Развод не приговор

1 глава

— Антон, - в кабинет заглядывает Константин Эдуардович, основатель и руководитель юридической фирмы «Правосудие».

Я вскидываю голову, отложив карандаш. Не люблю, когда отвлекают от работы, но раз пришел шеф, значит по серьезному делу. Просто так он не будет тратить свое и мое время.

— Тут дело серьезное, - шеф чешет бровь, замирает рядом со столом. – Нужно проконсультировать одного человека по разводу.

— У меня… - мельком бросаю взгляд в ежедневник, где расписана каждая минута. – Есть полчаса, дальше мне нужно уйти на встречу с клиентом. Может, запишем его на другой день?

— К тебе попасть очень сложно, - усмехается Константин Эдуардович. – Это мой хороший знакомый. Полчаса для первичной консультации хватит. Ужин за мой счет.

— В каком году мы с вами поужинаем? – ехидничаю вставая. Подхожу к напольной вешалке, беру пиджак, смотрю на начальство. – Вы мне еще обед должны за развод вашей сестры.

— Придется рассчитаться деньгами. Он в переговорном зале.

— Хорошо, - беру со стола рабочий планшет, куда вношу заметки для дела.

То, что у меня нарисовывается новый развод, догадываюсь сразу. Причем непросто развод, раз за друга просит сам Шаков. Вообще мне не нравится, когда люди пользуются связями и влезают на консультацию без предварительной записи. Такие люди почему-то считают себя особенными, важными и сидят с таким видом, будто им все должны.

— Здравствуйте, - цепляю вежливое выражение лица, заходя в переговорный зал.

Мужчина, сидящий за столом, при моем появлении встает. Первое, что бросается в глаза – его внешний вид. Сшитый на заказ костюм из дорогой ткани. Дизайнерские часы из лимитированной коллекции. Уложенные волосы, кажется даже ветер не способен навести шухер на голове. С виду производит впечатление уверенного в себе человека, но стоит заглянуть в глаза, как весь образ серьезного человека сыпется как карточный домик. Он явно чего-то боится. Взгляд его начинает метаться из стороны в сторону, чаще всего задерживаясь на двери. Он будто ждет, что сейчас кто-то зайдет и нарушит его планы.

— Клинский Антон Викторович. Константин Эдуардович попросил вас проконсультировать по поводу развода.

— Поклонский Олег Михайлович. Очень приятно. Да, по поводу развода, - кладет руки на стол, мнет свои пальцы, тем самым показывая свою нервозность.

— Ах да, - Поклонский что-то вспоминает, роется в своей сумке, достает тонкую папочку и протягивает ее мне. – Тут свидетельство о браке, брачный контракт, заявление о разводе. Я хочу развестись, потому что устал.

— Устал? – беру папку, бегло просматриваю предоставленные документы. Ничего особенного. Контракт нужно подробнее изучить, но сейчас на него нет времени.

— Да, - понижает голос, подается вперед. – Понимаете, когда я женился, я еще не знал, что мы будем жить с семьей моей жены, а там полный матриархат. За три года, что мы в браке мне до чертиков надоело ходить по струнке перед тещей и ее матерью. Но…

— Но? – поднимаю на Олега Михайловича глаза, слегка изогнув бровь.

— Они столько крови моей попили, что не хочется уходить с пустыми руками.

— Понятно, - киваю, начинаю читать первый лист брачного контракта. – А что ваша жена?

— Жена? – Поклонский почему-то удивляется. – А что она?

— Как она относится к вашему желанию развестись? – мельком кидаю взгляд на наручные часы, стрелки вызывающе мне указывают, что скоро я должен завершить эту консультацию и идти на важную встречу.

— Никак.

— То есть?

— Она не знает, что я хочу с ней развестись.

Откидываюсь на спинку стула, внимательно смотрю на Поклонского. Что-то мне подсказывает, что я целенаправленно лезу в какие-то ненужные мне проблемы. Проблемы я не люблю, от них всегда болит голова.

Беру в руки свидетельство о браке. Поклонский Олег Михайлович. Тридцать лет. Родился в области. Шубина Елена Алексеевна. Двадцать лет. Родилась в столице. Брак заключен три года назад. То есть девчонке было восемнадцать, а Поклонскому двадцать восемь. Говорят, любовь живет три года. Похоже, в этой паре именно так и случилось. Прошли чувства со стороны мужа. Может другая появилась, где любовь цветет во всей красе

Фамилия Шубиной крутится в голове, но никак не могу понять, откуда я ее знаю.

— Я хочу выйти из этого брака с минимальными потерями. Нет, я хочу выйти из него с приличной компенсацией, несмотря на контракт. Уверен, там не все прописано.

— А вы когда его подписывали, не читали? – вновь смотрю на копию брачного контракта.

— Мельком, как и сейчас. Я слишком волнуюсь, чтобы вникать в юридические тонкости. Его ведь можно оспорить, если что? – на меня смотрят с такой надеждой, что становится не по себе от такой возлагаемой ответственности.

— Детей у вас нет? – собираю бумаги, складываю их обратно в папку.

— Если бы они были, о разводе можно было и не заикаться.

— Я изучу ваш контракт и позвоню, чтобы сообщить, когда мы с вами вновь встретимся, - медленно поднимаюсь, Поклонский резко подрывается со своего места.

— Спасибо, Антон Викторович, – мне протягиваю руку, жму в ответ. – Надеюсь, вы мне поможете.

— Пока меня не за что благодарить. До встречи, Олег Михайлович, - киваю мужчине и выхожу из зала.

Прямиком направляюсь к своему кабинету, но затормаживаю перед столом своей секретарши в приемной. Она вскидывает на меня глаза.

— Фамилия Шубина тебе о чем-то говорит?

— Не уверена, - Ульяна задумывается, потом быстро печатает что-то на клавиатуре, вздыхает, развернув ко мне монитор. – Семья, которая владеет несколькими крупными торговыми центрами, являются крупными инвесторами и благотворителями.

— Непростая семейка, - задумчиво смотрю на фото пожилой женщины. – Мне нужна о них информация.

— Хорошо, Антон Викторович.

В кабинете кладу планшет и копии документом на стол, смотрю на часы, проверяя сколько у меня осталось времени. Сейчас день только набирает обороты, значит, пробок больших не должно быть. Собираю нужные мне для встречи вещи, выхожу, киваю Ульяне. Она в курсе моего расписания, поэтому не спрашивает, куда я. В коридоре никого не встречаю, не хочется задерживаться ради формального разговора с коллегами.

2 глава

В шесть утра звенит будильник. Независимо от того, какой у меня день – рабочий или выходной, всегда встаю в одно и то же время, чтобы выйти на пробежку. Бегаю в любую погоду. Если за окном творится, черт знает что, спускаюсь на первый этаж жилого комплекса и иду в фитнес-зал.

Сегодня по прогнозам прохладно, но солнечно. Переодеваюсь в спортивный костюм и отправляюсь на пробежку, размышляя над непонятной для меня Шубиной. Мысль о ней сидит занозой у меня в голове.

Ей двадцать, она уже замужем. Влюбленной в своего мужа не выглядит. Так зачем ей сохранять брак и рожать ребенка? Сколько не думаю об этом, ни одной веской причины не придумал. Она говорила, что семья не примет ее развод. Значит Поклонский важный человек, у него имеется власть в руках и важные связи, расположение, которого не хочется терять. И все же.… Наверное, мне стоит поинтересоваться семьей Шубиной и самим Поклонским, чтобы понимать, откуда и куда дует ветер.

— С пробежки? – мимоходом спрашивает Мия, проходя мимо меня, прикрывая зевок ладошкой.

— Ага, - разуваюсь и прямиком направляюсь на кухню, из холодильника достаю бутылку воды, пью, поглядывая на сонную девушку.

Мия моя младшая сестра. Будущий дипломат. Во всяком случае, именно так она о себе заявляет, когда знакомится с новыми людьми. Ей девятнадцать лет, и она первокурсница. Между нами разница двенадцать лет, но вместе мы фактически не жили раньше.

