Развод. Жестокая игра

Глава 1. Все началось с чемодана...

Засовываю курицу в духовку, в спешке режу салат. Расставляю красиво посуду на столе. Смотрю на часы. Чёрт, не успеваю!

Выбегаю из кухни, залетаю в ванную, выворачиваю на туалетный столик свою косметичку. Наношу кое-как макияж.

Витя позвонил недавно, сказал, что уже подъезжает, а я, как всегда, завозилась с готовкой, а себя в порядок привести времени не хватило.

Успеваю накрасить только один глаз, как слышу звонок в дверь.

Чёрт! Чёрт ! Чёрт!

Ну почему так всегда? Хотела сделать мужу сюрприз, встретить его из командировки вкусным ужином, приодеть новенькое бельё, красивое платье.

Бросаю с психом тушь назад в косметичку, потому что настойчивая трель повторяется. Следом слышу скрежет ключей. Видимо, Витя, не дождавшись, решил сам открыть дверь.

А я в старом халате, на голове бигуди.

– Мира! – слышу его голос. – Ты дома?

– Вить, подожди минутку, я сейчас.

Растерянно оглядываюсь, думая, что бы надеть поприличнее вместо старого халата. Но рядом ничего нет. Платье, бельё и чулки остались в спальне.

Раздражённо вздыхаю, сдуваюсь. Обречённо выхожу, понимая, что сюрприз не удался.

– О, зая, привет, – закатывает чемодан Виктор, дежурно целует меня в губы. – Как хорошо, что ты дома. Мне рубашку надо погладить, сделаешь?

– Какую рубашку? – торможу я.

– Счастливую мою рубашку, зай. Ты же знаешь, я важные сделки только в ней заключаю, а она в чемодане наверное помялась.

– Ты же только что приехал?

– Да. И сейчас опять уезжаю.

– Куда? – сникаю я.

– Дела, малыш. Меня партнёры там в ресторане уже ждут. Контракт будем подписывать, а потом обмывать. Поздравь меня!

– Поздравляю. А я с тобой поеду. Я быстро соберусь. Тоже хочу развлечься.

– Нет, малыш, там будут одни мужики. Мы последние детали сделки обсудим, обмоем это дело чуть по чуть, и по домам.

– Но…

– Мира, не начинай, – отрезает раздражённо. – Я и так устал, не хочу спорить. Обещаю, на выходных пойдём туда, куда скажешь. Хоть в театр, хоть в кино, хоть в ресторан. А сейчас, пожалуйста, приготовь мою любимую рубашку, а я пока душ с дороги приму.

Чмокает меня в губы, уходит в ванную. А я стою немного офигевшая. Отлично, Гордеева, приготовила ты мужу сюрприз.

Бегала тут с курицей, старалась, а теперь сама как курица будешь проводить вечер опять в одиночестве.

Вздыхаю глубоко несколько раз. Ладно. Не буду истерить. Витя так ждал этот контракт, столько работал, я понимаю, почему он так радуется, что, наконец, удалось всё решить. А ещё он обещал, если всё удачно выгорит, то скоро поедем на отдых. Вот там и продемонстрирую мужу новое бельё и чулочки.

Иду к чемодану, чтобы достать его рубашку.

Пытаюсь открыть, но собачка заедает. Что-то попало под неё, видимо. Странно. Новый же чемодан, раньше хорошо закрывался.

С третьей попытки открываю замок, распахиваю чемодан и … замираю с открытым ртом.

Охренеть… что это ещё такое?

Аккуратно подцепляю пальцем то, что мешало открыть замок – алые стринги.

Неожиданно. Но дальше ещё фееричнее.

Достаю лежащий поверх всего кружевной бюст того же вырвиглаз цвета.

Перебираю остальную одежду, явно женскую. В отдельном прозрачном чехле нахожу упакованное красное платье, рассматриваю расшитый стразами шикарный лиф, а внизу лежат охренительные туфли на высоченных шпильках.

И… Э… Как бы… Подцепляю пальцем то, чему даже не знаю точного названия. Красный шарик на ремешках, а ещё, что-то гладкое, длинное, тонкое. Достаю и тупо разглядываю … плётку?!

Спасибо Кристиану Грею и его красной комнате боли, иначе я бы не поняла, что это, но…

Как это оказалось в нашей квартире? Точнее, как эта пошлятина оказалась в чемодане моего мужа?!

В душе уже шевелятся крайне паршивые подозрения. Он мне что, изменяет?

Да нет. Не может быть. Витя ведь у меня не такой…

Рассматриваю красные стринги, растягиваю их, пытаясь угадать размер хозяйки. Да уж. Моя задница в такие точно не влезет.

В этот момент из ванной выходит муж в одном полотенце.

– Зая, рубашка готова? – спрашивает на ходу. – А это что такое? – замечает алый аксессуар в моих руках. – М-м-м, кошечка решила поиграть? – спрашивает игриво. – Давай не сейчас. Я вернусь, а потом я готов на всё. На любые безобразия.

– Да вот и я думаю, Гордеев, какая это кошечка решила поиграть? Да ещё так серьёзно? – поднимаю кляп и плётку. – Или ты поддался модным веяниям и теперь так стимулируешь сотрудников к работе? – расстреливаю его взглядом.

– Мира, ты что несёшь? – хмурится он, рассматривая девайсы в моих руках.

– Я просто ищу приличные варианты, как всё это оказались в твоём чемодане?

Глаза Гордеева удивлённо округляются. Он подходит ближе, тупо пялится в чемодан, хмурится.

– Это что?

– То, что ты принёс в наш дом. Может, ты и расскажешь, что это? Хотя лучше не так. Чьё это, Вить?

Сглатывает, мне кажется, слегка бледнеет.

– Чёрт! – хватается за телефон.

– Не, Вить. Чёрт – мужского рода. Тут скорее какая-то чертовка с огромными сиськами, – поднимаю бюстгальтер с чашками не меньше четвёртого размера.

– Да замолчи ты! – рявкает он. – Это в гостинице тупые беллбои перепутали!

– А может…

– Что “может”? А ты что подумала? – смотрит яростно на меня.

Я осаживаюсь немного.

–Ты правда не знаешь, чьи это вещи? – смотрю с сомнением на мужа.

– Конечно, не знаю! Явно не мои! Чёрт, а у меня же в чемодане документы были, – психует он.

Хватается за телефон, звонит в гостиницу, начинает орать на администратора.

Я немного успокаиваюсь, нет, ну правда же могло такое произойти. Всякое ведь бывает. У меня полгода назад вообще багаж в аэропорту потеряли.

Виктор спешно одевается, хватает злосчастный чемодан, бесцеремонно заталкивает в него все тряпки. Уносит его из квартиры.

– Я со всём разберусь и вернусь, – бросает перед выходом. – Меня не жди, ложись спать.

Глава 2. Вольф, фу!

Бросаюсь к ноутбуку, открываю сайт фирмы, где работает Виктор, перехожу в раздел “О жизни компании”.

Листаю фотогалерею, взгляд цепляется за красный цвет. Вот оно! Увеличиваю фото с последней презентации нового продукта.

Это она! Я не ошиблась!

Сердце колотится, как сумасшедшее, когда я рассматриваю стройную платиновую блондинку, которая с надменной улыбкой стоит рядом с моим мужем. Да, на фото они не одни, тут все начальники отделов, менеджеры проектов и другие сотрудники, но эта фифа стоит совсем рядом с Виктором в том самом алом платье, со своим неприлично шикарным бюстом. С ненавистью смотрю на её зад, представляя на ней эти проклятые стринги.

А потом оглядываю себя в старом домашнем халате. Ох-ре-неть, Мира. Вот это соперница тебе досталась.

Медленно вдыхаю-выдыхаю. Так, не надо загоняться. Возможно, всё не так плохо, как тебе подумалось.

Хотя… это что получается? Если чемоданы перепутали, значит, Виктор и белобрысая секси с четвёртым размером жили в одной гостинице? Нет, конечно, это не доказательство, что мой муж мне изменил, но только от мысли, что рядом с ним постоянно крутится такой грудастый экземпляр, да ещё и в гостинице они одной ночевали…

Внутри начинает шевелиться мерзкий клубок ядовитых змей, которые шипят, подкидывая очередные тревожные факты.

В последнее время Виктор изменился, стал раздражительным, часто критикует меня, мою еду, одежду. Да и в постели как-то пресно всё у нас стало, секс случается всё реже. Я это связывала с тем, что у Виктора новая должность, которая высасывает из него все силы, отсюда и задержки в офисе, и постоянная усталость. Да и я на работе выматываюсь в последнее время основательно.

Именно поэтому я хотела, чтобы сегодня всё было идеально, и с едой и с моим внешним видом. Специально отпросилась пораньше, чтобы успеть, но всё равно, пока продукты купила, пока домой добралась…

Ох! В общем, хотела как лучше, а получилось, как всегда.

Уже рисовала в голове прекрасный романтический вечер, похожий на один из тех, которые у нас случались раньше, ещё в начале наших отношений. Конечно, тогда у нас не было на столе дорогого вина, и элитного шоколада, но счастья было в разы больше.

А сейчас вот так. У мужа работа, бесконечные командировки, деловые ужины, а у меня одинокие безрадостные вечера.

На глаза наворачиваются злые слёзы. Ну вот что за закон подлости?

Интересно, а в ресторане эта фифа тоже будет? Если так, возможно, она прямо сейчас трясёт своими буферами перед моим мужем, а я сижу тут, сопли на кулак мотаю? Интересно, кто она вообще такая, раз ездила на обсуждение контракта?

Возвращаюсь к ноутбуку. Листаю сайт компании дальше. Открываю раздел “О сотрудниках”. Долго искать не приходится. Уже на второй странице красуется фото той самой блондинки.

Читаю информацию о ней:

Рената Вольф, руководитель пиар-службы. В компании работает около года. Дальше личностные характеристики: фанат своего дела, гордится работой в надёжной компании, и бла-бла-бла. Хобби – конный спорт.

Очень интересно. Почему-то в голове мгновенно рисуется картинка, как эта мымра скачет на лошади, а в такт подпрыгивают её четверочки.

И фамилия у неё, странная. У моей тётки так овчарку звали. Не любила я ни тётку, ни её собаку.

Вольф. Фу.

Вбиваю её имя в поисковую строку, вылетает страница в соцсетях, но профиль закрыт. Видна только аватарка, на которой белобрысая стерва красуется как раз на чёрном жеребце, а в руке у неё… плётка?

В чемодане тоже была плётка. Может, она в командировке на лошадях каталась, а не контракт обсуждала?

Ага, а рот кляпом она коню затыкала? И на лошадь лезла в своих ходулях на шпильках?

Ой, не сходится что-то здесь, и предчувствие у меня дурное.

Или это моя больная фантазия?

Втягиваю тяжело несколько раз воздух и медленно его выпускаю.

Нужно успокоиться.

Гордеева, включи логику. Ты ведь знаешь вкусы своего мужа. Он терпеть не может таких властных, стервозных баб. Да и все эти плётки, кляпы…

Это точно не про него. Он когда “Пятьдесят оттенков серого” смотрел, плевался и возмущался на все эти извращения так, что крыша поднималась.

Внутри немного отпускает.

Всё, Мира, успокойся. Мало ли рядом с Виктором крутится вертихвосток. Конечно, он мужчина видный, а теперь ещё и при должности, но меня ведь он любит. Мы с ним столько всего вместе прошли, и съёмную квартиру с тараканами, и одну сосиску на двоих делили, и болезни, и радости. Всё это он точно не променяет на какие-то красные трусы.

Так, нужно думать о хорошем. Витя же обещал, что на выходных уделит время только мне. Вот, нужно поразмыслить, куда мы сможем сходить и как порадовать мужа. И на этот раз всё должно быть идеально.

Подтягиваю ноутбук, чтобы выбрать какое-нибудь необычное место. На экране последней страницей всё ещё открыт сайт фирмы Виктора. Взгляд падает на “Новости компании”. Меня пронзает стрелой при взгляде на пост, размещённый буквально несколько минут назад.

В нём сообщается о новом крупном партнёре компании, приводятся цифры роста, проценты какие-то, но всего этого я практически не вижу. Я впиваюсь взглядом в приведённые ниже фотографии. На всех мелькает она. Стоит рядом или позади моего мужа, а на одном из фото они держат в руках бокалы и смотрят друг на друга так, что у меня холодеет внутри. Потому что я чувствую энергетику этого фото. Там азарт, интерес, страсть. Знаю этот хищный взгляд моего мужа, которым он может пробрать до печёнок.

И что самое ужасное, я такого взгляда от Виктора уже давно не помню… Думала, просто мы повзрослели, переросли этот бурный этап отношений в нечто новое, более глубокое, а оказывается…

Меня начинает трясти… Просматриваю ещё несколько раз фотографии, и на одном из них замечаю логотип ресторана.

Я знаю это место…

Глава 3. Как это возможно?

Ох, не думала, что когда-то дойду до того, что придётся следить за собственным мужем. Но сейчас понимаю, что должна увидеть всё своими глазами, иначе просто сойду с ума.

Быстро собираюсь, распускаю волосы. Мда, бигуди не слишком помогли. Мои пушистые от природы рыжие волосы не желают лежать красиво. Вспоминаю идеально уложенные пряди блондинки с фото, и настроение совсем портится. Ещё и эти веснушки на носу. Раньше они Вите нравились, он любил зацеловывать каждую, а недавно предложил мне обратиться к косметологу, чтобы свести их с лица. К чему бы это? Значит, больше не нравятся ему мои веснушки? А может, и я вся целиком уже не устраиваю?

Конечно, когда рядом с тобой такая породистая кобыла ходит. Выдрать бы её патлы обесцвеченные!

С психом завязываю свою пушистую шевелюру в высокий хвост, закручиваю дулю на голове и втыкаю в неё две острые китайские палочки для волос. Удобно, и в случае чего будет, что в глаз этой корове воткнуть!

