Развод в 45. С чистого листа

Глава 1

Грохот за окном заставляет вздрогнуть, едва не обливаю себя кипятком из чайника. Тут же срабатывает сигналка моей машины.

Подбегаю к окну.

- Что за… - смотрю как внедорожник моего мужа въехал в зад моей машины.

Выбегаю из дома. Как он умудрился попасть в аварию во дворе дома?

Что случилось? Ему стало плохо? Приступ? От волнения дыхание перехватывает.

- Вова! – бегу к его автомобилю.

Муж так и не выходит из салона. Моя сигнализация продолжает разрываться. В нервах не сразу получается ее выключить.

Открываю дверь. Муж сидит и смотрит в одну точку, бровь в крови.

- Вов! Ты в порядке? – осторожно прикасаюсь к его плечу.

Муж оборачивается, смотрит на меня пустым взглядом, будто сквозь меня.

- Володя! Ты сильно ушибся? Скорую вызвать? Как ты так умудрился? Машина же моя на привычном месте стоит.

- А… я в порядке, - взгляд становится более осмысленным. Но смотрит на меня так, будто видит впервые. – Ты почему еще в халате?

- Так мне в платье запрыгнуть и все. Ты как? Сильно ударился? – не нравится он мне, странный какой-то.

- Сам не понял, как въехал, - выбирается из машины. Идет посмотреть на место столкновения. – Надо позвонить ребятам, чтоб тачки в ремонт отогнали. На сегодня тачку с водителем вызову, - он говорит, но как-то отстраненно, будто мыслями явно в другом месте.

Идет в дом. Я за ним следом.

- Вов, дай хоть рану обработаю, - проходим в коридор. – И где твое пальто?

Муж в костюме. На улице снег. И уходил он в черном пальто.

- А… пальто. В офисе забыл.

Идет на кухню. Садится за стол и смотрит в окно. Снова взгляд уплывает.

Я бегаю вокруг, достаю аптечку, рану обрабатываю. Там, по сути, царапина. Ничего серьезного. Но состояние мужа вызывает волну безотчетной тревоги. И такое последнее время не первый раз. Он порой вот так отключается от реальности, может сидеть и часами смотреть в одну точку. Не слышит, когда к нему обращаюсь, надо несколько раз повторить, и легонько встряхнуть.

Я понимаю, последние месяцы выдались очень напряженные. Работы было много, нервотрепки тоже. Но я надеюсь, что сейчас мы сможем выдохнуть, немного расслабиться и посвятить время друг другу. И хоть муж каждый день рядом, я безумно по нему истосковалась.

Достает телефон, набирает номер, заказывает машину.

- Мой костюм готов? – спрашивает, когда отключает вызов.

- Да, в спальне.

- Пойду переоденусь. Лина, нельзя опаздывать, поторопись, - поднимается со стула. Оборачивается уже у порога, - И это… спасибо, - показывает на рану. – Время! – бьет себя по запястью.

- Я уже почти готова.

Прячу аптечку и направляюсь в ванную. Мою руки, смотрю на себя в зеркало, прическа, макияж, все на месте. Результатом я довольна. Осталось прыгнуть в платье, надеть туфельки и готова.

У нас сегодня важный вечер с Вовой, большой банкет по случаю слияния нашей фирмы. Мы очень долго к этому шли и вот еще один шаг вперед, мы разрастаемся. Будут все наши партнеры, сотрудники. Я неделю организовывала мероприятие, старалась учесть все.

Выхожу из ванной и направляюсь в спальню. Вова уже завязывает галстук. Придирчиво рассматривает себя в зеркале. Раздается звонок телефона. Кидаю взгляд на трюмо, где вспыхивает его телефон.

- Тебе Самойлов звонит, - протягиваю гаджет мужу.

- Что б его! – морщится. Но все же принимает вызов. – Да, что опять? Какого? Я же сказал, прогибать их под наши условия! Ты пяти минут без меня не можешь? Попробуй только накосячить! – вот в этом властном голосе узнаю своего мужа.

Уверенный в себе, высокий, широкоплечий, с горящим взглядом победителя, таким я его увидела четверть века назад. Таким полюбила, и с годами наблюдала, как он покоряет вершину за вершиной. Смотрю вслед моему мужу с любовью и гордостью. Годы изменили его в лучшую сторону, седина его определенно красит, и даже морщинки добавляют шарма. Я еще больше очарована своим мужем, чем в день нашей свадьбы.

Улыбаясь своим мыслям, достаю платье и быстро переодеваюсь. Смотрю на свое отражение в зеркале, темно-бордовое платье, скромное, но отлично подчеркивает достоинства фигуры, и цвет этот мне очень идет. Вова всегда так говорил.

Немного отступаю назад, задеваю кресло, туда муж бросил свой пиджак, в котором приехал. Даже многолетняя привычка Володи разбрасывать свои вещи ничуть не беспокоит.

С улыбкой поднимаю пиджак. Взгляд цепляется за темно-бордовую бархатную коробочку, которая скорее всего выпала из пиджака.

Мне через три дня исполнится сорок пять.

Подарок?

Знаю, это неправильно подглядывать. Но так любопытно, что придумал для меня Вова. Беру коробочку в руки.

Борюсь с собой.

Правильно бы положить ее на место. Ведь сама же себе сюрприз испорчу. Но я не могу, руки меня не слушаются и уже открывают коробочку.

А там… на темно-красном бархате не украшения, нет… там лежит тест на беременность.

Две яркие полоски подобно скальпелям разрезают роговицу глаза и устремляются прямиком к сердцу, безжалостно вонзаясь в него.

Глава 2

- Мне плевать, что они там вякают! Самойлов, я за что тебе деньги плачу? – доносится раздраженный голос Вовы.

Он все ближе. А я так и держу бордовую коробочку. Она печет в ладонях, разъедает кожу, глаза слезятся, а я не могу перестать смотреть.

Должно же быть какое-то объяснение?

Мой мозг пытается его придумать. Оправдать мужа.

Вова он же мой человек. Мой родной. Мое все. Любовь… то, что, между нами, уже давно переросло это слово, наши чувства больше, глубже… Я была уверена в этом.

Не могут все перечеркнуть две полоски!

Просто не могут!

У нас нет дочерей… ну и вряд ли бы девочки так рассказывали о беременности отцу. У нас сын, и он не женат. Но и сын бы сообщил новость иначе.

Нет у меня в голове ни одной мысли, ни одного оправдания, кроме самого очевидного – это любовница мужа. Так сообщают о долгожданном малыше…

- Слушай, у меня нет времени. Я из-за тебя опаздываю! Я оставил тебя за старшего, вот и разрули все. Или… я найду себе помощника расторопнее, - слышу у самого порога.

Быстро кидаю пиджак мужа на кресло. Коробочку прячу за спину. Руки дрожат.

Володя заглядывает в спальню. Хватает свой пиджак от парадного костюма, и взглядом показывает мне выходить. Он ненавидит опаздывать. И почему-то за этот банкет он особенно переживал, по сто раз у меня уточнял, всех ли я пригласила, ничего ли не забыла, сам нашел техника, готовил слайды и презентацию с дизайнером.

Обычно Вова этого всего терпеть не может и делегирует на меня, или кого-то из сотрудников.

Основная работа по мероприятию и сейчас была на мне. Но Вова впервые так активно интересовался, меня это очень радовало. Еще раз убеждалась, что мы все делаем вместе.

Он выходит продолжая распинать своего помощника и все же давая указания, как прогнуть заказчика на его условия. Павел Самойлов сейчас в командировке, должен был поехать Вова, но из-за мероприятия, доверил все помощнику.

Я быстро кладу коробочку с тестом себе в сумку. Меня шатает, потому обуть туфли получается не с первого раза. Надеваю шубу.

Все делаю словно робот. А мысли… мысли они крутятся вокруг злосчастной коробочки.

Володя заканчивает разговор. Надевает другое пальто.

- Если он облажается. Пусть ищет другую работу. В такой день мне нервы трепать, - бубнит себе под нос.

- Володь, мне надо с тобой поговорить, - едва выговариваю простую фразу. Кончик языка немеет. И во рту горечь и дикая сухость.

- Лина, все потом. Мы опаздываем. Машина ждет.

К ногам будто стокилограммовые гири привязали. На каблуках каждый шаг дается невероятно сложно.

Водитель открывает для нас двери в шикарное белоснежное авто. Вова помогает мне сесть. Смотрит на меня, и будто не видит, отсутствующий взгляд.

Сжимаю сумочку. Она жжет. Я знаю, что там внутри.

Возможно, сейчас не лучшее время, но я не могу ждать. Я должна все знать.

Это ведь ошибка. Просто недоразумение. Мы сейчас все выясним. И дальше будем веселиться на корпоративе и праздновать нашу очередную победу. У нас же их столько за жизнь было. Все и всегда вместе – это наш девиз по жизни.

С этими мыслями я нажимаю на кнопочку, перегородка межу нами и водителем ползет вверх. Открываю сумочку. Как же страшно, я будто стою на краю пропасти. Один шаг, или в бездну, или в спасительные объятия любимого.

Вова смотрит прямо. Замер как изваяние.

- Что это? – трясу перед носом мужа темно-бордовой коробочкой.

Он медленно поворачивает голову в мою сторону. Смотрит с пренебрежением.

- Ты рылась в моих вещах? По карманам шарила?

- Ты знаешь, что там? – голос предательски дрожит.

Я молю все силы на земле и свыше, чтобы сейчас прозвучало что-то типа, нет не знаю. Кто-то подшутил. Или еще что… Любое оправдание… Все что угодно… только бы не потерять человека, без которого я своей жизни не представляю.

- Знаю. Мое будущее, - выхватывает коробочку из моих онемевших пальцев. Бережно ее вытирает ладонью, словно я ее замарала. Держит так, будто она бесценна. Открывает, убеждается, что злополучный тест на месте. Любуется им с секунду. А потом прячет в карман.

- А я… а наш брак… - едва шевелю омертвевшими губами.

- Ты прошлое, Лина, - холодный, пренебрежительный голос.

Глава 3

Никогда еще Вова со мной так не говорил, не сквозило от него арктическим льдом. И его слова, я вроде бы слышу, но они не доходят до сознания.

Не может этого быть. Мы же… мы семья. Прошли через столько невзгод. Всегда держались за друг друга и никогда не сдавались.

- На кого ты меня променял, Вов? – голос хриплый, пропитанный обреченностью, горем.

Я хочу понять, как он мог посмотреть на другую? Кто она?

Володя всегда презирал измены. Осуждал своих знакомых. Всегда подчеркивал, что не ошибся со мной, выбрал меня раз и на всю жизнь.

- На потрясающую женщину, которая подарит мне наследника, - краем глаза замечаю, как сжимает в руке коробочку в кармане.

- Потрясающая женщина… ею всегда для тебя была я. Что изменилось, Володь?

- А ты, - цинично выгибает губы, - За двадцать пять лет брака с трудом выродила недоразумение. Его даже сыном язык не поворачивается назвать.

Вздрагиваю. Отодвигаюсь в машине дальше. Физически больно от его слов.

- Не смей так о нашем сыне! – впиваюсь пальцами в кожаное сиденье автомобиля.

- Это правда. Ты баба бракованная. Сын такой же, - он смотрит на меня, будто я мерзкое насекомое.

Но ведь еще несколько минут назад в доме, в его взгляде не сквозило презрение. А вчера он смотрел на меня с теплотой.

Так притворялся?

- Заткнись! – хочу влепить ему пощечину. Муж перехватывает мою руку.

Дергает меня на себя. Притягивает ближе. Так что ощущаю его дыхание на своих губах.

– Ты стареющая тетка. Я мужик в самом соку, я нормальную семью хочу, а не возиться с твоим климаксом, - обжигает гадкими словами и отталкивает от себя.

- У меня нет климакса, - зачем-то говорю.

Сама себя презираю за слабость в голосе. Но собраться не выходит.

- Будет. Он уже на пороге. Ты уже давно не женщина, так пустышка. Один раз родила, и то налажала. Все, ты вышла из строя. А я еще столько лет тебя терпел.

У меня ощущение, что передо мной совсем другой мужик, не мой муж. Ни разу Володя не позволял себе общаться со мной в таком тоне, никогда слова обидного не сказал. А сейчас будто бес в него вселился.

- Терпел…

- Именно. Ты не оправдала возложенных на тебя функций.

- Как можно так о родном сыне?! – смотрю на Вову и глаза режет, невыносимо видеть его таким.

- Я устал сглаживать углы. Надоело. Так, ладно, - поправляет галстук. – Поговорили по душам. Хватит. Соберись. У нас банкет впереди.

- Какой еще банкет! – нажимаю на перегородку. – Будьте добры, остановите пожалуйста, - прошу водителя.

- Продолжайте движение. Жену немного укачало. Сейчас пройдет, - к Володе возвращается его обычный тон. Будто и не было только что этого жуткого разговора. Снова поднимает перегородку. – Соберись и будь на мероприятии адекватной.

- Я не пойду! Не после этого всего…

- Вот не надо по карманам чужим лазить, - нравоучительно качает головой. – Так бы узнала, когда положено. Все и всегда портишь. В этом ты, Лина.

- Я не пойду!

- Пойдешь и будешь улыбаться. Общаться с новыми партнерами, нашими коллегами. Ты мне там нужна.

- Нужна? Не пошел бы ты, Вов…

Прикладывает палец к моим губам. Злорадно скалится.

- Тшшш… Пойду, Лин. Только отыграй банкет, это же и в твоих интересах.

Автомобиль останавливается. Володя выпрыгивает из машины, хватает меня за руку. Больно сжимает, и при этом у него на губах лучезарная улыбка.

Практически волоком меня вытаскивает. Подхватывает на руки. Прижимает к себе. Вижу, что людей у ресторана уже много собралось, не все спешат сразу заходить внутрь.

- Блистай, Лин, - шипит мне в ухо. – Твой звездный час начинается.

Глава 4

- Какая пара! Столько лет вместе, а так искрит! – доносится сзади.

К нам подходит наш партнер с женой.

- А как ее можно не любить! – Вова ставит меня на ноги и прижимает к себе. – Рад вас видеть Дмитрий. Елена, вы как всегда обворожительны.

Того хладнокровного циника, извергающего гадости, который был в машине и след простыл. Вова снова искрит, улыбается, само благодушие.

- Как мы могли пропустить! Знаменательное событие! Мы все на новый уровень выходим! – Дмитрий доволен. Ему в предстоящей сделке перепадет неплохой кусок пирога.

Хочется крикнуть, какой монстр Вова. Что у него в кармане тест на беременность от другой!

Только надо умнее сделать, а не кричать у ресторана. Не так.

Сложно сейчас анализировать, когда мир на глазах рушится. Когда все вокруг сияет, а ты стоишь на обломках своей жизни.

Фирма – это наше с ним общее детище. И теперь предстоит ее раздел. В моих же интересах ее сохранить.

Мы с Володей начинали с самых низов. Два студента, у которых ветер в карманах. Была безумная любовь. Незапланированная беременность, а с ней и желание дать нашему ребенку все самое лучшее.

И мы старались, работали днями и ночами, по кирпичику создавая фирму. Шли рука об руку больше четверти века. Мы взращивали ее как свое второе дитя.

А в ушах все еще стоят его обидные слова. Как он может так про нашего сына? Кирилл, когда узнает, что отец вытворил… даже страшно подумать, что будет.

Нас со всех сторон обступают. Поздравляют. Праздник жизни… и на нем я хороню свою семейную жизнь.

- Идем, дорогая, - Володя тащит меня в ресторан.

- Она тоже тут? – спрашиваю тихо.

- Ты не о том думаешь, будь вежлива с партнерами. Поблагодари их. Лина, ты же не станешь ломать то, во что вложила столько сил, - слова едкие, а лицо – само радушие.

Лицемер!

Едва оказываемся в ресторане, меня тут же уносят в водоворот хлопот. Есть организационные вопросы. Гости хотят пообщаться. А я отвечаю будто робот. А мысли… мысли хаотично бегают, ища выход.

Я обязана повернуть ситуацию в свою пользу. Надо подкорректировать свою речь, и сказать, что фирму ждут изменения. Надо все продумать. Я должна быть на шаг впереди.

Пробегаю глазами по залу. Володя общается с одним из наших основных партнеров. Ловит мой взгляд и посылает воздушный поцелуй.

А ощущение будто обплевал всю с ног до головы.

Гости рассаживаются. Начинается официальная часть, ведущий на месте, официанты снуют взад и вперед. Все идет именно так, как и планировалось.

А я лихорадочно продумываю свое выступление. Я скоро должна выйти на сцену. Должна все правильно сказать. Отмалчиваться не вариант.

От напряжения голова кругом. Внутри все разворочено, такая адская боль, что завыть впору. А нельзя.

Сколько вопросов в голове. Как давно изменяет? С кем? За что такие жестокие слова? А если бы я не нашла коробочку, сколько бы он еще вот так играл любящего мужа и отца?

Сейчас не об этом надо думать. А как сохранить то, что у меня осталось.

Постепенно в голове формируется правильная речь, то, как я все преподнесу гостям. Хоть это и сложно Володя сидит рядом со мной, искрит юмором, подкладывает мне салатики.

С каким удовольствием я бы ими ему в лживую рожу зарядила. Но это слишком мелочно. Надо действовать умнее.

Я готовлюсь выйти на сцену. Ведущий вот-вот пригласит меня. Программа мероприятия четко отпечатана в голове.

- А сейчас встречаем директора фирмы и виновника мероприятия Владимира Бурова.

Муж вскакивает со своего места. Широким шагом направляется к сцене.

Нехорошее предчувствие змеей обвивается вокруг горла.

Какого?

Первой выступать должна была я.

Вова бодро заскакивает на сцену, берет микрофон.

- Дорогие гости, спасибо что разделили наш успех. Вы знаете, что эта фирма для меня не просто работа – это жизнь. Мы с Паулиной взращивали ее годами. Шли к своим целям, не жалея сил. Спасибо, что на нашем пути повстречались такие замечательные люди, - обводит рукой зал. – Вы стали нам семьей. И в этот праздник я не могу не поделиться с вами печалью. Я хочу быть предельно честен, - на его лице появляется грусть. Он опускает голову. Тяжело вздыхает. – Когда добился успеха, казалось бы, взобрался на вершину, меньше всего ожидаешь ножа в спину от любимого человека. От той женщины, с которой прожил всю жизнь, делил горести и радости, доверял больше, чем себе.

