Развод. Проживу и без тебя

Глава 1

— Я от тебя ухожу…

— Что? — переспрашиваю спросонья, потягиваясь.

После бурной ночи спится всегда так хорошо, а сегодня муж был на высоте. Я даже вспомнила первые наши встречи, когда от страсти трещали крючки и рвалась одежда.

— Я от тебя ухожу, — повторяет Максим и встает с кровати.

Открываю глаза и любуюсь подтянутой спортивной спиной, крепкими ягодицами, загорелой кожей. Рука сама, без приказа хозяйки, тянется к соблазнительному телу, желание вновь рождается где-то глубоко и опаляет жаром кожу.

— Иди сюда, негодник! — легко хлопаю по упругому заду.

Максим отпрыгивает и поворачивается. Сердитый взгляд карих глаз из-под насупленных бровей прожигает насквозь. Злится? С чего бы это?

— У тебя со слухом плохо?

— Нет, — смеюсь и сажусь, пусть полюбуется, как сильно я хочу его. — Я оценила твою шутку, а теперь иди ко мне.

Протягиваю к мужу руку, но он хлестко бьет по ней ладонью. От боли мгновенно прихожу в себя.

— Я от тебя ухожу! — повторяет он, чеканя слова.

— Спятил? Сколько вчера выпил?

— Причём тут выпивка?

Тяжелый взгляд упирается в ложбинку между грудей, и от него мурашки бегут по телу. На лице Макса написано такое презрение, что я невольно подаюсь назад.

— Но ночью… как же это? Ты был страстным… мы любили друг друга, — бормочу, не останавливаясь.

— Это был акт прощания, — усмехается он.

Я все ещё не верю в реальность происходящего. Накануне у нас были гости. Мы с Максимом дружно готовились к приему, много смеялись, давали пробовать друг другу еду, прикидывали, сколько понадобится спиртного. Словом, провели отличный вечер. Ни одной обиды, ни слова упрёка.

Ни-че-го!

Все, как обычно в нашей дружной семье. А сейчас я растерянно наблюдаю, как муж натягивает спортивные брюки и голый по пояс идёт в ванную, слушаю, как шумит вода, но не могу поверить в происходящее.

Он уходит, почему? Что я сделала не так? Десять лет прекрасного брака, чудесные дети, которых мы буквально вырвали у природы с помощью ЭКО. Мы семья, всегда вместе, всегда рядом: в магазин, на прогулку, в бассейн… У нас совпадали мысли и планы на жизнь, желания и тревоги. Две половинки одной души. Идеальная пара для родных и окружающих, которые с восхищением смотрели нам вслед.

«Нет, — решаю я, — это примитивная проверка. И что на Макса нашло?»

Вскакиваю с кровати, несусь к двери в ванную, она раскрывается, выходит муж и, как большой пёс, встряхивает влажными волосами.

— Ты долго ещё голая шататься по квартире будешь? — презрительно скривив губы, спрашивает он. — Прикройся! Неприятно смотреть на твой целлюлит и обвисшую грудь.

Его слова молотом бьют по голове. От шока раскрываю рот, но ничего не могу ответить. Какой целлюлит?

Невольно кошусь в зеркало шкафа. Да, я немного поправилась после родов, но не критично, диета, несколько занятий фитнесом, и тело придёт в норму. Просто мне казалось, что муж обожает меня и без лишних хлопот с моей стороны.

Получается, ничего подобного?

Только сейчас понимаю, что он не шутит. Он абсолютно серьёзен и безжалостен.

Бросаюсь к шкафу и натягиваю халат. Дрожащие пальцы не попадают в отверстия для пуговиц, а я все пытаюсь и пытаюсь застегнуться.

— Милый, зачем так грубо? — наконец выдавливаю из себя слова. — Что-то случилось на работе?

— Нет! — от короткого и резкого ответа отшатываюсь, как от удара.

— Но в чем причина?

— Мне надоели твои вечные измены.

— Что?

Голос внезапно садится и опускается до шепота. О чем он говорит? Что за глупость?

Шок! Теперь я понимаю значение этого слова. Я никогда не изменяла своему любимому.

НИКОГДА!

Даже не смотрела в сторону других мужчин.

Максим, уже полностью одетый, подходит к входной двери. Я стою, беспомощно опустив руки. Полы незастегнутого халата висят вдоль тела.

