Развод. Ты никому не нужна

Глава 1.

Вера.

– Светочка, какой цвет выбрала? – щебечет Аллочка. – И расскажи нам поскорее, как вы съездили?

Снисходительно улыбаюсь, наблюдая, как мастер старательно наносит на мои ногти гель. И почему девчонки спешат вывалить подробности своей жизни посторонним? Это же… неприлично. И неинтересно... Во всяком случае, мне.

– Ханты-Мансийск, конечно, не Мальдивы, девочки, но… Яровский всю неделю мне не давал спуску. Волк, а не мужик! Вы не представляете, какой он… – мечтательно закатывает она ярко-накрашенные глаза. – Страстный, щедрый… Господи, скорее бы он победил на выборах и вышвырнул свою рухлядь из дома.

Ощущения, будто в меня щедро впрыснули яд… Это же она о моем Семёне говорит? Сомнений быть не может… Яровский – не такая уж частая фамилия, да и в Ханты-Мансийск муж недавно летал…

Господи, как мне все это выдержать? Таких совпадений не бывает. Не бывает, и точка! Значит, она подкараулила меня и… приперлась специально?

– Вера Андреевна, вам плохо? – тихонько спрашивает Женя – спокойная, молчаливая девушка, много лет поддерживающая красоту моих рук.

– Нет, нет, ты что? Спина затекла. Все в порядке.

– Водички налить?

– Да, пожалуйста.

Завалиться в обморок или устроить скандал? Дудки!

Сглатываю накатившую горечь и прислушиваюсь к излияниям Светочки. К слову, она на меня даже не смотрит. Болтает без умолку, делясь с Аллой и другим персоналом салона, подробностями.

– Северная красота неповторима. И кухня там неплохая. Яровский повсюду меня водил, не считая экскурсий. Где мы только не были: музей под открытым небом, а еще…

– Да зачем нам все это, Светуля? Ты лучше расскажи, как у вас дела? – прерывает ее Аллочка. – Когда уже Семен сделает тебе предложение?

– Ох, девочки… Ему нужна безупречная репутация. И победа на выборах, – со знанием дела протягивает она, накрутив на палец длинную, блондинистую прядь. – Так что мне пока придется быть в тени. Но есть и хорошие новости – Семушка купил мне шубу. У-и-и-и! Мы же через Москву летели, а я напросилась на шоппинг. В дьюти-фри мы тоже затарились. Я духи купила, очки, часы и…

Что? Молчаливо недоумеваю, с трудом подавляя растущий в душе гнев… И ужас, что уж говорить? Яровский и щедрость – понятия несовместимые. Он жмот, каких свет не видывал… Она точно о моем Семене говорит?

– Ой, а хотите прикол? Знаете, что его старуха попросила в качестве подарка из Ханты-Мансийска? Никогда не угадаете, – усмехается она, поддевая палитру с образцами цвета.

– Ну, давай, не томи. Мы же не ясновидящие, – хохочут девчонки – Алла и парикмахерша Лариса. – На что пожилые дамы падкие? Унты, шуба или…

– Ага, как же. Фигурку мамонта она попросила из слоновой кости. А Сема заставил меня бегать по магазинам и искать ее, – закатывает глаза юная прелестница.

Я давно не дышу. Вся превращаюсь в чувствительный радар. Ловлю каждое ее слово, деревенея от боли… Он с таким видом вручил мне фигурку, будто это кольцо с бриллиантом или… шуба, будь она неладна… Требует у меня отчета за каждую потраченную копейку, а Светочку балует? Может, у Яровского раздвоение личности? Почему он себя так ведет?

– Офигеть! Фигурку мамонта. Девочки, это она на себя намекает? Такая же древняя? – хохочет Алла.

– Ой, девчонки. Главное, что мужик любит… Я уверена, что Семушка сделает все, чтобы мы были вместе, – вздыхает белобрысая страдалица.

– А цвет-то выбрала? А то болтаем, болтаем…

– Оранжевый. И блесток побольше. Мы с Яровским идем на благотворительный вечер, организованный «Оранжевым небом». Слышали о таком фонде? Там дресс-код такой. Все должны быть в оранжевом.

Единственные, кто не реагирует на рассказы Светочки – мы с Женей. Она смазывает мои руки кремом и записывает в блокнот дату следующего визита.

– Спасибо, Женечка. До встречи, – тихонько произношу я, поднимаясь на нетвердых ногах.

Совсем недавно мой мир казался надежным, а сейчас… Будто пола нет. Пропасть, черная бездна, невесомость… Пошатываясь, бреду в кассу. Роняю сумочку, а потом и купюры. Поднимаю деньги с пола, задев локтем вазочку с конфетами для клиентов. Господи, как же жить теперь? Как жить?

– До свидания, я сама все соберу, – спешит меня успокоить администратор.

Какой позор, мамочки… Хорошо, что никто не обращает на меня внимание. Все ржут над «старой рухлядью и мамонтом» из сказок Светочки. А это я – балласт, понимаете?

Может, остановить её? Упереть руки в бока и крикнуть:

«А вот она я – жена Семушки. Полюбуйся на меня. Ты же специально пришла сюда?»

Нет, не стану я облегчать ей жизнь… Ну, что я предъявлю Семену? Доказательств, кроме ее рассказов, никаких… Совместной собственности у нас нет, а уходить мне некуда. Семен усмехнется, услышав мои претензии, и укажет на дверь…

Нет, к разводу нужно тщательно подготовиться. Остыть, успокоится… Снять квартиру на длительный срок. Фу-ух… Выдыхай, Вера. Привыкай…

– Яровский заедет за мной, девочки. Ему не терпится угостить меня рыбкой. Слышали о новом ресторане на Ермолаевском?

– Конечно. Он, наверное, устал от борщей женушки? – хихикает Алла.

