Развод в 40. Его молодая любовь

Глава 1

– Твоего мужа видели в ресторане с Паулиной Шиковой. Ты об этом знаешь?

Поднимаю взгляд от каталога с летней коллекцией.

Ната пьет чай на белом диванчике. Всегда с иголочки: модный светло-лавандовый костюм, каре в оттенке холодный блонд и туфли на умопомрачительном каблуке.

– Паулина Шикова? – хмурюсь я.

Имя знакомое.

– Модельер, декоратор и известный блогер. Ты о ней не слышала?

– Кажется, дочка о ней говорила… Я думаю, это ошибка. Данил с ней не знаком.

– Но их видели в «Золотом пассаже». Помнишь Катьку Васильеву?

– Одноклассницу?

– Она там администратор. Ты же на каждую встречу его таскала, Катька его знает в лицо. А он ее не узнал. Так ты не в курсе?

Намекает, что Данил изменяет?

Только не он. Вместе мы двадцать лет и прошли огонь, воду и медные трубы. По отдельности не существуем: он левая рука, я правая, две части одного целого. Усмехнувшись, складываю каталоги.

– Скорее всего, он встречался с этой Шиковой из-за свадьбы Насти. Готовит нам сюрприз. Вроде Настя без ума от нее, если не путаю.

– Когда свадьба? – широко улыбается Ната. – Не страшно становится тещей? Там до бабушки недалеко.

– Это случится со всеми нами, – смеюсь я. – Дату пока не выбрали. Нужно утрясти детали с родителями жениха. Встречаемся в субботу, если честно, я волнуюсь.

– Ни пуха тебе, – Ната изящно ставит чашку на край стола и забирает каталоги. – Если что-то присмотрела, рекомендую не затягивать с закупкой. В начале мая коллекция должна быть в магазинах, если не хочешь завалить продажи.

– Я бы с радостью, но нет свободных средств.

– Попроси у мужа, – сверкнув улыбкой, она выпархивает из салона.

После Наты начинает раскалываться голова. Гашу арома-палочку и пять минут массирую переносицу с закрытыми глазами.

Вечером спрошу у Данила, что за Шикова.

Хотя…

Смотрю на часы.

Скоро обед, почему не заскочить? Все равно в налоговую, это по пути.

Перекусим и все обговорим.

– Оль, я поехала, – предупреждаю продавца и, поправив макияж, спускаюсь вниз.

Устраиваюсь за рулем красной «субару», которую Данил купил на круглую дату пять лет назад.

Мне вообще повезло с мужем.

На восьмое марта Данил подарил шикарный букет роз и кольцо с сапфиром, но поужинать со мной не смог. В последний момент отменил ресторан. Срочная бизнес-встреча. В нашей семье негласное правило: работа Данила на первом месте. Подруги меня не понимали. И в молодости было тяжело. Но это дало плоды – он великолепно зарабатывал и все, что мы имеем, его заслуга. А многие мои подруги, требовавшие от половинок внимания, к моему возрасту остались ни с чем – их мужья звезд с неба так и не нахватали. Отмененной встрече я расстроилась, но и не подумала обидеться на Данила – он работает на наше общее благо. Я занималась остальным: нашим образованием, детьми, родителями, бытом, здоровьем домашних, помогала ему. Мой салон хоть и приносил неплохо, но удержать на плаву семью из четырех человек не смог бы. Тем более, на том материальном уровне, который обеспечивал Данил…

В конце улицы появляется сияющее здание бизнес-центра. Сбрасываю скорость. Обычно я ставлю машину там. Охранник предупреждает, что я приехала и Данил встречает меня. Но сегодня проще оставить «субару» на улице, чем лезть под шлагбаум.

Паркуюсь на стоянке кафе и иду к БЦ.

Погода прекрасная!

Весна в разгаре. Свадьбу Насти запланировали на осень, а жаль – атмосфера в апреле непередаваемая! Мы с Данилом, вопреки стереотипам, расписались в мае, и я ни дня об этом не пожалела…

Поднимаюсь на лифте на пятнадцатый этаж, где муж снимает этаж под офис.

– Данил на месте?

Секретарша ерзает и делает большие глаза.

– На месте или нет? – повторяю, замечая вокруг кое-что странное.

На стульях для посетителей лежат сиреневые подушки. Декор повсюду, шторы заменили на более дорогие. А крошечная вазочка с сухоцветом напоминает такую же, с нашей кухни. У нас она появилась полгода назад. Я думала, Настя купила, но в офисе отца она бы не стала хозяйничать. Данил абсолютно равнодушен к декору.

– У Даниила Евгеньевича встреча с госпожой Шиковой, – секретарша густо краснеет.

– С Паулиной Шиковой? – переспрашиваю, испытывая ужасное дежавю.

Так вот откуда украшения!

Она их принесла.

С сердца камень падает. Я уже было испугалась, что здесь кто-то хозяйничает.

Значит, муж пригласил Шикову как декоратора на свадьбу. Поэтому она предоставила «портфолио» – свои изделия. Это для нас не слишком дорого? Обсудим за обедом.

– Поняла вас! – с вазочкой иду к дверям кабинета.

У секретарши новый приступ паники.

– Вам туда нельзя! – она вылетает из-за стола.

– Я его жена, – напоминаю, вдруг меня не узнали, и вхожу в кабинет, пока секретарь не повисла на мне, как бультерьер.

Солнце слепит глаза через панорамные окна.

Данил и Паулина Шикова целуются, от наслаждения закрыв глаза. Рука моего мужа скользит по стройной спине и талии с таким чувством, словно у них медовый месяц.

То ли они меня не видят, то ли… им плевать!

Пока стою с открытым ртом они, наконец, нехотя отрываются друг от друга.

– Дашенька, вы заказали столик? – спрашивает Данил, так и не повернувшись. – Перенесите совещание, мы едем на обед.

Принял меня за секретаршу.

От увиденного перехватывает дыхание.

Вазочка выпадает из рук и осколки со звоном разлетаются по полу.

– Ваша жена приехала, – краснея еще гуще, бормочет секретарь.

Только тогда Данил поворачивается.

– Софа?

– Что происходит? – спрашиваю я, глупо улыбаясь. – Данил?

Похоже на розыгрыш.

Глупую, неуместную шутку. Раньше не понимала, как жены могут закрывать глаза на очевидное, а теперь поняла… Просто поверить в такое невозможно.

Это равно катастрофе.

Концу света.

Вы же не поверите, что завтра в Землю врежется метеорит и все умрут, ха-ха, какой занятный фейк!

Глава 2

– Софа, – повторяет он. – Повернись, не хочу с твоей спиной разговаривать.

– Не хочу.

Горшки лаванды – мой личный источник силы. И слез не видно, стекающих по щекам.

– Давай без обвинений, ладно? – вспыхивает он. – Разойдемся, как взрослые люди. Я боялся этого разговора, оттягивал как мог. Хорошо, что ты все увидела.

Вспоминаю счастливый поцелуй в солнечном офисе.

– Сколько ты с ней встречаешься?

– Два года.

Бах! Искры из глаз.

Как будто пощечину отвесили. Два года?

– То есть, пока я решала проблемы с детьми, лечила твою маму, помогала с твоим бизнесом – ты изменял мне с Шиковой?