Конечно, я пока иду просто на разведку, но если вдруг выяснится, что они там…

Так, Мира, стоп. Не накручивай лишнего. Пока ничего ещё не понятно, и всё это могло тебе просто показаться.

Ага, особенно их “гляделки”.

Надеваю джинсы, футболку, сверху накидываю ветровку. Хватаю ключи от машины и срываюсь вниз.

Голова продолжает взрываться от паршивых мыслей, предположений, доезжаю до места на автопилоте.

И вот я стою на парковке перед светящимися яркими огнями окнами ресторана.

Жалко только, что закрыты они плотными шторами, и за ними мне абсолютно ничего не видно.

Сижу, киплю внутри, думаю, как пробраться внутрь. Уже жалею, что не надела приличное платье. А в джинсах и кроссовках меня точно не пропустят.

Ладно, прорвёмся!

Только я собираюсь выйти из машины, как на освещённом крыльце ресторана замечаю знакомую широкоплечую фигуру.

Виктор. Разговаривает с каким-то представительным мужиком в костюме, к ним присоединяется ещё один. Баб с ними нет, это радует.

Сердце немного отпускает. Ну вот, муж правду сказал, у них тут деловой ужин, а я напридумывала себе не пойми чего.

Мужчины прощаются, пожимают друг другу руки, расходятся.

И только Витя тормозит. Ну вот чего ты встал? Давай тоже в машинку и домой, к жене. Я тебя расцелую, пригрею, массаж сделаю. Честно-честно, милый.

Витя спускается по ступенькам, идёт к парковке. Оглядываюсь, ох ты чёрт. Его машина, оказывается, совсем рядом, а я не заметила.

Пригибаюсь резко, молясь про себя, чтобы он не увидел мою машину. Она у меня серенькая, ночью совсем неприметная.

Украдкой выглядываю в открытое боковое окно.

Витя достаёт телефон, звонит кому-то.

– Ну где ты там? – спрашивает раздражённо. – Давай, я в машине тебя жду.

И уже через пару минут я слышу цокот каблуков по бетону. Поднимаю голову, с ненавистью глядя, как та самая белобрысая стерва идёт к машине моего мужа, а он галантно открывает перед ней дверь, помогает сесть на переднее сиденье.

Внутри поднимается бешеная волна гнева, меня захлёстывает адреналином. Дышу шумно, пытаясь справиться с эмоциями.

Бесполезно! Убью тварей!

Открываю дверцу, чтобы выйти и разбить их холеные рожи. Вот честно, сейчас я на это готова.

Но тут машина Виктора отъезжает, с яростью смотрю вслед удаляющимся огням фар.

– …, урод, брехло! – в истерике бью по рулю. – И куда же ты повёз эту шалашовку, интересно?

Завожу мотор и резко стартую за ними. Догоняю машину мужа на перекрёстке и дальше стараюсь не потерять из виду.

Да уж, из меня ещё тот “преследователь”. Уже через пару перекрёстков я понимаю, что не вижу машину Виктора. Едва успеваю заметить, как похожий автомобиль сворачивает налево, спешу перестроиться, а когда сворачиваю на узкую улочку, замечаю внедорожник Виктора припаркованным на обочине напротив старой высотки.

Сердце колотится, как сумасшедшее. Глаза застилают слёзы, а внутри всё покрывается инеем, когда я вижу, как мой муж помогает выйти этой мымре из машины, идёт к багажнику, достаёт оттуда чемодан очень похожий на тот, что я уже видела сегодня. А потом они вместе скрываются в подъезде.

Я сжимаю руль с бешеной силой. Во мне сейчас раскручивается какое-то жуткое торнадо.

Я точно готова кого-то убить. Её, его, или их обоих.

Через несколько минут на третьем этаже загорается светом окно. Они? Скорее всего. Выхожу из машины как в тумане. Я хочу ещё доказательств. Мало мне увиденного, я хочу, чтобы без вариантов. Застукать их на горячем!

Как? Зачем?

Не знаю.

Действую как в бреду, адекват словить не получается.

Подхожу к подъезду, где скрылась сладкая парочка. Замок.

Оглядываюсь. Не похоже, чтобы подъезд был людным. Кто его знает, сколько придётся стоять, пока кто-то будет входить или выходить?

Взгляд натыкается на вывеску напротив. Отель. Ух ты. Смотрю на окна зданий. Улица узкая, и окна выходят прямо напротив друг другу.

А что если…

Хватаю свою сумочку и бегу в отель.

– Мне нужен номер на третьем этаже, прямо над нами. Есть такой?

Администратор смотрит на меня, как на сумасшедшую. Впрочем, это не слишком далеко от реальности.

– Такой номер есть, но в нём идёт уборка, – улыбается мне девушка. – Он будет готов буквально минут через десять.

– Поторопите, мне чистота не принципиальна, – достаю банкноту, двигаю её по стойке.

– Хорошо, сделаю всё, что смогу.

Нервно меряю шагами вестибюль, пока администратор звонит, торопит горничную. Я постоянно поглядываю на часы, закипая внутри всё больше.

Что они там делают прямо сейчас? Целуются? Обнимаются? Нежничают?

Знает ли она, что моего мужа жутко заводит, когда ему ласкают шею и спину?

На глаза наворачиваются злые слёзы. Хочется заорать в голос и разнести что-нибудь. Вот хотя бы эти огромные вазы с искусственными цветами, которые стоят рядом.

– Номер готов, – сообщает администратор, протягивает мне электронный ключ.

Глава 4. Не все так просто.

Ничего не понимаю. Я же видела, как он заходил внутрь.

– Вить, – всхлипываю в трубку.

– Да что случилось, чёрт возьми! Говори! – рявкает он.

– Это точно ты? – задаю самый дебильный вопрос, но другого в голову не приходит.

– Ты там пьяная, что ли?

– Нет. Почти, – мямлю я. – А ты где сам?

– Я-то дома, а тебя куда черти понесли на ночь глядя, м? – выговаривает зло. – Вы там что, опять с Тоськой нажрались?

– Да, – киваю как болванчик, – с Тоськой. Я сейчас домой приеду. Я думала, ты совсем поздно будешь.

– Я так и понял, – отвечает недовольно. – Я специально из ресторана раньше всех свалил, к жене спешил, переживал, что тебя одну бросил, а ты не слишком-то меня и ждала?

– Витечка, не ругайся, – прошу ласково. – Я сейчас приеду, и тебя всего-всего зацелую, зажелею, залюблю.

– Не торопись, – отрезает холодно. – Я спать иду. Устал как собака. Думал, хоть массаж мне сделаешь. Ладно! Гуляй. Только сильно не напивайся. Пока.

Отключается, а я стою всё ещё остолбеневшая. В голове продолжается разрыв шаблона. Но я уже вижу, что под окнами нет машины Виктора, а мужик в квартире напротив всё ещё есть, и там продолжается секс-марафон.

Получается, пока я побежала в отель, Витя вышел и уехал, а в квартире эту стерву ждал совсем другой мужик

Всматриваюсь внимательнее. Сейчас мне виден мужской профиль. Навожу камеру телефона и увеличиваю изображение.

Не Витя! Совершенно точно не он! Волосы темнее и длиннее, нос другой.

– Фу-у-ух! – выпускаю из себя весь воздух.

Господи, спасибо тебе. Пружина внутри отпускает.

Для убедительности делаю несколько снимков. Зачем? Сама не знаю. Наверное, для того, чтобы потом ещё раз себя убедить, что Витя не спал с этой сисястой коровой.

Какая же ты дура, Мира. Чуть не разрушила семью из-за какого-то недоразумения.

А ведь я бы точно не стерпела. Устроила бы дикий скандал, развод, да полный Армагеддон! Уж я-то себя знаю!

Падаю в кресло, пытаюсь отдышаться. Ещё пару минут назад мне казалось, что вся моя жизнь рухнула, а теперь… Теперь я чувствую онемение и… не знаю, как это объяснить, но что-то всё равно не даёт покоя. Как будто я упускаю какую-то деталь. Что-то не так, всё же.

Фотография ведь мне не померещилась, и чемодан этот… Зачем-то Витя довёз эту стерву до дома и повёл в подъезд. Не слишком ли “вежливо” для обычных коллег?

Ох, чувствую, рано мне расслабляться.

Да какой там расслабляться, я теперь вообще не смогу спать спокойно, зная, что этот четвёртый размер разгуливает в офисе Виктора.

Смотрю снова в окно, зло сжимая кулак.

Ну что ж, живи пока, сучка-Вольф! И не дай бог тебе посмотреть на моего мужа! Я тебе патлы быстро повыдёргиваю и ноги переломаю! Больше ни на одного “жеребца” не залезешь! И плёткой своей ты меня точно не испугаешь. Засунуть бы тебе её… А впрочем, не стоит, вдруг ещё понравится.

Всё! Собираюсь с духом, покидаю номер. Еду домой.

В квартиру пробираюсь на цыпочках, тихонько переодеваюсь в пижаму. Витя спит, укрывшись одеялом почти с головой.

Расслабленно выдыхаю, рассматривая его. Вот он – любимый мой. Дома, ко мне пришёл, похрапывает так уютно, по родному, подушку мою обнимает. Значит, скучал.

Пружина внутри почти отпускает.

Уже собираюсь лечь, но тут… телефон Виктора загорается входящим сообщением.

Бросаю взгляд на экран, и волосы мои снова встают дыбом!

Мне видны только первые слова сообщения, но их хватает, чтобы я в секунду потеряла всякое спокойствие.

“Мой котик, хочу…”

Что? Экран тут же гаснет, и дальше требует пароль для разблокировки.

А-а-а-а! Котик? Серьёзно? И что значит “хочу”?

В голову сразу лезет только один вариант. Самый неприличный. От кого сообщение, я тоже не успеваю увидеть, но если это от сисястой кобылы, то не слишком ли много она хочет всего и сразу. Вон, пусть разбирается с тем “котиком”, который её там “жарил”.

Внутренняя дрожь нарастает. Витя, неужели ты всё же мне изменяешь? Я должна знать!

Так, пароль… Какой у него может быть пароль?

Дата моего рождения! На старом телефоне паролем были именно эти цифры. Ввожу – не подходит! Пробую ещё раз, разные вариации – бесполезно!

Значит, поменял. А ведь мы ещё в начале нашей семейной жизни договорились ничего не скрывать друг от друга, и пароли решили поставить одинаковые – дни рождения друг друга.

Самое забавное, что я никогда не проверяла.

Да ещё недавно я и подумать не могла, что мне придётся лезть в переписки мужа. Я ему доверяла…

А сейчас. Господи, как же мерзко всё! Это что же получается, изменяет он мне или нет, но доверие в любом случае подорвано? А ведь это основа брака.

И как жить теперь?

Я не хочу превращаться в жену-истеричку, которая в любой проходящей женщине будет видеть соперницу, выносить мужу мозг за каждый его взгляд в сторону.

Ещё недавно я высмеивала такие пары и была уверена, что меня такая участь никогда не коснётся.

Не зарекайся!

В какой момент у нас всё изменилось? И почему? Чего тебе не хватало, Вить?

Я ведь старалась для тебя, как могла. Вечно уставшая, с работы за продуктами и домой, чтобы ужин приготовить вкусный, чтобы голодным мой Витя не ходил. Вечно, то котлеты до полуночи жарю, то пирожки пеку, чтобы Витя домашнее кушал. У него же гастрит…

Всякие кулинарные изыски придумывала, а нужно было постельные, идиотка ты такая!

И на день рождения надо было грудь просить в подарок, и губы, и что там ещё… А я диван захотела. Трижды дура!

Нет, не буду я опускаться до таких вещей! Завтра скажу о своих сомнениях мужу, пусть или развеет их, или признаётся. Раз изменяет, значит, больше не любит меня? А кого любит? Другую? Пусть к ней и идёт! Я держать не собираюсь.

Укладываюсь в постель, честно пытаюсь заснуть. Но ничего не получается. В голове так и крутится вся та грязь, которой я сегодня наглоталась.

Глава 5. Вывести на чистую воду...

Утром по звонку будильника еле-еле разлепляю глаза. В них, как песка насыпали.

– Вить, – толкаю легонько мужа, – вставать пора, а то на работу опоздаем.

– Да, – стонет он. – Чёрт, не выспался из-за твоих ночных загулов.

– Я тоже не выспалась.

– Ну кто ж тебе виноват, что ты по подругам скачешь, да романы бестолковые читаешь, вместо того, чтобы спать. Ладно, я в душ пойду, проснусь, а ты мне кофе сваришь?

– Хорошо, сварю, – киваю покорно, хотя хочется огреть его чем-нибудь.

Но я не спорю в надежде, что пока Витя будет в душе, я проверю его телефон. Иду на кухню, включаю кофе машину, быстро рублю колбасу на бутерброды, и как только включается вода в душе, тут же бегу в спальню.

Чёрт! Нет телефона на месте. Неужели в ванную с собой забрал? Гад какой. С утра уже написывает своей прошмандовке?

Злюсь, но вида не подаю. Одеваюсь, собираюсь на работу, а на душе кошки скребут. Как же мерзко это всё, как противно. В кого я превратилась?

Голова просто раскалывается от бессонной ночи. Как я сегодня отработаю, понятия не имею.

Взгляд падает на нашу свадебную фотографию, стоящую на полке. Мы там такие молодые и счастливые. Сердце сжимает и внутри зарождается безысходность. Мы катимся в пропасть, и как это всё остановить, я не представляю.

Слышу, как хлопает дверь ванной, Витя выходит в одном полотенце на бёдрах. Слегка влажные волосы, зачёсанные назад, широкая грудь, уверенная походка. Невольно любуюсь мужем, а сердце сжимается ещё сильнее от осознания, что теперь он уже не только мой, получается?