Не понимаю, почему женщины, слыша о крахе чужой семьи, превращаются в ведьм? Алла вряд ли намного моложе меня, да и у нее своих проблем хватает… Сын болеет, у мамы недавно был инсульт… Зачем это все, зачем? Да еще и так жестоко…

Ноги подкашиваются, когда я бреду к машине… Что мне делать теперь? Права была бабуля, называя меня малахольной…Я о деньгах никогда не думала. Я любила… Верила, боготворила, готова была умереть ради Семена…

Все словно валится на меня… Серое, весеннее небо с падающими, хлесткими каплями, безжалостный ветер, внезапный холод… Когда-то я ощущала то же самое…

Глава 2.

Вера.

Морок быстро спадает. Часто моргаю, впиваясь взглядом в мужа, и почти не дышу… Да мне это и не требуется – меня питают гнев и решимость, тихая ярость и пульсирующая боль… Гремучая смесь, отрезвляющая и заставляющая чувства отключиться.

Настраиваю камеру и снимаю воркующую возле машины парочку на видео. И фотографии делаю, отправляя ценные доказательства на электронную почту. Интересно, что Яровский скажет на это? Стоит ли сейчас говорить ему? Что делать? Не понимаю…

Нужно остыть, успокоиться… Эх… если бы только Мишка нашелся…

Я долгие годы ищу брата, но все безрезультатно. После трусливого побега отца нас забрала к себе бабушка Дуня. Тетки из органов опеки прочесывали каждый дом. Их все безжалостно прогоняли. Однако к осени грымзы с черными папками в руках вернулись. Обошли все дома с участковым и обнаружили нас… Забрали, поместив сначала в один детский дом, а после разлучили…

Меня удочерила семья Богословских, а вот новую фамилию Мишки я так и не узнала – архивы поселкового дома ребенка сгорели, а свидетелей я не нашла.

Выходит, я по-прежнему одна… Мужа нет теперь – он молоденькую фифу обхаживает. Но у нас с Семеном есть дочка Иришка. У меня только на нее надежда. Вот приеду домой и все ей расскажу…

Жму на газ, пытаясь успокоиться. Вцепляюсь в обивку руля так сильно, что белеют костяшки пальцев. За что он так со мной? И как давно у него это?

Почему Семен не стесняется катать свою Светулю по России? Интересно, как он представляет ее коллегам? Помощница, секретарша, ассистентка? Должна ведь быть легенда…

Нет, пока я не стану ничего говорить Иришке. У нее экзамены на носу. Она и так до утра грызет гранит науки, мечтая заполучить должность в МИДе…

Да и что она мне скажет? Уходи, мама… Разводись, живи своей жизнью? Только как, если ее большую часть я ощущала себя придатком Семена, сиамским близнецом? Как оторвать себя, отделить, превратить в цельное существо?

Я попробую понаблюдать… Может, Семену надоест прятаться, и он признается? Посадит меня за стол, нальет чаю из нашего пузатого, бело-синего чайника и произнесет со вздохом:

«Прости, Веруська. Я влюбился. Увлекся другой до чертиков, ничего не могу с собой поделать. Если можешь – прости…»

И я прощу… Буду стирать с лица слезы и упорно пытаться его понять. Оправдывать, наверное? Ведь это со мной всегда было что-то не то?

– Ма-ам, привет. А у тебя телефон разрядился? – выглядывает из гостиной Ирочка.

– Черт… Наверное, провод в машине перегорел, – сбрасываю обувь я.

– Папа звонил. Попросил передать, что скоро будет. Едет очень голодный, – улыбается дочка.

– Голодный? – удивленно протягиваю я.

А как же рыбка в крутом ресторане? Не иначе, голубки поссорились? Или Семен заподозрил что-то неладное?

– Папа не сказал, что предпочитает на ужин?

– Мясо. Мамуль, наш папа – находка для шпиона. Врать он не умеет, нас с тобой безумно любит, а его вкусы остаются одними и теми же долгие годы. Странно, что ты спросила. Покажи маникюр? – подскакивает ко мне Иришка. – Фу… Опять скучный, бежевый цвет. Ну, почему ты никогда не делаешь что-то другое?

– Я работаю в редакции, доченька. Ты же знаешь, что мне приходится брать интервью и у представителей власти. А это…

– Все, поняла. Замолкаю. Можно подумать, что-то из депутатов или министров станет смотреть на тебя. Ты им триста лет не нужна. Все, побежала зубрить.

Почему-то ее слова прохаживаются по моей свежей ране, как скальпель… Я ведь только успокоилась, остыла…

Подключаю смартфон к зарядному устройству и надеваю фартук.

Мясо тебе приготовить, муженек? Может, нафаршировать котлетки слабительным? Когда ты там на прием в «Оранжевое небо» собрался?

Вынимаю из морозилки замороженные котлеты, нагреваю сковороду. Нет, моя месть будет исключительной – утонченной, холодной, аккуратной… Я пока не знаю, что сделаю, но… К любому делу я подхожу творчески – и месть не исключение.

Так что, держитесь, голубки!

Глава 3.

Вера.

– Верунь, хлеба купить? Или молока? – внезапно звонит Семен.

Молочка захотелось? Странный он какой-то… В голосе сквозит волнение. Может, что-то случилось? Проблемы на работе? Или со Светулей поцапался?

– И кефира возьми, Сем. И две пачки творога, и…

– А ты чем занималась? Вер, напиши список тогда… – раздраженно бросает он и отключается. – Опять тратишь больше, чем... Ну, ладно.

Вот и все наше общение: «Купи рис и соль, макароны…».

Никаких больше люблю и скучаю… И в любви мы друг другу не признаемся, и…

Почему я не замечала ничего? Плыла по течению, подстраивалась под настроение мужа, все чаще молчала… И наши отношения воспринимала как должное… Может, я сама виновата, а?

