Развод в 45. Ты предал наш дом

Глава 1.

С раннего утра в доме настоящий переполох. В семь придут гости, а у меня ещё ничего, считай, не готово. То, что вчера не отходила от плиты, ещё не значит, что сегодня день свободен. А убраться? А холодные закуски нарезать? А себя в порядок привести?

Как-никак у мужа сегодня юбилей. Пятьдесят лет, хотя по нему никогда не такого не скажешь — Андрей выглядит куда моложе. Подтянут, энергичен, всегда одет с иголочки. Он — моя опора и моя гордость вот уже двадцать шесть лет брака.

Когда мы поженились, мне было всего девятнадцать. И ни дня я не сожалела о своём выборе. Наш дом — полная чаша. Двое уже взрослых детей, прибыльный бизнес, которому муж посвящает львиную долю своего времени. У нас всё прекрасно, и сегодня я обязана постараться на славу.

Хотя даже в бочке мёда всегда найдётся своя «ложка дёгтя» — первой, как пить дать, прибудет моя свекровь. А она уж точно начнёт рассматривать каждый угол на наличие хотя бы одной пылинки, за которую меня можно отчитать. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Семейные разборки — дело обычное, не без этого. Главное — что с Андреем у нас всё чудесно…

— А где мой красный галстук? — выкрикивает из гардеробной муж, пока я стою над кухонным столом и решаю, как лучше подать тарталетки — на маленьких тарелочках или на большом блюде.

Наверное, будет правильней поставить несколько небольших порций в разных частях стола — так гости легче смогут дотянуться до угощения.

— Посмотри в выдвижном ящике, слева, третий снизу! — кричу в ответ, а сама достаю стопку небольших изящных тарелочек из фарфора.

Люблю красивую посуду. И вообще, люблю, когда всё стильно и в то же время по-домашнему. При доходах моего мужа мы вполне могли бы позволить себе и кухарку, и домработницу, и целый штаб прислуги. Но это сейчас, когда-то всё было иначе. На заре своего бизнеса Андрей работал не меньше, а зарабатывал скромнее. Я же всегда была его тылом: растила наших детей, ухаживала за домом.

Поначалу ещё грезила о собственной карьере, но муж был против: «Не женское это дело карьерой заниматься. Мне нужна жена, а не карьеристка» — вот так я осталась домохозяйкой. А сейчас уже привыкла, полюбила заботу о семейном очаге. В конце концов, главней всего — погода в доме…

Замираю над тарелками и хмурюсь.

Галстук?.. А зачем Андрею понадобился галстук?.. Сегодня же не деловая встреча…

Оставив хлопоты об угощениях, иду в гардеробную. Там Андрей уже стоит при полном параде и пытается завязать тот самый аксессуар. Естественно, ничего у него не получается.

— Кать, помоги, пожалуйста. Я уже опаздываю, — нервно выпаливает муж.

— Гости придут только в семь… — осторожно роняю, вспоминая, что сейчас ещё и десяти на часах нет.

— Да-да, я в курсе. Но меня срочно вызвали на встречу. По работе.

— Ты не говорил.

— Не успел, — почти огрызается Андрей, но затем добавляет уже спокойнее: — Просто помоги мне завязать галстук.

— Ладно.

Больше не споря, я привожу аксессуар в должный вид. Оглядываю мужа с ног до головы: в деловом костюме в галстуке, который я подарила ему на двадцатипятилетие нашей свадьбы, он выглядит сногсшибательно. В меру подкаченная фигура, широкие плечи, волосы и борода, подёрнутые благородной сединой — Андрей Борисов почти идеален, и даже самой себе завидую, что не могу выйти ещё раз за него замуж. Мы ведь и так женаты.

Глава 2.

— Ну, как? — спрашивает он, оглядывая себя в зеркало.

— Прекрасно, — искренне отвечаю, и в том же зеркале замечаю собственное отражение, которое отнюдь не блещет столь же идеальным лоском.

Светлые волосы кое-как сцеплены заколкой на скорую руку. На лице — пока ни грамма макияжа, не успела ещё накраситься. Под глазами видны признаки усталости, что немудрено, если до третьего часа ночи варила холодец, а потом ещё встала в шесть утра. Домашняя кофта и брюки удобные, но явно не для торжества. Конечно, я ещё успею переодеться, да и в остальном приведу себя в порядок, но сейчас, находясь рядом с мужем чувствую себя… немного неуютно.

— Ты у меня такой красивый, — говорю с нежностью, от которой даже немного хочется плакать.

— Спасибо, — быстро кидает Андрей. — Ну, всё, я пошёл.

И уходит.

А я стою в какой-то растерянности. Наверное, мне показалось… Да точно показалось. Он просто спешил, думал о своих бизнес-делах и забыл, что обычно в таких случаях он отвечает что-то воде: «Это ты у меня красивая, Катя» или «Это всё благодаря тебе». Видимо, у него какая-то важная сделка, да и перед юбилеем может волноваться. Не стоит придавать этому большого значения.

Возвращаюсь в кухню и продолжаю заниматься приготовлениями. Время летит быстро, даже слишком быстро. К двум часам готова лишь половина из всего, что я напланировала, надо ускориться.

Ношусь, как загнанная белка. Уже звонили Надя и Алёшка — наши дети. Спрашивали, привезти ли что-то с собой. А Надя, похоже, только сейчас вспомнила, что должна прибыть на день рождения отца.

Надя:«Мам, я не помню, у папы какой размер одежды? XL или XXL?»

Быстро набираю ей сообщение, и пока пишу ответ, сверху на экране всплывает новое пуш-уведомление. Тянусь его смахнуть, чтобы не отвлекало, но вдруг останавливаюсь. Почему-то сердце начинает тут же колотиться в груди.

Мне показалось?..

Глаза от лука заслезились, вот и привиделось мне…

Уведомление пропадает. А я боюсь его снова открыть и прочесть ещё раз, внимательнее. Потому что и так видела, что там написано. Но такого ведь не может быть…

Следом приходит ещё одно: «Вам отправлено фото».

Фото?..

Вижу, что номер скрыт. Его нет в моих контактах. Должно быть, это ошибка…

Бесполезно гадать. Бесполезно отмахиваться о того, что уже сковывает мне горло жестоким спазмом. Быстро переключаюсь на другой чат, в котором уже находятся два непрочтённых сообщения — текстовое и фото. Я пока не вижу, что там изображено, но я должна это увидеть.

Неизвестный номер: «Ваш муж вам изменяет» — вот так, коротко и безжалостно.

Пролистываю экран вниз. Пока грузится фото, я не дышу. Эти несколько мгновений тянутся будто бы бесконечно. Наконец, изображение полностью появляется на экране: обнажённая молодая девушка, лица не видно, только подбородок, шея и голая грудь. Пошлый, вульгарный снимок. Я бы попросту удалила его, если бы не одна деталь — на шее девушки, галстук, красный галстук, который я могла бы узнать из тысячи…

——————————————————

Дорогие мои читатели!

Как же мне приятно представить вам свою новиночку! Обещаю, это будет просто незабываемо! Пожалуйста, поддержите книгу звездочкой и не забудьте добавить в библиотеку!

Обнимаю вас и заранее благодарю!

Глава 3.

Я… Я не понимаю, что это… Не могу уложить в уме.

Какой-то частью себя осознаю происходящее — факты складываются в общую картину. Но какая-то часть меня напрочь отрицает всё это.

«Ваш муж вам изменяет»…

Такого не могло случиться с моим мужем. Не в моей семье. Не с отцом моих детей. Не с Андреем…

— Ма-а-ам!.. — резки стук в дверь и голос дочери вырывают меня из прострации.

Сколько я так простояла, застыв с телефоном в руках? Нет, я что-то делала, а что — не помню. На автомате раскладывала угощения по тарелкам, накрывала стол. Вроде даже в гостиной успела прибраться. Не знаю, как умудрилась. Наверное, за двадцать шесть лет все движения отточились до уровня рефлексов.

Хотя в этот дом мы переехали относительно недавно. Третий год пошёл. Квартиру оставили полностью дочери. Надя уже взрослая — ей двадцать. Ещё недавно совсем девчонкой была, в куклы игралась, а теперь самостоятельности уже захотелось. И когда встал вопрос о переезде, заявила, что загородом жить не будет. Ей в институт добираться из городской квартиры, конечно, быстрее. Но я до сих пор переживаю, как она там одна справляется.

Впрочем, не одна. Она живёт с подругой — Кирой. Эту девочку я с детства знаю, они с Надей учились вместе в школе, а теперь вот вместе живут. Вдвоём оно как-то надёжнее, конечно.

— Ма-а-ам!..

Ко второму окрику я оказываюсь уже у двери. Надя стоит на пороге с вытаращенными глазами и размахивает коробкой с тортом.

— Мам, ты чё, уснула? — недоумевает дочь. — Хоть бы дверь оставила открытой.

