Развод. Отравленное серебро

Глава 1

В книге встречаются сцены курения и распития алкогольных напитков. Автор эти действия не поддерживает и осуждает. Курение и алкоголь вредят здоровью.

Тени от вечернего солнца тянулись через всю комнату, рисовали длинные силуэты на стенах. Лена сидела на краешке дивана, потирая виски. Две пустые чашки стояли на столе, от теплого чая в них остался лишь холодный налет. Она смотрела в окно, где прощался с городом багрово-сизый закат. Вот так же затухала и ее душа. В голове, как заезженная пластинка, снова и снова крутились слова Сергея, и каждое из них, как гвоздь, вонзалось в сердце.

– Я не могу больше. Я устал, - его голос прошелся по сердцу, оставляя шрамы.

Все испытания, что они прошли вместе за двадцать пять лет, оказывается, не закалили их. Напротив, превратились в бремя, которое он не выдержал.

– Я ухожу, - с цоканьем упала последняя капля, что переполнила чашу.

Отчаяние хлынуло через край. Затопило душу, вылилось наружу и превратило всё вокруг в глухой омут. Лена оказалась на самом его дне, придавленная толщей воды. Ни шевельнуться, ни выплыть. Остается только лежать раздавленной камбалой и глупо таращить глаз на всё, что еще день назад было родным и знакомым. Всё, что казалось устойчивым, как металл к коррозии.

Но и металл бывает мягким. Вот, например, серебро, которое символизирует завтрашний день. Лена усмехнулась. Для Сергея этот красивый холодный материал оказался пластичным. Можно выгнуть в одну сторону, а потом и в другую. Вот и он не выдержал. Прогнулся. Или согнулся. Как правильно?

А ведь она всегда любила серебро. Считала его благородным. Берта – свекровь, наоборот, золото обожала, до сих пор не снимает со скрюченного пальца перстня с потускневшим камешком. Один раз попробовали стянуть, так захлопала руками, как птица крыльями, заклекотала что-то, и снова погрузилась в свой мир.

Теперь Лена немного понимала, как выглядит, реальность Берты. Такая же безмолвная и мутная, как у нее сейчас? Оглушающая и давящая, будто гигантский невидимый пресс.

Закапало часто-часто что-то теплое на руки. Лена вздрогнула и удивленно посмотрела вниз. Слезы? Недоверчиво коснулась щеки.

И вдруг вскочила, заметалась по комнате. Наткнулась на пиджак мужа, висящий на спинке стула. Провела рукой по шероховатой ткани и непонимающе нахмурила брови.

«Раз пиджак остался, значит, еще не всё?» - засуетилась, задергалась в конвульсиях надежда.

Сережа за ним вернется, они поговорят и… И что? Бессильно соскользнули руки, повисли плетьми вдоль тела. В полумраке Лена была похожа на большую поломанную куклу.

Скрипнула дверь в комнате свекрови. Лена повернула голову. Из приоткрывшейся щели на нее смотрел старческий блеклый глаз в сети морщин. Седые волосы одуванчиком топорщились на голове. Шлеп-шлеп – зашлепали старенькие тапочки. Чмоньк-чмоньк – шевельнулись давно исчезнувшие в провале рта губы.

Лена подошла, молча развернула Берту и, придерживая за худенькие плечи, повела в постель. Уложила, укрыла, включила ночник с желтыми светлячками. Забыла, совсем забыла. Вот старушка и встала. Не может уснуть без ночника.

«Лена! Надо что-то решать! Это же невозможно! Посмотри на себя! На меня посмотри! Сколько мы еще выдержим?! Сколько ты выдержишь?! Ты пойми, твоей свекрови всё равно. Она уже давно не здесь. Это всего лишь оболочка».

Чашка со стуком опускается на матовую поверхность. Сергей вскакивает и начинает нервно вышагивать, меряет комнату по диагонали, косит желтым глазом на дверь, за которой, к счастью, не слышит его мать.

Лена потерла лоб: наверное, эта картинка никогда теперь не исчезнет?

А ведь еще утром она думала о сюрпризе для мужа. Завтра с утра должна была прийти сиделка, а они с Сережей собирались на весь день в спа-комплекс. Там массаж, обертывания, кедровая бочка, сауна и бассейн. И чай. Обещали вкусный таежный чай по особенному рецепту, который взбодрит и придаст сил.

Вот такой подарок на юбилей она задумала. Но ничего этого не будет. Потому что Сергей хлопнул дверью и ушел.

«Нужно отменить сиделку, - тускло подумала Лена,- и позвонить Нине. Иначе я с ума сойду». Большие напольные часы басовито пробили восемь раз. Лена вздрогнула и вдруг засуетилась.

Заглянула в комнату свекрови. Спит. И проспит теперь до утра. Хоть с этим проблем нет.

Набрала Нину. Вытерла салфеткой нос, пока шли гудки, выдохнула. Сейчас она ей всё расскажет, а когда встретятся, Нина обнимет ее за голову и, скорее всего, разревется. И это она, Лена, будет ее утешать. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот.

– Алло-о-о, - Лена невольно улыбнулась, услышав это протяжное «алло».

Нина так отвечала всегда, даже на деловые звонки.

– Привет, Нин…

Спазм сдавил горло, голос предательски задрожал.

– Лена? Что случилось? Сиделка накосячила? Не придет?

Лена уныло теребила край футболки, собиралась с силами, чтобы пожаловаться. И стыдно как-то, но и держать в себе невыносимо.

– Я отменила сиделку, Нин…

Не выдержала и всё-таки всхлипнула, слезы полились сами собой. Лена вытерла их краешком майки, шмыгнула носом.

Глава 2

Утром проснулась рано. Раньше Берты. Первым делом, проверила телефон. Пусто. Успела в одиночестве выпить кофе и погрузилась в обычную рутину. Берту надо было переодеть, умыть, накормить и включить мультфильмы. Лена уже не замечала этих действий. Всё отработано на автоматизме.

Быстро приняв душ, занялась собой. Маска для лица, маска для волос, сыворотка, немного макияжа. Оглядела придирчиво себя в зеркале. Заметила седой волос. Выдернула без сожаления. Сорок пять. Что там про ягодку? Врет народная мудрость.

Зазвонил телефон. Сердце подпрыгнуло к горлу. Сережа!

– Ну, что? – Нина даже не поздоровалась. – Пришел?

– Пока нет.

– И не звонил?

– Нет. Но еще рано. Не знаю…

– Ладно. Напиши мне потом. И не впадай в отчаяние! Поняла?

– Угу,- мрачно ответила Лена. – Давай.

Сергей не позвонил ни в обед, ни вечером. Лена попробовала сама набрать, но абонент оказался недоступен. Вчерашняя бравада понемногу отступала, и на ее место медленно, но неотвратимо, как тесто из кадушки, влезало осознание, что всё это серьезно и по-настоящему.

Пустая квартира казалась безразмерной, каждая вещь напоминала о Сергее и их жизни вместе. Серебряная свадьба… Четверть века… он даже не позвонил и не написал. Пустота нахально скалилась в воздухе. По-хозяйски залезала в душу. Обустраивалась, выпихивая наружу никому не нужные теперь словечки, семейные ритуалы и признания в любви.

Сколько раз за двадцать пять лет они сказали друг другу «люблю?» Много. Очень много. И всё это сожрала пустота.

Лена закрыла руками уши. Хотелось зажмуриться, потом проснуться. И пусть последний год окажется сном. И они с Сережей снова беззаботные студенты, которые влюбились друг в друга сразу и бесповоротно.

Он писал ей стихи, бренчал на гитаре, по-гусарски тратил всю крошечную стипендию на цветы зимой. Не замечая холода, гуляли по набережным, соглашались на комнату в коммуналке, оставленную им на пару часов сердобольными друзьями, часто просто сидели, обнявшись, на скамейке и радовались первым робким листочкам, летнему ливню, оранжевым звездам клена и похрустывающей, как леденец тонкой корочке льда на лужах.

