Развод. Твоя вина

Глава 1

– Алина, я не один! – Произносит муж с недовольным видом, – Не думал, что ты сегодня приедешь. Вы не должны были встретиться.

– Не должны были встретиться? С кем? О чем ты вообще? – вглядываюсь в его лицо, хмурюсь, не понимая, почему мы стоим в коридоре.

– У меня другая женщина, - произносит муж, словно вынужден по моей вине объяснять мне простейшие вещи, – и она сейчас в моей спальне. Не надо устраивать сцен и делать вид, что ты ничего не знала, – каждое слово мужа как острая игла вонзается в сердце. Заставляет его кровоточить.

Я с трудом понимаю смысл произнесенных им фраз. Переспрашиваю, глядя в его кривящееся от раздражения лицо:

­­– Что я знала?

Встряхиваю мокрыми волосами. Так и стою в мокрой одежде и туфлях в своем собственном доме в коридоре.

Под подошвы натекают лужицы. Поджимаю пальцы. Стоять в мокрой обуви неудобно.

На улице жуткий ливень, пока бежала от машины к дому, промокла за минуту.

Мой муж загораживает проход, не дает мне пройти. Злобно выплевывает из себя убийственные слова:

– Ой, не придуривайся, что ты не знала! Весь город знает, одна ты в неведении как будто! – отмахивается он от меня. – Иди в гостевую спальню, сегодня поспишь там. В доме полно места! Жанна уснула в нашей кровати. Не будить же мне ее, чтобы выставить под ливень!

Хлопаю глазами, не могу поверить в происходящее. Это какой-то жестокий розыгрыш.

– Сереж, не смешно! – хмурю я брови.

Хочется в теплую ванну и горячего чаю, а потом в постель и спать. Мне сейчас точно не до шуток. – Что за юмор у тебя? Не смешно ни капли!

– Я не шучу! – Заявляет он твердо, смотрит в мое лицо.

В этот миг я понимаю, что так и есть. Муж говорит мне правду.

Это не выдумка его больной фантазии. Это теперь – наша жизнь.

Вернее – наши жизни. Отдельно – его и отдельно – моя.

Сглатываю с трудом, пытаясь унять бешенный ритм сердца. Мысли мечутся по черепной коробке, но пока внятная из них лишь одна: «Что же мне теперь делать? Как быть?»

– Ты поэтому мне оплатил отдых в загородном отеле? – доходит вдруг до меня вся некрасивая правда причин его щедрости.

Он отправил меня на три дня в СПА-отель, уверяя, что мне надо отдохнуть, а он с няней прекрасно справятся с детьми. Только я не выдержала и примчалась раньше на день, переживала, что Сереже не просто справляться с Марком и Софочкой.

А оказывается, он просто хотел от меня избавиться на три дня! И мое досрочное возвращение ломает ему все карты.

– Сережа! Какая гостевая спальня? О чем ты вообще? – Голос срывается от волнения. – А детям что скажем? Как ты себе это все представляешь?

– Легко я себе все представляю. Ты сейчас не устраиваешь сцен, а спокойно идешь в гостевую спальню, утром Жанчик уезжает, и ты приходишь в мою.

То, что муж мне в лицо какую-то подстилку зовет ласково по имени, вскрывает во мне все раны, заставляет кровоточить мою душу.

– В нашу? Ты хотел сказать, что утром мне можно будет прийти в нашу спальню?

– Если тебе это так важно, то да, в НАШУ спальню! – выделяет он интонацией слово. – И не ори – детей разбудишь!

Вся фраза звучит как издевка. В голове не укладывается, что мой заботливый муж может быть таким.

Поднимаю голову вверх, бегу взглядом по лестнице на второй этаж, где расположена наша с ним спальня.

В голове рождается шальная мысль. Подняться и посмотреть, что там за Жанчик лежит на моих простынях.

Я их сама выбирала. люблю красивое постельное белье, это мой пунктик.

Как мне теперь на них спать, если на них только что кувыркался мой муж и какая-то Жанчик?

Возвращаю взгляд на мужа. Он стоит передо мной в домашнем халате. Скорей всего, накинул его на голое тело и спустился вниз, услышав, как залаяла наша собака, обрадованная моим возвращением.

Помимо воли, сильней втягиваю носом воздух. Чувствую такой родной запах мужа, но не его один, к сожалению.

От него пахнет сексом, а еще духами другой женщины.

Приторно сладкий запах забивает нос. До меня медленно доходит, что скорей всего для того, чтобы халат так пропахся ей, эта самая Жанчик должна была щеголять в халате мужа по нашему дому.

Эта мысль бьет под дых, выбивает последний воздух из легких. Хотя, казалось бы, куда еще больше. Я пораженно шепчу, глядя в красивое лицо мужа:

– Как ты мог при детях устроить этот разврат?

– Маркуша еще ничего не понимает, – отмахивается от меня он, – а Софа вряд ли что-то заметила, она вечно сидит в телефоне или в компе.

Я закатываю глаза, прислоняя ладонь ко лбу, качаю в ужасе головой.

Кто этот человек? Я его совсем не знаю! Мы женаты десять лет, а я и подумать не могла, что мой муж способен на такое.

– Ты что, дебил? – не выдержав, заявляю я прямо – Как ты можешь так говорить? Выгоняй свою Жанну из дома, немедленно!

Нервы сдаются, рвутся по натянутому, не могу сдержать слез, повышаю голос.

Но мои страдания мужа не интересуют.

– Сама уходи, – муж говорит это будничным тоном, словно просит за хлебом по дороге заскочить. – Не намерен больше тебя терпеть. Скандалы твои! Не можешь соблюсти приличия, вали на все четыре стороны!

– Ты изменил мне! И куда я пойду? С двумя детьми на ночь глядя? ­– поражаюсь я его холодности и злости.

– А дети остаются тут, не волнуйся! Ты пришла в мой дом с одним чемоданом, с одним чемоданом и уйдешь! – припечатывает он.

Познакомимся поближе

Дорогие мои!

Припасла для вас визуализацию своих героев

Наша героиня

АЛИНА БЕЛОВА

Мама двоих детей – Софочки, 8 лет и Марка, 3 лет

Замужем 9,5 лет за Сергеем Беловым (который оказался изменщиком, как вы знаете)

Посмотрим, как она себя покажет в сложной ситуации, какая у нее сложилась сейчас

Глава 2

Сверху раздаются шаги, и мы оба поворачиваемся к лестнице, на самом верху которой стоит молодая женщина. Младше меня лет на десять. А вот и Жанчик. Нарисовалась, не сотрешь!

Обернулась в простыню, капризно произносит:

– Сережа! А куда ты делся? Я просыпаюсь, тебя нет.

Замечает меня за широкой спиной мужа, выдает:

­– А! жена твоя приехала! Ну понятно!

Бросает мне насмешливо:

– Здрасссьте! – и снова обращается к моему мужу: – Сережа, отвези меня тогда домой. Ну, не буду вам мешать, общайтесь!

Она окидывает меня оценивающим взглядом, явно сравнивая на с ней не в мою пользу. Хмыкает, мол, понятно ей отчего мой мужчина пошел к ней от меня. Она моложе, сильно.

Разворачивается и уходит по коридору второго этажа, скрывается в нашей спальне.

Стою, как громом пораженная, одно дело – узнать от мужа про другую женщину и совсем другое – увидеть эту самую другую женщину воочию.

Она симпатичная и сильно моложе. Раньше я не могла представить такой запредельный уровень наглости, пока с ним не повстречалась сейчас. Теперь представляю.

Похоже, ей абсолютно все равно на меня. На то, что у нас двое детей в доме. И даже на мужа моего плевать. Иначе бы не засобиралась домой, предоставив нам время на выяснение отношений.

Если б она любила его, то вцепилась бы и не выпускалась из своих когтей.

Муж мой вон как стоит смотрит ей вслед. Как приклеенный.

Противно. До одури противно, внутренности закручиваются в узел.

Очень хочется пить, как будто из меня всю жизнь выкачали. Во рту пересохло, даже губы вмиг осушились, потрескались.

Провожу языком по губам, поражаясь их соленому вкусу в уголках.

Оказывается, я плачу и от этого соленый вкус на губах. Плачу, не осознавая своих слез, которые просто катятся по щекам.

Мое богатое воображение рисует картину, как любовница мужа входит в нашу спальню, сбрасывает на пол простыню, в которую она куталась только что. Начинает голой расхаживать по спальне, отражаясь в зеркале шкафа купе.

Собирает свою разбросанную одежду, не спеша одевается. Ищет трусы…

Или она собирает свой чемодан?

Наверняка если она приехала на три дня, то с чемоданом. С зубной щеткой, феном, со своей косметичкой – подсказывает мне услужливо чересчур развитое воображение.

Полет моей раненной фантазии прерывает муж, резко вторгаясь в мысли:

– Довольна? Все разрешилось само собой. Я Жанну сейчас домой отвезу, а ты можешь ложиться спать, устала наверно с дороги? – резко он превращается в обычного, знакомого мне заботливого мужчину.

Мне даже хочется проморгаться, чтоб понять на каком этапе его подменили.

– Спать? – брезгливо кривлю губы, представляя, как измята постель после двухдневного секс-марафона изменщика.

Он досадливо морщится, каким-то шестым чувством угадывая, о чем я думаю, произносит:

– Я приберу постель, закину в стирку. Если хочешь, вообще можешь выбросить ее. Купим новую.

Он всегда умел читать меня, как открытую книгу. И от этого факта боль от его предательства еще сильней.

– Ты серьезно сейчас? ­– интересуюсь с сарказмом.

Но он не хочет различать моих интонаций:

– Конечно серьезно. У нас двое детей, семья, бизнес. Для меня это очень важно. Она для меня ничего не значит. Мы можем жить по-прежнему.

– Как это по-прежнему? – рвется из меня вопрос.

– Как жили, – он жмет плечами. Окидывает меня взглядом. ­– Чего стоишь? Раздевайся, проходи.

Прихожу в себя, понимая, что я все это время стою в мокрой одежде и обуви. Скидываю туфли, сразу становясь еще ниже.

Еле достаю мужу до плеча, смотрю на него снизу вверх.

– Если хочешь, можешь меня дождаться и мы поговорим. А сейчас мне некогда, прости. Пойду оденусь.

Муж поворачивается ко мне спиной, поднимается по лестнице, шлепает босыми ногами по ступеням.

Все это так обыденно, привычно. Как он двигается, что он не признает тапочек, ходит вечно босой по дому.

Махровый халат на его широких плечах. Вечерняя тишина.

Все как обычно.

Кроме одного.

В нашей спальне другая женщина.

Хочется рвануть за ним следом, ворваться в спальню, орать и крушить там все, рвать в мелкие клочки и постель, и все, к чему прикасалась эта подстилка.

Хочется толкнуть мужа в спину, чтоб он упал, растянувшись на лестнице.

Через десять минут они проходят мимо меня, словно я предмет мебели. Уже в дверях муж оборачивается и произносит:

­– Раздевайся и спать ложись! Завтра поговорим на спокойную голову.

И аккуратно претворяет за собой дверь, закрывая ее на ключ.

Глава 3

Я несколько мгновений стою, не шелохнувшись, смотрю на закрытую дверь. Потом выглядываю в окно во двор.

Сергей зажигает фары. Из-за пелены дождя машину почти не видно. Дождь сегодня больше на потоп похож – льет как из ведра. То и дело молнии сверкают, озаряя небо яркими ломанными росчерками.

Бросаю взгляд на часы на кухне. Скоро двенадцать, дети видят уже десятый сон.

В голове звон стоит. Ни единой мысли, что мне теперь делать.

Понятно, что делать в общем: подавать на развод, делить имущество и бизнес, судиться за алименты.

Но что делать сейчас? Когда на часах почти полночь? На улицу собаку не выгонишь, так там жутко поливает. А дети крепко спят.

Разодранное в клочья сердце зовет меня заглянуть в детские комнаты.

Софина первая по коридору. Старшая моя девочка сладко спит в своей розовой кровати, обнимая своего любимого мишку. Улыбаюсь ей, хотя она и не видит. После чего тихонько закрываю дверь и иду к комнате сына.

Марку всего три года. Я первый раз уехала без него, поддавшись на уговоры мужа отдохнуть и набраться сил.