Когда мне было десять, родители оставили меня с бабушкой на Сахалине и переехали. Моя семья, как и много других семей, в свое время была депортирована японцами на Сахалин. Бабушка была ребенком, как и дедушка. Они не смогли вернуться на родину, выросли на чужбине, завели семью, но при этом трепетно хранили традиции своего народа, активничали в общине, стараясь привить своим детям не только родную культуру, но и язык.

Бабушка и дедушка очень тосковали, но в силу возраста и некоторых обстоятельств о переезде не думали, в отличие от моих родителей. Однажды они собрались и уехали, пообещав мне и бабушке с дедушкой, что за мной вернутся, когда обустроятся. Закрепиться в Республике Корее им удалось не сразу. Когда отец приехал за мной, я отказался с ним уезжать. У меня уже были свои планы на жизнь и виденье, как жить. Я не чувствовал острой необходимости в воссоединении семьи. Считал, что раз есть Мия, маме с папой стоит сосредоточиться на сестре, а я сам справлюсь.

После окончания школы, переехал в Москву, где поступил на юридический факультет в самый главный университет страны. Семья такой выбор не одобрила, но смирилась. Им, конечно, хотелось, чтобы я поступил на юриста в Корее.

Никто даже предположить не мог, что Мия, окончив старшую школу в Корее, соберется и рванет ко мне, поставив всех перед фактом. Сестра усердно училась не только в корейской школе, но и онлайн в русской. Поэтому без акцента разговаривала на русском, имела русский аттестат. Для родителей придумала объяснение, что в России ее образование выйдет дешевле. Поступила на бюджет, поселилась у меня. Ее целеустремленностью можно только восхищаться. Она хорошо устроилась, можно сказать. Сначала меня дико раздражало ее присутствие, сейчас привык, что дома кто-то есть, кто-то готовит мне еду, кто-то ждет.

— Что сегодня будешь делать? – Мия потягивается, отпихивает меня от холодильника и заглядывает вовнутрь. Я сажусь на стул, задумчиво смотрю на сестру. Она почти ровесница Шубиной, но какие они разные по целям в жизни.

— Мий, - жду, когда сестра обернется. – Ты бы вышла сейчас замуж?

— Ты мне жениха, что ли подобрал? – на лице сестры появляется раздраженное выражение. – Нет. Не вышла. Я приехала сюда не для того, чтобы создавать семью, рожать детей. Я приехала учиться, создавать карьеру.

— А если любовь? – усмехаюсь, закрывая бутылку. – В твоем возрасте это сплошь и рядом.

— У меня нет времени заниматься такой чепухой. Рис и кимчи с яйцом пойдет? – Мия оглядывается на меня через плечо.

— Пойдет. Я в душ, - встаю и направляю в свою комнату, чтобы взять вещи.

Приведя себя в порядок, беру свой мобильник и возвращаюсь на кухню, где уже накрыт стол разными закусками и поставлены заявленные блюда. Мия по привычке вместо вилок кладет металлические палочки. Сажусь за стол, набирая в поисковике фамилию Шубиной. Информации много, но в основном о старших женщинах семьи Елены.

Как и говорил Поклонский, всем бизнесом заведует Шубина Мария Ивановна. Несмотря на свой возраст, она до сих пор стоит у руля своего бизнеса, основанный ею с нуля. Там во владении и заводы, и пароходы, и газеты. Неудивительно, что ей трудно отпустить руль управления, доверить его дочери. Хотя, смотря на Софию Романовну, она ничем не уступает своей матери. С фотографии производит впечатление очень жесткой, волевой женщины. Елена другая. Это я понимаю сразу, наткнувшись на общее фото. Она на фоне матери и бабушки выглядит мягкой, нежной, трепетной. Ей точно нельзя быть в сфере бизнеса и находиться среди алчных акул, которые откусят все, до чего дотянутся. Но Поклонский… Ничего такого. Обычный офисный работник в компании своей тещи. И должность у него не руководителя. Так что за такая причина, по которой младшая Шубина в таком отчаянье, что готова забеременеть от первого встречного? Эта загадка не дает мне покоя.

— Что ты там так пристально рассматриваешь? Бабушка тебе фото невесты прислала? – Мия тянет шею, пытается сверху заглянуть в мой телефон и увидеть, что меня интересует. Кладу мобильник на стол, погасив экран.

— Нет, просто пытаюсь кое-что понять,- подхватываю палочками кимчи, медленно жую, смотря в карие глаза сестры. Она вопросительно приподнимает брови, но не дожидается от меня ничего, спрашивает:

— Что понять?

— Почему девушка в восемнадцать лет вышла замуж и очень хочет родить ребенка от кого угодно, любой ценой удержать мужа, который хочет развестись.

— Наверное, муж очень влиятельный человек. Семья не хочет терять важного человека.

— Нет. Он самый простой человек, не имеющий ничего важного.

3 глава

Если бы хоть кто-то знал, как сильно у меня бьется сердце, потеют ладони от волнения, не поверил, глядя на меня. Мне с большим трудом удается выглядеть уравновешенной и спокойной, а на самом деле хочется просто взвыть от несправедливости по отношению к себе со стороны мужа и своей семьи. И если Олега я еще могу понять, то маму с бабушкой – логика не бьется. Хотя, казалось бы, что родные должны быть на твоей стороне, но нет, мои родные на стороне своих представлений о том, как должна выглядеть моя жизнь.

Клинский – топ адвокат в своей сфере. Неудивительно, что мой муж обратился к нему, надеясь максимально выгодно выйти из семьи. Если бы его интересовал просто штамп о разводе, дело было бы пяти минут, но нет, Олег хочет денег, хочет какие-то бонусы за то, что прожил со мной в браке, пусть недолго. И это не так проблематично, как кажется. Проблема заключается в бабушке и маме.

Обладая острым умом, прагматизмом и стальным характером, верят в одну единственную чушь: на женский род Шубиных наложено проклятие. Никто из них не был счастлив в браке долго и счастливо. Мужчины то уходят, то умирают. И если со вторым вариантом можно как-то смириться, ибо всякое случается, то развод сейчас в моей семье табу. Любой ценой брак нужно сохранить. Бабушке кто-то донес на Антона, что тот желает развестись. И вот она прессует меня, поэтому поводу. Она насела на меня по поводу того, что развод можно отложить на год-два, если я забеременею и рожу, Олег за это время поменяет мнение. Уж она то постарается. Только вот муж мой бесплоден. Диагноз окончательный и не подлежит изменению.

— Мы будем молчать? – голос Клинского выдергивает меня из дум.

Я моргаю и нервно заправляю волосы за ухо. Антон Викторович равнодушно смотрит, ему либо действительно на меня все равно, что, скорее всего, либо безупречно владеет своими эмоциями, в отличие от меня.

— Моя семья против развода. Бабушка выдвинула ультиматум. Я должна остановить Олега, забеременеть, родить ребенка. В противном случае мне придется забыть о себе, как о личности, и полностью подчиниться воле бабушке, - сглатываю, в горле сухо.

Клинский внезапно встает, заставляя меня вздрогнуть, подходит к стеллажу, на котором стоит графин, наливает воду в стакан и ставит его передо мной. Возвращается на свое место. Меня поражает его внимательность к моему состоянию. Благодарно улыбаюсь, делаю глоток.

— Вы, наверное, в курсе, что я не очень похожа на свою бабушку и маму. Во мне нет предпринимательской жилки, я не похожа на акулу-бизнеса, я совершенно не смыслю в экономике и финансах. Я люблю рисовать, и у меня неплохо получается. Благодаря своему замужеству, я продолжаю заниматься любимым делом, но если Олег со мной разведется, то.… То мне придется вникать в тонкости ведения дел, семейного бизнеса. Я этого не хочу, - грустно улыбаюсь. Антон Викторович крутит в руках карандаш, не перебивает и никаких вопросов не задает. Со стороны выглядит так, будто ему скучно слушать меня, но надеюсь, что это мне так кажется.