— Я… Я не слышала… На кухне… телевизор громко работал, — оправдываюсь быстро и перевожу взгляд за спину Наде.

— Здравствуйте, тёть Кать, — обращается ко мне Кира.

Её я никак не ожидала сегодня увидеть. Надя, засранка такая, не предупредила, что придёт с подругой. Но ругаться я, конечно, не собираюсь. С Кириными родителями мы давно знакомы. Поздний ребёнок, её матери — Марине Ершовой — под пятьдесят. Недавно развелась с мужем, звонила мне, плакала. Говорила, молодуху себе муж нашёл. Я, как могла, утешала. А в душе благодарила Господа, что у меня такого никогда не случится. И вот…

— Мам, у тебя что-то горит…

— А?..

До меня не сразу доходит смысл слов Нади. А потом резко срываюсь с места и на всех парах лечу обратно в кухню. Утка моя!.. С апельсинами!.. Любимое праздничное блюдо Андрея!..

Не думая ни о чём, хватаюсь за дверцу духовки, а затем — за противень голыми руками. Мой крик боли пронзает весь дом насквозь.

Надюша и Кира спешат на помощь. Девочки оттаскивают меня от догорающего блюда, и пока дочь пытается что-то там спасти из съедобного, её подруга подводит меня к раковине и включает холодную воду.

— Надо как следует остудить, тёть Кать. Ну, как же вы так?..

А как же я так?.. Ничего не соображаю. Нахожусь в какой-то прострации. Может, эта грёбанная утка — знак свыше? Никогда я ещё ничего не спаливала на кухне, у меня даже каша, которой кормила детей в детстве, не убегала. Потому что всю жизнь старалась быть внимательной и ответственной, всё успевать, всюду…

— Тёть Кать, у вас какой-нибудь «Пантенол» есть?

— Там… В коробке… — неопределённо машу рукой куда-то в сторону.

Меня не заботит моя обожжённая рука. Все мои мысли лишь о разбитом сердце, растоптанной любви и опороченной семье — о нашем доме, которому я посвятила всю свою жизнь.

Этого не может быть…

Надеюсь, я хотя бы не бормотала это под нос, пока приходила в себя на табуретке. Девочки разобрались без меня: Надя отыскала среди шкафов на кухне аптечку самостоятельно.

— Вроде несильный ожог, — говорит дочь, накладывая мазь на повреждённую кожу. Затем поднимает глаза к моему лицу: — Мам, с тобой всё в порядке? Ну, помимо ожога…

— Да-да, конечно. Я… Я… А что? — спрашиваю быстро, видя сомнение в глазах дочери.

— Да ничего. Ты потерянная какая-то, — Надя пожимает плечами. — И всклокоченная ужасно, — снова пробегается по мне взглядом. — Тебе ,s переодеться, мам.

Лишь в этот момент осознаю, что начисто забыла о собственных приготовлениях. А если уже приехала Надя, то времени, должно быть…

Из прихожей раздаётся звонок в дверь. Резкий и оглушительный. Несмотря на то, что я установила специальную мелодию, которая не должна раздражать и пугать, всё-таки нашёлся в моей семье один человек, который в состоянии выдавить даже из этого сигнала настоящую истерику.

— О! Бабуля пришла! — радостно восклицает Надя.

А меня прошибает холодным потом. Бабуля… То есть моя свекровь… А я до сих пор непричёсанная, неодетая, ещё и с обожжённой рукой… Кошмар!

Глава 4.

— Катерина! — ещё громче звонка орёт мне в ухо родительница мужа. Она слегка глуховата. Но что-то мне кажется, больше прикидывается больной, чтобы орать погромче. — Катерина, а чего это ты как с куста?!

— И вам доброго вечера, Антонина Сергеевна, — отвечаю довольно тихо. — Как раз собиралась заняться собой…

— Чем же ты так занята-то была? — свекровь бесцеремонно зашагивает в прихожую. Не разуваясь, сразу идёт проверять пыль на комоде — это уже традиция. Проводит пальцем и придирчиво рассматривает полученный результат. Качает головой — обычная реакция. — Целыми днями дома сидишь, ни черта не делаешь, а дома грязища…

Поджимаю губы. Спорить с ней бесполезно. Мы всё это уже проходили сто миллионов раз. Она всегда недовольна, хоть кол на голове теши. Но сейчас особенно неудобно, потому что рядом Кира — фактически чужой человек нашей семье. А ещё от того, что я уже несколько часов сама не своя.

Андрей, как уехал утром, так ни разу и не позвонил. Лишь недавно от него пришло сообщение: «Буду в семь. Начинайте без меня».

Начинайте без меня… Как будто бы тут все собираются, чтобы просто поесть, а не для того, чтобы поздравить именинника и юбиляра. А где его самого носит?.. Лучше об этом не думать…

— А чё это горелым вроде как пахнет? — продолжает Антонина Сергеевна, морщась. В такие моменты она становится похожей на свою любимую собачку — мопса по кличке Бася. Говорят, животные похожи на своих хозяев. А мне почему-то кажется, что всё как раз наоборот. Моя свекровь — ещё то животное… — Катерина, ты опять загубила утку?!

Она уже собирается накинуться на меня с новой лавиной «комплиментов», но тут подключается Надюша:

— Бабуль, я тут тортик привезла! Твой любимый, между прочим! Давай, пока гости не наплыли всей толпой, съедим по кусочку? М? Ой, а что это у тебя? Новые бусы? С аметистом?!..

Молодец, Надюша. Она хоть и юная, но сообразительная. А все эти межсемейные баталии ей давно известны. Надя умеет находить общий язык с бабушкой, научилась давить на её «слабые места». Антонина Сергеевна обожает всякие украшения с камнями, постоянно шатается по каким-то выставкам и скупает всё подряд. Она млеет, когда кто-то замечает её обновки.

— Да-да, новые, — с довольным видом каркает свекровь. — А ещё вот — колечко…

Она тут же принимается демонстрировать внучке свои артефакты.

Тем временем Кира проговаривает мне в ухо шёпотом:

— Тёть Кать, давайте я вам помогу собраться, пока… — она оборачивается на беседующую парочку. — Пока этим двоим есть, чем заняться.

— Да, — соглашаюсь кивком. — Но я ещё не все бокалы расставила…

— Думаю, Надя управится. Идёмте.

Визуализация

Дорогие мои!

Настало время взглянуть на самых главных героев этой драмы!

Екатерина Алексеевна Борисова

45 лет, домохозяйка

—————————————

Андрей Владимирович Борисов

50 лет, предприниматель

Глава 5.

Вместе с Кирой мы поднимаемся наверх. Иду в гардеробную, чтобы достать заготовленное платье. Кира по пути озирается по сторонам, не скрывая любопытства.

— Как у вас тут миленько и здорово, — выдаёт она чуть ли не мечтательно.

Ершовы — тоже сейчас небедное семейство, но у Романа, отца Киры, до некоторых пор дела шли так себе. Я об этом знаю, потому что он несколько раз занимал деньги у моего Андрея. Его жена Марина поддерживала мужа в самые тяжёлые времена. Бывало, и на двух работах батрачила, чтобы дать ему возможность заниматься бизнесом. Героическая женщина.

Я ею восхищалась и в то же время жалела. Думала, что мне-то больше повезло. Рома тут же обзавёлся любовницей, как только на ноги встал, и бросил жену, которая была за него горой чуть ли не тридцать лет. Это не просто некрасиво, а откровенно по-скотски. И я была уверена, что никогда не испытаю подобного…

— Ух ты! Какие обои! — восхищается Кира.

Она принимается трогать пальцами рисунок на стене.

Я сама была в восторге от этих обоев. Месяц их выбирала. Андрей говорил, что художественная штукатурка практичнее, но мне хотелось именно обои — с ними уютнее и как-то теплее. В итоге муж сказал, что я молодец, и всё сделала правильно, а вот он…

— Вау! Вот это гардеробная! Как отдельная квартира!

Подруга дочери нисколько не преувеличивает. Размеры дома вполне позволяли не скупиться на пространство для отдельных помещений. Большая гардеробная — моя давняя мечта. Я такие в заграничных сериалах видела. Может, я и не была никогда шмоточницей, но ведь очень приятно держать каждую вещь на своём месте в идеальном состоянии, а не сваливать в одну кучу, как какое-то барахло.

Мне же так хотелось, чтобы всё в этом жилище было идеально. Идеально…

— Обалдеть! — не устаёт восклицать Кира. — Прямо как у Кэрри Брэдшоу!*

— Да, наверное… — скомкано отвечаю я.

При иных обстоятельствах очень бы обрадовалась такому сравнению. Даже гордилась бы собой. Но не сейчас.

Сейчас мне хочется побыть одной. Я не против, что Кира пришла, хотя, честно сказать, её никто не звал. Но в данный момент я остро нуждаюсь в одиночестве. В то время как она продолжает щебетать без умолку, что раздражает всё сильнее.

