Развод в 46. Теперь мать-одиночка

Глава 1

Глава 1

– Привет, милый, – здороваюсь с сыном, когда он занимает место пассажира на заднем сиденье. – Как прошёл твой день? – спрашиваю и, запустив двигатель, трогаюсь с места.

– Привет. Нормально, – бухтит Антошка. Видно, что чем-то недоволен, но как истинный мужчина старается сдержать эмоции. – А почему меня папа не забрал со школы? – всё-таки не справляется и сразу выдаёт то, о чём переживает.

– Папа немного задержался на работе. Ты недоволен, что тебя забрала я? – улыбаюсь, бросая короткий взгляд в зеркало заднего вида.

– Просто я пообещал пацанам, что за мной приедут на крутом внедорожнике, – бухтит сын.

– Ну ничего, мы попросим папу, и завтра он тебя обязательно заберёт. Договорились? – предлагаю компромисс, ведь понимаю, как мой маленький седан уронил авторитет Антошки перед Пацанами.

– Правда? – глаза мальчика загораются надеждой.

– Конечно, правда, – обещаю сыну, даже не подозревая, что безбожно обманула собственного ребёнка...

***

Вернувшись домой, я переоделась, смыла макияж и пошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь поесть.

– Привет, Саш. Ты уже дома? – поздоровалась с уставшим мужчиной, который сидит за столом и разглядывает содержимое своей чашки.

– Да. Освободился пораньше, – отвечает, не поднимая взор.

Какие-то сегодня мои мужчины задумчивые и недовольные все.

– Чего тогда Антошку не забрал? Он ждал, – говорю и начинаю разбирать пакет из магазина. После того как забрала сына, ещё заезжала в супермаркет.

– Нам надо поговорить, – произносит вместо ответа.

– Я всегда с удовольствием, – улыбаюсь, ведь не пришлось тянуть из мужа информацию клещами.

Сам созрел поделиться тем, что тревожит.

– В общем, я устал и принял решение... Нам надо развестись, – бросает коротко, и я замираю с коробкой молока в руках.

– Что значит, ты устал? – спросила, глядя на мужа неверящим взглядом. Мне кажется, он сейчас засмеётся и скажет, что всё это, как принято говорить у молодёжи, «пранк».

– А вот так. Оксан, мне на пенсию скоро, а я до сих пор не пожил для себя, – устало вздыхает.

– То есть ты бросаешь меня? А как же наши дети? – пытаюсь держать лицо, но получается плохо.

– Дети, дети, дети, – брезгливо передразнивает. – Нарожала восемь штук, и я должен горбатиться на них даже в пятьдесят?

– Серьёзно? Ты считаешь наших, подчёркиваю НАШИХ детей штуками?

– Когда их восемь – это нормально! Я пашу как ломовая лошадь, чтобы у вас всё было, а о себе совсем забыл. Хватит. С этого дня я планирую кардинально изменить свою жизнь.

– То есть ты хочешь сказать, что двадцать лет тебя всё устраивало, а именно сегодня ты устал? И вместо того, чтобы попробовать хоть как-то решить проблему, ты собрался разводиться? – мой голос дрожит, но я всё равно говорю, что думаю.

– Не совсем так, но смысл от этого не изменится. И давай не будем закатывать истерику, я уже всё решил, – абсолютно ровным тоном, будто погоду обсуждаем, произносит Саша.

– Вот именно ТЫ решил. Не МЫ, а ты один! – в отличие от Снежного мои эмоции так и рвутся наружу.

Муж на моё восклицание лишь закатил глаза, и вместо ответа вышел из комнаты, оставляя меня совершенно одну...

Глава 2

Глава 2

Борясь с эмоциями, я принимаюсь за готовку ужина, ведь все восемь, как выясняется, только моих детей хотят в назначенное время сесть за стол и что-нибудь съесть.

Мы все до сих пор живём вместе. Даже несмотря на то, что старшей дочери уже двадцать семь, наша семья всегда старается... Старалась держаться друг за друга.

