Развод. Уходи к другой

Глава 1

– Значит, ты не приедешь? – спрашиваю мужа ещё раз.

Дверь лифта открывается, и я выхожу на лестничную площадку. Одной рукой пытаюсь вытащить ключи из сумочки, другой придерживаю телефон.

– Оль, малышка, ну правда не могу. Завал на работе. Ты же понимаешь, в сегодняшних реалиях я не могу так рисковать. Если акции рухнут, то мы можем оказаться не в самой лучшей ситуации.

– Понимаю, – грустно соглашаюсь я. – Просто у нас сегодня годовщина, я думала, ты хоть сегодня пораньше приедешь.

– Чёрт, котёнок прости. С этой работой крыша едет. Закажи себе что-нибудь красивое, пусть это будет подарок от меня.

– Я уже заказала. Хотела показать тебе сегодня.

– Ну Оль.

– Хорошо. Я поняла, – печально улыбаюсь.

Захожу в квартиру, которая встречает меня тишиной. Я уже и забыла, когда муж приезжал с работы раньше десяти вечера. Сегодняшний вечер пятницы я надеялась провести с ним.

– Позови Ксюшу или ещё кого-нибудь. Посидите, выпьете вина. Отдохните. А там и я подъеду. Хорошо?

– Хорошо, – соглашаюсь, потому что спорить бессмысленно.

– Ну всё тогда. Целую.

Я молчу, обида всё же задевает и моё вечно понимающее сердце.

Открываю ватсап, а там уже от подруги открыток десять с поздравлениями.

Розы, незабудки, васильки, ромашки. Всевозможные букеты с подписями “С годовщиной!”

– Спасибо, кисуль 🩷🩷🩷! – пишу в ответ Ксюше.

– Ну что? Какой сюрприз тебе приготовил твой мужчина? – спрашивает тут же она.

– Одиночество в тишине пятничного вечера.

– Неужели на работе ещё?😨😨😨

– Да.

– Хочешь, приеду?

– Приезжай. Не портиться же вечеру, ну и вину заодно.

– Всё, жди. Скоро буду.

Скорый приезд подруги поднимает мне немного настроение. Иду к холодильнику, достаю замаринованную курицу, которую вчера специально приготовила, чтобы вечером быстро запечь в духовке. Салаты тоже стоят с вечера, не заправленные, чтобы не испортились. Добавляю заправку, перемешиваю. Накрываю стол в гостиной. Расставляю блюда и посуду. Ставлю специально заготовленные свечи, которые сама выливала из воска с ароматными травами. Даже приготовила лепестки роз, но раскидывать их по квартире, как задумывала изначально, уже не буду.

Ксюша приезжает на такси через двадцать минут, как раз у меня уже всё приготовлено.

Врывается в квартиру, нарушая тишину. Яркая, бешеная, оптимистка. Холерик чистой воды, в отличие от меня. Я не люблю общение, более замкнутая, но это не мешает нам дружить уже много лет. В руках она держит огромный букет красных роз с длинными стеблями. Мои любимые.

– Держи. Это тебе. Такая прекрасная девушка не должна грустить в пятничный вечер.

Прижимаю цветы, втягиваю их нежный запах.

– Спасибо, Ксюш! Проходи. У меня уже всё готово.

Чуть позже, когда вино уже разлито по бокалам, Ксюша поднимает свой и произносит тост.

– За вас Оль, за вашу прекрасную пару. За твой замечательный, терпеливый характер. Ты самая замечательная и жена, и подруга. Обожаю тебя!

Мы чокаемся, выпиваем по глотку. А на душе не становится легче. Грустно. Пара-то мы прекрасная, а вот мужа почему-то рядом нет. Обидно.

– Ну чего ты, Оль. Не грусти. Уверена, что через часок-другой Женька ворвётся с шикарным букетом и всё будет хорошо.

Качаю головой. Не хотела никому рассказывать, но сегодня мне настолько одиноко и грустно, что больше не могу сдерживаться.

– Нет, Ксюша. Не ворвётся. Женя год назад и сейчас – это два разных человека. Мне кажется…– кручу бокал в руках, стараясь не выдать эмоции.

Не хочу, чтобы Ксюша жалела меня.

Вижу, как она становится серьёзнее. Смотрит на меня, ждёт продолжения.

– Мне кажется, у Жени появилась другая.

Ксюша прикрывает рот рукой.

– Да ну! Не верю. Не может быть.

– Я тоже верить не хотела, но уже столько доказательств, что я уверена почти на сто процентов.

– Какие доказательства? Ты видела её? Находила, что-то? Именем чужим назвал? – сыпет вопросами подруга.

Её энтузиазм даже вызывает улыбку.

– Не тараторь, пожалуйста. Сейчас расскажу.

Глава 2

– Да я просто поверить не могу, – Ксюша осушает бокал и тянется за бутылкой, чтобы налить ещё. – Давай рассказывай. Не поверю, пока не услышу.

– Возможно, тебе покажется это незначительным, но всё равно мне не по себе.

– Да не томи уже.

– Он стал прятать телефон, из рук не выпускает, а когда я беру его, сразу напрягается.

– Ой, ну подумаешь. Может у него порно в телефоне. Вот и напрягается. Это не причина, – снова оправдывает его Ксюша.

– Он стал слушать рок, хотя всегда говорил, что терпеть его не может, – предоставляю ещё одну улику.

–А вот это тем более не доказательство.

– На работе задерживается допоздна, забыл о нашей годовщине сегодня…да и вообще, я чувствую, что он изменился. Стал холоднее, что ли. Раньше перед уходом всегда говорил: “Я тебя люблю”, а теперь просто: “Пока”.

– Мне кажется, ты себя накручиваешь. Просто запарился мужик. Реально на работе завал, от этого устаёт, поэтому такие последствия: и забывчивость, и холодность.

– Но ведь я тоже работаю, но на наших отношениях это не сказалось. Я всё так же его люблю, хочу его…а он.

– Не хочет тебя? – спрашивает Ксюша.

Я киваю. Мне стыдно признаться, стыдно сознаться в том, что потеряла свою сексуальность в глазах мужа.

Ксюша молчит. Пьёт вино маленькими глотками, смотрит отрешённо в стену позади меня. А я жду её очередного оправдания моего мужа. Чувствую себя перед подругой словно в суде. Обвинения зачитаны, теперь решение должен огласить судья. Виновен или нет. Если она скажет, что я всё надумала, мне станет легче и можно будет жить дальше, оправдывая Женю работой, усталостью и найти ещё массу причин. Вот только после последнего признания Ксюша всё ещё молчит.

– Ксюш, ты думаешь, он спит с другой? Поэтому меня не хочет? –тихо спрашиваю я.

Её взгляд фокусируется на моём лице, наконец, она отвечает.

– Может, он заболел? и боится тебе сказать об этом, – ещё одна версия зарождает во мне надежду.

– Заболел?

– Ну да. Мужская немощность бывает из-за стресса. А он просто боится тебе признаться.

В словах подруги есть доля правды. А если так и есть, то надо уговорить его провериться, сходить к врачу. Есть же разные причины, так же как и разные методики лечения.

На душе становится немного легче.

– Спасибо, Ксюш. Я даже об этом не подумала.

Мы сидим почти до двенадцати. Разговариваем, смеёмся. Я снова начинаю чувствовать вкус жизни. Когда знаешь проблему, то и решение легче найти.

В пять минут первого наконец на пороге появляется Женя.

– Малыш, с годовщиной тебя! – протягивает мне белые пионы. Смотрю с удивлением на букет. Он никогда не дарил мне ничего, кроме роз, но принимаю букет с улыбкой.

– Привет, Женя, – Ксюша здоровается с моим мужем и тут же прощается. – Ладно ребят, уже поздно. Я домой.

– Куда ты Ксюша? – пытаюсь её остановить, но она целует меня в щеку и накидывает плащ. – Меня такси уже ждёт.

Машет рукой на прощанье и исчезает за дверью.

Мы остаёмся с Женей наедине.

– Кушать будешь?

– Нет, котёнок. Я на работе перекусил.

– Может, тогда вина? – предлагаю я. – Выпьем за нас.

Женя ослабляет галстук, скидывает пиджак.

– Ок, давай. Только я сначала в душ. Устал как собака.

Я соглашаюсь. Правда, ведь устал. Старается, работает, для нас ведь. Для нашего уюта и комфорта.

Собираю грязные тарелки со стола, украдкой наблюдаю замужем, как он раздевается. У него красивая фигура. Даже удивительно, что при такой работе у него спортивная фигура. Засматриваюсь на его широкие плечи, упругие ягодицы. Соскучилась уже по нему и его ласкам.

Раньше ни дня не проходило без секса. С работы он ехал домой и мог с порога начать целовать, даже несколько раз до горизонтальной поверхности не добирались. Он садил меня на себя и прижимал к стене спиной.

От воспоминаний внизу живота тяжелеет. У нас уже неделю ничего не было.

Женя берёт полотенце и уходит в ванную.

Убираю посуду, ставлю чистую. Проходя мимо столика, на котором лежит телефон мужа, замечаю, как загорается дисплей. Тянусь к нему, заглядываю. Вижу, как мелькает сообщение с подписью “Ксюха”. Так он подписал мою подругу. Но не помню, чтобы они общались напрямую.

Женя считал её легкомысленной и что она плохо на меня влияет. А Ксюша считала его ханжой и занудой. Они даже разговаривать долго не могли, у них всегда взгляды на всё расходились.

Против воли беру телефон мужа, но прочитать ничего не могу, он требует пароль или отпечаток пальца.

Дверь в ванную открывается и спешно кладу телефон на место.

Женя выходит обнажённый, только полотенце на бёдрах прикрывает нижнюю часть его тела.

Я подхожу к нему, провожу ладонями по рельефному животу.

– Соскучилась по тебе, – шепчу тихо, обвиваю руками шею, тянусь за поцелуем.

– Ты же хотела вина выпить, – чмокает меня губы, и руки хоть и ложатся на мою талию, но чувствую, что они как деревянные.

– Ты меня не хочешь? – вырывается у меня.

– Оль, я уже говорил. Устал как собака. Идём, выпьем вина и я спать.

Едва сдерживаюсь. Хочется как в детстве топать ногами и кричать: “Почему ты не хочешь меня? Я хочу, чтобы ты хотел!”

Закрываю глаза, считаю до десяти. Прохожу в гостиную. Женя поднимает бокал.

– За мою красивую и обворожительную жену. За тебя Оля! – ждёт когда и я возьму бокал. Подносит свой бокал к моему. Мелодичный звон хрусталя разносится по комнате. Молча выпиваю глоток. Женя же осушает залпом бокал.

– Я спать котёнок. Глаза закрываются. Не могу. Завтра вставать в шесть.

– Хорошо. Иди.

Сама опускаюсь на стул. А через пять минут из комнаты уже доносится храп. И как можно так мгновенно засыпать? Я в последнее время, наоборот, мучаюсь с бессонницей, сплю по четыре часа, не высыпаюсь, но всё равно каждую ночь по несколько часов таращусь в потолок, прежде чем уснуть.

Слышу звук капель воды, опять СМС на телефон Жени.

Глава 3

Иду на кухню, чтобы не быть застигнутой врасплох. Открываю сообщения. Там пусто. В ватсапе тоже чистота идеальная, будто он вообще ни с кем не переписывался. Звонки тоже подчищены. Когда успел?

Но мне ведь не показалось. Я видела уведомление о сообщении.

Вспоминаю про телеграм. Муж через него ведёт всю корпоративную переписку. Я же чаще общаюсь через зелёный мессенджер.

Во множестве иконок всё-таки отыскиваю нужный ярлык. Открываю. И самым первым диалогом как раз светится “Ксюха”, он, видимо, даже прочитать не успел. Зажмуриваюсь на несколько секунд. Спрашиваю себя, готова ли к тому, что увижу?

Нет, – твердит внутренний голос.

Да, – возбуждённо шепчет любопытство и праведный гнев.

Не дай бог, между ними что-то есть…

Нажимаю пальцем на диалог.

– Вообще-то, Оля любит красные розы. Грех не знать такое 😁😁😁

Читаю первое сообщение.

Слава богу, а я уже готова была обвинить её во всём, – выдыхаю с облегчением. Плечи опускаются, и я чувствую, насколько была напряжена. Уже хочу закрыть, но палец соскальзывает и отматывает историю вниз. А там голосовые. Много.

Интересно, о чём можно разговаривать с моей подругой, – размышляю я, глядя на аудиофайлы длиною в десятки минут.

Не знала, что они настолько близко общаются. Ксюша и Женя. Да они на любой вечеринке спорить начинали. Она вечно поносила его. Мне казалось, она терпит его общество только из-за меня. Но стараюсь не делать поспешных выводов.

Бросаю взгляд на кухонную дверь. Прикрываю.

Несколько секунд борюсь с собой и своей совестью, но всё же любопытство побеждает. Включаю первое аудио подруги.

“Ты не представляешь, какая Оля была до встречи с тобой, – звучит из динамика. – Да за ней толпами мужики увивались. С виду-то она скромная, но аппетиты у неё ещё какие. Бывало, с несколькими за ночь в нашей общажной комнате закрывалась, а мне приходилось ночевать у соседки”.

Руки немеют от ужаса, который охватывает меня. Не верю своим ушам.

Нет. Не может быть. Ксюша не могла такое обо мне сказать. Ведь это она любительница экспериментов. Она первая поцеловалась, когда нам было по двенадцать и она дружила с парнем. А потом рассказала мне, как ей было противно, потому что оказалось, что у него зубы не чищены.

Она попробовала первый секс. Да она всегда была первопроходцем. Я же прежде чем что-то попробовать читала статьи, чтобы знать, чего ожидать.

Это она прибежала в субботнее утро и с вытаращенными глазами рассказывала, что дала в попу. И делилась ощущениями. Мы ещё хихикали над этим. Я же так и не решилась даже с мужем, хотя он мне намекал иногда. И про ту ночь в общаге, это она согласилась на тройничок с парнями с пятого этажа. А вот я как раз ночевала в соседней комнате. Лёжа на матрасе, расстеленном на полу, слушала все стоны, рыки мужчин, и ужасалась испорченности подруги.

Месяц не могла с ней общаться. Но после её покаяния, что подобного не повторится, простила её, и мы снова стали дружить.

Я научилась принимать её такой, какая она есть, но вот это принять не смогу.

Она влезла в мою жизнь, оклеветала перед Женей.

Включаю следующее аудио.

– Слушай Ксюш, перестань уже. Я Олю знаю. Не первый год живём, – говорит мой муж.

Прижимаю руку к груди. Хочется его расцеловать от благодарности. А аудио переключается на следующее.

– Да ради бога, не верь. Но факт остаётся фактом. Я тоже могла прикинуться скромной овечкой, чтобы ты обратил на меня внимание. Вот только я врать не люблю. Ты же знаешь меня. Я всю правду в лоб говорю.

Ах ты, сволочь! Вот и подруга называется. А ведь когда мы познакомились в баре с Женей и его другом. Мне Ксюша сразу сказала, что сероглазый её. А мне должен был достаться темноволосый голубоглазый Захар. Вот только Жене понравилась я. А Захару вообще с нами было неинтересно, и он через час ушёл.

Значит, она с того времени обиду на меня затаила, а теперь отомстить решила.

Снова включаю аудио, словно мазохист, которому нравится, когда делают больно.

Слушаю и слушаю. Как их разговор с остротами и колкостями превращается в интимный. ДАже прослушиваю их виртуальный секс. Как ЖЕня шепчет ей непристойные слова и обещает отрахать по полной. Смотрю на дату, две недели назад.

Слёзы струйками стекают по щёкам, а я продолжаю слушать и всё внутри меня умирает с каждым признанием мужа, как он хочет её. И каждым лживым словом кобры, которую пригрела на груди.

Ненавижу!

Всегда старалась относиться с пониманием ,а сейчас не понимаю.

Сижу до трёх ночи. Все аудио прослушаны, а я всё держу в руках телефон и прокручиваю в голове слова мужа.

Что делать?

Однозначно расходиться. Но просто так я уходить не хочу. Я хочу сделать ему так же больно, как и он мне. За окнами уже светлеет, но спать не хочу, да и не могу. Противно ложиться в одну кровать с тем, кто трахал мою подругу, а потом шёл ко мне и трогал грязными руками. Мне ли не знать, сколько мужчин через неё прошло.
– А ты чего тут сидишь? – спрашивает сонно Женя.
Я вздрагиваю. Поднимаю голову, смотрю в глаза.
– Да вот думаю, какая из вас с Ксюшей пара отличная выйдет.

____________________________

И не забудьте подписаться вот по этой ссылке, чтобы не пропустить новинки и новости

https://litnet.com/ru/charli-vi-u10663878

Визуал

Ольга Ковригина 28 лет, жена Евгения Ковригина, товаровед в сети магазинов

Евгений Ковригин 33 года, инвестиционный брокер

Ксения Барская, 28 лет, подруга Оли, парикмахер

Глава 4

– Какая пара? Ты вообще о чём? – спрашивает муж, трёт глаза.

Протягиваю ему телефон.

– Зачем ты брала мой телефон? – удивлённо спрашивает, забирает свой телефон и поднимает на меня глаза.

– Тебе Ксюша написала.

Снимает блокировку, перед ним открывается их переписка. Я специально не выключила телеграм.

Трёт подбородок. Молчит.

– Оль, ну вот зачем?

– Зачем? – переспрашиваю я. – То есть тебя сейчас волнует только один вопрос. Зачем я полезла в телефон? Хорошо. Давай отвечу. Раз тебе только это интересно.

Скрещиваю руки на груди. Хочется закрыться от него. Отойти подальше и больше никогда не подпускать к себе. Не думала, что человек, с которым мы прожили вместе столько лет, может быть настолько наглым и бессердечным.

– Твоя работа допоздна, отсутствие секса заставили меня задуматься о твоей верности. И, как оказалось, не зря. Или ты думал Оля – совсем дура? Амёба бестолковая, которая вообще ничего не видит?

– Я работаю. Изо дня в день работаю на этой грёбаной работе. Блядь, сука, для тебя работаю. Для того чтобы у тебя шмотки были. Потому что тебя люблю, а эта Ксюша мне на хуй никуда не упёрлась. И я никогда не говорил, что ты амёба.

– Не упёрлась никуда? – у меня шок от удивления. – Ты с ней занимался сексом, и она тебе никуда не упёрлась?

– Какой к чёрту секс? Ну, записала она голосовые томным голосом – это ничего не значит.

– Нет, это не просто её томный голос. Ты кончил, судя по аудио. А со мной не спишь! Даже не обнимаешь! Или тебе ко мне прикасаться теперь противно после занимательных рассказов Ксюши?

Женя подходит ко мне, пытается обнять, но я отступаю назад.

– Я знаю какая ты. Никакие рассказы твоей замечательной подруги не повлияли на моё отношение. Иди сюда.

