Развод по-восточному. Я больше не твоя

Пролог

– Ты здесь никто! – кричит мне в лицо Лейла, сгребая рукой с комода статуэтки, подсвечники и рамки с фотографиями с моей свадьбы.

Всё это летит со звоном на пол, разлетаясь на осколки.

– Юридически я законная жена Ильхама, а ты лишь любовница, – продолжает она орать. – Ты никто! Никто!

По законам Востока, вторая жена не имеет свидетельства из ЗАГСа, и в случае разрыва отношений ей не достаётся ничего. Если, конечно, муж не пожелает ей что-то дать.

– Ну, если я никто, чего ты тогда так орёшь?

– Да потому, что ты достала уже своим присутствием, ходишь перед ним туда-сюда. Еслибы Ильхама не заставили шантажом на тебе жениться, тебя бы здесь не было!

– Вообще-то я не давала тебе право так со мной разговаривать, приходить в мою комнату и устраивать тут истерики.

– Я тебя изуродую и мой муж не то, что спать с тобой не будет, он даже не посмотрит на тебя! – замахивается на меня Лейла, в руке бронзовая статуэтка.

– Лейла, ты что здесь делаешь? – заходит в комнату Ильхам.

– Дорогой, – делает страдальческий вид Лейла и прячет руку за спину, – она меня доводит, – начинает плакать. – Она хочет, чтобы у меня случился нервный срыв, и я потеряла твоего сына.

Глава 1 – Амина

Я закончила второй курс Медицинской Академии и планирую учиться дальше. Но моим планам не суждено сбыться. Я успеваю проучиться два года, и Отец по приказу деда в срочном порядке выдаёт меня замуж.

Каждый день прихожу из Академии, запираюсь в своей комнате и плачу. В этом доме меня никто не любит, да и никогда не любил, кроме отца. Но ему приходилось скрывать свои чувства из-за ненависти деда ко мне и его ревнивой второй жены.

Моя мама русская, она была первой женой отца и очень его любила, а отец любил её. Но она умерла, когда мне было пять отроду, и отцу быстро нашли вторую жену.

Отец женился, а мачеха меня невзлюбила и жутко ревновала его ко мне. Всячески препятствовала нашему общению. Как можно быстрее родила ему ещё детей. Отцу некогда было мной заниматься, и он нанял для меня Зулейху. Она была моим воспитателем и нянькой. Папа очень хорошо знал русский язык и учил меня ему, в память о моей маме, его любимой жене. Когда я подросла, он нанял мне репетитора. Хотя дед и его жена были против. Он настоял. Единственный человек в его доме, кто ко мне хорошо относился кроме отца, была Зулейха.

Она и рассказала мне, что знала и слышала от других работников в доме отца про мою русскую маму.

Вскоре у меня родились брат и сестра. Но мачеха меня к ним почти не подпускала.

Я росла чужим и нелюбимым ребёнком. Мечтая о любви, я пыталась всем угодить, чтобы им понравиться, наивно полагая, что если я буду всем помогать, буду вежливой и послушной, то меня полюбят. Но время показало, что это не так.

– Семья жениха приехала, переодевайся быстрее, – торопит меня Зулейха.

– Но я не хочу замуж, я учиться хочу.

– Не капризничай, а то отец накажет, на вот, – подаёт мне выглаженное, пахнувшее свежестью, красивое платье, – надевай быстрее, некрасиво заставлять жениха ждать.

Я быстро переодеваюсь, и мы выходим к гостям. Хочу сбежать, мне это всё не нравится, но уж очень интересно посмотреть на него... Вдруг он окажется хорошим человеком, полюбит меня и позволит учиться?

В гостиной сидят мужчина и женщина в почтенном возрасте, вероятно, это бабушка и дедушка жениха, рядом пара помоложе – это отец и мать. На соседнем диване сидят двое мужчин, один из них мой жених.

– Жених справа, на диване, – шепчет мне Зулейха, слева его брат.

Глаза поднимать нельзя, но я мимолётно, незаметно рассматриваю их.

– Это наша невестка? – медленно встаёт дедушка, а за ним и бабушка.

Они делают шаг ко мне и протягивают руки, чтобы обнять меня, и я обнимаюсь со всеми по очереди, брат жениха просто мне улыбнулся. Жених даже не встал.

– Да, – говорит отец, – она, наша красавица.

– Пфф... Нашёл красавицу, – ворчит себе под нос моя мачеха, и это слышу только я, потому что она стоит за моей спиной.

А я и не хотела быть красавицей для Ильхама. Я вообще не хочу за него замуж. У него злое лицо. Это дед заставил моего отца найти мне подходящего жениха, чтобы избавиться от меня, от нежеланного ребёнка от русской женщины. Я подслушала, как они говорили обо мне, что я позор их рода. И мне срочно надо найти мужа из уважаемой семьи.

Дед искал мне мужа два года, пока мне не исполнилось восемнадцать. Тогда к деду приехал его старый знакомый и попросил об услуге. Он просил поддержки для его бизнеса в России, обещая поделиться прибылью. У деда в России было много связей. Дед, недолго думая, согласился, но поставил своё условие: его сын, Ильхам, возьмёт меня второй женой.

Семья Ильхама думали неделю и дали своё согласие.

Чувствую на себе тяжёлый взгляд Ильхама. Боковым зрением вижу, что он в идеально выглаженном тёмном костюме, кремовой рубашке и в новых дорогих туфлях.

Гостей пригласили поужинать, а меня каждый раз отправляли принести им новые блюда. Так и произошло моё знакомство с семьёй моего будущего мужа. Мой дед с отцом договорились о дате свадьбы и проводили гостей.

***

Наступил день регистрации. В наш дом начали съезжаться родственники, гости, приехали адвокаты, привезли имама.

Дом украсили специально для праздника, приготовили много угощения, наготове были официанты и повара, играла живая музыка. Возле дома дежурили охранники, штук десять, не меньше.

Дом украшен морем цветов и гирлянд, всё готово для праздника.

В присутствии свидетелей проводят никях. Имам перед бракосочетанием читает небольшую проповедь, аяты из Священного Корана о богобоязненности и хадисы о браке в качестве наставления нам, будущим супругам, и всем собравшимся. Затем спрашивает нас, согласны ли мы на заключение брака... Но это лишь формальности, сказать «нет» мне нельзя.

Также меня должен ожидать подарок – махр. Но почему-то все уже обсудили детали, не посвятив меня в подробности.

После чтения молитвы мы пьём освящённую воду, и адвокаты сразу же суют кучу бумаг, чтобы подписать брачный контракт. Отец кивает мне, с грустью в глазах, давая разрешение поставить подпись. Я даже не знаю, что я должна подписать, прочитать мне не дают. Может это мой смертный приговор? Или меня забирают в рабство. Скорее, второй вариант. Молча подписываю, на душе кошки скребут.

Глава 2 – Нежеланные гости

На следующий день свекровь повезла меня по магазинам. Мы купили два платья и шикарный брючный костюм, за которые мы заплатили как за небольшую поддержанную иномарку. Также она заставила меня купить пару красивых туфель и по паре удобных, кеды, кроссовки и спортивный костюм, духи.

Всё это несли телохранитель и прислуга, которые ходили за нами следом.

Мы перекусили в ресторане, затем она потащила меня в магазин аксессуаров. Мы купили две брендовые сумочки. Потом по пути домой заехали в ювелирный магазин и приобрели жемчужный набор, он очень гармонично смотрелся на фоне моих чёрных волос. Нам всё упаковали, и мы наконец поехали домой.

