Развод. Без прощения

Пролог

— Где ты была?

Пожимаю плечами.

— Почему тебя это волнует? Я же не спрашиваю, где и с кем был ты.

— Я-то дома был, — поджимает губы мрачный муж и цедит слова сквозь сжатые зубы. — Как дурак всю ночь слал тебе смс и звонил. Какого хрена ты телефон отключила? С каких пор ты себе такое позволяешь?

Волной поднимается ярость.

— С тех самых! Тебе напомнить?

Получилось громко. Взгляд Володи метнулся за мою спину. Там из машины выходят его родители. Слышали или нет?

Глаза мужа становятся холодными.

— Риточка, прекрасно выглядишь! — Нина Ивановна, улыбаясь, приобнимает меня. — Сынок, ты, как всегда, безупречен. Мы не последние? Ещё кого-то ждёте?

Вроде, не слышали. Хотя, какая разница. Рано или поздно, обо всём узнают. Причину развода я скрывать не собираюсь. «Не сошлись характерами» — не мой вариант.

— Пойдёмте, — Володя крепко берёт меня под локоть, больно сжимает и подталкивает внутрь. — Кто хотел, уже приехал. Главное, вся семья в сборе. Все остальные — не важно.

Внутри ресторана отпускает локоть и обхватив мою талию, тянет к столу.

Обвожу глазами гостей и упираюсь… в Лану. Да чёрт бы тебя побрал! Сука! Хватило же наглости.

В ответ она скользит глазами по лицу Володи, задерживается чуть дольше, чем принято приличиями, переводит взгляд на меня и напарывается на мой. Смотрит открыто, дерзко. Вчерашнее смущение прошло, и сейчас она рассматривает меня уже оценивающе. Маленькая тварь думает, что трах в подсобке с моим мужем может перерасти во что-то большее?

Друзья мои!

Рада приветствовать Вас в моей горячей новинке! Здесь будет всё и немного больше. Как всегда, будут бушевать страсти, эмоции и, конечно же, ХЭ гарантирован. Каждому - свой.

Спасибо за Ваши звёзды и комментарии! Мой муз мурчит каждый раз, когда их видит )

Конечно же, я буду счастлива, если вы подпишетесь, чтобы мы всегда были вместе

https://litnet.com/shrt/9yho

Глава 1.1.

— Едут! Мама, едут!

Анечка подпрыгнула, как маленькая девочка, забыв, что на ней шикарное белое платье. Фата «подпрыгнула» вместе с моей девочкой и облаком снова осела на её хрупких плечиках.

Не услышать, что «едут», трудно. Весь двор оглашают радостные звуки клаксонов свадебного кортежа, разрывая тишину даже здесь, на двадцать пятом этаже, где и располагается наша двухярусная квартира. Уже, наверное, все соседи в окна высунулись. Если им, конечно, воспитание позволит. Это мы, нувориши, можем себе вольности позволять в этом элитном, чертовски престижном и роскошном комплексе.

Анечка с подружками кинулась к окну, а я смотрю издалека. Любуюсь. Как быстро прошло время… Дочь выходит замуж.

— Мама, ну иди же сюда! Пропустишь!

Анечка машет мне рукой, и я, тихо вздохнув, подхожу, осторожно обнимаю дочь за тоненькую талию. Внизу ничего не видно. Машины уже подъехали к подъезду. Сейчас начнётся.

Там, внизу, жениха наши гости остановят, дальше подружки Ани ему кучу конкурсов придумали. Девочки побежали в коридор, а дочь хватает меня за руку. Она подрагивает от радости и волнения. Вся счастьем светится.

— Пойдём, мам!

— Ну и чего ты? Это же твой день. Прекрати волноваться. Ты самая красивая принцесса.

До зуда в ладонях хочется коснуться бархатной щёчки дочери губами, но нельзя, макияж.

— Пойдём, куколка моя.

— Девочки, вы где?

К нам заглянул Володя — мой муж. Тоже красивый до невозможности. Ему так идёт этот строгий тёмно-синий костюм, почти в цвет глаз тёмного голубого льда.

— Идём, папочка!

Анечка проскользнула мимо него, а Володя за талию притянул меня к себе.

— Ты сегодня тоже шикарная, королева моя. — хрипловато в самое ухо.

Наклонился, коснулся шеи губами, потёрся о меня пахом.

— Может, чуть задержимся?

Я фыркаю, но приято же!

— С ума сошёл?! Это свадьба нашей дочери, а не наша. Пошли!

Когда-то, двадцать лет назад, мы опоздали на собственную свадьбу, потому что вот так не могли оторваться друг от друга. Правда, и свадьбы, как таковой не было. Просто расписались назло всем…

Из коридора один за другим доносятся взрывы смеха, голоса дочери, девчонок и нашего сына Ромы. Влад, жених, добрался до квартиры. Чуть отстранившись от мужа, поправляю причёску пальцами.

— Пойдём. Если что, будем спасать бедолагу.

И понеслось…

Глава 1.2

Всё-таки свадьба — дело утомительное. Как хорошо, что есть все эти фирмы, и как хорошо, что есть деньги, чтобы оплатить их услуги. Я бы точно не вынесла всей этой кутерьмы.

В разгар вечера просто валюсь с ног. Бесконечная череда тостов, конкурсов, фото, объятий, поздравлений… Но, главное, наша девочка счастлива.

— Ну как ты, мать? — с двух сторон от меня сели подруги.

— Как на свадьбе. — я хохотнула и сделала глоток воды со льдом.

Тая забрала мой бокал и понюхала.

— Рит, ну что за безобразие? Что ты пьёшь? — она смешно сморщила нос и продолжила: — Шампанское пить надо. Вот поэтому ты такая кислая. Нет в тебе… — она щёлкала пальцами, подбирая правильное слово.

— Куража, — подсказывает Вера.

— Во, точно!

Улыбаюсь девчонкам.

— Хочу, чтобы голова была светлая. Прикиньте, если я напьюсь на свадьбе дочери и полезу танцевать на пилоне… Сканда-ал…

Закатываю глаза, а девчонки хохочут, явно вспоминая наши демарши по клубам в студенческие годы.

Я в который раз прошлась по залу глазами, высматривая Володю. Не нашла. Что-то давно его нет. И это странно. Обычно он от меня не отходит.

— А хочешь немного отдохнуть? — вдруг предлагает Тая.

Это её ресторан. Кстати — один из двух лучших в нашем городе. Элитный. Заманчиво, но качаю головой. Какой мне отдых? Я же мать!

— Пять минут тишины, девочки, — гнёт свою линию Тая. — У меня в кабинете кресла удобные, можно скинуть эти пыточные инструменты, — она глазами указала на туфли. — и дать ногам немного свободы. Блин, я вам даже разрешу ноги на стол положить.

Звучит чертовски заманчиво. Ноги гудят, щёки ноют от постоянных улыбок. Кажется, ещё один тост — и я не выдержу. Мне реально нужно выбраться из этого шумного свадебного ада.

Решительно поднимаюсь из-за стола. Мы ныряем в незаметную боковую дверь и оказываемся по другую сторону веселья. Здесь, можно сказать, тихо и прохладно. Звуки весёлой свадьбы почти не долетают. И это тоже хорошо.

Ряд дверей по обе стороны коридора. Одна из них совсем немного приоткрыта. Узкая полоска тусклого жёлтого света прорезает коридор и падает на пол. Это потом я пойму, что она-то мою жизнь разрезала на до и после. А тогда…

Тая идёт первой, но вдруг резко останавливается.

— Не поняла. Это ещё что? — Её голос мигом меняется на холодный шефский.

— Ты о чём? — Вера с разгона врезалась носом в её спину: — Ой, прости…

Тая ткнула пальцем в дверь.

— Она всегда должна быть заперта. Особенно сегодня. Здесь алкоголь ваш.

Тая делает шаг к двери и замирает. Я тоже замираю, потому что из-за двери доносится тихий стон и следом глухой, едва слышный мужской шёпот… и пошлый шлепок тела о тело.

— Совсем, бляди, офигели! Уволю нахрен!

Подруга моментально звереет. Я не успеваю её остановить, и Тая, решительно шагнув вперёд, распахивает дверь…

Глава 2.1.

Лучше б я ничего этого не видела… Но всё перед глазами.

Девушка лицом к стене сильно прогнулась в спине, отклячив упругий зад. Её узкое пастельно-розовое платье бесстыже задрано до талии. Чулочки нежного жемчужного цвета с широкими кружевными резинками и подвязкой. Ногти со свежим фрэнчем царапают холодную поверхность стены, тонкие пальцы вздрагивают при очередном толчке.

К молодому телу девушки крепко прижимается мужчина. Одной рукой он зажимает ей рот, всунув между губ пальцы, другой — крепко сжимает талию, страстно комкая тонкую ткань платья. Брюки мужчины не спущены, но то, что его член в девушке — ясно, как белый день. Из её рта вырываются глухие, развратные стоны.

