ТАМАРА. 1 глава

Обожаю новогоднюю ярмарку в «МореМолле»!

На первом этаже торгового центра – десятки увитых гирляндами деревянных теремков, где можно купить новогодние игрушки и подарки родным и друзьям: имбирные пряники, наборы для глинтвейна, мед и варенье, крафтовое мыло и свечи, украшения ручной работы, глиняную и керамическую посуду от местных ремесленников, вязаные свитера, шапки и шарфы, сувениры, натуральную косметику и вкусный парфюм...

Да даже если ничего и не нужно, находиться здесь – одно удовольствие! В центре – огромная елка с фотозоной, рядом – несколько кадок с натуральными еловыми ветками, а люди – местные и туристы, – кружат вокруг, что-то выбирают, примеряют, покупают, прихлебывая горячее какао...

Атмосфера – праздник!

Атмосфера – новый год!

Оно и неудивительно: двадцатое декабря, до самой главной ночи в году осталось всего одиннадцать дней...

Вот и я пришла на новогоднюю ярмарку присмотреть новые игрушки для елки и подарки для мужа, сына, дочки, младшей сестры, своих и мужниных родителей, а еще – для нескольких подруг...

Ну и гостей я наших не обделяю, такая у меня традиция.

Каждый год все постояльцы, которые снимают у нас квартиры с двадцать девятого декабря по седьмое января, получают от меня маленькие презенты.

Обычно это открытки с написанными от руки пожеланиями и какая-нибудь вкусность: пачка краснодарского чая или фруктовая пастила.

В этом году я пошла дальше и решила купить каждому постояльцу по маленькой баночке варенья: из фейхоа, инжира или кизила – кому что достанется.

Муж сказал: не больно ли жирно?! Дорого же!

Но я с ним не согласна.

Для меня это – клиентоориентированность.

Уверена, каждый такой постоялец и в следующий раз захочет снять квартиру именно у нас... а это очень важно для Сочи: выбор жилья огромный, конкуренция между арендодателями еще больше... тем более на новый год!

Отметить главный праздник в теплом, солнечном Сочи торопятся люди со всей России: из Москвы, Самары, Екатеринбурга, Новосибирска, Иркутска, Владивостока и даже Магадана!

Моя задача – порадовать этих людей!

Ну и свою семью, конечно...

Они – в первую очередь.

Именно поэтому я целый час выбираю парфюм для своей дочки.

Танюша еще в конце ноября обмолвилась, что хочет получить в подарок какую-нибудь туалетную воду: не слишком приторную, но стойкую.

Я слушаю разные ароматы у разных продавцов, везде таская за собой баночку кофе: он помогает сбить прежний аромат, чтобы правильно почувствовать новый...

Когда наконец выбираю то, что нужно, понимаю: на остальное времени уже не хватит. Придется вернуться сюда завтра, например.

А пока – мчаться из центрального района на Мамайку, куда вот-вот должны приехать новые постояльцы: семья из двух взрослых и ребенка.

На улице сегодня ветрено, время от времени начинает капать мелкий противный дождик. Синоптики обещали шторм, но море пока относительно спокойное. Даже странно при таком ветре... Но ничего, наверное, к ночи разбушуется...

Я сажусь в такси и наконец достаю телефон.

На нем – миллион уведомлений.

Два звонка от дочки, один – от мужа.

Сообщение от моей помощницы, которая пишет, что заболела.

Сообщение от постояльцев, которые два часа назад уехали в аэропорт, бросив ключи в почтовый ящик.

Пять уведомлений от Авито.

Три – от Вотсапа.

И одно – от ВКонтакте.

О! Да это же Нина, моя приятельница, которая вместе с мужем работает, выложила фотки с мужниного корпоратива!

Праздник был неделю назад – в основном потому, что многие сотрудники работают удаленно, из Москвы, Питера, других городов, и ехать в Сочи за несколько дней до нового года им неудобно.

А вот за пару недель – самое то.

Я уже спрашивала у мужа про фотки, но Илья только отмахнулся: ничего там, мол, интересного.

Но мне любопытно!

Я открываю пост Нины, в нем – десять кадров и ссылка на альбом, где можно посмотреть остальные фотографии.

Перехожу по ссылке, начинаю листать... делать-то все равно нечего: на Курортном опять пробка, простоим минут пятнадцать, не меньше.

Ого, елку в этом году они прям внушительную поставили!

А закусок-то сколько!

Общее фото, несколько размазанных лиц...

В третьем ряду в центре вижу своего мужа: он в ярко-синем пиджаке в клетку, ни с кем не спутаешь...

Вот Нина произносит тост, высоко держа над головой бокал.

А это кто за ее спиной, на заднем плане?!

Мой муж?!

2 глава

В Нинином альбоме с корпоратива – почти триста фотографий, и я перелистываю их все в слепой, наивной надежде увидеть что-то, что пояснит мне тот кадр...

Может, это все-таки не мой муж, а другой мужчина?!

Может, Илья во время какого-нибудь дурацкого конкурса обменялся пиджаками с коллегой?!

Но нет: мужа видно еще минимум на пятидесяти кадрах – и он везде в своем синем пиджаке... больше ни у кого такого нет.

Может, муж не целует ее, а просто близко наклонился и говорит что-то на ухо?! Музыка-то громкая...

Но нет: четко видно, как соприкасаются губы.

Девица – брюнетка, тоненькая, хрупкая, в красном с пайетками коктейльном платье чуть выше колена... и с роскошным декольте.

Да уж... ее тоже ни с кем не спутаешь.

Я нахожу девицу на других фото: на вид – лет двадцать пять, не больше.

Симпатичная, остролицая, зеленоглазая.

Пальцы сами собой добавляют вкладку в мобильном браузере, пишут «Адамант строительная компания список сотрудников» и переходят по предложенной ссылке.

Первыми в списке – директора, в том числе – мой муж, Илья Борисович Славнов, финансовый директор.

Потом идут их заместители, потом – начальники отделов...

На мгновение я замираю, чувствуя гордость.

Славнов Павел Ильич, заместитель руководителя отдела закупок.

Наш сын, старшенький.

Листаю дальше, перебираю рядовых сотрудников: инженеров, логистов, кадровиков, бухгалтеров...

Вот она!

Наглые зеленые глаза и кривая улыбочка.

Она как будто смеется надо мной со страницы сайта!

Читаю имя и должность.

Цвыркун Анна Степановна, специалист по документообороту.

Илья никогда не упоминал этого имени, хотя у него есть привычка делиться со мной корпоративными сплетнями: кто женился, кто развелся, кто на Мальдивы во время отпуска ездил...

А самого-то интересного он мне и не рассказал: про зеленоглазую Анечку, которую целовал во время корпоратива неделю назад...

Интересно, это было минутное помешательство на фоне выпитых коктейлей?!

А может, все серьезно, и это мужнина любовница?!

Так или иначе, это измена, предательство... да еще и на глазах такого количества людей!

А ведь в компании Ильи многие давным-давно знают меня лично: он работает в «Адаманте» уже почти двадцать лет, я бывала на корпоративах, некоторые сотрудники, как Нина, у меня в друзьях в социальных сетях... кому-то я даже квартиры по скидке сдавала, когда они приезжали в Сочи!

И вот теперь все эти люди могли видеть поцелуй моего мужа с какой-то малолетней профурсеткой!

Если не лично, во время корпоратива, то потом, на фото, как я!

А может, там давно все в курсе, что у Ильи молодая любовница?!

Может, даже наш сын знает?!

От этой мысли у меня сжимается сердце.

Пашка – папин сын... еще когда в школе учился, говорил: буду, как папа, в строительной компании работать, строить большие и красивые новые дома!

После одиннадцатого класса пошел на менеджмент.

И вот уже почти пять лет вместе с отцом работает, в начале этого года стал заместителем начальника отдела закупок.

Важный человек!

А главное – деятельный, трудолюбивый... тоже – как отец.

И если он знает об отцовской любовнице, но молчал, это разобьет мне сердце...

– Приехали, – грубовато сообщает водитель, когда я, несмотря на то, что автомобиль остановился, продолжаю сидеть на месте и смотреть в экран, с которого меня гипнотизируют зеленые глаза мужниной девицы...

Новогоднего настроения – как ни бывало.

Я выхожу из автомобиля и направляюсь к подъезду.

Подожду постояльцев внутри.

Поначалу мне кажется, что я держусь молодцом, но в тишине и полумраке квартиры на меня наваливается тоска.

Я сажусь на широкий подоконник, прислоняюсь лбом к стеклу и смотрю, как за окном торопятся по теплым квартирам люди, спрятанные под зонтиками, а где-то вдалеке, в паре кварталов, начинается морской шторм.

И в душе у меня – тоже шторм.

Что же делать?!

Показать ему это фото, поговорить?!

Сбежать куда-нибудь, дать себе остыть, а потом вернуться, простить, притвориться, что ничего не было?!

Мы с Ильей двадцать восемь лет женаты, и я никогда не думала, что он может изменить мне с какой-то малолетней девицей...

Выходит, я ошиблась.

3 глава

– Какая чудесная квартира, Тамара Львовна! – улыбается Андрей, мой постоялец, пока его жена и пятилетняя дочь уже разбирают чемодан в поисках сухой одежды. – В Адлере попали под дождь, пока такси из аэропорта искали... А у вас здесь так тепло и чисто, сразу ощущение, что домой приехали!

– Рада, что вам нравится, – улыбаюсь я. – И надеюсь, погода все-таки порадует вас теплом и солнцем... Напомните – надолго вы в Сочи?

– На неделю, до следующей пятницы.

– Отлично. В кухне на столе небольшой презент: открытка и варенье из фейхоа.

– Ого! Спасибо огромное!

– Приятного аппетита! Ну, я пошла, если что – звоните, пишите, я почти всегда на связи.

– Спасибо еще раз!

Я прощаюсь с этой милой семьей и спускаюсь вниз, на первый этаж.

Оттуда заказываю такси домой.

И пока еду, решаю, что сразу поговорю с мужем.

Притворяться, что ничего не было, у меня не выйдет: я по натуре слишком эмоциональная, дня не пройдет, как я ему претензию выскажу! Лучше уж сразу и спокойно, насколько это возможно...

А дальше уж – как пойдет.

