Развод не по правилам

Глава 1

Глава 1

Пролог.

– Девушка, вы слышите меня? Как вас зовут?

– Меня толкнули…– кажется, я сказала это вслух, совершенно не понимая что происходит.

В ушах всё ещё стоял разрывающий душу визг тормозов, скрежет металла по бордюру и боль… Нестерпимая, заполняющая тело боль.

До меня сквозь серый туман пробивались голоса, в нос ударил запах чужого парфюма, примешивался холодный терпкий вкус снега на губах. По телу со спины проявлялась, разливалась огнём боль. Я силилась открыть глаза, чувствовала, что меня трясут, хлопают по щекам. Боль в области бедра стала невыносимой, кажется, я застонала. Чёрт, да что же со мной такое.

В памяти мелькали последние кадры, кажется, из за поворота слева выполз здоровенный чёрный джип. Я стояла в толпе на пешеходном переходе, нам красный. Толпа смирно переминалась с ноги на ногу, и вдруг сильный толчок в спину. Нелепо взмахнув руками я вылетела под колёса машине и вот… Темно.

Из темноты в голове всплывали, мешались между собой отвратительные картинки измены мужа. Михаил стоял позади рыжеволосой, крепко сжимая её бёдра, она широко раздвинув колени прогибалась в такт его толчкам, вскрикивая. Да, насколько мой муж груб я хорошо знала и девке той было не позавидовать. Впрочем, и мне тоже. Врагу не пожелала бы увидеть такую картину. Снова темнота…

Почувствовала холодное на лице и резкий запах, – нашатырь. Я вся собралась в пружину, дёрнулась, открыла глаза. Справа чёрной громадой высилась машина, я лежала в луже талого снега, надо мной толпа. Мужчина внимательно смотрел мне в лицо, кто то рявкнул над ухом:– не трогайте девушку, надо дождаться скорую, мало ли чего у неё сломано.

Так, так. Очевидно, сегодня моим приключениям нет числа.Только я вырвалась из лап свёкра, объявив ему о разводе с его сыном, как попала под машину.

Вернее, меня бросили под машину.

На глаза набрались слёзы, я ничего не могла поделать, они текли сами собой. Кто то аккуратно промокал их на моих щеках. До меня дошло, что я лежу головой на чужих коленях, меня бережно поддерживают. Глаза закрывались сами собой, я проваливалась в темноту, на эти мгновения боль отступала.

Очнулась от лязга. Меня грузили на носилки, над головой дымилось серое небо, чуть сыпал снег.

Напряжённые лица медиков в серо-голубой форме, резкий, стремительный влёт въехавших носилок внутрь машины,звук захлопнувшихся дверей. Слушалка холодным кругом ползала по груди. Слаженно, шустро с меня стаскивали рукав шубы, задирали на мне одежду, мерили давление, делали укол в руку.

Сразу захотелось спать, запомнила только как воет сирена скорой и мой полёт в неизвестность.

Глава 2

Глава 2

За несколько дней до происшествия…

– Где твой муж, Машка?– свекровь смотрела злобными глазами на дочь. Машка, моя золовка, выпустив дымок из яркого кольца губ, протянула:

– Кроме церкви мой Аркаша может быть где угодно.

– Как всегда балуется с девицей где то у вас на даче?

– Почему на даче? – Маша стряхнула пепел, постучала чайной ложечкой по фужеру, подзывая прислугу; – У него и дома неплохая кровать. Может быть, сейчас он в нашей спальне. Раз я здесь, значит там свободно.

Золовка разворачивала шоколадку, стрельнула глазами в мою сторону:

– Юля, а где сейчас твой, знаешь?

От неожиданности я зависла с ответом:

– Михаил должен быть на работе, где же ещё.

– Вот-вот. Я раньше тоже так думала про своего, – Машка подытожила:– Значит, не знаешь.

– Маша, типун тебе на язык!– свекровь оборвала дочь,:– У Юли всё хорошо в семье, да Юля?

Я сидела молча, не волновалась. С Михаилом у нас всё хорошо. Правда, он бывает агрессивным, но это редко, да и то, если дело касалось спальни.

Я смотрела на разворачивающуюся драму. Людмила Марковна, моя свекровь часто распекала Машу за полный бардак в её браке. Не знаю, как они могли так спокойно говорить на эти темы, у меня сердце кровью обливалось. Жить с мужчиной, который изменят, это же кошмар. Бедная Машка.

– Юличка, наливай чай, не обращай на нас внимания, – свекровь привстала, колыхнувшись могучими телесами под расшитой павлинами шёлковой туникой, пододвинула мне пирожные, зефир: – или ты предпочитаешь кофе?

– Да, кофе будет лучше, – я вежливо улыбнулась. Сама только приехала с работы, была голодная и уставшая. Сегодня была пятница, обычный семейный ужин у свекрови. Мы все ждали наших мужчин, всё было как обычно.

С удовольствием взяла из рук Машки кофейную чашечку, аромат волшебного напитка сразу ударил в нос, пробивался в кровь, живительным огнём растекался по венам.

Машка меланхолично помахивала ногой в расшитой жемчужинками туфельке, курила, не сводила глаз с матери. Свекровь продолжала кипятиться:

– Машка, давай к гадалке сходим, бабку какую нибудь зарядим, давай делать что нибудь!

– К гадалке? Это зачем это?

– Узнаем, что тебя, дуру, ждёт. Бросит тебя твой трах-тибидох или угомониться и мне не о чем волноваться.

– Я тебе, маменька, и без гадалки скажу – не бросит. Ну родился мужик кобелиной, что тут поделаешь. Пока мой папа платит ему зарплату, мой Аркаша будет верным псом спать на коврике у порога нашей семьи.

– Ну ты и дура, доча! Мужик должен в кровати спать, с тобой, а не на чужом половичке. У вас ни детей, ни общих дел, ни общего бизнеса. Давай тогда к бабке-колдунье съездим. Пусть ему хер узлом завяжет, уже людей стыдно. Злые языки говорят, твой Аркадий всё что двигается трахает. Скоро на собак нападать будет, прости, Божечка.

– Мама, злые языки про сук говорят. Суки это не собаки, это такая порода баб.

– Твою мать, я о деньгах волнуюсь, чтоб ты, доча, нищей не осталась.

– Я бизнес от папы наследую, правда, придётся заводик с Мишкой поделить. По братски. Да, Юлька?

Я пожала плечами. Мой муж – брат Маши – был директором того самого завода, о котором только что сказала Машка, кроме этого у Михаила с отцом много чего было ещё, я в его дела не лезла. Поэтому кто что будет делить меня не интересовало.

– Ой, Юля, святая ты наша. Когда бабе нечем гордиться, она гордится тем, что не пьёт и не курит, – Машка вдруг вызверилась на меня, сощурилась, дохнула дымом в лицо:– вот тебе точно бы к гадалке сходить. Детей то у вас нет, хоть и спите в одной кровати.

– А что, Юличка, – свекровь вся подобралась, радостно потёрла ручки: – пойдём с нами. У меня хорошая гадалка есть. Правда, ехать далеко, ну так мы водителя папкиного захомутаем, свозит. Поедем?

Я презрительно дёрнула плечом:

– Не верю я во всё это. У нас с Мишей всё и так хорошо.

– Ну и дура, что не веришь, – Машка чего то взъелась, оставаться рядом с ней было неприятно. Правда, она всегда превращалась в гадюку, стоило ей выпить. А сегодня, судя по её настроению, она уже набралась изрядно.

– Ой, чья бы корова мычала, – свекровь быстро заткнула собственную доченьку: – Юле волноваться не о чем. Она вон как мужа ублажает, – свекровь налила себе в хрустальную рюмку на витой ножке вишнёвой настойки. Тёмно-красные блики гуляли за гранями хрусталя, горячо переливались тягучим маревом, томились бархатными нотами.

– Ой, научите меня, а то я не умею мужа ублажить, – сквозь зубы процедила Машка, тоже плеснув себе наливки и проглотив её залпом.

Свекровь убедительно стала рассказывать:

– Вот, например, пришла я сегодня к Юличке в обед, смотрю, прислуга вся на месте, в доме чистота идеальная. Поднялась к сыночку, к Мишке в кабинет, он же звал меня бумаги подписать. Да. Так вот, поднялась, а слышу, за дверью спальни такие бурные всхлипы, так оттуда горячо да жарко доносится, что я быстренько и убралась. Постель в браке это главное. Молодец, Юличка, что нашла время и в обеденный перерыв примчалась, мужа ублажила. Учись, Машка!

Свекровь поймала на руки примчавшуюся болонку Фру-Фру, откинулась на спинку дивана, снова принялась пилить Машку.

Я больше ничего не слышала. У меня дрожали руки. Мне пришлось поставить чашку с кофе на стол, чтоб не расплескать её.

Я с утра была на работе и никуда не выходила.

Не было меня в моей спальне в обеденный перерыв!

Глава 3

Глава 3

Так “да” или “нет”…

Слова свекрови по кругу гуляли в сердце, выжигая в нём дыру. Новость била молотками в голову, я никак не могла сообразить что делать. Смотрела в лицо свекрови и не находила слов, чтоб разобраться в ситуации.

То есть? Как это из моей спальни доносились вопли страсти? Откуда?

Я ведь не заезжая домой сразу решила приехать к свекрови на очередной семейный ужин. Раз в месяц это вошло в обязаловку, не скажу, что мне это не нравилось. Свекровь была компанейская, неплохая тётка. Ко мне относилась по доброму, мамы у меня давно не было, отец умер год назад и я тянулась к ней просто греясь одним боком у чужого семейного очага.

Свёкр, (ко всему прочему, мой начальник) не вызывал во мне положительных чувств. Он, правда, ни разу не сказал мне ни одного плохого слова. Наоборот, был обходителен, иногда излишне, впрочем, пересекались мы редко и недолюбливали друг друга. Машка – она и в Африке оставалась бы Машкой. Трезвая – милая, добрая девчонка. А под градусом она превращалась в скандальную бабищу, с ней не было сладу.

Что делать сейчас – я просто не представляла. После слов свекрови я сидела парализованная, мысли рассыпались песочной лужей. Мне кажется, я даже не дышала. Меня как будто не стало. Разум отказывался верить: нет, не правда. Мы с Мишей замечательная пара, он бы никогда…

Может быть свекровь что то напутала, она же не заходила в спальню. В конце-концов за дверями мог быть кто угодно. Например, садовник затянул туда Ларочку, нашу горничную, или водитель мужа, Станислав заигрался с кем то из прислуги. Сердце весело подтрунивало:– сама то веришь в эту чушь? Зачем водителю ваша спальня, у него, как и у садовника есть комната отдыха во флигеле.

Лара, может и балуется с мужчинами, но она лучше всех знает где расположены камеры. Одна из них есть в нашей спальне, правда она направлена на дверь в гардеробную, но всё же…. Здесь что то не так.

У нас сегодня было обычное приятное утро, спокойный милый завтрак. Миша подтрунивал над дорожными пробками, с аппетитом смолотил всё, до чего добрался на столе. Поцеловал меня в волосы, когда уходил. И вообще, Михаил должен был быть на работе, я сама слышала по селектору утром, что он едет на объект.

Только на какой объект…

Я стала перебирать утро, докапываясь до малейших подробностей. Завтрак, улыбки, поцелуй… Дежурный поцелуй. Он стал таким привычным, этот его поцелуй в маковку, это как кнопка на лифте – не нажмёшь - не приедет. Секса у нас сегодня не было, да он у нас вообще не часто случался. Мне он как то не нравился, я скорее исполняла обязанности, знала, что и Михаил не проявлял особой страсти ко мне. Так, всё дежурно, спокойно, запрограммировано.

Правда, иногда Миша срывался, был жесток в постели, делал то, что мне казалось отвратительным, похабным, даже скотским. На утро муж вскользь говорил, что надо уметь расслабляться, что я слишком никакая. Я молчала, понимая, что, может быть реально я какая то не такая, как все.

Честно сказать, я вообще не верила во все эти бабские россказни как они улетают на небеса, впуская в себя мужчину. Какие там небеса, фантазии всё это.

И всё же, что сегодня было в моей спальне днём… До камер мне не добраться, их можно посмотреть только с компьютера Миши, а он у него в кабинете, да и пароль там не хилый. Унижаться и расспрашивать прислугу приводил ли кого в дом мой муж это позор. Одно дело подозревать мужа, а другое дело стать посмешищем в глазах собственной прислуги.

Может быть мой муж действительно никого не приводил, а был с той самой Ларой? А что. Она милая, хорошенькая, “жопастенькая”, как однажды о ней сказала моя свекровь. От одного предположенияу меня стало пусто под коленями.

Перед ужином я сделала лицо попроще, отпросилась у Машки и свекрови. Отправилась в гостевую комнату, сославшись на усталость. На самом деле мне надо было вернуться к жизни, доказать самой себе, что Людмила Марковна ошибается. Разболелась голова, я то обливалась холодным потом, то меня начинало трясти и не хватало воздуха. Неужели это правда. В спальне был мой муж? Если да, что тогда делать?

Не верю. Я люблю Мишу, он любит меня. “Не верю” – повторяла как мантру. Однако, мои мозги включились в программу “ищейка”. Я возвращалась и возвращалась мыслями в наши последние семейные дни выискивая намёки на измену. Я их не находила!

Снизу из гостиной раздался шум, возгласы свекрови, бас свёкра. Прозвенел колокольчик. Всех приглашали к столу. Значит, мужчины приехали все вместе. И мой Михаил тоже. Мой? Он всё ещё мой?

Мне надо спросить его напрямую, пусть ответит. Вот прямо сейчас пойду и спрошу, есть у него кто то или … или нет. Интересно, какой бы дурак признался, тем более у нас имеется брачный договор. К чёрту договор. Мне важно знать, есть ли у моего мужа другая!

Листаем дальше…………………………

Глава 3.1

Глава 3.1

Мне надо спросить его напрямую, пусть ответит. Вот прямо сейчас пойду и спрошу, есть у него кто то или … или нет. Интересно, какой бы дурак признался, тем более у нас имеется брачный договор. К чёрту договор. Мне важно знать, есть ли у моего мужа другая!

