Развод по-английски. Больше не ангел

1. Мне можно

Ангелина

Неотрывно слежу за мужем.

За тем, как он злобным взглядом провожает самолёт. Глазами испепеляет стальную птицу, идущую на взлёт.

Демьян думает, что мы с дочерью находимся там. На борту авиалайнера, направляющегося в Санкт-Петербург.

Не замечает, что я стою в очереди на посадку у соседнего выхода, крепко прижимая к себе нашего ребёнка.

Муж в гневе бьёт раскрытой ладонью по стеклу. Вздрагиваю. Этот удар… и следующий… и тот, что за ним, ноющей болью отдаются в моём сердце.

Кусая губы, опускаю глаза, а когда поднимаю с ужасом осознаю, что Демьян смотрит прямо на нас.

Меня подбрасывает. Мозг, как всегда, подкидывает сумасбродную идею...

– П-подержите, пожалуйста, – быстро произношу на чистейшем английском и бесцеремонно пихаю дочь рядом стоящему темнокожему парню. Пытаюсь создать впечатление, что мы с этим молодым человеком вместе.

Парнишка берёт мою кроху на руки, а я, опустив голову вниз и, прикрыв лицо длинными русыми волосами, роюсь в рюкзаке. Достаю билеты и документы. Отдаю их девушке у стойки, а молодой мужчина, великодушно посланный мне небом, начинает играть с похныкивающей Анечкой. Пытается её отвлечь.

Мысленно успокаиваю себя:

Может быть, мне вообще показалось. От стресса схожу с ума.

Ведь Демьян стоит далеко и не может узнать нас.

У него, конечно, отличное зрение, но здесь оно не поможет.

Кроме того, на мне парик, бейсболка, затемнённые очки, одежда, сбивающая с толку. И моя шестимесячная дочь одета под мальчика. Тёмная шапочка с козырьком отлично прячет её светлые волосики и заплаканное личико. Серый костюмчик создаёт нужное впечатление.

В конце концов, вокруг полно других людей с маленькими детьми. Мы не бросаемся в глаза.

К тому же Демьян уверен, что мы находимся на борту самолета, направляющегося в Санкт-Петербург…

Господи помоги! Пожалуйста!

Через несколько секунд осознав, что ничего не изменилось, решаюсь и, прикусив нижнюю губу, поднимаю глаза.

Врезаюсь взглядом в широкую спину мужа. Украдкой наблюдаю, как Демьян, прижимая смартфон к уху, властным жестом руки, делает знак своим людям и покидает вместе с ними зал.

На мгновенье прикрываю глаза и выдыхаю. Снова распахнув их, благодарю учтивого соседа за помощь и беру дочку на руки. Усаживаю обратно в слинг. Разворачиваюсь и прохожу в специальный “рукав”.

Из глаз моментально брызгают слёзы. С трудом передвигая подкашивающиеся ноги, прохожу в самолёт.

На меня с сочувствием смотрят. Кто-то осуждает моё публичное проявление эмоций. Но мне всё равно. Даже не вытираю лицо. Не смахиваю ручьями бегущие слёзы. Позволяю себе выплеснуть боль. Мне можно…

Я больше никогда не увижу его выразительные глаза. Глаза цвета весеннего неба.

Не услышу хрипловатый, низкий голос, ласково называющий меня “Ангел”.

Не вдохну особенный, мужественный аромат. Смесь дорогой туалетной воды, терпкого виски, табака и немного его личного запаха. Запаха Демьяна.

Не проведу рукой по его жёстким, непослушным волосам.

И больше никогда не смогу ощутить его вкус на своих губах.

Я сбежала… Сбежала от человека, которого безумно люблю.

2. Что я с ней сделаю

Демьян

Сижу в машине и курю хрен знает какую по счёту сигарету. Нервно чиркаю зажигалкой.

Коротаю ожидания, когда мой частный самолёт подготовят к вылету в Санкт-Петербург.

Откинув голову на подголовник, ощущаю, как медленно накрывает тяжёлый отходняк после адреналиновой вспышки.

Глубоко затягиваюсь и выдыхаю едкий дым в потолок.

Устало прикрываю глаза.

Подведём итоги.

Это организованный побег. Моя жена сговорившись с подругой, устроила маскарад и, даже не помахав мне ручкой, прихватила маленькую дочь и улетела в закат.

Я знал, что Ангел против того, чем я занимаюсь.

Знал, что она не чувствует себя в безопасности после недавнего похищения.

Знал, что из-за ранения, которое я получил, спасая свою семью, она сходит с ума.

А также я знал, что жена своенравна и непредсказуема.

Но что она выкинет такое, я точно не ожидал. Никто не ожидал.

Поступок жены выбил у меня почву из-под ног.

Её непонимание, неверие в меня, наплевательское отношение убивают. Заставляют сомневаться в её чувствах, заживо сжигая меня изнутри…

Звонок телефона отрывает от тяжёлых раздумий. Дёргаюсь.

Всматриваюсь в экран. Выдыхаю.

Савицкий. Отлично. Друг из Санкт-Петербурга уже должен встретить и задержать мою семью по прибытии в город.

— Демьян, их не было на этом рейсе, — встревоженно произносит парень, не теряя времени.

Охреневаю. Удивлённо вскидываю брови. Выпрямляюсь. Тушу сигарету.

— Спасибо. Я перезвоню, — ошарашенно произношу и сбрасываю вызов.

Набираю хакеру, требую прояснить ситуацию. Парень обещает во всём разобраться и связаться со мной позже.

Устало откидываюсь на заднее сидение автомобиля. Снова достаю из кармана пальто смятую пачку сигарет. Выуживаю одну и прикуриваю. Прикрываю глаза.

Куда они могли исчезнуть? Я думал, что Демид встретит их, задержит, а там и я прилечу. Видимо, Ангел тоже рассматривала такой вариант…

— Мы обязательно найдём их, босс, — слышу голос своего помощника, сидящего за рулём.

Обязательно найдём…

И что я сделаю, когда мы их найдём?

Что я с ней сделаю? Как поступлю?

Достучаться до жены я не могу. Уже пытался.

Запру дома? Как чудовище, буду сторожить свою красавицу? Каждый раз дёргаться, когда она будет выходить в туалет?!

Превращу её и свою жизнь в настоящий ад?!..

А что ещё остаётся?! Если уже до такого дошло.

Если жена опрокинула меня. Выбросила на обочину как ненужную тряпку…

Но не это самое страшное. Ужас в том, что она даже не понимает, что делает только хуже. Что теперь об их с дочерью безопасности не может быть и речи. Она подставила себя и моего ребёнка.

Спасительница хренова!

Не знаю, сколько времени я просидел, купаясь в негативе и разжигая в себе злость. Но когда раздаётся звонок телефона, внезапно осознаю, что я сильно на взводе. На грани бешенства.

— Докладывай, — недовольно рявкаю и прижимаю смартфон ближе к уху. Неосознанно вдавливаю его в своё лицо.

— Босс, мне удалось пробиться в базу авиакомпании. Вашей жены и дочери действительно не было на рейсе в Санкт-Петербург, – дрожащим голосом отвечает хакер.

— Не понял, Скотт. Ты же подтвердил мои догадки. Говорил, что вскрыл её аккаунт. Нашёл покупку билетов на сайте… — начинаю повышать голос.

— Да. Миссис Блэквуд их купила, но на самолёт они не сели. Я решил перепроверить, как вы говорили и… — тихо оправдывается парень.

Охренеть. Люто жена обвела меня вокруг пальца. Пустила по ложному следу.

— А что её банковские счета? Есть ещё покупки билетов? Может быть, на других сайтах? Или в кассе аэропорта? — не теряя надежды, сурово спрашиваю подчинённого и выкидываю сигарету в окно.

— Интересующих нас трат нет. Ваша жена не покупала другие билеты на самолёт. Но я заметил несколько крупных переводов на имя Александры Добровольской, — даёт отчёт Скотт.

Конечно же, это было бы слишком просто. Ангел далеко не глупа. Недаром она не полетела в Петербург. Сто пудов билеты покупала её подруга. Возможно, мне придётся познакомиться с Александрой лично.

3. Я это сделала

Ангелина

По прибытии в аэропорт Москвы ищу комнату матери и ребёнка.

Весь полёт Анечка вела себя просто идеально. Спала, ела, играла со мной в “Ку-ку”, “Идёт коза…”, “Ладушки”. В общем практически не создавала проблем, своей взволнованной до предела матери. Но как только моя нога ступила на территорию столичного аэропорта, дочь начала капризничать.

Понимаю, слишком много впечатлений. Да и моё стрессовое состояние тоже передаётся ребёнку.

Обосновавшись в нужной комнате, усаживаю дочь в стульчик для кормления. В поисках детского питания запускаю руку в рюкзак и натыкаюсь на что-то мягкое, упакованное в пакет. Выуживаю и изучаю предмет. Маленький, плюшевый мишка.

Отличная замена упавшему в зале ожидания лягушонку.

В памяти сразу же всплывает воспоминание, как в аэропорту Демьян поднял с пола потерянную дочерью игрушку.

Как крепко сжав её, опустил в карман своего пальто.

А следом выражение его лица и язык тела, выдающие все его эмоции. Которые, как бы он ни пытался контролировать и прятать, я научилась считывать с лёгкостью. Лучше бы я этого не умела…

Сердце сжимается от боли. В горле застревает ком. С трудом сглатываю и встряхиваю головой.

Пытаюсь прогнать вызывающий страдания образ и печальные мысли, атакующие моё сознание.

Нет. Я не буду об этом думать. Не сейчас. Слишком больно.

Сейчас я должна отмести в сторону все эмоции и сосредоточится на деле.

Перевожу взгляд на белую, плюшевую игрушку.

Мысленно посылаю подруге свою любовь.

Добровольская, спасибо. Ты мой ангел-хранитель.

Отдаю Анюте медвежонка. Дочь перестаёт хныкать и начинает с интересом разглядывать новую вещицу.

Покормив ребёнка, не мешкая, выхожу из уютной комнаты. С ужасом осознав, что скоро вечер, а нам ещё нужно найти новое жильё, ускоряюсь.

На аэроэкспрессе добираюсь до вокзала. Забираю из камеры хранения сумку с деньгами, новыми документами, телефоном и прочими необходимыми вещами.

Захожу в туалет.

Снова мысленно благодарю подругу, перекладывая важные предметы в рюкзак.

Достаю свой старый смартфон. Включаю и быстро набираю сообщение.

“Пожалуйста, не ищи нас. Ты сделал свой выбор”

Знаю, Демьян всё понимает. Но всё же я хочу, чтобы он знал… Был уверен, что я сделала это добровольно.

А ещё осознал, наконец, что если бы он оставил криминал, выбрал нас с дочерью, то ничего этого бы не было.

Знаю, он не отступится, но я должна поставить точку.

Пробегаюсь по короткому тексту глазами и игнорируя чувство сдавленности в груди и подкатывающие к горлу рыдания, отправляю.

На телефон тут же поступает звонок от Демьяна. Сердце замирает. Так хочу услышать его голос...

До боли прикусив губу, отклоняю вызов и выключаю телефон. Вытаскиваю сим-карту из гаджета и уничтожаю ее. Затем, избавившись от смартфона и парика, спешно покидаю уборную.

Покупаю билеты и усаживаюсь с дочерью в электричку. Удаляемся от Москвы, практически куда глаза глядят.

Мне страшно. Очень страшно. Но выбор сделан…

Пока я не ударилась в панику от совершенного поступка и неопределённости будущего, достаю из рюкзака новый, специально подготовленный для меня телефон.

Начинаю искать жильё, в том направлении, по которому мы едем. Делаю несколько звонков. Останавливаю свой выбор на уютной комнате в частном доме.

Хозяйка, с которой я говорила по телефону, показалась мне приятным и добродушным человеком. Татьяна даже предложила нас встретить на станции и проводить.

Я согласилась. Будет время пообщаться и получше присмотреться к женщине, с которой нам предстоит жить.

Через несколько часов мы с Анютой, сильно уставшие и сонные добрались до нужного места.

Как только я выхожу на перрон, ко мне подходит женщина. Сопоставляю её внешность с теми приметами, на которые мне указывала хозяйка комнаты, во время телефонного разговора.

Тёмные волосы, очки и сиреневая куртка. Да. Всё верно. Это она.

4. Ты сделал свой выбор

Демьян

— Самолёт практически готов, босс. Можно пройти на посадку. Вылетаем через полчаса, — уверенно сообщает помощник, сбрасывая вызов. Торопливо убирая телефон в карман, задаёт резонный вопрос: — Куда летим?

— Сначала в Москву. Встретимся там с одним влиятельным человеком. Договоримся о сотрудничестве. Он обеспечит нас ресурсами для поиска моей жены. А потом в Петербург. Допросим Добровольскую, — сообщаю ассистенту о планах и открываю дверь автомобиля.

Выхожу из машины и направляюсь к трапу. По дороге обдумываю детали, игнорируя мелкий, моросящий дождь, бьющий прямо в лицо.

Прохожу в самолёт и меня, как всегда, накрывает.

