Развод. Белая Арагви

ПРОЛОГ

Промозглый ветер дул, вышибая дух с прохожих, в том числе маленькой кучки людей, которые собрались вокруг женщины, упавшей на скользкую дорогу, запорошенную снегом сверху. Мягкая, податливая пушистость – иллюзия, обман, потому что на самом деле дорога была сплошным льдом. И не один, не два, а более десятка человек уже поскользнулись и растянулись на ней только за сегодняшний день.

Кто-то встал, отряхнулся и пошел дальше – это были молодые парни и девушки. Распластаться на такой дороге для них – смех и забава.

Кто-то попричитал и пошел прихрамывая, благодаря Бога за то, что ничего не случилось с тазобедренной костью, иначе лежать бы в постели до самой весны, а то и дольше – это уже были люди более в возрасте.

Кто-то падал, со звонким плачем и крупными виноградинками слез поднимал лицо к небу и ждал, что другой – большой и надежный, поднимет на ручки, вытрет слезы и поцелует в кончик носа.

Но вот сейчас был особый случай. Женщина упала, и вроде бы и руки целы, и с ногой совсем ничего не случилось, но встать у нее не получалось.

– Живо-о-о-т, живо-о-о-т, – протяжно, словно раненое животное, выла она на ветру. Наконец, какой-то мужчина и его жена, действуя очень осторожно, помогли ей подняться, но прямо встать не получалось. Так и стояла она, полусогнувшись, обхватив руками круглый живот и тихонько постанывая, пока не подъехала карета скорой помощи.

– Тебе ж еще два месяца ходить, куда в такую погоду поперлась, вот дура женщина, – ругался-журил непутевую мамашу фельдшер, укладывая на кушетку внутри машины.

– Вот, возьмите, это тоже ее, – протянул мужчина увесистый пакет, в котором лежали и колбаса, и картофель, и молоко, и сахар, и много чего еще по мелочи.

Фельдшер и медицинская сестра переглянулись, но ничего не сказали: вряд ли беременная потащилась в такую погоду за продуктами и затарилась почти на неделю ради собственного развлечения. Так и нечего ей сыпать соль на рану нравоучениями. Надо срочно везти и принимать ребенка, потому что, судя по всему, женщина собралась рожать.

ГЛАВА 1.

20 лет спустя

Сегодня снег падал особо крупными хлопьями. Засыпал так, что замело дороги, а я, как назло, накинула только капюшон. Мы немного повздорили с Адрианом, вернее, я приревновала его к красоткам, которые так и стреляли глазками, и ушла в зиму. Представляю, как это было смешно со стороны: отличница-ботаник, которая разве что очки с бешеными диоптриями не носила, заявляет самому красивому парню потока:

– Буду ночевать у Лары. И вообще, пусть твои девчонки готовят тебе курицу!

Бросила начавшиеся были размораживаться куриные голени обратно в дребезжащий холодильник и убежала, как я уже сказала, в зиму. Шапочку, естественно, не надела, так как мечтала, что Адриан побежит за мной если не через минуту, то хотя бы через три, скажет, что на всех этих красоток ему наплевать. И вообще, в человеке главное не красота, а душа.

А потом мы помиримся. Я пожарю эти голени, Адриан нальет нам по бокалу вина и в свою комнату я ночевать не вернусь. Да-да, комната Адриана была свободна, его соседи уехали на практику и сегодня была бы волшебная ночь. О том, что ночи могут быть такими волшебными, Адриан рассказал, показал, доказал совсем недавно. Я мечтала, что сегодняшняя ночь станет очередным таким волшебством.

А вместо этого я сначала час гуляла по снежной улице, потом зашла выпить отвратительный, но зато горячий кофе в студенческом дешевом кафе, и тогда до меня наконец дошло – какая я глупая.

– Прости меня, я по-дурацки поступила. Наверное, я слишком ревнива. Просто мне до сих пор сложно поверить, что ты любишь только меня. Вытаскивай курочку обратно, приду – приготовлю, – строчу сообщение Адриану и отправляюсь в магазин за сыром и хлебом.

Вот теперь я молодец, все правильно сделала. На душе легко. Только крупные хлопья снега засыпают не только дорогу, но и ложатся на волосы, падают на лицо, тают и возможно, моя тушь уже растеклась.

Захожу обратно в общежитие, в холле на первом этаже стайка первокурсников ловят кайф от первой самостоятельной зимы и собираются гулять под ворчливое бурчание нашего коменданта тети Розы.

Оглядываюсь на них, отчего-то даже завидую, отчего-то медлю и не иду к лестнице. А ведь секунду до я думала, что на наш пятый этаж я просто взлечу на крыльях любви. Но нет, не взлетается, что-то упорно тянет к земле.

– Ну Алечка, да что ж это такое, без шапки, в мороз, ей-богу, это ты как первокурсница, выбравшаяся на свободу от маминой опеки, – тетя Роза укоризненно качает головой.

Глупо улыбаюсь. Ну не говорить же ей, что совсем капельку повздорили с Адрианом. Она и так его недолюбливает. А я долюбливаю. Люблю. Люблю так, что сердце сжимается от страха его потерять. Люблю так, что жизнь готова отдать за теплую улыбку. Люблю…

– Я… я же только ненадолго, – бормочу тете Розе и тут же перевожу тему, делая комплимент ее новой прическе.

Здороваюсь с Дамиром Артемьевичем – нашим преподом, бегом спускающимся с лестницы. Его поставили курировать первый курс, и он каждую неделю носится с ними.

До сих пор не получается взлететь на пятый этаж на крыльях любви.

– Кораблева, контрольная – зачет! – замечает Дамир Артемьевич и, слегка кивнув на мое «Спасибо» скрывается в холле. А я не на крыльях любви, а вполне себе по-земному подхожу к комнате 534 – к комнате Адриана, ну и которая, я надеюсь, этой ночью будет и моей тоже.

ГЛАВА-БОНУС ДЛЯ ЛЮБИМЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ

​​​​​​

Познакомимся с Алиной?

Аля или Алина Кораблева, студентка-отличница, в недалеком будущем ее ждет, судя по всему, красный диплом. Алина свободно владеет несколькими языками, включая английский и турецкий. Добрый, милый, непритязательный, не очень уверенный в себе, но старательный человек.

Но она будет меняться.

Потому что когда доброму человеку делают очень-преочень больно, он меняется. Иногда – не в лучшую сторону. А Але совсем скоро сделают очень больно.

Совсем скоро - следующая глава. Спойлер: там больно. И Але очень нужна поддержка.

___________________

Дорогие читательницы! Добро пожаловать в новинку! Я очень радуюсь, когда вы добавляете книгу в библиотеку и ставите звездочки, делитесь своими эмоциями в комментариях. Спасибо вам!

С любовью и уважением, Майя Тень.

ГЛАВА 2.

Будь посмелее, я бы, наверное, ворвалась в комнату как ураган, смела бы все на своем пути и повисла бы на шее у любимого. Не могу. Верю, что Адриан любит меня, и все равно не могу позволить себе такую роскошь. Тем более после сегодняшней глупой выходки. Наоборот, прислоняюсь к двери, медлю, хочу набраться смелости, постучаться, и завершить сегодняшний вечер так, как он и должен был завершиться.

Дешевые двери студенческого общежития особо ничего не скрывают от слуха. Музыка. Романтическая английская песня о любви. Особо не разбираюсь, но мелодия на слуху. А к песне примешиваются другие голоса: Адриана и женский. Я с ума схожу со своей ревностью? Это же все субъективно? Плод моего воображения на фоне небольшой ссоры?

Наконец, загоняю свой страх под ковер подсознания и тихо дергаю ручку двери на себя.

Огромный шкаф загораживает от меня само действо, но даже без фантазии можно понять, чем там занимаются. Это не может быть плодом воображения. И эта ужасная какофония звуков не может быть песней любви. Неужели, когда мы в постели с Адрианом это тоже звучит так ужасно? Я не мазохистка, но я должна была это и услышать, и увидеть.

Чтобы навсегда понять, что такой, как Адриан не может любить такую, как Алина Кораблева.

Чтобы мозг запечатлел как можно глубже последствия любви и привязанности.

Чтобы хотя бы в двадцать лет перестать верить сказкам о принцах и беззаветной любви.

Чтобы боль жгла так, что я никак не могла бы найти укромное место и убежать туда, оправдывая Адриана перед собой неловкими уверениями «да мне показалось», «это был не он».

Поэтому я слушаю.

И смотрю.

О-о-о, да, детка, малыш, ты божественна, да, я сейчас кончу, боже…Это Адриан, Адриан, которого я полюбила всем сердцем, от прикосновения которого кожа покрывалась мурашками.

М-м-м… ахх….ахх…ммм. Стоны-всхлипы девушки не наиграны. Она искренна в своих чувствах и кажется, Адриан подводит ее до грани, после которой следует вспышка, сладкий взрыв.

Шлеп-шлеп-шлеп… Это Адриан рывками вбивается в нежное женское тело, обладательница которой оперлась локтями о кровать, красиво оттопырила заднюю часть и наслаждается происходящим…

Никогда не смотрела порно. Это – первое. Смотрю в первом ряду. Актеры – потрясающие. Фильм трогает до слез. Слезы… они катятся по щекам.

А кульминация фильма знаете какая? Это когда Адриан издает рык и изливает семя на поясницу и ягодицы своей партнерши. Я не пытаюсь остановить слезы. Они катятся по щекам и не думают останавливаться. Душат, вызывая всхлипы. Всхлипы рвутся наружу и трансформируются в невероятно противный ик ровно в тот момент, когда Адриан хлопает по ягодицам девушки и встает со скрипучей дешевой кровати.

Дешевая кровать. Дешевый порнофильм. И моя любовь и сердце тоже отданы за бесценок.

Ненавижу!!!

ГЛАВА-НАБЛЮДЕНИЕ ОТ АВТОРА

Молодая девушка шла по тротуару в сторону университета.

Цок-цок…цок-цок… цок-цок… Звук каблучков ее ботильонов отзывались эхом по улице и тонули в оркестре звуков раннего утра. Еле заметный шлейф дорогих духов тонул в аромате, который царит в городе в начале мая. Город уже проснулся и наполнился суетой. Визг тормозов машин, торопливые разговоры на ходу по айфону, гогот детей у здания детского садика, торопливые поцелуи мам, спешащих на работу... Все как обычно.

Но мое внимание привлекла не только она, но и веселая девчуля в яркой зеленой кофточке и темно-синих штанах и мужчина – судя по всему ее отец. Она дергала мужчину за руку и настоятельно требовала к себе внимания.

– Папа, а сегодня ты меня заберешь из садика?

– Ну-у, принцесса, если меня не задержат после заседания кафедры, то, конечно, я.

– А что такое засевание..затевание…

– Заседание кафедры? – переспросил мужчина, поднимая девчулю в воздух и чмокая в щеку. – Это жутко скучная, но очень полезная вещь, где рассказывают умные, а иногда и не очень вещи.

