Развод. Цена свободы

Глава 1

Утром я ещё не знала, что к вечеру разведусь.

— Олесь, а там не твой муж? — Алена, моя клиентка, с которой мы встретились в милом кафе в торговом центре, скосила глаза влево.

Я зачем-то по инерции оглянулась и увидела, как Толик шёл, приобнимая за талию миловидную блондинку в трикотажном платье с высокой талией. Муж излишне сильно наклонялся к аккуратному ушку, когда говорил что-то. А возле фонтанов остановился и дотронулся губами губ девушки.

Я моргнула пару раз.

Сердце стукнулось и, как мне показалось, замерло. По спине прокатилась капля пота. А внизу живота скрутился тугой комок из паники.

Я была не готова к такому.

Не готова к тому, что мой муж мне изменял. Делал это нарочито открыто, не скрывался по гостиницам со своей пассией, а выгуливал ее по магазинам. Он врал мне, что уезжал в командировку. Ещё и поцеловал перед уходом.

— Не скучай без меня, — сказал мне утром Толя и провёл ладонью по волосам. Я по привычке прильнула к его ладони губами.

— Не оставляй меня надолго, — шепнула я супругу перед его уходом.

А сейчас он стоял и лапал блондинку.

Мысли резко и быстро заметались по голове. Я вовсе не хотела выносить свои проблемы на всеобщее обозрение, поэтому качнула головой и, сдерживая сарказм в голосе, ответила Алене:

— Нет, ты обозналась. Муж уехал с утра в командировку.

Утром я ещё не знала, что разведусь.

Но в обед моя жизнь разрушилась.

Спустя полчаса сидела в туалете торгового центра и давилась… Нет. Слез не было. Я давилась злостью. Она сковала мне горло так сильно, что я даже не могла позвонить мужу и все высказать, что я думала про его командировку. Эта злость разъела внутри меня все органы, словно их опустили в кислоту. Она топила мое сознание в огне, которым я захлёбывалась, не понимая, что слёзы все же потекли по щекам.

Сволочь.

Три года брака. Уравновешенная семья. Высокие отношения. Чаепития эти чертовы у его родителей в гостях.

Но все это время я врала сама себе. Потому что сигналы, звоночки и духи на мужской рубашке иногда возникали.

Первый раз я поняла, что муж нечестен, спустя полгода брака, когда он соврал мне, что будет занят, а сам уехал в наш загородный дом с друзьями. Я приехала по нелепой случайности и поняла, что девушек на одну больше, чем следовало, но тогда Толик убеждал меня, что я себя накручиваю и друзья сейчас будут воспринимать меня истеричкой.

Я тогда сожгла своё свадебное платье.

Второй раз был полгода назад, когда я заметила котёнка на аватарке входящего сообщения и три красных сердечка в миниатюре.

— Олесь, это просто знак хороших отношений в коллективе. Не более.

Мне кажется, я намеренно старалась убедить себя, что все у меня в браке хорошо. Сама была рада обманываться. Но сейчас…

Я сжала в руке мобильный.

Как же мне хотелось набрать этого козла и орать в трубку, что я все знаю. Как же мне хотелось высказать ему за все те ночи, которые я проводила без оргазма, как же мне хотелось орать, что он…

Изменник!

Предатель!

Чудовище!

Но никогда ещё чувства не были такими губительными.

Я вышла из кабинки и прошла к раковинам. Умылась. Причесалась. И вышла в коридор. Я перенесла все встречи, которые у меня планировались по работе на следующую неделю, потому что мне нужно время, чтобы без потерь уйти от мужа.

Я переехала в квартиру мужа после свадьбы. И это была банальная холостяцкая берлога, где тарелок было ровно четыре штуки и два постельных комплекта.

Я приехала в пустую квартиру. Вот из пустой и уеду. Время было начало четвёртого, и у меня ещё столько было дел. Я вытряхивала из ящиков вещи, перебирала документы, упаковывала свои туфельки и складывала в коробки коллекционный фарфор. Я помнила, как разводилась подруга. И собиралась сделать то же самое. Плюс ко всему у меня был брачный договор.

Вечером я позвонила мужу:

— Милый, привет, — прошептала я дрогнувшим голосом. Черт. Как бы я ни хотела казаться себе сильной и независимой, а глупое сердце все же болело. — Ты как? Приедешь?

— Ой, Олесь, — выдохнул Толик. По голосу я понимала, что он спал. Наверно, после того как поимел ту блондинку. Сволочь. — Я даже забыл набрать. Нет, не жди. Я совсем застрял здесь. Столько дел…

— Хорошо, — медленно произнесла я, думая, а он со мной из туалета разговаривал или его любовница в курсе дела?

— Люблю те…

Я не стала дослушивать, а просто положила трубку.

Это безумно сложно — казаться уравновешенной, когда просто спалить все к чертям хотелось от горя. От потерянного времени. От предательства.

Утро было настолько противным, насколько может быть первое утро, когда уже знаешь о разводе.

Я приляпала на лицо тканевую маску с пандой и ходила по квартире, спотыкаясь о коробки. Служба перевозки должна была приехать через час. Всю ночь я провела на той границе истерики, когда и плакать хотелось, но и не получалось. Я намеренно запрещала себе предаваться горю. Нельзя в такой ответственный момент расслабляться.

Глава 2

— Олесь, ты в своём уме? — Толик бросил на пол свой портфель и дёрнул тонкий шерстяной шарф с шеи.

— А ты? — спросила я, медленно вставая с кресла. — Ты в своём уме? Врать, что уезжаешь в командировку, а самому целоваться в торговом центре с блондинкой?

Мой голос звенел в пустоте квартиры.

— Откуда ты вообще это взяла? — муж сбросил с плеч пальто и шагнул ко мне. Я вздёрнула подбородок, чтобы не было заметно, как у меня тряслись губы и блестели глаза.

— Я тебя видела. Вчера. На часах было тринадцать сорок. Торговый центр «Ультра», первый этаж. Фонтаны.

Толя смотрел на меня, и в его глазах забегал лихорадочный блеск, словно он накидывал варианты, как мне объяснить все.

— И если ты ещё не нагулялся, если ты продолжаешь искать, то мне рядом с тобой нечего делать. Мой юрист подала заявление на развод…

Я сказала эти слова и словно подвела черту. Черту того, что я могла бы попытаться все исправить, но после предательства я не представляла, как это сделать. Это словно ты даришь человеку облака, а он в тебя дерьмом кидает в ответ. Вот так произошло в моем браке.

Толя покачал головой и шагнул ко мне. Обхватил руками, заставляя уткнуться носом ему в грудь, и я почувствовала женский аромат. Тонкий флёр сандала и корицы.

Меня замутило.

Я уперлась ладонями в грудь мужа и оттолкнула.

— Не притрагивайся ко мне, — прошипела я.

— Не указывай мне, что делать, — усмехнулся Толя. — Ты моя жена, значит, моя собственность. И я могу делать с тобой все, что пожелаю.

У меня дрогнули губы, а кулачки непроизвольно сжались, меня ещё никогда не приравнивали к вещи.

— Даже изменять? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Даже изменять. Потому что я мужчина. Мне нормально, когда у меня много женщин…

Я дёрнулась к мужу и со всей силы влепила пощёчину. Такую сильную, что мне показалось, что в запястье что-то хрустнуло.

Толя и глазом не повёл. Он облизал губы. Выдохнул. А потом прижал меня к стене, сдавил горло ладонью и, почти дотрагиваясь губ, произнёс:

— На первый раз прощаю. Но впредь будь осторожнее со своими эмоциями. И позвони своему юристу. Развода не будет, — его тихий голос в тишине квартиры проходился по мне заточенным лезвием. Я дёрнулась в попытке вырваться. Но Толя только сильнее сжал пальцы. — Развода не будет, запомни это своей прекрасной головкой и прекрати устраивать скандал. Я не для того на тебе женился, чтобы терпеть бабские капризы.

— Я не буду с тобой! Нас разведут и все! Ты мне никто! Ты предатель, изменник…

— Рот закрой и послушай внимательно, Олесь, — Толя придавил меня к стене так сильно, что я не могла вздохнуть. — От меня ты уйдёшь только в одном случае…

— В каком? — выдавила я, сдерживая злые слёзы.

Я не могла поверить, что вот это чудовище — мой флегматичный и дипломатичный муж.

— Пока смерть не разлучит нас… — бросил слова клятвы в меня муж и разжал руки.

Толя ушёл в спальню, а я сползла по стене и уткнулась носом в колени.

Псих.

Ну ничего. Посмотрим на эту самую «смерть» в зале заседаний. Я не позволю вытирать об себя ноги. Никто не смеет меня унижать!

Я вытерла глаза руками и встала с пола, прошла в спальню, где застала мужа, разглядывающего полупустой шкаф.

— Значит, так решила? — холодно спросил муж и обернулся но мне.

— Решила. И только попробуй мне помешать. Завтра все СМИ будут в курсе домашнего насилия в одной приличной семье. Я буду писать на тебя заявления в полицию один за одним. Ты запаришься оправдываться. А когда дело дойдёт до суда, с моими снятыми побоями…

— Я тебя и пальцем не тронул! — рявкнул муж, а я отбросила волосы с шеи, показывая, как на моей светлой коже уже проступили следы его прикосновений.

— Если не хочешь, чтобы я с этим сейчас отправилась к ментам, ты дашь развод и угомонишься. Не будешь мне мешать…

— Ты не выйдешь из квартиры просто… — заметил Толя и шагнул ко мне.

— Если я не выйду к своей машине через семь минут, в квартиру вломится наряд полиции, который вызовет мой юрист…

Толя сжал кулаки.

Он всегда был категоричным. И сейчас он понимал, что меня нельзя напугать. Немного не тот характер.

Я могла остаться и узнать причины, почему он решил поменять наш стабильный крепкий брак на свои похождения. Я могла кричать и бить его по груди. Я могла обвинять его в чем угодно, но я понимала, если не уйду сейчас, то свихнусь, купаясь в собственной боли.

Я не стала прощаться. Просто вышла из квартиры и бегом добралась до машины, где меня и накрыла паника. Где я вспомнила, как мне угрожал муж, где я могла отпустить всю рациональность и просто побыть слабой девочкой, которую обидели.

Моя жизнь летела под откос. Я хватала ртом воздух, чтобы не орать в голос. Чтобы заглушить внутри себя боль, я сдавливала пальцами запястье и приказывала себе успокоиться.

Глава 3

Я заржала.

Просто смотрела на этого несомненно шикарного мужчину и вдруг поняла, что смех полез наружу. Я уперлась лбом в руль и захохотала так искренне, что не узнай я накануне о неверности мужа, подумала бы, что попала в цирк. Но на самом деле это была истерика.

— Я сказал что-то смешное? — холодно уточнил хозяин внедорожника и наклонился к окну. Положил руки вдоль опущенного стекла, и я разглядела на запястье правой часы "Ролекс". По идее, меня должна была смутить такая показушность, но я только прохрипела, давясь всхлипами:

— Не сказал, а нахамил…

— Вообще-то подкатил… — вдруг улыбнулся мужчина, и в уголках глаз пробежали едва заметные паутинки морщин. Я хлопнула глазами и вскинула бровь. Его подкат устарел лет примерно как десять назад. Но я не стала ничего говорить, и вместо того чтобы первым делом вызвать аварийных комиссаров, протянула мужчине авокадо.

— Не понял… — озадаченно признался он и посмотрел на подношение с сомнением.

— Я тоже не поняла ваш подкат, — пожала плечами и положила ладонь на ручку двери. Демонстративно посмотрела сначала на авокадо, потом на дверь, и тут незнакомец вдруг сказал:

— Роман, — и забрал наконец авокадо у меня с ладони.

На момент его тонкие, можно сказать, музыкальные пальцы прикоснулись к коже на моем запястье, подарив тепло, и тут же исчезли. А я, успокоившись со своей истерикой, вылезла из авто.

— А вы… — протянул он, глядя на меня снизу вверх и, верно, оценивая, что с меня можно поиметь. Увы, сегодня я не была щедра на благотворительность, поэтому стояла молча и рассматривала размер ущерба. Через минуту Роман не выдержал и заметил: — Вам никто не говорил, что скрывать имя, когда с вами хотят познакомиться, это немного…

Я посмотрела, как он приподнял руку и пару раз качнул ладонью. Его тонкие пальцы словно заиграли лунную симфонию на невидимых клавишах. Но у меня был развод, поганое настроение и много сарказма, поэтому я призналась:

— Говорили, но я не слушаю дураков, — я прошла к своему заднему бамперу и поняла, что в принципе ущерб не настолько велик, чтобы продавать своё благочестие за какой-то кусок пластика.

Роман прошёл вслед за мной и хмыкнул. Я оглянулась и заметила, что он так и продолжал держать авокадо в руке.

— Вам не кажется, что тут отработка может быть только в том, что я вам сейчас салфеткой бампер протру? — задумчиво уточнила я и почесала запястьем раскрасневшийся нос. Потом вспомнила, как я вообще выгляжу, и пришла к неутешительному выводу, что Роман этот тот ещё извращенец, подкатывать к зареванной девке со следами почти бессонной ночи на всем лице.

