Развод. Найду своё счастье

1.

Я возвращаюсь домой намного раньше, чем планировала. У нас с мужем завтра годовщина.

Все-таки пятнадцать лет в браке — это серьезно. Вот только мой начальник совершенно не вовремя решил отправить меня в командировку.

Моя работа мне нравится, и у меня большие перспективы. Сергей Петрович обещал дать повышение, и тогда я возглавлю отдел маркетинга в фирме. Это то, к чему я всегда так стремилась.

Совсем скоро мне будет сорок лет.

Любящий муж, двое деток, работа мечты — моя жизнь почти идеальна. Почти…

Перед моей командировкой мы с моим мужем Марком повздорили. Он просил остаться и больше уделять времени семье.

Отчасти он прав, но мне ведь тоже хочется реализовать себя, да и денег нам постоянно не хватает. У Марка свой бизнес, который не всегда идет в гору.

Помню, как в молодые годы, когда еще училась в институте, строила планы и даже не могла представить, что всё так обернется. Правда, сорок лет мне тогда казалось такой старостью. Как же я был наивна. Ведь моя карьера только начала выстраиваться.

Сидя в такси, у меня, есть время всё обдумать, и от воспоминаний мне становится немного смешно.

Я успела провести все важные встречи и поменять билет на день раньше.

Уставшая после длинного рабочего дня в маркетинге, мой разум все еще занят мелькающими идеями, которые пыталась воплотить на встрече с клиентом.

— Приехали! — сообщает таксист, выдергивая меня из моих мыслей.

Я быстро забираю свой чемодан.

Смотрю на окна нашего коттеджа. Дом у нас не большой, в ипотеке, но я приложила все усилия, чтобы создать там уют.

Вечерний свет пробивается через окно, рисуя теплые тени на нашем уютном, но как будто слишком молчаливом доме.

Надеюсь, что время, проведенное с детьми, поможет мне разгрузиться, но что-то внутри меня уже предчувствует неладное.

Я открываю дверь и захожу внутрь. Запах любимого вечернего ужина пробирается в мои ноздри, чувствую легкую расслабленность.

Марк обычно встречает меня с улыбкой, но сегодня тишина будто нависает в воздухе, и я начинаю ощущать что-то не знакомое, неуютное.

Снимаю пальто, сбрасываю туфли на высоком каблуке и иду вглубь дома.

Лишь шагнув в гостиную, я слышу их. Тихий смех.

Сначала я думаю - это дети, играющие в приставку, но быстро осознаю, что это не их голоса.

Что-то в моем теле сжимается, как пружина, и я медленно подхожу к двери нашей спальни.

Внутри меня растет волнение, чувство тревоги. Замираю прислушиваясь.

Мой мир начинает медленно рушиться.

Я прижимаю ухо к двери, и отчетливый звук голоса моего мужа вызывает во мне волну гипнотического ужаса.

— Ты такая красивая, — говорит Марк.

Сердце колотится слишком быстро, дыхание сбивается.

В груди заполняется пустота, и я не могу это остановить.

Марк не один и эти слова говорит, конечно же, не мне. Разум отказывается верить.

Я понимаю, что мне нужно увидеть это собственными глазами, несмотря на страх, который приближается ко мне.

Медленно, чуть отводя на треть дверь, заглядываю внутрь. Дыхание замирает.

Я вижу его – Марка, моего мужа, в объятиях другой женщины. У нее длинные светлые волосы, струящиеся по плечам, и смех, который звенит, как обманутый звонок для меня.

Запах ее парфюма уносит мысли в другую реальность, а моё сердце разбивается на тысячу осколков.

Кажется, время замирает, когда я осознаю, что они оба сидят на краю нашей постели. Я вижу их близость, как будто отстранённая наблюдательница, не верящая своим глазам.

— Мне понравилось, — произносит Марк с такой нежностью, что это становится невыносимо.

Целует ее в обнажённое тело.

Мой разум бунтует, а внутренний голос кричит, что это не тот мужчина, с которым я провела последние пятнадцать лет. Нет!

В этот момент повисает тишина. Сдавленная ненависть, чередуя со слезами, заполняют меня целиком.

Я чувствую себя преданной, обманутой, потерянной.

Касаюсь сердца рукой, стараясь не упасть на пол, не зная, что делать. Весь мир стал серым. Вот это ли моя жизнь?

Вдруг девушкой снизу незаметно расплывается.

— Мне тоже понравилось…

— Света, тебе пора домой! — произносит Марк, а его ладони касаются другой женщины, оставляя на мне неприятный след.

Я делаю шаг назад. Тишина в доме становится подавляющей.

В этот момент в сознании проносится; то, что я считала своим домом, на самом деле было лишь иллюзией.

Не могу поверить, что моя любовь и преданность, которые я дарила этому человеку, которые мы выстраивали вместе, сейчас почти ничего не значат.

