Развод в 45. Предатель будет наказан

Глава 1

Ольга

Я ставлю на заднее сиденье аккуратно упакованные контейнеры. Суп – в банке с закрученной крышкой, мясо – в фольге, салат – в стеклянной миске, перевязанной лентой, чтобы крышка не соскочила. Все, как он любит. Виктор всегда ворчит, что еда из ближайшего кафе ему приелась, а я радуюсь возможности сделать ему приятно. Я знаю его вкусы до мелочей: где больше соли, где капля лимонного сока, а где щепотка паприки.

Дорога до офиса занимает двадцать минут, и все это время я представляю, как он увидит меня, как удивится, что я приехала сама, а не отправила курьера. В голове только одна мысль: хочу, чтобы он улыбнулся.

Девушка на ресепшене узнает меня и кивает, я в ответ улыбаюсь. Поднимаюсь на лифте на шестой этаж. Когда двери раскрываются, коридор встречает тишиной. Обычно в это время секретарша Виктора сидит за своим столом и болтает по телефону. Молоденькая, слишком яркая для офиса, слишком неопытная. Я не раз ловила себя на мысли, что он зря ее нанял. Никакого профессионализма, только длинные ноги и наивные глаза.

Но сегодня ее нет. На часах половина двенадцатого, еще даже не обед. Очень странно.

Подхожу к кабинету. Сердце бьется чуть быстрее, будто предчувствует что-то. Но я отмахиваюсь. Я тихо стучу в дверь и улыбаюсь в предвкушении его удивления. Ну все. Пора делать сюрприз.

Быстро открываю дверь…

Несколько секунд я ничего не понимаю: картинка будто расплывается, а потом собирается в одно целое.

На столе лежит его новая секретарша. Лицом вниз, юбка задрана выше талии. Ее тонкие пальцы вцепились в край стола, как будто она боится сорваться. Виктор стоит сзади, его руки жестко сжимают ее бедра. Он даже не замечает меня сразу – слишком увлечен.

Крик застревает у меня в горле. Пакет с контейнерами выскальзывает из рук и с глухим стуком падает на пол. Стеклянная миска бьется, рассол от салата растекается по плитке, запах чеснока и укропа ударяет в нос.

Они вздрагивают одновременно. Девчонка вскакивает, пытается натянуть юбку, но ткань не поддается, и она только сильнее выставляет себя напоказ. Виктор смотрит мне в глаза и застегивает брюки. Он делает это слишком медленно. В его глазах нет стыда или испуга. Я вижу в них только раздражение.

– Ты что здесь делаешь? – голос у него спокойный, как будто сейчас ничего такого не происходит.

Я не могу вдохнуть. Губы дрожат, слова не идут. Перед глазами они. Его пальцы на ее бедрах.

Стол, за которым он подписывал договоры, теперь стал местом, где он…

– Я… я принесла обед, – выдыхаю наконец.

Девчонка прячет лицо в ладонях, бормочет что-то невнятное и бросается к двери, она почти сбивает меня плечом. Дверь хлопает. И мы остаемся вдвоем.

Тишина. Только где-то за стеной звенит телефон.

– Ольга, – он поправляет рукава рубашки. – Ты выбрала очень неудачный момент.

– Неудачный момент? – шепчу я, чувствуя, как внутри все переворачивается.

– Да, – отвечает он и смотрит холодно. – Ты мне помешала.

Я закрываю глаза, чтобы не расплакаться прямо сейчас. Удар под дых был бы проще перенести, чем эти слова. Я готовила для него суп, я спешила, боялась, что остынет… А он уже давно выбрал себе другое «блюдо».

– Значит, все это время… – я не могу договорить.

– Все это время ты была зажатой, скучной и предсказуемой. Я устал. Мне нужна женщина, которая знает, чего я хочу, и не шарахается от меня, как целка, – Виктор криво улыбается. – Но ты… ты безнадежна.

Я опускаю взгляд, смотрю на осколки у своих ног. И чувствую себя такой же разбитой.

Глава 2

Виктор

Я никогда не думал, что в сорок пять буду чувствовать себя таким… обманутым. И кто обманул меня?.. Собственная жена! Ольга. Святоша, с которой я прожил двадцать лет.

Сначала все было нормально. Она была мягкой, заботливой, всегда рядом. Но со временем ее забота превратилась в вязкое болото. Вечные разговоры о быте, о детях, о том, что «так не принято». Она стала правильной до тошноты. Дом, кухня, работа – и ничего больше. Я пытался ее растормошить, предложить что-то новое, добавить остроты. Но всякий раз натыкался на стену.

– Виктор, это же неприлично, – говорила она.

– Ты серьезно? В нашем возрасте пора забыть про глупые комплексы, – пробовал убеждать.

– Мне так комфортно, я не хочу.