– На будущее, – снимая туфли с уставших ног и обувая тапочки, говорит мне свекровь, – ты хотя бы раз в месяц ездишь за покупками.

Вещи несут ко мне в комнату, всё развешивают и раскладывают, кроме одного платья – его забирают постирать и выгладить, к приезду моей родни.

***

Я уже неделю живу в новой семье. Сегодня приезжают мои родственники навестить меня. Я наряжаюсь в своей комнате, осталось несколько штрихов.

Самира, прислуга в доме Капланов, собирает мне волосы в причёску и помогает надеть жемчужное колье, серьги и браслет. Брызгает на меня духами издали, поправляет локоны, которые как будто выбились из причёски, красит мне ресницы и даёт прозрачный блеск, чтобы я сама нанесла его на губы.

Ставит передо мной туфли на шпильке, жемчужного цвета, хоть я и жила в богатой семье, но таких вещей мне никогда не покупали, и я очень нравлюсь себе сейчас.

– Пора идти, – заглядывает свекровь.

Я иду за ней на первый этаж. Отец, увидев меня, повеселел и взгляд наполнился радостью. Дед был холоден. Взгляд мачехи был полон противоречий: восхищение, ненависть и зависть переплетались в нём, создавая странный коктейль эмоций.

– Ты так изменилась, – обнимает она меня с желчью в голосе.

– Да, – поддерживает отец, – стала ещё красивее.

Дед не встал даже меня поприветствовать.

Я, смущаясь от похвал, опускаю взгляд. Я и правда изменилась, и даже похудела немного, что придавало мне утончённости и грациозности. Здесь все ели по часам и только полезную еду, а дома мне приходилось есть что придётся, и по ночам пробираться на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить, потому что голод не давал спать.

Муж мой сидел в кресле, молчал и периодически посматривал в телефон. Когда я зашла, он взглянул на меня. Глаза его округлились, и он долго не мог их отвести.

Бабушка Карима начала нахваливать мою скромность и доброту, свекровь выдавливала улыбку.

Я чувствовала себя не в своей тарелке.

– Абу рейха, – принюхивается ко мне мачеха Назира, – и жемчуг мелкий, – прошептала она мне на ухо.

– Вы мне и такого не дарили, – так же тихо отвечаю я ей, – и духи мои мне нравятся.

Бросает презрительный взгляд.

И мне всё равно, что она подумает, сделать она мне сейчас уже ничего не сможет. И одно это радует меня.

Она, как всегда, не упустит шанса сказать мне что-нибудь неприятное. Вот и сейчас недовольна духами, которыми я пахну. А мне очень даже нравятся.

– Спасибо Вам, – обращается мой отец к родителям Ильхама, – моя дочь стала такой красавицей, замужество пошло ей на пользу.

Нас всех пригласили к столу и вынесли разных блюд и закусок. Капланы тщательно подготовились к приёму моей родни. Даже наняли официанта, который приносил всё новые блюда, менял тканевые белоснежные салфетки и быстро убирал грязную посуду, заменяя её на чистую, при этом подливая вина в бокалы.

Дед мой заговорил о наследнике. Мне стало ужасно стыдно. Он просил не тянуть с этим делом, мол, хочет успеть понянчить правнука. А на самом деле просто хочет побыстрее скрепить покрепче наш союз.

Я сейчас думаю лишь об одном. О том, что, если бы сейчас моя мама была рядом со мной, она бы меня защитила и не отдала замуж за этого ужасного человека. И мне так тоскливо стало и сильно захотелось плакать. Я опускаю голову и пытаюсь подумать о чём-нибудь другом, чтобы слёзы не хлынули из глаз.

Интересно, какая она была? Мне никогда не показывали её фотографию. «Она была позором нашей семьи. Отец женился на русской...» Я даже не знаю, как выглядит моя мама. Но я всегда представляю её очень красивой и доброй.

– Мамочка, зачем ты меня оставила? Почему ты умерла? – ком подкатывает к горлу, а слёзы к глазам, – я так тебя люблю, мама.

Очнулась я от своих раздумий, когда все начали вставать из-за стола и собираться домой. Прощаясь, мачеха отвела меня в сторонку, сказав всем, что хочет попрощаться. Ну, конечно, ничего подобного она не хотела.

– Ты должна как можно скорее забеременеть, – делая вид, что обнимает меня, с натянутой улыбкой шепчет мне на ухо, – это приказ твоего деда.

Поднимаю глаза на деда, он исподлобья строго смотрит на меня. Он прекрасно знает, о чём сейчас говорит мне Назира.

– Я поняла, – отвечаю я ей, скорее для того, чтобы побыстрее отвязаться от неё.

А сама вспомнила. Про таблетки, которые мне дал Ильхам. Да я и сама не хочу ребёнка от этого гадкого человека, да и он от меня тоже. Если я пожалуюсь деду, что он дал мне противозачаточные, будет большой скандал, но я не пожалуюсь. Мне самой ребёнок не нужен, я хочу выпросить у мужа для себя закончить учёбу в Медицинской Академии.

Глава 3 – Змея/Хайя

Все собрались ужинать. В центре столовой – роскошно накрытая маида, щедро уставленная угощениями.

Бабушка заметила, что нет Амины.

– Ильхам, – обращается она к внуку, – где твоя жена? Почему не спустилась?

– Я её видела после обеда, сказала, что устала и будет спать, – нервно теребя салфетку, глаголит Лейла.

– Спать? Может она беременна? Почему она устала в такое время? Ильхам, сходи за женой, будь добр.

– Зачем? Если хочет спать, пусть спит, – возмущённо смотрит на бабушку.

– Делай, что бабушка сказала, – строго сказал отец, даже не посмотрев на сына.

Ильхам ответил недовольным прищуром, громко отодвинув стул, со скрипом, и направился в комнату Амины.

Войдя к ней, он увидел укутанную в плед спящую жену.

– Амина, – позвал он.

Но она не реагировала.

– Амина, проснись, проснись! Что с тобой? – трясёт её за плечи, но она не приходит в себя. – Кто-нибудь, помогите!

– Ты что орёшь? Пусть она отдохнёт, – пытается оторвать Ильхама от Амины Лейла, которая практически сразу пошла за ним.

– Где твои глаза, Лейла? Она не спит, она без сознания!

В комнату забегает прислуга Самира.

– Самира, звони врачу, – испуганно смотрит Ильхам.

– Зачем ты её спасаешь? Пусть сдохнет, – шипит Лейла.

– Ты сошла с ума! Если с ней что-нибудь случится, мой бизнес в России пропал, да и не ты будешь отчитываться перед её баба!

– Но ты же не виноват, что она сама захотела умереть?

– Что? С чего ты это взяла? Ты что-то скрываешь? Отвечай, гъабийя!

– Нет, любимый, что ты так... нет, конечно, я просто предполагаю, – отходит назад, опуская глаза.

В комнату врываются родители, за ними стоят бабушка с дедушкой. Все подходят к кровати, отец проверяет пульс.

– Что с ней? Амина? – хлопает её по щекам бабушка. О Аллах, девочка моя, проснись... Кто-нибудь вызвал врача?

– Скорая едет, что это? – Самира поднимает с дивана два блистера без таблеток.

Лейла выхватывает их у неё.