– Ты тоже будешь умничать?

– Умничать? – мужчина рассмеялся вслух, привлекая внимание мимо проходящих. – Думаю, да, мне тоже придется умничать. Все? Бежим в садик?

– Не-а. – Та, кого он называл принцессой, упрямо мотнула головой. – Покружи и потом пойдем.

Мужчину легко начал кружить свою принцессу в воздухе, отчего мир вокруг слегка завибрировал тонким детским голосом и звонким смехом. Наконец, мужчина поставил свое сокровище на место, и они дальше продолжили свой путь – до старшей группы детского сада.

– Веди себя хорошо, малыш. А я поумничаю – и за тобой, хорошо?

Принцесса чмокнула своего папу, смешно помахала ручкой и побежала вперед: больше на нежности у нее времени не оставалось. Воспитательница уже вывела детей на улицу и теперь те приветливо махали принцессе ручкой, чтобы та скорее бежала играть, а не теряла времени на телячьи нежности со взрослыми. Девочка все же обернулась и улыбнулась во весь рот отцу, еще раз помахала рукой и окунулась в мир своих детских игр.

Мужчина поспешил выйти за ворота детского сада, сел за руль своего автор и завел двигатель… Машина тронулась и скрылась за поворотом, словно ее и не было. Словно то, что я наблюдала – было миражом.

Сержусь на себя, не могу понять, почему так завороженно следила за этим эпизодом. Какое это отношение имеет к моей книге, к моей Алине? Но то, как мужчина и девочка-принцесса смеялись, как ее ладошка тонула в его большой ладони, как уверенно и восхищенно кружилась она в воздухе, а мужчина при этом держал ее так, словно она – самое дорогое сокровище на планете – все это что-то трогало внутри, задевало, царапало и тут же исцеляло.

– Аля! Моя Алина Кораблева! – горько отозвалось внутри. Я ее лишила того счастья, что прочно поселилось в сердце вот этой вот девчули. Не было у нее никогда ощущения, что она принцесса.

В голове промелькнули черновики, файлы, документы в ноутбуке. Все то, что я писала, вычеркивала, удаляла и снова восстанавливала.

…Родилась семимесячной из-за падения матери во время гололеда…

… Месяц в больнице… выписка домой…

…Удивление мужчины-отца, который неуверенно взял ее на руки и произнес:

– Ладно, не сын. Я с этим смирился. А что это за щетина на ней? Прямо как обезьяна какая-то…

…Недовольная гримаса на лице девочки и ее горький плач, будто она поняла, что неправильно, нельзя так говорить при ней и про нее. На самом деле, возможно, конечно, она просто хотела есть и присосалась к бутылке со смесью сразу, как только мать сунула ей в рот эту бутылку. Вероятно здесь, в теплых руках мамы, стало уютнее и ребенок еще некоторое время причмокивал губами, наконец, насытился и уснул.

И вот теперь, этому ребенку 20 лет и она громко стучит ботильонами и вдыхает нежный майский ветер. Алина поправляет волосы перед тем как потянуться к массивным дверям университета и проскальзывает внутрь. Моя умница! Моя отличница! Пусть не принцесса, но люблю ее!

Только что-то еле заметно изменилось в ней. Она не та, что ушла гулять в зиму … хотя казалось бы, это было совсем недавно. Дорогая обувь и сумочка, которые явно не по карману обычной студентке, – это они так изменили ее? Или то, что вместо хвостика или пучка волос, собранного наверх, теперь ее украшали идеально подкрашенные, нарощенные волосы, каскадом струящиеся по спине… Губы, немного пухлее чем у той Алины, которую разрывало на части от предательства любимого, были едва тронуты блеском. Глаза обрамлены густыми ресницами – гораздо гуще, чем у прежней Алины. Любимая белая кофточка и идеально обтягивающие фигуру джинсовые брюки делали ее выше, стройнее, увереннее.

Аля почему-то волновалась. И ей это не нравилось… Она уже который месяц уверенно искореняла в себе эти дурацкие привычки – волноваться, сопереживать, чувствовать боль. Хотелось быстрее отсидеть пары и прошвырнуться по магазинам. Это успокаивало. Дарило наслаждение. Лучшая в мире анестезия, особенно если есть тот, кто за тебя платит. Этим и собиралась она заняться ближе к вечеру. Потому что вызов Дамира Артемьевича на кафедру лично для нее не предвещал ничего хорошего и заставлял нервничать. Это был даже не вызов, а строгое требование, переданное через старосту группы:

ГЛАВА-БОНУС ДЛЯ ЛЮБИМЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ

А сегодня мы познакомимся c двумя героями поближе!

Дамир Артемьевич, 30 лет, преподаватель в вузе. Шикарный мужчина, всем своим видом ломающий стереотипы о мужчинах-ученых. Студентки вокруг него увиваются, даже слух о том, что он один воспитывает маленькую девочку, их не пугает. Правда, сам Дамир Артемьевич это внимание не поощряет, игнорируя даже самых навязчивых. И уж тем более никому не говорит, что одна студентка все же запала в его сердце. И то, что она в последнее время творит со своей жизнью ему очень не нравится.

Посмотрите, какая милота рядом с ним:

Кто узнал Принцессу из предыдущей главы?

____________

Дорогие мои, наш литмоб представляет для вас двенадцать историй, в которых женщины находят в себе силы выбраться из-под руин. Построить себя заново, с нуля.
Вдохновляющие, дерзкие, эмоциональные и яркие книги, которые никого не оставят равнодушным

Да, развод — вырвать кусок души и истекать кровью. Развод — полжизни в мусорку и сердце всмятку. Предательство, страх, одиночество и боль. Судебная мясорубка. Взаимные обвинения. Мое-твое. Детские слезы и осуждающие взгляды.
Но мы точно знаем, что это — не конец. Развод_новая_жизнь — такой тег у нашего литмоба, и мы хотим рассказать о жизни ПОСЛЕ РАЗВОДА.
https://litnet.com/shrt/n4qx

ГЛАВА 3.

Тянусь к двери кафедры, сердце непривычно пропускает удар. Кажется, зря я игнорировала предыдущие вызовы Дамира Артемьевича, да и многие его лекции тоже. Ладно, не только его. Ходила тогда, когда было скучно одной в квартире. Но это ж вроде особо никого не волновало. Многим было все равно, ходят к ним студенты или нет: не маленькие. А если за порогом позволительного количества пропущенных занятий грозит отчисление… что ж, ответственность за свои поступки никто не отменял.

Неужели мои пропуски перевалили эту грань? Нет, не верю. Не такая уж я и отчаянная прогульщица. Да, не бывшая Алина Кораблева, для которой опоздать на 5 минут – преступление, но и не плюнувший на учебу студент четвертого курса ж, осознаю, что осталось отмучиться немного.

..Отмучиться…

Никогда не думала, что буду так думать об учебе в университете. Она всегда ассоциировалась у меня с счастьем. Тем более учеба давалась легко. Вообще, после школы прямо какая-то светлая полоса пошла. Сплошная белая, никакой зебры.

Место в общежитии – как раз свободна большая светлая комната на 5 этаже, да и девочки там хорошие.

Сессии – пожалуйста, да без особого напряга.

Конференции – с удовольствием еду и участвую.

А впереди – еще большие перспективы.

На личном фронте – тоже неплохо, даже непривычно неплохо. И этого неплохо зовут Адриан. Шикарный красавчик с параллельной группы.

Чтобы такой как Адриан обратил внимание на меня, это точно ангелы сверху постарались.

Впрочем, вот именно сейчас вспомнать о нем не хотелось. Потому что я, наконец, открыла эту чертову дверь и не совсем смело зашла на кафедру.

– Присаживайся, Алина, – кивнул на стул Дамир Артемьевич.

– Извините, я немного опоздала…

Преподаватель чуть насмешливо поднял брови и стрельнул глазами, будто хотел напомнить, что предыдущие вызовы я вообще игнорировала.

Ощущение дикого не-уюта нарастало, хотелось быстрее свалить и снять напряжение, купив в бутике какую-нибудь кофточку или юбочку, сумку, неважно…

А тут еще молоденькая ассистентка, на занятие которой я должна была попасть через 15 минут, спросила прямо при Дамире Артемьевиче:

– Алина, но сегодня-то вас ждать на занятие?

Стыд сковал голосовые связки и мне пришлось прокашляться прежде чем что-то ответить, что-то очень неопределенное, расплывчатое. Но отвечать не пришлось. Вместо меня это сделал Дамир Артемьевич:

– Софья Владимировна, пожалуйста, не отмечайте Алину как отсутствующую, она обязательно зайдет, но с опозданием, не больше двадцати минут. Хорошо?

Несмотря на то, что Дамир Артемьевич озвучил свою просьбу как вопросительное предложение, на вопрос и просьбу это было похоже менее всего. Скорее, он констатировал факт, свое решение, с которым Софочка, которую в глаза и за глаза все так и называли, согласилась не колеблясь ни секунды. Кафедра совсем опустела. Совсем неожиданно пришла мысль о том, что мне очень понравилось, как Дамир Артемьевич решил за меня, ответил за меня.

– Алина, я читал лекции в вашей группе весь первый семестр в позапрошлом году, в прошлом году вел коротенький спецкурс, и вот с Нового года опять я у вас…

…ну все, началось, только бы быстрее все закончилось, отчитал бы и отпустил. Естественно, ни на какое занятие Софочки я не пойду. Вообще передумала идти на какую бы то ни было лекцию сегодня. Квартира, которую снял для меня Макс, находилась в двадцати минутах пешего хода от университета. Вернусь, нормально позавтракаю, потому что от нервного напряжения вдруг очень захотелось перекусить, возможно, посплю, возможно… нет, желание ходить по магазинам вдруг куда-то удивительным образом исчезло…

Еще через несколько секунд приходит мысль о том, что возможно, Дамир Артемьевич прав, надо что-то делать с этой учебой. Макс, конечно, уверяет, что в случае чего подключит свои связи и никто меня ни исключит из университета. Да и не дойдет до серьезного, тем более багаж накопленных знаний, я думаю, позволит быстро догнать однокурсников. По крайне мере я так себя утешала.

От мыслей отвлек не совсем красивый звук. Это желудок предательски заурчал. Итак было неудобно перед преподавателем, но сейчас стало стыдно вдвойне.

– Я так понимаю, прежняя Алина Кораблева ушла в никуда и возвращаться к нам не собирается? – продолжает он меня пытать.

Я пытаюсь собрать себя. Вернуть в спокойное равнодушное состояние, проговорить хоть какие-то аффирмации про себя – в холостую, ничего не помогает. Пытаюсь вызвать злость на преподавателя, которого вообще-то никто не просил вмешиваться в мою жизнь – но понимаю, что мне это нравится. Я плавлюсь от стыда, пылаю в огне, но то, как он смотрит, говорит – мне нравится. Осознавать такое неожиданно, но действительно нравится. Я бы хотела часть ответственности за свою жизнь передать кому-то вот такому надежному. Даже не так, просто опереться об вот такого человека, почувствовать его присутствие, участие в своей жизни.