– Нет, Женя. После всего, что я слышала, теперь я не хочу твоих прикосновений. Продолжай общаться с Ксюшей дальше. Она ведь уже давно на тебя глаз положила. Все пять лет, пока мы вместе, изнывала по тебе. Или вы уже давно спите? А на людях прикидывались, что ненавидите друг друга специально, чтобы вас никто не заподозрил. Прекрасная игра, – хлопаю в ладоши. – Оба достойны оскара.

Женя ловит мои руки и дёргает на себя.

– Хренью не занимайся. Я как относился к ней так и отношусь. Она свинья неблагодарная, а не подруга. Теперь ты убедилась, что я был прав.

Смотрим друг другу в глаза. Давно уже дала бы ему пощёчину, если бы он не держал мои руки.

– Так значит вся эта переписка ради меня? Чтобы доказать какая Ксюша – тварь? О, спасибо. Как благородно с твоей стороны.

Прижимает к себе, пытается поцеловать, я отворачиваюсь. Не хочу ни его прикосновений, ни поцелуев.

– Не трогай меня. Мне противно.

Зажимает пальцами мой подбородок, фиксирует, чтобы не отворачивалась. И накрывает своими губами мои. Стискиваю зубы, зажимаю губы, чтобы не дать себя поцеловать.

– Ты же жаловалась, что секса давно не было, – цедит сквозь зубы. – Что же теперь закрываешься?

– Потому что после Ксюши ты мне больше не нужен. Иди трахай эту святую женщину. Она будет безумно счастлива принять тебя.

– Мне она на хуй не нужна. Ты моя жена.

– Мне кажется, ты слишком поздно вспомнил об этом.

– Не поздно, – грубо возражает Женя. Разворачивает меня к себе спиной и давит на спину, чтобы я нагнулась.

– Не смей, – взвизгиваю я.

Он никогда не был со мной груб. Вообще, не понимаю, что на него нашло. Но мои слова и сопротивления его абсолютно не останавливают. Против воли ложусь грудью на стол. Женя задирает подол платья, которое я так и не переодела с вечера. Трусики трещат по швам, ткань больно впивается в кожу, не выдержав сильных рук мужа, разрывается. Женя откидывает их в сторону и вжимается в своим достоинством в мои ягодицы. Сквозь ткань трусов чувствую его эрегированный член.

Внезапно в памяти всплывает инструкция самообороны. Вспоминаю, что кричать и плакать бессмысленно. Лучше разговаривать спокойно и твёрдо. Прикладываю максимум усилий, чтобы не кричать.

– Если ты это сделаешь, я возненавижу тебя, – стараюсь не поддаваться панике.

– Я твой муж. Имею полное право трахать тебя, – рычит Женя.

Оттягивает резинку трусов и толкается вперёд, но не может проникнуть из-за того, что я сжимаю мышцы между ног.

Рука сверху давит так сильно, что я не могу даже голову поднять.

– Женя, я не хочу!

– А я хочу, – коленом давит на мои ноги, чтобы я их раздвинула. Чтобы не было больно приходиться подчиниться. Он обхватывает член рукой, прижимает к половым губам и надавливает и проникает внутрь. Я его не хочу, раньше достаточно было на него посмотреть, поцеловать и между ног все становилось влажно, проблем с проникновением никогда не возникало. Сейчас же не хочу его, и он трется о сухую слизистую. Его смазки не хватате, чтобы уменьшить трение.

– Мне больно , – хриплю я. Женя продолжает двигать бёдрами, проникая глубже, не обращая внимания на мои протесты и возмущения.

Чувствую, как он ускоряется. Кусаю губы, чтобы не кричать. Надо вытерпеть. Обещаю себе, что это последний раз, когда муж занимается со мной сексом. Больше он ко мне не притронется. Мне уже не больно, тело среагировало на механические раздражители, смазка появилась, но никакого возбуждения нет.

Я не из тех женщин кого возбуждает грубость и жестокость. А мужу, видимо, этого не хватало в наших отношениях.

Чувствую себя униженной и использованной.

Входит в меня до упора в последний раз, и судя по стону, понимаю, что кончил в меня. Ещё вчера я бы кончила вместе с ним, отдаваясь ему на все сто процентов. Сегодня же мне противны его прикосновения и выделения.

Давление сверху уменьшается. Чувствую, как он выходит. Тут же поднимаюсь и бегу в ванную. Закрываюсь. Не хочу видеть его.

Срываю платье, бюстгальтер, включаю душ, чтобы отмыться от грязи и его спермы. Главное – не забеременеть.

Сегодня же поеду в больницу, сдам анализы. Я так долго хотела ребенка, высчитывала дни овуляции, лучший день для зачатия, но не беременела. А сейчас одна мысль – только бы не забеременеть. Не хочу больше детей от этого животного, который до сегодняшнего дня назывался моим мужем.

Глава 5

И хоть я убеждаю себя, что мне всё равно. Пусть хоть всю квартиру разносит, внутри чувствую затаившийся страх, что он исполнит обещанное. Я прожила с мужем пять лет, но сегодня будто познакомилась с ним заново, никогда не думала, что он жестокий. Наоборот, сдувал с меня пылинки, никогда не кончал первым, доводил до оргазма меня и только потом кончал сам. У нас с ним всё было отлично. Как произошло, что я не знала о его жестокости?

В памяти всплывают все случаи жестокости мужей по отношению к жёнам. Тот вопиющий случай, о котором транслировали по новостям, когда муж вывез жену в лес и истязал руки жены. В итоге кисти рук пришлось ампутировать. Я тогда жалась к Жене и радовалась, что у меня муж не такой.

– Оля! – снова раздаётся голос мужа за дверью. – Открой!

Выключаю воду, заматываюсь в полотенце. Несколько секунд стою перед дверью, не решаясь открыть дверь.

– Оль, – уже мягче зовёт меня Женя. – Малыш, открой.

Поворачиваю замок, отступаю, не ожидая ничего хорошего, но выбираться надо. Не сидеть же теперь взаперти.

Женя стоит за дверью, в трико и футболке. Уже успел одеться.

– Ну что ты смотришь на меня как на изверга? Прости, что был груб. Сорвался.

Я молчу. Мне бы лишь собраться на работу и выйти. Страшно, что запрет и не выпустит.

Набираюсь храбрости и выступаю вперёд. Женя отходит в сторону, пропуская меня.

И идёт следом за мной.

– Оль, не молчи.

Я же вытираюсь, надеваю нижнее бельё под пристальным взглядом мужа.

Он подходит ко мне сзади, обнимает за талию. Я вздрагиваю от его прикосновения.

– У нас ничего не было с Ксюшей. Только вирт. Но разве это измена? Я же не трогал её. Так просто баловство. Шалость детская.

Целует в шею, а у меня холодом по позвоночнику тянет.

– Мне на работу надо, – отвечаю холодно.

Тянусь за джинсами.

– А ты разве в субботу работаешь? – не торопится отпускать муж.

– Да…– пытаюсь придумать причину. – У нас сегодня инвентаризация. Я должна присутствовать.

– А может, пошлёшь всех и дома останемся? Или съездим куда-нибудь? На концерт или в театр. Проведём время вместе. Давай. Я так по тебе соскучился

– Так соскучился, что решил изнасиловать? – не сдерживаюсь я.

– Изнасиловал? – удивлённо переспрашивает Женя. – Я тебя не насиловал. Просто немного пожестил ,но без разрывов же. Или болит?

Не знаю то ли смеяться, то ли плакать от его слов.

– Пожестил? Значит, это так теперь называется. Понятно. Буду знать.

– Ты же сама хотела секса. А заниматься любовью это не обязательно я сверху, ты снизу. Хочется разнообразия.

Упрямо сую ногу в штанину, затем другую. Застёгиваю молнию и разворачиваюсь к мужу лицом.

– Ну может, Ксюша тебе устроит разнообразие. Я как раз сейчас на работу еду. У тебя будет свободное время. Пригласи её, поставь раком и выеби по жёсткому, а меня больше не смей трогать.

– Издеваешься? Да? – сжимает челюсть так, что вместо губ тонкая полоска, а взгляд тяжёлый, глаза будто кровью налились.

Уже жалею о сказанных словах, но упрямо вздёргиваю подбородок.

– Нет, Женя. Не издеваюсь. Я серьёзно. Хочешь продолжать отношения с Ксюшей – продолжай.

Тянусь за блузкой, надеваю её. Хочу обойти мужа, но он сжимает меня в объятиях и не пускает.

– Оль, не глупи. Ты же знаешь, я тебя только люблю.

– Нет, не знаю. Я всегда думала, если человек любит, он будет оберегать и защищать любимого. А то, что сделала ты…явно не тянет на любовь.

Пытаюсь расцепить его руки, но он намного сильнее меня.

– Я ведь всегда всё для тебя делал. Неужели один косяк и ты готова всё забыть?

– Я не готова сейчас говорить с тобой об этом. У меня голова кругом. Хочу прогуляться. Или ты теперь меня из квартиры не выпустишь, пока не прощу?

Мои слова действуют на Женю отрезвляюще. Он расцепляет руки и выпускает меня.

– Нет, конечно. Я не держу. Просто переживаю за тебя. Давай вместе прогуляемся.

Я иду в коридор, накидываю на ходу пиджак, быстро надеваю туфли, перекидываю через руку сумочку.

– Я хочу побыть одна, – бросаю через плечо и выхожу в подъезд.

В лифте выдержка подводит меня. И сползаю по стене и сижу на корточках, обхватив голову руками. Мягкий толчок оповещает о прибытии на первый этаж, я тут же выпрямляюсь, поправляю волосы и выхожу из лифта.

*** ***

– Разрывов нет. Слизистая немного воспалена, но не критично. Вы говорите, муж изнасиловал?

Я киваю. Говорит о подобном сложно. Будто не меня изнасиловали, а я сама что-то натворила.

Опускаю ноги с подставок гинекологического кресла, сажусь, прикрываю руками промежность. Ненавижу осмотр гинеколога, всегда чувствую себя неуверенно и дискомфортно. Но без этого никак.

– Мазок я взял. Анализ будет готов завтра. А кровь сдадите на втором этаже в тридцать третьем кабинете.

– Хорошо, – отвечаю я. Одеваюсь. Жду, когда врач запишет всё в карточку.

– Вот о, что помылись это вы зря. Надо было бежать в полицию с доказательствами и спермой. А теперь вряд ли что-то докажите, – говорит мне напоследок седоволосый гинеколог и протягивает карточку.

– Я всё же попробую.

– Ну, попробуйте. Только я уже таких, как вы, частенько осматриваю .И основная ошибка женщин, что они вместо того, чтобы бежать в полицию идут в душ и смывают с себя всё. А потом ничего не доказать.

Я снова молча киваю, принимая к сведению его информацию, спорить не хочется. Сейчас сдам кровь, а дальше видно будет что делать.
Выхожу из кабинета. А в сумочке начинает вибрировать телефон. Достаю его. На экране фото Ксюши. Неужели Женя ей ещё ничего не сказал?
– Да, Ксюша? Что ты хотела? – спрашиваю бывшую подругу. Очень интересно, что же она хочет мне сказать.

Глава 6

– Оль, привет! Да просто. Как дела? – совершенно спокойно отвечает Ксюша.

Судя по ответу, она ещё ничего не знает, либо умело прикидывается под глупую овечку.

–Замечательно,– внутри всё трясётся и вибрирует. Едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться нервным смехом. Но нет, я ей такого удовольствия не доставлю.

– О, как здорово! Рада, что ты в отличном настроении, а то я уже хотела отменить наш поход на массаж.

Точно. Мы же сегодня на массаж собирались, – вспоминаю нашу договорённость. Отличная возможность высказать ей всё.

– Всё в силе. Насколько мы договорились? Напомни.

– К четырём. Значит, ты приедешь?

– Ну да. А что есть сомнения? – едва не усмехаюсь, но вовремя останавливаю себя.

– Да нет, просто. Вдруг Женя тебе пятьдесят оттенков серого показал и тебе сейчас не до массажа.

– А он показал. Была шикарнейшая ночь и мне теперь обязательно нужен массаж. Расслабиться хочу.

– О, ну ок. Рада за тебя. Заинтриговала. Расскажешь потом.

– Конечно.

Мы прощаемся.

Стоя перед кабинетом по забору крови, придумываю, как начну разговор с ней, что скажу ей. Но каждый диалог заканчивается мордобоем. Я отчётливо представляю себе, как избиваю её, таскаю за волосы. При этом чувствую приятное удовлетворение. Куда исчез мой пацифизм? Я ведь никогда не была жестокой и была против любого насилия.

– Ковригина!

Поднимаю голову, напротив меня стоит Захар Шахов, старый друг Жени и общий друг семьи.

– Ой, привет! –изумлённо смотрю на него. Откуда он здесь взялся?

– Я тебя зову, зову, пришлось по фамилии обратиться.

В его присутствии я всегда робею. Мы с ним не особо общаемся, из-за чего я и удивлена, что он не прошёл мимо, а решил поздороваться.

– Прости. Задумалась.

– Что-то случилось? – подходит ближе и мне приходится встать с лавочки, чтобы не смотреть на него снизу вверх.

– Нет, всё хорошо. Просто кровь решила сдать.

– Молодец , о здоровье надо заботиться. А где Женя?

– Дома.

– Ясно.

Между нами повисает неловкое молчание. Не знаю, что надо говорить.

– Ты тут надолго? – спрашивает меня Захар.

– Да вроде нет, – пожимаю плечами. – Только кровь сдам, и всё.

– Ты же наверно голодная? Может, в кафе посидим? Я угощаю.

Мысль сидеть в кафе с Захаром, не особо мне нравится. Но и возвращаться домой совсем не хочется, а до четырёх ещё почти четыре часа. Да и неудобно отказывать ему. Человек он вроде неплохой. Просто неразговорчивый и сдержанный. Не любит говорить о себе, а на всех праздниках всегда в стороне. Я даже начала подозревать, что ему неприятно моё присутствие, поэтому мы ограничивались только дежурными фразами.

Даже удивительно, что он меня в кафе пригласил.

– Следующий, – объявляет громко, вышедшая из кабинета медсестра.

– Я, – делаю шаг к кабинету, но резко торможу, что не успела ответить Захару. Смотрю на него.

– Иди-иди. Я подожду, – торопит меня Захар.

В кабинете прохладно, пахнет спиртом. Мне перетягивают руку резинкой, а я зажмуриваюсь, чтобы не видеть, как льётся кровь в пробирку. В детстве даже теряла сознание при виде крови. Ужасно боюсь, сама не знаю почему.

– Анализы можно будет забрать через четыре дня, – слышу голос медсестры.

Давление на руке спадает, зажимаю ватку и выхожу. Меня немного ведёт в сторону.

– Стоять, – придерживает за локоть Захар. – А бледная то какая. Нормально себя чувствуешь?

Киваю. В голове ещё шумит. Захар помогает мне дойти до свободной лавочки и заставляет сесть.

– Да мне уже лучше, – сопротивляюсь я. – Просто не люблю кровь сдавать.

– Понимаю. Но лучше посиди.

– Честно, всё уже хорошо. Это было секундное недомогание. Наверно, потому, что с утра ещё не ела, – оправдываюсь я. НЕпривычно чувствовать заботу постороннего человека.

– Тогда тем более надо идти перекусить.

Я только рада поскорее уйти из больницы, у меня с ней связаны не самые лучшие воспоминания.

Захар идёт первым, я спускаюсь следом. На парковке стоит его машина, но он ведёт меня через дорогу. Там находится небольшое кафе с вкусным названием “Сладкая булочка”. Чувствую, как при мысли о еде в животе урчит и сводит спазмом.

Входим, я выбираю местечко подальше от входа рядом с окном, люблю наблюдать за прохожими, чтобы не смотреть постоянно на собеседника.

– Здравствуйте, Захар Николаевич! – приветствует нас молодая белокурая официантка.

– Привет! Сонечка, принеси мне кофе как я люблю, – поворачивается ко мне. – А ты что будешь?

– Мне тоже кофе американо и какую-нибудь булочку сладкую.

Соня записывает в блокнотик заказ и убегает, махнув напоследок хвостом.

– Ну, рассказывай. Как у вас дела? – начинает Захар.

– Да всё как всегда. Женя работает. Я тоже. Ничего нового. А у тебя как?

– Тоже без изменений.

Опять молчим. Хочется поскорее попрощаться и уйти. Неловко молчать, а о чём поговорить не знаю. Голова после бессонной ночи отказывается работать. Любой вопрос кажется неуместным. Вроде бы как спрашивать о семье и о чём-то личном выглядит бестактно. Подпираю голову рукой.

– У вас всё хорошо? – снова спрашивает Захар.

– Ну да. А что?

– Да нет. Ничего. Выглядишь несчастной.

Меня даже встряхивает от его признания. Неужели всё так плохо, что у меня всё на лице написано? Или Женя его специально подослал? Может, сейчас втирать начнёт про отношения. Если так, сразу соберусь и уйду.

– Я просто устала. Ночь была бессонная.

В сумочке звонит телефон, достаю его, на экране фото Жени, и я скидываю звонок. Нет желания с ним разговаривать. Захар внимательно следит за мной.

– Можешь не стесняться меня и поговорить с мужем.

– Я не стесняюсь. Просто не хочу.

Официантка приносит наш заказ. На блюде десяток разных булочек с начинкой и без.

– Поругались?

Я отпиваю глоток, пожимаю плечами. Ничего больше не отвечаю. Показываю, что мне не хочется говорить на эту тему.

Глава 7

– Вы, конечно, можете написать заявление, но вы же сами понимаете, что зацепиться даже не за что. По медицинскому заключению врача у вас всё хорошо. И материалов подтверждающих, что было изнасилование тоже нет. Ни спермы, ни синяков, ни разорванной одежды.

Слушаю сотрудника полиции и понимаю, как врач был прав. Не хотят они связываться с подобными разборками мужа и жены.

– Неужели, вы думаете, я должна была в первую очередь без трусов бежать в полицию? Вы сами понимаете, что говорите? Муж бы меня не выпустил просто. Я итак с трудом вышла из дома. Неужели, сделать ничего нельзя. Вы же должны защищать граждан, – прорывается моё возмущение.

– Ну откуда мы знаем, что насилие вообще было. Вдруг вы решили что-то новое попробовать, вам не понравилось, и вы решили на мужа заявить. Или ещё хуже отомстить.

– Вы считаете, я могу такое сделать?

– Я вас не знаю, а подобных случаев полно. Отношения внутри семьи довольно скользкая тема.

– Всё понятно. Пока трупа не будет, вы, получается, даже не почешетесь.

– Вы заявление писать будете? – не обращая внимания на мои слова, спрашивает сотрудник.

– А смысл? Вы же сами сказали, что за такое даже не берётесь.

– Я просто предупреждаю. А написать заявление я вам же не запрещаю.

