Развод в 40. Жена с дефектом

Глава 1

Я спешу домой. Прижимаю к груди лоток с клубникой и упаковку фисташек. Они нужны для маленького, но особенного вечера. В сумке сливки, пармезан, свежий шпинат и куриное филе. Будет паста. Домашняя, сливочная, с мускатным орехом. Легкий салат с рукколой, запеченные баклажаны и клубника со взбитыми сливками на десерт. Мне хочется романтики. Хочется все это приготовить для нас. Для меня и Виктора.

Давно я не устраивала подобное. Все как-то не до того: то отчеты в вузе, то у сына очередная олимпиада, то Виктор задерживается на совещании, а потом оба сидим без сил и молча ужинаем под звуки новостей. Я преподаю математику и люблю свою работу, но к вечеру мозг становится ватным, и мысли о романтике кажутся чем-то далеким, почти книжным.

Но сегодня все иначе. Сегодня пятница, сын только вчера уехал в Санкт-Петербург на учебу, и это значит, что квартира – только наша. Две недели тишины. Две недели, чтобы вспомнить, какими мы были раньше, до родительский обязательств, до всех бытовых дел.

Я захожу в квартиру, разуваюсь и сразу направляюсь на кухню. Моя крепость. Здесь все, как я люблю: чисто, аккуратно, по полочкам. Я снимаю пиджак, мою руки, закалываю волосы в небрежный пучок и включаю любимый плейлист.

Первым делом – наш любимый напиток в холодильник. Пусть немного охладится. Потом я мою шпинат, аккуратно нарезаю чеснок и ставлю сковородку разогреваться. Приготовление займет не больше сорока минут, поэтому я не тороплюсь. Мне приятно чувствовать, как в доме начинает пахнуть жизнью. Мягкой, домашней.

Я готовлю и вспоминаю, как Виктор когда-то, много лет назад, стоял за моей спиной, обнимал и говорил, что у меня самые умелые руки в мире. Тогда мы еще только начинали жить вместе, и я боялась испортить даже яичницу. Сейчас я могу готовить с закрытыми глазами, а его слова все равно звучат в голове. Они греют сердце.

На столе – свежая скатерть. Я сменила ее утром. На подоконнике – свечи. Простые, белые. В спальне лежит моя новая пижама. Красная. Чтобы почувствовать сегодня себя особенной.

Виктор должен вернуться с работы в семь. У меня есть еще час, чтобы сделать все идеально. Я протираю стол, нарезаю сыр, выставляю бокалы, расставляю тарелки.

Я улыбаюсь сама себе. Глупо, как девчонка перед свиданием. Наверное, это и есть счастье.

Я не жду каких-то подарков или благодарности. Просто хочу, чтобы он посмотрел на меня и понял, что я люблю его. Даже больше, чем раньше. Мне не хочется ругаться, выяснять наши отношения. Я просто хочу быть рядом.

Когда дверь открывается, я оборачиваюсь и, не раздумывая, иду мужу навстречу.

– Привет, – говорю с трепетом, словно не видела Виктора много лет.

Но он не отвечает. Только бросает ключи на тумбу и проходит мимо. Я замираю.

– Ты… С тобой все в порядке?.. – спрашиваю.

Он молчит. Садится на диван, достает телефон. Улыбается. Не мне.

А я стою перед ним с полотенцем в руках и впервые за долгое время не знаю, что сказать.

Глава 2

Виктор листает ленту в телефоне, словно меня нет. Раньше такого не было. Он никогда не вел себя так после работы. Пусть было без фейерверков, но хоть с элементарной теплотой. Он приходил, целовал в щеку. Смеялся: «Опять ты пахнешь едой» А сейчас – полая тишина. И какое-то пренебрежение.

Я вытираю руки о полотенце, набираю воздуха и все же решаюсь сказать о своих чувствах.

– Виктор… – говорю мягко. – Я готовила сегодня. Хотела сделать нам приятный вечер. Добавить романтики. Хотела… ну, хоть немного вспомнить, как это – проводить вечера только вдвоем. А ты даже ничего не заметил.

Он не отрывает взгляд от экрана.

– Я заметил. Спасибо.

– И это все?

– А чего ты ждешь от меня? Аплодисментов?

Я молчу. Не потому, что не знаю, что сказать. А потому что во мне все сжимается от обиды. Мне действительно больно. А я не хочу быть той, кто пилит мужа. Я не привыкла раздувать конфликты. Я просто… не хочу делать вид, что все в порядке, когда меня не ценят.

– Знаешь, – стараюсь говорить спокойно, – я обычно не делаю тебе замечаний. Мы с тобой взрослые люди. Я всегда считала, что никто никого не должен воспитывать. Но… сейчас мне правда обидно. Ты раньше хотя бы… улыбался. А сегодня ведешь себя так, будто я пустое место. Никак на меня не реагируешь.

Виктор наконец отрывает взгляд от телефона. Смотрит на меня. В его взгляде только холод.

– А какая может быть реакция, Мия? Хочешь, чтобы я как-то реагировал после стольких лет брака? Мы же не на первом свидании.

– То есть ты считаешь, что я больше не заслуживаю даже поцелуя?

Он встает, раздраженно кидает телефон на диван.

– Да не в поцелуях дело, Мия. Просто… у меня на тебя уже давно ничего не реагирует.

Его слова оглушают. Я даже не сразу понимаю, что он сказал. Потом осознаю. И будто умираю.

– Что?.. Что ты сейчас сказал?..

Он смотрит прямо в лицо. В его взгляде ни капли вины.

– То, что ты услышала.

– Ты серьезно? После всего? После стольких лет вместе ты позволяешь себе так говорить?

– А я должен врать? Притворяться? Я говорю правду, потому что уважаю тебя.

– Уважаешь? Ты говоришь, что я тебя больше не возбуждаю. Что на меня у тебя ничего не реагирует. Как можно такое говорить своей женщине?

– Как? – спрашивает Виктор и разводит руками. – Говорю так, как есть. Разве не об этом ты мечтала? О честности? Вот она.

Отхожу на шаг. Ноги не слушаются, сердце гремит. Не могу поверить, что он такое говорит. Мой Виктор. Мой муж. Мой любимый.

– Это подло… – шепчу. – И жестоко.

– Это честно, Мия. Просто честно. И, может, пора уже признать, что ты не такая, какая была раньше. Ты – обычная, Мия. Скучная. И, да, отчасти… дефективная. ­

Глава 3

Я стою, как вкопанная. Слово «дефективная» не просто застревает в голове – оно будто разрывает барабанные перепонки. Все во мне горит. Сердце стучит так, что гудит в висках.

Я не думаю. Я просто… двигаюсь.

Я резко подхожу к нему. Он снова сидит на диване, снова уткнулся в телефон, будто наш разговор его не интересует. Будто я – пустое место. И моя рука сама поднимается. Я слышу звонкий шлепок. Мне кажется, что он раздался не в квартире, а внутри меня.

Его голова откидывается в сторону.

Я ударила. Я действительно… ударила его.

Рука дрожит. Горит. Я прижимаю к лицу полотенце – не знаю зачем, может, чтобы не видеть лица Виктора, может, чтобы спрятаться. Глаза расширяются, дыхание сбивается. Я не верю, что это сделала.

Я? Я – которая всегда говорила, что агрессия – признак слабости? Что насилие – путь вниз?

Я вдруг вспоминаю, как в детском саду ударила лопаткой мальчика, который дергал меня за косу. Мама потом смеялась и говорила, что он в меня влюбился и потом носил мне цветочки с клумбы. Я тогда тоже испугалась, но тогда все было совсем не так. Это уже не детский сад. Я взрослая женщина. И я только что ударила мужа.

Он поднимается медленно. Глядит на меня так, как никогда раньше не видела. Ненависть. Я вижу это в его взгляде.

– Всегда считал, – говорит Виктор холодно, – что если женщина ударила мужчину, то она уже не женщина. А так… спарринг-партнер.

Я отхожу. Вжимаюсь в стену. А муж идет на меня. Он поднимает руку, и я зажмуриваюсь... Но ничего не происходит. Я открываю глаза и вижу, как он опускает ладонь и смотрит на меня с пренебрежением. Словно просто не хочет испачкаться.

– Мне не хочется марать о тебя руки, – говорит Виктор.

Я хочу сказать, что очень жалею. Что я не хотела. Что все это – досадная ошибка. Но губы шевелятся, а звук не выходит. Слова будто застряли в горле.

– Забирай шмотки и проваливай! – резко бросает муж. – Сегодня же. Сейчас. Немедленно.

– Подожди… – шепчу. – Ты… правда выгоняешь меня?

Он смеется. Смех без радости, колючий.

– А что, ты думала, что можно сначала меня бить, а потом лечь в постель как ни в чем не бывало? Думаешь, я собираюсь садиться с тобой за один стол после того, как ты сорвалась, как базарная баба?

Я вспоминаю об ужине. Паста остывает. Салат, наверное, уже вялый. А напиток теплый. Все мои старания обесценены. Это больно.

– Ладно, – добавляет муж с усмешкой. – Я сегодня добрый. Сожри сначала то, что готовила. А потом – вон. Потому что я притронусь ни к чему. Ни к твоей еде, ни к тебе самой. Никогда больше. Поняла.

Я хватаюсь за стену. Не для опоры – просто, чтобы руки куда-то деть. Я не плачу. Пока нет. Но чувствую, как все во мне начинает медленно ломаться. Как будто хрупкая конструкция, которую я строила всю жизнь, рушится за один вечер. За один взгляд. Одно неосторожное слово. Один удар.

– Я… я не понимаю, – шепчу. – Как это все могло произойти с нами?

Но Виктор не отвечает. Он разворачивается, уходит в спальню и захлопывает за собой дверь.

Книга участвует в литмобе - "Развод в 40. Кусай локти!"

https://litnet.com/shrt/PCC8

Глава 4

Я не знаю, что мне делать. Я иду на кухню и долго сижу на табурете… Я не моргаю и не двигаюсь. Передо мной стоит тарелка с пастой, которая уже слиплась. Свечи догорели до основания, последняя только что погасла и оставила после себя резкий запах.

Я не понимаю, что случилось. Не понимаю, что могло случиться с моим мужем... Он же всегда был уравновешенным. Спокойным. Даже когда у него были тяжелые времена, он никогда не позволял себе срываться. А теперь… это как будто не он вовсе. Как будто его подменили. Или я просто плохо знала собственного мужа?..

Может, что-то случилось на работе? Что-то очень серьезное, о чем он пока не говорит?.. Может, его уволили?.. Может, случилось что-то, что ударило по самолюбию? Да, это бы объяснило его раздражение, его резкость. Он мужчина, и для него карьера много значит. Потеря работы могла бы выбить его из колеи.

Но почему тогда он не ничего говорит? Почему не делится со мной, как раньше?..

Либо… либо это все – какой-то глупый розыгрыш. Плохая шутка. Абсурд. Может, он просто решил «встряхнуть» наши отношения? Решил проверить, как я отреагирую. Ведь иногда же мужчины делают такие странные вещи… Да и Виктор тоже любил по молодости устраивать мне эмоциональные качели. Но если это все же игра, то она очень жестокая. Слишком. Я не вижу в ней ни намека на юмор. Только злость, холод и презрение.

И все равно, сколь бы злым ни был его тон, сколь бы унизительными ни были его слова, я не верю в то, что у него появилась другая женщина. Нет. Это исключено. Виктор не мог так со мной поступить.

Он всегда говорил, что если мужчина влюбился в другую, он должен сначала закончить одни отношения, прежде чем начинать новые. Он так говорил, и я верила. Мы оба всегда считали, что измена – это пропасть, за которой уже нет любви. А наша любовь… Она же была. И есть.

