Развод. И снова любовь

АЛЕКСАНДРА. 1 глава

На день рождения сына в игровую комнату мы с мужем пригласили одиннадцать детей: шесть мальчишек и пять девчонок.

Все это – друзья Артура по двору, бассейну и школе.

У Артура первый класс, сегодня ему семь лет! Даже не верится!

Кажется, что он совсем недавно родился, был таким маленьким, нежным, легко помещался на руках...

Миша был безумно счастлив: до Артура у нас было две дочери, а он очень хотел сына, наследника!

Долгое время у меня не получалось забеременеть в третий раз.

В итоге, Артура я родила довольно поздно, в тридцать восемь.

Мирославе тогда было уже шестнадцать, а Авроре – четырнадцать.

Так что теперь, когда дочки гуляют с младшим братом, одну из них иногда принимают за их мать...

Странно немного, конечно, но нас это только забавляет.

Сейчас Артур носится по игровой вместе со своими друзьями.

За столом – я, моя мама, Миша со своими родителями, Мирослава и Аврора. Вся семья в сборе, так сказать.

– Время выносить торт! – громко говорит Миша и начинает хлопать в ладоши, собирая вокруг себя малышню, как цыплят.

Вместе с остальными прибегает и наш любимый именинник.

Артур – красный от активных игр, растрепанный, но такой счастливый, что я и сама невольно расплываюсь в улыбке.

Потом встаю рядом с мужем.

– Готов? – спрашиваю у сына.

– Да! – кричит он.

– Гасим свет! – требует Миша, и сотрудники игровой выключают освещение. – Вносите торт!

Аниматоры, переодетые в персонажей комиксов, вносят огромный яркий торт, в середине которого – холодный фейерверк, который брызжет вокруг себя искрами.

Мы все начинаем петь:

– С днем рожденья тебя-я-я, с днем рожденья тебя-я-я, с днем рожденья, Арту-ур, с днем рожденья тебя-я-я!

Я наклоняюсь к сыну и говорю:

– Загадывай желание и задувай!

Артур умильно щурится, перебирая в голове свои детские мечты, а потом быстро задувает фейерверк.

На пару мгновений становится темно, все кричат и хлопают в ладоши.

Потом свет снова включают, и я чувствую, как Миша притягивает меня к себе за талию:

– Спасибо, родная, за сына. Я очень люблю вас.

– И мы тебя любим, – улыбаюсь я.

Еще через полтора часа, когда праздник заканчивается, деток начинают забирать родители, а мы с Мишей, Мирой и Авророй начинаем переносить в автомобили – мой и мужа, – подарки.

Артуру чего только не подарили: и огромный лего, и вертолет на радиоуправлении, и книги, и наборы для опытов и творчества...

А еще – очень много цветов мне, как маме именинника.

Самый большой – от мужа, конечно.

Еще Миша подарил мне большой фотоальбом: подобрал фотографии, придумал подписи, а специалисты из агентства праздников оформили все и упаковали в красивую обложку.

Просто красотища!

Когда мы добираемся до дома, Миша идет с Артуром в ванную комнату, а я остаюсь в гостиной.

Нетерпеливо достаю из пакета тот самый фотоальбом, устраиваюсь в кресле и начинаю листать.

Первые кадры – с нашим сыном, когда его только-только привезли из роддома. Артур здесь – красный, орущий, я – уставшая, опухшая. Тогда было непросто, но сейчас я смотрю на эти фото с умилением и ностальгией.

Чем дальше – тем старше наш сын.

На фото – его первые улыбки, первый переворот на животик, первые ползания по полу наперегонки с кошкой, первый раз, когда он сел, встал, пошел...

Все дни рождения, много прогулок, счастливые семейные кадры.

Мы с мужем, наш сын и наши дочки.

И вдруг – какое-то незнакомое фото.

Замираю, присматриваюсь.

Какой-то городской парк, пальмы, лавочка, окруженная зеленью.

На скамье сидит мой муж, но рядом с ним – не мы с Артуром, а какой-то мальчишка лет пяти и... незнакомая женщина!

На фото мой муж обнимает эту женщину за талию, а мальчик сидит у него на коленях.

Что все это значит?!

2 глава

Очевидно, что этой фотографии не должно было быть в нашем семейном альбоме... она оказалась там либо случайно, либо по чьему-то умыслу.

Мне стоит огромных усилий не отправиться к Мише прямо сейчас с резонным вопросом: кто эта женщина и кто этот ребенок на фото?!

Но они с сыном в ванной комнате.

А я тем временем, как зачарованная, смотрю на этот кадр, как будто надеюсь, что на нем что-то изменится...

Две мысли сражаются между собой в глубине моего сознания.

Первая мысль: у моего мужа есть другая семья!

Вторая мысль: нет, это какая-то ошибка, какая-нибудь троюродная сестра и троюродный племянник, например, о которых я не знаю...

В конце концов, у Миши большая семья, очень много родственников с Урала и из Сибири... может быть, это кто-нибудь из них?!

В конце концов, я беру бумажную салфетку, складываю ее напополам, ставлю ее как закладку на нужной странице, а потом убираю альбом на верхнюю полку в гостиной: не хватало еще, чтобы сын случайно увидел эту фотографию...

Потом отправляюсь в кухню, чтобы достать несколько ваз: мне нужно расставить все подаренные букеты.

Тревожные мысли преследуют по пятам.

Пытаюсь успокоиться, прийти в себя, начать мыслить трезво, логически.

Ведь мы с Мишей женаты четверть века!

Как раз месяц назад отметили двадцатипятилетнюю годовщину брака, серебряную свадьбу!

У нас трое детей, причем младшему всего семь!

Мы редко ссоримся, часто проводим время вместе.

Несмотря на долгий брак, у нас все еще есть секс.

Мы даже свидания время от времени устраиваем!

Разве я не догадалась бы, если бы муж изменял мне?!

Разве не заметила бы, появись у него вторая семья, другая женщина, еще один ребенок?!

Разве не почувствовала бы разрастающуюся пропасть между нами?!

Ведь этому мальчику на фото – лет пять, да и фото не самое новое, по стрижке мужа можно прикинуть, что прошло уже года два или три...

Неужели я не поняла бы, что меня предали, за семь-восемь лет?!

Тревожные мысли сжирают меня полностью, я даже не замечаю, как быстро идет время.

Просто работаю руками на автомате: снимаю с букетов обертку и банты, подрезаю стебли, убираю лишние листья и завядшие лепестки, наливаю воду, засыпаю специальное флористическое средство для стойкости, расставляю цветы по вазам, а вазы – по квартире.

Когда на пороге кухни появляется муж, я вздрагиваю.

– Привет, – говорит он мягко. – Напугал, что ли?

– Немного, – признаюсь я.

– Прости. Я уложил Артура. Точнее, как... он сам лег и почти сразу вырубился... устал за день, – Миша улыбается, а я смотрю на него и невольно пытаюсь прочесть измену, предательство, ложь в таких знакомых, родных до боли морщинках на его лице.

– Спасибо.

– Все нормально, родная?! – Миша хмурится.

– Не совсем, – качаю головой. – Фотоальбом, который ты подарил...

– Что с ним?! – муж как будто напрягается.

– Ты листал его?!

– Нет... А в чем дело?! Фотографии по возрасту перепутаны?! Или подписи не соответствуют?!

Я не отвечаю, только достаю альбом, открываю его по закладке и пододвигаю к мужу.

Миша смотрит и в первое мгновение, кажется, не понимает, в чем проблема...

Потом понимает. Взгляд сразу меняется, становится темным.

Я сразу сжимаюсь изнутри, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, потому что понимаю: этот взгляд не сулит ничего хорошего...

– Мне жаль... эта фотография попала сюда случайно, – говорит Миша.

– Кто это?! – спрашиваю я, с трудом выдавливая из себя слова.

– Мой старший сын.

3 глава

После его слов мне становится тяжело дышать.

От солнечного сплетения по всему телу разливается жар: ужас вперемешку со стыдом вперемешку с болью.

То есть, Миша все-таки изменяет мне?!

У него вторая семья?!

Я поднимаю на него взгляд – а он смотрит на меня как будто бы с сожалением.

– Правда, мне очень жаль... ты не должна была увидеть это фото. Ты вообще не должна была узнать об этом. Но раз уж узнала – я не буду врать.

И на том спасибо!

– Как давно? – спрашиваю я, чувствуя, как боль буквально парализует все тело.

– Дамиру семь лет... он старше Артура на три месяца.

Дамир – вот как зовут его второго сына! Точнее, первого...

– Значит, ты изменяешь мне уже восемь лет... – говорю я в тихом ужасе.

– Что?! О боже, нет! – муж отрицает, и я смотрю на него с непониманием.

– Пожалуйста, сядь... я тебе все объясню!

– Нечего здесь объяснять, – говорю я мертвым голосом, но все равно почему-то послушно сажусь... возможно, потому что сил стоять и как-то сопротивляться просто нет... ни физически, ни морально.

– Помнишь год перед рождением Артура?! – спрашивает Миша и смотрит на меня умоляющим взглядом: мол, вспомни, пожалуйста, вспомни!

– Ну, помню, – говорю я. – И что с того?! – спрашиваю, а сама уже начинаю догадываться.

Артур родился в две тысячи восемнадцатом.

А в первой половине две тысячи семнадцатого у нас с Мишей был серьезный разлад в отношениях... первый и единственный.

На тот момент я уже десять лет как не могла забеременеть третьим ребенком, бегала по врачам, принимала таблетки, постоянно делала тесты, и однажды муж высказал мне свое недовольство: мол, что ты за женщина такая, что не можешь родить мне сына?!

Конечно, я была глубоко оскорблена.

Как сейчас помню: за полтора часа собрала все свои вещи, забрала девочек и ушла жить к родителям... благо, родительский дом в том же районе, что и наш, и на школу Миры и Авроры это никак не повлияло.

Я была чертовски зла, думала подать на развод.

Родители меня, конечно, отговаривали.

Миша тоже быстро понял, что наговорил лишнего, начался период его извинений... он постоянно писал, звонил, приходил, просил прощения, присылал цветы и подарки, богом клялся, что он больше никогда и ни за что не оскорбит мать своих детей, что он любит меня и наших дочерей...

Через три месяца я сдалась, простила его и вернулась домой.

А еще через три месяца узнала, что беременна.

Как будто вселенная поблагодарила меня за мудрость, моего мужа – за раскаяние, и подарила нам наконец долгожданного сына.