– Вить, скажи честно, ты мне изменяешь? – вдруг вырывается у меня.

– Чего? – выгибает он бровь невозмутимо. – Что, всё-таки книги твои затронули мозг? Вот говорил я тебе, если уж читаешь, так что-то по саморазвитию. А так, получается сплошная деградация, – качает головой.

Меня заводит его тон.

– Да нет, Вить, деградация по ходу не у меня, и книги тут совершенно ни при чём. Тебе не кажется, что в последнее время ты слишком часто стал позволять себе пренебрежительные высказывания в мой адрес? Я уже молчу про твои регулярные командировки, задержки на работе и постоянную усталость. Когда у нас с тобой был полноценный секс? И заметь, он у нас так редко случается совсем не потому, что у меня “ голова болит”! – выдаю на эмоциях.

– Мира, я не пойму, ты хочешь поговорить об этом сейчас? Когда мы оба на работу опаздываем?

– А когда? Вечером ты уставший, в выходные у тебя дела, и так по кругу.

– Да, у меня дела, – режет он холодно. – Потому что я работаю, а не фигней страдаю. Потому что хочу в этой жизни добиться большего, чем трёшка в центре. Да, я устаю, и приходя домой, хочу получить понимание, и хотя бы немного благодарности, а не постоянные упрёки, – повышает он голос.

– А я, по-твоему, фигней страдаю? – задыхаюсь от возмущения. – Тебе напомнить времена, когда мы вдвоём жили на одну мою зарплату, а я умудрялась ещё и ипотеку платить?

– Я помню, – мрачно бросает Виктор. – И вот чтобы такие времена никогда не повторились, мне и приходится вкалывать. Только что тебя не устраивает, я не пойму?

– Не устраивает меня то, что в последнее время я не узнаю своего мужа.

– Ты тоже поменялась не в лучшую сторону, – кривится Виктор. – Лучше бы собой занялась, в спортзал сходила, а не книжки читала.

– Если после работы я пойду в спортзал, то есть ты будешь лапшу из пакета. Ну или каждый день заказывай еду в ресторане. Ты же у нас для этого работаешь? – добавляю язвительно.

– Да лучше я буду есть лапшу в пакете, чем выслушивать твои истерики!

Муж с психом разворачивается, идёт в спальню, а уже через секунду вылетает.

– Я тебя просил вчера погладить? – трясёт раздражённо передо мной мятой рубашкой.

– И когда бы я это успела сделать, если ты мне припёр чемодан какой-то извращенки, вместо своего. Кстати, чей же он был?

– Почитать ты успела, а рубашку погладить – нет? А чемодан, я понятия не имею, чей он был! Этот вопрос решала гостиница, мой чемодан мне курьер привёз, тот забрал. Ещё вопросы есть?

– Нет, – гаркаю в ответ. Вранье зачетное, не придраться. – Иди завтракай!

– Спасибо! Сыт по горло!

Кидает рубашку небрежно на диван, уходит, молча одевается, а уже через минуту громко хлопает входная дверь.

Из глаз брызгают злые слёзы. Дура! Дура! Дура!

Ну ты же понимала, что так будет, зачем устроила этот бесполезный скандал, Мира. Вот вроде бы лет тебе уже немало, а свой дурацкий норов никогда не умеешь засунуть вовремя в одно место! Теперь и телефон не посмотрела и мужа разозлила. После всего, что ты наговорила, он будет вдвойне осторожен, и придется тебе мучиться сомнениями ещё неизвестно сколько.

Продолжаю себя ругать на чём свет стоит, расстроено выхожу в прихожую.

На тумбе перед зеркалом лежит телефон Виктора…

И прямо сейчас он вибрирует звонком, на экране светится имя «Вольф».

Беру телефон в руки и пару секунд с ненавистью смотрю на входящий вызов.

Ответить этой сучке? Что это даст? Что?

Ну, пошлю я её подальше, вымещу на ней своё разочарование и боль, и как это решит проблему? А никак!

Вызов обрывается.

Нет уж, не собираюсь я так легко палиться. Если уж ловить их, так с поличным! Чтобы отпираться было бесполезно.

Ввожу пароль, ненавистные цифры дня рождения этой драной кошки.

Открываю трясущимися руками их переписку в мессенджере.

Пусто! Всё удалено! Гад! Подчистил за собой хвосты?

Но теперь я уже совершенно уверена, что было там что-то не для моих глаз.

Бросаю взгляд на дверь, как быстро Виктор хватится телефона? В любой момент. Значит, времени у меня мало.

Как бы получить доступ к их переписке? Я слышала, существуют какие-то программы-шпионы, но я так далека от всего этого.

Хотя… Есть одна идея!

Иду к ноутбуку, открываю браузерную версию мессенджера. Мне предлагают отсканировать qr-код для сопряжения устройств. Отлично!

Глава 6. Совещание...

Киплю, как чайник. Хочется разнести всё в пух и прах, и одновременно реветь обиженной собачонкой, забившись в углу.

Но нет, порыдать я ещё успею. А сейчас…

А что сейчас? Я в полной растерянности на самом деле. Ну, устрою я им скандал, дальше что? Выпущу пар, порыдаю, и…? Что потом?

Развод.

Чёрт! Какое страшное слово. Никогда не думала, что столкнусь с ним в своей жизни. Раньше я немного снисходительно смотрела на “разведёнок”, думая, что они не смогли сохранить семью. А теперь?
Теперь так будут смотреть на меня. Я ведь тоже не смогла. Чего-то не дала, не заметила, упустила интерес мужа.

И как я буду жить без него? Это же как отрезать себе руку или ногу. Когда ты столько лет живёшь с человеком, он корнями врастает в тебя, и потом…

Как жить без руки или ноги? Очень сложно. Конечно, люди приспосабливаются. Но на это нужно очень много времени и сил. А поначалу остаётся только терпеть острую боль, пока открытая рана затянется, а потом пережить период реабилитации. Справлюсь ли я?

Не знаю.

Становится так страшно, до стылого чувства в животе. Стоит только представить процесс развода, раздела имущества, новую одинокую жизнь…

Я её не хочу. Не хочу-у-у-у! – хочется завыть мне.

И рождается внутри трусливая мысль – может, потерпеть? Сделать вид, что я ничего не знаю. Дать ему время. Может, он сам её бросит?

Конечно, это глупо. Примерно так же, как узнав о наличии раковой опухоли, пациент решает её не замечать. Конечно, какое-то время ему ещё удастся прожить прежней жизнью, но очень быстро раковые клетки разрастутся, начнут пускать метастазы, и организм всё равно погибнет.

Так что, прятать голову в песок не вариант. Надо провести ампутацию поражённого органа.

С чего начать?

Мысли путаются. Работать не могу, поэтому снова отпрашиваюсь. Спасибо Вере Ивановне, моей начальнице, она замечает моё состояние и без лишних вопросов отпускает.

Прихожу домой. Потерянно оглядываюсь по сторонам.

Квартира кажется мне сейчас чужой и враждебной. И тем не менее.

Как и где мы будем дальше жить? Я не знаю.

Когда-то я так мечтала о собственном жилье, и когда мы, наконец, купили квартиру, я была безмерно счастлива. Я здесь каждую деталь подбирала долго и тщательно, воевала с рабочими за каждую неровно положенную плитку и плохо прикрученный плинтус, сама клеила обои и красила стены.

А полгода назад мы наконец-таки закрыли ипотеку, и мне казалось, что вот сейчас-то мы заживём!

Зажили, ничего не скажешь. Смогли себе позволить новую машину, Витя получил крутую должность, а к ней, видимо, в придачу полагается ещё и любовница.

Нет! Из своей квартиры я точно никуда не уйду! Тем более, эта Вольф, судя по тому что я видела, тоже не бездомная. Пусть валит к ней. Вопрос только в том, что за мужик там был?

Чёрт… А если это её муж? Если эта сучка замужем?

А что. Очень сподручно. На работе есть, кому под юбку заглянуть, тем более раз там трусы не предполагаются, а дома жена накормит, спинку натрёт, массаж сделает, а у любовницы дома свой удобный муженёк.

Но наверняка я знать не могу, а гадать можно долго, и я так не хочу! У них в ресторане сегодня будет “рабочее совещание”, вот там втроём и решим все вопросы!

Взгляд падает на чемодан Виктора, который я так и не разобрала после его последней командировки. О, а завтра ведь он опять собрался куда-то уезжать?

Отлично! Пусть едет с концами! Сразу с чемоданом!

Открываю решительно шкаф, взгляд падает на мой гардероб. Достаю платье, которое ещё ни разу не надевала. Заказала в интернет-магазине, долго сомневалась, брать или не брать.
Взяла. Но надеть повода пока не было.

Усмехаюсь. Хотела мужа порадовать, что ж, вот и порадую. В последний раз.

Платье красивое, немного провокационное, с глубоким вырезом, пышными рукавами, длинное, но с откровенным разрезом по бедру.

Надеваю, наношу макияж поярче, укладываю волосы. Сегодня я должна быть на высоте. Вспоминаю своё свадебное платье. Белое. Символично. Заканчивать наш брак я буду в чёрном.

Смотрю на время – пора. Вызываю такси.

Странно, но я почти не волнуюсь. Вернее не так, сейчас внутри я похожа на ледяную глыбу. Как будто в сердце мне вкололи лошадиную дозу заморозки. Потом анестезия отойдёт, и болеть будет так, что придётся выть в подушку и бросаться на стены. Но это будет потом. А сейчас…

Я вызываю такси и еду в ресторан.

По пути захожу в банковское приложение. У нас с Виктором есть общий счёт. Мы собирались менять машину. Но судя по тому, что муж мой может себе позволить такие дорогие рестораны и подарки любовнице, он не слишком расстроится, если не получит этих денег. Будем считать, что так он “принудительно” сделал подарок мне.

Перевожу всю сумму на личный счёт. Это моя подушка безопасности на первое время. Делаю это сознательно прямо перед входом в ресторан, чтобы Виктор не обратил внимания на СМС из банка раньше времени.

Выхожу из машины. Таксист выгружает из багажника чемодан.

Да уж, странно я выгляжу, входя в ресторан с чемоданом. Пожалуй, скажу охране, что там у меня наличные, чтобы расплатиться за счёт по их невменяемым ценам.

Но, как ни странно, меня пропускают с минимальным досмотром. Легенда, что сумку я должна передать мужу, который из ресторана едет сразу в аэропорт, срабатывает. Конечно, чемодан мне предлагают оставить в гардеробе, но я милой улыбкой и тысячной купюрой в карман, убеждаю администратора пропустить меня с “багажом”.

Сладкую парочку вижу издалека. Ах, какая мизансцена!

Похоже, я попала в разгар “рабочего” совещания, участники которого полностью поглощены друг другом, и меня совершенно не замечают.

Мой супруг так трепетно держит за руку блондинку, припадает к её ладони губами… Мне кажется, от их взглядов сейчас искры посыплются.

– Добрый вечер, – произношу с холодной улыбкой. – Надеюсь, не помешала?

Сладкая парочка замирает, на меня устремляются поражённые взгляды.

Глава 7. Стать коброй.

Выдержки хватает ровно до того момента, пока я не скрываюсь за дверью ресторана.

Плечи мои тут же опадают, их как будто придавливает бетонной плитой осознания: вот и всё. Занавес.

Только, что делать дальше?

Об этом я ещё не думала…

Холодный ночной воздух бьёт в лицо, глаза жгут непролитые слёзы. Чувствую себя шариком, из которого выпустили весь воздух…

Так больно внутри, так обидно, так несправедливо!

Нужно уезжать отсюда, но для этого требуется вызвать такси, а я не могу даже сообразить, где мой телефон…

Слепо иду в темноту. Там небольшой сквер с ухоженными дорожками, лавочками.

Опускаюсь на первую попавшуюся. И всё… Бетонная плита на плечах, кажется, становится ещё тяжелее. Рвано дышу, позволяю первым слезинкам скатиться из глаз.

Смотрю в бесконечное звёздное небо…

Ему ведь всё равно, что происходит тут у нас, маленьких букашек, которые настолько ничтожные, что на них и обращать внимания не стоит…

Откуда-то тянет сигаретным дымом…

И так хочется закурить, чтобы в мозгах туман наступил и не чувствовать всего этого…

Знаю, не поможет, будет только хуже. Надо выгребать из этого дерьма как-то иначе.

Достаю всё же телефон, звоню подруге.

– О, Миру-мир! Привет, – слышу радостный возглас.

– Тось, привет, – всхлипываю в трубку.

– Так, что за потоп? Что случилось? – тут же напрягается она.

– Тось, мне Витя изменил, – рвано выдыхаю в трубку.

Оказывается, сказать это вслух ещё больнее. Зажмуриваюсь от нового жгучего спазма в груди.

– Чего? – поражённо взвизгивает она. – Да, не… Мир, не мог он.

– Мог. Я их вместе только что видела. И переписку их почитала. Там такая грязь… Короче, – втягиваю тяжело воздух, – можно, я приеду? А то я сейчас…, даже не знаю…, – всхлипываю снова. – Так противно, Тось, ты бы её видела.

– Что, проститутка какая-нибудь?

– Не знаю, не похожа она на проститутку. Если только элитную. Губы, сиськи, ноги от ушей. Он на неё так смотрел, как будто сожрать готов был…

– От кобель! – плюётся Тося. – Пусть подавится! Ты ей патлы хоть повыдёргивала?

– Нет, но очень хотелось. Словесно только проехалась чуть-чуть и ушла. Тось…, – закусываю кулак.

– Так, всё, не реви. Такси вызывай и ко мне! Хотя… Нет! Говори адрес. Я за тобой сама приеду!

Жду Тосю, пытаюсь успокоиться. Тут вижу, как из дверей ресторана выплывает проклятущая Вольф. Она раздражённо идёт вперёд, а следом бежит мой муженёк.