Паничка вызванная авиакатастрофой, перенесённой в раннем детстве.

Сердце замедляет ход, а ком в горле перекрывает дыхание. Головная боль сдавливает виски, мешая ясно мыслить.

А мыслить ясно мне сейчас просто необходимо.

В памяти всплывают воспоминания, как жена помогала справляться со всем этим дерьмом. Отвлекала, флиртовала и заигрывала, а потом…

А потом кинула меня. И теперь ей плевать, как я буду летать в поисках своей семьи. Как буду проводить дни и ночи, да и в целом жить…

Ей плевать, как я буду жить без неё. Буду ли я вообще жить… Ей плевать.

Начинаю заводиться. Чувствую, как внутри меня разгорается гнев. Рвётся наружу, сметая все преграды на своём пути. Требует ослабить контроль и…

— Босс, Скотт прислал досье на Добровольскую, — отчитывается парень, отрывая меня от разрушительного самоанализа и возвращая в реальность.

— Окей. Ознакомлюсь, — сурово отвечаю и снимаю пальто. С силой швыряю его в соседнее кресло. Туда, где обычно сидит моя жена.

Краем глаза замечаю, что ассистент развернулся в сторону выхода. Чаще всего он проводит полёт в отсеке для персонала. С охраной.

Нет. Сейчас мне точно не стоит оставаться одному. Сорвусь. Обязанность и многолетняя привычка держать лицо перед подчинёнными, здорово выручает в такие моменты. Помогает поддерживать голову в холоде.

Останавливаю помощника на полпути:

— Оставайся, Эд. Устроим мозговой штурм. И вызови стюардессу. Пусть принесёт… — делаю паузу, усаживаясь в комфортное кресло.

— Виски. Односолодовый. Двойной, — уверенно заканчивает помощник, выучивший мои вкусы наизусть.

Качнув головой в сторону, устало бросаю:

— Нет, Эд. Нужен напиток покрепче… Бурбон, — и кивнув, добавляю: — Двойной.

На телефон приходит сообщение от жены.

Быстро пробегаюсь по нему взглядом.

“Пожалуйста, не ищи нас. Ты сделал свой выбор”

Ангел, что же ты творишь?! — молнией проносится в моей голове.

Нажимаю на вызов. Подношу к уху. Но непреклонный, женский голос снова твердит мне, что абонент недоступен.

Ссуука!

В гневе, оттого, что так и не удалось поговорить с женой, услышать её нежный голос, сжимаю стакан. Осушив его в несколько глотков, с шумом ставлю на стол.

Пытаясь вернуть контроль над собой, прикрываю глаза и выдыхаю:

— Повтори.

Звонок телефона заставляет меня резко распахнуть глаза и с надеждой взглянуть на экран...

Это не она. Скотт… Тоже неплохо. Уверен, способный парнишка засёк местоположение её телефона.

— Босс, появился сигнал и исчез. Телефон был включён и выключен, — докладывает хакер, как только я принимаю вызов.

— В курсе, — твёрдо отвечаю, разглядывая бокал, наполненный темно-золотистой жидкостью. Практически янтарной.

— Но я успел отследить геолокацию. Это вокзал, — выдаёт информацию Скотт.

— Отличная работа. Мониторь поезда, — решительно отдаю приказ и сбрасываю вызов.

Возможно, жена купит билеты на поезд и мигом спалится…

Нет, Демьян. Это слишком просто. Слишком просто для неё. Вон какую аферу она провернула, чтобы сбежать. Не надейся, что она так легко попадётся.

Перевожу взгляд на присвистнувшего Эда, сидящего напротив и с повышенным интересом изучающего экран своего смартфона. Подозреваю, что восторг вызвало досье Добровольской.

И этот потёк. Мало мне долб**бов-охранников, пялившихся на жопу этой тёлки, пока моя жена, замаскировавшись под беременную маргиналку, сваливала из женского туалета?! И они за это заплатят…

— Эд, реши вопрос с охраной. Побег моей жены не может пройти бесследно. Должно последовать жесточайшее наказание, — строго даю инструкции к дальнейшим действиям, бросая в его сторону усмиряющий взгляд.

— Я разберусь, — подобравшись и выпрямив спину, кивает помощник и вкрадчиво добавляет: — Не спорю, эти засранцы виноваты. Но, босс, ты сам с трудом узнал жену на том видео. Она перевоплотилась до неузнаваемости.

Нервно сглатывает и продолжает:

— Даже если бы парни не отвлеклись на девушку, шансы её распознать были минимальны. Запомнить всех женщин, заходивших в туалет просто нереально. Да и кто же знал, что миссис Блэквуд решиться сбежать. Мы все не были к этому готовы.

5. Постаралась

Демьян

Несколько напряжённых часов я и мои люди сидим в машинах и ожидаем подругу жены, во дворе её дома.

От внимательного созерцания многочисленных прохожих в разноцветных одеждах уже рябит в глазах.

Мелко моросящий дождь, следующий за мной повсюду и оставляющий едва заметные чёрточки на стекле, явно будет сниться в кошмарах.

Запах бензина и вкус дрянного кофе, вставшего поперёк горла, вызывают тошноту.

А из-за усталости и недосыпа постоянно клонит в сон.

— Давно ты работаешь на Белого? — пытаясь взбодриться, спрашиваю у Сергея, правой руки своего, так называемого тестя.

— Ещё с 90-х, — хрипло отвечает, проводит сухой ладонью по кожаной оплётке руля и пускается в воспоминания.

Быстро потеряв интерес, делаю вид, что слушаю, периодами бросая на собеседника бесстрастные взгляды. Но несмотря на внешнее спокойствие, внутри меня бушует пожар.

Я ненавижу ждать.

Запредельно сложно, просто сидеть практически сложа руки, зная, что твоя семья без защиты и охраны, а значит, в опасности.

Знаю обычные люди, так и живут, но Ангел и мой ребёнок необычные. Даже думать не хочу, что будет, если кто-то прознаёт и их найдут раньше меня…

К тому же чем дольше я остаюсь в неведении, где находятся моя единственная дочь и всё ещё, несмотря на вероломный побег, безумно любимая женщина, тем сильнее мне срывает крышу. Физически ощущаю, как они отдаляются. И это невыносимо.

Чувство бессилия сводит с ума. Заставляет испытывать весь спектр негативных эмоций…

На скорости подъезжает чёрный внедорожник и резко бьёт по тормозам. Сергей замолкает.

Затаившись, ждём, предчувствуя, что это она.

Через несколько минут из автомобиля выходит девушка, которую мы давно и с нетерпением ожидаем.

Лекси, как называет подругу моя жена, уверенной походкой направляется к машинам.

Останавливается и скрещивает руки на груди. Упорно игнорируя мелкий дождь, крутит головой по сторонам, эффектно покачивая тёмными волосами, собранными в хвост.

Смелая, слишком дерзкая, наглая. У них мало общего с Ангелом… Раньше мне так казалось. Теперь уже не знаю. Вновь появляется ощущение, что я совсем не знаю свою жену. В который раз...

Окидываю равнодушным взглядом воинственно настроенную девушку. Будет непростой разговор. Однозначно. К таким людям нужен определённый подход.

Призываю всё своё самообладание и дипломатичность, опуская наглухо тонированное стекло.

– Александра Добровольская? — спрашиваю, по привычке склонив голову к плечу.

– У тебя хороший русский, Деймон. Или мне тоже можно называть тебя Демьян? — с интересом, разглядывая меня, спрашивает брюнетка.

Невозмутимо отвечаю:

– Так, меня называют только близкие. В процессе беседы выясним, сможем ли мы стать друзьями, Александра. Кстати, благодарю за комплимент. Много практиковался с женой… — холодно заканчиваю: — Пока она не сбежала.

Делаю знак помощнику. Подрывается и открывает перед девушкой дверцу автомобиля. Александра обходит машину и усаживается рядом. Уверенно закидывает ногу на ногу. Поворачивает голову в мою сторону. С вызовом смотрит, наклонив голову к плечу.

— Ты помогла моей жене устроить маскарад, обналичить деньги, да и что уж мелочиться, полностью организовать побег? — сурово спрашиваю её, сверля недобрым взглядом.

— Я, — спокойно отвечает, нагло изучая моё лицо.

Прикуриваю сигарету и устало выдыхаю:

— Где она?

— Не знаю, — отвечает подруга жены, игриво дёрнув плечом.

— Неужели? — холодно интересуюсь, вскинув бровь и изображая удивление.

Кивает и уверенно заявляет:

— Да. Лина решила, что я не должна ничего знать… Она бы меня так никогда не подставила. Знала, что без проблем, выйдешь на меня. Будешь пытать…

— Пытать? — на этот раз искренне удивляюсь и, чуть повысив тон, восклицаю: — Да за кого вы обе меня держите?!

Чем я заслужил такое отношение, Ангел?

Пытать?! Серьёзно?

Это ты так сказала про человека, которого любишь?

Я определённо не святой, но такими вещами, точно не стал бы заниматься… Во всяком случае с ней.

— За того, кем ты являешься Деймон. За опасного бандита. Мы ошибаемся?.. — продолжает девушка, делает короткую паузу и решительно добавляет: — Уверена, что нет.

Вскинув бровь, наклонив голову к плечу и прищурившись, задумчиво произношу:

— А ты смелая, Александра. Местами даже дерзкая. За тобой кто-то стоит?

Вздёрнув подбородок и кивнув в сторону, уверенно заявляет:

— Да. Видишь того лысого амбала, который курит у чёрного внедорожника и грозно поглядывает сюда? — не дожидаясь моего ответа, с гордостью добавляет: — Он за меня любого порвёт.

Холодно ухмыляюсь и лениво бросаю:

6. Две части Демьяна

Демьян

Покачиваясь, прохожу в спальню. Ставлю початую бутылку бурбона и пустой бокал на прикроватную тумбу. Рядом бросаю телефон.

Я должен быть на связи. Всегда. А сейчас это вдвойне важно. Поиски продолжаются. В любой момент могут поступить новости о моей жене и дочери или позвонить из больницы. Если вдруг маме станет хуже…

Опасность миновала, но мне по-прежнему не по себе. Там в палате интенсивной терапии, мама была такой бледной и обессиленной, а ещё разбитой, практически уничтоженной. Невыносимо больно видеть её в этом состоянии. И очень непривычно.

Моя мать — сильная женщина и этим всё сказано. Как и все сильные люди, держит всё при себе.

После смерти отца и ранения моего младшего брата мама сдерживала страдания, не давала выхода эмоциям, медленно, но верно изнашивая своё сердце.

Появление внучки вдохнуло в неё жизнь. А исчезновение добило.

Я обещал маме, что верну Аню домой. И я это сделаю…

Запускаю руку в карман пальто.

Достаю из него любимого мягкого лягушонка дочери, найденного мной в аэропорту, и кулон с ангелом, который я не так давно подарил жене. И который она совершенно бессовестно сняла, хоть и обещала этого не делать, а затем бросила в машине. Догадалась, что в нём маячок.

Выкладываю свои сокровища на кровать и, скинув пальто, устало приземляюсь на безупречно застеленную постель. Укладываясь удобнее, отмечаю, как непрерывно гудят напряжённые мышцы.

Вслушиваясь в звенящую тишину, почти физически ощущаю, насколько опустел наш дом.

Конечно, в особняке полно высококвалифицированных слуг и практически невидимой охраны. Но это же совсем другое...

Безучастно на автопилоте смотрю в окно. Взгляд цепляется за молнию, на долю секунды, мелькнувшую вдалеке.

В мозг врезается острая как бритва мысль.

Как Ангел будет справляться в вовремя панички, которая её накрывает каждую грозу?

После терапии ей значительно лучше, но всё равно каждый раз она, дрожа как осиновый лист, хватает меня за руку.

Как теперь она будет справляться в грозу? Да и в принципе справляться. Одна. С маленьким ребёнком. Хрен знает где...

Ощущаю, как гнев вновь начинает просыпаться внутри меня. Заставляет напрягаться всем телом, до боли стискивать челюсти и сжимать кулаки…

Спуститься бы в подвал и выплеснуть эмоции на ринге, но боюсь, в таком состоянии, я могу увлечься и нанести спарринг-партнёру непоправимый вред…

Позже. Я выплесну всё позже. А сейчас приглушу, прижгу это дерьмо убойным алкоголем.

Наливаю в бокал крепчайший бурбон, делаю несколько обжигающих горло глотков и с шумом ставлю его на тумбочку. Откинувшись на подушки, медленно скольжу затуманенным взглядом по комнате. Натыкаюсь на портрет жены, висящий напротив кровати.

Чистый ангел. Художник написал картину по свадебному фото, в каком-то особенном стиле. Я не разбираюсь. Но я сам настоял, на том, чтобы портрет висел именно здесь. Хотел видеть её лицо каждый раз, когда открываю глаза.

А теперь её взгляд, ещё пару дней назад казавшийся тёплым и любящим, выглядит жёстким, хитрым и расчётливым.

Никогда не считал жену глупой, но то, как она грамотно и чисто провернула побег, достойно Нобелевской премии.