Спускаясь по ступеням, обвела гостиную глазами. Все уже сидели за столом в приподнятом настроении. Мой взгляд был прикован к мужу. Михаил потянулся к графину, заметив меня, спросил:

– Проснулась? Тебе налить малинового компота?

Гораздо любезнее оказался Аркадий, мой зять по Машке. Он подошёл, протянул мне руку, помогая спуститься с последней ступеньки, я заметила как по нам чиркнула взглядом Машка.

– Юля, последняя ступенька это всегда опасно. Она самая коварная, – Аркадий держал меня под локоть, сизым голубем ворковал плавно и нежно обволакивая любого своим тембром. Соблазнитель женских сердец, у него даже голос был напичкан тестостероном.

Я не успела ему сказать спасибо, за меня это сделала Машка:

– Аркаша, последняя ступенька и впрямь коварна, тем более когда она действительно последняя. Надо аккуратнее балансировать, а то бум, и конец. Расскажи, где ты сегодня шлялся?

– Началось, – отмахнулся Аркадий.

– Идёмте к столу, – перекричала свою дочь свекровь, отлично поймав намёк и стараясь затушить очередной скандал между Аркашей и Машкой: – Садитесь, дети. Сегодня у нас восхитительная баранина, чудесное вино “Пти вердо”. Юличка, твоё любимое.

Как было не любить мою свекровь. Она даже это помнила. А вино и вправду было роскошное: тёмное, красное, на чёрном винограде. Ослепительно ароматное, в нём бродило что то фиалковое, пылающее на костре фруктовых нот.

Я присела рядом с мужем, меня обожгло отчуждённостью.

– Что ты снова нацепила? – муж холодно скользнул по мне взглядом,: – вечно одета как на совещание. Мало тряпок у тебя? – он тут же отвернулся, забыв про меня. Но у меня тоже был вопрос:

– Где ты был сегодня в обеденный перерыв, Михаил?

– Что? Был где надо, – муж удивлённо поднял брови, – тебя какая муха укусила. Я спрашиваю, почему ты одета как на поминки?

– Юличка с работы, – сегодня свекровь Людмила Марковна выступала примирительной стороной.

В этот раз я не собиралась оправдываться перед мужем. Сомнение, носившиеся сорвавшимися с цепи псами рвали сердце, мне хотелось вскочить, заорать на всю гостиную что я сейчас умру, если не узнаю правду: изменяет мне муж или нет?!

Но я не умирала.

Сидела убитая и не умирала. Михаил вёл себя как обычно, немного пренебрежительно, иногда что то говорил мне, чаще смотрел в собственную тарелку. Он всегда был такой. Ему надо было сначала сожрать всё что было на столе, а потом слушать, и мирно беседовать. И лучше в это время, пока он ест было к нему не лезть. Холерик, жуткий и агрессивный когда голодный, он был способен на грубость.

И вдруг мой взгляд скользнул по его манжету. Запонки… Я сама сегодня подала ему запонки с коричневым агатом, лично принесла и положила их на прикроватный столик. Муж как раз одевался, ему позвонили и я, оставив запонки, вышла, чтоб не мешать ему говорить.

А сейчас в его манжетах сияли малиновые звёзды. Как приклеенная смотрела на рубиновые квадраты в его манжетах. Карусель в голове набирала обороты.

– Михаил, – у меня дрогнул голос,: – на тебе не те запонки, что я подала утром.

– Что? Какие запонки. Что ты несёшь. Какая разница, не те, так другие.

Михаил злобно ухмыльнулся, предварительно скользнув по мне раздражённым взглядом.

Мои глаза были прикованы к мужу. Широкоплечий, в голубой рубашке он смотрел на меня злыми глазами, демонстративно расстегнул манжеты, вынул запонки, положил их рядом с моей тарелкой. Что это значило?

Муж весело перекидывался фразами с отцом, а внутри меня разгорался костёр. На мой вопрос муж не ответил прямо. Искоса посмотрела на него, видела как гуляют желваки на его скулах, у него явно испортилось настроение. Всё таки его зацепил мой вопрос, но он так и не ответил!

Я никак не могла набраться смелости и посмотреть мужу в глаза, не то что напрямую задать вопрос “кто сегодня страстно повизгивал в моей спальне”. Да и не за столом же это делать.

Атмосфера накалялась, мне изнутри жгло кожу, я чувствовала, как розовеют румянцем гнева мои щёки. Пыталась, (со всех сил пыталась!) не подавать виду. Всё же, сначала надо разобраться. Ну не верю я в измену мужа!

Я молча разглядывала узор на тарелке, на ринге моей души началось вообще чёрти что, там сцепились сомнения всех мастей.

Неожиданно Михаил повернулся ко мне. Я встретилась с его глазами. Странными, требовательными, агрессивными. Этот взгляд мне не обещал ничего хорошего. Что это с ним? Зря я его разозлила.

– Ты сегодня какая-то другая, Юля. Что случилось? Ты злишь меня. Любишь, когда наказываю?

Я в общем не боялась его “наказаний”. Муж никогда не ударил бы меня, все его наказания сводились к грубому сексу. Хоть это и неприятно, но можно было пережить. Сейчас я смотрела ему в глаза, меня распирало от вопроса трахает ли он другую, но я молчала, внезапно оробев.

Вглядывалась в опасные глаза, видела как в глубине их на самом дне, в чёрном омуте плескалась тайна, которую мне надо было разгадать. Так да или нет?!

Глава 4

Глава 4

Сомнений всё больше…

– Ты сегодня какая-то другая, Юля. Что случилось?

Я смотрела ему в глаза, меня распирало от вопроса трахает ли он другую, но я молчала, внезапно оробев. Вглядывалась в любимые глаза, видела как в глубине их на самом дне, в чёрном омуте плескалась тайна, которую мне надо было разгадать. Так да или нет?!

– Ты такая загадочная, Юлька. Когда злая, прям заводишь меня.

Он взял мою ладонь, просунул под скатерть, приложил к своей ширинке. Я упёрлась ладонью в бугор под тканью, румянец рванул по шее. Михаил чуть хрипло прошептал на ухо: – Что ты со мной делаешь сегодня? Мне нравится, когда ты злишься.

Я отняла руку, опустила глаза. Таких сексуальных вспышек с его стороны не было уже сто лет. Может быть я напрасно поддалась на слова свекрови? Может быть, она что то спутала, может быть ей показалось, что в спальне кто то забавлялся на нашей кровати.

Ужин продолжался, а я сидела сама не своя. Первая часть обеда закончилась, нас ждала перемена блюд. Все встали, разбрелись по диванам, я собиралась присесть рядом со свекровью. Михаил взял меня за руку:

– Идём со мной.

– Куда?

Он молча тащил меня за собой, крепко держа за руку. Вскоре мы оказались в оранжерее. Втолкнув меня внутрь, закрыл дверь изнутри на крючок. Повернулся, хищно окатив меня взглядом. Да что с ним такое, я попятилась.

Михаил наступал на меня, по хозяйски резко расстёгивая на мне блузу. Вытащив её из юбки, стянул с меня, скатал с плечей бретели бюстгальтера, вынул грудь из кружевных чашек, прохрипел:

– Смотри мне в глаза!

У меня не получалось удерживать взгляд. Бесстыжие глаза мужа злобными точками впились в мои. Было немного страшно, я не привыкла к такому нападению, а ещё я стеснялась, что о нас подумают, куда мы исчезли и чего вдруг.

Михаил резко поднял моё лицо за подбородок:

– Смотри, сказал.

Удерживая одной рукой моё лицо, другой ладонью водил по груди, теребил сосок, тянул, комкал. У меня сбилось дыхание, я в первый раз полураздетая в чужом доме смотрела в глаза мужа, там клубилась похоть, что то первобытное, тяжёлое.

Он уже расстёгивал свои брюки, я слышала как лязгал его замок на ремне. Михаил рвано дышал, притянул меня к себе, положив руку на затылок. Коснулся губами моих губ, сначала нежно, а потом требовательно, жёстко, зло. Он терзал мои губы, прикусывая, врывлся в меня языком. Муж задрал юбку на мне, нырнул рукой в колготки, выругался:

– Чёрт! Сколько тряпок.

Развернул меня спиной, толкнул в поясницу:

– Упрись руками, ну!

Я послушно упёрлась в узкий бортик клумбы с душистыми травами, затаила дыхание, чувствуя как руки Михаила нетерпеливо стаскивают с меня колготки вместе с бельём. Он толкнулся в меня коленом:

– Разведи ноги шире. Ещё!

Я чувствовала, как в меня упёрся его член. Горячий, каменный. Миша скользнул ладонью вниз моего живота. Провёл пальцами по промежности. Я от стыда зажмурилась, раньше Михаил был более сдержанным, мы занимались этим только в спальне, обычно я лежала на спине.

Иногда он сажал меня сверху, наверное, я делала что не так, хотя старалась. Мне было больно насаживаться на его член глубоко, я медлила, нервничала – он злился. Переворачивал на спину, всё быстро заканчивалось. На утро нам не хотелось вспоминать об этом. Обоим.

Но то, что он делал со мной сейчас … Он водил пальцами по промежности, раздвигая меня там, прошипел:

– Почему ты там вечно сухая! Я, что не нравлюсь тебе? Сейчас я тебе покажу что значит задавать мне тупые вопросы где я был. Он сунул мне палец в рот:

– Оближи.

Я медлила.

Я не понимала, что с ним происходило, такой секс был мне незнаком, муж пугал меня. Нет, нет, не подумайте, я не была ханжой. В моих эротических снах меня, бывало, тоже обхаживали два мачо, вонзаясь поочерёдно членами и лаская грудь. Но это было во-первых во сне, это совсем другое. Там, во сне меня обуревало незнакомое чувство, я не понимала откуда оно, в реальности такого не было никогда. Во-вторых, я стеснялась этих снов.

Михаил больно дёрнул за волосы:

– Я хочу трахать свою женщину, понимаешь, нет. А на тебя глядя у меня зубы сводит. Забудь свою роль ученицы католического монастыря. Давай, делай, что говорю!

Сейчас мой собственный муж откровенно насиловал меня. Послушно взяла его палец в рот, после он размазал влажностью мой вход, чуть приподнял меня за бёдра и резко, одним обжигающим толчком вошёл в меня. Замер на секунду и начал вбиваться в меня на всю глубину.

Я дёргалась под ним в такт таранящему меня члену, горячим, саднящим заполнило меня между ног. Михаил рычал, толкался всё быстрее, наконец-то я почувствовала его мощную судорогу внутри меня. Он обмяк, придерживая мои бёдра, чтоб я не упала после такого натиска.

Прошептал на ухо:

– Чтоб за столом всегда сидела без трусов и любрикант был в кармане. Всегда, поняла? Хватит с тобой цацкаться.

Я стояла перед ним полураздетая, с вывернутым под грудью бюстгальтером, с собственным бельём свалившимся бесформенной кучкой на бетонном полу оранжереи.

У меня по ногам текло, тёплый кисель вываливался изнутри горячими порциями.

Михаил достал носовой платок из брюк, протянул мне. Сам отвернулся, спокойно рассматривал цветы, бушующее разноцветье вокруг нас. Я лихорадочно натягивала на себя измятую блузку, путалась в рукавах. Колготки бросила, надела только трусики, постаралась привести себя в порядок. Поправила волосы. Позорище, сейчас предстоит после всего этого возвращаться за общий стол. Сколько нас не было? Минут десять, пятнадцать? Конечно, все догадаются по моему внешнему виду где мы были.

Михаил взял меня за руку, вёл к столу, я шла чуть позади него, от стыда просто малиновая. На нас никто не обратил внимания, во всяком случае, мне так показалось. Однако ровно через секунду меня обожгло взглядом свёкра. Он как то заинтересованно меня оглядел и завис взглядом на шее.

Глава 5

Глава 5

Красная помада

Мы ехали домой, я сидела с Михаилом на заднем сидении, меня распирало от противоречивых чувств. Хотелось прямо тут выпалить ему в лицо вопрос про измену.

Не решалась затевать скандал при водителе. Михаил нащупал мою руку, сжал её в кулаке до боли, я попробовала выдернуть руку, он удивлённо вскинул брови:

– Что такое?

– Ты делаешь мне больно, – сказала шёпотом, так, чтоб не слышал водитель.

– Больно? Больно, это когда я тебе сломаю руку, если ты будешь сопротивляться – муж завис взглядом на моих губах: – почему ты не красишь губы в красный?

– Потому, что это не мой цвет. Мне нужны нежные оттенки.

– Мне нужны красные губы на твоём лице. Яркие, алые, сочные., – он притянул меня к себе, прошептал горячим шёпотом:

– Ты знаешь, зачем женщины красят губы красным? Красный рот это повод трахнуть его, он как тряпка для быка, как знак, что эти губы откроются тесным кольцом и там внутри язык будет ласкать, сосать головку. А ещё женщины сообщают что их половые губы тоже красные от возбуждения и готовы принять в себя. Поэтому мужчинам так нравится красный.

Я отшатнулась от него, у меня уши загорелись от такой пошлости. Всё, в жизни не куплю красную помаду.

– Михаил, нам надо поговорить.

– Да неужели? У тебя появилась мысль, которую нам надо обсудить?

У меня от обиды задрожали губы. Михаил разговаривал со мной так, будто я умственно отсталая, а я между прочим, была ведущим инженером на предприятии его отца вовсе не за красивые глазки.

– Где ты сегодня был днём?

– Опять? – Михаил поднял ладонь,: – Стоп. Отношения будем выяснять дома, не при людях.

Я сидела как на иголках. Я задала вопрос, теперь мне нужен ответ, я без ответа свой вопрос не оставлю. Машина плавно катилась по красивым улицам, я смотрела в окно на вечерние огни. Как давно я не гуляла просто так. Дом, работа. Редкие разговоры по телефону с подругой, раз в неделю выезды к свекрови. Вот и всё. Это в мои то 25, когда молодость бьёт ключом.

Искоса посмотрела на Михаила. Высокий, холёный, нагловатый, вспыльчивый. Временами жестокий. Например, как сегодня, в оранжерее. Когда схватил меня за лицо и требовал смотреть ему в глаза. Когда лапал мою грудь и расстёгивал ширинку.

