Развод. М - значит месть

Пролог

Дверь подалась настолько мягко, что мужчина не заметил, как в спальню кто-то вошёл.

- Я соскучилась, - горячее дыхание коснулась уха, и Преображенский резко обернулся. Бросил взгляд за спину горничной, и лицо исказилось страхом. Если жена увидит сейчас, его план не сработает. Схватив девушку за локоть, намеревался вытолкнуть, только она повисла на нём, покрывая лицо поцелуями.

- Не могу больше ждать, - шептала негромко. – Когда ты скажешь своей бесплодной жене, что разводишься?

- Рита, - зубы Преображенского сжаты. Неужели нельзя немного подождать? Она будет рядом, только лучше в богатстве, чем без него. А для этого предстоит сделаеть кое-что. С Владой действительно пора прощаться. Она дала ему то, что нужно, можно расходиться, как в море корабли.

Любви сильной никогда не было, да, жена ему нравилась: стильная, яркая, богатая, красивая. С такой притворятся куда легче, чем со старой или некрасивой, тут Преображенскому повезло, что ни говори. Но теперь всё изменилось, пришло время. Богатый папочка поможет оправиться от всего, с него не убудет, а вот Игорь, наконец, докажет, что не жена сделала ему имя, он сам всего добился!

- Уйди отсюда, - пытался вытолкать девицу мужчина.

- Да нет её, - успокоила она любовника. – Тише-тише, - гладила красивое лицо ладонью, взяла вторую руку и положила себе на живот.

Преображенский замер, поднимая на девушку глаза. Пуговица за пуговицей расходились на её теле, и Преображенский следил, как открывается взору аппетитная часть. Смерив её взглядом, взял с тумбочки телефон, набирая охраннику.

- Позвонишь, когда Влада приедет, - и тут же положил телефон. Сел на кровать, кивая на пол перед собой, и Рита послушно опустилась на колени, чтобы ублажить хозяина, за которого в скором времени собиралась замуж. Только у Преображенского были немного другие планы. Настолько далеко он не заглядывал. Ему надо стать хозяином всего, что есть сейчас у них на двоих с женой, и он знал, что станет делать.

Глава 1

Открываю глаза, голова гудит. Быстро прокручиваю события в памяти. Нет, я не пила алкоголь, но отчего так хочется спать? На меня наведена камера, с экрана которой смотрю заспанная я и улыбающийся Руслан, друг моего мужа. Затвор срабатывает несколько раз, пока мужчина позирует. Но у нас ничего нет и никогда не было! Резкий страх заполняет внутренности. Чувствую себя использованной, но я ничего не делала! Я люблю только мужа! Кто же тогда положил меня в кровать к чужому мужчине? Это срочно надо выяснить!

Округляю глаза и резко сажусь на кровати, подтягивая на себя одеяло, ведь я абсолютно голая, но, кажется, он уже сделал нужное, потому спокойно высвобождает руку из-под моей головы и выбирается из постели.

Может, мне всё это снится? Убираю с лица длинные густые волосы, пытаясь прийти в себя.

- Что ты сейчас делал? – говорю хрипло, голос плохо слушается, а во рту пустынная сушь.

- Просто фото на память!

- Какая к чёрту память? – голова тяжёлая, словно внутри камни, мешающие быстро соображать.

- Ну кто мне поверит, что я был в постели у жены Преображенского? - скалится он, и его лицо становится некрасивым. Ещё вчера он приятно улыбался, весело шутил и казался душкой.

- Это же бред! – выдыхаю, не понимая, что за розыгрыш. – Почему я голая?

- А ты не помнишь? – вскидывает кустистые брови, будто издеваясь надо мной. – Потому что ты сама пожелала, чтобы я тебя раздел. И не только раздел, - делает прозрачные намёки.

- Но этого не может быть! – вскрикиваю, удивляясь его наглости, а она трясёт в воздухе телефоном, на который снял лживые фотографии. Совершенно меня не стесняется, разгуливая по комнате в чём мать родила, и я отвожу глаза, закрываясь козырьком ладони, не желая смотреть на его пусть и красивое тело.

Когда Игорь позвонил мне, сетуя, что рейс из Стокгольма перенесли, я расстроилась. Он обещал вернуться к выходным, и у меня были планы. Сказать, что я соскучилась, ничего не сказать, но дела они такие.

- Слушай, - голос мужа звучал обыденно, и я даже представила, что именно в этот момент он стоит у окна, смотря на улицу, как делал это по обыкновению, разговаривая по телефону. – Звонил Руслан, у него стыковка неудобная, заедет к нам переночевать, а утром улетит.

Я замерла с трубкой около уха, не понимая, кто такой Руслан, и почему ему не снять отель на ночь.

- Ну, милая, помнишь, я рассказывал, что это мой друг детства. Руслан Макаров.

- Нет, - я копалась в памяти, пытаясь припомнить, о ком именно он говорит. – Не понимаю, почему ему не поехать в гостиницу?

- А я не понимаю, почему ему не остановиться у нас, - настаивал Гар. – Он мой друг!

- Но тебя здесь нет! – сделала резонное замечание.

- Если бы ты попросила принять твою знакомую, я даже не стал бы задавать вопросы. Но, если мои друзья тебе никто…

- Ладно, - я сдалась. В конце концов это только на одну ночь. Дом большой, подготовлю ему гостевую комнату на первом этаже. – В котором часу он будет?

- Около восьми.

Бросила взгляд на часы, успеваю.

- Я тебя люблю, - пропел Игорь в телефон, и я расплылась в улыбке. Три года счастья, где я не перестаю благодарить Бога, что у меня такой заботливый и внимательный муж.

Встречаю Руслана в длинных свободных брюках и светлой кофте, намеренно избегаю обтягивающих вещей. Неприлично ходить перед ним в домашней одежде, потому выбрала что-то между. Он расплывается в улыбке и лезет меня обнимать, я не отстраняюсь, момент неловкий оттолкнуть человека, но чувствую себя не в своей тарелке. Во-первых, вижу его впервые, во-вторых, он мне по сути никто. Но, если это друг мужа, я могу ему доверять так же, как Гарику.

- Наверное, ты голоден, - я хорошая хозяйка, манеры мне прививали с детства, потому приглашаю в столовую, накрывая на стол.

Он кивает и садится напротив, не сводя с меня взгляда, а мне неловко. Не могу усидеть на одном месте, потому встаю, интересуясь, что он намерен пить?

Он достаёт из багажа бутылку вина, предлагая выпить за знакомство, но я категорична. Отвергаю любое спиртное в попытке забеременеть, и теперь отходить от принципов не намерена.

- Пару глотков, - настаивает, но я не иду на поводу, и он мрачнеет.

Отчего-то меня настораживает то, что не вижу бирок на его чемодане. Наверное, успел снять, хотя мои зачастую висят на сумках до следующего раза. Не потому, что мне так нравится, просто забываю их снять. Он отставляет бутылку, говоря, что сам не станет пить, и просит налить ему сок. Оставляю его за столом, отправляясь к холодильнику, спрашивая попутно, какой именно сок, а когда возвращаюсь, он будто изменился. Снова весёлый и милый.

- За знакомство, - поднимает тост, тянется к моему стакану и, кажется, следит, чтобы я его выпила. Может, я слишком недоверчива к людям и пытаюсь увидеть то, чего на самом деле нет?

Звонит муж, интересуется, как я провожу время. Говорю, что мечтаю о том, когда он будет рядом, предлагаю вместе запланировать новогодние праздники, потому что последнее время его работа отнимает у него слишком много времени. Он ссылается на то, что новое оборудование требует затрат усилий, и, если дело выгорит, такого завода по переработке мусора в России ещё нет.

Глава 2

Кажется, Руслан никуда не торопится, а я слышу чьи-то шаги, ступающие по коридору, и прихожу в ужас, потому что они неумолимо приближаются.

- Кристина, вы не видели Владу? – этот голос я узнаю из тысячи, он принадлежит моему мужу, и я бросаю испуганный взгляд на Руслана, который хватает край простыни и дёргает на себя. От неожиданности не успеваю как следует вцепиться в ткань, и предстою перед Игорем и горничной в чём мать родила, пытаясь хоть как-то прикрыться ладонями.

- Доброе утро, - бросает холодно после секундного молчания, после того как оценивает обстановку, и с лица стекает улыбка,. Одет по обыкновению стильно: в серый костюм и белую рубашку. Выглядит бодро и свежо, словно не он провёл ночь в аэропорту, чего не скажешь обо мне. Буравит взглядом, и только сейчас замечаю небольшой букет с белыми розами в его руках. Желваки ходят на лице. Нет, не кричит, но я вижу, как борется всё внутри него, чтобы не устроить скандал.