Оба оборачиваются, когда дверь со звуком выстрела впечатывается в стену рядом. Кажется, мне с ноги заехали в низ живота. Именно там всё скручивается в холодный, тяжёлый узел. К горлу подступает тошнота.

Дружка невесты — моей дочери. Подруга из университета. Лана. А так страстно к ней прижимается… Володя. Мой муж.

— Да вашу ж так мать… — как-то обречённо резюмирует Тая.

Девушка испуганно дёргается, и Володя отпускает её. Лана судорожно пытается натянуть узкое платье на бёдра. Вовка так же судорожно пытается спрятать стоящий член в ширинку. Лана зацепилась длинной шпилькой за что-то и опасно пошатнулась, пытаясь схватиться за что-то более стабильное, чем Володя, повернувшийся ко всем задом.

В падении эта клюшка схватилась за ящик с виски, мирно стоявший на столе, и… правильно — он с грохотом падает на пол. Пара бутылок чертовски дорого, элитного напитка разбиваются вдребезги. Заворожённо смотрю, как по полу растекается густая янтарная жидкость. А воздух… воздух наполняется тягучим, почти удушающим дорогим ароматом.

Терпкие дубовые ноты заполняют лёгкие. Пропитанные временем, они как старые обещания и клятвы, которые когда-то казались нерушимыми. Густая сладость карамели и мёда, липкая, похожая на ложь, которой муж кормил меня. И дым — пряный, густой, напоминающий лесной пожар, в котором сейчас сгорает моя жизнь…

Кажется, время замерло. И посреди всего этого безумия далёкий, язвительный голос Таи:

— Ну ты, Вовочка, даёшь…

Как во сне разворачиваюсь и иду в зал. Голова кружится, будто я пьяная вдрызг. Будто вылакала бутылку того самого виски. Вдруг чья-то рука легла на талию. Нервно дёргаюсь, но это Вера. Она заглядывает в мои глаза.

— Ритуль, ты как?

Глупый вопрос. Дурацкий. Нервный смешок вырывается из груди.

— Как женщина, которую только что дерьмом вымазали.

— Прости, Рит… — теряется подруга и отводит взгляд.

Даже она, наш Божий одуванчик, видела голый член моего мужа и смогла оценить всю глубину пережитого мной позора… Усмехаюсь сквозь слёзы:

— Не переживай, Верочка. Это не ты мне изменила. Я выдержу. Я всё выдержу.

Повторяю больше себе, чем ей. Как заклинание. Мне надо выдержать и не испортить свадьбу ребёнка. Вечер только на середине пути. Моя девочка должна быть счастлива. Без всяких разборок и скандалов. И я смогу. Это потом я буду бить посуду об его дурную голову…

Глава 2.2.

Вера провожает меня до столика. Мне нужно немного времени, но мне его никто не даёт.

— Мам, ну, где вы с папой?

Раскрасневшаяся Анечка тормозит у стола. Счастливая… и возмущённая. Непослушные прядки выбились из красивой причёски и сделали её ещё более юной, красивой.

— Мы все ждём, а вас нет. Я же сейчас буду вам «спасибо» говорить.

Моя ж ты хорошая. Моя ж ты бусинка. За спиной дочери встал отец, и меня чуть физически не вывернуло.

— Мы на месте, Анечка. Мы готовы. Правда, Рит?

Как ни в чём ни бывало! Будто он три минуты назад не член в чужую девку засовывал, а с мужиками лишнюю рюмашку пропускал.

Вовка обхватывает рукой тонкую талию моей девочки, а у меня перед глазами его палец, засунутый в рот Ланы. Мерзавец!

Как во сне поднимаюсь из-за стола. Кидаю мудаку:

— Убери руки от Анечки. Испачкаешь.

Муж сжимает губы.

— Давай, без истерик.

— Давай, — мирно соглашаюсь. — Просто убери руки от моей дочери.

— Мам, пап, вы чего? — лепечет Анечка, переводя растерянный взгляд с меня на Володю.

— Ничего, детка, — под моим ненавидящим взглядом муж убирает руку с талии дочери. — Мы с мамой немного устали. Беги, котёнок. Мы готовы.

Боже, дай мне сил! Я должна танцевать с этим мерзавцем. Этот танец… он должен был быть таким красивым. Мы долго репетировали танго — танец страсти и любви. Специально тренера наняли, чтоб всё выглядело профессионально, красиво. И месяц я жила в раю. А сейчас я еле сдерживаю позывы рвоты, когда смотрю на мужчину всей моей жизни.

Озадаченная Анечка уходит, а мы бодаемся взглядами, пока голос тамады не просит тишины. Все усаживаются по местам, только мы остаёмся стоять.

Тамада объявляет, что невеста хочет сказать пару слов своим любимым родителям и приглашает нас к себе. Володя подаёт мне руку. Этот гад реально не понимает, на сколько мне хочется в неё плюнуть?

Проигнорировав раскрытую ладонь, я обошла мужа и под прицелом взглядов всех гостей направилась к тамаде. Главное — улыбаться и терпеть. Терпеть и улыбаться. Перед тем, как дочь начала говорить, сделала ей знак подождать и наклонилась к уху ведущей:

— Полина, у меня нога болит, я танго танцевать не смогу. Давайте вальс.

Тамада вскидывает растерянный взгляд:

— Но как же… Мы же планировали шикарное танго.

Её слова болью режут душу. В голове моментально проносятся картинки, как мы репетировали, как смеялись, когда что-то не получалось, как было приятно, когда хореограф хвалил нас, как Володька каждый раз пытался коснуться меня губами, поймать случайный поцелуй, провести пальцами по бедру или задеть, как бы невзначай, грудь… Меня передёргивает. Кажется, я сейчас умру. Какой нахрен танец?

— Полина, либо вальс, либо я вообще танцевать не буду. Вместо меня с Владимиром Сергеевичем может станцевать… например, Лана. Уверена, у них хорошо получится. Даже лучше, чем со мной. Правда, любимый?

Володя скривил губы.

— Полина, вальс, так вальс. Мы с женой будем хорошо смотреться в любом танце.

Конечно, будем. Последний раз…

Глава 3.

Я не знаю, где беру силы улыбаться. Анечка говорит такие красивые слова, благодарит маму и папу, волнуется, голос дрожит. А у меня в голове та картина — как мой муж трахает молоденькую девочку… Интересно, как давно у них это? Неужели так невмоготу, что надо было на свадьбе дочери прижимать к стене её дружку?

Глаза всё-таки наполнились слезами. Со стороны, наверное, кажется, что это реакция на тёплые слова дочери. Но нет. Я почти не слышу, что она говорит. Внутри всё дрожит. Анечке хлопают, улюлюкают, а для меня это значит, что время позволить мужу дотронуться до меня.

— А сейчас тесть и тёща покажут молодым, как надо танцевать… — Полина радостным голосом объявила наш танец.

Володя уверенно положил руку на мою талию и чуть подтолкнул в центр зала.

— Надеюсь, ты руки вымыл? — Нежно улыбаясь, спрашиваю мужа.

Он тут же включает дурака.

— Не понимаю, о чём ты…

— Учитывая твою любовь к петтингу, не сомневаюсь, что ты засунул пальцы в Лану перед тем, как засунуть член. Так вымыл?

Мы встали напротив друг друга.

— Мои пальцы, Ритуля, только твои.

Сволочь!

Зазвучали первые аккорды. Володя вернул руку на мою талию, повёл выше по спине к лопаткам, прижал к себе ближе. Запах его парфюма, смешанный с запахом алкоголя и его собственным ароматом, ударил в нос, закружил тошнотой голову. Жутко захотелось отодвинуться от него подальше, но мужская рука уже не дала, удержала. Вторая рука захватила мои пальцы, переплела с его и подняла вверх, выводя нас в стартовую позицию.

Шаг вперёд на мужа. Шаг назад. Я перестаю контролировать тело. Оно само знает, куда и какие шаги делать. Поворот, и мы снова сталкиваемся телами. Мы смотрим в глаза друг другу. Так больно… Так невыносимо больно.

У меня только один вопрос: зачем? А в его глазах нет раскаяния. Иногда он щурится, ловко управляя нашей парой, не давая выйти за границы танцпола. Уверена, мы смотримся потрясающе. Уверенный в себе, солидный мужчина, и хрупкая женщина, что полностью ему доверяет.

Володя подгадывает, и с последними аккордами мы останавливаемся прямо в центре площадки. Гости взрываются аплодисментами, улюлюканьем и криками «Браво!».

И тут Полина делает несусветную глупость. Как может тамада не понять, что что-то не так? Или я отличная актриса.

Полина берёт микрофон:

— Мы благодарим Владимира и Маргариту за чудесный танец. Они были прекрасны, не правда ли?

Мы отгребаем новую волну аплодисментов. Володя за талию прижимает меня к себе. Знает, на публике я не стану закатывать скандал.

— Убери руки… — Только шиплю сквозь улыбку.

— И не подумаю. — так же отвечает сквозь зубы.