— Так как Олег бесплоден, это уже подтверждено, но скрыто от него и моей семьи, удержать мужа ребенком от него невозможно, - прикусываю губу, опуская глаза на свои сжатые руки на коленях. – У меня не так много времени, чтобы подыскивать партнера, да и вы… - робко поднимаю глаза на молчаливого адвоката. – Спонтанный мой вариант.

— Я так и понял, - усмехается, но эта усмешка не обижает. Я неуверенно тяну губы в улыбке. – Но я не знаю, как вам помочь в этой ситуации, по мне, лучше разойтись с мужем, не ввязываясь, ни в какие одноразовые отношения.

— Тогда мне придется подчиниться бабушке и работать в ее компании. О рисовании можно забыть.

— В этой жизни не всегда получается так, как мы хотим, не всегда у нас право выбора. Не думаю, что ваши родные не выслушают вас…

— Не выслушают! – перебиваю Антона Викторовича. – У них правильное только их мнение и точка. Им совершенно все равно, что я там чувствую, а рисование всегда считали прихотью, а не серьезным делом, на котором можно заработать большие деньги.

— Вы можете уйти из семьи и самостоятельно принимать ответственность за свою жизнь.

— Что? – изумленно распахиваю глаза. – Как это? – в моей голове не укладывается озвученный вариант.

— Собираете свои вещи, уходите из дома и живете по своим средствам и возможностям. Так живет большинство ваших ровесников, особенно те, кто приезжает из регионов учиться в столицу.

— Это невозможно! – отрицательно мотаю головой. – Где я буду жить? На какие деньги? Бабушка сразу заблокирует мне карты. Что я буду делать? Я, по сути, никем не могу работать, чтобы достойно зарабатывать!

— Тогда-либо смиряйтесь с ультиматумом бабушки, либо ищите кандидата в отцы, - Клинский встает из-за стола, я тоже подрываюсь, понимая, что разговор завершен и не на той ноте, на которую собственно рассчитывала.

— Вы мне поможете? – с отчаяньем смотрю в карие глаза адвоката, схватив его через стол за руку. Он хмурится, смотрит сначала на мои пальцы у себя на локте, а потом поднимает холодный взгляд на меня. Я испуганно убираю руку.

— С разводом помогу, с остальным справляйтесь самостоятельно. Вам не десять лет, вы уже должны нести ответственность за свои слова и поступки, - убирает со стола папки, подходит к вешалке, берет пиджак.

Удивленно смотрит, обернувшись. Кажется, думал, что я уже молча покинула его кабинет, но нет, стою как приклеенная и не могу сдвинуться с места. Антон Викторович поправляет на себе пиджак, медленно подходит ко мне, засунув руки в карманы брюк. Замирает близко. Я даже дышать перестаю от волнения. Несколько секунд гипнотизирует, а потом выбивает почву из-под ног одним вопросом:

— Вы уже ужинали?

— Что? – удивляюсь, смотря на Клинского непонимающим взглядом. Меня просто так никогда не спрашивали о том, ела я или нет. Может, он хочет за ужином что-то для себя выяснить, чтобы потом обыграть в пользу Олега? Уже планирую отказаться, как адвокат опять удивляет.

4 глава

Раз в три месяца выпускники юридического факультета престижного университета вместе собираются на какой-нибудь базе отдыха, где чудесно проводят время. Шутки шутят, песни горланят, байки рассказывают. Год выпуска не принципиален, как-то получается так, что все друг друга знают, либо еще со времен учебы, либо сейчас по работе. Конечно, в таких сборах всегда есть костяк компании, который не меняется годами, остальные люди позже вливаются, либо сливаются. Я вхожу в костяк, не чураюсь таких посиделок, тем более раз в три месяца могу себе позволить выделить выходные для такого мероприятия, которое планируется заранее.

— Еле отпросил у жены, - Дима садится на переднее сиденье, пристегивается. – Погнали. Мы же никого не будем по дороге забирать?

— В этот раз только ты без транспорта.

— Ну и славно, не люблю, когда в машине толпа народу.

Усмехаюсь, трогаюсь с места. Дима, он же Серебряков, прокурор, которого не любят за бульдожью хватку, мой друг. Мы с ним жили в одной комнате в общаге, делили хлеб один на двоих, когда у кого-то внезапно заканчивались деньги. Поддерживали друг друга словом, делом, подзатыльником. Сам Серебряков из Крыма, его родители имеют в собственности небольшой круглогодичный гостиничный комплекс, куда иногда мы наведываемся, когда у нас совпадают отпуска. Это бывает крайне редко.

В прошлом году Дима женился на столичной барышне. Их роман был бурным, коротким. Он говорит, что свадьба по любви, но что-то я сомневаюсь. Подсознательно все жду, когда он придет ко мне с вопросом по моей специальности.

Стараюсь в душу без спроса не лезть, с его супругой толком не знаком, видел пару раз, но она не стала мне близким человеком. Лично не звоню, с праздниками не поздравляю. Она очень красивая, белокурая, чертовски сексуальная. Зная Серебрякова, его вспыльчивый характер и завышенное чувство собственника, он, наверное, тайком имеет оружие за спиной, чтобы отстреливать любого наглого самца, осмелевшего взглянуть в сторону его ненаглядной. Однако, его жене нравится чужое внимание, как и призывные взгляды. Пару раз замечал подобные гляделки, когда собирались компанией со спутниками. Не хочется верить, но, кажется, мой друг либо имеет, либо скоро приобретет красивые ветвистые рога. С его работой, ненормированным графиком прекрасная жена быстро заскучает быть одной. Свои размышления держу при себе, но держу руку на пульсе. Если мои домыслы найдут реальное подтверждение, покрывать жену Димы не стану.

— Как там Мия? Еще замуж не выскочила?

— Какой там замуж, на горизонте даже парня не наблюдается. Вся в учебе и в студенческой движухе.

— Золотая пора! Не мешай девчонке наслаждаться, - Дима усмехается, регулирует сиденье до лежачего положения.

Я вопросительно на него смотрю. Он молчит, прикрывает глаза, делает вид, что типа дремлет. Хмыкаю, жду момента, когда сам захочет поговорить. Интересно, у Шубиной есть человек, с которым можно поговорить по душам? Создалось впечатление, что девушка абсолютно одинока, несмотря на то, что многие желали бы иметь с ней знакомство. Она, видимо, ни с кем не близка, чтобы посекретничать. Мия ее ровесница, но у сестры есть как минимум семья, которая ее выслушает, поддержит, всегда на ее стороне. У Елены даже такого нет. Вздыхаю.

— Ты чего так тяжело вздыхаешь? – интересуется Серебряков.

— Да так, - неопределенно отвечаю, но понимаю, что друг не отстанет. – Рад, что ты у меня есть.

— Что за приступ нежности? Меня аж мурашки от твоих слов! – Дима показательно передергивает плечами, растирает себя руками. – Ты меня пугаешь, Антон! Ты болен?

— Если только работой, - смеясь, смотрю на друга. – Подумал, что некоторым даже поговорить по душам не с кем. Семья не будет слушать тебя, а друзей близких нет, есть только знакомые, которые могут использовать информацию против тебя.

— Тут я с тобой соглашусь, но ты говоришь не о себе, и даже не о близких. О ком думаешь?

— О клиентке. У меня тут дело появилось по просьбе шефа, вот думаю, как его вырулить.

— Видимо, она тебя зацепила.

— Чего это? – возмущаюсь, потихоньку выжимая педаль газа, как только машина покидает черту города. Дорога пустая, можно немного нарушить скоростной режим.

— Ты никогда не размышлял о клиентках вне рабочего времени. Ты всегда работу оставлял в офисе, - со знанием дела замечает Дима, и мне даже поспорить не с чем, он прав. Я действительно максимально стараюсь работу делать в рабочее время, а в личное время заниматься своими делами.

— Она красивая?

— Обычная.

— Может замутишь романчик, как только ей отдашь бумажку о разводе?

— Я не смешаю работу с личной жизнью.

— После того, как она получит свободу, она уже не твоя клиентка, можно и подкатить.