Я не знаю, кому рассказать о своих проблемах. Да и нужно ли?.. Кажется, если рассказать, то все станет куда реальнее. Еще страшнее. Но я не могу держать все это в себе.

Может, позвонить Оле?.. Мы с ней дружим больше десяти лет… Сначала просто болтали в родительском чате, потом как-то стали ходить на кофе, устраивали совместные прогулки по набережной, болтали перед сном. У нее острый язык и жесткие требования к мужчинам. Она не церемонится. Иногда ее советы приносят больше вреда, чем пользы, но я всегда знала, что она на моей стороне.

Я тянусь к телефону. Пальцы дрожат. Я не знаю, что скажу. Не знаю, как начну. Просто хочу услышать ее голос. Хочу почувствовать ее уверенность. Получить поддержку. Но не успеваю нажать на значок звонка, экран загорается сам.

Оля звонит.

Я замираю. А потом выдыхаю.

«Неудивительно…» – думаю. У нас с ней ментальная связь. Она чувствует мои эмоции даже на расстоянии. Всегда чувствует.

Я поднимаю трубку.

– Да… – шепчу.

– Ты уже собрала вещи? – спокойно спрашивает Оля. Как будто она обо всем знает. Как будто сидела в соседней комнате и все слышала.

Глава 5

– Какие вещи, Оля? – спрашиваю почти в панике.

Голос хриплый, как будто я простыла. Или кричала. Хотя на самом деле я просто тихо сижу на кухне, окруженная остывшей едой. Все это похоже на продолжение дурного сна... А я не могу проснуться.

«Свои вещи…» – слышу я как сквозь вату. – «Ты уже освободила мне место, подруга?..»

Дыхание сбивается. Я резко мотаю головой, словно стряхивая воду, хотя на лице даже слез нет. В голове стоит гул. Мне даже хочется дать себе пощечину – чтобы проверить, в порядке ли я вообще. Реальна ли эта реальность?

Ведь раньше такие мысли никогда не приходили мне в голову. Что Оля и Виктор… Нет. Это просто бред. У них не могло быть ничего. Она – моя подруга. А он – мой муж. Да, она иногда восторгалась им. Даже слишком часто… В отличие от многих других мужчин, которых Оля открыто недолюбливала, Виктора она уважала и постоянно называла «редким экземпляром».

Но чтобы… переспать? С ним? За мой спиной? Нет. Невозможно. Я не верю.

Хотя где-то в внутри… царапает.

Оля всегда была резкой. Она не признавала компромиссы и часто повторяла: «Держаться за штаны, когда жизнь трещит по швам – это высшая степень дебилизма и неуважения к себе». А я – кивала. Потому что так надо было. Потому что спорить с ней – все равно что пытаться противостоять урагану. Бесполезно.

Я же была другой. Спокойной. Мягкой. Я всегда считала, что уходить нужно только тогда, когда все внутри окончательно сломано. Когда больше нет надежды даже на теплый взгляд. Когда тошно от каждого вдоха рядом с этим человеком. Тогда – да. А до тех пор – говорить. Пытаться исправить. Любить.

Но теперь… теперь я не знаю, что делать. Уйти? Но он ведь не говорил об измене. Он сказал, что я скучная. И с дефектом.

Это слово… «дефективная». Оно звенит в голове, как школьный колокольчик. Резкий. Такой неприятный. И, главное, знакомый.

Я слышала это. Много лет назад. От матери. Ее голос всплывает неожиданно: «Ты у меня с дефектом, Мия. Не такая, как надо. Не повезло мне…»

Я сжимаю кулаки. Нет. Нет. Я не хочу сейчас думать о ней. Не хочу думать о той холодной женщине, которая не обняла меня ни разу просто так. Мам всегда критиковала, даже когда я старалась изо всех сил. Она не любила никого. Ни отца, ни меня. И, возможно, себя тоже не любила.

– Как какие? Мы же завтра собирались пойти на пляж. Погреть жопки на солнышке. Забыла? – голос Оли возвращает меня обратно в реальность.

– На пляж?.. – переспрашиваю я.

Нет, не забыла. Но… теперь это кажется чем-то далеким. Пляж, солнце, душевные разговоры и смех…

– Я не знаю, смогу ли, – говорю тихо.

– А чего не можешь? Виктор не пускает? Хочет насладиться тобой по полной? – хохочет она.

Я прикрываю глаза. Больно слышать это.

– Он… ничего не хочет, что связано со мной. И меня не хочет.

– О как! – выпаливает Оля. – Я сейчас к тебе приеду, – ее тон резко меняется. – Разберемся.

– Оля, подожди… – пытаюсь остановить подругу, но она отключается.

Глава 6

Я хожу по кухне взад-вперед, как заведенная. Не могу остановиться. Ноги ноют, спина ноет, а мысли гудят, как комары под потолком. Все во мне пульсирует от напряжения. Оля едет… Зачем?.. Что она задумала?!

Я не знаю. И это пугает.

Она не станет молчать. Я знаю ее. Она скажет, как есть. В лоб. С нажимом. Ее не остановить. А Виктор… он решит, что я все рассказываю. Решит, что я бегаю и жалуюсь. Несу в люди то, что происходит за закрытой дверью. Мне от этого становится тошно. Я ведь никогда так не делала.

Стук в дверь. Очень резкий. Я вздрагиваю и замираю. Сердце бьется как сумасшедшее. И тут из спальни выходит Виктор.

Он идет на кухню, смотрит на меня так, будто впервые видит.

– Это к тебе? – спрашивает сухо.

Я открываю рот, чтобы сказать «нет». Но тут же спохватываюсь.

– Да… это ко мне. Подруга, – признаюсь. Я не хочу врать мужу.

Он хмурит брови.

– Та заноза в заднице? – спрашивает и ухмыляется.

Мне обидно. За нее. За себя. Но я молчу. Я слишком ошарашена.

– Я открою, – бросает он и идет к двери. – Давно пора было с ней разобраться.

– Не надо, пожалуйста, – шепчу и хватаю его за руку. – Ничего не делай. Просто… просто не надо.

А он только отмахивается. Будто я муха. Я и правда, наверное, теперь меньше насекомого в его глазах…

Виктор резко открывает дверь. На пороге стоит Оля. Глаза ее сверкают, губы сжаты, пальто распахнуто. Она выглядит как фурия.

– Я слышала, тебя не возбуждает собственная жена, – говорит она, глядя Виктору прямо в глаза.

Он даже не моргает.

– Есть такое, – отвечает спокойно.

И тут Оля замахивается, чтобы ударить его. Но Виктор сразу перехватывает ее руку. Быстро. Четко. Как будто ждал этого.

– Не надо! – кричу и тут же замираю, потому что Виктор притягивает Олю к себе и… целует.

Жадно. Страстно. Как в кино. Как будто она – его женщина, а я – просто гость.

Я не верю. Я не дышу. Я больше не существую.

Оля отрывается от него, а по том смотрит на меня. В ее взгляде ледяная насмешка, презрение и, самое страшное, удовольствие.

– Я не удивлена, – говорит она. – Все к этому шло.

Я не знаю, что сказать. У меня нет слов. Нет мыслей. В голове – белый шум.

А потом она добивает:

– Что следишь?.. Лучше бы за собой следила, клуша.

Я не понимаю, где я. Кто я. Что только что произошло.

Моя лучшая подруга. Мой муж. И я – клуша, которая не уследила.

Глава 7

Виктор

Я стою рядом с Мией и чувствую, как руки дрожит от раздражения. Этот ее жалобный вид, нытье, эти сцены. Мия сейчас выглядит как потерянная душа. Стоит. Смотрит. Вот что она хочет услышать? Ждет моих объяснений? Заем они ей? Она просто должна пойти и собрать свои вещи. Все! Я разве многого прошу?..

– Виктор, – голос у нее такой, словно она сейчас умрет. – Я просто… хочу понять. Я же была с тобой рядом... Всегда была. Поддерживала. Готовила для тебя. Не предавала. А ты… ты так со мной поступил…

Я резко разворачиваюсь к ней. Отпускаю Олю.

– Ты серьезно думаешь, что меня возбуждают борщи и твоя вечно унылая физиономия?

Мия смотрит на меня. И от ее выражения лица мне становится противно. Оно сейчас жалобное. Я бы даже сказал, что Мия выглядит жалко. Как собака, которую выгнали на улицу за то, что она плохо выполняла свои обязанности.

– Но я старалась… Я всегда старалась.

– Вот именно, – смеюсь. – А нормальным женщинам не надо стараться. Они просто такие и есть. Они горят. Вдохновляют. А ты… ты как старый холодильник. Холодная. Искры нет. И дефективная.

– Виктор… пожалуйста… – просит. Как будто ее слова что-то для меня значат. Как будто они для меня чего-то стоят.

– Все. Я все сказал. Хватит жевать. Просто уйди.

Мия молчит. Внутри у нее наверняка разворачивается истерика, но она выдерживает паузу, на что-то еще надеется. Думает, что я одумаюсь. Что я не выгоню ее. Наивная.

– Ты была удобной. Вот и все. Надежной, предсказуемой, скучной. Как мебель. Но теперь, когда у меня появилась Оля, ты просто бесполезная. В тебе нет ни страсти, ни жизни. Ну а в наших отношениях больше нет смысла.

Мия ничего не отвечает. Просто ждет. И я решаю добить ее, чтобы она ни на что не надеялась. Да и я давно хотел это сказать.

– Ты знаешь, – говорю, – я думал, что за столько лет ты хотя бы научишься ублажать мужа. Надеялся, что ты научишься просто быть женщиной. В постели. А не амебой. А ты все так же лежишь как бревно. С закрытыми глазами. Молча. Это не секс, Мия. Это изнасилование унынием.

Она закрывает лицо руками. Это выглядит театрально. Наигранно. Я отворачиваюсь, потому что смотреть на нее – ниже моего достоинства.

В этот момент Ольга обнимает меня. Она не теряется. Не боится. Она знает, кто она такая и что мне дает.

– Мия, – говорит Оля, – не переживай. Если постараешься не быть такой фригидной дурой, может, найдешь себе какого-нибудь захудалого мужичонку. Поиграешь в счастливую жену. Какое-то время. А потом отравишь его своей тоской. И сделаешь всех виноватыми.

Я улыбаюсь. Потому что это правда. Жить с Мией – все равно что быть рядом с тусклой лампой. Света ноль. Тепла ноль. А с Ольгой – все другое. Она настоящая. Горячая. Она умеет все, о чем Мия даже не догадывается.

И сейчас я рядом с ней. А не с той, что уныло стоит рядом и, наверное, думает, что сможет что-то вернуть. Ничего ты не вернешь, Мия. Ты проиграла.

Глава 8

Оля

Я смотрю на нее, на эту растерянную, поблекшую дуру, и внутри у меня растет злорадство. Я так долго ждала этого момента. Думала, он никогда не настанет. А теперь вот оно, все передо мной, и я смакую победу медленно, как дорогой коктейль.

Я запала на Виктора с первого взгляда. Он тогда пришел в школу, привез своему сыну форму, которую тот забыл. Я как раз приводила Маришу, и вдруг он – высокий, сдержанный, уверенный в себе. В дорогом пальто. Без кольца. Или с кольцом – я уже не помню. Главное – огонь, вспыхнувший у меня внизу живота. Как только он появился, я сразу выпрямилась, вздернула подбородок, одарила его самой сексуальной улыбкой, на которую была способна. Но он только вежливо кивнул. И прошел мимо. Просто прошел.

А потом я узнала, насколько он богат. Насколько умен. Насколько перспективен. И поняла – я не могу его потерять.

Пока я перебивалась другими мужчинами, всякими там брутальными мачо и женатыми нытиками, я все равно думала о нем. Ни один не стоял рядом с Виктором. Никто. Все были недоразумением. А он – главная цель.

