Развод на миллиард

Глава 1. Карина

— Вам сюда нельзя!

— Немедленно пропустите! Что происходит?! Где мой сын и муж?!

— Пожалуйста, успокойтесь! Мы во всём разберёмся!

Полицейский отталкивает меня от кордона, которым оцеплен участок, принадлежащий нашей семье. Мой муж, Расул, использовал это место в качестве охотничьего угодья.

Мои дочери Малика и Лиана тоже были тут, но из машины не выходили — так я им велела. Сказала, что пойду одна и всё выясню. Но мне ничего не хотят объяснять.

Звоню Расулу — не отвечает. Набираю сыну Камалу.

Он самый младший у меня. Старшие сёстры его обожают, а я так и вовсе души в нём не чаю. Камал — святой ребёнок, богом мне данный. Он никогда не любил охоту, но Расул упорно таскал его с собой, желая вырастить из сына настоящего мужчину.

Номер Камала недоступен. Что ж такое?..

Замечаю, что из темноты огороженного участка выходит Расул.

Почему он в наручниках?..

— Объясните хоть что-нибудь! — снова кидаюсь на полисмена.

Расул шагает мимо меня и даже не смотрит в мою сторону. Глаза у него стеклянные. Двое людей в форме ведут его к машине.

От полного непонимания происходящего я готова рвать и метать.

— Расул! — ору вслед мужу. — Где мой сын?!

Последние несколько месяцев наша семья находится на грани развода с тех пор, как я узнала, что у Расула завелась любовница — его секретарша. Может, я бы и стерпела подобное, если бы не узнала о беременности Марии.

Об этом она сообщила мне сама, прямо в лицо. Пришла ко мне офис, села напротив и заговорила вот так буднично:

— Карина Султановна, я бы хотела оповестить вас о том, что жду ребёнка от вашего мужа.

Оповестить?! Меня?!

Что я должна была сказать?! «Какое прекрасное событие, Маша! Поздравляю!»?!

Я не удивилась. Даже не взбесилась почти. Лишь перед глазами всё почернело.

Но сейчас, видя своего пока ещё мужа в наручниках, чернота перед глазами стала ещё гуще.

— Расул! — выкрикиваю из последних сил. — Где Камал?!

Муж оборачивается на несколько секунд.

Огромный, монолитный и крепкий, будто чёрная скала, он всегда и всем внушал страх. Мне — в том числе. Наш брак был договорным между нашими родителями, но и мы в свою очередь смогли договориться между собой. Возможно, я единственная научилась со временем не трепетать перед мужем. Я лишь делала то, что должно и пыталась выстроить с ним крепкую связь.

Но почему-то сейчас Расул будто бы уменьшился вдвое. Вся его грозность куда-то подевалась.

Он глядит мне глаза, молча качает головой. Один из сопровождающих толкает его в спину. И Расул покорно шагает внутрь полицейского УАЗа. Дверь за ним захлопывается. Автомобиль уезжает.

Стою потерянная. Ноги едва держат, тело пошатывает.

— Вам нужно будет прийти на опознание, — вырывает меня из мыслей голос полицейского.

— Что?..

— Мама, а куда папу увезли?

Оборачиваюсь на звук. Старшая Лиана держит за руку младшую сестру. У той глаза полны слёз — Малика пытается сдержаться, чтобы не зареветь. Лиана держится лучше, но и ей сложно находиться в неведении.

— Папа скоро вернётся, — роняю на автомате.

Меня снова окликает полицейский. Он что-то протягивает мне — какую-то бумажку.

— Вот, — говорил абсолютно без эмоций, — это адрес морга. Приходите завтра.

После чего он просто уходит.

Я направляюсь к дочерям, обнимаю их. Стараюсь укрыть собой, дать им немного тепла, хотя у самой внутри — леденящий холод.

Малика всё-таки начинает плакать:

— Мама, а Камал и папа скоро вернутся?

— Почему здесь столько полицейских? — подхватывает Лиана.

Ей уже четырнадцать. Её просто так не проведёшь.

Единственное, что я могу на это ответить сейчас — правду:

— Я не знаю, — и добавляю, скрывая боль в голосе: — Но всё обязательно будет хорошо. Я обещаю. У нас всё будет хорошо.

Глава 2. Карина

Два года спустя…

— Карину Султановна, к вам пришли, — робко сообщает мне по внутренней связи Анфиса.

Она уже больше трёх лет работает моей секретаршей и личным помощником, знает моё расписание наизусть и мои нравы. Разумеется, знает и о том, что сегодня меня лучше лишний раз не тревожить. И всё-таки Анфиса решила кому-то сообщить, что я в своём кабинете. Теперь посетитель ждёт в приёмной моего решения.

— Сейчас мне некогда, — холодно отвечаю. — Запиши на завтра.

Да, завтра станет намного лучше. Сегодня из меня так себе бизнес-вуман, не стоит лишний раз рисковать моими нервами.

Второй год в этот день я понимаю, что снова стою на краю, на обрыве. Смотрю вниз, в пропасть и вижу там всё, что потеряла.

Прошлый год, в первую годовщину стало по-настоящему страшно. Глядя на городскую панораму из гигантских окон своего кабинета, я страшно жалела о том, что окна в небоскрёбах не открываются. Иначе тогда я непременно открыла бы окно, чтобы сделать свой последний шаг…

Сегодня мне чуть легче. Процента на полтора. Я хотя бы смирилась с тем, что красивый полёт с двадцать восьмого этажа мне не светит. Смирилась с тем, что я сильнее, чем кажусь, и слабее, чем мне бы хотелось.

— Простите… — никак не хочет отключаться Анфиса. — Но это… Арслан Муратович…

Сердце пропускает удар.

Интуитивно выпрямляю спину. Убираю фотографию в рамке, на которое смотрела последние полчаса, в секретный ящик стола. Возвращаю лицу нейтральное выражение.

Я привыкла. Иногда мне кажется, что я вымуштровала себя так, что больше никто и ничто не сможет вывести меня на эмоции. И по правде сказать, мне бы очень хотелось в самом деле лишиться всех человеческих чувств. Но тут же вынуждена признать — существуют в моём окружении те немногие люди, к которым я никогда не смогу относиться безразлично.

Двое из них — мои дочери. В этом просто признаваться, так как для матери это естественно.

Но есть ещё один человек. Арслан Сафаров — мой бизнес-партнёр, а также бизнес-партнёр и друг моего мужа.

Об этом небезразличии мне слишком трудно говорить, а ещё сложнее — признавать.

— Здравствуй, Карина, — Арслан входит в мой кабинет со спокойным достоинством.

Он чуть ли не единственный мужчина среди моего делового окружения, кто полностью общается со мной на равных. Ему чуть за сорок, в разводе. Сын от первого брака живёт с бывшей женой Арслана. О причинах развода я ничего не знаю и стараюсь об этом не думать.

— Здравствуй, Арслан.

Мы здороваемся, пожимая друг другу руки. Как всегда, ладонь Арслана тёплая, немного шершавая и твёрдая. В ней чувствуется надёжность и уверенная сила.

— Я прошу прощения, что вынужден именно сегодня инициировать этот разговор. Но у нас возникли проблемы с поставщиком оборудования. Я не могу принять решение единолично, не посоветовавшись с тобой.

— Разумеется, — соглашаюсь я. — О каком поставщике речь?

— О немецком. Последняя поставка из Германии была задержана на четыре недели. Мы сорвали сроки нескольких нашим важным клиентам.

— Все штрафные санкции мы оплатили, — говорю я с непроницаемым лицом.

В то время как сердце моё не прекращает беспокойно биться. Слишком высокая нагрузка. Слишком много всего. Я всегда справлялась, справлюсь и в этот раз. Главное — вовремя обуздать сердечный ритм. Ничем не выдать себя.

Поддерживаю беседу, слушаю доводы Арслана. Мы сидим друг напротив друга. Нас разделяет метр. Но в этом метре умещается непреодолимая бездна. Никто из нас никогда не сможет её переступить.

Никто и никогда.

— В свою очередь мы выдвинули встречные санкции. Однако немцы не спешат соглашаться с претензиями. Мы потерпели убытки. В данный момент — некритические. Но мы не можем повторно рисковать не только деньгами, но и нашей репутацией.

— Я с тобой абсолютно согласна, Арслан. У тебя есть предложения?

— Да, — он протягивает мне какую-то папку. — Ознакомься, пожалуйста.

Пока забираю из его рук бумаги, на несколько секунд прикипаю взглядом к задумчивым серым глазам Арслана. У него внушительный, но не давящий взор, в отличие от моего мужа.

Расул привык вести дела, используя любые методы — честные и нечестные, жестокие и милосердные. Для него бизнес — это война. А на войне все средства хороши.

Но не для Арслана. Он педантичен, точен, скрупулёзен и очень красив. Последнее не относится к его деловым качествам, но где-то в глубине моей души всё ещё жива та пятнадцатилетняя девочка, которая мечтала выйти замуж за Арслана Сафарова.

Он был из бедной семьи, а я и Расул — из зажиточных. Все мои мечты разбились на осколки, когда я узнала, что уже приговорена выйти замуж за Ахмедова, потому что такова воля наших отцов. Такие решения не обсуждались. И даже если бы у Арслана хватило смелости, наглости и безрассудства посвататься ко мне, всё закончилось бы точно также. Мы были обречены. И давным-давно похоронили свои чувства.

— Ты предлагаешь найти другого поставщика? — ознакомившись с содержанием папки, уточняю я.

— Именно. Но опять же — не хочу действовать без тебя. Считаю, будет правильно, если мы подыщем кандидатов вместе.

— Я доверяю твоему мнению… — роняю я чересчур нежно, чем следовало бы.

— А я — твоему, — отвечает Арслан.

Воздух в моих лёгких застревает на минуту. Но я быстро возвращаю себе дыхание.

— На то мы и бизнес-партнёры, — заключаю холодно. — Давай поступим так: отправим старшего менеджера на осеннюю выставку, пусть подберёт нужные контакты и привезёт нам. Дальше мы вместе выберем, кого позвать на переговоры.

— У меня другое предложение, — сухо произносит Арслан. — Мы поедем на выставку лично, вдвоём.

— Вдвоём?.. — мне кажется, что я ослышалась.

Деловые поездки в нашем случае — не редкость. Но зачастую мы с Арсланом разделяли зоны ответственности, стараясь пересекаться по минимуму. Во-первых, это экономило время. Во-вторых, так было проще морально. По крайней мере, мне.

Глава 3. Карина

— Добрый вечер, Карина Султановна, — здоровается первой Елена.

Она уже давно привела дочек из школы и с дополнительных занятий. Не знаю, что бы я делала без этой добросовестной, ответственной женщины. Мои девчонки, наверное, давно и с удовольствием забросили бы всю учёбу, чтобы целыми днями веселится.

Но сегодня в доме не до веселья. Никто не заговаривает об этом дне прямо — это молчаливый уговор, который все просто соблюдают. Потому что так легче.

— Лиана и Малика в своих комнатах. Позвать их?

Страшно признавать такое, но сейчас я бы всё отдала за то, чтобы остаться наедине с собой, не видя никого и ни с кем не общаясь.

Тем не менее, отвечаю:

— Конечно, Лена. Позовите. Спасибо.

