Развод. Меня не уничтожить

Глава 1

Глава 1

​

— Соня, котёнок, просыпайся, — говорю я дочке с нежностью склоняясь к её кровати, а не удержавшись чмокаю в щёку.

Сама собираю длинные тёмные волосы на макушке и прихватываю их крабом.

— Мам, — слегка недовольно, — ну ты как маленькая, — но всё же улыбается, так и не открыв глазки.

Десятилетняя Соня — папина любимица, и она папу любит до беспамятства.

Прежде чем покинуть её просторную комнату, оглядываю её. Её комнату Рамиль сам обустроил.

Стены окрашены в нежный светло-кремовый пастельный тон. На одной из стен висит плакат с изображением одной знаменитой советской балерины в образе лебедя. В углу комнаты — балетный станок и огромное зеркало. Напольное покрытие — мягкий ковёр, на котором удобно тренироваться. Вокруг станка разбросаны белые пуанты и леггинсы для занятий. Рядом с рабочим столом, который аккуратно организован, стоят книги по балету, а также красивые тетради и учебники с выполненными заданиями. На полках — любимые игрушки и куклы, а также несколько рамок с фотографиями дружеских встреч и соревнований. В углу стоит музыкальный центр. Соня часто слушает классику и репетирует под неё.

— Жду к завтраку, — улыбнувшись говорю я и спускаюсь в кухню.

Соня уже умытая спешит к разложенным на столе тарелкам.

— Блинчики! — плюхается на стол, ставя одну из хрупких ножек на сидение.

Киваю.

— А папа когда приедет из командировки? — жуёт блин.

— Днём будет, — сажусь напротив.

— Я соскучилась, — выдыхает она, — интересно, что папа привезёт в этот раз? — мечтательно закатывает глаза.

— Ты про пластинки к старому проигрывателю? — уточняю улыбнувшись и отрываю себе небольшой кусочек блинчика.

— Ага, — кивает и шумно отпивает какао из стакана.

Улыбаюсь.

— Думаю папа тебя удивит.

— Ты знаешь, что он мне привезёт? — вцепляется в меня своими карим взглядом.

Отрицательно мотаю головой.

— Это для меня такой же сюрприз, что и для тебя.

Соня встаёт из-за стола, благодарит меня и бежит собираться в школу.

Собираюсь на работу, неброско красясь и оглядывая в зеркале стройную фигуру. Затем выхожу в коридор, как дверь открывается.

— Рамиль? — я слегка удивлена, договаривались же, что я его встречу на вокзале, — обещал же позднее.

Он улыбается.

Муж подтянутый. Серый костюм только подчёркивает его рельефные изгибы. Ему всего лишь сорок. Не классический красавец, но умеет подать себя. Дамский угодник. Всегда им был. И достигатор каких поискать.

— Ты меня не ждала? — приподнимает бровь, притворяясь рассерженным, — мне любовника поискать по углам?

— Дурак, — дуюсь на него, но подхожу.

Он подхватывает меня на руки и крепко целует. От его поцелуя слегка кружится голова.

— Соскучилась, — выдыхаю я ему в шею, обнимая, чуть поглаживаю крепкую спину.

Но тут же замечаю посторонний запах. Цветочный парфюм. Недешёвые судя по концентрации, хотя я их и едва улавливаю. Рамиль сменил парфюм? Но он любит более жёсткие, древесные. А этот рафинированный что ли слишком. Женский? Впрочем, сейчас почти все духи унисекс.

— Парфюм сменил? — спрашиваю, когда он ссаживает меня с рук и отрывается от меня.

— Ага, — без обиняков произносит Рамиль, снимает пальто и бросает портфель в прихожке, — не нравится?

Пожимаю плечами.

— Не твоё. Слишком сладко, — решаю уточнить я.

— Да. Я твой сладкий, моя зеленоглазая колдунья. Разве нет? — улыбается и играет бровями.

Я мотаю головой и улыбаюсь.

— Есть хочу, умираю, — хочет пройти в кухню.

— Папа! — бежит с лестницы, сшибая всё на своём пути Соня и бросается ему на шею, — что ты мне купил, что ты мне купил?!

Рамиль подхватывает её и целует в обе щёки.

— Подарков несколько, — предупреждает он её, — в портфеле, распаковывай, разрешаю. Дай папе поесть.

— Соня, — закатываю глаза, когда она бежит в прихожку, хватает папину поклажу и несётся в гостиную, — я тебя прошу, не увлекайся сильно, отвезу тебя в школу.

А сама иду с Рамилем на кухню. Он моет руки и садится за стол с блинчиками и какао.

— Как я рад вернуться! — выдыхает Рам.

Кухня всегда была для нас сердцем дома, где царит удивительная гармония и уют. Тёплое светлое пространство наполненное мягким золотистым светом, который щедро льётся из окон, обрамлённых лёгкими занавесками. Деревянные шкафчики, с бережно сохранившейся старинной посудой, словно хранят в себе множество историй и семейных рецептов, передающихся из поколения в поколение.

Стены оформлены плиткой с изысканным узором с изображением фруктов и зелени, привносящие радость и свежесть. Столешницы выполнены из крепкого мрамора. На полочках расставлены ароматные специи в стеклянных баночках и ждут, когда их положат в изумительные блюда.

Визуализация героев книги

Дорогие мои, подготовила порцию визуалов для вас:

Ольга Николаевна Сафиуллина, 30 лет

наша героиня

работает заместителем декана на кафедре английского языка,

жена Рамиля, мама Сони

Рамиль Мансурович Сафиуллин, 40 лет

муж Ольги, бизнесмен

Соня, дочь Ольги и Рамиля,10 лет

Светлана Озерова, 35 лет

помощница Рамиля

Марина Аристархова, 30 лет

подруга и коллега Ольги

Глава 2

— Мам, мам… — Соня дёргает меня за рукав, — с тобой всё хорошо?

— Д-да… да, роднуль, иди пока к машине, — говорю я и слабо, растерянно улыбаюсь ей.

— Угу, мам.

Соня перекидывает рюкзак через плечо и выходит во двор.

Я же смотрю на резинку и не могу сдвинуться с мест. Почему я так напрягаюсь? Ну да, ну резинка. С длинными волосами. Как она могла попасть в портфель Рамиля?

Может случайно? Ну мало ли? Очень странно. Подкинули? Подкинула любовница? У Рамиля есть любовница?!

И запах. Соврал, что новый парфюм? Обычно мы вместе ходим за покупками. Его мало интересует как он пахнет. А тут сам пошёл в парфюмерный и купил себе новый аромат? Может сказал, а я забыла в спешке и суете? Ну уж нет — такое я бы точно не пропустила. Или у меня паранойя?

Рамиль выруливает из кухни и подмигивает мне. Я быстро прячу резинку в карман своего пальто.

— Всё хорошо? — интересуется он и обеспокоенно сводит брови вместе.

— Д-да, неделька та ещё предстоит, — оправдываюсь я и выбегаю за дверь.

Перед домом уютное и изысканное пространство. Асфальтированный подъездный путь плавно извивается, окутанный зелёными аккуратно подстриженными кустарниками и тюльпанами разных цветов. Поодаль растут высокие деревья, создавая тень в беседке с широким деревянным столом и скамейками у него. На небольшой террасе перед входом в дом расположены два элегантных кресла, обитых мягким текстилем, где приятно посидеть за чашечкой кофе в утренние часы. Вся эта обстановка обычно располагает к неспешным беседам и наслаждением природой. Обычно здесь царит умиротворение и гармония. Вот только сейчас мне не до них.

Несусь к автомобилю и стараюсь успокоиться. Доча уже там, удобно устроенная.

Это просто… Это мне показалось. Он и вправду мог поменять парфюм, а резинка с волосами могла оказаться там случайно. Ой ли…

За мрачными мыслями не замечаю, как довожу дочку до школы.

Звонит телефон.

— Сонька с тобой? — спрашивает он.

— Да, — улыбаюсь смотря на дочь, которая вопросительно кивает мне.

— Она утащила папку с документами? — мне слышится в его голосе лёгкое беспокойство.

— Сонь, папа интересуется ты взяла его папку? — спрашиваю дочу.

Он недоумённо играя бровями лезет к себе портфель и достаёт виниловую пластинку в упаковке.

— Ты зачем её в школу-то потащила? — спрашиваю я.

— Ну чего? — раздаётся в трубке.

— Обещала Нонне Сергеевне. Она обожает джаз. А она мне своё принесёт. Обменяемся на время, — объяснила Соня виновато.

И я улыбнулась.

— Ты чего у меня такая старомодная?

— Ну ма-ам, — протянула Соня зардевшись, и передала мне пластинку.

— Посмотри там ли папка с документами, в пол-листа формата «а четыре», — пояснил муж.

Заглянув в конверт для пластинки я нашла красную прозрачную папку. Вытащила.

— Есть, — кивнула я.

— Моя секретарша заберёт, она сына в школу как раз отводит, я уже позвонил. Целую, увидимся вечером, — немного суетливо.

Мне не нравится. Странные нотки в голосе у всегда уверенного в себе Сафиуллина.

Я рассеянно чмокаю дочку в щёку и та уносится на занятия в школу. Тарабаню наманикюренными пальчиками по папке и, прикусив нижнюю губу, открываю. Никогда себе не позволяла рыться в бумагах мужа. Отчёты о командировке. Билеты, проживание в гостинице «Амор». Всё однотипное. Бумаги.

Складываю их обратно, закрываю, надавив на кнопку-застёжку.

Медленно выдыхаю. Паранойя… Но отчего-то мне всё равно тревожно.

В окно стучатся и я вздрагиваю от неожиданности. На меня смотрит помощница Рамиля. А мне резко становится плохо от одного её вида.

Положила палец на кнопку и окно медленно скатилось вниз.

— Оля, доброе утро! — улыбчивая и милая Светлана, — Рамиль Мансурович велел папочку у тебя взять.

Голос мелодичный. Худая и высокая. Воспитывает сына одна.

Я кивнула. Невежливо, но сейчас думаю только об одном.

— А ты чего волосы-то решила выкрасить в блондинистый цвет? — спрашиваю я, а сама скольжу взглядом по ним, и цвет и длина подходящая.

Света смущённо улыбается.

— Тебе нравится? — спрашивает женщина и проводит по волосам.

Неужели она? И парфюм у неё всегда сладковатый…Не тот, что у Рамиля, но на разной кожи духи часто имеют свойство приобретать свой уникальный аромат.

— Угу, — сквозь зубы, настроение: придушить мерзавку, если что.

— Руслану тоже, — говорит она как бы между делом, а я чувствую, как её разрывает внутри от желания поделиться.

Руслан… Это кто?

Непохожа она на чью-то любовницу.

Я приподнимаю бровь.

Глава 3

Мне всегда было уютно в своём кабинете, а теперь я ёжусь и смотрю на помещение будто чужими глазами.

Кабинет гармоничный и стильный. Мы с Мариной в меру амбициозны и больше внимание уделяем семье, нежели карьере. Стены оформлены в светлых тонах.