Взгляд, который Марк отправляет чужой женщине, меня просто убивает.

Я спотыкаюсь и, чувствуя нарастающий прилив эмоций, отступаю. Выдыхаю, стараясь осмыслить все, что происходит.

Легкий шорох собственных шагов становится перекрестком – либо я сейчас же убегаю от этого гнезда лжи, либо встану и закричу на весь мир о безобразии, которому только что стала свидетелем.

Собираю себя по частям и медленно приоткрываю дверь. Моя душа замирает в страхе и боли.

Внутри нашей спальни я вижу Марка, обнявшего другую женщину. Эту картину наверное я не забуду никогда.

Они смеются. Девушка явно моложе меня, и она прижимается к моему мужу, прикрывает глаза, как будто он — весь ее мир.

Я чувствую, как смятение и предательства заполняет мою грудь, и в этот момент ничего больше не имеет значения.

В моем сознании звучит лишь шум, тревожный гул.

— Что… что происходит? — произношу я, и мой голос дрожит, словно он потерял свою силу.

В их лицах застывает паника.

2.

Марк, наконец, отрывается от женщины, а его глаза полны замешательства и страха. Он открывает рот, словно собирается что-то сказать, но я лишь слышу, как сердце колотится в моих ушах.

— Оливия, подожди! — выкрикивает он, но в голосе уже нет прежней уверенности.

Воспоминания о наших вечерах, совместных планах на будущее, о том, как недавно мы смеялись над глупыми шутками, начинают тянуть меня вниз, как будто я проваливаюсь в черную бесконечность.

Не могу сдержать слезы, и они начинают катиться по щекам.

— Как ты мог? — спрашиваю я, хотя мне не нужны ответы.

Мне нужно понять, как он мог разрушить то, что мы строили так долго. Зачем он вообще говорил, что любит меня? Зачем!

Мой муж пытается надеть штаны. Хотя прикрыть этот позор уже не получится.

Марк хочет подойти ко мне, но я отстраняюсь, как будто его прикосновение способно обжечь.

— Ты не понимаешь… — начинает он, но я не могу это слушать.

— Не понимаю? Что ты имеешь в виду? Я же была рядом всегда, поддерживала тебя во всем! — кричу я, и голос мой разрывается от боли.

Чувствую, как обида и печаль смешиваются воедино, создавая ураган внутри меня.

— Это была ошибка! Я не хотел, чтобы так вышло! — говорит Марк, и я вижу, как он теряет свою уверенность.

— Ошибка?! Эта женщина здесь, прямо передо мной! Ты думаешь, это просто случайность? Ты разрушаешь все, что у нас было ради мимолетного увлечения? — вырывается из меня, и я понимаю, что в этот момент у нас действительно началась битва, и мы оба в ней теряемся.

Слезы текут градом, но я продолжаю:

— Я построила жизнь для нас, и у нас были мечты, ты так просто плюнул на них ради кого-то другого. Ты видел, как мне было тяжело! Ты знал, что я переживаю!

Он опускает голову, как будто тенью, и я вижу, как его плечи дрожат.

— Я не знаю, что сказать... Я был слаб, — произносит Марк, и в его голосе появляется стыд.

Это слово как нож.

— Слаб? — его ответ просто не укладывается в моем сознании. — Ты просто сломал нас!

У нас не всегда всё было гладко. Но я ведь думала, что мы вместе идем к единой цели. Что мы семья, крепость друг для друга. А что теперь? Должна ли я простить? Закрыть глаза?

Я еще не решила. Но одно я точно знаю — это не такая любовь, какую я заслуживаю.

Чувствуя, как волна гнева и обиды накрывает меня, как сильный шторм.

Марк, все еще пытаясь подойти ко мне, произносит:

— Оливия, пожалуйста, успокойся! Мы можем все обсудить.

Его голос звучит так, словно он хочет убедить меня, что это всего лишь недоразумение, что мы можем всё исправить. Но в глубине души я уже знаю, что ничего не исправить.

— Успокоиться? — повторяю я, иронично поднимаю бровь. — Как ты можешь просить меня успокоиться, когда ты только что разрушил нашу жизнь? Ты изменил мне, Марк!

Я осознаю, что нужно говорить более спокойно, более разумно, но не могу. Волнение и ярость бурлят внутри меня, и сопротивляться этому невозможно.

Любовница все это время, как молчаливая наблюдательница, не сводит с нас своих глаз. Она, кажется, не до конца осознает, что происходит.

Сидит с несчастным выражением лица и пытается прикрыться одеялом. Моим, мать вашу, одеялом!

Замечаю, как она пытается открыть рот, вероятно, чтобы сказать что-то утешающее или оправдывающее, но мне не нужно ни утешение, ни оправдание.