Первый порыв послать его к чёрту, но заставляю себя успокоиться и не принимать решений под действием эмоций. Не в таких вопросах. Сажусь и пишу заявление, чтобы потом не переживать, что могла бы сделать и не сделала. Выхожу из участка и направляюсь к салону. Время ещё есть даже с избытком. Иду, не торопясь, заворачиваю в парк, тяну время, мысленно раздракониваю себя. К четырём я уже вся на взводе. Вряд ли останусь на массаж, но Ксюше всё выскажу.

Уже начало пятого, а Ксюши всё нет. Предчувствие нехорошее. Похоже, Женя ей всё рассказал, а она теперь трусит встретиться со мной. Звоню ей. Дозваниваюсь только с третьего раза.

– Ксюш, я не поняла. Ты где? Вроде договорились с тобой.

– Ой, Оль прости, мне что-то плохо. Давление подскочило. Я не приеду, – извиняющимся голосом произносит Ксюша.

– А что так? – чувствую, как терпение лопается словно воздушный шарик.

– ДАже не знаю. Может погода.

– А может, потому, что ты трусишь посмотреть мне в глаза? – срываюсь я.

– Ты о чём? – сама невинность.

– О том, какие ты замечательные истории рассказала Жене про мою бурную молодость. Слушала и поражалась, как у тебя фантазия отлично работает. Только ты забыла сказать, что всё это было с тобой, а не со мной, – цежу сквозь зубы, даже челюсть болеть начинает.

– Я такого не говорила, – бессовестно врёт КСюша.

– То есть кто-то взял твой телефон и твоим голосом наговорил все эти гадости про меня? У тебя вообще всё нормально с головой?

– Вот только оскорблять меня не надо. Ну сказала, немного лишнего, но ты ведь тоже ангелом не была, как из себя строила. Женя рассказал мне, что ты даже девственницей не была, хотя говорила, что сама никогда и не с кем. Так может это ты врунья, каких ещё поискать надо.

Ах ты сволочь! Я до последнего думала и надеялась, что она хотя бы раскается, извинится, попросит прощения, но то, что сейчас слышу…это настолько поражает меня, что я не нахожу нормальных слов. Одни маты в голове.

– Тебя вообще не должны касаться наши дела с мужем. Тем более, какая у нас была первая ночь. Лучше следи за своей пиздой тварь!

– Вообще-то, моя как ты выразилась пизда, привлекает твоего мужа намного больше, чем твоё священное лоно, в которое ты ничего, кроме Жениного члена не впускаешь. А ведь он мужчина и аппетит у него просто зверский. Он любит эксперименты. Не удивительно после такой монашки.

– У тебя было столько мужчин, а ты до сих пор не поняла, что тебя просто трахают во все дыры, а женятся как раз на таких, как я. И любят таких, как я чистых, которые не гуляют по рукам, – грудь разрывает ярость. Щёки пылают, будь Ксюша рядом, вряд ли бы так смело заявляла о близости с Женей. А на расстоянии смотрю, смелости набралась.

– Ой любит, не смеши меня, – говорит Ксюша с издёвкой. – Если бы любил, налево бы не пошёл. Ты же ему только предъявляешь постоянно, ещё и жалуешься, что муж у тебя плохой. Видите ли, королевишну на руках не носит. Про пять лет забыл, сексом не занимается с тобой. Да больно ты ему нужна. Только о себе и думаешь. Была бы нормальной женой, он бы в мою сторону и не посмотрел, а ты ему весь мозг вытрахала своим нытьём.

Режущий спазм сдавливает горло. Неужели Женя ей вот так рассказывал всё? Что я его достала нытьём? Не могу поверить. А в глаза говорил, что я лучшая. Самая любимая.

– Жаль, что ты не слышала, как сегодня Женя клялся мне в любви и говорил, что ты на хуй ему не нужна. Вот только и мне такой муж не нужен. Так же, как и подруга-шлюха. Можешь забирать его.

– Он тебе говорил это только чтобы ты с собой ничего не сделала. Ты же такая нежная, ещё психика не выдержит предательства мужа, крыша поедет.

– Даже так, – специально смеюсь истерическим смехом, хотя на душе так больно, её слова рвут всё то, что я так ценила и берегла. – Не переживай. Психика у меня достаточно крепкая. Переживу и козловитость мужа, и лицемерную подругу. Только не надейся, что тебе хоть что-то достанется после нашего развода. Я лучше сожгу квартиру, чем пущу тебя внутрь.

– Ты ненормальная! – взвизгивает Ксюша.

– Да уж понормальнее тебя буду.

В трубке раздаются короткие гудки. Не выдержала мразь разговора.

Смотрю по сторонам, я всё ещё стою в коридоре перед массажным кабинетом. Голова кружится от всплеска эмоций и адреналина. Мне не хватает воздуха. Стремительно вылетаю в дверь и врезаюсь в мужскую грудь.

Глава 8

Меня отпружинивает назад, и если бы не мужские руки, которые удерживают меня на месте, я бы уже распласталась на полу.

– Ой, – потираю лоб и поднимаю голову, чтобы посмотреть, кого только что чуть не снесла или вернее меня.

– Ты куда так торопишься? – сверху вниз на меня смотрят серо-голубые глаза Захара.

– Домой…тороплюсь.

– Неужели массаж настолько плохой, что ты так расстроилась?

Захар пропускает меня и выходит вслед за мной.

Настроения совсем нет, чтобы объяснять ему всё. Внутри всё кипит, ещё слово, чувствую, могу сорваться на Захара.

– Нет, до массажа не дошла. Просто…А ты что тут делаешь? Следишь за мной?

Действительно, как-то странно он здесь оказался. Неожиданно в больнице встретился, теперь в салон пришёл.

– Да нет. Пришёл вернуть тебе, – протягивает мою банковскую карточку. – ты в кафе выронила, наверно, когда телефон доставала.

– О, спасибо! Мне ещё проблем с картой не хватало, – забираю карту, прячу в кошелек.

Неудивительно, что не заметила, как выронила карточку. У меня сегодня такое состояние, что я вообще ничего вокруг не замечаю, всё внимание внутрь себя и на свои мысли.

Поправляю прядь волос за ухо, смотрю на Захара.

– Ещё раз спасибо, ты меня выручил.

Обхватываю себя, хочу пройти мимо него.

– Оль, – его рука ложится на моё плечо. – Тебе если что-то надо, ты скажи.

Сама не понимаю, как так получается. То ли от его тёплого голоса, то ли потому что у меня просто нервы сдали, я теряю контроль над собой.

– Ты мне вряд ли чем поможешь. Если только пойдёшь и набьёшь морду Жене.

– Что он сделал?

– Он…изменил мне.

Как только я произношу эти слова, меня прорывает потоком слёз.

Захар обнимает меня за плечи, гладит по голове, по спине. Успокаивает.

– Тш-ш. Ты точно уверена? И доказательства есть?

– Да. Доказательств предостаточно, – всхлипываю, пытаюсь сдержаться, но ничего не получается.

– Идём, – тянет за собой Захар к своей машине.

я сажусь на переднее сидение, Захар на водительское. Открывает бардачок и протягивает салфетки.

– Ты извини, что реву…– вытираю слёзы, промокаю глаза.

– Может, ты надумала? Женька ведь тебя так любит. Постоянно об этом говорит.

– Ага. А переписывается с другой, ещё и виртом занимается с ней. Я всё слышала, понимаешь Захар? На работе задерживается допоздна, про годовщину нашу забыл, телефон прячет. Ну что я должна была подумать? Конечно, начала подозревать. Я же люблю его…Любила. Полезла проверять, а там переписка с Ксюшей.

– С Ксюшей? – удивляется Захар. – Я думал, он терпеть её не может. Вот послушай, что она про меня рассказывает.

Достаю телефон и включаю то самое сообщение, где она про меня гадости говорит. Специально скинула себе, чтобы не забывать про предательство, если вдруг решу её пожалеть.

Захар слушает внимательно. А я в очередной раз сгораю от стыда и злости. Не помню, сколько раз за ночь слушала это сообщение, а всё равно в голове не укладывается как можно быть такой двуличной и лицемерной.

Аудио заканчивается. Захар молчит несколько секунд.

– Ну да, я бы тоже был не рад, если бы подобную информацию узнала моя жена, – наконец, произносит он.

Я ошарашенно смотрю на него и даже перестаю плакать.

– Ты что не понял? Она врёт! Я бы никогда…Ты что? Как тебе в голову могло такое прийти!

– Всё, всё успокойся. Я понял. Она наврала Жене, чтобы очернить тебя. Но Женя ведь должен знать тебя. Мне кажется, по женщине видно раскрепощена она в постели или нет.

– Так в том-то и дело. Он ей потом говорит, что не верит. А потом они начинают общаться. И общаются уже две недели.

– Ну так это же общение. До секса в реале дело не дошло, – Захар снова пытается оправдать друга.

– А я не уверена, что у них только вирт. Да и вирт – это уже предательство. Я не понимаю, почему ты его защищаешь. Мужская солидарность?

– Просто я пытаюсь тебе объяснить, что для мужчины это не измена. Он живёт с тобой, спит с тобой, делает всё для вашего будущего. Это ведь важнее.

– То есть ты на его стороне?

Я уже готова выйти из машины. Не хочу, чтобы мне мозги промывали и объясняли, что мужская измена – это нормально.

– Ну куда ты? – тянет меня обратно, не давая выйти. – Я понимаю, что ты сейчас на пределе, но надо успокоиться. На эмоциях сейчас лучше ничего не творить.

Поддаюсь уговорам и остаюсь в машине. Ничего больше говорить не хочу. На плечи наваливается свинцовая усталость. Закрываю лицо ладонями. Хочется, чтобы это всё оказалось кошмаром. И я сейчас проснусь, и всё будет хорошо. Как раньше.

– Оля, ты пробовала с Женей поговорить? – спрашивает Захар через несколько минут молчания.

– Пробовала…

– И что он сказал?

– СКазал, что любит и…изнасиловал.

– Не понял. Что?

Не знаю, почему мне так стыдно, щёки горят, но я повторяю.

– Он набросился на меня, поставил раком и насильно взял, – отнимаю руки от лица, смотрю на Захара. – Или это тоже нормальное поведение мужчины в браке?

Брови Захара почти сходятся на переносице, взгляд леденеет.

– Ты в больницу ходила?

– Ходила. И в полицию. Все только отмахиваются. Это ведь отношения между мужем и женой. А вдруг я мужу так решила отомстить. Подтверждения жестокого обращения нет. Синяков и разрывов нет, сперму я смыла.

– Оля, прости, я не думал, что у Жени совсем крышу сорвало.

– Я не знаю, что там у него сорвало, но я растерялась, поэтому в ванну и побежала…сразу после этого.

– Заявление написала?

– Да написала. Только толку нет.

– Я поговорю с ним.

– Не надо. Я не хочу, чтобы он знал, что я тебе рассказала, – качаю головой. Представляю себе, как Женя будет меня упрекать за то, что всем уже рассказала.

Домой возвращаться нет желания совершенно.

– Зато он будет знать, что если хоть что-то себе ещё позволит, то у тебя есть люди, которые смогут тебя защитить.

Глава 9

– Оля. Приехали.

Просыпаюсь резко. Распахиваю глаза. Требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя. Смотрю на часы. Прошло всего полчаса, но чувствую себя немного бодрее, хотя спать хочется не меньше. Подавляю зевок, часто моргаю, чтобы прогнать сон. Смотрю в окно, но не вижу ничего похожего на отель. Вокруг зелень, чересчур много зелени. Аккуратно подстриженные деревья, зелёные лужайки и коттеджи.

– Это мы где? – спрашиваю Захара и, озадаченно разглядывая местность.

– У меня. Надеюсь, ты не против? – отвечает Захар, чувствую его взгляд на себе. Ждёт моей реакции, а я и сама не знаю, как на это реагировать.

Раньше, наверно бы, отказалась из-за неловкости. Всё-таки мы с Захаром не настолько близкие друзья, чтобы помощь от него принимать. Но сейчас мне так безразлично, что я просто пожимаю плечами.

– Если тебе не будет мешать моё присутствие, могу и у тебя переночевать. Хотя в отель, наверно, было бы правильнее.

– Смысл тебе ехать в отель. У меня достаточно большой дом, чтобы найти комнату для жены моего друга.

– Бывшей жены. Я завтра же подам на развод. Посплю и завтра со свежими силами пойду в ЗАГС.

Выходим из машины. Захар открывает входную дверь и пропускает меня внутрь.

– Ты мне покажи комнату, в которой я могу расположиться, – прошу его.

Хоть он сам привёз меня к себе, всё равно чувствую себя немного обузой. Он ведь вообще не обязан мне помогать. Это моя проблема, мой муж, а Захара наши отношения вообще никак не касаются.

– Может, сначала накормить тебя?

– Нет, спасибо. Булочек было достаточно.

Снимаю туфли и иду вслед за Захаром.

Я никогда не была у него дома. Женя ездил всегда один, на свои мужские посиделки. Когда я ехала на встречу с Ксюшей, муж встречался с друзьями. Это было нормально в нашей семье, мы словно давали возможность отдохнуть друг от друга. А у меня и в мыслях не было его ревновать. Все отношения строились на доверии.

– Это было ещё утром, а сейчас пятый час. Уверена, что не хочешь?

– Да. Спать я хочу сильнее.

– Ну хорошо, – соглашается Захар и ведёт меня на второй этаж.

Дом у него красивый и действительно большой. Будто недавно купленный, даже запах свежей древесины не выветрился.

– Недавно купил? – спрашиваю Захара, когда поднимаемся по лестнице.

– Ну да, пару месяцев назад. Хотел вас на новоселье пригласить. Не успел.

Поворачивает направо, там несколько дверей. Захар открывает первую.

Небольшая светлая комнатка. Без лишней мебели. Кровать, шкаф, комод, прикроватная тумбочка. Напоминает обезличенную комнату отеля.

– Прости за спартанские условия. У меня редко кто бывает.

– Да что ты, Захар. Всё отлично. Спасибо, что помогаешь.

– В гостевой душа нет. Дальше по коридору ванная комната, если вдруг захочешь ополоснуться. Полотенце в шкафу, можешь взять.

Киваю, ещё раз благодарю.

– Если что-то надо будет, спрашивай.

Снова киваю.

– Мне, правда, уехать надо.

– Езжай, езжай. За меня не беспокойся.

Он ещё несколько секунд стоит в дверях.

– Ну ладно тогда. Я поехал. Если что-то понадобится, звони, я могу заехать в магазин купить.

(Захар)

– Что у вас случилось? – начинаю с ходу, как только вхожу в квартиру.

– Ничего. Всё хорошо, – отвечает Ковригин, а я ощущаю легкий запах алкоголя.

– Я Олю в больнице встретил сегодня. Твоих рук дело?

– А ты её защищать, что ли, приехал? – угрюмо нахохливается Женя.

Скрещивает руки на груди, что абсолютно не располагает к разговору. Но уходить так просто я не собираюсь.

– Да. Если придётся, буду защищать, раз ты решил в тирана поиграть, – в последнее время мы с Женей стали меньше общаться. Он изменился, стал жёстче, но не думал, что и к Оле тоже. Она всегда мне казалась нежным цветком, который надо холить и лелеять в любви, иначе зачахнет от грубости.

– Какого на хрен тирана? Я её пальцем не тронул. Сама себе уже хрен знает чего вообразила. Уже и тебе нажаловалась. Где она сейчас?

– Так позвони и сам спроси.

– Я звонил, она трубку не берёт. Что она тебе рассказала?

– Немного. Поэтому и приехал у тебя спросить.

Доносить на женщину последнее дело, каким бы другом Женя ни был. Я итак лишнее про больницу сказал.

Жека отступает, пропуская меня в квартиру, и с его молчаливого согласия прохожу в зал, вслед за ним. Сажусь на диван. Жду, когда сам начнёт говорить.

Женя плюхается в кресло напротив. На столике перед ним бутылка коньяка и рюмка.

– На тебя не похоже – указываю глазами на алкоголь.

– Да пиздец просто какой-то с самого утра творится.

– Так что у вас всё-таки произошло? – не хочу, чтобы он знал, что Оля уже поведала свою версию событий.

– Присоединишься? – спрашивает Жека, наливает себе рюмку.

– Нет, я за рулём.

– А я сегодня после всего хер забил на работу. Трубку не беру.

Опрокидывает стопку, морщится, заедает нарезанным куском колбасы.

Молча жду, не тороплю.

– Я с Ксюшей какого-то хера связался. Сам не знаю зачем. Я ведь самого начала наших отношений с олей чувствовал, что нравлюсь Ксюхе.

Поднимаю бровь.

– Не удивляйся. Я знаю, что выглядело, типа мы терпеть друг друга не можем. Но ты не представляешь, сколько раз она подкатывала ко мне. Я её отшивал. А она опять. И на работу приходила, – признаётся Жека.

– Всё-таки не устоял перед её чарами?

– Какие к чёрту чары. Выебал её на работе, когда она в очередной раз притащилась.

– И всё? – откидываюсь на спинку дивана.

Он смотрит на меня и качает головой.

– Нет. Чёрт дёрнул ввязаться в переписку с ней. Сначала посмеивался, разводил на откровенности, слушал, как она Олю грязью поливает. Я ведь давно ей говорил, чтобы с Ксюшей перестала общаться. Думал, сам ей это аудио покажу. И вирт-то этот был ради смеха. Надо было удалить всё. А теперь Оля всё услышала.

Глава 10

Это вообще не моё дело. Оля знала, за кого замуж выходила, – убеждаю себя, когда слушаю рассуждения Жени.

Хотя знала ли? Я и сам, похоже, совсем не знал друга. Одно дело я: одиночка, мне проще. Познакомился, переспали и разошлись, потому что нет ни жены, ни девушки. Но когда пообещал, женился, уже семья…нет, я определённо этого не понимаю.

– Осуждаешь меня? Да? – Женя сверлит меня тяжёлым взглядом. Набычился.

– Это твоя жизнь, – спокойно отвечаю, мне его бояться нет смысла. Мы уже давно, ещё в начале дружбы выяснили, кто из нас сильнее. Не только физически, но и морально.

Ковригин удовлетворённо кивает, и это неприятно царапает.

– Но ты должен понимать, что за любым действием всегда следует результат. Не думаю, что Оля тебя захочет простить.

– Слушай, а давай я сам буду решать свои семейные дела. Не тебе мне указывать, как с женой общаться, – всё больше бесится Жека. – Оля – моя жена. Она выбрала меня, если ты помнишь. А ты воспитывай своих однодневных мокрощелок.

Едва сдерживаюсь, чтобы не врезать. Бесит его цинизм.

Встаю с дивана. Делать мне больше здесь нечего. Для себя я всё выяснил.

– А я и учу, не переживай. Учу таких уродов, как ты, избегать. А Оля уже поняла, что ты за человек, и пожалела. Не думаю, что у тебя получится её вернуть.

Ковригин вскакивает на ноги.

