Развод. Иди к чёрту, дорогой

Глава 1

– А-а-а-а-а! У неё нож! – визжала обнажённая белобрысая деваха, спрыгивая с моего мужа.

Молодая, лет двадцати с хвостиком, с точёной фигуркой, гладкой кожей и пухлыми губками. Я невольно позавидовала – не фигуре, я сама ещё ничего – возрасту. Молодости, беззаботности, наглости, с которой эта девица только что скакала на чужом мужчине.

Она забилась в угол, между кроватью и тумбочкой, сжавшись в комок, и испуганно оттуда выглядывала огромными от испуга глазами.

Мой благоверный, тоже обнажённый, продолжал лежать на нашем семейном ложе, бледный как мел, с растерянно-виноватым выражением на лице. Хотя нет, один раз он судорожно дёрнулся, пытаясь освободиться, но проблема в том, что ремни оказались крепкими, которыми он был привязан к изголовью кровати.

– Юль, опусти нож, – хрипло произнёс он, стараясь выглядеть невозмутимым, но дрожащий голос и смертельная бледность выдавали его страх. – Давай поговорим спокойно, как взрослые люди.

– Спокойно, говоришь? – спросила я, с ледяным спокойствием разглядывая большой блестящий нож для разделки мяса, который успела прихватить с кухни. Рука не дрожала. Меня наполняла ледяная ярость.

Приехав домой без предупреждения, я совсем не ожидала застать своего мужа с любовницей. Я всего лишь хотела сделать ему сюрприз, соскучилась. А он, видите ли, совсем не скучал.

– Котик, я боюсь, – пропищала любовница из угла, напомнив о себе.

– Правильно боишься, мышка, – прошипела я, с отвращением обратив внимание на её одежду, небрежно брошенную на полу. Видимо, в спешке раздевались, под порывом страсти. Меня затошнило.

Я даже живо представила эту сцену – как они, смеясь и целуясь, вваливаются в нашу спальню, попутно срывая друг с друга одежду. Его одежда сейчас точно так же валяется на полу.

Я грустно улыбнулась, вспомнив, с какой целью приехала домой.

Сегодня у нас юбилей – двадцать лет совместной жизни. Я проснулась ни свет ни заря, с предвкушением праздника, с лёгким трепетом в груди. Надела самое лучшее платье – то самое, изумрудно-зелёное, которое он так любил. Красиво уложила волосы, чтобы выглядеть элегантно и торжественно. Потом помчалась в магазин – за лучшим шампанским и всякими вкусностями, которые он обожал. Представляла, как мы будем сидеть за столом, и вспоминать самые яркие моменты нашей жизни. На душе было так тепло и радостно! Пришла в нашу квартиру, а тут…

Я подняла с пола верхнюю часть кружевного белья – кричаще-красного цвета. Красивый, дорогой, наверное. Зажав его в руке, я со злостью распорола его ножом почти пополам. Кружевная ткань жалобно затрещала.

– Котик! – опять пропищала молодая любовница.

– Что ты делаешь, сумасшедшая?! – прорычал мой муж, внезапно осмелев.

– Вымещаю злость на вещах, – спокойно ответила я, переводя взгляд на платье любовницы, тоже кричаще красного цвета. Белье точно к нему подбирала, или платье к белью – уже неважно. – А ты предпочёл бы, чтобы выместила её на вас? – медленно повернулась я к нему с ножом, в моих глазах, наверное, плясали бесы.

– А-а-а-а-а-а-а! – опять завизжала мышка, закрыв лицо руками.

– Прекрати! – зарычал Игорь ещё сильнее. Его бледное до этого лицо покрылось красными пятнами, челюсти играли. Он снова дёрнул руками, пытаясь порвать ремни. – Освободи меня!

– Зачем? – спросила я.

– Руки затекли! – проговорил он сквозь зубы.

Он зол, но я зла сильнее. Злее меня сейчас нет никого на свете!

– Потерпишь! – взревела я, не выдержав. Гнев, ярость, отчаяние – всё смешалось в один огненный шар, который разрывал меня изнутри. Кромсание вещей не помогло. Этого мало. Слишком мало!

Меня не просто распирало от злости. Меня трясло от отвращения! От мысли, что этот человек, которого я любила больше жизни, предал меня так подло, так цинично.

Размахнувшись, я с силой воткнула нож в матрас, рядом с ногой мужа. Лезвие вошло глубоко, с глухим звуком. Белобрысая девица опять заорала, тонким, пронзительным визгом, а муж испуганно дёрнулся, его глаза расширились от ужаса.

– Твою ж мать! – выругался он, с ненавистью глядя на меня. – Совсем ополоумела!

– Ага, ополоумела. Двадцать лет назад, когда вышла за тебя замуж, – кое-как проговорила я, внезапно почувствовав слабость.

Перед глазами всё поплыло, в голове зашумело… Только в обморок не хватало упасть. Не доставлю им такого удовольствия. Стиснув зубы, собрав в кулак остатки воли, я, стараясь держать спину прямо, вышла из спальни.

Добрела до ванной, залезла в душ прямо в одежде и включила холодную воду. Ледяные струи обрушились на меня, заставляя тело сжаться, зубы выбивать дробь. Ух, холодно! Зато полегчало. Голова прояснилась, шум в ушах стих.

Даже сквозь воду я слышала всхлипывания молодой любовницы в коридоре:

– В чём я пойду? Она моё платье разрезала, бельё испортила. Она ненормальная, её надо в психушку сдать!

– Только попробуй, дрянь, – прошипела я, зная, что она меня не слышит.

Меня снова затрясло – от злости, от обиды, от холода. Самое неприятное, что я тоже дорогое бельё себе купила, хотела мужа порадовать, удивить. Дура! Слепая, доверчивая дура! Теперь понимаю, почему он в последнее время охладел ко мне. Говорил, что устаёт на работе, бизнес-проект у него новый, важный. Теперь вижу, какой у него «бизнес-проект»!

Дверь ванной открылась – жаль, что я не заперла её. На пороге стоял муж, уже одетый в домашнее трико и футболку. Лицо напряженное, скулы ходили ходуном, глаза горели злостью.

***

Друзья, приглашаю вас в новую историю! Возьмите книгу в библиотеку, чтобы не потерять. Поставьте звёздочку, чтобы вдохновить Муза на частые проды.))

Книга выходит в рамках литмоба: "дальше без тебя"

https://litnet.com/shrt/PWEj

Глава 2

– Ну что, остыла? – злобно прорычал он. – Выходи, поговорим.

Игорь захлопнул дверь, обдав меня волной ледяного воздуха. Захлопнул так, будто это я виновата, а не он.

Я выключила воду, стянула с себя мокрую одежду и, накинув халат, с неохотой вылезла из душа. На голову намотала полотенце – сушить волосы не было ни сил, ни желания. Меня всю колотило, эмоционально я была выжата как лимон. Всё тело ныло, ноги казались ватными.

Мне бы сейчас прилечь, свернуться калачиком и отключиться, но разговора с «благоверным» не избежать. Лучше уж сейчас, на свежую голову, чем потом, когда я в себя приду и вообще смотреть на него не смогу без отвращения.

Едва передвигая ноги, я поплелась на кухню, где «благоверный» уже успел вскипятить чайник и даже налил мне чай. Какой заботливый, до тошноты.

Если бы я примерно полчаса назад не застала его в постели с белобрысой, то, возможно, даже порадовалась бы этой мелочи. А сейчас хотелось вылить ему этот чёртов чай на голову.

Сам Игорь, тоже в махровом халате, восседал напротив меня и, бросив в кружку два кусочка сахара, медленно размешивал его маленькой ложечкой. Всё как обычно. Словно сейчас обычное утро или поздний вечер. Словно и не было той мерзопакостной сцены всего полчаса назад. Словно он не разрушил мой мир.

А может, мне это приснилось? Так хотелось в это верить! Если бы не тошнотворное ощущение реальности происходящего.

– Что ты устроила в спальне? – тоном строгого начальника спросил муж, развеивая последние мои иллюзии о том, что это был просто кошмарный сон.

– А чего ты ожидал? Что я вам поаплодирую? – ответила я, отодвигая от себя кружку. Мне ужасно не хотелось пить чай, приготовленный его руками.

– Ну вообще, твоего визита я точно не ожидал. Обычно всегда предупреждаешь, – усмехнулся он, но, заметив моё лицо, тут же перестал улыбаться и нервно кашлянул. – А ты чего так рано приехала-то? Должна была только завтра.

– Поздравить тебя хотела! – процедила я сквозь зубы, с трудом сдерживая гнев.

– С чем? – нахмурился он.

Я плотно стиснула зубы и смяла в руке салфетку, лежавшую на столе. Он ещё и про наш юбилей забыл! Теперь понятно, почему… Хотя бы логику свою хвалёную мужскую включил! С чем я ещё могу его поздравить? Не с днём рождения же!

– С днём изменника, – еле слышно прошипела я, бросив мятую салфетку на стол.

Игорь перевёл хмурый взгляд на календарь, что висел над столом. Его словно осенило:

– Ах да! Прости, я и правда забыл. М-да, неловко получилось, – пробормотал он, отводя глаза.

– Неловко? Ты называешь это «неловко»? Да это – омерзительно!

– Не начинай! – рявкнул он, вновь включая тон начальника, словно я его подчинённая. – Ладно, – добавил он чуть спокойнее. – Раз уж так произошло, то это даже к лучшему.

– К лучшему? – переспросила я, не совсем понимая, к чему он клонит. Видимо, я и правда настолько выдохлась, что мозг отказывался нормально работать.

– Ну да. Теперь ты знаешь, что у меня есть другая, и мы, как цивилизованные люди, должны разойтись.

Я не была удивлена. После всего, что произошло, это было вполне ожидаемо. Я бы и сама с ним развелась. Жить с этим человеком под одной крышей – выше моих сил. Прощать предательство – не в моих правилах.

Все эти годы, что мы прожили вместе, я была ему верна. Верила, что и он мне верен. По крайней мере, он никогда не давал повода в этом усомниться. Или я просто была наивной дурой? Так оно и есть – глупая, наивная дура!

– Ответь мне на один вопрос, только честно. Ты всю жизнь мне изменял? – спросила я, хотя ответ мне был уже не важен. Я только сейчас поняла, с каким лжецом прожила двадцать лет.

Игорь опять нервно кашлянул.

– Это не так, – ответил он, не глядя мне в глаза. – Я честно планировал прожить с тобой всю жизнь, но, увы, жизнь вносит свои коррективы.

– Так дело во мне? Я стала плохо выглядеть? – с болезненным напряжением спросила я.

– Нет. Ты выглядишь великолепно. Для сорока лет ты очень даже ничего, – эти слова прозвучали как пощёчина. – Но пойми, мы прожили с тобой двадцать лет! За эти двадцать лет я выполнил всю программу, который должен выполнить мужчина: построил дом, вырастил сына, деревьев насадил, какие ты просила. Теперь всё! Я хочу пожить для себя.

– Хочешь сказать, что все эти двадцать лет ты жертвовал собой?! – слова вырвались с хрипом. От услышанного я почувствовала, как внутри снова поднимается волна жгучей обиды, готовая взорваться цунами гнева.

– Да нет же! Ты не так поняла. Эти двадцать лет были для меня одним периодом жизни. Теперь я хочу начать другой, – произнёс он с таким спокойствием, словно говорил о покупке новой машины, а не о разрушении семьи.

– То есть, желаешь начать новую жизнь с чистого листа, с новой молодой женой, – ядовито уточнила я, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

– А почему нет?! – вдруг возмутился он, словно я его только что оскорбила. – Мы с тобой уже давно разные! С разными интересами! Ты цветами своими увлеклась, постоянно ездишь на всякие выставки, просто чокнулась на розах своих! Как бабка старая! И одеваешься ты, кстати, так же!

Эти слова ударили меня наотмашь. Старая бабка? Все эти годы экономии на себе, отказ от новых вещей и салонов красоты – всё это ради семьи, ради него! А он называет меня старой бабкой! Я с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться.

Мои выставки, мои розы… это же не просто увлечение! Я пытаюсь построить свой маленький бизнес, найти себя, наконец! Разве это преступление? Сын вырос, уехал учиться, у меня появилось время…

– Я тебе говорила о том, что хочу цветочный бутик открыть. И ты был не против, – мой голос дрожал от сдерживаемой ярости.

– Говорил, потому что считал, что тебе эта идея быстро надоест. Да кому нужны твои цветы?! Я для чего тебе дачу купил, дом построил? Чтобы ты овощи выращивала, а ты цветами занялась! – он говорил всё громче, размахивая руками.

– Дом построил говоришь? Да его больше я строила, ты всё время занят был!

Визуализация

Мельникова Юлия Сергеевна, 40 лет

Замужем 20 лет. Заботливая мать взрослого сына

Всю себя посвятила семье и дому. Мечтает реализовать себя в бизнесе, но пока не нашла поддержки со стороны мужа.

Обладает мягким и покладистым характером, однако способна постоять за себя в случае необходимости.

Мельников Игорь Владимирович, 45 лет

Владелец строительной компании.

Женат 20 лет, есть сын.

Авторитарен, не терпит возражений, привык, чтобы всё было по его правилам.

Жизнь воспринимает как бизнес-проект, где каждый должен играть отведённую ему роль.

***

Визуализация будет пополняться.

Глава 3

В этот момент что-то во мне сломалось. Хрустнуло, как сухая ветка под тяжелым сапогом. Остатки любви, привязанности, надежды – всё исчезло, растворилось без следа, оставив после себя лишь пепел разочарования и едкую горечь обиды.

– Знаешь что?! – я тоже встала, гордо выпрямив спину, и, смотря ему прямо в глаза, в эти ненавистные, лживые глаза, отчеканила каждое слово, вкладывая в них всю свою боль, всю свою ярость: – Иди к чёрту, дорогой!