Не успели приехать домой, я скинула высокую шпильку, помчалась в ванную смыть с себя следы его похоти. Разделась, свалив в кучу одежду, встала под горячие струи, подняла лицо наслаждаясь плывущей по телу водой. Дверь в ванную открылась, вошёл Михаил. Я от неожиданности вскрикнула, закрыла руками грудь.

Муж встал напротив, сложив руки на груди, привалившись плечом к зеркалу:

– Так о чём ты хотела поговорить, Юля?

– Выйди, дай мне одеться.

Мне было неловко стоять перед ним голой, мокрой.

– Я хочу посмотреть на тебя, как ты моешься, ласкаешь себя мочалкой. Со мной ты не кончаешь. Может быть, ты играешься сама с собой в ванне? У тебя есть специальные игрушки?

Михаил рывком открывал ящики под раковиной, выворачивал оттуда всё на пол.

– Что ты ищешь? – У меня дрожал голос, от его наглых слов я растерялась. Таким откровенно-похабным он никогда не был.

– Ищу спрятанный резиновый член. Какой он, короткий и толстый или полуметровый и чёрный?

Мне ничего не оставалось, как попытаться протиснуться между мужем и стеклом в душевой.

Михаил выставил руку, упёрся кулаком в кафель, перекрыл мне дорогу:

– Покажи, как ты толкаешь его в себя, или садишься одним махом. Мажешь его вазелином? Ну, как это у тебя получается?

Он притянул меня за талию:

– Или я помешал тебе? Ты просто льёшь горячую воду себе на клитор, пока не кончишь?

Я вырвалась, замоталась в полотенце, почувствовала себя чуть увереннее. Схватила махровый халат, выскочила из ванной. Михаил пошёл за мной. В гардеробной я быстро влетела в пижаму, накинула сверху махровый халат. Разозлилась так, что мозги закипели. Выскочила в спальню, думала, Миша ждёт меня в гостиной, но нет.

Он сидел на прикроватном диване, вперившись в меня взглядом:

– Так что ты хотела, Юля?

– Я спросила где ты сегодня был днём.

– Добро пожаловать в реальность, дорогая. Я зарабатываю деньги, содержу дом, тебя. Стало быть я работаю. Итак, я был на работе. А что?

– Мне сообщили что днём с нашей спальне кто то был.

– Кто?

– Я не знаю кто тут резвился.

– Я спросил кто сообщил.

– Твоя мать. Она приезжала к нам, кстати, ты её и вызвал.

– Не знаю. Меня тут не было.

–Давай посмотрим камеры, Миша. Неужели в наше отсутствие здесь резвятся служащие? – я исподлобья смотрела на мужа всё меньше веря ему.

– Я разберусь. Потом. Чтоб посмотреть запись, надо привлечь Игната, его сейчас нет. Завтра посмотрю.

– Я хочу сейчас. Идём, Михаил, посмотрим камеры прямо сейчас! Без Игната разберёмся.

– Нет, – он встал, отправился к двери, повернулся на пороге: – Я сказал!

Я свалилась на постель как подкошенная. Вдруг до меня дошло: кто то был здесь и замарал мои простыни! Меня как подбросило, я срывала простыни, бельё топтала всё это. Какая гадость. У меня слёзы брызнули.

Нормальный хозяин первым делом проверил бы камеры, устроил выволочку, выгнал вон виноватых. Михаил повёл себя странно и это что? Правильно, повод подозревать его. Так было или не было? Голова отказывалась верить в то, что мой любимый изменяет мне.

С другой стороны он так сам изменился последнее время, стал ещё злее. Какая тому причина? Стал грубым, несдержанным. Сегодня реально насиловал меня в оранжерее, оскорблял в ванной, намекал на игрушки. Что он имел в виду, когда орал “покажи мне как ты это делаешь” ?!

Божечки, какая всё это грязь. Я села, обхватила голову руками. Кто подскажет, что делать? Может быть начать следить за ним?

Глава 6

Глава 6

А в это время на другом конце города…

Алексей

– Шеф, в спортклуб?

Кивнул Тимуру, сам отвлёкся на телефон. Напоминалка тихо поскуливала, посмотрел – фу ты – Лиза. Чего я не удалил запись? Высветилось напоминание о дне рождения бывшей. Твою мать, был такой грех, женился 5 лет назад, слава тебе небо, развёлся через полгода. “Несчастная” успела навсегда вытравить во мне веру в баб и желание жениться когда либо еще. Впрочем, несчастной её нельзя назвать. Она ушла с полными карманами, то есть девушка удачно сходила замуж.

Оставила себе не только мою фамилию, клубок вымотанных моих нервов но и хорошие алименты на безбедное проживание. Давненько не интересовался где она, надо у юриста узнать, он же регулярно держит руку на пульсе.

Чёрт, тыкал в кнопку удалить, ничего не получалось. Надо Димону сказать, чтоб отовсюду вычистил память об этой ведьме.

Стоило вспомнить о Лизе – завёлся.

С женщинами теперь разговор у меня был короткий, вернее вообще разговоров не было. Дотащить любую до кровати, сделать своё дело, щедро заплатить – тут можно и без разговоров. На утро вытряхнуть всё из головы и с чистым разумом и слитыми яйцами отправляться дальше.

В спортзале не стал надевать перчатки, сразу направился к мордобойным тренажёрам.

Грушу колотил так, будто хотел загнать в преисподню все свои промахи и на личном фронте тоже. Вбивал кулаки, метелил, подгоняя себя: ещё, ещё, крепче, Лёха, крепче.

Очнулся, когда по спине прилетел знатный шлепок.

– Да ты заебал, Лёха, мой инвентарь драконить. Хрена ты на грушу напал, – Геннадьич смотрел возмущёнными глазами, хлопая белесыми ресницами:

– Груша, она сдачи дать не может. Так что уймись. Идём со мной, покажу чё у меня есть.

– Куплю я тебе новый снаряд, не скули, – буркнул, сам послушно шёл за Геннадьичем.

Старый, согнутый позвоночной грыжей неугомонный мужик шёл впереди меня размахивая руками. Я смотрел ему в спину, думал о несправедливости. Лет двадцать назад этот дед сараем появлялся на пороге своего клуба, а вот пришла болезнь и не пощадила, согнула в рог.

– Садись, мужик, – Геннадьич налил из термоса светло-коричневое варево. Потянуло резким стальным ароматом мяты. Острый запах, обжигающий глоток кипятка заставили зажмуриться. Катал на языке яркий вкус напитка, сразу вспомнил бабушку. Она в деревне рвала стебли мяты, набивала их в чайник, настаивала в печке, потом щедро туда вливали мёд. Какой стоял аромат!

– Ну, чё, мужик, остыл? – Геннадьич хитро улыбался.

Я потягивал напиток, смотрел в лукавый прищур друга, постепенно остывал:

– Спасибо. Знаешь ты толк в напитках.

– А то. Когда мужик так грушу кулаками тиранит, значит не всё хорошо у него в душе. Угадал?

Я молча пожал плечами.

– Вот смотрю я на тебя, Лёха. Бабла немеренно. Бизнес-ангелы тебя, видать, в жопку поцеловали. Заводы, конторы по стране. А морда у тебя невесёлая. И тут сегодня озверел, так я может, жизнь кому спас? Чё случилось?

– Бывшую вспомнил. Да так, сука, хоть в полынью лезь. Вот, только твой чай и остудил мозги.

– Бывает. Плохо Лиза поступила. Измену бабам простить нельзя, тут я согласен. Другую до сих пор не встретил?

Я промолчал, перед глазами пролетели и выкидыш Лизы и моё горе – кому сказать, я ведь думал, что это мой ребёнок не родился. Долгая операция, Лиза чуть не померла, там что то было с внутренним кровотечением. Потом выяснилось, что выкидыш она сделала специально и про беременность от меня наврала. От другого залетела, а вышла за меня запудрив мозги.

Вспомнил, до бела сжал кулаки.

– Не наступай на мои больные грабли, Геннадьич. Бабам в моей жизни место только на кровати. В душу ни одну не пущу. Пока особенную не встречу.

– Класс. Настоящий волк-одиночка. Одна мразота в душу плюнула, теперь все бабы в ответе. Получается, ты не её простить не можешь, а себя, что ли?

– Может и так, – я вздохнул, :– лоханулся я тогда знатно. На чувствах сука провела.

– Не, Лёха, я так скажу. Просто ты настоящую девочку ещё не встретил. Да и где её встретить. В твоих же кругах только пираньи в очередь за деньгами выстроились.

Я поставил кружку. Да ну их нахер, этих баб. Стоит один раз сказать ласковое слово, цепляются за него как за обещание жениться. Пускают в ход своё нервно-паралитическое оружие – слёзы. Теперь, как вижу слёзы сразу в бешенство кидает. Нет уж. Были, знаем, слезам больше не верим.

Видел, в дверях мялся Димон, мой душеприказчик и серый финансовый кардинал моего бизнеса. Геннадьич тоже его заметил, встал, хлопнул меня по плечу:

– Груша новая за тобой.

Я проводил его глазами. Этот мужик мне как родной был, часто мы с ним вытаскивали меня из всех подростково-юношеских хреней, куда я попадал в избытке. Поэтому и ездил с тех времён только в его клуб, хотя в столице можно найти в десять раз лучше.

Кивнул Димону. Тот подошёл, присел, заговорщицки стрельнул глазами в телефон:

– По твою душу, Алексей Андреевич.

– Кто?

– Степанов, мать его.

– Смотри, какой прыткий. Стало быть, утра не дождался.

Набрал номер, на том конце трубку схватили мгновенно, я не дал перехватить инициативу:

– Слушай внимательно. Мои эксперты были у тебя сегодня на объекте. Акт у тебя на столе. Решил меня наебать на разнице металла? Ты какие балки сунул в перекрытия?

То, что мычал в ответ Степанов, мне было неинтересно. Свой первый миллион в валюте я зарабатывал долго и трудно, переломав себе столько костей и высушив мозгов немереное количество, что теперь, собрав много-много миллионов, чужие песни в пользу бедных меня не интересовали вовсе. Мошенников чувствовал за километр.

– Алексей Андреевич, чего быкуешь? – примирительно блеял Степанов: –Давай договариваться. Балки в перекрытиях нормальные, такие мы уже ставили. Ну, немного не дотягивают до проектных.

Глава 7

Глава 7

Я не сказала главного…

Утром всё было бы хорошо, если бы… не поведение моего мужа.

За завтраком Миши не было. Ночью в спальне его тоже не было, я обернулась, посмотрела в окно – его машины тоже не было. Зато на столе возле моей чашки лежала записка. На салфетке было написано: ”Купи красную помаду”.

Я отпрянула от стола, вздрогнула. Между нами начиналось что то странное. Может быть это нормально в семейной жизни пробовать разные сексуальные игры, но ведь это должно быть совместным желанием. Вроде бы что такого в той просьбе, но я не хочу теперь покупать помаду, зная, что именно он имеет ввиду.

Пора было идти на работу, я еле передвигалась, никак не могла собраться. Пришлось надеть водолазку с высоким горлом, чтоб скрыть на шее след Мишиной знойной похоти. Не хватало с засосом прийти на работу.

Да и на работе ничего не соображала. Позвонила Иришке, моей лучшей подруге. Собственно, это был единственный человек, которому я могла довериться.

– Ира, привет.

– Сто лет и сто зим тебя не слышала, радость моя. Привет.

– Ира, мне плохо.

– Всё бросай и приезжай.

– Да я… – что то я замешкалась, Ирка спросила:

– Кто тебя обидел? Хочешь, приеду за тобой?

– Я сама приеду. Честно, сама не знаю чего звоню, просто поболтать хотелось.

– Да кто же тебе поверит. Что случилось, Юля? Давай, одним словом.

– Муж велел купить красную помаду.

– Наверное, это для тебя что то значит. Но не по телефону. Когда приедешь?

– А вот сейчас и приеду.

Никому ничего не сообщая, (я сама себе начальник), оделась и выскочила к машине. Виктор, наш водитель любезно открыл дверь, я продиктовала адрес, через полчаса была на месте. Отпустила Виктора, сказала, что вернусь сама.

Ира жила в большой квартире в Кристал-центре на 11 этаже. Шикарная парадная, важный, как английский лорд консьерж, цветы в высоких вазонах, ковровые дорожки, тишина.

Прям дворцовые апартаменты.

Подруга встретила, обняла. От неё вкусно пахло уютом, чем то тёплым. Ирка, мама двух очаровательных близняшек, выглядела холёной куколкой. Причёска, ноготки, стрелки на глазах – женщина “очаровашка”.

Ирка обняла меня, потащила в гостиную, щебетала, что девочки с нянями на прогулке, у нас карт бланш на сплетни.

В гостиную сразу подали чай, пирожные. Мы с Иркой забрались на диваны с ногами, мне подали большую кружку с глинтвейном. За огромными окнами был прекрасный вид на заснеженный город, сыпал мелкий снежок.

От тепла я немного оттаяла, сумела собраться с мыслями. Ирка внимательно смотрела на меня, я вспомнила про свои обиды, выпалила:

– Муж вчера изнасиловал меня…

Договорить Ирка не давал, отняла у меня из рук кружку:

– К чёрту глинтвейн, давай подробности.

– Это случилось в гостях у его матери, потом ночью Миша куда то исчез, оставив записку с требованием купить красную помаду.

– Ну, пока криминального ничего не вижу. На тебе нет побоев, значит ты не сопротивлялась при насиловании, а? – Ирка подмигнула:– Юличка, что не так? Может быть Михаил просто воспылал к тебе страстью. Захотеть красивую женщину это так нормально. Тем более он твой муж.

– Ира, это было без моего желания. Причём где, в оранжерее, содрав с меня бельё и развернув к себе задом!

– Юль, ну вот честно, я на твоей стороне. Всё равно мне кажется, ты сгущаешь краски. Ну, трахнул мужик в розах и лилиях. Я бы на твоём месте всю спальню утыкала горшками с лилиями и розами.