Возле окон находятся наши удобные письменные столы из тёмного дерева с настольными лампами в минималистическом стиле и современными компьютерами. На стенах висят полки с книгами по языкознанию, педагогике и зарубежной литературе. Удобный диван в углу располагает к неформальному общению с коллегами и студентами. Есть небольшой столик, на котором стоит кофеварка и ваза с конфетами. Наверху закрытая полка под кофе, чай и печенье.

На стенах развешены сертификаты, награды и дипломы, подтверждающие наши профессиональные достижения. Также можно увидеть фотографии с конференций и обменов, на которых мы участвовали, есть яркая картина в стиле Пикассо — подарок одного из талантливых студентов. На столах аккуратно расставлены личные вещи: кактусы в маленьких горшочках, сувениры из поездок, фото с семьями.

Марина поправляет причёску и садится поближе ко мне. Неудобно что я задала ей такой вопрос, что придётся врать мне и изворачиваться, или она не в чём не повинна и сейчас расскажет, что произошло в действительности.

Я сцепляю пальцы вокруг кружки, немного нервно и задумчиво смотрю на подругу. По другому. Оценивающим взглядом. Марина — красавица, Рамиль запросто мог на неё запасть. Но мне не верится, мы столько лет дружим, она не может со мной так поступить. А Рамиль? Он самый близкий, любимый. Он может? Душу рвут сомнения.

— Антон такой затейник, — Марина смеётся, — мы провели все выходные на побережье. Сняли домик и как десять лет назад…

— Побережье-то хоть увидели? — улыбаюсь я, расслабляясь, вряд ли о таком можно наврать.

Марина хихикает прямо как девчонка.

— Ух, давно у нас такого секса жаркого не было, — трясёт рукой и присвистывает, тут же на несколько секунд прячет лицо в ладони.

Я снова сосредотачиваюсь на своих мыслях мрачнея.

Марина смотрит на меня и спрашивает:

— Ты чего такая?

А я кручу в голове свои подозрения. Зыбкие, но прочно запавшие как дурные в голову и сердце.

— Рамиль мне изменяет, — произношу я и сама не верю.

Марина делает огромные глаза… и молчит. Знает, что ли?

— Ты знаешь? — спрашиваю я.

Маринка оживает.

— Н-нет. Нет… Откуда? Рамиль? Твой Рамаль?! Не может быть! Я… я… просто… я в шоке, — теряется она, — а откуда ты знаешь?

— Не знаю я. В том-то и дело, — чувствую себя бестолковой.

Мне кажется или Марина облегчённо вздохнула.

— Расскажи, — отставляет кружку и указывает на диванчик, — что такое? Поделись.

Я нехотя делаю глоток кофе и тоже ставлю кружку на стол, перебираясь к Марине на диван. Смотрю на свои ладони.

— Я нашла в его портфеле резинку для волос с белокурыми волосами и от него пахло женским парфюмом, — выпаливаю я.

Марина закатывает глаза.

— Я тебя умоляю, Оль, ну ты даёшь, вроде взрослая…

— Ещё гостиница эта…

— Какая? — уточняет подруга.

Возвращаюсь на диван с телефоном, вбиваю название гостиницы, бормоча:

— Ещё этот отель со странным названием «Амор»…

Поисковик выдал мне ссылку на сайт гостиницы.

— Довольно фривольное название, не находишь? — спрашиваю я, — как бы располагает к горячему отдыху парочками…

Марина звонко хохочет.

— Олька, ты придумываешь себе проблемы на ходу, — проговаривает она, — резинка могла попасть случайно, мало ли, он ведь в дороге был.

— Не могу отделаться от тревоги, — делюсь своими чувствами с подругой.

— Оль, ну что ты как маленькая… А по поводу отеля… ну может не было мест в других гостиницах, взял в этой. Что такого-то? Рамиль — хороший муж, без ума от тебя, а вы ведь десять лет уже вместе живёте, — убеждает меня Марина.

— Домой стал приезжать поздно, когда я уже сплю, — задумчиво проговариваю я.

Марина вновь вздыхает.

— Так наверняка у него работы много. Рамиль всегда старается для вашей семьи. Антон бы так старался для нашей… — вздыхает, стыдя меня, — у тебя паранойя, Оль. Рамиль — отличный семьянин, каких поискать.

Я прикусываю нижнюю губу и киваю, соглашаясь с ней, а из головы не выходит этот запах и несчастная резинка для волос.

Я пытаюсь выкинуть эти мысли из головы весь день, но становится только хуже.

В конце рабочего дня стоя в пальто набираю номер телефона мужа, но ответом мне служит зуммер.

— Ты чего? — Марина уже готова выключить в кабинете свет.

— Не могу дозвониться до Рамиля. Хочу забрать его по пути с работы. Хочется сегодня побыть вместе, — произношу я и делаю ещё одну бесполезную попытку дозвониться.

Глава 4

В трубке молчание. Соображает, что ответить? Застала в самый неподходящий момент?

— Дорогая, я у бабули, — отвечает он мне.

Но я точно слышу шум дороги. Едет от любовницы? К бабуле? Предупредили? Но кто? Секретарша? Маринка? Вот же чёрт! Им-то это зачем?!

— А шум? — вырывается у меня.

— Я вышел на улицу, надо немного убраться во внутреннем дворике. Что-то случилось? — спокойным голосом спрашивает Рамиль, искренен как мне кажется.

Но меня всё равно грызут сомнения. Из головы не выходит воспоминание о чужом запахе на коже моего любимого, резинке с волосами, отеле с фривольным названием, его ранних уходах с работы и поздних приходах домой…

— Милая, езжай домой, моя куколка, я скоро буду, — говорит он, — умираю, хочу есть, да и соскучился по тебе, — голос снижается до хриплых ноток.

Я мигом покрываюсь мурашками.

— Хорошо, — соглашаюсь.

Может всё в порядке? Всё отлично? А я себе напридумывала всякой ерунды.

Вешаю трубку и хочу свернуть на повороте домой, но не делаю этого. Проношусь мимо и спешу к дому бабушки Рамиля.

Она единственная кто у него остался. Родители слишком рано ушли, когда моему мужу и десяти не исполнилось. Бабушка, Венера Ринатовна, учительница советской школы и человек старой закалки, воспитала внука одна. Она очень любила Рамиля, он отвечал ей тем же. Да и я смогла полюбить её. Хоть она и строгая, но очень добрая.

Её уютный небольшой домик находится на окраине города, там, где начинаются дачные постройки. Уговорить её на переезд к нам никак не удалось.

Я останавливаюсь возле высокого забора и захожу во дворик, вымощенный мелкими камнями, утопающий в жёлтых цветах, растущих вдоль дорожки, ведущей ко входной двери.

В центре двора стоит деревянная беседка с крышей из лозы, где бабушка любит проводить время, читая книги или общаясь с нами. Рядом — небольшой огород, правда, сейчас он заброшен.

Бабуле не до него. Зимой она заболела и до сих пор не может оправиться. Я периодически приезжаю к ней, привожу продукты, а так к ней на постоянной основе приходит медсестра из поликлиники и следит сиделка.

Я открываю дом своим ключом и вхожу в него. Внутри стены оформлены в тёплых тонах, а пол покрыт светлым паркетом. На кухне стоит массивный деревянный стол, за которым мы частенько собирались всей семьёй. Бабуля часто пекла хлеб, пироги, варила варенье.

Прохожу гостиную с тяжёлыми шторами, в которой в углу стоит большой старинный диван, покрытый вязаным пледом, а рядом — кресло-качалка, в котором бабушка любит отдыхать. Стены украшены фотографиями семьи и яркими картинами с изображением природы.

Из спальни раздаются голоса. Рамиль?!

На большой кровати под мягким одеялом лежит бабушка мужа. Тумбочка и шкаф с одеждой напротив. На подоконнике стоят горшки с цветами, а в углу — старинный комод, где хранятся семейные реликвии и памятные вещи.

— Оленька, — на бледном лице вспыхивает улыбка, — дорогая, — протягивает ко мне свои руки.

А я смотрю в сторону Рамиля и не могу поверить. Он тут! Он меня не обманывал! Я счастлива, что он у бабули! Я так рада от того, что мои подозрения оказываются беспочвенными!

Присаживаюсь на краешек кровати и крепко жму её ладонь. Рамилю звонят и он встаёт с кресла. Мне кажется слишком нервно, суетливо. Работа? Или любовница? Даже не поцеловал меня при встрече… Хотя всё объяснимо. Пытаюсь выкинуть эти мысли из головы. Слежу за ним пристальным взглядом, пока он покидает комнату.

— Олечка, девочка, как ты? — спрашивает.

— Да у меня-то всё хорошо, как вы? — заботливо вторю ей, — на той неделе приехала только на выходных…

— Тебя можно понять. Работа, ребёнок, Рамиль, — улыбается, затем серьёзно смотрит на меня и начинает поглаживать мне ладонь, — только не ссорьтесь.

— Ч-что? — переспрашиваю я.

— Не надо ссориться, а то между вами как будто… — она обрывает свои предположения.

Я теряюсь не зная, что ответить. Вижу, что Венера Ринатовна расстроена.

— Да вроде нет, — стараюсь её успокоить, не хватает ещё, чтобы мои подозрения на кого-то подействовали, тем более на такую мудрую и добрую женщину.

— Не разбегайтесь только. Храните брак как зеницу ока. Чтобы ни было. Ты женщина и на тебе ответственности всегда больше. У мужчин может мужское взыграть, гормоны, придурь, да только они всегда к жёнам возвращаются, а ещё у вас дочка, — она хлопает меня по ладони.

А я смотрю на неё как ошалелая. По мне, что ли видно, будто я Рамиля хотела прижать по измене?! Становится стыдно, ещё и за то, что Рамиля подозревала зря и бабулю расстроила своим мрачным видом да так, что та подумала, что будто у нас проблемы с мужем.

Или Венера Ринатовна знает больше?

Я через силу улыбаюсь. Не буду же я допрашивать болеющую даму. Немного пообщавшись, ухожу из комнаты в кухню. Рамиль как раз прекращает разговор и улыбается смотря мне в глаза. Подходит ближе, а я боюсь обнимать его. Боюсь ощутить незнакомый запах.

Его крепкие руки смыкаются на моей спине и ползут вниз, затем вверх. Рамиль крепко обнимает меня.

Глава 5

Рамиль весь вечер крутится возле меня, пока мы готовим ужин вместе. Использует каждую свободную минутку для того, чтобы приобнять, поцеловать, приласкать меня. Взгляд масляный как у кота. Горячий.

Я улыбаюсь, стараясь скрыть и своё нетерпение, и на сердце становится легко. Я уже было чего только себе не напридумывала. А Рамиль и на работе крутится, и за бабулей ухаживает. Какая ему гостиница и любовница, тут уж только успевай оборачиваться… Мне до сих пор стыдно за свои мысли!

После ужина Соня тащит папу к себе в комнату и они болтают о музыке — их общей страсти, когда с улыбкой прикрываю дверь в детской.

А я иду в душ, неспешно ухаживаю за собой, готовясь ко сну.

Рамиль заходит к тому моменту, когда я успокоенная и расслабленная, выхожу из ванной комнаты.

— Твоя дочь, Ольга Николаевна, меня утомила, — притворно недовольно произносит муж, так же точно выдыхает, но тут же серьёзно добавляет, — а ещё проект на работе, все мне нервы вымотал.