Чтобы не тратить потом время, я сразу сохраняю на телефон ту самую фотографию, приближаю ее, чтобы на экране остались только целующиеся Илья и Анечка, делаю скриншот.

Так и покажу мужу.

Положу перед ним телефон и скажу:

– Объясни.

И лучше он пусть сразу мне правду скажет, иначе я за себя не ручаюсь.

Переступив порог квартиры, понимаю: Илья уже дома.

Я понимаю это по оставленной в прихожей паре мужской обуви и по пальто, повешенному на крючок.

Наверняка сидит в рабочем кабинете и решает какие-нибудь вопросы... он всегда так: даже дома – на работе.

Но эта черта у нас общая: хочешь жить – умей вертеться, особенно в Сочи.

У меня тоже постоянно куча чатов с постояльцами, отправка ключей с курьерами, какие-то документы, договоры...

И мне всегда казалось, что мы с ним в этом едины: оба хорошо зарабатываем, оба трудимся на благо семьи.

Но... что-то, видимо, изменилось.

– О, Томочка, ты пришла! – говорит муж, когда я открываю дверь его кабинета и обнаруживаю его за столом, с открытым ноутбуком и кипой каких-то бумаг рядом.

– Добрый вечер, – говорю тихо, понимая, что мне странно, неловко, даже стыдно признаваться ему, что я знаю правду.

Как будто это моя вина, что его заинтересовала другая.

Как будто это со мной что-то не так...

Типичный женский страх – с ним надо справиться.

Муж же, ничего не замечая, спрашивает:

– Ты сегодня не готовила, да? Давай тогда из ресторана что-нибудь закажем?

Вот уж за что искреннее спасибо – Илья никогда не пытался запереть меня дома и сделать домохозяйкой, которая только и делает, что варит супы, драит полы и детей рожает.

Но прямо сейчас, конечно, это неважно.

– Сначала нам надо поговорить, – сообщаю я, чувствуя, что голос от волнения подрагивает. Хорошо, что я сделала скриншот. Так и говорить ничего особо не придется. Просто показать надо.

– Конечно, что такое? – спрашивает Илья.

Я, как и планировала, достаю телефон, нахожу скрин и кладу телефон на стол прямо перед мужем:

– Это ты мне скажи... что такое.

Его лицо с благодушного сразу становится понурым.

– Где ты взяла это?! – спрашивает он.

– В альбоме фотографий с корпоратива... Нина выложила.

– Твою мать, – шипит муж себе под нос. – Просил же Лариску удалить это фото...

Лариска – это его секретарша.

– Видимо, она забыла, – пожимаю плечами. – Ну так что?! Кто она?! Помимо имени и должности, это я и сама уже выяснила... Что между вами?!

– Любовь, – говорит Илья, и его голос, такой до боли знакомый, родной, теплый, становится вдруг холоднее стали, жестче камня. – Между нами – любовь, Том.

4 глава

После его слов меня точно ледяной водой обдает с головы до ног.

Значит, интуиция не подвела: между ними все серьезно, это не глупый веселый флирт, не случайный поцелуй...

У моего мужа любовница.

– И давно?! – спрашиваю, а голос дрожит. – Давно между вами... любовь?! – последнее слово произношу с трудом, буквально выдавливаю из себя... Трудно поверить, что у моего мужа, моего любимого мужчины, которому я отдала почти тридцать лет своей жизни, которому родила двоих детей, любовь с какой-то другой женщиной... не со мной.

– Шесть месяцев, – говорит Илья все тем же ледяным тоном.

Я сразу мысленно прикидываю: значит, где-то с середины июня...

А ведь в июле мы с ним ездили на две недели в Черногорию!

Тур он подарил мне еще на восьмое марта, все было оплачено: видимо, поэтому не стал отказываться от поездки.

А вот в сентябре, когда я предложила поехать в Турцию, Илья ответил, что много работы, некогда... сказал – езжай одна! И я ведь поехала! Не одна, правда, с дочкой, но без него... Он в этом время, видимо, проводил дни в компании Анечки... А я ни сном, ни духом!

– И в компании все в курсе, да?! – хмыкаю.

Почему-то это особенно задевает меня.

Ладно бы, у него была любовница, и он стыдливо ее прятал, но нет же: целовал при всех во время корпоратива, а потом просил свою секретаршу удалить кадр, подтверждающий его измену!

Чтобы я не узнала!

А остальным можно, значит?!

– Ну... не все, конечно, большинству до нас дела нет, – говорит Илья, но я ему не верю: корпоративные сплетни – это святое. – Но многие знают.

– И Паша?! – спрашиваю я про сына, чувствуя, как замирает сердце.

– И Паша, – кивает муж.

– Боже... – я сажусь на кожаный диван в углу кабинета и закрываю лицо ладонями.

Кожа пылает.

Ну, спасибо хоть, что не стал врать, отпираться.

А ведь мог бы придумать сказку про какой-нибудь конкурс, или что девица сама к нему полезла, будучи навеселе, а он ее осадил сразу...

Но нет. Признался.

Даже про сына.

Неужели Паша одобряет этот позор?!

Пока я, закрыв лицо ладонями, пытаюсь прийти в себя и осознать происходящее, Илья просто молчит.

Вряд ли ему стыдно.

Голос – ледяной, фразы – рубленые, взгляд – прямой.

Он считает себя правым.

– Что же ты сразу не сказал?! – спрашиваю я. – Зачем тянул?! И долго ли еще тянуть собирался?! Не узнай я сама – сколько еще времени прошло бы, прежде чем ты...

– Не знаю, – перебивает он, пожимая плечами. – Я не планировал ничего менять, Том.

– Что значит – не планировал?! – возмущаюсь я.

– То и значит.

– Собирался на двух стульях сидеть?! Чтобы и жена, и любовница?!

– Собирался не смешивать чувства и долг.

Я смотрю на него с непониманием.

– Да, я люблю Аню... Она меня зажигает. Она такая юная, наивная, любопытная. Вечно смотрит на все глазами олененка Бэмби, а на меня – как на бога, – говорит Илья, и мне становится противно. – Каждому мужчине приятно время от времени ощущать себя богом, знаешь... А с тобой такого нет и не было никогда. С тобой мы равны – по возрасту, по опыту, по статусу и финансам. В этом нет искры. Но мы с тобой почти тридцать лет вместе. Мы – партнеры. В семье и в бизнесе. Зачем мне бросать тебя, если ты – мать моих детей, если ты сдаешь квартиры, которые я купил нам, генерируешь доходы?!

– То есть... – я хмыкаю. – Она тебя зажигает, а я генерирую доходы?! Отлично устроился... А Анечка твоя как, доходы не генерирует?!

– Прекрати, Том, – говорит муж строго. – Ей двадцать четыре, она – рядовой сотрудник, получает копейки...

– Невыгодная партия, да?! – фыркаю.

– Ты прекрасно знаешь, что я имел ввиду.

– Я теперь только одно прекрасно знаю: что мы разводимся!

5 глава

– Не говори глупостей, – фыркает муж. – Мы с тобой – деловые люди, у нас семейный бизнес...

– Ничего, поделим как-нибудь, – перебиваю я его. – Раньше надо было об этом думать. До того, как ложиться в постель с малолеткой.

– Вот поэтому я и не хотел ничего рассказывать! Знал, какой будет твоя реакция!

– А что, может быть какая-то другая адекватная реакция на измену мужа?! – поражаюсь я искренне.

– Конечно, может. Взрослая, зрелая, уверенная в себе женщина в состоянии оценить ситуацию трезво, а не как ты... одни эмоции!

– Ну прости!

– За те полгода, что я с Аней, ты заметила какие-нибудь изменения в моем к тебе отношении?! Может, я стал менее заботливым, менее ласковым?! Может, перестал дарить цветы?! Отказал тебе в чем-нибудь?! Нет! В Турцию с дочкой отправил! По ресторанам водил! Предложил даже еще одну студию купить для сдачи! Наличие любовницы никак не сказалось на нашей семье! Наоборот даже: я стал более энергичным, более жизнерадостным!

Да уж, здесь не поспоришь: с началом осени Илья даже в спортзал начал ходить... видимо, чтобы молодую любовницу радовать.

А я-то думала, для здоровья... все-таки пятьдесят пять лет – это не двадцать и даже не тридцать.

– Что тебе еще нужно?! – возмущается он.

– Ты так много говоришь о партнерстве, но забываешь, что в партнерстве главное – честность и прозрачность. А ты врал мне. Врал и изменял. И это уже не партнерство, это – предательство.

– Бо-о-оже... – Илья закатывает глаза. – Ну давай, давай... Продолжай бросаться громкими словами! И скорее подавай на развод – если уж так не терпится! Только не забывай, пожалуйста, что при разводе нам придется делить или даже продавать совместно нажитое имущество, а именно – квартиру, где мы живем, и две студии, которые ты сейчас так успешно сдаешь туристам... Твой пассивный доход сильно упадет, придется вкалывать, чтобы остаться на прежнем уровне жизни, а еще – покупать какую-то другую недвижку... Ты знаешь, как это непросто и дорого, если речь про Сочи...

– Серьезно?! – фыркаю я. – Ты пытаешься отговорить меня от развода, манипулируя тем, что в Сочи дорогая недвижимость?!

– Я не манипулирую. Я просто не хочу, чтобы ты столкнулась с этими проблемами. Вообще-то, ты мне не безразлична, Том.

– А что думает об этом Анечка?! – спрашиваю я ехидно.

– О чем?!

– О том, что ты не хочешь со мной разводиться. Неужели ее устраивает такой расклад вещей?! Неужели она не хочет настоящую семью?!

– Аня, в отличие от тебя, прогрессивных взглядов. Она прекрасно понимает, что нет смысла рушить то, что уже есть, чтобы построить новое... Я ведь не заменяю тебя ею. Вы разные – и служите разным целям.

– Ясно... Только вот я не хочу служить ничьим целям... только своим собственным.

Хорошо, что кроме совместно нажитого имущества, у меня есть квартира, подаренная родителями.

Она – только моя.

Но проблема в том, что час назад я сама заселила туда постояльцев, да и вообще – она забронирована до конца января. Вроде бы, даже на февраль и март уже есть брони...

Можно их отменить, конечно, и вернуть совершенные оплаты, но это будет немаленькая сумма, а еще – серьезная подстава, особенно для клиентов, которые собираются поселиться там в праздники.