– Ещё скажи, яйца свои к ней теперь подкатывать начнёшь! Не дай бог! Тебе же пиздец будет! Я тебя урою!

– Уверен?

Женя принимает боксёрскую стойку.

– Давай! Ну, давай! Я за свою Олю тебе горло перегрызу, – оскаливается злобно.

– Проспись сначала.

Я не собираюсь драться с ним, но если он полезет в драку, то отступать не буду. Кулаки так и чешутся пиздануть его разок, чтобы остыл. Иду в коридор ,чтобы не поддаться соблазну.

– Стой! – кричит мне в спину Жека. – Стой, я тебе сказал. Пиздобол ты хренов. Где моя жена? Решил воспользоваться ситуацией, да? Теперь-то она, конечно, ляжет под тебя, ты-то вон какой хороший теперь. Поддержал её.

– Иди на хуй, Женя. На первый раз прощаю, но ещё что-нибудь скажешь в мой адрес или в её. Я сдерживаться уже не буду.

Выхожу и захлопываю дверь.

Некоторые люди, когда выпьют, становятся настолько омерзительными, что связываться не хочется. Женя как раз из их числа. Мы дружим с ним ещё с армии. Попали в одно отделение, спали на соседних койках. Покрывали друг друга, когда надо было позвонить домой. Женя был всегда хорошим, надёжным человеком, но стоило ему выпить больше меры, его будто подменяли. Сколько раз мы дрались из-за его языка, когда он начинал наезжать на кого-нибудь. Да и между собой дрались, пока я не научился не реагировать на его пьяный бред. Последние несколько лет он держался, не позволял себе переступать черту. Почти не пил, а сегодня сорвался.

Злюсь на него за то, что дурак. Рушит свою жизнь глупыми поступками. Если бы Оля тогда выбрала меня…Запрещаю себе думать об этом. Оля свой выбор сделала. У них семья. Каждый проходит подобный период. Позлятся, выяснят отношения и ещё помирятся.

Сажусь в машину и газую, сцепив зубы в замок. На самом деле безумно хочется отпустить самоконтроль и поступить хоть раз не по совести.

(Оля)

Просыпаюсь от хлопка. Открываю глаза – в окно проникают лучи вечернего закатного солнца, стены незнакомой комнаты полыхают оранжевым светом.

Только спустя несколько секунд вспоминаю, что это за комната. Смотрю на часы, я проспала три часа. Сейчас чувствую себя намного лучше. А всё, что было ночью, слова Ксюши, поведение Жени, сейчас кажутся сном, будто кошмар приснился.

Может и правда кошмар?

Вот только телефон подтверждает, что всё правда. Запись Ксюши до сих пор висит у меня в телефоне. А во входящих, с десяток пропущенных от Жени. Я специально отключила и звук, и вибрацию, чтобы никого не слышать.

В дверь раздаётся лёгкий стук.

– Да, – отвечаю я.

Дверь открывается, в комнату заглядывает Захар.

– Проснулась?

–Угу.

– Ужинать идёшь?

Сначала хочу отказаться, но желудок сводит спазмом.

– Да, можно немного поесть.

– Жду внизу.

Я спускаюсь через пять минут. Решила не переодеваться в свою одежду. На мне широкие пижамные штаны и длинная футболка.

А в столовой уже накрыт стол. Запечённое мясо, суп в тарелках, свежий хлеб. От запахов желудок снова вкручивает, рот наполняется слюной.

– Только не говори, что ты сам это всё приготовил, – смотрю на Захара со смесью недоверия и восхищения. ЖЕня никогда не готовил вообще, считая, что готовка – это исключительно женская работа.

– Признаюсь честно, мясо купил, – отвечает Захар, нарезая хлеб на доске.

– Хлеб сам испёк?

Сажусь за стол, отламываю кусок, хотя стараюсь хлеб не есть вообще,сейчас не могу удержаться.

– О боже! Восхитительно! Захар, ты мечта любой женщины. Не понимаю, почему ты ещё не женат.

Пробую суп, слегка солоноват, я ем почти без соли, но тем не менее вкусный. Куриный и сырный вкус разливаются по языку и, кажется, что ничего вкуснее я давно уже не ела. Я знаю, что это всё от голода. И всё равно кайфую.

– Ты считаешь, за мужчину можно выйти замуж только потому, что он хорошо готовит? – посмеивается Захар.

– Даже не знаю. Но если бы Женя умел готовить, то я бы его любила ещё больше.

От воспоминания про мужа настроение резко проседает.

– Ну и умение держать своё хозяйство в штанах, несомненно, было бы важнейшим умением.

Глава 11

Когда ужин заканчивается, я начинаю собирать тарелки со стола, чтобы внести свой вклад в ужин и помыть посуду. Но Захар забирает у меня тарелки.

– Я сам справлюсь. Отдыхай.

Становится немного неловко. Я привыкла сама всё делать: готовить для мужа, убирать за мужем. И сейчас смотреть, как Захар убирает со стола сам, даже немного дико. У нас и в семье мать всегда убирала за всеми. Отец был главой семейства, который занимался только мужскими делами. Мог прибить гвоздь, свозить маму на рынок, почитать газету или посмотреть телевизор. Единственное, что он помогал маме – поднимал ноги, когда она пылесосила или мыла пол.

– Расскажи, что собираешься дальше делать, – интересуется Захар, составляя посуду в посудомойку.

– Пока не знаю.

Я сажусь на стул позади него, разглядываю спину Захара, а когда он поворачивается, наши взгляды встречаются.

– Хочешь вернуться?

– Нет. Это исключено. После того, что я узнала…даже не представляю, как с ним жить дальше. А ты как думаешь? Ты бы смог жить с женщиной ,которая бы изменила тебе?

Захар пожимает плечами, скрещивает руки на груди и опирается о столешницу.

– Мне сложно себе представить это.

– Ты никогда не любил? – мне всегда было интересно узнать, что думают мужчины холостяки. Почему они не женятся и чем руководствуются.

– Ну почему же, любил.

– Расскажи. Интересно узнать про тебя. Вы столько лет дружите с Женей, а я о тебе до сих пор почти ничего не знаю.

Подтягиваю ноги к себе на стул, обнимаю колени.

Захар садится напротив меня, смотрит в окно, словно пытается вспомнить, когда это было.

– Когда нас призвали Женей, то нас забросили Тюменскую область. Маленький городишко. Там в медсанчасти медсестра молодая работала. Вот в неё и влюбился.

– А она в тебя тоже?

– Ну да.

– А почему вместе не остались? Ехать за тобой не захотела?

– Почти.

Отводит глаза. Захар всегда был неразговорчивым, но мне казалось, из-за того, что я жена его друга, да и некогда нам было общаться. Они всегда с Женей вместе разговаривали, я с жёнами или подругами его друзей. И вот сейчас у нас возможность поговорить, а Захар всё так же закрыт.

Я бы и не лезла к нему с расспросами, просто хочется отвлечься от тяжёлых мыслей, поговорить о чём-нибудь.

– Чего загрустила? – спрашивает Захар.

– Грустно. Не знаю, как жить дальше. Что делать?

– А ты, когда от Жени уходила, план отступления не продумала?

– Нет, – качаю головой. – Просто ушла. Даже вещей не взяла с собой. А послезавтра на работу. Ещё я хотела в ЗАГС сходить, чтобы на развод подать. И квартиру снять надо. Голова пухнет от всего.

– В ЗАГС могу тебя свозить, только, насколько я знаю, заявление о разводе должны подписать оба. А Женя вряд ли подпишет.

– Почему ты так думаешь? я же не его рабыня, имею право на свои решения. Как он может мне запретить разводиться? – хмурю брови, напрягаюсь всем телом.

– По идее, не может, но если не захочет, то придётся через суд. А это три месяца ожидания. Суд даёт время на возможность примирения супругов.

– Три месяца, – закрываю лицо руками. – Какой кошмар! Почему так долго? Я видеть его не хочу, не то что общаться. После всего, что он сделал.

– Но без этого никак. Можно нанять адвоката. Я могу узнать у знакомого, он как раз гражданскими делами занимается.

– Нет, нет. На адвоката у меня нет денег. Это же Женя зарабатывал, а у меня зарплата не такая, как у него.

Наверно, со стороны выглядит, что я ною, тут же одёргиваю себя.

– Прости. Не думай, что я плачусь. Я разберусь со всем, только надо взяться. Изучить всё. Ещё и как-то квартиру делить. Не представляю, как всё это сделать.

В голове какой-то бардак, мысли скачут. Не могу выстроить правильный порядок действий. Я вообще никогда даже не задумывалась о разводе. Когда замуж выходила, думала, что на всю жизнь. Как папа и мама прожили двадцать девять лет вместе. Тоже были сложности, ругались, мама отцу выгоняла каждый раз, когда он её доводил. А доводить он умел своей критикой. Мог нудить из-за того, что его что-то не устраивало. Мама терпела, терпела, а потом срывалась. Происходило это примерно раз в год, а с каждым годом всё реже. Как однажды сказала мама: “Притёрлись”. Поэтому мне и казалась наша жизнь с Женей такой идеальной. Ведь всё было хорошо. Если бы не его похождения налево. К этому притереться, мне кажется, невозможно. Постоянно жить с мыслью, что он может изменить, караулить его, проверять телефон. Нет.

Что это за жизнь? Папа, каким бы критиканом ни был, но маме он не изменял.

Мне ещё предстоит им рассказать обо всём.

– Оль, не переживай. Я помогу. Квартиру можешь искать спокойно, не торопись. Я ведь тебя не выгоняю. И с разводом помогу разобраться. Съездим завтра куда надо. Но с Женей всё же тебе придётся поговорить. Если боишься, могу с тобой зайти в квартиру. Вещи как раз соберёшь.

Тепло затапливает изнутри. Никогда не думала, что Захар такой отзывчивый.

Глава 12

– Мне неудобно оставаться у тебя. Да и вообще неловко, что втягиваю тебя в наши разборки. Женя наверняка будет тебя обвинять.

– В чём? – удивлённо спрашивает Захар.

– Да бог его знает. Скажет, что не надо было меня к себе пускать, у неё свой дом есть. Или что надо было мне объяснить, как он любит меня, мозги мне промыть.

– Мы, конечно, друзья с ним, но это не значит, что у меня нет критического мышления. В этой ситуации я его не поддерживаю, и он знает мою позицию.

– Да? Ну хорошо. Раз так…Я постараюсь найти жильё в ближайшие дни.

– Как сможешь, Оль. Я не тороплю.

– Спасибо, Захар. Я расплачусь ,как только зарплату получу.

– Оль, что за бред. Ты ещё за проживание мне не платила. Успокойся и живи. Тебе завтра на работу?

– Нет. Завтра же воскресенье.

– Поездку в суд тоже придётся перенести на понедельник, – говорит Захар.

Киваю. С этим невозможно не согласиться, учитывая, что в воскресенье ни суд, ни ЗАГС не работают.

– Ну хорошо. Тогда завтра договорюсь с подменой, – встаю со стула. Не хочу занимать больше время Захара. Он ведь мне в няньки не нанимался.

– Завтра за вещи забирать будешь?

– Да. Надо съездить. Если поможешь, буду очень благодарна.

– Я же сказал , что помогу.

– Спасибо.

Иду к выходу из кухни.

– А ты чем сейчас заниматься будешь? – интересуется Захар.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – В телефоне посижу. А что?

– Просто ты не стесняйся. Гостиная в твоём распоряжении, если хочешь, посмотри телевизор. Может, фильм какой-нибудь или в приставку поиграй. Отвлечёшься немного.

– Ой, нет. Я не любитель игр. Спасибо. Лучше спать пораньше лягу.

*** ***

На следующий день в обед мы едем в нашу с Женей квартиру. Ехать не хочу. При одном воспоминании о том, что он сделал вчера, охватывает мерзкое состояние и тошнота. Не знаю, как смогу смотреть ему в глаза. Лучше было бы приехать, когда его не будет, но эта мысль пришла мне уже в машине. А дёргать в очередной раз Захара не хотелось. Поэтому сижу в машине, смотрю в боковое окно и с ужасом думаю о встрече с Женей. И вроде правда на моей стороне, а я не знаю, что говорить ему, когда зайдём. Я никогда не была конфликтным человеком. Мне легче сделать выводы и промолчать, чтобы больше никогда с человеком не общаться, чем доказывать криком свою правоту.

Одно радует – еду не одна. Опять же неизвестно, как он поведёт себя в присутствии Жени. Я ведь ему никто, а с Женей они дружат много лет.

Захар паркуется перед домом, на парковке для гостей. Выходим.

– Ты сумки взяла? – спрашивает Захар.

– Нет. А зачем? У меня в квартире есть несколько дорожных сумок и чемоданов. Думаю, я имею право хотя бы на одну.

Захар соглашается кивком и идёт к подъезду. Погода сегодня замечательная, тепло и солнечно. Сейчас на пикник, как я и планировала, с мужем съездить, а не вот это всё.

Иду за Захаром, он уже ждёт в подъездной двери.

– Ключи есть? – спрашивает меня.

Вместо ответа, показываю ему домофонный ключ и открываю дверь. Поднимаемся на нужный этаж. Нерешительно стою перед дверью в квартиру. Должна ли позвонить или могу открыть дверь своим ключом?

Захар забирает у меня связку ключей и открывает дверь сам. Я ему безмерно благодарна, что он решительно разрешил мои сомнения. Входим.

На полу у входа стоят женские чёрные туфли с ремешками. Вроде я такие у Ксюши видела недавно.

Неужели она совсем бессовестная? В нашу семью залезла, и даже нисколько не стыдно.

– Так и будем стоять? – спрашивает Захар.

– Нет…просто туфли Ксюшины.

– Понятно, – вздыхает он раздражённо. Злится, наверно, на меня, стою как клуша, вместо того чтобы ворваться в комнату и закатить скандал. А я ведь скандалы даже закатывать не умею.

– Вещи твои где?

– В спальне, – шепчу: боюсь привлечь внимание. ЧУвствую себя воришкой, который прокрался обчистить квартиру. Сама не понимаю, почему так ощущаю себя, ведь эта квартира и моя тоже. Сжимаю кулаки, задираю подбородок и иду в зал. Откуда доносится звук телевизора. Я должна взять себя в руки, должна ей всё высказать. Посмотреть в глаза и сказать, какая она мразь. Я имею полное право отстаивать себя и свои права.

Когда захожу в гостиную, передо мной открывается очень домашняя и уютная обстановка: Ксюша в моём халатике сидит на диване, голова Жени на её коленях, она массирует ему виски. При этом он в одних трениках.

– Какая у вас тут идиллия без меня, – говорю, а губы растягиваются в улыбке. Я не специально, это, видимо, у меня нервное. Сказывается длительный стресс.

Женя тут же принимает вертикальное положение. Ксюша запахивает на груди халат. А я итак вижу, что он надет на голое тело.

– Оля? – смотрит на меня муж. Молчит. В такой ситуации найти веское оправдание довольно сложно.

– И тебе не противно с ней спать? – спрашиваю Женю. – Поверить не могу. Ты ведь ещё вчера мне говорил, что не веришь Ксюше и знаешь, какая она. Неужели у тебя настолько непритязательный вкус.

– Оля, а вот давай без оскорблений. Ты тоже не дева Мария. Так что помолчала бы. Обманывала всех, что девственница, а что по итогу.

– Заткнись, тварь.

Захар тянет меня за руку.

– Оль, ты хотела вещи собрать.

Позволяю себя вывести из гостиной. Но следом за мной идёт Женя.

– А ты какого хрена с моей женой ошиваешься? – муж, словно боевой петух, выпятив голую грудь, идёт на Захара.

– Успокойся, – осаждает его Захар. – Делаю то, что ты должен был сам сделать.

– А кто тебя вообще просил. Я сам со своей женой разберусь.

– Жень, лучше не нарывайся, – совершенно спокойно отвечает Захар.

Они примерно одного роста, но Захар ведёт себя так, будто в два раза выше. У него нет на лице ни страха, ни агрессии.

– Женечка, да успокойся, – тут же причитает и суетится Ксюша.

Я же кидаю в сумку вещи. Пальцы как деревянные. Внутри всё трясётся, но я держусь. Всё-таки правильно, что сегодня приехала, а так пропустила бы такую сцену. И смешно, и горько. Чувствую, если начну смеяться, тут же разревусь. Сейчас самое правильное – просто молчать и игнорировать мужа и Ксюшу.

Глава 13

– Ты слышишь меня? – ещё раз окликает меня муж.

– Слышу. Но жить с тобой больше не буду, – отвечаю ему, а голос дрожит и звучит неуверенно.

– Оль, я развод не дам.

– Как это не дашь? – застываю от такой наглости. – Я ведь не твоя собственность. У меня есть свои права.

– Какие, к чёрту права? Да ты только благодаря мне вообще на бабу стала похожа. Я же для тебя эти шмотки покупал. Пашу, сука, на работе и днём, и ночью, чтобы поскорее с этой грёбаной ипотекой закончить, в отпуск тебя свозить. Мы же с тобой дом покупать собирались. Не помнишь уже?

– Больше не хочу, – голос совсем подводит, сипит охрипше. Спазм жгучим кольцом сжимает горло, когда я вспоминаю, как мы с ним планировали поскорее рассчитаться с ипотекой. И даже дома начали присматривать.

Всё разрушилось.

– Не хочешь? Из-за той переписки, что ли?

– Жень, у тебя действительно совести совсем не осталось? Я только что застала тебя с моей подругой, а ты причину спрашиваешь. У меня просто слов нет.

– Ксюша просто пришла с тобой поговорить, я чай налил, она облилась, вот я и дал ей твой халат, – Женя моментально находит что ответить.

– Так сильно облилась, что догола разделась?

– Да…

– Не хочу ничего больше слушать, – перебиваю мужа. – Я уже всё решила. Завтра подаю на развод. Не хочу слушать эти бесконечные оправдания. Всё, Женя. Всё!

– Не было между нами ничего, Оль, – Женя подходит ближе, хватает меня за руку. – Слышишь? Я тебя только люблю.

– Хватит врать! – пытаюсь выдернуть руку, но Женя крепко держит меня. – Ксюша мне всё рассказала. И про то, что у вас в постели всё отлично, и то про то, что мозг я тебе весь вынесла нытьём своим. И что на эксперименты не соглашаюсь. Поэтому, Жень, хватит уже. Если тебе хорошо с Ксюшей, так будь с ней.

Но вместо того, чтобы отпустить мою руку, Женя хватает вторую и толкает меня к стене.

– Ты вообще о чём говоришь? Какие на хрен эксперименты? Ксюша, говоришь, тебе сказала? Ну так давай спросим её.

Его руки больно сжимают мои запястья.

– Отпусти, – слезу текут по лицу.

За спиной Жени появляется Захар.

– Руки от Оли убери, – командует он и просовывает между нами руку, чтобы отодвинуть Женю.

– Это ты руки убери. Я с женой разговариваю, а ты не лезь, – рявкает он на Захара. – Ксюша, ну-ка иди сюда.