— Я приду в понедельник, в обед, — муж снимает цепочку и открывает замок. — Собери мои вещи.

— Подожди! — хватаю его за рукав. — К-какие измены? Мне никогда и в голову не приходило…

— Мила, не тупи! Прикройся наконец! — он срывает с вешалки мой плащ и швыряет в меня. — Противно!

Дверь захлопывается, а я тупо смотрю на нее, все ещё не понимая, что только что случилось. В душе пусто до звона. Кажется, это происходит не со мной, а с кем-то другим. Не мог мой Максим, мой любимый человек, вот так походя бросить мне в лицо глупые и беспочвенные обвинения.

Встряхиваю волосами, подхожу к зеркалу и разглядываю своё отражение. Обычная тридцатипятилетняя женщина в полном расцвете. Стройная, с тонкой талией и длинными ногами. Светлые локоны прикрывают маленькую грудь. Откидываю их назад. И где муж увидел провисание? Здесь и висеть нечему, первый размер, все торчит, как в юности, правда, по окружности разбегаются ниточки растяжек.

Такие же есть и на животе. Но ни одной женщине не удастся выносить двойню и не оставить на коже этих белых шрамов. Глупо думать, что именно они стали причиной презрительного выражения на лице мужа.

Что-то здесь не так!

Успокаиваю себя, беру в руки телефон, чтобы позвонить маме, но бросаю его на кровать. У меня есть выходные дни. Может, за это время появится новая информация или муж перебесится и одумается.

Настроение сразу поднимается. Выходка Максима настолько нелепая, что в неё ни один человек не поверит.

Быстро привожу себя в порядок и пулей вылетаю из дома: нужно поехать за детьми, которые сегодня ночевали у мамы, потом на дачу, обещала им вылазку к озеру. Твёрдо решаю никому пока не говорить: сама ничего не понимаю, да и не хочется раньше времени будоражить тихую гладь жизни. Через несколько дней пронесётся смерч и сметёт все на своём пути, а пока…

Глава 2

Что будет пока, даже не представляю, настолько сложно поверить в происходящее.

На автомате слежу за дорогой, привычно поворачиваю руль, торможу на светофорах, а мысли совсем о другом: изо всех сил пытаюсь вспомнить, что можно принять за мою измену.

Да, мне иногда пишет смс друг Максима, чем здорово пугает меня. Я стараюсь держаться подальше от этого человека, дружу с его женой Олей и совсем не хочу конфликтов. Недавно он прислал короткое сообщение: «С добрым утром, солнышко!» Может, его видел муж, когда я была в ванной?

Нет, ерунда!

Это не причина ухода из дома такого хорошего семьянина, как Максим.

Тогда, что?

Память подсказывает давний случай, закончившийся скандалом. На новогоднем корпоративе компании, где я работаю, босс, перепив, хлопнул меня по заднице. Макс тогда взбесился, превратился в неуправляемое чудовище. Он бросился на начальника с кулаками и пару раз двинул его по лицу. Досталось и мне, хотя я сама не ожидала от обычно строгого и неулыбчивого шефа такой выходки.

— Ты строила ему глазки! — наступал на меня муж, когда мы вернулись домой.

— Перестань нести чушь! — возражала я, обнимая Максима и подталкивая его к кровати. — Мы с тобой сидели далеко от Владимира Ивановича. Он ни разу даже не посмотрел на меня.

На этом наш конфликт и закончился. Ссора завершилась невероятным сексом, в Максима будто вселился зверь, настолько он был одержим мною. Больше никогда мы не поднимали эту тему, но и на корпоративы с того дня ходили по отдельности.

Тогда в чем причина такого заявления?

Вопрос остался без ответа.

Я с тоской смотрю на телефон, так хочется с кем-то поговорить, обсудить непонятное заявление мужа, но рука не поднимается набрать номер.

— Мамочка приехала! — бросаются ко мне дети.

Они дружно обнимают меня за ноги, а я целую тёплые макушки: светлую Антоши и темную Анюты. Мои любимые малыши, мое счастье и моя отрада! Столько лет мы с Максимом мечтали стать родителями, столько сил и средств вложили в эту страсть! Внематочные беременности просто преследовали меня. Одну трубу удалили. Второй раз врачи поймали беременность вовремя, сохранили трубу, но она покрылась спайками. Я перенесла пять операций, массу уколов, консультаций в другом городе, надежд и разочарований.

