Развод. Один раз не считается

1

– Ну, Аланов, везучий чёрт, ты сорвал джекпот с Катюшей! – смеётся друг мужа, огромный, лысый, добродушный Камиль. Смотрит на меня с умилением. – Твоя невеста как принцесса из сказки.

– А ты не заглядывайся! И она жена мне теперь, а не невеста! – рычит муж, прижимая меня к боку. Вроде в шутку рычит, но при этом глаза сверкают предупреждением.

Темир как увидел меня в свадебном платье, так вообще собирался отменить свадьбу, чтобы меня никто, кроме него, в таком наряде не увидел. Не то, чтобы платье было совсем открытым, но и не слишком скромное. Верх простой, а юбка словно соткана из облаков – лёгкая, воздушная, с множеством тончайших слоёв фатина, которые мягко колышутся при каждом моём движении. Впечатление и правда сказочное.

Всё это волшебство предназначено впечатлить Темира, который сегодня стал моим мужем. Он сходит с ума, когда на мне белые кружева и прозрачные светлые ткани, вот я и постаралась.

– Темир, скажи по секрету, как ты такую красавицу окрутил? Ты мрачный и злой, как орк, а она вон какое солнышко! – Очередной приятель хлопает мужа по плечу и подмигивает.
Они шутливо переругиваются. Темир тот ещё собственник, и когда речь заходит обо мне, сразу напрягается и рычит, будто готовится броситься в бой.

Я смущённо опускаю глаза, но улыбаюсь.

Темир обнимает меня за талию – нежно, бережно, словно я хрупкая драгоценность.

Мои родители стоят чуть поодаль, разговаривают с другими гостями. Я то и дело ловлю их взгляды, и сердце сжимается от нежности. Мама, конечно, плакала во время церемонии бракосочетания. Папа смотрел на меня с гордостью. Они приехали издалека, почти через всю страну, чтобы повеселиться на моей свадьбе. Немного тревожились, потому что Темир на двенадцать лет старше меня, но, когда познакомились с ним, сразу успокоились. Поверили, что он меня в обиду не даст. Всё для меня сделает. Трясётся надо мной, как Кощей над своим богатством.

Я хочу раствориться в этом вечере, но есть одно маленькое, назойливое «но» – телефон Темира вибрирует уже в который раз. Он пару раз вынул его из внутреннего кармана, мельком посмотрел на экран, сбросил звонок и убрал обратно.

Но не выключил.

И телефон продолжает надрываться.

Наконец я не выдерживаю, вопросительно поднимаю брови. Темир обещал, что на свадьбе не будет отвлекаться на рабочие дела.
Он улыбается, целует меня в висок. Демонстративно выключает телефон и убирает обратно в карман.
– Ничего постороннего. Сегодня только ты, – произносит он так тепло, так уверенно, что я сразу перестаю думать о постороннем.

Я ему верю. Так же легко, как дышу.

Мы выходим танцевать. Свет становится мягче, музыка – глубже. Кладу ладонь на грудь Темира, чувствую под пальцами ровное биение его сердца. Закрываю глаза. Всё исчезает – гости, голоса, свет. Остаётся только ощущение его рук на моей талии и знание: я – дома. Где бы мы ни были, муж – мой дом.

Когда музыка заканчивается, Темир снова заговаривает с друзьями, а я иду в туалет.

Ощущаю на себе множество взглядов и улыбок – и это приятно. Чувствую себя красивой, счастливой. Я не просила устраивать пышное торжество, Темир сам этого захотел. Сказал, что нашей любви нужно красивое обрамление. Он вообще любит меня баловать.

Называет меня своим счастьем.

Эта история участвует в эмоциональном литмобе "Развод и точка" https://litnet.com/shrt/SAyY

2

Захожу в туалет, закрываю за собой дверь.

Проходя мимо зеркала, ловлю своё отражение – румяные щёки, блеск в глазах. Мне кажется, что я сияю изнутри.

Платье, волосы, украшения – всё идеально. И я чувствую себя идеально. Я жена Темира Аланова. Его любимая жена. Любовь всей его жизни.

В этот момент из кабинки выходит девушка в блестящем серебристом платье – одна из тех, что сидят за столом партнёров моего мужа. За ней появляется вторая. Нас знакомили, но я забыла их имена.

Они не замечают меня, потому что стоят спиной, а меня не видно из-за открытой двери кабинки.

