Развод с Драконом. Аптека Госпожи попаданки

Глава 1. Развод

Открыла глаза, чувствуя невероятную тяжесть в организме.

Операция прошла успешно? Мне успели вырезать аппендицит. Чудно.

Не чудно…

Оглянулась обнаруживая себя в неизвестной огромной темной комнате.

Надо мной бежевый балдахин, вокруг странная старинная мебель.

Моргнула, в надежде, что все исчезнет и я окажусь в больничной палате, но ничего не изменилось. Это начинало пугать.

Сбоку распахнулась дверь с противным скрипом.

Повернула голову, увидев мужчину. Его глаза цвета ртути, сияли опасным огоньком.

Высокий и хищный.

Я почувствовала в нем что-то не человеческое. От мужчины исходил холод, мощь и опасность.

Он молчал, сканируя меня сверху вниз, а потом, нехорошо так, ухмыльнулся.

— Очнулась? Удобно было притворяться мертвой?

О чем он? Я не понимаю.

Подняла руку, намереваясь приложить ладонь ко лбу, но замерла. Мое хирургическое сердце пропустило удар.

Рука. Тонкая. Идеальная матовая кожа, ухоженные пальчики с маникюром.

Это не мое. А где шершавая морщинистая рука? Мозоли на пальцах.

Оглядывая чужое тело, совсем забыла о, стоящем рядом, мужчине.

Он решил о себе напомнить. Приблизился, наклонился близко-близко.

— Ты мне больше не жена. Я оформил развод. Измена непростительна, даже если у тебя были причины. А у тебя, как я понял, был повод, и не один.

Кто он? Почему так разговаривает?

Я смотрела на него, а в голове бешеным потоком крутились мысли.

— Кто ты? — спросила, совсем не узнавая свой голос.

Высокий, мелодичный.

Схватилась за горло, чувствуя подступающую тошноту.

— Дура? Решила сделать вид, что лишилась памяти. Права была Линса, ты обезумела.

О ком он? Я не знаю никаких Линс. Глупости какие.

Попыталась приподняться, но мужик мне не дал, опустив лапищу мне на грудь, вдавливая в кровать.

— Что вы себе позволяете?! — вскрикнула, дергаясь, пытаясь выбраться, но тщетно. Он был сильнее и мощнее.

На фоне него я выглядела куколкой. Хрупкой, которая сломается в любой момент.

Обхватила его запястье двумя руками, пытаясь убрать ее с себя.

Подняла на него взгляд, видя в его глазах лишь холодную усмешку и жестокость.

Мне стало не по себе.

Еще бы. Кому было бы приятно, очнуться в незнакомом месте, а еще встретить этого хищного зверя.

— Я видел тебя с ним. Вероятно вам было весело. Он лучше меня? — каждое его слово сопровождалось еще большим давлением.

Я понимала, что еще чуть-чуть и он сломает мне ребра.

— Отпустите, мне больно! — вскрикнула, чувствуя, что начинаю задыхаться. — Давайте поговорим. Мне кажется, это какое-то недоразумение.

Он насмешливо вскинул бровь, но руку убрал.

Поморщилась, потирая грудь. Он чуть не убил меня. Кто он вообще такой?

— Недоразумение, это ты. Эола, тебе повезло, что я не убиваю женщин, но чем больше смотрю в твои лживые глаза, понимаю, что готов сделать исключение. Лучше убирайся! — рыкнул он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Расслабленно выдохнула, откинувшись на подушки.

Эола? Это не мое имя. Меня зовут Эльвира. Он обращался не ко мне? Он видел другую женщину, ту, которая ему изменила. Но при чем здесь я…

Поднялась с кровати, сжимая зубы от боли. Ребра болели так, словно он их действительно сломал.

Осмотрела чужую комнату, цепляясь взглядом за напольное зеркало у окна.

Поковыляла к нему, еле переставляя ноги.

Тело ныло, посылало боль при каждом моем движении.

До зеркало было всего ничего, каких-то пять или шесть шагов, но казалось, я добиралась вечность, мысленно диагностируя себя.

Вывих лодыжки, плеча, запястья. Про ребра точно не скажу - надо рентген, но предположу, что трещина может быть.

Внешний вид был убогим.

Из зеркала на меня смотрела исхудавшая и замученная девица.

Поднесла дрожащие пальчики к шее, медленно проводя по поверхности черного синяка, выругавшись.

Кто это? Почему она так плохо выглядит? Ее избивали, мучили?

Втянула носом воздух, шумно выдохнув, чувствуя приближающуюся панику, но сдерживая себя.

Я женщина взрослая, хирург с многолетним стажем. Я не должна знать, что такое паника, мне она противопоказана. Только холодный расчет - не более.

Я не глупая и вижу, что угодила в чужое тело. Но как?

И что это за место? В чьей я стране?

От мыслей отвлек звук быстрых шагов. Дверь распахнулась и в комнату ввалились слуги.

Они с презрением швырнули к ногам какой-то сверток и сунули в руки странные монеты.

Осмотрела их, прижимая к боку теплый сверток.

Не видела нигде такие. Обычные медные кругляши без опознавательных знаков.

— Вот и все ваше приданое, госпожа, — ухмыльнулся сухой мужик, с блеском в глазах поглядывая на монеты в моей ладони.

Хмыкнула, сунув их в карман легких домашних брюк.

Девушки, стоящие за спиной мужичка, схватили меня за руки, выводя из комнаты. Мы минули несколько коридоров, выходя на улицу.

Меня буквально выставили за ворота. В объятия моросящего дождя и захлопнули железные ворота, отрезая меня от тепла, от подобия защиты.

И вот я стою на улице, босая, в нелепом домашнем костюме. В голове крутится только одно. Он меня выгнал. Просто выгнал. Даже не попытался разобраться.

Холод пробирал до костей, но вместе с ним внутри росло другое - злость. Очень яркая, очень горячая.

«Муженек, решил, что девица, в тело которой угодила я предательница? Отлично. Но я выживу. И стану сильнее, чем он может представить. А вот прощения ему не будет».

Я прижала узел с вещами к груди и пошла в сторону города. У меня было только одно преимущество - знания. Я хирург, а еще аптекарь. Настоящий. Из мира, где фармакология - наука. Если здесь люди лечатся отваром трав и молитвами, то я им быстро покажу, что такое современная медицина.

Глава 2. Без имени и без прошлого

Холодный ветер с горной гряды бил в лицо, а каменистая дорога скользила под ногами.

В узелке я нашла туфли. Старые покоцаные, но они хоть немного, но защищали ступни, при этом больно натирали пятки.

М-да, незавидная участь брошенки.

Кто эта Эола и почему это старье, под видом одежды, назвали ее приданым?

Зачем тогда, такому богатому мужчине, нужно было брать ее в жены? В доброго играл, а потом надоело?

Возможно.

Что тогда стало с бедняжкой, тело которой я заняла? Замучил до гибели. Он настоящий тиран.

Хорошо, что выгнал. Ох, я бы на нем поэкспериментировала от души.

На улице было темно и неясно куда идти, но я упрямо двигалась дальше.

Вязаное платье и захудалое пальто, грели немного лучше, чем домашняя одежка.

Прижала крепче к себе узелок, вспоминая, что в нем еще остался лежать простенький нож в кожаных ножнах и странный пузырек к желтой жидкостью.

Может отраву положили, на тот случай, если бедняжка Эола решит отойти на небеса, но они не дождуться.

Если жизнь подарила мне еще один шанс, я обязательно им воспользуюсь.

Вскоре дорога вывела меня к тракту.

Приспичило же кому-то поселиться на опушке леса, а мне бедной потом броди, дорогу ищи.

Нет, я сама виновата, по лесу пошла не заметив дорогу, но в чем здесь моя вина? Лучше освещать надо. В этой темноте черт ногу сломит, а луна не собирается радовать своим светом.

До слуха донесся скрип колес. Оглянулась, с надеждой. Может мне повезет, хоть узнаю где ближайший город и долго ли топать.

Звук усиливался, повозка приблизилась.

Сделала шаг вперед, открыв рот, чтобы поздороваться.

— Убирайся! Подстилка дракона! — гаркнул кучер, промчавшись мимо.

Я так и застыла, открывая и закрывая рот. Слов не было, только ненормативная лексика на языке крутилась.

Передернула плечами, отмирая от пронизывающего холода.

Однако, неприветливые жители тут имеются.

Поделом ему!

Главное тракт нашелся. Пойду по нему, может выйду куда-нибудь.

А слухи, однако, бегут быстрее моих шагов.

Хмыкнула, поправляя узелок и потопала дальше.

Голод начинал скручиваться в животе. Я пока не знала, где найти пропитание и где могу переночевать.

Лес по одну сторону, скалы по другую. Сзади дом в котором Эола оказалась не нужна, а впереди путь. Мой путь.

Через час я смогла выбраться к ручью, радуясь, что луна-таки решила порадовать меня этой ночью.

Села перед ручьем на колени, умываясь холодной водой, смотря на свое отражение, видя все ту же выжатую девушку с густыми каштановыми волосами и печальными серо-зелеными глазами.

Это тело было не приспособлено к долгим пешим походам по лесу. Оно быстро устало.

Было принято решение лечь спать.

После недолгих блужданий, обнаружила упавшее дерево. Под его стволом трава была сырая, но не мокрая.

Легла с блаженством вытягивая ноги, подложила под голову узелок с домашней одежкой и прикрыла глаза. Телу нужен был отдых.

В голове проносились слова мужчины: «развод», «измена». Память тела молчала. Я не знаю, была ли Эола виновна, я не знаю, за что расплачиваюсь.

Утром я смогла раздобыть сухие ветки и дедовским способом разжечь костер.

Поднесла руки к теплу, жмурясь от удовольствия, но тут же скривилась, ощущая голод.

Если честно, я сейчас бы предпочла чашку кофе и вай-фай, но выбора не было.

Посидев еще немного, со стоном поднялась и поковыляла дальше.

И снова тот же пейзаж, благо солнце светило и было видно, куда я чапаю, то есть, иду.

Через полчаса лес сменился полем, а потом на горизонте замаячил городок.

От радостного возбуждения, я стала перебирать ногами быстрее.

Во рту появилась вязкая слюна, а желудок выдавал тирады не хуже ударных инструментов.

До городка добараст в считанные минуты, но слонялась по нему дольше, не имея понимания, где я могу найти общепит.

Вывесок не было. Кругом однотипные серые здания и пыль.

Она была на брусчатке, окнах, древних транспортных средств, похожих на кибитки.

Меня одолевала грусть и голод, который продолжал увеличиваться с каждым вздохом.

Я бродила по городу, стараясь не выглядеть потерянной.

Получалось так себе. Зеваки откровенно таращились.

Ну еще бы. Разряженная девка в коротком вязаном платье и дырявом пальто. Такую я бы тоже не пропустила.

— Девушка, вам плохо? — подбежал ко мне старичок с корзиной трав, дергая себя за худую седую бороду.

Я вздохнула. Плохо, это еще мягко сказано. Но я натянула улыбку.

— Нет-нет, я просто ищу работу.

— В таком платье… — хмыкнул дед. — С таким нарядом только в бордель берут.

Спасибо, дедушка, очень мотивирующе.

Я уже собиралась послать его к черту, но тут заметила в его корзине знакомые травы: череда, зверобой, ромашка. У меня загорелись глаза. Вот он, мой шанс.

— Вы травами торгуете? — осторожно поинтересовалась.

— Ага, целебными. — Старик прищурился. — А ты что, разбираешься?

Разбираюсь? Да я за последние пять лет могла бы докторскую по фитотерапии защитить!

И я понеслась рассказывать, что лечит ромашка, чем отличается зверобой продырявленный от обыкновенного, и почему сушить листья нужно в тени, а не на солнце.

Старик слушал все шире открывая глаза.

— Славная ты девка… — протянул он наконец. — Не хочешь поработать у меня? Я травы собираю, но толком лечить не умею. А ты, гляжу, знаешь больше лекаря.

Так я получила первую крышу над головой.

Домик его был крошечный, зато теплый. Я разжала кулак и посмотрела на жалкие монеты, что мне дали при «разводе». Хватит разве что на хлеб и сапоги. Ну что ж, начнем с малого.

Вечером я сидела у печки, перебирала травы и думала.

Вот тебе и развод. Только вчера я потеряла «мужа», а сегодня уже почти основала аптеку. Мир, держись. У меня большие планы.

А внутри все еще пылала злость.

Глава 3. Первый пациент

Утро началось не с кофе, и не с круассана. Да и, в принципе, такие «утры» невозможны. Но, мечты, мечты…

И даже не с ленивого потягивания в кровати, как положено приличной женщине из моего прошлого мира.

Нет. Моё утро началось с визга.

— Спасите! Он умирает!

Я едва не выронила нож, которым пыталась резать зверобой, и замерла. На пороге стояла упитанная женщина с перекошенным лицом и трясущимися руками. А в этих руках… ребенок. Мальчишка лет пяти-шести, бледный, как простыня.

— Что случилось? — я вскочила и бросилась к ним.

— Ел пирог на базаре! — женщина захлебывалась словами. — Сначала смеялся… потом упал, начал задыхаться… ох, госпожа, он умирает!

Меня передернуло. Я ведь читала где-то, что на средневековых базарах продукты часто бывают «с душком». Но одно дело читать, а другое, видеть перед собой ребенка, который хрипит и бьется в руках матери.

Я усадила мальчишку на лавку, быстро приложила ладонь ко лбу - жар! Губы синюшные, пульс слабый.

Так… спокойно. Отравление. Все ясно. Я это умею. Я могу.

— Воды! — скомандовала я. — Быстро!

Женщина, дрожа, метнулась к кувшину. Я открыла свою «лабораторию», а по факту жалкий набор ступки, ножа и пучков трав. И начала перебирать в голове, что есть? Мята. Ромашка. Кора дуба. Да еще и уголь в печи. Отлично.

Я растолкла уголь в порошок, добавила сушеной мяты и кусочек дубовой коры, все это залила кипятком и получившийся черный, вонючий «коктейль» поднесла к губам ребенка.

— Пей. Ну же, пей, маленький… — я придерживала его голову, заставляя глотнуть хоть немного.

Он закашлялся, вывернул руки, но я не дала отстраниться. Еще глоток. И еще.

Минута. Другая. И вдруг мальчишка согнулся пополам и вырвал прямо на пол. Я успела отскочить, чтобы не заляпать платье (платье-то у меня всего одно, спасибо дорогому муженьку за богатое приданое). Но, ничего, уже скоро я пойду и куплю себе новое. Не зря же монеткам пропадать.

Секунды тянулись вечностью. Я держала ребенка за плечи, пока он дрожал и кашлял.

Ну давай же, ну давай, живи, ради всего святого…

И он ожил.

Щеки чуть порозовели, дыхание стало ровнее, губы уже не были такими синими. Я откинулась к стене, смахнула пот со лба и выдохнула.

— Жить будет.

Женщина разрыдалась, прижала мальчишку к груди, потом кинулась ко мне и чуть не упала в ноги.

— Госпожа! Да вы святая!

Я фыркнула.

— Какая из меня святая, женщина? Я только, вон, — указала на чернильное пятно у печи. — Пол испортила.

Но внутри… внутри было что-то странное.

Меня называли разными словами - «изменница», «безродная», «разведенка»… А тут впервые: «спасительница». И это было чертовски приятно.

Соседка оставила на столе корзину яиц в благодарность и ушла. Я сидела у печки, перебирала травы и думала.

Так вот оно как. Это может сработать. У меня действительно есть место в этом мире.

Я умею то, чего не умеют здесь. Для них уголь из печи, просто мусор. А для меня это средство, которое может вытащить ребёнка с того света.

И город об этом узнает.