А Полина делает глупость за глупостью:

— Давайте теперь все вместе попросим тёщу и тестя научить молодых поцелуям!

Конечно же, гости подхватывают эту дурацкую идею. Анечка в микрофон громко кричит:

— Мам, пап, горько! Горько!

И вот нам уже все в огромной зале ресторана сканируют в едином порыве со всех сторон:

— Горько! Горько! Горько!

Комок тошноты подкатывает к горлу. Целоваться с ним? На глазах у всех? На глазах у той, которую он только что трахал в подсобке? На глазах у подруг, которые видели всю эту мерзость?!

Володя разворачивает меня, обхватывает лицо ладонями. В голубых глазах пылает… страсть? Или просто веселье от того, что он вот так просто может сделать это со мной на публике?

Хватаю его за запястья.

— Убери руки или я тебя ударю, — голос дрожит от обиды и предстоящего унижения.

— Не дури, Рит. Не порти детям праздник.

Его губы медленно приближаются к моему лицу…

Глава 4.

Упираюсь в грудь мужа рукой и пытаюсь его оттолкнуть.

— Королёв, я не буду с тобой целоваться. Отпусти! Сейчас же! Ну!

Он замирает. На секунду. В глазах мелькает раздражение, потом что-то ещё — может, понимание. Я не блефую. Он это считывает. Считывает всё. Я не позволю его губам коснуться моих. Я пойду на скандал. Это для меня уже край.

Володя медленно отступает. Без слов. Идёт быстро к Полине, берёт микрофон у неё из рук.

— Друзья, — приятный густой, бархатный голос звучит спокойно, как всегда, — Сегодня не мы главные. Пусть сегодня целуются молодые, а мы с Ритой просто будем на них смотреть. И радоваться.

В зале слышится лёгкий смех. Кто-то хлопает. Кто-то разочарованно вздыхает.

Володя выдерживает короткую паузу и добавляет уже тише, почти интимно, с лёгкой улыбкой:

— А свою жену я ещё зацелую. Не сейчас. Потом. Когда мы останемся наедине. Тогда я тихо шепну своей жене на ушко «горько» — от всего сердца.

Зал снова взрывается аплодисментами, смехом, криками «Так, Володя», «Красавчик!», «Молодец!»… В этом он весь. Покрасоваться, выкрутиться из любой ситуации, затянуть в омут своего обаяния.

Полина перехватывает микрофон, радостно продолжает его речь:

— Ну что, молодые! Покажите, родителям, как надо! Пусть вспомнят молодость. Горько!

Гости подхватывают. Смеются, хлопают, кричат, в унисон считают.
Все смотрят на них — на Анну и её мужа.

Я счастлива, что внимание с нас сместилось. Я просто стою рядом с Володей. Хлопаю своим детям. Моя дочь счастлива. Она сияет.

А меня только одно держит на ногах — мысль, что этот день принадлежит ей, а не мне. Возвращаюсь за стол. Как-то села. Как-то улыбаюсь. Всё плывёт перед глазами, затянутыми пеленой слёз.

Володя опускается рядом. Специально садится так близко, что касается меня бедром. Я дарю ему уничтожающий взгляд и сдвигаю колени в сторону, чтобы не чувствовать тепла его тела. Чтобы между нами была хоть пара сантиметров воздуха.

— Риточка… — тёплый голос слева, и я оборачиваюсь.

Свёкры. Нина Ивановна, красивая, стройная, как всегда, с идеальной осанкой и красивой причёской. На ней элегантное платье оттенка дымчатой розы с тонкой вышивкой на манжетах — дорогое, элегантное и до мельчайшей детали продуманное. Цвет подчёркивает все её достоинства, не перетягивая внимания на себя.

Приходится снова подниматься. Володя наклоняется, целует мать в щёку. Нина Ивановна улыбается, гладит сына по груди.

— Вы такая красивая пара, сынок. Риточка, ты какая-то… уставшая, что ли, — тихо говорит она, наклоняясь ближе. — И танец поменяли… Мы так ваше танго ждали. Анечка так расхваливала. А вы вальс… Это Володя так решили?

Каждое слово режет по коже. Уставшая? Я? Нет, я умерла час назад. А теперь просто играю в живую.

— Да, — говорю ровным голосом. — Володя всё поменял.

Он всё в нашей жизни поменял. Что уж про танец говорить.

— Всё хорошо, мама.

Володя кладёт руку на моё плечо, прижимает к себе и продолжает:

— Конечно, Рита устала. Всё ж на ней было.

Нина Ивановна хмурится, шарит по моему лицу взглядом. Она не глупая. Она всегда видела глубже, чем хотелось бы. С тех пор, как не стало мамы, она была рядом. Иногда — слишком рядом. Иногда — единственной, кто меня понимал.

— Детка, ты точно в порядке?

Я глотнула воздух.

— Да, мама. Всё хорошо. Анечка такая красивая, правда? — пытаюсь сместить внимание с меня на молодых.

— Она у нас сама красивая, — свёкр довольно улыбается. — Вся в маму.

— Чего это только в маму? Я тоже старался.

Володя шутит, а у меня волна тошноты подкатывает. В подсобке он тоже старался. Снова до колик в животе хочется вцепиться ему в лицо ногтями, расцарапать щёки, стереть улыбку с губ и… выбить зубы битой.

— Ты, я посмотрю, со многими старался. Лану не видел? После вашего близкого общения она куда-то пропала.

Сбрасываю руку с плеча. Поясняю для свёкров:

— Она дружка Анечки, но что-то я не вижу, чтобы она рядом была. А она, между прочим, должна невесте помогать. — и снова мужу: — Так не знаешь, куда она делась?

Смотрим с Володей друг другу в глаза. Я с ненавистью, он с ледяным спокойствием. Прищуривает один глаз. Прочёсывает рукой волосы. На пальце блестит обручальное кольцо.

Свёкры явно не понимают, что за сцена перед ними разыгралась, но я объяснять точно не буду.

— Вы поговорите, а я пойду, Лану поищу. Вдруг девочке плохо. Не зря же она по подсобкам ныкалась. Да и Рому что-то я давно не видела…

Покидаю их тёплую компанию и, прорезая полумрак ресторана, иду к выходу. По пути снова улыбаюсь гостям, подставляю щёки под поцелуи, отвечаю на вопросы, спрашиваю сама и просто мечтаю оказаться в ночной прохладе улицы…

Визуалы

Друзья!

А вот и наши главные герои.

Красавица и умница

Маргарита Королёва

И её муж

Владимир Королёв

Им ещё столько всего предстоит...

Спасибо за Ваши звёзды и комментарии!

Глава 5.

Но вынырнула я не в прохладу. Оказывается, внутри климат-контроль чудесно справлялся с толпой гостей, успевая чистить и охлаждать воздух. Здесь же, оказалось по-летнему душно. Стараясь отойти подальше, ухожу за угол ресторана. Меня догоняют подружки.

— Вы что, следите за мной? — сейчас их появление раздражает. Я хотела пять минут одиночества.

— Присматриваем, Ритуль. Идите сюда, — Тая тянет нас за какой-то каменный выступ. — Тут точно никто не помешает. Здесь мои официанты прячутся, когда я их достаю, — по-мужски выбив сигарету из пачки, протягивает мне. — Держи.

Качаю головой и обхватываю себя за плечи.

— Я не курю. Ты же знаешь.

— Это ты обычно не куришь, а сейчас надо. Держи.

Тая всё-таки всовывает в мои пальцы сигарету. Вера уже чиркнула кремнем зажигалки, и поднесла огонёк к сигарете. Тая затянулась.

— А я смотрю, Вовка, как ни в чём ни бывало. Отмороженный.

— Тая! — резко одёргивает её Вера.

— Да что «Тая»?! Мудак чёртов. Я его порвать готова! Сучёныш вонючий…

Я затягиваюсь, и перед глазами тут же всё теряет резкость. В пальцах колет. Спазм сосудов от никотина. Не люблю сигареты. В чём их прелесть?

— Фу, дрянь. На фиг ты мне её дала?

Выбрасываю почти не начатую сигарету в небольшую металлическую урну.

— Это ты курить разучилась, мать. Во всём нужна практика.

Хохотнула Тая и снова затянулась, заставляя кончик сигареты вспыхнуть ярко алым. Кинула взгляд на часы:

— Ничего, Ритуль. Сейчас торт выкатят, а там ещё полчаса на кофе и десерт, и всё. Молодых проводим, и можно будет не держаться. Потерпи чуток.

Киваю и смотрю на Веру.

— Можно к тебе?

— В смысле? И ты даже скандал своему не закатишь? — в голосе Веры столько искреннего непонимания.

— Ладно, поняла, — говорю с обидой в голосе. Не ожидала от неё.

— Да ничего ты не поняла! — Вера кипит гневом. — Конечно, можно. Хоть, вообще, живи. Какие проблемы? Места хватит. Если захочешь, даже пересекаться не будем. В моих-то хоромах… Просто скандалы закатывать лучше по горячему. Потом не так эффектно.