Безупречная подготовка. Денежные переводы с последующим обналичиванием, через подругу. Маскарад, благодаря которому она на раз-два провела охрану. Левые билеты, липовые документы. В столице затерялась, не оставив ни единого следа...

Одно непростительное упущение… сбежала она от меня... От меня! Сука!

Хватаю наполовину пустой бокал и швыряю его в картину. С противоречивыми чувствами слежу за тем, как по холсту медленно стекает янтарная жидкость.

Снова откидываюсь на подушки и обессиленно прикрываю глаза.

Как она могла так поступить?! С лёгкостью перечеркнуть всё, что между нами было. Украсть у меня дочь. Довести мою мать до полусмерти…

От этих тяжёлых мыслей разрывает на части. Одна часть меня хочет разнести всё к чертям. Уничтожить всё, что напоминает о ней и её предательском поступке…

Другая часть хочет впечатать в память каждую мелочь, связанную с женой. Трогать её вещи… Вдыхать тонкий, нежный аромат её кожи и волос, великодушно оставленный на подушке. Аромат, который уже практически испарился. Вслед за ней…

Слышу скрип и распахиваю глаза, одновременно поворачивая голову в сторону звука. Из-за приоткрытой двери, выглядывает собачья морда.

Её пёс. Подарил его ещё щенком...

— Демон, ко мне, — решительно бросаю приказ, похлопывая по кровати. Лабрадор, повиливая хвостом, подбегает, делает прыжок и укладывается рядом.

Раньше не разрешал жене тащить его в постель, а теперь сам лежу и глажу животное по светлой, короткошёрстной холке.

Ну и по*уй. На всё по*уй. Без них всё это, как и, моя чёртова жизнь, не имеет никакого смысла…

7. Знакомое лицо... и тело

Демьян

Спустя год после побега

Каждый мой вечер начинается одинаково. По дороге из офиса я трясу своих людей, на предмет проделанной работы по поиску моей семьи. Всё ещё надеюсь услышать хорошие новости.

Около года назад моя жена и дочь пропали бесследно. Ни упорная работа команды хакеров, непрерывно мониторящих всевозможные базы данных, ни усилия многочисленной группы специально выделенных профессионалов, регулярно прочёсывающих любое, даже маловероятное их местонахождение, не приносят должных результатов.

Первое время я не мог поверить, что мой добрый и нежный Ангел, моя любимая женщина могла так поступить. Оказалась совсем не такой, какой я её видел. Сейчас смирился. Частично.

Но чем дольше я остаюсь в неведении, лишённый своей семьи, тем острее ощущаю, как разочарование и отчаяние перерастают в гнев. Как он копится внутри меня, не имея возможности выйти наружу.

Не помогает ничего.

Ни регулярные спарринги, ни алкоголь, ни море работы, в которую я погрузился с головой.

С каждым днём гнев только множится, обещая рано или поздно вырваться и смести всё на своём пути.

Да. Я очень зол на жену. Я в бешенстве. Но, как и прежде, я готов продать душу дьяволу, лишь бы она и моя дочь были живы.

Одно знаю точно, Армир больше не представляет опасности для моей семьи.

В результате длительных поисков и красиво обставленной облавы, враг был захвачен и нейтрализован.

Я хотел лично, расправиться с негодяем, убившим моего отца, похитившим жену и ребёнка и косвенно повлиявшим на побег Ангелины, но мой несдержанный брат пристрелил его прямо во время допроса.

Радует то, что я успел выяснить у подонка, мою жену и дочь он так и не смог разыскать... Никто не смог. Иначе на меня бы уже вышли.

Заканчиваю разговор и сбрасываю вызов.

— Опять ничего? — спрашивает помощник, коротко бросая сочувствующий взгляд в зеркало заднего вида.

— Ничего, — устало отвечаю и провожу рукой по жёсткой щетине подбородка.

Машина резко тормозит, и я по инерции подаюсь вперёд. Смотрю перед собой, намереваясь выяснить причину остановки.

Авария и как следствие, огромная пробка. Эд, сидящий за рулём, тихо матерясь и двигаясь со скоростью черепахи, пытается объехать несколько столкнувшихся автомобилей.

Повернув голову в сторону бокового окна, снова хочу погрузиться в раздумья. Заставить мозг, придумать гениальный план, чтобы вернуть жену и…

Мой взгляд цепляется за рекламный баннер, украшающий витрину крупного торгового центра. Приглядываюсь. Знакомое лицо… и тело.

Стройная девушка с русыми волосами, приняв эффектную позу, демонстрирует дорогое, нижнее бельё.

Кэтрин. Моя бывшая, как Ангелина называла её, “любовница”. Сам я хрен знает как её назвать. Игрушка? Девочка для секса? Не имеет значения. Я просто трахал её, пока в мою жизнь не вошла жена, затмив собой всё вокруг.

С интересом изучаю рекламный баннер. Известный на весь мир бренд. Япония явно дала хороший пинок для её карьеры. Я сам отправил Кэтрин туда, чтобы не нервировала жену, своим регулярным появлением на горизонте.

В памяти всплывает, картина, как Ангелина, приревновав, сбежала от меня и чуть не попала под колёса проезжающего мимо автомобиля. А следом её слова:

Когда я увидела её рядом с тобой… Что-то щёлкнуло внутри… заставило убежать, чтобы не видеть этого. Какой-то неконтролируемый всплеск эмоций.

Хм. А ведь это идея. Идиотская, местами незрелая, возможно, провальная, но всё же идея.

Впервые за долгое время на моих губах появляется жалкое подобие улыбки.

Автомобиль, в котором я нахожусь, останавливается у входной двери моего дома.

Выскакивая из него, на ходу торопливо выпаливаю:

– Эд, припаркуй машину и пулей в мой кабинет.

Не дожидаясь реакции помощника, устремляюсь в нужное помещение. Подхожу к бару и с воодушевлением наливаю в хрустальный бокал крепчайший бурбон. Делаю несколько глотков и отхожу к окну.

Несколько секунд наблюдаю, как в саду, сидя на лавочке и поглаживая собаку, моя мать задумчиво смотрит вдаль. Считываю её печальные мысли.

— Что случилось, босс? — запыхавшись, с порога вкидывает помощник и усаживается в кресло.

Встаю напротив и начинаю делиться новым планом со своим ассистентом, с некоторых пор ставшим мне ещё и другом:

— Найди Кэтрин и предложи ей сделку. Организуй девчонке крутой контракт в России. Нужно сделать её максимально известной. Чтобы даже в самой глухой деревне Сибири о ней знали. Пусть станет лицом какой-нибудь рекламной кампании. Или телом. Похрен.

— Понял, — медленно кивая, отвечает Эд. Парень пытается скрыть удивление, но всё же ошарашенно пялится на меня.

— С её стороны потусить со мной на нескольких мероприятиях. Покрутиться рядом. Короче, сыграть роль моей девушки. И подтвердить это для прессы, если потребуется, — решительно бросаю. Обжигая горло, осушаю бокал и со стуком ставлю его на стол.

8. Его глаза

Ангелина

— Полюшка, я к соседке, за яйцами. Хочу испечь шарлотку, — сообщает тётя Таня, стоя на крыльце собственного дома.

— Можно заказать яйца, как в прошлый раз… — предлагаю и усаживаю Анютку на деревянный бортик старенькой песочницы.

— Да ну-у-у. У неё домашние. И не так дорого, как в этих твоих доставках. Столько денег, ты на них тратишь. Ужас. Мне даже неудобно, — начинает, как обычно, причитать экономная женщина.

— Да всё в порядке, тёть Тань, не переживай, — тактично отмахиваюсь и присаживаюсь на лавочку в полуметре от увлечённо играющей дочери.

А денег и правда осталось не так уж и много.

Если бы я знала, что муж прекратил поиски, я смогла бы, спокойно устроиться на работу. Не бояться, что он каким-нибудь образом меня вычислит.

Конечно же, при трудоустройстве я буду использовать новые документы. Но всё равно, пока он меня ищет, я сижу и носа не высовываю. Мало ли что…

— Вы только долго не гуляйте. К вечеру обещают похолодание. Не дай бог, малышка заболеет, — с нежностью в голосе, произносит тётя Таня, останавливаясь рядом с нами.

— Хорошо. Как только станет прохладнее, сразу же пойдём домой, — убедительно откликаюсь и провожаю глазами заботливую женщину.

Перевожу взгляд на своего ребёнка, наслаждающегося прогулкой, с довольной улыбкой на губах. Кроха тепло одета, явно прекрасно себя чувствует и совершенно не собирается возвращаться домой.

Радует, что до вечера ещё далеко и можно погреться под редким, в это время года, ненавязчивым солнышком.

Проверяю тёплый ли носик, поправляю Анютке шапочку, потуже завязываю маленький яркий шарфик и снова усаживаюсь на лавочку.

Мне очень повезло, Анечка редко болеет.

Людмила Васильевна, местный педиатр и по совместительству близкая подруга тёти Тани, периодически захаживая к нам на чай, хвалит крепкий иммунитет моей доченьки.

Наш любимый доктор периодами осматривает Анютку, даёт рекомендации, рассказывает о мерах профилактики, которым мы стараемся следовать.

Так что обращаться в поликлиники и светить поддельными документами, мне не приходится.

К тому же Анюта действительно крайне редко болеет. Может быть, потому что не посещает детский сад.

Мы в принципе почти никуда не ходим. В основном наши с дочерью вылазки ограничиваются старой песочницей во дворе частного дома, в котором я уже больше года снимаю небольшую, но уютную комнату.

Убедившись, что с дочкой всё хорошо, накидываю на плечи тёплый, клетчатый плед. Переключаю внимание на новый любовный роман, позаимствованный у доброй хозяйки дома.

Открываю книгу и начинаю читать, но в следующую же секунду замираю. Теряю нить повествования. Мысленно я уже далеко…

Главного героя зовут Деймон. Как моего мужа. Человека, которого я всё ещё сильно люблю.

Сердце сжимается от боли. На глаза наворачиваются слёзы. С губ срывается едва слышный, сдавленный стон.

Конечно, я вспоминаю и думаю о нём каждый день, особенно перед сном, когда остаюсь наедине со своими мыслями.

Позволяю себе забыться на несколько минут, погрузиться в прошлую жизнь, а затем напоминаю о своих целях и невероятным усилием воли, вновь убеждаю себя в своей правоте.

Но иногда мне становится просто невыносимо. Будто бы внутри меня день ото дня наполняется чаша терпения и последняя капля, переполнив её, выплёскивает боль наружу. Прорывает ледяную стену, которой обычно окружены и подавлены мои эмоции.

В такие моменты я до безумия хочу увидеть его. Убедиться, что муж жив, что он в порядке...

Обычно меня выручает одна вольность. Я забиваю в строке поиска его имя и просматриваю новости. Радуюсь, как ребёнок, если в статье бывают ещё и фото. На них муж, как обычно, холоден, собран и сдержан. Типичный Демьян на публике.

Только со мной он был другим. Живым, эмоциональным, страстным. Вспоминаю его лёгкую улыбку, в изумлении, вздёрнутую бровь, пламенный взгляд…

Теперь на новостных фото, которые мне удаётся найти, его небесно-голубые глаза выглядят практически безжизненными.

Но по-прежнему такими родными и любимыми.

Они заставляют меня в самые тяжёлые минуты, снова и снова вбивать его имя в поиск.

Откладываю книгу в сторону и бегло взглянув на дочь, достаю телефон. В предвкушении начинаю вводить в поисковик данные своего мужа. Выбираю вкладку “News” и… замираю.

Обычно информации о Демьяне очень мало.

Чаще всего она связана с благотворительными или строительными проектами. Ведь для английского общества мой муж всего лишь добропорядочный, успешный бизнесмен в сфере недвижимости.

Но сейчас про Демьяна непривычно много новостей. Все они помечены свежими датами.

На долю секунды сердце останавливается, и я перестаю дышать. Чувство паники обжигает внутренности и заставляет терять рассудок.

Подношу вмиг заледеневшие, дрожащие пальцы к губам.

9. Новая жизнь

Ангелина

Некоторое время я не могла отойти от предательства Демьяна. Подсознание пыталось внушить мне, что это просто совпадение и грамотно составленная сплетня. Жалело меня, выдавая желаемое за действительное.

Но разум в гневе кричал, что муж предал, изменил, забыл меня, и всё, что между нами было.

И мне пора забыть. Пора двигаться дальше.

По-прежнему испытывая обиду и злость, а временами и ненависть, я всё же нашла в себе силы увидеть в поступке Демьяна положительную сторону.

Теперь я могу почувствовать себя свободнее, выйти в люди, устроиться на работу.

Тщательно продумав план, я приступила к его реализации. Погрузилась в процесс с головой, чтобы не о чём другом больше не думать. И ни о ком другом… Теперь есть только я и моя дочь. Ну может быть ещё тётя Таня.

За время, что я живу в её доме, мы очень сблизились.

Не сказать, что добрая женщина смогла заменить мне маму, это невозможно, но впервые за долгое время я почувствовала, что я нужна кому-то ещё.

Кому-то, кроме лучшей подруги, дочери и Демьяна…

Хотя нет. Ему я больше не нужна.

