Развод. Теперь я играю без правил

Глава 1.

— Здравствуйте, это я, Роза Аронова.

— Здравствуйте, Роза.

— Вы помните меня? Я помощница вашего мужа, точнее, была ей.

— Да, конечно. А почему были? Уволились?

— Нет. Ушла в декрет.

— Поздравляю! — пытаюсь быть вежливой, но не понимаю пока цель её звонка.

— Подождите поздравлять, Диана, — тихо говорит мне в ответ. — Я понимаю, сейчас мои слова вызовут у вас неверие и шок... Но у меня нет выбора, потому что своё счастье для меня дороже вашего. Извините меня заранее…

А следом девушка вываливает на меня целый ушат шокирующей информации, а я лишь слушаю и молчу.

Роза не требует ответа. Она только говорит и говорит без остановки сама.

Кладу трубку телефона и пока пытаюсь принять то, что услышала.

Несколько раз туда-сюда хожу по дому и собираю детские вещи.

Бросаю уборку. Ложусь на диван, поджимаю ноги, трясёт, хоть в доме совсем не холодно.

Натягиваю на себя плед и накрываюсь с головой. Пытаюсь сосредоточиться на том, что услышала десять минут назад.

Нет, всё, что говорила эта девица, не может быть правдой. Наверняка, его помощница соврала. Её, скорее всего, наняли журналисты, подкупили для того, чтобы оболгать моего мужа и испортить ему репутацию.

— Зачем гадить там, где работаешь? Это же может стоить ему кресла, а ей работы, — убеждаю себя вслух. — Они что, оба идиоты без планов на будущее?

Нет, не хочу верить в происходящее. Только не с нашей семьёй, только не с нами.

Прокручиваю снова и снова в голове слова женщины, позвонившей мне недавно. Если то, что говорила эта девушка, правда, с огромной долей вероятности моя жизнь изменится.

Нет, не так. Не только моя, наша. Моя, мужа и трёх наших детей.

Мозг сопротивляется таким мыслям, желая убедить, что это чистой воды провокация, и чёрный пиар, но я никогда не летала в облаках, предпочитая жить в реальности.

… День начинался как обычно: я отвела младшую дочь в сад, девчонок-близняшек отвезла в школу и вернулась домой.

В моём магазинчике цветов всё работает бесперебойно, и ехать туда сегодня нет необходимости. Продавцы, нанятые год назад, справляются с обязанностями отлично.

Я довольствуюсь малым — небольшим магазином, который открыла год назад.

Сначала я хотела выйти на работу по специальности — пиар-менеджером, но муж сопротивлялся, и мне пришлось по его настоянию уволиться с того места, где я работала до декрета.

Мою мечту открыть магазин цветов он принял скептически, но не мешал. Для него было важным, лишь то, чтобы не я не маячила в государственных организациях.

— Кому ты нужна с вечно болеющим ребёнком? Не позорь меня! Люди скажут, что специально на работу вышла, а сама из больничных не вылезаешь теперь. Напридумывают всяких небылиц, а мне потом перед всеми, кому не лень поболтать и обсудить меня, оправдывайся! Уж если сидите все на моей шее, хотя бы проблем не создавайте! — так заканчивались наши разговоры во времена декрета.

Тогда его слова меня, естественно, обижали, но я, не желая конфликта, молчала.

Я бы давно работала полноценно, если бы не родила третьего ребёнка, которого, кстати говоря, очень хотел мой муж.

Уговаривал. Просил. Умолял.

— Роди мне сына! Ну что у меня одни девчонки! — тащил меня в постель и настаивал не предохраняться. — Родишь — боготворить буду, обожать, ноги целовать! — льстил, а я улыбалась.

В то время от его достижений и побед эмоции били ключом, и я сдалась, родила... Но девочку.

Мечта о сыне не сбылась… Не знаю, может быть, именно тогда наши отношения и дали трещину окончательно.

Муж словно разозлился, что я снова родила девочку, а не мальчика.

Однажды, будучи выпившим, он мне сказал: «Что ты за женщина, если не способна родить наследника?» То, что пол ребёнка зависит только от мужчины, мой муж во внимание не принимал и отмахивался.

Предполагаю, ему просто было так удобнее, а я не хотела спорить и конфликтовать.

Последний разговор неделю назад на тему того, что я хочу работать по специальности, а цветы лишь хобби, закончился теми же аргументами, как и месяц назад:

— Нами создан образ благополучной семьи, где муж работает, жена — домохозяйка. Какая работа, Диана? Держи свой ларёк с цветами и хватит. Ты должна поддерживать имидж мужа, который придуман тобой, кстати, на стадии моей предвыборной кампании! Помнишь, да? Мужчина — добытчик, жена отвечает за демографию! Нельзя рушить то, что работает!

— Это не ларёк, а полноценный магазин! — меня оскорбили его слова, ведь в этот бизнес я вложила душу, но когда Андрей думал о чувствах других?

... Беру себе в руки, поднимаюсь с кровати.

Цепляюсь взглядом за часы, висящие на стене, и смотрю на стрелку, бегущую по циферблату. У меня с ней ассоциация, словно эта стрелка спешит и торопится отсчитать последние часы моей благополучной семейной жизни.

Глава 2.

Только стук наших сердец да кукушка, неожиданно появившаяся из часов, прерывают тяжёлую тишину.

Андрей встаёт из-за стола, идёт к окну, стоит там пару минут, продолжая молчать, потом зачем-то закрывает сторону окна, открытую на проветривание. Много ненужных действий, кажется, словно он просто оттягивает время.

А я продолжаю ждать, повторяя себе: «Скажи, что нет, скажи, что нет! Скажи, что нет никого и это действительно россказни журналистов!»

— Да, это правда. У меня другая женщина. И да, это Роза. Так случилось, Диан. — Поворачивается ко мне лицом от окна. Взгляд уверен и холоден. — Но говорю сразу — это ничего не значит!

Ложка, которую я держу в своей руке, желая размешать сахар в приготовленном чае, выпадает из рук.

— Ну как же так... — как не крепилась, не готовилась, всё равно растерялась. — А как же наши дети... — самый тупой и ненужный аргумент произношу в ответ.

— А что дети? — пожимает равнодушно плечами. — Не понимаю, зачем ты про них. У меня же просто другая женщина, они к ней никакого отношения не имеют. Не мешай мухи и котлеты в одном котле.

И всё? Он говорит об этом так просто? И стеснения не заметила ни на лице, ни в движениях. И даже, вроде, нервозности нет. Обычный равнодушный взгляд в упор на собеседника.

Андрей умеет так, я давно привыкла к этому.

— Она тебе всё сказала? — буднично спрашивает, словно это разговор о делах семьи.

— Ну я не знаю, что у вас входит в понятие «всё». Представилась и сказала, что ты был с ней сегодня, как раз едешь от неё.

— Так и есть, Диана, — снова кивает. — Был у неё, но потом ещё заехал на работу.

— То есть, что она ждёт от тебя детей, мальчиков и в довесок близнецов… — обнимаю себя за плечи, словно хочу закрыться от того, что он мне подтвердит сейчас.

— Да, Диана. Всё подтверждаю.

— Зачем на работе-то? Роешь себе яму, Андрей.

— Диан…

— Любишь её?

Очередной глупый вопрос! Мне-то какая разница?! Просто топит отчаянье, и, наверное, в целях самосохранения хочется услышать: «Нет, не люблю! Только ты и наши дети имеют для меня значение».

А если скажет это, поверю?

— А что это меняет? — удивляется моему вопросу. — Люблю, не люблю, тебе ли не всё равно? Что даст тебе эта информация? Как ни крути, у меня пацаны будут.

Сколько цинизма, равнодушия в этих ответах, спокойствия и нескрываемой агрессии одновременно.

Словно он подготовлен заранее и всё предусмотрел. Тон такой в разговоре, как будто мой муж защищается, хотя я на него даже не нападаю.