Пытается перевести всё в шутку подруга, но мне не до смеха.

— Так, девочки, пошли внутрь. Торт без мамы невесты не вывезут. Нечего гостей расхолаживать, — Тая щелчком пальцев ловко отправила сигарету в урну. — Кстати, мать, второй день не отменяется?

Тая заглядывает в мои глаза.

— Нет. Всё в силе. Как я могу отменить второй день?

— Ну, мало ли. Уточняю на всякий случай. Меня это не очень разорит, если что. Так что, без проблем. Только ваша воля, королева.

Тая с улыбкой обыгрывает мою фамилию. Если б только моя воля… я бы отменила. Но не хочу разговоров, обсуждений, догадок. Да и не моё это время. Как объяснить дочери? Нет, пусть всё идёт по накатанной. Свадьбу моя дочь запомнит, как самый счастливый день.

Глава 6.

Перед счастьем дочери моя собственная драма отступает. Шикарный многоярусный торт вывозят три официанта. Тая — умничка. Умеет подбирать персонал. Торт — шедевр кулинарного искусства.

Оставшиеся минут сорок вытягиваю на последнем дыхании. Наконец, провожаем молодых. Вот и всё, шикарный Лимузин увёз мою девочку во взрослую жизнь.

Гости ужасно медленно расходятся. Каждому снова улыбнуться, выслушать восхищение свадьбой, поблагодарить, пожать руки, обняться… Да когда же этот дурдом закончится?

— Ром! — вылавливаю сына. — Куда это ты собрался?

— Мам, я у Сашки переночую.

Рома сдул с глаз длинную, непослушную чёлку и глазами очень-очень попросил. Сашка — сын наших друзей.

— Хорошо. Помни, завтра второй день и на обеде ты должен выглядеть прилично. И чтоб костюм не помятый.

Я выгнула бровь. Сын сложил пальцы в жесте «Ок» и полез в такси, в которое уже загрузилась семья друзей.

— Почти все разъехались, — голос мужа заставил вздрогнуть. — Сейчас наше такси подъедет.

— Хорошо, — бросаю на него быстрый взгляд и возвращаюсь в ресторан. С чёрного хода меня уже давно ждёт Вера в машине.

Мелькнула мысль отправить Володе смс, что ночевать буду у подруги. Как мелькнула, так и улетела. Пошёл он. Пусть о своих девках беспокоится. И до последнего гостя пусть сам в ресторане дежурит.

Подобрав подол, села в машину.

— Всё хорошо? — Вера попыталась заглянуть в мои глаза.

— Лучше не бывает.

Отмахиваюсь от неё и утыкаюсь взглядом в боковое окно. Вера деликатная, она всё понимает и в душу не лезет. Машина едет по пустым улицам мегаполиса. Я прикрываю глаза. Устала… от всего: свадьбы, мужа, друзей. Хочу, чтоб в голове пустота и равнодушие внутри. Но нет. Мозг не отпускает. Картинка, как мой муж трахает ту девочку всплывает ярко, в красках, с поразительными деталями. Даже его торчащий член, когда он его из неё вынул. Сука! Ненавижу!

Всё-таки я всхлипнула, и рука Веры накрыла мои пальцы, сжавшиеся на сидении в кулак.

В сумочке начинает трезвонить телефон. Достаю и не глядя блокирую. Пошёл нахрен, мудак.

Квартира Веры встречает идеальным порядком и тишиной. То, что нужно.

— Риточка, я тебе в гостевой постелю. Иди пока душ прими. Воду чуть тёплой сделай и постой подольше. Это поможет тебе голову чуть остудить.

Улыбаюсь подруге и чуть киваю. Долго стою под струями, обхватив себя руками. Позволяю воде унести весь негатив прочь. Натягиваю Верочкин банный халат. Вода, кажется, реально расслабила. Такая усталость накатила. Хочется сползти по стеночке и остаться прямо в коридоре на полу, но Вера зовёт из кухни:

— Рит, я чай успокаивающий заварила. Иди ко мне!

Выдохнула. Провела рукой по мокрым волосам. Придётся идти. Чужой дом, чужие правила.

Усаживаюсь на барный стул.

— Вер, зачем ты эти неудобные стулья купила? Сидишь на нём, как на колу каком-то.

Подруга смеётся.

— Знаешь, что никогда не меняется? — ставит передо мной чашку, от которой пахнет малиной и смородиной. — Твоё бухтение по поводу моих стульев. И каждый раз я тебе объясняю: «Это, чтобы долго не сидеть на кухне и не жрать, как не в себя».

— А можно просто не жрать, как не в себя? — обхватываю горячую чашку ладонями. Пузатые бока жгут ладони, но я терплю.

— Можно, но трудно. Я не хочу испытывать свою силу волю. Пей чай, Рит, и пойдём спать. Завтра надо выглядеть красивыми.

Да-а. А на завтра у меня заказаны визажист и парикмахер. Включаю телефон и, игнорируя посыпавшиеся смс и звонки, отправляю сообщение обоим об отмене заказа с заверением, что неустойку оплачу. Снова вырубаю мобильник. А за платьем придётся всё-таки заехать на квартиру.

Нет, прятаться от Володи я не собираюсь. Но мне надо самой хорошо продумать, что мне делать, как жить. Я знаю всё, что будет говорить мой успешный, красивый, в самом соку почти бывший муж…

Я не задаюсь вопросом: «Чего ему не хватало?» Всего хватало. Просто есть мужчины, которым надо выгуляться на стороне. Что-то типа лёгкой интрижки, мимолётного самоутверждения. Задаюсь единственным вопросом: «Сколько раз он так «утверждался»?» От этого вопроса вязкий ком тошноты снова подкатывает к горлу, и я зажимаю рот рукой.

Почему я думала, что у нас уникальная семья и все всем верны?

— Ритуля, тебе плохо?

Я слишком сильно углубилась в свои мысли, сидя за стойкой, забыв, что подруга рядом…

— Нормально, Вер. Всё хорошо. Давай спать.

Выпиваю залпом чашку остывшего чая и ухожу в свою спальню. Но сон не идёт. Закинув руку за голову, думаю, пялясь в фигурный потолок. Во что превратится моя жизнь с сегодняшнего дня? С сегодняшнего, потому что уже далеко за полночь.

Смогу ли я простить Володю? А зачем? Он так просто трахал подружку Анечки. Его остановит моя обида? Или моя боль? Что, вообще, может остановить мужчину, который вкусил этот запретный плод вседозволенности? Правильно, ничего.

Глава 7.1

Утром успеваем даже кофе попить. А потом Вера везёт меня на машине в квартиру, чтобы я могла переодеться. Мы специально чуть опаздываем. Знаю, что Тая прекрасно справится и без меня. Замечательно, что у меня есть подруги, на которых я могу положиться.

Не хочу встречаться с Володей. Хочется оставить разборки на вечер, когда закончится торжественный обед.

Расчёт оказался верным. В квартире пусто. Володя уже уехал. Спокойно натягиваю платье, специально купленное на второй день. Вера придирчивым взглядом проходится по моей фигуре.

— Дурак мужик… Чего твоему Вовке не хватало?

— Не начинай_ — останавливаю Веру. — Всего ему хватало. Это тот самый кризис среднего возраста. Просто хочется молодых и глупых. Да чтоб в рот заглядывали и восхищались безусловно. Хочется быть властелином. Вот и всё.

По капле духов на запястье и за уши. Макияж ещё у Веры сделали. Поправить волосы, чуть подбить пальцами объём. Сегодня я оставляю их распущенными крупными локонами по плечам.

Вера вздыхает, но больше не комментирует. Да и что тут комментировать? Всё уже ясно. Клатч в руки.

— Поехали?

— Поехали.

Вера первой выходит из квартиры. Я безумно ей благодарна. Мне нужна была эта ночь, эта небольшая передышка перед выяснением отношений. Много было передумано. Много пережито заново и похоронено. Теперь я готова говорить с Володей.

Муж стоит с другими мужчинами у входа в ресторан. Курит. Пока Вера паркуется, не сводит с её машины глаз. Мы выбираемся на волю.

Володя щелчком пальцев отправляет окурок в урну. К нам не идёт. Ждёт, пока мы подойдём. Мужчины, кивнув нам, заходят внутрь.

Муж сменил костюм. Идеален, как всегда. Только лицо помятое. Почему-то это отзывается мстительной радостью в груди.

— Привет, Вовочка, — издевательски здоровается с моим мужем Вера и тоже, не задерживаясь, уходит в ресторан.

Муж морщиться, как от зубной боли, но кивает без слов. Никто никогда не называл моего мужа «Вовочкой». Даже Вовой не называли. Слишком он важный человек, успешный и крутой бизнесмен. Но после вчерашнего перфоманса всё изменилось, и теперь мои подруги будут издевательски называть его только так. Если, конечно, я их хорошо знаю.

Володя хмурится, придирчиво проходится по моему лицу взглядом.