Пока он, багровый от злости и с перекошенным лицом, сдерживал себя, чтобы не наорать, не взорваться, как бомба замедленного действия, я быстро, почти бегом, пошла в спальню.

– Ну и дура! – крикнул он-таки мне вслед, голос хриплый, срывающийся. – Ещё сама приползешь ко мне за помощью! Да кто ты без меня? Ты никто! И звать тебя никак!

Я плотно закрыла за собой дверь в спальню, чтобы не слышать его истерики, этот жалкий, бессмысленный поток оскорблений. Невольно поморщилась, посмотрев на смятую кровать и ремни, которыми мой “благоверный” был привязан к ней.

Неприятные воспоминания подтолкнули к действию: достала из шкафа пустой чемодан, раскрыла и начала скидывать в него вещи муженька. Рубашки, брюки, свитера – всё летело в чемодан, как ненужный хлам.

Обратив внимание на разрезанные вещи любовницы, на эти жалкие лоскутки, я, поочерёдно, брезгливо беря их двумя пальцами, тоже закинула в чемодан. Как напоминание о том, как он и его молодая шлюшка чуть не обделались от страха, когда я кромсала эти шелка и кружева. В тот момент ярость затмила разум, но сейчас я почувствовала странное удовлетворение.

И до меня тут же дошла мысль: “А в чем она ушла? Не голая же на улицу вышла”.

Быстро начала перебирать в шкафу свои платья на вешалках. Сердце ёкнуло – не нашла самого любимого, шёлкового, нежно-голубого, которое я берегла, редко надевала. И, причём, это было самое дорогое моё платье. Муж долго меня за его покупку пилил, ворчал, что это пустая трата денег. И у него ещё хватило наглости меня упрекнуть, что одеваюсь, как старуха.

Вот же дрянь! Наверняка специально забрала самое лучшее, чтобы сильнее меня уколоть, отомстила за свою одежду.

Хотела я устроить скандал по этому поводу, потребовать, чтобы вернула, но передумала. Пусть подавится. Я ещё лучше себе куплю. Назло ему и ей. А она пусть носит и меня вспоминает. Каждый раз, надевая моё платье, пусть думает о том, кому оно на самом деле принадлежит. И каким образом она его заполучила.

Погруженная в свои мысли, я продолжала собирать вещи изменщика. В голове крутился вихрь из обрывков фраз, воспоминаний, обид. Горло сдавливал комок, дышать было трудно. Казалось, ещё немного, и я просто задохнусь от этой боли, от этого предательства. Внезапно дверь спальни распахнулась, и на пороге возник муж. Лицо его было напряжённым, губы плотно сжаты, в глазах – холодное, чужое выражение.

– Что это ты делаешь? – резко спросил он, голос вибрировал от едва сдерживаемой ярости. Его взгляд упал на чемодан, уже наполовину заполненный его одеждой.

– Собираю твои вещи, – спокойно ответила я, сделав глубокий вдох. Старалась, чтобы мой голос не дрожал, чтобы он не увидел, как мне больно, как мне тяжело. – Ты съезжаешь.

– С чего это вдруг? – в его голосе послышалось недоумение, смешанное с раздражением. – Это ты должна съехать!

Я выпрямилась, вскинув голову, встречая его взгляд. Внутри всё кипело, но я держалась

– Не дождёшься. Это моя квартира.

– С каких это пор она твоя? – прищурился он, скрестив руки на груди.

– С тех самых пор, как нам её на свадьбу подарили мои родители. Забыл?

– Вот именно, что квартира подарена нам обоим! – парировал он, повышая голос. Щёки его покрылись красными пятнами. – Значит, принадлежит нам двоим! По закону, нажитое вместе имущество делится пополам.

– Даже не думай! – слова вырвались сами собой, резкие, как пощёчина. – Мои родители не для того всю жизнь на крайнем севере проработали, здоровье угробили, чтобы обеспечить любимого зятя! Они старались в первую очередь для меня и для будущих внуков!

– Я двадцать лет с тобой прожил, значит, тоже имею право на долю! – он сделал шаг вперёд, нависая надо мной.

– Нет, не имеешь! – стояла я на своём, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. – Квартира на меня оформлена ещё до нашего брака, родители мои были умными людьми, заранее подстраховались. Они как чувствовали, с кем имеют дело.

Игорь снова побагровел, челюсти напряглись, глаза сверкали злобой. Он был похож на загнанного в угол зверя.

– Я в любом случае здесь прописан. Ты не можешь меня выгнать!

– Ещё как могу. По суду выпишу после развода, – парировала я, и демонстративно продолжила выкидывать его тряпьё в чемодан, не особо заботясь, помнётся оно или нет.

– Вот ты су… – выругался он, сжав кулаки так, что кости проступили под кожей.

Я резко сняла сбившееся полотенце с головы и встала напротив него, уперев руки в бока. Пусть видит, что я не боюсь.

– Что не так, “дорогой”? – в моем голосе звучала ледяная ирония. – Ты же хотел начать новую жизнь, с чистого листа, вот я тебе и предоставляю эту возможность. К тому же, деньги у тебя есть, купишь новую квартиру для новой жены.

– Ты цены на квартиры видела?! – закричал он. – К тому же я в дачу прилично вложился, для тебя, между прочим, старался! Значит так, – более спокойно продолжил он. – Не отдашь мне квартиру, я заберу дачу. Её я точно на свои деньги покупал. И знаешь, что я первым делом сделаю? – зло прищурился Игорь. – Повыдергаю все твои розочки, соберу их в большую кучу, оболью бензином и сожгу!

Это был удар под дых. У меня перехватило дыхание. Я столько сил и времени вложила в мои цветы! Мои розы… Моя гордость… И только они хорошо разрослись и начали цвести, он грозится их уничтожить! Слёзы подступили к глазам, но я сдержалась. Не дам ему этого удовольствия. Не покажу своей слабости.

Глава 4

– Только попробуй, – прошипела я, опустив руки и сжав в кулаки. – Если ты что-то сделаешь с моими цветами, то я… – мой голос предательски сорвался, я словно онемела, парализованная ужасом, потому что неожиданно поняла, что я бессильна. Что я могу сделать против него?

Игорь, словно хищник, почувствовав мою слабость, сразу воспрял, расправил плечи и приблизился, нависая надо мной, чтобы ещё больше надавить на меня морально. Торжествовал. Наконец-то он увидел мой страх.

– То что? Что ты сделаешь? – с ехидной, издевательской улыбкой произнёс он, растягивая слова. – Ты ничего не можешь сделать. Я – такой же собственник дачи, как и ты, значит, и цветы тоже мои. Так что выбирай, или твои грёбаные цветочки, или эта квартира. И да, пса твоего я увезу куда-нибудь в лес и выпущу. И ты тоже ничего не сможешь мне за это сделать.

Псу моему угрожает! Персу! Волна отчаяния захлестнула меня. Три месяца назад я забрала из приюта собаку, мне нужен был охранник на даче, друг, молчаливый слушатель. Пёс породой похож на лабрадора, но это не точно, скорей всего, он нечистокровный, иначе бы его не выбросили нерадивые хозяева ещё щенком. Его подобрали сердобольные прохожие, отдали в приют, где он жил полгода, пока не появилась я.

Он сам первым ко мне подошёл, робко уткнувшись холодным носом в руку, подставив голову, попросил погладить, и смотрел мне в глаза так преданно, так доверчиво, что моё сердце дрогнуло.

– Между прочим, вы первая, к кому он сам подошёл, – проговорила хозяйка приюта. – Обычно всех игнорит. Значит, вы ему понравились. Он вас выбрал.

– Хорошо, я беру его, – ответила я, поглаживая голову пса. – Как его зовут?

– В списках он значится у нас, как Джек, но он не откликается на это имя. Так что можете назвать его сами.

– Персик, – сказала я первое, что пришло мне на ум. Даже не знаю, почему именно эта кличка. Есть что-то в нём доброе, нежное, пушистое, как сам фрукт. Сейчас я зову его коротко – “Перс”, и он отзывается.

Пёс замечательный, добрый, умный. Верный. Ещё и охранник отличный – на территорию дачи никого не впускает без моего разрешения. Но если сам выйдет за территорию, ни на кого даже не гавкнет. Просто наблюдает.

Единственная проблема – за кошками любит гоняться, но это, кажется, у всех собак заложено генетически, если, конечно, не росли с кошками вместе.

И вот, только я привязалась к этому псу, и он неплохо освоился на даче, этот… даже не могу назвать его “человеком”, грозится его у меня отнять!

– Какой же ты мерзавец, – сквозь зубы произнесла я, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться ему в лицо ногтями, не закричать, не разрыдаться. Бессилие, смешанное с яростью, душило меня.

– На войне, как на войне, дорогая. Думай. Даю тебе сутки. Если не оставишь квартиру, то лишишься цветочков и пса, – холодно произнёс он, развернулся и вышел, оставив меня одну с этой невыносимой болью, с этим чудовищным выбором.

Обессиленно я присела на край кровати, чувствуя, как подкашиваются ноги. Схватилась за голову, пытаясь унять дикую пульсацию в висках. Голова неожиданно разболелась. Наверное давление поднялось. Ещё бы, от такого стресса, неудивительно.

Что мне делать дальше? Я не могу всё время находиться в квартире, охранять её, как неприступную крепость. Мне всё равно надо будет уехать на дачу. Мои розы. Моя отдушина, моя тихая радость в этом безумном мире. Их нужно поливать, подстригать, ухаживать за ними, как за маленькими детьми. Ещё и Перса надо кормить, моего верного, преданного друга. А этот… он по-любому сюда придёт, притащит свою… Даже думать о ней невыносимо, внутри всё сжалось от омерзения.

Замок поменять? Бесполезно. Он вызовет слесарей, покажет свою прописку, и они вскроют дверь. Нервотрёпку, конечно, я ему обеспечу, но это лишь капля в море. То же самое он может проделать и со мной. Просто возьмёт и сменит замок, выставив меня на улицу. И до развода я ничего не смогу сделать, пока не выпишу его по суду.

И сдалась ему моя квартира! Он ведь может купить себе другую, не хуже этой, даже лучше. У него есть деньги, я знаю. Будь он бедным, молодая вертихвостка бы с ним не связалась. Такие акулы чуют хороший куш издалека.

Он просто идёт на принцип, чтобы мне отомстить. Наказать за непослушание. Ждёт, что я пойду на попятную, откажусь от развода и приползу к нему.

Не дождётся! С голоду без него уж точно не умру. Руки есть, голова есть, упрямство тоже имеется, так что выживу.

Что ж, пусть живёт пока со своей… здесь. В моей квартире. От этой мысли к горлу подкатил горький ком. А я буду жить на даче, пока всё не разрешит суд. Чувствую, битва будет долгой. И он наверняка подстраховался, спрятал свои накопления. И с компанией непонятно, могу ли я на долю претендовать? Может я уже давно прав на неё никаких не имею. С него станется. Надо найти хорошего адвоката, на которого тоже нужны деньги. Но где их взять?

Нужно что-то придумать. Нужно скорее открыть бутик. Моя мечта, которую муж так упорно высмеивал. Но на это нужно время. Много времени и вложений. Всё с бухты-барахты не делается. Взять кредит? Эта мысль, как холодный душ, отрезвила меня. А если я не смогу его выплатить? Нет, кредит – это петля на шее. Ещё одна ловушка.

Да что же делать-то? Совершенно не знаю, как быть. Тупик. Кругом тупик. Стены давят, воздуха не хватает, слёзы сами собой текут, голова болит. Как же мне плохо! Никогда не думала, что окажусь в такой…

Я потёрла виски, как будто это могло облегчить боль. Нельзя сдаваться. Я должна быть сильной.

А как быть с Марком? Что я сыну скажу? Эта мысль, как острый нож, вонзилась в сердце. Как он отреагирует на наш развод? На чью сторону встанет?

Именно в этот момент я услышала мелодию на моём телефоне, я оставила его в сумке на кухне. Я сразу узнала её и слабо улыбнулась сквозь слёзы. Это звонил сын.

***

Друзья, встречайте ещё одну новинку литмоба: "дальше без тебя"

Глава 5

– Мам, я сессию завершил, скоро приеду домой, – радостно сообщил сын по телефону. – В магазин заехать?

Сначала я немного растерялась. Конечно, я безумно соскучилась по сыну, но сейчас не лучшее время для его возвращения, в самый разгар нашего с мужем скандала. Сердце сжалось от тревоги. Но он уже взрослый, должен знать правду. Быть может, его присутствие сейчас даже к лучшему. Игорь вряд ли посмеет при сыне свою… привести.

– Не надо в магазин, сынок, давай сразу домой, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро, несмотря на тяжесть в груди.

После завершения разговора, я начала суетиться на кухне, накрывать на стол. Сынок с дороги голодный приедет. Надо его вкусненьким накормить. Хоть на время отвлеклась от гнетущих мыслей.

Марк появился на пороге с большим букетом белых хризантем. Я застыла на месте, не ожидая такого сюрприза.

– Мама, у вас же с папой юбилей. Вот, поздравляю вас, – с тёплой улыбкой протянул он мне цветы. – Розы у тебя свои есть, так я решил хризантемы купить. А в чём дело? На тебе лица нет.

В этот момент что-то сломалось внутри. Слёзы хлынули из глаз, как из прорвавшейся плотины. Я разрыдалась, уткнувшись в плечо моего взрослого сына.

– Мам, да что произошло-то? Что-то с отцом? – обеспокоенно спросил он, легонько поглаживая меня по спине.

– Да пошёл он к чёрту, папаша твой! – выпалила я, отстраняясь и смахивая слёзы с лица.

– Ма-а-ам, – удивленно протянул сын, в его глазах читался немой вопрос.

– Прости, сынок, но он это заслужил, – горько прошептала я.

