Развод. Новый год без папы

Глава 1

Таисия

– Машенька, ты как? Пристегнулась? – смотрю через плечо на дочку, она некоторое время копошится с ремнем безопасности, а потом показывает мне большой палец вверх.

Улыбаясь, я завожу двигатель и выезжаю с парковки гипермаркета. Футболка прилипает к спине от пота, и даже расстегнутая шуба не помогает освежиться. Мне с трудом удалось дотащить все пакеты до машины. Но несмотря на это, настроение все равно прекрасное, как и всегда в преддверии нового года. Мы с Маруськой купили елку, новогодние подарки всей семье и украшения для дома.

– Мамочка, а папа не смог поехать с нами, потому что опять работает?

Бросаю быстрый взгляд в салонное зеркало заднего вида, наблюдая за лицом дочери. Уголки ее губ опущены вниз, а карие глазки растерянно блуждают по моему лицу. Знаю, что Маша расстроена тем фактом, что папа не принимает никакого участия в нашей предновогодней беготне.

– Да, солнышко, он много работает, чтобы купить тебе новогодний подарок.

Включаю поворотник, перестраиваясь в другую сторону. Я уже сбилась со счета, сколько раз оправдывала Исаева перед нашей дочерью. Дело в том, что наши отношения уже давно сложно назвать близкими, мы практически не разговариваем, каждый занят своей жизнью, живем словно соседи, но больше всего меня злит то, что Вадим не находит времени на нашу дочь.

Он может забыть про меня, но про проецировать наши тяжелые отношения на Марусю он не имеет никакого права.

– Но мне не нужны подарки… – от тоненького голоса дочери мое сердце больно сжимается в груди. – Я хочу, чтобы папа был рядом. Он же будет с нами на Новый год?

– Конечно.

Мои пальцы до побеления в костяшках сжимают кожаный руль. Губы сжимаются в тонкую полосочку. Я вру своему ребенку, потому что я ни черта не знаю, будет ли Исаев справлять с нами Новый год.

Пока стоим в небольшой пробке, я вспоминаю сегодняшний телефонный разговор:

– Говори, я тороплюсь, – раздается грубый голос мужа в динамике.

Я прикусываю нижнюю губу, и сглатываю наполнившую рот горечь.

– Вадим, мы сегодня с Машей за елкой хотели, ты обещал поехать с нами.

На заднем фоне слышны какие-то помехи, тяжелые шаги и хлопок двери.

– У нас новый серьезный проект, Тая. Я не просто штаны тут отсиживаю, я зарабатываю деньги, чтобы ты смогла и дальше спонсировать свои приюты.

– Это Новый год, Вадим! Этот праздник очень важен для детей, не порть волшебство нашей дочери!

Раздается тяжелый вздох.

– Я вызову рабочих, они помогут елку дотащить. Пойдет?

– Нет, не пойдет.

Сбросив трубку, я утерла предательские слезы. Я не успела заметит, как из нежного мужчину Исаев превратился в настоящее чудовище!

– Мамочка, смотри! Это же папина машина! Посигналь ему!

Голос дочери вырывает меня из омута воспоминаний, и мои глаза находят машину мужа. Черный мерседес, те самые номера. Действительно он. Очень странно. Вадим говорил, что в это время у него совещание с сотрудниками.

– Мам, ну посигналь ему!

Следую совету дочери и сигналю мужу. Однако спустя пару секунд, мерс начинает перестраиваться в другие ряды, явно нарушая ПДД. Под шум сигналок возмущенных водителей, Вадим резко сворачивает с трассы, и въезжает в незнакомый двор.

Заподозрив что-то неладное, я выжимаю педаль газа и лавирую между рядами. Какого черта происходит? Догнав авто Вадима, я останавливаюсь за углом незнакомого кирпичного дома.

– Ой, мамочка… А что за тетя сидит рядом с папой?

Глава 2

Таисия

Прищурившись, я всматриваюсь через ветровое стекло, разглядывая происходящее в салоне авто мужа. Темные блестящие волосы, лица женщины я не вижу, но зато отчетливо понимаю, что Вадим целует эту особу.

Эта картина выглядит настолько абсурдно и неожиданно, что я на какое-то время впадаю в ступор. Смотрю на них во все глаза и тщетно пытаюсь осознать смысл увиденного.

– Мам, а что они там делают? – встревает Маруся. – Пошли позовем папу.

Это так больно… Осознавать, что муж тебе изменяет. Чертовски больно. Будто острое лезвие, с размаху вогнанное под кожу.

– Папа слишко занят. Он разговаривает с этой женщиной, – я все еще туго соображаю, поэтому моя речь звучит тихо и заторможенно.

Действую рефлекторно: завожу двигатель, выезжаю из злосчастного района, вылетаю обратно на трассу, оставляя мужа наедине с первой женой.

Это она. Я точно ее узнала.

Может, стоило выйти из машины, обвинить мужа в измене и устроить истерику? Думаю, я бы так и сделала, если бы не наша малышка на заднем сиденье. Каким бы мерзавцем не был Вадим, он все еще остается отцом Машеньки, и я бы не хотела, чтобы она уже в семилетнем возрасте разочаровалась в мужчинах.

– Что-то мне не нравится, что папа общается с этой тетей, – угрюмым голосом заявляет Маруся, разглядывая свою куклу.

Мне тоже, малышка…

Ком сдавливает горло, на глазах уже образовалась мутная пелена слез, но я спешу ее сморгнуть, чтобы видеть дорогу. Я не могу подобрать слов и единственное, что делаю – шмыгаю носом.

– Мамочка, папа ведь от нас не уйдет к этой тете?

Я резко жму по тормозам, отчего и меня, и Машеньку толкает вперед. Раздаются недовольные сигналы водителей, кто-то и вовсе опускает окно, чтобы обругать меня. Тряхнув головой, я хватаю ускользающее самообладание и продолжаю движение, чтобы не создавать аварийную ситуацию.

– С чего это ты взяла? – хмурю уточняю я.

– У Петьки в школе родители больше не живут вместе. Он говорит, что его папа полюбил другую тетю и уехал к ней.

Маруся всегда была умна не по годам, и понимала многие вещи, до которых ее ровесницы не смогли бы додуматься. Это и благословение, и проклятие. Дочь легко смогла сложить пазл воедино и понять, что если папа общается с другой женщиной, то есть вероятность, что он уйдет к ней.

– У Петьки родители не любят друг друга, поэтому и разошлись. А папа нас любит, и никогда не оставит, – наконец, мы доезжаем до дома, и я паркуюсь на подземной парковке. Обернувшись через плечо, я улыбаюсь сквозь слезы. – Веришь мне, Марусь?

Дочка переводит взгляд со своей куклы на мое лицо, несколько секунд раздумывает и уверенно кивает:

– Верю, мамочка.

Глава 3

Таисия

В комнате царит полумрак, слабые лучи света падают на пол от одинокого торшера в углу комнаты. Я хожу из стороны в сторону, сжимая в руке телефон. Мои нервы натянуты до предела, я искусала все свои ногти и нижнюю губу в попытке успокоиться.