— Она, если честно, итак, не моя клиентка. Клиент ее муж, а с ней я пару раз встречался по делу, - о том, что Шубина подкатывала с провокационным предложением, молчу. Серебряков не поймет такую тему.

— Но она определенно тебя зацепила, - со знанием дела резюмирует. Дима знает меня, поэтому может рассуждать вслух об очевидных вещах. Порой он быстрее меня видит то, что я замечаю чуть позже.

— Не знаю, - хмурюсь. – Мне ее жалко больше. Хочется как-то помочь.

— Примеряешь рыцарские доспехи?

— Рыцари нынче не в моде, - иронизирую. – Девушкам нравятся плохие мальчики или с толстым кошельком, - замечаю, как Серебряков темнеет лицом, поджимает губы и отворачивается к окну. Кажется, я задел его болевую точку. Осторожно спрашиваю:

— Все хорошо? – мой вопрос обобщенный. Дима поворачивает голову ко мне и грустно улыбается.

— Давай сегодня оторвемся на полную катушку!

— Я не любитель чрезмерного употребления алкоголя.

— Какой же ты зануда, - бурчит друг. – Мог бы просто поддержать.

— Могу подержать за руку, - протягиваю ему ладонь, Серебряков колюче на нее смотрит, фыркает и бьет своей ладонью по моей руке.

— Давай, гони, не хочу, чтобы мы последними прикатили. Ты хоть в баню с нами пойдешь?

5 глава

Увидеть адвоката Олега на базе отдыха я никак не ожидала. На секунду даже мелькает мысль, не он ли мне прислал анонимное сообщение о том, что мой муж сейчас мне изменяет. Глядя, как темнеет лицо юриста, понимаю, что не он, кто-то другой решил расставить точки вместо меня. Сказать, что я настроена решительно вывести на чистую воду Поклонского, соврать, но что-то заставило меня вызывать такси, согласиться на внушительную сумму, лишь бы доехать до базы отдыха, где, по словам доброжелателя сейчас развлекается мой муж.

Пауза затягивается, чувствую вибрацию в сумке. Спешно достаю свой телефон под пристальным взглядом Клинского. Рядом с ним стоит мужчина, тоже сосредоточенно наблюдает за мной и моими движениями. Во входящем сообщении мне прислали данные номера и корпус, я вскидываю голову и оглядываюсь по сторонам. Решительно двигаюсь в сторону большого здания, но меня внезапно хватают за руку. Вопросительно смотрю на схватившегося, а потом на его пальцы на своем запястье.

— Если вы не хотите развода, - Антон Викторович на секунду замолкает. – Вы не сможете потом с правдой жить, а подозревать можно бесконечно долго и жить при этом вполне счастливо.

— Вы советует мне закрыть глаза? – удивленно приподнимаю брови.

— Вы же сами сказали, что не хотите развода, мой совет исходит из ваших пожеланий. По мне, для вас лучше быть в неведенье, чем постоянно знать.

— Но… - я смотрю на незнакомого мне мужчину, потом на Клинского и после на больше здание.

Во мне борются противоречивые чувства. Антон Викторович прав. Знать и предполагать – это разные вещи. И все же за последние дни, выслушивая от бабушки ворчание по поводу того, что Олег до сих пор не вернулся домой, все еще живет в отеле, я дошла до предела в своем молчании. Робко сказала бабушке, что возможно, Поклонский не такой уж идеальный, как ей кажется. На что на меня тут же обрушилась критика, меня обвинили в том, что муж хочет развестись, что я не гибкая, вечно погруженная в своем искусстве, не желающая создавать полноценную семью. Бабушка почему-то считает, что отсутствие детей заставило Олега уйти и подать документы на развод. Еле сдержалась, чтобы не вываливать на бабушку правду-матку. Мама как всегда в нейтральной позиции. Спорить с главой семьи бесполезно, как и убеждать и разубеждать. У нее всегда свое мнение и оно самое верное и правдивое.

— Елена? – Клинский хмурится и всматривается в мои глаза. Его внимательность заставляет меня улыбнуться и мягко освободить свою руку из захвата.

— Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, - вижу, что адвокат со мной в корне не согласен.

Вздыхает, укоризненно качает головой, но не пытается меня убедить передумать. Я киваю ему и уверенно направляюсь к тому дому, как изначально планировала идти. Спиной чувствую, как мне смотрят вслед. Инстинктивно выпрямляю спину, расправляю плечи и приподнимаю подбородок. Не хочу выглядеть жалкой.

Большое здание оказывается главным, тут ресепшен, но я прохожу мимо него, прямиком направляясь в сторону лифта. Нажимаю кнопку вызова, крепко сжимаю ручки сумки, глядя на свое отражения в зеркальных дверях. Обида гложет, но не подаю вида, как мне трудно сдерживать себя. Никак не могу сообразить, что мне делать дальше и как вообще реагировать, если подозрения в измене окажутся правдой. Я знаю, бабушка сразу скажет, что ничего такого в этом нет. Мужчины изменяли, и будут изменять, какая бы хорошая жена не была, потому что у них гулящая натура заложена природой. С такой теорией в корне не согласна.

Измена – это не уважением к своему партнеру. Можно не любить друг друга до безумия, до дрожи во всем теле, но уважать своего супруга, с которым ты связан перед людьми и законом, обязан. Иначе, зачем вообще создавать семью? Ради выгоды? Это меркантильно и очень низко. Выходя замуж за Поклонского, я рассчитывала, что мы будем друзьями, партнерами, которые могут положить друг на друга. Я рассчитывала на уважение, поддержку и дружеское отношение. У нас неплохо получалось ладить, в постели не совсем мрак, не праздник с фейерверками, но грех жаловаться на скудность и отсутствие эмоций в постели.

Замираю перед дверью с номером, который мне прислали. Смотрю на темную поверхность дверного полотна, терзаю свои губы зубами, а ногтями ручки сумки. Никак не решусь на последний шаг. Нагибаюсь ближе, пытаюсь услышать неприличные звуки, но в этом здании, похоже, хорошая звукоизоляция. Вздыхаю, опускаю голову, разглядываю носки своих туфель. Неожиданно над головой раздается стук, я вздрагиваю и резко поднимаю глаза на того, кто только что постучался. Это Клинский. Он смотрит на меня без единой эмоции на лице, кажется равнодушным, тогда не понимаю, зачем лезет туда, куда не просят.

— Это, наверное, наше шампанское, - слышу за дверью веселый голос Олега.

Шарахаюсь в сторону, но меня тут же ловят за локоть и не дают улизнуть. Я умоляюще смотрю на Антона Викторевича, взглядом прошу отпустить, но он не поддается моим мольбам. Зажмуриваюсь, словно сейчас меня ослепит яркий свет. Слышу «ох», потом отборный мат, от которого у меня краснеют уши, чувствую, как меня куда-то затаскивают против моей воли.

— Какого черта? – кричит Олег, я от его крика широко разрываю глаза и хватаю ртом воздух.

Мой муж стоит в одном полотенце. Стоит чуть-чуть перевести взгляд в сторону, как на большой двуспальной разобранной кровати замечаю девушку со светлыми волосами. При виде нас она судорожно пытается завернуться в одеяло как в кокон.

— Лена, что ты тут делаешь? – Олег нервничает, глаза бегают в разные стороны, руками то зачесывает влажные волосы, то скрещивает на обнаженной груди, то пытается подтянуть полотенце на бедрах повыше.

— Мне анонимно прислали сообщение о твоей измене. Решила проверить, правда иль нет, - усмехаюсь, беря себя в руки. Меньше всего хочется хлопнуться тут в обморок, скатиться в истерику. Нужно как-то достойно теперь отсюда уйти.

— Это ты? – кидает в сторону Клинского яростный взгляд муж, поджимая губы. – Ты вообще-то мой адвокат, должен быть на моей стороне!

6 глава

В ванной обнаруживаю черную косметичку, в которой к моему удивлению есть самое необходимое для ухода за кожей. Наверное, поэтому Клинский такой ухоженный, приятно смотреть. Я мало знаю мужчин, ухаживающих за собой. Олег считал себя красивым без лишних телодвижений.