Я смотрю на нее и чувствую смесь злости и неприязни. Хочется задеть эту паршивку.

— Что? — обращаюсь к незнакомке. — Не нравится, когда ты становишься бесполезной? — меланхолично шепчу я и оборачиваюсь обратно к Марку. — Ты вообще понимаешь, что ты сделал?

Марк снова пытается добиться моего внимания, делая шаг вперед, но я отступаю, будто мы стоим на краю бездны.

— Оливия, я люблю тебя. Я на самом деле хочу, чтобы мы остались вместе. Это было ошибкой. Я не знаю, что на меня накатило, — его голос звучит оборвано и почти умоляюще.

В тот момент, когда он произносит «люблю», во мне поднимается еще одна волна отчаяния. Чувствую, как этот жестокий обман пускает корни в моем сердце.

— Ты не можешь любить меня на словах, когда делаешь такие вещи. Где твоя верность? Где твоя преданность? — кричу я, не удерживая слез.

Очередная волна ярости накатывает, и я осознаю, что на грани срыва. Вижу, как лицо Марка отражает ужас, и понимаю, что у него не остается слов, чтобы оправдаться.

Я смотрю на любовницу еще раз. Она растеряна, как будто не знает, как реагировать.

— Ты собираешься что-то сказать? Или просто решила стать частью этого спектакля? — задаю ей вопрос, но она лишь молчит, не в силах произнести ни слова.

В этот момент в голове звучит голос, не позволяющий мне сдаваться. Я больше не могу терпеть это унижение.

— Я требую развода! — наконец вырывается из моих уст, как выстрел.

Каждое слово ударяет в сердце Марка, и я вижу, как он бледнеет.

— Оливия, нет! Ты не можешь так просто бросить это все. Не делай этого! — говорит Марк, голос его становится резким.

Я не хочу быть женщиной, которая продолжает прощать, не хочу брака, построенного на лжи.

— Ты разрушил мой мир! — отвечаю ему и мне уже не важно, что я говорю.

Каждое слово, произнесенное мной, приносит облегчение. Я хочу, чтобы он страдал так же сильно, как и я.

Но, кажется, мой муж не намерен сдаваться.

— Мы можем это обговорить. Я готов измениться, я обещаю. Дай мне еще один шанс, — Марк тянется ко мне, его руки дрожат, но я отстраняюсь.

— Шанс? У тебя он уже был, ты его успешно просрал!— вздрагиваю от собственных слов.

Я всегда вежливо общаюсь. Всегда! Но сегодня меня просто прорывает, а ведь я еще сдерживаюсь. Наш брак не первый раз дает трещину, но в этот раз я не готова латать то, что сломано.

— В измене виноваты оба! — вдруг резко заявляет муж.

А ведь он прав. Совсем забыла про второго участника этого мерзкого процесса.

И вот я снова оборачиваюсь к любовнице. Она, видимо, все еще не может проститься с реальностью.

3.

У меня колотится сердце. Слишком быстро и слишком сильно.

— Как ты мог, Марк? Как ты мог просто пойти на это? — Я чувствую, как глаза наполняются слезами, но сдерживаю себя. Не хочу показывать им свою слабость.

Любовница мужа, кажется, Света, смотрит на меня с жалостью, и это вызывает у меня бурю ненависти. Она подходит ближе.

— Оливия, послушай, это не то, о чем ты думаешь. Я не хотела, чтобы это произошло. Марк и я… Мы просто оказались вместе, и это была ошибка.

— Ошибка? — повторяю я с сарказмом, мои колени предательски подкашиваются. — Ты называешь это ошибкой? Я называю это предательством!

Марк смотрит на меня, его глаза полны отчаяния.

— Оливия, пожалуйста, я могу объяснить. Это всего лишь физическое влечение, это ничего не значит.

— Ничего не значит? — Я злюсь на то, как холодно и безразлично он говорит об этом. — А как же наши дети? Как же все, что мы построили вместе?

Света снова вмешивается, но я не хочу её слушать.

— Мы не собираемся в будущим быть вместе, — заявляет она, как будто это должно меня успокоить. — Марк просто запутался.

Мне не нужно утешение от женщины, которая разорвала мою жизнь на куски.

Я смотрю на Марка и вижу, как он вжимает голову в плечи, словно хочет исчезнуть.

— Где дети? — спрашиваю я сжатыми губами.

— У моей мамы. — Он говорит это так, будто это что-то нормальное, что можно сказать прямо в лицо мне, своей жене, в то время как предает меня со своей любовницей.

— Здорово. Прекрасная идея — оставить их с бабушкой, пока ты занимаешься любовью с другой женщиной.

Марк бледнеет, и я вижу, как он пытается что-то сказать, но слова застревают у него в горле.

— Оливия, я не хотел… — пытается он произнести, но тут всё вокруг кажется таким пустым и безжизненным.