— Просто интересно, женское любопытство. Мы, женщины, наивно полагаем, что мужчины умеют ценить свою семью, — упрекаю его, вспоминая наш совместный путь к его креслу градоначальника. — Ну, молодец, что ещё скажешь. Ходок. Половой гигант. И снова близнецы… Сразу два мальчика. То есть, получается, всё дело лишь в том, что я не смогла родить тебе сына? Ну и бред!

Он молчит теперь, ничего не отвечает.

— Бред! — повторяю, — чушь! Дичь! — не сдерживаюсь, чувствую, как подступают слёзы и начинаю истерично смеяться.

— Прекрати! — продолжает занимать оборонительную позицию, но теперь уже в более агрессивной форме, повышая голос.

— Но всё равно как-то не очень честно, не находишь? — но я продолжаю. —Ты должен был сказать мне об этом сам! Не профурсетка твоя позвонить и поставить перед фактом, что вот-вот и она родит от тебя, а ты сам! Или как, у самого кишка тонка и только передо мной бравируешь своим смелым характером?

Стоп! Надо остановиться, ведь всё равно этот разговор ни к чему не приведёт. Только разозлю его, не больше.

Я знаю главное: всё правда, а остальное уже по остаточному принципу и совершенно не имеет значения.

Беру себя в руки, потому что чувствую — скоро перейду на крик.

Поднимаю глаза вверх, чтобы слёзы, которые скопились в уголках, не имели возможности бежать по лицу. Они так и останутся там, внутри меня.

— Ничего не поменяется, Диана, — сурово говорит муж. — Запомни: ничего не поменяется! — нажимает на эти слова интонацией.

— Серьёзно? — усмехаюсь. — С чего вдруг? И как мы, по-твоему, дальше будем жить, если, как ты говоришь, ничего не поменяется? — интересно становится послушать его.

Хотя на самом деле догадываюсь, что он мне скажет: для его карьеры политика правда станет крахом! Большой проблемой. Именно поэтому ничего не поменяется!

Но когда он спал со своей сотрудницей на работе, тогда краха не побоялся?

— Как жили, так и будем жить. Буду продолжать выгорать на работе, ты заниматься нашими девчонками, своими драгоценными цветами. В общем, всё как обычно и привычно, без трагедий. Детей, которые родятся, сама понимаешь, не брошу, но пока записать на себя не смогу. Пронюхает кто, как оправдываться?

— А смысл тогда рожать пацанов, если не давать им свою фамилию?

— Позже дам! Всё будет, но со временем, не сейчас.

Глава 3.

Жизнь теперь разделилась на «до» и «после».

Нет, пока она не поменялась кардинально за эти пару дней, но для меня, в моей душе и сознании, поменялась навсегда.

У меня такой характер, что я, как всегда, решила не рубить сплеча, а взвесить все «за» и «против». В конце концов, я несу ответственность за своих дочерей и собраться, сорваться в неизвестном направлении из привычной для них жизни не имею права.

Я как минимум старше их, а как максимум их мать и не буду вредить им в угоду своим обидам на их отца. С ним разберёмся, но их втягивать не стану.

Я ведь их сама всегда учу: сначала думай, потом делай, а поступлю иначе?

Пока дочерям сказала, что папа задержался в командировке. Ложь во благо. Их благо, не его!

Не хочу, чтобы не только я переживала, но и они со мной.

Девочки-близняшки находятся сейчас в возрасте, когда такие вещи, как измена любимого отца, могут оставить глубокий след в их душе, и они перестанут доверять мужчинам.

— Мам, ты точно ничего не скрываешь? — Марина смотрит на меня пристально. — С папой у вас всё нормально?

— Да. Просто устала. Сама знаешь, сколько вопросов сейчас важных. Не за горами ваше окончание школы, поступление. Как всё сложится…

Надо сказать, чтобы налегали на учёбу. Потому что на папу они скоро вряд ли смогут рассчитывать, если не поступят на бюджет. А потяну ли я одна платно, вот вопрос.

Марина, старшая, девочка умная, с Кирой сложнее. Она уже, на мой взгляд, рассчитывает именно на платное обучение и не шибко старается, чтобы поступить на бюджет.

— Полине в школу скоро, — продолжаю. — Тоже, как всё будет. Голова кругом.

— Эй, ты чего, мам? Ты же всегда была наша батарейка и говорила, что мы справимся с любыми трудностями! Всё будет хорошо!

— Конечно, — целую, обнимаю дочь, и на душе становится легче.

— Папа приедет и встряхнёт тебя.

— Да уж… он меня уже встряхнул… — говорю тихо, чтобы Маринка не слышала.

— Хочешь, я позвоню ему, спрошу, когда вернётся? — настаивает дочь. — Хотя, наверное, его лучше сейчас не беспокоить. Он же у нас такой занятой…

Да уж! Деловой и занятой! Только делами ли он так занят, вот вопрос.

Муж дал мне время, чтобы, как он сказал, я остыла.

Но я и через месяц, и через год ничего не изменится, знаю всё о себе: любовниц не потерплю и не приму. Мне всё равно, кто он: мэр, олигарх да хоть единственный мужчина этой страны.

Всё просто: я не смогу жить с тем, кто меня обманул и предал.

Пока до этого звонка Андрей не давал повода думать, что изменяет. Не было предпосылок. Он спешил домой, пока ещё не занимал этот пост, любил детей, как умеет.

Андрей по жизни грубоват, но я давно к этому привыкла и, пожалуй, считала это его единственным недостатком.

Я гордилась его уверенностью в себе, умением общаться с людьми, добиваться своих целей и где-то даже переть напролом.

Нашей парой восхищались: муж лидер и победитель, а жена нежная и добрая. Мы словно дополняли друг друга. Идеальная семья…

Конечно, бывало, я допускала мысль, что, как только Андрей станет мэром, у него могут появиться другие женщины.

Он симпатичный, высокий, статный мужчина в самом расцвете сил, с хорошей фигурой, внешностью и при такой должности.

Какая из молодых красоток не позарится? Слишком велик соблазн.

А такая, если зацепится, жену, как говорится, не стенку, подвинет и разрешения её не спросит!

Только ведь и я не замухрышка, мне тоже есть чем похвастаться: стройное тело, несмотря на то что я многодетная мать, ухоженное лицо и, что важно, наличие интеллекта.

Мне всегда казалось, что это тоже важная составляющая для жены человека такого ранга и уровня.

Одного только я не ожидала точно, что он станет спать со своей помощницей и так быстро перечеркнёт всё, что нас связывало. И уж тем более не ожидала, что он будет заводить с ней детей.

… Через три дня мой муж снова появляется на пороге нашего дома.

— Диана, давай поговорим, — настаивает, даже не здороваясь.

— Давай поговорим, что же не поговорить, — пожимаю плечами, соглашаюсь с его предложением, хотя видеть его не хочу.

Зрительно стараюсь казаться спокойной, но на самом деле во мне сейчас бушует ураган.

Успокаиваю себя тем, что просто нужно время, чтобы привыкнуть к изменениям, которые нас ожидают впереди. В конце концов, жизнь после развода не заканчивается.

Не знаю, что Андрей ждёт от этого разговора, но вряд ли я что-то новое ему скажу, кроме того, что сказала недавно.

— Ты успокоилась? Решила что-нибудь за эти тройку дней или тебе мало всё-таки времени? — всматривается мне в лицо.

— Торопишься или боишься чего?

— Нет… как-то гадко на душе. Переживаю.

Не сдерживаю ехидную улыбку на эти слова. Ему гадко… А уж мне-то как гадко!

Глава 4.

— Не надо меня пугать, разберусь. А ты сам-то что? Если разведёмся о детях забудешь? Сконцентрируешься на тех, что молодая жена родит? Андрей, присядь, — вырываюсь из его крепких объятий.

