Развод. Старая измена

Глава 1.

— Лиль, у тебя волшебные руки… — с наслаждением хрипло тянет муж, пока я разминаю ему спину.

Он еще не знает, что это в последний раз.

Больше он не почувствует моих волшебных рук на своей спине.

Не знаю, зачем это делаю… Наверное, просто захотелось в последний раз провести время с мужем, который скоро станет бывшим.

Я три дня думала. Зачем-то. На его поступок может быть только одно решение.

— Тебе нравится?

— Очень, Лиль… Давай еще слева немного помни, пожалуйста…

Убираю руки и произношу, решив наконец-то вылить все, что накопилось у меня за эти дни:

— Ты мне изменил.

Замерев, муж осмысливает мою фразу, а потом медленно переворачивается. Я остаюсь сидеть на нем.

Он бегает по мне растерянным взглядом, а потом губы в улыбке растягивает.

— Что? Я тебе не изменял, Лиль.

Что, забыл уже? Нет, не забыл. Я чувствую, как он занервничал.

Он боли у меня щемит в груди. Когда узнала… чуть сознание не потеряла.

Я наивно верила, что для Кости я единственная и неповторимая. Это он в этом виноват. Он так заставил меня себя чувствовать.

— Я сказала «изменил». Шесть лет назад. И у тебя есть сын. Ты навещаешь его дважды в неделю.

— Откуда ты… — бледнеет муж, приподнимаясь на локтях с постели.

Я глаза закрываю и медленно выдыхаю, чтобы успокоиться. Я должна сохранять самообладание. Но чувствую, как меня уносит… Это никогда не просто.

— Не важно…

— Кто тебе сказал?

— А что, кто-то из наших знакомых, друзей знает? Кто-то смотрит мне в глаза и смеется про себя?

— Нет… Никто не… Лиль…

— Развод! — наклоняюсь и выпаливаю ему в лицо. — Я с тобой, предатель, развожусь! — отталкиваюсь от его груди и слезаю с него. Спрыгиваю с кровати и со слезами, который застилают мне глаза, быстро направляюсь к шкафу. К его шкафу. Распахиваю его и чемодан с его полки скидываю с грохотом.

Пусть убирается! Я ему даже чемодан упакую!

Слышу, как Костя тоже слезает с кровати и подлетает ко мне. Хватает сзади за плечи и разворачивает к себе лицом.

Я как дернусь, что освобождаюсь.

— Лиль, успокойся. Ну какой развод? Это старая интрижка. Марина залетела и не стала делать аборт, надеясь, что я уйду от тебя к ней. Но я люблю тебя... — руки ко мне свои тянет.

— Не прикасайся ко мне! — прижимаюсь спиной к шкафу. — Вали к своей Марине и вашему ребенку! Обо мне забудь!

— Лиль, не надо… Это было ошибкой. Шесть лет назад это было. Я страшно жалею, что переспал с ней! Это был… был момент слабости.

— Слабости?.. Знаю, что у тебя за слабость была. Я тогда только потеряла ребенка, мне было паршиво, и ты закрутил роман с этой дрянью!

У него вся правда в глазах. Так оно и было. Он предал меня в самый трагичный момент в моей жизни. Еще и заделал ребенка на стороне.

— Лиль, я ненавижу себя за это. Но ребенок… он ни в чем не виноват.

— Ты прав. Он не виноват. Виноват ты и твой… — смотрю ему в область ширинки. — Противно смотреть на тебя… — отворачиваюсь и начинаю снова копаться в шкафу.

— Я тебя не пойму, Лиль, — раздраженно выпаливает Костя. — Когда я пришел — ты поцеловала меня. Потом кормила. Сейчас массаж делала. Ты ведь уже все знала. Для чего тогда все это?

— Это был подарок тебе. Последний. От меня, — забрасываю его фирменные рубашки в чемодан.

— Перестань. Что ты делаешь?