Я и вернулась раньше, потому что сердце было не на месте – как там Маркуша? Справляется ли с ним муж и няня? Не плачет ли, заскучав без меня? Или, может, обижается, что я уехала.

Должна была только на следующий день поехать после завтрака, а я сорвалась накануне сразу после ужина.

Так хотела домой.

Интуиция меня не подвела. Только беспокоиться надо было про мужа, а не про сына.

Тихонечко открываю дверь в комнату Марка. Няня оставила ему включенный ночник, но не закрыла шторы. Наверное, когда спать укладывала, еще не было грозы. Сейчас всполохи то и дело озаряют комнату, заставляя моего малыша вздрагивать во сне. Торопливо задергиваю шторы.

Присаживаюсь рядом с сыном на кровать. Вздыхаю.

Невольно вспоминаю, как муж хотел детей. Уговаривал меня на вторую беременность. И уже пару раз закидывал удочки про третью.

Я всегда была уверена, что у нас образцовая семья.

Я вышла замуж рано, в восемнадцать лет, и сразу переехала в дом мужа. Вместе с мужем открыли интернет-магазин. Вместе его развивали.

А теперь он, не задумываяясь, указал мне на дверь.

В спальню идти не хочется.

Едва глаза закрываю, перед глазами возникает образ любовницы мужа. Высокая, с него ростом, а я едва до плеча ему достаю.

Она моложе его, а мы с ним – ровесники.

Черт! Сама себя обрываю на перечислении бесполезных сравнений меня и ее.

Это не имеет никакого смысла. Все равно мне ни за что не понять, почему он мне изменил.

Молния сверкают за окном, словно яркая вспышка. Почти сразу же раздается оглушающий раскат грома такой силы, что у соседских машин срабатывают сигнализации. Взрывают какофонией равномерный шум дождя.

Марк просыпается, испуганно открывает глазки, видит меня и шепчет:

– Мама! Ты приехала! Ты знала, что я не люблю молнии и приехала?

– Конечно, сынок! – отвечаю ему, ласково улыбаясь.

– А почему ты плакала? Тоже молний боишься? – допытывается мое маленькое сокровище, замечая мои заплаканные глаза.

– Да, мой сладкий! Еще как боюсь!

– Ты побудь со мной, я тебя защитю! – уверяет хитрец.

Ложусь на его постель и неожиданно для самой себя засыпаю. Просыпаюсь только утром, когда в комнату пробираются первые солнечные лучи.

Обнаруживаю, что дверь в комнату прикрыта, а я точно помню, что оставляла ее открытой, когда зашла к сыну. Значит, Сережа вернулся, проводив свою любовницу домой.

Видимо, муж, не обнаружив меня в супружеской кровати, искал меня по комнатам и нашел у сына.

Тихо, чтобы не разбудить Маркушку, выбираюсь из кровати и направляюсь на кухню.

Решаю, что мне нужно примерно два небольших литра кофе, чтобы прийти в себя.

Я уснула в одежде, в которой приехала домой.

Волосы спутались, глаза ввалились от усталости и пролитых слез. Из зеркала в ванной комнате на меня затравленно смотрит незнакомая, постаревшая лет на пять женщина.

Долго умываю лицо холодной водой, распутываю волосы и собираю их в хвост, прежде чем выйти на кухню.

Замираю в дверях.

За столом сидит муж, который обычно раньше девяти часов никогда не просыпается. А сейчас половина седьмого.

– Проснулась? – деловито интересуется он. – Я вижу, ты приняла правильное решение. И решила остаться. Я рад. Теперь давай обговорим условия нашего брака.

Визуалы

Еще есть у меня фотографии маминого защитника,

который немного боится молний и грома

МАРК БЕЛОВ

Хорошенький, да?

Глава 4

Устало опускаюсь на стул.

– Какие условия, Сереж? Ты мне изменил! Мы разводимся. ­­– Изо всех сил стараюсь придать голосу твердость, но он предательски дрожит.

­– Алина! Кончай ерунду нести! Понимаю, что неприятно нос к носу столкнуться! Но это твой косяк, зачем ты приехала раньше, да еще в грозу? А если б ты попала в ДТП? ­– выговаривает он мне. – Ты о детях подумала? Вечно ты идешь на поводу у своих капризов!

– Я не попала в ДТП, я умудрилась выйти замуж за изменщика!

Как я не сдерживаюсь, но слезы выступают на глазах. Пытаюсь их сморгнуть или незаметно смахнуть пальцами, но ничего не получается. Они начинают течь по щекам, обжигая кожу.

– Жанна, кончай! – он морщится, не переносит женские слезы.

– Жанна?? – взвизгиваю я.

Сергей назвал меня чужим именем и даже не понял сразу, что сделал.

– Ну прости, оговорился. – он поднимает ладони вверх, словно сдается, – Устроила ты мне веселую ночку, я не выспался. Отдохну, и все будет нормально.

– Сережа, ты сейчас кого обвиняешь? Меня? – Поверить не могу, неужели он на полном серьезе считает, что я виновата в том, что случилось.

– Никого я не обвиняю! – Рубит он резким тоном. – Ты сама виновата. Я устал от твоих истерик! Просто выслушай меня и пойми, что это в твоих интересах сохранить наш брак. Сама посуди: у тебя ни образования, ни работы. Дом это мой, фирма на меня оформлена. Ты в случае развода с голой жопой останешься! Я не знаю, как тебе еще это объяснить, чтобы то поняла. Детей я себе оставлю.

– Ты не посмеешь, – говорю я неуверенно, всматриваюсь в его лицо.

По холодно-высокомерному выражению понимаю, что посмеет. Перешагнет через меня и дальше пойдет.

– Дети останутся со мной. Ты куда их повезешь? К маме своей в деревню? Где там Соня в школу ходить будет? А здесь школа в пяти минутах, как и детсад.

­– Я найду и школу, и детсад! – отвечаю запальчиво.

– Найдешь, как же, – он ехидно усмехается. – Денег сначала найди! Где ты жить будешь? Прежде чем истерики свои закатывать, ты подумай, где жить будешь, если меня достанет все это терпеть. Все так живут! – убеждает меня он.

Слушаю его, как тумане. Слова доносятся издалека словно у меня уши ватой заложены:

– Алина! Я ­– молодой мужчина, а мужчины по природе своей полигамны. Ты книжек своих обчиталась, фильмов пересмотрела. Любви до гроба не бывает в жизни! Но меня вполне устраивает наш брак. Я все несу в дом и в семью. Наличие у меня связей на стороне – для тебя лично ничего не меняет. Я буду заботиться о тебе и о детях. От тебя требуется только одно – не устраивать сцен и вести себя прилично. Ну что как маленькая? У всех мужчин моего круга есть любовницы. Все об этом знают, и у всех все хорошо. Одна ты недовольна. Что тебя не устраивает-то?

– А если я не согласна на такое? – спрашиваю с вызовом мужа. – Что тогда?

– Я тебе еще вчера все сказал. Сейчас еще раз повторю, раз с первого раза не понимаешь. Хочешь жить как прежде, просто успокойся и не выноси мне мозг. И все будет хорошо. Хочешь развода – вперед! Собирай чемодан, я тебе такси вызову. Дети тут останутся. На сборы у тебя час. Время пошло!

Визуалы

Ой, девочки! У меня тут глаза разбежались, так и не смогла выбрать которая из них Соня? Балует меня артер - шлет такие картинки, что невозможно выбрать.

Какую берем?

Глава 5

Судорожно хватаю ртом воздух, словно рыба, выброшенная из воды. Мой мир рушится не то чтоб на осколки, правильней сказать – он разлетается в пыль.

Любимый муж в одночасье превращается в злобного ублюдка, знающего как причинить мне боль посильней. Он бьет с в самое святое для любой матери – ее детей.

Я уверена, он угрожает оставить детей себе только для того, чтобы я сдалась, сделала все, как он хочет.

Он ведь никогда особо детьми не интересовался.

«Понимаешь, Соня – девочка, мне с ней неинтересно, да и ей со мной тоже, другое дело – сын! Но Маркуша пока еще маленький. Вот когда подрастет, будет с ним интересно, тогда и будет нам о чем поговорить» – Это его излюбленный ответ на мои просьбы помочь мне с детьми.

Сережа ставит свой ультиматум и встает со стула со словами:

– Сейчас семь часов, я пошел посплю немного. Устроила ты мне ночку своими выкрутасами.. Будильник на девять у меня. Или я просыпаюсь, и тебя тут нет.

Или ты дома, и мы дальше счастливо живем вместе. Так что у тебя даже два часа есть на раздумья.

Смотрю на него пораженно. Практически десять лет брака, дочка и сын! А он предлагает мне выбрать: либо простить его и сделать вид, что ничего не было либо уйти из дома ни с чем, оставив детей и бизнес ему.

Неторопливо удаляется из кухни. Недоумеваю – неужели он сможет уснуть после такого? Похоже, что я совершенно не знаю мужа. Я жила десять лет с каким-то чудовищем и не подозревала об этом.

Слышу, как за ним закрывается дверь нашей спальни на втором этаже. Действительно спать пошел.

А я остаюсь сидеть на кухне.

Наливаю себе стакан воды. Это должно помочь мне успокоится. Подношу его к губам, судорожно пью, расплескивая не меньше половины налитого.

Руки трясутся, зубы стучат друг об друга. Ощущение, что меня в ледяную прорубь макнули. Все внутри сжимается. Хочется свернуться калачиком и обнять себя руками.

Мне нужен трезвый рассудок.

Но мой разум сейчас затоплен смертельной обидой.

Она разливается по всему телу, отдает горечью на языке, сжимает до боли сердце, мешает вдохнуть, давит.

Я не верю, что можно за день так переменится. Возможно, он всегда такой был, просто я не замечала? Была ли эта Жанна у него первой или он, прикрываясь модной сейчас теорией о полигамности, не пропускал ни одной юбки?

Вопросы,

вопросы,

вопросы,

и ни одного ответа.

Бросаю взгляд на часы: без пятнадцати восемь.

А я стою, замерев посреди кухни, с полным стаканом воды. Выходит, я его налила и не выпила? Или выпила и налила потом еще один? Не помню совершенно, все как в тумане.

Рявкаю на себя мысленно:

«Алина! Некогда себя жалеть! Нужно решить, что делать!»

Пытаюсь собраться и рассуждать трезво.

Час! Вещи я, конечно, соберу за час. Но как я смогу оставить детей? Да и мне самой идти некуда.

Сережа прав: я приехала к нему с одним чемоданом из своего поселка. Дом у него уже был, он просто привел меня сюда, распахнул дверь и красиво сказал:

– Ты теперь тут хозяйка, как и в моем сердце! Распоряжайся, все будет, как ты захочешь!»

Я помню этот миг, словно он вчера был. Как я бросилась к нему, он кружил меня по комнате, а потом мы целовались, как сумасшедшие.

А потом я забеременела на первом курсе. Беременность была тяжелая, с токсикозом и угрозами выкидыша.

Сначала я взяла академ, уверенная, что родится ребенок, и я смогу продолжить учебу. Но когда появилась Софа, оказалось, что у нее колики, она почти не спала, я была постоянно вымотанная и уставшая. Ничего не успевала и даже ничего не хотела.

Универ пришлось бросить…

Мысли мечутся от счастливого прошлого к жуткому настоящему и пугающему своей неизвестностью будущему.

Возможно, мне стоит уехать к маме в деревню? Или попроситься пожить у подружек?

Понимаю, что вариант с подружками – временный. Меня, конечно, пустят. Но на сколько? Переночевать пару-тройку ночей. А куда потом идти?

Да и к маме ехать не хочется. В поселке ни работы, ни школы нормальной для Софочки и садика нет для Маркуши.

Представляю, как встретит меня мама, я ведь ее уговаривала в город переезжать, а вдруг возьму и сама из города в деревню перееду. Картина такая яркая рисуется перед глазами, что я почти слышу, как мама произносит: «Ну-у-у, здрасьте-приехали! И чего удумала? Получше не было вариантов?»

Промучавшись неразрешимыми вопросами еще минут сорок, я решаю: я остаюсь.

Нет, я не хочу его прощать. Да он и не просит прощения, – напоминаю я себе. Но жить, как жили, больше не получится.

Я останусь и подготовлю себе плацдарм для отступления. Я дам себе месяц для этого, и потом уйду, уже не «с голой жопой» как выразился мой муж, а с наполненным карманом.

