Развод с драконом. Пекарня попаданки

Пролог

– Мамочка, что случилось? – малышка сонно потерла глазки.

Прикрывая ладонью огонек свечи, я прижала палец к губам.

– Тише, доченька. Нам нужно уходить. Только очень-очень тихо.

– А папа не будет ругаться? Мне страшно, когда он на тебя кричит! – пискнула Амели, садясь на постели.

– Мы… играем с ним в прятки. Скорее, солнышко, нужно одеться потеплее, на улице снег… – я потянула Амели за руку к шкафу.

Мои пальцы дрожали, пока я застегивала пуговицы на теплом платье, в которое одела дочку. Прямо поверх тонкой ночной рубашки. Нельзя было терять ни минуты! Ведь нам нужно бежать.

Еще месяц назад у меня не было не то, что мужа, даже парня. Там, на Земле. Где я погибла, переходя дорогу, когда из-за угла выскочил какой-то лихач. «Нет, пожалуйста, я не хочу умирать!» – взмолилась я мысленно. И в ту же минуту оказалась в другом мире. Где вместо машины увидела уже экипаж. Съехавший со скользкой дороги и перевернувшийся. Наверно, ехавшая в нем женщина погибла? И ее душа покинула тело. А в нем волей судьбы оказалась я. Теперь мое имя – Лилиан, я жена и мать. И мне нужно бежать! Бежать от моего мужа!

Стоило подумать о нем, как раздался низкий и глубокий голос:

– О, ты так заботлива… Куда же ты собралась пойти? Сбежать в ночь, без крыши над головой, без гроша за душой…

Я резко обернулась. Габриэль стоял в дверном проеме, перекрывая его своей фигурой. Высокой, крепкой, широкой в плечах. Он опирался на трость – результат раны, полученной в магическом бою. Но это не мешало быть ему сильным, как зверь.

– Оставь меня в покое, Габриэль! – попятилась я.

– Что ты, дорогая? – обманчиво мягкая улыбка заиграла на его губах. – Я и не собирался тебе досаждать. Более того, предлагал уехать подальше от столицы. Раз она дурно на тебя влияет.

Глаза у Габриэля были темными, а сейчас казались черными от ярости.

– Я не позволю отнять у меня дочь! – вскрикнула я, обнимая Амели.

Она завертелась в моих объятьях, как напуганная птичка, задирая голову.

– Мама, мама, о чем вы говорите? Папа говорил, ты просто поедешь к бабушке с дедушкой погостить, потому что они скучают!

– Конечно, поедет, – Габриэль взял Амели за руку, чтобы отвести обратно в кроватку. – Иди в постель, Амели, очень поздно, мы поиграем с тобой завтра. А мне нужно поговорить с твоей мамой.

– Хорошо, папочка, – тихо, чуть грустно кивнула Амели.

Она легла в постель. Габриэль поправил на ней одеяло, а потом задул свечу. Доиграл до конца свою роль, что все в порядке. А после он жестко схватил меня за руку, выволакивая в коридор. Я сцепила зубы, ощущая, как сильные пальцы впиваются в мой локоть. Габриэль буквально швырнул меня в нашу спальню, закрывая дверь.

– Я никуда не поеду без ребенка! – закричала я, бросаясь к Габриэлю. – Я знаю, что это не просто короткий визит в гости! Что ты не на неделю хочешь отослать меня!

Я ударила его ладонями в грудь, каменную грудь, словно я набросилась на скалу. Габриэль перехватил меня за запястья.

– Конечно, – ответил он спокойно и хмуро. – Должны улечься сплетни, которые поднялись после того благотворительного вечера, когда ты флиртовала с другим у меня под носом! И… не только флиртовала.

Я вырвалась из его хватки и замахнулась, выпалив:

– Как ты смеешь подозревать меня?!

И снова Габриэль поймал меня за руку быстрее, чем я успела бы коснуться его лица. Я дернулась, но он прижал меня к стене, припечатав к ней мои запястья.

– Ты дрожишь, как осиновый лист. Почему? Если ничего не было.

Габриэль не повысил голос: не хватало еще разбудить дочь, напугать ее. Но в нем появились рычащие нотки. Я замерла на секунду, тяжело дыша после того, как пыталась вырваться. Габриэль смерил меня взглядом и вдруг впился в мои губы поцелуем. Горячим, жадным, яростным, будто клеймящим меня собственностью мужа.