– Это снотворное, смотрите, – крутит её в руках, – похоже, она напилась таблеток.

– Но зачем ей это? Помоги нам, Аллах... Дай сюда, – бабушка забирает блистеры и начинает их рассматривать.

– Это же твои, Карима, как они у неё оказались? – дедушка Исхан с недоумением смотрит на бабушку.

– Как они к ней попали?

– Украла, как ещё, – фыркает Лейла, – жить, наверное, надоело.

– Бедная девочка, – вскидывает руки, – Самира, когда уже табиб приедет? За что мы платим такие деньги, чтобы весь вечер его ждать?

Бабушка садится на край кровати и гладит руку Амины.

– Я пойду встречать доктора, думаю, вот-вот подъедет, – убегает Самира.

***

– Ну, что ж Вы, Ильхам Хасанович, за женой плохо смотрите? – промыв желудок его жене, доктор достаёт зонд.

Ильхам не отвечает, только с подозрением смотрит на Лейлу.

– Айна, антидот... быстрее, – поторапливает он медсестру.

Она организованно достаёт, распаковывает и ставит укол.

– Капельницу готовь, – освобождает он руку. – Большая доза была...

Их движения быстрые и слаженные.

– У неё слабое дыхание, – прислушивается Айна.

– Готовь ИВЛ.

Айна возится с аппаратом, быстро подключая его к Амине.

– Если бы Всевышний не направил вас в этот день, на рассвете её глаза бы уже не открылись, понимаете?

– Альхамдулиллях, да пребудет с вами благословение Аллаха, Ильсур Рустамович, – Карима возносит ладони к лицу в молитве благодарности.

– Моя жизнь принадлежит вам, – Хасан сжимает его руку в знак признательности, – прошу, пройдем со мной на минуту, – берёт его под руку и отводит в сторону.

– Вы понимаете, я обязан доставить вашу невестку в больницу и уведомить власти?

– Ильсур, мы связаны узами дружбы долгие годы, ты знаешь, какую тень это бросит на нашу семью?

– Хасан, дело серьёзное, очень серьёзное, ты же понимаешь... девочку отравили. Или она сама решила ускорить свою встречу с Аллахом, а это означает, что в вашем доме разлад.

– Ильсур, я сам наведу порядок в своей семье, – достает из-под расшитого золотом халата увесистый конверт из тонкой кожи. Ильсур Рустамович принимает его.

– Ты осознаешь, что толкаешь меня к нарушению законов чести, Хасан? – приоткрывает конверт и оценивает подношение, его глаза становятся больше от удивления.

– Во имя нашей дружбы, молю тебя, – Хасан прижимает руку к сердцу.

– Я оформлю это как обычное отравление, но ты клянешься разобраться в этом деле, чтобы тень печали больше не омрачила твой дом. Второй раз мои руки будут связаны.

Глава 4 – Наказание для Лейлы

Я проснулась и потянулась. За окном рассвет. Смотрю на часы – начало восьмого. Я уже хорошо себя чувствую и мне хочется заняться чем-нибудь, погулять, почитать или поработать в саду.

Сажусь на кровати, одолевает внезапное головокружение. Медленно поднимаюсь и прислушиваюсь, не ходит ли кто-нибудь за дверью. Там тихо. Возможно, все ещё спят.

Приму душ, пока служанка не пришла. Мне очень некомфортно переодеваться и мыться при ком-то.

Схватив из резного шкафа огромное полотенце из тончайшего хлопка, иду в дальнюю часть крыла.

Захожу в ванную. Здесь же есть отдельная парная.

Вдыхаю сладкий аромат жасмина, струящийся в воздухе, и наношу на своё тело душистое мыло с лепестками розы. Пена медленно скатывается, унося с собой усталость и волнения. Закрываю глаза и позволяю горячей воде смыть все события последних дней. Я стараюсь раствориться в этом удовольствии, отпустить тревожные мысли и сосредоточиться лишь на тепле и покое. Пусть разум освободится от интриг и коварных взглядов, оставив только нежный шёпот воды и лёгкий запах благовоний.

Шорох за прозрачной дверью заставил меня резко открыть глаза.

Передо мной стоял мой муж с охмелевшим от возбуждения лицом. Сердце забилось в бешенном ритме, и я инстинктивно прикрылась руками, словно это могло защитить меня.

– Я пришёл взять то, что мне положено по закону, – сбрасывая одежду, делает шаг ко мне.

Я не могла отвести взгляд от его лица, где смешивались похоть и решимость. Внутри меня всё сжалось.

– Пожалуйста, – выдохнула я, стараясь сохранить голос спокойным, но он почти пропал и дрожал от страха.

Ещё один шаг и он оказался со мной в душе.

Уязвимость и беспомощность. Ильхам вцепился в мои запястья и убрал мои руки, оголяя грудь. Несколько секунд рассматривал мои перси. Всё внутри меня кричало о помощи.

– Прошу... Не надо, – из меня вырвался едва слышный хрип.

Он повернул меня задом к себе и начал грубо лапать моё тело. Будто я не жена, а дешёвая шлюха. Нагнув меня, он коленом раздвинул мне ноги и грубо вошёл. На нас лилась вода, а он всё двигался и двигался во мне, пока не задрожал всем телом. Моя щека больно вжималась в горячую плитку на стене, а ступни скользили. Не издавая ни звука, он двигался всё медленнее, пока совсем не остановился, а я от боли кусала губы и держалась за стены, чтобы не упасть от слабости.

Он вышел из меня и встал под душ.

– Вставай, Амина, – ополаскиваясь, топорно бросает мне, – не забудь про таблетки.

Ильхам берёт моё полотенце и подтирается, пока я, отвернувшись, стою под душем и тихо плачу, обняв себя руками.

– За то, что с тобой сделала Лейла, можешь просить что хочешь, и ты это получишь. Взамен будешь молчать об этом: ни слова об этом не должно дойти до чужих ушей. Подумай, за ответом я зайду позже.

Ильхам вышел, оставив меня в оцепенении под струями воды. Я стояла, не двигаясь, словно парализованная, пока не услышала, как стихли его шаги за дверью. Лишь тогда осмелилась пошевелиться.

Когда-то я мечтала о любимом муже и прекрасной первой брачной ночи. Представляла эту романтику, робость, сокровенность и затаённое дыхание. Как как мы будем любить друг друга... Или такое бывает только в сказках?

И, конечно, «это» будет после окончания Академии... А теперь я мечтаю лишь о свободе.

Смыв с себя эту грязь, я нахожу чистое полотенце в ящике. Укутавшись в него, и в халат, быстро иду в комнату. Сажусь на кровать и открываю тумбочку, под кучей заколок, резинок и всякой мелочи нахожу противозачаточные таблетки и закидываю одну в рот.

Ну вот и всё, никаких детей.

У меня всё ещё кружится голова и в теле бессилие. Наверное, потому что я почти ничего не ела. Смотрю на часы – ровно восемь. Открывается дверь и заходит Самира с подносом еды.

– Доброе утро, – ставит она его на столик и уходит.

Чувствую запах шакшуки и салата, и просыпается жуткий голод. Беру свежевыжатый сок и отпиваю половину. Позавтракав, удобно устраиваюсь на диване, включая лекции по медицине. Желая наверстать упущенные пару дней, слушаю три лекции подряд.