Сажусь в кресло у камина и украдкой потираю виски, уверенная, что нахожусь хотя бы пару минут одна.

— Болит?

Вздрагиваю и открываю глаза.

Это Раиса — моя домработница. На ней всё хозяйство. Но я знаю её с самого замужества, то есть почти семнадцать лет.

Семнадцать лет… Самой тяжело поверить в подобное.

— Совсем чуть-чуть, — вымученно улыбаюсь. — Не беспокойтесь, Раиса Петровна. Сейчас пройдёт.

— У меня такое средство есть — вмиг поможет. Я сейчас!

Домработница убегает, довольно шустро для своего возраста.

Ума не приложу, откуда в ней столько сил, энергии и терпения. И ещё любви. Пожалуй, Раиса единственная может меня понять, как никто другой. Много лет назад, в молодости она потеряла своё дитя, и всю оставшуюся жизнь посвятила другим людям и чужим детям, неродному ей дому. Однако обязанности свои она исполняла со всей отдачей.

Раиса возвращается со стаканом воды и упаковкой таблеток.

— Одной достаточно, — поясняет она. — Но ты всю пачку возьми. На всякий случай. Пусть у тебя будет.

— Спасибо вам.

— Хочешь, чай приготовлю? Ужин через полчаса будет. Расул уже в пути.

— Да, чай — это замечательно. Ещё раз спасибо, Лариса, — вновь заставляю себя улыбнуться. — Накрывай ужин, как приедет Расул.

Ужин… Это не ужин. Это поминки.

Вот уже два года каждое семейное застолье выглядит для меня именно так. Наш семейный стол больше никогда не будет полным. Но самое страшное — я никогда не узнаю правды, что же случилось в тот вечер.

— Привет, мам, — Лиана целует меня в щёку.

Гляжу на неё и вижу себя. В её возрасте я уже была помолвлена. Однако у Лианы свои планы на жизнь, и я не собираюсь совершать ошибок моего отца. Она будет свободна в своём выборе сердца. Как и Малика.

Она целует меня в другую щёку. Ей почти тринадцать — несносный возраст. Не любит учится, целыми днями готова слушать музыку и смотреть видеоклипы.

Я не ругаюсь. Но хочу, чтобы обе моих дочери выросли самостоятельными личностями и однажды продолжили моё дело. Впрочем, у них может быть и своё мнение на этот счёт. Пока волноваться об этом рано.

— Смотри, какой я клипчик нашла, — хвастается младшенькая, показывая мне экран телефона.

Рассеянно смотрю на картинку с танцующими людьми и думаю о том, что в мире есть люди, которые могут себе позволить вот так беззаботно плясать.

Внезапно по экрану пробегает чёрная тень.

Поднимаю голову.

— Опять травишь себя химией, — вместо приветствия бросает мне муж.

Я скашиваю глаза на столик, где по дурости оставила таблетки Раисы.

— Да это безобидные травки! — тут же бросается защищать меня домработница. — Никакого вреда! Одна польза! Натуральный состав!

Расул даже не поворачивается к ней. Ещё некоторое время он смотрит на меня сверху-вниз, буквально придавливая взглядом к креслу, на котором я сижу. Я выдерживаю эту тяжесть. Расул покидает каминный зал.

Медленно поднимаюсь на ноги, выпрямляю осанку. Девочки обступают меня с двух сторон. Все вместе мы идём в столовую.

Не знаю, как они, а я шагаю будто бы на казнь. Ежевечернюю обязательную казнь.

Два года назад мне почти удалось договориться с Расулом о разводе. На тот момент я готова была отдать всё, лишь бы больше не видеть рядом с собой этого человека.

Но несчастный случай оборвал не только жизнь моего сына, но и перечеркнул все возможные пути отступления.

— Развода не будет, — поставил меня перед фактом муж. — Я не допущу разных омерзительных слухов.

— Слухи всё равно поползут… — попыталась опротестовать я. — Какая разница?..

— Большая! — рявкнул Ахмедов. — Ты остаёшься со мной. Мы сохраним семью, чего бы это ни стоило.

— Семью?.. — мой голос предательски дрогнул. — Ты называешь это семьёй? Твоя секретарша беременна от тебя!

— Уже нет. Это проблему я решил. Как решу любые другие проблемы, если потребуется.

Внутри меня всё похолодело. Мария приходила ко мне, когда была, по крайней мере на пятом месяце, а сейчас Расул вот так легко заявляет, что решил эту проблему?.. Как?..

— Больше мы не будет поднимать эту тему. Никогда, — муж смерил меня удушающим взором. — Тебе ясно? Мы — семья. Крепкая и непоколебимая. А общее горе только скрепило нас. Завтра ты так и скажешь об этом в интервью местной газете. Это твой долг. Наш долг. На кону честь всей семьи.

— Интервью?..

— Да. И не забудь упомянуть о том, как супружеская любовь и поддержка тебе очень помогает справиться. Всё понятно?

Понятно. Уже семнадцать лет мне всё понятно. Каждый божий день.

Глава 4. Карина

— Как прошёл день? — формально интересуется Расул за ужином.

Раиса хлопочет о подаче блюд. Елена и девочки придерживаются молчаливого этикета. Я и муж сидим друг напротив друга в разных концах длинного стола. Так принято. И задаваемые вопросы тоже — часть ритуала.

Мы — семья. Мы обязаны быть семьёй. Всегда. Даже если эта семья так жестоко и невозвратно осиротела.

— Через две недели я еду на выставку в Германию, — сообщаю я.

И вдруг запоздало понимаю, что не принимала такого решения. Слова будто бы вырвались сами, я даже расписание не поглядела. Похоже, мигрень окончательно добила меня.

Расул смотрит через стол:

— Это обязательно?

— Да.

— Хорошо. Значит, в твоё отсутствие Арслан будет вести дела.

— Нет. Он тоже едет.

Карие глаза мужа темнеют до непроницаемой черноты.

— Как это понимать?

Я мысленно обливаю металлом свой позвоночник. Не дрогнуть. Не пошевелиться. Даже ноткой сомнения не выдать голосом, насколько остро меня пронзает тревогой этот разговор.

— Речь идёт о многомиллиардных закупках, — объясняю так, чтобы Расул понял мои аргументы. А только такие аргументы ему и понятны. — Ни я, ни Арслан не имеем права доверять такое ответственное решение одному человеку.

Между мной и мужем несколько минут продолжается зрительный бой.

Формально половина компании принадлежит Расулу, вторая половина — Арслану. Однако фактически полное управление находится на мне и Сафарове. Ахмедов даже минимально не вмешивался в наши дела все прошедшие четыре года, что существует этот бизнес. Расул вообще изначально не верил, что из данной затеи что-то выгорит.

Он ошибался. И особенно сильно — последние два года, когда я направила практически все силы в рост и развитие предприятия. Работала и днями, и ночами, и даже в выходные. Для меня не существовало больше ничего настолько же важного, как добиться успеха.

Возможно, я подсознательно стремилась к нему в надежде найти хоть какое-то утешение.

Увы. Я тоже иногда ошибаюсь.

— Ладно, — вдруг заключает Расул. — Надеюсь, вы будете жить по разным номерам?

Это шутка. Гадкая и непристойная шутка с учётом присутствия девочек и прислуги.

— Разумеется, — спокойно подтверждаю я.

Мне хочется добавить: «В отличие от тебя и твоих секретарш».

Но я молчу.

— У меня тоже есть новости, — говорит Расул будто бы непринуждённо.

И я моментально настораживаюсь. Заговаривая в подобном ключе, мой супруг обычно пытается таким образом прикрыть нечто весьма неприятное.

— Я сегодня разговаривал с Зурабом Абашевым, — продолжает муж. — Он с радостью принял моё предложение заключить брак между его сыном и нашей дочерью.

За столом повисает тяжёлая, убийственная тишина. Прямо здесь и сейчас только что решилась одна маленькая судьба. Решилась жестоко и бесстрастно. Вот так — холодно, чудовищно и больно ударило по живому отцовское слово.

Я на себе испытала силу подобного удара. И никогда бы даже врагу, не то что собственным дочерям, не пожелала бы такой участи.

— Папа… — роняет Малика. — Я не поняла…

— И я ничего не поняла, — подхватывает Лиана, не слишком смело.

Их обеих только что вытряхнули будто залежалый мусор в кармане.

— Расул, — вступаю я, — пожалуйста, поясни.

Тем временем отец семейства просто принимается за еду. Он спокойно пережёвывает пищу, пока остальным присутствующим больше кусок в горло не лезет.

— Я уже всё сказал. Салават Абашев женится на нашей дочери.

— Мама… — голос Лианы начинает дрожать. — Мам, что происходит?

— Мама, я не хочу замуж… — почти плачет Малика.

Расул хмыкает:

— Не вижу радости на ваших лицах.

Я не выдерживаю:

— Мы не в средние века живём, чтобы вот так…

— Мы живём так, как должно, — обрывает меня Расул. — Лучше бы порадовались, что я договорился о выгодном браке.

— Мама!..

— Мам!..

— Тихо! — рявкает он на девочек. — Замолчите обе.

— Так нельзя, — пытаюсь защитить дочерей из последних сил. — Ты даже не сказал им, о ком именно речь.

— Салават сам выберет, — бросает муж небрежно.

Сам выберет?.. Будто скот на базаре…

Я снова ошибалась. Мой отец был не настолько жесток.

— Но я полагаю, — всё также спокойно рассуждает Расул, — что он выберет Лиану. Она старше, выше и стройнее. А Малике пора зашить рот.

Мои бедные девочки в таком шоке, что обе готовы разрыдаться. Моё почти окаменевшее сердце верещит от ужаса и обливается кровью.

— Этому не бывать… — шепчу, не замечая, что у самой стоят слёзы в глазах.

— Это не обсуждается, — режет всех заживо Расул.

В конце концов, дочки не выдерживают этой пытки. Они сбегают вдвоём из-за стола.

А у меня в голове стоит монотонный шум. Вижу, с каким аппетитом поедает ужин мой муж, и моя собственная рука до боли стискивает маленький ножик для еды. Я хочу его убить. Быстро, безжалостно. Вскрыть ему горло одним махом.

— Я принесла тебе чай, — слышу рядом знакомый успокаивающий голос. Раиса ставит передо мной на стол чашку с напитком, незаметно касается пальцами моей спины. — Очень вкусный, Карина. Попробуй.

Она доверительно кивает и смотрит мне в глаза. Она всё понимает. Все всё понимают.

Глава 5. Карина

Захожу в спальню.

Расул что-то просматривает в ноутбуке, не обращает на меня внимания.

В наших отношениях давно и прочно образовался лёд. Оставаться женой — мой долг. А сейчас на мне также долг матери. И я понимаю, какой из долгов для меня важнее.

— Расул, — окликаю мужа.

Он неохотно поворачивается, но тут же вновь погружается в чтение на экране. Я не собираюсь сдаваться.

— Прошу тебя, давай поговорим.

— Если ты хочешь поговорить о брачном договоре, то это пустая трата времени. Всё уже решено.

Медленно подхожу к нему, кладу ладонь на плечо, провожу пальцами по рукаву идеально белой сорочки. Расул недоверчиво косится в мою сторону. Он отвык от моей нежности. Мы оба знаем, что между нами никогда не было ни настоящих чувств, ни взаимной страсти. Он всегда брал меня тогда, когда ему нужно, а я просто исполняла свои супружеские обязанности.