Трясу головой, прогоняя навязчивые мысли. Прогоняя из своей головы, мужчину, к которому испытываю противоречивые чувства. От любви до ненависти. И обратно.

И так сто раз на дню.

Всматриваясь в своё зеркальное отражение, отмечаю, что нужно изменить внешность. Хотя бы немного. Так мне будет спокойнее.

Да и всё же я в какой-то степени начинаю новую жизнь.

Провожу рукой по пышным, вьющимся волосам. Решаюсь изменить причёску. На что-то более строгое и лаконичное.

Прохожу на кухню. За столом сидят тётя Таня и Людмила Васильевна. Женщины пьют чай и обсуждают свежий сериал про любовь. Заметив моё появление, обе замолкают и синхронно поворачивают головы в мою сторону.

— Простите, что отрываю… — начинаю смущённо бормотать.

— Ну что ты, Полюшка... Мы тебя ждали. Наша деточка уснула? — с теплом в голосе произносит тётя Таня.

— Да, — на выдохе отвечаю и прохожу вглубь помещения, украшенного разноцветными, новогодними гирляндами.

— Присоединяйся, милая. Я заварила твой любимый чай. Смородина с мятой, — улыбаясь, сообщает женщина, кивая на заварник.

— Спасибо большое, — от всей души благодарю, наслаждаясь её искренним вниманием и заботой.

— Как себя чувствует моя любимая пациентка? — с улыбкой спрашивает доктор.

— Хорошо. Капли, что вы прописали просто волшебные. Насморк у дочки прошёл за два дня, — с восхищением и благодарностью откликаюсь, беру свою чашку и усаживаюсь на свободный стул.

— Ну и отлично, — довольным тоном отвечает добрая женщина.

— Я хотела узнать, где ты делаешь стрижку, тёть Тань, — спрашиваю ухоженную хозяйку дома и наливаю себе чай.

— А тут салон неподалёку. Как на станцию идти. Первый многоквартирный дом. Его даже отсюда видно. Салон Виолетта называется, — отвечает женщина и делает взмах рукой в сторону окна.

— Хочу сменить причёску. А ещё мне нужно купить костюм. Пора выйти на работу. Диана уже достаточно подросла, можно наверно в сад отправить, — посвящаю в свои планы.

— Какой сад?! Я с малышкой посижу. Мне в радость, — восклицает женщина, ставшая мне практически родной.

— Спасибо большое, тёть Тань. Мне будет гораздо спокойнее, оставить дочку с тобой, — с теплом в голосе отзываюсь и легонько касаюсь её плеча.

— А в какой сфере ты будешь искать работу, Полин? — деловым тоном, интересуется Людмила Васильевна, привлекая моё внимание.

— Пока не знаю, — растерянно отвечаю и откусываю кусочек от круглой, кокосовой конфеты.

— Полина работала управляющий клуба. Заграничного, — с гордостью сообщает тётя Таня.

— Но здесь, наверное, такой работы нет, — неуверенно бормочу и, пожимая плечами, добавляю: — Попробую устроиться секретарём. Уже выбрала несколько объявлений…

— Погоди. Почему это здесь нет такой работы?! — удивлённо восклицает Людмила Васильевна. — У моего племянника ночной клуб. До заграничного ему, конечно, далеко, но заведение довольно популярно у местных. — Игриво подмигнув, улыбаясь, продолжает: — Поговорю с Женькой, может быть, ему кто-то требуется.

С лёгким удивлением смотрю на женщину. С признательностью в голосе говорю:

— Спасибо большое, Людмила Васильевна. Буду вам очень благодарна.

Встав со своего места и ополаскивая чашку, задумчиво произношу:

— В любом случае мне нужно купить костюм и блузку. Не подскажите, есть у нас в округе хорошие магазины?

— На Ленина огромный торговый центр, — тут же откликается Людмила Васильевна и делает глоток ароматного чая.

10. Новая жизнь - 2

Ангелина

Собеседование на должность управляющего клубом подходит к концу. Уже больше часа мы с хозяином ночного заведения, общаемся по поводу моей новой потенциальной работы.

По началу Евгений настороженно отнёсся к моей кандидатуре, подумал, что я без опыта, по блату. Но со временем сумел разглядеть во мне компетентность и потенциал.

В процессе разговора я с удовольствием отметила, как его лицо приобрело сначала заинтересованное выражение, затем удивлённое, а после я услышала в его голосе нотки восхищения.

Владелец клуба провёл для меня экскурсию по своему заведению, рассказал его историю и даже познакомил с несколькими сотрудниками.

Вернувшись в кабинет, я поделилась с будущим боссом несколькими идеями по оптимизации рабочих процессов, а также своими маркетинговыми наработками, пришедшими в голову во время нашего ознакомительного тура и беседы.

— Скажу честно, Полина, у меня складывается впечатление, что опыта у вас больше, чем у меня. А я в этом бизнесе пять лет, — с восторгом произносит Евгений, делает глоток горячего кофе и неосознанно провожает взглядом секретаршу, принёсшую нам свежесваренные, ароматные напитки.

— Это оттого, что мой клуб… Вернее, клуб, в котором я работала раньше, крупнее и посетителей больше. Соответственно, и персонала тоже больше… Возникало много различных ситуаций. Плюс, я люблю изучать рынок, продукт, придумывать новые способы продвижения… — скромно откликаюсь и опускаю глаза на свой французский маникюр.

— И ваши идеи меня очень воодушевили, особенно тематические вечеринки по субботам, — отмечает мужчина.

— Это очень популярное направление. Конечно, придётся вложиться в оформление и рекламу ивентов, но оно того стоит, — уверенно сообщаю и беру в руки чашку.

Евгений, прищурившись и склонив голову к плечу, задумчиво озвучивает:

— А ещё мне понравилась ваша мысль разделить молодёжь и публику постарше, устраивая мероприятия для них в разные дни недели… Как я сам до этого не додумался. Здесь и вложений особо не нужно. Немного рекламы… – шутливо потирая руки, продолжает: — Уже не терпится приступить.

Заразившись его энтузиазмом, подвигаюсь ближе и с азартом выкладываю:

— Предлагаю по четвергам вход в клуб сделать ниже, внедрить акции на напитки, расширить меню безалкогольных коктейлей. Изменить выбор музыки, в пользу молодёжной… Сделаем упор на студентов. Здесь же неподалёку технологический вуз?

— Верно, — кивая, подтверждает мужчина.

— А в пятницу плата за вход выше, для более осознанной и обеспеченной публики. Проходя мимо, я заметила, что в соседнем здании находится офисный центр. Менеджеры будут приходить к нам в конце рабочей недели, расслабляться… Интегрируем особое пятничное меню. Кстати, а что у конкурентов? — с головой погружаюсь в любимое дело.

— Мы не единственный клуб в городе. Но уверен, с вами мы выйдем на новый уровень, — отвечает Евгений, поглядывая на наручные часы. — Приходите в пятницу к 14 часам. Введём вас в курс дела.

— Буду рада поработать с вами, Евгений, — произношу с широкой улыбкой на губах. Встаю и протягиваю руку.

— И я, — отвечает босс, мягко пожимая мою ладонь и возвращая улыбку. — Наконец, появился человек, которому я смогу доверить свой бизнес… Ура! У меня будет адекватный график, — с воодушевлением в голосе говорит мужчина и заливисто смеётся.

Затем становится более серьёзным и подходит к вешалке.

— В нашем городе очень сложно найти толковых работников. Все рвутся в Москву. Профессионалов мало, — делится со мной Евгений, помогая надеть пальто. — Но если попадаются, то я держусь за таких людей. Ценю. Дорожу ими и не обижаю, — тихо добавляет, задерживая руки на моих плечах, дольше положенного.

Надеюсь, это не станет проблемой...

Нервно сглатываю. Разворачиваюсь. Делаю шаг назад.

— Евгений Михайлович, у нас ЧП, — врываясь без стука, сообщает охранник. — Бесчинский опять устроил беспредел…

Босс тяжело вздыхает и устало произносит:

— Сейчас приду, Валер.

Выходим из кабинета, направляемся в сторону зала.

По дороге спрашиваю Евгения:

— А этот Бесчинский, он кто такой?

— Обычный мажор. Хотя нет, не обычный. Бесчинские все здесь купили. Вернее, его отец. Богатый мужик. Поднялся ещё в 2000-х, а вот сын у него непутёвый. Пьянки, гулянки… Батя в попу его целует, закрывает глаза на все его неадекватные выходки и платит другим, чтобы они тоже так поступали. Но только он не понимает, что делает только хуже…

Возле зала спешно прощаемся. Поворачиваю за угол и нахожу выход для персонала. Выскальзываю за тяжёлую, металлическую дверь, с шумом захлопнувшуюся следом.

Выхожу на заснеженную улицу. Прячу под перчатки нежную кожу рук. Поднимаю голову к небу и смотрю на мирно падающий снег.

Я это сделала. Сама. Без Демьяна…

Без Демьяна.

В памяти всплывают воспоминания, как муж подарил мне ночной клуб. Как помог всё организовать, научил им управлять, развивать.

11. Тысячи осколков

Ангелина

Сегодня будет отличный день.

Моей малышке исполняется два годика.

К тому же на днях закончился мой испытательный срок, и теперь я официально трудоустроена. Целых два повода для праздника. Будем отмечать.

С воодушевлением смотрю на наручные часы. Около 9 утра. Ночная смена почти окончена. Через 10 минут тётя Таня приведёт Анюту к входу в клуб и пойдёт навестить приболевшую родственницу, а мы с доченькой отправимся в парк на прогулку.

— Полина Александровна...

Вздрагиваю.

Прошло столько времени, а я никак не привыкну…

— Полина Александровна, у нас опять драка! — сообщает охранник, ворвавшись в кабинет.

Медленно опускаю на стол кружку с недопитым, остывающем кофе.

Устало прикрываю глаза и обречённо выдыхаю:

— Бесчинский?!

— Ну а кто ж?! — скорчив недовольную гримасу, бросает мужчина.

— С кем? — простанываю, потирая лицо руками. — Афтепати же почти закончилась.

— С официанткой, — раздражённо говорит и разводит руки в стороны.

— Как? — удивлённо таращась, спрашиваю старшего смены.

— Начал приставать. Она его ударила. Он в ответку, — даёт отчёт Жданов, не сводя с меня невозмутимого взгляда.

Вскакиваю из-за стола. Сурово сверлю глазами. Строго спрашиваю:

— А вы где были? Конец афтепати. Практически пустой зал. Вы же знаете, Валерий, за ним глаз да глаз.

— А что мы можем, Полин Александровна?! Это же Бесчинский… Вы же понимаете…

— За мной, — решительно бросаю и направляюсь в зал.

Войдя в помещение, наблюдаю картину.

Пьяный мажор, развалившись на диване с приятелями, нагло рассматривает хрупкую, миниатюрную официантку. Оксана, потирая скулу, затравленно смотрит в ответ.

— Дима, принеси Оксане лёд, — обращаюсь к бармену и встаю рядом с девушкой.

Беру её лицо за подбородок и приподнимаю. Разглядываю красное пятно и ссадину на начинающей опухать щеке.

Услышав мерзкий смех, разворачиваюсь. Смотрю на малолетнего отморозка, поднявшего руку на беззащитную девушку.

Избалованный сопляк переводит на меня помутневший взгляд. Ощупывает им с ног до головы. Встретившись с глазами, хамски подмигивает, заплетаясь языком, говорит:

— О-о-о, кто это у нас тут?!.. Ниче такая соска. Зачётная. Кто подогнал? Ты?.. Ты? — озираясь по сторонам, спрашивает у своих пьяных вусмерть, дружков.

Не дождавшись ответа, мажор снова смотрит на меня, пальцем тычет на ширинку своих джинсов и делает непристойный жест языком, тычась им в щеку.

Ощущаю, как к горлу подкатывает тошнота, а рот начинает кривиться от омерзительного зрелища. Стараясь вернуть себе бесстрастное выражение лица, отворачиваюсь.

Даже говорить с подонком не хочу. Противно и бесполезно. Знаю таких…

— Вызывайте полицию, — уверенно бросаю старшему смены.

Охранники растерянно переглядываются.

— Мы не можем, Полин Александровна, — тихо отвечает мне Валерий, крупный мужчина, немногим за сорок.

Понятно всё. Вспоминаю слова Евгения, про то, что Бесчинский старший всех купил. И этих бугаёв, видимо, тоже.

Неужели взятка больше, чем зарплата в клубе? Раз они не боятся, что управляющий их уволит…

Придаю своему голосу твёрдость. Подключаю суровый тон:

— Я непонятно изъясняюсь, Валерий?! Вызывайте полицию. Они разберутся и наведут порядок. Раз вы не в состоянии.

Кивая в сторону избитой официантки, продолжаю:

— Если вы не можете защитить сотрудников клуба, то, скорее всего, и посетители не могут чувствовать себя здесь в безопасности. Мы ещё вернёмся к вопросу о вашей компетентности. А сейчас делайте свою работу, Жданов.

Старший смены нехотя достаёт телефон. Копается в нём. Тянет время.