Но сейчас моя опора – Макс. Это он спас мою самооценку, когда Адриан больно растоптал сердце. Макс снял для меня квартиру, и я могла спокойно вставать по утрам и не бояться, что встречусь с Адрианом. Макс приучил не смотреть на ценники в магазинах, а просто расплачиваться карточкой, которую он дал. Да, он приезжал ко мне пару раз в неделю, оставался ночевать, хотя дома его ждала жена, но это уже их проблемы? По крайней мере мы не спим прямо перед ее носом, как это сделали со мной Адриан и Лена.

ГЛАВА 4.

Практическое занятие Софочка проводит скучно… Мне с недавних пор все кажется скучным. Внутри какая-то пустота, которую ничем не заполнишь. Ася, с которой мы жили в одной комнате с первого курса, приглашала на квест, в клуб, в театр – ничего не хочу.

Могла бы переключиться на учебу, тем более предлагали участие в конкурсе с возможностью стажировки в иностранной компании на выбор – раньше бы я головой билась ради возможности получить путевку в лучшую жизнь, а сейчас равнодушно отказалась.

Все равно.

Все равно, буду я учиться здесь или стажироваться за границей.

Все равно, вечером буду листать соцсети или слоняться на улице.

Все равно, буду я ужинать или нет.

Все равно, завтра будет светить солнце или буран закрое все пространство.

Потому что пусто. Потому что то, что увидела в комнате Адриана – это было слишком для меня. Как будто душа была сделана из стекла, а Адриан неосторожным движением разбил ее. Осколки рассыпались, задевая и причиняя боль сердцу, не давая вздохнуть легким, и оставляя ноющую пустоту везде. Эта черная дыра чуть затянулась – или это было иллюзией – когда я встретила Макса.

Высокий, смуглый, взрослый, мы познакомились возле Вечного огня в парке, где я гуляла поздно вечером, не зная куда себя деть. Макс подвез меня до общежития. Вел себя как истинный джентльмен, открыл дверцу автомобиля, помог выйти, и в этот момент я увидела Адриана и Лену. Наши взгляды встретились, и я увидела в них что-то вроде ревности, удивления, раздражения. Лена тоже увидела: увидела меня, взгляд Адриана, направленный на меня, на Макса и на дорогое авто. И в этот миг я почувствовала, что мучительная пустота вроде немного наполняется. Пусть не любовью, а неким злорадством, но это было лучше, чем носить в себе черную дыру. На меня что-то нашло, и я поцеловала Макса в щечку. Пустота наполнилась еще чуть-чуть. Не из-за поцелуя, а потому что это видел Адриан.

Мы стали встречаться. Что-то росло во мне с каждой встречей.

Я заходила в общежитие с шикарными букетами от Макса, покупать подобные для Лены у Адриана возможности не было – и улыбалась самой милой улыбкой, если встречала своего предателя. Впитывала его раздраженный взгляд, смешанный с чувством его неполноценности – и внутри разливалось тепло.

На 8 марта, благодаря Максу, у меня были шикарные наращенные волосы, пухлые губы, идеально нарисованные брови и украшения из золота – я была уверена, что и Адриан заметил изменения, и пустота вновь наполнялась каким-то теплом.

А потом Макс настоял, чтобы я жила не в «логове порока», а в отдельной квартире. Я узнала, что он женат, и пустота вновь наполнилась мучительным содержанием, этим унизительным ощущением, что меня вновь использовали, я вновь на вторых ролях. Сначала было стремление доказать, что я лучше ее – его жены, но Макс достаточно жестко осадил, что жена – это навсегда, у них крепкий слаженный брак, просто иногда вместо привычных макарон с котлетой хочется сладкого пирога, а я – его самая вкусная конфета. Так себе сравнение. Лживое, пошлое. Но больно от него не становилось. Просто ощущение, что плаваешь в теплом тухлом болоте. Наверное, именно потому слова Дамира Артемьевича о дне задели за живое. Тут ж захотелось сбежать. Но он не дал. Сначала проводил до Софочкиного занятия, а потом встретил в коридоре и заявил, что написал заявку о моем участии в стажировке за границей.

– Мне кажется, не стоит упускать такой шанс, Кораблева, – заявил он. Проблемы решаются, жизнь продолжается, а такой шанс упускать нельзя.

– Вы же знаете, что у меня было много пропусков… меня не допустят до участия, – попыталась я возразить преподавателю. – Да и прием заявок завершился неделю назад..

– Идет донабор. Берут еще двоих. Насчет допуска к участию – не переживай. Зачтут прошлые заслуги и допустят. Но и ты хотя бы сделай вид, что исправляешься. Как минимум – посещай занятия, а, Алин?

– Я постараюсь…

– Из сильных конкуренток у тебя только Корнеева Диана из 142 группы. Так что, на мой взгляд, шансы у тебя неплохи.

Корнеева Диана? Милая Ди? Мне ли не знать, как она хотела попасть на эту самую стажировку?!

– Я постараюсь, Дамир Артемьевич, обещаю!

Вот теперь мой уверенный голос преподавателю нравится. Только плевать на эти иностранные компании, ищущих лучших студентов нашего универа. Я хочу разрушить все планы Ди. Не позволю ее мечте осуществиться.

Диана ни в чем не виновата. Но это единственный человек, боль которого Адриан воспринимает как собственную. Мне жаль, Диана, но это единственный шанс отомстить твоему брату. И упускать его я не собираюсь.

___________

Мои дорогие! Предлагаю вашему вниманию еще одну книгу литмоба «После развода».

Зоя Ясина и Ригина Дегтярева. “Криминальный развод. Бывшая жена магната”

ГЛАВА-БОНУС ДЛЯ ЛЮБИМЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ

Мои дорогие, я подготовила для вас коллаж по книге. Как вы думаете, Алина попадет на стажировку? В какую страну поедет? Как изменится ее жизнь?

Благодарю вас за звездочки, комментарии и главное – чтение книги.

Ваша Майя Тень

ГЛАВА 5.

Дамир Артемьевич доволен, декан доволен, а уж я как радуюсь! Только настырный препод рад, что я вновь исправно посещаю лекции, старательно заполняю все документы для стажировки, а я… я радуюсь немного другому.

Неделю назад приходил Адриан. Адриан! Да, Адриан! Нет, он звонил до этого неделю, только я не отвечала. Букет роз пару раз было – они остались лежать на подоконнике в универе. Знала же – не от большой любви все это, а ради сестры, ради Ди.

Перед Ди, конечно, неудобно было. Декан прямо при ней спросил, почему я упорно отказываюсь ехать в Ковентри – город в центре Англии, и исторический, и туристический – все как я люблю, есть все шансы зарекомендовать себя как достойного специалиста и получить прекрасное дополнение к портфолио. Только я выбрала Стамбул – город, который жаждала Ди и к которому я была глубоко равнодушна. Ди не могла ехать в Ковентри, ее уровень английского для данной стажировки был провальным, а вот Стамбул, в отличие от меня, она не то что любила, она его обожала и ее турецкий был почти на равне с моим.

Вижу в глазах Ди застывшие слезы. Сочувствую. Мы с ней были в прекрасных отношениях, пока ее брат не разбил мне сердце. Она до последнего верила, что я махну рукой и, конечно, же выберу Ковентри. Прости, Диана, но твой брат сделал мне слишком больно… Я должна сделать больно ему, даже если через тебя, иначе этот гештальт я в жизни не смогу закрыть.

И вот неделю назад после последней пары кто-то хватает за руку и тащит по коридору. Естественно, Адриан. Стоим возле окон. Майское, почти летнее солнце освещает не только улицу, но и проникает и ощупывает лучами каждый квадратный метр коридора университета. Коктейль из эмоций заставляет язык липнуть к нёбу. Родное прикосновение. Только теперь без грамма нежности. Знакомый голос, только теперь не ласкает, а сердится, выговаривает.

– Ты же назло мне, да, Аля, назло мне? Ты же никогда не мечтала о Турции, признайся?

– Ты думаешь, я буду это скрывать? Нет, Адриан, я не буду скрывать и да, Адриан, это назло тебе.

– Но ведь Ди ни в чем не виновата!

Слегка пожимаю плечами, делаю равнодушный взгляд и иду к выходу. Я не собираюсь облегчать Адриану жизнь, пусть точно знает, что это из-за него, из-за его сволочной натуры страдает Ди. Веду внутренний диалог с бывшим парнем. «Ты не сможешь убедить себя и Ди, что она просто проиграла в честной схватке. Ди не напрасно надеялась на эту поездку. У нее были все шансы. А ты теперь корчись от мук совести, что она просрала свой шанс из-за тебя».

Выхожу из универа, но Адриан снова догоняет меня.

– Постой, Аля.

Стою. Мне не трудно.

– Давай поговорим, Аля. Я уверен, еще не поздно. Я тебя очень прошу… Ну не думаешь о Ди, подумай о себе. Перспективы в Англии куда круче, согласись? Не будь дурой, не порть свою жизнь ради глупой мести!

«Не будь дурой»…

«Ради глупой мести»..

Адриан не представляет какую боль сейчас причиняет, вновь и вновь окуная в состоянии той Алины Кораблевой – глупой девочки, дурочки. Только я ее давно запрятала и вместо нее появилась некое существо с сучьей натурой, тоже несчастная, но, по крайней мере, пожалеть ее не тянет.

– Адриан, ты уверен, что после всего я исполню первое твое желание, даже ради Ди? Прости, но глупо сейчас выглядишь ты.

– Аля, но в конце концов, это же нечестно!

– Рассказать тебе историю, как со мной нечестно поступили?

Я вижу, что Адриану неудобно, неуютно. Но у меня нет и капли желания помочь ему, потому что после всего случившегося я не слышала от него слов раскаянии. «Прости», «Я не хотел, чтобы ты таким образом узнала о Лене», «Но ты же сама сказала, что едешь к Ларе» – эти жалкие попытки облегчить совесть не в счет.

– Аль, ну это ж я, я конченый придурок, признаю. Но ты ж не такая. Ты всегда была светлой, ты всегда была правильной…

Не действует, Адриан, ни к чему твои слова не приводят. Ни единое «светлое» или «правильное» чувство в груди не шевелится. Я подарила свою первую ночь тебе, а через пару месяцев легла в постель с женатым мужиком, который снимает для меня квартиру и оплачивает фитнесс-зал и тряпки. Нет здесь ничего правильного, не осталось во мне ничего светлого, дыра – и та черная, поэтому твои слова ударяются как об стенку горох.

– Блять, Алин, ну хочешь, я на колени встану перед тобой, прямо здесь, только пообещай, что уступишь Стамбул Диане!