— А вам не кажется, что я как минимум рассчитываю на ужин? — саркастично уточнил Роман и прошёл к своей машине, открыл пассажирскую дверь и положил авокадо на сиденье.

— А вам не кажется, что я вам подарю губную гармошку? — сложила руки на груди я.

— Зачем? — недоуменно уточнил Роман и подошёл ко мне. Он был на голову выше меня и, наверно, лет на пять старше. А вот будь я на лет пять младше своих почти тридцати, то, например, пофлиртовала бы с таким мужчиной. Статный, немного с дикой, мужественной красотой, острыми чертами лица и первыми серебряными нитями седины в волосах. Ах, какой мужчина!

Но я была почти в разводе, с мозгами и, увы, разбитым сердцем, поэтому максимум, который я могла выдать, это расплевывать сарказм всего в радиусе метра от себя.

— Чтобы вы свои губы пристроили по назначению, а не раскатывали их на меня, — грубо, но от этого только действеннее оборвала я нашу пикировку и вернулась к своей машине. Вытащила мобильник и открыла приложение для протокола аварии без участия ГИБДД.

Роман вытерпел и эту мою грубость и, приблизившись, облокотился на дверь моей машины.

— А может, вы хотя бы сделаете вид, что мое предложение вас заинтересовало? — он очаровательно улыбнулся, и у меня… Нет. Ничего не екнуло, а вот зажим под лопаткой напомнил о себе и как заорал, что я снова пропустила массажиста, что я поморщилась.

Рома расценил мою гримасу, как ответ на своё предложение, и, сощурив глаза, продолжил:

— А я ведь просто могу схватить вас в охапку и увезти…

— В лес? — воодушевилась я, бросив короткий, полный издевки взгляд на Рому.

— А вы ботаник? — заинтересованно уточнил и сделал ещё шаг ко мне.

На улице, в середине ноября, все чаще можно было встретить вместо дождя сопливый снегопад, это когда не понять, то ли дождь, то ли снег сыпался с небес, поэтому я всерьез раздумывала, а не вернуться ли мне в машину. Потом вспомнила, что лишилась своего авокадо, и поняла, что снова придётся возвращаться в магазин. А там я увижу полку с акционными товарами и, как любая дама в истерике, как накуплю целую корзину ненужных носочков, губок для мытья посуды и немного смазки для вибратора, ибо только он теперь станет моим единственным партнёром на ближайшие пару лет.

Вся эта картинка пролетела у меня перед глазами и вызвала такую тоску, что я чуть не потребовала своё авокадо обратно. Но все же, совладав со своей вредной натурной, ответила:

— Нет, просто накидываю варианты, чем вы теоретически можете меня удивить… — буркнула я, быстро заполняя бланк европротокола.

Глава 4

Через полчаса я пробиралась сквозь толпу танцующих к барной стойке. Роман шёл позади и недовольно бурчал:

— Если бы я знал, что вместо вечера с горячей красоткой буду тратить время на бар…

— А я предлагала вам бордель! — перекрикивая музыку, сказала я и наконец добралась до бара. Крикнула бармену: — Две текилы!

Настроение было — ещё немного, и кого-нибудь придушу. Толик, который не мог удержать своё хозяйство в штанах, развод, Роман этот…

Ну кто ему теперь виноват, что я на границе истерики и совсем не настроена на флирт и дальнейшее общение. И ведь не понимал нормальных слов. Ну ничего. И не из такого умудрялась выбираться.

Роман огляделся и предложил:

— Может быть, поднимемся в приват? — он проследил за тем, как я сначала вскинула брови, а потом печально взглянула на алкоголь. — Текила, значит?

Я кивнула. Он подозвал бармена и заказал метр шотов, а потом, сжав мою ладонь в своей, пошёл сквозь толпу к лестнице, которая вела на второй этаж. Я прикидывала, как мне быстро сбежать, но выходило, что быстро — получится, а вот без последствий — сомнительно. Но я решила рискнуть.

— Ром, — позвала я и дернула его за руку. Он обернулся, обдав меня ароматом своих духов с нотами моря и бергамота. — Ром, мне надо отойти…

Я скосила глаза влево, указывая на коридор, который вёл к туалетам. Роман нахмурился, а потом прищурил глаза. И я решила добить:

— Мне реально надо, — я вынудила его наклониться и шепнула на ухо. — Я не могу так. Мне надо освежиться…

Роман посмотрел на меня с сомнением, но рыжеволосые и светлокожие обычно очень быстро краснеют, чем я и воспользовалась, залившись румянцем до самых ушей. Ещё и глазки в пол опустила.

Рома проследил за моими метаморфозами и, усмехнувшись, кивнул. Его пальцы разжались и выпустили мою ладонь.

Я проследила, как он удалился на лестнице, и реально пошла в туалет. Осмотрелась. Умылась, смывая с лица пролитые слёзы, и летящей походкой вышла из дамской комнаты.

Выглянув из коридора, я осмотрелась, но, не заметив Романа поблизости, трусцой побежала через танцпол и вышла через главный вход.

Такси приехало через три минуты, которые я успела проклясть. Когда я садилась в машину, злой и явно недовольный моим дезертирством Роман вылетел на улицу и, заметив меня, крикнул:

— Стерва! — он сделал пару шагов в сторону такси и продолжил: — Стой, истеричка! Поймаю, хуже будет!

Но мне было уже плевать, потому что последнее я расслышала из машины. Проезжая мимо недовольного Романа, я не удержалась и послала воздушный поцелуй сквозь окно.

Я не чувствовала угрызений совести. Мы договорились, что я проведу вечер с Ромой, я его провела, просто никто не уточнил временные рамки. Все честно.

Через десять минут такси остановилось на парковке возле супермаркета. Моя машина не сильно пострадала. Да и внедорожник Романа больше стрессанул, чем покорёжился. В конце концов, мы оформили дтп через онлайн. И меня ничего не задерживало. Сегодня было всего лишь небольшое приключение для Ромы и для меня встряска. Хотя большей встряски чем устроил мне Толик трудно представить, и мне…

Больно.

Сволочь, а не муж у меня. Проклятый засранец.

Ну ничего. Вот когда по брачному договору все выплатит, вот когда нас разведут, тогда я смогу выдохнуть и успокоиться.

Этими мыслями я себя успокаивала до дома, а когда оказалась в пустой холодной квартире, не выдержала и, триумфально открыв бутылку с шампанским, расплакалась, сидя на полу между коробок.

Моя жизнь не кончилась. Она оказалась лживой. И в этой лжи я сейчас купалась, жалела себя, гладила по голове и говорила, какая я хорошая и какие они все, мужики, козлы. И олени!

Слёзы не прекратились, когда на часах застыла полночь. Я не хотела разбирать вещи, не хотела застилать постель, потому что мне нужна была моя уравновешенная жизнь, а не вот это вот все.

В соплях и на грани истерики я задремала поверх пледа на своей кровати. Под утро замёрзла и проснулась. Вспомнила, что развожусь с мужем и снова погрязла в слезах. Чай не помогал, а шампанское я выпила. Телефон что-то бренчал, и я с трудом сообразила, что это будильник, который напоминал, что я хоть и отменила встречи с клиентами, но в офисе обязана появиться хотя бы на утреннее собрание.

Мое отражение в зеркале напоминало ведьму из пряничного домика, которую сначала селяне долго мучили, потом оттрахали всей деревней и только после этого предали огню.

Я вытерла покрасневший нос запястьем и отвернулась от зеркального предателя, который сожрал всю мою красоту, явив на свет божий чудовище, и залезла в ванну.

К девяти утрам я получила несколько сообщений от Толи, который сначала извинялся, потом бесился, а потом стал угрожать и в итоге приехал.

Я открыла дверь и посмотрела на бывшего мужа.

— Прекрати истерику и поехали домой, иначе я за себя не ручаюсь — холодно сказал он, сложив руки на груди.

У меня заныла шея от вчерашних прикосновений, а в груди зашевелился комок страха. Я туго сглотнула слюну, переживая, что сейчас может повториться вчерашнее. И я ведь ничего не смогу сделать. У меня банально не хватит сил. Толя в три раза крупнее меня. Он здоровый, сильный мужчина, который таскал меня почти весь свадебный день. У него тренировки силовые и подходы с весом больше моего.

Глава 5

Я завизжала.

А потом подумала: ну зачем я вообще открыла эту дверь. Дальше вспомнила, что выходила на работу, и перестала визжать.

Мое сердце грохотало где-то в горле. Я отказывалась вести какой-либо диалог с Анатолием, пока он не перестанет меня пугать своими этими мужицкими замашками.

Я тянула дверь с внутренней стороны. Толя уже просунул руку в щель и пытался схватить меня за рукав. В голове билась мысль, что после такого мне точно надо будет ехать в травму и снимать побои. А ведь все годы брака пыль с меня сдувал, лишний раз не трогал даже. Голова болит, месячные, зуб мудрости, все хорошо. Конечно, хорошо, если он ходил трахаться с другими.

Эта мысль вызвала злость, которая придала мне сил, и я уперлась в косяк коленом, чтобы только щель не увеличивалась.

— Пошёл к черту! — закричала я и оступилась.

— Прекрати свои концерты и возвращайся домой! — зарычал Толя и снова ударил в дверь.

— Шлюхам своим указывай, что делать, а от меня отвали, — в тон ему отозвалась я.

Толя психанул и со всей силы ударил в дверь плечом. Она ударила меня, оттолкнула к стене, и я больно приложилась затылком. Из глаз брызнули слёзы. Муж зашёл в квартиру и огляделся. Поджал губы.

— Немедленно успокоилась и вернулась домой, иначе я…

Я наконец-то увидела, из-за чего оступилась. На полу возле обувницы валялся старый спрей для замши. Идея стрельнула в голову, и я, от страха, не иначе, наклонилась и отбросила крышку с флакона. Наставила Толе в район груди и нажала.

Муж, не ожидавший от меня такой подлости, отшатнулся и взмахнул рукой, стараясь выбить из рук аэрозоль, но я только выше навела струю, боясь попасть в лицо, но стараясь, чтобы Толя сам отступил.

Спрей все же попал в лицо, и Толя закашлялся.

— Дура полоумная, — выдавил он сквозь кашель, заслоняя лицо локтем. Тут флакон прыснул последний раз. Я, чтобы не терять времени, толкнула мужа в грудь, пользуясь его состоянием. Толя оступился, сделал пару шагов назад. Я подхватила обувную ложку и с размаху зарядила мужу по плечу. Хотела в живот пырнуть на манер рапиры, но супруг увернулся. Я отбросила ложку и снова налетела на мужа, толкая его к двери. Как только Толя перешагнул порог квартиры, я резко дёрнулась и вцепилась в дверь, чуть ли не со звоном ее захлопывая. Прижалась спиной к полотну и проорала:

— Я сейчас полицию вызову!

— Вызывай, — донеслось из-за двери. — Истеричка чертова, я сразу напишу на тебя заявление о нападении.

— Чем я на тебя напала? В коричневый рожу твою предательскую перекрасила? — зачем-то уточнила я, но сердце недобро екнуло.

Мне не отвечали. Я отошла от двери, проверила все замки. Покачала головой и поняла, что весь мой белый ламинат раскрашен теперь коричневыми разводами спрея. Ну что за муж у меня? Ничего в дом, кроме неприятностей, не принес.

Через пару минут я осторожно посмотрела на экран домофона, переключила на вид подъезда и выдохнула. Мужа на площадке перед дверьми не было.

Я обессилено присела на одну из коробок и задышала через рот. Противная волна паники наконец-то добралась до горла, взбаламутив все органы, и рвалась наружу. Тошнотой. Я прошла в кухню и залпом осушила стакан с водой. Голова кружилась, а перед глазами мошки цветные летали.

Боже мой, надо быстрее все свернуть с этим разводом. И в отпуск уеду. Точно уеду. Куда-нибудь в тёплые страны. К Алиске поеду.

Через полчаса, когда до начала рабочего дня оставалось каких-то печальных двадцать минут, я рискнула открыть дверь и опасливо оглядеться. Все было тихо и спокойно. Схватив с вешалки сумочку, я быстрым шагом пересекла площадку и вызвала лифт. Внизу тоже никого, кроме консьержа, не было. Расслабившись, я вышла из подъезда и прошла к машине. Уселась. Проверила заднюю камеру, во избежание, так сказать, и медленно выехала со своего парковочного места.

Я все же опоздала на работу. Причём ещё успела где-то заляпать джинсы, поэтому потратила ещё несколько минут, чтобы оттереть грязное пятно с икры. Светлана, моя коллега и соседка по кабинету, встретила меня выпученными глазами и змеиным шёпотом:

— Олесь, ты нашла, когда опоздать! Сегодня шеф вообще лютый… — Света была полноватой блондинкой с роскошной грудью, которая спасала ее от начальственного гнева.

— И я тоже лютая! — рыкнула я и швырнула сумку к себе на кресло. — Я с мужем развожусь. Мне вообще на ненависть шефа по музыкальному!

— Это как? — Света хлопнула глазами и прикусила аккуратный бежевый ноготок.

— По бубну, лютне и барабану! — я вытащила из сумочки зеркало и проверила нормально ли лежали волосы и ушла ли из отражения прокаженная ведьма, которая встретила меня с утра в ванной. Вроде все сносно.