До нового года осталось меньше двух недель – все адекватные по цене и расположению варианты уже разобраны, если начать подбирать квартиру сейчас – придется сильно переплатить.

В общем, брони после двенадцатого января я могу отменить, но пока...

Пока мне некуда пойти.

Иронично, учитывая, что я – собственник аж четырех квартир.

Но уйти надо.

Потому что муж с места не сдвинется – я это точно знаю.

А находиться рядом с ним теперь просто невыносимо...

6 глава

– Том, пожалуйста, давай только без драмы, – говорит Илья, стоя в коридоре со сложенными на груди руками и наблюдая, как я достаю чемодан – потрепанный уже, поездивший со мной по миру, – и начинаю бросать в него одежду, средства личной гигиены, вещи первой необходимости... – Дай себе время остыть, подумать... Вот оно тебе надо – разводиться на старости лет?!

– На старости лет?! – вспыхиваю я.

– Ну а что?! – удивляется муж. – Тебе пятьдесят, забыла?!

– А тебе пятьдесят пять, забыл?! – передразниваю я, копируя его тон, возмущенная до глубины души. Он что, блин, серьезно сейчас назвал меня старой?! – Но что-то это не мешает тебе развлекаться с двадцатичетырехлетней девицей!

– Ну ты, конечно, сравнила, – фыркает Илья. – Мужчины и женщины в этом плане не равны, ты и сама прекрасно знаешь. Женщины во все времена ценились молодые, красивые, покладистые, хозяйственные...

– Ты еще скажи – с широкими бедрами, чтоб рожать легче было! – перебиваю я. – Не знала, что у тебя настолько застарелые взгляды!

– И тем не менее, это все еще актуально, – равнодушно-спокойным тоном продолжает мой муж. – Женщина – это жена, мать, хозяйка. А в мужчинах ценятся опыт, сила, финансовое благополучие...

– А Анечка твоя, она как, достаточно хозяйка?! – снова перебиваю я, не в силах слушать его поучительный бубнеж. – Супы тебе варит?! Что-то не похоже! Иначе бы ты, может, не пришел домой голодный и не спрашивал, готовила ли я сегодня!

– Не начинай, – отмахивается Илья. – Вот уж что-что, а стоять за плитой я тебя никогда не заставлял...

– И тем не менее, супов я за эти тридцать лет наварила не одну тонну! И тебе, и детям!

– К твоему возрасту и Аня наварит, – фыркает муж.

– К моему возрасту она тебе уже не нужна будет, потому что ты будешь ни на что не способным старым дряхлым хрычом! – говорю я со злостью. – И... знаешь что?! Я никуда не поеду! – решаю вдруг. – Квартира эта такая же моя, как твоя! Не хватало еще, чтобы ты сюда свою малолетнюю хозяюшку привел, и она в мое отсутствие свои порядки наводить начала!

– Прекрати... Аня – слишком тактичная и вежливая, она бы ни за что не стала что-то менять в чужой квартире... да и вообще вряд ли согласилась бы сюда приехать...

– Ну да, такая тактичная и вежливая, что вешалась на своего престарелого любовника на глазах всего рабочего коллектива! – усмехаюсь я.

Во мне столько злости, столько яда, что на пятерых обиженных жен хватило бы.

Вещи я все-таки собираю – вдруг в какой-то момент не выдержу и захочу сбежать подальше от этой рожи?! – но чемодан пока оставляю в прихожей, а сама возвращаюсь в спальню и начинаю сдирать с матраса простыни.

– Ты что, блин, творишь, дурная баба?! – не понимает Илья.

– Белье меняю! Не хочу спать и чувствовать твой запах! А ты в гостиную переезжаешь, на диван!

– Это ты так решила?! – фыркает муж. – А меня спросить не думала, где мне удобнее спать?!

– Нет, ну если тебе так хочется, можешь проваливать к Анечке и спать у нее! Уверена, там мягче и удобнее! И молодое красивое тело под боком!

– Да что же ты так взбеленилась-то?! – он закатывает глаза, а я смотрю на него и все никак не могу поверить...

Мой муж!

Отец моих детей!

Моя опора, моя семья!

Сколько лет я была рядом с ним в радости и горе, сколько трудностей прошла с ним плечом к плечу, и что теперь?!

Предатель!

И правда, что это я так взбеленилась?!

Я делаю шаг навстречу мужу и пихаю ему в сложенные руки снятое с постели белье:

– На, можешь в корзинку бросить, можешь себе на диване постелить, как хочешь...

Сама иду к бельевому шкафу, чтобы достать новый комплект, и в этот момент вдруг раздается звонок в дверь.

Кого еще принесла нелегкая...

– О, а вот и Паша, – говорит муж.

Он что, серьезно?! Он сына позвал на наши разборки?!

7 глава

На пороге квартиры действительно стоит сын... запыхавшийся, растрепанный... явно торопился откуда-то.

В руках у него – букет цветов... роскошные красные розы, мои любимые. Букет тоже, впрочем, наспех собран, стебли разной длины, бантик криво сидит.

Он протягивает цветы мне:

– Добрый вечер, мам.

– Не слишком-то он добрый, – буркаю я, но цветы не беру и шаг в сторону не делаю, чтобы пустить его в квартиру.

– Я пришел поговорить...

– Давай поговорим, – я киваю. – Скажи мне, это правда?!

– Что правда, мам?! – морщится Паша.

– Ты все знал?! Знал, что твой отец изменяет твой матери, и молчал?!

– Мам... – начинает он, но я не даю ему закончить:

– Отвечай!

– Я знал, но...

– Тогда не о чем нам больше говорить, – перебиваю я и захлопываю входную дверь перед его носом.

– Ты нормальная вообще, Том?! – Илья снова закатывает глаза. Раньше меня это его действие как-то не раздражало, а теперь трясет просто.

Я ведь мирно все решить хотела!

Спокойно поговорить!

А выходит, что мы ругаемся, причем бурно!

Но я просто не могу иначе: внутри меня так и кипят, так и бушуют эмоции! Сдерживаться – невозможно! Да и зачем?! Муженек ведь мой не сдерживался, когда с малолетней девицей шашни крутил! Вот и я не стану!

Я возвращаюсь в спальню, чтобы закончить с постельным, а заодно открываю настежь окно.

В нос сразу ударяет морской воздух.

Шторм все-таки разыгрался. Сильный.

Пока я вожусь с простыней, наволочкой и пододеяльником, Илья впускает в квартиру Пашу, тот снимает обувь, пальто, а потом они вместе минут десять ищут на кухне подходящую под цветы вазу... Мужчины!

И все равно ведь неправильно букет поставят: кончики стеблей не срежут, воду из-под крана нальют, средство специальное не добавят...

Но мне плевать.

Мне этот букет не нужен.

Паша ведь специально его принес: вину загладить.

Думал, что если у него будут цветочки, я сразу все прощу и приму его с распростертыми объятиями.

Не будет такого.

Так что когда сын останавливается на пороге спальни, я притворяюсь, что не вижу его, и просто продолжаю расправлять складки на свежей простыне.

– Мам, – говорит Паша, а голос виноватый-виноватый.

Понимает, значит, что натворил. Но ведь не признается. Не попросит прощения. Дальше будет гнуть свою линию, утверждать, что прав.

– Мам, – повторяет сын. – Пожалуйста, не совершай необдуманных поступков, потому что они заденут всю семью. Подашь на развод – придется делить имущество. А в квартирах не только твои и отцовские доли, но и наши с Таней...

– В этой семье что, всех волнуют только квартиры?! – вспыхиваю я, не сдержавшись.

Оборачиваюсь к сыну, сверлю его взглядом.

– Не только, – говорит он. – А вот вообще представить не могу, что вы с отцом разведетесь... И Таня наверняка не представляет...

– Говори за себя, – отрезаю я. – Не надо манипулировать мною, приплетая к своему еще и мнение сестры, которого ты не знаешь...

– Ну прости, мам, – он разводит руками. – И раз уж ты хочешь слышать мое мнение, скажу так: я отца понимаю. Он всю жизнь любил тебя – такую деловую, цепкую, самостоятельную, – а тайком мечтал о тихой, домашней, послушной жене... Много раз говорил мне это, мол, сынок, не влюбляйся в ту, которая может все сама, ищи ведомую, послушную девушку... Но никогда – никогда, заметь! – он не пытался тебя переделать, перекроить... Весь мир положил к твоим ногам! А теперь ты осуждаешь его за то, что на старости лет он поддался своей мечте и захотел побыть немного не равноправным партнером, в мужчиной-добытчиком, мужчиной-хозяином!

Я несдержанно фыркаю.

Забавно.

Илья меня пнул своей «старостью лет», а теперь точно так же, но уже о нем самом, высказался его собственный сын...

Все остальное звучит для меня как полный бред.

И я не хочу это больше слушать.

– Уходи, – говорю я сыну. – Не закапывай себя в моих глазах еще глубже, бога ради. Я и так не знаю, смогу ли когда-нибудь тебя простить.

8 глава

– Мам, – сын закатывает глаза точно так же, как и его отец. У меня от гнева аж кулаки сжимаются. – Скоро новый год – семейный праздник. Что ты творишь?! Ты вообще в курсе, что... что...

– Что?! – спрашиваю я, упирая руки в боки.

– Что отец собирается подарить тебе семейный морской круиз на день рождения! Он уже купил билеты: вам, нам с Таней, тете Наде с семьей, даже бабуле и дедуле! Девять мест! Пять кают! Ты хоть представляешь, какие это деньги?!

Представляю. Не меньше ляма.

День рождения у меня десятого января, сразу после новогодних праздников.

А значит, скорей всего, Илья купил круиз на «Асторию Гранде», лайнер, который курсирует от Сочи до Турции, Египта и Греции.

Я давно на него хотела, за последний год несколько раз предлагала, но Илья все время переводил тему... видимо, готовил сюрприз.

Какая жалость, что другой его сюрприз, куда более впечатляющий, в итоге раскрылся раньше.

И теперь я, конечно, не могу удержаться от язвительного комментария:

– Мне кажется, он немного ошибся. Надо было брать десять билетов, чтобы и Анечка поехала с нами...