— Где ты была?

Глава 7.2

Володе, правда, кажется, что он до сих пор имеет право задавать мне такие вопросы? Пожимаю плечами.

— Почему тебя это волнует? Я же не спрашиваю, где и с кем был ты.

— Я-то дома был, — поджимает губы и цедит слова. — Как дурак слал тебе смс и звонил. Какого хрена ты телефон отключила? С каких пор ты себе такое позволяешь?

Волной поднимается ярость.

— С тех самых, как ты трахаешься по подсобкам на свадьбе нашей дочери!

Получилось громко. Взгляд Володи метнулся за мою спину. Там из машины выходят его родители. Слышали или нет?

Глаза мужа становятся холодными.

— Риточка, прекрасно выглядишь! — Нина Ивановна, улыбаясь, приобнимает меня. — Сынок, ты, как всегда, безупречен. Мы не последние? Ещё кого-то ждёте?

Вроде, не слышали. Хотя, какая разница. Рано или поздно, обо всём узнают. Причину развода я скрывать не собираюсь. «Не сошлись характерами» — не мой вариант.

— Пойдёмте, — Володя берёт меня под локоть, больно сжимает и подталкивает внутрь. — Кто хотел, уже приехал. Главное, вся семья в сборе. Все остальные — не важно.

Обхватив мою талию, увлекает в ресторан.

Обвожу глазами гостей и упираюсь… в Лану. Да чёрт бы тебя побрал! Сука! Хватило же наглости. Она скользит взглядом по лицу мужа и встречает мой взгляд. Смотрит открыто, дерзко. Вчерашнее смущение прошло, и сейчас она рассматривает меня уже оценивающе. Маленькая тварь думает, что трах в подсобке с моим мужем может перерасти во что-то большее?

И вдруг меня прошивает мысль, от которой становится дурно, а во рту разливается ядовитая горечь. А что, если это не первый их раз? Что, если Володя не поддался порыву в азартном опьянении, а связь у них давно? И вчера он просто так хотел её, что не сдержался. Я не вынесу… Я сойду с ума раньше, чем закончится этот день.

Наверное, всё отразилось на моём лице. Меня передёрнуло, а Лана растянула губы в победной улыбке. Всё так и есть! Всё так и есть…

Наверное, плохо быть сильной, ответственной женщиной. Вместо того, чтобы вцепиться в волосы этой девочке и научить её жизни, я буду улыбаться гостям, принимать и раздавать комплименты, говорить дочери как она прекрасна. И главное — улыбаться, улыбаться и ещё раз улыбаться.

Главное, не думать о своей жизни, разлетевшейся на осколки …

Глава 8.

Возбуждённая Тая со сверкающими яростью глазами перехватила меня ещё до того, как я обнялась с дочкой. Улыбаясь Володе, нагло забрала меня от мужа и отвела в сторону.

— Ты видела?! — стрельнула глазами в сторону длинного стола.

— Что? — очень стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Не что, а кого. Эта дрянь припёрлась. Хочешь, скажу охране, чтоб её тихо вывели? Никто и не заметит.

Думаю пару секунд. Что я знаю об этой девочке? Вдруг она закатит скандал? Зачем он мне? А дочке моей зачем? Приходится отказаться от очень заманчивого, чего уж там, предложения.

— Нет, Таечка. Пусть сидит. Всё, ведь, уже случилось. Вот если мы их снова в подсобке застукаем, позовём всех полюбоваться. Устроим шоу. А сейчас ничего не надо. Спасибо, милая.

— Святая ты у нас, Ритка, — Тая явно разочарована. — Но ладно. Если что, просто кивни. Я всё устрою. Будет костями до самого порога тарахтеть.

Хорошие у меня подруги. Верные.

Обед проходит, как во сне. Я даже умудряюсь поддерживать беседы, комментировать тосты. В общем, всё даже уютно. Лана не нарывается. Кроме взглядов, которые она то и дело бросает на Володю, ничего себе не позволяет. Не такая уж и дурочка. Только Володя сегодня паинька. На неё даже не смотрит. Образцовый отец и муж. И мудак…

******

Вот и всё. День закончен. Свадьба состоялась, гости довольны, дочь счастлива. Время разъезжаться.

— Не вздумай и сегодня выкинуть фортель. Ты едешь домой. Поняла?

Володя больно сжал мой локоть. Склоняю к нему голову, говорю тихо, но зловеще:

— Оставишь синяки — сниму побои.

— Ты совсем с ума сошла, Маргарита?

«Маргаритой» муж называет меня только, когда я его совсем вывожу из себя. Повозмущался, но локоть отпустил. Я выхватила глазами в толпе сына.

— Ром! Сегодня домой!

— Мам, слушай… ну можно я и сегодня к Саньку? Мы с ним в танчики не дорезались.

— Будто онлайн нельзя!

Но тут подошла Альбина, мать Саши и жена друга Володи. Улыбнулась:

— Рит, замечательная свадьба! Вы такие молодцы. Всё на высшем уровне. Отпусти Ромочку. Им хорошо вдвоём, и мне спокойнее. Ты же знаешь, он нам не помеха. А завтра мы его к вечеру привезём.

Прикидываю, что без Ромы я могу даже посуду побить об голову мужа. Киваю:

— Хорошо. Только до обеда обязательно привези. У него завтра отъезд в спортивный лагерь на сборы.

— Мам, спасибо! Пока, родители!

Со счастливой улыбкой Рома полез в машину родителей Саши.

Я скольжу глазами по отъезжающим гостям. Лана стоит с моей Анечкой, о чём-то с нею разговаривает. Девочки смеются. Открыто за ними наблюдаю.

Лана, будто почувствовав мой взгляд, поворачивается. Глаза в глаза. Взгляд не опускает. Смотрит прямо, дерзко, с вызовом. Аня переводит взгляд с неё на меня и поднимает брови, не понимая нашей безмолвной дуэли. Мне приходится ответить дочери мягкой улыбкой и махнуть ей рукой, подзывая. Уже поздно вечером они улетят в Дубай в свадебное путешествие. У меня мало времени сказать ей всё, что хочу.

Лана нагло подходит к Володе. У того на лице появляется выражение, будто он её послать хочет. Хотя, с чего бы? Вчера он очень даже страстно шептал ей что-то на маленькое ушко.

Прощаюсь с дочкой. К нам как раз подошёл Влад, а на мою талию легла тяжёлая рука.

— Ну что, дети, хорошо вам отдохнуть. — густой баритон Володи, и прижавшееся сзади сильное тело, заставили меня дёрнуться.

— Спасибо, папочка! Вы у меня самые замечательные! Самые лучшие!

Анечка обнимает нас по очереди. Влад протягивает руку. Прощаемся, и дети уезжают.

— Поехали, — мрачно бросает Володя и тянет меня к внедорожнику.

— Руки убери с меня. Я дойду без твоей навязчивой помощи.

В машине идеальный порядок. Как всегда. Володя у нас перфекционист. Это меня никогда не напрягал творческий бардак, а у него всё должно быть на своём месте.

— Слушай, — спрашиваю, когда мы выезжаем со стоянки и вливаемся в поток машин, — а здесь ты тоже её трахал?

Руки на руле сжимаются чуть сильнее.

— Не надо, Рита. Тебе не идёт.

— Не идёт что? Спрашивать о твоих потрахушках?

— Именно, Рита. Это были просто потрахушки. Понимаешь? Ничего серьёзного. Не отвлекай меня от дороги.

— Что ты, дорогой. Веди спокойно. Я ещё пожить хочу. Судя по всему, моя жизнь только начинается…

Глава 9.

В машине едем в напряжённой тишине. Володя делает вид, что ничего не случилось, пытается что-то говорить, что-то спрашивать. О чём мне с ним говорить? Что обсуждать? И он прекращает попытки. Только руль покрепче перехватывает.

В таком небольшом пространстве мне трудно с ним. Знакомый элитный парфюм сейчас раздражает, и я открываю окно. Прохладный ветер треплет волосы, бьёт в лицо, сбивая дыхание, но легче не становится.

В подъезде очередной консьерж поздравляет нас с торжественным событием. На этаже Володя открывает дверь и пропускает меня перед собой. Но стоит мне войти в коридор, ощущаю его руки на талии.

— Не трогай меня, — стараюсь говорить спокойно, но голос наполняется презрением.

— Рит, не начинай.

Муж касается моей шеи губами, и мне хочется залепить ему по лицу. Но я лишь делаю нервный шаг вперёд, сбрасываю туфли и поднимаюсь на второй этаж.

Пальцы касаются прохладных перил, и это придаёт немного уверенности. Мне хочется чувствовать, что я ещё что-то контролирую. Хоть что-то.

Володя идёт за мной. Он умеет быть сдержанным, мягким, когда хочет. Особенно, когда чувствует, что был неправ.

В спальне включаю тусклую потолочную подсветку. Достаю домашний костюм. Всё делаю спокойно. Чётко. Как будто если пошевелюсь не по плану — сорвусь, и хуже будет только мне.