- Кажется, нас тут не ждали, - обращается скорее к горничной. Поворачивается, всучивая ей розы, отчего она делает пару шагов назад по инерции, и не перестаёт пялиться на меня широко открытыми глазами, а потом переводит взгляд на мужчину в спальне.

Я на витрине, словно нарочно выставили на показ, чтобы каждый смог увидеть и ткнуть носом в то, что я дрянь.

- Неудобно вышло, - подаёт голос Руслан, и я поворачиваюсь на звук, встречаясь с ним глазами. – Ты не сказала, что Гар вернётся так рано, - добавляет, а я мечтаю о том, чтобы его убить.

- Извините, - это уже говорит Кристина, сбегая с места преступления, а я понимаю, что просто так ото всего мне не отмыться.

- Зачем тебе это?! – снова поворачиваюсь к Руслану и тянусь за простынёй, обёртываясь в неё. Мы обязательно поговорим с Игорем, и я всё объясню. Он должен мне поверить! Я же ни в чём не виновата!

- Что? – делает Руслан вид, будто не понимает. – Ты спрашиваешь, почему мы переспали?

- Мы не спали! – округляю глаза, поднимаясь с кровати. – Выйди уже отсюда! – я невыносимо злюсь. Вчера, впуская его в дом, даже не могла предположить, какая гниль скрывается за красивой обложкой.

Гар возвращается, но на этот раз он настроен серьёзно. Я вижу, как сжаты кулаки, и он перемахивает через кровать, оказываясь рядом с Русланом, и впечатывает кулак ему в лицо. Невольно морщусь, чувствуя боль того, кого ударили, но останавливать не собираюсь. Пусть защищает мою честь, я ещё заявление напишу в органы, что меня пытались изнасиловать.

Руслан лежит на полу, утирая разбитый нос, а на меня смотрят с ненавистью чёрные глаза мужа. Всё ещё кутаюсь в простынь, мечтая, чтобы это закончилось, как можно скорее, и мы с Игорем остались наедине.

- Что, шлюхааааааа? – шипит благоверный, и меня окатывает страхом. Я вижу, как надуваются вены на его шее, как кривится рот, и боюсь подойти ближе, как бы не попасть под горячую руку. Он никогда не бил меня, но сейчас не знаю, чего ждать.

- Нет, Гар, это ошибка, - пытаюсь объяснить. – У нас ничего не было, - указываю на Руслана, только понимаю, как это выглядит. Как в типичных анекдотах, когда жена застаёт мужа с любовницей, а он говорит, что это не то, что она думает. Интересно, если бы я застала Гара с другой женщиной, стала бы разбираться? Хочется думать, что да. Потому что сейчас я по ту сторону измены.

- Он просто делал тебе массаж? - усмехается криво муж, а с пола поднимается Руслан.

- Гар, дружище, - обращается к мужу. – Я не знаю, она так на меня смотрела, так соблазняла, что я не выдержал.

- Заткнись, - говорим с мужем одновременно, только он рычит, а я визжу. Смотрю в его глаза, надеясь, что он даст возможность объясниться.

- Гар, уйдём отсюда, - пытаюсь взять его за руку, но он отдёргивает, а на лице презрительное выражение, будто я в одночасье перестала быть его любимой, превратившись во что-то мерзкое. Внутри плещется страх, но я уверяю, что всё поправимо. Я докажу свою невиновность.

- ТЫ УЙДЁШЬ ОТСЮДА, - говорит, - и как можно быстрее. Я не собираюсь делить дом с женщиной, которая прыгает к любому в постель, а в твоём случае и того хуже. Ты привела в НАШУ спальню мужчину! В кровать, где я ЛЮБИЛ тебя! – он обхватывает голову руками. – Уму непостижимо. Я просил просто дать ему возможность переночевать, а что сделала ты?

- Гар, - пыталась защититься, но он продолжил.

- Ты потому не хотела, чтобы он приходил? – будто догадался. – Потому что зудело в одном месте?! – повысил голос.

- Боже, да что ты несёшь?! – не могла прийти в себя. Происходящее казалось идиотским сном. – Не знаю, зачем это твоему другу, но…

- Мы не слепые с горничной, видели своими глазами! – задыхался от гнева Гар. – Всё, - резко обрубил, словно надоело переливать из пустого в порожнее. – Пошли отсюда оба! – сузил глаза, бросая приказ, и тут же вышел из комнаты.

- Скажи ему, что всё неправда! – я надеялась, что этот придурок сейчас во всём признается, но Руслан молча собрался и вышел. Я бросилась к шкафу, быстро натягивая на себя вещи, а потом спустилась вниз. Нельзя так просто отпускать этого идиота, который неизвестно зачем испортил мне жизнь. Но дверь уже хлопнула, не успею.

Поворачиваю голову, надеясь застать Гара. Вместо мужа передо мной стояла Кристина, сложив ладони замком и боясь смотреть в глаза.

Глава 3

Быстро собираюсь, раздумывая, не принять ли душ, но понимаю, что сделай я это, Гар станет ещё подозрительнее, потому просто выхожу и сажусь в машину. Водитель на месте, и сразу автомобиль трогается. Муж словно провёл невидимую черту, за которую мне нельзя переступать, вернее, пересаживаться, и я еду, как бедная родственница, сложив руки на коленях. Кидаю взгляд на водителя, он смотрит исключительно вперёд, словно его ничего не волнует. Понимаю, что начинать разговор при третьих лицах не стоит, и так достаточно тех, кто осведомлён в недоразумении.

- Куда едем? - решаю разрядить обстановку.

- Каховский ждёт.

- Почему не Ольга? – вскидываю брови. Я давно наблюдаюсь у Резниковой, и надеялась, что именно она сегодня меня поддержит и поможет убедить мужа, что я не виновата.

- Женит сына, - односложно отвечает Гар, и я мысленно цокаю языком, что мне так не везёт.

- Может, Алиса?

Это её помощница, очень милая девушка, от которой всегда веет теплом. Нравится мне клиника и отношение, а вот Каховский - главный. Встречались несколько раз, ничего не могу сказать. Человек и человек, правда, остальные хвалили, говорят, специалист отличный.

- Я не собираюсь разыскивать всех, чтобы тебе было комфортнее! – рычит Гар. – Хватит и того, что пошёл навстречу и везу тебя в клинику. Другой бы на моём месте поступил иначе.

- И как же? – спрашиваю с вызовом.

Он молчит, отворачиваясь к окну. Слышу, как хрустит пальцами, терпеть не могу этой его привычки, постоянно поправляю, чтобы не делал.

- Гар, мне не нравится, - говорю, но он не прислушивается, будто намеренно, а мне ничего не остаётся, как терпеть.

- Откуда этот друг вообще взялся? – допытываюсь, и снова бросаю взгляд на водителя. Юра безразличен, изображает из себя глухого.

- Не лучшее место для выяснения отношений, - напоминает Гар, не поворачиваясь, и я понимаю, что он прав. Всё же не одни.

Добираемся до клиники быстро, встречая по пути несколько свадеб, словно нарочно. Машины гудят, у кого-то начинается счастье, моё сейчас на волоске. Кажется, даже если скажут, что у меня никого не было, Гар не поверит и будет смотреть подозрительно, потому радоваться пока рано. Выдохну после того, как всё встанет на рельсы.

Выбирается из машины первым и идёт в сторону клиники. Смотрю в окно, понимая: рассчитывать на то, что он откроет дверь, сейчас не стоит. Он всегда был заботливым, а теперь будто подменили. Щелкаю ручкой, неторопливо иду следом. На мне обтягивающие светло-голубые укороченные джинсы, в которых видны щиколотки, на одной из них золотой браслет, подаренный Гаром, потому что он говорил, что ему нравится эта моя часть тела, так пусть и другие взгляды притягиваются. Серые туфли на невысоком каблуке и шёлковая свободная блузка. Волосы убрала в хвост, чтобы не лезли в глаза, ни к чему это сейчас.

Вхожу в белоснежное фойе, оглядываясь. У стойки регистрации стоят несколько человек, которым улыбаются сотрудницы. Клиника не для всех, только состоятельные люди смогут позволить себе наблюдаться здесь, но и сервис соответствующий. Ни разу меня не заставили ждать, будто они нарочно ставят большие промежутки между пациентами, чтобы они не встречались.

Наконец, нахожу глазами мужа. Он стоит, всунув руки в карманы, и выжидательно смотрит. Уверенно подхожу, но он поворачивается и следует дальше по коридору, останавливаясь около вместительного лифта. В клинике пять этажей, и на каждом стерильная чистота. Нажимает цифру три, когда оказываемся внутри передвижной коробки, и едем наверх.

- Ты не ответил, - я не могу просто молчать, и так чувствую себя восходящей на эшафот. – Что это за друг, о котором я никогда не слышала? – смотрю на него в упор, плевать, что он там себе думает, у меня тоже есть право задавать вопросы. Этот мужчина пришёл с его подачи, так что часть вины, как минимум, лежит на Гаре.