Сажусь напротив, желая увидеть его лицо, глаза, настоящую реакцию на происходящее. Есть ли там хоть капля сожаления кроме пустой болтовни о том, что у него гадко на душе? Мы столько лет вместе, ну не могла я постоянно ошибаться в нём.

Думаю, что он просто сбился с пути и ему помочь надо. Хочу верить в лучшее.

Я не про наши отношения, а про его дальнейшую жизнь, карьеру, общение с детьми настоящими и будущими.

Кто-то скажет, что я дура, но хочу дать ему шанс расстаться по-хорошему, потому что прошлые годы он не был мерзавцем. Предполагаю, что поехала крыша от власти.

— Думаю, тебя, скорее всего, пугает не наш развод, а то, что ты можешь слететь с того пьедестала, на котором находишься в данный момент? Кресло важно, верно? Тебе не нужны именно сейчас скандалы. Я права?

Ничего не отвечает. Встаёт и начинает нервно ходить по комнате.

— Если речь об этом, не суетись, я не буду тебе вредить. Но и ты мне не вреди! — продолжаю. — Давай просто разойдёмся по-хорошему. Ради детей! Только ради них! Но, естественно, с условием, что я рассказываю им правду. Скрывать ничего не стану. Здесь сухим из воды не выйдешь, не надейся. Журналистам не сдам, но родные должны знать правду.

— Не вредить мне — это значит сделать, как я говорю. Диана, не за горами предвыборная. Как я без семьи?

— Да, так и есть, не ошиблась. Почти двадцать лет брака как-никак, — улыбаюсь. — Ты сначала растерялся и начал диктовать мне условия, но потом понял, что такая история со мной не пройдёт.

Да, я права. Он волнуется не о семье. Для него карьера практически равна родному ребёнку, ведь он растил её с пелёнок как четвёртую дочь.

И я вместе с ним, кстати. Также недосыпая ночами, помогая ему во всём, поднимая её на ноги, создавая имидж, стиль, составляя предвыборные речи на дебаты.

Сколько всего пройдено: и взлёты были, и падения.

Моя свекровь, помню, когда я выходила замуж за Андрея, утверждала, что ему нужна другая женщина, а я для него слишком простовата. Мол, он обязательно добьётся успеха, и не мешало бы, чтобы спутница рядом с сыночкой была как минимум кандидат каких-нибудь наук.

Успехов-то он добился, но не благодаря её болтовне о его исключительности и талантах, а благодаря нашим слаженным действиям и партнёрской работе.

Странно сейчас, что он об этом, видимо, забыл.

Вот я и пытаюсь ради наших детей привести его в чувство.

— Я не хочу на ней жениться. У меня есть жена.

— А если журналисты узнают про неё? Когда ты с ней кувыркался, почему об этом не думал?

— Диана, мне и так хреново! Она уедет скоро. Про неё вообще забудь! — вижу, как муж нервничает. — Отошлю её, чтобы глаза не мозолила! — отмахивается. — А насчёт любопытных, так пару ртов заткнул, заткну и другие.

Он как всегда уверен в себе и пренебрежителен по отношению к другим. Видимо, эти годы власти убили в нём всё человеческое начало.

— Не надо никому ничего затыкать! Не веди себя как самодур. Ты же не такой. По крайней мере, раньше им не был! Нельзя так неуважительно относиться к людям! Если что-то кто-то узнает, это покатится снежным комом. Там, где один, там и другой! Кота в мешке не утаишь.

Замолкаю на пару минут, чтобы не распаляться.

— Ну послушай меня, сделай, как я советую, иначе потеряешь всё! Ты, конечно, поступил, как скотина последняя, но я тебе не враг. У нас дети.

— Добрая моя жена… — ухмыляется. — Тебя заботит, что я могу всего лишиться? Правда?

— Да мне на тебя теперь плевать! Я ради детей стараюсь. Ты подумал, как они будут поступать и жить в обществе, если узнают про этот скандал и то, как тебя любовница скидывает с должности?

Мне с ним очень тяжело разговаривать. Да, если честно, никогда не думала, что у нас вообще будут такие разговоры.

— Я не буду тебе мстить, если нормально разойдёмся, даже несмотря на твою подлость. Ты же знаешь, я не мстительный человек. Но повторю, всё это не потому, что я всепрощающая, а только ради дочерей. Не допущу, чтобы полоскали нашу семью в прессе.

— Да, ты права, нам не нужны скандалы. Но мы с тобой в одной связке, столько лет вместе. Я не хочу развода, потому что слишком многого достиг, чтобы всё это разрушить так легко. Потери не соразмерны!

— Какой же ты упрямый! Мы с тобой словно о разном говорим. Я тебе о том, что иди, отпускаю, не допусти скандала, разведись, женись на другой и пожалей детей. А ты про свою карьеру и только о том, что важно сохранить здесь и сейчас! Думай о будущем!

Перехожу на повышенный тон в общении ним.

— Про сегодняшний день нужно было думать, когда с Розой кувыркался. Неужели ты не понимал, что это может стать компроматом на тебя?! Ты же сам сказал, что тебе кто-то на пятки наступает. Мне как обиженной жене даже мстить не надо. Роза эта скинет тебя одним махом, даже пикнуть не успеешь. Она же, наверняка, не просто так позвонила, правда? Хочет на моё место? Уступаю!

Глава 5.

СПУСТЯ НЕДЕЛЮ.

С крёстной договорилась. Всё будет в лучшем виде: тихо и быстро.

На что надеялся Андрей, когда пытался рассказать мне о том, как ему плохо, так и не поняла. Должна была понять и простить?

И понять не смогу, и простить не смогу. Могу только расстаться и разойтись.

Получается, он меня совсем не знал.

Ловлю себя на мысли, что Андрей вообще всем этим событиям значения не придаёт. Настолько лицемерен или бездушен? Или не верит, что смогу справиться без него?

Мужчины часто надеются на это. Видимо, и мой такой же.

Сначала гадостей наговорил, потом сменил тактику. Но и это ни к чему не привело.

Я знаю это поведение. Он не раз со своим импульсивным нравом обижал людей, но основная масса молчала и проглатывала.

Понятно — почему. Он руководитель, требующий подчинения. Так привык. Пользовался этим, а, бывало, и злоупотреблял. Особенно в последнее время.

Видимо, думал, что и дома можно подобным образом себя вести.

Девчонки спрашивают, где папа, но я вру, что уехал в длительную командировку.

Он вообще, как должность принял, стал очень часто отсутствовать, и, в принципе, я практически не сказала им ничего нового.

Сначала первое время Марина и Кира очень переживали, что в их жизни папы становится всё меньше и меньше, но, когда Андрей стал заваливать их подарками, сменили свои страдания на радость и уже не возмущались.

Особенно Кира.

Если Марина ещё хоть как-то понимала, что папа теперь покупает их молчание и недовольство, затыкая возмущение, то Кире было всё равно.

На мои убеждения о том, что нельзя так делать, нельзя подкупать детей, он злился и отмахивался.

Не раз из-за этого у меня и с Кирой, и с ним возникали конфликты.

— Я их отец, и сам знаю, что лучше, а что хуже, — говорил мне в противовес. — Для них ничего жалеть не буду!

Боюсь, теперь для дочерей всё изменится. Зная Андрея, и что может произойти, когда ему идут поперёк, уверена, шапки полетят со всех голов.

Предполагаю, он катком пройдётся по всем, кто будет неугодным. Даже по близким и родным.

Именно поэтому я не хотела, чтобы они привыкали к богатой жизни. Ведь всё в один момент может разом рухнуть. Что, собственно, и происходит.

Нас ждут большие перемены, но пока мне самой к ним надо подготовиться.

Своих переживаний и страхов за будущее достаточно, их переживания пока я не потяну морально.