– Ты моя жена, – зло прошептал Габриэль мне в губы. – И признаюсь тебе честно. В первый момент я думал о том, что запру тебя в спальне. И… найду способ убедить тебя быть хорошей женой. Но решил быть милосерднее. И что теперь? Как ты отплатила мне за это?

Я поежилась от его слов. Ох, не комплиментами, цветами и поцелуями он меня убеждал бы! Было видно по жесткому, стальному взгляду.

Габриэль отпустил мои руки, и я недовольно потерла запястье.

– Ты мог бы отправить дочь вместе со мной.

– И позволить тебе воспитывать ее после того, что ты совершила? Ни за что. Амели останется со мной. А ты… у тебя будет время забыть о своем любовнике. Но я вижу, что присмотра семьи будет недостаточно для тебя.

– И что ты задумал? – похолодела я, вжимаясь лопатками в стену.

– Ты отправишься в монастырь. И не просто в монастырь, а в тот, который выберу я. Я лично знаком с одной настоятельницей. И она говорит, что у них самые строгие правила в округе. Никаких излишеств в пище, скромные кельи, строго пресекается непокорность… Это пойдет на пользу твоему характеру, когда ты вернешься ко мне. Если вернешься, – нехорошо усмехнулся Габриэль.

Да я сама спряталась бы вместе с ребенком в монастыре! Там ведь всегда помогают беднягам вроде меня… А я была бы счастлива укрыться от злого мужа в стенах монастыря, жить скромно, в молитвах богам, и не ждать очередного скандала! Вот только… слишком зло блеснули глаза Габриэля на последней фразе.

– Так вот что ты задумал? – прошептала я в ужасе. – Спрятать в монастыре, чтобы обо мне все забыли, а потом избавиться от меня?

Габриэль молчал. И от этого мне становилось еще страшнее.

– Так вот что ты задумал, двуличная скотина?! – закричала я. – Остаться для всех печальным, страдающим супругом, который, заботясь о моей душе, отвез меня в монастырь? А на деле подослать ко мне какого-нибудь убийцу?! Чтобы выглядеть уже несчастным благочестивым вдовцом, на которого столько всего навалилось! Сначала измена жены, а потом и ее смерть. Быстро же найдется та, кто тебя пожалеет! Или может, уже нашлась? Потому ты и решил все это устроить?

Глава 1

Вся ночь прошла, как в кошмарном сне. Ладно. Сперва я порылась в вещах, думая, что захватить для побега. К несчастью, часть моих вещей осталась там, в сундуке позади экипажа, из которого я сбежала якобы в кустики после чересчур плотного ужина. А на деле прямиком обратно в замок! Но все-таки в шкафах и ящиках еще оставались вещи. Сумок подходящего размера у меня не было, а саквояжи и чемоданы либо здесь еще не изобрели, либо их просто не нашлось в комнате. Так что мне пришлось импровизировать. Вытряхнуть подушку из наволочки и набить туда весь необходимый хлам. Помнится, моя бабушка на Земле так хранила сушеный шиповник для чая. Что ж, таскать за собой целый мешок я и не смогла бы. Мне нужно бежать, а это удобнее делать с минимумом вещей. Припрятав свою импровизированную котомку обратно под одеяло, я полулегла на подушки на краешке кровати. Свеча догорала, новой не было. Горел огонь в камине, но его потрескивание звучало убаюкивающе. Было мучительно не уснуть, ведь от тишины и бездействия глаза слипались. В итоге я встала и начала расхаживать по комнате, но потом мне послышался шорох в коридоре, и я быстренько шмыгнула обратно под одеяло. Ведь нельзя было показать, что я не переодевалась ко сну. Однако никто ко мне не зашел.

Пару раз у меня буквально падала голова, и я в панике дергалась, понимая, что заклевала носом. Так что ночь выдалась сложная. Но как только за окнами забрезжил рассвет, послышался звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Я вскочила и подбежала к двери, прижимаясь к стене возле нее. Кажется, так делали в кино? Ох, надеялась я, что мне хватит ловкости, как и героям фильмов! Хотя руки у меня дрожали.

Дверь открылась, и в комнату шагнул Габриэль. Он нахмурился, обводя спальню взглядом. Понял, что постель разворошена, а женушки нет! Наверно, я могла бы прошмыгнуть за его спиной в коридор? Честно говоря, в первый момент у меня возник именно такой соблазн. Но я знала, что Габриэль настигнет меня в два счета. Даже со своей хромотой. Крылья драконьи раскроет, но не даст мне сбежать! Так что я метнулась тенью к нему. И как только Габриэль обернулся, я приставила нож к его груди.