Часы показывают девять вечера. Машенька давно спит в своей комнате, а я жду мужа. Казалось бы, ничего необычного: Вадим всегда приходил позже десяти, до поздна задерживаясь в офисе. Он – генеральный директор строительной фирмы, которую они с братом поднимали с нуля. Где высокая должность, там много обязанностей. Я это отчетливо понимала, и никогда не лезла в его дела. Одно дело оправдывать позднее возвращение мужа, другое – мириться с его изменами.

Нет уж, на это я не готова.

– О, Господи! – пыхчу и, все-таки, сажусь на край кровати. Я сейчас с ума сойду от волнения. Потому что в голове представляю, как Вадим раскладывает на столе в своем офисе бывшую жену…

Гребаная драма по классике.

Я родила очень рано. Мне едва исполнилось семнадцать. Я сходила с ума от Вадима и поэтому спустя месяц после знакомства, выскочила замуж и родила Марусю. Брак у нас был отличным, полным любви и уважения, пока в какой-то момент мы не провалились в бездну непонимания и громких скандалов. Полагаю, все пары проживают эту стадию, и я надеялась, что наша любовь все выдержит, выстоит, но Вадим решил пойти по легкому пути.

Завести любовницу, а еще хуже – вернуться к первой жене.

Я знала про Олесю. Вадим сразу сказал: “Я был женат. Вот штамп в паспорте”, но он успел добавить, что бывшая жена оказалась настоящей стервой. Олеся была молодой актрисой, и подавала большие надежды, и изменила Вадиму со знаменитым режиссером. Полагаю, из-за карьеры. И в один прекрасный день собрала свои вещи, и укатила в Германию в поиске лучшей жизни. А что было с ней дальше… История умалчивает.

Поэтому это вдвойне обидно. Знать, что Вадим предпочел мне женщину, которая когда-то предала его.

Мое внимание привлекает шорох в прихожей и тяжелые шаги. Я не заметила, как Вадим вернулся домой. Вскочив на ноги, я бросилась к шкафу, делая вид, что занята раскладыванием стиранных вещей.

– Не спишь? – Вадим входит в нашу спальню, по пути стягивая пиджак с плеч. Аккуратно кладет его на спинку стула, начиная снимать запонки.

Мужественный. Опасный. Сплошной тестостерон. Я влюбилась в щупленького паренька, однако сейчас Вадим стал настоящим альфа-самцом. Я знаю, какое впечатление он оказывает на женщин: стоит ему только бросить в их сторону мимолетный взгляд, они сами стягивают свои трусики.

Ревность всегда была с моей стороны. Сложно контролировать свои эмоции, когда твой муж – настолько лакомый кусочек. Поэтому я старалась соответствовать: спортзал три раза в неделю, пилатес по пятницам, курсы кулинарии, всегда презентабельный вид, дорогое белье Агент Провокатор.

Меня бросает в дрожь… Что же ему не хватало?

– Убираюсь, – говорю сухо, хотя обещала себе, что не подам виду, что напрочь раздавлена. – Мы сегодня с Машей за елкой ездили, тебя в пробке видели. Сигналили даже.

Считываю его реакцию. Проколится или нет? Выдаст себя эмоциями? Широкие плечи, обрамляющие четко очерченные бицепсы. Его лицо превратилось в жесткую маску. Эти густые ресницы, прикрывающие такие же черные глаза, которые унаследовала наша дочь, пристально смотрят на меня. Его широкая, высокая фигура заставляет меня чувствовать себя слишком маленькой рядом с ним.

– Правда? Я не заметил вас.

Я стиснула зубы. На меня хлынул поток эмоций, и я не знала, как с ними справиться. Мне стало противно от Вадима. От его лжи. Как это можно не заметить? Он специально съехал с трассы, чтобы угнать от нас.

Молча отслеживаю каждое движение Вадима: снимает рубашку и кидает на спинку стула, расстегивает ремень и спускает вниз брюки, оставаясь в одних боксерах. Мой взгляд жадно блуждает по его телу. Что я пытаюсь найти? Красную помаду на его шее? Что за клише!

С силой кусаю изнутри щеку, отворачиваясь обратно к шкафу. У моего мужа есть другая женщина, которая втоптала его в грязь, вышвырнула из своей жизни, изменила, а Вадим спокойно это схавал.

Не знала, милый, что ты настолько не уважаешь себя.

Но у меня нет абсолютно никаких доказательств, что приперли бы Вадима к стенке. Хотя я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить скандал и не потребовать объяснений от него, почему в его салоне сидела бывшая жена. Вадим всегда во время ссор называл меня импульсивной истеричкой, у нас разница девять лет, и он охотно этим пользуется, обвиняя меня в инфантильности.

– Нам надо поговорить, Вадим.

– Так устал, Тай, давай завтра. Пойду поцелую Маруську на ночь.

Я на мгновение прикрываю веки, и когда муж выходит за пределы спальни, я понимаю, что впервые за все время могу вдохнуть полной грудью. Хорошо, что-то осталось между нами неизменным – он также с трепетом относится к нашей дочери.

Спустя какое-то время Вадим возвращается в спальню, ложится в кровать и отворачивается ко мне спиной.

Холодный. Далекий. Чужой.

Я сдерживаю рыдания и ложусь на свою сторону кровати. Знаю, что не смогу уснуть и еще долгое время буду пытаться уловить запах другой женщины на теле моего мужчины.

Визуализация

Таисия Исаева (24 года). Родила дочку очень рано, в 17 лет. По уши влюбилась в харизматичного Вадима и без оглядки отдала ему свое сердце. Муж помог открыть благотворительный фонд и построить многочисленные приюты для животных. Занимается социальной защитой, помогая старикам и детям-сироткам.

Сдаваться просто так не намерена, заставит Вадима пожалеть о предательстве.

Вадим Исаевв (35 лет). Генеральный директор строительной фирмы. В прошлом был женат на Олесе Дольской. Очень интересный персонаж, который не может выбрать между двумя женщинами. Дочку свою любит, не смотря на разногласия с женой. Пока представляен, как предатель и изменщик, но что будет дальше...

Маша Исаева ( 7 лет) - дочь Таи и Вадима. Умная и смышленная не по годам девочка. Сразу поняла, что папа трется с другой женщиной и может предать их с мамой. Но именно Маруська будет главным связующим звеном в истории Таисии и Вадима.

Глава 4

Таисия

– Таша, Таша! – Маруся радостно вскрикивает, вырывает свою маленькую ладошку из моей хватки, и бежит между рядов столов.

Наташа подхватывает Машу на руки и начинает зацеловывать сначала в розовые от мороза щеки, а затем в лоб, нос и подбородок. Дочка начинает хихикать, и этот звук эхом раздается в моей голове, и в груди разливается тепло.

Впервые за прошедшие сутки я могу улыбнуться. И это не фальшивая улыбка, скрывающая тупую боль, а самая настоящая.