– Да не в этом дело, – я взяла чашку с недопитым глинтвейном, крутила её в руках, со вздохом сказала: – Миша был другим, он превратился в зверя. То есть ему всё равно было что я чувствую.

– Так, Юляша, давай с другого конца. Причём здесь помада?

Я, выглядывая из-за чашки с глинтвейном рассказывала подруге про ликбез в машине относительно цвета возбуждённых половых губ. Юля внимательно смотрела на меня, не перебивала. Я замолкла, вопросительно уставилась на подругу.

Она молчала, потом встала, поманила меня за собой:

– Идём.

Я поставила остывающую чашку на крохотный столик, отправилась за Иркой. Она привела меня в спальню, открыла первый ящик комода:

– Смотри.

Наверное десяток, а то и больше футляров с помадой разных фирм. Ирка достала первую, открыла – красная. Достала коробочку:

– На, это новая, держи. Я теперь эту фирму беру, она самая жирная. Мало ли где намазать придётся.

Я ошалело смотрела на неё, нервно сглотнула:

– Ты про что?

– Про губы всех видов, про соски на твоей груди и про его член. Всякие фантазии бывают.

– Ты мне раньше не говорила.

– Так ты и не спрашивала. Я бы и не сказала никогда, если бы не твой шок, – она рассмеялась: – Юль, ну ты чего? Это всего лишь помада. Подкинь дровишек в костёр пресной любви. Тем более муж попросил.

Я держала коробочку с помадой в руках, она мне жгла ладонь.

– Надеюсь, это вся твоя беда, Юляш? – Ира потянула меня назад в гостиную: – это же хорошо, что Михаил воспылал к тебе с чувствами. Ты всегда говорила, что про секс это пресно-неинтересно. Может быть сейчас муж откроет для тебя новый мир, глядишь, тебе понравится.

– Нет, Ира, есть беда пострашнее. Я тебе главного не сказала…

Дорогие мои читатели! Если роман вам нравится, прошу вас поддержать Юлю звёздочками!

Обнимаю вас, ваш автор Анна.

Глава 8

Глава 8

На сегодня правды достаточно…

– Нет, Ира, есть беда пострашнее. Я тебе главного не сказала…

– Всё, всё, успокойся, Юльчик. Всё нормально, чего ты испугалась, – Ира обняла меня за плечи,: – Главное – это про что?

– Понимаешь, вчера столько всего произошло, ещё эта помада. Но я не про помаду, – я рассказала подруге весь разговор со свекровью про бразильские страсти из моей спальни. Добавила:

– Не было меня дома днём, но в спальне же кто то был? Свекровь у меня вменяемая, галлюцинациями не страдает.

– Ты у мужа осмелилась спросить? – Ира хмуро смотрела из под густой чёлки.

– Ну да. Сначала в машине спросила, потом дома. Предложила, нет, прям потребовала пойти камеры посмотреть.

– А он?

– Сказал позже посмотрит. Вот я и думаю, что рыло у моего Миши в пуху. Ой, неужели я это вслух сказала? – у меня задрожали губы, навернулись слёзы, я шмыгнула носом.

– Ну да, херня какая то, – Ирка задумчиво смотрела на меня.

– Ир, я всю ночь думала что да как. Расспрашивать прислугу – а вдруг он с прислугой сам зажигал? Там правды не найти. Тогда кто? Кто там был? Получается, там был он, мой Миша?

– Юлька, бедняга, иди ко мне обниму, – Ира сидела рядом, гладила по волосам:– Спасать придётся самой себя самостоятельно, моя хорошая. Решай. Нужен он тебе или не.

– Понимаешь, – я продолжала всхлипывать,: – нельзя жить как прежде и не верить человеку. Но и обвинять без доказательств нельзя. И вообще, не думаю, что он прям правду расскажет, если у него другая. Что делать?

– Юль, может спустишь на тормозах? – Ира участливо заглянула мне в лицо,:– Мало ли что сорока на хвосте принесла. Вот узнаешь эту сраную правду и что потом с ней делать будешь?

– На развод подам. Тут же!

Сказала и сама задохнулась от ужаса. Последние два дня открыли шлюзы и сейчас злая беда хлестала оттуда тревогой, напряжением. Слово “развод” перетянуло плетью, я аж дар речи потеряла. Неужели я собственными руками готова послать к чертям то, чем так гордилась?

Я вздохнула и поняла, отчётливо и точно: если мой муж изменяет мне, значит развод. Однозначно!

– Ира, я думаю последить за ним, – сказала, находясь уже на совершенно другой волне: – попробую наведываться к нему в кабинет не вовремя, послушаю его разговоры. Жаль, до телефона не добраться. А сейчас поеду домой, попробую перехватить Игната, камеры посмотреть.

– Игнат у нас кто?

– Он вроде как по безопасности. За камерами следит, чтоб работали все, за охраной на воротах, водители в его подчинении. Там ещё что то. Главное, мне посмотреть камеру за вчера в спальне.

– Если твой Миша вчера был в главной роли в том кино, то твой Игнат там давно всё вычистил. Как раз по Мишкиному указанию. А вот если там другой мужик запчастями тряс, то тебе и волноваться незачем.

Вроде всё правильно Ира говорила, но я всё равно не могла усидеть на месте. Что же теперь делать.

– Юль, бегать ищейкой за Мишей на виду у коллег отвратительная идея. Работаете вы вместе, незачем становиться посмешищем.

Я упрямо сжала губы. Вот же ситуация дурацкая. Ира продолжила:

– Вообще для таких дел частных сыщиков нанимают. А ещё… – Ира помолчала, как бы подумывая, говорить или нет, :– Не только частных сыщиков. Есть такое общество, вроде как клуб обиженных жён. Там много интересного можно найти.

– Что за клуб, я о таком не слышала.

– Ну да. Вот теперь услышала. Там можно нанять специалиста, твоему козлине устроят провокацию. Тебе или фото передадут где он с другой или скажут, что твой муж золото-мужик и только твои губы собирается красить в красный цвет.

Я оторопела, во все глаза смотрела на Иру. Как это…

– Стоит услуга дохера, но за такое можно заплатить.

– Нет, наверное, мне такое не надо. Я доверяю Мише. А ещё что умеют в твоей конторе?

– Платную любовницу. Чтоб его какая нибудь знойная сука не увела, подкладываешь свою, платишь ей, чеки собираешь, нумеруешь.

– А если эта нанятая уведёт?

– Я ж тебе говорю: чеки собираешь.

– Нет, нет. Это скотство какое то. Неужели на такое женщины способны?

– И не на такое, когда крышу от ревности рвёт.

– Нет, Ира, ты не подумай, но я так не могу.

– Вот и молодец. Тогда выкини все сомнения из головы и перестань себя мучить.

Мы сидели, болтали, постоянно съезжая на промывку костей нашим мужьям. У Ирки муж был грек, вечно мотался по командировкам, дома бывал не часто. Ирка занималась девочками, устраивала у себя сабантуи, меня приглашала, да я почему то не приходила. Пока подруга рассказывала что то весёлое, я вдруг перебила её:

– Ир, ты откуда знаешь про этот клуб и про это, ну, …– я не знала как сформулировать.

– Про провокацию? А ты как думаешь?

– Неужели твой Николас?

– Интересно, чем мой Николас отличается от других козлорогих? Выяснилось, что ничем.

Я молча закусила губу. Не может быть, у меня пол под ногами качнулся.

– И ты после этого живёшь с ним?

– Живу, как видишь. Николас знает номер мой карты, вот туда прощение и просит. А сначала как и ты я рвалась на свободу, запрягла в карету свою гордость и ну махать вожжами.

Ира достала сигаретку, воровато оглянулась на дверь, не хотела, чтоб дочки застукали её с куревом, продолжила:

– Потом ума хватило прикинуть. Жопа у меня голая, папеньки с аптечным бизнесом как у тебя у меня нету. Зато есть две маленькие близняшки на руках. Сейчас они одеты, обуты, катаются в колясочках с золотыми колёсиками. У них полгреции в родственниках. Впереди хорошая школа, обеспеченное будущее. А у меня какое будущее? Проснуться как то раз, увидеть что жопа обвисла, сиськи хлопают друг об друга как уши спаниеля и на морде 40?

Так может быть это стоит того, чтоб закрыть глаза на прогулки Николаса?

Глава 9

Глава 9

А в это время на другом конце города…

Алексей.

Это полная херня когда возле офиса нет приличной парковки! Мало того, что на работе полный завал, мотаться приходилось по объектам как зайцу во хмелю, так и последняя контора куда я отправился оказалась у чёрта на куличках.

Заверещал телефон, я отложил файл на парприз, потёр лоб. Похлопал по карманам, где телефон, зараза.

Тимур заправским сержантом сидел глухой и слепой, отмирал только на мой голос, на мою возню с поисками телефона не реагировал. Ну и где этот чёртов телефон, если его нет в кармане?

– Тимур, где эта сволочь раскудахталась?

– Ваш телефон в папке с документами у вас на коленях.

– Спасибо, – буркнул, достал телефон, он уже отключился, успел замолкнуть. Звонила моя бессменная секретарь, Ольга Семёновна – старушенция бальзаковского возраста, причём в полном смысле. Лет ей примерно было столько же, кофе тоже пила как Оноре и работала как раб на галерах. Но, так как она занималась нерабочими вопросами, а бытовыми, сейчас было не до неё.

– Тимур, перезвони Ольге. Скажи ей, я занят. Позже.

Открыл дверь, собираясь выйти, – твою мать! Каша из грязи и талого снега до колена призывно приглашала утонуть в ней. Не сидеть же потом у конкурента с полными ботинками воды и мокрыми носками.

– Тимур, делай что хочешь, найди мне сухой пятачок.

Тимур сделал.

Маленько контуженый в своих десантных войсках пацан всё принимал всерьёз и буквально. Подъехал к порогу заведения, машина не помещалась в узком тоннеле между ступенями и фурой, припаркованной углом. Поэтому мы правым рядом колёс взобрались на ступеньку и проложили себе маршрут. Я благодарно глянул на Тимура, тот твёрдо смотрел вперёд. Вот же парень-золото.

Димон уже ждал меня в фойе, восхищённо покрутил головой, оценив выкрутас Тимура, сунул мне открытый файл:

– Алексей Андреевич, смотри, почти победа. Если сейчас дожмёшь, сделка наша.

Я и не сомневался. С головой погрузился в документ, прямо здесь, в фойе. Бритоголовый конкурент, что пауком сидел в засаде, собираясь выжать меня со своей полосы – сегодня просчитался. Мы давно с ним балансировали на остром лезвии интересов. Бритый прям мечтал перехватить у меня сделку, а напрасно. Сегодня моя возьмёт.

Никогда не надеялся на авось, уж если нападал, то насмерть, если подгребал под себя, то всё без остатка. Войну за кусок своей выгоды готовил всегда тщательно и не торопился. Бывало, отступал, что говорить, пару раз приходилось. Но это давно и в прошлом. Сегодня я на коне.

Поэтому, возвращаясь после сделки в машину, мне даже показалось, солнце любезно улыбнулось, выглянув из за туч.

Димон пересел к нам в машину, охрана приклеилась хвостом:

– Обедать?

– Нет. Завезите меня в бассейн, заберёте через пару часов. Сами свободны. Тимура накорми, он сегодня со мной голодным волком мотался.

Я сразу отправился в спа-зону. Прогрелся как следует, чувствовал, как отпускало спину, шею. На днях сорвал мышцы выбивая из спортивной груши душу, сегодня прилетела ответная оплеуха – рука задеревенела и ныла. Чёрт, забыл про свой должок Геннадьичу. Распоряжусь, чтоб Димон доставил и пусть узнает, может ещё чего не хватает.

Джакузи после сауны не любил, предпочитал бассейн. Посторонних здесь никогда не было, разве кто из своих. Сегодня я был один. Нырнул в прохладные объятия голубой водицы, сразу почувствовал себя лучше. Чтоб окончательно вернуться к жизни не хватало только кофе. Я в раздевалке сбросил мокрые плавки, сидел на диване, закрутив бёдра в полотенце. Ждал свой кофе.

Здешний бариста знал меня отлично, все мои предпочтения и не только с кофе. Поэтому когда он шепнул что то девушке в дальнем углу барной стойки, она медленно, плавно повернула ко мне голову, улыбнулась.

Смотрел на неё, наблюдал, как она не торопясь встала, поправила съезжающий с плеча махровый халатик.

Лёгким движением коснулась накрученной из полотенца чалмы на голове, провела пальцами по длинной шее красными стилетами, привлекая к себе внимание. Девушка принесла кофе в белой чашке на блюдце, присела, подавая мне в руки чашку. Халатик бесстыже разъехался, оголив бедро, предупредив, что хозяйка без трусиков.

– Можно составить вам компанию? – она не ждала ответа.

Это был отработанный сценарий, каждый знал что надо делать. Или не надо. Я маленькими глотками смаковал волшебный напиток, мельком глянул на бариста. Парень незаметно кивнул, значит моя “компания” проверена. Это не залётная искательница приключений, а высший эшелон обслуживающего персонала, значит проблем не будет.

Девушка не оборачиваясь направилась в коридор, я следовал за ней, рассматривая её тонкие щиколотки, нежные ямки под коленом. С каждым шагом мой друг всё выше поднимал голову, нетерпеливо топорщась под полотенцем.

Мы оказались в полутёмном помещении, что то вроде офиса. Стол, кресло, массажный стол. Выбирай на вкус.

Она встала ко мне спиной, откинула голову, легла затылком мне на плечо. Приятный, лавандовый запах, послушное тело быстро включили все кнопки. Потянул с неё полотенце. Волосы каскадом рассыпались по её плечам, халатик так же покладисто мотыльком спланировал к ногам.

Она стояла голая, гладкая, горячая. Толкнул её в спину, она прогнулась поясницей, ухватилась за стол, податливо широко развела ноги.

Я медлил, сжимая её упругие, крепкие ягодицы, она нетерпеливо двигала ими, создавая ритм. Стоило прижаться к ней каменным членом, она сама насаживалась, горячо елозила, постанывала. Вошёл в разгорячённую, зовущую тесноту первым толчком, замер от сорвавшейся с цепи похоти и тут же сорвало крышу. Я таранил и таранил её, она насаживалась на меня до самого основания. Знойно рычала, подбадривая и сжимая, превратив минутное свидание в огненное удовольствие.