Пока готовлю, всячески пытаюсь отгонять мысли о разводе. Ну не могу я поверить, что Саша вот так одним уверенным движением готов перечеркнуть все годы совместной жизни.

Понятное дело, у нас, как и у всех бывают сложные моменты, с которыми иногда тяжело справиться, но за всю жизнь никогда (ну лично у меня) не возникало даже мысли расходиться.

Надеюсь, сейчас муж перебеситься и вернётся к ужину с совершенно другими мыслями.

Спустя час я накрываю стол на десять персон и зову всех ужинать.

Дом у нас большой, ведь каждому необходимо личное пространство, поэтому на мой зов со всех сторон начинают сползаться дети.

Первой приходит старшая дочь – Николь. Она у нас самая рассудительная и из-за этого часто ворчливая.

– Привет, мам, – сухо здоровается и занимает своё место рядом со стулом отца.

Дальше следует Мирослава. Ей двадцать четыре, и она у нас любительница поспать. Вон даже сейчас глаза трёт.

– Просыпайся, соня, – смеётся вышедшая из-за угла Габриэлла.

– Угу, – бормочет Мира, и девочки занимают свои места.

За Мирой появляются Карина и Софа. Они у меня погодки девятнадцать и двадцать. Обе умницы, отличницы, предпочитают держаться вместе.

Алиса и Ярослава, как всегда, задерживаются, и им приходится кричать ещё раз.

– Я, вообще-то, к столу зову, – делаю недовольный голос.

– Идём мы, идём, – отзываются.

– И брата своего прихватите, – добавляю.

Да у меня семеро дочек и всего один сыночек. Я восемь лет ходила беременная, жуть. Думала, что после Алиски мы остановимся насовсем, но через девять лет я вновь забеременела и в итоге сына родила в тридцать девять. Саша, кстати, не был против. Муж вообще ни разу не был против «нового» ребёнка, а сегодня выясняется, что это только мои дети. Такое чувство, что мне с форточки надуло, а не он косячил каждый раз. Кроме первой дочери, все остальные получились абсолютно спонтанно.

Жалею ли я, что, как сказал муж, нарожала? Нет. Я их всех люблю, и совершенно точно не смогла бы пойти на аборт.

Вот, даже сейчас, раскладывая на восемь тарелок еду, я испытываю только радостные эмоции.
Девочки спорят между собой, смеются, цепляют Антошку, но при этом они безоговорочно друг друга любят и за любого готовы горы свернуть.

Разве это не счастье? По мне так тут без вариантов.

– Мам, а где папа? – спрашивает шестнадцатилетняя Алиска.

– Эм... – подвисаю на секунду, а потом быстро отгоняю все мысли и отвечаю: – На работе задержался.

– Но он ведь почти всегда приходил к ужину, – хмурится Антошка.

– Да, но сегодня важная встреча. Ешьте и не задавайте глупых вопросов, – обрезаю разговор на корню.

Не хочу пока говорить детям об отцовском решении, да и сама, если честно, не желаю верить, что двадцать лет брака будут перечёркнуты в одно мгновение...

Глава 3

Глава 3

Следующим утром просыпаюсь одна. Саша не пришёл ночевать. Неужели действительно настроен серьёзно?

Чтобы выяснить и расставить все точки, принимаю решение отправиться к мужу на работу. Точнее, к нам на работу.

У нас общая фирма по оказанию клининговых услуг. Начинали мы вместе. Саша был управленцем, а я бухгалтером и экономистом. Даже несмотря на многочисленные декретные отпуска, я никогда не бросала работать. Чаще всего это приходилось делать из дома, но тем не менее...

А когда мне исполнилось сорок пять, мы с мужем всё обсудили и я ушла на пенсию. Ну не на официальную, конечно, а так отошла от дел. На моё место взяли девушку помоложе и поактивнее.

Сначала было тяжело, ведь я привыкла всегда держать руку на пульсе и нести ответственность за работу, но со временем получилось расслабиться и не переживать о фирме. Саша отлично справлялся сам.