– И далась тебе эта Анечка, мам! – возмущается сын. – Ты ведь... – он понижает голос, явно, чтобы отец не услышал. – Ты ведь прекрасно понимаешь, что никакой любви там нет.

– Неужели?! – фыркаю я. – Твой отец сказал как раз наоборот, что там великая любовь!

– Да брось! Она с ним ради денег и красивой жизни, а он с ней – ради молодого тела и восхищенно раскрытого ротика... Ну, потешит он немного свое самолюбие на старости лет... – опять эта фраза, вот умора! – Так и ты тоже потешь, кто тебе мешает, – сын пожимает плечами. – Найди себе молодого любовника. Ты женщина видная, обеспеченная...

– Заткнись, – говорю я, не желая больше слушать такие вещи от своего сына.

Потом иду в кухню, где остался муж, наивно полагающий, что беседа с Пашей меня уймет, и с порога говорю:

– Сдавай билеты.

– Что? О чем ты... – Илья смотрит растерянно на меня, потом на Пашу. – Ты что, рассказал ей?!

– Да, пап, – кивает сын, виновато опуская голову. – Прости, само вырвалось. Просто ты столько для нее делаешь, а она...

А я – неблагодарная тварь, ага.

– Билеты невозвратные, – говорит муж.

– Невозможно, – я качаю головой. – Так не бывает. Ты мне врешь... снова. Давай я сама их верну. А деньги, которые придут обратно на карту, на Анечку потратишь... ну, или на адвоката по разводам, как тебе больше нравится...

– Какая же ты эгоистка, мам! – фыркает Паша. – Для бабули и дедули это, возможно, будет последнее путешествие и последняя возможность провести время с любимой дочерью. Для твоей любимой племянницы – первая возможность за последние пять лет выехать куда-то со своего жуткого крайнего севера. А для твоей собственной дочери – шанс наконец-то не вести экскурсии для вечно недовольных туристов, а самой стать туристкой... Я уж молчу о том, как это будет круто и полезно для семьи в целом!

– Ну да, ну да... – я киваю, а сама думаю: может, и правда поехать?!

Только перед этим найти молодого любовника, которого порекомендовал мне собственный сын...

Вот Илья обрадуется, наверное!

9 глава

– Когда вернусь через пару часов – чтобы тебя здесь не было, ясно?! – тыкаю сыну в грудь, а сама быстро обуваю кроссовки, набрасываю пальто, хватаю телефон, ключи и выскальзываю за дверь квартиры.

Прямо сейчас мне нужно проветриться, отдохнуть от них обоих и переварить последнюю полученную информацию.

Потому что круиз – это действительно то, о чем я долгое время мечтала.

Да еще и всей семьей!

С дочкой, родителями, сестрой, племянницей!

А еще с мужем-предателем и сыном-предателем...

Мда уж.

Вот и думай: соглашаться или нет?!

Моей мамочке уже семьдесят четыре, отцу – семьдесят семь.

Они люди южных кровей, крепкие, здоровые, но возраст все равно берет свое... На активные путешествия они уже не способны. Круиз – самое то: лежишь себе с коктейлем в лежаке на палубе, любуешься видами...

Танечке это тоже не помешает: она как университет два года назад закончила – так и работает без выходных и проходных, вместе с приятелем-водителем возит туры в Абхазию, каждый день, кроме понедельника, с пяти утра и до восьми вечера на ногах и не затыкая рта...

Лейсан, дочка моей сестры Нади, пять лет назад вышла замуж за парня с крайнего севера, сейчас у них там, в Мурманске, как раз полярная ночь началась... Ума не приложу, как она вообще на это согласилась?! Мне кажется, я бы ни за что не променяла солнце и теплые южные зимы на полярные ночи по три месяца в году... Вот уж кому точно нужны солнечные ванны!

В общем, провести время с семьей и вправду хотелось бы.

Круиз – идея хорошая, не поспоришь.

Но куплено это все на деньги Ильи.

И сам Илья там будет... изменник, предатель.

Надо подумать.

То ли действительно в задницу его послать с его круизом.

То ли поехать, чтобы напоследок, перед разводом, отдохнуть хорошенько, сил набраться... да и что с того, что куплено все на деньги Ильи: они же наши общие! Он сам сказал, что мы – практически бизнес-партнеры: он квартиры покупает, а я их сдаю туристам по высокому ценнику...

Анечка вон его, небось, не смущается в чужой семейный бюджет своими ручками загребущими лезть, хоть и не имеет к нему никакого отношения... Интересно, хоть тысяч сорок на должности своей получает?!

Тяжелые мысли, как это часто бывает, приводят меня прямо к морю.

У берега бушует шторм, волны накатывают одна за другой и разбиваются о длинные каменные волнорезы.

Влажность зашкаливает, в лицо бьют морские капли, волосы треплет ветром.

Но мне сейчас именно это и нужно: побыть наедине с природой, наедине со стихией.

Я беру стаканчик горячего чая в чудом работающей еще кофейне и сажусь на влажные качели в нескольких метрах от линии прибоя.

Слушаю шум волн.

Любуюсь штормом.

Потом понимаю, что невыносимо тянет разрыдаться.

Кажется, до меня только теперь окончательно доходит весь смысл произошедшего.

Что меня предал самый близкий, самый родной человек.

Что никогда уже не будет, как прежде.

Что придется начинать заново... и это в пятьдесят лет!

А хватит ли мне на это сил, энергии, смелости?!

Я наклоняюсь и зачем-то загребаю ладонью мелкую пляжную гальку. Камешки блестят и переливаются в свете фонаря.

Я – как эти камешки: блестела, переливалась, цвела и жила в свете, который дарила мне моя любовь, мой брак, мой муж.

А теперь этот свет погас... словно фонарь выключили – и я осталась в темноте.

В горле ком, дышать тяжело.

И я даю волю слезам.

Когда же еще плакать сильной женщине, как не в шторм, когда за шумом волн и стеной дождя не слышно рыданий и не видно слез?!

ИЛЬЯ. 10 глава

– Ну и зачем ты рассказал ей?! – сердито обращаюсь я к сыну, когда за женой закрывается дверь.

Ушла. Обиделась. Царица. Гордая такая – ни подойти, ни тронуть!

Неудивительно, что я пошел искать тепла и нежности на стороне... От жены-то не добьешься!

Тома вечно в работе и бизнесе, ездит по Сочи с утра до вечера: наша квартира – в центральном районе, подаренная родителями – на Мамайке в старой панельке, еще две студии – в Сириусе... там же, в новеньком ЖК «Испанская бригантина», который строит наш «Адамант», у нее десять квартир в доверительном управлении.

Поначалу-то она только наши квартиры сдавала, а заодно по профессии работала – учителем младших классов.

Но пять лет назад ей вдруг стукнуло в голову открыть ИП и податься в доверительное управление.

В Сочи много собственников, которые недвижимость покупают для пассивного заработка на сдаче, а сами живут где-нибудь на Урале или в Сибири... И кто-то должен за этими квартирами следить, выставлять их на онлайн-площадки, заселять и выселять туристов, заключать договоры, обеспечивать уборку и мелкий ремонт.

В Сочи таких агентств доверительного управления – вагон и маленькая тележка. Поэтому я Тому отговаривал: мол, зачем, ниша уже забита...

Но она не послушалась меня, пошла – и неожиданно выстрелила, стала востребованной, стала зарабатывать, почти как я...

А меня и так-то всегда напрягали эти ее излишняя самостоятельность, деловая хватка, острый ум, которые еще в ранние годы нашего брака проявляться начали... мечтал, чтобы рядом была женщина простая, податливая, без амбиций... а влюбился – в такую вот!

Неудивительно, что со временем я перестал воспринимать Тому, как женщину. Она стала для меня бизнес-партнером, генератором доходов, такой же рабочей лошадью, как и я сам.

Я смотрел на своих коллег и завидовал: их жены все домашний уют наводили, какие-то ковры ручного плетения в шоп-румах покупали, рецепты разные пробовали, а в свободное время цветы на даче высаживали...

А моя что?! Утром у нее подписание договоров, потом какие-то созвоны, потом показы квартир, вечером планерка...

И чуть что – сплошные отговорки.

Какие ковры?! У меня аллергия на пыль!

Жаркое хочешь?! Нет, готовить нет времени, давай закажем в ресторане!

Дача?! Ты что, смерти моей хочешь?! Давай лучше заграницу!

И ведь поначалу не все так плохо было.

Поначалу и детей растила, и супы варила, и полы мыла...

И то, всегда у нее помощники были: ее и мои родители, когда надо – няня, клининг. Никогда не нагружал ее, никогда не заставлял упахиваться.

А как сорок пять исполнилось – словно подменили.

Буду себя в чем-то новом пробовать, сказала.

И допробовалась до такой степени, что я решил любовницу завести.

Ну а что?!

Анечка – другая совсем: милая, наивная. С большими восторженными глазками и алыми губками, которые так приятно целовать.

И я для нее – просто царь и бог.

И порадовать ее очень просто. В Турцию отправил – уже счастье. И неважно совсем, какой курорт, какой отель, сколько звезд... Конечно, я только лучшее выбираю. Но ей – все равно. Лишь бы я рядом был.

Неудивительно, что я в Аню влюбился.

И ведь Томе слова поперек не сказал. Все так же домой возвращался каждый вечер. Забронировал для ее семьи круиз, чтобы всем вместе время провести, продлить, так сказать, новогодние каникулы...

А она про мою измену узнала – и все, как с цепи сорвалась.

Теперь и дарить ей ничего не хочется.

– А надо, – говорит Паша, когда я ему об этом сообщаю. – И она пускай знает, пускай помнит, как ты ценишь ее и заботишься о ней. Нам всем этот круиз сейчас нужен, как никогда. Чтобы семью обратно склеить. Чтобы не было никакого развода.

Он, разумеется, на моей стороне, как и положено сыну.

Да и вообще, это он меня с Аней познакомил, когда она в компанию пришла полгода назад.

Как будто чувствовал, что мы друг другу приглянемся... у них отделы на одном этаже, а у меня – на другом, я иначе бы с ней долго еще не пересекся.

Может, Паша и прав, и круиз – наше спасение.

Потому что разводиться я не хочу, не хочу делить нажитое многолетним трудом, отписывать доли детям раньше времени...