– Смотри, что Дед Мороз просил передать тебе, – Наташа, или как ее называет Маруся, Таша, достает откуда-то из-за спины фигурные коньки и протягивает моей дочке. – Для нашей фигуристки.

– Спасибо! – прежде чем обернуться ко мне, Маша прижимает подарок к груди. – Мам, смотри что мне Дед Мороз подарил!

– Как здорово, солнышко! – я глажу Марусю по светлым волосам, которые она унаследовала от меня. – Попробуешь на следующей тренировке.

Мы с Ташей тратим несколько минут на приветствия, а потом садимся за круглый столик, пока Маруся убегает в детский уголок рисовать картины.

– Такая большая стала! – Таша скользит мягким взглядом по Марусе. – А как на Вадима похожа – одно лицо!

Я поджимаю губы, когда тоже перевожу взгляд на дочь. Маруся действительно маленькая папина копия. Ощущение, что я просто проходила мимо, а не вынашивала ее девять месяцев, потому что единственное, что она от меня получила – это светлый, практический пепельный оттенок волос. Настолько редкий, что тут не нужен тест ДНК.

– Что такое? – Таша заглядывает мне в лицо. – Глаза такие грустные, Тай! Что произошло?

Наташа – родная сестра Вадима, и по совместительству моя лучшая подруга. Нашей дружбе уже больше десяти лет, и именно она познакомила меня с будущим мужем.

– Дай угадаю, Вадим накосячил?

Из моей груди вырывается судорожный вздох. Накосячил – мягко сказано. Сжирающее чувство ревности поселилось в моей груди с тех пор, как я увидела Вадима с Олесей. Это невыносимо. Ощущение, будто тебя пнули прямо в живот, задевая ребра, а вместе с ними легкие.

– У нас сейчас не самый лучший период, брак трещит по швам, я стараюсь латать его как могу, но в этом должны быть заинтересованы оба. Понимаешь, Таш? Вадим практически живет на работе, у него график семь на ноль.

– Он всегда был таким, Тай, – Таша аккуратно накрывает мою ладонь своей, одаривая теплой улыбкой. – Законченный трудоголик, амбициозный перфекционист и чертов педант, – Таша усмехается, но улыбка сползает с ее лица, когда она замечает мое опечаленное выражение лица. – Он ведь для вашего будущего старается.

К нашему столику подходит официант и принимает заказ. Я использую эту паузу для того, чтобы собраться с хаотичными мыслями, прыгающими в моей голове.

– Что ты знаешь о его первой жене? – выпаливаю я. Если я решила идти до конца, то нужно прощупать почву, понять с кем имею дело.

– Об Олесе? – Таша хмурится, предчувствуя что-то неладное. – Только то, что она – злобная стерва, предавшая моего брата. Сука играла с ним, как с личной куклой, вила из него веревки, а потом оставила с голой задницей, и укатила в Европу.

Глаза Таши начинают злобно блестеть, и она откидывается на спинку стула и начинает прикусывать изнутри щеку. Я невольно заставила ее вспомнить о самом ужасном периоде для всей семьи Исаевых, ведь Олеся ударила не только по Вадиму, но и по им всем. Своими манипуляциями, она заставила Вадима перевести все сбережения семьи на ее счет, и тем самым оставила Исаевых без средств к существованию.

Вадима, Ташу и их старшего брата воспитывал один отец – мой замечательный тесть Павел Аркадьевич, и на тот период он сильно болел. Поэтому Вадиму пришлось работать за двоих, чтобы заработать на лекарства отцу и поставить на ноги младшую сестру.

– Тай, а почему ты спрашиваешь? – Таша поддается вперед, пристально наблюдая за моим лицом.

Прежде чем ответить, я нервно сглатываю набухший в горле ком.

– Я думаю, Вадим изменяет мне с Олесей.

– Что? – выпаливает подруга, и ее челюсть падает.

В этот момент к нам приходит официант, и пока ставит перед нами тарелки с блюдами и заварочный чайник, бегло осматривает наши лица, явно чувствуя напряженную обстановку.

– Я застала их целующимися в авто Вадима.

Продолжаю я, когда мы с Ташей снова остаемся одни. Слова вылетают из меня с такой легкостью, будто я не признаюсь в измене мужа, и не переживаю за благополучие нашей семьи. А я чертовски растеряна. А еще мне страшно. Страх за наш с Вадимом брак взял надо мной вверх ровно в тот момент, когда я поняла, что мой муж и его бывшая жена – это не плод моего воображения и не глупое стечение обстоятельств.

Это жесткая реальность.

– Этого не может быть! Неа… Точно нет! – Таша судорожно качает головой. – Вадим не мог так поступить ни с тобой, ни с Марусей. Я уверена, что это просто недоразумение.

– Ты оправдываешь его потому что он твой брат, Таша! Я не сошла с ума, и это не приступы моей ревности. Вчера ночью, когда Вадим уснул, я залезла в его телефон и нашла переписку с Олесей.

Я этим поступком не горжусь. У меня всегда было безоговорочное доверие к мужу, но раньше не было измен, так что и надобности рыться в его телефоне не было. Цель оправдывает средства, знаете ли.

– Она благодарила его за денежный перевод и назвала любимым.

С каждым моим словом лицо Таши мрачнеет все сильнее и сильнее. Все-таки смириться с изменой мужа гораздо тяжелее, чем я себе представляла. Мозг отказывается воспринимать болезненную реальность и усиленно ищет оправдания и отговорки.

Да какие тут к черту отговорки? Осталось только найти трусы в его бардачке!

– Твою мать! – выпаливает Таша, но тут же захлопывает свой рот, потому что в этот момент к нам подбегает Маруся.

Дочка быстро перекусывает пончиком, запивает чаем и убегает обратно к детскому столику.

Глава 5

Вадим

– Девочки мои, – прохожу в прихожую, скидываю с плеч заснеженную куртку, снимаю обувь. – Я дома.

Однако вопреки моему ожиданию, не раздается топот маленьких ножек, Маруся радостно не прыгает в мои объятия, Тая не выходит из кухни, чтобы поцеловать меня.

В квартире пусто, темно и одиноко.

В груди закрадывается ощущение чего-то неладного и неминуемого, но, тряхнув головой, я прохожу вглубь квартиры. В кухне меня встречает полумрак, ароматические свечи и горячий ужин на столе. Во рту моментально начинает собираться слюна.

– Любимый, наконец-то, ты пришел…

Я смотрю вправо, и мой взгляд цепляется за тонкую фигурку Таи. Она стоит у окна, опершись ягодицами в край подоконник, в откровенном нижнем белье, которое не оставляет места фантазии. Тонкая кружевная ткань практически не прикрывает ее розовые соски, натягивающие бюстгальтер. Собравшаяся пару секунд слюна куда-то исчезает и во рту совершенно пересыхает, когда я замечаю черные чулки на подтяжках. Мой член дергается в штанах от такого количества строгих ленточек, подвязок и кружева. И это я еще не видел ее вид сзади.

