Развод. На тропе войны

Глава 1. Просчитался, но в чём

Глава 1. Просчитался, но в чём

– Агата, у нас проблема.

Лола закрыла дверь моего кабинета и подошла к столу с ноутбуком под мышкой. Между бровей обозначились хмурые морщинки.

Я оторвалась от письма одному из партнёров и посмотрела на нашего финансового директора. Лола работала с нами с третьего года существования «Цифрового Кода» и за последние пять лет стала не просто главным бухгалтером компании, но и моей подругой. И разница в возрасте в пятнадцать лет не стала препятствием нашей дружбе.

– Что случилось? – спросила я, отодвигая клавиатуру.

Лола открыла ноутбук и развернула его ко мне.

– Я сверяла квартальный отчёт по движению средств и заметила странность. Смотри. – Она указала на таблицу. – Эти транзакции проходят как оплата консультационных услуг для разных зарубежных контрагентов. В системе всё выглядит чисто, но, когда я принялась проверять реквизиты получателей по базе свифт-кодов, оказалось, что все платежи уходят в один и тот же банк в Эмиратах. Небольшими партиями. Но сумма уже превысила пятьдесят миллионов.

Я напряглась, просматривая денежные переводы на экране.

– Это какая-то ошибка. Мы же не работаем с Эмиратами.

– Именно. – Лола скрестила руки на груди. – Переводы одобрены Петром лично. Каждый в пределах его лимита перевода, поэтому система не требовала твоей подписи. А проводки замаскированы под стандартные консультационные услуги – ничто не вызвало бы подозрений, если бы я случайно не заметила повторяющийся свифт-код.

Я подняла глаза на подругу. Она явно нервничала и смотрела на меня как-то странно. Будто ей уже известно, что всё это значит.

– Я уверена, у Петра есть объяснение. Может, это новый проект, о котором он ещё не успел рассказать.

Лола вздохнула, закрыла крышку своего ноутбука и опустилась в кресло напротив.

– Агат, ты знаешь, я не люблю лезть в чужие дела, но... – Она замялась. – Такие схемы обычно используют мужчины, которые готовятся к разводу. Выводят средства, создают запасные аэродромы.

Я рассмеялась, но смех вышел натянутым.

– Лола, что за ерунда! Мы с Петром семнадцать лет вместе. Тринадцать лет брака. У нас сын, бизнес. С чего ему вдруг готовиться к разводу?

– Не знаю. – Она покачала головой. – Но деньги действительно уходят. И меня это беспокоит не только как финансиста, но и как твою подругу. Я старше тебя, мне уже пятьдесят. И я разного повидала. Прошу, поверь моей интуиции.

Я откинулась на спинку кресла, пытаясь осмыслить информацию. Мысль о том, что Пётр мог что-то скрывать, казалась абсурдной. У нас всегда был уговор – никакой лжи. Если кто-то захочет уйти – говорит прямо. А общий бизнес… Наверное, и его можно было бы как-то поделить.

– Спасибо, что показала мне это, – сказала я после паузы. – Я подумаю, как поступить.

Лола внимательно посмотрела на меня.

– Ты не собираешься спрашивать его напрямую?

Я сама не понимала, почему не хочу сразу поговорить с мужем. Смутное чувство тревоги, которое я старательно гнала от себя последние недели, вдруг стало отчетливее. До этого момента я не могла найти ему объяснение. А теперь оно появилось.

– Сначала хочу разобраться сама. Не хочу выглядеть параноиком, если всему этому есть простое объяснение.

– Понимаю, – Лола кивнула. – Но будь осторожна. Если я права, будь готова ко всему.

После ухода Лолы я попыталась вернуться к работе, но мысли постоянно возвращались к странным переводам. Пётр всегда был осмотрительным в финансовых вопросах. Даже когда мы только начинали бизнес и буквально выживали, он не делал необдуманных шагов.