– Ренаточка, не нервничай, девочка моя! – доносится до меня его голос, отчего внутри всё обливает кислотой.

«Девочка моя», и такая интонация родная, прямо как мне раньше… Боже… Как пережить всё это?

Они доходят до его машины, Виктор услужливо открывает перед ней дверь, дальше их разговора мне уже не слышно, но я вижу, как эта Вольф что-то как змея шипит в лицо моему мужу, а он, похоже, оправдывается…

Накрывает злость. Это нормально вообще? Мне хочется выйти из темноты и шарахнуть их обоих лбами друг о друга, а эту Вольф ещё и по асфальту потаскать. Интересно, трусы-то она хоть надела или так и ходит, “проветривает” нутро?

Делаю шаг в их сторону, но не успеваю. Виктор заводит машину и отъезжает от ресторана, а я смотрю им вслед, и чёрная буря внутри набирает обороты. Интересно, это куда же они поехали?

– Эт и есть неверный муж? – раздаётся вдруг сзади насмешливый мужской голос.

– А? – разворачиваюсь испуганно.

И снова этот запах дыма, только сильнее, чем раньше. Всматриваюсь в темноту.

Чёрт! На лавочке напротив, в тени большого раскидистого кустарника, кто-то сидит. Только свет туда почти не попадает, поэтому я и не заметила раньше.

– Вам-то какое дело? – фыркаю я.

– Мне, никакого. Совет хотите?

– Нет, не хочу, – пытаюсь рассмотреть незнакомца, но различаю лишь силуэт.

– А я всё же дам, – насмешливый хрипловатый голос. Такой уверенный, что перечить как-то отпадает желание. – Если хотите мужу отомстить, отпустите. Пусть идёт к этой коварной мадам. Могу вас заверить, такая кобра – то ещё проклятье.

– Видимо, вы хорошо разбираетесь в кобрах?

– Да, жизнь подкинула парочку отличных экземпляров.

– И что, они сильно отравили вам жизнь? – этот разговор начинает меня забавлять, отвлекая от душевных терзаний.

Возвращаюсь на лавочку, присаживаюсь, всё ещё всматриваясь в темноту. Различаю широкие плечи, из-под пиджака светлым пятном выделяется рубашка. Лица же мужчины совсем не видно.

– Только первая из них. Потом я научился пользоваться антидотом.

– О, как интересно. И что же это за чудесное средство?

– Деньги, – усмехается незнакомец. – И чем более ядовитая кобра, тем больше антидота требуется. Только и всего, – разводит руками.

– Банально, – усмехаюсь я. – Особенно слышать это от человека, который предпочитает скрываться в тени.

– Согласен, – вздыхает. – Жизнь вообще скучна и банальна.

– Неужели даже кобры её не разнообразят?

– С некоторых пор нет.

– А если попробовать не кобру?

– Это как есть пресный суп на воде после острого грузинского.

– Ну что ж, тогда желаю вам встретить самую ядовитую кобру в мире, – усмехаюсь.

– А вам я желаю ею стать…

Замечаю машину подруги, Тоськину красную козявку видно издалека.

Ухожу не прощаясь.

Да и зачем? Мы ведь и не здоровались.

Странный человек и странный разговор.

А в голове послевкусием оседает его последняя фраза…

Стать коброй? Что ж, наверное, стоит попробовать…

Глава 8. Серьезная операция.

Сажусь в машину к подруге. Тося загадочно улыбается.

– Лекарства, – подмигивает мне, поднимая пакет, – я по пути решила сразу в “аптеку” заехать.

По раздавшемуся звону стекла понимаю, что “анестезии” мне Тося не пожалела.

– А ты не переживаешь, что мы можем не угадать с дозировкой? – смотрю с сомнением на увесистый пакет.

– Очень переживаю, – вздыхает подруга. – Но иногда можно, а сегодня нужно! У нас же предстоит серьёзная операция.

– Это какая? – прищуриваюсь.

– Ампутация неверного мужа. Я же всё правильно поняла? Или мы ещё будем проводить диагностику на возможность спасения поражённого заразой органа?

– Нет! – киваю решительно. – Будем ампутировать.

– Отлично. Где?

– Что где?

– Какой воспользуемся операционной?

– Эм, не знаю.

– Хорошо, поясню. Можно поехать ко мне, но ампутацию лучше проводить на месте. Ну, чтобы более качественно вырезать. Вместе с фотками, шмотками и прочим.

– Не, Тось. Не хочу сейчас домой, – тяжело вздыхаю. Мне точно нужно сменить обстановку. – Давай к тебе.

– Ладно, поехали.

Через полчаса Тося уже суетится на своей маленькой кухне, накрывая на стол.

– Мы с какой “анестезии” начнём? Сладенькой, лёгенькой или позабористей? А может, будем миксовать? – провокационно играет бровями подруга.

Я застываю в нерешительности.

– Так, определяйся быстрее, мне что на стол ставить: фруктики и сырок, или солёные огурцы и сальцо?

– Давай огурцы! – решаюсь я.

– Вот, это правильное решение! – поддерживает Тося. – Но фруктиков я всё равно покромсаю.

– Давай помогу.

– Ну, давай.

Тося достаёт из холодильника фрукты, моет их, подаёт мне большую деревянную дощечку и нож.

А потом на этой дощечке выкладывает передо мной банан, а к его основанию пристраивает два киви.

– Это что? – смотрю с сомнением на эту инсталляцию.

– А ты не поняла? – провокационно играет бровями подруга. – Предлагаю начать ампутацию с самого главного органа! Включи фантазию подруга. Что это напоминает?

Ещё раз смотрю на "фруктовую картину" и прыскаю со смеху, когда до меня доходит её намёк.

– Тося-я-я, – подвываю я, – ты невозможная-я-я.

– Конечно. Так что? Ай, подожди! – отнимает у меня из рук нож, подаёт другой. Огромный, с зазубренным лезвием. – Держи! Это лучший «скальпель» в моём доме.

– Тося, я не могу-у-у, – держусь за живот от смеха.

– Да, ты права. Для храбрости нужно накатить. Держи, – всовывает мне в руки стакан. – Не чокаясь. Это ж дезинфекция.

А потом мы хладнокровно расчленяем банан, киви Тоська предлагает раздавить тапком, но до этого мы успеваем сделать несколько кровожадных фото этой инсталляции, втыкая в банан нож и поливая его кетчупом.

Ржём, плачем, ругаем матом всех мужиков и моего Витю в частности. Тоська вспоминает ещё и своего бывшего, заодно достаётся и будущему, и всему сильному полу в целом.

К концу этой вакханалии анестезии в нас плещется уже более чем достаточно.

Мы с Тоськой сидим на полу, на мягком ковре, вокруг нас тарелки, стаканы, коробка конфет.

В какой-то момент вдруг наступает тишина. Вот такая неожиданная пауза, которая резко разбивает всю лёгкость и весёлость этого вечера. Бетонная плита придавливает меня с новой силой. Возвращается боль, неуверенность, сомнения, терзания.

– Тось, что мне делать? – спрашиваю обречённо. – Я же без него не умею…

Слёзы тут же обжигают глаза.

– Жить, подруга, – тяжело вздыхает Тося. – Просто жить. Как все. Не ты первая, не ты последняя. Тяжело, больно, но надо. Встала и пошла. Ты думаешь, мне легко было? Тебе напомнить?

– Не надо. Я вообще не знаю, как ты такое выдержала.

– А у меня вариантов не было. На руках Мишаня был. Себя не жалко было, а вот его очень.

Мишаня – это сын Тони. Я не знаю всех подробностей истории, но понимаю, что у неё своя тяжёлая трагедия в прошлом. Мишенька сейчас с мамой Тони в деревне. Ему три года, он бесподобный малыш, и Тоська очень переживает, что проводит мало времени с сыном, но мать у неё уже на пенсии, а семье как-то надо выживать. Вот и пришлось ей устроиться на работу в городе, а сына она видит только на выходных.

– У тебя хоть Мишаня есть, а у меня никого, – слёзы текут быстрее. – Мама на другом конце света, да мы с ней и созваниваемся-то пару раз в год на дни рождения, папы не стало три года назад, а больше никого и не осталось. Спасибо, хоть ты у меня есть.

Обнимаемся с подругой, ревём вместе.

– Вот именно, Мир, я у тебя есть, а ты у меня. А это уже неплохо. А Витя твой… Чудак на букву “М” твой Витя. И, мне кажется, он ещё приползёт к тебе на коленях прощения просить.

– Не, не приползёт, – качаю головой. – Если бы ты видела, как он сегодня бежал следом за своей Ренаточкой. Как верный пёсик, – кривлюсь от отвращения.

Такая злость берёт! Вот почему так? Мне иной раз и слова нельзя было сказать, я сразу получала порцию концентрированного раздражения, а этой шалашовке он хвосты заносит. Почему? Что она такого ему дала?

Или, в том и соль, что пока ещё не дала? Неужели же так хочется? Так чешется в одном месте, что ради сомнительного удовольствия можно профукать семью и верный тыл?

Я не знаю, мне не понять этого никогда.

Интересно, где он сейчас? С ней?

Чёрт! Почему так больно от этой мысли?

– Мир, – зовёт Тося.

– Чего, – всхлипываю я.

– А давай споём! Всем чертям назло!

– А давай!

И Тоська затягивает: “Ой калина-а-а, ой малина-а-а…”

Я подхватываю. Мы завываем, как мартовские кошки.

А потом раздаётся звонок в дверь…

Глава 9. Любить больно...

– Кого это принесло? – смотрю на Тосю, она у меня почему-то расплывается перед глазами.

– Не знаю, – икает она. – Наверное, бабка из соседней квартиры. Сейчас будет возмущаться, что мы ей спать мешаем.

– А давай её тоже к нам позовём? У меня бабуля когда-то песни пела отлично, может и твоя соседка стариной тряхнёт.

– Ой, нет. Эта может только лекции с нравоучениями завывать. Ну на фиг.

Тоська всё же ползёт в прихожую, я наблюдаю за ней через дверной проём гостиной.

– Мир! – вдруг подбирается она, глянув в глазок.

– Что такое? – настораживаюсь.

– Там не соседка. Там…, – взмахивает неопределённо рукой.

– Кто? – хмурюсь я, пытаясь сообразить.

– Кто, кто, Витя твой в пальто!

– Чего? – смотрю на неё обалдело.

Не может этого быть. Он же сейчас должен с Ренаточкой в постели кувыркаться.

– Иди, сама посмотри, – нетвёрдо покачиваясь, отступает Тося в сторону.

В дверь снова настойчиво звонят, потом тарабанят кулаком.

– Мира, я знаю, что ты здесь! Открывайте! – гремит злой голос моего мужа.

Точно он!

– Что делать? – шёпотом спрашивает подруга.

– Не знаю, – пожимаю озадаченно плечами.

Выглядываю всё же в глазок. Стоит, гад такой. И правда, в пальто. Злой, уверенный, как будто и не виноват ни в чём совершенно.

Интересно, где был всё это время? Уже успел с белобрысой накувыркаться, теперь про меня вспомнил? Только зачем?

– Чего тебе надо, Гордеев? – спрашиваю громко. – Вали к своей Вольф!

– Мира, открой дверь, – рявкает он. – Давай не будем соседей веселить. Нам надо поговорить.

– Если ты не хочешь развлекать соседей, то просто уходи. Желательно навсегда, к своей Ренаточке. Как там она, кстати? Ты ей выхлопную трубу хорошо прочистил? Ёршик свой не сломал?

– Мира, – рычит он. – Прекрати, а? Открывай дверь, пойдём домой.

– Иди на хрен! Иначе знаешь что! – закипаю я от злости.

Хватаю свой телефон, нахожу ту самую кровожадную фотку с расчленённым бананом, политым кетчупом, и зазубренным ножом.

Пересылаю мужу.

Смотрю в глазок, Виктор открывает моё послание.

– Намёк понятен? – кричу снова.

– Это ещё что за хрень? – цедит он сквозь зубы.

– Это то, что ждёт твой “ёршик”, если ты от меня не отвалишь!

– Понятно, – потирает он устало глаза. – Пьяные бабы, что с вас взять. Значит, поговорить не получится. Хорошо, я уйду, но утром приеду за тобой!

– Утром у тебя командировка.

– Я её отменил.

– А я – нет!

– Дома поговорим! – рявкает он, разворачивается и уходит, а я бессильно сползаю по двери.

– Вот же гад какой! – ругается Тося. – Ты посмотри! Разговаривать он собрался! О чём, интересно?

– Господи, Тось, что мне делать?

Силы вдруг резко покидают меня, чувствую только дикую усталость и … безысходность.

– Главное, не раскисать! – пытается подбодрить подруга. – Или ты простить его решила? Не вздумай!

– Нет, Тось, не смогу я простить. Но так тяжело от всего этого, так болит вот здесь, – прижимаю руку к груди.

– Знаю, подруга, знаю, – притягивает меня к себе Тоська. – Терпеть надо, – тяжело вздыхает.

Всхлипываю отчаянно, реву, подруга успокаивает.

– Как долго терпеть-то Тось?

– Не знаю, – снова тяжёлый вздох. – Меня до сих пор накрывает временами, – признаётся шёпотом.

Вот так мы и сидим в обнимку на полу, две преданные, обиженные, никому не нужные женщины.

– Вот за что они с нами так, а? – спрашиваю с неприкрытой обречённостью в голосе.

– Наверное, за любовь мстят. Нельзя мужиков любить. Ими надо пользоваться, – глубокомысленно выдаёт подруга.

– Как же, если не любить? Зачем тогда всё это?

– А вот так. Мне когда-то отец говорил, что нужно такого мужика найти, чтобы он тебя любил, а ты его уважала. Тогда будет крепкий брак.

– И ты послушалась его совета? – усмехаюсь.