Чертовски охуенная.

– Тай, выглядишь охрененно… – проглатываю слова, как пятнадцатилетний школьник перед первым сексом.

Моя жена действительно выглядит просто охуенно. Тая всегда была невероятной красоткой, длинноногой девушкой и даже после рождения Машеньки она сразу пришла в форму, но подобные эротические шоу она устраивала редко, постоянно ссылаясь на усталость и вечную головную боль. А любой мужик должен чаще видеть на своей женщине чулки, чтобы потом сорвать их в порыве страсти.

– Черт, – прихожу в себя и начинаю думать той желейной массой, которая осталась у меня от мозгов при виде порно-версии моей жены. – Маруся где?

– Отвезла к твоему отцу. Она давно хотела погостить у дедушки.

Оттолкнувшись от подоконника, соблазнительно виляя бедрами, Тая подходит к столу и поправляет приборы.

– Голоден? – смотрит на меня исподлобья, и специально понижает голос.

– Голоден, – киваю и сбрасываю пиджак с плеч. – Но не едой.

Быстро обхожу стол, подхватываю жену под ягодицы, впиваясь в них пальцами, едва сдерживая рык, и толкаю к стене. Проклятье, как от нее пахнет! Я готов кончить только от одного запаха тела моей малышки… Наваждение какое-то! Давно у нас такого не было, и я предчувствую крышесносный секс.

Таисия обнимает меня, пока я облизываю ее шею, но ее движения какие-то вялые, скользящие, мимолетные. Она вытягивает шею, как будто ей противны мои поцелуи. Немного отстранившись, я заглядываю ей в лицо:

– Ты чего?

– Ты опоздал, – она бледнеет и закусывает губу, когда отводит взгляд в сторону. С моей женой что-то не так, это без сомнений.

– Пробки, Тай, – выдыхаю, прижимаясь к ее горячему телу ближе. Мой член готов взорваться в штанах. – Немного обескуражен… Какой повод?

Глаза Таи по-садиски блестят, но она улыбается и обнимает меня за шею.

– Для ужина с любимым не нужен повод, – слегка отталкивает меня, отчего мне приходится опустить ее ноги на пол, а после дефилирует к столу. – Сначала еда, Вадим.

Блядь. Я едва сдерживаю себя, чертовски сильно хочется перегнуть ее над столом и трахнуть прямо в кухне. Хотя делать это на столе, за которым ест наша дочь – настоящее кощунство.

Но я лишь вздыхаю, ослабляя галстук на шее, и мы с женой присаживаемся за стол.

– Твоя любимая лазанья, – пока накладывает мне порцию, наклоняется так, что ее сиськи чуть не вываливаются из бюстгальтера мне прямо на лицо. Я сглатываю собравшуюся во рту слюну.

– Я все равно не голоден, Тай, – я поднимаю глаза и встречаюсь с пронзительными голубыми глазами жены. Сегодня я ужинал с Олесей, поэтому пришел домой сытый, но не рассказывать же об этом жене. Но почему она так странно смотрит на меня? От одной мысли, что Тая может знать про мои встречи с бывшей женой, меня начинает знатно потряхивать.

– Я же так старалась, Вадим! – всхлипывает Тая, с грохотом ставя тарелку на стол. – Весь вечер потратила на готовку!

Тая почти что как ребенок дуется, осталось только топнуть ножкой, хотя так даже наша семилетняя дочь не делает. Да что с ней такое?

– Тебе вечно все не нравится во мне! – скрещивает руки на руди. На меня устремляются ее глаза, как два дуло пистолет, от чего я прочищаю горло.

– Ну ты чего, родная, все не так. Я правда не голоден, а твои старания ценю, ты же знаешь.

– Тогда хотя бы салатик, – ее уголки губ дергаются в полуулыбке, когда Тая складывает ладони под подбородком, и внимательно следит за каждым моим движением.

Я киваю и начинаю накладывать себе небольшую порцию салата. Но как только пробую блюдо, мой желудок переворачивается, а тошнота подпрыгивает к горлу. Я сначала замираю, а потом и вовсе выплевываю салат на тарелку.

– Это что бальзамический соус? – морщусь от отвращения, вытирая рот салфеткой. Тая прекрасно знает, что я ненавижу бальзамический соус, и кроме того, у меня на него моментальная аллергическая реакция.

– Божечки, забыла!

Я сразу замечаю, как Тая театрально ахает и округляет глаза, но у меня нет времени упрекнуть ее в предумышленном поступке, потому что спустя пару секунд моя кожа начинает чесаться. Аллергия не такая обширная, никаких отеков и затрудненного дыхания, я просто начинаю покрываться красными волдырями. Как, блять, прямо сейчас.

Зуд начинается где-то под кожей лица, ползет по шее вверх, и по рукам вниз. Лицо обдает жаром, как будто меня облили кипятком, и я вскакиваю со стула, словно ошпаренный.

– Тая, твою мать! – мои дрожащие пальцы начинаю быстро расстегивать пуговицы. Ощущения такие ужасные, что я готов содрать с себя кожу.– Блять, неси антигистаминные!

– Ты невыносим, Вадим! Я же случайно!

Тая начинает рыться в верхней полке, и достает откуда-то заранее подготовленные таблетки. Потому что я знаю, что аптечка у нас в ванной.

Глава 6

Вадим

Утром встаю с дивана с огромным трудом. Шея ужасно затекла от неестественного положения на протяжении всей ночи, присутствует ломота в мышцах, диван оказался тверже, чем я думал и поэтому я чертовски сильно не выспался.

Смотрю время на телефоне, и резко чувствую прилив адреналина. Проклятье! Опоздал!

– Тая! – кричу из ванной жене, зная, что она в нашей спальне наводит марафет. – Тая, кофе приготовь, пожалуйста!

Тишина. Я особенно агрессивно тру щеткой зубы, и быстро принимаю душ. Когда выхожу из ванной комнаты, ожидая увидеть накрытый завтраком стол, но он, черт его возьми, пустует.

Куда провалилась моя жена?

Я врываюсь в спальню, словно смертоносный ураган, и замечаю, как Тая стоит у зеркала, не спеша подкрашивая ресницы.

– Тая, я опаздываю! У меня клиенты из Китая приезжают, на кону важная сделка! А где завтрак?

– Так я уже позавтракала.

Особенно медленно кладет тушь обратно в косметичку, пшикает духи на волосы и сексуально поправляет бретельки на своем платье. Я окидываю взглядом ее фигуру. Член предательски дергает в штанах, и я сжимаю в кулаке махровое полотенце, обмотанное вокруг моих бедер.

– Ты куда это в таком виде? – хмурюсь, оглядывая аппетитные бедра жены, обтянутые тонкой тканью. – Собак своих кормить собралась на каблуках?

Тая содержит несколько приютов для животных и проводит с ними большую часть своего времени. И надевает она туда соответствующую одежду: застиранные джинсы, которые не жалко испачкать, растянутую футболку и удобные ботинки. Но сейчас Тая выглядит так, словно собралась на встречу с самим президентом.

