Развод. Моя сестра между нами

Пролог

Любовь.

Плохие новости обычно валятся как снег на голову. Накатывают лавиной, цунами, чем-то неизбежным.

И когда ты думаешь, что хуже быть не может - домой, после нескольких часов ожидания, приходит муж и признается в измене с сестрой.

Но обо всем по-порядку.

Утро не задалось хотя бы потому, что сломалась кофемашина. Фирменная, подаренная нам с Глебом еще на свадьбу. С нее начиналась каждое наше утро, и казалось, что надежнее рожкового аппарата нет ничего на свете, но как только я повернула выключатель в позицию чашки, чтобы добыть любимый напиток, машинка хрюкнула, а потом начала плеваться. Кипятком.

- Вот черт, - зашипела я, успев вернуть переключатель в исходное положение и отскочив на два шага назад.

На черную пластиковую коробку уставилась словно теперь это враг номер один.

В этот же момент сильные и теплые руки легли на плечи.

- Что такое? - Глеб прошелся пальцами от плеча до запястья и внимательно посмотрел на кожу, где уже алел след от кипятка. - Обожглась? Сейчас принесу мазь.

Я кивнула и обернулась, чтобы обнять его, но муж уже скрылся в ванной, где мы держали аптечку.

Мне повезло - честное слово! Видимо в прошлой жизни я была сестрой милосердия или спасла кого-то очень важного, раз в этой жизни меня наградили Ярославским.

Глеб был таким мужем, о котором пишут… романы. Те, которые я, конечно, не читаю, но просто представьте - метр девяносто абсолютной и неприкрытой мужественности, облаченной в дорогой костюм, готовый в любой момент прийти на помощь. Серые глаза, небольшой шрам над переносицей, черные кудри и хватка акулы бизнеса.

Уверена, что большинство мужчин не в курсе где дома находится мазь от ожогов. А он знает и вот уже спустя минуту помогает убрать катастрофу на кухне, усадив меня на диван, чтобы я обработала ожог.

А потом поцеловав уходит на работу.

Я же на свою попадаю не без проблем. Машина не завелась без видимых причин (тогда я точно поняла, что день пойдет по звезде), такси задрали цены, словно это не утро вторника, а новогодняя ночь, да еще и время поездки увеличилось втрое из-за большой аварии в центре и гигантских пробок.

Класс.

- Любовь Викторовна, - с порога офиса на меня взъерошенную накинулась Аллочка из канцелярии, - мне очень жаль, но… - и застыла, когда я остановилась и подняла на нее взгляд. - У вас все хорошо?

Я улыбнулась и Алла сникла еще больше. Видимо вид у меня был еще тот.

- Говори уже.

- В отделе закупок напортачили и направили договор с “Оливером” по адресу “Арматы” и наоборот.

- Что?

Черт. Вот черт!

- Мне позвонила Светлана из продажников “Оливера”, уверяла, что дальше преамбулы договора она не продвинулась, но ни от них ни от “Арматы” я такой щедрости не ожидаю. К тому же они теперь будут в курсе цен конкурентов. Шум поднимется.

Еще какой.

Это не первая ошибка, допущенная канцелярией в подобном ключе, но эти два договора между конкурентами на поставку тканей были слишком деликатной темой и мы старались очень грамотно поддерживать нейтралитет.

А значит мне предстояло не только провести несколько неприятных телефонных разговоров, но и снова поднять тему введения электронного документооборота в компании, в том числе и подписания контрактов.

Ведь именно так работают люди в двадцать первом веке!

Спустя девять часов измотанная и кажется не способная даже шевелить языком я добираюсь до дома, набираю Глеба, но он не берет. Записываю голосовое, обещая ему ванну с пенкой и кое-что погорячее если он только сможет снабдить меня коробкой любимых шоколадных конфет и холодного шампанского.

Но спустя час после того как я пришла домой его все еще нет. Спустя два он все еще был недоступен.

И только к часу ночи, когда я перечитала все новости в городских группах про аварии и всевозможные ЧП, ключ в двери повернулся.

Муж аккуратно, не включая свет, разулся и снял куртку. Так же аккуратно прошел на кухню и щелкнул выключателем.

- Привет, - я вышла из спальни и обняла его со спины.

Он не вздрогнул и не был удивлен. Привычный жест, отточенный годами брака. Как и то, что я прямо сейчас прижалась щекой к его широкой спине.

Он дома. Все хорошо. Этот ужасный день окончен.

- Люба, нам нужно поговорить.

Или нет?

Все еще холодные с улицы руки расцепили мои ладони. Глеб усадил меня на диван, прямо как утром. Тогда я и заметила насколько он был уставшим. Вымотанным.

Он выглядел так, словно его сейчас стошнит.

- С тобой все хорошо? Ты выглядишь так, словно отравился. Ты был в больнице?

- Да, я был в больнице, - он кивнул. - С Ларисой.

От имени сестры я непроизвольно напряглась.

- Ей снова нехорошо?

Вопрос слишком простой, но ответ как будто напрашивался сам собой.

Глава 1.1

За неделю до событий пролога.