Когда врач сказала, что я наконец-то здорова и мне могут сделать подсадку оплодотворенных клеток, я умоляла поместить в матку как можно больше, чтобы наверняка.

И что теперь? Папе дети не нужны? Устал от проблем, с ними связанных, от бессонных ночей и невозможности отдохнуть после работы?

Слёзы обиды выступают на глазах. Я приседаю и крепко прижимаю к себе детей.

— Мама, мне больно! — пищит Антошка.

— Почему ты плачешь? — тревожится сообразительная Анюта.

Она берет в ладошки мое лицо и внимательно заглядывает в глаза.

— От любви к вам, мои золотые, самые замечательные детки.

— Ну, вот, и меня растрогала, дуреха! — всхлипывает мама, появляясь из кухни. — А где Максим? Машину не может поставить? Надо было ехать к институту, там всегда место есть.

— Н-нет. Я одна.

— Мама, папа с нами не поедет? — расстраивается дочь.

Она очень привязана к отцу, и дня без него прожить не может. Они как две половинки одного целого: очень похожи и лицом, и характером. Вот и сейчас дочь прикусывает зубками короткую верхнюю губу, оттопыривая пухлую нижнюю, готовясь заплакать.

— Папу вызвали на работу, — успокаиваю ее.

— Ну, вот! Так всегда! — сын сердито топает ногой.— Он обещал мне починить машинку.

Дружный рёв оглашает коридор. Мы с мамой переглядываемся и начинаем успокаивать малышей.

— Мам, я поеду, — говорю и отвожу взгляд в сторону.

Не могу сейчас смотреть на нее, так и кажется, что она без слов все поймет, начнет допрашивать и выпытает все то, что я для себя еще не осознала окончательно. Нет, нужна передышка, время, чтобы хорошенько обдумать заявление мужа, попытаться помириться с ним или хотя бы поговорить.

— А чай? Я уже стол накрыла, — всплескивает руками мама.

— На даче попьём. Дети, а давайте сделаем пикник. Кто за это предложение, поднимите руки. Чур, я первая!

— Нет я! — прыгает Анюта.

— Ма-ма! Я хотел быть первым! — куксится Антошка.

Такие разные дети!

Анечка рассудительная и хозяйственная девочка. У неё темные волнистые волосы и карие глаза — уменьшенная в несколько раз копия Максима. Она родилась на две минуты раньше Антона, считает себя старшей и приглядывает за братом.

А тот образец капризного и избалованного свекровью ребёнка. Постоянно что-то выпрашивает, выколачивает слезами и нытьем. Но его голубые глазёнки смотрят на мир с восторгом, а светлые волосы и румянец на нежной коже делают похожим на сказочного принца. Он рано понял, что окружающие восхищаются его милым личиком, и превратился в настоящего манипулятора.

— В следующий раз ты обязательно будешь первым, — успокаиваю его.

Глава 3

Молчание на другом конце не оставляет надежды: Лешка что-то скрывает.

Я напряженно жду ответа. Друг мужа, Алексей, недавно развелся с женой, прожив в счастливом браке восемнадцать лет. Но там ситуация другая. Разорвать отношения решила жена, она ушла из дома, забрав маленькую дочь, а сын остался с отцом. Мы не понимали ее, осуждали, всячески поддерживали несчастного мужика, который даже заболел от горя.

И вот теперь подобная ситуация случилась в моей семье. Неужели Лешка, сам прошедший через мучительную процедуру судов и развода, на стороне моего мужа? Но чем-я-то не угодила благоверному?

— Прости, Мила, не знаю, — тихо говорит Алексей.

Он отключается, а мне хочется завыть. Вот так подойти к забору, задрать голову к небу и завыть долгим протяжным воем. Переполошить соседей, испугать детей, но выплеснуть боль из сердца — единственное сейчас желание, почти непреодолимое.

Вытираю слёзы, поворачиваюсь и натыкаюсь на внимательный взгляд Анечки. Ее маленькое сердечко чувствует что-то неладное.

— Мамочка…

Она обнимает меня за ноги, я целую ее в ароматную, ещё пахнущую молоком, макушку.

— Что, моя рыбка? Пойдем к озеру?