– Сочту за комплимент, родной, – она разворачивается ко мне. На лице – полуулыбка, а глаза грустные и печальные. Странный контраст. – Кто сказал, что я в приют?

В груди начинает клубиться что-то неприятное, и очень похожее на ревность. Тая проходит мимо меня, обволакивая облаком своего цветочного парфюма.

– Не понял, – замираю на пороге спальни, как истукан.

– У меня сегодня тоже деловая встреча, Вадим. С потенциальными инвесторами моих приютов.

Тая хмыкает, поправляя волосы, и накидывает шубку из экомеха. Я настаивал, чтобы мы купили ей хорошую, добротную шубу из натурального меха, мне было стыдно перед друзьями, что я – Вадим Исаев не могу купить своей жене хорошую шубу, но она наотрез отказалась. Моя милосердная, сердобольная и чувствительная девочка. Мне пришлось смириться, в конце концов, это ее принципы.

– И ты собиралась подписывать контракт своей грудью, которую вывалишь перед ними на стол?

Адреналин начинает струиться по венам, и ударяет прямо в мозг. Я стискиваю челюсти, сжимаю и разжимаю кулаки в попытке успокоиться. Мысль, что на мою жену будут глазеть какие-то придурки в деловых костюмах, приводит меня в бешенство. Тая только моя.

Жена лишь горько усмехнулась, что окончательно вывело меня из себя. Я быстро преодолел разделяющее нас расстояние, и притянул Таю к себе, отчего она ахнула, столкнувшись с моей грудью.

– Сколько денег тебе нужно? Скажи, – проворчал я слишком мрачно.– Я все переведу тебе, только не ходи никуда.

Глаза Таи победно заблестели, и сейчас она стала похожа на дьяволицу в шикарных брендовых туфлях. Настоящая стерва, которая с особым садизмом насмехается над моей ревностью, и от этого меня пронизывает шок… Я совсем не узнаю свою мягкую и нежную Таечку.

– Оставь себе, Вадим, – стреляет глазками. – Я сама справлюсь.

Хлопок двери. Оглушающая тишина. Дикий животный рев. И спустя мгновение я понимаю, что он принадлежит мне.

❄❄❄

Прямо сейчас я хочу послать весь мир нахуй. Мои шины проколоты. Твою мать, проколоты! Причем все четыре! Я склоняюсь над колесами и начинаю все детально рассматривать. Очень похоже на нож.

Проклятье! Кому, блять, понадобилось прокалывать мне шины! И все в один гребаный день!

Я вызываю такси. Оно приезжает спустя пятнадцать минут, и я понимаю, что, похоже, сделка с китайцами нагнулась.

– Степа, я опоздаю. Начинайте без меня, – говорю в динамик своей правой руке.

– Что? Какого хрена, Вадим? Ты же знаешь, я не смогу один…

Мои пальцы сжимают телефон в руке, и я удивляюсь как корпус гаджета еще не трещит.

– Из кожи своей вылези, но сделай так, чтобы они подписались этот гребаный контракт, – сбрасываю вызов, чувствуя, как мои нервы натягиваются до предела.

Приезжаю в офис весь потный, злой, как собака, и голодный. Как только прохожу в свой кабинет, едва не запускаю портфель в стену. Да твою мать… Господь, если ты есть, прекрати эту пытку…

На меня большими глазами смотрит Таша – моя младшая сестренка.

– Здравствуй, братец…

Глава 7

Таисия

Пушистые хлопья снега падают на обледенелые тротуары. Люди снуют туда-сюда, бегая по городу в предновогодней суете, выбирают подарки родным, закупаются продуктами для праздничного стола.

У меня же совсем нет никакого настроения.

Я перевожу взгляд с окна, тяжело вздыхаю и тянусь к своей кружке уже остывшего латте. В голову невольно лезут воспоминания восьмилетней давности. Погода заставляет меня вернуться в прошлое, ведь именно в один из таких снежных дней мы с Вадимом и познакомились.

Начались зимние каникулы и в первый же день я приехала к своей тете в Москву. Погостить. Мужа у нее не было, детей тоже, зато была шикарная квартира в центре Москвы, немецкий автомобиль, любимая высокооплачиваемая работа, должность главного редактора модного журнала и русская голубая кошки по кличке Мышка.

Тетя была большой любительницей роскошной жизни, а мужчины обожали носить ее на руках.

– Помни, Таечка, мужчин нужно только использовать, – начала тетя Оля, повернувшись лицом к зеркалу. – Чувства и вся эта глупость были придуманы неудачниками. Твоя ценность – это то, что ты предлагаешь миру… Твоя красота, твой интеллект и твое образование. Поэтому нужно учиться, милая моя.

Оля закончила подкрашивать губы яркой алой помадой, которая невероятно подходила к оттенку ее кожи.

– Высшее образование не проснется однажды с мыслью, что больше не любит тебя. А хорошо сложившаяся карьера не захочет изменить тебе, – Оля пшикнула Шанель на свою шею, декольте и волосы, и бросила на меня такой затравленный взгляд, словно знала, о чем говорит. – Не работа погубила большинство женщин, а брак!

О, я точно догадывалась, о чем она говорит.

Тетю Олю пару лет назад бросил муж, но прежде, он изменил с ее лучшей подругой. Драма по классике: муж Оли однажды ушел с вывернутыми наизнанку трусами, а пришел в нормальных. Тогда моя тетя все и поняла.

Начался настоящий хаос: истерики, скандалы и склоки; громкий развод, суды по разделу имущества, муж Оли судился за каждую копейку… А потом все было хуже – Оля плакала в ванной, а моя мама, будучи ее младшей сестрой, поливала ее холодной водой, чтобы та протрезвела, ведь Оля пила после развода по-страшному, пытаясь заглушить боль.

А была совсем маленькой и запоминало каждую деталь, как Оля сначала утопала в алкоголе и слезах, а потом медленно, но верно воскрешала из своего пепла, словно феникс.

– Ни один мужчина не должен красть у тебя саму себя. Запомни это, Таисия! – Оля поправила волосы. – И ты выиграешь, если будешь надеяться сама на себя. Во всем.

Оля чмокнула меня в щеку, пожелала спокойной ночи и вышла на улицу, где у подъезда ее ждал очередной кавалер, считавший мою тетю богиней.

За подобные радикальные представления о семье и браке, Оля была главной темой для разговоров на семейных застольях. Абсолютно все родственники обсуждали ее, осуждали ее подход к жизни и отсутствие мужа и детей. Моя мама всегда защищала свою старшую сестру. Родственники заставляли Олю выйти замуж во второй раз, и даже упрекали в дефекте, раз она не может родить, на что Оля показала всем средний палец и уехала во Францию на полгода, ведь там располагался филиал их редакции.

Оля зажила по-новому после развода, и хоть она улыбалась всем нашим родственничкам, которые косо смотрели на нее, я знала, что внутри нее все еще пульсирует та боль, оставленная ее мужем после предательства.