День быстро прошёл и настал вечер. Ко мне заглянула Самира:

– Сегодня Вас ждут к ужину, – она поменяла мне графин с водой на свежий и ушла.

Настало время ужинать, я спускаюсь в столовую, все уже сидят на местах, кроме Лейлы. Я слышала, как возле моей кровати, пока я болела, разговаривали обо мне и Лейле, и говорили, что она меня отравила. И я не знала, накажут ли её и как вообще мне себя вести.

– Добрый вечер, – здороваясь со всеми, сажусь за стол.

– Добрый вечер, внучка, как ты? – бабушка с грустью в глазах смотрит на меня.

– Хорошо, шукран.

Дедушка Исхан опустил глаза.

– Ешь, – скомандовал Хасан, отец Ильхама, – Лейлу мы ждать не будем, она наказана надолго, будет трапезничать в своей комнате.

Все принялись за первое блюдо, самак машви, обсуждая как прошёл день у Ильхама.

Глава 5 – Переезд

Стоя в большом холле дома Капланов, я наблюдала, как слуги носят наши чемоданы в грузовую машину. Все вышли нас провожать, кроме Лейлы. Она плакала в своей комнате – так мне сказала Самира. И в качестве наказания, ей запретили попрощаться со своим мужем.

Мне немного страшно, я никогда не уезжала из дома, тем более в другую страну. Я попросила отправить с нами Самиру, в качестве нашей кухарки и моей помощницы, но Ильхам отказался её брать, сказав, что нам уже нашли прислугу.

Я прощаюсь с дедушкой и бабушкой, со слезами на глазах обнимая их. Садясь в автомобиль, я увидела на балконе Лейлу. Она с ненавистью смотрела на меня. Если бы она знала... что я совсем не горю желанием спать с её мужем.

Когда мы ехали в машине, Ильхам обратился ко мне:

– Ты должна поговорить со своим дедом и убедить его, что не можешь забеременеть, что у тебя проблемы со здоровьем и ты лечишься. Пусть отстанет от меня. Кстати, ты пьёшь свои таблетки?

– Пью. Я тоже не хочу ребёнка.

– Хм...

***

В Москве в аэропорту нас встретил наш водитель и отвёз в дом, который для нас купили родители Ильхама. Он находился в коттеджном посёлке и был гораздо меньше виллы, где мы жили, но не менее красивый. Четыре просторные комнаты наверху, кухня-столовая и три комнаты поменьше на первом этаже. Пристройка для прислуги.

Нас встретили: водитель, садовник, кухарка и прислуга лично для меня, Альбина – ей около тридцати лет, красивая женщина.

– Ильхам, ты не мог бы мне отдать мой телефон и банковскую карту? – осмеливаюсь я заговорить с ним.

– Я думаю нам следует кое-что прояснить, – садится он на диван.

Неужели он не отдаст мне мои вещи?

– Тебе они не пригодятся, пока.

– Как не пригодятся? Я собираюсь учиться, без телефона это будет проблематично.

– Когда начнётся учёба, ты всё получишь. А пока я часто буду в отъезде, и тебе выходить из дома не разрешаю.

– Но...

– Ап, – затыкает он меня, поднимая палец вверх. – Иди, разбирай свои вещи.

Прошло три месяца

– Амин, заметила, как на тебя Борисов смотрит?

Дима Борисов, красивый мальчик, по нему вздыхают почти все девчонки из моей группы.

– Маш, ты что такое говоришь? Тебе показалось...

– Смотрит, смотрит, ты точно ему нравишься, – хихикает.

– Тишина! – слышим громкий голос профессора на всю аудиторию.

Мы замолкаем, выпрямляя спины, и внимательно смотрим на преподавателя.

Помолчав несколько секунд, он оглядел всех нас поверх очков. Тишина.

Продолжает тему.

– Амин, пойдём сегодня после лекция в кафе? – очень тихо.

– Что ты, мне нельзя... – ни моя подруга, никто другой на курсе не знает, что я замужем. И тем более, что я вторая жена.

Мне нельзя об этом говорить, да я и сама не хочу. Представляю, что будет, когда такое узнают мои одногруппники.

– Дурацкие у вас законы, мне жаль ваших женщин, – шепчет она мне.

– Тшш... Не говори так...

– И что, даже убежать нельзя, сказать, что ты на уроке, например?

– Водитель знает расписание, ничего не выйдет. А если и выйдет, об этом могут узнать и меня сильно накажут, могут даже запретить учиться дальше и тогда мы вообще не увидимся. Лучше не рисковать.

– Жееесть...

Преподаватель прекращает писать на доске и поворачивается, мы резко замолкаем и делаем умный вид.

Мне и самой хочется жить той жизнью, которой живут обычные девочки, ходить в кафе, в кино, гулять, влюбляться, но мне это всё строго запрещено. У нас в стране куда бы ты не пошла, всегда нужно спрашивать разрешения: у мужа, брата, отца или сына. И чаще всего с тобой отправляют сопровождающего. А муж мне не разрешает даже с ним...

Однажды подруга моей матери уехала в книжный магазин, никого не предупредив, так как была дома одна. В следующий раз мы видели её всю в синяках. Её избил муж, когда она вернулась... Он ждал её с палкой в руке.

Но для меня счастье и то, что я могу выходить из дома, ездить в Академию, учиться, общаться с другими людьми, а не только с мужем и прислугой. И я счастлива, что у меня есть Маша. Мы очень быстро подружились и стали не разлей вода, не только в Академии, но ещё и за её пределами мы всё время на связи.

Прозвенел звонок, и все засобирались, громко отодвигая стулья и сваливая свои книги в сумки. В коридоре к нам подошли другие девочки и позвали нас в пиццерию.

– Девчонки, мы идём обедать в пиццерию, вы идёте с нами? – обращаются к нам.

– Конечно! – радостно соглашается Маша, направляясь к ним. Затем оборачивается ко мне. – Амина?

– Девочки, простите, но я не могу, – скрываю печаль в голосе, замечая своего водителя.

Глава 6 – Новый водитель

Пять утра, нас с Викой разбудил её будильник на сотовом. Он запрограммирован на чтение утренней медитации, от которой у меня чуть кошмары не начались.

Чекаю время. Чёрт, надо поторапливаться.

Сегодня у меня первый рабочий день у Капланов. По рассказам Серого лучше не опаздывать.

– Доброе утро, – целую её, – ты спи, я сам соберусь, дверь захлопну.

– Ну уж нет, раз ты проснулся в моей постели, давай-ка селфи, – тянется она к телефону.

– Нет, нет, нет, – подскакиваю с кровати. – Ни за что.

– Ну, я всё время одна на фотках, сколько можно-то уже? – дует губки.

– Вик, ты же знаешь, я не люблю этого. Не хочу, чтоб на меня смотрели твои подписчики.

– Не говори глупости, все в интернете сидят, что такого, если тебя там увидят? – недовольно швыряет телефон на мою подушку. – Подруги уже спрашивают, реальный ли ты. Только по рассказам тебя знают. Ну, одну давай запиииилим?

– Сказал нет, – натягиваю джинсы.

– Тогда меня сфотографируй, – снова берёт телефон и протягивает мне.

– У тебя уже есть фотографии, как ты просыпаешься.

– Но ты тогда со мной не просыпался, давай я сейчас красиво лягу, а ты мне так руку тянешь, и мы сцепляемся пальцами. Вот так, да, – держит мою руку и командует, – фотографируй.

Я на отвали делаю несколько снимков.