А теперь я понимаю: именно в период нашего разлада, когда мы с дочками не жили дома, мой муж, видимо, и заделал кому-то еще одного ребенка.

– Я по глазам твоим вижу, что ты все поняла, – говорит Миша. – Но клянусь тебе: это было всего три раза! Если бы я хотел соврать тебе, я бы сказал, что один, но нет – три! Три раза я переспал с другой женщиной в те проклятые месяцы, когда ты жила у родителей и грозила подать на развод!

– Я тебе не верю, – фыркаю я и показываю пальцем на злосчастное фото в альбоме: – Ты обнимаешь ее за талию. Так не обнимают случайных девиц.

– Это ради Дамира, – говорит муж. – Он мой сын, и я люблю его, – мое сердце снова сжимается. – Глядя на это фото, он не должен думать, что мне безразлична его мать.

– А она правда тебе безразлична?! – спрашиваю с иронией.

– Конечно, родная, клянусь!

– Кто она?! Как ее зовут?!

– Каролина. Она... знаю, это тебе не понравится, но это тоже только ради сына... она – руководитель отдела продаж в моей компании.

– Офигеть! – вырывается у меня. – То есть, ты с ней не только спал и воспитываешь общего сына, но еще и на работу взял?!

4 глава

– Родная...

– Не называй меня так! – требую я.

Он, конечно, утверждает, что спал с этой Каролиной всего три раза, что это было давно, но я не верю.

Он, конечно, говорит, что она ему безразлична, что он поддерживает с ней связь только ради сына, за которого несет ответственность, но я не верю.

– Саша... – тогда он называет меня по имени.

Почему-то от этого обращения еще сильнее сжимается сердце.

Он много лет зовет меня родной, но когда наши отношения только начинались, я была его Сашей, Сашкой, Сашенькой... и теперь, когда он снова называет меня так, болезненная ностальгия разливается по венам, обжигая изнутри...

– Сашенька, – говорит муж, и я вижу в его глазах слезы... искренние?! лживые?! Не знаю. – Пожалуйста, пойми меня, – просит он. – Той весной я думал, что потерял тебя. Думал, что мы разведемся. Мне было очень страшно, очень больно...

Серьезно?! Это тебе было больно?! А мне что, не было, что ли?!

Да я несколько недель подряд каждую ночь рыдала в подушку, дождавшись, пока уснут родители и дочки!

Винила, корила себя за то, что не могу родить сына, считала себя неполноценной женщиной!

Вот до чего он меня довел!

– Каролина очень вовремя оказалась рядом, – продолжает Миша, с каждым словом все сильнее втаптывая наши отношения в грязь. – Я не горжусь этим, родная, но тогда она правда очень помогла мне, утешила... и да, так вышло, что мы оказались в одной постели. Потом я ненавидел себя за это...

– Трижды?! – иронизирую я. – Ты ненавидел себя, но возвращался в ее постель, трижды?!

– Да, я был слаб... я признаю это! – говорит Миша, но таким тоном, словно виноват не он, а я. – Но как только появилась надежда, что мы помиримся, я порвал с ней! Ты вернулась домой – и я был бесконечно счастлив! А потом мы узнали, что ты беременна, и я вообще начал забывать про этот мимолетный роман! Я был уверен, что оставил ее позади, пока... пока она не заявилась ко мне на работу с огромным пузом...

– О боже... – я закрываю лицо ладонями.

– Но даже тогда я был решительно против того, чтобы как-то с ней контактировать! Я сказал, что она должна была спросить меня, нужен ли мне ребенок, прежде чем оставлять его!

– А ты бы отправил ее на аборт?! – хмыкаю я.

– Да... наверное... не знаю, – морщится Миша. – Так или иначе – я сказал, что буду платить алименты, и не более. Она рыдала, называла меня безответственным уродом. А на следующий день родила... раньше срока.

Я качаю головой:

– Какой ужас.

Муж продолжает:

– Тогда я пообещал себе, что не оставлю этого ребенка. Он был больным, слабеньким... даже лежал в реанимации, когда родился. Потом поправился, окреп. Все эти годы я поддерживал с ним связь, помогал финансово, устроил Каролину на хорошую должность в компанию, чтобы она достойно зарабатывала и всегда была на виду... Каждый день все эти годы я помнил и сожалел о своей ошибке... но я взял за нее ответственность. При этом я вовсе не хотел разрушить наш брак, нашу семью... понимаешь?!

– Не знаю, – признаюсь я. – Не знаю, понимаю ли. Мне нужно подумать... побыть одной.

– Что, сбежишь?! Как тогда?! – усмехается муж.

– А ты что, сразу пойдешь утешаться в постели с Каролиной?! – иронизирую я в ответ.

– Нет, конечно, просто...

– Ну, вот и все, – прерываю я его.

Мне не хочется с ним сейчас разговаривать.

Потому что, несмотря на то, как ладно и складно звучит его история, я чувствую себя преданной, обманутой.

Он изменил – должна ли я простить его?!

5 глава

На часах – десять вечера.

Я все еще не ела и не была в душе с того момента, как мы вернулись из игровой.

А надо бы.

А еще очень надо бы – поговорить с кем-нибудь, поделиться тем, что узнала, получить поддержку и совет: как быть?! что делать дальше?! простить или не прощать?!

Знаю: такие решения нужно принимать самостоятельно, не перекладывая ответственность даже на самых близких людей, которым доверяешь...

И все же – мне надо выговориться.

Поэтому я пишу своей подруге:

«Варя, занята?! Дело есть!»

Ответ приходит довольно быстро:

«Сама знаешь: для тебя – всегда свободна!»

Я невольно улыбаюсь и пишу снова:

«Встретимся через час на нашем месте?!»

«Конечно!»

«Спасибо!»

Я откладываю телефон.

Варе, как и мне, сорок пять.

У нее двое детей: старшей, Ларисе, двадцать, младшему, Антону, семнадцать.

Укладывать ей никого не нужно, а значит – можно спокойно выбежать за час до полуночи в круглосуточную кофейню, чтобы поболтать с подругой.

Да-да, круглосуточная кофейня – это и есть «наше место».

Мы там встречаемся в любое время суток вот уже шесть лет, с того самого момента, как закрыли предыдущее «наше место».

Честно говоря, таких мест за тридцать лет дружбы сменилось уже очень много... и лишь одно остается неизменным: в любой момент, день это или ночь, лето или зима, радость или горе, мы мчимся навстречу друг другу, чтобы порадоваться, погоревать, поддержать, помочь и просто посплетничать.

За оставшийся час я принимаю душ, переодеваюсь и ужинаю остатками овощного рагу с курицей, разогрев его в микроволновке.

Миша, спасибо ему за это, соглашается оставить меня в покое, и просто уходит спать... ну, или залипать в телефоне, этого я не знаю.

Возможно даже, он пишет своей Каролине...

Ну а я, прежде чем выйти из дома, осторожно заглядываю в детскую.

Артур, мой мальчик, мой любимый именинник, сладко посапывает в своей кровати, обняв новую игрушку.

Уже такой взрослый, самостоятельный, умный... но все еще такой малыш.

От нежности у меня сжимается сердце, а потом я думаю: если мы с Мишей разведемся, как это отразится на нашем мальчике?!

Мира и Аврора уже большие, им двадцать три и двадцать один, сами уже в отношениях, все поймут... а вот Артур – совсем еще ребенок. И он очень любит своего папу. И это неудивительно: Миша – прекрасный отец.

Должна ли я простить его ради сына?!

– Не должна, – уверенно говорит мне Варя, когда полчаса спустя я задаю ей этот вопрос. В кофейне, кроме нас, никого, на столешнице перед нами дымятся кружки с травяным чаем, и я впервые за этот день чувствую себя в покое и безопасности. – Ты должна простить его, только если сама хочешь этого. Только если уверена, что сможешь принять это, перешагнуть и пойти дальше, не потеряв своей любви, доверия и уважения к этому человеку... Только если ты уверена, что это не будет всплывать в каждой вашей ссоре...

– Не уверена, – я качаю головой. – А ты бы простила?!

– Ты знаешь, – хмыкает подруга.

Ну да, знаю.

Варя развелась со своим мужем-изменником еще семь лет назад.

Но там ситуация была более классическая: муж изменял ей много лет подряд! Да еще и с разными женщинами!

У нас с Мишей все немного иначе.

Боже, неужели я его оправдываю?!

Я ловлю себя на этой мысли – и мне становится стыдно!

Ведь много лет я была уверена, что если узнаю об измене, то совершенно точно не потерплю этого, не прощу!

А теперь что?!

Домой я возвращаюсь во втором часу ночи.

В гостиной горит свет: значит, Миша так и не лег спать.

Столкнувшись с ним, я первым делом спрашиваю:

– Артур не просыпался?!

– Нет, – муж качает головой.

– Хорошо... – а потом решаюсь: – Я хочу поговорить с ней.

– Что, прости?! – то ли не понимает, то ли прикидывается Миша. – С кем поговорить?!

– С Каролиной. Дай мне номер ее телефона.

МИХАИЛ. 6 глава

Сам виноват.

Надо было проверить, посмотреть, полистать... а я тупо доверился профессионалам.

Две недели назад я обратился в агентство праздников и заказал у них фотоальбом с кадрами из нашей семейной жизни, трогательными и смешными подписями и праздничным оформлением.

Подумал, что это будет прекрасным подарком для жены в честь дня рождения нашего сына.

Потому что Артур – это главная ценность в моей жизни.

И я бесконечно благодарен за него жене.

Конечно, между нами бывали споры и ссоры.

Один раз мы даже чуть не развелись!

Но я люблю Сашу – и не хочу, чтобы что-то помешало нашей счастливой, размеренной семейной жизни... или кто-то.

Но в альбом каким-то образом попала фотография, которой там не должно было быть.

Фотография с Каролиной и Дамиром.

Вот только Каролина и Дамир – это вовсе не моя вторая семья, как подумала жена.

Они – мой тяжкий крест, который я несу вот уже семь с лишним лет.

Они – мое напоминание, что нужно быть осторожным, когда ложишься в постель с женщиной... иначе ненароком можно стать отцом.

Они – моя постоянная финансовая статья, мое время, мои нервы, которые я трачу, отбирая ресурсы у себя самого и своей настоящей семьи.

Но горжусь тем, что не бросил новорожденного сына и его мать.

Решил повести себя как настоящий мужчина.

Я принял на себя ответственность, я помогаю Каролине и Дамиру деньгами, я провожу время с сыном, я устроил его мать на высокую должность в своей компании.

Разве это плохо?!

И поначалу Каролину все устраивало.