Каждый мамин день рождения это всегда немного трэш.

То у нее трубу в ванной прорвет в под звон хрустальных бокалов, то соседи дерутся до вызова полиции, а нам потом в качестве понятых приходится участкового и его сотрудников откармливать маринованными огурцами, то мы по разным городам и командировкам на созвоне.

Но в этот раз как-то получилось собраться вместе.

- Как хорошо, что вы смогли нас забрать, - тяжело дыша и буквально запихивая внутрь Макса к нам в машину подсела Лариса, моя младшая сестренка.

- Привет.

- Пливет тетя Юююба, - Макс все еще не выговаривал “р”, да и “л” у него получалось не лучше. - Дядя Гвеб.

Муж и племянник дали друг другу “пять”.

- Малец, как твои дела? - улыбнулся Ярославский и дождавшись два больших пальца в зеркале заднего вида, а затем того, что сестра и ее сын пристегнулись, мы выдвинулись к дому мамы.

Её дом располагался в обычном спальном районе и со своей типовой “двушкой” она не хотела расставаться ни под каким предлогом. И после того как папы не стало сколько бы мы не уговаривали ее переехать в лучшее место и лучший район - она отказывалась.

- Ты записала Макса к логопеду? Я давала тебе контакты, Ларис, - спросила я у сестры, когда мы уже раскладывали угощения.

Она, как и ожидалось, отрицательно качнула головой и принялась рассказывать соседке - Маргарите Ивановне - еще одной константе этих посиделок, новости. О том, что сын с удовольствием ходит на футбол, но вещи все время грязные и рвутся, что занятия такие дорогие, а она, как мать-одиночка, еле сводит концы с концами.

Мамина подруга легко поддерживала разговор с сестрой, кивая и поддакивая в нужных местах.

- Вам бы, Любонька, тоже ребеночка с мужем нужно. Вы будете такими прекрасными родителями, - внезапно перевела тему Маргарита Ивановна.

Я улыбнулась. Глеб приобнял меня и поцеловал в макушку. Мы никогда не развивали эту тему за праздничным столом и не собирались делать этого и сегодня.

А потом мы все наконец-то расселись, и были поздравления и тосты, пожелания и слезы. Мама вспомнила про папу и, конечно, не удержалась от истории их знакомства и того как быстро и несправедливо он ушел от нас. Его не стало в тот год когда родился Максим - всего за пару месяцев случился инсульт, от которого он так и не оправился.

Потом Лариса, вскочила на ноги и засуетилась с горячим. Сегодня это были голубцы.

- Помочь? - спросила я.

- Да нет, я сама, - ответила она и стала подавать тарелки с горячим. - Тебе один или два?

- Одного достаточно, - я улыбнулась и, заметив, что Макс испачкался салатом, помогла ему стереть с лица майонез.

Как раз в этот момент Лариса повернулась на сто восемьдесят градусов, лицом к столу и так неловко пошатнулась, что у нее из рук выпала тарелка и с треском разбилась об пол.

- Ой.

- Ты в порядке?

- Лариса?

- Что с тобой?

- Мамочка…

Мама, Глеб, соседка, Максим и я, произнесли все это практически хором.

Муж моментально подскочил на ноги и, кажется успел поймать Лару до того как она чуть не упала. Я только сейчас обратила внимание, что ее кожа была неестественно бледной, даже серой.

- Тебя случайно не тошнит, сестренка?

- Нет, я просто…

- Мы вызовем тебе скорую, - говорит муж и помогает Ларисе добраться до стула, усаживает ее и подает стакан с водой.

- Не надо скорую, - протестует она как нашкодивший ребенок.

Все понемногу приходят в себя от произошедшего. Я суечусь и убираю с пола осколки разбитой тарелки и испорченной еды. Максим с другой стороны подошел к маме и вцепился в ее руку.

Сестра все еще бледная и выгляди так, будто снова готова упасть в обморок.

Мама в растерянности смотрит на меня.

- Тебя все же нужно показать врачу. Давай мы с Глебом отвезем тебя к дежурному терапевту, - я не просто предлагаю, а настаиваю.

И после небольшой паузы Лариса кивает, но говорит нечто совсем другое.

- Люба, останься пожалуйста с Максимом, а Глеб, - она посмотрела на мужа, - отвезет меня сам.

И хотя я совершенно не параноик, но нехорошее чувство чего-то неестественного в этой простой фразе и в этом самом обычном взгляде, на которые я раньше и не обратила бы внимания, пронзает меня от макушки до самых пят.

Или все дело в том, как Лариса это сказала.

Или в том, как он посмотрел на нее в ответ.

- Хорошо. Только будьте осторожны, - ответила я, стараясь отогнать нерациональное и острое чувство тревоги, готовое намертво впиться в меня острыми когтями.

Вот только не получилось.

Тревога так и не ушла.

Любовь

Ей тридцать три, она организованная, собранная и очень ответственная. За что не возьмется - все получается. Единственным своим провалом в жизни считает то, что не смогла родить мужу ребенка.

И, конечно, она не ожидает предательства от своих любимых.