— Собираю тебе чемодан. Ничего, приедешь к матери своего сына, она тебе все нагладит как следует. Ты же им такую дорогую квартиру снимаешь. Тебе по статусу будет там жить. Славная семья получится, — зло усмехаюсь, утрамбовывая его вещи в чемодан.

Костя внезапно хватает меня за руку и отрывает от своих вещей. За вторую перехватывает, к зеркальной двери шкафа спиной приставляет и за талию берет.

— Отпусти… — исподлобья смотрю на предателя. — Я тебя не прощу. Никогда не прощу.

— Ты не поверишь, но я хотел тебе сказать…

— Не поверю.

— Меня это мучило. Теперь ты знаешь, и мне даже как-то легче. Клянусь.

— Зато мне… Хотя, какое тебе дело до того, как я себя чувствую.

— Мне есть дело! — заверяет он. — Это было ошибкой, — качает головой. — Я не люблю Марину. Это был… просто секс.

— С последствиями.

— Увы… Но это мой сын. Я забочусь о нем. С Мариной у меня ничего нет. Ни разу после случившегося. Она мне не нужна.

Нет, нет… Я на это не куплюсь. Даже если все так и есть, то мне от это не легче. Любимый предал меня. Изменил мне. Мой ребенок умер, а он заделал другого какой-то бабе.

— Ты мне тоже больше не нужен, — шиплю ему в лицо. — Не старайся… Я тебя никогда не прощу. И я хочу, чтобы ты покинул квартиру. Если у тебя есть хоть немного совести, то ты так и поступишь.

Глава 2.

Да как он только смеет такое говорить после того, что сделал.

Ребенка от меня хочет…

Несколько лет назад у нас не получилось и после этого он ни разу не заикался о желании стать отцом. Теперь я понимаю почему.

— Да неужели? Только я теперь не хочу ребенка от тебя, — выплевываю я. — Для меня стало очевидно, что у меня от тебя вообще не может быть детей. От тебя у меня их никогда не будет.

Ярость на лице Константина вспыхивает мгновенно. Я ему больно сделала. Ну как? Приятно? И это ничто по сравнению с тем, что я чувствую.

— Не смей так говорить, — хрипло рычит муж мне в губы. — Если у тебя и будут дети, то только от меня. Ни от кого другого, — и вновь впивается в мои губы остервенелым, жадным поцелуем.

Удерживает крепким телом, одной рукой упирается в постель, а другой пытается стянуть с меня трусики, что у него не получается, и тогда в порыве злости он рвет их с одного края, причиняя мне боль.

Вскрикнув, я отрезвляю его, заставляю немного отстраниться и бью по лицу. Пользуясь его замешательством, выползаю из-под него с другой стороны кровати.

— Подонок! Как ты смеешь ко мне прикасаться?! — истерично, со слезами. — Ты не только изменщик, но еще и насильник!

— Ну какой я насильник?! Ты моя жена!

— Я себя больше ею не считаю. Я с тобой развожусь, хочешь ты этого или нет!

— Я уже сказал, что сделаю все, чтобы нашего развода не состоялось. А ты знаешь, что я могу так сделать. У меня связи.

— Ты только время сможешь потянуть. Не более! Еще раз повторяю: вали к своей подстилке и сыну! — требую я, беру целое белье из комода и направляюсь в ванную, что прилегает к спальне и, перед тем как захожу в нее, говорю последнее: — Чтобы тебя тут не было, когда я выйду!

Константин

Какой я дурак…

Надо было сказать ей. Самому. Еще два года назад, когда я почти набрался смелости.

Но страх заставил меня отступить.

Я решил, что смогу хранить это в тайне.

Что у меня есть сын.

Только сын. У меня нет любовницы. Было всего раз с ней. Ну два, если честно. После выкидыша Лили мне было чертовски плохо целую неделю. Я как не в себе был. Марина липла как банный лист. Тогда мне казалось, что секс с бывшей сотрудницей фирмы поможет мне справиться с горем. Чертов идиот.