Я поворачиваюсь и бегу к выходу. Не хочу больше ничего слышать. Не хочу видеть ни этого предателя, ни эту женщину, ни ту комнату, которая теперь стала символом разрушенных надежд.

Чувствую, как слёзы текут по щекам, но всё, о чем я думаю — это как выбраться из этого дома, из этого чёрного ада.

— Пожалуйста, не уходи, — крик Марка дает мне силы.

Его голос глухой и беспомощный.

— Я не могу оставаться здесь! — уверяю его я, открывая дверь и выбегая на улицу.

Холодный воздух ударяет в лицо, и я оглядываюсь, чтобы еще раз посмотреть на его лицо, полное страха и сожаления.

Марк ведь не отстанет просто так. А у меня уже закончились силы на эти бесполезные разговоры.

— Мне нужно время, — кричу я в ответ на его призыв, но на самом деле мне нужно было лишь выбраться подальше от этого места, от его измены.

Быстро бегу по улице, и сердце стучит в унисон с моими шагами. Я не знаю, куда идти, но лишь бы подальше от этого кошмара. Как будто кто-то изнутри сжимает мою грудь. Я мечусь вперед, блуждая по улицам, пока мои ноги не устают. Вдалеке уже слышен мир — дети играют, люди смеются, а я...

Я сделала все возможное, чтобы сохранить семью, но теперь всё потеряно. Каждый шаг отдаляет меня от той жизни, которую знала, от того мужчины, за которого вышла замуж, от мечты о нашем будущем.

Где-то глубоко внутри меня звучат голоса, мусорные сигналы о том, что всё это временно. Как же трудно принять, что он изменил мне, что эта женщина лучше, что они были счастливы в тот момент, когда я потеряла всё. Как же мне это переварить?

И вот, неспокойная мысль о моих детях снова возвращается. Они без меня. Под хорошим присмотром, но всё же, их мама не с ними. Я не смогу забыть это. Забыть то тепло, что дарили мне каждое утро.

Я беру телефон и вижу пропущенные вызовы. И от Марка, и от его мамы, и даже от Ангелины, старшей дочки. Ну что ж, видимо, все в курсе уже. Бояться за меня, но мне надо еще немного времени побыть одной.

Пролистываю галерею в телефоне, чтобы успокоиться. Смотрю на фотографии своих детей.

Даня, как всегда, увлеченно играет в компьютер. В свои восемь он уже разбирается во всей это новомодной технике. А вот Ангелина у меня девочка более творческая. Ей двенадцать, и она посещает курсы моделирования одежды.

Прихожу в себя. Дети ведь не должны страдать от подобной истории. Это только между мной и Марком.

Понимаю, что мне нужно вернутся к ним. Я отправляю смс матери Марка на всякий случай, прося её позаботиться о детях и заранее сообщая, что я скоро буду.

Моя жизнь крушится, и всё, что осталось — это моя любовь к ним, к нашим детям.

Слёзы снова вскипают, а в голове крутится мысль: «Как дальше жить?». Не знаю. Да, мне больно, но это не означает, что я сдамся. Надо двигаться дальше.

Вызываю такси. Не могу же я вечно бродить по улицам.

Я подъезжаю к дому Марии Александровны с трепетом в сердце. Он выглядит таким же, как и раньше, с красной крышей и соснами в саду. Я замираю на мгновение, прежде чем подняться по ступенькам. Внутри всё меня поражает: как будто время здесь остановилось.

Дверь открывает свекровь, её лицо озаряет радость, но где-то в глубине её глаз я вижу настороженность.

— О, Оливия! Так рада тебя видеть! — восклицает она, обнимая меня. - Но я думала, вы приедете за детьми только через пару дней. Марк сказал, что вы хотели отпраздновать годовщину…

Я чувствую тепло её рук, но это тепло не может сгладить холод в моем сердце. Слова свекрови бьет слишком сильно и прицельно.

— Здравствуйте, Мария Александровна. — Я стараюсь говорить уверенно, хотя внезапная волна эмоций растекается по всему телу. — Где дети?

— Они на улице, играют. — Она кидает взгляд через плечо, как будто от неё зависит, что скажу я сейчас. — Ты уверена, что всё в порядке?

Хочется, как всегда, ответить да и просто уже пойти к детям. Но меня снова и снова накрывают эмоции. Слез нет, но думаю по моим опухшим красным глазам и так всё понятно.

У меня была только мама, но вот уже пять лет как ее не стало. И как же мне не хватает ее тепла.

— Нет, — отвечаю я наконец, и слова произносятся с тяжёлой ношей. — У нас проблемы, и я не могу это скрывать. Мой муж… он мне изменил.

4.

Я не успеваю зайти внутрь дома, как слышу радостный смех детей. Они так беззаботно играют, что я тут же иду к ним на задний двор. Погода сегодня отличная, несмотря на прохладный ветер.