Потом была армия. Всего год, но этот срок Лене казался пожизненным заключением. Время остановилось, застыло вязким желе. Писали письма и считали дни до встречи.

Родители Сергея, особенно мама, от избранницы сына в восторг не пришли. Но смирились и махнули на упрямого сына рукой. В теплом августе отпраздновали свадьбу.

– Пусть потешится, через годик разбегутся, - беспечно говорила Берта кому-то в телефонную трубку.

Невестки, которая всё слышала, она не стеснялась. Впрочем, гадостей не подстраивала, сыну на мозг не капала, Лену просто-напросто не замечала. Ждала.

Но они не разбежались. Родили дочь, пытались накопить на свое жилье. Денег отчаянно не хватало. Сергей «бомбил» вечерами на старенькой, купленной в долг «ауди». Однажды его сильно избили, а машину чуть не сожгли.

Повредили позвоночник, и три месяца Сергей пролежал дома на деревянной доске. Лена разрывалась между работой и детским садом. Дочку отводила к семи утра и забирала последней.

Неприятности повалились отовсюду. У мамы стартанул сахарный диабет, а отец неожиданно стал терять зрение. Лена запомнила из того периода одно – она очень сильно хочет спать.

Все три месяца постельного режима Сергей читал, тратил по карточке драгоценный интернет и что-то чиркал на бумаге. Встав на ноги, опять занял у знакомого денег и на отшибе промзоны арендовал маленькую будку, где и открыл свою первую мастерскую. И по совместительству офис.

Занялся подсветкой. Первые полгода работал в одиночку, разрывался между монтажом, расчетами, звонками и поездками. Ночами во сне бормотал «вернусь в офис, посчитаю, перезвоню».

Пришлось подключиться Лене. Стала и секретаршей, и маркетологом, и психологом для нервных женщин, которые и сами не знали, что конкретно они хотят.

Дело пошло. В империю не разрослось, но на жизнь хватало. Лена продолжила работать с рекламой, правда, уже не у мужа. Он нашел человека поискуснее. Дочь Аня росла тихой, старательной девочкой и особенно хлопот не доставляла. Ездили в отпуск, думали о покупке дачи, но не купили, жили обычной жизнью. Редко ссорились, быстро мирились. Так двадцать пять лет и пролетело.

На память об этих годах, Лена мечтала получить в подарок серебряный кулон в виде удлиненного ажурного лепестка. А еще хотела впервые за год остаться с мужем наедине. Потому что дела в последнее время шли не очень. Рынок с подсветкой разросся, и Сергей стал терять заказы. За новыми веяниями моды тоже не поспевал, но списывал всё не на свою негибкость, а на дурдом современного мира, где всё смешалось и перестало быть понятным.

Последней каплей стала болезнь Берты.

Если история нравится, обязательно отметьте ее звездочкой и положите в библиотеку, чтобы не потерять. Надеюсь на ваши комментарии, не скупитесь! Это позволяет понять, что мое творчество интересно и я пишу не в пустоту) Благодарю!

Визуалы героев https://litnet.com/shrt/Vlqk Можно посмотреть Сергею в глаза...

Глава 3

Берта сдала как-то вдруг и сразу сильно. Ни Лена, ни Сергей не успели подготовиться. Хотя разве можно к такому вообще быть готовым? Они только что вернулись из отпуска, а тут. Берту было не узнать.

– Не нужно мне никаких отчеств, и уж тем более «мамы», - категорично заявила свекровь еще на стадии знакомства. – Мне достаточно имени и на «вы».

Так и повелось – Берта и всё. Немецкие корни давали о себе знать чрезвычайным педантизмом, практичностью, аккуратностью и тщательной экономией. Почти всё исчезло буквально за несколько недель.

– Увы, но так бывает,- разводил очередной светила руками. – Мы не знаем всех процессов, которые запускают это состояние. Попробуем поддержать медикаментозно, но чудес пока не случалось.

Зато честно. Не стали кормить ложными надеждами и обещаниями вернуть им маму, бабушку, свекровь. Отец Сергея к тому времени умер, да и взвалить на него такую обузу было бы невозможно.

Берта исчезла, но тело Берты осталось. Она бесцельно бродила по квартире, иногда порывалась сбежать, отчего пришлось научиться прятать ключи, плакала и смеялась невпопад. Потом были и электрические чайники, поставленные на газовую плиту, и выброшенные в окно вещи из шкафа, включая всё постельное белье, и отказ от еды и много чего еще.

Пробовали нанять сиделку. Но Берта при виде чужих начинала кричать. Долго, тоскливо, протяжно. Так кричал раненый умирающий тюлень, которого однажды видела Лена в передаче о животных. Свекровь, как приклеенная ходила за Леной. За своей нелюбимой невесткой. И только с Леной успокаивалась и тихо блуждала в своем мирке, никого не тревожа.

Аня не выдержала первой. Перебралась в квартиру бабушки. Берту пришлось поселить у Лены и Сергея. Усталость и безысходность нарастали. Поначалу Сергей вообще не верил, что это надолго. Заказывал новые препараты, тестировал диеты, показывал упражнения. Одних кроссвордов накупил столько, что потом еле унесли в макулатуру, а еще были какие-то головоломки, тренажеры со шнурками, настольные игры. Но Берта лишь безмятежно смотрела вдаль, а шнурки пыталась сложить в тарелку.

Тогда Сергей замкнулся и ушел в работу. Все заботы о Берте легли на плечи Лены. Она не выдерживала, плакала, и тогда утешала Нина:

– Ты сильная, Лена, сильная. Недаром тебя назвали в честь грозной сибирской реки.

Да, Лену именно так и назвали, как реку. Необычное и в то же время обычное имя доставляло хлопоты всю жизнь. Постоянно приходилось указывать, что она не Елена, а Лена Николаевна.

– Я не сильная, Нин… С чего ты взяла? Мне тяжело.

Но Нина продолжала утешать, восхищаться и терпеливо слушать нытье подруги. Лена была ей за это очень благодарна.

Нина была не только подругой, но и непосредственной ее начальницей. Руководила отделом маркетинга, в котором и числилась Лена. Должность Нина свою занимала давно и вполне в ней преуспела. Она и переманила Лену с прежнего места работы. Их дружбе чуть больше года, но такое ощущение, что она знала Нину всю жизнь. Познакомились на отдыхе, разговорились у бассейна в отеле. Нина приехала поправить нервы после изматывающего развода.

Напористая и немножко грубоватая, для Лены она была воплощением успешности и позитива. Лена была нерешительна и предпочитала отсидеться в задних рядах, даже если и могла решить проблему более профессионально, чем кто-либо другой. Нина такого не понимала.

Однажды Лена, готовясь к семинару, всю ночь просидела над проектом. А когда инвесторы стали приглашать желающих озвучить свои предложения, тихо затаилась в уголочке. Нина потом рвала и метала.

– Как?! Это же могло стать для тебя прорывом! Ты что этого не поняла?

Лена только рукой махнула:

– Да ну… Сырое там всё, куда с этим?

Хотя и видела, что ее проект как раз-таки на фоне предложенных, очень сильно выделялся. Идея у нее была свежая, совершенно не избитая, да и аргументы смотрелись убедительнее. Но не решилась. Струсила. Отсиделась, как всегда на задворках.

Правда, через две недели обнаружила на сайте компании благодарность за перспективное предложение, которое инвестора заинтересовала. Это был ее проект, но без ее имени.

– Надо же! – ахнула Нина и тут же озабоченно нахмурилась, - это кто-то из отдела, что ли, слил… Ты его оставляла в общем доступе?