В тот день Оля уехала на очередное свидание, а меня позвала гулять Таша – моя Московская подруга. И так как я приезжала к Оле в Москву на каникулы два раза в год, то с Ташей мы виделись очень редко.

– Сегодня нас заберет мой старший брат, – Таша шмыгнула носом и поправила свою нелепую шапку-ушанку.

Мы с подругой провели два часа на катке, отморозили носы и от души посмеялись.

– Мы отвезем тебя домой, – Таша присела на скамейку, принимаясь развязывать коньки. – Твоя тетя еще не вернулась домой?

Я пожала плечами.

– Думаю, нет. Оля приходит под утро – если свидание удалось, но если мужчина оказался свиньей – то она сваливает через пару часов.

Таша выпучила глаза.

– Что? Это ее слова, а не мои.

– Слушай, Тайка, все-таки странная у тебя тетка, – покончив с коньками, Таша закинула их в спортивную сумку. – Менять мужчин, как перчатки… Это же неправильно.

Я снова пожала плечами. Я не осуждала тетю Олю, она живет так, как умеет. Я не только не упрекала ее за стиль жизни, но и восхищалась ее подходом к браку.

– Она считает это правильным. В конце концов, она была сильно влюблена в своего мужа, а он разбил ей сердце.

Мы с Ташей ковыляли в сторону перекрестка, на котором нас должен был ждать ее старший брат Вадим. Я знала только его имя и тот факт, что он – занудный старший брат моей Таши. А еще то, что он на девять лет меня старше.

– Слушай, Тай, – Таша остановила меня. – Вадим может показаться грубияном, но он не такой на самом деле. Сейчас у него сложный период, они с Олесей вроде как разводятся.

– Почему?

Пришло время Таши растерянно пожимать плечами.

– Не знаю. Запутанная история.

В этот самый момент нас ослепляет ярким светом фар, и в паре метрах останавливается тонированная иномарка.

– Пошли, это Вадим.

Сердце подпрыгивает к горлу и начинает биться где-то на уровне гланд. Не знала, что старший брат Таши ездит на такой крутой тачке.

– Привет, – коротко бросила Таша, когда села в салон.

Я забиралась вслед за ней, и когда оказалась в салоне дорогого авто, в нос сразу же ударил запах натуральной кожи и сандала.

– Вадик, это моя подружка Тайка. Нам нужно подбросить ее до дома.

Я подняла глаза и встретилась с чарующими темными глазами в отражении салонного зеркала заднего вида. Все нервы в моем теле натянулись струной, а бабочки в животе устроили бунт. Боже, никогда не забуду этот коктейль из умопомрачительного запаха и опасного мужского взгляда.

Глава 8

Таисия

– А помнишь, ты под лед в пруду свалилась по пояс, – внезапно рассмеялся Паша. – Моя бабушка тогда тебя горячим чаем и малиновым вареньем согревала, а ты все рыдала и рыдала.

– Помню, моя мама потом нам втык дала, – я закрыла глаза, медленно проваливаясь в воспоминания буйной юности. – Запрещала мне с тобой гулять выходить, а я все равно к тебе через окно сбегала и носилась с вами, мальчишками, по дворам.

Паша был сыном нашей соседки, разница у нас была всего пять лет, но это не мешало нам найти общий язык. Мне, почему-то, с ним и его друзьями было намного интереснее бегать по гаражам и драться палками, чем играть с девочками в куклы. И, казалось бы, при таком окружении я должна была вырасти хабалистой и мужеподобной, но все вышло в точности да наоборот.

– Изменилась ты, Тайка, – Паша рывком повернул голову, и я виском ощущала его пристальный взгляд. – Из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя…

Его взгляд был таким живым, я чувствовала его физически. Он смотрел на меня так внимательно, изучая каждую деталь моего внешнего вида. Я припала губами к чашке кофе, чтобы спрятаться, отгородиться от его истязающего взгляда.

– Да брось ты.

– Серьезно. Очень красивая…

Мои щеки залило румянцем, по шее прошлась волна жара. Я моментально почувствовала себя некомфортно, хотя мне не впервой ловить на себе взгляды мужчин и принимать их комплименты. И хоть я знала, что Вадим мне изменяет, внутренний голос вопил, чтобы я убиралась отсюда. Что я не в том месте, и не с тем мужчиной.

Зато мой мужчина сейчас трахает свою первую жену… Напоминал себе я. Получается, никакой он и не мой вовсе, так… Всего лишь штамп в паспорте, кольцо на безымянном и общий ребенок.

– Спасибо, – я подняла руку, невзначай демонстрируя свое обручальное кольцо. Отчего-то мне сразу захотелось обозначить границы. Я догадывалась, что Пашка был в меня влюблен в юности, но мне так и не удалось убедиться в своих догадках, так как я рано вышла за Исаева. – Ты тоже изменился, Паш. Из конопатого худощавого мальчишки превратился в статного мужчину.

По небольшому ресторанному залу прокатилась волна смеха. Паша горько улыбнулся, концентрируя внимание на кольце на моем пальце.

– Замужем, – констатировал он. – Все за тем же?

– Если ты про Исаева, то да, – я снова поспешила спрятать часть лица за чашкой. – Дочку родила. Маруся, семь лет.

Паша лишь кивнул, погружаясь глубоко в свои размышления. Отчего-то мне показалось, что его расстроил факт о моем замужестве и наличии ребенка.

– А ты? Женился?

Судя по тому, что у него не было кольца – нет, но у мужчин есть тенденция не носить обручальные кольца.

– Нет, – он оживился и подался вперед. – А зачем оно мне нужно, Тай? Я работаю много, дома практически не бываю. К тому же, не встретил еще ту самую.

Его глаза блеснули, когда он посмотрел на меня.

– Встретишь еще, крест на себе не ставь.

Он хмыкнул.

– Так что, возьмешься за мои приюты? Меня сейчас, как никогда нужно спасать, – я хихикнула, а потом осеклась, когда до меня дошел двойной смысл фразы.

– Ради тебя все, что угодно, – уголки его губ дрогнули и приподнялись в веселой полуулыбке.

❄❄❄

– Мамочка! Мамочка! – Маруся выбегает из кухни сразу же, как я переступаю порог прихожей. Моя девочка обнимает меня так сильно, крепко цепляясь за мои плечи, словно мы не виделись целый месяц, хотя я оставила ее у дедушки на сутки.– Я так скучала!

– Я тоже, малышка! – я чмокаю ее в маленький носик.

– Мам, а мы с дедушкой на горку ходили!

Пока я снимаю с себя верхнюю одежду и переобуваюсь, Машенька продолжает взахлеб рассказывать о их приключениях.

– Здравствуй, Тая, – в прихожую входит мой любимый свекор.

– Добрый вечер, Павел Аркадьевич, я за Маруськой приехала.

– А ты чего одна? – свекор исследует выцветшими глазами мое лицо. – Поссорились что ли с Вадимом?