Внутри меня всё неспокойно, но по мере того как я приближаюсь к детям, сердце начинает биться быстрее от радости. Я вижу их — они, смеясь и гоняясь друг за другом, резвятся в саду.

— Мама! — они кричат и бегут ко мне.

Я приседаю, открывая объятия, и они врываются в мои руки, накрывая своим детским духом. Их тепло, их смех — это то, что мне сейчас нужно больше всего. Я чувствую, как слёзы стоят на глазах, но не могу сдержать улыбку.

— Вы меня не ждали? — говорю я, обнимая их всё крепче.

После объятий я поднимаюсь, чувствую, что Мария наблюдает за нами. Я отвожу детей в сторону, чтобы поговорить с ними. Мы кратко обсуждаем их день, и я чувствую, как они счастливы меня видеть.

Но потом, когда встаёт вопрос, который необходим решить, Мария Александровна подходит ко мне снова.

— Оливия, — начинает она, какое-то время глядя мне в глаза. — Вы сегодня вернетесь домой?

Я замираю. Слова «дом» и «возвращение» звучат как приговор. Не могу удержаться и выпускаю из себя правду, позволяя языку говорить, несмотря на обманчивую надежду.

— Марк изменил мне. Я… не могу просто так вернуться.

Мария Александровна смотрит на меня, а её выражение лица меняется. Я слышу, как она вздыхает, словно эти слова стали для неё тяжёлым грузом.

— Оливия, — говорит она осторожно, — не руби сгоряча. Это может быть просто временная трудность. Вот давай, обсудим это. Ты ведь не можешь решить всё в одну ночь.

Её слова звучат как колокольчик, речь матери, которая хочет защитить свое дитя. Но я ощущаю, что внутри меня пора что-то изменить, и вдруг важно лишь одно — сохранить связь с детьми.

— Если можно я бы хотела остаться здесь на какое-то время, — говорю, ощущая, как сердце бьётся быстрее. — Я хочу побыть с детьми, Мария Александровна.

Она смотрит на меня с пониманием, и я вижу, как её лицо смягчается:

— Хорошо, Оливия. Но давай потом поговорим. Всё это требует времени.

Я киваю, осознавая, что это лишь начало новой главы. Глубоко вздыхаю, оборачиваясь к своим детям, которые с нетерпением ждали моего ответа. В этот момент всё переосмысляется. Я наконец-то возвращаюсь туда, где меня ждут.

— Чем мы займемся сегодня? — спрашиваю я, поглаживая их по головам.

— Давай строить замок! — восклицает моя дочь, потянув меня за собой. — Мы уже с Даней начали. Прикинь он даже оторвался от своей приставки…

— Я просто люблю строить, — спокойно отвечает Даня.

Им весело и, видимо, они еще не осознают всего того, что произошло. Хотя Ангелине уже двенадцать, она могла понять о чем я говорю. Возможно, просто не вмешивается. Не знаю, радоваться этому или же нет…

Остатки вечера пролетают незаметно и пора укладывать детей. После таких активных игр и вкусного ужина они быстро засыпают. Я выхожу на кухню, понимая, что меня там уже ждут.

Мария Александровна вовсю суетится, заваривая чай. Но завидев меня, она тут же бросает всё и подходит.

— Ты не должна переживать, на самом деле, – обнимает меня она. — Дети в порядке, здесь им комфортно. Ты приехала именно в тот момент, когда они нуждались в тебе.

— Спасибо, что приглядели за ними, — отвечаю на ее тепло.

Я действительно благодарна именно за это.

— Марк всё исправит, Оливия. — В её глазах я вижу, что она хочет верить в это. — Он ошибся, но мы все совершаем ошибки. Ты должна его простить.

— Простить? Простить за то, что он предал меня? За то, что разрушил нашу семью? Может, это проще сказать, чем сделать, Мария! – мой голос звучит резко, и я чувствую, как гнев поднимается на поверхность.

— Я понимаю, тебе больно, но ты ведь знаешь его. Он тебя искренне любит, – продолжает она, её голос мягче, но настойчив.

— Любит? Если любовь значит предательство, то я не хочу такой любви! – отрезаю я, язык все еще жжет от боли.

— Иногда мы принимаем неверные решения в трудные моменты. Нужно давать людям шанс на исправление, иначе…

— Иначе что? – перебиваю я, зная, что именно этого мне не нужно.

Я пытаюсь сосредоточиться на детях, но эта беседа требует всего моего внимания.

— Ты... Ты не оставишь своих детей без отца, правда? – её вопрос тяжел, и я вижу, как в глазах свекрови появляется искорка надежды.

— Я не знаю, – шепчу я, осознавая, что на самом деле не знаю.

Каким бы мужем Марк ни был, но вот отцом он был хорошим. Сердце наполняется противоречивыми чувствами.