Эти ее «не хочу» и «мне неудобно» копились, как ком. А ее одежда?.. Вечные кардиганы, длинные юбки. Я говорил ей: «Оля, купи что-то другое, яркое, современное. Ты красивая, просто… перестань прятаться за старушечьей одеждой». Но она только качала головой.

Я жил рядом с женщиной, которая стала тенью. Удобной, предсказуемой. Чужой. Я все чаще ловил себя на том, что взгляд цепляется за других.

Когда я нанял новую секретаршу, мне казалось, что это просто каприз. Молодая, неопытная, с огромными глазами, в которых все сразу читается. Вначале она только раздражала меня своей неуверенностью: теряла бумаги, забывала о звонках. Но потом я понял, зачем держу ее рядом. Чтобы смотреть. Чтобы видеть, как она смущается под моим взглядом, как краснеет, когда я прохожу слишком близко.

Ее присутствие было словно глоток воздуха после многолетнего застоя.

Она боялась меня, и это возбуждало. Она старалась угодить, и это заводило еще сильнее. Я видел, как она ловит мои слова, как реагирует. В ней было то, чего Ольга давно лишила себя: легкость, живость, игра.

Я тянул время. Сначала только взгляды, потом случайные касания. Я пробовал, насколько далеко она готова зайти. И понял: достаточно далеко.

В тот день я был на взводе. Так что, когда Аня вошла с бумагами в мой кабинет, я решил, что пора действовать. Подошел слишком близко, и она замерла. Я почувствовал ее страх и одновременно желание.

Я приобнял ее за талию, и она не оттолкнула. Только выдохнула. У меня сразу сорвало тормоза...

Я разворачиваю ее к столу, нагибаю. Она ложится животом на гладкую поверхность, как будто только и ждала этого. Ее пальцы цепляются за край стола. Дыхание ускоряется, юбка ползет вверх. Я сжимаю ее бедра, внутри все горит. Наконец-то я чувствую себя живым.

Я полностью ухожу в это чувство, даже забываю, что дверь не заперта. Да и хрен с ней. Вряд ли ко мне кто-то зайдет в такое время.

И тут громкий звук. Что-то бьется. Запах еды.

Я поднимаю голову и вижу… Ольгу.

Она стоит в дверях, бледная, с пустыми глазами. На полу осколки и… еда. Все, что она стряпала для меня, валяется под ногами.

Черт! Почему она пришла именно сейчас?!

Я не чувствую вины. Только раздражение. Потому что она оказалась не там и не тогда.

– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю.

Она что-то лепечет про обед. Аня же вскакивает, краснеет. Потом выбегает из кабинета, задевая Олю плечом. И мы остаемся вдвоем.

Я закатываю рукава, стараюсь успокоить дыхание и думаю: может, это даже к лучшему. Все равно нужно было сказать.

Я смотрю прямо на нее.

– Ты выбрала очень неудачный момент, – говорю.

– Неудачный момент? – переспрашивает.

– Ты мне помешала.

Она закрывает глаза, и мне кажется, что сейчас расплачется. Но мне все равно. Я наконец говорю то, что должен был давно сказать.

– Ты мешаешь мне нормально жить. Хоть и понимаешь, что между нами уже ничего нет. Ты зажатая, скучная и предсказуемая. Я устал... Мне нужна женщина, которая готова на все…

В этот момент я даже не жалею. Ни о словах, ни о том, что она застала меня. Все это было неизбежно.

Глава 3

Ольга

Я закрываю дверь кабинета, будто захлопываю крышку гроба. Воздух тяжелый, во рту першит. Я иду по коридору медленно, не спеша, словно на каблуках стало невозможно ходить быстро. Мне нужно держаться. Главное – не расклеиться здесь, среди этих стен, возле его кабинета, не показать, что внутри я разорвана на куски.

Спускаюсь и снова вижу девушку с ресепшена. Ее улыбка слишком счастливая, слишком неестественная для этого дня.

– Ольга Сергеевна! – радостно кричит она. – Вы уже уезжаете? Понравился ли вашему мужу обед?!

Внутри что-то обрывается. Я как будто слышу звон разбитого стекла у себя под ногами, хотя здесь – все чисто. Пауза затягивается, но я все же заставляю себя ответить.

– Очень, – говорю и пытаюсь изобразить улыбку. – Умял все за секунду.

Она смеется, не подозревает, что у меня сейчас мир распадается на части. Я же киваю и иду дальше. Чувствую, как сердце колотится так сильно, словно хочет вырваться из груди.

На улице меня обдает холодным ветром, становится хоть немного легче дышать. И вдруг звонок. Телефон вибрирует в сумке. Достаю его. Смотрю. Алина.

– Мам, у меня батарея садится! – тараторит. – Передай папе, что он должен отвезти меня на гимнастику на шесть. Я буду ждать его возле школы. И еще… привезите мне зарядку, пожалуйста.

– Может, ты сама ему… – начинаю я, но разговор обрывается.

Перезваниваю – ничего. Телефон отключен.

