Развод. Начальница моего мужа

Пролог-1

Руки сжимают руль до белых костяшек. Я знаю: то, что задумала, - безумие. Но слишком поздно отступать.

Смотрю в зеркало заднего вида. В нём только фонари. Но я почти физически чувствую: ОНИ уже близко. Сердце колотится в груди. Не от страха - от злого пьянящего возбуждения. Через секунду в салон сядет мой муж и его любовница.

Одна из.

Как оказалось, их две.

Карина - молодая, красивая и беременная. И
Элеонора Борисовна - его начальница. Женщина с деньгами, властью и «проектами мечты», которые так любит мой Витя.

Есть ещё я – Настя. Флорист. Жена. В данную минуту жена, но скоро стану бывшей.

И объединяет нас всех один и тот же мужчина.

Двадцать три, сорок один, пятьдесят - ему, похоже, всё равно, кого предавать. Для каждой есть легенда и нужные слова.

Оказаться за рулём личного авто Элеоноры стоило недёшево. Но конверт с деньгами творит чудеса. С Ритой, её личным водителем, которая уже собралась увольняться, мы встретились в кафе.

- Эла? Та ещё с.ка, - фыркнула она, хватаясь за бокал. - Отправь её в ад. За всех нас.

Теперь Рита отдыхает. А я в парике, с макияжем и бешено колотящимся сердцем. В зеркале незнакомое лицо. Но внутри сидит моя настоящая версия. Уставшая. Раненая. Злая и требующая возмездия.

Дверца хлопает. В нос бросается цветочный аромат духов, потом добавляется приторный запах одеколона. Моего подарка на сорокалетие мужа.

- Люблю, как ты пахнешь, - шепчет за моей спиной Эльвира.
И тут же звук поцелуя. – Ты говорил правду, что со мной лучше, чем с женой?

- Конечно, - слышится голос Вити: густой пьяный от удовольствия. Тем же голосом, теми же словами, что шептал мне. – Мне никогда ни с кем не было так хорошо.

И я стискиваю зубы, чтобы не уличить его во лжи.

Они сидят слишком близко. Почти чувствую их дыхание.

- Я же могу рассчитывать на проект, мышка? - продолжает Витя.

Мышка. Он называет так пятидесятилетнюю женщину с пятнадцатью килограммами лишнего веса. А совсем недавно она мне даже нравилась.

- Стой, - её ладонь ложится на его губы. - Не люблю, когда ты говоришь о работе в такие моменты.

- Прости.

- Я так устала от этой показухи с мужем. Мне нужен глоток воздуха.

- Я здесь, Эль.

- Скажи мне.

- Я люблю тебя, - шепчет мой муж другой женщине слова, которые он говорил мне тысячи раз. В ЗАГСе. В роддоме. Когда вставал на колено. Когда просил моей руки.

А теперь говорит другой. Без пистолета у виска. Добровольно и интимно. И предательская слеза касается щеки.

- Рита, какого чёрта стоим? - Элеонора, наконец, вспоминает о водителе.

Быстро стираю слезу и двигаю рычаг на первую скорость.

Пролог-2

Только что мой муж признался другой женщине в любви. А сейчас его любовница решает меня добить.

- Скажи, что не любишь жену, Витенька, - просит Элеонора. - Скажи, что она скучная и некрасивая. Что хочешь быть только со мной.

Забываю, как дышать. Она добралась и до меня.

Витенька. Он терпеть не может этих ласкательных суффиксов.

- Эля, не называй меня так.

В этом даже начальнице перечит. А потом принимает правила игры.

- Настя? - уточняет, будто у него есть другая жена.
Жду его ответа, как приговора. - Эля, она давно просто привычка, - говорит с лёгким пренебрежением. - Скучная, серая. Куда ей до такой, как ты!

Он смеётся. И этот смех бьёт сильнее, чем пощёчина.

- Давай не будем о ней, - решает сменить тему. И снова слышу эти отвратительные звуки. Поцелуи. Шепотки. Вздохи.

И внутри всё горит, будто душу выжигают напалмом.

- Я взяла билеты на послезавтра, - звучит голос Элеоноры. - Летим в Прагу. Ты не забыл?

- Конечно, помню.

- Я заказала нам люкс. Будешь любить меня на высоте птичьего полёта с видом на старую столицу.

Удобно. На мой День рождения мужа не будет в городе. Что же он собирался врать? Наверняка уже придумал что-то убедительное.
Моя нога дёргается на педали газа.

Я скучная и серая.

Семнадцать лет брака, и даже поздравления не заслужила.

В голове звучат слова сына: «Ты устарела, мам».

Это не его мысли. Так думает Карпов. Яблоня от яблони.

Что-то рвётся. Гнев, ярость, обида - всё сливается в один рёв, в гул в ушах, в едкий вкус под языком.

Они должны почувствовать то, что чувствовала я: страх, беспомощность, боль. Впереди пустая дорога. Почти одиннадцать вечера. За поворотом спуск и резкий вираж. Идеально для человека, у которого брат гонщик.

Скорость - не враг. Я растворяюсь в ней, когда хочется адреналина в кровь и почувствовать себя живой.

Щёлкаю дальним светом. В голове звучит: ГРОМЧЕ! И кручу тумблер музыки, которая выстреливает в салон, заглушая чужой смех.

Шатунов поёт про седую ночь, которая знает все наши тайны. Какая ирония.

- Рита! - Элеонора пытается перекричать песню. - Рита! - кулак больно ударяет в плечо.

- Что ты делаешь?! - рычит Витя. Кажется, он осознал, что запахло жареным.

Улыбаюсь, вдавливая газ в пол. Хищно. Без капли сожаления.
Встречаюсь с ним взглядом в зеркале. И он не узнаёт меня.
Выкручиваю руль вправо, прямо к бетонному отбойнику.

- Господи! - вспоминает бога Элеонора, взвизгивая.

Мир сужается до одного звука - рёва мотора. Пальцы уверенно держат руль, пока боль гасит адреналин.

Не дёргаюсь. Не моргаю. Не дышу. Только вперёд.

- Рита, тормози! – от былой игривости Элеоноры не осталось и следа. Теперь голос словно скребёт по стеклу.

- Тормози, Рита! - орёт на меня Витя, называя чужим именем.

Всё происходит за доли секунды. Рёв двигателя сливается с пронзительным визгом шин. В последнее мгновение выкручиваю руль влево. Машину тянет к отбойнику, но я знаю, что делаю.

Тела мужа и его любовницы вжимаются в правый край. Слышится глухой стук: кто-то приложился головой о стекло, скорее всего Карпов. Резкий тормоз, и машина встаёт поперёк дороги.

Запах жжёной резины и тишина.

Приехали.

Выжидаю несколько секунд, прежде чем обернуться. Витя смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. По лбу стекает тонкая струйка крови. Всё же его голове не поздоровилось.

Элеонора Борисовна, бледная как мел, безумно вращает глазами, держась за сердце. Причёска растрепалась, дорогой костюм помялся.

Смотрю на них спокойно, пока в ушах бешеным потоком пульсирует кровь. Медленно, нарочито медленно снимаю кепку и парик.
Брови мужа ползут вверх, когда он узнаёт меня. А Элеонора, кажется, не сразу понимает, кто перед ней.

- Сюрприз, дорогой, - мой голос спокоен. Почти ласков. Но в нём звенит сталь. - Хорошей вам поездки.

Открываю дверь, выбираюсь из машины и ухожу быстро. Не оглядываясь, не сожалея о сделанном, не боясь последствий.

Выступление было эффектным. Теперь пришло время переходить ко второй части.

Глава 1

Двумя неделями ранее

Боль застревает в горле плотным жгучим комом. Не даёт дышать, говорить, думать.

Передо мной тест на две полоски в прозрачном пакете, белый пластиковый обломок моей супружеской жизни, а рядом на отполированной столешнице, словно грязные пятна, - откровенные фото мужа и его начальницы. Обвитый её руками, целующий её шею.

Вот как далось ему то самое «заслуженное» повышение. Должность, о которой он так долго мечтал, которую якобы «выгрызал зубами» и «зарабатывал бессонными ночами», покоилась на конце его мужского достоинства.

Сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, оставляя полумесяцы. Это не просто измена. Это предательство, замешанное на расчёте, на грязи, на унижении.

Вздрагиваю от звука открывшейся двери и случайно локтем смахиваю тест на ковёр. На меня с ледяным презрением смотрят точные копии глаз Вити. Наш сын. Марку пятнадцать, и сейчас он бунтует против всего.

В его взгляде ни капли сочувствия, только отвращение и подростковая брезгливость.

- Ты беременна? – голос сына, как карающий меч. – Мам, не позорь меня, ты уже старая. Что ребята скажут?!

- Нет, это…, - Господи, что же придумать, - это…

- Ужас! – заканчивает за меня Марк. – Сделай аборт, - и тут же сбегает, оставляя меня с огромной дырой в груди, через которую сквозит ветер предательства. Только что мой сын приговорил гипотетического младенца в моём теле к убийству.

И по коже шагает липкий страх.

Сижу среди презентов Дениса, которые он вручил мне полчаса назад, и не могу прийти в себя. Коллега Карпова неплохо подготовился к походу в гости. К «Графским развалинам» выдал мне атомную бомбу в виде неопровержимых доказательств, пока Витя был в очередной командировке. Намереваясь сделать развалины и из моей жизни.

- Что это? – спрашиваю, когда он протягивает небольшой бумажный пакет. Розовый со звёздами, словно там для меня подарок.

- Голая правда.

Хмурю брови по-идиотски улыбаясь и быстро моргаю.

- В смысле?

- Ты достойна лучшего, Насть, - говорит, поднимаясь с места, и зачем-то хлопает по плечу, будто жалея напоследок. А потом уходит, оставив на столе недоеденный кусок торта.

А мне страшно. Невыносимо страшно было смотреть в этот чёртов пакет. И я сражалась пятнадцать минут с тем, чтобы пересилить себя.

Мне сорок один. С мужем я делила трёхкомнатную квартиру, постель и мечты о кругосветном путешествии в доме на колёсах однажды. Он клялся в вечной любви, но оказался двуличным подонком. У него две любовницы. И, как теперь выяснилось, неродившийся ребёнок.

Слышу, как выстрелом прозвучала входная дверь. Марк сбежал куда-то. Бросаю взгляд на часы. Надеюсь, на тренировку. Плаваньем он занимается с шести лет, сейчас уже имеет немало медалей. Но откуда в его голове мысли про аборт?

- Боже, - мне не хватает воздуха. Поднимаюсь с места, подходя к окну. Распахиваю его, чтобы вдохнуть свежесть лета. Первые дни, казалось бы – вот оно счастье, а у меня жизнь рухнула с обрыва. Делаю жадный вдох, словно он последний, и от его количества зависит – выживу я или нет. И в моменте кружится голова, что чуть покачиваюсь вперёд, но тут же хватаюсь руками за подоконник.

Так. Тихо.

Всё пройдёт. И печаль, и радость.

Оставляю окно открытым, возвращаясь к валяющемуся на полу тесту. Денис всё продумал. Даже фотографию беременяшки приложил. Красивая и эффектная, с кольцами подпрыгивающих кудряшек. Не удивительно, что Витя потёк. Только я всё же была более высокого мнения о муже и наших семейных ценностях.

Карпов оказался коллекционером чужих жизней, чувств, тел. И моя жизнь была лишь одним из экспонатов в его мерзкой коллекции. Но я, кажется, ещё не сказала своего последнего слова.

Визуал Анастасии Карповой

А вот и наша главная герояня, которая будет сильной и смелой, потому что иного и быть не может.

Анастасия Карпова - 41 год, флорист, имеет собственный цветочный магазин, который открыла 10 лет назад. В данный момент бизнес испытывает некие трудности.