Лена сокрушенно кивнула. Кто ж знал, что среди коллег найдутся крысы, готовые утащить чужое и выдать за свое.

– Я попробую с этим разобраться, - мрачно пообещала Нина. – Это ж надо, такую наглость иметь! Говорила я тебе, не жмись по углам, предлагай, выходи к руководству! А ты? Эх…

Лена чувствовала себя неловко. И так вечно занятая Нина теперь еще время потратит на расследование. Да и зачем оно? Время уже ушло. Сама виновата.

«Сама виновата… сама виновата… сама виновата», - отдавалось в голове. Сергей так и не объявился.

Дорогие мои, спасибо, что вы здесь и спасибо за комментарии (я по ним скучала). По-прежнему призываю щелкнуть по отметке "мне нравится" и положить книгу в библиотеку! Так вы оперативно узнаете обо всех обновлениях.

И... по случаю новинки сразу переходим на следующую главу. Там кое-что приоткроется!

Глава 4

День ее серебряной свадьбы подошел к концу. Безразличная и потухшая, она скорчилась в кресле, откуда так и не смогла перебраться на кровать. Вместо кедровой бочки и шоколадного обертывания, ее снова ждали процедуры для Берты, жидкая каша, медикаменты и двадцать минут жалоб на несуществующую женщину, которая приходит по ночам и стучит поварешкой в кастрюлю.

– Ты знаешь, - говорила Нина, - грех так говорить, но вам еще повезло. Другие буйными бывают, агрессивными и стены мажут… ну этим самым… понимаешь… А Берта хоть, как одуванчик на грядке, сидит себе посиживает.

Да, может быть и так… Может, и повезло. Но всё равно это мало похоже на нормальную жизнь. Будто цепи на руках и ногах. До вчерашнего вечера Лена считала, что это их общие с Сергеем цепи, а выходит – нет. Только ее.

«Ох, - обхватила голову руками Лена, - а что, если бы я согласилась? Согласилась отправить Берту в интернат?»

И тут же сама себе ответила: «Ничего. Ничего бы это не изменило».

Конечно, что тут приятного в их некогда уютном доме. Упаковки с подгузниками? Впитывающие пеленки? Крем от опрелостей? Это только в доме с младенцем вызывает умиление.

Лена в миллионный раз принюхалась, оттянула кофту и уткнулась в ткань носом. Не замечает, давно уже не замечает. А ведь, наверняка, пахнет. Старостью, пресной едой, лекарствами…

Сжавшись в комок, громко всхлипнула и прикусила костяшки пальцев. Взгляд упал на пиджак. Ярость заполонила глаза, вспыхнула огненным шаром в голове, заставила взвиться и подскочить к стулу. Схватив одежку, швырнула на пол и принялась топтать ногами. Ткань скользила по ламинату, ноги разъезжались. Несколько раз Лена чуть не упала. Задыхаясь, она наступила на рукав и рванула за другой. Послышался треск, но больше ничего не произошло.

Плача и размазывая слезы, заметалась в поисках ножниц. Не найдя, кинулась на кухню, выхватила из подставки нож, больше похожий на тесак, и набросилась на пиджак, как маньяк на несчастную жертву. Через несколько минут по полу были разбросаны лишь куски ткани.

Упав на колени, она сгребла остатки пиджака в кучу и замерла над ними, как над могилой.

***

Сергей как в воду канул. Правда, в мессенджере и соцсети были отметки, когда он там появлялся в последний раз. Это немного успокаивало. Слава технологиям, теперь ни один человек не может спрятаться.

Однако ситуация так и оставалась подвешенной. Если ушел, то куда? И что они будут делать дальше? Разводиться?

– Лена, он в хостеле живет, - сказала Нина, вызвав к себе в кабинет.

Карие ее глаза смотрели озабоченно, карамельно-каштановые пряди вились вокруг разглаженного ботоксом лба.

– Откуда ты знаешь? – устало спросила Лена, опускаясь в кресло.

– Он позвонил мне. Просил передать. И знаешь, Лен, кажется, я ошиблась, - Нина поморщилась. – Похоже, он и правда, не собирается возвращаться. Извини… Но он и это просил передать.

Лена усмехнулась. Надо же, Сергей не нашел в себе смелости поговорить с ней. Не может говорить, хотя бы написал. Устроил детский сад. Пусть Нина ей как сестра, но это не значит, что на нее нужно вешать их семейные проблемы.

Нина побарабанила пальцами по столу. Идеальный маникюр сверкнул в свете люминесцентных ламп. Лена сжала кулачки, вздрогнула, задев заусениц. Пока расправлялась с пиджаком, сломала два ногтя и ободрала кожицу.

– Что делать будешь? – спросила Нина, глядя в сторону.

Лена пожала плечами:

– Не знаю. Ждать.

То ли от нервов, то ли от непонимания, она была как оглушенная рыбина. Плохо соображала, едва шевелилась. Домой ноги не шли. Сергей, конечно, мало чем помогал в уходе, но само ощущение, что Лена не одна, было ценно. А теперь пустота. И ей страшно.

– Н-да, ну вы даете, братцы-кролики… - мрачно вздохнула Нина.

Лена улыбнулась. Они Зайцевы, а Нина всегда их называла братцы-кролики.

– А может, Лен… может, тебе без него и лучше будет? А? Ну, давай, откровенно – помощи от него никакой, всё на тебе, плюс еще готовь ему, рубашки наглаживай. А взамен что? – Нина задумчиво смотрела в окно.

Лена опустила голову.

– Взамен? Взамен я не одна… была не одна.

Нина шумно вздохнула, но сдержалась. Помолчали.

– Ладно, Нин, я пойду. Работы куча… Отвлекусь заодно.

Лена криво улыбнулась и поплелась к двери. Нина с жалостью посмотрела на оливковую, почти траурную блузку, черные брюки. Зачем Ленка так себя сознательно старит? Сама почти зеленая, еще и рубашку лягушачью надела. Конечно, жизнь у нее не сахар. Вот она, Нина, никогда бы на себя такую обузу не взвалила.

Лена скрылась за дверью. Нина продолжала размышлять: и фигура у нее хорошая, не надо на диетах сидеть. При этих мыслях, Нина шевельнулась, ощущая, как не дает толком дышать ненавистное утягивающее белье. И всё равно не тростинка. Волосы у Ленки – настоящая грива, свернет, как попало в гульку, а смотрится классно. А Нина каждое утро встает на час раньше, чтобы перед работой успеть зайти в салон внизу, сделать укладку. Кожа опять же… Нина от косметологов не вылезает и уже дважды решилась на подтяжку лица, а у Лены только едва заметные морщинки у глаз. И никакого второго подбородка. Вот дал же бог генетику!

Глава 5

– А ведь это ты виновата, - прошептала Лена.

Она почерпнула чайной ложкой кашу и поднесла ее ко рту свекрови. Берта моргнула реденькими ресницами и покорно проглотила овсянку. Взгляд ее был направлен внутрь себя. Ела медленно, но аккуратно. Болезнь пощадила, не превратив свою подопечную в неряшливое чудовище.

Закончив с кашей, Лена отошла к мойке, раздраженно громыхнула тарелкой и оперлась о край столешницы. Надо бы в следующий визит к доктору попросить таблетки для себя. Иначе не вывезет.

Обернулась на неподвижную свекровкину спину. А может… Уж если сыну родному не нужна, с чего ей-то мучиться? Покачала головой: нет. Не сможет. Как жить потом? На минуту представила, как Берту уводят незнакомые люди, а она растерянно клекочет и хлопает руками, как птица, потерявшая птенцов.

Стыд и вина захлестнули с головой. Лена тихо погладила свекровь по плечу и поставила перед ней теплый чай. Берта улыбнулась, и на мгновение Лене показалось, что никакой болезни нет, а в соседней комнате сидит за компьютером Сергей. Ждет, когда все соберутся, и можно будет ехать на прогулку в парк.