— А вы задержите Бесчинского, до приезда полиции, — даю указания остальным.

Два здоровых, молодых охранника встают по обе стороны от компании пьяных, богатеньких сопляков.

— Отвалите! — вскакивая, визжит папенькин сынок. — Со мной так нельзя! Ты не знаешь, с кем связалась, тупая сука! — прищурившись, злобно сверкая глазами, шипит Бесчинский младший.

12. Девять кругов ада

Ангелина

Я умерла и спустилась в ад. Прошла 9 кругов. Столкнулась со всеми его представителями в лице простых людей и власть имущих, медиков, полиции и прочих служителей на благо обществу.

Нет, не все попадавшиеся на моём нелёгком пути, были такими. Были и хорошие люди. Но оказать помощь они ни мне, не моей дочери были не в силах.

Есть только один человек, способный нам помочь. Но его здесь нет.

Я сижу у постели своей маленькой доченьки. Беззвучно плачу. Боюсь пошевелиться. Боюсь дышать. Не хочу разбудить. Моя девочка и так очень плохо спит. С того дня…

Момент аварии и то, что было сразу после неё, мой великодушный мозг, предпочитает спрятать глубоко в подсознании. Не даёт вспоминать. От того, что мне пришлось пережить, любая мать может сойти с ума.

Но всё же в моём воспалённом, истерзанном сознании постоянно вспыхивают жуткие, леденящие кровь воспоминания и обрывки фраз.

Сирена скорой помощи. Беглое обследование в больнице. На первый взгляд утешительные слова врача.

Чистякова, с вашей дочерью, всё в порядке. Вы можете забирать ребёнка и идти домой...

Ночная рвота у Анюты. Она отказывается от еды и воды. Всё время плачет. Не спит.

Новый осмотр. И снова врачи разводят руками.

Что вы к нам ходите?! Ваша дочь отделалась лёгким испугом…

Лёгким испугом? Да моя активно болтающая малышка, практически перестала говорить. Плохо кушает, мало спит. Вздрагивает во сне, а иногда и во время бодрствования. И это происходит всё чаще.

Полина, здесь что-то не так…

Ты ничего не добьёшься…

Нужно пройти обследование в Москве. А лучше за границей. Германия. Великобритания. Израиль...

Направление никто не даст… Сами понимаете… Бесчинские…

Приготовьтесь, что понадобится очень большая сумма. Можно обратиться в фонд. Но это займёт время. Сборы растянутся на несколько месяцев. А в такой ситуации лучше не тянуть. Чем раньше подтвердится диагноз и начнётся лечение, тем лучше. Пока нарушения свежие…...

Мерзкое, довольное лицо Бесчинского, отрицающего свою вину. Грязные намёки его отца. Общение с полицией и прочими органами.

С вашим ребёнком всё в порядке.

Нет травмы — нет дела!

Глеб Викторович уже заплатил штраф...

Ваша дочь сама выскочила на проезжую часть! Есть свидетели.

Мы обязаны сообщить в опеку…

Я устала от беспринципной человеческой лжи. От разного рода угроз и бесконечного давления. Больше нет сил стучаться в закрытые двери.

Да. Я виновата сама. Знаю. Мне нет оправдания.

Безумно ненавижу себя. Но мне этого мало.

Я ненавижу весь мир. Мир, в который, когда-то верила всей душой.

Он оказался продажным. Трусливым. Циничным.

Мир, в котором, ради денег люди могут оставить без должной медицинской помощи маленького, беззащитного ребёнка.

Мир, в котором у людей нет сердца.

Мне больше не нужен такой мир.

Я устала за него бороться.

Устала.

Но больше всего я устала от бесконечной тревоги за свою маленькую доченьку. Нет сил видеть её в таком состоянии.

Постоянный страх за ребёнка, гнетущая неизвестность, отчаяние и ощущение тотальной, беспросветной беспомощности, периодами перерастающее в безумный гнев измотали, вытрясли из меня всю душу.

Невозможно спокойно смотреть, как твой самый родной человечек страдает, а ты совсем ничем не можешь помочь. Никто не может.

Только один человек.

Человек, от которого я сбежала с ребёнком на руках полтора года назад. Человек, который, скорее всего, всей душой меня ненавидит. Но, уверена, до сих пор любит свою дочь. И придёт, чтобы её спасти.

Больше в этой жизни мне ничего не надо…

Устала.

Больше нет сил.

Нет сил бороться. Терпеть. Нет сил скрываться.

Замечаю, что за окном прекратил идти дождь и уже забрезжил рассвет. Перевожу обречённый взгляд на свою маленькую, бледную малышку.

Одними губами, беззвучно шепчу:

— Прости меня, доченька. Я так виновата… — едва подавляя рыдания, так и рвущиеся наружу, добавляю: — Всё будет хорошо. Папа скоро будет здесь…

Прикусываю губу до крови. Ощущаю металлический вкус.

13. Письмо. Самолёт. Девушка

Демьян

Глубокая ночь. Как обычно, не сплю. Глушу бурбон. Думаю.

На улице гроза. В такую погоду я всегда думаю о жене.

Хотя кого я обманываю?! Я постоянно думаю о ней.

Каждую ночь. И день. Думаю о ней и о своей маленькой дочке.

Ане уже 2 года. Совсем недавно исполнилось.

А я пропустил. Я всё пропускаю.

Никак не могу их найти. Перепробовал всё. Даже самые бредовые идеи воплотил в жизнь.

В очередной раз в голову приходит мысль, что Эд был прав, жене на меня абсолютно пофиг.

Хотя на что я рассчитывал?! Конечно, пофиг, раз она так хладнокровно сбежала от меня. Наивный идиот. Думал, она приревнует, как-то проявит себя…

С чего бы это, Демьян? С чего это ты вдруг решил, что жене на тебя не плевать?! Не слишком ли самонадеянно?!

Она говорила, что любит…

А я как дебил до безумия любил её в ответ. В ответ на её лживое притворство…

Теперь ненавижу. Её. Себя.

За то, что проявил слабость. Поддался чувствам...

Раздаётся практически забытый звук. Сигнал, означающий, что пришло письмо на мой личный ящик. Сто лет его не слышал…

Удивлённо вскидываю бровь и беру в руки мобильник. Проверяю почту и охреневаю. Не верю своим глазам.

Отправитель: Ангелина Блэквуд.

Открываю письмо.

Геопозиция.

Никаких тёплых слов типа “Здравствуй, Демьян. Я скучала.” А тупо геопозиция. А, ну ещё дубль адреса напечатала, для особо безмозглых.

Сдала координаты. Сама.

Бля*ь явно что-то случилось… Я так и знал.

Со стуком ставлю на стол полупустой бокал. Игнорируя бурю эмоций, свирепствующую внутри, набираю Эду.

Не дожидаясь приветствий и даже банального “Алло”, выпаливаю приказ:

— Готовь самолёт. Летим в Москву.

— Босс, 3 часа ночи. Люди ещё спят… — сонно ворчит помощник.

— А мне плевать… — рычу в ответ и тихо добавляю: — Она сдала координаты.

— Понял. Сейчас всё будет, босс, — заметно бодрее сообщает Эд.

— К 6 часам самолёт должен быть полностью готов к вылету. И свяжись с Севером. Пусть пришлёт своих людей, чтобы нас встретили, — строго даю инструкции и, дождавшись подтверждения, обрубаю вызов.

***

До вылета 15 минут. Я и мой помощник, сидя на своих местах, с охренеть, каким нетерпением ждём этого события. Особенно я. Меня так и подрывает.

Раздаётся звонок. Смотрю на экран. Скотт. Нажимаю “Принять”.

— Босс, мне кажется, я их нашёл, — торопливо сообщает хакер. — Нужно послать местных парней, проверить. Сейчас пришлю адрес и прочие данные.

Вовремя. Хотя мы столько раз ошибались…

— Какой адрес? Диктуй, сейчас, — громко требую в ответ.

Замешкавшись на секунду, парень выдаёт информацию:

— Город В*****, улица Победы, дом 38.

Совпадает. Это она. Столько месяцев ни единой зацепки и вот наконец…

Сердце начинает бешено стучать. В горле пересыхает.

— Что удалось выяснить, Скотт? — серьёзно спрашиваю, взяв себя в руки.

Парень даёт отчёт:

— Чистякова Полина Александровна. 28 лет. Я знаю, ваша жена моложе, но, возможно, они накинули несколько…

— Да я понимаю. Что ещё у тебя на неё? — сухо перебиваю. Мне не нужны его доводы. Только данные. Хочу всё про них знать.

— Недавно устроилась на работу. Этим действием и привлекла к себе внимание, а дальше я нарыл интересное совпадение, — выдаёт исполнительный хакер и продолжает: — У Чистяковой есть ребёнок. Девочка, около двух лет. Год и месяц рождения, как у вашей дочери, но другой день. Несколько раз обращались в больницу, но дальше первичного приёма дело не пошло, по ходу врачи не выявили ничего серьёзного. Подробностей больше нет. Город маленький, карты заполняются вручную…

— Я понял. Пришли отчёт Эду, — даю указание и обрубаю вызов.

Адрес совпадает. Это по-любому моя жена и дочка.

Я бы всё равно их нашёл.

Значит, не зря пустили слух про мой роман с Кэтрин. Ангелина расслабилась, устроилась на работу…

От ощущения, что через несколько часов я увижу свою семью, сносит крышу. Накрывают различные, противоречивые эмоции.

И радость, что наконец я нашёл их. Обниму свою маленькую дочку, по которой безумно скучал…

И злость на жену, что прятала её от меня столько времени…

14. Имею право

Демьян

— Свободна! — сухо бросаю и, смотря прямо перед собой, беру в руки бокал. Делаю глоток, немного откидываюсь назад и прикрываю глаза.

Уже давно не пользую стюардесс. С тех пор как появилась жена и по сей день. С чего вдруг эта, решила, что я передумал, не знаю.

Конечно, я мог бы трахать любую. И не только стюардессу.

Имею право. После того, что жена сделала…

Но не хочу! После неё не хочу никого!

Только мой падший ангел по-прежнему вызывает желание…

В памяти сразу же всплывают её затуманенные страстью глаза.

Ласкающие слух жаркие стоны, с лёгкой сексуальной хрипотцой. Вскрикивания в момент оргазма.

Шелковая, нежная кожа. Аппетитные формы. Стройные ножки…

Её тонкий, ненавязчивый, но пи**ец какой сводящий с ума аромат.

И просто охренительный вкус её губ. И не только. Безумно вкусная во всех местах. Моя!

Уже нет. И это невероятно бесит.

Открываю глаза и бросаю прохладный взгляд на по-прежнему сидящую рядом девушку.

Можно конечно, дать ей в рот. Беспроигрышный вариант. Всегда так делал раньше. В позапрошлой жизни.

Тем более я без секса целую вечность…

Но перед глазами наша последняя ночь с женой.

Ангелина целует мой живот, спускается ниже, развратно смотрит мне в глаза, проводит языком по возбуждённому члену. От основания до самого кончика. А потом погрузив его в рот до упора…

О-о-о. Охеренно я поплыл!

Эта сучка и здесь подмяла меня под себя… Ненавижу!

Ненавижу её за эту чёртову власть надо мной.

Ненавижу за то, что сбежала, похитив мою дочь.

За то, что лишила меня всего… Ненавижу!

Стюардесса опускает руку на моё бедро и медленно скользит ей вверх. По телу пробегают мурашки.

Неприятные. Колючие. Мерзкие.

Чёрт! Даже просто прикосновения другой женщины вызывают отвращение.

— Я сказал, пошла вон! — рявкаю взрываясь. Свирепо смотрю на наглую девку. Откидываю в сторону её руку.

Вскакивает и, наконец, уносится прочь.

Бл**ь и так всегда… Как е*аный импотент.

Похер. Скоро заберу жену и оторвусь по полной.

Прямо во время полёта в Лондон. Затащу в спальню, сорву с неё шмотки, насажу на… Нет, сначала поставлю на колени и…

В подробностях представляю, что я сделаю с женой и ощущаю, как мой член начинает просыпаться. Мигом твердеет и становится как камень.

И это тоже уже классика.

Только так, как раньше не будет.

Будет тупо удовлетворение потребностей. Никаких поцелуев и прочей чепухи. Обычный секс. Как было до неё.

До того как я ощутил вкус её губ и нежный аромат, напрочь срывающие мне крышу.

Нежнейший, тонкий, пробуждающий дикий голод... Он до сих пор живёт в глубинах моего подсознания.

Пытаюсь вызвать в памяти этот охеренный аромат.

Но это сделать нереально сложно.

Только и ощущаю приторные духи стюардессы, напрочь пропитавшие мою одежду и заполнившие собой всё окружающее пространство.

Воняет так, будто девчонка вылила на себя весь парфюмерный отдел Harrods.

— Эд, по возвращении в Лондон, уволь стюардессу. Слишком много себе позволяет, — морщась, бросаю помощнику указание и скидываю с себя пиджак.

С раздражением швыряю его в дальнее кресло.

Ангел почувствует запах и придёт в бешенство.

