Развод. Она хочет моего мужа

Глава 1. Трусы наизнанку – к беде.

Марина

– И куда ты собрался? – скрестив руки на груди, хмуро смотрю на мужа.

Давид только что вышел из душа с обмотанным вокруг бедер полотенцем. Брызнул на себя парфюмом, который я подарила ему на прошлый Новый год, а теперь сосредоточенно копошится в шкафу.

– На работу, – бросает он, не оборачиваясь.

– В пятом часу вечера? – с сомнением приподнимаю бровь. – В субботу?

– У меня ненормированный график, – вытаскивает из бельевого ящика чистые трусы. – Ты же знаешь.

Давид – кинопродюсер. Довольно успешный, надо сказать. На его счету несколько десятков картин, престижные кинопремии и общественное признание. Я рада за мужа, но при этом не могу отрицать, что карьерные достижения портят его и без того непростой характер.

Раньше Назаров был веселым, легким на подъем и по уши в меня влюбленным. А сейчас в его взгляде все чаще читается усталость и равнодушие. Он отдает работе всего себя, а семья вынуждена довольствоваться остатками его времени, энергии и хорошего настроения.

Сегодня суббота, и мы с Давидом договорились, что проведем весь день с детьми. У нас их двое – восьмилетняя Анюта и тринадцатилетний Максим. Утром мы всей семьей отправились в торговый центр, днем забурились в картинг, а вот на вечер моего мужа, судя по всему, не хватило. Выдумал себе какие-то дела и вновь спешит улизнуть из дома.

– А как же настольные игры? – спрашиваю я, наблюдая за его сборами. – Мы ведь собиралась сыграть в «Монополию».

– В другой раз, – следует лаконичный и сухой ответ.

Стискиваю зубы и со вздохом отворачиваюсь в сторону.

Как же, черт возьми, надоело.

Каждый раз, обращаясь к мужу, я будто напарываюсь на толстую непроницаемую стену. Он не желает со мной контактировать, смотрит мимо и даже в редкие минуты близости кажется каким-то отсутствующим.

Раньше мы с ним были другими. Трахались как кролики, часами не отлипая друг от друга. Переплетались телами, задыхались от чувств. А сейчас что? Бездушная механика. Вперед-назад – и на боковую. Даже слов любви от него в последнее время не слышно. Только упреки и бесконечные обвинения в том, что я якобы ограничиваю его свободу.

Хотя, говоря откровенно, фиг его в чем-то ограничишь. Уходит и приходит во сколько хочет. Отчитываться не спешит. На телефоне пароль установил – не подберешься.

Давид проводит пятерней по влажным темным волосам и, откинув на кровать полотенце, натягивает трусы. Ему уже тридцать девять, но он по-прежнему красив. Проработанные грудные мышцы, скульптурный пресс, накаченные бедра – по общепринятым меркам роскошный мужик. Вот только толку от этой роскоши, если мы с ним спим от силы раз в две недели?

Даже грустно как-то. Может, у него кто-то есть?..

Вдруг замечаю, что впопыхах Давид надел трусы известного бренда наизнанку. Швами наружу. Сам он этого не видит и уже тянется к висящим на вешалке брюкам.

Открываю рот, чтобы сообщить ему об этом недоразумении, однако в следующую секунду передумываю и снова поджимаю губы. Не буду лезть. А то опять скажет, что я придираюсь и критикую. Пусть идет так. Шиворот-наворот. Мне-то какая разница?

Потуже затягиваю халат и выхожу на террасу, с которой открывается потрясающий вид на сосновый лес. Несмотря на прекрасную, почти летнюю погоду и мягкое солнце, разлитое по двору, мне отчего-то хочется плакать. Будто где-то в носоглотке застрял зудящий ком.

Мне тридцать семь. Я реализована в профессиональном плане, у меня двое замечательных детей, красавец-муж и потрясающий дом. В моей жизни есть все, но я почему-то не ощущаю себя счастливой. Даже наоборот: кажется, что моему идеальному миру угрожает опасность.