В голосе Адриана звучит отчаяние. Отчаяние и злость. Это хорошо, они тоже немного заполняют мою пустоту. Отвечаю Адриану:

– Я хочу, чтобы тебе было больно, Адриан. Ни за одну из твоих баб тебе не было бы больно, никого ты из нас не любил. Я думаю, что и с Леной твои отношения уже висят на волоске. А вот за Ди тебе больно. Потому что Ди – светлая девушка, хорошая, родная кровь к тому же. Она заслуживает счастье больше, чем кто бы ты ни был из твоего окружения. Больше меня заслуживает, потому что на моем месте Ди не мстила бы с такой сладостью,. Но я не Ди, Адриан. И уже не твоя правильная Алина Кораблева. Честно – мне не только на Стамбул, и на Ковентри глубоко безразлично. Единственное, чего хочу – пусть тебе будет больно. Очень больно. Как мне. И даже хуже.

Словами бью. Наотмашь бью. Достигаю цели. Пустоту свою заполняю. Плохо от этого становится. Но остановиться – не могу. Кто там сказал: «После нас – хоть потоп»? Примерно так мыслю. Пусть Адриан прочувствует все, что когда-то я, а потом… хоть потоп. Все равно мне, что будет потом.

ГЛАВА 6.

Мне кажется, за последние дни я ожила. Бешеная скорость, с которой приходилось все делать, растормошила меня, мою душу, извлекла стеклышко, что беспрерывно царапало что-то нежное внутри. Я стала замечать, что жизнь если не красива, то хотя бы разноцветна; больше не нужна была анестезия в виде покупки тряпок и побрякушек. Было вообще не до них. Бесконечные пары и семинары тоже пробудили внутри интерес, тем более предстояла досрочная сдача экзаменов и долгожданная поездка. Несмотря на то, что она была запланирована исключительно ради мести Адриану, подготовка меня захватила, а Стамбул – город контрастов – даже начал манить.

Единственное, что портило настроение – некоторые косые взгляды. Даже Регина, которую я вообще-то считала своей подругой, сначала достаточно нейтрально спросила:

– Ты слышала, говорят, Корнеева взяла академ?

– Ди? Нет, не слышала, а что случилось?

Вопрос уже сорвался с губ, за что я готова была откусить себе язык. Затем последовал регинин укоризненный взгляд, а затем – ее же слова:

– Вообще-то весь поток знает, что случилось, Аль. Я считаю тебя своей подругой, но скажу: это было жестоко.

Возможно. Даже скорее всего. Но решение об академе принимала не я, а Диана.

– Ди – не маленькая девочка, ситуация вполне решаема. Подала бы заявку на следующий год.

– Вот именно что неизвестно, будет на следующий год такая возможность или нет.

– Тогда надо было лучше готовиться. Я не подкупала жюри, декана, ректора – никого. Решение отправить на стажировку меня было принято неподкупным жюри.

– И все равно, это было гадко, Аль. У тебя был выбор…

– У тебя тоже есть выбор, Регина. Можешь вычеркнуть из списка друзей гадкую меня. Навешать на меня вину за поступок Дианы. Можешь делать, что угодно. Только не надо меня об этом ставить в известность и выражать свое ценное мнение. Неинтересно.

Не считая вот таких мелочей, когда я, казалось, рвала отношения даже с близкими, ощущала себя почти счастливой. Адриан едва кивал головой при встрече, да и я не особо интересовалась им – гештальт был закрыт, и слава Богу. Еще каких-то пара-тройка дней, и я уеду в Стамбул. Начну новую страницу своей жизни и вернусь только через три месяца. Никогда не верила, что время лечит, но это действительно так.

ГЛАВА 7

Стамбул поражает своими размерами. Сначала я чуть не заблудилась в новом аэропорту, а на следующий день успела вовремя прийти в компанию только благодаря хорошим знаниям турецкого и доброжелательности прохожих, которые бросали свои дела и показывали, как найти нужный мне адрес. Это должен был быть не мой первый рабочий день, а так, что-то типа знакомства.

Если быть честной, обоюдное заочное знакомство уже состоялось. Каждый студент, приглашенный работать в ту или иную компанию, был тщательно проверен, даже беседа через скайп с представителем была! Я в свою очередь вчера всю ночь рассматривала сайт компании, знакомилась с ее, так сказать, деятельностью. Сфера этой самой деятельности не особо удивила: в последние годы в Турции наблюдался настоящий строительный бум.

С волнением открываю дверь. Красиво. Почти роскошно и в то же время нет ничего лишнего. Каждый занят своим делом, у каждого на столе документы, ноутбук, калькулятор. Однако рассматривать интересно только в первые две минуты, а далее хочется приступить к делу.

И тут меня ждало разочарование. Хозяин компании где-то задерживался, а больше я тут, похоже, никому не интересна. Разумеется, восточное гостеприимство никто не отменял, чая и кофе предлагалось немерено. Только я ж не в чайхану пришла. Наконец, когда мое расстройство неудачно складывающимся днем начало перерастать в глухое раздражение, а хозяин компании, несмотря на все обещания персонала, так и не появлялся, среди прочих разговоров я начала улавливать, что вообще-то речь идет обо мне. А про кого еще может сказать пышногрудая молодая девушка мужчине в пиджаке:

– Yabancı öğrenciye gitmeyi teklif edin, ben hiçbir yere gitmeyeceğim. Bunun için fazla alçakgönüllüyüm. [1].

Куда ее хочет увезти этот мужчина? Почему она отказывается? Почему я должна куда-то ехать? Для чего она слишком скромная?

Я уже почти жалею, что не уступила Ди. Сиди сейчас гадай, куда он хочет меня повезти и почему та девушка отказалась ехать, указав, что по этому поводу можно обратиться ко мне .

Может они так вербуют иностранных студенток, а потом развозят-продают по борделям?

Ну нет, среди нас были не только студентки, но и студенты. А может их используют как бесплатную рабочую силу?

Конечно, наверное, я брежу, и выскажи сейчас что-то против, буду выглядеть просто смешно. Хотя вот сколько девочек пропадает, потому что игнорируют первые тревожные звоночки? Пусть я буду смешной, зато живой и не продающей тело в борделях и тоскующая в подвале о Родине. Поэтому как только мужчина подходит ко мне и предлагает поехать с ним в загородную виллу, твердо отказываюсь.

– Почему вы решили, что раз турчанка отказалась ехать с вами, то русская девушка с радостью согласится? – немного агрессивно выговариваю ему.

Однако его будто и не смущают мои слова, то, что я раскусила его план. Согласно восточным традициям, решает начать издалека:

– O, türkçeniz çok güzel! [2].

Продолжаю говорить достаточно резко, чтобы все точки сразу были расставлены:

– Да, я достаточно хорошо понимаю и говорю на турецком, поэтому вам не удастся заставить меня поехать с вами!

Мужчина делает удивленное лицо и пытается сыграть на моем самолюбии:

– Почему не хотите? Вы молоды, красивы, к тому же хотите работать в нашей компании!

– Я действительно хочу работать, а не заниматься непотребством!

Это на словах я храбрюсь, а на самом деле внутри нарастает паника. Он так спокойно предлагает куда-то поехать с ним, практически прямым текстом заявляет, что от этого зависит моя карьера. Черт меня дернул подать заявку! Это мне наказание за Ди? За то, что связалась с Максом? Карма настигла?

– За возможность работать в нашей компании борются сотни кандидатов. Отец с самого первого дня основания компании считал, что сотрудничество с иностранными университетами выгодна как для нас, так и для другой стороны. Я не понимаю, почему вы капризничаете. Я же не предлагаю вам ничего экстраординарного!

– И конечно, мы на вилле будем только вдвоем?

– Почему вдвоем, если тебе хочется втроем, возьмем с собой Волкана, он отлично владеет камерой. Только надо будет подождать минут двадцать, он отъехал с документами.

…Все, о чем я мечтала, это быстрее выбраться отсюда и бежать сверкая пятками. Этот мудак на полном серьезе спрашивает, хочу ли я третьего. Я, конечно, слышала, что они не особо высокого мнения об иностранных девушках, но считала, что это актуально в отелях, в курортах. Но вот так, в открытую, на рабочем месте…

– Я не знаю, как тебя зовут…

– Керим, душа моя, меня зовут Керим…

Пропускаю мимо ушей ласковые словечки, видимо, этот Керим думал, что я решила поехать с ним, и как можно жестче, стараясь преодолеть дрожь в голосе, заявляю:

– Хорошо, Керим, передай своему отцу, что отказываюсь работать в вашей компании.

– И какая причина? – спрашивает этот восточный хам

– Наверное, потому, что я не сплю ни со своими работодателями, ни с их сыновьями, – гордо и громко заявляю я. Наверное, даже громче, чем следовало бы. Так как на нас начинают оглядываться, Керим за локоть выволакивает меня на улицу.

ГЛАВА 8

– Действительно. А вы знаете, что пришли работать в строительную компанию? Что мы строим и занимаемся продажей и квартир, и вилл? Что чтобы успешно их продвигать, надо выкладывать обзоры в соцсети? Что если о вилле рассказывает миловидная девушка, то охват будет в разы больше, чем если бы я говорил один?

А-а, беру свои слова, что не против выглядеть глупой обратно. Мне сейчас очень, очень стыдно. Я же должна была это знать! Я изучала деятельность строительных компаний! Почему в нужную минуту все это вылетело у меня из головы?

– Ну так что, едем? – предлагает тем временем Керим.

Так стыдно произнести хоть слово, поэтому просто киваю головой.

– Хочешь, чтобы к нам еще и третий присоединился? – не удерживается от колкости эта зараза.

Качаю головой. Мне все еще стыдно. Все еще сложно произнести хоть слово. Мечтаю только об одном: чтобы этот день быстрее закончился, и у меня было время привести свои эмоции в порядок.

Стыд исчезает, как только мы садимся в автомобиль компании и едем в в район Бююкчемидже, это, как обещает Керим, около 40 минут от центра, если не будет пробок.

Бююкчемидже прекрасен. В отличие от центра, он тих и спокоен. Керим прилашает следовать за ним, и мы оказываемся в сказке.

…Это шикарно. Мало того, что я никогда не была за границей и представляла все только по рекламным проспектам, так теперь попала в самый настоящий рай роскоши.

– И за сколько это продает ваша компания? – не удерживаюсь я от вопроса.

– Восемьсот тысяч долларов.

– Сколько-о-о?

Я морально была готова услышать дорогую цену. Очень дорогую для меня. И варьировала она от четырехсот до пятисот тысяч долларов. И это, я так думала, с учетом дорогого местоположения!

Не могу удержаться от вопроса:

– Керим, а что, реально за такую цену люди покупают виллы???

Мне казалось это немыслимым. Наверное, этой вилле назначили излишне дорогую цену, нет покупателей, и именно поэтому ее нужно рекламировать. Но нет! Я оказываюсь неправа!