Мне казалось, я решил проблему. Ведь Марину я поставил в жесткие рамки. Обещал, что если Лиля от нее узнает обо всем, то лишу ее всех привилегий и заберу сына. Она молчала все шесть лет. Вряд ли это она. Но я должен проверить.

Я сейчас поеду к ним. Здесь мне все равно сейчас не вариант оставаться. Лиле нужно остыть. Через пару часов вернусь.

Не съеду я. И развода не будет.

Я люблю жену. И развода не допущу. Она простит. Простит и поймет, что я люблю только ее.

Надеваю мятую рубашку, брюки, пиджак накидываю и выхожу из комнаты. Обуваюсь и хлопаю дверью квартиры.

Сажусь за руль, ударяю по нему со злости, завожу машину и выезжаю с парковки.

Квартира, которую я снял Марине с сыном довольно далеко отсюда. Это я сделал с расчетом, чтобы Лиля не увидела их. Хотя в городской квартире мы только последние полгода живем. В доме за городом сейчас идет ремонт. Мы собирались вскоре вернуться обратно. Надеюсь, так оно и будет.

Ставлю машину на парковку и поднимаюсь на восемнадцатый этаж. Сам открываю дверь. Хотя обычно так не делаю. Марина — не моя женщина. У нее может быть личная жизнь. Но сейчас мне плевать.

— А! — выскакивает она из спальни, со мной сталкиваясь. Она слышала, как я хлопнул дверью. — Ты… что?

— Где сын?

— В комнате у себя. Мультики смотрит. Скоро спать. А ты…

Вид испуганный, но это не значит, что она виновата.

— Лиля обо всем узнала.

— О чем узнала? — встряхивает головой, а после глазки округляет. Либо она хорошая актриса, либо правда ни при чем. — О Мише? О том, что он наш с тобой сын?

— Да, мать твою. Узнала. Теперь она думает, что я живу на две семьи. Что я сплю с тобой!

— Но ты правда спал со мной…

— Дважды! Шесть лет назад! Это была ничего не значащая связь! Я Лилю люблю.

— Ну и люби, — губя кривит. — Мне-то что? Я тут ни при чем. Я ничего не говорила никому. Я ценю то, что ты мне даешь с сыном. Но все же это, наверное, к лучшему…

— К лучшему? — скалюсь.

— Лилия со временем все поймет. А ты сможешь сына признать, запишем его на тебя. Он же твой. Ты и тест-ДНК делал. Все будет по-людски.

— Замолчи. Не тебе мне говорить, как по-людски. Сына как щит используешь. Кстати, думаешь я не знаю, куда ты деньги тратишь? Больше половины на себя любимую. Ты сама себя обеспечить можешь. Я тебе работу нашел хорошую? Нашел. Няню я оплачиваю. Но тебе все мало.

— Да, Костя, мне мало. Мне за сына обидно. У тебя фирма, загородный дом, большая пятикомнатная квартира, еще деньги… А у сына моего что? Съемное жилье?

Глава 3.

Лилия

Уехал. Дверью хлопнул.

Но легче мне не стало.

Меня накрыло.

Все эти три дня я держалась, как только могла.

Мне было очень плохо, но вот я сказала ему, и мне только хуже стало.

Теперь он уйдет к ней и сыну.

Что ж, так и должно быть.

Я с этим изменщиком теперь не смогу даже в одну постель лечь, не то что всю жизнь прожить. И плевать мне, когда он изменил мне. Вчера или шесть лет назад. Есть факт. Он переступил черту.

Обиднее всего то, когда это случилось. Как у него вообще тогда были мысли о сексе. Да, я тогда была эмоционально нестабильна после потери нашего малыша, постоянные слезы, срыв у меня был. И он воспользовался этим... Не верю я, что было всего один раз. Не может быть.