Но в квартире звенела тишина. К горлу снова подступил комок. Хорошо, что плакать уже нечем. Лена вздохнула и уставилась в окно, дожидаясь, пока Берта закончит завтрак.

Потом включит для нее телевизор и уйдет на работу. В обед заглянет тетя Ира из пятой квартиры. Разогреет обед, покормит и посадит Берту в кресло, в котором она будет ждать вечера. И так изо дня в день, из месяца в месяц. А Сергей в это время будет где-то жить в свое удовольствие.

Всё это показалось ужасно несправедливым, и Лена сердито шмыгнула носом. Как бы узнать, где он прячется? Сергей всегда любил комфорт. Долго ли он протянет в хостеле? Не турист-однодневка, не молоденький паренек, которому лишь бы сэкономить, а взрослый мужчина, привыкший к уюту, вкусному ужину и чистым вещам. В конце концов, и вещи почти все остались дома. Значит, вернется?

Ответ на этот вопрос она получила тем же вечером. Сергей вернулся. Он заехал днем, пока Лена была на работе. И забрал всё, что посчитал нужным. Разоренный шкаф демонстрировал пустое нутро. Лена недоверчиво коснулась полки, с которой свешивались старые шорты мужа и невесть как попавший сюда носок. Стукнула глухо дверца. Лена уткнулась лбом в зеркало, потом подняла голову и посмотрела на себя. Испуганные глаза спрашивали: а теперь что?

И вот тут навалилась и придавила каменной плитой безысходность.

***

– Ты что, просто собрал сумки и ушел? И не поговорил?

Нина возмущенно сверлила взглядом затылок Сергея. Он сидел на корточках перед комодом, раскладывая вещи.

– Сережа!

– Что? – обернулся он и устало привалился спиной к ящикам.

Прикрыв глаза, поморщился и потер переносицу пальцами.

– Я спрашиваю, почему ты с Леной не поговорил? – повторила Нина.

Сергей шумно вздохнул и посмотрел на нее снизу вверх.

– Что я, по-твоему, должен был сказать? - усмехнулся он.

– Всё! – категорично взмахнула рукой Нина. – Всё сказать! Сколько можно тянуть? Ведь рано или поздно, это станет известно.

Сергей ничего не ответил, и Нина, зная его особенность упрямо отмалчиваться, распалялась всё больше.

– Тебе хорошо! Ты ушел, и знать ничего не знаешь! А мне приходиться каждый день разговаривать с Леной. Притворяться. Жалеть ее. Да еще и от тебя весточки передавать!

Сергей взвился в воздухе так быстро, будто его ужалила змея. Он навис над испуганно отшатнувшейся Ниной и, побелев лицом, прошипел:

– Мне хорошо?! Я мать больную, считай, бросил! Обо мне теперь только ленивый не скажет, что я подлец и мерзавец! А ты говоришь, что мне хорошо…

Он сокрушенно махнул рукой и вышел на балкон. Дернул за ручку окно и высунулся в черноту сумерек. Нина нерешительно застыла в проеме. Где-то наверху раздался детский плач. Следом залилась лаем собачонка.

– Сереж…

– Не знаю… может, я ошибку делаю… - донесся его голос.

Нина испугалась. Одного взгляда хватило, чтобы почувствовать, как напряжена каждая мышца в его теле. Спина застыла скалистой глыбой. Нет, айсбергом, таким холодом веет. Вздрогнула, вспомнив, как переливаются мускулы под кожей, когда они занимаются любовью. Сергей в хорошей форме, а сейчас еще и в зал стал ходить. Удобно жить в новом доме, прямо на лифте можно спуститься в фитнес-клуб. Так он и делал, когда утром заезжал к ней. Хорошо, когда сам себе начальник – никто не ждет в офисе к девяти. Да еще и в разъездах часто.

Обогнув низкий столик, подошла ближе. Схватилась рукой за цепь подвесного кресла, в коконе которого так любила сидеть, болтать с Сергеем, пить с ним вино…

Смесь жалости и любви захлестнула сердце. От остроты этого щемящего чувства, стало трудно дышать. Нина обняла Сергея за талию, прижалась всем телом к спине. Закрыла глаза, так захотелось врасти в него, переплестись сосудами и нервами, стать его частью.

– Сережечка… - выдохнула тихо-тихо.

Почувствовала, как ее тепло понемногу топит его холод.

– Это не ошибка, Сереж. Ты просто устал. Безумно устал. Ну, хочешь, я сама с ней поговорю? – голос звучал покорно и умоляюще.

Глава 6

Вагон дернулся, утрамбовав невозмутимых в своем недовольстве пассажиров, и замер. В черных окнах змеились толстые вены кабелей. Прямо перед Леной оказалась табличка СЛЗ-25. Что это означало, она не знала, но мозг сразу же ударил по больному: Сергей, Лена, Зайцевы и годы, проведенные в браке.

Лена торопливо отвернулась и уткнулась взглядом в ярко-красные маки на платье молодой девушки. Темно-русые волосы подвязаны черной лентой, в ушах сережки с черными бусинами, глаза затуманены музыкой, льющейся в наушниках. Чем-то похожа на ее Аню.

С момента ухода Сергея прошла уже неделя, а Лена до сих пор ничего не сказала дочери. Наверное, и он помалкивал, потому что Аня не всполошилась и не примчалась с круглыми глазами, в которых торчал бы, как заноза вопрос: родители, вы чего, совсем одурели?

Лена машинально качнула головой. Слава Богу, что Анютка ничего не знает. Потому что Лена не представляет, как об этом говорить. Как объяснить что-то, когда и сама до сих пор толком ничего не поняла.

Живет, будто отрубили руку или ногу. Нет, даже не так. Оторвали, но не до конца, а оставили висеть на кровоточащих сухожилиях. Бродит, как сомнамбула, иногда хватаясь за привычные вещи, которые якобы могут вернуть прежнюю понятную жизнь. Аня как раз из той, прежней жизни. Вот пусть пока там и будет.

Поезд дернулся и с нарастающим воем покатился дальше. Лена пробралась к выходу. В темном стекле мерцало ее отражение. Растопырив кончики пальцев, она придерживалась двери. Светился, как и раньше, тонкий золотой ободок. Единственная у нее золотая вещица. Мечтала заменить на платиновое, но всё находились траты поважнее.

Взгляд прирос к символу счастливого брака. Почему она его до сих пор не сняла? Наверное, потому что и это маленький крючок, который держит ее в иллюзии, что всё не так безнадежно? Сколько у нее таких крючков, маленьких якорьков и спасжилетов? И всё, чтобы не утонуть. Не захлебнуться в отчаянии и безнадеге.

Чего она ждет? На что надеется? Что однажды вечером, когда Берта уже будет спать, дверь откроется и на пороге покажется Сережа? А дальше что? Что, черт возьми, дальше?! Если ты уже знаешь, что этот человек способен бросить свою немощную мать!

Заболели глаза. Лена испугалась, что сейчас разревется, но это было всего лишь яркое освещение на станции. Выскочив на платформу, она быстро зашагала к эскалатору. Хорошо, что есть работа. Думать о своей разрушенной жизни не хотелось.

***

– Есть вопросы и к отделу маркетинга. Да-да, Нина Васильевна… Почему у вас оказался нарушен целый ряд задач? - управляющий поджал губы и недовольно уставился на присутствующих. – Вот, например анализ эффективности… Что это?

Геннадий Аркадьевич пригладил остатки волос на лысине и потряс в воздухе бумажками.

– Это филькина грамота какая-то… - еле сдерживаясь, он отшвырнул отчеты, и они веером рассыпались по столу. – И вот это прикажете мне нести наверх? - выразительно шевельнул бровями начальник.