– На прошлой неделе я лично продал аналогичную, незначительные отличия по планировке были. Цена – такая же.

Я смотрю на двухэтажное здание цвета графит. Вкрапления, сделанные под дерево, разбивали серый цвет и строгий фасад здания начинал словно бы дышать природой и уютом. 270 квадратных метров манили к себе, я с упоением ходила по комнатам. Какое там ходила, совершала экскурсию! Огромная кухня-гостиная, 5 спален, 3 ванны.

– Наверное, ваша целевая аудитория – бизнесмены, которые живут с детьми? – интересуюсь у Керима.

Керим пожимает плечами.

– Не всегда. Молодые тоже приобретают виллы, но чаще, конечно, ты права, Алина, бизнесмены приобретают такие квартиры для своих детей. Тот случай, о котором я только что говорил, например, был подарком на свадьбу сына. Да и мне отец на свадьбу я думаю, скупиться не будет. А насчет цены, если поторговаться, я думаю, скидку можно сделать. Но в очень разумных пределах. Как вам такой вариант? – Керим смеется, изображая ситуацию, будто он – собственник, а я – потенциальный покупатель.

– Никак, даже если вы снизите ее в десять раз, мне лично будет без разницы. Я, к сожалению, пока – простая бедная студентка. Да и мои родители на свадьбу квартиру дарить не будут, разумеется.

Еще немного хожу по шикарно обставленной шоу-рум виллы и вспоминаю:

– Вы были в Грузии, Керим?

– Интересный вопрос. К чему он?

– Там протекает река Белая Арагви. Она отличается светлым оттенком воды, так как омывает известняковые породы. Ее соседка – Черная Арагви, наоборот, черного цвета, точнее, намного темнее Белой Арагви: на пути этой реки встречаются темные сланцы. В месте, где две реки соединяются в одну, они не смешиваются друг с другом, а продолжают течь каждая в своем цвете, каждая отдельно. Так и с вами, живем рядом, взаимодействуем, но наши воды никак не могут смешаться, мы очень разные.

– Эй, Алина, мне кажется, ты загрустила. Как насчет того, чтобы на выходные посмотреть на Красную Арагви?

– Красную? Разве бывает такая?

– Конечно, Только называется она Кызылырмак (прим. автора: в переводе название реки звучит как «Красная река») и протекает в Турции. У тебя есть еще почти неделя на подумать. Советую не отказываться.

__

Хочу представить очередную историю сильной женщины в нашем мобе «После развода».

Оксана Алексаева

“Развод. Любовь была слепа”

#измена #взрослые герои #развод_новая_жизнь

— Ах… — сладострастный женский стон кажется мне уж больно молодым. Я бы даже сказала, девичьим. Внутри зарождается тревога, мне кажется, что я уже где-то слышала этот голос.

ГЛАВА 9.

Река – это символ жизненного пути и прожитых лет. Река – символ очищения и исцеления.

Та поездка с Керимом в городок в предгорьях Каппадокии – Аванос, где протекала Кызылырмак, стала для меня таким исцелением. Пройдет еще совсем немного времени – и я буду вспоминать этот день совсем иначе, а может, и проклинать.

Но пока…

В тот день словно вырвалась из темницы-ловушки, в которую загнала себя после измены Адриана, но я не подозревала, что передо мной распахнулись двери другой клетки – более роскошной, более привлекательной, причиняющей еще более изощренную боль.

Но пока …

Пока и Аванос, уютный и спокойный, и Кызылырмак, протекающая широкой красноватой лентой, восхищала.

– Цвет любви, – искушающее шепнул Керим.

– Да ладно тебе, всего лишь цвет глины, – возразила ему.

– Алина, ты вообще не романтичная, – с притворным ужасом покачал головой Керим. А я вдруг думаю о том, как интересно он произносит мое имя: ставит окончание на последний слог, так, что слышится Алина-а. И отчего-то это нравится. Стараюсь не акцентировать на это внимание, отвечаю:

– Ну хорошо, тогда… цвет борьбы и войны.

Керим тогда снова качнул головой и резко сделал захват, имитируя нападение из-за чего я оказалась тесно прижатой к его торсу:

– Ты точно выбираешь войну, Алина-а?

Я легко выбралась из кольца его рук, в этой шутливой войне я даже на секунду не успела испугаться. Зато как Керим прижал к себе, но при этом не подавлял – понравилось.

– Хочу мороженого, из козьего молока. Пойдем? – сменить тему было лучшим решением.

Конечно, я обращала внимание на мелочи: на предупредительность Керима и его заботу, на дружеские прикосновения типа поправить волосы, стереть коничиками пальцев мороженое на носу, но я спокойно воспринимала их именно потому, что была уверена, что ничего серьезного просто не может быть. Я – Белая Арагви, он – черная река. Я – бедная студентка, он – сын владельца лучшего агентства недвижимости в Стамбуле. Наконец, надо учитывать и разницу культур. Так что наши воды никогда не пересекутся, не перемешаются, и Слава Богу!

Но что-то начало меняться…

Сначала я ставила в «статус» в Ватсаппе фото с Керимом назло Адриану и заодно Максу, который с самого начала был против этой поездки и угрожал аннулировать наши отношения. Ха! Как будто можно аннулировать то, чего нет. Макс – не Адриан, его вычеркнуть из своей жизни было легко. И главное – не больно.

Потом мне позвонила Регина и спросила, насколько у нас серьезно с тем красавчиком, который периодически мелькает на страницах моих соцсетей.

Еще немногим позже одна из сотрудниц компании спросила меня прямо в лоб:

– Разве прилично молодой девушке путешествовать и вообще проводить так много времени со своим боссом?

Немного растерялась от этого вопроса и потому ответила нападением:

– Разве прилично лезть в чужую личную жизнь, да еще распространять грязные сплетни?

Про сплетни я, конечно, погорячилась, может, их не было, хотя кого я обманываю, конечно, они были! Это я, окрыленная новыми ощущениями, не замечала ни косых взглядов, ни внезапно наступающей при моем появлении в офисе тишины.

А потом нас снова отправили снимать обзоры на виллы в Бююкчемидже, и как только я перестала рассказывать про систему «умный дом» и встроенную кухню, Керим выключил камеру и приблизился, нарушая мое личное пространство:

– Как же я мечтаю, чтобы ты готовила завтраки для меня, Алина-а.

Я не успела ничего сказать.

Слишком ошеломляющими были его слова.

Хотя…

Я же знала, что за месяц мы слишком сблизились. Так тесно друзья не общаются. Тем более так тесно не общаются коллеги.

Я же подозревала, что в последние дни наши отношения начали напоминать игру с огнем.

И если начнется пожар – Керима будет не остановить.

Я всегда это знала. И когда плела всю эту чушь про Арагви, обманывала себя, вас, всех. Я хотела, чтобы наши воды смешались. Стыдно признаться, но хотела, хотела! И сейчас, когда руки Керима осторожно привлекли к себе и прижали, а язык настойчиво проник в мой рот, я уже не могла сказать, чей пожар будет гореть ярче и дольше, чей огонь выжжет все дотла.

_________

Дорогие читательницы! Предлагаю познакомиться с еще одной прекрасной историей из нашего литмоба.

Софья Феллер. Свадебный сезон. Любить нельзя сдаться.

#властный герой, #развод, #развод_новая_жизнь

- Ты не получишь мое агентство!

- Кто сказал, что мне нужно твоё агентство? Я хочу тебя!

После развода я была уверена: мне не нужны новые отношения! Всё, чего я хотела - доказать, что сама чего-то стою. Но тут в моей жизни появился Герман. Наглый, самоуверенный тип, который решил, что имеет право вмешиваться в дела моего агентства. Да только кто ему позволит?

ГЛАВА 10.

– Керим, это неправильно, мне кажется, что мы совершаем что-то ужасное.

Пытаюсь оттолкнуть его от себя, оттолкнуться от поцелуя, слишком горячего, слишком настойчивого. Куда там! Это всего лишь слабая попытка, призванная на самом деле сжать меня в объятиях еще сильнее.

– Любимая, душа моя, Алина-а моя…

Голос Керима – его оружие. Когда мы вдвоем – он меняется. Становится мягким, приобретает хрипотцу. Каждое слово – стрела. Наповал… Наповал… Не могу ответить, голос застревает где-то в груди. Приходится делать усилие, прочищать горло и пытаться остановить его, сделать это хотя бы для очистки совести, чтобы потом могла перед самой собой оправдаться, что я ж пыталась…

– Керим… отвези меня… я хочу поехать в свою квартиру…

– А я забронировал столик в рыбном ресторане и там сегодня живая музыка. Не капризничай, принцесса, быстро в машину.

Да-а! И так мне тоже нравится. Когда хрипотца исчезает и в голосе появляются стальные ноты. Ненадолго. Потому что он опять хватает, прижимает к себе, щекочет дыханием ухо, наклоняется, чтобы поцеловать, на этот раз все происходит быстро – будто ставит печать – и отправляет в машину, вернее, элегантно распахивает дверцу.

Качаю головой, будто поражаюсь его наглой настойчивости, а на самом деле таю, растекаюсь и когда опускаюсь на сидение, взгляд уже немного в тумане.

Керем уверенно держит руль, машина плавно двигается по улицам Стамбула, который увлеченно затягивает в свою ночную жизнь.

– Я забронировал для нас номер в отеле с видом на Босфор, – сообщает Керим спокойно, будто приглашает в кино.

Отрезвляет. Горячие поцелуи урывками или без – это одно, а номер в отеле, о котором вот так походя тебя сообщают – это совсем другое. Пелена с глаз спадает. Эйфория улетучивается высоко в небо.

– Здорово! Уверена, что ты выбрал лучший номер, – голос не дрожит, у меня пока получается контролировать свои эмоции. И, прождав, еще пару минут, делаю вид, что только что вспомнила:

– Керим, поворачивай назад. Я с утра мыла холодильник, а когда уходила, забыла воткнуть шнур в розетку. У меня теперь все продукты испортятся.

– Выкинешь и купим новые.

– Нет. Там очень много, нельзя.

– Хорошо, пусть это будет на моей совести. Испортятся из-за меня, я и куплю тебе такие же.

– А еще утюг забыла выключить. И кран не перекрыла.

Керим резко ударяет по тормозам и недовольно поворачивается ко мне:

– И что это значит? Какая-то игра? Это русские девушки так кокетничают? Что я должен сделать в ответ на эту ерунду?

Еще больнее. Сама виновата. Заигралась в недетские игры. В очередной раз приняла за любовь нечто совсем другое, нечто грязноватое. Значит, все-таки горячие поцелуи – это просто результат его опыта в постельных делах и сейчас он практически «снимает» меня? "Это для наших мужчин критерием является 90-60-90, а для восточных мужчин - иностранка. Завоевание чужих у них в крови". Кто-то из наших девочек говорил, сейчас и не вспомню кто.

– Ты своими словами мне делаешь больно, Керим!