– А теперь точно так же, только цветы положи сюда, – показывает рукой, слегка стягивая с себя и оголяя часть груди.

– Это тоже для твоих подписчиков? – стреляю глазами на едва прикрытый бюст.

– А что такое? Двадцать первый век на дворе, мы не в викторианской эпохе живём всё-таки.

– Кхм-кхм, – недовольно, – ладно.

Беру букет, который вчера ей подарил на двадцатипятилетие. Двадцать пять роз... Рассыпаю их на кровати. Вика ложится в красивую позу, и я делаю ещё несколько снимков.

– Всё, Вик, больше не могу, время.

– Ну, вот зачем тебе это надо?

– Что?

– Зачем ты согласился на эту работу?

– Вик, меня друг попросил, я не мог ему отказать.

Вздыхает раздражённо, по-девчачьи.

– Всего лишь на месяц.

– Весь месяц вставать в пять утра? Ужас!

– Вик, тебя-то это никак не коснётся.

– А ты разве не переехал ко мне?

– Вика, у тебя вчера был день рождения, я остался, переезд мы не обсуждали.

– Мы уже год встречаемся, может пора обсудить уже? Переедешь ко мне, свою квартиру сдашь... – идёт за мной в ванную, сама листает фотографии в соцсетях, – зайди на свою страничку, поставь мне лайк?

– Тебе заняться больше нечем? Мне некогда, Вик.

– Нам уже давно пора переходить на новый этап, – вдруг над её головой загорелась лампочка. – Точно! Обновлю статус. И ты тоже...

– Вик, тебя ничего, кроме соцсетей, фотосессий и косметолога не интересует, а мне жена нужна нормальная.

– Лохушка, что ли?

– Лохушка – это когда губы не накачаны и не сделаны скулы? Не наращены волосы, ногти и ресницы?

– Ты сейчас обидеть меня хочешь? Все девушки это делают.

– Моя жена не будет! – целую её в лоб и обуваюсь в прихожей.

– Что ты имеешь в виду, что я не буду твоей женой?

– Мне кажется, Вик, что ты не меня любишь, а этот статус рядом со мной, мою машину, подарки и деньги, которые я вкладываю в твою грудь, волосы, ногти и губы с ресницами.

– Ну зачем ты так, я люблю тебя, конечно... Ты не поешь?

– Ты приготовила завтрак?

– Там вчерашние суши остались и пицца.

– Не хочу, спасибо. Хочу борщ, домашние блинчики, голубцы и мясо в духовке.

– Вечером напишешь? – выглядывает в коридор.

– Не знаю, Вик, напишу, как будет посвободнее, – спускаюсь вниз по лестнице.

Через час, побеседовав с Капланом, я уже сидел за рулём роскошного внедорожника и чувствовал себя не в своей тарелке. Вся эта роскошь далека от моей привычной жизни.

Сейчас я повезу жену Капланов на учёбу. Машина прогрета, я жду у крыльца, облокотившись на капот.

И вот она выходит.

Я, конечно, знал, что пялиться нельзя, но не мог отвернуть голову в сторону. Глаза зависли на ней.

Она выглядела такой хрупкой и беззащитной, словно её можно случайно сломать. И в то же время такой утончённой, элегантной... Красивая, да, но не какой-то броской красотой, а скорее нежной, спокойной. Тёмные, длинные волосы заплетены в толстую обратную косу – я залип, как дурак.

Прослушав Серёгину инструкцию и все запреты, мои, как водителя и её... я думал, передо мной окажется безликая женщина в хиджабе. Но такой цветок я не ожидал увидеть.

Глава 7 – Есть контакт

Пересаживаюсь в свою машину, завожу. Серёга в моём офисе сегодня с восемнадцати ноль-ноль. Ждёт меня, чтобы отчитаться за проделанную работу. Мчу туда.

Подъезжаю, перед дверью вытряхиваю весь мусор из кармана: половинка билета в кино, скомканный чек из кофейни, фантик от конфеты и скрепка. Зачем я вообще это всё коллекционирую?

Захожу.

– Кофе? – хозяйничает он у меня в кабинете.

– Можно, – сажусь в своё кресло.

– Ну, как на новой работе? – сдержанно улыбается Серёга.

– Ты знал?

– Что знал?

– Что этот твой Каплан над женой издевается? А она совсем девчонка ещё.

– Ярый, это не наше дело, наше возить и охранять, – присматривается ко мне, – втюрился, что ли?

– Да ты че! Где она и где я... Она же богиня, дом, тачки, золота на ней на миллион, а то и больше. А я что? Я просто хозяин агентства...

– Больше тебя ничего не смущает?

– В смысле?

– Что замужем она, например.

– А, даа, ну и это... – вздыхаю. – Ндаа....

– Что ндааа? – пародирует меня, ставя чашки на стол.

– Как увидел... и не входит у меня из головы.

– Втюрился, значит, – хватается за голову Сергей. – Пиз...

– Ты бы видел её талию, грудь, ноги, а волосы – шёлк... Я таких не видел никогда.

– Видел я! – нервно улыбается Сергей. –Тьфу, бл... Каплан тебя убьёт! Ты же понимаешь, что у них семья? А если ты найдёшь повод с ней заговорить, он её накажет, а тебя уволит. Без зарплаты.

– Да нужны мне его деньги! – шиплю себе под нос.

– Ооо... даааа, пропал ты, дружище.

– Она на меня даже не смотрит, тем более не разговаривает со мной. Я вёз их с вечеринки какой-то, они говорили, потом он начал ей угрожать и закрыл перегородку между нами. Я ей двери открывал, пытался взгляд поймать, улыбнуться, а она в пол смотрит.

– У них восточная семья, ей смотреть на тебя нельзя, не то, что улыбаться.

– Может мне её выкрасть?

– С ума сошёл? – смеётся Серёга.

– Ты не представляешь, какая она, какая кожа, волосы, брови, скулы, а губы какие? Наши девушки за такую внешность сотни тысяч хирургам выкладывают.

– Как твоя?

– Вика, что ли?

– Ну.

– Ой ёпттвою... не говори, каждый месяц полтос в салоны носит.

– Как у вас, кстати, дела?

– Давно не очень. Мне семью надо, а ей клубы и салоны.

– Ясно. Ты Амину выкинь из головы, дорабатывай потихонечку, как договорились и забудь.

– Амина, значит? Красивое имя...

***

Понедельник. Везу Амину в Академию. Включаю музыку, негромко. Поднимает взгляд, перехватываю его, опускает.

– Вы не против? – спрашиваю её.

– Нет, – не смотря в глаза, отвечает она.

«Ну давай, спроси ещё что-нибудь» – говорю я сам себе. Но ничего не идёт в голову. Принюхиваюсь к её сладко-свежим, чуть слышимым дурманящим духам, гляжу в зеркало заднего вида, снова ловлю её томный взгляд. Переводит взгляд в окно.

«Господи, ну зачем я её увидел?», – поднимаю к небу глаза.

Доезжаем до Академии молча. Открываю ей дверь и протягиваю руку.

Игнорируя мой жест, изящно вылезает из автомобиля сама. Непроизвольно наблюдаю:

Первым делом появилась ножка в замшевой туфельке на невысоком каблуке. Никакой вульгарности, лишь намёк на грацию и достоинство. Ещё мгновение – и она полностью выходит из машины.