К вечеру пришла вторая женщина. Потом третья.

У одной был муж с язвой желудка (ну или с чем-то похожим, потому что от ее описаний я поняла: «болит после еды, жжет»). У другой ребенок с вечным кашлем.

Я по памяти подбирала сборы, объясняла, как заваривать, и чувствовала себя едва ли не университетским профессором среди первоклашек.

— Госпожа, откуда вы все это знаете? — спрашивали они.

Я лишь улыбалась и отвечала.

— Училась.

Врать проще простого, но правду они бы все равно не поняли. Я ведь попала в это тело из другого мира, где медицина продвинулась чуть дальше, чем «заварить травку и помолиться». Да и зачем им это знать? Главное здесь - результат.

Когда стемнело, я вышла на улицу. Воздух был холодным, звезды висели низко. Я обняла себя за плечи и вдруг почувствовала прилив… силы, наверное.

Вчера я была никем. Выгнанной, опозоренной, чужой.

А сегодня? Сегодня я уже что-то значу. Сегодня обо мне будут говорить.

Я улыбнулась, глядя на небо.

— Ну что, недомуженек, — прошептала я. — Ты выгнал меня, даже не выслушав. А я? Я стану такой, что однажды ты сам приползешь ко мне. И знаешь, что самое смешное? Я еще подумаю, спасать тебя или нет.

Я уже собиралась вернуться в дом, когда заметила у калитки тень. Высокая фигура в длинном плаще, неподвижная, как высеченная из камня.

— Эй! — крикнула я, сжав узелок с травами, будто оружие.

Фигура шагнула ближе, и я увидела под капюшоном холодный блеск глаз. Серых, как сталь. На груди интересный, но непонятный символ - перекрещенный меч и огонь.

Может это инквизиция?

Хах! По мою душу явились?

— Госпожа, — голос был низкий, властный, без капли эмоций. — В городе ходят слухи о женщине, что слишком уж хорошо лечит. Слишком необычно для простых трав.

Я похолодела, но собрала все силы в кулак.

Он же мне ничего не сделает. Я обычная лекарка, которая училась. Правда в другом мире, но училась же.

А еще, больно странно я реагирую. Обычно я холодна ко всему, но не сейчас. Может на меня так молодое тело влияет?

Вопрос…

— И что с того?

Он усмехнулся.

— Обычно такие женщины оказываются ведьмами.

Сердце ударилось о ребра. Черт. Вот только этого мне и не хватало. Дайте мне уже жить спокойно!

____________

Книга выходит в рамках Литмоба "НЕЛЮБИМАЯ ЖЕНА ДРАКОНА"

9 историй о браке без любви, о разбитых сердцах и новом пламени в сердце дракона, вы можете прочитать здесь

https://litnet.com/shrt/dlG2

Глава 4. Подозрения

— Госпожа, — начал инквизитор с утра, стоя у калитки, — Я буду за вами наблюдать.

Закатила глаза.

Снова он. Вчера вроде мирно разошлись, но, похоже, он недостаточно ему было просто со мной поговорить. Решил наблюдать.

— Ах да, — сказала я с улыбкой, — Пришли и сразу на завтрак контроль качества лекарств?

Он хмуро посмотрел на меня.

— Не шутите. Это приказ.

Ну конечно, никто не приходит просто похвалить аптеку. Инквизитор любит зрелища… или кошмары. Видимо, сегодня у мил гостя настроение для зрелищ.

Поднялась, оправляя новое платье, которое дед нашел в сундук его дочери.

Она живет в другом городе, совсем не поддерживает с ним связь. Но, главное жива, а в их семейные разборки не имею желания вмешиваться.

— Вы будете лечить, а я просто посмотрю за вами. Надеюсь вы оправдаете себя.

— Слушаюсь, — ответила я, демонстративно замешивая травы, — Но предупреждаю, могу быть опасной, если слишком близко подойдете к ступке. Инструмент, не дай боже, и на тот свет отправить может.

Он нахмурился. Взглянул на ступку и сделал пару шагов назад, присев на деревянный стульчик в темном углу.

Он не сводил с меня глаз, даже дед бросил на него хмурый взгляд, проходя мимо, а я пыталась игнорировать его, пока принимала первых пациентов.

— Мальчик мой, он ел быстро и дышать не может! — закричала мать, влетая в помещение, держа, ну, не мальчика, подростка, за руку. — Пожалуйста, помогите!

Парень еле стоял, по щекам его катились слезы. Руку он держал на шруди, силясь сделать вздох, но выходил из горла лишь свист.

— Садитесь, — сказала я, — И не дергайтесь.

— А вы уверены, что справитесь? — испуганно спросила мать.

— Абсолютно, — улыбнулась я, — Я училась.

Правда, в другом мире, но училась же.

Подошла, размахнулась и с силой ударила его по месту, чуть ниже шеи. Из горла его вылетела какая-то дрянь.

Мальчик закашлялся, потом постепенно перестал хрипеть. А я вздохнула с облегчением.

— Госпожа, вы чудо! — мать обняла меня.

Хм, чудо… или инквизитор решит, что я ведьма?

В этот же день к лавке стали подходить люди с разными недугами. Некоторые из местных знахарей косо поглядывали, шептались между собой.

— Говорят, вы не простая травница, — сказала одна старушка, подходя поближе.

— Ну конечно, — ответила я, — Я только что прилетела на метле. Вон, — указала пальцем на шкаф, где стояло орудие для уборки. — Там припарковалась.

— А вы шутница, — холодно заметил мужчина из угла.

Уголки губ его еле дернулись, но сам он остался неподвижен.

— А вы, на удивление, стойкий. До вечера сидеть собрались. Чаю бы попили, на травках. Мой личный сбор. С утра, с росой собирала.

— Откажусь.

Пожала плечами.

Он как хочет, а я пожалуй хлебну отвару из трав. Хоть я его и обманула слегка, ведь ничего не собирала. Этим дед занимается.

Инквизитор наблюдал из тени, молчаливый и холодный. Я подозревала, что завтра он придет снова.

К вечеру, когда поток клиентов стих, инквизитор отлучился по делам, ко мне подошел дед, который, кстати, так и не представился.

Он вытер руки полотенце и призывно мне махнул.

— Пойдем. Мне нужно кое-что тебе показать.

— Простите? — я подняла бровь. — Намечается вечерняя прогулка?

Старик даже не улыбнулся.

— Не совсем. Ты должна увидеть это своими глазами.

Это? Что он хочет мне показать?

Если я скажу, что не заинтересовалась, то нагло совру.

Я всегда любила сюрпризы и это не исключение.

В глазах деда плескался живой огонек. Казалось, что ему самому интересно будет, узнать мою реакцию на сомнительное «это».

Мы шли по узким улицам, старик спокойно переступал через ямы, не обращая внимания на грязь.

Я шагала следом, все время заправляя за уши выбившиеся пряди волос. Никогда у меня не было столь густых волос. Как же за ними ухаживала бывшая хозяйка этого тела. Невероятная длина.

Вскоре передо мной возникло полуразвалившееся здание. Крыша прогибалась, доски скрипели, окна заколочены.

— Эта лавка когда-то принадлежала… его жене, — сказал старик тихо.

Я моргнула.

— Моей…? — переспросила я, хотя в голове уже вертелись сотни вопросов.

— Нет, не твоей, — ответил ответил он строго. — А его, ну того чье имя не хочу называть. Но если ты сможешь восстановить это место, она будет твоей.

Чье имя он не хочет называть?

— Может вы захотите и назовете имя? Честно клянусь, ни одна живая душа не узнает, что вы проговорились. Ну?

Он замялся, опустил голову, почесав затылок.

— Арнольд его зовут. Развелся на днях, жена пропала. Я, хоть и не видел ее, но лично знаком с братом девушки. Он и вверил мне эту развалюху.

Ага, у нас есть кто-то, кто развелся на днях. Не тот ли это Арнольд, который меня из дома выставил с драными вещами?

Я оглянулась на полуразвалину.

Подарок, да? Только крысы и пауки уже явно подписали здесь контракт на постоянное место жительства.

— И вы думаете, что я справлюсь? — спросила я.

— У тебя есть способности, которых нет у других, — сказал старик. — Восстановишь, лавка твоя. Не справишься, останешься ни с чем.

Я посмотрела на развалины и тихо улыбнулась.

— Ладно, — уверенно произнесла, — Я беру это задание. Но предупреждаю - люблю делать красиво… и с огоньком.

Старик кивнул и развернулся.

А я осталась стоять, разглядывая лавку, уже придумывая, какие травы и полки сюда поставить, как покрасить стены и восстановить крышу.

Ну что ж, жизнь пошла на новый виток. Лавка, руины, дед за спиной - и я снова в игре.

Глава 5. Развалины

«Если два знахаря делят одну лавку, то пострадают все - кроме сплетников».

Я осторожно толкнула дверь, и та издала жалобный скрип, будто тысячу лет ее никто не открывал.

Зашла, осматриваясь, уперев руки в бока.

Внутри пахло сыростью, старым деревом и… мышами.

— Ну, шик, блеск, красота, — пробормотала, закашлявшись. — Здесь явно обитают только тараканы и привидения.

Насчет привидений у меня есть маленький пунктик. Я в них не верю но боюсь. Надеюсь, здесь такие не водятся и я буду мирно существовать, хотя бы, с мышами. Их хоть вывести можно, а привидение фиг прогонишь.

Б-р. Передернула плечами, представляя эту картину. Нет уж, такого счастья мне не нужно.

От моего кашля и резко распахнутой двери, пыль клубами взлетела вверх, осела мне на волосы и плечи. Я чихнула так, что эхо пошло по углам.

— Аптека моей мечты, — усмехнулась, отряхивая осевшую пыль. — Ага. «Лечим всё: от простуды до депрессии. Бонусом крысиный писк и паучьи сети».

Медленно, подошла к развалившейся стойке. Дерево было треснувшее, но я провела по ней подушечками пальцев и представила, как здесь стоят аккуратные банки с травами, сушеные корни висят под потолком, а в углу маленький столик для настоек.

— Ну что, Эльвира, — пробормотала себе под нос, — Похоже, твоя вторая жизнь официально началась.

Из-под пола раздалось шуршание.

— Только без арендаторов, ладно? — нахмурилась, топнув ногой, прогоняя эту мышиную стаю. — Аптека без крыс, это как чай без сахара. Вроде можно, но зачем?

Вышла на улицу, посмотрела на кривую вывеску, где еле угадывались буквы.

— Хм. «Лавка целительницы»… Да это же просто шедевр архитектуры, памятник старины!

Вздохнула и хлопнула в ладоши.

А вот теперь началось самое интересное - мысли. А на какие, простите, шиши я все это поднимать буду?

Ну что, доски и гвозди, небось, бесплатно тут не раздают. Крыша сама себя чинить не станет. Травы сами по себе на полки не запрыгнут. Надо деньги.

Я присела прямо на ступеньки, осматривая свои ухоженные ноготочки.

Ну, не свои, бывшей хозяйки этого тела, но, наверно, их уже можно считать своими. Хоть и непривычно.

Что я имею…

Вариант первый - пойти работать к местным богатеям. Типа частным доктором. Но, меня туда никто не позовёт.

Вариант второй - кредит.

Я прыснула. Ага, пойду я в местный банк (которого я здесь не видела), скажу: «Здравствуйте, я женщина без имени, документов и поручителей, но с богатым воображением. Дайте мне займ под честное слово». Ну, максимум, под мягкое место ногой получу.

Вариант третий - заработать самой. Лечить, собирать плату и копить. Но где хранить травы? На коленке? В доме деда? Там место не резиновое точно.

Я застонала, уронив лицо в ладони.

Все, поздравляю. Новый квест «Раздобудь капитал на аптеку». Уровень сложности адский, а награда крыша над головой и шанс не умереть с голоду.

— Чего там ворчишь? — спросил дед.

Он что, не ушел?

Подняла голову, взглянув на него, щурясь от вечернего солнца.

— Планирую, как из нищеты выйти. — вздохнула. — Может, местный фонд поддержки предпринимателей есть?

Дед хохотнул так, что я вздрогнула.

— Нет тут такого. Но ты не бойся. Люди к тебе пойдут. Ты им жизнь спасай, а они платить будут.

— А если не будут? — нахмурилась.

— Тогда сама решай, лечить или нет.

Он ушел, оставив меня наедине с развалинами. Я еще долго сидела и думала.

Вот в прошлой жизни у меня все было четко: зарплата, налоги, ипотека, кредиты. А тут как хочешь, так и выкручивайся.

Я поднялась, вытерла руки о платье и посмотрела на дом.

— Ладно, старая коряга, — произнесла я вслух. — Я тебя оживлю. Сделаю так, что очередь будет стоять до самой площади. И если муженек мой бывший сунется сюда с больным брюхом, я еще подумаю. Долго подумаю, брать ли его вообще.

Вечером я вернулась домой к деду с усталостью и планами. Крыша, пол, полки, ступка, котел… Все это требовало денег, а у меня был лишь кошель с жалкой горсткой монет.

И все же внутри было странное ощущение. Вчера я была изгнанницей. А сегодня хозяйкой развалин. А завтра? Завтра у меня будет своя аптека.

На следующий день я решила собрать все нужное для уборки. И тут же выяснила, что метлы здесь не продают. Только веники. Местные считают, что если дом скрипит, значит, в нем живет дух. И, сюрприз! Несколько соседей уверены, что раз мне дед отдал эту халупу, то я должна лечить их бесплатно.

Да уж, спасибо, дедушка, за щедрый «подарочек». Можно было хотя бы вместе с ремонтом и клиентов в придачу выдать… ну мешок золота.

Плюхнулась на лавку и, подперев голову рукой, начала составлять «бизнес-план».

Пункт первый - крыша.

Пункт второй - полки.

Пункт третий - деньги.

Пункт четвертый - много денег.

Пункт пятый - очень много денег.

Я уже начала смеяться сама с себя, когда в дверь кто-то постучал.

— Открыто! — крикнула я, ожидая увидеть соседку с очередной «болячкой века».

Но на пороге стояла женщина лет семидесяти, сухая, как палка, с глазами, острыми, как иглы. В руках трость, которой она явно пользовалась больше для устрашения, чем для опоры.

— Это ты та самая новая целительница? — спросила она.

— Ну… допустим. — я поднялась и вытерла руки о фартук, приготовившись к жалобам на давление, радикулит или чего у нее там еще.

Но она не собиралась жаловаться.

Она шагнула ближе, ткнула меня тростью в грудь и процедила:

— Лавка, что тебе дед показал, моя.

Я моргнула.

— Простите, но мне сказали, что хозяйка пропала без вести и оставила лавку деду.

— А я хозяйка. — она ударила тростью по полу так, что из угла поднялась пыль. — И если сунешься туда со своими заморскими штучками, я тебе устрою такую жизнь, что сама к инквизитору побежишь проситься на костер.

Она развернулась и вышла, оставив за собой запах сухих трав и ощущение ледяного холода.

Глава 6. Война трав

С утра я бодро шагала к своей новой «лавке мечты». Ну как бодро… шагала, спотыкаясь о камни, потому что еще не привыкла к здешним дорогам, и ворчала:

— Вот интересно, почему во всех мирах у меня всегда одна и та же проблема? Нет кофе.

Настроение слегка подпортилось, когда я увидела у лавки толпу. Человек десять, а может, и больше. И все такие шумные, возбужденные.

— Ну все, — пробормотала, — Либо пожар, либо распродажа.

Но оказалось хуже.

На моем пороге, гордо восседая на разваливающемся табурете, сидела та самая бабка с тростью. И лечила. Вернее, делала вид, что лечила.

— Принимай этот сбор трижды в день, да еще на утренней заре плюй через левое плечо, — вещала она громким голосом. — И не забудь отнести мне яйцо от черной курицы.