— Пожалуйста, отмени своё решение, — прошу мягко и вкрадчиво.

Расул хмурит брови. Я смотрю ему в глаза, готовая пойти на всё, что угодно. Он чувствует эту решимость.

— И почему, по-твоему, я должен это сделать? — интересуется он, давая понять тоном голоса, что на уступки идти не намерен.

— Потому что речь о наших дочерях. Мы ведь оба хотим, что они были счастливы.

— Именно, — спокойно подтверждает Расул. — И их счастье в моих руках. Но оно состоит не только в том, чтобы беспечно скакать. Будущее нашей бизнес-империи под угрозой. Ни ты, ни я не вечны, Карина. Однажды нужно будет передать управление делами новому поколению. А наследника у нас больше нет.

Жёсткий комок скрежещет мне горло. Наш сын погиб. В этот же день. Два года назад. Наш Камал — наша гордость и наша огромная надежда. Ему было всего десять. Но с самого рождения Камала на него возлагались все возможные чаяния. Он рос, зная, что будущее нашей семьи в нём.

Один несчастный случай отобрал у нас и сына, и будущее.

— У нас есть наследники, — проглотив тяжёлый комок, констатирую я. — Даже двое.

— Девочки, — брезгливо возражает муж.

— И что? Я успешно веду дела. И я — тоже женщина.

— Ты — это ты, — Расул совершенно непреклонен. — Но женщина во главе бизнеса — это большое исключение. А дочерей ты избаловала. Разве не видишь, какие они? У них в голове ветер.

— Потому что они ещё совсем юные.

— Потому что они и не собираются взрослеть, — голос мужа становится крепче стали. — У них нет и не будет никаких амбиций. Их место — на кухне. Рожать детей и смотреть сериалы. Это всё, на что они годны.

Несмотря на резкость и неуважение, с какими Расул отзывается о Лиане и Малике, в чём-то я с ним согласна. Я и сама никогда не замечала в моих девочках деловой жилки. Они из другого теста, это правда. Но делать выводы об их судьбе в данный момент, я считаю, слишком рано.

Вспоминая Камала, я могу сказать, что в нём было ещё меньше амбиций. Он был нежным и добрым мальчишкой. Ни корысти, ни подлости, ни расчётливости в нём не проявлялось. И всё же Расул ещё с самых юных лет готовил сына к суровой реальности большого бизнеса. Нанял ему лучших частных преподавателей, заранее выбрал учебные заведения. Расул был убеждён, что судьба его сына уже решена, потому что сам же её и расписал.

Но у судьбы всегда имеются свои подводные камни.

— Мы можем попробовать приложить силы, — начинаю убеждать я. — Вложиться в обучение девочек. Поверь, скоро это даст результат.

— Пока мы будем ждать результат, пройдут годы. А я уже сейчас вижу, что проку от этого не будет. Как только ты дашь слабину, они немедля сами сбегут замуж, и ещё неизвестно, за кого. Я не собираюсь рисковать. Салават Абашев — толковый парень. Лет через пять я уже смогу ему поручать какие-то дела. С его отцом мы дружны.

— И всё же они из другой семьи, — пробую я надавить на самые больные точки. — Наше дело в итоге всё равно окажется в руках чужой фамилии.

Расул нервно выдыхает. Полагаю, он и сам понимает всё, что я ему говорю.

— Другого выхода нет, — через паузу отвечает он, но совсем тихо и добавляет жёстко: — Камал мёртв. Мы не можем себе позволить жить прошлым. Мы обязаны думать о будущем.

— Но ведь мы ещё оба молоды.

Расул усмехается. Не хочет так просто признавать мою правоту. Но мы оба в самом деле ещё полны сил. Мне тридцать четыре, Расулу сорок два.

— У нас полно времени, — сильнее стискиваю пальцы на плече мужа. — Мы можем попробовать снова…

Он резко оборачивается.

— Попробовать — что?

— Родить наследника, — произнося это, я едва сохраняю равновесие.

Слова обдирают мне горло, но я чеканно выдаю их так, словно не испытываю никакого дискомфорта.

Глаза мужа сужаются до узких сверкающих чернотой щелей.

— Родить? — переспрашивает он.

— Да, — отвечаю с прямой спиной, будто кол проглотила. — Продолжателя нашего дела.

— А если получится девочка? — Расул напрягается.

Я чувствую, как становится твёрже его плечо под моими пальцами.

— Сделаю аборт, — выдаю готовый ответ, который хлещет меня раскалённым прутом по шее. — И мы попробуем снова.

— Уверенна? — теперь в вопросах мужа проскальзывает уже реальная заинтересованность.

— Да.

Делаю глубокий вдох. Жду реакции. Расул не торопится с ответом.

И тогда я решаюсь выказать последнее требование:

— Но только при условии, что Лиана и Малика не станут выходить замуж по принуждению.

— Я уже дал своё согласие, — объясняет Расул спокойно. — Как я отменю своё слово?

— Не отменяй сразу, — предлагаю я, начиная поглаживать крепкие мышцы спины Расула. — Если у нас всё получится, придумаешь какой-нибудь повод. Скажем, болезнь или ещё что-то подобное. В конце концов, уговор может быть расторгнут. Ничего страшного не случится.

— Будет скандал.

— Не будет, — мягко увещеваю я. — Зато, если всё выйдет, как надо, всё останется только для нашей семьи. Как ты того и хотел.

Несколько минут Расул сохраняет молчание. Думает, размышляет. Я предложила ему альтернативное решение, которое его не посещало, а теперь он действительно начал колебаться.

Глава 6. Арслан

— Арслан Муратович, здесь документы на подпись, а в этой стопке я сложила бумаги, которые требуют вашего внимания, если останется время, — сообщает моя секретарша Лика.

Она наклоняется чересчур низко. Не знаю, в курсе ли она, что мне становится прекрасно виден её пышный бюст. Полагаю, всё-таки в курсе. Лика, хоть и блондинка, но отнюдь не дура.

Я взял её не столько из-за внешности, сколько за её прекрасные организаторские способности и отличную память. Это же и являлось основной причиной того, почему между нами никогда не возникнут иные отношения, кроме рабочих. Несмотря на свой холостой статус, я не тороплюсь обзаводиться любовницами. Тем более — на рабочем месте.

Развод — неприятное событие в любом случае, кто бы ни был его инициатором. В моём случае инициатором был я. Просто понял, что давно разлюбил жену, а она меня и вовсе никогда не любила. Она вышла замуж, сочтя мою кандидатуру перспективной в плане денег. Не просчиталась.

Даже не имея богатой семьи за плечами, я смог сам построить свою карьеру. Поначалу был обычным работником у Расула, во многом ему помогал, многому у него научился, многое перенял в плане бизнес-активности. А дальше смог стать его фактически правой рукой. Заведовал половиной его дочерней строительной компании, а позже Расул её полностью выкупил, когда понял, что становление уже произошло, и компания приносит хороший доход.

Я ушёл в новую отрасль и начал практически с ноля, тоже не без участия Ахмедова. Но в этот раз он решил даже особо не принимать участия в работе. Зато мне в помощники вызвалась его супруга. Именно с Кариной мы за четыре года сделали так, что на пустом месте выросла серьёзная и многообещающая компания с миллиардным оборотом. Именно Карина поверила в мою бизнес-идею и вложила немало собственных сил.

А Расул… Расул просто наблюдал со стороны, как идут дела. Полагаю, он намеревался и в этот раз скупить всё под своё крыло, когда окончательно убедится, что дело стоящее. Но теперь я уже не собирался ему уступать свою долю. Это у меня потихоньку складывался план сделать компанию полностью своей. Вот только я не знал, как к этому может отнестись Карина. Таких тем я с ней ещё ни разу не поднимал и как раз размышлял над тем, что в Берлине, возможно, представится случай.

Тогда я скажу Карине, что…

— Два билета в бизнес-класс, — продолжает вещать Лика, — и номер-люкс забронированы.

— Погоди минутку, — останавливаю секретаршу, — в каком смысле «номер»?

— Номер-люкс, — повторяет Лика. — Уверяю, он полностью соответствует вашим требованиям.

— В этом я не сомневаюсь. Меня больше интересует, сколько номеров ты забронировала.

— Один, — спокойно объясняет моя помощница. — Он был последний. Однако в нём три комнаты и рабочий кабинет…

— Нет-нет, — снова перебиваю я. — Нам с Кариной Султановной нужно два раздельных номера.

— К сожалению, это невозможно. В связи с выставкой все гостиницы набиты под завязку.

— Тогда попробуй что-нибудь забронировать не в центре…

На сей раз уже Лика перебивает меня:

— Он и так не в центре. Гостиницы в черте города давно зарезервированы. Но мне удалось найти подходящий номер в близлежащих окрестностях.

Она смолкает и вопросительно смотрит на меня. Я молчу.

— Арслан Муратович, что-то не так? — тревожится Лика. — Если хотите, я ещё раз отправлю запросы, но, боюсь, шансы невелики. И без того вам предстоит добираться до места проведения выставки тридцать-сорок минут. А если учесть пробки…

— Всё хорошо, Лика, — успокаиваю её. — Но будет не лишним перепроверить ещё раз. До выставки пара дней. Вдруг кто-нибудь отменил бронь.

— Как скажете, — секретарша краснеет и наскоро покидает мой кабинет, оставив на столе бумаги.

Лениво просматриваю их, но меж тем из головы не выходят мысли о том, что мне и Карине, возможно, предстоит жить под одной крышей в непосредственной близости друг от друга.

Наша совместная работа и так непросто даётся мне подчас. Я научился поддерживать нужную дистанцию, чтобы сохранять доверительные деловые отношения, но не давать никому из нас и малейшего повода для кривотолков. Всё-таки у нас есть общее прошлое — давнее и почти мимолётное. Я законсервировал его в своём сознании и никогда не позволяю этому прошлому влиять на моё настоящее.

Выбрав Карину своим компаньоном, я знал, на что иду. Знал, что сложности неизбежны. Но, во-первых, ей я доверяю, во-вторых, её супруг вложился немалыми средствами в предприятие, и это дополнительно гарантировало добросовестный подход с её стороны. А в-третьих…

О третьей причине я редко признаюсь даже сам себе.

Два года назад мне показалось, что вот-вот должно что-то измениться. И тогда действительно многое поменялось. Но не так, как я надеялся.

Карина окончательно и безнадёжно замкнулась в себе и в работе. Работе это пошло на пользу, но вот самой Карине…

Камал погиб по нелепой случайности. До сих пор не понимаю, как это вышло. Я хорошо знал мальчика: ему не нравилась охота и оружие, ни холодное, ни огнестрельное. Расул очень старался привить эту страсть сыну, но Камалу нравились совсем другие вещи. Он ни за что бы не взял в руки пистолет, да и не умел он с ним обращаться.

Но, возможно, именно такое положение дел и сыграло с мальчишкой злую шутку. Интерес вдруг проснулся, а умения он так и не успел получить…

Закрываю глаза и мысленно стараюсь не представлять эту с цену. И, конечно же, не представлять глаза Карины. Они будто бы заледенели навечно и сделались безучастны к теплу и нежности.