Я нарочито медленно подхожу к нему и кладу руки на плечи.

— Что мне сделать, чтобы ты забыл о проекте, о работе, обо всём, Рамиль Мансурович? — спрашиваю я, игриво приподнимая бровь.

Он оценивающе смотрит на меня, слегка отодвигая от себя. Медленно распутывая пояс на махровом халате, добираясь до обнажённого тела, по которому скользят его тёплые ладони. Тонны мурашек и мои ноги готовы подогнуться от слабости, от того как тянет низ живота, как я мигом влажнею. Его пальцы кружат по соскам, острым как стекло.

Наши лбы соприкасаются, а дыхания учащаются.

— Ты прости, что в последнее время я слишком занят… — начинает Рамиль, прижимая меня к себе, — я мало провожу время с тобой наедине…

— Рам, я понимаю. Я всё понимаю. Твой проект, болезнь бабули. Я понимаю, родной, — трусь о него как обезумевшая мартовская кошка, одуревшая от свежего весеннего воздуха, — дочка спит?

Рамиль кивает.

Его скулы напрягаются, а движения рук становится грубыми. Он весь объят страстью. Я тяну вверх его футболку, оставляя торс голым. Он скидывает с моих плеч халат, падающий к моим ногам шуршащим веером. Прикусив нижнюю губу тяну его за домашние штаны, выпуклость на которых ясно даёт мне понять, что и он хочет не меньше моего. Но Рамиль коварно улыбаясь мягко отводит мою руку.

Рамиль жадно покрывает мои губы поцелуем, углубляя его. Я вжимаюсь в него так сильно, что мне кажется ещё чуть-чуть и мы станем единым целым. Поцелуями покрывает мою шею и неожиданно для меня отталкивает, роняя меня на кровать.

Я смеюсь и подтягиваюсь на локтях, устраиваясь удобнее. Он неспеша стягивает штаны, давая мне полюбоваться его подтянутым телом и твёрдым членом в полной боевой готовности. Я безумно хочу его.

Он пробирается ко мне. Матрас под ним проминается и вот Рамиль передо мной. Разводит мои ноги, лаская ребром ладони внутреннюю часть бёдер.

— Девочка, — шепчет муж.

А я буквально таю под уверенными движениями его пальцев на моём клиторе. Запрокидываю голову назад и стягиваю пригоршнями к себе одеяло на кровати. Раздаётся мой стон. Я так его хочу, что мне больно от одного только желания.

Сколько у нас не было интима? Две или три недели. Безумие! Но учитывая занятость Рамиля и его поздние приходы домой, я терпела и не роптала. Эта мысль меня отрезвляет, на ум приходят все тревожные звоночки этого дня.

— Оля? — спрашивает Рамиль, прерывисто дыша, — всё в порядке? — в голосе нет беспокойства, нежности, лишь похоть, механическое что-то.

Его пульсирующий, подрагивающий член толкается головкой в распахнутую промежность.

— Д-да, — я пытаюсь успокоить себя, но настроение уловимо меняется.

Я тянусь к мужу и ласкаю его член рукой. Он приподнимает подбородок и от блаженства прикрывает глаза на миг и вдруг переворачивает меня на живот.

— Рамиль, — шепчу я, оказавшись прижатая его телом к матрасу.

— Девочка, — шепчет он мне на ухо и тут же входит, туго, смазки недостаточно.

Мне болезненно, учитывая тот факт, что я просто не успела возбудиться после мыслей о неверности мужа. Но Рамиль покрывает поцелуями мою шею, разбрасывая их и вдоль позвоночника.

Плавные ритмичные движения дают мне возможность настроиться и я чувствую, как жар желания обжигает низ живота, как складочки вновь становятся влажными. Просовываю руку к клитору и стимулирую его.

— Девочка, девочка… — муж бесконечно повторяет слова, его движения становятся быстрыми, хаотичными, на грани боли и наслаждения.

Я понимаю, что мы скучали друг по другу, но такой секс так не походит на тот, что обычно ожидаешь от чуткого Рамиля, что вновь начинаю себе надумывать. Расслабиться не получается, возбуждение сходит на нет.

Рамиль же громко финиширует, изливаясь вовнутрь. Он откатывается от меня. А мне обидно до жути, что я так и не кончила.

— Всё хорошо? — интересуется муж.

Наверное стоит воспользоваться советом Венеры Ринатовны и терпеть.

— Да, — выдыхаю я, стараясь прогнать от себя тяжёлую тень обиды.

Глава 6

Мы ещё перебрасываемся с сиделкой парой фраз и я заверяю её, что сама куплю необходимые вещи для бабушки сегодня же.

У меня всё плывёт перед глазами и я хватаюсь за столешницу комода. Мысленно собираюсь и едва передвигая ногами, иду в ванную комнату. Я стою там дольше, чем обычно.

— Оля! — зовёт меня Рамиль из нашей спальни, — завтрак готов, моя королева.

Я вздрагиваю и тело становится мигом холодным несмотря на то, что я стою под горячими упругими струями.

Я едва могу говорить, но выдавливаю из себя:

— Да.

Выхожу из ванной как только убеждаюсь, что Рамиля нет рядом. Привожу себя в порядок и спускаюсь вниз.

Соня уже поела, и желая мне доброго утра и чмокнув меня в щёку, бежит наверх.

Мы садимся напротив друг друга. Одним глазом замечаю, что Рамиль пристально рассматривает меня. В полной тишине мажу себе хрустящий тост маслом.

— Так удивительно, Рам, — начинаю я и кладу небольшой кусочек в рот.

Он настороженно приподнимает бровь.

— Что именно? — напрягается.

— Ты готовишь завтрак, ты каждый день ездишь к бабуле… — начинаю я.

Он прерывает:

— Что ты хочешь сказать, Оля?

Его прямой взгляд. Свой я тоже отводить не стала.

— У меня к тебе серьёзный вопрос, Рам, — я откладываю еду на тарелку, всё равно ничего не лезет в горло.

Он повторяет за мной.

Наши взгляды скрещиваются. Почему он держит оборону? Когда мы свернули не туда? Почему сейчас я сижу и подозреваю его?

Тишина между нами почти звенит.

— Ты мне изменяешь, Рамиль? — спрашиваю я напрямую.

Я думала, что мой голос сорвётся, потому что буду орать, но нет. Я спросила его спокойно и чётко. Я уверена, что он мне не соврёт. Или нет?

Рамиль словно замер. Ну почему он молчит? Пусть скажет хоть слово…

— Нет, — заверяет он меня, — нет! — более убедительно, — что? — он вскакивает с места, — как ты могла подумать? Что тебя натолкнуло на эти мысли?

Становится тошно, но я ещё не оставляю попытку спасти нашу семью.

— Скажи мне правду, Рам, — не отступаю я, — просто скажи правду…

Рамиль смотрит на меня словно на что-то решается.

— Я тебе не изменял, — говорит он уверенно, присаживается на своё место.

А у меня текут слёзы из глаз.

— Оленька, — он притрагивается ко мне, сжимает мою ладонь, — откуда такие мысли?

Мне омерзительно. Я вытаскиваю из его крепких рук свою. Мне хочется поколотить его. Не хочу больше никогда рядом с ним находиться. Он врёт мне в наглую. Прямо в лицо.

— Что на тебя нашло? — допытывается Рамиль.

Я не хочу больше ничего слышать.

— Я развожусь с тобой, — кидаю ему прямо в лицо.

— Оля, у нас семья. Соня. Ты занимаешься ерундой. Я честен перед тобой. Никогда тебе не изменял. Всегда был с тобой честен. Что на тебя нашло, дорогая? — если он и играет, то делает это крайне убедительно, — что ты мне вменяешь в вину?

— Ты не бываешь у бабушки. Ты уходишь с работы рано, домой приходишь поздно. Где ты бываешь все эти три-четыре часа? Городок маленький, Рамиль, правда когда-нибудь да всплывёт.

Я чувствую, что загоняю его в угол. Рамиль молчит кажущиеся долгими несколько секунд.

— Кто тебе об этом сказал? — его голос хриплый на адреналине, вот-вот гневом рванёт, какими только молитвами сдерживается.

— Неважно, — отнекиваюсь я.

— Нет, важно, я не последний человек в городе, кто-нибудь да хочет навредить мне. Так что всё важно, Оля, — он облокачивается на локти и прищуривает глаза словно пытается прочитать мои мысли.

— Зачем им это? — говорю твёрдо, но сомнения всё равно терзают, а если и вправду только мои домыслы и удобно подворачивающиеся под мои подозрения обстоятельства.

— Сделать меня слабее, — выдыхает Рамиль, — я слишком быстро поднимаюсь, вполне возможно отхватываю у кого-то лакомый кусочек бюджетного пирога. Мэр заинтересован в моих услугах… Да что угодно, Оля. Меня им не взять голыми руками, решили через семью разбить…

— Чёрт… — выдыхаю я.

Похоже на правду.

— Так кто, Оля? — спрашивает муж.

Прикусываю нижнюю губу и всё же решаюсь сказать правду:

— Сиделка Венеры Ринатовны.

Рамиль вскидывает руки вверх и громко опускает их на стол.

— Воровка, — зло цедит он.

— Что? Как это? — я вообще что-либо перестаю понимать.

— Я уволил её сегодня, — Рамиль усмехается, — так она решила мне через тебя досадить. Хитрая сука.

Я лишаюсь дара речи. У мужа на всё оправдания. Веские. По отдельности они не имеют значения, но все вместе выглядят по крайней мере очень странно. Да и моя интуиция, которая редко когда меня подводила, верещит о лжи. Вроде логичные аргументы, а внутри меня всё равно точит червь сомнений.

Глава 7

Бабуля трубку не снимает. Хоть и утро, но всё же раннее. Признаю свою оплошность. С недоверием смотрю на мужа.

Я смотрю на него и внутри у меня всё разрывается от противоречий. Врёт или не врёт? На некоторое время в моей душе устанавливается хлипкое равновесие.

— Оля, — выдыхает Рамиль и кладёт руку на мою ладонь, — я сам виноват…

Я вскидываю на него взгляд.

— Сам виноват в том, что у тебя такие мысли. Моя занятость, невнимание к тебе, к семье, к дому… Я последние несколько месяцев живу только моим проектом. Но я стараюсь для нас. Чтобы мы ещё лучше жили. Обещаю, как только всё наладится, мы уедем отдыхать, Оля, — убедительно проговаривает Рамиль.

Мне так хочется отпустить всю эту ситуацию и поверить ему. Я сухо киваю. Но мужу и этого достаточно. Он улыбается и отпивает из своей чашки ароматный кофе.

Позавтракав, я выхожу из-за стола, но Рамиль хватает меня за руку и тянет к себе. Он встаёт и привлекает меня к себе, обнимая. Становится тепло и хорошо. Напридумывала…

— Хорошего дня, Оль, — напоследок чмокает меня в губы.

Жду Соню, пока она соберётся и спустится. Везу её в школу и попрощавшись, в задумчивости еду к себе на работу. Я не могу успокоиться, вот вроде муж полностью оправдан, но что-то свербит в груди. Не дойдя до кабинета решаю вновь позвонить бабушке Рамиля. Но она опережает.