— Кресло — зачёт! — не унимается Кира, оглаживая бархатную обивку мебели. Потом заваливается в кресло и смотрит на меня вопросительно: — Давайте устроим показ мод?

— Да я уже выбрала, что надену, — признаюсь сконфуженно и достаю заготовленное серое платье, показываю Кире.

Та как-то странно морщится:

— Симпатично, — уже совершенно без эмоций комментирует она.

Гляжу на платье в недоумении:

— А что не так? Простое серое платье строгого покроя…

Кира утвердительно кивает, но по глазам вижу, что её не вдохновляет этот наряд.

— Думаешь, надо что-то другое выбрать?..

— Нет-нет! — быстро оправдывается она. — Вам очень пойдёт! Прямо к цвету глаз и лица!

—————————

*Кэрри Брэдшоу — главная героиня сериала «Секс в большом городе» (прим. авт.)

Визуализация

Теперь предлагаю вам полюбоваться на визуалы дочери Катерины и незваной гостьи Киры

—————————————

Надежда Андреевна Борисова

20 лет, учится на дизайнера

—————————————

Кира Романовна Ершова

20 лет, подруга и соседка Нади

Глава 6.

Прямо к цвету глаз… и лица. Насколько же серое у меня в таком случае лицо?.. А глаза свои я, вообще-то, всю жизнь считала голубыми…

Но, похоже, Кира и не заметила, что ляпнула что-то не то. Продолжает меня подбадривать всё в том же духе:

— Переодевайтесь, тёть Кать! Вам же ещё причёску надо сделать! И накраситься бы.

— Да, конечно, — соглашаюсь и ухожу за перегородку, специально оборудованную удобного переодевания.

По звукам с другой стороны понимаю, что Кира уже не в кресле. Она встала и прохаживается вдоль отделений для хранения, где всё рассортировано по своим секциям. Моя одежда — в своей части, одежда мужа — в соседней. Все его рубашки отглажены и отпарены, висят на вешалках, как в каком-нибудь элитном бутике.

Отсюда мне видна та часть мужниной секции, где теперь стоит Кира. Она почему-то рассматривает вещи Андрея…

— Что такое?.. — интересуюсь у неё, причём сердце моё в этот заходится неспокойно.

— У вас такой порядок, тёть Кать, — выдаёт Кира. — Прямо очуметь, как вы со всем этим справляетесь. Надька говорит, что вы всё сама делаете.

Я отчего-то краснею:

— Да… Управляюсь как-то…

— М-м-м… — тянет Кира. — Я б вот на вашем месте целую бригаду слуг наняла! — и смеётся.

А у меня всё внутри обдаёт холодом. Чувствую, как вдоль позвоночника медленно противно ползёт капля пота.

«Я б вот на вашем месте…»

Взгляд сосредотачивается на Кириной шее, на вырезе тонкой блузки, расстёгнутой на грани между ещё допустимым и непозволительной вульгарностью. В вороте просматриваются очертания молодой груди, гладкой кожи…

Нет, такого не может быть…

Кире двадцать, как и моей дочери. Она, что называется, «мечта богатого папика»: тёмные шёлковые волосы, пухлые губки, осиная талия, в меру округлые бёдра. Когда она тянется к верхней полке, блузка слегка поддирается, и виден плоский, даже чуть впалый живот.

Я, конечно, тоже не жалуюсь на полноту. Всю жизнь была стройной. Но после двух родов кое-где появились растяжки на теле. Несильно заметные, но всё-таки. И бёдра у меня, хоть и худые, но целлюлит и меня не миновал. Нет, это не что-то кошмарное. Я никогда не стеснялась своего тела, но все изъяны всё равно видела и понимала. Да, грудь немного обвисла. Можно было бы сделать пластику, за деньгами бы вопрос не встал. Но это ведь долгий период восстановления, как и любая операция.

Мне казалось, у меня и так всё хорошо. Может, я — не идеал красоты, но ведь Андрея всё устраивало. Вроде бы…

Признаться, последний год у нас с ним случился некоторый… м-м-м… спад в близких отношениях. Мне казалось, это нормально. И раньше такое бывало, особенно в трудные для бизнеса периоды, а потом как-то же приходило в норму. А тут новый дом, новое направление в бизнесе, которое сейчас Андрей пытался развивать. Ничего удивительного, что интимная жизнь немного просела…

Я попыталась вспомнить, когда у нас было в последний раз. И успокоила себя тем, что неделя — нормальный срок. Нам же не по двадцать лет, чтобы кувыркаться ежедневно.

А вот Кире как раз двадцать…

— Можно примерить?! — Кира хватает с верхней полки мою соломенную широкополую шляпу и без спроса напяливает на себя. — Мне идёт?!

Она кружится по гардеробной, а я выскакиваю ей наперерез, как ошпаренная, забыв, что даже платья не застегнула.

— Кира!.. — хочу попросить её вернуть шляпу на место.

Однако девушка меня перебивает:

— Ой, давайте помогу! — бросается мне на помощь и принимается застёгивать молнию сзади. — Вот так, порядок, — хлопает меня по спине.

— Да я бы справилась… — бормочу растерянно.

— Да нормально всё! — отзывается она беспечно. — Я ж понимаю, в вашем возрасте гибкость уже не та.

— Мне всего сорок пять…

Моя реплика проваливается в пустоту. Кира занята разглядыванием себя в зеркало. В это же зеркало я утром смотрела на мужа и верила, что через пару часов смогу выглядеть под стать ему.

И вот теперь в том зеркале гляжу на юную улыбающуюся девушку, чьи формы и лицо даже близко нельзя сравнить с моими. Даже без платья, особой причёски и макияжа Кира молода и красива. А я…

Я старая жена в сером платье с серым лицом и потускневшими серыми глазами.

Визуализация

Продолжаю вас знакомить с героями моей семейной драмы

—————————————

Антонина Сергеевна Борисова

72 года, “любимая” свекровушка

—————————————

Алексей Андреевич Борисов

25 лет, сын Катерины и Андрея, по профессии архитектор.

Уже совсем скоро он также появится на страницах книги…

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 7.

— Катерина-а-а! — доносится снизу знакомый срежет, а за ним — и шаркающий топот ног. — Катерина-а-а! Ты куда делася?!

Видимо, даже Наде не удалось надолго отвлечь внимание матери Андрея. «Развлекаться» со мной её привлекало куда больше.

— Уже иду! — выкрикиваю в ответ на автомате и тотчас жалею об этом, ведь я только что сдала своё местонахождение.

— А-а! Опять ты ерундой занимаешься! — тут же следует недовольная реплика.

— Бабуль! — это уже кричит Надя, которая спешит следом за сбежавшей бабушкой. — Я же не дорассказала тебе!..

Через минуту они обе оказываются у дверей в гардеробную. Слава богу, я хотя бы уже одета и обута в туфли на каблуках. А вот накраситься так и не успела.

— Ай, чёрт!.. — выпаливает свекровь.

— Бабуль, осторожнее!

По звукам понимаю, что Антонина Сергеевна споткнулась на лестнице, и кидаюсь к ней на помощь. Однако меня обгоняет Кира. Не глядя, откидывает шляпу на кресло и спешит первой. Шляпа ударяется о подлокотник и пикирует на пол. В запале я благополучно наступаю на неё ногой, поскальзываюсь. Не упасть помогает всё то же кресло. Однако в моём головном уборе остаётся дырка от каблука, а в моей душе всё шире разверзается дыра отчаяния.

— Чтоб эти ваши лестницы! Смерти моей хотите! — гневные реплики Антонины Сергеевны быстро приводят меня в чувства.

Я вновь спешу к ней на подмогу, но к этому моменту ей уже помогают девочки. Надя и Кира осторожно сопровождают пожилую женщину под руки.

— Специально же сделали такие лестницы неудобные, чтобы я пореже приходила! — не унимается Антонина Сергеевна. — Говорила же я Андрюше, зачем тебе этот чёртов дом?! Проблем же не оберёсси!

— А мне кажется, — воркует подружка дочери, — домик очень славный. Мне бы вот хотелось в таком жить. А вам разве нет?

— Нет, — сердито ворчит свекровь.

Они проходят мимо меня в одну из гостевых комнат рядом с гардеробной.

— А вот и зря, — щебечет Кира. — Вам бы наверняка пошла на пользу загородная жизнь.

— Да с чего это вдруг? Что думаешь, если я старая, то меня уже к земле тянет?!

— Что вы! Какая же вы старая?! — вовремя спохватывается девушка. — И в мыслях у меня такого не было! Я наоборот говорю: для сохранения вашей красоты и молодости очень полезен свежий воздух! А лестницы вам просто непривычны. Вы бы почаще приезжали или приехали бы на подольше сюда, быстро бы приловчились!