У меня будет время подготовиться к любому варианту развития событий. Я выиграю для себя время, но то, чтоб подготовиться к разводу. И быть во всеоружии!

Визуалы

Та-дам! Давайте посмотрим, что у нас за Жанчик

Тут она конечно одетая, а не в простыню замотана (как ее впервые увидела наша героиня)

Но вот такая она в моей голове. Холодная стерва, знающая себе цену (которая часто сильно-сильно завышена)

Похожа? Или какая-то не такая?

Глава 6

Из меня не вышла бы никогда актриса, да я и не мечтала никогда ею стать.

Утро для меня превращается в настоящее испытание. Нельзя обвинять Сережу в измене. Нельзя плакать. Надо улыбаться и делать вид, что все хорошо. Надо просто как-то прожить этот день!

Первым просыпается Маркуша. Топает босыми ногами на кухню.

Я слышу и выглядываю из дверей ему навстречу:

– Доброе утро, котенок!

­– Мама приехала! – ликует он, тут же срываясь на бег.

Летит ко мне.

Присаживаюсь на корточки, подхватываю его, крепко-крепко обнимаю. Целую сладкие щечки.

– О! Мам, привет! – в коридор выходит и старшая, Софочка.

– Доброе утро! Как вы поживали без меня? Соскучилась по вам жуть как! – Выпускаю из объятий младшего, чтоб обнять подошедшую дочку.

– Нормально, ­– откликается она, обнимая меня в ответ, – А ты только что приехала? Папа говорил, что ты должна после обеда приехать.

Обычный вопрос царапает еще незатянувшуюся рану. Он ждал меня после обеда. Сейчас бы проснулся с Жанчиком, выпили бы кофе вместе.

А может быть даже сели бы завтракать. Ярко представляю, как на кухню к полюбовникам вышли бы мои дети.

Глухая ярость, смешанная в крепко-взбитый коктейль с горькой болью на миг меня слепят, мешают дышать.

Я часто моргаю, чтоб прогнать из глаз ненужные сейчас слезы.

Суечусь на кухне, как делала бы в любой другой день. С той лишь разницей, что руки у меня дрожат. Я несколько раз хожу к холодильнику, открываю его и не могу вспомнить, что я хотела там достать. Пока после третьего раза такого разглядывания внутренностей холодильника, вспоминаю, что вообще-то мне нужно было взять в нем молоко. Забываю, где взять ложки. И ставлю пустые тарелки на стол.

Даже Софийка замечает, что со мной что-то не так:

– Ты не выспалась, да? Мам? Рано встала, чтоб пораньше приехать? Давай я накрою сама на стол.

– А? Да, – отвечаю рассеянно, – Да.

И в этот момент каким-то шестым чувством слышу, как в нашей спальне срабатывает будильник, заведенный мужем.

По всем законом физики, я не могу его слышать: слишком далеко, двери закрыты. Но я знаю, что он звонит в эту самую минуту. И это значит, что через несколько минут Сережа спустится на кухню.

Все нервы внутри меня натягиваются в струны. Готовые рваться или стонать от того, что их задевают.

Но сегодня время на моей стороне.

Мне не нужно разговаривать с мужем, потому что к десяти надо везти Марка в бассейн, а Соню к одиннадцати-тридцати в театральную студию.

Так что у меня получается избежать разговора с Сережей. Я болтаю с детьми, рассказываю, как я хорошо отдохнула и как я скучала.

Одновременно прикидываю видели ли мои дети любовницу мужа, хватило ли у него наглости и дури, чтобы их познакомить. После того, как он открылся мне с новой стороны, я уже ни в чем не могу быть уверена.

Сережа, спустившись, буркнул: «Доброе утро!» ни к кому конкретно не обращаясь, да еще с таким видом, чтобы у окружающих не осталось никаких сомнений – утро сегодня недоброе.

То, что я никуда не уехала, он никак не прокомментировал, считая, видимо, что это закономерно.

Сидел с отсутствующим видом, пока мы с детьми завтракали на кухне, но вышел в коридор, окинуть нас взглядом и сказать:

– Пока!

В ответ на Сонино:

– Па-а-ап! Мы уезжаем, пока!

Когда мы возвращаемся с детьми домой, Сережи дома нет. И я выдыхаю, обрадованная отсутствием необходимости разговаривать в ним. Мне и видеть-то его не хочется!

Он появляется только поздно вечером, когда дети уже спят. Гремит шкафчиками на кухне, звенит посудой.

Я делаю вид, что мне все равно на этот грохот. Те времена, когда я его встречала с улыбкой и бежала на кухню накрывать ужин, закончились вчера.

Наверно, он это понимает. Но все равно злится.

– Пошли в кровать! – командует он, выходя минут через двадцать из кухни.

Я поднимаю взгляд от накладных и актов, которых накопилось за три дня моего отсутствия. Смотрю на него и удивляюсь. Невероятно, но он действительно верит, что можно жить как раньше.

– Я буду спать в гостевой спальне, – сдержанно сообщаю я мужу, не отрываясь от компьютера.

Он усмехается, зло произносит:

– Алина! Не надо устраивать разборки на ровном месте. Ты выбрала нашу семью, раз ты здесь. Значит спим мы в одной кровати.

Глава 7

От его грубого голоса, в котором звенит металл, мне становится не по себе. Чего я еще о нем не знаю? Способен ли он ударить меня, если я сейчас откажусь идти с ним в одну кровать. Он ведь был совсем не такой: веселый, заботливый, с чувством юмора.

Яркой вспышкой оживают воспоминания десятилетней давности. Как мы познакомились с мужем.

Я только что увидела на сайте списки зачисленных студентов. И моя фамилия там тоже есть!

– Привет! Слушай, я только что поспорил с другом, что ты мне не дашь свой номер телефона и не познакомишься.

Смотрю удивленно. Парень открыто улыбается так, что невозможно не улыбнуться в ответ.

Вот так подкат!

– Считай, что ты проспорил! – смеюсь в ответ.

– Почему? – кажется, он неподдельно удивлен. – Неужели дашь? Черт! Я-то как раз поставил на то, что ты не дашь.

Кивает в сторону на стоящего молчаливо друга. Неотрывный взгляд темных глаз гипнотизирует меня. Выглядит опасно и даже немного пугающе. Вспоминаю, где я его видела. Кажется, это студент с моего же потока, только группа другая.

А вот подошедшего парня я не помню. То ли не пересекались еще с ним просто, то ли он не на моей специальности учится. Оба выглядят старше, чем другие мои сокурсники.

Не знаю, зачем я вообще об этом думаю.

­– А меня Сергей зовут! – представляется подошедший парень, – вновь кивает на друга: – А тот вон спорщик, – это Леха!

Машет ему рукой, но тот никак не реагирует, по-прежнему стоит и издалека наблюдает за нами. Будто ему важно, как во что выльется подкат его друга и не будет ли он жульничать.

Отворачиваюсь и смотрю на радостное лицо Сергея:

– Получается ты выиграл! – сообщаю ему, хихикая.

– Слушай, – новый знакомый склоняется ко мне, шепчет: – Он сейчас решит, что мы с тобой договорились, чтоб я выиграл, а он проиграл. Давай ты ему объяснишь, что я тебя всяко уговаривал, но ты не согласилась?

– Леха, иди сюда! – гремит его голос на все фойе первого этажа. – Девушка не хочет мне говорить, как ее зовут.

Студенты поворачиваются к нам. Со мной первый раз знакомится парень, я совсем не знаю, как себя вести. Особенно, если это на глазах у всех, и привлекая всеобщее внимание. Чувствую, как начинают гореть уши.

Кусаю губы. Мне кажется, все смотрят на меня. Мало того, что смотрят, так еще и осуждают – как я могу отказаться знакомиться с таким видным парнем.

Опускаю глаза, не зная, как реагировать, а когда поднимаю, натыкаюсь на взгляд темных глаз. Да что ж это такое?! Теперь и стоявший вдалеке друг Сергея подошел и смотрит на меня в упор. Причем, кажется осуждающе тоже.

Представляю себя на месте окружающих, вот видят они – простая девчонка, одетая очень скромно и не по моде, не хочет знакомиться с красивым парнем, дорого одетым и привлекающим внимание.

Я вижу, как несколько девчонок-первокурсниц, да и студенток более старших курсов смотрят на Сергея заинтересованно. На его друга смотреть боятся, от него исходит какая-то аура опасности. Перед ним даже все расступаются, когда он идет.

– Алекс! – коротко бросает он мне.

– Пошли отсюда! – командует, чуть морщась: – тут столько людей.

Я застываю на месте, не в силах понять, что это только что было.

– Красавица, да это он мне, – объясняет Сергей. – Алекс у нас не умеет с женщинами, но при этом считает, что он их знаток.

Сергей хохочет, в то время как Алекс хмурится.

– Ты не дала ему свои контакты? – обращается он ко мне. – Он все равно не отстанет.

Поворачивается к Сергею, сообщает ему ровным тоном, почему-то глядя при этом на меня, наблюдая за моей реакцией:

– Зовут Алина, телефон плюс семь девятьсот четырнадцать…., – диктует мой номер. – А теперь пошли!

– Узнаю друга! – веселится Сергей, хлопая друга по плечу! – Все про всех знает! Но не с кем не общается.

Резюмирует он в ответ на мой ошарашенный взгляд.

– Я позвоню! – обещает мне.

И действительно звонит вечером того же дня, зовет меня на свидание.

Воспоминание проносится в моей голове за доли секунды, возвращая меня в то беззаботное время нашего знакомства, первой влюбленности, когда мы были так счастливы.

И мне казалось, что мы с Сережей жили счастливо все эти годы. Но теперь я боюсь узнать, что мы жили счастливо оттого, что я жила с закрытыми глазами. И только мое внезапное возвращение с отдыха заставило меня увидеть то, что происходит на самом деле.

Я стараюсь изо всех сил не думать о том, что Жанчик не первый раз спит с моим мужем, а может быть она и не первая и даже может быть, что и не единственная.

Моя подозрительность разыгрывается не на шутку. Я больше не верю в верность мужа.

И с ужасом смотрю на этого ставшего чужим мне мужчину, который требует идти с ним в кровать в нашей супружеской спальне.

Глава 8

– Алина! – окриком подстегивает он меня, вырывая из воспоминаний.

– Да-да, иду. Пять минут! – бормочу, уставившись в компьютер.

– Завтра доделаешь, – настаивает он.

– Мне немного еще, – продолжаю оправдываться я.

К счастью, он разворачивается и начинает подниматься по лестнице.

Я не представляю, как я сейчас пойду с ним с одну комнату, лягу в постель. А если он захочет секса?

Еле сдерживаюсь, чтоб не вздрогнуть всем телом от одного только представления об этом.

Но фантазию уже не остановить. Я голове мелькают отравляющие душу картинки, как он целует ее везде, гладит и сжимает в своих руках, а потом этими же губами будет прикасаться ко мне, обнимать меня этими руками.

Даже думать об этом противно. И очень – очень горько.

Я жила в придуманном мною мире, пока мой полигамный муж искал и нашел себе любовницу под стать себе.

Это ведь не любовь, если женщина спокойно видит жену своего любовника, и не требует развод, а просто просит отвезти ее домой и разбираться нам самим.

Да и со стороны Сережи это тоже никакая ни любовь. Не может любящий мужчина отвезти любимую женщину домой и вернуться домой к жене, не может требовать, чтобы жена шла с ним спать в одной постели.

Что же это тогда? Просто желание разнообразия? Такая модная сейчас теория полигамности в действии.

Возможно, я смогла бы привыкнуть к мысли, что Сережа встретил другую и полюбил ее. Это тоже очень больно, если бы он разлюбил меня.

Но получается, что он и меня не любит, если творит такое за моей спиной. Просто привел другую женщину к нам в дом, переспал с ней и отвез ее домой.

Для него это, оказывается, естественно и по его словам, я должна была уже давно знать об этом и не устраивать сцен, потому что его походы налево ничего не меняют между нами.

А ведь он был хорошим мужем и отцом. Да, бывало, что мы ссорились или я была недовольна, что он детьми мало занимается. Но я себя убеждала посмотреть на окружающих, которые жили еще хуже. Полно вокруг примеров, когда муж пил, бывало даже руку поднимал, не работал, сидя на шее у жены.
В нашем браке ничего такого не было. У нас дом, две машины, общий бизнес, двое детей. Сережа дарил цветы, говорил комплименты, в отпуск мы все вместе всегда ездили.