Лена сидела, внимательно рассматривая ручку с логотипом компании. Это она должна была подготовить отчеты, но Нина, понимая ее состояние, разрешила уменьшить объем.

– Потом досдадим… А для крокодила Гены и этого хватит, не переживай. Если что, всё равно все шишки на меня повалятся, - улыбнулась она.

Подводить Нину не хотелось, и Лена старалась, как могла, но цифры не складывались, графики не строились, а мысли вязли, как ириска на зубах и не хотели уходить дальше первой страницы документа.

– Ответственной была Зайцева Лена,- вдруг твердо и четко сказала Нина. – Я объявлю выговор. Это больше не повторится. К концу дня отчет будет у вас в полноценном виде.

Перешли к другим вопросам. Лена, сгорая от стыда, не смела поднять глаза. Не то чтобы она ждала, что Нина станет ее прикрывать, но и к столь безжалостному разоблачению была не готова. Ведь крокодил Гена не спрашивал ничьей фамилии, а теперь запомнит, кто причина его недовольства. Еще и выговор, который пообещала Нина… Такого прилюдно не бывало. Обычно она старалась своих подчиненных не сдавать.

После планерки Нина упорхнула куда-то в кабинеты, а Лена поплелась к себе – срочно переделывать, а точнее, готовить отчет. Не к месту разболелась голова. Всё нервы, нервы… Незаметно от всех, Лена выдавила на ладонь таблетку безобидного, якобы успокоительного средства и погрузилась в цифры.

Через полчаса работа немного продвинулась. Время от времени Лена поглядывала на матовую перегородку, отделяющую кабинет Нины от всего остального пространства. Как в театре теней видела размытый силуэт подруги, но заходить к ней не пыталась. Закончит отчет и уж тогда.

И всё же, глупая обида маячила на душе. А с другой стороны, кого интересуют личные драмы? В офис приходят не страдать, а работать. Бесшумно заиграл телефон. Лена быстро провела по экрану. Личные разговоры в течение дня не приветствовались, но тут явно срочное.

– Да, теть Ир… - ответила Лена, уже заранее предчувствуя, что соседка просто так звонить не станет.

– Ох, Леночка… Берта кран как-то открыла! Уж не знаю, зачем! Открыла, а раковину полотенцем заткнула… Ну вот, всё и на пол. Соседей с шестого залили. Я сейчас зашла, а тут…

Лена в ужасе закрыла глаза: нет, нет, нет! Только не это!

Соседи под ними несколько месяцев делали ремонт. Дом сотрясался от грохота перфораторов и дрелей, в вентиляцию летела мелкая пыль, а весь подъезд гадал: что ж там за хоромы решили себе отгрохать новые жильцы. Судя по масштабу, планировалось что-то из ряда вон. И вот теперь весь этот свеженький ремонт залит по ее вине.

Глава 7

Нина шумно вздохнула и раздраженно скинула под столом туфли. Чуть не застонала от блаженства. Ноги отекли, и края впились в кожу не хуже деревянных колодок. Пошевелив пальцами, сползла чуть пониже в кресле. Вспомнила, что снова забыла выпить воды. Ох, уж этот водный баланс. Нутрициолог настаивает на двух литрах в день. Тут хотя бы полтора осилить.

В стакан воду наливать лень, поэтому Нина просто отхлебнула из бутылки. Несколько капель сорвались и упали на блузку, расплылись неровными пятнами. Нина чертыхнулась и устало потерла пальцами, лоб.

Мрачно посмотрела на дверь, за которой скрылась Лена. Ведь еле удержалась! Слова так жгли язык, что пришлось даже прикусить изнутри губу. Как же хотелось всё выложить. Остановил только страх, что Сергей выйдет из себя. Он, видите ли, не любит, когда за него решают. А на ее чувства, выходит, ему наплевать. «Эгоист. Но любимый эгоист», - рассеянно улыбнулась она. Ничего, первый и самый трудный шаг уже сделан. Дальше точно пойдет легче.

Сделав еще глоток, задумчиво сжала мягкий пластик. Бутылка поддалась, а потом громко щелкнула, обретая прежнюю форму. Никак не могла отделаться Нина от мысли, что пока Лена не будет знать правды, в ней будет жить надежда на возвращение Сергея. И Сережа это будет чувствовать. Поэтому нужно сделать так, чтобы Лена стала совсем далекой. И для него. И для нее. Для всех.

Лену ей не жаль. Было равнодушие, которое она искусно маскировала сочувствием, а теперь и вовсе - одно сплошное раздражение. После того как Сергей переехал к ней, Нина ощутила себя победительницей. А постное лицо Лены напоминало об унизительном годе, когда приходилось прятаться.

Если Лена начинала шутливо жаловаться на мужа, Нине хотелось уже просто затопать ногами и завизжать: да, замолчи ты! Замолчи, наконец! Не устраивает? Так отдай мне! Приходилось сдерживаться, но развлекаться. Поглаживала под столом ногу Сергея, смотрела, как стекленеют его глаза, а лицо становится беспомощным. Хохотала, закидывая голову, сверкая дорогими зубами.

– Ох, Нина, какой у тебя смех… - восхищенно вздыхала Лена. – Скажи, Сереж, да?

Глаз на Сергея Нина положила сразу, еще, когда только увидела рядом с Ленкой в фойе отеля. Он прошел мимо, и Нина обалдела от запаха. Покрылась гусиной кожей, считывая ДНК, от которой коленки ослабли. А потом он повернулся, и она увидела его глаза – голубые, как топаз в ее серьгах. И завитки непослушных волос, капризно спадающие на лоб. Ему бы в писатели или художники!

Потом на пляже она наблюдала за ним издалека. Сергей, казалось, был совершенно не в курсе ее существования. Он сидел, закинув голову, и смотрел на бескрайнюю синеву моря, погруженный в свои мысли. Не хватало только мольберта!

Солнце играло на бронзовой коже, высвечивая каждую мышцу крепкого тела. Влажные от морской воды волосы падали на лоб. Нина мечтательно вздохнула. Даже просто наблюдая за ним, она чувствовала необъяснимое притяжение.

– Нина, пойдем в бассейн? - прервала ее созерцание Лена.

Нина с завистью окинула взглядом ее фигуру. Раздельный купальник носит. Ни жиринки на талии. А у Нины есть аппетитные складочки, с которыми она беспощадно борется. И всегда проигрывает, хотя вечерами только сок из сельдерея пьет и поглядывает с тоской на полные тарелки Лены и Сергея.

– Нет, я еще у моря побуду, - улыбнулась Нина.

– О, ты прямо как Сережа, - с укором сказала Лена. – Его с пляжа не утащишь. Готов в соленой воде жить. Ну ладно… приходи потом… Сереж, я ушла! – крикнула она мужу.

Сергей, кажется, и не услышал.

– Ага, - кивнула Нина. – Я скоро…

Пестрой птицей мелькнуло парео. Закинув на плечо пляжную сумку, Лена пошла в сторону отеля. Нина подождала, когда она скроется из виду, и только после этого решилась подойти к Сергею.

Сердце стучало, как бешеное, но любопытство и внезапно вспыхнувшее желание побыть наедине, пересилили страх. Двигалась плавно и неспешно, как кошка, которая подбирается к добыче. Выбрав место, легко присела на песок. Сергей не сразу обратил на нее внимание, продолжая вглядываться в далекую морскую гладь.

Наконец, он повернул голову. Нина смотрела уверенно и спокойно. С радостью отметила, что его взгляд задержался на мгновение дольше, чем можно было ожидать. «Глаза, как море», - промелькнул романтический образ.

– Красиво тут, да? – спросила Нина, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно.

Сергей улыбнулся, и эта улыбка рассеяла все сомнения Нины – правильно, что подошла.