— Я бы приехала, — Антонина Сергеевна бросает на меня короткий, но меткий и цепкий взгляд, — да только меня тут не особо рады видеть.

— Конечно, рады, Антонина Сергеевна, — вымученно улыбаюсь. — Давайте посмотрим, не ушиблись ли вы.

— Лучше поди хоть морду лица накрась! — швыряет она. — Мне семьдесят, я и то без косметики даже мусор выбрасывать не выхожу.

Это ещё не самое отвратительное, что мне доводилось слышать от своей свекровушки. И за столько лет уже почти перестала обращать внимание на подобные гадости. Она всегда была остра на язык, но от года в год становится только хуже — всё-таки возраст даёт о себе знать не в лучшем виде.

Но именно сейчас мне по-особенному больно всё это выслушивать. Чувствую какую-то страшную уязвимость, а удерживаюсь от слёз разве что чудом.

Но насчёт макияжа Антонина Сергеевна не лукавит нисколько: такого количества косметики, какой она на себя ежедневно накладывает, мне бы хватило на год. Она одних фиолетовых теней машет в три миллиметра толщиной.

— Семьдесят?! — охает Кира. — А я думала, вам не больше пятидесяти!

Она делает настолько правдоподобно изумлённые глаза и так невинно хлопает ресницами, что даже я почти верю её лжи. А лжёт она стопроцентно — моя свекровушка выглядит не самым бодрым образом. Андрея она растила и подымала на ноги одна, и самые тяжёлые времена нищеты и безденежья навсегда отпечатались в её лице.

— Мне семьдесят два, — с гордостью заявляет Антонина Сергеевна.

— Удивительно! — чуть ли не скачет от радости Кира. — Когда мне будет семьдесят два, я хочу выглядеть, как вы!

Мне хочется закрыть глаза, заткнуть уши и исчезнуть отсюда подальше. Потому что, хоть моя свекровушка уже улыбается, я всё равно словно нахожусь по другую сторону баррикад и чувствую себя совершенно неприкаянной.

Надо взять себя в руки и действительно хотя бы пойти и накрасить «морду лица».

Глава 8.

Пока крашусь, не перестаю думать об Андрее — где он?.. Телефон предательски молчит. Позвонить самой? Хотя бы написать сообщение? Я уже спрашивала, когда он явится. Внятного ответа так и не получила. А меж тем меня всю трясёт. Настолько, что едва могу накрасить ресницы: провожу кисточкой, промахиваюсь, ставлю кляксу на веке, стираю ватной палочкой, снова подношу кисть к глазам…

Невыносимо…

— А приходите ко мне в магазинчик! — слышу голос Киры. — Я вам такие модные очечи подберу — закачаетесь!

Кира работает продавцом-консультантом в оптике. Об этом мне Надя рассказывала. Мне всегда казалось, что это немного странно: молодая девчонка, а учиться в ВУЗ не пошла. У неё ведь были все возможности…

Да, у меня тоже кое-какие возможности были. Я даже поступила на бюджет. А потом выскочила замуж и бросила учёбу из-за беременности. Назад уже не вернулась. А ведь я мечтала стать художником-оформителем… Андрей подшучивал, что мой лучший художественный проект — наш дом, и, наверное, он был прав. Не просто лучший, а единственный.

Однако сейчас этот самый дом, казалось, трещит по швам.

— Очки — дело хорошее. Только у вас же деньжищи какие небось надо выложить, — сокрушается Антонина Сергеевна. — А на пенсии, сама понимаешь, не разжируешь.

Она откровенно прибедняется. Андрей её полностью обеспечивает, ей нет нужды считать пенсионные копейки. Однако по старой памяти моя свекровушка бдит каждый грош. Обожает считать не только свои деньги, но и чужие.

По правде сказать, в какой-то мере она отчасти и является причиной того, что я так не делегировала домашние дела наёмным работникам. Как-то, было дело, заказала клининг на дом, поскольку сама не успевала. Андрей, не подумав, проболтался об это деле маме.

Ещё удивился:

— А что такого?

Ничего. Кроме того, что мне потом ещё месяц приходилось выслушивать от Антонины Сергеевны по поводу и без, насколько я дрянная хозяйка, что не в состоянии даже за домом следить.

— Вот я в своё время и Андрюшу одна растила, и на двух работах, между прочим, работала! И даже «вечерку» закончила! И никаких тебе стиралок, роботов-пылесосов и микроволн! Всё сама! Сама! А ты? Устала, поди? Умаялась, бедненькая. Доставку по телефону заказала да сидишь ворон считаешь. Обленилось ваше поколение бездельников! На завод тебе в три смены пахать — вот где устанешь!..

Ну, и всё в таком духе.

Я пробовала не реагировать, не замечать, относиться снисходительно… Порой не выдерживала и жаловалась Андрею.

— Кать, она ведь пожилой человек, — только и был мне ответ. — Ну, будь ты помягче. Это ведь моя мама.

Мама. Да. Его мама-героиня. А я, сколько ни надрывала пупок, так героиней и не стала. Разве что героиней какой-то трагикомедии…

— Да я же вам скидку сделаю! Самую большую! Почти бесплатно! — уговаривает Кира, а свекровушка моя оттаивает прямо на глазах.

Уже с готовностью кивает и обещается в скором времени прийти. Какая милая сцена — обалдеть…

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 9.

Из непроглядного мрака мыслей меня вырывает очередной звонок снизу. Первые гости пришли.

С наполовину накрашенным фэйсом лечу встречать.

— Здра-а-авствуйте! Как добрались? Пробки?! Ужас! Нина, ты шикарно выглядишь! А, моё платье? Спасибо! Да-да, новое… Проходите-проходите… — ну, и всё в таком духе.

Приехали друзья Андрея — Нина и Костя Хромовы. Друзья приехали, а самого именинника нет. Теперь надо изображать непринуждённость напополам с восторгом, чтобы никто не заподозрил, что я практически в истерике и без пяти минут разведёнка, но уже почти стопроцентно — «рогатая» жена.

— Андрюша вот-вот приедет! Какие замечательные цветы? Это мне! Ох, как приятно!..

Покуда расшаркиваюсь перед Хромовыми, сверху спускается вся троица. У Нади немного виноватый вид. Она как будто чувствует, что я не в порядке, хотя мы и словом не обмолвились.

— Что? Моя рука? А, ерунда! Обожглась немного. Обычное дело, — улыбаюсь натянуто и наверняка глупо.

— До свадьбы заживёт! — шутит Костя.

Он всегда так шутит — присказками да прибаутками. Обычно смешно. Ну, или хотя бы забавно. Но в данной ситуации — ни капли.

— До вашей с Андреем серебряной свадьбы, — подсказывает Нина.

И я вновь давлю из себя улыбку.

Где, чёрт возьми, Андрей?..

Гости прибывают один за другим. Друзья, знакомые, бывшие и нынешние подчинённые моего мужа, бизнес-партнёры. Дом заполняется гостями, и мне нужно каждому уделить время.

Очень пригождается помощь Нади: она помогает мне подать все закуски. Костя, как всегда, «на баре». Даже вездесущая Кира оказывается полезной. Почему-то я её почти ненавижу, и мне вдвойне стыдно за это, ведь на самом деле подруга дочери ведёт себя необычайно мило и приветлив.

Прямо душа компании, чёрт бы её подрал…

— А Андрей вообще собирается нас посетить?

На очередном подобном вопросе, заданном полушуткой-полувсерьёз, мне хочется взвыть. И как раз в этот момент в прихожей вновь кто-то появляется.

— Лёша! — на радостях бросаюсь к сыну.

Сейчас у меня полное ощущение, что весь этот дом, весь мир вокруг шатается безбожно. Семья, мои дети — последний островок стабильности, любви и спокойствия. Уж детей у меня никто не в силах отнять.

— Ну, наконец-то, ты пришёл, — выдыхаю, с чрезмерным рвением обнимая сына, что он даже впадает в ступор.

— Мам, ты чего? Я же тебе сказал, что раньше прийти не смогу…

— Алёшка-а-а! — раздаётся радостный писк.

Кира, которую уже откровенно хочется прибить (правда, ещё не решила точно, за что), со всех ног бросается к Алексею.

— Как же я рада тебя видеть! — её вопль уже переходит в ультразвук.

Она повисает на шее моего сына, как стриптизёрша на шесте. Лёшка мой рослый, плечистый — весь в отца. Но характером мягче и с девушками весьма скромен.

Насколько мне известно, сейчас он ни с кем не встречается, так как вплотную занимается карьерой, некогда просто. Я считаю, правильно. Нагуляться ещё успеет. Ему всего-то двадцать пять, только закончил университет, молодой архитектор, но уже довольно амбициозный. Первый его полностью самостоятельный проект проходит под эгидой компании Андрея. В общем, семейный бизнес, уже можно сказать в нескольких поколениях. Настоящая династия строителей…

Только вот династия эта может внезапно оборваться таким глупым образом…

— Кира… — в некотором недоумении роняет Алёша. — Какая… удивительная встреча…

— Ага! — не заметив никакой неловкости, кивает подруга дочери. — Мы же сто лет не виделись! Так и знала, что надо обязательно прийти, чтобы с тобой встретиться!