И я была уверена, что я счастлива и живу в счастливом браке.

До вчерашнего вечера.

Вчера моя уверенность рассыпалась в пыль и развеялась по ветру.

Хочется разрыдаться и орать на весь мир, как же слепа я была, и как муж гнусно пользовался этим!

Мою доверчивость он принял за то, что я в курсе его похождений и ничего не имею против, просто закрываю на все это глаза и живу дальше.

Выходит, что я была дурой. Не знаю пароль от его телефона, не заглядывала в его переписку и не спрашивала, где он был. В отличие от мужа, который всегда проверял меня, звонил, чтобы уточнить, где я, злился, если задерживаюсь хоть на минуту.

– Ты у меня очень красивая! Боюсь, что вокруг тебя вьются десятки мужиков, и ты можешь не устоять! – так он объяснял свою необоснованную ревность.

– Я же тебя люблю! – отвечала я обычно.

– Ну и что? – смеялся он, – Ты любишь, но вдруг кто-то соблазнит тебя?

Никогда не понимала этого: как можно соблазниться на другого, если любишь кого-то. Оказывается, для Сережи это в порядке вещей.

Мысли мелькают за секунды, все они ведут меня к правильному решению. И я снова ругаю себя, только теперь за то, что потратила несколько часов на разбор актов и накладных, вносила все в программу.

А должна была искать юриста, кто специализируется на разводах и разделе имущества.

Тут же сворачиваю открытую программу на компьютере, чтобы открыть поисковик и не вбить запрос «Юрист по разводам».

Гугл молниеносно выдает результаты поиска. Пролистываю два первых, маркированных «реклама». Открываю первую ссылку, вторую, третью.

Прочитываю всю информацию, что есть на главной странице сайта.

Сначала отметаю адвокатскую контору «Вера» за их слоган «Наше слово против стрел Амура»

Потом еще две – из-за противоречивых отзывов и каких-то совершенно нереальных цен.

Трачу час времени на чтение и поиск информации, но так ничего и не нахожу. Совершенно отчаявшись, решаю искать «от обратного» – не сайты юристов, а сайты с отзывами об адвокатах от жен таких вот изменщников как мой Сережа.

На удивление быстро нахожу закрытое сообщество вконтакте, вступаю в него.

Дальше события развиваются так быстро, словно они давно уже были срежиссированы и продуманы, ждали только, когда я начну искать.

Я уже планирую закрыть ноутбук, когда выскакивает оповещение, что моя заявка на вступление одобрена.

Захожу в группу, и, на мое счастье, на самом верху экрана высвечивается свежее обсуждение юристов по разводам. И голосование, кто лучший по мнению участников сообщества.

В голосовании уверенно лидирует Орлов А.А.

Я быстро нахожу его страничку и пишу ему сообщение: «Здравствуйте! Я хочу оформить развод. Но муж угрожает забрать детей и все имущество себе. Сможете ли вы мне помочь и сколько это будет стоить?»

В ту же минуту получаю ответ:

«Здравствуйте! Да. Давайте обсудим все при встрече. Жду вас завтра в офисе с 10:00 до 12:00. С уважением, Орлов А.А.»

Визуалы

Продолжаем знакомство с героями.

Мужчина с обложки.

В прямом и переносном смысле)))

Очень он мне нравится, смотрит так, что ухх! Словно весь мир ему принадлежит, включая героиню конечно же!

Это у нас будет главный герой. Красавец мужчина, но очень властный и жестокий.

Как думаете, удастся ли нам его перевоспитать в любящего и заботливого?))

***

Охх, у нас же их вроде бы два планируется)))

Муж и адвокат)))

Кто из них кто, как думаете?

Мне кажется, что верхний – адвокат, а нижний – муж. Но что-то я пока еще сомневаюсь. Особенно насчет мужа.

Не слишком ли он хорош для такого мерзавца?

Но мы и его перевоспитаем! Верно ведь? Поймет, придурок, что потерял и на что поменял свое счастье!

Глава 9

Подъезжаю к офису юриста. У меня только адрес есть и его фамилия. Но я настроена решительно. Поднимаюсь на нужный мне этаж. И уже почти захожу в двери с надписью «АДВОКАТЫ», но вовремя вспоминаю, что номер офиса, кажется, у меня был указан другой.

Так и есть. Практически напротив двери с надписью «Адвокаты» расположена дверь с небольшой табличкой «Орлов А.А., юрист»

В голове всплывают все найденные мной отзывы про юриста, к которому я записалась на прием. Точней, я пришла на встречу, которую он сам мне назначил. В приказном порядке, без уточнения смогу ли я и удобно ли мне.

«У меня такой был сложный случай, но он мне помог. Очень ему признательна!»

«Дорого, конечно, но в итоге стоит своих денег»

«Полное сопровождение, представляете? Помог мне на чистую воду изменщика вывести, как он не скрывался и не путал следы!!!»

Дергаю дверь на себя и оказываюсь в полутемной приемной, в которой никого нет

Но, едва я вхожу, кто-то входит позади меня и произносит:

– Здравствуйте!

Оглядываюсь, вижу на пороге молодого парня, по виду студента. Наверное, практику здесь проходит или стажировку.

Приветствую его:

– Добрый день! У меня встреча сегодня назначена с Орловым. Вы его помощник?

– Ой нет-нет, я просто на практике тут. Вчера был последний день. Вот зашел передать дела. – Отнекивается парень.

Понизив голос, добавляет восхищенно: – С ним никто сработаться не может, но, если он возьмется за ваше дело, считайте, выигрыш у вас в кармане!

Но зашедшая следом за ним девушка иного мнения. Косясь на дверь кабинета юриста, она предлагает мне:

­– Может передумаете еще, у нас есть прекрасные адвокаты. Как раз напротив офис!

Она выглядит как с картинки, именно так в моем представлении должна выглядеть секретарь адвоката… которая с ним спит.

Молодая, в белой приталенной блузке, обтягивающей высокую грудь, в юбке-карандаш, с длинными ногами, обутыми в туфли на шпильках.

– Да, я видела! Но нет, я решила, спасибо! – отказываюсь я удивленно, – Я к адвокату Орлову пришла.

– Так он не адвокат, – фыркает она, – Юрист просто!

– Есть какая-то разница? – интересуюсь.

Ничего в этом не понимаю. Всегда считала, что адвокат, что юрист – это одно и тоже. Оказывается, есть разница.

– Ну корочек у него нет адвокатских! – девица поджимает губы, прислушивается и, слыша какое-то движение за дверью, мигом ретируется из приемной, оставляя нас со студентом одних.

Дверь широко распахивается, на пороге стоит высокий мужчина лет тридцати.

Студент замирает аки суслик.

– Стас! – гремит мужчина, – я же сказал тебе гонять всех посторонних отсюда!

Парень идет бардовыми пятнами. Даже жалко его становится.

– Здравствуйте! – делаю шаг навстречу мужчине, – Вы адвокат Орлов? Я вам писала, Вы мне встречу вчера назначили.

Он только сейчас обращает на меня внимание, переводит тяжелый взгляд со студентика на меня.

Так смотрит, что хочется поежится. Холод его взгляда пробирает до костей.

Ох, ну что за неприятный тип?

Но я не могу развернуться и уйти только потому, что у него сотни прекрасных отзывов, да и стыдно разворачиваться и бежать, словно девчонка, испугавшаяся какого-то взгляда.

«Это наверно нервы!» – убеждаю я себя. – «Я просто накручиваю!»

– Подожди, я сейчас освобожусь! ­­– вскользь бросает юрист своему практиканту.

Мрачно смотрит на меня, когда делает шаг в сторону, освобождая пространство, чтобы пропустить меня в его кабинет.

– Проходите! – кивает мне.

Я торопливо вскакиваю с места и послушно иду, будто меня подстегнули.

Когда прохожу мимо него, мне почему-то кажется, что он задерживает дыхание, поэтому шумно выдыхает за моей спиной.

Черные смоляные волосы, борода, усы. Темно-синий костюм, видно, что очень дорогой, подогнанный по фигуре. И двигается как гепард. Бесшумно и быстро оказывается за моей спиной. Рукой указывает на стул, предлагая присесть. Но не тратит на время на приглашающие слова, сразу переходит к делу:

– Итак. Ваш муж вам изменил? – Спрашивает он в лоб. – И вы хотите уйти от него? В браке, как я понимаю, – оглядывает он меня оценивающим взглядом, от чего мне снова хочется поежиться, – лет пятнадцать?

Вспыхиваю, как он мне прибавил возраста!

Поправляю его:

– Девять лет.

Он лишь слегка поднимает брови, будто удивляясь моему ответу. Продолжает:

– Имущество, дети есть?

– Двое, – отвечаю коротко.

– Оба в браке рождены? – деловито интересуется, сверлит меня своими темными глазами.

– Конечно! – возмущаюсь я тому, что он обо мне думает. Неужели можно представить, что я в свои двадцать семь успела детей родить до брака, которому девять лет?

– Имущество тоже будем делить? Или только детей?

– Тоже! – соглашаюсь, но спустя мгновенье поправляю сама себя: – детей делить не будем, дети должны быть со мной! А имущество – пополам!

Он усмехается еле заметно половинкой рта.

Мне приходится призвать на помощь все свое самообладание, чтобы спокойно сказать:

– Извините, но Вы не представились. Как я могу к вам обращаться?

Глава 10

Его глаза на долю секунды вспыхивают и тут же гаснут, когда он, твердо чеканя слова, представляется:

– Орлов Алексей Андреевич!

– Очень приятно, а меня Алина зовут. Алина Олеговна, – тут же поправляю сама себя я под его насмешливым взглядом.

­– Я знаю, – кратко отвечает он.

Я чуть было не спрашиваю «откуда?», но вовремя спохватываюсь, что вероятно он как профессионал изучает сначала что за клиенты к нему идут. Да и в профиле у меня написано «Алина»

– С чего вы решили, что муж хочет оставить детей себе? ­– Задает он вопрос, сканируя меня глазами.

– Он сам мне об этом сказал, что если я уйду от него, то уйду ни с чем! И дети с ним останутся.

– Сколько лет вашим детям?

– Это имеет значение?

– Конечно. После десяти лет суд будет спрашивать мнение детей о том, с кем они хотят остаться.

­– Нет, они оба младше десяти. Софочке девять, а Марку три.

Он поднимает на меня нечитаемый взгляд, смотрит пристально, пока я говорю:

­– Прошу вас сделайте так, чтоб дети остались со мной!

Сразу опускает глаза в экран. Я вижу, как в его темных радужках отражается голубой экран монитора.

Почему-то мне хочется в его глазах выглядеть сильной женщиной, которая готова к разводу и разделу имущества. Еле сдерживая победные интонации, произношу:

– Мы заключили с мужем брачный контракт.

Мне кажется, что он действительно смотрит на меня если не с уважением, то хотя бы с интересом.

Воодушевившись, продолжаю:

– В нем указано, что в случае измены, изменщику достается двадцать пять процентов от общего имущества при разводе, а не пятьдесят.

– Что вы еще там прописали? – интересуется, оторвав взгляд от экрана.

Поднимает одну бровь.

– Да больше ничего такого. Все остальное, как обычно. ­– Мямлю я. – Дом его уже был, в браке только машины куплены.

– Что же стало причиной заключения брачного контракта? – он спрашивает обычным тоном, вроде бы буднично интересуется деталями дела, за которое он берется.

Но я краснею, отвечая:

– Я боялась, что он мне изменит, предпочтет другую. Знаете, как это бывает? А у меня ни образования, ни своих доходов, в 18 лет замуж вышла. Я хотела подстраховаться, а он хотел жениться на мне, и готов был что угодно подписать.

­ – И вы настояли на брачном контракте с пунктом об измене и о том, что в этом случае общее имущество будет делиться не поровну?

– Да! – гордо отвечаю я, не понимая, что его удивляет.

– А если бы вы изменили, а не он? ­– Спрашивает он, улыбаясь одной половиной рта.

– Я бы не изменила! – резко отвечаю.

Что за странный вопрос?!

– Хорошо, ­­–­ запросто соглашается он, уточняет: – где хранится ваш контракт?

– Дома в документах, – меня прошибает холодный пот, что Сережа может его уничтожить сейчас.