Я достала телефон, собираясь позвонить мужу, но передумала. Что-то меня останавливало – какое-то интуитивное предчувствие. Вместо этого я написала сообщение:

«Освободишься сегодня пораньше? Няня заберет Германа. Может, поужинаем вместе?»

Ответ пришел почти мгновенно:

«Прости, не смогу. Важная встреча с потенциальным партнёром. Задержусь допоздна. Может, завтра?»

Что-то в этом ответе заставило меня насторожиться. Пётр обычно старался не планировать важные встречи на вечер – это было наше негласное правило, чтобы проводить время с ребёнком.

«Хорошо, завтра», – ответила я и отложила телефон.

Дурное предчувствие усилилось, отчего на языке появилась горечь. Неприятный вкус возможного обмана.

***

К шести часам я закончила с делами и решила сама забрать Германа из детского сада, отпустив няню на вечер. Мне хотелось проветрить голову, провести время с сыном – что угодно, лишь бы не оставаться наедине с тревожными мыслями.

Пятилетний сын встретил меня радостным возгласом и сразу начал рассказывать о своем дне, о динозавре, которого нарисовал, и о том, что воспитательница похвалила его за хорошее поведение.

Я смотрела на него и не могла налюбоваться. До того как им забеременеть, я пережила множество неудачных попыток и выкидышей. Мне казалось, наш болезненный путь к ребёнку только укрепил связь с мужем.

Глава 2. Голодная акула

Глава 2. Голодная акула

Я аккуратно высвободилась из его объятий, и каждая клеточка моего тела протестовала против этой близости.

Как он может прикасаться ко мне, целовать, желать – и при этом планировать предательство за моей спиной?

– Прости, – голос прозвучал хрипло, – сегодня не могу. Устала очень.

Пётр замер, его руки медленно опустились. Он смотрел на меня с явным подозрением. Словно желая забраться мне в голову и найти ответы на интересующие его вопросы.

– Что с тобой происходит, Агата? – В его тоне появляются металлические нотки. – Ты ведёшь себя странно. Сначала этот допрос про встречу, теперь это.

– Никакого допроса не было. – Я отвернулась к зеркалу, начала снимать серьги, с досадой замечая, что моё волнение выдают дрожащие пальцы. – И вообще, у меня есть право иногда не хотеть близости.

– Конечно есть. – Он стоял за моей спиной, и я видела в отражении его нахмуренное лицо. – Но обычно ты не отказываешься от секса.

Обычно я ещё и его инициатор. Маленькая ремарочка. Я люблю секс. Я наслаждаюсь сексом. Порой даже секса с мужем мне не хватает, но я знаю, как удовлетворить потребности тела. Руками. Игрушками. Но я не лезу на малолетних стажёров, потому что половая конституция у них сильнее, нежели у моего мужа.

Интересно, а что движет им? Захотелось молодого тела и более упругих сисек?

– Голова трещит, – вру. – Лолита показывала какие-то проблемы в отчётах, весь день голову ломаю.

– Какие проблемы? – Пётр мгновенно напрягся, я почувствовала это даже спиной.

– Ничего серьёзного. Завтра разберёмся.

Я легла, отвернувшись к стене, и закрыла глаза. Пётр ещё несколько минут ходил по комнате, потом лёг рядом. Всю ночь я чувствовала его бессонное дыхание за спиной и боролась с желанием повернуться и выпалить всё в лицо. Но что-то меня останавливало.

День тянулся мучительно медленно. Лола несколько раз заглядывала ко мне с вопросами, но я отделывалась односложными ответами. К двум часам мне стало невыносимо сидеть в офисе, и я решила прогуляться.

Кафе в «Москва-Сити» с панорамными окнами напоминало мне, для чего я пашу как вол.

Да, это всего лишь симпатичная картинка. Но до чего же приятно видеть, что этот огромный, красивый город лежит у твоих ног. Заказав двойной эспрессо, я устроилась за столиком у окна и попыталась привести мысли в порядок.

И тут я его увидела.

Глеб Акулов.