Глава 5

- О чем это Владимир? – раздается шепот за нашим столом.

Люди тихо переговариваются. Обрывки их разговоров сливаются в зловещий гул.

Муж поднимает голову, на лице вселенская скорбь. Смотрит на меня.

- Ты же моя вторая половинка, я же все для семьи.

В зале мгновенно наступает тишина. Все затаили дыхание и смотрят на спектакль, который разыгрывает мой муж.

А я не понимаю до конца, что он задумал? В чем собирается меня обвинить? Ведь рыльце то у него в пушку.

Или он думает я буду молчать?

- Паулина, моя горячо любимая супруга она… - делает паузу обводит взглядом собравшихся, - Она стала работать с конкурентами. Продавала информацию, срывала сделки. Вот, - он взмахивает рукой, и на экране появляется видео, как я сижу за столом в кафе с одним из наших конкурентов. И как он кладет мне на стол белый конверт. – Тут она слила информацию по тендеру, который наша компания проиграла. Она делала все, чтобы не получилось нашего слияния. Настраивала партнеров против меня, подталкивала их к договору с конкурентами. Паулина торговала внутренней информацией фирмы. Увы, мои дорогие, я не голословен. У меня есть доказательства. – далее на экране кадры с руководителем другой фирмы, который говорит, что получал от меня информацию, демонстрирует на экран отчеты нашей фирмы, которые я ему передала. Потом еще один, говорит, что я сама пришла и предложила отдать наших самых лучших клиентов. – И ведь это еще не все, она подставляла и наших партнеров. Дим, - обращается к мужчине, - Помнишь, ты не так давно потерял крупный заказ, стройка у тебя сорвалась. Все организовала Паулина. А ты, Паш, у тебя из-под носа увели землю. Догадайся, кто это сделал. У меня есть доказательства. Записи камер. Я очень долго следил за женой, прежде чем до конца поверил, как далеко она зашла в своем предательстве.

- Ты лжешь! – выкрикиваю, не веря, что эти жуткие слова льются из губ моего мужа.

- Тихо, – надо мной вырастает наш охранник. Сжимает мое плечо, намекая, что он применит силу, если рыпнусь.

- И это еще не все. Паулина параллельно с деятельностью фирмы занималась черными схемами и отмывала деньги для нечестных на руку людей. Не буду говорить, что вместе со стройматериалами перевозили по ее указке. Она за нашими спинами организовала крупные махинации. Играла на моей любви, на вашем доверии. Поверьте, мне сейчас безумно больно это говорить. Невыносимо, - Володя вытирает лоб. – Но я не вижу другого выбора. Сейчас, когда мы празднуем победу, я обязан быть честен с вами. Мне стоило огромных усилий, удержать фирму на плаву, с кровью вырывать контракты и добиться слияния. Мое честное имя мне помогло. Но я должен поступить так. Это не только бизнес… это глубже… больнее… У меня есть документы по ее черным схемам, - на экране всплывают фото, но я их не вижу, перед глазами все расплывается. – Кому нужно больше информации, я предоставлю. И при этом, - муж издает болезненный стон, - Я прошу вас о снисхождении. Паулина… она слишком дорога мне. И я никогда не смогу понять... За что, Паулина? Ведь я для тебя… весь мир… все для родной, - лицо перекошено страдальческой гримасой. – Простите… до сих пор не могу поверить…

Я тоже не могу поверить, что вот это все слышу. Но слова продолжают резать меня. Каждое его слово разрывает сердце.

- Володя, все сказал? - холодно спрашиваю.

Ощущаю на себе изумленно-злые глаза собравшихся. Чувствую их презрение. В зале все еще царит молчание. Тяжелое. Удушающее.

- Хотел бы сказать, что я все равно попробую тебя спасти, Паулина. Хоть не представляю, что тебя сподвигло так поступить со мной, со всеми нами.

- Теперь я скажу, - поднимаюсь со своего места.

Отталкиваю охранника. С прямой спиной, на негнущихся ногах иду к сцене. Мне в спину утыкаются колючие, острые взгляды презрения.

Смотрю в глаза Владимира. На лице скорбная маска, а в глазах я вижу ликование.

В этот миг сердце пронзает острой болью. Ощущение, что оно взрывается и разлетается на мелкие части. Горло сдавливает. И я падаю на пол, не дойдя до сцены всего несколько шагов.

Адская боль в сердце затягивает в темноту. Глаза закрываются. Связь с реальностью теряется. Остается только раздирающая боль.

Уже теряя сознание, но еще как-то пытаясь не свалиться в черную пропасть я слышу рядом с собой женский голос.

- Вов, может сделает милость и помрет сейчас. Так нам жизнь облегчит, - голос тихий, смутно знакомый…

Но мне слишком больно, чтобы понять кто это.

- Не надейся, она живучая как собака, - злобный шепот мужа наносит удар, от которого сердце еще раз адски сжимается и мир для меня меркнет.

Глава 6

Прихожу в сознание и сразу боль опоясывает. Физическая, моральная, не разобрать. Все давит. Даже плавая где-то там в темноте, я помнила предательство. Даже там его слова преследовали меня.

Володе я всегда доверяла безоговорочно. Он был моим человеком, так я всегда считала. А выходит, он все планировал. Я помню ту встречу с конкурентом. Я сидела в кафе, он подсел ко мне, стал говорить, что предлагает мне хорошие условия для сотрудничества и подсунул белый конверт. Я его кинула ему в лицо, даже не открывала. Но этого на видео уже нет.

Всплывает много моментов… тех, что Володя против меня использовал. Это подстава, хорошо продуманная, многоуровневая. Он готовился долго и тщательно.

От этого боль усиливается. Я еще глаза не открыла, а уже анализирую. Вспоминаю. Хочу понять. И ничего не получается.

Я слишком доверяла. Была уверена, что муж никогда не подставит. Вот она расплата за любовь?

Распахиваю глаза. Белый потолок. Сердце болит по нарастающей.

С губ стон срывается.

Не выдержало мое сердце такого. Сбой дало.

Оно у меня ослаблено наркозами. Я пережила пять операций пятнадцать лет назад. И вроде бы время уже прошло много, но сердце приходилось постоянно поддерживать, наркозы и все пережитое давало о себе знать.

А операции были почему… Хочется плакать, но слезы льются внутрь… Володя, я много лет говорила, что он не виноват. Но ведь виноват… просто я оправдывала, потому что любила. А когда любишь, найдешь сотни причин, чтобы обелить человека.

- Паулина Антоновна, что же вы так сердечко не бережете! – в палату входит врач.

Я его знаю. Володя привез меня в клинику, где мы наблюдались много лет.

- Так и до инфаркта недалеко, - осматривает меня, а я не могу губ разлепить. – Ваш муж так переживал. Всех на уши поставил.

Отворачиваюсь. Просто хочу, чтобы эта боль прекратилась.

Врач еще говорит, о том, что мне надо следить за здоровьем. Что приступ остановили, но если так дальше продолжится, то последствия могут быть печальными.

- Где мой телефон? – все же разлепляю губы. Мне надо действовать, надо думать, как спасти себя.

- Не нужны вам сейчас гаджеты. Все ваши вещи в надежных руках, - внутри все холодеет.

Понимаю о ком он говорит. Осознаю последствия.

- Мне нужен телефон. Принесите. Это важно. Иначе я буду волноваться.

- Сейчас вам нужны положительные эмоции. И я вам их организую, - заявляет бодро и выходит.

Приходит медсестра, ставит мне укол. Вежливая, улыбчивая. А мне тошно. Прошу ее вернуть мне телефон, но она притворяется, что не слышит.

Едва она выходит, как дверь снова открывается и на пороге возникает предатель собственной персоной. Вот о каких «положительных» эмоциях врач говорил.

Володя выглядит довольным, улыбается, свежий, гладко выбритый.

- Паршиво выглядишь, - замечает, не скрывая радости в голосе.

- Твоими стараниями. Отдай мне телефон!

Смотреть на него больно. Отвратно. Хочется размазать его, стереть гадкую улыбку с лица.

- Тебе сейчас нельзя. Врач настоятельно рекомендовал оградить тебя от переживаний, - подходит ко мне ближе.

В его глазах триумф. Он наслаждается тем, что видит.

- Я же выйду. Я же отвечу, - стараюсь не показывать ему эмоций.

Нельзя кормить монстра таким лакомством.

- Уже вряд ли ответишь. Тебе надо думать, как коньки не отбросить, на другое силенок не хватит. Но я тут, чтобы тебе помочь, как там врач сказал, положительные эмоции, я решил кое-что тебе показать, - достает свой телефон. Что-то ищет, поворачивает экраном ко мне. – Смотри, Лин, ты звезда. Все только о тебе пишут.

Перед глазами мелькают заголовки статей. Как Паулина Бурова подставила мужа. Интервью конкурентов, как я им сливала информацию. Статей много, как несчастный муж оправляется после предательства.

Боль в сердце становится еще сильнее, дышать сложно. А я зачем-то продолжаю смотреть на мелькающие заголовки.

- Как чувствуешь положительные эмоции? Выздоравливаешь? – ехидно интересуется.

- Зачем так, Володя? Ты не мог просто развестись? – с трудом поднимаю руку, и все же отталкиваю от себя экран телефона.

- Не мог.

- А да, тогда бы пришлось делить фирму. А ты же все хочешь.

- Думаешь, только поэтому? – наклоняется ко мне, в глаза заглядывает. – Не догадываешься умница-разумница? Ведь ты все это заслужила.

- Какая же еще причина твое подлости? – спрашиваю холодно, стараюсь быть максимально отстраненной. - А ну-ка просвети меня.

Глава 7

- Это не подлость, Лин. Я указал тебе твое место, - задирает подбородок вверх. – Генеральша в юбке, - фыркает.

- А поговорить нормально не вариант? Надо пакостить?

- С тобой невозможно говорить. Те же лучше всего знаешь, в каждой дырке затычка. Без тебя ничего не решается. Ты все контролируешь. Вот теперь контролируй дырку от бублика, - мечтательно закатывает глаза.

- Это же все слова, отмазки, Вов. На самом деле есть нечто еще, - он дергается, отворачивается.

Я в цель попала.

- Пора опустить тебя с небес на землю. Только так до тебя что-то дойдет, и то не факт. А ведь на самом деле, за своей бурной деятельностью ты маскируешь, что как баба не состоялась. Какого мы постоянно готовим вместе? Почему я не могу прийди в дом и получить свою тарелку с ужином? Почему после работы должен становиться к плите и прыгать вместе с тобой? Достало! Все достало!

Я всегда гордилась, что мы делаем все вместе. Как планировали ужин, что приготовим, покупали продукты. Это были наши ритуалы, трогательные и милые. Еще неделю назад мы вместе готовили, Вова целовал меня, шептал какая я у него красавица, а в это время уже его подстава была на финальной стадии.

- Я так же, как и ты работаю. Мы приходим вместе и делаем домашнюю работу. И тебя всегда это устраивало.

- Если я соглашался, не значит, что устраивало. Разве тебе можно возразить? Ты же с пеной у рта будешь доказывать свое. Другие бабы все успевают. Но ты же у нас особенная! Не такая, как все! Все должно быть как ты хочешь. Тебе только и дай повод командовать! А при этом настоящей семьи мне дать не смогла. Детей родить. Нормальных!

- Кирилл самый лучший сын! Я им горжусь! – даже привстаю немного на постели. – И хочу тебе напомнить, ты сам недавно сына нахваливал!

- Я врал! Я сгораю от стыда! Смотрю на него и выть хочется, за что мне это наказание? Почему у меня вырос такое убожество, а не нормальный сын! Он опозорит фамилию! Но разве я мог признаться? Ты бы меня с потрохами сожрала! Нет, Лина с тобой только кардинальные меры! Полумер ты не признаешь! Давить так раз и навсегда, чтобы больше рыпнуться не могла! – он говорит с таким наслаждением в голосе, будто мысленно уже несколько раз меня собственноручно четвертовал и закопал.

- Так лицемер ты, Вов. И сейчас ты мне снова заливаешь в уши как мучился. Но притворялся, орал на каждом шагу, как тебе с семьей повезло. Какого не ушел? Какого сыну заливал, как ты его поддерживаешь? И мне, что я самая лучшая женщина? А в это время спал с другой? С кем? Это же кто-то из фирмы? И сколько их было за двадцать пять лет?

- Мне жалко потраченных лет на вас, - морщится. – Молодость прошла с женщиной, которая отравляла меня годами.

- Отвечай на вопросы, а не увиливай, как червяк, - в моем голосе сталь.

Эмоции внутри, но я стараюсь на давать им прорваться на поверхность. Вова хочет видеть меня раздавленной. Он об этом мечтает.

- Снова командуешь, генеральша ущербная. Уже одной ногой в могиле, а все дергаешься. Зря, - наклоняется ко мне, хватает за волосы, притягивает к себе мое лицо. – Чувство вины меня с тобой держало! Твои операции, и разговоры вокруг о твоем героизме! О том как мне повезло с женой! Ты же и тут не смогла поступить, как женщина, стоять в стороне и дрожать! Нет, ты полезла вперед!

Глава 8

- Отпусти меня! – ударяю его по лицу.

Вова отходит. Скалится.

- Низко. Ведь именно из-за тебя все случилось. Именно потому я не смогла больше родить ребенка, - морщусь от разрывающей меня боли. – Но я ни разу тебя не упрекнула.

- А я был привязан к тебе. Страдалице долбаной, - презрительно вытирает губы рукавом. – Нафиг словами упрекать, твой молчаливый укор всегда читался между строк. Как бремя, которое я обязан тащить.

Его лицо изменилось. Черты заострились. Передо мной другой человек, которого я никогда ранее не видела. Ранее была маска, а вот его истинная рожа.

Пятнадцать лет назад, мы уже крепко стояли на ногах. Бизнес развивался. Мы были счастливы и планировали второго ребенка.

Но проблемы появились, откуда не ждали, наша компания стала разрастаться. И нами заинтересовались опасные люди. Они решили взять наш бизнес под себя, а нас оставить управляющими.

Я предлагала Володе решить вопрос в правовом поле. Но он решил с ними тягаться. Сказал, что сам все уладит. Он бодался с ними. Нанял кого-то чтобы им спалили склад.

Он гордился, что разобрался с вопросом, и к нам больше никто не сунется.

А вышло иначе. Мы возвращались домой после работы. В переулке нас окружили несколько мужиков.

Один замахнулся на Вову, у него в руке сверкнуло лезвие.

- Не надо! – выкрикнула я и стала между ними. Действовала на инстинктах. Страх, что могу потерять Вову перевесил все.

Удар лезвием попал мне в живот. Потом был еще один удар.

Далее Вова их раскидал. Прибежала помощь. А я уже истекала кровью.

Меня еле с того света вытащили. Еще оказалось, что я была беременна, а даже об этом не знала. Было пять операций. Боль потери малыша. И приговор, что я вряд ли смогу забеременеть. Шанс был, но очень мизерный. Я долго восстанавливалась.

Нападающих взяли. Они не признались, кто их нанял.

Пока я восстанавливалась, Вова разобрался с теми людьми. Но я знала, что поступи он сразу, как я предлагала, ситуация бы не дошла до такого финала.

А теперь я еще и оказалась виновата. Со мной жили из жалости.

- Мужество мужчины заключается в том, чтоб уметь сказать правду. Поступить по совести. И я бы никогда не держала тебя около себя из жалости. Сейчас ты все перекручиваешь так, как тебе удобно. Думаешь, добить. И тогда не надо будет ничего делить? Не дождешься, Володь, - говорю сухо, с презрением.

- Нечего делить, - говорит голосом фокусника, вытягивающего их шляпы кролика.

Сердце начинает усиленно биться. Не к добру все это.

- Что ты придумал? – облизываю пересохшие губы.

- Ничего, - пожимает плечами. – Ты сама все подписала, - достает телефон и поворачивает экраном ко мне, - Это фото, но у меня оригинал имеется, если очухаешься сможешь ознакомиться.

На экране сфотографирован документ о передаче моих прав на фирму Володе.

- Я этого не подписывала… - снова удар.

Физически чувствую, как он проворачивает нож у меня в сердце.

- Подписывала, - качает головой и широко улыбается. – Любая экспертиза это докажет.

Кажется, уже подлее быть не может, но Вова в подлости границ не знает. Раз настолько уверен, значит как-то он это провернул.

Надо выкарабкиваться и во всем разобраться. Если он думает, что я просто это сожру, то очень сильно ошибается.

- Тогда зачем подстава? Раз у тебя уже был этот документ?

- Чтобы обеспечить тебе будущее, которого ты заслуживаешь, - произносит нараспев.

- Отдай мне мой телефон, и катись! Чтобы ноги твоей в моей палате не было!

- Телефон тебе нельзя. Врач же сказал, никаких нервов. И ты еще сыну начнешь плакаться, это убожество вернется из Франции. Пусть там пока сидит.

А я понимаю, что муж наверняка знает пароль, я лично ему не говорила, но он мог подсмотреть. Мы часто сидели с телефонами в кровати, он меня целовал, был близко. Да и других моментов море, когда мог увидеть. А значит. Еще может что-то устроить.

Мне надо любым способом вернуть свой телефон. А у меня даже нет сил встать с кровати.

- Кирилл все равно узнает, что тут происходит и вернется.

- Ему же хуже. Сын у меня слабак, и раздавить его не составит труда. Будет легче, чем с тобой. Подумай об этом, Лин.

В палату стучат. А потом появляется врач.

- У вас все хорошо?

- Просто замечательно! Выздоравливай, дорогая! – Вава наклоняется ко мне, целует в щеку, и шепчет едва слышно, - А лучше сдохни, - на лице милейшая улыбочка. – Павел Семеныч, благодаря вам я знаю, что моя супруга в надежных руках. До скорого, Линочка! – и выходит из палаты.

