Развод. Жестокая ошибка

1 глава

– А зачем синий? – спрашиваю растерянно и сердце замирает от догадки, когда помимо розового дыма из хлопушки в моих руках, подружка секундой позднее хлопнула из другой дымом другого цвета, – У нас что, будет двойня?!

От счастья на глаза слезы наворачиваются. Я смеюсь, не веря в происходящее. Три месяца назад я сходила с ума из-за того, что вот уже шестой год у меня не выходит забеременеть. Могла ли я подумать, что в моем животе будет сразу два малыша? Это же такое счастье!

Вот только, почему-то не все гости радуются со мной.

– Не совсем, Надь. – а Света, моя подруга усмехается, бросая синюю хлопушку на газон сада, в котором все собрались.

– А… зачем ты тогда хлопнула синюю хлопушку? – совсем сбиваюсь с толку.

Перевожу взгляд на притихшего мужа, ища поддержки. Но Егор почему-то отводит глаза, в которых вместо счастья лишь безграничный лёд, чего никогда не было.

И даже те гости, что среагировали на обе хлопушки, тоже как-то неловко замолкают.

На сердце неуютно, оно ноет, словно вот-вот разорвется на части от страшной догадки, нависшей над головой.

– Просто у твоей дочки и правда будет братик, – усмешка Светы превращается в жуткий оскал, когда она кладет ладонь на свой живот.

И только сейчас я замечаю, как он округлился.

Медленно пазл за пазлом в голове складывается. Частые командировки мужа, то, как Света зачастила к нам в гости… как совсем недавно прониклась любовью к свободным платьям, хотя всегда носила вещи в облипку…

– Что… что это значит? – в горле пересыхает, а вместо слёз счастья, в уголках скапливаются крупные и кристально чистые слёзы настоящей боли.

Они срываются по щекам, буквально прожигая кожу насквозь, стоит услышать подтверждение ужаса, в которое я совсем не хочу верить.

– Я уже сказала. Но раз у тебя проблемы со слухом, то скажу еще раз. У меня будет сын от твоего мужа. Так понятнее? – и Свете совсем не стыдно.

Она упирается упивается тем, что наконец-то говорит об этом, так ещё и при всех гостях… на празднике, сделанном специально для меня, в честь моей долгожданной беременности…

– Ты… ты решила сообщить об этом на моём празднике? – выдавливаю я, едва сдерживаясь от того, чтобы не разреветься в голос, – Когда вокруг куча гостей?

Слёзы продолжают течь по щекам, когда я жду ответа… А моя чуткая подруга тем временем совсем не расстроена. Улыбается победно:

– Ну ведь не только у тебя праздник. – подытоживает она, продолжая наглаживать округлившийся живот.

– Егор! – не выдержав, обращаюсь к сохраняющему всё это время молчание мужу.

Но мои вопросы опережают. Между нами вклинивается мать Егора и бросается обнимать Свету.

– Наконец-то! Моя ты хорошая! Наконец-то я бабушкой стану! Ещё и мальчик! Счастье то какое! – громко восклицает Инна Владимировна, стискивая мою подругу так крепко, словно всю жизнь мечтала обнять её.

Чувствую себя опозоренной, словно на меня ушат помоев вылили. Мать моего мужа при всех поздравляет не меня, его жену законную, а любовницу! А потом ещё и его сестра подключается вместе с остальными родственниками. Лезут обниматься к Свете по очереди и поздравляют её, совсем ничего не стесняясь.

Только пара наших общих с Егором друзей растерянно стоят, не зная, куда девать себя от неловкости. Моих родных на празднике нет. Не потому что не пригласила, а потому что приглашать некого – я круглая сирота и воспитывалась в детдоме. Поэтому видеть то, что происходит сейчас перед глазами – как удар под дых.

Я думала, что наконец обрела свою семью, доверившись мужчине, несмотря на страх и решив подарить ему ребёнка, а сейчас… сейчас меня с размаху в грязь лицом макнули…

Развернувшись, бросаюсь отсюда прочь. За спиной звучит счастливый смех и радостные пожелания, добивая меня всё больше и больше. Мы с моей маленькой доченькой оказались не нужны мужу…

Чувствую, как сердце обливается кровью. Хочу сбежать как можно дальше.

– Стой, – но внезапно, за спиной слышится голос Егора.

Он без труда перехватывает меня за руку и разворачивает лицом к себе. Егор выше меня чуть ли не на голову, с очень широкими плечами, да и вообще натренированной, подтянутой фигурой. А ещё с хищным взглядом и убийственной ухмылкой обычно. Завидный мужчина.

«Не боишься, что уведут?» – смеялась как-то на кухне Света за нашими посиделками. И глазами хитро сверкала. А я не боялась.

Уверена в нём была на сто процентов. Это же мой муж! Он меня завоёвывал два года, добивался упорно, хотя я всеми силами пыталась улизнуть. Просто не верила мужчинам. К своим восемнадцати такую школу жизни прошла – врагу не пожелаешь. Сначала пьющие родители, потом приют…

Но он смог растопить лед. Смог доказать, что действительно хочет со мной быть, хочет строить семью, а не поразвлекаться пару раз. И я поверила…

А теперь смотрю в серые глаза Егора. В них только холодное равнодушие с каплей раздражения. Этот лёд в его взгляде буквально вспарывают кожу, а затем вонзаются в самое сердце

И как я могла не заметить его перемены? Как упустила, что он за моей спиной с подругой крутит?

– Отпусти! – требую севшим от слёз голосом.

Пытаюсь высвободить руку, но сделать это не получается.

– Прекрати истерику. – ещё холоднее, чем взгляд, чеканит муж.

– Прекратить истерику? Ты сейчас серьезно, Егор?? Я хотела пол ребенка узнать на празднике, а не то, что ты спишь с моей подругой! Это просто недопустимо! Мерзко… унизительно… – всхлипываю и едва ли не задыхаюсь, потому что израненное сердце бьётся в груди так, словно хочет проломить рёбра, – Мне нужен развод!

Я стремительно умираю от предательства и не хочу больше видеть мужа! Но ему будто всё мало, и он добивает окончательно:

2 глава

– Ч-что это??... – от сухости во рту язык липнет к нёбу и заплетается.

Множество фотографий, где я в обнимку с разными мужчинами. На улице, в ресторане, у отеля… везде, где только можно представить. А на некоторых я целуюсь с ними. На других же вообще с голой грудью и верхом на незнакомце, что снято с улицы через окно, видимо, номера отеля.

Такого никогда не было! Но выглядит стопроцентно так, словно это я. Буквально на каждой фотографии, какой ракурс бы не был! Словно моё тело украли и сделали всё, чтобы добыть эти доказательства.

А помимо идентичной внешности, ещё есть фотографии с мест, где я действительно была… магазин, где я выбираю вино с другим незнакомцем. Аптека, из которой я выхожу с целым пакетом противозачаточных, что видны из-за того, что этот самый пакет прозрачный.

И многое… многое другое…

Настолько невообразимое, что Егор жмурится, чтобы не видеть это во второй раз. Я чувствую его боль так остро, несмотря на то, что я ни в чем не виновата и этого никогда не было!

– Это всё, что ты делала в тайне! Встречи с разными мужиками, чтобы развлекаться. Покупка противозачаточных таблеток, чтобы долго не беременнеть и получать кучу денег якобы на лечение. Ну и конечно переписки, где ты ни во что не ставишь моего сына! – изо рта Инны Владимировны плещется настоящий яд, словно она не человек, а гадюка.

Это всё она и подстроила, чтобы подставить меня?? Но за что?! И они ведь лично даже никогда не были знакомы со Светой! Но обнимались так, будто родная мать с дочерью.

Как… как долго планировалось это предательство? Это издевательство и унижение…

– Это… это всё не правда! Это фотошоп! – тут же пытаюсь отстоять свою честь совсем не ради Егора, который поверил в этот бред, а ради себя.

Ведь Стужев был моим первым мужчиной во всём и такого коварства во мне отродясь не было, несмотря на тяжёлое прошлое и детской дом!

– Фотошоп действенная штука, но эти фото проверяли на него. Да и даже если бы специалисты ошиблись. В любом случае, такого идеального результата невозможно добиться буквально на каждой фотографии! Это ты, лгунья! – продолжает давить, как бульдозер, свекровь.

– Не правда! – я не плохая, нет… но Егор даже выслушать нормально не хочет.

– Хватит. Я устал от твоих лживых воплей. Не заставляй меня разочароваться окончательно и понять, что даже девочка в твоём животе не от меня, иначе действительно вышвырну на улицу голой. – он цедит эти слова так, будто никогда меня не любил и лишь давал подачку ради моей благодарности.

Будто я какая-то собачка, которая его разочаровала и он сразу садит её на цепь у будки на улице.

– Ты… ты серьёзно сейчас? – слёзы снова катятся по щекам под победную усмешку свекрови.

– Да, серьёзно. Без меня у тебя даже одежды не будет. Не то, что хоть чего-то ещё для содержания дочери. Раз посмела изменять, просто получай такое же отношение и будь нянькой и служанкой по дому. Не испорчу репутацию, бросив беременную, но покажу, что бывает, когда наглеешь, играя на чувствах. – огонь гнева мужа затух окончательно, снова став ледяной скалой, буквально раздавливающей меня в лепёшку под собой.

Так невыносимо больно и гадко… до невозможности.

Я ничего не делала из того, что на этих фотографиях и распечатанных скриншотах переписок, которых даже в моём телефоне нет.

Но меня продолжают унижать и хотят сделать служанкой для моей подруги, которая выбрала выгоду, вместо нашей многолетней связи, которая казалась чуть ли не сестринской.

– Нет, Егор! Я не собираюсь сидеть в этом доме как служанка и ждать, когда ты выйдешь из нашей спальни с любовницей, чтобы прибирать её! Я уеду, даже голая, если ты хочешь всё забрать и больше ты меня не увидишь! Я подаю на развод! – снова повышаю голос, несмотря на то, что изменшик-муж запретил, выставив меня главной предательницей.

Терпеть это больше нет сил, в саду до сих пор слышится смех и даже музыка. Мне здесь не место, пора уходить.

И я хочу уйти. Делаю рывок, чтобы обогнуть свекровь и скрыться прочь. Но Егор…

Он снова хватает меня, хотя даже его мать недовольно этим.

– Боже, Надя. Неужели ты настолько глупее, чем я думал? - закатывает глаза муж, словно я просто капризами его достаю, – Куда ты пойдешь? Родных у тебя нет, ты беременна и даже положенной детдомовской квартиры ты так и не дождалась.

В который раз бьёт под дых, но я делаю вид, что не чувствую боли.

– Хочешь, чтобы дома было две жены, как у важного султана, только одна из них под обязанностями служанки? Считаешь, что я всё проглочу и буду молчать, потому что детдомовская? – поджимаю губы от обиды и буквально шиплю сквозь них, – Всего вам хорошего со Светочкой! А я лучше на вокзале в коробке спать буду, чем в твоём доме, после того, как ты позволил так унизить меня!

Вырываю руку из ручищи Стужева и в третий раз пытаюсь сбежать.

– Надя, хватит, просто слушайся! – чеканит Егор в мою спину, – Иначе пожалеешь.

– Не командуй мной! – огрызаюсь и всё же оказываюсь в коридоре, крича на последок: – Как я ещё пожалею?! Ещё одну любовницу покажешь при всех?? У меня нет стольких подруг, муженёк!

Думаю, что самое болезненное закончилось, осталось схватить документы и бежать. Но нет…

– Я предупредил. – снова звучит в самую спину.

А затем, буквально через секунду вокруг меня оказывается сразу два охранника когда-то нашего общего дома.

Я тоже была их “хозяйкой”, но теперь они хватают меня под руки, как преступницу.

– Чт-Что ты позволяешь себе, Егор?! Пустите меня! – и как бы я не кричала… толку просто ноль.

Оказавшись на втором этаже несмотря на все сопротивления, меня запирают в спальне, где я в последний раз была разве что когда пыль смахивала пипидастром, помогая своей служанке.

3 глава

– Выпустите меня немедленно! – требую как можно громче и усиленно стучу кулаками по двери, – Вы меня слышите??

Конечно охрана меня слышит, но несмотря на крики и на то, что я буквально отбиваю руки, пока атакую дверь, они просто игнорируют меня, хоть явно не уходят от моей “клетки” ни на шаг.

Сторожат её, словно я действительно опасная преступница, которую нужно держать взаперти и ни за что не отпускать, даже если сорвёшь голос и собьёшь кулаки в кровь.

Хотя я всего-лишь беременная женщина, которую оболгала родная свекровь и муж не только в это поверил, но и унизил буквально при всех, а теперь хочет, чтобы я ещё и извинилась перед ним, а затем приняла обязанности служанки в доме, где была хозяйкой…

Слёзы новым потоком катятся по щекам, срываясь с подбородка и капая на праздничное платье, которое я выбирала не один день, чтобы на празднике быть самой красивой мамочкой и узнать пол моей малышки при параде.

Теперь же мои волосы растрёпаны, макияж смазан, а платье пропитывается слезами всё больше и больше. А я и поделать ничего не могу, лишь дрожащими руками глажу округлившийся живот, тщетно пытаясь успокоится.

Я больше не нужна в этой семье настолько, что едва кто верит, что внутри меня действительно беззащитная дочь Стужева...

