Развод с героем

1. Отрицание

Тихо скрипнула дверь.

- Шарлотта… - осторожно попросил Джон, - давай поговорим.

Я покачала головой, отвернулась, попыталась хоть немного утереть слезы.

- Нам не о чем говорить.

Хватит. Я больше не могу. Я устала и очень хочу, чтобы меня оставили в покое.

- Лотти…

Он мялся на пороге.

- Я все видела. О чем ты хочешь говорить еще?

- Но ведь ты же и так все знала, - вздохнул он. - Все все знали. Так что сейчас?

Одно дело знать, и совсем другое – видеть своими глазами. Конечно, я знала, что мой муж изменяет мне. Причем, изменяет со всеми подряд. Давно. Постоянно. Но вот так открыто… Нет, к такому я была не готова.

Прямо в гостиной.

Я уже собиралась спать, когда поняла, что горничная, Пегги, не принесла, мне теплого молока на ночь. Позвонила в колокольчик, но она не появилась. Что ж… Мало ли, что могло девушку отвлечь. Я подождала еще немного и решила спуститься сама.

И еще с лестницы услышала эти звуки. Сладкие стоны и мерное постукивание мебели.

В первое мгновение смутилась, хотела тихо подняться к себе и сделать вид, что ничего не слышала. Даже не сильно задумываясь, кто там может быть. Это просто неприлично. Но потом… Потом вдруг услышала голос Джона. Глухой, хриплый, что-то слова толком не разобрать, но что-то вроде «моя сладкая белочка». Пошло и мерзко. В тот момент эта «белочка» так и встала у меня перед глазами – рыжая Пегги.

И я не смогла уйти, не увидев, что там происходит на самом деле. Удостовериться.

Тихо-тихо, стараясь не шуметь, почти не дыша, прокралась по лестнице ближе. Словно это я совершаю что-то противоестественное и незаконное. Словно я в чем-то виновата.

Сердце замирало, и звенело в ушах.

Главное, чтобы не скрипнула ни одна ступенька, паркет под ногами.

Я не представляла, что будет, если кто-то сейчас увидит меня здесь. Что мне делать? Ведь тогда я не смогу уже сделать вид, что ничего не знаю, и меня тут не было. Мне нужно будет что-то сказать. А говорить я не готова. Не сейчас.

Чего я боюсь больше? Джона или общественного мнения? Осуждения. Вот этого сожаления, чуть брезгливого сочувствия, того, как все отводят глаза… Пока я не знаю, могу делать вид, что все идет как должно, и главное - все будут делать вид. А если станет известно, что известно мне…

Что мне делать?

Я подошла и заглянула в приоткрытую дверь. Так осторожно, как только могла. Не дыша.

И как раз напротив двери на невысоком столике, где обычно стоит бронзовая фигурка дракона, устроилась Пегги, задрав юбки, расставив ноги… а с ней Джон. В ней. Со спущенными штанами и голым задом.

И разом закружилась голова. Я отпрянула от двери, зажала рот, чтобы не вскрикнуть, замерла, больше всего испугавшись, что меня заметили. Потом так же тихо… безумно… бесшумно… прокралась по лестнице наверх.

Признаться, мне хотелось умереть в тот момент. Исчезнуть. Провалиться сквозь землю.

Шумело в ушах, сердце стучало. Щеки и горели огнем.

Уже почти успела добраться к себе… хотелось скорее спрятаться, забиться… Но тут скрипнула дверь и в коридор выглянул Роберт.

- Мам? Что-то случилось?

И вот тут прямо паника накатила.

- Нет. Все хорошо.

Как я могу ему сказать?

Боже мой…

- Что? Ты папу там застукала? – спросил Роберт как-то совершенно буднично.

Нет!

Умом я понимала, что Роберт уже достаточно взрослый, ему четырнадцать лет, и он, скорее всего, сам все знает. Да, все все знают. И Роберт, скорее всего, на стороне отца. Так вышло. Может и к лучшему… Ребенком Роб был очень привязан ко мне, любил обниматься и сидеть на ручках. А потом… как-то незаметно что-то произошло. Скорее всего, мальчик просто начал взрослеть.

Отец всегда был для него героем. Образцом. Отважным непобедимым рыцарем, сразившим дракона, побывавшем на Святой земле и еще в двух походах с королем, обошедшим полмира. А мать – бледная, суетливая домашняя курица, которая не видит ничего, кроме дома и хозяйства.

Я понимала это. Но разве плохо, если мальчик считает отца образцом для подражания? Это ведь правильно, так и должно быть. Тем более, что Джон действительно всегда был героем. Этого не отнять. И дракона сразил. И из Святой земли привез пять огромных жал мантикор, развесил на камином… И клыки горных дэвов… И даже человеком он, в целом, был неплохим. Но хорошего мужа из него не вышло.

А сейчас…

Я испуганно мотнула головой.

- Иди спать, Роберт!

Он усмехнулся так понимающе. Даже чуть пренебрежительно.

И от этого еще больнее стало.

Но так и не ушел, не послушал, остался стоять. Тогда я поспешила сама.

Я не могу… не знаю…

К себе. Закрыла дверь. Почти без сил дошла до кровати и упала, закрыв лицо руками.