Глава 9

Володя добился своего, сердце снова барахлит. Врач делает укол. И я проваливаюсь в липкое забытье. И ни на секунду даже там легче не становится. Обрывки мыслей, воспоминания, его слова все это преследует меня.

Просыпаюсь, мне снова ставят капельницы, уколы, я слабая и у меня нет даже телефона. Ни денег с собой. Ничего.

А персонал хуже ко мне относится. Это чувствуется. Потому как все мои просьбы игнорируются. Медсестры стараются вообще не говорить. Кривят губы и смотрят на меня как на исчадие ада. Врач только по делу, что касается моего здоровья.

В туалет я хожу с помощью медсестры. И вот эта беспомощность добивает. Я к ней не привыкла. Хочу начать действовать. Подойти к пациентам, попросить телефон. Но для этого надо хоть немного окрепнуть.

Я не знаю, что еще Володя учудил. Что ждет меня за воротами больницы. Понимаю, что ничего хорошего. Он намерен забрать все. Уничтожить меня.

К кому можно обратиться?

Мы все делали вместе, это не пустые слова. Мы были на работе и дома всегда рядом. И друзья у нас были общие. Все мои подруги, были женами его друзей.

А значит, большая доля вероятности, что Володя уже успел настроить всех против меня. Тем более, нельзя забывать шкурный интерес, мой муж сейчас на коне, и значит, его будут поддерживать, чтобы не потерять свою выгоду.

Некому мне довериться. Есть только сын…

Кирилл! Как же он мне сейчас нужен.

Но я понимаю, что сын далек от войн. Его с ранних лет не интересовало материальное. Володя дарил ему новый телефон, последней модели, а сын смотрел на подарок и говорил:

«- Спасибо, пап. Но у меня еще старый работает. Лучше эти деньги на что-то нужное потратить».

Кирилл не просил для себя новых машин, вещей, он хотел заниматься любимым делом. И это дело было далеко от нашего с Вовой бизнеса.

Отец брал его на работу. А он там скучал. Ему было неинтересно.

Володя бурчал, сетовал, кому он оставит наше дело. Но потом отходил и говорил, пусть балуется, потом все поймет.

Кирилл с детства хотел стать стилистом. Ему нравилось стричь, красить волосы. Он учился, пробовал что-то новое, развивался. Но даже на свое обучение, сын не просил денег, сам зарабатывал, делая стрижки друзьям и знакомым.

У сына действительно золотые руки, ему было четырнадцать, а к нему уже очередь в записи стояла. Сын развивался, учился, покупал себе все инструменты сам. У нас с отцом брал деньги в крайнем случае. И то всегда говорил, что потом все отдаст.

И ведь отдавал. Хоть мы и отказывались брать.

Так что надежды Вовы на то, что это просто баловство и сын перерастет не оправдались.

И муж вроде бы принял выбор сына. Сказал, что понимает и любит его. Мы продолжали отлично общаться ездить в совместные отпуски, ужинать и постоянно созваниваться.

Муж часто интересовался делами сына. Приглашал к нам в гости.

Неужели столько лет так играл?

Лицемер!

Сейчас Кириллу двадцать четыре года, у него своя студия, он обучает и проводит мастер классы. Он известен. Сейчас готовит моделей на неделе моды в Париже. Его пригласили.

Я горжусь сыном. Он действительна много работал и всего добился сам.

Кирилл купил себе уютную квартиру, встречается с девушкой. Все у него в жизни складывается хорошо.

Я знаю, что он любит меня и отца. Для него произошедшее тоже будет удар.

Страшно, что еще может учудить Вова имея мой телефон и полную свободу действий.

Боюсь, как бы он сыну не навредил.

Все эти мысли крутятся у меня днями и ночами. И это мешает моему выздоровлению. Сама это понимаю. Мне необходимо как можно скорее окрепнуть. Уйти из больницы, где весь персонал настроен против меня. Но пока я тут, и уже теряю счет дням. Не понимаю, сколько я тут торчу.

И даже на этот вопрос врач мне не отвечает.

- Ни о чем не переживайте. Думайте о своем здоровье, - звучит сухое.

Я будто пленница. Создается впечатление, что меня не лечат как положено, а ждут, когда я реально перестану дышать.

В очередной раз, когда я прокручиваю в голове события. Анализирую подставы, пытаюсь вспомнить мельчайшие подробности, пытаюсь найти варианты, дверь в мою палату открывается.

- Паулина, дорогая, а я к тебе, - слышу звонкий приветливый, женский голосок.

Поворачиваю взгляд. Доли секунды хватает понять – это она. Новая любовь Володи. Именно она так хотела, чтобы я не выжила еще на банкете. Ее голос я слышала, теряя сознание.

Снова удар в сердце. Я много думала, кто его любовница. Перебирала в голове кандидатуры. Но именно на Дану я бы никогда не подумала.

Почему именно она?

Глава 10

- Как ты тут? – Дана продолжает улыбаться.

Ее каштановые волосы собраны в хвостик, взгляд больших глаз открытый, изучающий, на розовых полных щеках румянец. Она часто краснеет, когда сильно на эмоциях. И сейчас ее переполняет радость.

- Я все знаю, можешь не притворяться, - говорю сухо.

Не хочу играть в эти игры.

Мне тошно.

- Откуда? – прищуривается.

Ей очень весело.

- Какая разница.

- Ты не могла знать. Володя тебе не говорил. И пока ты в больничку не загремела, ничего не знала, - идет к моей кровати. Кладет на тумбу пакет. – Я тебе фруктиков купила.

- Засунь их себя, сама знаешь куда, - сжимаю в руках одеяло.

Дико видеть Дану в новой роли. Осознавать, что она смотрела мне в глаза, говорила, как благодарна, а на самом деле кувыркалась с моим мужем.

- Фу, Лин. Некрасиво.

- А предавать красиво? Я же тебя на обочине подобрала, к жизни вернула. И вот она благодарность? – смотрю на нее, но там ни капли раскаяния и стыда.

Она счастлива и всячески мне это демонстрирует.

А ведь я ее в прямом смысле слова на обочине подобрала. Было это десять лет назад. Я ехала на машине и увидела женщину недалеко от дороги, под деревом. Она перекатывалась с боку на бок. Я остановила машину, вышла, переживала, что ей стало плохо, возможно нужна скорая.

Едва открыла автомобиль, до меня донеся вой. Она голосила на всю маленькую улочку, по которой я проезжала, желая немного срезать маршрут.

Наклонилась к Дане и увидела в ее глаза, переполненные отчаянием. Она опухла от слез и продолжала рыдать не переставая.

Потребовалась время, чтобы она хоть что-то могла объяснить.

Оказалось, ей изменил муж, выгнал ее на улицу с двумя детьми. Они пошли в однушку к ее матери. Денег не было ни на что. Дана раздавленная предательством впала в депрессию и не хотела жить.

Она теряла человеческий облик, тонула в рыданиях, до такой степени, что выпадала из реальности. Она была в одном шаге от безумия.

Дана была сплошным клубком боли. И я не смогла пройти мимо. Я наняла ей психолога. Купила продуктов, познакомилась с ее детьми. Они мне очень понравились, такие трогательные и открытые.

Такой же оказалась и Дана, когда ее немного вывели из того ужасного состояния. Я к ней проникалась все больше, мы много общались. Как-то не заметила, как она и ее дети стали мне близки.

Дана была бухгалтером по профессии, и я взяла ее к нам в фирму. Сначала помощницей, ничего серьезного ей не доверяли. Но Дана отходила от предательства мужа, возвращалась к жизни и показывала себя в работе с лучшей стороны. За семь лет она доросла до главного бухгалтера и нареканий к ее работе не было никогда.

И мы все это время дружили. Я ее считала близким человеком. Она приходила к нам с Володей на в дом. Мы поздравляли ее детей с днем рождения. У Даны случались мимолетные романы, но постоянного спутника так и не было. И она все жаловалась, что мужики перевелись. А я ее убеждала, что все еще впереди. Ага… с моим мужем.

- Так получилось! – беспечно пожимает плечами. – И что мне всю жизнь кланяться за твой поступок. Я бы и без тебя выкарабкалась. Я была хорошим бухгалтером и нашла бы себе работу.

- Тебя выкинул муж из фирмы, и ты решила поступить аналогично со мной? Думаешь, так можно счастье построить?

- Мы с Вовой любим друг друга. И не вижу смысла противиться чувствам.

Дане сорок, она не красавица, постоянно борется с лишним весом, одевается просто, не красится. У нее неприметная внешность. Вова, когда ее впервые увидел, назвал серой мышью. Потом так же никакого интереса в ее сторону я не замечала. Так что же его так привлекло в Дане?

Неужели реально влюбился?

Но ведь это не объясняет его подлой подставы?

- А подставлять меня? Вы же вместе все придумывали!

- Не понимаю, о чем ты, - отводит взгляд.

Все она прекрасно знает!

- Так чего ты сейчас приперлась? Злорадствовать?

- Честно? – подходит ко мне ближе. – Посмотреть на свергнутую королеву. Мой тебе совет, не отсвечивай. Будет еще хуже.

- Ты завидовала. Все это время! Ты не была подругой. Ты просто хотела забрать мое себе. Не научила тебя жизнь ничему.

- Не завидуй ты. Вова с тобой был несчастен. А с у нас скоро будет малыш и настоящая семья. А ты… желаю, чтобы ты оказалась на той обочине, - разворачивается и гордо поняв голову выходит из палаты.

Глава 11

Слова Даны поднимают внутренние резервы организма. Заставляют встряхнуться. Силой воли усмирить нервно бьющиеся сердце.

Если я себя буду изводиться мыслями о предателях, то я реально долго не протяну.

Я мне ведь еще надо вернуть Дану туда, откуда я ее подобрала. На обочину.

И нет, если она думает, что я окажусь там. Она сильно ошибается. Они могут забрать у меня фирму, растоптать мою репутацию. Но кое-что остается при мне. И я этим воспользуюсь.

Если они реально думают, что я со всем смирюсь, то очень плохо меня знают.

Вова… тот человек, который еще на прошлой неделе приносил мне завтрак в постель, по вечерам делал массаж, и говорил, как я его завожу, мысленно уже вырыл для меня яму.

Вот за это ему пощады не будет.

Эти мысли придают сил. Я просто не имею права превратиться в овощ им на радость.

Когда входит медсестра, я ее прогоняю.

- Мне не нужны уколы.

- Но… как же… вам станет уже… Надо еще капельницу.

- Я сказала, нет. Я тут не на принудительном лечении.

- Так нельзя, вы себе вредите, - продолжила мямлить.

- Покиньте мою палату, - сказала таким тоном, что она вздрогнула.

Когда она ушла, я пытаюсь встать с постели. Получается не сразу. Голова кругом. Ноги не слушаются. Слабость дикая. Но меня подгоняет мысль о расправе с предателями. И это помогает. Держась за стену, делаю несколько шагов.

Передышка. Снова шаги.

Уже дохожу до двери, как она открывается и входит мой лечащий врач.

- Паулина Антоновна, что это вы вредничаете. От лечения отказываетесь. Разве так можно в вашем состоянии? – говорит милым голоском, лыбится.

- А я что тут взаперти?

- Нет, конечно, - взмахивает рукой. – Но вы ведь понимаете, какие могут быть последствия?

- Вы меня превратите в овощ? Или что похлеще придумали? – заявляю ему в лицо.

Он аж отшатывается.

- Мы вам помочь пытаемся!

- А я отказываюсь от вашей помощи! И если со мной что-то случится, то я уже предупредила нужных людей, - блефую, но смотрю на него так уверенно, что его глаза начинают бегать. Переминается с ноги на ногу.

Этот взгляд я часто на переговорах использовала, и он никогда меня не подводил.

- У вас нет телефона. Кому вы могли наговорить небылиц? – нервно смеется.

А на виске замечаю капельку пота.

- Если есть желание. Способы можно найти.

- Вы себе придумали непонятно что. Накрутили себя. А мы лишь пытаемся вам помочь. Мы вас с того света вытащили, а вы такие вещи заявляете! Это в место благодарности, - охает.

- Я еще и про вас многое могу заявить. Два года назад вы обращались к моему мужу с деликатной проблемой. Он ее решил. Сейчас если со мной вдруг что-то случится, о ваших маленьких секретах узнают нужные люди, - хищно скалюсь. – Думаете, они вас по головке поглядят?

Врач бледнеет. Но пытается держать лицо.

Тут я тоже блефую. Мне известно лишь то, что доктор обращался к Вове два года назад с просьбой о помощи. Тогда муж сказал, что врачу просто нужен толковый бухгалтер. И к нему как раз ходила Дана!

Я не знаю, что был за вопрос. Но по реакции врача. Догадываюсь, что все было не чисто.

- Ладно. Вы сейчас просто на эмоциях. Отдохните. Придите в себя. Паулина Антоновна, уверен, чуть позже мы во всем разберемся, - выходит из палаты.

Перевожу дыхание. Сложно воевать, когда ноги не держат. Но визит Даны подкинул дровишек в огонь моей жажды возмездия.

Через минут десять я выхожу из палаты. Хоть меня не закрыли, уже хорошо.

Иду по коридору. Первые шаги давались с трудом. Но сейчас привыкаю, расхаживаюсь. Сворачиваю в другой коридор и вижу у палаты женщину в синем, махровом халате.

- Извините, - обращаюсь к ней. – Мне срочно надо позвонить. Можно ваш телефон?

Она оборачивается. Смотрит на меня изучающе. Видно, многое читается на моем лице, потому что она лезет в карман и без единого слова протягивает мне гаджет.

Набираю сына. К счастью, его номер я помню. Память на цифры у меня отменная. Гудки идут. Ответа нет. Набираю снова. Тот же результат.

Может он занят на работе? Не может ответить.

Успокаиваю себя, но почему-то успокоение не действует. Гадливое чувство тревоги расползается в груди.

- Я вас очень прошу, если этот номер перезвонит, скажите, что его мать в этой больнице, - прошу женщину.

- Конечно, я передам. Не волнуйтесь, - и смотрит на меня испуганно, с сочувствием.

- Паулина Антоновна, вам нельзя! Вы что по коридорам ходите! Жить надоело! – горланя на весь коридор к нам бежит медсестра.

Глава 12

- Тихо. Тон понизили. Кто дал вам право орать на меня, - говорю холодно и жестко.

Медсестра аж замирает. Теряется.

- Я… я же за вас переживаю…

Удостаиваю ее презрительным взглядом. Оставляю без ответа, отворачиваюсь.

- Будьте добры, не забудьте мою просьбу, - обращаюсь к женщине.

Она растерянно кивает.

Может сын не поднял трубку, потому как не знает номера, с которого звоню?

- И еще одна просьба. Можно сообщение отправить?

- Да, - женщина снова телефон протягивает.

Еще раз набираю сына. Потом пишу, в какой я больнице, прошу как можно скорее со мной связаться.

- Идемте в палату. Я вам капельницу поставлю, - маячит рядом медсестра.

- Если не хотите лишиться работы, не подходите ко мне, - цежу сквозь зубы.

Разворачиваюсь и иду по коридору. Передвигаться сложно. Силы на исходе. Но я понимаю, что не могу тут задерживаться. Если они сейчас посоветуются с Володей, то непременно придумают какую-то пакость. А я сейчас слишком уязвима.

Решение приходит мгновенно. Другого выхода нет.

Мне надо уходить.

Куда я пойду?

Без понятия.

Но главное – выбраться отсюда. Пока у меня еще есть такая возможность.

Ждать звонка сына опасно. Он все равно в другой стране. У меня нет столько времени.

В палату не возвращаюсь. Там нет моих вещей. Я в больничной одежде. Полки пустые. Ничего там нет из того, что хотя бы было у меня в сумке на банкете. Ни денег, ни документов, ни телефона.

Это меня не остановит.

Направляюсь в туалет. Умываюсь. Приваливаюсь к стенке. Немного перевожу дух. Собираюсь для решающего рывка. Стараюсь не волноваться, успокоить сердце. Нельзя мне сейчас расклеиться. Никак нельзя.

Чувствую, что промедление мне может жизни стоить. Хоть тревога за сына не отпускает. Всеми силами надеюсь, что с Кириллом все в порядке.

Выхожу из туалета. Спускаюсь на первый этаж. А в холле меня уже врач поджидает.

- Паулина Антоновна, что ж вы так! Мы же вас на ноги пытаемся поставить! А вы!

- Я выписываюсь.

- Нельзя еще. Очень рано.

- Меня не интересует ваше мнение. Будете меня удерживать, я вас предупреждала, что будет, - присаживаюсь на диванчик.

В ногах силы нет. Но я стараюсь этого не показывать.

- У вас даже одежды нет! Как вы в таком виде! Что же вы делаете? Зачем такая спешка? – суетится вокруг меня.

Замечаю двух медбратьев, которые с другого крыла появились.

Не нравится мне это.

- Если я не появлюсь в назначенном месте, то к вам в клинику пожалуют интересные люди, - заявляю уверенно. – Так что закончим этот бессмысленный разговор.

- Хорошо, - тяжело вздыхает. – Сейчас я только бумаги к выписке подготовлю. Вам одежду найду. Не могу я выпустить вас в таком виде! И отказ вы должны написать, чтобы потом у клиники проблем не было, если вы из-за своей халатности себе навредите! – и прежде, чем я успеваю рот открыть, сбегает в припрыжку как горный козел.

А вот медбратья, наоборот, ближе подходят. И вроде бы не угрожают. Но стоят рядом.

Поднимаюсь с диванчика.

Мужик тут же ко мне подлетает.

- Отдохните, - усаживает меня назад.

Ну что ж жду. Хоть терпение мое на исходе. Я не привыкла быть настолько уязвимой и слабой. Паскудно от этого. И я понимаю, что сейчас они могут меня насильно запереть в палате. И что я сделаю? Ничего. У меня только пустые угрозы.

Насколько в них верит врач?

Неизвестно.

Время тянется долго. Медсестра предлагает мне чай, поесть, тоже крутится вокруг меня. Отказываюсь.

Еще подсыпят чего.

Врач появляется через час. С бумажками и черным плащом в руке.