Она получила огромные возможности, родив сына от крупного бизнесмена.

Моя компания «NimbusTech» вот уже двадцать лет на рынке корпоративного софта, работаем с большими брендами, известными людьми.

Вот уже семь лет Каролина и Дамир живут в квартире, которую я им снимаю.

Вот уже пять лет Каролина работает в моей компании.

Дамир числится в одном из лучших частных детских садов, ходит в бассейн, на карате, рисование.

Мои заработки позволяют мне тратиться на их комфорт не в ущерб комфорту Саши, Артура и наших с женой дочерей, которые, хоть и выросли, все равно никогда не отказываются от финансовой помощи любимого отца.

Но три года назад мы отмечали день рождения Дамира – и неожиданно снова оказались с Каролиной в одной постели... впервые с рождения сына.

Ночь была жаркой, бурной, даже я с трудом отошел от нее...

А Каролина и вовсе решила, что это – знак!

Знак, что я к ней небезразличен!

С той самой ночи она решила, что должна добиться меня, должна создать со мной настоящую семью.

Я много раз говорил ей, что если она вздумает лезть, куда не надо, если хоть как-то даст знать о своем существовании моей жене, я перестану обеспечивать ее и нашего сына, но...

Кажется, ее терпение кончилось.

А иначе зачем она подсунула в проклятый альбом наше с ней и Дамиром фото?!

– Я хочу поговорить с ней, – невозмутимо говорит жена.

– Что, прости?! С кем поговорить?!

– С Каролиной. Дай мне номер ее телефона.

– О боже... что?! Зачем тебе это?! – спрашиваю я, а сам чувствую, как в висках начинает бешено биться пульс.

Пока Саши не было дома, я успел позвонить Каролине пять раз – но она не взяла трубку.

И на мои сообщения тоже не ответила.

Может, это мой шанс?!

Может, она и сейчас не ответит, и это даст мне отсрочку?!

– Ну же, – настаивает Саша. – Ведь если тебе нечего скрывать, то и бояться нечего. Просто дай мне поговорить с ней.

– Ладно, – выдавливаю я с трудом. – Сейчас.

У меня на телефоне есть вторая сим-карта, я быстро пишу с нее сообщение:

«Я рассказал жене, что спал с тобой три раза, пока мы с ней были в ссоре. Скажешь ей лишнего – ни копейки больше не получишь, и я завтра же тебя уволю!»

– Что ты делаешь?! – спрашивает с подозрением жена. – Пишешь ей?!

– Да, – говорю я, но показываю другую переписку, со своей основной сим-карты.

К счастью, жена не присматривается.

Я набираю номер Каролины, включаю громкую связь и просто надеюсь, что она снова не возьмет трубку...

Но через два или три гудка в трубке раздается щелчок, а потом знакомый голос:

– Алло?

АЛЕКСАНДРА. 7 глава

– Ну же. Ведь если тебе нечего скрывать, то и бояться нечего. Просто дай мне поговорить с ней.

– Ладно, – соглашается Миша, и я чувствую в его голосе панику. Она говорит мне гораздо больше его слов. Он боится, а значит, ему есть что скрывать. Значит, дело не обошлось тем, что они переспали трижды... или обошлось – и я просто себя накручиваю?!

Он начинает зачем-то рыться в своем телефоне. Что-то печатает.

– Что ты делаешь?! – спрашиваю я. – Пишешь ей?!

Неужели он надеется предупредить ее вот так – за минуту до звонка?!

– Да, – Миша кивает и показывает мне экран телефона.

На нем действительно сегодняшняя переписка с контактом по имени «Каролина». Точнее даже – не переписка, а сплошной монолог, игра в одни ворота от моего мужа. Каролина ему не отвечает. Интересно, почему?!

Миша наконец набирает нужный номер, включает громкую связь и кладет телефон на стол между нами.

Пара длинных гудков кажутся бесконечно долгими, у меня аж в животе ком закручивается...

– Алло? – раздается наконец приятный женский голос.

– Добрый вечер, – быстро говорю я в ответ, чувствуя, что голос мой предательски дрожит.

Все-таки не каждый день звонишь любовнице своего мужа, от которой у него есть сын.

В трубке раздается шуршание: кажется, моя собеседница на мгновение убирает телефон от уха, чтобы посмотреть на экран и убедиться, что номер – тот самый.

Ведь обычно-то по этому номеру звучит мужской голос, голос моего мужа.

Потом произносит с некоторым недоумением:

– Добрый. А вы кто?!

– Мое имя – Александра, я – жена Михаила Баринеца.

– Э-мм... – тянет моя собеседница в трубку.

Испугавшись, что она бросит трубку, я быстро говорю:

– Михаил рядом, это он позволил позвонить вам.

– Здравствуй, Каролина, – подает голос мой муж.

– Что происходит?! – спрашивает женщина.

Миша открывает было рот, чтобы пояснить, но я его останавливаю:

– Я сама...

– Ладно, – он поджимает губы.

Видно, что недоволен. Переживает.

– Каролина, – обращаюсь я к любовнице мужа. – Так уж вышло, что я узнала о вашем существовании... вашем и вашего сына Дамира.

– И чего вы от меня хотите?! – спрашивает Каролина, и ее голос звучит так, словно она совсем не рада слышать меня.

Мне это кажется странным.

Ведь если она специально подсунула фото в альбом, если хотела себя обнаружить, то разве не должна радоваться, что я все узнала и звоню ей?!

Так что ее вопрос меня немного ошарашивает.

– Ну... я бы хотела поговорить с вами.

– О чем?! – снова резко спрашивает Каролина.

– О ваших отношениях с моим мужем.

– Нет никаких отношений уже давным-давно.

– Правда?! – удивляюсь я. – Ну, какие-то отношения все равно есть... Вы ведь как минимум вместе воспитываете сына. Михаил помогает вам финансово, проводит время с ребенком, вы куда-то ходите всей... семьей, – я с трудом произношу это слово, но как иначе назвать?!

Семья и есть.

Вторая, пятая, десятая, тайная... неважно. Все равно семья.

– Уточню: никаких романтических отношений нет, – говорит Каролина, и ее голос, мне кажется, с каждой фразой становится все более и более жестким.

И это тоже кажется мне странным.

Если бы мой муж не сидел сейчас рядом со мной, я бы подумала, что он там и буквально держит над ее виском пистолет.

– Александра, если это все, о чем вы хотели поговорить, то я с вами прощаюсь, – говорит Каролина и просто кладет трубку.

– Ну что, убедилась?! – спрашивает Миша.

– Ага, убедилась, – киваю я, а про себя думаю: нихрена я не убедилась.

Я хочу поговорить с ней лично.

КАРОЛИНА. 8 глава

У Дамира высокая температура. Опять.

Только на прошлой неделе мы вышли с больничного, снова начали ходить в детский сад и на плавание... и вот – снова тридцать восемь и два.

Ну что же такое-то!

Бедный мой сынок...

В такие моменты я волей-неволей думаю, что он часто болеет потому, что родился раньше срока, а родился раньше срока – потому что накануне дня его рождения его отец узнал о его скором появлении и наорал на меня...

А самое ужасное – я все равно люблю Мишу и верю, что однажды он выберет нас с Дамиром.

Потому что то, что было восемь лет назад – он тогда едва не развелся с женой, – еще можно было назвать интрижкой на одну ночь... ладно, на три!

Но то, что случилось три года назад – когда мы отмечали четвертый день рождения общего сына, – было совсем иначе.

Я видела его чувства, эмоции, переживания... я как будто чувствовала его боль и мольбу во взгляде: мол, прости, я так люблю тебя, но мы не можем быть вместе...

А может – можем?!

Ведь прошло немало времени с момента нашего знакомства, его старшие дочери давно выросли, а сын Артур наверняка будет рад познакомиться со сводным братиком...

И я ведь совсем не хочу, чтобы он отказывался от детей, рожденных в браке.

Я лишь хочу, чтобы он выбрал меня, а не Александру.

Но он против.

Говорит, что любит ее, а не меня.

Говорит, что если я открою рот, то он лишит меня денег и работы.

Говорит, что я придумала себе эту дурацкую любовь...

О, а вот и он!

Легок на помине!

Звонит!

Все предыдущие его звонки я сбросила, сообщения не читала, потому что Дамиру было плохо, он бредил, рыдал, я сбивала ему температуру, обмывала горячее тельце мокрой губкой, поила с ложки...

Но теперь сыну полегче, так что я отвечаю на звонок:

– Алло!

В ответ в трубке неожиданно раздается не привычный хрипловатый баритон любимого мною мужчины, а приятный и смутно знакомый женский голос:

– Добрый вечер.

На автомате я убираю телефон от уха и смотрю на экран.

Может, мне почудилось, может, брежу вместе с сыном, и это кто-то другой звонит?!

Да нет, все верно, на экране написано «Михаил».

Странно.

Я отвечаю:

– Добрый. А вы кто?!

– Мое имя – Александра, я – жена Михаила Баринеца.

– Э-мм... – мычу я нечленораздельно, чувствуя, что впадаю в панику.

Ну да, точно, конечно, это она!

Я знаю ее голос по семейным видео, которые украдкой смотрела с ее страницы в какой-то социальной сети!

Зачем она звонит?! Почему с номера мужа?! Откуда она узнала обо мне?!

Словно прочитав мои мысли, женщина говорит:

– Михаил рядом, это он позволил позвонить вам.

И действительно, следом раздается голос Миши:

– Здравствуй, Каролина.

– Что происходит?! – спрашиваю я.

– Каролина, – говорит Александра. – Так уж вышло, что я узнала о вашем существовании... вашем и вашего сына Дамира.

– И чего вы от меня хотите?!

– Ну... я бы хотела поговорить с вами.

– О чем?!

– О ваших отношениях с моим мужем.

– Нет никаких отношений уже давным-давно.

Я отвечаю кратко, резко, может, даже грубо, но не могу иначе.

Во-первых, я ошарашена. Как Александра узнала о моем существовании и почему решила поговорить со мной?!

Во-вторых, я напугана. Ведь если Миша решит, что я как-то к этому причастна, то он и вправду может лишить меня и денег, и надежды на наше будущее...

Но я не дура.

Я прекрасно знаю, что перечить ему – только себе вредить.

Я ничего никому не говорила, я ничего не делала!

– Ну, какие-то отношения все равно есть, – говорит между тем Александра. – Вы ведь как минимум вместе воспитываете сына. Михаил помогает вам финансово, проводит время с ребенком, вы куда-то ходите всей... семьей.