За что со мной поступают так? Я ведь всегда была верна Егору. Ни на кого из других мужчин даже не смотрела, не то, чтобы заговорить. И даже толком не ходила никуда одна, кроме аптек и магазинов. Потому что с мужем было гораздо удобнее и веселее.

И хозяйка я хорошая. Да, мне помогала служанка, но только потому что дом большой, а я беременна, а так я всё равно и убиралась часто и готовила, изучая новые рецепты и даже проходя онлайн-курсы по кулинарии, лишь бы быть ещё лучше.

А потом я всегда сама мыла посуду, всегда встречала мужа с работы с улыбкой на лице и стараясь при этом выглядеть не уставшей, потому что хотела показать ему, что дома всё хорошо и он наконец может отдохнуть после тяжёлых встреч.

Я делала это не с какой-то корыстью, дабы показаться идеальной и чтобы меня не выгнали, так ещё и наградили, а просто потому что люблю, а он...

Поверил так сразу, что я плохая, что я изменяю и вытягиваю из него деньги, хотя я никогда ничего не просила, но Егор сам задаривал цветами и подарками, всегда устраивал сюрпризы и мы могли как улететь на неделю в Корею, так и на три на Бали. Куда угодно... просто потому что он так решил, а я была лишь не против, а не инициатором.

Я всегда любила и заботилась и о её сыне и о уюте во всём доме! Что же тогда не понравилось свекрови, чтобы устроить этот ад? Что??

Или это действительно только потому что я из детского дома? Но разве я виновата в этом?? И прошло уже больше семи лет, как мы вместе с Егором. Почему именно сейчас…

Столько вопросов, раздирающих сердце и душу и ни одного ответа. Ни одного!

Израненное сердце бьётся об рёбра, буквально заставляя загинаться от боли внутри. А ноги не держат, слабеют настолько, что разъезжаются до тех пор, пока я просто не оказываюсь на полу, сжимаясь в комочек, когда обнимаю свой живот.

Тошнота подступает к горлу, а внутри всё тянет и словно вот вот оборвётся. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я могу снова встать на слабые ноги.

Но за это время я понимаю, что если позволю издеваться с собой так дальше, не выдержу ни сама, ни моя беззащитная крошка внутри.

Сейчас стало легче и нужно действовать. Да... я детдомовская, но в этом нет ничего плохого! Я не виновата, что родилась в неблагополучной семье. Я всегда вела себя хорошо, несмотря на это.

Но всё равно получила закалку, что гораздо посильнее будет, чем у нежной Светки, которая может лишь так...

Просто взять и предать, хитро готовясь и ненавидя меня за моей спиной, а улыбаясь в лицо.

Я не буду её служанкой! Я устрою им... прям сейчас устрою!

Голова кружится. Тело тяжело переносит стресс в уязвимом положении, но я хватаю вазу с комода перед кроватью и со всей дури швыряю её в окно.

Стекло моментально вышибает наружу с таким грохотом, что это точно услышит не только охрана.

Вылезать с животом опасно, я не могу так рисковать. Но я заставлю их самих сюда прийти и делаю всё именно для этого.

Я крышу всю комнату и кричу как можно громче!

Я не только выскажу им всё, что клокочет гневом внутри, о нет, я такое устрою!

Все глаза Светке выцарапаю, а свекрови волосы повыдираю! Пусть только услышут и придут!

– Успокойтесь, это опасно! – охрана резко открывает дверь и пытается меня успокоить, но у них не выходит, даже когда они снова хватают меня за руки и пытаются вывести подальше от бардака.

– Не трогайте меня! Лучше позовите дорогую свекровь и мою подружку! Думают, всё так просто будет?? Ни за что! – вырываюсь и шиплю все громче, даже пытаюсь расцарапать наглецов, что от одного приказа забыли, что я жена Егора, что я тоже хозяйка этого дома!

Если бы не я, здесь никогда бы не было так хорошо! Всё благодаря мне. И я ко всем относилась с уважением... но в ответ получаю вот это.

Отношение, как к преступнице и вещи, которую модно куда угодно швырять и запирать.

Но не в этот раз... потому что мои крики срабатывают.

– Ты что, так рвёшься в саду прибраться? Мы как раз закончили с гостями и там много посуды, которую нужно перемыть. – говорит Света, пришедшая на шум и скалится победно, поглаживая свой живот.

Она даже переоделась в другое платье, чтобы его было лучше видно... в одно из моих платьев!

Ненавижу... как же я её ненавижу!

Сердце болит от предательства. Ведь раньше я думала, что мы чуть ли не сёстры, но сейчас...

4 глава

– Надеюсь, ты не зальёшь продукты слезами, а то не хочу есть пересолёное. – это последнее, над чем успевает посмеяться Светка, почему-то думая, что я буду терпеть всё, что льётся из её рта.

Но нет, меня даже не останавливает то, что двое охранников не сдвинулись с места ни на шаг и стоят рядом, в любой момент способные меня скрутить в рогалик.

Кровь буквально бурлит от гнева, я не выдерживаю и делаю рывок. Слёзы жгут глаза, но не срываются по щекам, я накидываюсь на бывшую подругу, вцепляясь ей прямо в идеальную причёску!

– Эй! Ты что делаешь?? Мне больно! – тут же визжит Светка, но я не слушаю её и буквально чувствую, как царапаю кожу головы своими короткими ногтями, сжимая крашенные блондинистые локоны в своих ладонях.

– Я ненавижу тебя, предательница! – отчаянно срывается с моих губ, продирая горло болью, когда меня пытаются буквально отодрать от Светки.

Бесполезно, у меня мёртвая хватка сейчас, но то, как огромные руки охранника хватают меня за плечи и дёргают на себя... больно, очень больно.

Со мной никогда не обращались так грубо в этом доме, а теперь я здесь просто враг, которого все ненавидят.

Визг Светки превращается в настоящий ультразвук, когда я чувствую, что часть волос остаётся между моих пальцев. Она больше не победно смеётся, а плачет, безуспешно пытаясь вырваться из моей хватки.

Но вместо удовольствия, смотря на это, я чувствую лишь большую боль, потому что резко понимаю... сейчас всё будет ещё хуже.

И это правда...

Секунда и в коридоре оказывается Егор. Он расталкивает охрану от меня и одним движением отдирает меня от своей мерзкой любовницы.

– Светочка! – тут же подлетает к ней свекровь, которую не было заметно сразу.

А мой ещё муж, он... он готов меня убить!

– Надя! – держа меня за плечи своими огромными ладонями, он встряхивает меня, как игрушку и рявкает моё имя прямо в лицо, а затем рокочет дальше, – Совсем страх потеряла?!

– Не трогай меня! Тебя я тоже ненавижу! – тут же кричу в ответ и пытаюсь от себя оттолкнуть.

Но безуспешно. Стужев просто уносит меня дальше по коридору, держа под подмышкой, как бы дико я не сопротивлялась.

Мы оказываемся в его кабинете. Наедине. Замок двери щёлкает, стоит мне почувствовать ногами пол. А ещё через секунду я оказываюсь в ловушке у стены рядом с дверью!

Дыхание сбивается, а сердце бьётся ещё более бешено, чем за всё время до этого, когда лицо Егора оказывается слишком близко к моему и я вижу его ледяные глаза, жестого вспарывающие самую душу.

Сильные руки, едва сдерживаемые рубашкой, с двух сторон закрыли возможность сбежать.

– Что ты устроила? Совсем с ума сошла?! – голос мужа переходит на рык, словно он настоящий зверь. Егор буквально давит меня своим гневом, бурлящим в каждой клеточке его тела.

Даже не прижимаясь плотно из-за моего живота, эта близость... слишком. Он унизил меня при всех и дальше позволяет обращаться со мной не как со своей женой, а как с вещью и смеет вот так приближаться!

Снова упираюсь ладошками в мощную грудь и пытаюсь оттолкнуть.

– А что, думал, я буду терпеть?! Твоей матери так не нравилось, что я из детского дома, хотя только сейчас опробует всю прелесть того, что я могу! Отпусти или... – с трудом говорю, напрягаясь изо всех сил, чтобы сдвинуть его хоть на миллиметр!

– Или что?! – но Егор не только перебивает меня, рявкнув прямо в лицо, так ещё и бьёт кулаком прямо по стене над моей головой!

Он никогда и пальцем не трогал меня, но сейчас я вздрагиваю и вижу, что он даже не жалеет, видя мою реакцию.

Он знает, что меня били в детстве, но делает это, не меняясь в лице. Его серые глаза становятся лишь ещё темнее, будто он жалеет о том, что бьёт стену, а не меня.

– ...Я могу кусаться, царапаться и плеваться, потому что ненавижу тебя, султан недоделанный! – говорю первое, что попадается под язык, чтобы хотя бы как-то показать, что я не беспомощна, но голос дрожит, а сердце сжимается от боли.

Смог бы он реально меня ударить сейчас, зная, как я боюсь такого?

Ему настолько плевать на меня, просто как на человека, что он смог отпустить одним движением меня в ад воспоминаний из детства... а если... он может и возродить их.

– Попробуй. И пожалеешь ещё больше. – каждая буква произносится Егором полностью пропитанная гневом.

Он ведёт себя так, будто я во всем виновата и больше никто.При том, что я не делала ничего, чтобы разрушить нашу семью, а он...

Он делает всё.

– Что может быть хуже такого отношения, Егор?! – отчаянно спрашиваю и чувствую, как вот вот заплачу, если мои догадки подтвердятся.

Но он не говорит о том, что будет бить меня, но и не радует тем, что кошмар может закончится:

– А то, что я заберу дочь, стоит ей только родиться, а тебя одну вышвырну, даже не дав на неё взглянуть! – слова мужа звенят в ушах.

И я понимаю, что лучше бы он меня ударил, чем сказал такое.

Шесть лет не имея удачи забеременеть, несмотря на всё для этого, ребёнок стал для меня настоящей мечтой. А после, когда всё-таки удалось, я мучилась от токсикоза и вечных кошмаров о том, что что-то может пойти не так и у меня снова не будет ребёнка.

И только недавно стало легче, после чего я решила порадовать себя и Егора праздником, на котором мы должны были узнать пол ребенка.

А теперь моя жизнь окунулась в настоящий ад из-за подруги, свекрови и мужа...

И Стужеву мало, он говорит такое. Буквально плюёт на меня, используя сперва один главный страх, а теперь и второй.

Чувствую, как горячие слёзы стекают по щекам, а сердце ещё больше истекает кровью, теряя остатки жизни.

5 глава (Егор)

Вижу, как Надя вздрагивает от моего удара в стену и прекрасно понимаю, почему так, но ничего с собой поделать не могу.

Никогда женщину не ударю, но всё вокруг готов разнести просто вдребезги. От техники и мебели до стен и даже пола, выложеного паркетными досками светлого цвета, который всегда бесил.

– Слышала меня?! Я сам всё видел и сделал первое фото! – повторяю ещё громче и снова бью кулаком по стене, просто потому что не могу эту мерзость даже вспоминать спокойно.

Надя... от одного её вида кровь кипит внутри лишь сильнее, подобно настоящему кипятку, который вот вот разъест как мясо, так и кости, а потом и всё, на что ещё попадёт после того, как уничтожил меня.

Её волосы растрёпанные, губы бледные и искусанные, а глаза раскрасневшиеся от слёз, с размазанной тушью и слипшимися ресницами. Даже представить не мог, что моя жена такая хорошая актриса!

Столько лет вела себя, словно любит меня так же сильно, как я её, а затем беззастенчиво целовалась с другим прямо на улице, среди кучи людей, наплевав на любые нормы приличий и хоть какое-то уважение ко мне.

Даже не как к мужу, с которым уже не один год, а хотя бы просто как к человеку. К мужчине, который всегда был на её стороне, несмотря на вечное бешеное давление всей семьи всего-лишь из-за того, что мы из "разных слоёв".

Я всегда выбирал её вместо мнения братьев, сестёр и даже родителей, хотя, казалось бы, это святое.

А она отплатила этим...

– Что ты вообще мог видеть?? Это просто нереально! – Надя продолжает играть роль несчастной жертвы, продолжает отрицать буквально всё и снова отталкивает, но уже более взбешённо.

Хотя это я должен был здесь самым взбешённым. Особенно когда снова вспоминаю сцену, которую увидел ещё пол года назад.

– Я видел всё! Как ты обнимала его, смеялась от его шуток и целовалась с ним! – выплёвываю каждую букву этих мерзких слов, а сердце сжимается в настоящую точку.

– Ты сейчас придумываешь это, чтобы оправдать свою измену со Светкой или что?? – истерично вырывается изо рта Нади. Она держит меня за дурака...

Никогда не думал, что бывает так больно. Внутри будто настоящая дыра.

Естественно, я не мог сразу поверить, что это она. Моя Надя ведь наоборот сторонилась чужаков всегда и мне едва могла довериться, пока я её полностью не завоевал. Но...

Но каждая деталь принадлежала именно моей Надежде.

Цвет и длина волос. Форма бровей и разрез глаз, а так же их цвет. Улыбка и смех, зубы, родинки в тех же местах... всё! Даже одежда, в которой она часто выходит на улице, особенно любимая сумка с небольшим пятнышком от корректора, которую она отказалась заменить на новую, потому что действительно привязалась к этой сумке.

Всё совпало на тысячу процентов. Абсолютно.

– Придумывать жалкие оправдания это в твоём духе, дорогая жёнушка! Ах да, ты теперь служанка и нянька в этом доме.