Это просто предчувствие. Подспудное, туманное, неявное. Но я не могу от него избавиться, и с каждым днем оно становится все реальнее и сильнее…

– Марин, я пошел, – на террасу из спальни выглядывает Давид.

Полностью одетый. С Ролексами на запястье.

– Когда вернешься?

– Пока не знаю. Возможно, поздно.

Возвращаться с работы поздно для Давида – привычное дело. Раньше я расстраивалась по этому поводу. Даже скандалила. А сейчас лишь скептически кривлюсь и язвительно цежу:

– Смотри не перетрудись.

Муж, как и следовало ожидать, ничего не отвечает. Окатывает меня безразличным скучающим взглядом и скрывается в дверях.

Вскоре ко мне в комнату заваливаются дети и требуют обещанной игры в «Монополию». Вместе спускаемся на первый этаж, в гостиную, и последующие несколько часов занимаемся тем, что покупаем и продаем вымышленную недвижимость, копим игрушечные деньги и всеми силами стараемся избежать банкротства.

В начале девятого мне на мобильник звонит моя подруга Ира Меркулова, с которой мы общаемся еще с институтских времен, и я отхожу к окну, чтобы немного поболтать с ней.

– Мариш, привет, не отвлекаю?

– Нет, мы с Аней и Максом рубимся в «Монополию», но я почти проиграла, – отвечаю с усмешкой.

– А Давид дома? – интересуется вдруг.

– Нет, на работе. А что?

– Да так…

Чувствую какое-то замешательство в ее голосе и напрягаюсь. Что за ерунда? Зачем Ире вообще спрашивать меня про Давида?

– Да так? – повторяю с нажимом, рассчитывая на продолжение.

– Марин, слушай, ты только не паникуй, ладно? – Ира заметно волнуется. – Я просто кое-что видела и считаю своим дружеским долгом тебе об этом рассказать… Хотя… Черт, я даже не уверена, нужно ли тебе это… Но молчать и притворяться тоже не могу…

Дурнота подкатывает к горлу. Шум крови нарастающей барабанной дробью застилает слух. В груди становится до боли тесно.

Подруга еще ничего толком не сказала, а я уже знаю, что услышанное мне не понравится.

– Говори, – произношу тихо, но требовательно.

– В общем, на днях я была в автосервисе на Чуйкова и увидела там Давида. Он меня не заметил: расплатился на кассе и на выход пошел. Я отдала мастеру ключи от своей Ласточки, объяснила, что нужно сделать, и тоже на улицу выхожу. А Давид твой чуть поодаль стоит. Но не один, а с девушкой. Сначала они просто болтали… Ну, просто как знакомые, знаешь… А потом…

Глава 2. Шила в мешке не утаишь.

Марина

В трубке повисает тишина, нарушаемая лишь взволнованным дыханием Иры. Я же, напротив, стою на месте и, кажется, вообще не дышу. Впадаю в тотальный ступор, теряя всякую связь с реальностью. Только в голове эхом проносится ее последняя фраза: «По-настоящему, Марин. Взасос…»

Поверить не могу. Мой муж действительности целовался с какой-то девицей?

Господи…

Раньше я думала, что, узнав об измене Давида, испытаю адские страдания. Но, как ни странно, боли почти нет. По крайней мере, пока. Зато есть скорбное осознание, которое оседает в душе горьковатым послевкусием.

Ну, теперь-то все ясно. Почему он отдалился. Почему избегал. Почему стал вести себя так, будто семья ему в тягость.

Вопросы, которыми я задавалась на протяжение нескольких последних лет, внезапно получили ответ. Обидный. Гадкий. Ранящий. Но при этом многое объясняющий.

Если Назаров и впрямь завел молодую любовницу, то нет ничего удивительного в том, что он больше меня не хочет. Я ведь уже далеко не девочка. Дважды рожавшая. Со шрамом от кесарева на животе и морщинами в области лба. Как мне тягаться с двадцатилетней нимфой, которая на ощупь наверняка напоминает волейбольный мяч? Упругая, гладкая, подтянутая.