Придется постараться, чтобы отговорить Тому от этого дурного решения.

11 глава

– Я домой, – говорит Паша.

Он снимает квартиру на Донской, живет там со своей девушкой, вроде бы... честно говоря, я давно не спрашивал.

В последнее время мы в основном общаемся по работе.

Паша хоть и не мой непосредственный подчиненный, компания все равно одна, всегда есть что обсудить.

Думаю, со временем сын вырастет и до директорского поста. Но нужно время: например, я стал финансовым директором только в сорок семь.

Пашка, впрочем, наверняка быстрее справится.

Он и в свои двадцать семь уже на приличной, высокооплачиваемой должности... Не без моей протекции, конечно, но он и сам старался. Трудолюбивый парень, далеко пойдет.

– Спасибо, что поддержал, – говорю я ему.

Для меня это важно.

Я же знаю, что Таня поддержит мать.

Но это нормально, думаю: у матерей и дочерей своя, женская солидарность, у отцов и сыновей – мужская.

Да и вообще, разве какая-нибудь женщина поймет мужчину, решившего изменить?!

У них у всех одно и то же мнение на этот счет – что женатый мужчина должен ложиться в постель только со своей женой.

Но что поделать, если жена давно уже не вызывает прежних чувств?!

Что поделать, если жена стала функцией, партнером, но никак не женщиной, которую хочется обнимать и целовать?!

Я и до этого несколько раз изменял жене – а кто бы не изменил за двадцать восемь лет совместной жизни?! – но это всегда были кратковременные, ничего не значащие интрижки...

С Аней все сложилось иначе: она с самого начала показала себя девушкой умной, начитанной, очень домашней, скромной.

Не нужны ей были ни клубы, ни рестораны, как другим девицам ее возраста.

А вот уют обустроить, что-то вкусное приготовить – запросто.

Плюс – она не требовала, чтобы я с женой разводился. Понимала прекрасно с самого начала, что семью разрушать нельзя.

А вот Тома этого не понимает.

Развод ей подавай, видите ли!

Ну да, сейчас, конечно!

Я провожаю сына и, пока не вернулась жена, решаю немного убраться дома.

Погода сегодня ужасная, хороший хозяин собаку из дома не выгонит, а Тома все равно – ушла куда-то...

Лишь бы не продрогла там, на ветру.

Я убираю со стола, загружаю посудомойку, потом все-таки заказываю еду: ни я, ни Тома ничего вечером не ели, скандал застал нас сразу после работы, а ужинать-то как-то нужно...

Раньше у нас была традиция: если один не в настроении, другой сначала должен накормить его, а уж потом – все разговоры, обсуждения, ссоры...

Впрочем, таким образом ссор мы как раз и избегали: почему-то с наполненным желудком все негативные эмоции сразу притуплялись, зато появлялось понимание, что самое главное – наша семья.

В этот раз никакая еда уже не спасет, даже самая вкусная.

Но хоть в животе урчать перестанет.

Разобравшись с делами, я сажусь за стол, и в этот момент раздается телефонный звонок.

На экране – «Отдел документооборота».

Анечка, значит.

Не мог же я ее как «Любимая» записать, верно?!

Я принимаю вызов:

– Здравствуй, малышка.

На том конце провода – срывающийся, заплаканный голос:

– Илья... Илья... пожалуйста, приезжай скорее!

– Что случилось, малышка?! – спрашиваю испуганно, а сам невольно вскакиваю, готовый мчаться к ней сквозь ночной шторм.

– Пожалуйста... просто приезжай!

12 глава

Анечка – сирота.

Ей было тринадцать лет, когда ее родители отправились на день рождения к кому-то из родственников и попали в автомобильную аварию.

Отец скончался сразу, мать еще несколько дней провела в реанимации в тяжелейшем состоянии... но не выкарабкалась.

Аня осталась на попечении бабушки, маминой мамы, но и та умерла через два года.

Пятнадцатилетняя малышка осталась совсем одна.

Конечно, какие-то дальние родственники были, но никто не выразил желания взять над девушкой опеку.

Аню определили в детский дом, где она провела еще три года.

По ее словам, это были худшие годы в ее жизни.

Девушка не смогла найти друзей, над ней издевались ребята постарше, воспитатели были с ней особенно строги...

У нее даже шрам остался под левой бровью: во время урока физкультуры какой-то малолетний урод попал ей в глаз носком кроссовка.

К счастью, в восемнадцать лет мучения закончились: Аня покинула детский дом, поселилась в старенькой квартире, доставшейся ей от родителей, поступила в университет, у нее появились новые друзья...

Аня рассказала мне историю своей жизни на второй день знакомства, когда во время обеденного перерыва мы с ней случайно пересеклись в корпоративной столовой, и я не смог сдержать слез.

Честно говоря, у меня тогда сразу появилось какое-то инстинктивное желание защитить ее, спрятать от всех несправедливостей этого мира...

Возможно, у меня даже возникли ассоциации с моей собственной дочерью. Я вспоминал Таню и думал: а что, если бы она, моя любимая и единственная дочь, осталась бы в свои пятнадцать без родителей, без родственников, без средств к существованию?!

Просто разрыв сердца!

В общем, наверное, история Аниной жизни стала первым звеном в цепи, которая соединила нас с ней.

И вот теперь... теперь она рыдает мне в трубку, а я не знаю причины и мечусь по квартире, словно раненый зверь, чувствуя при этом, как инстинкты тянут меня к ней... посреди ночи... посреди шторма... на другой конец города... плевать, лишь бы помочь ей, защитить мою нежную малышку, моего светлого ангела, мою сироту, которая обрела во мне сильного покровителя...

– Я приеду через час, ладно?! – спрашиваю, а у самого сердце трепыхается: она ведь сможет подождать?!

Просто от центра до Сириуса – полчаса, а мне еще курьера надо дождаться.

Или плевать на курьера?! Пусть оставит заказ под дверью, и Тома, как вернется домой, заберет... заберет ли?!

Зная Тому, вполне возможно, что из принципа, из вредности она так и оставит пакет стоять под дверью до моего возвращения...

Немного жаль, конечно, что моя малышка сейчас не у себя дома, на Мацесте – туда бы я быстрее добрался, – а в Сириусе, в нашей «Бригантине», где я снимаю для нее квартиру, пока в ее квартире делаю ремонт.

Не то чтобы я планировал этот ремонт, но два месяца назад в Аниной квартире обнаружилась черная плесень, очень опасная для здоровья и очень, увы, распространенная во влажном сочинском климате, а у самой Ани – аллергия на эту гадость....

Я предложил отодрать все обои, устроить профессиональную дезинфекцию, почистить стены...

Ну и в остальном квартиру в порядок привести, раз уж так вышло: заменить сантехнику и мебель, поставить пластиковые окна и кондиционеры...

Анина семья жила небогато, последний полноценный ремонт в квартире делали в конце нулевых... Давно пора было привести ее жилище в новый, современный вид.

Она, пусть и отпиралась поначалу, согласилась.

А я только рад дать ей уверенность в завтрашнем дне, уверенность, что ее дом – ее крепость.

– Да, конечно, я подожду, подожду... – Аня шмыгает носом мне в трубку, и я, взволнованный, начинаю собираться.

Наплевать на курьера!

И на Тому наплевать: если она решит упираться – пускай не ест, пускай голодная спать ложится!

Я о ней позаботился, а дальше – ее выбор: принять мою помощь или нет.

А мне нужно позаботиться о другой женщине, не менее важной и уж точно более любимой.

Я обуваюсь, набрасываю пальто, беру карту – вдруг потребуется что-то купить, – ключи, телефон...

Готовый, распахиваю входную дверь – а на пороге Тома.

Вернулась, надо же.

На мгновение мы сталкиваемся взглядами.

Я понимаю, что она понимает, куда я направляюсь.

Но и на это мне наплевать.

Я не намерен оправдываться.

И раз уж жена теперь все знает – я больше не должен придумывать отмазки, чтобы сбежать из дома.

Ну, хоть какие-то плюсы в сложившейся ситуации.

Я бросаю:

– Вернусь завтра, – а Тома хмыкает насмешливо:

– Можешь не возвращаться... там тебя явно ждут сильнее, чем здесь.

АНЯ. 13 глава

– Я беременна, – говорит Маринка, моя подруга.

Голос – счастливый-счастливый, глаза сияют не меньше, чем новогодние гирлянды под потолком кафешки, где мы сидим, рука инстинктивно положена на живот... пока еще совсем плоский, но скоро там начнет расти малыш...

Конечно, я очень за нее рада.

Маринка, моя школьная подруга, замужем уже три года – и все это время они с мужем упорно работали над тем, чтобы завести малыша. Не получалось. Маринка уже нервничать начала, по врачам бегать... и вот – свершилось!

– Ты будешь замечательной мамой, – улыбаюсь я и пожимаю ее ладонь.

Но если честно, то я немного ей завидую.

Маринке невероятно повезло: всего в двадцать лет, на втором курсе университета, на какой-то клубной вечеринке она познакомилась со своим принцем на белом коне – Никитой Белозеровым, наследником крупной отельной сети: отели его отца есть в Сочи, Геленджике, Новороссийске, Анапе и Краснодаре... вроде бы, даже планируют расширяться в Крыму.

Никита уже сейчас в совете директоров – а потом весь этот роскошный прибыльный бизнес и вовсе будет принадлежать только ему. А ведь парню и тридцати нет! Молодой, красивый, щедрый, богатый... о чем еще мечтать?!

Мне вот не так повезло – приходится ложиться в постель с мужчиной пятидесяти пяти лет.

Илья, конечно, весьма неплох для своих лет, следит за собой, даже в тренажерный зал ради меня пошел... но пятидесятипятилетнее тело – не двадцативосьмилетнее. Кое-где уже висит складками кожа, кое-где уже нарушена пигментация, а эти седые волосы... фу! Неприятно. Но надо терпеть.

Одно радует: все это ненадолго, только до момента, когда Илья разведется со своей женой и разделит совместно нажитое имущество.

Тогда я получу деньги, которые обещал мне Паша, сын Ильи, и буду в шоколаде... а сам Илья пойдет нафиг.

С Ильей я уже полгода. Мы познакомились десятого июня – точнее, Паша нас познакомил.

Когда мы с Пашей придумали наш план, я думала, что все будет быстрее... но нет.