Мне быстро стало ясно: к нему просто так не подберешься. Он был верен своей тупой жене. Был уверен, спокоен, предан. И тогда я поняла – надо действовать через Мию.

Я втерлась в доверие. Стала подругой. Лучшей, как ей казалось. И она стала зависимой от меня. От нашей дружбы. От наших разговоров. Она думала, что нашла родственную душу. А я – просто копала. Ждала, когда она начнет рассказывать. Выворачивать душу. Пустит меня в свой брака, чтобы я увидела, все их проблемы с Виктором. Их грязное белье. Но… не тут-то было.

Эта восторженная дурочка только и делала, что пела дифирамбы. Витенька такой, Витенька сякой, Витенька заботливый. Меня коробило. Сидела напротив, пила кофе и слышала:

– Я ему сегодня мясо запеку с фруктами, как он любит… – А еще я купила Витеньке синий галстук. Это его любимый цвет…

Господи. Какая блаженная. Но я слушала. Терпела. Потому что хоть какая-то польза от нее была. Она подсказывала, что ему нравится. Как его ублажить. Что он любит есть, носить и смотреть. Все это – мои шпаргалки.

И однажды я рискнула. Полушутя, конечно. Спросила, мол, ну во всем ли Витя так хорош. Удовлетворяет ли. И тихо засмеялась. Совсем невинно. А она вдруг, покраснев, призналась:

– Даже слишком. Мне столько не надо. Иногда я отказываюсь, так как сил нет. А он злится.

И тогда меня осенило. Вот она, трещина. Вроде крепкий, идеальный брак – а на самом деле там не хватает секса. А я – я люблю секс. Я умею им заниматься. Заю, как поймать мужика на этот крючок. Уже не раз ловила.

Только… Виктор оказался крепким орешком. Сложно подобраться. Сложно поймать. Он постоянно в делах, в переговорах, в семье. И домой к ним Мия меня почти не звала. Словно чувствовала что-то. Словно интуиция нашептывала ей на ухо: не впускай, не надо, нечего ей здесь делать.

И я уже почти сдалась. Почти. Но тут подвернулся шанс. Мия приглашает меня в отпуск с собой и Виктором. Говорит, что сын отказался – учеба, ЕГЭ, амбиции. А билеты куплены, номер трехместный. «Едем вместе, – сказала, – ну ты же как родная».

Я улыбнулась. Конечно, как родная.

А в голове у меня уже складывался план. И тогда я еще не знала, что именно там, в этом солнечном раю, случится то, чего я ждала так долго…

Глава 9

Мия

Виктор резко хватает меня за плечо. Грубо. Больно. Он держит меня и смотрит с таким пренебрежением, словно я мешок с мусором. Мой муж… Тот самый, с которым я делила постель, делила жизнь. Он тащит меня в спальню так быстро, что я еле поспеваю за ним.

– Ты меня достала, – рычит он. – Просто достала. Сил уже нет смотреть на тебя.

Пол почему-то кажется слишком скользким, я спотыкаюсь, пытаюсь удержаться, но муж толкает меня, и я падаю на колени. Очень больно. Коленки сдираются о паркет. Я кричу. Я пытаюсь ухватиться за Виктора, чтобы подняться, но тот отдергивает руку и толкает меня в спину.

– Лучше бы ты в постели так кричала, – говорит он, – тогда бы я, может, никого и не искал.

Я задыхаюсь. От боли, от унижения. Стою на коленях, как будто прошу прощения. Только не понимаю – за что.

– Собери свои шмотки и проваливай! – продолжает Виктор. – Или я их выброшу на помойку. А может, сожгу. Да, так будет лучше. Сожгу все к черту!

­– Но… – пытаюсь возразить.

– Я все сказал. У тебя пять минут.

Я плачу. Не могу сдерживаться. Пытаюсь еще что-то сказать, но слова застревают в горле. Виктор бросает на меня последний взгляд, как на надоевшую вещь, как на бракованную игрушку, и выходит из комнаты.

Я с трудом поднимаюсь, отряхиваюсь. Колени ужасно болят, но медлить нельзя. Я беру сумку, кладу туда самое необходимое – два комплекта одежды, белье и документы. Все внутри горит от обиды и несправедливости. Руки не слушаются. Мне страшно, тошно и больно.

Выхожу из квартиры. Закрываю за собой дверь, будто запечатываю старую жизнь. Спускаюсь по лестнице и оказываюсь на улице.

Ночь. Лето близится к концу, воздух прохладный. Город кажется чужим. Стою, держу сумку двумя руками и не знаю, куда идти. Но я должна принять какое-то решение.

Звоню. Руки дрожат еще сильнее. Марина. Моя коллега. Мы не были близки, но она всегда казалась мне самой человечной.

– Мия? – голос сонный. – У тебя все в порядке?

– Прости, – шепчу. – Мне… мне просто негде переночевать.

Пауза. А потом:

– Приезжай. Я сейчас адрес скину.

– Спасибо сыплю.

– Такси заказать?..

– Я сама.

Такси приезжает быстро. Мы едем около двадцати минут, все это время я молча смотрю в окно, вижу собственное отражение – бледное, заплаканное, потерянное. Это я? Не верится.

Марина встречает меня внизу. Осматривает, и ее глаза расширяются.

– Что случилось?.. Ты выглядишь как… живой труп.

Я киваю.

– Очень точное описание, – говорю. – Внутри я мертва.

– Что случилось? – расспрашивает Марина и ведет меня к себе.

– Поругалась с мужем, – выдавливаю и опускаю глаза. – Сильно.

– Но вы же… у вас же такая любовь. Я всегда думала…

Я не отвечаю. Просто закусываю губу.

Марина касается моей руки.

– Ладно. Позже расскажешь. Если захочешь. А сейчас пойдем, покажу, где душ. Тебе нужно привести себя в порядок.

Марина показывает, где ванная, а затем ведет в гостиную. Здесь стоит небольшой диван, застеленный пледом.

– Переночуешь тут. Я принесу подушку и одеяло. А ты пока иди в душ. Хорошо?

– Хорошо.

– У тебя есть во что переодеться? – спрашивает напоследок.

Я понимаю, что не взяла с собой пижаму. Мотаю головой.

– Ничего страшного. Сейчас все принесу, – говорит Марина.

Я киваю. Молча. И иду в ванную. Запираюсь. Раздеваюсь.

Горячая вода обжигает, но мне все равно. Я стою под струями несколько минут и вылезаю. Шампунь я тоже не взяла, как и зубную щетку. Хватаю полотенце, которое тоже не мое, и зарываюсь в него. Плачу. Сдавленно, беззвучно.

– Мия, – слышу голос Марины. – Я там тебе постелила. И одежду тоже принесла. Можешь взять полотенце. Оно чистое, – добавляет.

– Спасибо, – отвечаю сдавленно.

Еще какое-то время я плачу в ванной комнате. Затем обматываюсь полотенцем и выхожу. Бреду по квартире, как привидение. Прокрадываюсь в гостиную, переодеваюсь в длинную футболку. Надеваю белье, которое додумалась взять с собой. Ложусь на диван с согнутыми ногами. Места мало, но я не жалуюсь. Мне не до удобства. Главное – просто пережить эту ночь.

Я не сплю. Не могу уснуть. Тишина стоит такая, что слышно, как бьется мое сердце.

Я тянусь за телефоном, чтобы просто отвлечься. Открываю соцсети. И первое, что вижу – их фото. Виктор. С Олей. В нашей квартире.

Он держит ее за талию. А она игриво улыбается.

Подпись под фото: «С любимой».

Представляю вам еще одну новинку литмбома – «Развод в 40. Кусай локти!»

от Аси Акатовой

Развод. Чтоб ты сдох!

https://litnet.com/shrt/PemY

- Я изменял тебе телом, но не душой,- с самодовольной ухмылкой муж разводит руками,- без чувств вообще за предательство не считается.
Папка падает у меня из рук. Я ждала хотя бы оправданий. Извинений. Клятв, что это была ошибка, которая больше никогда не повторится…
- Ты действительно так считаешь, Антон? Может, мне тогда тоже пойти и кувыркнуться с соседом? Так, чисто “пятиминутка” перед сном как зарядочка.
- Попробуй. Сомневаюсь, что кто-то на тебя клюнет. Прости, но ты “сдулась” в последние годы.
Урод…Чтоб ты сдох! Я подам на развод и отомщу тебе.

Глава 10

Виктор

Она смеется, уткнувшись мне в шею, и я ощущаю, как ее грудь мягко прижимается к моему боку. Ее дыхание горячее. Ольга. Моя. Почти официально. Я все же сделал волевое решение – и избавился от Мии... Теперь меня ждет жизнь без лишних «если», без нервов и скуки, без кислого лица и вечных обид.

Мы никак не уснем. Всю ночь любим друг друга. Я не помню, чтобы с Мией когда-то было настолько... хорошо.

– Ты сумасшедшая, – шепчу ей на ухо. – Моя голодная кошка.

Оля улыбается, а потом прикусывает губу. Проворачивается на спину и натягивает на себя простыню.

– А твоя… как ее там?.. Бывшая жена?! – фыркает. – Какой она была в постели?

Я смеюсь.

– Никакой. Унылая, замороженная. Я, бывало, смотрю на нее и не понимаю – это человек или предмет интерьера. Ни желания, ни интереса. Все через силу. Как будто делает мне большое одолжение. Всегда «голова болит», «утром рано вставать», «давай побыстрее».

– А я?.. – Оля проводит ногтем по моей груди.

– Ты… – выдыхаю. – Ты лучшее, что есть в моей жизни.

Она улыбается, довольная, а я притягиваю ее к себе и целую. Мы сливаемся еще раз. Страсть – животная. Как будто я компенсирую все эти годы.

Я не могу насытиться. Мне хочется заниматься с ней любовью постоянно. Хочется, чтобы она была рядом, всегда. Везде. Не только в постели.

– А что если… мы… поженимся? – спрашиваю.

Оля молча смотрит на меня какое-то время, потом поднимает брови.

– Ты серьезно?

– Почему нет? Мы же подходим друг другу. У нас есть страсть, понимание. Химия.

У Оли загораются глаза.

– А куда ты хочешь на медовый месяц?! Только, пожалуйста, не в Турцию!

– Я думал о Португалии, – говорю. – Или Италии. Лиссабон, море, узкие улочки. Ты в белом платье, – мечтаю.

Она смеется.

– Романтик ты все-таки. Хорошо, пусть будет Италия.

Я целую ее. Страстно. Я снова возбужденный. Но когда накрываю Олю своим телом, она слегка напрягается.

– Вить, ты очень классный, но... дай мне хоть пару часов передышки. У меня все уже натерто. Серьезно.

Я замираю. Кажется, как будто кто-то резко вылил на меня ведро холодной воды. Но я улыбаюсь. Понимаю, что, возможно, это действительно чересчур.

– Конечно, – говорю спокойно. – Извини. Просто ты сводишь меня с ума.

Оля улыбается, перекатывается на живот, и, кажется, моментально засыпает.

Я лежу рядом, смотрю в потолок.

Когда засыпаю, за окном уже сереет. Просыпаюсь через пару часов. Оля все еще спит… Лежит, раскинув руки. Простыня съехала. Приоткрытый рот. Подушка мокрая от слюны.

Меня почему-то передергивает. Быстро отворачиваюсь. Но тут же ругаю себя. В этом ничего такого нет. Ну, просто… мне непривычно. Женщина, которую я вознес до небес, теперь спит так, словно смену отпахала.

Считаю до пяти.

«Спокойно. Все нормально…»

Правда, меня еще немного коробит от того, что Оля почему-то не готовит мне завтрак. Мия всегда готовила по утрам кофе, яичницу, салат. Даже если злилась на меня. У нее было это... присутствие. Всегда рядом, помогала, хоть и бесила… Я моргаю.

«Не стоит вспоминать…»

Глажу Олю по спине.