Только теперь понимаю, что моё безучастие тоже могло повлиять на решение мужа, но... Поздно пить боржоми, когда почки отказали...

Приведя себя в порядок, отправляюсь на работу.

В здании офиса все со мной здороваются, ведь знают и уважают, но отчего-то во взгляде работников проскальзывает сочувствие. Неужели муж уже растрезвонил о разводе?

Поднявшись на второй этаж, уверено, без стука вхожу в приёмную. Пусто. Секретарши Вики нет на месте. Ну и ладно, мне Саша нужен.

Выдыхаю и топаю к двери кабинета Снежного, но в полуметре замираю, услышав голоса из-за приоткрытой створки.

– Котик, я так рада, – мурлычет Вика, и я невольно хмурюсь.

Котик? Интересно.

– Я тоже рад. Наконец-то избавлюсь от этой старухи, – довольно рокочет мой муж, а у меня в этот момент подкатывает чувство тошноты.

Выводы сделать несложно. Я девочка взрослая и догадливая, но удостовериться надо, поэтому, скрипя зубами, терплю и продолжаю слушать.

– А мы когда на острова полетим? – интересуется девушка.

– Викусь, я ещё с разводом не разобрался, а ты уже планы строишь.

– Ну а что... Я так долго ждала, – хнычет.

– Знаю. Я тоже. Но решить вопрос с бизнесом важнее, чем лететь на юга, – тон мужа немного ужесточается. – Ты должна понимать, что это дело всей моей жизни. И пока мы с Оксаной оба в равных долях, я не могу расслабляться. Вдруг пока меня не будет в городе, она прикарманит всё себе? Тогда ни о каких островах речь не пойдёт.

М-да, хорошего же обо мне мнения мой дорогой муженёк.

– Ладно-ладно не сердись, – лоснящимся тоном задабривает Снежного. – Давай я помогу тебе расслабиться...

О нет. Это я точно не согласна слушать!

В голове как по щелчку пальцев разгорается ненависть и злость. Я, как оказалось, двадцать лет любила и восхищалась козлом, изменщиком и ханжой.

Резко толкаю дверь кабинета с такой силой, что створка с грохотом ударяется об стену и от представшей картины мне хочется прикрыть рот рукой, потому что рвотные позывы всё сложнее сдерживать.

Снежный сидит, развалившись в кресле, его глаза до моего появления были закрыты, а голова откинута назад. Вика же примостилась между его разведённых бёдер, удобно устроившись коленями на полу, и уже вовсю, боролась с ширинкой в попытке достать детородный орган.

Фу, блин!

– Сволочь! – прорычала громко и чётко.

– Что ты здесь делаешь? – взвизгнул Александр, вскочив и отпихнув от себя секретаршу.

Глава 4

Глава 4

– Ай, – пищит Вика, плюхаясь на пятую точку, ведь муж толкнул её достаточно сильно.

Так тебе и надо, мерзкая нахлебница – проносится в голове. А внутри возникает дикое желание повыдёргивать мымре наращённые волосы, но я подавляю в себе этот порыв, ведь считаю, что Саша виноват гораздо больше. Она свободная, имеет право делать что вздумается, зато он женат. Пока ещё женат!

– Как ты мог? – вопрос вылетает непроизвольно. Я бы хотела уйти, громко хлопнув дверью, но двадцать лет брака заставляют всё-таки сначала выяснить отношения.

– Что ты здесь делаешь? – повторяет свой вопрос вместо ответа на мой.

– Я пришла поговорить. Но теперь вижу, что зря, – произношу, сверля мужа взглядом.

Мне настолько мерзко, будто передо мной не самый родной человек на свете, а какой-то противный алкаш с подворотни.

– Вчера я тебе всё сказал, – пожимает плечами Саша.

– Да вот, – поддакивает Вика, которая уже поднялась с пола и поправила задравшуюся юбку. – У Сашеньки теперь другая женщина, – деловито вздёргивает подбородок.

– Ну я бы не назвала это женщиной, – фыркаю брезгливо. – Так, жалкая попытка походить на достойную...