- Одежду никакой не нашлось. Вот хоть это накиньте. И вашу документы на выписку. Но я бы все же рекомендовал задержаться, - сует мне в руки бумаги и плащ. – И отказ надо подписать.

- Помните, любое движение в мою сторону, и ваш секрет перестанет им быть, - предупреждаю на всякий случай.

Беру бумаги, накидываю плащ, разрываю отказ и швыряю его на пол. Не буду ничего подписывать. Неспешной походкой, иначе не могу, направляюсь к выходу.

- Всего хорошего, Паулина Антоновна, - доносится мне в спину.

Даже не оглядываюсь.

И все же странно, что он меня отпустил. Но я радуюсь тому, что стоя на ступенях, вдыхаю свежий воздух.

Иду к воротам. И там меня спокойно пропускают. Для меня это сродни чуду.

Неужели свобода? Аж не верится.

За воротами прошу первого проходящего мимо мужчину вызвать мне такси. Он не отказывает, хоть и смотрит на меня с удивлением.

- Паулина Антоновна, что случилось! – слышу сзади девичий голосок.

Оборачиваюсь. Глазам своим не верю. Ко мне бежит девушка сына.

- Катя? Ты как ты тут оказалась? – удивленно распахиваю глаза.

- Ой, такой ужас! – она обнимает меня. – Кир… он в больнице… на него напали… он узнал, что с вами приключилось, и меня к вам отправил. Паулина Антоновна, - всхлипывает, - Я вас еле нашла!

Глава 13

- Что с Кириллом?! – сердце снова выпрыгивает из груди.

- Его жизни ничего не угрожает! Вы так побледнели. Не переживайте! – испуганно смотрит на меня. – Вас в больницу отвести? Назад? Вам плохо? Чем я могу помочь?

- Увези меня отсюда. Быстрее.

- Да. Да. Конечно, - суетливо берет меня под руку.

Помогает сесть в автомобиль сына, на заднее сиденье. Сама запрыгивает на водительское место.

Кирилл с Катей встречается два года. Познакомил он нас сразу же, как понял, что у них серьезно. Мне сначала девушка не очень понравилась. И вроде бы милая, смотрит на сына влюбленными глазами. А что-то меня настораживало.

Их отношения развивались. И я оттаяла. Сыну с ней хорошо, и мне надо принять его выбор. Может, я как мать просто ревную?

Скорее всего так и было. И в последствии, я оттаяла и изменила свое отношение.

Володя воспринял новость прохладно.

- Посмотрим, насколько у них это серьезно. Какая-то она бесперспективная. Но выбрал, пусть развлекается, - сказал после их первого визита вместе.

Через год молодежь съехались. И я понимала, что дело идет к свадьбе. Катя тоже работала стилистом. Стала помогать сыну в студии. Они горели общим делом, ездили вместе на отдых и в командировки, проводили занятия и мастер-классы.

А если сыну хорошо, то и я радовалась. Мне же главное – его счастье. Постепенно приняла девушку, и считала ее будущей женой моего сына. Мы с ней иногда вместе выбирались посидеть в кафе, за покупками.

- Кать, что с моим сыном? – спрашиваю, когда мы отъезжаем от ненавистной больницы.

- Ой, все было отлично сначала. Показ проходил прекрасно. Его все хвалили. А потом мы вечером возвращались из ресторана, на нас какие-то гопники напали ночью. И… в общем, он в больнице оказался. Только вы не нервничайте! – смотрит на меня через зеркало заднего вида. Я Кириллу пообещала, что сделаю все для вас! Буду как могу оберегать! Его жизни ничего не угрожает!

- Какие у него травмы? – сглатываю горький ком.

- Ребра сломаны. Много гематом. Ему ходить сложно. Он постоянно спит. Но жизненно важные органы не задеты. Он в руках у хороших врачей. Мы же ничего не знали, что с вами. Кирилл в больнице, я вам звонить. И дозвониться не могу. Он когда в сознание пришел, тоже вам звонил. И тишина. А потом ему кто-то в мессенджере из знакомых написал, спросил, мол что с твоей мамой. А Кирилл вообще ничего не знает. Ну и стал расспрашивать. Потом мы с ним в новости залезли. Его тогда так скрутило… ой, простите, не надо про это.

- Говори, Кать. Мне надо все знать.

- Кир, когда проснулся, от укола отошел, сразу позвонил отцу. Тот сказал, чтобы он не парился. Все хорошо. Но хорошо же не было! Он нашел статью, которая описывала, что на банкете сказала ваш муж, что вы… вы его предали. И потом вас с сердечным приступом в больницу забрали. Кирилл… он порывался поехать. Но он же встать не может. Вот меня и отправил. Хоть ему страшно было за меня. Но вы тут одна… в общем, вариантов у нас не было, - Катя быстро говорит, ведет хаотично, машина виляет. Видно как она нервничает.

- Спасибо, что приехала, - массирую горло. Говорить сложно, тревога снова разрастается.

- Мы сейчас приедем. Поговорите с Киром. В себя придете. Я не знала в какой вы больнице. Долго искала. А вас выписали, оказывается.

- Меня не выписали. Я сама ушла… Там опасно…

- Что же такое творится! – девушка охает. – Паулина Антоновна, мы в это все не верим! Только я не понимаю. Зачем ваш муж на вас наговаривает?

- И я не понимаю…

- Вы скажите только, чем я могу помочь! Я вся к вашим услугам! Может, вам лекарства надо? У меня есть деньги!

Стыдобища. У девушки сына деньги брать. А выход? Муж меня в прямом смысле без всего оставил.

- Мы куда едем?

- Я думала в нашу с Киром квартиру. Но если вы говорите, что есть опасность. То лучше к моей маме. Там вас вряд ли будут искать. И она сможет помочь. Она у меня очень хорошая!

- Неудобно. Что я ей на голову свалюсь, - говорю с сомнением.

Не привыкла я помощь просить. Доставлять неудобства. Сама привыкла. Только на Володю могла положиться.

- Ой, она только рада будет! – машет рукой. – Папы три года назад не стало. Мама так и не оправилась до конца. И ей только на пользу пойдет общение. Вы сами все увидите.

- Все собирались познакомиться. И вот… не самый лучший повод. Вздыхаю.

С матерью Кати я лично не знакома. А я говорила сыну, что не прочь, раз у них все так серьезно. Но у молодежи вечно работа, планы, и вечно нет времени.

Катя сворачивает с основной дороги. Проезжает по дворам и останавливается у панельной девятиэтажки.

- Я вам помогу, сами не выходите! – суетится. Бегает. Вздыхает. Руки у нее дрожат.

Молоденькая еще. И такое на нее свалилось. Не хочется ее втягивать в эту грязь. Но без Кати я понятия не имею, как бы справилась. Она мне небесами послана на помощь. И Кириллом. Сынок меня не бросил, даже будучи так далеко.

Мы с Катей поднимаемся на пятый этаж. Она лезет в карман, достает ключи, они падают.

- Ой, извините. Сейчас, - открывает двери. – Мам, у нас гости!

В коридор выходит женщина примерно моего возраста, черные волосы забраны в хвост, под глазами круги, взгляд уставший.

- Катюш! Добрый день, - удивленно смотрит на меня.

- Здравствуйте я…

- Мама Кирилла. Заочно вас знаю, - улыбка мягкая, взгляд теплеет.

- Так и не довелось нам раньше познакомиться, - тяжело вздыхаю.

- Мам, Паулине Антоновне нужна помощь. Она у тебя поживет. Капец как надо! Мы все тебе расскажем.

Меня качает. Силы совсем на исходе.

- Конечно, без проблем! Проходите. Вам плохо? – женщина берет меня под другую руку. – Идем в комнату.

- Да, она из больницы сбежала. Мам, столько всего произошло, - продолжает тараторить Катя, пока меня в кресло усаживают.

- Спасибо, - благодарю, чувствуя себя паршиво, и от своей беспомощности и всей ситуации.

Глава 14

- Кать! Кривопалов Сергей Константинович твой отец? – показываю на фото.

- Да, - кивает.

Ее мать с любовь смотрит на снимок.

- Мой муж. Гениальный человек.

- Он мне жизнь спас, - смотрю на фото, и нахлынули воспоминания.

Как меня в крови привезли в больницу. После ножевых ранений. Шансов было мало. Это я потом узнала. Но Сергей Константинович вытащим меня с того света. Его в больнице все уважали, у говорили, что у него дар свыше.

Я его никогда не забуду. Сколько лет прошло, а всегда его с благодарностью вспоминаю.

И вот Катя его дочь… мир тесен…

- У тебя же фамилия Аникина? – спрашиваю удивленно.

- Ой, да тут такое дело. Меня в школе все дразнили кривулей. Я от этого жутко комплексовала. А когда паспорт получала, то взяла фамилию мамы. Но это не значит, что я папу не ценю. Просто мне показалось тогда так правильно. Слишком большую травму в школе нанесли.

- Сережа многих с того света вытащил. А его не смогли… Он в аварию попал и… - женщина отворачивается, украдкой вытирая слезы.

- Мне очень жаль. Он был невероятным человеком. Светлая ему память…

Молчим. Тяжело.

- Так что у вас случилось? Меня Галина зовут, не представилась, - мать Кати первая начинает разговор.

- Мам, потом. Паулине Антоновне надо отдохнуть. Она столько всего пережила. Ты же не против, она у тебя поживет? Поможешь ей?

- Так может врача надо? А то я смотрю, вы себя неважно чувствуете, - смотрит на меня. – Я читала новости… там какую-то дурь пишут.

- Там все не правда! Мам, не надо о новостях, - Катя мотает головой. Тут в ее кармане телефон звонит. – О, Кир! – принимает вызов. – Любимый, ты как? Да, маму забрала. Она у меня дома с моей мамой. Не волнуйся. Все у нас хорошо. Да, передаю трубочку, - протягивает мне телефон. – А мы с мамой пойдем на кухню, не будем вам мешать, - шепчет.

Рука дрожит, прижимаю телефон к уху.

- Кирилл… - и все дальше ком в горле.

- Мам! Как он мог?! Это же он все подставил? – родной голос сына действует как исцеляющий бальзам на открытые раны.

- И Дана… они вместе, - сын хорошо ее знает, он в курсе той истории, как я помогала. И эта гадина же была частым гостем у нас дома.

- Он тебе изменил. Облил грязью. Организовал подставу. Что я еще не знаю? – голос сына звенит от злости.

- Многое. И я всего не знаю. Надо разбираться и выживать. Ты лучше скажи, как ты? Катя сказал тебя сильно избили.

- Это все пустяки, мам. В себя приду, как только смогу, прилечу и я с него шкуру живьем спущу, вместе с его Даной! Какая же мразина, так мягко стелила, вечно лепетала, как тебе благодарна, и твоего же мужа… Хотя с ней… фиг с ней. Но отец… мам, не доходит до меня, как он вообще смог? Вы же неразлучны были. Такая любовь. Не играл же он. Я видел. И мне всегда говорил, что ты лучшее, что случилось с ним в жизни. И от этого союза появился я.

- Он и против тебя пошел. У меня нет доказательств, но я подозреваю, что нападение на тебя не случайно! Он такие вещи про тебя говорил. Он будто взбесился и показал лицо демона. Пожалуйста, Кирилл, будь осторожней.

- Я понимаю, что у тебя есть причины это говорить. Но чтобы мой родной отец… - протяжный стон раздается. И мне ножом по больному сердцу. Я не хотела быть той, которая расскажет сыну такие вещи про отца. – Да, он хотел, чтобы я к вам в бизнес запрыгнул. Но я был уверен, мы поняли друг друга. Мы же родные люди. Мы все обговорили. Уладили. А теперь вот оно как все обернулось…

- Кирилл, я не знаю, что у него в голове, и зачем он так поступил, - пересказываю все подробности подставы Володи.

Сейчас не та ситуация, чтобы сын был в неведении. Он должен знать все, для его же безопасности.

- Потому я тебя прошу, найми себе там охрану.

- Мам, вот за меня переживать не стоит. Спасибо, что сказала. Я обо всем позабочусь. Кати деньги я дал. Так что бери у нее, не отнекивайся. Трать столько, сколько надо. Я еще дам. Мам, ты просто дождись меня. Мы все уладим. Мы справимся. Я люблю тебя! – сжимаю телефон до боли в пальцах.

Слова сына придают сил. Настоящий мужчина. Моя гордость.

- Ты береги себя. И не пропадай. Будь на связи. Я скоро телефоном обзаведусь и буду рассказывать о своих действиях.

- Мам, все будет хорошо. Просто поверь.

Поговорив с сыном, так и сижу, зажав телефон в руке.

- Все хорошо? – Катя заглядывает в комнату.

- Лучше. Гораздо лучше, - слабо улыбаюсь.

- Вот и отлично! Я за вас головой перед Киром отвечаю! Так что без глупостей, - шутливо грозит мне пальцем. – Сейчас мы с мамой вас обустроим. Вам прилечь надо.

Мать Кати предлагает поесть. Но мне кусок в горло не лезет. Сил совсем нет, потому переодеваюсь, в предложенные мне вещи, ложусь в постель.

- Паулина Антоновна, если что-то надо, обращайтесь к маме. Я ненадолго отлучусь. Вам телефон надо купить, еще по нашей с Киром работе съездить. А вы просто отдыхайте. Набирайтесь сил, - сжимает мою руку и ободряюще улыбается.

- Кать, будь осторожней!

- Не переживайте справляюсь, - посылает мне воздушный поцелуй и выбегает из комнаты.

Поддержка Кати и ее мамы, разговор с сыном. Дают мне силы, проясняют туман в голове. И я точно знаю, что Володя и Дана ответят за все, что они сотворили. И даже план у меня вырисовывается. Пока сон не забирает меня к себе.

Глава 15

Владимир

- Можно мне борщ, оливьешечку, картошку с мраморной говядиной, еще сальца, огурчиков и помидорок соленых, - Дана аж захлебывается слюной делая заказ в ресторане. – Ааа! И десертик вот этот! – тыкает пальцем в меню. – Нет! Вот этот! Хотя… ай, гулять так гулять, несите оба!

- А не за много ли? – интересуется сухо.

Ему хочется сказать: «Нафиг ты столько жрешь!».

Сдерживается.

- Мне и малышу нужно хорошо питаться, - лыбится, обхватывая свой живот руками.

Он уже будто она на пятом месяце. А дальше что? До каких размеров ее разнесет?

- Питание должно быть сбалансированным и во время беременности, - изрекает Владимир.

- Малыш растет, он хочет ням-ням, - пищит. – И как там говорят, настоящей женщины должно быть много, чтобы было за что ухватиться, - хихикает.

Ага так чтобы мужика жиром залило, мысленно комментирует Вова. Язык чешется сказать какую-то колкость. Нельзя. Дана беременна. И ее надо оберегать. Там его ребенок.

- Угу, - бурчит, не зная, что еще на это ответить.

- Как классно, что ты со мной к врачу сходил. Уверена сынка ношу. Видишь, как меня на мясо тянет!

Тебя тенят на мясо двадцать четыре на семь. В любое время суток. Лишь бы брюхо набить. Снова мысленно отвечает.

- Пока еще пол определить невозможно.

- Вов, что ты такой смурной! – дергает его за руку. – Ты видел, какой у нас красавчик! Самый красивый малыш у нас будет.

- Дан, там горошина.

- А я мать, я больше вижу! И скоро поймешь, что не ошибаюсь!

К счастью, приходит официант и бессмысленный разговор прерывается. Он расставляет блюда. Владимир себе заказывает греческий салат, и то вряд ли к нему притронется. Кусок в горло не лезет.

Дана же накидывается на еду. Она ест так, будто за ней гонятся и сейчас все отберут. Быстро, с жадностью, едва прожевывает.

Чего ты спешишь! Не можешь хотя бы есть, как женщина? Кричит у себя в голове.

Невольно вспоминается, как ест Лина. Аккуратно разрезает, аристократично держит вилку в руке. А как она кладет еду в рот, это же такое зрелище. Каждое движение завораживает. Как она жует, наслаждаясь вкусом. Не спешит.

Вова нервно сглатывает.

Лина – королева, в каждом жесте, движении, слова, взгляде, это у нее в крови. И после королевы, окунуться в простоту Даны, это конкретно понизить планку.

Вова слишком долго жил с королевой, чтобы быстро привыкнуть к изменениям.

Но они настали. Он правильно сказал – Лина прошлое. А вот Дана его новая реальность. Все правильно. Так должно быть.

- Капец как вкусно! Ммм, - берет сало, кладет в рот и причмокивает. Облизывает пальцы. – Они тут так готовят, обалдеть! Вов, наконец-то мы будем счастливы, - смотрит на него преданным взглядом.

- Угу…

- Только я не пойму, зачем ты эту мымру выпустил из больнички? Там же все договорено было. Нельзя ей на свободу. Она же гадить начнет.

- Врач не мог ее больше держать. Она грозилась рассказать его секрет. А если бы на него надавили, он бы и нас сдал, - нехотя объясняет.

- Блииин! Паршиво. Надо что-то новое думать.

- Ешь, Дан. Я отойду, - встает и направляется в уборную.

Умывается холодной водой. Прислоняется лбом к зеркалу. Тяжело дышит.

Так и стоит минут десять. Даже не реагирует, на входящих мужиков.

- Извините, вам плохо? Помочь? – кто-то участливо его за плечо трогает.

- Нет. Все нормально.

Возвращается к Дане. А она уже расправляется со вторым десертом.

- Вов, ты салатик будешь? А то я как-то это… не наелась, что ли.

- Бери. На здоровье.

- Улыбнись! Мы же празднуем! – встает с места, подходит к нему и целует губами, измазанными в креме, - Сладкий поцелуй, - смеется. – Можем дома продолжить.

- Угу…

Он едва дожидается, когда закончится ужин. Везет Дану в дом. Он хотел, чтобы она еще у себя жила, но Дана уже после банкета, после того как Лину врачи увезли, сразу же намылилась к нему домой. Так и осталась.

Пока он был на работе, она все вещи Лины собрала и вызвала службу, чтобы их вывезли.

Наверное, оно и к лучшему. Незачем напоминать.

- Мне еще на работу надо заехать, - высаживает ее у дома.