Как я узнала?.. Он сам виноват. Перестал особо шифроваться. Я ему в офис звоню, а он отъехал. И каждый раз в одно и то же время. В разные дни недели. И так по кругу. Закономерность. Я организовала слежку. Припарковалась у него на парковке офиса и за ним, как только он тронулся.

Но это все не быстро. Мне пришлось посуточно снять квартиру в том жилом комплексе. Столько заморочек было... Но я докопалась до истины. До сих пор в глазах стоит, как он таскается с этим ребенком, как любит его. Это причиняет мне боль. Я ненавижу... я всей душой ненавижу этого ребенка. Неправильно и эгоистично? Может быть. Но плевать. Я так чувствую. Лютую ненависть к этому мальчишке испытываю, пусть он и не виноват.

Не знаю, когда он вернется, но я на всякий случай готовлю и свой чемодан. Если он не съедет, то съеду я. Без вариантов. В отель заселюсь. А скоро займу наш загородный дом. Он будет моим. Если Костя не хочет, чтобы я пилила его компанию, то ему придется его мне уступить.

Не дожидаясь его, я все-таки собираюсь и выхожу из квартиры. Спускаюсь, сажусь в свою машину и, только я выезжаю за пределы жилого комплекса, вижу, как он прикатил. Он меня не увидел, кажется.

Давлю на газ и срываюсь дальше по дороге.

Через десять минут он мне звонит, когда я уже у стойки ресепшен, оформляю номер на несколько дней.

— Алло, — как ни в чем не бывало.

— Где ты, Лиля?

— Так и знала, что ты вернешься, и что мои слова для тебя пустой звук. Правильно сделала, что съхала.

— Куда?

— Не твое дело. Учти, я займу дом, когда ремонт закончится. А он на последнем этапе. Живи в квартире, если тебе пока неудобно свалить к матери своего ребенка.

Наверняка он к ним ездил, чтобы узнать не его ли любовница начирикала мне всю эту правду. Я удивлена, что она столько лет молчит. Видимо, запугал он ее очень сильно.

— Лилия, не сходи с ума. Вернись домой. Спокойно поговорим.

— У тебя шесть лет была возможность обсудить со мной твою, как ты говоришь, ошибку?.. Но ты предпочитал делать из меня дуру. Говорить будем, когда ты согласишься на развод. А пока я буду говорить с адвокатом.

— Лиля, уймись… это же бред. Мы любим друг друга.

— Нет, это я тебя любила. Доказательство тому: я ни разу ни с кем тебе не изменила.

— Я тоже тебя люблю! Но я мужик… И это правда была ошибка.

Девушка передо мной за стойкой слушает все это, оформляя мой запрос, и немо удивляется. Она и похуже слышала.

— Мужик? Но а я женщина. Теперь, когда ты мне противен, я тоже себе обязательно кого-нибудь подыщу. Кого-нибудь, кто меня осчастливит, как ты Марину.

— Перестань! — рычит.

— Я ведь не шутила, Чарский. Я правда считаю, что ты абсолютно бесполезный. Ты все эти годы плевал на мое желание снова забеременеть, потому что у тебя уже есть ребенок. Сын. Наследник.

— Да какой наследник, Лиль? Он просто ребенок.

— Да-да, конечно. Послушай, Чарский, не делай из меня идиотку. Я прекрасно знаю, что будет дальше. А я не намерена ни измену тебе прощать, ни терпеть твоего выродка, — сбрасываю. Да, вот такая я вот злая!

Забрав ключ, я поднимаюсь в свой номер и иду в душ, в котором зависаю надолго.

Когда выхожу, сразу беру телефон в руки.

Сколько звонков пропущенных... Один из них от его сестры, с которым мы, вроде как, дружим.

Никому не перезваниваю. Сушу волосы и ложусь в постель.

С утра пораньше отправляюсь в свой магазин. У меня свой бренд одежды. Раньше я сама ее шила, теперь у меня портные, которые шьют по моим эскизам. За последние два года я добилась больших успехов. У меня было невероятное вдохновение, а сейчас оно будто иссякло. Доработаю в ближайшее время пару эскизов и сделаю перерыв.