— Оливия, я понимаю, что ты переживаешь трудный период. Но ты не можешь просто так взять и разорвать все связи, особенно ради детей, — говорит Мария Александровна, заполняя комнату своим сдержанным, но решительным тоном.

— Связи? Какие связи, Мария Александровна? Вы хотите, чтобы я простила его за то, что он разрушил нашу семью? — чувствую, как внутри меня накапливается гнев.

У меня в голове встречаются две силы: одна хочет быть спокойной ради детей, другая – взорваться. Я выбираю вторую.

— Оливия, он твой муж! Мы все делаем ошибки, и ты должна быть выше этого! — свекровь наклоняется ко мне, а в ее глазах читается намерение донести до меня точку зрения, которая мне совершенно не нужна.

Я делаю шаг назад, ощущая, как стены вновь начинают сужаться вокруг меня.

— Так вы хотите, чтобы я вернулась к тому, кто меня предал? Что я должна думать, когда вижу в его глазах сожаление? Это просто слова!

Мария недоуменно смотрит на меня.

— Ты меня не понимаешь, Оливия. У всех бывают трудные моменты, дети любит своего папу. Ты должна быть сильной ради них.

Разочарование перевешивает мои эмоции, и я встаю, чтобы уйти в другую комнату.

— Сильной ради них? — голос мой дрожит. — А кто будет сильной ради меня?

В комнате становится тихо. Я чувствую, как гнев сменяется отчаянием.

5.

Моя дочь, Ангелина, смотрит на меня глазами, наполненными страхом и тревогой.

— Конечно, нет, доченька, — сразу же подхожу к ней.

— Мама, я слышала, что ты уезжаешь. Это правда? — спрашивает Ангелина.

Моё сердце сжимается от того, как истерично звучит голос Ангелины.

— О, доченька, — стараясь говорить спокойно, — это не совсем так. Я не собираюсь уезжать одна. Я хочу, чтобы мы все были вместе.

— Но ты говорила бабуле, что у вас с папой проблемы! — возражает Ангелина, подбирая слова. Она растягивает губы в маленькую гримасу, полную недопонимания. — Это значит, что ты нас оставляешь?

— Нет-нет, любимая, — говорю я, подходя ближе к дочери и кладя руку ей на плечо. — Я не представляю свою жизнь без вас с братом. Просто думала, что нам стоит отдохнуть ненадолго. Возьму отпуск, и мы с вами съездим отдохнуть. Тем более у вас скоро каникулы?

В этот момент к разговору подключается свекровь, сидящая за столом с чашкой чая. Её голос звучит мягко, но с некоторой строгостью.

— Ты, Ангелина, должна понимать, что иногда взрослым нужно время, чтобы разобраться в своих делах. Это не значит, что они не любят своих детей. Напротив, они делают это ради вас.

Мария Александровна всё ещё надеется на то, что наши отношения наладятся. Не хочу ей отвечать, когда моя дочь рядом.

Но в какой-то момент у меня проскальзывает мысль, что всё возможно… Может, и не будет прежних отношений, но сколько семей живут вот так ради детей. Что, если и у меня такая же судьба?

Ангелина начинает глубже вдыхать, глядя на бабушку, потом снова на меня. Её взгляд становится более спокойным.

— Но я думала, что если вы не ладите, то это всё… — говорит дочь, заплетается в словах.

— Все может быть сложно, — отвечаю дочери, утирая слезы, которые подступили к глазам. — Но я хочу, чтобы ты знала: сама мысль оставить вас — это самое страшное, что я могу представить. Мы — семья, и я хочу, чтобы мы оставались вместе, что бы ни происходило.

Ангелина, вернувшись ко мне, ощущает, как её тревоги постепенно растворяются.

— Хорошо, мама. Если это поможет, я согласна. Давайте попробуем отдохнуть вместе.

На глазах у меня появляется улыбка, и я крепко обнимаю Ангелину.

— Спасибо, моя храбрая девочка. Я в тебя верю. Всё будет хорошо!

Свекровь, наблюдая за этим моментом, кидает одобрительный взгляд. В кухне воцаряется теплота, как будто за окном расцветает весна. Я немного успокаиваюсь. Ангелина садится пить с нами чай, а после чего задает вполне себе закономерный вопрос:

— А на чем мы поедем?

Первое что приходит в голову: поезд. Но потом я вспоминаю о том, как давно хотела купить себе машину. Деньги уже давно накоплены, но всё как-то не было нужного момента. Потом…потом…

И это потом переросло в года, которое так и не наступало.

Всё! Решено!

— На машине, — отвечаю я дочери.

Мария Анатольевна и Ангелина смотрят на меня не с поддельным интересом, но тем не менее не расспрашивают.