– Доброе утро, тигрица моя.

Оля потягивается, открывает один глаз и не довольно смотрит на меня.

– Господи, я как будто работала на заводе всю ночь. Страшно устала. Съела бы сейчас слона.

– Я тоже, – говорю. – Что ты мне сегодня приготовишь?.. – интересуюсь, пряча раздражение.

Оля приподнимается на локтях, пристально смотрит на меня, а затем звонко смеется

– Ой, я не знала, что у тебя такое чувство юмора. Слушай, я точно выиграла джекпот – ты и в постели замечательной, и еще смешной.

Я улыбаюсь. Заставляю себя улыбаться.

– То есть, ты не будешь готовить?

– Готовить? Я? Боже упаси! Я даже с яичницей могу накосячить. Зато у меня есть хороший вкус на кафе. Могу выбрать, куда поедем завтракать.

Я молчу пару секунд. Смотрю на нее. Глаза припухли. На бедре красный след от простыни. Волосы торчат в разные стороны.

– Конечно, – говорю. – Выбирай.

Оля оживляется, берет телефон. Листает ленту заведений.

Я сажусь. Протираю лицо руками. Стараюсь что-то сделать со своими чувствами.

Не знаю, чего я ждал… Может, какой-то благодарности… Заботы… Чего-то такого, чтобы я почувствовал, что сделал правильный выбор.

Но пока я имею только духоту в комнате, запах пота, слюну на подушке и женщину, которая не готовит завтрак.

А мне так хочется кофе. Черного. И яичницу с помидорами. Как делала Мия.

Я выпрямляю спину и отгоняю тревожные мысли.

Назад дороги нет.

Представляю вам еще одну новинку литмбома – «Развод в 40. Кусай локти!»

Развод. В логове холостяка

https://litnet.com/shrt/Px26

Мой муж и моя крестница хладнокровно расправились со мной, когда я узнала об их связи. Подстроили аварию, в которой я пострадала, а после исчезла без вести. И вместо моих поисков, они объявляют меня погибшей и отмечают помолвку.
Но об этом я узнаю позже, а пока…После аварии я совершенно не помню кто я и откуда.

Я узнаю лишь доктора, который спас мне жизнь – загадочный миллионер, хозяин частной клиники, в которой я восстанавливаюсь.

Я переезжаю на восстановление в его холостяцкий роскошный дом. Он согласен провести сеанс гипноза и вернуть мне прошлое: мое имя и мою судьбу!

Глава 11

Оля

Всего одна ночь. Одна. А он уже хочет, чтобы я жарила ему омлеты и варила кофе.

Он вчера смотрел на меня как на богиню. А сегодня – как на потенциальную кухарку. И все потому, что я посмела отказать ему?.. Всего раз. Один раз. Я не обязана! Но, видимо, у него сразу сработали ассоциации: отказала – значит, как Мия. Фригидная, скучная, но зато готовит.

Нет, милый. Со мной так не выйдет.

Нужно действовать тоньше. Более плавно. Пока он еще не женился, пока я официально не стала «его», я должна быть совершенством. Желанной. Доступной. И ни в коем случае не уставшей. Даже если у меня там все натерто до крови. Я должна быть для него идеалом.

– Пошли в душ, тигрица, – говорит Виктор и целует меня в плечо.

Я встаю, поправляю волосы.

– Ты сегодня такой же ненасытный?.. – спрашиваю.

Он смеется. В ванной я делаю все, чтобы он снова захотел меня. Смеюсь, целую его, прижимаюсь, опускаюсь на колени. Пусть думает, что ему чертовски повезло. Пусть забывает Мию.

Но успех нужно закрепить.

Мы выходим из душа. Я веду его за руку на кухню. Сажусь на край стола, расставляю ноги.

– Твой завтрак готов, – мурлычу. – Наслаждайся.

В глазах Виктора вспыхивает знакомое пламя. Через минуту он уже между моих ног, и я откидываю голову, делаю вид, что в восторге.

Он думает, что я поплыла от него. А у меня внутри щелкает: это еще один шаг к победе.

Потом мы едем в шикарный ресторан. Самый пафосный в городе. Я заказываю устрицы, дорогое шампанское. Десерт. И сырную тарелку. Пусть знает, что я не дешевка. Виктор даже не морщится. Только гладит меня по бедру под столом. Вот он – мужчина мечты.

После он отвозит меня домой, целует и высаживает у подъезда. Говорит, что освободится вечером. И уезжает. Когда машина исчезает за поворотом, захожу в его квартиру. В МОЮ квартиру.

Скидываю обувь, открываю окна. А потом начинаю ревизию. Все, что принадлежит Мие – долой. Скатерти с цветочками – сразу на выброс. Банальные свечки – туда же. Кулинарная книга с загнутыми страницами тоже отправляется в ведро.

Я фыркаю.

«Унылая, серая мышь! И как он вообще столько лет с ней жил?!»

В шкафу нахожу какой-то блокнот. Думаю выбросить, но в последний момент открываю. Внутри – стихи. Почерк Виктора. Ровный, узнаваемый. Каждая строка – о любви. О том, как он скучал, когда она уезжала. Как считал дни до ее возвращения. Как не мог заснуть без ее дыхания рядом.

Мне становится дурно. Я пролистываю страницу за страницей. Там не один стих. Там десятки.

Я сжимаю губы. Он никогда не писал мне стихов. Не рассказывал, что без меня ему не дышится.

Выбрасываю блокнот в мусор. Потом достаю. Рву на мелкие куски. И снова выбрасываю.

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»

Развод. Тварь дрожащая или право имею?

от Арии Гесс и Оливии Лоран

https://litnet.com/shrt/PhC5

— Твоя жена — настоящая дура! Она, можно сказать, сама организовала нам с тобой встречу... — радуется моя «подруга», даже не догадываясь насколько близка к правде.
— Сейчас она плохо соображает, — отвечает ей мой чертов муж. — Носится по врачам и надеется выжить.
Его усмешка ранит больнее, чем звуки шороха одежды и протяжные стоны в нашей спальне.
— Думаешь, она выживет? — спрашивает лицемерка.
— Выживет? Я жду, когда она сдохнет, — хладнокровно заявляет он, роняя мое сердце на пол.
Стиснув зубы, я концентрирую остатки сил в ослабленном болезнью теле. И собираюсь сделать то, для чего и организовала этот цирк.
Я разрушу их жизни.
———————
Новость о том, что мой муж изменяет мне с близкой подругой, стала настоящим шоком. Но это не самое страшное, что случилось со мной.
Неожиданная редкая болезнь, тайные угрозы и призраки прошлого довели меня практически до смерти.
Но разве я тварь дрожащая?
Я право имею!

ВАЖНО

Дорогие читатели,

приглашаю вас в свою новую историю о жизни, которая рушится за один день, и о женщине, которой предстоит собрать себя заново.

Как это – остаться одной в пятьдесят, когда вы прожили всю жизнь вместе? Когда ты готовила, слушала, прощала, поддерживала, а он просто… изменил.

«Когда я узнала, с кем спит мой муж... земля ушла из-под ног...»

Маша думала, что все знает о жизни. Но оказалось – самое страшное и важное начинается после предательства.

Развод в 50. Мой муж – чудовище

https://litnet.com/shrt/PC7q

Тридцать лет брака. Жемчужная свадьба. Ресторан, шампанское, дети, друзья, тосты за любовь и верность.
Я выхожу в туалет поправить макияж и вдруг слышу его голос – голос мужа, с которым прожила полжизни.
Он шепчет кому-то в темноте пошлости. Грязные, липкие.
А потом – стоны. И те самые звуки. Бессовестные. Животные.
И все это в нескольких шагах от зала, где он только что клялся мне в любви.
– Вы такой ненасытный, дядя Андрей, – слышу я. И мир рушится окончательно.

Он изменяет мне с лучшей подругой нашей дочери.
С той самой девчонкой, которая называла меня «тетей Машей» и помогала готовить пирог на праздник.

https://litnet.com/shrt/PCim

Глава 12

Я лежу на узком диване в квартире Марины и смотрю в потолок. Третий час. За окном уже светло, машины шуршат по мокрому асфальту. А я все лежу.

Вчера я написала заявление на отпуск за свой счет. Хотела привести мысли в порядок. Но ни о каком порядке речи не идет. Я просто существую. Без мыслей. Без желаний. Я даже не могу сказать, что о чем-то думаю. Я просто лежу и смотрю вверх.

Иногда закрываю глаза – и вижу Виктора. Его лицо искажено злостью, он кричит. Хватает меня за плечи, толкает. Смотрит, как на врага. Как на помеху своему счастью. Если мне и удается немного уснуть, то просыпаюсь я в холодном поту. Иногда плачу. Иногда – нет.

Марина появляется в дверях с чашкой кофе и смотрит на меня.

– Ты что, решила умереть и тем самым выручить свою соперницу? – спрашивает.

Я моргаю. Пытаюсь что-то сказать. Губы пересохли.

– Я не собираюсь никого выручать, – шепчу. – И тем более не собираюсь с кем-то соперничать. Это бессмысленно.

Марина фыркает.

– Бессмысленно? Серьезно?! Ты растила мужика, холила, лелеяла. А теперь просто так отдашь какой-то сучке?

Я молчу. Просто отворачиваюсь к стене.

– Ты дура, Мия, – продолжает Марина. – Прости, но ты дура. Не плакать сейчас надо, а собраться. Стать лучшей версией себя. Красивой. Стильной. Сексуальной. Такой, чтобы он локти грыз. А эта твоя… Оля… чтобы вообще и рядом не стояла. Чтобы она утонула в собственной зависти.

Я качаю головой.

– Я не могу. Это не соревнование. Особенно… с таким нюансом, как у меня.

Марина прищуривается.

– Опять ты за свое. Перестань. Это все твоя голова, а не нюанс. Глянь на себя. Красивая. Умная. Неужели ты правда думаешь, что не заслуживаешь быть счастливой?

Я не отвечаю. Потому что думаю. Думаю именно это – что не заслуживаю.

Марина шумно выдыхает, ставит кружку на стол.

– Все. Вечером идем в салон. Я тебе сейчас запишу. Хватит лежать. Иди в душ. Потом мы с тобой поедим нормально. А не будешь сама есть, накормлю тебя насильно.

Я улыбаюсь. Еле-еле. Потому что знаю: Марина не шутит.

Вот только внутри по-прежнему пусто. А еще мне страшно. Потому что все, что я знала, исчезло. А впереди – ничего нет. Только я. Сама. И мой «нюанс»…

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»

Развод в 40. Ты потерял больше, чем я!

от Марии Мендес

https://litnet.com/shrt/P9x2

— Девочки, у вас скоро будет братик.
— Как это? Мама, ты беременна?
— Нет. Это у меня в животике растет сын вашего папы, — заявила любовница мужа в день рождения наших двойняшек.
____________
Я думала, что знаю своего мужа. Двадцать лет брака, две дочери, планы на будущее. Но когда застала его с беременной любовницей в день рождения детей, поняла, что жила с чужим человеком. Теперь передо мной новая жизнь и тест на беременность, который может изменить всё.

Глава 13

Виктор

Я стою в цветочном магазине и замечаю, что у меня дрожат руки. То ли от возбуждения, то ли от сильного желания поскорее уже ухватиться за руль и мчать домой.

– Сто одна, как договаривались? – уточняет продавщица, аккуратно собирая алые бутоны в эффектную композицию.

Киваю.

Сто одна роза. Для моей тигрицы. Для женщины, которая оживила меня. Которая смотрит на меня с обожанием.

Оля должна получать такие букеты, ведь она всегда готова встречать меня с распахнутыми бедрами.

Мия обычно не предлагала мне ничего, кроме ужинов, разговоров и щенячьей нежности. А Оля… Оля резвилась на столе у меня дома, как будто этот стол – ее сцена.