– Да, – ответил он, его голос был глубоким и приятным на слух, как звучание старого рояля. – Я люблю море. Любое.

Они замолчали, и Нина с удивлением отметила, что молчание ее вовсе не тяготит. Покосилась на загорелую руку Сергея, пальцы утонули в мелкой гальке, и ей захотелось незаметно подсунуть туда ладошку, чтобы он мог ее сжать.

– Может, искупаемся? – равнодушно спросила она, надеясь, что он скажет "да".

– Можно, - согласился Сергей. – Жарко.

Они пошли в воду. Нина не торопилась, разводила прозрачную воду руками. Вода дошла до талии, и Нина тихонько ахнула, вдохнула глубже, так, чтобы два полушария пышной груди упруго качнулись. Развернулась к Сергею и заметила, как быстро он отвел взгляд. Бронзовые скулы слегка поалели. «Ага! – ликующе подумала Нина. – Да, голубчик, мне есть, что показать. Не то, что у твоей воблы».

Глава 8

– У вас ничего в последнее время дома не случалось? Ну, может, ссоры… или перестановку затеяли? Ремонт? Больные на это могут отреагировать протестом.

Докторша строчила в карточке, успевая что-то помечать и в компьютере. Лена рассказала ей о том, что учинила Берта. Врач сама просила сообщать обо всем, что происходило в их жизни. Как хорошее, так и плохое. Повезло им с Татьяной Борисовной, неравнодушная.

– Нет. Ничего, - ответила Лена, готовая к этому вопросу.

Отвернулась к зарешеченному окну, заваленному до половины карточками пациентов. Татьяна Борисовна подняла на нее уставшие глаза, но тут же принялась снова писать. Лена гадала, как бы ей попросить для себя успокоительное. Что-то простое, но посильнее тех, что продаются без рецепта в аптеке.

– Татьяна Борисовна, - наконец, решилась она. – А можно мне какие-нибудь таблеточки? Что-то я устала немного…

Она опустила глаза, разглядывая дырку на линолеуме. По ее краям торчали толстые спутанные нити.

– Можно, конечно… Отчего ж нельзя? – добродушно хмыкнула доктор. – А что? Значит, есть всё-таки повод?

Лена представила, как сейчас возьмет да и вывалит незнакомому человеку всё, что произошло за последние дни. И, наверное, станет легче. С посторонними всегда легче. Это как в поезде рассказать попутчику о своих бедах. Проблемы не решатся, но камень с души упадет.

Она набрала в грудь воздуха и приоткрыла рот, но тут же снова крепко сжала губы. Опалило изнутри жаром. Чуть лицо ладошками не закрыла. Боже, как стыдно! Безумно стыдно сознаться, что у Берты оказался вот такой сын, а у нее, Лены, муж. Стыдно так, словно это она всеми силами пытается подальше спровадить свекровь и об этом и пришла договариваться.

Какие чувства она сама испытывает к Сергею, пока не думала. Боялась об этом думать.

– Ну-у-у, - неуверенно протянула Лена, - вот с соседями теперь будет проблема. И работы много. И тревога постоянная. И муж еще… - вдруг вырвалось у нее, и она испуганно замолчала.

– А что муж? – прекратила свою писанину докторша.

– Он… Он уехал. На вахту. На три месяца… - выпалила Лена.

Всё-таки не выдержала. Само как-то выскочило. Держать такое внутри невмоготу. В кабинете был полумрак, и она надеялась, что Татьяна Борисовна не увидит ее красные щеки.

– Понимаю, - кивнула психиатр. – А говорите, ничего не случилось. Да-а-а, деньги, конечно, на всё нужны… А с такими пациентам тем паче… Сергей Тимофеевич молодец.

Лена тихо хмыкнула и покачала головой, сдерживая слезы: да уж! Молодец, Сергей Тимофеевич! Еще какой молодец! Не то, что она – Лена Николаевна.

Горечь заполнила рот, так и захотелось устроить сеанс разоблачения. А ведь никто из знакомых, наверное, до сих пор и не в курсе, как поступил терпеливый и заботливый сын Берты. Одна Нина знает.

За окном раздался легкий скрежет. Жирный голубь приземлился на водоотлив, и теперь скользил по нему лапами, стараясь удержаться. Косил круглым глупым глазом в стекло.

– Ну, вот что, - решительно сказала Татьяна Борисовна. – Вам одной, конечно, сложнее будет. Давайте попробуем вот эти таблеточки, - она снова принялась что-то писать. – Берта у нас умничка, не плюется. Может быть, так она сможет оставаться с посторонними. А недельки через две позвоните сюда.

На стол перед Леной лег белый прямоугольник визитки.

– Это очень хорошая сиделка. Очень. Возможно, она сумеет найти подход. Главное, что Берта не кричала, не нервничала, а с остальным справимся.

– А ей это не навредит? – испуганно спросила Лена.

Она слышала, что бывают такие таблетки, от которых человек становился «овощем».

– Нет, нет! Не переживайте. А вот это для вас. Одна таблетка утром, одна вечером. С недавних пор рецептурным стал, а до этого свободно продавался. Проверенный. Хорошо себя зарекомендовал.

Лена поблагодарила и забрала назначения. Татьяна Борисовна снова напомнила звонить в любое время, если случится ухудшение.

В коридорах диспансера было пусто. Словно все пациенты с душевными расстройствами вмиг выздоровели и больше не нуждаются в этом заведении. Но нет, конечно. Просто лето. Осенью здесь будет оживленно.

На улице вгляделась в визитку. Королева Шура. Улыбнулась. Забавно смотрится. Главное, не потерять. Заботливо сложила визитку в кошелек и снова вспомнила, как Татьяна Борисовна похвалила Сергея.

Решение пришло неожиданно. Раз гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе. Она поедет к Сергею в офис. Лена и сама не поняла, что на нее нашло. То ли слова психиатра, то ли атмосфера этого специфического учреждения подействовала. А может, вчерашние разборки с соседями.

– Давид Давидович уведомит вас об ущербе через юриста, - процедила накануне вертлявая девица и демонстративно уткнулась в телефон.

Высматривала там, по всей видимости, распоряжения от этого всемогущего и явно небедного Давида Давидовича.

В квартиру ее впустили только в прихожую, но и этого было достаточно, чтобы составить представление о доме. Сильно много увидеть не успела. Наверное, потому что и не горела желанием осмотреть масштабы бедствия, а больше потому, что застряла взглядом в огромном зеркале. Его черная резная рама завивалась в разные стороны когтистыми завитками. Она напоминала страшных горгулий, рассевшихся вокруг мутного овала, в глубине которого маячило Ленино отражение. Жуть какая! – подумалось ей.

Глава 9

– Что еще? – рыкнул Сергей.

– Привет, - тихо сказала Лена и плотно прикрыла дверь.

Сергей поднял голову, по его лицу скользнула болезненная судорога.

– Лена… - как-то беспомощно выдохнул он, отвел глаза и потер переносицу.

Лена заметила, что выглядел он таким же усталым и изможденным, как и она сама. В груди шевельнулась слабая надежда: переживает? Не знает, как всё отмотать назад?

Закружились в вальсе жалость и робкая радость. Лена попыталась поймать взгляд Сергея. Хотела показать ему, что, да, он ее расстроил, что она плакала, и ей было страшно, но она готова простить. За двадцать пять лет семейной жизни она многому научилась. Терпение и прощение, пожалуй, главное.

Унижения не испытывала. Известно, что мужчины чаще проявляют слабость в нестандартных ситуациях. Особенно, если дело касается болезней. Что ж... Раз у нее более гибкая психика, она готова снова подставить Сереже плечо. Вдвоем они выдюжат. Никогда она не напомнит ему о слабости, что он проявил. Одной остаться страшнее.