Глава 10.

При виде этой картины я испытываю смешанные чувства и не могу понять, почему трясёт всё сильнее и сильнее. Всё ведь очевидно и до смешного просто! Кира пришла, чтобы повидаться с Лёшей! С Лёшей! С молодым свободным парнем!

Вот же я дура… Ну, откуда у меня какие-то шальные мысли стали всплывать? Что я за человек такой? Я ведь мать, моя дочь того же возраста, что и эта девочка. Я её чуть ли не с пелёнок знаю. Как я могла вообразить?.. Да ещё и начать беситься…

Какой же бред…

Кира всего лишь намеревалась закадрить моего сына. Нормальное желание нормальной девушки.

Может, я и не в восторге от кандидатуры Киры в невесты для Лёши, но это ведь такая мелочь по сравнению с тем, какие ужасы уже нарисовало моё подсознание.

Нет, ну, в самом деле — что у меня в голове? Я просто переутомилась. Я просто…

Получила сообщение с фото от неизвестного отправителя. Вот что «просто» произошло. А меж тем мужа моего до сих пор нет дома. Где его черти носят?!

Не успеваю снова окунуться в пучину неконтролируемой злости, как за спиной Алёши появляется Андрей.

— Ну, чего ты у порога-то стоишь? — ворчит муж, протискиваясь в дверь.

Он у меня мужчина немаленький, крепкий, атлетичный. Рядом с ним я всегда чувствовала себя такой милой Дюймовочкой. И, наверное, продолжала бы чувствовать, если бы не поганое фото.

А сейчас, снова встретившись глазами с мужем, моё сердце вновь успокаивается и наливается теплом.

— Привет, дорогая, — говорит Андрей. — Вот и я. Все уже в сборе?

Он улыбается, тепло и лучисто. Замечаю лёгкую усталость на его лице, даже сонливость. Видимо, переговоры, на которые он ездил, и правда были непростыми. Он ведь на переговоры ездил, правда?

Разве может мой муж мне изменять?

«Ваш муж вам изменяет…»

Чушь! Он — вот, здесь. Слегка усталый, немного растрёпанный. Галстук?.. Галстук на месте, где ему и положено быть. И узел на нём, кажется, ровно тот, что я завязывала утром. Может, только незначительно изменился. Но в остальном — всё в порядке, как и должно быть.

А как же сообщение и фото?..

Это провокация. Это чья-то злая шутка или же намеренная ложь, чтобы подорвать репутацию Андрея Борисова, чтобы разрушить доверие между нами, чтобы в доме нашем поселилась тень хаоса. Ведь наш дом — наша крепость. Семья — наш фундамент. Если его пошатнуть, разрушится всё. Это конкуренты Андрея задумали такую жестокость и грязь. Всё неправда. Обыкновенная подстава…

— Надеюсь, у нас найдётся ещё одно свободное место? — внезапно спрашивает у меня Андрей.

— Что? — немного теряюсь от непонимания, к чему он это.

— Василина со мной приехала. Решил её пригласить, — оповещает Андрей и запоздало интересуется: — Ты же не против?

— В..васелина? — недоумённо переспрашиваю. — Да, конечно… Не проблема.

И действительно, ничего ведь такого, что Андрей пригласил свою новую помощницу. Она недавно у него работает. Предыдущая ушла в декрет. Муж говорил, что новенькая, скорее всего, тоже не задержится.

— Она ужасно безалаберная, — отозвался месяц назад Андрей.

— Но, наверное, красивая? — пошутила я тогда.

— Ай, брось! — только и отмахнулся Борисов. — Страшна, как атомная война!

Я больше не спрашивала, продолжает ли работать Василина. Решила, что уж по этой части Андрей сам как-нибудь разберётся. И первой реакцией, конечно, удивляюсь, что помощница его всё ещё занимает свой пост при всей своей безалаберности, но тут же отсекаю эту мысль, поскольку на первых многие могут тупить, а потом постепенно адаптируются. Видимо, с Василиной примерно так и случилось. Никакого криминала. Должны же быть у девушки всё-таки какие-то достоинства, если уж она «страшна, как атомная война».

— Ну, и прекрасно, — резюмирует Андрей и распахивает дверь пошире.

Через секунду я вижу ЕЁ — Василину, ту самую «страшную и безалаберную». По поводу её безалаберности сказать что-то сложно. Но вот что касается первого пункта… Увы и ах, Андрей почему-то сильно преуменьшил её внешние данные.

Глава 11.

Нет, я, конечно, всё ожидала… Очкастую, горбатую, прыщавую, нечёсанную… Но… ТАКУЮ Василину я себе просто не могла представить!

Ростом не ниже моего мужа. Талия даже не осиная, а с иголку толщиной. Зато грудь… Какой это размер? Четвёртый? Пятый? Не хочу опускать взгляд на свою «стиральную доску». В сравнении с Василиной, кажется, у любой женщины комплексы начнутся.

Вижу, что и Кира с Надюшей прямо-таки притихли и выпучили глаза. Ещё бы. У некоторых и челюсть упала, а кого-то небось и слюни потекли.

Потому что Василина — натуральная фотомодель с формами, выдающимися во всех смыслах. Вдобавок, полагаю, ещё и жертва пластической хирургии. Скулы сделанные, губы накаченные, нос настолько тонкий, что лист бумаги в профиль — скорее всего ринопластика. Про когти в пять сантиметров длиной промолчу, а собственные огрызки стыдливо прячу за спину.

Да и волосы у неё — что из рекламы шампуня. Сейчас тряхнёт гривой и подымет ураган. Может, они и наращенные, и сиськи у неё вставные, и зубы унитазные, аж глядеться в них можно и макияж подправлять, но, чёрт возьми, она… красотка!

Вульгарная, шаблонная, шитая-колотая-загримированная, но красотка. Увы. Как бы больно ни было это признавать, как бы не обливалось кровью моё сердце, но Андрей… мне соврал.

— Здравствуйте, — сладко поёт «Барби на максималках». — Вы, наверное, Катерина. Очень наслышана о вас.

— Правда? — всё ещё находясь в шоке, переспрашиваю я. — Что же вы обо мне слышали?

— О, многое, — тянет она жеманно. — Мой строгий босс никогда не скрывал, что давно женат.

Хихикает. На словах «мой строгий босс» её интонации становятся особенно томными и выразительными. А меня от этих звуков всю корёжит изнутри.

«Давно женат»? И это всё, что Борисов мог сообщить о своей любимой семье?..

— Давайте уже к столу, — каркает моя свекровушка. — Что вы тут все встали, как вкопанные? Не в музей, чай, пришли, чтоб на экспонаты пялиться.

Гостеприимства ей не занимать. Но все окружающие воспринимают её ворчание шуткой. Улыбаются, переговариваются.

— Да-да, идёмте, — подхватываю я и выдавливаю улыбку.

При этом ловлю взгляд Антонины Сергеевны. Она красноречиво даёт понять, что также не обошла стороной экспонат по имени «Василина». И во глазах свекрови читается неприкрытый намёк. Так и слышу, как она с издёвкой цедит: «Ага, гляди-гляди, Катерина, кабы твой муж не позарился на кого-нибудь покрасивше».

Может, мне всё это кажется?.. Может, я просто себя накручиваю?.. Может, и не происходит сейчас ничего вопиющего, а у меня какое-то временное помутнение, вызванное стрессом?..

Андрей проходит мимо меня, уводя в большой зал, где накрыт стол, свою «страшную, как атомная война» помощницу. Аккуратно торможу его и на мгновение отрываю от общей процессии.

— Неудачная шутка, Андрей, — выдыхаю строго.

— Ты о чём? — он в недоумении приподнимает брови.

— О Василине. Ты назвал её уродиной. А она отнюдь не такая.

— Серьёзно? — удивляется ещё больше.

И я не понимаю, к чему именно относится это «Серьёзно»: к тому, что Андрей по-прежнему сомневается во внешних данных свей помощницы, или к тому, что не помнит, как сам отзывался о ней.

— Ой, брось, дорогая, — быстро целует меня в висок. — Я бы и рад был отвязаться от неё, но неудобно стало, когда сам заикнулся, что на юбилей решил пригласить всех. Понимаешь?

Борисов заговорщицки подмигивает. А я слабо киваю, потому что понимать-то понимаю, как порой происходят такие вот неудобные ситуации. Не понимаю одного — с чего мой муж сегодня заладил вот это «Дорогая, дорогая». Никогда он меня так не называл.

Катюша, Котёнок, любимая, солнышко — это пожалуйста. Но «Дорогая»… Что это за обращение такое? Откуда взялось?

