Развод. Снова (не) влюблюсь

Глава 1

— Варя, какого ты здесь?!
Моя рука сама сжимается, и я слышу, как шелестит в кулаке бумага с анализом.
Кого я хотела обрадовать?!
Перевожу взгляд на уверенную, торжествующую в своём бесстыдстве любовницу.
— Поздравляю тебя, Роман Аркадьевич, ты будешь отцом.
Кидаю документ ему в лицо и хлопаю дверью.

ХЭ для тех, кто заслужил!
Главы публикуются каждый день!
Книга участвует в литмобе «Между прошлым и будущим» - https://litnet.com/shrt/AMwT 18+

Мой палец скользит по поверхности листа, задерживаясь на строчках, они переворачивают всё.

ХГЧ... Референсные значения для срока беременности три-четыре недели…

Врач что-то говорит про первую беременность», о необходимости встать на учёт, про первые рекомендации.

Её голос доносится как из-под толстого слоя воды.

Я киваю, не глядя, сжимая бумагу в руках.

Три-четыре недели...

Я даже помню, как муж пришёл домой усталый и тихий.

Провёл рукой по моим волосам и сказал: «Холодно как-то тут у нас, Варя».

Не «у тебя», а «у нас», а ночью пришёл в мою спальню и...

— Вам нужна помощь? — голос врача пробивается сквозь шум в ушах. — Муж с вами? Может, мужа позвать? Порадуйтесь вместе.

Я качаю головой, встаю.

Ноги ватные, но держат.

— Спасибо, — выдавливаю я и выхожу из кабинета в безликий коридор клиники.

Порадуйтесь. Слово-то какое дурацкое.

Звоню маме. Она поднимает трубку на первом гудке, будто ждала.

— Варюш? Ну что там, всё в порядке? Ты не забыла, что в пятницу к Ольге Петровне на чай? У неё племянник приезжает из Лондона…

— Я беременна, — перебиваю я её, говорю это ровно, без интонации, как заученную фразу.

В трубке резкая тишина, такая, что слышно её прерывистое дыхание.

— Боже… Боже мой! — И вот уже в её голосе прорывается настоящая, ликующая радость. — Ну наконец-то! Это же чудо, доченька! Роман, наверное, на седьмом небе!

Я прислоняюсь лбом к холодному стеклу панорамного окна в холле.

Внизу копошатся машины, маленькие люди, как муравьи.

— Думаешь? Он ко мне не прикасается, мам. Ты же знаешь. Раз в месяц по графику. А теперь… теперь уж точно забудет дорогу в мою спальню. Надолго. До самых родов, а там — «ты устала», «ребёнок беспокоит». И всё.

Говорю это с горькой, едкой горечью, которую коплю в себе месяцами.

Мама — единственный свидетель.

— Варвара, прекрати! — её голос резко твердеет, становится назидательным. — Как ты можешь такое говорить о собственном муже? Он — твоя опора. Он даёт тебе всё. Он устаёт, у него на плечах целая огромная корпорация! Твоя задача — быть ему отдушиной. А ребёнок… — она делает паузу, и я буквально вижу, как в её голове складывается идеальная картинка, — …ребёнок всё исправит. Сблизит. Роман будет счастлив. Мужчины они такие, им нужно осознать, почувствовать отцовство.

— Он не хочет чувствовать меня, — шепчу я, глядя, как по стеклу стекает капля дождя, — а с другой стороны, беременность освободит меня от обязанности спать с ним.

— Что ты такое говоришь?! — отрезает мама. — Ты просто слишком мнительная и замкнутая. Ты должна сейчас же поехать к нему и сказать. Лично. Глядя в глаза. Это такой момент! Он должен увидеть твои глаза, понять, какое это счастье!

— Мам, он на совещаниях до вечера. Ненавидит, когда его отвлекают. Придёт вечером домой и я скажу.

— Ничего страшного! Это главная новость! — говорит убедительно, точно также, когда в детстве заставляла меня безропотно надевать неудобные платья и улыбаться гостям. — Варвара, я твоя мать и говорю тебе: поезжай. Сейчас. Это твой долг. И прекрати накручивать себя. Всё будет так, как должно быть.

Долг. Должен. Должна.

Эти слова — капкан, в котором я бьюсь уже год.

— Хорошо, — механически отвечаю я. — Поеду.

— И позвони сразу, как скажешь! Я буду ждать!

Вешаю трубку и смотрю на смятый в руке анализ, который меняет всё и ничего.

Варя

Варвара Изотова

23 года

Хрупкая, изящная блондинка с большими глазами, в которых часто читается задумчивость или внутреннее напряжение. Одевается стильно, но без вызова, предпочитая качественные натуральные ткани, летящие платья и мягкие свитера. Её красота — неброская, требующая внимания, чтобы разглядеть глубину.

Из хорошей, не богатой интеллигентной семьи. Воспитывалась в строгости, с акцентом на приличия, долг и умение «не выносить сор из избы».

Художница. Окончила художественное училище, но карьеру не строила. Рисует для души, в основном акварели и карандашные портреты.

Внутренне очень сильная, но не умеющая направлять эту силу вовне.