– Прекрати, – перебивает муж. – Стервозность тебя не красит.

– Это не тебе решать! Моё поведение и слова с этого момента только моё дело! – непроизвольно повышаю голос. – Я с удовольствием разведусь с тобой и заберу себе половину бизнеса. Жди звонка от юриста! – разворачиваюсь, чтобы уйти, но муж останавливает.

– Ты не можешь претендовать на фирму.

– С чего это? – обернувшись, удивлённо вскидываю брови.

– С того, что ни хрена не делала, – Снежный злиться, и это приносит капельку удовлетворения.

Так тебе и надо, кобелина!

– Не стану спорить, просто мы поговорим об этом в суде, – продолжаю бесить мужа и радоваться пляшущим огням ярости в его глазах. – Думаю, судья проникнется моим бездельем, – отвечаю и, развернувшись на пятках, иду прочь.

– Сука! – выплёвывает мне в спину.

– Такая же, как и ты, – бормочу лишь для себя и спешу покинуть ненавистное место.

Я шла сюда, чтобы расставить все точки и возможно помириться, но вышло всё совсем иначе.
Ну точки мы, конечно, расставили, а вот с примирением вышел конфуз.

Как же хорошо, что вскрылся обман и мне не придётся страдать в попытках зашить образовавшуюся дыру в наших отношениях.

Теперь я абсолютно точно хочу развода не меньше чем Снежный.

Да страшно в сорок шесть остаться одной с восьмью детьми, но ничего прорвёмся.

– Ой, – пока практически бежала из офиса, смотрела лишь под ноги и не заметила, как врезалась в человека. – Простите, – поднимаю взор и тру ушибленный лоб.

– Вы в порядке? – интересуется мужчина, который сейчас придерживает меня за плечи в качестве страховки от падения и внимательно заглядывает в лицо.

– Эм, да... Да-да, всё в порядке, – отвечаю и отступаю на пару шагов. – Я задумалась что-то, – зачем-то оправдываюсь.

– Ничего, бывает. Я, кстати, Виктор, – мужчина представляется, и только в этот момент пелена спадает с глаз.

Передо мной стоит высокий, статный мужчина, думаю примерно моего возраста. Одет в шикарный костюм, а на ногах ботинки одного известного бренда. Голубые глаза смотрят игриво, ну или с интересом особо не разберёшь, а каштановые волосы с проступающей сединой растрепались. В общем, шикарный экземпляр сорок пять плюс.

Раньше я бы наверняка засмотрелась, но точно не сегодня. Сегодня моя привычная жизнь разбилась о скалы предательства, так что мне точно не до новых знакомств.

И даже если это судьба подкинула мне человека для того, чтобы отвлеклась и забыла Снежного, то увы, я вопреки классическим сценариям сериалов не воспользуюсь возможностью.

– Простите, мне нужно бежать, – бормочу и, обойдя мужчину, покидаю здание офиса.

Глава 5

Глава 5

Вернулась домой и ещё несколько часов сидела на кухне с чашкой чая и смотрела в одну точку.

Слёз нет, эмоций тоже. Чувствую себя полностью раздавленной. Такого предательства от Саши я не ожидала. Всегда мы были образцово-показательной семьёй, а теперь выясняется, что это лишь иллюзия в моей голове.

Обидно, досадно, но надо двигаться дальше. У меня ещё остались несовершеннолетние дети, которых необходимо поставить на ноги и выучить.

Кстати, с детьми как раз решила не юлить и сегодня же за ужином рассказать о решении их отца.
Надеюсь, Антошка справится. В девчонках отчего-то не сомневаюсь, а вот сын всегда тянулся к папе. Теперь же парню придётся стать единственным мужчиной в нашей семье и научиться управлять своими эмоциями.

Так всё, беру себя в руки и принимаюсь за готовку ужина.

В назначенный час вся семья собирается за столом. Я раскладываю на девять тарелок еду и сажусь на место Саши, тем самым обозначая, что теперь я глава семьи.