Я застыла, потом медленно подошла и вежливо улыбнулась:

— Доброе утро.

— А, ведьма пришла, — каркнула она, даже не посмотрев. — Поздно, девка. Тут уж мои люди.

Толпа зашушукалась. Кто-то посмотрел на меня с жалостью, кто-то с интересом, а одна тетка даже шикнула:

— А ну тише! Слушать мешаешь.

Ох, как мило! Конкуренция, значит, в полный рост.

Я уперла руки в бока:

— Простите, но, насколько я помню, эту лавку мне передали.

— А я тут сидела задолго до тебя! — рявкнула бабка и стукнула тростью так, что пыль поднялась. — Все меня знают! Все ко мне ходили и будут ходить!

Я наклонилась ближе к ней и «тихо» прошептала на ухо:

— Ага. И все, наверное, умирали быстрее, чем выздоравливали, да?

Она вскинула глаза. Толпа замерла. А я изобразила невинную улыбку.

— Ну правда, я слышала тут один мальчишка отравился. Его вы тоже лечили?

Шепот прокатился по людям. Бабка покраснела, но быстро оправилась.

— Ведьма ты. И травы твои ведьмовские.

— А у меня зато дети живые, — парировала я. — Не нравится, не пейте.

Толпа загудела, и тут произошло чудо, из-за спин людей протолкалась та самая мать с мальчишкой, которого я вчера спасла.

— Эта госпожа вернула мне сына, — громко сказала она. — И я ей верю.

Все. Шах и мат бабуся. Толпа качнулась в мою сторону. Бабка завизжала, потрясла тростью и заявила:

— Я еще вернусь! Чтобы тебе пусто было! Пусть лавка твоя подохнет и сгниет!

И ушла активно шаркая, поднимая пыль с дороги.

Я обернулась к людям.

Лавка у меня не самая новая, но обитать там вполне можно. Не зря я вчера там прибиралась до потери сознания и перетаскивала скудное количество трав и настоек, сделанных на скорую руку. Хоть я и была медиком другого профиля, но интерес мой всегда лежал к травам и фармакологии.

А лавка устоит. Бабкины слова лишь пустой звук. Не верю я в проклятия и никогда не верила.

— Так, господа. Очередь вон там, у двери. По одному.

Толпа оживилась, заговорила, и через пару минут я уже принимала первого «пациента».

К вечеру у меня голова шла кругом. Я помогла с кашлем, подсказала от головной боли, раздавала советы, которые в моем мире назывались бы «базовые знания здравоохранения», а здесь воспринимались как откровение богов.

А заодно, копилка пополнилась, если навскидку, то на новый котел может хватить.

Я закрыла лавку, выдохнула и села на ступеньки. День был тяжелый, но внутри горела радость. Получилось! Я могу работать, могу зарабатывать, могу строить свою жизнь.

Только… почему-то в темноте показалось, будто за углом мелькнула знакомая тень. Узкий силуэт, капюшон, и стальной блеск глаз.

Инквизитор.

Я стиснула зубы.

— Ну что, красавчик, опять следишь?

Ответа не последовало, но внутри стало холодно. Я уже знала, что это не паранойя. За мной и правда наблюдают.

Я закрыла лавку, сунула монетки в кошель и уселась на ступеньки.

Впервые за долгое время я почувствовала, что могу дышать полной грудью. У меня, пусть и полуразвалившаяся, но уже своя лавка. У меня есть пациенты. Даже конкуренты. Звучит странно, но именно это означало, что я начала жизнь заново.

В прошлой жизни я бегала между работой, домом и аптекой на углу. В этой, я могу сама стать той самой аптекой. Разве это не смешно?

Но радость радостью, а жить-то на что? Сегодня за день я заработала монет тридцать. Звучит неплохо. Пока не посчитаешь расходы: новый котел - минимум двадцать, доски для пола - тридцать, а про крышу я вообще молчу. Там сумма с тремя нулями вылезет, и это еще без ремонта стен.

Кредитов тут нет. Банков нет. Даже микрозаймов нет.

Хотя… может, это и к лучшему. Нечему проценты драть.

И вот буду я выбирать между котлом и досками.

— Ну что, милая, — пробормотала я, глядя в сумерки, — Придется крутиться самой.

Я перебрала варианты.

Можно лечить богатых. Но для этого нужна реклама. Как я, простая женщина без имени, проберусь к их порогам? Хотя если они услышат про чудо-лекарку, может, сами придут.

Можно собирать редкие травы и продавать их. Но чтобы их собрать, нужны и время, и знания о здешних лесах. А леса, как я уже успела выяснить, кишат всякой живностью, которую я предпочла бы видеть только в учебниках с пометкой «вымерло».

Можно… нет, нельзя. Идеи закончились.

Поднялась, идя обратно в дом деда.

Он был не против моего временного пребывания у него. Ведь понимал, что за пару дней давку не отстроить.

Если первый этаж еще более-менее, то второй - жалкое зрелище для неокрепших умов.

Сидя на скамейке с чаем в руках, откинулась на стену, закрыла глаза и выдохнула.

Завтра будет новый день и новый бой. Сначала с лавкой, потом с людьми, потом с инквизитором.

Пошла в комнату, задула свечу и устроилась на кровати, уже почти задремав, как вдруг за окном скрипнула доска. Я замерла.

Нет, это не крыса. Не соседский кот. Звук был тяжелый, размеренный, будто кто-то специально наступил.

— Ну вот, — пробормотала шепотом. — Добро пожаловать в хоррор.

Осторожно поднялась, нащупала нож для трав и подкралась к окну.

Глава 7. Печать и охота

— Ты б только видел этого чудо-человека, — выдохнула я, скидывая на скамейку корзину с пучками трав. — Пришла, значит, бабка. И давай меня учить, что ромашку сушить нужно строго на рассвете, а зверобой на закате. Я-то думала, у нее диплом травницы, а у нее, похоже, справка из дурдома. Да и людей лечить она не умеет!

Дед прыснул, прикрыл лицо ладонью и засмеялся так, что даже кот под лавкой подпрыгнул.

— Это же Марфа, местная сумасшедшая, — сказал он, вытирая глаза. — Ты на нее не сердись. Она у нас все знает. И всех учит. А то, что к тебе полезла… считай, признала тебя в компанию.

— В какую компанию? — подозрительно прищурилась я. — В союз травяных ведьм? Она себя хозяйкой лавки вчера считала, сегодня решила, что наставницей моей стала.

— В компанию тех, кто ее терпит, — дед снова засмеялся. — А это, поверь, честь.

Я закатила глаза. Ну да, честь. Премия за стойкость: «пережил Марфу, получи золотую медаль».

— Ладно, — махнула я рукой. — Сумасшедших я переживу. Но у меня вопрос посерьезнее. Ты говорил, что лавка моя станет. А где документы? Бумаги, печати, подписи, нотариус? Ну или их местные аналоги?

Дед уставился на меня так, будто я спросила, где здесь ближайший супермаркет.

— Какие документы? — хмыкнул он. — Тут не бумага решает. На лавке стоит магическая печать. Она признала тебя хозяйкой. Этого достаточно.

Я моргнула. Потом еще раз.

— Печать. Магическая. Признала. Меня.

— Ну да. Ты же вошла, дверь открылась, крыша не рухнула. Вот и все.

Я в ступор. Внутри так и крутились мысли. Стоп-стоп-стоп, я фармацевт. Лекарства, формулы, схемы обмена веществ. А тут мне заявляют, что деревянная дверь со встроенной магией решила: «о, хозяйка пришла».

— То есть я теперь хозяйка лавки, потому что кусок невидимой магии так захотел?

Дед кивнул.

— Все верно. Я думал она тебя не признает, но получилось, как получилось.

Я зажмурилась.

Не верю. Не хочу верить. Нет никакой магии. Это галлюцинация. Я просто переутомилась. Лавка приняла меня, потому что у нее… ну… замок сломан. Вот.

— И что, эта ваша печать не ошибается? — спросила я с последней надеждой.

— Никогда.

Я вздохнула.

— Отлично. Значит, теперь я еще и официальная хозяйка волшебного сарая. Сказка сбылась, ага. Только вместо принца у меня дед-спонсор и лавка с дыркой в крыше.

Дед лишь усмехнулся и хлопнул меня по плечу.

— Привыкай, хозяйка.

После этой душещипательной беседы я прихватила корзинку и решила отправиться в лес. Надо же где-то брать травы, если лавка у меня теперь официально волшебная. Вдруг еще обидится, что хозяйка без дела сидит?

Лес встретил меня запахом сырой хвои и стрекотом кузнечиков. Я шла тропкой, собирала корешки и листья, бормотала себе под нос:

— Ага, зверобой. Отлично. Две веточки в чай и никакая тоска не страшна. Жаль, от глупостей он не лечит…

Солнце пробивалось сквозь листву, когда я вышла на поляну. И тут остановилась, как вкопанная.

На краю поляны стояли всадники. Лошади фыркали, перебирая копытами. Несколько собак рвались с поводков. Один из мужчин поднимал рог - длинный, витой.

— Охота? — выдохнула я.

Ответа не последовало, но и так было ясно.

Я скривилась.

Ну прекрасно. Зверей мало, так давайте всех перебьем. Людям же скучно жить без развлечений. А то, что эти звери часть природы, кому до этого дело? Ненавижу, когда обижают слабых.

Собаки завыли. Один из всадников спустился на землю, поправил колчан.

Я почувствовала, как сжалось сердце.

— Чудесно, — пробормотала, пряча корзинку за спину. — Вот оно, новое испытание. Вопрос века: вмешаться или заткнуться?

Я стояла в тени, глядя на охотников. Если сунусь, то могу нарваться на неприятности. Но если промолчу, совесть меня сожрет заживо.

И ведь, что самое смешное, я даже не знаю, на кого они охотятся. Может, тут кабан размером с дракона или заяц с саблями. В моем-то везении…

Я уже собиралась тихо ретироваться, как вдруг в чаще послышался треск веток. Собаки взвыли, всадники вскинули копья.

— Идёт! — крикнул кто-то.

Я вцепилась в корзинку и отступила к дереву. Сердце колотилось. Ну вот, сейчас вылетит какой-нибудь монстр с клыками до пола, и привет, новая жизнь, спасибо, что зашла.

Но из кустов выскочило… нечто пушистое.

На вид - словно лемур из зоопарка, только с огромными глазищами, хвостом в полтора метра и ушами, торчащими в стороны, как локаторы. Шерсть серебристая, а на лбу странное пятно, будто светится.

— Да вы издеваетесь, — прошептала я. — Это что, ваша дичь?

Вылетевшее животное остановилось осмотревшись, а потом в один миг, переместилось с начала поляны ко мне, остановившись прямо передо мной.

Собаки рвались в его сторону, всадники уже поднимали оружие. Но пушистик уставился на меня своими глазищами, и я вдруг ощутила, будто кто-то постучался у меня в голове.

Хозяйка…

Я чуть корзинку не выронила.

— Что?

Хозяйка… помоги.

— Только этого мне не хватало, — простонала я, чувствуя, как холодок пробегает по спине. — Развод, лавка, магическая печать, сумасшедшие бабки… и теперь пушистый телепат.

Животное прижалось к моим ногам. В тот же миг вокруг его хвоста вспыхнул мягкий свет, будто серебристая лента обвилась вокруг меня.

Охотники ахнули. Дед бы наверняка сказал что-то мудрое, но рядом деда не было.

— Ты это, беги обратно. У меня аллергия на шерсть. Мне питомцы не нужны. Кыш-кыш.

Он поднял маленькую пушистую головку, жалобно смотря своими глазками бусинками.

Сердце дрогнуло, но здравый смысл пока побеждал.

А эти еще и с копьями. Мрачно добавила я про себя, видя, как всадники уже разворачиваются в мою сторону.

И тут пушистик снова ткнулся мне в ладонь:

Не бойся. Теперь мы связаны.

— Замечательно, — процедила я, — Всегда мечтала связать жизнь с магическим грызуном.

Глава 8. Связь

— Эй, женщина! — выкрикнул один из всадников. — Отойди от твари! Это добыча князя!

Я скривилась. Добыча? Вы серьезно?

— Мужчины, у вас что, глаз нет? Это не дичь, а пушистое недоразумение! На кота похоже, а не на кабана!

Лемуренок (а как его еще назвать?) вцепился в мой подол лапками и прижался ближе. Его глаза светились мягким серебром. Собаки выли, рвались с поводков.

Хозяйка… не отдавай.

Я судорожно сглотнула.

— Да и не собиралась, — буркнула я. — Сами ищите себе обед.

— Убери руки! — всадник махнул копьем, и наконечник блеснул прямо у меня перед носом. — Эта тварь отмечена. Она проклята!

Я мысленно скривилась: «Ага, проклята… И, конечно, теперь она моя. Логично, ничего не скажешь».

— С чего вы взяли, что проклята? — спросила я вслух.

— Светится! — выкрикнул кто-то. — Отмечена силами тьмы!

Ну конечно. Все, что непонятно, обязательно «тьма». Люди, как всегда, боятся фонарика в темной комнате.

Всадники начали сжимать кольцо, собаки тянулись вперед. Я прижала лемура к себе, и он вдруг задрожал.

Хозяйка… разреши.

— Чего? — не поняла я.

Разреши защитить.

Я замерла. А дальше случилось то, чего я никак не ожидала. Лемур резко выпрямился, хвост его поднялся трубой, а воздух вокруг нас будто дрогнул. Секунду спустя раздался визг. Не мой, собачий. Хотя, я бы тоже не отказалась бы завизжать. Псы, которые уже почти добрались до нас, скаля вонючие пасти, вдруг отлетели в стороны, как будто их ударило невидимой волной.

— Ведьма! — завопил один из всадников. — Женщина-ведьма с проклятой тварью!

Я защитил.

Спокойно сообщил голос у меня в голове.

Я сглотнула, чувствуя, как внутри все переворачивается.

— Спасибо, пушистик. Но знаешь что? В следующий раз предупреждай, когда собираешься устраивать салют.

Всадники переглянулись. Один уже тянулся к арбалету, другой кричал, что нужно звать инквизицию.

Я закатила глаза. Ну конечно. Мое утро не может пройти спокойно. Вчера была сумасшедшая бабка, сегодня свалились на голову охотники с криками «ведьма». Завтра, наверное, дракон заявится.

Хах! Но драконов то не существует.

Я прижала к себе лемура, сделала шаг назад.

— Господа хорошие! Я лекарка. Это животное само выбрало меня. Хотите, можете поспорить с ним. Только сперва подойдите поближе.

Они не решились. После того, как собаки полетели в кусты, энтузиазм у охотников заметно поубавился.

Но один, старший, мрачно произнёс:

— Мы еще вернемся. И князь узнает, кто прячет проклятую тварь.

Я проводила их взглядом, потом выдохнула и села прямо на траву. Лемур взобрался ко мне на плечо, обвил шею хвостом и довольно замурлыкал.

— Ну вот, — грустно сказала. — Теперь у меня не только лавка и проблемы с конкурентами, но еще и хвостатый телепатический скандал в придачу.

Я фамильяр.

Гордо ответил он.

— Фамильяр, фамильяр… — вздохнула я. — Ладно, фамильяр. Но знаешь, денег ты в дом не принесешь, а кормить тебя все равно придется.

Еще один рот, но такой пушистый и милый.

Он мурлыкнул громче.

А у меня внутри, как ни странно, стало чуть спокойнее.

Ноги затекли, я уже собиралась встать, но вдруг почувствовала, как пушистик снова ткнулся в меня своим лбом. Его глаза зажглись мягким серебром, и в голове раздался его тихий шепот:

Ты не только лекарка. Ты моя сумеречная.