– Я же просил без скандала! – отрезает он.

– Я тебе помогала, Данил! Сказать ты не мог? Подойди и сказать: я больше не люблю тебя, а ты мной пользовался! Пусть бы она лечила твою маму, работала, и обеспечивала быт! Я все время пахала на семью, как проклятая!

– Я тебя не просил.

– Да?

– Да, Софа, не просил, – он становится потише. – Хватит строить из себя жертву. Хотел сказать все спокойно, но знал же, что с тобой всегда так!

Да, он не просил.

Я сама впряглась. Как делала это с первого дня замужества, когда Настька орала ночами – вставала, кормила, успевала себе и Данилу писать диплом. Трудности семьи – это мои трудности. Я не могу быть в стороне.

– Тебе тоже помогли. Твой бутик приносит доход только потому, что мама пустила тебя на свою площадь, а не сдала в аренду. В общем так… – он зажимает рот рукой. – Я хочу, чтобы ты съехала.

– Это и мой дом. Я вложила сюда квартиру родителей.

– Мы планируем ребенка. Когда она родит и с деньгами станет лучше, выкуплю твою долю. Но жить здесь будем мы с детьми… Мы так решили.

– Что?! Дети уже знают?

– Давно все знают, Софа. И дети… согласны. Это наше общее решение. Здесь уже налажена жизнь, никто ничего менять не хочет, но один из нас должен уйти. Проще сделать это тебе, чем нам всем.

– И вы решили, что лишняя – я? – появляется острое чувство обездоленности. – Они давно знают?

– Настя около года. Игорю недавно сказал.

Сердце не просто разбили об пол, но и растоптали. Отворачиваюсь, вдыхая лавандовый запах. Спокойно, София… Тебя предали.

– Кто еще знает? – спрашиваю побледнев.

Желание выкидывать его чемоданы с балкона и бить посуду проходит.

Даже выяснять отношения.

Мне давно вонзили в спину нож, а я этого не замечала, утопая в заботах. Не видела очевидного. Мне врали. Все, кроме Натки, которая попыталась открыть глаза!

Все же знали, что мы с Данилом никуда друг без друга. У нас настоящая любовь, которая переживает годы.

Самая красивая пара в универе.

Успешная семья.

Нам все завидовали.

Нашему образу жизни, нашей семье, нашей любви. Я жила в самообмане чертовых два года.

– Кто еще знал, Данил? Твоя мама?

– Да, – вздыхает он.

– На работе?

– Там все знают.

Детям его зама я дарила белых ангелочков на Рождество. Сотрудникам сувениры и подарки на дни рождения. С партнером Данила и его женой мы знакомы с универа.

А Паулина приходила к нему на работу, не скрываясь. Ее декор лежит там открыто.

Два года лжи.

– Прости, Софа, я не знал, как тебе сказать. Я должен был сделать это раньше. Все зашло слишком далеко.

Противно слушать оправдания.

Побледнев, прохожу мимо и беру чемоданы. Вот и пригодились. Только соберу не вещи Данила, а свои.

– Ты уходишь? – с явным облегчением спрашивает он.

Молча запихиваю самое необходимое: одежда, гигиена, косметика.

– Софа, я не настаиваю, чтобы ты уходила сейчас, – тревожится он. – Переночуй, подыщи квартиру, утром я помогу переехать.

– Не трудись, – отрезаю я.

– Я тебя не гоню, знай это.

– Еще бы ты гнал меня из моего дома! – огрызаюсь, вешаю на плечо сумочку и хватаю чемодан за ручку. – Не забудь сменить постельное белье после меня. Счастливо оставаться… предатель.

Он только зло фыркает.

Гружу чемодан в машину, бросаю сумку на пассажирское сиденье и сажусь за руль.

Вот ты и бездомная, Софа.

Интересно, что Данил скажет детям, когда они придут, а меня нет? И позвонят ли они? Или отец скажет, что открыл маме двухлетнюю тайну и все будет хорошо?

Поднимаюсь и под удивленным взглядом Данила забираю горшки с лавандой. Я добавляла цветки в чай. Для меня это – символ дома. А раз дома нет, как-нибудь перетерпим до съемной.

– Это только до завтра, – обещаю цветам.

Лаванда заняла все заднее сиденье и пол.

В гостинице снимаю номер на ночь.

Завтра нужно искать квартиру. Как это вообще делается, я с молодости не снимала…

Странное чувство.

Жизнь разрушается, а я стою на осколках и не могу к этому привыкнуть.

На мне держался дом и наш семья.

Я держала ее на плечах, как Атлант.

А они решили, что именно я – незаменимый винтик в механизме, несущая опора – лишняя в доме.

Третья лишняя.

Договариваюсь на просмотр квартиры на завтра: старый ремонт, зато «зеленый» центр – это сталинский дом в старых переулках, и спускаюсь поужинать в кафе.

Одна.

А там с ним – она.

Вбиваю в поисковик «Паулина Шикова», и любуюсь тоннами фото из блога. Тридцать один год. Молодая, с шикарной гривой светлых волос. Ходит на йогу. Творит. Живет на полную.

На многих фото она даже без макияжа – и все равно красивая.

Я считала, жена должна быть хозяйкой на кухне, успешной на работе и путаной в постели. Все успевать. Думала, в этом залог счастья.

Самыми болезненными оказались не мои заблуждения. А то, что Данил меня в этом поддерживал, а затем встретил полную мою противоположность. Ленивую, легкую, и творческую. Теперь они вместе и счастливы.

Планируют ребенка.

Мне Данил даже не намекал, что хочет третьего! Считал, что я стара для этого. Мне сорок. Скоро будет сорок один.

И я развожусь.

Глава 3

– Это, вообще-то, и моя квартира, а не только Данила. Но я уже съехала, если вас это тревожит!

Он уже и мамочке нажаловался.

Это не только его жизнь, но и моя. И это он ее разрушает!

– Нет, Софа. Я про твой бутик. Ты должна освободить место.

Это было ожидаемо.

Если у тебя бизнес на территории свекрови, то при разводе это значит, что у тебя нет бизнеса, милая.

Нужно было позаботиться об этом заранее.

Нужно было вообще о себе позаботиться, а не верить, что это сделает твоя семья! Потому что за час-два, пока вы обсуждаете детали развода, она перестает быть семьей. И ты одна. Одна все решаешь.

– Мне нужна пара недель, Зоя Викторовна, – голос звучит глухо, но я сдерживаюсь.

Это у меня жизнь рушится, а у них все отлично! Это шокирует больше всего. Данил, дети, свекровь – все ведут себя так, словно уже пережили наш развод!

– Софа, милая, мне это не подходит. Помещение нужно срочно. К обеду его смотрят. Ты должна вывезти вещи сейчас, это ведь не трудно?

– Зоя Викторовна! – выдыхаю я. – Это невозможно! Мне некуда переезжать, где хранить манекены, мебель? Ваш сын меня выгнал, я даже квартиру не успела снять!

– Не преувеличивай, дорогая. Ты сама ушла. Мебель и манекены оставь. Помещение смотрит кредитор Дани для своей племянницы. У нее магазин одежды, ей пригодиться. Давай не будем расстраивать Роберта Артуровича, он уважаемый и занятой человек, и ты просто вывезешь вещи, хорошо? Или мне попросить администратора убрать товар? У нас ведь нет договора аренды, дорогая. Ты там на птичьих правах.