Принимаю теплый душ. Согреваюсь и чувствую, как перестают стучать зубы, бить озноб. Антон был прав, посоветовав мне согреться. Его внимательность покоряет. Интересно, у него девушка есть? От этой мысли яростно трясу головой. Какое мне дело до личной жизни адвоката моего мужа. Если кто-то узнает, с кем я провела ночь в номере, по головке не погладят. И не дай бог, об этой ночи поползут слухи.… О том, что мне предстоит завтра, стараюсь не думать.

Завернувшись в халат, возвращаюсь в комнату. Беру из шкафа плечики и вешаю платье, произвольно обращая внимания на аккуратно сложенные вещи на полках и развешенную одежду на вешалке. Какой педантичный Клинский. Еще все по цвету и ровненько. Даже я таким порядком у себя в шкафу не могу похвастаться. Представляю, что у него дома творится.

Смотрю на свое платье, надеюсь, оно высохнет до утра. Оно, конечно, не такого презентабельного вида, как было утром, но добраться в нем домой вполне нормально. Главное не приехать в мужских вещах. У моих родных будет много вопросов и необоснованных подозрений.

Быстро переодеваюсь в одежду Клинского. Все мне большое, это ожидаемо. Антон высокий парень, поэтому штаны приходится несколько раз подворачивать, а футболка его мне почти как мини-платье.

Сев в кресло у окна, поджимаю под себя ноги. Дождь хоть и не стеной, но льет. Похоже это до утра. Надеюсь, мне удастся вызвать такси или кто-то подбросит до города. О том, что Олег тоже тут, стараюсь не думать. Ему, наверное, сейчас весело. Вряд ли он задумывается, где сейчас его жена. Если бы любил и дорожил нашим браком, бросился следом, полз на коленях за мной, умолял простить и сказал, что бес попутал. Но раз он подает на развод, желает еще что-то отхапать, ни о какой любви и речи нет. Закрываю лицо ладонями. Не плачу, просто обидно.

Досадно, что прогибаясь под требования бабушки, мамы пошла им на уступки, вышла замуж за того, кого они выбрали, так мало выиграла чего-то для себя. Нужно было просить больше самостоятельности в принятии решений за свою жизнь, а не разрешение заниматься любимым делом, как хобби.

Сейчас у меня два варианта: вновь подчиниться требованиям бабушки или проявить стойкость характера и дать отпор. Второй вариант чреват последствиями. Бабушка дама крутого нрава, может сказать, как отрезать. Если она решит, что раз я перечу ей, значит, могу прожить сама без ее покровительства и ее крыши над головой. Мама мне тут не защитник. Она всегда на стороне бабушки, даже если не согласна с ее точкой зрения.

Слышу, как открывается дверь, вскидываю голову. В номер заходит Антон с подносом. Молча подходит к креслу, двигает журнальный столик к нему и только после этого ставит поднос. Тарелка с мясом, свежие овощи, лепешка. Еще большая кружка чего-то ароматного.

— Это фруктовый чай, - поясняет Антон Викторович, садясь на кровать. – Плакала? – он теперь фамильярен ко мне. Я беру лепешку, разламываю ее.

— Нет, - смотрю на мужчину. – Я не так сильно любила мужа, чтобы убиваться по нему, - мясо горячее, ароматное. Желудок сладко урчит.

— Но при этом хотела удержать, – Антон слегка откидывается назад, опираясь на руки. – Я тебя разведу с ним, - усмехается. Понимаю по взгляду, что он немного пьян. Наверное, поэтому такой непринужденный, не соблюдает формальности.

— Ты же адвокат моего мужа, - произношу с набитым ртом. – Ты должен быть на его стороне.

— Я помню. Он получит свой развод. Остальные его требования не осуществимы, твоя бабушка об этом позаботилась.

— В каком смысле?

— Брачный контракт. У нее отличные юристы.

— А, ты об этом, да, это она настояла.

— Она у тебя огонь.

— Огнедышащий дракон.

— Что? – Антон хмурится, я улыбаюсь, запихивая в рот побольше еды, чтобы ничего не говорить.

Он над чем-то задумывается, потом встает и направляется в сторону ванной. Слышу, как льется вода. Смотрю на кровать. Догоняет осознание реальности. Мы будем вместе спать? От этой мысли в груди начинает все гореть. Я ни с кем раньше не спала в одной постели, кроме Олега. Ощущение такое, будто не муж мне изменил, а я сейчас собираюсь ему изменить. Начинаю махать на себя руками, пытаясь остудить разгоряченное лицо. В голову лезут до неприличия странные мысли, и когда Антон внезапно появляется передо мной без футболки с влажными волосами, ойкаю и зажмуриваюсь, толком ничего не рассмотрев.

— Открывай глаза, - тихо произносит Клинский.

Я сначала один глаз приоткрываю, потом второй. Адвокат уже в футболке и сдергивает с кровати покрывало, ложится. Он все так просто делает и поступает так непринужденно, обыденно, будто каждые выходные проводит с девушкой.

— А друг твой где? – складываю пустые тарелки, переношу поднос на стол.

— Нашел себе другой ночлег. А что? – Антон приподнимает голову, внимательно смотрит на меня. Неожиданно усмехается. – Лезть с обнимашками не буду.

— Больно надо, - фыркаю, направляясь в ванную чистить зубы.

— А девушкам нравятся мои объятия, - слышу бормотания, прежде чем закрываю дверь.

Какой самоуверенный. Может кому-то и нравятся, не берусь судить, мне они ни к чему эти объятия. Такое фривольное поведение выбивает из колеи. Я все списываю на пережитый мной стресс, а Клинский просто выпивший, вот и говорит всякую ерунду. Однако, выхожу из ванной с гулко бьющимся сердцем. Крадусь на цыпочках, напряженно всматриваясь в неподвижное тело адвоката. Подхожу к кровати и замираю.

Не знаю, что делать. С сомнением смотрю на пол. Слишком твердый, но если потребуется, буду на нем спать. Клинский будто спит глубоким сном, но стоит мне взяться за край одеяла, как открывает глаза.

— Смелее, я не кусаюсь и не ем красивых девушек, - в его голосе звучат тягучие нотки, и слышится, какой-то незнакомый акцент.

7 глава

В кабинет врывается Шаков, судя по бешеному взгляду, причина для внезапного визита очень серьезная. Пытаюсь сообразить, где накосячил, и мой ли косяк. Шеф замирает перед столом, молчит, чем еще больше напрягает. Медленно откладываю в сторону карандаш, сцепляю пальцы в замок.

— Ничего не хочешь мне сказать? – прищуривается, я в ответ тоже щурюсь.

— По поводу чего? – осторожно спрашиваю, стараясь аккуратно прощупать тему, которую будем обсуждать.

Вариантов не слишком много. Все, что меня связывает с шефом – это работа. Только о ней мы можем разговаривать, спорить, ругаться, достигать компромисса, все остальное дело каждого.

— У тебя безупречная репутация, Антон, настолько идеальная, что порой кажется, что ты ее полируешь, поэтому никак не ожидал, что именно ты попадешь в скандал.

— Скандал? – эхом переспрашиваю, непонимающе глядя на Константина Эдуардовича. – Вы о чем?

— Пока о твоих отношениях знают единицы, но фотографии могут просочиться в любой момент в средства массовой информации. Поклонский просит в срочном порядке найти ему другого адвоката.

— Я до сих пор не понимаю, о чем вы.

Шеф смотрит на свой мобильник, через мгновение протягивает его мне. Беру его как ядовитую змею, предчувствуя что-то нехорошее. Фотографии меня с Еленой на базе отдыха. Со стороны ничего такого, только вот девушка в моей одежде, садится в мою машину. Выглядит так, будто мы провели совместную бурную ночь. Ночь мы действительно провели вместе, но не бурную, как думает Поклонский. Чья бы корова мычала.

— А сам Олег Михайлович ничего не хочет рассказать? – возвращаю начальнику его мобильник.