— Какая еще сумеречная? — фыркнула почесывая его за ушком. — Ты бы еще назвал меня ведьмой из сказки «Полночный ужас».

Ведьма.

Уверенно отозвался он.

Ты чувствуешь?

И я…наверно, действительно почувствовала.

Воздух вокруг стал плотнее, теплый и прохладный одновременно. Будто между днем и ночью зависло что-то третье зыбкое, таинственное. Лес зашептал, листья качнулись, хотя ветра не было.

Я торопливо заморгала, схватила корзинку.

— Ничего я не чувствую. Просто устала. И голодная. И мне все это кажется.

Нет.

Мурлыкнул лемур, обвиваясь хвостом вокруг моей руки.

Ты моя хозяйка. Ты ведьма сумерек. Я нашел тебя.

Я нервно засмеялась:

— Отлично. То есть не только инквизитор будет за мной следить, но и маги подтянутся, когда узнают. Просто праздник какой-то.

А внутри у меня все же дрогнуло. Потому что часть меня, та самая, которая еще вчера не верила ни в магию, ни в проклятия, она будто ощутила, что пушистик не врет.

Я ведь действительно что-то почувствовала.

Мы с пушистиком (ну да, теперь у меня есть пушистик, и это, как бы грустно не звучало, официально) шагали обратно в сторону деревни. Он устроился на моем плече, хвостом обвив шею, будто шарф. Я пару раз пыталась его стянуть, но он только возмущенно пищал и снова устраивался поудобнее.

— Слушай, фамильяр, — проворчала, — Я и без тебя похожа на странную бабу. А с тобой вообще полный цирк на выезде.

Ты не странная. Ты моя.

Я закатила глаза.

— Спасибо, пушистый. С такой поддержкой я точно стану «любимицей народа».

Когда показалась знакомая калитка, я с облегчением вздохнула. Дед сидел на скамье у дома и лениво точил нож. Завидев нас, он прищурился, потом аж прыснул со смеху.

— О-о-о, — протянул он. — А я смотрю, хозяйка уже с охоты вернулась… и добычу принесла!

— Это не добыча, — буркнула я. — Это… ну… фамильяр.

— Фамильяр? — дед сверкнул глазами. — Да ты шутишь!

— Хотела бы я, — проворчала, проходя мимо.

Мы зашли в дом, и я тут же застыла. На кухне за столом, удобно устроившись с кружкой чая, сидел инквизитор. Все такой же каменный, как в прошлый раз, только сейчас еще и уютный, как будто хозяин.

Он спокойно поставил кружку на стол и произнес:

— Я предупреждал, что буду наблюдать.

Фамильяр зашипел у меня на плече.

А я мысленно выдохнула.

Ну здравствуй, головная боль, давно не виделись. Как будто одной хвостатой мало.

Глава 9. Имя инквизитора

Я стояла в дверях кухни, как прибитая. Ну конечно. Одни женщины приходят ко мне лечиться, другие орут «ведьма», третьи лезут в мою лавку, а этот сидит за столом деда и пьет чай, будто старый друг.

— Ты чего тут забыл? — буркнула я, ставя корзинку с травами.

— Я же говорил, что буду наблюдать, — спокойно ответил он, будто обсуждал погоду. — И решил начать прямо сегодня.

А то, что он до этого ходил-бродил, это не считается. Это был проверочный залп. Ну-ну.

Фамильяр на моем плече заворочался, хвост плотнее обвился вокруг шеи. Его голос прозвучал у меня в голове тихо, но ясно:

Опасности не вижу. Он насторожен, но не враждебен. Пока.

Я мысленно скривилась. Спасибо, пушистый радар. Успокоил… или наоборот.

Инквизитор поставил кружку, глянул прямо на меня своими стальными глазами и произнес:

— Меня зовут Арден. Старший дознаватель ордена Огня.

— Приятно познакомиться, Арден, — я скрестила руки на груди. — А теперь объясни, зачем приперся?

— Люди шепчутся, что ты лечишь слишком хорошо, — его голос был все таким же ровным, без эмоций. — Слишком для обычной знахарки.

— А может, у меня руки золотые? — приподняла я бровь. — Или я умнее всех знахарей вместе взятых?

Он чуть склонил голову.

— Возможно. Но я обязан убедиться.

Фамильяр зевнул прямо у меня на плече, послав в голову ленивую мысль:

Он проверяет. Не доверяет. Но в нем нет злобы.

— Ладно, убедись, — я села напротив, глядя ему прямо в глаза. — Только чай с тебя.

Уголки его губ едва заметно дернулись. То ли усмехнулся, то ли показалось.

Мы немного помолчали. Потом Арден наклонился ближе:

— На твоей лавке печать. Магическая. Ты знаешь об этом?

Сердце ухнуло в пятки. Откуда он знает про печать? Или я такая балбеска, которая пока мало смыслю в этой «магии»?

— Печать? Какая еще печать? Я что, юрист?

— Магическая, — повторил он. — Она признает владельца. И судя по всему, она признала тебя.

Я внутренне застыла.

Черт. Только не это. Ну почему все, во что я не хочу верить, оказывается правдой?

Да, я не верила словам деда. Думала, что он несет чушь - старческий маразм и все такое, но нет. Сейчас второй человек говорит мне странную печать.

Может начать верить?

Фамильяр снова шевельнулся:

Правда есть правда. Тебя признали. Не сопротивляйся.

Я зажмурилась, потом выдохнула:

— Значит, если я ведьма, то эта лавка теперь моя официально?

Арден чуть приподнял бровь.

— Формально, да. Но это же и повод для вопросов. Почему именно ты?

Я усмехнулась, подперев щеку рукой:

— Может, потому что у меня хорошая улыбка и я неотразима?

Он посмотрел на меня так, что я почувствовала себя под лупой.

— Я продолжу следить за тобой. Но не как враг. Пока. Мне нравится твое чувство юмора, — бросил он сухо и вернулся к чаю.

Фамильяр довольно мурлыкнул:

Я же говорил. Опасности пока нет.

«Ключевое слово - пока»

Подумала я, глядя на дознавателя, который чувствовал себя на дедовской кухне слишком уж уютно.

Арден допил чай, поставил кружку и посмотрел на пушистика, который все это время сидел на моем плече, как король на троне.

— Это тоже твое? — спросил он.

А он изначально, когда я зашла на кухню, не видел его? Блин, этот Арден действительно странный.

— Мое, — подтвердила я, обняв хвостатое чудо рукой. — Само приблудилось.

Не приблудилось. Нашёл.

Недовольно поправил фамильяр.

— И как зовётся? — Арден чуть склонил голову, изучая его.

— Пушистик, — ответила я самым серьезным голосом.

Фамильяр возмущенно пискнул, хвост дернулся.

Я не Пушистик!

— Ладно, Лорд Пушистик Первый, — поправилась я, скрывая улыбку.

Арден приподнял бровь, но не стал спорить. Только вытянул ладонь, будто приглашая зверька подойти.

Я сразу напряглась.

— А ну-ка стой. Без фокусов, — произнесла, готовясь защищать Пушистоса.

— Я всего лишь проверю, — спокойно сказал дознаватель. — Если это фамильяр, то он связан с тобой. Если проклятая тварь, это тоже покажет.

Фамильяр лениво зевнул и тихо сказал в моей голове:

Я не чувствую от него зла. Пусти.

Я прикусила губу. Ну класс. Мой пушистый телепат доверяет инквизитору. Это же надо!

— Ладно, — буркнула я. — Но если что, то сам себе похороны заказывай.

Фамильяр плавно спрыгнул с плеча и осторожно ткнулся носом в ладонь Ардена. Я затаила дыхание.

И тут воздух дрогнул. На миг кухню озарил серебристый свет, будто тень луны скользнула по стенам.

Фамильяр поднял хвост трубой и снова запрыгнул ко мне на плечо. Арден убрал руку, моргнул, но лицо его осталось все таким же каменным.

— Связь подтверждена, — сказал он. — Ты действительно ведьма.

Я поперхнулась.

— Какая еще ведьма?!

— Сумеречная, — уточнил он. — Очень редкий дар. На грани между светом и тьмой. Таких как ты я встречал всего дважды в жизни.

Я же говорил.

Довольно отозвался фамильяр.

Я зажала лицо ладонями.

— Отлично. Просто отлично. Была аптекарем, стала подозреваемой в колдовстве. Спасибо, вселенная, всегда мечтала.

Арден слегка наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то.

— Ты боишься?

— Нет, — соврала я. — Я в полном восторге! Завтра куплю себе черную шляпу с полями и метлу.

Он снова едва заметно усмехнулся.

— Хорошее чувство юмора спасает ведьм от костра. Иногда.

Я напряглась.

— Иногда?

— Иногда, — повторил он и встал. — Завтра я зайду снова. Хочу посмотреть на твою лавку. Если печать действительно тебя признала, это может стать твоей защитой.

— Меня не будут сжигать? — произнесла почти шепотом.

Он посмотрел на меня долгим, пронзительным взглядом, а потом едва качнул головой.

Я проводила его взглядом, как будто он унес с собой половину кислорода в доме. Только дверь закрылась, я бухнулась на лавку и обняла пушистика.

Глава 10. Первые деньги ведьмы

Утро началось с гомона за окном. Стоило мне распахнуть двери лавки, как мимо пробежали две девчонки и хихикнули:

— Ведьма! Настоящая ведьма!

Я закатила глаза.

— Отлично, вот и бесплатная реклама пошла.

Слухи ползли быстрее тараканов по кухне. Одни боялись заходить в лавку, крестились и обходили стороной, другие наоборот тащили больных и раненых. За день ко мне успели заглянуть женщина с ожогом, мальчишка с занозой, а один мужик притащил козу с несварением желудка (спасибо, именно это мне было нужно).

Я ему говорила, что животных не лечу, но он продемонстрировал мне звонкие монеты. Эх, пришлось согласиться.

Деньги я люблю.

К вечеру я чувствовала себя выжатой, как лимон. Но самое странное случилось, когда дверь приоткрылась и вошел высокий мужчина в плаще. Лицо его было бледным, губы синими, а рука прижимала бок.

— Ты целительница? — спросил он глухим голосом.

— Ну, точно не пекарь, — буркнула я и заметила тёмное пятно на его одежде. Кровь.

Он рухнул прямо на лавку у стены.

— Отлично. Дальше по инструкции: ты теряешь сознание, а я теряю остатки нервов.

Я быстро срезала его плащ, и тут меня накрыло запахом - тяжелый, металлический, с привкусом гнили. Кровь впиталась в ткань, но сама рана выглядела хуже: глубокий разрез на боку, края почернели, словно их облизал огонь.

— Чудесненько, — пробормотала, — И отравление в комплекте. Может, еще демонов сверху приложить?

Фамильяр пискнул, юркнул на полку и уставился круглыми глазами:

Он уже наполовину в тени. Живым его удержать будет сложно.

— Спасибо за оптимизм, — буркнула я, но руки двигались четко.

Сначала промыть. Я нагрела воду, бросила туда зверобой, капнула спиртовой настойкой, которая по документам должна была стоять «на потом». Пахло так, что глаза слезились, но это даже к лучшему: если мужик без сознания, хоть не будет ругаться.

Я приложила тряпку к ране. Он дернулся, зашипел и приоткрыл глаза. Серые, мутные, с лихорадочным блеском.

— Жжет, — выдохнул он.

— А ты что хотел? Чтоб я колыбельную спела? Терпи, красавчик. Или помирай тихо, не мешай работать.

Я вычистила края, выдавила из раны черную жижу. Пахло мерзко, но, видимо, яд выходил. Мужчина стиснул зубы так, что я услышала хруст. На виске выступил пот.

— Как… зовут? — спросил он с усилием.

— А ты у меня на приеме или на свидании? — фыркнула я, но потом добавила: — Зови аптекаршей. Остальное неважно.

Он усмехнулся, губы дрогнули.

— Ты наглая. Нравится.

Я промолчала, завязывая на нем повязку. Сердце у него билось неровно, дыхание сбивалось, но он держался.

— Пить будешь? — Я поднесла кружку с отваром.

— Если ты меня не травишь, — прохрипел он.

— Нет, травлю я только соседских кур. Они наглее, чем ты.

Он сделал пару глотков и откинулся на лавку. Я прикрыла его плащом, который уже можно было смело выкинуть, и присела рядом, следя за дыханием.

Минут десять мы молчали. Только потрескивание печки да его хриплое дыхание. Потом он заговорил снова:

— Я не должен был сюда зайти. Но почему-то пришёл.

— Потому что ты истекаешь кровью, вот и пришел, — буркнула я.

— Нет… — он покачал головой. — Потому что ты другая. Не просто травница. Ты чувствуешь границу. Между светом и тенью.

Я уставилась на него, как на сумасшедшего.

— Ага, конечно. И еще я умею угадывать карты на ощупь. Ты лучше лежи и молчи, пока живой.

Он закрыл глаза, но уголок губ приподнялся. И лежал. Долго. Настолько, что я успела перебрать травы, сварить новый отвар, а потом еще и проверить повязку.

К вечеру его лицо стало светлее. Он сел, откинув волосы назад. Взгляд стал чище, хотя усталость никуда не делась.

— Ты спасла мне жизнь, — повторил он.

— Запомни этот момент, — ответила я. — Вдруг придется напоминать.

Он достал из-за пояса мешочек и положил на стол. Монеты громко звякнули. Я чуть не подавилась воздухом.

— Это… за лечение, — сказал он. — Но считай и за молчание. Я был здесь, но меня не было.

Я нахмурилась.

— Отлично. Клиент-призрак. Дальше что? Сквозь стены уйдешь?

Он посмотрел прямо, и вдруг я поняла, что шутки кончились. Его глаза были холодными, как сталь.

— Дальше я исчезну. Но помни: мир не так прост, как кажется. Ты стоишь на линии огня.

Он поднялся, пошатнулся, но устоял. Взгляд его был слишком трезвым для раненого.

— Не верь никому. Даже тем, кто пьет с тобой чай за одним столом.

Он задержался еще минуту, словно проверяя, смогу ли я выдержать его взгляд, а потом действительно ушел. Тихо. Будто растворился в вечернем воздухе.

Я осталась с серебром и вопросами, на которые ответов не было.

Фамильяр шевельнулся у меня на плече.

Он не человек. Но и не враг тебе. Пока.

— Вот и прекрасно, — вздохнула. — В мою жизнь явно не хватает загадочных незнакомцев с ядом в боках.

Открыла мешочек и обомлела. Там были золотые монеты. Настоящие, звонкие, такие, от которых у меня руки задрожали.

Я насчитала пятнадцать штук. Да только на один золотой можно взять досок хороших.

— Ну здравствуй, новая жизнь, — прошептала я.

Завязала мешочек и прижала к груди. Золото приятно звякнуло.

— Ладно. Зато теперь у меня есть деньги на доски.

Утром я уже стояла возле деревенского плотника.

— Доски нужны. Много. Самые крепкие.

Он покосился.

— А платить чем будешь?

Я улыбнулась и положила на стол пару золотых монет.

— Золотом. И вперед, пока я добрая.

Плотник загудел, как улей. Весть о том, что «ведьма» расплачивается золотом, разлетелась по деревне быстрее, чем слухи об ожоге соседа. Одни начали завидовать, другие заволновались, а я впервые почувствовала вкус настоящего успеха.

Правда, вместе с этим в голове вертелись слова странного мужчины: «Не верь никому».

И от этого золото в кармане звенело как-то тревожно.

Глава 11. Новая лавка, старые подозрения

— Забавно, — сказал инквизитор, сидя на стуле, словно он здесь хозяин. — Вчера у вас было ни гроша, сегодня вы тащите доски и заказываете ремонт. Откуда деньги?

Я замерла с корзиной трав, прищурилась и сдержала желание кинуть в него пустым кувшином.