Я не смог подойти тогда. Хотел размазать этого урода об асфальт, но... тогда бы подтвердил, что та, кого я люблю, оказалась лживой изменщицей.

Не захотел рушить всё. Решил закрыть на это глаза и даже сфотографировал, как обычно делают бабы, следящие за мужем. Просто чтобы смотреть на фото и самого себя убеждать в том, что это не моя жена, хоть это и глупо. Что это просто кто-то другой...

Но это оказалась она. Сперва Светка несколько раз спалилась, что Надя не туда поехала, куда мне говорила. Потом мама заметила, что Надя переписывается с кем-то постоянно.

А потом... мама наняла слежку и множество фотографий посыпались на меня, как настоящая лавина и я уверен, что это не фотошоп. Это именно то лицо, что я сам увидел. Лицо моей жены в объятиях и того самого урода и... даже других.

Терпение кончилось. Больше я не позволю вытирать об себя ноги.

– Это никакие не оправдания и я не буду ни служанкой, ни нянькой! Совсем с ума сошёл?? Думаешь, я буду драить ваш со Светкой дом или рожу и тебе ребёнка отдам?! – Надя начинает натурально истерить, хотя после того, что сделала, у неё нет на это права.

Но, конечно, ей же на всё плевать, она делает то, что только пожелает. И выворачивает этим самым меня буквально наизнанку ещё больше.

– Тебе и отдавать ничего не придётся! Если это мой ребёнок, я спокойно его у тебя отниму и за непослушание вышвырну, раз не хочешь здесь следить за чистотой! – я ведь даже не знаю... правда не знаю.

Действительно ли там моя дочь? Или это снова наглая ложь...

– Ты не можешь этого сделать! Я твоя жена по закону и будущая мать! Мы не в каменном веке! – и то, как словно образумить Надя пытается, выводит из себя до предела.

Нужно было самой быть разумной раньше. А сейчас...

Мой взгляд туманится, а мозг окончательно застилает гневом.

– Плевать мне на закон, слышишь?! Я сделаю всё, чтобы было по-моему! Сколько денег бы не потребовалось. А если ребёнок будет не моим... всё равно заберу его, вот только не себе. – никогда не позволял себе такого, но выкрикиваю каждое слово в лицо жене.

А когда она даже не знает уже, что ответить и просто таращится на меня во все глаза, явно забыв, как убедительнее и правильнее играть роль "святоши, которая ни в чём не виновата".

Снова делаю то, чего никогда бы даже подумать не мог, что позволю.

Чеканю ледяным тоном следующее:

– Ты окажешься на улице, а он в детском доме и ты никогда его не увидишь, если продолжишь перечить мне в том же духе!

6 глава

Вздох застревает где-то в горле, а глаза стекленеют.

Я думала, что большей боли Егор причинить уже не может, после всего того, что уже было сделано, но нет... как же я ошибалась.

Мой муж оказывается не просто чертом, он снимает маску и показывает лицо настоящего дьявола. Самого главного монстра в аду.

Сперва замахнулся и ударил по стене прямо рядом с моей головой, что всё моё тело пробило крупной дрожью из-за воспоминаний о побоях от отца.

А теперь говорит такое, от чего я понимаю, что только сейчас по настоящему умираю и больше не могу любить этого человека. Потому что просто нечем.

Стужев только что уничтожил моё сердце.

Не изменой с моей подругой и не её беременностью. Не унижением на моём празднике и не требованием стать служанкой и нянькой, хотя это было ничуть не лучше, а так же невероятно гадко.

Но именно этими словами про детский дом... он добивает целиком и безповоротно.

– Ты поняла меня? – вдруг, на контрасте с прошлыми словами, которые мой муж выкрикивал, сейчас Егор говорит ровно и холодно.

Ему просто плевать на то, что он со мной творит. Я... я бы даже врагу не пожелала оказаться в детском доме, а он сказал, что упрячет туда мою дочь и не позволит её увидеть больше никогда, даже в момент, когда я только рожу её.

Я не изменяла ему и никогда об этом даже не думала. Но вместо того, чтобы снова безуспешно об этом кричать. Я просто...

Понимаю, как сильно ненавижу Стужева теперь. Настолько, что сама, подобно ему, нарушаю собственные принципы, о которых громко твердила.

Отталкиваю от себя, наконец-то делая это успешно, замахиваюсь ладонью и хочу ударить со всей своей силой по щеке когда-то любимого человека.

– Только посмей так поступить, сволочь! – крик вырывается из пересохшего горла, продирая его болью до слёз, а внутри растёт ещё большая пустота, захватывая каждый миллиметр, каждую клеточку тела, отравляя отчаянием всё больше.

Это правда был мой принцип - никакого насилия в семье. Любящие люди не бьют друг друга. Ни женщина, ни тем более мужчина.

Но теперь, ещё секунда и я ударю своего мужа! Ещё секунда и мою ладонь обожжёт болью и парализует от этого удара, с такой невозможной силой и отчаянием он будет... ещё секунда и...

Ничего не происходит.

Потому что всего в сантиметре от своего лица, Егор молниеносно успевает перехватить мою руку за запястье и крепко сжать, не позволяя себя ударить.

– Не смей этого делать. Я сказал тебе слушаться и ты будешь это делать. – бесцветно цедит Стужев, прожигая моё лицо тяжёлым взглядом серых глаз буквально до костей.

Я даже ударить его не смогла... просто не успела. Несмотря на всё, что он позволил себе и другим сделать со мной. Несмотря на все те словесные помои, что успели вылить на меня...

Даже одной пощёчиной у меня не вышло отплатить. Нет... больше не могу.

Я так не могу!

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу! Только попробуй отобрать у меня дочь, слышишь?! Катись к своей Светке и просто не трогай нас!!! – крик превращается в рёв, буквально налетаю на мужа и одновременно пытаясь вырвать руку из хватки, другой бью его по плечу и груди.

Колочу так сильно, как только могу, едва ли не рычу и одновременно плачу, захлебываясь слезами.

– Я ненавижу тебя, Егор, это ты предатель, ты! Дело даже не в Светке. Ты предал меня другим... я ненавижу тебя, слышишь?! – в глазах темнеет на секунду, но я продолжаю отчаянно колотить Егора по плечам уже обеими руками.

Почему-то он больше не сопротивляется. Не вижу из-за слез, застелающих глаза, да и едва-ли думаю об этом. Просто не могу, потому что в голове лишь слова про детский дом.

Они, словно проклятие, что звенит в моих ушах, пока я продолжаю плакать и сходить с ума.

– Я ненавижу тебя! – к горлу подступает тошнота, а живот простреливает болью так, что ноги слабеют.

Но я колочу Егора, ничего не понимая, даже тогда, когда его сильные руки хватают меня крепко за талию. А сквозь влагу и туман диких эмоций я всё же замечаю его взгляд. Испуганный до невозможности.

– Надя?! – срывается крик с его губ, но не пропитанный гневом, как весь день сегодня.

Он тоже обеспокоенный, такой, словно мы вернулись обратно в прошлое, минимум на несколько месяцев назад, например в то время, когда я порезала палец, а Егор это увидел.

Тогда в серых глазах проскочил страх, а голос вот так вот изменился, после чего Стужев тут же побежал за аптечкой, а затем заботливо обработал мой палец, будто я могла умереть от того, что всего-лишь задела лезвием кожу при готовке.

Готовил ли уже тогда Егор все эти унижения? Не знаю и не успеваю спросить. Как и оттолкнуть наглые руки, которые сжимают лишь крепче.

Ноги ослабевают полностью, как и руки. А помутнение в глазах превращаются в кромешную тьму.

7 глава (Егор)

Сердце до сих пор бьётся с бешеной скоростью, а руки словно даже сейчас ощущают тяжесть тела Нади на себе, хотя прошёл уже час, как она на них была.

Надя... она изменяет мне уже не первый месяц, я сам это видел, она действительно тогда целовалась с незнакомым мне уродом. Прямо на улице... и была с ним и другими не один раз, судя по тому, что от слежки предоставила мама.

Да, она никогда не любила Надю и это было бы выгодно, выставить её вот в таком свете, но я верю в это, потому что её лицо... оно выжжено у меня под веками с другим и я уверен, что это всё не фотошоп. Это не может быть он. Не после того, что видел сам, хоть и не хотел верить до такой степени, что даже не подошёл.

Но несмотря на всё это... стыд за мои слова всё равно съедаёт, просто грызёт по мелким частицам дыру, что осталась от сердца, делая её ещё больше.

Одно дело ударить по стене и вызвать дрожь страха в её теле, пытаясь так отплатить за свою боль, а другое... сказать про детский дом и довести до обморока. Эти слова ранили её так сильно... это было перебором даже во время помутнения рассудка.

Она потеряла сознание в моих объятиях и не пришла в себя до сих пор, хотя уже лежит в палате.

А если там всё-таки моя дочь? Гнев переполнил до предела, выметя об этом даже малейшую мысль. Но сейчас...

Шанс ведь пятьдесят на пятьдесят. Не стоило об этом забывать.

Врач сказал, что обморок связан сразу с несколькими причинами, от сильного стресса до резкого спазма матки. И добавил, что это, на самом деле, не так серьёзно, разве что на более ранних сроках могло бы стать опасно, но сейчас, придя в себя, Надя сможет спокойно уехать домой.

Но... что если это всё же не совсем так и навредит ребёнку? И в этом буду виноват я.

Чёрт. Я понимаю, что делаю только хуже, накручивая себя, но ничего не могу подделать.

Одновременно зол, желая крушить абсолютно всё и... одновременно волнуюсь, хотя и не должен. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Какого хрена вообще?

Прикрываю глаза и пытаюсь всё же успокоится, выбросив все мысли из головы и шумно выдыхая.

Оплачиваю бутылку воды в кафетерие и выхожу, попутно откручивая крышку с горлышка и делая несколько глотков воды, которые не помогают никак.

Хочу вернуться к Наде и подождать, когда она очнётся, чтобы увести в дом, ведь ей и идти некуда.

И совсем не ожидаю услышать голос Светы, что уже через секунду оказывается вплотную непонятно как.

– Егор! – она влетает в моё тело так, будто совсем забыла, что беременная. И от этого как-то тошно, а сердце леденеет, перестав биться бешено. - Почему ты всё ещё здесь?

Она мне ни капли не интересна, это... было чем-то отвратительно отчаянным, что хотелось бы забыть, но уже невозможно.

Потому что под её сердцем действительно мой сын, в этом я уверен.

– Я сам решаю, где мне быть. – даже не могу скрыть холод в голосе. И отталкиваю от себя, не позволяя вжиматься животом так сильно. Не хочу, чтобы её глупые эмоции навредили сыну. – Что тебе нужно? Зачем приехала?

Вижу, что на секунду в её глазах промелькает разочарование от моего поведения, но даже не хочу об этом задумываться.

Хотя следовало пресечь сразу, ведь Света наглеет, в мгновение зазнаваясь.

– Сегодня праздник в честь нашего сына, а вместо того, чтобы быть со мной, ты ждёшь, когда очнётся эта предательница. Привезти в дом, чтобы служанить, её может и штатный водитель! – эти слова напоминают грязь, что пачкает новую обувь через секунду, как вышел на улицу с и так скверным настроением.

Даже осознать не успеваю, как рука делает рывок вперёд и пальцы обхватывают тонкую шею.

– Не смей, слышишь?! Я позволил произойти этому унижению не потому, что ты так захотела. Ты не главная и мать тоже. Усекла? – вместо слов, из горла словно рвётся животный рык. В груди разгорается настоящий пожар, превращая в пепел всё, что от меня вообще оставалось.

Тяжело. Устал. Они одновременно помогли открыть мне глаза и одновременно перебарщивают, что Светка, что мама, думая, что если я осознал измену жёны, теперь им можно так же поливать её грязью каждый раз при мне.

Не знаю, как принято у баб, когда они узнают, что муж их подруги или дочери изменщик, но у меня это их поведение вызывает лишь гнев.

Хочется наоборот всё забыть. Навсегда. Будто это кошмар, от которого резко проснулся. Но каждый раз я в это окунаюсь.

– Я всё поняла... – блеет по-овечьи Светка, но прежде чем её отпустить...

Говорю напоследок:

– Командовать будешь с кем-нибудь другим. И если увижу, что слишком сильно перегибаешь палку - тоже пожалеешь. Это моя месть, а не твоя. Или это было всё ложью, что ты была рада с ней дружить, но просто не выдержала её отношения ко мне?

Чтобы она смогла говорить, отпускаю горло и отталкиваю на шаг от себя.

– Это правда... я люблю тебя и не желаю зла никому просто так. – тут же говорит мне. И...

Это просто ничего не значит. Главное, что я услышал подтверждение её прошлым словам, а её любовь... она не волнует ни капли.

Мне нужна была любовь той, кого я выбрал. Но она оказалась жестокой ложью.

Жениться на Надежде было жестокой ошибкой. Я чувствую злость и разочарование.

Но всё равно подожду, когда очнётся и сам верну домой.

Ей некуда идти. Будет жить, отплачивая трудом за то, что сделала.

– Уйди. Я приеду и поужинаем вместе. Может быть. – бесцветно бросаю напоследок.

– Буду ждать, Егор. – Светка с надеждой снова блеет в спину.

Но я уже ухожу дальше, чтобы был смысл говорить что-то ещё.