Ага, мечтай. Жене давно на тебя похер…

И за это тоже, я её ненавижу!

_____________

Harrods — самый известный универмаг Лондона.

15. Разговор

Ангелина

Зная Демьяна, понимаю, он будет здесь ещё до обеда.

Принимаю душ и мою волосы.

Впервые за последнее время, делаю укладку и лёгкий макияж. Пытаюсь скрыть следы нескончаемых слёз и бессонных ночей.

Надеваю тёмно-синие, офисные брюки, светлую, строгую рубашку и туфли на высоком каблуке.

Придирчиво осматриваю себя в зеркало.

Да. Такой образ, придаст мне уверенности. Ведь предстоит очень нелёгкий разговор.

Но это позже, а сейчас мне необходимо поговорить с тётей Таней. Рассказать ей всё. Признаться в своей лжи.

Прохожу на кухню. Только что закончив принимать пищу, Анюта поднимает на меня грустные глазки. Они начинают блекло, но всё же светиться, в ответ на моё появление.

— Мама, — едва слышно шепчет моя дочь и тянет ко мне свои тоненькие ручонки.

От её нежного, слабого голосочка, всё сжимается внутри. Хочется разрыдаться. Прижать ребёнка к себе и поделиться всем, что есть. Своим здоровьем, жизненными силами… Всем.

Беру любимую кроху на руки. Целую в тёплый лобик. Прижимаю к себе. Дочка обнимает меня за шею. Утыкается в грудь и вздрагивает, разбивая моё сердце.

— Дианочка опять почти ничего не съела. Покушала несколько ложек куриного супа, а от котлетки с пюрешкой напрочь отказалась, — расстроенным голосом, говорит тётя Таня. — Что же делать?! — чуть не плача, добавляет сердобольная женщина.

Перекладываю Анюту поудобнее и мягко поглаживая по спинке и покачивая дочь, тихо предлагаю:

— Тёть Тань, я должна тебе кое-что рассказать. Пойдём в мою спальню. Я буду укладывать малышку, и мы поговорим.

Пройдя в комнату, я с Аней на руках усаживаюсь на кровать, а тётя Таня пристраивается рядом.

Добрая, полтора года назад приютившая меня с ребёнком, женщина, наклоняет голову и, заглядывая мне в глаза, тихо произносит:

— Слушаю тебя, моя девочка.

Набравшись смелости, начинаю трудный, но не самый тяжёлый на сегодня разговор. Общение с мужем, ждёт меня ещё впереди.

— Я же тебе никогда ничего не рассказывала про себя... Сейчас самое время… — говорю будто не своим голосом.

Тётя Таня подбадривающе кивает, и я начинаю свою исповедь:

— Я жила в обычной семье. Когда мне было 6, моего папу убили. У меня на глазах. Была гроза…

Замолкаю. Понимаю, что до сих пор не могу об этом говорить и пропускаю этот тяжелейший этап.

— Мама очень страдала. Несколько лет. А потом снова вышла замуж. За очень плохого человека, — сообщаю я, опустив голову.

Тётя Таня несколько секунд мягко поглаживает меня по плечу, и я возобновляю рассказ:

— Отчим никогда не любил меня. Я слишком похожа на отца. А вот в маме он души не чаял. Был одержим ей. Она его первая любовь. Он так и не смирился, что когда-то мама выбрала папу, а не его.

Покачав головой, путанно продолжаю:

— Когда отец погиб. Мой отчим начал опять крутиться возле мамы, утешать, решать проблемы, и вскоре она сдалась... Спустя некоторое время мама заболела и умерла…

Проигнорировав непрошеную слезинку и нервно сглотнув, беру себя в руки и серьёзным тоном говорю:

— Мой отчим ужасный человек. Я называю его изверг. Он опасный бандит.

В ответ на мой слова тётя Таня сдавленно восклицает:

— О боже!

— Да, — обречённо киваю и тихо добавляю: — Отчим вёл дела с главарём лондонского бандитского клана и выдал меня замуж за его сына, чтобы скрепить сделку нашим браком. Мой муж Деймон… Но я и его русская мама, зовём его Демьян.

— Ты жила в Англии? — уточняет удивлённая женщина.

— Да… — набираюсь смелости и надрывно продолжаю: — Как ты понимаешь, мой муж тоже бандит. И когда отца Демьяна убили, он встал у руля. Но не это главное.

Облизав пересохшие губы и игнорируя боль в груди, начинаю быстро пояснять:

— Важно то, что мы полюбили друг друга. Не сразу, конечно. Поначалу мы изрядно потрепали друг другу нервы. Но потом Демьян стал добр ко мне. Подарил собаку, бизнес, чтобы я не скучала. Начал заботиться обо мне, защищать… Я почувствовала его любовь и полюбила в ответ…

— Затем на свет появилась наша малышка. Наш милый ангелочек, — с теплом смотрю на тревожно спящую Анютку и задумчиво продолжаю: — Мы были счастливы. Почти. Меня всё время мучило то, чем Демьян занимается. Его образ жизни. Его мир слишком… жесток и опасен, — продолжаю, наконец подобрав правильные слова.

— Когда доченьке было 5 месяцев, нас похитили. Убили телохранителя прямо у меня на глазах, а младшего брата Демьяна серьёзно покалечили. И в довершение ко всему, когда муж пришёл нас спасти, его ранили. Это было ужасно. И это не первое покушение. Могли быть и другие. Могут быть, — тихо добавляю и обречённо опускаю голову.

Мне даже не надо смотреть на тётю Таню, я ясно представляю её состояние.

16. Встреча

Ангелина

Муж вплотную подходит ко мне и останавливается. Запрокидываю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Встречаюсь с Демьяном глазами и перестаю дышать.

В них столько различных, противоречащих друг другу эмоций. Радость, облегчение, волнение... злость, гнев, ненависть.

Они сменяют друг друга с молниеносной скоростью, но в следующую секунду исчезают. И в его выразительном, красноречивом взгляде остаётся только ненависть.

Безумная, уничтожающая, сносящая всё на своём пути. А от когда-то былой любви и нежности в небесно-голубых глазах не осталось и следа. Только ненависть.

Кажется, что он сейчас меня ударит или сделает что-то другое, чтобы причинить боль, наказать, выплеснуть эмоции…

Пусть делает, что хочет, лишь бы помог Анечке.

Демьян молча хватает мою руку, до боли стискивает её и тащит меня в машину.

Покорно следую за ним, игнорируя восторженные мурашки на нежной коже запястья. В том месте, где касаются его цепкие пальцы. Типичная реакция моего тела на любимого мужчину…

Когда-то любимого.

Мы подходим к наглухо тонированному автомобилю и муж, резко распахнув дверцу, грубо схватив за предплечье, запихивает меня на заднее сидение. Усаживается следом.

Инстинктивно пытаясь забиться в угол, начинаю медленно отодвигаться на противоположный край кожаного дивана. Но Демьян, снова поймав меня за руку, не даёт мне больше ни единого шанса.

Ловлю на себе его внимательный, изучающий взгляд. Муж жадно разглядывает меня, и я отвечаю ему тем же.

Демьян изменился. Стал ещё крупнее, мужественнее.

Черты лица ожесточились. Добавились новые морщинки.

На всегда гладковыбритом лице, прочно обосновалась ухоженная, трёхдневная щетина.

Из-под расстёгнутого ворота рубашки выглядывает новая татуировка на широкой груди.

Прекратив увлечённо рассматривать мужа, тщетно пытаюсь забрать руку и начать разговор:

— Демьян, я…

— Замолчи! — хрипло рычит в ответ и хватает меня за нижнюю часть лица. Стискивает её стальными пальцами и прижимает к подголовнику.

Нависает. Придавливает меня к сидению своим сильным телом.

Безуспешно пытаюсь сдержать его напор, упираясь дрожащими руками в мощную, мужскую грудь.

Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Все мысли покидают мою голову. Нервы натянуты до предела.

Муж носом прижимается к пылающей щеке, прикрыв глаза, втягивает мой запах.

До боли прикусываю нижнюю губу. Замираю.

Пытаюсь не концентрироваться на крепких мышцах под моими ладонями, на огрубевших пальцах, касающихся моей нежной кожи. Не думать о том, как тело откликается на его близость.

Через несколько секунд, муж глубоко и часто дыша, поворачивает моё лицо, и я ощущаю на губах его горячее дыхание.

Поднимаю глаза на Демьяна.

Он смотрит на мои губы, как измученный голодом зверь, наконец настигнувший свою добычу. Готовый растерзать её.

Я знаю этот взгляд, он означает, что муж практически потерял контроль. Борется за него с самим собой.

Этот взгляд всегда сводил меня с ума. Дарил ощущение власти над Демьяном. Пьянил и кружил голову. Заставлял позабыть обо всём вокруг, игнорировать здравый смысл, нарушать данные себе обещания… И этот раз не стал исключением…

Прикрываю глаза. Ощущаю исходящий от мужа хорошо знакомый, родной аромат. Он обволакивает. Будит все воспоминания, так тщательно гонимые мной из памяти. Из сердца.

Разбираю на компоненты букет, состоящий из ноток дорогой туалетной воды, виски, табака, тонкого, мужественного аромата самого Демьяна и чего-то ещё… чего-то нового, непривычного…

Запаха тяжёлых, женских духов... Духов Кэтрин.

Эта мысль, молнией пронёсшись в голове, мигом меня отрезвляет. Причиняет боль. Замораживает все внутренности.

Прихожу в себя и распахиваю глаза. Начинаю вырываться и извиваться, бить мужа кулаками по напряжённому телу.

Демьян сгребает мои руки свободной ладонью и прижимает к своей груди. Слышу, как бешено бьётся его сердце. Снова ощущаю на себе его голодный взгляд. Безумно хочу облизать пересохшие губы, но знаю… это его добьёт.

— Демьян, — строго зову мужа, пытаясь вернуть его в суровую реальность. Отрезвить. Дать понять, что не собираюсь вступать с ним в интимные контакты. Тем более после того, как он меня предал…

И вообще, я не за этим его позвала!

— Демьян, черт возьми, — бросаю громче, не в силах пошевелиться. Остаётся пробиваться к его сознанию через слух. — Нам надо поговорить!

Подъезжает очередной огромный внедорожник и с визгом останавливается рядом с нами. Наконец, мой муж приходит в себя.

17. Папа приехал

Ангелина

— Демьян, Аня сейчас спит. У неё дневной сон... И она опять плохо спала ночью… — начинаю говорить, но под его властным, усмиряющим взглядом покорно прекращаю спорить и на выдохе, добавляю: — Пойдём.

Муж отпускает меня и, затушив сигарету, открывает автомобильную дверь. Выходит из машины и подаёт мне руку. Опасливо принимаю его помощь. И не напрасно. Демьян резко тянет меня, рывком выдёргивая из высокого авто.

Практически падаю на него. Завожусь. Отталкиваюсь от мощной груди и, восстановив равновесие, раздражённо шиплю:

— Где твои манеры, Демьян?

— Считаю, что ты недостойна их проявления. Потеряла все привилегии, похитив мою дочь и сбежав с ней к чёрту на рога, — парирует муж, прожигая меня взглядом.

Проигнорировав его выпад, прохожу вперёд. Демьян следует за мной, продолжая свою инквизицию. Так и ощущаю, как он блуждает глазами по моему затылку, шее, спине. Спускается ниже…

Заходим в дом. Демьян останавливается. Хватает меня за предплечье и разворачивает к себе.

— Дочь хоть что-нибудь знает обо мне? — прищурившись, спрашивает муж.

Стараясь не смотреть ему в лицо, вкрадчиво отвечаю:

— Знает, что ты есть. Что находишься очень далеко. И мы не можем жить вместе, потому что у тебя опасная работа.

Демьян задумчиво кивает, отпускает меня и делает жест рукой. Показывай дорогу.

Мы проходим в спальню. Тётя Таня вскакивает и шёпотом здоровается с моим мужем. Демьян отвечает ей тем же и переводит взгляд на спящую дочь.

Хозяйка уютного дома, в котором мы находимся, скорее всего, последний день, тихо выскальзывает за дверь, а я остаюсь стоять у входа.

Муж подходит к Анюте и осторожно усаживается на край постели, а я осмеливаюсь сделать несколько шагов и встать рядом.

Наблюдаю, как Демьян внимательно изучает лицо своего ребёнка. Рассматривает её бледную кожу, едва заметные синяки под закрытыми глазками. Взглядом пробегается по худенькому тельцу.

Анечка вздрагивает и просыпается. Начинает плакать.

Я подхожу ближе. Провожу раскрытой ладонью по её светлой головке. Пытаюсь успокоить:

— Детка, папа приехал.

— Папа? — тоненьким голосочком уточняет дочь, распахнув сонные глазки. Заметив Демьяна, слабо улыбается.

— Да, малышка, я здесь, — ласково произносит муж, обращаясь к Анюте. Берёт за ручку, несколько секунд поглаживает её. Расслабившись, дочка устало прикрывает глазки и засыпает.

Даже на неё он так действует. Успокаивающе. Вселяя уверенность, что всё будет хорошо.