На мои телодвижения все без исключения дети смотрят нахмурившись.

Быстрее всех соображает старшая Николь, и к хмурости на её лице добавляется печаль в глазах.

Средние девочки понимают, что что-то не так, но не спешат спрашивать, просто покорно ждут моих пояснений.

Зато Антошка не дремлет и сразу же принимается сыпать вопросами.

– Мам, а ты чего это на папино место села?

– С этого дня я всегда здесь буду сидеть, – отвечаю со вздохом.

– А папа где будет сидеть?

– Не знаю, сынок, – пожимаю плечами. – Наверное, на работе.

– Неужели он совсем не успевает на ужин? – пронзительный взгляд сына так похож на Снежного, что я с трудом сдерживаю эмоции и стараюсь всё объяснять спокойно.

– Папа особо и не торопиться на ужин. Точнее, домой не торопиться.

– Пусть бросает свою работу. Мы его совсем не видим, – это вступает предпоследняя по возрасту дочь Алиса.

Ей шестнадцать, и, наверное, тоже сложно воспринимать информацию о разводе. Остальным девочкам восемнадцать плюс и я вижу, что они уже всё поняли, надо лишь до Алиски с Антошкой донести и, судя по вопросам, не в лоб не получится.

– Папа не может бросить работу она для него важнее, чем мы, – мне так больно это говорить, ведь я всегда для детей ставила мужа в пример, а сейчас мне приходится рушить их жизненные устои и, как говорится, заставлять, мозг строить новые нейронные связи. Но с другой стороны, я не лгу и это главное. Снежный сделал выбор, и какой бы он ни был уже ничего не изменить.

– Как это важнее? – на лице сына проступают первые шоковые эмоции. До этого лишь интерес, сейчас же удивление на грани с ужасом.

По идее надо отвлечь, но это путь в никуда. Так и буду потом юлить и отмалчиваться. Это как с лейкопластырем, если рвать, то одним движением.

– Вот так сынок, важнее. Ваш папа нашёл себе новую маму и теперь будет жить с ней.

Всё сказала. Ждём реакции восьмизарядной бомбы.

– Развод? – спрашивает старшая Николь.

– Да, – уверенно киваю и продолжаю следить за детьми.

Внутри стойкое ощущение, что до взрыва осталось...

Три...

Две...

Одна...

– Это получается, папа тебя больше не любит? – реагирует Антошка.

Такой наивный вопрос, но для семилетки вполне логичный. У детей всё строится на любви, и если мама с папой не вместе значит разлюбили. Что самое интересное, я полностью с ним согласна.

– Получается так, сынок. Разлюбил, – говорю и опускаю взгляд в тарелку, ведь мне всё сложнее сдерживать рвущиеся наружу слёзы.

До ушей вдруг доносится звук отодвигаемого стула и топот детских ног по паркету.

Не поднимаю взор, лишь предполагаю, что кто-то решил выказать протест, покинув кухню, но я ошиблась...

– Мамочка, не плачь, – Антошка крепко прижимается сбоку и обнимает. – Я буду любить тебя сильно-сильно. Сильнее, чем папа, и на работу ходить не буду, ну только в школу, конечно, придётся, но... На ужины всегда-всегда буду рядом.

– Спасибо, дорогой, – произношу сквозь слёзы, потому что терпение лопнуло и мне жизненно необходима поддержка, пусть и самого маленького члена семьи.

– Мам, мы с тобой, – говорит Габриэлла, и все девочки разом поднимаются, чтобы подойти ко мне.

– Мы справимся. Не переживай, – это Карина.

– Мы любим тебя сильнее папы, – это Ярослава.

– И вообще, все мужики... – начинает Мира.

– Козлы, – заканчивает Софа.

– Эй, вы чего?! Не все. Я вон нормальный, – откуда-то из глубины нашей кучи-малы возмущается

Антошка, и мы все дружно начинаем смеяться, тем самым, перерабатывая негативные эмоции.

Я очень рада, что дети поддержали, значит, у меня есть все шансы на победу над апатией и раздавленностью.