– Отпусти меня. И дай забрать с собой Амели, – процедила я как можно более грозным тоном, сжимая в другой руке наволочку со своим добром. – И я больше не буду мозолить тебе глаза, обещаю! Уеду к родителям… Или еще дальше!

– И найдешь там себе ухажера, чтобы и дальше позорить мое имя? Нет, Лилиан, – твердо качнул головой Габриэль.

– Я не позволю разлучить меня с дочерью, – моя рука дрогнула, но сильнее прижала нож.

Я ожидала, что Габриэль испугается! Ведь на самом деле не собиралась его даже ранить. Но он не дрогнул. Ох, просчиталась я… Забыла, что Габриэль прошел через страшные магические битвы, что побывал в самых жутких бойнях минувшей войны. А значит, привык смотреть в лицо смерти. Что ему угрозы собственной жены, у которой, к тому же, даже руки трясутся?

– Я тоже. Я ее отец. Я лишился жены, которая, как оказалось, крутила роман с другим. А теперь ты хочешь отнять у меня и ребенка? Нет. Я не позволю.

На миг мне стало жаль Габриэля. На него и правда свалилось слишком много потерь. Серьезное ранение после магического удара – и все, его отправили в отставку. С почестями, со славой, но Габриэль сражался не ради похвал. И для него это оказалось ударом. А теперь дома его, как оказалось, поджидал второй удар? Измена жены. Трещина в еще одном столпе его жизни. Но не стоило мне отвлекаться на эмоции! Ведь Габриэль ловко перехватил меня за руку. Он толкнул меня к стене, как преступницу, и нож со звоном вывалился на пол. А Габриэль прижал меня, сопротивляющуюся, своим сильным телом, рыкнув на ухо:

– Я лично отвезу тебя в монастырь!

– А что ты скажешь Амели?!

Я лягнула Габриэля по ноге. Ой, кажется, это была грязная игра? Ведь он коротко зашипел и чуть ослабил хватку. Но вместо того, чтобы отпустить, просто развернул обратно к себе.

– Что ее мама сильно заболела. И поехала просить помощи у богов. Они милостивы и обязательно пошлют ей исцеление.

Габриэль отобрал у меня сверток с вещами, зашвырнув его в угол. И потащил меня в коридор. Внизу, у входа в замок, уже ждал экипаж. Кучер подал мне плащ с теплой меховой опушкой по капюшону.

– Может, монастырь и правда излечит тебя. От распутства, – сказал Габриэль вполголоса, помогая мне забраться внутрь.

– И ты думаешь, мы заживем после такого, как прежде? Думаешь, я прощу тебя, Габриэль? – с болью прошептала я.

– Я не допущу развода, чтобы ты сбежала к Феликсу и опозорила мое имя!

Габриэль забрался внутрь и зло хлопнул дверцей.

– Да не собираюсь я ни к кому бежать! – выкрикнула я гневно. – Нужен мне тот Феликс!

Да я уже не переносила этого Феликса! В глаза его лично не видела, только в воспоминаниях этого тела, а он умудрился так мне насолить! Хотя… я помнила, как он умел целовать и шептать комплименты… Ох, нет! Не вспоминать! Иначе щеки сразу полыхнули румянцем.

Отвлекшись на это, я не сразу заметила чересчур пристальный взгляд Габриэля.

– Ты будто изменилась после той ночи, – он взял меня за подбородок, внимательно глядя в глаза.

«О нет… – я похолодела, цепенея перед Габриэлем. – Он что… догадался, что я попаданка?»

Я нервно сглотнула, пытаясь взять себя в руки. И мысленно отвесила себе отрезвляющую пощечину. Нужно думать, как выкрутиться! А не впадать тут в панику. Так что я гордо приподняла подбородок, высвобождая его из пальцев Габриэля.

– Ты тоже. Раньше ты никогда не поднимал на меня руку. И не пытался от меня избавиться, – холодно отрезала я, отворачиваясь к окну.

Габриэль промолчал. Поверил? Я медленно, тихонько выдохнула с облегчением. Больше мы не говорили. За окном было серо от раннего утра, несмотря на то, что везде лежал снег. Мы проехали через какой-то город с мощеными улочками, домиками под черепичными крышами и зданиями со шпилями. В другой момент я рот раскрыла бы, глазея на все это, как будто оказалась в историческом сериале. Но сейчас мне было не до этого.