Глава 2

Не знаю, сколько я сидела, пялясь в стену. Сперва было невероятно больно, потом немного отпустило, потом снова накатило новой волной, и я заревела. По минуте слёз за каждый прожитый год. За всё хорошее и плохое, что было между нами. За лживые и честные обещания, за минуты счастья и страданий, за наслаждение в постели и холодность взглядов. За то, что мы сумели и не смогли…

Надо было что-то делать. Ледяной холод пронзил меня насквозь, но в нём не было слабости. Была ясность. Ноги сами понесли в ванную. Конечно, после интима с мужем, который был несколько дней назад, я мылась не один раз, но сейчас мне захотелось сделать это снова. Словно обряд, словно очищение.

Стою под душем: горячая вода обжигает кожу. Трусь мочалкой, стирая грязь и ложь. И на время становится легче. Интересно, они знают друг о друге? Карина и Элеонора. Считают себя единственными?

Я сомневалась, признаться, после активизации трудоголизма Вити, думалось, что у него другая. Но прибавка действительно появилась, и я журила себя за паранойю. Убеждала, что жить в сомнениях – убивать себя. И вот приехали.

Уже неважно, что он скажет в своё оправдание, потому что они – его настоящее и будущее, я же – прошлое.

Злость вытесняет боль. Обжигающая, дающая силы. Я не намерена просто собрать вещи и исчезнуть. Становиться удобным призраком его прошлой жизни. Наш брак в одночасье треснул и развалился, показал свою несостоятельность. А недавно мне казалось, что мы счастливы. Даже устроили вечер погашённой ипотеки. Казалось, вот теперь заживём.

Выбираюсь из душа, хватая телефон. Позвонить его начальнице и сказать, что всё знаю? Выплеснуть всю свою боль, свою ярость. Кричать, задавать вопросы: «Разве тебе не стыдно?!» Хочу, чтобы она захлебнулась в собственном лицемерии, как я сейчас захлёбываюсь в своей безысходности. Или её мужу, отчего нет? Пройдёмся по цепочке, чтобы не одной мне было так хреново… Или же той другой, улыбающейся с фотографии. Поинтересоваться, всё ли в порядке, как токсикоз и как спится с чужим мужем?

Горькая усмешка скользит по губам. Отбрасываю телефон в сторону, словно он раскалённый. Нет. Не сейчас. Не так. Это мимолётная вспышка. Пройдёт, иначе пожалею. Можно вспылить и всё испортить, или же выйти из грязи с гордо поднятой головой. Нельзя давать чувствам верх над разумом.

Мне нужно подумать, собрать себя по кусочкам. Эта боль, она не вечна. Она пройдёт. Я должна верить в это.

Обнимаю себя руками, пытаясь согреться, но мне бесконечно холодно. Холодно от предательства, от лжи, от осознания того, что вся моя жизнь была лишь призрачным счастьем. Как теперь жить с этим? Как собрать себя заново?

Телефон принимается петь знакомой мелодией, а я обхватываю голову, приходя в себя. На экране имя свекрови.

Мать Вити, а звонит мне.

До этого момента я не была против, но сейчас брезгливо смотрю на гаджет, словно она виновата в том, что сделал её сын. Словно она знала, но продолжала пользоваться моей добротой, моим временем и силами, потому что Вите не было дела до её огородов и рассады. Не было дела до генеральных уборок и магазинных покупок, до проблем со здоровьем и походов в аптеки. Вместе с замужеством ко мне перешла и его мать, которая теперь чаще говорила со мной, нежели с собственным сыном, который постоянно был занят.

Сколько раз я видела, как он игнорирует её звонки, продолжая заниматься своими делами, а потом просил меня поинтересоваться, чего она хотела. И мать через меня узнавала, что у сына всё хорошо, что он с утра до вечера на работе, и что я обязательно заеду в «Леруа Мерлен», чтобы купить тридцать, мать её, литров земли для посадки.

И мне было её невыносимо жаль: одинокую, пожилую, больную и ненужную единственному ребёнку. А, может, я видела в ней и саму себя, боясь оказаться на её месте.

Я пыталась говорить с мужем, а он ссылался на то, что их отношения всегда были такими. Ну что могла сделать я?

Была ещё Марина, сестра Вити, но двадцать лет назад погибла в аварии. Свёкра унёс инфаркт, а Валерия Семёновна восприняла меня, как подаренную судьбой дочь, и я не была против.

Но сейчас я ненавидела всё, что меня связывало с моим мужем.

Визуал Виктора Карпова

А вот и наш любвеобильный Витенька, собравший свою коллекцию женщин. Жена, как оплот дома и уюта. Начальница, как инвестиции в карьеру. Младшая - самая любимая. Страсть и желание.

Виктор Карпов, 42 года. Главный архитектор "ЭлитСтройПроект"

Глава 3

Слушаю, как звонит телефон, и не хочу отвечать. Тут же вспоминаю Витю с его нежеланием говорить с матерью. А вдруг что-то случилось? Совесть на страже, и я нажимаю зелёную трубку.

- Алло, - проверяет связь первой свекровь.

- Да.

- Настенька, ты не забыла? Рассаду нужно перевезти завтра.

Хочется наврать, что не могу, придумать что-то в срочном порядке, сказать, что пусть теперь эти чёртовы помидоры возит начальница её сына и девица, которая скоро разродится, а свекровь продолжает.

- С Витей говорила, занят сильно. Опять в командировке. Ох, он у нас какой важный, постоянно работает. Повысили до главного архитектора, я так горжусь. Погляди, какой у нас мужчина стал, - она горда тем, чего добился Карпов. Её можно понять. Когда Марк добывает медали или удачно сдаёт экзамен, я тоже горжусь. Да что говорить, пару часов назад я радовалась, что у меня такой муж. Но теперь стало иначе, и я не вправе высказывать по телефону женщине с больным сердцем, что она воспитала плохого сына. Всё же такое в голову с детства не заложить.

- Ты во сколько заедешь? – требует от меня ответа, а мне так и хочется сказать: никогда! – Если нет времени, я, конечно, на автобусе. Раза за четыре перетаскаю.

Ну вот, меня прижали к стенке. Я не из тех, кто может отказать и спать спокойно. Я из тех, кто переживает если не может действительно, и думает, как всё успеть.

- Завтра в десять, хорошо? – произношу ровным, почти безжизненным голосом, пытаясь скрыть бурю эмоций, бушующую внутри. Взгляд снова падает на фотографии, где Виктор зажигает со своей начальницей. Наверное, сейчас они занимаются тем же, пока я договариваюсь с его матерью о поездке. И вот мне неловко, а у мудака вообще ничерта не ёкает!

Хочется кричать, бросить трубку, сказать свекрови всё, что я думаю о её сыне и о всей этой ситуации. Хочется выплеснуть на неё всю ту грязь, в которой я сейчас барахтаюсь. Но молчу. Глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить дрожь в голосе, потому что она не виновата. Она просто больная пожилая женщина, которая нуждается в помощи и внимании. И это не её вина, что сын оказался подонком.

- Конечно-конечно, Настенька, - она всегда называла меня ласково, и в этом не было фальши. Просто добрый и мягкий человек. Что говорить, с ней мне повезло больше, чем другим женщинам со своими вторыми матерями.

- До завтра.

Вешаю трубку, обхватывая голову. Эта вынужденная вежливость, эта необходимость держать лицо, когда хочется выть от боли, кажется ещё одним издевательством. Но придётся ехать, улыбаться и делать вид, что всё в порядке.

Сгребаю всё обратно в пакет, отправляясь к мусорному ведру, и сперва заталкиваю туда весь этот хлам. Но через полминуты достаю. Мне нужны доказательства, лучше спрятать где-то, вдруг понадобятся.

Выбираю балкон, спальный мешок, который когда-то активно использовался, а теперь забыт, потому что мы совсем перестали отдыхать вместе в палатках. Перешли на новый уровень, и раз в год летаем на неделю-другую на море, если Витя находит время. В прошлом году ездили только мы с Марком, потому что муж был занят. Теперь я понимаю степень его занятости. Осталось поблагодарить Элеонору за погашенную ипотеку, она же подсуетилась с должностью. Какая молодец.

Хочется разделить свою боль с кем-то, но раздумываю. Мать сразу вспылит и станет названивать зятю, а отец возьмёт билет и поедет бить ему морду. Неплохо, конечно, но слишком просто. Витя растоптал то, что было дорого мне, тогда я заберу у него то, что так дорого ему.

Набираю Денису, который почти сразу берёт трубку.

- Полюбопытствовала? – интересуется.

- Зачем ты это сделал?

- Рассказал тебе? – риторический вопрос. – Потому что Карпов заигрался, а ты должна знать, с кем живёшь.

- Это не ответ. Почему ты сделал это сейчас?

Уверена, что связь тянулась не пару дней, а куда больше. Если учесть карьерный рост мужа, это примерно года три. Что касается второй любовницы, там неизвестно. Но достаточно того, что есть Элеонора.

- Денис, - проверяю связь, потому что он не отвечает.

- Да, я здесь, - вздыхает. – Меня же уволили.

- Из компании? – я удивлена.

- Да, Настя. Теперь я не сотрудник «ЭлитСтройПроекта», догадываешься почему?

- Скажи.

Не хочу играть в детектива, достаточно и того, что мне надо решить, как дальше действовать в моей ситуации.

- Потому что меня уволили из-за Карпова.

Визуал Элеоноры Борисовны Кирилайнен

Кирилайнен Элеонора Борисовна - 52 года, начальница Виктора. Коммерческий директор компании "ЭлитСтройПроект" , занимающейся проектированием и строительством домов, торговых центров, жилых кварталов, кафе, ресторанов и проч. Имеет рычаги давления для повышения или увольнения сотрудников. Не любит держать рядом красивых женщин, предпочитая мужские компании.

Исключением являлся только водитель.

Глава 4

Оказывается, на место главного архитектора был конкурс. Около шести человек претендовали на один стул, а достался он самому «способному». Это как в шутке из КВН – Серёжа - молодец. В нашем случае Виктор, и не сынок, а любовник коммерческого директора компании.

Интриги почти не было, но тем не менее, Денис не мог предположить, что вместо повышения его уволят.

В причинах было указано «нарушение трудовой дисциплины - конфликтное поведение», и Лавров выставлен за дверь потому, что не следует лезть туда, куда метит кто-то по протекции. Он решил обратиться напрямую к совету директоров, предоставив свои заслуги перед компанией в надлежащей папке, а потом его пригласили за расчётом. Вот такая арифметика.

Наказали Лаврова, а он решил отмстить другим способом. И сделал мне подарок от души.

- Откуда у тебя вообще мог оказаться тест? – не совсем всё сходится. – Не сама же Карина дала.

- Она притащила его на работу в красивой обёртке. Там и передала Карпову, думала, он будет вне себя от счастья. А он сунул гадость в стол, откуда я благополучно это и добыл.

- Украл, - называю вещи своими именами.

- Позаимствовал, - переформулирует. – Можешь ему вернуть, если хочется.

- Обязательно, - презрительно фыркаю. – Только заверну покрасивее. И что дальше?

- Ну подгадили мне знатно, теперь у меня волчий билет. Элеонора подсуетилась, меня не хотят брать в крупные фирмы.

Власть и деньги творят чудеса. Но я не помогу с этим Лаврову. Я пешка на шахматной доске, куда мне до ферзей.

- Хочешь его утопить? – интересуюсь.

- Ты сейчас спрашиваешь, как обиженная жена или заботливая?

- Первое.

- Тогда ответ положительный. А чего хочешь ты, Настя?

Но ответить не успеваю, потому что вторая линия. Звонит тренер, и мне становится не по себе.

- Перезвоню, Денис, - успеваю сказать, переключаясь.

- Привет, Настя, - слышу знакомый голос Ио. Иосиф Голадзе – тренер нашего сына, звонит редко, потому я напряжена до предела.