– Ага. Похожа я на счастливую? – кривится она. – Всё наоборот сделала. Вот и расплачиваюсь.

– Да, Тося, наверное, ты права. Нельзя их любить. Это слишком больно…

***

Утро наступает тяжело…

Звенящая боль в висках, во рту сухо и противно.

С анестезией мы всё же переборщили…

Выползаю на кухню с трудом. О, а тут последствия нашей вчерашней “операции”.

Тоська ещё спит, а я кое-как одеваюсь в выделенный мне вчера спортивный костюм, умываюсь.

В зеркало стараюсь не смотреть, страшно слишком. Убираю со стола, мою посуду.

В голове бардак, в душе месиво. Кажется, Витя вчера приходил? Или это мой пьяный бред?

Сегодня всё именно бредом и кажется. Зная Гордеева, ни за что не поверю, что он будет бегать и просить прощения. Не в его это натуре.

Раздаётся звонок в дверь. Чёрт! Похоже, всё же не приснилось.

Смотрю в глазок. Точно он.

Раздражённо прикрываю глаза. Если вчера мне хотелось войны, то сегодня сил на атаку у меня нет.

Гордеев снова нажимает на звонок, и его звук разбивается дикой болью в висках.

– Чёрт! – рявкаю я, открываю дверь, желая одного – прекратить эту пытку.

– Привет, – хмуро здоровается Виктор. – Это не чёрт, всего лишь я.

– Невелика разница. Чего тебе?

– Собирайся, поехали домой. Нам нужно поговорить.

– Интересно, о чём? Надеюсь, о разделе имущества?

– Нет, Мира! Разводиться я не собираюсь. Более того, ты вчера себя вела просто непозволительно. Я хочу, чтобы ты извинилась перед Ренатой!

Глава 10. Теперь не обижайся!

– Чего? – переспрашиваю обалдело в надежде, что мне последняя фраза просто послышалась.

– Мира, – закатывает раздражённо глаза мой муж, – я не хочу устраивать сцен на пороге. Пусти, поговорим спокойно.

Я киваю, как болванчик, потому что просто не могу уложить в голове этот бред.

Я? Извиниться? Перед этой?

Пользуясь моим замешательством, Витя протискивается в квартиру.

– Мир, собирайся. Дома поговорим, – вижу, старается говорить миролюбиво, видимо решив, что раз я не ору с порога, то можно гнуть свою линию.

– Дома. Ага, хорошо, – киваю опять.

Пячусь на кухню. А Витя продолжает говорить:

– Я тебе всё объясню. Ты просто не так поняла.

О! Даже так? Прямо по классике. Криво усмехаюсь.

Витя остаётся в прихожей, я отхожу к кухонному столу. Внутри начинаются взрывы.

Не так я поняла, да, Витенька? Извиниться я должна?

А не охренел ли ты вконец?

И такая меня злость берёт, поднимается и топит разум чёрной волной. Теперь я понимаю, что анекдоты про сковороду в руках женщины вовсе не чушь. Я бы сейчас ему влепила. Да вот беда, не знаю, где у Тоськи сковородки.

Зато, прямо передо мной стоит вчерашний салат из морской капусты. Такой, уже отбивший неприятного вида водицей, и для еды явно непригодный.

В этот момент Витя как раз останавливается за моей спиной, кладёт руки на плечи.

– Мира, ты просто не знаешь, что Рената очень помогла мне с работой, и от неё многое зависит, понимаешь? А то, что ты видела… Ну да, это юмор у нас такой неуместный, – усмехается нервно.

– И поэтому я должна извиниться? – проговариваю тихо.

– Да, малышка. Это просто работа. А ты накрутила себя напрасно.

– Напрасно, ага, как скажешь, милый.

С этими словами я разворачиваюсь и вываливаю тёмную жижу ему на голову.

– А! Чёрт! – отскакивает он.

Начинает истерично стряхивать с себя склизкие ленточки морской капусты. Они запутываются в его волосах, картинно повисают на одном плече, цепляются за лацканы пальто. Дорогого, между прочим, пальто, которое я сама же и покупала! Но теперь-то уж чего. У нас жизнь летит к чёрту, пальто не жалко!

– Что это за хрень, Мира? – с омерзением отбрасывает то, что удаётся стряхнуть с плеча.

– Это мой тебе ответ, Витенька. Я понятно объяснила? Или добавить? У меня тут ещё вот, кислые помидоры остались, – с воинственным видом поднимаю чашку.

Витя отступает с опаской назад.

– Ты совсем уже двинулась? Ненормальная! Идиотка! – орёт он.

– Согласна. Идиотка, – тесню его в прихожую – Но не настолько, чтобы поверить в бред, что по корпоративной этике у вас допустимо в ресторан без трусов ходить! Вали отсюда!

– Неадекватная! – продолжает осыпать меня ругательствами.

– Так, что здесь происходит? – на кухню заходит заспанная Тося. – О, Витек, привет. А это что у тебя? – снимает с его уха длинную капустину, нюхает, картинно морщится. – Пропала, зараза. Или это от тебя так воняет, а Вить?

– Да идите вы все! Дуры безмозглые!

Обдаёт нас диким взглядом и вылетает в прихожую.

– Сам иди! И не оборачивайся! – кричу ему вслед.

– Ты хочешь войны? – смотрит на меня со злым прищуром. – Зря, дорогая моя. Я хотел по-хорошему, но теперь…– сжимает кулак, трясёт им в воздухе. Лицо у него красное, перекошенное от ярости. – Теперь не обижайся!

Я захлопываю дверь, сползаю по стеночке без сил. Этот бой дался мне очень нелегко. А ещё…

Чего теперь ждать от Виктора? Нет, войны я с ним не хотела, но и глотать молча не в моём характере.

– Так, опять рыдать будем? – смотрит на меня хмуро подруга.

– Не знаю, – тяжело вздыхаю.

– И что тебе это даст? Будем слёзы твои собирать, а потом Вите на голову вместо салата выльешь?

– Нет. Ты права, хватит слёз. Но что делать, я пока не представляю.

– Значит, пора представить. Садись, будем разрабатывать план обороны!

Сидим мы с Тосей до самого вечера, но план не особенно вырисовывается. Нет, Тося бойко предлагает всякие дельные варианты, типа найти на мужа компромат, и заставить его плясать под мою дудку, но… Где же такой компромат взять?

А в остальном, ну что я могу противопоставить Вите? Квартира у нас общая и запретить ему жить на данной территории я не могу. Хотя…

Запретить не могу, а вот сделать его жизнь невыносимой – вполне!

В бытовом плане он совершенно беспомощное существо, а подрабатывать бесплатно уборщицей и кухаркой я больше точно не намерена.

А в остальном…

Машина у нас у каждого своя, работа у меня есть, небольшая сумма в качестве подушки безопасности – тоже.

Не пропаду.

Главное – выдержать, и довести дело до развода. Ну и, конечно, самое трудное – разделить имущество. Квартиру придётся, скорее всего, продать, потому что отдать мужу половину деньгами я едва ли смогу.

Сердце тревожно сжимается от мысли, что предстоит строить заново свою жизнь, делать всё самой, принимать сложные решения самой и ответственность нести за них тоже придётся самостоятельно.

Так! – одёргиваю себя. – Не нужно нагонять жути заранее. Идём шаг за шагом. Сначала нужно нам обоим словить адекват и поговорить спокойно, решить самые острые вопросы.

Как? Пока не представляю.

Каждая стычка с мужем вытягивает из меня огромное количество моральных сил. Вот как сейчас – я чувствую себя полностью выжатой, опустошённой, несчастной.

Но так ведь будет не всегда? Должна же через некоторое время отпустить эта болезненная пружина внутри? Нужно терпеть, другого варианта просто нет.

Собираюсь домой.

– Может, ещё у меня останешься? – беспокоится Тося.

– Нет, подруга. Прятаться от проблем хорошо, но… Так только хуже будет.

– Мир, я переживаю за тебя. Что, если этот Витя твой сейчас с катушек съедет?

– Не думаю. Всё хорошо будет, – стараюсь говорить уверенно, но на самом деле внутри всё дрожит от обиды и страха.

Пока еду домой на такси, размышляю, как такое могло произойти, что ещё вчера родной и близкий человек, вдруг стал врагом.

Глава 11. Страшная тайна...

В нос бьёт неприятный запах перегара, а первое, что бросается в глаза – разбросанные по полу розы. Длинные стебли безжалостно переломаны и красные лепестки вокруг, как капли крови. А в центре этой живописной картины прямо посреди прихожей лежит мой пьяный в стельку муж.

Делаю шаг вперёд, рассматриваю Виктора. Он спит, крепко обнимая моего плюшевого медведя, которого когда-то, ещё во времена конфетно-букетного периода сам же и подарил.

Наклоняюсь ближе. Витя вздыхает, трогательно причмокивает губами, как ребёнок, ей-богу. Что-то бормочет во сне. Прислушиваюсь.

– Мирочка, любимая моя, – наглаживает медведя.

Я застываю поражённо. Любимая? Да ладно! А как же “Ренаточка, девочка моя”? Или у меня галлюцинации.

Начинаю закипать. Это что тут вообще происходит?

Пинаю безжалостно Виктора в бок.

– Ай, – морщится недовольно. – Мира, не толкайся. Опять ты на мою сторону кровати лезешь.

– Э, алле, дорогой! – щёлкаю перед его лицом пальцами. – Какая кровать, ты на полу спишь.

Толкаю его ещё раз. Виктор приоткрывает глаза, сонно щурится, глядя прямо на меня.

– О, Мируся, ты пришла? – расплывается в счастливой улыбке.

– Ага, – упираю руки в боки, борясь с желанием втащить ему кулаком.

– О, такая злая, ты видел, Михалыч, – обращается к медведю с восхищением. – А мы тут немножко приняли с мишкой, – взмахивает бутылкой.

Язык у него заплетается так, что я еле разбираю слова.

– Это я вижу. Ты вообще уже? – повышаю голос.

– Не-не-не, – пытается подняться. – Ты не ругайся. Мы с Мишаней, вот, цветочки тебе приготовили, – хватает пару роз с пола, бутоны печально повисают, и с них сваливаются на пол последние лепестки. – Ой, это мы нечаянно, сломали чуть-чуть. Ой, – хнычет как маленький, – я палец уколол. Мир, помоги, а? – тянет ко мне руку.

– Слышь, Гордеев, я могу этими розами только тебя по роже отхлестать.

– Не, Мирочка, любимая моя, не надо. У меня пальчик, вот… Ты ж мой Мирамистин, да? Полечишь?

Встаёт кое-как на колени, пытается обнять меня за ноги. А я не знаю, мне плакать или смеяться.

Вдруг вспоминаю Тосю и её идею про компромат, а что если…

– Вить, – поглаживаю его по голове. – А давай просто поговорим, по душам, а?

Пока муж мой согласно кивает, я отхожу на шаг, достаю телефон, включаю видеозапись и ставлю его на тумбу так, чтобы мы попадали в кадр.

– Поговорим, конечно, поговорим, любимая. Пойдём в кроватку? – заглядывает Витя в глаза.

– Не, давай прям здесь, Вить. Среди роз. Ты глянь какая романтика, а?

– Как скажешь, родная, как скажешь, – заплетается его язык. – Ты не злись на меня, я не специально. Это всё эта… про-клятая ж-женщина, – еле выговаривает он.

– Это ты про Ренату? – смотрю на мужа сверху вниз, прищуриваюсь.

– Про неё, – Гордеев ползёт ко мне на коленях, обнимает меня за ноги. – Она ст-рашшная женщина, Мир. И я её не хотел совсем, но она этой… плёткой своей, ка-ак даст! – взмахивает резко рукой, имитируя удар.

– Ой, кошмар какой, – хватаюсь за сердце. – И ты испугался?

– Ну, чуть-чуть, – кривится. – И она такая, ну в общем…

– Такая, что ты захотел попробовать? – подсказываю его пьяному мозгу.

– Да. Один раз, Мирочка, всего один. И… я не мог отказать. Она меня заставила… Я-я не хотел, говорил ей, у меня жена есть, я люблю её…

– Молодец ты какой у меня, да?

– Да, – кивает, не понимая, что я над ним стебусь.

– И что же, злая Рената тебя отхлестала плёткой, потом изнасиловала, да? – подсказываю пьяному идиоту.

– Да.

– А в ресторан она тебя тоже плёткой погнала, да? Прям сказала, заказывай устрицы, подлец! Или снимай штаны, буду лупить тебя до синяков! Только трусы сама сняла зачем-то, да?

– Мира, ну не надо, а? – доходит до мужа, что разговор идёт не туда.

– Не надо? А может надо, Вить?

– Мира, – вдруг начинает шептать муж, – ты просто не понимаешь, она опасная женщина, и её муж…

– Ух ты, так у этой шалашовки всё-таки муж есть?

– Так я не знал, – сокрушается Виктор, – эта стерва мне ничего не сказала. А он – страшный человек.

– Да ты что? Страшнее Ренаты с плёткой?

– Он, он… бандит, – произносит шёпотом. – Очень богатый бандит. И он, если узнает, что я его жену… того самого, Ми-ра, – хнычет он, – он же меня убьёт.

– Ну он же ничего не узнает? – шепчу в ответ, подыгрывая Виктору.

– В том-то и дело, Мир. Эта сучка всё сняла на камеру, и теперь…

– Ох, какая коварная женщина, – качаю головой. – Она шантажирует тебя?

– Да, и она хочет, чтобы ты извинилась. Ты её задела, а она такого не прощает.

– И поэтому ты принёсся ко мне, требовать извинений? – зло прищуриваюсь.

– Да. Мир, послушай, ты должна понять. Я же люблю тебя, я же всё это для нас… Должность, деньги, я же всё для семьи, клянусь.