- У меня много друзей, - не смотрит в глаза, пока желваки ходят на лице. – Теперь одним меньше.

- Кто он? – не отстаю, потому что мне важно знать.

- Мужик, который тебя… - он замолкает, потому что мы доезжаем до третьего, и двери расходятся в стороны. Никогда Гар не станет компрометировать себя, в этом плюс. Между нами бывали ссоры, уверена, не существует на свете ни одной пары, кто не находит поводов поругаться, но никогда мы не устраивали разборов прилюдно. Как бы ему не хотелось наорать на меня, высказать всё, что он думает, он терпел до места, где можем поговорить. Пока ехали, остывали, и обычно всё заканчивалось сладким примирением. Так что его привычка держать красивую маску работала на нас.

Я выросла в семье, где благополучие тоже выставлялось на передний план. Мать улыбалась гостям, пока отец выбирал себе очередную любовницу среди красивых молодых охотниц, которые норовили попасть на какой-нибудь светский раут, а потом плакала ночами, потому что любила. Наверное, именно поэтому наши отношения с дорогим папочкой постоянно портились, а когда мать крепко подсела на алкоголь и перестала себя контролировать на людях, крича в лицо отцу, как она его ненавидит, испортились в конец. Он запретил ей выбираться из дома, и мать закрылась в спальне, куда отец совершенно перестал заходить.

Уже тогда я понимала, что эти отношения убьют её, но она продолжала цепляться за них. В итоге, оказалась в клинике, и это было верным решением. Любовь у отца была какой-то странной. Он не хотел отпускать жену, но и не готов стать для неё тем единственным.

Глава 4

Когда возвращаюсь в кабинет, молчу, просто сажусь рядом с мужем раздавленная. Меня не просто подсыпали снотворное, но ещё изнасиловали?! Это не укладывается в голове, но как вообще такое возможно.

- Итак, - сложив руки в замок, Каховский смотрит на сотрудницу, и она подтверждает факт измены. Слова доходят до меня сквозь туман, я не понимаю, пытаюсь вызвать в памяти события. Вот мы сидим за столом с Русланом, он произносит какой-то тост, и стаканы соединяются в дружественном приветствии. А дальше я ничего не помню.

- Благодарю, - голос мужа вырывает из задумчивости. Он поднимается, протягивая руку Каховскому для рукопожатия, а у меня такое чувство, что меня сейчас только что продали. – Идём, - бросает мне, мельком глядя в мою сторону, и я подчиняюсь, потому что здесь делать нечего. Я срочно должна узнать, кто такой Руслан, чтобы найти его и приставить к стенке.

- Вызову тебе такси, - Гар достаёт гаджет, набирая кнопки. Мы снова в лифте вдвоём, только чувства совершенно иные, чем когда я ехала наверх. Он стоит на безопасном расстоянии, словно я какая-то прокаженная, а мне хочется в душ и тереть тело мочалкой до остервенения. Гар не первый мужчина в моей жизни, но я не собиралась вступать ни с кем в близость во время брака. К тому же сегодня планировала заниматься любовью с мужем, потому что время подходящее. Паника накрывает с головой. Мне просто необходим душ!

- Ты понимаешь, что он меня изнасиловал?! – наконец, произношу, поднимая на него глаза, и это самый мой большой размер испуга, шире они не открываются.

Он усмехается, презрительно смотря.

- Наверное, это самое нелепое объяснение из тех, что я когда-либо слышал.

- Я у тебя первая жена, - напоминаю, - о каких объяснениях ты говоришь? Или чего-то не знаю?

- Правильно заметила, что первая. Теперь, когда показала истинное лицо, надеюсь, будет и вторая. Правда, торопиться не стану, узнаю человека поближе.

- Что? – я задыхаюсь от гнева, но он останавливает.

- Не устраивай сцен. Не хочешь завтра красоваться на первой странице? Уже вижу заголовки. Жена Преображенского, она же дочь Скрябина устраивает истерику в клинике. Держи марку, Влада, - замолкает, но тут же добавляет, - хотя бы на людях.

Мы снова на первом этаже, и я гляжу, как от меня отдаляется спина Гара. Нет, он так просто не уйдёт. Мило улыбаюсь, проходя мимо персонала, который скалится фирменными улыбками в ответ, и на улице догоняю.

- Ты не можешь просто так уйти! – перегораживаю дорогу, смотря с вызовом в лицо. Слышала, что каждая пара испытывает кризис после трёх лет брака, была уверена, что мы преодолеем его вместе. Мы – взрослые люди, он никогда не был импульсивным мальчишкой, именно поэтому я выбрала его.

- За тобой подъедет белая…

Но договорить я не дала.

- Сейчас садимся в машину вместе, Юрий идёт покупать себе кофе, а мы спокойно разговариваем!

Я вижу, что мои слова ему не по душе. Он сжимает зубы так, что видны желваки, и хочет испепелить меня взглядом. Ему это не удастся, я тоже не девочка для битья, не стану принимать всё на веру.

- Нет, - отвечает отказом, как я недавно в кабинете, и проходит мимо, задевая меня плечом.

- Ну хорошо, - кричу ему вслед. – Давай поговорим тут.

Даже по спине вижу, что готов меня убить, но оборачивается, показывая улыбку.

- Дорогая, жду тебя в машине, – хорошая мина при плохой игре.

Я победно шагаю к автомобилю, чувствуя, что могу хоть как-то манипулировать мужем, но как только касаюсь дверной ручки, опускается стекло, но дверь на замке.

- Я подготовлю документы на развод, - последнее, что говорит Гар, и авто тут же срывается с места, чуть не наехав мне колёсами на туфли. Меня выставили полной дурой, которая унижается перед собственным мужем.

Чувствую, что закипаю, не хочу оборачиваться, чтобы знать, сколько людей видело этот кошмар. Мысленно убеждаю, что они меня не знают, но от этого не легче. Конечно, часть из них всё равно понимает, кто я такая. Мой отец – не последний человек. Он богат и известен в определённых кругах. Занимается золотом и камнями, делая из них отменные украшения. С недавнего времени расширил ассортимент, включив в него более дешёвую линейку из серебра. Все вещи уникальны, эксклюзивны, и на рынке он сделал себе имя. Фирма называется “Skrybin», имеет несколько сотен филиалов по России, а так же недавно открылись несколько магазинов за границей.

Говорят, честным путём не выйти на такие объёмы невозможно. Я не лезу в бизнес моего отца, не я его создавала, не мне решать. Вполне устроило то, что для своей любимой дочки, то есть меня, он выделил отличное приданое, и вместе с моими рукой и сердцем Преображенский получил готовый бизнес: процветающую туристическую фирму. Отец дал нам удочку, чтобы посмотреть, как мы станем ловить рыбу. Признаться, ничего не смыслила в управлении, и Гар погрузился в это с головой. У него отлично получилось, так он смог найти деньги на строительство того самого перерабатывающего завода. Даже придумал себе лозунг – «Деньги не пахнут».

А меня словно помоями облили, оставив на обочине, и будто всё ещё чувствую выхлопные газы от его авто.

Открываю сумочку, пытаясь сообразить, что делать дальше, когда подъезжает такси. Белое. Может, не моё, только открываю дверь и сажусь внутрь, здороваясь. Разговаривать не стану, уточняю адрес, да-да, я еду домой, и мне плевать, что говорит мой дорогой муж. Надо срочно придумать план действия, потому что ситуация меня абсолютно не устраивает.

Глава 5

Я снова в такси, но на этот раз еду к отцу. Он выслушал молча, и сказал, что ждёт, потому что придётся всё обдумать. Не знаю, что именно, по мне следует просто позвонить Преображенскому и поставить его на место.

- Привет, - обнимает меня, пропуская в дом. Как всегда спокоен. Кажется, взорвись рядом бомба, он не будет бежать в истерике, а спокойно отойдёт в сторону.

У него скоро юбилей, который он планирует отметить с размахом, всё же полсотни бывает один раз в жизни. На свой возраст не выглядит: такой же красивый и улыбчивый, как много лет назад. Карие глаза, тонкий нос, обычные губы. Лишь волосы говорят о том, что время наступает на пятки. Но мужчинам везёт во многом, они априори выглядят лучше женщин, практически любой женщины. Если поставить сейчас рядом мать и отца, разница будет видна. Ей подпортил красоту алкоголь и недостаток средств. Они с Яном живут неплохо, но то, сколько она тратила на себя раньше, восполнить сейчас не может.

Отец же занимается спортом, посещает личного косметолога, но мне этого знать нельзя, поэтому я делаю вид, что не замечаю, как добавляют молодости ему процедуры. Просто говорю, что он хорошо выглядит, и попадаю в точку. Ему и самому нравится результат.