- Привет, что случилось?

- Да у тебя хотел спросить. Уже три тренировки Марк пропустил. Вы уехали, или он болеет?

Неприятный холодок пробегает по внутренностям. Бросаю взгляд на часы. Сын должен был уже быть в бассейне. Накатывает паника, и я прошу, нет, требую мысленно успокоиться и взять себя в руки.

- Сама удивлена. Была уверена, что он добирается до места. Три тренировки?

- Переходный возраст, - выдыхает в трубку слова Ио. – Я набирал ему, он недоступен. Думаю, нарочно выключил. Ты держи меня в курсе, Насть. У нас соревнования на носу.

- Конечно, спасибо, что набрал.

Отключаюсь, тут же набирая сыну.

Недоступен. И это пиликанье в уши раздражает и нервирует. Переодеваюсь и выхожу из дома, пытаясь прорваться через автоответчик. Тщетно. Проедусь по маршруту, надеясь, что там нет никакой аварии или ЧП. Тут всего четыре квартала, Марк обычно пешком ходит, если погода нормальная. Даже в лёгкий дождь быстро добирался, а тут исчез.

В голову сразу лезут ужасные мысли: его украли, сбили на машине, стало плохо, ударился головой. Но Ио говорит о третьей тренировке, тут всё поставлено на поток, надо копать глубже.

Пока еду в лифте, ищу в гаджете Рому, друга и одноклассника Марка. И когда намереваюсь позвонить, сверху идёт звонок от мужа.

- Иди на хрен, - произношу довольно громко, выбираясь из лифта, и врезаюсь в женщину, которая тут же отшатывается и принимается возмущаться.

- Глаза разуй, куда прешь!

Нет, я понимаю, конечно, что должна была смотреть вперёд, а не в телефон, но у неё проблемы с общением. Агрессия порождает агрессию, и еле сдерживаюсь, чтобы не ответить в том же ключе.

- Извините, - роняю, пытаясь сбежать.

- И всё? – кричит истеричка в спину.

Нет. Надо было с лестницы её спустить, вот тогда было бы всё. Но я не люблю конфликты, стараюсь уйти от них, если возможно. А женщине, кажется, хочется как раз повздорить. Даже не знаю, с какого она этажа.

- Какая мамаша, такой и сын, - снова реплика, и я замираю у двери, которую успела приоткрыть.

- Что ты сказала? – поворачиваюсь, смотря на неё, и она повторяет, правда, уже не с таким апломбом.

- Сынок весь в мамашу. Такой же наглый и надменный.

Не знаю, где она успела разглядеть эти качества во мне, но я должна спросить.

- Вы видели сегодня Марка?

- А вот так же пролетел мимо, чуть с ног не сбил со своей девчонкой.

Глава 5

Сын, который всегда был таким ответственным, вдруг пропал. Изменился в одночасье настолько, что мне стало страшно: я не знаю собственного ребёнка.

Соседка возвращает телефон, она уже не настроена по-боевому.

- Подростки, знаете, они все такие, - принимается меня успокаивать. - Хамят, дерзят, высмеивают, хотя в жизни ещё ничерта не понимают воробьи желторотые. У меня уже это этап пройденный, слава тебе Господи, - говорит и тут же крестится, - мой-то женился и внука воспитывает, но я с ним горя хлебнула. Тоже вот так девчонки у него были, а я по гаражам отлавливала. Они там чего только курить и пить не пытались. И палёнку, и пор…

- Спасибо за помощь, - осознаю, что она может сейчас пуститься в воспоминания, а у меня время идёт. И кто знает, где искать ребёнка?

Марк уже на ребёнка не походил, конечно. Высокий, статный с широкими плечами, благодаря плаванию, уверенным взглядом и сломавшимся голосом. Знала, что девчонкам в классе нравится, оно и понятно: мальчик добрый, красивый, спортсмен. Но он, как выходит, смотрел совсем в другую сторону. А я и момент упустила, потому что считала, что у каждого должно быть своё личное пространство. Если захочет рассказать – поделится, а лазать по телефонам и проверять социальные сети мне совесть не позволяла ни у мужа, ни у сына. Как-то хотелось по-хорошему, чтобы оно само.

Теперь жалею. Пытаюсь убедить собственную совесть, что можно было избежать того, к чему мы пришли. Или же я бы усугубила своим поведением всё ещё больше.

Знал бы, где упал, соломки подстелил.

Снова на проводе Карпов, и я сбрасываю.

- Обслуживай свою королеву, - говорю себе под нос, усаживаясь в машину. А что если он знает, где Марк? Конечно, вряд ли, но…

- Да, - перезваниваю и мысленно ставлю барьер между нами.

- Почему сбрасываешь?

- Отвлекал.

- От чего?

- От любовника, - встречаюсь с собой взглядом в зеркале заднего вида. Ну вот, я была намерена молчать, а сама всё порчу.

- Это не смешно, Настя, - по голосу понимаю, как ему неприятно. Только такие отчего-то другим делают больно, а сами ревнивцы ещё те. – Не шути так!

- Да какие уж шутки.

- Я скоро приеду!

Каков собственник! Одна с икрой, вторая по отелям катает, а он жене допросы по телефону устраивает. Знает кошка, чьё мясо съела. Нормально устроился.

- Ты когда с Марком последний раз говорил?

- О чём?

О чём, Господи. Тут бы вообще говорил, а не на конкретные темы.

- Он пропал, Карпов.

- Ты называешь меня по фамилии только когда злишься! – от него не скрыться, как тонко подметил, и я призываю самообладание.

- Да, я злюсь, потому что тебя опять нет, а Марк уже в третий раз пропустил тренировку.

- Как это?

- Вить, ну давай без глупых вопросов.

Вторая линия, и сердце ёкает. Это сын. Но как только отвожу от уха, намереваясь нажать на переключение, понимаю, что свекровь. Вот вообще не вовремя!

- Я ему сейчас позвоню, - говорит Витя, только какой смысл? Я несколько раз набирала, смс так и не пришла, что абонент в сети. Значит, телефон всё ещё отключён.

- Это бесполезно. Ты знаешь, что у него девушка появилась? – решаю уточнить.

Мне кажется, я теряю время, разговаривая с человеком, которому особого дела до его семьи нет, раз он успевает забивать голы в двое чужих ворот. Но вдруг Карпов хоть что-то слышал?

- Ему только пятнадцать, какая девушка?

- Говорит человек, который лишился девственности в четырнадцать?

Фыркаю. Эту историю Витя рассказывал с гордостью. Описывал в подробностях и деталях ещё в начале наших отношений, когда мы играли в «Правду-действие», и растягивал улыбку, вспоминая о первом опыте. По мне достижения выглядят иначе, например, как серебряная или золотая медаль в комнате сына, но у кого какие заслуги, что тут скажешь.

- Это не одно и то же, - пытается Карпов гнуть свою линию.

- Давай этот вопрос позже обсудим, у нас СЫН ПРОПАЛ! – повышаю голос, а саму трясёт, потому что никогда прежде я не попадала в подобную ситуацию. А если он из дома ушёл? Вспоминаю, как увидел чёртов тест, нагрубил и сбежал. Ну мало ли что там в голове происходит, и на что может толкнуть юношеский максимализм.

- Звони в полицию.

- Не занимай эфир, - говорю и отключаюсь. Ещё раз набираю сына – абонент недоступен. А потом принимаюсь обзванивать его одноклассников.

Визуал Карины Мамонтовой

Карина Мамонтова - вчерашняя студенка, которая познакомилась с Виктором на одной из закрытых вечеринок, куда её привела подруга со связями. Искала материальную поддержку - нашла её в лице Карпова. Правда, баснословно богатым он не был, но как первоначальная ступень подходил.

Беременность была для неё откровением. Карпов обещал всячески помогать и признать ребёнка.

Дорогие мои девочки.

Поздравляю вас и себя с началом новой истории. Очень нуждаюсь в поддержке в виде звёздочек и добавлений в библиотеку. Пишите комментарии, мне всегда интересно, что вы думаете.

Порадовать автора очень просто. Заходите на карточку книги, жмёте звёздочку.

Глава 6

Сперва набираю тех, с кем сын был близок, а затем уже остальных, кого нахожу в телефоне или кого дают другие, перекидывая цепочку.

- Привет, Вань, - наконец, дозваниваюсь до лучшего друга сына, - Марк случайно не с тобой?

- Здравствуйте, нет.

И тишина. Следует задавать дальше вопросы.

- Не могу ему дозвониться, а ты не знаешь, с кем он может быть сейчас?

- Нет.

И опять пауза.

- Вань, пожалуйста. У него телефон недоступен, Марк тренировку пропустил, я боюсь, что-то случилось.

- Тёть Насть, я не знаю, где он. Мы уже полгода не дружим.

- Как это? – кажется, я спросила это слишком эмоционально, но меня действительно удивил этот факт.

- Он больше не общается с нами, вышел из компании, предпочёл другую.

- Какую? – сердце ухает в пятки.

- Я не хочу быть стукачом!

- Вань, я никогда не спрашивала, но сейчас другой случай. Если ты мне хоть как-то можешь помочь, пожалуйста, скажи, с кем и где он может быть. Кто знает, может именно сейчас мой сын и твой друг нуждается в помощи.

Стараюсь, чтобы голос звучал спокойно, а сама сжимаю кулак, подавляя в себе страх и желание наехать на подростка.

- Мы не друзья больше, - резко отвечает, а мне кажется, что я его упускаю. Но тут же продолжает. – Знаю только, что её Айша зовут. Не по-настоящему, кличка. Ей девятнадцать, работает в тату-салоне где-то.

Господи, с каждым его словом у меня всё больше распахиваются глаза от ужаса. Она старше, да еще и татуировщица?! В какую же компанию она могла привести моего мальчишку? Ему же всего пятнадцать!

- Теперь Марк с ней постоянно, а до нас ему и дела нет.

- Можешь описать эту Айшу?

- Ну волосы чёрные с розовым, - начинает так же, как соседка, - и татухи на теле. Не знаю. Две руки, две ноги, куча серёжек.

- А где они познакомились?

- Он не говорил. Тёть Насть, я и так сказал много. Вы не обижайтесь, но я пошёл.

- Спасибо, Вань. Я не скажу, что это ты.

- Ага, - говорит на прощание и отключается.

Вот тебе и слепое доверие. У мужа две любовницы, у сына Айша с розовыми волосами, которая неизвестно что с ним делает. А она не боится, что её привлекут за совращение несовершеннолетнего?

Спустя минуту прилетает сообщение от Вани. Одноразовое фото, которое не сохранить, ни переслать. И подпись – «вот тут его поищите». Передо мной название «ИнкХаус» и невзрачная дверь. Как только закрываю фото, оно сразу же становится неактивным, а потом и вовсе Ваня подчищает историю.

Набираю в браузере название и запоминаю адрес.

- Пролетарская 121, - проговариваю вслух, вбивая в навигаторе нужную улицу, и тут же стартую.

Снова на проводе Карпов.

- Есть новости? – интересуется. Кажется, ему сейчас не до увеселительных мероприятий с Элеонорой Борисовной.

- Пока нет, - не хочу ему всё пересказывать, словно он начальник, а я подчинённая, которая сама должна со всем разобраться. Пусть изводится, как и я, чтобы не начальницу ублажал, а про сына думал.

- Держи меня в курсе.

- Ага, - и снова отключаю телефон, выбираясь с территории двора.

Несмотря на то, что мне в другую сторону, проезжаю маршрутом до бассейна, набирая Ио. Нет, Марк так и не пришёл, и на улице его я тоже не заметила. Разворачиваюсь, отправляясь в Северный. Хоть какой-то план действий появился. Убираю музыку на ноль, правда, всегда езжу с ней. Но сейчас она совершенно неуместна.