Посидев с дочерью несколько минут, муж неохотно отпускает её маленькую ручку и встаёт. Подходит ближе к Анюте. Присев на корточки, склоняется над спящим ребёнком. Осторожно целует её в лобик. Задержавшись на секунду, отстраняется и выпрямляется. Встретившись со мной глазами, испепеляет меня взглядом, а затем кивает на дверь. Выходи.

В коридоре стоит тётя Таня. Ждёт, когда мы покинем комнату, чтобы снова вернуться к Анюте. Мы не оставляем малышку одну. Боимся.

Как только за доброй женщиной закрывается дверь, Демьян, поймав меня за руку, тащит в первое попавшееся помещение.

18. Тяжёлый разговор

Ангелина

Муж заполняет собой крохотную кухню. Схватив меня за шею, прижимает к стене. Пронзает тяжёлым взглядом. Опаляя моё лицо горячим дыханием, злобно шипит:

— Ты даже не представляешь, сколько силы воли мне приходится задействовать в данный момент, чтобы не придушить тебя на месте.

Инстинктивно укладываю руку поверх его. Но не пытаюсь убрать. Знаю, это бесполезно.

— Придуши, только Анечке это не поможет, — в отчаянии выдаю и прячу глаза.

Демьян приходит в себя и отпускает мою шею. Отстраняется и отходит к окну. Вглядываясь в уличный пейзаж, прячет руки в карманы брюк и сухо бросает:

— Рассказывай!

Мне нереально сложно начать об этом говорить. Я хочу забыть этот кошмар и никогда не вспоминать. Но я должна. Больше некому…

Устало падаю на стул и выталкиваю из себя ужасные слова:

— Анюту сбил пьяный водитель… — нервно сглатываю и внезапно осипшим голосом продолжаю посвящать шокированного мужа в события прошедших дней.

Со сдавленностью в груди и тянущей болью в сердце рассказываю, как произошла авария. Как продажные врачи снова и снова отправляли нашу травмированную малышку домой, уверяя меня, что с ней всё в порядке. Про подкупленных Бесчинскими свидетелей, про нежелание полиции открывать дело, про угрозы опекой…

Едва сдерживая рыдания, сообщаю Демьяну о том, в каком состоянии был наш ребёнок и как чувствует себя сейчас. О том, что сказал врач в платной клинике соседнего города. Передаю его рекомендации:

— Необходимо пройти обследование и провести должное лечение. В кратчайшие сроки… Вздрагивания учащаются, — дрожа всем телом, завершаю свой рассказ. Опустив глаза, вытираю горячие слёзы, струящиеся по моим щекам.

В комнате повисает молчание. Муж, развернувшись вполоборота, смотрит в окно. Казалось бы, он абсолютно спокоен, но я знаю… уверена, Демьян в бешенстве.

Я понимаю это по языку его окаменевшего тела, вытянутого в одну строгую линию. По напряжённым мышцам спины. По стиснутым кулакам, которые он прячет в карманах брюк. По часто вздымающийся груди и нервно сжатой челюсти.

Боюсь представить, что сейчас творится у него внутри. Боюсь увидеть его глаза. Погибнуть в бурном водовороте эмоций, бушующем в этих глазах.

— Демьян… — срывается с моих губ.

— Помолчи… Дай мне несколько минут, — властно вскинув руку, резко отвечает и разворачивается ко мне спиной.

Но я всё равно вижу… нет, каким-то особенным, шестым чувством ощущаю разрывающие изнутри эмоции, которые он пытается взять под свой чуткий контроль.

Они причиняют боль. Ему. Мне.

Молчу. Опускаю глаза. Тихо, едва слышно вздыхаю. Снова вытираю слёзы.

Спустя минуту, муж разворачивается ко мне и едва сдерживая гнев, сурово говорит:

— Нахрена ты это сделала?! Этого бы не произошло, если бы ты не свалила к чёрту на рога.

Вскакиваю. Подхожу ближе. Открываю рот, чтобы всё объяснить, но Демьян останавливает меня жестом. Качая головой, устало произносит:

— Нет. Молчи. Даже просто видеть тебя не могу... Безумно хочу свернуть твою тонкую шею…

Снова отвернувшись к окну, муж холодно сообщает:

— Ты ответишь за всё, что натворила. Позже. Сейчас есть дела поважнее. Обследование и лечение дочери организуем сразу же по возвращении в Лондон. Эд сейчас же займётся этим вопросом.

Практически заново пережив ужас последних дней, теряю связь с реальностью. Тяжёлые воспоминания и всепоглощающее чувство вины напрочь выбивают меня из колеи. Снова ощущаю себя бессильной, растерзанной, опустошённой, слабой…

— А что будет со мной? — вырывается из моего рта.

— Я не знаю, — жёстко отвечает муж. — Как только я думаю о тебе, меня накрывает. Я прихожу в бешенство и начинаю терять контроль… А это нам на хрен не нужно сейчас. Мне необходим холодный ум. С тобой я разберусь позже.

— Могу я остаться… — начинаю неуверенно лепетать.

Демьян резко разворачивается. В два шага оказывается рядом. Хватает меня за предплечье и властно притягивает к себе. Рычит мне в лицо:

— Ты что, собралась остаться здесь? Я этого не позволю!

Прихожу в себя, отстраняюсь, насколько это возможно, и возмущённо восклицаю:

— Конечно, я не хочу оставаться здесь. Я имела в виду с Аней… — Как ты мог подумать, что я могу бросить свою дочь?! Я её люблю больше жизни… — произношу, упираясь в его грудь, инстинктивно пытаясь отстраниться как можно дальше. Как всегда бесполезно.

— Не знаю. Что касается тебя, я уже не в чём не уверен… Меня же ты бросила, а говорила, что любишь. Собаку свою, бизнес, благотворительный проект… Всё было послано к чёрту, — презрительно бросает Демьян, сверля меня синими от злости глазами.

— Ты же знаешь, почему я это сделала… Я… — снова начинаю объяснять свой поступок.

Заинтересованно смотрит на наручные часы, грубо перебивает:

— Сейчас не время это выяснять. Обсудим твою мотивацию позже…

19. Если не ты, то тебя

Ангелина

Выглядываю в окно и наблюдаю, как Демьян, собрав своих людей, что-то им говорит, даёт указания. Отмечаю, что Эд общается по телефону. Видимо, уже звонит в Лондон и договаривается с клиникой. Облегчённо вздыхаю.

Обхватив себя руками за плечи, отхожу от окна и усаживаюсь на стул. Долго смотрю в одну точку. Прокручиваю в голове варианты развития событий.

Через некоторое время слышу, что на улице началась суета. Раздаются голоса, заводятся автомобили. Понимаю, Демьян сейчас поедет вершить правосудие. И меня подрывает.

Я чувствую, что должна поехать с ними. Чувствую, что это мне необходимо. Каждая моя клеточка кричит, что я должна быть там. Я пока не понимаю зачем, но я должна…

Вскакиваю со своего места, заглядываю в спальню, предупреждаю тётю Таню, что мне нужно отъехать, и поспешно покидаю дом. Быстрым, решительным шагом подхожу к машине мужа. Открываю пассажирскую дверь и забираюсь внутрь.

Демьян, удивлённо вскинув бровь, смотрит на меня, ждёт объяснений.

— Я с тобой, — коротко бросаю и усаживаюсь удобнее.

— Ты сейчас серьёзно? Ты? — в изумлении произносит муж.

— Да. Я хочу это видеть... Мне кажется… Я должна увидеть, что подонок получил по заслугам… Увидеть, как он страдает. Иначе не смогу жить дальше, — пытаюсь объяснить, что твориться у меня на душе.

— А не испугаешься, ангелок? — издевательски произносит Демьян, криво ухмыльнувшись. — У меня нет желания вытирать тебе сопли и возиться с новой психологической травмой.

Это было жёстко! Под дых! Ужасно больно!

Дёргаюсь и морщусь от его жестоких, беспощадных слов. Резко выдыхаю. Блуждаю взглядом по лицу своего мужа и натыкаюсь на холодные, леденящие душу, глаза.

Как ты можешь так говорить, Демьян?!.. Я же больше никогда не доверюсь тебе…

Отворачиваюсь к окну. Глушу внутреннюю боль и начинаю заводиться. Хочется ответить мужу его же оружием.

Ты за это заплатишь, Демьян! Позже. Я подожду…

Как всегда рядом с ним в меня будто что-то вселяется. Появляется внутренняя сила, уверенность и смелость. А теперь ещё и злость. Такая, которой раньше никогда не было.

— Как-нибудь справлюсь, Демьян, — недовольно шиплю и скрещиваю руки на груди.

— Знаю, как ты справляешься без меня. Видел, — сурово говорит муж.

И снова выверенный, точнейший удар. На этот раз в самое сердце.

Дёргаю головой. Впиваюсь в него глазами. С болью смотрю на Демьяна несколько секунд и снова прячу её. Меняю на ненависть.

Муж отвечает мне холодным, жестоким взглядом, на абсолютно бесстрастном лице и сухо произносит:

— А знаешь, ты права. Это будет хороший урок.

Меня отбрасывает на край сидения. Инстинктивно. Бесконтрольно.

В ужасе таращусь на Демьяна. Не могу произнести ни слова.

Неужели муж до такой степени возненавидел меня?

Стал настоящим монстром?

Не могу поверить, что Демьян решил таким образом наказать меня.

Не думала, что он способен поступить со мной как… как…

Как мой отчим, заставивший меня наблюдать за тем, как он убивает человека, осмелившегося ослушаться?!

— Не в том смысле, — возмущённо поясняет муж и сердито добавляет: — Я не твой отчим и не собираюсь тебя запугивать... Я хочу, чтобы ты стала сильнее.

Молча отворачиваюсь к окну. Обнимаю себя руками. Внутренне поёживаюсь от изучающего взгляда, который кожей ощущаю на себе. Чувствую, как он по мне блуждает.

Игнорирую. Пусть смотрит. Этого я ему запретить не могу…

А вот что касается всего остального…

Просто не представляю, как мы будем взаимодействовать дальше…

Погрузившись в свои мысли, не замечаю, как мы заезжаем на небольшой пустырь у заброшенного завода.

Я прекрасно понимаю, почему мы здесь. Была в похожем месте. С отчимом, его людьми и его жертвой.

Воспоминания накрывают с головой. Причитания и мольбы мужчины, хладнокровный выстрел, кровь на мне и моей одежде. Какой же он ужасный человек…

А мы?

Нет. Мы не такие. Бесчинский заслуживает это наказание.

А вдруг тот мужчина тоже?

Зачем мне всё это?!

Мы не такие и точка.

Плевать на отчима и его дела. Плевать на всех остальных. Бесчинский чуть не убил мою дочь. Анюта теперь страдает, сильно вздрагивает, практически не спит и не ест… И я вместе с ней.

Если бы подонок признал вину, попросил прощения, помог с лечением, ничего бы этого не было. Но он сделал свой выбор.

А мы свой. Бесчинский должен ответить за то, что он натворил.

20. Прощание, но не прощение

Ангелина

Подошло время прощаться с тётей Таней и ехать в Москву. А от туда лететь в Лондон.

Стоя у калитки и держа на руках Анютку, скрепя сердце, произношу:

— Мы будем очень скучать. Ты нам стала родной... Я бы хотела, чтобы ты поехала с нами, но даже боюсь об этом просить.

— А ты не бойся, Лина. Вдруг я соглашусь, — вытирая слёзы произносит добрая женщина.

Удивлённо вскидываю брови и с некоторым сомнением в голосе уточняю:

— У тебя дом. Близкие. А там другая страна… К тому же ты же знаешь, кто мой муж. Это может быть опасно.

Тётя Таня пожимает плечами и, погладив Анечку по светлым, непокорным кудряшкам, невозмутимо сообщает:

— Меня такие вещи не пугают. Я верю в судьбу. Тут уж как суждено…

Женщина проводит рукой по моей щеке и с теплом в голосе продолжает:

— А что касается близких… Вы с малышкой вдохнули в меня жизнь. Без вас я уже не смогу. Прикипела. Вы мне теперь совсем родные.

— Я чувствую то же самое, тёть Тань. И Анечка тебя очень любит, — с лёгкой улыбкой, выражаю чувства.

— Да и что мне здесь делать одной, Лин?! Мне тут одиноко. У меня только Люда и двоюродная сестра, с которой мы практически не общаемся… — махнув рукой, произносит женщина.

— Тогда решено. Переедешь к нам… Как только будешь готова, скажешь мне, и я пришлю за тобой или приеду сама, — широко улыбаясь, с радостью обещаю.

— Если можно взять Ваську... — смущённо произносит тётя Таня и опускает глаза на своего питомца, вьющегося вокруг нас.

— Конечно, можно. Ему придётся подружиться с моим псом, но думаю, проблем не возникнет, — решительно отвечаю, проследив за её обеспокоенным взглядом.

Глаза женщины начинают светиться счастьем, и она на эмоциях произносит:

— Я буду самой лучшей няней для Анютки...

— Бабушкой… — срывается с моих губ и растворяется в улыбке.

Тётя Таня снова начинает плакать. Рыдая, обнимает нас.