После мы еще немного беседуем обо всем и ни о чем сразу. Мария Александровна — хорошая женщина, может даже отличный друг, но она всегда будет на стороне своего сына. И я ее прекрасно в этом понимаю. Но именно поэтому решаю не рассказывать ей сильно о том, что задумала.

Уже на следующий день я приезжаю в автосалон. Стены, полированные стекла, блестящие машины — это словно целый мир, полный обещаний и возможностей.

Как маленькая девочка в сладком магазине, я оглядываюсь, сердце замирает от радости и волнения. Глубокий вдох, и я начинаю исследовать ряды автомобилей. Каждая из машин словно зовет меня, каждая блестит под ярким светом, привлекая внимание.

Я начинаю с небольших моделей — идеально для города, но в глубине души мечтаю о чем-то более мощном, о машине, которая станет моим верным спутником в любых приключениях.

Обхожу ряды, замечаю, как разные марки и модели, каждая со своим характером, становятся частью моего выбора. Выбираю цвет, обращаю внимание на внутреннюю отделку.

Вдруг мое внимание привлекает одна из машин — глубокий синий, как вечернее небо. Я подхожу поближе, ощущаю гладкость металла под руками.

Менеджер автосалона видит меня и начинает рассказывать обо всех функциях. Он говорит так уверенно, что я начинаю увлекаться.

А как здесь удобно! Я сажусь за руль, и неожиданно машина словно находит отклик в моем сердце.

— Сколько ждать в данной расцветке? — интересуюсь я.

— Можно уже завтра забирать, — радостно отвечает консультант.

Это становится главным пунктом в принятии решения. Уже завтра…

Но тут меня накрывает волнение. Я оглядываюсь, и в этот момент мысль о том, что делаю это одна, как-то давит на меня. Кто-то, скорее всего, посоветовал бы, а теперь я должна принять это решение сама. Вокруг много людей, все заняты своими делами, и только я стою тут, оценивая свои шансы.

Немного нервничаю, но озаряющее ощущение уверенности начинает пускать корни в моем сердце. Закрываю глаза, представляя, как буду ездить на этой машине, чувствую, как она становится частью меня. Со временем все сомнения отступают. Открываю глаза и смотрю на автомобиль снова. Он словно ждет меня.

Собираю все свои мысли в кучу и решаюсь. Быстро возвращаюсь к консультанту и говорю:

— Беру.

В этот миг в груди поднимается волна радости, и я осознаю, что это не просто выбор машины — это мой шаг к новым возможностям, новым главам в жизни.

Бегу на работу, где впопыхах пишу заявление на отпуск. Начальству это не нравится. Но я настроена решительно.

— Ты уверена? — интересуется мой начальник.

В его взгляде читается нечто похожее на предупреждение. Наверное, не видать мне повышения в этом году, если я уйду в отпуск так неожиданно — именно это он хочет мне показать всем своим видом.

— Уверена, как никогда прежде, — спокойно отвечаю на его безмолвную атаку.

Мило улыбаюсь и выхожу. Всего несколько дней отработать, и я буду свободна. Уже планирую, как отдохнем с детьми. Мне это нужно. Хочу понять себя, понять, как мне теперь жить дальше.

6.

Голос Марка в динамике мелодично трепещет, но внезапно ломается. Куда-то уходит весь тот харизматичный магнетизм, за который я когда-то его полюбила.

Вся эта ситуация надломила не только меня.

Выхожу из машины, не в силах больше оставаться без движения. Вижу, как горит свет в окне и как дети занимаются на кухне с Марией Александровной. Хочется поскорее вернуться к ним, но понимаю, что этого разговора не избежать.

— Оливия, пожалуйста, выслушай меня. Я все понимаю, я был не прав, — говорит Марк, и я чувствую, как страх обступает его голос.

Что-то не так. Марк волнуется слишком сильно, но я не могу понять причину.

— Что же ты такого хочешь мне сказать? — спрашиваю с сарказмом.

— Прости… — тут же отвечает Марк. — Прости меня, Оливия!

— Ты не имеешь права просить у меня прощения! — срываюсь я, не желая давать себе слабину. — Ты разрушил всё, на что мы работали. И ради чего? Ради какой-то безумной ночи?

Пауза. Слышу, как он глубоко вздыхает, и вдруг его голос становится более уверенным.

— Ты должна подумать о наших детях. Они ведь не виноваты. Я готов всё исправить, работать над собой. Ты когда-нибудь задумывалась, как будете без меня?

Внутри меня все закипает. Я не хочу его слушать, но его слова словно прокалывают меня. Думаю о нашем доме, о смехе детей, о том, как они смотрят на нас, полными надежды и любви.

— Сколько раз ты собирался «исправляться», Марк? — спрашиваю я, не зная, как убрать его из своих мыслей.