Глава 2

День потянулся за днем. Просыпалась я еще затемно, приводя себя в порядок при свече в небольшой келье. Потом меня ждали долгие молитвы вместе с остальными жительницами монастыря. В остальное время каждая выполняла какую-то работу, каждая – свою. Кто-то трудился на кухне, кто-то стирал белье, кто-то занимался починкой одежды, кто-то убирал в зданиях, кто-то – во дворе, кто-то ухаживал за животными в сараях. Если осталось свободное время, можно было посвятить его отдыху и молитве в келье или пойти в библиотеку, почитать книги о богах. Наверно, в другой ситуации мне понравилась бы такая жизнь.

Настоятельница нагружала меня работой больше, чем остальных. С первого взгляда меня невзлюбила. Но Агата была права: труд отгонял грустные мысли. Прокрутившись в делах день напролет, я падала в постель и засыпала сразу же, без снов. И наверно, это было милостью свыше? Ведь если бы я увидела во сне, в кошмаре, Амели, которую у меня отнимают, я сошла бы с ума.

Моя доченька… Я так мечтала на Земле о семье, о ребенке, что иногда заглядывала на детский отдел одежды, думая, какие пинетки и шапочки купила бы. А здесь, в этом мире, моя мечта исполнилась! И я не позволю отобрать у себя дочь, не допущу, чтобы Амели росла без матери или с какой-нибудь злой строгой мачехой. Мысль о побеге не покидала меня. Но пока у меня не было плана. И все, что мне оставалось, пока я не придумаю, как выбраться, – это тихонько плакать тайком в библиотеке. Там меня и нашла Агата, обнаружила сидящей в кресле в уголке и закрывшей лицо ладонями.

– Ну, что ты? – мягко обратилась она ко мне.

Я подняла взгляд. По моим щекам текли слезы, но сейчас мне было не до того, чтобы вытирать их. Да и Агата всегда по-доброму относилась ко мне.

– Я должна вернуться домой! Должна найти выход! – всхлипнула я. – Я нужна Амели, моей дочери, она ведь совсем маленькая, он наверняка даже не сказал ей правду, что нарочно отправил меня с глаз долой, чтобы я не портила ему репутацию!

– Настоятельница видит, что ты старательная, хорошая, – Агата ободряюще сжала мою ладонь. – Попроси ее поговорить с твоим мужем. Сказать, что ты раскаиваешься.

– Думаешь, ему есть до этого дело? – я грустно покачала головой. – Он просто не хочет, чтобы я мозолила глаза и ему, и высшему обществу!

Я отдернула руку, с досадой ударив по подлокотнику кресла. И зажмурилась, душа в себе желание разрыдаться.

– Ты хочешь сбежать? – тихо спросила Агата.

Я посмотрела на нее долгим, пристальным взглядом, решая, можно ли ей доверять. И наконец медленно, с опаской кивнула. Мне нравилось в монастыре, но жить вдали от ребенка было для меня пыткой.

– Я помогу тебе, – шепнула Агата. – В подвале есть тайный ход. Когда-то давно, много веков назад, когда монастырь только строился, сюда часто совершали набеги кочевники. И сделали тайный ход, через который женщины могли бы сбежать в случае нападения. Правда, сейчас в монастыре о нем почти никто не знает…

– Ого… – протянула я в шоке. – Ты столько всего знаешь, Агата.

За эти дни я, казалось, побывала в каждом закоулочке монастыря! Ведь искала лазейку, способ ускользнуть не замеченной настоятельницей. Но похоже, тайный ход был хорошо запрятан!

– Я прочла все в этой библиотеке. Монастырь – мой дом, – тепло улыбнулась Агата. – Когда мой муж умер, то сын был в отъезде, не знал об этом. Так что я оказалась одна со своей скорбью. Я плохо помню, как все было. Только то, что была зима, а я вне себя от горя. Помню, что плакала на его могиле. Наверно, много часов. Не замечая холода… А когда меня нашли, я уже горела от жара. Лекари тогда сказали, что я не выберусь. А я дала слово, что если богам будет угодно, чтобы я поправилась, я посвящу им остаток дней. Так и случилось. Теперь я не представляю жизни вне этих стен. Но я не ты, мой сын навещает меня, приезжает время от времени. А ты таешь, как свечка, без своей дочки, я это вижу. Ступай в свою келью, а в полночь я зайду за тобой.

– Спасибо тебе, Агата! – я подорвалась на ноги и крепко обняла Агату.