— Привет, Маш, — захожу в магазин и приветствую свою подругу, по совместительству продавца-кассира.

— Привет, Лиля. Ты что-то рано сегодня.

— Да, надо кое-какие вопросы решить. Я к себе в кабинет, — убегаю.

Снимаю очки только у себя в кабинете. Глаза ужасно красные. Ничем не смогла этот отек убрать.

Глава 4.

Разумеется, я только что поперхнулась глотком кофе, услышав такое.

Познакомить с сыном меня хочет?..

В этом он видит решение проблемы? Спасение нашего брака?.

Какой бред.

Я, наверное, при виде этого ребенка должна буду так умилиться, что тут же все ему прощу, а также попрошу привозить его к нам, делать подарки…

Может, какая-нибудь и способна на это. Но не я.

— Ты это сейчас серьезно? Хочешь, чтобы мы поехали к твоей второй семье, и я познакомилась с твоим ребенком?..

— Это не вторая семья. Ты моя семья.

— Да плевать, как ты это называешь. Я вижу то, что есть.

— Да я даже не записал на себя ребенка. Только тест-ДНК сделал.

— Да ты просто боялся, что я узнаю. Держишь свою сучку вместе с отпрыском на коротком поводке.

— Лиль, — резко, — хватит оскорблять моего сына. Он ни в чем перед тобой не виноват! Ему всего пять лет. Он просто хочет жить и видеть отца.

— Как это мило… Я сейчас слезу пущу…

На мои чувства ему плевать.

— Да когда ты такой циничной стала?! — выпаливает муж, руки по сторонам раскинув.

— Ну уж прости, что я не наивная дурочка всепрощающая, боящаяся тебя потерять. Знаешь, я пыталась быть хорошей женой, и все эти годы я сильно переживала, что не могу иметь детей. А ты сочувствующе смотрел на меня, гад.

— Мне и сейчас безумно жаль, что у нас нет своего малыша! Но врач тебе не рекомендовал процедуру ЭКО. И ты здорова. Просто должно было пройти время… Я все еще надеюсь! Ты очень молодая женщина.

Угу, молодая. Двадцать девять лет мне. Ну да, впервые и постарше рожают, гораздо старше. Но от этого гада я рожать не собираюсь. Если бы я сейчас узнала о беременности, то… Нет, от ребенка я не избавилась бы. Не посмела бы. Но он бы не был его отцом.

— Даже не мечтай. С тобой у меня больше не будет никаких попыток.

— Лиля…

— Не приближайся, — за стол свой захожу и у окна делаю еще глоток кофе. Руки трясутся. Я так зла, что мне и правда хочется поехать туда, к бабе, с которой он ребенка настрогал, и разнести там все к чертовой матери.

Слышу, как Костя тоже делает себе чашку кофе, проходит к столу и садится напротив меня.

— Лиль, я люблю тебя. Только тебя, — начинает он свою песню. А я не хочу это слышать. Это просто пыль. Ничто. Когда любят, так не поступают. — И я тебе правду сказал. Я хотел признаться. Каждый раз откладывал. Я боялся тебя потерять.

— Что ж, пришел тот момент, когда нам все-таки придется расстаться.

— Так нельзя...

— Это почему? — оборачиваюсь. — Я ведь пустышка. Пустоцвет. Так твоя мать мне сказала?

— А ты помнишь, как я ей ответил?

Помню. Защитника врубил рьяного. Мне приятно было.

— А ты ее обрадуй. Скажи, что у нее внук есть. Ей предложи к нему поехать. Лариса Павловна ни за что не откажется. Меня при этом дерьмом облить не забудет. Я-то родить не смогла. Бракованная.

— Лиль, зачем ты так?

— А что я такого сказала неправильного? Бабушка должна знать о внуке. А ты меня к любовнице тащишь…

— Я с сыном хочу познакомить тебя. Можем сделать это в любом месте. Хоть у нас дома.