Девушки поправляют помаду и болтают так свободно, будто мир принадлежит только им.

– Да ну, – фыркает одна, – посмотрела я на неё поближе… обычная. Даже слишком. Ни стиля, ни харизмы. Просто… молодая блондинка с голубыми глазами, вот и вся её ценность.

Вторая смеётся – тихо, но злобно.
– Молодая – это да, других преимуществ нет и быть не может. Темир всегда любил молоденьких пустоголовых блондинок. Тут и думать не о чем, она его только постелью и держит.

Они переглядываются в зеркале, обмениваются довольными, ядовитыми улыбками.

– Естественно! А чем ещё она может его заинтересовать? Чтением энциклопедии? – Первая закатывает глаза. – Просто очередная глянцевая игрушка. Красивая – да. Новая – да. Но пустая. Для таких брак – это раз в жизни, а для него… развлечение на несколько месяцев. Он её потому и выбрал, что она тупая и ни о чём не догадается. Сделает ей ребёнка, а сам продолжит развлекаться.

Вдруг ловлю себя на том, что… усмехаюсь. Мне смешно.

Потому что эти девушки – всего лишь любовницы его партнёров. Вечные спутницы «на праздники», «для настроения», «для поездок». Те, кому покупают сумки и платья, но не кольца. С чьим мнением не считаются. Эти девушки прекрасно знают своё место. Знают и ненавидят его. Поэтому и злословят.

А я – жена.
Я – та, кого Темир провёл под руку через весь зал.
Та, на кого он смотрит так, будто весь мир сошёлся в одной точке – на мне.
Та, с которой он говорит о доме, о детях, о будущем. О наших общих интересах.

Эти девицы завидуют моему счастью, вот и всё. И мне их даже немного жалко.

Закрываю дверь кабинки, чтобы они, наконец, услышали звук и поняли, что здесь не одни. Их лица в зеркале бледнеют, губы поджимаются.

Я прохожу мимо них, не произнося ни слова, и подхожу к зеркалу. Молча поправляю прядь волос, мою руки.

Уловив мою совершенно спокойную, снисходительную улыбку, они опускают глаза.
Потому что моя улыбка говорит громче слов.

Я на своём месте.
И любовь у нас с Темиром настоящая.

А им завидно.
Зависть всегда кричит громче счастья тех, кому завидуют.

Я разворачиваюсь и выхожу из туалета. Такая счастливая, что, кажется, я иду по облакам.

Вернувшись в зал, иду вдоль стены, обхожу массивную колонну – и вдруг останавливаюсь. В нескольких шагах от меня Темир спорит с Камилем, причём так яростно, что на щеках мужа красные пятна. Камиль его старый друг, они знают друг друга с детства. Но сейчас между ними явный раздор.

Меня не было всего минут пять. Что могло случиться?

Камиль держит свой телефон в руке и показывает Темиру что-то на экране. И они об этом спорят.

Муж выглядит разъярённым.

Секунда. Две.
Как будто время на миг останавливается.

Темир оглядывает зал.

Я стою в тени за колонной, поэтому он не замечает меня. Достаёт телефон из кармана, разворачивается и идёт к выходу.

Быстро. Целенаправленно. Рассерженно.

Я стою, будто приросла к полу.
Не двигаюсь.
Не моргаю.
Не дышу.

Гул голосов отходит на периферию. Люди смеются, чокаются, празднуют, но я слышу это словно через толщу воды. Смотрю на удаляющуюся спину моего мужа, на его быстрый шаг, на то, как двери зала распахиваются и закрываются за ним.

И впервые за этот ослепительный, идеальный день я чувствую, что внутри меня что-то едва слышно хрустит. Как тонкое стекло под пальцами.

Что-то случилось…

Это не работа, потому что Камиль врач, и у них с Темиром нет общего бизнеса.

Что же может быть настолько важным, что муж уходит от меня прямо на нашей свадьбе? Даже не предупредив…

3

Внутри меня поднимается внезапное странное чувство – не тревога и не ревность, а, скорее, инстинкт, требующий, чтобы я последовала за мужем.

Делаю шаг вперёд, потом ещё один. Люди вокруг ничего не замечают – все заняты своим весельем, никто не смотрит в сторону выхода.

Я иду за Темиром.

Платье шуршит при каждом шаге, но звук тонет в музыке. Я держусь ближе к стене, не привлекая внимания, словно сама стала тенью.