- Мне срочно нужен душ, - решаю, что ни секунды не вытерплю, и убегаю в свою комнату. Здесь всё, как прежде. Я жила с отцом до совершеннолетия и немного больше, но потом захотелось свободы, и он принял моё желание. Снял квартиру, позволив быть самостоятельной, помогал деньгами, и я ни в чём не нуждалась, потому меня заметил Преображенский.

На одной из вечеринок долго раздевал глазами, а я надменно бросала взгляды в его сторону. Мальчик из простой семьи, но с большими амбициями. Мне не были интересны мажоры. Слишком заносчивые, слишком самоуверенные от денег родителей, но как следствие сами по себе ничего не представляющие. Гар же был другим. И я позволила ему приблизиться, заводя разговор. Помню, угостил меня коктейлем, думала ли я, что это наше первое свидание?

Он был настойчив, даже слишком, а я молода и хотела гулять. Он несколько раз предлагал мне выйти за него, но я не торопилась, согласилась только через пару лет, когда поняла, что его отношение ко мне неизменно. Но у меня было условие. Одно, и главное. Я не собиралась терпеть то, что было между моими родителями. Поэтому предложила составить брачный контракт, который бы напоминал ему о том, что следует хранить верность хотя бы потому, что он лишится не только меня, но и всего что было нажито совместными усилиями.

Итак, в котёл сложилось всё с моей стороны, и всё с его, хотя практически ничего за душой в тот момент у него и не было. Но Гар настоял, что так будет честно, и я согласилась. Отец пытался отговорить, но я сказала, что мне не нужны такие подарки, которые он станет контролировать. Если отдал фирму, я вольна распоряжаться с ней, как хочу. Он принял моё решение, говоря, что я ещё о нём пожалею.

И вот мы составили договор, по которому имеем право расторгнуть брак по общему согласию, оставшись каждый при своём, но, если один из нас попадётся на измене, он забирает выигрыш. Страсть и любовь против денег и благополучия.

За себя я была уверена, именно поэтому пошла на сделку, и теперь понимала, что проиграла всё. Моё имя опозорено, тело испоганено, душа оплёвана, а я буду вынуждена снова жить у отца.

Вода струится по телу, когда я открываю кран, и я подставляю под горячую влагу лицо. Выливаю на себя гель для душа, принимая тереть тело мочалкой что есть силы. Ненавистны чужие руки, но в голову лезут именно картины, как неизвестный мужчина трогает меня там, где я не разрешала. Кто он вообще такой, чтобы позволять себе подобные вещи. Маньяк? Эта мысль не выходит у меня из головы. Не могу прийти в себя, прокручивая раз за разом то, что произошло сегодня, но успокаиваю, что рядом отец, который поможет во всём разобраться.

Наконец, выбираюсь из душа, промокая волосы полотенцем. Моя одежда, оставшаяся от прошлого, в пору. Я почти не изменилась с двадцати лет. Ту, в которой пришла, снимаю, бросаю в грязное бельё. Нина разберётся, что к чему. Выхожу из комнаты и застываю на лестнице.

- Нет, мы так не договаривались, - отец говорит с кем-то по телефону, и опять мне кажется, что все вокруг заодно. Только с чего решила, что речь может идти лишь обо мне?

- Влада! – слышу обрадованный голос и мысленно жалею, что Нина именно сейчас меня заметила. Она давно работает у отца, и больше мне, как бабушка, нежели экономка.

- Нина, - тут же натягиваю на лицо улыбку, скрывая разочарование. Я всегда ей рада, но сейчас она не дала возможности понять, о ком разговор. Меня учили, что нельзя подслушивать, но, когда дело может касаться меня напрямую, было бы глупостью воспользоваться советом.

- Ничего больше не предпринимай, - снова звучит голос отца. - Я разберусь, надеюсь, твоя ошибка не выйдет боком.

Он нажимает отбой и падает в кресло, задумчиво подпирая ладонью подбородок, а я продолжаю стоять на лестнице.

- В гости к нам пришла? - протягивает руки Нина, и я спешу в её объятия, попутно наблюдая за отцом. Прямо над ним висит большой металлический щит с гербом, который достался ему от деда, а тому от прадеда. У богатых свои причуды. На тёмно-синем щите, на скрещенной сабле и револьвере витиевато расправила тело золотая буква «С» - значит Скрябины. Отец не собирался утрачивать фамилию, он хотел наследника, которому достанется всё, чем он владеет, включая фамилию. Помню, как он просил оставить меня при росписи мою, но я сменила. Интересно, теперь он рад, что я снова стану Скрябиной?

Глава 6

Я поняла одно: отец помогать не станет. Не знаю, таким образом он пытается доказать, что я идиотка, потому что не послушала его с этим чёртовым брачным договором, или же он действительно не знает, что делать. Мне же предстояло решать головоломку.

- Оставайся тут сколько потребуется.

Широкий жест с его стороны. Понимаю, что злиться должна только на себя, но не могу. Хочется обижаться на всех вокруг.

- С тобой этот мудак обсуждал какой-то там сюрприз? – наконец, вспоминаю, что Преображенский что-то готовил.

- Нет, - пожимает отец плечами. – А должен? Если ты думаешь, что мы созваниваемся каждую пятницу, спешу огорчить.

- Не знаю, - я уже реально на взводе. – Слушай, ну вот правда не могу поверить, что тебе он не по зубам, - не могу успокоиться. Кажется, всесильный папочка только щёлкнет пальцами, и тут же всё будет исполнено.

- Давай ещё раз, - хмурится он. – Откинем эмоции, лишь голые факты. Ты подписала договор.

- Оооо, - я откидываю голову на спинку дивана, но сразу прихожу в себя, утверждая, что такая же взрослая, как все вокруг. Пора вести себя подобающе, Влада. Это раньше тебя из одних рук передавали в другие, как вымпел. Мать отцу, отец Гару. Теперь девочка большая, попала на серьёзные деньги. – Извини, - тут же говорю, усаживаясь в нормальной позе, - продолжай.

- Так вот, - руки сложены в замке на уровне его груди, - по нему муж имеет право на всё, что принадлежало тебе, потому что у него на руках доказательства измены.

Отец в который раз говорит это, но мне надо слышать другое.

- Это я поняла, - заверяю его. – Но ты можешь надавить, угрожать, я не знаю.

- Ты выбрала мужчину, который не так прост. Он не упустит своего, Влада. Знаешь, сколько я видел таких? – усмехается. - У них мёртвая хватка. К тому же моя система воспитания основывается на том, что каждый должен уметь плавать в той каше, которую заварил.

- Это и твои деньги тоже, - бурчу. – Неужели, ты отдашь их в руки какому-то мерзавцу?

Еще каких-то пятнадцать минут назад я намеревалась остаться с мужем, теперь же хочу его придушить собственными руками. Будто и не было между нами любви. Нет, я готова простить, если Гар скажет, что это недоразумение и всё будет как прежде. И эти эмоциональные качели убивают. То он хороший, то плохой.

- Как ты однажды сказала, я сделал подарок своей дочери. Уже тогда попрощался с тем, что когда-то принадлежало мне. Я не из тех отцов, что выбегают защищать детей кулаками, если ты не заметила. Привык играть шахматными партиями. И не делаю необдуманных ходов, советую тебе поступать так же.

- Сколько должна за консультацию? – вздыхаю.

- Это бесплатный совет! Но давай договоримся так. Моё участие в вашем конфликте будет минимальным. Сейчас мои дела идут не очень, и мне не нужен лишний скандал. Ты прекрасно знаешь, какие отношения между нами. Я был против вашей свадьбы, но пошёл на поводу у любимой дочери. Думаешь теперь он меня станет слушать, когда я называл его голодранцем, у которого за душой ничего не было?

- Ясно, - разочарованно киваю головой.

- Пора взрослеть, Влада. Ладно, мне надо идти. Проблемы не только у тебя и, поверь, они могут быть куда серьёзнее, - он направляется к двери, а я обхватываю голову руками, думая, что не смогу всё оставить так, как есть.

Внезапно меня озаряет. Система наблюдения! Записи с камер докажут мою невиновность! Как я могла сразу не вспомнить об этом?! Но всё произошло так стремительно, что думать наперёд не было времени. Ну, конечно! Камеры!

Но тут же улыбка меркнет. Преображенский запретил возвращаться в дом. Только кто он такой? Юридически дом всё ещё мой!

Быстро разыскиваю в телефоне нужный номер и набираю.

- Вячеслав Борисович, здравствуйте, - отвечаю на приветствие семейного адвоката. – Мне нужна консультация.

Пока собираюсь, вспоминаю о матери, тут же набираю ей по видеосвязи.

- Что за сюрприз? – решаю узнать без обиняков.

- Влада, - журит она меня, скрывая улыбку. – Игорёк просил не говорить.