— Отлично… — усмехаюсь. — Ты все-таки хочешь притащить его в наш дом.

— Я просто хочу… — пытается обуздать свой гнев на меня. Ведь прежде я со всем соглашалась, что бы он ни сказал. Только это не тот случай. — Лиль, я хочу все исправить.

— Это каким это образом?

Мне просто любопытно, что он сейчас мне выдаст.

— Миша — замечательный ребенок. Он тебе понравится. Ты будешь с ним общаться и…

Закрываю глаза и руку выставляю, говоря там самым: «стоп».

— Не буду я встречаться с твоим… Мишей, — говорю я твердо. — Для меня этот ребенок — результат твоего предательства. Никто больше он для меня. Я буду видеть его, и у меня все внутри переворачиваться будет.

Костя качает головой и осушает чашку с кофе наполовину. Затем ставит ее с грохотом и откидывается на спинку стула.

— И что ты… предлагаешь? Хочешь, чтобы я отказался от сына?

— Нет, — ухмыляюсь. — Ты меня, кажется, совсем не знаешь. Я не буду ставить никаких условий. Я уже все для себя решила.

— Что?

— Мы разводимся.

— Да что ты заладила…

— У меня будет новая жизнь. Как ты там сказал… — изображаю задумчивый вид, — я еще очень молодая женщина? Так и есть. Молодая. Стройная. Красивая. Которая вполне проживет без тебя. Я все смогу начать сначала. Для тебя, кстати, тоже одни плюсы: ты признаешь ребенка, сможешь свободно его видеть, может, даже к себе его с матерью заберешь. Спокойно жить будешь. Без нервов.

Глава 5.

— Лиль, ты на эмоциях, я понимаю, — кивает Костя. — Ты очень обижена на меня.

— Да что ты? Догадался?..

— Тебе нужно время. Я готов тебе его дать.

Он на ходу переобувается.

Сначала он хотел меня к сыну своему тащить, теперь отступает, видя мою реакцию от его идеи.

— Не надо мне время. Я никогда не буду готова видеть твоего пацана. Будь он хоть трижды невинным и замечательным.

— Лиль, если бы ты его увидела…

— Не хочу я его видеть, — ставлю чашку с кофе и руки в стол упираю. — Я уже видела вас. Как ты его таскаешь по детской площадке, папашка счастливый. То еще зрелище…

Гвоздем мне в сердце это зрелище.

Костя морщится и начинает тереть пальцами переносицу.

Как же все сложно правда?

Но как же все было просто, когда с этой дрянью в кабинке туалета зависал.

И сейчас с ней спит. Может, не постоянно. А так, время от времени. У него же главный офис так близко от их квартиры. Удобно. Приехал, по быстренькому снял стресс, и обратно на работу.

— Лиль, это была ошибка…

— Кстати, — выпрямляюсь и скрещиваю руки под грудью, — сколько ты платишь за эту ошибку?

— В смысле?

— Сколько бабок ты даешь этой туалетной шлюхе на содержание ребенка? Съем такой квартиры тысяч двести стоит. Не меньше. Смотря сколько комнат.

— Лиль, да какая разница… Разве я тебя в чем-то ущемляю? Я помог тебе построить свой бизнес. Дом на тебе. Я машину тебе недавно подарил. Украшения. Я даю тебе все! Потому что ты моя любимая женщина.

— Я задала тебе вопрос. Сколько?!

Да, меня это волнует!

А почему не должно? Мы, между прочим, семья. Были семьей. Одно название. Наша семья рухнула после того выкидыша. А он вынудил меня еще шесть лет на него потратить. Лучших шесть лет своей жизни!

— Пятьсот тысяч. Плюс подарки ребенку.

Я чуть не присвистнула.

— Нормально…

— Что, это много?

— А ей сколько? За молчание?

— Нисколько. Я Марине помог работу найти. Она себя сама обеспечивает. Ребенком в основном няня занимается.