– А на должность директора филиала тебя Рената посадила? – доходит вдруг до меня.

– Да, – кивает покаянно Виктор. – Поспособствовала очень.

– Ну, теперь понятно, какие твои способности помогли этого добиться. Я-то думала, ты умом своим всего добился, а оказывается…

– И умом тоже, – возмущённо добавляет муж.

– Так, а кто же эта Рената, что у неё такие возможности? – задаю я очень волнующий меня вопрос.

– Это страшная тайна, но я тебе сейчас её расскажу…

Витя спит. Храпит как паровоз на диване в гостиной, куда я еле-еле его перетащила.

А я сижу на кухне совершенно обалдевшая и перевариваю полученную информацию. Итак, “страшной тайной” Ренаты оказался её муж – владелец компании, где работает Виктор.

Мне кажется это полным бредом. Даже если предположить, что так и есть, зачем настолько обеспеченной даме вообще работать, да ещё и на не самой топовой должности? Для того чтобы вертеть любовниками и прятаться от мужа? Или муж у неё тоже подкаблучник и выполняет все её прихоти?

Если так, почему она скрывает, что замужем за владельцем компании?

Глава 12. Верхушка айсберга

Смотрю в растерянности на экран, раздумывая, проигнорировать эту сучку или пообщаться с ней?

И наверное, я бы выбрала первый вариант, но сучка оказывается крайне настойчивой. Звонит и звонит.

Выдыхаю решительно, беру телефон, принимаю вызов.

– Витя, почему не отвечаешь? – доносится до меня недовольный властный голос.

– Потому что Витя спит! – выплёвываю в трубку. – Ты, может, не знала, но по ночам люди спят, а не только скачут в латексе на мужиках!

– О, – осаживается немного она. – Мира, я так понимаю? Откуда такие подробности? Витя поделился своими влажными фантазиями? – голос становится ехидным.

– Нет, видела своими глазами! Плохая привычка окна не зашторивать, знаешь ли. У меня даже запись есть. Ты же любитель кино? Вот! Будет тебе кино! Станешь звездой Ютуба! – выпаливаю я.

– Ты что мелешь, болезная? Ты там успокоительных пережрала?

– А что, не нравится тебе такая идея? А может, порнокино лучше отправить твоему мужу, пусть сам гадает, с кем ты там проводишь “воспитательные процедуры”?

В трубке долгая пауза.

Уже хочу отключиться, но слышу вдруг:

– Очень надеюсь, что это дебильная шутка, потому что иначе…

– Конечно, шутка, Рената, не переживай, – выговариваю с улыбкой. – Просто отвали от нашей семьи, и забудем о существовании друг друга! – рявкаю и отключаюсь.

Сердце грохочет так, что приходится прижать руку к груди.

О боже! Что я наделала? Зачем я всё это сказала ей?

Правильно ли я поступила?

Понятия не имею.

Мира, вот что ты за человек такой! Вот так всегда, ничего толком не обдумаешь, не просчитаешь, рубанёшь, а потом расхлёбываешь.

Чего ты добилась этим, а?

Ну отвалит она от Виктора, он же назад приползёт. А тебе он нужен после всего?

Ты же развода хотела. Надо было наоборот сказать этой прошмандовке, чтобы забирала под своё властное крыло Гордеева, и пусть рулили бы дальше и в постели, и на фирме.

А-а-а!

А если Витя вообще соврал всё про мужа, про шантаж и прочее? Получается, я себя полной идиоткой выставила?

Ну что делать, теперь уже не отмотаешь. Слово не воробей, обратно не затолкаешь.

Беру телефон мужа, открываю их переписку. М-да уж. Всё подчищено, ни к чему не прикопаться.

С тяжёлым сердцем иду в кровать, ещё раз прокручивая наш разговор с Ренатой. Похоже, моя угроза её напугала…

Только понять бы ещё, что её впечатлило больше, перспектива стать звездой соцсетей или то, что об этом может узнать её мифический муж?

Кстати, видео…

Раз уж есть вероятность, что это ценный компромат, значит, надо озаботиться, чтобы его было не так просто удалить.

Следующие полчаса занимаюсь тем, что создаю несколько резервных копий на облачных носителях, сохраняю файл на парочку флешек, отправляю письмо сама себе на электронную почту.

Да, конечно, я не хакер, но надеюсь, что эта мерзкая Рената тоже.

Всё, а теперь спать. Утро вечера мудренее.

Утром я просыпаюсь оттого, что меня обнимает чья-то рука…

А ещё… Господи, что это за омерзительный запах?

Разлепляю глаза, поворачиваю голову и натыкаюсь на блаженную физиономию спящего мужа.

– Витя, отвали от меня! – толкаю его возмущённо в бок. – И не дыши на меня перегаром!

Он морщится, но просыпаться даже не думает.

– Алкаш проклятый, – снова пинаю его в бок.

– Мира, не бушуй, дай поспать, голова и так болит, – недовольно бормочет он.

Поспать! Я бы тоже хотела поспать, но теперь уже точно не получится.

Встаю, голова тяжёлая. Ночь была практически бессонной, и даже во сне меня преследовали кошмары.

Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. Лицо полностью отражает мою перевернувшуюся с ног на голову жизнь. Глаза опухшие, кажется, я снова плакала во сне.

Но нужно брать себя в руки.

Варю крепкий кофе и только хочу насладиться бодрящим напитком, как утреннюю тишину нарушает трель звонка.

Напрягаюсь тут же. Кто мог прийти в такую рань?

Тихонько подхожу к двери, смотрю в глазок.

Шокированно замираю…

Нет, это нормально вообще? Чего здесь нужно этой прошмандовке?

Решительно открываю дверь.

– Ты квартирой ошиблась? – смотрю с вызовом на идеальную даже с утра любовницу моего мужа. – Тебе здесь не рады!

– Тебе скоро не рады будут тоже, – получаю в ответ высокомерную холодную усмешку. – Предлагаю как раз это и обсудить.

– Я с тобой ничего обсуждать не собираюсь!

Пытаюсь захлопнуть дверь, но эта сучка оказывается весьма проворной. Умудряется поймать дверное полотно и решительно удержать.

– Если у тебя мозги в наличии, – злобно шипит она, – ты выслушаешь меня. Или окажешься на улице уже сегодня.

– Чего?! – смотрю на неё возмущённо. – Ты ничего не попутала? – пытаюсь вырвать из её цепких лап дверь.

– Я нет, – усмехается. – А вот твой муж связался с очень нехорошими людьми. И скоро они будут здесь, чтобы забрать долг.

– Ты бредишь! – осаживаюсь я.

– Нет. Давай-ка мы вместе у него спросим.

Эта тварь пользуется моим замешательством, протискивается через порог.

Я отступаю на шаг, потом ещё на один, а эта кобра наступает на меня, по пути осматривая квартиру почти с брезгливостью.

– Хм, – выдаёт наконец, – обстановка колхозная, конечно, но это ничего. Главное, квартира с хорошей планировкой в приличном районе. Если цену не ломить, быстро уйдёт. Хватит вам долги покрыть и ещё на чупа-чупсы останется. Тренируйся сосать, Мира, – ухмылка, больше похожая на оскал, кривит её губы.

Я стою в полном шоке.

– Ты что несёшь, больная? Я твой хлеб отбирать не собираюсь, поэтому соси сама… свои чупа-чупсы!

– Да ты не нервничай, – выдаёт ехидно, – если похудеешь килограмм на десять, не пропадёшь. На панели и на таких любители найдутся.

– Так, пошла вон отсюда, – отмираю, делая шаг вперёд.

– Эх, Мира, Мира, – вздыхает сочувственно, – может, позовёшь всё же Витю? Пусть он сам всё тебе объяснит, – и не думает уходить она.

Глава 13. Рената так шутит.

– Рената так шутит, – выдавливает натянуто мой муж, а у самого глаза бегают.

– Ага, – усмехается Рената. – Так что, Вить? Мне продолжать шутить или справишься сам? Мира ждёт.

– Витя, – рычу на мужа. – Какие долги?

Гордеев опускает глаза, нервно переступает с ноги на ногу.

– Давай мы потом поговорим об этом, хорошо?

– Нет! – рявкаю решительно, потому что понимаю, как бы ни было больно, обидно, противно, но если Виктор не признается прямо сейчас при своей любовнице, то потом он обязательно начнёт врать и юлить. – Говори!

– Я … – начинает неуверенно Виктор. – Я немного проигрался в карты, – наконец выдавливает он.

– Ага, – хмыкает Рената. – Не переживай, Мир, – смотрит на меня снисходительно, – несколько лямов, это же мелочь, не правда ли?

– Сколько? – холодеет у меня всё внутри. – Витя…, – хватаю я воздух.

Смотрю на мужа с призрачной надеждой, что это не так, но судя по поникшему Виктору понимаю – всё правда. Мне становится нехорошо, комната слегка качается.

– Мира, успокойся, – усаживает меня на стул муж. – Я всё верну. Рената обещала мне помочь. Точнее, половину я уже вернул. И вот, буквально на следующей неделе найду оставшуюся часть суммы.

Рената? Рената обещала помочь? Перевожу взгляд с Гордеева на блондинку и обратно.

– Найду? – усмехается Рената. – Лучше говори «украду». Называй вещи своими именами, милый.

– В смысле… украду…, – с трудом выталкиваю слова от шока.

– Нет, ну можно это назвать “хитрым финансовым планом”, если тебе так будет спокойнее. Руководителю крупного филиала такое подвластно, особенно если есть хорошие советчики, да, Витюша? – продолжает ехидно блондинка.

– Рената, – зажмуривается он, – ну зачем ты это делаешь? – произносит со стоном. – Ну почему нельзя было это всё решить тихо-мирно между нами?

– Ты сам виноват. Не умеешь держать язык за зубами, придётся расплачиваться. А ещё ты обещал приструнить свою жену, а в итоге она угрожает мне. Тебе напомнить лучший метод воспитания? – выгибает бровь.

Это она на плётку намекает? Хочется встать и воспитать её без плётки, за патлы и об батарею. Но эта новость про долги, она просто парализовала меня. Если всё так… Господи! Как мы будем отдавать? Чем?

– Мира, – приводит меня в чувства Виктор, – какие угрозы, о чём Рената говорит?

– Видео, – встревает Рената. – Я хочу его видеть! Или ты просто блефуешь? – прищуривается эта гадина.

– Какое видео? – недоумевает Витя.

И меня накрывает злость.

– Такое, Вить, – цинично усмехаюсь, глядя на него. – Как твоя недогоспожа воспитывает другого мужика. В латексе и с плёткой.

– Что? Этого не может быть! Это же неправда?– смотрит с возмущением на Ренату Гордеев.

Достаю телефон, открываю нужный файл, запускаю воспроизведение, тыкаю в лицо мужу.

– На, смотри, на кого ты променял нашу семью.

Мелькают ненавистные кадры, а я наблюдаю, как они меняют моего мужа. Лицо его наливается кровью, он начинает дышать шумно, сжимаются его кулаки.

И мне безумно больно наблюдать за этим, потому что я понимаю, он ревнует. Он бесится оттого, что видит свою любовницу в объятиях другого мужика, а значит… Всё что Витя говорил мне, было ложью. Он испытывает к ней чувства, и боится потерять.

– Рената, как это понимать! – рявкает он зло.

Но блондинка и не думает тушеваться.

– Что тебя не устраивает? Я не клялась тебе в верности. Да, у меня есть и другие …, – одаривает его пренебрежительным взглядом, – воспитанники. Ты удивлён?

– Рената…

– Молчи! – останавливает его властным жестом, царственной походкой проходит по моей кухне, тормозит напротив Виктора. – Если это видео всплывёт где-то, вам обоим конец! Деньги я помогу тебе найти, как и обещала, но не забывай, везде будут стоять только твои подписи. И если об этом узнают те, кого ты так боишься, карточный долг покажется тебе пустяком, Гордеев!

С этими словами она покидает нашу кухню. Стук её каблуков отдаётся в моей голове болезненными ударами.

Хлопает входная дверь, и мы с мужем остаёмся в звенящей тишине…

Глава 14. Ты или я...

Секунды бегут, а мы молчим… Друг на друга не смотрим.

Каждый в своих переживаниях, своих рухнувших мечтах и надеждах. Как забавно, ещё вчера я думала, они у нас общие на двоих, а теперь понимаю: ничего общего нет, мы уже давно чужие друг другу люди.

Мысли и эмоции мечутся от желания рвать и метать до порыва забиться в уголок, накрыться одеялом и тихо скулить побитой собачонкой.

Но сейчас нельзя себе позволить ни того ни другого.

Наконец, я немного беру себя в руки, делаю очень медленный вдох-выдох, а потом выдаю:

– Ты или я? – поднимаю на мужа пустой взгляд.

– Что? – смотрит непонимающе. – В смысле “ты или я”?

– Уходишь. Ты или я? Если ты мужик, то уйдёшь сам, ну а если нет…

– Мира, что ты несёшь? – хмурится он.

Его губа так неприятно вздрагивает. Я смотрю на Виктора, и в душе шевелится что-то очень похожее на отвращение. Как я могла любить этого человека? Я же любила… Находила в нём положительные качества, закрывала глаза на недостатки, он мне казался красивым, родным, моим…

А сейчас я как будто прозрела… Вот это я любила? Вот этому я отдала столько лет своей жизни? От этого хотела ребёнка?

– Значит, всё же “нет”? – многозначительно усмехаюсь.

Виктор сопит, вижу, злится, но молчит…

– Что ж, – встаю я. – Не думала, что в близком человеке можно разочароваться так жестоко и столько раз за день, но тут ты бьёшь все рекорды, Гордеев.

– Мира, давай поговорим, – просит он, не скрывая раздражения.

– Не вижу повода, – с горечью качаю головой. – Ни одного. Разве что догнать твою “хозяйку” и решить всё с ней? Как выяснилось, Рената хоть и сучка, но намного более честная, чем ты.