Меж тем гости шумно разбредаются по просторному помещению зала. Здорово было бы накрыть во дворе за домом — там просторнее, но погода сегодня переменчивая, то и дело накрапывает дождь. А специальным навесом для таких случаев мы пока не обзавелись. Мне всё как-то не досуг было. И я даже немного переживала, что не получилось организовать юбилей на открытом воздухе, но утешила себя тем, что гости бы могли замёрзнуть. Сейчас совсем не жарко на улице.

Начинаются стандартные хлопоты и кутерьма. Надо за всем уследить и никого не обделить вниманием. Андрей уже за столом — как и положено, во главе банкета. Пока хожу за очередным блюдом с закуской, непрерывно верчу в уме все имеющиеся обстоятельства. Нужно просто пережить один этот день, а потом поговорить с мужем начистоту. Прямо и спокойно. По-взрослому. Без претензий, без лишних обвинений — только факты и больше ничего. Никаких истерик, никаких скандалов…

А меж тем в груди у меня закипает настоящий пожар. Я в полушаге от взрыва, настолько смертоносного, что это грозит спалить весь дом дотла.

Надо успокоиться. Надо быть мудрой и уравновешенной женщиной…

Очередной звонок из прихожей становится полной неожиданностью. Это ещё кто? По моим наблюдениям, вроде все, кто собирался пришли. Те, кто не смог, уже извинились и поздравили Андрея по телефону. Неужели кто-то передумал?..

Слишком резко срываюсь с места и несусь открывать. Оступаюсь. Поднос с икорными тарталетками феерично взлетает вверх, разбрызгивая повсюду, как конфетти, маленькие корзиночки с красной икрой. А сама я лечу носом аккурат в пол.

— Осторожно!

Чья-то сильная рука подхватывает меня за талию. Буквально десять сантиметров — и мой нос имел бы близкое знакомство с твёрдой поверхностью. Но каким-то чудом меня спасли.

Даже мой поднос наполовину уцелел. Вторая половина, конечно, всмятку, но и такой результат уже неплох в учётом того, что у меня вообще не было шанса что-либо спасти. Однако мне помогли.

— Ты в порядке, Кать?..

Медленно понимаю голову и очень стараюсь сделать так, чтобы ужас и отчаяние никак не проявились на моё лице.

— Спасибо, Марат, — опять приходится давить улыбку. — Ты, как всегда, вовремя.

Визуализация

Знакомьтесь, новая участница нашего банкета

Василина Белявская — 24 года, личная помощница Андрея Борисова.

Интересно, а только ли деловые отношения связывают Андрея с эдой девушкой?..

Хм, и кстати, а кто там ещё пожаловал в гости?..

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 12.

Эта вымученная улыбка вовсе не из-за того, что мне неприятно присутствие Марата Долматова. Даже наоборот — я всегда рада его видеть. И нисколько не лукавлю, когда говорю, что он, как обычно, вовремя успел. Ведь с моим мужем его связывают многие годы крепкой дружбы.

Они знакомы со школы. Марат — первый, с кем я познакомилась, начав встречаться с Андреем. Долматов был подающим надежды спортсменом, а затем в его жизни случилась страшная трагедия. Произошла авария, во время которой Марат находился за рулём. Рядом с ним на пассажирском сидении находилась его тогда ещё невеста, Оля. К несчастью, девушка не выжила в той ужасной катастрофе, а Марат едва не остался инвалидом.

Со спортом ему пришлось завязать, а на восстановление потребовались годы реабилитации, во время которых Марат всё-таки сумел встать на ноги в прямом и переносном смысле. Он открыл сначала собственную столярную мастерскую, где работал один, прямо в инвалидном кресле. А затем его малюсенькое предприятие выросло до масштабов частной мебельной фабрики, куда поступают заказы со всего мира.

Теперь компания Марата изготавливает потрясающую дизайнерскую мебель из древесины. В нашей гостиной есть стол, который Марат подарил нам с Андреем на свадьбу. Этот стол он изготовил собственными руками. Сейчас он уже не горбатится на тяжёлой работе, но контролирует все процессы, как и прежде. И если поначалу Андрей поддерживал Марата в трудные времена, то затем и Марат нередко приходил на помощь делах Андрея.

Среди его заказчиков всегда было много богатых и влиятельных лиц. Долматов постоянно делился своими связями и контактами, что иногда становилось ключевыми моментами в развитии бизнеса моего мужа. А ещё Марат всегда готов был помочь чисто по-человечески.

Лет пять назад Андрей на моих глазах поскользнулся на обледеневшем тротуаре и сломал руку. Я ни секунды не раздумывала перед тем, как позвонить Марату. Он приехал уже через пятнадцать минут и сделал всё, чтобы поддержать нашу семью. Возможно, потому что собственной семьи у него так и не появилось. Лет, наверное, десять назад Долматов вроде бы нашёл себе спутницу — молодую, красивую, всё, как положено. А затем узнал, что она то ли кем-то подосланная, то ли вообще какая-то аферистка, желавшая своровать у него побольше денег. Короче, в личной жизни Марату совсем не везло. Оттого, наверное, он и стал настолько близок нашему дому.

Вот и сейчас он поддержал меня во всех смыслах, за что я была ему искренне благодарна. Просто улыбаться мне в данным момент абсолютно не хотелось.

— Точно всё в порядке? — переспрашивает Марат, помогая мне снова принять вертикальное положение, одновременно придерживая едва не улетевший поднос.

— Да-да. Просто немного рассеянная. Столько людей, надо всё успеть, — опять глупо улыбаюсь, видя понимание с оттенком жалости в миндальных глазах Марата. — И вон ещё кто-то пришёл. Надо открыть.

Быстро оправившись, оставляю поднос у Долматова и спешу в прихожую. Абсолютно нет мыслей, кого же принесло. Разумеется, на такие празднества приходят не все приглашённые. Но ведь хотя бы ради приличия нужно предупреждать о своих планах, а не просто вырастать на пороге по факту.

Как только открываю дверь, объяснения приходят сами собой. Потому что этому человеку не нужен повод и официальные приглашения. Этот человек приходит и уходит, когда вздумается, а ещё считает полностью вправе пропадать хоть на десять лет, а затем являться, как ни в чём ни бывало. И этого человека я даже ради приличия не стала приглашать, потому что за последние три года вообще ничего не знала о данной персоне — ни местоположение, ни сфера деятельности, ни семейный статус. Ровным счётом ноль. И это притом, что речь шла о моей сестре.

— Хеллоу! Хау ар ю, Катрин?! — в первую же секунду выпаливает она, сверкая голливудской улыбкой.

«Катрин» — так меня только Маша называла. Ах, простите. Не Маша, а Марлен. И мы не «сёстры», а «лучшие подруги». Разумеется, по убеждениям самой Марлен. В моём понимании лучшие подруги хотя бы раз в год дают о себе знать. А моя младшая сестрица испарилась на целых три.

— Привет, — на этот раз даже не хочу насиловать лицо и изображать счастливую улыбку. — Весьма неожиданно.

— Неожиданно?! — таращит большие зелёные глаза Марлен. — Что ж тут неожиданного, Катрин?! Сегодня же у Эндрю хэппибёздей?

Меня всегда страшно раздражала её манера половину слов произносить на очень плохом английском. Дело в том, что два года Марлен была замужем за американцем и жила Калифорнии. Затем вернулась на родину и снова вышла замуж — опять примерно на два года. После чего у неё состоялся ещё один брак, а потом ещё…

В общей сложности моя сестра была замужем четырежды. Это официальная статистика. Про неофициальные союзы лучше помалкивать. И, по опять-таки заверениям самой Марлен, все четыре её брака была исключительно удачными.

Визуализация

Представляю вашему вниманию новых героев. Надеюсь, вы внимательно следите за событиями, потому что дальше будет ещё интереснее)))

—————————————

Мария (Марлен) Короткова

Сестра Екатерины, 39 лет, четырежды замужем и каждый раз удачно

—————————————

Марат Долматов

Одноклассник Андрея, 50 лет, в прошлом спортсмен, сейчас также предприниматель

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!

Глава 13.

— Ну, где же именинник?! Эндрю-у-у!!! — орёт блудная сестрица на весь дом.

У меня не хватает ни слов, ни нервов, чтобы справиться с очередной выходкой Марлен. Да и выгнать её мне к тому же совесть не позволит, она ведь моя сестра, как ни крути.

Хотя внешне мы совершенно разные. Марлен выше на полголовы, крупнее по всем измерениям. Красится в огненно-рыжей, а уж нарядам её позавидуют артисты варьете. Или цирка. Сегодня, например, она натянула до неприличия обтягивающий комбинезон серебряного цвета. Серебряного, блин! Где она его откопала? В секонд-хенде? Или теперь она встречается с сумасшедшим учёным, который изобрёл машину времени, и Марлен побывала в 70-х на вечеринке диско? А такие декольте чуть ли не до пупка разве не запрещены на законодательном уровне?