— Я не знаю, сколько раз, но надеюсь, что это будет последним. Хочу, чтобы у нас была семья… — его голос дрожит, я слышу его эмоции, и они начинают брать верх надо мной.

Тишина снова повисает в воздухе. Я ощущаю, как меня одолевают сомнения.

Может, стоит попробовать? Ради детей? Начинаю переминаться с ноги на ногу, сжимая телефон крепче.

— Я не знаю, Марк… — мои слова звучат слабо, как будто сама не верю в них.

— Оливия, знаю, что причинил тебе боль. Я… не знал, как с этим справиться. Но я изменился, готов всё исправить, только дай мне шанс!

Его искренность заставляет меня замереть.

На мгновение я чувствую, как моя решимость начинает рассыпаться, как песок, ускользающий сквозь пальцы.

Вдруг, вырывшись из своих размышлений, я произношу резким голосом:

— Марк, насколько ты готов бороться? Это не только слова. Это действия! Обязанности! Перемены! Я не могу просто забыть всё, что произошло.

Разумеется, в моём тоне слышится ярость, но под ней прячется и тоска – тоска по тому, что у нас когда-то было.

Столько лет вместе не дают просто так всё бросить.

— Я сделаю всё, что потребуется! Готов взять… — Марк отвлекается от разговора.

Моментально напрягаюсь.

— Что происходит? — я начинаю волноваться, предчувствуя неладное.

— Оливия… — начинает говорить Марк тихо.

Но вдруг раздается странный звук. Это шум, который резонирует с моими страхами.

К нему кто-то пришел.

Слышны грубые мужские голоса.

— Оливия… — голос Марка становится напряженным, и в нем слышится паника. — Я не могу говорить…

Я стою неподвижно, сердце стучит так, как будто хочет вырваться наружу. Два мужских голоса с грубым оттенком звучат на фоне.

— Все будет в порядке, — один из них говорит, но я чувствую, что это не так. Что-то не так!

И тут связь обрывается.

Не раздумывая, сажусь в машину и думаю только о том, как доехать до Марка. В голове мелькают образы наших детей, тихих ночей, когда мы вместе читаем сказки.

Пальцы трясутся на руле.

— Осторожно, Оливия. Ты не знаешь, что там происходит, — шепчу сама себе.

Я поворачиваю ключ зажигания и вырываюсь из двора, готовая разобраться с тем, что происходит.

Мне страшно. Так, страшно что я еле могу разглядеть дорогу. У меня большой стаж вождения, но на нашей общей машине. Но тем не менее я понимаю, что надо быть осторожной, ведь я не до конца привыкла к новому авто.

Невольно начинаю просить небеса о помощи.

Не хочу, чтобы с Марком случилась беда. Он мне не чужой человек. Да, причинил боль, но я действительно не могу представить свою жизнь без него.

Наконец, я подъезжаю к нашему дому.

Двор пустует, и в тишине слышится лишь шелест листвы. Моя рука на миг застывает на дверной ручке.

Я не могу не подумать, что там, внутри, может быть что-то ужасное.

Глубоко вдыхаю и шагаю внутрь. Громкие шаги на лестнице заставляют меня вздрогнуть.

В этот момент сердце стучит так сильно, что я словно слышу его эхом.

— Марк! — произношу я.

Тишина.

Я поднимаюсь по лестнице, стараясь не шуметь, но каждая ступенька кажется слишком громкой. Чувствую, как изнутри поднимается волнение.

Останавливаюсь у двери гостиной, которая немного приоткрыта. Вдруг слышу разговор. Прижимаюсь к двери, и звуки становятся отчетливее.

— Раньше надо было думать, — говорит один из людей с холодным, угрожающим голосом. — А теперь придется платить вдвойне.

Воздуха в грудной клетке не хватает, и я, понимая, что происходящее может быть гораздо серьезнее, чем я думала.

Держу дыхание, пытаясь уловить каждое слово, каждую интонацию.

— Не надо угрожать, — отвечает Марк, его голос полон решимости, но я чувствую нарастающее напряжение. — Уберите руки от меня!

Мое сердце замирает, и в этот момент я принимаю решение.

Я должна действовать.

Двигаюсь назад, стараясь сохранить тишину, и ищу что-то, чем могла бы помочь, любую возможность.

В кухне вижу нож, стараюсь быть тихой. Нужно действовать сейчас.

Я выбегаю из кухни с ножом в руке, и сразу же почувствовала, как адреналин наполняет каждую клетку моего тела.

Дверь в комнату приоткрыта, и я вижу два силуэта, один из них — это Марк, а другой — незнакомец с жестокими чертами лица, который явно настроен агрессивно. Кажется, там есть третий.

Нет времени на раздумья.

Я врываюсь в комнату, сердце колотится в груди, а в руках крепко зажат кухонный нож. Внутри меня бурлят страх и гнев. И только одна мысль: защитить.