Света заливисто рассмеялась, потом нарвалась на мой тяжёлый взгляд и замолкла.

— Прости, у тебя же развод…

— Угу, — кивнула я и поморщилась, заметив небольшой посиневший отпечаток на шее под волосами. Сволочь, а не муж. Ну я ему припомню все. За каждую мою слезинку расплатится.

— А что случилось? — Света поправила блузку и, подхватив ежедневник, прошла к двери, намекая мне, чтобы тоже собиралась. Я взяла свой молескин с наклейкой на обороте: «Я знаю, что тебе меня не хватает. Подпись: мозг», и прошла за коллегой.

Глава 6

Глава 6

Я вдавилась в спинку стула. Голубые глаза смотрели на меня так, как будто я была самой желанной добычей, словно я маленькая мышка, которая наконец-то попала в мышеловку.

Роман медленно облизал губы, не разрывая нашу зрительную связь, и я поняла, что по телу пробежало озноб. Или это были мурашки?

— Добрый день, коллеги, — сказал он хорошо поставленным голосом, от которого теперь точно мурашки ломанулись по всей коже. Я передернула плечами, не в силах отвести глаза. Чувственные губы Исаева изогнулись в усмешке. А потом Рома провёл языком по нижней и закусил ее.

В кабинете повисла тишина. Как будто все ожидали развязки нашей визуальной дуэли, а я ловила себя на том, что на меня никто никогда так не смотрел. Даже муж. У него был взгляд такой, полный ленивого удовольствия. У Ромы же глаза чуть ли не светились хищным азартом.

— Мы с вами будем работать ближайшие пару месяцев, — сказал Роман и, отойдя от стола шефа, встал возле кресла. Засунул руки в карманы джинс. Наглая поза. Дерзкая. Особенно в кругу коллег. Но ему просто до одури она шла.

Шеф начал что-то объяснять, но у меня его голос просто шёл фоном. Я не могла даже вздохнуть полной грудью, просто наблюдала за Ромой, которого этот интерес очень радовал.

Света толкнула меня в бок, и я наконец-то переключилась. Посмотрела на упавший с колен ежедневник и наклонилась за ним.

— А сейчас я бы хотел быстро узнать у каждого, какие дела вы вели в последний год, — снова прошёлся по нервам голос Романа, и я против воли, просто на инстинктах, посмотрела на него. Он расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава на три четверти, обнажив жилистые запястья с рельефным рисунком вен. — Олеся, порадуете?

Я моргнула пару раз приходя в себя и онемевшим языком произнесла:

— Спор «Севермеди», — сказала я, ловя себя на мысли, что вчера Рома не имел такого влияния на меня. То ли все чувства были потоплены слезами, то ли вчера я была не такой расстроенной.

— Ещё, — холодно бросил Роман.

— «Атлантис».

— Дальше, — резче и требовательнее сказал Роман и сложил руки на груди.

— «Стройинвест».

— Ещё? — Рома упивался моментом, что перебивал меня, не давая возможности раскрыть суть споров.

— Из крупных…

— Хотите сказать, что это все? — снова перебил и улыбнулся одним уголком губ.

— Хочу сказать, что вы… — начала я.

— Ясно. На должность секретаря сгодится, — оборвал меня Роман и посмотрел на Свету. — Вперёд, следующий.

На должность секретаря?

Мне кажется, у меня в глазах взметнулось пламя. Да как он посмел настолько низко оценить мои навыки? Он бы меня ещё на должность курьера поставил.

— Но я не закончила, — возразила я, пока Света витала в облаках.

— Ничего страшного, — ухмыльнулся Исаев, прикусывая губу. — Закончите в другой раз.

Я вспыхнула. Мне кажется, даже уши воспламенились. А Роман снова перевёл взгляд на Свету и вскинул бровь.

У меня внутри все разбушевалось. И ведь как обложили со всех сторон: с одной — муж, одержимый манией вернуть меня в лживый брак, с другой — этот партнёр из Москвы.

Я сжала губы и остаток собрания провела как на иголках. Роман, который словно потеряв ко мне интерес, взялся за коллег и вопросы задавал более детальные. А на мне как будто крест поставил.

К концу собрания я чуть ли не шипела от злости. Мне казалось, я скоро дышать чистым пламенем начну. Света, воодушевленная, выпорхнула из кабинета одной из первых. Я быстро хотела убежать вслед за ней, но на пороге кабинета меня остановил голос Ромы.

— Олеся, зайдите ко мне. Я пока что занял триста первый кабинет.

Я скрипнула зубами и, не оборачиваясь, кивнула. Быстро прошла до своего кабинета. Оставила ежедневник и через пару минут постучала в кабинет Романа.

— Войдите.

Я аккуратно приоткрыла дверь и встала возле неё, чтобы стратегически иметь выгодную позицию. Рома сидел на кресле и вертел в пальцах сигарету. На длинном столе стоял букет алых, чуть ли уходивших в благородное бордо роз в шляпной коробке.

— Чем могу помочь? — осведомилась я, решив хотя бы в стенах офиса не дерзить и не плеваться сарказмом.

— Цветы заберите, — Рома усмехнулся и откинулся на кресле, закинул ногу на ногу и прошёлся пальцами по щетине, задев нижнюю губу.

— Куда их отнести? — уточнила я, подходя к столу и вблизи рассматривая букет. На лепестках цветов, казалось даже роса ещё была. Такие хрустальные бисерины влаги.

Роман медленно встал и прошёл вдоль стола ко мне. Остановился на расстоянии вытянутой руки и, улыбнувшись, дотронулся до крайнего бутона, задевая кончиками пальцев лепестки, проведя ими по кругу, имитируя движение пальцев по клитору.

По потемневшему взгляду я поняла, что намёк расценила верно.

— Это всего лишь благодарность, — я как завороженная смотрела на то, как указательным пальцем Рома задел бутон, а потом сжал его.

Глава 7

Я медленно подняла глаза.

Твою мать, Толя!

Как он вообще додумался броситься ко мне под колёса?

Я нервно дёрнулась к ремню безопасности. Он полоснул меня по шее, когда сворачивался. Онемевшими пальцами я вцепилась в ручку и открыла дверь.

— Толь, — позвала я, стоя возле машины.

— Идиотка… — прохрипел муж куда-то в дворники.

— Дурак! — дрогнувшим голосом сказала я и закрыла рот ладонью, потому что губы затряслись. По шекам побежали слёзы, и я всхлипнула в голос. Толик медленно оттолкнулся ладонями от лобового стекла и сполз с капота. Тряхнул головой, проверяя, а не сотряс ли себе чего-нибудь важного.

— Какой же ты дурак! — крикнула я, подбегая к нему и ударяя в грудь кулачком. — Дурак! Псих ненормальный! Совсем безумный идиот! Ты! Ты… Дурак!

Голос сорвался, и я поняла, что Толя меня держит за плечи и ничего не говорит. Просто смотрит пристально, пытаясь понять, чего во мне больше: страха или злости.

— Дурак, — признал муж и вдруг резко прижал меня к себе. Обнял. Погладил по голове. Прошёлся ладонью по волосам и вдохнул их аромат.

Я вцепилась в его куртку пальцами, и ногти проскрипели по коричневой коже.

Я вздрагивала от слез.

Я была не здесь. Нет.

Я была в загородном доме в первое наше с Толей лето. И он работал лобзиком, отрезал брус для беседки. Нож погнулся, и лобзик вывернулся у него из руки и прошёлся по запястью. Кровь хлестала в разные стороны. Помню, как меня трясло, когда я пыталась вытряхнуть из аптечки все лекарства разом. А Толя стоял, зажимая футболкой рану, и так же говорил.

— Дурак, знаю, Лесь…

И сейчас этот чертов поворот в прошлое заставил меня ощутить всю гамму чувств. И понять, что это кончилось.

Наша с ним жизнь кончилась.

Наверно, давно, раз муж не трудился скрывать свои похождения.

— Что ты наделал Толь? — тихо спросила я, вдавливаясь в тело мужа, чтобы через пару мгновений отойти от шока и посмотреть в глаза супругу. — Что ты наделал?

Толя не догадывался, что меня эта ситуация качнула в сторону драмы, поэтому растерялся. Он продолжил гладить меня по волосам. И смотрел, как я задыхалась слезами. От того, как я его ненавидела.

— Я же сразу все поняла… Что ты мне не был верен… — всхлипнула я, снова отстраняясь. — Но не могу понять, только… Ну что ты в них всех нашёл? Ну что?

Голос окреп, и теперь вместе со слезами я ещё кричала.

— Неужели тебе в их объятиях было так же хорошо, как со мной. Я не понимаю, что во всех них ты нашёл?

Я сделала шаг назад. Утёрла запястьем нос. Глаза жгло от смеси косметики и слез.

— Ты же смотрел на мои пропущенные, когда с ними со всеми... Ты же видел мои сотни звонков. Ну что ты нашёл в своих любовницах?

Я обняла себя за плечи и склонила голову. Прижала подбородок к груди, чтобы не орать в голос от боли.

— Я не понимаю, Толь!

— Олесь, я…

— Чего тебе со мной не хватало?

— Они для меня ничего не значат, Лесь, — Толя сделал шаг ко мне и протянул руки. Я дёрнулась от него, словно боялась прикосновений.

— Зачем они вообще были? — закричала я и сама дёрнулась к мужу. Ударила ещё раз его в грудь.

— Олесь, ты не понимаешь. Это просто секс. Разный. По-разному. Но люблю я тебя…

По телу прошла дрожь, словно все мышцы враз сократились и зазвенели от напряжения. Я выгнулась в руках мужа и заплакала в голос. Ноги не держали меня. Мне было пипец как больно. Настолько, что я не понимала, что творю.

Я сначала пыталась зацепиться пальцами, а потом отталкивала мужа. Прикусила ему запястье, на котором так и остался шрам. Поцарапала шею.

— Ненавижу… — крикнула я, когда меня отпустила истерика. Я толкнула мужа в грудь и сделала шаг назад. — Ненавижу!

— Олесь, поехали домой…

Я мотнула головой, сцепила зубы что было сил и шагнула к машине.

— Олесь, мы ни до чего не договорились, — Толя прошёл за мной, но я хлопнула перед ним дверью и завела машину.

Мои руки подрагивали, когда я тронулась. Толя пару раз ударил в водительское окно ладонью, но я даже не вздрогнула.

К черту.

Он меня променял. Спустил нашу с ним жизнь в унитаз. И мне сейчас больно. Отчаянно страшно разрезать узел отношений, но так надо. Это правильно. Я себя не на помойке нашла, чтобы терпеть измены. Я достойна хорошего мужчины. Я достойна нормальной семьи и счастливых детей, у которых родители любили бы друг друга.

А Толя…

Он меня не любил. Если бы любил, не изменял.

Всю дорогу до дома меня трясло, как будто я простыла. Квартира встретила тишиной и запахом спрея для обуви. Я разулась в прихожей и медленно прошла в зал. Снова села на пол.

Глава 8

Я сидела, обняв себя руками. Фельдшер смотрел на меня с непередаваемым сочувствием. Я была похожа и вообще ощущала себя пятнадцатилетней малолеткой, которая сначала гуляла со всеми подряд, а потом ее уличили в этом.

Только я ни с кем не гуляла.

Я была только с мужем и если…

Да нет. Бред какой-то. Не могла я быть беременна.

— Нет, это исключено, — помотала я головой и посмотрела на врача. — Я не могу быть беременна.

— Почему вы так считаете? — он закончил заполнять карточку или как это у них называлось и пристально всмотрелся в мое лицо.

— Ну я не планировала такого, — призналась я, позже осознав всю глупость сказанного. Врач покачал головой, видимо, тоже оценив мои умственные способности.

— Раз не планировали, собираетесь, поедем в больницу, — печально признал он и отдал мне мой паспорт.

— А боль? — спросила я все ещё не в силах нормально передвигаться. Я чувствовала, что кровотечение продолжалось.

— Я могу конечно обезболивающее вколоть, но сейчас у вас кровь на анализы будут брать и это может повлиять на клиническую картину.

Фельдшер захлопнул свой чемодан с препаратами и оборудованием, а я скупо кивнула. Пока медики топтались у порога, я стискивая зубы от боли, оделась. Уже сидя в машине скорой помощи, привалившись боком к стеклу, я кусали губы и думала набрать мужа.

Мне было страшно.

Мне казалось, что умираю и это первые предвестники. И быть в такой несомненно важный для себя момент казалось ужасным.

В приемном покое сидели трое. Я цепляясь пальцами за спинку скамейки, прошла и присела на самый край. У меня тряслись и побелели губы. Боль была невозможной. Просто увеличьте спазмы при месячных в раз двадцать и все поймёте. А ещё меня долго не принимали. Одна запыхавшаяся медсестра бегала от смотрового кабинета к процедурке. А врач, лет на десять старше меня лениво опрашивал больных.

Я раскачивалась, обнимая себя. Казалось, что так болело намного меньше. Когда передо мной остался один щуплый парень по виду с переломом, я не выдержала и оккупировала всю скамейку. Легла на неё боком, прижимая к животу колени и чуть ли не заскулила.