Окончательно прогоняю прочь неприятные мысли. Пора за работу.

Глава 7. Карина

— Вещи уже загружены в машину? — спрашиваю у Раисы, пока сама тем временем укладываю документы в папку.

— Да, всё на месте, — отвечает домработница, не скрывая грусти. — Пусть всё будет хорошо…

Я поворачиваюсь к ней и заставляю себя улыбнуться:

— Раиса, это всего лишь обычная деловая поездка. Через несколько дней вернусь.

Кивает со вздохом, а затем подходит ко мне и обнимает. Молча, ничего не говоря.

Все как будто хоронят меня из-за этой поездки. Но я понимаю, что причина не в командировки, а в том, о чём всем объявил Расул во время того злополучного ужина. О дальнейших наших договорённостях с мужем я, разумеется, никому не сказала.

Мой план слишком зыбок, а жизнь слишком непредсказуема, чтобы всё просчитать наперёд. Этот урок я хорошо усвоила.

— Мама, а ты скоро вернёшься? — слышу голос Малики.

Она как будто бы вновь стала совсем малышкой. Стоит в обнимку с розовым зайцем, которого таскала с собой всё детство, но уже давно позабыла, где он лежит. Ведь Малика активно примеряла на себя образ взрослой леди.

Однако сейчас страх в ней пересилил это рвение.

Дочка подходит ко мне со слезящимися глазками. Обнимаю её крепко-крепко.

— Милая моя, — провожу по гладким тёмным волосам моей девочки, — я буду постоянно на связи с тобой. Обязательно позвоню тебе по видео.

— Хорошо, — Малика тяжело вздыхает.

В комнате появляется Лиана. Она тоже грустна. Делаю ей жест, чтобы подошла ближе. И вскоре обнимаю обеих своих доченек.

— Я люблю вас, — тихо шепчу им.

— Мам, меня ведь не заберут замуж, пока тебя не будет? — подавленно спрашивает Лиана.

— Что ты! Конечно, нет. Никто никуда тебя не заберёт.

Пора прощаться. Даже представить себе не могла, как тяжело это будет.

Уезжаю всего на несколько дней, а словно бы расстаюсь навсегда. Но я быстро выметаю из сознания эти странные тревоги.

Выхожу на улицу, иду к машине, которая должна меня отвезти в аэропорт. Открываю заднюю дверь и… замираю.

Непонимающе гляжу в салон.

— Садись, — говорит Расул.

— Почему ты тут? — спрашиваю, возможно, не очень дружелюбно.

— Хочу проводить жену в поездку. Что тебя удивляет?

Все тревоги мгновенно возвращаются с ещё большей силой. Опускаюсь на заднее сиденье рядом с мужем. Автомобиль выезжает на дорогу.

Спустя несколько минут после начала движения Расул нажимает кнопку на панели. Из потайной ниши выдвигается заслонка, отделяющая заднюю пассажирскую часть от передних сидений и водителя.

— Ты сделала тест? — не поворачиваясь, задаёт вопрос муж.

— Да. Пока отрицательный. Но срок ещё слишком маленький.

— Я не собираюсь тянуть, — чеканит Расул. — Абашев уже интересовался насчёт смотрин невесты.

— Даже Лиана ещё не может выйти замуж, — хладнокровно объясняю я. — Ей нет восемнадцати.

— Ей шестнадцать. По закону она может выйти замуж с согласия родителей.

— Зачем так торопиться? А если Салават выберет Малику?

— Не выберет, — безразлично, будто само собой разумеющееся, кидает Расул. — Ему ведь тоже не терпится поскорее войти в курс дел.

— Мы ведь договорились, — настаиваю я.

— Да. Но ты уже немолода. Так что может ничего не выйти из этой затеи.

— С первого раза редко когда получается. Я вернусь, и мы попробуем снова.

Муж, наконец, поворачивает ко мне лицо, смиряя тяжёлым жёстким взглядом.

— Попробуем, — заключает он. — Но, если и во второй раз сорвётся, не обессудь.

Прибываем в аэропорт. Стараюсь не поддаваться панике за то, что оставляю своих девочек без присмотра. Но не хочу верить в то, что Расул настолько бессердечен, чтобы выкинуть какую-то подлость в моё отсутствие.

Хотя о чём я?.. Для него не существует ничего более драгоценного, чем собственная выгода. Так было всегда. Он женился на мне лишь потому, что в нагрузку со мной шло хорошее приданое и поддержка в бизнесе со стороны моего отца. Остальное значения не имело.

Будь я хоть кривой, косой или полоумной, Расула устроила бы и такая жена.

Выхожу из машины. Водитель идёт к багажнику и достаёт мой чемодан.

Вдруг замечаю, что к нам приближается Арслан. Он прибыл заранее и ждал у входа. Предательская улыбка хочет завладеть моим лицом, но я подавляю эмоции.

— Добрый день, Расул. Здравствуй, Карина.

Сафаров и мой муж жмут друг другу руки. Со мной Арслан также здоровается рукопожатием, но делает это заметно мягче и аккуратнее.

— Я отвезу ваши вещи к стойке регистрации, Карина Султановна, — предлагает водитель.

— Нет, — обрывает его Расул. — У меня ещё встреча. Так что поехали.

Водителю ничего не остаётся, как оставить чемодан и вернуться в автомобиль.

На прощание Ахмедов бросает пристальный взгляд на Арслана.

— Удачи, — говорит Расул так, будто посылает проклятие.

— Спасибо, — спокойно кивает Сафаров.

Через минуту мы остаёмся у входа в аэропорт вдвоём. Арслан подхватывает за ручку мой багаж.

— Идём, — он говорит это со сдержанной улыбкой.

А я гляжу на эту улыбку, и странная, идиотская и совершенно бредовая фантазия вмиг завладевает мной. Фантазия о том, что здесь и сейчас я и Сафаров — обычные мужчина и женщина, может, даже муж и жена, которые просто отправляются на отдых в тёплые страны.

Я вижу эту картину настолько ярко, что на несколько секунд теряю над собой контроль и глупо улыбаюсь.

— Идём, — отвечаю в каком-то трансе.

Но, как только мы проходим раздвижные двери, вся томная пелена спадает с меня. Впереди ждёт Берлин, а не райские острова. И я должна сосредоточиться на работе, пока у меня ещё есть возможность работать.

Глава 8. Расул

Сев в машину, обдумываю дальнейший план действий. В любом случае, у меня есть на руках хорошие козыри, и в накладе я не останусь.

По дороге отправляю звонок Абашеву. Он уже звонил утром, но я решил проигнорировать его. Сейчас я готов дать ответ.

— Здравствуй, Зураб.

— Здравствуй, уважаемый, — ворчит Абашев, недовольный моим игнором. — Только не говори, что на сегодня встреча отменяется.

— Наша с тобой встреча в силе, — спокойно отвечаю. — Но со смотринами придётся обождать. Дочки с утра немного приболели.

— Ты что-то темнишь, — Зураб недоверчив, не любит, когда планы рушатся.

Я тоже не люблю. Поэтому у меня всегда в запасе есть альтернативный план.

— Нам некуда спешить, — рассуждаю, чтобы притупить его бдительность. — И, кроме того, я подумал, что можно обойтись без официальных визитов.

— Как так? — удивляется. — Хочешь кота в мешке моему сыну подсунуть?

Хмыкаю. Речь о моих дочерях. Конечно, личной ценности в них немного, и всё же они — мои законные наследницы. Какие ни есть, а с ними вдогонку идёт немало бонусов. Зурабу это известно. Так что сравнение с котами тут не к месту.

— Поступим непринуждённо. Через две недели я с семьёй отправлюсь в Сочи. Небольшой отдых, плюс заеду на один объект. Предлагаю тебе с сыном тоже присоединиться. Встретимся невзначай.

— Что-то я не понимаю, — бормочет Зураб. — Предлагаешь подстроить свидание? Зачем? К чему такие танцы с бубнами?

— Ты давно был в Сочи? Там сейчас очень активная застройка. Мне предлагают вложиться в один проект. Тебе он тоже наверняка понравится.

Посопев в трубку, Абашев, наконец, сдаётся:

— Ладно. Салавату не помешает начать входить в курс дела.

— Именно, — улыбаюсь. — Заодно «случайно» познакомится с моими дочерями. Всем пойдёт на пользу.

Зураб смеётся:

— Ловко ты придумал! Ловко! Но на наш уговор это же никак не влияет?

— Нет, — отвечаю, не раздумывая. — Сделка есть сделка.

— Хорошо, Расул. До встречи сегодня в пять. Обсудим остальные детали.

— Обсудим. До встречи.

Следующий вызов поступает немедленно после того, как я заканчиваю разговор с Абашевым.

— Расул Гамзатович, здравствуйте. Простите, что тревожу, но у меня опять неприятные новости.

— А с приятными ты мне никогда и не звонишь, Пётр.

Пётр Рудольфович Спелицкий — главврач психиатрической лечебницы. Хотя порой создаётся полное впечатление, что он уже сам немного «того».

— Вы просили сообщать лично, если возникают какие-то проблемы, — оправдывается доктор.

— Что на этот раз? — мне совершенно некогда выслушивать его очередные жалобы, что обеспечения не хватает, что где-то опять требуется ремонт, что неплохо бы немного добавить к той сумме, которую я и так посылаю ему каждый месяц.

Полагаю, этот старый жлоб ни копейки не вкладывает в больницу. Впрочем, мне абсолютно наплевать, как он распоряжается деньгами. Лишь бы делал свою работу.

— Сегодня ночью у неё опять был приступ, — дрожащим голосом говорит Спелицкий. — Она требует вернуть ей ребёнка. Разумеется, мы приняли меры. Но подписывать бумаги она до сих пор отказывается.

— Я не тороплюсь, — отвечаю, рассматривая пейзаж за окном. — Рано или поздно все ломаются.

— Но уже два года прошло…

— Значит, старайтесь лучше. Или у тебя есть иные предложения?

— Нет… нет… Я просто… Ставлю вас в известность о происходящем… — мямлит Пётр.

— Если это всё, то предлагаю завершить разговор.

— Ещё кое-что! — выпаливает главврач, когда я уже намерен окончательно с ним попрощаться. — Есть одно хорошее импортное лекарство. Правда, дорогое…

— Направь чек мне на почту, — сухо отрезаю я.

И сразу сбрасываю сигнал.

Некогда выслушивать всю эту пустую лирику. Я нанял Спелицкого не для того, чтобы скармливать своей бывшей секретарше Марие всю имеющуюся на рынке фарму. Ей всего-то нужно было подписать отказную на ребёнка.

Однако Мария оказалась крепче, чем можно было от неё ожидать. В больницу я её пристроил, но прояснения ума с ней всё-таки случались. Жаль, конечно. Но мне это было не к спеху.

Мой незаконнорожденный отпрыск рос припеваючи на достаточном отдалении от моей семьи. Он и был планом «Б», которым я мог бы воспользоваться, но лучше бы всё-таки обошлось.

Существовали и более благоприятные варианты развития событий. На них я и уповал.

А сейчас нужно было сделать короткий визит, чтобы поправить собственное здоровье.

Делаю ещё один звонок. На сей раз приятный.