— Да! Да! — хлопает в ладошки дочь.

— Далеко, — хнычет Антошка. — А ты меня понесешь?

— Сынок, у меня в руках будут сумки.

— Не хоч-у-у-у, — капризничает он. — Папа меня н-о-о-о-сит!

— Тогда оставайся в доме! А мы пойдем купаться. Правда, дочь?

— Ага, — смеется Анюта. — Оставайся один.

Громкий вой несется по участку. Антошка садится на ступеньку крыльца, потом ложится и колотит ногами на плитам дорожки. Я сердито отворачиваюсь: нет сил выносить постоянное нытье сына, так и хочется его отшлепать, даже руки прячу за спину, чтобы не сорваться ненароком. Единственный способ борьбы с ним — не обращать внимания на капризы.

Быстро собираю сумку. Бросаю туда воду, перекус для детей, сменную одежду. Потом проверяю круги, игрушки, а когда оглядываю ношу, понимаю: перестаралась, я одна с таким количеством вещей не справлюсь.

— Дети, бегом сюда! — зову малышей.

Аня сразу появляется в дверях, голова Антошки чуть позже показывается из-за ее плеча.

— Мы уже идем? — спрашивает дочь.

— Посмотрите, без чего мы сможем обойтись на пляже?

— Нам хватит одного круга, — Анечка отбрасывает в сторону голубой с нарисованной машинкой. — Мы по очереди купаться будем.

— Я не хоч-у-у-у, — заводит свою песню Антошка. — Моя машинка….

— Вот противный нытик! — сердится дочь. — Хорошо, давай, возьмем твой! Ты мне дашь поплавать?

— Не дам! Мое!

Сын ложится на круг и обнимает его руками. А я снова подавляю отчаяние, которое растет внутри, как снежный ком и вот-вот вырвется наружу. Неужели Максим и вправду уйдет? Как же я справлюсь одна с детьми, домом, дачей, работой, кредитом на машину? Как скажу об этом маме, как положу на ее вдовьи плечи непосильный груз?

И такой ужас охватывает меня, что валюсь на диван и плачу. Навзрыд, взахлеб, пугая себя и детей этим безудержным плачем.

— Ма-ма! Не надо!

Дети падают рядом. Они уже забыли о круге, о походе на пляж, о споре. Мои малыши не понимают, что происходит с их мамой, но из солидарности ревут в два голоса и обнимают меня.

И я прихожу в себя.

«Что делаю? — появляется первая мысль. — Зачем? Не стоит это дерьмо слез моих детей!»

— Все, все, — целую ароматные мокрые щечки. — Я больше не плачу. Идем?

— Да, — дружно выдыхают дети.

Мы быстро собираемся и бросаемся к двери, но Антошка возвращается.

— А машинка?

Сын в своем репертуаре, тащит из-под дивана огромный грузовик, без которого он не проживет и минуты. Я присаживаюсь на корточки.

— Посмотри на меня, сынок, — ловлю его взгляд и удерживаю внимание. — Хорошо. Берем твой грузовик и круг, но тогда ты идешь ножками. Договорились?

— Я не мог-у-у-у, — голубые глаза наполняются слезами.

— Выбирай!

Жестко приказываю я и секунду наблюдаю, как его взгляд мечется от круга к машине. Наконец сын хватает обе игрушки и тащит их к выходу. Я выдыхаю. Не знаю, насколько хватит его терпения, но сейчас победа остается за мной.

Я закрываю ворота и направляюсь к лесу. Идти нам недалеко: по тропинке мимо сосен, зарослей земляники и черники к небольшому косогору, спустившись с которого, мы окажемся на берегу. Здесь начальство дачного поселка устроило отличный пляж, куда собираются дачники.

Анечка скачет впереди, у нее редко бывает плохое настроение. Дочка всегда, как теперь говорят, на позитиве. Антон плетется, вцепившись в мою руку. Он спотыкается на каждом корешке, с визгом пугается муравьев, отмахивается от комаров. Что поделаешь, такая натура.

На середине дороги он останавливается. Я понимаю: уговаривать бесполезно, поэтому подхватываю его на руки. Тащить сумки и четырехлетнего ребенка на себе — та еще задача! Уже через пять минут пот застилает глаза, отчего лес приобретает размытые очертания.