Моргаю. Скопившаяся в уголках глаз влага изливается наружу, оставляя влажный след на щеке, и я торопливо утираю его ладонью. Сейчас не время проявлять в эмоции – неподалеку дети.

– Мариш, ты тут? – интересуется Ира, находящаяся на том конце провода.

– Да, – киваю я, судорожно сглатывая.

– Скажи, я зря это все рассказала? Может быть, нужно было сохранить увиденное в тайне?

– Нет-нет, ты правильно поступила, – спешу избавить подругу от мук совести. – Шила-то в мешке не утаишь, я бы все равно узнала. Нет от тебя, так от кого-нибудь другого.

– Я тоже так подумала… Но теперь чувствую себя гонцом, который принес дурную весть… А за такое раньше головы отрубали…

– Если кому-то и следует отрубить голову, то точно не тебе, – во мне откуда-то берутся силы на сарказм.

– Да уж… – вздыхает. – Что будешь делать, Марин?

– Не знаю, – отвечаю честно, потому что в голове пока правда ноль идей. – Мне нужно время, чтобы прийти в себя и осмыслить случившееся.

– Понимаю, – в голосе Иры сквозит сочувствие. – Имей в виду: я рядом.

– Хорошо. Спасибо тебе.

– Да было бы за что…

– Я перезвоню.

Сбрасываю вызов и несколько минут гипнотизирую взглядом сумрачную даль за окном. Ну надо же. Еще вчера я была убеждена, что у нас с Давидом просто временный кризис, который мы непременно преодолеем, а теперь…

Теперь у меня такое чувство, словно я на полной скорости лечу в зияющую бездну. Ухватиться не за что. Спастись невозможно. Только свист ветра в ушах и звенящая пустота в сердце.

Тринадцать лет брака. Двое детей. Общее имущество. Тесно переплетенные родственные связи. Неужели это все ничего не значит? Неужели интрижка на стороне стоит таких жертв?..

– Мам, ну ты где? – меня окликают заждавшиеся дети.

У них на уме лишь игра в «Монополию». Никаких других проблем. И я должна сделать все, чтобы так оставалось как можно дольше.

– Иду-иду, – нарочито бодро отзываюсь я, пряча мобильник в карман халата. – На чем мы остановились?

Проходит еще полчаса, прежде чем Макс и Анька окончательно меня разоряют. Деланно ворчу из-за проигрыша, а затем отправляю детей чистить зубы и готовиться ко сну.

Сама тем временем прибираюсь на кухне, запускаю посудомоечную машину и поднимаюсь к себе. Сегодняшний день был насыщенным и активным, но я истощена совсем не по этой причине. Новость, которую преподнесла Ира, подкосила меня. И я понимаю это только сейчас, оставшись наедине с собой.

Забираюсь в постель и, свернувшись калачиком, закрываю глаза. Я не строю иллюзий, что у меня получится уснуть до прихода Давида, но, по крайней мере, хочется хоть немного набраться сил. А то такое ощущение, будто меня грузовик переехал: голова трещит, поясница ноет, в глазах неприятная резь.

Интересно, чем сейчас занят мой муж? Работает? Или проводит время со своей новой женщиной? У них уже был секс? Или они только на пути к этому?

До меня внезапно доходит, что Ира видела Назарова и его любовницу не в ресторане и не в отеле, а в автосервисе. Не самое очевидное место, согласитесь? Тут два варианта: либо она там работает, либо, что наиболее вероятно, он помогает ей обслуживать машину.

И это, черт возьми, вдвойне обидно. Потому что тогда это не просто страсть, а настоящее проявление заботы. Лично мне Давид уже давно не помогает. Все вопросы, касающиеся автомобиля, я решаю сама: и колеса меняю, и ТО прохожу, и на мойку загоняю.