Свет фар ползет по стенам дома. Семен заглушает двигатель и, водруженный пакетами с продуктами, входит в дом… Хмурый, почти черный…

– Ой, сколько наш папа всего накупил, – щебечет Иришка, откладывая тетрадку и забирая из рук Семена один из пакетов.

– Аккуратно, дочка. Там клубника, не рассыпь, – сухо произносит он, поднимая на меня взгляд.

Ну, точно догадался, что я следила за ними? Видела его поцелуи с другой, кожей ощущала исходящую от них страсть… Воображала, как он ласкает ее, какие слова говорит… Давилась рыданиями в надежде убить чувства… Стать равнодушной, спокойной. Никакой… Однако, сейчас я вновь ощущаю тоску, убеждаясь в мысли, что сердце не умирает…

– Спасибо, Семен. Я очень хотела ее купить. Мой руки, садись за стол, – нарочито спокойно произношу я. Подхожу ближе и тянусь, чтобы поцеловать мужа в щеку. Замираю, учуяв запах чужих духов. Отшатываюсь, клюнув его в щеку и едва не скривившись от мерзости.

Интересно, сколько времени я делю постель с посторонним человеком? Делю мужа?

В полной задумчивости Семен проходит в спальню. Слышу, как он раздевается, двигает створки шкафа-купе, снимает часы… А потом уютную тишину дома нарушает входящий вызов.

– Да, Иван. Да, информация точная. Все кандидаты заметно приуныли из-за этой ситуации. А Макаров дурак, что ли? На кону такая должность, а он с шантажистом разобраться не мог? Бред, да и только. Ага, ага…

Очевидно, собеседник что-то отвечает. Семен молчит, а застываю возле двери и не дышу, улавливая каждое слово…

– Ну, сколько там шантажист просил? Двести тысяч, триста? Миллион? Мог бы ради сохранения репутации найти бабки и отдать. Выборы совсем скоро, компромат и так потеряет актуальность, я ведь прав?

Значит, Макарова заставили снять кандидатуру с выборов, я правильно поняла? Интересно, что требовал шантажист?

На цыпочках возвращаюсь в кухню и накрываю на стол. Завариваю чай, дрожащими пальцами строча в поисковой строке:

«Кандидат в депутаты в областную думу Макаров».

Тотчас всплывают свежие статейки:

«Видеозапись, сделанная неизвестным лицом, распространилась в сети. На ней Сергей Макаров – меценат, предприниматель и честный семьянин запечатлен с посторонней девушкой. Пара покидала гостиничный номер. Представители партии потребовали Макарова снять свою кандидатуру и…».

– Ты продукты собираешься раскладывать, Вера? – вырывает меня из задумчивости Семен.

– Ой… Статью редактирую, Сем. Как твои дела? Ты чего такой хмурый? Какие-то проблемы? – непринужденно улыбаюсь я.

– Как можно редактировать, стоя возле плиты? Ох, Верка… Ты всегда умела меня удивить. Вкусные котлеты, а салат так вообще… Отменный, – причмокивает он.

– Так на работе все в порядке? Девчонки в редакции сплетничали о каких-то изменениях в числе кандидатов, но я не вникала.

– Вот и нечего тебе лезть во всякое дерьмо. Держись от этого подальше. Суп свари и… запеканку творожную испеки. Все полезнее будет, чем сплетни собирать.

И ты, милый, удивил меня сегодня… И Светочка твоя тоже. Значит, ты осудил Макарова? Очевидно, тот послал шантажиста куда подальше?

А ты готов платить за его молчание? И сколько?

Семен поднимается, благодарит за ужин и скрывается в дверях ванной комнаты.

А я, окрыленная внезапной, смелой мыслью убегаю в мастерскую. Здесь я пишу статьи для «Вечернего вестника», шью, вяжу, мастерю кукол, рисую картины по номерам. И здесь творческий беспорядок. Бардак – как говорит о моем оазисе покоя и вдохновения, Семен…

У меня ничего нет. Мою однокомнатную квартиру, полученную от государства, мы продали… Семен тогда купил ларек, занимался продажей пива и бакалейных товаров. Через год магазинчик сгорел по неизвестным причинам…

Может, притвориться шантажистом? Выудить из мужа деньги на первое время? Я уверена, что Семен откажется отпускать меня с миром… Он вышвырнет меня. Укажет на дверь и выставит вон с одним чемоданом.

Только как сделать все правильно? Поймать его на крючок и не отпускать? И как не быть пойманной?

Глава 4.

Вера.

Вынимаю из чехла швейную машинку и заправляю нить. Рукоделие всегда помогало мне думать. А сейчас появился и другой повод отстраниться… Вряд ли после случившегося я смогу спать с мужем в одной постели… А ведь спала… Сколько он с ней? Полгода? Больше? Может, эта Светочка и не первая его любовница?

Строчу, упорно сдерживая подступающие слезы… И чем больнее мне, тем красивее получается изделие – плед в деревенском стиле… Наверное, творцы – несчастные люди… Или глубоко счастливые…

– Вера, ты спать идешь? Опять будешь стучать до полуночи, – бурчит вошедший в комнату Семен.

Вот зачем я ему понадобилась, скажите? Не нацеловался со своей Светулей?

– Я должна успеть ко дню рождения Оксаны Ильиной. Помнишь, я тебе говорила? – бормочу, не поднимая на Семена взгляда.

Сволочь. Гад, предатель, лицемер… Знал бы он, как тяжело мне держаться. Монотонно строчить и спокойно отвечать…

Дышать, ходить, есть… Не падать в пропасть отчаяния, а придумывать план мести… А заодно и план своего счастливого будущего…

– Хорошо. Уеду рано. Чистые рубашки есть в шкафу?

– Да, все есть. И носки с трусами на своих местах.