Надо его продавать. Этот дом полон призраков. Жизни тут не будет. Владимир уже сейчас не может в нем находиться.

Едет к себе на работу. Заходит в офис. Достает телефон Лины, и отвечает от ее имени на сообщения. Проверяет переписки. Вроде бы все, так как надо.

Хотя ни фига не так!

- Владимир, я к вам, - в дверь просовывается голова.

Секретарши на месте уже нет. Оно и понятно. Вечер. Это Володя пришел, чтобы побыть в тишине. Но у тут в покое не оставляют.

- Проходи.

- Дело сделано, - Катя падает на кресло напротив него.

- Где она?

- У моей мамы ее поселила.

Глава 16

- Хорошо. Пусть там будет. Докладывай мне про каждый ее шаг, - Владимир устало откидывается на кресле.

- Кирилл долго во Франции не пробудет. Как только сможет, он приедет, - Катя смотрит на него преданно, с готовностью исполнить любое поручение.

- Ты хорошо все организовала. Как я хотел, помяли, но не сильно. Ему пойдет на пользу. А то совсем распустился сопляк, - он отодвигает ящик, достает стопку банкнот и кидает на стол. – На мелкие расходы.

- Спасибо! – она мгновенно сгребает купюры, глаза алчно блестят.

Иногда у гениальных и талантливых людей, как ее отец, рождаются вот такие ошибки природы.

Впрочем, у него та же ситуация. При воспоминании о сыне, внутри поднимается черная, удушающая волна. Лучше бы у них с Линой вообще не было детей, чем иметь такого сына.

Это его крест, и ему его нести.

- Я пойду? Или еще будут указания? – переминается с ноги на ногу.

- Иди.

Продажная тварь, мысленно добавляет.

Она ни секунды не раздумывала, когда он предложил ей сделку. Да, с одной стороны – ему это на руку, с другой, он презирает подобных особей.

Но Катерина сейчас нужна. А потом… потом она получит свое.

Дверь хлопает, Владимир встает из-за стола и подходит к окну. Город горит яркими огнями, тот же самый город, который много лет назад они хотели покорить с Линой. Они сидели в дешевой кафешке и на салфетке рисовали планы.

Они были полны надежд, идей, энергия бурлила, и казалось, нет ничего невозможного. Как же Владимир любил свою Паулину. Она уже тогда, в дешевой кафешке выглядела королевой. Это в ее крови. Он любил ее до трясучки, восхищался и боготворил.

А сейчас Лина – живое напоминание, кем он мог быть, и кем не стал. Они были как две половинки. Свет и тьма. И чем больше было света в ней, тем больше тьмы Владимир поглощал. Соответствовать своей королеве, всегда и во всем. Не допустить, чтобы ее что-то расстроило, и ни в коем случае нельзя, чтобы тьма ее коснулась. Он все поглощал, сжирал, давился ядом, и был уверен – это единственно возможное решение.

А в какой-то момент тьма его заполнила. Он стал недостоин своей королевы. Слишком грязный, пропахший всем тем, от чего он ее оберегал.

Они оказались по разные стороны. Свет и тьма не могут быть вместе. Его королева должна оставаться чистой. А он пойдет наверх, без нее, к своему величию, которого был лишен. Он станет черным королем, и рядом с ним будет женщина, удобная и наиболее подходящая. Больше никакой любви, которая все отравляет. Только чистый расчет.

Владимир больше не намерен растворяться в чувствах. Они губят. Они уже сожрали его душу. Дана – идеальный вариант, серая, неприметная, заглядывающая ему в рот и при этом далеко не глупая.

В идеале, он бы выбрал не Дану, а мене отталкивающую особь. Но карты легли так, что это может быть только Дана. Ничего, ему она подходит. И возможно, он вылепит с нее когда-то подобие человека. У них будет ребенок, которого Владимир воспитает правильно. Малыш – это тот лучик света, который разбавляет его тьму. Даже королю в его темном царстве нужен огонек тепла, маленькая надежда.

А надежда его сейчас погребена под завалами предательства его светлой королевы. Такая правильная, принципиальная королева, совершила то, что навсегда закрыло для него врата рая. Именно после ее поступка, Владимир осознал – им никогда не быть вместе. И если он не ударит первым, это сделает Паулина.

И все равно Владимир продолжает видеть в ней свет. Даже ее предательство он впитал, кормил им свою тьму.

Он поступил с ней очень благодушно. Он свергнул, но не растоптал окончательно. Паулина вынудила его напасть, он лишь действовал на опережение. Ее надо было растоптать, ибо она слишком сильный противник. Он не смог. По многим пунктам дал заднюю.

Владимир не сомневается, она восстанет, она же королева, величие у нее в крови. А темное царство останется у него в единоличном пользовании. Он все для этого сделал, сжег мосты в черном огне.

Еще многое предстоит сделать. Сложно, ломать свою королеву. Но надо признать, они не выстояли вместе. Он предал, она предала. Жестокие жернова искромсали их. Пора разделять и властвовать, ей свет, а он станет королем тьмы и возьмет все, что возможно. И если Лина захочет его уничтожить, он ответит. Нет больше ничего, чтобы его сдерживало. Он со своей стороны сделал все, чтобы ее отпустить, но теперь за свое темное царство Владимир намерен бороться.

Телефон на столе подает признаки жизни. Смотрит на экран.

Первое желание, сбросить вызов. Но тут он напоминает себе, что Дана беременна.

- Да, - не удается спрятать раздражение в голосе.

- Вов, извини, что отвлекаю. Но я же просто так без дела не сижу. У меня новые факты по поводу Кирилла, - тяжело вздыхает. – И знаешь, я в таком шоке.

Глава 17

Паулина

Я проснулась от солнечного света, который пробивался через тонкие занавески. В комнате запах уюта и ванили. Потянулась. И кажется, впервые за время начавшегося кошмара выспалась.

В голове ясность. Впервые день начался не с тумана в голове. И дышится легче.

Выхожу из комнаты, из кухни тут же показывается Галина в фартуке, заляпанным мукой.

- Проснулась! А я тут пирог пеку с сыром. Умывайся и идем чай пить! – улыбается мне.

Улыбка такая добрая, теплая.

- А Катя где?

- Так недавно убежала. Дела у нее. Тебя будить мы не стали. Тебе выспаться надо было.

- А сколько сейчас?

- Двенадцать.

Мда… вот это точно провалилась в сон. Я обычно всегда рано встаю и без будильника.

Умываюсь в ванной. И прихожу на кухню, на столе кружка чая и тарелка с омлетом. Посредине пирог стоит.

- Как себя чувствуешь? – Галина садится напротив, подпирает подбородок ладонью.

- Лучше, спасибо. У меня к вам вопрос, есть у вас врач, которому доверять можете?

- Есть, - кивает без раздумий. – Я же жена врача. Моего мужа все любили. Многих знаю, но уверена в единственном человеке – лучший друг Сережи. Они и в армии вместе, потом в мед поступили, и работали бок о бок долгое время. Он и сейчас нас не забывает, каждую неделю наведывается. Денег подкидывает. Я отказываюсь, а он все равно конверт умудряется куда-то подложить. Говорит, мол я за вас в ответе. Золотой человек.

- Можете ему позвонить, если он на работе, я бы к нему поехала.

- А ты в состоянии? – с сомнением на меня смотрит.

- Вполне. Надо анализы сдать, вряд ли он многое сможет сделать в квартире.

Галина достает мобильный и набирает номер.

- Ром, привет. Ты сейчас где? У меня к тебе дело есть. Очень дорогой мне человек. Ей помощь нужна. На прием к тебе надо. И там все очень сложно… Документов нет. Просто пойми, это человек от меня.

Она договаривается о встрече. Потом рассказывает, как у нее жизнь. Я же за это время уминаю омлет. У меня появился аппетит! И так все вкусно, буто ничего лучше в жизни не ела.

- Я договорилась. Он сегодня выходной. Но ради тебя выйдет. Сейчас подберу тебе что-то из своей одежды. Вызовем тебе такси. Деньги я тебе дам.

- Спасибо, - подрываюсь и в порыве эмоций обнимаю женщину.

После всего пережитого, ее доброта до нутра пробивает. Настолько трогательно… и это помогает верить, что не весь мир против меня.

- Ой, да было бы за что, - отмахивается.

- И не переживайте, я потом деньги верну. Все-все и даже больше.

- Паулин, а разве в них счастье? – смотрит на меня уставшим взглядом. – Я вот все бы отдала, чтобы Сережу поднять. Но его никакие горы денег и золота не поднимут. А без него… ради Катеньки живу. Может, мы еще с тобой внуков будем нянчить.

- Галь, все будет. Спасибо еще раз, - растрогано всхлипываю.

Через полчаса я уже сижу в такси. В теплых спортивных штанах, свитере и крутке, все немного великовато на меня. Но мне уютно и тепло.

Пока еду обдумываю план дальнейших действий. Как же хорошо думается, когда голова ясная. Хотя периодами все равно подташнивает, и небольшие головокружение. Но я все равно чувствую себя намного лучше.

Такси привозит меня к серому зданию больницы, которое расположено на окраине города. Ничего общего с теми клиниками, в которых я последнее время привыкла проходить обследования.

Но последнее мое пребывание в новомодной клинике ничем хорошим не закончилось.

Роман ждет меня у входа. Почему-то сразу узнаю, что это он.

- Роман?

- Да. А вы от Гали?

- Да.

- Пошли, - кивает на вход.

Мы поднимаемся на второй этаж, немного проходим по коридору, и мужчина открывает ключом дверь кабинета.

Помогает мне снять куртку, отодвигает стул, чтобы я села.

Мужчина полностью седой, на вид ему лет пятьдесят. Под халатом старый, аккуратный свитер, морщины вокруг глаз, и проницательный, теплый взгляд.

- Рассказывайте, что у вас, - садится за свой стол.

И я выдаю все, что касается здоровья и своих подозрений. Начиная от приступа и странного состояния в больнице.

Он достает тонометр, стетоскоп. Меряет мне давление. Проверяет пульс.

- Говорите, ослабляли специально?

- Да. Мне так кажется

- А какие симптомы были? – смотрит на меня будто рентгеном просвечивает. Но при этом никаких негативных эмоций не испытываю.

- Слабость дикая. Я едва могла с постели подняться, в туалет при помощи медсестры ходила. И туман в голове. И сердце как-то странно билось. Сложно объяснить, неровно… что ли…

- Давление у вас низкое. Пульс сейчас стабильный. И вы явно выглядите лучше, чем описываете, - произносит задумчиво. – Вам капельницы ставили?

- Да.

- Есть препараты, которые вызывают эти симптомы, - перечисляет названия. – И они достаточно быстро выходят из организма. Так что следов не найти. Вы будто в тумане, сухость во рту, ноги плохо слушаются.

- Да. Да, - киваю.

- Вы обратились слишком поздно. Мы, конечно, сделаем все анализы. Но я полагаю, там врачи не идиоты, чтобы следы оставлять, - чешет подбородок. – Подобные препараты, которые предполагаю, выводятся из организма от двенадцати часов до суток.

- Я так и подумала… - вздыхаю. Но проверить должна была. Еще этот приступ.

- А приступ, подробнее, как это произошло?

- Муж говорил со сцены ужасные вещи. Я была в шоке. Я пила чай. Никакого алкоголя. И тут сердце заколотилось, как бешеное. Сильный стресс. Я пошла к сцене. Боль в груди. И я упала…

- Хм… вы говорили, что сердце слабое. Последнее время с ним были проблемы?

- Нет. После операций были. Но потом я лечилась, поддерживала его. И последние лет пять оно меня вообще не беспокоило. Но вот мысль, что у меня слабое сердце, она засела в голове.

- А до приступа, вы не чувствовали дрожь? Возможно, жжение или горечь во рту?

- Чай был с какой-то горчинкой. Я еще удивилась, почему привкус такой необычный. А потом мне уже не до чая было…

Глава 18

У врача я провожу больше двух часов. Сдаю все необходимые анализы, отдаю бумаги, которые мне дали при выписке. Хоть и не надеюсь особо, наверняка все подчистили.

Но Роман обещал искать любые зацепки. Я рассказала, что Сергей уже раз меня спас. Он проникся моей историей. В его глазах чувствуется искренность. Почему-то верю ему.

Роман дает мне указания, выписывает несколько поддерживающих препаратов. Я беру номер его телефона, и обещаю дать свой, когда он у меня появится.

Дожилась… даже телефона нет.

Сажусь в такси, которое врач мне любезно вызвал. И меняю маршрут. Роман вызвал к дому мамы Кати. Но у меня несколько другие планы.

Конечно, я благодарна и Кате и Гале за помощь. Но отлеживаться и зализывать раны я не собираюсь. Не в моем характере. Я должна действовать. Тем более время поджимает. Я неделю провалялась в больнице.

Автомобиль привозит меня к большому зданию недалеко от центра города. Расплачиваюсь с водителем. Мысленно благодарю Галину за деньги. Никогда не забуду ее помощь.

Прохожу в здание и заявляю охране:

- Паулина Бурова, я к Артуру Нестеровичу.

Через минуту меня уже пропускают, и я еду на лифте на восьмой этаж. Иду по коридору с высоко поднятой головой. Да, я выгляжу не ахти, мягко сказано. Но зато у меня уверенность внутри.

Секретарша морщит нос, но к шефу проводит.

- Паулина? – Артур выгибает бровь, с головы до ног меня сканирует. – Здравствуй.

О том, что он удивлен и моим визитом и внешним видом умалчивает.

- Здравствуй, - сажусь напротив него в кресло.

- Я даже не знаю, какими судьбами, - в карих глазах интерес. – Могу догадываться. Но вряд ли я тебе чем-то смогу помочь. Ты как бы… - замолкает. Недоговаривает.

- Я не пришла просить у тебя помощи. Наоборот, хочу ее предложить тебе, - заявляю, глядя ему в глаза.

Еще мне не хватало унижаться. И перед кем? Перед Артуром?

Он всегда был на вторых ролях в нашем бизнесе. Порой и на третьих. До высот нашей фирмы ему было очень далеко. Хоть и он старался конкурировать, но всегда проигрывал. Мы с Володей уверенно держали первое место.

Мы начинали с мужем с простых перевозок. У нас был старенький грузовик, доставшийся Вове от родителей, и мы на нем выполняли заказы. Перевозили стройматериалы. И я часто колесила по стране. Мы меняли друг друга, то я с ребенком останусь, то муж, сидел с сыном и решал вопросы нашей зарождающейся фирмы. Потом мы стали продавать стройматериалы. Грузовиков стало два. Шаг за шагом мы расширялись. Сейчас у нашей фирмы широкий спектр услуг, свои жилые комплексы и имя, известное на всю страну.

Артур всегда был нашим конкурентом. Хоть в подлости замечен не был. И при «разоблачении» меня, имя Нестеровича не фигурировало.

- Серьезно? – его брови ползут наверх, он не скрывает удивления. Усмехается. Не верит.

- Ты же борешься сейчас за правительственный тендер. И ты понимаешь, что его не получишь. Я могу сделать так, что он будет твой. Без махинаций, подкупов и прочего. Все чисто. Просто нужно правильны сыграть.

- А ты продолжаешь подставлять мужа? – скрещивает пальцы рук на столе. – Подставила его, а теперь пошла дальше?

- Я не собираюсь оправдываться. У меня есть информация, я готова тебе ее продать, - ни один мускул не дрогнул на моем лице.

- Так Володя ее тоже знает и применит. Какой смысл? И его выберут, потому как он выше стоит.

- Володя ее не знает. Я узнала накануне… в общем, не успела ее запустить в работу и ему рассказать. А я провела серьезный анализ, и точно в курсе, что им надо. А ты знаешь, тендеры наша фирма выигрывает всегда, если принимает участие, так что я знаю о чем говорю.

- Хм… и что ты хочешь за свою информацию?

- Съемную квартиру уже сегодня, водителя-охранника с машиной, из агентства, которое я тебе назову, и скромную сумму, - беру листик бумаги и пишу цифры. – Наличными.

- Это ты называешь скромной суммой? – его глаза округляются.

- Более чем. Этот тендер выведем твою фирму на совсем другой уровень, откроет те двери, в которые ты годами пытался попасть. Могу провести подсчеты всех плюсов выигрыша. Так что эта цена – ничтожна, по сравнению с твоей выгодой, - говорю безразличным голосом.

- Мне надо подумать, Паулина, - чешет подбородок. – Сумма все же далеко не маленькая.

- У тебя нет времени думать. Если ты не заинтересован, я знаю, кто только рад будет моему предложения. Мне нужна быстрая сделка. Сейчас. Если нет, тогда, всего хорошего, - поднимаюсь с кресла.

- Паулин! Да, стой ты! – выкрикивает. – А где гарантии? А если я проиграю? Откуда такая уверенность?

- Если проиграешь, я тебе все верну. Но ты выиграешь.

Володя забрал у меня все. Так он считает и празднует победу. Но мои знания остались со мной, и он не учел – это самое действенное оружие.

Глава 19

В офисе Артура я провожу четыре часа. Надо отдать должное, его быстрой реакции, умению собрать нужных людей. Его ввело в ступор, что у меня нет документов. Но жажда выиграть тендер оказалась сильнее, мы от руки написали обязательства, а его юрист их заверил. Хоть, он пошел на риск. Я и сама не была уверена, что мой план выгорит и Артур на такое согласиться.

Слишком все шатко в моем нынешнем положении.

Но когда деньги привезли. Я стала рассказывать ему стратегию, подробно описывать цифры, концепцию тендера.

- Паулин, я был далек от этого. Шел совсем другим путем. Просто старался предложить наименьшую цену, - хмыкнул. – Все четко, казалось бы, просто, но я представляю, какая стоит за этим работа. Нестандартно… Вы бы выиграли…

- Теперь выиграешь ты.

- Мне бы не помешал такой человек в команде, но работы тебе не предложу. Ты слишком опасна… - отводит взгляд в сторону, - После всех этих событий. – Хотя сейчас не обманула, тендера еще нет, но я уже вижу. Но все же… - мнется, теребит галстук.

- Я к тебе на работу не напрашиваюсь. Спасибо за сотрудничество.