– Ты думай, что несёшь, вообще, – взвивается Виктор.

Ага, задела всё же за остатки гордости. Может, и остатки мужественности взыграют, и он всё же свалит из нашей квартиры?

– Я думаю, Вить. Очень хорошо думаю. И понимаю, что между нами спасать уже нечего, – обречённо развожу руками. – И если я тебе вывалю все остальные свои мысли, ты просто охренеешь. Но так мы снова поскандалим и ничего не решим. А я хочу определённости.

– И что ты хочешь решить? – прищуривается он зло. – Хочешь просто выкинуть меня из своей жизни, как только я начал доставлять проблемы? Бороться за меня не собираешься? Значит, давно уже не любишь, да?

– Чёрт, Вить, остановись, – морщусь я. – Ты падаешь всё ниже и ниже в моих глазах. Я бы тебе объяснила простые истины, но вижу, ты не поймёшь. Давай просто и по факту. Ты или я?

– Я из своей квартиры никуда не пойду, понятно? – гаркает он.

Садится решительно на стул и замирает статуей с видом, как будто собрался на века врасти корнями прямо здесь на кухне, чтобы никто его вырвать не смог.

– Значит, всё же не мужик, – ядовито усмехаюсь. – Нет, я и раньше сталкивалась с ситуациями, когда в нашей семье мне приходилось принимать нелёгкие решения. Вить, сейчас снова? Ну, давай тогда, закати истерику.

Продолжаю давить на его мужское начало, но уже понимаю, что зря.

– Не будет никаких истерик, – отворачивается упрямо. – Если тебя что-то не устраивает, иди сама куда хочешь. Или, может, тебе уже есть к кому? Может, ты у нас тут корчишь из себя святую, а сама мне рога начала наставлять уже давно?

– М-да, – вздыхаю я. Уже даже удивляться не получается. – Низко и мелочно, Вить. Дно пробито. Летим дальше. Давай, я же чувствую, дерьмо попёрло, надо дать ему выход. Не сдерживайся, продолжай!

– Конечно, дерьмо, – шипит он. – Витя – дерьмо, а ты у нас святая, да?

– Нет, Вить. Не святая, – поджимаю расстроено губы. – Просто хотела позволить тебе уйти с достоинством. Ну нет, так нет.

– Я. Никуда. Не. Уйду.

Как упрямый ребёнок, ей-богу! Как он филиалом руководит? Ах да. Там, видимо, Рената рулит, а он только бумажки подписывает. Очень удобно.

Надо рвать с ним все связи, только как? По-хорошему не получилось, попробуем по-плохому.

– Отлично, – решительно беру телефон, стараюсь холодно улыбаться. – Слушай, на сайте вашей прекрасной компании как раз проходит конкурс фото и видео материалов в честь скорого праздника. Нам очень подходит. День семьи, любви и верности, – цинично усмехаюсь. – Я думаю, мои видеоработы будут очень в тему, как считаешь? – Виктор недовольно хмурится, я продолжаю. – Ну, контент восемнадцать плюс с Ренатой в главной роли я, пожалуй, на конкурс не отправлю, а вот твои вчерашние признания, как ты меня любишь, я думаю, очень зайдут всем. И главное, всё ведь в тему, Вить. Ты! На коленях среди роз, говоришь как раз про любовь и верность своей жене. Помнишь? Я думаю, главный приз конкурса у нас уже в кармане!

– Ты о чём это? – слетает он вдруг со стула и скалой встаёт напротив меня. – А ну-ка, дай сюда этот проклятый телефон!

Вырывает у меня из рук аппарат.

– Э! Полегче, – пытаюсь возмутиться. – Ты совсем уже?

Виктор несколько секунд не реагирует, небрежно отмахиваясь от моих попыток вернуть телефон. Я вижу, как он находит и запускает вчерашнее видео, слышу снова его невнятную пьяную речь на записи.

И по мере просмотра я наблюдаю, как муж впадает в дикую ярость.

Мурашки страха ползут по спине…

И тут Виктор зыркает таким взглядом, что у меня реально кровь стынет в жилах. Губы его плотно сжаты, воздух резко вырывается через раздувающиеся ноздри, а глаза… В них полыхает такая злоба, что меня парализует ощущение дикой опасности.

Я понимаю, что нужно бежать, но бежать уже поздно.

Он резко хватает меня за горло и прижимает к стене…

Рядом с моим лицом в стену со страшным глухим звуком врезается мужской кулак, что-то хрустит, осколки падают на пол.

Скашиваю глаза и понимаю, что это остатки моего телефона, и в стену Виктор долбит не кулаком, а моим несчастным аппаратом, который, между прочим, я совсем недавно сама себе и купила.

Но сейчас судьба телефона меня мало волнует, потому что в данный момент я просто опасаюсь за свою жизнь.

Глава 15. Похититель.

Шок и ужас сковывают на несколько бесконечно долгих секунд, дыхание перехватывает, кровь отливает куда-то вниз, лицо немеет.

Оглядываюсь в панике, в надежде увидеть того, кто меня похитил, но между мной и водителем плотная чёрная перегородка, а из-за тонированных стёкол я даже не понимаю, куда меня везут.

Господи, что же это? Зачем я кому-то нужна?

Нет, сидеть тихой мышью я не согласна. Начинаю барабанить по перегородке. Реакция нулевая.

– Эй, кто вы, что вам нужно? – кричу я, но ответа нет. – Чёрт! Да я вам сейчас машину раскурочу! – выкрикиваю зло и начинаю тарабанить по перегородке изо всех сил.

Вдруг откуда-то из динамика раздаётся мужской голос:

– В ваших интересах успокоиться и не делать глупостей. Иначе ваша безопасность не гарантирована, – тон совершенно спокойный, почти механический. От этого становится ещё страшнее.

– А так она гарантирована? – начинаю всхлипывать, потому что это уже просто перебор.

Разве можно столько вываливать на человека в один день? Я же не железная. Эти качели меня точно доконают.

Во что превратилась моя жизнь? Я же обычный человек, никогда не принимала участия в каких-либо авантюрах. А сейчас…

Сначала агрессия мужа, теперь похищение.

Кто это может быть? Какие-то дружки Ренаты, или те, кому Виктор задолжал? Господи, куда я попала?

Подступают слёзы, но я их сдерживаю. Тут они мне точно ничем не помогут. Надо думать, как защитить себя, если на меня нападут.

И что ты сделаешь, Гордеева? Плюнешь в них?

Да ты даже с собственным мужем не смогла справиться, сбежала, как последняя идиотка, поджав хвост. Уж Витюне ты могла попробовать вцепиться в рожу или двинуть между ног?

Возвращаюсь мыслями в тот момент, когда Виктор меня душил. Нет, мне даже мысли такой в голову не пришло, возможно, потому что я не ожидала от него жести и просто растерялась?

Но сейчас я уже точно готова к любым происшествиям. Шарю по салону, пытаясь найти хоть что-то, чем можно шарахнуть по голове этих ублюдков или воткнуть им в глаз. Но совершенно ничего не нахожу. Только мягкая светлая кожа сидений.

Да уж. Салон явно безумно дорогой. Я в таких машинах никогда не ездила. И не надо оно мне! Только бы меня в покое оставили.

Машина плавно тормозит, я напрягаюсь всем телом. Что? Уже приехали? Не так много времени прошло, а значит, меня точно повезли не в лес. Мы где-то в городе. Но чем мне это поможет? Скорее всего, ничем.

Дверь с моей стороны открывается, за ней полумрак. Я вижу пока только чёрные брюки и начищенные до блеска туфли.

– Выходите! – командует грубый мужской голос.

Я медлю, меня опять начинает трясти, нервы берут вверх.

– Выходите по-хорошему! – повторяет мужчина с раздражением. – Не заставляйте меня применять силу.

Выглядываю, пытаясь рассмотреть моего похитителя. Высокий, коротко стриженный, в строгом костюме. Крупный, из-под расстёгнутого пиджака виднеется кобура. Наверное, это охранник.

– Кто вы? – в моём голосе явно слышен страх.

– Это неважно. Выходите. Пока вы выполняете приказы, с вами всё будет в порядке.

– А… если я не захочу их выполнять? – сглатываю тяжело.

– Дамочка, – закатывает он глаза, – давайте без «если». Хозяин ждёт, а ждать он не любит. Просто советую его не злить. Он не такой терпеливый, как я.

Подхватывает меня под руку и не слишком аккуратно вытаскивает из салона.

– Не трогайте меня, – вырываюсь из его рук.

– Не вопрос, – поднимает ладони. – Тогда не тормозите и идите вперёд, – указывает направление.

Оглядываюсь со страхом. Низкий бетонный потолок, похоже на подземную парковку. У стены в ряд стоят несколько машин в чехлах. Иду в указанном направлении. Мы подходим к лифту. Створки тут же раскрываются, мы входим. Лифт едет вверх, а меня трясёт всё больше.

Что это за шпионские игры?

Бросаю взгляд на свой конвой. Мужик как скала. У него на роже написано, что говорит он только в крайних случаях.

Лифт останавливается, створки бесшумно разъезжаются, мне настойчиво указывают на выход.

Тяжело вздыхаю, слушаюсь. Из лифта мы попадаем сразу в шикарную гостиную, очень светлую, ультрасовременную, с огромным угловым диваном посередине. Но здесь мы не задерживаемся. Охранник требует следовать за ним, и я иду. Мы останавливаемся перед тёмной тяжёлой дверью, охранник стучит, и тут же открывает её передо мной, толкает вперёд. Я вхожу, и дверь за мной тут же закрывается.

Попадаю в несколько странную комнату. Сразу понятно, что это кабинет, он огромный, всё в тёмных тонах, но… Я стою на ярко освещённом месте, а вот стол находится в тени. За столом большое кожаное кресло, оно отвёрнуто от меня. В комнате пахнет деревом, кофе и ещё чем-то терпким. Запах приятный, но я сейчас как оголённый провод, поэтому он кажется мне слишком агрессивным.

Дыхание моё окончательно сбивается, ладони становятся мокрыми. Я чувствую себя кроликом, пойманным в ловушку.

Кресло медленно поворачивается…

Пытаюсь рассмотреть того, кто сидит там, но из-за проклятого освещения я не вижу лица. Только мощный мужской силуэт.

– Ну здравствуй, Мира, – раздаётся наконец глубокий хриплый голос.

Почему он кажется мне знакомым?

– К-кто вы? – предательски дрожит мой голос.

– Расслабься, не нервничай. Присядь, – мужчина взмахивает рукой, указывая на диван, стоящий рядом со мной.

Делаю несмелый шаг вперёд, присаживаюсь на самый краешек, держа спину очень напряжённой.

– Ч-что вам от меня нужно? – заламываю нервно руки.

– Это мы сейчас обсудим. Но сначала я хочу, чтобы ты успокоилась. Не разочаровывай меня, девочка, – говорит с усмешкой.

Обращение «девочка» кажется мне совершенно неуместным. С языка рвётся нечто резкое, но я молчу. Всё здесь кричит об опасности, поэтому дерзить точно плохая идея.

– Я вас не знаю, а вы не знаете меня. Поэтому разочаровать вас точно не смогу, – выдавливаю кое-как.

Глава 16. Гостья.

– Так это вы? – пытаюсь рассмотреть мужчину лучше, но проклятое освещение не позволяет мне этого сделать.

– Определённо я это я, – снова усмешка в голосе. – Может, задашь вопрос более конкретно?

– А может, вы, наконец, выйдете из тени? Или это такой прикол, разговаривать с женщиной из темноты? – лопается моё терпение.

– Вот, продолжай. Сейчас я угадываю ту Миру, которая меня поразила в первый раз.

– Рада за вас. Только я вас угадать никак не могу. Кто вы такой?

– Ну что ж, давай знакомиться.

Мужчина встаёт, подходит ко мне. Смотрю на него снизу вверх, и сердце замирает от того, какой он огромный. Как скала, ей-богу. Высокий, хмурый, небритый. Чёрная рубашка обтягивает внушительные бицепсы, тёмные волосы небрежно зачёсаны назад, волевой подбородок покрыт жёсткой щетиной, прямой нос, на лбу залегло несколько морщин и это придаёт его образу ещё более суровый вид.

Но замираю поражённо я не от этого. Я его узнаю.

– Вы Демьян Вольфрамов? – выговариваю шокированно.

– Ну вот, а говоришь, не знаешь. Да, меня зовут именно так. Будем знакомы, – протягивает руку для рукопожатия.

Несмело тяну свою в ответ. Мужчина пожимает мои пальчики. Рука его выглядит такой же массивной, как и он сам, но рукопожатие оказывается на удивление мягким.

Я обращаю внимание на толстое кольцо из чёрного металла на его безымянном пальце. Не слишком похоже на обручальное.

Хотя понятно, что наличие кольца ни о чём не говорит.

– Могу поинтересоваться, откуда ты узнала моё имя? – выгибает он вопросительно бровь.

– От моего мужа, – решаю говорить прямо. – Думаю, вы в курсе, что у нас с вами общая проблема? – намекаю на Ренату.

– Очень в этом сомневаюсь, – криво улыбается мужчина, – но, допустим.

– Для чего вы меня похитили?

Вольфрамов начинает посмеиваться. И такой у него тяжёлый взгляд, что мне становится не по себе.

– Похитил? Я? – делает удивлённое лицо.

– А как можно назвать то, как ваши люди затолкали меня в машину против воли и увезли в неизвестном направлении? – начинаю злиться.

– О, прости моих коновалов, – небрежно отмахивается. – Они действительно не слишком умеют обращаться с женщинами. Больше привыкли к более серьёзному контингенту. На самом деле, ты здесь в гостях, – складывает руки на груди, продолжая нависать надо мной, отчего мне становится ещё более не комфортно.