— Оленька, девочка, здравствуй, ты звонила? Что-то случилось? — раздаётся в трубке неспешное.

— Венера Ринатовна, здравствуйте! Вы меня простите пожалуйста, что беспокою…

— Не переживай, деточка, ложусь я не очень рано. Чувствую себя лучше, решила почитать, — слышу, что улыбается, приятно внимание, оно им и нужно, — а чего звонишь-то? А то я тебя перебила.

— Венера Ринатовна, — начинаю было я, — а сиделка..?

Я даже не успеваю спросить, как женщина в трубке охает:

— Эта мерзавка своровала деньги и брошь — подарок моего покойного мужа. Ценная вещица. Представляешь, Оленька? А вроде честная с виду казалась. Она, конечно, плакала, говорила, что ничего не брала. Просила предоставить доказательства, просила не увольнять, но я уже больше доверять не смогу ей. Жалко её. А Рамиль рассвирипел, когда узнал и уволил.

Я изумлённо слушаю бабулю и через какое-то время прощаюсь с ней.

Рамиль не врал мне. Но опять ситуация на грани. Может и вправду мне надо отдохнуть и перестать подозревать мужа на голом месте?

Вспомнила, что сегодня Людмила Сабирова пригласила меня к себе на презентацию сборника стихов. Отвлекусь немного, развеюсь, даже любопытно посмотреть — никогда бы не подумала, что Людмила увлекается искусством.

День пролетает незаметно и вечером я спешу домой.

Ужин готов. Лазанья пахнет великолепно. Муж готовит редко, но всегда обалденно вкусно и метко.

Соня и он сидят на диване в гостиной и болеют за свою любимую футбольную команду. Оба поднимают руки в приветственном жесте. Я улыбаюсь. Приятно видеть их вместе, тем более занятых общим делом.

— Кто? — интересуюсь, подходя к ним.

Соню целую в щёку. К Рамилю почему-то не хочется подходить. Он всё понимает, но ничего не говорит. Даже взглядом не упрекает, от чего становится тошно. Чувствую себя ещё и виноватой.

— Наши! — с гордостью выкрикивает раскрасневшаяся Соня.

— Тебя ждём к ужину, — Рамиль подмигивает дочке, видимо, решает проглотить обиду, — давай за стол.

— Угу. Теперь можно, — деловито кивает Сонька.

Ужинаем все вместе, а я ловлю себя на мысли, что мы редко в последнее время делаем это. Выслушиваем трещалку Соньку, а затем она уходит в себе комнату. Рамиль помогает мне сложить посуду в посудомойку.

Замечаю, что муж украдкой смотрит на часы.

— Ты куда-то торопишься? — спрашиваю я, вытирая мокрые ладони полотенцем.

Рамиль выпрямляется и кивает головой.

— Бизнес-партнёр пригласил на презентацию стихов своей супруги. Придётся быть, — он как будто извиняясь улыбнулся, — будет невероятно скучно, приду поздно, не жди, ложись спать.

Он тянется ко мне и целует в лоб.

— О, какое совпадение, — проговариваю я и чувствую, как его губы замирают на моей коже, — я тоже туда приглашена.

Мне кажется или Рамиль как будто не знает, что сказать. Но в тот же миг он отодвигается от меня и улыбается.

— Мы так редко бываем где-то вдвоём. Здорово побыть вместе, — произносит он, на секунду приобнимая меня.

Мы собираемся. Даю инструкции Соне на всякий случай, пока нас нет дома. Я не собираюсь там задерживаться, только отдать дань уважения Людмиле. И я рада, что мы куда-то да выбрались вместе с Рамилем, в последнее время это происходит всё реже.

Рамиль останавливает автомобиль возле городского культурного центра на парковке. Выхожу и рассматриваю его. Это современное здание, располагается в центре города, что делает его доступным для всех жителей.

Здание выполнено в стиле минимализма с использованием стекла, бетона и дерева. Несмотря на это имеет гармоничный облик. Фасад здания украшен художественными инсталляциями и огромной афишей, вещающей, что сегодня состоится презентация сборника стихов Людмилы Сабировой.

Глава 8

— Оля, — тормошит меня Рамиль.

Я перевожу взгляд с автомобиля на него.

— Мы идём? — спрашивает он настороженно заглядывая в мои глаза.

— Это тот автомобиль, что заехал к тебе сегодня утром? — интересуюсь я.

Во взгляде мужа появляется недоумение, а потом и злость:

— Ты опять за старое?

Рамиль вскипает с полуоборота.

— Это авто… Людмилы Сабировой, — настаиваю я, — утром она к тебе заезжала?

Тоже блондинка, ровесница Рамиля, ухоженная и утончённая. Творческая, лёгкая. Он запросто мог запасть на неё.

Замечаю, что следом за ней с водительского сидения вылезает грузный мужчина.

— А это кто? — бормочу я.

— Оля, — шипит на меня Рамиль, — очнись. Это её муж — Асхат. Мой бизнес-партнёр. От него сегодня ко мне и приезжали…

Вижу я и Гульнару. Их дочку. Молоденькую блондиночку, стильную и стройную. Той, которой я помогла подыскать репетитора для поступления в ВУЗ.

Семейство Сабировых исчезает в дверях центра.

А я понимаю лишь одно, это то как же всё складно выходит у Рамиля. А у меня такое чувство, что правда под самым моим носом, а я никак не могу увидеть полной картины. Словно морковку повесили перед ослом и ведут на заклание. От таких мыслей становится не по себе. Вроде по отдельности каждый «тревожный звоночек» объясним, всё вместе — уже картина, но я никак не могу поймать Рамиля на очевидной лжи.

— Ты идёшь? — недовольно спрашивает муж.

Я киваю и спешу за ним следом.

Внутри центра располагаются: концертный зал, кинокомплекс, классы, мастерские, другие помещения для проведения мастер-классов, лекций, курсов по искусству, ремёслам и другим направлениям, выставочная галерея, кафе и библиотека.

Вот здесь в этом уютном месте для отдыха, общения и обмена идеями, где можно почитать книги, поработать или просто насладиться чашкой кофе, я вижу Людмилу за столом с довольно увесистой книжицей, на страницах которой напечатаны её стихи.

Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что почитателей стихов у Людмилы не так уж и много. Среди них есть и Аристарховы. Марина меня не замечает, а Антон приветствует кивком.

Пока Людмила декламирует свои стихи, часть гостей разбредаются по библиотеке, а оставшиеся сидят на стульях и негромко переговариваются со своими спутниками. У тех и у других в руках бокалы с шампанским, которое на входе в кафе щедро разливает официант в униформе с белым передником.

— Будешь? — интересуется у меня Рамиль, указывая на бутылку шампанского, а взгляд его так и плавает по зале.

Ищет кого-то? Любуется Людмилой?

Передаёт мне бокал с шипучим напитком.

Прикусываю от досады губу. Недоказуемо. Я сама и верю и не верю. Я хочу верить, что подозрение Рамиля в измене и впрямь следствие моей усталости. Иначе — какой же он подлец и враль!

Муж предлагает присесть, но я отказываюсь и делаю глоток шампанского. Замечаю, что Рамиль пьёт уже второй бокал и не хочет останавливаться. Нервничает? С чего бы это?

Язвительный внутренний голос, моя чуйка упрямо шепчет, его бабёнка где-то здесь. Неужели Людмила? Возможно? Возможно всё.

Дама она утончённая, пока рот не откроет. Не совсем тот типаж, который нравится моему мужу, но всё же. Асхат и Рамиль наверняка часто встречаются, обсуждают дела. Возможно даже у Сабировых дома. Асхат сильно пожилой, между супругами точно разница лет в двадцать. А мой хорош собой и подтянут. Запросто могло закрутиться.

Устроить скандал? Обвинить их в связи? А доказательства где?

Пытаюсь расслабиться, но не могу.

— Не налегай, — шепчу я своему на ухо.

Он кивает.

— Чего нервничаешь? — спрашиваю я.

— Асхат тянет с контрактом, — Рамиль сосредоточенно смотрит на грузного мужчину, который что-то говорит своей дочери пока та глазеет по сторонам.

— Почему? — интересуюсь я.

— Есть проблемы. Мы ждём эксперта из столицы. Сабиров не доверяет никому, пока не перепроверит сто раз…

— Почему к нам не пригласишь? — неожиданно предлагаю я, — глядишь в неформальной обстановке он расслабится и дела порешаете.

Рамиль хмурится. А вокруг зал взрывается аплодисментами. Людмила довольная встаёт из-за стола и идёт к своей семье. Я улыбаюсь ей.

— Давай решим твою проблему, Рамиль, — улыбаюсь я и хочу подойти к Сабировым.

Рамиль хватает меня за руку.

— Зачем? Не вмешивайся, — он категоричен, не свойственно ему в отношении меня.

Я удивлённо приподнимаю брови.

— Ты хочешь этот проект или нет?

Он отпускает мою руку, но явно не согласен со мной.

— Или проблема в другом? — кидаю ему взглядом вызов.

Он прищуривает глаза, но не роняет ни слова. Если будет возражать и упрямиться дальше, то это выдаст их с Людмилой с потрохами?

Глава 9

Марина и Антон Аристарховы сидят в коридоре центра, где по стенам развешаны картины и шушукаются о нашей семье. Это не просто странно, это очень странно!

Я останавливаюсь, решая подслушать ли разговор друзей, явно непредназначенный ни для чьих-либо ушей, или выйти и напрямую спросить их? Я устала от того, что вокруг меня какие-то недомолвки и тайны. Мне кажется я совсем скоро доберусь до истины.

Учитывая то обстоятельство, что все изворачиваются и лгут, решаю подслушать их разговор.

— Она наша подруга, — упрямо твердит Марина.

— Ну и что? Рамиля мы знаем в два раза дольше. Оля появилась в нашей взрослой жизни, — отвечает ей Антон, — не подруга она нам. Рамиль — друг, да. С детства. И нам всё равно кто будет рядом с ним.

— Ишь как распелся, а ведь она тебе как женщина нравилась, даже очень, слюни на неё распускал поначалу, — фразы подруги звучат укоризненно.

Антон на этот выпад супруги не отвечает, решает пропустить свою реплику.

— Она ещё и моя коллега. Я вижу её восемь на пять, наши столы расположены друг против друга, мы постоянно ходим друг другу в гости, Соньку оставляют со мной, — не отступает подруга, — Оля — хороший человек. То как Рамиль с ней обходится… она такого явно не заслуживает.

— Ну и что ты сделаешь? Ну скажешь ей и что? Что дальше? Мы потеряем сразу двоих друзей. Рамиль должен сам определиться. Если будет Оля, то окей, если другая, то будем продолжать дружить с Сафиуллиным и с любым его выбором…

Я зажимаю рот, чтобы не закричать. И вовремя. Что он говорит?! Что Антон такое говорит?! Он только что сказал, что у Рамиля есть другая?! Мне не слышится! Резинка с волосами, отель, поздние приходы домой, авто любовницы возле нашего дома… Столько всего… А мужу удаётся выкручиваться, плетя искусную ложь. Он думает, что ему удалось запудрить мне мозги, усыпить мою бдительность. Но я оказываюсь в нужное время в нужном месте… А это ещё и означает, что мои друзья, каковыми я считаю Аристарховых, молчат, тем самым предавая меня.