– Отлично! – наконец говорит что-то позитивное этот мрачный юрист. – Вы сейчас первым делом должны вернуться домой, отыскать этот контракт и…

– Принести его вам, – заканчиваю я за него.

– Нет! – на его лице снова появляется кривоватая улыбка, – Вы его должны порвать и выбросить. В нашей стране такие положения не действуют. Брачные контракты регулируют только имущественные отношения, все остальное – мимо.

– Но это же про имущественные отношения, – пытаюсь спорить я.

– Вы кто по образованию? – интересуется мужчина, пристально рассматривая меня.

Вызывая какие-то странные, совершенно забытые ощущения. Да и сам он кажется каким-то смутно знакомым. Где я его видела? Может быть, по телевизору? Или на рекламе юридических услуг? Не помню.

– Я начинала учиться на юриста, но не закончила, – сообщаю ему.

– Тогда понятно. Думал, вы юрист. Почему не закончили?

– Ребенка родила. Потом работать надо было, потом второго родила. Да и не надо уже как-то стало. Общий дом, общий бизнес…

– Понятно! Итак, я правильно вас понял, что у вас три вопроса: развод, определение места жительства детей и раздел имущества?

– Да, все так! ­– энергично киваю.

– Хорошо! Вы наверняка знаете, что я работаю по предоплате. Всего три иска, развод пятьдесят тысяч рублей, оставшиеся каждый из них при стандартном ведении дела стоит двести тысяч рублей. Итого четыреста пятьдесят тысяч рублей. Предоплата пятьдесят процентов.

Он не ведет бровью, озвучивая стоимость своих услуг, от которой у меня пропадает дар речи.

– У меня нет таких денег, – говорю я дрожащим голосом в шоке от озвученных им цен.

– Ну тогда могу рекомендовать вам обратиться к адвокатам напротив, – холодно отвечает он. – Или представлять свои интересы самостоятельно.

– Но… У меня нет денег, но я могу оплатить только позже, когда уже будет поделено имущество! – обещаю ему я.

Юрист задумывается, и лишь на мгновенье мне кажется, что в его глазах мелькает хищный огонек, и тут же гаснет.

– Могу предложить вам сделку, – наконец говорит он тягуче-медленно, словно гипнотизирует меня своим голосом. – Вы выходите ко мне на работу. Мне нужна помощница. Но, как вы, наверное, уже поняли, работа не из легких. Зарплату я вам не плачу. Будем считать, что вы отрабатываете долг по моим услугам.

Пока идут суды, вы работаете на меня.

Глава 11

– Я согласна! – отвечаю я ему молниеносно. Но мне нужны гарантии, что дети останутся со мной.

– Гарантии? Письменно прописать как в вашем брачном контракте? ­– в голосе явственно читается сарказм.

– Нет, достаточно будет вашего обещания. – Заявляю я и сама себе поражаюсь.

Я ведь вижу его впервые в жизни, но при этом готова поверить на слово. Почему-то мне кажется, что я могу ему доверять.

Но в то же время, я не могу смотреть на него. Испытываю странную необъяснимую неловкость, глядя на него. Поэтому я старательно отвожу глаза или смотрю на свои руки. Нервно тереблю пальцами край своей блузки.

– Я дорого беру за ведение дел именно потому, что я практически всегда выигрываю, – заявляет он веско, спокойный тоном абсолютно уверенного в своей правоте человека.

Поднимаю глаза на него. Он одет в дорогой темно-синий костюм, вероятно подогнанный на заказ, и отлично сидящий. На руке из-под края белоснежной рубашки поблескивают часы.

Я не разбираюсь в фирмах, но тут не надо быть специалистом, чтобы понять, что его часы, скорей всего, стоят дороже, чем моя машина.

Натыкаюсь взглядом на его взгляд. Пронзительный, цепкий. Оказывается, внимательно оцениваю собеседника тут не я одна. Чувствую, как кровь приливает к щекам от смущения.

По сравнению с ним я – серая невзрачная мышка.

Он хмыкает, вероятно соглашаясь с моей оценкой самой себя и произносит деловым строгим тоном:

– График работы с 9 утра до 17:30. В это время вы должны быть там, где я скажу. Приступаете с понедельника. Это понятно?

– Да, – отвечаю в замешательстве.

­– Обязанности очень простые. Нужно делать только то, что я скажу. Других требований нет.

Даже не знаю, что на это ответить. Наверное стоит, как в армии, отдать честь и гаркнуть «Есть!». Но мы же не в армии. Хотя судя по безапелляционному тону этого Орлова, он вполне удовлетворится подобным ответом.

Сжимаю под столом незаметно несколько раз руки в кулаки и снова разжимаю. Пытаюсь успокоиться и уверить саму себя, что я все делаю правильно.

Мне нужен хороший юрист, и если его требование – моя работа на него в качестве его помощницы, то так тому и быть!

Не ожидала столь быстрых перемен в своей жизни. Хотя, по правде сказать, я вообще никаких перемен не ожидала.

Тем временем, Орлов говорит по громкой связи: – Стас, я там на принтер бумаги отправил. Занеси!

Студент молниеносно появляется на пороге, приносит распечатанное, протягивает листы боссу:

– Вот, Алексей Андреевич!

– Спасибо, Стас. Сейчас Алина подпишет договор, и можешь передать ей дела. Она теперь будет моей …

Он наклоняется, ищет что-то в ящике стола, достает оттуда печать и как ни в чем ни бывало продолжает:

– …помощницей.

Ставит оттиск печати на свежем договоре и дополняет своей размашистой подписью. Протягивает договор мне:

– Подписывайте!

Послушно ставлю подпись, бегло пробежав глазами.

Мне кажется, будто на мгновенье на непроницаемом лице юриста вспыхивает улыбка. И тут же гаснет, когда он снова возвращается к теме нашей беседы:

– Какое имущество у вас приобретено в браке?

Кусаю губы, начиная отвечать:

– Мы поженились, когда мне было восемнадцать. У него был уже дом, ему родители то ли купили, то ли построили. Подарили его нам на свадьбу. Еще у нас общий бизнес, Сережа постоянно что-то в нем переоформляет почти каждый год, создает какие-то ООО-шки, я толком не знаю. Он говорит для налоговой оптимизации.

– А чем фирма занимается?

– Да ничего особого, – почему-то смущаюсь, отвечая – Интернет-торговля. Оптом покупаем, в розницу или мелким оптом продаем.

– Вы, судя по всему, не работаете?

– Я работаю. Из дома! – Заявляю твердо.

Бросаю на него возмущенный взгляд, но тут же тушуюсь, вспоминая обстоятельства своей работы: – Я не оформлена никак. Сережа говорит, что зачем налоги платить лишние с зарплаты? Все равно доход фирмы – наш с ним, семейный.

– Ясно! – говорит он, делая какие-то пометки в своем блокноте.

Продолжаю рассказывать, подытоживая свое повествование и девять лет своего брака:

– У меня нет ни жилья, ни работы, если я брошу его. Как мне суд присудит детей? Если мне негде с ними жить и не на что?

– А вот это моя забота! – отрезает он быстро мои сомнения. – Твоя задача слушаться и выполнять поручения. Послезавтра – первый рабочий день. И не забудь, у нас дресс-код, – это прописано в контракте – деловые костюмы, туфли на шпильках, блузки пастельных тонов.

Оглядывает меня оценивающе, хочется поежиться.

– Но.. – начинаю я, и не успеваю договорить, как он меня прерывает.

– Мне важно, чтобы ты выглядела статусно. Если для тебя проблема в деньгах, можем сейчас поехать в магазин, и я оплачу твои покупки. Ты – лицо фирмы. Забудь про свой уютный стиль.

Незаметно он переходит на "Ты".

Диктует мне свои условия.

Напоминаю себе, что сидящий передо мной мужчина – лучший юрист по разводам. А я не в том положении, чтобы доказывать ему, что он не прав.

Он мне нужен. Точка! Остальное – перетерплю.

Если на кону мои дети, я запросто смирюсь с беспардонными заявлениями босса.

Когда я выхожу в коридор, Стас меня встречает с какой-то странной смесью уважения и сожаления на лице.

– Так вы пришли на работу устраиваться? Я-то думал, у вас дело в суде, поздравил вас, что нашли хорошего юриста! – он почти извиняется за свою невольную ошибку.

– Так и есть, – успокаиваю его я. ­– Мне нужен был юрист по разводам. Но только мне платить за услуги юриста нечем, вот я и согласилась побыть помощницей Алексея Андреевича.

– А! Вот как! Вам повезло значит. Обычно в таких случаях, – мой предшественник понижает голос, кивает на закрытую дверь, ­– он обычно отправлял к адвокатам напротив. У них цены ниже. А вам работу предложил, надо же! – удивляется не на шутку он.

Открывает тумбочку со словами:

Глава 12

В моей сумочке лежат два договора – один про мою работу, и один про представление моих интересов в суде.

Начало положено.

По дороге домой я еще успеваю заскочить к нотариусу и оформить доверенность на Орлова А.А.

В понедельник юрист, как и обещал, подготовит иск о разводе и направит его в суд.

Мне нужно будет только пошлину оплатить. И через месяц, или чуть больше, я стану разведенкой с прицепом. Как в народе говорят.

Но сейчас мне все равно на все народные «приметы».

Я не хочу с мужем вместе жить, после того как застукала его с любовницей, а он даже не отпирался. И не планирует прощения просить.

Оказывается, для него измены – в порядке вещей.

Он же мужчина, самец, а, значит, полигамен. Это его слова в оправдание своей измены.

Становится на миг жалко себя до слез. Все, во что я верила, разрушено в одночасье: наша жизнь, наша семья, наше будущее.

Я вышла замуж в восемнадцать, Сережа буквально осаждал меня, так хотел свадьбу и детей, что проходу не давал.

Я не хотела, верней, хотела, но после того, как выучусь. Но у жизни были свои планы: я забеременела Софочкой и сдалась. Про учебу пришлось забыть.

Теперь у меня семья и дети ­– на первом месте. И на втором тоже, и на третьем. И на сто пятидесятом они же.

И вот какой итог получился. Дети есть. И свадьба у нас была. Все как хотел Сережа.

А семьи больше нет. Одна фикция вместо нее:

Есть я. Занятая детьми и домом, помогающая ему в бизнесе.

И есть Сережа. Еще вчера я была счастлива с ним, думала, что он заботится обо мне, отправляя меня в санаторий отдохнуть на пару дней.

А выяснилось, что он не обо мне, а о себе пекся. Хотел домой к нам привести другую женщину, чтобы я под ногами не путалась, вот и отправил «отдохнуть».

У мужа своя жизнь. Где он, не стесняясь детей, тащит в дом любовницу. У него свой бизнес. У него деловые партнеры и контракты.

И есть еще третья сторона в нашей фикции семьи – это наши дети. Как они перенесут наш развод? Он ведь их очень ранит. Я даже боюсь представить, как я скажу Софочке, что мы будем жить отдельно. Разве Маркуша сможет понять, что папа теперь будет дома не каждый день?

Хуже всего то, что я даже не представляю, что отвечать на вопрос, который Соня точно задаст: «Почему вы разводитесь?».

Сколько я не думаю, но не могу придумать, как уберечь детей от наших с Сережей распрей? Вот бы договориться с ним и спокойно разойтись! Но, похоже, эти мечты так и останутся только мечтами.

Я тороплюсь домой, но все равно прихожу позже, чем рассчитывала.

С тяжелым сердцем переступаю я порог дома. На плечи словно вся тяжесть мира давит. Невольно в голове возникают воспоминания того злополучного вечера, когда я раньше вернулась домой. Скручивают болью внутренности.

Дома меня ждет разгневанный Сережа, возмущенный отсутствием обеда, и тем, что меня так долго не было.

– Ты где была? – с порога начинает он, вместо приветствия. – Почему обеда нет?– спрашивает обвиняющим тоном. – Дети голодные должны сидеть?

– Я сейчас приготовлю, – начинаю я оправдываться, – еще есть время.

Чувствую себя виноватой, что задержалась, надо было с утра обед приготовить, а потом уже уходить.

После обеда муж уезжает, возвращается в приподнятом настроении вечером, когда дети уже спят. С порога мне заявляет, что не голоден. Мурлычит какую-то мелодию себе под нос.

Еще на прошлой неделе я бы бросилась встречать его, обнимать. Радовалась бы его хорошему настроению. Он бы комплиментов мне сказал, возможно, привез бы подарок.

