Развод. Проблема для миллиардера

Пролог

- Дрянь!

Хлесткая пощечина обжигает мою щеку. Сила удара невероятна, удерживаюсь на ногах только благодаря тому, что к стене отлетаю. Упираюсь в нее ладонями.

Броня, которой, как я думала, сумела обрасти за последнее время, слетает мгновенно.

Состояние у Андрея жуткое. Глаза блестят как раскаленные угли. Враждебность исходит такая, что я внутренне содрогаюсь, и голова начинает кружиться.

Мне дико страшно.

В очередной раз посещает мысль – муж начал принимать серьезные вещества.

Именно поэтому я и решила сбежать с дочкой. Думала, что успеем уехать, пока Андрей проводит сложную операцию. По моим подсчетам, он должен был приехать домой поздно вечером.

Он становится опасен для ребенка.

Уже давно. С каждым днем раздражения в муже все больше.

Всё начиналось с внезапных приступов агрессии. Сейчас же… Я боюсь, что он навредит Ангелине физически.

Так же, как мне.

Странное предположение, учитывая, что муж — практикующий хирург, но поверьте, чего только не бывает в действительности.

Если раньше алкоголем снимали напряжение после тяжелых смен, то теперь некоторые прибегают к более действенным, но очень опасным средствам.

Изменения в работе мозга не проходят бесследно.

Переведя дух, поднимаю голову и затравленно смотрю на него. Совершенно не узнаю того человека, за которого восемь лет назад выходила замуж.

Хочется спросить:

«Ты ли это, Андрей?»

Он никогда не был мягким и нежным. Но и бесы в мужа никогда прежде не вселялись как по щелчку пальцев. Так было до того момента, пока он не связался с влиятельными людьми.

Я была против, когда муж с другом, и по совместительству – компаньоном, нашли «отличных инвесторов», готовых хорошенько вложиться в развитие клиники.

Учитывая, что доли в бизнесе они не попросили, нетрудно догадаться, чем муж расплачивается.

- Не понимаю тебя, Андрей, - качаю головой, ощущая жгучую боль в разбитой щеке, кровь из которой в рот просачивается. Языком зубы проверяю. Вроде все целы остались, или позже будет сюрприз. – Зачем? Зачем ты нас искать стал? Зачем возвращать? Я с тобой жить не хочу! У тебя молодая любовница, в которой ты души не чаешь! – самой тошно от того, как жалобно звучит мой голос. Противно. – Мы бы уехали, и ты смог с ней жить!

«В нашем доме», - добавляю мысленно.

Сил нет. Так устала от всего, что происходит последние месяцы.

Муж заигрался в бога.

Решил, что ему можно всё.

Унижать меня стало его излюбленным занятием.

Сердце выгорело. Боли из-за неверности мужа нет, её сменили другие, более едкие и всеобъемлющие чувства. Например, страх.

Против инстинктов не пойти – жажда жить сильнее душевных страданий.

Я хочу защитить дочку и себя. Поэтому собрала вещи и решила уехать в Питер. Ещё со студенческих времен у меня там много знакомых осталось.

К сожалению, не вышло.

Андрей прищуривается.

Несколько долгих секунд смотрит на меня с лютой ненавистью. Ещё немного, и она возымеет материальную форму.

Замах его руки, и я зажмуриваюсь.

Удара не следует, вместо этого Андрей смыкает пальцы на моей шее. Большим приподнимает мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза. Зрительный контакт ужаса ещё больше вселяет.

- Я хочу, чтобы ты меня беспрекословно слушалась! Ты моя собственность, Ксюша, - цедит сквозь зубы. – Была ею и остаешься. Меня не волнует, что ты себе надумала! Свободу почуяла? Забудь! Ты и дочка должны быть всегда рядом со мной. Поняла? Связи на стороне ничего не меняют. Любовниц у меня будет столько, сколько я захочу, но жена одна на всю жизнь. И это ты. Засунь свою гордость подальше, если, конечно же, хочешь оставаться матерью нашей прекрасной девочке.

- Ты мне угрожаешь? – шепчу едва слышно.

Воздуха катастрофически не хватает.

Начинаю паниковать. Боюсь отключиться. И нет, не из-за смерти. Я хочу понять, что он имеет в виду.

Дороже дочери у меня нет никого.

Между смертью от удушья и жизнью без Ангелины я выберу первое.

- А ты только сейчас это поняла? Серьезно? Для врача высшей категории ты слишком глупа! Не замечал раньше за тобой такого идиотизма. Неужели весь мозг отбил?

Последнее время он действительно часто стал распускать руки.

Сначала я не верила разговорам, зарождающимся вокруг мужа и новой медсестры, устроившейся к нам в клинику. Хождение сплетен, не имеющих под собой основания, дело обычное.

К тому же, мне было некогда за супругом следить. После расширения клиники времени на дочку едва стало хватать. На остальное и вовсе забила.

Когда смены не совпадали, мы с Андреем могли по несколько дней не видеться в стенах нашего дома.

Глава 1

Спустя два месяца после пролога

«Когда наконец я смогу выбросить Полину из головы?» - вопрос, который посещает меня все последние месяцы.

Страдать по бывшей… Странно. Абсолютно для меня непривычно.

Удивительно, до чего может докатиться взрослый мужик в приступе жгучей апатии.

Вся, с виду более чем удавшаяся, жизнь на деле оказывается ничем иным, как обыкновенной рутиной. Бессмысленная погоня за баблом и влиянием.

В двадцать лет тебе кажется, что главное в жизни – деньги. Большие деньги. Но чем их больше становится, тем мрачнее становится окружающая тебя действительность, а после и ты сам. Мрачный, угрюмый, всем недовольный большой босс, имеющий возможность взглядом доводить людей до белого каления.