Глава 10

Глава 10.

Возвращаемся к Юле.

На работе старалась быть как всегда собранной и отчуждённой.

Сидела в кабинете, возилась с бумажками, а мысли белками прыгали в зарослях моих сомнений. Уж лучше бы узнать правду: изменяет мне муж или нет и тогда сделать следующий шаг, а не барахтаться в вязком киселе ничегонеделания.

К обеду меня буквально понесло. Я поняла, что больше не смогу! Схватила телефон, набрала Михаила. Хорошо, что уши не могут дрожать, у меня всё ходило ходуном. Ну бери же трубку, бери, чёрт!

– Алло, милая, – потом раздалось шуршание в трубке, возня, и снова голос Миши:– ты не вовремя. Что то случилось?

Не вовремя? Я закрыла глаза, вцепилась в карандаш побелевшими пальцами. Не вовремя потому, что он с ней? Перед глазами кадрами мелькали фантастические картинки: Миша трахает бабу на столе. Нет, лучше вот это: он стоит перед ней со снятыми штанами, она перед ним на коленях. Как я вчера ночью.

Тоже стояла на коленях, старалась угодить мужу, пыталась держать в накрашенных алой помадой губах тёплую шелковистую плоть его члена. Вспомнила, как с непривычки закашлялась, муж выпустил меня, тут же подхватил, швырнул на кровать животом.

Вчера я поняла, что значит разозлить мужчину. За вчерашние старания я снова получила двойку. От мерзких воспоминаний свело губы. Сидеть сегодня было больно.

Резкий окрик мужа в телефоне привёл в чувства:

– Юля, ты что то хотела?

– Миша, вы когда с Игнатом камеру посмотрите? Уже столько времени прошло!

– А, ты про это… Да ещё утром вспомнил и посмотрел. Говорил же тебе, это садовник. Я его уже уволил, чтоб неповадно было. Всё, малыш, я занят.

Он отключился, я уставилась в потухший экран. Садовник? В памяти всплыло серое лицо немолодого скромного мужчины, настолько незаметного, что я даже черты его лица не могла припомнить. Вдруг это был маньяк какой то. Надо же, влезть в хозяйскую спальню. Как хорошо, что Миша избавился от него. Если, конечно, Миша не врёт. Уж как то дешёвой мелодрамой попахивает.

С другой стороны, чего себя накручивать. Я даже приободрилась. Наверное, надо для себя решить, верю я мужу или нет? Хочется верить. Надо просто освежить отношения, мне исправить своё поведение, как то освежить наш секс. Собственно, у нас одна загвоздка, я, наверное, реально фригидная. У меня ни разу в жизни не было оргазма. Я постеснялась бы в этом признаться, но факт остаётся фактом. Миша молодой конь, наверное это нормально, что он хочет экспериментов.

Так, сейчас позвоню Танюшке, она у нас девушка смелая на всякие секси-шмекси. Я, возбуждённая собственной смелостью, позвонила подруге:

– Таня, привет!

– Привет, зая. Ух ты, голос заговорщицкий. Ты чего шепчешь? Тебя в подвале держат?

– Да нет, просто тут дело такое…

– Я с тобой, куды бечь? – Танюшка заливисто смеялась,: – чувствую, пахнет приключениями.

– Тань, я хочу секс с Мишей разнообразить. Мы вчера пробовали, у меня не получилось, и я…

– Стоп, Мата Хари, – голос Тани поменялся,: – как это не получилось? Тебя подвесили на люстру?

– Да нет же, Миша мне, то есть я пробовала сделать ему минет…Я кашляла, плакала, Мишка разозлился.

– Ну, за минет мужики и убить могут. Раз ты живая и весёлая,: – Танька прыснула, паразитка,: – значит всё будет хорошо.

– Таня, может курсы какие есть по сексу. Ну, в смысле, как научиться.

– Про такое не знаю, но узнаю.

– А что, если бельё сексуальное купить? – уже я перебивала Таню.

– Юль, не хочу тебя расстраивать, всю эту херню покупают, чтоб у мужика стоял. У твоего Миши, как я понимаю, итак рвёт ширинку. Заводить надо тебя, а не его.

– Ну я не знаю как это. Сначала я хоть это попробую.

– Мысль понятна, купи лучше костюм горничной или медсестры в секси-шопе.

– Я туда зайти стесняюсь.

– Тю. Так это первый твой урок. Хватит стесняться. Ты прям, как медсестра, которая крови боиться.

– Нет, туда не пойду. Я от стыда ещё на ступеньках сдохну.

– Ну ладно. Куплю тебе и предам посыльным. Только потом ты сама. Или давай вместе сходим. Там есть над чем похихикать.

Я воодушевилась. Может быть, сегодня реально удастся угодить Мише.

Выпорхнула с работы, почему то всё внутри меня подрагивало. Обида на вчерашнее немного растворилась, я решительно готовилась совершить сексуальный подвиг. Подумывала как приму ванну с душистым бальзамом, может быть надо посмотреть фильм про любовь, пока Миши нет. А, ещё застелю постель красным шёлком, ну раз Мише нравится красный цвет, почему бы не пойти на уступку своему мужчине.

Итак, я порхала мыслями как одуревшая бабочка, смотрела в боковое стекло на заснеженный город. Сидя за спиной водителя достала телефон, отправила сообщение Мише: “Сегодня тебя будет ждать сюрприз”.

К дому подъехали в сумерках, ах, как быстро темнеет зимой. Сегодня тёмная ночь накроет нас с мужем сказочным покрывалом и, может быть, что то изменится между нами.

Я поднималась по ступеням, навстречу спускался Игнат:

– Здравствуйте, Юлия Сергеевна.

– Игнат, добрый вечер. Вы сегодня с утра до вечера на работе? – спросила просто так, из вежливости. В спину прилетело:

– Да нет, я всего на час приезжал. Хорошего вечера.

Меня как из ушата окатило:

– Разве вы не виделись утром с Михаилом?

– Нет. Я не видел Михаила Ивановича три дня.

– И вы сегодня не смотрели камеры?

– Нет, сегодня нет. Давно не смотрели. А вы что то хотели, Юлия Сергеевна?

У меня перед глазами потемнело. Да, я хотела сдохнуть.

Мои дорогие читатели. Прошу вас написать, как думаете, хватит уже Юле сомневаться? Пожалуйста, знайте, для меня ваши комментарии это просто фонтан вдохновения. Отвечу на каждый!

Глава 11

Глава 11

Кодовое слово

Игнат только что сказал, что камеры они не смотрели давно, а Михаил сказал, что смотрел и даже уволил садовника. Ложь?!

Вошла на деревянных ногах домой. Что это сейчас было?!

Да что же это такое, пять минут назад всё же было хорошо, весы сомнений склонились в пользу “поверить”, и вот снова! Как будто кто-то издевался, играл с моим терпением то добавляя гирьки, то убирая.

Я не раздеваясь прошла в гостиную, как была в шубе, рухнула в кресло. Ревность турецкими саблями высекала на сердце новые шрамы недоверия. Заглянула наша Тамара Яковлевна, спросила, не подать ли мне кофе и во сколько накрывать ужин. Я зависла на ней долгим взглядом. Она смотрела на меня в ответ, потом потопталась, оглянулась, снова посмотрела на меня.

Женщина пятидесяти лет, она здесь работала несколько лет и вымораживала меня с первого дня. Опрятная, с лицом вечно недовольного добермана, она коршуном следила за остальными служащими. Да, в общем, весь дом был на ней.

Мне она не то чтоб не нравилась, я просто терпеть её не могла. Отношения наши можно было назвать “нейтрально-холодные”.

– Тамара Яковлевна, а где наш садовник?

– Гриша сегодня не вышел на работу. Телефон не отвечает. Я, как положено, сообщила об этом Михаилу Ивановичу.

– И? – я вперилась взглядом в хитрую лису. Мне вдруг показалось, что она что то знает, но помалкивает.

Или это меня уже паранойя кроет и я от ревности сошла с ума.

Экономка пожала плечами:

– Всё. Мне нечего добавить.

Я молча смотрела на неё, она спросила, собираясь исчезнуть в дверном проёме в кухню:

– Ужин, как обычно, в 19-30? Я могу быть свободна?

– Постойте, – я наступила на собственную гордость, выдавила из себя: – На этой неделе Михаил Иванович приезжал в обед домой?

– Нет! – она ответила так поспешно, что у меня всё внутри замигало красными лампами – врёт!

– Нет, Юлия Сергеевна, я не видела Михаила Ивановича.

Я заметила, как из под опущенных глаз искрой метнулось любопытство. Самое настоящее бабье любопытство.

Она ушла, я смотрела вслед хитрой гадюке и в мозгах дятлом стучало: как же ловко она вывернулась. “Не видела” это почти как “не знаю”.

И надо же было, чтоб в этот момент пилимкнул телефон. Ватцап. Достала из кармана телефон. Месседж от Миши.

Читала и не понимала, что читаю. Заслонка обвалилась в горле, перекрыла дыхание. Буквы прыгали перед глазами: “Занят. Совещание. Твой сюрприз в другой раз”.

На минуточку, я работаю в той же корпорации и сегодня не было никаких совещаний.

Занят, значит. Как же зовут ту, что заняла тебя, милый…

Я вскочила, как всегда ноги понесли на вход. У дверей одумалась: куда это я. Нахожусь в своём доме, дом полная чаша, из всего, что бродит у меня в голове это подозрения и не более того. Кому скажи, в чём я барахтаюсь последние несколько дней, люди покрутят у виска. Красавец муж, деньги, работа, вся жизнь впереди.

Одна беда: я раздражаю его в кровати, мне не нравится заниматься с ним сексом, он орёт на меня, что я фригидная, я просто боюсь его. И тут я такая вся в раздрае: заподозрила мужа в измене и прыгаю как идиотка из стороны в сторону. И всё же мне это не даёт жить.

Скинула шубу, побрела в столовую. Чистота, стерильный порядок. Кухня у нас была в стиле хайтек, всё супер-навороченное. Холодное и неуютное. Мне бы хотелось чтоб были зановесочки с кружевом, чтоб витые спинки у стульев. Открыть окно и чтоб из сада пахло пионами, врывался клубами ветер, играл белым тюлем, топорщил, задевал лёгкую цветастую скатерть…

Но, мои деревенские мотивы никого не интересовали, как и мои доморощенные представления о пуританском поведении женщины. Я так и не научилась курить, пить, красить губы и, как видно, трахаться тоже надо уметь. А я не умею. В отличие от своего мужа, который, по всему, сейчас трахает своё “совещание”.

Повернулась к кофемашине, вздрогнула, за спиной, как приведение, оказалась экономка.

– Могу я вам чем-то помочь?

Ну, сука! Прозвучало так, типа что ты тут делаешь без моего ведома. То есть эта старая грымза считала себя здесь большей хозяйкой, чем я? Поэтому я ответила вопросом на вопрос:

– А я сюда кого то приглашала?

Душнила поджала губы, и в глазах у неё сверкнуло что то такое, как бы это сказать. Кажется, мы только что подписали пакт о взаимоненависти.

Сделала себе кофе, смотрела в заснеженный сад. Под жёлтым фонарём красиво плясали снежинки. Прелесть какая, снег пошёл. Сейчас бы забраться под пушистый плед, притащить с собой чашку какао, и чтоб в камине трещали дрова, чтоб собака – большая и ласковая лежала неподалёку. Чтоб мой ребёнок возился с кубиками или бегал с котом, играя в догонялки. Эта моя мечта жила со мной с детства. Я так часто видела это во снах, что как будто точно знала, что ждёт меня именно это.

Только пока что было всё не так. Камин был, но в нём ни разу не разжигали дров. У нас не было собаки, потому что Миша не переносил запаха собачьей шерсти, особенно после дождя. У нас не было детей, потому что за год я так и не сумела забеременеть.

Как будто я ошиблась дверью, выходя во взрослую жизнь.

Пила свой кофе, в доме было темно. Экономка убралась в свой флигель, только в коридоре светились дежурные бра и точками сияли огоньки над ступенями на второй этаж. Кстати, надо сказать завтра , что скрипит третья ступенька, расшаталась, наверное, пусть починят.

Сработал телефон, я взяла трубку, звонила Танюшка:

– Юлька, у меня два наряда на выбор. Горничная с поварёшкой и врачиха со слушалкой. Чего брать?

– Таня, ничего не брать. Всё отменяется.

– Поняла. Ты, случаем, не беременна, Юличка? Такие перепады настроения это закономерно.

– Я, к сожалению, не беременна, – я вздохнула:– Таня, можно, ты мне скажешь кодовое слово.

Глава 12

Глава 12

Полчаса назад я пришла в кафе и ждала приговора своей судьбе. С минуты на минуту должна была подойти женщина и принести мне фото. Или не принести, а просто и буднично сообщить, что мой муж на провокации не поддаётся, действительно находится в командировке. По вечерам засыпает в гостиничном номере под “Спокойной ночи, малыши” и пускает слюни на подушку. В одиночестве.

Чуда не случилось.Я смотрела на пачку фото, веером разбросавшую пёстрые крылья на чёрном столе. У меня задрожали пальцы, когда протянула руку чтоб рассмотреть их поближе. Фото так хорошо сделаны, будто их мастерили для обложки журнала. И муж мой как специально позирует.

Широкоплечий, с ямочками на щеках. Красивый, холёный мужчина. Он так вальяжно откинулся на спинку кресла слушая рыженькую девушку. А вот он уже заинтересовано приблизился, вот коснулся пальцами подбородка и смотрит на неё долгим взглядом. Кстати, у девушки на губах лёгкий блеск, что то я не вижу красной помады. Или история с помадой это только для унижения меня?

Всего два дня назад я обратилась в женский клуб по номеру, что дала Ирка. Михаил заявил, что едет в срочную командировку, я в душе знала что он врёт. Его статус и командировки это невозможная чушь. (Ну, разве что на Мальдивы). Вот я и позвонила в “Клуб обманутых жён”. Мне ответили. Объяснять там долго не пришлось что и как. Поняли с первого слова.