Да, Оля очень горячая. И она заслуживает эти розы. Заслуживает тысячи роз.

Я почти бегу к машине, кидаю огромный букет на заднее сиденье и завожу мотор. На перекрестке чуть не сношу какого-то очкарика, переходящего дорогу не там, где надо.

– Идиот! – рычу, высовываясь в окно. – Если не хочешь на кладбище, то соблюдай правила!

Он машет руками и что-то говорит, но я уже не слышу – рву с места, газ в пол, и мне плевать на сплошные. Сегодня я лечу домой. К ней. К моей сладкой девочке.

Интересно, что Оля придумала на этот раз? Может, она дожидается меня на диване в каком-нибудь развратном белье. Может, привязала себя к кровати. А может… может, сегодня она даст мне то, чего я столько лет просил у Мии.

Мия морщилась, как будто я предлагал ей что-то отвратительное… Она считала, что это слишком грязно. Хотя что может быть грязного в том, что давно стало нормой? Я ей даже видео показывал. Самое мягкое, деликатное. С красивыми девушками, без всякой пошлости. Но она только опускала глаза.

– Это противоестественно, Витя, – шептала. – Я боюсь последствий.

И все. Непробиваемая стена.

А Оля… Оля не такая. Уверен, она скажет: «Давно хотела попробовать». Вот только ради этого стоило уйти от своей дефектной жены.

Подъезжаю. Паркуюсь. Розы сразу не беру. Потом. Пусть сначала Оля порадует меня, а потом я ее.

Поднимаюсь. Открываю дверь.

– Тигрица, я дома! – кричу. Срываюсь почти на рык. Я уже хочу идти в спальню. Собираюсь сходу наброситься на Олю. Но в этот момент звонит телефон.

Кирилл. Черт!

Беру машинально.

– Да, Кирилл. Что там у тебя?

– И тебе привет, папа, – голос сына глухой, сдержанный. Как обычно. И это раздражает.

– Давай без расшаркиваний. Я сейчас занят.

– Я понял. Просто хотел спросить… ты не знаешь, где мама? Я звоню ей, она не берет. Она не рядом с тобой.

– Нет, не рядом. Наверное, еще на работе, – бубню и тут же отвлекаюсь, потому что в дверном проеме появляется Оля.

Я начинаю жестикулировать. Хочу сказать «молчи!», «тихо!», «подожди минуту». Но она не понимает моих жестов. Улыбается, подходит ко мне, вплотную.

– Я тут, мой тигр. Готов к лучшему сексу в твоей жизни? – шепчет на ухо, почти мурлычет.

Представляю вам еще одну новинку литмбома – «Развод в 40. Кусай локти!»

После развода. Живи без нас!

https://litnet.com/shrt/PDS6

– Мамочка, а дядя Вадя будет мне хорошим папой? – спрашивает дочка прямо во время венчания.
– Конечно, малышка. Самым лучшим, – отвечаю с улыбкой.
– Дядя Вадя, а настоящие папы дарят детям красивые платья, возят на море и никогда не обманывают.
– Договорились, детка! – с готовностью обещает мой почти-уже-муж.
***
Я доверила мужу самое дорогое, что у меня есть, – мою малышку и моё сердце.
А он играл нашими чувствами и жизнями, как будто они ничего не стоили.
Использовал нас ради другой. Ради его любимой женщины.

Глава 14

Кирилл

– Кто это рядом с тобой? – спрашиваю я. Стараюсь говорить спокойно, но внутри все переворачивается. На другом конце – тишина. Отец будто замирает, будто не ожидал этого вопроса.

– О чем ты? – наконец отвечает, и голос у него совершенно чужой. Глухой, отстраненный. – Я один дома.

Я чувствую, как у меня напрягается челюсть.

– Отец. Возможно, я не вижу, чем ты и кем сейчас занят, но я же не глухой. Я все слышал.

Неловкая пауза. Секунда. Другая.

– Я не знаю, что ты там услышал. Наверное… какие-то помехи, – и снова этот неузнаваемый голос.

– Помехи не предлагают заняться лучшим сексом в твоей жизни, – говорю спокойно.
Не кричу. Не пытаюсь все перевести в шутку. И в этот момент отец, похоже, сдается. В трубке слышен тяжелый выдох.

– Извини, – говорит он наконец. – Я не хотел тебе говорить. Просто… мне отчасти неловко. И… стыдно за это.

Я сажусь на край кровати. Сильнее прижимаю телефон к уху, и мне становится тяжело дышать.

– За что именно тебе стыдно, пап? – спрашиваю. Чувствую, как горло сжимается.

Он молчит. А я думаю о маме. О том, как она всегда смотрела на него – с верой, с любовью. Как она смеялась над его шутками, даже когда они были неудачными.
Я видел их вместе. Они не просто были парой. Они были чем-то цельным. Настолько, что я верил: это – любовь. Настоящая. Навсегда.

– Я просто… – говорит он, – не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. Иногда взрослые делают это. Даже женатые. Всякое бывает.

Я не перебиваю.

– Ты ведь знаешь, что с возрастом многое меняется. Ощущения, желания… Обычно эти изменения не в лучшую сторону. То, что было важно когда-то, становится уже рутиной, – говорит, а затем делает паузу. – Люди устают от обыденности. Начинают искать что-то другое. Иногда даже неосознанно.

Я слышу, как он ходит по комнате. Видимо, идет куда-то, чтобы «помехи» не слышали.

– Мы с мамой… Мы много лет вместе. Очень много, – он говорит это не с теплом, а будто с тяжестью. – Это не значит, что я ее не люблю. Я просто… иногда думаю, что мужчины устроены немного иначе.

Я ничего не отвечаю. Просто сжимаю пальцы в кулак.

– Сын, ты должен понять меня. Несмотря ни на что, я все равно остаюсь твоим отцом. И я хочу, чтобы ты знал: я тебя люблю.

Мне хочется спросить: а маму ты любишь? Или уже нет? Но я не спрашиваю.

– Мне сложно принять, что ты оказался козлом, – признаюсь.

Он молчит. Потом вздыхает.

– Впрочем… я не думаю, что меня нужно осуждать. Все мужчины этим занимаются, – произносит уже другим, более жестким голосом.

Представляю вам еще одну новинку литмбома – «Развод в 40. Кусай локти!»

Развод. Сердце на осколки

https://litnet.com/shrt/Pr6Y

– Настя, Настя! – меня легонько хлещут по щекам.
Пытаюсь фокусироваться на лице мужа, которое всё время куда-то уплывает. За его плечом мелькает незнакомая темноволосая женщина. Голая. Не хочу на неё смотреть и снова прикрываю глаза.
– Настя, чёрт возьми! – испуганно орёт Ник, и бьет меня по щеке уже серьезно. - Очнись уже. Какого хрена ты вообще приперлась? Я же тебя на аборт отправил!
В сердце впиваются острые ногти, рвут его на части. И мир рассыпается.

***
Когда я очнулась в больнице, то узнала три новости.
Плохую: всё, во что я верила - ложь.
Хорошую: моё разбитое предательством сердце отлично работает от батарейки.
И неожиданную: есть человек, который смотрит на меня так, будто я — не сломанная женщина за сорок, а та, ради которой стоит жить.

Эмоционально. Больно. Чувства на пределе.

Глава 15

Виктор

– Мне стыдно, что ты мой отец, – говорит Кирилл. У него металлический голос. – Ты для меня умер.

Стою с телефоном в руке, смотрю в стену. В голове шумит. Эти слова разлетаются эхом, как если бы рядом что-то взорвалось.

– Кирилл… подожди. Ты не понял. Все не так… – нервно сглатываю. – Я никогда не хотел ставить нашу семью под удар. И тем более я не хотел, чтобы ты так… относился ко мне.

– А как мне относиться?! После всего?!

Он тяжело дышит. Я слышу это. И чувствую, что ноги перестают держать. Нельзя. Нельзя терять сына. Да, я не был идеальным отцом, но я был его другом.

– Послушай, – выдыхаю. – Это, наверное, единственный случай в мире, когда сын отказывается от отца только потому, что тот решил… помочь себе сам.

– Что? – спрашивает Кирилл. – Ты о чем вообще?

– Я о том, – говорю, подбирая слова, – что мне стыдно. Правда. Я… сделал глупость. Решил удовлетвориться… с помощью видео. Ну… ты понимаешь.

– Нет. Не понимаю, – признается.

– Видео. Для взрослых, – мне не верится, что я говорю этот бред. Но выхода уже нет. – Я не горжусь этим. Я просто… в какой-то момент почувствовал, что между мной и мамой пропадает былая страсть. И вместо того, чтобы как нормальный человек, как мужчина, поговорить с ней, взять и… освежить отношения, я решил заняться глупостями. Это было некрасиво. Это низко. Я это понимаю.

Тишина. Кирилл явно не верит. Или не хочет верить.

– Я… я не понимаю, – медленно говорит он. – При чем здесь видео?.. Я слышал голос. Живой голос. Женский. Я ведь все слышал. Или ты думаешь, что я идиот?

Сердце бухает в груди.

– Ты прав, Кирюша, – говорю, делая вдох. – Это был женский голос. Но голос из видео. Ты просто все не так понял.

Кирилл издает странные звуки. Я не напираю – пусть придет в себя.

– Значит, ты хочешь сказать, – наконец-то медленно произносит, – что это все… было не взаправду?

– Да, – твердо отвечаю. – Просто видео. Ничего больше.

Молчание. Давящее. Я чувствую, что сейчас или Кирилл окончательно вычеркнет меня из жизни, или все же поверет во вранье. Понимаю, что нужно его подтолкнуть в правильном направлении.

– Кирилл, – добавляю. – Мне действительно жаль. И я извиняюсь. Я не должен был вести себя, как… как подросток в пубертате. Это унизительно для меня, я это понимаю.

Кирилл долго молчит. Я представляю, как он сжимает кулаки. Как его лицо перекошено разочарованием.

– Ты мне сейчас правду говоришь?.. – наконец спрашивает.

– Абсолютную. Никаких посторонних женщин. Только эта глупость. Подлая. В момент слабости. Мне очень неприятно, что это вообще всплыло. Это… низко. Я понимаю. Пока твоя мама на работе, я занимаюсь какой-то ерундой, а ведь мог приготовить для нее нечто романтическое.

Сын выдыхает в трубку.

– Ладно, – говорит. – Тогда тебе мой совет: уделяй больше внимания маме. Пригласи ее куда-нибудь… На отдых. В театр. На выставку. Не знаю! Просто… займись делом, а не этим.

– Да, ты прав. Обещаю исправиться, – говорю я.

– Хорошо, – отвечает. ­– Надеюсь, ты усвоил урок.

Кирилл не прощается. Просто отключается.

А я стою и сжимаю телефон. Пот на висках. И такое чувство, будто только что прошел по краю. Но пока что я удержался.

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»:

Развод. Я выбираю себя

https://litnet.com/shrt/PSgn

— Папа! — звонкий, детский голос разрывает тишину, и незнакомая девочка тут же обнимает ноги моего мужа. — А мы с мамой думали, что ты уже ушёл с моего дня рождения.
Его лицо бледнеет. В глазах застывает немой ужас, но его руки продолжают гладить её волосы, словно он так делает всегда.

Всего одно слово и двадцать три года брака рассыпаются в прах.
У моего мужа растет внебрачная дочь. И я знаю на кого она похожа.

Глава 16

Мия

Я просыпаюсь не потому, что хочу. Просто уже невозможно лежать. Спина ломит от дивана, на котором даже кошка не выспалась бы. Внутри меня пустота. Та самая. Она глухая и горькая. Я долго смотрю в потолок, пока не понимаю, что нужно встать. Просто встать. Шагнуть в новый день. В это чужое, тяжелое утро.