Генерировать в себе плохие эмоции в миллионы раз проще, чем хорошие. Последними лучше от кого-то подпитываться. Вот только донора найти – большое везение.

Когда-то, много лет назад, мне посчастливилось познакомиться с такой девушкой. Полина. Вот кто действительно мою жизнь украшал. После расставания с ней никто больше по дому не бегает на пальчиках и не визжит от восторга, когда рецепт нового крема удачным оказывается.

Тоскливые, наполненные разочарованием дни — вот во что моя жизнь превратилась.

Поганое настроение под стать серому дню.

С нарастающим внутри раздражением смотрю на часы.

Медсестра опаздывает на двадцать минут.

С трудом переношу непунктуальных людей, да и спина ноет ощутимо.

На шестом десятке, оказывается, здоровье подводить изрядно начинает, и его усиленно приходится штопать.

И всё-таки, будь она моим сотрудником, уволил бы к чертовой матери.

Поля бы сказала, что мне пора в отпуск.

Идея, кстати, неплохая.

- Эдуард Наумович, к Вам пришли, - парень из охраны заглядывает ко мне в кабинет.

- Светлана? – называю имя медсестры, которая каждое утро приходит ставить мне капельницы.

- Нет, но Вам лучше лично взглянуть.

Хочется возразить, напомнить, что встреча гостей входит в его прямые обязанности, но отчего-то осекаюсь.

Обычно по пустякам парни меня не беспокоят. Да и не стоит, как бешеный пес, бросаться на всех вокруг.

Выйдя в холл, вижу на пороге двух особ. Их внешний вид меня, мягко говоря, удивляет.

По всей видимости – мама лет тридцати и её малышка дочка. Лет пяти девочка.

Насквозь промокшие.

Интересно… Новая волна недовольства бьет по мне с невиданной силой. Как можно так не ценить божий дар?

Пренебрежение в адрес детей — это то, что я переношу хуже непунктуальности.

- Эдуард Наумович, здравствуйте. Я Ксения, - робко обращается ко мне незнакомка, когда подхожу ближе. – Светлана заболела…, - выдает нерешительно. - Я… Меня попросили её заменить. Можно пройти?

Киваю в ответ, не совсем понимая, что происходит.

Сам так и стою, вложив руки в карманы брюк. Понимаю, что хмурюсь, но поделать ничего с собой не могу.

- Ангелина, подожди меня тут, - она опускает взгляд на ребенка, которого я как раз разглядываю.

«Девица думает, что ребенок сорок минут стоять на пороге будет? Серьезно?»

- Хорошо, - к моему глубокому удивлению, малышка с улыбкой кивает. – Только, мамочка, вот, - приподнимает ножку и тут же её опускает.

Слышится характерный булькающий звук.

Обувь, значит, воды полна.

Непорядок.

Меня посещают недобрые мысли относительно горе-матери.

Ксения заливается краской.

Оно и понятно, притащила ребенка в непогоду в обычных кроссовках. Ещё и пешком долго шли, полагаю.

- Проходите, - резче, чем следует, произношу, обращаясь к незадачливой матери. После чего смотрю на одного из своих парней. Они уже успели столпиться поблизости. – Глеб, реши вопрос. И позови Тамару. Пусть покормит, высушит и развлечет пока что ребенка.

Ситуация для меня самого нестандартная.

Дожив до своих лет, мне так и не посчастливилось отцом стать.

Сперва было некогда: добывание денег, именно так, а после — бизнес, отнимали слишком много времени. Потом женщины окружали не те, которых можно представить в качестве матери своего ребенка. А после…

С Полиной – моей последней девушкой и по совместительству главной, после матери, женщиной в моей жизни, у нас не получилось ребенка родить из-за имеющихся к тому времени у меня проблем со здоровьем.

Появление в доме маленькой девочки кажется чем-то странным и совсем неестественным. Если быть честным с собой, то я нахожусь в некотором замешательстве. Подобные состояния мне несвойственны. Однако ничего не поделать.

«Хотел, Эд, чего-то эдакого? Вот, получай»

Глава 2

Доверяю ли я своему врачу? Она действительно сомневается в этом?

- Более чем, - отзываюсь и принимаю вертикальное положение. – У Вас, Ксения, есть сомнения?

- Понимаете, есть современные препараты более широкого спектра действия, они не только боль будут купировать, но и снимать воспаление.

Девушка заметно нервничает, значит, сказала не всё, о чем думает.

- Что ещё?

Слегка нахмурившись, она отводит глаза в сторону.

- Это, возможно, не мое дело, но при повторных клинических исследованиях этот препарат не очень хорошо себя показал. Соотношение эффективности и безопасности… - неловко пожимает плечами, – оставляет желать лучшего. Я своим пациентам его никогда не выписываю.

Вот теперь моя очередь удивляться. Видимо, находясь в замешательстве, я хмурюсь, потому что Ксения спешит меня успокоить.

- Вашего помощника я ознакомила с разрешением на работу, доверенностью, выписанной руководителем клиники, и копией своего диплома. Если нужно, я и Вам покажу, - вежливо приподнимает уголки губ.

Складывающаяся ситуация нравится мне всё меньше.

Не удивлюсь, если эта девица появилась в моем доме не просто так.

Единственное – её дочка. Надо быть полностью отбитой, чтобы явиться к кому-то со злыми намерениями, взяв при этом с собой ребенка.

- Итак, Вы, Ксения, врач, - произношу бесстрастно, просто резюмирую факт.

Она вновь бросает на меня испуганный взгляд из-под длинных ресниц.

- Да, терапевт. Дополнительное направление – трансфузиология.

Одариваю её вежливо-ироничной улыбкой.

- Почему тогда Вы здесь? В клинике не нашлось медсестры для выезда? Почему квалифицированный специалист выполняет функционал среднего медицинского персонала? – уточняю мягко и спокойно.