Мог бы не спрашивать, козел… Я выдрессирована с юных лет гладить его рубашки и складывать белье аккуратными стопочками.

Когда домашние засыпают, бреду на цыпочках в ванную. Засыпаю в мастерской, здесь у меня есть уютная софа.

Снится мне что-то ужасное… Змеи и крысы, пустыня, липкая грязь, болото… Я упорно преодолеваю препятствия и выдыхаюсь… Просыпаюсь в холодном поту. Слышу, как гремят посудой Иришка и Семен. Дочка рассказывает отцу о предстоящем приеме в посольстве, а он отмахивается, предлагая поделиться «всякой ерундой» с матерью…

Выползаю из своего убежища, когда домашние убегают по делам.

Варю кофе, намазываю горячие тосты сливочным маслом и вареньем. Споласкиваю посуду и еду в редакцию.

Мысли о шантаже не покидают меня. Но делиться таким с подругами – дурная затея… Не хочу стать похожей на Светочку и трепаться о своих планах.

– А ты чего такая уставшая, Верунь? – обнимает меня Оксана.

– Подарок тебе шила до полуночи, не выспалась. Как дела, девчонки? Кощей на месте уже?

Кощей – это наш босс. Главный редактор «Вечернего вестника» Анатолий Матвеевич Кащенко.

– Нет его. На выезде. С этими выборами все вокруг кандидатов вертится. Неужели, людям не надоело читать сплетни? – фыркает Ольга – еще одна коллега.

– Тогда я отлучусь ненадолго, – тихонько произношу я.

Мне поможет Димка Соломатин. Он точно не откажет. Во-первых, когда-то он был в меня влюблен, а, во-вторых, мы с ним просидели за одной партой целых пять лет. И он не смеялся над странной детдомовкой…

– Мне нужна твоя помощь, – шепчу, ворвавшись в святая святых программистов и айтишников в одном лице.

У парней в кабинете пахнет крепким чаем и сигаретами… Обувным кремом и терпким ароматом одеколона…

– Идем в курилку, – без лишних вопросов предлагает он.

Поправляет очки, застегивает молнию кардигана в надежде скрыть наметившийся животик… Семен против него – писаный красавец… Стройный, высокий… Только что это меняет, если человек он никудышный?

Рассказываю ему все, смотря в пол. Пусть сначала выслушает, а потом уже комментирует…

– Мне нужны деньги. Если я вот так скажу ему все… Мне идти некуда.

– Наказать хочешь кобеля? Вера, у меня слов нет. Как тебе можно изменять? Ты же… Ты бомба. Ты…

– Ты это говоришь, потому что я ношу пятидесятый размер одежды? Бомба? Я толстая, да? Из-за этого вас тянет… предать? Только из-за веса? Так разве я виновата в том, что получала гормональную терапию? Так уж вышло, Дим.

– Дура ты, Верка. Поправилась, похудела… Всякое бывает. Изменять теперь, что ли? Сделаем тебе виртуальный счет кошелька. Его можно не идентифицировать. Он не будет знать, кому шлет деньги. А компромат есть?

– Видеозапись их обнимашек. И они идут на благотворительный вечер. Что-то оранжевое, я забыла уже…

– Фонд «Оранжевое небо» устраивает. Я пойду туда. Кощей поручил сопроводить нового стажера. Помогу с монтажом, да и…

– Тебе поручил?

– Трое девчат в декрет ушли. Кадров не хватает. Он попросил, Вер. Обещал доплатить за сверхурочные. Почему бы не пойти? Я сниму их. Сделаем крутой видеоряд. Левую почту я тебе создам. Только надо подумать, как все преподнести?

– Я тебе доверяю. Забегу после работы, все обсудим.

Глава 5.

Вера.

Семен не должен знать о моем плане. Если узнает – обвинит в вымогательстве, шантаже… Вместо денег я получу реальный срок. Может, отказаться от этой мысли? Оставить все, смириться?

Я сама виновата. Всегда… сама. Запустила себя, расползлась, как медуза… А гормональное лечение – банальные отговорки. Мне было плохо, не спорю… Подавленное состояние, упадок сил, постоянная усталость… Но я ведь понимала, что симптомы вызывает болезнь?

Могла заставлять себя, ведь так? Бегать, прыгать, ходить…

А я просто лежала и смотрела в одну точку… Читала книги и изредка поднималась, чтобы приготовить еду для семьи и прибраться. Даже простые действия вызывали усталость…

А Семен и тогда не обращал внимания. Делал вид, что ничего не происходит, отмахивался…

«Поднимись и пойди в сквер. Подыши воздухом. Все завтра пройдет».

До сих пор не могу понять, ему было плевать или он не хотел верить в мою болезнь?

Сейчас, слава богу, все хорошо… И я как никогда хочу заняться спортом. Спящая до поры энергия струится по венам, как целительный эликсир…

– Вер, ты обедать идешь? – вырывают меня из задумчивости девчонки. – Расскажи, что сейчас шьешь?

– Покрывала, пододеяльники, декоративные наволочки. В основном все для дома. А себе… Ох, девчонки, я опасаюсь что-то шить для себя. Вдруг, поправлюсь?

– А ты не унывай. Перестань программировать себя на плохое. Врач ведь упокоил твои волнения? Значит, все будет хорошо, – протягивает Оксана.

– Девчонки, а вы видели вывеску? Напротив офиса открылась секция бачаты. Давайте пойдем? Как вам идея?

– Ты с ума сошла, Оль? Ты представляешь Веру в обтягивающих лосинах и танцевальных туфлях? Ее же все засмеют? – отрезает Оксана. – И… Можно травму себе легко получить. Нет, это не подходит. Начать нужно с простой ходьбы. Ты сможешь ходить по десять километров каждый день?

– Я? Конечно, нет. Ксюша, я не располагаю таким количеством времени.