Её движения плавные и размеренные, словно танец. Спина прямая, осанка царственная, но без надменности. В её взгляде – глубина и мудрость веков, обрамлённые длинными, густыми ресницами. Тёмные волосы, заплетённые в сложную косу, ниспадают на плечи, словно ночная река. Лёгкий восточный аромат духов, едва уловимый, одурманивает меня.

Одета просто, но стильно: длинное платье медового цвета по фигуре и минимум украшений. Сверху курточка. Она не выставляет свою красоту напоказ, она просто светится ею. Настоящая царица, без всякой короны.

И вот она уходит, так, будто меня не существует.

А я как обычно еду в кафе неподалёку, позавтракать.

Доедая запеканку, думаю о ней. Мысли путаются, и я снова ловлю себя на том, что прокручиваю в голове, как бы просто заговорить с ней, а ещё лучше сказать ей о моих чувствах. Храбро? Нет. Глупо.

Сегодня короткий учебный день. Возвращаюсь пораньше.

Поднимаю глаза в ожидании её и вижу какую-то возню вдалеке: трое парней и две девушки, одна кричит на них. Парни не дают им пройти.

Что это ещё за... Надо помочь.

Выхожу из машины и быстрым шагом иду к ним, поправляя свой костюм.

Арты героев

Дорогие читатели, познакомьтесь с нашими героями!)

У каждого из них своя история, свой скелет в шкафу и… клубок нитей судьбы, который они пытаются распутать, чтобы обрести контроль над своей жизнью.

Начнём...

Ильхам

разумеется, по Москве он в таком наряде не разгуливает ;)

Лейла

своего не упустит, ревнивая, всегда наготове выцарапать сопернице глаза

Альбина

ублажать чужого мужа – лишь издержки работы, её интересует только доход, если не больше...

Виктория

между книгой и телефоном выберет книгу, но только чтобы запилить фоточку в сеть

Амина

Наша ГГ и недостижимая мечта Ярика, без задних мыслей, бескорыстная и запуганная

Ярослав

добрый и отзывчивый, но иногда слишком уверенный в себе ;)

сыграет ли это ему на руку?

Глава 8 – Повод для ссоры

Завтра Ильхам Каплан дал мне полдня отдыха, я должен быть на работе в пятнадцать ноль-ноль и везти его с женой на очередной важный приём. Я доехал до дома и затеял плов. Мясо тушится, я подготавливаю приправы, крошу лук и морковку.

Звонок в дверь. Плетусь открывать, срывая фартук.

– Вот ты где! – проходит Вика с двумя пакетами, один из маркетплейса, другой с супермаркета, важно вручает мне оба и раздевается, – а я звоню тебе, пишу, а ты не отвечаешь, – с претензией высказывает.

Открываю бумажный пакет, там овощи и зелень. Заглядываю в другой – новые вещички и косметика.

– Телефон в кармане, не слышал звонка, – достаю телефон из куртки и вижу пропущенные.

– Мог бы и сам позвонить, – с укором.

– Ты зачем так поздно приехала?

– Соскучилась, а что, нельзя? Да и мне заказ надо было забрать, а пункт выдачи рядом с тобой.

– Я устал, хотел выспаться.

– Ну выспишься завтра, что готовишь?

– Плов. Проходи.

Целует меня в губы.

– Вик, убери этот гель с губ, а? Какие-то ощущения... короче, не нравится мне. И что-то с мимикой у тебя... точнее её нет. Что ты опять с собой сотворила?

– Аха... убери... смешной! Я давно собиралась это всё сделать, скулы, губы, а ты говоришь «убери», нееет... Это же красиво, ты специально не хочешь, чтобы я красивая была?

– Вообще-то мне это всё никогда не нравилось. И волосы... гладишь тебя по голове, а там какие-то штуки пластмассовые, ресницы эти, да таких длинных вообще не бывает, и густых, как они вообще держатся? Как будто лапки мух поналепили. Ногти – это отдельная история, на кой хрен такие острые, да ещё с нелепыми рисунками?

– Так, Ярик, тебе денег, что ли, жалко стало? Чего это тебя понесло? – ставит руки в бока.

«Денег мне и правда жалко на эту хрень» – думаю я.

– У нас из семейного бюджета больше палтоса на эту «красоту» улетает каждый месяц. Ты считаешь это приемлемо? Ипотеку можно платить.

– На женщину нельзя денег жалеть!

– Ты на себя посмотри, ты скоро на женщину не будешь похожа, на алкашку скорее.

– Всё, хватит! Я что, приехала выслушивать твои претензии? Давай побыстрее доготовим и поедим уже.

– Вик, я всё сказал, завязывай с этими экспериментами над внешностью, иначе нам придётся попрощаться. И да, лавочка закрыта. Больше на эту фигню, – делаю пальцем круги возле её лица, – денег не дам.

– Ярик, ну ты чего?

– Я всё сказал, если тебя не устраивает, где выход ты знаешь, – иду на кухню.

– Ааа, я поняла... – следует за мной, включая писклявый голос. – Тебе не понравилось, что я к тебе по собственной инициативе приехала и ты таким образом пытаешься со мной поссориться, чтобы я уехала? Да?

– Вика, чушь не неси, – ответил я ей, а сам задумался.

А есть правда в этих словах. Мне так глубоко в душу запала эта восточная красавица, что и без того надоевшая Вика стала совсем не интересна. И видеть её сегодня у себя дома я вообще не рассчитывал. Хотел поесть как следует и помедитировать на нас с Аминой.

***

Утром собираюсь на учёбу, заходит Ильхам.

– Не торопись, сегодня на учёбу ты не едешь.

– Как не еду, что случилось?

– К шестнадцати нас ждут на празднике у моих друзей, это партнёры твоего деда. Ты должна быть и это не обсуждается. Ему наверняка доложат о нас, так что надень самое дорогое платье и всё своё золото.

– Но я учусь до четырнадцати, час до дома, я успею.

– А принять душ, сделать причёску, макияж, нарядиться, тоже за час успеешь?

– Я...

– Нет, Амина, я сказал остаёшься дома, значит остаёшься дома! Приведёшь себя в порядок, отдохнёшь перед встречей. И меня позорить не будешь, как в прошлый раз!

Расстроенно сажусь на кровать.

– Давай настроение подниму, – расстёгивает ремень на брюках.

– Ильхам, уйди, я не хочу...

– Ты всегда должна хотеть своего мужа, запомни это.

Закрываю глаза и запрокидываю голову, глубоко вдыхая.

– Ты не представляешь, сколько женщин тебе завидуют, – расстёгивает рубашку.

– Ну, возьми кого-нибудь из них в жёны!

– Дура! Неужели не ревнуешь?

– Я тебе не Лейла. Я радоваться буду, отдохну хоть от тебя.

И тут мне прилетает пощёчина.

Вскрикиваю, не столько от боли, сколько от неожиданности. Бросаю на него укоризненный взгляд. Щека краснеет, я держусь за лицо.

– Я научу тебя мужа уважать, станешь у меня послушной и милой.

Тру щёку рукой, сверля его взглядом.

– Раздевайся!

– Нет! – с вызовом смотрю на него.

Глава 9 – Чужая жена

Заглядывает Альбина.

Аллах милостивый... Я невольно успокаиваюсь, осознав, что это не Ильхам. При мыслях о нём, всё начинает ныть. До сих пор не могу спокойно сидеть...

– Прошу прощения, к Вам визажист, можно зайти?