Но в комнату никто не входит.

– Ксюха! – опять зовёт её.

– Руки Олины отпусти. Ты не видишь, что больно ей делаешь, – ещё раз повторяет Захар.

Женя отпускает меня, а Захар, словно стена, встаёт между нами, лицом к моему мужу.

– Захар, какого хрена ты лезешь?

– Потому что тебе, Жень, надо сначала остыть. Как придёшь в себя, встретитесь с Олей в кафе и поговорите.

– Чё за бред! Она моя жена. Я ей не изменял. Что вы из меня урода-то делаете?

Пока Захар закрывает меня, продолжаю кидать вещи в сумку. Хоть руки и ноют, но сейчас не до этого.

– Так, ты сначала с Ксюшей разберись. Я вполне могу понять Олю.

– Да нету между нами ничего. Я ведь уже говорил.

– Ты не мне доказывай. Пусть Ксюша Оле так и скажет, что не было. Может, Оля и поверит.

– Блядь, пиздец просто, – Женя хватается за голову. – Захар, выйди из комнаты, я хочу с женой поговорить.

– Нет, не выйду. Я же сказал, потом поговорите, на нейтральной территории.

Застёгиваю молнию на сумке, закидываю на плечо.

– Я всё, – сообщаю Захару.

Иду в коридор и тут же чувствую, как меня резко дёргает назад.

– Я не пущу тебя, – Женя держит ручку сумки мёртвой хваткой. – Я не пущу. Давай поговорим... Оль, прошу. Честно, ну не было у нас с ней ничего. Не уходи.

Ещё несколько минут назад я боялась его, теперь мне его почему-то жаль. Жалко прожитые годы, пустые вечера, которые тратила на одиночество и ждала его. Жалко потерянное время.

– Женя, даже если между вами ничего не было, я не прощу то, что ты меня изнасиловал. Для меня этот поступок показал, что ты совсем не тот человек, за которого я выходила замуж.

– Из-за грубого секса? – поднимает брови. – Просто потому, что я захотел тебя на кухне? Никакого изнасилования не было. Что ты придумываешь? Специально хочешь выставить меня козлом. Типа ты святая и идеальная, а я озабоченный ублюдок. Да? Этого ты хочешь? Посмотрите-ка, нежная какая.

– Всё. Я не хочу это слушать. Отпусти сумку.

Дёргаю её на себя.

– Да пошла ты, – Женя выпускает ручку.

Я только этого и жду. Мне плевать на его слова, делаю вид, что нахожусь в прозрачном коконе, и все его слова разбиваются о невидимые стены. Обуваюсь и выхожу.

– Про квартиру забудь, – слышу в приоткрытую дверь, – и про счёт в банке тоже. Это всё моё.

– Да подавись ты.

– Оля, тише. Давай, иди, спускайся, – торопит меня Захар.

Даже сидя в машине, когда мы едем домой, у меня трясутся руки. Плачу всю дорогу. Отворачиваюсь к стеклу, чтобы Захар не видел. Стыжусь своей слабости.

На душе так мерзко и отвратительно. Словно под моё настроение начинает накрапывать дождь. Небо затягивают серые тучи. Чувствую себя ненужной и обманутой. Шмыгаю носом, тут же перед глазами появляется клетчатый платок.

– Ну, не реви, – успокаивает меня Захар. – Если Женька и правда не изменял, значит, выясним это.

Качаю головой, и слёзы новым потоком льются из глаз.

Откуда их во мне столько?

– Я не из-за этого.

– А из-за чего?

Хочу ответить, но тугой комок из обиды и сожалений в горле, никак не хочет проваливаться вниз.

– Просто…просто я поняла, что всё было зря. Я потеряла столько времени, – вместо нормального голоса раздаётся сиплый писк. Всегда ненавидела себя за это. Мне страдать нельзя, я плакать красиво не умею, вечно губы, и нос, и брови распухают, ещё и голос становится противно тонкий.

– В смысле, Оль? В смысле потеряла?

– Мне кажется, я никогда не любила Женю, – неожиданно признаюсь Захару в том, в чём себе самой боялась признаться. – Мы просто жили вместе, иногда спали. Я это поняла, когда вещи собирала. На душе так легко стало, будто груз огромный с себя скинула.

Глава 14

– Это тебе сейчас просто больно и обидно. На самом деле я помню тебя в день свадьбы, и, когда мы встречались на общих праздниках и вечеринках, ты выглядела счастливой.

Я понимаю, что Захар просто пытается меня подбодрить, но легче мне от этого не становится. Всё так же ноет внутри.

Подъезжаем к его дому. Захар ставит машину в гараж, берёт мою сумку и заносит её в дом. Я же, словно побитая собака, плетусь за ним. И ведь понимаю, что не должна сейчас здесь находиться. Захар, по сути, мне никто, просто друг мужа. Если бы мама узнала, уже телефон бы давно оборвала, но я не хочу никому сейчас звонить. Не умею я делиться своим горем, мне легче его в одиночку переносить. А присутствие

Захара меня смущает и выбивает из равновесия.

О чём я думаю вообще. Из равновесия я выбита уже давно. Внутри полный раздрай. Я и так-то не обладала высокой самооценкой, а теперь совсем чувствую себя уродиной. Худая, костлявая, тёмные волосы, слишком бледная кожа. Грудь первого размера. Да кому такая нужна?

Я не раз видела, ещё пока жила с родителями, как смотрела на меня мама. И один раз даже слышала, как она с подругой разговаривала обо мне.

– Не знаю, что с Олей делать, ну не рожи ни кожи, вся в отца. Но он-то мужик, а она девочка. Как гадкий утёнок. Худая, нескладная вся.

Я эти слова запомнила надолго. Когда в колледже училась, боялась надевать короткие юбки, чтобы никто не увидел мои худые коленки. Вещи покупала свободные, чтобы опять же никто не видел, насколько я худая. А с Женей я действительно расцвела ,как мне часто говорили окружающие.

Как складно умели говорить продавцы элитных бутиков, когда Женя приводил меня и отдавал в руки этих продавщиц. От них я узнала, что я не худая, а изящная, а коленки у меня не острые, а стройные. И вообще, у меня модельная внешность. Я не доверяла им, но мне так приятно было купаться в этом отношении, что я просто закрывала глаза.

А сейчас все сомнения и недовольства собой вскрылись, словно нарывающая рана. Женя, однажды возвысив меня до своего уровня, столкнул меня с пьедестала, на который я так тяжело карабкалась, чтобы быть на одном уровне с ним.

Захар ставит сумку, поворачивается ко мне.

– Чем хочешь заняться?

– Не знаю, – пожимаю плечами, обнимаю себя. – Для начала вещи разберу, а там видно будет.

– Хочешь, куда-нибудь сходим?

Качаю головой.

– Может, тогда фильм посмотрим?

– Да нет. Я тут в комнате побуду. Не хочу тебе мешать. У тебя ведь и без меня своих дел хватает.

– Сегодня выходной. Я бы хотел провести остаток в общении с тобой. У меня на заднем дворе мангал есть, давно уже хотел шашлык пожарить. Поможешь?

– А чем помочь?

– Овощи нарезать. Стол накрыть. Ну же, Оля, прекращай кукситься. Не надо зацикливаться. Я никого звать не буду, только ты и я, и шашлык.

Захар улыбается, я отвожу глаза. Он слишком красивый для мужчины. Мама бы точно так про него сказала. По её мнению, мужчина должен быть чуть красивее обезьяны ,чтобы не пришлось глотать слёзы от его измен. Как раз так и случилось. Женя тоже был слишком красив для меня.

Отворачиваюсь, иду к сумке, чтобы занять руки чем-нибудь.

– У меня что-то голова болит. Извини, Захар, я сегодня не самый лучший собеседник. Лучше позови кого-нибудь. Я мешать не буду.

– Может, таблетку дать?

– Да нет. Само пройдёт.

Захар ещё стоит несколько секунд и выходит. А я выдыхаю и сажусь на кровать. Делать вообще ничего не хочется.

Сворачиваюсь клубочком, обнимаю себя. Полежу немного, потом встану и разберу одежду.

Лежу чуть-чуть, потом ещё чуть-чуть, уже час прошёл, а я всё лежу, не находя в себе сил встать.

Уснуть бы, вот только не спится мне. Мысли постоянно в квартиру возвращаются. Вспоминаю слова Жени. Но ведь не сходится. Убеждал меня, что между ними ничего не было, а Ксюша всего лишь чаем облилась. Тогда зачем он голову ей на колени положил? Неужели он считает, что я полная дура и могу принять любую правду от него, лишь бы не рушить семью.

Эти мысли кружат надо мной, словно грифы, и ждут, когда смогут полакомиться своей добычей.

Закрываю лицо руками, понимаю, что нельзя так накручивать себя.

В дверь раздаётся стук, и, не дождавшись ответа, в комнату входит Захар с шампуром и пивным бокалом.

– Раз Магомед не идёт к горе, гора сама пришла к Магомеду. Держи.

Захар протягивает мне шампур, а я от удивления и неожиданности сажусь на кровати.

– Да, Захар. Зачем? Не надо было.

– Ешь, или я буду кормить тебя руками. И пива глотни.

Мотаю головой.

– Нет, нет. Я не буду.

– Пиво не пьёшь? Ну, могу тогда вина принести.

– Что ты? Ничего не надо.

– Нет, Оль, так не пойдёт. Я беру над тобой шефство. Пока не поешь, не уйду.

– И что, ты прям здесь сидеть будешь?

– Да. Ну или есть другой вариант. Мы спускаемся вниз, идём в беседку к мангальной зоне. КУшаем, пьём пиво, смотрим на огонь и разговариваем. Как тебе?

Пытаюсь скрыть улыбку, не хочу улыбаться, но что-то мимишное в этом есть. Забота друга необыкновенно приятна.

– Ну хорошо. Пошли. Уговорил.

Глава 15

На заднем дворе очень уютно. Здесь и аккуратная беседка, увитая деревянными виноградными лозами, и мангальная зона, выложенная плиткой, на которой в мангале уютно потрескивают угли. Запах жареного на огне мяса сводит желудок судорогой. Мне в последнее время вообще ничего не хочется есть.

– Проходи, садись, – приглашает Захар.

Улыбается, а на щеках вертикальные ямочки. Никогда не обращала внимания на это.

Усаживаюсь на мягкую подушку, которая лежит на лавочке внутри беседки.

– Тебе пиво в бокал налить?

– Нет, – качаю головой и принимаю из рук Захара протянутую бутылку пива.

Кажется, сто лет уже не сидела вот так в тишине, на природе. Делаю глоток, приятная холодная горечь растекается по горлу и медленно опускается в желудок.

– Ты бы сначала мяса немного поела. А то унесёт быстро.

Послушно беру с шампура сочный кусок мяса. На нём есть кусочки жира, а я не очень люблю голый жир. Начинаю пальцами отрывать, поднимаю глаза в поисках мусорницы, чтобы выкинуть кусочек жира, и натыкаюсь на изумлённый взгляд Захара.

– Это что такое? – укоризненно качает головой.

– Я жир не люблю, – бормочу неуверенно.

– Так, без него мясо сухим будет.

– Я понимаю. Ну не люблю…С детства не люблю. Мама заставляла есть, а меня тошнит от него.

– Не оправдывайся. Мне просто это дико.

– У всех ведь свои вкусы, – пожимаю плечами.

– Согласен. Кинь в миску, вон там, – Захар кивает в сторону невысокого крыльца беседки, там на земле железная миска. – Тошка зато сытый будет.

– Тошка? – кидаю жир в миску.

– Да, щенок недавно прибился к дому. Я его один раз подкормил, он теперь уходить не хочет.

– А где он? – оглядываюсь назад на дом и скольжу взглядом по участку в поисках щенка.

– А он птица вольная, приходит, когда захочет.

– Понятно.

Жую мясо маленькими кусочками, снова делаю глоток пива. Тоска, которая стальным обручем сдавливала грудь, незаметно рассеивается. Вдыхаю полной грудью запах костра и поздней весны. Густой, насыщенный воздух. Вот где настоящая ароматерапия. Весна в этом году поздняя, тепло поздно пришло, оттого сейчас так хорошо. И хоть небо затянуто тучами и в воздухе пахнет грозой, на улице не холодно, хорошо.

– Ну давай хоть тост скажем, за что пьём сегодня.

– Не знаю. Может, за светлое будущее?

– Отличный тост, – Захар подносит бутылку к моей, раздаётся лёгкий звон. – За наше светлое будущее.

Делаю глоток. Жмурюсь от удовольствия. В руках появляется приятная слабость.

А Захар, глядя на меня, расплывается в улыбке?

– Что? – спрашиваю его. – Что-то не так? Лицо грязное?

– Нет, нет. Просто анекдот вспомнил.

– Какой?

– Муж бросил жену. Ушёл. Дверь только закрывается за ним, и он слышит хлопок. Испугался. Бежит скорее обратно. Думает: “Всё, пиздец… Застрелилась”. Возвращается, смотрит. А она шампанское открыла. Сука.

Старый анекдот, просто что-то вспомнился.

То ли алкоголь начал действовать, то ли это то-то с нервами уже не в порядке, но я смеюсь. Даже щёки болеть начинают.

– Ой, а ведь точно, – вытираю выступившие слёзы от смеха. – Я думала, рыдать неделю буду, а сама сижу, пиво пью.

– Ну и правильно. Расслабиться тоже надо иногда.

– А ты много анекдотов знаешь?

– Раньше, когда в армии служил, много знал, а теперь подзабылись.

– Понятно. А я вот ни одного не знаю. Зато могу рассказать некоторые отрывки из “Ромео и Джульетты”.

– Обалдеть. Специально заучивала?

– Да нет. Просто очень нравилось в школе, перечитывала несколько раз и как-то само запомнилось. Вот до сих пор помню.

“Увы, любовь желанные пути

Умеет и без глаз себе найти!”– цитирую запомнившиеся строки.

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. А это единственное, что я помню из этой пьесы. Я литературой в школе не особо увлекался.

– А как решил заняться выпечкой? – мне всегда было интересно узнать, что движет мужчинами, когда они выбирают себе нестандартное хобби. Хотя знаю, что раньше только мужчины работали поварами. Сейчас же всё-таки эта профессия перешла в разряд женских.

– Мне всегда нравилось возиться с тестом. С нами жила бабушка, папина мама. Он её забрал к нам в квартиру, чтобы ей одиноко не было. Тем более родители работали: мама учителем, отец на заводе. А меня надо было сначала в садик водить, потом в школу. Вот бабушка мной и занималась. Она часто пекла пирожки и булочки. Я обожал смотреть, как она заводит тесто, как нежно его мнёт и с какой теплотой относится. Она отщипывала мне кусочек, и я лепил из него своих крокодилов, динозавров.

Тепло растекается в груди от рассказа Захара. Ловлю себя на том, что слушаю его с широкой улыбкой. А он так вдохновенно рассказывает о бабушке и своем детстве и о том, как проказничал.

– Я даже удивлён, что меня в медицинский не отдали. Я знал всё о лекарствах, давлении и старческих болезнях. Знал, как пользоваться медицинским тонометром. Да-да, не удивляйся. Тем самым, со стрелочками, который понимали только медсёстры и врачи.

– Действительно, а почему не пошёл на врача?

– Ну я даже поступил, отучился до первого похода в морг. И решил, что тесто мне нравится больше.

– Интересно.

Захар поднимает с мангала лепёшку, которая, оказывается, запекалась сверху. Выкладывает на тарелку. Здесь на столе нарезанные овощи, запах свежеиспечённой лепёшки заставляет рот наполниться слюной. И всё-таки для меня это настоящее чудо, когда мужчина любит готовить.

На землю опускаются сумерки, а вместе с ними и вечерняя прохлада. Я ёжусь немного.

Надо было надеть кофту, а не футболку.

Обхватываю себя руками.

Захар включает фонари. Они тусклым рассеянным светом освещают задний двор. На меня опускается плед.

– Спасибо, – закутываюсь в него, и сразу становится тепло.

– Ну а у тебя каким было детство? – спрашивает Захар и садится напротив меня.

Глава 16

– Ой, моё детство было скучное. Не такое, как у тебя. Я только помню зубрёжку, учёбу, уроки. Мама хотела, чтобы я отличнице была, а у меня не всегда всё получалось. Мне больше нравилось книги читать. А мама хотела, чтобы я бухгалтером стала.

– Жёсткая у тебя мама, – качает головой Захар. – Тяжело с такой отстаивать свои интересы.

– Ну да. Я – её полное разочарование. Не то что брат. Она его боготворит. И в детстве всегда над Илюшенькой тряслась. А брат у меня и правда красивый, стройный и умный, не то что я.

Окидываю себя пренебрежительным взглядом.

– А что ты? – Захар изгибает густую бровь.

– Ну как что? Я ведь некрасивая. Вот сравни Ксюшу и меня. Она яркая, эффектная, интересная. За ней всегда парни увивались, мне кажется, она и дружила со мной только потому, что на моём фоне она ещё эффектнее выглядела.

Наверно, пиво расслабило меня. Я редко рассказывала про себя, а сейчас хотелось высказаться. И хоть где-то в глубине мой вечный критик умоляюще просил замолчать, я продолжала говорить.

– И то, что Женя выбрал меня, я даже удивилась. Все парни западали на Ксюшу. И вот теперь опять собственный муж поступил так же. Значит, какой могу сделать вывод? Как раз такой, я некрасивая.

Захар встаёт и тянется за новой бутылкой, открывает и подаёт мне.

– Да мне не надо, я ещё эту…

Поднимаю свою бутылку, а она уже пустая. И когда я успела?

– Держи. Если не захочешь больше, выльешь.

Он берёт бутылочку себе и снова садится.

– Оль, ты можешь посчитать, что я льщу тебе и успокаиваю, но поверь мне как мужчине. Ты намного привлекательнее Ксюши.

Вскидываю на него глаза. Смеётся надо мной?

– Ну вот видишь, по взгляду вижу, что не веришь.

– Ну а почему же тогда я всегда одна была? Не дружила в школе, ни с кем, в колледже с парнями не гуляла.

– Потому что парни боятся таких. С тобой тяжело. Долго ухаживать надо. Серьёзная очень. А Ксюша да, весёлая, и уговорить можно легко. В том возрасте парням ничего больше-то и не надо. А вот замуж берут как раз серьёзных и скромных.

– Ну да. Чтобы им потом изменять с такими, как Ксюша, – усмехаюсь я.

– Изменять или не изменять – это дело каждого человека, не только ведь мужчины изменяют. Женщины тоже. Мне кажется, дело не в половой принадлежности, а в воспитании и характере.

– Наверное, ты прав.

Смотрю на потухающие угли, которые ещё мерцают в темноте красными огоньками.

Захар тянется за сигаретами.

– Ты не против, если я покурю? – спрашивает у меня.

– А ты куришь? – сколько помню Захара, он никогда не курил.