2. Гнев

Джон все же зашел. Осторожно присел на край кровати.

- Лотти, прости, я не хотел, чтобы так вышло, - сказал он.

- Не хотел? – возмутилась я, развернулась к нему. – А чего ты хотел этим добиться? О чем ты думал?

Он вздохнул. Немного помолчал, поджав губы.

- Да ничего не хотел, - потер ладонями колени, вздохнул снова. – Просто любви, немного ласки.

Просто любви! Здоровый такой лось, мрачный, суровый… ласки ему.

- Любви? Это ты говоришь мне? Ты забыл, что у тебя есть жена?! Как ты мог так поступить со мной?!

Он скривился.

- Забудешь тут! Ты постоянно напоминаешь! Постоянно недовольна!

- Напоминаю? А должна сидеть и не высовываться? Незаметно? Как я могу быть довольной, если ты ведешь себя словно свинья!

Он страдальчески сморщился.

- Прекрати. О чем ты говоришь, Лотти? Это ты вообще обо всем или о твоей горничной сейчас? О горничной. Злишься? А знаешь почему? Вспомни, когда мы последний раз спали с тобой? Когда у нас хоть что-то было?

Я поняла, что у меня вспыхивают щеки и уши разом.

Я не готова это обсуждать!

Я просто убить его готова!

- Да! – я поднялась на ноги, глядя на него. – У нас уже много лет ничего не было! Потому что ты избегаешь меня! Потому что тебе нужна не я, а смазливые молоденькие девки, готовые на все! Ты только и думаешь о том, кому бы еще юбку задрать! А вовсе не обо мне.

- Да? А почему, знаешь? – в его голосе отчетливо скользнуло раздражение. – Если бы я пришел к тебе? Если бы попытался тебя обнять? Что бы ты сделала?

- Ты мне противен!

- Вот именно поэтому, - холодно и резко сказал он. – Я противен тебе. И что мне делать? Податься в монахи? Я не готов. Я еще не настолько стар, чтобы меня перестали интересовать женщины.

У него еще и я виновата!

Злость закипала все больше, еще немного и сорвет. И… не знаю, что будет тогда.

- И как мне теперь жить с этим?!

Виновата всегда женщина. Как бы мужчина не вел себя, ему все простят. А мне… Теперь все будут показывать на меня пальцами. Я уже почти слышу этот шепот и пересуды.

- Как тебе жить? – удивился он. – А как жить мне, тебя никогда не интересовало?

- Тебе? Но ведь это ты! Ты виноват! Это из-за тебя!

- Да? А что мне оставалось делать?

- Ты противен, потому что ведешь себя так! Как свинья! Похотливый кобель! Ублюдок! Как ты мог поступить со мной так?! И еще пытаешься сделать виноватой меня!

Еще немного, и я придушу его!

Джон скрипнул зубами.

- Все из-за меня, конечно, - зло сказал он. – А вспомни, когда ты последний раз не кривила свое личико при виде меня? Когда я вообще был тебе интересен как мужчина? Ты ведь постоянно, раз за разом, давала понять, какая ты благородная принцесса, а я пустое место, деревенщина. И как мне повезло, что я вообще смог приблизиться к тебе. Когда ты вообще относилась ко мне по-человечески? Отказалась бы сразу, сказала бы отцу, что не хочешь замуж за меня.

Нет… я не кривилась, такого не было. Разве что… А поначалу я и вовсе была безумно влюблена.

Но да, я принцесса. Младшая из двенадцати детей короля Эрика Великолепного. У меня четыре брата и семь сестер. Мне не то, что принцев, мне и герцогов не хватило. О выгодном браке можно было только мечтать. Но все же, я принцесса.

Джон – безземельный рыцарь, которого носило по миру в поисках заработка.

За мое чудесное спасение Джон получил землю и баронский титул.

И все же, то, что он говорит - это неправда.

Даже не по себе стало. До дрожи. Все не так.

- Я тебя любила Джон, - и голос невольно дрогнул. – Я любила тебя, хотела быть хорошей женой, все делала… очень старалась. Но ты сам оттолкнул меня.

Пятнадцать лет назад, выходя замуж, я была в него влюблена. Я его боготворила. Восхищалась. Счастливо ловила каждый взгляд. Была уверена, что мне сказочно повезло.

Он казался мне настоящим героем. Да что там, он меня от дракона спас.

Не знаю, как это вышло, но меня унес дракон. В тот день мы с сестрой отправились на прогулку по полям, катались верхом и остановились у реки отдохнуть. Драконы в наших краях большая редкость, но этот вот… Этого как-то проглядели. Молодой, некрупный еще, он, вероятно, польстился на блеск бусин из горного хрусталя моего платья, которые так сверкали на солнце. Драконы любят все блестящее. И вот, он подхватил меня и унес.

Я думала, что умру еще там, в небе, в лапах этого чудовища.

Но дракон принес меня в горы, в свою пещеру. Там я просидела больше недели, мне еще повезло, что рядом нашелся небольшой ручеек, а то я бы от жажды умерла. Пару раз дракон приносил добычу – убитых им овец, откуда-то из соседних деревень. К счастью, меня он съесть не пытался.

А потом за мной пришел Джон.