– Алина-а, объяснись пожалуйста.

– Мне надо домой! – щеки горят уже не от возбуждения, а от стыда. Как феерично я изменилась за последний полгода! Сначала Адриан, потом Макс, а сейчас меня пытается затащить в постель восточный мужчина, с которым уже более месяца работаем в одной компании. Браво, аплодирую стоя твоему умению выбирать мужчин, Алина, браво!

Самоистязание не помогает чувствовать себя лучше, и я дергаю ручку двери авто, сильно дергаю.

Керим что-то выговаривает на своем языке. Подозреваю, что семиэтажный мат, который мне незнаком. Зато нажимает кнопку и раздается характерный щелчок. Выскакиваю на автомате на улицу.

Легкий ветер шевелит пальмы, ласковые, еле заметные колебания ветра ощущаю и я. С ним вместе возвращается и способность трезво мыслить. Все страдания и бичевания самой себя – потом. Надо думать, как вернуться домой, потому что с моим умением ориентироваться на местности – это тот еще квест, тем более в Стамбуле. Осматриваюсь в поисках чего-то похожего на такси. Не найдя ничего, ныряю пальцами в свою сумочку за смартфоном.

Но позвонить я так и не успеваю.

___________

Дорогие читательницы, приглашаю вас познакомиться с очередной историей из нашего литмоба.

Лена Лето. Мария Птахова. «Друг сын»

Она старше

Он влюбляется первым

Запретные отношения

Я вскакиваю с дивана. Стас не шелохнется. И когда кажется, что все позади, он в один прыжок догоняет меня, хватает за запястье и разворачивает к себе. Теперь его поцелуй вовсе не нежный. Он настырный, жадный, ломающий сопротивление. Но я сопротивляюсь, пытаюсь оттолкнуть Стаса, а он только прижимает меня спиной к стене и снова впивается в мои губы.

ГЛАВА 11.

– Что ты делаешь? – раздраженно кричу на Керима.

– Забираю телефон. Верну. Просто скажи, что на тебя нашло?

–Ты предлагаешь мне с тобой лечь в постель так, будто …

– …будто мы взрослые люди, которые нравятся друг другу? Твое тело реагирует желанием на мои прикосновения, я тебя ни к чему не принуждаю. А я с ума схожу, когда вижу твое тело, твои губы нацеловать не могу досыта. Или ты из тех, кто до свадьбы бережет себя девочкой? Окей, прости не подумал. Алина-а, я взрослый мужчина, мне почти тридцать. Ты – молоденькая студентка, которая еще ждет принца на белом коне. И то, что я к тебе испытываю, это не просто сиюминутное удовлетворение желания. Помнишь, я говорил, что хочу, чтобы ты мне готовила завтраки? Так вот, я не беру свои слова обратно. Я хочу есть твои завтраки вместе с тобой, я хочу дарить тебе подарки, хочу вместе с тобой смотреть вечером новости, с тобой планировать отпуск, с тобой ходить в гости, с тобой ссориться, с тобой мириться, понимаешь?

– Вот мы и ссоримся. И мне это не нравится. Ты кричишь на меня, Керим.

– Это просто эмоции, принцесса. Я не хотел пугать тебя или расстраивать. Давай мириться?

Злобный гном во мне, который только что хотел разорвать мир на кусочки, куда-то пропадает. Правда какая-то капризная, как говорит Керим, принцесса еще не собирается уходить и поэтому вместо ответа просто молча иду к авто. Керим сам затягивает ремни безопасности и целует в губы:

– Умничка, Алина-а. Когда дуешь губы, становишься невероятно сексуальной.

Расплываюсь в улыбке, прячу от смущения лицо в ладошках и в то же время наблюдаю, как улыбка трогает уголки губ Керима. Это невероятно мило и тепло. От этого внутри меня опять что-то начинает оттаивать. Капризная принцесса во мне пытается еще бастовать: «Однако-ж какой скупой турок. Когда выказывал, какая я маленькая и глупая, эмоции били через край, аж уш закладывало, а как помирились, уголки губ только поднял». Но и эта капризная девица уступает место адекватной Алине Кораблевой, потому что главное – глаза Керима-то тоже улыбаются. Качаю головой, когда он все ж слишком по-хозяйски прохаживается по моим ногам, прикрытым легким шелковым платьем, но уже не напрягаюсь. Керим прав: сегодняшний вечер должен быть прекрасным.

…Снова украдкой смотрю на Керима. Нет, все-таки он что-то замышляет. Что-то, что сделает сегодняшний вечер особенным.

_________

А вот еще одна невероятная история из нашего моба.

Ульяна Соболева. Развод. Зона любви

сильная героиня

развод

Она прожила 25 лет в браке, считая, что её жизнь — это идеальная сказка. Но в один вечер всё рухнуло. Стук в дверь. Полиция. Обвинения в хищении миллионов из семейного бизнеса. И тот, кого она любила больше жизни, её муж, молчит. Его слова убивают её медленнее пули: «Я сам недавно узнал. И я в шоке» Наручники впиваются в запястья, дети отворачиваются с ненавистью в глазах, а дом, который был её крепостью, остаётся позади. Её бросили на растерзание — как предателя, как преступницу. Она в аду. Женская тюрьма строгого режима — это место, где слабых ломают за секунду.

🖤 Сильная героиня, восставшая из пепла

🖤 Предательство мужа и детей

🖤 Женская тюрьма и жестокие сцены

🖤 ХЭ

🖤 Тайны прошлого и скелеты в шкафу

🖤 ОДНОТОМНИК

🖤Много эмоций: боль, страсть.

🖤Секс, мат, жестокость

Книга здесь https://litnet.com/shrt/rBDs

ГЛАВА 12.

– Как тебе осьминог, принцесса? – шепчет на ухо Керим. Мы медленно плывем под песню молодой певицы по залу ресторана.

– Спасибо, вкусно. Курицу напоминает кажется.

Ну да, до этого я не особо увлекалась рыбной кухней и попробовала осьминога впервые. Не скажу, что в восторге, скорее, просто понравилось.

– Как вино? – продолжает расспрашивать Керим. Я уже выпила два бокала, и Керим сказал, что на сегодня хватит, так как он хочет показать мне еще прекрасный Босфор. Голову немного кружит, наша маленькая ссора уже совсем забылась. Это был восхитительный вечер, и голова кружилась не сколько от вина, сколько от танца, от жадных взглядов Керима, от какого-то предвкушения.

…А потом был Босфор. Ночь, казалось, наступила совсем внезапно, просто сначала ей предшествовал закат; красочное, окрашенное в синий, розовый и оранжевый цвета небо спокойно встретило бледную луну и сменила свой яркий покров на темный. Воды Босфора виднелись почти черным, а подвесной мост, который можно было спокойно рассмотреть из нашего огромного балкона, сверкал ярким фиолетовым цветом.

– Это – лучший вечер в моей жизни, – шепчу я Кериму. Отчего-то хочется плакать. Отчего-то не верится, что сегодняшний вечер принадлежит мне, нам. Отчего-то вздох не помещается в груди и урывками выходил наружу.

– Разве можно быть настолько счастливой? – продолжала я делиться своими эмоциями с лучшим мужчиной на свете. – Я счастлива так, что мне страшно. А вдруг все это сон? Вдруг кто-то заберет у меня все это?

Мне на самом деле страшно. Видимо, память о том, что щемящее от счастья сердце, что чувства, когда другой – целая Вселенная для тебя – предвещают опасность, еще хранились где-то глубоко в подсознании. Но Керим умеет успокаивать.

– Не заберет, – целует мои волосы Керим. – Алина-а, выходи за меня замуж? Ты согласна?

Словно в подтверждении того, что эти слова сказаны не в порыве эмоций, а являются серьезными и обдуманными заранее, он протягивает мне кольцо. Я не вижу насколько оно красивое, потому что глаза застилают слезы.

Я не верю, что это происходит со мной. Почему со мной? За что? Когда и кому я успела сделать столько хорошего, чтобы вознаграждать меня одновременно таким объемом счастья? Как я могла, пусть только на мгновение, сравнить Адриана и Керима. Адриан – мальчишка, студент, красавчик, на которого вешались все девчонки. И все. Больше нет в нем никаких прекрасных черт, разве что только те, которыми наделяет его в своих фантазиях очередная влюбленная дурочка. Керим – взрослый, и его предложение руки и сердца полностью говорят о степени его осознанности и ответственности.

А затем раздается взрыв. Небо над Босфором окрашивается красными, зелеными, желтыми искрами фейерверка.

– И это тоже для тебя, принцесса!

И я забываю обо всем. О том, что мы разные. О том, что на Родине меня ждут родные, учеба. О том, что в семье взгляды мужа и жены на многие вещи должны пересекаться. Потому что миром правит любовь. Я люблю Керима. Люблю до слез. Я даже успеваю поймать одну трусливую мысль: оказывается, я очень боюсь потерять его.

– Я хочу быть твоей женой, Керим. Я хочу готовить тебе завтраки. Хочу делать тебя счастливым каждый день.

– И каждую ночь… – Керим умеет вогнать в краску.

Покидаем наш уютный балкон, покидаем Босфор. Керим на руках заносит меня в комнату номера, аккуратно кладет на кровать. В эту ночь я поняла, что если мужчина считает тебя принцессой, то ты получаешь королевский оргазм. Поняла, что кончать, выгибаясь дугой и громко всхлипывая и стеная, не заботясь, что скажут другие – правильно. Поняла, что никакого другого мужчину я рядом с собой видеть не хочу и не могу.

___________

Дорогие читательницы!

Приглашаю вас познакомиться с загадочной историей из нашего моба.

Рацлава Зарецкая. «Развод. В объятиях озера»

Измена мужа

Брак по договору

Тайны прошлого

У меня была идеальная жизнь, но из-за своей гордости я разрушила ее и теперь пожинаю плоды. Из популярной певицы я стала никем, из замужней женщины превратилась в разведенку, из богатой — в бедную. Что еще готовит мне судьба? Судьба с темно-голубыми глазами, так похожими на воды озера, в котором я однажды чуть не утонула. Его объятия такие крепкие, такие надежные. Станут ли они моим спасением? Или же они — моя погибель…

https://litnet.com/shrt/rutR

ГЛАВА 13.

– Почему никто не хочет, чтобы мы были счастливы, Керим? – слезы застилают глаза, и я искреннее не понимаю, кому мешает наше счастье.

Керим осторожно гладит мои щеки, почти невесомо дотрагивается до волос. Он на удивление спокоен и спрашивает

– Принцесса собралась плакать?

– В чем я провинилась перед твоими родителями? Твой отец сам хвалил мою исполнительность, расторопность, наши обзоры привлекают все больше клиентов, сопровождение русскоязычных клиентов при оформлении документов, регистрации по месту жительства – почти полностью на мне, хотя я всего лишь стажер. Почему я стала плохой в тот день, в ту минуту, когда мы сообщили, что скоро станем мужем и женой?