Телефон в ладони просто горел. Мои мысли возвращались к Толику, который бы точно сейчас все разрешил, зашёл в кабинет этого медлительного врача, рявкнул один раз и все. Но вообще он изначально поступил бы так, что я бы тут не оказалась. Была бы платная скорая и частная клиника. Медсестры быстро определили бы меня в палату, и мне не пришлось бы ждать на неудобной скамейке, свернувшись в три погибели. И вообще с Толей такого бы не случилось. Каким бы мудаком не был мой муж, а вот к вопросам безопасности и здоровья он всегда относился с большой ответственностью. Ну к моему здоровью точно.

Я посмотрела в сторону кабинета и поняла, что зашёл только что парень с переломом, и мое самообладание покинуло мозг, и я дрожащими пальцами разблокировала телефон. Минута задержки. За которую я смогла в голове составить диалог с Толей и передумать. Потом рациональная часть меня все же завладела сознанием и я, аккуратно щёлкнув по иконке вызова, набрала мужа.

Томительное ожидание, за время которого я прокляла все. Я боялась услышать голос мужа. Я просто не знала, что в реальности, а не в вымышленном диалоге проговорю.

Ещё минута и механический голос сообщил, что абонент не отвечает, перезвоните. И я перезвонила, уже ощущая внутри себя не страх и боль, а больше трезвой ярости на то, что после всего, что сотворил муж ,он ещё смеет меня игнорировать.

Я набирала номер Толи раз за разом, не веря, что этот олень посмел меня игнорировать. Неужели все, что он сказал в нашу последнюю встречу просто пустой звук? Неужели ему просто претит сам развод, а не ситуация, в которой мы оказались.

Пять моих пропущенных вызовов.

Пять, Карл!!!

Я закусила губы от обиды и непонимания.

Предатель. Самый настоящий лживый засранец.

— Проходите, — раздалось из кабинета и я, вытерев слёзы рукавом худи, медленно встала. Дотянулась до двери кабинета и, повиснув на ней, сделала несколько шагов внутрь.

Врач устало смотрел на меня и слушал без интереса мой рассказ. Потом он что-то чиркнул на бланке анализов и протянул мне.

— А узи не будем делать? — спросила я, понимая, что если мне просто не вколят обезболивающее, то я скорее всего даже до процедурки не дойду.

— Сначала сдайте анализы, а потом посмотрим. УЗИ, если встанет вопрос о беременности…

— Этого не может быть! — сразу отрубила я, а врач усмехнулся:

— Все вы так говорите.

В процедурной мне не могли найти вену. Молоденькая медсестра истыкала мне всю левую руку. Я печально качала головой и тихо объясняла:

— Вены тонкие и глубокие…

Медсестра психовала, и я в ее обществе тоже. Меня морозила мысль, что я могу оказаться беременной. Беременной и в разводе, отличное комбо. Все собрала!

Нет. Я очень хотела детей. Особенно когда Алиса, лучшая подруга, которая замужем за двоюродным братом Толика, сказала, что беременна, меня не зависть поглотила, а такая щемящая боль. Потому что я тоже хотела, но Толя был против. Мы слишком молоды, у меня ещё карьера, у него бизнес. Я понимала, но все равно надеялась однажды осознать, что месячные не пришли потому что…

Глава 9

Мое сердце замерло. Я потерла друг о друга влажные ладони и уточнила:

— О какой беременности? — голос был хриплым, а язык отказывался подчиняться.

— Которой нет, — улыбнулся врач. — Все же вы оказались правы. Но кровотечение это большая проблема. Надо обследоваться. Сейчас мы сделаем кровоостанавливающее и обезболивающие. Полежите пару часов у нас, а потом отпустим домой. А с утра можете записаться к гинекологу…

Почему-то я ощутила внутри себя дыру размером с кратер. И наполнена была эта дыра пустотой.

Врач ещё что-то говорил про анализы и вероятные обследования, но у меня словно вата в ушах была. Внутри себя, глубоко, я хотела оказаться беременной. Пусть и в таких условиях, пусть и с таким мужем, но хотела ведь.

Меня перевели в смотровую где добрая пожилая медсестра разрешила прилечь пока уколы не подействуют. Я заторможенно кивала и обнимала себя за плечи, смиряясь с тем что я не беременна.

Черт. Это так непросто. Уверять себя что действительно рано ещё для ребёнка, а потом вдруг понять что давно опоздала. Опоздала потому что сердце вопило об этом желании уже больше нескольких лет.

Я отвернулась к стенке и стала считать, чтобы поскорее понять, что боль прошла. Свет мне зачем-то выключили и я так погрузилась в себя, что не заметила как задремала.

Снился морской берег и муж в наш совместный отпуск. И тогда я бежала по голубой ленте моря босыми ногами, а оказалось, что сбегала от себя.

Из дремы меня выдернули голоса медсестёр и я прислушавшись к себе поняла, что низ живота почти не тянуло.

— Я могу уехать? — тихо спросила я у врача зайдя в кабинет. Мужчина посмотрел на меня как будто впервые видел. Потом узнавание пришло и он начал возиться на столе, ища мои документы.

— Я думал что вас уже отправили домой… — произнёс он и вручил мне все анализы.

— Я там, — кивнув на коридор сказала я. — Спала.

Врач пожелал мне больше не попадать к ним в отделение и я вызвав такси вышла на улицу. Снег растаял превратившись в лужи, которые сейчас сковывал тонкий хрупкий лёд. Я зачем-то как в детстве стояла и кончиком кроссовки ковыряла эти лужи, чтобы посмотреть как разрушалась тонкая пелена льда. Такси приехало через пару минут, застав меня за этим детским занятием. Я быстро села в машину и через десять минут оказалась у дома.

Город ещё спал.

В восемнадцать мне нравилось возвращаться домой под утро. Ловить вот этот разряженный воздух только что сбежавшей ночи и жадно вдыхать его словно стараясь затопить легкие только им.

В двадцать три я предпочитала вообще раньше полудня не приходить домой. Когда я оставалась с ночёвкой у парня, то меня дико бесило, что на рассвете мне надо было уезжать, потому что у него работа. А вот когда только в полдень расставались, я казалась себе дико взрослой и роковой.

Когда мне исполнилось двадцать пять я предпочитала в утренее время спать и восстанавливать свой гормональный фон.

А в двадцать шесть я вышла замуж.

И сейчас стоя возле подъезда я ощущала как будто мне снова восемнадцать. Вот через полчаса поедет первый рейсовый автобус, в котором будут досыпать свои сны попутчики. Через час выйдет на смену бариста в кофейню и будет украдкой сцеживать зевки в кулак. А на улицах города зашуршат метла дворников, которые спать уже не будут хотеть, потому что давно привыкли к графику.

Я стояла и, ощущая себя восемнадцатилетней, почти удивилась от того сколько времени я потеряла в браке. Сколько слез пролила. Так глупо, в замужестве я научилась плакать тихо, а сейчас хотела орать.

Я покачала головой и шагнула в подъезд. Ближе к девяти очнулся Толя и стал мне названивать. Я продолжала делать вид что сплю, но не выдержала и сорвалась. Схватила телефон.

— Что? — спросила я зло.

— Ты звонила.

— Ночью! — уточнила я. — А сейчас не хочу говорить!

— Олесь, подожди… — устало попросил Толя. — Ты же понимаешь, что в таком состоянии мы можем долго ругаться?

— И что? — меня сейчас бесило, что Толя пытался казаться таким же как когда мы встретились.

— И то что так дела не решаются. Мы взрослые люди. У каждого из нас свои потребности…

— Твои особенно ужасны, — перебила я в душе желая, чтобы у мужа отсох его орган который пихался во всех подряд.

— Олесь, ты вот опять не готова к конструктиву… — выдохнул Толя, а я не понимала какой конструктив он желал от меня увидеть после того как изменил мне.

— Да иди ты к черту, — выдохнула я и сбросила вызов.

В обед я сидела у своего гинеколога. Марина смотрела мои анализы а потом отправила на узи. Я кивнула мысленно прикидывая как не вовремя все эти беды со здоровьем с учётом моих финансовых затруднений. Выйдя из кабинета я психанула и набрала мужа. Он долго не отвечал и принял вызов чуть ли не на последнем гудке.

— Олесь, что случилось? — его голос был хриплый а дыхание сбившимся. Я сузила глаза захлебнувшись собственным ядом. Опять наверно свою блондинку трахает. А я тут должна…

Глава 10

Я понимала, что внизу меня ждала причина всего моего несчастья.

Я понимала, что сейчас спущусь и увижу девушку, с которой мне изменял муж.

Я понимала, что мне надо просто взять и сделать это.

Но в груди давило сильно. И дыхание было неровным, прерывистым, слишком нервным.

Мне было больно от ситуации, от осознания.

Все разрушено. И сегодня ночью я буду метаться в истерике. Я буду выть в подушку и кричать без звуков.

Руки дрожали, и я сжимала пальцами мелкую сережку. Прикрыла глаза. Ужаснулась от осознания, что Толя совсем охренел и проводил в наш дом своих любовниц. А может ещё и в квартиру, на мою кровать.

Я не понимала до сих пор, почему муж изменял мне, а главное делал это настолько открыто. Проще же было развестись и не страдать, но нет, он словно подчёркивал, что у него могли быть отношения на стороне, а у меня, а я…

А я вздохнула. Затянулась сухим воздухом, чтобы не расплакаться.

Боже. Это очень унизительно ловить любовницу мужа на горячем.

Анатолий был уверен, что я не приеду в дом. И логично, что встречу свою он назначил здесь.

Мои ноги скользнули по пушистому ковру. Сквозь тонкие носки я ощущала, как ворс щекотал ступни. И от этого бежали мурашки. А потом мягкая подложка закончилась, и я коснулась ногами холодного кафеля.

Надо просто спуститься и сделать это. Но как же было противно. Я словно влезала в чью-то личную жизнь и уже от самого этого факта ощущала себя испачканной. Но ноги несли меня по коридору с деревянными стенами к лестнице на первый этаж. К большой гостиной объединённой с кухней. К террасе, которая располагалась за выходом из столовой. К прихожую, где стояла, переминаясь с ноги на ногу, другая его женщина.

Лестница казалась невозможно длинной. Я даже удивилась, потому что обычно в три пять шагов поднималась по ней, но сейчас она растянулась в пространстве.

Мои шаги временами разносились по дому мягким скрипом дерева. Я делала каждый шаг с затаённым дыханием, и не могла себе позволить оказаться раньше времени быть замеченной. Когда я дошла до середины, то смогла рассмотреть фигуру женщины, которая до сих топталась в холле.

Старше меня. Буквально на пару лет. Вероятно ровесница мужа. Серое пальто с запахом и легкомысленный шёлковый шарф. Короткие каштановые волосы со стрижкой каре. Хорошая фигура, которую пальто старательно скрывало. Немного паники на лице, тон, хайлайтер на скулах и кончике носа. Аккуратные ногти с французским маникюром.

Это была не та женщина, которую я видела в торговом центре.

Я сделала еще один шаг вниз, вся сжимаясь, потому что ступеньки все отчетливее скрипели. И меня заметили.

Глаза цвета серебристой лазури быстро нашли меня. И вперились. Прям зацепились за мои рыжие волосы, за россыпь веснушек, которые сейчас почти были незаметны. За глаза.

Нас тянуло друг к другу словно магнитом.

Я продолжала спускаться. Последние две ступеньки можно было перепрыгнуть, но я не стала шокировать.

— Добрый день, — мягко произнесла я, не представляя что вообще нормальные люди говорят во время таких встреч. Явно же не последние трусы общего мужа обсуждают.

— Добрый, — с заминкой отозвалась девушка и украдкой посмотрела на дверь, словно я могла ее покалечить, и она заранее смотрела пути отступления. — А вы кто?

Я бы постеснялась будучи любовницей спрашивать у жены кто она такая, но, видимо, скромность это такой старый атрибут общения как говно мамонта.

— А вы? — спросила я, медленно двигаясь в сторону кухни. — Я здесь первая оказалась, поэтому на вопрос имею больше прав.

Женщина вздохнула. Засунула руки в карманы пальто и сумка на тонком ремне повисла на запястье.

— Мы с Анатолием должны были сегодня встретиться, — выдохнула она.

— Мне не это интересно, — оборвала я, чтобы заранее расставить точки. — Я просто спросила ваше имя.

— Таня, — сказала любовница моего мужа и опустила глаза в пол. Я выдохнула устало, не понимая и что мне с ними делать? Земля мерзлая, до реки ехать далеко…

— Не буду врать, что приятно познакомиться, — выдохнула я и присела на выдвинутый стул. Закинула ногу на ногу и качнула ей. Татьяна совсем стушевалась под моим взглядом. Закусила губы.

Блин, а кто тогда та блондинка из торгового центра? Неужели мой гадский муж нескольких любовниц имеет.

— Не понимаю чем вызвала такую реакцию, — призналась Таня, а я усмехнулась. Конечно, не ее муж спал со мной, а наоборот. — Мне просто нужен Анатолий.

— Его здесь нет, как вы заметили, — я обвела зал рукой, намекая, что точно не спрятала Толика под диваном.

— Но он сам сказал мне приехать сегодня, — наставала Татьяна. А я что могла сказать? Что сожалению, что мой муж ее сегодня не будет трахать или как?