Теперь настает мой черед рыться в своем телефоне. Я хоть и был выпивший, но привычка все подмечать, собирать улики, нужные мне факты уже в крови. Нахожу файл видео, который мне прислали, где Поклонский обжимается с другой женщиной возле лифта, целуется с ней в лифте. Еще несколько фотографий в коридоре, на этаже котором они были.

— Что за ерунда! – возмущается Шаков после просмотра моих доказательств отношений Олега Михайловича на стороне.

— Шубина приехала на базу отдыха, кто-то сдал ее мужа, написав сообщение, что он там развлекается. Конечно, она застала его с другой в номере во всей красе. Я свидетель. Потом начался ливень, такси не приезжало, любезно предложил ей переночевать в моей комнате, пообещав утром отвезти в город.

— Вы были в номере одни? – Константин Эдуардович прищуривается. – Понимаешь, ее бабка тоже в курсе произошедшего.

— Мы были не одни, - лукавлю, мысленно скрещиваю пальцы. – С нами в комнате был мой друг. То, что девушка была в моей одежде, на нее случайно опрокинули сок. Не мокром же ей возвращаться.

— Твое хорошее воспитание может сыграть против тебя, Антон. Во всяком случае, реши вопрос с разводом Шубиной и Поклонского как можно скорее. Олег наш клиент, поэтому в приоритете его интересы.

— Ему ничего не светит. А с этими доказательствами, - киваю на свой телефон. – Он еще может остаться должен.

— Это, - Шаков так же кивает на мой телефон. – Нужно забыть. Олег хочет компенсацию. Вот и сделай так, чтобы он ее получил, хотя бы минимальную.

— Я не буду этого делать, – твердо произношу свое решение, чем раздражаю шефа и заставляю того поджать губы. Он сердито на меня смотрит, не зная, что сказать. Уволить не может, так как я та самая курочка, несущая золотые яйца, но и позволить мне гнуть свою линию так, же его не устраивает.

— Если ты будешь самовольничать, я тебя отправлю во Владивосток! – пытается напугать меня Константин Эдуардович, я усмехаюсь.

— Там же есть прекрасный руководитель, которого вы уже сослали по приказу влиятельного клиента. Да меня и не пугает Дальний Восток. Ближе будет ездить к родным.

— Антон, - вздыхает Шаков. – Почему ты в этой ситуации встал в позу? Тебя раньше никогда не интересовало, кто прав, кто виноват в браке, главное результат твоего клиента.

Не успеваю ответить, в дверь стучатся, и заглядывает Ульяна, мой секретарь. Она теряется при виде шефа, похоже, отсутствовала, когда он ворвался в кабинет.

— Антон Викторович, тут к вам пришли не по записи. Девушка. Говорит, что ей нужно срочно с вами увидеться.

— Пусть войдет, - приглашаю незваную посетительницу, лишь бы побыстрее выпроводить Шакова. Он раскусывает мой маневр, усмехается, осуждающе качает головой. Понимает, что меня теперь не переубедить, я буду теперь гнуть свою линию. Поклонский получит развод и на этом точка.

— Мы еще вернемся к разговору, - угрожающе предупреждает шеф, направляясь к двери, но застывает, как только в кабинет входит посетительница.

Оборачивается ко мне, удивленно вскинув брови. Я тоже от души удивляюсь, поэтому взглядом показываю ему, что ни при чем. Шубина, а это именно она, неловко переступает с ноги на ногу, не решаясь сдвинуться с места.

— Проходите, - приглашаю, Шаков уходит.

Внимательно разглядываю Елену. Она явно нервничает, что-то ее тревожит и, похоже, совсем не знает, зачем она ко мне пришла. Пару раз растерянно оглядывается на закрытую дверь, потом смотрит на меня. Жду. Терпеливо жду, когда она соизволит объяснить причину, по которой пришла без договоренности.

— У Олега есть фотографии, где мы с вами. Он показал бабушке и рассказал, что мы провели совместно ночь. Дома разразился скандал. Бабушка негодовала, - Шубина опускает взгляд на свои руки. – В общем, она меня выгнала из дома, сказав, чтобы я сама справлялась со своими проблемами и не попадалась на глаза.

— А вы рассказали, почему были на базе отдыха?

— К сожалению, она меня даже не стала слушать. Олег ее не на шутку завел. Придется какое-то время переждать, пока она остынет. Маме тоже было запрещено мне помогать. Поэтому я без денег, - девушка криво улыбается. – И совершенно не знаю, куда мне идти. О ком подумала в первую очередь – это были вы.

— А как же подруги? – иронично спрашиваю. Пока не совсем улавливаю мотив Шубиной в откровенном разговоре.

8 глава

Проснувшись, не сразу понимаю, где я. Несколько секунд смотрю в потолок, моргаю, пытаясь выстроить хронологию вчерашнего дня. Лучше бы не вспоминала, не пришлось сейчас с головой накрываться одеялом.

Видимо мое возвращение совпало с плохим настроением бабушки. Олег уже успел выслать ей фотографии, где я с Клинским и, наверное, сочинил свою версию наших отношений с адвокатом. В любом случае мне сказали много такого, чего я бы предпочла не знать. Мама, как обычно, заняла нейтральную позицию. В итоге я сказала, что с изменщиком не собираюсь ничего сохранять, так как уважаю себя. Бабушка указала на дверь, предупредив, что раз я имею собственное мнение, то должна иметь собственные возможности себя содержать. Ожидаемо мои карточки за минуту заблокировали. Позволили только вещи собрать.

Куда я могла податься? Я, живущая двадцать лет под крылом бабушки и мамы, внезапно оказалась на улице ни с чем. Без денег. Без понимания, куда пойти, у кого попросить помощи. Это страшное чувство на самом деле. Словно выбросили за ненадобность. Был момент, когда я готова была ползти к бабушке на коленях и просить прощения. Я понимала, что так спонтанно начинать самостоятельную жизнь не в состоянии. Мне стоило позаботиться о финансовой подушке, тщательно продумать план на будущее. Увы, одно дело ты представляешь, как будешь жить одна, другое дело, когда ты внезапно оказываешься одна перед кучей трудностей. Конечно, в такой момент захотелось оказаться возле человека, который все про все на свете знает. И единственный человек, который подходит под такой критерий, был Клинский.

— Проснулась? – в комнату заглядывает Мия. Милая сестра Антона. Одновременно так похожа и так не похожа на него.

— Только проснулась, - приподнимаюсь, приглаживаю волосы. Часы показывают девять утра. Не поздно, обычно в выходные дни можно нежиться подольше.

— Пойдем завтракать.

— А Антон…

— Братец слинял на пробежку, вернется через час, так что успеешь привести себя в порядок, - Мия подмигивает и скрывается за дверью. Как же хорошо, что на смену одним людям приходят другие. И они по-другому ко мне относятся. Дружелюбнее что ли и без всякого ожидания.

На кухне вкусно пахнет. На столе накрыто словно на маленькое пиршество. Много маленьких тарелок с разными закусками, тарелка мяса. Я присаживаюсь, с любопытством все разглядываю. В моей семье принято завтракать кашей с фруктами, пить чай без сахара. В этой семье, похоже, культ еды.

— Почему тут всего так много?

— Кушать надо хорошо, чтобы были силы, - Мия ставит передо мной тарелку с рисом. Садится напротив, над чем-то задумывает, а потом улыбается. – Завтрак съешь сам, обедом поделись с соседом, ужин отдай врагу. Ты, наверное, не привыкла к такой обильной пище, я могу приготовить тебе что-то другое…

— Все в порядке, - беру вилку, замечаю, что у самой девушки в руках палочки. – Ими удобно есть?

— Что? – Мия прослеживает мой взгляд. – А, удобно, но дело привычки. Какие у тебя планы на выходные?

— Наверное, понять, как дальше жить, как обеспечить себя.

— Ты красивая, можешь выгодно выйти замуж. Например, за моего брата. Он красавчик, богатый, внимательный, может быть чуток занудный, но в целом на него можно положиться.

— Подрабатываешь свахой? – смеюсь, Мия хитро прищуривается. – Но я пока замуж, вновь в эту кабалу не стремлюсь. Хочу быть самостоятельной, ни от кого не зависеть.