В отличие от отца, мать приняла Гара с распростёртыми объятьями. Наверное потому, что они были из одного круга. Оба выходцы из бедных семей, которым однажды повезло. Только с разницей, что мать ничего у отца отжать не была намерена, а Преображенский… Хотя пока у меня не будет неопровержимых доказательств, говорить об этом рано. Варианта два: он ревнивый мавр, который не хочет ни о чём слышать, или же лживый мудак, намеренно подставивший меня.

- Мама, - осекаю резко, и её улыбка теряется в морщинах.

Она рассматривает обстановку за моей спиной и только сейчас понимает, что я не дома.

- Ты у отца? – вскидывает брови, будто ревнуя.

- Надеюсь, ненадолго, - отвечаю, закатывая глаза. – Но всё будет зависит от обстоятельств.

Коротко ввожу в курс дела, и моя дорогая мама меняется в лице.

- Влада! – ахает. Как же так вышло? Может, ты не помнишь? Так бывает.

Округляю глаза, не понимая, как именно бывает. Если она о том, что напиться до беспамятства и очнуться утром с чужим мужиком, может и бывает, но точно не у меня.

Глава 7

В кабинете Пилюгина всё, как раньше. Кажется, впервые я приходила сюда лет в шесть. Для подобных клиентов у старика были карандаши и бумага. Уже тогда он казался мне древним, а когда вижу его теперь, думаю, что совершенно не изменился. Есть у людей такое свойство: будто время застыло и не властно над ними.

Усаживаюсь в большое кожаное кресло, чувствуя, что теряюсь в его объёмах, будто оно не для обычного человека, а великана. Может, чувствую себя той же маленькой девочкой, что и раньше, когда усаживалась за журнальный столик в углу комнаты, пока взрослые обсуждали скучные вещи. Бросаю взгляд в угол. Столик то же, а вот диван явно заменили, на моей памяти он был светлым. Напротив клиента окно, таким образом Пилюгина подсвечивает, и он остаётся немного в тени, пока лицо клиента полностью освещено. Кажется, по такому же принципу здесь и лампы, словно он серый кардинал, который не желает лишний раз останавливать на себе внимание.

Массивный стол украшен резьбой. Ещё в детстве я внимательно изучала эти линии, на которых женщина с повязкой на глазах держит весы в одной руке и меч в другой. На столе такая же статуэтка, но уже выполненная из металла. Нет, Пилюгин никогда не был судьей, но считал, что богиня незримо помогает ему в работе.

Взираю на длинный дубовый шкаф во всю стену, где за стеклом чётко по размерам стоят разномастные книги и справочники. Поначалу я пыталась найти в них хоть какие-то картинки, но потом поняла, что это бессмысленное занятие. Надо отметить, что адвокат никогда на меня не ругался, он был добрым дядюшкой на моей памяти.

В кабинет меня пустила неизменная Роза Львовна, и я престала перед усталым мудрым лицом.

- Будем рисовать, юная леди? - он достаёт из ящика упаковку разноцветных карандашей, а я прыгаю воспоминаниями в прошлое и невольно улыбаюсь.

- Увы, - пожимаю плечами, - сегодня я пересела из-за детского стола к вам поближе.

- Надеюсь, смогу помочь, - наклон головы, как выражение своего расположения. – Могу поинтересоваться, как поживает отец?

- Нормально, - что мне ещё сказать? Жив, здоров, а его проблемы не должны выходить за рамки наших разговоров.

- Теперь расскажи, что же привело тебя ко мне.

Вздыхаю, прикидывая, с чего бы начать, но он какой-то расслабляющий, потому начинаю. Решаю описать с самого начала, когда мне пришла в голову отличная романтическая идея составить брачный договор.

Вячеслав Борисович долго молчит после завершённого монолога, взирая на меня, словно раздумывая.

- М-да, - наконец произносит. – Карандаши всё же уберу, - он тянется к детской забаве с улыбкой. – Большие детки – большие проблемки, - зачем-то говорит, и теперь я понимаю смысл известной поговорки.

- Так понимаю, вероятность беременности не исключается, - больше утверждает, нежели спрашивает.

Пожимаю плечами.

- Раньше пытались, но не выходило.

- Это не показатель, - улыбается располагающе. – Значит, пока официально не подтвердится отсутствие беременности, ваш супруг не может развестись.

- То есть, у нас в запасе около трёх недель?

- Около того, - кивает. – И если вы всё же беременны, то срок отодвигается ещё дальше.

Вскидываю брови.

- Насколько?

- Год.

Удивлённо ахаю, не совсем понимая.

- Мужчина не имеет права развестись, если женщина в положении. Так уж вышло, что государство заботится о матери и ребёнке, преподнося супругам возможность помириться.

- А если я не хочу?

- Дело обстоит иначе. Если именно ты станешь настаивать на разводе, он состоится.

Не могу сдержать улыбку, представляя, что если Гар подставил сам себя? Но тут же она сползает с моего лица. Думать о том, что во мне может жить ребёнок от незнакомого человека…

- Что-то не так? – интересуется Пилюгин, но лишь качаю головой.

– Хорошо. Буду ждать от тебя новостей, а пока решу вопрос с домом. Свяжусь с твоим супругом. Можешь оставить его номер?

Пожимаю плечами, доставая телефон, и тут огромные напольные часы почти до самого потолка, установленные будто нарочно сбоку от клиента, делают громкий «бом», отчего я невольно вздрагиваю, поворачиваясь к ним. Раньше сосредотачивалась на их тиканье и смотрела сверху вниз на механическое чудо, ожидая, когда напомнят о времени, сейчас жар спадал от испуга и я приходила в норму. По ком бьют часы? Часы бью по тебе.

- Как только будут новости – дам знать, - пообещал Пилюгин, выводя последние закорючки имени Гара в своём блокноте. Кажется, ему до сих пор удобно писать от руки, нежели работать с компьютером. Главное, что своё дело он знает на порядок лучше многих.

Протягиваю руку, совсем как отец, и адвокат пожимает. Ладонь обхватывает мою, и я утопаю в ней, как недавно всё тело в кресле, а с виду и не скажешь, что руки принадлежат именно этому человеку, будто не от него. Он небольшой, а они, наоборот. Прощаюсь, и на душе становится немного спокойнее. Немного!

Прикидываю, в какую сторону теперь идти, нет, я не о месте проживания, я о личном расследовании, в котором меня невольно заставили участвовать. Нужен план, в центре которого я сама, и такие стрелочки. В машине достаю блокнот и принимаюсь писать.

Глава 8

Пауза затягивается, потому что я не понимаю, что происходит.

- Ты здесь? – первый нарушает молчание Андрей.

- Да-да, - спохватываюсь, - просто немного отвлеклась. – Ты уверен, что больше нет никаких Русланов?

- Если только тот, что с Людмилой, - усмехается собеседник, а я туплю, не понимая, что это шутка, а потом принимаюсь смеяться, будто оценила. Только мне вообще не до смеха. Я не сошла с ума, тот человек был в моём доме, да и Гар дал ему по морде! И Кристина видела его! Значит, он существует. Но, если это не друг детства Руслан, как его представил Преображенский, то кто?

Прощаюсь, благодарю за разговор, а он обещает прислать номера и ролик. Тут же снова набираю имя в поисковике, но добавляю туда фамилию. Не спросила год рождения или какие-то другие сведения, юудет сложновато.

У Гара его нет. Прохожу к каждому из четырёх друзей, которых назвал Андрей. Обычно мы удаляем тех, кого нет с нами, ни к чему смотреть на страницу человека, который погиб. Так сделали и остальные, но вот Лосев не удалил. Смотрю на аватарку. Рядом написано Руслан Егоров. Прохожу на страницу, был очень давно, явно страницей никто не пользуется. Это он?

Присматриваюсь. Фото старое, парень вдалеке. Не знаю, похож или нет, сложно судить по нескольким фотографиям и картинке из моей памяти, когда видела человека только один раз. Листаю снимки, негусто. Но нахожу одну фотку, где всё видно хорошо. Это не он. Я выдыхаю. Неужели могла подумать, что ко мне заявилось приведение? Сама не знаю, что решила. Но теперь вопрос: почему мне соврал Гар, и кто всё же тот человек?

Приходит сообщение. Кажется, прошло минут пятнадцать, но Андрей уже выполнил просьбу. Сидит на балконе с бокалом шампанского или вина, непонятно, и говорит поздравление. Выключаю и пишу благодарность. Он прислал номера ребят. Я не готова повторять представление ещё раз, потому пишу, чтобы он сам всё же сказал им. Тут же прилетает «ок». А он деловой, всё у него схвачено.