Мне кажется от напряга у меня разболелась голова. Я приложила кончики пальцев к вискам и сдавила, чтобы мигрень хотя бы не накатывала такими сильными волнами.

Глава 11

— А вы вообще кто такая, что задаете такие вопросы?

Мое тело отказывалось слушаться. Я обмякла на стуле. Глаза лихорадочно заблестели, выдавая мое явное волнение, но подавив в себе трепетную барышню, я призналась:

— Олеся, жена Анатолия.

Мне кажется более нелепой сцены невозможно было придумать.

Две женщины одинаково были ошарашены коварством одного мужика. Мне хотелось, чтобы как в анекдоте мы потом его сумочками забили до икоты, но пока что воинственного настроя ни у меня, ни у Татьяны не находилось .

Я сидела в полном шоке от того, что у моего мужа был ребёнок. Судя по тому, что я ни разу не услышала о нем и не увидела, Анатолий не поддерживал отношения с сыном. Скажу больше, вероятнее всего он просто отмахивался деньгами. Осталось выяснить сколько ребёнку лет. Маловероятно, что муж грудничка потащил бы на хоккей, значит ребёнок как минимум лет пяти. Соответственно с Татьяной мне не изменяли, хотя может и изменяли, но ребёнка сделали до брака.

У меня в голове не укладывалось, как можно было просто взять и не сказать о сыне.

Острая боль протекла в сердце. Я медленно приложила ладонь к груди. Толик не хотел со мной детей по той простой причине, что у него уже был сын. И наверно ему больше не надо было детей, в то время как я…

Ребёнок это же решение двоих. Я же не могла просто взять и забеременеть, наплевав на жизнь супруга. А он оказывается мог просто брать и предавать меня.

Немного о потерянном времени.

Я хотела закричать в голос, потому что только что осознала, что у меня украли несколько лет жизни. Возможно я бы уже сейчас была матерью, возможно я бы была любима, а вместо всего этого, я сидела в компании любовницы мужа и глотала кислую слюну.

Таня тоже была не в особом восторге и явно впервые слышала о том, что у Толика есть жена. Она кусала губу, а большие, по-рыбьи округлые глаза, наполнились слезами.

Ну что я могла сказать?

У неё всего лишь жена неожиданность, а у меня любовница и ребёнок.

Твою мать, что ж так больно то?

— Я не знала, — прошептала Таня, дрогнувшим губами. — Я правда не знала. Я не знала, что он женат.

Таня прижала левую руку к груди и схватилась за шарфик.

— Мы давно знакомы. Очень. И мы встречались ещё до рождения Степы, — Таня периодически распахивала рот, чтобы вздохнуть, но видимо у неё не получалось, поэтому каждое нервное движение рук, которые дёргали платочек, отдавались во мне солидарной болью.

Я протянула зажатую в ладони сережку Тане, и она хлопнула глазами. Ее пальцы дрожали, когда легко дотронулись до моей руки, забирая свою пропажу. А потом Таня дёрнулась от меня, словно боялась, что я наброшусь на неё с кулаками.

Но я не набросилась.

Тут только Толе надо яйца дверью прищемить.

— Я хотела замуж, но Толя не тот человек, которого можно было убедить в чём-то, — зачем-то исповедовалась мне Татьяна. — Плюс я обычный секретарь на госслужбе. А он всегда мне говорил, что это не по статусу. Вот если бы я росла, если бы добивалась…

А я и росла, и добивалась. Красивый и очень хороший статус для Толи. Умная, со связями, упёртая. Все что нужно, чтобы в показать коллегам, похвастаться перед другом прокурором.

И мне выпала честь выйти за него замуж.

— И мы не то чтобы договорились… — Таня покачала головой, отгоняя от себя какие-то видимо страшные мысли. — Нет, я просто попросила ребёнка. Шесть лет назад. И оно само получилось. Толе не выражал согласия, но и ничего не сказал, когда я перестала предохраняться…

Сделал жест доброй воли. Подарил ребёнка, урод последний.

Я сжала ладони в кулачки и сомкнула губы.

Боже. Ну как так можно? Зачем вестись на такое? Он же просто легально привязал Таню к себе.

— Я родила. Толя нам помогает. Мы недавно квартиру купили, — продолжила Таня.

— Вы спите? — холодно спросила я.

— Олесь, вы… вы не поймёте меня…

— Да, Татьян, я не понимаю вас. Не понимаю насколько надо не любить себя, чтобы быть рядом с манипулятором. Самой вложить в его руки ключи от ваших больных точек, — жестко рубила я словами. — Вы никогда не задумывались, что завтра он найдёт кого-нибудь помоложе и бросит вас. Что вы с ребёнком делать будете? И дайте угадаю. Это Толя купил квартиру. Не вы.

Таня боялась поднять на меня взгляд. А потом вдруг дёрнулась к двери. Я соскочила со стула и прыгнула следом. В носках по гладкому дереву мне это почти не удалось, но я вовремя зацепилась рукой за нишу в стене и умудрилась опередить Таню, чтобы прижаться к двери спиной.

— Зачем убегаете? — запыхавшись спросила я.

— Я знала, что вы не поймёте, — со слезами в голосе сказала Таня.

— Не пойму. Это глупость. Я другой человек. Я никогда не позволю кому-то собой управлять, — сказала я, пытаясь поймать взгляд Татьяны и раздумывала, а знала ли она о другой любовнице?

— Поэтому вы его жена, — с обидой прошептала Таня.

Глава 12

Я прикусила ноготь, не зная что делать. Зачем он расщедрился? К чему готовился?

Не собираясь и копейки уступать Толику, я быстро перевела деньги с его карты на свою и завела машину, выезжая с парковки.

Однако…

Авто мужа появилось на повороте, и я притормозила. Некрасивая ситуация сейчас получилось. В доме мать его ребёнка. Я на парковке, а Толя ничего не знал.

Когда наши машины сравнялись, Толя открыл окно и долго, пристально смотрел на меня. Я молчала. Что я могла ему сказать? Почему он скрывал ребёнка? В доме ждёт его любовница?

Но мои губы затряслись. Я пережила одну из самых ужасных ночей в своей жизни. Сначала боялась, что я беременна, а потом скорбела, что нет.

— Познакомились? — скупо бросил Толя. И я кивнула, а потом не выдержала и спросила:

— Мне штуку баксов перевёл, а ей квартиру купил? — голос дрогнул, потому что я по всей красе представила насколько мой муж был расчетливым.

— Родила бы ребёнка и тебе квартиру купил… — безразлично бросил Толя, а я задохнулась гневом.

— Ты не хотел со мной детей! — крикнула я.

— Женщина сама решает, когда ей рожать и рожает столько детей, скольких сможет сама воспитать… — холодный голос мужа не хуже скальпеля прошёлся по мне. — Давай поговорим. Вернись в дом.

Я прикусила губы и сжала кулачки.

— Тебя там Таня ждёт, — безразлично бросила я, не собираясь общаться с этим моральным уродом. Боже, насколько же я была слепа. Мне кажется такое могло случиться только в сериалах. Но нет. Оно происходило в моей жизни.

Толя нахмурился и резко сдал назад, закрывая мне выезд. Он заглушил машину и вышел из неё. Прошёл ко мне.

— Давай все обсудим…

Я ничего не хотела обсуждать. У меня казалось все слова кончились. Я качала головой. Толя наклонился к моему приоткрытому окну.

— Олесь… — он примолк, задерживая взгляд на моих синяках под глазами. — Ты должна понимать, что всякое в жизни случается. И у меня случился сын. Ещё до нашей с тобой встречи. И это часть жизни никак тебя не касалась, чтобы это имело смысл стать публичным.

Я отвела глаза.

— Толь, ты столько лет скрывал, что у тебя есть ребёнок. Тебе в голову не приходило, что о таких вещах стоило хотя бы упоминать?

Он покачал головой.

— Нет, не стоило.

— Стоило! — крикнула я, повернувшись к окну и чуть ли нос к носу не сталкиваясь с мужем. — Если бы я знала, что ты не хотел детей, потому что уже имел сына, я бы вообще за тебя не вышла замуж. Потому что я детей хотела, а ты три года водил меня за нос и делал вид, что все нормально. Но не нормально! Не нормально! Я хотела детей, а ты…

Я умолкла. Слёзы душили меня. Мне казалось, что если я не заткнусь, то сама утону в своём горе. А Толя ничего этого не заметил и лишь бросил:

— Олесь, а я хотел секса. Много, разного. А не когда ты вечно мозги делаешь. Не когда ты выкаблучиваешься, — бросил камень в мой огород Толя, и я поняла, что если не выскажу ему все про наш с ним секс, то с ума сойду.

— И я тоже его хотела, — глухо призналась я. — А все время натыкалась на холод. Короткие забеги, когда ты драл меня на сухую. Когда наплевал на мое наслаждение. Ты доводил, заставляя меня сначала выпрашивать секс, а потом просто брал как тебе хотелось.

Толя покачал головой, а я сдерживала злые слёзы от воспоминаний, когда натыкалась на холод в ответ на мои знаки внимания. Когда я с ума сходила насколько мне не хватало мужа и какой шлюхой я себя чувствовала, от самого факта того, что мне приходилось выпрашивать секс. А ему он не нужен был, ведь у него было стадо любовниц. И тогда Толя лениво, словно делая мне одолжение, снисходил до меня. И ничего ужаснее я не ощущала, когда меня просто ставили раком и трахали. И я честно хотела мужа, но такое его поведение просто начисто отбивало всю охоту.

Я же говорила, что в браке научилась плакать тихо.

А в начале все было не так. В начале Толя таким был, что у меня все клеточки кожи вспыхивали от его прикосновений, у меня между ног становилось мокро от одного его взгляда, а когда Толя ещё и опускался сам между моих ног…

Только потом все сломалось. Он был равнодушным. И наверно, как любая воспитанная девочка я бы и дальше терпела, если бы не узнала об изменах. Почему-то девочек с детства приучают терпеть.

Слёзы покатились по щекам от осознания собственной непривлекательности, от того, что меня моему мужу было мало. А когда я хотела его, ему уже ничего не нужно было.

— Ты унижал меня своим пренебрежением. Ты заставлял меня сомневаться в том, насколько я хороша. Ты делал все возможное, чтобы я почувствовала себя непривлекательной. Не только для тебя, но и для любого мужчины.

Мой голос дрожал. Я смахивала запястьем с лица капли слез и не понимала почему мне важно было все это Толе высказать. Я словно старалась исповедоваться перед концом.

Нашей с ним жизни.

Толя облокотился на опущенное стекло и дотронулся моей щеки пальцами, вынуждая посмотреть на него.

Глава 13

Слова ударили так больно. Так остро. Они прошлись по моему самолюбию, по моей внешности, по моей сексуальности и я ощутила себя ничтожно непривлекательной, ненужной.

— Надоело? — зачем-то спросила я, и внутри меня что-то сломалось, треснуло как ветка в сухом лесу. И осталось только двумя половинками некогда целого.

— Надоело, — холодно подтвердил Толя. — И я захотел яблоко, понимаешь?

Я покачала головой.

Не понимала.

Как может такое быть что просто надоело. Это же замерший по времени миг. Тело имеет право меняться, становиться разным. И оно именно в этих изменениях и прекрасно, но Толя так не считал.

— Ты же ничем не отличаешься ни от одной женщины, — тихо говорил он, пробираясь куда-то глубоко в меня. — Ты ровно такая же как любая другая, которая возомнила себя принцессой, а на деле обычная. Олесь, ты ведь просто очень удачно показала себя. Не более. Твои главные достоинства, это то, что ты не лезла куда не просят и была достаточно мила, чтобы я присмотрелся…

Какая это глупость, речь моего мужа. Никто не может быть настолько милым, чтобы пары недель было достаточно для предложения.

— Ты же не думала, что я как сопляк влюбился и сразу потащил тебя в загс только потому, что был очарован милой мордашкой? — Толя дотронулся до моих волос и дёрнул прядку. — Думала? Серьезно?

Толя оттолкнулся от машины и выпрямился. Захохотал, поднимая лицо к небу.

— Знаешь, пожалуй, вот за наивность да, мог бы влюбиться.

Я не знала, что сказать. Внутри меня не осталось такого места куда бы муж не попал острым словом. И я ведь свято верила все это время, что со мной проблема. Что я недостаточно хороша, раз мне плохо в постели с супругом.

— Просто пойми одну вещь, Олесь… — Толя снова наклонился а окну. — Ты ведь никому не нужна. Ты только мне нужна такая фригидная, которая не может нормально даже отсосать без уговоров. Ты что, думаешь, мужик спит и видит как бы получить в жены себе снежную королеву? Нет…

Да врал он все. Врал!

Но почему-то на границе сознания тонкий внутренний голос шептал, что муж скорее всего прав. Что ему виднее, он опытнее, он…

Я хотела кричать, но калитка отворилась и Таня вышла из неё. Заметила нас с Толей и трясущейся рукой вытащила из кармана что-то. А потом со всей силы бросила это в Толю.

Я рассмотрела серёжку-гвоздик.

— Скотина! — крикнула Таня, хлопнув калиткой. — Шесть лет я надеялась, что возможно…

Таня громко всхлипнула, а Толя поморщился.