Илья почти сразу влюбился в меня – с этим проблем не возникло.

Благо, Паша подсказал, что рассказывать, на что давить.

Я сказала ему, что сирота, потерявшая родителей в автокатастрофе, хотя на самом деле мои мать и отец живы... только мы не общаемся, они алкоголики и в мои тринадцать были лишены родительских прав... но все равно что мертвы для меня. Я даже не считаю это ложью. Да и в детском доме я правда жила. Только вот никто меня там не обижал – я сама кого угодно обидеть могла. Даже шрам заработала, когда подралась с одним зарвавшимся придурком.

На Илью моя история подействовала, как и было задумано: он решил, что отныне должен меня защищать и оберегать.

Я не давлю на него, не заставляю разводиться.

Варю ему супчики, делаю запеканочки, жарю блинчики.

Соглашаюсь на все его предложения куда-нибудь пойти или поехать, очаровательно краснея и как бы смущаясь.

Так же краснела и смущалась я и тогда, когда он предложил мне сделать ремонт в моей квартире.

Вот только дни тянутся невероятно долго...

Мы с Пашей, конечно, уже начали ускорять процесс.

Устроили так, чтобы на корпоративе Илья меня поцеловал, а Вероника сфотографировала, а Лариса не удалила, а Нина выложила у себя на страничке...

Тамара, жена Илья, клюнула, узнала.

Теперь развод как будто бы на шаг ближе.

Но я знаю: Илья будет упираться.

Поэтому иду на отчаянный шаг.

– Слушай, а ты можешь пописать на пару тестов для меня?! – спрашиваю я у подруги.

Я собиралась купить пару-тройку положительных тестов на авито – да, и такое продается, чего только в этом мире не бывает, – но раз уж подруга беременна – почему нет?! По крайней мере, описанные ею тесты мне будет не так противно держать в руках и показывать Илье.

– Чего?! – переспрашивает изумленная Маринка.

Она знает мою историю с Ильей и Пашей, поэтому я признаюсь:

– Просто хочу немного ускорить процесс. Да, Паша собирается подложить папаше свинью во время круиза – пока не знаю, как именно, – но мне кажется, мой способ лучше... И не придется ждать еще месяц.

– Ну... – заминается Маринка. – Я-то, конечно, могу организовать тебе пару-тройку положительных тестов, но что дальше?! УЗИ надо будет делать, он наверняка захочет пойти с тобой...

– Фотографии плода покупать на авито не так противно, как чужие тесты на беременность, – говорю я честно.

– Понимаю, – смеется Маринка. – Ну, ладно... Я как раз допила чай. Тогда в аптеку – а потом в туалет?!

– Ага.

Ну а вечером того же дня, следуя своему плану, я звоню Илье и в истерике прошу его приехать.

Он, как и ожидалось, сразу срывается с места и мчится ко мне через весь город ночью, в шторм... какая самоотверженность!

ТАМАРА. 14 глава

Я возвращаюсь домой... хотя называть это место домом уже язык не поворачивается. Потому что дом для меня – это место, где ждут родные и любимые люди, где тепло и уютно.

А так... просто возвращаюсь в квартиру.

Выхожу из лифта, но не успеваю достать ключи, чтобы отпереть дверь, как она распахивается сама собой – а на пороге Илья: одетый, обутый, взбудораженный...

Видать, Анечка позвала – вот и помчался на ночь глядя черт знает куда...

Мы смотрим друг на друга молча несколько секунд.

Потом Илья немного виноватым тоном бросает:

– Вернусь завтра, – а я в ответ только усмехаюсь:

– Можешь не возвращаться... там тебя явно ждут сильнее, чем здесь.

Больше муж ничего не говорит – просто уходит.

Я слышу, как за ним закрываются створки лифта.

Сама захожу в квартиру, снимаю с себя мокрую одежду... не простудиться бы. Уж больно долго я на улице просидела, в шторм-то.

Но что поделать: мне очень нужно было побыть наедине с собой, выплакать все слезы... даже, наверное, оплакать свою прежнюю жизнь...

Потому что теперь у меня будет новая. Без мужа, без сына. И с новыми целями.

Но зато теперь мои глаза очистились и словно стали лучше видеть. Я не дам больше себя обмануть. Не дам водить за нос.

Развод – единственный вариант в сложившейся ситуации.

Не знаю, о чем вообще думает Илья, рассчитывая разрулить все без развода...

Неужели хочет продолжить жить со мной в одной квартире, как соседи, лишь бы эту квартиру не разменивать?!

Или правда думает, что я прощу его?!

Позволю бегать по ночам к любовнице, а сама буду ждать дома, как послушная покорная жена?!

Да еще и работать буду на благо семейного бюджета?!

Вот ведь как интересно: двадцать восемь лет прожила с человеком бок о бок, двоих детей ему родила, а человека-то так и не узнала, получается!

И он меня не узнал совсем!

Не думала я, что мой муж такой наивный.

Надеется, что удержит меня деньгами?! Квартирами?! Своей заботой, под которой скрывается предательство?!

Нет, не бывать этому.

Развод – и все, разговор закончен.

Из-за близости новогодних праздников все, конечно, затянется, быстро развестись не получится, но ничего: главное – начать.

Что касается квартир – это основное наше совместно нажитое имущество, – у меня есть прекрасный вариант.

Квартир – три.

Две студии в новеньком ЖК «Испанская бригантина» и одна трешка, уже не новая, в которой мы живем сейчас.

Одна студия по долям принадлежит мне, мужу и сыну.

Другая – мне, мужу и дочери.

Мы можем просто переписать свои доли на детей – и будет у Паши и Тани по собственной студии, которыми они будут распоряжаться, как посчитают нужным.

Взамен дети откажутся от своих долей в нашей трешке, и мы с Ильей сможем продать ее, поделив прибыль на две равные части: одна – ему, одна – мне. На вырученные средства и я, и он сможем купить по студии, как минимум, а если добавим или ипотеку возьмем – и побольше что-то.

Вариант, вроде бы, логичный: и нам все пополам, и дети в плюсе.

Вот только устроит ли это Илью?!

Что-то я сомневаюсь...

Но для начала мне бы узнать мнение дочери.

Раз уж Илья сегодня все равно будет ночевать у Анечки – сам сказал, что вернется только утром, – можно позвонить Тане и позвать ее в гости.

Новости неприятные, озвучивать их по телефону не очень хочется, лучше поговорить лично.

Таня, впрочем, сразу чует подвох и спрашивает:

– Что случилось?!

– Никто не умирает, – шучу я в трубку, хотя на сердце паршиво-паршиво. – Приезжай, там и поговорим.

– Ладно... я мигом.

Пока жду дочь, решаю что-нибудь приготовить... но только надеваю фартук и открываю холодильник – раздается звонок в дверь.

Оказывается, что это курьер одного из наших с мужем любимых ресторанов, привез ужин как раз на две персоны: жульен с курицей и шампиньонами, бульон, горячие чесночные гренки, овощную нарезку, даже тирамису к чаю!

Я сразу понимаю: это все Илья заказал, прежде чем из дома сбежать

Надеялся, наверное, что мы, как всегда, поужинаем, и я сразу все прощу! Вот только не рассчитал, что не все семейные проблемы можно решить вкусной едой.

Ну ничего, его теперь Анечка накормит, а этот ужин мы с Таней съедим.

Очень удобно: и готовить ничего не нужно.

Дочка с порога удивляется:

– А где папа?!

ИЛЬЯ. 15 глава

– Мы ведь предохранялись... – бормочу я растерянно, понимая, что выгляжу сейчас как молодой глупый парнишка, который только начал интимную жизнь и еще не разобрался толком в способах контрацепции...

Мол, ой, как же так?!

Что, от этого бывают дети?!

– Знаю, знаю! – шмыгает носом Аня.

Она кажется виноватой и очень напуганной.

Бедная моя малышка.

Она, конечно, ни в чем не виновата... у меня и язык не повернется ее обвинить!

– Спираль должна была защитить меня, но... – Аня разводит руками, и я вижу, что ее трясет от ужаса... – Видимо, что-то пошло не так. Бывает, что беременность все равно наступает. И теперь... теперь у нас будет малыш.

Я качаю головой, невольно озвучивая свои мысли:

– Как же невовремя, малышка...

Чистая правда: совсем невовремя. Я думал, как избежать развода, а жизнь как будто бы наоборот толкает меня к нему...

– Прости, прости меня, я не хотела тебя расстраивать... но что же мне делать?! Аборт?!

– Что?! – удивляюсь я. – Что ты такое говоришь! Ни в коем случае!

– Но ты ведь явно не рад...

– Дело не в этом, малышка, – говорю я, теперь и сам чувствуя себя виноватым. Напугал свою малышку, а ей ведь сейчас нельзя волноваться. – Просто я немного... ошарашен. Новость неожиданная, сама понимаешь. Мы ведь с тобой не планировали ничего менять. Но вчера Тамара, моя жена, наткнулась на фотографию, где мы с тобой целовались...

– Ой, как же так?! – закрывает лицо Аня.

– Вот так вот, – пожимаю плечами. – Тамаре это, ясное дело, совсем не понравилось, она пригрозила мне разводом. А теперь еще и твоя беременность... Вот только я... я... – замолкаю, не зная, как сказать ей, что совсем не хочу разводиться, совсем не хочу терять контакт с Томой, своей женой, матерью своих детей, своим бизнес-партнером, да и просто человеком, который столько лет был рядом, помогал мне, поддерживал...

Тома – как будто бы часть меня самого.

Да, она давно не привлекает меня как женщина.

Да, между нами много разногласий.

Но без Томы я потеряю столько денег, столько активов... потеряю почву под ногами, уверенность в завтрашнем дне... семью, в конце концов!

Но как же быть с Аней?!

Как сказать ей, что ее беременность – не повод развестись с женой и жениться на ней?!

А может, и не говорить вовсе?!

Я ведь не собираюсь ее бросать... и ребенка не брошу!

Вообще-то, если подумать, я даже рад этому ребенку!

Многим ли мужчинам в пятьдесят пять лет удается почувствовать себя молодым отцом, снова качать по ночам младенца, снова менять памперсы, снова водить малыша в детский сад и на утренники, снова с гордостью рассказывать всем вокруг, как этот малыш научился самостоятельно есть ложкой, и завязывать шнурки, и читать по слогам?!