Хочу выйти и растерзать их, но меня останавливает следующая фраза Антона:

— … к тому же Рамиль мой клиент. Я знаю его совсем с другой стороны, которую не знает даже его жена. Никто не знает. И поверь эта его сторона никому не понравится. У него финансовые проблемы. И если что-то пойдёт не так как он задумал, Рам никого не пожалеет и в первую очередь под раздачу попадёт жена. Я бы хотел в это время быть в каком-нибудь другом месте.

У меня кончается воздух в лёгких. И я продолжаю слушать дальше, но их разговор уходит в другое русло.

Мне становится плохо и я аккуратно, стараясь не шуметь возвращаюсь обратно к толпе.

Хватаюсь за стенку. Всё не зря! Я не зря чувствовала что-то не ладное.

— Милая, — ко мне подходит Рамиль.

Я едва фокусирую на нём свой взгляд, мысленно призывая себя собраться. Удаётся бог знает какими силами. Я смотрю в лицо мужа. Теперь по другому. Такой родной какое-то время назад, сейчас кажется чужим, враждебным… Почему он опасен для меня? А ещё я не знала, что у нас финансовые проблемы…

— Оля, ты бледная… — Рам бережно берёт меня за руку.

От этого его прикосновения взвыть хочется. Не хочу! Пусть не касается! Убираю руку, стараюсь, чтобы не заметил насколько мне мерзко.

— Уедем домой… — прошу я в порыве какого-то отчаяния, как будто дом сможет меня защитить, как будто там всё станет по-прежнему, но не будет и я не хочу, чтобы в моём уютном убежище был предатель.

Рамиль кидает беспокойный взгляд в сторону Асхата.

— Надо бы ещё побыть тут, — цокает с сожалением.

— Тогда оставайся, я уезжаю, — выдыхаю я с облегчением.

— Я приеду как только всё улажу, — Рамиль целует меня в щёку, — может вызвать такси?

Я мягко отстраняюсь, киваю и иду прощаться с Сабировыми.

Затем еду домой. Мне нужны родные стены и общество моей дочки, чтобы успокоиться. Успокоиться и обо всём подумать.

За разговорами с Соней, засыпаю в её комнате.

На утро привычная рутина занимает всё моё время, но не мысли.

Значит, что я имею в итоге: знаю, что Рам мне изменяет, но не знаю с кем. Об измене знают ещё как минимум два человека — это Марина и Антон. Мои «друзья», люди, которым я доверяла. А также сегодня я узнала, что у моего мужа финансовые проблемы, о которых я не знаю ровным счётом ничего. А также то, что возможно муж — потенциальная угроза для меня. Какой-то бред…

Соня только, что позавтракала и ушла собираться в школу. Рам вчера пришёл поздно, и если честно я думала, что не встречусь с ним утром.

Но он спускается вниз и целует меня. Отклоняюсь. Рамиль замечает.

— Всё хорошо? — спрашивает он, а глаза колючие, чужие.

— Я развожусь с тобой, — говорю я.

— Здрасте-приехали, Оля, снова? — Рам насмехается надо мной.

— Не иронизируй, — осекаю его я.

— Что на этот раз? — саркастично.

— Ты мне изменяешь, — не спрашиваю, утверждаю.

Глава 10

Доезжаю до областного центра и останавливаюсь на парковке возле здания, где когда-то мы с Рамилем подписали брачный контракт. Я не видела в этом необходимости, но муж настаивал. Я тогда не думала, что когда-нибудь буду рассуждать, как воспользоваться его условиями.

Нашим семейным юристом был господин Загорский. Пожилой опытный адвокат. Но его услугами мы воспользовались лишь однажды, когда заключали брачный контракт. Там же хранилась копия этого документа. В основном по юридическим вопросам, Рамиль работал с Антоном Аристраховым.

Единственное чего я опасалась, что Загорский расскажет о моём визите к нему мужу, но всё же надеюсь на профессиональную этику.

Выхожу из авто и осматриваюсь. Офис расположен на верхнем этаже современного делового центра, этим самым подчёркивая высокий статус специалиста, к которому я собираюсь обратиться.

Поднимаюсь на лифте и вижу, что вход в офис оформлен стильной дверью из массива дерева с матовым стеклом, на котором выгравировано имя адвоката и его юридическая специализация.

«Михаил Ильдарович Золотов, адвокат по семейным делам, бракоразводные процессы».

Я теряюсь.

— А где же Загорский? — растерянно бормочу я сама себе под нос.

— Добрый день. Он на пенсию ушёл в том году, — отвечают мне, — Меня зовут Елена, я секретарь адвоката. Могу быть вам чем-то полезна?

Со спины выныривает приятная девушка в строгом платье футляре и пучком на голове. Минимум косметики и ногти натуральные. На груди небольшой бейдж с именем.

— Елена, здравствуйте. Я на приём к Загорскому. Я просто думала… Мы когда-то у него с мужем подписывали брачный договор, он наш поверенный. Даже не записалась и не узнала, что он оказывается уже… не работает.

Я замолкаю, не зная, как мне поступить дальше. Елена пробегается по моему расстроенному лицу внимательным взглядом.

— У адвоката сейчас переговоры, но я сообщу ему, что у вас срочно, — она мило улыбается, — и не переживайте. Загорский весь архив передал Золотову. Теперь Михаил Ильдарович ваш поверенный.

Девушка открыла дверь и впустила меня.

— Он… опытный? — решаю уточнить.

— За это тоже не стоит переживать, — с улыбкой произносит девушка, — ему хоть и тридцать семь, но за его плечами служба в следственных органах и ни одного проигранного дела в адвокатской практике.

Немного успокаивает. Киваю. Но страх у меня не поэтому. Он мужчина и, может быть, как и многие из них считает, то ничего страшного в изменах нет. Будет ли при этом на все сто на моей стороне? Я надеюсь на его профессионализм. У квалифицированного специалиста нет пола.

— Назовите, пожалуйста, ваши фамилию и имя. Паспорт с собой? — спрашивает секретарь.

Я подаю документы, она возвращается за стойку и что-то отстукивает на компьютере. Затем кивает и отдаёт мне мои документы обратно.

— Вам что-нибудь нужно ещё? Чай, кофе, воду? — вежливо поинтересовалась Елена.

Я мотнула головой:

— Нет. Спасибо вам большое.

— Тогда ожидайте, — проговорила она и пригласила сесть в кресло возле двери юриста.

Сама секретарь исчезает за дверью позади неё. Я не успеваю даже дойти до кресла как из адвокатского кабинета выходит улыбающийся седой мужчина и за ним тут же появляется высокий.

Костюм чёрного цвета сидит на нём как влитой, очерчивая рельефное от мышц тело. Рубашка кипенно-белого цвета подчёркивает загорелую до тёмно-золотистого оттенка кожу. Часы марки «Омега» обозначают его высокий статус, говорят о приличных доходах. Аккуратная модная стрижка на тёмных волосах и тёмная щетина. Выглядит очень уверенным, напористым.

Мне адвокат кажется неуловимо знакомым. Но где я могла его видеть? Наверняка обозналась... Списываю эти мысли на своё нестабильное психическое состояние.

Мужчины долго прощаются, а затем карий внимательный взгляд останавливается на мне. Я ничего не могу прочитать по его лицу, видно, что он привык скрывать любые эмоции. Мужчина вопросительно приподнимает бровь.

Тут же как из-под земли появляется его помощница, слегка запыхавшись.

— Михаил Ильдарович, Ольга Николаевна Сафиуллина — клиентка господина Загорского, — старается сравнять дыхание, и передаёт ему папку, — вот дело.

Тиран какой! Девчонку запугал небось. Мне становится не по себе. Но делать нечего, ведь этот адвокат — единственный кто может мне помочь.

Тот лишь кивает и мимолётом смотрит на часы. Из-за привычки экономить время скорее всего, а не потому что я влезаю в его расписание без очереди. По крайней мере мне хотелось так думать.

- Михаил, - представляется он, протягивая мне ладонь для рукопожатия.

Рука горячая, сухая.

- Ольга.

Рукопожатие крепкое, но не настолько, чтобы я почувствовала дискомфорт.

Он пропускает меня в свой кабинет.

Внутри царит атмосфера уюта и строгости. Стены оформлены в бежевых тонах, а мебель глубокого серого цвета. У меня создаётся ощущение спокойствия и уверенности.

Глава 11

Золотов не торопится что-либо отвечать, только по движениям бровей я понимаю, что удивила его.

Он открывает папку с моим делом и весь погружается в чтение. А я остаюсь одна на один со своими мыслями. Рассматриваю мужчину. Слишком молод для опытного адвоката. Поможет ли он мне? Или выслушав скажет, что у меня паранойя?

Адвокат от корки до корки читает наше с Сафиуллиным делом и откладывает его в сторону. Теперь его взгляд устремлён на меня.

— Я хочу услышу вашу версию событий, — предлагает он, — не кратко, а шаг за шагом. Даже если вы считаете, что это ваши ощущения или интуиция.

Внимательно смотрю на него, затем в кофе, мимолётно думая о том какой же у напитка обалденный запах и вкус. Собираюсь с силами, а затем рассказываю всё как на духу.

Михаил поджимает губы и откидывается на спинку своего кресла.

Он обдумывает мои слова некоторое время, а затем спрашивает:

— Вы читали ваш брачный договор?

— Д-да, — запинаюсь я, — господин Загорский очень подробно объяснил мне все его пункты.

Он кивает.

— А пункт о разводе, если инициатором является один из супругов? — решает уточнить.

Я киваю, а затем:

— Я не собиралась разводиться с мужем, поэтому для меня этот пункт был точно таким же по значению, что все остальные.

— А сейчас? — вновь звучит вопрос.

— Да, сейчас я хочу, — твёрдо говорю я.

— Тогда согласно договора вы не получаете от вашего брака сроком десять лет ничего, — слова адвоката звучат как приговор, — мне нужно изучить вопрос о ваших активах более подробно, но судя по тому что я вижу, совместно нажитого имущества у вас нет.

Молчу. Михаил смотрит на бумаги, а затем мне в глаза.

— Дом, в котором вы живёте приобретён вашим супругом до вашего брака, совместных денежных счетов у вас нет.

Тогда что Рамилю мешает развестись со мной?

— Мне ничего и не надо, — тихо произношу я.

Михаил цокает языком.

— А вашей дочери? — уточняет он, вижу, что дело как будто задевает его за живое.

Тяжело вздыхаю.

— Я просто хочу, чтобы всё побыстрее закончилось, — сокрушённо проговариваю я, — а дочери будут алименты.

— Вы наверное, Ольга, до конца не понимаете сложившуюся ситуацию. Может и будут алименты. Но, если всё что вы мне рассказали, хоть на малую долю окажется правдой в действительности, то для вас и Софьи, дело может закончиться печально, — говорит предельно честно, не пугает, этим и страшно, потому что правда.

— Что он может мне сделать?