– Уточню: никаких романтических отношений нет, – говорю я, а потом добавляю: – Александра, если это все, о чем вы хотели поговорить, то я с вами прощаюсь.

Я сбрасываю звонок – и только тогда понимаю, как у меня колотится сердце и как вспотели от ужаса ладони.

Даже сын замечает это.

– Мамочка, все хорошо?! – спрашивает он.

– Да, милый.

– Разве это не папочка звонил?!

9 глава

Мартовский отчет нашего отдела до сих пор не готов – и я выхожу на работу, несмотря на то, что сын болеет.

Дамиру приходится вызвать няню: благо, Миша обеспечивает нас, и у меня есть такая возможность.

Но на работу я все равно прихожу в расстроенных чувствах.

Во-первых, ребенок болеет – какая уж здесь радость?! Еще и оставить его пришлось! Няня Вита хорошая, конечно, но материнское сердце все равно не на месте...

А во-вторых, тревожно, что за разговор предстоит мне теперь с Мишей.

А что он предстоит – сразу ясно.

Он мне и сообщение пишет:

«Надо поговорить!» – и встречает в офисе многозначительным взглядом.

– Во время обеда приходи в кафе напротив офиса, – шепчет, проходя мимо.

– Окей, – я киваю.

Выбора-то нет.

В начале рабочего дня мне еще удается немного сосредоточиться на отчете.

Я пишу подчиненным, которые не предоставили данные по своей работе, подбиваю все данные в общую таблицу, высчитываю соответствие заявленного плана итоговым результатам...

Но чем ближе обед – тем чаще я смотрю на часы, отвлекаюсь и нервничаю.

И ведь ни в чем не виновата!

Даже примерно не представляю, как Александра узнала про меня и Дамира!

Не сам же Миша рассказал им, верно?!

Тогда бы он не смотрел на меня сегодня так строго и недоверчиво!

Боже... как же сильно я боюсь его потерять!

Когда восемь лет назад между нами случилась интрижка, я еще не была в него влюблена.

Я легко ушла, когда он сказал, что помирился с женой.

Но потом узнала, что беременна.

Сначала думала сделать аборт, но... до этого мне ставили бесплодие, в браке, который продлился пять лет, я не смогла родить, и решила, что эта беременность – чудо, которое нужно сберечь.

Были и угрозы выкидыша, и другие риски.

Я долго не решалась рассказать о будущем ребенке Мише, а когда рассказала – он заявил, что не подписывался на это.

Мне было очень больно, случилась страшная истерика, я кричала на него и едва ли не бросалась вещами... а через день родила раньше срока.

Было очень страшно, я ненавидела себя и его.

Но в итоге Миша не отказался от Дамира, и это, наверное, стало первым вестником моей влюбленности.

Я долго боролась с собой, но Миша обеспечивал, заботился, и волей-неволей я стала считать его лучшим мужчиной и отцом... влюбилась, сама не заметив, когда именно.

Точно помню только одно: когда Дамиру исполнился год – я была уже влюблена по уши.

Я всегда знала, что я – вторая, но надеялась однажды стать первой.

Особенно, когда после четвертого дня рождения Дамира между нами снова случилась спонтанная близость, и я почувствовала, что Миша ко мне небезразличен...

– А вот и ты, – говорит Миша, когда в обеденный перерыв я прихожу в кафе, где он назначил встречу. – Садись.

Я сажусь:

– Здравствуй, – а сама и взгляд на него поднять боюсь. И это плохо: решит еще, что я правда в чем-то виновата.

– Ну, рассказывай.

– Чт-то... рассказывать? – спрашиваю, запинаясь.

– Как ты это провернула.

– Я не понимаю, о чем ты! Клянусь!

– Ну да, конечно! – фыркает Миша, и я вижу, что он смотрит на меня с ненавистью.

А потом вдруг краем глаза замечаю, что к нашему столику идет кто-то еще.

Женщина. Высокая. Красивая.

Александра! Да, это она.

– Саша?! – заметив жену, вздрагивает Миша.

– Доброго дня, – Александра останавливается рядом с нами. – Миша, позволишь нам с Каролиной поговорить наедине?!

10 глава

Я осторожно перевожу взгляд на Мишу.

Видно, что ему не нравится происходящее, но он старается не подавать виду и ведет себя, словно все идет по его плану.

Но нет: план здесь теперь явно диктует его жена.

Александра, конечно, расстроена, это чувствуется.

Но она не кажется мне потерянной.

Она твердо стоит на ногах – в прямом и переносном смысле.

Сильная женщина – несмотря на измену.

Наверное, в другой жизни мы могли бы стать хорошими подругами, мы даже внешне чем-то похожи – высокие стройные брюнетки, любимый Мишин типаж, – но в этой жизни – увы.

Миша, между тем, пожимает плечами:

– Конечно, поговорите. Мне скрывать нечего.

Ну конечно, нечего!

Я прочитала сообщения, которые он отправлял мне с истеричной частотой, пока я хлопотала над нашим больным сыном.

Он сказал жене, что мы спали только тогда, восемь лет назад. О том, что у нас была еще одна близость три года назад – ни слова.

Обидно, конечно. Больно. Он снова и снова выбирает ее, а не меня...

А я безумно боюсь потерять его – и поэтому не предпринимаю никаких активных действий.

Но может, пора?!

Миша действительно оставляет нас, но перед этим буквально на мгновение наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

– Запиши разговор на диктофон... чтобы я знал, что ты – хорошая девочка.

Ничего себе требование!

Мне даже хочется послать его в ответ, но я сдерживаюсь.

Понимаю, зачем он просит об этом: он ненавидит, когда что-то не под его контролем.

Прослушав разговор, он вернет себе контроль над ситуацией, а еще убедится, что я не сказала ничего лишнего.

Ну что же, окей.

Я сажусь напротив Александры:

– Чай, кофе?!

– Ничего не нужно, – она качает головой. – Каролина... я могу называть вас так?!

– Конечно.

– Каролина, как давно вы знакомы с моим мужем?

– Восемь лет, – говорю я, а сама в этот момент незаметно включаю под столом диктофон.

– И сколько лет из этих восьми вы спите вместе? – ее голос, холодный, металлический, словно режет воздух вокруг меня.

– Нисколько, – выдыхаю я. – Мы были близки всего три раза... тогда, когда я забеременела нашим сыном.

– Неужели, – Александра изгибает бровь.

Не верит мне.

Думает, что мы с Мишей успели договориться.

Понимаю, на ее месте я, наверное, тоже бы сомневалась.

– Ну... это правда, – я пожимаю плечами.

– Как же так вышло, что вы умудрились забеременеть с трех раз?! Когда мы с мужем пытались завести третьего ребенка почти десять лет!

– Повезло, видимо.

– Да уж, повезло, – Александра фыркает. – Каролина, а вы в курсе, что у Михаила, скорей всего, были проблемы с мужским здоровьем?!

– Что?! – не понимая, переспрашиваю я.

– Да, именно так, – повторяет Александра. – В начале две тысячи семнадцатого, еще до нашего с мужем раздора, я в очередной раз пошла к репродуктологу, и он сказал: знаете, Александра Евгеньевна, мы все попробовали, вы полностью здоровы, может быть, ваш муж сделает спермограмму, возможно, дело в нем.

– Ого, – хмыкаю я. – Не знала.

– Я предложила мужу это исследование, но он отказался, – моя собеседница разводит руками. – Оправдал это тем, что у него ведь уже есть две дочери – значит, все в порядке. А вот мое женское здоровье могло за столько лет и измениться... В общем, он не пошел к врачу. Тогда я стала подмешивать в его еду специальный лекарственный порошок, который, простите за подробность, увеличивает активность сперматозоидов.

– Оу.

– Когда я все-таки забеременела, это случилось не с бухты-барахты, я четко высчитывала дни, измеряла базальную температуру, пила миллион БАДов, готовилась... А вы – забеременели с трех раз, без подготовки, просто во время случайной интрижки?! Знаете, Каролина, у меня есть вопросы. Возможно, что либо вы лукавите, и ваша связь была сильно дольше, либо... может быть, ваш сын – он вовсе не от Михаила?!

МИХАИЛ. 11 глава

Саша сваливается на нас, как снег на голову.

Вчера, когда Каролина бросила трубку, Саша не стала скандалить, закатывать истерики, уходить из дома...

Она просто сказала:

– Мне надо подумать.

И я ответил:

– Окей.

Откуда мне было знать, что она додумается до того, чтобы на следующий день во время обеденного перерыва заявиться в кафе напротив нашего офиса?!

Я и представить этого не мог!

Думал, что она отойдет и простит меня.

Но она вцепилась зубами в эту измену восьмилетней давности – и теперь хочет докопаться до правды...

Надеюсь, Каролина не сболтнет ей лишнего.

Чтобы подстраховаться, я велю ей записать разговор на диктофон, чтобы я потом мог его прослушать.

Не то чтобы я не доверяю Каролине, но контроль – это часть моей жизни.

Если бы я не контролировал все, то не добился бы таких успехов в бизнесе.

Если бы я не контролировал все, то у меня не было бы такой прекрасной семьи.

Сейчас моя оборона дала сбой, трещину, и мне это не нравится.

Но я уверен, что смогу вернуть контроль над своей жизнью.

Пока Саша и Каролина разговаривают, я возвращаюсь в офис: ни к чему смущать их своим присутствием, а заодно – и собирать подозрительные взгляды коллег, многие из которых ходят на обед в это же кафе.

В офисе есть кофейный автомат – я делаю себе американо.

Потом в соседнем автомате беру круассан с джемом – и отправляюсь в свой кабинет.

Конечно, я рассчитывал на более плотный обед в кафе, а еще – на то, чтобы поговорить с Каролиной, но... в итоге с ней говорит моя жена.

Посмотрим, чем закончится этот разговор.

Честно говоря, мне довольно тревожно: непривычное для меня состояние.

Обычно я полностью уверен в себе, собран, но сейчас мои мысли бегают туда-сюда от Саши к Каролине, и я никак не могу сосредоточиться.

Каролина возвращается примерно через двадцать минут.

Я сразу замечаю, что она взволнована.

– Ну?! – спрашиваю я нетерпеливо. – Поговорили?!

– Ага.

– Записала разговор?!

– Да, но... обеденный перерыв закончился, у меня еще отчет не готов, давай я скину его тебе в какой-нибудь мессенджер...

– Нет, – я качаю головой и показываю ей на кресло напротив своего. – Давай, включай.

– Миш...

– Что?! Там было что-то, чего я знать не должен?!