Марина суетиться на кухне. Она молча кивает, как будто боится сказать что-то не то. Я отвечаю ей тем же. Не хочу говорить. Сегодня я вообще не хочу ни говорить, ни быть.

Но быть приходится.

Сегодня на улице холодно, поэтому я надеваю пальто, которое нашла на вешалке. Оно старое, чужое, мятое, но хоть что-то. Сумка через плечо. Иду в супермаркет. Впервые за последние дни. Холодно. Такое ощущение, что воздух колет кожу. Я вхожу в магазин и хватаю корзинку. Все это механически. Я даже не понимаю, как пришла в супермаркет возле своего старого дома. А ведь идти почти шесть километров…

Я не знаю, чего хочу. Просто двигаюсь. Как тень.

И тут я… вижу их.

Они у отдела с винами. Он в светлом пальто, широко улыбается. Она... в его куртке. Ох... Волосы рассыпаны по плечам, она смотрит на него так, будто он – бог. В ее руках корзинка. В ней клубника, бутылкой вина и сливки. Я замираю.

– О, смотри, кого принесло! – весело говорит Оля, замечая меня.

Я не отвечаю.

Виктор поворачивается ко мне. Его лицо словно застывает на мгновение.

– Мия?.. Ты как?.. Жива? – голос его ядовито-снисходителен. – Надеюсь, ты не постоянно убиваешься?.. А то выглядишь, как ходячий труп.

Я молчу. Но я сейчас готова убивать.

Делаю шаг вперед.

– Рада, что вы нашли друг друга, – произношу тихо, но ровно. – Надеюсь, Виктор, теперь ты узнал, что значит – быть куском мяса.

Оля хохочет.

Виктор смотрит на меня как на врага.

Я отворачиваюсь и ухожу. Сердце гремит, но особого волнения нет. По крайней мере я не дрожу. Я наконец чувствую в себе какую-то силу.

Марина открывает дверь сразу же после того, как я стучу. Словно поджидала у двери.

– Ты как? – спрашивает.

– Нормально, – отвечаю.

Раздеваюсь медленно. Снимаю пальто, ставлю сумку на тумбу. Прохожу на кухню. Сажусь.

– Я не буду больше плакать, – говорю.

Марина смотрит на меня. Внимательно. Как будто сканирует. И… кажется, она мне верит.

– Ну наконец-то, – говорит и улыбается. – А то я уже хотела сдать тебя в психушку. Ведь только сумасшедшая может убиваться по такому козлу.

Я улыбаюсь. Марина умеет поддержать. Хах.

Потом встаю. Подхожу к Марине.

– Можешь одолжить мне свой ноутбук, пожалуйста. Я должна кое-что записать.

Через десять минут я уже за столом в «своей» комнате. Старый ноутбук гудит, как трактор. Но я не обращаю внимания. Создаю новый документ.

Верхняя строка:

«План восстановления. Версия 1.0»

И дальше:

А в конце, отдельным абзацем, жирным:

6. Месть. Не грязная. Блестящая. Такая, чтобы они сами захотели исчезнуть из этого города.

Читаю написанное и понимаю, что я уже не сломленная жена, который была несколько часов назад. Я – сильная женщина, которую выковали из боли.

Подхожу к зеркалу. Волосы растрепаны. Лицо бледное. Но глаза… Глаза другие. Живые.

– Ты думал, я слабая? – шепчу своему отражению. – Ты думал, ты меня сломал?

Я выпрямляюсь.

– Нет, Виктор. Своим поступком ты разбудил зверя.

Я выдыхаю и улыбаюсь впервые за долгое время.

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»:

Развод в 40. Плати по счетам, предатель!

https://litnet.com/shrt/P7xd

— Изменила? Начала пить? — я не верю в эти слова. — Но я же…
— Да, начала! Сначала по вечерам, потом и днём. Я пытался тебе помочь, но ты не хотела признавать проблему!
— Но я не пью…
— Аня, ты приходила домой пьяная, устраивала скандалы, кричала на меня. А потом… — Миша замолкает.
— Что потом?
— Потом я застал тебя с другим мужчиной…

Одним утром моя жизнь изменилась, когда я проснулась на больничной койке, а на телефон пришло уведомление о разводе. Я не помню ни одной из причин, что указана в документах, но муж утверждает, что я пила и изменяла ему. Вот только изменяла ему не я, а он. Да и моя авария была вовсе не случайно…

Глава 17

Кирилл

Я хожу по комнате, как тигр в клетке. Пять шагов вперед, разворот. Пять шагов назад. Пол поскрипывает под ногами, раздражает. Все раздражает.

В углу сидит Игорь. Он в трусах и носках, с чашкой растворимого кофе. Наблюдает за мной уже, наверное, минут десять. Я чувствую его взгляд, но делаю вид, что не замечаю.

Сам не знаю, чего жду… Что мама наконец-то поговорит со мной? Что поведение отца окажется глупым недоразумением?

– Ты, может, сядешь уже? – не выдерживает Игорь. – Голова кружится смотреть на тебя.

Я останавливаюсь, вдыхаю.

– Не могу. Меня это бесит.

– Кто это – «это»?

– Все бесит.

Я плюхаюсь на кровать, упираюсь локтями в колени и мну волосы. Телефон лежит рядом. Мама не выходит из головы.

– Слушай, ты же говорил, у тебя мама приболела? – осторожно спрашивает Игорь. – Ей уже легче?

Я пожимаю плечами.

– Писала вчера. Что голос совсем пропал. Может только переписываться. Хотя… Черт, это на нее не похоже. Она бы раньше со мной поговорила, даже если б шептать пришлось. Мне кажется, у нее что-то происходит. Что-то… нехорошее.

– А отец как? Что-то говорит по этому поводу.

– Он тоже странно себя ведет. Говорит, что устал от рутины. Представляешь? – я почти смеюсь, хотя ничего смешного. – Папа, который вечно был за стабильность, вдруг стал ныть о рутине.

– Все ясно, – говорит Игорь, отпивая кофе.

– Что ясно?

– У него баба. Другая.

Я выпрямляюсь. В голове – гул.

– Ты серьезно?

– Кирюх. Ты взрослый уже. Ну не будь наивным. Поведение твоего бати – классика. Усталость, отстраненность, философские разговоры про рутину. Он с кем-то мутит. Скорее всего, с той, которая помоложе и покруче по части… ну, ты понял.

– Нет! – выпаливаю и резко встаю. – Нет. Он бы не смог. Мама – его единственная женщина! Они ссорились, да. Но они – всегда были вместе. Он любил ее, всегда.

– Любил. А теперь – кто знает. Поверь, я такое уже видел. В своей семье. Прям калька.

Игорь поднимается, кладет чашку и подходит ко мне.

– Тебе пора вырасти, Кирилл. Не все отцы – герои. Некоторые просто… мужики. С тараканами. И с бабами на стороне.

Я отталкиваю его руку.

– Не лезь.

– Я не лезу. Я говорю, как есть.

– Ты ошибаешься, – шиплю и хватаю телефон.

­– Собрался ему звонить? Ну-ну, – говорит Игорь и мотает головой.

– Я не буду ему звонить. Он все равно ничего не скажет. Он просто будет делать лицо кирпичом.

– И что, просто отсидишься, пока все не уляжется?

Я смотрю на экран. Переписка с мамой. Последнее сообщение – «прости, голос совсем сел». И все. Никакого общения по душам. Ни «как ты», ни «как учеба».

– Нет. Я не буду отсиживаться. Я поеду домой.

Игорь хмыкает.

– Уверен?

– Абсолютно. Я должен увидеть все сам. Мне нужно знать.

Я открываю приложение. Начинаю искать билеты. Сердце бьется быстрее, чем должно.

– Можешь не отпрашиваться у куратора, – говорит Игорь. – Если что, я прикрою.

Я киваю.

Внутри все дрожит. Не от страха – от нехорошего предчувствия. Потому что где-то в глубине я уже понимаю: все изменилось. И мне придется быть сильнее, чем я думал.

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»:

Развод. Приговорена к новому счастью

https://litnet.com/shrt/P8cC

-Дай мне еще пару недель. Потом, клянусь, я ЕЁ брошу. Я окончательно закрою эту низменную потребность, и мы снова будем жить, как прежде. Я люблю тебя, Рита. Только тебя, поверь.

Поверить? Подождать и простить??? Мне проще будет на Луну слетать, туда и обратно. Заодно аленький цветочек с собой привезти!

-Не представляешь, как хочется... – продолжает муж. - Как хочется подержать в руках упругую, а не обвисшую грудь. Как хочется войти в… В… Там, где узко! – муж находит наконец нужные слова. - Я знаю, это звучит ужасно, но клянусь… Я ничего не могу поделать с этим! – он проводит ладонями по лицу, словно очень устал. - Но это ничего не значит! – заявляет громко. - Это просто природа. Чертовы гормоны! Дай мне еще пару недель. Клянусь! Пара недель, и всё закончится.

Ну, уж нет! НЕ ПРОЩУ!

Глава 18

Оля

Бутик роскошный. Мраморный пол, потолки с лепниной, зеркала от стены до стены. Все тут пахнет деньгами.

Я захожу, как королева. В обтягивающем платье, на каблуках, с сумочкой от известного бренда, которую мне недавно подарил Виктор – просто так, без повода. Внутри сумочки лежит его золотая карточка. Мелочь, а приятно.

С порога на меня бросаются трое консультанток – сразу видно, что натасканы на запах премиального клиента.

– Добрый день! Ищете свадебное платье?!

– Да, – киваю я. – Мне нужно лучшее. Самое лучшее. Цена значения не имеет.

Глаза у девчонок расширяются, улыбки становятся еще слаще, движения – быстрее. Меня сразу ведут в просторную примерочную. Я раздеваюсь. И уже через несколько секунд мне начинают приносить платья – одно лучше другого. Атлас, шелк, вышивка, жемчуг, стразы, ручная работа, дизайнерские модели из Италии и Франции.

– Это модель «Маркиза» – эксклюзив, шита вручную, только три таких платья в стране, – щебечет одна из них, пока я примеряю.

Я выхожу из кабинки. Они ахают.

– Вам безумно идет. А какая фигура! А спина!

Я разворачиваюсь перед зеркалом. Платье действительно шикарное. Оно обнимает меня, подчеркивает талию, линию груди. Я улыбаюсь себе. Вижу женщину, которая знала, чего хочет – и получила.

– Мой жених купит любое. И кольцо с огромным бриллиантом. И отвезет в Испанию на месяц. Может, даже на два, – говорю я, поигрывая прядью волос.

– Повезло вам, – вздыхает консультантка, такая молоденькая, с веснушками и наивным взглядом. – А где же найти такого заботливого мужчину?

Я только собираюсь ответить, но у нее звонит телефон. Она, смущенно улыбаясь, отходит в сторону.

– Привет… ну не знаю… сегодня я с работы не раньше девяти… хочешь сходить с Аней вдвоем? Ну… если она не против пойти без меня, то хорошо, – говорит девушка, а потом отключается и возвращается ко мне. – Так где же таких берут?.. А то мой даже цветочка просто так не подарит. Одни кредиты и отговорки.

Я чуть прищуриваюсь.

– Таких не берут. Таких – отбивают, – произношу с улыбкой. – У наивных дурочек… у своих глупых подружек, которые думают, что мужики ценят борщ и терпение... Главное – правильно подсиживать. Долго. А потом – подсечь вовремя.

Консультантка замирает. На несколько секунд. Потом она бледнеет, как простыня. Глаза расширяются.

– Простите, я… мне надо перезвонить, – шепчет она.

Я киваю. А потом говорю ей вслед.

– Хорошо. Не переживай. Все равно твой парень – нищеброд. Так что невелика потеря, если его уведет… твоя Аня.