Теперь я сидела за столиком с замиранием сердца глядя на фото с проделками собственного мужа.

Я сглотнула, продолжая жадно выхватывать позу Михаила, его руки, его глаза. Последнее фото где он положил руку женщине на задницу и почти целует её, а она заливисто хохочет…

Я зажмурилась. Женщина напротив понимающе молчала, не мешала мне умирать от горькой правды.

– Как вы поняли, ваш муж не уезжал ни в какую командировку, он обитает с юной грацией вот по этому адресу– она потянулась, взяла салфетку, быстро написала. Пододвинула мне.

– Вот с этой девушкой, что на фотографии?

– Нет, с другой. На фото актриса. Это просто актёрская работа. Она бы ничего вашему мужу не позволила.

Я всматривалась в девушку. Что в ней такого, что мой Михаил легко клюнул на минутное знакомство? Чем то же должна была девушка зацепить его. Чем? Я ничего этакого не видела. Обычная, худенькая.

Я сидела не шевелясь.

– Да вы так не расстраивайтесь! Правду вы знаете. С ней тоже можно жить. Многие живут.

Я слышала слова и толком не понимала, что мне говорят. Волнами накатывало странное чувство тревоги, смешанное со страхом. Я впала в холодное оцепенение. Что женщина сказала только что? С изменой можно жить? Пробормотала:

– Нет, я с мужем не останусь.

– Есть такая мудрость: если боишься потерять кого нибудь в жизни, так потеряй и больше не бойся. На ваш век красивых, достойных мужчин хватит.

Она поднялась, захватила папку и сумочку, направилась к выходу и исчезла. Я вдруг поняла, что даже как зовут её не знаю.

Смотрела в окно на людей, поднявших воротники и короткими перебежками ныряющих с остановки в метро.

Я вдруг подумала, а что, если мой муж спит с кем то, мне знакомым. Из подруг у меня только Ира, из прислуги молоденькая только Лариса. Остальные тётки за сорок и старше. Может быть кто то с работы?

Кто? Перебирала физиономии девок с его этажа, вытаскивая из памяти одну за другой.

Мы с мужем работали в разных отделениях, я вообще в другом здании. Пересекались мы на работе редко. Но, конечно, на его этаже в его здании я бывала. Вложив большую половину денег после смерти папы в бизнес свёкра, я имела значительную долю акций, и хотя от этого к управленческому сектору ближе не стала, мне нравилось забегать к мужу и хвастаться тем, что он мой муж.

Сейчас до меня постепенно доходило, наверное, взгляды, которые я ловила были вовсе не завистливые. Наверняка все знали о его интрижках. Все, кроме меня. Наверняка, женщины посмеивались надо мной, судачили о нас с мужем. Какая банальность. Наивная, обманутая дура-жена и красавчик блядун-муж. Занавес.

И всё же. Кто оказывал интим услуги моему ненасытному муженьку. Брюнетка со строгим, чётким каре? Вроде бы она замужем, ну да, я помню кольцо у неё на пальце. Или златовласая толстушка, с блеющим смехом? Такая могла, я видела как она зачарованно смотрела на Михаила, хихикая над каждой его шуткой. А может быть длинноногая газель в кудрях, длинная как шпала, ещё и на высоченной шпильке. Чёрт, так и не догадаешься.

У меня морозом спину продрало: у них у всех яркая помада. Подозрения превращались в злую уверенность, но часть меня всё ещё хотела лично удостовериться в скотстве ненаглядного Мишеньки.

Во мне зрела решимость испить свой позор до конца. Ещё раз посмотрела на тот адрес, что написала на салфетке женщина. О, так это совсем недалеко. Ехать пять минут. Сегодня машину с нашим водителем специально не брала. Вот и теперь вызвала такси, пока ждала машину, чувствовала как стынет в жилах кровь.

Сама себя стращала: приедешь, Юля в гостиницу и что? Допустим, сидит твой муж за компьютером и читает бумаги, как обычно дома к кабинете часы напролёт. Что я ему предъявлю?

А, у меня же есть фотографии. Собственно, чего я трушу. Я ведь уже убедилась, что он изменяет с другой женщиной. Нащупала пальцами фото внутри сумки, почувствовала холодный глянец бумаги. Поеду! Поеду и прямо сейчас мы разберёмся с мужем. Хватит мне себя поедом есть.

Прыгнула в такси и через пять минут была напротив гостиницы. Решила: забегу на минутку, швырну в него фотографиями, сообщу о разводе и всё тут.

– Подождите меня, если не выйду минут через 15, поезжайте. – сунула водителю пятитысячную, вышла, запахнулась в шубу. Запрокинула голову, интересно, этот номер на каком этаже…

Зашла в фойе. Немного растерялась. Чёрт, я что то не продумала, что сказать. Так, если написано 515, значит этаж пятый. Попросила себе номер на сутки тоже на 5 этаже. Мне без проблем оформили, я направилась к лифту. Потом испугалась. У меня аж свело желудок: вдруг из лифта выйдет мой Михаил и как я оправдаюсь, что я тут делаю.

Глава 12.1

Глава 12.1

Неслышно ступая подошла к двери с табличкой 515. Стояла бараном, смотрела на бежевое полотно двери. Мне отлично было слышно, что в номере кто то есть, голоса мужской и женский. Оглядывалась в поисках решения. Что сделать? Просто начать ломиться, начать стучать, и что? И тут я в конце коридора увидела тележку горничной, выезжающую из номера. План созрел мгновенно.

У тележки возилась миловидная горничная. Я подошла к ней, тронула за рукав. Немолодая, круглолицая женщина удивлённо уставилась на меня:

– Что случилось?

– Помогите мне.

– Да в чём дело-то.

– В 515 номере мой муж с любовницей, мне надо увидеть их.

– Я тут при чём, – она дернула плечом, пытаясь толкнуть тележку в противоположную сторону.

– Пожалуйста,не отказывайте мне. От всего сердца прошу. Я заплачу. Дайте мне карту-ключ. Я даже скандалить не буду, Меня такси внизу ждёт. Вот, – я протянула ей деньги. Она молча смотрела на деньги.

– Вот, возьмите ещё, я выйду и карту вам отдам, а сама бегом на выход, прыгну в такси и смоюсь. Ну, дайте.

– Я на тележку положу и в номер зайду, тут камеры везде по коридору. Ты потом возьми и чтоб вернула незаметно, с полотенцем возьми, потом назад принесёшь.

Она положила магнит на угол, я подождала пока она зайдёт в номер, в котором убиралась только что.

Схватила полотенцем прикрытую карту, быстрыми шагами прошла к двери 515. Сердце бухало как на войне, я из за грохота ничего не слышала, у меня реально заложило уши от собственной смелости. Наверное так работает адреналин. Если бы кто сейчас встал на моём пути, точно бы пожалел.

Я стояла и балансировала на последней ниточке надежды. Где то глубоко внутри меня малодушно проскользнула скользкая мыслишка: не заходи, Юля! Не видела, так вроде бы как и не было. На секунду зажмурилась. Может быть хватит прятаться от правды. Пора стать взрослой и принять взрослое решение?

Не раздумывая провела картой по замку, он почти беззвучно, с лёгким зумом отжался, гостеприимно распахнув дверь. Я вошла.

Можно было и не входить, по звукам всё было слышно ещё из прихожей. Надрывные, рваные стоны, хорошо знакомое мне порыкивание. Но, наверное, мне надо было выпить всё до дна.

Я смотрела на марлезонский балет в постели. По венам медленно расплывалась жалящая боль. Пронзительная, свирепая, наконец убившая все мои сомнения.

Михаил стоял позади девушки, крепко сжимая бёдра, она широко раздвинув колени прогибалась в такт его толчкам, вскрикивая. Да, насколько мой муж груб я хорошо знала и девке той было не позавидовать. Впрочем, и мне тоже. Врагу не пожелала бы увидеть такую картину.

Пару секунд я слепо смотрела на страстную похоть, вбирала в себя сочные шлепки разгорячённых тел. Смотрела и удивлялась до чего некрасиво это выглядит со стороны.

Первым желанием было сжечь их напалмом, вон тех двоих. Рыжую суку, которую таранит мой муж. Негодяя, унижающего меня каждый вечер объяснениями моей женонепригодности.

Сжав кулаки, сжимала их до боли, разрывая ногтями кожу ладоней, но мне видно мало этой боли, я всё смотрела и смотрела как мой муж откинув голову назад с оттяжкой выносил свой член из рыжей куклы и со стоном снова и снова вбивался на всю глубину, заставляя девку орать.

Странно, что я всё ещё стояла и наблюдала. Мне было самое время помереть, а я, как дура, стояла и глазела. Каждая секунда нанизывала меня как на вилы, рвала изнутри. Больно, ох как больно.

Вокруг меня сгустился воздух, стало жарко, запах разгорячённой плоти ядовитым облаком окутывал мозги. У меня начиналась паника, я с ужасом понимала, что всё реально.

Взяла себя в руки. Нельзя, нельзя снова расплакаться, почувствовать себя жертвой и уйти, захлёбываясь в горечи предательства. Нет, сегодня я выздоровела от своих соплей и сомнений. Мой муж обычный похотливый козёл и я этого не потерплю!

Я громко и чётко сказала:

– Совет, да любовь.

Повернулась и вышла. Что я чувствовала в ту минуту? Боль? Нет, скорее тоску и страх. А ещё глубокое чувство утраты. Я только что потеряла веру в любовь, лишилась мужской защиты. Я боялась самого страшного, а заглянув за дверь измены поняла, что есть ещё страшнее – предательство.

Гул от шума в ушах, от пульсирующей отбойным молотком крови в висках заглушал все звуки. Я, не оглядываясь, ускорила шаг, лихорадочно пытаясь исчезнуть. Вдруг эти двое сейчас кинутся догонять меня?!

Мне хватило сил подойти к тележке, оставить на ней полотенце, прикрыв магнит-карту. Не смогла найти где лифт, от растерянности и шока снова стала спускаться по ступеням. Пришлось крепко держаться за перила. Сердце перегоняло само себя, в ушах шумело, меня лихорадило.

Вот я и осиротела как женщина. Я сейчас не по ступеням спускалась, а выходила из статуса замужней женщины в горький статус разведёнки. Ничего.я с этим справлюсь.

На пороге здания поискала глазами машину, городской шум пробивался ко мне как через подушку, набитую ватой. Я потихоньку приходила в себя.

Такси ожидало меня там, где я его оставила, я плюхнулась на сидение сзади.

Водитель повернулся ко мне:

– Куда поедем?

Я смотрела на него невидящим взглядом. Меня колотило в ознобе, смешанном со страхом погони, с болью, с обидой. Я вся как будто заледенела и никак не могла разлепить губы, чтоб ответить таксисту. Он тревожно вглядывался в меня:

– Вы что то бледная. Может, вас обидел кто?

– Муж изменил.

– Да, – мужчина завис с открытым ртом, поскрёб затылок: – Это он дуралей. Вы такая красивая. Давайте я вас бесплатно отвезу. Куда?

Я отвернулась к окну, как же больно то. Прошептала мёртвыми губами адрес, потом добавила:

– Домой.

Глава 13

Глава 13

Скандал

Ну, что же. Вот я и дома. По привычке скинула обувь, аккуратно повесила шубу, нечаянно глянула на себя в зеркало и отшатнулась. Чёрные провалы под глазами, горящие огнём глаза, чуть припухший от слёз нос.

Итак, я видела всё, что не должна видеть женщина, будучи замужем. Собственного мужа, голого, вбиваюшегося членом в охающую раскоряченную деваху.

За что судьба так жестоко наказала меня? Я ведь верила ему. Готова была на столько унижений, лишь бы мой муж, мужчина, которому я всецело доверилась похвалил меня хоть раз. Странно, а ведь мой муж всегда был мною недоволен. Часто делал замечания, раздражался по мелочам. Впрочем, какая теперь разница. Мой муж просто никогда не любил меня, вот и вся правда.

Я как будто впервый раз вошла в нашу спальню. Почему она мне никогда не нравилась. Этот чёртов стиль лофт особенно меня доконал именно здесь, в спальне. Холодный интерьер, вечно ледяные полы, прежде чем встать с кровати приходилось искать тапки. Кирпичная шершавая стена за изголовьем кровати, металлический каркас нашего ложа, довольно жёсткий матрас, кристально белое бельё и белый лён вместо занавески небрежно собранный в углу витринного окна. Всё белое. пусое, безжизненное.

Надо же. Я была настолько безвольной куклой в руках мужа, что даже здесь подчинилась ему. Это же прерогатива женщины устраивать дома уют. Ничего, теперь у меня будет куча времени строить своё новое уютное гнёздышко.

Я подошла к кровати. Во мне вулканом взорвалось бешенство. Сколько раз я здесь чувствовала себя униженной, сколько раз плакала. Рывком содрала идеально заправленное покрывало, стянула простынь. Достала из прикроватной тумбочки ножницы, стала со всей дури тыкать, раздирать матрас, вымещая на нём всю свою злость.

Напротив кровати было впаяно в стену огромное зеркало в пол без рамы. Смотрелось оно как зеркальная стена и если глядеть с подушки, то казалось, что кто то спит в другом конце спальни. Сейчас до меня доходило, мой муж находил удовольствие наблюдать за нами в отражение во время секса, именно поэтому я часто оказывалась ногами на подушках или разложенная поперёк кровати. Ага, значит и подушкам достанется!

Отступила от развороченной кровати. Сейчас я смотрела на всё на это как на неудачный эксперимент в своей жизни и понимала одно: больше я никогда не лягу спать в этой комнате. Учитывая,что спала на этой кровати не только я, но, как выясняется и другие женщины, – представляю, сколько всего видело это зеркало.

А пока соберу-ка я вещички. У меня их будет не один чемодан, правда, поначалу заберу только самое необходимое.

В гардеробной печально смотрела на полки. Всего неделю назад проходя мимо я чванилась в душе: вот сколько у меня всего. Сейчас я думала о том, что большая половина моих тряпок висит с бирками, я так ни разу их не надела.