— Привет. Ты уже едешь? — щебечет Анфиса.

— У меня будет полтора часа, — сразу предупреждаю я.

— У меня тоже времени немного, — смеётся. — Всё-таки я осталась почти на целую неделю одна. Работы невпроворот.

— Прекрасно. Через полчаса будешь на месте?

— Я уже тут. Не могла дождаться нашей встречи, — произносит Анфиса с придыханием. — Приезжай скорей… Я жду…

Непроизвольно улыбаюсь:

— Еду.

Глава 9. Арслан

Еле удалось заснуть.

Перелёт был недолгим, но каким-то особенно выматывающим. Находиться рядом с Кариной столько часов кряду — сложное испытание.

Нам всё-таки пришлось заселиться в один номер. Мы сразу разбежались по разным комнатам. Не знаю, как ей, но мне такое решение понравилось.

Долго не получалось сомкнуть глаз. Но, наконец-то, усталость победила. Я провалился в сон.

Спустя всего несколько часов просыпаюсь внезапно и с колотящимся сердцем. Резко подскочивший адреналин не даёт сообразить, что происходит. В номере стоит какой-то шум, но я не сразу понимаю, что это женский крик, доносящийся из соседней комнаты.

А как только немного прихожу в себя, немедленно выскакиваю из кровати и бегу в другую спальню.

— Карина! — однократно стучу в дверь, но не в силах ждать ответа дёргаю ручку.

Дверь тут же поддаётся. Я влетаю в комнату.

Карина сидит на кровати с безумными глазами. Её дыхание сбито. Похоже, она не осознаёт, где находится и что находится вокруг неё.

— Карина, — обеспокоенно всматриваюсь ей в лицо, — что случилось?

— Мои дети… — слышу невнятное бормотание.

— Дети?.. — переспрашиваю.

Легонько вздрогнув, Карина переводит взгляд на меня. В нём начинает брезжить хоть какая-то ясность. Она несколько раз рассеяно моргает.

— Это сон… — снова бормочет, уже с досадой. — Просто сон.

Выдыхает, трёт глаза, пытаясь окончательно вернутся в реальность. А я наблюдаю за ней со стороны и поражаюсь тому, как мне непривычно и в тоже время приятно видеть Карину именно такой — немного помятой, совсем беззащитной и… слабой. Но вместе с тем живой и настоящей.

В офисе она всегда строго соблюдает дресс-код. Её поведение выверено до мельчайшего штриха. Она крайне редко повышает голос, но ей и не нужно. Работники считаются с её мнением. Возможно, даже побаиваются.

Хотя страшного в ней не больше, чем в прекрасном цветке розы. Всё её шипы — лишь необходимость. Они могут уколоть, но едва ли причинят серьёзный вред. А лепестки меж тем остаются всё такими же мягкими, благоухающими и желанными…

— Прости, — произносит Карина уже привычным собранным тоном. — Я не хотела тебя разбудить.

— Ерунда, — спокойно отзываюсь я. — Тебе не за что извиняться.

— Всё-таки это была плохая идея — селиться в одном номере, — продолжает Карина, проигнорировав мои слова. — Вернусь и устрою Анфисе взбучку за то, что она не потрудилась разыскать другой отель.

— Твоя помощница здесь ни причём, — напоминаю я. — Поисками занималась моя Лика. И она в этом случае едва ли виновата. Скорее уж я слишком поздно дал ей задание на бронь. Так что, если всё-таки решишь на кого-нибудь поругаться, то ругайся на меня.

Карина сдержанно улыбается:

— Ну, как скажешь. Значит, сам виноват.

Мне тоже трудно не улыбнуться в ответ:

— Получается, так.

Несколько секунд мы просто смотрим в глаза друг другу. Это так странно, пленительно и слегка неловко.

Впервые с момента знакомства мы оказались в настолько интимном положении. В юности, когда я и Карина беспечно объяснялись друг другу в любви и могли изредка держатся за руки, мы не позволяли себе больше, чем самые невинные разговоры. О чём-то более близком мы и помыслить не могли, понимая, что добрачные отношения нам запрещены. И всё же тогда у нас была надежда.

А потом эту надежду отняли.

Правильней было бы и не обнадёживаться впредь. Но я совру, если скажу, что с тех пор никогда уже не мыслил о том, чтобы оказаться вместе с Кариной наедине. Как сейчас.

Но, наверное, на этом предел мечтаний исчерпывался.

— Давай спать, — говорит Карина, потупляя взгляд.

— Если хочешь, я посижу рядом, пока ты не уснёшь. Вдруг тебе снова приснится кошмар.

Она неловко поводит плечами.

— Это редкость, — будто бы оправдываясь, произносит Карина. — Уверена, такого больше не случится.

— Что тебе привиделось? — не удерживаюсь я от вопроса.

— Ерунда.

— Что-то о девочках?

Она хмурится, не хочет отвечать.

— Знаешь, с матерями так иногда случается. Тревожимся на пустом месте. Мужчинам этого не понять.

— Почему? Я ведь сам — отец.

— Да, но… Есть разница. Значительная.

— Ты невысокого мнения об отцовстве?

— Вовсе нет! — чересчур эмоционально возражает. — Просто мужчины и женщины всё чувствуют по-разному. Женщина-мать на всё готова ради своих детей. В буквальном смысле готова пожертвовать собой.

— Ты говоришь так, как будто тебе пришлось идти на огромные жертвы.

Карина отворачивается. Её лицо становится вмиг жёстким и непреступным.

— Прости, если я что-то не то сказал… — пытаюсь выкрутиться из положения.

— Всё нормально.

— Не знаю, что ты имела в виду, говоря о жертвах, — продолжаю рассуждать, — но и я на своём примере могу судить, что мужчины иногда делают ради детей то, чего сами не хотят.

Она недоверчиво хмыкает:

— Что, например?

— Например… Остаются в браке с нелюбимой женщиной.

Наши глаза вновь встречаются. Карина молчит, но я слышу вопрос, который она так и не решается произнести вслух.

Потому отвечаю:

— Да, последние годы я жил с женой только ради сына. Но затем понял, что так делаю только хуже. Всем.

Веки Карины тяжело опускаются, она протяжно выдыхает:

— Насколько я знаю, вы ведь и сейчас общаетесь с женой.

— Мы остались, если можно так выразиться, друзьями. Я продолжаю обеспечивать сына, провожу с ним время. С бывшей женой мы можем обсудить какие-то моменты, касающиеся его учёбы и развития. Считаю, это честно. Намного честнее, чем просто терпеть друг друга, втайне ненавидя.

На какое-то время наступает тишина. Затем Карина решительно просит:

— Давай всё-таки ложиться спать. У нас завтра первый день выставки. Нам надо быть собранными и бодрыми.

— Конечно.

Не без сожаления оставляю её. Встаю и иду к дверям.

Уже на пороге оборачиваюсь:

Глава 10. Карина

Весь день проходит в суматохе.

Давно не была на выставках, хотя деловые встречи стали уже обыденностью. Выставка — это множество самых разных деловых свиданий. С той лишь разницей, что они незапланированны, сумбурны и, как правило, скоротечны.

Приходится соображать налету, считывать буквально за доли минут, с кем стоит продолжать разговор, а кого можно оставить без зазрения совести.

Глядя на собравшуюся публику, ещё раз убеждаюсь, насколько Арслан — мудрый и прозорливый руководитель. Он был совершенно прав, когда счёл необходимым наше с ним личное присутствие здесь. Ведь на выставку пожаловали производители и закупщики со всего света.

Само собой, много немцев, но представители приехали из каждого уголка планеты: Китай, Япония, Нидерланды, США, Канада, Индия… Глаза разбегаются, а мозги готовы закипеть.

Но вместе с тем я не забываю и о том, что происходит у меня дома. Несколько раз делала перерыв, чтобы позвонить дочерям и, конечно, побеседовать с Еленой и Раисой. Все, как одна, меня заверили, что обстановка спокойная и ничем не вызывающая тревоги.

Анфисе я также звонила. Помощница без промедления сообщила мне, что у неё всё под контролем, волноваться не стоит.

Только после этих слов я немного отпустила ситуацию и всецело вовлеклась в процесс поиска нового поставщика оборудования. В этом мне всецело помогал Арслан. На английском он изъяснялся куда лучше меня. К сожалению, я не обладаю настолько широким словарным запасом.

Но, уже в уголке памяти сделав себе пометку, что надо бы по возвращении домой исправить этот пробел, тут же осеклась.

Зачем?.. Вполне вероятно совсем скоро меня отстранят от дел, чтобы навечно заточить в домашних стенах. Расул ясно выразился: забота о будущем наследнике ляжет полностью на мои плечи.

Я с трудом представляла себе, как смогу перестроиться и заново превратиться из бизнес-вуман в простую домохозяйку. Однако это и была та цена, которую я приготовилась уплатить за свободу дочерей. Пускай хотя бы они будут свободны. А я…

Видно, на роду мне написано не быть счастливой. По крайней мере, женой — точно. Но я всё ещё могу быть счастливой матерью. Могу жить с уверенностью, что мои дети вольны выбирать свою дорогу в жизни. Меня лишили этого дара. Лишили много-много раз.

Сначала — родной отец. А затем и муж.

Расул ещё мог бы дать мне развод. На драконовских условиях, но хоть как-то. По крайней мере, он не отрицал возможность обсуждения, когда я ему предъявила, что в курсе беременности Марии, а он мне внаглую выпалил, что у него будет ещё один сын. Наверняка умнее и мужественнее, чем наш Камал.

Не знаю, любил ли он вообще когда-нибудь нашего сына… Наверное, любил. Очень по-своему. Не понимал, ругался на него, но всё равно любил. А любовь Расула, как и его ненависть, не ведает границ. Да и выглядят они примерно одинаково. Он чуть ли не силой заставлял Камала учить математику, иностранные языки и — что самое ужасное для Камала — обращаться с оружием. Мой сын ненавидел насилие, не понимал, как можно убивать животных ради удовольствия. Не понимал, зачем в мире существуют война и жестокость.

Мой мальчик был святым. Расул не мог этого не осознавать. Он видел, что сын его растёт добрым, творческим и совершенно беззлобным. А поселить в нём хоть чуточку злобы было невозможно. Расул всё понимал. Он любил Камала. Любил настолько, что после смерти сына, Расул несколько недель не показывался из своего кабинета. Лишь раз я услышала, как он плачет. В одиночестве. За закрытыми дверями.

Его обвиняли в убийстве собственного ребёнка. Разумеется, то был несчастный случай. Но, как именно всё случилось, Расул никогда мне не рассказал. Следствие закрыли. Ахмедова признали невиновным. Но чёрная тень уже легла на его репутацию.

— Если будет развод, — холодно объяснил он мне тогда, после тех страшных недель взаперти, — все решат, что ты считаешь меня виновным. Неважно, что в этом случае ты будешь говорить. Людские языки упрямее мозгов. Это убьёт бизнес. Так что отныне и навсегда мы будем неразлучны. Запомни это, Карина.

И я запомнила.

И смирилась.

И почти отреклась сама от себя.

Как и от своего сердца.

— Устала? — Арслан подходит ко мне после очередных переговоров.

Я медленно пью глоток за глотком воду — так мне становится немного спокойнее и чуть меньше болит голова.