Иду к палате Нади, чтобы проверить, как она. Открываю дверь...

8 глава

Кромешная тьма, что завладела сознанием, отступает. Крупно вздрагиваю всем телом, как от кошмара и тут же подскакиваю на кровати, тяжело дыша.

Только разлепляю тяжёлые, подрагивающие веки и тут же понимаю...

Нет, я не проснулась от кошмара, я вернулась в него. В самый настоящий, жестокий кошмар.

Я не дома, а в какой-то палате. В больнице. После того, как мне стало плохо из-за того, как безжалостно угрожал мне родной муж, а до этого раскрыл свою измену, позволил оболгать и унизил буквально при всех, при ком только мог из родственников, друзей и знакомых.

Волосы спутались ещё сильнее. Голова просто раскалывается. Горло пересохло и болит от криков. А руки подрагивают, когда я резко выдёргиваю катетер и швыряю его к капельнице, потому что собираюсь встать.

Я... не знаю, что именно произошло. Но когда аккуратнт трогаю живот, почему-то понимаю, что всё нормально с моей доченькой. Слава Богу!

Правда... надолго ли всё в порядке? Ведь через секунду в ушах снова звенят слова Стужева его убийственно гневным тоном:

"Если ребёнок будет не моим... всё равно заберу его, вот только не себе. Ты окажешься на улице, а он в детском доме и ты никогда его не увидишь, если продолжишь перечить мне в том же духе!" - они как самый настоящий нож, который вошёл через спину в чёрную, кровоточащую дыру вместо сердца.

Это лезвие пропитано ядом настолько, что даже при воспоминаниях о нём, всё тело снова отравляет до адской судороги.

К горлу подступает тяжёлый ком, а глаза снова наполняются слезами. Что, если эта угроза уже пошла в ход??

Дьявол-муж может запереть меня в больнице до тех пор, пока я не рожу, а потом... даже если моя дочурка будет копией Егора... свекровь, я уверена, заставит сделать тест ДНК и может подтасовать его... лишь бы сделать мне ещё больнее. Чтобы уничтожить меня в пыль.

Не знаю когда и каким образом они спелись со Светкой, но свекровь, видимо, хочет видеть её женой своего сына, потому что та больше подходит по статусу, чем я.

Егор вышвырнет меня, а моя дочь будет в детском доме. Они будут счастливо танцевать на моих костях и громко смеяться, победив.

Нет... нет... нет!

Я не могу позволить этому случиться! Просто не могу! Нужно бежать отсюда! Срочно бежать, пока в палате нет врача... или Егора, если он тут.

Вскакиваю с кровати и практически падаю из-за ослабевших ног. Лишь чудом успеваю схватиться за спинку кровати.

Голова кружится. Тело совсем без сил после того, сколько грязи вылилось сверху, как из цистерны.

Но я сжимаю зуб, смаргиваю слёзы и делаю рывок к двери. Не позволю издеваться ни над собой, ни над моей дочерью этой сумасшедшей семейке!

Хватаюсь за ручку двери и... открываю очень аккуратно! Всего на небольшую щёлку.

Потому что сейчас нельзя делать всё резко.

Я никогда не сбегала из детского дома, так как мне некуда было идти. Но некоторые девчонки делали так и... по их примеру прекрасно знаю, как внимательно нужно следить за тем, чтобы тебя не обнаружили хотя бы сразу.

Выглядывает через щёлку всего на секунду, чтобы понять обстановку...

И внутри тут же всё холодеет, потому что я вижу, как Егор уверено шагает к палате с бутылкой воды.

Он сжимает её крепко в руке, точно так же, как свою челюсть, а взглядом готов убивать. Не знаю, кто его вывел из себя, но...

Если он увидит, что я встала, выдернув катетер, то сразу поймёт, что я хотела уйти, пока никого нет рядом!

Что мне делать?? Что делать?!

Лечь обратно и попытаться самой вставить катетер обратно? Но руки до сих пор дрожат. Может притвориться спящей и что он сам выдернулся? Или... о нет, он вот вот окажется у двери!

И меня как молнией прошибает. Понимаю, что ни в коем случае не хочу оказаться лицом к лицу к этому предателю. Не хочу быть связана со всей его семьёй и вообще всем этим грязным, как белье, происходящим.

Понимаю, что не могу позволить и пальцем коснуться своего живота, а потом и дочери, когда она родится.

Не могу остаться здесь и ждать его.

И есть только один вариант. Безумно дикий. Но я выбираю его, потому что не могу по другому.

Закрываю дверь и подлетаю к окну, выглядывая. Я на втором этаже! Это очень опасно.

Но рискую, распахивая окно на всю и прямо голыми ногами вскакивая на подоконник.

В груди больно от бешеного биения казалось бы мёртвого сердца. А дыхание застревает в горле.

Водосточная труба не удержит меня, но... если попытаться, я смогу дотянуться до пожарной лестницы и...

– Эй, ты что там делаешь, баба?! – как гром среди ясного неба гремит мужской голос где-то снизу, пока я стою голыми ногами на подоконнике.

И он так меня пугает, что я вздрагиваю и мои ноги не удерживают равновесия!

Они скользят по подоконнику и уже через секунду я не чувствую ничего, кроме пустоты.

Биение в груди замирает, а крик даже не успевает вырваться из горла, как я падаю.

Я так боялась, что окажусь лицом к лицу с мужем, который заберёт мою дочь после родов, что сделала непозволительное.

Рискнула, когда нельзя, ведь в моём животе жизнь которая вот вот...

– Сумасшедшая! – орёт незнакомец. А затем...

– Ах!!! – слёзы брызжут из глаз, а из горла всё же рвётся что-то непонятное, когда моё тело... оно не встречается с землёй.

Оно оказывается в сильных мужских руках.

– Ты вздумала убить себя и ребёнка?! Ты... – незнакомец громко отчитывает, не отпуская, но только до тех пор, пока я не поднимаю голову, перестав вжимать её в плечи.

Мы встречаемся взглядами и мужчина буквально теряет дар речи.

9 глава

Губы незнакомца наглые, но ещё наглее его язык!

Всё тело буквально застывает от шока, словно превращаясь в глыбу льда. А мужчина наоборот не мешкает, а пользуется возможностью и я сразу же чувствую его давление этим самым языком между моих губ. Он грубо хочет проникнуть дальше в мой рот и захватить контроль целиком...

Как он вообще смеет это делать против моей воли?? В секунду к горлу словно тошнота подступает. Так ощущается чужое безразличие к личным границам.

И несмотря на дрожь в ватных мышцах от падения, тут же отталкиваю чужое лицо и выворачиваюсь из хватки, едва не падая из-за слабых ног на землю.

– Вы что творите?? – собственный крик оглушает, а губы горят, как от огня.

Это совсем не приятно. Рука машинально тянется к губам и начинает тереть их пальцами, словно желая содрать этот поцелуй вместе с тонким слоем кожи. Но губы лишь сильнее начинают гореть, а ощущение поцелуя никуда так и не уходит.

Это первый поцелуй не от мужа и... он просто омерзительный. После того, как человек, которому я верила больше всего на свете, предал меня, ни о какой близости ни с Егором, ни с другими я даже представить не могу. А тут такое...

Абсолютно бесцеремонное вторжение в мои границы. Без капли уважения, словно я вещь какая-то, с которой можно делать все, что только захочешь, особенно если это издевательства. Точно такое же отношение, как у моей свекрови, бывшей подруги и мужа...

Так этот незнакомец ещё и ухмыляется, игнорируя мою истерику от его наглости, ещё и шаг ближе делает. Даже слишком близко оказываясь ко мне. Снова.

– Прекрати этот цирк, Вер... – фыркает он и тянет ко мне руку.

Что? Как он меня назвал?

– В смысле цирк? – истерзанными губами едва слышно бормочу.

– Да, мы поссорились, но если бы я знал о беременности, не позволил тебе бы даже за дверь квартиры ступить.

Какая ссора? Какая Вера?? Или что?! Я уже ничего в этом мире не понимаю... и... не хочу здесь находится.

Уже в какой раз глаза наполняются слезами. Я отскакиваю от чужого касания и просто хочу убежать прямо босиком по асфальту, лишь бы скрыться от всех... абсолютно.

Но успеваю лишь метнуть взгляд за спину незнакомца, как всё становится ещё хуже, чем было.

Потому что в игру вступает он...

– Снова ты, урод! – разгневанный рёв Егора проносится, наверное, на всю улицу, а может даже город.

Незнакомец дёргается всем телом от неожиданности и переводит выпученный взгляд к окну моей палаты. Я делаю тоже самое.

И мы оба совсем не ожидаем, что Стужев дошёл до такого предела...

– Не хотел верить в прошлый раз и не подошёл, а ты... ты снова с ним! Снова... я убью... убью этого урода прямо при тебе! – глаза моего ещё мужа налились кровью от гнева, ноздри раздулись от бешенного дыхания, а мышцы вот вот готовы разорвать его одежду, так они напряглись и готовы пустить в ход всю свою силу!

Снова с ним?... что значат эти слова??

– Ты что за хрен вообще?... – незнакомец только и успевает это пробормотать и сделать шаг назад, не понимая ни капли.

После чего Егор выпрыгивает прямо из окна!

Всё внутри сжимается в маленькую точку. Стужев увлекался паркуром в подростковые годы, но это второй этаж и он не зелёный пацан, которому хоть бы что!

Но несмотря на то, что последний раз подобные прыжки были лет десять назад, он оказывается на земле без повреждений и не даёт ни мгновения на реакцию незнакомцу.

– Это моя жена, урод! – из горла Стужева снова рвётся настоящий рёв зверя, а его кулак проходится точно по чужому носу.

– Прекратите! – всё тело окутывает паника, а руки машинально закрывают живот. Прямо у окон больницы начинается по настоящему смертельная схватка.

– Жена?? Это моя девушка! – рявкает в ответ незнакомец и не остаётся в долгу после нескольких пропущенных ударов.

Они безжалостно месят друг друга, вообще забывая, что я рядом и едва не снося меня своими телами.

В носу стоит запах крови, а по щекам текут слёзы. Что за дурдом?!

Срываюсь с места и бегу босиком как можно дальше от драки. Они просто омерзительны! И это... это мой шанс!

Я должна сбежать и спрятаться от всех них. Я должна спасти себя и свою дочь. Я...

– Куда собралась?! – звучит буквально над самым ухом. А через секунду меня уже хватают сразу двое мужчин!

Нет! Это охрана Егора!

– Отпустите! – требую сквозь слёзы и пытаюсь вырваться.

– Надежда, вам домой пора. Таким был приказ вашего мужа. – но это бесполезно. Один их них чеканит ледяным тоном мой приговор.

И вместе со своим напарником уже через минуту загружает прямиком в машину!

10 глава

Машина останавливается прямо перед домом, но я так и остаюсь сидеть на заднем сидении.

Глаза уже болят от слёз, а губы искусанные до крови.

Подрагивающими пальцами глажу свой живот и просто хочу, чтобы весь мир вокруг исчез. Но, конечно же, это невозможно.

– Мы приехали. – говорит мужчина из охраны Егора, что сидит на месте водителя. Кажется, его зовут Михаил, но это не точно.

Я так прилежно занималась домом и обращала внимание только на мужа, что даже с теми, кто работал в непосредственной близости со мной, не общалась, если это не женщины.

А Егор отплатил мне за это тем, что поверил в измену, которой не было и сам же изменил...

С моей подругой, которая точно сейчас находится внутри. И она там вместе с моей свекровью. Ждут, две змеи, когда я зайду, чтобы напасть, брызгая ядом.

А у меня даже нет сил отбиваться от них...

– Это больше не мой дом. Я туда не зайду. – я знаю, что будет дальше, но всё равно говорю именно это.

И тут же Михаил даёт знак и его напарник, кажется, Анатолий, выходит из машины и сам вытягивает меня из салона.

Он молча хватает меня на руки, несмотря на сопротивление и так тащит до самой двери. И чем ближе она, тем сильнее мне хочется плакать снова, хотя слёзы уже давно кончились.

Уже представляю лицо Светки и Инны Владимировны при виде меня.

Снова закусываю губу и жмурюсь, так сильно, как только могу, лишь бы не увидеть их.

Но слышу то прекрасно, стоит дверям только открыться.

– Чего стоишь?! Нужно быстрее привести дом в порядок к ужину! – верещит громко где-то Светка, не знаю кому именно, но судя по всему обращается она точно не к моей свекрови.

Толик же уносит меня прямо к новой комнате, игнорируя все крики "новой хозяйки".

Открывает дверь и оставляет одну, спустив со своих рук. Гостевая ранее...

Сейчас это моя спальня, судя по тому, как тут просто выброшены все мои вещи на пол из шкафа ранее нашей общей с Егором спальни.

Платья и юбки, джинсы и брюки, кофточки, футболки и разные штаны... даже нижнее белье. Всё это просто валяется в одной куче, став мятым и не пригодным для носки.

Ещё один болезненный укол. К служанкам так не относятся, ведь не средневековье...

Я изгой в когда-то собственном доме. И даже сбежать больше не могу. В окно больше не рискну, а по другому... везде охрана.

Хочу только разобрать вещи и просто запереться в комнате до скончания веков.

Но стоит только потянуться к одной из кофточек, как дверь в комнату распахивается так резко, что со всей дури бьётся об стену, точно оставляя отметину от ручки.