Хищная рыбина сидела в дальнем углу зала спиной ко мне. Странно, но я узнала его со спины. Хотя мы не близко знакомы. Он оставил мою подругу буквально без трусов при разводе. И даже без права совместной опеки над детьми.

Выудил откуда-то информацию о том, как она в далёкой молодости имела проблемы с законом. И раскатал её, как машина для укладки асфальта. После этого при каждой встрече я испытывала к нему жуткую неприязнь.

Но не могу не отметить, что его внешность настолько же хороша, насколько гнилы внутренности.

Широкие плечи, короткая стрижка, лишённая лоска. С ней он похож на дворового забияку. Но чёрт, каким-то странным образом ему идёт этот вид элегантного хулигана.

Он сидел, откинувшись на спинку стула, покручивая длинными ухоженными пальцами чашку от эспрессо.

Напротив него сидела красивая брюнетка лет двадцати пяти, изображающая омерзительный восторг от его общества.

Фыркнула про себя.

Но в голову закралась постыдная идея.

А что, если попытаться выяснить, что именно планирует Пётр?

Очевидно, мой супруг ведёт какую-то игру. Я буду рада обманываться, но нет ничего хуже, чем пребывать в неведении.

Я знаю себя – мне было бы куда проще, если бы муж выложил карты на стол. Дескать, извини, влюбился. Ухожу к другой.

Мне было бы больно. Я бы переживала. Но могла бы понять. Не сразу, но когда-нибудь, возможно.

А сейчас я ощущаю себя куклой, которую дёргают за ниточки, пытаясь руководить её действиями.

Я наблюдала за ним минут десять, обдумывая безумную идею. Акулов самоуверенный, язвительный тип, который всегда смотрел на меня с этой мерзкой ухмылкой.

С момента знакомства год назад я воспринимала его как нахального мальчишку. Между нами разница в пять лет, и в моих глазах он ещё не дорос до звания мужчины. И год назад мне казалось, что ему до Петра как до Китая.

А теперь всё перевернулось с ног на голову.

Когда брюнетка поднялась и направилась к уборной, я встала и решительно подошла к его столику. Сегодня утром я выбрала платье цвета морской волны – оно открывало одно плечо и опускалось чуть ниже икр. Строгое, лаконичное и вместе с тем нескучное. Подходящее по статусу одному из создателей айти-компании.

– Какая встреча, – произнесла я, останавливаясь за его спиной.

Акулов медленно обернулся, и его взгляд сначала скользнул по оголённым участкам моей кожи, задержался на декольте, потом поднялся к моему лицу. В его серых глазах я увидела нечто хищное, голодное – он смотрел на меня так, будто я была самым соблазнительным десертом в меню ресторана. Но через секунду это выражение исчезло, сменившись привычной скукой.

Глава 3. Эстель Васильевна и прочие неприятности

Глава 3. Эстель Васильевна и прочие неприятности

После унизительной встречи с Акуловым я желала лишь одного – поскорее вернуться в офис. Под носом витал аромат дорогого парфюма адвоката. Мне хотелось открыть форточку на пятьдесят пятом этаже и подышать «свежим» московским воздухом. Лишь бы выветрить его из лёгких.

В голове крутились его слова, а на щеках всё ещё горел огонь стыда.

Какой же он козлина!

Стоило лишь вспомнить его нахальную физиономию, как все внутренности стягивались в жгут.

Редко к кому я испытывала негатив. Но он был похож на человека, которого следует поставить на место!

И всё же пока не он моя главная проблема. Мне нужно решить, что делать со своей жизнью. Последние дни кажется, будто я нахожусь в карточном домике, и он обваливается мне на голову.

Решаю, что должна поговорить с мужем. Выложить все карты на стол.

Я готова его отпустить. Но я не позволю себя мучить. Унижать изменами и подковерными интригами.

У меня не было ни одного весомого доказательства измены или обмана. Только подозрения, интуиция и это мерзкое чувство, что привычная жизнь рушится у меня под ногами.