— Нет-нет, — быстро отвечаю. — Жарко здесь просто.

— Отлично, — Сафаров как-то загадочно улыбается.

Не могу раскусить, что она хочет мне поведать своей улыбкой.

— Что-то не так?.. — настороженно переспрашиваю.

Он начинает улыбаться ещё шире. Потом вдруг подносит ладонь к моему лицу. Я рефлекторно дёргаюсь. Арслан, тем не менее, дотрагивается пальцами до моего подбородка.

— Вот здесь, — говорит он тихо, — у тебя след от шоколадки.

— Ой! — тут же спохватываюсь и ищу глазами, куда я подевала свою сумку, где у меня есть маленькое зеркальце. — Не надо было есть эти конфеты…

— Уже всё в порядке.

Я останавливаюсь и смотрю на Арслана.

Не знаю почему, но сию же минуту мне хочется зарыдать в голос. Прямо сейчас бросится к нему на шею, как тогда — когда я узнала о своей помолвке с Ахмедовым, и рыдать, рыдать, рыдать…

— Ты прекрасна, — Арслан не опускает взгляда. — Я хотел сказать…

— Что?..

— Что нас зовут на приватную встречу.

Несколько раз моргаю, чтобы прийти в себя.

— Кто? — спрашиваю, уже понимая, что Сафаров вновь говорит о работе.

— Видела вон тех шейхов? — он делает короткий жест рукой куда-то в сторону.

Проследив за направлением, я замечаю делегацию из ОАЭ, которые уже неоднократно подходили к нам на разных стендах.

— А чего они хотят?

— Кажется, они готовы предоставить хорошие условия для логистики. Было бы неплохо послушать, что они предлагают. У них будет ужин через час. Мы тоже приглашены. Пойдём?

— Конечно, — спокойно соглашаюсь. — Деловой ужин в деловой компании — звучит отлично!

Глава 11. Арслан

Дважды стучу в дверь спальни:

— Можно?

— Да-да! Входи! — слышу по ту сторону.

И, собравшись с мыслями, делаю шаг в комнату.

Карина стоит у зеркала, оценивая, как сидит на ней вечернее платье.

— Ну, как?..

Она ослепительно, оглушительно, просто невероятно прекрасна. Её идеальное тело эффектно подчёркивает обтягивающая ткань чёрного платья в пол. Фасон сдержанный — с длинными руками, без лишних деталей. Лишь на спине — длинный разрез, в котором призывно открывается вид на контуры лопаток и позвоночника.

С трудом удаётся проглотить ком в горле.

— Не слишком откровенно? — повторно интересуется Карина, хмурясь собственному отражению.

— Очень хорошо, — всё, что я сейчас способен произнести.

Она быстро закалывает волосы шпильками в высокий пучок.

Наблюдая за её действиями, я и сам начинаю немного волноваться, как всё пройдёт. Не истекут ли слюной наши достопочтенные шейхи, позабыв разом обо всех делах.

Неожиданно Карина подходит ко мне и поправляет галстук.

— Он мне не нравится, — говорит она.

— Кто?..

— Галстук. Он не подходит твоим глазам.

Наши взгляды замирают, направленные друг к другу.

— Это Лика выбирала, — оправдываюсь.

— Значит, она не в курсе, что медным оттенкам не подходят бордовые тона, — Карина произносит это так, как будто её действительно сердит незадачливость моей помощницы. — У тебя есть другой?

— Чёрный вроде был.

— Идеально.

Она тянет меня за руку, уводя в другую спальню. Не могу не печалиться в мыслях, что мы туда идём всего-то сменить аксессуар из моего наряда.

— Да, так лучше, — Карина прикидывает на глаз, затем снимает бордовый галстук и повязывает на его место чёрный.

Пока она колдует над узлом, непроизвольно вздыхаю.

— Притомился?

— Есть немного. Я успел сегодня побеседовать не менее, чем с пятидесятью разными людьми, а на ужине наверняка будет присутствовать ещё столько же.

— Постараюсь тебя разгрузить и взять максимум на себе.

— Тебе даже стараться не придётся. Они сами на тебя нападут, как только увидят… — произнеся это, тут же жалею, что ляпнул, не подумав.

Карина смотрит на меня с непониманием:

— Почему это?

— Да так…

— Нет уж, ответь.

Её руки останавливаются у моего ворота. Мы стоим так близко друг к другу, что я чувствую её дыхание на своём лице.

— Просто ты слишком красивая, — отвечаю так, потому что это правда, и потому что я не захотел выдумывать какое-то иное оправдание своим словам.

Карина на это только фыркает:

— Глупости какие, — смешок срывается с её губ. — Многодетная мать не может быть СЛИШКОМ красивой.

— А ты можешь.

— Да, — она вновь становится серьёзной. — Наверное, потому, что уже немногодетная.

— Я не это имел в виду.

— Арслан, — произносит Карина с нажимом, — мне приятна твоя лесть, но, поверь, я себя трезво оцениваю.

Она быстро заканчивает с завязкой галстучного узла и делает шаг назад, чтобы осмотреть меня с ног до головы.

А я не перестаю думать о том, что Карина понятия не имеет, что значит, «трезво оценивать себя». Зато прекрасно знает, как быть беспощадной к себе.

— Теперь отлично, — остаётся она довольна моим внешним видом. — Идём.

Мы вместе выходим из номера. Идя по длинному коридору, Карина чуть спотыкается и рефлекторно хватает меня за руку. Помогаю ей выровняться и предлагаю свой локоть. Она с молчаливой улыбкой соглашается, чтобы я вёл её дальше.

Также под руку мы входим в роскошный зал ресторана, арендованного на весь вечер делегацией из Эмиратов. Переговоры и презентация будут проходить здесь во время настоящего пиршества. Шейхи любят пошвыряться деньгами. Но, насколько могу судить, партнёры они хорошие, и на их логистику вполне можно положиться. Вот только сколько она будет стоить.

— Господин и госпожа Сафаров, — читает по списку работник в форменном кителе у входа.

Карина вопросительно скашивает глаза. Мне остаётся только плечами пожать.

— Я провожу вас к вашим почётным местам, — приветливо сверкает улыбкой распорядитель и жестом приглашает следовать за ним.

— Ты что, решил дать мне свою фамилию? — недоумевает Карина.

— Я просто назвал им свою фамилию, но уточнил, что буду со спутницей. Похоже, они автоматически решили, что мы — муж и жена.

— Похоже на авантюру, — она сдержанно улыбается.

— Всего лишь маленькое недоразумение, — отзываюсь я и тихо уточняю: — Но не сказать, что неприятное.

Карина ничего не успевает ответить, так как в этот момент мы подходим к хозяевам ужина. Нас приветствуют как самых дорогих гостей, жмут руки, расспрашивают, как наши дела.

Похоже, я всё-таки ошибся: арабы оказались более избирательными, чем мне думалось. На ужине не так уж много приглашённых. Меня и Карину размещают за столом с соотечественниками, которых также отыскали на выставке.

— Дамир Тарханов, — представляется мужчина с суровым лицом, одетый с иголочки в костюм от элитного бренда.

— Арслан Сафаров, — мы жмём друг другу руки, и я незамедлительно представляю свою спутницу: — Мой бизнес-партнёр — Карина Ахмедова.

Карина невозмутимо тянет свою хрупкую белёсую ладонь для рукопожатия.

Тарханов, даже сидя, почти одного роста с Кариной. Тем не менее, подумав, он вежливо встаёт и мягко берёт своей медвежьей лапой Каринины пальцы.

— Очень приятно, Карина, — он небрежно поворачивается к девушке, тихо сидящей рядом с ним. — А это всего лишь моя помощница Ирина.

— Здравствуйте, — тоненько произносит девушка, бледная и стеснённая.

Видимо, ей впервой находиться в настолько безумной роскоши, где деньги буквально льются рекой. Ирина нервно зачёсывает за ухо рыжие кудри и старается поменьше двигаться.

Ко всеобщему удивлению Карина подаёт руку и ей тоже.

— Рада познакомиться, Ирина.

Девушка теряется, а Тарханов чуть не роняет челюсть на пол. Наконец, Ирина решается и жмёт руку моей спутнице.

Глава 12. Карина

— Значит, оборудование для косметологии? — оцениваю я потенциального то ли партнёра, то ли конкурента.

Дамир практически буравит меня взглядом, как будто бы сам чувствует некую опасность. Но нет — пока у нас слишком разные области влияния в бизнесе. Нам нечего делить. Что же в таком случае, спрашивается, его так зацепило?..

— Да, узкая профильная ниша, — не без гордости сообщает Тарханов. — У нас пока маленькое предприятие. Ещё даже на первый десяток миллиардов не вышли.

Он громоподобно смеётся. Рыженькая девочка рядом с ним вздрагивает каждый раз, как Дамир открывает рот. А открывает он его часто.

Интересно, сколько лет этой малышке?.. Совсем ещё дитя. Хорошенькая, симпатичная. Кукольное личико, невинные глаза. Бедная девочка…

— Вы вроде только недавно на рынке, — вступает Арслан. — Ещё есть куда расти.

— А как же! — Тарханов ухмыляется на одну сторону. — Растём с каждым днём и вширь, и ввысь. Вот даже помощницу себе завёл — сам не справляюсь. Учу её уму-разуму. Правда, выгоды что-то пока не чувствуется.

Ирина краснеет до кончиков ушей.

В течение разговора Дамир ещё несколько раз отпускает в её сторону разного рода скрытые упрёки. Должно быть, ей хочется немедленно провалиться сквозь землю. Но ведь её никто не держит, в любой момент она вольна встать и уйти, но, тем не менее, Ирина продолжает сидеть и сгорать от стыда.

Нас развлекают музыканты в перерывах между выступлениями спикеров. Больше всего меня интересуют сводки о наличии транспорта и сроках поставки, а также из каких именно точек мира можно перевезти оборудование.

В перерыве выхожу на балкон ресторана подышать воздухом. Арслан, закончив очередную беседу с кем-то ещё из пришедших на ужин присоединяется ко мне.

— Что думаешь? — заговаривает он. — Кажется, звучит не плохо.

— Для начала возьмём все контакты и подсчитаем экономику. Грузовые суда, безусловно, обойдутся дешевле, но времени на транспортировку потребуется больше.

Сафаров становится совсем рядом у ограждения, на которое я опираюсь.

— Ты не замёрзла?

— Нет, — отрицаю я, хотя на улице всё-таки намного прохладнее, чем в зале, отчего меня немного потряхивает. А, может, и не только от этого. — Очень жарко в ресторане.

Некоторое время мы молчим. Затем Арслан, не говоря ни слова, снимает с себя пиджак и накидывает мне на плечи. Его жест согревает намного сильнее, чем ткань, но я всё равно спешу отказаться.

— Не надо, ты же сам замёрзнешь.

— Лучше уж я, чем ты.

— Не вижу логики, — возмущаюсь я. — На тебе гораздо больше ответственности. Тем более, что вскоре… — и резко замолкаю.

— Что «вскоре»? — Арслан тут же настораживается. — Карина?

— Ничего. Забудь.

— Грядут какие-то перемены, о которых я не знаю? — не отстаёт он.

— Ничего такого.