Не люблю подобные неясности. Невольно начинаешь думать, что из тебя дурака делают.

На моих глазах она покрывается испариной, но, надо отдать должное, взгляда не отводит.

- Светлана не смогла приехать. У остальных медсестер график плотно расписан. У меня как раз сегодня выходной, поэтому и решила разгрузить их.

Помочь коллегам, подставив под угрозу здоровье своего ребенка. Странный подход.

- Я заранее брала выходной, чтобы поучаствовать в онлайн–конференции по гемодиализу, но её отменили.

Ничего не спрашиваю, но она продолжает оправдываться, вновь позволяя мне чувствовать себя хозяином положения.

Пользуясь случаем, рассматриваю её внимательно.

Внешне особа весьма привлекательная – стройная блондинка среднего роста. Волосы собраны в строгий пучок. Кожа светлая, я бы даже сказал, неестественно бледная. Одета, правда, очень странно. Широкая черная водолазка с высоким воротником и длинными рукавами. Вязаная длинная юбка, которая, по всей видимости, велика своей хозяйке.

Я не могу припомнить, когда в моем доме появлялись настолько безвкусно одетые женщины. Дело не в том, что я ханжа, просто учитывая достигнутый уровень – случайные люди в поле моего зрения появляются редко.

Светлана, которую она заменяет, одним видом вселяла уверенность в собственной компетенции.

Загадка, присутствующая в Ксении, меня увлекает изрядно.

- Если у Вас дома имеются выписки из медицинской карты и результаты свежих анализов, я бы попросила разрешения взглянуть на них. Если Вы, Эдуард Наумович, конечно, не против, - смотрит с сомнением, ожидая ответа.

Что тут сказать? Мне даже интересно будет её послушать.

- Пойдемте в столовую, вы с дочкой заодно выпьете горячего чая. Я попрошу помощницу ознакомить Вас со всеми имеющимися данными, - поднимаюсь на ноги так стремительно, что сам себе удивляюсь. Отчего-то спину даже не сводит. Чудеса, да и только.

- О нет, не стоит беспокоиться. Мы и так Вас отвлекли. Я могу здесь подождать.

Смотрю строго. Обычно моего умения изъясняться доходчиво хватает для того, чтобы собеседники всё понимали с первого раза.

Ксения, явно поняв, что к чему, кивает и покорно за мной следует.

Уже около двери необъяснимая сила заставляет меня обернуться. Девушка в этот момент как раз берет в руки сумочку, лежащую на невысокой тумбочке. Рукав её водолазки приподнимается, открывая вид на запястья.

Замираю на долю секунды. Кожа сплошь покрыта иссиня-черными синяками. Не рука, а какой-то плацдарм для изощренных пыток садиста.

Поймав мой взгляд, она вздрагивает и натягивает рукав едва ли не по самые пальцы. Извиняется за свою излишнюю медлительность.

Мне требуется приложить немало усилий, чтобы сдержать нарастающую внутри вспышку гнева.

В этой жизни меня уже мало что действительно искренне беспокоит, после расставания с Полиной ушел с головой в работу. Не потому что недостаток денег имеется, напротив, их слишком много, настолько, что все чувства давно притупились. Ни страха, ни границ дозволенного. Это и плохо. Мотивации нет. Приходится силой себя заставлять что-то делать.

Глава 3

- Малышка, не делай так больше, - шепчу дочке, подхватывая её на ручки.

Ругать язык не повернется.

Помню себя в её возрасте, вернее, то, как порой меня мама отчитывала, если я ее подставляла случайно.

Как и все детки, болтала лишнего. Что-то вроде: «Нет, мамуль, ты забыла. Всё было не так…», а дальше шло повествование какой-нибудь истории, детали которой она хотела скрыть от подруг.

Детская непосредственность и неумение лгать немало тайн раскрыли по свету.

Ангелина не со зла прошлась по Андрею, рассказав, мол, так и так, папа часто ругается.

Каждый раз, когда он выходит из себя, доченька очень боится и плачет.

Ребенку хочется поделиться с кем-то своими страхами. Меня в качестве слушателя уже недостаточно, хотя я и стараюсь постоянно ей объяснять, что недовольства отца её саму никак не касаются.

- Конфет не есть много? – с энтузиазмом отзывается Ангел, не понимая, о чем я говорю. – Вкусные. Я объелась! Зубки на месте! – вцепившись в мои плечи своими тоненькими пальчиками, она широко открывает ротик, позволяя мне удостовериться в правдивости её слов.

- Про папу не надо никому говорить, - чмокаю её в слегка курносый носик.

Дочка кивает. Я же уверена – при следующем удачном случае она снова обязательно что-то да сболтнет.

Тот взгляд, которым меня одарил Эдуард Наумович, когда Ангелина произнесла: «папа будет ругать», был вместо тысячи слов. Полоснул по душе.

Стало понятно всё, что мужчина обо мне думает. Раньше я и сама считала – при желании можно легко уйти от мужа. Реальность же оказалась более жестокой, чем мои о ней представления.

Жалею, что послушалась Андрея и приехала в дом Даля Эдуарда Наумовича сделать эти чертовы капельницы.

Мало того, что промокли до нитки, потому что пешком почти километр идти под дождем пришлось – у таксиста колесо пробило, так ещё и синяки на моих руках хозяин дома заметил.

Ключи от моей машины Андрей отобрал ещё после первого нашего с дочкой неудачного побега. Сказал, раз я такая неблагонадежная, нужно меня в узде крепче держать.

С каждым днем мужа накрывает всё сильней. И если раньше я старалась разобраться, узнать причину его плохого настроения – проблемы с клиникой, неудачная операция или новые партнеры запугивают, то теперь мне стало абсолютно плевать.