А сейчас в его поведении я вижу лишь поводы для новых подозрений.

Возможно, он был с женщиной, оттого такой довольный и вернулся. Водил ее в ресторан, вот и не голоден… Фантазия услужливо подкидывает все новые обстоятельства свободного времяпровождения мужа, заставляет меня страдать и морщиться от внутренней боли.

– Сережа! Давай попробуем договориться – начинаю я, не выдержав, – я поняла, что не могу так. Мне нужен развод.

– Черта с два тебе, а не развод! Алина! Сколько можно уже! – молниеносно он выходит из себя.

Вся благодушность слетает с него, словно бумажная маска.

– Как ты себе это представляешь? Что опять заладила? Ты что, вообразила, что я тебе дом отдам? Или на половину дома рассчитываешь? Ну вот подумай, приходишь ты в суд, и суд спрашивает, где ты работаешь? Ты говоришь им: «Нигде не работаю»! Ладно. Суд спрашивает: «А где ты живешь?» А ты что скажешь? В деревне с мамой, коровам хвосты кручу? В деревне этой ни сада, ни школы. Ты туда детей собираешься тащить?

И как ты думаешь, суд подумает-подумает и решит, а присудим детей этой женщине без дохода, места жительства и склонностью к депрессиям?

– Что? – восклицаю я, ­– Сереж, при чем тут депрессия?

– А то! Как может женщина с депрессией, без места жительства, без дохода, детьми заниматься? А никак!!! – победно заявляет он. – Забыла, как у тебя депрессия была, когда Марк родился, как ты на таблетках сидела? Феназепам пила, помнишь? Не кормила ребенка из-за этого, – бьет он меня словами под дых.

– Сережа! Как ты можешь? – только и могу вымолвить дрожащим голосом.

– Ты можешь на развод подавать, а я не могу защищаться? Ну уж нет! Хочешь войны – будет война! Но это ты, ты ее развяжешь! Я тебе десятый раз уже предлагаю жить как жили, мирно. Но мне может и надоесть тебе это постоянно предлагать! Я не железный! – – Раздраженно заявляет он, делая меня, как всегда, виноватой.

Как это у него получается? Он изменил мне, а разрушаю семью, оказывается, я!

– В кровать давай иди! Если мы живем как муж и жена, значит все у нас по-прежнему. Хватит мне тут истерики показывать! – командует он.

У меня глаза на лоб лезут от подобной наглости. Я не хочу к нему даже приближаться, как я могу лечь в с ним в одну постель? А если он захочет секса со мной, что я должна буду делать?

При мысли об этом меня начинает подташнивать от отвращения.Суматошно ищу в аптечке хоть что-нибудь.

Глава 13

Смотрю в потолок. Так и не смогла я уснуть. Всю ночь гоняю мысли по кругу. Выхода из своей ситуации не вижу.

Похоже, что план мой провалился. Не смогу я месяц жить в доме и готовиться к разводу, делая вид, что все хорошо у нас.

Решаю за одну минуту, что действовать нужно сейчас и быстро.

Судя по всему, времени у меня не месяц, а несколько часов. Пока Сережа еще спит после двойной дозы феназепама.

За окном только начинает брезжить рассвет, когда я решительно поднимаюсь с постели и иду собирать вещи.

Два чемодана на нас троих – вот и все, с чем я планирую сбегать от мужа в новую жизнь.

Да, меня страшит неопределенность, но лучше она, чем испытывать отвращение от намеков пока-еще-мужа на постель и «обычную жизнь».

В голове только одна мысль бьется – успеть до пробуждения Сережи.

Собираю свои и детские вещи практически на автомате, будто мы в отпуск решили вдруг прокатиться по горящей путевке.

За остальными вещами заеду потом. Сейчас, если я начну раздумывать, как мне жить дальше, я не уверена, что не передумаю уезжать.

А я не хочу передумывать, мне нравится моя решимость. По крайней мере, это лучше, чем лежать и целую ночь смотреть в потолок, рассматривая свой брак под микроскопом. Раз за разом не понимая, где я ошиблась или, может быть, Сережа всегда был такой, а я смотрела на него влюбленными глазами и не замечала какой он на самом деле.

Выдумала сама себе красивую картинку о счастливой семье: мама, папа, дочь, сын.

В то время как он просто пользовался мной и моей доверчивостью.

«Я что-нибудь обязательно придумаю!» – обещаю я себе под оглушительный стук своего сердца.

И хоть мне страшно от грозящей неизвестности, я не на секунду не останавливаюсь, складывая и складывая вещи, собирая их по комнатам детей.

Я не привыкла сама принимать решения. Так повелось, что в нашей семье, все решения были наши общие, причем последнее слово всегда было за мужем.

Но я считала, что так правильно: ведь я замужем, значит должна считаться с его мнением.

Правда, теперь я понимаю, что мое «считаться с его мнением» давно перешло «слушать только мужа, а не себя». Да и Сережа это воспринимал, видимо, как мою слабость, дающую ему право, поступать как он хочет, без оглядки на меня.

Решил, что он полигамен – пошел налево.

Решил, что можно особо не скрываться, – предлагает мне жить как жили, закрыть глаза на его Жанчика.

Перед глазами так и стоит образ любовницы мужа. Ее наглый взгляд, будто оценивающий меня и ее слова, бьющие под дых.

Возможно, я бы смогла простить мужа за измену, если бы он не позволял любовнице себя так со мной вести. Если бы он раскаивался и просил прощения.

Но нет. Он считает, что он вправе так поступать со мной. Его не остановили девять лет нашего брака. Даже тот факт, что дети были дома, когда он привел Жанчика домой – то его не остановил!

Этого я точно никогда не прощу!

Собрав чемоданы, еще раз заглядываю в нашу спальню, проверить, не просыпается ли муж. Но нет, он крепко спит. Храпит. раскидав руки по подушке. Выхожу на цыпочках из спальни, спускаюсь вниз на кухню.

Делаю себе кофе. Бессонная ночь дает о себе знать. На меня наваливается усталость и непреодолимое желание прилечь в кровать на полчасика.

Но я понимаю, что если я лягу, то я немедленно усну, а это не входит в мои планы.

Присаживаюсь на кухне за стол, беру телефон в руки. Дети уже скоро проснутся.

А мне за это время, пока они спят, нужно придумать план.

«Привет, Марин» – пишу своей подруге, в надежде, что она уже проснулась.

Отправляю и тревожно не могут оторвать взгляд от экрана – прочитала, не прочитала?

Вздыхаю порывисто. Не прочитала, хоть и на экране высвечивается, что она недавно была в сети. Набираю следом следующее сообщение:

«Марина, спасай! Мне очень нужна твоя помощь! Можешь пустить меня с детьми у тебя пожить?»

Не читает. В душе назревает паника. Я собрала чемоданы, совершенно не думая куда я пойду, с одним лишь пониманием – я уйду «отсюда».

Мне тошно и невыносимо стало в доме, где я думала, что была счастлива…

Маринка перезванивает через пять минут.

Без приветствий сразу в лоб спрашивает:

– Узнала?

– Да! – отвечаю сдавленно, слова застревают в горле, – ты знала, что Сережа мне изменяет?

– Ну видела его пару раз с какой-то бабой, – покаянно сообщает подруга, – не хотела тебе говорить, думала, мало ли, вдруг показалось. ­– сообщает она тихо, и гораздо громче добавляет: – Ну значит, не показалось!

– Почему ты мне не сказала? – я не могу не задать этот вопрос. На глаза слезы наворачиваются. Ощущаю молчание подруги как соучастие.

– Ну вы бы помирились потом, а со мной так бы рассорилась! – Заявляет она как ни в чем ни бывало, будто уже сталкивалась с такими ситуациями много раз.

– С чего ты взяла? – возмущаюсь я.

– Да какая разница? Муж и жена – одна сатана, тебе ли не знать! Не сказала – и не сказала, все уже, проехали! Давай выкладывай, что там у тебя?

Глава 14

– Что ты имеешь в виду? – Я тру лоб, стараясь понять, где бы такое в моей жизни было, что можно было сказать, что мы с мужем «одна сатана» и никак не припомню.

– Да ладно, – сворачивает она с темы, – говорю же – дело прошлое, не помнишь и не надо! Рассказывай ты!

Слегка царапает душу эта ее таинственность и нежелание говорить.

– Мне нечего особо рассказывать. Приехала раньше из санатория, застала Сережу с какой-то бабой!

– Ого! В дом что ли привел? – обалдевает от наглости моего супруга Марина. – А дети с тобой что ли были?

– В том-то и дело, что нет! Дома они оставались, он мне купил путевку на длинные выходные, чтоб я отдохнула от хлопот! Вот такой заботливый. Сплавил меня из дома, а сам и детей не постеснялся!

В носу начинает щипать от наворачивающихся на глаза слез. Перевожу дыхание, прежде чем продолжить. Не хочу расплакаться, сейчас совсем не время себя жалеть!

– Самое поганое, что мне он заявил, что я должна была знать, и нечего из себя оскорбленную невинность строить. Видимо, действительно, весь город знал, а я одна последняя узнала, когда он уже всякий стыд потерял! – Произношу я с упреком подруге.

Не могу понять ее нежелание сообщить мне о своих подозрениях касательно моего мужа.

Она прерывает мои невеселые мысли о предательствах со всех сторон, вопросом в лоб:

– Разводиться решила? Или думаешь, какой взять с него подарок, если приползет прощения просить?

– Разводиться, – подтверждаю я, зачем-то кивая, хоть она и не может меня видеть. – Я такое не смогу простить. Он ведь не раскаивается совсем! Будто так и надо! Рассказал мне, что он полигамен.

– Угу. Понятно, – вздыхает подруга. – Развод тебе не хочет давать?

– Нет. – поражаюсь я ее прозорливости. Кажется, она знает моего мужа лучше, чем я. – Говорит, что детей отберет и меня без копейки оставит, если пойду разводиться.

– Ясно. И что ты?

– Не знаю, Марин. Можно мы сейчас с детьми приедем к тебе? А то я себя чувствую как на пороховой бочке тут. Соображать толком не могу. Вдруг он сейчас проснется и не даст уехать?

– Ну давай, вместе и подумаем, что делать теперь! – быстро соглашается Маринка, напоследок интересуется: – Адвоката нашла? Он твой побег одобрил?

– Нашла, – недоумеваю я: – Только зачем мне его одобрение? Ему в одной кровати с изменщиком не спать. А мне приходится!

В голове проскальзывают высокие нотки, готовые сорваться от напряжения в крик и жалость к себе.

– Ого! – присвистывает подруга, – так все печально? Совсем что ли Сережа твой всякий стыд потерял?

– Потом все расскажу! – Горячо обещаю ей.

Верчу головой и оглядываюсь. Мне чудятся шаги по лестнице, неужели муж проснулся и нарушит мой только что начавший складываться удачно план?

– Побегу я, Марин! Давай мы уже приедем к тебе и поговорим, ладно?

– Да, да! – быстро соглашается она, – давай конечно!

Словно спохватывается подруга, что мы теряем драгоценное время за разговорами, жмет «завершить разговор».

В душе разгорается надежда, и я лелею ее изо всех сил.

Бужу детей по очереди. Помогаю Маркуше одеться побыстрей. Софочку прошу поторопиться.

– Мы уезжаем! – Сообщаю я заговорщицким тоном, пытаюсь превратить для детей наш отъезд в захватывающее приключение.

– Позавтракаем в кафе, дома нет ничего съестного! – Придумываю я на ходу. – Сейчас у нас с вами начнется интересная игра. Мы будем прятаться от папы, а он, вероятно, будет нас очень сильно искать. Но мы должны так спрятаться, чтоб он ни за что нас не нашел!
– Прятки! – радуется Маркушка.

Прыгает на месте, хлопает в ладоши. А у меня от его звонкого голоса и хлопков на спине проступает холодный пот. Что, если Сергей сейчас проснется и сорвет мой план?

– А где мы завтракать будем? – Уточняет Сонечка. – И где мы будем прятаться? Долго? Целый день?

– Я все тебе объясню, но сейчас мы должны бежать! Потому что игра уже началась!

Сердце бухает где-то в горле. Неужели у меня может не получится? Адреналин шпарит вены, гудит словно ток по проводам. Чувство опасности подстегивает действовать быстро и решительно. Нет времени на размышления. Голос дрожит и срывается, когда я произношу свои слова.