– Это мои манекены, – сдавлено произношу я.

– Их оплатил Даня. Как и мебель. Если Роберту Артуровичу помещение не понравится, я предложу его Паулине под салон моды.

Молчу несколько секунд.

Если не забрать одежду, ее могут просто выкинуть. Собственник по бумагам – свекровь.

– Я вывезу товар, – сдавленно отвечаю.

– Спасибо, дорогая.

– Старая ведьма, – произношу я, отключив телефон.

Внутри все бурлит и полыхает!

Я ухаживала за ней, когда она болела! Поддерживала дом в чистоте, готовила, убирала за ее кошками. А она хочет мою мебель и манекены подарить какой-то неизвестной женщине или вообще Паулине!

– Что происходит? – бормочу я.

Сажусь в машину, салон насквозь пропах лавандой, и я глубоко вдыхаю.

Спокойно.

Я вывезу товар, после обеда назначен просмотр квартиры. Найду жилье и возьмусь за площадь под магазин.

Но сердце уже болит, подсказывая, что потеря проходимого места, за которое не нужно платить, может оказаться концом моего бизнеса. Второе такое я не найду.

Свекровь получила площадь в популярном ТЦ в подарок от Дани лет пятнадцать назад. Она мечтала о своем бизнесе. Сейчас там космические цены.

Первый этаж. Прибыльное место.

Но с бизнесом не пошло, а когда я искала помещение под бутик мне по-родственному предложили его. Не просто так. Я ничего не платила, но Данил взял на себя все расходы на мать из нашего, семейного бюджета.

Один за всех и все за одного…

Это было нашим семейным девизом. Однажды Настя принесла из школы задание: сделать семейный проект. Рассказать о семье и придумать семейный девиз. Мы были еще бедными, но счастливыми, целый вечер потратили, извели несколько листов ватмана, кучу чернил, и вообще, отлично провели время. Девиз выбрали: один за всех и все за одного.

Мы верили в это.

И я долго играла в эту игру – все годы брака. Верила, что и мне помогут, если что-то пойдет не так. Все вкладывала в семью, все силы и средства, включая квартиру, доставшуюся от умерших родителей.

Оказалось, этот девиз именно то, чем является: глупые слова на ватмане. Можно верить в любые иллюзии. Реальными они не станут.

Мои дети знали, что отец хочет уйти. Его мать знала.

Не предложили помощь. Настя не поддержала меня по-женски, как дочка маму. Это просто слова, выписанные чернилами каллиграфическим почерком. Не верьте в замки, возведенные из песка и грез.

Господи!

Никогда мне не было так больно! Когда рожала детей, когда родители ушли один за другим, тихо и спокойно, я восприняла это, как нормальное течение жизни. А это –предательство.

Предательство мужа, детей, свекрови. Всех, кого считала семей и верила: один за всех и все за одного. Семья осталась, это меня попросили уйти.

Слезы текут по щекам, пока еду в ТЦ.

Продавец Оля уже на месте.

– Привет, – ласково улыбается, когда вхожу.

Даже у нее ничего не изменится. Племяннице этого Роберта Артуровича или Паулине тоже понадобится продавец.

– Привет. Оль, у меня плохие новости, я съезжаю. С завтрашнего дня выходишь в отпуск, пока не найду помещение.

– Оплачиваемый? – немедленно уточняет она.

– Не знаю. На сегодня ты не нужна.

Мы здесь пятнадцать лет, адрес знают постоянные клиенты, на него идет реклама. Переезд равен банкротству.

Оля убегает, а я вытаскиваю из подсобки коробки. Снимаю с манекенов платья, с вешалок – брюки и блузки. До обеда должна успеть.

Но я так разбита, что с трудом заставляю себя двигаться. Вроде добро мне сделали, а обернулось медвежьей услугой. Была бы самостоятельна, сейчас бы спокойно работала.

Личная жизнь – ноль.

Карьера – ноль. Я не строила ее, вложившись в бизнес, потому что только он дает свободу для маневра в плане времени и семьи.

Бутик – теперь тоже ноль.

Я сама… ноль?

Мне за сорок, все, что могло случиться – случилось. На мое место придет другая: успешная, молодая, счастливая. Она не писала на ватмане «Один за всех и все за одного». Она верила в материальный мир и себя, поэтому вытащила козырную карту.

Одна за всех, все за одного.

Вот наш реальный девиз.

Я была за всех – защищала свекровь от Данила. Готовила ей, убирала, водила по врачам. Данила защищала от свекрови, говорила, вы знаете, какой он и как повезло, что вы воспитали такого сына! Защищала старшее поколение от детей, просила отнестись с уважением. А от бабушки и отца просила снисходительности для младших. И только для меня никто ничего не просил.

Глава 4

Прихожу в себя от стука в боковое стекло.

Но первое, что вижу – смятый капот моей «субару», которая всмятку поцеловалась с «танком». Машина погибла. Металл потрескивает, воняет маслом и бензином. Стекло сплошь белое от трещин и частично выбито на капот.

Повсюду лаванда.

Разбитые горшки с землей лежат в салоне, вокруг машин, на капотах, один оставил существенную вмятину в лобовом стекле «танка». Кругом цветы лаванды и ее ядерный запах. Даже в моих волосах.

А что с водителем?

– Девушка! – снова стук. – Вы живы?

Поворачиваюсь и опускаю стекло.

Голова кружится, но скорее это от лаванды и потрясения. Ноги целы, ничего не болит.

Вижу крупную мужскую ладонь с широким запястьем. На манжет сорочки с шикарными запонками и рукав пиджака налипли лепестки лаванды.

– Эй! – он заглядывает в салон, и мы встречаемся взглядами.

У него карие умные глаза. Густые брови с первыми ниточками седины. Ровесник Данила или старше. Из-за смуглого лица и зачесанных назад волос с проседью он напоминает сицилийского мафиози. По выражению лица догадываюсь, что он и есть владелец «танка».

Дрожащей рукой открываю дверь и выбираюсь на асфальт. Лавандовый кофе оказался на блузке.

Но не это самое страшное.

Со стоном подхожу к бамперу. Горячий двигатель потрескивает, выглядывая из-под капота. Всмятку! Боюсь подсчитывать стоимость ремонта. Если на меня не повесят вину! Мужик упакованный и подозрительно напоминает бандита.

– У вас есть страховка? – у него низкий голос.

– Да, – из глаз неконтролируемо льются слезы.

– Вызову ГИБДД.

Пока мужчина звонит, падаю на сиденье и рыдаю. Беды не приходят одни! У меня началась черная полоса, какое-то проклятие! Измена мужа, развод, меня выгнали из квартиры и с работы, так мало было! Я лишилась машины и на меня могут повесить вину.

– Как вас зовут?

Поднимаю голову.

Мужчина протягивает бумажный носовой платок.

– София.

Почему-то разговор с ним успокаивает. Может неторопливость в голосе, или он немного напоминает отца: такой же крупный и спокойный.

– Я Роберт. Не плачьте. Все проблемы решатся.