– Принцесса, вот именно: мы скоро станем мужем и женой. Мы. Не они. Тебя должно волновать, что думаю и что хочу я, а не родители и тетушки.

– А тебя?

– Это играет в обе стороны.

– То есть то, что мои родители скептически отнеслись к нашей будущей свадьбе, назвали меня глупой, никчемной и напророчили развод через месяц - тебя тоже мало волнует?

– Canım [1], они могут думать все, что хотят. Могут приехать на свадьбу, могут не приехать – главное то, что их поступки ничего не изменят. Я люблю тебя и женюсь на тебе.

Очень сложно совладать чувствами. Когда человек остается один на один с горем, и никто из близких не хочет его разделить – это плохо, утопаешь в своей печали; однако оставаться один на один со своим счастьем не менее ужасно. Мама на мою весть просто ответила, чтобы я меньше развешивала уши и меньше раздвигала ноги перед богатыми турецкими миллионерами, а папа… он уже давно в своем мире иллюзий, которые подпитываются паленой водкой.

Родители Керима тоже выражались не стесняясь выражений, прекрасно зная, что я рядом и отлично понимаю, о чем они говорят.

– Семья должна укреплять бизнес. Никто из нашего окружения не поймет твой выбор. А девок, жаждущих хорошо пожить на наши деньги найдутся и среди наших, Керим! Неужели ты не видишь, что Алина хочет хорошо пожить, ничего не делая? Я ее понимаю! Неплохое желание! Только пусть ее мечты исполняются не за наш счет!

Мама моего будущего супруга кричала, а я была вынуждена просто стоять рядом, хотя все внутри меня выло и кричало от несправедливости. Я готова пахать на компанию их семьи! Я могу приносить пользу их бизнесу! Мне не нужны только лишь деньги Керима! А вот она, их мать, в жизни не проработавшая ни дня, не имеет право мне кричать о меркантильности. Да, у меня простая семья! Но это не делает меня хуже! Что за средневековье укреплять границы и власть за счет брачующихся детей!

Отец относя к новости более или менее спокойно, но его слова меня тоже не очень успокоили:

– Вы знакомы два месяца. Это не срок, Керим. Повстречайтесь, узнайте друг друга получше, уверен, что ваши дороги сами разойдутся в разные стороны. И дело не только в деньгах, Керим. Ты – эгоист, Керим, ты сделаешь Алину несчастной. Кто за нее тогда заступится? Ее родители – далеко, традиции – чужды, мы, понятное дело, делать этого не будем.

– Отец, я взрослый мужчина, я выбрал эту девушку себе в жены и не собираюсь от нее отказываться. Что касается трудностей, мы их не боимся. Я готов преодолевать их ради Алины. Тем более, они есть в каждой семье. Были они и у вас с мамой. Я ценю твои советы, но Алина – не просто девка с улицы, чтобы просто, как ты говоришь, повстречаться. Я уверен, что со временем вы поймете и оцените мой выбор. Все, что хотел, я сказал. Пошли, Алина.

Это был худший момент в моей жизни. Я чувствовала себя блохастым щенком, которого мальчик подобрал на улице и попросил разрешение у родителей оставить его у себя. Родители отказали, и теперь мальчик бунтует, угрожая, что тогда он уйдет из дома вместе с этим щенком. Я заставила все-таки себя проглотить слезы и сказать на прощание:

– Мне очень жаль, что так получилось, но я действительно люблю Керима и дело тут вовсе не в деньгах.

– Не оправдывайся, Алина, – резче, чем я ожидала одернул меня Керим.

Провожать нас вышла только его сестра. Не знаю, хотела ли она, чтобы я тоже это услышала, но шепотом произнесенные слова долетели до моего уха:

– Если бы ты ее любил и ценил, Керим, ты бы сначала объяснился с родителями, поговорили бы по-взрослому, а уж потом бы тащил сюда свою невесту. Да, для этого потребовалось бы время, в чем-то даже пойти на уступки, но она была бы избавлена от мук выслушивать всю эту грязь.

Айше была права: именно так я себя и ощущала, грязной, блохастой, не имеющей ни на что право тварью.

______________

[1] - душа моя

Дорогие читательницы! Хочу вам предложить познакомиться с шикарной историей из нашего литмоба

Алекс Мара

Развод. Забирай мою жену

https://litnet.com/shrt/ryu9

ГЛАВА 14.

– Керим, не надо, ахх, – не могу сдержать стоны от мучительного нарастающего возбуждения.

– Как не надо, Принцесса, так? – его язык – язык моего мужа – прикасается к раскаленному от возбуждения клитору, заставляя выгибаться и забывать на мгновение как произносятся слова. Только стоны, рваное дыхание и пальцы, цепляющиеся за простыни. Больше никак не могу объяснить этому миру, что нахожусь на грани от того, чтобы улететь в пропасть.

– Или так, Принцесса? – язык исчезает, зато пальцы Керима слегка поглаживают мою бедную горошинку, а затем вонзаются внутрь, чтобы довести до грани возбуждения и застыть. Мне приходится вспоминать, что я вообще-то владею речью и произнести хоть что-то, чтобы движения Керима возобновились.

– Да, да, да, – то ли шепчу, то ли кричу, – все-таки мой словарный запас в такие моменты весьма скуден. – Пожалуйста, пожалуйста, – вспоминаются еще слова, и вылетают они из меня быстрее, чем я успеваю подумать о том, что это так унизительно – просить мужчину о таком. А потом еще прошу, и еще, и еще. И нифига это не унизительно, а до бесподобности сладко. Нет, не просто сладко, мучительно сладко. Керим мучает, отодвигая мою разрядку до бесконечности.

– Хочешь меня? – спрашивает муж, как будто это не очевидно. Как будто лужица подо мной на простыни образовалась просто так. – Давай, Принцесса, оседлай своего коня.

Секундная передышка не остужает не его, ни мой пыл. Пожар внутри продолжает гореть, требуя движений. Из горла вырывается вздох облегчения, когда наконец он, такой твердый и такой большой оказывается у меня внутри. Теперь он в моей власти, не сможет мучить. Мои движения едва ли можно назвать плавными. Хочу быстрее, хочу сильнее, он уже достаточно мучил меня, мне нужна эта разрядка как воздух. Чувствую его руки, сжимающие мои бедра, они не удерживаю, а придерживают. Одна ладонь перемещается ниже, палец находит горошину, вызывая новые сладки волны по всему телу. Я уже на грани. Я уже подхожу к краю. Еще секунда, нет еще, совсем чуть-чуть… Тонка струйка пота стекает по спине. Утробные звуки, вырывающиеся из горла Керима, действуют на меня как красная тряпка на быка. Последние, самые резкие движения, и я сама тону в собственном крике, мучительно-сладком, забирающим последние силы. Даже когда Керим целует в шею и шепчет пошлые слова на ухо, нет сил не то, чтобы ответить, даже улыбнуться:

– Меня не было всего неделю. А моя Принцесса так изголодалась…

Какая-то грусть вспыхивает от его слов; не сразу, но появляется способность рассуждать. Теперь уже причину грусти легко могу назвать: мы скоро расстанемся. На целый месяц… Компания отца Керима достаточно долго присылала документы в универ, что я прохожу стажировку и беру академ, но теперь ректор почему-то требовал личного присутствия и переоформления заявления.

Медовый месяц длился долго, все пять месяцев. Что-то нас в друг друге продолжало очаровывать, что-то разочаровывало, в чем-то спорили, но в постель мы всегда ложились вместе и там же окончательно расставляли точки над i, если между нами лежала тень ссоры или спора.

Я практически никогда не знала, каким он будет ночью: мягким, медленным, не оставляющим без поцелуя ни один миллиметр кожи – нигде, абсолютно нигде. Или будет жестким, заставляющим выделять смазку возбуждения одним голосом и резким движением пальцев безо всякой подготовки, таким я его тоже любила. Правда, иногда словно бы оставлял право выбора. Например, как сегодня: «Какая ты была без меня целую неделю, а, Принцесса: хорошая девочка или вела себя плохо?» Конечно, хорошая! И точно заслуживала награды. Впрочем, даже если бы была «плохой», «наказание» от Керима закончилось бы головокружительным оргазмом.

Потом был завтрак на террасе, мы ели омлет, оливки, сыр, мягкую булочку и пили чай с лукумом. Погода обещала быть солнечной, но все-таки январь в Стамбуле был ветреным. Керим накинул мне на плечи плед и сам подливал чай.

– Не грусти, canım. Месяц – это же так мало. Ты прилетишь, и мы никогда-никогда не расстанемся…

– Я знаю, вернее, не знаю, такое чувство, что как прежде – больше не будет. Что мы потеряем что-то… Может, то будет наша первая разлука надолго, поэтому я себя так накручиваю? Да и то, что ты приехал вчера, а мне уезжать завтра ночью – будто бы плохой признак, будто нам нельзя быть вместе.

– Вот ты сама и ответила на вопрос: это наша первая разлука на месяц. Поэтому ты и переживаешь. И все, слышишь, Принцесса, только поэтому.

– Не знаю, – не спешу соглашаться с Керимом. – А вдруг это женская интуиция?

Керим манит пальцем, чтобы я приблизилась к нему вплотную и бесстыдно и весьма подробно шепчет, что, как и в каком месте он будет делать со мной сегодня ночью, чтобы моя женская интуиция заткнулась на целый месяц. Кладу голову ему на грудь, чтобы скрыть, как пылают щеки от его слов. Керим прав, я себя накручиваю. Ведь до этого момента все было хорошо, и даже с его родителями отношения относительно наладились.

_____________

Дорогие читательницы! Приглашаю вас познакомиться с еще одной увлекательной историей из нашего моба.

Нионилла Ржевская. Развод. Первые шаги.

ГЛАВА 15.

Несмотря на все заверения Керима, тревога не только не уходила, но и нарастала. Я не могла найти себе место в аэропорту, в автобусе. Наконец, измотала себя так, что в салоне самолета, едва наша железная птица набрала высоту, уснула и проснулась только тогда, когда самолет попал в небольшую зону турбулентности и салон легонечко тряхнуло.

Практически сразу же все наладилось, но вот уснуть больше не удалось. Мысли опять разом навалились на так и не отдохнувший толком мозг.

Что делать? С чего начать? Мне предстояло много чего сделать на Родине. В первую очередь, надо будет съездить в университет и оформить академический отпуск в соответствии с их требованиями; во-вторых, надо поставить апостиль на ряд документов; поменять паспорт – ведь теперь у меня другое практически все – фамилия, место жительство, а в скором времени, наверное, и гражданство.