— А что, ты решил следить за мной, но не заметил, что у меня тут кровавый клиент валялся на лавке? — протянула я. — Серьезно? Это как-то не вяжется с образом «всевидящего ока».

Он нахмурился.

— В доме чужак?

— Был. Живой, кстати. И да, он расплатился. Не украла, не продала душу, не варила младенцев. Всего лишь вытащила человека с того света.

Инквизитор подался вперед.

— Что за человек?

— А вот это, прости, врачебная тайна. — Я с видом победителя пересыпала монеты из мешочка в ладонь и демонстративно их пересчитала. — Красиво звенят, да?

Он смотрел долго, так, будто хотел прожечь дыру во мне взглядом. Я выдержала, еще и улыбнулась. Пусть думает, что угодно.

Фамильяр лениво зевнул у меня на плече.

Он раздражен, но опасности пока нет. Скорее, любопытство.

— Вот и прекрасно, — пробормотала я. — Один любопытный в доме, это терпимо. Второй, уже много.

К вечеру у лавки собралось несколько мужчин. Староста привел плотника и двоих учеников.

— Ну что, кумушка, платить будешь? — словно кот, ухмыльнулся плотник, накручивая седой ус.

Он смотрел на меня с горящими глазами. Глазами, желающими заработать деньжат.

— Грабеж! — возмутилась, уперев руки в бока. — Я вчера вам платила за доски.

Плотник крякнул, а остальные заулыбались, переглядываясь. Староста хмыкнул и приблизился, поправляя свой мешковатый тулуп.

— А мы, девонька, за работу просим. Она, знаешь ли, тоже не бесплатная.

Плотник кивнул, убирая пальцы от многострадальных усов.

— Обворовывают честного аптекаря. Возмутительно, — недовольно бормочу, высыпая в ладонь три золотых. Именно столько потребовали с меня. — Вот. Честно заработанное. — протянула им монеты, ожидая их действий.

Плотник кивнул, проверил звон, пересчитал, потом передал старосте. Дед довольно хмыкнул:

— Ну, теперь можно.

Плотники разложили инструменты, но к моему удивлению топоры и молотки они так и не взяли. Вместо этого один из парней начертил мелом символ прямо у порога. Второй разложил по углам крохотные амулеты.

— Что, чинить будем заклинаниями? — пробормотала я. — А я-то думала, сейчас все по-старинке: с гвоздями и матюками.

Но стоило символу загореться мягким золотым светом, как воздух вокруг задрожал. Старые доски сами начали отрываться от гнилых стен и плавно подниматься в воздух. Они крутились, менялись местами, словно огромные шахматные фигуры, и вставали обратно - только уже ровные, гладкие, крепкие.

Крыша глухо грохнула, но не рухнула, а наоборот, перекосившиеся балки распрямились, и на них, одна за другой, легли новые доски.

Черепица взлетала вверх целыми пригоршнями и, щелкая, укладывалась в идеальный ряд.

Я смотрела, раскрыв рот.

— Так вот что значит «быстрая отделка»…

Стены будто сбрасывали старую кожу: серый налет, мох и трещины исчезали, обнажая ровный камень. Окна звякнули и в рамах появились свежие, прозрачные стекла. Дверь расправилась, на ней проступил узор печати, сияющий мягким светом.

Запах изменился тоже. Вместо сырости и плесени пахло свежей древесиной, смолой и чуть-чуть озоном, как после грозы.

Через несколько минут все стихло. Передо мной стояла не развалюха, а настоящая лавка: аккуратная, крепкая, будто только что сошла с чертежа.

Я обернулась к старосте.

— И все? Так просто?

— Просто, если есть золото, — ухмыльнулся он. — Магия магией, а платить всегда приходится по-честному.

Я кивнула, снова прижимая мешочек к себе. Он теперь был легкий, но внутри все равно звенело от ощущения, что это место наконец мое.

— Великолепно! — выдохнула я, рассматривая преобразившуюся лавку. — Съезжаю от деда.

Вечером я вошла в лавку уже как хозяйка. И пусть внутри пахло свежей стружкой, а пол скрипел новыми досками, для меня это был настоящий дворец.

Я расставила по полкам корзины с травами, аккуратно разложила корешки и пучки сушеных листьев. Горшочек с мятой встал на подоконник - пусть радует глаз. На столешницу поставила ступку и свою верную медную ложку.

— Ну вот, — пробормотала, упирая руки в бока, осматриваясь, — Аптека госпожи попаданки открыта.

Прием больных начинается завтра, очередь формируется у двери. Главное, чтобы очередь не дралась, а то я еще и хирургию открою.

Фамильяр, мой полосатый лемур с глазами-блюдцами, хмыкнул у меня в голове:

Ты думаешь, они сюда за травками будут ходить? Ага. Щас. За тобой будут.

— Вот только не начинай, — фыркнула. — Я сюда работать пришла, а не романы крутить.

Я уселась на лавку у окна, глядя, как загораются первые фонари на улице. Снаружи все ещё пахло пылью и навозом, а внутри у меня, свежестью, смолой и сушеными травами.

В груди стало спокойно. Даже как-то уютно.

Дом есть. Работа есть. Осталось только не умереть с голоду. Пустяки.

Я улыбнулась, погладила ладонью гладкую поверхность прилавка и поймала себя на том, что впервые за долгое время не чувствую себя чужой.

Я присела у окна и улыбнулась. Я начинаю новую жизнь. С лавкой, фамильяром и, черт возьми, личным инквизитором в придачу.

За окном кто-то кашлянул. Я вздрогнула и выглянула. На скамье сидел инквизитор, попивая горячий отвар.

— Я же говорил, буду наблюдать, — сказал спокойно.

Я застонала.

— Заходи уж. Погрейся. У меня есть травы от бессонницы. Купишь оптом?

Он чуть улыбнулся уголком губ. И это меня слегка напугало. Сумасшедший какой-то.

Глава 12. Нежданный сосед

Я только что успела поставить чайник и поставить на стол пиалу с медовыми сухарики, как в дверь раздался стук. Он был такой громкий, я на секунду подумала, что соседская коза опять решила переехать ко мне жить, или в деревне новый театр - «посетители без стука».

Прикрыла глаза, глубоко вздохнув.

Ни дня без тишины и спокойствия. Понаберут клиентов наглых, по заявлению.

Поставила пузатую кружку с отваром на стол и пошла к двери.

Отодвинула засов и приоткрыла дверь, а там сосед, весь такой важный, с глазами, что говорят «я всё знаю», и с корзиной яблок, которую он держал как доказательство чистосердечного намерения.

Какие у этих соседей чистосердечные намерения. Это просто смешно.

— Ну что, ведьма, — начал он, даже не поздоровавшись. — Слышал, у тебя лавка. Слышал, лечишь, — он говорил так, будто перечислял товар в складчину. — И кто знает, может ты еще и метлу сдаешь в аренду?

На кой ляд ему моя метла?

Я усмехнулась.

— Нет-нет, метлы пока нет. Но если хочешь, то могу уступить одну подержанную, с трещинами на черенке. По акции «пока не сломалась».

Он не рассмеялся. Вместо этого поджал губы, как будто пытался превратить возмущение в выражение серьезности.

— Серьезно, хозяйка, — проворчал он. — Люди шепчут. Инквизитор тут бродит, бабка ругается, а ты в лавке, и дело пахнет… не знаю чем. Люди боятся.

Дело пахнет керосином.

— Люди всегда боятся того, чего не понимают, — ответила я и, подмигнув, добавила: — Но бояться, это бесплатно, не переживай.

Мужчина хмыкнул, но не ушел. Он посмотрел на лавку, на мои полки, на ступку и тихо прошептал:

— Если что, я могу принести тебе яблоки. На поесть. И на подкуп.

— Благодарю, — отдала я ему пару медовых сухариков, которые держала в ладони, — Но лучше приноси клиентов. Клиенты платят монетами, а не старыми яблоками.

Сосед фыркнул и, в общем-то удовлетворенный тем, что высказал все, что хотел, ушел.

Захлопнула дверь и только собиралась вернуться к чаю, уже чувствуя на языке невероятный вкус сухарей, как кто-то уверенно постучал снова. Теперь стук был ровный, официальный и совершенно не похож на соседский.

— Да что же такое. Не лавка, а проходной двор, — проворчала, снова идя открывать дверь.

На пороге стоял инквизитор. Как всегда высокий, в плаще, с лицом, от которого хочется затаить дыхание, просто чтобы не выдать своего удивления. В руке у него был свернутый свиток, с сургучной печатью.

— Госпожа, — сказал он ровно. — У меня распоряжение.

Я уже собиралась прощупать карманы. Вдруг он принес счет за воду, но он протянул бумагу. Я расправила ее и уставилась на строчки. «…имеет право проживать совместно в целях наблюдения…», и дальше печать и подпись от официальной канцелярии, которую я не ждала в своей жизни и в этой лавке.

— Вы хотите сказать, что вы теперь мой сосед? — вырвалось у меня.

— Не сосед, — поправил он бесстрастно. — Я буду жить в этой же лавке.

— Ага. То есть теперь я буду лечить, а вы наблюдать, за мной? — я попыталась пошутить, но внутри было странное чувство.

Если кто и должен был стоять под дверью с распоряжением, то не мой новый сожитель.

Он смотрел на меня спокойно, и в этом спокойствии было столько ледяной силы, что я сжала официальную бумагу в руке.

Мужчина прошел, потом, как будто по старой привычке, он снял плащ и сел за стол.

— Прости, — пробормотала, — Но если кто-нибудь полезет меня убивать, надеюсь, ты там хоть что-то умеешь делать полезное.

Мне же надо знать, какую выгоду я получу, в лице этого приживальца.

— Заступиться? — ответил он. — Это тоже работа.

Мы сели, и я, чуть успокоилась.

Поставила чай. Разговор неожиданно пошел сам собой. Он назвался:

— Арден. Старший дознаватель ордена Огня.

Наградила его долгим взглядом, уперев одну руку в бок. Он же уже как-то представлялся. Зачем это делать еще раз?

Я, вроде, помнила как его зовут.

— А я думала, что ты навсегда останешься «туземный инквизитор в плаще», — усмехнулась, растянув губы в улыбке. — Но хорошо, Арден. А меня зовут Эльвира…

Чуть отчество не назвала, но успела прикусить язык.

Не думаю, что в этом есть еще Алексеевны, ведь тут даже отчеств нет, они просто не существуют.

— Понял. Буду на «ты», мне так легче. Расскажи о себе. Мне нужно понимать с кем придется работать.

Вот же, прилип ко мне, как банный лист к, кхм, к мягкому месту.

Я села за стол и рассказала о «разводе», который прошел без суда, без вопросов, и как в одну ночь я стала никем.

Он слушал, не перебивая, лишь время от времени пил чай маленькими глоточками.

Я видела, ему не интересно, но он слушал ради приличия. Но я была кратка.

— Я знаю его, — вдруг сказал он, когда я замерла на слове «дракон», и то это слово я услышала от извозчика, оскорбившего меня в лесу. — Лорд Рейнар. Он не просто дракон, он лорд при дворе, приближенный к императору. Правая рука. Заносчивый, властный, неприятный в общении.

Я только рассмеялась.

— Так он еще и правая рука? Ну конечно. Чем громче громыхают крылья, тем жарче под ними маленькие люди.

Арден кивнул.

— Люди вроде него легко разбрасываются судьбами других. Но у таких же людей есть и враги. И тайн у них куры не клюют.

Я задумалась. На секунду, дурацкая гордость отступила, и в голове появилась мысль, что, может, жить с инквизитором, не такая уж и беда. Если что будет кому за меня заступиться.

— Ладно, — пробормотала я, — Пусть будет так. Если кто-то решит поджечь мою лавку, пусть сначала попробует пройти через тебя и твой суровый вид.

Он едва заметно улыбнулся.

Взглянула на него, пройдясь взглядом по благородному лицу мужчины, еко красивому излому бровей, четко очерченным губам, скулам. Иногда суровый вид полезен. Иногда он мешает.

Мы сидели, пили чай, тема скользнула по бытовым мелочам.

Мы обсуждали мои травки, методы лечения, потом я обещала показать, где могу ему постелить. На втором этаже есть две комнаты, моя большая с дополнительным помещением для умывания. Ему выделю вторую, но она меньше и скромнее.

Глава 13. раненый и намеки

Он рухнул прямо у моих ног, и если бы не рефлексы, я бы упала вместе с ним. Кровь шла густая, темная, она текла из раны на боку, сразу заставляя меня забыть про чай и сухарики.

— На лавку! — скомандовала я, и Арден, не задавая вопросов, подхватил мужика под руки. Сила у инквизитора, надо признать, завидная, будто не человека несет, а пушинку.

Я уже на автомате стаскивала с полки свои банки, рвала тряпки на бинты.

— Что случилось? — рявкнула я.

— Засада, — прохрипел раненый. — Дорогу перекрыли… не все так просто в этом городе…

О, как оригинально. Вот прям никто в жизни не догадывался, что в этом мире «не все так просто».

— Теперь молчи, — оборвала я. — Если хочешь дожить хотя бы до завтра.

Я промыла рану спиртовым настоем (спасибо соседке за случайный обмен на яйца), прижала тряпку, посыпала измельченной травой. Мужик зашипел и сжал зубы.

— Потерпи, красавчик, — проворчала я. — Если уж я смогла выжить, то и ты не помрешь.

Арлен стоял рядом, смотрел внимательно, как будто пытался просканировать каждый мой жест.

— Откуда у тебя такие навыки? — тихо спросил он.

— Училась, — отрезала я. И мысленно добавила. Сорок пять лет жизни и три курса повышения квалификации, спасибо.

Когда рану затянули бинтами, я уложила мужика на кушетку у стены. Он дышал рвано, но уже увереннее. Глаза его, серые с золотыми крапинками, вдруг впились в меня.

— Ты… не та, кем кажешься, — выдохнул он.

Я замерла. В груди похолодело.

— А ты, судя по дырке в боку, тоже не святой.

Он усмехнулся, хоть и с трудом.

— Здесь много глаз. Даже стены слушают. Но если хочешь жить, то не доверяй никому. Особенно тем, кто носит огонь на груди.

Великолепно! Что за пациенты пошли, твердящие о недоверии. Они все с одного культа? Культа предвидения и раздавания советов.

Я краем глаза посмотрела на Ардена. Тот не моргнул, стоял, как высеченный из гранита. Отлично. У меня тут умирающий мужчина шепчет про заговоры, а инквизитор изображает мебель.

— Хватит загадок, — прошипела я. — Ты или говори прямо, или молчи и дыши.

— Слишком… рано, — он закашлялся, губы окрасились кровью. — Но запомни. Тот дракон, которого она ненавидит, сам жертва. И ты еще поймешь, зачем тебя оставили в живых…

Я похолодела. Кто она и какая еще «жертва»? Какая «оставили»? Я, между прочим, считала, что сама выжила благодаря травам и собственному упрямству.

— Что ты несешь? — потребовала я, поправляя ему повязку.

Но мужчина лишь устало прикрыл глаза.

— Ты узнаешь… скоро.

И отключился.

Тишина повисла тяжелым грузом. Я села на край стула, сжала голову руками. Арден смотрел так, будто видел меня насквозь.

— Ты что-то хочешь спросить? — сорвалось у меня.

— Да, — сказал он. — И, мне кажется, что ответы мне могут не понравиться.

Я нервно хохотнула.

— Отлично. Значит, мы уже почти друзья.

Фамильяр, который все это время дремал у меня на плече, обхватив хвостом мою шею, встрепенулся и подал голос в моей голове:

Он говорит правду. Но опасности от него нет. Пока.

Спасибо, пушистый оракул. Очень ободряюще.