— Ольга, я беру во внимание лишь законную часть. То, что ваш супруг может сделать опираясь на законы. Первое, инициатор развода вы — вступает в действие брачный договор и вы не получаете ровным счётом ничего, у мужа остаётся дом, в распоряжении его денежные счета. Для того, чтобы это оспорить понадобится ни один год и ни один миллион рублей, — он останавливается, чтобы дать мне время перевести дух, затем вновь продолжает, — во-вторых, чтобы не платить алименты, он их взыщет с вас, доказав, что материально сами вы не потянете воспитывать и содержать дочь. Максимум на что вы сможете рассчитывать так это на свидания с дочерью по графику, который установит вам суд. Но и то не факт. Ваш супруг может переехать куда-угодно и вы можете лишиться и этих редких встреч, плюсом никто не отменял психологическую обработку против матери и так сильно уязвлённого ребёнка. Я постоянно наблюдаю такое в практике. И дел «отцов» против «матерей» всё больше. Особенно состоятельных отцов коим является ваш супруг. В целом и общем, это наша перспектива.

Я поражена. Если бы я знала десять лет назад будучи влюблённой в опытного мужчину девчонкой, что сейчас буду проклинать тот день, когда не задумываясь подписала этот контракт, потому что в мыслях не держала, что буду изменять мужу и уж тем более не думала, что изменять будет он. Ведь мы так любили друг друга.

— Что мне делать? — шепчу я, мне хочется разрыдаться, но я беру себя в руки, ради Сони, ради самой себя.

— Хороший вопрос, Ольга, — Михаил намечает улыбку поддержки и даже такая скупая она смягчает суровые черты его лица, — нужно доказательство измены мужа.

— Как это? — уточняю я, — и как это поможет мне отстоять свои права?

— Это укажет на моральный облик вашего супруга и позволит качнуть весы правосудия в нашу сторону. Например, может помочь нам в том, чтобы оставить дочь на ваше попечение, а не супруга.

Он говорит «нам» и я понимаю, что больше не одна и что мне помогут. Мне уже легче.

Я молчу. Адвокат качает головой.

— И доказательства должны быть однозначными, а не просто, где любовники сидят рядом, а проявление чувств, к примеру, страстный поцелуй. Это почти самое сложное… И я понимаю, что вы хотите с этим побыстрее покончить, но не получится, если вы хотите выиграть дело, то надо набраться терпения.

— А что касается его долгов по бизнесу?

— Сведения о счетах нам никто не предоставит, нет у нас полномочий их запросить. То же в отношении сведений о других счетах… — на этих его словах у меня округляются глаза, Михаил кивает, — возможно всё. Я уже ничему не удивляюсь исходя из своей семилетней адвокатской практики. Жёны порой узнают всё самыми последними…

Глава 12

После консультации с адвокатом я долго сижу в ресторанчике торгового центра.

Здесь царит уютная и дружелюбная атмосфера. Интерьер оформлен в современном стиле, с мягким освещением, деревянными элементами и зелёными растениями, создающими ощущение чистоты. На стенах висят картины местных художников, что добавляет уникальности месту.

Меню предлагает разнообразные блюда, начиная от свежих салатов и закусок до основного меню с блюдами местной кухни и интернациональными вкусами. Есть специальные предложения ежедневно, к примеру, бизнес-ланчи, также официант предложила мне дежурное блюдо — томатный суп. А ещё местный десерт, который я обожаю с детства, сладкий пирог Губадия.

Людей в ресторанчике немного и в основном они сидят за уютными столиками внутри, на открытой террасе не много народу, оттуда открывается вид на оживлённую атмосферу торгового центра. Обслуживание внимательное и быстрое, что делает это место идеальным для обеда в перерыве рабочего дня или расслабленного перекуса после шопинга. Едоки сменяются быстро. Замечаю, что это и вправду популярное место.

Сил на то, чтобы ехать обратно у меня нет. Обдумываю всё, что мне сказал Золотов, и сомневаться в его профессионализме у меня нет причин. Но действовать нужно чётко и наверняка.

Я бы целую вечность сидела тут, чем возвращаться домой к неверному мужу и притворяться, что мы всё ещё семья. Я бы выдержала, но Соню не могу оставить без того уровня жизни к которому она привыкла. И не хочу, чтобы она росла в семье отца, где будет чужая женщина, разрушившая брак их родителей.

— Будете что-то ещё заказывать? — спрашивает меня официантка, веснушчатая невысокая девушка.

У меня кружится голова. Решаю заказать себе ещё чашечку кофе.

— Может что-то к кофе? Десерт? — вновь интересуется девушка, в глазах обеспокоенность.

Неужели так хреново выгляжу?! Мне в горло и кусок не лезет сейчас. Отрицательно мотнула головой. Немного ещё посижу и надо бы выдвигаться.

Достаю из сумочки пудреницу и присматриваюсь к себе. И вправду выгляжу не очень хорошо. Припудриваюсь.

Официантка приносит заказ. Благодарю.

Беру в руки смартфон и провожу по экрану, тыкаю в телефонную книгу и сомневаюсь несколько секунд. Затем набираю номер.

— Алло, — на том конце отвечает женский голос.

— Надюш… привет, — бодро сообщаю я.

— Олька?! Оль?! Оля! Это ты! — радостно верещит в трубку женщина, — ты… чего? — на смену радости приходит насторожённость.

Я бы так же насторожилась. Понимаю её вполне.

— Надя, я бы хотела… — запинаюсь.

— Привет, Оля, — собирается женщина, — ты чего-то хотела?

Спасибо хотя бы за то, что она вообще говорит со мной.

— Я бы хотела встретиться, — я не надеюсь.

— Оля… Что-то случилось у тебя? — в голосе тревога, злорадством и не пахнет.

Я готова разрыдаться, но не место и не время.

— Давай встретимся, — предлагаю я.

— Да, конечно. На следующей неделе можно. Как ты, сможешь? — предлагает в ответ Надя.

— Да. Созвонимся, — потом замолкаю и говорю то, что рвётся из самого сердца, — я скучала… Очень.

В трубке раздаётся тяжёлый вздох.

— И я. Мы с Альбиной. Недавно о тебя вспоминали. Альбинке тоже позвоню. Ох и знатно мы приложимся, за все десять лет-то, — хохочет в трубку, но слышу, что голос влажен от слёз.

Мои тоже рвутся из меня, но я не могу позволить себе быть слабой, даже в такой момент. Прощаемся с подругой. Настоящая дружба никогда не заканчивается. Как будто только недавно я сообщила ей о беременности Соней и вот спустя десять лет… ничего не изменилось. Зря я боялась.

Беру чашку в руки и смотрю через стекло на улицу. Суета большого областного города. Я уже отвыкла от неё. Переехала в городок поменьше за Рамилем. Тогда я оставила здесь друзей, карьеру, отца. Я не думала, когда рвала все свои социальные связи, я любила…

Допиваю кофе и остатки своих сожалений. Надо ехать домой, готовить обед, Соня скоро будет дома… как раньше. О чём я вообще?! Больше никогда ничего не будет как прежде. Всё меняется и оказалось, что я больше не нужна мужу.

Я встаю и сразу понимаю, что у меня очень сильно кружится голова. Я не успеваю среагировать. Перед глазами всё белеет. Последнее, что вижу, как будто через марлю с мельтешащими перед глазами чёрными точками как похожими на мелких мушек, напряжённое лицо бегущего ко мне Золотова.

Глава 13

Прихожу в себя сразу, но долго фокусирую свой взгляд. Лежу на кушетке. Игла капельницы в вене.

Оглядываю кабинет. Помещение небольшое, очень светлое и с хорошей вентиляцией. Хотя специфичных запахов лекарств и хлорки никто не отменял. Стены окрашены в светлые, нейтральные тона, на них информационные плакаты о процедурах, рекомендациях по уходу и правилах безопасности.

Возле противоположной стены процедурный стол, регулируемый по высоте и с защитной обивкой. На нём в беспорядке раскиданы инструменты и материалы: шприцы, иглы, материалы для перевязок, антисептики и прочее. Медицинский шкаф и стеллаж для хранения медикаментов и инструментов рядом. Стол с креслом для врача, на нём компьютер и бумаги. Возле стола стул для пациента. Есть раковина для мытья рук и контейнер для мусора.

Перед собой вижу врача — высокого сухопарого немолодого мужчину в роговых очках и Золотова в стильном чёрном пальто с накинутым на плечи белым халатом. Они о чём-то говорят, но тихо, не разобрать, в голове по-прежнему шумит. Мне нужно немного отдохнуть и ехать домой. Моя сумочка лежит на стуле возле выхода из кабинета.

Подаю признаки жизни, решив встать. Врач тут же подходит и укладывает обратно.

— Ольга Николаевна Сафиуллина? — переспрашивает он.

Киваю и подтверждаю:

— Да. Что со мной и где я?

— Ваш муж привёз вас в больницу. Гипертонический криз. Но сейчас вы в стабильном состоянии, — проговаривает врач, склонившись ко мне, проверяет глаза.

— Муж? — растерянно перевожу взгляд с него на Михаила.

Тот и глазом не ведёт. Эмоций никаких. Лицо у меня недовольное, врать не люблю. А у Золотова кончики губ слегка приподнимаются и морщинки возле глаз собираются в гармошку.

Мне остаётся только вяло кивнуть и вновь согласиться.

— Когда я смогу уйти? Мне нужно домой и как можно скорее, — прошу я, и повторяю попытку встать.

Врач терпеливо укладывает меня обратно.

— Не раньше чем капельница опустеет и при условии, что вы сегодня не останетесь без присмотра, — проговаривает тот, — выпишу вам лечение, если выполните рекомендации, будете вновь в норме. И не нервничайте.

Легко сказать не нервничать!

Отходит к столу выписывает рецепт и отдаёт Золотову. Прощаясь с нами уходит.

— Спасибо, доктор, — спешу сказать ему вслед.

Затем перевожу взгляд на Золотова.

— Обязательно было врать? — ворчу.

— Спасибо, что поблагодарили, — он подходит ближе и деловито осматривает капельницу, затем переводит взгляд на меня.

— Спасибо, — смущённо отвечаю я, он и вправду помог и сопроводил, хотя не обязан.

— Пришлось сказать, что я ваш муж, иначе не смог бы быть рядом.

Соображает, что Рамилю я бы не позвонила ни при каких обстоятельствах.

— Где моё авто? — спрашиваю я встревоженно.

— На стоянке перед торговым центром.

— Мне надо домой…

— Я отвезу вас сам, только съезжу за лекарствами. Дождитесь, пожалуйста, — он слегка криво усмехается.

— Почему вы помогаете? — тихо спрашиваю я, мне жутко неловко.

— Ищите в моих действиях подвох? — приподнимает бровь, — что плохого в том, что вы в беде, а я был рядом и помог?

Медленно киваю, соглашаясь с ним.

— Вы поступили как хороший человек, — отвечаю я.

Уголки его губ вновь приподнимаются. Этот мужчина вообще позволяет себе когда-нибудь улыбаться? Умеет ли?

— Именно. Поэтому дождитесь меня, я отвезу вас домой…

— Мне крайне неудобно, — смущаюсь я.