Я поджимаю губы и опускаю глаза на лицо дочери:

– Маш, беги собирай вещи.

Дочка кивает и за секунду уносится в спальню. Между нами с Павлом Аркадьевичем повисает тяжелое молчание. Он задал мне вопрос, но я совсем не знаю, как на него ответить. Посвящать отца Вадима в наши семейные разборки совсем не хочется, к тому же, я не знаю, как он отреагирует на наш разлад. В конце концов, он же не мой отец, а Вадима.

– Ты что-то бледная, – качает головой свекор. – Чувствую, Вадим дров наломал, верно?

Я вздыхаю, и решаю все-таки ничего не рассказывать свекру.

– Все в порядке, Павел Аркадьевич. Немного повздорили, и все. Так бывает в браке, сами знаете.

Павел Аркадьевич долгое время молчит, а потом подходит ко мне, и по отцовски обнимает:

– У Вадима есть привычка забывать о самых важных вещах, например, о своей семьей. Все пытается заработать все деньги мира. А для чего? Говорит, для вашего с Машенькой будущего. А ведь если упустить настоящее, то не будет никакого будущего, верно? – горько усмехается. – Ты на него не злись, Тая, он забывается. Ему встряска нужна. Он человек хороший, ты сама знаешь.

Знаю.

Глава 9

Таисия

– Мам, – тихий голос Маруси с заднего сиденья отвлекает меня от невеселых мыслей.

– Да, солнышко? – загорается красный, я торможу у пешеходного перехода, и оборачиваюсь через плечо, чтобы взглянуть на дочь.

– А как понять, что мальчик тебя любит?

Маруся задумчиво жует губы, с интересом разглядывая плюшевого зайца, которого ей подарил дедушка, а потом переводит взгляд на меня. От печали в ее глазах у меня сжалось сердце. Сейчас она скажет, что видела папу с другой тетей, или что дедушка упомянул о своих догадках насчет разлада между мной и Вадимом. Этого еще не хватало! Вмешивать ребенка в склоки!

– Нуу… – в первые секунды я мнусь, постукивая большим пальцем по кожаному рулю. – Любовь – это что-то теплое, мягкое, ласковое, доброе… как твой плюшевый заяц.

Машенька снова опускает взгляд на свою игрушку.

– Нет, мам, ты не поняла, – качает головой. – Как понять, что он любит тебя по-настоящему?

Приехали. С каких пор моя семилетняя дочь стала задавать такие глубокие философские вопросы?

– Я думаю, только поступки показывают настоящую любовь. А еще время – отличный показатель, Марусь!

Дочь склоняет голову набок.

– Как понять время?

– Ну смотри, если мальчик долго относится к тебе с трепетом, ухаживает, уважает тебя, дарит подарки, и со временем его чувства к тебе растут, а не исчезают – это значит настоящая любовь.

Маруся прикладывает указательный палец к подбородку, размышляя над моими словами.

– Хм, а сколько времени вы с папой вместе?

Загорается зеленый, и я возвращаю свое внимание на дорогу. Неосознанно тяну с ответом, выжимаю педаль газа, и с визгом шин мое авто трогается.

– Семь лет.

– Значит, у вас с папой по-настоящему?

Я прикусываю нижнюю губу. Как бы мне хотелось, чтобы Маруся продолжала быть маленьким несмышленым ребенком, продолжала верить в чудеса и в так называемую “настоящую любовь”.

Ну ведь не скажешь же ей, что время, оказывается, никакой не показатель искренности. И как бы долго вы не прожили вместе, рано или поздно твой мужчина проснется с мыслью, что больше не любит тебя.

– Выходит, что по-настоящему, – выдыхаю я.

Не хочу разбивать сердце дочке, хотя рано или поздно придется рассказать ей о том, что у папы появилась другая женщина, и что он с нами больше жить не будет. Я соберусь с силами и обязательно скажу Вадиму о своем уходе, подам на развод и увезу дочь подальше. Еще чуть-чуть. Совсем немного осталось. Просто набраться сил.

– Просто Макар в школе сказал, что любит меня по-настоящему, – тихий голосок дочери врывается в мои размышления. – Он мне долго шоколадки дарил и портфель мой носил, но потом я заболела и не ходила в школу неделю, помнишь? А потом я прихожу, а он уже Катю с третьей парты за косички дергает, и теперь ей шоколадки дарит. Значит, все у нас было не по-настоящему?

Маруся серьезно задумывается на эту тему и хмурит светлые бровки. Ее всерьез задел поступок одноклассника Макара, который быстро переключился на другую.

– Марусь, у мальчиков в вашем возрасте один ветер в голове, – я паркуюсь на нашем месте, и, заглушив двигатель, снова оборачиваюсь к дочери. – Не обращай внимания.

Маруся кивает, и мы выходим из салона авто. Пока я вытаскиваю из багажника пакеты с продуктами, Маруся рядом перекатывается с пятки на носок.

– Мам, я вот еще кое-что понять не могу, – убирает падающие на глаза волосы. – Я хорошо учусь, у меня ведь одни пятерки, я умею шить, а еще я красивая… Так дедушка говорит. Так чего этому Макару не хватало?

Останавливаемся у лифта, и мой взгляд изучает лицо Машеньки. Оказывается, не только у меня сердце разбито. И как быть? Как объяснить дочери, что жизнь полна разочарований и несправедливости?

– То, что Макар теперь дружит с другой девочкой, не должно понижать твою ценность, слышишь? Не смей даже сомневаться в себе! Не будет Макар, значит будет другой.

Я прикусила язык от своих же слов. Как же легко учить свою дочь любить и уважать себя, но следовать своим же советам оказалось не так-то просто. Не знаю, чего я жду, другая давно бы на моем месте предъявила мужу за измену, собрала чемодан и помахала ручкой. Может, мне нужны более явные доказательства предательства Вадима? Например, поймать их за сексом в нашей спальне? Сюр какой-то.

Мое сердце грохочет в груди, когда мы входим в квартиру.

– Ой, папа дома, – Маруся указывает на обувь Вадима.

Что-то рано, он всегда приходил не раньше девяти. Маша снимает куртку и скидывает обувь быстрее меня, и бежит скорее в гостиную.

– Мам, а папа спит, – с этими словами дочь начинает двигаться на носочках, подходит к дивану, на котором уснул Вадим и аккуратно накрывает его пледом.

Заработался. Или затрахался… Бедненький!

Сажусь на край дивана, и от безысходности руки сами опускаются вниз.

Смотрю на безмятежное, спящее лицо мужа и ловлю себя на мысли, что он невероятно красив. С годами черты лица Вадима ожесточились, появился залом между бровей и образовались морщинки в уголках глаз. Однако это та самая мужская красота, за которой прячется что-то таинственное и страшное. Такие мужчины не щадят никого, и если вам посчастливилось стать его избранницей, можно спокойно выдохнуть и наслаждаться тем, как этот мужчина может красиво любить.