— Рит, — зовёт тихо муж.

Я не отвечаю. Кажется, всего один шаг до бездонной пропасти.

Он подошёл ближе. Я увидела его в отражении зеркального фасада шкафа. Взрослый. Красивый. Идеальный. Понимаю, почему эта девочка потянулась к нему.

Володя поймал мой взгляд. Ладони легли на мои плечи, заставив вздрогнуть.

Я убрала его руки. Не сбросила, а именно убрала. Володя выдохнул.

— Всё, что случилось… — начал тихо, — ты же понимаешь, это не имеет никакого значения. Это досадная ошибка, ничего больше. Просто алкоголь, просто веселье, просто крышу сорвало…

Говорит спокойно. Даже слишком. А я так и смотрю на него в зеркало.

— Кому ты врёшь? Это же не первый ваш раз.

Он сразу напрягается.

— С чего ты взяла?

— Не делай из меня дуру, Володя.

Муж сжал губы, желваки заходили.

— Прекрати, Рита. Я споткнулся. Это ничего не значит. Понимаешь? Вообще ничего! Секс — это лишь способ получить удовольствие. К чувствам не имеет никакого отношения.

— Прекрати истерику, — говорю устало и отхожу к итальянскому комоду. Резному, из настоящего ясеня. Очень красивый. Сама заказывала из Италии… Ручная работа. Достаю комплект постельного белья.

— Это я истерю? Ты сейчас серьёзно? — Володя вскидывает брови.

— А что это, по-твоему?

Он сжимает губы.

— Я не понимаю, Рита. Что ты делаешь?

— Спать иду. Знаешь, я смертельно устала. Даже бить посуду сил нет…

— И куда ты идёшь?

— В комнату Ани. Она теперь свободна. Будет моей.

И тут Володя взрывается:

— Какого чёрта?! Что ты устраиваешь из-за какой-то… — запинается, подбирая слова.

— Шлюхи? Интрижки? — помогаю ему.

— Именно! Интрижки и шлюхи! Твоё место здесь. — тыкает пальцем в огромную кровать, накрытую атласным покрывалом. — Рядом со мной. Ты — моя жена!

— Серьёзно? — поднимаю брови. — Это хорошо, что ты помнишь, кто твоя жена. А указывать ты своей Лане будешь, где ей спать и когда ноги раздвигать.

— Рита! Прекрати. Тебе не идёт. Ты же взрослая, умная женщина. Так будь умной до конца. Пройди мимо того, что видела. Обещаю, больше не повторится.

Да он издевается! Я попала в какой-то дурной сериал.

— А больше и не надо, Вовочка. Знаешь, наверное, зря я порнушку не смотрела. Может, не так мерзко было бы. Кстати, ты защитой пользовался? Или так торопился, что обо всём забыл? Ещё деток хочешь, любимый?

— Рита! — рычит сквозь зубы Владимир.

— Спокойной ночи, Вовочка.

С каким-то презрительным удовольствием называю мужа так, как назвала его Тая там, у подсобки.

— Рита! — летит мне в спину.

Но я уже вышла из спальни. Комната Анечки на первом этаже. Прижимая к себе комплект постельного, иду туда, сажусь на постель и пялюсь невидящими глазами в пустоту перед собой.

Хотелось закатить скандал… Передумала. Зачем? Я всё решила. Теперь просто надо пережить всё, что предстоит. Пью сразу две таблетки снотворного, иначе не усну.

Откинувшись на атласное покрывало, безвольно разбрасываю руки в стороны. Мам… помоги мне…

Из глаз выкатились слезинки. Нет у меня мамы… Никто не поможет.

Глава 10.

«Риточка, люблю тебя… Да, милая… да, детка… Вот так… Раздвинь для меня ножки, милая…» Хриплый и сладкий, как грех, голос вплетается в нити моего сна. Как змей-искуситель шепчет все эти глупости, ласкает, заводит. И я поддаюсь, разрешая делать всё это со мной.

Сознание прорывается через плотную завесу грёз, когда тяжёлое тело придавило меня к постели.

— Королёв, ты охренел? — впиваюсь ногтями в голые мужские плечи.

Пытаюсь столкнуть мужа, уже устроившегося между моих ног.

— Слезь с меня!

— Прекрати, Ритуль, — мурчит распалённый Володя и двигает во мне пальцами. — Ты же мокрая, как сучка, течёшь от меня и для меня. Так в чём дело? Давай, расслабься. Детка…

Наглая рука орудует между моих ног. Сейчас это выглядит так гадко, так мерзко.

— Слезь, сказала!

Со всех сил толкаю Володю в грудь. Он неохотно скатывается с меня, а я сажусь в постели.

— Ты что, виагры обожрался?

— Рита, прекрати! Мне не нужна виагра, чтобы трахать собственную жену.

— А чтобы Ланочку трахать, нужна?

— Мне нравится, что ты ревнуешь, — довольно ухмыляется Володя.

Вот как у мужиков мозги работают?

— Я брезгую, Королёв. Пошёл вон из моей постели!

— Какого чёрта, Ритка?!

Владимир рывком снова оказался на мене, растолкал ноги. В лёгкую преодолел сопротивление, прижал мои предплечья к постели, лишив возможности царапаться. Горячий, твёрдый член упирается в мою влажную промежность. Королёв дышит тяжело, прерывисто.

— Довыпендривалась?

Я бьюсь под тяжёлым телом почти в истерике:

— Пусти… пусти… пусти! Ненавижу! Козёл…

Душу обжигает злость и унижение. Глаза наполняются слезами обиды и обречённости. Не знаю, что там Королёв увидел, но, резко от меня оттолкнувшись, слезает.

— Ебануться! Не хватало собственную жену насиловать…

Так и пошёл из спальни с голым задом, грюкнув напоследок дверями. А я так и лежу на спине, будто распятая. Чувствую себя грязной, замаранной его касаниями, губами, членом. Встать, чтобы добраться до ванной, нет никаких сил.

Голова раскалывается. Я не доспала. Так всегда бывает, когда меня поднимают раньше времени. Снотворное всё ещё действует, но спать уже не могу. Всё-таки заставляю себя сползти с кровати и доковылять до ванной.

В тёплой воде тело расслабляется, но головная боль никуда не исчезает. Почему так?

Не знаю, сколько провожу времени в ванной. Несколько раз доливаю горячей воды. Кажется, кожа уже не выдерживает — ещё чуть-чуть, и лопаться начнёт. Приходится выходить. Ещё раннее утро, но по дому ползёт запах кофе.

Наша домработница отдыхает на викенд. Значит, Ковалёв сам хозяйничает на кухне. Спокойно иду в нашу спальню и переодеваюсь в домашнее платье. Резко оборачиваюсь на тихий стук в косяк.

Мрачный Ковалёв окинул меня тяжёлым взглядом:

— Я кофе сделал. Иди на кухню. Поговорим.

Молча киваю, и Королёв уходит. Обвожу глазами спальню. Сердце противно ноет. С какой любовью я обставляла квартиру. Продумывала всё до мелочей. Вила гнёздышко… Дура.

Высушив волосы, спускаюсь на первый этаж в кухню, соединённую с большой столовой. Володя, увидев меня, встал, налил кофе в чашку, поставил на стол. Невыносимо тяжело сидеть с ним за одним столом, но я сажусь напротив. Королёв вздыхает, трёт ладонями лицо.

— Рит, я понимаю, что облажался. Скажи, что мне сделать, чтобы ты простила?

Делаю небольшой глоток обжигающе горячего кофе.

— А ты бы меня простил?

Поджимает недовольно губы.

— Ой, только не надо меня сейчас грузить, что ты мужчина и тебе можно, нужно и прочую подобную лабуду.

— Хорошо. Не буду. Но я реально хочу мира, Рит. Ты же знаешь, в моей жизни была только одна любимая женщина — ты. Я хочу, чтобы так и осталось.

— А нелюбимых сколько было?

Разрезав булочку, я принялась намазывать её маслом. Возможно, у меня получилось сказать это безразличным тоном, но в душе всё пылает. Болит, будто душу кислотой поливают.

— Давай воздержимся от выяснения отношений. Я уже всё сказал.

— Серьёзно? — поднимаю брови. — А как же вымаливать прощение? Желательно на коленях. Можно на пузе поползать.

У меня всегда так. От стресса несу всякую пургу. Володя зажал в кулаке чайную ложечку так, что костяшки побелели.

— Что? Нет? — продолжаю стебаться. — Ну, ладно. Это я точно переживу.

Наш неспешный диалог прервал резкий звук дверного звонка…

Глава 11.

Муж смотрит на меня. Я на него. Вставать даже не думаю.

— Я никого не жду, — равнодушно пожимаю плечами и откусываю булку.

Володя выдыхает и идёт открывать. Из коридора доносятся голоса родителей и Володино бухтение.