Глупая затея ложиться на рельсы, если тебя и так поезд сбивает почти каждый день.

- Сейчас поедем домой, - произношу, помогая дочке колготки натягивать. – Как здорово, да? Всё сухое!

Изо всех сил стараюсь выглядеть бодрой и жизнерадостной. Получается плохо.

Не хочу домой возвращаться, но другого варианта нет. После последней ссоры Андрей взял Ангелину и отвез её и свою маму в загородный пансионат. Дал мне время «подумать», как он это назвал. Сказал, что могу развестись, но дочку тогда больше не увижу.

Хватило меня ровно на четыре дня.

Правда, после все равно была новая ссора и новые синяки, которые, собственно, Эдуард Наумович и увидел.

Жутко неловко и тошно от того, кем я стала, но сил уже и правда нет.

До жути устала от своего состояния.

Последние месяцы высосали из меня всё живое. Энергии хватает на существование в автономном режиме. Дочка. Работа. Дом. Делаю, что должна. На этом всё.

Андрей приказал поставить капельницу влиятельному пациенту, и вот она я здесь. Даже не стала спорить и выяснять, почему именно я. Единственное, он не знает, что я Ангелину с собой потащила. Подобную выходку он не одобрит.

- А нас опять дядя высадит далеко? – интересуется кроха, хмурясь и куксясь.

В этом я виновата.

Высказалась вслух по поводу нашей с ней пешей мокрой прогулки.

- Надеюсь, что нет, - глажу её маленькую острую коленную чашечку.

Как бы у нас с Андреем ни складывалось, я ему очень благодарна за дочь. Не представляю своей жизни без нее. Моё маленькое спасение.

- Мой водитель вас отвезет домой.

Вздрагиваю. Полностью погрузившись в общение с дочерью, не обратила внимания на то, что Эдуард Наумович подошел к нам.

Не могу объяснить, но от этого человека веет опасностью, хоть и слова плохого мне не сказал за всё то время, что мы провели в его доме.

Напротив.

Выслушал все мои наставления странные, а Ангелину так вообще развлекли и накормили обедом. Несмотря на всё это, я излишне нервничаю, когда ловлю на себе его взгляд.

- Не стоит беспокоиться, мы доберемся…

Сидя на корточках, вскидываю голову и напарываюсь на острый как лезвие ножа взгляд. Желание спорить мгновенно испаряется.

Поспешно отвожу глаза в сторону. Незаметно выдыхаю. Требуется несколько секунд, чтобы в себя прийти.

- Хорошо. Я поняла. Скажу водителю адрес, - отчитываюсь, понимая, что своим протестом вывожу мужчину из себя.

Спустя пару минут, когда мы с дочкой подходим к входной двери, рядом с ней я замечаю две новые пары обуви, нам предназначающиеся.

Глава 4

- Андрей…, - толкаю дверь и вхожу в кабинет мужа.

Успеваю заметить, как девица — одна из медсестер нашей клиники — спрыгивает с его коленей.

Новенькая…

Как же вы меня все…

- Ксюша, тебя стучать не учили?! – гаркает муж, ничуть не смутившись.

Устало вздыхаю и, прислонившись спиной к стене, закрываю лицо ладонями.

Даю себе пару секунд передохнуть после ночи бессонной, а очередной любовнице мужа — скрыться с горизонта.

За последнее время мне стали известны все грани беспомощности, полной растерянности и страха, которые мешают полноценно жить. Это удивительно, но и безразличия тоже. Никакой ревности нет.

Я была бы счастлива, зацепи его кто-то настолько, чтобы наконец-то на развод согласился.

Мама, перед тем как отправить меня жить к отцу, сказала: «Любить так, как родной отец, никто не будет, да и не сможет». Это были одни из последних слов, сказанных ею мне вживую, и я их запомнила. Умом я всё понимаю, но внутри барьер всё же присутствует. В нашем подсознании столько всего спрятано.

Девушка пулей вылетает из кабинета, на бегу тихо со мной поздоровавшись.

Даже не пытаюсь ответить. То ли отсутствие сна сказывается, то ли внутреннее отвращение ко всему, вокруг происходящему, меня переполняет.

- Проходи, зайчик мой, - ласковый тон мужа действует на меня удушающе. – Я соскучился по тебе очень…

Он делает приглашающий жест – широко руки разводит по сторонам, словно хочет обнять.

- Иди к черту, Андрей, - опускаюсь на стул для посетителей. – Тебе нужно найти ещё хотя бы парочку реаниматологов, - озвучиваю то, что меня действительно беспокоит.

Он смотрит на меня как на умалишенную, делая вид, что не понимает, о чем речь идет.

Неожиданно для самой себя начинаю смеяться, совсем тихо, но с каждой секундой всё громче. Во что превращается моя семейная жизнь?! Это даже не пародия на отношения.

Во врачебных кругах интрижки в стенах больниц не редкость. Когда ты живешь на работе и только ею, у тебя элементарно не остается времени на личную жизнь, а физиологические потребности порой наоборот завышены.

Организм любым доступным образом сбросить стресс хочет.

Девочки всегда под рукой.

- С тобой всё в порядке? Выглядишь измотанной. «Да что ты говоришь. Удивительно! И как так вышло, учитывая происходящее в последние месяцы». - Не нужно было приезжать. Мне утром, после операции, сказали, что ты всю ночь здесь провела.

Не дожидаясь моего ответа, Андрей поднимается на ноги и через какое-то время ставит передо мной стеклянный стакан с чистой водой.

Очередной «приход» моего благоверного.

Эти его резкие перепады настроения смущают меня больше всего.

- Если бы твой зам не позвонил мне в истерике, я бы провела ночь дома с Ангелиной.