– Да. Иногда бывает.

Поджигает зажигалкой сигарету. Затягивается. А я смотрю на его пальцы, как он держит сигареты, и когда подносит её к губам, замечаю и его полные губы. Будто кто-то мне стекло увеличительное любезно предоставил. Я Захара вообще как друга только воспринимала. А если это друг мужа, значит, он для меня бесполое существо. Сейчас же рассматриваю его как совершенно нового человека. Это, видимо, алкоголь как-то странно действует на меня. Алкоголь и волшебная атмосфера вечера. Мне сейчас очень хорошо и спокойно. Даже странно. Ничего не болит и не рвёт, как было до этого. Но всё же надо уйти. Меня пугают собственные мысли и чувства, которые они вызывают.

Отставляю пиво в сторону. Встаю.

– Поздно. Я пойду в дом. Завтра дел много, – говорю, будто отпрашиваюсь.

– Уже? Может, ещё посидим. Так ведь хорошо сидели. Да и ты ничего так и не поела.

– Я два куска больших съела, для меня это много. Спасибо тебе, Захар, за заботу. Всё было очень вкусно.

– Оль, не уходи.

Качаю головой.

Наверно, со мной действительно очень сложно, я слишком привыкла делать всё правильно. И то, что мы сидим у Захара здесь, это вообще слегка аморально. Тем более, когда непристойные мысли становятся почти осязаемыми.

– Спокойной ночи! Если надо помочь убрать со стола, ты скажи, я уберу.

– Не надо. Я сам всё уберу.

Снимаю плед с плеч.

– Плед можешь оставить себе.

– Спасибо.

Возвращаюсь к себе. После душа засыпаю мгновенно. Всю ночь мне снится Захар и красные угли. Не помню, что именно, только ощущение, как я очень хочу, чтобы он ко мне прикоснулся.

*** ***

На следующее утро я встаю в шесть. Даже раньше будильника. Собираюсь на работу. Выглядываю Захара. Он вроде обещал, что съездит со мной. Но его нет. Неужели ещё спит? И будить его неудобно.

Значит, придётся ехать самой.

Ну ничего страшного, – успокаиваю себя. – Вызову такси и доеду.

В полвосьмого вызываю такси, ещё раз осматриваю себя. Светлые джинсы, белая рубашка в мелкий горошек и пиджак оверсайз, чтобы скрыть свою худобу.

Вроде ничего выгляжу.

Беру сумочку.

Когда спускаюсь по лестнице, слышу хлопок дверью, оборачиваюсь. Наверху лестницы в одних джинсах стоит сонный Захар.

– Доброе утро! Ты куда собралась? – бормочет он. Голос хриплый, заспанный.

– В суд.

– А меня почему не разбудила?

Сказать, что постеснялась в его комнату зайти, будет глупо.

– Да, просто. Решила, что сама съездить могу. Я такси уже вызвала. Так что не переживай. Не маленькая. Сама доеду.

– Нет. Я свои обещания сдерживаю. Отменяй такси. Я сейчас. Мне всего пара минут нужна.

– Такси уже почти подъехало.

– Оль, я сам тебя отвезу, – снова повторяет он. И мне уже неудобно ему отказать. Нажимаю отмену.

Захар же идёт в ванну, а через пару минут заходит в гостиную полностью собранным, только футболку на голову натягивает.

Мой взгляд невольно опускается на его живот, рельефный и смуглый, с полоской тёмных волос. Резко отворачиваюсь, чтобы он не увидел, насколько я испорчена.

– Ну всё, я готов. Идём.

Киваю и молча иду к двери.

– Ты что, обиделась?

– Нет. Всё хорошо…просто волнуюсь.

Садимся в машину и едем в суд. А я понимаю, что после вчерашнего вечера что-то изменилось во мне. Мне даже в машине тяжело сидеть с Захаром вместе. Надо скорее съезжать.

Глава 17

На удивление в суде всё проходит гладко. Оплачиваю госпошлину, у меня принимают заявление. Всё это так спокойно. Никто не смотрит с осуждением. Всем всё равно. И это даже к лучшему. А я ведь даже речь приготовила, чтобы объяснить, почему хочу развестись. Усмехаюсь собственным мыслям.

Какая же я всё-таки наивная.

– А мне расскажешь, над чем смеёшься? – спрашивает Захар, когда выходим из суда.

– Нет, – качаю головой. – Просто мысли.

–Я в детстве мечтал обладать сверхспособностью – читать мысли людей. И знаешь, с возрастом мечта не изменилась.

– О нет. Мне такого счастья не надо. Не хочу знать мысли других. Тогда, наверно, во всех можно разочароваться.

– Зато точно будешь знать, кто искренен в своих словах, а кто нет.

И Захар бы точно узнал, насколько я испорчена. Не хотелось бы мне, чтобы он узнал о моих сегодняшних ночных фантазиях.

– Ну да. С этим не поспорить, – а вслух соглашаюсь с ним.

– Ты сейчас куда?

– На работу надо.

– Подвезти?

Уже неудобно пользоваться добротой и Захара, но так не хочется добираться до магазина на автобусе с пересадками. Соглашаюсь. Сажусь.

– Как думаешь, вас быстро разведут? – спрашивает Захар.

– Ну детей у нас нет. Из совместного имущества – только квартира. Думаю, не дольше месяца. Во всяком случае, надеюсь.

– Понятно. Хочешь, сегодня куда-нибудь сходим? – неожиданно спрашивает Захар, выбивая меня из внутреннего равновесия.

– Зачем?

– Просто… Я могу после работы заехать за тобой и вместе посидеть в кафе. Или в кинотеатр сходить. Или в боулинг. Выбирай.

Замечаю, как он нервно стучит большим пальцем по рулю. Волнуется? Почему? Странно.

– Ты уверен, что хочешь провести время в обществе скучной замужней женщины?

– Оль, перестань, а. Ты совершенно нескучная. Упрямая – да. Но мне с тобой не скучно. А насчёт замужней, так это же ненадолго.

Напрягаюсь. Волнение наваливается так неожиданно, заставляет кровь с удвоенной скоростью циркулировать по венам.

– Ну я даже не знаю. У меня такой плотный график. Сегодня планировала поубиваться из-за своего неудачного брака, раз вчера не получилось.

Захара улыбается, и снова эти милые ямочки появляются на щеках. Отвожу взгляд. Не надо с ним встречаться. Надо вообще сократить время, которое я провожу с ним.

– Значит, решим на месте. Ты до скольки работаешь сегодня?

– До шести.

– Я приеду к шести.

Киваю, не в силах отказаться от приятного времяпрепровождения с ним. Главное – держать себя в руках. Вот и всё. И ничего ни себе, ни ему не позволять, если вдруг он решит…– и тут же одёргиваю себя. – Похоже, ты, Оля, считаешь, что в сказку попала. Он просто поддержку тебе оказывает, чтобы ты в петлю вдруг не полезла от разочарования. Так что никаких мыслей о романтике. Поняла меня? Ты не в его вкусе. И всё, что он сказал о твоей внешности, это опять же сказано, только чтобы подсластить пилюлю.

После отрезвляющих мыслей становится грустно на душе. Зато лучше так, чем питать несбыточные надежды.

Подъезжаем к магазину, в котором я работаю. Выхожу из машины и иду к чёрному входу. Ненамного я и задержалась, но всё же лучше входить не через парадную дверь.

– Ольга Валерьевна, посмотрите, сколько брака сегодня привезли, – встречает меня уже девочка с фасовки, я даже переодеться не успеваю.

– Сейчас разберёмся.

Погружаюсь в работу с головой. В магазине её всегда полно: проверка выкладки, дат, сроков годности, ценников. Девочки-продавцы знают, как я строго спрашиваю, но всё равно не успевают поменять скидочные ценники или молочные продукты вовремя перебрать. Поэтому приходится всё проверять лично. Время пролетает так быстро, что не замечаю, как уже на часах полшестого. Можно сказать, рабочий день закончен, можно постепенно продвигаться к раздевалке. А без пятнадцати шесть в раздевалку входит Инна, старший кассир.

– Там твой пришёл.

– Кто мой? – не сразу понимаю её.

– Кто, кто, муж. Вот кто. С огромным букетом цветов. У вас что, сегодня дата какая-то? Отмечать будете?

– Нет. Наверно, просто настроение хорошее, – качаю головой, не посвящать же всех в мои отношения с мужем.

– Вот это настоящий мужчина, – восхищённо бормочет Инна. – А моему лень вообще с дивана встать. Везёт же тебе, Оль.

– Угу.

А сама продумываю все возможные пути отхода. Выслушивать очередную ложь совсем нет никакого желания.

Глава 18

Выхожу из раздевалки, думаю проскочить быстро через зал магазина к зоне отгрузки, чтобы через дебаркадер выйти, но внизу у входа уже стоит Женя, словно предугадав мои действия, отрезал пути отхода.

Что ж, значит, всё-таки придётся встретиться с ним лицом к лицу. Иду к нему спокойно, если уж и разговаривать, то не на людях. Не хочу устраивать сцен.

– Малыш, это тебе, – Женя протягивает букет, как только я подхожу. Девочки-кассиры и охрана смотрят на нас, как и несколько покупателей, застывшие на кассах.

– Спасибо, – бормочу в ответ, стремительно проношусь мимо мужа к выходу. Замедляюсь только на крыльце.

– Ты куда рванула? – догоняет меня Женя. – Я поговорить хотел.

– О чём? – поворачиваюсь к нему.

– Как о чём? О нас, конечно. Спросить хотел, долго ты ещё бегать от меня собираешься?

– Я не бегаю от тебя. И мне казалось, я всё тебе уже сказала. Я развожусь с тобой.

– Из-за чего? Из-за этой шалавы? Ты вообще понимаешь, как это абсурдно звучит? Так и скажи, что сама причины искала, чтобы уйти от меня.

– Всё! Хватит. Не хочу больше слушать этот бред. Поражаюсь, как можно быть таким наглым. Ты изменил мне, переспал с Ксюшей, и хоть десять раз расскажи мне о том, как она облилась, я не верю. В этом вся и причина развода: я больше не верю тебе. И твои аудио для Ксюши не забуду…

– Все эти аудио были записаны, чтобы тебе показать, какая Ксюша. Ты же мне не верила. Я тебе говорил, что она тварь, а ты сразу её собой прикрывала. Не трогай Ксюшу, ты её совсем не знаешь, – твои слова? Ну скажи, твои слова?

Он говорит так уверенно, что я уже начинаю сомневаться в себе. А может, правда, я всё себе надумала?

– Оль, хватит уже. Я согласен, что в последнее время стал к тебе равнодушнее, но только потому, что реально устаю на работе. Загнался. Хотел поскорее с ипотекой рассчитаться. Тебя свозить в Дубай. Помнишь, как мы мечтали? Как раз отдохнём, сменим обстановку, расслабимся. И ты забеременеешь. Мы же так хотели ляльку маленькую.

Женя очень хорошо меня знает, умеет давить на слабые места. Тонко знает психологию. Недаром брокером работает, без этих качеств, вряд ли бы он был так эффективен.

Стоит мне вспомнить, о чём мы мечтали с Женей, как вечерами он гладил мне живот и говорил, как будет любить ребёнка, если я рожу ему маленькую девочку ,как у меня тут застилает глаза мокрой пеленой.

– Я…я больше не хочу от тебя детей. И вообще, больше не хочу видеть тебя. Хватит приезжать и преследовать меня. Я не вернусь. Сегодня на развод подала.

Смотрю на него, а его лицо меняется на глазах: мягкость исчезает, сменяясь жёсткой маской.

– Значит, твоя любовь и гроша не стоит. Раз ты так легко меня отпустила. Другие женщины за своих мужей горло перегрызут, а ты, как всегда, сдалась без боя. Отдала подруге?

– Я не собираюсь драться за тебя.

– Ну а я вот собираюсь.

Женя хватает меня за руку и тащит за собой. Мне в голову даже не приходит закричать, чтобы привлечь внимание прохожих. Подтаскивает к своей машине и пытается затолкать внутрь.

– Не смей, – кричу я. – Не имеешь права.

– Имею. Я твой муж, а ты баба с поехавшей крышей. Бегом села в машину, пока я не пришиб тебя.

Но я продолжаю упираться, больно ударяюсь о край двери.

– Сука, не беси меня.

Надавливает на плечи и мне приходится пригнуться.

Как только ему даётся меня затолкнуть, он захлопывает дверь и блокирует её.

Кидаюсь к соседней двери, тоже на блокировке. Пытаюсь вылезти вперёд, но на водительское сидение садится Женя и заталкивает меня обратно.

– Сядь, я сказал, – рявкает на меня муж. – Мы едем домой.

– Ну и чего ты хочешь добиться этим? – кричу на него. – Думаешь, насильно сможешь удержать? Да? Ты делаешь только хуже. После того грубого секса на кухне, больше похожий на изнасилование и сегодняшней выходки, ты думаешь, я захочу жить с тобой?

– А мне неважно, хочешь ты или нет.

МАшина трогается с места.

Оглядываюсь по сторонам, но ничего нет, чем можно огреть Женю по голове.

– Я тебе последний раз говорю: успокойся.

– А иначе что?

– А иначе мне придётся тебя успокоить, и тот утренний секс тебе покажется удивительно нежным.

У меня от страха замирает сердце. Неужели это всё правда? Неужели мой муж, который на меня никогда не поднимал руку, теперь готов даже на насилие.

Молча глотаю слёзы. Я поняла, что сейчас говорить с ним бесполезно. Надо подождать, пока он успокоится, и попробовать ещё раз поговорить с ним.

А руки трясутся. Страшно представить, что ещё скрывается за приятной внешностью моего мужа.

– Я не для того женился, чтобы вот так всё закончилось. Посмотрите-ка, изменил я ей. ДА, блядь, все изменяют. Ты глаза раскрой пошире. Все изменяют. А ты сразу в слёзы, истерика у неё, видите ли, муж изменил. А ты что, не изменяла мне с Захаром? Думаешь, я не знаю, где ты ночевала? Он на тебя давно глаз положил, а теперь посмотрите-ка, как удобно всё получилось. Я, значит, козёл. Изменяю. Так, значит, можно к моей жене яйца свои подкатить. Ну что молчишь? Трахались же, да?

Глава 19

Я уже не жду, что Женя одумается и перестанет творить дичь. Надо спасаться самой. Нащупываю в сумочке телефон. Но доставать его страшного. Женя сейчас и так в бешенстве, а увидит у меня телефон в руках, даже не представляю, чем это может обернуться.

–Думай, Оля! – приказываю себе, не давая себе растекаться.

Незаметно экстренную помощь можно вызвать двумя способами. Первый – это нажать кнопку блокировку пять раз на телефоне, и тогда включится режим экстренной помощи. Моё местоположение с призывом помочь разошлётся всем номерам, которые я сама добавила в список. Но проблема в том, что Женя тоже в этом списке. Второй вариант – позвонить кому-нибудь, чтобы человек услышал наш разговор. Позвонить я могу только Захару. Маме бессмысленно. Она и не поймёт ничего, только в трубку будет кричать моё имя. Ксюше, тем более.

Вытаскиваю телефон. Набираю Захару СМС: “Помоги” и нажимаю дозвон.

Как только вижу, что он взял трубку, обращаюсь к Жене.

– Жень, куда ты меня везёшь?

– Куда надо.

– Ты сказал, домой поедем, а едем за город. Я же вижу.

Ловлю его прищуренный взгляд в зеркале дальнего вида.

– Думаешь, я совсем дебил? Кому ты позвонила?

– НИкому.

– Захару?

– Никому я не звонила.

– Думаешь, он прилетит спасать тебя? А вот хрен тебе.

– Женя, ты в своём уме? Я просто хочу понять, что ты собираешься делать? Мне страшно. Понимаешь? Вдруг ты меня сейчас в лес везёшь, чтобы убить.

– Похоже, это не я ненормальный, а ты. Совсем крыша потекла. Я не настолько отмороженный, чтоб от ревности в тюрьму загреметь.

– Хорошо. Если ты не настолько отмороженный, может, тогда скажешь, куда ты меня везёшь?

– Увидишь.

Отключаю звонок, чтобы не подставляться. Надеюсь, что Захар всё понял и нормально услышал. Если представится случай, надо будет ещё раз ему позвонить. Может, когда одна останусь или в туалет удастся сходить.

Руки начинает трясти мелкой дрожью.

Господи, ну почему?

Закрываю глаза, чтобы хоть немного успокоиться. Я в полной растерянности. Что делать в таком случае? Как быть? Как себя вести?

Ничего не понимаю.

Мимо проносятся деревья, а мы всё едем и едем по трассе. Ещё и небо затянуло тучами.

Захар не найдёт меня. Никто не найдёт меня. Женя, видимо, решил спрятать меня от всех.

Наконец, мы въезжаем на огороженную территорию. Впереди виднеется большое белое здание, похожее на санаторий.

– Я снял на неделю нам номер, – говорит Женя. – Хочу отдохнуть от города и проблем в тишине. Если не понравится, можем поехать куда-нибудь за границу.

– А ты не подумал, что у меня работа? Меня же уволят.

– Ничего страшного. Дома посидишь.

Откидываюсь на сиденье, скрестив руки на груди.

Не узнаю в этом мужчине своего мужа. Где тот рассудительный и холодный человек. Что с ним произошло? Неужели заразился безумием от Ксюши?

Подъезжаем к зданию. Женя паркует машину, выходит и подаёт мне руку, приглашая выйти.

Сейчас надо вести себя спокойно, пусть решит, что всё хорошо и я довольна. А потом попробовать сбежать. И заявить на него в полицию, чтобы даже не смел ко мне приближаться. Может, он и не хотел причинить мне вред или сделать больно, но меня пугает его поведение. Очень пугает.

– Ну же, Оль. Давай забудем обо всё, что было до сегодняшнего дня. Ты забудешь про Ксюшу, я про Захара. И начнём всё заново. Я честно не хочу больше ссориться.

Меня распирает от эмоции, так и хочется сказать ему что-нибудь гадкое, но я молчу. Позволяю себя обнять. И всё равно не сдерживаюсь.

– У меня ничего не было с Захаром.

Но Женя делает вид, что не слышит.

– Идём. Покажу тебе номер.

Берёт меня за руку и тянет за собой. Санаторий хороший и номер приличный. Вот только случись это неделю назад, я была бы счастлива. А сейчас…просто стою и смотрю. Провожу рукой большой кровати, усыпанной лепестками роз, словно мы молодожёны.

– Я готовил этот сюрприз для тебя на нашу годовщину. Жаль, что не получилось сделать в день. Ну же, Оль. Ты хоть улыбнись. Что ты как замороженная.

Замороженная.

Это точно. Правильное описание моего состояния сейчас. Рядом с ним я чувствую себя замороженной рыбой. И каждое слово, сказанное в машине, сделало лёд только толще.

– Здесь есть бассейн. Можно прогуляться в лесу. Погоду на эту неделю передавали тёплую.