– Да нет, просто... – Каролина не находит правильных слов, но по ее дерганным движениям и бегающему взгляду я понимаю, что что-то не так.

– Давай, – тороплю я ее, потому что работы действительно много, а еще мне не терпится узнать, о чем же они болтали.

Каролина включает диктофонную запись, и мы вместе ее слушаем.

Когда дело доходит до того, что Саша начинает рассказывать про мое предполагаемое бесплодие, у меня чуть глаза на лоб не вылезают.

Так вот почему в начале семнадцатого года она вдруг резко сменила наш привычный рацион, добавила в него больше мяса, рыбы, овощей и фруктов, это было не просто здоровое питание!

Так вот почему она заставляла меня пить какие-то витамины!

Она, оказывается, еще и какой-то лекарственный порошок мне в еду подмешивала!

– Когда я все-таки забеременела, это случилось не с бухты-барахты, я четко высчитывала дни, измеряла базальную температуру, пила миллион БАДов, готовилась, – говорит Саша на диктофонной записи. – А вы – забеременели с трех раз, без подготовки, просто во время случайной интрижки?! Знаете, Каролина, у меня есть вопросы. Возможно, что либо вы лукавите, и ваша связь была сильно дольше, либо... может быть, ваш сын – он вовсе не от Михаила?!

Слова жены моментально бьют по больному.

Я поднимаю взгляд на Каролину:

– И что ты на это скажешь?!

КАРОЛИНА. 12 глава

– Знаете, Каролина, у меня есть вопросы, – Александра смотрит на меня в упор. – Возможно, что либо вы лукавите, и ваша связь была сильно дольше, либо... может быть, ваш сын – он вовсе не от Михаила?!

Слова эти делают мне почти физически больно.

Что значит – не от Михаила?!

Ведь Дамир так похож на своего отца!

Такие же близко посаженные глаза.

Такая же узкая переносица и нос треугольником.

Такая же тонкая верхняя губа.

Такие же вечно растрепанные темно-русые волосы.

Миша показывал мне свои детские фотографии и мы вместе удивлялись, как же они с сыном похожи!

Как будто бы от меня – ничего, весь папин!

И вот теперь... теперь я вынужденно вспоминаю факт, который пыталась забыть долгих восемь лет, который скрывала, который игнорировала, который отказывалась принять даже внутри себя самой.

Я правда не была влюблена в Мишу, когда между нами случилась горячая интрижка.

Между нами не было отношений и обязательств.

И примерно в то же время я один раз переспала с еще одним мужчиной... его звали Давид.

Когда я узнала, что беременна, сразу встал вопрос: кто отец?!

Но, во-первых, с Мишей я была трижды, а с Давидом всего раз, и это как бы увеличивало шансы Миши.

А во-вторых, у меня не было контактов Давида... а вот контакты Миши были. И я решила, что отец – именно он.

Поначалу, конечно, переживала, но когда Дамир родился, Миша признал отцовство.

Сын потихоньку рос, я старательно искала в нем черты Миши – и находила.

Постепенно сомнения отпали.

Но теперь...

– Почему вы молчите?! – спрашивает, между тем, Александра.

– Потому что вы шокировали меня информацией о том, что у Михаила, возможно, были проблемы со здоровьем... Но это не отменяет того факта, что именно он – отец Дамира. У меня не было других мужчин, – вру, глядя ей в глаза, и, если честно, сама почти верю в свои слова.

Не зря же я столько лет выколачивала из своего мозга любое воспоминание о Давиде.

Я уже с трудом помню, как он выглядел.

Помню, что он был брюнет, кудрявый, с восточными чертами... но это все.

Дамир – не такой!

Дамир похож на Мишу!

Я точно знаю это!

– Ну, мне, знаете ли, все равно, кто отец вашего ребенка, – говорит Александра, словно читая мои мысли. – Мне важен факт измены. Она точно была. А вот Михаилу может быть интересна данная информация. Как думаете, мне стоит с ним поделиться?!

Она смотрит на меня, такая спокойная, даже вроде дружелюбная, но при этом совершенно безжалостная.

Мстит.

И как женщина женщину, я ее понимаю.

Но мне-то что теперь делать?!

– Я расскажу ему сама про ваши сомнения, – говорю я, стараясь быть спокойной. – Но, поверьте, они ничего не изменят.

Александра ничего не отвечает, просто встает и молча уходит.

Ну а я вынужденно плетусь в офис, где Миша заставляет меня включить диктофонную запись.

– Клянусь, – говорю я ему, когда он узнает о собственных проблемах со здоровьем. – Дамир – твой сын.

– Проверим.

– Чт-то значит – проверим?!

– Сделаем ДНК-тест.

Я задыхаюсь от обиды, от боли, но ничего не могу возразить, иначе его подозрения станут еще сильнее.

– Ладно, – говорю тихо, а сама думаю: как же мне теперь выкручиваться?!

АЛЕКСАНДРА. 13 глава

Конечно, я не знаю, кто отец сына Каролины.

Может, она кристально чиста и действительно была только с Мишей.

А может...

По большому счету, конечно, мне все равно.

Но раз уж муж изменил мне – пусть знает, что и ему могли изменить.

Почему только мне должно быть больно?!

И пусть знает, что он не так уж идеален, как всегда думал...

Когда восемь лет назад мне сказали, что у моего мужа могут быть проблемы со здоровьем, я предложила ему сдать анализы, но он отказался.

Оправдал это тем, что у него уже есть две дочери, а значит – с ним все в полном порядке! Мол, мужское здоровье – оно навсегда! А вот женское... женское с годами может и испортиться!

Я, конечно, была очень обижена, и в итоге это было одной из причин, почему мы чуть не развелись...

Но я тогда не сказала ему.

Пожалела хрупкое мужское эго.

Ну и дура!

Больше я такой ошибки не совершу.

Так что пускай идет в клинику, проверяет свои сперматозоиды, а заодно и своего старшего сына... ну – или не сына.

Я не знала, что меня все это так разозлит, так обидит.

Не знала, что мне захочется действовать жестко, грубо, напролом, по принципу «обидели – дай сдачи!»

Ведь многие женщины в моей ситуации молчат, терпят, прощают.

Мол, двадцать пять лет вместе прожили, что уж теперь, не расставаться же из-за какой-то дурацкой измены?!

Мол, кому я в свои сорок пять нужна?!

Мол, как я себя и детей прокормлю?!

Поначалу и я, растерянная, разбитая, подумала: может, я должна простить его?! Ну, хотя бы ради сына...

Но теперь я понимаю: нет, не должна.

Измена – это всегда измена.

Да, мы были в ссоре, но не в разводе, у нас было две несовершеннолетние дочери, и он – что особенно важно! – чуть ли не в ногах у меня ползал, вымаливая прощение... А сам – спал в это время с другой.

Наш диалог с Каролиной заканчивается, я ухожу.

У меня сегодня выходной – муж об этом не знал, – так что я забираю из школы сына, и мы едем домой.

Весь день я стараюсь отвлечься от мыслей о плохом, занимаюсь домашними делами, сыном, готовлюсь к завтрашним занятиям со своими подопечными: я дефектолог, работаю с детьми, у которых есть нарушения развития, и для каждого ребенка я составляю индивидуальный план.

Но вечер все равно неумолимо наступает, и домой возвращается муж.

– Нам надо поговорить, – сообщает он едва ли не с порога.

– О чем?! – хмыкаю я.

– Ты ведь поговорила с Каролиной. Она подтвердила, что мы были с ней только три раза. Теперь ты должна успокоиться. К тому же, я восхищен: ты здорово меня унизила.

– Прости, – говорю немного иронично, потому что мне совсем не стыдно. – Но я не собираюсь успокаиваться. Во-первых, я не доверяю Каролине. А во-вторых, измена – это измена, как ни крути. Ты предал меня.

– О боже, Саша... – он закатывает глаза, как будто думает, что я несерьезно.

Но я серьезно.

– Я подаю на развод.

– Что?! – он взрывается. – Ты с ума сошла?!

– Нет, я вполне в своем уме.

– Ты собираешься подать на развод и наплевать на все, что между нами было, на двадцать пять лет брака, на троих совместных детей, потому что когда-то, восемь лет назад, я три раза переспал с другой женщиной, когда ты говорила, что знать меня больше не хочешь?!

– Да, именно так.

14 глава

– Ты вообще понимаешь, о чем говоришь?! – продолжает буйно выражать свои эмоции Миша.

Я стою напротив и смотрю на него спокойно, невозмутимо.

Потому что внутри себя я уже все решила.

Несмотря на то, что мы были вместе много лет, несмотря на то, что у нас дети, несмотря даже на то, что я все еще люблю его и мне очень больно, – я никогда не смогу простить его измену.

Он утверждает, что это было давно, во время серьезного разлада, когда мы были на грани развода.

Да, окей, предположим.

Но почему он не признался мне в этом и в том, что у него родился сын?!

Сообщил бы, когда мы помирились, мол, прости, дурак был, думал, что все, разводимся, оказался в чужой постели, стыдно, раскаиваюсь... может, был бы шанс, я бы поняла, приняла, простила.

Но нет. Он ничего не сказал мне.

Он даже сейчас не чувствует себя виноватым.

Скорее меня винит: ты же, мол, сама сбежала, чего ты хотела?!

Еще вопрос: зачем он взял Каролину на работу?!

Да, он уверяет, что надо было ее поддержать, помочь ей встать на ноги после рождения ребенка, но ведь у него огромные связи, он легко мог устроить ее в какую-нибудь другую компанию! Почему именно в свою?! Чтобы поближе была?! Чтобы, если что, легче было снова оказаться с ней в одной постели?!

Правда ли, что между ними больше ничего не было?!

Если так – почему он обнимает ее на той фотографии с ребенком?! Зачем дает им надежду на полноценную семью?!

Ложь, ложь, ложь.

Я ничему больше не верю.

А еще до сих пор не понимаю, кто именно и как подложил фото в альбом.

Ведь альбом – как книга, напечатанная в типографии, все фотографии – иллюстрации на страницах. Фото нельзя было вклеить или вложить. Оно появилось там на этапе, когда формировали дизайн-макет.

Значит, либо Миша случайно отправил это фото с остальными, и это означает, что фотографии Каролины и Дамира лежат у него рядом с нашими семейными.

Либо это сделала Каролина, например, написав в агентство праздников и попросив добавить еще одну фотографию в макет.

И то, и другое говорит о том, что они – больше, чем случайные любовники.

Либо Миша любит их сильнее, чем признается мне и даже самому себе.