– Странный способ пригласить женщину в гости, – поджимаю губы.

– Согласен, – кивает он.

Подтягивает стул, стоящий рядом, ставит его прямо напротив меня, садится, закинув расслабленно ногу на ногу.

– Так лучше? – иронично выгибает бровь.

– Если вы о том, что так вы не нависаете надо мной, как готовая обрушиться на меня скала, то да.

Смеётся.

– Острый язычок. Мне нравится всё больше и больше.

– Насколько мне известно, у вас есть жена, поэтому считаю неуместными комплименты в адрес моего язычка.

– Главное, чтобы это уместным считал я. А насчёт жены… Обсудим это позже, – опять съезжает с главной темы.

– Если цель моего визита именно этот разговор, то давайте скорее решим все вопросы, и я поеду домой.

– Домой? – снова этот взгляд, полный насмешки и иронии.

– А что вас смущает в моей фразе? – не понимаю я.

– Видишь ли, я уже некоторое время наблюдаю за тобой, и вот мне стало известно, что ты попала в затруднительное положение.

– И? – не понимаю я. – Поэтому вы решили сделать его не просто затруднительным, а доконать меня окончательно?

– Ну что ты. Если тебя обидел кто-то из моих людей, скажи, и я ему голову оторву. Но насколько я понял, обидел тебя кто-то другой? – сканирует меня прищуренным взглядом, останавливаясь на шее.

Мне становится неловко, я стараюсь прикрыться волосами, но Вольфрамов только хмурится сильнее.

– Сейчас это не важно, – опускаю я взгляд.

Снова начинает потряхивать от воспоминаний о стычке с мужем и от мысли, что дома у меня теперь, можно сказать, нет. По крайней мере, безопасного дома.

– Это важно, и это мы тоже обсудим. А лично ко мне претензии ещё остались?

– Остались, – не могу успокоиться. – Странный метод приглашения в гости. Вы представляете, что я только не передумала, пока меня везли сюда?

– Да, я понимаю тебя и твои чувства. Поверь, я бывал в ситуациях намного хуже. Но согласись, если бы мои орангутанги начали тебе что-то объяснять, тебе бы легче стало?

– Не стало бы, – подумав, соглашаюсь с мужчиной. – Но я всё равно не понимаю, что вам от меня нужно?

– Об этом мы поговорим за обедом. А сейчас, я вижу, тебе нужно привести себя в порядок, согреться, успокоиться и уяснить главное. Я тебе не враг. Мы с тобой на одной стороне, и тебе точно ничего не угрожает в моём доме.

Он отходит, нажимает на какую-то кнопку в столе, через пару секунд в кабинет входит женщина в форме горничной.

– Зинаида, – кивает властно, – проводите нашу гостью в комнату для гостей. Дайте ей всё, что она попросит. Думаю, ей понадобится привести в порядок одежду, пока она примет ванну. И горячего чаю на травах ей заварите. Не хочу, чтобы Мира простудилась.

Глава 17. Как это понимать?

Иду вслед за Зинаидой по шикарной винтовой лестнице. Я всё ещё пребываю в шоке от происходящего. Сказать, что всё это странно – ничего не сказать.

Но ни одного годного предположения в голове, зачем я потребовалась Вольфрамову в качестве “гостьи”, найти не могу. У него явно достаточно власти и денег, чтобы решить все свои проблемы. Зачем ему я? И ещё непонятно, что там с Ренатой? Раз уж этот Демьян был в тот вечер в ресторане, то очевидно, что шашни жены для него не тайна. И что дальше?

Может, его всё устраивает? У них свободный брак или что-то типа того?

Оглядываюсь внимательно по сторонам. Получается, Рената тоже здесь живёт? Пытаюсь заметить какие-то мелочи, которые могли бы мне подсказать ответ на этот вопрос. Фото на стенах, какие-то оставленные случайно вещи. Нет, ничего такого я не вижу. Всё чисто, стерильно, идеально.

Зинаида заводит меня в одну из комнат.

– Располагайтесь, – кивает доброжелательно. – Там ванная, там шкаф. В нём есть банный халат, чистые полотенца и средства личной гигиены. Если понадобится что-то ещё, скажите, я принесу.

– Нет, спасибо, мне ничего не нужно.

– Разрешите мне забрать вашу одежду? – смотрит выжидающе.

– Нет, не стоит. Я сама приведу всё в порядок.

– Как хотите, – пожимает плечами горничная.

Зинаида уже почти доходит до двери, как я вдруг выдаю:

– Постойте!

– Да, – оборачивается.

– Скажите, а хозяйка сегодня дома? – вопрос получается корявым, но ничего лучше я не придумала.

Слежу за выражением лица женщины, но она совершенно безэмоциональна. Ничего по её мимике не прочитать.

– Не могу знать, – отвечает ровным тоном.

Прекрасный ответ. Ни “да”, ни “нет”.

Зинаида покидает комнату, а я остаюсь одна, совершенно растерянная в чужом доме.

Осматриваюсь. Уютная спальня. Всё в бежевых тонах, огромная кровать с множеством маленьких подушек, но меня привлекает окно, задрапированное кремовой шторой. Отодвигаю плотную ткань, рассматриваю открывшийся вид. Мы высоко, под нами город. Это почти самый центр, я знаю этот район.

Так, может и прав Вольфрамов? Стоит просто расслабиться? Поймать момент и отпустить ситуацию, раз уж выдалась такая возможность. Если бы не он, мокла бы я сейчас на улице, как бездомная собачонка, а так, я в тепле, уюте. Хоть и по-прежнему непонятно, гостья я здесь или пленница? В любом случае изменить прямо сейчас я ничего не могу, а мне точно нужна передышка.

Иду в ванную. Она шикарная. Овальная огромная чаша прямо напротив окна с видом на дождливый город. Я такие только на фото в журналах видела.

Несмотря на то что логичнее в моей ситуации воспользоваться душем, не могу устоять против соблазна попариться в этой красоте.

А когда на полочке вижу флакончик пены с ароматом жасмина, все сомнения отпадают.

Выкручиваю кран с горячей водой, и пока ванная наполняется, я скидываю с себя свои убогие вещи. М-да уж, штаны заляпаны грязью, и нуждаются в основательной стирке. Но позволить это себе прямо сейчас я не могу, других вещей у меня нет, а спускаться на обед к Вольфрамову в банном халате я точно не решусь.

Поэтому застирываю в раковине самые грязные места, и вешаю влажные вещи на полотенцесушитель у входа.

А потом погружаюсь в горячую воду, и на несколько минут просто улетаю в нирвану. Это божественно – опустить задеревенелое от холода и нервов тело в горячую воду и ароматную пену.

Но наслаждение моё длится недолго, тревожные мысли тут же спешат вернуться.

Снова кручу и кручу в голове всё произошедшее. Этот Вольфрамов совершенно не вяжется у меня рядом с Ренатой. Непохож он на того, кто будет прыгать вокруг неё послушным пёсиком. И если Вольфрамов знает о пристрастиях своей жены, зачем он следил за мной?

Вопросов всё больше, ответов нет. Но я очень надеюсь получить ответы хотя бы на часть из них за сегодняшним обедом.

Так, обед. Нужно выбираться отсюда, а то вдруг Зинаида придёт, чтобы позвать меня, а я тут разлеглась.

Вылезаю из ванной, вытираюсь белоснежным полотенцем. Накидываю банный халат. Хочу выйти, но тут замечаю, что вещей моих, которые я развесила, нет на своём месте.

Так, не поняла.

Выхожу из ванной, Зинаида как раз ставит на столик около кровати поднос.

– Зинаида, где мои вещи? – спрашиваю недовольно.

– Я унесла их в стирку, – с каменным лицом отвечает она.

– Но…

Хочу возмутиться, но Зинаида меня перебивает:

– Не беспокойтесь, хозяин распорядился заказать вам другие. Скоро все привезут.

– Что? – зависаю я обалдело.

– Да, и ещё он просил передать, что планы немного изменились, и ваш разговор переносится на ужин. А обед Демьян Романович попросил принести вам сюда, – Зинаида указывает на принесённый поднос. – Приятного аппетита.

Зинаида выходит, а я начинаю злиться. Вот что за человек? Только я начинаю думать, что опасность миновала, получаю вот такие сюрпризы. Что за прикол с одеждой? Зачем ему это? Какая ему вообще разница, в чём я явлюсь на обед или ужин. У нас же не свидание.

Приподнимаю крышку, которой накрыта тарелка. По комнате разносится безумно аппетитный запах специй, запечённых овощей и мяса. Понимаю, на самом деле я дико голодная.

С удовольствием съедаю принесённый обед, запиваю горячим чаем с маленькими кокосовыми печеньками.

И что дальше? Сколько мне ещё ждать?

Забираюсь на кровать. Она такая мягкая, удобная, меня накрывает слабость после принятой ванны и еды, и я довольно быстро проваливаюсь в сон.

Не знаю, сколько я сплю, но когда открываю глаза, за окном уже темно. Ух ты, вот это я поспала. Зато чувствую себя отдохнувшей, хоть и тревожных мыслей меньше не стало.

Встаю, удивлённо замираю. На кровати лежит длинное чёрное вечернее платье. Фасон очень похож на тот, в котором я появилась в тот вечер в ресторане.

И как это понимать?

Рядом стоит пакет, там нахожу бельё, чулки и косметику. Становится не по себе. Это кто всё выбирал? Зинаида? Вольфрамов? Но главное – ЗАЧЕМ?

Глава 18. Странный ужин.

Перевожу шокированный взгляд с Вольфрамова на Ренату и обратно. Краска бросается мне в лицо от омерзительной догадки. Они меня что, хотят видеть своей… я даже не знаю, как это назвать. Постельной игрушкой?

В извращённых наклонностях Ренаты я уже не сомневаюсь, а Вольфрамов этот, получается, такой же?

Ну а чему ты удивляешься, Мира. Как говорится, муж и жена – одна сатана.

Именно поэтому меня намыли, одели и подали как блюдо к столу?

Внутри поднимается дикая волна омерзения, меня даже подташнивать начинает.

Хочется тут же содрать с себя это чёртово платье и вернуться в свои поношенные тряпки.

Как-то слишком быстро загадочный незнакомец превратился в чудовище, карета стала тыквой, и все вокруг вот-вот превратится в уродливую пугающую реальность.

– Мира, – шепчет Вольфрамов мне на ухо, – мне безумно интересно, что творится сейчас в твоей голове? Озвучь.

– Лучше вам этого не знать, – отшатываюсь от него. – Я очень надеюсь, что все мои догадки окажутся ложью.

– Садись за стол, и мы проверим, – хриплый голос над ухом посылает волну мурашек по телу.

Ну нет! Не надо меня заманивать колдовским голосом вступить в ваш клуб извращенцев! Недовольно передергиваю плечами, отступаю на шаг от мужчины.

– Аппетит у меня пропал, поэтому, нет! – упрямо стою на месте.

– Хорошо, для тебя подадут только воду. Хотя, мне кажется, чуть позже ты захочешь вместе со мной отметить завершение вечера.

“Вместе со мной”? Странная фраза. Она в очередной раз сбивает с толку. Вольфрамов пользуется моим замешательством, подталкивает к столу, отодвигает для меня стул, я сажусь.

Всё происходящее для меня, как дурной сон. Может, я скоро проснусь? Место моё оказывается прямо напротив Ренаты. Встречаемся с ней взглядами. Она просто прожигает меня, а я не собираюсь ей уступать! Эта сучка разрушила мою жизнь. Нет, первенство в этом вопросе, безусловно, принадлежит Виктору, но и Рената явно ведёт какую-то игру, в которую мы оказались втянуты. И сейчас у меня серьёзные опасения, что главный кукловод здесь даже не Рената, а мужчина, который сидит во главе стола.

– А ты не промах, – оскаливается блондинка не хуже волчицы, смеряя меня надменным взглядом.

– Что вам от меня нужно? – перевожу взволнованный взгляд с Ренаты на её мужа.

– Хороший вопрос, – Вольфрамов криво усмехается. – Рената, может, ты поделишься своими соображениями, почему мы сегодня собрались здесь такой тёплой компанией?

– У меня есть парочка вариантов, но зная твои свёрнутые мозги, боюсь ошибиться, дорогой, – стреляет в него томным взглядом блондинка.

– Попытай счастье, милая, – кивает Демьян жене с приторной улыбкой.

Между ними искрят эмоции, только не пойму их окрас.

– Ты привёл нам в постель новую игрушку? – тянет Рената.

Меня обдаёт жаром, как будто в лицо кипятком плеснули. Я вскакиваю. Но сказать ничего не успеваю, Рената начинает мерзко хохотать, Вольфрамов же просто посмеивается.

– Знаете что! – с психом бросаю салфетку. – Выпустите меня отсюда и развлекайтесь дальше, как хотите! Я в ваших извращённых играх участвовать не собираюсь!

– Успокойся, Мира, – смотрит снисходительно Вольфрамов. – Рената так шутит.

Мне показалось, или в его голосе я слышу сталь?

– Я не оценила юмор. И хочу уйти, – стою на своём.

– Не торопись, Мира. На самом деле, для полноты компании нам не хватает ещё кое-кого, как думаешь?

– Кого? – отчего-то холодеет внутри.

Слышу шаги за спиной, оборачиваюсь и в очередной раз за это вечер теряю дар речи.

Тот же охранник, который привёз меня, ведёт сейчас под руку моего мужа.

Онемев, рассматриваю Виктора. Вид у него потрёпанный. Рубашка застёгнута неправильно, один её край выбился из штанов, волосы всклокочены, взгляд загнанный, злой.

Но как только он осматривает всех, кто собрался за столом, я вижу, как плечи его опадают, он бледнеет и замирает на мне потерянным взглядом.

Но шокирует меня больше не это, а то, как надменная улыбка сползает с лица Ренаты.