Шорох, раздавшийся откуда-то снизу, заставляет меня напрячься и вздрогнуть. Неужто Давид пришел? Кидаю беглый взгляд на часы: двадцать минут девятого. Похоже, действительно он.

– Не спишь? – муж неспешно заходит в спальню и, встав у зеркала, принимается расстегивать рубашку.

Чисто визуально все такой же: никаких следов помады на вороте, чужих волос и прочих признаков наличия другой женщины. Однако это меня не успокаивает.

– Как раз собиралась, – отвечаю сдержанно.

– Как прошел вечер?

– Играли в «Монополию». У меня есть подозрение, что мы растим либо гениальных финансистов, либо выдающихся мошенников. Одно из двух.

– Рад это слышать, – усмехается муж. – В мире шакалов лучше быть львом.

Он снимает рубашку и отшвыривает ее в корзину для белья.

– Я хотела спросить, – осторожно перехожу к главному, – ты давно был в автосервисе на Чуйкова?

– Недавно, – он и бровью не ведет. – А что?

– Просто я туда вчера звонила, а администратор сказала, что Артур, наш мастер, больше не работает…

– Наверное, что-то перепутала. Я заезжал туда буквально пару дней назад, и Артур был на месте.

Что ж. Похоже, Ира не ошиблась.

– Ясно, – киваю, ощущая ноющую тоску где-то под левым ребром. – А что ты там делал?

Визуалы

Давид Назаров

Марина Назарова

Глава 3. Доверяй, но проверяй.

Марина

– То есть ушел с вывернутыми наизнанку трусами, а вернулся как положено? – подытоживает Наташа, выслушав мой сумбурный рассказ. – Ну и ну. Вот это поворот.

Обвожу взглядом сидящих вокруг меня подруг и по их смущенно-озадаченным лицам понимаю, что эта ситуация не одной мне кажется странной.

– Подождите, девочки! – выпаливает Оля, нарушая затянувшуюся тишину. – Давайте не будем спешить с выводами… Предположим, что все было не так, как рисует наше воспаленное воображение. Что, если Давид зашел в туалет на работе, увидел, что у него неправильно надеты трусы, и переодел их?

– Ой, Оль, я тебя умоляю! – качает головой Наташа. – Ты мужиков, что ли, не знаешь? Ну кто из них будет заморачиваться такой ерундой? Трусы – это же не брюки. Их никто не видит. А, значит, и смысла в переодевании нет никакого.

– Тут не соглашусь, – Оля поджимает губы. – Вот мой Захар, например, очень щепетилен в этих вопросах.

– А мой бывший муж, скотина эдакая, трусы в принципе не каждый день менял, – парирует Наташа. – Спокойно мог ходить денек-другой хоть в грязных, хоть в наизнанку вывернутых. Для него это вообще не проблема.

– Не-е-ет, Маринин Давид не такой. Он у нее чистоплотный, ухоженный. Помнишь, она рассказывала, что он даже одну и ту же рубашку второй день подряд не надевает? Брезгует.

Подруги вопросительно косятся на меня, а я лишь вздыхаю и делаю очередной глоток глинтвейна. Без понятия, что им сказать. На душе такой раздрай, что выть хочется.

– Зная Давида, я могла бы поверить, что он переодел вывернутые трусы… – наконец произношу я. – Но вот после рассказа Иры о том, как она видела его в тачке с какой-то девицей, эта версия вызывает все больше и больше сомнений…

– А, может, Ира обозналась, а? – не сдается оптимистка Оля. – У нее ведь зрение ни к черту. Как раз операцию собирается делать…

– Давид сам подтвердил, что был в автосервисе пару дней назад, – горько усмехаюсь я. – Так что вероятность Ириной ошибки сводится к нулю.

Мы все замолкаем, обдумывая мой непростой жизненный случай. Уверена, девочки искренне сочувствуют, вот только помочь мне – не в их силах.