— Желаю тебе успехов!

Позавтракав, я вызываюсь помочь убрать посуду, но меня посылают в ванную приводить себя в порядок. Помня, что с минуты на минуту может прийти Антон, не спорю. Хватаю в комнате одежду и юркаю в ванную. Щеколда почему-то не закрывается. Мия в курсе, где я, Клинского дома нет. У меня на все про все минут десять. Сбрасываю пижаму на пол, встаю по теплые струи воды. Какое-то время не двигаюсь и наслаждаюсь.

Обычно дома утром я могу принимать душ полчаса. Мне нравится стоять под душем, словно вода смывает все плохое за ночь, плохие сны и настраивает на новый день. Вот и сейчас хочу настроиться, почувствовать уверенность и внушить самой себе, что все у меня получится. Рано или поздно я должна была вылезти из-под крыла своих родных. Пусть это и случилось слишком болезненно для меня, но я полна оптимизма.

Выключаю воду, поворачиваюсь, чтобы выйти из душевой и замотаться в полотенце, как дверь неожиданно открывается. Широко распахиваю глаза, дергаюсь в разные стороны, не зная, куда себя деть. Антон застывает и резко отворачивается, почему-то не вылетев из ванной. Дрожащей рукой сдергиваю с крючка полотенце. Мне его еще вчера Мия приготовила. Взволновано дышу, смотрю на спину Клинского.

— Стучаться не учили? – шиплю, собирая вещи с гулко бьющимся сердцем.

— Закрывать дверь не учили? – парирует Антон.

— Замок не работал.

— Правда? – закрывает дверь, проверяет замок.

— Что ты делаешь?

От мысли, что мы в неоднозначном виде находимся наедине друг с другом в довольно тесном пространстве, мне становится невыносимо душно. Аж щеки начинают пылать, да, по-моему, все лицо горит. Прижимаю к груди одежду, Антон поворачивается. Он открывает дверь и отшагивает в сторону, но я не двигаюсь. Не могу двинуться с места.

— Хочешь еще принять со мной душ? – слышу ироничный голос, меня будто ошпаривает кипятком, моментально выметаюсь из ванной, слышу за спиной сдавленный смешок. Залетаю в комнату, Мия удивленно на меня смотрит.

— Что-то случилось?

— Ничего такого, - мотаю головой, пячусь к шкафу.

Девушка, оглядев меня с ног до головы, оставляет меня. Я сразу же переодеваюсь, залезаю на кровать, беру в руки телефон и начинаю искать квартиру для съема. Все хорошо, но не хочу больше повторения подобных ситуаций. И это ненормально жить с мужчиной в одной квартире, пусть тут и есть еще его сестра.

Боже…. Стыдно-то как. Антон видел меня голой. Его может, таким видом особо не удивишь, спасибо, что отвернулся, только вот меня кроме мужа никто в подобном виде не видел. Нет, нужно срочно съехать. Лучше я займу у Клинского деньги под расписку, но жить с ним под одной крышей не буду. Не дай бог, до греха докатимся. От мысли, чем мы можем внезапно заняться под воздействием эмоций иль алкоголя, или еще чего-то такого, что не подлежит контролю, сердце выдает барабанную дробь. Страшно становится, не хватит ли меня инфаркт.

9 глава

Новая жизнь пугает, но жутко интересно, как я буду справляться с трудностями. Клинский, наполнив мой холодильник и полки разной едой, уходя, оставил еще свою карточку. Смущаясь и клятвенно обещая все вернуть, пришлось согласиться на его помощь. Я прекрасно осознаю, что без него мне некуда и не к кому идти.

Ночь на новом месте меня страшит, но я отважно забираюсь в кровать и моментально засыпаю от пережитых за день эмоций, не успев сказать заклинание по поводу того, чтобы на новом месте приснился жених невесте.

Я ведь скоро разведусь, мне еще можно попробовать устроить личную жизнь. Не в утиль же себя списывать.

Жених снился. Со знакомым лицом и проникновенным взглядом. Когда на утро открываю глаза, несколько секунд смотрю в потолок и пытаюсь понять, как воспринимать сон. В шутку или всерьез. Подумав минуту, решаю, что не стоит на такой ерунде зацикливаться. Вряд ли с Клинским мы перешагнем рубеж близких отношений.

Утренний ритуал в ванной занимает час. Я теперь не боюсь, что кто-то войдет без стука и увидит меня в одном полотенце. На завтрак готовлю себе простую яичницу. Всю жизнь мне еду кто-то готовил, к плите я подходила от случая к случаю. Благо на этой квартире техника вполне понятная, не чувствую себя совсем дурой-дурой в элементарных вещах. И все же понимаю, насколько не приспособлена к жизни. Меня растили в условиях, когда все вокруг за тебя делали, а ты просто жила и все. Итог не очень нравится. Главное, что у меня есть желание научиться, обучиться и стать более уверенной.

Помыв руками посуду, залезаю обратно в кровать и начинаю смотреть всякие ролики по быту, готовке и закупкам, начиная от бытовой химии, заканчивая едой.

Насмотревшись разных видео, подгоняемая чувством, что мне все нужно купить, что увидела, я выползаю из дома. Пешком иду до ближайшего магазина. В выходной утром на улице людей совсем мало. Любуюсь природой, не сразу замечаю, что прохожу мимо магазина, но спохватываюсь и возвращаюсь.

Совершать покупки с Антоном и делать выбор самой – разные вещи. Он четко знает, что нужно, сколько нужно и по какой цене нужно. С ним можно не включаться в процесс закупки, чувствовать себя просто красивой феей, которая крутит головой по сторонам. Я очень долго брожу между полками, вчитываюсь в этикетки, качаю головой от состава продуктов, сроков хранения. В итоге покупаю только минеральную воду и пару яблок. Довольная собой возвращаюсь домой, неожиданно сталкиваюсь с Клинским. Он в спортивном костюме, куртка нараспашку, под ней белая футболка. Даже не в официальном костюме очень красивый. Взгляд цепляет и задерживает.

— Доброе утро! – радостно приветствую Антона, чувствуя, как от широкой улыбки у меня на лице сводит скулы.

— Куда-то ходила? – замечаю в руках спортивную сумку.

— В магазин. Учусь самостоятельности. А ты куда?

— В бассейн.

— О, - удивленно округляю не только глаза, но и рот. – Мия тоже с тобой?

— Нет, Мия не умеет плавать.

— Я тоже не умею.

— Вот и сообразите на двоих, - Клинский обходит меня стороной, направляясь к машине. Я за ним хвостиком, как верная собачонка. Так хочется чуток побыть рядом.

— А что ты будешь после бассейна делать? – на мой вопрос Антон поворачивается ко мне, внимательно смотрит. Я тушуюсь под его взглядом, делаю шаг назад. Запоздало понимаю, что веду себя некорректно.

— Извини, - мямлю. – Хорошего тебе плаванья.

— Лен, - тихо окликает, я вскидываю голову. – Посмотри на досуге вакансии. Может что-то привлечет твое внимание. У тебя слишком много свободного времени, вот ты и маешься ерундой.

— Хорошо, - киваю. – Спасибо.

— Да не за что. Если что, звони мне или Мии, - с этими словами садится за руль, аккуратно выезжает со своего места.

Я глупо смотрю ему вслед. Вздыхаю. Он абсолютно прав, из-за того, что не знаю, куда себя деть, пытаюсь навязаться. Сержусь. Дома сразу же сажусь за поиск работы. Однако, не все так радужно, как хотелось бы. Где-то требовался опыт, где-то хотели сотрудника, готового жить работой, где-то зарплата заставляла просто плакать. Я в шоке, как люди выживают на такие деньги. А некоторые семьи содержат.

Смотрю на телефон. За сутки мои родные даже сообщение не соизволили написать и спросить, жива ли я вообще. Становится тоскливо, накрывает чувством полной ненужности. От мысли, что и Олегу на меня наплевать, хочется взвыть. Предаваясь невеселым мыслям, кто-то все же решается потревожить мое горькое одиночество. Смотрю на дисплей, высвечивается имя Мии. Сразу проходит хандра, хочется улыбаться. Просто поразительно, как двое людей заставляю меня сразу чувствовать себя лучше.