Либо Каролина влюблена в него по уши и мечтает заполучить в свое полное распоряжение.

Так или иначе – я вижу лишь сплошные недоговорки, загадки, ложь.

Мне это не нравится.

Я не хочу жить в этом и не хочу, чтобы мой сын вырос таким же, как его отец.

Поэтому да, развод – лучший вариант.

Я начну строить свою жизнь без него и брачных обязательств, а Миша и Каролина... ну, это их дело, мне плевать.

– Эй! – муж щелкает пальцами у меня перед носом, и я наконец выскальзываю из своих мыслей.

– Не надо так делать, – прошу я строго. – Какой-то оскорбительный жест.

– А бросать своего мужа – не оскорбительный жест?! – фыркает Миша. – Ты бы хоть остыла, в себя пришла, прежде чем такие решения принимать! Двадцать пять лет брака, любовь, дети – все на свалку, что ли?! Я уж молчу о том, что твоя частная конторка с детьми-инвалидами приносит копейки, и мы все живем на мои деньги: и я, и ты, и Артур, и даже Мира с Авророй! Квартиру купил я! Автомобиль купил я! Все, что есть в этом доме, купил я!

– А я родила тебе троих детей, – говорю невозмутимо. – Трижды была беременна, трижды страдала от токсикоза, проблем со здоровьем, потом выталкивала их из себя через боль, пот и кровь, кормила грудью, таскала, надрывая спину, на себе, воспитывала. Как думаешь, достаточное вложение в семью?! Так что не переживай: при разводе суд разделит все по справедливости.

– Вот дрянь! – шипит Миша, и здесь я уже не выдерживаю, залепляя ему пощечину.

15 глава

– Ах ты! – вскрикивает он, сразу же инстинктивно закрывая обожженную ударом щеку ладонью, а другой рукой замахивается на меня, и в моем сознании это становится финалом, окончательным водоразделом.

Потому что раньше он никогда не поднимал на меня руку.

Ни разу за двадцать пять лет брака.

А теперь...

– Ну, что, ударишь меня?! – фыркаю я, не отступая ни на шаг.

Пусть бьет – раз уж нет совести и чести.

Синяк пройдет, а вот развестись станет только проще.

Как и убить в себе любовь к этому мужчине.

Боже, как же я была слепа и глупа!

Сколько лет я жила с этим человеком, воспитывала с ним детей, вела совместный быт, строила планы, говорила, смеялась, занималась любовью...

Но только теперь вижу его настоящее лицо: искаженное от злобы и ненависти.

Руку он, впрочем, опускает, фыркая:

– Не дождешься. Но и развода не дождешься.

– Да я уже поняла, что мирно не получится. Будем судиться.

– Не боишься, что я отберу у тебя все?! Квартиру, в которой ты столько раз делала ремонт, любовно подбирала обои, шторы, картины?!

– Не переживай, шторы и картины я могу забрать с собой.

– А автомобиль?!

– На него мне вообще плевать.

– А сын?! – он ударяет по больному. – Потерять сына ты не боишься?!

– С чего бы мне его терять?! – пожимаю я плечами.

Веду себя спокойно, знаю прекрасно, что никакой нормальный суд не разлучит мать с ребенком, особенно если отец – предатель со второй тайной семьей, но сердце все равно начинает биться быстрее... материнский инстинкт внутри меня орет: я не отдам тебе своего сына!

– С того, что у меня есть огромные деньги и огромные связи, – фыркает муж. – Захочу – заберу у тебя Артура.

– Ты мне угрожаешь?! – удивляюсь я.

– Нет, предупреждаю.

– Предупреждалку свою не сломай.

– На твоем месте я подумал бы еще десять раз, прежде чем...

– К счастью, ты не на моем месте, – перебиваю я. – Но после того, как ты поднял на меня руку и продолжаешь угрожать, я бы предпочла, чтобы ты свалил из квартиры.

– Я?! Свалил?! Из квартиры, которую сам же и купил?!

– Да, – киваю я. – Ради сына. Ты ведь не хочешь, чтобы он случайно стал свидетелем наших скандалов и того, как папа замахивается на маму?!

– Саша, это манипуляция.

– Да. И сейчас, смотри, будет еще одна: если не свалишь ты – свалю я. И разумеется, заберу с собой сына. В итоге, думаю, ему придется спать со мной в одной кровати в родительской квартире. Разве ты не предпочел бы, чтобы твой сын остался в своей комнате и своей постели?!

– Какая же ты дрянь, – он качает головой, а потом кивает: – Ладно, я уйду. Дня на три, не больше. Просто чтобы ты успокоилась. Потом я вернусь, и мы поговорим еще раз.

Я мысленно отвечаю: не поговорим.

Но на деле лишь молча наблюдаю, как он достает свой отпускной чемодан, кидает туда какие-то свои вещи, а потом, даже не попрощавшись с сыном, уходит.

Интересно, к Каролине или в отель?!

Чтобы не погрузиться в саморефлексию, обиду и боль, я принимаюсь за домашние дела.

Когда зову на ужин Артура, он спрашивает:

– Мама, а где папа?!

– Уехал в командировку, милый, – вру я первое, что приходит на ум.

– Но он даже не сказал мне «пока»!

– У тебя в комнате было тихо, и мы решили, что ты уснул.

– Не, я просто играл...

– Скажи ему потом об этом. Думаю, он обязательно извинится.

– Ладно, – сын начинает есть, а я отворачиваюсь к кухонной раковине, пытаясь сдержать подступающие слезы.

Да уж... сильные женщины тоже плачут.

МИХАИЛ. 16 глава

– Потерять сына ты не боишься?!

– С чего бы мне его терять?! – спрашивает Саша.

Причем с виду она кажется спокойной, но я свою жену за двадцать пять лет брака отлично изучил: лицо у нее бледнеет, шея и плечи напрягаются.

Боится.

Правильно, Саша, бойся.

– С того, что у меня есть огромные деньги и огромные связи, – говорю я равнодушно, продолжая давить в ту же болезненную для нее точку. – Захочу – заберу у тебя Артура.

– Ты мне угрожаешь?!

– Нет, предупреждаю, – качаю головой.

– Предупреждалку свою не сломай.

Надо же, какая шутница!

Вот только готов поспорить, на самом деле ей не так весело, на самом деле она трясется от ужаса.

– На твоем месте я подумал бы еще десять раз, прежде чем...

– К счастью, ты не на моем месте. Но после того, как ты поднял на меня руку и продолжаешь угрожать, я бы предпочла, чтобы ты свалил из квартиры.

– Я?! Свалил?! Из квартиры, которую сам же и купил?!

– Да. Ради сына. Ты ведь не хочешь, чтобы он случайно стал свидетелем наших скандалов и того, как папа замахивается на маму?!

Конечно, мне не нравятся ее манипуляции, но я понимаю: это временно.

Она ведь женщина – эмоциональная, горячая.

А я – терпеливый, я подожду.

– Какая же ты дрянь, – говорю я и даже не знаю, оскорбление это сейчас или комплимент, честное слово. Потому что я даже в восторге от того, как она себя ведет, отстаивает свои границы.

В итоге, я даже соглашаюсь:

– Ладно, я уйду, – потому что все равно нет смысла находиться рядом с ней, истерящей. Пусть придет в себя немного. – Дня на три, не больше. Просто чтобы ты успокоилась. Потом я вернусь, и мы поговорим еще раз.

Тем более что сейчас у меня есть и другие проблемы.

В числе прочего возник вопрос, который нужно решить: вопрос моего отцовства в отношении Дамира.

Мой это сын или нет?!

Не представляю даже, как я, дурак, не сделал этого раньше?!

Да и вообще, мы с Каролиной так и не успели нормально поговорить, после прослушивания диктофонной записи я отвлекся на рабочие дела, а Каролина убежала доделывать отчет.

А когда мой рабочий день закончился – ее уже не было на месте... не исключаю, ушла специально, лишь бы со мной не сталкиваться...

Я быстро собираю вещи, к Артуру специально не заглядываю – боюсь, что умоляющий взгляд детских глаз заставит меня остаться, – и спускаюсь вниз, к своему авто.

Погода к ночи испортилась, льет дождь, зато пробок нет.

Я отправляюсь к Каролине.

Она, конечно, открывает дверь, но смотрит на меня с подозрением, тем более что со мной – мой чемодан.

– Другого времени, чтобы поговорить, не нашел? – спрашивает она, но я прохожу мимо нее внутрь.

– Дамир уже спит?

– Да, но...

– Отлично.

Я снимаю обувь, мою руки, а потом осторожно приоткрываю дверь в комнату Дамира.

Сквозь щель вижу, что мальчик крепко спит, подложив под щеку обе ладони.

Сердце невольно щемит: все эти годы я считал его своим сыном и любил... не хочу, чтобы оказалось, что он – чужой.

Но делать нечего: я должен узнать правду.

Я захожу в комнату, прикрываю за собой дверь, чтобы Дамир не проснулся от яркого света, тихо подхожу к его постели, присаживаюсь на корточки и осторожно вырываю у мальчика несколько волосков с головы.

Дамир вздрагивает, начинает ерзать, я глажу его по спине и шепчу:

– Тш-тш-тш...

КАРОЛИНА. 17 глава

Из офиса я ухожу за пятнадцать минут до официального окончания рабочего дня: не хочу снова говорить с Мишей.

Знаю, что придется, знаю, что это неизбежно, но... мне нужно немного прийти в себя, подумать, подготовиться.

Мысль о том, что Дамир может быть не сыном Миши, начинает вертеться в моей голове назойливой мушкой.

И ведь я всегда знала, что есть такая вероятность!

Но всегда думала: если с Мишей я была трижды, а с Давидом всего один раз, если Дамир похож на Мишу, если сам Миша видит это и признает сына, значит, все и так ясно!

Теперь я понимаю: все может оказаться иначе.

Тест ДНК может показать, что Миша и Дамир – не отец и сын.

И что тогда?!

Бросит ли Миша моего мальчика и меня?!

Прекратит ли финансовую помощь?!

Отберет ли квартиру, и няню, и детский сад, и мою работу, и все блага, которые мы получали столько лет?!

А еще – отвернется ли он от меня раз и навсегда?!

Ведь я просто не переживу этого!

Я так люблю его!

Даже сейчас, когда он подверг сомнению мою верность, мои слова!

Даже сейчас, когда он сказал, что будет делать ДНК-тест!

В конце концов, его можно понять...

Я возвращаюсь домой и отпускаю няню.

К счастью, Дамир уже чувствует себя получше: температура спала, причем сама, без жаропонижающего сиропа, остались только насморк и кашель... ну, с этим ничего не поделать: придется лечить еще пять-семь дней.