Не буду врать близняшкам, скажу правду, что у их отца другая семья. С Полиной, самой младшей, сложнее во сто крат. Ей пока буду врать, потому что, боюсь, рассказ о чужой тёте и других детках не принесёт ничего, кроме проблем с психикой у ребёнка.

Там придётся придерживаться прежней позиции, сочинять про частые командировки папы, загруженность на работе.

Да, я снова и снова убеждаю себя, что девочки чисто по-женски смогут понять меня.

Постараюсь им объяснить, что никогда нельзя прощать предательство близкого человека.

Если не смогут понять и принять мои доводы, значит, будем как-то договариваться о совместном проживании на одной территории без конфликтов, пока им не исполнится восемнадцать.

Захотят общаться с отцом, естественно, препятствовать не стану. Главное, чтобы на нейтральной территории, не здесь. Мне этого сейчас будет достаточно.

Я написала Андрею СМС, чтобы он приехал в ближайшие дни.

Задумывавшись, подскакиваю неожиданно, когда слышу щелчок входной двери. Быстро он! Через двадцать минут и уже здесь!

Открыв своим ключом замок, Андрей проходит на кухню и садится за стол.

— Привет, — смотрит в упор на меня, полагаю, желая прочитать мои мысли.

— Привет.

— Чаю нальёшь? — просит ласково.

Наливаю ему чай, а он молча наблюдает за моими движениями.

— Диана, я рад, что ты позвонила мне сама…

— Я прошу развод, — не хочу разводить пустой трёп.

— Ты уверена?

— Да.

— Ты за этим меня звала и оторвала от важных дел?

— Это тоже важное дело.

— Значит, гордость и предубеждение выше адекватности и хоть какой-то расчётливости… Надо же, а я надеялся на твою разумность. Скажу сразу, как и говорил: я против! Диана, прекращай! Что ты говоришь ерунду?! — начинает нервничать. — Ну ты же знаешь, чем это грозит!

Я давно привыкла к резкости речи Андрея, поэтому такие слова меня совсем не ранят.

— Помню. Это конец твоей карьере… Она может закончиться, если узнают, что ты в своей семье не смог навести порядок. Что уж о городе говорить…

Вижу, как Андрей сжимает кулаки, но терпит.

— Да! Так и есть. Зачем мне сейчас семейные скандалы?! Мне репутацию зарабатывать на будущее надо, а не оправдываться перед каждым зевакой. Ты понимаешь, на что ты мне предлагаешь согласиться?

Глава 6.

— Нет! — отрубает, не раздумывая! — У моей жены никогда не будет любовника! Ты берега не попутала?! Я не лягу с тобой в одну кровать после другого мужика!

— А я после другой бабы с тобой, значит, должна! — на самом деле, не знаю, зачем я дёргаю тигра за усы, но продолжаю это делать. — У тебя вообще, что ли, самомнение зашкаливает?

Я же вечно сглаживала конфликты, а теперь словно провоцирую его.

— Я буду спать с тобой! — заявляет, гордо расправляя плечи. — Помнишь, как нам было классно в постели?

— Ага. Именно потому, что нам с тобой было классно, ты запрыгнул в койку к другой. Ладно, забудь. Пошутила я, — раскрываю свои карты. — Хотела лишний раз убедиться: ты даже не понял, что совершил. Короче, некогда мне. Выбирай, разводимся шумно или тихо.

— То есть без вариантов? — уточняет который раз.

— Без, — киваю.

— Тогда, естественно, тихо! — ухмыляется. — Эх, зря ты так, Диана.

— Ну если тихо, то у меня, как ты сам недавно говорил про бонусы, они тоже должны быть. Мы разводимся с условиями.

— Какими? — теперь недовольно бросает мне, понимая, что шутки закончились.

— Почему ты психуешь, Андрей? Я предлагаю тебе отличный вариант, а ты бесишься. Даже странно, — удивляюсь. — Я, как любая нормальная мать, хочу сохранить нормальные отношения ради детей. Они вошли в опасный возраст, когда всё будет им казаться абсолютной трагедией при таком раскладе, где мама и папа как кошка с собакой грызутся. Ты хоть об этом подумай и имей уважение к желанию детей любить обоих родителей одинаково.

Конечно, сказать, что у меня душа не болит, значит, соврать. Я с ним с двадцати своих лет.

Мы начинали наши отношения в состоянии эйфории от любви и веры в лучшее. Тогда нам казалось, что все дороги открыты и мы вместе, рука об руку по ней пошагаем.

Сколько мечтаний было, совместных надежд и желаний! Многие даже уже и не помню. А теперь всё меняется стремительно и бесповоротно.

Андрей по жизни крайне категоричный человек, я привыкла к этому и, в принципе, принимала это спокойно. Но сейчас, сколько бы он ни давил на меня, я не сдамся и его условий не приму.

Зная его темперамент, взрывной характер, безапелляционность, я уверена, будь его воля, он жил бы на два дома, а я ждала бы, пока он там набудется и вернётся в наш дом как ни в чём не бывало.

Нет, не потяну я на себе такую тяжёлую ношу. Не хочу. А главное, зачем?

— У меня будет несколько условий. Первое — мы с девочками останемся жить в этом доме. Тебе всегда было плевать на него, а нам с детьми она очень нравится. Плюс здесь учёба, кружки. Не надо срывать их с места. Дом оформляем на меня и девочек по брачному соглашению. Завтра поедем к нотариусу.

Дальше пытаюсь вспомнить важное.

— Второе — не лезь в мой цветочный бизнес.

— А в чём это должно выражаться — не лезть?

—Не надо мне мешать! Я планирую двигаться дальше в этом направлении. Узнаю, что палки в колёса начал вставлять, поссоримся! Третье — если девочки не поступят на бюджет, мы оба оплачиваем учёбу. Плюс, ты должен купить им, если уедут в другой город, по однокомнатной квартире. На крайний случай — по малосемейке. Начнут с малого, главное, помочь на старте. Полина идёт в ту школу, о которой мы говорили. Алименты, думаю, до восемнадцати даже не обсуждаем?

— Ну… в принципе, нормально. Согласен…

— Ну вот и отлично! Видишь, как всё хорошо складывается, когда люди слышат друг друга и умеют договариваться. Ты, по сути, вообще в шоколаде остаёшься после развода с такой непритязательной женой, как я!

Андрей смотрит на меня теперь иначе: каким-то холодным, оценивающим взглядом, будто я внезапно превратилась в предмет, в вещь, достойную лишь беглого осмотра.

Его глаза скользят по мне свысока, с той неприкрытой наглостью, которая выдаёт в нём человека, уверенного в своём превосходстве. Раньше в его взгляде читалось уважение ко мне, а может, даже что-то большее, но теперь там лишь насмешка.

— Планов, как я посмотрю, у тебя много. Ты так и собираешься цветочками, что ли, заниматься? Нормальный бы лучше бизнес открыла, — лёгкая ухмылка трогает его губы.

Не подколоть и пройти мимо — это не про моего почти бывшего мужа.

Становится обидно. Я всегда в него верила, даже если мечты иногда были безумными, а он в меня не верит и совершенно точно не принимает моё дело всерьёз.

— Ну а тебе какая разница, какой у меня бизнес? Ты реализовал свою мечту стать мэром, я тоже хочу свою реализовать. Пока я могла, я изо всех сил помогала тебе в построении твоей карьеры, в достижении твоей мечты. А от тебя я даже помощи не прошу. Справлюсь сама. Прошу лишь не мешать! Я же знаю, что ты как мэр можешь зарубить мне всё на корню, и я не рыпнусь никуда. Но не советую этого делать, Андрей. Давай отпустим друг друга с миром. Ты же знаешь, цветы — это моя отдушина. Вот такие простые условия для развода.

— Хорошо… — ерошит волосы задумчиво. — Я благодарен тебе, Диан, что ты врагам и шакалам не понесла информацию про наш разлад.