Невольно закатываю глаза к потолку. Не дают покоя. Даже отношения толком не выяснили. Приходится нацепить улыбку и идти встречать любимых свёкров.

— Риточка, детка, ты такая уставшая! — Нина Ивановна целует меня в щёку. — Ты такая молодец! Такая свадьба красивая. Всё на высшем уровне.

— Будто она одна старалась. — зачем-то влазит Володя.

— Ты тоже молодец, сынок. Вы чудесная пара. Так шикарно смотритесь, хоть дома, хоть в ресторане. А я вам тут поесть принесла. Знаю, что ты, Риточка, устала. Зачем тебе о еде думать?

На столе появляются судочки с салатами, блинчиками, котлетками.

— Мама, вы на роту наготовили… Куда нам столько?

— А чем мне ещё заниматься? — отмахивается свекровь.

Свёкр с Володей как-то сразу в кабинет ушли, так что мы одни на кухне.

— Я вот что хотела тебе сказать, Рит. Я видела, что на свадьбе что-то случилось.

Усмехаюсь. Значит, плохая из меня актриса. Нина Ивановна поправила прядь волос и продолжила:

— Мужчины… они же сволочи. Понимаешь? Все. Нет среди них святых. А если ещё накатят, так каждый себя фараоном мнит, не меньше. А если ещё и рядом кто-то окажется, кто в уши льёт, какой он классный, особенный и самый-самый….

Я не хочу говорить об этом, встаю и отхожу к окну. Но Нина Ивановна продолжает, словно не замечая моего недовольства.

— Ты выдохни, доченька. Главное — не торопись, не круши всё вокруг. Дети уже взрослые. Рома почти откололся. Сейчас уедет в свой спортивный интернат и всё. Аня уже отрезанный ломоть. Знаешь, одной, ведь тоже не очень…

— Спасибо, мама. Я разберусь. — упрямо смотрю на улицу.

Нина Ивановна тяжело вздыхает.

— Вот я и боюсь, что ты разберёшься. Потом жалеть будешь.

Почему мне кажется, что она и сама побывала в моей шкуре?

— Там, на свадьбе, Володя в подсобке… — менжуюсь, подбирая слово. «Трахал» как-то не хочется говорить свекрови. Есть у меня к ней уважение. — …поимел дружку Анечки — Лану. Вы думаете, я смогу это забыть? А мои подруги, которые видели этот позор, смогут?

Нина Ивановна прикрывает рукой глаза.

— Идиот… какой же идиот… — с густой горечью вырывается из самой её души. И столько боли в этих словах.

Между нами повисает тишина. Сейчас она тяжёлая, давящая. Почему-то мне стыдно за то, что я и её в этой грязи вываляла. Накосячил её сын, а мне стыдно.

— И всё же, Риточка, прошу, только не руби всё сразу. Жизнь, она — длинная. Дай ему шанс оправдаться. Хотя бы, попробуй.

Вот тут меня накрывает.

— Оправдаться? Мама, вы о чём? Да я глаза закрываю и вижу, как он ту девочку к стене прижимал! На свадьбе собственной дочери… — из груди рвётся боль, кромсая душу на ленты. — Вы понимаете, что это унижение со мной всегда будет?

Нина Ивановна поднимается, подходит и обнимает за плечи. Лучше б она этого не делала, потому что меня прорывает. Я рыдаю в её тёплых руках.

— Что бы ты ни сделала, каким бы путём ни пошла — мы всегда будем на твоей стороне. Слышишь? Я буду с тобой.

Слышу. Только я — невестка, а Володя — родной и любимый сын. Рано или поздно она простит ему всё, все его идиотизмы. Возможно, и не встанет на его сторону, но уж точно своего общения и любви не лишит. Единственный сын — этим всё сказано.

В столовую вошли Володя и свёкр. Оба уставились на нас. Свекровь отстранилась.

— Поехали, Серёжа. Устала я. Хочу домой.

Нина Ивановна подарила сыну уничтожающий взгляд и пошла мимо в коридор.

— Мам, мы же даже чаю не попили, — неловко пробует остановить её Володя.

— Сыта по горло, сын.

Я не выхожу в коридор. Просто не могу. Так и стою, снова пялясь в пустоту за окном.

— Что ты моей матери наплела? — рокочет муж, возвращаясь в столовую.

Медленно поворачиваюсь.

— Наплела? — выгибаю бровь. — Всего лишь сказала правду, как мама учила.

— Что ты сделала?! — сжимает кулаки Володя.

— А чего ты ждал, Вовочка? Когда трахал Лану не думал, что на моём месте могла оказаться и Нина Ивановна, и Сергей Владимирович, и даже Анечка? Ты же не стеснялся. Так, чего мне стесняться?

— Дура! — рявкает Володя и бьёт кулаком в стену.

Шипит от боли и вылетает из столовой.

— В следующий раз головой бейся! — кричу вслед, смахивая разом все слои интеллигентности.

Дура… Дура, конечно.

Составляю все судочки в холодильник. Пить кофе перехотелось. Да вообще, всё перехотелось.

До самой ночи мы больше с мужем не пересекаемся. Днём он куда-то ушёл. А я дождалась Рому, помогла ему собрать сумку и отправила в спортивный лагерь. Вот после отъезда сына, меня опять накрыло.

Глава 12.1

К нам чужих не пускают. Консьержи внизу на совесть отрабатывают свой хлеб. Без задней мысли распахиваю дверь и замираю.

Лана. В миленьком, коротеньком платьице.

Буравим друг друга взглядами. Мой растерянный быстро меняется на насмешливо- удивлённый. Какова нахалка! Просто браво.

Отмираю первой:

— Что хотела?

— Поговорить. Пустите?

Рассматриваю свою соперницу. Красиво подведенные глаза, наивный и даже какой-то обиженный взгляд в дополнение к чувственным, пухленьким губам. Фарфоровая кожа с лёгким румянцем. Почти без макияжа. Красивая девочка.

— Я тебя и так прекрасно слышу. Хотела поговорить? Говори.

Длинные ресницы Ланы дрогнули, во взгляде впервые мелькает растерянность.

— Я думала…

Обрываю поток её мыслей:

— Меня не интересует, что ты думала. Говори или убирайся. Я на работу тороплюсь.

— Маргарита Викторовна, то, что случилось на свадьбе, — не случайность.

Лана поджимает губы. Она чего-то от меня ждёт? Напрасно.

— И? — выгибаю иронично бровь.

— Понимаете, у нас с Владимиром Сергеевичем роман. Серьёзный. Давно.

Снова пауза. Я теряю терпение.

— И?

Лана медленно моргает и смотрит на меня непонимающим взглядом.

— Разве вас это не волнует?

Вздёргиваю брови:

— Считаешь, должно?

Девочка теряется и решает добить меня «ужасной» тайной:

— Мы любим друг друга.

— Сочувствую. Что-то ещё?

Её, кажется, что-то возмутило.

— Маргарита Викторовна…

Мне надоело слушать весь этот бред:

— Послушай, Светочка, — почему-то её передёргивает моё обращение по тому имени, что ей родители дали, — меня не волнуют все эти романтичные сопли. Ты же не настолько глупая, чтобы думать, что ты у Владимира Сергеевича единственная или, прости, Господи, последняя?

Лана молчит, а я продолжаю:

— На столько глупая? Ну, тогда это только твои проблемы, деточка. Мне надо собираться. Всего доброго.

Пытаюсь закрыть дверь, но Лана оказывается шустрой и вставляет туфельку между косяком и дверью. И не жалко же.

— Неужели у вас совсем нет гордости? — спрашивает даже с какой-то агрессией.

Похоже, она использовала последний аргумент. Окидываю её оценивающим взглядом.

— Прежде, чем задавать подобные вопросы, неплохо было бы о своей гордости позаботиться. Не находишь? Кстати, ты знаешь, что в стопе двадцать шесть косточек? И, если я с размаху двину по ним дверью, каждая из них может быть с успехом переломана. Ногу убрала! Живо! Не посмотрю, что у тебя новенькие лодочки, отдавлю так, что открытые переломы лечить будешь.

Лана убирает ногу, а я захлопываю дверь… и всё. Ноги слабеют. Прислоняюсь спиной к стене и сползаю вниз. Мать твою! Сука! Королёв, сволочь ты конченая, ты мог выбрать бабу поопытнее, чтоб к жене не бегала?..

Глава 12.2

Сижу на полу и просто пытаюсь дышать. Потому что дышать не получается. Грудь давит нестерпимо. Роман у них… Закрываю рукой глаза просто, чтобы не расплакаться. Не вывожу. Не могу… Ну всё!

Поднимаюсь, и решительно иду навстречу новой жизни, в которой этого дебила не будет.

Чувствую себя валькирией. Хочется снести кому-то башку и попинать. В машине закидываю в рот леденец и сижу минут десять, пытаясь просто выровнять дыхание. Стареешь, Рита. Когда ты так волновалась в последний раз? Лет двадцать назад. Когда экзамены сдавала. Усмехаюсь. Было бы о чём волноваться.