А мне это теперь предстоит!

Нет, от ребенка я не откажусь!

Никакого аборта!

И это самое главное!

– Тебе не о чем переживать, – говорю я в конце концов, обнимая свою малышку и вытирая слезы с ее прекрасных ресниц. – Не нужно делать аборт. Ты станешь замечательной мамой, и мы обязательно со всем справимся.

– Правда?! – всхлипывает она, глядя на меня своими огромными зелеными глазами.

– Ну конечно, малышка. О деньгах тоже не переживай: у тебя и нашего ребенка будут лучшие условия. Выбери лучшую клинику для ведения беременности, лучший родильный дом, лучшую кроватку и лучшую коляску...

– Ладно, – кивает она, вроде бы немного успокаиваясь.

– Вот и все... вот и славно, – я целую ее в лоб, а сам думаю: теперь точно нельзя разводиться! Я же столько денег потеряю при разводе! А деньги сейчас очень нужны: Ане нужно обеспечить лучшие условия, лучших врачей! На своей возлюбленной и своем будущем малыше я экономить не намерен!

Только – вот ведь ирония! – если я хочу дать все лучшее Ане и нашему ребенку, мне нужно как можно скорее наладить отношения с Томой.

И для этого прямо сейчас мне лучше вернуться домой.

Как же сказать это Ане?!

Она вряд ли будет рада.

Она ведь и так переволновалась.

Но... так нужно.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я у нее.

– Нормально, – кивает девушка. – Немного тошнит... но я думаю, это от волнения.

– Тебе нужно хорошенько отдохнуть, – киваю я. – Покушай и ложись спать. А завтра утром, как проснешься, сразу запишись к врачу. Тебе нужно встать на учет по беременности. Выбери самого лучшего, ладно?! Я все оплачу.

– Спасибо, любимый, – благодарит Аня, и эти слова – мед для моих ушей.

– Не за что, малышка.

– Ты останешься со мной на ночь? – просит она, и магия момента сразу разрушается.

ТАНЯ. 16 глава

У нас с братом всего четыре года разницы – мне двадцать три, ему двадцать семь, – а кажется, что целая пропасть.

И так всегда было, с самого детства, если честно.

Паша всегда был рядом с отцом: ориентированный на деньги, финансовый успех и дела компании, где работает папа, и куда Пашу взяли сразу после окончания университета.

Я всегда была рядом с мамой: зарабатывать тоже умела и любила, но больше была сосредоточена на творчестве.

Правда, учителем младших классов, как мама, не стала, пошла в туризм, но и там, по знаменитому стихотворному завету, стараюсь сеять доброе и вечное: рассказываю туристам про историю, культуру, архитектуру, природу прекрасной Абхазии...

С Вовкой, моим приятелем еще со студенческой скамьи, мы создали свою маленькую тур-компанию «Батарейка» – это название горы в центральном Сочи, если что, – и вот уже два года катаемся в Абхазию почти каждый день, развлекаем туристов, вкладываем душу...

Отец мой выбор сразу не одобрил.

Сказал: и надо оно тебе, возиться с приезжими?! Мол, лучше бы тоже в сферу недвижимости пошла: строить, продавать, сдавать! На этом в Сочи можно миллионы заколачивать!

Вот только я не хочу в недвижимость... никогда не хотела.

Не лежит у меня к этому душа.

Мне ближе творчество, путешествия, общение с людьми...

Отец всегда на меня свысока смотрел.

Ну что же, а сегодня моя очередь посмотреть на него свысока.

Ведь это не я, а он предал нашу семью!

– Ну здравствуй, отец, – говорю я, складывая руки на груди, пока отец-изменник вваливается в квартиру, как ни в чем не бывало, словно и не у любовницы был...

Знаю, многие наверняка осудят меня: мол, не надо вмешиваться в отношения родителей, это их дело, ссоры, измены, разводы... дети должны любить маму и папу одинаково.

Вот только папа никогда не любил меня так же сильно, как моего брата, никогда не уделял нам поровну своего внимания.

Папа сам сделал это неравенство нормой.

И теперь я собираюсь играть с ним по его правилам.

Отец мое недовольство сразу замечает:

– Привет-привет, дочь... – голос его звучит неуверенно. – А ты чего это здесь... вдруг?! На ночь глядя! В такую непогоду!

– Ну, ты же сбежал из дома в непогоду... а я в непогоду, наоборот, вернулась в родительский дом... что, нельзя?!

– Да можно, конечно, – отец явно смущается. – Просто... я-то по делам ездил, никак не отложить было.

– Дело по имени Аня?! – фыркаю я.

– Что?! Боже... это мать тебе наплела, да?! Сказала, что я к любовнице поехал?! Мне делать, что ли, больше нечего было?! Сама подумай, дочь, мозгами пораскинь, если они у тебя есть!

– Что значит – если есть?! – возмущаюсь я. – Ты меня оскорбляешь, пап!

– И ты меня оскорбляешь, дочка! – парирует он, выбивая меня из колеи. – Не был я ни у какой любовницы! На работе я был! Не веришь – брату своему позвони, он подтвердит. На объекте из-за непогоды оборвало провода, подрядчик отказывался восстанавливать их до окончания шторма, пришлось вызывать экстренную бригаду и контролировать ремонт...

– Серьезно, блин?! – фыркаю я. – Даже если это правда, это ужасно! Нельзя работать в такую погоду! Это же небезопасно!

– Каждый час простойки – огромные финансовые потери, – говорит отец.

– Ну да, что же еще тебя может волновать, кроме денег... В любом случае, я не верю ни тебе, ни Паше. Ты был не на работе. Ты был у своей любовницы. Мама сказала, что ее зовут Аня, и что она очень молода... Меня-то хоть постарше, пап?! – фыркаю с издевкой.

– Ане двадцать четыре.

– На год старше, значит, все-таки...

– И я собираюсь расстаться с ней.

– Да ладно?! Почему же?!

– Тебя это не касается, дочь. Я буду обсуждать это с твоей матерью. А ты должна прекратить разговаривать со мной в таком тоне, иначе я...

– Иначе ты что?! Лишишь меня карманных денег?! – фыркаю я. – Или перепишешь завещание и не оставишь мне ни рубля денег, ни сантиметра недвижимости?! Оставишь все своей любовнице и ее будущим детям?!

– Татьяна! – рычит отец грозным тоном, и в этот момент из кухни выходит мама.

Мама явно надеялась, что отец не будет ночевать дома, но он пришел, и теперь мамин взгляд выражает всю тоску и сожаление, что придется снова контактировать с этим изменником.

– Не смей орать на мою дочь, – говорит она мрачно.

– Пусть твоя дочь не лезет в наши с тобой отношения! Зачем ты вообще заставила ее тащиться сюда в такую погоду?! Чтобы поныть, пожаловаться?! У тебя что, подруг для этого нету?!

– Я сама решила приехать! – вспыхиваю я.

Вообще-то, это неправда – меня попросила мама, – но мне хочется за нее вступиться, как она вступается за меня.

ТАМАРА. 17 глава

А что, если это правда?!

Что, если мужнина любовница планирует родить ему ребеночка, чтобы быть вписанной в завещание, а то и вовсе уже беременна?!

Тогда с разводом тем более нужно поторопиться.

Как в полиции говорят, нет тела – нет дела.

А у нас немного иначе: нет ребенка – нет наследства.

Но суть та же самая: пока Аня никого не родила, пока Илья не вписан как отец ни в какое свидетельство о рождении, прав у любовницы нет.

Все права – у меня и детей.

И я с Анечкой делиться не собираюсь.

Уж до чего я человек добрый и понимающий, но заниматься благотворительностью в отношении мужниной любовницы не намерена.

Любит ее Илья, хочет быть с ней – бог с ним.

Пусть кормит ее, одевает, обувает, обеспечивает... но из своей доли, а не из общего семейного бюджета.

И детей наших пусть обворовывать не смеет: ни Таню, ни Пашу, хоть я и злюсь на него очень.

Они – наши дети, наша кровь, наше продолжение... мы и студии в «Бригантине» покупали с мыслью, что потом отпишем их сыну и дочери.

Конечно, планировали сделать это намного позднее, но если мы разводимся, то и имущество все нужно распределить сейчас.

Таня встречает отца неприветливо, грубо даже, спорит с ним, высказывает свои обиды, я поначалу не вмешиваюсь – интересно послушать со стороны, что муж соврет собственной дочери, – но потом, когда он повышает голос, все-таки выхожу в прихожую.

– Не смей орать на мою дочь, – говорю ледяным тоном и сверлю мужчину, которого еще вчера, кажется, любила, мрачным взглядом.

– Пусть твоя дочь не лезет в наши с тобой отношения! – парирует Илья.

Я смотрю на него с презрением, а он едва ли не слюной от ярости брызжет... Вы посмотрите, какой праведный! На работе он, видите ли, был, а не у любовницы! Мы все лжем! А он – белый и пушистый! Ага, как же... верю!

Он продолжает:

– Зачем ты вообще заставила ее тащиться сюда в такую погоду?! Чтобы поныть, пожаловаться?! У тебя что, подруг для этого нету?!

– Я сама решила приехать! – перебивает его Таня.

Моя милая любимая девочка... защищает меня!

Я беру ее мягко за локоть и отвожу в сторону:

– Поезжай домой, доченька, – говорю ласково. – Не надо тебе с ним ругаться. Бессмысленно. Не переживай, я поговорю с ним о разводе и разделе имущества... и о том, что достанется тебе и Паше, тоже.

Таня кивает.

Она в ярости, в бешенстве... но все-таки слушается меня.

Я за это благодарна: скандалы нам совсем не нужны.

Но едва Таня выходит за порог, как скандал все-таки случается.

– Зачем ты приплела к этому нашу дочь?! – рычит на меня Илья.

Я и забыла, что он может быть таким страшным в гневе: глаза горят от ярости, на шее пульсирует венка, желваки дергаются туда-сюда.

Вот только претензия его мне совершенно непонятна:

– Ты же приплел к этому нашего сына, – говорю я.

– Наш сын выступает за то, чтобы мы сохранили семью и бизнес!