Складываю расчёску и утюжок на место. Стреляю глазами в Альбину.

– Я не вовремя? Уйти? – тоже оглядывает меня, будто вообще не при делах.

– Можешь зайти. Одна.

– Конечно, – заходит.

– И дверь закрой.

Закрывает и подходит ко мне.

– Я могу Вам чем-то помочь?

– Да... – снимаю я самый тонкий браслет с россыпью мелких бриллиантов и протягиваю ей.

– Это что? – удивлённо, с волнением в голосе.

– Это подарок за одолжение.

– Одолжение? Не понимаю...

– Альбина, тебе же нравится мой муж?

– Нет, ну что Вы...

– Конечно, нравится. И это очень хорошо...

***

– Моя жена у себя? – заходит Ильхам в дом, игнорируя гостиную, направляется к лестнице на второй этаж.

Повариха только выглянула, чтобы сказать ему, что она здесь и ей делают причёску, но не успела. Он уже бежал по лестнице наверх. Фантазируя, что он сейчас сделает с ней, чему новому научит её в постели.

Открыв дверь, он застыл от увиденного: занавески задёрнуты, в комнате полумрак. Задом к нему, наклонившись и упёршись в кровать руками, стоит его жена. На ней лишь короткий шёлковый халатик, который задран до бёдер, а под ним ничего...

Вот это сюрприз! – радостно закрывает двери Ильхам. Неужели жена распробовала, что такое секс и теперь хочет его?

Расстёгивая ремень, он шагал к кровати, представляя, что он сейчас с ней сделает.

Обняв попу руками, начал топорно сжимать, возбуждаясь сильнее и сильнее.

– Ну вот, совсем другое дело, вот такой и должна быть моя жена, – засовывая в неё два пальца, стонет он, – Аллах отблагодарил меня за хорошую службу! Дааа, аах, ты так хочешь меня... – шепчет Ильхам, размазывая влагу между ног.

Взяв член рукой, он грубо впихивает его в неё, и она начинает громко стонать. Ильхам отпрыгивает в сторону.

– Не понял, это что такое?

Альбина встала и медленно подошла к нему:

У неё такие же чёрные волосы, как у его жены, только крашенные, но в полутьме, да ещё и ошарашенный увиденным, он не разглядел, что это не его жена, а её прислуга.

– Я соскучилась, не останавливайся, прошу...

– Ты совсем страх потеряла? Ты в комнате моей жены!

– Ей будут делать причёску ещё полчаса, сюда никто не зайдёт, обещаю, – шептала она с горящими глазами, беря его член в руку.

Затем опустилась на колени и взяла его в рот, мягко, нежно, облизывая от яиц до головки.

Такому, естественно, Ильхам противостоять не мог. Он расслабился, взял Альбину за голову и начал задавать темп. Через пять минут заглатываний она встала с колен и пошла на кровать. Она легла и раздвинула перед ним ноги, а он, сопя от возбуждения, бесцеремонно, как он умеет, вошёл в неё. Держа ноги за щиколотки и раздвигая их шире, он двигался всё быстрее, пока она не застонала громче и задёргалась под ним. Поймав эту волну, он тут же кончил следом за ней. И рухнул лицом в её грудь, сжимая и облизывая её соски.

– Уходи, пока жена не увидела, – перекатывается он на спину.

Альбина поднялась и, будто ничего не произошло, гордо и уверенно пошла в душ голышом. В маленький, комнатный. Выйдя через пару минут, натянула форму.

Ильхам встал с кровати.

– Я в душ, когда выйду, чтобы тебя здесь не было.

Приняв душ и одевшись, он спускается вниз с довольным лицом.

***

Мне уже заканчивают макияж. Я видела, как мой муж примерно полчаса назад поднялся наверх и не спускался всё это время. Значит, Альбина сделала то, о чём я её попросила. Соблазнила его.

Да простит меня Аллах, не будет он сегодня меня мучить.

И лицо у него удовлетворённое.

– Дорогая, нам пора, – поправляя галстук, снисходительно смотрит на меня.

– Мы уже заканчиваем, Ильхам Хасанович, – отвечает визажист, делая последние штрихи.

– Амина, ты надела мало золота. Я же просил, надевай так, чтобы и просвета кожи не было! Что обо мне подумают, глупая?

Спорить и жаловаться, что мне тяжело носить такой вес, наверное, бесполезно, но я попробую.

– Мне и в этом тяжело, куда больше? Да и перед кем? Русские женщины не носят столько золота.

– На приёме будут доверенные лица и друзья твоего деда. Я не хочу, чтобы они ему доложили, что я жалею денег на тебя, наденешь всё, – рассчитывается с визажистом.

Глава 10 – Восточная принцесса у меня дома

Гравий захрустел под колесами, когда я затормозил у своего дома. Тишина давила на уши, зловещая и неестественная. Я молча открыл ей дверцу, наблюдая за реакцией.

– Выходи. Не бойся.

Она медленно повернулась ко мне, в глазах – смесь испуга и недоверия.

– Где мы? Почему ты не повёз меня домой? – её голос звучал приглушённо, почти безжизненно. Она неохотно выбралась из машины, оглядываясь по сторонам, словно ожидая нападения.

– Мы приехали ко мне. Надо подумать, что дальше делать.

– Я не могу к тебе идти, нельзя к мужчине... – метится она из стороны в сторону.

– Выбора нет. Я не трону, обещаю. Мы подумаем, что дальше.

Беру её руку и тяну в подъезд. У неё страх в глазах, но безропотно идёт, шатаясь. Дрожит от холода. Тонкие ботиночки на капроновых колготках, шёлковое платье и коротенькая норковая шубка. На улице минус и ледяной ветер.

Заходим в квартиру.

Какой чудесный сон. Вот она, девушка, о которой я мог только мечтать. В моей скромной трёшке. Рассматриваю её, помогая снять шубку. Прихожая заполняется запахом её пьянящих духов.

– Разувайся, тебе надо согреться, – смотрю в её большие глаза с длинными густыми ресницами.

– Мне надо домой, срочно, – ёжится от холода.

– Не выдумывай, – переубеждаю я её, – тебе надо согреться, отдохнуть, подумать, что дальше делать. Сейчас он очнётся, домой поедет, будет бить опять. Хочется тебе этого? – вызывающе.

– Мне конец, теперь мне точно конец... – вся дрожит, обнимая себя руками, – зачем ты привёз меня сюда?

– А что мне оставалось делать? Бросить тебя там? Дать ему тебя ударить?

– Это лучше, теперь он убьёт меня...

– Не посмеет. Послушай... У меня дома ты в безопасности, прошу, вдохни глубже и доверься мне.

– Какой позор! Позор!!! Мне нельзя здесь быть... – она коснулась своего пылающего лица, словно пытаясь стереть следы стыда. – Ты не понимаешь... Он обрушит на меня всю свою ярость... унизит... растопчет... хуже! Из дома выгонит, опозорит меня перед всеми... отнимет у меня имя.

– Да за что? За что?

– Что ты увёз, прикасался...

– Но я не трогал тебя.

– Никто не поверит.

– Идиотизм какой-то!

– Не понимаю? – хлопает ресницами.

– За что он тебя?

– Что мужчины смотрели, разговаривали со мной.

– Он совсем дебил? Зачем тогда брать с собой?

– Так положено, все с жёнами, – опускает глаза.