Обедаем в нашей любимой кафешке на перекрестке. Девчонки наперебой рассказывают о домашних хлопотах, а я то и дело ловлю взглядом яркую вывеску с красавицей в розовом платье… Права Ксюха – не для меня все это.

Да и зажата я слишком… Может, рискнуть? Почему бы не спросить тренера прямо – подходят ли мне танцы? Что я теряю?

Погружаюсь в работу и забываю обо всем. Думаю о своем детище – рассказе в жанре мистического триллера. Я ведь столько всего хотела сделать, а теперь придется заниматься устройством собственной жизни – искать жилье и новый смысл… Или саму жизнь, не знаю… Я себя ощущаю неживой, словно вывернутой наизнанку.

– Вер, ты когда заканчиваешь? – звонит мне Димка.

– Зайду через пять минут.

– Вер, а чего это ты к Диме зачастила? – прищуривается Оксана.

– Он помогает мне с презентацией для Иришки.

– Хм… Серьезно? Не знала, что он в этом спец. Тогда пришлю к нему своего Юрасика, – добавляет она.

Я так легко вру…Уму непостижимо. И, главное, так достоверно…

Выхожу из кабинета последней. Делаю вид, что отвечаю на звонок, затем роняю сумку…

Когда шум в коридоре стихает, осторожно выхожу и мчусь к Диме.

– Слава богу, всех выпроводил. Садись. Вот твоя почта. Не вскроет никто. И электронный кошелек открыл.

– Погоди, это криптокошелек?

– Ну а ты как хотела? Только здесь можно оперировать большими суммами. Или ты планируешь попросить у мужа десять тысяч?

– Нет, конечно. Ладно. А ты потом научишь, как вывести деньги?

– Это несложно. Перевод на любой твой официальный счет и… все. Но Семен не будет знать, что кошелек принадлежит тебе. И не должен знать о том, что шантажист – это ты! Богословская, пообещай, что не выдашь себя. Иначе, он тебя закопает.

– Я все продумала, Дим. Когда состоится благотворительный вечер? Как мне себя вести? Вдруг, он захочет прийти туда со мной?

– Не захочет. Эта фифа ведет активную социальную жизнь. А выкладывает посты в соцсетях каждый час. Она идиотка, Вер. И она когда-нибудь закопает твоего Яровского. Она уже показала подписчикам оранжевое платье.

– Что ты нашел? – дрогнувшим голосом спрашиваю я. – Как ты, вообще, узнал о…

– Ты показала видеозапись. Я прогнал ее через систему распознания лиц. Эта дамочка – Светлана Кукушкина, двадцать восемь лет. Не замужем, работает специалистом-политтехнологом в правительстве области. Поэтому твой муженек и таскает ее везде. Она занимается его продвижением на выборах. Ее присутствие рядом с ним оправдано. А личные отношения на людях они вряд ли демонстрируют. Но я буду следить за ними, не волнуйся. Спрячу камеру на груди, запись будет вестись постоянно.

– Димка, у меня нет слов… Что я могу для тебя сделать? Как тебя отблагодарить?

– Я подумаю, Вер. Ты мой друг, вот и все… И я хочу, чтобы ты была счастлива.

Глава 6.

Вера.

Значит, Светлана Кукушкина – любовь моего мужа? Интересно, чем она его зацепила? Острым умом, красотой, преданностью? И когда он планирует признаться мне во всем?

Бреду по коридору, погруженная в тягостные мысли… Дима следует за мной, шумно дыша и на ходу застегивая молнию спортивной сумки.

– Я в спортзал, Вер. Пока. Ты, если что, пиши. Советуйся. Ладно? Знаешь, что мне пришло в голову? – чешет затылок он.

– И что же? Дим, давай хотя бы выйдем отсюда. Я тоже… на бокачу иду, – неожиданно выпаливаю я. – На нас уже коллеги косятся. Не дай бог, слухи до твоей Катюхи дойдут. Мне не сдобровать тогда.

– И то верно. Идем. Ты молодец, Вер. Это хорошо… Движение – жизнь. Можно сыграть на самолюбии Семена. Ему же нужна классная статья, так? Об этом и нужно писать. Заплатите – о вас выйдет потрясающая статья в журнале… Эм...

– Вот именно. Не в нашем же «Вестнике».

– Вер, у тебя полно знакомых в других редакциях. Сейчас ажиотаж, им нужна свежая инфа. Кто откажется от хорошей и, что немаловажно готовой статьи? Ты же сама можешь все написать? Ну… Красиво.

– То есть у Яровского будет выбор? Не платить и отбиваться от репортеров желтой прессы, лишиться возможности участвовать в выборах и… Заплатить и сохранить достоинство.

– Именно так. Материал я добуду. Эта Света постит все на свете. Куда пошла, что делает? Там и без частного детектива разобраться можно… Вот двадцать минут назад она сообщила подписчикам, что собирается ужинать в ресторане «Фрегат».

– Так это от нас недалеко.

– Не нужно тебе идти туда. Ты на бокачу собиралась? Так и чапай туда.

– Ладно, Димка… Пойду я. Устраивать скандалы – не мой конек. Это еще уметь надо…

«Фрегат» совсем рядом, но я выбираю танцы… Усилием воли заставляю себя успокоиться. Я же отомстить хочу, ведь так? Здесь не нужна спешка. Холодная голова – мое все…

И что нового я увижу? Как Светуля кокетничает, а Семен растекается возле нее лужицей?

– Здравствуйте, вы на занятие? – улыбается мне женщина в красивом платье с цветочным принтом.

– А мне можно? Я одета не подобающе, да и…

– Все в порядке. Сегодня можно позаниматься в носочках. И платье не обязательно. Ваша одежда подходит. Брючки на резинке?

– Да, – с досадой вздыхаю я.