— А ты женат оказался! Ты вообще как сыну в глаза смотреть собираешься? — Таня сделала шаг к Толе и посмотрела ему с глаза. Муж скривился и проронил:

— Истерики свои оставь для приемной, а мне не смей нотаций читать…

Его голос был настолько холодным, что даже я поморщилась.

— Ты как вообще мог так с нами поступить? — Таня застыла как ледяной истукан, и Толя нервно дёрнул из кармана мобильный и быстро в нем что-то набрал. Перевёл взгляд на меня, но я демонстративно отвернулась.

— Сейчас приедет такси, — обратился он к Тане. — и ты молча сядешь и уедешь, иначе можешь выметаться из моей квартиры.

Я оказалась права.

— Ну ты… — задохнулась Таня, но я почти была уверена, что она это проглотит. — У тебя жена есть. А ещё любовниц имеешь…

Надо же…

И тут я оказалась права.

Это не сережка Татьяны. И не моя. Значит была третья дура, которая купилась на какую-нибудь сказку про мерзкую женушку и то, что Толя весь такой несчастный недотраханный ходит.

Я покачала головой, и в следующий момент Толя поймал Таню за рукав и потащил ее к машине. Она брыкалась и плакала. Толя щёлкнул брелком сигнализации и запер мать своего ребёнка в салоне.

Угу. Значит надо договориться со мной.

Я нервно вздохнула. Толя открыл пассажирскую дверь и сел. Постучал пальцами по колену и потянулся на сигаретами. Жадно затянулся.

— Вот кстати из-за этого я не женился на ней, — Толя кивнул головой на свою машину. — Никогда не знала, когда стоило заткнуться.

Я пожала плечами и спросила тихо:

— Если я тебе надоеда, почему ты бегаешь за мной? Зачем пытаешься вернуть? Ты же уже знаешь, что исковое в суде…

Толя пристально смотрел через окно сначала на свою машину, а потом обернулся по мне и признался:

— Никто и никогда не посмеет сказать, что Полонский сделал неправильный выбор. Никто никогда не будет ходить и обсуждать детали моей личной жизни. Никто никогда не посмеет сказать что-то против меня. Даже ты.

Последнее было на несколько тонов холоднее. Я вскинула бровь.

— Ты побегаешь. Я поползаю возле тебя на коленях. Возможно ты даже добьёшься своего, и я ноги тебе целовать тебе стану. Но ты не уйдёшь от меня. Потому что такие как я не делают плохого выбора. А жена это выбор. Слишком интимный, чтобы его можно было поставить под вопрос.

Толя и пальцем меня не тронул, но то как он говорил со мной сейчас было на границе какого-то хоррора и психологической драмы.

И я его боялась.

— А чтобы тебе было понятнее, вот ещё немного правды из моей жизни… — Толя покрутил в пальцах сигарету, стряхнул пепел в окно. — Когда ты вдруг решишь, что ты у меня такая взрослая и самостоятельная, спроси у своего начальства кто вбухал бабла в его контору, где ты спустя пару месяцев стала одним из ведущих специалистов…

***

Пощёчина была обидной.

До омерзения неприятно ощущать себя какой-то девкой, которую можно смело лупить по лицу.

Андрей после сразу отшатнулся от меня и посмотрел, как будто впервые видел.

В его глазах стало проступать осознание, что только что произошло, а разбитая нижняя губа была самым ярким свидетельством.

— Ева… — его губы дрогнули. — Ева, твою мать… Ева…

Глава 14

Я ведь спрошу.

И скорее всего услышу имя своего супруга, который барским жестом решил так помочь. Только в первую очередь Толя всегда помогал себе, поэтому не стоило обольщаться.

— Толь, люди расходятся. Люди меняют свои решения. И наш брак просто оказался плохим. Тебя никто не осудит за это… — старалась я найти рациональные доводы, чтобы не усложнять и бед того не простую ситуацию…

— Олесь, люди изменяют, но живут вместе. Растят детей, — в тон мне отозвался муж и посмотрел как на глупого ребёнка, с такой укоризной.

Я покачала головой. Я прекрасно понимала рассудком, что муж просто манипулировал мной, но внутри зарождались нехорошие мысли, что возможно все не так как мне казалось. И в этом я видела губительное влияние мужа. Он просто привык к тому, что наш брак рационален, лишён поспешных поступков основанных на чувствах. Но сейчас мне было больно и эта боль оглушала. Из-за неё вся рациональность летела к черту и первое, что я хотела сделать, это немного сдать назад и, вдарив по педали газа, влететь в машину мужа.

Но нельзя.

Потом при разделе имущества это пойдёт минусом от моей части.

— Чего ты хочешь? — спросил Толя и выбросил окурок в окно. — Ребёнка? Хорошо. Мы родим ребёнка. Можно даже не одного. Чтобы комплект мальчик и девочка…

Я покачала головой. Черт знает, Толя реально считал меня безумной или просто продавливал, но я никогда на такое не подписалась бы. Одна вон уже родила. Сидит, истерит в его машине.

— Ну что? — теряя терпение, спросил Толя. — Гарантии? Отлично. У тебя будет содержание. Мы определим его и впишем в брачный договор. На детей отдельные приложения добавим…

Я склонилась к рулю и уперлась в него лбом.

— Мы можем даже новый брачный договор заключить, — не успокаивался муж и накидывал ещё варианты, а я понимала, что ничего не заставит меня изменить своего решения. Толя не мой человек. Совсем. Если за столько лет не понял одну простую истину: я хотела, чтобы меня любили, а не унижали, а он только этим и занимался весь брак.

— Я хочу развод, Толь, — тигр сказала я. — И чем раньше, тем лучше.

Толя дёрнулся ко мне. Схватил за руку дёрнул на себя, чтобы между нашими лицами не осталось свободного пространства.

— Олесь, я не верю в развод…

— Мы даже не венчаны, — усмехнулась я, в тайне боясь, что у мужа кончится терпение, и я отправлюсь к Тане в его машину за компанию.

— Обвенчаемся… — тихо произнёс Толя, и его рука скользнула по моему плечу, поднялась выше, замерла на затылке, а после пальцы сжали мои волосы, вынуждая приподнять лицо, чтобы не так больно было. — Ты будешь в белом платье со шлейфом. Все же девочки хотят платье принцессы.

Я коротко усмехнулась чем заслужила недовольный взгляд.

— Я лучше всю оставшуюся жизнь буду одна, чем вернусь к тебе, — после всего того, что произошло, что я узнала, чем Толя со мной поделился, я вообще не могла рядом с ним находиться. Меня выворачивало от мужа.

— Не зарекайся… — усмехнулся муж, и его пальцы выпустили мои волосы. Я отпрянула к двери и сложила руки на груди. Толя коротко посмотрел на дорогу, где припарковалось такси и недовольно цокнул. — Не уезжай, мы не договорили…

С этими словами Толя открыл дверь моей машины и вышел. Дошёл до своего внедорожника и вытащил Таню из него.

Я сидела и кусала губы, понимая, что очередной вечер нервотрепки мне обеспечен будет, если сейчас же не уеду отсюда. Внедорожник мужа перегородил выезд, но я прикинула что в принципе, если сдать назад и проехать по газону, то ничего страшного не случится.

Не случилось. Только Толя разозлился, а я объехав его машину, прибавила скорости.

Нет. На сегодня с меня хватит экстрима.

Почему-то внутри поселилась пустота и обреченность.

В голове как метроном стучали слова мужа: «Твое тело мне надоело». Я не поняла, когда все это свернулось в одну картинку, и вот я уже сидела и ревела за рулём.

Какой бы осознанной не была женщина, но такие слова ранят. Калечат сильнее всего, и сейчас я чувствовала как из такой раны вытекала моя любовь к себе. Ее оставалось совсем на донышке и сомнительно, что прибавится в ближайшее время.

Уже в городе я додумалась вытащить мобильный из сумки и увидеть несколько десятков пропущенных вызовов от мужа и всего один от Светы, коллеги.

Быстро набрав блондинку, я поморщилась от того, что на телефон продолжили сыпаться входящие от Толи. Скорей бы нас развели.

— Лесь! — крикнула Света. — Ты не на работе?

— Я на больничном… — нехотя призналась я.

— Ой, прости. Я просто думала, что если ты на работе, то могла бы мне скинуть выписки из реестра по моему последнему делу… — протараторила Светлана, и я вздохнула.

— Говори, что скинуть. Я через десять минут мимо офиса проезжать буду… — призналась я. Мне и самой надо было забрать некоторые документы с работы, а тут уж заодно и Свету спасу.

Коллега поблагодарила и стала перечислять. Я соглашалась, а потом попросила отправить мне все списком. В голове ничего не задерживалось кроме слов мужа, и я в этом видела дурной знак.

Глава 15

— Я не сходила в туалет, — произнесла в кромешной темноте я, шмыгнув носом. Пока свет не появился, я постаралась быстро вытереть лицо и натянуть на него благостное выражение, почти как у блаженной.

— Как ни прискорбно, но я тоже, — усмехнулся Роман, и свет резко включился. Снова мигнул, и опять наступила темнота. Роман вытащил телефон и посветил им на панель кнопок. — Что тут хоть нажимать надо?

Я протянула руку, Рома подвинулся. Стоя в самом углу кабинки, я не могла дотянуться до знака звоночка, поэтому отлипла от перил, которые были по всему периметру, и шагнула ближе к панели. Загородила свет, но Роман вовремя сообразил и посветил из-за моего плеча. Я быстро нажала кнопку и замерла. Диспетчер не отвечал, но мой паралич был вызван не этим, а близостью Ромы, который так и продолжил стоять за моей спиной. Я чувствовала, как его дыхание колышет мои волосы и почти дотрагивается шеи.

— Надеюсь у тебя нет клаустрофобии… — протянула я, чтобы хоть чем-нибудь заполнить паузу. Рома коротко выдохнул, намекая на не самый лучший вариант, и я резко обернулась. — Нет ведь? Ты сейчас не начнёшь задыхаться, хвататься за все руками и падать в обморок?

Свет мобильника мигнул, и в темноте я услышала бархатные тягучие ноты:

— А если в обморок упаду, искусственное дыхание сделаешь? — мне показалось, что воздух вокруг меня сгустился и стал ароматным. Немного с запахом восточных пряностей.

— Если дело только в прикосновении губ, то лучше не стоит. Вдруг неудачно выйдет. Голову ушибешь, не сможешь проводить гениальные процессы… — несла я такую чушь, чтобы только не выдать, как сильно у меня билось сердце и ладони вдруг редко стали влажными.

Роман тихо рассмеялся и, коснувшись ладонью моей талии, вскользь, снова нажал на кнопку вызова диспетчера.

Нам снова не ответили, но мы с Романом почему-то продолжали стоять как вкопанные лицом к лицу. Я даже улавливала его дыхание с ароматом кофе и сладостью амаретто.

— От тебя сливочными леденцами пахнет, — зачем-то ляпнула я.

— Это конфеты с ликером были, — насмешливый голос дорисовал в моем воображении, как у Ромы блеснули ледяным пламенем глаза.

— Вкусные, наверно, — протянула я, и как по закажу у меня заурчал живот.

— Хочешь? — вдруг спросил Рома и зашевелился. — Мне кажется, я спер пару штук из вазочки твоего начальства.

— Мне казалось, прут все, что не приколочено, только законченные воры, — сдерживая смех, постаралась серьезно сказать я.

— Ошибаешься, — буркнул Рома, и в мою руку ткнулись его тёплые пальцы, которые сжимали конфеты. Я медленно разжала ладонь и ощутила, как по запястью прошлось невесомое прикосновение, почти как ветра дуновение. — Прут все, что не приколочено, ещё и старшие братья, сестёр которых не взяли в гости.

— Не поняла, — честно призналась я и сжала ладонь. Роман в последний момент успел убрать свои пальцы из моего захвата.

— Ну, у тебя в детстве не было, что ли, что когда идёшь в гости, а братья или сестра не идут, им надо принести гостинец, — как маленькой объяснил Рома, и снова свет мобильного разрезал пространство. Рома быстро что-то искал в телефоне. — Вот. Я вырос, а привычка тащить из гостей ровно по две штуки, на младших сестёр, осталась.

— Я единственный ребёнок, — призналась я, стараясь не сильно чавкать вкусной конфетой.

— О, соболезную… — Рома что-то нашёл в телефоне и притянул его к уху, зажал плечом. Но в ответ были одни гудки.

— Почему? — решила не обрывать разговор я. — Я любимая папина дочка, мамина радость. Все всегда было только мне. Куклы, платья. Даже машину папа мне раньше, чем маме, купил.

Рома усмехнулся. И снова нажал на кнопку вызова диспетчера. Для трёх минут, которые мы были в западне, я ещё не совсем обезумела, чтобы начать нервничать, но первые предвестники паники все же ощущались.

— Слушай, у вас совсем все плохо с обслуживанием? В коммерческих зданиях лифты не застревают с пассажирами… — немного сварливо уточнил Рома, а я пожала плечами, потому что не знала и вообще впервые оказалось в такой ситуации. Но зато слёзы прекратились и про мужа не хотелось больше вспоминать.

Рома ещё раз набрал кого-то и выдохнул недовольно.

— Да не переживай ты так, — решила оказать я любезность за конфеты. — Нас скоро хватятся. И вытащат. Наверно.