Девушка смотрит на меня с ужасом и скрывается в подсобке. Остальные консультантки еле заметно переглядываются, но боятся что-то возразить.

А я снова подхожу к зеркалу. Провожу ладонью по бедру.

– Это платье, пожалуй, мое, – говорю я, чуть подмигивая отражению.

Виктору понравится. Особенно когда я надену его без белья.

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»:

После Развода. Точка (не)возврата

https://litnet.com/shrt/PyxO

Мой муж обвинил меня в измене и предъявил результаты лабораторного исследования, которые якобы доказывают, что я не могу быть беременна от него. Вдобавок ко всему, он признался, что у него роман с моей восемнадцатилетней племянницей, которая моложе его на четверть века.
Но самое шокирующее ждало меня позже: я действительно беременна, но не от мужа. И вот тут я в полном недоумении, ведь я точно знаю, что не изменяла ему.

Глава 19

Виктор

Звоню ей третий раз – тишина. Только короткие гудки и раздражающий голос автоответчика: «Абонент сейчас не может ответить…»

– Да чтоб тебя, Оля, – цежу я сквозь зубы и бросаю телефон на пассажирское сиденье.

Вечер. Машины гудят, фары слепят глаза, но я уже не реагирую. Еду домой. Один.
Раздражение – как зуд под кожей. Началось еще утром, когда Оля надулась и ушла без поцелуя. Потом весь день не отвечает. Ни на сообщения, ни на звонки.

Когда я приезжаю домой, то ее нет. Свет не горит. Тишина.

– Отлично. Просто браво, – бурчу я, захлопывая за собой дверь.

Ключи со злостью бросаю на тумбу, но они, предсказуемо, срываются и падают на пол. Я наклоняться не хочу. Пинаю их ногой. Переоцениваю силу. Связка с металлическим брелоком летит под шкаф.

– Да твою ж…

Я рычу. Настоящий звериный звук. Злюсь. Потому что голодный. Потому что устал. Потому что дома – пусто. Ни запаха еды, ни Оли, ни черта. Даже злости на нее не хватает.

Бреду в спальню. На автомате. Сажусь на кровать. Утыкаюсь взглядом в стену. И тут вижу ее. Картину.

Мазню, если говорить честно. Что-то с фиолетовыми разводами, похожее то ли на море, то ли на слезы. Мия нарисовала ее лет десять назад. Говорила, что это – эмоция. Она подарила ее мне, повесила. Я не возражал. Тогда. Сейчас же – не могу на нее смотреть.

– Черт возьми… – я поднимаюсь. Подхожу ближе. Пальцы тянутся снять с крюка. Я хочу это выбросить. Я не собираюсь устраивать в квартире свалку из воспоминаний. Но… все же останавливаюсь… Лучше по-человечески… Позвоню Мие – и пусть заберет все. Эту «эмоцию», свои книги, кофты, вазочки и остальное барахло, которым она обставила мою квартиру.

Беру телефон. Ищу ее имя. Палец зависает над кнопкой вызова. Но вдруг в памяти всплывает…

Она стоит в супермаркете. В каком-то невнятном пальто, с грязными волосами, в кедах. Смотрит на меня, как будто ей кто-то ребра переломал. Я тогда отвел взгляд. Мне было… мерзко. Страшно. Нет, стыдно. Стыдно, что жил с ней столько лет. Что называл ее женой. Что думал – она «та самая»…

Боже… Мия выглядела, как… как бомжиха. И Оля ее видела.

Холод пробегает по позвоночнику. Я сжимаю челюсть.

Нет. Больше такого не будет. Я не позволю им снова встретиться.

Нажимаю вызов. Гудки идут долго. Успеваю начать беситься. Наконец – ответ.

– Да? – голос Мии тихий, глухой, едва узнаваемый.

– Это я, – говорю коротко. – Завтра днем у меня будет окно. Приезжай и забери свои вещи.

Пауза.

– В обед. С двенадцати до часа. Оли в это время не будет дома.

Снова пауза.

– Хорошо, – наконец-то отвечает.

– И не затягивай. Я не хочу, чтобы ты устраивала тут цирк. Забери все сразу. Картины, книги, одежду.

Молчание. Мне хочется повесить трубку, но что-то держит.

– Надеюсь, ты все поняла. Я и так проявляю к тебе уважение. Хотя, по-хорошему, мог бы все это уже на помойку вынести, – специально добавляю эту фразу, чтобы продемонстрировать благородство. Ну и чтобы напомнить, кто теперь в доме главный.

– Поняла, – говорит Мия. Спокойно. Слишком спокойно.

Я жду чего-то – слез, упреков, соплей, просьб. Но она молчит. Просто молчит.

– Пока, – бросает и связь обрывается. Я сижу, смотрю на экран. В груди странный осадок. Как будто я ждал чего-то другого. Как будто…

Хватаю пульт, включаю телевизор. Смотреть ничего не хочу. Включаю, чтобы заглушить тишину.

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»:

Развод в 40. Месть ей к лицу

https://litnet.com/shrt/P8DY

– Знакомься, дорогая, это моя дочь Карина, – заявляет муж, указывая на девушку лет семнадцати на вид.
– Какая еще дочь? Ром, ты с ума сошел? – растерянно спрашиваю я. – У нас же только двое сыновей...
Муж раздраженно дергает галстук и рявкает:
– Не будь дурой, Алиса!
– У него другая семья есть, – хмыкает Карина, зыркая на меня густо подведенными глазами, – у меня еще братик и сестричка есть. А вы не знали, тетенька? Или как мне вас называть? Вторая мама?
Сердце застывает в груди и камнем обрывается вниз.
– Ты... то есть ты... – хватаю воздух губами.
– Да-да, изменял, – отмахивается муж, как от назойливой мухи. – Не разводи драму. Лучше приготовь комнату для Карины. Она поступает в МГУ через год и будет жить у нас, готовиться к поступлению.

Глава 20

Оля

Отворяю дверь ключом, который Виктор дал мне всего неделю назад, захожу в квартиру. Уже с порога слышу шипение сковороды и чувствую запах пригоревшего масла.

– Ммм… – говорю себе под нос. – Вот тебе и мужик мечты.

Снимаю пальто, ставлю пакеты у двери, прохожу на кухню. Он стоит ко мне спиной, в рубашке с закатанными рукавами, у плиты, что-то там перемешивает с видом мученика.

Я подкрадываюсь на носочках. Обвиваю его за плечи, закрываю ладонями глаза.

– Угадай, кто? – шепчу игриво, касаясь губами его уха.

Он резко напрягается. Пауза.

– Бессовестная женщина, – сухо отвечает.

– В смысле? – цокаю я, отдергивая руки. – Ты с ума сошел?!

Он выключает плиту, разворачивается ко мне. Смотрит долго, тяжело. Как будто не на меня, а сквозь.

– Во-первых, ты не берешь трубку. Целый день.

Я фыркаю.

– А с каких это пор я обязана бросать все и хвататься за телефон, как секретарша? Я была занята. Бутики, встречи, примерки. Свадьба не сама себя организовывает, Витенька.

Он наклоняет голову, морщится.

– Допустим. Но в доме… нет еды. Ни окрошки, ни второго. Мяса никакого нет. Ты вообще хозяйкой себя ощущаешь? Или просто в гости заглянула?

– Мне кажется странным, – резко отвечаю, – что ты даже не поинтересовался, как я провела день. Какое у меня было настроение. Но ты цепляешься к еде, будто я твоя домработница.

Он скрещивает руки на груди.

– А мне кажется странным, что ты утром спешила сливать мои деньги магазине, но при этом… – его голос становится тише, – …забыла, зачем ты здесь.

Я поднимаю бровь.

– Прости, что?

– Да. Кто-то сегодня утром решил, что мои желания – это необязательная опция. Хотя еще недавно обещала быть самой страстной женщиной на земле. А теперь – головка болит, времени нет, занята.

Все внутри вскипает.

– Ах вот как. То есть ты думаешь, что купил меня? За кольцо и поездку в Испанию?

Он сразу понимает, что ляпнул лишнего. Пытается подойти, берет меня за руку, но я резко отшатываюсь.

– Не трогай. Ты не покупатель. А я – не товар.

– Оля… – его голос становится мягче. – Ну не начинай…

– Поздно. Я уже начала. И закончу тоже я. Хочешь так сильно домашнего уюта и тепла? Вот и устрой себе романтик сам. Наедине с омлетом!

Я разворачиваюсь и ухожу в спальню. Ноги дрожат. Но гордость держит.

Сажусь на край кровати. Злюсь.

«Он сам все рушит. Сам…»

Проходит минут пять. Я выдыхаю и возвращаюсь. Он все еще на кухне. Жует. Бесит!

– Сегодня ты спишь на диване, – холодно говорю я.

Виктор смотрит на меня. Взгляд тяжелый. Я вижу, что он не привык к такому. К отказу. К вызову. К борьбе. Но я – не Мия. Я умею ставить границы.

Разворачиваюсь и ухожу в спальню. Захлопываю дверь.

Представляю вам еще одну книгу литмоба «Развод в 40. Кусай локти!»:

После развода ты - моя!

https://litnet.com/shrt/PG4f

"После развода ты - моя", - пообещал генерал ФСБ и сделал всё, чтобы спасти меня от мужа-тирана, заместителя прокурора города по совместительству.

Глава 21

Мия

– Он вел себя, как чужой, – говорю тихо, отводя взгляд в сторону. – Как будто все эти годы… как будто мы вообще не жили вместе.

Марина молчит, но я чувствую, как она на меня смотрит. Смотрит не как подруга, а как хирург, собирающийся вытянуть пулю из серьезной, но еще не смертельной раны.

– И что было? – спрашивает она наконец. – Зачем он звонил?

– Он хочет, чтобы я забрала вещи. Прямо завтра, в обед.

– В обед? – переспрашивает Марина и улыбается. – Какая удача, что у меня пара только во второй половине дня.

Я хмурюсь.

– И что?

– А то, что у нас есть целое утро, чтобы сделать из тебя конфетку.

Я только выдыхаю.

– Зачем?

Марина подкатывает к столу на кресле, облокачивается на него и смотрит мне в глаза.

– Ты же не хочешь, чтобы он подумал, что сделал правильный выбор?

Я молчу. Просто пожимаю плечами.

– Не знаю. Наверное, я хочу просто все это пережить. Пережить и забыть.

– Мия, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь о том, что внешность – не главное. Что ты была хорошей женой. Что отдала ему лучшие годы. Что любила. Что заботилась. Что вкладывалась.

Я медленно киваю.

– А еще ты думаешь, что важнее, кто ты внутри. Что ты добрая, верная, справедливая. И все это правда. Только есть один нюанс.

Марина встает. Подходит ко мне. Берет за плечи.

– Ты еще и красивая. Просто… забыла об этом.

Я криво усмехаюсь.

– Какая там красота…

– А вот не смей так, – перебивает она. – Ты очень красивая. И у тебя очень даже классная фигура. Просто ты давно не преподносила себя правильно. Знаешь, даже самой вкусной конфетке нужна красивая обертка. Чтобы ее захотелось попробовать.

Я хмурюсь.

– А я не хочу, чтобы меня пробовали.

Марина смеется.

– И правильно. Сейчас тебе это ни к чему. Но другие должны хотеть. Чтобы ты сама это видела. Чтобы ты знала, что можешь, если захочешь. А Виктор… Виктор должен кусать локти.

– Думаешь, он может пожалеть? – спрашиваю.

– Это уже не важно. Важно, чтобы он увидел, кого потерял. И понял: назад пути нет. Что Мия больше не та, которой была.

Марина хватает телефон, начинает строчить сообщение. Я молча смотрю, как ее пальцы стремительно скользят по экрану.