— Это всё ради детей. Себе на глотку наступила, чтобы у них будущее было. Так что не обольщайся. Тётя Соня поможет нам. Она же в суде работает, помнишь? Моя крёстная обещала, что разведёт быстро и без проволочек.

Глава 7.

— А какая разница?

— Просто всё так… быстро и легко у тебя. Честно, не ожидал такой прыти. Ты же всегда такая спокойная была. Характер у меня не сахар, знаю, а ты, вроде как, сглаживала всё. Почему сейчас не сделать то же самое?

Мой муж действительно меня не понимает.

— Потому что существуют границы, которые нельзя переходить. Так сказать, точка невозврата. И если ты думал, что я и тут сглажу, ну, значит, ты меня плохо знал. А на счёт всё быстро и легко, так зачем усложнять, Андрей?

Я не скажу ему, что мне и плохо, и больно, и даже страшно за будущее своё и детей, но гордость собственная теперь стала дороже, чем эти пустые признания.

На душе тяжело, и кажется, что даже физически ломает, выворачивает тело наизнанку. Я живу сейчас как робот после признаний этих предателей, но ему информация эта будет только на руку.

Нет, обойдётся, ни к чему ему это знать. В какой-то степени я даже рада, что там родятся дети, ведь тогда у меня не будет ни единой возможности закрыть глаза на измену.

Если бы единожды оступился и покаялся, признался, сожалел, возможно, ради детей простила бы. Но один раз! Потому что жизнь шире и больше, чем наши идеалы.

А здесь… Вроде как, само собой: гулял, обманывал, наплодил бастардов, возвращался домой как ни в чём не бывало. И теперь требует закрыть на это глаза.

Нет, в такой ситуации без вариантов. Только развод.

— Не будем об этом. Понимаю, что ты переживаешь из-за журналистов, но они, вряд ли, про это узнают в ближайшее время, если ты сам не заявишь. А это я советую тебе сделать побыстрее! Даю тебе полный карт-бланш! Но меня не упоминай в каком-то плохом свете, иначе я расскажу всё как есть. Не жди и женись на Розе, раз её всё устраивает. Если ко мне обратятся, скажу, мол, да, полюбил другую, разошлись.

— И почему я тебе не верю…

— Не знаю, почему ты мне не веришь! — возмущаюсь. — Ведь это ты меня обманул, а не я тебя. Ты же знаешь, я всегда стремилась к спокойной, ровной жизни, где есть ты, я и наши дети.

— Ну да, — смотрит на меня оценивающе, — ты всегда была дама без особых амбиций.

— В смысле?! — вот это уже наглость… — А то, что я за тобой всегда следовала, пока ты шагал по карьерной лестнице и обеспечивала твой тыл, это как, в расчёт не берётся?

Возмущена. Неблагодарный козёл!

— Если же ты про собственные рабочие амбиции, то, когда у меня возможность была высот достичь в своём деле, если я сначала рожала близняшек, потом они болели, и я сидела с ними дома? Толком и поработать не успела, как ты захотел сына и я снова села в декрет.

Зло смотрю на него, не сдерживаюсь.

— А после рождения третьей дочери… Андрей, каким скотом неблагодарным надо быть, чтобы так обмануть ту, кто тебя поддерживал все эти годы, и упрекать меня теперь в отсутствии амбиций? Мне даже не верится, что этот скот именно ты. На каком этапе в жизни я так в тебе ошиблась? Или от власти у тебя мозги поехали, и ты решил, что все всё тебе простят?

— Диана, я уже говорил, там просто так сложилось. Я увлёкся, понимаешь?! Такое бывает у мужиков! А потом она сказала, что беременна. Естественно, сначала не поверил, она потащила меня на УЗИ. Врач подтвердил. И по срокам совпадает, когда мы с ней сошлись.

Замолкает, понимая, что слишком откровенен. Он всегда таким был со мной: что думаю, то и говорю. Научился язык только иногда останавливать, перед вышестоящими и электоратом.

— Потом она мне как сказала, что два пацана… Ну ты же сама всё знаешь, как я хотел пацанов! Тянул, признаю, до последнего. Говорить боялся. Только Роза, будь она не ладна… И даже сторговался ведь с ней. Денег хотел дать кучу, чтобы рот не открывала.

— Из семейного бюджета вытянуть, чтобы любовнице рот заткнуть? И как бы передо мной оправдался? Или есть деньги, о которых я не знаю? Молодец! Хотел пацанов — получил. Заплатил, правда, дороговато. А если бы я скандалисткой была, вообще бы всего лишился, в том числе и должности. Но ты знал, что я ради дочерей скандал не закачу, и пользовался этим. Всё, отпускаю тебя с миром к твоим пацанам. Иди!

Демонстративно вытаскиваю ему пару сумок с его вещами.

— Ты у нас человек занятой, тебе некогда такими мелочами заниматься, я тебе всё собрала.

Здесь мало чего хранится из его вещей, потому что он больше любит городскую квартиру. А мне так ещё проще. Несколько костюмов, пара рубашек, курток, какие-то личные вещи типа бритвы, и по мелочи. Вот, собственно, и весь весомый багаж.

Конечно, мне хочется вывалить ему все свои претензии и обиды, но ещё больше хочется, чтобы он исчез из моей жизни.

— Андрей, важно, чтобы ты детей не забыл, несмотря на наше расставание. Хоть и родятся у тебя пацаны, девчонки —тоже твоя кровь. И ещё матери моей не говори про наш развод. Я сама скажу, когда посчитаю нужным.

— Это не проблема. Я могу продолжать даже подкидывать ей деньги, когда будет просить.

— Это совершенно необязательно!

— Да брось. Она же моя родственница. Бывшая, правда, будет, но мне не жалко. Как же она будет без моей поддержки?

— Не начинай, прошу! — сержусь на него.

Глава 8.

ПРОШЛО СЕМЬ МЕСЯЦЕВ.НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ.

— Добрый день, Диана Дмитриевна, — звонит мне неизвестный. — Я корреспондент канала «Утренние вести».

— Здравствуйте, — слегка напрягаюсь. Очень давно мне не звонили журналисты.

— Мы хотели бы пригласить вас на интервью.

— Простите, я не даю интервью, причём очень давно.

— Ну как же…

— А что вас удивляет?

— Ну разве это не пиар дополнительный для вашей семьи? — звучит странный для меня вопрос, при условии того, что мы в разводе. — У вашего мужа скоро переизбрание на новый срок, может быть, как раз есть возможность для того, чтобы снова заявить о себе, о нём, о своей семье?

— Простите, — соображаю на ходу, как приличнее закончить разговор. — Я в данный момент не готова с вами разговаривать.

Быстро прощаюсь и кладу трубку. Пытаюсь сообразить, почему позвонили именно мне, а не Андрею или Розе?

Внимание журналистов было приковано к нашей семье несколько лет назад, когда Андрей выдвигал свою кандидатуру на пост градоначальника.

Вот тогда они нас атаковали, да. Хотя мы и сами, нужно сказать, очень активно заявляли об Андрее и нашей семье.

Но сейчас… когда мы не вместе, с чего хоть они мне звонят?

Андрей перед выборами периодически рассказывал на публику о том, как ценна для него семья и важны наши дети. Много хвастался мной, ими, не забывая упомянуть, что одна из девочек учится в художественной школе, вторая в музыкальной.

Но теперь-то это всё кануло в Лету.

Мой бывший тогда был счастлив, понимая, что народ воспринимает его как хорошего семьянина, надёжного и верного супруга, талантливого управленца.

… После звонка журналиста в голове пробежала мысль, что моя спокойная жизнь кончилась. Он напомнил мне, что скоро новые выборы и, скорее всего, именно из-за этого они так активизировались.

Кто-то хочет выслужиться перед мэром, кто-то хочет благодаря интервью с ним или его семьёй сделать себе карьеру ...