За двадцать пять минут езды успеваю несколько раз набрать Марку. Итог тот же. Проезжаю мимо многоэтажек, перебравшись на другой берег. Новый жилой комплекс довольно оригинальный, квартиры, наверное, баснословных денег стоят. Но мне дальше, в старую застройку хрущёвок и самостроев. Невзрачные дома, серые и бетонные, которые строились на время, а вышло, что период никак не заканчивается. Потрёпанный фасад, отколовшиеся козырьки над подъездами. И где-то здесь сын нашёл другую компанию… Они явно не футбол играют или хоккей. И червяк бороздит мои внутренности, заставляя рисовать сцены, от которых кровь стынет в жилах.

Визуал Марка Карпова

Марк Карпов - единственный сын Анастасии и Виктора. С детства занимается плаванием. Пытается подражать отцу. Последнее время может нагрубить матери, говорить с вызовом, не хочет учиться. Причина - знакомство с группой ребят, которые "учат плохому".

Глава 7

Как назло, нет ни одного парковочного места, и спустя пять минут кружения решаю подпереть первую попавшуюся машину, рассчитывая, что я здесь ненадолго. Ставлю машину на сигналку и спешу найти тату-салон.

Среди ярких вывесок, выделяющихся миганием, переливанием блёсток и выпуклостью «ИнкХаус» проигрывает, и я только со второго раза, обойдя дом по периметру, нахожу нужную дверь.

Минуты нещадно тают, я всё больше нервничаю. Захожу со звуком колокольчика, который оповещает о моём приходе. Полутьма, какая-то релаксирующая музыка и красные тона, словно сейчас ко мне выйдет грудастая женщина и начнёт интересоваться, какую девушку мне надо. Шагаю внутрь, натыкаясь на щуплого человека. Определить сразу, какого он пола, не в силах, потому что причёска, одежда и количество татуировок мешают сделать это сразу.

- Вы к определённому мастеру? – кажется, слышу женский голос, но с этим сомнения. Тоже на грани. Волосы короткие, по бокам сбрито. Цвет распознать тоже не могу: кажется синий или чёрный. Кто же твои родители, деточка? Ну разве же такое красиво?

- Да, мне нужна Айша, - отвечаю, и девушка-парень окидывает меня взглядом, словно не верит, что я решилась сделать на себе гадость. Впрочем, правильно делает, что не верит.

Слышу мерное жужжание татуировальной машинки откуда-то сбоку и приглушённые голоса.

- Сегодня у неё выходной, но я могу порекомендовать Лолиту.

Не знаю, как у остальных, у меня в голове сразу нимфетка Набокова, а потом Милявская. Но мне нужна только та, что с розовыми прядями.

- Спасибо, не надо. А не подскажите телефон Айши, я с ней договорюсь на встречу.

- Нет, - короткое и простое.

- Ладно, - и я тянусь за сумочкой, намереваясь предложить деньги, и вытаскиваю пару купюр.

- Очень надо.

Девушка, я всё же решила, что это девушка, косится на бумажки, а потом качает головой.

- Мне не нужны такие деньги.

- Послушайте, - решаю перейти к важному. – У меня сын пропал, и я знаю, что он общается с вашей Айшой. Я просто хочу узнать, не вместе ли они.

- Это вам тогда в полицию, - советует она мне. – Я ничем не помогу. Если не планируете делать татуировку, выход там.

Меня колотит от злости. Только что какая-то недодевочка нагло выставила меня за дверь, хотя я тут не качала права, не била стёкла и не угрожала. Я просто пыталась договориться.

Набираю воздуха в лёгкие, чтобы попытаться снова, когда сигналка принимается визжать, как сумасшедшая.

- Чёрт, - отправляюсь на выход, толкаю дверь, и тут же резкий свет бьёт по глазам. За пятиминутное нахождение в полутьме отвыкла от солнца, чувствую себя вампиром. Несколько секунд, и глаза привыкают к накрученной по максимуму яркости, а я забегаю за угол, сразу оценивая обстановку.

Около машины девушка и мужчина. Он спокойно стоит, вложив руки в карманы, а она неистово пинает мою машину, словно хочет выместить на неё всю злость.

- Извините, - пикаю сигналкой, подбегая, намереваюсь сесть в салон и отогнать автомобиль. Встану на их место, а потом обратно выбивать номер.

- Я опаздываю, коза, - звучит мне в спину, когда захлопываю за собой дверь. Уже вторая пытается сорваться на мне. Да что уж там, не пытается, а срывается, и мне хочется выйти и двинуть ей в красивый нос, чтобы она в следующий раз как-то иначе реагировала на происходящее. Но я всё же воспитанный человек и не люблю агрессировать. Брюнетка что-то там ещё вопит, но слышу, как к ней обращается мужчина.

- Алёна, иди в машину и успокойся, сейчас поедем.

На прощание она снова пинает моё колесо, и я, включив заднюю, намеревалась ехать, но это верх наглости. Моё терпение добралось до верхней отметки и проливается негативом.

Ставлю коробку передач на нейтралку, выбираясь из салона.

- Не знаю, что у вас там произошло, - стараюсь соблюдать правила приличия, - но ничерта неправильно вести себя, как последняя халда, истерить и визжать на всю округу. Рот нужен не для того, чтоб из него мерзости вылетали, можно говорить нормальным человеческим языком. Только, судя по всему, в этом районе все такие. От татуировщиц, которые похожи чёрте на что, до прохожих, пинающих машины.

Выпаливаю на одном дыхании и сажусь обратно, громко хлопая дверью. Уверена, сейчас тирада продолжится, и кто его знает, может, стоило промолчать, но слово – не воробей. И мне хоть немного полегчало. Только далеко не удаётся выехать, когда, сдав назад, разворачиваюсь, мужчина просит открыть окно.

Блокирую двери, мало ли он сейчас ринется спасать честь своей истерички, но он спрашивает.

- Ты про какой салон, вон тот? – и тычет в сторону, откуда я только что пришла. – Кто нагрубил? Выходи, разберёмся.

Глава 8

Продолжаю сидеть в машине, уцепившись за руль, а мне опять названивает горе-папаша. Тут же сбрасываю. Пусть дальше развлекается, я не буду успокаивать его рассказами о том, как идёт расследование.

- Тим! – снова обращается к нему девушка.

- Алёна, - тут же возвращает он ей именной бумеранг. – Мне нечего там делать, я не поеду.

- Придурок, - выдает и ему порцию приятностей, а потом прыгает на водительское сиденье и тут же срывается с места. А я ничего не понимаю.

Мужчина отходит на пару шагов, а потом опять меня зовёт. Наверное, лучше просто взять и уехать, хотя на маньяка он не похож: одет в светлые джинсы и голубое поло, стрижен по последней моде, на руках часы. Я не сильна в марках, но смотрятся дорого. Хотя откуда мне знать, как выглядят настоящие маньяки.

Мне нужен телефон этой Айши, и я не знаю, куда двигаться дальше. Вполне возможно, что через пару часов Марк сам проявится. А если нет? Я потеряю драгоценное время. И я рискую.

На дворе день, люди есть. Конечно, пожелай этот Тим что-то сделать со мной, он сделает. Потому что явно сильнее, вон какие мускулы прорисовываются под одеждой. А из-под рукава выглядывают чёрные узоры татуировки.

Выбираюсь из машины, держась за дверцу.

- Это салон моего знакомого, - поясняет он. – А отзывы клиентов – важны. Хотела набить бабочку, и не сошлись в эскизах? – усмехается, оценивая меня.

- Я не из тех, кто портит тело, - ставлю машину на сигналку вновь. Долгие разговоры съедают минуты, которых у меня в обрез.

- Смотря что сделать, иногда выходит очень красиво, - не соглашается он со мной. – Но это всё дело вкуса. А тебе бы пошли симпатичные бантики вот тут, - тычет себя где-то в районе ягодиц. - Так в чём претензия.

- У меня сын пропал.

- Думаешь, его держат в казематах и тренируются на нём делать тату?

Шутник и балагур. Меня такие всегда раздражали. В моменты, когда следует быть предельно серьёзным, такие веселятся и несут чепуху. Теперь понимаю, что с истеричкой они друг другу подходят. Но нельзя думать о людях плохо, тем более о тех, кто бескорыстно вызвался помочь. Хотя я пока еще не знаю истинной причины его доброго отношения.

Не реагирую на шутку, доношу главное.

- Есть некая Айша, ей девятнадцать. Как поняла, она встречается с моим сыном.

- Свекрови не нравится невестка? – выгибает бровь.

- Знаете, - интересно, как он отреагирует на возраст Марка, - будь они ровесниками, я бы ещё поняла, но когда моему сыну пятнадцать, он отключает телефон и пропадает с радаров, не сказав ничего, а потом я узнаю, что у него любовь с совершеннолетней татуировщицей! Да, представляете, мне не нравится.

Его улыбка сразу гаснет.

- Идём, - меняется на глазах, словно я сказала какое-то кодовое слово. И я следую за широкой спиной уверенным шагом.

Колокольчик звонит снова, и та же девушка выбирается, чтобы посмотреть, кто пришёл. Переводит взгляд с меня на моего спутника, пытаясь определить, кто он. Явно не полицейский, на бандита тоже не похож.

- Привет, - обращается к ней мужчина. – Дай телефон Айши.

- Я уже говорила, - скучным заунывным голосом начинает девчонка, - мы не даём…

- Понял, - перебивает её Тим, набирая чей-то номер. – Ян, привет, - обращается к кому-то, и я не сразу понимаю, что это мужское имя. – Попроси свою сотрудницу дать нужный номер. У знакомой сын пропал, надо кое-что узнать у твоей татуировщицы.

Он передаёт трубку девчонке, которая принимается хмурить брови, а я немного обескуражена. Быстро же мы перешли лот незнакомцев к знакомцам, он даже моего имени не знает. Но я благодарна ему за то, что он делает. Администратор всё же говорит заветное «да». Слушает, так полагаю, начальника, а потом передаёт гаджет обратно и лезет в карман за своим.

- Записывайте, - обращается ко мне, и я тут же вбиваю цифры, но звонить лучше не здесь.

- Предупредишь, - обращается к администратору Тим, - можешь работу в другом салоне искать. – Пошли, - на этот раз уже ко мне, и мы выбираемся на улицу.

- Спасибо, у вас вышло куда лучше, чем у меня, - благодарю. – Но зря вы с девушкой своей из-за меня поругались.

- Девушка? – он улыбается, а потом смеётся. – Не дай бог мне такую. Это сестра. Как водится вредная и противная, потому что младшая. И давай на «ты», я не такой старый. Кстати, что дальше делать будешь со своим пацаном?

Его «ты» какое-то органичное, не отталкивающее, словно мы знакомы давно.

- Позвоню, попрошу к телефону сына.

- Вы поругались?

- Нет, - пожимаю плечами. А потом вспоминаю слова Марка про аборт. Но не стану же я рассказывать первому встречному, что у нас за страсти дома кипят. – Он просто последнее время сам не свой. Даже не знаю почему.

Глава 9

Вместе с новым знакомым размещаемся в моей машине, чтобы было не так шумно.

- Муж есть? – интересуется Тимур, и я недоумённо моргаю, а он усмехается, глядя на мои пальцы правой руки, где безымянный всё ещё обвивает золотое украшение. Оно настолько стало незаметным и невесомым, что я уже и не замечаю его. Сейчас осознала, что оно здесь, и жёлтый круг принимается нещадно жечь, напоминая об изменах мужа. Снять бы его к чёртовой матери, но в данную минуту это будет выглядеть странно.

Последнее, что я хочу, - объяснять малознакомому человеку свой поступок. Потому решаю повременить и избавиться от кольца, как только предоставится возможность.

- Вижу, что замужем. Напиши, если ему будет звонить сын, пусть скажет, что очень занят и попросит его самостоятельно решить проблему. Это важно, Настя, - и моё имя, прозвучавшее сейчас, делает нас отчего-то ближе.