— А мне будет крайне неудобно, если домой не доберётесь. Вы — моя клиентка, значит, мой хлеб, — чётко обозначает границы.

Но я не собираюсь их нарушать. Возможно привык, что женщины падают в объятья красивого, сексуального и богатого адвоката? Невольно бегу взглядом по его пальцам. На правом красуется безымянном красуется кольцо. Мне это явно неинтересно. Женатый табу для меня. И вообще о чём это я думаю?! Может потому что я стала обращать внимание и на других мужчин помимо Рамиля или Михаил - мой типаж?

Вместо возмущения устало киваю головой.

Михаил покидает меня. И я начинаю медленный отчёт каплям. Я и впрямь чувствую себя намного лучше. Когда процедура заканчивается, медсестра отцепляет от меня провода и я, посидев некоторое время иду в регистратуру, чтобы подписать бумаги.

Регистраторша высовывается в окошко выдаёт мне бланк и я его начинаю заполнять. А потом смотрит внимательно, чуть прищурив глаза, как будто вспоминает. Я её узнаю сразу. Учились вместе, жили рядом.

— Альбина, — киваю я, — сколько лет, сколько зим! Ты вообще не изменилась, коса вон такая же толстая, я всегда завидовала белой завистью, — добродушно улыбаюсь.

— Олька? Ну! Ну точно, Олька Филатова… Ого! Зато ты изменилась, из тощей козы вон какой красоткой статной стала, сиськи выросли, — Алька всегда была непосредственной, — посидеть бы, потрещать....

Глава 14

Альбина уже было открывает рот чтобы ответить нетерпеливой особе как она поворачивается ко мне и её глаза распахиваются от искреннего удивления:

— Ой, Ольга Николаевна, здрасте! — обращается девушка ко мне зачем-то на вы, воспитанная значит, — а вы чего тут?

А вот это уже вящее любопытство, мало связанное с хорошим воспитанием. Интересно что за этим кроется? Или семья Сабировых и их молодая дочь тоже знает, что Рамиль мне изменяет? Это уже совсем… Во у меня разыгрывается воображение!

— Здравствуй, Гульнара. Давление, стало плохо в торговом центра, — всё же делюсь я.

Девушка может быть просто хамкой, а я уже себе навоображала вселенский заговор, ну а как не навоображаешь при выясняющихся обстоятельствах.

— Ой, Ольга Николаевна, в вашем возрасте надо беречь себя. А так приходите к нам с мамой в спортивный центр на занятия. Раньше начнёте за собой следить, раньше здоровье сохраните.

Девушка обращается теперь к Альбине, передавая какие-то бумаги.

А меня словно ушатом студёной воды облили. Вот тебе раз! Со слов Гульнары я так годков на девяносто себя почувствовала. И смешно, и обидно! Ну точно невоспитанная дрянь. Вот и помогай людям после такого!

Вижу, что Альбина еле сдерживается. Гульнара забирает бумаги и прощается без улыбки, спеша к выходу.

— Вот хамка! Это племянница нашей заведующей, часто у тётки своей здесь бывает. Дрянь, что наша начальница, что эта Гулька, — возмущается подружка, — я держала язык при себе только потому что поняла — вы знакомы.

— Правильно, Аль, спасибо тебе. Это дочка знакомых моего мужа. Было бы не удобно, если бы ты…

— Приструнила её? Ну кто-то должен же, — улыбается.

Машу рукой.

— Знаешь, молодые девочки все такие. Думают, что вечно будут юными, — грустно улыбаюсь.

Альбина заговорщицки подмигивает:

— Хочешь посмотрю её историю болезни? А то частая гостья… - немного зло.

— Мне это точно знать не хочется, — мотаю головой.

— Ольга, — раздаётся сзади басовитый голос, — можем ехать.

У Альбинки глаз горит.

— Михаил, — поворачиваю голову и киваю на бланк, — мне надо заполнить пару бумаг…

— Тогда жду вас в авто возле выхода, — произносит он и уходит.

— Не похож на Рамильку, — язвит она, — или я чего-то не знаю? — допытывается она, и тут же мечтательно добавляет, — вот это самец!

Я лишь мотаю головой. Альбина тактично молчит, что на неё не похоже.

Заполнив бумаги, тепло прощаюсь со школьной подругой, пообещав встретиться в будущем и рассказать ей о загадочном незнакомце.

Хочу позвонить домой, но замечаю, что батарея телефона села и он вырубился. Соня с ума наверное сходит. Надо быстрее добираться до дома.

Я выхожу на улицу и чувствую, что мне с каждой минутой становится лучше. Вдыхаю холодный и свежий воздух, запахиваюсь в пальто.

Михаил стоит возле своего мерседеса и занят разговором по айфону.

Машина с динамичными линиями и мускулистыми формами, подчёркивающими сходство с его хозяином, подтверждает его статус крутого адвоката. Авто такое же внушительное как мой адвокат, а агрессивный передний бампер и узкие головные фары придают ему спортивный вид. Ну точно под стать Золотову.

Мужчина улыбается, видя меня. Я спускаюсь с лестниц и чувствую неловкость. Он прекращает разговор и открывает передо мной дверь.

— Может быть я всё же поеду на своей? — слабо возражаю я, приятно отметив про себя его джентельменские повадки.

— Не могу отпустить вас одну, — его взгляд спокоен, выражение лица серьёзное.

Порыв весеннего, но всё ещё холодного ветра и меня обдаёт его запах. Кофе, сигары, кожа, запретная трава. Дикое, пьянящее сочетание.

Я «слаба» на запахи. Не могу переносить человека, если его запах мне не нравится. Мы не сработаемся, не уживёмся, не задружимся.

Кажется он замечает мою растерянность, толкует её по своему.

— Не переживайте, ваш автомобиль будет стоять на стоянке торгового центра, приедете за ним когда сможете.

Мнусь. Если сейчас поеду одна, то не ручаюсь, что доеду. Ноги ещё слабы.

Соглашаюсь и сажусь на переднее пассажирское сидение, ощущая ни с чем несравнимый комфорт, заметив, что при случае можно включить функцию массажа.

Внутри достаточно пространства как для водителя, так и для пассажиров.

Салон выполнен из натуральной кожи, дерева и алюминия. Всё здесь тщательным образом, каждая детали продумана для создания атмосферы роскоши и комфорта.

Центр консоли занимает большой мультимедийный экран, который может управляться сенсорным способом, может и голосовыми командами. Также отмечаю про себя что в авто есть адаптивный круиз-контроль, системы помощи водителю, и высококачественная аудиосистема.

Михаил заводит авто и он плавно скользя выезжает с территории поликлиники, стремясь большими дорогами и небольшими дорожками, к шоссе.

Глава 15

Золотов складывает руки на груди. Я физически ощущаю между мужчинами искрящуюся неприязнь.

— Довёз Ольгу до дома, — просто отвечает он.

— Какого хера?! — Рамиль двигается на адвоката.

Мой муж, конечно, не хлюпик, но Михаилу явно проигрывает в комплекции и ростом. У Золотова ни одна мышца на лице не дёргается.

Решаю вмешаться.

— Рамиль, мне стало плохо в торговом центре и он помог мне. Довёз до дома, — встаю между ними.

Золотов зло усмехается и переводит взгляд на меня.

— Как ваше самочувствие? — спокойным тоном.

Я обыденно произношу:

— Со мной всё хорошо.

Рамиль не должен догадываться, а уж тем более знать о том, что Золотов нанят мною в качестве адвоката по бракоразводному процессу с ним. Но меня гложет любопытство при каких обстоятельствах Золотов и Сафиуллин знакомы и почему Рамиль так неприязненно к нему относится. Разумеется, сейчас не время это обсуждать ни с одним из мужчин.

— Прощайте, Ольга! — произносит Михаил и садится в тачку.

— Чтобы я тебя здесь больше не видел! — выкрикивает Рамиль с полной ненависти с гримасой на лице.

Взгляд Михаила на меня в последний раз за этот вечер неоднозначный. Потом он дал по газам.

— Спасибо вам, — запоздало кричу вслед его авто.

Поворачиваюсь к Рамилю, разъярённому как тысячу джиннов.

— Где ты была? — глаза наливаются кровью.

— Что это сейчас было?! — отвечаю вопросом на вопрос, — ты слышал вообще, что он тебе сказал обо мне? Мне стало плохо в торговом центре, а этот человек помог мне…

Он меня не слышит. Что-то произошло в прошлом между ними. Но вот только что? И если Михаил знал Рамиля, то почему согласился вести моё дело? Ненавидит Рамиля и решает ему досадить? К своему адвокату у меня масса вопросов. Но к мужу ещё больше.

— Что ты вообще там оставила? — выкрикивает он.

В соседских домах начинает включаться свет возле входных дверей. Раздаётся шарканье шагов. Я оборачиваюсь по сторонам.

— Зайдём в дом, — успокаивающим тоном произношу я.

Рамиль всё ещё в ярости, но хотя бы услышал меня. Он озабочен своей репутацией и не любит, когда его имя упоминается при каких-либо скандальных обстоятельствах.

Уходим в дом.

— Соня как? — спрашиваю я.

— Играет у себя в комнате, — упоминание имени дочери его успокаивает, — мы все извелись, испереживались, — бросает косой взгляд.

Как будто ему не всё равно. На меня плевать. На свою репутацию нет. Вдруг кто увидел из соседей, что жену Сафиуллина подвёз на крутой тачке красивый мужик.

Как же широко открываются глаза у женщины, когда она понимает, что её никогда и не любили. Потребляли как вещь, достойную, чтобы показать перед своими друзьями и деловыми партнёрами. Любил ли он меня когда-нибудь?

— Мне стало плохо, я была в больнице, телефон разряжен, — мотаю перед его лицом гаджетом.

Проходим на кухню. Рамиль разворачивается ко мне лицом и опирается на столешницу острова вытянутыми руками.

— Я беспокоился, Соня с ума сходила. Что ты вообще оставила в том городе?! Зачем туда ездила? — вот вроде взгляд у него страдальческий, но такой цепкий, такой внимательный, чёрта с два он обо мне переживал.

Напускаю на себя как можно более беззаботный вид.

— В торговом центре распродажа. Фирменный магазин один на всю область. Решила примерить платье. На вечеринку к Сабировым, — объяснение вполне себе логичное, — стало плохо, мужчина помог. Всё, Рам. Без подвоха. Или по себе не веришь?

Бью точно в цель. На миг в его глазах гнев вспыхивает с новой силой, но он быстро гасит его. Остаётся только насторожённость.

— Этот человек очень, очень плохой, — предупреждает меня Рамиль, — держись от него подальше.

Озадаченно хмурюсь. Мне становится не по себе. Рам серьёзен. Означает ли это, что и мне следует опасаться моего адвоката? Или враг моего врага — мой друг?

— Может тогда расскажешь? Что такого плохого в этом человеке? Откуда ты его знаешь? — засыпаю я Рамиля вопросами.

Муж отвлекается на телефонный разговор. Из него понимаю, что Рамиля вызывают по рабочим делам. Не верю ни единому слову, чувствую, что отправляется к ней. Он даже не интересуется тем, как я чувствую себя сейчас. Его больше похоже Михаил интересует. Что касается Золотова, то мне очень интересно, что же такое связывает его и моего мужа.