Древним женским чутьем уловила, что сейчас не время упрекать или стыдить, а потому, чтобы как-то разрядить обстановку, сказала:

– А я вчера увидела загадочную квартиру внизу. Ту, где долго шел ремонт.

Сергей удивленно вскинул брови. Он ожидал чего угодно – скандала, слез, угроз, но никак не будничного разговора о таинственной квартире.

– Мы ее затопили, кстати,- совсем уж невпопад продолжила Лена.

Лицо Сергея напряглось. Лена посмотрела на сувенирную кошку, которая махала ей лапкой со стола и мысленно себя отругала: ну вот, скатилась всё-таки в бытовуху.

– Сильно? – безучастно поинтересовался Сергей.

Лена опешила. Так спрашивает, будто ничего особенного не произошло и они каждый день топят соседей.

–Нет, но там ремонт…и… и зеркало шестнадцатого века.

Она растерялась, понимая, как нелепо выглядят ее рассказы о каком-то там зеркале. Причем тут вообще зеркало? В кабинете стало тихо. Слышно только, как тикают настенные часы. Их Сергей таскает с собой из офиса в офис. Его талисман. Нашел в том, первом своем ангаре. Уродливые безликие часы семидесятых годов прошлого века. Отремонтировал и с тех пор они с ним путешествуют.

Лена посмотрела на прямоугольный циферблат с нервно скачущей стрелкой. Негромкое тиканье казалось смертельно медленным, словно отмеряет последние секунды ее и без того разрушающегося мира. Подумалось, вот и она сама, как эта стрелка скачет с цифры на цифру, с круга на круг. То Сергея боится, потому что он бросил мать, то жалеет, потому что устал и наворотил дел сгоряча. Она вцепилась в ручки сумки, ухватилась, как за спасательный круг.

– Я помогу с деньгами, - нарушил молчание Сергей.

Лена недоуменно на него посмотрела: при чем тут деньги? Она думала, они поговорят об их отношениях, о Берте, о них… Ведь потоп – это всего лишь повод. Неужели непонятно?

Шевельнулись крылышки бровей, Лена нервно стиснула пальцы, выжидая, что еще скажет муж. В горле стоял ком. Она ждала, что он начнет объяснения, что скажет хоть что-нибудь о них, что как-нибудь смягчит нанесенный несколько дней назад внезапный и жестокий удар.

Но Сергей молчал, перебирал бумаги на столе и время от времени щелкал мышкой ноутбука. Лена не выдержала первой.

– Сергей, что происходит?

Выпрямила спину, приготовившись услышать, что не в усталости дело. Наверняка, всё банальнее. Другая женщина. Молодая, красивая и не разбирающаяся в размерах подгузника для взрослых.

– Я же говорил… - поморщился Сергей.

Он помолчал.

– Я не знаю, как это тебе объяснить. Это не было решением одного дня. Это накапливалось. Но я, правда, устал. Устал от рутины, от бесконечных проблем, от чувства, что я живу не своей жизнью. Я будто в клетке заперт.

– Но как же мама? – Лена почувствовала, что ее тошнит.

Она быстро несколько раз сглотнула слюну и вдохнула поглубже. Почему тут так душно? Кондиционер не работает?

– Мама… - повторил эхом Сергей. – Я знаю, что это жестоко, но я просто больше не могу! Давай… Давай больше не будем об этом.

Он запустил обе пятерни в волосы и разворошил русые кудри. «А я думала, ты Иванушка» - сказала Лена, когда они только познакомились. Сейчас почему-то вспомнилось.

– Мне нужно время, Лена… Время на себя. На поиск себя…

Его слова прозвучали как приговор. Мир, который строился четверть века, стал стремительно разваливаться. Если до прихода сюда, в душе еще теплилась надежда как-то всё слепить, подпереть, подреставрировать, то теперь виделись одни руины.

Лена встала и пошла к двери.

– Лен… ты не думай, я буду помогать. Просто сейчас есть некоторые трудности, но я надеюсь на большой контракт… Тогда может, удастся устроить маму в тот пансионат… Помнишь? В пригороде…

Лена помнила. Чудесное место. Уютные, похожие на гостиные комнаты, чуткие медсестры, сосновый бор и черника под ногами. Только стоил этот пансионат столько, что им пришлось сдержанно улыбнуться, взять глянцевые буклеты и чинно уйти с территории.

Глава 10

Нина брезгливо отодвинула носком туфли разбитый горшок. Цветок, названия которому она не знала, продолжал жизнерадостно зеленеть среди комьев земли. Только уже на полу.

Она глубоко вдохнула и сжала кулаки. Гнев понемногу схлынул. Звонок Лены вывел ее из себя, и чтобы не совершить непоправимое, она выместила всю ярость на беззащитном цветке. Подскочила к полке, схватила горшок, подняла высоко над головой и шарахнула от души, только черепки полетели.

Помогло. Лучше так выплеснуть эмоции, чем накинуться на Сергея. А накинуться есть за что. Ему выпал идеальный повод рассказать Лене правду, а он вместо этого наплел ей какие-то небылицы.

Она взяла телефон и набрала сообщение. Кивнула, прочитав ответ. Встретятся, а там видно будет. Иногда слово за слово, и всё случается само собой. Жизнь всегда расставит всё по местам. Ее нельзя разложить по полочкам и наклеить этикетки: это «правильно», а это «неправильно». То, что Сергей ушел из семьи, сегодня может многим видеться ужасным, но кто знает, как это будет завтра?

Нина подмигнула себе в зеркало, улыбнулась и вышла из кабинета.

– Привет, дорогая, привет! – потянулась она с поцелуем к Лене.

От той пахло сыростью и почему-то мятой.

– Ты совсем мокрая! Ну, что там у тебя происходит… Рассказывай. Сейчас! Секунду. Закажу себе чего-нибудь горяченького.

Через минуту она вернулась и деловито поставила перед собой поднос с чашечкой черного кофе.

– Хорошо, у них тут гейзерная кофеварка появилась, - сообщила она. – М-м-м, обожаю…

Нина прикрыла глаза, вдыхая аромат. И вдруг спохватилась:

– Ой, у тебя времени, наверное, мало… Ну, что там?

С удивлением поняла, что ей действительно интересно, что наговорил Лене Сережа. Заодно и его вечером проверит – расскажет или нет о тет-а-тете с женой.

Она сделала небольшой глоток и чуть не застонала от наслаждения. Ох, как хорошо. С презрением покосилась на Ленкину бурду с молоком. Кофе нельзя поганить всякими добавками, максимум немного специй.

Мельком окинула взглядом и подругу. На мгновение стало ее искренне жаль. Сидит жалкая, общипанная, как мокрая курица под забором. И пока Лена не начала рассказывать, опередила ее:

– Ты извини, что я так с отчетом. Задрали все! Уселись вот сюда,- Нина энергично похлопала себя по шее, - и едут! А я должна всё контролировать… Что ваш потоп, кстати? Хотя нет… давай сначала про Сергея.

– А что про Сергея… - безжизненно ответила Лена. – Говорит, устал. Живет в какой-то квартире, где заботится о рыбках и цветах. А я… А я знаешь, Нин, что подумала?

Нина вскинула на нее глаза. Лена задумчиво снимала ложечкой пенку с кофе.

– Может, он к женщине ушел? И не решается сказать…

Нина помолчала, взвешивая, стоит ли хотя бы намеками развить эту мысль. Чтобы она окончательно раскрутилась и вынудила Лену наконец-то открыть глаза. Вынырнуть из своего наивно-приторного мирка.

– А… ты что-нибудь замечала за ним? – как можно равнодушнее спросила она.

Сама смотрела внимательно, ни один жест или эмоция не должны ускользнуть. Если Лена подозревала, тем проще… Почва подготовлена. А если нет… Додумать эту мысль не успела.