Придирчиво рассматривала себя в зеркальном лифте. И чего этот дерзкий мальчишка так на меня пялился? Выгляжу я вполне прилично. Уж точно не похожа на ту эскортницу, с которой он делил обед.

Решительно направилась в кабинет Петра. Вокруг привычная суета. И я не должна была услышать этот смех. Но он иглой проник мне под ногти.

Женский, звонкий, кокетливый.

Я замедлила шаг, чувствуя, как в груди всё сжимается. Дверь была приоткрыта, и я видела часть комнаты – край стола, книжную полку, кусок окна.

– ...и представляешь, я так испугалась этой огромной собаки, что залезла на забор! – щебетал тот же голос, перемежаясь смехом. – А потом оказалось, что это был самый добрый лабрадор в мире! Зато все мальчишки во дворе меня заметили!

Господи, что она несёт?

Девица сидела на краю стола моего мужа, болтая ногами в туфлях на шпильках. Её светлые волосы спадали на одно плечо, а короткая юбка задралась, обнажая стройные ноги. Она продолжала рассказ, активно жестикулируя. А Пётр восседал в своём директорском кресле.

Боже мой. Он буквально растекался лужицей перед этой девчонкой, демонстрируя, какой он большой босс, какой успешный и важный.

Всё. Достаточно.

Я легонько толкнула дверь, удержавшись, чтобы не выбить её с петель. И вошла.

Нацепила на лицо холодную улыбку. Стараясь скрыть внутреннюю дрожь.

Оба мгновенно замолкли и обернулись. Девушка медленно сползла со стола, поправляя юбку, а Пётр чуть отъехал в кресле. На его лице застыло то самое выражение, что бывает у нашкодивших мальчишек.

Мне даже стало его жаль. Должно быть, кризис среднего возврата сильно ударяет по мозгам.

– Агата, – он сглотнул. – Это Эстель, наш новый стажёр.

Я киваю ей в знак приветствия.

– Надеюсь, не помешала важному рабочему процессу?

Эстель смотрела на меня с плохо скрываемой враждебностью. Хотя я готова биться об заклад – она знала, кто перед ней. И это я должна сжигать её глазами. Но никак не наоборот.

А я смотрела на неё и видела ребёнка.

Разве взрослому мужчине может быть интересен этот детский лепет? Конечно нет. Муж заглядывает ей в рот, вероятно, потому, что хочет заглянуть в трусы.

В этот момент я даже не сомневалась, что так оно и есть. Что он стоит в одном шаге от предательства.

Ему хочется изменить мне. Возможно, он жаждет этого сильнее всего на свете.

Но в то же время я знаю, он любит меня. А я его.

Но боюсь, что сейчас связующая нас нить слишком тонка. И он готов в любой момент её оборвать.

Только назад дороги не будет.

Но то, как Пётр на неё смотрел... Это причиняло мне физическую боль. Словно кто-то воткнул нож между рёбер и медленно поворачивал.

– Эстель, – сказала я, не сводя взгляда с мужа, – не могли бы вы оставить нас на несколько минут? Мне нужно обсудить с Петром кое-что важное.

Девушка посмотрела на Петра, явно ожидая, что он вступится за неё, скажет что-то нелепое. Вроде: «Эстель может остаться, у нас нет секретов». Но он ничего подобного не сделал.

Она взяла сумочку и направилась к выходу, но у двери обернулась.

– Агата Павловна, правда? – Её голос был сладким, как мёд с ядом. – Пётр так много рассказывал о своей жене. Очень приятно наконец познакомиться.

Я кивнула, не доверяя своему языку. Если бы я открыла рот в этот момент, оттуда бы вылетело что-то очень некрасивое.

Много рассказывал. Когда, интересно, успел?

Дверь закрылась, и мы остались одни.

Пётр прошёл к окну, засунул руки в карманы брюк. Его плечи были напряжены, а в профиле читалось что-то настороженное.