Нет, висящего до колен живота у меня нет, просто… Непривычно мне быть такой. Большую часть жизни я носила сорок четвертый размер одежды, а тут…

Занимаю место, с любопытством наблюдая, как в зал подтягиваются клиенты – женщины средних лет, бабушки, студентки… И никто не смеется, не косится…

– Я Любовь Васильевна, – здоровается со мной почтенная пенсионерка с красивым бантом в волосах.

– Очень приятно, а я Вера.

– Не волнуйтесь, у нас здесь очень хорошо, по-доброму. Вам понравится.

Ловлю себя на мысли, что не замечаю никого. Сосредоточиваюсь на движениях, лечу… Отпускаю мысли, расслабляюсь. Мне даже плакать хочется к концу занятия. Словно тугой, наполненный грязной водой шар, лопается…

– Это нормально, Верочка. Так бывает. Танцуйте, выпускайте эмоции, – кричит Алина – наш тренер.

Пот градом течет по спине, когда я плюхаюсь на водительское сиденье. Обязательно буду ходить. Мне сейчас это как воздух необходимо, иначе загнусь.

Проезжаю мимо «Фрегата». Машины Семена на парковке нет.

Значит, отужинали? Наверняка, сейчас он сюсюкается со своей Кукушкиной? Интересно, ночевать придет или придумает срочную командировку?

Подъезжаю к дому, завидев стоящую возле ворот машину мужа. Не оправдались мои ожидания, он дома…

– Вер, где ты шляешься? – с порога рычит он, крутясь перед зеркалом. – Мы не можем выбрать, что надеть? Посмотри, какой галстук лучше?

– Мам, а где ты была? Вот… Этот галстук с оранжевыми полосками, а этот…

– Я вижу. И вы ждете меня, чтобы решить, какие полоски напялить?

– Да. Ты не думай, меня пригласили на благотворительный вечер, я спикер, да и…

– Вот этот, – тычу на самый уродский, в оранжевый горох.

– Мам, скажи, что мой папка – красавец? – широко улыбается Иришка.

– Да, – сухо отвечаю я, задавливая эмоции поглубже.

Сволочь он, а не красавец… Нет в нем никакой красоты – разве что правильные черты лица, гармоничное телосложение… А красоты нет…

Семен бережно вешает галстук в шкаф, а Иришка, склонившись ко мне, неожиданно шепчет:

– Мам, тебе бы похудеть не мешало. И в салон сходить. Ну разве так можно? Ты теперь соответствовать должна мужу.

Замираю от боли… А я, значит, не соответствую? Не такая тонкая и крашенная, какой положено быть?

– Спасибо за замечание, доченька, – бросаю сухо и ухожу в мастерскую.

Глава 7.

Вера.

За что она со мной так? Я ведь… все для нее? Никогда бы не высказала мнение о ее внешности… У Иришки, между прочим, уши торчат… И волосы тонковатые… Но для меня она – красавица. Самая лучшая и любимая. Та, ради кого я готова наизнанку вывернуться…

Да и какое мне теперь дело до Семена? Он свой выбор сделал…

– А ужин у нас сегодня будет? – рявкает он, заглядывая в мастерскую.

– А ты разве не ужинал? – равнодушно бросаю я.

Или твоя девочка встречалась во «Фрегате» с другим?

– Вер, а где я должен, по-твоему, ужинать? Что с тобой такое? Заболела? Ни о чем, кроме своих покрывал и подушек не думаешь.

– А я вот… перебираю ткани, – взмахиваю в сторону большой коробки.

– Этим прямо сейчас нужно заниматься?

– Ну ты же выбрал себе галстук в оранжевых тонах? А у меня ничего оранжевого нет.

Давай, милый, хлопай глазками и беспомощно раскрывай рот в немом возгласе… Что ты мне на это скажешь?

– А ты какое отношение имеешь к этому?

– А разве жена кандидата в депутаты не должна выходить с ним в свет?

Он грубовато хватает меня за руку и подводит к высокому зеркалу…

– Какая жена? Ты хочешь, чтобы тебя во всех пабликах полоскали? Думаешь, выдержишь критику? – цедит сквозь зубы он. – С ума сойдешь от обиды… Они же ко всему цепляться будут – внешнему виду, нарядам… Тебе полгода нужно в спортзале попотеть, прежде чем показаться в приличном обществе.

Замираю от боли… Значит, в глазах мужа – я посмешище? И мой удел – сторониться «приличного общества», сидя у себя в мастерской?

– Хорошо. Я тебя поняла.

Ты сам копаешь себе могилу, милый… Я сделаю все, чтобы и ты оказался по ту сторону так желанного тебе мира…

Если вчера я сомневалась, стоит ли шантажировать Семена, то сегодня я уверена в своем решении…

– Только не строй из себя обиженку, Вер. Кто тебе еще правду скажет? Или мы должны глупо улыбаться и называть тебя красавицей? Ириша права – тебе стоит посетить салон, начать заниматься собой… Твой муж скоро станет большим человеком. А это… Обязывает, знаешь ли…

Ну, какой же он деловой, важный… Враль и предатель, возомнивший себя пупом земли.

Посмотрим, как больно ты упадешь, когда я столкну тебя с пъедестала.

Молча выхожу из мастерской и бреду в кухню. Включаю конфорки, чищу овощи для салата, представляя на месте помидорок голову Светули…

Больше об оранжевой вечеринке я не заикаюсь.

Поправляю предателю галстук, целую в щеку, едва сдерживая отвращение и отвлекаюсь на готовку…

«Верочка, я на месте, вижу их – твоего красавца и ослепительную кралю в ярко-оранжевом платье рядом с ним. Буду искать подходящие кадры. Ты готова вступать в игру?», – пишет мне Димка в день Х.

«Готова на все сто».