Беру сумочку с наличными, в кармане адрес и ключи от квартиры, и новым мобильным телефоном, за дверью меня уже ждет охранник.

Оперативно. Это я люблю.

Едем на съемную квартиру. Район я сама выбрала. В общем-то все стандартно, чисто, функционально, то, что на данный момент надо.

Оставляю деньги. Беру немного наличных и еду с охранником Федором, плечистым мужиком лет тридцати пяти, назад к Гале и Кате.

Я им очень благодарна, но не в моем характере висеть у кого-то на шее. Чтобы обо мне заботились и жалели. И втягивать их в свою борьбу я не хочу.

Так я рискую только собой, но, если это затронет их, этого я себе не прощу.

- Паулина Антоновна, где вы были?! Мы с ума сходили! – Катя виснет у меня на шее. – С вами все хорошо? Мама сказала, что вы в больницу поехали. Но потом она звонила спрашивала, так нам сказали, что вы давно уехали!

- Все хорошо, Катюш, у меня дела были, - глажу ее по голове. – Не волнуйся.

- Как же не волноваться, когда такое происходит! Мама тоже места себе не находит! Не делайте так больше! Мы с мамой должны знать где вы! Мы за вас в ответе! Пока Кир не вернется так уж точно! Я ему обещала за вами смотреть! – девушка в своей манере тараторит.

Видно, как она волновалась. И это неправильно. Не должна она переживать и подвергаться опасности.

- Я не немощная старушка, Кать. Не надо за меня переживать. И вмешиваться тебе во все это не надо. Занимайся делами. А еще лучше езжай назад к Киру, ему твоя поддержка нужна.

- Нет! Я вас не оставлю! И Кир против! – сжимает мою руку. – Он меня не просто так к вам прислал!

- Конечно, Катюша права, мы же почти семья и будем держаться вместе, - говорит Галина, которая до этого скромно стояла в коридоре и слушала нас.

- Будем. Я же не отказываюсь, но сейчас мне лучше переехать.

- Что?! – глаза Кати округляются. – Как так переехать? Нет!

- Действительно, у нас тут всем места хватит, - кивает головой ее мать.

- Я вам очень благодарна, - лезу в карман, достаю приготовленный купюры, тут в три раза больше, чем Галина дала мне утром, - Вот деньги, которые я у вас одалживала. Еще раз спасибо за помощь. Я очень это ценю.

- Нет… вам нужнее. У нас есть!

- Берите. Все хорошо, - кладу деньги на тумбу.

- Но куда вы переедете? Откуда деньги?! Простите… не мое дело… Но все же, - девушка пытливо мне в глаза заглядывает.

- Кать я в состоянии позаботиться о себе. Имеются у меня заначки, - решаю не говорить правду, чтобы они с матерью зря не волновались.

Не хочу рассказывать о своих планах, они могут их шокировать, и в принципе, я придерживаюсь правила, что если кому-то рассказать о своих планах, то они потом не сбудутся. Так было много раз в жизни.

- А здоровье! Вы же еще слабая! – еще сильнее сжимает мою руку.

- Все со мной в порядке. И мы будем на связи, запиши мой новый номер телефона, - диктую цифры. – Все спасибо за все. Мы на связи!

- Берегите себя, Паулина! – Галина встревожена. – Если что, мы всегда рядом!

- Спасибо!

Прощаюсь и выхожу из квартиры. Катя бежит за мной следом.

У подъезда замечает Федора около машины.

- Ого! А это кто?

- Водитель. Я ж говорю, я в безопасности! – обнимаю Катю и сажусь в машину.

Еду в новую квартиру. По дороге голова непрерывно работает, просчитываю свои дальнейшие действия.

Не успеваю зайти в квартиру, как новый телефон звонит.

Сын. Ох, Катя все не успокоится, уже Кириллу все рассказала.

Глава 20

Владимир

С тяжелым сердцем он едет домой. Чует, что вечер будет еще паршивей, чем день.

Когда отпустит?

Когда станет легче?

Видимо, еще не скоро.

Едва открывает дверь, как в нос ударяют запахи еды.

- О, Вов, ты вернулся, - Дана выбегает из кухни, целует его в губы.

На ней фартук, велюровый, мягкий костюм, пушистый розовые тапочки. Уютная такая, домашняя, а в доме ощущается инородно.

- Да, ты же там что-то хотела сказать, - бурчит недовольно.

- А ты раздевайся, - помогает снять ему плащ и пиджак. – Я тут грибной супчик сварила, плов, салатик, и вот десерт сейчас делаю. Мой руки, а я на кухне.

Володя умывается холодной водой. Долго стоит в ванной комнате, глядя в пустоту. Мыслей слишком много, и ни одной радостной.

Приходит на кухню, садиться за стол, и сразу перед его носом вырастает тарелка супа.

- Приятного, любимый, - воркует Дана.

Хорошая же баба. Хозяйственная. Не надо у плиты стоять, все под нос поставила. Сама все по дому делает. И с мозгами у нее все отлично.

Нет, этого все вместе… а ему не хватает.

Неплохо же было. Даже классно. До поры до времени…

Все меняется. И Володе пора признать это. Пора привыкнуть к новой женщине. Замечать в ней плюсы, смириться с минусами.

Дана беременна, она с ним и в огонь, и в воду. Они связаны так, что не разорвать. А внешность… не главное. Он просто еще не перестроился.

Привык к Лине, к своей королеве.

Дана садится напротив него и уминает суп.

- Наваристый получился. Ммм… вкусно. А ты чего не ешь, Вов?

- Аппетита нет, - ковыряется ложкой в тарелке.

И ведь реально неплохая стряпня. Но разве сейчас до еды?

- Понимаю, - печально вздыхает. – Я бы тоже не ела, но малыш требует.

- Угу…

Он терпеливо ждет, когда Дана сожрет первое, второе, а потом отполирует все десертом. Ест она также быстро, со звуками. Он старается не смотреть на это. Невпопад отвечает на ее вопросы. Сам дождаться не может, когда про основное речь зайдет.

За что ему такой сын? Почему с ним одни проблемы?

- Дан, что там? У меня нервы не железные, - спрашивает. Когда она складывает посуду в посудомоечную машину.

- Да, прости. Просто на голодный желудок не хотела про такое говорить. Я сейчас, - вытирает руки и уходит в комнату.

Возвращается с папкой в руке. Кладет ее перед Владимиром раскрывает.

- Эти бумаги было не просто достать. Я очень старалась, подняла старые связи. Смотри, студия Кирилла, ее доходы, поступления, спонсоры… Ты видишь суммы? Володь, я бухгалтер и отмывание денег за версту вижу. И вот фамилии тех, с кем он этим занимается. Думаю, тебы лучше меня известно, что это за личности.

Он берет бумаги. Вглядывается в них. И да… тут все черным по белому…

И хоть понимал, что сын та еще заноза и сплошное разочарование, но чтобы вот так… А с кем связался? Володя бы этих персонажей десятой дорогой обошел.

- А ты уверена? – задает дурацкий вопрос. Все в бумагах изложено.

- Вов, если ты мне не доверяешь, спроси кого угодно, - Дана пожимает плечами. – Подлинность бумаг тоже не составит труда проверить. Но я понимаю, от этого не легче, - кладет руку ему на плечо.

- Не легче, - вздыхает. – То есть, как в бизнес войти, работать со мной бок о бок, так нет! Это не мое, буду грязные головы стричь! Это мое призвание! Буду бабам патлы красить и таких же кретинов обучать тому же. А ты батя молчи в тряпочку! – он выплескивает эмоции, не может держать все в себе. – А как с бандюками якшаться, так это пожалуйста. И пофиг, что за такие делишки загреметь в два счета можно. На что он рассчитывает, что я его вытащу? Что закрою глаза на все?

- Скорее всего, он уверен, что ты всегда подстрахуешь, - тихо отвечает Дана. – Родители же за своих чад последнее отдают.

- А Лина! Не трогай, наш сын самореализуется, он выбрал то, что ему по душе! Мы должны принять его выбор! А я дурак, уши развесил, говорил: «Да сынок, стриги дальше. Мы с мамой тебя поддержим!». Нет! Не поддерживал я его, не понимал! А Кирилл думал, каково мне? Как он меня подставлял? Плевать ему было на меня! Всегда! И сейчас он предпочел криминал, вместо того, чтобы бок о бок с отцом… Снова предательство! – поднимает измученный взгляд на женщину. – Какое по счету, Дана? Сколько я еще терпеть буду?

- Так печально, - она всхлипывает. Глаза на мокром месте. – Я твою боль как свою ощущаю. Я же тоже мать, представляю, как это… А Кирилл, совсем его не понимаю, словно он и не твой сын…

Глава 21

Как он и предполагал, вечер давит новой информацией. Настроение скатывается в вечную мерзлоту.

Владимир уходит к себе в кабинет. Не хочет дальше продолжать разговор. Дана все показала. И ведь не в первый раз. И он уже проверял, тщательно и досконально. Все ее слова, доводы, выводы – попадают точно в цель.

Она действительно умна. За это он ее всегда уважал. Он любит умных женщин.

Острый ум Лины не раз его поражал и заводил. Но она его применила против него. Изысканно и жестоко.

Владимир морщится от воспоминаний о жене. Тяжело о ней думать, а не думать он не может.

Когда это пройдет?

Так и сидит до ночи у себя в кабинете. Дана не трогает, не пристает с расспросами. За это ей еще один плюс. Лина бы непременно захотела обсудить и найти решение.

В спальню Владимир приходит, когда Дана уже сопит, развалившись на всю кровать. Раскинула руки. Ноги. Это гостевая, тут кровать намного уже чем их с женой.

Но в супружескую спальню Владимир не смог привести любовницу. Слишком там много воспоминаний. И сам переступить порог не может. Накрывает так, что хоть волком вой.

Как она могла?

Оставляет Дану спать одну. Тут ему места нет. Ложиться внизу на диване. Так и ворочается всю ночь.

Нутро договаривается о встрече с тем, с кем бы вообще предпочел никогда не пересекаться. Но надо выяснить, права ли Дана. Реально ли Кирилл им деньги отмывает.

Конечно, никто ему такой инфы не скажет. Но окольными путями, по ответам. Можно многое понять.

- Вов, позавтракаешь? – Дана проснулась раньше и уже из кухни запахи еды доносятся.

- Нет. Спешу.

- Мне было одиноко без тебя, - смотрит на него влюбленными глазами.

- Не хотел тебе мешать, - обувается.

- Ты мне никогда не мешаешь, - подходит к нему со спины и прижимается. – Я так счастлива с тобой.

- Спасибо, - наспех целует ее в губы и выходит.

Ничего другого сказать не нашелся. Слишком много говна в нутри.

На встречу берет с собой своих ребят. Одному ехать не вариант, от этого мудака криминалом за версту несет.

Из-за сына приходится переть в его логово. И это же только один из…

У Кирилла что мозгов вообще нет? Дырка в голове? Они же сожрут его и даже не заметят.

- Какие люди, и с охраной! – смеется утырок, едва Владимир переступает порог его кабинета. – А че одному слабо?

- Добрый день, Михаил. Осторожность никогда не помешает, - старается говорить ровно, не показывая своей ярости.

- Что же тебя привело? Решил подключиться? Унюхал, что сынок твой тебя обскакал?

Удар под дых. Жестокий и болезненный.

- А Кирилл давно в деле?

- Так ты у него спроси, - ржет. – Или вы так «дружны», что ты аж ко мне за инфой прибежал?

- У него оборот мелкий. Много не сделать, - Владимир держит руки в карманах и сжимает кулаки со всей дури.

- Нууу как сказать… Чета мне не нравится твой пробивон. Или выкладывай суть вопроса, или не задерживаю.

- Хочу, чтобы ты отвалил от моего сына. Прекращай с ним мутки, - выдает, уже не скрывая агрессию.

- Ухты! -в сплескивает руками. – Мож еще угрожать будешь?

Вот зачем ему связывать с отбитым на голову отморозком? Проблем мало?

За что ему такой недалекий сын?

- Михаил, давай четко поговорим. Обсудим сделку как прекратить сотрудничество.

- Никак, Вов. Меня все устраивает. Хочешь влиться, это можно обсудить. Хотя ты мутный сильно. Еще надо обмозговать, стоит ли овчинка выделки. И пришел ты вынюхивать. А я ох, как не люблю длинноносых, которые лезут не в свои дела.

Пришлось уйти. Потому как дальше все бы дошло до конфликта, и Владимиру пока не с руки злить Михаила. Кроме него Кирилл еще со многими в деле. Пороть горячку нельзя.

А что делать? Оставить как есть? Не реагировать? Не пытаться его вытащить?

Отцовское сердце противится этому. А вот разум подсказывает, что сыну нужен конкретный урок.

Только все может дойти до того, что он просто не сможет его отмазать. Уже это слишком сложно и будет дорого стоить.

В офисе он дает указания своим людям, проверить факты по остальным фигурантам. Пряча глаза, говорит, что нужно пробить, насколько сын в этом увяз.

Докатился…

К концу дня, Владимир уже готов кидаться на всех. Ярость из него хлещет. И он не может найти ей выхода.

Уже собирается домой, как к нему заглядывает Катерина.

Снова без звонка! Хочется наорать на нее. Сдерживается.

Она еще ему нужна. Нельзя пугать.

- И ты с плохими новостями, - вырывается у него.

- Ваша жена съехала от нас с мамой. У нее откуда-то появился водитель, тачка, телефон и деньги, - выпаливает испуганно.

Глава 22

- Меньше чем за сутки? – Владимир таращится на Катерину, как на умалишенную.

- Да. Я утром ушла, а как пришла, оказалось, она поехала к маминому знакомому врачу. А вернулась и сказала все, типа, спасибо, но я от вас сваливаю. Вот вам в три раза больше бабок, чем вы мне дали. Я пыталась ее удержать, бесполезно. Пошла провожать, а там тачка с водилой.

- Где ты шлялась? Почему с утра за ней не смотрела? – рычит на нее.

- У меня дела были! Тем более, откуда я могла предположить, что она куда-то там поедет. Она же еле ползала, - сводит брови на переносице.

- Я тебя какого приставил? И что там у тебя за дела?

- По студии, - взгляд отводит.

- По студии говоришь, - Владимир уже из себя выходит. – А ну-ка скажи мне, знаешь такие фамилии, - перечисляет всю шваль, с которым его сын мутки затеял.

- Да. Кирилл с ними общается, они спонсоры. А что? – хлопает ресницами.

- Ясно, - скрипит зубами.

Еще одно подтверждение. Он уже сам понимает, как сильно встрял его сын, а все равно надеется найти опровержение. Слишком горька правда.

- Благодаря ним мы расширились. Это же хорошо, - пищит.

- Зашибись! – рявкает. – Так проехали. Что за докторишка? Он мог дать Лине бабок?

- Нее, это друг отца. Он в гос клинике прохлаждается. У него отродясь денег нет.

Впрочем, о чем это Володя. Чему удивляется? Ведь прекрасно знает свою жену. Он же предполагал, что так и будет.

Надо было давить сильнее. Сам виноват. Не смог.

Потому что не каждый сможет уничтожать ту, что проросла в тебя корнями. Когда причиняешь ей боль, сам корчишься. Истекаешь кровью в агонии. И ненавидишь себя за это. Потому как недостойна она его эмоций. И сострадания тем более.

А если Паулина поднимется с колен, она станет методично и безжалостно наносить удары.

Но Владимир не может опустить занесенный меч и отрубить ей голову. Не может и все.

Он презирает себя за слабость.

Если он и дальше хочет быть на плаву, то слабости надо искоренять.

- Я Киру звякнула. Мол пусть на мать повлияет. Но я сомневаюсь.

- Пробей у нее, где она, откуда бабки, что дальше думает делать. Кать, не выпускать из виду. И организуй мне с ней встречу.

- Как?

- Ты что тупая? – бьет кулаком по столу. – Вытащи ее на шопинг, в кафе, гулять, куда угодно. Мне скинь координаты, я типа случайно нарисуюсь.

- Зачем вам?

- Не твоего ума дело. Исполняй. Все свободна, - машет рукой.

- Попытаюсь…

- Ты уже облажалась. Так что никаких попытаюсь. Делай.

Продажная тварь! Как же бесит!

Владимир в такой ярости, что желание разгромить весь кабинет бурлит в нем.

А надо успокоиться и откорректировать план.

От размышлений отрывает телефонный звонок.

Его адвокат.

- Владимир Николаевич, спешу сообщить, что завтра документы о разводе будут у вас на руках. Я как вы и просили все ускорил.

- Угу, - сбрасывает вызов.

Замахивается чтобы запустить телефоном о стену. Вовремя себя останавливает.

С телефоном Лины, развод – плевое дело. Но он не думал, что его так торкнет. Будто сердце кислотой облили, и оно сейчас истекает кровью и пузыриться. По ком истекает?

По его королеве… которая даже в предательстве своей осталась для него светом.

Парадокс. Нонсенс.

Но грязным ощущает себя именно Владимир. Он вбирал в себя тьму столько лет, защищал, вот итог… Тьма его заполнила до отказа.

Надо идти домой. Захлопывает дверь кабинета. По дороге еще хочет занести документы в бухгалтерию.

Там сидит одна из сотрудниц и активно что-то печатает.

- Лид, завтра передай Дане Алексеевне, - бросает документы.

- Так она еще не ушла. Вас ждет.

- Ждет? – удивленно переспрашивает.

Сейчас из-за беременности Дана позже на работу приходит, раньше уходит, и если что можно из дома делает.

Достает мобильник, хочет ей позвонить, и видит непрочитанное сообщение в мессенджере:

«Вов, как будешь идти домой, меня захвати. Я сегодня задержалась. Жду тебя».

Набирает ее. Мобильник звонит из ее кабинета, расположенного в углу общего зала бухгалтерии.

- И телефон забыла… растяпа.

Выходит и идет по коридору к женским туалетам. Скорее всего там. Где ей еще быть.

- Даже не думай! Я не позволю! – слышит голоса.

Не крик, но явно на эмоциях. И кажется это… Катя?!