— Баба Таня, не пуачь, — тихо произносит Анечка и начинает поглаживать женщину по тёмным волосам.

— Да, моя маленькая, не буду… — заверяет расчувствовавшаяся женщина и задумчиво добавляет: — Сейчас же начну улаживать все вопросы. Нужно сдать дом...

— А пока ты занимаешься делами, будем постоянно созваниваться. Не забыла, как пользоваться видеосвязью? — на всякий случай уточняю.

— Нет. Вроде всё просто, — пожимая плечами, отвечает тётя Таня, наклоняется и берёт своего кота на руки.

— Я позвоню, когда мы доберёмся до дома, — решительно обещаю, потрепав рыжика за ухом.

Снова обнимаемся. Целуемся на прощание, и мы с Анютой усаживаемся в чёрный, тонированный автомобиль. Машины трогаются, и я оборачиваюсь посмотреть на женщину, к которой очень привязалась.

Несколько секунд наблюдаю за ней.

Надеюсь, всё будет хорошо…

— Демьян, я волнуюсь. Вдруг Бесчинские что-нибудь сделают тёте Тане, — тревожно бормочу, развернувшись в сторону мужа.

— Не сделают, — уверенно отвечает муж, играя с Анечкой медвежонком.

Бросив на меня короткий взгляд, Демьян твёрдо заявляет:

— Она под охраной и в курсе. Я с ней говорил об этом и о том, чтобы она переехала к нам.

Удивлённо смотрю на мужа. Не верю своим ушам…

— Твоя любимая тётя Таня с удовольствием согласилась. Правда сказала, что этот вопрос нужно обсудить с тобой… В любом случае эта женщина намного смелее и умнее своей названной племянницы... А значит, скоро переедет к нам.

Снова муж цепляет меня. Начинаю привыкать к его новой манере общения со мной. Использование ядовитых замечаний и уколов на регулярной основе. Привыкать, но не смиряться.

В любом случае я благодарна…

— Спасибо, — коротко отвечаю, ожидая новый выпад.

Проигнорировав мою признательность, муж сухо отвечает:

— Теперь, когда ты всё выяснила, я возвращаю всё своё внимание дочери. Хочу наверстать тонну упущенного времени… Упущенного благодаря тебе, — с ноткой презрения, холодно отрезает Демьян и снова погружается в игру с Анютой.

Ну как с ним можно нормально общаться?!

***

— Сколько ещё, Эд? — раздражённо спрашивает муж, поглядывая на наручные часы.

— Обещали закончить в течение 20 минут, босс, — даёт отчёт его помощник, закончив телефонный разговор.

Безумно уставшие и накалённые до предела, сидим в машине и ждём, когда подготовят самолёт. Нашли какие-то неполадки и спешно пытаются их устранить.

Оставив спящую Анечку в машине с Демьяном, выхожу подышать свежим воздухом, сбросить напряжение и размять затёкшее тело.

Через несколько минут, слышу, как отворяется дверь, и краем глаза замечаю, что Демьян покидает автомобиль. Муж подходит ко мне и встаёт рядом.

— Демьян, Аню лучше не оставлять одну, — недовольно бросаю в его сторону.

— Она не одна, с ней Эд. Если дочь проснётся, он позовёт, — уверенно отвечает Демьян. Спрятав руки в карманы брюк и приняв ленивую позу, с ноткой издёвки добавляет: — Расслабься. Ты и так уже сделала всё возможное…

21. Как прошёл полёт?

Ангелина

Притянув меня к себе, муж злобно шипит мне в ухо:

— Думаешь, я мечтаю о воссоединении? Жду тебя с распростёртыми объятиями?! Желаю видеть тебя в своей постели? Ты тоже мне больше не нужна! Ничего не вызываешь, кроме ненависти…

От этих жестоких фраз начинает кружиться голова. Бросает в жар, а следом в холод. Растерзанное сердце перестаёт биться и подскакивает к горлу. Мешает сделать вдох.

Хочется спрятаться, обнять себя руками и рыдать…

Демьян в бешенстве хватает меня за предплечье и разворачивает к себе. Рычит мне в лицо:

— Ты бросила меня! Украла мою дочь! Я не видел, как моя малышка сделала первый шаг. Не слышал, как она сказала своё первое слово. Я столько всего пропустил по твоей вине. И ради чего это всё? Посмотри, в каком состоянии наш ребёнок, — жёстко выпаливает и указывает на машину, в которой спит наша измученная дочь.

Я всё это знаю. Мне само́й невыносимо. Я страдаю из-за того, что произошло. Чувство вины не покидает, оно сжирает меня изнутри… Неужели он не понимает?

Кусая губы, смотрю на мужа с болью, но ему всё равно.

Ненавижу его, за это равнодушие. За хладнокровие, с которым он стреляет мне прямо в сердце. Снова и снова разбивая его на сотни осколков.

— Я просила тебя выбрать нас, и ты сделал свой выбор не в нашу с Анечкой пользу, — тихо бормочу защищаясь.

Демьян, грубо стискивая мою руку, жёстко бросает:

— Что ты несёшь?! Какой выбор? Зачем? Вы всегда были нужны мне, больше всего на свете… Я сто раз объяснял тебе, почему не могу оставить криминал. Надо было всего лишь довериться мне… Но ты, наплевав на всё, взяла мою дочь и сбежала… Ты хоть понимаешь, что я пережил, когда вы бесследно исчезли?!

Молчу. Я всё понимаю, осознаю… Но от этого не легче.

— Ты знаешь, меня сложно обидеть, сделать больно, — с горечью в голосе продолжает Демьян. — Но ты меня просто растоптала... Я тебя сильно любил… Теперь, так же сильно ненавижу… Я очень зол на тебя…

От его слов я перестаю дышать, шевелиться, ощущать биение собственного сердца. Такое чувство, будто меня придавило тяжеленной плитой. Созданной из боли и страданий. Моих. Его.

За секунды испытываю целый спектр различных эмоций от глубокого сострадания и разрушающего чувства вины до тяжёлого разочарования и жгучей ревности. Которую начинаю ощущать, представляя, как Демьян жил всё это время без нас.

Перед глазами так и стоит фото, где, он со счастливой улыбкой на губах, страстно обнимает свою любовницу.

Даже и не скажешь, что мужчина на снимке переживает о бесследно пропавшей семье.

Лгун! Ненавижу!

Отмерев, начинаю часто дышать. Вскинув голову, изучаю лицо предателя.

— Так зол, что даже перестал любить и начал трахать другую?!

— срывается с моих губ. Не дождавшись ответа, с чувством, продолжаю: — Значит, так ты меня любил, Демьян?! Грош цена твоей любви! И твоей верности.Тебе больше нет веры.

Молчит. Только сверлит меня своими жестокими, полными презрения глазами. Причиняет ими боль.

Вырываюсь из его цепких лап и перевожу взгляд на самолёт.

Когда же он будет готов? Я смертельно устала, вымотана, уже просто на грани…

В памяти почему-то всплывает, что Демьян не выносит летать.

Внезапно вспоминаю, как муж задел меня в машине, напомнив про мою психологическую травму, попрекнув меня этим.

И в следующую же секунду из моего рта вырывается язвительное:

— Кстати, как прошёл полёт до Москвы, Демьян? Нашёл кому присунуть в рот, чтобы отвлечься?

Муж, резко дёрнувшись, удивлённо вскидывает бровь. Но уже через миг, его лицо принимает бесстрастный вид.

— Нет. Но на этот полёт у меня охренительные планы. Хочу заткнуть твой дерзкий рот своим членом, — холодно парирует муж.

— Лучше бы ты взял с собой свою Кэтрин, и ей затыкал рот, — с презрением выпаливаю, вскинув подбородок и скрестив руки на груди.

— Пришлось оставить её дома. Вас двое, а член у меня один. Я сделал выбор в твою пользу, — делится Демьян, нависая надо мной.

— О, надо же, какая честь… — восклицаю, изображая изумление. — Неужели доверишься? Не боишься, что я не оценю выигранный в нелёгкой борьбе приз и откушу его? — спрашиваю, кивая в сторону его паха. — Здравствуй, новая психологическая травма и всё такое. Вообще, к самолёту не подойдёшь, — твёрдо произношу и дерзко заглядываю ему в глаза.

— А ты изменилась, — снова заводится муж.

А на что ты рассчитывал, дорогой? Что я после неё буду тебя ублажать?! Размечтался!

С гордостью соглашаюсь:

— Да, Демьян, я стала злее. Даже не намекай мне на секс. Я не подбираю объедки.

Терпению мужа приходит конец. Обжигая горячим дыханием, моё и без того пылающее лицо, грозно, едва сдерживаясь произносит:

22. Возвращение

Ангелина

— Я твоя бабушка, — ласково произносит свекровь, обращаясь к Анюте.

Виктория, встретившая нас в холле дома, сразу же предпринимает попытку наладить общение с внучкой.

— Баба?! — уточняет Анечка, тоненьким голосочком.

Поморщившись, резко сдавшая за эти полтора года, женщина тянет руки к ребёнку и отчётливо чеканит:

— Ба-бу-шка.

Уставшая Анюта теряет интерес, отворачивается, крепче обнимает Демьяна за шею и кладёт головку на его плечо.

Нам с малышкой так и не удалось поспать в самолёте. Попали в турбулентность, после которой Анютка не смогла уснуть. Теперь, когда в Лондоне поздний вечер, в Москве уже глубокая ночь, а за плечами тяжёлый день, мы с дочерью невыносимо хотим спать.

— Она очень устала… — пытаюсь объяснить.

Виктория смиряет меня жёстким, презрительным взглядом, и я замолкаю.

Свекровь очень зла на меня. Я это осознаю… и принимаю.

Я виновата. Лишила её внучки и причинила боль её сыну.

К тому же Виктория давно и активно вращается в криминальном мире, ей никогда не понять мой поступок.

Хотя она и не попытается.

Я не её дочь. Нам так и не удалось сблизиться. Слишком разные... Были. Теперь у нас будет больше общего.

Со стороны наглухо закрытой гостиной раздаётся шум. Поскребывания, удары, поскуливания, сменяющиеся воем и звонким лаем.

— Я закрыла Демона, чтобы он не испугал малышку, — поясняет Виктория, смотря на резко вздрогнувшую внучку.

— Всё в порядке. Дочь любит животных, — уверенно бросаю и направляюсь к гостиной.

Подхожу к двери и распахиваю её.

На волю вырывается мой пёс.

Светлошёрстный лабрадор бросается на меня. Радостно лает, виляет хвостом, напрыгивает мощными лапами.

Опускаюсь на колени и с улыбкой начинаю тискать любимца. Почёсывать, обнимать.

Я безумно скучала. Комочек радости в этом нескончаемом дне.

Ощущаю на себе чей-то пристальный взгляд.

Встречаюсь с глазами мужа.

В них столько эмоций, столько невысказанных страданий, что сердце в очередной раз сжимается от боли. Совсем позабыв о его предательстве… но ненадолго.

Оно вмиг напоминает о себе. Отражается в небесно-голубых глазах Демьяна. Не даёт расслабляться…

Насытившись искренней радостью своей собаки, подвожу пса к остальным. Снова присев и поглаживая собаку по голове, говорю:

— Познакомься, детка. Это Малы…

— Его зовут Демон, — сурово перебивает муж.

Хорошо, пусть будет так. У меня не осталось никаких сил, чтобы спорить.

— Он мивый, — легонько улыбаясь, произносит Анечка, рассматривая пса. Тянет к нему тоненькую ручку.

Демьян присаживается на корточки, и малышка начинает гладить собаку, повторяя мои движения.

— Удивительно! Ты его хладнокровно бросила, а пёс всё равно рад тебя видеть, — сухо бросает муж, сверля меня глазами.

— Собакам не чуждо такое качество, как преданность, Демьян. В отличие от некоторых людей, — парирую в ответ.

— Соглашусь, тебе оно явно чуждо, — хлёстко отвечает муж и, не выпуская ребёнка из рук, выпрямляться.

— Пойдём Анечка, я покажу твою комнату и уложу спать, — с нежностью в голосе произносит Демьян и разворачивается в сторону лестницы.

— Меня зовут Диана, — вдруг поправляет дочь.

Муж замирает, поворачивает голову в мою сторону и уничтожает меня взглядом.

— Нет, детка. Тебя зовут Анна. Мама потом тебе всё объяснит, — ласково произносит Демьян, продолжая испепелять меня взглядом.

Анюта снова обнимает Демьяна за шею и, опустив голову на широкое плечо своего отца, устало прикрывает сонные глазки. Муж начинает поглаживать дочку по спинке и поднимается на второй этаж.

Озадаченно потрепав Малыша по холке, собираюсь последовать за ними. Делаю шаг в сторону лестницы. Но моё запястье хватают холодные пальцы. Заставляют остановиться.

Поворачиваю голову на свекровь. Всматриваюсь в её перекошенное от злости лицо.

Виктория прищурившись, шипит:

— Набегалась?!.. Не дождавшись ответа, продолжает: — Мой сын чуть с ума не сошёл, полтора года безрезультатно роя землю носом… Искал тебя и внучку.