Сколько просила мужа взять меня с собой на вечеринку или в гости, он вечно отнекивался. Теперь то я понимала почему. Наверное, все его друзья были в курсе его козлопрений с шалавами.

Только вспомнила про мужа, огнём полыхнуло в груди. Отыскала свою сумочку, достала оттуда фотографии, что получила сегодня в кафе. Швырнула их на столик.

Пока складывала косметику, доставала несессер из ящичков, поглядывала на них. Сейчас придёт Миша, суну ему их в рожу, пусть теперь попробует мне рассказать каким цветом намазать губы. На глаза набежали слёзы, чувствовала, как скривилось лицо, у меня начинала болеть голова.

Снова взглянула на себя в зеркало:

– А ну, бери себя в руки! – мой монолог с зеркалом поддал мне пинка. Сомнения отвалились, я осталась один на один с болотом грязи. Никто меня отсюда не вытащит, кроме меня самой.

Помчалась в гардеробную и как все приличные жёны в кино схватилась за чемодан. Оглядывала вешалки, прикидывала с чего начинать собирать свои вещи. Так, стоп. Чего это я. Может быть я вопросах секса и плотских удовольствий наивная ( скажем прямо – дура), то во всём остальном я вполне себе адекват.

После смерти папы я продала его бизнес, деньги разделила пополам. Одну часть вложила в предприятие свёкра, заимев приличный пакет акций. Вторая часть лежала на моём счету. Жили мы с мужем в особняке моего отца, дом у нас был полная чаша. Некрасивая, холодная и неуютная из-за стиля, который всячески насаждал мой муж.

Но у нас было всё. Собственно, потеряв мужа моё благосостояние не обрушится. Строить новую себя придётся на пепелище разрушенных чувств, но не на голой земле. Я полностью обеспечена, поэтому возрождать придётся саму себя. Я пока не знаю, как с этим справиться, отложу это на потом.

Сначала решу главную проблему – верну себе девичью фамилию.

Итак, вытряхнула из чемодана своё барахло. Повернулась к полкам, где лежали, висели, стояли вещи моего мужа. Как же здесь пахло. Тонкий, приятный аромат дорогого парфюма смешивался с запахом кожи, с древесным запахом шкатулок из кедра с кучей запанок.

У меня задрожали губы. Провела рукой по гладким переливам бесчисленного количества новомодных, дорогущих галстуков, сложенных идеальными прямоугольниками рядом друг с другом.

Подошла к рубашкам, судорожно прижалась к ним лицом, смяв в охапку. Вот я и осталась одна. Только решила поплакать над своей участью, до сознания издалека прилетело, что Миша был именно в этих рубашках, когда трахал своих “перепёлочек”. Наверное, он меньше всего вспоминал тогда обо мне.

Вспомнила, как однажды он пришёл домой, а на его плече со спины был красный мазок от помады. Я тогда спросила что это, он отмахнулся, я дальше не расспрашивала.

Обхватила руками лицо, какая же я была дура!

Что там мне мой муж говорил? Ему красного цвета не хватало в наших отношениях? Ну что ж. Получи!

Глава 13.1

Глава 13.1

Видно, сегодня звёзды сложились для концертных выпадов. Шоу продолжалось, снизу раздался окрик мужа:

– Юля, ты где!

Я замерла на мгновение. Мне вдруг стало страшно. По голосу мужа я сразу поняла, что он в бешенстве. Он хоть и не бил меня, но я почему-то всегда его боялась. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтоб не расплакаться.

Михаил влетел на всех парах, остановился, сверкнув глазами на беспорядок в спальне, на кавардак в гардеробной:

– Ты что делаешь?

Я трепала в руках его расчудесный свитер, который не поместился в чемодан, выкрикнула:

– Ужасно грущу, что закончилась красная помада.

– Прекрати! – он выхватил у меня из рук дорогущий белый кашемировый свитер в ужасе рассматривая дыры на нём,:– идиотка! Пошла вон от моих вещей.

Он озабоченно оглядывал вывернутую наизнанку гардеробную, всё ещё не веря, что я способна на такое.

Выскочил в спальню. Зачем-то стал поднимать валяющиеся подушки. У него под ногами хрустело стекло, он споткнулся о разбитую рамку из под фотографии. Поднял на меня взбешённые глаза:

– Ты спятила? Зачем ты это делаешь? – о, сколько ярости было в его голосе.

– Вытряхиваю твоё барахло из своей квартиры. А что?

– Ты, тупорылая идиотка, охренела совсем?! Многие женщины живут с этим, а тебе так вообще надо язык в жопу засунуть! Ты заставила меня изменить тебе. Фригидная дура!

– Так и я о том. Отправляйся к горячим шалавам.

Михаил шёл ко мне, я попятилась. Его взгляд перекинулся на валяющуюся чашку из под кофе. Он буквально дрожащими руками взял в руки мокрый ботинок, поднял на меня белые от бешенства глаза:

– Ты чё сделала, тварь, с моими вещами?!

– Забирай их и проваливай. Я прямо сейчас поеду, подам на развод.

– Ты? На развод? – он вдруг успокоился, аккуратно поставил ботинок, сел в кресло, положив ногу на ногу:– не смеши меня, Юля. И с чем же ты останешься?

– Главное, без тебя. А что?

– Не дури, Юля. Ты же полено в постели, секса со мной не хочешь. Я заменил тебя на другую. Всего то. А ты как хотела? Ты даже отсосать не можешь.

– Ну да. Поэтому ты отправляешься к той, которая может.

– Понимаешь, нет, кретинка, я уже потерял надежду хоть чему то научить тебя.

– Какая досада. Ты не только плохой муж но и отвратительный учитель.

Михаил сжимал подлокотники кресла, злился, распаляясь всё больше:

– Мне нужна женщина, которая будет исполнять в постели все мои причуды.

– Есть такая. Называется резиновая Зина. Только тебе придётся надувать её самостоятельно.

Михаил снова вскочил, метался по спальне как ужаленный. Снова начал орать:

– Как всё банально, Юля. Чего ты развела. Угомонись. Будем жить как жили, я налево по вечеркам, зато ты свою манду можешь холить и лелеять. Никто тебя больше не тронет. Только ребёнка заделаем, чтоб как у всех. А то мать уже достала.

Я повернулась к Михаилу своим ушам не веря. Сколько цинизма. Разве так можно. Я же человек. Я так долго сопротивлялась сомнениям, пыталась верить ему до последнего, даже на красную помаду согласилась. Оказывается и ребёнок ему был нужен, чтоб просто, как у всех. И чтоб гулять налево по вечерам у него была вполне обоснованная причина.

Стояла, растерянно смотрела на него, хлопала глазами. Такой мощный удар пошлости просто сшиб меня с ног. Выдохнула:

– У тебя сто причин, у бедного, перетрахать всю планету. Я такого унижения терпеть не буду.

Он подошёл ко мне, и, хотя мне было страшно, я не отступила.

– Юлька, давай забудем всю эту хрень, что ты тут натворила. Поезжай куда нибудь на курорт, отдохни. Приедешь, всё наладится. Ты же жила со мной раньше, хотя я трахался со дня свадьбы. Ты не знала и всё было хорошо. И дальше так будет.

Мой муж рисовал радужные перспективы нашего будущего, объясняя, как он не против купить мне билеты в любую точку планеты, чтоб нам не мозолить глаза друг другу.

У меня перед глазами расстилалась белая пелена. Михаил и вправду не понимал, что убивает меня каждым словом? Еле выдавила из себя:

– У тебя сто причин, у бедного, перетрахать всю планету. Я такого унижения терпеть не буду.

Закрыла лицо руками. Получается он спал всегда с другими женщинами в параллель со мной и одновременно мучил меня в спальне. А я святой дурой решила купить сексуальный костюм, чтоб хоть как то скрасить свою топорность в спальне!

Из меня вырвался такой горестный всхлип, что мой муженёк удивлённо взглянул на меня. Мне не хватало воздуха, я сипела, одной рукой держалась за горло, другой тыкала в дверь:

– Вон! Пошёл вон отсюда!

Я добралась до ванны, умылась, пришла в себя. Вышла в спальню, муж сидел на диванчике, видно решил привести последний аргумент:

– Да, кстати, Юля. Не забудь, работаешь ты у нас с отцом на предприятии, деньги твои в нашем кулаке. Давай, подумай о своём финансовом благополучии.

– А вот тут не беспокойся, милый. Что мне помешает сбросить акции, если ты не дашь мне забрать мои деньги? На сколько я понимаю, этот вопрос мы будем решать на совете директоров. Побеседуем с твоим отцом заранее. Оговорим все пути-выходы

– Ах ты тварь! – он взвился:– только попробуй замахнуться на святое.

– Это тебе, Михаил надо думать о финансовом благополучии. Начиная с того, что этот дом мой. В смысле неделимый. Он стал моим по наследству и до брака.

– Ты что то слишком умная стала. Когда это ты успела опылиться знаниями.

– В любом случае нашими делами будут заниматься адвокаты. Так что не нервничай.

– Заткнись, Юля. О разводе не может быть и речи.

– Подам на развод немедленно. И завтра приду к вам в контору решать вопрос с моим убытием.

Муж медленно подошёл ко мне, больно схватил за лицо, (настолько больно, что у меня, кажется, кости хрустнули), прошипел в самые губы:

Глава 14

Глава 14

Скандал, оказывается, не самое страшное…

Михаил исчез, громко хлопнув дверью. Его слова с обещанием убить меня не произвели никакого впечатления.

А вот предыдущий расклад с перечислением условий нашей дальнейшей жизни заставили меня задуматься. То есть мужчина, мой муж откровенно, ясно и чётко сообщил, что будет ходить налево, как нибудь заделает мне ребёнка и мы будем как все?

Нет, нет и ещё раз нет! Я не из этой оперы.

С ещё большим остервенением стала собирать его шмотки. Не хочет Миша добровольно уходить, помогу ему. Позвонила водителю, чтоб поднялся. Показала на три гигантских чемодана, попросила погрузить их в машину и отвезти всё это к свёкрам. И меня заодно прихватить.

Схватила свою сумочку, сунула туда паспорт, чтоб от свёкров сразу ехать в ЗАГС и подать на развод. Накинула шубу, помчалась в машину. По дороге чувствовала, у меня вот вот остановится сердце, мне не хватало воздуха. Я шумно втягивала воздух, дышала ртом, готовая вот вот разреветься. Предстояло объяснение с его родителями. Лучше сразу, чем откладывать.

Мы довольно быстро доехали до дома Мишкиных родителей. Водитель подкатил к самому порогу, стал вытягивать чемоданы, на ступенях объявился свёкр:

– Ты к нам с вещами, Юличка? – если кто то думает, что голос свёкра был приветливым и доброжелательным, то сильно ошибается. Было в этом стареющем дядьке что от монстра, от холодных сказочных пещер, забитых летучими мышами.

– Здравствуйте, Иван Дмитриевич. Это вещи вашего сына. Он переезжает. К вам.

Меня, к слову сказать, обожгло ледяным взглядом папаши моего уже почти бывшего муженька.

Я, не дожидаясь окончания скандала, который вот вот должен был начаться, хотела проскочить мимо свёкра, но не успела.

Свёкр ухватил меня за локоть, да так, что не вырваться. Мало того, что сегодня меня хватали не спрашивая моего разрешения, уверена, завтра синяки расплывутся не только на щеках от Мишиных пальцев, но и на руке от его папаши.

– Юля, не торопись, детка. Что случилось?

Он тащил меня за собой в свой кабинет с чёрной лестницы, наверняка, чтоб свекровь не заметила моего появления.

– Идём, Юля, расскажешь, что случилось.

Я хотела, чтоб свекровь была рядом, мне не хотелось повторять одну и ту же историю дважды, но, видно, сегодня мои “хотелки” никого не интересовали.

В кабинете свёкра было темно от обоев на стенах, затянутых тёмно-зелёным шёлком в золотых лилиях, от нависающих тяжёлых охро-золотистых штор и вообще от одного выражения его лица хотелось сбежать.

– Ну, и что за психи на тебя напали?

– Иван Дмитриевич, ваш сын изменил мне.

– И?

Я обалдела, уставилась на него во все глаза. Да что же это такое. Точно, они с сыночком из одного конструктора собраны.

– Я привезла вещи Михаила. Сейчас поеду подавать заявление на развод.

Сказала и не сдержалась, расплакалась. Мне вдруг так жалко стало саму себя. Я сегодня столько всего преодолела, как может столько неприятностей уместиться в один день.

Свёкр молча наблюдал за мной, наконец сказал:

– Ты ведь не дура, Юля. Вопрос прозвеневших бубенцов моего сына это вовсе не проблема. Так, плюнуть и размазать. С фригидной женой мужику больше ничего не остаётся. То, что спалился – дурак. Ну так прости его.

– Я сама решу что мне делать, – всхлипывая, я достала салфетку из сумки, :– За совет спасибо. Прощайте.

– Сядь! – прозвучало выстрелом.

Требовательно, нагло. Настолько неожиданно, что я действительно снова села. Свёкр навалился на стол, надвинулся на меня:

– Юля, не чуди. Ты вошла в семью бизнеса. Здесь работают интересы денег. Не умеешь удержать семью, смирись. Живи с тем, что имеешь.

– Плевать я хотела на ваши умозаключения. Вы намекаете на мои акции? Так я их сброшу, если вы решите вставлять мне палки в колёса. Я разведусь и буду строить отдельную от вас жизнь. Как – не ваше дело. Прощайте.

– Юля, последний раз прошу. Учти, взбесишь меня, устрою такое, тебя даже подъезды мыть не возьмут.

Он сверлил меня взглядом, чуть сменил тон, добавил в голос что то мерзкое, противное, протянул: – Ну не вышла ты ..э… мандой, не зацепила мужа. Есть другие крючки, угомонись, я помогу.

– Отстаньте! Пусть те, кто меня не любит, знают своё место. – Я подскочила не собираясь больше слушать хамские речи. Бросилась прочь, на пороге обернулась, добавила:

– Поищите для сына подходящую “манду”, как вы выразились.