Главное, что сынок уже не лежит пластом, положив маленькую ладошку на горячий лоб, а я с аппетитом кушает, играет и даже читает.

Да-да, у нас ведь первый раз в первый класс через полгода. Дамир уже знает все буквы, различает слова и сам составляет простые предложения.

Пока я вожусь с сыном, готовлю ужин, переписываюсь с подругой, наступает ночь.

Я укладываю Дамира спать: он еще болеет, так что засыпает быстро и легко.

Потом принимаю душ и ложусь сама.

Но даже задремать не успеваю: раздается звонок в дверь.

Я вздрагиваю, но почему-то сразу понимаю: это Миша.

Да, так и есть: это он.

Да еще и с чемоданом.

Неужели жена его выгнала?!

Спросить об этом я не решаюсь, а сам Миша явно пришел сюда с определенной целью.

Он снимает обувь, моет руки и идет в комнату Дамира.

Я застываю у двери в детскую, слушая собственное бешеное сердце.

Через минуту или две он выходит, показывая мне маленький полиэтиленовый пакет с зип-застежкой.

Внутри – несколько волосков моего сына.

– Через несколько дней узнаем правду, – говорит он шепотом, чтобы не проснулся сын, и убирает этот пакетик в нагрудный карман своего пиджака.

– Окей, – киваю я послушно, а сама думаю: боже, что делать?!

– Ну а теперь, – продолжает Миша. – Пойдем на кухню, нальем чаю, и ты расскажешь мне наконец-то, как засунула проклятую фотографию в альбом.

– Чт-т... что, прости?! – не понимаю я.

– Фото двухлетней давности из дендропарка. Где я, ты и Дамир сидим вместе на скамеечке. Нас фотографировал какой-то турист.

– Да, я помню эту фотографию.

– Ну вот. Откуда она в моем семейном альбоме?!

– Понятия не имею! – отвечаю я честно.

– Твою мать, – шипит Миша. – Давай хотя бы ты не будешь мне устраивать спектаклей и истерик?! Мне и жены хватило!

– Но я... я правда не знаю... Может, есть кто-то, кто желает тебе зла и хочет разрушить твою семью?!

18 глава

– Ты, например?! – язвительно фыркает Миша и смотрит на меня презрительно, пронзительно, с издевкой...

Он как будто мысленно спрашивает: что, не смогла меня в себя влюбить, решила действовать хитростью?!

Но я, клянусь, понятия не имею, о чем он вообще!

Я никуда ничего не засовывала!

– Что за альбом?! – спрашиваю я, чтобы понять, в чем он вообще меня обвиняет. – С чего ты взял, что у меня есть доступ к твоим семейным альбомам?! Я даже никогда не бывала у вас дома!

– Речь про фотокнигу, – объясняет он нетерпеливо, раздраженно. – Я подарил ее на день рождения сына своей жене. И там оказалась эта фотография... с тобой и Дамиром!

– Тшшш, – прошу я, на автомате прикладывая палец к губам. – Сын спит...

Но Мише как будто совершенно наплевать. Он даже про здоровье Дамира не спросил, а ведь я днем на работе упоминала, что он заболел!

Он просто продолжает все тем же недовольным тоном:

– И я точно помню, как месяц назад выбирал кадры для этой книги и пару раз просил тебя помочь определиться с выбором между парой-тройкой почти одинаковых фото...

О, точно.

Теперь я вспомнила.

Было такое, он действительно несколько раз показывал мне похожие кадры и спрашивал: как думаешь, какой лучше, слева или справа?!

Мне было странно помогать ему в таком вопросе – но я не стала отказывать.

Только подумала про себя: вот бы и нам с Дамиром такой альбом... только вот кадров, наверное, на полноценную фотокнигу окажется недостаточно: мы нечасто фотографируемся все вместе, втроем... семьей, если можно так сказать.

Впрочем, Миша нас семьей явно не считает.

И даром, что он приперся посреди ночи именно ко мне.

И даром, что в соседней комнате спит наш сын.

И даром, что я люблю его.

– Клянусь, я ни при чем, – говорю, глядя ему прямо в глаза. Мне больно и обидно от этих обвинений.

А еще мне и самой интересно, кто же эту фотографию добавил в альбом.

Кто знает про нас с Дамиром?!

Кто решил, что Александре тоже пора узнать правду?!

Кто точит на нас зуб?!

Я перебираю в уме всех своих знакомых и друзей – но никак не могу понять, кто и зачем мог бы так поступить.

– Ясно, – говорит наконец Миша. Видно, что он устал и отчаялся добиться от меня чего-то полезного. – Ладно, возможно, мы вернемся к этому разговору позднее.

– Надеюсь, что нет, – говорю я строго, показывая, что мне это неприятно. – Ужинать будешь?

– Да, пожалуй, – Миша кивает, и я иду доставать из холодильника и разогревать для него суп.

Он тем временем отправляется в душ.

Чувствует себя как дома... впрочем, он и есть дома, можно сказать: ведь это он снял для нас с Дамиром эту квартиру, это он ее оплачивает, это он покупает в нее технику, мебель и все остальное, что нужно...

На мгновение я даже чувствую себя счастливой.

Поздний вечер, тепло, уютно, сын сладко спит, любимый мужчина в ванной комнате, а я грею для него суп...

Вот только все это – иллюзия.

Нет у нас счастливой семьи... и, возможно, никогда не будет, если только я не решусь наконец на какие-то активные действия.

Вот только какие?!

Что сделать, чтобы по-настоящему привязать его к нам?!

Квартира – двухкомнатная.

Обычно Дамир спит в одной комнате – мы называем ее детской, она и обставлена, и оформлена соответствующе, – а я – в другой.

Но сегодня мне приходится лечь вместе с сыном, потому что в моей спальне, поужинав, ложится Миша.

Он не объясняет, надолго ли к нам перебрался, зачем, почему с вещами.

Я, конечно, предполагаю, что Александра вышвырнула его из дома, но знать это точно не могу, а спрашивать – не решаюсь.

Дамир ворочается во сне, я глажу его по спине и шепчу:

– Тш-ш-ш... тш-ш-ш... спи сладко, мой сынок...

Через несколько минут Дамир снова погружается в глубокую фазу сна, а вот я уснуть никак не могу.

Беру в руки мобильный, снижаю яркость экрана до минимума, чтобы не мешать сыну, и начинаю искать в интернете информацию о том, как обычно берут и делают ДНК-тесты.

Выясняю, что волосы нужно вырывать не просто так, а с волосяными луковицами! Я этого не знала!

Интересно, а как вырвал Миша?! Правильно или нет?!

Я решаю проверить.

Бесшумно встаю, осторожно выхожу из комнаты и, притворив за собой дверь, шагаю босиком к пиджаку, который Миша оставил на вешалке в прихожей.

Стараюсь не наступать на скрипучие половицы – в квартире такие есть, – и подсвечиваю себе пространство экраном мобильного.

МИХАИЛ. 19 глава

В свое время я, конечно, допустил огромную ошибку: не сделал ДНК-тест на отцовство, когда Дамир только родился.

Я, вообще-то, планировал, но сначала это казалось мне кощунственным: дергать и изымать какие-то материалы у новорожденного малыша, который и так появился на свет раньше срока и лежит в реанимации.

Потом, три месяца спустя, родился Артур, и все мое время, силы, деньги, забота и любовь были перенаправлены на него, моего любимого родного сыночка, которого мы с женой столько лет ждали.

Когда Дамиру исполнилось полгода, я наконец вспомнил про тест, но примерно тогда же, глядя в его огромные голубые глаза, глядя, как он улыбается мне беззубым ртом, как тянет ко мне свои ручки, почувствовал отцовский инстинкт внутри себя, понял, что тест не нужен: это мой сын.

Мне всегда казалось, что Дамир очень на меня похож – лицом, мимикой, жестами... неужели это было обманом?!

Мы с Каролиной сравнивали Дамира с моими детскими фотографиями: ну просто один в один!

Ну и наконец... мне было стыдно перед самой Каролиной: ведь это именно из-за моего крика она родила раньше срока.

Я взял на себя ответственность за нашего ребенка – и постепенно мысли о том, что Дамир может быть не моим сыном, просто забылись.

А еще, возможно, моей случайной любовнице сыграл на руку тот факт, что я много лет мечтал о сыне!

А она, по сути, родила мне первенца! Сына! Конечно, я полюбил его!

К тому же, никаких проблем с финансовым обеспечением Каролины и Дамира у меня не было: я зарабатывал по два-три миллиона уже тогда, когда он родился, а сейчас зарабатываю до семи миллионов.

Я бы, наверное, смог и еще три-четыре любовницы с детьми содержать, если бы пожелал...

Относительно времени, которое я проводил с Дамиром, было сложнее.

Я много работал, много времени уделял своей настоящей семье, Дамиру доставались крохи, но и здесь я очень старался.

Если не получалось приехать – мог послать огромный набор лего, например, или железную дорогу, или билет на кукольный спектакль.

Без вопросов оплачивал ему все развлечения, развивашки, кружки, врачей, одежду, обувь, книги, игрушки.

Время от времени, прикрываясь командировками, водил сына то в зоопарк, то на аттракционы, то еще куда-нибудь.

Да и Каролину не обделил: дай ей высокую должность в собственной компании.

В общем, все эти годы жизнь была правильной, давно устаканившейся.

Саша, Мира, Аврора и Артур никак от этого не страдали.

Они ничего не знали и не подозревали.

Да и я оставался верен жене... за исключением одного-единственного раза на дне рождения Дамира, когда я снова оказался в постели с Каролиной... даже не знаю, почему... может, она меня споила?!

Мне было стыдно, тошно, неприятно, но я пережил это.

А теперь...

Я решаю, что нужно сделать тест ДНК.

Проще всего организовать это, приведя ребенка в лабораторию и взяв у него и у себя соскоб с внутренней стороны щеки... можно, конечно, и дома, но как по мне, в лаборатории надежнее.

Но сначала я решаю проверить Каролину.

Вырываю у сына несколько волосков, демонстративно убираю их в карман пиджака, а потом отправляюсь спать.

А дальше – все просто.

Если Каролина просто ляжет спать – значит, наверное, ей не о чем волноваться.

Если же не ляжет – значит, наверное, ее беспокоит предстоящий тест.

Некоторое время я слышу, как она бродит по кухне и коридору, потом все стихает.

Я начинаю было уже засыпать, как вдруг вижу мелькание света в щели между полом и дверью.