Женя подходит ко мне, обнимает за талию, пытается поцеловать. И хоть я решила притвориться, что всё хорошо. Не могу заставить себя его поцеловать и отворачиваюсь.

– Оль, ну что ты начинаешь.

– А я не могу как ты, мгновенно память отключить.

– А что такого помнит твоя память? Ты не видела меня с другой. Что тут забывать?

– ЗАто слышала. И то, как ты себя ведёшь, меня тоже не устраивает. Тот жёсткий секс…

– О, господи! Ты опять про него, – закатывает глаза. – Хорошо. Согласен, я перегнул палку, но, Оль, согласись, я не сделала тебе больно. Да, может, грубовато вышло, и ты не кончила, но ведь это не трагедия, просто эксперимент. Давай забудем. Я обещаю, впредь буду только нежен.

Смотрю в его глаза и опять не понимаю.

– Жень, зачем я тебе? Зачем это всё? Ты ведь меня не любишь. Между нами давно уже нет никакой любви.

Глава 20

– С чего ты взяла, что я не люблю?

Что за паршивая привычка отвечать вопросом на вопрос.

– А разве любишь?

– Конечно, люблю. Если бы не любил, не стал бы бороться за наш брак. А ты сразу решила, что между нами всё закончено, и поехала в суд разводиться. Ты совсем нас не веришь?

Смотрю на него непонимающе. Он будто не слышал того, что я только что говорила. Это, видимо, тактика такая: игнорировать все слова собеседника и продолжать гнуть свою линию.

– И долго ты меня будешь держать здесь?

– Я не держу тебя. Просто привёз, хотел приятное сделать. Или тебе здесь не нравится?

Он всё так же крепко держит меня за талию и не даёт даже повернуться.

– Красивое место, – соглашаюсь я, хотя хочется сказать, чтобы он сам им наслаждался. Я же хочу сейчас быть как можно дальше от него. Почему только сейчас я стала замечать его злой взгляд, этот упрямый подбородок, который он задирает кверху. Я знала, что он упрямый, но не думала, что настолько.

– Если хочешь, можем прогуляться по окрестностям. Одежда должна быть в шкафу. Переоденься.

– А если я не хочу.

– Ну тогда я могу найти занятия поинтереснее.

Его рука спускается на мою ягодицу, сжимает её с силой.

– Я не буду с тобой спать, пока ты мне не предоставишь справку о том, что здоров.

– Ты опять начинаешь! Я же просил: давай забудем о том, что было до сегодняшнего дня.

– Как я могу забыть о твоей измене, зная, сколько мужчин было у Ксюши? Я не хочу потом лечиться от хламидий или ещё чего-нибудь.

– Что за ерунду ты говоришь?

Женя отталкивает меня с раздражением и идёт к двери.

– Хрени себе всякой напридумывала, – цедит сквозь зубы и выходит из комнаты.

Следую за ним, дёргаю дверь, но она закрыта.

Значит, всё-таки я не так свободна, как это говорит Женя. Чувствую себя пленницей. Как он может требовать от меня доверия, если держит меня под замком и против воли?

Он до такой степени привык, что я всегда подчинялась ему, что стоило один раз поступить так, как хочу сама, и ему это не понравилось.

Подхожу к окну, вглядываюсь в даль. Солнце уже клонится к земле, прячась за деревьями. Впереди меня ждёт непростая ночь.

Может, всё-таки Захар приедет. Понял он вообще, что меня Женя увёз? А если понял, найдёт ли меня?

В груди болит от переживаний. Мне никогда не было так плохо, как сейчас. Голова отказывается работать и хоть как-то помочь в поисках решения, будто тело уже сдалось. И только упрямство заставляет меня всё ещё двигаться.

Причитать и жалеть себя будешь потом, а сейчас надо действовать, – приказываю себе.

Вспоминаю фильмы, в которых героиня попала в похожую ситуацию. Им чаще всего надеяться было не на кого. Так и мне надо отложить всю надежду и надеяться только на себя.

Для начала осматриваю окно, открывается ли оно, но на окнах даже ручек нет. Так, через окно не сбежать. Через дверь тоже, если только Женю обезоружить.

Осматриваю комнату в поисках чего-нибудь тяжёлого, чтобы оглушить мужа ударом, но ни статуэтки, ни вазы. Только если стулом. А если насмерть ударю, потом ещё в тюрьме из-за него окажусь.

Взгляд падает на мою сумочку, которая лежит на кровати. У меня же там телефон остался.

Кидаюсь к кровати, шарю в сумке и едва не вою от досады: телефона нет. Когда женя уже успел его вытащить? Или я его выронила?

Не помню.

Господи, какая же я дура! Всё у меня не по людски. Размазня да и только.

Отчаяние захватывает, и как бы я ни пыталась сдержаться, всё равно реву. Ненавижу себя за это. Мне до героинь из кино, как до Китая пешком. А я амёба какая-то, ничего придумать не могу, только плакать и умею.

В комнате становится совсем темно, а я всё сижу на кровати. Но лучше так, чем с Женей. Он стал противен, словно и не было между нами ни близости, ни замечательных радостных моментов. Всё прошлое окрасилось серым цветом. И самое неприятное, из-за чего я трясусь – знание, что он скоро вернётся и будет приставать со своими ласками. А мне придётся или притвориться, и превратиться в податливую куклу, или сопротивляться. Вот только, как бы я ни сопротивлялась, Женя всё равно сделает всё по-своему. Не верю я в его любовь и наше светлое будущее.

Сворачиваюсь клубочком на кровати, взгляд снова останавливается на стуле.

А может, всё-таки хоть раз в жизни решиться и дать отпор?

Встаю, поднимаю стул, прикидывая вес. Вроде не тяжёлый, да и бить не обязательно сильно. Главное – ударить, чтобы только оглушить.

А дальше что? Мне нужны ключи от машины, чтобы сбежать. ЗНачит, надо будет в карманах брюк поискать или лучше выбежать из комнаты и поднять крик, что меня здесь насильно держать?

А вдруг здесь все подкуплены?

Горло сжимает кольцом волнения, даже дышать сложно, а сердце заходится в бешеном ритме.

Слышу за дверью звук поворачивающегося ключа. Стремительно бросаюсь к двери и заношу стул над собой. Дверь открывается, большая мужская тень падает на пол.

Я задерживаю дыхание, мне кажется, я так громко дышу, что слышно на всю комнату.

– Оля, ты тут?

Боже мой! У меня чуть разрыв сердца от радости не случился. Бросаю стул и выскакиваю из-за двери.

– Захар…Захар.Я тут…Ты тут…ты понял…ты приехал.

Сильные руки обнимают меня, прижимают так сильно, что даже больно становится, но я рада ему. Рада как никогда.

– С тобой всё хорошо? – шепчет он тихо. Изучает лицо.

– Да. Пока хорошо. Тогда поехали скорее.

– А Женя где?

– Не знаю. Я его не видел. Идём.

Не выпуская мою руку, Захар ведёт меня за собой, но не через парадный вход, а через чёрный.

Я крадусь на цыпочках, кажется, что сейчас, если нас кто-то увидит, то взвоют сирены и двери захлопнутся. Но мы беспрепятственно проходим через коридор, только один раз встретив горничную, которая, видимо, курила со стороны чёрного входа.

Только когда садимся в машину, чувствую себя в безопасности. Захар заводит двигатель, выезжает со двора санатория. И чем дальше мы от него, тем спокойнее у меня на душе.

Глава 21

– Как ты? – спрашивает меня Захар.

А как я?

Даже не знаю. Спокойствие такое странное, будто наблюдаю со стороны за собой. Внешне вроде спокойна. Заглядываю в зеркало дальнего вида: так и есть, взгляд прямой, щёки бледные, а вот внутри, как натянутая струна.

– Вроде всё хорошо. Он меня с работы приехал встречать, – отвечаю сразу на незаданный вопрос.

– Понятно. В полицию будешь заявлять?

– Буду. Только что они могут сделать?

– Неважно. Надо писать в любом случае, иначе он так и будет вести себя.

Телефон у Захара начинает вибрировать. Он включает громкую связь.

– Привет, Захар! А ты где? – раздаётся в трубку голос моего мужа.

– Еду, – отвечает Захар, бросает взгляд на меня и показывает жестом, чтобы я молчала. – А что ты хотел?

– Так поздно. Не спится, что ли? – усмехается Женя.

– Жену твою забрал. Вот, везу в полицию…

Захар даже договорить не успевает.

– Ах ты, сука! Я думал, мы друзья, а ты крыса. Жену мою переманить хочешь. Какого хрена Захар? Я спрашиваю, какого хрена ты лезешь в нашу жизнь?

– Жень, успокойся, – я с удивлением смотрю на своего спасителя. От крика Жени я уже давно в комочек сжалась, а Захар совершенно спокоен. Выдержка у него есть, этот факт невозможно не признать.

– Чего, успокойся? Я бы посмотрел на тебя, если бы я у тебя жену увёл из-под носа.

– Ну, во-первых, я своей бы не изменял и не довёл бы семью до развала, а во-вторых, когда ты перестал учитывать мнение жены? Я тебя не узнаю, Женя. Если тебе Оля говорит, что не хочет ехать, зачем, всё равно везти её насильно? И неважно, муж ты или парень, это в любом случае похищение.

– Это ты мою жену увёз без разрешения, просто пришёл и выкрал.

– Ты забываешь, Женя. Оля не твоя собственность.

– Она моя! – по голосу слышу, что Женя в бешенстве.

Захар скидывает звонок.

– С ним бесполезно сейчас разговаривать, – поясняет мне Захар, будто я сама не знаю. У Жени бывали такие вспышки гнева, когда что-то шло не так, как он запланировал. В такие моменты я просто молчала и выходила из комнаты. Это был самый эффективный способ. Ему достаточно было пяти минут, чтобы выпустить свой пар, и он немного успокаивался.

В полиции на меня сначала смотрят как на ненормальную.

– Девушка, а как же вы выбрались, если вас муж похитил? – с издёвкой спрашивает меня дежурный.

Захар отодвигает меня в сторону и подходит вплотную к дежурному, что тому приходится задрать голову.

– Она набрала мне, когда муж её насильно в машину посадил. И я слышал, что ей нужна помощь.

– А что же вы сразу полицию не вызвали? Мы бы выехали, и сами спасли.

– Я не был уверен, что правильно понял, куда везёт её муж. Можно сказать, поехал наугад. Просто он недавно рассказывал про этот санаторий и что Олю свозить туда хочет.

– Как-то странно всё выходит. Если хотел похитить, повёз бы в уединённое место, а не в санаторий, где персонал и сотовая связь доступна. Где логика?

– Откуда я знаю? Почему вы нас об этом спрашивает? Спросите моего мужа, – не выдерживаю я и подскакиваю к дежурному.

Захара обхватывает меня за плечи, не давая подойти ближе.

– Оля , успокойся.

– Вы вообще работу свою знаете? Вы защищать должны ,а не издеваться.

– А мы не издеваемся. Я уточняю подробности дела.

– Вы принимать заявление у девушки будете? – хмурится Захар, продолжает держать меня за плечи.

– Пишите. Кто вам не даёт.

От расстройства не могу слова составить в связные предложения. Да и как написать? Выходит, что я сама даже не сопротивлялась. Спокойно сидела, и персонал нас вместе видел, как я сама зашла в отель. Но Захар стоит рядом, и я понимаю, что должна написать это заявление, как бы глупо ни выглядела со стороны, как бы надо мной не издевались. Должна.

С горем пополам через двадцать минут моё заявление лежит на столе сотрудника полиции. Он быстро пробегает глазами написанное, снова усмехается и убирает заявление в папку.

Выходим из дежурного поста. Меня начинает трясти после всего.

Захар приобнимает меня за плечи и поглаживает спину, равномерно распределяя силу ладони. Рука у него горячая, согревает меня, да и сам Захар горячий. Почему-то приходит сравнение, что горячий, как хлеб из печи.

– Что мне теперь делать? Даже не представляю, – шепчу тихо, упираюсь лбом в грудь Захара. От него пахнет хлебом. Я только сейчас замечаю, что белая футболка, которая на нём, это не просто футболка, а верх от пекарской спецодежды.

– Ты что, на работе был, когда я позвонила?

– Ну да. Как услышал ваш разговор сразу поехал тебя искать.

– Ты не сразу меня нашёл?

– нет ,– качает головой, – сначала в Женин загородный дом поехал, думал, он тебя туда увёз, а потом уже про санаторий вспомнил.

– Загородный дом? А у него он есть?

– Ну да. Недавно купил. Я думал, тебе сюрприз хочет сделать.

– Смысл покупать загородный дом, если у нас жильё в ипотеке.

– Не знаю, Оль. Об этом он мне не говорил. Поехали. Ты вся дрожишь. Тебе отдохнуть надо.

Иду вслед за Захаром к машине. На часах уже первый час. Во всём теле слабость, как будто на мне пахали.

Таращусь в темноту, пока едем до Захара, но в какой-то момент моргаю, и глаза больше не хотят открываться.

Даже когда машина затихает, и Захар берёт меня на руки, я лишь сонно приоткрываю глаза и снова проваливаюсь в сон.

Глава 22

Выныриваю из сна резко, но совершенно не помню, что мне снилось. Глаза открывать не хочется, так и лежу, обманываю саму себя и реальность, что я ещё сплю. Потому что стоит открыть глаза, и придётся заставить себя встать, что-то делать, думать, как жить дальше. Меня это пугает больше всего. Сон же снимает любую ответственность.

Вспоминая вчерашние события, я не сразу понимаю, что уютная подушка под щекой довольно твёрдая, ещё и подвижная. Поднимаю руку, ощупываю, глаза не открываю. Под пальцами скользит ткань, под которой отчётливо прощупывается живот.

Захар? Захар уснул рядом со мной? Как? Почему не ушёл в свою комнату?

У меня шок.

Ну не Женя же это. У мужа не такой рельефный живот.

Приоткрываю один глаз, взгляд упирается в белую футболку, натянутую на груди. В комнате уже светло, поднимаю голову наверх: тёмная щетина, широкий подбородок, длинные чёрные ресницы. Точно, Захар.

А почему мы в одной постели. Хорошо хоть одетые. Осматриваю себя: как была в одежде, так и проспала всю ночь, только сверху кто-то пледом ещё укрыл. А этот кто-то, похоже, вчера меня из машины на руках принёс и уходить не стал. Я вообще ничего не помню с момента, как мы ехали в машине. Видимо, из-за стресса такая реакция.

Пока я пытаюсь выпутаться из пледа, чувствую, как рука Захара, которая до этого лежала на мне, шевелится, обхватывает мою грудь и замирает. Замираю и я…от неожиданности. Ладонь у него горячая, просто обжигающая. Я чувствую это сквозь одежду и бюстгальтер. Пытаюсь проглотить слюну, но она стала вязкой ,будто мы в пустыне ночевали.

Чувствую, как руки покрываются гусиной кожей, соски твердеют.

Но это же Захар! Как тебе не стыдно, – вскипает моя совесть.

Пытаюсь сдвинуть его руку, но она будто десять килограмм весит, я её даже приподнять не могу.

Пока пыхчу и пытаюсь справиться с его рукой, не замечаю, как прижимаюсь бедром к его паху. Мне не десять лет, чтобы понять, во что твёрдое я упираюсь.

Ну да, утренний стояк. Для мужчин это нормально, – убеждаю саму себя, а на бедре, хоть я и отодвинулась сразу же, будто кислоты налили, жжёт. И щёки горят. Стыдно за себя. Человек мне помогает, а я, как подстилка, думаю о том, как бы с ним переспать.

Я, похоже, ничем не лучше Жени, если готова отдаться Захару от одного его прикосновения к моей груди.

– Ты уже проснулась? – раздаётся сонный голос Захара.

Он как ни в чём не бывало убирает руку с моей груди и трёт глаза.

– Проснулась…Только не поняла почему мы в одной постели.

Смотрю на него, изучаю мимику, пытаюсь уловить намёк на ложь, но Захар просто обескураживает меня своим ответом.

– Так ты же попросила, чтобы я не уходил.

– Я?

У меня даже рот открывается.

– Ну да.

– Я не могла…Я не помню.

Встаю с кровати, чтобы оказаться подальше от него и его притягательного жара.

– Не удивительно. Ты вчера ещё в машине уснула. Я тебя принёс, уложил, а когда к двери пошёл, ты попросила не уходить. Что-то не так? Не надо было оставаться?

Захар спускает медленно ноги с кровати, потягивается. Мышцы под футболкой напрягаются.

Господи, какая у него широченная спина.

– Да нет. Всё нормально. Просто проснулась и…удивилась.

– Удивилась? – раздаётся смешок, Захар встаёт и поворачивается ко мне.

– Что смешного?

– У тебя вид совсем не удивлённый, скорее испуганный. Я такой страшный?

– Нет. Говорю же, не ожидала.

– Ладно. Проехали. Завтракать будешь?

Энергично киваю. Я только рада проскочить эту тему побыстрее.

– Буду, но сначала в душ схожу.

Иду в ванную, моюсь и только после этого спускаюсь в столовую. Захар уже там и, словно циркач, ловко подкидывает вверх оладушек, который переворачивается в воздухе и аккуратно ложится в сковороду.

– Ух ты! – только и могу сказать от восхищения. – А ещё раз также сможешь?

– Легко.

Видно, что он тоже недавно из душа, волосы ещё не успели высохнуть.Вместо футболки, чёрная майка и спортивные штаны. Кажется, на нём любая одежда идеально сидит…в отличие от меня. Смущённо одёргиваю край трикотажного халатика: я, наверно, рядом с ним, воблой сушёной выгляжу. Даже стыдно за себя становится.

– Оль, садись. Я тебе кофе налил с молоком, надеюсь, любишь такой.

Я проскальзываю за стол, обхватываю обжигающе горячую кружку руками. Руки у меня ледяные, зато щёки и ещё одно место полыхают от притока крови.

Захар подаёт мне пышный оладушек в тарелку, поливает сверху сиропом.

– Мне уже неудобно, что ты постоянно готовишь, – смущённо замечаю я, отламываю кусочек и таю от наслаждения вместе с кусочком оладушки.

– Я люблю готовить, особенно когда есть для кого. Нравится?

– Ммм, не то слово. Я никогда не ела ничего вкуснее. Что за рецепт?

– Бабушкин, я его немного подправил. Теперь пеку только так.

– Ммм. Надеюсь, ты мне его когда-нибудь расскажешь.

– Может быть, – Захар улыбается и неожиданно подмигивает, а у меня внутри от этого всё переворачивается.

Резко вдыхаю и давлюсь крошкой. В горле першит, начинаю кашлять, ощущение, что сейчас лёгкие выплюну, в горле всё горит и дерёт.

Захар уже рядом, легонько постукивает ладонью по спине. Заставляет меня наклониться вниз, мне действительно становится легче. Из глаз слёзы, из носа всё бежит, лицо красное. Он подводит меня к раковине , хочет умыть.