Я отправилась в ванную, чтоб ополоснуть лицо, привести себя в порядок. Решила – умоюсь, забегу к свекрови, скажу что прощаюсь с нею. Покажу фото, чтоб убедить её. Она же его мама, значит на Мишкиной стороне, вряд ли мне поверит на слово.

Включила кран, наклонилась над раковиной, плескала в лицо холодную воду. Утонула в полотенце, подняла глаза и вздрогнула. Из зеркала на меня смотрел свёкр, стоя за моей спиной.

Я резко повернулась:

– Что вы тут делаете?

У меня сжалось где то в животе, страх подвывал под рёбрами.

Он молча подошёл, оставив открытой дверь и навалился на меня, развернув к себе спиной. Старые морщинистые руки елозили по моим плечам, меня сковало ужасом от страха и отвращения. Стыдоба какая!

– Да вы с ума сошли! Руки прочь, как вам не стыдно.

– Ага, ты ещё скажи, что ты против, дура. Сейчас сюда войдут люди и что ты потом будешь делать?

– Я на вас в суд подам!

– Твоё слово против моего? В суде сможешь доказать, что не сама бросилась мне на шею?Это ты ко мне в дом приехала и набросилась на меня. А что подумает о тебе моя жена? Она же так любит тебя. Откажись от развода и всё будет хорошо.

– Да идите к чёрту, старый дурак! Вы мерзкий!

– Заткнись, идиотка. Я не собираюсь тебя поиметь.Просто сделаю так, чтоб тебя застукали и ты потом не отмоешься.

Глава 15

Глава 15

Кто же думал, что так случится…

– Главный блудодей в нашем семействе мой Аркаша.

Машка швырнула фотки на стол.

Я уже сидела рядом со свекровью и золовкой, мою истерику отпаивали горячим чаем, фотографии переходили из рук в руки, я сбивчиво рассказывала как застала Мишку в гостинице.

Машка дополнила свою резолюцию:

– Всё равно мой Аркаша главный скот. Мишку в первый раз поймали, а Аркашу уже раз пятнадцать.

– А не главный кто? Мой сын?! Он сука! – свекровь скинула собаку с дивана, вскочила, с чувством повторила:– Сука! Увижу, высморкаюсь ему в галстук.

– Так, мама, наливай нам чего покрепче. Выпьем за упокой Юлькиной семьи. Теперь она в нашей стае рогатых жён, – Машка развеселилась, потёрла ладошки, наблюдая как свекровь плещет в пузатые бокалы коньяк. Пододвинула мне, я запротестовала:

– Я не пью, вы же знаете. Мне бы валерьянки.

– Таня!– свекровь позвала девушку, горничную: – принесите валерьянку. Юльке в коньяк накапаем.

– Не пьёшь, ну и дура, – резюмировала Машка, весело глядя на меня – ты всегда своим воспитанием чванилась. Ну и что? Помогло оно тебе? Твой муж как и все остальные – козлина!

То, что мой муж, то есть мой будущий бывший муж оказался как “все” – иглой прошило сердце. И это уже не исправить.

– Мам, Юль, я пойду. На массаж опаздываю. Потом интересно будет послушать, расскажете чем дело кончится? – Машка помахала нам ручкой, на выходе из комнаты столкнулась с Михаилом. Он, низко наклоня голову шёл ко мне, протянув руку:

– Юля, идём домой. Ты что тут устроила!

И тут перед ним выросла собственная мать, ухватив его за галстук:

– А, вот и ты, вариант без члена! Иди-ка сюда, пламя моего стыда.

– Мама, оставь меня в покое. Я взрослый человек и сам разберусь в наших отношениях с женой.

– А со мной?

– Боже, что ещё?! Что – с тобой?

– Кто тебе поможет разобраться со мной, с женщиной, родившей и воспитавшей похотливого козла?

Свекровь навострилась на него когтями:

– Всю рожу тебе расцарапаю!

Михаил вырвался из захвата матери, уже из дверей выкрикнул:

– Истерички. Юля, марш домой.

– Она попозже приедет. Ей надо в себя прийти.

Людмила Марковна взяла меня за руку, усадила за стол:

– Посиди. Успеешь на домашний цирк с конями.

У меня не хватило сил прямо сейчас рассказать ей всю правду. Про свёкра. А ведь рассказать бы надо. Ведь старая скотина вывернет так, что потом не докажешь, что было так, а не иначе.

Свекровь уже села на своё место, покачала головой:

– Ну что тут поделаешь. Весь в папашу. Это у них генетическое. Мой же скот таким же был по молодости. Терпела, а что делать. Потом так прищучила пару раз, на бизнес замахнулась. Деньги то мои. А главное, время прошло, всё угомонилось. Старый козёл стал старым хреном, его стручок повис безвозвратно, теперь только крыльями машет. Так ведь нет, уже не сокол. А бывало… Фу. Сейчас и вспоминать противно.

Свекровь достала сигарету, хотела закурить, стала искать глазами зажигалку. У меня обожжённое сердце рвалось, бухало набатом в груди. Я всё набиралась смелости сказать ей, что мой свёкр только что устроил мне западню, провокацию, что он хотел опозорить меня, тут свекровь нашла зажигалку, стала чиркать её, наконец, справилась с огнём.

Только я набрала побольше воздуха, открыла было рот, с верхнего этажа раздались шаги. Я непроизвольно обернулась. Свёкр, собственной персоной. Нёс себя как король Англии с гордо выпрямленной спиной и задранным в небеса разбитым носом. Переклеенный лейкопластырем, с расплывшимся синяком под левым глазом, он выглядел жалко.

– Людмила Марковна, мне надо вам кое в чём признаться ещё, это касается …

я уже почти слепила фразу, свекровь меня оборвала:

– Постой Юля. Я сейчас покажу тебе два главных секрета семейной жизни. – Свекровь наблюдала за схождением с небес собственного мужа с интересом рассматривая его разбитую физиономию:– Первый – читай конституцию и уголовный кодекс, именно они гаранты крепкой семьи. Там чёрным по белому написано: убивать нельзя. Даже изменщика-мужа.А второй…

Видишь ли, девочка. Я всегда и во всём доверяю своему мужу. Потому, что отлично знаю, когда он врёт. Вот смотри, если врёт, он сначала переспросит, потом улыбнётся чеширским котом, а потом заблеет что то нечленораздельное.

Она стряхнула пепел, посмотрела на супруга, подошедшего к нам и севшего рядом со мной, как ни в чём не бывало. Воздух стал густым, я боялась поперхнуться вдохом, казалось, в легкие попало перетертое в крошку стекло.

– Так, никаких вопросов! – Свёкр указал на свою разбитую физиономию. Ткнул пальцем в свекровь:

– Ты виновата. Из за тебя я поскользнулся на твоём глянцевом кафеле! Говорил же постелить в ванной шершавую плитку.

– Ну, и как ты? – Свекровь даже не выразила удивления, будто её муж каждый день приходит с заклеенным носом.

– Ранен, но не побеждён. Голова болит, но есть может, – свёкр повернулся ко мне, спросил:– да?

Я в ужасе замерла, чувствуя рукав его пиджака, то и дело задевающий мою руку, когда он тянулся то к чайнику, то к сахарнице. Зачем он сел так близко? Свекровь отвлекла мужа, уставившись на него прищуром накладных ресниц:

– Дорогой, ты знаешь, что твой сын-мудак изменяет нашей Юле?

– Наш сын мудак? Он изменяет Юле? – на жёстком лице свёкра появилась приклеенная улыбка, а после он действительно по-бараньи затряс головой, заблеял:– Нееет, этого не может быть.

Свёкр повернул ко мне свою разбитую физиономию:

– Бедная девочка. Как он мог! Негодяй.

Он спокойно хлебал свой чай, лживая скотина, я лихорадочно соображала что делать. И вдруг поняла, что я больше не выдержу. Меня вот-вот могла скрутить истерика, стало трудно дышать, в горле собирались слёзы. Я вскочила:

Глава 16

Глава 16

В этот же самый день, с утра на другом конце города…

Алексей

– Что ты здесь делаешь? – я проснулся от шума в столовой, вышел и что увидел?! Оксана.

В моём голосе было столько охреневшего удивления, что она попятилась.

– Ну, Алексей, как ты невежлив. Зато, как всегда обворожителен в боксёрках, – она облизывая губы, провела глазами по моему животу. Как выяснилась, единственное, что она умела делать это смотреть на штаны и на всё что в них.

Оксана была офигительно привлекательная, знала об этом и вовсю этим пользовалась. Вечно призывно открытый рот, чтобы она не делала. Откуда в женщинах столько кокетства. Она же как в цирке то и дело балансировала на верёвке, подбешивая меня всё больше и больше своим жеманством.

Вот и сейчас, размешивая какую-то бурду в стеклянной миске выгибалась кошкой выставляя упругую задницу.

Чёрт, как же меня бесило всё, что связано с ней. Я выгнал Оксану месяц назад, но она за все эти дни так и не уяснила, что ей здесь не рады.

Оксана тарахтела миксером, размазывая какую то пену в миске, я повернулся к ней спиной, потянулся к кофемашине. Чувствовал, она смотрела на меня и будет пялиться до тех пор, пока я не обернусь и не поймаю её взгляд. И обязательно в это время эту ведьму окутает всемирная печаль в глазах с лозунгом: согрей меня, мой рыцарь.

Неожиданно мне по плечу мазнуло чем то холодным. Я обернулся, эта тупая дура размазывала по мне своё дурацкое тесто.

– Надеюсь, ты собираешься это слизать?

– Нет! – она кокетливо хихикнула.

– Тогда остановись, – в моём голосе не было ни одной положительной ноты.

– А то что? – она задиристо подняла подбородок, близко подошла так, чтоб была видна полуголая грудь.

– Была бы ты мужиком, пальцы бы переломал, – из меня вырвался глухой рокот, резко развернулся к ней, прорычал:

– Пошла отсюда.

Она отскочила, опустила голову:

– Фу, какой ты грубиян. Так нельзя разговаривать с девушкой.

– С девушкой нельзя, со шмарой можно.

– Я приехала спозаранку, хотела испечь оладьи, а ты…

– А я тебя просил?

– Любовь не надо просить.

– Что? Что за чушь, что ты несёшь? Какая любовь, я поймал тебя здесь, на моем диване в объятиях какого то мужика, – я тащил её за шиворот к двери, выставил за порог, Тимур отлип задницей от машины.

Я рявкнул:

– Кто её впустил?

– Я, шеф, – Тимур вытянулся в струнку.

– Близко не пускать.

– Пожалеешь, – визжала Оксана, – ты меня ещё вспомнишь.

Стянул с вешалки её шубу, швырнул ей. Захлопнул дверь. Сука, испортила мне утро. Бывают же такие настырные шалавы.

Отправился в душ смывать с себя тесто. Холодные струи успокаивали, остужали.

Позвонил Димону:

– Поднимись ко мне. Кофе захвати.

Через минуту сидел у себя в кабинете вперившись в монитор. Сводки, справки, цифры.

Димон вошёл задом, втащил поднос с дымящейся туркой, посудой, засахаренными фруктами. Аккуратно поставил на угол поднос, что то колдовал на нём для меня. Расстелил салфетку, поставил мне чашку с кофе.

Обалденный аромат вернул мне хорошее расположение, я поблагодарил Димона:

– Спасибо, мамочка.

Тот вскинул на меня глаза, совершенно не обращая внимания на шутку:

– Расписание у тебя на мониторе , Алексей Андреевич, много народу долбиться в один день. Отсей, кто не срочный.

– Димон, всё по порядку. Во-первых, куда делась повариха и горничная, эта, как её зовут, Лена.

– У поварихи отгул, Лена у зубного, придёт через час.

– Дима, распорядись, чтоб Оксану на порог не пускали. Ни сейчас, ни потом. Убери эту шалаву с моих глаз, убереги меня от греха. Отвези ей все шмотки что она успела раскидать у меня в доме.

– Сделаю, не заводись.

Уже приехав в офис, когда всё втянулось в своё русло, я забыл про испорченное утро.

– Димон, давай по делу. Что у нас по логистике.

Димон отвлёкся на селектор, скоро в кабинет подтянулись нужные люди, чьи то лица высветились на мониторе, последний рабочий вопрос на сегодня требовал решения. Работа кипела, время летело, наконец все разошлись. Я потянулся плечами, кости трещали как рассохшиеся полы, переглянулись с Димоном:

– В бассейн?

– Да. Поеду. Ты со мной , Димон?

– А то. Не дам тебе уплыть в неизвестном направлении. Последнее время к твоему графику русалок понабилось, в воде места нет.

– Допекают? – я знал, что богатенькие маменьки устраивают мне “нечаянные” встречи с незамужними дочками, со всех сил стараясь заполучить мою фамилию.

–Знал бы ты, шеф, какие денежки мне предлагают за доступ к твоему телу, – хохотнул Димон: – скоро буду повышать ставки.

– Одурел? Ты правда там чего то химичишь?

– Не, не. Это я шучу.

– Смотри, Димон, не шути.Чтоб с женским родом никаких интриг. Ни одной чтоб рядом не было. Я своему счастью единственный хозяин. Свою настоящую сам себе искать буду. Да только вряд ли скоро найду.

– Да понял я, понял. – Димон всегда прибывал в прекрасном настроении.

Впрочем, как и я. Спортклуб, бассейн, железо занимали всё моё время. И если я был не на работе или в постели горячей девочки, значит где то трудился над своим здоровьем.

Итак, Тимур вёз нас в бассейн, я прикидывал на сегодня свою норму. Моросила крупа с неба, плескала пригоршнями в лобовое стекло. Безжалостный ветер разгонял зимние тяжёлые сумерки, искрил подмерзающей корочкой асфальт.

Я смотрел на улицы, заполненные людьми, на просыпающиеся фонари, смотрел в жёлтые окна домов. За каждым свет, уют, семья. Наверное, когда то и у меня будет своя, с детьми, собакой, камином. Любимая женщина будет ждать дома. Эх, где же ты, моя единственная.

Нам зелёный, Тимур плавно входил в поворот. Справа на пешеходном переходе муравейником кипела толпа, переминалась с ноги на ногу.