Бегу к машине и обратно, поочередно отношу чемоданы в багажник. Возвращаюсь за детьми, стараясь не сильно хлопать входной дверью.

Со слезами на глазах прощаюсь с нашей собакой, упрашиваю ее не лаять.

– Я не могу пока взять тебя с собой! Прости, Арчи, Маринка не поймет! –

Шепчу ему, – Хорошо, что она готова приютить нас троих. И не спрашивает, по крайней мере пока, надолго ли мы. Понятно же, что не быстро это все решится. Пока! Прости меня!

Не могу сдержать слез, выбегаю из дома, плачу на бегу.

Снова начинает нарастать паника. Уговариваю сама себя не думать сейчас ни о чем, просто бежать.

Чем больше я думаю, тем больше сомневаюсь в своем решении.

Не вижу никакого выхода из ситуации, а он должен быть!

Просто надо выдохнуть. Набраться сил и смелости – и решиться!

Делать маленькие шаги. И пройти ими огромный путь к другой жизни без измен и предательств.

Пристегиваю Марка в автокресле, быстро обхожу машину и сажусь за руль. Но не успеваю завести мотор, как на крыльцо выскакивает Сережа. Он в том же халате, в котором позавчера спустился ко мне от своей любовницы. Меня передергивает от воспоминаний.

Торопливо спускается по ступенькам. Орет мне на бегу:

– Алина! Ты что творишь? Ты куда собралась? – подскакивает к машине, хватается за водительскую дверь, не дает мне ее закрыть.

– Мы уходим, Сережа! Я так больше не могу. Я все-таки себя не на помойке нашла, такое терпеть! – стараюсь говорить почти шепотом, не хочу устраивать скандал.
– Что терпеть-то? – злится он.

– Давай не будем впутывать детей! – показываю ему кивком головы, что позади меня дети сидят.

– Я готов! Но ты их сама сейчас впутываешь! Алина, что мама сказала? – переключается он на дочку.

Глава 15

Сережа обрывает телефон. После пятого звонка я отправляю его номер в черный список.

Софа начинает плакать, и требовать рассказать, что у нас стряслось:

– Мама, я уже взрослая и хочу знать, что случилось? Мы же не прячемся, мы просто приехали в тете Марине и сидим тут. Почему мы не можем вернуться домой? – голос дочки дрожит от волнения.

Моя нервозность передается детям, ничего удивительно.

Хоть я и понимаю, что играть в молчанку не получится, мне так не хочется объяснять все дочке. Я просто не могу подобрать подходящих слов.

Детям рассказывать, что их отец изменщик и променял семью на свое похотливое удовольствие – задачка не просто со звездочкой, а задача со значком: «не имеет решения».

Выхода нет.

Они любят его. А он, я уверена в этом, любит их. Ведь он так уговаривал меня забеременеть, не может быть, чтобы это было просто так!

Вздыхаю, набираясь сил. Медленно, с трудом произношу, тщательно подбирая слова:

– Софочка, дай мне, пожалуйста, полчасика в себя прийти. Мы обязательно с тобой поговорим. Но давай не сейчас! – Прошу я у дочери небольшую отсрочку, чтобы прийти в себя от своего незапланированного импульсивного бегства из нашего дома.

– Поставь Марку мультики, – предлагаю ей занять младшего брата.

Он тоже сидит с глазами на мокром месте, еще не плачет, но ему не нравится, то, что мы поругались с мужем и что, что я резко ударила на газ, заставив изменщика отскочить от машины.

И хоть я объяснила детям, что это у нас такая интересная и таинственная новая игра, мне кажется, верят они в это с трудом.

Притворяю за собой дверь, уединяясь с Маринкой на ее кухне.

– А что ты ей расскажешь? – шепотом произносит Маринка, оглядываясь на закрытую дверь.

– Я не знаю, Марин, – честно признаю я, обхватываю голову руками.

Ставлю локти на стол.

– Правду рассказывай! Не ври детям! – эмоционирует моя подруга, – они поймут. Может и не сразу, но потихоньку со временем обязательно поймут. – обещает она.

После секундной паузы предлагает:

– Говори, что папа выбрал другую семью!

– Но он не выбирал! – Возражаю я. – Он то хотел так и жить: семья – семьей, а на стороне – любовницы.

– Слушай, Алин! Ты не усложняй! Зачем это все детям? Говори проще: папа любит другую!

Неожиданно дверь приоткрывается, в проеме возникает Соня, которая со слезами на глазах спрашивает:

– Мам, папа нас разлюбил?

– Нет, детка. Не нас всех. Папа разлюбил только меня, а вас с Маркушей любит по-прежнему. Он хочет, чтобы вы с ним жили.

– А ты? ­– Сонины глаза округляются от ужаса.

– А я не могу с ним больше жить, после его предательства. Но и вас не могу ему оставить.

Котенок, я правда не знаю, что нам теперь делать. Мне очень нужно время прийти в себя.

Я говорю, сбиваясь и нервничая. Стараюсь прямо в глаза дочке смотреть.

На ее лице читаю весь ужас ситуации.

Но на моих словах испытания для дочки не заканчиваются.

Сережа начинает звонить Софе, как только понимает, что до меня он не может дозвониться.

– Да, - отвечает дочь глухо.

Поставь на громкую! – приказываю ей одними губами.

Соня жмет на кнопку, кухня сразу же наполняется громким голосом Сережи.

– Соня! Вы должны немедленно вернуться домой! Ваша мать – сумасшедшая истеричка. Она вас в могилу сведет с братом! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты вернулась домой. Для твоей же безопасности! Назови мне адрес, и я немедленно приеду!

Боже мой, он сошел с ума! Видимо, решил объявить мне войну!

Выхватываю трубку у дочери:

– Мы же договаривались не впутывать детей! Зачем ты это говоришь? – спрашиваю я тихо у мужа.

– Ты сама их впутала! Я тебя предупреждал! Ни один суд тебе детей не оставит! Верни мне дочь! – орет он в трубку.

Молча жму на отбой. Никогда не знала мужа таким. Он, конечно, может быть довольно жестким. Но никогда его жесткость не была направлена против меня и наших детей. А сейчас, похоже, он не перед чем не остановится. Несет какой-то бред, пугает дочку.

Мне еле удается ее убедить, что это часть игры. Она смотрит недоверчиво, а мне вдвойне больней, что муж не только меня предал, но и по всей семье бульдозером проехался.

Кое как мы, растерянные и потрясенные проживаем вечер воскресенья. А в понедельник я отвожу детей в школу и в детсад и выхожу на работу.

Сердце колотится, как бешенное, когда я переступаю порог офиса.

Я прекрасно помню, как позавчера Орлов окинул меня взглядом с головы до ног и заявил, что на работу я должна приходить в деловом стиле. Хотела бы ему соответствовать, но выбирать пришлось из того, что я прихватила в спешке из дома.

Босса я встречаю в блузке и брюках.

Он замирает на секунду, словно только сейчас осознает, что я буду на него работать. Рассматривает меня словно нерадивую ученицу, не потрудившуюся одеться, как он того требует. Не отвечает на мое приветствие, а сразу заявляет:

– Я вроде бы ясно выразил свои условия. У нас дресс-код. Или ты выполняешь все мои требования или ты тут больше не работаешь. – в голосе звучат металлические нотки: – Иди домой переодеваться!

Ведет своим взглядом вниз, натыкается на кроссовки, припечатывает:

– И переобуваться!

Хлопаю глазами, стараясь смахнуть обидные слезы. Шепчу в свое оправдание:

– Я не дома живу, вчера ушла от мужа. Мне не во что будет переодеться, ­– сообщаю со вздохом.

– Ты говорила, что планируешь на время развода делать вид, что у вас все хорошо, жить в доме с мужем и детьми, ­– припоминает он мне мои же слова.

Глава 16

Первый рабочий день превращается в настоящее испытание.

Орлов будто издевается надо мной. После выговора о том, что я поступила неразумно, забрав детей и уехав из дома, он просто отмахивается от моих вопросов о том, как нужно было поступать.

Он, видимо, считает, что это так просто – продолжать жить в одном доме с мужем, который несмотря на свои измены считает, что «ничего такого и не произошло» и мы можем с ним спать в одной постели.

«Все мужчины одинаковые!» – с разочарованием заключаю я, но не успеваю развить свою мысль, потому что сталкиваюсь с холодным оценивающим взглядом моего босса.

И он выражает недовольство. Причем так явственно его транслирует, что в его словах нет никакой необходимости, я и так уже все поняла.

Но, тем не менее, он их произносит с каменным выражением лица:

– Итак, вернемся к нашей теме: во что ты одета? Мне хочется, чтоб ты выглядела статусно. Я не могу допустить, чтоб в приемной сидело неизвестно что. – он обводит меня говорящим взглядом, который без слов сообщает, что «неизвестно что» – это я.

– Тебе нужен деловой костюм и туфли. Поехали! – командует он мне.

Я безропотно подчиняюсь вероятно от шока. Молча иду следом за ним, так же молча сажусь в его машину, молча наблюдаю, как он поворачивает ключ зажигания и плавно трогается с места…

Он не обращает на меня никакого внимания, словно забыв вообще о моем существовании. Я же бросаю на него тайком быстрые взгляды. Для меня он загадка, не могу понять мотивов его поступков.

Он не собирается облегчать мне задачу.

Я чувствую себя не в своей тарелке от того, что он привел меня в дорогой магазин и от внимания продавщиц, которые глаз не сводят с Алексея, еще немного и слюной капать начнут и облизываться.

Каждая хочет ему услужить, а он их в упор не замечает. Впрочем, как и меня.

Лишь один раз удостоив меня фразой:

– У тебя есть полчаса.

И погружается в телефон, не интересуясь тем, что я выберу.

Примеряю парочку костюмов и так себе нравлюсь в них. Это словно какая-то другая я. Независимая, строгая, деловая. Та я, какой я никогда не была, но могла бы стать.

Правда, мои глаза расширяются от шока, когда я вижу

Орлов покупает то, что я выбрала, не глядя и не смотря на ценники. Просто прикладывает банковсую карту и тут же отходит. Я сама беру пакеты с прилавка.

Ясно, что он не планирует быть джентльменом со мной. Ему просто нужна дорого выглядящая помощница. И он себе это обеспечивает.

Бросает мне командным тоном:

– Переоденься в примерочной, иначе придется одеваться у меня в приемной.

Я вспыхиваю, хватаю пакеты и чуть ли не бегом скрываюсь в кабинке. Молниеносно скидываю все свои вещи и надеваю новые. Выхожу, цокая высоченными каблуками, глупо надеясь получить от Орлова какое-то одобрение купленным вещам, но он лишь мажет по мне нечитаемым взглядом.

Только хмыкает на мои робкие слова:

– Я рассчитаюсь! Просто мне время нужно встать на ноги.

Вполголоса произносит, глядя вперед:

– Конечно рассчитаешься, и можно не вставать!

Я в упор смотрю на него, но он делает вид, что мне показалось, и он ничего не говорил.

Когда мы возвращаемся в офис, Орлов загружает меня работой, требует с меня так, словно я с ним лет десять уже работаю и должна понимать его не то что с полувзгляда, а с полу–вздоха.

Мысль о немедленном увольнении не покидает мою голову ни на мгновенье, но я раз за разом прогоняю ее, напоминая самой себе, что я не могу себе этого позволить.

Я должна Орлову за его работу юриста. А теперь еще и за костюм, и за туфли.

Через два часа после нашего возвращения из магазина он вызывает меня в кабинет, сует под нос распечатанные листы:

– Ознакомься и подпиши! Это твое заявление о разводе.

– Уже? – только и могу выдавить я из себя.

Я поверить не могу, что сейчас я поставлю свою подпись и начнется моя другая жизнь.

– Ты передумала? – холодно интересуется он, отрывая свой взгляд от экрана компьютера, с интересом меня разглядывает.

Мне даже кажется, что в его глазах вспыхивает на мгновенье жгучее разочарование. Неужели он так переживает за свое дело?

– Нет, что вы! – горячо заверяю его я в непоколебимости своих намерений, – просто не думала, что так быстро все будет.

– Конечно быстро, – говорит он, в глазах тухнет вспыхнувший было огонь, – Тянуть нельзя. Если я правильно представляю себе твоего мужа, то каждый день промедления дорого тебе обойдется.