Вчера, когда водитель Эдуарда Наумовича привез нас с дочкой домой, я решила посвятить остаток дня домашним делам. Поздним вечером, когда мы уже начали ко сну готовиться, позвонил Авдеев – лучший друг мужа и наш коллега — с воплями, дескать, всё пропало, две внеплановые операции оставили ОР и ИТ обездоленными.

Я хоть и не реаниматолог, но, судя по всему, на все руки мастер. Как сказал Игорь: «Ксюш, пожалуйста. Ты же понимаешь, терапевт всё лучше, чем медсестра».

Зашибись.

- Не бери в следующий раз трубку, - дает муж дельный совет.

- Екатерина Львовна, - называю имя свекрови, – была у нас на пороге спустя пять минут после звонка Авдеева.

Ещё когда муж только выбирал квартиру для своей матери поближе к нам, я понимала всю пагубность этой затеи.

Надо отдать должное, она помогает мне с Ангелиной, но когда при любом удобном и неудобном случае свекровь появляется в твоей квартире, радости не испытываешь.

- Я думаю, тебе стоит уволиться, - предлагает на грани с распоряжением. – Будешь проводить больше времени с малышкой. Возможно, получится второго родить. «Ха-ха, уже тороплюсь». – Было бы здорово, если бы пацан получился.

Тяжелые ладони опускаются на мои плечи. Андрей проходится по ним, легко разминая.

- Не говори глупости, - прошу его сухо. Мороз по коже идет от такого предложения.

Иногда мне кажется, мы на грани смертоубийства.

Какие нам ещё дети?

- Ксюш, я серьезно, - с усилием надавив на кожу большими пальцами, он заставляет меня развернуться. – Подумай над этим.

Глядя в его распахнутые «честные» глаза, смеюсь. И плевать, что слезы подступают.

- Тебе самому не смешно? Пять минут назад на твоих коленях девица сидела. Мы о чем говорим? Я хочу с тобой развестись, очень хочу. И ты это знаешь.

Намеренно захожу на опасную для себя территорию. Стоит мужу услышать слово «развод», как он звереть начинает. В стенах больницы, уверена, он не станет позволять себе лишнего. Здесь он царь и бог. Светило. Всемогущий ведущий хирург.

Глава 5

К моменту, когда Эдуард Наумович появляется на пороге моего кабинета, я успеваю хорошенько подготовиться.

Как мне поначалу кажется..

И утренний обход родной терапии сделать, чтобы в процессе никто нас не отвлекал, и договориться со всеми коллегами, которым мне бы хотелось показать этого неординарного и очень загадочного мужчину.

Надеюсь, он простит мне самоуправство.

Уговора на полное обследование не было. Такие люди, как он, не любят внезапные изменения в планах, но на рабочем месте я явно увереннее себя ощущаю. Мне думается, что удастся его уговорить уделить мне чуточку больше времени, чем ранее планировалось.

Дело даже не в том, что его медицинскую карту я так и не нашла. Электронная в базе сохранилась.

Испытываю какое-то неконтролируемое, неподдающееся объяснению беспокойство. Хочу сама убедиться, видеть живые результаты обследования. От анализов до кардиограммы. Желательно бы ещё на его позвоночник взглянуть…

Когда Даль появляется на пороге моего кабинета, я успеваю увлечься историей болезни одного из своих «необычных» пациентов.

До недавнего времени получалось совмещать работу и в клинике, и в государственной больнице. Сейчас стало очень не хватать увлекательных случаев. Здесь реальной практики меньше. Учитывая стоимость лечения, большинство людей до нас не доходит, и тем более «не тянет» госпитализацию.

- Ксения, - вздрагиваю, когда Эдуард Наумович опускается на стул для посетителей.

Боже… Как я могла его не заметить?! Что стало с моею внимательностью? Представляю, какой клушей кажусь в его глазах…

Поднимаю голову и только сейчас, но очень отчетливо, ощущаю, как воздух пропитывается ароматом его парфюма. Он звучит нотками розового перца и можжевеловых ягод. Мне, как любителю древесных композиций, он кажется безупречным. Приходится бороться с желанием сделать глубокий вдох. Зачем усугублять и без того сомнительные позиции в рядах адекватных людей.

- Здравствуйте ещё раз, - за максимально приветливой улыбкой стараюсь спрятать волнение.

Его заоблачно много. Напоровшись на пронзительный взгляд, начинаю на панике забывать, с чего хотела начать.

То, что вчера он увидел на моих руках, недопустимо. Я не из тех, кто любит выносить сор из избы, устраивая шоу для широкой публики.

Понимаю, что моя скрытность и закрытый образ жизни играют Андрею только на руку, но ничего поделать с собой не могу. Меня начинает мутить, когда представляю, что все знакомые узнают, что у нас в семье происходит.

Взгляд сам собой цепляется за грамоты, на стене висящие и я беру себя в руки.

В самом деле, Осокина! Соберись! Ты ведь не тряпочка!

Во всяком случае, не была ею ещё пару месяцев назад.

Узнав об измене мужа, я думала – ха-ха, наивная душа, - что проблем с разводом не будет. Да уж, а оно вон как получилось. Всего ничего, а я уже успела уверенность в себе растерять.

Пускать под откос свою карьеру никак нельзя, иначе шансы уйти от мужа и вовсе станут равны нулю.

- У меня есть к Вам предложение. Обещайте, пожалуйста, что не станете сразу отказываться, - завожу разговор, а сама в этот момент чашечку кофе в стол убираю.

Даль ловит мои движения, но никак не комментирует.

Сама с себя поражаюсь, как я так готовилась к приходу пациента?! После ночи голова немного кругом идет. Как-то иначе реальность воспринимаю. Хочется спать.

И всё же это не повод терять над собой контроль.

- Я бы хотела попросить Вас повторно пройти обследование. Интересующие меня направления выделила, - протягиваю ему нашу стандартную брошюру. – Обещаю, что много времени это не займет. Если Вы согласитесь, я буду видеть всю картину в целом. И тогда препарат подберем для Вас оптимальный, с учетом особенностей организма.