На работе меня кроет. У меня презентация для тендера, проекты, договоры, партнёры… а я не могу сосредоточиться. Всё!

На компьютере быстро набираю заявление на отпуск, заверяю электронным ключом и отправляю.

— Маргарита Викторовна, посмотрите, пожалуйста, презентацию, — Настя кладёт на мой стол папку с распечатками.

— Настенька, я в отпуске. Вот, когда назначат ВРИО, ему и покажешь.

— Как в отпуске? — теряется Настя, глаза небесной голубизны в ужасе расширяются. — У нас же тендер на носу…

— Ничего. Ты справишься. Не стоит переживать по поводу всякой ерунды.

У Насти, очень красивой и такой же талантливой девочки, губы дрожат. Да, тендер сложный. Да, без меня вам будет трудно. Очень. Но я устала. Всё. Нет меня.

На столе тихо запиликал телефон. Номер секретарши Володи. Даже не снимая трубки, я знаю, чего от меня хочет Владимир Сергеевич Королёв, поэтому просто поднимаюсь в его кабинет.

Секретарша закатывает глаза, показывая, что генеральный не в духе. Улыбаюсь ей и без стука распахиваю дверь в кабинет мужа. Владимир окидывает меня взглядом и с шумом спускает воздух.

— Что за ерунда, Рита? Какой отпуск?

Пожимаю плечами.

— Самый обычный. Я устала.

Володя давит взглядом.

— У нас тендер на носу. Ты издеваешься?

Сажусь перед его столом и, потянувшись, вытаскиваю карандаш из стакана красного дерева.

— Я не одна здесь работаю. Справитесь.

— Твоё имя — бренд. Тебя знают, — упирается Королёв.

Да-да, знают. Но я тоже упёртая.

— Не отпустишь, уволюсь к хренам.

— Да, блять! — бьёт по столу рукой, разворачивает кресло лицом к панорамному окну. Меняет тон: — Слушай, давай пройдём тендер и вместе рванём, куда захочешь. Хочешь, на Мальдивы тебя отвезу, хочешь — на Бали, Сейшелы… Выбирай.

Всё-таки нам никогда не понять, как у мужиков мозги работают. Мне его хочется мышьяком отравить и смотреть, как он мучаться будет, а ему — отвезти меня на Сейшелы…

Поднимаюсь, забрасываю карандаш обратно в стакан.

— Лану отвезёшь. Кстати, она сегодня ко мне приходила.

Володя резко разворачивается к столу, опирается на него локтем, закрывает глаза ладонью и бросает с досадой:

— Дура…

— Не повезло тебе Королёв: и жена — дура, и любовница. Хотя, сам выбирал. Карма у тебя какая-то порченая. Заметь, я тебя ещё даже не прокляла. Короче, либо я в отпуск, либо саботирую всю работу. Ты меня знаешь. Я не пугаю. Тендер не пройдёшь.

Володя откидывается на спинку кресла.

— Рит, ты ж мне по дых бьёшь…

— Могу и по яйцам.

Муж шумно выдыхает.

— Хорошо. Но на месяц не отпущу.

Улыбаюсь ему с очарованием гремучей змеи.

— Куда ты денешься? Отпустишь, как миленький.

— И куда ты поедешь? — кривит губы в странной улыбке.

— В Сахару поеду. Давно мечтала. Так что, не дотянешься.

— Рит, ты серьёзно? — в удивлении выгибает бровь.

— Серьёзней некуда. Так что, пока-пока, Вовочка…

Глава 13.

Ни в какую Сахару я, конечно, не поеду. Далеко. Красивых мест полно и поближе. Есть у меня дача за четыреста километров. Не так, чтоб далеко, но и не ближний край. Тётка оставила, как единственной наследнице. Так жизнь сложилась. Я там всего один раз была лет пять назад. С мужем приезжала, когда наследство принимала. Маленькая деревушка. Домик небольшой, скромный, но крепкий и уютный, с любовью и умом выстроенный. Рядом речка, лес. Да не тот, что высажен специально, а старый, с большими деревьями, грозный.

Моим не понравилось: интернет плохой, кафе-ресторанов, ночных клубов, дискотек — нет. Короче, прошлый век и скукота. Не для Королёвых. Так мы больше сюда и не приезжали. Я наняла фирму, чтоб за домом следили. Они моё шикарное поместье каждый год проверяли, что-то подделывали, сбрасывали фото и отчёты. В общем, вроде, дом жив. Вот туда я и поеду.

Чтоб не передумать, быстро закупаюсь продуктами, бросаю в сумку только самые простые вещи: джинсы, купальник, футболки, сарафан… Выезжаю сразу же, как только готова. Пять-шесть часов — мелочи жизни. К вечеру буду. А может, и раньше.

Уже по дороге звоню в фирму и говорю, что хочу заселиться в дом. Прошу привести там всё в порядок. Менеджер не особо счастлив. Конечно, ему придётся организовать уборку в авральном порядке. Ну ничего. Пять лет особо ничем не занимались, пусть немного потрудятся.

Набираю Таю и выслушиваю, какая я ненормальная… Улыбаюсь. Наверное, ненормальная. Но мне нужен глоток свежего воздуха.

— Таечка, я наберу тебя, как доберусь. Ладно? Не переживай за меня. Всё будет хорошо.

Ещё раз услышав о себе пару ласковых, обрываю связь.

Пока еду, заставляю себя сосредоточиться только на дороге. Не думать ни о чём лишнем и отвлекающем.

Приезжаю уже ближе к вечеру. Встречает меня менеджер — полная женщина с ярко-морковными губами. Колоритная дамочка.

— Здравствуйте, Маргарита Викторовна. Сделали всё, как вы просили.

Менеджер гостеприимно распахнула металлическую калитку и растянула губы в улыбке.

— Проходите, пожалуйста.

Окидываю взглядом владения. Н-да… Королевство маловато. Но приходится брать, что есть. В доме с мебели сняли чехлы, всё чистенько, даже следов пыли нет, окна вымыты. Под вышитой салфеткой — допотопный телевизор. Динозавр какой-то ламповый…

— Вот, Маргарита Викторовна, старались для вас, всё успели. Свет, вода — всё работает. Соседи спокойные. Слева дом вообще пустует. Иногда только на выходные приезжают. Так что, чудесное место.

— Спасибо ещё раз, — достав из сумки кошелёк, протягиваю менеджеру купюру.

Заказ я оплатила онлайн, а это — личная благодарность. Как у нас полагается. Менеджер чирикнула благодарность и ловко спрятала её в сумку. Иду по дому, знакомлюсь.

Не такой уж и маленький. Вздохнув, села в кресло. Всё не моё. Всё простое, не дизайнерское, уж точно. Усмехаюсь. К хорошему быстро привыкаешь. А ведь было время, когда такой дом мы с Володей считали бы за роскошь.

Володя… Словно, считав мои мысли, в сумке затрезвонил телефон. Экран сообщает, что звонит Анечка. Поездка молодых в Дубай — наш свадебный подарок. Пытаюсь принять звонок, но ничего не слышу, кроме характерного шума помех.

— Ой, Маргарита Викторовна, вот со связью тут проблема.

Опускаю телефон.

— А с интернетом?

— Та же беда. Он как бы есть, но качество оставляет желать лучшего, — махнула рукой менеджер.

Вот это да. И как я тут жить буду? Вернее, выживать.

Хорошо, что читалку электронную с собой захватила. Там книг накачано на две жизни вперёд. Но что-то эта новость подпортила мне и без того плохое настроение.

— Да вы особо не переживайте. Здесь такие места, что и без всех благ цивилизации жить можно. Шикарный лес, речка. Если проводника из деревенских найдёте, вас на озеро отведут. Оно далеко в лесу, выйти к нему можно, только если тропы знать. Знаете, такая красивая погремушка, от всех спрятанная. Но оно того стоит — красота неписаная. Не пожалеете.

Менеджер абсолютно правильно поняла мои мысленные метания.

— Да, спасибо. Посмотрим. Как буду уезжать, вас наберу.

— Конечно, Маргарита Викторовна. Не беспокойтесь, сделаем всё в лучшем виде. Как всегда.

Попрощавшись, менеджер уезжает, а я пялюсь в окошко. Вот зачем я сюда приехала? Надо было куда-нибудь на моря… Но, что сделано, то сделано.

Открыв ворота, загоняю машину в хлипкий гараж, а когда иду их закрывать, меня уже ждут. Сухонькая старушка в передничке в клетку стоит у стойки ворот. Улыбается.

— Здравствуй, соседка.

Киваю, улыбаясь в ответ.

— Здравствуйте.

— Надолго к нам или так, погостить?

Пожимаю плечами:

— Да как получится.

— А ты кем покойной Анфисе-то приходишься? — прищурила глаза старушка.

Хочется её послать, но сдерживаюсь. Не люблю я расспросов, но пройти фейс-контроль надо. В деревне без этого никак. Завтра все собаки знать будут, кто дом Анфисы занял.