Но если ты вдруг превращаешься в его врага… А ты непременно превратишься в недруга, если соберешься уйти от него, подать на развод и отсудить дочь, то он раздавит тебя, как дохлую муху.

С рваным выдохом я встаю с дивана, но мои ноги замирают, когда я слышу вибрацию телефона. Долго не думая, я хватаю телефон Вадима до того, как он проснется.

В названии контакта одна лишь буква “О”.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я понимаю, что это… Олеся.

Отвечаю на звонок прежде, чем успеваю подумать над своими действиями. Зажмурившись, я прикладываю телефон к уху. Неприятное гаденькое ощущение чего-то катастрофического и неминуемого закрадывается в груди.

Глава 10

Вадим

И глубокого сна меня вырывает резкий шум. Я распахиваю глаза и первые несколько секунд дезориентировано разглядываю потолок, но когда шум повторяется, я хмурюсь и привстаю на локтях.

В комнате – полумрак, снова какой-то непонятный глухой грохот и после того, как я успеваю разобрать звук колесиков чемодана, стучащих по ламинату – моментально вскакиваю на ноги.

– Мамочка, ну пожалуйста! Скоро же Новый год! – раздается ноющий голос Машеньки, и спустя всего мгновение она врывается в гостиную, распахнув двойные двери.

На бледной кожи лица дочки выступили красные пятна, волосы растрепаны как после сна, а из глаз брызжут слезы.

– Папочка, мама сказала, что ты уезжаешь! – она бросается ко мне, и мне приходится ее поймать.

Она вцепляется в мою футболку мертвой хваткой, поднимает голову и с отчаянием в голосе произносит:

– Скоро Новый год, ты обещал, что будешь с нами!

Черт возьми. Ни черта не понимаю!

– Я никуда не уезжаю, Марусь, с чего ты это взяла?

Присаживаюсь на корточки, и дочка сразу же окольцовывает тонкими ручками мою шею. Я поглаживаю ее по спинке, успокаивая детские рыдания.

– Мама собрала твои вещи в чемодан!

Меня встряхивает, как будто все тело пронзили высоковольтным электричеством. Сердце подпрыгивает к горлу, и в голове пульсирует лишь одно слово: “Узнала”.

– Маш, посиди ка тут, ладно? Нам с мамой нужно поговорить.

Дочка послушно кивает, и я целую ее в лобик. Маруся садится на край дивана, ее плечи раздосадованно опускаются, и она выглядит ужасно крошечной и несчастной. Маша смотрит мне вслед с беззвучной мольбой во взгляде, и у меня начинает щемить сердце.

Проклятье! Меньше всего на свете я хочу видеть свою дочь несчастной.

Когда я выхожу в коридор, мои глаза сразу же находят один чемодан, одиноко устроившийся рядом с этажеркой для обуви.

Сука. Тая узнала про Олесю.

Рефлекторная реакция – сжимаю со всей дури кулаки. Мои шаги тяжелые и быстрые, когда через пару секунд я врываюсь в нашу спальню.

Глаза лихорадочно блуждают по разворачивающейся передо мной картине: Тая вытаскивает, нет, вышвыривает мои вещи из шкафа, небрежно комкая и забрасывая их в раскрытый чемодан. Мои дорогие костюмы от Бриони, галстуки, многочисленные рубашки – абсолютно все вылетает из шкафа. Серебристые волосы жены собраны в хвост, небольшая прядь выступает из резинки и падает ей на глаза. Это выглядело бы соблазнительно, если бы Тая не бормотала себе под нос проклятия.

– Тая! – рявкаю я, желая прекратить этот хаос. Тая вздрагивает, на мгновение замирает с моими часами в руках, как будто обдумывает, не послышалось ли ей.

А затем медленно, очень медленно, словно в замедленной съемке, она выпрямляется и поворачивает голову в мою сторону. В ее прекрасных голубых глазах отражает жгучая ненависть, которая практически осязаема.

– Подонок!

В меня что-то летит, я уворачиваюсь и что-то позади меня разбивается на мелкие кусочки об стену. Обернувшись, я понимаю, что это мои часы. Сука. Целое, блять, состояние!

– Какого хрена ты творишь?! – надрываю связки, оглядывая разбитый циферблат под своими ногами.

– Я знаю про Олесю! Я знаю про ваши интрижки! – жена кричит, словно обезумевшая. Тая никогда не повышает голос, спокойствие – ее второе имя, и судя по тому, как она срывается на крик, на ее лице выступают богровые пятна – она находится на грани.

Гребаное дерьмо! Как она узнала про Олесю? В любом случае, больше нет смысла увиливать и скрывать. К тому же, мне давно хотелось рассказать все Тае, но бывшая жена просила потянуть время.

– Как ты узнала? – произношу мрачно.

– Сообщение! Чертово сообщение! – хватает вазу, которую мы в нескольких магазинах искали в Венеции в прошлом году, и замахивается. Ваза разбивается рядом с моей головой. – Какой же ты придурок, Исаев! Попасться на сообщении! Я думала, ты менее примитивен!

Теперь ее голос сочится сарказм и насмешкой, а это раздражает больше женского гнева.

– Она назвала меня клушей! – Тая пытается отдышаться, ее грудь быстро вздымается. – Выходит, вот как вы меня называете во время разговоров между сексом.

Тая от своих же слов распаляется все больше и добавляет, прорычав сквозь плотно стиснутые зубы:

– Тварь!

Тут Тая права: попасться на сообщении – максимально глупо и примитивно. Я сразу же начинаю злиться на Олесю – просил же не писать мне, и плевать, что она записана у меня под буквой “О”, Тая все равно догадалась. Умная.

– Тая, успокойся, давай спокойно поговорим… – я делаю шаг, в попытке приблизиться к ней.

– Поговорить? – задыхается от возмущения. – Поговорить хочешь?!

После этих слов она бросается к чемодану, закрывает его и с грохотом ставит на пол. Теперь я понимаю, что за звуки меня разбудили.

– Разговаривать мы с тобой будем в суде. Сейчас ты забираешь свои вещи, и уматываешь отсюда!

Смотрит прямо в глаза, рычит, скаля зубки. Ее лютая ненависть обжигает меня, колит и ранит. Тая всегда смотрела на меня с теплотой и лаской, даже когда мы ругались, даже когда я задерживался на работе допоздна, даже когда я опаздывал на Машины утренники в детском саду. Тая всегда находили мне оправдание.

А ведь правда. Тая всегда была для меня самой лучшей женой. Когда мои друзья жаловались на то, что их жены пилят им мозги по пустякам, по несколько раз в день, по несколько часов, я всегда вспоминал про свою прекрасную жену. Я всегда знал, что Тая меня простит, подуется немного, но кто из женщин не обижается? Такова их природа. Подуется, но все равно простит.

После этих мыслей я почувствовал укол совести. В какой момент я решил, что имею право втягивать свою чистую и сердобольную девочку в свои грязные игры? Мне нужно было сразу рассказать ей про первую жену, а не обманывать.

Я преодолеваю разделяющее нас пространство и оказываюсь вплотную к жене.