– Не бойся, я не трону тебя, пойдём, отдохнёшь.

Прикасаюсь к её руке. Вздрагивает.

Убираю руку и показываю, куда идти. Голова кружится от дурманящего запаха и близости с ней. Хочется подойти ещё ближе, но боюсь напугать.

– Ты голодная? У меня плов есть. Не бойся, проходи, садись.

Иду ставить чайник. Завариваю и несу ей чашку горячего чая и мёд, словно в полусне. Я ведь даже и не мечтал о таком, что она окажется здесь, в моём простом жилище.

– Бери, согреешься.

Пьёт... Иду в спальню, достаю большое полотенце и Викину пижаму. Купил ей, чтобы носила, когда приезжает ко мне ночевать. Но для неё она колхозная, слишком «заурядная», как она выражается. Так и не притронулась.

Возвращаюсь к Амине.

– Вот, иди в душ, включи горячую воду. В Москве тебе зимой не жарко, как у вас... – надеваю куртку.

– А ты куда? – греет руки о чашку с чаем.

– А я заберу твоего мужа.

– Что ты с ним сделаешь? – с ужасом в глазах.

– Просто увезу домой, скажу, что тебя не видел.

– Он убьёт. Прикончит... Пожалуйста, не ходи...

– Меня? Пусть попробует! Давай, иди в душ. Еда в холодильнике, осталось только разогреть, я всё приготовил. И отдыхай. Утро вечера мудренее.

Я сказал это немного строго, чтобы не спорила и пошла греться. Она взяла полотенце и пижаму и ушла в ванную.

А я оделся и побежал к машине.

И что только натворил ради этой восточной красавицы?..

За полчаса доехал по вечернему городу до того самого места. К моему счастью, Каплан всё ещё лежал без сознания. Я похлопал его по щекам, и он начал приходить в себя.

– Где я? – держась за голову, садится он на льду.

– В ресторане. Точнее за ним. Что случилось? Я нашёл Вас без сознания, – нагло вру ему, сам едва сдерживаю гнев.

– Где моя жена?

– Не знаю, я Вас одного нашёл.

– Ищи её! Что стоишь?!

– Да я всё осмотрел, её нет нигде.

– Не может быть! ШармУта... сбежала... Как она посмела?!

Я не знаю, что это за слово, но оно мне не нравится.

Глава 11 – Предложение, от которого нельзя отказаться

– Котик, – ластится ко мне Вика, – мы когда увидимся?

– Вик, ну сколько можно толочь воду в ступе? Мы как борщ и компот – вроде бы съедобно, но вместе... бррр. Мне нужна семья, жена-уют, чтобы дом пах пирогами и колыбельными, а тебе – силикон, блеск и кутёж до утра. Прими это как факт, а не как личное оскорбление, ладно?

– Да я тоже хочу семью, Ярик! Только чуть-чуть попозже... Мы же такие молодые, давай погуляем, поживём для себя, ну?

– Викуся, я для семьи хочу жить...

– Давай поженимся и я буду твоей семьёй, – кладёт свою ладонь мне на щёку, – котика заведём, попутешествуем, а потом, годиков через пять или семь, к тридцати как раз и ребёнка родим, а? – широко улыбается, показывая свои идеальные виниры.

– Через семь мне уже много будет Вика, под сорок. У некоторых в сорок уже внуки появляются.

Садимся в машину.

– Фууу... какие ещё внуки? Надо радоваться жизни, – включает она музыку и делает погромче, двигая в такт подбородком.

***

– Серёга, здоров! Ну ты как, справляешься? – встречаемся с ним в офисе.

– Привет, дружище... справляюсь потихоньку, – пожимаем друг другу руки, – ты чего такой напряжённый?

– У меня к тебе разговор.

– Только не говори, что вы опять ели пирожные в кафе и ты накосячил.

– Пирожные мы не ели.

– Ну, слава богу.

– Но я накосячил.

– Да ёп...

– Да тихо ты, послушай...

– Ярый, ну я же матом тебя просил, ну...

– Серёг, не мог я иначе, вижу бьёт её за рестораном, ну ты бы что сделал, если увидел, что женщину бьют, любимую?

– Свои собаки дерутся, чужая не лезет, знаешь поговорку?

– А если бы твою жену волокли за угол и хлестали по щекам?

У Серёги меняется выражение лица на каменное, появляется блеск в глазах, тело напрягается, но он выдыхает и продолжает.

– Но это не твоя жена.

– Она слабая и беззащитная девочка.

– Ой куда ты влез... Что натворил-то?

– Я её украл...

– Что? – выпучил глаза Серёга, – да ты в своём уме? Жить надоело?

– И всёк ему пару раз.

– Всёк? Оййй... – зажмуривается и стукает себя рукой по лбу.

– У тебя же есть свои люди в прокуратуре, могу я на тебя рассчитывать?

– Отдай девочку мужу, не связывайся. Пока не поздно, выйдешь сухим из воды...

– Нет, хуже будет, ей хуже... – отрицательно машу головой, – да и она уже моя...

– Ты чо, трахнуть её успел? – подскакивает он со стула, в шоке смотрит на меня.

– Да ты что? Я даже не притронулся, она боится меня, даже за руку подержать не даёт.

– Правильно делает, отдай от греха, матом тебя прошу!

– Чтобы этот мудак покалечил её? Хрена-с два! Поможешь или нет?

– У тебя пару лямов да завалялось, смотрю?

– Не понял?

– Там просто так никто не пошевелится, понимаешь? Сотнями рассчитываешься, тогда только выслушают тебя.

Вспоминаю бабушкин дом в деревне, миллиона два стоит. Если скинуть цену на пятьсот, влёт уйдёт... плюс золото Амины пару лямов точно, – невольно прикидываю я.

– Я найду деньги.

Серёга садится, хватаясь за голову,

– Придурок, блять... Ну и влез ты, Соколов! Никогда тебе на жопе ровно не сиделось.

– Не могу поступить иначе, Серый.

– Надо же мне было именно тебя просить за меня выйти... Сам идиот.

– Расслабься, все живы. Что сразу переполох поднимаешь?

– По-ка живы! – делает он акцент на первом слове, – айй... К чёрту! Что смогу, сделаю.

– Спасибо, – унимаюсь я. Со стороны можно подумать, что я спокоен, как гладь морская в штиль, но на душе смутно. – Ты настоящий друг, – пожимаю ему руку, безнадёжным взглядом смотрит на меня.

***

Просыпаюсь от солнечного света. Бросаю взгляд на часы на тумбочке: десять тридцать. Окидываю взглядом комнату. Это не сон. Вздыхаю и закрываю глаза.

Потягиваюсь, чувствую себя прекрасно выспавшейся, бодрой. Но воспоминания случившегося оживают в моей голове, вместе со страхами и ужасом того, что где-то Ильхам меня ищет и готов убить. Сердце сжимается.

Отбрасываю одеяло. Я в пижаме, удобной и мягкой. Мне очень комфортно. Дома я вынуждена была спать в шелках с кружевами, путалась в них, и не высыпалась, замерзала под утро. Всегда была мерзлячкой.

Сажусь на кровати. Передо мной стоят пушистые тёплые шлёпанцы. Всунула в них ноги. Ммм... кааак прекрасно!

Но... страшно представить, что я ночевала с мужчиной в одном доме... Мне же теперь никто не поверит, что между нами ничего не было. Теперь я грязная, испорченная. Какой стыд...