Я стою на тротуаре с телефоном в руке и осознаю, что выбора нет. Я должна передать это ему. Тому самому предателю, которого только что застала с другой. Тому самому, к кому идти сейчас – хуже пытки.

И все равно я иду. Потому что я мать.

Виктор

Я сижу в кабинете, руки подрагивают, и это меня раздражает. Все, что только что было – будто сон. Не сон, а чертов кошмар, который я сам допустил.

Ольга вошла не вовремя и разрушила все. Аня – испуганная и красная, выскочила, как пойманная на месте преступления первокурсница. А я остался дураком.

Да, я злюсь. Злюсь на Ольгу. Не на себя. Потому что если бы она не пришла, все прошло бы гладко. Мы бы с Аней закончили. А так – она испоганила наш первый раз. Думаю, Ольга специально все подстроила, чтобы обломать мне удовольствие. Сделала вид, что принесла обед, а на самом деле знала, зачем шла.

Я снова думаю «о нас». Ольга сама довела до этого. Двадцать лет я терпел ее «нельзя», ее монашеские вещи, ее бесконечное «мне неудобно». Она могла измениться. Могла стать другой. Но ей удобнее было быть правильной и скучной женой, чем страстной женщиной.

И теперь, после того, что случилось, я больше не собираюсь идти ей навстречу. Ни в чем. Даже если она будет умолять что-то сделать, я даже с места не сдвинусь. Она выставила меня дураком. И это нельзя прощать.

Я сжимаю кулаки. Все еще не верю в то, что это произошло со мной. В голове гул, как после удара. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Но и сейчас мне ясно, что я прав. Я всегда во всем прав.

Глава 4

Ольга

Я снова захожу в здание. Дверь за спиной закрывается с тихим щелчком, и я тут же встречаю взгляд девушки с ресепшена. Иду дальше. А она улыбается, любопытство в глазах не скрывает.

– Ольга Сергеевна, – обращается. – Вы что-то забыли?

Я останавливаюсь. В голове проносится: да. Забыла. Гордость свою забыла, когда несла эти чертовы контейнеры. Когда верила, что смогу удивить мужа. Когда думала, что еще нужна ему.

Но я тут же выдыхаю.

– Нет. Я просто задумалась, – отвечаю. – Мне не сюда.

Девушка смеется.

– Бывает, – говорит она.

Я киваю и иду к двери, не оборачиваюсь. Только когда оказываюсь на улице, позволяю себе закрыть глаза и вдохнуть глубже. Я должна держаться.

Я знаю, что если увижу сейчас самодовольное лицо Виктора, то могу вцепиться в него, сорваться, закричать так, что услышит весь бизнес-центр. Но нельзя. Нужно собраться.

У меня вечером встреча. Важная, долгожданная. Я добивалась ее неделями, и отказаться сейчас – значит перечеркнуть все. Я бы сама забрала Алину, но сегодня просто не могу.

Я достаю телефон и набираю Виктора. Гудки. Долгие. Равнодушные. Он не берет.

Сбрасываю звонок.

«Забери сегодня Алину и отвези ее на гимнастику. На шесть. Я занята» – пишу.

Отправляю и вдыхаю.

Да, он плохой муж. Но отец из него отличный. Алину он обожает. Он покупает ей все – платья, игрушки, даже цветы, как взрослой даме. Он балует ее, как принцессу, и в ее глазах он – герой. Он не подведет. Ради дочери он не подведет.

Я верю в это.

Виктор

Я психую. Сижу в своем кабинете и злюсь, стучу пальцами по столешнице, как заведенный. Внутри все клокочет.

Я готов развестись с этой дурой. С этой вечно зажатой, вечно скучной женой. Устал. Но тут же приходит мысль: Алина. Как это отразится на ней?

Ольга… она ведь не плохой человек. Пусть и выглядит как бледная моль, пусть в постели – бревно бревном, но все же. Она не заслуживала увидеть то, что увидела.

И мне даже становится ее жалко. Немного. Совсем чуть-чуть. Она прожила со мной двадцать лет, принимала мой характер, мой ритм. Мне стоило вести себя осторожнее.

Я думаю: может, нужно извиниться. Потому что теперь она точно не пойдет на уступки. Ольга добрая, всегда сглаживает углы, но и у нее есть гордость. После такого даже она не сможет сделать вид, что все в порядке.

И вдруг – звонок.

Я смотрю на экран. Ольга.

Улыбаюсь криво, разочарованно. Вот и все, что я должен знать о своей жене. У нее нет вкуса, нет желания ублажать своего мужа, и даже гордости – тоже нет. Если бы была, она не звонила бы мне.

Я держу телефон в руках, чувствую, как он вибрирует.

«Как же она мне противна…»

Вызов прекращается, и я нажимаю на кнопку. Отключаю. Я не хочу говорить с Олей. Она в очередной раз разочаровала меня.

«Включу после обеда. Когда эта чокнутая успокоится», – думаю я и откидываюсь на спинку кресла.