Стараюсь говорить, как когда-то папа учил - уверенно.

Обычно срабатывает, но не сейчас.

Эдуард впивается в меня изучающим взглядом, настолько сосредоточенным, что мороз по коже идет.

Неприязни с его стороны не ощущаю, и всё же дыхание спирает от его энергетики.

Я где-то ещё провинилась?

Не выходит считать его эмоции. Может быть, Андрей наговорил лишнего?

Меня и без того мучает вопрос, о чем они говорили? Причин для консультации с моим мужем как с хирургом, я не вижу.

- Прошлых недостаточно? – задает тот самый неудобный вопрос, который я и ждала.

Одно из основных правил, которому начинают учить еще в стенах медицинских вузов – не засаживать своих коллег. Поэтому при отмене ранее выставленного диагноза чаще можно услышать: «видимо, рассосалось», нежели – «допущена врачебная ошибка».

- Считайте это моей прихотью. Есть моменты, в которых я очень дотошна.

Молча, ничего не отвечая, он откидывается на спинку стула.

А я думала, что жизнь с отцом меня закалила. Он тоже непростым был человеком. А тут… Ну просто стена железобетонная. Смотреть в глаза через раз стараюсь. От греха подальше.

Глава 6

Настроение паршивое. Я и в хорошем-то расположении духа не отличаюсь человеколюбием, а сейчас так и вовсе хочется на ком-то душу отвести.

Сделать что-нибудь такое, что добропорядочные люди никогда себе не позволяют.

И в принципе, ничего не мешает мне воплотить желаемое в жизнь. Однако… Я обещал держать чертей на привязи, да и возраст уже не тот. Хотя его я меньше всего ощущаю.

Захожу в приемную, быстрым движением окидываю помещение взглядом.

Мой секретарь поднимается на ноги.

- Эдуард Наумович, Вас ожидают..., - неуверенно смотрит поверх моего плеча. Не в глаза.

Киваю в ответ.

Она без слов всё понимает. Направляется в комнату для посетителей и предупреждает о том, что через пять минут его примут.

Догадываюсь, кто там. До чего же люди нетерпеливы.

Через минуту, сняв пиджак, опускаюсь в рабочее кресло и принимаюсь снимать запонки. Сказывается перевозбуждение психики.

Давно заметил: когда я чего-то очень хочу, но по какой-то причине ограничиваю, организм требует движения. Своеобразная компенсация. В такие моменты неплохо проводить тренировки. Пар выпускать, разминаться.

Подкатывая рукава хлопковой рубашки, цепляюсь взглядом за папку, лежащую на столе.

Ксения.

Первая мысль: как же угораздило вляпаться в такое дерьмо, как её горе-муж?

Этот вопрос меня посетил сразу же после нашей первой встречи. Особенно после того, как девочка упомянула об отце.

Осокина не производит впечатление идиотки, готовой пойти на всё, стерпеть любую боль и издевательства ради призрачных, а то и вовсе надуманных чувств.

Стоит только вскользь ознакомиться с досье, подготовленным безопасниками, как всё становится ясно. Старо как мир. Большинство наших проблем, страхов, блоков прорастают из детства. Из семьи. Эти корни есть даже там, где сами мы на первый взгляд их не видим.

Ксения не стала исключением.

Девочка так хотела угодить своему отцу, светиле, пригревшему на своей груди змею, что пошла на поводу у его прихоти.

В том, что муж Ксении и есть эта самая змея, у меня сомнений нет.

Взять фамилию тестя, на каждом углу кичиться родством с известнейшим в широких кругах человеком и при этом изводить супругу – дочь своего наставника, вымещая на ней зло за несбывшиеся мечты и пустые амбиции. Порядочные люди так не поступают.

После нашего с ним сегодняшнего разговора у меня не осталось сомнений в его человеческих качествах. Притом что я даже не пытался на него давить. Пока что. Просто… познакомился.

Дал ему возможность самостоятельно сориентироваться в происходящем.

Не совсем понимаю, зачем вмешиваюсь. У каждого своя жизнь, и все вольны делать выбор самостоятельно, а позднее нести за него ответственность, но глаза Ксении были такими печальными и… пустыми, что мне захотелось помочь. Услуга за услугу.

Да и я не привык отказывать себе в чем бы то ни было. Тем более наблюдать за уродом в момент, когда он понимает, что прошлой, такой вожделенной, безнаказанности больше нет — очень увлекательное занятие. Можно считать это маленьким развлечением.

- Входи, - произношу, когда стук в дверь раздается.

Горин, заместитель начальника департамента градостроительной политики, не смог дождаться нашей встречи, запланированной на послезавтра.

Виктор появляется на пороге, и я в считанные мгновения ощущаю его нервозность. Ну конечно же.

Чиновники. Они никогда не заявляются просто так. Либо с проверкой — машут шашкой, проявляют агрессию, стараясь хоть как-нибудь показать свою значимость, либо понуро, преисполненные скорбью, приползают просить что-либо. За последние тридцать лет я их столько повидал, что уже тошно.

В молчании он проходит вглубь кабинета и садится напротив меня. Множество лишних телодвижений выдают его состояние.

- Эд…

Взглядом его обрываю.

Тяжело вздохнув, он достает из принесенной папки документы и, привстав, протягивает мне.

- Это не то, - качаю головой, мазнув по ним взглядом. – Между нами есть договоренности. Я свою часть выполнил. Теперь ваша очередь.

Откидываюсь на спинку кресла и продолжаю внимательно на него смотреть, переплетя пальцы.

- Эдуард, всё будет. Участок, считай, твой.