Только бы Семен проявил слабость и ошибся… Только бы у меня получилось…

Спустя два часа после начала вечеринки Димка, наконец, звонит мне…

– Вер, ты почту не проверяла? Там… бомба.

– Господи, мне только от твоих слов страшно…

– Прости, но… Твой муженек, похоже, не может удержать своего дружка в штанах. Но это сыграло нам на руку. Взгляни на видосы и перезвони.

Споласкиваю руки и распахиваю крышку духовки, проверяя готовность пирога… Кому это надо, скажите? Ему пироги нужны? Ужины? Наверное, нет… Разве что чистые рубашки и выглаженные брюки. Я лишь в качестве домработницы сгожусь, не более того…

Этот мерзавец стоит того, чтобы тратить на него свою жизнь? Терпеть унижения, умело спрятанные под маской искренней заботы?

Сажусь за стол и распахиваю ноутбук, а там…

Пикантные видеозаписи, ничего не скажешь… Интересно, как Диме удалось заснять этот беспредел?

Семен тащится за своей нимфой по темному коридору… Светуля толкает дверь какой-то каморки или склада. Семен входит следом. Там тоже камера… И я все вижу, словно в прямом эфире. Как он раздевает ее, шепчет нежности…

Зажимаю рот кулаком, чтобы не заорать в голос… Упрямо смаргиваю слезы и неотрывно смотрю на мелькающие перед глазами кадры…

«Ты такая красивая… Самая красивая на этом дурацком вечере. Ну, какое оранжевое небо, не понимаю? Для кого они придумали этот бред? Очередной способ собрать деньги с толстосумов. Иди сюда… Р-р-р…».

Не знала, что Семен умеет так рычать…

«Котик, когда уже ты скажешь своей корове, что уходишь от нее? Ну, сколько еще нам прятаться?»

«Погоди, кошечка. Вот только выборы выиграю. Я обязан быть добропорядочным семьянином. А потом хоть трава не расти».

А вот это ты зря, милый котик…

В сторону летит платье и аккуратно завязанный мной галстук…

Семен умело усаживает Светулю на край стола. Стаскивает с нее трусики…

Все, не смотрю больше… Не могу… Откидываюсь на спинку кресла и дышу, хватая разгоряченный воздух ртом.

Вы за все ответите, гады… За каждую мою слезинку…

Без тени сомнения ввожу логин и пароль от своей фейковый электронной почты и пишу гаду письмо:

«Если хотите, чтобы подробности вашего пикантного свидания не распространились повсюду, переведите три миллиона на счет. Есть и хорошая новость: после получения мной денег, в редакциях авторитетных изданий выйдут отличные статьи про вас. Вы же добропорядочный семьянин? Об этом узнают избиратели. От вас не нужно ничего, кроме денег».

Глава 8.

Вера.

От волнения пересыхает во рту… Интересно, он сразу ответит? Сумма-то немаленькая… У Семена есть деньги, оставшиеся от покойного отца. Свекровь с легкостью передала ему наследство, отказавшись от управления небольшим, но стабильным бизнесом Василия Антоновича.

Я никогда не лезла в дела мужа… И после его назначения на должность в администрации не вошла в круг доверенных лиц. Бизнес он решил переоформить на школьного друга и компаньона – Юрия Мосина…

Сомневаюсь, что он одобрит столь скоропалительный вывод средств из оборота…

Глупая затея, бестолковая… Что теперь прикажете делать?

Я все равно отправлю видеозаписи… всем. Заплатит Семен или нет…

Только сделаю это позже.

Ерзаю на месте в ожидании ответа. Пялюсь в экран, а потом бреду в кухню. Завариваю черный чай с лимоном, открываю банку малинового варенья…

Он все-таки отвечает… Мой испуганный, опростоволосившийся предатель-муж идет на сделку.

«А где гарантии? Как я узнаю, что нужная мне статья будет опубликована?»

«Гарантии – мое слово. Да и у вас нет выбора, Семен Васильевич. Не будет денег – завтра же подробности ваших внебрачных отношений и, компрометирующие вас как политика высказывания об избирателях, появятся везде. Вам оно надо?»

«Я отправлю вам пятьсот тысяч. Остальную сумму вы получите после выхода статей. И мне нужен журнал «Империал». Первая полоса. Я так понимаю, вы из журналистской среды?»

Че-ерт… Публикация в «Империале» стоит несколько сотен… Главред никогда не согласится напечатать статью о моем муже бесплатно, а платить… Может, мне удастся договориться о скидке?

Экран смартфона вспыхивает… На кошелек упали деньги…

Господи, он перевел мне их… Я могу снять квартиру на целый год. Или обновить машину. Или…

Нужно наизнанку вывернуться, но добиться публикации.

Завтра же попрошу Димку помочь.

Окрыленная надеждой на счастье, укладываюсь спать в своей каморке…

Семен возвращается домой под утро… Шумит, сбрасывая обувь и задевая вешалку. Чертыхается, бормоча под нос проклятия…

Даже его шаги кажутся мне особенными – чересчур резкими, отрывистыми…

– Верка, ты спишь? Вер…

– Господи, Сема, который час? Ты выпил? Да ты в стельку пьяный. Кто тебя довез домой?

– Сам приехал. Не бузи. Сколько твоя машина может стоить?

– А тебе зачем? Я не собираюсь ее продавать.

– Вер, у меня проблемы, – бормочет он, нашаривая выключатель настенного бра. – Срочно нужны деньги. Свою тачку не могу продать, она же на организацию оформлена.

– Ты справишься со всем проблемами, милый. Я в тебя верю. А свою машину я не планирую продавать. Да и сколько за нее дадут? Тысяч… пятьсот, не больше? – зеваю я. – Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Убегаю на работу, проснувшись ни свет ни заря… Семен заснул в костюме. Даже оранжевый галстук не удосужился снять – пижон хренов…

– Димочка, миленький, он мне пятьсот штук перевел. Сказал, что остальное выплатит после выхода статьи в «Империале».