Роман резко шагнул от меня и оперся спиной о противоположную стену. Тяжело выдохнул.

— Олесь, у меня реально клаустрофобия, — признался Роман, и я замерла, не понимая, как надо реагировать. Наверно, стоило уточнить, как она у него проявлялась, или про первую помощь, но не успела и звука выдавить, как Роман продолжил: — Поэтому если нас через десять минут не вытащат, я начну к тебе приставать, чтобы возбуждением сбить невроз.

— Учти, я буду сопротивляться!

— Да, да. Прокушенное запястье, синяк в солнечном сплетении и разбитый нос. Я помню, — саркастично признался Роман.

— Если что, кусать я буду не только запястье, — заметила я, почему-то ни капельки не ощущая паники от заявления Ромы.

— Я так и знал, что ты голодная, — прозвучало двусмысленное от Романа, и тут мой живот снова заурчал, а я прижала к нему руки, чтобы не так громко было.

Глава 16

Какая-то паника все же проскочила. В крови началось бурление, и я с трудом могла реагировать на Романа, который обернулся ко мне и пристально смотрел. Я просто заиндевела, потому что представила, как Толя сейчас выйдет из машины и зайдёт со мной в подъезд. Он сильный мужчина, поэтому способен даже занести меня в подъезд. И мне ничего не останется, кроме как поддаться его желаниям. Я чисто физически ничего не смогу сделать. У меня сил не хватит.

Я медленно моргала, не понимая, что вся слизистая высохла, и от этого каждое движение веками вызывало боль и резь в глазах, словно песок внутри.

Я облизала пересохшие губы. Они и так на осеннем ветру давно уже обветрились, поэтому ничего не потеряла от ещё одного раза.

Толя приехал, чтобы договорить со мной. И к чему приведёт этот разговор, я боялась представить. Была вероятность, что меня придушат, ещё, что свернут в комок и увезут, может, даже устроят скандал. Но во всех случаях я однозначно буду не в себе.

Черт, как сложно.

Я не знала, что Рома разглядел в моем испуганном взгляде, но он протянул ко мне руку и отвёл от лица волосы. Я быстро и нервно взглянула на него из-под опущенных ресниц, молясь, чтобы не увидел в глазах панику.

Не увидел.

— Ты очень красивая, знаешь… — тихо сказал Роман. А я закатила глаза. Не могла поверить, что он настолько топорно будет сыпать лживыми комплиментами. — Я когда фотку в твоей рабочем деле увидел, сразу об этом подумал. И когда ты въехала в меня, сразу узнал…

Я осторожно, искоса, посмотрела на Романа, который, как мне показалось, был сталкером. Он изначально знал мое имя. Он многое обо мне знал, но решил поиграть.

— Мог бы тогда не разыгрывать спектакль, — хмуро сказала я, представляя как сейчас буду добираться до дома под бдительным оком Романа и, скорее всего, конвоем Толи.

— Чтобы ты меня за психа приняла? — усмехнулся Рома и убавил музыку, ещё не зная, что звание психа с него так и не снято. Но для меня сейчас это не имело никакого смысла, потому что Рома с его проблемами отошёл на второй план.

На первом был муж, с которым я столкнусь.

Я вздохнула.

Можно было бы попросить Романа проводить меня до подъезда, но если Толя это увидит, точно будет скандал. А может, и что похуже…

Я быстро представила, как мой здоровенный муж налетает на Романа, который явно уступал ему в массе, но, возможно, выигрывал в мышцах, и все равно ничего хорошего моя фантазия не рисовала.

— Тебе помочь с машиной? — Рома провёл пальцем по подбородку и облизал губы.

— Да ее на штрафстоянку забрали всего лишь… — отмахнулась я, не зная, что делать с мужем.

— Ну, могли бы с утра съездить забрать… — голос у Ромы стал ниже, как будто приобрёл какую-то магическую составляющую, бархатность. Словно про утро он имел в виду…

И я рискнула.

— Хочешь кофе выпить? — задыхаясь стыдом и немного каким-то ложным чувством предательства, спросила я, пряча взгляд на своих руках.

Рома молчал.

Он как будто специально тянул время, чтобы я достаточно промариновалась. Чтобы сама подумала о последствиях своего предложения. Но я о них думала как раз. В конце концов, Рома адекватный — вроде бы, он понимает слово "нет", и он…

— Я вообще не уверена, что у меня есть кофе, — зачем-то стала оправдываться я, понимая, насколько глупо все это звучало. — Я только недавно вернулась домой. И у меня все в коробках. Но трусов в ванной нет на батарее…

Боже, ничего более унизительного после секса с мужем со мной до этого момента не происходило. Я сама ощущала, как у меня загорелись щеки. И хорошо, что сейчас вечер, и темно, и не видно.

— Но кофе точно должен быть. Я почти уверена в этом. Молока вот нет. Точно. Но ты ведь пьёшь без молока?

Я подняла глаза, надеясь увидеть что-то тёплое во взгляде напротив. Мне очень хотелось этого, потому что я боялась, что без Романа просто не дойду до квартиры. Но Рома сидел, потирал подбородок, вертел в пальцах свободной руки красивую, словно вырезанную в металле, зажигалку и молчал.

Если он сейчас скажет, что нет, я буду его умолять. Мне кажется, я даже была готова звонить в полицию, лишь бы не выходить из машины Романа одной, точнее, не встречаться с бывшим мужем.

— Ром… — позвала я, уже не надеясь на положительный ответ, и Роман вдруг улыбнулся немного печально, дотронулся моих холодных ладоней своими тёплыми пальцами и притянул к своим губам мою руку.

Поцелуй был безобидным. Легкое прикосновение губ к моим пальцам. Невесомое.

И слова — камни:

— Иди домой, Олесь.

Я ощутила весь спектр чувств девочки-старшеклассницы, которая во время школьной дискотеки пригласила на белый танец главную звезду школы. И ей отказали. Внутри смешалась обида, смущение, разочарование и запоздалый стыд. Это словно сделала что-то нелепое, а потом прячешь глаза, про себя приговаривая: «Лишь бы никто не увидел».

Я нервно кивнула, схватилась за ручкуи отворив дверь, быстро вышла из авто.

Глава 17

Я боялась обернуться. Нет. Не хотела оборачиваться. И только скрип молодого снега под подошвами туфель мужа намекал о приближении.

Я закусила губы и поняла, что мне осточертело вот это состояние подвешенности, что мне за сегодняшний день Толик уже все нервы сжёг.

— Не успела развестись, уже на другого мужика прыгнула? — вкрадчиво спросил Толя, но я продолжала молчать. — А я думаю, что ее никак не вернуть домой. Уже и ребёнка пообещал, и содержание, а она все недовольная…

— Может, потому что у тебя любовница с ребёнком и какая-то выдра в торговом центре? — с шипением произнесла я, готовая вцепиться мужу в шею. Я даже кулачки сжала, настолько у меня сейчас было состояние полного писца. И это не тот, с летописями, это который писец полный, подвид клинический.

— С кем не бывает, — усмехнулся Толик и подошёл ближе.

— Со мной не бывает, — я редко развернулась и гневно посмотрела на мужа. — И если ты не понимаешь простых слов, то вот тебе волшебные: свалил к черту!

Я это сказала.

Я это сказала и поняла, что ничего страшного не произошло, за исключением потемневшего взгляда мужа. Толя поджал губы и зло усмехнулся, а потом резко шагнул ко мне и схватил за руку. Я уперлась ногами, но они только оставили две борозды на снегу. Толя тянул меня к машине и не реагировал на то, что я била его по руке ладонью, стараясь вырваться. Но куда мне, хлипкой, против этого оленя.

Мы почти дошли, а лично я доехала, до машины. Я понимала, что в таком состоянии Толя мало что понимал, он меня скорее всего даже толком не слышал, но я решила воззвать к рассудку:

— Не смей меня увозить. Я на тебя заявление напишу. Ты станешь на весь город известным. Я обращусь к блогерам за поддержкой. Я сама запишу обращение, где признаюсь в насилии, которое ты надо мной устраивал…

Меня несло.

Толя даже остановился и посмотрел на меня новым, почти восхищенным взглядом.

— Ты сейчас что несёшь? Какие блогеры? — пораженно спросил муж и выпустил мою руку из захвата.

— Обычные! Которым я расскажу обо всех унижениях, которым ты меня подверг! — я отбросила волосы от лица, хотя у самой внутри все тряслось.

— Два раза не трахнуть — уже унижение? — уточнил Толя, складывая руки на груди.

— Унижение жить с человеком, который заставляет вымаливать законный секс! — прошипела я. — Хотя, может, я всего не знаю…

Последние слова я произнесла тихо, но Толя напрягся.

— Чего ты не знаешь? — набычился он.

— Ну мало ли… — я подняла на мужа глаза, в который можно было прочитать одно слово — импотенция, и Толя дёрнулся ко мне. Мне показалось, что он меня ударит. Его глаза потемнели, а лицо побагровело, приняло неестественный оттенок. Я вздохнула поглубже, не представляя, как за такую дерзость заплачу, но…

— Олесь, — послышался голос Ромы. — Ты почему ещё не в квартире?

Я округлила глаза и посмотрела на Романа, как будто впервые видела.

— Это ещё кто? — нарвавшись на соперника и мгновенно остыв, спросил Толя, пренебрежительно приподнимая бровь. Рома ничего не ответил, словно и не было рядом со мной мужа.

— Олесь, я же просил тебя сразу подняться домой, — продолжил Рома, и я сделала короткий шаг к нему. Наткнулась на саркастическую улыбку. — Вперёд, не заставляй меня расстраиваться…

Я как во сне медленно сделала ещё один шаг. И ещё.

Толя молчал. Роман тоже. Они схлестнулись взглядами. Только у Романа был он полон надменности, словно он блоху перед собой увидел, а вот у Толи — неразбавленная ярость.

Я почти дошла до подъездного палисадника, когда муж не выдержал:

— Ты вообще-то с моей женой разговариваешь…

Я медленно обернулась. Рома стоял, засунув руки в карманы, вздёрнув подбородок, и смотрел на моего супруга как на досадную помеху.

— Эй, ты вообще меня слышишь? — рявкнул Толя, когда Рома отвернулся и направился ко мне. Я хотела было сказать, что муж бросился за нами, но в последний момент Рома как-то очень изящно отошёл с тропинки, а в следующее мгновение Толя уже лежал поперёк дороги.

— Слышу, слышу, — тихо сказал Роман. — И знаю, что чем больше шкаф, тем громче падает.

Роман приблизился ко мне и приобнял за талию. Подтолкнул к подъезду. Я сжимала в потной ладони ключи. Не сразу сообразила, что надо открыть дверь. Просто стояла, наблюдая, как Толя встал с дороги, отряхнулся и гневно посмотрел на меня. Встретившись взглядом с мужем, я ощутила озноб, а потом снова злость, которая поднялась изнутри, и, плюнув на все, я просто открыла дверь.

В подъезде Рома ненавязчиво провёл меня к лифтам, так же легко и спокойно завёл внутрь, дождался, когда я выберу свой этаж и вздохнул.

— Ты бы хоть предупреждала о таких десертах к кофе, — произнёс он совсем без издевки, а я поняла, что снова покраснела.

— Прости… я…

Лифт открыл двери и я, громко зазвенев ключами, отворила замок. Быстро зашла в коридор, хлопнула по выключателю ладонью и, сбросив обувь, нырнула в ванну: проверить трусы на батарее. Все было чисто.

Глава 18

— Подарок он хочет, — бурчала я себе под нос утром субботы. — Подарок…

Я запихнула в рюкзак сменную одежду, вытащила из коробки свой горнолыжный костюм.

Весь подарок, который мне надо было сделать Роме, заключался в том, что я должна была появиться на ежегодном корпоративе в эти выходные. По сути я была на больничном и могла просто проигнорировать поездку в небольшой коттеджный посёлок вместе с коллегами, но Рома, словно предчувствуя мое настроение, умудрился взять с меня слово, что точно приеду.

Вот я и собиралась.

Машину мне привезли на следующее утро после ужина с Романом. Я вообще не поняла, как ему удалось решить этот вопрос так быстро и, главное, без моего присутствия.

И это было…

Я прикусила губу.

Это было так приятно, что я чуть было не расплакалась. Мне казалось, что за три года брака я разучилась реагировать на заботу, потому что у Толички она ограничивалась тем, что он просто выслушивал, а дальше я барахталась сама, но Рома заставил усомниться в этом.

Я была так поражена, что ничего толком не могла связного сказать, когда вышла утром на улицу и вызвала такси, а оказалось, что мое авто уже спокойно стояло на парковке.

Я нелепо открывала рот и только и смогла выдавить скупое в телефон:

— Ром, это было необязательно…

— Я так не думаю. Ты девочка, и тебе не стоит заниматься такими вопросами, — ответил мне Рома и уточнил: — В выходные жду тебя…

— Да. И я… Ром… Спасибо.