В проходе материализуется чёртова Инна Владимировна. И гримаса отвращения на её лице даже хуже, чем я могла представить.

Пока сына нет рядом, она даже не пытается сдержать своё отношение ко мне.

– Почему ты здесь? – буквально сплёвывает эти слова, скрещивая руки на груди.

Не знаю, имеет она ввиду именно эту комнату, либо же то, что я в принципе в доме.

– Меня сюда привезла охрана вашего сына. Недостаточно меня оболгали, чтобы он выгнал и дал развод. – но я решаю ответить именно тем, что первое пришло в голову.

– Никто не лгал! Меньше по койкам прыгать нужно. – свекровь в секунду взрывается и тут же плюётся ещё большим ядом.

Снова смешивает меня с грязью, которой на самом деле не было.

Я хочу ответить ничуть не хуже. Чтобы её лицо покрылось пятнами и она брюзжала от гнева.

– Скажите это Егору, а не... – но даже договорить не успеваю.

Как свекровь делает то, чего я совсем не ожидаю...

Она хлестает меня по щеке так сильно, как только может.

– Не смей огрызаться, детдомовская шлюха. Он добр к тебе, после такого предательства оставил в доме, собирается кормить и одевать вместе с нагуляной дочкой. Будь благодарна. – а затем говорит это.

И тянет руку, желая ещё и схватить за волосы.

Но не смотря на то, как щека онемела от боли, а от слов даже мёртвое сердце кровоточит так сильно...

Не позволяю коснуться и бью в ответ, только по руке, потому что не успеваю дотянуться, как Инна Владимировна шипит от боли и делает шаг назад.

– Иначе что? Выгоните из дома?? Заберёте дочь?! Вы со своим сыном на одно лицо. Но ваш дом мне и не нужен, а дочь я не отдам! – срываюсь на крик, сжимаю кулаки и дышу взбешённо.

Знаю, что волноваться нельзя. Но... да я прям сейчас готова вцепится в её лицо!

Ведь свекровь снова надевает маску настоящей дряни.

– Сейчас ты пойдёшь на кухню и будешь готовить нам ужин! А потом проведёшь всю ночь за уборкой. И будешь делать так каждый день, не попадаясь на глаза и не мешая счастью моего сына. – нагло говорит она.

Хочу буквально в это отвратительное лицо выкрикнуть, что никогда в жизни не буду их служанкой, как бы они этого не хотели.

Но внезапно... взгляд Инны Владимировны меняется, становясь необычайно тёмным, а голос твёрдым и холодным, показывая её серьёзность.

– Иначе... я сделаю всё не чтобы отобрать твою бесполезно дочь, нет, я сделаю так, что она даже не родится. – произносит моя свекровь таким тоном, что становится понятно в миг.

Сейчас она не блефует. Она мне угрожает.

11 глава

Весь мир замирает в миг. Одно дело, быть центром ненависти свекрови, потому что я бедная детдомовская, но при этом "хитрая", раз влюбила каким-то образом её сына в себя, если это вообще хоть когда-нибудь было так.

И... совсем другое, когда ядовитые угрозы смерти Инна Владимировна выплевывает прямо на мою дочь, не успевшую даже родиться.

Внутри разрастается настоящий ураган, кулаки сжимаются так крепко, как только могут. А в глазах темнеет.

Первое, о чём я думаю: это придушить её собственными руками за такие слова!

Потому что никто не смеет обижать мою дочь! Никто... никто!

– Ты поняла меня?! – рявкает свекровь, не получая покорного согласия.

А я уже делаю шаг вперёд, представляя, как кидаюсь на неё точно так же, как было со Светкой!

Уже хочу это сделать! Но...

Не успеваю.

Внезапно, к комнате возвращается Анатолий.

– Там проблема у Светланы на кухне. – безразлично говорит охранник, даже не заглядывая в комнату толком.

Но несмотря на это... я резко понимаю, что для него и всех остальных людей в доме, Инна Владимировна - самая главная, пока нет Егора.

Если кто угодно здесь увидит, как я на неё нападаю, все просто оттащат меня, как это сделал Стужев перед моим обмороком.

И я просто ничего не добьюсь...

– Какая проблема? – отвлекается Инна Владимировна.

А я понимаю ещё больше. То, что должна действовать хитрее, чтобы показать, что гораздо умнее и сильнее их.

Я должна что-то придумать, а не нападать в лоб.

– Что-то со служанкой, не знаю. – пожимает плечами Анатолий.

И это очень раздражает Инну Владимировну. Вижу по глазам, но она не высказывает мужчине ничего из того, что легко помоями выливает на меня.

– Ясно, иди. Сейчас приду и разберусь. – говорит свекровь спокойно, но стоит Анатолию уйти, как она переводит внимание обратно на меня и буквально режет ледяной сталью голоса, – Ты меня поняла?

Хочется огрызнуться, но не делаю этого.

– Да. – говорю ровно, будто действительно подчиняюсь.

Раз она настолько возомнил себя главной здесь, что спокойно угрожает убить моего ребёнка - нужно сделать всё, чтобы получить преимущество и отплатить ей сполна за такие угрозы.

– Тогда переодевайся быстрее и пошли на кухню! – рявкает свекровь и даже не отворачивается, когда я берусь за первое попавшееся свободное платье.

Она прожигает моё тело взглядом, полным самой тяжёлой ненависти, которую я только могу представить.

Но не говорит ни слова, просто тянет за собой, стоит закончить с одеждой. Так боится опоздать к приезду сыночка...

– В смысле "ты не будешь"?! – противный ультразвук Светки слышен раньше, чем мы заходим на кухню.

Я и не замечала, какая она истеричка. Но сейчас... судя по голосу, она на грани.

– В прямом. Я занимаюсь уборкой дома, а не готовкой. А даже если бы и могла помочь, то точно только по просьбе хозяйки дома, которая явно не ты! – дерзко отвечает моей бывшей подруге Олеська, судя по голосу!

Задорная восемнадцатилетняя девчонка, что устроилась помогать мне с уборкой, чтобы накопить на обучение, потому что немного не хватило баллов на бюджет.

– Давай, скажи, кто для тебя хозяйка, если не я теперь, и уже завтра поедешь отсюда без копейки в кармане за не правильный ответ. – цедит сквозь зубы Светка и я вижу, как тыкает Олесю прямо в грудь своим острым когтем.

Но та даже в лице не меняется, её уверенность так просто не пошатнуть.

– Сперва уговори Егора Олеговича дать тебе подобные полномочия, а потом уже... – совсем чуть чуть не хватает времени, чтобы она договила это...

– Что здесь происходит?! – на кухню врывается Инна Владимировна, оттолкнув с прохода, куда я встала ранее, меня.

Чертовка...

– Олеся отказывается работать! – жалуется Светка.

Но эта девчонка не так проста. Стоит увидеть "главного босса" этого дома на данный момент, как она делает оленьи глазки и мило бубнит:

– Никак нет, госпожа Стужева, просто мне не давали указаний прикасаться к продуктам ранее. Вдруг я что-нибудь испорчу своими грязными руками после уборки?

– Да, точно. – такая откровенная лесть с "госпожой" действует на Инну Владимировну. Она важно кивает, соглашаюсь со словами Олеси и даже игнорирует лицо Светки, которая явно недовольна тем, что происходит. – Но сейчас уже времени мало. Ты и... Надя... хорошо помойте руки и займитесь готовкой быстрее!

Свекровь едва ли моё имя выговаривает нормально. Но я даже не вмешиваюсь.

– Конечно! – за меня отвечает Олеся, энергично кивая. И это тоже срабатывает так, как она хочет.

Инна Владимировна довольно ухмыляется и берет под руку свою "новую невестку", даже задание забыв дать.

– Свет, пойдём, сделаю тебе красивый макияж и причёску, пока время ещё есть. – говорит она и тянет к выходу мою бывшую подругу.

Они просто уходят, без лишней желчи.

– Две змеи паршивых. – вздыхает через пару минут Олеся, убедившись, что мы на кухне одни.

Даже не сразу верю, что она действительно это сказала.

– Что? – переспрашиваю.

Неужели она на моей стороне? В смысле... так явно, хотя от этого могут быть проблемы с деньгами, которые ей так нужны.

– Повторять дважды не буду. – хитро улыбается девчонка, – Что сегодня в меню?

Она моет руки и вытирает их, после чего находит фартук и повязыввет на своём худеньком теле. После этого стягивает резинку с запястья и с её помощью собирает свои светло-русые волосы в гульку.

– Не знаю... – успеваю только это и ответить.

12 глава (Егор)

– О какой Вере речь?! – рёв вырывается прямо из горла, подобно звериному.

Всего трясёт.

Чувствую, как вены на шее взбухают, едва сдерживая разгорячённую кровь, а кулаки саднят от боли, но я всё равно сжимаю их крепче, готовый в любую секунду добить противника, если ответ мне не понравится.

Ещё мгновение и от этого урода действительно не осталось бы и следа. Так сильно меня накрыл гнев, до кровавого тумана перед глазами, увидев их с Надей снова вместе.

Но... всё же я сделал шаг назад, когда слышу о неизвестной мне Вере уже в пятый раз.

Это тайное имя моей жены для любовников или что?!

Именно с этим уродом я увидел её в первый раз сам, а потом... были ещё фотографии с этой мордой, и другие тоже... словно Наде совсем надоело строить из себя верную и любящую жену и она пустилась во все тяжкие.

Хочу узнать больше. Сперва расспрошу, а потом...

– Вера - моя девушка, которая сбежала от меня после ссоры. Вот я её встретил, а тут ты и... – выплёвывает эти слова вместе с кровью незнакомец.

А затем прожигает меня взглядом, полным ненависти, хотя не имеет на это права.

Он целовал мою жену при мне целых два раза... и если в первый раз меня остановило нежелание подтверждать измену жёны.

То сейчас, после всех доказательства и ещё одного раза, когда я сам всё увидел...

Не могу поверить, что он просто обознался. Этого просто не может быть!

– Это я уже слышал! Быстро говори её фамилию или я посчитаю ошибкой то, что даю тебе шанс и ты пожалеешь, что просрал его. – не блефую, говорю чистую правду.

Как бы не был этот урод хорош в драке, он никак не ожидал такого и едва ли стоит на ногах, пытаясь отдышаться. Если не тупой, то не соврёт и расскажет всё нормально.

Ноздри раздуваются от каждого тяжёлого вздоха. Втягиваю ими пропитанный агрессией запах вокруг нас. Сжимаю зубы так крепко, что едва ли не крошу их друг об друга.

Не выдерживаю...

– Ну?! – рявкаю тут же.

– Сизых у неё фамилия! – и точно так же громко, как я, рявкает в ответ незнакомец.

И фамилия, которую он произносит, буквально пробивает в груди ещё одну сквозную рану.

Это девичья фамилия Нади. Ещё одно подтверждение того, что всё это время она меня обманывала.

Изменяла, представляясь другим Сизых Верой.

– И где вы познакомились?! – бросаю следом, а перед глазами словно зажигается огнём яркое воспоминание.

Надя уже не хотела стеснять Светку своим соседством и решила поменять работу няней на работу в моем ресторане, чтобы было больше денег для съёма отдельной комнаты.

Чтобы понять, точно ли хочу видеть её в своих официантках, после недели стажировки ей нужно было всего-лишь хорошо обслужить мой столик, словно я гость, который в заведении впервые и не в самом лучшем настроении.

Чтобы было посложнее, выбрал место на втором этаже ресторана. Но...

Мы даже не дошли до столика. Прямо на лестнице у Нади сломался каблук и так как я был позади, она полетела прямо на меня.

Так больно я не бился спиной и головой очень давно. Но она не пострадала ни капли, оказавшись сверху.

Ощущая своими руками крепкие бёдра этой неуклюжей девчонки и не имея возможности отвести свой взгляд от её кукольного лица, понял, что ни за что не сделаю её своей официанткой.

Но сделаю своей девушкой, а потом женой.

А теперь всё повернулось вот так...

– Подруга её помогла познакомиться! И я первый раз слышу, чтобы она была замужем, кретин. – грубо вырывает из мыслей голос незнакомца.

И только сейчас то, что он говорит, не делает раздражающе до нового приступа гнева больно.

Подруга?...

– Всё было хорошо, но внезапно она решила меня бросить, я вспылил на это, ведь уже... чёрт, голову потерял... и она расплакалась и убежала! Я сейчас подумал, что это из-за беременности она испугалась так. Но теперь... – незнакомец внезапно сплёвывает кровь и говорит гораздо спокойнее.

Словно начинает избивать душу, показывая ситуацию со своей стороны, но...

Меня волнует совсем другое.

– Что за подруга? – тут же спрашиваю самое главное.

И на секунду повисает абсолютная тишина, не считая нашего тяжёлого дыхания.

Кажется, незнакомец недоволен тем, что его прервали.

– Светка Пестерева. – но он отвечает. Да так, что моё тяжёлое дыхание обрывается.

Светка... их познакомила?

Но... она была так удивлена, когда под влиянием мамы я пришёл к ней и прямо спросил, знает ли она что-нибудь о том, что у Нади есть другой.

И она буквально клялась, что нет...

Получается, врала, чтобы выгородить подругу? Нет...

Светка говорила, что разочарована в том, как поступила Надя и почти сразу прилипла со своей поддержкой, на которую я повёлся лишь для того, чтобы сделать Наде так же больно, как больно мне.

Пестерева та ещё змея, а не подруга...