В его голосе столько неуверенности, что мне смешно становится. Мы так давно знакомы, что это даже занятно. Зная его как облупленного, понимаю, как ему неловко. Нет, дело не в том, что он врет, глядя мне в глаза. Причина его страха – моя осведомленность о лжи.

Вздыхаю тяжело.

Ничего не меняется. Ничего. Это мне и приелось.

- Ты во мне кого видишь? – спрашиваю с усмешкой.

Мне кажется, или он бледнеет?!

- Не понимаю, о чем ты, - на его лбу испарина появляется. - Я.. Мы… Эд, мы всё возможное делаем для ускорения процесса. Ты ведь понимаешь, тот участок – лакомый кусочек. Десятки желающих его получить. Нужно всё чисто сделать…

Глава 7

После услышанного, вернее, подслушанного под дверью в кабинет Андрея, у меня пропало всякое желание с ним разговаривать. Зачем? Правды он мне никогда не скажет, а вот переругаться с мы с ним можем запросто.

На одном дыхании долетаю до своего кабинета и, собрав вещи, несусь в детский сад, ни о чем больше не думая.

Я, конечно, уверена, что такой человек, как Эдуард Наумович, не по зубам этим отморозкам, но… неконтролируемое чувство тревоги топит с головой. Не хочу быть замешанной в грязные дела мужа. Не хочу, чтобы наша дочь пострадала из-за них.

Хватит. Я так жутко устала, что моя внутренняя батарейка не то что мигает, она воет, извещая о скором отключении. И недосып тут ни при чем.

Я устала перманентно испытывать дикий, безумный, почти первобытный страх. Не за себя.

Дошло до того, что при последних ссорах я думала – было бы неплохо, если бы Андрей силу не рассчитал. Но как бы ни была измотана, я отдаю себе отчет в главном – с мужем дочке оставаться нельзя. Мало ли что ему взбредет в голову?!

- Мамочка, в мы поедем на море? – оживленно спрашивает, когда я по возвращении домой принимаюсь вещи в сумку закидывать. – Мы поедем на поезде? Долго?

Свекровь рассказывала внучке о своих приятных воспоминаниях, как она впервые на поезде поехала летом в Анапу. Малышка под таким впечатлением осталась от бабушкиного рассказа, что Андрей даже психанул и попросил её больше дочку не накручивать попусту.

Да, он и на маму стал срываться.

По её словам, это я виновата в его регулярно плохом настроении.

Кто же ещё? До знакомства со мной сыночек идеальным был.

- Нет, малышка. Пока просто в гости к тете Вере съездим. Но это наш секретик. Договорились?

Дочка вмиг грустнеет. На её миленьком личике такая острая досада отражается, что я не выдерживаю.

Бросаю вещи в сумку и иду к ней. Опускаюсь на корточки, упираясь одним коленом в пол, обхватываю её кукольные ладошки своими. Заглядываю в самые чистые на свете глазки.

- Солнышко моё, я обещаю тебе – мы обязательно поедем на море. Куда захочешь, туда и поедем. Только чуть-чуть попозже, - заверяю её, а у самой кошки скребут на душе.

Я очень много работаю. И для чего? Что мне это дало? По сути, у меня нет ничего в жизни ценного кроме Ангелины. Вообще моя жизнь без нее смысла не имеет.

- Обещаешь? – Ангелок смешным образом хмурит свои светлые бровки. Ей, наверное, кажется, что она со мной говорит строго, как взрослая, я же в этот момент не могу скрыть искренней улыбки.

Как мало деткам нужно для счастья.

- Обещаю. Честно-честно, - подаюсь вперед и обхватываю хрупкое тельце, прижимая его к себе.

Как только дочка отпускает меня из своих теплых объятий, достаю из кармана телефон и пишу сообщение подруге.

«Вер, если мы приедем сегодня, пустишь?»

Можно в гостиницу, но отчего-то меня не отпускает чувство, что как только я покажу документы при заселении – нагрянет Андрей.

Знаю. Паранойя. Но ничего поделать с собой не могу.

Он добился желаемой цели, выработал у меня дурные инстинкты.

У меня звонит телефон.

Вера.

- Да, Верусь, - охотно принимаю вызов.

- Наконец-то! – слышу её облегченный вздох. – Я давно тебе говорю – приезжайте с Ангеликом. Что этот урод сделал? Не могла ты просто так решиться…

Шикаю на нее. Говорит слишком громко. Ангелина уже встрепенулась. Не хватало того, чтоб она начала громко спрашивать, кто такой «урод»? Чувствую, что в таком случае её бабушка точно появится на пороге квартиры.

- Ангелина рядом? Прости! Так что её папаша натворил? Снова ударил? – буквально вижу её жестко поджатые губы.

Мы с Верой вместе учились. Андрей всегда ей не нравился, настолько, что она даже перестала со мной общаться, когда я сообщила о своей скорой свадьбе.

Постепенно обоюдные обиды и претензии стерлись в памяти, но Андрею я так и не сказала, что возобновила общение с Верой.

После университета она вышла замуж и погрузилась в семейную жизнь и материнство, полностью забросив медицину. Муж её тоже не медик. Хочется верить, что точек соприкосновения у нее никаких с Андреем быть не может.

- Нет. Правда нет. Это клиники касается. Я тебе при встрече расскажу.

- Договорились. Мы с мальчиками дома, будем вас ждать. Миша, правда, в рейсе. Но скоро должен вернуться.

Разговор с подругой завершаю быстро.

Отдаю малышке телефон, чтобы занять, пока я сбор вещей заканчиваю. Беру только самое необходимое.

«Даже не мечтай, что Андрей не поймет», - мысленно усмехаюсь со своей наивности.

Хотя я даже не знаю, на что надеюсь. Просто устала от своей жизни, как она есть. Выгорела полностью. Дотла.