А это значит, что неизбежно он снова всплывёт в моей жизни, словно кусок дерьма, и начнёт просить о помощи в предвыборной кампании.

Открываю новостные ленты прошлых месяцев и не нахожу никаких интервью о новой семье мэра и рождённых детях. То есть всё-таки удалось скрыть этот факт.

Но зачем? Возни лишней избегал? Скандалов? Неужели не послушал меня? Я же говорила ему, что тогда было самое время каяться перед народом за свою ошибку, чтобы всё успело забыться.

Как бы ни хотелось, мне всё равно приходится набирать номер бывшего супруга и выяснять, что случилось. Я боюсь сказать лишнего лишь потому, что Андрей потом замучит меня упрёками. Он умеет быть навязчивым, когда ему это надо.

Сейчас проще узнать у него, что им говорить и придумать, как мне исчезнуть из его жизни окончательно.

Не хочу быть неподготовленной, если сюда нагрянут журналисты.

Подставлять бывшего мужа, даже несмотря на то, что последнее время он вёл себя очень некрасиво по отношению к своей бывшей семье, не имею никакого желания.

В трубке раздаются длинные гудки, а затем мой звонок сбрасывается.

Предполагаю, что у бывшего супруга, возможно, совещание, и повторно набираю ему через пару часов.

— Перезвоню, — холодно отвечает мне Андрей и снова сбрасывает.

— Да и пошёл ты! — в сердцах говорю бездушной трубке телефона, представляя его физиономию. — Тогда звони сам!

Через пару минут вижу входящий вызов с неизвестного номера и в надежде, что это Андрей, нажимаю на кнопку «Ответить».

— Здравствуйте, это телеканал «Вечерний город», — а вот теперь я уже не на шутку напрягаюсь. — Мы бы очень хотели с вами встретиться, для того чтобы записать интервью о вашей семье.

— Простите, я не даю интервью, — за последний час отвечаю таким образом уже второй раз.

— Вы так давно не появлялись на публике, Диана Дмитриевна! Просим вас! Люди очень хотят увидеть именно супругу мэра.

— Простите! Некогда всё!

— А может быть, мы чего-то не знаем? — меняет тон с приветливого на загадочный этот журналист.

И я не понимаю, то ли он намекает, то ли открыто говорит, что знает о нашем разводе.

— Я просто слишком занята последнее время, — оправдываюсь перед незнакомым мне человеком. Хотя оно мне надо? — У меня две девочки-выпускницы и малышка-первоклашка, представляете, как мне весело живётся! — отшучиваюсь, и в трубке подхватывают мой смех.

— Да уж! Сам многодетный отец и понимаю, о чём вы! — выдыхаю, чувствуя радость, что в моё враньё верят.

Я вообще такие вещи с трудом переношу, а сейчас особенно.

Прощаюсь с журналистом, кладу трубку и подхожу к зеркалу. Щёки горят огнём! Стыдно, хотя, вроде, ни в чём, ни перед кем не виновата!

Прикладываю к ним руки, намоченные в холодной воде, и, кажется, становится чуть легче.

Глава 9.

Его тон и отношение, с которым он пришёл, заставляют меня немного растеряться, но я быстро собираюсь.

Семитов и до этого был довольно наглым, но сейчас такое отношение просто поражает.

— Не хами! Разговаривай нормально, я не твоя подчинённая. А насчёт меня, да, лучше быть добрячкой, чем напыщенным самоуверенным индюком.

Замечаю, что на ответную нападку моей бывший муж удивляется.

— Почему они мне звонят? Что им надо от меня? Ты что, до сих пор не рассказал им о нашем разводе?

— Нет, не рассказал, — огрызается.

— Но почему? У нас же были договорённости? Ты же всех подставляешь. Я же тебе говорила, чтобы ты не обманывал никого! И как ты собираешься дальше врать?

— Никак. Я собирался сказать, — злится, — но планы поменялись. Я брал отпуск и уезжал на время. Точнее, увозил Розу. Потом больничный был. Время пролетело. Потом вернулся, и не до того было. Столько дел навалилось, никак разгрести не могу, — показывает мне на телефон, который постоянно звонит. — Розу отправил пока отсюда, она вообще в другом городе. Диан, скажи, ты не рассказала же им про развод, когда они звонили?

— Я думала, мы оба соблюдали договорённости, Андрей.

— Значит, не сказала ничего, — нервно выдыхает. — Спасибо. Правильно. Надо думать о будущем.

— Чьём? О детях как раз и думала, когда согласилась подождать, пока сам всё расскажешь прессе. И была уверена, что сделаешь это сразу же. Лишний раз убедилась, что благими намерениями…

— Сказал же — я был очень занят! Но о детях тоже думал. Когда девочки просили, я ведь помогал.

— Не поняла… Ты о чём?

— Девочкам помогал! — повторяет. — Кира денег просила, говорила, что не хватает. Я думал, ты стесняешься попросить, вот и отправлял ей. Ладно, мелочи всё это. Мне ведь не жалко!

Он отмахивается, заканчивая. Замолкает, плечи опадают. Бравада уже не та, что была несколько минут назад.

— Тяжело мне, Дианка. Запутался я, — трёт руками лицо. — Ох, как же я запутался…

— Кому ты помогал? — А я всё-таки хочу понять, о чём он говорил. — Что происходит, ты можешь мне объяснить? — Не обращаю в этот момент внимание на его жалобы про то, что ему тяжело и прочее. — Почему ты ни в чём не признался?

И здесь мне нужен его ответ, потому что надо понять, как действовать дальше.

— Так сложилось!

— Какой же ты дурак! И меня в это втянул!

— Не получается у меня ничего! — рыкает Андрей недовольно, поднимая на меня лицо.

— Почему?!

— Потому что Роза тупая! Как мне собирать конференцию, ума не приложу! Даже если я привезу её обратно, к журналистам вывести не смогу!

Бывший муж повергает меня в шок своими откровениями.

— Я хотел сначала сделать, как ты сказала, но всё оказалось не так, как планировал. Приготовил ей речь, чтобы выступать перед журналистами, а она как начала мямлить. Так и понял, что её в свет выводить и позволять рот открывать — это себя позорить. Просто поулыбаться, когда тебя будут спрашивать на разные темы умные люди, не получится! Если начнут вопросы задавать ей, что мне делать? Она рот откроет, и польётся словесный … понос!

— Ну этого и следовало ожидать, — не сдерживаюсь и смеюсь.

— Я когда попробовал её вопросами вывести на диалог, вот как будто я журналист, — откровенничает со мной по старой привычке, — понял, что она двух слов связать не может. У неё слов-паразитов в лексиконе больше, чем простой русской нормальной речи! Дура! Идиотка! Знала, что такая серьёзная работа впереди и ничего не сделала для меня!

Срывается на крик и стучит кулаком по столу, на котором сразу же начинает подпрыгивать ваза.

— Завалит мне всё к чёртовой матери, и что мне потом делать?

— Хорошо, если завалит. Такому как ты нечего делать на важном посту. Хотел, чтобы она делала то же самое, что и я когда-то для тебя? Но не срослось?

— Да, не срослось, — тише. — Язвишь, довольна?

— Если скажу, что недовольна, совру. Да, довольна. Что заработал, то и получи. Смотрю на тебя и диву даюсь. Откуда в тебе столько высокомерия и самоуверенности, Андрей? Таким ты был с самого начала или, когда дорвался до власти, у тебя совсем голову снесло? Вот пока этого до конца и не понимаю. Раньше, вроде, понтов столько не было. Откуда что появилось? Хотя теперь какая разница.

Его взгляд начинает метать искры, и, если бы я могла от этого взгляда загореться, это произошло бы незамедлительно.

— Диана, есть что пожрать? Голодный, как стая волков, — неожиданно меняет тему.

Наверное, постарался взять себя в руки, потому что и голос изменился, и взгляд.