– Я сама, – хриплю с трудом, отталкиваю его руку. Умываюсь. Понемногу отхожу, хотя в горле до сих пор спазм и всё першит.

– Ну как? Лучше? – беспокоится Захар, всё ещё гладит спину, а мне от его прикосновений только хуже. Кольцо спазма до сих пор держит горло. Не могу расслабиться.

– Вот, возьми стакан, воды попей, должно легче стать.

Я пью большими глотками, и наконец горло отпускает. Но не успеваю перевести дыхание, как мелодия дверного звонка разносится по дому. ЗАхар выглядывает в окно, хмурится и идёт к выходу.

Глава 23

Одна только его фраза заставляет меня напрячься. Вряд ли бы он сказал мне сидеть дома, если бы просто сосед пришёл.

– Захар? – окликаю его, но он уже выходит в дверь.

Бегу к окну, прислоняюсь к стене, осторожно выглядываю: сквозь железный забор, вижу чёрный здоровенный хаммер. Около него стоят двое мужчин ,но чувствую, что их там не двое.

Ледяной ужас сковывает все внутренности, когда вижу мелькнувший силуэт мужа. За мной приехал. Закрываю рот рукой от страха. Что теперь будет? Захару придётся меня отдать. Не выйдет же он против всех друзей Жени один на один.

Господи, да что ему надо от меня? Я не понимаю.

Я не дочь миллионера, не владею миллионами. Да, я даже не красавица, за которую мужчины готовы драться.

Вижу, как Захар подходит к машине, они о чём-то разговаривают с Женей. Захар спокоен, а Женя размахивает руками.

Больше всего я боюсь, что из-за меня пострадает Захар. Он то вообще ни при чём.

Что я могу сделать?

Лихорадочно соображаю. Телефона у меня нет. На столе замечаю телефон Захара, беру в руки и подхожу обратно к стене, чтобы наблюдать за происходящим. Нажимаю кнопку блокировки, а телефон требует пароль.

Чёрт! Смотрю на дисплей, где высветились точки, чтобы ввести графический ключ, и только через несколько секунд соображаю, что я могу набрать экстренный. Ещё раз смотрю в окно с надеждой, что спор всё-таки разрешится. Но там уже не спор, там настоящая драка. Медлить нельзя. Набираю экстренный. Отвечаю на все вопросы.

– Пожалуйста, только быстрее, – шепчу в трубку. – Они его убьют.

С ужасом смотрю, как Захара держат, а Женя бьёт по лицу. Нервы не выдерживают, выбегаю из дома.

– Женя, прекрати, – кричу изо всех сил. – Прекратите его бить. Что вы делаете?

Их пять. Пять! Захар один. А он смотрит на меня, сплёвывает кровавую слюну, глаз заплыл. Он качает головой.

– Я же сказал, чтобы в доме была.

– В машину быстро, – рявкает на меня Женя.

Я медлю, перевожу взгляд с мужа на Захара. Остальных не знаю. Вообще, не понимаю, откуда у него такие знакомые вообще. Это какой-то кошмар.

– Что тебе от меня надо? Оставь ты уже меня в покое. Ты ведь себе такую, как я, с лёгкостью найдёшь. Не верю я в такую любовь, что ты без меня жить не можешь. Так зачем это всё?

– Ты оглохла или что? Я сказал в машину! – орёт Женя, не обращая внимания на мои слова.

– Я имею право жить как хочу. У нас одинаковые права. А ты не имеешь права командовать мной. Врываться к другому человеку во двор, избивать его. А как же ваша дружба?

Женя хватает меня за руку и тащит в машину.

– Ты моя жена, и я имею право делать с тобой, что захочу. Поняла? Ты меня поняла? Я сказал в машину: значит, ты должна лезть в машину без лишних вопросов.

Он запихивает меня на заднее сидение и захлопывает дверь.

Остальные тут же рассаживаются по местам.

Смотрю в окно: Захар стоит у ворот и смотрит вслед. Ощущение, что вижу его в последний раз.

Что теперь будет? Не знаю. В душе полный сумбур, в мыслях хаос. Никогда не думала, что стану заложницей собственного мужа. И как выбраться из его рук, не представляю.

Женя сидит передо мной на переднем сиденье, за рулём лысый мужчина в кожаной куртке, а рядом сидит здоровый бугай. Остальные сидят в другой машине, которая едет следом. Откуда у Жени такие знакомые? Во что он ввязался?

Одни вопросы, а ответов нет. Мне кажется, я сейчас сойду с ума.

А мы всё едем и едем. Сначала по центру, потом выезжаем за город. Наверно, теперь он меня запрячет далеко, чтобы никто вообще не нашёл. Только зачем?

Внимательно смотрю на знаки и встречающиеся таблички с обозначениями, чтобы хоть немного понимать, куда меня везут. Через минут пятнадцать подъезжаем к какому-то поселению. Прочитать название не успела. А здесь сплошь одни коттеджи. Один круче другого, будто хозяева соревнуются между собой, у кого коттедж богаче и выше. Машина проезжает до конца и сворачивает налево, здесь ещё одна улица. Также едем до конца и останавливаемся перед предпоследним домом справа.

Неужели Женя привёз меня в свой дом, про который Захар говорил?

Женя выходит, открывает дверь с моей стороны

– Выходи, – командует мне.

Я решила пока с ним не спорить, не нарываться, буду спокойной, пусть думает, что смирилась. Как только появится шанс – сбегу. Полиция мне вряд ли чем поможет. Сколько я уже заявлений написала ,а они даже не пошевелились, наверно, пока мой труп где-нибудь не найдут, они и не возьмутся. Сбегать надо будет из города, здесь без вариантов. Меня никто не сможет защитить, даже Захар. Теперь мне это становится отчётливо ясно.

Спрыгиваю на подножку, Женя перехватывает пальцами моё запястье, словно наручниками, тянет за собой.

– Теперь будешь жить здесь. И только попробуй сбежать. В следующий раз с тобой будет то же самое, что и с Захаром.

Глава 24

Первый день заточения я не встаю с кровати. Нет желания ни двигаться, ни что-то делать в этом доме.

Разве я когда-нибудь могла подумать, когда начала встречаться с Женей или когда выходила за него замуж, что он вот так просто запрёт меня в доме, как невольницу. Мысли роились в голове, словно улей потревоженных пчёл. Я понимала, что Женя всё это творит не от большой любви ко мне. Вот только причина оставалась скрытой для меня, хотя я догадывалась, что здесь замешаны деньги. Был бы у меня доступ к интернету, я бы уже что-нибудь нашла. Но без телефона и связи с миром ничего не шло в голову. Все версии казались чересчур фантастическими. Про связь с мафией или что-то подобное даже думать не хотелось. Смешно ведь. Такого с обычными женщинами не случается. Какая ещё мафия, сейчас ведь не девяностые. Да и я тут при чём? Даже если допустить такую мысль. Сомневаюсь, что Женя спрятал меня от мира ради того, чтобы сохранить мою жизнь. Я чувствовала, что он что-то сделал за моей спиной. Причём не только себя втянул, но у меня и всё бы так и продолжалось, если бы я не решила от него уйти.

На второй день я поняла, что просто лежать глупо. Надо заставить себя встать и идти на разведку. Спасти меня никто не сможет, да и не будет. У меня есть только я и я не имею права сдаваться. Надо что-то делать. Где-то ведь должна быть связь. Или, может, как-то привлечь внимание соседей.

В любом случае сначала сходить на разведку.

Выглядываю в окно, оно выходит на задний двор. Здесь и бассейн, и шезлонги, трава ярко-зелёная.

А вот и повод выйти. И солнышко светит ярко и горячо. Иду к шкафу. Интересно, Женя и о моём гардеробе позаботился?

Так и есть. В шкафу полно одежды. Всё подготовил, получается. Даже купальник есть. Переодеваюсь в открытое бикини, накидываю короткий халатик и выхожу из комнаты.

В доме тишина могильная, не слышно ни шороха, ни скрипа. Будто я во всём мире одна осталась.

Хочется идти на цыпочках, как можно тише, чтобы не шуметь и не нарушать тишину дома. Но одёргиваю себя за собственную трусость.

Плечи выпрямила и пошла с высоко поднятой головой.

Спускаюсь по лестнице, прохожу через весь дом.

Никого.

Только когда выхожу на задний двор, замечаю лысого мужика, который сидел за рулём.

Неужели ко мне ещё и охрану приставили?

Прохожу дальше, к ближайшему шезлонгу.

– Вы не должны здесь находится, – басит гнусаво громила и идёт ко мне.

– Что значит, не должна? – спрашиваю строго, а у самой внутри, кажется, сейчас от напряжения лопнет выдержка. – Мой муж сказал, что это теперь мой дом, и я могу здесь делать, что захочу.

– Вот в доме и делайте, а здесь нет.

– Я хочу просто позагорать. Что в этом такого? – не сдаюсь я.

– Вот с Евгением Вячеславовичем об этом и разговаривайте. А мне дан был прямой приказ держать вас в доме.

– А иначе что? – спрашиваю с вызовом.

– А иначе придётся применить силу.

И для большей убедительности показывает огромный кулак.

Однозначно в схватке с ним я не выстою, поэтому слушаюсь и возвращаюсь обратно.

Так. Раз исследование двора отменяется, то можно заняться исследованием дома. Может, я что-нибудь найду. Телефон или…или не знаю, что, но точно найду. Мне нельзя отчаиваться.

Почти два часа я трачу на исследование дома. Обследую все комнаты, нахожу несколько трубок от стационарного телефона, но в них тишина. Только одна комната остаётся не исследованной, она заперта на ключ. Ломиться в неё нет смысла, надо подумать, как открыть замок. Её закрыли неспроста, наверняка там есть что-то такое, что мне очень нужно, иначе её не стали бы закрывать.

Встаю на колени, мои глаза оказываются на уровне замка. Рассматриваю отверстие, чтобы запомнить очертания. Сама не знаю, зачем это делаю, я ведь не взломщик, даже не знаю, какие инструменты нужны. Но вдруг где-то лежит запасной ключ. И я должна знать, какой ключ мне понадобится. Снова смотрю щель для ключа. Закрываю глаза, пытаясь воспроизвести все выемки в памяти.

Так увлекаюсь, что звук открывающейся двери слышу в последний момент.

Подскакиваю на месте и делаю рывок в сторону гостиной, плюхаюсь на диван. Не хочу , чтобы он заподозрил меня в попытке проникнуть в эту комнату.

Из гостиной мне видно, как Женя, не спеша, входит в холл, несколько секунд стоит, прислушивается. Направляется сначала к лестнице, видимо, думает, что я в комнате.

– Неужели навестить жену приехал? – я усмехаюсь с издёвкой.

– Приехал. А что? Ты против?

– Да. Но тебя же это не волнует. Так ведь?

– Абсолютно верно.

– Я хочу знать, почему ты держишь меня здесь? – я встаю с дивана, скрещиваю руки на груди, но готова в любой момент сорваться с места и бежать.

Знать бы ещё, где у него ключи от машины. Он же на машине приехал. Если сам, то можно было бы выскочить с его ключами к машине, вряд ли он её припарковал уже во дворе, да даже если и припарковал, я просто снесу ворота и уеду.

Но смелая я только в своих мыслях и фантазиях, на самом деле, я вряд ли решусь на такой отчаянный и непродуманный поступок.

Женя устало трёт переносицу. Подходит к дивану рядом со мной и садится. Откидывается на спинку.

– Знаешь, Оль, я так устал от выяснения отношений. И от работы устал, честно. Хочу куда-нибудь уехать и отдохнуть. В тишине. Слушать шум волн, лежать на берегу и, чтобы ты была рядом со мной.

Я молчу. Не совсем понимаю такое неожиданное переключение.

– Вот скажи мне, разве я многого хочу? Просто спокойной и нормальной жизни. Просто у нас мир так устроен, что с неба ничего не падает и за всё надо платить. И мне надо расплатиться за спокойную жизнь. Я прошу тебя, потерпи немного. Как только все дела утрясутся, мы уедем.

– Так, может, тебе лучше с собой Ксюшу взять? Она будет счастлива улететь на халяву в любую точку мира.

– Оль, вот ты опять начинаешь. Я же просил, давай оставим Ксюшу и Захара в прошлом. Есть только ты и я. Мы семья. Я хочу того же, чего и ты. Хочу дружную семью. Детей. Путешествовать по миру, ходить в лучшие рестораны. Мы же мечтали об этом.

Глава 25

– Не твоё дело, – цедит сквозь зубы Женя, разжимает пальцы и, наконец, могу вдохнуть полной грудью. – Я устал. Ты что-нибудь готовила?

Качаю головой отрицательно.

– А чем ты занималась всё это время? Я же сказал, теперь это наш дом. И я хочу, чтобы ты занималась домом и ждала меня с работы.

– Готовь себе сам. Я тебе не служанка, – сама удивляюсь своей смелости, раньше я бы никогда не посмела так ответить мужу. Но расплата тут же прилетает мне в качестве пощёчины.

– Это вот такая благодарность за всё, что я для тебя сделал? – срывается Женя.

Щека горит, я оседаю на пол, ноги подкашиваются и не держат.

– Да кем ты без меня была? Обычная девчонка, которая и двух слов связать не могла. А теперь, посмотрите-ка, огрызаться стала. Забыла, как мне говорила, что обожаешь меня? Забыла, как клялась любить всегда? Что-то любовь у тебя какая-то недолгая. Да, я изменил тебе, сорвался, захотел Ксюшу попробовать, потому что ты в постели как бревно. Рыба замороженная. Как я только не пытался с тобой секс разнообразить, но тебе же этого не надо. Я хочу трахаться со своей женой так, чтобы она стонала от меня, а не молча с закрытыми глазами лежала. Меня заебала одна и та же миссионерская поза. Я хочу трахать тебя по-всякому. И если бы ты вела себя как жена, я бы не пошёл к Ксюше, и вот этого всего не произошло. Это ты во всём виновата. Ты! Простить она измену мою не может, посмотрите-ка, какая принципиальная. А я, получается, могу знать, что ты провела несколько ночей в доме Захара. Ещё и поверить должен, что между вами ничего не было? Ну да. Так и поверил.

Слушаю, как Женя орёт на меня, молчу, хотя тоже хочется ему всё в лицо высказать: и про замороженную рыбу, и про недоверие. Но страх получить опять по лицу сковывает меня.

– Ты не королева, запомни это. Так что сиди и помалкивай. Всё, что от тебя требуется сейчас – это продолжать быть женой. Чтобы в доме было уютно и чисто, а на столе стояла еда к моему приезду. Поняла? А про развод вообще забудь.

– Но…– пытаюсь возразить. Губа болит, шевелить больно.

– Я всё сказал.

Действительно, абсолютная власть развращает и показывает человека, какой он на самом деле. И Женя эту проверку не прошёл. Как бы у меня отец с матерью ни жили, но он никогда на неё руку не поднимал.

Женя подаёт мне руку, но я встаю с пола самостоятельно. Не обращаю внимания ни на его руку, ни на его присутствие. Даже разговаривать с ним больше не хочу.

Разворачиваюсь и хочу пойти в свою комнату, но слова Жени останавливают меня.

– Я всё ещё жду ужин. Продукты там есть.

Смотрю на него исподлобья. Так и хочется послать его подальше ,но здравый смысл подсказывает, что лучше его не злить. Мне ещё руки и ноги целые нужны. Я всё равно попробую сбежать. И пусть попробует потом со мной также поговорить, когда я в полиции буду.

– Не надо на меня так смотреть. Ты сама во всём виновата. Не стала бы разводиться, жили бы как раньше. И всё было бы хорошо.

Через силу заставляю себя пойти на кухню. Как жаль, что я не знаю ни одного снотворного зелья, чтобы сварить и подсыпать ему в еду. А может, в аптечке что-нибудь есть? Должна же быть аптечка в доме или какие-нибудь лекарства. Мне бы это очень помогло, хотя бы на несколько минут, чтобы вырубился. Чтобы не привлекать внимания, передвигаюсь по кухне спокойно, знакомлюсь с содержимым ящиков. Проверяю наличие хоть какого-то лекарства. Также изучаю холодильник, который забит продуктами. Глядя на продукты, чувствую, как урчит мой желудок, я ведь сутки уже не ела, даже больше. Не хотелось ничего.

Надо поесть, может, поэтому идей никаких нет.

Но ни еда, ни несколько прошедших дней не приносят мне решения, как выбраться из домашней тюрьмы. Иногда нападает паника, и мне кажется, что никогда не выйду отсюда, настраиваю себя не отчаиваться. Иногда приходит спокойствие, что когда-нибудь должно же это закончиться. Меня, в конце концов, должна начать искать мать, Захар, коллеги. Только один Захар знает всю правду, но я не верю, что он поедет вызволять меня. Хотя мог бы сходить в полицию, написать заявление. Это ведь похищение.

А может, он испугался? Его ведь так избили. А, может, ещё чем-нибудь пригрозили.

Чем больше проходит дней, тем сильнее отчаяние охватывает меня. Женя, как обычно, уезжает утром на работу, а вечером приезжает домой. Чтобы не сойти с ума от одиночества, я постоянно нахожу себе занятия. С утра готовлю, пеку что-нибудь. Каждый раз, когда завожу тесто, вспоминаю, как это делал Захар. Но у меня всё равно так не получается. Хотя Жене и так сойдёт. Потом смотрю какой-нибудь фильм, или начинаю читать книгу, протираю пыль. Ночью Женя спит в соседней комнате. Иногда не приезжает совсем. Дни тянутся долго, а ночи ещё длиннее.

Когда уже это всё закончится?

Всё чаще ловлю себя на мысли: нужна ли мне такая жизнь? Всё равно никому не нужна, раз до сих пор никто не нашёл.

Эта мысль в очередной раз приходит ко мне в голову, когда лежу в ванной.

А что, если сейчас нырнуть, и всё?

Что лучше: жизнь в неволе или всё же смерть?

Медленно опускаю голову под воду, задерживаю дыхание.

Смогу или нет?

А в памяти всплывают строки из “Преступления и наказания”:

«Тварь ли я дрожащая или право имею?»

Имею ли я право распоряжаться своей жизнью? Или всё же надо бороться до конца?

Воздух подходит к концу, чувство самосохранения толкает меня вынырнуть, но упрямство останавливает.

Над водой неожиданно вижу лицо Захара. Наверно, это уже глюки от нехватки кислорода?

Но моя галлюцинация опускает руки в воду, обхватывает меня и поднимает из воды.

В голове шум, хватаю воздух ртом, не могу надышаться. А сквозь шум в голове, словно издалека слышу голос Захара.

– Оля, Оль, ты что, с ума сошла? Дурная! – прижимает к себе, обнимает, такой большой и твёрдый, точно не галлюцинация. – Господи, Оль, скажи хоть что-нибудь!

А я просто улыбаюсь от счастья.