Мы уже начинаем обуваться, когда Ангелина вспоминает, что не забрала своего зайку любимого. С такой скоростью несется в спальню, что я только и успеваю её подхватить и стащить ботинок.

Глава 8

- У тебя тут кирпичи, что ли? – Вера с трудом затаскивает мою сумку на кухню. – Немудрено, что Андрюшке-х…ренушке поплохело. Хотя было бы лучше реально чем-то существенным его огреть. Урод, блин.

Дай ей волю, она бы мне помогла с ним поквитаться. Трудно переоценить степень ее отвращения к моему мужу. Да и моего, собственно, тоже.

- Мои вещи и Ангелика, — передергиваю плечами. – Всего понемногу.

Было очень обидно оставлять в квартире свои вещи. Стараюсь, но не могу принять факт, что жизнь слишком жестока. Я работала, старалась, стремилась… И ради чего?

- Я с мужем поговорю. У него много знакомых. Надо найти тебе хорошего адвоката, такого, чтоб без штанов этого козла оставил, - оглядывается на дверь, проверяя, не нагрянула ли малышня. – Скользкий, мерзкий упырь. Никогда мне не нравился! Как он так к Александру Егоровичу смог в доверие втереться? Ума не приложу.

Вера права, мой отец очень любил Андрея. Он был бы в ужасе, узнай, что между нами сейчас происходит, и, возможно, как и моя свекровь, посчитал бы, что корень зла во мне кроется.

Больно думать об этом. Появляется много сомнений. Растет неуверенность в себе. Но я просто устала размышлять над вопросом: «Что же я не так сделала?».

Надоело.

- Я не представляю, что начнется, когда на развод подам — Андрея и так рвет во все стороны. А потом что случится? Вовсе жизни нам с дочкой не даст?

- Ты ведь понимаешь, что дальше так продолжаться не может, - подойдя ближе, Вера упирается ладонями о столешницу и наклоняется ко мне ближе, переходя на шепот. – Он садист. Тиран. Моральный урод. Называй как хочешь, но с таким жить нельзя. А если его накроет, и бесы причудятся? Представляешь, какой беды наделать может.

- С ним что-то происходит. Собственные догадки меня не радуют. Он ведь хирург практикующий… Это опасно.

- Я тебя умоляю! – рука подруги вверх взмывает. – Ты забыла, как к нам на лекции светила с перегаром приходили? А потом, на практике? Стресс они все знают, как снимать. Твой просто дальше пошел. А может быть, просто от природы чудовище. Нашел, на ком зло безнаказанно можно срывать, и доволен. Тебе ли не всё равно, в чем именно кроется причина? Ксюш, я серьезно, пусть его маменька или бабы ищут причину. Не стоит всех и каждого пытаться спасти. Инициатива наказуема. А с тебя хватит уже наказаний, - переводит взгляд на мои руки.

В такие моменты сквозь землю хочется провалиться. Не жизнь, а утопия.

- Мы здесь, потому что действительно нет больше сил и желания разбираться. К тому же, он в клинике мутит опасные схемы. Я не уверена, что хочу быть причастной к её деятельности.

Вера хмурится. Смотрит на меня, губы поджав, словно бы она уже ничему не удивлена в этой жизни.

Вкратце ей рассказываю об услышанном сегодня. В подробности не вдаюсь, ибо сама толком ничего не знаю, да и не треплются о таком на каждом углу. Одно дело — моя личная жизнь, на которую, по сути, широкой общественности плевать, и совсем другое – клиника.

- Каков удалец! На деньги твоего отца раскрутился. Тебя запугал. И творит что вздумается. Просто фу, - её передергивает.

В завещании папы Андрею и правда была большая роль отведена. У родителя было свое представление о мироздании. Женщины слабее и глупее мужчин. Не хирург, по сути, не врач. Хотя после того, как я стала успехи показывать, он отчасти смирился. Решил, что я смогу лечить тех, у кого ему не нужно отрезать что-либо будет.

Кому-то это может показаться смешным, но жить с фанатиками своего дела всегда очень трудно.

У меня даже не возникает вопросов, почему они с мамой развелись. Она очень домашняя, лишенная каких-либо амбиций карьерных, наверное, в его глазах она не дотягивала до звания достойного человека. С таким трудно смириться.

Из глубины квартиры доносится грохот, и я вздрагиваю.

- Не переживай ты так. Дети, - поясняет Вера, поднося чашку с чаем ко рту. Неспешно делает глоток. – И так долго тихо сидели. Порадовали.

У Веры три мальчугана, и она точно асс в подобных вопросах. Не то что я, видящая дочь между сменами.

- Отдай! – раздается крик. – Живо, кому я сказал.

Её старший сын пытается «строить» кого-то.

Я тороплюсь подняться на ноги. Мы тут «новенькие», вдруг Ангелина случайно что-то не то взяла.

- Сиди, - Вера мягко опускает свою ладонь поверх моей. – Это не так работает.

Спустя несколько секунд в дверном проеме появляется её старший сын Владик.

- Мама, скажи Женьке, чтобы отдал мой ноутбук! – вид у мальчишки такой, будто он сейчас просто взорвется.

- Женя хочет, чтобы ты поиграл с ними.

Бог ты мой… Спокойствию Веры можно только завидовать и восхищаться. И глазом не ведет даже.

- Они и втроем неплохо играют. Я только испорчу всё. Скажи, чтобы отдал!

- Сейчас чай допью и приду. Не думаешь же ты, что я побегу сломя голову?

Владик фыркает, но никак слова мамы не комментирует. Смотрит на нее ещё какое-то время, губы поджав, после чего уходит.

- Так каждый день. По двадцать раз. Влад идет в туалет, а мелкие у него что-то в это время подрезают. Замучишься бегать и разнимать. Но ты не переживай, девочек никто из них не обижает.