Я встала, подошла к окну. Снаружи ночь была слишком тихой, даже собаки не лаяли. И почему-то эта тишина казалась хуже любых криков.

— Этот человек останется здесь, — сказал Арден за моей спиной. — До утра. Я прослежу, чтобы его не нашли.

Я кивнула. Все равно возражать было бессмысленно.

Но внутри крутилось одно и то же: «дракон - жертва».

Что это значит?

И кто вообще этот странный мужчина, который рухнул мне на порог и оставил в душе ледяной осадок?

Я не знала. Но чувствовала, что с сегодняшнего вечера моя жизнь снова сдвинулась с места. И уже не будет прежней.

Я думала, что усталость свалит меня сразу. Но стоило закрыть глаза, как каждый шорох в лавке отзывался в висках барабаном.

Сегодня я решила остаться на первом этаже, рядом с раненым, чтобы следить за его состоянием.

Мужик стонал во сне, иногда что-то бормотал, но слов было не разобрать. Арден сел у двери и, кажется, даже не моргал.

А этот человек вообще умеет спать? Или только с открытыми глазами.

— Ты будешь так и сидеть? — не выдержала я, когда тишина стала невыносимой.

— Буду, — коротко отрезал он.

— Отлично. А я тогда попробую поспать. Хочется ведь выспаться, знаешь ли.

Я свернулась на лавке, закуталась в старый плед и уже почти провалилась в дремоту, когда меня разбудил странный звук. Не стон, не шорох, скорее скрежет. Как будто по дереву царапнули железом.

Глаза распахнулись сами собой. Фамильяр встрепенулся у меня на плече и заговорил в голове тихим, напряженным голосом:

Снаружи кто-то есть.

Сердце ухнуло в пятки. Я медленно села, стараясь не шуметь. Арден уже стоял на ногах, сжимая свой магический меч. Его глаза были холодные, сосредоточенные, поблескивая в полутьме.

Скрежет повторился, теперь ближе, у самого окна. Я замерла. Мужчина на кушетке застонал, словно чутко реагируя даже во сне.

Я поднялась, шагнула к стене, хватая с полки не нож для трав, а настоящий кинжал, который я припрятала «на всякий случай».

Снаружи раздался тихий голос. Шепот, но четкий.

— Она здесь. Я чую ее.

Меня обдало холодом.

Арден молниеносно поднял палец к губам, приказывая молчать. Мы замерли. Тень скользнула за окном. А потом раздался удар по двери. Резкий, мощный, так что стекла задребезжали.

Фамильяр вцепился когтями в мое плечо.

Хозяева пришли за тем, кого ты спрятала.

Прошептал он в моей голове.

Глава 14. Метка на коже

Если честно, я всегда думала, что самый страшный звук ночью, это капающая из крана вода. Но нет. Самый страшный звук, это когда кто-то шепчет у твоей двери: «Она здесь. Я чую ее».

Ага, чует, еще скажите, что от меня дурно пахнет. На всякий случай обнюхала себя. Нормально я пахну, даже приятно.

— Может, это просто торговцы, — пробормотала я, прижимая кинжал к груди. — Ну, знаешь… ночные, такие активные. Дешевые яблоки с доставкой.

Арден даже не посмотрел в мою сторону.

— Сиди тихо.

Спасибо, капитан Очевидность. Я бы и без твоих инструкций не побежала открывать дверь, честное слово.

Раненый на кушетке застонал, повернулся на бок и, как назло, пробормотал что-то вроде:

— …не дайте им… кровь…

Я похолодела. Кровь? Так, а может, это вообще не ко мне пришли? Может, за ним? А может это вообще вампиры?! Отлично. Только этого мне не хватало.

Не хочу я быть жертвой кровососин.

Снаружи раздался новый звук, как будто кто-то ногтем провел по стеклу. Я вздрогнула так сильно, что едва не уронила кинжал.

— Тише, — шикнул Адриан.

— Ага, — зашептала я. — Может, еще и дышать перестать? Или вообще в обморок упасть для реализма?

Фамильяр лениво пошевелил хвостом у меня на плече.

Успокойся. Они пока не решаются войти. Им мешает печать.

— Великолепно, — пробормотала я. — А я-то думаю, зачем мне этот штамп на лавке.

Тень за окном скользнула снова, и я непроизвольно попятилась назад… прямо на Адриана. Он был так близко, что я ударилась затылком о его грудь.

— Ай! — прошипела я. — Ты что, нарочно стоишь тут, как шкаф?

— Я здесь, чтобы прикрывать, — холодно ответил он.

— Ну спасибо. Прикрыть череп об дерево — очень полезная защита.

Он чуть заметно усмехнулся, и это почему-то вывело меня сильнее, чем шорохи снаружи.

В этот момент раненый дернулся, и мы оба метнулись к нему. Я, естественно, в панике заорала:

— Не умирай! Я еще даже деньги за лечение не взяла!

Он приоткрыл глаза и хрипло усмехнулся.

— Деньги… получишь.

Очень обнадеживающе.

Снаружи все стихло. На секунду стало так тихо, что даже мое сердце звучало, как барабан. Я уже собиралась вздохнуть с облегчением, но Арден резко шагнул к двери и приложил ладонь к косяку.

— Они не ушли, — сказал он. — Ждут.

— Замечательно, — пробормотала я. — Устроим чаепитие через дверь? Я могу им сухариков предложить.

Арден не ответил. Но его рука на мече сжалась сильнее.

А я в этот момент поняла, что страшнее всего, это не шорохи и не шепоты. Страшнее всего неизвестность. И еще то, что я не знаю, кого именно эти «они» ищут, меня или моего загадочного пациента.

И вот тогда у меня в голове впервые мелькнула крамольная мысль о том, что может, лучше было остаться без лавки?

Я уже почти начала верить, что все обошлось. Снаружи стихло, даже тень от окна исчезла. Может, и правда показалось?

Ну да, конечно. Наверное, просто какой-то местный ежик тренировал актерское мастерство.

— Я все равно проверю, — мрачно сказал Адриан.

— Ага, а потом тебя утащат во тьму, и я буду вынуждена писать жалобу в инквизицию на имя… твое же. Очень продуктивно.

Он не ответил, просто распахнул дверь. Я, естественно, прижалась к стенке, выставив вперед руки с кинжалом. Ну а вдруг. Любопытство у меня есть, не спорю, но инстинкт самосохранения перевешивает.

И вот тут-то случилось самое неприятное. В дом никто не бросился, но на пороге аккуратно лежал свернутый клочок кожи. Да-да, не бумаги. Именно кожи.

— Фу-у-у! — вырвалось у меня. — Ну неужели нельзя было записку на бересте написать, как нормальные маньяки?!

Адриан поднял находку и медленно развернул. На ней, темно-багровыми чернилами (и я очень надеялась, что это именно чернила) был выведен странный знак. Круг, перечеркнутый тремя линиями, и слово:

«Нашли».

Я сглотнула.

— О, прекрасно. И что теперь? Мы в квесте участвуем? Следующий этап, собрать пять штук таких бумажек, и тогда откроется портал в ад?

Адриан молчал, но я заметила, как он сжал кулаки.

Фамильяр у меня на плече сонно открыл глаз и лениво сообщил:

Это метка. Значит, теперь они придут снова. Но уже днем.

Днем? Нет, маньяки они ненормальные. Кто днем пугать ходит?

— О, ну супер, — пробормотала. — Я как раз планировала устроить акцию «Скидка на травки до полудня».

Адриан бросил на меня быстрый взгляд.

— Завтра ты из лавки одна не выходишь.

— Ага, — фыркнула я. — А мне что, теперь и в кусты с охраной?

— Именно, — сухо отрезал он.

Похоже страшное только начинается. Потому что в его голосе не было ни тени шутки.

Села на табурет, подперев щеку кулаком, задумавшись.

Мне не нравилась эта чертовщина, происходящая со мной. При том, что она началась сразу, как только я переехала в эту лавку.

— Слушай, а может быть такое, что лавка стоит на аномальной зоне? — поинтересовалась, подняв взгляд на инквизитора, который уже сидел за столом, с аппетитом хрумкая мои медовые сухарики и запивая это все отваром.

Он замер, а потом иронично вздернул бровь.

— Никогда не слышал о таком. Что такое аномальная зона?

О как.

— Ну, это когда все такое разное, интересное происходит. Там, ну, птицы огненные на небе летают, заходишь в одно место, а появляешься в другом. Ну, перекресток разных реальностей.

Под конец я говорила уже не столь уверенно. Ибо лицо Ардена становилось ироничней с каждым моим словом. То и гляди, засмеет. А потом в свою контору сходит, всем расскажет и они поржут.

Сумасшедшая ведьма. Вот так меня величать станут.

_______________

Дорогие читатели!

Представляю книгу нашего ЛИТМОБА!

“ДРАКОН ЖЕЛАЕТ НЕЛЮБИМУЮ ЖЕНУ”

Глава 15. Утро с привкусом злости

Я всегда считала, что утро после кошмарной ночи должно быть волшебным. Ну знаете - солнце, птички, кофе в кружке, а я в белом платье на террасе. Реальность оказалась, как обычно, менее романтичной.

Во-первых, я спала на табурете, уткнувшись носом в колени. Во-вторых, фамильяр всю ночь шевелился на плече, и теперь мою шею можно было смело сдавать в музей «позы из ада».

А в-третьих, у меня в лавке до сих пор лежал раненый мужчина, и рядом сидел инквизитор. Ну и где тут место птичкам?

— Живой? — пробормотала я, протирая глаза.

Арден бросил взгляд на кушетку. Пациент, к моему удивлению, выглядел бодрее, чем вчера. Щеки чуть порозовели, дыхание выровнялось. И даже глаза приоткрыл.

— Ты как? — осторожно спросила я.

— Лучше… — хрипло ответил он. — Спасибо.

Он приподнялся, опираясь на руку. Я дернулась было помочь, но он сам справился. Шатко, но уверенно.

— Невероятно, — пробормотала я. — Обычно мои пациенты хотя бы день лежат. А тут экспресс-лечение! Надо будет включить в прайс «быстро и дорого».

Он слабо ответил:

— Дорого… будет.

И, не дожидаясь возражений, начал собирать свои вещи. Плащ, сапоги, какой-то маленький нож. Я смотрела на это все с легкой обидой.

Ну как же так? Только вчера спасала, а сегодня уже «спасибо, до свидания».

— Подожди, — остановила я его. — Тебе нельзя выходить! Там… ну… — я покосилась на Ардена. — Эти ночные «друзья» все еще где-то рядом.

— Я должен идти, — упрямо сказал он. — Они ищут меня.

Ах вот оно что! Значит, все-таки не меня. Хотя, признаться, легче от этого не стало.

— Замечательно, — пробормотала я. — То есть меня теперь еще и за компанию прирежут, если найдут. Спасибо, мил человек. Приходи как-нибудь без ножевых ранений, посидим за чаем.

Он кивнул, но взглядом поблагодарил. А потом, бросив на стол увесистый кошель, ушел. Просто ушел. Даже не оглянулся.

Я смотрела ему вслед и думала.

Вот так всегда. Сначала «спаси, помоги, умираю», а потом, хлоп дверью. Эх. Ну хоть заплатил.

— Ему нельзя было оставаться, — сухо заметил Арден. — Метка предназначалась ему.

Кивнула.

Да я понимаю все. Только, все равно, как-то переживательно.

Фамильяр тем временем разлегся на подоконнике и лениво добавил:

— Ошибаешься. Метка для вас обеих.

Он умеет говорить голосом. Вот это неожиданно…

— Обеих? Может обоих? — вздернула бровь, сложив руки на груди.

Пушистос лишь фыркнул, отвернувшись.

Вздохнула, покачав головой.

— Фамильяр твой прав, тебя втянули, — спокойно сказал Арден.

— Отлично! — я в отчаянии вскинула руки. — Это ж я так мечтала: лавка, травки, уютные дни… и внезапно - втянули! Ну хоть бы скидочную карту приложили, раз уж я теперь в клубе.

Арден усмехнулся краем губ, и это почему-то выбило меня еще сильнее.

Серьезно, как можно сохранять спокойствие, когда у тебя под дверью шепчут, стучат и подсовывают кожу с угрозами?

А этот он стоит, как шкаф, и только глазами сверкает.

— Значит так, — решила я, — сегодня мы делаем вид, что все нормально. Открываю лавку, улыбаюсь клиентам, травки продаю. А вы тут… стойте и сверкайтесь, как умеете.

— Ладно, — спокойно сказал Арден.

— Ну слава богу, — фыркнула я. — Но, вдруг что, держи меч наготове

Я пошла ставить чайник.

В такие моменты мне нужно что-то горячее и бодрящее, иначе я точно начну кричать или, не дай бог, плакать.

Но стоило отойти от окна, как заметила ещё один кусочек кожи. Маленький, тонкий, прилипший к стеклу со стороны улицы.

Наклонилась, щурясь, вчитываясь. Там, багровыми чернилами, было написано:

«Скоро»

У меня задрожали пальцы.

— Ну вот, — выдохнула я. — Теперь у нас еще и подписка! Вчера было «нашли», сегодня «скоро». Завтра что, «купи три метки - четвертая в подарок»?

Фамильяр фыркнул, Арден нахмурился. Я же вцепилась в новую «записку» и подумала, что если это только начало, то мое чувство юмора скоро понадобится чаще, чем травы из лавки.

В такие тяжелые моменты меня только юмор спасает. Он меня успокаивает. Я не отбитая, как многие могли подумать, я все понимаю и взвешиваю, но без юмора реально никак.

Открыть лавку утром после того, как ночью у тебя под дверью кто-то шептал «я чую ее», это особый вид героизма. Я бы даже сказала, глупости. Но выбора у меня не было, ведь клиенты ждать не будут, а травки сами себя не продадут.

Я, конечно, вздохнула, проверила, что кинжал под рукой, и бодро распахнула дверь. Ну а что? Если страшно, то улыбайся. Так я и сделала.

— Добро пожаловать в лучшую лавку этого района! — пропела я. — Сегодня у нас акция: два корня валерианы по цене трех!

Первым вошел дедушка с корзиной. Я его знала. Он каждую неделю покупал сбор для суставов. Обычный, спокойный старичок. Но Арден, естественно, смотрел на него так, будто это переодетый киллер.

— Доброе утро, — сказал дедушка, улыбаясь.

— Угу, — буркнул Арден, сложив руки на груди.

Я закатила глаза.

— Не обращайте внимания, — успокоила клиента. — Это у нас новый элемент интерьера. Называется «мрачный шкаф». С пугающей функцией. Бесплатное приложение к лавке.

Дедушка хмыкнул, купил свой сбор и ушел. Я уже расслабилась, но тут пришла следующая клиентка, соседка со второго переулка, известная своей болтливостью.

— О-о-о, а это кто у вас тут? — протянула она, уставившись на Ардена. — Муж?

Я поперхнулась воздухом.

— Муж?! — воскликнула. — Да упаси… то есть… нет!

Арден, зараза, даже бровью не повел.

— Он… это… временно проживающий контролер качества! — выпалила я. — Проверяет, чтобы травы были свежие, а продавщица бодрая.

Соседка прыснула в ладошку.

— Ну-ну, — сказала она. — Смотрю, у вас тут контроль очень суровый.

Арден даже не моргнул. Только продолжал сверлить ее взглядом. Я вцепилась в прилавок и улыбалась так, что щеки свело.

Глава 16. Совсем нежданные гости

К обеду лавка была полна. Но каждый раз, когда кто-то входил, Арден напрягался, клал руку на рукоять меча, и атмосфера становилась… скажем так, не совсем уютной.

— Добро пожаловать, — бубнила я, раз за разом улыбаясь. — Не бойтесь, наш мрачный шкаф не кусается. Пока.