Мы уселись за стол на кухне, и я рассказала сыну всё, как есть, ничего не утаивая. О предательстве его отца, о его наглости, о его циничных угрозах. Слова вырывались сбивчиво, перескакивая с одного на другое, голос дрожал.

Марк слушал, не перебивая, с широко раскрытыми глазами, в которых отражался ужас. Он был потрясён.

– Ты? С ножом? – произнёс он наконец, не веря услышанному.

– Я сама от себя не ожидала, – горько усмехнулась я, вспоминая тот момент безумия. – Во мне как будто какой-то зверь проснулся. Нет, убивать я их не собиралась, конечно, но проучить хотелось. Чтобы на всю жизнь запомнили. Особенно она. Может, передумает с ним съезжаться, зная, какая у него жена ненормальная, – я нервно рассмеялась.

– А ты хочешь его вернуть? – тихо спросил Марк, заглядывая мне в глаза.

– Нет, конечно! – я резко замотала головой, отгоняя эту мысль. – Я хочу развестись и забыть его как страшный сон. Но чтобы он жил с ней в нашей квартире… Даже думать об этом противно. Но он мне угрожает!

– Мам, насчёт этого не беспокойся. Я на твоей стороне, – твёрдо сказал сын, и эти слова, как бальзам, легли на израненное сердце. – Буду жить здесь и его девку сюда не пущу, пока ты всё с разводом не уладишь.

Мне стало так легко, так спокойно от этой поддержки. Я боялась, что сын не поймет меня, осудит за сцену с ножом, отстранится от наших проблем. Он взрослый, вправе сам выбирать. Но он встал именно на мою сторону. Зря я переживала.

– Спасибо, Марк, – прошептала я, сдерживая слезы благодарности. – Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

– О чём ты, мам? Отца я, конечно, тоже люблю, но считаю, что он поступил с тобой по-свински. Можно было цивилизованно развестись.

– В том-то и дело, что разводиться он не хотел, – горько усмехнулась я и рассказала сыну об унизительном предложении Игоря. У Марка снова расширились глаза.

– Ну, батяня продуманный, – усмехнулся он. – Понятно, что он не хочет с тобой разводиться. Ты – проверенная годами, своя, родная, а с молодой ещё неизвестно, как дальше будет. Может, через месяц сбежит.

– Какой ты у меня умный, – улыбнулась я, чувствуя, как тепло разливается по телу. Впервые в душе поселилась надежда, что всё не так уж и плохо. Потрепала сына по густой шевелюре. – Спасибо тебе, родной.

На дачу я поехала с лёгким сердцем. Теперь, когда сын дома, мне будет намного легче. Думаю, Игорь всё же постесняется привезти молодую любовницу в квартиру, где находится его взрослый сын. Хотя, от него можно всего ожидать, теперь-то я уже знаю.

Перс, как обычно, обрадованно встретил меня у ворот: радостно виляя хвостом, подпрыгивая, пытался лизнуть в лицо. Я потрепала его за ушами, легко похлопала по мягкому боку.

– Привет, мой хороший, – прошептала я. – Как же я рада тебя видеть.

Вспомнив об угрозе мужа, невольно прослезилась. Неужели у него бы хватило духу так поступить с живым существом? Неужели я все эти годы жила с бездушным монстром? Никогда не замечала за ним жестокости к животным, впрочем как и любви.

Пусть только попробует так с Персом поступить, я общественность на него натравлю, в итоге сам поедет искать моего пса.

Чтобы быстрей успокоиться, я пошла осматривать свои владения. Розы в теплицах, к счастью, чувствовали себя хорошо. Я создала им для этого все условия: идеальную температуру, влажность, освещение. За сутки много бутонов распустилось, выглядели роскошно. Во влажном тепличном воздухе стоял невероятный аромат. Дышала бы им бесконечно!

Перс лаем сообщил, что кто-то пришёл. Соседка. Я и забыла, что договаривалась с ней о букете роз на день рождения её свекрови. Пришлось срезать ровно семьдесят одну розу. И у меня ещё осталось! Кустов много насадила, теплиц несколько.

Цену посчитали по рыночной. Соседке настолько понравились розы, что она даже скидку не попросила.

– Пахнут офигительно! Не то, что в магазине, – воскликнула она, унося огромный, благоухающий букет.

У меня настроение взлетело до небес. Я только что заработала первые деньги на моих цветах! На первую консультацию с адвокатом точно хватит.

Внезапный телефонный звонок от мужа заставил меня вздрогнуть и выругаться: “Вспомнишь чёрта…”

***

Друзья, в нашем литмобе ещё один участник!

"Развод. Ты сделал свой выбор" 18+

Глава 6

– Ты зачем сына в наши разборки втянула?! – заорал он в трубку так, что я невольно отдёрнула телефон от уха, словно опасаясь, что сейчас из динамика вырвется огненный поток.

Внутри всё сжалось от этого знакомого рёва, но я быстро взяла себя в руки. Прошли те времена, когда он мог на меня орать, а я в ответ молчала, глотая слёзы обиды.

Он продолжал орать, не давая мне вставить ни слова, переходя на отборный мат. Обвинял меня в том, что я настроила сына против него. Хотя это не так! Я всего лишь рассказала правду.

Я стояла возле теплицы, скрестив руки на груди, и смотрела на розовеющий горизонт вдалеке, стараясь абстрагироваться от этого потока брани. В ладони вибрировал от рычания Игоря телефон, я слышала лишь обрывки его фраз, стараясь не принимать близко к сердцу всё, что он говорил. Я отлично понимала, зачем он это делает: хочет меня запугать, морально растоптать, чтобы я снова стала такой же доверчивой и послушной, как раньше. Но этому не бывать! Никогда!

– Что ты молчишь?! – рявкнул он в телефоне после всей своей тирады. Наверное, он уже понял, что я его не слушала, и это взбесило его ещё больше. – Ты где вообще? Ты меня слышишь?!

– Слышу, – спокойно ответила я, чувствуя, как внутри поднимается волна холодного гнева. – Ждала, когда ты закончишь. Ты закончил?

Мне показалось, что я услышала скрип зубов и тяжёлое пыхтение. Игорь явно был взбешён моим спокойствием.

– Закончил, – процедил он сквозь зубы.

– Хорошо. Во-первых, наш сын взрослый и имеет право знать, что происходит в его семье. Во-вторых, я его на свою сторону не перетягивала, он сам её выбрал. В-третьих, готовься к разводу. Завтра иду в суд.

– Какой, нахрен, суд?! Ничего у тебя не выйдет! Я в суде докажу, что ты двадцать лет на моей шее сидела! И на компанию мою никаких прав не имеешь. Я вообще на тебя заявить могу! Ты с ножом на меня кидалась, сумасшедшая! По тебе либо тюрьма, либо психушка плачет! – снова заорал он.

– Давай, заявляй, – холодно ответила я. – Я тоже на тебя заявлю. За угрозы.

Он что-то ещё начал орать, но я уже не слушала. Просто отключила телефон. Мне даже захотелось выкинуть гаджет за забор, но я сдержалась. На новый телефон у меня денег пока нет. Лучше отведу душу другим способом…

Глядя, как в вишнёвых кустах, что высажены в самом конце участка, копошатся воробьи, меня вдруг посетила "гениальная" мысль.

Я нашла в доме вещи “благоверного”, что он оставил здесь на случай, когда соизволит приехать сюда “поработать”. В последнее время он только и делал, что на веранде в длинном махровом халате чай пил, прям как барин. Сеточку на голову ещё надеть – и хоть картину с него пиши: "Портрет лентяя в халате".

В кладовке я нашла крепкие плечики, одела на них халат “благоверного”, засунула внутрь подушку, плотно запахнула и туго завязала пояс. В подсобке нашла старый эмалированный чайник, оставленный прежними хозяевами участка. Взяла толстую прямую палку, хозяйственные перчатки, шарф мужа и его шапку.

Примерно через час я, довольно ухмыляясь, смастерила чучело. На перевёрнутом чайнике, что я водрузила на палку вместо головы, красным лаком для ногтей нарисовала огромные, круглые глаза и большой страшный рот прямо под носиком-сливом. Немного подумав, взяла ещё и чёрный лак и подрисовала нахмуренные брови. От этого чучело стало выглядеть ещё ужасней.

Этот “шедевр” огородного искусства я с гордостью пронесла через весь участок, заинтересовав соседей с обеих сторон: и справа, и слева сквозь решётку забора выглядывали любопытные глаза.

Как только я подошла к вишнёвым кустам, оттуда стаей выпорхнули воробьи и с громким чириканьем разлетелись. Что ж, надеюсь, они надолго напугались. Для этого и оставлю здесь этого “красавца”.

Воткнула палку с чучелом рядом с кустами. Отошла чуть подальше и с удовлетворением смотрела на рук своих творенье. Побить бы его ещё, как грушу. Ну да ладно, хватит с него и того, что им воробьёв пугают.

– Юль! А твой не обидится, когда увидит? – крикнула мне тётя Валя из-за забора, смеясь до слёз. – Уж очень похож! Особенно бровями! Ах-ха-ха…

– Да пошёл он к чёрту! Пусть обижается, на это и рассчитано, – ответила я, чувствуя, как злость снова поднимается внутри. Ещё раз осмотрела свободные от воробьев вишнёвые кусты. – Зато вишня целая будет.

– А чего это ты на своего взъелась? Поругались, что ль? – поинтересовалась соседка.

– Лучше! Разводимся! – честно ответила я, радуясь возможности выговориться хоть кому-то.

Лицо пожилой женщины удивлённо вытянулось.

– А чего так? – с участием спросила она.

– Лучше себе нашёл, – горько усмехнулась я.

– Вот же кобель, а! Куда уж лучше-то?! Ты вон какая красавица! – воскликнула тётя Валя, и мне стало приятно от её слов.

– Мне сорок, а ей двадцать с хвостиком, – пояснила я, вздохнув.

– Ну, значит, твой скоро с рогами будет, ах-ха-ха! – снова расхохоталась соседка.

– Рога, говорите… – задумалась я, внимательно приглядываясь к чучелу. А ведь это идея! – Спасибо за подсказку, тёть Валь!

Ножовкой я отпилила пару нижних веток от яблонь, почистила их от листвы и прикрепила к чайнику, проделав прорези в шапке. Вот теперь образ завершён!

Теперь уже обе соседки хохотали и громко обсуждали моё чучело. Мне тоже сначала было смешно. А потом представила себе лицо Игоря, когда он увидит своего рогатого двойника, и как-то взгрустнула, так как стало на секундочку его жаль. Но только на секундочку. Тут же вспомнила его, голым и привязанного к изголовью кровати, а на нём его белобрысую шмару. Меня передёрнуло от отвращения.

– Как же они ему идут, – произнесла я тихонько вслух, глядя на рога у чучела, и горькая усмешка тронула мои губы. – Когда-нибудь ты тоже это испытаешь, дорогой. Поймёшь, как это больно – когда тебя предают.

– Юль! – крикнула соседка.

– Да, тёть Валь! – откликнулась я, возвращаясь к реальности.

– Хочешь, с сыном моим познакомлю? – последовал от неё неожиданный вопрос, от которого я на секунду застыла в недоумении.

Глава 7

Какой ещё сын? Откуда у неё сын? – лихорадочно начала думать я, листая в памяти скудные сведения о соседке. С нарастающим ужасом я поняла, что совершенно не знаю своих соседей по даче, хотя живу здесь уже четыре года. Вернее, не живу постоянно, а часто нахожусь. Жила-то я, конечно, в квартире, а дача была местом отдыха, работы… и вот теперь убежищем.

– А зачем? – спросила я тётю Валю, с трудом скрывая растерянность.

– Что значит – зачем? Ты взрослая женщина, разводишься вот, – начала объяснять соседка, как маленькой, отчего мне стало неловко. – Он тоже у меня взрослый, одинокий мужчина. Вот и пусть два одиночества встретятся, познакомятся. Глядишь, понравитесь друг другу.

– Ой, нет, тётя Валь, не надо, – поспешно отказалась я, чувствуя, как щёки заливает краска. – Мне сейчас совершенно не до этого.

Какой сын, о чём она вообще? Внутри меня потихоньку нарастало раздражение. Уже начала жалеть, что рассказала соседям о предстоящем разводе с мужем.

– Ой, все так говорят! – махнула рукой тётя Валя, не принимая мой отказ всерьёз. – Я-то знаю, что лекарство от одной любви – это другая любовь! Хе-хе-хе. Уж поверь мне, мой сынок тебе понравится! – Она подмигнула, и мне стало ещё более неловко.

– Давайте не сейчас, – твёрдо повторила я, теряя терпение. – Мне нужно время.

– Думай-думай, – довольно улыбнулась тётя Валя, ничуть не смутившись моим отказом. – А я тебе его фоточку потом покажу. Он у меня такой красавец! Весь в меня!

С учётом того, что для каждой матери её сын – самый красивый, я спорить не стала. Для меня тоже мой Марк – самый лучший. Самый умный, самый добрый, самый… Гордость и тепло разлились в груди при мысли о сыне. Но, глядя на тётю Валю, я невольно представила себе её сына, и меня передёрнуло.

В воображении возник образ: крупный, краснолицый, с таким же говорливым языком, как у матери. Нет, пожалуй, я пас.

– Нет, не надо, тётя Валь, – ещё раз повторила я и поспешила поскорее ретироваться, так как она явно намерена меня уговорить.

– Он ко мне скоро заехать должен! Я к тебе его пришлю! – донесся до меня её крик, словно приговор.

Но я уже торопливо захлопнула калитку огорода, отрезая себя от настойчивой свахи.

“Ещё чего не хватало! Я ещё развестись не успела, а мне уже сыновей сватают!” – усмехнулась я про себя. – Чур меня. Лучше уж одной быть, – добавила вслух.