И вот сейчас я завела машину и выехала со двора, чтобы через сорок минут припарковаться на ухоженной территории коттеджного посёлка, где компания каждый год арендовала несколько домиков для сотрудников. Традиционно вечером в ресторане «Яблоки и груши» будет какое-нибудь мероприятие для сплочения коллектива и поднятия командного духа, а пока я направилась в главный корпус, чтобы получить ключи от комнаты. В холле, в мягких креслах, уже сидели ребята с работы, которые приехали раньше. Света рассказывала какую-то очень интересную историю программисту Юре. Было видно, что его больше рассказа интересовала волнительно вздымающаяся грудь Светланы.

Я получила ключи и поспешила к своему домику. На ступеньках я зазевалась и столкнулась с Романом, который тоже был одет в спортивный тёплый костюм.

— Уже расположилась? — его голос бархатно раскатился по воздуху, и я зачем-то дважды кивнула, а потом для достоверности показала зажатые в руке ключи. — Круто, заглядывай ко мне, я ещё спер конфет.

Рома улыбнулся одним уголком губ и подмигнул мне. Я почему-то смутилась, как любая романтично настроенная девица, которая себя убеждала, что уж ей-то точно не нужны никакие отношения, потому что она так-то с мужем разводится и вообще…

И вообще мне просто было больно от того, что я чувствовала себя униженной поведением мужа в браке и сейчас хотела увидеть, что все это было неправдой.

Нелепо кивнув ещё раз Роме, я быстро пробежала по ступеням, ругая себя за излишнюю сентиментальность и приказывая себе успокоиться. Роман просто хороший человек. Да, он говорил, что ему я нравилась, но это же не повод.

Или повод?

Черт. Я так одичала в отношениях с мужем, что не понимала, где флирт, а где просто доброе отношение.

В растерянных чувствах я прошла к своему домику с номером тринадцать, и что-то меня смутило. Словно пером мокрым между лопаток провели. Я затравленно огляделась в поисках источника опасности и наткнулась на суровый тяжёлый взгляд мужа, который только припарковал свою машину и как раз вышел из неё.

Какого черта ему здесь понадобилось?

Я моргнула пару раз, надеясь, что это все галлюцинация, но Толя никуда не исчез. Более того, с пассажирского места вылезла блондинка, которую я увидела первый раз в торговом центре, и потянулась.

То есть пока Толя меня третировал, он продолжал отношения со своей пассией, при этом клянясь мне в любви?

Злые слёзы скопились в уголках глаз, и я с трудом заставила себя отвернуться. Роман вышел из главного корпуса и, заметив мое замешательство, приблизился. Понизив голос, он уточнил:

— Место встречи изменить нельзя? — и бросил взгляд на моего мужа. Почему-то в этот момент Толя стал как-то ниже ростом, и вся его удушающая энергетика испарилась.

— Не понимаю, что он здесь делает, — призналась я, не глядя на Рому, чтобы не наткнуться в его взгляде на сочувствие или, ещё хуже, жалость.

— Ну тоже, наверно, приехал отдохнуть, — пожал плечами Рома и вдруг спросил: — Хочешь я сделаю так, чтобы он исчез?

Я недоверчиво взглянула на Рому и покачала головой.

За прошлые дни Толя ни разу не позвонил мне и не появился на пороге дома. Мне казалось, что он хорошо понял, что все попытки вернуть меня будут провальными. Но теперь…

— Ну тогда поужинаешь сегодня со мной? — Рома склонил голову к плечу, рассматривая меня под другим углом, но мое настроение напрочь исчезло.

— Извини, давай в другой раз… — я поднялась на крыльцо домика и, кивнув Роману, зашла внутрь.

Глава 19

Я стояла и смотрела Роме в глаза. Ну что мне надо было сделать? Состряпать удивленную рожу или нахмуриться?

Да мне было неприятно, что…

Что я оказалась просто планами на вечер. Но мне никто ничего и не обещал. Я улыбнулась Роману и мобильник в руке завибрировал. Я мельком глянула на экран, увидела номер своего юриста и помрачнела. Быстро вышла в холл, где звуки разговоров были приглушенными.

За пять минут разговора я поняла только одно: брачный договор поставил меня в незавидное положение, и мы приняли решение подать иск на его расторжение по причине того, что он ставит одного из супругов в неблагоприятные условия. Конечно, а какие они могут быть благоприятные, когда у меня остаётся все, что приобрёл мне супруг в браке, а у Толи оказывается несколько дочерних компаний. Квартира, которую купил Татьяне, пентхаус, о котором я вообще не догадывалась, земельный участок, который исчислялся не сотками, а гектарами.

Я покачала головой.

Твою мать, вот жук.

Он знал, что как только мне станет об этом известно, я подам на расторжение брачника, поэтому и старался чтобы мы вообще не разводились.

Я попрощалась с юристом и выдохнула в потолок.

— Дерьмовые новости? — спросил Рома, неслышно подойдя сзади. Я резко дёрнулась, обернулась и посмотрела на него с той смесью разочарования и неприязни, которая может быть у девушки, когда она застукала гипотетического мужчину мечты с другой.

— У меня все новости дерьмовые, — выдохнула я и положила жетон из гардероба на стойку. Мне тут же подали куртку.

— А ты не останешься на ужин? — спросил Рома, глядя, как я быстро одеваюсь.

— Нет, прости, мне немного не хватает на него времени, — застёжка закусила гладкую подкладку, и я постоянно дёргала за язычок, чтобы в итоге вырвать его с корнем.

— Жаль, я хотел тебя со своей младшей сестрёнкой познакомить, — тихо сказал Роман и подошёл. Убрал мои руки с молнии куртки и потянул ткань на себя. — А то она подозревает меня черт пойми в чём…

Мы столкнулись глазами.

Ну что?

Мне стало чуточку легче от того, что шатенка с каре не оказалось его пассией, но это не отменяло того, что вся моя жизнь летела под откос. Я прикусила губы, чтобы не разреветься.

Какая к чёрту разница?

Кого я обманываю?

Моя жизнь это череда нелепых, нелогичных поступков, в которую непонятно как мог втиснуться Роман со своими ужинами и помощью.

— Ром, в другой раз, — я схватила застёжку пальцами и быстро застегнула ее до горла. Забрала со стойки свой мобильный. И вышла на улицу.

Осенний вечер грозился обернуться зимним, потому что начался снегопад. Я медленно шла к своему домику, ещё не понимая, что от безысходности, от отчаяния просто всхлипывала, а на щеках снег смешался со слезами.

Проклятый развод. Проклятый муж! Проклятая жизнь!

Я не услышала скрипа снега у себя за спиной меня просто рывком развернули. Я поскользнулась и влетела в грудь Ромы, который смотрел на меня колючим взглядом.

— Олесь, да в чем проблема? — рыкнул он. — Что я не сделай, как я не подкати, ты вечно бежишь от меня, как будто я прокаженный!

Я закусила губы. Шмыгнула носом.

— Да это не ты прокаженный, а я! — выдохнула с заминкой. — Это у меня одни проблемы, одни страхи и ничего больше. Зачем ты вообще пристал ко мне? На мне большими буквами сияет надпись «Проблемы»!

Рома сильнее сдавил пальцы на моей руке как будто я куда-то вырывалась.

— Да нет у тебя никаких проблем! — зло процедил он. — Все твои проблемы это час моего времени, но ты как любая воспитанная в дурости и гордости девушка предпочитаешь тонуть в них самостоятельно!

— Да потому что я не хочу быть никому обязанной! — крикнула я сквозь ком слез в горле и дернула рукой, чтобы сбросить пальцы Ромы с предплечья.

— За помощь никто не бывает обязанным, особенно если ее предлагают от чистого сердца, а не чтобы трахнуть пару раз! — взбесился Рома и схватил меня за плечи. Не давал пошевелиться, чтобы вырваться.

— Но ты с первой встречи слишком хорошо расставил приоритеты, чтобы я думала иначе! — я не понимала почему мы говорили вообще на эту тему, но парочка, которая проходила мимо, вдруг замедлилась и заинтересованно прислушалась. Рома поджал губы и, резко наклонившись забросил меня к себе на плечо. Я взвизгнула и следом задохнулась словами.

Роман быстро походкой долетел до своего домика, открыл дверь.

Поставил меня на ноги только в одной из комнат, которая была с на первом этаже и отличалась от моей размерами.

— Но уже после я дал тебе понять, что поступил глупо! Что был не прав! — продолжил Рома, сбрасывая с плеч куртку. Я застыла изваянием и только и молча поджимала губы.

— Это не имеет никакого значения, — выдохнула я. — Просто потому, что я развожусь с мужем. Мне не до ухаживаний, либо отношений. Мне даже не до секса.

Рома шагнул ко мне резко. Рука тут же запуталась в моих волосах, дёрнула их, чтобы я запрокинула голову. И жесткие губы прошлись мне по шее. В животе что-то скрутилось, а по коже пробежали мурашки.

Глава 20

На меня как ведро холодной воды выплеснули.

Пальцы Ромы мне показались ледяными, и все вокруг покрывалось льдом. Внутри меня все покрывалось льдом!

Я отшатнулась. Скользнула вбок, стараясь уйти от прикосновений. Роман растерянно посмотрел на меня.

Если мужчина испытывает ко мне влечение логично, что и целовать он меня должен хотеть.

Но Рома…

— Прости… — натянуто проскрипел мой голос. Я вцепилась пальцами в рукава, натянула их на кисти. — Прости… я не должна была. Я не могу…

Я покачала головой делая ещё шаг. Наклонилась, резко подхватив куртку.

— Олесь, постой, — холодно бросил мне в спину Рома.

— Нет-нет… — тихо сказала у двери спальни. — Все хорошо, только для меня это слишком. Я не хочу…

Я вылетела из домика Романа с такой скоростью, что даже не поняла, когда оказалась у собственной двери. Внутри все настолько перемешалось, что я не понимала вообще, что я должна была сделать и как правильно среагировать. В голове пульсацией билась мысль, что такое отношение: типа мы переспим, но я тебя ни разу не поцелую, мне не подходит. Рома может быть сколько угодно шикарным мужчиной, но пусть с какой-нибудь другой женщиной. Я на такое не согласна. Мне хватило мужа с пренебрежением моих желаний, и снова наступать на эти же грабли…

Пальцы были ледяными и влажными. Я никак не могла вставить ключ в замочную скважину. Я давилась подступившей злостью, как будто мы уже переспали с Ромой, а он встал, хлопнул меня по заднице и сказал, что могу уезжать к себе.

— Может поговорим без твоего хахаля? — хрипло прозвучал голос мужа за спиной, и я вся напряглась.

Короткий взгляд на вальяжно развалившегося у перил крыльца Толика заставил передернуть плечами. Муж был сильно поддат и желал общения.

— А ты оказалось такой же как все… — с хмельной злобой проронил Толя. — Обычная шлюшка, которая развестись с мужем не успела, а уже в постель другого мужика прыгнула.

Я скорчила недовольную гримасу.

— У меня был чудесный учитель, — огрызнулась я.

— Тебя, как оказалось, нечему было учить, — хохотнул Толя и шагнул на ступеньку, схватил меня за рукав куртки. — Идём поговорим…

— Никуда я с тобой не пойду! — я дёрнула рукой, вырываясь и стараясь скорее открыть дверь домика.

— Это мы сейчас посмотрим, — Толя дёрнул меня на себя и чуть ли не волоком стащил с крыльца. — Какая дерзкая. Один раз мужика какого-то показала и все королева.

Толя быстрым шагом шёл к парковке, а я, упираясь, старалась вырваться. Не выходило.

— Да отвяжись ты от меня! — пыхтела я не в силах вырваться. — Наш брак закончился. Ты мне противен!

Не надо было этого говорить, потому что Толя припечатал меня к машине и дыхнул алкоголем.

— Потерпишь, а чтобы терпелось лучше, сейчас мы поедем домой, — он развернул меня лицом к авто и, открыв дверь, пихнул в машину. Я запуталась в ногах, только и успев выдать:

— Никуда я не поеду! — но это я прокричала уже запертой в машине. Толя быстро обошёл авто и сел в водительское кресло. — Ты пьян! Не смей заводить машину.

Толя словно в насмешку заблокировал все двери, и пока я пыталась разблокировать их, завёл машину и стартанул по сырому снегу с парковки. Меня отбросило по сиденью назад. Я ухватилась за ручку и прохрипела:

— Останови машину!

Толя, не слушая меня, выехал в ворота посёлка и прибавил скорости. Машина натужно зарычала. Я попыталась вытащить телефон из куртки, но Толя выбил его из моих рук и он улетел куда на пол.

— Сбавь скорость. Дорога мокрая! — крикнула я, глядя на обезображенное яростью лицо мужа и поняла, что он точно псих.

— Не то, что ты! — со злой усмешкой проронил Толя и на экране появилась цифра в сто двадцать километров. Больной.

— Не гони! — попросила я, боясь, что он сейчас не справиться с управлением, и мы вылетим в овраг. — Дай я пересяду за руль! Ты пьян!!

— Да я как стёклышко, — оборвал меня Толя. Я заметалась по сиденью. Твою мать! Он точно нас убьёт. Он же псих невменяемый.

— Зачем ты это делаешь? Остановись, мы разобьёмся! — кричала я срывающимся голосом, а у самой слезы катились по шекам.

— Я же сказал тебе, никакого развода! Только смерть разлучит нас!

В блеске фар появилась непонятная фигура. Толя резко вырулил вправо, ударил по тормозам, машину развернуло.

Действительно только смерть…