В голове что-то щелкает. Складывается два и два. Я торопилась уехать, чтобы не столкнуться с многоуважаемым кредитором Данила, а он на своем «танке» рвался на встречу в ТЦ, чтобы посмотреть помещение для своей племянницы... Я протаранила машину Роберта Дробовика?

– Роберт Артурович?

– Мы знакомы?

– Я снимала помещение до вас.

– М-м-м, – задумчиво произносит он. – Вы арендовали у Белозерского?

Взгляд падает на осколки горшков и цветы вперемешку с одеждой из коробок. Она тоже кругом. Еще и части товара лишилась.

– У его матери. Пятнадцать лет, – так и не могу избавиться от обиды.

– Это недвижимость Белозерского. Про мать впервые слышу, – он со вздохом осматривает бампер своего «танка», вросший в мою машину.

Настраиваюсь на долгое ожидание, но инспекторы прибывают в рекордное время.

– Ребята, у меня нет времени ждать, – он жмет руку старшему. – Оформите для девушки, чтобы получила страховку. Вину признаю. Нужно было смотреть, куда еду.

– Все сделаем.

– София, – он подходит. – Приношу извинения, я уезжаю, сейчас за мной прибудет машина. Страховая выплатит компенсацию. Смело оформляйте протокол в свою пользу. Мой адвокат все подпишет.

– А помещение вы не будете смотреть?

– Даже не подумаю. У меня было пять минут, я уже опаздываю на следующую встречу.

Роберт уходит к своему «танку», а я удивленно смотрю вслед. Даже не попытается вывернуть так, чтобы не платить? Есть мужчины, у которых время дороже расходов и, кажется, я встретила одного из них.

Пока гаишники делают замеры, оглядываюсь. С плеч камень упал, когда поняла, что виновник не будет судиться, но в остальном новости плохие. В салон я поставила коробку с самыми дорогими платьями. Все в земле и в лаванде, вещи испорчены. Можно отдать в химчистку. Но первоначальный вид уже не вернешь, плюс к себестоимости… Среди осколков нахожу целый горшок с лавандой. Слегка пощипанной, но выживет. Ставлю горшок на покореженный капот.

– Цветами занимаетесь? – интересуется гаишник.

– Одеждой…

Раньше я бы просто позвонила Данилу. А сейчас чувствую себя без рук. Замечаю, что Роберт за мной наблюдает с обочины. За ним прибывает новый «танк», и он садится на заднее сиденье.

На оформление и буксировку уходят пара часов, которые полностью меня выжимают. Но хотя бы руки не трясутся. Землю и разбитые горшки выметаю щеткой для снега в гараже. Одежду придется оставить. Пропахнет бензином и маслом, но другого варианта нет. Заберу, как только сниму квартиру…

Квартира!

Как я могла забыть?

Наверное, ушла, я не явилась на встречу! Но все равно набираю номер старушки.

– Простите, что не предупредила. Я попала в ДТП. Квартира еще не сдана?

– Если хотите, подходите сейчас девушка. Сталинский пятиэтажный дом, розовый, встречу на проходной.

Розовый дом? Какая прелесть. Вызываю такси и немедленно еду, забрав уцелевший горшок.

Звонок – свекровь. Вздыхаю.

– Зоя Викторовна? – желания разговаривать никакого. – Я съехала, не беспокойтесь!

– София! Нет слов! Что ты натворила, глупая девка?!

– Вы что, кричите на меня? – поражаюсь я.

– Решила отомстить за то, что Даня жить с тобой не хочет?!

– Вы с ума сошли? – чеканю я.

– Ты пыталась убить моего клиента! У Роберта Артуровича сотрясение из-за твоих цветов! Он отказался от просмотра! Даже не надейся, что это поможет тебе вернуться в павильон!

Она бросает трубку. Безумие!

Раньше она иногда выкручивала слова нелюбимых подруг или сиделки, но не мои! Пока не пришло время перевести меня в стан врагов… Разбираться нет времени – подъезжаем.

«Проходной» оказывается калитка с электронным ключом.

– Ворота тоже открываются, если у вас машина, выдам ключ, – сообщает пожилая хозяйка, провожая меня на территорию. – Нам с мужем эту квартиру в молодости дали. Он у меня летчик-истребитель был. Служил в Афганистане.

Глава 5

Утром голова болит от недосыпа.

Но я крашусь, красиво одеваюсь и еду на встречу к восьми. Мы специально с Настей здесь встречаемся: рядом с домом – бывшим домом – и после мы заберем вещи.

Размешиваю сахар в чашечке латте.

Люблю это кафе за то, что подают кофе в настоящих чашках, а не в картонных стаканах. И за букетик настоящих сухоцветов за каждым столом. На моем стоит лаванда. Если придется переехать, в это кафе неудобно будет ходить. Когда рушится жизнь, детали, которые не замечала раньше, тоже уходят. Из них и состоит жизнь.

Не выдержав, включаю соцсети Паулины. Это унизительно и глупо – шпионить за любовницей мужа, но я хочу знать, что за грандиозные новости она готовит подписчикам.

Уже не полосатый тест ли?

Данил сказал, они хотят ребенка.

Сюр какой-то!

Я думала, мы закончили с деторождением. Нужно учить сына, у дочери свадьба – внуки скоро, а он?

«Поздравьте меня! Мы с любимым скоро едем в отпуск! Нас ждут Мальдивы, ласковое море и нежный песок! А если повезет, и природа поможет, то потом нас может ждать пополнение в семействе!»

Чуть не роняю телефон.

Так вот что за «сногсшибательная» новость.

Мрачнею и вытаскиваю салфетку из держателя. В последнее время я плачу часто и неожиданно.

На Мальдивы должны были ехать мы с Данилом!

Мы обсуждали это на новогодних каникулах… Уже купили билеты. И теперь он повезет туда ее? Сын вырос и не хочет отдыхать с нами, Настя отправится в путешествие после свадьбы… Это должен был стать наш первый отпуск без детей за много лет!

В который отправится Паулина.

Она чем это заслужила? Не она ведь пахала на семью много лет, рассчитывая пожить для себя, когда дети вырастут!

Из глаз скатывается слезинка.

– Сволочь, – промокаю глаза.

– София? – над столиком нависает Роберт. – Доброе утро. Надеюсь, вы не обо мне?

Аж горло перехватывает, как неудобно.

– Что вы… просто меня расстроили. Другой человек.

Вряд ли он поверит.

Со вздохом он садится напротив.

– Американо, пожалуйста. София, прошу меня еще раз извинить. Не плачьте.

Роберт произносит это раз в пятый.

Нужно перестать реветь – он воспринимает это на свой счет.

– Простите, дело не в вас.

– Вас кто-то обидел?

– Проблем много навалилось… Работа, авария. Переутомилась, – убираю салфетку от глаз, надеюсь, что больше нервы не подведут. – Я не совсем понимаю, зачем мы встретились. Какие наши следующие шаги. Наверное, стоит заказать экспертизу и…

– Не стоит, – он делает глоток кофе. – Я видел машину. Она в хлам.

– Тогда как мы решим проблему?

– Давайте я куплю вам такую же, и вы откажетесь от претензий.

Сглатываю.

– Вы серьезно?