Владимир идет на звук. Сворачивает к запасному входу. Спускается на один пролет, как раз в тот момент, когда Катерина со всего размаха бьет Дану кулаком в челюсть.

Глава 23

- Катя… - Дана отшатывается к стене. Ошарашенно смотрит. – Ты что…

- Заслужила! – девушка сжимает кулаки и надвигается на женщину.

- Катерина! – рявкает Владимир.

Они синхронно поворачивают головы. Смотрят на него удивленно. Настолько были заняты перепалкой, что даже не услышали.

- Ой, - Катя отступает.

Дана держится за нос, из которого сочится кровь.

- Ты что творишь? – спрашивает девушку. Подходит к Дане, достает из кармана платок, протягивает ей. – Ты как?

- Ничего… Вов… сейчас пройдет, - любовница вытирает кровь с лица. Держит платочек у носа.

- Катерина, она же беременна! И вообще какого ты лезешь с кулаками? Ты можешь мне ответить? Что вообще между вами произошло?

Дана была в курсе работы Катерины. Но они были едва знакомы, все контакты и информация шли напрямую между Владимиром и девушкой.

Потому ему вообще не понятно, какой мог бы предмет спора? Еще и с такой силой врезать его любовнице до крови! Это же сколько злости должно быть!

- Я… это… я… - девушка теряется, переминается с ноги на ногу.

- Вов, Катюша просто перенервничала, ей очень тяжело дается эта ситуация, - Дана берет его за руку. – А я резко высказалась, что она должна. Вот у девушки нервы и не выдержали.

- Да, да, - Катя активно кивает. – Именно так, простите меня! Я не хотела! Дана, вам помочь?

- Какого вы вообще что-то обсуждали? Я все лично контролирую.

- Мы женщины, Вов, - Дана улыбается, продолжая прижимать платок к носу. – Посплетничали. Все же в одной упряжке. Я переживаю. Ты понимаешь, все на нервах.

- Я не должна была так поступать, Дана, еще раз извините, - Катя опускает голову.

Все это не нравится Владимиру. Пахнет чем-то.

Ему явно не договаривают. Они друг друга покрывают – это очевидно. Но из них сейчас ничего не выбить.

- Поехали в больницу. А ты попробуй только облажаться! – рыкает на Катю.

- Я… я все сделаю!

Он забирает Дану и везет ее к врачу.

- Не замечал раньше вашего близкого общения, - замечает в машине.

- Вов, я твоя вторая половинка, я должна быть в курсе всего. И ты видишь Катерина очень несдержана. А если нервы у нее сдадут в самый ответственный момент? Я лишь страхую, я твой тыл, - голос слаще патоки. – Я хотела ее приободрить. Настроить на нужный лад. И видишь, что вышло. Надеюсь, она сделает выводы. Не будь с ней слишком строг.

- Сам разберусь, - сжимает руль.

Недосказанность плотной завесой висит в воздухе.

С этим определенно надо разобраться.

В больнице они справляются быстро, никаких серьезных последствий. Но Дана после всего тащит его в ресторан, и там Владимиру приходится снова наблюдать пир желудка. Сегодня она оттянулась особенно, заказав восемь блюд.

- Мы с малышом переволновались. Такой стресс, - промямлила с набитым ртом, запихивая в себя тефтели и закусывая бутербродом.

Далее они поехали домой. И Дана пошла к плите. Владимир же закрылся в своем кабинете и не выходил вплоть до того момента, пока она не заснула.

Общаться не было желания. Все не выходила у него из головы эта сцена.

Утром уехал на работу, пока Дана спала. Дел было много, и он предпочел погрузиться в них с головой.

К одиннадцати к нему пришел адвокат с документами на развод.

Вот тут запал работать у Владимира угас мгновенно. Он смотрел на бумаги… и давился горечью, которой во рту собралось немерено.

- Вов! – Дана без стука влетает в его кабинет. – Я знаю! Это так замечательно! Ты развелся!

Подбегает к нему, забирается на колени. По весу она ощутимо уже набрала. Раньше легче была. Расцеловывает его лицо.

Владимир остается безучастным. В груди печет так, что кажется, там все сейчас обуглится.

- О! какие прекрасные бумаги! – бросает взгляд на его стол.

- Дан, а откуда ты знаешь про развод? – из-за его состояния до него доходит с опозданием.

- Я все знаю, что касается нас! – кокетливо смеется. – Малыш так счастлив. Он родится в браке! Так когда свадьба? Я думаю, нам надо спешить, предлагаю через петь дней. Договориться не проблема, я беру все на себя. С тебя главное – присутствие, - трется щекой о его щеку.

- Через пять дней… - повторяет. От горечи во рту, язык еле шевелится. – Рано…

- Вов, нам спешить надо. Вдруг нехорошие люди, - проводит пальцем по его носу, - Начнут интересоваться твоими делами… теми… ну ты знаешь. А я как жена уж точно ничего против тебя не скажу.

- С чего им интересоваться? – отстраняет ее от себя.

- Нууу… мало ли всякое бывает. Нам перестраховаться надо. Так на всякий случай, - широко и самодовольно улыбается. – А лучшая страховка – наша свадьба.

Глава 24

Паулина

- Привет, сынок, - принимаю вызов.

- Мам, что происходит? Почему ты от Кати уехала? Они с Галиной Ивановной переживают сильно! – слышу его встревоженный голос.

- Я объяснила, за меня переживать не надо. Кирюш, не могу я сидеть без дела. И на их шее тем более.

- Мам, ты только из больницы. Одной в квартире опасно! А вдруг что-то с тобой случится? Кто поможет? А и тут застрял, - сопит.

- Не случится. Есть подозрения что… - далее пересказываю ему разговор с врачом. – Так что я думаю, сейчас пойду на поправку. Я реально себя намного лучше чувствую.

- Ты меня сейчас просто добила, - протягивает в ужасе. – Мам, он не мог! Он тебя любит! Вот в этом я никогда не сомневался!

- Я тоже так думала. А в итоге… В общем, не стоит за меня переживать. Ты лучше скажи, как твое самочувствие?

- Да как… после всех этих новостей… Мам, я… не знаю, что сказать. Мне надо переварить, - даже через расстояние чувствую боль сына.

- Кирюш, я не знаю, почему он так поступает, но мы можем только принять действительность и научиться в ней жить.

- Все равно, мне неспокойно, что ты там одна. Как врачи разрешат, я сразу возвращаюсь. И мам… не пори горячку. Лучше все сто раз обдумай, со мной посоветуйся. Я тебя знаю, ты у меня деятельная.

Сын прав, сидеть сложа руки я не намерена.

- Не волнуйся, ты же знаешь, я не склонна к необдуманным поступкам.

- А деньги? Катя сказала, что ты ей отдала, у тебя появился водитель, телефон? Откуда это мам?

- Заработала, - не вдаюсь в подробности.

Я и так много уже сказала, и только расстроила сына, а ему надо выздоравливать.

- Как? Где? Так быстро?

- Не переживай, ничего криминального, - смеюсь.

- Мам, если бы я мог, я бы уже на самолет бежал.

- Прекрати. Мы с Катей тебя ждем, а еще лучше, забирай ее пока к себе. Так мне спокойней будет.

- Ну уж нет. Пусть Катя рядом будет, хотя бы в одном городе с тобой. Мне так спокойней, и она очень за тебя переживает.

- Мои вы хорошие, - говорю растрогано. – И Катя твоя мне очень помогла. Она хорошая девочка и мать у нее замечательная. Еще оказалось, что отец Кати, меня спас, - рассказываю историю, надеюсь это немного поднимет сыну настроение.

И действительно к концу разговора его голос звучит бодрее. Я как могу стараюсь его успокоить. Кирилл очень эмоциональный, всегда был таким. И это тоже не нравилось Вове. Он считал, что мужик должен лучше контролировать эмоции.

Ага, как он говорить про любовь, а сам плести сети предательства. Больно… дико от всего. Но надо карабкаться наверх.

Остаток дня провожу дома. Мне реально надо отдохнуть. А вот с утра сразу иду в магазин. Мне нужен ноутбук. Без него я не могу работать.

Захожу в популярную сеть. Ей владеет Асташев, наш постоянный клиент. Он постоянно расширяется, с нашей помощью строит новые склады в разных городах. Но мне нужен не он, а просто хороший ноутбук.

Продавец-консультант помогает мне выбрать подходящую модель. Я прошу упаковать и оформить покупку, как слышу:

- Кого я вижу! Как у тебя совести хватило явиться в наш магазин!

Оборачиваюсь. Уперев руки в бока у кассы стоит супруга Асташева.

- Здравствуй, Надь.

- Надежда Вячеславовна! – фыркает. – Надя я для друзей! А ты… ты гнида!

- О, какие оскорбления, - я спокойна, хоть внутри всю колотит от ее криков, презрительного взгляда.

- А как с тобой еще! Мы все в курсе, что ты сделала! Что уже очухалась? – идет на меня. Она женщина высокая, сбитая. – Так знай, тебе нигде не рады. Все двери для тебя закрыты! После того, как ты подставила Владимира! Мы все на его стороне! Ясно тебе!

- Вы на его стороне, потому как фирму он у меня отжал, и вам хорошие скидочки пообещал. Шкурный интерес во всей красе.

Она издает булькающий звук.

- Ты еще смеешь рот раскрывать? Приходить в мой магазин!

- Не твой. А мужа.

Удивительно, что я ее встретила. Обычно Надежда по салонам ходит и тратит деньги благоверного. Работать – это не для нее.

- Это наше дело! А ты что сюда разнюхивать пришла? Тоже хочешь нагадить? Или ты думаешь, никто не знает про твои делишки! Мы все с подробностями знаем и с такими доказательствами, которые тебе не перекрыть!

- А ты чего так раскричалась? – смотрю на нее с усмешкой. – Еще недавно, так подлизывалась, рассказывала, какая я распрекрасная, а тут стараешься выслужиться. Молодчинка. Думаю, тебе зачтется.

- Ты бы лучше сгинула из города! – тычет в меня пальцем. – Никто в городе. Даже в стране, тебе работу не предложит. Ты персона нон грата. Все знают, какое у тебя черное нутро, и никто с тобой даже рядом находиться не захочет. Тебе тут ни союзников, ни работы не найти! Твоя репутация смыта в общественном сортире! И ничего в наших магазинах тебе не продадут!

- Счастливо оставаться. Если ты принимаешь выводы, на основа чужих слухов, то страшно предположить, что у тебя в жизни происходит, - разворачиваюсь и иду прочь.

Уже у выхода, слышу как она отвечает на телефонный звонок.

- Данусик, солнце, я тут забежала за подарочком тебе. Сейчас, уже мчу к тебе….

Глава 25

Покидаю магазин со стойким желанием отмыться, а еще с пониманием, что Дана готовилась тщательно и давно. Очень осторожно.

Но я ее знаю, могу проанализировать ее способности и возможности. И могу однозначно сказать – одна бы она этого не провернула. Есть у меня стойкое ощущение, что большая часть происходящего скрыта за темной завесой.

Володя… какая его в этом роль? Любовь к Дане заставила это все провернуть? Алчность?

Теперь увидев его черную сторону, я не могу четко сказать, на что он способен.

Иду по улице и размышляю. Охранника я пока не вызывала, а следовало бы. Потому как сейчас я наткнулась на Надю, а в следующий момент противник может нанести мне куда больший вред, чем пустые крики этой женщины.

Нечто я упускаю, какая-то неведомая деталь не дает мне все списать на союз Даны и Володи, есть что-то еще. Интуиция буквально кричит об этом.

Захожу в кафе, вызываю охранника и сообщаю, откуда меня забрать. Заказываю чай. Кофе врач не рекомендовал. И прихожу к неутешительному выводу, как бы я ни хотела марать себя, но мне придется досконально изучить прошлое Даны. Ее связи, бывшую работу, детей, мужа.

Да она многое рассказывала о предательстве мужа, я знакома с ее детьми. И мужа ее видела, я тогда шла в наступление и высказала ему, какой он подонок.

Мы с Даной и ее детьми были на общих праздниках. Но я же не копала, я в ней не сомневалась. То, что лежало на поверхности, подтверждали слова Даны.

Тошно признать, но она умудрилась и меня очаровать. Как я это просмотрела?

Сейчас она кажется омерзительной, но ведь долгие годы я ее считала преданной сотрудницей, пережившей много горя в прошлом и почти подругой.

А сейчас она настраивает против меня всех, до кого может дотянуться.

Конечно, угрозы Надежды, что никто со мной общаться не будет, слишком преувеличены. Но люди из нашего круга определенно на их стороне. Это выгодно. Ведь меня списали со счетов.

Рано они это сделали. Ну что ж… их выбор.

Приезжает охранник и уже в его сопровождении, в другом магазине, я покупаю себе ноутбук. Потом захожу в магазин одежды, и приобретаю себе вещи на первое время. Затем обувь и это порядком меня изматывает. Все же прежние силы еще не вернулись. Слишком старались меня на больничную койку уложить и там оставить.

Я планирую спокойно поработать дома, заняться поисками мужа Даны. Знаю, что он переехал в другой город, тут фирму продал. Мне надо быстрее его найти. Еще мне надо наведаться в несколько офисов наших конкурентов. Мне есть, что им предложить.

Как раз сажусь в машину, когда раздается звонок мобильного.

- Да, Катюш.

- Добрый день! Как вы? Как самочувствие? Я места себе не нахожу, так волнуюсь!

- Не стоит. У меня все нормально. Не переживай.

- Паулина Антоновна, давайте встретимся!

- Мы только вчера виделись. С того момента ничего не изменилось.

- Я не успокоюсь, пока вас не увижу! Скажите адрес, я приеду! – ее голос звучит так взволновано. – Может вам лекарства нужны! Так я все куплю!

- Ничего не надо. Спасибо, у меня все есть. И сейчас я немного занята, Катюш.

- Я говорила с Киром, он места себе не находит, просит, чтобы я с вас глаз не спускала. А как если я даже не знаю где вы? – она едва не плачет.

Неужели, так за меня переживает? Хоть навязчиво. Но учитывая, что я была в больнице, возможно, это можно объяснить.

Хоть мне такое совсем не нравится.

- Кать, я сегодня сильно устала. Ходила за покупками. Давай на днях встретимся. Но не сегодня, - отвечаю твердо. – А Киру я сама позвоню и успокою его. Передавай привет маме.

- Но как… Я же… - она едва не плачет. – Почему за покупками и без меня?

- Катюш, не драматизируй. Все хорошо.

Спешно прощаюсь, говорю водителю ехать домой.

Там быстро подключаю ноутбук и принимаюсь за поиски мужа Даны. Информация о нем в сети в открытом доступе. Он владеет сетью магазинов замороженных продуктов. Довольно известная в нашей области фирма.

Естественно, его личного номера в сети я не нахожу. Звоню в офис и прошу передать, что Паулина Бурова хочет с ним пообщаться насчет его бывшей супруги.

Начинаю с самого простого способа. Не уверена в результате. Ему могут не передать. Он может вообще проигнорировать, памятуя нашу скандальную встречу. Но если надо я и в соседний город могу поехать, где находится его главный офис. Не в моих правилах сдаваться.

Потом погружаюсь в другую работу. Отвлекаюсь, чтобы приготовить себе легкий обед. Питаться необходимо регулярно, силы надо восстанавливать. Здоровье больше не должно меня подвести.

Уже в десять вечера вижу на экране телефона незнакомый номер.

- Слушаю, - принимаю вызов.

- Неужели сама Паулина Бурова ищет меня? – раздается насмешливый, низкий мужской голос.

Глава 26

- Здравствуйте, Виктор. Спасибо, что не проигнорировали мое сообщение, - отвечаю спокойно и вежливо.

- Ну что защитница, получила, - издает смешок.

- Об этом собственно и речь, Виктор. Прежде всего, я бы хотела извиниться за свою несдержанность. С моей стороны было опрометчиво верить лишь одной стороне, - признаю очевидный факт.

- И хочешь узнать, что же зверь такой твоя подружайка.

- Хочу. Полагаю, у вас имеется информация.

- Можешь на ты, - в голосе проскальзывает снисходительность. – Ты даже не представляешь, что у меня имеется, - протягивает интригующе.

- Судя по масштабам, могу догадываться. Виктор, ведь и для вас это выгодно, поделившись информацией, вы можете добиться справедливости. Я найду способ как ее применить.

- А ты самоуверенная дамочка. Только ошибочка, это для меня может быть опасно. А какого мне подставляться? Из-за кого? Из-за красивой, породистой дамы, которая облила меня грязью с ног до головы? Резон в чем? Справедливость? Уже плевать. Я много лет далек от этой клоаки. И как-то вновь нырять у меня желания нет.

- Лукавите, Виктор. Не отпустила вас ситуация. Иначе бы вы мне не перезвонили. У вас была успешная фирма, с оборотами куда выше нынешних. Вы продали ее не просто так ведь? Неужели не хочется расшириться? Вернуть прежние позиции? Не поверю я в это. Вы слишком амбициозный мужчина.

- Где же твоя сообразительность раньше была? – смеется.

И действительно где? Как Дана могла мне так запудрить мозг? Ведь Виктор продал фирму и уехал. Почему? Не выходят из бизнеса его масштаба просто так.

Но Дана очень уверенно рассказывала, что бывшему предложили баснословную сумму и он продал фирму. Ее выгнал, чтобы не делиться. А сам ехал развлекаться с любовницей, бросив Дану и детей. Сменил место жительства, чтобы не пересекаться и не помогать детям.

Она находила такие убедительные слова. Так все расписывала. С фактами. Цифрами. Она действительно умеет ими апеллировать. А ее несчастное лицо, ее слезы, они подкупали, они трогали, так что хотелось защищать и оберегать. И дети ее были такими несчастными, потерянными. Мы тогда с Володей возили их гулять, накупили им всего, развлекали как могли и Дану успокаивали.

- Признаю. Мой прокол. И он мне дорого обойдется, - не имеет смысла с ним юлить, если я все же хочу получить информацию.

- Моя фирма ушла… просто ушла. Это тебе первая ниточка. Не надейся, что я тебе инфу на блюдечке предоставлю и бантик сверху прицеплю.

- Мне ничего просто не давалось, и сейчас я легких путей не ищу.