День невыносимо долгий. После поздравления Андрея хочется напиться. Нет, не потому что настолько всё плохо сказал, просто бокал в его руках и нынешнее настроение стремятся друг к другу. Но я не могу. Прежде чем не проверю, что чиста. Не знаю, обрадует ли меня факт беременности. Копаюсь в себе, понимая, что сейчас он, наоборот, вызовет во мне панику. Нет, не боюсь остаться одной с ребёнком на руках. Я не одна, у меня отец и целый штат прислуги. Только там вопрос будет в главном: чей это ребёнок. Открываю календарь, понимая, что по закону подлости именно сегодня овуляция. Рычу, отбрасывая телефон на кровати, ощущая, как устала.

Дома у меня лежит куча тестов, которые я купила впрок, потому что извожу их десятками каждый месяц. Не люблю терпеть, хоть и знаю, что надо подождать две недели, чтобы был результат, но часто начинаю раньше. Странность, но она моя. Завтра же пополню запасы. Перед отъездом Гара у нас была близость, и я рассчитывала её повторить сегодня, только планы мои резко поменялись. Вместо ночи с любимым лежу на постели, пока в шкафу висят вещи семилетней давности. Не очень романтичная ночь меня ожидает. Со страхами, сомненьями, переживаньями.

Плакать не собираюсь. Во мне гипотетический малыш, о котором я должна заботиться. Конечно, шанс, что именно сейчас всё случится, не такой высокий, но он есть, потому не хочу лишний раз подвергать организм стрессу. Да и плакать не хочется, когда вспоминаю, как Гар бросил меня около клиники, галантно подослав такси.

Раздумываю, кому набрать: Ольге или Алисе. Вспоминаю про свадьбу, сокращая выбор до последней. Она отвечает не сразу, приходится набирать еще раз, кажется, будто не хочет говорить, но всё же слышу голос.

- Привет, - говорю устало. – Не отвлекаю?

Она странно мычит, будто раздумывает с ответом.

- Каховский запретил мне с тобой говорить.

- Надо же, - хмыкаю. - Что-то раньше его не касалась наша дружба.

Наверное, звучит слишком пафосно. Конечно, мы не друзья. Так, знакомые, пару раз встречались пить кофе и пересекались по долгу её службы. Но запрещать мне говорить с человеком, знаете ли.

- Что значит запретил?

- Если я дорожу работой, не стану обсуждать ничего за пределами клиники, - уточнила девушка.

Чувствую себя реально на шахматной доске, где мне ставят шах, а я пытаюсь увести короля в спокойное место, чтобы игра не закончилась. Теперь понимаю отца, вспоминая, как он с детства пытался привить мне любовь к этой игре, говоря, что шахматы развивают логику, внимание и усидчивость. Последнее мне сейчас ни к чему, а вот первые два пригодились бы.

- То есть между нами не может быть общения? – решаю уточнить, и как-то неуютно мне становится, будто и с этой стороны меня предали.

- Влада, - слышу по голосу, что её гнетёт ситуация, - не знаю, что у вас произошло с мужем, но Каховский теперь взял всё под свой контроль. Когда вы ушли, попробовала узнать хоть что-то, но мне дали понять: дальнейшая карьера зависит от моего умения держать рот на замке. Пойми, я так мечтала там работать, это одна из лучших клиник города! Если я перейду дорогу Каховскому…

- Да-да, понимаю, - попыталась успокоить. В конце концов, это моя война, но хотелось бы найти союзников. Если Алиса не готова, я не могу давить на жалость или обещать золотые горы. Наверное, можно поговорить с отцом, если всё же её попрут, но он не намерен помогать мне, где уж гарантия, что станет радеть за неизвестную девушку?

Глава 9

Я открыла глаза в темноте, не понимая, где нахожусь. Села на кровати, привыкая к сумраку, и зрение выхватило большие предметы в комнате. Потребовалось около пятнадцати секунд, чтобы промчалась цепочка событий, замкнувшись на том, что я в доме отца. Нашарила телефон, нажимая на кнопку и тут же щурясь, потому что в глаза ударил яркий свет. Отодвинула от лица и включила ещё раз, быстро двигая бегунок на минимум. Стало лучше. Почти пять утра, а я планировала спуститься к отцу вечером, узнать, удалось ли ему решить проблемы, и могу ли я помочь.

Нет, без издёвок, я вдруг осознала, что он самый близкий человек, который, возможно, нуждается в моей помощи. Пришло сообщение от Богдана, и я открыла.

«Привет, Ладь, на этих выходных буду в городе, если выкроишь пару часов на кофе, буду несказанно рад. У меня есть новости».

Зеваю, прикидывая, что на этот раз вообще не будет проблем, чтобы встретиться, и отвечаю «с радостью». Отправляю текст, но тут же чертыхаюсь. Пять утра, Влада, не могла подождать что ли? Надеюсь, что он выключает на ночь интернет, но сообщение уже прочитано. Вижу, что печатает что-то и жду, но ничего в ответ так и не приходит. Странно, писал, но передумал?

Моя дружба с Богданом началась ещё задолго до того, как мы познакомились с Игорем, и, когда каждый из них узнал о том, что в моей жизни есть другой мужчина, я стала словно меж двух огней. Гар не любил Даню и наоборот.

Нет, Богдану я никогда не давала ложных надежд, просто воспринимала его за подругу, и не потому, что он не был мужественным, с этим у него всё было в порядке: светлокожий, светловолосый, высокий, голубоглазый. Он нравился другим девочкам, но я воспринимала его не больше, чем брата. Да, наверное, эта характеристика более верно подойдёт к тому, что нас связывало.

Родственных отношений у нас не было и быть не могло, хотя бы потому, что своих биологических родителей он не знал. Друг отца, дядя Ваня, решил взять мальчика на воспитание, потому что дома был цветник из четырёх девчонок. Конечно, всегда есть возможность пробовать снова и снова, но жена сказала нет, как и её врач. Здоровье больше не позволяло. Отчаиваться не стали, решили восполнить недостающий элемент подобным образом, да и помочь хоть кому-то стать счастливее.

Богдану обо всём рассказали через несколько лет. Нет, не потому что хотели благодарности и раболепия, показать, что он неродной, но к нему относятся на равных. Дело было совсем в другом. Он должен был узнать правду от близких, потому что мог в любой момент узнать её от кого-то другого.

Я видела его растерянность после. Они часто приходили к нам, и мы играли вместе, потому что были примерно одного возраста. И вот он признался мне, а я моргала, не зная, что следует говорить в таких случаях, а потом произнесла.

- Ясно.

Мне было шесть, а он на два года старше, но со временем я поняла, что нравлюсь ему. Наверное, мы ещё сошлись потому что он не являлся тем заносчивым папенькиным сынком, которые считают своей заслугой рождение у богатых родителей. Он был простым, и оттого нравился мне. А вот его сёстры стали именно такими. Все четыре, как на подбор. Заносчивые стервы.

Даня единственный, кто называл меня Ладя. Поначалу не придавала значения, а потом поняла: эта форма будто сроднила нас. Так мы и выросли, превратившись в прекрасных лебедей. Я не была слепой. Он слишком пристально смотрел на меня, а, когда я поворачивалась, сразу вспыхивал и краснел, и не нужно было никаких признаний, чтобы понять: дружба давно закончилась. Но только у него, я же продолжала видеть в нём того самого ребёнка из детства, с которым можно дурачиться и говорить обо всём.

Гар ревновал. Он не любил отпускать меня на «свидания», которые по факту таковыми не являлись. Но муж говорил, что мы по-разному воспринимаем эти встречи: я, как обычные ничего не значащие посиделки, а он, как желание побыть наедине и надежду, что я образумлюсь и вернусь к нему. Хотя что значит вернусь? Я никогда не была с Даней в интимной связи, а наш одиночный поцелуй не в счёт. У меня было желание научиться делать это правильно, и я попросила Даню. После уверилась, что это был и его первый раз, но было поздно.

Я улыбнулась. В темноте, в начале шестого это было милым воспоминанием. Раскрасневшееся лицо Богдана и вытянутые трубочкой губы, которые мечтали о продолжении. Мне не понравилось! Я вообще поначалу решила завязать с поцелуями, думая, что всё это несусветная гадость, но позже поняла: не все они одинаково мерзки. Может всё дело в том, что к нему у меня абсолютно ничего не было?

Подруги говорили, что я идиотка и не замечаю того, что у меня под носом. А я смотрела далеко вдаль, желая познать неизведанное, словно Даня был для меня открытой книгой, у которой уже давно закончились страницы. Но я дорожу нашей дружбой по сей день. Никто не может сравниться с ним в этом. Он придёт в любое время дня и ночи!

- Всё потому, что он влюблённый идиот! – замечала на это Жанка, одна из моих «подруг». – А тебе нравится, что есть запасной аэродром, на который можно при случае приземлиться.

Я фыркала, отвечая, что никуда приземляться не собираюсь, а она просто завидует, что не имеет подобных отношений.