— Эндрю-у-у! — воет сестра без всякого стыда.

И на её вой моментально выскакивают гости. Вся толпа приглашённых пялится на Марлен с ошарашенным видом. Большинство видят мою сестричку впервые и находятся в полном шоке — их можно понять.

— Ну, где же мой любимый старикан?!

— О, Марлен… — сконфуженно цедит муж, выглядывая поверх набежавшей толпы. — А ты… какими судьбами?..

— Как это какими?! Тебе ведь сегодня полтос! Думал, я пропущу такую дату?! Не дождёшься! Ну, иди сюда скорее, олдбой! Будем обниматься!

Андрей вынужден уступить. Обнимая Марлен, он выглядит до смешного растерянным. Но лично мне ни разу не смешно. Его смятение понятно. Я могу лишь в этот момент посочувствовать ему взглядом.

— Ой, ну, осторожно-осторожно! — не выходя из роли, курлычет моя сестра. — А то ещё причёску мне помнёшь! Ты всегда такой неуклюжий, Эндрю! — хохочет во весь рот, размалёванный бордовой помадой. — Но я тебя прощаю! Всё-таки старичков надо уважать! — Марлен тут же переключается на свих племянников: — Ой, а кто это тут у нас?! Надин?! Алекс?! О, май гад! Да вас просто не узнать?! Когда вы успели так вырасти?!..

«Наверное, тогда, когда ты искала очередного мужа…» — желчно думаю про себя, но силой воли останавливаю свои мысли.

— Здравствуйте, тётя Маша, — вежливо улыбается Надя. Я знаю, она на самом деле рада видеть свою тётку.

— Здравствуйте, — так же скромно отзывается Лёша. А вот он прямо-таки не в восторге.

— Какая я вам «тётя»?! — шутливо возмущается Марлен. — Тем более «Маша»! Фи! Немедленно бросайте эти совковые замашки! Лучше идите ко мне, май дарлинг! Мы так давно не виделись!

Покуда происходит вся эта вакханалия, я сканирую глазами пространство: Антонина Сергеевна разве что не крестится и не плещет в мою сестрицу святой водой для изгнания демонов; Василина трётся поблизости с благодушной улыбкой, явно пытаясь скрыть изумление; подруга дочери тут как тут и лыбится от души — кажется, у Киры сегодня повышенное количество эндорфинов; остальные гости кто прячет смешки, кто пытается не слишком красноречиво выдавать своё любопытство напополам с брезгливостью. Только Долматов осторожно подмигивает мне издалека, давая как бы понять, что всё будет хорошо. И, честное слово, мне очень хочется верить. Но не особо почему-то верится.

Глава 14.

Наконец, все возвращаются к столу. Молюсь, чтобы других сюрпризов сегодня не случилось, и так уже достаточно, что в доме тьма людей, минимум троих из которых я увидеть не предполагала.

И именно эти трое то и дело приковывают моё внимание, хотя мне постоянно есть чем заняться: то надо что-нибудь принести, то посмеяться даже не над самой смешной шуткой за компанию, то ко мне кто-нибудь обращается, что-нибудь спрашивает или делают комплимент моей стряпне.

— Кать, а жульен ты сама готовила? — восхищается Мила, жена одного из приятелей Андрея. — Просто бомба! Дай мне обязательно рецептик!

— Обязательно, — обещаю с уже ставшей дежурной улыбкой.

— Сколько же часов у вас это заняло? — как бы невзначай интересуется Василина.

При этом она будто старается показать всё своё уважение к моему кулинарному подвигу, но я вижу, что за её словами скрывается совсем другое. Она окидывает скорее недоумённым взглядом накрытый стол, а затем проверяет свой идеальный маникюр. Якобы невзначай. Но для меня идеальность её облика как красная тряпка для быка.

— Я умею быстро справляться с домашними обязанностями, — лукавлю, чтобы не выглядеть кухонной узницей. — Всё не так уж долго, если знать, как готовить и делать всё правильно.

— Да, — тянет Василина. — Но, чтобы обрести такой навык наверняка пришлось провести годы у плиты. Ну, если сложить все часы в сумме, — смеётся. — Ох, простите. Заговариваюсь. Я просто по образованию математик. Люблю всё переводить в цифры. Профдеформация, — улыбается и добавляет: — А вы такая молодец, Екатерина.

Не знаю, почему, но вот это «Е-ка-те-ри-на» раздражает в данным момент куда больше, чем убийственная манера моей сестры называть меня «Катрин». Всегда думала, что Машу уже никто в этом мире не переплюнет по уровню воздействия на нервы. Ан-нет, нашлась одна особа.

— Математик?! Вау! — тут же подскакивает Кира. — Это типа как препод, да?!

Она распахивает свои большие кристально-чистые глаза, полные почти детской наивности.

— Не совсем, — кажется, Василина желает скорее уйти от этого вопроса. — В любом случае карьеру я решила делать в иной сфере.

— Кла-а-асс! — не отстаёт Кира. — Ты секретаршей же работаешь?

— Личной помощницей.

— Так это одно и то же, — тут же вставляет моя сестра, сидящая аккурат напротив меня.

Её никто туда специально не сажал, она сама нашла и поставила себе стул, там, где посчитала нужным, а именно — с другой стороны от наших с Андреем мест.

— Энд ай финк, — продолжает Марлен, жуя роллы с креветкой, — не лучший выбор для молодой девушки. Плохо для репутации. Даже хуже, чем быть фотомоделью!

При этих словах Василина вдруг давится шампанским, едва успев сделать глоток. Андрей тотчас подскакивает с места и спешит на помощь своей помощнице.

— Марлен, твои шутки иногда бывают слишком жестокими, — сердится юбиляр, только что доблестно спасший жизнь Василине.

— Да я и не шутила, — на удивление серьёзно заявляет моя сестрица. — Как ни крути, это ж торговля телом!

— Ничего подобного, — возмущается Василина, наконец, прокашлявшись. Чёрт бы её побрал, она даже давится изящно. — Моя работа требует серьёзной умственной и эмоциональной отдачи.

— Это какой же? — подключается Антонина Сергеевна. Она сидит за другим столом, примерно в метре. Разговор вёлся не так чтобы очень громко. И я вроде уже уминала, что свекровь моя глуховата. Когда ей это выгодно. — Чай заварить много ума не надо. Что ж ты свою математику кинула? Из универа попёрли?

Возможно, это первый раз за двадцать шесть лет моей семейный жизни, когда острое помело Антонины Сергеевны кажется мне уместным.

— А какой ты, кстати, университет закончила, Василина? — я всё-таки стараюсь оставаться милой приветливой хозяйкой.

— Я не в университете училась… — быстро проговаривает она.

— В академии? — пытается предположить Надя.

Наверное, тоже хочет поддержать разговор из вежливости и побыстрее загладить маленький казус.

— Нет, в колледже…

Я пытаюсь не морщиться при этом заявлении. Ловлю взгляд мужа.

Он быстро натягивает улыбку:

— Василина училась на бухгалтера, насколько я помню. И пробовала себя в качестве модели.

Почему мне кажется, словно он её выгораживает? Или даже хвастается столь сомнительными карьерными потугами своей помощницы? А может, я всё выдумываю?..

— А где ж тут математика? — наивно уточняет Надя.

— В кошельке, — смеётся Марлен. — Бай зе вэй, я считаю, что женщина вообще не должна работать. Правда ведь, Эндрю? — стреляет глазами в моего мужа.

— Ну, это выбор каждой женщины… — не слишком уверенно бормочет он.

Хотя мне всегда казалось, что я знаю его мнение на данный счёт: Борисов прямо-таки с пеной у рта доказывал мне, что истинное место женщины в доме, если, конечно, не вынуждают непреодолимые обстоятельства, как у его матушки. И со временем я научилась соглашаться с данной точкой зрения.

— А я вот работаю! — бодро сообщает Кира. — Но я б тоже лучше дома тусовалась, как тёть Катя! Это ж так круто!

— Ну, дома тоже работы полно, — замечаю я аккуратно. — Не стоит думать, что я тут прохлаждаюсь.

— И мысли бы такой не возникло, Екатерина, — улыбается помощница Андрея. — По вам видно, что вы были так заняты, что даже забыли вдеть вторую серьгу.

Неосознанно хватаюсь за уши и понимаю, что она права. Стыдливый румянец расплывается на щеках.

Сестра прямо покатывается со смеху:

— А я подумала, моносерьги снова в моде!

— Извините, — быстро подымаюсь из-за стола.

— Мам?.. — зовёт Надя, видя моё смятение.

— Сейчас вернусь, — снова вымученно улыбаюсь, желая скрыться как можно дальше и немедленно.

Глава 15.