– Это будет быстрее, чем суд. Как насчет встречи… в воскресенье? Съездим и закроем вопрос.

– Я не могу так… – голос дрожит от удивления.

– Это дело чести. К тому же мне придется оплатить ваши издержки, еще и свои. А в салоне выйдет хорошая скидка.

– Хорошо, – сдаюсь я.

– Тогда до воскресенья, – он любезно улыбается. – До встречи.

Роберт стремительно выходит, оставив недопитый кофе. Садится в «танк» номер два и отбывает. Удивленно смотрю вслед, настолько под впечатлением, что пропускаю, когда появляется дочь.

– Мам, привет!

Настя вламывается в кафе. На ней новый модный кардиган с огромными пуговицами лавандового цвета и джинсы в обтяжку. Она плюхает огромную сумку на стол.

– С папой встречалась?

– Нет, с чего ты взяла?

Она кивает на оставленный Робертом стакан.

– Черный кофе только мужчины пьют. Я думала, вы обсуждали детали развода. Он хотел… Заказала мне кофе?

– Сама закажи…

Вот значит как. Хочет обсудить детали.

Оставив телефон, она идет к кассе. Смотрю, как дочь похожа на меня в юности и сердце болит. Я такой уже не стану. Второго шанса не семью – не будет. В моем возрасте все сложнее: и карьера, и личная жизнь. Снова появляется обида на Данила. Интересно, когда это пройдет. Психологи говорят, через год должно стать легче.

– Мам, с тобой все нормально? – Настя возвращается с чашкой капучино и высыпает пакетик сахара.

– Насть, как вышло, что ты не сказала мне, что у отца другая?

Дочь поднимает глаза.

В них вопрос и… она что-то взвешивает в уме. Как так вышло, что моя дочка, которую я обожала, качала на руках и покупала все, что она хочет – вдруг оказалась не на моей стороне.

– Папа просил. Он боялся причинить тебе боль, мам. Мне жаль, но разве ты сама не замечала, что происходит?

Отворачиваюсь к окну.

Уже жалею, что начала этот разговор. Настя не чувствует вины.

– Ты с ней встречалась?

– Да. Она неплохая девчонка на самом деле. Мам, я все обдумала, после развода не хочу занимать ничью сторону – это ваши с папой отношения, а мне нужны оба родителя.

– И она?

Слова о неплохой девчонке задевают. Хорошие девочки не лезут в постель к женатым!

– Слушай, она популярный, известный человек. Многих знает. Знакомства с такими могут помочь в будущем. Видишь? – она оттягивает крупную пуговицу, единственного яркое пятно на сером кардигане. – Это ее дизайн. Круто, правда?

– Круто? – усмехаюсь я. – Дочь, она разбила нашу семью! А ты с ней общаешься и еще подарки берешь?!

– Мам, семья на месте, с ней все в порядке! Перестань! Ну, сходи к психологу, займись собой, сейчас другое время, никто не убивается по этим разводам. Я понимаю, тебе обидно. Но это пройдет. Никто ни в чем не виноват, и никто ничего никому не должен. Давай лучше свадьбу обсудим?

– Тебе папа так сказал?

– Что сказал? – она пробует кофе.

– Что никто никому ничего не должен.

– Это и так понятно.

Он завел другую и ничего мне не должен. А я должна была помогать ему всю дорогу, ухаживать за его матерью, снимать все заботы, чтобы он посвящал себя бизнесу? Как это вообще работает? Должна только я. Мне никто не должен.

Глава 6

– Он просто покупает мне машину.

Но все же я с удовольствием смеюсь.

– Я два раза была замужем! Просто так мужчины женщинам машины не покупают даже по такому поводу! Немедленно выкинь Данила из головы, марафет, платье, и в воскресенье произведи на Роберта впечатление! Запомни, Софи, развод – обоюдоострая вещь, – она подмигивает. – Сделай так, чтобы разводиться было больно и неприятно не только тебе. Они это заслужили.

– Спасибо, – искренне говорю я. – Только ты могла меня развеселить.

– Я тебя не веселю, – Ната делает большие глаза. – Насчет Роберта я серьезно. Похоже, он положил на тебя глаз, Софа.

Пожимаю плечами.

Как следует я его рассмотрела только утром. Накануне я сама была не своя, а сегодня уже немного успокоилась.

Монументальный мужик, конечно. Есть в нем что-то от природы мужское – не брутальное, не агрессивное, а что-то непоколебимое. Какая-то мужская честь, как он сам сказал.

Такие мужчины делают своим избранницам предложение в ту же минуту, когда они беременеют вне брака. Сами воспитывают сыновей и заставляют уважать их мать, и всегда уверены в себе и в будущем своей семьи.

Природная мужская сила.

У Роберта в волосах уже была седина, а суровая мужская красота осталась.

Вроде спокойный человек, а что-то в нем цепляло на самом примитивном, инстинктивном уровне.

– Ты что, замечталась? – ржет Ната.

– Нет, – смеюсь я, отводя глаза.

«Ты что, я замужем…», так хочу сказать. Технически, да, но уже все дороги открыты – можно и помечтать.

– А вот и замечталась! Я тебя подловила!

– Перестань, – улыбаюсь и не могу остановиться.

– Вот тебе уже получше, – она подмигивает. – Для этого и нужны подруги.

Ната не сколько меня развеселила, сколько придала сил. Домой возвращаюсь не такая убитая. Но все порчу тем, что снова открываю соцсети.

Паулина выложила новое фото. Они с Данилом на обеде в любимом ресторане. На губах легкая улыбка, она смотрит в камеру со спокойствием царицы, приподняв бокал.

Сколько раз он ходил на обед с ней вместо меня?

Говорил, что занят – работа Данила ведь святое у нас в семье! – и спокойно шел с ней.

Со злостью выключаю телефон.

В последние дни я испытываю целую палитру чувств: злость, гнев, обиду, апатию и они сменяют друг друга с поразительной быстротой. Нужно перестать следить за ними. Обидно оказаться на обочине, но рано или поздно нужно отряхнуть пыль и пойти своей дорогой.

Ничего не вернуть.

Страница закрыта.

Может, для того и придумали увлечения танцами, живописью и цветами. Чтобы отвлечься от того дерьма, в котором оказалась, слепо доверяя мужу.

Вот и мне пора заняться своими делами.

– И что с этим делать? – вздыхаю, вытряхивая из коробки землю.

Шесть платьев с манекенов испорчены.

От них несет землей и лавандой. На одном пятна от удобрений. Только выбрасывать.

Без особых надежд замачиваю платье в ванной. Если отойдет, попробую отстирать остальные.

Бутик уничтожен.

Помещения нет, товар частично испорчен. Думаю, сумею забрать стеллажи, манекены и мебель из магазина. Они мои, чтобы там не рассказывала Зоя Викторовна. Вроде не бедная женщина, какого черта она пытается присвоить мое? Пока можно перевезти все сюда. Сохранить, что получится. Когда встану на ноги, попробую открыться снова. В другом месте. С другими людьми. И посмотрим, кто будет смеяться последним! Я всю жизнь преодолевала трудности! Я отлично с ними справляюсь.

А пока стоит отряхнуть пыль с диплома и поискать работу… В найме не работала очень давно. Можно обзвонить старых однокурсников, друзей, но как, если все помнят нашу пару? Не выдержу вопросов про развод.