Сейчас бы проследить за ним, но Соня выбегает из комнаты и стремительно несётся по лестнице вниз, врезаясь в мои объятия.

— Мамуль, мам, я так испугалась за тебя, — девочка обнимает меня и я сминаю её в своих объятиях в ответ, целуя так будто мы встретились через очень долгую разлуку.

Соня пищит, вырывается и засыпает вопросами где была и что делала, а главное почему без неё. Отвечаю на все. Мы готовим вместе салат и ужинаем без умолку треща. Ещё долго болтаем перед тем как Соне уснуть.

Глава 16

Рабочий кабинет Рамиля находится в мансарде нашего дома. Под крышей, с небольшими скосами, — деревянные балки. Стены окрашены в светлый тёплый тон бежевого, а на полу лежит большой мягкий ковёр.

В центре кабинета стоит массивный деревянный стол, на котором расположены папки с бумагами, ноутбук и декоративные элементы, такие как семейные фотографии и крошечные кактусы в маленьких горшках. Рядом стоит удобное кресло с высокой спинкой, обитое мягкой тканью.

На одной стене книжная полка, заполненная книгами и любимыми аксессуарами, а на другой — окно с панорамным видом, позволяющее естественному свету заливать комнату в течение дня. На подоконнике стоят комнатные растения. Из освещения — стильная настольная лампа, а также точечные светильники. В углу кабинета — уютное кресло для чтения, покрытое мягким пледом.

Беру антикварную тускло блестящую в свете настольной лампы вещицу в руки и медленно сглатываю. В своей лжи Рамиль даже бабушку — Венеру Ринатовну — не пожалел. Брошь, которую якобы украла её сиделка, теперь мёртвым грузом лежит в ящике письменного стола Рамиля. Валяется там и флэшка. Наверняка это та самая, что передали ему на той злосчастной машине. Машине его бизнес-партнёра.

Мне сделалось нехорошо, гадко, мерзко, противно. Как будто это меня изваляли во лжи. А меня и валяли. Неизвестно сколько времени. И я спала с предателем. Мне надо срочно отмыться, срочно сжечь постельное бельё, а лучше дом, вместе с Рамилем. А я буду сидеть и смотреть как здание полыхает в огне. В огне моего гнева, ненависти. Я сожгу мою любовь к мужу, чтобы затем развеять её прах по воздуху.

Я вздрагиваю когда на пороге комнаты появляется муж. В пальто. Наверное свет увидел в своём кабинете и рванул сюда, но поздно — я раскрыла и этот его обман. Он тяжело дышит и медленно переводит тяжёлый взгляд исподлобья с моего лица на руки.

Я кидаю брошь на стол. Мой жест ему о многом говорит.

Рамиль тяжело вздыхает и на его лице появляется мука, он лохматит чёрные как вороново перо волосы с лёгкой проседью и медленно подходит ко мне. Нависает надо мной. Становится неуютно, но я упрямо поднимаю на него свой гневный взгляд и не ожидаю, что он сделает после того как наши взоры сойдутся.

Рамиль смотрит на меня холодно. Я замираю и чувствую, как к горлу подступает тошнота.

— Эта сиделка, воровка эта отдала мне брошь, когда я как следует встряхнул неё, — говорит с упрёком, так будто это я неверная, будто я ему изменяла, — или что ты хочешь сказать? Что это я сам всё подстроил?

Ничему не удивлюсь. Я хмыкаю: у Рамиля на всё отговорки. Но теперь он может не стараться. Я знаю про любовницу. У меня нет доказательств, лишь слова Аристарховых. Однако есть огромное преимущество: муж не знает то, что о его измене знаю я. И что я уже предприняла шаги для защиты.

Рамиль видит, что я молчу и вновь говорит, только теперь в его голосе сквозит скрытая угроза:

— Оля, ты понимаешь, что у тебя навязчивая идея? А я как муж беспокоюсь о твоём психическом состоянии…

Так вот куда он клонит! Хочет объявить меня сумасшедшей! А что дальше?! Упечь в психиатрическую больницу?! А самому безнаказанно кувыркаться с любовницей, получить полную опеку над Сонечкой и распоряжаться всеми денежными средствами и имуществом самостоятельно! Жить свою лучшую жизнь!

— То есть по твоему я чокнутая?! — вскакиваю, оказываясь с ним почти нос к носу.

Рамиль едва сдерживается. Его ладони сжимаются и разжимаются. А скулы ходят ходуном. Также сильно ненавидит сейчас, как и раньше любил… Десять лет моей любви и преданности и что я в итоге получаю - да он терпит меня из последних сил!

— Нет, — сквозь зубы, побеждает своё раздражение, — но ты напряжена… Нам надо отдохнуть, развеяться. Оля, пойми, я не изменяю тебе, никогда не изменял и не хочу. Милая моя… девочка…

Я для чего-то ещё нужна ему… Муж тянется ко мне. Я резво отпрыгиваю в сторону, чтобы только не стоять рядом, чтобы только его грязные руки не трогали меня.

Он тяжело вздыхает и якобы смиренно произносит:

— Иду спать в гостиную.

Усыпляет бдительность. Чтобы я почувствовала вину и сама пришла с покаянной…

Я лишь киваю и испытываю облегчение, когда он исчезает из кабинета.

Ухожу в спальню и сдираю постельное белье с кровати, бросаю его в мусорную корзину. А потом принимаю горячий душ и пытаюсь отмыться от той грязи, в которой испачкал меня муж своей изменой.

Мне нужны доказательства его неверности. Нет! Не так… Я хочу знать кто она. Тот факт, что он застал меня за лицезрением броши может помешать мне. Будет ли он тихариться? Вполне возможно. Я тоже должна быть очень осторожной. И эти тихие, но такие явственные угрозы о дочери и психиатричке… Оказывается я совсем не знаю своего мужа.

Глава 17

Выходные. Дом Сабировых

Рамиль ведёт меня под руку в дом Сабировых.

Их дом представляет собой элегантное строение в современном стиле, окружённое ухоженным садом. Фасад отделан натуральным камнем, а окна украшены красивыми ставнями. Внутри — просторные комнаты с высокими потолками, мебелью и предметами искусства. Кричаще, броско, кичево.

Людмила здоровается с нами самой широкой улыбкой. Рамиль демонстративно кладёт свою ладонь ей на спину и слегка поглаживает большим пальцем. Приподнимаю бровь. Неужели всё-таки она?

Людмила выпархивает из рук Рамиля и теперь обнимает меня. Тянет на внутренний двор, который оформлен с особым вкусом: несколько уютных зон для отдыха с мягкими диванами и креслами, столами для пищи и напитков. Освещение создаёт атмосферу уюта — гирлянды светильников, факелы и фонарики. Площадка, покрытая деревом, для барбекю, также есть мини-кухня, на которой быстро делают закуски, которые затем разносятся на столы шустрым обслуживающим персоналом. Сам двор окружён зелёными растениями и цветами — приятный и расслабляющий фон для вечера. В центре двора находится бассейн.

Всё здесь указывает на статус хозяев дома, на статус семьи Сабировых, занимающих не последнее место в иерархии власти в городе.

Муж чувствует себя хозяином положения. Думает, что ему удалось запудрить мне мозги. Ищет на моём лице остатки бури. Но не находит и кажется удовлетворён. Милый, я никогда больше не покажу тебе своих настоящих эмоций, потому что знаю, ты используешь это против меня. И то, что я ещё пока твоя жена — это потому что тебе так выгодно. Но моя задача выжить и получить максимум за десять лет жизни с предателем.

— Людмила, вы — настоящая хозяйка, — хвалю я Сабирову, сама же слежу за Рамилем.

Он извиняется перед хозяйкой дома и отходит от нас. Мои брови приподнимаются от удивления, когда я вижу, что на вечеринку приглашена и помощница Рамиля. Светлана что-то сосредоточено ему докладывает, затем её взгляд как бы случайно останавливается на мне и она улыбается. Муж ободряюще проводит по её спине рукой. Светлана краснеет и прячет взгляд в бокале с шампанским.

Она?!

Так любую светловолосую особь женского пола теперь можно прочить в любовницы моего мужа…

Со стороны может показаться, что я — мазохистка, но точно знаю, что если найду прямое доказательство измены для себя, то все мои чувства к мужу, всё ещё толпящиеся на задворках души, мигом улетучатся. Я хочу, чтобы Рамилю, которому на все мои догадки так ловко получается выкручиваться, было не отвертеться. Хочу уйти с гордо поднятой головой, хочу, чтобы он знал, что знаю я…

— Ой, это всё Асхат. Он говорит, что надо, я выполняю. Он у нас глава семьи. Благодаря ему наша семья ни в чём не нуждается, — Людмила кажется счастливой, но так обожествлять мужа…

На вечеринке появляется Гульнара. Девушка смотрит на всех с толикой презрения и ей скучно. Улыбаюсь беззлобно: бедный ребёнок, у которого совсем другие интересы, вынуждена коротать свой вечер со взрослыми тётками и дядьками. Наверняка Гуля, как и Людмила, как и их дом, его карьера и бизнес, ещё один трофей её успешного отца. Цель Асхата - выставить на всеобщее обозрение счастливую семью.

— У вас кажется безоблачная жизнь с вашим супругом, — начинаю я.

Во взгляде Людмилы мелькает страх и нечто неуловимое. Но я её понимаю тут же. Мгновенно. Измена? Измены?

— Нам многое пришлось пережить. Асхат — импозантный мужчина, дамский угодник в прошлом, — Людмила говорит осторожно, подбирая слова, ну что ж мои догадки верны, — Пережили. Самое главное я сохранила семью, — завершила женщина с гордостью, но почему с затаённой печалью?

Ценой чего? Хотелось спросить. Ценой раздавленного чувства собственного достоинства?!

— За это стоит выпить, — завершаю я.

Она сбивчиво кивает и мы делаем по глотку вкусного шампанского.

Мой телефон звонит, высвечивая номер телефона адвоката. И я извиняясь, отхожу в место, где стрёкот светских разговоров не такой шумный. От Золотова не было никаких вестей, кроме скупого интереса о самочувствии. Я подумывала искать другого представителя по своему делу, опасаясь того, что Михаил знаком с моим мужем.

— Михаил?

— Здравствуйте, Ольга! Как ваше самочувствие?

— Хорошо.

— Ваш автомобиль со стоянки…

— Его забрали. Спасибо за беспокойство.

— Никакого. Но я бы хотел обговорить время нашей встречи…

— Её не будет, — отвечаю я.

В трубке устанавливается молчание.

— Это из-за того, что мы с вашим мужем знаем друг друга? — не ходит вокруг да около, говорит, как есть.

Тогда и я вилять не буду.

— Да. Я опасаюсь и не знаю, что вас связывает.

— Понятно. Но на вашем месте я бы не делал поспешных выводов. Предлагаю встретиться и обсудить всё, что вас интересует. К тому же мне есть что сказать по вашему делу, Ольга.

Кусаю губы, даже больно становится.

— Я приняла решение. Извините за беспокойство, — не вижу иного выхода для себя.