– Все будет хорошо, не бойся… – она утешающе сжала мои ладони в своих, сухих и морщинистых. – Ты же просила богов о помощи. Я видела, как ты чуть не плакала на общей молитве. Значит, все обязательно сложится. Даже если не так легко, как хотелось бы, но обязательно.

Я несмело улыбнулась. Боялась и верить, что уже завтра смогу обнять свою дочку! Я поспешила обратно в свою келью. Вещей у меня особо не было, так что и собирать нечего. Оставалось только ждать. Я мерила шагами келью, не зная, куда себя деть. И вот дверь распахнулась.

– Скорее, идем, – махнула мне рукой Агата.

Мы поспешили к кладовой, а там спустились по лестнице в подвал. У дальней стены стоял узенький шкаф с полками. Агата жестом подозвала меня, и мы вдвоем навалились на него, чтобы сдвинуть с места. Он поддался, скрежетнув по каменному полу. И в слабом свете свечи нашим глазам и правда открылся небольшой потайной лаз! На входе он полностью скрывался за шкафом, а дальше расширялся. Из темноты веяло мхом и сыростью, но я с наслаждением вдохнула этот аромат. Свобода! Я в шаге от свободы! И скоро вернусь к дочери!

Однако мою радость прервал строгий голос настоятельницы:

– И куда же это вы собрались?

Я застыла на миг. Как в детстве, когда кажется, что если не шевелиться под одеялом, то монстр не схватит за ногу. Но взгляд настоятельницы продолжал давить мне в спину. И я медленно-медленно обернулась. Я ждала, что Агата сейчас начнет умолять простить меня. Но вместо этого она вдруг толкнула меня в лаз, одним взглядом приказывая: «Беги!» А сама бросилась к настоятельнице.

– Матушка Лоретт, послушайте! Она и не думает о своем любовнике. Все, чего она хочет, – это…

Но я не слушала, что говорит Агата. Я бежала вперед, в темноту, придерживаясь ладонью за неровную каменную стену. Огонек свечи в моей руке бился и трепетал так, что казалось, вот-вот погаснет. Как бы я тогда нашла выход в полной темноте? К тому же, как оказалось, ход – это не просто коридор. Были еще и ответвления-тупики. Наверно, раньше в них что-то хранили? Ведь я увидела полусгнившие ящики в углу. Когда шмыгнула туда, услышав шаги и голос настоятельницы. Она шла за мной! Я юркнула в один из тупиков, прикрывая свечу ладонью, надеясь, что ее свет не будет бить в основной коридор. Ведь шаги были так близко!

Глава 3

Память услужливо подбросила, как в детстве Лилиан любила прибегать на ночь глядя на кухню, чтобы выпить горячего молока перед сном и послушать разговоры слуг. Они тепло относились к хозяйской дочке и часто рассказывали всякие истории. Например, о том, как в холодную-голодную зиму в деревню повадились захаживать волки и местный житель, вышедший по большим делам в деревенский туалет, всю ночь проторчал на крыше сарая. Как только вспрыгнул туда – непонятно. Тогда Лилиан хохотала над этой историей. Сейчас мне стало не до смеха.

Я дернулась, поворачиваясь. Передо мной стояла злая зверюга со сморщенной в оскале мордой. Из-за торчащей во все стороны шерсти животное казалось еще больше, чем есть! У меня даже голова закружилась от страха. Ведь я волка в последний раз видела в зоопарке лет в пять! При свете дня и в клетке, и очень ленивого да сытого! А этот зверь припал к земле, готовясь к прыжку.

Я бросилась прочь, не помня себя от ужаса. Он помчался за мной. И только уже оборачиваясь на бегу, я заметила на шее зверюги ошейник с позвякивающим в воздухе обрывком цепи. Похоже, это был пес, а не волк? И он сбежал от хозяина? Но если этот Тузик и не собирался меня есть, а просто злился на чужого человека, то выглядел все равно зловеще!

Я вскочила в дверь первого попавшегося сарая, захлопывая ее за собой. Вовремя! Ведь за дверью послышался заливистый лай, и пес попытался пробиться внутрь: по дереву прошлись когти. Полаяв, он ушел. Но выходить я все равно пока что не рискнула.

На меня накатила слабость. Слишком много переживаний за последний час! Я медленно сползла по стене, садясь на колючее сено, и обхватила колени руками. Здесь было немного теплее, чем на улице. По крайней мере, никакого ветра. Я поплотнее закуталась в плащ, сжимаясь в клубочек. Нужно просто дождаться утра.