Господи, это не юбилей, а сущий кошмар, которому нет ни конца ни края. Такое ощущение, что вселенная меня за что-то наказывает, но за что? За что?!

Всю жизнь я была верной женой, ни на одного мужчину даже искоса не поглядела. Всегда старалась быть надёжным тылом для своего мужа, дать ему всё, чтобы он меньше беспокоился о доме, все заботы взять на себя — об уюте, о детях, о бытовых нуждах, без которых невозможна семья.

И со всеми родственниками старалась хоть как-то сладить. Свыклась со вздорным характером свекрови, сестру свою каждый раз принимала такой, какая есть, сколько бы фортелей она не выдавала.

Но сейчас всё словно против меня! Почему? Почему?!..

Ответа не находится. Но хотя бы находится серёжка, которую я забыла вдеть. Вот же засада… И главное — эта деланная-переделанная кукла Василина заметила. Уж не потому ли, что прямо выискивала во мне изъян?..

Возвращаюсь к гостям. Марлен уже что-то вещает про то, как мы однажды ездили на шашлыки:

— Катрин, ты должна это помнить! — заметив меня, выпаливает она тут же. — Эндрю так увлёкся виски, что спалил всё мясо! Ну, помнишь? Помнишь?! Итс вэри фани! Поехать на шашлыки и остаться без шашлыков!

Андрей делает вид, что ему весело. Даже не хочу представлять, как ему в тот момент на самом деле неудобно. А ещё меньше хочу представлять, чья шея с его красным галстуком запечатлена на фото в моём телефоне. Снимок так и стоит у меня перед глазами, из-за чего я то и дело останавливаю взгляд на какой-нибудь из дам, изучая их шеи.

К сожалению, поиски ничего не дают — никаких особых примет на той крале не было. Да и при таком ракурсе на кого угодно можно подумать. Ясно только одно — шея на фотографии женская. А галстук… Галстук слишком похож на тот, что сейчас украшает рубашку моего мужа. Но ведь в мире полно красных галстуков…

— Эндрю, а помнишь, как Катрин на Новый Год подарила тебе слишком маленький свитер? Ты его надел, а он оказался в облипочку!..

Ну, всё. Я больше не в состоянии это слушать. Убираюсь подальше и иду в кухню. Надо хоть чем-то себя занять, дабы пережить этот адский вечерок. К тому же я так и не успела выяснить, осталось ли что-то от той несчастной утки.

Глава 16.

Утка оказалась не настолько печальной, как мне представлялось. Срезав с неё самые неаппетитные куски и украсив печёными апельсинами и посыпкой из зелени, я остаюсь вполне довольна результатом.

Это немного успокаивает. Тем более, когда я вижу, как загораются глаза гостей при виде нового угощения. Без лишней скромности могу сказать, что уж в кулинарии действительно преуспела.

— Мам, тебе надо собственный кулинарный блог открывать! — щебечет Надя. — Будешь звездой в соцсетях!

— Ой, ну, какие мне блоги? — только отмахиваюсь.

Тотчас подключается Марлен:

— О, а это же гуд айдиа! — хватает она налету. — Назовём «Кэтти Китчен», а?!

Я закатываю глаза, но улыбаюсь. На сей раз искренне. Вдобавок мне греет душу то, что Андрей уплетает за обе щеки своё любимое блюдо. Гляжу на него, и сердце сжимается от радости и в то же самое время от ужаса. Я по-прежнему люблю своего мужа, по-прежнему отказываюсь верить, что он совершил нечто недопустимое. Но где-то в глубине подсознания уже ворочается страшная, чудовищная мысль, что нет дыма без огня, что всё отнюдь неслучайно…

— Просто потрясающе, — хвалит муж, промокая губы салфеткой. — Сегодня ты превзошла саму себя, любимая.

Любимая… Такое простое, знакомое, но всегда приятное слово.

Андрей целует меня в щёку, и я краснею, как школьница. В груди сразу теплеет, хотя и тревога не отступает полностью. Но она становится немного тише.

— Видимо, у тебя сегодня особенно хорошее настроение, — продолжает муж, — раз все блюда настолько удались.

Я улыбаюсь и сдержанно киваю. Сейчас лучше не развивать тему о моём настроении. А муж переключается на очередную реплику моей сестры. Что-то отвечает, шутит.

Мне вдруг становится любопытно:

— Андрей, а ты знал, что она придёт?

— Кто? — удивляется он.

— Марлен, — произношу тихо.

— Да откуда ж я мог знать? Ты же сама в курсе, что твоя сестра появляется тогда, когда сама решит.

С этим не поспоришь.

Тем временем Надя решает поставить музыку. Кто-то из гостей первым выходит танцевать, тут же подключаются другие. И здесь Марлен, разумеется, в эпицентре событий.

— Эндрю-у-у! Чего сидишь, жиры наращиваешь?! Пора подвигать старческими телесами!

— Я пока уступлю тебе это право! — улыбается Борисов.

— Мам! Пап! — подскакивает Надя. — Ну, правда, чего вы сидите, как пенсионеры? Пошли!

Дочка хватает отца за руку и вытаскивает из-за стола. Кира тоже уже скачет в гуще событий и пытается заманить с собой Алёшу.

— Ма-а-ам! — кричит Надюша. — Ты тоже иди!

— Ты же знаешь, я не люблю современные танцы, — с улыбкой отвечаю ей.

— Ах, так?! Сейчас всё сделаю!

Дочь моментально бежит к умной колонке и что-то произносит. Трек переключается. Теперь уже звучит другая мелодия — медленная. И я узнаю песню с первых же аккордов.

— Ма-а-ам!

Сдаюсь и поднимаюсь со стула. Впереди вижу, как рассредоточиваются по парам гости. Вижу и Андрея. Он улыбается мне в ожидании, когда я подойду.

Мне остаётся буквально пару шагов…

И вдруг справа от Андрея появляется Василина и буквально виснет на моём муже. Я в ступоре останавливаюсь. Теперь уж не получится сказать, что мне всё показалось. И есть лишь один вариант — что Борисов сейчас вежливо объяснит девушке, что он уже ангажирован на танец…

Но ничего подобного. Андрей строит виноватое лицо. Мол, «я тут ни при чём, так получилось». Негодование захлёстывает меня с головой.

Уже собираюсь сбежать подальше от кошмара наяву. Однако при первом же шаге натыкаюсь на Марата.

— Катя, я смотрю, ты наконец-то свободна.

— Что?..

— Могу пригласить тебя на танец?

Пару секунд ничего не понимаю, а затем вдруг резко соглашаюсь:

— Да, конечно.

— Да?.. — Долматов как будто бы удивляется.

— Да, разумеется!

За преувеличенным энтузиазмом я пытаюсь скрыть гулкую обиду. А предложение Марата оказывается единственным, что может меня спасти от очередной пропасти отчаяния.

Мы танцуем. Долматов что-то говорит, стараюсь кивать впопад, но в действительности постоянно мониторю, что там происходит в другом конце зала, где танцуют Андрей и Василина. На первый взгляд, всё выглядит довольно безобидно. На первый взгляд…

— Кать, ты как будто немного напряжена, — замечает Марат.

— Правда? Это… просто магнитные бури. Наверное.

— Может, стоит немного прогуляться, подышать свежим воздухом?

Песня заканчивается, и я спешу немедленно отстраниться от своего партнёра по танцу.

— А знаешь, — говорю решительно, — это хорошая мысль. И правда, пойду прогуляюсь полчасика.

Долматов, возможно, хотел что-то добавить, но я скрываюсь из виду быстрее, чем он успевает озвучить свою мысль. Но мне правда необходимо побыть в тишине хоть полчаса. Иначе быть скандалу, клянусь богом.

Я не скандалистка по природе своей. Всегда считала себя напротив очень терпеливой и спокойной женой. Но не сегодня. Сегодня мои нервы, как натянутая струна, которая вот-вот порвётся.

Тридцать минут тишины — лучший способ предотвратить взрыв. И эти полчаса действительно приводят меня в чувства. Домой возвращаюсь уже достаточно собранной и заметно успокоившейся. Хочу отыскать мужа, чтобы аккуратно объяснить ему, что больше танцевальных перфомансов с его секретуткой видеть не хочу. Я имею на это полное право. Я — жена. А Андрей вполне в состоянии поставить на место незваную гостью, сколько бы шампанского в ней не плескалось.

Вот только отыскать мужа не получается. Да и Василины нигде не видно…

Сестрица моя куда-то ускакала. И Киры тоже нет…

В зале примерно половина народа. Кто-то вышел в сад, насколько я вижу, кто-то бродит по другим комнатам. Я прохожу по всему первому этажу, выискивая именинника. Однако результат тот же.

Мне ничего не остаётся, как подняться наверх. Ноги сами несут меня к нашей семейной спальне. Не знаю, почему. Это чистая интуиция. А как только подхожу к дверям, тут же замираю.