— Андрей, что за словечки? Ты раньше, вроде, так не выражался. Или новая жена научила общаться на её уровне?

Смотрю на бывшего мужа, пытаясь найти знакомые черты, но такое ощущение, что передо мной сидит совершенно другой человек.

— Прости, Диан, не обращай внимания. Я просто очень зол. Как-то не подготовлен в этот раз оказался. Вылетел из привычного равновесия. Права ты оказалась, когда сказала про подчинённых. К тебе приехал, а в голове работа, вот и наехал по привычке.

Глава 10.

— Кира, успокойся, Я уверена, что в тебе говорят лишь эмоции. Так нельзя, — прерывает сестру Марина. — Это же наша мама, зачем ты с ней так! Ей и так тяжело! Ты забыла, что отец предал нас?

Старшая дочь мечется между мной и сестрой, ругая её, поддерживая меня.

— Мама, не слушай её! Не слушай!

— Он не хочет вернуться, он хочет всех обмануть, — смотрю на Киру. — И он хочет, чтобы я обманывала людей, что мы все еще вместе.

Пытаюсь достучаться до дочери, делая последние попытки вразумить её.

— Да какая разница? — злится.

— Ты такая же, как он! — нападает Марина на сестру.

— Марина, отстань от неё...— еле слышно говорю своей старшей дочери.

Наступает апатия. Дочь из меня своим поступком словно все силы забрала.

Я ведь на самом деле хочу, чтобы Марина от неё отстала и ничего ей не доказывала. Зная свою средненькую дочь, просто не вижу смысла в этих разговорах.

Кира, если что-то захочет и что-то придёт в голову, будет переть напролом. По головам. Никого не стесняясь. Знаю, кто этому её научил.

Я пыталась столько времени вразумить Андрея, но он как баран: не слышит и стоит на своём. Так какой смысл делать то же самое с Кирой, если ей так же, как отцу, плевать на чувства других людей?

— Ты сказала, что уйдёшь к отцу, — обращаюсь к Кире. — Я всё верно поняла? — На всякий случай уточняю.

— Да, — гордо поднимает нос.

— Что ж, твоё право.

— В смысле? — теряется.

— В прямом. Или ты решила, как твой отец, через шантаж действовать? Честно, не ожидала. В конце концов, ты взрослая девушка. Ребёнок с десяти лет имеет право решать, с кем ему остаться из родителей, а ты уже не такая маленькая. Живи, как хочется. Ты могла уйти и раньше, если со мной так плохо жилось все эти месяцы. Хотя я не помню, чтобы ты жаловалась.

Кира не успевает ничего ответить, потому что мы все втроём оборачиваемся к входной двери.

Вижу, что Андрей снова заходит в дом, открывая закрытую дверь своим ключом.

— Что тебе опять здесь надо? Я думала, ты ушёл с концами. Ключи отдай, — протягиваю руку.

— Я по телефону разговаривал. Важный звонок был, — засовывает себе ключи в карман, словно не слышит.

— Зря вернулся.

— Я всё исправлю, но помоги мне это сделать, — заводит старую пластинку. — Они побегут к тебе после того, как я всё расскажу о себе и нашем браке. Будут про причины спрашивать.

— Прибегут — расскажу, как есть.

— Папа… — садится рядом с отцом Кира, — не расстраивайся, всё наладится, — словно пытается подобрать слова поддержки для своего отца и гладит его по руке. — Если что, помни, я у тебя есть…

— Ага, ровно до того момента, пока у тебя есть деньги, — Марина подначивает сестру.

— Заткнись! — грубит Кира сестре и добавляет отцу, — хочешь, я уйду к тебе жить?

— Зачем? — он удивляется в ответ на предложение Киры, и та теряется.

— Помогать, поддерживать, например…

— Ага, ты за собой-то посуду только-только начала мыть, а здесь прямо помогать! — опять комментирует сестра.

— Заткнись! — опять рычит сестра на Марину.

— Нет, мне сейчас не до тебя! Девочки, выйдете, пожалуйста. Мы с мамой не договорили.

Андрей не щадит чувств дочери. Ничему не учится этот человек, теряет последние нити с бывшей семьёй.

Марина и Кира продолжают ругаться, но выходят.

Вижу, как растерялась Кира после того, как отец не согласился взять её с собой.

— Жалею теперь, что поверила тебе. Не держишь ты своё слово.

— Диан, последний раз спрошу. Подумай всё-таки, тебе ведь всего лишь надо подтвердить мои слова, что брак распался по обоюдному согласию, и ты устала ждать меня с работы. Мол, вечно муж отсутствует, какая это семья? Это же не так много. Помоги, и я обещаю, они забудут о тебе после этого интервью. Хотя бы ради общего прошлого помоги. Подумай про бизнес свой цветочный, в конце концов. Детей наших. Ты должна…

— Это похоже на шантаж,— прерываю. — На, — достаю ему решение о расторжении брака. — Как напоминание, что я теперь тебе ничего не должна. А времени у тебя было предостаточно.

Ловлю себя на мысли, что Андрей теперь другой. А может быть, и был такой, просто я отвыкла от него, от его энергетики, от его давления эмоционального.

Раньше как-то проще всё воспринималось, а сейчас словно глаза открылись после полугода, которые пролетели после расставания и полного разочарования.

Возможно, так и бывает, когда уходит любовь. Живёшь с человеком и готов ради собственных чувств и семьи терпеть закидоны, капризы, упрёки. А потом понимаешь: не стоил он того, дерьмо-человек.

Пока тянешь, кажется, вытянешь всё, забывая, что брак — это работа двоих, где не каждый сам по себе, а вместе.

Андрей оказался плохим работником в этом направлении. Хотя, как я посмотрю, и в других направлениях тоже.

Глава 11.

Ближе к вечеру следующего дня ищу в новостных лентах материал, который передала журналистам, но его нет.

Про газету говорить пока рано. Ну, может, это пока, первый же день только пошёл, стоит ли уже начинать нервничать?

Не хочу верить в то, что те, кому я тоже в своё время помогла рекомендациями, меня тоже предали.

Звоню одному, но идёт сброс звонка. Скорее всего, он занёс меня в чёрный список. Звоню второму, но сначала парень тоже сбрасывает.

Через несколько минут всё-таки поступает ответный звонок.

— Диана Дмитриевна, — мямлит. — Простите меня, я не смогу пойти против Андрея Евгеньевича. Я сам не рискнул, хотел с руководством посоветоваться, выкладывать интервью или нет, но мне запретили открывать рот. Нам с женой ипотеку платить и не уехать из города, если я скандал такой раздую. Я связан по рукам и ногам. Прошу, поймите и вы меня. И не обижайтесь только!

Сижу пару минут в прострации, размышляя, что мне делать дальше.

Теперь мне особенно сложно отвлекаться на эти дела, потому что вот-вот я открою второй магазин.

Он поменьше первого, но магазин всё равно отнимает много времени.

Мне удалось найти здание, продавцов, договориться о стоимости аренды и получить все согласования с разрешением на его открытие. Заказами обещали обеспечить постоянные покупатели.

Понимая, что те, на кого рассчитывала, не помогут, еду на следующий день с самого утра в прокуратуру.

Должностное лицо, принимающее заявления, выслушав, посмотрел на меня, как на идиотку, и сказал, что нет состава для возбуждения какого-либо дела.

И он ведь прав! Я это понимаю! У нас же не было конфликта, он не убивал меня, не угрожал.

Но всё-таки не сдаюсь и звоню в вышестоящие надзорные органы в область. Приём граждан только по записи и то через неделю.

Ок, пусть будет хотя бы через неделю. Я не имею право опускать руки.

Решаюсь на поездку в область к главному редактору областной газеты, но в дороге поступает входящий звонок от хозяина нового здания, в котором я собралась арендовать помещение. Этот звонок заставляет меня напрячься.