Один мальчишка даже спросил:

— А это точно лавка лекарств? А не инквизиторская засада?

Я едва удержалась, чтобы не заорать: «Вот именно, что засада!»

В какой-то момент я уже начала подумывать, не приклеить ли ему на лоб табличку: «Я просто мебель». Но потом решила, что это будет слишком. Хотя…

К вечеру поток клиентов схлынул. Я устало прислонилась к прилавку.

— Ну и денек, — пробормотала я. — Никогда не думала, что лавка с травками может ощущаться, как поле боя.

Арден не ответил. Он стоял у окна и смотрел на улицу. Я знала этот взгляд: значит, что-то заметил.

— Опять? — насторожилась я.

Он кивнул.

— За нами следят.

— Чудесно, — вздохнула я. — А я-то думала, вечер проведем за чаем.

— И проведем, — сказал он, но голос у него был такой, что чая я уже не хотела. Хотела вина. Целую бочку.

Я закрыла лавку, мы уселись на кухне. Я достала кружки, заварила травы. Ирония в том, что пью я все равно свое же лекарство.

— Ладно, — сказала я, стараясь говорить бодро. — Чай согреет. А разговор поможет отвлечься.

Арден молча взял кружку, сделав небольшой глоток, смотря, куда-то, в сторону.

— Ну что, уважаемый жилец, — начала я, — Раз уж ты поселился у меня на шее, расскажи хоть что-то. А то я до сих пор не знаю, у тебя вообще есть хобби, кроме того, чтобы смотреть исподлобья и портить клиентам настроение?

Он хмыкнул и сделал еще один глоток.

— Хобби… пожалуй, есть. Путешествовать.

— В смысле, с мешочком на палочке и в соломенной шляпе? — не удержалась я. — Или как?

— В смысле, ловить всякую дрянь, которая любит прятаться в темноте, — спокойно ответил он. — По работе я побывал в трех королевствах, дважды в горах, где по ночам выходят каменные твари, и однажды был на болотах.

Я поперхнулась.

— Каменные твари? Это ты сейчас серьезно?

— Серьезно, — кивнул Арден. — Они питаются теплом. Если схватят человека, то все. Ледяная статуя за несколько минут.

Я поежилась.

— Прекрасное описание, спасибо. Буду теперь спать с грелкой. А болота? Что там?

Он чуть заметно улыбнулся.

— Там водились светляки. Только они не светляки. Они залетают под кожу и начинают светиться изнутри.

— Ужас! — воскликнула я. — У нас в аптеке таких не продаем!

Фамильяр лениво заметил у меня на плече:

— И слава богу. Иначе твоя лавка превратилась бы в филиал морга.

— Ага, — поддержала я, — Еще б скидки давать на второй светящийся глаз в подарок.

Арден усмехнулся уже откровенно.

— Ты легко шутишь, хотя жила бы ты там, точно не смеялась бы.

— А я и не собираюсь туда, — отрезала я. — Мне и здесь забот хватает.

Мы помолчали, прихлебывая чай. Тишина была даже приятной, почти домашней. Но тут я не выдержала:

— Слушай, а зачем ты все это делаешь? Эти твари, болота, каменные чудища… Ты что, герой-альтруист?

Он пожал плечами.

— Кто-то должен.

— О, как лаконично, — протянула я. — «Кто-то должен». Хоть бы добавил: «а мне за это платят» или «я люблю острые ощущения».

Он снова усмехнулся, но отвечать не стал.

Я вздохнула, поставила кружку на стол и пробормотала:

— Ну ладно. Зато теперь у меня хотя бы будет, чем соседку удивить. Скажу: «А мой квартирант ловил каменных тварей и светляков-паразитов». Интересно, она поверит?

Фамильяр фыркнул:

— Она решит, что ты сошла с ума.

— Ну и пусть, — буркнула я. — Зато весело.

И в этот момент в дверь раздался глухой удар. Снова. На этот раз так, что дрогнули стены.

Мы переглянулись.

— О, — прошептала я. — Ну вот и свидание под чаек. Кто там на этот раз?

Глухой удар в дверь повторился. Я едва не подпрыгнула на месте.

— Может, это твои каменные друзья? — шепнула я Ардену. — Скажи честно, они могли за тобой прийти?

Ну а что, навел же жути.

Он даже не моргнул. Поднялся и пошел открывать. Я же, естественно, прижалась к стене. Если там монстр, то инквизитор первым пойдет в его меню. Логично.

Дверь распахнулась, и я увидела… мужчину. Невысокого, коренастого, с усталым лицом и глазами, в которых смешались облегчение и злость.

— Наконец-то! — выпалил он, залетая в лавку, словно вихрь. — Ты жива!

Мужчина схватил меня за плечи. Я от неожиданности едва не выронила кружку.

— Эй! — возмутилась я. — Мужчина, вы кто вообще?

— Как кто? — он нахмурился. — Я твой брат!

Мое сердце на секунду ушло в пятки. Вот только этого мне не хватало. Родственнички.

— Брат? — протянула я, изображая сомнение. — Хм. А выглядишь как сосед по базару.

— Не шути! — рявкнул он. — Я месяцами искал тебя! Почему ты не написала? Почему скрываешься?

Арден вопросительно посмотрел на меня, но вмешиваться не стал. Видимо, решил посмотреть, как я выпутаюсь.

— Ну, допустим, — осторожно начала я. — Скажи лучше, чего ты ожидал? Чтобы я вернулась к мужу, который вышвырнул меня за дверь, обозвав предательницей?

Брат побледнел.

— Ты сама виновата, — сказал он тише. — Ты должна была сказать нам правду.

— Какую еще правду? — я склонила голову, делая вид, что хочу ее услышать.

Он замялся, но все же ответил:

— С кем… ты изменила?

Я едва не прыснула. Вот оно. Загадка века. С кем эта бедняжка ухитрилась наставить рога дракону?

— Ах, вот оно что… — я задумчиво прикусила губу и посмотрела прямо ему в глаза. — И что же говорил муж? Кого он называл?

Брат отвел взгляд.

— Он уверял, что видел тебя с человеком в маске. В саду. Ночью. Говорил, что это был кто-то из знати.

Я едва не рассмеялась. Человек в маске? Сценарий уровня дешевого романа, честное слово.

Глава 17. Тени прошлого и лесные секреты

— Ты хоть понимаешь, как мы с отцом из-за тебя места себе не находили? — брат сидел за столом и смотрел так, будто хотел прожечь во мне дыру. — А ты спокойно сидишь здесь, травки перебираешь.

— Спокойно? — фыркнула я. — Ты бы видел, как у меня тут «спокойно». Но ладно, не об этом…

Он нахмурился, явно не настроен был слушать отговорки.

— Ты исчезла. Без слова, без письма. Мы даже не знали, жива ли ты.

Я виновато опустила глаза (хотя вина явно не моя).

— Прости. Я… не думала, что вы будете так переживать.

— Конечно, не думала, — огрызнулся он. — У тебя всегда все «само».

«У меня? Или у той, что была до меня?» - подумала я и, делая вид, что хочу разрядить обстановку, осторожно спросила:

— А как там отец? Все еще сердится?

Брат скривился.

— Он ворчит, но каждый вечер садится к двери, будто ждет, что ты вернешься.

От этого у меня в груди кольнуло странное чувство, как будто это ждали не ее, а уже меня.

Я кивнула и, стараясь не выдать интереса, завела дальше:

— А наш дом… он ведь еще стоит? Я все думаю, что давно там все рассыпалось.

— Стоит, — буркнул брат. — Я даже подлатал крышу. А вот сад зарос, некому было за ним приглядывать.

Я запомнила. Значит, у прежней хозяйки был сад, и он был важен.

— Зря ты так, — вздохнула я. — Мог бы кого-то нанять помочь.

— Да кого? — он махнул рукой. — Все шарахаются, будто у нас проказа. После того, что твой муж наговорил, люди и здороваться-то перестали.

Я опустила взгляд и тихо промолвила:

— А ты не перестал.

— Я, нет, — он упрямо сжал губы. — Но ты хоть раз могла бы сказать, где ты и что с тобой.

«Если б я сама знала», - горько подумала, но вслух лишь кивнула.

— Я задержусь в городке, — добавил он, поднимаясь. — Если надумаешь, то приходи. Но, прошу, не исчезай снова.

Спокойно сказал он, а я сидела с головою, полной обрывков чужой жизни. Дом, сад, отец, брат… и обвинение мужа, которое теперь выглядело еще более липкой и удобной ложью.

Арден, стоявший неподалеку, лениво перелистывал какие-то бумаги, но взгляд его скользил по нам слишком уж внимательно.

Брат тоже это заметил.

— А этот кто? — резко спросил он, кивнув на Ардена.

— Этот? — я улыбнулась самым невинным образом. — Сосед. Помогает по хозяйству.

Брат прищурился.

— Сосед? В черном, с мечом за спиной? И с таким видом, будто ему все вокруг в тягость?

— Ну да, — не моргнув глазом подтвердила я. — У нас тут очень колоритный район.

Арден чуть приподнял бровь, но промолчал.

Брат откинулся на спинку стула и процедил:

— Смотри, сестра. Ты и так нам хлопот принесла. Не хватало еще, чтоб тебя в какую беду втянули.

— Со мной всё в порядке, — заверила я и тут же добавила с ехидцей. — А вот ты слишком много морщишься. Стариком станешь раньше времени.

Он фыркнул, но спорить не стал. Только разок еще взглянул на Ардена с тем самым выражением, которое обычно бывает у деревенских мужиков, если они чуют волка возле курятника.

Я сделала вид, что ничего не заметила. Хотя внутри мелькнула тревожная мысль: «А если он действительно что-то чувствует? Может, Арден светится своей инквизиторской аурой на всю округу?»

Брат ушел лишь к вечеру, оставив после себя только ворох вопросов и горькое послевкусие.

Жить у меня он не остался, слава всем местным богам, но пообещал задержаться в городке.

«Поблизости, чтобы в случае чего защитить», - сказал он.

Ха! Интересно, как он собирается меня защищать, если я сама едва держу себя в руках, а рядом еще и Арден с его мрачным мечом?

На следующий день я отправилась в лес за травами. Корзинка в руках, настроение не самое радужное. А за спиной, как назло, шаги. Нет, не братец. Еще хуже. Арден.

— Я ведь обещал, что ты одна не выйдешь, — сказал он сухо, словно оправдываясь, за то, что идет хвостом за мной.

— Обещал? — я фыркнула. — Ты за мной следишь, как тень. Прямо романтика: я, корзинка и мой личный шкаф с мечом.

— Я не шкаф, — буркнул он.

— Да? Тогда извини, обозналась. Просто редко встречаю шкафы, которые ворчат, — хмыкнула я и нагнулась за веткой зверобоя.

Он какое-то время молчал, потом вдруг заговорил:

— Знаешь, у меня как-то было задание. Неудачное. Мы охотились за темным ведьмаком.

— Какая прелесть, — отозвалась я рассеянно, вытаскивая корешки. — И чем же занимался ваш ведьмак? Плел интриги? Украл у кого-то козу?

— Он хотел завоевать мир, — серьезно сказал Арден.

Я застыла, а потом прыснула.

— Извини. Не могу. «Завоевать мир», звучит, как цель из комиксов. Знаешь, такие: «Сегодня я украду Луну, а завтра мир!»

Он нахмурился.

— Ты смеешься над угрозой и снова говоришь непонятные слова.

Ой. Опять не проследила за своим языком. Надо исправляться.

— Я смеюсь над банальностью, — поправила я. — Арден, ну честно, мир и так вечно воюет, вечно кому-то плохо, вечно голод, бедность, болезни. И вот среди всего этого объявляется какой-то «ведьмак», который хочет «завоевать мир». И что? Что именно он с ним делать собирался? Кормить всех кашей? Ввести налог на радость?

— Ты не понимаешь, — покачал головой он.

— Зато понимаю абсурдность, — пожала плечами я. — Мир не нужно завоевывать. Он сам себя каждый день пожирает.

Арден прищурился, но промолчал. Идти рядом с ним было одновременно и тревожно, и странно спокойно. Он будто проверял каждую тень, каждый шорох. А я… я шла и думала, что если бы в моем прошлом мире такие истории кто-то написал в газету, люди бы просто смеялись.

_______________________________

Дорогие читатели!

Представляю книгу нашего

ЛИТМОБА!

"ИЗГНАННАЯ ДРАКОНОМ, ХОЗЯЙКА ЗАЧАРОВАНОЙ ЛАВКИ"

Глава 18. Первая искра

Я всегда считала, что пугаться, это удел слабаков. Ну то есть, да, могу подпрыгнуть от скрипа двери или ругнуться, когда кошка ночью внезапно решит поиграть в «спаси свои ноги», но в целом я человек стойкий.

Наверно, до сегодняшнего дня.

Потому что когда из кустов вышел волк… Я поняла, что все мои принципы остались там же, в кустах.

А я нет.

— Мама дорогая… — прошептала я, пятясь назад и зачем-то прикрывая корзинку с травами, словно волк собирался их съесть.

Волк был большой. Нет, не так. Он был ОГРОМНЫЙ. Глаза светились янтарным светом, шерсть топорщилась, а пасть разомкнулась в очень недружелюбной улыбке.

— Не двигайся, — тихо сказал Арден, шагая вперед. — Я разберусь.

Ну да, конечно. А я постою тут, как героиня дешёвой пьесы, и буду драматично хлопать ресницами.

— Да ты издеваешься?! — шепнула я. — У него зубы размером с мой палец!

Волк зарычал и шагнул ближе. И вот тут у меня что-то щелкнуло. Честно, я сама не поняла, как это произошло. Просто внутри, в груди, поднялась обжигающая волна. Она вырвалась из меня вихрем, мягким и серебристым, словно лунный туман.

Волк дернулся, завыл и отпрянул, словно его обожгло. Глаза его на миг стали мутными, он встряхнул головой и… убежал.

Я стояла, как вкопанная.

Арден тоже.

— Ты… — Он моргнул, уставившись на меня. — Ты только что использовала силу.

— Что? — Я хлопнула глазами. — Какую силу? У меня только истерика была, и все.

— Это не истерика, — сухо сказал он, глядя так, будто я превратилась в единорога. — Это магия. Сумеречная.

— Прекрасно, — пробормотала я. — Моя жизнь окончательно сошла с ума. Волки, магия, сумерки… Может, я еще и оборотнем стану?

Арден нахмурился, приблизился и положил руку мне на плечо.

— Слушай внимательно. Ты ведь никогда раньше этим не пользовалась?

— Нет! — огрызнулась я. — Я вообще-то фармацевт, а не Гарри Поттер в юбке.

Он выдохнул.

— Значит, силы у тебя есть, но ты не умеешь их контролировать. Это опасно.

— Для кого? — буркнула я. — Для волков? Пусть боятся.

— Для тебя, — отрезал он. — Если ты не научишься управлять энергией, она будет вырываться сама. И в самый неподходящий момент.

Я закатила глаза.

— Великолепно. А учиться, наверное, не бесплатно?

— Разумеется.

— Ну супер, — фыркнула я. — У меня лавка наполовину развалена, денег кот наплакал, зато теперь ещё и обучение нужно. Отличный набор: «Аптека и магия для чайников».

Арден чуть заметно усмехнулся.

— Тебе лучше начинать как можно скорее.

— Ага, ага, — пробормотала я. — Может, еще кредит возьму под сумеречный процент?

Мы двинулись дальше, но внутри у меня все переворачивалось. То, что произошло, казалось сном. Я, взрослая женщина, попавшая в чужое тело, только что отпугнула волка… магией. И если честно, я даже не знала, что страшнее, сам волк или это открытие.

Фамильяр на плече фыркнул.