Так как время было уже довольно позднее, я, наконец, легла спать. В окно светили последние лучи заходящего солнца, отражаясь мягкими золотистыми бликами на стенах и полу, создавая уютную, умиротворяющую атмосферу. Но идиллия была нарушена. Под полом скреблись мыши.

Откуда они только взялись? Дом новый, первые три года их не было и в помине. А тут – откуда-то прямо нашествие.

– Надо бы ещё кота завести, – прошептала я, представив себе пушистого охотника, гоняющего наглых грызунов.

С этими мыслями, постепенно погружаясь в сон, я забыла о тревогах дня.

Утром меня разбудил яростный, непрекращающийся лай Персика.

“Что случилось?” – сонно подумала я, недовольно морщась от резкого пробуждения.

Протерев заспанные глаза, я посмотрела на часы. Седьмой час. Обычно я всегда как штык вставала в шесть утра, но тут что-то я припозднилась. Видимо, стресс дал о себе знать – развод, дача, теперь ещё и мыши.

Персик всё лаял и лаял, не переставая. Я поняла, что это кто-то пришёл. В голове начала перебирать возможных визитёров, от соседок до “благоверного”. Игоря сразу отмела, он точно рано утром не приедет, так что, скорей всего, кто-то из соседок, некоторые из них тоже ранние пташки.

Сердце неприятно ёкнуло:

“Может это Маша – соседка, что купила у меня вчера розы? Какие-то претензии к цветам? Забыли букет в воду вовремя поставить, а он завял?” – с тревогой подумала я.

Зачем иначе в такую рань приходить? Или… я вспомнила о вчерашнем скандале. Игорь поругался с сыном из-за меня. Неужели что-то серьёзней произошло?

Наспех накинув халат на пижаму и сунув ноги в тапочки, я быстро вышла во двор. Даже причесаться забыла, так и выбежала лохматая и в распахнутом халате.

Поёжившись от прохладного утреннего воздуха, запахнула халат и подошла к Персу, что старательно лаял на неизвестного возле ворот.

– Кто там? – спросила я громко, придерживая Персика за ошейник.

– Открой, хозяюшка, поговорить надо! – послышался незнакомый мужской голос с явно наигранным деревенским акцентом.

Я нахмурилась.

– Я незнакомым людям не открываю, – отрезала я. Неприятное предчувствие холодным комком сжало желудок.

– Так давай познакомимся! Какие проблемы? – смешливо проговорил мужской голос, с ноткой наивной уверенности, что ему сию же минуту откроют.

– С чего это я буду с непонятно кем знакомиться? – буркнула я, поглаживая пса по голове, отчего он немного успокоился, но ещё порыкивал.

– Ну так тебе матушка про меня что ли не говорила? – в голосе мужчины появилась лёгкая обида.

– Какая матушка? – я всё ещё спросонья не понимала, что к чему. Голова была тяжёлая, мысли путались.

– Ну, вы же в соседях живёте. Моя мама – Валентина Николаевна Мерзляева.

Меня словно током ударило:

“Тётя Валя! Так это её сын?! Тот самый, которого она мне вчера…”

Всё сразу встало на свои места. В голове промелькнул вчерашний разговор, предчувствие неприятностей и образ несуразного сыночка маменьки. Неприязнь к непрошенному гостю вспыхнула с новой силой.

Я же говорила, что не надо! И прогонять сразу неудобно. Тётя Валя – хорошая женщина, всегда меня выручала. Поговорю немного и отправлю.

С трудом сдерживая Персика, который снова начал исходить лаем и брызгать слюной от нетерпения вцепиться в незнакомца, я, наконец, открыла железную дверь.

Глава 8

– Ну, доброе утро, что ли, – произнёс незнакомый мужчина, небрежно облокотившись о дверной косяк. В свободной руке он держал полиэтиленовый белый пакет, в котором угадывались очертания бутылок. – Я Федя, – представился он, широко улыбнувшись.

Я на несколько секунд обомлела, не зная как себя вести. В голове переваривала и сравнивала полученную вчера информацию с той, что видела сейчас.

На мать – Валентину Николаевну – этот Федя был совсем не похож. Перед мной стоял худой, жилистый мужчина, высокий, с острым носом, в то время как у его матери нос немного картошкой. Разве что серо-зелёный цвет глаз показался похожим, да и лоб такой же широкий, высокий.

Возраста он примерно моего, хотя кто его знает. Из-за трёхдневной щетины, прорезающейся седины на висках и глубоких морщин возле глаз, точно и не поймешь, сколько ему лет. Может, он и старше меня, а может, просто жизнь потрепала.

Одет в выцветшие синие джинсы, потёртые на коленях, и в мятый, явно с чужого плеча, тёмно-коричневый пиджак, который нелепо сидел на его узких плечах. На голове красовалась потрёпанная кожаная кепка. Сняв её, он невольно продемонстрировал залысину, обрамленную редкими, прилизанными волосами.

В принципе, внешне он даже довольно сносен. Я никогда не гналась за мужской красотой, но вот его манеры – эта развязность, небрежность – сразу вызвали во мне резкое отторжение.

“Какой неприятный тип. Как бы его побыстрее спровадить?” – лихорадочно думала я.

Противный холодок пробежался по спине, что я опять невольно поёжилась.

Продолжая крепко держать Перса за ошейник, хотя он уже сидел смирно, только изредко порыкивал, я ответила:

– Здравствуйте.

Федя прищурился. Его оценивающий взгляд прошёлся по мне с головы до ног, заставляя чувствовать меня неловко, словно я какой-то экспонат на витрине.

– Матушка говорила, что тебе уже сорок. Вообще-то я помоложе предпочитаю, но ты ничё так, для сорокета вполне норм.

Ничего себе “комплимент”! Внутри меня всё взбунтовалось. Да кто он такой, чтобы меня оценивать? Я его знать не знаю и знать не хочу!

– Прошу вас уйти! – чётко произнесла я, чтобы повторять не пришлось и крепче сжала ошейник Перса, так как чувствовала, что он сильней напрягся, словно готовился напасть.

– Ты чё, не закусывала, что ли? – спросил грубо Федя, и уголки его тонких губ презрительно скривились.

Я снова на секунду опешила от такого вопроса.

“Что он себе позволяет?”, – возмущенно подумала, но вслух произнесла лишь растерянное: – В смысле?

– Ну как это? У тебя же в глазах, смотрю, двоится. Ты на “вы” ко мне обратилась, – сказал он на полном серьёзе, а затем зычно, словно раскат грома, засмеялся.

Этот смех – резкий, неприятный – резанул по ушам, заставив меня вздрогнуть.

– Да ладно, расслабься, – внезапно сменил он тон, и в его голосе появились примирительные нотки. – Пошутил я. На “ты” давай.

Этот резкий перепад настроения окончательно выбил меня из колеи. Этот наглый, незваный гость мне решительно не нравился. Его поведение, тон, эти странные, неуместные шутки – всё это вызывало какое-то необъяснимое чувство тревоги.

Даже мой пёс, обычно спокойный и дружелюбный к гостям, сейчас казался напряжённым. Он тихо, угрожающе рычал, показывая неприязнь к незнакомцу. Боюсь, если бы я его не держала, то визитёру явно бы не поздоровилось.

– Ну что, может, в дом пройдём? Познакомимся, как говорится, поближе, – ухмыльнулся Федя и поднял пакет, в котором звякнули бутылки.

– Простите, но я не готова сейчас принимать гостей, – как можно спокойнее ответила я, хотя внутри всё кипело от возмущения.

– А что так? Слишком рано, что ли, припёрся? – его тон стал снова грубым, вызывающим.

– Да, слишком рано и неожиданно. Прошу вас уйти.

– Что ты опять мне выкаешь-то?

– Мы с вами не настолько знакомы, чтобы сразу перейти на “ты”, – ответила я.

Сохранять спокойствие удавалось с трудом, хотя сердце билось где-то в горле. Каким-то внутренним чутьём я понимала, что такому человеку, как этот экземпляр, лучше не грубить, а то ещё мстить начнёт: теплицы мне разрушит или дом чего доброго подожжёт.

– Так я же говорю, давай познакомимся, – с этими словами он немного подался ко мне, раскинув руки, словно хотел обнять. Бутылки в пакете снова брякнули.

Мой пёс с грозным рыком резко дёрнулся в его сторону. Благо я успела среагировать, схватившись за ошейник второй рукой. Таким образом я с трудом его удержала.

Федя отпрыгнул, на его лице отразился неподдельный испуг, а пакет с бутылками выпал и брякнулся на бетонную дорожку. “Гость” недовольно посмотрел на несчастный пакет, из которого сочилась красная жидкость и, подняв на Перса подозрительный взгляд, спросил:

– Чё он у тебя такой бешеный?

– Он меня охраняет, как любая нормальная собака, – отчеканила я, оттаскивая Персика дальше от ворот.

– От кого охранять-то? Кто тебя тронет-то? – пробурчал Федя, но ко мне больше не приближался.

– Простите, но вам лучше уйти, – повторила я, стараясь говорить как можно твёрже.

Это ж насколько надо быть настырным?! Другой бы на его месте сразу бы ушёл, видя такое поведение собаки и нежелание хозяйки с ним общаться, а этот ещё стоял и чего-то ждал от меня!

Я же мечтала лишь об одном: чтобы он поскорее удалился, и я смогла захлопнуть за ним дверь.

– Ну ладно, я тогда позже зайду, – произнёс он с опаской, продолжая коситься на моего пса.

– Лучше не надо, – честно ответила я.

– А чё так? Не нравлюсь, что ли?!

– Нет, – решила я не скрывать своё истинное отношение к нему.

– Да ты погоди! Сразу меня отвергать-то. Ты ведь ещё не знаешь какой я. А когда узнаешь, сама за мной бегать станешь.

– Я не одна! – начала я возражать.

– Как же не одна? Ты ж с мужиком разводишься! А кто ж тебе тут по хозяйству-то помогать будет? Одна что ль будешь пурхаться? – с нажимом спросил он. – Одной без мужика в своём доме тяжко.

Глава 9

Я уж подумала, что этот Федя вернулся. Или, что ещё хуже, матушка его прибежала, высказать мне претензии. Но, видя, как Перс радостно завилял хвостом, бегая у калитки, поняла, что там кто-то свой. А кто у нас для собаки свой? Марк и мой “благоверный”.

Что муж, что сын, иногда бывали на даче, так что Персик к ним обоим успел привязаться. Хотя, честно говоря, я была бы не против, если бы Перс Игоря немного покусал, заслужил, гад! Чтобы долго потом не мог…

Кхм, что-то я совсем озлобилась. Поймала себя на мысли, что превращаюсь в старую, злую бабу-Ягу. Может, мне стоит психолога навестить? Выговориться, пореветь вдоволь, глядишь, выслушает и подскажет, как мне быть дальше.

Чувство жгучей несправедливости до сих пор глодало меня изнутри, разъедало душу. Я двадцать лет была верна мужу! Посвятила ему свою жизнь, свою молодость! А он так подло со мной поступил.

Может, мне не так было бы обидно, измени он мне с ровесницей. Ну, случилось, оступился, со многими мужчинами это бывает. Но найти себе девчонку на двадцать лет моложе! Как у него только наглости на это хватило? Она же девчонка совсем, почти одного возраста с нашим сыном!

Мне до сих пор становилось не по себе, когда вспоминала эту пошлую сцену, что я застала вчера. Взрослый мужчина, которому по возрасту уже пора внуков нянчить, и молодая девушка, которая годится ему в дочери. Неужели ему самому не стрёмно на их совместные фотографии смотреть? Он же как папа рядом с ней смотрится!

Мысленно я представила себя с молодым мужчиной моложе меня на двадцать лет. Меня передёрнуло. Стало настолько противно, что едва сдержала тошноту. Для меня все мужчины младше тридцати – это сыновья! Я не могу к ним иначе относиться.

Не понимаю, как такое возможно, чтобы между любовниками была большая разница в возрасте. Может это потому, что у меня взрослый сын, а может, я слишком совестливая. Неважно. Любовь, и тем более секс, должен быть только с ровесниками, ну или ближе к своему возрасту. Если разница больше пятнадцати лет, то это, я считаю, неправильно, и по-другому считать не буду! Точка.

Нехотя я спустилась с крыльца и направилась к воротам. Там уже явно кто-то стоял, так как Перс старательно заглядывал в щель под калиткой и всё так же вилял хвостом, выражая бурную радость.

Я открыла в надежде, что увижу сына. Мысль о Марке согревала, обещала поддержку и понимание. Но вместо него вошёл Игорь.

“Что он здесь забыл?” – пронзила меня мысль.. Я тут же пожалела, что предварительно не спросила “кто?”.

Услышав его голос, я бы ни за что не открыла. Даже в мыслях не было, что “благоверный” может припереться в такую рань. Он же сова, не раньше семи просыпался всегда, а в последнее время и вовсе в девять, а то и в десять. Свою работу он полностью взвалил на зама и в ус не дул. Приезжал в офис, только чтобы показаться сотрудникам, ну или если у них совещание какое-нибудь запланировано.

В последнее время Игорь слишком стал ленив, и непонятно, с чем это связано, с возрастом или просто от того, что на предприятии и без него всё отлично. Хорошо лежать на диване дома, когда за тебя работают другие.

Но я так не могу. Не могу сидеть на месте, мне обязательно надо что-то делать. Пока были живы мои родители, я им помогала на даче, но эту дачу после их смерти Игорь уговорил меня тоже продать, как и их квартиру…

Позже я его родителям помогала, когда Марк подрос, но, когда свёкор умер, свекровь тоже продала дачу. Мне стало совсем скучно. Примерно через год Игорь купил нам этот участок, и тут понеслось…

Я почти всё лето пропадала на даче, осенью тоже. А зимой лишь иногда приезжали всей семьёй, чтобы встретить здесь Новый год. В своём доме атмосфера совсем другая, не так, как в квартире. Украсишь весь дом лампочками, обвешаешь молодую ёлочку мишурой и гирляндами в палисаднике – и создаётся ощущение, словно ты в сказке.

