Развод. Ко мне (не) возвращайся

1.

- Лариса, ты уже дома? - Андрей заходит домой.Бегу встречать мужа. Как не старалась приготовить ужин вовремя, не успеваю.

В руках супруга букет сиреневых ранункулюсов.

- О, какие красивые! Они сразу похожи и на пионы, и на розы, - улыбаюсь, вытирая руки о фартук. Беру букет, какой же от них аромат. - А что у нас сегодня за праздник.

- Снежана где? спрашивает, и мне или, кажется, или в голосе слышу тревогу.

- На тренировке еще через десять минут придет.

- Ну, и хорошо, нам надо самим, без нее поговорить.

Андрей проходит в кухню, не снимая куртки. Садится за стол. Кожаная ткань слегка скрипит под ним — звук, который я знаю наизусть. Он так садится, когда не планирует задерживаться.

Что-то случилось? Смотрю на мужа, не могу понять, что у него сейчас на душе.

- Ларис, это тебе на день рождения. И это еще не все, - Он вытаскивает из внутреннего кармана большой конверт и кладёт его рядом с тарелкой, в которой остались крошки от утреннего тоста.

- Ты ничего не перепутал, - стараюсь говорить, как можно спокойнее. - До него еще две недели.

- Я помню, - Андрей подпихивает конверт ко мне.

Коричневая крафтовая бумага, с логотипом - две сосны и надпись "Здоровье и долголетие". На уголке капля воска и оттиск в виде дерева. Я касаюсь ее пальцем, шершавая.

Открываю. “Путевка на двадцать один день, на одну персону”.

- На одну персону? - поднимаю глаза на мужа. Сердце делает два резких толчка - не от страха, а от попытки сориентироваться. Хочу понять, что он затеял. Шутка? Ошибка? Проверка? - Я требую объяснений!

- На одну персону? - поднимаю глаза на мужа. Сердце делает два резких толчка — не от страха, а от попытки сориентироваться. Хочу понять, что он затеял. Шутка? Ошибка? Проверка? - Я требую объяснений!

- Все просто. Ты поедешь, отдохнёшь, соберешь мысли в голове.

- Три недели… А ты?

- Я останусь. Снежанка у моей мамы побудет.

- То есть… я еду одна? — голос не дрожит, но язык будто налился свинцом.- Дочку ты решил отправить к маме, а чем сам собираешься заниматься?

Почему-то в голову лезут страшные мысли: вдруг Андрея шантажируют или ему угрожают, или еще хуже - он серьезно болен, и хочет оградить нас от неприятностей.

Он подходит к окну. Складывает руки за спиной, так он стоит, когда принимает решение.

- Я… немного устал, Лар.

Немного. Я ловлю это слово в голове — и сразу чувствую, как оно опускается в грудь, будто камешек в колодец. Бульк.

- Устал? Отчего?

- От рутины. Оттого что каждый день, как вчера, как позавчера. Вечный день сурка, ты же понимаешь.

Я хочу кивнуть. Хочу сказать: да, я понимаю, но язык прилип к нёбу. Киваю, со стороны, наверное, выгляжу, как умственно отсталая.

- Стоп, ты устал от меня и теперь хочешь меня сбагрить за тридевять земель? Я тебя… никогда не держала. Ты же знаешь, хочешь - с пацанами на футбол, в баню, то вы куда-то на машинах ездили на неделю, то на Байкал ездили. Я всегда говорила: хоть на край света.

Он поворачивается. Кажется, Андрей уже все продумал, и на любое мое возражение у него есть свой ответ.

- Дело не в том, чтобы меня отпускать. Ларис, дело в том, чтобы хотеть возвращаться.

Я беру конверт, бумага хрустит в пальцах, слишком громко. Мои пальцы дрожат, но я этого не показываю. Я умею прятать дрожь. Умею с детства.

- Ты… меня разлюбил?

Слово вылетает тише, чем шорох листа под ногой. Я не смотрю на него. Смотрю на свои руки. Костяшки — белые. Как будто я держу что-то тяжёлое. А держу только бумагу.

Он вздыхает, берет паузу, как будто нужно собраться с мыслями.

- Нет. Я тебя очень люблю. Просто… сейчас мне нужно другое.

- Какое другое?

Он подходит к столу, берет чашку, наливает воду из графина.

- Помнишь Сочи? В том жёлтом платье, с вышивкой по подолу. Мы лежали на гальке три дня. Ты смеялась, когда соль забилась в страницы книги. Потом — второй раз. Третий. Четвёртый… Я уже и на пляже належался. И фото с обезьянкой сделал и кукурузы на сто лет наелся. Я больше не хочу в Сочи! - Он ставит чашку, точно на то же место, как будто проверил линейкой. - А теперь я выбираю Таиланд, мне хочется том ям, спелое манго, чтоб вкус цеплял, а не успокаивал. Мне приелась эта семейная жизнь, понимаешь. Ты прекрасная хозяйка, отличная мать, но вот жена....

Я вроде не дура, но сразу не могу понять, что он хочет этим сказать. Что я отлично готовлю, но не устраиваю, как спутница?

- Лариса, ну что ты на меня смотришь? Когда у нас была такая страсть, чтобы повторить хотелось?

- То есть… ты от меня уходишь?

- Зачем так много вопросов? - Он чуть улыбается, как улыбаются, когда слышишь неверный ответ на простой вопрос. Прямо слышу его мысли: “бедная моя, ты всё усложняешь”. - Ты съезди отдохни, я не в чем тебя не обвиняю. Ты пока нагуляешь аппетит, а я… до конца пойму, что мне нужно...