С Данилом мы учились вместе.

Менеджмент и финансы.

Оба построили бизнес. Нужно просто взять себя в руки и выйти в найм. Возможно, в моем возрасте я стану девочкой на побегушках, чего очень не хочется. Слышала, бывших бизнесменов не любят. А уж как я объясню причину, почему закрылась… Эх.

В этой жизни почему-то везет только мужчинам.

Набираю номер свекрови.

– Зоя Викторовна, – холодно говорю я. – Завтра хочу довывозить вещи из павильона. Мне нужны ключи.

– Милая, так павильон открыт. Завтра туда заезжает Паулина, – она бросает трубку.

Ну прекрасно!

До ужаса не хочу ее видеть, но, если надо отбить остатки магазина, ехать придется.

Завтра.

Иначе присвоит все себе или выбросит. Нужно нанять машину, мебели много, плюс грузчики. Денег и так не очень, а потом понимаю, что могу больше не экономить… На свадьбу Насти и образование Игоря пусть тратится их отец. Раз они его выбрали. А я так и быть, выплачу алименты за последние месяцы до совершеннолетия сына – если будет с чего платить. Ната была права: развод штука обоюдоострая.

Меня прерывает звонок Данила, когда я ищу свободную машину с грузчиками. Не иначе, Зоя Викторовна доложила о моих планах.

– Софа, нам нужно обсудить раздел имущества, – голос у Данила глухой. – Ты можешь приехать завтра в офис? Я вызову такси.

Это важнее, чем магазин.

– Сама доберусь, – решаю я.

Утром выхожу из такси на парковке.

Охранник на входе торопливо набирает номер. Данилу звонит, что я иду. Крепче сжимаю сумку со злости. Он ведь знает, что у босса была другая. Отсюда все эти косые взгляды.

Даша вскакивает, как только появляюсь в прихожей.

– Вас ждут, – она бежит к дверям доложить.

– Не нужно, Даша, – морщусь я.

Может, зря пришла одна. Данил может быть с адвокатом, а вопрос серьезный. Ладно, главное, сегодня ничего не подписывать, мы просто поговорим.

Если Данил рассчитывает присвоить мою часть имущества – ничего не выйдет. Закон на моей стороне.

Но когда открываю дверь, понимаю, насколько ошиблась насчет адвоката!

Данил не один.

Без юристов. Зато с ним Зоя Викторовна, Настена и Паулина! Отличная группа поддержки.

Глава 7

– Не знала, что Данил занимал.

А что я вообще о нем знала, с грустью думаю я.

– Он должен не только мне.

– Получается весь в долгах, – становится не по себе. – Не очень хорошие новости перед разводом. Вы знаете, извините, Роберт… Но, наверное, я не смогу выпить кофе, мне нужно вывезти вещи из магазина, это может занять много времени.

– Из магазина? Того, который мне предлагали?

– Да. У меня был бутик, там остались манекены и мебель, – вздыхаю. – Нужно их забрать.

– Вы заказали машину?

Качаю головой.

– Магазин отдали новой пассии Данила и ключей нет. Может быть, вообще не получится их забрать.

– Давайте заедем вместе, – предлагает он, разворачивая свой «танк». – А после выпьем кофе, хорошо?

– Вас это не сильно напряжет? Я бы не хотела…

– Пустяки. Дело на минуту.

– Там может быть закрыто.

– Не важно. Я разбил вашу машину, так что должен, а я привык возвращать долги. Тем более, такой красивой женщине.

Скованно улыбаюсь.

Я давно уже принимаю комплименты только от Данила, считая остальные сальными выпадами.

– Спасибо, – это благодарность больше за помощь, чем за комплимент.

При мысли, что может появиться Паулина и устроить скандал, не по себе. Но меня там знают, смогу позвать на помощь Нату. А если отобью вещи, оставлю манекены у нее, пока не найду машину.

– Роберт Артурович! – администратор кидается к нам, только заметив, и теряется. – О, София…

– Добрый день, – низким голосом говорит он. – Бутик госпожи Белозерской открыт?

– О-о-о, собственница попросила ее съехать и сдала помещение Паулине Шиковой, сейчас идет отделка.

– А где мебель и товар госпожи Белозерской?

– Товар я забрала.

– Собственница ничего не вывозила. Шиковой сейчас нет…

– Позвоните собственнику, предупредите, что мы вывозим вещи. И принесите мне ключ.

– От помещения?

Администратор даже пугается.

– Вы верно услышали.

Она мнется, но удаляется за ключом.

– Роберт Артурович, я не уверена, что это хорошая идея… – останавливаюсь перед дверью в бутик, где проработала пятнадцать лет. – А если нас обвинят в краже?

– Это ваши вещи?

– Да.

– Никто вас ни в чем не обвинит.

По коридору как раз спешит администратор с ключом.

– Я позвонила собственнице! Она не против, Роберт Артурович! – девушка передает ключ, и Роберт открывает дверь.

– О, боже, – выдыхаю я, растерянно озираясь.

Все изменилось. Два манекена – самых дорогих и качественных, с натуральными волосами – еще в зале. На них надеты чужие вещи – ничего особенного, белые и сиреневые платья и костюмы. Суть в аксессуарах – Паулина делала их сама. Кругом подушки, декор, с потолка свисают воздушные сиреневые занавески, которые развеваются под потоками теплого воздуха, идущего снизу. Кругом букеты сухоцветов и ароматические свечи.

Наверное, ей нравится делать йогу в центре этого великолепия!

– Что принадлежит вам?

– Манекены. Диван, – убираю с него подушки и заглядываю в кладовую.

Стеллажи уже разобраны и остальные манекены здесь. Даже коробка с моими мелочами типа любимой кружки и декоративных штучек. И мои арома палочки сюда положила.

Раздается звонок. Беру трубку, хорошо хоть не Шикова.

– Зоя Викторовна?

– Дорогая, мне сказали, ты забираешь вещи.

– Да, – твердо произношу я, невзирая на ее ледяной тон, ну ничего, не замерзну. – Я забираю манекены, мебель, все, что сюда покупала.

– Хорошо. Вещи Паулины не трогай.

– Мне не нужно чужое, я беру только свое, – максимально холодно отрезаю я, и бросаю трубку.

Двадцать лет прожила с ними, считая их семьей! А тон, такой, словно я не просто посторонняя, а враг номер один.

– Позовите грузчиков, – сообщает Роберт администратору.

– Да… – она слегка растеряна, но не спорит.

– У вас есть место, куда все вывезти?

– Помещения под магазин пока нет, – сглатываю. – Пока можно поставить к моей подруге, у нее бутик рядом, а потом вывезу машиной.

– Я сам закажу. Вам доставят на дом.

– Спасибо, Роберт Артурович.

– Вы должны мне кофе, – напоминает он.

– С удовольствием!

Наты не оказывается на месте, но я договариваюсь по телефону, и грузчики переносят вещи под присмотром Роберта.

Мы устраиваемся в кофейне.

Себе беру обязательный лавандовый латте, а Роберт – черный кофе.

– Могу я задать личный вопрос?

– Попробуйте, – пожимаю плечами.

– Почему вы разводитесь?