Но, увы, всё это уже позади. В одночасье мой “благоверный” превратился в… даже слово подходящее подобрать не могу. Подумать только! И на этого человека я потратила лучшие годы своей жизни! Не приедь я пораньше с дачи и не узнала бы какой он…

Всего одна мерзкая сцена перечеркнула двадцать лет счастья.

И сейчас этот наглец стоял передо мной, как ни в чём не бывало. Словно ничего не произошло. И тоже с пакетом припёрся.

– Фу, уйди! – резко отогнал он Персика, когда тот заинтересовался этим пакетом, ткнувшись в него носом. Значит, там что-то съедобное. После резкого замечания Игоря, пёс, понурив голову, послушно побрёл в будку. Всё-таки надо его быстрей накормить, а то голодный бедняга. – Что за хмырь только что от тебя вышел? – перевёл муж внимание на меня и тут же посмотрел на пакет с разбитыми бутылками, который я не успела убрать. – Что за дешёвое пойло? – сморщил Игорь нос.

Запах и правда был такой, будто не вино, а спирт разлился.

– Так кто у тебя всё-таки был? – повторил он вопрос, подозрительно прищурившись, как будто имел на это право. Словно я должна перед ним отчитываться. – Что ты молчишь? Отвечай! – повысил он голос, взбесившись от моего спокойствия.

***

Друзья, встречайте ещё одного участника нашего литмоба: "дальше без тебя"

https://litnet.com/shrt/JpLf

Автор: Ева Лавина

Глава 10

– Какая тебе разница? Кто надо был, – ответила я, уперев руки в бока и гордо задрав подбородок.

Надо же, допрос мне решил учинить. Не ему меня судить!

– Юля, лучше не зли меня, – потряс он передо мной указательным пальцем. – Кто это? И что он здесь делал?!

– Не твоё дело! – огрызнулась я. – Зачем приехал? – скрестила на груди руки.

– Напоминаю, это и моя дача тоже! – отрезал Игорь, всё ещё буравя меня подозрительным взглядом. – Так кто этот мужик? Что это был за мужик спрашиваю?! – не унимался он.

Перс, выглядывая из будки, начал поскуливать, прижимая уши. Ему явно не нравилось то, что происходило тут перед его глазами. Будь Игорь чужаком, он не раздумывая бросился бы меня защищать, а так, бедный пёс не знал, как себя вести.

– Ещё раз тебе отвечаю, не твоё дело, – процедила я сквозь зубы. Раздражение вновь поднималось во мне горячей волной.

– Ну уж нет, это моё дело! Ты вообще-то моя жена! – заявил он с наглой уверенностью, которая вдруг стала меня жутко бесить.

– Аха-ха-ха! – наигранно рассмеялась я, стараясь скрыть за этим смехом бурлящую внутри злость. – Бывшая! – чётко и с нажимом поправила я его.

– Пока что нет. Официально мы не разведены! – упрямо гнул свою линию “благоверный”.

– Вот именно “пока что”, – с язвительной интонацией парировала я. – Говори, зачем пришёл, и проваливай!

– Ты не можешь выгнать меня с моей дачи! – в его голосе послышались нотки угрозы.

Я тяжело вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Нужно сохранять спокойствие. Очередной скандал ни к чему хорошему не приведёт. Хотя куда уж хуже. Разве что драться начнём.

– Что тебе нужно? – спросила уже более спокойно, упорно сдерживая негодование.

– Поговорить приехал, – буркнул он, отводя взгляд.

– А позвонить было нельзя? – я начала вспоминать, заблокировала ли я его номер.

Нет, не заблокировала. На всякий случай оставила. Ведь всё-таки нам развод предстоял, мало ли что. И у нас, к тому же, сын общий. Связь всё равно надо поддерживать. Несмотря на то, что мне хотелось вычеркнуть его из своей жизни навсегда.

– Я хотел лично поговорить, – ответил он, снова взглянув на меня.

Было заметно, что он стал больше нервничать, даже про “хмыря, что от меня вышел” забыл. Значит, дело серьёзное, раз не решился обсудить его по телефону. Неужели передумал разводиться? Или, может, совесть проснулась? Вряд ли. Скорее всего, хочет выторговать себе условия получше.

Мой желудок громко заурчал, напомнив, что пора бы позавтракать. Перс жалобно смотрел из своей будки – ему тоже хотелось есть. Взглянув на пса, я ощутила укол вины. Бедняга, совсем забыла про него из-за нежданных гостей.

И я решила: ну и ладно, побудем немножко вместе, поговорим. Что он мне может сделать? Ничего. Попьем чаю, поболтаем, а потом он всё равно уедет на работу. Может, к тому времени и Марк приедет. С сыном рядом я буду чувствовать себя увереннее. Хоть и не хотелось бы втягивать его в наши разборки. Он и так наверняка переживает из-за всего этого.

– Ладно, идём, – сказала я Игорю, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Пошла в дом. Муж молча вошёл следом. Внутри всё сжималось от напряжения. Теперь я всегда буду чувствовать себя рядом с ним неуютно. Даже сложно поверить, что совсем недавно мы были близкими, родными людьми.

Пока я насыпала собачий корм в миску Перса, стараясь сосредоточиться на этом простом действии и немного прийти в себя, краем глаза наблюдала за Игорем. Он поставил пакет на стол и достал из него: бутылку шампанского, коробку с конфетами и несколько ярких, спелых фруктов.

Дорогое шампанское, которое мы обычно пили на каждую нашу годовщину свадьбы. Меня это насторожило. Что он задумал? Неужели пытается задобрить меня? Или это какой-то извращённый способ извиниться? Мысль о примирении вызвала у меня волну отвращения. После всего, что произошло, я не могла даже представить, что снова буду с ним.

Не став пока ничего выяснять, я вынесла Персу миску с едой, оставила возле будки, потрепала пёсика за ушком, пока он радостно уплетал корм, и вернулась в дом.

Напряжение никуда не делось, чувствовалось, что разговор предстоит сложный.

Пока я была во дворе с Персом, мой благоверный, как ни в чём не бывало, достал из холодильника приготовленный мною вчера плов, и, наложив в тарелку, начал его разогревать в микроволновке.

Я застыла на пороге, удивлённо глядя на него. Серьёзно? Он заявился сюда, чтобы есть мой плов? После того, как разбил мне сердце на тысячу осколков? Горький комок подкатил к горлу.

– Я тут проголодался немного, ты ведь не против? – спросил он, с напускной небрежностью, как будто это в порядке вещей – прийти к почти бывшей жене и спокойно завтракать на её кухне.

– А что так? Новая любовь тебя не кормит? – не удержалась я от язвительного замечания, хотя прекрасно понимала, что веду себя по-детски.

Игорь отвёл взгляд.

– Да ладно, прекрати уже.

– Почему это прекрати? Ты же вчера мне только говорил, что у тебя новый этап в жизни начался, новый виток, новые горизонты…

– Да хватит тебе уже! – гаркнул он и, как бы опомнившись, тише добавил: – В общем, об этом я и приехал поговорить.

– Да, это крайне интересно.

Запахнув халат плотнее, словно пытаясь защититься от него, я уселась за стол и, сцепив руки перед собой, приготовилась выслушать, что он мне скажет.

Микроволновка пискнула, сообщая, что еда разогрелась. Аппетитный запах плова разнёсся по кухне. Мне ещё больше захотелось есть, но я решила повременить. Сначала выслушаю муженька, потом поем. А то ещё чего доброго могу подавиться, если услышу от него какую-нибудь нелепость.

Не обращая внимания на микроволновку, Игорь подошёл к столу, пододвинул к себе стул со скрипом, который в наступившей тишине показался оглушительным, и уселся напротив меня.

– Я вот к чему приехал. В общем, прости меня за всё, что я тебе наговорил, – начал он, запинаясь, но тут же резко повернул голову к окну, и выражение его лица, секунду назад полное какой-то натянутой искренности, недоуменно вытянулось. – Это что такое в огороде?

Глава 11

– Да так, чучело сделала, – нарочито небрежно ответила я, хотя внутри торжествовала от предвкушения его реакции. На моём лице, наверное, расцвела ехидная улыбка.

Игорь, прищуриваясь, долго, с почти отеческим недоверием, приглядывался к моему «шедевру», стоящему в конце огорода. Его брови медленно поползли вверх, а рот приоткрылся в немом вопросе.

– А почему он с рогами? – наконец выдавил он, его голос был странно глухим. – И он что, в моей одежде?!

На его вопрос о рогах я решила промолчать, а вот про одежду ответила с вызовом, пожав плечами:

– Ну не мою же одежду на него одевать. Моя одежда мне ещё пригодится, а твоя тебе не нужна. Мы ж с тобой разводимся, вот я и решила избавиться от хлама.

Игорь посмотрел на меня так, словно я совершила самое страшное преступление на свете – посягнула не просто на его имущество, а на саму его честь. В его глазах вспыхнул опасный огонёк, и я сразу поняла, что финт с чучелом удался – я задела его самолюбие. Вот только последствия могут быть непредсказуемыми.

Резко поднявшись, так что стул с грохотом повалился на пол, он вылетел из кухни, не сказав ни слова, и стремглав бросился на улицу, прямо в огород. Мне оставалось лишь через окно наблюдать за разворачивающейся сценой. Игорь, повалив мой несчастный, но такой дорогой сердцу шедевр, начал остервенело топтать его ногами, рвать в клочья, словно это был его личный враг.

Выглядела эта сцена, мягко скажем, не очень. Игорь был похож на буйно-помешанного, вырвавшегося из плена санитаров, его движения были резкими, бессмысленными, полными дикой злобы.

Закончив с чучелом, он, не переводя дыхания, отправился обратно к дому, и его вид заставил меня судорожно вздохнуть. Он напоминал быка на корриде: глаза красные от ярости, ноздри раздуты, дыхание тяжёлое, и смотрел он исподлобья, явно готовясь меня забодать. По моей спине пробежал ледяной пот.

Тоже резко подскочив, я отбежала от окна и с треском захлопнула входную дверь, щёлкнув замок. Не хотелось бы, чтобы Игорь на мне сорвал злость; от него теперь всего можно было ожидать. Сердце колотилось как сумасшедшее, отбивая бешеный ритм.

Ручка закрытой двери тут же начала дёргаться вверх-вниз, судорожно, словно он пытался вырвать её с корнем. Затем послышались сильные, глухие удары кулаком по дереву, такие, что дверь дрожала. Персик во дворе залаял, тонко и испуганно. Бедный мой пёс, он, казалось, был в шоке от происходящего не меньше моего.

Пыхтя прерывисто от усилий и ярости, Игорь за дверью произнёс:

– Юля, открой!

– Зачем? – я старалась, чтобы мой голос звучал уверенно и даже немного пренебрежительно, хотя внутри меня охватывал панический страх.

Никогда я не видела мужа таким разъярённым. Двадцать лет совместной жизни прошли относительно спокойно, не считая отдельных ссор из-за быта и воспитания ребёнка. Думаю, так происходит в каждой среднестатистической семье. А сейчас, крепкая когда-то семья трещала по швам и всё потому, что мужу, видите ли, захотелось прожить «вторую жизнь». Снова решил ощутить себя молодым, рядом с молодой соплячкой. Ну-ну, интересно, насколько его хватит.

– Открой, поговорить хочу! – не унимался «благоверный», его голос звучал более настойчиво. – Уйди! – гаркнул он на Перса, так как пёс, хоть и перестал лаять, но продолжал недовольно рычать, выражая свою неприязнь к нарушителю спокойствия.

– Давай не сейчас, ты не в том состоянии, чтобы вести беседу, – я старалась быть спокойной, насколько это было возможно.

Немного помолчав, муж ответил, и в его голосе прозвучали нотки чего-то, что можно было бы назвать снисхождением.

– Юль, я не хочу разводиться. И ты, я уверен, этого не хочешь.

– С чего ты это взял?! – усмехнулась я, мой голос предательски дрогнул от нервного напряжения. – Я хочу развода. И как можно быстрее. Мне это нужно, как воздух.

– Ты же пропадёшь без меня! – опять заорал он. – Вон, уже с сомнительными мужиками начала общаться. А дальше что? Сопьёшься, скурвишься!

Что?! Он это серьёзно?! Моему возмущению не было предела. Ах вот как он обо мне думает, что я такая слабая личность, и без него моя жизнь покатится под откос, что я сразу же опущусь на дно. Не дождётся! Внутри меня вспыхнуло пламя негодования, обжигая каждую клеточку.

– Вот что я тебе скажу, дорогой – иди к чёрту! – выплюнула я эти слова, чувствуя, как злость придает мне сил.

– Юль…

– Иди к своей соплячке! – взорвалась я, не в силах больше сдерживать накипевшие эмоции. Боль и обида вырвались наружу в этом крике.

Игорь что-то тихо пробурчал нечленораздельное, потом громче произнёс, явно стараясь взять себя в руки:

– Ладно, я завтра приеду.

– И напрасно. Я тебе не открою. – Мой голос звучал холодно и окончательно.

– Юль…

– Я сказала, иди к чёрту! – громко повторила я.

– Какая же ты дура, – проговорил он явно сквозь зубы, и я почти физически ощутила его бешенство. Напоследок он с силой ударил кулаком по двери – так, что посыпалась штукатурка – и, судя по шагам, которые быстро удалялись, пошёл к калитке. – Уйди! – крикнул он опять на Перса, потому как пёс, чувствуя мою победу, решил проводить его заливистым лаем.