— Здравствуйте, Диана Дмитриевна.

— Здравствуйте, Альберт Тимурович.

— Как ваши дела? — заходит издалека.

— Хорошо. Оборудование поставили. Скоро буду открываться.

— Диана Дмитриевна, здесь такое дело. Мы не могли бы встретиться с вами?

— Конечно. А что случилось?

— Прошу вас о личном разговоре. Приезжайте в магазин.

— Это так срочно?

— Да.

— До завтра не подождёт?

— Простите, нет.

— Хорошо. Через час буду.

Сердце стучит учащённым набатом, волнение даёт о себе знать. Я предчувствую, что он сейчас преподнесёт дурные новости. Как не вовремя всё…

Мало мне этих проблем, ещё нужно сосредоточиться на дочерях-выпускницах.

Точнее, теперь на одной из дочерей, потому что Кира не даёт о себе знать, и я, скорее всего, не буду знать о её мыслях в ближайшее время.

Голова идёт кругом, а мне надо столько вопросов решать одновременно.

Захожу в магазин и вижу, как быстро ко мне навстречу идёт собственник здания. Вытирает пот со лба, улыбается натянуто и держит в руках какие-то бумаги.

— Здравствуйте ещё раз, — кивает учтиво.

— Что случилось? — не хочу разводить церемоний.

— Вот, — протягивает мне бумаги.

— Что это?

— Это дополнительное соглашение к нашему договору.

— Вы хотите увеличить размер оплаты или поменять какие-то условия? — пока не понимаю, что он пытается мне сказать.

— Нет. Это соглашение о расторжении наших отношений. Простите меня, Диана, я не виноват. Но вы должны меня понять, я должен кормить семью.

Он не даёт мне даже слово вставить в противовес его.

— Подождите! А на каком основании вы хотите это сделать? Я соблюдала все договорённости.

Молчит и опускает глаза. И я понимаю, в чём дело. Это Андрей. Мне даже смысла нет спрашивать его об этом.

— Я выставлю вам неустойку за одностороннее расторжение договорных отношений, — на всякий случай предупреждаю.

— Я понял. Готов оплатить. Можете даже в суд не подавать. Вот, — протягивает мне пачку денег, — только забудьте обо мне.

Не хочу ему больше ничего доказывать и деньги не возьму.

Разворачиваюсь и ухожу. Тяжело и противно одновременно.

Андрей решил показать свою власть. Но я ведь подсознательно знала, что так и будет.

Не проходит и пяти минут, как звонит продавец Ася из первого магазина.

— Диана Дмитриевна, вам лучше подъехать в магазин… — настороженно и тихо говорит девушка.

Глава 12.

— Диана Дмитриевна, вы меня простите, — мямлит Ася позже, — но я вынуждена уволиться.

— Почему? — зачем-то задаю ей этот вопрос, хотя догадываюсь, какой будет ответ. — Мой муж? — спрашиваю теперь открыто.

— Да, — кивает еле заметно. — У меня учёба заочно, вы же знаете. Мне её оплачивать надо. А он же вас всё равно закроет, если вы не сделаете то, что ему нужно. А если я останусь у вас, он сказал, что я потом работы вообще не найду.

— Он через тебя решил передать послание мне? — становится смешно.

Снова кивает.

— Вам просто надо его выручить. Сказать вместе перед журналистами, что он хочет, — всё тише и тише говорит девушка.

— И всё?

— Да. Он сказал, — достаёт и читает в своём телефоне, — если вы сделаете то, что он скажет, завтра будет открыт второй магазин, он заставит Киру вернуться домой и на вашем счёте будет приличная сумма денег.

— Хорошо. Я поняла.

Поддаюсь на эмоции и еду к бывшему мужу.

— Здравствуй, Ира, — улыбаюсь секретарю своего бывшего мужа.

— Диана Дмитриевна! Здравствуйте! — замечаю, как девушка расплывается в улыбке. — Как давно вы у нас не были! Вы к Андрею Евгеньевичу?

— Да, всё суета какая-то. То одно, то другое, — веду непринуждённую беседу с добродушной улыбкой на лице. — Да, к нему. Он у себя?

— Да-да, у себя, — кивает. — Сейчас я скажу ему, что вы пришли.

Срывается с места и торопится доложить Семитову о том, что пришла его супруга. Для них-то я пока ей остаюсь.

Через минуту выходит озадаченная.

— Диана Дмитриевна, он просил вас... подождать. У него дела, — теперь уже говорит неуверенно, словно стесняется мне врать. — Он с кем-то там разговаривает по телефону. Какой-то очень важный разговор.

У меня складывается впечатление, что она словно оправдывается передо мной.

— Ничего, ничего, не волнуйтесь, Ирочка! Я подожду, — киваю.

— Кофе? Чай?

— Не беспокойтесь, я ничего не хочу.

Уверена, у бывшего мужа нет никакого важного разговора и поговорить по телефону можно всего лишь пару минут.

Но проходит пятнадцать минут, а ничего не меняется. Догадываюсь, это он меня так воспитывает!

Ну как же! Надо снова и снова показать своё превосходство и напомнить, кто здесь главный!

Я вижу, как нервничает секретарь. Ей, скорее всего, неудобно передо мной, потому что она и сама понимает: Андрей специально заставляет меня ждать.

— Попробую ещё раз постучаться к нему? — смотрит на меня, словно ждёт одобрения.

— Нет, я сама, — она не успевает отреагировать, когда я захожу к нему в кабинет. — Здравствуй, Андрей, — Ирочка закрывает за мной дверь, и мы остаёмся один на один с этим подлецом.

— Здравствуй, Диана. Какими судьбами? Ты давно у меня не была на работе. Соскучилась?

Вижу, что он издевается, ему весело, он развлекается, но это меня почему-то даже не злит.

Развалившись вальяжно в кресле, он смотрит на меня выжидающе. Скрещивая руки на груди, вздёрнув нос, теперь показывает своё превосходство передо мной.

Гладковыбритая физиономия, покрашенные волосы, сформированные брови, за версту несёт дорогим парфюмом.

Смотреть на него противно, но я смотрю и улыбаюсь.

— Рад?

— Да, — кивает.

И мы оба понимаем, о чём разговор.

— Я вот сейчас взглянула на тебя и знаешь, какой стишок на ум пришёл?

— Какой? — ему и правда интересно, вижу по лицу.

— Много всякого дерьма ходит с видом важным. Эта видимость нужна, чтобы понял каждый: что пред ним ни абы кто, не мелкая букашечка, не убожество в пальто, а важная какашечка!

Улыбка сходит с его лица и сменяется агрессивным взглядом.

— Прямо как про тебя написано! Ты перед другими можешь выпендриваться и показывать властное лицо сколько хочешь, а я тебя в таких состояниях видела, что, если расскажу людях, засмеют. Семитов, брось! Ты ж всего лишь мэр простого периферийного среднестатистического города, откуда столько пафоса? Или ты реально думаешь, что имеешь так много власти? Очнись!

— Ну, может, я и не всесилен, но мне хватит и этого, чтобы уничтожить твой бизнес, например. А с нуля всегда тяжело начинать, понимаешь же. И уж явно не в этом городе.

— Твоих рук дело проверки, продавщица, расторжение аренды?

— Моих.

— Чтобы я испугалась и поняла, что ты мне работать здесь не дашь? Верно?

— Да. Хотя нет, почему же. Сделай, как я скажу, и всё будет хорошо. А если не сделаешь, потеряешь всё.

Замолкает на мгновение, словно думает, угрожать дальше или нет.

— Не воюй со мной, Диана. Сама понимаешь, силы неравны, — и всё-таки продолжает. — Я фигура, хозяин города, а ты кто? Домохозяйка, дама в вечном декрете, — усмехается. — Делай, как я сказал, и будет в твоей жизни всё тихо и спокойно, как ты любишь.