– Да, вроде, нет. Это я, наверное, для себя больше объяснение ищу. Если бы к женщине, тогда хоть понятно, а так… Устал, нужно время на поиск себя. Это же не объяснение.

Настроение стремительно испортилось. Горький кофе показался желчью. Бурда какая-то. Нина раздраженно отодвинула чашку. Она думала, Сергей ее любит, а он, оказывается, отдыхает и ищет себя?! Отрезал еще кусочек хвоста. Никак не поймет, что нужно отрубить сразу и целиком.

Да что же за день-то такой! Нина поморщилась и взглянула на Лену. Сказать, не сказать? А, была не была!

– Слушай, Лен, мне кажется, тебе уже надо принять этот факт… И перестать искать объяснения. Нужно же как-то дальше жить. И потом, знаешь, в жизни ведь бывает так, что…

Ее речь прервал телефонный звонок. Нина обмерла – Сергей, что, спинным мозгом почувствовал? Лена отрешенно смотрела ей в лицо. Ждала, ответит Нина или сбросит и продолжит их разговор.

Нина деланно нахмурилась и жестом показала, что нужно ответить. Она выбралась из-за стола и отошла в сторону.

– Нин, ты где? – отрывисто спросил Сергей.

Нина облизала губы: если она сейчас скажет, что специально встретилась с Леной вне работы, дома ее ждет скандал. И неизвестно, как Сережа себя поведет. Наверняка подумает, что она опять старается перехватит инициативу. Ей, конечно, есть чем парировать, но ситуация пока шаткая, так можно и к возвращению к Ленке его подтолкнуть. Эта дурочка примет ведь. Нет уж. Пока не время шашкой махать.

– Да я тут по делу встретилась. Документы надо было передать. Сейчас уже домой. А ты дома?

– Да. Приезжай побыстрее, а… А то…

– А то что? – Нина быстро взглянула на Лену.

– А то день сегодня хреновый…

– Ладно. Я скоро, - пообещала Нина.

Не станет она ничего Ленке говорить. И Сергею не станет. Лучше продолжит подталкивать к разводу. Не бывало еще такого, чтобы вышло не по ее.

Глава 11

– Пенсия, Лена. Сегодня пенсия, - вынырнула из небытия Берта.

Проблеск случался каждый месяц. Поначалу Лена цеплялась за этот факт, но доктора быстро спустили ее на землю. Берта могла вспомнить, какое платье на нее надела мама в три года, но не понимала, где находится сейчас.

– Да, Берта, верно, - кивнула Лена. – Вот.

Она протянула ей сто рублей. Бумажками по пятьдесят. И еще два рубля мелочью. Это было важно. Методом проб и ошибок они пришли к этому варианту. Одну купюру Берта не брала, отворачивалась и монотонно вскрикивала: пенсия, пенсия, пенсия. Только две по пятьдесят. Тогда успокаивалась. Остальное хранилось на ее карте, и Лена по мере надобности снимала.

Берта схватила деньги, тщательно их свернула и положила в карман халата. Мелочь подвинула Лене:

– Купи сестре конфеты.

За сестру она принимала Аню – свою внучку.

***

Аня торопливо шагала к дорогому жилому комплексу. Красные кеды отважно шлепали по лужам, непослушный завиток косой челки лез по обыкновению в глаза. Из-за дождя Аня сняла очки, и теперь близоруко щурилась, отыскивая, как ей пробраться к воротам в царство успешных.

Набрав цифры, натянула на лицо улыбку. Нужно, очень нужно заполучить этого ученика. Не просить же у родителей на коммуналку? И так спасибо, что оплатили обучение. Баллов набрала прилично, но слишком уж мало мест оказалось на бюджете, на всех не хватило.

С первого курса бралась за любую подработку. Попробовала и роль баристы, и официантки, и курьера, но поняла, что начинает страдать учеба. Восточный факультет – не шутка. Кафедра китайской филологии. Поблажек платникам никто не делает. Поэтому выходом стало репетиторство. Китайский язык в моде. Состоятельные семьи любят, чтобы их отпрыски учили что-то экзотическое. Кого сейчас удивишь английским? Вот Аня и дала объявление на одном из сайтов.

За спиной мягко захлопнулась калитка. Аня растерянно поискала глазами, где может находиться нужный ей подъезд. Опаздывать нельзя, вдруг это повлияет на решение взять ее в репетиторы или нет. Деньги, деньги… Постоянно их недостаточно. Но раз уже решила в самостоятельность, куда деваться? Надо выкручиваться без помощи мамы и папы.

Им и так хлопот с бабушкой хватает. Жалко их. Особенно маму. Хорошо, что отец помогает. Только вот, как поняла из последних разговоров, по работе у него стало не очень. Тогда тем более просить на себя стыдно. Ничего, справится сама!

И назло Петьке справится! Сколько ни запрещала себе вспоминать о завершившемся недавно романе, всё равно в мыслях возвращалась. Особенно в выходные, когда накатывали воспоминания. Аня сердито нахмурилась: прочь из моей головы. Как в любимой песне.

Маме о разрыве с Петькой не сказала. Незачем. Начнет вздыхать, в глаза заглядывать, переживать. Всё-таки год были вместе. А у нее и так хлопот море. А Петька… Что Петька? Пусть и дальше тусит и развлекается.

Покорив еще одну дверь, теперь уже в подъезд, Аня вошла в сверкающий мрамором вестибюль. Поморщилась: и тут золоченые орлы. Не жилищный комплекс, а дворцовое поместье какое-то. Никогда не мечтала о таком пафосе. Сталинский дом, где находится квартира бабушки, гораздо уютнее. Дышит стариной, историей и бабушкиными смешными историями.

Вот мама не верит, а Берта, и правда, знает много историй. Точнее, знала. Грустно, что она так далеко забралась, потеряв связь с реальностью, но Аня себя утешала: наверняка бабушка бродит в своих диковинных мирах, о которых вещала ей в детстве.

По возможности помогала. И было в этом что-то странное, кормить с ложечки ту, которая сама тебя в детстве кормила кашей. Но Аня была терпелива.

Ученик оказался на редкость приличным. Родители, конечно, снобы. Особенно мамаша. Такое лицо сделала, когда увидела Аню.

– Простите, а вы точно третий курс закончили?

Аня, уже наученная горьким опытом, с милой улыбкой показала студенческий и зачетку, где красовались сплошные «отлично». Красный диплом светит. Хотя это и не цель. Просто так получилось.

– Ну что ты, Наташа… - пробубнил смущенный отец семейства.

– А что? – вскинула ламинированные брови Наташа.

И тут же задала новый вопрос:

– Вы и в Китае были?

– Была. На практике. Два раза.

Наташа кивнула и допустила ее в комнату к сыну – белоголовому мальчику с розовой макушкой. Аня внимания на допрос не обращала. Отвечала без снобизма, но и подобострастно расшаркиваться не собиралась.

Через час, оставив ученику задания и получив перевод на карту, покинула огромные апартаменты и поспешила на улицу. В бесшумном лифте вскинула победно руку: «вансэй» - ура! Получилось. Еще один ученик в кармане!

На улице после дождя по-прежнему было свежо. Аня огляделась. Интересно они тут двор оформили. Зеленые изгороди, выстриженные из самшита фигурки животных, берсо, увитые виноградом… Дорожка с подсветкой ведет к беседке с фонтаном.

«Идиллия. Не хватает только павлинов», - с иронией подумала Аня. Телефон разбух от сообщений, все от подружки Лизы. Этот книжный червь, как ее беззлобно называла Аня, опять оказалась на ярмарке. Вот и шлет видосики и сообщения о новинках и скидках. Нужно глянуть: на книги никогда денег не жалко. Лиза купит, а потом встретятся у метро, и Аня заберет.