Калитка громко хлопнула, Перс сразу замолчал, и я, наконец-то, смогла легко, глубоко выдохнуть. Меня всё ещё трясло от пережитого, но вместе с тем появилось странное, освобождающее чувство. Я выдержала. Я не сломалась. И это было только начало.

***

Друзья, стартовал ещё один участник нашего литмоба: "дальше без тебя"

Развод. Предатели за спиной

https://litnet.com/shrt/2ON0

автор: Марта Левина

Глава 12

Я позавтракала, потом убрала несчастное, растерзанное чучело, поухаживала за розами, включила автополив и отправилась собирать вишню. А то воробьи, эти пронырливые создания, уже успели поклевать много ягод. На некоторых листьях виднелись капли свежего ягодного сока, как капли крови.

Процесс сбора ягод для меня всегда был чем-то вроде медитации. Я успокаивалась, погружалась в свои мысли, отвлекаясь от навалившихся проблем. Периодически приходилось отгонять назойливых воробьёв, которые нет-нет, да и прилетали полакомиться сочной вишней. Казалось, они меня уже совсем не боялись. Эх, надо бы вернуть чучело на место, оно хоть как-то их отпугивало.

Крикнув в очередной раз: "Кыш!", я снова быстро погружалась в привычный ритм, ни о чём и ни о ком не волнуясь.

Всё шло своим чередом, пока неожиданно меня не отвлёк голос соседки, раздавшийся прямо у уха. Я так вздрогнула от неожиданности, что чуть не выронила ведро.

– Ну и чем тебе мой Федька не угодил?! – спросила она, и её вопрос повис в воздухе.

Я медленно повернулась. Сквозь переплетение веток и листвы вишнёвого куста виднелось её круглое лицо, выглядывающее из-за забора.

– Здравствуйте, тёть Валь, – начала я с приветствия, стараясь говорить мягко. И, чтобы не задеть её материнские чувства, добавила: – Я не подхожу вашему сыну.

– С чего это вдруг? – усмехнулась она. В её глазах мелькнул озорной блеск. – Всем ты подходишь! Как раз в его вкусе. Я-то знаю вкусы моего сына.

– Я старая для него, тёть Валь. Он сам сказал, что предпочитает помоложе, – попыталась я уйти от неприятного разговора, чувствуя, как нарастает раздражение.

– Ха-ха! Да это он так, цену себе набивал. Ему тридцать семь! Три года разница, это тьфу, а не разница! – расхохоталась она.

Я тяжело вздохнула. Не хотелось врать, но здесь, казалось, не было другого выхода:

– Тёть Валь, я может ещё с мужем помирюсь, так что давайте не будем больше об этом.

– О как! С таким психом мириться собралась? Видела я, как он с чучелом твоим расправился. Мой-то Федя только рога бы обломал и на этом всё, а твой-то как остервенело его пинал… – осуждающе говорила и говорила она.

Внутри меня всё сжалось от раздражения. Не хотела я ругаться, но…

– Тёть Валь, я вас попросила! Это моя жизнь, я сама в ней разберусь! – не выдержала я.

Пока соседка переваривала сказанное мной, я быстро схватила ведро с вишней, в которое успела собрать лишь половину, и быстрым шагом направилась в дом.

Ну вот, всё-таки испортила отношения с соседкой. Но по-другому никак, иначе так и продолжала бы сводить меня со своим Феденькой. Как мать я её понимаю, но как женщина не одобряю.

Я чувствовала себя опустошённой и одинокой, словно весь мир против меня. Благо сын быстро приехал, но и он не особо был в настроении.

Марк молча поел плов, попил чай, отстранённо глядя в окно, и вдруг заговорил тихо, неуверенно:

– Мам, может, ты не будешь с папой разводиться?

– С чего это вдруг? – удивилась я.

– Да просто… просто не хочу, чтобы вы разводились. Столько лет вместе и тут…

– Вот именно! Столько лет вместе, а твой отец решил начать новую жизнь. Но при этом меня он решил сохранить, как надёжный тыл, а то мало ли, вдруг с молодухой не выйдет! На двух стульях усидеть надумал, подлец, – высказалась я, собирая посуду со стола. Слова обжигали, но я старалась держать себя в руках.

– А имущество тебе не жалко? Его же его Лена всё заграбастает! – в его голосе звучала детская тревога.

– Имущество мы разделим по суду. Я открою свой магазин, а он пусть делает со своей половиной что хочет.

– Ты уверена, что у тебя получится? Открытие магазина много усилий и вложений потребует, к тому же про конкурентов не забывай. – Он смотрел на меня с неподдельным беспокойством.

– Сынок. Вспомни, когда у твоей матери что-то не получалось? Благодаря врожденному упорству я всего добиваюсь. И здесь добьюсь. За три года я столько всего про цветы поняла и изучила, что более чем уверена, у меня всё получится.

Хоть в моих словах и звучала твёрдость, но внутри я почувствовала лёгкий дискомфорт от того, что мой сын сомневается в моих силах.

– Цветы выращивать – это одно, а бизнес – совсем другое. – Марк опустил глаза.

– Дорогой мой, – ласково потрепала я макушку сына, чувствуя, как его юношеское волнение передаётся мне. – Не волнуйся за меня, у меня всё получится. Главное ты учись и ни о чём не переживай.

Марк горько усмехнулся, в его глазах мелькнула печаль.

– Отец сказал, что лишит меня денег, если я буду продолжать поддерживать тебя, а не его.

Ах вот как! Ну и мерзавец Игорь. Лишить сына финансовой поддержки, только потому что он осудил его поведение… Моё сердце сжалось от обиды за единственного ребёнка.

– Не волнуйся, я буду тебя поддерживать, – улыбнулась я сыну, стараясь скрыть собственные эмоции.

– Мам, да я не к тому, что из-за денег переживаю, если что, на работу устроюсь, многие студенты работают, и я смогу. Мне просто тебя жаль. Ты столько лет отцу отдала, вы вместе всё наживали, строили, а тут пришла эта… – он резко замолчал и отвернулся к окну, его плечи напряглись.

Я подсела ближе к Марку и приобняла его.

– Сынок, поверь мне, всё что ни делается, к лучшему. Пусть твой папаня проживает свою новую жизнь, как ему заблагорассудится, а я начну жить свою, тоже новую жизнь. И проживу её гораздо лучше прежней, вот увидишь. Главное ты, смотри на своих родителей, и не совершай тех же ошибок.

Марк повернулся ко мне, и наконец-то на его лице появилась робкая улыбка.

– Хорошо, мам, делай, как считаешь правильным. – Посмотрев на настенные часы, он добавил: – Поехали к адвокату, у нас через час встреча.

***

Следующая книга нашего литмоба: "дальше без тебя"

https://litnet.com/shrt/v7iL

Глава 13

Виктор Сергеевич Васильев, адвокат, принимал нас в своём кабинете. Едва я переступила порог, как меня буквально парализовало. Передо мной предстал мужчина, от одного вида которого я потеряла дар речи. Широкие плечи, мужественное лицо, густые, тронутые сединой волосы – он просто источал уверенность. Одет безупречно, с иголочки. Мой взгляд невольно упал на его правую руку, и лёгкое разочарование охватило меня: на безымянном пальце сверкало золотое обручальное кольцо.

"Что ж, не судьба", – мелькнула мысль, и я тут же вспомнила, что сама пока не свободна.

Тяжело вздохнув про себя, я направилась к креслу, куда адвокат жестом пригласил меня сесть. Рядом со мной на стул опустился мой сын, предварительно поздоровавшись с адвокатом крепким рукопожатием. Меня поразила эта непринужденность, словно они были старыми приятелями.

– Итак, с чем вы ко мне пожаловали? – произнёс адвокат своим низким, бархатным голосом, деловито сложив руки на столе.

Его тембр невольно отозвался в моём теле приятными мурашками. Давно, очень давно мне так сильно не нравился мужчина, тем более чужой.

Я мысленно стукнула себя по голове, мол, нехорошо на чужих мужей заглядываться и, немного прокашлявшись, так как в горле вдруг пересохло, скромно ответила:

– Я хочу развестись с мужем.

Положила перед ним папку с документами, которую сын привёз из нашей квартиры. Там было всё: правоустанавливающие документы на квартиру, выписки по всем моим счетам, завещание родителей, бумаги о купле-продаже дачи и их квартиры – абсолютно всё. Хотя, не знаю, насколько это будет полезно, ведь то, что уже продано, не вернуть.

Виктор Сергеевич внимательно просматривал бумаги.

– Здесь вы предоставили то, что принадлежит лично вам. А что касается общего имущества приобретённого в браке? – задал он вопрос.

– Бизнес, оформленный на моего мужа, и дача, на которой я сейчас живу, – ответила я.

– Дети? – задал следующий вопрос адвокат.

– Один ребёнок, и тот совершеннолетний, – посмотрела я на Марка, улыбнувшись ему.

– Ну хоть здесь вам будет легче, – тоже улыбнулся ему Виктор Сергеевич. – Можно узнать причину развода? – обратился он уже ко мне.

– А это обязательно? – напряглась я и нехотя заёрзала на кресле.

Не хотелось бы мне признаваться в том, что мой муж, с которым я прожила аж двадцать лет, променял меня на молодую профурсетку.

– Для суда обязательно, – ответил он.

Я растерянно посмотрела на сына. Марк одобрительно кивнул, тем самым придав мне уверенности.

– Измена супруга, – чётко ответила я.

Виктор Сергеевич тоже кивнул, словно заранее знал ответ. Он ещё задал мне несколько вопросов касательно бизнеса мужа и вскоре объявил:

– Что ж, смею уведомить вас, что у вас хорошие шансы получить ровно половину совместно нажитого имущества, включая бизнес, – обрадовал адвокат.

Мы с Марком вернулись на дачу в приподнятом настроении. По дороге накупили всяких вкусностей, решили устроить себе праздник. Вот только Перс как-то не особо обрадовался нашему приезду. Такое чувство, что он что-то натворил, уж очень виноватый был у него взгляд, знакомый до боли. Так он смотрел, когда мои кожаные туфли погрыз, а я его за это отругала. Благо пёс умный, сразу всё понял и больше так не хулиганил.

Но сейчас у него к моей обуви доступа нет. Тогда в чём дело?

Первым делом я, конечно, побежала проверять мои розы – самое дорогое, что у меня было на этой даче. Войдя в первую же теплицу, я обомлела. Один из самых красивых кустов был срезан под корень! Но только один, остальные, слава богу, остались нетронутыми. Сердце болезненно сжалось.

Я поспешила проверить другие теплицы, но, к счастью, там всё было в порядке. Вернулась к первой, и тут же заметила пару небольших капель крови на стене у самого входа, на уровне чуть ниже пояса.

Пока я, с тревогой в душе, разглядывала эти капли, Перс, до этого ходивший за мной по пятам, снова уставился на меня виновато.

– Ты кого-то покусал, да? – спросила я его, скорее, в пустоту, выплескивая свои догадки. Понятно, что он не ответит, но мне нужно было понять, что происходит.

– Ю-у-у-уль! – послышался громкий голос тёти Вали, предвещая неприятности. Я уже поняла, что она явно что-то видела, и спешила поделиться наблюдениями.

– Да, тёть Валь! – отозвалась я, подходя к забору, из-за которого она выглядывала, как всегда. Про себя я уже напряглась, гадая, не мог ли мой Персик покусать её сына? Ну а что? От такого типа, как он, вполне можно ожидать подобной пакости, как порча имущества. Решил таким образом отомстить за отказ и за испорченное вино.

– Твой пёс Игорька покусал. Я сама видела. Ещё и первую помощь ему оказала, – сообщила соседка не без гордости.

– Сильно покусал? – с тревогой спросила я, сердце ушло в пятки.

– Да нет, жить будет, – махнула она рукой и рассмеялась. – Так, хватанул его за руку, когда тот начал розовый куст срезать. Ещё рубашку ему порвал.

– Ах он! – возмутилась я, вспомнив, что совсем недавно муж угрожал испортить мои розы. Неужели его слова не были пустыми угрозами? – Даже не думала, что он до такого дойдёт, – добавила я, глядя на теплицы и с ужасом представляя последствия.

– Я ж говорила, псих он у тебя, разводись-ка с ним поскорее. Мой бы Федя так не поступил. Столько добра чуть не испортил! И пса твоего чуть не угробил, благо тот убежать успел, но лаял так громко на него!

Только я успела поблагодарить тётю Валю за информацию, как в огород вышел Марк с телефоном в руке.

– Мам, отец звонит, очень злой, говорит, что находится в больнице из-за твоего пса.

Я остолбенела. Всё это походило на какой-то кошмарный сон.

***

Стартовал ещё один участник нашего литмоба: "дальше без тебя"

https://litnet.com/shrt/MbSq

Глава 14

Сын передал мне в руки телефон, и как только я сказала короткое «да», приложив его к уху, Игорь так заорал на меня, что мне пришлось тут же вернуть телефон Марку. Но перед этим я нажала на запись.

Даже на расстоянии было слышно, как он буквально выливал на меня поток брани. Он кричал, что мою бешеную собаку давно пора пристрелить, угрожал, что я буду ему должна, что он подаст на меня в суд за увечье, и за угрозу жизни — это он про нож припомнил, за оскорбление личности — это он про чучело, и много-много чего ещё.

В ход пошли даже обиды десятилетней давности. Такое впечатление, что муж всю жизнь в блокнотик себе записывал мои «косяки», чтобы потом когда-нибудь мне предъявить.

В общем, слушать это пришлось долго не только мне, но и Марку, и соседке.

Сыну явно было неловко, чувствовал стыд за отца, он переминался с ноги на ногу и пару раз намеревался отключить телефон, но я жестом показывала, что не надо. Пусть выговорится.

Соседка, выпучив глаза, взялась руками за лицо и покачивала головой.