Это оказалось сложнее, чем я думала. От безделья, от усталости глаза начали слипаться. Нет, нет, нельзя спать! Я встала, походила туда-сюда, но через время снова села, решив, что взбодрилась. Зря. Ведь сама не заметила, как голова у меня поникла, а веки закрылись.

– Проснись! – меня потрясли за плечо.

Я слабо приоткрыла глаза. Пахло дымом – кто-то на улице держал факел. А передо мной на корточках присела настоятельница, тормоша меня за плечо.

– Говорила же, спешить нужно! – сказала она людям на улице и вновь повернулась ко мне. – Вставай давай! Отогреться тебе нужно. Нельзя же спать на холоде!

– Я не нарочно, – пробормотала я. – За мной собака погналась, я от нее спряталась и вот…

– Благодари богов за эту собаку! Она нас к тебе и привела!

Настоятельница помогла мне встать, и мы вышли на улицу. Там стояло несколько деревенских жителей, один из них как раз держал за ошейник знакомую зверюгу. Пес помотал мне хвостом, будто извиняясь за нашу первую встречу.

Кто-то протянул старенькое одеяло, и настоятельница набросила его мне на плечи. Мы пошли в ближайший домик, где молодая хозяйка вручила мне чашку горячего травяного чая. Проснувшиеся дети вышли было поглазеть, кого принесло в такой час, но она отправила их обратно спать и ушла с ними в соседнюю комнатушку. Поняла, что мне нужно поговорить с настоятельницей наедине.

– Знала же, что нужно сразу поиски начинать, – сказала она, хмуро глядя на меня.

– Чтобы мой муж не разозлился, что я сбежала?

– Чтобы ты не сгинула! Одна, среди ночи, зимой! Вдруг бы через лес пошла, зверью или разбойникам попалась. Я хоть тебе поблажек и не даю, а волнуюсь за тебя. Каждый человек имеет право на второй шанс, на исправление ошибок! Вот и я надеюсь, что ты исправишься после монастыря. А для этого ты должна остаться живой, целой и невредимой!

Настоятельница говорила искренне. Это было видно по ее глазам. И на секунду я позволила себе довериться ей. Попытаться пойти другим путем.

– А если я дам слово, что больше никогда не буду искать встречи со своим любовником… Вы поможете мне? – с надеждой проговорила я. – Я хочу вернуться домой, к семье.

– Я не могу понять, – задумчиво покачала головой настоятельница. – Все вокруг твердят о том, что ты безумно, одержимо влюблена в того мужчину. А ты говоришь о нем так, будто он не больше, чем букашка у тебя под ногами. Наверно, ты слишком хорошая притворщица, Лилиан?

Я уже открыла рот, чтобы выкрикнуть, что я, вообще, не Лилиан, а попаданка! Но осеклась, не произнеся ни звука. Кто мне поверит? Посчитают сумасшедшей, вот и все.

К утру мы вернулись в монастырь. На удивление настоятельница не стала сажать меня под замок или что-то в этом роде. Но теперь за мной присматривали внимательнее. Впрочем, я не обращала на это внимание. Мой план провалился, и я не знала, что с этим делать.

Улучив свободную минутку, я зашла в храм. На глазах у меня стояли слезы. В это время здесь почти никого не бывало, так что можно было побыть наедине со своими мыслями.

«Что мне теперь делать? – я зажмурилась и запрокинула голову, пытаясь не расплакаться. – Что делать, чтобы вернуться к дочери? Пусть Габриэль не прощает меня, если ему так угодно, пожалуйста! Но только не отнимает у меня ребенка».

В следующую же секунду я вздрогнула, услышав детский голосок:

– Мама! Мамочка!

– Амели… – прошептала я одними губами. – Как ты здесь оказалась?

Я обернулась к дверям. Они были открыты, и в потоке льющегося с улицы дневного света стояла хрупкая детская фигурка. В первую минуту мне и правда показалось, что это Амели. Такие же белокурые волосы, такой же низенький рост, даже платье похожего цвета. Но потом я поняла, что обозналась. Это была другая девочка, просто очень похожая. Она подбежала ко мне, и ее светлые хвостики забавно подпрыгнули на плечах. А у меня поджались кончики пальцев. Так захотелось поправить шапочку с милым помпоном на макушке. Перед глазами поплыло от навернувшихся слез. Как же мне не хватало Амели!

– Ты не видела мою маму? – девочка задрала голову, заглядывая мне в лицо. – Она сказала мне подождать ее и покормить пока птичек. Но я побежала за ними и заблудилась.