Получается, не сказала правду, чтобы на ней ни капли вины не было и была возможность сблизиться со мной?

Или... я чего-то вообще не понимаю?...

– Давно? – едва выходит спросить у незнакомца.

– Что давно?! – он же отвечает громко и нервно, но почему-то так и не пробует просто уйти от меня.

Хочет сам понять, что вообще происходит?

– Давно она вас познакомила? И ты ни разу не слышал ни о каком муже? И имени Надя тоже? – переспрашиваю громче и подробнее.

– Почти год назад ещё познакомились. И не слышал я нихрена! Всё время она была Верой! Более того, она была девственницей, какой к чёрту муж вообще?! – последние слова вообще не ожидаю услышать.

13 глава

Витаминный салатик из свежих овощей и зелени. Куриный суп с прозрачным бульоном и домашней лапшой. Сочный бивштекс из говядины с сливочно-шпинатной пастой и ягодный рулет, который Олеся как раз только сейчас перекладывает на тарелку для подачи.

Всё выглядит невероятно аппетитно и... даже жаль, что вся эта еда обильно приправлена слабительным.

Раньше бы ни за что так не поступила. В детском доме и намёка не было на такое многообразие вкусных блюд на обычный ужин.

Но... моё терпение кончилось. Эта семья буквально втоптала меня в грязь своими ногами и не закончила на этом.

За предательство, которое совершила не я, а мой муж, быть служанкой и нянькой для чужого ребёнка в когда-то родном месте и так максимально абсурдно. Но угрозы сдать мою дочь в детский дом, как сдали меня туда...

А потом уже угрозы вообще убить её до того, как она родится... нет, я не прощу этого. Никогда. И я отомщу.

Начав прямо сейчас!

Как бы неправильно это было для меня раньше, буду смотреть до последнего, как они едят этот вкусный ужин, а потом чувствуют весь спектр страданий и торопятся в ближайший туалет!

Не только я окажусь словно облитая помоями. И хотя-бы на мгновение... надеюсь, что почувствую каплю облегчения и отвлечения от уничтожающей последние остатки моего существования боли.

– Надя?... – вырывает из тёмной пучины мыслей голос Олеси, – Всё нормально?

Даже не заметила, как она уже стоит рядом и взволнованно на меня глядит. Хорошая девчонка, помогла столько всего приготовить для первого шага к моей мести...

– Я просто... это будет иметь серьёзные последствия. Не откажусь от этого, но... не защищай меня так рьяно, мне уже нечего терять. – бормочу едва слышно.

Ужин вот-вот начнётся.

Олеся даже ничего сказать не успевает на мои слова, как нас прерывают.

Словно ураган, на кухню влетает Инна Владимировна. Она приоделась к ужину и сделала причёску с макияжем, но явно удерживая свою любовь к вычурности. Лишь бы не отвлекать своим видом от её "новой невестки"?

Наверное.

– Быстрее накрывайте на стол! Егор уже вернулся. – командно чеканит она, а затем выглядывает из прохода кухни в коридор, пытаясь высмотреть там что-то, – А после скройтесь где-нибудь, чтобы глаза не мозолить и... ни слова, что это готовила не Света!

– Хорошо! – отвечает за меня Олеся, натянув профессионально милую улыбку, чтобы не вызывать подозрений у моей свекрови, хотя та даже не смотрит, сразу уходит, – Давай быстрее накроем и уйдём!

Молча и быстро мы сервируем стол на три персоны и расставляем блюда.

Даже рада... что меня гонят, потому что сердце бешено бьётся, а губы уже практически до крови искусаны, привлекая внимание.

Я добавила очень много слабительного. Оно должно подействовать гораздо быстрее, чем если бы это была одна несчастная таблетка.

Олеся последним ставит салат и спешит удрать, чтобы не получить сразу, как всё начнётся.

Я же хочу последовать её примеру, но замираю, стоит услышать голос в коридоре:

– Ох, Егор... у тебя точно ничего не болит?? Синяк прямо на скуле, кулаки все заклеены, так ещё и губа разбита! – взволнованно блеет Светка.

А стоит мне только успеть скрыться на кухне, как всё трое уже заходят в столовую, что совсем рядом.

И мне следовало бы пойти дальше, из кухни в комнату, но почему-то я остаюсь и подслушиваю под бешенный стук своего сердца.

– Пустяк. Садись уже. И ты тоже, мама. – холодно цедит сквозь зубы Стужев и судя по звуку, отодвигает стул.

– Конечно-конечно! Ты очень голоден, верно? Света столько всего приготовила к твоему приходу. И салатик с супчиком и... – ворует Инна Владимировна, но не успевает закончить.

– А где Надя и почему на столе не накрыто на неё? – Егор перебивает её, произнося моё имя так, что сердце аж сдавливает, словно в ладони.

Зачем я ему за столом? Хочет устроить ещё одну сцену унижения? Нужно быстрее уйти, чтобы не достали...

– В смысле? – свекровь даже не ожидала такого услышать, это можно понять и не видя её.

– Ты сам решил, что теперь она не твоя жена, а... – начинает было Светка.

Но так неуверенно, что перебить моему мужу её удаётся ещё легче, чем свою мать.

– Я всё орал в приступе гнева, можно было и понять это. Несмотря на всё, ужинать она будет с нами за одним столом. – и в голосе его слышится уже не просто холод, а сталь.

Будто Егор защищает меня, вот только от того, что сделал сам и совсем не ясно зачем это.

Сперва довёл до потери сознания, а теперь хочет, чтобы я ела с ним рядом. Очередной абсурд.

Делаю шаг назад, желая уйти.

– Но Егор... Надя же... – как раз в тот момент, когда Светка снова начинает говорить.

И замираю, потому что Егор вдруг бьёт по столу кулаком. Слышу, как подпрыгивает вся посуда и то, что я готовила, дабы отомстить им.

Но не это самое шокирующее, что происходит.

– Ты жалеешь тарелку супа своей подруге? Даже если она бывшая, не слишком ли мелочно, с учётом того, что сама же познакомила её с любовником и скрывала всё это время? От чего часть твоей вины тоже есть. – практически плевком выходит изо рта моего мужа, то, что я вообще впервые слышу.

В смысле, она меня познакомила с любовником? Что вообще происходит??

– Что ты какое говоришь?! – взрывается Света и слышно, как ещё и приборы в тарелку бросает, в которой явно что-то есть. Она уже начала трапезу.

– Позовите Надю и приготовьте место для неё. Наш всех ждёт серьёзный разговор. – чеканит команду Стужев.

От чего меня словно ледяным ведром воды окатывает. Срочно надо уходить!

14 глава (Егор)

– Быстрее, мы должны сесть в машину и сразу в больницу! Сынок, быстрее... – голос мамы буквально звенит от того, как она взволнована.

А я... я не чувствую ничего, кроме тяжести тела Светки на своих руках. В ней мой ребёнок, которого мы получили от ЭКО, но в голове лишь лицо Нади, полное боли, когда она увидела, как я хватаю её подругу и остпвляю её одну

Изначально хотел именно этих эмоций, чтобы показать, как мне было больно самому, видя измену той, кого я полюбил, несмотря на множество тех, кто был против. Я хотел показать, что бывает за предательство.

Но теперь сердце чертовски сильно сжимается, будто желая убить меня за всё, что я позволяю себе по отношению к ней.

И я просто замираю на месте, стоит оказаться на улице, где уже и машина с водителем стоит, потому что мама орала на весь дом, чтобы её приготовили.

Не могу пошевелиться. Тело буквально парализовало.

Нежеланием ехать в больницу и желанием остаться в доме, там, где осталась моя ещё жена.

– Егор, быстрее! – верещит всё громче мама.

– Мой живот... – и вместе с тем громко плачет Светка.

И я хочу буквально заставить себя идти дальше, ведь это может быть что-то серьёзное, а там всё-таки мой ребёнок. Но...

Словно сам Бог лишь в одно мгновение на моей стороне.

Живот Светки урчит так громко, что перебивает её плач и мгновенно, понимаю или хочу себя убедить. Это... это не тоже самое, что было тогда у Нади, когда я чуть с ума не сошёл, тут же схватив её и отправившись в больницу.

Это... не то, ради чего я обязан ехать с ними. Совсем не то.

– Егор?... – мама уже в машине, но через окно видит, как я просто выгружаю из своих рук её новую подружку в руки водителя, который вышел, ппосто чтобы помочь дверь открыть для нас, – Ты что делаешь??

– Отвези их в ближайшую больницу, а потом доложи, что там, да как. – игнорирую надоедливые вопли и даю указание водителю.

Сергей кивает и сам усаживает корчащую от какого-то... видимо, несварения, Светку. Потому что она внезапно портит воздух прямо в салоне и уходит в ещё большую истерику от этого, видя скривившиемя лицо водителя перед собой.

Я же хочу уйти, потому что не закончил. Мне... нужно, буквально необходимо сейчас поговорить с Надей наедине и сделать всё, чтобы этот разговор был максимально на чистоту.

Должен не позволить эмоциям взять вверх и наконец разобраться, ведь дыр в этой ситуации с каждым часом становится всё больше.

Но стоит мне развернуться и сделать шаг обратно к дому, как из машины вылетает мама, разгневанная, как никогда.

Она нагло хватает под локотем и пытается остановить.

– Куда ты собрался?! Она же беременна от тебя и ей плохо! – всё её лицо раскраснелось, а изо рта чуть слюна не летит, так возмущена отношением к своей новой любимице.

Во мне же напротив лишь лёд по отношению к Светке и никакая её боль не помогает.

– Она мне никто и это точно не выкидыш. Необходимости мне быть рядом нет. – чеканю стальным голосом, не собираясь принимать возражений.

– Как это никто?? Она на твоей стороне и... – но мама всё ещё пытается.

Она заглядывает своими глазами в мои и пытается схватить крепче. Хочет, чтобы я её слушался, словно я до сих пор мелкий соплежуй.

Но я уже давно вырос и сдерживал себя только потому что, что так положено в семье. Потому что так меня вырастил отец. А она ни капли не главная, как бы не хотела.

– Не делай вид, что ты ничего не поняла из разговора, что перешёл в скандал! Может Надя и правда мне неверна, но не все так просто, причём... – на секунду замолкаю, но лишь для того, чтобы обозначить твёрдо свои следующие слова, – С вами двумя.

И, конечно же, мама выглядит так, словно ей прямо сейчас вонзили нож в самое сердце.

– Т-ты... ты намекаешь на предательство от родной матери?? – едва может она выговорить.

Но я знаю, что говорю правду. Всё совсем не так, как было изначально. Не хотел так думать, но...

Это стало фактом, стоило "пройти" сегодняшнему ужину.

– Говорю прямо. – больно, если моё предположение подтвердится, но на лице не один мускул даже не дрожит, – Если так волнуешься о Светке, едь с ней. А мне дай поговорить с женой и разобраться со всем без твоего длинного носа. Или...

Потому что устал от всего, что происходит.

— Или что? – снова едва может проговорить мама.

– Или мы больше никогда не будем той же семьёй, которой были раньше и которая так тебе нравилась. – а я не блефую, а предупреждаю.

И внутри уже не холодно, а безумно бурлит гнев, как раскалённая лава, желая высказать вообще всё, что накопилось, чтобы она поняла, как всё серьёзно.

Но я вспоминаю слова отца о том, что мама это мама.

И лишь из-за уважения к нему и тому, что благодаря им двоим я появился на свет, не говорю больше ничего.

Просто ухожу, оставляя её возле машины, в которой становится сперва подозрительно тихо, а потом наоборот, громко.

Светка верещит на весь салон. Но я уже захожу в дом и закрываю дверь, не выясняя, что там случилось и будто отделяя их от себя и Нади.

После чего иду на поиски своей ещё жены.

Этот разговор между нами будет решающим.

15 глава

В глазах стоят слёзы, а руки дрожат, но я игнорирую это и упорно всовываю документы в сумку.

Ноги моей больше здесь не будет! Пусть Егор крутится со своей матерью возле Светки и дальше.

Ни меня, ни мою доченьку отныне он не увидит!

Его жестокости нет оправдания и Стужев даже не заслуживает узнать, какое имя я придумала своему сокровищу, не то, чтобы присутствовать на родах, как мы хотели ранее, а так же далее участвовать в жизни малышки.

Ни за что. Ничего из этого и никогда ему не позволю. Потому что ненавижу всем сердцем. Ненавижу!

И готова сбежать, куда глаза глядят. Вот только...

Едва успеваю всунуть все документы с телефоном в сумку, как в спину врезается твёрдый зов:

– Надя. – Егор. И он требует меня о том, чего я ни капли не хочу исполнять, – Стой.

Я не ожидала, что он вернётся в дом, но это уже не важно. Останавливаться и терпеть дальше я не собираюсь!

– Возвращайся обратно! Там сейчас не только Светка обгадится, но и твоя мать. Помощь точно понадобиться. – гневно выплёвываю эти слова, не стесняясь признаться, что это всё моя вина.

Всё равно терять уже нечего.

– Мы должны поговорить. Наедине. – Егор же просто игнорирует то, что я сказала и делает шаг в комнату, всем своим телом загораживая возможность уйти.

Резко застёгиваю молнию сумки и вешаю её на плечо.

– Ничего больше с тобой я обсуждать не буду! – продолжаю держать боевой дух, хотя... там, где должно быть сердце, снова кровоточит от вида моего ещё мужа, – Отойди!