Выбралась из комнаты, надеясь никого не разбудить. Прошла мимо спальни отца, в которой горел свет. Дверь была приоткрыта, и я услышала какую-то возню. Не знаю, почему в голову сразу пришло, будто он лежит на полу, не в силах подняться, и я рванула дверь. Мой отец распластался на кровати, а сверху прыгала какая-то молодая девица. Я ахнула и тут же отвернулась, сбегая из комнаты и пытаясь забыть увиденное. Кажется, теперь, даже когда он будет одет, стану представлять сегодняшнюю картину.

Глава 10

Ближе к обеду позвонил Пилюгин с хорошей новостью. Я могу беспрепятственно попасть в дом и находиться там, пока документы не будут окончательно подписаны, и он не отойдёт Гару. Это были слова адвоката Игоря, который растягивать дело намерен не был. Поблагодарила старика, говоря, что заскочу к нему на днях, если появятся новости, потому что ничего большего Вячеслав Борисович для меня сделать не мог.

Гару пора было успокоиться и поговорить нормально со мной, я рассчитывала на такой исход. Подобных ссор между нами никогда не было, но всё бывает в первый раз, и мне не хотелось, чтобы в последний. Любовь так быстро не испаряется, по крайней мере у того, кто любит, и я собиралась бороться за счастье. Но была так зла на Игоря, что придумывала, как он будет отрабатывать свою провинность, и в голову сразу полезли шальные мысли. Последнее время он не так часто касался меня, ссылаясь на занятость. Его мысли были постоянно заняты новым проектом, а для меня самое главное состояло в том, чтобы забеременеть. Но нет, если бы у меня спросили, имеет ли Гар любовницу, я бы покачала головой.

Конечно, стопроцентной гарантии не дам, но его отношение ко мне совершенно не изменилось, наоборот, он будто стал внимательнее и заботливее. А тут ещё и этот подарок.

Вызвала такси, предупреждая отца, чтобы не ждал. Сегодня планирую ночевать дома. Он лишь пожелал удачи, но во всём его облике сквозило сомнение. Будто он не верил, что у нас всё наладится, или же знал что-то такое, чего не знала я.

На этот раз охрана пропустила, а я зыркнула в сторону парня, но это был не Кирилл, видимо, сменился уже. Обязательно скажу, что он уволен, когда увижу.

- Игорь дома? – поинтересовалась, но парень лишь покачал головой. – Мне нужны записи с камер за позавчерашний вечер, - развернулась, чтобы идти в дом, но он уточнил.

- Какое именно время вас интересует?

- С половины восьмого и до утра, - мысленно вспомнила, где именно расположены камеры, и пожалела, что категорически была против их размещения в нашей спальне. Могла ли я предположить, что подобное видео будет стоить мне спокойной жизни?

В планах на сегодня было отослать прислугу и дождаться, когда вернётся Гар, чтобы поговорить и помириться. Прошла в дом и направилась в свою комнату, выбрать подходящую одежду. Переодевшись, спустилась вниз, намереваясь уточнить, что сегодня к ужину. Кухарка ковырялась в телефоне. Завидев меня, сразу сунула его в карман, расплываясь в улыбке.

- Почему ты не готовишь? – я вскинула брови, осматривая кухню.

- Игорь Романович сказал, что сегодня не вернётся. Если вам что-то надо…

- Что значит не вернётся? – брови подскочили вверх.

- Мне так было сказано, - кухарка сразу потупила глаза, показывая всем своим видом, что она не виновата и готова выполнить всё, что я пожелаю.

Значит, Преображенский решил дуться дальше. Что ж, я ткну его носом в тот факт, что верна, а пока заказываю просто ужин на выбор кухарки, отправляясь снова к охране.

- Здесь какой-то сбой, - оповещает Саша, тот самый, что сменил Кирилла. – Видео прерывается, потом идёт снова. Я покажу.

Смотрю на то, как входит Руслан. Прижимается ко мне, словно мы знакомы давно, потом какое-то время мы на кухне, ровно до момента, когда он мне что-то подсыпал, и всё, дальше скачок на семнадцать минут и пустые коридоры. Судя по видео, мы любовники, по крайней мере, если человек со стороны не знает, что к чему, обязательно подумает, что это не первый визит в дом Руслана.

- Где остальное? – недоумеваю.

- Перепад электричества, - предполагает Александр.

- Не делай из меня дуру, оно было! – хмыкаю. – К тому же здесь не хватает почти двадцать минут.

- Я не знаю, что сказать. Не моя смена. Возможно, запись просто стёрта.

Смотрю на него с удивлением, не веря в совпадения, раздумывая над тем, что это всё неспроста.

- Уверен, что больше ничего нет?

- Пересмотрел несколько раз, - кивает головой, и выглядит смущённым, а я уже не знаю, чему верить. Так не хочется думать, что это всё Гар, но пока что сводится к тому, что меня просто подставили.

- Попробуй ещё поискать, - говорю, но думаю, что это бесполезно. Собираюсь уходить, но тут же останавливаюсь. – Тебе нужны деньги? – интересуюсь, но он отвечает.

- Я говорю правду. Здесь ничего нет.

Мне придётся ему верить, но на всякий случай перелистываю всё сама, убеждаясь, что кто-то удалил самое важное для меня. «Ну что, Влада, дальше куда?» - задаю себе мысленно вопрос, понимая, что надо искать того самого Руслана, который на самом деле не Руслан. Прошу сделать для меня стоп-кадр, где лучше всего видно лицо гостя, и прислать. Может выйдет найти его в интернете, мало ли, надо браться за любую возможность.

Беру телефон второго охранника и звоню, как только выхожу на улицу. Ну конечно, Кирилл не отвечает, ясно. Как он связан с Русланом? И для чего ему это? Единственный, кто выигрывает – Гар. Неприятное чувство разливается по внутренностям.

В комнате набираю Гара, но он тоже меня игнорирует. Хочется высказать ему всё в лицо, потому что ситуация раздражает и убивает. Словно нет у меня других дел, как доказывать свою невиновность.

Глава 11

- Верю, - повторяет снова Гар, и я выдыхаю с облегчением, - собственным глазам, - дополняет. – Я не из тех, кто прощает, Влада!

- Но меня не за что прощать!

- Ты взрослый человек, должна понимать, что это конец.

Слово «конец» отзывается во мне болью, и я сжимаю кулаки, чтобы не показать своей слабости. Ненавижу быть слабой. Пришла сюда поговорить, да, но унижаться и умолять его не стану.

- Ты так хочешь от меня избавиться? – горькая усмешка растягивает мои губы.

- Не говори ерунды, - кривит Гар красивое лицо. – Сколько угодно людей разводятся, не делай из этого драму!

- Как всё для тебя оказывается просто, - внутри всё горит, я не желаю верить в то, что мы больше не вместе. – Это просто кризис, - хватаюсь за малейшую возможность.

- Игорь Романович, - секретарша возникает невовремя, - у вас встреча.

- Да, спасибо, Влада уже уходит.

Жду, когда секретарша исчезнет, но отчего-то она не торопится.

- Оставьте нас на минуту, - прошу, и девушка всё же испаряется. – Гар, вернись сегодня, просто поговорим.

Он молчит. Не отвечает ни «да», ни «нет».

- Не хочу, чтобы всё заканчивалось, - продолжаю.

- Не всё бывает так, как нам хочется.

Убирает бумаги со стола обратно в ящик, выжидательно смотрит, чтобы я ушла, и приходится подняться.

- Я буду ждать, - говорю на прощание, покидая кабинет. Уже в машине позволяю себе не сдерживать эмоции, чувствуя, как предательские слёзы ищут выход. Я не железная, он слишком много для меня значит, чтобы терять. Но как бороться, если это нужно лишь мне? Он всё для себя решил. Не стану же бегать за ним, как собачонка, вымаливая прощение.

Достаю салфетки, промокая лишнюю влагу, и поворачиваю ключ в замке зажигания. Как же невыносимо больно от осознания, что тебя отталкивают. Какое-то время смотрю на выход, надеясь, что Гар последует за мной, но этого не происходит. Вторая волна накатывает, и я спешу свалить отсюда, чтобы не давать поводов для сплетен. Надо успокоиться, никогда не любила показывать чувства на людях, к тому же всегда надо помнить, что есть жёлтая пресса. Нет, сама по себе я не представляю интереса, но надо помнить, чья дочь и жена, пока ещё жена Преображенского.

- Привет, Влада, - на проводе мама, вздыхает так, что снова хочется реветь, хотя только что успокоилась. – Звонила Игорьку, он так расстроен, что у вас не ладится.

Может, хотя бы ей удастся убедить его изменить решение?

- Можешь сказать, чтобы приехал сегодня?

Да, прошу собственную мать повлиять на зятя, но у них всегда были тёплые отношения, может, именно теперь это поможет. Со свекровью разговоры сводятся только к поздравлениям на праздники. Мне не нужна её любовь, впрочем, она тоже не нуждается во мне, так что у нас обоюдно.