— Да она шикарно устроилась.

— Это все не важно, Лиль. Ты шесть лет и не знала обо всем это. Я был только с тобой!

— А как, по-твоему, я приняла решение следить за тобой? Ты стал все чаще отлучаться для встреч с сыном.

— Он болел в последнее время, и я…

— Да плевать мне, что там с твоим сыном, — противно слышать. — Я ведь тебе теперь не запрещаю. Я без пяти минут бывшая жена.

— Лиль, я тебе все уже сказал на этот счет. Нас не разведут.

— Тогда мы будем делить твой завод. Ты вступил в наследство своего отца после брака со мной. Я могу рассчитывать на кусок.

— Ты меня этим напугать, что ли, хочешь?

— Не притворяйся, что тебя это не волнует. Я найму хорошего адвоката. Мало тебе не покажется. Я развалю все, что ты вместе с отцом построил. И если ты этого не хочешь, то лучше прямо сейчас на все соглашайся.

— Я устал от этого разговора, — поднимается Константин. — Ты не хочешь меня услышать. После работы, чтобы домой приехала. Поняла?

— Нет, не поняла. Сыну своему с подстилкой указывать будешь. Они пусть по струнке смирно у тебя стоят. А сейчас иди уже. Ко мне скоро поставщик должен приехать.

Муж уходит, а я сразу за ноутбук сажусь, чтобы отвлечься. В жилах бурлит яд. Я никогда так не злилась…

С сыном я должна его познакомиться, возиться с ним, сопли ему подтирать, а еще в идеале с его подстилкой дружить. Она же мать его ребенка. Это звучит гордо.

Черт! У меня такое чувство, что она украла у меня счастье. Да так и есть. Ее ребенок появился на свет только потому, что моего не стало, если, конечно, Костя не врет.

Решив кое-какие логистические вопросы, я все же решаю ответить на звонок Карины — сестры Кости. Вряд ли он ей рассказал обо всем. Он наоборот будет скрывать все до самого последнего момента. Что ж, я ее просвещу.

— Да, Карин.

— Ты чего на звонки не отвечаешь?

— Прости, была занята. Что такое?

— Да ничего. Хотела предложить тебе куда-нибудь смотаться на недельку. Ты же только недавно новую коллекцию выпустила, а у брата дел выше крыши. Полетели куда-нибудь, а?

В этом вся Карина. Она очень легкая. У нее вся ее жизнь — вечеринка. У нее свой маленький пассивный бизнес для вида. А так она отцовское наследство вовсю проматывает.

— Нет, извини, мне сейчас не до этого. Мы с Костей… короче мы разводимся.

— Что?! Это из-за… ты про Мишу узнала?

Глава 6.

Закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла.

Подонок солгал мне…

Все в курсе. Вся его семейка.

— Лиль, ты тут?

— Да, я тут. Какой Миша? Ты о чем? — дурочкой притворяюсь. Любопытно мне, как она попытается выкрутиться.

— А… Ой… Да я имела в виду… Маму! Какой Миша? Мама! Что, у вас опять стычка случилась? Мама очень злая и вчера, и сегодня.

— А твоя мама другой бывает?

— Ну да, не бывает, — усмехается. — Это фишка мамы. Она считает, что если станет хоть чуть-чуть добрее, то все начнут ее использовать.

— Да, у нее всегда было извращенное видение мира.

— Но не из-за этого же ты с Костей разводишься? Ты семь лет подряд отлично давала отпор матери, да и видитесь вы очень редко.

— Ты сама уже знаешь из-за чего я развожусь с ним. Из-за Миши.

— Из-за какого…

— Не отпирайся. Я знаю о ребенке твоего брата. Но он уверял меня, что никто не знает из семьи. А ты, оказывается, знаешь. Рассказывай.

— Лиль, ну…

— Карина, рассказывай!