Удивленно вскидываю брови, уверенная, что юрист сгущает краски, пытается цену набить себе.

Подписываю документ и молча протягиваю его Орлову.

За работой теряю счет времени. Первый мой день тянется необыкновенно долго, я к вечеру вся словно на иголках с непривычки.

Нервозности добавляет и разговор с Сережей, который звонит мне с неизвестного номера, пока я еду домой из офиса.

Сердито произносит без приветствий, едва я нажимаю «Ответить»

–Алина! Что за детсад? Ты мой номер зачем заблокировала? Думаешь, не найду тебя что ли?

Салон машины наполняется его голосом, усиленным динамиком громкой связи на телефоне. Не ждет ответа, сразу переходит к делу:

– Если ты все равно решила сбежать, то и мне брак наш не нужен. Я готов развестись с тобой, но развод будет на моих условиях!

Глава 17

Без пауз Сережа диктует мне свои условия, четко, будто с листа читает, произносит в трубку. Голос наполняет салон машины словно распыленный яд:

– Условия мои такие – дом остается мне, София тоже со мной остается. А Марва забирай себе. Ну и если детей делим поровну, то алиментов не платим, ни ты и не я. Каждый растит своего ребенка. Бизнес мне остается, но я тебе разово сто тысяч рублей оплачу.

– Что? – переспрашиваю я, выталкивая слова из разом пересохшего горла

Смысл его предложений ускользает от меня. Что такое он предлагает? Хмурю лоб, прокручивая в своей голове его слова снова и снова. Но это ведь так не может быть?

– Что слышала! – огрызается он раздраженно. – Софа со мной. Марк, так и быть, твой, маленький он еще! Бизнес мой всегда был, мой и останется, тоже самое с домом. Тебе сто тысяч рублей сразу заплачу как отдашь мне Соню.

– Но…

Я не успеваю не то что сказать, но даже толком сформулировать свою мысль, он сразу же меня перебивает:

– Если сунешься оспаривать, то вообще ничего не получишь! Ни копейки! Поняла? Машину свою можешь забрать. На все остальное и думать забудь претендовать. Это мое последнее слово, я в хорошем настроении просто сейчас. Вот и предлагаю!

– заключает он тоном уверенного в своем праве человека.

Ядовито представляю, от чего муж может быть в хорошем настроении, и как это вообще могло прийти ему в голову. Сам придумал мне это предложить? Или его Жанчик такая «мудрая»?

Съезжаю на обочину, не в силах спокойно управлять машиной. Мне нужно унять бешено колотящееся сердце и попытаться сформулировать все то возмущение, что захватывает мою душу, заставляя кружиться мысли словно в воронке урагана.

– Ты чего молчишь? Алина! – взывает он меня к ответу.

Неужели в его голове все так просто. Наверно, он вообразил себе, что я радостно откликнусь на его предложение и соглашусь, хлопая в ладоши и пританцовывая.

Я и не претендовала на его дом. Но как ему могло прийти в голову делить детей? Это что вообще такое? То есть он считает, что Марк – это мой ребенок, а Софочка – его. Он хочет поделить детей? Они же брат с сестрой!

– Это невозможно, Сережа! Как ты себе это представляешь? Они же брат с сестрой! – повторяю я вслух свою отчаянно бьющуюся, как птица в клетке, мысль.

– И что? Я не собираюсь ограничивать их общение, пусть созваниваются хоть каждый день!

Его аргументы сводят меня с ума. Они звучат, словно из параллельной реальности, где трехлетки звонят сестре каждый день, а для поддержания родственной связи между детьми им достаточно поднять трубку телефона. Но ведь так не бывает. И я уверена, что Сережа это понимает. Назло мне придумал такое.

– Созваниваться? Сережа! Как ты себе это представляешь? Марку всего три! Они вместе должны быть!

– Этот цирк ты устроила. Они могли бы расти вместе, но ты решила, что твои обидки важней будущего детей! Окей. Я предлагаю тебе рабочий вариант, ты опять носом крутишь! Заметь, я тебе все время что-то предлагаю, а ты носом крутишь, все тебе не так, и хочется не того! Ни один мужик этого терпеть не будет!

Таким тоном раньше Сережа разговаривал с зарвавшимися поставщиками или клиентами, кто не заплатил или бракованный товар поставил. Чем я заслужила такой тон, кроме того, что не простила его измену, непонятно.

Мне требуется несколько раз вдохнуть и выдохнуть. От возмущения не могу подобрать слов.

Больше всего мне хочется, чтоб он взял и просто исчез из нашей жизни.

Мне не верится, что мы столько лет вместе прожили, а я не замечала, с каким бесчувственным монстром я живу. Он совершенно не чувствует свою вину в произошедшем, винит кого угодно, только не себя. И все выкручивает на пользу себе, совершенно не думая о других, даже о собственных детях и то не думает.

– Сережа, так нельзя! – заявляю я, пытаясь достучаться до его отцовского сердца.

– Мне плевать, что ты думаешь! Льзя – нельзя! – Грубо обрывает он меня. – Я сказал свои условия. Дальше твое дело – соглашаться или нет. Если не хочешь так, как я предлагаю сделать, то пеняй на себя. На другие условия я не согласен, обсуждать тут нечего. Все будет так, как я сказал! Не согласишься на это предложение, потеряешь еще больше. Это я тебе гарантирую! Никаких ста тысяч рублей не будет. И дети оба мне достанутся! – Он говорит это словно заведенный робот, ни одной эмоции не сквозит в его голосе. Даже страшно становится. Просто объясняет, какие кары мне грозят, если я немедленно не соглашусь на его идиотское и невыполнимое предложение.

Молча нажимаю отбой. К счастью, он не перезванивает, видимо, решив, что он все сказал, и разговаривать нам больше не о чем.

Роняю голову на ладошки. Я настолько в шоке, что даже плакать не могу. Просто сижу, закрыв руками лицо. Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я выруливаю опять на дорогу с обочины и еду к дому. В голове одна мысль только крутится, никак не найдет своего решения. Как я могла с ним жить и не замечать ничего, неужели он мог так быстро поменяться и стать совсем другим человеком?

Столько всего произошло за сегодняшний день, что я совершенно забываю о том, во что я одета и что Маринка мне точно устроит допрос с пристрастием.

Глава 18

Мне стыдно даже Маринке признаться, когда она удивленно оглядывает меня на пороге с ног до головы. Кто б сомневался, что она сразу обновки заметит. У нее и кассовый аппарат сразу в голове сработал, не удивлюсь, если и чек напечатал – сколько стоит мой новый костюм и туфли.

И это она еще не знает, что в пакете лежит еще один костюм и две блузки.

– О, а говоришь денег нет, – любопытствующе тянет она. – А сама такие обновки прикупила. Ну-ка покрутись!

– Вау! – восторженно произносит подруга, когда я послушно поворачиваюсь на месте вокруг себя. – Ты сколько за это все отдала? Сидит, как на тебя сшили! Просто шикарно!

– Нисколько, – приходится признаться, потупив взгляд. – Это босс все купил.

Она чуть не присвистывает от удивления.

– А что там за босс у тебя такой? Может, мне тоже такого надо? – ехидно интересуется подруга.

– Да обычный юрист, но все его хвалят, что ему нет равных в городе по бракоразводным делам. Орлов Алексей Андреевич. – стараюсь говорить как ни в чем не бывало.

­– Расскажи мне про него! – требует Марина.

Сверлит меня глазами, словно боится, что я хочу что-то утаить от нее.

– Да было б что рассказывать! Обычный юрист, – жму я плечами. – Он меня ненавидит, по-моему, – жалуюсь я подруге.

– Ненавидит и покупает дорогущие шмотки? Ты хоть представляешь, сколько это стоит? – Марина недоверчиво качает головой.

– Нет, – сознаюсь я со вздохом. – Я не планировала себе ничего покупать, это он заставил! Видите ли, у него дресс-код!

– Вот то-то и оно, что не понимаешь! – подытоживает подруга наш несостоявшийся спор об отсутствующих чувствах моего босса.

Но я не хочу с ней соглашаться, настаиваю на своем:

– Да какая разница! Он просто сказал, что я ему теперь еще больше теперь должна. То была должна только за его услуги, а теперь еще и за одежду, которая мне не нужна. Это он ее придумал, и сам купил. Я б могла ходить на работу в том, что у меня есть! – говорю возмущенно.

– Ну должна и должна! – подруга легкомысленно соглашается. – Может он тебе еще и маникюр и стрижку разориться? Только костюм купил и туфли? – задает она вопрос, которого я боялась.

Вздыхаю и сознаюсь:

– Нет, еще в пакете вещи.

– Вау! Примеряй давай!

Подругу не унять. Зато за ее бесконечной болтовней и моими примерками я почти забываю боль от звонка Сережи. И от его безумных предложений по условиям нашего с ним развода.

Так что я послушно кручусь перед зеркалом, выслушивая Маринкины комплименты.

Я и сама себе нравлюсь, просто пока не очень к такой себе привыкла. Обычно я хожу в джинсах или в трикотажных костюмах или платьях.

А теперь вынуждена признать, что мне очень идут костюмы.

­– Обалдеть! – заключает Марина. – Просто обалдеть! Один день работы, а у тебя уже шмоток на пол шкафа! Завидую!

– Нечему завидовать, правда, – пытаюсь я ее образумить. – он бешенный работоголик и требует полного подчинения. Мне с ним очень тяжело. Я почему-то даже смотреть на него не могу, представляешь? Он давит меня своим взглядом, будто хочет до самых тайных уголков добраться. Бр-р-р! – я даже передергиваю плечами, снова явственно представляя его тяжелый пристальный взгляд, будто приклеенный ко мне.
– Ничего ты не понимаешь! – Заявляет подруга. – По мне так прям годный такой экземпляр. Ты там узнай у него, пожалуйста, может, ему еще один нужен помощник, я б пошла! Купил бы и мне костюмчик. И туфельки! Я ведь не такая бука, как ты, я и отблагодарить могу! – Маринка многозначительно поигрывает бровями, хохочет.

– А как зовут твоего юриста? – спрашивает она.

Пожимаю плечами, что ей может дать его ФИО – непонятно.

– Он не мой, – возражаю без особого энтузиазма, все равно Маринку не переубедить, – Орлов Алексей Андреевич.

– Ни о чем не говорит, – ожидаемо отвечает подруга, жмет плечами. – Он красивый?

– Не знаю, - не уверенно отвечаю я. – Он какой-то пугающий. Сверлит меня глазами, будто дырок хочет насверлить. Я не понимаю его. Дергает меня по мелочам, вроде бы особо не придирается, но ему не угодишь! Заставляет все переделывать по несколько раз, – жалуюсь я на нового босса.

– А еще Сережа позвонил, пока ехала сейчас домой. Предложил развод на своих условиях, – пересказываю я подруге свой недавний разговор с мужем.

На мужа она реагирует куда более агрессивно, не жалея ругательств, поносит его последними словами.

Странным образом, это успокаивает меня: это не я сошла с ума и хочу невозможного от мужа-изменщика. Это он попутал берега, предлагая разделить детей «поровну» – дочка ему, а мне – сын. И как такое в голову могло ему прийти?

Маринка в это время тыкается в телефоне.

– Прикинь, ни одной фотки нет юриста твоего! – Разочарованно подытоживает она результаты своего блиц интернет-серфинга.

Но Маринка была б не Маринка, если б не нашла, что он окончил тот же юридический факультет института, на который я поступала и не доучилась. Причем он окончил не так давно, всего три года назад.

– Странно, по возрасту он выглядит старше. Наверное, юридическое – это второе высшее у него, – размышляем с Маринкой, пока она продолжает свой поиск в сети.

– О! Смотри, что нашла! – наконец зовет она меня заглянуть в экран ее ноутбука.

Стоит мне посмотреть в компьютер, где в Одноклассниках кто-то выложил групповое фото девятилетней давности, как мы одновременно произносим свои фразы:

– Это вроде он кажется, – показываю пальцем на фото, – Смотри – это и есть Алексей Орлов! Только тут он моложе, фотка старая.

– Сереженька твой Белов, с какой-то бабой в обнимку лижется. Смотри, и дата есть! За месяц до вашей свадьбы. Вот козлина! – восклицает подруга.

Сердце у меня ухает вниз от осознания только что увиденного.