Надо же, как он угадал. Карпов, действительно, сейчас совершенно не может притащить свою задницу сюда, чтобы заниматься всем вместо меня. У него отработка повышения. Только всё же ребёнок пропал у НАС, а не у меня лично. Но о чём именно говорит Тимур?

- Настя, - торопит меня, и я скидываю странное сообщение Карпову, после которого тот принимается мне звонить. А я ставлю на беззвучный.

Брюнет набирает цифры на своём телефоне, жмёт вызов и ставит на громкую связь, держа гаджет в руке между нами.

- Привет, - говорит, как только слышится «да». – Ты Айша? Я – Тим, - сразу представляется ей. – Смотри какое дело. Мне Марк нужен.

Пара секунд тишины, а потом.

- Причём здесь я?

- Он с тобой? Срочно поговорить с ним надо.

- Так набери ему сам.

- Уже, у него телефон разряжен. Но я знаю, что вы общаетесь. Это касается его мамы.

Снова пара секунд тишины, словно она думает над тем, что сказать, или же советуется с Марком.

- Ты видела его сегодня? – спрашивает он, а я тут же лезу в сумку за ежедневником и пишу ему записку: «их видели вместе несколько часов назад".

- Нет! – врёт она.

- У меня другие сведения. Давай так, ты сейчас дашь ему телефон, потому что он должен быть в больнице.

- Чего? – не сразу понимает Айша, впрочем, как и я. – Какая, к чёрту, больница? – озвучивает она общий вопрос.

- Спроси, кто это? – доносится шёпот Марка, и я понимаю, что он играет со мной в прятки. Закрываю глаза, сжимаю зубы, чтобы подавить гнев, который поднимается в душе. С языка норовят сорваться слова, но я должна держать в себя в руках, а не выглядеть истеричкой перед мужчиной, который вызвался мне помочь.

Сыну плевать на мои чувства. Он просто взял и сбежал к этой девчонке, даже не посчитавшись со мной. Возможно, желал сделать больно. И прячется, словно я ему враг, а не родной человек.

Только за что он со мной так?

- Ты кто, мужик? – кажется, Айша не умеет общаться с незнакомцами, а о том, что есть обращение на «вы», наверное, не слышала. И мне рисуется неформалка, с ног до головы покрытая татуировками, пирсингом, раздвоенный язык, тоннели в ушах и прочие мерзости. Потом зачем-то представляю, чем они там сейчас могут заниматься, и хочется выбраться на воздух, потому что становится дурно. Кажется, Карповы решили извести меня оба.

- Вопрос не в том, кто я, а в том, почему я должен разыскивать родственников женщины, которая поступила в больницу в критическом состоянии.

Подкидываю брови вверх. Он сейчас уложил меня на больничную койку? Но это имеет свои результаты.

- Алло, - слышу голос сына. – Что с мамой?

- Скорую вызвала соседка. Сейчас стабилизируем. Она постоянно говорила о тебе, что не могла дозвониться, потому стало плохо. Записывай адрес и приезжай.

Тимур диктует какую-то улицу и дом, а потом отключается. Почти сразу же приходит сообщение, что телефон Марка доступен, а потом он звонит.

- Не бери, если хочешь, чтобы он приехал, - советует переговорщик. – Ему полезно понервничать.

- Ты только что отправил меня в больницу, - напоминаю ему, а он поднимает вверх левую руку со скрещёнными указательным и средним пальцами.

- Я солгал. Но, согласись, это сработало.

- А если бы нет?

- Тогда я бы тебе посочувствовал, потому что твой сын оказался бы последней сволочью. Однажды такой финт удался, и я пулей прилетел в больницу, когда мне сказали про мать, - делится со мной своей биографией. - Ладно, поехали.

- Куда? – удивлённо смотрю на него.

- К больнице. Ты же хочешь забрать блудного сына домой? Представляешь, как он сейчас влетит в фойе и станет требовать от охранника пропустить его в кардиологическое отделение. Потом ребята мои подъедут, загребут его. Оно тебе надо?

Глава 10

Чувства двоякие: Тимур солгал, но хитрость сработала. Вернее, хочется думать, что Марк всё же приедет к больной матери. Иначе, всё напрасно, и я воспитала эгоиста.

Происходящее кажется каким-то нереальным: я еду с полузнакомым человеком отлавливать сына. Вообще с осторожностью отношусь к людям, потому у меня и подруга всего одна. С остальными как-то не сложилось. И не скажу, что близкая. Живём в разных городах, переписываемся раз в пару недель, иногда созваниваемся. С остальными выйти на уровень доверительных отношений, при которых можно рассказать всё, что угодно, не вышло.

Да, есть хорошие знакомые, бывшие однокурсницы и одноклассницы, соседи и прочие люди, но не входящие в самый близкий круг. И всё потому, что однажды меня предали. Пусть история тянется из детства, но я отлично помню, как мне нравился мальчик: до безумия, до одурения. И та, что звалась подругой, хотела доказать и себе, и мне, что просто может перенаправить его внимание на себя.

Она потом смеялась и говорила, что это всё шутка. А мне было совсем не смешно. Десятый класс и разбитое сердце. Вот с тех пор я не очень-то и доверяю людям. А вот что касается мужа, решила, что тут другое. И снова пожинаю плоды.

Выруливаю на дорогу, сердце колотится где-то в горле, словно сейчас должно произойти что-то плохое. В памяти всплывают слова Тимура, и я задумываюсь.

- Ты из полиции?!

Вопрос звучит слишком резко, словно я не одобряю эту профессию.

- У тебя в машине что-то запрещённое? – интересуется и тянется к бардачку, играя на моих нервах. Но не открывает его.

- Конечно, нет! Просто не похож.

Он смеётся бархатным приятным смехом, в котором слышна искренность. А потом произносит.

- Даже не знаю, это комплимент или нет. И какой у тебя в голове образ.

Но я не успеваю ответить. Карпов снова на проводе, а телефон подключился по блютусу через динамик, и вместо того, чтобы сбросить, промахиваюсь и нажимаю на ответ.

- Настя! – орёт он в трубку на весь салон. – Что у вас происходит?!

Тимур отворачивается к окну, а я нажимаю отбой, потому что объясняться в машине с тем, кого уже начала ненавидеть, не намерена. Рассказывать о том, что происходит, раскладывать всё по полочкам. Слишком зла и разочарована этим мужчиной.

Думаю, что в глазах пассажира я - истеричка, которая ни во что не ставит собственного мужа.

- Потом перезвоню, - зачем-то произношу, пытаясь скрыть неловкость.

- Ты поворот пропустила, сейчас уедем кататься на дополнительные шесть километров, - подсказывает, и я бросаю взгляд на навигатор, который действительно увеличил расстояние. Чёрт. И тут Карпов нагадил.

- Значит, ты из полиции, - возвращаюсь к нашему разговору. Лучше говорить об этом, чем про меня и Виктора.

- Сперва скажи, как ты относишься к оперативникам, - дарит мне улыбку, от которой, я уверена, тают многие женщины.

- Я к ним не отношусь, - отвечаю шуткой, и он цокает языком. – Да нормально. Наша милиция нас бережёт.

- Государство потратило огромные суммы, чтобы заменить две буквы, - напоминает мне. – Сделало реорганизацию, а вы продолжаете говорить милиция.

- Привычка советского человека, - пожимаю плечами. - Надеюсь, это дало свои результаты.

Тимур зачем-то лезет в телефон, а потом протягивает мне гаджет. Останавливаюсь на красный и смотрю на какого-то мужчину.

- Это кто? – не сразу понимаю.

- Я.

Недоверчиво бросаю на него настоящего взгляд, а потом сравниваю с тем, кто на фото. Лицо куда круглее, нет рельефности в теле, какие-то нелепые усы и даже взгляд какой-то испуганный. Сейчас рядом со мной совсем другой мужчина – полная противоположность.

- Не похож? – интересуется.

- Ну сходство какое-то имеется, - возвращаю телефон назад.

- Это я в милиции работал, - говорит, растягивая улыбку.

- У тебя тоже реорганизация прошла? – усмехаюсь.

- А то! Ну и как результаты?

- Если это действительно ты, я поражена.

- И опять комплимент или нет? – теряется в догадках.

- Сейчас ты выглядишь лучше.

- Раз уж мы начали обмениваться любезностями, отмечу, что ты красивая женщина.

На мгновение теряю дар речи.

- Но я это говорю не для того, чтобы расположить тебя. Скорее всего, сейчас мы закончим с твоим сыном и больше никогда не увидимся.

- Тогда для чего ты это говоришь? – не хочу смотреть на собеседника, а потому не отрываю глаза от дороги.

Глава 11

Подъезжаем к больнице, надеясь, что успели раньше Марка. Не знаю, есть ли машина у этой Айши, и как долго они вообще будут добираться.

- Пойду проверю, не было ли подростка с выпученными глазами, который разыскивал мать, - предупреждает Тимур и покидает машину, а Карпов закидывает одно за одним сообщения.

«Настя, возьми трубку».

«Что происходит?»

«Какого чёрта ты творишь?»

И прочие подобные фразы.

Тимур скрывается в фойе больницы, а я смотрю, как ищет парковку какая-то невзрачная серая иномарка. Нащупываю рычаг откидывания кресла и отклоняюсь, стараясь не бросаться в глаза. Это Марк.

Как только машина замирает, он тут же выскакивает и бодрым шагом идёт в сторону больницы, а Тимур как раз показывается на крыльце. Мгновение, и он перехватывает сына, указывая в мою сторону. Как догадался, что это он?

Возвращаю сиденье обратно. Что я, в конце концов, фильмов пересмотрела?

Айша внимательно следит за происходящим, стоя у своей машины. А Марк, кажется, догадывается, что мне не настолько плохо, как ему описывали. Что-то кричит в сторону нашей доблестной полиции, намереваясь сбежать со ступеней. И я уверена, что отправится он не ко мне, а прямиком к своей татуированной совершеннолетке, чтобы снова сбежать.

Тимур хватает его за шкирку, встряхивая. И, казалось бы, рослый Марк повисает в его руке, пытаясь вырваться. Секунда, и рука сына заведена назад так, что новый знакомый полностью контролирует его. Не много ли себе позволяет Тимур? Мы даже толком не знакомы, а он крутит Марка. Это первая мысль, а вторая: не сделай он этого, мне снова придётся искать сына.

Айша тут же летит коршуном в их сторону, намереваясь отбить своего хахаля, но перед глазами у неё щёлкают ксивой.

Всё происходит так стремительно, что я продолжаю сидеть в машине, хлопая глазами. Позади показывается охранник, который окликает Тимура, а Айша истерит, что человека крадут средь бела дня. Отомри уже, Настя. И я выбираюсь из салона как раз в тот момент, когда все трое оказываются рядом.

- Что за хрень? – шипит в мою сторону Марк.

- Не выражайся, - спокойно отвечаю. – И садись в машину, едем домой.

- Никуда я с тобой не поеду, - качает права несовершеннолетний сын.

- Тогда поедешь со мной, - тут же вступает в наш спор Тимур. – Прокатнёмся до участка, покажу тебе обезьянник.

- Не имеешь права, я ничего не сделал.

- Девчонку твою заберём.

- Меня? – искренне удивляется Айша.

- Знаешь, сколько ему? – интересуется блондин, кивая на зажатого в его руках сына. – И что полагается тем, кому уже есть восемнадцать?

- Просто сядь в машину, Марк, - смотрю на него, не отводя глаз. – Пожалуйста, - звучит как просьба-приказ.

Охранник всё же добредает до нас, требуя разъяснений, и Тимуру приходится отпустить беглеца и отвести старика в сторону, разъясняя положение дел. А Марк трёт руку, словно ему было больно,

- Зачем ты это всё сделала?

- Ты не оставил мне выбора, - объясняю. – Нам надо поговорить.