- Влада, дай ему время всё переосмыслить, – она говорит осторожно, и, кажется, в её лице он нашёл ту, что поймёт и поддержит. – Просто тема такая щекотливая. Я не смогла жить с твоим отцом, потому что…

- Он тебе изменял! – закончила за неё. – Мама, но я не отец! Как ты не можешь этого понять. Я не делала того, в чём меня обвиняют!

- Я видела фотографии.

Замолкаю. Сейчас был «вау» эффект. Сказать, что я обескуражена – ничего не сказать. Гар совсем охренел, что рассылает мои фотки матери?

- Как они у тебя оказались? – наконец, выдавливаю из себя фразу.

- Мы говорили о тебе, Игорёк переживает, и в доказательство, что он себе ничего не выдумал, сбросил одну из фотографий. Влада, она говорит сама за себя.

- Что она говорит? – окна в машине закрыты, но, кажется, я кричу так, что меня слышно на улице. Останавливаю сама себя, закрываю глаза и медленно дышу.

- Успокойся, Влада. Может, вам стоит пожить отдельно, чтобы…

Но я не даю закончить.

- Чтобы что, мама? – спрашиваю зло. – Ты на чьей стороне?

- На твоей, конечно! – тут же отвечает, но это просто слова. Ощущается солидарность с Гаром. – Но Игоря тоже можно понять. Он так тебя любит, но не готов делить с другим.

- Ооооо, - я рычу. Хочется разбить к чертям собачьим телефон. Кажется, меня не слышит никто. Ни муж, ни отец, ни мать. – Извини, если сейчас не закончим, наговорю тебе такого, о чём потом буду жалеть. Перезвоню.

Отключаюсь, и чувства наполняют до краёв. Чего во мне сейчас только нет. И злость, и разочарование, и обида, и ощущение безысходности. Хочется плакать, жалеть себя, доказывать всем, что я не верблюд. Выдохнула, растирая слёзы по щекам, и схватилась за телефон. Мне срочно нужен кто-то рядом, иначе сойду с ума. Открыла телефонную книгу, бегая глазами по именам. Кому можно довериться?

Отметаю многочисленных знакомых с йоги, фитнеса и прочих мимолётных людей. Есть и такие, кто, наоборот, станет радоваться, что мой идеальный брак трещит по швам. Нажимаю на Диану, но тут же сбрасываю. Нет, шагу не успею ступить, как она тут же растрезвонит всем. Поддержит, конечно, даст выговориться, но вот что не умеет – держать язык за зубами.

Прихожу к выводу, что лучшая подруга – Даня, криво усмехаюсь и отбрасываю телефон. Приехали. Даже не с кем поговорить, дожила, Влада. Спиртное отменяется. Как ещё снять стресс? Еда! Вполне можно напичкать себя вкусностями и прочим. Слова Гара совершенно выбили из колеи, ничего не хочется, просто залечь в берлогу и жалеть себя, оплакивая годы брака. Решаю, что на сегодня моя борьба закончена, к тому же направления тоже закончились, я зашла в тупик. Без Гара мне не найти Руслана.

Глава 12

Психолог помог, и я вернулась в пустой дом с душевным равновесием. Конечно, она не была в состоянии решить мою проблему в корне, но изменить восприятие удалось. Прислуга разошлась по домам, Рита и Кристина остались здесь же, но на глаза не показывались. Гар так и не услышал меня, и мне всё больше казалось, что эта история не так проста, как могла выглядеть со стороны. И если это идея Гара, не посмотрю, что испытываю к этому человеку, заставлю его страдать, и моя месть будет жестокой. Я растопчу его, сломаю, заставлю отправиться обратно в место, откуда он вылез. Но что-то я разошлась.

Принимаю душ. Стою под струями горячей воды, стекающей по лицу, и размышляю о том, что у меня есть в жизни. Я сильная, спасибо отцу, он никогда не сюсюкался со мной, вот и теперь даёт возможность сделать всё самостоятельно. Была бы другой, обязательно свалилась в кровать и не двинулась с места, ожидая, что проблемы рассосутся сами по себе. А если нет, пошла по стопам матери. Она же нашла именно такой выход в своей ситуации. Она слабая, а я гибрид.

Даня звонил, но я не слышала, а когда увидела пропущенный, поняла, что уже поздно перезванивать. Интересно, кто же всё-таки был с ним? Завтра обязательно узнаю в подробностях, ну не может он не рассказать близкой подруге, что происходит в его жизни. А я в свою очередь поведаю о том, на какой ступени нахожусь сейчас.

Открываю профиль Богдана, не в силах терпеть до завтра, и начинаю листать фото. На некоторых действительно блондинка чем-то напоминающая меня, не такая эффектная, конечно. Я расхохоталась. Сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Даты были несвежие, интересно, как я пропустила это мимо себя? Даня не рассказывал, я не копалась. Мы говорили в основном обо мне.

Да, пусть только несколько фотографий, но они что-то значат. То, как он держит её за руку или смотрит. Уверившись, что именно её голос слышала, подошла к зеркалу, критически оглядывая себя.

Распустила волосы, прикидывая, как лучше завтра отправится к Дане на встречу, отчего-то хотелось выглядеть сногсшибательно, наверное, я хотела утвердиться за его счёт. Вот такая стерва Влада Скрябина. Но кто мне запретит быть красивой? Поймала себя на мысли, что думаю не о Гаре, а о Дане. Это же неправильно? Я всё ещё замужем, но собираюсь доказать лучшему другу, что лучше его девушки. Всё же через полчаса прихожу к мысли, что ничего дурного нет, если я приведу себя в порядок, в конце концов мы встречаемся не тет-а-тет у кого-то на территории, а в кафе.

На Гара злюсь и, поправляя волосы, вспоминаю, как он не любит девушек с короткими стрижками. Считает, что они напоминают мужчин, а Игорь супер-натурал и гомофоб. Мысль о том, что я могу позлить Преображенского, отчего-то воодушевляет, и я решаю начать следующий день именно с этого. Поеду в салон, встречусь с Даней и выкину пару фотографий в сеть. Уверена, что Гар их увидит. Пусть не думает, что я сижу и реву в одиночестве, пытаясь пережить утрату. Если он так спокоен, отчего мне нельзя? Потому что я женщина? Всегда ненавидела эти гендерные разделения.

Спала, как убитая. Психолог отлично отработала своё время, и я проснулась с прекрасным настроением. Отец интересовался моими успехами, мать психическим здоровьем, кто-то спрашивал, почему я не пришла на йогу, а одна из подруг предлагала встретиться. Ответила всем и спустилась вниз. Уборка шла полным ходом, кухарка что-то стряпала, и я была благодарна, что всё прекрасно работает и без меня.

Охранник так и не перезвонил, продолжая игнорировать. Но я доберусь до этого мудака. До вечера оставалось прилично времени, которое я полностью убила на то, чтобы стать красивой. Маникюр, педикюр, масочки. Когда я посмотрела на себя в зеркало, глаза расширились.

- Не нравится? – расстроенно спросила мой парикмахер, которой я раньше позволяла лишь ровнять кончики и больше ни к чему не прикасаться. Но я была поражена тому, как изменилась. Длинные волосы лежали передо мной на столе, аккуратно срезанные мастером, которая перед этим несколько раз спрашивала, не нахожусь ли я под действиями запрещённых веществ. И вот я смотрю на короткие светлые волосы, отлично уложенные волнами, и понимаю, что это другая я. Будто в этом образе выгляжу сильнее и увереннее.

- Вау, - произношу, а она не верит до конца.

- Влада, есть возможность нарастить, если что. Я предупреждала.

- Это классно, - трогаю причёску, ощущая себя другой. – Необычно, но мне нравится.

- Правда?

Кажется, слышу вздох облегчения.

Отправляюсь в магазин, решая завершить образ одеждой. После примерки нескольких вариантов останавливаюсь на коротком обтягивающем полупрозрачном чёрном топе и тёмных просторных брюках с запАхом. Шкала уверенности продолжает расти и упирается в потолок. Представляю реакцию Дани, когда он увидит меня, и от этого становится весело.

Приехала на место, как и полагается, опоздав. Богдан уже заказал сок, зная, что алкоголь под запретом, и каждый раз я выбирала именно гранат. Обтягивающая белая футболка прекрасно сидела на нём, что там внизу, видно не было, но готова была поспорить, что он предпочёл светло-голубые джинсы. Я слишком хорошо знала его. С кем-то переписывался, потому удалось подкрасться незаметно.

- Привет, - прошептала на ухо, закрывая ему глаза, как делала обычно. – Угадай кто.

Он коснулся моей руки, будто одного голоса было недостаточно, чтобы узнать меня, и задержался на ней, поглаживая, словно размышляя.