Я думала о том, что моя жизнь разделилась будто на две реальности. Первая – обычная, привычная, родная. Вторая – новая, восточная, сладкая со вкусом перца. Почему перца? Потому что его в нашей жизни с Керимом тоже хватало. Керим не ценил такие мои блюда как борщ, сырники и просил что-то традиционное. Естественно, традиционное для его культуры. А борщ, простояв два-три дня, просто-напросто выливался. Да, были здесь и кафе, рестораны русской кухни, и Керим предлагал мне заказывать для себя еду оттуда, но я – наивная дурочка – думала, что он проявит если не любовь, то хотя бы интерес к нашей традиционной еде.

А еще как-то повздорили на фоне какой-то ерунды. Я тогда немного простыла, не хотела тревожить Керима и по привычке ходила и на работу, на которой меня, кстати, "по-семейному" начали нагружать в разы больше, и старалась радовать любимого дома. Но вот то, что его мама с какими-то девятиюродными сестрами взяла за привычку постоянно захаживать к нам на чай, меня в тот день взбесило. Ладно бы если б это было как у нас: выпили одну-две чашки, посплетничали и разошлись по домам. Нет! Чайник ставился 5-6 раз, пахлава сменялась печеньем, затем наступал черед фруктов, затем – орехи. И все ради чего? А ради ничего! Тупо сплетни! И в тот день, вместо того, чтобы выполнять обязанности невестки, я выпила таблетку, ушла в нашу спальную комнату и уснула. Не знаю, что в этом было настолько криминального, но Керим достаточно жестко прошелся по моим качествам невестки и подробно рассказал, как его матери было стыдно за меня перед своими подругами тетушками.

– Стыдно? За меня? Которая работает за двоих за зарплату одного работника? Может, мне тоже сесть дома и заниматься уборкой, готовить кексы и сплетничать с подругами по три часа в день?

Я понимала, что несет не туда, но во мне уже говорила не только усталость, но и обида. Особенно когда Керим сказал: «Вообще-то я думал, радоваться будешь, что тебя все же приняли в семью».

В эту единственную нашу серьезную ссору я не пошла на примирение. Я просто взяла подушку, плед и ушла спать в маленькую спальню:

– У меня температура и болит голова. Вероятно, простыла. Боюсь тебя заразить, посплю в другой комнате.

На следующий день все прошло, но Керим настоял, чтобы не ходила на работу хотя бы еще дня три. Золотой браслет красноречиво сказал вместо него о том, что сожалеет о своих грубых словах.

И почему я об этом вспомнила сейчас, когда чувствую, что уже очень скучаю по нему? Эта грубость – единичный случай, в остальное время он был всегда предупредительным, я влюбилась в каждый его комплимент, только рядом с ним я чувствовала себя по-настоящему красивой, настоящей принцессой. Как истинная женщина, я любила ушами, а Керим был щедр на слова. На слова, на ласки, на объятия. Как я проживу без всего этого целый месяц???

К счастью или сожалению, в ближайшие дни показали, что скучать времени особо не будет. Макс, как резко появился в моей жизни, так же резко и незаметно ушел. Будто его и не было. С Адрианом тоже состоялся достаточно сухой разговор:

– Привет.

– Привет.

– Говорят, ты замуж вышла. Желаю счастья.

– Спасибо. И извини за вопрос: как Ди? Мне правда жаль, что так получилось.

– Ди живет в Стамбуле. Уже три месяца. Перевелась на заочку, работает там же. Она счастлива.

– Я рада, Адриан, рада, что у нее все хорошо.

– Разве? Мне показалось, что твоя поездка – это изощренная месть мне через Ди.

– Была таковой. Но желание мстить прошло. И я ей искренне желаю счастья и найти такого мужа как мой Керим.

И кто дергал меня за язык, когда я произносила такие слова??? Кто???

ГЛАВА 16.

ГЛАВА 16.

Поход в универ оказался своего рода испытанием. Но тут ничего не попишешь, не каждая студентка уезжает на стажировку и приезжает замужней за восточным мужчиной женщиной. Кто-то в глаза поздравлял, а за спиной выражал свое «Фи», кто-то капал ядом зависти, намекая, что решающим фактом стали деньги Керима. Я хотела зайти на кафедру и от всего сердца поблагодарить Дамира Артемьевича за то, что вытащил меня из ямы, куда я погружалась по собственной воле, даже надеялась, что он порадуется за меня, поздравит. Но его реакция оказалась едва ли не худшей. Нет, он, как и полагается настоящему мужчине, не говорил в лицо одно, а за спиной другое, вовсе нет. Но взгляд… он стал каким-то тяжелым и отстраненным, что ли.

– Кораблева, ты оказалась на редкость импульсивной девушкой. Надеюсь, в будущем эта твоя импульсивность не аукнется тебе.

– Вы тоже не верите, что меня кто-то может полюбить по-настоящему или я не умею любить, да, Дамир Артемьевич?

Отчего-то стало так обидно, словно и не было тех счастливых дней с Керимом. Словно сказку об Алине «принцессе» я придумала сама. Словно мое счастье, наша любовь с Керимом настолько эфемерны, что стоит подуть легкому ветру, и оно рассыпется миллиардами песчинок так, что снова не собрать.

– Не ожидала от вас, Дамир Артемьевич. Простите, мне надо идти.

Я не знаю, в какой момент он хватает меня за руку и разворачивает к себе.

– Я не говорил, что вас невозможно полюбить, Алина. Я знаю, что вас можно любить. И верю, что вы умеете любить. Но… любовь не терпит суеты, а вы… очень поторопились. Честно, мне немного тревожно за вас. Восточные мужчины, тем более владельцы компаний, могут быть очень красноречивыми и убедительными, но они же могут быть и очень жесткими. Желаю вам не столкнуться с этим. От всего сердца желаю вам счастья. Но если вдруг что-то…

– Спасибо, не будет никакого “что-то”!

Возможно, мой ответ и звучит чересчур резко, но это – следствие обиды, злой, горькой обиды. Не только на этого преподавателя. На всех. Никто в нас не верит. Никто в меня не верит.

– Но если вдруг ... у тебя в телефоне есть мой номер. Звонки по WatsApp всегда доступны. Если вдруг тебе больно, страшно, плохо, можешь звонить в любое время. Просто знай, что мир – огромный, но ты – не одна.

Очень хорошие слова, но они не вызывали во мне сейчас никаких положительных эмоций. Они как будто предрекали какое-то зло, перечеркивали наши отношения с Керимом. Внезапно стало так одиноко, захотелось все бросить и улететь обратно к моему Кериму. Я вышла из здания университета и присела на скамейку. К горлу подступила какая-то противная тошнота, а мир стал кружиться в другом направлении. Болезненные ощущения помогли оттолкнуться от обид и сконцентрироваться на настоящем. Посидев еще немного и придя в себя, я поехала в родной город. Мамин плов и пироги с черемуховым вареньем скрасили чувство одиночества и боли. Она сначала хотя и не особо верила в наше счастливое будущее с Керимом, но радовалась, что все хорошо. Сославшись на усталость, в девять вечера я уже легла спать. А утром снова накатила нудная тошнота и противное головокружение. Пожаловавшись маме, что приехала и через недели две уже подхватила грипп, я снова легла в постель.

– Я в аптеку, Алин, лежи пока.

Бессильно благодарю и жду, когда мама принесет какое-нибудь «Терафлю», но когда она вернулась, в руке она держала … тест на беременность.

Почему такое объяснение мне не пришло в голову? Забылась тошнота, я даже чай с пирогом попила, голова уже не кружилась. Я улыбалась миру! Мир улыбался мне!

Мне надо позвонить Кериму! Запираюсь в комнате, не хочу никаких сюрпризов, оригинальных поздравлений, я просто хочу видеть как расширяются от восторга его глаза, как он называет принцессой и просит быстрее приехать. Я тоже мыслями уже там, далеко-далеко, рядом с ним.

Камера телефона показывает виллу: Керим опять на обзоре. Немного растерянный и растрепанный. Понятно, что много работает, раньше мы делали это вместе, и то было не всегда легко.

– Принцесса, я сейчас пока занят, перезвоню…

– Конечно, canım, – перебиваю его, – просто хотела сказать, что люблю тебя, скоро буду, приеду не одна…

– Как не одна?

– Ты скоро станешь папой, canım! Ну все, работай, а я буду скучать.

Я уже почти выключила камеру, просто кнопка не сразу нажалась. Всего мгновение… Целая вечность… Целую вечность я буду вспоминать мгновение, как откуда-то, на ходу застегивая блузку, появляется Ди и приближается к моему Кериму…

Мой Керим…

Такой же как все.

Перед глазами пляшут кадры, как Адриан занимается сексом с другой…

А вот я и Макс, и мы тщательно скрываем наши отношения от его жены…

Керим, который исцеляет любовью все мои раны.

Керим, который смертельно ранит в самое сердце.

ГЛАВА 17.

Я заперла дверь и глухо рыдала в подушку не меньше часа. А потом то же самое сделала вечером. Проснулась в полночь и опять орошала бедную наволочку солеными слезами. В перерыве общалась с мамой, папой и старательно делала вид, что все хорошо.

Керим звонил. Звонил по аудио, звонил по видео. Только на следующий день я смогла себя заставить с ним говорить.

– Canım, ты почему не отвечаешь на мои звонки? Сообщила такую радостную новость и спряталась. Мне впору начать ревновать.

– Ревновать? Я в отличие от тебя не встречаюсь ни с кем по виллам.

– Алина-а, девочка моя, так это ты ревнуешь? Мы с Дианой просто работаем. Она пока на твоем месте.

– На моем, значит? Керим, я… я не хочу, чтобы в наши отношения кто-то влезал! Когда я приеду, а это будет очень скоро, не хочу, чтобы она больше работала с тобой!

Я имела право на такой тон! Пусть не очень приятный, но я сказала именно то, что сказала. Тем более теперь, когда у меня под сердцем поселилось маленькое чудо!

Конечно, я ожидаю, что Керим сразу согласится, что этот эпизод быстро уйдет из нашей жизни, и я даже смогу убедить себя, что между Ди и Керимом ничего не было. Только вместо этого слышу непривычно жесткий голос своего мужа:

– С чего ты взяла, что у тебя есть права распоряжаться делами нашей компании? Ты беременна, и еще огромный вопрос, будешь ли ты работать вообще, когда приедешь.

Именно тогда я поняла, что наступает финал сказки. Что дальше по-прежнему быть уже не может. Лучшее, что я могла бы сделать для себя – найти хорошего юриста и начать бракоразводный процесс. Но я сделала хуже. Я решила всему миру и в первую очередь себе доказать, что смогу вернуть любовь Керима, что меня можно любить беззаветно, безусловно; что Керим поймет свою ошибку и будет любить только меня, что наш ребенок будет расти в любви и счастье.

Смогла ли я доказать? Судите сами. А я вам открою страницу своей жизни в тот момент, как прошел ровно год после нашего болючего телефонного звонка. И, уверяю вас, нет в этой странице ничего страстного и нежного. Там нет прежней Алины. Нет прежнего Керима. А только их тени, изредка принимающие облик настоящих людей.