– Мой мастер может начать в семь, – говорит она, не поднимая головы. – Сделает тебе укладку, легкий макияж – ничего вульгарного, но ты сама себя не узнаешь. А потом мы заедем в торговый центр. Я уже вижу тебя в чем-то приталенном. Серое, возможно, или сливовое. Без бабушкиных шарфов и мешковатых кардиганов. Никакой печали. Только сила.

– Я не уверена, что готова, – выдыхаю.

– А не надо быть готовой. Надо просто начать. Дать себе шанс. Показать этому… – она сдерживается, – …Виктору, что ты – не дефектная, а та самая. И всегда ей была. Просто он был слеп.

Я прикрываю глаза. Мне хочется плакать, но я не плачу. Во мне медленно просыпается что-то, чему раньше я не давала вырасти.

– Хорошо, – говорю я. – Покажи мне, какой может быть обертка у этой конфетки.

Марина хлопает в ладоши.

– Вот и умница. Только не забудь. Мы не для него стараемся. Для тебя.

Глава 22

Шея ноет так, как будто меня ночью кто-то душил. Просыпаюсь с матом.

– Чертова диванная жизнь…

Шевелюсь. Позвоночник щелкает, как старая рама. Подушка, конечно, осталась в спальне. Там, куда меня не пустили… Где сейчас раскинулась «принцесса», спекулирующая своей правотой.

Сквозь щель в шторе пробивается тонкая полоска утреннего света. Я тянусь к телефону. 5:47. Даже шести нет. Отлично. Спасибо, Оля.

Сажусь. Плечо тянет. Поясница болит. Под ногами холодный паркет. Я уже мысленно проклинаю все эти «женские штучки» и весь этот «романтический этап». Если у нас будет такой медовый месяц, то, может, лучше и не жениться?..

Тащусь в душ. Вода согревает, но не спасает. Ни тело, ни голову не отпускает. Чувство я себя так, будто живу в чужом доме. Меня больше нет в спальне. И даже на кухне больше нет нормальной еды.

Кофе. Только он меня сейчас спасет.

Кофеварка фыркает, булькает, как старый дед. Наконец, капает. Первые капли надежды. Я делаю глоток. Почти хорошо. Почти.

Из спальни выходит Оля. Волосы спутаны, глаза опухшие. Идет, как будто ей должны премию вручить за ночные страдания.

– Запах кофе разбудил, – бурчит. – А я еще не выспалась.

Я фыркаю.

– Ты не одна такая.

– Не будь таким противным, – отвечает она, зевая. – Ты заслужил. Не надо было устраивать сцену, как будто мы десять лет вместе. Ты не мой муж. Пока что.

Я смотрю на нее. Долго. Слишком долго.

– Знаешь, я уже не уверен, хочу ли жениться на тебе, – сам не понимаю, зачем говорю это.

Оля вскидывает голову, как от пощечины.

Глаза прищурены, губы сжаты. А потом она резко разворачивается и уходит.

Дверь спальни захлопывается с таким звуком, будто поставлена финальная точка.

Я остаюсь на кухне. Один. С кружкой в руке.

Вдох. Выдох.

– Молодец, Виктор. Вот и поговорили.

Злость клокочет внутри и не находит выхода. Мне нужно… нужно что-то, чтобы спустить пар… Но сегодня утром можно забыть и про секс, и про ласку, и даже про нормальный разговор. А я, между прочим, собирался сделать ей предложение завтра…

Подумываю пойти в туалет – снять напряжение. Унижение ли это? Да. Но все лучше, чем трястись весь день, как припадочный.

Но в этот момент звонит телефон.

– Да, – рычу в трубку.

– Виктор Андреевич, доброе утро, – это Лариса, моя секретарша. – Извините что так рано. Только что звонили клиенты и переносли встречу на час дня.

– Что?! – зверею. – На три час раньше?!

– Да. На три часа раньше. Они сказали, что если не получится – перенесут на следующую неделю.

– Да какого… – я сдерживаюсь. – Ладно. Принято. Я приеду.

Кладу трубку

Проклятье! Если Мия будет копаться, я опоздаю! Не хватало еще на работе подставиться.

Я даже хочу написать ей, что все отменяется. Плевать на ее тряпки. Но потом представляю: она появится в другой день, когда будет Оля, или еще хуже – без предупреждения. Нет уж.

Открываю сообщения. Пишу.

Будь у меня ровно в 12:00. Ни минутой позже. На сборы выделю максимум двадцать минут. Все, что не заберешь – выброшу.

Отправляю и вздыхаю.

Так. Отставить эмоции. Сейчас главное – работа. А все остальное пусть пока подождет. Хотя бы до полудня.

Глава 23

Мия

Теплая вода льется на макушку. Мастер массирует кожу. Нежно. Медленно. Я закрываю глаза. Кажется, я начинаю таять.

– Вам удобно? – спрашивает девушка. Ее зовут Татьяна.

– Очень, – отвечаю чуть слышно. Потому что боюсь вспугнуть этот хрупкий покой, который, кажется, впервые за много дней опустился на меня.

После мытья – питательная маска. Пахнет она медом и кокосом. Мастер наносит маску аккуратно и неспеша, прядь за прядью. Я снова с закрытыми глазами и почти дремлю. Кто бы мог подумать, что простое мытье головы способно вернуть ощущение... себя?

А потом я слышу мягкий щелк-щелк-щелк. Это состригают кончики. За посеченными волосами словно опадают тяжелые дни. Отваливается усталость, плохие воспоминания, бессонные ночи.

Потом у нас по плану укладка. Горячий воздух фена, щетка, легкий объем у корней. Волосы начинают блестеть. Я смотрю на себя в зеркало и впервые за долгое время не отвожу взгляда.

– Потрясающе, – говорит Марина. Она сидит рядом в кресле, подперев щеку ладонью, как подросток на уроке.

– Правда? – спрашиваю, на губах появляется неуверенная улыбка.

– Ты – конфетка. Теперь осталось только обертку добавить.

Макияж делают бережно. Ни капли вульгарности. Легкий тон, немного румян, тушь, которая делает мои глаза выразительными, и теплый нюд на губах. Я не похожа на блистательную актрису. Я просто красивая женщина. Снова. Может быть, впервые настолько красивая.

Выхожу из салона, приподнимаю подбородок чуть выше. Солнце ласкает лицо. Почти десять. Нужно поспешить.

Марина ведет меня в торговый центр.

– У нас час. Берем только то, что заставит твое сердце биться.

Я хотела спорить, что не умею выбирать, что не знаю, на что смотреть, но мои возражения сразу же тонут в круговороте зеркал, света и красоты. И тут я вижу его.

Серое. Шелковое. На тонких бретелях. Оно будто ждало только меня.

– Я нашла его… – шепчу.

Примерочная. Холодная ткань скользит по телу. Платье садится идеально. Я выхожу – и девушка-консультант ахает.

– Боже, вы – совершенство!

Я улыбаюсь. И не потому что надо, а потому что... верю ей. Я сама вижу, что хороша.

Марина долго разглядывает меня.

– Я сейчас! – выпаливает она и убегает.

– Что случилось? – кричу в след. Но она скрывается за дверью.

Я еще немного верчусь перед зеркалом. Подол струится, плечи открыты. Кто бы мог подумать, что у меня такие ключицы…

– Я сразу уйду в нем, – говорю консультантке.

– Конечно. Вы будете потрясающей.

Пока я расплачиваюсь и убираю в пакет старую одежду, Марина возвращается. В руках коробочка.

– Что это?

– Подарок, – улыбается она и вручает ее мне.

Я открываю. Внутри – серебристое колье с интересной подвеской и серьги. Все подходит под стиль платья. Элегантно. Нежно.

– Марина... Это слишком дорого. Не нужно было.

– Это на день рождения, – отмахивается она.

– Но сегодня не мой день рождения.

Марина смеется.

– Формально – нет. Но сегодня ты родилась заново. А такую дату надо отмечать.

Я смотрю на нее. А потом на свое отражение в зеркале.

Да. Пожалуй, Марина права.

Глава 24

Виктор

Я смотрю на экран телефона и матерюсь. Уже без десяти. Мия должна была быть здесь в двенадцать. Я написал ей три сообщения за последний час. Ни одно не прочитано.

– Да что с тобой не так, – рычу в экран телефона и быстро набираю очередное сообщение.

«Мия. Я просил – ровно в двенадцать. Без опозданий. Я не собираюсь тратить на это весь день.»

«Только попробуй опоздать, Мия», – шепчу. Я уже прошелся по коридору туда-обратно, зашел на кухню, смахнул со стола какой-то ненужный блокнот. Хотел налить себе воды, но в итоге хлопнул по столешнице и отошел.

В голове стоит гул. Я злюсь на нее, злюсь, что тянет время, будто делает мне одолжение. Хотя это я, между прочим, позволил ей прийти за своими вещами. Я мог бы и выбросить. Но нет, поступил благородно. Потому что у нас было прошлое. Потому что я не сволочь.

Без пяти.

Я хватаю телефон и уже почти нажимаю «позвонить», как вдруг в дверь кто-то стучит.

Подхожу. Открываю дверь.

И замираю.

Передо мной стоит Мия. Не та, что уходила из этой квартиры пару недель назад, со слезами, в старом свитере и собранными кое-как волосами. А будто кто-то подменил ее. Волосы – гладкие, блестящие. Укладка, черт возьми, как в рекламе. Глаза – огромные, выразительные, ресницы будто накладные, но я знаю, что они настоящие. Мия всегда была против наращенных ресниц. Макияж деликатный, но лицо как с обложки. А эти губы… Припухшие, соблазнительные. Шея тонкая, изящная. Кожа гладкая. В глазах что-то новое… Спокойствие. Отстраненность. Но не слабость.

Платье… Серое, шелковое, тонкие бретельки. Приталенное. Оно обнимает ее фигуру, будто сшито под заказ. Оно подчеркивает все – грудь, талию, бедра. А эта грудь… Я не видел ее такой. Или не замечал? Третьего размера, округлая, плотная, высоко посаженная. Я не могу отвести взгляд. У меня даже дыхание сбивается, и, как назло, в этот момент я чувствую, как спереди штаны начинают давить. Как будто они внезапно стали малы. Вот черт. Вот просто черт.

Я не могу оторваться. Пытаюсь не пялиться, но не получается.

– Можно войти? – тихо спрашивает Мия.

Я молчу. Я не могу выдавить ни слова.

Мия? Это Мия? Моя Мия? Та, которую я выкинул, как потертое кресло? Та, что ходила по квартире в моей футболке и с косичкой? Где она?..

А этот голос… Не дрожащий, не умоляющий. Просто спокойный. Но в этой кротости, в ее холодной вежливости что-то такое, что мгновенно пробирает меня.

Я отхожу в сторону, киваю. Мия проходит мимо. А я закрываю дверь и думаю о том, что я, наверное, ошибся. Я устал от выкрутасов Оли. От ее криков на пустом месте, от вечных обид, от того, как она хлопает дверью и ведет себя так, будто весь мир у нее в долгу. С ней я все время на взводе – как будто живу рядом с миной замедленного действия. А Мия… Мия другая. Спокойная, тихая, настоящая женщина. С ней рядом не хочется спорить, не нужно кричать. Она не делает сцен, не выставляет на смех. С ней я чувствую себя не солдатом на передовой, а мужчиной дома. И черт побери… сейчас я хочу только этого – тишины, тепла и покорности.

Оглушенный внезапными мыслями, медленно поворачиваюсь. Смотрю, как Мия идет по коридору – красиво, уверенно. Платье мягко колышется, обрисовывая каждое движение бедер.

Я больше не могу. Все внутри пылает.

Я догоняю ее, обхватываю за талию и прижимаю к себе.

Здравствуйте, мои дорогие. Я вам очень благодарна за поддержку и рассчитываю на то, что вы со мной до конца. Обещаю вам, что история будет эмоциональная и увлекательная. ❤️❤️