Персик сидел рядом со мной, недовольно прижимал уши от неприятного громкого звука и тихонько порыкивал.

Только я вела себя абсолютно спокойно. Меня нисколько не задевали гадкие слова мужа в мой адрес. Наоборот, чем больше он говорил, тем сильнее во мне росла уверенность, что я правильно сделала, подав на развод.

Прощать такого человека точно не стоит. Даже если на коленях ко мне вдруг приползёт, я буду понимать, что он просит прощение неискренне, что он — хороший притворщик. А кем ещё может быть человек, если он умело притворялся аж двадцать лет!

Двадцать лет я считала себя счастливой женщиной, а оказалось, что я жила в собственных иллюзиях. Внушала себе, что у меня всё хорошо, стараясь не замечать маленьких звоночков в виде резких слов в мой адрес, только потому что у мужа плохое настроение, или колких замечаний по поводу моих «неумеренных» трат, если я вдруг в кои-то веки решила себе что-то купить из хорошей одежды или вообще, салон красоты посетить.

Я и так выглядела хорошо в свои годы, благодаря маминым генам, но могла бы выглядеть ещё лучше, если бы не экономила на себе, жертвуя семье.

Когда муж прекратил кричать, я снова взяла телефон у сына и коротко спросила:

— Ты закончил?

— Что?! — возмущённо спросил он. — Я не закончил! Это ещё только начало. Ты мне за всё ответишь!

— Конечно отвечу, дорогой. И ты тоже ответишь за все унижения и оскорбления в мой адрес. Все твои излияния я записала, так что давай, ещё что-нибудь наговори, мне тоже для суда пригодится.

— Да ты… Да я тебя… — начал он заикаться и отключился.

— Юль, если что я могу свидетелем пойти, — первой опомнилась соседка.

— Спасибо, тёть Валь, думаю до этого не дойдёт.

— А давай мой Федя с ним поговорит! Твой сразу тебя в покое оставит, — опять вызвалась она со своей «помощью».

— Не надо! — резко ответила я. — Давайте мы без вас разберёмся.

— Ну ты чего? Я ж помочь хочу, — соседка надула губы.

— Тёть Валь, спасибо вам за отзывчивость, но если нам понадобится помощь, мы сами к вам обратимся, — гораздо мягче проговорил мой сын, убирая телефон в карман.

Соседка фыркнула и отошла от забора.

Я испытала укол совести: не слишком ли резко я с ней? Тётя Валя — хорошая женщина, совершенно беззлобная. Да, порою слишком навязчивая, ещё и сына своего непутёвого решила ко мне пристроить, но в целом пользы от неё больше, чем вреда. Да и мало ли, может мне и в самом деле свидетель на суде понадобится.

— Эх, придётся Персика в ветеринарку везти, — вздохнула я, поглаживая пса по голове.

— Зачем? — испуганно уставился на меня Марк. — Неужели ты из-за отца надумала его… — с жалостью посмотрел на Перса.

— Ты что! Нет конечно! Надо укол псу поставить от бешенства, а то наверняка заразился от отца твоего, — как бы я ни пыталась выглядеть серьёзной, губы растянулись-таки в улыбке.

Мой сын тут же расслабился и тоже рассмеялся.

— Мам, н узачем ты так? А вдруг у папы и в самом деле рана серьёзная?

— Мой Персик не может серьёзно покусать — это раз, и он выполнял свою задачу — защищал моё имущество — это два. Твой отец намеренно пришёл испортить мои розы, а это преступление. Так что пусть попробует мне что-то предъявить, я в ответ тоже на него заявление напишу.

Марк тяжело вздохнул. Я прекрасно понимала, что ему тяжело наблюдать за разводом родителей. Тем более, что война у нас развернулась не на шутку. Но по-другому никак. Мы могли бы тихо, мирно разойтись, но Игорь решил напоследок меня помучить. Отомстить за то, что я отказалась быть рабыней для его новой семьи. А что, неплохая у него была бы жизнь. Одна жена удобная для быта, другая для постели. Глядишь, скоро и третью жену себе найдёт, чем не падишах!

К ветеринару мы Перса и в самом деле отвезли, чтобы его осмотрел врач и выдал справку о полном здоровье собаки. К тому же у моего Персика все прививки были сделаны в срок — это тоже указано в справке. Пусть теперь Игорь только попробует предъявить, что моя собака чем-то его заразила. К тому же я уверена, рана у него не серьёзная, так, больше пугает.

— Разве такой добродушный пёс может кого-то покусать? — удивился врач, после того как закончил осмотр, и взял у Персика немного крови на анализ.

Персик даже в этом случае не возмутился, только слегка напрягся, когда ему иголку в вену ввели, а я его в этот момент гладила, уговаривала.

— Увы, есть такие люди, которых иначе не остановить, — ответила я.

— Согласен, — ответил врач. — Даже человек, защищаясь, может укусить, а уж собака тем более, — добавил он, ласково потрепав моего пса за ухо.

Это точно, мне тоже придётся кусать и кусаться, чтобы отстоять своё право на спокойную, самостоятельную жизнь. Надеюсь, Игорю вскоре надоест эта никому не нужная война, и мы полюбовно разойдёмся.

Казалось, после ветеринарки можно было выдохнуть. Но нет, неприятности в этот день продолжились. Когда мы с сыном и с Персом подъезжали к нашей даче, у ворот с каменным лицом стояла свекровь.

Глава 15

— Добрый вечер, Наталья Николаевна, — вышла я из машины, ощущая, как привычная тревога сжимает грудь.

— Привет, ба! — поздоровался сын, тоже выходя из автомобиля, чтобы открыть ворота.

— Сколько раз тебе говорить, не “ба”, а бабушка, — сделала она своё обычное замечание.

Внутри меня опять всё сжалось от её вечного желания всех воспитывать. Даже сейчас, на пенсии, свекровь одевалась так, будто шла на работу: строгий серый костюм, белая блузка с жабо, туфли, казалось, из другого века, прилизанные седые волосы и очки в тонкой оправе. К её образу только длинной указки не хватало.

Марк на это лишь улыбнулся. Эх, мне бы его выдержку! Он всегда спокойно воспринимал её замечания, может, потому что больше прислушивался ко мне, или просто понимал, что спорить с ней бесполезно.

Увидев, как из машины радостно выпрыгнул Персик, свекровь испуганно выпучила глаза.

— Почему пса до сих пор не усыпили? — прозвучал её ледяной голос.

— А почему мы должны усыплять здорового пса? — задала я ей встречный вопрос, закипая от возмущения.

— Здорового? Здорового?! — заголосила свекровь, вся кровь бросилась ей в лицо. — Здоровые не кидаются на людей, тем более на своих хозяев!

— Ну, во-первых, хозяйка — это я, — парировала я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё бурлило. — Это раз. Во-вторых, ваш сын спровоцировал пса, намереваясь испортить моё имущество. Это два. Рана у Игоря не серьёзная, у меня свидетели имеются. Это три. И в четвёртых, мой пёс здоров, у нас даже справка имеется. Вот такая вот арифметика.

Наталья Николаевна, кстати, преподавала математику, и, судя по тому, как скривилось её лицо, когда я напомнила ей о её профессии, свой предмет она не очень-то любила.

— Может, уже впустишь меня в дом, и мы поговорим спокойно? — произнесла она и плотно сжала губы.

Персик, почувствовав, что напряжение немного спало, подбежал к ней и начал обнюхивать. Свекровь тут же шарахнулась, прижимаясь к забору, словно её ударила молния.

— Убери от меня свою бешеную псину! — выкрикнула она.

— Ещё раз говорю, Наталья Николаевна, мой пёс здоров, — спокойно повторила я.

Я завела Персика в вольер, закрыв его там, чтобы свекровь хоть немного успокоилась. Марк начал загонять машину в гараж.

Я пригласила свекровь в дом, а сама по привычке первым делом пошла проверять свои теплицы. Уф, всё в порядке. Страшновато как-то стало оставлять дачу без присмотра. Но, увидев соседку, которая махнула мне из-за забора, я почувствовала облегчение.

Здесь, казалось, даже Персик не нужен. Своя охрана есть. Я улыбнулась ей и тоже помахала.

Все-таки хорошая она женщина, надо её как-нибудь отблагодарить. Букет роз, что ли, подарить?

— Юля, вас тут пока не было, — вдруг произнесла тётя Валя. — Тот куст, который Игорь твой попортил, в общем, я с него розы срезала, себе забрала, а то ведь жалко, завянут.

Ну хорошо, сама себе подарок сделала. А то я и в самом деле с этим скандалом забыла про срезанный куст. Я кивнула ей и пошла в дом, ведь мне еще предстояло выдержать словесную битву со свекровью.

Наталья Николаевна уже сама поставила чайник и, по-хозяйски, достала из шкафчика всякие вкусности: печенье, конфеты, зефир. Она всегда любила сладости.

Развернув шоколадную конфету, она закинула её в рот и, быстро прожевав, снова приступила к воспитательной беседе:

— Скажи мне, что это за мода такая пошла, чуть что, сразу разводиться?

— Ну, если вы считаете, что измена мужа — это всего лишь „чуть что“, то вы не правы. По крайней мере я точно такое терпеть не намерена. — ответила я.

— Ха! — громко усмехнулась свекровь. — Подумаешь, изменил! Да все мужчины гуляют. Это нормально, это у них в природе. Они же самцы. Чем больше самок оплодотворил, тем лучше. Думаешь, мой не гулял? Ещё как гулял! Но я молчала. Мудрая женщина должна закрывать на это глаза. Ведь не зря же испокон веков говорится: „Женщина — берегиня очага!” А ты что творишь?

— А что я творю? — парировала я.

— Семью рушишь, вот что! Погулял бы и вернулся, никуда бы не делся. К хорошей жене муж всегда возвращается! — выпалила она и взяла ещё одну конфету.

— Спасибо, не надо мне такого “семейного счастья”, — усмехнулась я, отчего Наталья Николаевна опять поджала губы.

— Зря ты так,— более спокойно произнесла она. — Мой Игорёк не такой уж и плохой муж. Деньги в семью приносит, дом тебе тебе вон хороший построил. А ты всю жизнь на его шее сидела, и хоть бы раз спасибо сказала! Он двадцать лет семью один тащит! Должна же у него хоть какая-то отдушина быть?

— Вот и пусть живёт со своей отдушиной! — не выдержала я. — Считайте, что я вашего сына от себя освободила. Принимайте новую невестку, которая, надеюсь, вам больше будет по нраву.

Наталья Николаевна прожевала ещё одну конфету и снова недовольно заявила:

— На меня-то ты чего сердишься? Я мать, естественно буду своего ребёнка защищать. У тебя ведь тоже сын, посмотрим, как ты за него стоять будешь.

На это мне нечего было возразить. В душе я лишь могла надеяться, что мой сын не станет совершать ошибок отца.

— Поживём, увидим, — ответила лишь я, заваривая для свекрови её любимый чай.

— Розы хоть покажешь свои? — спросила вдруг она, неожиданно подобрев.

— Простите, нет, — вежливо ответила я, улыбнувшись и поставила перед ней чашку с горячим напитком.

— А чего так? Боишься, что сглажу? — съехидничала она, бросив в свою чашку пару кусочков сахара.

— Я в эту ерунду не верю, вы же знаете. Но розы всё равно не покажу, а то вы просить их начнёте, а я их для продажи вырастила.

— Вот как значит! Цветов для меня пожалела! И это после того, что я для тебя сделала! — вспылила свекровь, бросив скомканный фантик на пол.

— А что вы для меня сделали? — вполне невинно спросила я, пытаясь хоть что-то хорошее вспомнить из наших с ней отношений.

— Ты десять лет благодаря моей даче питалась! — судорожно начала она разворачивать очередную конфету.

Глава 16

— Мам, ты чего? Нет конечно! Ты не стерва.

— Тогда почему твой отец на сторону бегал?

— Мам, ну я не могу за него ответить. Я никоим образом его не одобряю. Гулять от такой жены, как ты, это преступление.

Я улыбнулась. Мне понравились слова сына, но опять же, разве можно их воспринимать объективно?

— Ты так говоришь, потому что я твоя мать.

— Не только поэтому. Не надо думать, что если я молод, то мало повидал. У меня уже отношения были, неудачные, — Марк потупил взор.

Это было для меня новостью. Не помню, чтобы у сына была девушка. Видимо за год учёбы в другом городе он не только профессиональные знания приобретал…

— Вот как? Почему ты мне не рассказывал?

— Да как-то стеснялся что ли. Планировал вас летом познакомить, но весной мы расстались.

— А причину расставания можно узнать?

— Такая же как у тебя, застал её с другим.

Марк помрачнел и отвернулся, чтобы я не видела его слёзы. Но я успела заметить, и моё сердце готово было разорваться от переживания. Оказывается, моему сыну тоже какая-то дрянь разбила сердце, а я, погружённая в свои личные проблемы, даже этого не заметила.

Персик, словно тоже почувствовав его боль, подошёл к нему и начал ластиться. Марк погладил пса по голове, но так и стоял ко мне спиной.

— Сынок… — сделала я к нему шаг.

— Не надо, мам, всё хорошо, я уже пережил это, правда, — слабо улыбнулся он, но меня не обманешь, я видела его по-прежнему грустные глаза.

Мне так захотелось обнять его, пожалеть, как в детстве, когда он, будучи совсем малышом, разбил коленку, но я не хотела ставить его в неловкое положение. Я чувствовала, что эта жалость ему не нужна. Ведь он уже взрослый, должен пережить свою первую сердечную боль сам, чтобы нарастить панцирь, но в тот же момент не очерстветь.

— Надеюсь, ты понимаешь, что не все девушки такие, — ласково проговорила я, улыбнувшись.

— Конечно понимаю, мам. Ты же не такая. Вот я и надеюсь встретить такую же как ты.