- Неужели непонятно: если человек отключает телефон – он не настроен на разговоры, - говорит зло. А я не понимаю: когда он так быстро вырос? Вот, казалось, только вчера ходил под стол, а сейчас зло шипит в мою сторону, словно я ему в одночасье стала врагом. – Пошли, - обращается на этот раз к своей пассии, и она, наконец, произносит.

- Здрасьте.

Ну хоть здороваться научили, уже хорошо.

- Здравствуй, - оцениваю её беглым взглядом. Татуированный рукав. Уже в таком возрасте. В брови кольцо, в носу гвоздь, волосы действительно с розовыми прядями.

Не таких невесток мы ищем своим детям, не таких. И мне казалось, я должна идти в ногу со временем. Но, наверное, постарела, сделалась слишком свекровью, которая осознаёт, что не за горами реальное знакомство с потенциальной девушкой сына. Только, пожалуйста, пусть это будет не Айша. Пусть не она.

- Ты же взрослая, должна понимать, что так дела не делаются, - пытаюсь перетащить девчонку на свою сторону. – У него соревнования…

- Мам, - зовёт Марк.

- Ему пятнадцать! – не могу остановиться.

- Мам, - рычит в мою сторону сын.

- Он не может так просто исчезать и отключать телефон. Потому что я волнуюсь. Ты тоже будешь матерью, должна меня понять.

Кажется, что-то пошло не по плану, и вместо разговоров по душам с сыном, я пытаюсь достучаться до экстравагантной девчонки.

- Мам, - голос Марка меняется. Но на этот раз он не осуждающий, не запрещающий, а какой-то растерянный и испуганный.

Глава 12

Алые капли падают на светлую кофту, и я жалею, что не надела другую. Выстирать кровь сложно. Но карма подъехала. Мы обманули про больницу, и вот действительно она мне нужна.

Запрокидываю слегка голову, прижимая руку к ноздре, когда слышу.

- Она играет на твоих чувствах, Марк, разве не видишь?

Это выступает Айша. Интуиция не подвела, она мне сразу не понравилась. И теперь несёт чепуху, потому что уж что я не была намерена инсценировать, так это кровотечение.

Сын застыл болванчиком между двух берегов, а я, зажав нос, иду к машине за бумажными салфетками. Тимур добирается до меня быстрее, чем успеваю заглянуть в авто. Добывает из кармана платок, из салона воду, смачивает ткань и прикладывает мне к переносице, усаживая внутрь и слегка откидывая кресло.

- В порядке? – интересуется, и я киваю. Хочется просто завести мотор и уехать. Оставить Марка здесь, не унижаться, не упрашивать, не требовать меня выслушать. Достало всё, невероятно достало, будто это не капилляр лопнул, а моё терпение. – Больница рядом, - предлагает помощь врачей.

- Да нет, нормально. Сейчас остановится. Наверное, давление ударило. редко, но бывает.

- Охранник такой дотошный, - делится впечатлениями Тимур. – А с этим что делать? – кивает в сторону сына.

- Не знаю, - признаюсь. – Свою голову не вставишь. Ладно, спасибо большое. Дальше мы сами. Как мне тебя отблагодарить?

- Помириться с сыном.

- Угу, - усмехаюсь. - Давай я тебе такси вызову, - предлагаю ему.

- Шутишь? – усмехается Тимур. – Ещё мне девушки такси не оплачивали. Сам доберусь. Точно больше помощь не нужна?

- Нет.

- Удачи, Настя, - подмигивает мне и уходит за машину, а я встречаюсь взглядом с сыном.

Он не уходит, но и не торопится сесть ко мне, а я делаю тампон из салфетки и заталкиваю её в ноздрю на всякий, а потом завожу мотор. Сын сражается с ветряными мельницами, а я должна иметь терпение всё ему объяснять. Марк прикладывает телефон к уху, кому-то отвечая. Косится куда-то в сторону, а я хлопаю дверью, намереваясь уехать. Ну не привязывать же его к ноге, не запирать дома. Не знаю, чем я не угодила ему, пусть теперь разбирается Карпов.

Но как только трогаюсь, Марк идёт в мою сторону, перекрывая дорогу. Что-то говорит Айше и садится на пассажирское с недовольным лицом.

- Мне оказана честь? – не могу сдержать ехидства, и его губы презрительно изгибаются. – Ладно, поехали домой.

Карпов снова на проводе. Кажется, сегодня он назвонил месячный лимит.

- Отец, - бурчит Марк.

- Я за рулём.

- Что за мужик был с тобой? – требует ответа.

- А что?

- Ты изменяешь папе?

Смеюсь, но тут же останавливаюсь, вспоминая про кровь.

- Нет.

- Странная реакция.

- Пытаешься меня подловить?

- Кто этот тип? И какого чёрта он командовал?

- А если бы мне действительно стало плохо, Марк? Что если бы меня реально накрыло, а ты прятался за отключенным телефоном, потому что у тебя не было настроения? Что происходит?

- Ты не ответила.

- Просто человек с улицы, который помог тебя найти.

Он смотрит на меня, как на полоумную.

- Так не бывает.

Так и подмывает сказать, что не бывает, когда у мужа две любовницы, и одна из них в положении. Но сдерживаюсь. Я не намерена пока открывать карты.

- И не такое бывает. А теперь поговорим про эту девушку. Айша, верно?

Он молчит, раздумывая над ответом.

- Я люблю её! – сказано настолько уверено, что мне становится не по себе.

- Ясно.

- Что тебе ясно? – ощетинивается Марк.

- Что мой сын вырос, и у него чувства к женщине.

Он хмурит лоб, пытаясь найти подвох в моих словах. Но они звучат спокойно, лишь констатируя непреложный факт.

- Где познакомились? – пытаюсь разузнать у него.

- Зачем спрашиваешь? – настроен он враждебно.

- Чтобы нарваться на грубость, - закатываю глаза, а у Марка звонит телефон.

- Да, пап, - отвечает звонящему. – Я с мамой, - косится в мою сторону. – Потом поговорим, ладно? Давай, - снова слушает что-то. – Пока.

Отчего-то мне кажется, что про Тимура Витя уже знает, и мне придётся оправдываться на этот счёт. Не Карпову, у которого доказательств полная мусорка, а мне!

Глава 13

Ну вот я и одна против целого мира. Муж предал, сын относится враждебно, бизнес давно дал течь и еле-еле на плаву. Только порадовалась закрытой ипотеке, решив, что можно реанимировать «больного», как осознаю, что теперь мне следует думать о том, что делать дальше.

Жить с Витей не смогу. Тут как себе на горло наступать. Хрипеть, дышать со свистом, но терпеть. Это не про меня, а про кого-то другого.

Можно быть гордой, плюнуть ему в лицо, забрать вещи и уйти в никуда. Да чёрта с два. Пусть он в большей степени оплачивал эту квартиру, но я тоже страдала. Наивная идиотка полагала, что муж – золото. А он отрабатывал бонусы телом. А значит, вычитал у меня. Недодал, так сказать. Так что будем пилить всё, что пилится.

Дальше сын. Тут я не могу ничего решать за Марка. Он уже в состоянии сам выбирать, с кем остаться. И я уверена, что примет сторону отца. Я готова его отпустить, и не готова. Не знаю, как на это посмотрит сам Карпов. Отношения с сыном у него хорошие. Но одно дело спросить, какое место на соревновании раз в неделю, поинтересоваться учёбой, и совсем другое кормить, одевать и следить за всем.

В принципе, там у него на горизонте две мачехи. Пусть выбирает любую.

От этих мыслей отчего-то становится смешно, и я хохочу, представляя, как Элеонора готовит блинчики Марку. Там скорее будут заказы из ближайших пекарен. Да вообще дурацкие мысли в голову лезут. Интересно, сын предложит сделать аборт второй любовнице, когда узнает? Хотя она же молодая. А вот не станет ли его позорить отец в таком возрасте?

Мыслей тысяча и одна. Голова кругом. Но с чего-то начинать надо. И первое, что я делаю, - принимаюсь искать хорошего адвоката по бракоразводным процессам. Да, я намерена делать вид в семье, что ничего не произошло. Потому что кричать и ругаться – не лучшее из решений, пусть слова так и просятся наружу. А вот подготовиться к отступлению – стратегически важно.

Узнай Карпов, что я в курсе, у него будет фора. А так есть шансы сделать всё красиво, чтобы выйти из этой грязи с гордо поднятой головой.

Листаю список, понимая, что есть лишь два знакомых, которые могут помочь. И оба они обязательно доложат всё Вите. Потому отметаю эту идею. Разговаривать дома, где меня может подслушать Марк, не хочется. Лучше пойду прогуляюсь, потому что внутри пружиной натянуты нервы.

- Марк, я в магазин, тебе что-нибудь купить? – кричу ему через закрытую дверь.

- Чипсы и газировку, - отзывается так же из-за полотна. Ясно, я другого и не ожидала.

Наверное, мои действия сводят Карпова с ума, и он не может нормально отрабатывать свою командировку. Надо пожалеть человека, а то придётся возвращать деньги за квартиру, потому что он некачественно пашет. Потому всё же отвечаю.

- Ты вообще там с ума сошла?! – накидывается на меня Виктор, когда я сажусь на лавочку и открываю мороженое.

- Карпов, не кричи на ухо, - кривлюсь. Такое чувство, что даже его голос стал раздражать. Вот как в одночасье всё изменилось. Гений тот, кто придумал фразу: от любви до ненависти один шаг. – Всё под контролем.

- Под каким, к чёрту, контролем? Мой сын шатается неизвестно где, пока его мать развлекается с любовником.

- О, как, - откусываю сладкую радость, стараясь быть спокойной. – Может, ещё что-то интересное обо мне расскажешь, о чём я сама не в курсе?

- Ты пьяная что ли? – подозревает он меня во всех грехах. – Настя, если ты взялась за старое?

- Не сходи с ума, Карпов. Студенческие годы давно за плечами.

И так и подмывает сказать, что берётся за старое его молодая любовница. За него.

- Что это за мужик, Настенька, которого ты не постеснялась показать моему сыну?

- Слушай, ты не скальная ящерица, не комодский варан и даже не курица, чтобы размножаться партеногенезом.

- Чего? – не вижу его, но представляю, как он бегает по гостиничному номеру, возможно, в одних трусах или вообще без них, и брызжет слюной. Хорошо помню, как его выводит из себя кто-то на другом конце провода, а он не в силах дотянуться и ничего сделать. Маленькая сладкая месть, и я снова откусываю пломбир. Отличный, на сливках. Почти, как детстве.

- Ну ты твердишь, что это твой сын. Отлично выбросил из команды участников меня, будто ничего и не сделала. А дети, между прочим, только от обоих родителей могут быть.

- Не придирайся к словам, - сбавляет обороты.

- В общем, - вздыхаю, смотря на прогуливающую мимо парочку с коляской. Эх, у них всё только начинается. Когда-то я тоже была молодой и счастливой. Сейчас, конечно, возраст средний, но всё еще хочется причислять себя к молодёжи. А вот счастье – величина приходящая. Надо просто убрать тучи с горизонта. Ведь счастье – это отсутствие несчастья. – В общем, твой сын дома, как и мой. На этом давай закончим.

- Ты изменилась.

Глава 14

Я не из тех, кто верит в карму. Я из тех, кто возвращает бумеранги.

Неторопливо доедаю мороженое, пытаясь выстроить в голове чёткий план. Но цепочка постоянно ломается, и я начинаю заново. Найти адвоката, разделить имущество, свергнуть негодяя с Олимпа, стать счастливой. Где-то в памяти всплывает свекровь. Но это завтра, да, и чтобы не забыть ставлю её в пометы. А сейчас набираю тому, с кого всё и началось.

- Да, - голос Дениса почти сразу после гудка.

- Можешь говорить?

- Да.