Ну, поздравляю. Теперь ты настоящая сумеречная ведьма.

— Спасибо, — пробормотала я вслух. — А то я как-то сомневалась.

Арден бросил на меня быстрый взгляд.

— С кем ты разговариваешь?

— С… внутренним голосом, — улыбнулась я так, что любой психиатр выдал бы мне справку. — Очень полезная привычка.

— Угу, — протянул он, но больше не спрашивал.

Когда мы вышли на дорогу, солнце клонилось к закату, и лес окрасился в оранжево-фиолетовые тона. Я невольно сжала кулаки, вспоминая серебристый свет, который вырвался из меня.

Может, Арден прав. Если я не начну учиться, то однажды этим светом шарахну по кому-нибудь невинному.

И знаете, самое страшное в этой мысли было то, что я ему верила.

Бредя по дороге, состоявшей из песка и камней, я уже мечтала только об одном, о кружке горячего чая и подушке.

Мои ноги болели, сердце все еще прыгало, как кузнечик на сковородке, а в голове вертелась мысль насчет магии, ведь зачем мне она, если от нее одни проблемы?

— Арден, — пробормотала я, утирая пот со лба, — А если я вот так… нечаянно… бахну своей силой в лавке? Что будет?

— Будет пожар, разрушенные стены и твоя смерть, — сухо ответил он.

— Спасибо, очень вдохновляюще, — проворчала я. — Может, еще и памятник заранее заказать? «Здесь покоится аптека и ее хозяйка, погибшие от собственной глупости».

Он чуть заметно улыбнулся, но ничего не сказал.

Мы дошли до окраины городка, и, наконец, крыша моей лавки показалась вдали. Я вздохнула с облегчением. Но в тот же момент у меня по спине пробежал холодок от плохого предчувствия.

Со мной первый раз такое. Вроде все хорошо, а потом, бац, и уже чего-то боюсь.

Фамильяр тихо зашипел у меня на плече.

— Чувствуешь? Они опять рядом.

— Кто «они»? — тихо прошептала я.

Арден нахмурился.

— Что-то случилось?

— Н-нет, — поспешила ответить я. — Просто… кажется, у меня паранойя.

Я успокаивала себя со всей силы, но тревога не желала исчезать.

Мы двигались дальше. Арден хмуро поглядывал на меня, а я не могла унять колотящееся сердце, крепко сжимая ручку корзины с травами.

Повернула голову, заметив, в тени леса, в паре сотен шагов от дороги, троих.

Их лица скрывали капюшоны, а в руках они держали оружие. Огромные деревянные дубины с шипами. Один поднял голову и вдохнул воздух, словно зверь.

— Вампиры, — проговорил Арден.

Мне показалось, или в его голосе проскользнула нотка удивления.

— Она, — сказал один из них хрипло.

Другой усмехнулся.

— Значит, метка не подвела.

Третий кивнул, а потом они растворились в темной дымке.

Поежилась, прижимая корзинку с травами сильнее к груди, и буркнула:

— Вот же ж… только лавку подлатала, а уже ощущение, что скоро опять все разнесут к чертям.

Арден бросил на меня косой взгляд.

— С тобой, похоже, спокойно никогда не будет.

— Ага, — фыркнула я. — Потому что спокойствие для слабаков.

Глава 19. Чай с привкусом магии

Мы с Арденом вернулись в аптеку, поужинали чем бог послал, яичницей и хлебом, после чего он поднялся на второй этаж и бросил:

— Спи. Завтра день будет тяжелый.

— Ага, капитан Очевидность, — буркнула я и поплелась в свою комнату.

Сон пришел быстро, но был тяжелым. Снились клочки кожи, волки с человеческими глазами и смех дракона.

Утром Арден стоял уже полностью одетый и при параде. Зевал так, что у меня начинало сводить челюсть..

— Меня срочно вызывают на пару дней, — сказал он без лишних предисловий. — Ты остаешься здесь. Никуда не выходи. Помни, что печать тебя защитит. Насильно сюда никто войти не сможет.

— Ага, ага, — отмахнулась я. — С богом иди, воин света. Буду ждать и каждый день махать платочком из окна.

— Я серьезно, — нахмурился он.

— Я тоже, — улыбнулась я и даже для эффекта достала кусочек ткани, помахав ему вслед.

Он фыркнул, но ушел.

День начался как обычно. Поток клиентов, кто с кашлем, кто с головной болью, одна дама пришла жаловаться, что «у мужа все время ноет поясница». Я с трудом удержалась, чтобы не сказать: «Меньше заставляй его таскать бочки с горячительным», и выписала сбор из трав.

Весь город видит, как муж ее бочки в дом тащит. Зачем им столько, одному всевышнему известно.

Уже ближе к полудню меня снова пробил озноб от чувства приближения опасности.

Замерла, осмотрев лавку, выискивая то, что заставило меня так волноваться, но ничего. За окном виднелись новые клиенты, день продолжался.

А потом дверь распахнулась, на пороге замер один из вампиров, которых мы с Арденом видели вчера в лесу. Мужчина оскалился с явным намерением войти, но печать тихо вспыхнула мягким светом, и вампир отшатнулся.

Этот исход ему не очень понравился, лицо обезобразил оскал, а потом подтянулись его дружки.

Сердце пропустило удар. Затаила дыхание смотря за их бессильной яростью.

В ход у них пошли кулаки. Дубины. Я вздрогнула от первого глухого удара, потом от второго. За окном мелькали черные силуэты, они долбили по лавке, с диким желанием разрушить все к чертям.

— Эй! — заорала я из-за прилавка. — Это частная лавка! Тут вообще-то очередь!

Ответом был еще удар. Витрина задрожала, травы посыпались на пол, клиенты в панике разбежались. Я осталась одна, сжимая в руках нож для корней и понимая, что толку от него, как от ложки против волка.

Фамильяр соскочил на полку и лениво зевнул.

Глупцы. С печатью им не справиться.

— А лавку-то мне жалко! — завопила я. — Пусть они себе лбы об дверь расшибают, но стены то зачем?!

В этот момент все прекратилось. Стало тихо. Подозрительно тихо.

На пороге появилось новое действующее лицо..

Я ахнула, но вместо монстров на пороге стоял… тот самый мужчина. Первый мой пациент, который заплатил мне столько, что хватило на доски. Тогда он пришел с раной, и я думала, что он не доживет до утра.

Тогда у меня не было времени его, толком, осмотреть, но сейчас…

Высокий, плечистый, с тонкими чертами лица, будто высеченными из мрамора. Волосы темные, гладкие, падали ему на виски, а в серых глазах отражалась усталость, перемешанная с силой.

На губах ни намека на улыбку, только холодное равнодушие. Тонкий шрам на скуле выдавал в нем человека (человека ли?), пережившего слишком многое. И вот это «слишком многое» мне отчего-то сразу не понравилось.

Ведь за спиной у него плясали остатки магического света, а на земле у ног лежал пепел. От моих ночных гостей не осталось ничего.

Он вошел, как к себе домой, и молча поставил на прилавок пакет.

— Конфеты, — сказал он ровным голосом, без тени эмоций. — Чай будешь заваривать?

Я моргнула. Потом еще раз.

— Э-э… то есть… вы их… в порошок? — кивнула я на дверь.

— Да. Они шумели. Мешали.

Я нервно хихикнула.

— А, ну да. Какое счастье, что у меня теперь есть… вы. Конфетный каратель.

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— Заваривай чай. У тебя уютно.

И все. Никаких объяснений, эмоций, улыбок. Будто для него абсолютно нормально явиться, уничтожить банду, сунуть конфеты и заявить, что у меня «уютно».

Я стояла, глядя на пакет, и у меня в голове было только одно слово:

Что?!

Фамильяр лениво заметил:

Он опасен. Но пока доволен. Заваривай чай.

Вот и отлично. Теперь у меня в доме не только инквизитор с правом проживания, но еще и загадочный маг-спаситель с пакетом сладостей.

Уютненько.

Я поставила чайник, руки слегка дрожали, то ли от страха, то ли от того, что теперь у меня на кухне сидел живой каток, сметающий врагов с лица земли.

Он устроился за столом, как у себя дома. Ровная спина, руки сложены, взгляд устремлен куда-то сквозь меня. На лице ни эмоции.

Я поставила кружки и тарелку, куда высыпала часть конфет.

— Вот, — неловко сказала я. — Ваша добыча.

— Они для тебя, — ответил он. — Мне сладкое не нужно.

Я заморгала.

— То есть… вы ворвались в мою лавку, превратили в пыль целую банду, а теперь дарите мне конфеты?

— Да.

— И все?

— Да.

Я хлопнула себя ладонью по лбу.

— Мужчины. Всегда такие многословные.

Он даже не моргнул. Я попробовала еще раз:

— Ну… может, хоть представитесь?

— Неважно.

Я зависла.

— Как это неважно?

— Имя ничего не меняет.

— Знаете, вы звучите так, будто я должна налить вам чай, съесть конфету и молча признать: «Да, конечно, дорогой незнакомец, пусть будет безымянный жилец моей лавки».

Он слегка приподнял бровь. Кстати, почти эмоция.

— Ты любишь спорить.

— Я? — возмутилась я. — Я мирный аптекарь!

— Сумеречная ведьма не бывает мирной.

Я поперхнулась чаем и едва не уронила кружку.

— Простите, кто тут ведьма?

— Ты. — Он сказал это так спокойно, а меня пробрало.

— Ах вот как… — я прикусила губу и сделала вид, что меня не проняло. — Ну и что же мне теперь, по-вашему, делать?

Глава 20. Бывший муж...

Вечером лавка впервые за долгое время замолчала. Ни клиентов, ни Ардена. Только я, тихое потрескивание лампы да запах сушёных трав. Странное чувство, вроде свобода, а вроде и пустота.

Я разложила на столе пучки мяты и зверобоя, села перебирать, словно в этом занятии могла найти ответы на вопросы, которые накапливались с каждым днем.

— Знаешь, Пушистик, — тихо сказала я, не поднимая головы, — кажется, я немного заигралась. Сначала думала, что всё это временно, что лавка — просто способ выжить. Но… — я вздохнула, отрывая засохший листок. — Это уже совсем не смешно.

Фамильяр приоткрыл один глаз и фыркнул.

— Ты только сейчас заметила?

— Вот именно, — буркнула я, усмехнувшись. — Раньше казалось, что все вокруг какая-то нелепая сказка. А теперь… Я не слепая, вижу, чем это все пахнет.

Пахнет пеплом. У меня в голове не вяжется, что кто-то мог спокойно испепелить живых существ.

Именно это осознание скинуло меня с пъедестала, заставляя переосмыслить свою жизнь.

Пушистик вытянул хвост и тихо промурлыкал.

— Но ты жива. Значит, не зря за это взялась.

— Жива, да, — ответила я и неожиданно поймала себя на том, что снова смотрю на дверь.

Слишком часто я на нее смотрю. Точнее, жду, что за ней появится тот самый гость с конфетами.

Не знаю, почему.

Он же был холодный, безэмоциональный, но… в его молчаливом присутствии было что-то успокаивающее. И когда он сказал, что «ему уютно у меня», это заело в голове хуже любой песни.

«Когда он придет снова?» - этот вопрос не отпускал.

Я отвела взгляд, занялась отвариваем кореньев, но мысли то и дело возвращались к нему. Может, потому что он был первым, кто пришел не покупать, а лечиться. Может, потому что его серые глаза казались слишком… знающими.

Ближе к ночи я наконец-то решила лечь. Долго ворочалась, пока не уснула. Но сон оказался недолгим.

Сначала послышался странный шум снаружи. Топот копыт, будто целая конница прокатилась по улице. Я вздрогнула, приподнялась, а потом услышала тяжелый барабанный стук в дверь лавки.

— Ночью? — прошептала я, вскакивая. — Да что же им всем неймется…

Накинула первое попавшееся платье и, скривившись, отметила то, что надо гардероб пополнить. А то выгляжу как беглянка из дешевого трактира.

Спустилась осторожно, сердце билось где-то в горле. Подошла к двери, прижала ладонь к косяку.

— Ну ладно… посмотрим.

Шум за дверью был такой, будто не пара человек стучит, а вся рота. Я осторожно открыла, и сердце ухнуло вниз.

Он.

Мой бывший. Точнее, бывший муж хозяйки этого тела. Эолы.

Лицо серое, как пепел, под кожей вздулись черные вены, искажая его когда-то идеальные черты. Глаза полные боли и чего-то ещё, чего я не хотела даже угадывать.

За его спиной стояли двое громил в одинаковых черных плащах. Охрана. С одинаковыми мрачными лицами и руками на эфесах мечей.

— Ты… — выдохнула я, не веря. — Что ты здесь делаешь?

Он не ответил сразу. С трудом переступил порог, словно ноги не слушались, и рухнул на лавку, отчего дерево жалобно скрипнуло.

— Лечи, — прохрипел он.

Я застыла. Просто смотрела, не моргая.

— Что? — голос сорвался на шепот.

— Лечи, — повторил он, поднимая на меня мутный взгляд. — Ты должна.

Я обернулась на охранников. Они стояли, будто изваяния, ни слова, ни жеста. Но напряжение от них исходило такое, что хотелось вжиматься в стену.

— Ты… ошибся дверью? — попыталась вывернуться я. — Тут лавка, конечно, но я не принимаю… гм… таких пациентов.

Он хрипло усмехнулся, губы побелели.

— Эола ты смеешься? Ты единственная. Ты… ведьма.

У меня внутри все оборвалось.

— Я… травница, — отрезала я, пытаясь вернуть себе уверенность. — Максимум чай с мятой и мазь от мозолей.

— Не ври, — его голос стал тверже, хотя тело все еще дрожало. — Я знаю. Печать признала тебя. Ты можешь.

Я шагнула назад, чувствуя, как пальцы дрожат. Внутри боролись два чувства: чужая ненависть, которая внезапно всплыла во мне и ледяное осознание того, что он на грани. Но почему именно ко мне?

— Почему я? — выдохнула. — Столько лекарей, столько магов. У тебя есть деньги, власть… почему именно сюда?

Он сжал кулаки, вены на руках вздулись еще сильнее.

— Потому что это проклятие. Они не помогут. Никто, кроме тебя.

Я сглотнула, чувствуя, как во рту пересохло.

— Проклятие? — переспросила я, хотя и так знала, что это не просто болезнь. — Ты серьезно думаешь, что я должна тебе помочь? После всего?

На секунду в его глазах мелькнула тень. То ли сожаление, то ли отчаяние. Но исчезла так быстро, что я решила, что мне показалось.

— Ты можешь ненавидеть, — хрипло сказал он. — Но… спаси.

Я стояла, обхватив руками себя за плечи. В голове крутилась одна мысль: «надо ли?»

Пушистик на плече едва слышно фыркнул.

Он умирает.

— Знаю, — прошептала я, не сводя взгляда с его лица.

Охранники наконец ожили. Один шагнул ближе, голос у него был глухой, безэмоциональный:

— Леди, его состояние критично. Если он умрет, то последствия будут для всех.

Вот только этих последствий мне и не хватало.

Я снова посмотрела на мужчину. При первой встрече он казался непоколебимой горой, сильным, уверенным, властным. Сейчас передо мной сидел человек, которого ломало изнутри что-то темное и безжалостное. И впервые за долгое время я почувствовала к нему… не жалость, нет, но странное, холодное понимание. Будто все его величие лишь прах.

— Лечи, — повторил он, и в голосе прозвучала сталь.

Я не ответила. Просто стояла, цепляясь пальцами за ткань платья, решая, сделаю ли я шаг вперед или отвернусь.

И вот тут внутри все оборвалось. Потому что я поняла кое-что. Ведь как бы Эола ни ненавидела его, решение принять все равно мне.