Пытаюсь обойти его и прошмыгнуть, чтобы навсегда уйти их этого проклятого дома и вместе с тем проклятой семьи. Но...

Естественно, Стужев не позволяет. Более того, он закрывает и запирает дверь в комнату, обрубая шанс оказаться в коридоре ещё больше.

– Ты правда не знаешь Дубровского? – снова спрашивает про того, кого я не знаю, кроме предположения, а затем добавляет ещё больше абсурда, – Он сказал, что Светка познакомила вас.

Никогда. Никогда я даже подумать не могла, чтобы знакомиться с какими-то левыми мужчинами через подруг или сама. А потом ещё и изменять с ними...

Но Егор продолжает делать больно тем, как просто думает об этом и спрашивает. Хотя и толку уже нет, ведь он уничтожил меня морально, не проверяя факты, которая ему предоставила мать, лично, не считая того, что он там что-то сперва сам увидел...

– Ни с кем меня никто не знакомил! – взбешённо бросаю, прожигая своего ещё мужа настоящими лазерами из глаз и снова пытаюсь прошмыгнуть мимо, уже для того, чтобы опереться дверь. Но...

– Но я своими глазами видел, как вы целовались. И речь не только о том разе у больницы, когда он тебя поймал! – уже он взрывается, повышая голос.

Так ещё и оказывается прямо передо мной.

– Ты меня вообще слышишь?? Я едва ли понимаю, о ком речь. – тут же упираюсь в грудь Егора и пытаюсь оттолкнуть с пути, требуя при этом сквозь зубы: – Дай пройти!

Но Стужев нагло хватает за плечи. Нагло сжимает их и так же нагло приближается своим лицом настолько близко, что мне приходится задержать дыхание, чтобы не чувствовать его парфюм, который сейчас может лишь добить меня морально, а не вызвать приятные чувства, как раньше.

– Поклянись, что не знаешь его и никогда не знала до встречи в больнице. – смотря глаза в глаза, требует муж.

Хотя я никогда... никогда не давала и повода, чтобы меня заставляли клясться. И только Светка и свекровь легко переубедили его и поставили на мне клеймо лгуньи и изменщицы.

– Ты с ума сошёл?? – взрываюсь ещё больше и снова пытаюсь оттолкнуть. Гораздо сильнее.

Но и руки Егора сжимают всё крепче.

– Поклянись! – и снова он требует... но словно не командно, а отчаянно, снова и снова, – Поклянись! Просто поклянись...

– Клянусь! – не выдерживая давления, сдаюсь, но лишь на мгновение, а затем всё же отталкиваю и делаю шаг назад, – Вот только что тебе это клятва даст?! Ни одно моё слово не помешало тебе поверить во все те фотографии, которые я увидела впервые, так ты ещё и переспал с моей...

Вот только Егор не только договорить не даёт, вышибая из реальности внезапно фактом:

– Я не спал с ней. В ней наш ребёнок от ЭКО.

Но и обратно делает шаг ко мне.

– Ч-что?... – едва могу заставить язык шевелиться, чтобы произнести короткий вопрос.

Но этого уже хватает, чтобы услышать ещё больше того, чего я вообще не ожидала.

– Я сделал это только потому, что хотел показать, что бывает за предательство. Что ты... не нужна мне и будешь просто служанкой и нянькой, воспитывая моих детей от другой, раз позволила себе поступить так. – с каждым словом Егора, жалкие крупицы моего мира рушаться всё больше.

Он не только согласился устроить показательное унижение меня при всех, но и... сделал ЭКО моей бывшей подруге, чтобы убедить в том, что даже мой ребёнок в животе ему точно так же не нужен, как и я...

– Но... несмотря на то, что я сам видел то, как ты целовалась с этим Дубровским! Он говорит, что звали тебя Вера и ты... была девственницей. А так же вас познакомила Светка, которая отрицает всё это. Я не понимаю, что происходит... – и даже то, что Стужев наконец увидел все несостыковки, никак не помогает.

Всё разрушено просто в пыль...

– Я... я не целовалась с ним. И ни с кем вообще! Никогда... – отчаянно хриплю, а по щекам уже текут слёзы от того, что я только что услышала. И я едва ли нахожу силы, чтобы стереть с лица влагу и выкрикнуть: – Что ты сейчас хочешь от меня?? Отпусти и живи со Светкой и... твоим ребёнком от ЭКО!

– Он наш. Там твоя яйцеклетка. – но Егор снова выбивает из равновесия, подтверждая то, что и так зацепило буквально всё внутри, стоило услышать "наш ребенок" в первый раз.

16 глава

Я так и стою на месте. Чувствую, как сумка слетает с плеча и падает на пол, но даже не нахожу сил поднять её, повесить обратно и уйти, как и хотела.

Даже представить не могла, что Егор способен на такое из-за ревности. Он растёр меня просто в пыль из-за слов своей матери и единственного, странного раза, когда увидел кого-то, но не меня, с этим Дубровским, которого я даже и не знаю, не считая случая у больницы.

Он мог нанять детектива, мог сам провести расследование, расспросив всех и сразу найдя кучу несастыковок.

Но... он поверил своим глазам, которые его обманули в тот роковой час. А потом своей матери и Светке, которые сделали тоже самое, нагло оболгав меня.

Не дал нам и шанса, прежде чем унизить, поговорить и разобраться, как взрослые люди. А теперь...

Теперь уже поздно всё восстанавливать.

– Надь... – тихий голос мужа режет меня, как самый острый нож.

А затем Егор делает шаг, чтобы оказаться в очередной раз непозволительно близко. Но я отшатываюсь.

– Не смей. – и говорю холодно, как только могу.

Внутри буквально нарастает лёд, чтобы... просто выжить после всего того, что я услышала.

Руки на автомате тянутся к животу и я касаюсь его, чтобы убедиться, что моя малышка всё ещё со мной.

Чувствую, как неприятно тянет от нервов всё внизу. Становится так тяжело, словно во мне камень, который постепенно раздувается, становясь больше.

Это плохо. И мне даже некуда уехать, чтобы наконец-то оказаться в покое и заснуть до тех пор, пока моя малышка бы не родилась.

Чтобы стало хоть чуточку легче от её тепла и размеренного дыхания.

– Я уже отправил сообщение Дубровскому, он скоро приедет и... – снова режет голос мужа, вырывая из единственных мыслей, которые могут меня хоть капельку успокоить.

И я тут же перебиваю его, потому что просто не хочу слышать одно и тоже.

– Что ждёт твою мать и Светку, когда ты осознаешь, каким же был придурком, чтобы доверять им? – раньше никогда не могла бы даже подумать, что позволю себе такие речи к человеку, которого люблю. Но...

Стужев просто уничтожил мою любовь сам.

– Когда появиться доказательства, я тут же вычеркну мать из своей жизни. И Светка тоже понесёт наказание. – и даже эта его речь не впечатляет меня ни капли.

Наоборот. Я понимаю, что... со мной у него уже был продуман жесточайщий план мести. А с ними... он даже не предполагал, что они могут оказаться такими же лнуньями, которой выставили меня.

– Без подробностей... ты даже не думал ещё о том, что именно сделаешь. Либо... ещё не уверен, что вообще происходит и правда ли они там замешаны, а не я виновата. – слова горько вылетают изо рта. А в глазах снова слёзы.

Ноги подрагивают от слабости и желания провалиться в беспросветную бездну, где никого бы не было.

Устала. От всего.

– Я уже понял, что в этом замешаны они, но... – Егор пытается показать, что наконец-то он на моей стороне.

Но нет, это не так. Для меня он уже никогда не сможет быть на моей стороне.

– Что "но"? Пока не можешь осознать полноценно, что член твоей семьи продумал такое коварное предательство на пару со своей новой подружкой? – передиваю его, а там, где должно быть сердце, лёд превращается в камень.

На мгновение замолкаю сама, переживая нахоынувшую снова боль. А затем говорю снова:

– А я... я не была таким же членом семьи? Но ты поверил сразу. И... сколько ты придумывал план такой жестокой мести? Не один месяц. И всё это время... да, ты был не так нежен, как раньше, но... ты играл роль.

Я не понимала ни капли из того, что меня ждёт дальше. Вообще не ожидала. Ведь, как и раньше, мы вместе ложились спать, а потом и завтракали.

Мы вместе ходили на прогулки. Разговаривали... обнимались.

Даже... даже целовались! И одновременно с этим Егор уже думал о том, как же по жёстче меня унизить за измену, которой не было, при всех.

– Я не играл. Я... чувствовал одновременно боль и всё то же тепло. – слова Стужева звучат просто абсурдно.

Так, что я на нахожу, что сказать даже.

– Каждый день я видел тот снимок и всё новые от матери, я... обсуждал это с ней и со Светкой. Я пытался выяснить, правда ли это и... убедился, что да. Поэтому... – и Егор пользуется этим, объясняя дальше.

Вот только... это всё равно звучит отвратительно.

– Быстро ты убедился, раз не заметил столько очевидных несостыковок. – едва слышно бросаю и опускаю взгляд уже только на свой живот.

Малышка в нём страдает из-за родного отца. Точно так же, как и я. Надеюсь...

Она родится здоровой, несмотря на всё то, что я переживаю прямо сейчас.

– Мне очень жаль, что я сам предал тебя, не убедившись в том, было ли твоё предательство. – эти слова мужа уже не режут меня как нож. Они... просто пустышка для меня.

После всего того, что было, "мне жаль" это... это ничто.

– А что с ребёнком в Светке? Что с ним будет, когда у тебя будут доказательства? – поэтому я перевожу тему на гораздо более важную для себя.

Ведь то, что у меня теперь не один ребёнок, тоже не выходит из головы.

– Она просто исполнит роль суррогатной матери. И на этом всё. – говорит Егор.

Так всё просто у него...

Захотел, придумал план мести для жены, которая ничего не делала. Захотел, уговорил её подругу на беременность, чтобы наверняка уничтожить жену.

Захотел... понял, что что-то не так, нашёл доказательства и после этого просто превратил подругу в суррогатку для себя, забрав ребёнка, будто заслужил.

– Ты не имеешь права получать этого ребёнка. Опустим тот факт, что это было незаконно, ведь тебе явно плевать на это. Но он мой, а не твой. – я... не знаю, что делать дальше.

17 глава

Егор набирает номер своей матери уже не в первый раз, чтобы спросить, куда именно они поехали и потребовать вернуться с её "новой невесткой" обратно в дом.

Но ожидаемо, она не отвечает ни на один из звонков.

Поэтому Егор пробует дозвониться уже до Светки, но случается тоже самое.

– Они не в больницу поехали, а поняли, что скоро их грязную ложь раскроют! – не выдерживаю и тут же выдаю, едва сдерживаясь от гневного крика.

С мужем в одной комнате мне больше не уютно и никогда не будет. Но... я хочу наказания для этих двоих за всю боль, что они причинили мне. Поэтому останусь до тех пор, пока не увижу его.

А потом... потом я просто уеду. Не знаю ещё, куда. Но как будет время, сразу залезу в телефон и начну искать работу, чтобы прокормить не только себя, но и детей.

– Я это уже понял... – тяжёлый голос Стужева перетягивает внимание на себя.

Вижу, как он что-то пишет, но уже не знаю, матери ли своей или кому ещё.

Губы сжаты плотно, на скулах играют желваки. Зол...

Наверняка больно понимать, что родная мать оказалось той самой предательницей, которую так боялся увидеть, но на месте жены.

И не будь этой женой я, обязательно бы поддержала, чтобы облегчить эту самую боль.

Но это я и никто больше.

И понимать Егора не собираюсь. Ведь за столько лет, несмотря на то, как я доверяла ему абсолютно всё и никогда не скрывала ничего... он, видимо, никогда и не понимал и не знал меня, по своему собственному желанию, раз решил, что я могу поступить так.

– Я отправил нескольких людей на машинах, чтобы нашли их и привезли сюда. – наконец, обозначает свои действия мой ещё муж.

А ещё через секунду снова слышится стук в дверь и в комнату заглядывает тот самый водитель, что и в прошлый раз.

– Машину отправил в мойку. А в холле уже ждёт Дубровскмй. – короткое обозначение, после которого водитель удаляется.

– Пошли. – я же не жду указа мужа, иду первая, потому что хочу быстрее покончить со всем, что происходит, как нескончаемый кошмар после праздника в честь моей малышки.

Тяжёлая, медленная поступь Егора следует за мной, он не подгоняет, а послушно просто следует за мной.

Но только до тех пор, пока мы не оказываемся в холле. Стоит ему увидеть Дубровского, как муж буквально сдвигает меня в сторону, а затем загораживает вид на него.

Что он себе позволяет?! Довёл меня до предела, так ещё и не даёт лицом к лицу встретиться с тем, кто уже должен был понять, что я не его любовница.

– Егор, отойди. – сразу требую.

– Нет. – но Стужев отказывается выполнять это, а когда я пытаюсь его обойти...

Выставляет руку вперёд! Лишь бы я не оказалась слишком близко к Дубровскому.

– Не бойся, не буду я твою драгоценную целовать. – которого это тут же смешит, несмотря на гематомы на лице. Так он ещё и наглеет, провоцируя. – Если она не захочет сама.

Меня это особо не задевает, я бесконечно устала. Но... вижу, как муж сжимает челюсть ещё крепче, а его взгляд готов уничтожить в пыль.

Он что... ревнует? После всего того, что натворил?!