Я всегда считала Карину инфантильной, какой она и является до мозга костей, но для меня она была членом семьи. Я дружила с ней. Любила ее, как сестру. А она вот как со мной поступила…

— Лиль, ну прости меня. Я знаю только полгода. В ноябре узнала. Я случайно увидела брата с ребенком, позвонила ему, мы встретились… он мне все рассказал. Лиль, он очень просил меня молчать.

— И ты молчала... Прости, Карин, но мне не верится, что ты никому не сказала.

Это не в ее характере.

— Клянусь! Даже ни одной подруге не сказала. Они все трепло. Это же брат. Я обещала ему, что буду молчать, если он в течении года сам тебе признается. Он сказал, что и так собирается. Он сдержал обещание.

— Ни черта он сдержал, — подрываюсь с кресла. — Я сама все узнала. Твой брат и не собирался мне ничего рассказывать! Дуру из меня делал, тратя мое время!

— Черт…

— Ты должна была мне сказать. Обязана была! Я бы тебе сказала. Никто бы меня не уговорил хранить грязный секрет. Я в глаза тебе смотреть не смогла бы!

— Лиль, ну он мой брат. Он сказал, что сам со всем разберется. Я не хотела рушить вашу семью.

— Семью? Нет никакой семьи. Ее не стало еще шесть лет назад.

— Я верю, что вы найдете выход. Костя тебя очень любит.

Любит он...

— Ты с этой Мариной тоже общаешься? Советы ей даешь?

— Лиль, ну зачем ты так?.. Не общаюсь я ни с кем. И с ребенком этим тоже. Я только имя его знаю.

— Что ж, теперь можешь сообщить матери, обрадовать ее.

— Зачем? Такое начнется…

— Пусть начнется. Я намерена превратить жизнь твоего брата в ад. Так что посоветуй ему добровольно дать мне развод, пока я не запустила процесс. Все, мне пора, — сбрасываю и снова падаю в кресло.

Пальцы дрожат, не попадают по кнопкам клавиатуры. Со злости захлопываю крышку ноутбука, хватаю сумочку и, не обращая никакого внимания на Машу в зале, выбегаю из магазина.

Завтра займусь всеми делами.

Сейчас мне нужно другое.

Поговорить с этой дрянью. Надо обсудить несколько вопросов, волнующих меня.

Я легко могу к ней наведаться, у меня еще целых два дня в том доме квартира оплачена. Я на всякий случай неделю оплатила, чтобы иметь возможность наблюдать.

Заезжаю на территорию комплекса по временному пропуску и паркуюсь у нужного дома. На подземку не поехала. Я ненадолго.

Вхожу в дом, в лифт захожу, а когда приезжаю на ее этаж — пытаюсь понять, нужно ли мне это.

Нужно. Еще как. Я хочу посмотреть на ту, с которой он мне изменил. И на ребенка этого. Я уже видела его, но не очень близко.

Звоню в дверь и чуть отхожу в сторону, чтобы не спугнуть мерзавку. Она должна открыть. Абы кого в дом же не пускают.

— Кто там?

Дверь распахивается, и я делаю шаг в сторону.

Смотрю в вытянувшееся от удивления худощавое лицо, я бесцеремонно делаю шаг за порог, оттесняя Марину в прихожую.

— Думаю, ты знаешь, кто я. Представляться не нужно.

— Вы…

— Ты же не против, что я войду? Тебе ведь эту квартиру мой муж снял? Хорошая… — осматриваюсь. — Как вам тут с сыночком? Очень удобно?

Закатив глаза, Марина отводит взгляд в сторону и кривит губы.

— Что ты хочешь? — спрашивает меня. — Да, мы тут с сыном живем. Костя нас всем обеспечивает. А ты что, подсчет решила вести, сколько он на нас тратит?

— Ты со мной так не говори.

— А что ты сделаешь? Запретишь Косте приезжать к сыну? Ничего у тебя не получится. Костя очень любит сына. Своего единственного сына, — выделяет она.