– Ну, – вздыхаю, неуютно ежась. – Оказалось, два года Данил скрывал от меня другую женщину. Любовь всей своей жизни, как она пишет в соцсетях. А я им мешала. Вот так.

– Мне жаль.

– Спасибо. Знаете, пока тяжело. Мы двадцать лет были вместе. А вы? Женаты?

Скорее бы перевести тему. Не хочу проваливаться в те чувства, переживать, плакать у него на глазах, чего доброго…

Я только начала отвлекаться от этого ужаса.

– Нет.

– В разводе?

– Я никогда не был женат, София.

Пытаюсь скрыть удивление, но не получается. Брови сами поднимаются. Богатый, привлекательный мужчина не захотел семью?

– Удивлены? – на мгновение он сверкает зубами, кажется, его первая улыбка. Он неосознанно касается пальца. – Таким как я, нельзя было жениться и иметь детей. А теперь я слишком стар.

– Вы совсем не старый.

– Но жизнь большей частью прожита, – в голосе слышится странное, но глубокое чувство. – Купить вам пирожное, София?

– Нет, спасибо. Слежу за фигурой.

Проследив за пальцами, рассматриваю место, которого он касался. Похоже, там шрам.

– Если будут проблемы, обращайтесь. Я позвоню вечером, договоримся на воскресенье.

– Спасибо за кофе… И за помощь. Особенно за помощь.

Прекрасно понимаю, что если бы не он, мне бы долго мотали нервы с этими манекенами.

– Я не могу остаться в стороне, когда обижают женщину.

Глава 8

– Моя дорогая! – счастливо вздыхает Тамара, будущая свекровь Насти, в глазах появляется огонек любопытства. – А Данил? Вы не вместе пришли?

Вопросительно смотрит на дверь, словно он вот-вот появится. Она женщина интеллигентная – вернее, такой хочет казаться. И сплетница.

Как будто не знает, что мы разводимся.

Настя ей сто процентов сказала: во-первых, у молодых это не считается чем-то, что нужно скрывать. Во-вторых, сейчас она с будущей свекровью даже ближе, чем со мной. Хочет понравиться. Вернее, своему жениху: делится секретами с его мамой и мило сплетничает.

У Насти еще нет опыта.

Я тоже думала, что подружусь со свекровью.

И с Настей случится так же: однажды она разочаруется. Уже заметно, что та не способна к теплым отношениям. Просто у дочери не хватает опыта это понять. Когда-нибудь Платон отколет что-то неожиданное, а свекровь его поддержит, и милые «подружкины» посиделки закончатся.

– Мы с Данилом не живем вместе. Думала, Настя тебе сказала.

– Сказала. Но не думала, что все так серьезно, – она принимает горшок с лавандой.

Любезности в прихожей затягиваются, а к остальным хозяйка не торопится вести: там сплетни придется свернуть.

– Он кого-то нашел, это правда? – трагическим шепотом спрашивает она.

– У него спроси, мне не интересно это обсуждать, – невежливо прохожу мимо.

В гостиной все собрались. Настя хихикает с женихом, пока мы не появляемся.

– О, мам! Привет.

– Привет.

Сажусь за стол. Отец жениха невесело мне улыбается – тоже в курсе. Это сочувствие – как плевки. Бросил меня Данил, еще от остальных приходится огребать.

– Спасибо за лаванду, очень мило с твоей стороны.

Тамара отправляет горшок на подоконник, а Настя закатывает глаза

– Мам, опять лаванда!

Мне предлагают коктейль.

– Данил не сказал, когда придет? – интересуется Тамара. – Ждем только его.

Всем не терпится перейти к обсуждению. Интересно, у меня это так и будут спрашивать, словно я все еще в курсе расписания мужа?

– Не знаю.

– Настя, позвони отцу, – просит она.

– Сейчас…

Со мной бы Настя начала пререкаться: потом, сама позвони, он не маленький. А на просьбы свекрови так бойко и весело реагирует. Даже за салфетками сбегала. И звонит с кухни отцу.

Грустно.

Как быстро мне нашли замену: Данил – Паулину, Настя – свекровь, перед которой выслуживается.

– Будет через пять минут, – радостно сообщает Настя. – Паркуется во дворе.

Подавляю желание подойти к окну и посмотреть. Дома я так делала. Пора избавляться от изживших себя привычек.

– Побегу встречать!

Интересно, при моем появлении все также оживлялись? Не думаю. Король вечеринки приходит последним и его все рады видеть.

– Здравствуй, Данил! – доносится из прихожей.

Даже свекор вышел. Настя, пожав плечами выходит тоже – все-таки отец, а за ней и жених. Остаюсь одна за столом, как забытая на празднике.

– Здравствуйте…

Кроме низкого голоса Данила, слышу еще один – женский.

– Паулина! Добрый вечер, очень рады, что вы пришли.

Что?

Он притащил на помолвку дочери любовницу? Это слишком личный, слишком семейный праздник!

– И я рада, – слышу ее четкий, как ручеек голос. – Я помогаю Анастасии организовать свадьбу.

Встаю и тоже выхожу в коридор, чтобы не сидеть одной – эту глупо.

Нахожу взглядом мужа.

Какой-то уставший, но такой же сильный, как всегда. Черт. Это я всю жизнь была рядом, за его спиной и подавала патроны, когда было нужно. Я прикрывала его тыл. Это я должна быть рядом.

– Здравствуй, Данил – чужим голосом говорю я.

Тамара замолкает, а затем неестественно смеется, еще больше подчеркивая неловкость ситуации.

– Здравствуй, Софа.

Я игнорирую Паулину, но чувствую, что она на меня смотрит – раздраженно и обиженно. Ее злит, что я забрала свои вещи или то, что не обсудила это с ней? На девушке золотистое платье по фигуре.

В руках букет орхидей, а у Данила дорогая бутылка, перевязанная лентой. Сглатываю и ухожу в зал. Не хочу их видеть.

В висках бьется пульс я не готова к этой встрече. Если бы предупредили, что Данил приведет ее… Не пришла бы.

Они вновь смеются, а я вновь чувствую себя чужой – везде чужой. Придется сидеть за одним столом. Обсуждать свадьбу.

Они рассаживаются, Данил водружает на стол бутылку.

– Как дела, Настюш? – спрашивает отец.

– Отлично!

Через пять минут напряжение рассеивается. Хозяйка очень старается. Дочка что-то обсуждает с женихом.

Мы с Данилом сверлим друг друга глазами.

Тамара так рассадила, что мы с разных концов стола.

– Мы с Настей решили… – Паулина повышает голос, делясь идеями. – Что зал нужно украсить орхидеями.

– Живыми?

– Разумеется. Белые орхидеи символизируют невинность.

– Не знаю, – она переглядывается с остальными. – Цветов нужно много. Это дорого. Софа, а ты что скажешь?

– Пусть Настя решает.

Паулина с интересом изучает меня.

Что я делаю за одним столом с любовницей?

Хочется встать и уйти. Держусь только из-за Насти.

– А у тебя нет мыслей?

– Это ее свадьба.

– Хорошо… – Тамара поворачивается обратно к Паулине. – Смету обсудим завтра. А пока у меня предложение по ресторану. Было два варианта, но как насчет «Золотого пассажа»?