- Думаю, ты хочешь того же, что и я.

- Так-так, Настя, а с этого места подробнее, - его голос становится игривым, а я закатываю глаза. Началось. - Не знаю, о чём ты, но у меня в голове довольно пикантная картина. Намерена отомстить Карпову со мной?

- Не заставляй меня пожалеть о звонке, - отвечаю на это. – И мне совсем не смешно. Или ты уже успокоился и пережил спокойно своё увольнение? Готов мириться с выходками руководства?

- Дёргаешь меня за усы?

- Интересуюсь твоим настроением. Потому что чёрта с два я спокойно уйду с горизонта Виктора. Он должен понимать, что не всё в это жизни остаётся без возмездия.

- А вот с этого места подробнее, - просит Лавров.

- Это я у тебя спросить хотела. Уверена, если Эльвира подсовывает лакомые куски Карпову, у них там и ещё какие-то схемы. Хочется в это верить. Неужели, ты не хочешь отомстить тому, кто так с тобой обошёлся?

- Что ты предлагаешь?

- Тебе лучше знать, что можно вытащить на свет. Вы - коллеги.

- У него полно скелетов, Насть. Я часть уже нашёл, но там не только личное. Он слишком уверен в себе, а такие всегда оставляют следы.

- Какие следы?

- Его хобби - не только баб под разными именами заваливать. Он увлечён схемами. Тендеры, командировки, липовые отчёты, левые документы. В бухгалтерии у него даже отдельная флешка для «архива». Я помогал ему её шифровать, когда мы ещё за одну команду играли. Типа, друзья.

- У тебя есть копия? – кажется, это то, что нам нужно.

- Есть, но половина зашифрована. Мне нужен доступ к его почте. Служебной. Домашней. Всё, что у тебя есть.

- Задача со звёздочкой.

- Ну не всё же мне одному делать.

- Я посмотрю, когда буду дома. Но ничего не обещаю.

- И когда ты решила от него уйти?

- Не думаю, что это корректно обсуждать. Всё же личное, Денис.

- Я думал, - теряется, - ладно, извини. Просто думал, что ты уже всё решила. Но предупреждаю: он тебя никогда не простит.

- Мне не нужно его прощение, - фыркаю, чувствуя, какая озлобленность у меня по отношению к моему мужу.

- Трусы тоже демонстрировать будем?

- Ты о любовницах?

- О них.

- Страна должна знать героя в лицо. Пока не решила, что с этим делать, но подумаю.

- Ладно. До связи.

Замираю на мгновение, размышляя. А с чего я вообще доверилась Лаврову? Мало ли он как сфабриковал снимки, а потом вообще притащил неизвестно чей тест. Мне нужны ещё доказательства.

Да, Карпов не белый и пушистый. И бывало мы ссорились, он мало уделял внимания семье, особенно последнее время. Но почему я поверила его коллеге?

Только доказательства находятся быстро. Компания довольно большая, но есть знакомые, у которых можно поинтересоваться. И буквально через полчаса прилетает сообщение.

«Ну а что сказать? Элеонора его просто купила, а он перед ней зайчиком скачет. Все уже давно поняли, какие у них там командировки».

Все, кроме одной идиотки в розовых очках. Но теперь я тоже прозрела.

Вот и всё. Корабль под названием «Семья Карповых» дал течь у берегов измены. Следующая остановка – «Развод».

Начинается война. Но не из тех, где громкие взрывы. А из тех, где шепчут документы, пищат флешки, и падают карьеры: молча, быстро и бесповоротно.

Глава 15

Тот, кто ищет справедливости, должен быть готов к тому, что найдёт лишь новую битву. Бабушка всегда говорила, что сказки не только для детей. Ими порой кормят и глупых жён.

Просыпаюсь с больной головой. Такое чувство, что организм противится приезду Карпова, отвергает осознание, что мне снова придётся делить с ним постель. Пусть и совсем ненадолго. Желудок подпрыгивает к гортани, но я усмиряю его, требуя успокоиться. Всё не так страшно, потому что временно.

Всё хорошо, ну что ты, - обращаюсь к нему, массируя живот по кругу. Становится легче, и я отправляюсь в ванную принять пробуждающий душ.

- Да-да, я через час приеду, - стою под тёплой водой, отвечая на звонок свекрови, которая беспокоится о поездке. – Будьте готовы, - и отключаюсь.

Сушу волосы, размышляю над косметикой, держа в руке тубус с тушью, а потом убираю её. Для грядок что ли стараться?

Звонит Марина, которую не так давно наняла для торговли на выходных, потому что семидневная рабочая неделя для меня – перебор, это рабство. А закрывать цветочный на какой-то день – неправильно. Выручка на выходные была больше, а я надеялась стабилизировать её и в другие дни, предлагая свои услуги организациям.

- Тут форс-мажор, Настя. Не могу выйти, ничего?

Вот чёрт. И разорваться не получится. Но я уже пообещала, так что на сегодня цветочный закрыт. А потому с тяжёлым сердцем выбираюсь из дома, предложив Марку поехать со мной. Но, конечно же, он отказывается. Сын давно перестал ездить к бабушке и бывать со мной в гостях.

Солнце печёт с самого утра, воздух в городе слишком сухой. Включаю кондиционер в машине, чтобы проветрить. Знаю, как реагирует свекровь на духоту. У неё сразу кружится голова, и она принимается обмахиваться и искать глоток свежего воздуха. Не из-за вредности, просто особенности организма.

Валерия Семёновна стоит у ворот в светлой рубашке и соломенной шляпе, аккуратно завязанной под подбородком. Про таких говорят – божий одуванчик. Если бы я не знала её сына, решила бы, что он добрый и порядочный.

Рядом со свекровью две коробки с рассадой: помидоры, базилик, петрушка, и ещё один лоток с какими-то новыми голландскими огурцами. Паркуюсь и выхожу, чтобы помочь разместить всё в салоне.

- Настенька, - радуется мне свекровь, раскидывая руки, чтобы обнять. Раньше я считала её с прибабахом, потом поняла: просто человек любит людей и свою жизнь.

- Здравствуйте, как здоровье? – отзываюсь на это.

- Барахлит, но кто не без болячек, - усмехается, намереваясь поднять свои драгоценности. – Я взяла, но пока не всё. Не успею высадить. Ты уж извини, что тебя напрягаю. Но с кем мне ещё?

- Нормально. Я же обещала, - отвечаю, усаживая её на переднее сиденье, а между ног драгоценную рассаду, чтобы не помять. Помню, как в багажнике что-то там у неё сломалось, а для неё помидоры, как дети.

- Как там Витя? Трудоголик такой, вообще не в отца, - качает головой, пока я её пристёгиваю.

- Ага, - не знаю, что ответить. Хлопаю дверцей и иду на место. Главное, чтоб свою трудилку до конца не стёр.

Едем по летним улицам мимо пыльных лип, мимо маршруток и бабушек с ведёрками у остановок. И почему-то мне становится спокойно рядом со свекровью, которая рассказывает какую-то скучную историю о соседке. Слушаю вполуха. Знала бы она, какая у нас Санта-Барбара творится.

Сворачиваем с трассы, едем ещё десять минут по просёлочной дороге. У дачного домика в два окна, перед которыми палисадник, выкрашенный в зелёный, останавливаемся. И я выбираюсь первой.

- Зайдёшь? – приглашает в дом, а я всё думаю о магазине.

- Да нет, ехать надо.

- Жалко. У меня такой чай с мятой.

И смотрит на меня глазами одиночества, что не могу отказать. А что, если это я через двадцать лет: ненужная, лишняя, покинутая. А со мной даже чаю никто не выпьет.

- Конечно, - улыбаюсь, следуя за ней в дом, а в руках пакеты с рассадой.

Она кипятит быстро чайник. Умелыми движениями добывает заварник, траву, чашки. А потом ставит передо мной любимую кружку с ромашками, хотя у неё посуды целый арсенал. Провожу по лепесткам, которые так нравятся своей простотой, осознавая, что свекровь нарочно старается угодить. Любовь в мелочах. И отчего-то щиплет в носу. Я вчера на неё плохо думала, и мне становится стыдно.

- Вкусный, - хвалю, отпивая ароматный напиток. А она добывает пирожки из сумки, которые, оказывается, пекла накануне специально для невестки. И я снова не могу отказать. А потом она утаскивает меня в огород, и я чувствую себя здесь такой спокойной, словно земля впитывает весь негатив, что бурлит во мне.

Долой работу. Всех денег не заработать никогда. И на её вопрос, не хочется ли мне сегодня остаться, отвечаю.

- С радостью.

Глава 16

В районе обеда звонит Карпов, нарушая огородную идиллию.

- Привет, - отвечаю, со стоном разгибаясь. Всё же чувствуется разница с собой двадцатилетней.

- Где ты? –интересуется Витя.

- Здесь. А что?

- Где здесь?

- Отдохни, Настенька, - вмешивается свекровь, - я тут сама закончу.

Отхожу, чтобы она не стала частью нашего разговора.

- У любовника я, - не могу не съязвить. – Что происходит, Вить? Давно ты мавром стал?

- Ревновать жену – это нормально, Настя. Ты с мамой?

- Да. С ТВОЕЙ. Со свекровью. У неё же ближе меня никого.

- Прекрати, - уверена, что кривится.

- А если я сейчас стану тебя спрашивать, где и с кем ты был? Тебе приятно будет?

- Я работаю, - рычит в трубку. – Напомнить, кто погасил ипотеку?

- Да уж как забыть, когда ты постоянно об этом говоришь, - фыркаю в трубку.

- Что за отношение? Откуда насмешки? Если бы не я, за что бы мы жили?

- Как-то так повелось, что за благосостояние семьи отвечает мужчина. Да и я дома не сижу, - меня задевает за живое. - Сегодня остаюсь на даче, так что у тебя есть возможность поговорить с Марком, выяснить, что за выкрутасы он выкидывает, и пообщаться на тему его девушки. Раз уж ты дома, займись СВОИМ сыном. Пока.

Не дожидаюсь, пока он ответит, сбрасываю. Как удобно учить других на расстоянии, вот теперь пусть сам сделает то, что обычно советовал. Только вместо того, чтобы провести время с Марком, Карпов объявляется на пороге дачи вечером.

Машина останавливается у ворот, как всегда с еле слышным торможением. Виктор выбирается и поправляет рубашку на ходу, приглаживает волосы. Привычный ритуал: он всегда хочет выглядеть так, будто контролирует всё: даже свои складки.

Сижу на крыльце с кружкой чая, мысленно матерясь. Я же даже осталась тут, чтобы его не видеть. А он к матери ездил только на дни рождения, да и то не на все. Отпиваю горячий чай, смотря, как он тащится во двор с букетами цветов. Вспоминаю о своём закрытом магазине, который без выручки. А Витя тратит деньги у кого-то другого.

Так и подмывает спросить: а что происходит?

- Привет, - говорит, подходя ближе. Укладывает на колени букет и целует в щёку, а я внутренне кривлюсь, но не показываю вида. Букет средний. Я такие за полторы продаю. Дешёвое объяснение предстоит.

- Ой, Витенька, - возникает позади Валерия Семёновна, и Карпов пускает ей пыль в глаза, протягивая букет. Второй, для своей матери. Этот ещё дешевле, она всё равно не разбирается. Но наличие цветов уже показывает, какой он хороший сын. Это не от чистого сердца, это покрасоваться. А потому нарывается на похвалу и безграничную любовь. – Только с самолёта и к нам, - радуется свекровь. – Устал, поди. А цветы красивые какие, - ощущаю её ладонь на своём плече. – Ох и повезло нам с мужчиной, Настенька. Вон как балует своих женщин.

Не удерживаюсь от смешка, вспоминая других его женщин. Вот кого-кого, так их он точно балует. А не сказать ли, что нас не двое, а четверо?