– С такой мордой разбитой особо не нацелуешься. – тут же выплёвывает грубо Егор.

– Я справлюсь. – а Дубровский же напротив, ухмыляется ещё шире, хотя это явно больно.

– Сомневаюсь. – заводится ещё больше Егор.

И почему-то мне кажется, что перед его глазами не происходящее в настоящем времени, а то, что он увидел из окна больницы... или раньше, думая, что там я.

– Давайте перейдём к делу. – вмешиваюсь, всё же выходя вперёд, оказываясь так между двух мужчин.

– Да! И начнём с того, что меня зовут Алекс. – тут же говорит Дубровский, наконец-то давая возможность обращаться к нему по имени.

Либо же коверкать его...

– Алёшка что-ли? – как это делает Стужев, словно они малые дети.

– Нет, Егорка. Алекс. – веселится ещё больше Дубровский, но не долго, всё же вспоминая мою просьбу, – И я не сидел сложа руки, пока тут были... разборки, как понимаю? Вот...

Внезапно, только сейчас замечаю, что с плеча Алексея... или Александра, в общем Алекса, свисает строгий, чёрный портфель.

Дубровский открывает его и вытягивает синюю папку, после тут же протягивает её мне.

Стоит её принять и раскрыть, как я вижу... какие-то данные?

Пропечатанные ссылки на аккаунты из разных соц.сетей, скриншоты постов, переписок и ещё чего-то. Просто фотографии и прописные пункты с фактами о... Сизых Вере Игорьевне.

– Что это? – спрашивает Егор, делая шаг ко мне и заглядывая в бумаги.

Его близость... мне отныне не нравится, но сил сделать шаг назад нет. Всё внимание приковано к тексту на листах.

– Это то, что не догадался сделать ты... – едва слышно, хрипло шепчу.

Пазл начинает складываться в голове, но... всё равно, это настолько абсурдно, что я не могу поверить.

– Здесь всё, что я знаю о Вере. И... раз ты не Вера, я хотел бы её найти.

– Это что?... – и даже спрашиваю, игнорируя слова Алекса.

– Видимо, у тебя есть близняшка? – но он не даёт себя игнорировать. И говорит это.

То, что буквально весь воздух из меня вышибает.

– Н-нет!... – отвечаю на автомате, не успевая даже переварить то, что услышала.

Всю жизнь я жила и даже представить такого не могла. В смысле, это может быть моей близняшкой??

– У неё есть небольшая квартирка, что досталась ей от детского дома. Но её там нет, а из моей как Вера сбежала, так и не возвращалась. И я... не понимаю, почему. – а Алекс продолжает добивать тем, что у меня есть сестра.

18 глава (Егор)

В очередной раз, глаза Нади стекленеют, переполненные слезами боли от того, сколько всего на неё навалилось за такой короткий промежуток времени.

И если раньше это казалось актёрской игрой... обманом, ведь есть доказательства её измены.

То сейчас... сейчас чёртово сердце сжимается в маленькую точку, а дыхание так и застревает в горле.

Пальцы холодеют, едва отбивая по сенсорным клавишам на телефоне, печатая ещё одно сообщение уехавшим людям, а затем ещё одной группе, чтобы...

Чтобы они выяснили всё, что не смог Алекс, про Сизых Веру Игорьевну.

Действительно... сестру моей жены? С которой... я её по тупому перепутал?

Из-за своей матери и Светки, которые предоставили Вере одежду Нади и сделали кучу компромитирующих фотографий после, потому что они как две капли воды...

Слишком много доказательства того, что это именно так и ни одного против, учитывая, что эти двое ещё и смылись по быстрому.

Я... просто кретин. И урод. Самый настоящий урод!

Что же я наделал вообще?? Как я мог?? Как?!

И осознаю при этом только сейчас... а до этого безоговорочно верил только в то, что увидел сам и в слова родной матери, ведь...

Да, она не любила Надю никогда. Но... мать это ведь та, кто подарила тебе жизнь и всю свою собственную жизнь рядом. Она твоя семья с первой секунды, как ты вообще появился на свет...

Она... не должна была предать. Но жестоко предала, обманув, вместо той, кто появилась позже.

Какой же я идиот. И урод. Урод. Урод!

Что же я наделал...

– Надь... – во рту мгновенно пересыхает стоит его только открыть. Так и не нахожу, что сказать.

Надя просто опускает взгляд вниз, на свой живот и поглаживая его, обходит меня стороной, торопясь из холла на улицу.

Я смешал её с грязью, надеясь так дать понять, вот что бывает за предательство человека, который тебя любил.

Но на самом деле... этим предателем оказался я. Поступив так, словно вообще ничего не чувствовал к ней никогда...

И только сейчас это осознаю. Да так, что до боли в груди.

А что у Нади осталось вместо сердца, даже представить не могу...

Я уничтожил её и... нашу дочь, отвергнув её, как свою, обвинив в том, что она чужая и... может даже в детский дом отправиться.

Чёрт. С каждым мгновением осознание лишь растёт больше. Ни капли просвета нет. Сплошной ужас.

Тяжёлый, как бетонная плита, что с размаху падает сверху, придавливая и желая прикончить.

Наш брак растёрт в пыль моими собственными руками...

Всё уничтожил я и никто другой.

– Успел натворить дел, да? – и лишь ядовитая усмешка Алекса вырывает из пучины мыслей, – Ты тот ещё молодец.

Он абсолютно прав, говоря это. Поэтому я лишь молчу, даже не представляя...

Как это вообще можно исправить.

– У меня глаз заплыл, да и вообще я устал. Выдели мне машину с водителем. А я за это... вот. – Дубровский вдруг кидает ключи от своей машины и я их на автомате ловлю, даже не понимая, зачем они мне, пока сам их владелец не объясняет, – Вряд-ли она захочет ехать в твоей машине. А так...

– Понял. Поедет в чужой, с молчаливый водителем... – тут же подхватываю идею.

Сжимаю ключи крепче, ведь это шанс побыть наедине с Надей. Посое чего бросаю благодарный взгляд на Алекса и тут же метаюсь к двери на улицу.

Надя... она стоит возле чужой машины, действительно не желая садится ни за одну из тех, что принадлежат мне.

И когда оказываюсь рядом, она об этом и говорит:

– Где Алекс? Я поеду с ним. В его машине и никак иначе. – голос Нади невозможно уставший, а вид сонный, будто она вот вот вырубится.

Она едва держится, но даже не думает оставаться в доме и ждать. Хочет с нами. Хочет, чтобы всё быстрее закончилось.

– Алекс не может сесть за руль. Поведу машину я. – секунда и открываю дверь для неё, в надежде, что Надя всё-таки сядет, либо же... – Он устал и хочет поехать на другой машине один, не считая водителя. Ты же можешь поехать со мной, или остаться и...

– Ясно. Поехали тогда. – обрывает мою речь и послушно садится в машину.

Думал, что Надя будет возражать, но она лишь удобнее устраивается на заднем сидении.

Спешу на водительское. Вот только... приходится настраивать и сидение и зеркало под себя.

В последнем я успеваю заметить, что Надя не просто опустила голову вниз, но и закрыла глаза, поглаживая свой живот.

Делает она так лишь когда очень переживает о чём-то. Словно... впадает в небольшой транс, пока всё не закончится.

И это всё из-за меня.

– Обещаю... я всё исправлю. – едва слышно бормочу, заводя машину.

Но Надя слышит. И обозначает своё мнение остро:

– Не разговаривай со мной...

Она не хочет даже мой голос больше слышать. Понимаю её, но...

Всё равно клянусь сам себе.

То, что натворил... я всё это исправлю.

Моя мать поплатится, как и Светка.

Как и я... готов понести любое наказание.

Лишь бы Надя простила меня. Хоть когда-нибудь.

19 глава

Слышу звук пришедшего сообщения на телефон Егора и всё же открываю глаза, но руки с живота так и не убираю, всё пытаюсь успокоить разволновавшуюся малышку.

Мою крошку Любовь. Это имя... ей действительно подходит. Любовь к ней у меня никогда не иссякнет и будет этим именем об этом напоминать.

И о том, что я всегда буду рядом, всегда помогу, поддержу и вообще ни одной беде не позволю нас разлучить.

А Егор... он всё разрушил сам. И не достоин ни моей любви больше, ни внимания от крошки Любови, когда она родится.

Он не узнает ни её имя. Не будет её отцом в документах. И ещё не будет участвовать в её воспитании. Я... я всё решила.

И мнение своё не поменяю, потому что... то, что он устроил, просто нормально не проверив факты, было слишком жестоко.

Настолько больно, что внутри всё до сих пор словно реально кровоточит.

И даже то, что теперь Егор знает, что его обманули и мы выезжаем куда-то после пришедшего сообщения, чтобы найти мою сестру и двух змей, которые с ней заодно.

Это... никак не спасает. Слишком поздно, чтобы был хотя бы какой-то шанс на его прощение.

Поэтому я лишь продолжаю гладить свой округлый живот с моей малышкой и перевожу взгляд на окно, чтобы даже краем глаза не видеть своего мужа.

Ведь его лицо... оно... слишком.

Ссадины и гематомы от драки с Алексом и стеклянные глаза от наконец-то появившегося осознания, что произошло...

Не могу на это смотреть.

Лишь больнее становится. И слышать голос тоже, поэтому и потребовала не разговаривать со мной.

Вот только... сколько бы я не смотрела в окно, понять, куда мы едем, я не могу. И спросить...

Просто приходится.

– Куда мы сейчас? – голос сел, горло дерёт от стольких криков, а глаза жжёт от пролитых слёз. Эмоции вымотали меня. Едва ли можно услышать, что я спрашиваю.

Но Егор слышит.

– Мою мать уже нашли. Но... она одна и говорит, что Светка её бросила. Психанула из-за произошедшего скандала и уехала к себе. – и не радует своим ответом.

Не верю, что они это не спранировали. Удачно так разделились, что под горячую руку попадает та, кто роднее и... к которой в любом случае будут поблажки.

Да. Совсем не верю, что Егор хоть что-то серьёзное сделает своей матери.

– Мы к твоей матери на разговор за чашечкой чая? Это не дорога в квартиру Светки. – о чём и спрашиваю, да так, чтобы Стужев сразу понял моё мнение к его словам.

– Нет. Мать привезут поговорить лично ко мне в кабинет и никакого чая не будет. Хочу увидеть её наглое лицо и добрым я с ней не буду, если ты об этом. – мой ещё муж говорит твёрдо.

Но так же твёрдо он произносил клятвы в ЗАГСЕ, а потом...

– Куда мы тогда? – не позволяю думать дальше о том, что произошло между нами, чтобы снова не заплакать.

– Мы к Светке, только в другую квартиру. – и Егор не возражает на смену темы, более того, говорит о неожиданном.

– Что? Другую? – даже взгляд перевожу с окна в сторону Стужева. И...

Мы встречаемся взглядами через зеркало заднего вида. От чего меня просто как током пробивает насквозь.

Он... следил за мной всё это время так или случайно посмотрел в этот же момент? Не знаю...

Но взгляд спешу опустить на свои руки и живот. А то... некомфортно как-то.

– Да, оказалось, у неё есть ещё одна квартира. И раз в "главной" её нет, потому что мои люди уже её проверили, нужно заглянуть во вторую. – Егор же продолжает говорить о второй квартире Светки, о которой я слышу впервые.

Да, она никогда не была сиротой и "нищенкой" как я. Но... даже в голову ни разу не приходило, что у неё может быть "тайная" вторая квартира.

Видимо, как раз для подобных грязных дел, как незаметное воровство моих вещей на время, чтобы пофотографировать мою сестру с непонятными мужиками и выставить её за меня...

– А если её и там нет? – спрашиваю то, что сразу приходит в голову.

Не знаю, насколько эта змея умная, но раз эта квартира записана на неё... не слишком ли очевидно, что она может быть здесь и это плохое место, чтобы спрятаться.

– В любом случае её обыскать надо. Она тайной была не просто так... – но Егор не волнуется об этом, уже сворачивает во двор.

– Может она нифига и не тайная, раз её так сразу нашли... – не знаю, зачем это говорю. Просто...

Уже не уверена ни в чём хорошем.

– Нет. Просто сейчас я готов всех своих с ног на голову поставить, лишь бы хоть что-нибудь выяснили и помогли делу. Я хочу быстрее разобраться со всем, а потом... – а Егор делает лишь хуже.

Он даже не успевает договорить, как я сразу понимаю, о чём речь.

И там, где должно быть сердце, но его нет из-за всей той боли, что я испытала, сейчас... всё равно. Там вдруг начинает безумно быстро биться будто оно.

– Не продолжай... – голос садится ещё ниже, а малышка в животе вдруг начинает шевелиться и волноваться ещё больше!

– Надь... – наглеет, не слушает меня.

– Всё закончится, когда твоя мать и Светка получат по заслугам! Между нами закончится. Навсегда. – от чего завожусь в секунду.

– Я не могу это принять. Извини. Я оказался уродом и... продолжу им быть, находясь рядом и помогая после того, что совершил. – но Егор продолжает.

Хочется огрызнуться, показать, что Стужев пожалеет, если продолжит и что я ненавижу его все больше! Но... внезапно Люба толкается так, что я и сказать уже ничего не могу, а едва лишь выдерживаю её капризы изнутри.

Становится по настоящему дурно. Разве она должна так сильно беситься??

Ох...