Волна нежности и благодарности к сыну захлестнула меня с головой, наполнив душу до краёв. На мгновения я забыла обо всём на свете! Только в одном я теперь могла быть благодарна Игорю — за такого сына. И мне даже стало немного жаль мужа, ведь он, сына, можно сказать, потерял. Своими руками отталкивает его от себя и когда-нибудь об этом пожалеет.

***

Прошёл год

— Юлия Сергеевна! — услышала я взволнованный голос продавщицы. — У нас холодильник опять сломался!

— Опять? — возмутилась я, отбрасывая ножницы, которыми отстригала лишние листочки у цветов. — Мы же вот только недавно его чинили!

Марина пожала плечами.

— Что делать будем?

— Опять мастера вызывать, что же ещё, — ответила я, вынимая телефон из кармана фартука.

— Опять Руслану будете звонить? — спросила вдруг Марина.

— Да. А кому же еще? Он чинил, значит, его косяк, пусть исправляет. Гарантийный срок ещё не прошёл.

— Юлия Сергеевна, не хотела вам говорить, но… — Марина замялась.

— В чём дело? — спросила я её.

Она стыдливо отвела глаза.

— В общем, мне кажется… Да нет, не берите в голову.

— Нет-нет, давай договаривай, — потребовала я. — Ты что-то знаешь про этого Руслана?

— Не то чтобы знаю, но… — Марина замялась. — В общем, это всё лишь мои домыслы.

— Какие ещё домыслы?

— Ну, Юлия Сергеевна, вы же взрослая женщина… Вы должны сами были это заметить.

— Что заметить? Ну, давай уже говори, не юли!

— Ну, в общем, Руслан этот… смотрит на вас так…

— Как? — нетерпеливо переспросила я.

— Ну, в общем, мне кажется, он специально чинит холодильники плохо, чтобы вы его чаще вызывали.

— С чего ты это взяла?! — усмехнулась я.

— Ну, я же говорю, что он смотрит на вас как-то по-особенному.

— Да ну? Бред какой-то! — отмахнулась я.

— Нет, правда, Юлия Сергеевна! Вызовите его сегодня и сами обратите внимание.

— Ну вот ещё, на мужчин внимание обращать! У меня работы полно.

Уже полгода, как я открыла цветочный магазин. Да, было трудно. У меня был тяжелый развод, делёжка имущества. Но в итоге я осталась в выигрыше. То есть мы с мужем поделили всё пополам. Хотя он, конечно, возмущался на суде. Кричал, махал руками, доказывал, что я всю жизнь прожила за его счет, а он, бедненький, работал не покладая рук на благосостояние семьи. Хорошо, что наши законы защищают женщин.

Я смогла купить помещение в центре города под магазин. Здание старое, пришлось попотеть с ремонтом, а для этого понадобилось добыть кучу разрешений на переделку стен, проведение коммуникаций, замену проводки… А сколько денег ушло на покупку необходимого оборудования!

Игорь был против, чтобы я занималась бизнесом. Говорил, что у меня не получится, что все затраты улетят в трубу. Бизнес — это всегда риск, согласна, но это не значит, что не стоит пытаться. К тому же я не с бухты-барахты этим занялась, я тщательно подготовилась, изучала эту сферу.

Я ведь когда-то рискнула, продав квартиру и дачу родителей, ради бизнеса Игоря. Почему он не желал рискнуть ради меня? В кредиты я принципиально не залезала, тратила исключительно накопленные средства и старалась продумывать всё до мельчайших деталей. Так что риски были минимальны.

А всё потому, что Игорю было удобно, чтобы я от него зависела. Чем больше времени проходит после развода, тем больше я это понимаю.

С разводом я словно освободилась от тяжкого бремени, которое называлось — брак. И больше в эту кабалу я не влезу.

Марина — моя продавщица, была иного мнения, но это потому что она ни разу не была замужем. Несмотря на наличие ребёнка.

Из-за ребёнка Марину никто не хотел брать на работу. Кому нужна молодая, одинокая мама с трёхлетним дитём, который ещё и при этом часто болеет? Поэтому, когда я приняла её к себе, она обняла меня от радости.

Марина до сих пор считает, что ей очень повезло со мной, я же наоборот, считаю, что это мне с ней повезло.

Глава 17

Руслан был своеобразной внешности: низкого роста, полноватый, с отвисшим животом, с большой лысиной, но при этом с густыми усами. Лет ему шестьдесят, не меньше. Седина на висках и в усах, а также морщины на крупном лице, выдавали его возраст.

Но, несмотря на это, Руслан слыл бабником, дамским угодником. Я обычно никогда не обращала внимания на сплетни, но сегодня моя продавщица заставила меня задуматься. И когда он зашёл именно с таким приветствием, я удивлённо подняла брови. Никак не ожидала, что попаду в поле зрения его ухаживаний.

Всегда считала, что мужчинам даже такого возраста и такой внешности интересны женщины помоложе. Или просто я действительно перестала на себя обращать внимание, думать о себе как о женщине.

Настолько погрязла в своей работе, что о личной жизни не помышляла. Ну и, естественно, учитывая свой неудавшийся многолетний брак и тяжёлый развод, на всех мужчин я теперь смотрела просто как на покупателей. Хоть и приобретали они цветы для своих женщин, но меня это нисколько не трогало. Даже ни капли зависти не было.

Придя в себя после лёгкого шока, я придала себе вид грозной начальницы и ответила:

— Работать надо нормально, и не будет к тебе претензий.

— Ну зачем ты так? — промурлыкал Руслан, поставив свой чемоданчик мне на стол, предварительно отодвинув три розы, лежащие на нём. — Я всё сделаю, всё будет работать, только при одном условии.

— Ты мне ещё и условия ставишь? — усмехнулась я.

Руслан хитро улыбнулся, сверкнув золотым зубом, чем меня позабавил. Я-то думала, что золотые зубы — это прошлый век. Хотя, современный искусственный зуб сделать гораздо дороже золота выйдет, зато выглядеть будет лучше, натуральней.

— Условие-то так себе, пустяковое. Ты пойдёшь со мной на свидание, — проговорил он, ещё шире улыбнувшись и заглядывая мне в глаза снизу вверх.

Так уж вышло, что я выше его аж на полголовы, но его это, видимо, не смущало.

Мои брови опять удивлённо взметнулись. Я посмотрела на Марину, с любопытством выглядывающую из-за спины Руслана. Заметив мой взгляд, она тут же скрылась. Получается, она права была, что он специально так чинил холодильник, чтобы чаще здесь бывать. Я почувствовала себя идиоткой, которую водят за нос. Злость с нарастающей силой вскипала во мне, вот-вот выплеснется.

Невероятных усилий воли мне удавалось сдерживаться, чтобы не наорать. Не высказать ему всё, что о нём думаю. Как можно работу использовать в своих личных целях? Для меня всегда было работа отдельно, а личное отдельно! Плохо, что не у всех так.

Нет чтобы починить сразу хорошо холодильник, а потом просто прийти и пригласить на свидание. Я, конечно, отказала бы, но так было бы честнее.

Терпеть не могу хитрых, увёртливых мужиков! Мой бывший был таким. Ещё одного такого рядом с собой не потерплю.

И меня ещё поразил его выбор: почему именно я? Почему не Марина? Я, конечно, не уродка, но она моложе меня. И она тоже симпатичная, пусть и немного полноватая, после рождения ребёнка ещё в форму не пришла, но в целом очень даже ничего. А такие бабники, как Руслан, предпочитают именно молодых, опять же по бывшему знаю.

Первым делом я посмотрела на пухлые пальцы его правой руки. Всегда так делаю, когда мужчина пытается меня кадрить. Если вижу кольцо, есть повод его пристыдить, и он, как правило, сразу теряет ко мне интерес.

У Руслана кольца не было, не за что в этом плане мне зацепиться, зато я вспомнила другой способ, как отшить навязчивого и не очень приятного ухажёра, этому когда-то давно научила меня давняя подруга.

Встав перед ним в эротичную позу: опершись одной рукой о стол, я выпятила бедро, подставив другую руку к талии, и, гордо задрав подбородок, заявила:

— Свидание возможно, но только в ЗАГСе.

Улыбка тут же сошла с мужского круглого лица, а за приоткрытой дверью послышался тихий смешок Марины.

— Дорогая моя, я только “за”! Но такие дела быстро не делаются. Надо бы сначала получше узнать друг друга, м-м-м… — закусил он нижнюю губу и поиграл густыми седыми бровями.

— Ага, знаем мы таких. Сначала попробуешь товар, а потом сбежишь.

— Я-а-а-а-а-а?! — выпучил он глаза, показав на себя. — Да ни за что! Я — честный человек. Сразу женюсь. Зуб даю.

— Давай, — произнесла я, протянув к нему руку ладонью вверх.

— Что? — не понял он. Нахмурившись, немного шарахнулся, пялясь на мою ладонь.

***

Друзья, вышла ещё одна книга нашего литмоба: "дальше без тебя"

https://litnet.com/shrt/lrAO

Глава 18

— Зуб давай. Только золотой, на другой я не согласна.

Марина прыснула от смеха. Судя по глухому звуку, спряталась под стол, ещё и ударилась при этом.

Руслан недовольно скривился. Но я только вошла в кураж.

— Про зуб я, конечно, пошутила. Так что давай серьёзно, на… — подала ему чистый лист и ручку.

— Зачем это? — опять не понял он.

— Пиши всё, что имеешь из имущества. И да, не забудь написать, какой у тебе ежемесячный доход. Если у тебя меньше триста тысяч в месяц, то сразу можешь уходить в закат. С нищебродом встречаться не собираюсь. Но а если твои доходы соответствуют, то так и быть, согласна сразу замуж. Свадьбу сама организую, с тебя только кольцо в бархатной коробочке. Кольцо — платина с бриллиантом в один карат, не меньше. И да, свадебное путешествие оплатишь, путёвки я найду.

Руслан на пару секунд завис, затем у него дрогнул левый глаз, словно от тика. Марина за стенкой от подавляемого смеха аж хрюкнула. Я тоже чуть не рассмеялась, но всё же сдержалась, продолжая строить из себя королеву.

Руслан, криво усмехнувшись, произнёс:

— Гы-ы, люблю женщин с чувством юмора.

— Вообще-то я серьёзно! — заявила ему. — Пиши давай, — пододвинула ему ближе листок. — И не советую врать, я всё проверю, связи у меня для этого имеются. И да, сначала кольцо, потом свидание.

— Не слишком ли большие запросы за просроченный товар? — огрызнулся он, старательно улыбаясь, на этот раз не искренне.

Ха! И куда только всё добродушие и обаяние делось, стоило только о деньгах заговорить?

— Товар хоть и просроченный, но не по твоим зубам. Так что давай, Русланчик, занимайся своим делом, — убрала я лист с ручкой. — И на этот раз, если не починишь нормально, я на тебя пожалуюсь куда следует. Так что доходы твои снизятся, и ни одна женщина в твою сторону не посмотрит, хоть просроченная, хоть непросроченная.

— Эх ты, я-то к тебе со всей душой, — тяжело вздохнул он, забирая свой чемодан с инструментами со стола.

Ремонтник ушёл возиться с холодильником, а я продолжила создавать букеты.

— Ух, как вы его, — прошептала Марина, заглядывая в подсобку.

— Зато отвалит раз и навсегда. Тоже мне, мачо выискался, — проворчала я, продолжая отрезать длинные ножки у роз.

Я была зла, но постепенно успокоилась. Я любила свою работу. Мои цветы — моя отдушина. Всегда успокаиваюсь, когда вожусь с ними.

Отвлекшись, я даже не обратила внимание, что Марина с кем-то говорила по телефону, а потом, заглянув ко мне с виноватым лицом, она произнесла:

— Юлия Сергеевна, у меня ребёнок опять заболел. Только что воспитатель звонила, температура поднялась.

— Иди конечно, забирай. Дети — это святое, — вздохнула я, вспоминая своего сыночка, который тоже часто маленький болел.

— Спасибо, Юлия Сергеевна! Я сегодня врача вызову, а завтра маму с утра вызову и приду в магазин.

— Не напрягай мать, лечи сама. Я справлюсь без тебя недельку, ну или две.

— Так первое сентября же скоро! Поставок много будет, как вы одна-то? Нет, я попрошу маму помочь, она всегда соглашается с внуком посидеть, ей это в радость.

— Ну как знаешь, — ответила я, убирая со стола обрезки.

Про себя я порадовалась, что у человека есть мама. Моя вот мама рано ушла, не успев даже с внуком понянчиться. А через полгода ушёл и папа. Мне тяжело было одной с ребёнком, свекровь отказалась помогать, а муж был занят бизнесом. Именно по этой причине я и уволилась с первой моей работы, начальнику не нравилось, что я часто хожу на больничные. А мне попросту не с кем было его оставить. Поэтому Марину я понимала как никто.

— До свидания! Завтра приду! — громко мне сказала Марина, уходя через служебный выход.

— Возьми Спатифиллум, маме подаришь от меня! — сказала я ей, показывая взглядом на горшечный цветок в прозрачной упаковке, что стоял в подсобке на полке, рядом с другими сегодня привезёнными цветами.

Просто до них у нас ещё руки не дошли — распаковать, осмотреть, ценники наклеить…

— Ой, спасибо большое, Юлия Сергеевна, она будет рада! — ответила Марина, забирая один цветок.

Только моя продавщица ушла, сразу звякнул колокольчик над главной дверью. Я оставила последний недоделанный букет, и пошла встречать покупателя.

Выйдя к столу продавца, я невольно застыла, как вкопанная. Уж кого я точно не ожидала сегодня встретить, так это его. Сердце учащённо забилось, а руки почему-то задрожали от волнения…

***

Друзья, стартовал ещё один участник нашего литмоба: "дальше без тебя"

https://litnet.com/shrt/scKL