Карпов косится в мою сторону, а я делаю вид, что кашляю.

- Можете и мои в вазу поставить? – протягиваю свекрови, и она, поцеловав сына, счастливая уходит в дом. Ну хоть кто-то тут рад.

- Это за моего несостоявшегося любовника? – ёрничаю, закидывая ноги на небольшой табурет рядом и откидываясь в кресле. На смену жары пришла прохлада. Я перекопала кучу грядок, посадила всю рассаду, что свекровь сетовала: надо было брать все баночки. А теперь законный отдых, только теперь придётся терпеть мужа.

- Ну перестань. Что я ещё должен думать?

- А что думаю я, когда ты постоянно в командировках? – выгибаю бровь.

- Не сходи с ума, Настя. Я езжу по работе!

Он сразу щетинится и выставляет иголки, прикрывается работой, потому что кишка тонка признаться в предательстве. Такие в глаза одно, за спиной другое. И не придумывают для каждой женщины индивидуальные фразы.

- А ты маме решила помочь, молодец.

Ещё по загривку погладь и за ухом почеши.

- В нашей семье за совесть отвечаю всё же я, - смотрю прямо, только не в его глаза. Потому что страшно знать, что он лжёт, но видеть искренность во взгляде.

- Ты изменилась.

- Перестала быть удобной, мягкой и глупой? – не могу сдержаться.

- Мне Марк всё рассказал.

- Что? – не сразу понимаю.

- Про беременность. Почему ты не предохранялась?

- Пфффф.

Хочется задать ему тот же самый вопрос. Чисто теоретически получается, что от жены ему дети не нужны, а от какой-то малолетки – пожалуйста. Но больше ничего сказать не успеваю, потому что появляется Валерия Семёновна и зовёт в дом.

Глава 17. Виктор

Смотрю, как истерично хохочет жена. Можно даже сказать от души, если не брать в расчёт то, что сказала мать про молитву. Сейчас меня высмеивают в лицо прилюдно, и не могу не ответить.

- Хватит, - рычу, но она не прекращает, будто её это веселит ещё больше.

- Я сказал довольно, - хватаю её за плечо, приводя болью в разум, и она меняется в лице, не отводя от меня взгляда.

- Думаешь, силой можно заставить человека замолчать? – какого-то чёрта спрашивает, смотря на меня пронзительным взглядом, отчего становится не по себе и тут же отступаю.

- Думаю, ты пугаешь мать, - не нахожу, что ответить.

- Или тебя, МУЖ? – какого-то чёрта делает упор на слово.

Но я никогда не признаюсь. И уже в третий раз за последние пять часов хочется сбежать от своей женщины.

Самолёт приземлился мягко, почти бесшумно. Как я люблю: без резких движений, без драм. Только вот с людьми такой номер не проходит.

- Могу тебя подбросить, - Элеонора в который раз предлагает, касаясь моей руки, глядя из-под длинных ресниц. В её голосе разливается мед, в глазах - контроль. Он был бы тотальным, будь я мужем. Она не спрашивает. Она уточняет.

- Нет, не стоит, - говорю сразу. Не хватало ещё, чтобы она узнала про Карину. Мне не совсем домой, я соскучился по своей девочке. Только говорю начальнице другое. - Настя начнёт подозревать. Лучше уж на такси, как обычно. Сам.

Вот в такие моменты рад, что у меня есть жена, которой можно прикрыться.

- Ясно, - говорит Элеонора, кривя рот, а потом усмехается. – Так и не подарила тебе счастья Настья, - переиначивает песню Трофимова, - раз ты по чужим койкам скачешь?

- Разве можно было устоять от твоего взгляда, Эля? – нарочно целую руку, отрабатывая последние минуты. Она даже не представляет, как надоела мне. И я бесконечно рад, что вернусь домой есть борщи и пюре с котлетами, только бы не видеть её так часто.

Терплю. Улыбаюсь.

Элеонора умная, безупречная в делах. И если быть честным: я никогда не продвинулся бы без её протянутой руки.
Проекты, связи, тендеры — всё шло через неё. А взамен она хотела «лояльности». Сначала только в работе. Потом уже в постели.
И отказать нельзя. Она может перекрыть кислород любому. А я слишком много построил, чтобы теперь терять всё из-за того, что она просто найдёт себе другую игрушку. На кону всё!

Иногда мне кажется, что Карина появилась потому, что я устал от контроля. Что с Эльвирой засыпаю в тревоге, а просыпаюсь с чётким пониманием: один неверный шаг - и она меня сожрёт.

Напоследок она хочет ласки, и мне приходится промять её как следует, чтобы доказать свою страсть. А потом проводить до машины и вызвать такси себе.

Водитель молчит. И хорошо. Смотрю в окно, стискивая пальцами телефон. Он мигает сообщениями от Элеоноры.
«Приезжай завтра. Надо обсудить Архстрой». А потом про её бесконечное «скучаю». Думаю, она нимфоманка, потому что даже я порядком устал от всего этого.

Карина живёт на другом конце города в новой многоэтажке с балконами, как у кукол. Я взял квартиру в ипотеку. Да снова эта чёртова кабала на ближайшие пять лет упорного труда. Но как иначе? Купить сразу не могу, а она дула губки и хотела свой райский уголок, в котором встречает меня каждый раз с любовью и нежностью.

Ей двадцать два. Она смеётся часто и глупо.
У неё мягкие руки, а когда я прихожу, всегда пахнет какими-то невероятными кремами и духами.

Сегодня - клубникой.

- Ты приехал, - улыбается, открывая дверь, и тут же запрыгивает на меня, чтобы поцеловать. — Я думала, завтра.

- Соскучился, - говорю, целуя её в висок. - Захотел увидеть. Просто так.

Здесь я другой. Не нужен щит. Не нужно думать, где поставить запятую. Здесь я нужный. Любимый. Не между чужих интересов.

Не просто вещь, как в случае с Настей, которая на меня даже внимания не обращает. И не эбанитовая палочка для Элеоноры. Тут я чувствую себя мужчиной, которого любят.

Карина спрыгивает, вьётся вокруг меня, словно кошка. Пытается утащить в спальню, и я хочу её, только чертовски устал. Останавливаемся в гостиной.

- Что-то случилось?

- Нет. Перелёт.

- Да, конечно, понимаю. Так бывает у возрастных.

Замираю, будто ослышался.

- Что ты сказала?

- Мой папа тоже устаёт, - говорит, будто не понимает, как это отвратительно звучит.

- Папа? – кривлюсь от сравнения. Она сейчас действительно сравнила меня со своим отцом. Ну ему полтинник.

- Да, что такое, Вит? Я тебя обидела.

- Всё нормально.

Глава 18. Виктор

Звук напоминает хлопнувшую дверь, и я хмурюсь.

- Что это? – реагирую сразу.

- Наверное, соседи, - отзывается Карина, а потом тянет мою ладонь, укладывая себе на живот. – Ты обещал, что у него будет папа. Не на бумаге, а рядом. Вит, я хочу семью. Настоящую.

- Подожди, - иду к выходу, подходя к двери. Дёргаю на себя. Она открыта, хотя мне казалось, что по обыкновению я сразу щёлкал замком. Привычка. Может, по запарке забыл? Или нет…

- Что такое? – позади стоит Карина, а я не могу понять.

- Она была закрыта, - указываю на выход.

- Вит, ты меня пугаешь, - девчонка настораживается, и лицо становится из кукольного и приятного испуганным. – Ты устал просто, давай я сделаю тебе массаж. В твоём возрасте.

- Да в каком, на хрен, возрасте?! – не выдерживаю, повышая голос, и она дёргается от неожиданности, быстро моргая глазами.

- Я просто хотела…, - начинает мямлить, и такое выражение лица, что мне становится её жаль. Вздыхаю. Обнимаю за плечи. До поры её наивность казалась милой, пока не стала граничить с тупостью.

- Ладно, прости. Просто ты заладила про возраст.

- Мне нравятся мужчины постарше, ты же знаешь, - вышагивает пальцами по моей груди. - Я люблю тебя, Вит. Если у тебя сейчас другие чувства, и ты хочешь оставить меня и малыша…

- Нет, нет, - пытаюсь её успокоить, потому что вижу, как появляются слёзы в глазах. Разгоняется до истерики, как Тесла за три секунды. – Просто устал, - твержу как мантру.

И понимаю, что сейчас я ничерта не хочу секса. От Элеоноры ещё не отошёл, просто бы лечь горизонтально и тупить. Но должен доказать Карине, что не старый. А потому напрягаю последние силы, а потом начинает шуметь голова. Только не признаюсь, а сбегаю в душ перевести дух. На меня из зеркала смотрит затраханный во всех смыслах мужик. Кажется, пора что-то менять в жизни. Не вывожу я трёх баб.

Через пару часов домой.

Квартира встречает тишиной. На кухне ни запаха еды, ни посуды.
В спальне аккуратно заправленная кровать и выключенный свет.
Насти нет. Но она же знала, что я приеду! Почему не встретила или не оставила записки, как было всегда? Да что с ней последнее время происходит? Реально завела мужика?

Я не терпила, чтобы об меня ноги вытирать, достоинство имею. С этим сразу разбираться надо. Только что-то не верится, что Настя на такое способна. Она всегда меня любила и заботилась.

Марка тоже нет. И я набираю сыну.

Он вводит в курс дела. И про мужика, и про беременность. Этого мне ещё не хватало! Мы не обсуждали, да и куда ей рожать? Проще будет аборт сделать, если реально всё так, как говорит Марк. Или ребёнок не от меня?

Настя сейчас помогает матери. Совесть хочет уколоть, но прошу её заткнуться и сидеть на задворках, потому что ничерта с таким чувством в моей карьере не получится. А потом одолевают сомнения, вдруг она просто пытается загладить свою вину за измену?

Принимаю душ, перекусываю. А внутри неспокойно. Что если жена реально встречается с кем-то? Пока я мотаюсь между Кариными УЗИ и Элеонориным «подай-принеси»? Ревность ту же хлёстко стегает по лицу. И я снова узнаю подробности у сына, но кроме описания: «да мужик и мужик. Высокий и красивый, кажется, мент». Ничего добиться не получается.

Через полчаса уже сворачиваю с трассы к даче матери, предварительно купив обеим цветы. Что-то недорогое, но как знак внимания, потому что совесть всё же играет на моих нервах. Заткнись уже, ладно? Я пытаюсь быть хорошим.

Устал, как собака. И не хочу быть рогоносцем. Мне бы просто лечь и отоспаться. Не по клубам гонял, для семьи старался. Только ничерта никто не видит.

Калитку узнаю не сразу, прокатнувшись по соседней улице. Не был здесь месяцами. Всё работа, срочные дела, встречи. А мать, как всегда, ковыряется на своих грядках и стонет, что невероятно тяжело. И кому оно надо?

Настя ей потворствует, не пресекает. Могла бы на мою сторону встать, глядишь бы отвадили от этой дачи. Дома бы сидела и ладно, куда ей сюда таскаться в возрасте?

Вытаскиваю цветы, только жену, как видно, не умаслить. А вот мать с благодарностью принимает. Все бы женщины такими были. Вот это правильная позиция: радоваться тому, что дают, а не кривить морду, как сейчас Настя. Начинаю про ребёнка, а она пучит глаза. Повторяю ошибки вслед за Кариной, называя жену старой. Но, если так задуматься, возраст женщины и мужчины разный. Мы не портимся после сорока, наоборот, приобретаем шарм и мужественность. А у женщин всё иначе, и надо вкалывать, как папа Карло, чтобы выглядеть нормально. Так что чего обижаться на правду?

А потом влезает мать со своим: «Тебе молиться на жену надо», и Настя слетает с катушек, начиная хохотать, как сумасшедшая. Зря я сюда притащился ещё и с вениками. Она на меня злится хрен пойми почему, а я должен перед ней на задних лапах прыгать?