Мы с Темиром часто смеёмся над тем, что он слишком заметный – высокий, крупный, уверенный, да и шаг, и манера держаться у него такие властные, будто он движется через любой зал как хозяин. И сейчас он идёт так же. Только быстрее, чем обычно.

Я выскальзываю в коридор вслед за ним. Здесь тихо. Свет тусклый и воздух прохладнее. За дверью зала музыка звучит глухо, и мелодия кажется неузнаваемой.

Темир идёт по коридору в сторону служебных помещений – туда, куда гости обычно не заходят. Я ускоряю шаг, но всё равно держусь на расстоянии. Он сворачивает за угол, исчезает.

На секунду задерживаюсь. Мне стыдно за ним шпионить, это кажется почти предательством. Подумываю о том, чтобы развернуться и уйти, однако остаюсь на месте. Случилось что-то настолько серьёзное, что он поругался с другом и ушёл, не предупредив меня. Я должна узнать, в чём дело.

И тут я слышу голос Темира.

Не громкий, но отчётливый, глуховатый от напряжения – я никогда не слышала его таким. Он не ругается, не раздражён. Он… убеждает. Успокаивает. Но не меня, а кого-то другого. Женщину.

– Послушай… Нет, не надо плакать… Перестань себя накручивать и звонить Камилю! Я не мог ответить на звонок. Я тебя предупреждал, что у меня свадьба сегодня. Ты должна понять… – Он делает короткую паузу, шумно выдыхает. – Будь разумной! Я ничего от тебя не скрывал. Ты обещала, что поймёшь…

Моё сердце замедляет ход. По коже бежит мороз.

Делаю несколько шагов вперёд, осторожно выглядываю из-за угла. Темир стоит спиной ко мне в светлом пятне коридорной лампы. Голова чуть наклонена вперёд, телефон около уха.

– Я тебе объяснил, что всё это нужно исключительно для моего имиджа. Катя… – Он делает паузу, как будто выбирает слова. – Украшение.

Мне кажется, что воздух вокруг становится тяжелее. С усилием втягиваю его в лёгкие, но получается плохо. Ещё немного, и я задохнусь.

– У меня теперь определённый статус, и я должен соответствовать. Молодая жена, семья как картинка… Так надо. Это важно для бизнеса. Ты же знаешь, как это работает.

Внутри меня что-то обрушивается. Как обвал в горах, крушит, ломает, погребает под собой всё живое.

Украшение.

Слово режет слух. Режет кожу. Режет всё.

Темир продолжает, не подозревая, что я стою в нескольких шагах от него.

– Да, да… Конечно, ничего не значит. Я сто раз тебе это говорил! Неужели надо каждый раз повторять? Катя цацка! – Он чуть хрипло смеётся, очень тихо. – Как дорогие часы. Или машина. Чтобы соответствовать. Я женился, потому что мне нужна красивая картинка. Всё. Ну что, успокоилась? Вот и умница…

Ощущаю, как у меня холодеют пальцы. Колени, бёдра, руки. Потом грудь. Потом шея.

Я промерзаю насквозь.

Он… про меня?

Про меня, которая только что вышла за него замуж, наивно думая, что мы любим друг друга так сильно, что это видно каждому?

Про меня, которую он держал за руку и смотрел так, будто я для него – целый мир?

Несколько минут назад я была его счастьем.
А сейчас оказалась его статусом.
Дорогим аксессуаром.

Он сравнил меня с часами, с машиной.

– Не волнуйся, – продолжает он спокойнее, теперь уже тоном мужчины, уверенного в том, что контролирует ситуацию. – Между нами ничего не изменилось. Да, конечно, всё как всегда. Я разберусь. Просто… не сейчас. Поняла?
Пауза.
– Да. Потом. После свадьбы.
Мой мир рушится, но без ожидаемого грохота и фейерверков.
Всё очень тихо. Как хруст стеклянной елочной игрушки, на которую наступили.

Я отступаю на шаг. Другой.
Боюсь, что упаду, потому что ноги становятся ватными, заплетаются. Машу руками, пытаясь ухватиться за стену.

«Украшение»
«Красивая картинка»
«Дорогие часы»
«Цацка»

В зале за стеной всё так же смеются гости, звенят бокалы. Празднуют свадьбу.

Там праздник, а здесь – правда.