— Карина, — Сафаров внезапно сжимает мою руку чуть выше локтя. — Мы ведь — партнёры. Мы должны быть честны друг перед другом. Почему ты молчишь?

Он пытается заглянуть мне в глаза, насильно разворачивает меня к себе. А я не смею поднять взгляда.

Меня душит отчаянием. Ведь, как ни крути, я предаю его. Пусть не ради личной выгоды. Да и предательство это сильно не дотягивает до многих других злых поступков, что люди чинят друг другу.

И всё же сейчас я обманываю Арслана. Я втайне планирую оставить его в одиночестве перед лицом всей компании. Он справится и один — в этом нет сомнений. Но предупредить я его обязана.

А я отмалчиваюсь.

Поджимаю губы, чтобы не закричать, что этот вечер и эта поездка, очевидно, — последнее, что произойдёт в нашем партнёрстве. Как только станет известно о беременности, Расул потребует сидеть дома. И я так и сделаю.

Но ведь пока я вроде бы не беременна… Значит, могу ничего не говорить?..

— Извини, мне надо в дамскую комнату, — выпаливаю я вырываюсь.

Бегу, как можно скорее, к туалетам. В ушах отдаёт барабанной дробью пульс.

Влетаю в кабинку, закрываюсь и припадаю лбом к двери.

Я — жестокий человек. И собственная жестокость делает меня несчастной. Но так нужно. Что я могу изменить?..

Пишу в телефоне сообщение девочкам в общий чат. Говорю, что очень их люблю и целую. Убираю телефон, смываю воду, чтобы снять любые подозрения и выхожу.

Но тотчас натыкаюсь на Ирину. Она снова пугается, на сей раз — моего внезапного появления. Я смазано улыбаюсь и иду мыть руки.

Ирина стоит рядом, поглядывает на меня. До этого она, похоже смывала тушь с глаз. Плакала?.. Или просто случайно размазала?..

Впрочем, какое мне дело?..

— Я знаю, что вы подумали, — внезапно произносит девушка.

— Что, прости?.. — я смотрю в зеркало напротив и как бы беседую одновременно с собственным отражением и отражением Ирины.

— Я знаю, что вы подумали обо мне и Дамире, — произносит Ирина спокойно и внятно. — Но могу вас заверить, что всё не так, как кажется.

Обдумываю её слова и отвечаю с иронией:

— Многие вещи в этом мире — совсем не то, чем кажутся.

— Но вы ведь решили, что мы с ним любовники, так ведь?

Тянусь за полотенцем и поворачиваюсь к Ирине, продолжая вытирать руки.

— Даже если это так, — рассуждаю вслух, — то это просто твой выбор. И меня он никак не касается.

— Нет у меня никакого выбора, — бормочет она, опуская голову. — Меня взяли на эту работу по знакомству. И я согласилась, не раздумывая, потому что предлагали хорошие деньги. Но понятия не имела, какой хам мне достанется в боссы.

— Тогда просто уволься.

— В этом и есть проблема, — Ирина вздыхает. — У меня доченька. Она болеет. Нужны деньги на лечение. И Дамир платит мне достаточно. Я не уйду от него, даже если он станет унижать меня перед всем миром. Но на самом деле я хорошо исполняю свою работу. Вот он и держит меня. А я всё это терплю ради дочери.

Молчу, прикусив щёку изнутри.

Наконец, отмираю и спрашиваю чуть ли не с надеждой:

— А отец вашей дочери?..

Глава 13. Арслан

Странная тревожность поселяется в моём сердце, как только Карина исчезает из виду. Не в её правилах темнить, но сейчас что-то определённо не так. Я понял это по тому, как она прятала глаза.

Нам надо поговорить, но я решаю отложить тягостный диалог до более подходящего момента.

Утром мы идём в ресторан при отеле на завтрак. Замечаю, как Карина буквально хватает всё без разбору.

— А у тебя сегодня хороший аппетит, — говорю с улыбкой.

Она смеётся:

— Знаешь, проснулась с чувством, что готова съесть слона!

Мы садимся у окна с шикарным видом на сад. Я пью кофе и раздумываю, как будет лучше заново вернуться к прерванному разговору. Меж тем Карина ничего не замечает вокруг, сметая всю еду со своей тарелки.

— Этот Тарханов, — начинает она первой диалог, намазывая кусочек хлеба толстым слоем джема, — интересный человек. Ты взял его контакты?

— Взял. Подумал, что мы можем при случае объединить наши грузы, чтобы снизить стоимость доставки.

— Я подумала о том же, — Карина с аппетитом надкусывает свой бутерброд, жмурится от удовольствия.

Внезапно ей как будто бы что-то приходит в голову. Я внимательно слежу за её поведением. И в следующий миг она делает совсем уж необъяснимую вещь: разрезает пополам варёное яйцо и укладывает одну из половинок на слой джема. Затем также с удовольствием продолжает есть.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — аккуратно спрашиваю я.

— Великолепно! — тотчас отзывается Карина. — У меня ощущение, что я сегодня горы могу свернуть!

— Что ж, давно я тебя не видел в настолько боевом настроении.

Это правда: обычно моя бизнес-партнёрша максимально собрана и серьёзна. Однако следы усталости трудно не заметить. А сейчас она буквально светится. И я искренне радуюсь за неё.

Вот только перемены эти навевают определённые мысли, которые скорее пугают, чем заряжают позитивом.

— Мне показалось, вчера мы немного недопоняли друг друга, — осторожно начинаю я диалог, пока Карина с не меньшим удовольствием уплетает второе яйцо с джемом. — Я всего лишь хотел сказать, что ты всегда можешь доверять мне. Во всём. Чего бы ни касался вопрос.

Она вздыхает:

— Арслан, я доверяю тебе, как никому другому в этом мире. И дело не только в том, что… — Карина запинается о собственные слова и обрывает мысль.

— Что?..

Вновь следует вздох:

— Не только в том, что было между нами в прошлом, — тихо договаривает она. — Ты многократно доказал свою надёжность и ответственность. Ваша с Расулом компания…

— Погоди, — подаюсь вперёд через стол. — Наша с Расулом компания?

Карина натягивает лживую улыбку:

— Формально так и есть. По бумагам я числюсь всего-навсего помощником исполнительного директора.

— Карина, — произношу уже жёстко, я почти в гневе из-за её слов, — меня не интересует, как это значится в бумагах. Мы оба знаем, что за четыре года Расул и пальцем не пошевелил, чтобы сделать хоть что-то для нашего роста. Когда два с половиной года назад грянул кризис, он вообще заявил, что в крайнем случае «закроем конторку» — это его слова. Именно ты нашла новых клиентов и уговорила их заплатить наперёд, чтобы мы смогли погасить текущие задолженности. Именно нашими усилиями мы не просто выстояли, но и выросли почти в пять раз.

— Я всё это знаю, — с раздражением кидает Ахмедова. — Но в бизнесе бумаги решают всё. Без бумажки ты — букашка.

— Ты неправа. В бизнесе всё решают люди. Без человеческого фактора ни одна бумага не принесёт ничего. И кроме того, я не понимаю, почему сейчас ты заводишь разговор в подобном ключе.

— Я лишь констатирую факты, — сухо заявляет Карина. — Ты усомнился в том, доверяю ли я тебе.

Смотрю на неё внимательно, слушаю её и не верю ни глазам, ни ушам. В горле застревает сам собой напрашивающийся вопрос, но я боюсь его задавать. Если я ошибся, Карина примет это за личное оскорбление. А если попал в точку, уже я буду глубоко и сильно оскорблён.

— Карина, — начинаю медленно, даже до конца не решив, чем закончу свою речь, — если для тебя настолько важны юридические формальности, я… готов поговорить с Расулом, чтобы мы пересмотрели устав и иерархию в компании. Чтобы именно твоё имя стояло в должности исполнительного директора.

— В этом нет смысла, — рассуждает она спокойно и почти безразлично. — Я и Расул — муж и жена. Так что… в теории всё общее делится пополам, — она усмехается чему-то неизвестному мне. — А от перестановки слагаемых сумма не меняется…

Наверное, именно сейчас наступает самый подходящий момент, чтобы сообщить ей об идее, которая давно витала в воздухе, но никто из нас её никогда не озвучивал.

— Карина, — снова вступаю я уже чуть более решительно, — а как ты отнесёшься к тому, что я полностью выкуплю у Расула его часть акций?

— Что? — она недоумённо смотрит на меня.

— Ты ведь думала об этом, верно?

Карина нервно сглатывает.

— Расул не согласится, — бормочет она. — Компания приносит хороший доход, который стабильно растёт.

— Я дам ему щедрые отступные, — твержу я, всё сильнее впиваясь взглядом в глаза Карины. — Я стану единоличным владельцем. А ты… останешься со мной.

— В бизнесе? — почти шёпотом спрашивает Карина.

Нервно сглотнув, я, наконец, решаюсь:

— Не только. Мы… можем быть вместе. Снова. Ты и я.

Она застывает с полуоткрытым ртом. Проходится взглядом по моему лицу, затем перемещает его на тот странный бутерброд, оставшийся у неё в руках.

Через секунду, Карина бросает еду и стремительно покидает столик, так ничего и не ответив мне. Я вижу, как она вновь уходит от меня, и не хочу верить в то, что я сейчас разрушил последнюю нить, связывающую меня с любимой женщиной.

— Карина! — кричу вслед и бегу за ней.

Настигаю её у дверей дамской комнаты, за которыми Карина, ничего не объяснив, торопливо скрывается.

Но я не останавливаюсь и всё равно спешу по пятам.

— Карина, послушай, пожалуйста! Я знаю, что это слишком неожиданно для тебя звучит, но я надеялся, что ты поймёшь меня!

Глава 14. Расул

— Тебе не кажется, что я немного засиделась в секретаршах? — игриво подлизывается ко мне Анфиса.

Это была её идея «провести время» в рабочем кабинете моей жены и по совместительству её начальницы. Что-то было в этой маленькой шалости особенно приятное. Хотя рисковое — тоже.

Не люблю неоправданный риск, но иногда он способен доставить чуточку удовольствия. Как перчинка в блюде.

— По-моему, я бы прекрасно смотрелась в этом кресле, — Анфиса, не застёгивая блузки, запрыгивает на место, где Карина обычно проводит по восемь часов в день. — Принесите мне кофе! И поживее!

Секретарша хохочет от души. Я тоже улыбаюсь, раскинувшись на диване. Анфиса Подгорская тупа, как бревно, но её бревенчатость никак не относится к другим умениям.

Она снимает трубку со стационарного телефона и продолжает обезьянничать:

— Да, это Анфиса Николаевна собственной персоной. Что вы хотели? Ах! У меня совершенно нет времени! У меня очень важные переговоры с самым суровым и неподражаемым мужчиной на земле! Что-что? Вы не знаете, о ком речь?! Как?! Конечно же, об Ахмедове Расуле Гамзатовиче! Стыдно не знать такое!

— Лучше просто положи трубку, — советую я. — Если человек — идиот, его бесполезно учить.

Снова смеётся и возвращает трубку место:

— Расул, почему мне так хорошо с тобой?

— Потому что ты — не моя жена.

И снова раздаётся весёлый смех. Анфиса уверена, что я шучу. Не стоит её разубеждать.