– Вер, а ты уверена, что этот козел сдержит свое слово? Хотя… – хмурится он, стуча по клавиатуре. – Смотри-ка, какой занятый пост выложила его Кукушкина? Подпишись на ее страничку.

– И не подумаю, но… Глазам не верю. Она продает машину. Свежая, ей всего несколько лет. И цена ниже рыночной процентов на двадцать. Ее у нее с руками оторвут. Интересно, как Семен убедил ее расстаться со своей ласточкой?

– Значит, он всерьез воспринял шантажиста, Вер. Слушай, на нас уже весь офис пялится. Давай общаться через дискорд или… звонить друг другу? Не приходи сюда так часто, ладно?

– Конечно, Димочка. Я не хочу тебе навредить.

Глава 9.

Вера.

Семен всерьез воспринял шантажиста. Димка прав – чтобы это знать, не нужны частные детективы. Достаточно заглянуть на страничку Светочки.

«Дорогие мои, в мире много злых людей. Я желаю им справедливого возмездия Вселенной. А я… Расстаюсь со своей ласточкой».

Конечно, Кукушкина сделала фотку, призванную отразить глубину ее чувств – тоскливый взгляд, вытянутые "утиные" губы . А на все вопросы подписчиков девица хотвечала уклончиво…

Поражаюсь этим людям, ну как так можно? Мне – возмездие? Для меня, той, кто готов был душу продать дьяволу ради мужа?

Тогда и они пускай его получат, гады…

– Можете войти, – выглядывает из дверного проема Лидочка – секретарша выпускающего редактора.

Господи, до чего же я дошла? Опустилась до вранья и шантажа, мелких интриг… Учусь у любимого мужа, ничего не скажешь.

Элеонора Альбертовна смотрит на меня поверх очков. Уверена, она сталкивается впервые с такой, как я аферисткой… Ну, пусть посмотрит, мне не жалко.

– Дима мне все рассказал, Вер. Я вас поддерживаю, – кивает она.

– Что? А что он вам рассказал?

– О вашем перед супругом долге. Я не вдавалась в подробности, но Дима сказал, что ваш муж отцепится и перестанет требовать плату, если статья будет опубликована.

Фух, слава богу! Значит, у Димки хватило ума не сообщать о шантаже.

– Элеонора Аль…

– Просто Элеонора. Я соседка по даче Диминых родителей. Так что... никаких чудес.

– Достаточно подтверждающих оплату писем, скринов нашей переписки и текста статьи. Я её написала, кстати. Вот, – протягиваю ей бумаги. – Я не собираюсь платить вам за статью, но мой муж должен быть уверен, что статья выйдет. Мы разводимся. Есть некоторые финансовые споры.

– Ну и правильно, Вер. Женщины должны поддерживать женщин. Все сделаем сейчас.

Все, теперь Яровскому не отвертеться! Скрины нашей переписки отправляются на электронную почту Семена. У предателя будет возможность кратковременно поднять самооценку, ознакомившись с материалами. В ней он – идеальный муж и заботливый отец. Я обливалась слезами, отбирая для статьи наши совместные фотки из прошлого. Вот здесь он, переодетый в костюм Деда Мороза, дарит Иринке мешок с подарками, а здесь обнимает меня…

«Обещанная статья выйдет в июньском номере», – пишу предателю.

Конечно, адреса почты предусмотрительно зачеркнуты. Яровский ничего не узнает, не раскопает…

«Как выйдет, тогда и переведу деньги».

«Договор был о другом. Не заплатите – вот эта статейка выйдет уже завтра», – шлю ему «рыбу» отвратительной и на все сто отражающей его суть статьи.

Он молчит… Жду ответ, нервно клацая по клавиатуре, и натыкаюсь на письмо…

Как я могла его не видеть! Черт! Так погрузилась в омут лжи, что выпала из реальности.

«Здравствуйте, Вера Андреевна. Вы искали брата? Михаил Ватагин находится в реанимации Р***ской областной больницы. Вы можете приехать?»

Вскрикиваю, невольно пугая коллег.

Олька примирительно меня успокаивает, а Оксана фыркает, советуя сходить к неврологу.

– Ой, девочки. Побежала я… Мне нужно в отпуск уйти. Срочно.

– Да что случилось-то, Верочка?

– Потом расскажу.

Нельзя сейчас чрезмерно откровенничать. Я возьму отпуск за свой счёт и уеду. Здесь меня больше ничего не держит. А деньги Семен все равно отправит. Он слишком труслив и самовлюблен, чтобы позволить порочащей его честь статьи выйти в свет.

Анатолий Матвеевич выслушивает мои обещания работать дистанционно, с сомнением качая голосой, и подписывает заявление…

Только бы успеть, Господи… Перед глазами всплывают зловещие слова:

«Михаил в тяжелом состоянии, поторопитесь. Да и за его сыном некому присмотреть».

Значит, у меня есть племянник…

Как не потерять рассудок, Боже? Сохранить трезвость ума, совладать с эмоциями… Ещё и развод… Семен не должен ничего подозревать. Пока я просто уеду к брату, а потом, когда страсти улягутся, найму адвоката.

Взбудораженная, паркуюсь во дворе и торопливо сбрасываю обувь. И… ахаю, завидев выходящего из гостиной мужа.

– О! Семушка, а ты чего так рано? Я сейчас быстренько ужин приготовлю. Дай только дух перевести. У меня пельмени домашние есть в морозилке, сварить тебе? – проглатываю тошнотворный ком боли и улыбаюсь.

Он подходит ближе. Нависает надо мной и цедит сквозь зубы:

– Я знаю, что это ты все затеяла, Вера. Я насквозь тебя вижу.