Каролина ступает неслышно, но вот свет ее выдает.

Я осторожно встаю из постели, крадусь к двери, а потом резко ее открываю.

Каролина стоит прямо возле моего пиджака.

Заметив меня, она вскрикивает.

Я выхожу к ней и строго спрашиваю:

– Что ты здесь делаешь?!

– Я... я... – бормочет она, как выброшенная на сушу рыба. – Я просто вспомнила, что забыла постирать свою блузку, и вот... – она берет с плечиков блузку и идет в ванную комнату, к стиральной машине.

Вместо того, чтобы пойти следом, я достаю из кармана своего пиджака пакетик с волосами Дамира.

Рассматриваю при свете своего телефона: так и есть, волосяные луковицы повреждены.

Тогда я иду в ванную комнату, чтобы показать это Каролине:

– Какого черта?!

– В чем дело? – спрашивает она дрожащим голосом, продолжая невозмутимо заливать гель в приемник стиральной машины. Она притворяется, что ничего не понимает, но я вижу страх в ее глазах.

– Ты испортила образец.

АЛЕКСАНДРА. 20 глава

– Милый, пора спать, – говорю я сыну.

Он уже наигрался, я наревелась, пока убиралась и мыла посуду после ужина, пора и в постель...

– А папа точно сегодня уже не приедет?! – спрашивает Артур, поджимая губы. Он обожает, когда отец читает ему на ночь.

– Нет, милый, я же сказала: он в командировке.

Рано или поздно, конечно, придется рассказать ему правду, но я пока не знаю, как именно, я пока не готова...

С дочками будет гораздо проще: они уже взрослые, поймут меня как женщины женщину, и сами уже сталкивались с изменами и предательствами противоположного пола... Мира и Аврора у меня вообще большие умницы: одна в медицинском, другая – в педагогическом. Да и с отцом они никогда не были так уж близки: Миша ведь всегда о сыне мечтал...

А вот с Артуром – просто беда, он – стопроцентно папин сын.

А где папа?!

А когда папа вернется?!

А почему папа уехал и не попрощался?!

А папа пойдет со мной в выходные кататься на велосипеде в парке?!

А папа привезет подарки из командировки?!

Папа, папа, папа...

Не представляю, как сказать ему, что его папа – предатель...

Мне кажется, для его детского ума это будет трагедией и большой психологической травмой...

Даже нет, мне не кажется – я уверена в этом!

Я ведь и сама работаю с детьми каждый день, я знаю их психологию!

Вообще, кстати, надо было бы посоветоваться с дочками: Мира – будущий педиатр, Аврора – будущий психолог, наверняка вместе мы придумаем, как рассказать Артуру правду.

Да и самих их нужно ввести в курс дела.

Поэтому, уложив Артура спать, я пишу Мире и Авроре сообщения и зову их в гости завтра вечером.

Говорю, что тема для обсуждения важная, объемная, в переписке не расскажешь.

Мира, как настоящий будущий врач, сразу обеспокоенно спрашивает:

«Что-то со здоровьем?! У тебя?! Папы?! Артура?!»

«Нет, с этим все в порядке», – пишу я в ответ.

Аврора тревожится меньше, просто сразу соглашается:

«Конечно, мам, я приеду!»

«Спасибо, милая!» – отвечаю я ей.

Потом сама иду в душ и в постель.

Засыпать одной в большой супружеской постели непривычно, странно, но я рада, что я одна, рада, что не пошла на поводу у своих первых мыслей, не простила измену мужа...

Следующим утром я отвожу Артура в сад – а потом отправляюсь на работу сама.

У меня свой небольшой частный кабинет, где я занимаюсь с детьми с отклонениями в развитии.

Большинство из них – с расстройствами аутического спектра.

Но они вовсе не инвалиды, как грубо говорит мой муж.

Они – такие же дети, просто им сложнее адаптироваться к окружающему миру, сложнее влиться в общество, сложнее контактировать с другими людьми... Они – другие, особенные, но все равно замечательные.

Я люблю каждого своего подопечного, для каждого у меня есть своя программа занятий.

И конечно, с каждым таким ребенком, кроме меня, работают психиатр, невролог, логопед и другие специалисты... это всегда командная работа!

Сегодня у меня четыре занятия по полтора часа.

Последнее дается особенно сложно, потому что Сережа, мой подопечный, сегодня не в духе. Он отказывается со мной контактировать, кричит, разбрасывает игрушки и инструменты для занятий.

Но это ничего, так бывает.

Сережина мама в конце просит у меня прощения:

– Мне так стыдно, Александра Евгеньевна...

– Бросьте, Виолетта Юрьевна, – я качаю головой. – Мы же с вами не раз говорили об этом: бывают хорошие дни, бывают – плохие... В этом нет ничего страшного. Вы большая умница, и Сережа тоже – большой умница. Вы ведь видите прогресс?!

– Вижу, – несмело улыбается она.

– Вот и все, – я ободряюще поглаживаю ее по плечу. – Будьте уверены: дальше – только лучше!

– Спасибо, Александра Евгеньевна, вы – наша героиня! – признается Виолетта Юрьевна, и, таким образом, мой рабочий день заканчивается на позитивной ноте.

Я забираю сына из сада и спешу домой готовить ужин на четыре персоны, ведь скоро приедут Мира и Аврора.

Обе дочки приезжают вовремя, я зову Артура, который счастлив видеть старших сестер, и мы все вместе ужинаем.

Потом сына я отправляю играть, а сама сажусь напротив Миры и Авроры.

– Мам, не тяни уже, – просит Мира. – Выражение лица у тебя прямо пугающее...

– Да, и отец вроде ни в какую командировку не собирался, – вторит ей Аврора.

– Все верно, – я киваю. – Ваш отец не в командировке. Он, скорей всего, у любовницы.

МИХАИЛ. 21 глава

Проливая горькие слезы, Каролина рассказывает мне правду.

Ну... я, по крайней мере, надеюсь, что на сей раз это правда.

Оказывается, что в то время, когда мы с ней познакомились и трижды переспали, она успела переспать с еще одним мужчиной.

Говорит, что не помнит его имени, но я не верю: женщины всегда помнят мужчин, с которыми хоть раз ложились в постель... ну, если это было не по-пьяни, конечно.

Узнав о беременности, она не сразу решилась мне рассказать. Оно и понятно: она сама не знала, кто отец будущего малыша!

Но связи со вторым потенциальным отцом у нее не было – по крайней мере, она так утверждает, – а со мной была, и в итоге она решила обратиться именно ко мне.

С одной стороны, самонадеянно и нагло.

С другой – разумно: ребенку же нужен отец!

Она думала, как будущая мать, думала о том, как обеспечить своего малыша, как дать ему самое лучшее!

И это, черт возьми, сработало!

Но я все равно очень злюсь.

– Какая теперь разница, – говорит она мне, размазывая по щекам слезы. – Разве важно, твой сын Дамир или нет?! Ты ведь любишь его! Разве ты сможешь его бросить, если окажется, что генетически вы не родня?! Разве этот дурацкий тест что-то изменит?!

– Изменит, – говорю я твердо, потому что ее эмоции меня совсем не трогают. – Я должен знать правду.

В чем-то она права, конечно: вряд ли я смогу бросить Дамира после стольких лет. Я не просто привязался, я искренне полюбил мальчика, я считаю его своим сыном, и эта любовь не исчезнет, как по щелчку пальцев, если вдруг придет отрицательный тест на отцовство.

Но с другой стороны, я и так достаточно жил в неведении.

Отчасти я даже благодарен Саше за то, что она наконец вскрыла, как глубокую гнойную рану, такую вот проблему.

Теперь я должен узнать правду.

– Чтобы что?! – спрашивает Каролина, вытирая слезы с раскрасневшихся щек. Ей сейчас, конечно, очень страшно, очень тревожно за свое будущее и будущее Дамира, я понимаю, но остаюсь непреклонным.

– Чтобы осознавать последствия. Например, вдруг настоящий отец Дамира однажды узнает о нем и захочет найти?! Вдруг сам Дамир вырастет и усомнится в нашем с ним родстве?!

– Что за бред...

– Это не бред – это контроль.

– Ну да, – усмехается Каролина. – Ты всегда так гордился тем, что контролируешь всю свою жизнь, но теперь оказалось, что однажды твои внутренние системы дали сбой.

– Да, ты права, – я сжимаю губы. – Я не должен был так тебе доверять.

В общем-то, сын мне Дамир или нет – для самого Дамира не будет иметь никакой разницы. Я не перестану любить его, заботиться, обеспечивать.

А вот для Каролины это уже сейчас имеет катастрофические последствия. Она солгала мне – и теперь во мне не осталось ни грамма доверия к ней.

Она все еще надеется, что однажды мы будем вместе... но нет – это невозможно. Вообще-то, это всегда было невозможно, но теперь между нами не просто пропасть, между нами бесконечная бездна.

Я не смогу быть с той, которая восемь лет врала мне о том, что я – отец ее сына.

Остаток ночи, как ни странно, проходит спокойно.

Каролина, видимо, понимает, что истерить бесполезно, только хуже себе сделает, и отправляется спать.

Я тоже ложусь в постель, предварительно выбросив вырванные с головы Дамира волосы: толку-то от них теперь?!

Следующим утром я беру Дамира за руку и веду в лабораторию.

Адрес и название клиники Каролине не сообщаю, конечно.

Мы с ней, вроде бы, договорились, но что, если она нарушит обещание не вмешиваться, что, если решит подкупить лаборантов, подменить образец?!

Черт знает как – но вдруг?!

– Папа, а что это мы такое делаем?! – интересуется у меня Дамир, когда мы проходим в кабинет.

Он шмыгает носом, потому что все еще болеет. К счастью, простуда не является противопоказанием для теста на определение родства.

– Лечим тебя, конечно, сынок, – говорю я.

Лаборант немного косится на нас, но не говорит ни слова.

Просто молча берет образцы с внутренней стороны щеки сначала у меня, потом у ребенка.

– Спасибо, доктор, – говорит ему Дамир. – Теперь я скоро поправлюсь?!

– Ага, – отзывается мужчина.

– Конечно, милый, непременно, – обещаю я. – А теперь возвращаемся домой, тебя уже ждет няня Вита, а папе пора на работу...

На самом деле, в офис я сегодня не собираюсь: поработаю удаленно, так сказать.

После всего бреда, что случился за последние пару дней, мне просто жизненно необходимо расслабиться, сбросить напряжение.

Позабыть на время и про Сашу, и про Каролину, и про сыновей.