– Отличный выбор, – откликается Данил.

– Доверюсь папе.

– Ну, раз по ресторану единогласно, завтра предлагаю встретиться попробовать меню. Будем выбирать блюда и напитки для свадьбы! Там же обсудим расходы. Расходов много… Больше, чем планировали, потому что Настенька добавила новые пункты.

– Отлично! Мам, ты придешь?

– У мамы много дел, наверное, – деликатно вставляет Данил.

Теперь за меня будет решать?

Сверлю его взглядом, пока Тамара не вмешивается:

– Софочка, дорогая, не поможешь мне на кухне?

А почему не Паулину просит? Но я не спорю, выхожу из-за стола и минут десять крошу зелень и украшаю салаты. Данил появляется, когда протираю бокалы для воды салфетками.

Глава 9

– Как насчет этого экземпляра? – мощная ладонь ложится на красный капот «субару».

Мы с Робертом ходим по выставочному залу, рассматривая сияющие автомобили. Консультанты с благоговением следят за нами.

– Знаете, я не рассчитывала, что машина будет новой, – смущенно произношу я. – Моей было шесть лет. Я думала, мы будем искать что-то сопоставимое, на ту же сумму.

– Нам сделают скидку, София. Не переживайте.

– Уверены? Растяжек с акциями я не видела.

– Абсолютно. Смело выбирайте.

Если бы речь шла о шоколаде, вопроса нет. Но такие дорогие подарки принять сложно. Пусть он мне должен за ущерб. Новая дорогая машина его перекрывает.

– Красную точно не хочу, – взгляд скользит по машинам.

– Почему? Вам идет.

– Такую дарил муж, – признаюсь я и сразу мрачнею, вспомнив про вечер.

Может, позвонить Насте и сказать, что не приду? Это лучше, чем портить встречу в ресторане.

Роберт не развивает тему.

– Фиолетовый? – он направляется вглубь зала. – Что скажете?

Цвет не точно такой же, но больше подходит к моему настроению. Лавандовый развод. Пусть будет фиолетовый.

– Мне нравится.

– Оформляйте, ребята! – тут же решает он.

Быстро переходит в наступление!

Снова испытываю смущение.

– Спасибо.

– Это мой долг. Благодарность ни к чему.

О чем говорить с мужчиной, которого я почти не знаю, и который только что купил мне машину? Спасибо уже сказала.

Рассеянно улыбаюсь.

Ната бы меня убила.

– София, – низким голосом начинает Роберт, от которого мурашки по коже бегут. – Вас это ни к чему не обязывает… Но вы не согласитесь поужинать со мной вечером?

Поднимаю глаза.

Смотрю в лицо без улыбки и жеманства. Я взрослая женщина, без пяти минут разведенная, к тому же брошенная. Не знаю, как принять предложение.

– С удовольствием, – открыто произношу я.

Надеюсь, не заметил, как я волнуюсь. Первое свидание за двадцать лет. Я еще замужем. Но я действительно хочу пойти. Не знаю, назло Данилу или потому, что Роберт мне нравится, но хочу. А потом вспоминаю…

– Роберт, извините! Совсем забыла, что вечером иду в ресторан по поводу свадьбы моей дочери… Я уже пообещала, – меня посещает шальная мысль. – Вы не будете любезны сходить туда со мной?

– Не знаю, насколько это уместно. Это семейное торжество.

– Это будет уместно для меня. Я не смогла отказать дочери, но идти одна не хочу. Все будут парами.

– Белозерский там будет?

Спасибо, что назвал Данила по фамилии, а не «ваш муж».

Киваю:

– С… подругой.

Он с пониманием молчит.

– С удовольствием составлю вам компанию. Во сколько встреча?

– В восемь.

– Я вас отвезу.

– Спасибо, – еще раз улыбаюсь, и он приглашает меня поставить подписи.

– Пора забирать машину, София.

При мысли, что меня ждет вечером, начинают дрожать руки. Пусть думают, это от радости за новую тачку.

Из салона еду к Натке.

Подруга не ожидала меня увидеть и ахает, когда появляюсь в дверях бутика. Она поправляет на манекене шикарное лавандовое платье.

– Можешь меня выручить?

– Срочно?

– Как никогда!

– Что случилось? – она смеется. – Да ты просто сияешь!

– Роберт купил мне машину, – сообщаю я, – а потом пригласил на ужин.

Ната начинает визжать, как ненормальная. Даже консультанты в соседних бутиках оглядываются, рассматривая нас через стеклянные стены.

– Поздравляю! Надеюсь, ты согласилась?

– Все сложно.

– От тебя другого не ждала! Да или нет?

– Я сегодня не могу, мы с родителями Платона встречаемся в ресторане вечером, там будут все, даже свекровь придет, – Ната прямо на глазах мрачнеет. – Но я предложила Роберту сходить со мной. И он… согласился!

Подруга чуть не взрывается от радости.

– Боже, Софа, не ожидала от тебя! Какая ты молодец!..

– Если честно, мне страшно, и я уже хочу отменить встречу.

– Нет! Боже, мечтаю увидеть их лица!

– Этого я и боюсь.

– Ты должна сходить хотя бы ради этого! Ты уже решила, что наденешь?

– Поэтому заехала. Посоветуешь что-нибудь?

– Я как раз новую коллекцию получила, – она поворачивается к манекену, с которым возится. – Посмотри, какая прелесть. Как раз тебе подойдет! Хорошо сочетается с цветом глаз.

– Да, та самая, – с профессиональным интересом рассматриваю платье. – Очень хотела заказать из нее платья и костюмы, но не судьба.

– Видела Паулину?

– Она здесь? – безразлично спрашиваю.

Бутик Наты находится на втором этаже, а мой – на первом. Когда шла к эскалатору, проскочила мимо, даже не глядя в ту сторону.

– Ага. Ремонт делает. Администратор сказала, приглашала электрика оценить работу, будет переделывать проводку и поставит новое освещение.

– Даже не по себе как-то…

– Забей. Думай о Роберте, – она изящно снимает платье с манекена. – Примерь, твой размер. Туфли к нему возьмешь мои, если из своих не подберешь. Ты забрала все вещи?

– Те, что дочка сложила.

– Не сдавайся, – советует Ната, провожая меня в примерочную. – Ты заслуживаешь лучшего, чем они. Ты на свое светлое будущее всю жизнь пахала, а они пользовались.

За приятно пахнущей тяжелой портьерой сбрасываю одежду. Оцениваю фигуру в зеркалах. Уже несколько дней, как я пропускаю бег и плавание, но на фигуре это не отразилось. А душевному состоянию только на пользу: смена ритма, время привыкнуть к новой жизни. Надеваю платье и понимаю, что больше не буду искать.

– Как сидит? – Ната отдергивает штору. – О, моя дорогая, просто прекрасно… Как себя чувствуешь?

Она поправляет подол.

– Хорошо. Мне нравится, – кручусь, привстав, словно на мне каблуки. – Буду брать.

– Пойдем, я хочу увидеть тачку!

Вокруг фиолетовой «субару» она крутится, как восхищенно ахая. Смотрю в окна моего бывшего бутика и замечаю стройную фигуру за шторой. Заметив меня, Паулина отходит от окна.