— Ну, ты ведь можешь мне найти место в компании получше, правда же? Ты ведь — бигбосс, — она возвращается и садится на мои колени, обнимает за шею.

— Чем тебе не угодила твоя должность? Карина слишком много требует?

— У меня есть амбиции, — уже серьёзно заявляет Подгорская. — И я могла бы многое сделать, будь у меня больше возможностей.

— Например?

— Я закончила Высшую Школу Экономики с красным дипломом, если ты не знал.

— Не знал. Но дипломы меня не интересуют.

— Думаешь, это всё туфта?

— Думаю, твоей начальнице не помогли бы никакие дипломы, чтобы сделать то, что она делает. А делает она многое, ты сама знаешь. При этом дипломами она не обременена.

— Именно поэтому она допустила кучу всяких ошибок, — Анфиса пересаживается на диван и закидывает ногу на ногу. — Я подсчитала экономику за прошлый год. Некоторые расходы можно было бы сократить в полтора, а то и в два раза.

— Какие же?

Она подаётся навстречу моему лицу:

— Я ведь — всего лишь секретарша, это совсем не моё ведомство. Зачем мне что-то там тебе рассказывать?

— Хочешь обмен? — провожу указательным пальцем вдоль её длинной шеи, отчего Анфиса блаженно закатывает глаза.

— Очень хочу…

— Обмена не будет, — сразу опускаю её с небес на землю.

Она дует губы:

— Ну, в таком случае я тем более ничего говорить не собираюсь.

— Твоё право, — безразлично кидаю я. — Дела и так неплохо идут. Но… Если вдруг передумаешь, можешь предоставить мне сводку, а я её гляну на досуге. Заодно проанализирую, чего стоит твой красненький дипломчик.

— А что мне за это будет? — фыркает Подгорская, тем не менее, в её глазах пляшут алчные черти.

— А это уже я решу, — жёстко чеканю ей в лицо и чуть придавливаю её горло. — В нашем мире постоянно только временное. И в любой момент может освободиться чью-нибудь тёпленькое креслице. И, конечно, я в него не посажу обычную секретаршу. Но, всё может быть, подумаю над тем, чтобы посадить секретаршу с мозгами. Андерстенд?

— Ес, — с улыбкой выдыхает в потолок Анфиса.

И я решаю, что ещё один эротический заход будет не лишним на сегодня.

Домой возвращаюсь уже поздним вечером. Раиса, как всегда, встречает с приветливой улыбкой. Хоть кто-то в этом доме продолжает улыбаться.

— Где девочки? — интересуюсь, сбрасывая ей в руки пальто.

— Уже в своих комнатах. Спят, наверное. Ужинать будете?

— Да, не откажусь.

Домработница убегает в кухню, а я иду через гостиную, затем поднимаюсь на второй этаж дома. Надо зайти в кабинет и забрать кое-какие бумаги, которые неплохо бы просмотреть во время ужина перед сном.

Однако раздающиеся за дверью старшей дочери голоса останавливают меня.

Голоса точно два: один принадлежит Лиане, второй — однозначно какому-то парню. У неё что, гости?..

Прислушиваюсь.

— Да-да, зайка, завтра — как всегда. Сбегу от своей вредной няньки и прибегу к тебе! — это Лиана.

О том, что она периодически прогуливает учёбу, мне известно. Но меня это волнует не с точки зрения образования. Я в курсе, что это время Лиана тратит на разную молодёжную фигню вроде кинотеатров и игровых автоматов.

Вот только мне и в голову никогда не приходило проверить, с кем она там развлекается. Вроде у неё всегда была толпа подружек.

— Жду-не дождусь, малышка!

«Малышка»?! И этот недоросток смеет называть мою дочь «малышкой»?!

— Я уже по тебе скучаю, Димочка! Целую сильно-сильно!

«Димочка»?! Этого ещё не хватало!

— И я тебя целую, детка! Чмоки-чмоки!

Не выдерживаю и рывком открываю дверь. К этому моменту разговор по видеосвязи уже завершён.

Дочь глядит на меня с ужасом и возмущением, а я и того хуже — готов прибить её прямо на месте.

— Пап, что за дела?! — взвизгивает она.

— Это я здесь задаю вопросы! — рявкаю на неё, и Лиана отпрыгивает в дальнюю часть комнаты. — Что это было?! Отвечай!

— Где?!

— Здесь! Только что! С кем ты разговаривала?! — наступаю на неё, еле сдерживаясь, чтобы не хлестануть ей со всей дури по мордашке.

— Со своим парнем! — огрызается эта мелкая поганка.

— Парнем?!

— Да! У меня есть парень, ясно?!

Лиане больше некуда идти, и она прижимается спиной к дальней стене. Зажмуривается от страха.

Нависаю над ней, борясь с огромным желанием раздавить её как букашку.

— У тебя нет никакого парня! Это понятно?!

— Есть! — пищит Лиана.

Замахиваюсь от злости. Она вся скукоживается.

Глава 15. Карина

В аптечный ларёк при отеле залетаю с безумными глазами. А дальше — как в тумане.

Иду в номер, закрываюсь в спальне, беспощадно разрываю купленную только что упаковку. Жду.

Жду и молюсь. Молюсь и жду.

Не знаю, чего жду. Ещё меньше знаю, за что молюсь.

— Карина?.. — Арслан снова зовёт меня за дверью.

А мне хочется спрятаться от него. Хоть куда-нибудь. И никогда больше не смотреть ему в глаза.

— Можно войти?..

— Нет! — чуть ли не ору во весь голос. — Я выйду… скоро.

— Хорошо.

Он не уходит. Понимаю это не зрением и не слухом, а сердцем. Оно предательски бьётся груди, едва не ломая мне рёбра.

Я смотрю, не моргая, на пластиковый футляр с экраном, зажатый у меня в руках. Эта штука должна пропищать. Но она, как назло, молчит.

А Арслан снова заговаривает:

— Прости меня… Если ты подумала, что я пытаюсь строить козни за спиной Расула, то это не так. И без твоего согласия я не стану предпринимать никаких шагов. Ни обманывать, ни юлить я никогда не буду. Ты ведь знаешь…

Знаю… Слишком хорошо знаю.

Сердце бьётся и бьётся.

Там, за дверью, стоит человек, которого я люблю практически всю свою жизнь. И, к сожалению, к величайшему, ужасающему, катастрофическому сожалению, мои чувства взаимны. А в моём положении это означает, что больно не только мне.

Моему самому любимому мужчине тоже больно.

— Я не хотел тебя пугать своим предложением. Просто… Чёрт… Карина, пойми, я очень хотел, чтобы мы поехали в эту командировку вместе. Я слишком долго ждал, чтобы сказать всё это. И, наверное, слишком поспешил в итоге…

Закрываю глаза и начинаю считать секунды.

Как страшно… Как несправедливо… Как тяжело…

— Карина, я не хочу говорить что-то вроде: «Давай сделаем вид, что ничего не было», потому что я ни в чём тебя не обманул и не желал тебе ничего плохого. Всё, что я сказал, было правдой и шло от сердца…

А лучше бы именно это Арслан сейчас и сказал. А я бы согласилась.

Да. Сделать вид, что ничего не было. Оставить всё, как есть.

— Я понимаю, почему ты не хочешь говорить…

Нет, не понимает… Никто не понимает.

Я и сама-то с трудом понимаю, на чьей я стороне. Единственное, что пониманию совершенно наверняка, — не на своей собственной.

Тест пищит. Открываю глаза.

— Ладно, давай отложим этот разговор до вечера, — говорит Арслан. — Сейчас нам надо на выставку. Ты идёшь?

Через минуту я уже выхожу из спальни, собранная, спокойная и уравновешенная. Хотя внутри продолжает клокотать, а голова подёрнута туманом, у меня хватает сноровки, чтобы сохранить «благополучный фасад».

— Я готова, — заявляю совершенно ровным и отчётливым голосом. — Пошли.

Такси уже ждёт. Едем в непривычном и неловком молчании. Но я знаю наверняка — скоро дела и заботы снова окунут нас в стремительную бизнес-атмосферу, и на душевные терзания не останется свободных ресурсов.

Так и происходит. Второй день выставки ещё более многолюден, чем первый. Людей столько, что бывает не протолкнуться между стендами. Тут и там расставлено оборудование, развешены громадные экраны, со сцен доносятся разные речи. Где-то играет музыка, где-то идут переговоры, где-то уже пьют, где-то завлекают в свои сети миловидные стендистки.

Выставочный беспредел во всей красе.

Арслан предлагает на некоторое время разделиться и побродить в разных концах помещения. С облегчением принимаю его предложение.

В какой-то момент меня подлавливает та самая рыжая девочка, с которой мы познакомились вчера — помощница Тарханова.

— Здравствуйте, Карина, — сверкает она улыбкой.

— Здравствуй, Ира.

— А где же ваш обворожительный бизнес-партнёр?

Удивлённо скашиваю на неё глаза:

— Приглянулся?

— Ой, вот только не говорите, что сами никогда не замечали, какой он красавчик, — Ирина заговорщицки хихикает, а потом прерывает сама себя: — Извините, мне просто иногда нужно на что-то отвлечься, когда Дамир в очередной раз начинает меня давить своим авторитетом.

— Может, тебе к нему стоит приглядеться получше?

— Я на него уже двое суток гляжу беспрерывно. Иногда не знаю, куда себя деть. Да и на работе он порой мне проходу не даёт.

— Просто ты ему нравишься.

— Именно поэтому он издевается?

Пожимаю плечами:

— Иногда мужчины себя ведут не самым благородным образом. В детстве, например, мальчики дёргают понравившихся девочек за косички.

— В таком случае у Дамира детство продолжается до сих пор.

Смеюсь и даже отчасти завидую. По крайней мере, у этой девочки есть хоть какая-то свобода. А у меня нет никакой…

— Ой, совсем забыла, — вдруг вспоминает Ирина. — Я тут на одном стенде побывала, взяла буклет. Может, вам пригодится — у них как раз оборудование, которое вас интересует.

Она протягивает мне увесистый глянцевый журнал, после чего мигом исчезает в толпе. Я с интересом перелистываю добротные яркие страницы буклета. Дорогая вещь, качественная, сделанная со вкусом. И машины, которые представлены в этом каталоге, впечатляют меня.

Решаю заглянуть к этим представителям, чтобы лично пообщаться и посмотреть, что ещё они могут предложить. Отыскиваю нужный стенд, и тут же натыкаюсь на Арслана.

Едва я ощутила хоть какое-то подобие облегчения, разминувшись с ним, судьба снова свела нас.

— Тебя тоже привлёк этот производитель? — спрашивает он с непринуждённой улыбкой.

— Ирина подсказала. Та, рыженькая, что была вчера с Дамиром.

— А она не такая уж бесполезная, как Тарханов о ней отзывался! — шутит Сафаров.

И я тоже улыбаюсь. Мы продолжаем вести разговор только в разрезе нашей бизнес-миссии. Буря внутри меня стихает. Ненадолго. И уж точно не навсегда. Но наши общие дела — это не просто какие-то отговорки. И я, и Арслан болеем за нашу компанию.

Нашу…

Его компанию напополам с Расулом — я должна зарубить это себе на носу. Сейчас, как никогда, важно помнить об этом, что в этом деле я — временный персонаж. И время моё на исходе…