Я, Наташа Скоробогатько, Оля Баженова и Ира Меркулова дружим еще с институтских времен. Мы вместе учились на юрфаке (правда, на разных курсах), делили комнату в общежитии и ходили на студенческие вечеринки.

Сейчас нам всем под сорок, и за плечами колоссальный жизненный опыт. Замужества, разводы, дети, смена работы и прочие атрибуты настоящей взрослой жизни.

Наташка выскочила замуж первой из нас. Влюбилась в своего Сережу по уши. По молодости он здорово играл на гитаре, чем, собственно, и зацепил ее. Потом все как у всех: работа, быт, сын, дочь и пара банок пива, которые Сережа стабильно выпивал каждые выходные. Дальше хуже: пиво сменилось более крепкими напитками, а поводов для употребления становилось все больше.

Словом, лет через шесть Наташин муж окончательно скатился в синюю яму и пылу хмельного угара начал распускать руки. Наташка сначала терпела. Замазывала синяки тональником и ничего никому не говорила. А потом загремела в больницу со сломанными ребрами и поняла, что хватит. Собрала вещи, забрала детей и ушла к маме.

Сережа, конечно, пытался ее вернуть. Дескать, люблю не могу, прости идиота. Но Наташа, слава богу, не из тех дур, кто верит в чудеса и слащавые речи лишь вчера протрезвевшего алкоголика. Четко и обстоятельно объяснила бывшему мужу, что жить с ним она не будет, а если он еще раз к ней сунется, вызовет полицию.

Короче, Сережа отстал. Не сразу, конечно, но в итоге смирился. Сейчас уже несколько лет живет с другой женщиной, с которой они вместе бухают. А что касается самой Наташи, то у нее все хорошо. Сменила прическу, нашла хорошую работу, взяла ипотеку и растит двух прекрасных детей. Достойного мужика пока не встретила, но она и не торопится. Говорит, что впервые за много лет может в удовольствие пожить для себя.

Олина судьба – полная противоположность Наташиной. Она вышла замуж за очень хорошего перспективного человека, который занимает большой пост в городской администрации. Захар умен, образован, красив и по-настоящему любит Олю. Вот только с детьми у них, увы, проблема. Никак не получается зачать. Но, по словам Оли, они не отчаиваются. Продолжают лечение и планируют процедуру ЭКО.

А вот Ира Меркулова, третья моя подруга, которая сегодня не смогла вырваться на наши еженедельные посиделки, до сих пор не замужем. Не везет с мужиками, хоть убей. То нарциссы попадаются, то лентяи, то вообще какие-то психопаты. В общем, Ира пока в активном поиске. Строит карьеру и путешествует по пять раз в год.

Не хочется хвастаться, но за бокалом вина подруги не раз говорили, что я сама счастливая из них. Дескать и муж хороший, и дети золотые, и работа в радость. О чем еще можно мечтать?

И я верила им. Соглашалась. Потому что и сама считала свою жизнь идеальной.

Но в один момент все изменилось.

Давид начал меня избегать. Мы стали реже заниматься сексом и разговаривать. Внешне наши отношения все так же оставались образцово-показательными, но вот внутри появилась червоточинка. И с каждым днем она проявляется все явственнее.

– А что, если проследить за твоим Давидом? – вдруг предлагает Наташа. – Нанять детектива или установить жучок?

– Ты серьезно? – Оля изумленно вскидывает брови. – Это же такое недоверие!

– Ну, давайте будем честными и признаем, что доверие он просрал, когда сосался в машине с какой-то левой бабой, – хмыкает Наташа.

– Да, но детектив – это крайняя мера, – возражает Оля. – Лучше провести небольшое самостоятельное расследование. Как это однажды сделала я.

– Что-о-о?! – хором тянем мы с Наташей, удивленно округляя глаза.

Самостоятельное расследование? Такого от милашки Оли мы никак не ожидали!

– Ну а что? – она поводит плечиком. – Доверяй, но проверяй, как говорится. Помните, пару лет назад к Захару на работу устроилась брюнетка с пятым размером груди?