- Пообщаться я бы с тобой не отказался. Интересный ты собеседник, - хмыкает. – Но в живую, Паулин. Не телефонные у нас дела.

- Можем договориться о встрече.

- А ты если схватилась, то уже тянешь, - смеется. – Ты для начала фирму пробей. Удиви меня своими способностями.

- Вы ее продали Смелову Вячеславу, он работает с Кривенко, но и он мелковат, еще в их цепочке Лопырев, уверена, цепь тянется и дальше, - информация мгновенно всплывает в памяти. Хоть я с этими людьми никогда общих дел не имела.

- Я ею откупился, чтобы не видеть и не слышать паучиху с ее паучатами, - хоть и пытается говорить ровно, а в голосе все равно проскальзывает едва уловимая злость.

- Вы про ее детей? Они что не ваши? – моргаю удивленно.

- Вроде бы и близко, но ты так далеко Паулин. Я сегодня сказал достаточно. Ты звони, не забывай, может и встретимся, а дальше… как пойдет. Только ты подумай, надо ли оно тебе, даже с твоей хваткой сомневаюсь, что потянешь.

- А вот с этим я уже сама разберусь, Виктор.

Прощаюсь и долго обдумываю услышанное. Его разговорить можно, но нужны факты и личная встреча. Но даже эти ответы наталкивают на мысли о хозяине Даны. И это точно не Володя. Его окучивать она начала намного позже.

Долго не могу заснуть, ворочаюсь с боку на бок. Все мысли покоя не дают. Пытаюсь вспомнить малейшие детали. Перебираю в уме людей, у которых могу получить нужную информацию. Думаю, как к ним можно подобраться, с моей то нынешней репутаций.

Только к утру погружаюсь в сон. Долго поспать не удается. Уже в девять утра меня будит Катерина своим звонком и бодро щебечет в трубку:

- Доброе утро, Паулина Антоновна! Вы видели какое солнышко на улице! Вам нужно на свежий воздух, зарядиться положительными эмоциями и восстанавливаться и это все я беру на себя! Скажите куда мне за вами приехать?

Глава 27

Мысленно матерюсь. Мне не надо на работу, я не спешу, могу ли я просто поспать столько, сколько хочу?

- Кать, я сплю, - говорю не очень дружелюбно.

- Так ведь пора уже вставать. Знаете поговорку…

- Кать, я очень ценю твою заботу, правда. Но ты сама говорила, что переживаешь за мое здоровье. Вот сейчас мне надо спать.

Прощаюсь, откидываю телефон в сторону и с блаженством зарываюсь в подушку. Спать… просто спать…

Еще три часа провожу в постели. Сон сладкий, без сновидений, тревог. Просыпаюсь с хорошим настроением, чувствую, как организм восстанавливается.

Варю себе овсяную кашу. Добавляю сухофрукты, завариваю чай. Присаживаюсь за стол и с каким-то невероятным аппетитом все уминаю. Когда уже заканчиваю, снова звонит Катя.

Нет, это уже перебор.

- Кать, ты слишком буквально восприняла слова моего сына.

- Простите, Паулина Антоновна. Но я переживала, что мы с вами так и не увидимся сегодня. А я обещала Кириллу он так волнуется. Вы, конечно, скажете, что сами ему позвоните и все решите, но нет! Он с вами согласится, а я буду виновата. Давайте сегодня прогуляемся, погода ведь хорошая, - заканчивает ласково.

- Хорошо, Кать, - вздыхаю. Она реально не отстанет, если не соглашусь. – Увидишь, что со мной все в порядке, и прошу впредь не надо из меня делать немощную тетку под контролем. Это неприятно, Кать.

- Простите, - лопочет нежным голоском. – Так куда мне приехать?

Называю кафе в центре.

- Я думала за вами заехать?

- Кать, - предостерегающе.

- Поняла. Поняла. Буду вовремя. До встречи! Целую!

Сбрасываю вызов первая. Раздражение очень сильное, и ведь я выспалась, поела, и была в хорошем настроении. Почему забота Кати так докучает?

Или я просто не привыкла?

Девочка же молодая. Кирилл просил, она старается. Слишком уж…

Вроде бы логично, но нечто в душе мне покоя не дает. Решаю, что встреча многое покажет. Ну и на ней надо четко очертить границы.

Так что приходится отложить работу за ноутом, и собираться на встречу с Катериной.

Когда захожу в кафе, она уже на месте, улыбчивая и внимательная. Засыпает меня вопросами о моем самочувствии. Щелкает нас на камеру и отсылает фото Киру. Он присылает на смайлик и пишет: «Развлекайтесь девочки, люблю вас!».

И вот это сообщение сына немного смягчает мой настрой. Возможно, я стала слишком жестокой после предательства? Но мне реально сейчас лучше одной. Общение очень утомляет. Понимаю это спустя пятнадцать минут пустой болтовни с Катей.

Она очень говорлива, слова сыпятся с такой скоростью, что я порой даже теряю нить. Голова кругом.

Потом девушка выходит в туалет. Я выдыхаю. Определенно, когда мы встречались изредка, мне это больше нравилось. И вроде бы неудобно за эти мысли, сын же ее любит, она помогла, но я ничего с собой поделать не могу. Именно так чувствую.

- Что теперь по магазинам? – говорит Катя, вернувшись из туалета.

- Нет. У меня все необходимое есть. И у меня сейчас не тот период в жизни, чтобы беззаботно слоняться по шопингу.

- Но… Паулина Антоновна, а как же развеяться…

- Кать мне сейчас лучше дома. В тишине, - выделяю последнее слово.

- Хм… - закусывает губу. – Хорошо. Я сейчас! Что-то кофе дает о себе знать, - смущенно улыбается и снова в туалет убегает.

Жду Катерину, чтобы попрощаться и разойтись по разным углам.

- Я тут подумала, - возвращается. - Но прогуляться же мы можем по городу? Свежий воздух для сердца необходим!

- В центре города? Воздух с газами? – насмешливо бровь выгибаю.

- Блииин, я не подумала. Ну все равно, так не хочется вас отпускать.

- Ехала бы ты назад к Кириллу, - вздыхаю. – Идем пройдемся недолго.

Мы идем по улице. Солнце светит в лицо и слепит глаза.

- Вы уже придумали, как своему мужу мстить будете? Я бы за такое точно прибила! – интересуется Катя.

- Не знаю, - уклоняюсь от ответа.

Я понимаю любопытство. Но Катя помочь мне не сможет, а озвучивать планы, не вижу никакого смысла.

- Ну вы же должны знать какие-то его тайны? Надо же заставить его заплатить за все, что он вытворил!

- Мне сейчас надо устраивать свою жизнь. А Володя пусть катится, - отвечаю ровно.

Нет у меня желания делиться эмоциями.

- Паулина Антоновна, вы были другая там у больницы… так очаровательная… эмоциональная. А сейчас такая суровая, молчаливая, - надувает губы.

- Кать, я такой человек как есть. Другой не буду.

- Ну что вы! Вы лучшая! Вы мне вторая мама! – в порыве эмоций прижимается ко мне.

- Ладно, прогулялись и на сегодня хватит, - оглядываюсь в поисках водителя. Он все это время едет за нами на небольшом расстоянии.

- А давайте еще туда завернем, - тянет меня на параллельную улицу.

- Кать, на сегодня достаточно.

- Вон там за углом обалденная пекарня! Я куплю вам домой свежей выпечки! – не унимается.

Едва я хочу открыть рот, как из-за поворота, того самого, куда она меня тянула, выныривает Владимир.

- Здравствуй, Лина.

- Здравствуй.

- Поговорим? – спокойный, мрачный, впивается в меня звериным взглядом.

А я зависаю. И дело совсем не в Володе. Эта встреча все равно должна была состояться. У него есть то, что принадлежит мне.

Меня добивает другое – Катя. То, как она сегодня себя вела. Как зазывала в торговый центр, я не согласилась, она побежала в туалет. На улицу, перед поворотами она меня брала за руку и сворачивала в нужном ей направлении. И сейчас вот так вот случайно Володя?

Не верю…

- Уходите! Паулина Антоновна не будет с вами говорить! – грозно выкрикивает Катя и показывает Вове кулак.

- Буду, - отвечаю холодно. - Нам действительно есть что обсудить, Владимир.

Глава 28

- Ты не из тех, кто будет прятать голову в песок, - во взгляде гордость мелькает.

Но лишь на миг, а следом снова холодное презрительное выражение.

- Вам не о чем говорить с ним! – Катя хватает меня за руку.

И я акцентирую внимание на ее лице, слежу за любыми изменениями. Она волнуется. И вроде бы понятно… Но…

- Идем! – тянет меня за руку.

- Катерина, оставь меня наедине с моей женой! – грозно цедит Владимир.

- Нет! – прижимается ко мне. – Надо бежать, как можно дальше от этого человека, - сжимает мою руку, глаза как блюдца круглые.

- Успокойся, Кать. Иди домой.

- Да. Проваливай, - цедит Владимир.

- Видите, как он со мной говорит! Мне страшно за вас! Нельзя с ним оставаться наедине! – выкрикивает Катя.

И надо сказать ведет себя натурально, но вот глаза слишком быстро бегают.

- Я в состоянии о себе позаботиться, - отрезаю резко.

- Я позвоню Киру! Он будет в шоке!

- Звони. Кать, довольно. Беседа в любом случае должна состоятся. Так что угомонись.

Владимир подает знак своему водителю. Тот подходит:

- Проводи девушку домой.

Катя упирается, кричит. Люди оборачиваются.

А у меня остается ощущение какого-то спектакля. Дешевого и никчемного.

- Прошу ко мне в машину, – показывает кивком головы на свой автомобиль.

Водителя нет, он где-то с Катей.

- Я с тобой никуда не поеду, - проговариваю четко и медленно.

- Но… как… ты же согласилась? – теряется.

- На нейтральной территории.

- Твоя машина готова. Я ее починил. Ты можешь ее сегодня забрать.

- А мои документы?

- Они в целости и сохранности. Я не отбирал их у тебя, - высокомерно задирает подбородок. – Я не опускаюсь до подобных низостей. Я ж не ты.

- А я значит опускаюсь? – мне смешно становится.

- Паулина Антоновна, все нормально? – ко мне охранник подходит.

- Ооо… уже охраной обзавелась. Быстро ты, - скалится Владимир. – А он только охранник, или другие функции выполняет? Утешает тебя холодными ночами?

- Володь, кто меня утешает, больше не твоего ума дело, - поворачиваюсь к охраннику. Долго он что-то подходил. Надо поменять его на более расторопного. Так меня уже выкрасть могли, а он бы сидел и моргал. Но об этом потом, не при враге. – Будьте поблизости, Федор. Не теряйтесь. На данный момент да, у нас разговор.

- Вали уже! – у Володи кулаки сжимаются. – Лина! Я думал, ты будешь более разборчива. Или у вас ничего нет? Так для здоровья?

- Ты для этого меня выслеживал? – выгибаю бровь. – Поговорить о моей личной жизни? Тогда зря потерял время.

- Мы не с того начали, Лина, - говорит мягче, но глаза продолжают полыхать гневом.

Смотреть на него больно. Нас столько связывает, а сейчас вместо любимого человека передо мной враг. Именно враг, потому как наше противостояние только начинается.

- Мы заканчиваем, Володь.

- Хорошо, давай в ресторан, тут рядом, - показывает рукой. – Там спокойно в это время дня.

Идем молча. Гнетущее, удушающее молчание. В ресторане садимся за дальний столик. Людей и правда практически нет.

- Пока мы тут общаемся, попроси, чтобы привезли мои документы, телефон и машину, - говорю, когда официантка уходит, приняв заказ.

Молчание затянулось. Я тут до вечера с ним не намерена сидеть. Приятного мало.

- Еще развод, - смотрит на салфетки на столе.

- Подадим заявление. Я только за от тебя отделаться как можно быстрее.

- Уже. Нас развели, Лина. Я исполнил твою мечту, - невесело усмехается, - Избавил тебя от себя. Правда не так, как ты хотела. Но все же…

- Ага. Успешно поковырялся в моем телефоне, - делаю мерзкий вывод.

Я это подозревала, но теперь знаю точно, и от этого тошно. Страшно подумать, что он мог там учудить.

Он молчит. Желваки ходуном. Ноздри раздуваются.

- Я проверю. Владимир, все твои махинации с моим телефоном и документами выплывут!

- Не было никаких махинаций, Лина, - поднимает на меня взгляд, и мне жутко становится, столько там злобы. – И телефон твой всегда был с тобой. Что, память подводит? – скалится.

Вот так по щелчку демоны в нем просыпаются, шипят и плюются ядом.

- Нет у меня телефона!

- Уверена? При мне посмотри? – откидывается на стуле и смотрит на меня злорадно.

Понимаю, что снова подвох… Но все же лезу в свою сумочку и в одном из отделений наталкиваюсь на свой старый телефон.

Медленно поднимаю голову, смотрю на бывшего мужа.

- Я ж говорил…

- За сколько ты купил Катю? – спрашиваю металлическим, спокойным голосом.

Глава 29

- Я? Купил? – округляет глаза, а в них насмешка.

- Не надо этих комедий. Ты не просто ее купил, но сейчас подставил. Глупо надеяться, что я не сложу дважды два.

Я не показываю, как очередной удар пронзает в сердце. Оно сжимается в приступах боли. Но я держусь.

Катя… она же улыбалась мне, говорила, как переживает, смотрела в глаза, невинно хлопала ресницами и врала. А Кирилл, как ему будет узнать правду?

Подложить телефон мне могла только Катя. У Володи такого момента не было. Да и слишком много совпадений, чтобы верить в сказку о ее невиновности.

Но я все же не знаю, насколько Катя погрязла в этом? Какова ее роль? Что-то мне подсказывает, я только ухватилась за ниточку, а клубок еще предстоит раскрутить.

- Хватку не теряешь, - Володя снова меняется. На смену ярости приходит нечто знакомое, родное.

И от этого еще больнее. Потому что надо все это родное уничтожать, чтобы оно больше не терзало душу. Мы слишком проросли друг в друга, когда на работе на переговорах достаточно было взгляда, чтобы понять друг друга. Когда чувствуешь боль любимого человека и переживаешь ее как свою. И теперь с корнями надо выдирать предателя. Потому что это все важно было только для меня. Он смог с легкостью переступить. Значит, и мне нельзя убиваться и страдать.

- Слабую ты шпионку нашел.

- Она на долгий срок и не годилась. А это еще одно подтверждение тебе, насколько недалек Кирилл. Разве нормальный мужик не отличит продажную шавку от нормальной женщины?

- Так какова была роль Катерины? Ты изначально ее прислал к сыну? Все подстроил?

- Хочешь получить от меня ответы? – привстает, наклоняется чуть ближе к моему лицу. – Ты их не получишь. Хочешь дальше в этом возиться? Пожалуйста, - садится снова. – Но мой тебе совет, беги, пока я добрый.

- А ты добрый? – усмехаюсь. – Это ты от величайшей доброты меня травил?

- Травил? – Володя в лице меняется, хмурится. – Ты о чем вообще?

- На банкете это был не сердечный приступ. Меня отравили, - говорю с уверенностью.

Хоть вряд ли анализы покажут. Но Володе этого знать не надо.

- Что за ересь… - в голосе сомнение. – Мне врач сказал сердечный приступ…

- Было отравление. И в больнице меня травили. И тут ты тоже не при делах. Да, Вов? Невинный агнец.

- В больнице за тобой присматривали. Лина, никто тебя не травил. Если бы я хотел… - тяжело сглатывает, - Я бы сделал это радикально и наверняка.

- А ты хотел медленно добивать. Извращенно уничтожить, чтобы воссоединиться с Даной, которая родит тебе правильного ребенка. Идиллия, - цежу глядя ему в глаза.

- Тебе роль жертвы не идет, Лина, - мрачная улыбка касается губ. – Можешь уже сбросить маску. Я все знаю.

- Что ты знаешь? – недоуменно моргаю.

Глядя на Владимира, реально вижу, как у него внутри демоны бушуют, то успокаиваются, то вновь вырываются на волю и жалят.

- Ты не скажешь правды. Скорее проглотишь свой язык, чем спустишься на ступень вниз, и признаешь, что грешна. Королевы не признают ошибок. Но и я не дам себя закатать.

- Я не знаю, каких признаний ты от меня ждешь, - развожу руки в сторону. – Володь, ты к специалисту показаться не пробовал? Или таким образом ты пытаешься оправдать свои низкие поступки? Скинуть всю вину на меня. Плевать. Это все не имеет смысла. Отдай мне мои вещи, и я более не хочу тебя видеть и слышать.

- Уезжай, Лина. Пока не поздно, - говорит так, будто сдерживает в себе ярость из последних сил. – Как можно дальше езжай. Я даю тебе шанс… отпускаю… Иначе, ты сгоришь в своей лжи. И я буду тем, у кого в руках будет спичка.

- Отпускаешь? Ты мне не указ. Я не нуждаюсь в твоих разрешениях. Этот разговор не имеет смысла, - поднимаюсь со своего места.

- Куда ты собралась? Мы еще не договорили! – рычит зверем.

- В дамскую комнату. Освежиться. Ты меня утомил. Звони, я тут только из-за своих вещей, - иду в направлении туалета.

Мне надо выдохнуть. Сложно говорить, я будто играю в теннис со стеной. Говорю слова, и они ко мне возвращаются, не достигнув цели.

И уйти нельзя, потому как тогда придется еще раз с ним встречаться, вызванивать, выбивать свои документы. Если он сейчас готов отдать – надо брать. Завтра неизвестно какая муха его в зад укусит.

Захожу в туалет. Включаю кран. На руки льется холодная вода, а внутри все кипит. Не успеваю ничего сообразить, как дверь хлопает, на пороге Владимир, с налитыми кровью глазами.

- Это женский туалет. Ты дверью ошибся.

- Дрянь! Какая же ты дрянь! – рычит не своим голосом. Хватает меня за горло, толкает к стене, придавливает своим телом. Шипит мне в лицо, - Я все знаю! И кто у нас тут настоящий предатель? А? – рык на грани воя, - Зачем ты так, Лина?