Развод. Перепишу свою жизнь

Глава 1

Зима в этот год выдалась белой и безмолвной, как моё отчаяние.

За огромными окнами нашего загородного дома медленно падал снег, заваливая тёмный ельник и подъездную аллею.

Мой муж, Александр вернулся из Новосибирска два часа назад.

Своим обычным властным шагом ввалился в дом, бросил в прихожей кожаную сумку с ноутбуком, а тяжёлый дорожный чемодан, впихнул мне прямо в руки.

Молчаливо, как приказ.

Как всегда.

Чтобы быстренько разобрала.

Я ушла разбирать его вещи в нашу спальню, пока Александр мылся и ел после дороги.

Делала это механически, за долгие годы научившись не думать, не чувствовать, просто выполнять ритуал.

Доставала смятые рубашки, носовые платки, дорогие свитеры.

Всё это нужно было отсортировать, часть — в стирку, часть — на вешалку, чтобы завтра приезжающая помощница ничего не перепутала.

Неожиданно мои пальцы наткнулись на что-то жёсткое, спрятанное в кармашке для белья.

Я вытащила два билета, сложенных пополам. Развернула.

«Москва — Денпасар. Бизнес-класс».

Даты — как раз те самые десять дней, что он провёл, по его словам, на «скучнейшем семинаре» в Новосибирске.

Но это была не главная деталь, главное, что на одном из билетов значилось имя: «АННА К.»

У меня весь мир поплыл перед глазами.

Мне показалось, что я держала в руках не два клочка бумаги, а осколки своего брака.

Билеты были потёртые на сгибах, замятые.

Ими пользовались.

Он летал на Бали.

И не один, а с какой-то Анной.

Сердце не забилось чаще, оно, наоборот, замерло, превратившись в ледяную глыбу под рёбрами.

Я вышла из гардеробной, не чувствуя под собой ног.

Александр сидел в гостиной за столом, уткнувшись в экран ноутбука.

Свет от монитора выхватывал его профиль, красивый, холодный, отстранённый.

Он строчил очередной сценарий, творил, жил своей гениальной жизнью, пока я разбирала его носки.

Я подошла и положила билеты рядом с его клавиатурой.

— Саш, а это что? — спросила я странно спокойно.

Он медленно, с раздражением человека, которого отвлекли, перевёл взгляд на билеты.

Ни одна мышца на его лице не дрогнула.

Ни тени удивления, ни страха.

Абсолютное спокойствие.

— А, это, — он чиркнул по тачпаду, закрывая документ. — Возил маму. У неё был юбилей, сделал подарок.

Верить ему в этот момент было верхом идиотизма.

Но его наглое, абсолютное спокойствие сбивало с толку.

— Ты возил маму? — я рассмеялась, получилось колко. — На Бали? И не сказал мне? Я же спрашивала про загар! И самое главное — на билетах другое имя! Кто такая Анна К.?

Его маска спокойствия треснула.

Он отодвинулся от стола, кресло громко скрипнуло.

— Ну, возил! — его голос нарастал, как гром. — Тебе что, Вера? Мама попросила оформить на её подругу, Анну, чтобы копейку сэкономить, у них там свои дела! Тебе мало?! Ты в каком доме живёшь? На что одета? Дети в какую школу ходят? Я тебя обеспечиваю, а ты лезешь ко мне с дурацкими расспросами!

Обеспечиваю.

Это слово всегда было его козырем.

Оно должно было заставить меня заткнуться и чувствовать себя счастливой от того, что у меня есть крыша над головой.

Но лёд внутри меня раскалился докрасна.

Ярость, которую я копила годами, прорвалась.

— Обеспечиваешь? — мой голос зазвенел, перекрывая его. — Ты мне изменяешь! Ты летал с этой… Анной на Бали! Ты врёшь мне в лицо!

Он вскочил, и его тень накрыла меня. Лицо исказилось гримасой чистого, неподдельного гнева.

— Изменяю?! — он закричал так, что, казалось, задрожали хрустальные подвески на люстре. — Я пашу как лошадь, чтобы у вас всё было! А ты? Ты только и делаешь, что с твоими детьми возишься, скажи спасибо, что я содержу вас! Весь дом на мне! А ты мне про какую-то Анну рассказываешь!

— Дети не только «мои», они наши! — выкрикнула я, чувствуя, как предательски подступают слезы. — Серёже требуется уход, он другой, особенный мальчик! А Федя — ещё совсем ребёнок, и да он очень умный! Им нужен отец, а не кошелёк, который вечно в разъездах! Или на Бали!

Он фыркнул, и в этом звуке было столько презрения, что мне стало физически плохо.

— Отец? Я им отец, когда плачу за лучших врачей! Вот кто настоящий родитель, кто может обеспечить им нормальную жизнь! А ты… ты что? Сидишь дома, да пишешь свои сказки, на что ты вообще с ними надеешься, может продать хочешь. Так я тебе скажу, никому они не нужны, — он язвительно растянул последнее предложение, и оно прозвучало как оскорбление, как будто писать сказки и мечтать, чтобы они когда-нибудь вышли за пределы детской спальни моих детей, это нечто зазорное.

Глава 1.1. Вера

ВЕРА (35 лет)

Жена Александра Таева, скромная и красивая домохозяйка,

воспитывает в браке двух совместных сыновей: Серёжу, особенного мальчика, и Федю