— Эй, Лен, как ты смотришь на то, чтобы сходить в парк прогуляться, а потом вкусно покушать? Знаю, что у тебя карта брата, поэтому будем ее потрошить.

— Мне нравится твое предложение. Обеими руками и ногами за.

— Я в тебе не сомневалась. Через полчаса жду тебя на парковке.

— Буду как штык!

Сестра Антона с первого мгновения нашего знакомства понравилась. Такого позитивного, улыбающегося человека я в своем окружении не видела. С ней легко. Она умеет держать в беседу в тонусе, при этом, не создавая неудобных и неловких пауз. Если вдруг возникает заминка, сразу же заполняется какой-то уместной шуткой. Не зря учится на дипломата. Не зря.

— Я думаю, нам нужно замутить вылазку в клуб, - Мия присаживается на скамейку, я рядом и вытягиваю ноги.

Людей в парке в выходной утром достаточно, но в основном это семейные пары или семья с детками. Одиночек мало.

— Нам нужно знакомиться с парнями, влюбляться, разочаровываться и расставаться.

— Кажется, мне это не нужно, - горько улыбаюсь, вспоминания свой предстоящий развод.

Нужно Антона спросить, когда эта юридическая канитель закончится. Нужно этот этап жизни пережить, сделать выводы. Вряд ли мне захочется сейчас с кем-то сближаться из мужчин. Все они будут казаться с двойным дном. Кроме Клинского. Ему верю.

10 глава

— Когда ты женишься? – вопрос мамы заставляет меня подавиться водой. Укоризненно смотрю на экран телефона. Она вздыхает. – Мои подруги давно хвастаются достижениями своих внуков, а я не могу даже похвалиться невесткой.

— Заведи себе собаку, если стало скучно.

— Ты, как всегда, слишком прямолинейный. От вас с Мией никакого толку. Может, вы вернетесь домой? Уверена, тут быстро найдете себе пару.

— Мам, мне пора на работу, если тебе хочется поговорить, позвони своей дочери, как раз разбудишь, - улыбкой смягчаю резкость тона. Мама опять тяжело вздыхает. – Отцу большой привет.

— Антон!

На секунду прикрываю глаза. Тема моей личной жизни у родителей – тема номер один. Им не дает покоя моя холостяцкая жизнь. Будто завидуют что ли. Сомневаюсь, что им действительно так хочется иметь внуков. Они как раз будут из тех родственников, которые любят на расстоянии и сюсюкаются так же. Знаю, что им хочется важничать перед соседями и знакомыми. Уверен, что с их слов у нас с Мией на чужбине все в шоколаде, поэтому мы не стремимся вернуться на этническую родину.

— Скоро будет годовщина смерти бабушки, нужно навестить.

— У меня будет отпуск, я слетаю. Не в годовщину, чуть позже.

— Вы с Мией можете сделать поминальный стол и отдать дань уважения.

— Хорошо. Я тебя услышал, - смотрю на наручные часы. – Мне действительно пора.

Прощаюсь с мамой, завершаю звонок и заглядываю в комнату Мии. Сестра в позе звезды спит. Качаю головой. Совесть, похоже, даже не проснулась после чудесных выходных, когда пришлось ее с Леной забирать из участка. Весело было. В кавычках. Хотелось надавать девицам подзатыльников, чтобы мозги вовремя включали, а не дурью маялись. Шубиной так вообще стоит подумать о жизни, как жить и на что жить. Я не безлимитная кредитка, которой можно от души пользоваться.

— Опаздываешь? – сталкиваюсь на крыльце с шефом.

— Это просто начальство раньше приходит, - усмехаюсь, придерживая дверь для Шакова.

Мы вместе идем по холлу, младшие сотрудники расступаются. Когда подходим к лифтам, один распахивает створки, кроме меня и Константина Эдуардовича никто в кабину не рискует заходить. Как только цифры начинают сменять друг друга, начальник поворачивается ко мне.

— Что там с разводом Поклонского? И куда подевалась внучка Шубиной?

— Документы сегодня подаю в суд, раз Олег Михайлович не желает мирного урегулирования, - кошусь на Шакова. – А что с внучкой? Сбежала?

— Птичка на хвосте принесла новость, что она у тебя, - Константин Эдуардович копается в телефоне, поворачивает экран.

Я сохраняю нейтральное выражение лица. Фотография у шефа плохого качества, но на ней видно Лену и меня. Кто-то сфотографировал нас, когда мы были на стоянке. Все выглядит прилично, и повода для скандала нет, однако, стоит кому-то раздуть костер, сразу возникнет пожар.

— Она у тебя? – давит тоном Шаков. – Я, конечно, понимаю, девчонка симпатичная, ты тоже вышел у нас восточным красавцем, но вы не могли дождаться официального развода и потом крутить шуры-муры. Бабка тебя живьем сожрет и не подавится.

— Все не так…

— А как? – шеф вопросительно приподнимает бровь, перебив меня. – Вы вместе были в номере на слете лучших юристов загородом. После этого Шубина сбегает из дома и каким-то чудесным образом оказывается возле твоего дома. Тебе не кажется, что дыма без огня не бывает?

— Это чушь! – сержусь. – Нет у нас никаких отношений!

— А со стороны так не кажется. Чует моя пятая точка, что неприятности вот-вот постучатся нам в дверь. И расхлебывать последствия ваших чувств придется тебе.

Я не успеваю ничего сказать, лифт останавливается, мы выходим. В офисе на Шакова сразу налетает его секретарь, мне ничего не остается, как двинуться в сторону своего кабинета. Проходя мимо комнаты отдыха, внезапно выходят несколько человек.

— О, Антон, чего опаздываем? А к нам на кофеек заглянул Марк.

Я смотрю на Марка. Он руководитель филиала на Дальнем востоке. Время от времени приезжает отчитываться. В моей практике редко случаются такие неоднозначные моменты, когда бывшие клиенты становятся коллегами. Марк вот именно такой момент. Помню его развод с женой. Со стороны они были отличной парой, но видимо так и не сумели выйти из кризиса отношений. Они мне напоминали две детали, которые на первый взгляд совместимы, но при попытке их состыковать, никак не состыковывались.

— Привет, - киваю Марку, подходя к своему кабинету. Он почему-то увязывается за мной.

Снимаю пиджак, вешаю его на плечи, вопросительно смотрю на мужчину, который закрывает за собой дверь. Не имею понятия, о чем он хочет со мной поговорить. Общих тем у нас как-то нет. Мы даже в работе в разных областях специализируемся.

— Я женился, - показывает мне обручальное кольцо. – Хотя казалось, что этого не случится никогда. Моя бывшая жена задала слишком высокую планку. Однако, в какой-то момент понял, что не нужно всех измерять одной линейкой.

— Поздравляю, - усмехаюсь. – Надеюсь, в этот раз твой брак окажется удачнее, и тебе не потребуются мои услуги, - сажусь за стол, двигая к себе папки. Всем видом показываю, что разговор окончен, но Марк не уходит. Поднимаю на него выжидающий взгляд.

— Ольга тоже вышла замуж. Недавно родила ребенка, - замечаю тень грусти в его глазах.

Так всегда бывает, иногда люди жалеют упущенное, скучают по прошлому и думают, а что если бы они поступили так, а не иначе. Задаются вопросом, а получилось бы, если сумели найти точки соприкосновения.

— Прошлое оставь в прошлом, - на корню задавливаю зачатки грусти.

— Ты прав. Не буду тебе мешать, - Марк улыбается, будто именно этих слов и жал от меня. Уходит, тихонько закрыв за собой дверь.

Некоторое время смотрю в одну точку.

Развод – это травма. Какой бы не был развод, пусть и миролюбивый, он все равно оставляет неизгладимые шрамы на душе. У разводящих людей есть общее прошлое, волей-неволей к нему будешь иногда возвращаться. Будешь либо улыбаться, либо морщится.