– А наша дочь выступает за то, чтобы мы сохранили самоуважение и адекватность, – усмехаюсь я. – И вообще, ты уверен, что Паша поддерживает тебя, а не себя самого?!

– Что за... Как ты смеешь в нем сомневаться?! – вспыхивает Илья.

– Я в нем как раз-таки не сомневаюсь, – качаю я грустно головой. – Я знаю, что твой сын – такой же, как ты сам: более всего обеспокоен финансами. И если твоя любовница станет твоей женой, а потом еще и родит ребенка, наследством придется делиться... Вряд ли Паша хочет делиться... Может, потому так ратует за сохранение брака, м?!

– Да ты... Ты вообще знаешь, что это Паша нас с Аней и познакомил?! – сообщает мне Илья. – И никогда не был против наших отношений! И прекрасно понимал всегда, что такому мужчине, как я, нужна послушная, податливая жена... не такая, как ты!

– Что ж ты женился на мне?! – фыркаю насмешливо.

На душе паршиво, тошно, больно, но я не покажу этого, буду стоять гордо, смело, высоко подняв голову, глядя прямо в глаза своему мужу-предателю... ни слезинки не пророню!

– Любил! – бросает Илья.

– А теперь что?! Прошла любовь, завяли помидоры, да?! – я развожу руками. – И ничего не осталось?! Ни силы, чтобы быть верным?! Ни смелости, чтобы честно во всем признаться, уйти и строить семью заново?! Только наглость осталась, чтобы на двух стульях сидеть?!

– Я собираюсь уйти от Ани! – заявляет Илья.

– Я тебе не верю – это раз, – загибаю один палец, а потом сразу второй: – А два – даже если бы и верила, зачем мне мужчина, который уже изменил?! Или ты думаешь, что это можно простить, забыть и жить дальше, как ни в чем не бывало?! Давай не будем играть в игры и разведемся, как нормальные взрослые люди. Каждый пойдет своей дорогой. У меня даже есть идея, как честно разделить имущество...

АНЯ. 18 глава

Мой план с выдуманной беременностью срабатывает только наполовину.

С одной стороны, Илья, как я и рассчитывала, запрещает мне делать аборт, обещает, что обеспечит меня и нашего малыша всем самым-самым лучшим, что мы будем замечательными родителями...

С другой стороны – он ни слова не говорит о разводе.

Наоборот даже – как будто бы отстраняется от меня, погружается в свои мысли, торопится сбежать от внезапно свалившегося счастья.

Мне это не нравится.

Я пытаюсь его остановить:

– Ты останешься со мной на ночь? – спрашиваю ласково, поднимая на него свои большие зеленые глаза и прекрасно понимая, что могу произвести правильное впечатление, достаточно только похлопать ресничками и изобразить олененка Бэмби, нуждающегося в защите...

Вот только Илья говорит не то, на что я надеюсь:

– К сожалению, не могу... работы много, – поджимает он губы и осторожно выпутывается из моих объятий. – Не торопился бы к тебе так – взял бы с собой ноутбук и бумаги, поработал бы от тебя, а теперь...

Класс! То есть, я еще и виновата осталась?! Отлично придумал, ничего не скажешь! Лихо увернулся от того, чтобы остаться со мной!

Вот только обвинить его в лицо я не могу, нужно оставаться в образе послушной кошечки.

– Очень жаль, – говорю я, изображая грусть и легкую обиду.

Но он все равно уходит, предварительно чмокнув меня в висок, как ребенка малого.

Я остаюсь одна со своими дурацкими обоссанными подругой положительными тестами на беременность и ощущением, что поступила неправильно...

Ну а что мне было делать?!

Несмотря на все мои старания, несмотря на талантливый... я бы сказала даже – гениальный спектакль, который я разыгрываю перед Ильей вот уже полгода, притворяясь дурочкой с переулочка, бедной-несчастной сироткой, послушной, покорной и счастливой от одного его взгляда, он не хочет разводиться со своей женой!

Я думала, что беременность поможет!

Что он сразу изменит свое мнение, скажет что-то типа: ну все, малышка, больше нет смысла тянуть и жить на два дома, развожусь!

Но нет... он ничего такого не сказал.

И явно задумался.

Надеюсь, он не заявится ко мне через пару-тройку дней, не скажет, что я должна сделать аборт, и что все, что между нами произошло, было ошибкой.

Потому что тогда наш с Пашей план провалится.

Он-то, может, и придумает другой способ, как все организовать, но уже без меня... и тогда я не получу ни копейки.

А мне очень нужны деньги!

Меня задолбало жить в пропитой, прокуренной, сто лет в обед не ремонтированной родительской квартире.

Задолбало ездить общественным транспортом.

Задолбало работать на этой унылой работе, где платят копейки.

Так что если наш с Пашей план провалится и его папаша не решит как можно скорее развестись, мне придется придумать свой план, и, пока можно прикидываться беременной, обобрать Илью по максимуму.

Пусть сделает полноценный ремонт в моей квартире... он уже начал, конечно, но все пока в процессе, важно закончить его.

Пусть даст мне денег на ведение беременности, врачей, анализы, витамины, «беременную» йогу и курсы для будущих мам, а еще – на коляску, кроватку, пеленальный столик, пеленки-распашонки, памперсы, игрушки и еще много чего... Сумма выйдет немаленькая, и я ее сберегу.

Вот только этого все равно мало, конечно.

Что же делать?!

Как заставить Илью развестись?!

Я решаю позвонить Паше.

Только не говорить ему пока, что беременность – фейк.

Интересно, как он отреагирует?!

Будет рад потенциальному брату или сестре?!

А может, обложит меня матами?!

С тревогой и дрожью в пальцах набираю его номер, прикладываю смартфон к уху...

Как только на том конце провода раздается мужской голос, я сразу понимаю: он уже все знает!

– О, а вот и ты! – рыкает он, не здороваясь.

– Ч-что значит – а вот и я? – спрашиваю нервно.

– Ну, я сегодня уже успел поболтать со всеми: сначала с сестренкой, потом с папашей, а теперь и с тобой поболтаю, видимо!

– Ты... ты на что-то злишься? – спрашиваю я прямо.

– Конечно, блин, я злюсь! – рычит он все тем же грозным голосом, у меня аж душа в пятки уходит. – Танька считает, что я собираюсь обобрать ее с матерью! А отец после разговора с матерью теперь беспокоится, что я, возможно, против развода, потому что не хочу делиться с потенциальной сестрой или братом, которых можешь родить ты! Пришлось переубеждать его!

– И как, получилось? – спрашиваю осторожно.

– Пока да, вроде бы... Но мне все равно не нравится, что он начал во мне сомневаться. А еще мне не нравится новость, которую он сообщил.

ТАМАРА. 19 глава

– Ну какая же ты дура, Тома, – тяжело качая головой, говорит мне Илья... наверное, уже в десятый раз за вечер.

Да и сам вечер, по правде говоря, тянется бесконечно.

Кажется, что прошло уже так много времени с момента, как я узнала о его любовнице, но на самом деле – всего-то несколько часов!

Но за эти несколько часов я успела порыдать у моря, Илья – сбегать к своей Анечке и примчаться обратно, а Таня и Паша – побывать у нас дома... каждый – со своей целью: дочь – утешить меня и поддержать, сын – сказать, что я неразумная и неблагодарная и должна позволить отцу изменять с молодой и послушной, ведь сама-то я уж больно непокорна!

Насыщенный вечер, ничего не скажешь!

Неудивительно, что у меня больше нет сил спорить и ругаться.

Дура – значит дура.

Что я, обзывательств что ли не переживу?!

В чем-то он прав даже: столько лет жила и не замечала, что рядом со мной – малодушный мужичонка, неспособный признать свои ошибки и прощения попросить... про измены его я вообще молчу: предатель предателем.

Так что да, дура я, дура...

Но сейчас дуре надо бы принять душ и хорошенько выспаться, чтобы завтра с утра пораньше пойти в районный суд и написать заявление о разводе.

Тогда, может быть, весь дурдом закончится.

Впрочем, нет, ложные надежды... дурдом только начнется!

Нормальные люди разводятся по обоюдному согласию, тихо, мирно...

Но от Ильи этого не дождешься: будет зубами вгрызаться в меня, в наши квартиры, в каждый клок совместного имущества...

Придется повозиться, помучиться.

Но сдаваться я не намерена.

Разве что сегодня вечером... потому что сил и вправду уже нет.

– Ладно, дура так дура, – киваю я, не желая продолжать этот разговор. Пусть его слово будет последним, пусть почувствует себя главным... в последний раз. – Доброй ночи... ну или недоброй, мне плевать.

С этими словами я разворачиваюсь и выхожу из гостиной, где мы спорили и ругались.

Илья не бежит за мной по пятам – и на том спасибо.

Я отправляюсь в ванную комнату и ближайшие полчаса трачу на то, чтобы привести себя в порядок и подготовиться ко сну.

Принимаю душ, мою голову.

Высушиваю и расчесываю волосы.

Мажусь кремами.

Все эти простые женские ритуалы немного успокаивают, восстанавливают нервную систему.

Из ванной я выхожу в гораздо более приподнятом настроении.

Вот только оно падает обратно – ниже плинтуса, буквально проваливается на этаж ниже, – как только я захожу в спальню.

Ранее я перестелила постельное белье на свежее и велела Илье спать в гостиной на диване.

Теперь же я вижу его в спальне, на чистых простынях...

Видимо, он по-быстрому принял душ во второй ванной комнате и пришел сюда... чего ради?! Меня раздражать?!

Сил на споры и ругань у меня все еще нет, поэтому я спрашиваю спокойным голосом:

– Что ты здесь делаешь?

– Собираюсь спать, разве не видно? – хмыкает в ответ Илья, притворяясь, что все в порядке. На носу у него очки для чтения, в руках – бумажная книга... Паоло Коэльо, кажется.

– Я просила тебя спать в гостиной на диване.

– Мне там неудобно, жестко. И вообще, это моя спальня и моя кровать, я буду спать здесь, – говорит он безапелляционно, а потом, смягчая голос, добавляет: – Знаешь, мои родители никогда не ложились спать, не помирившись после ссоры...

– Вот только между нами была не ссора, Илья, – напоминаю я.

Он, конечно, все прекрасно понимает, но притворяется, что нет. Притворяется, что все можно исправить.

Но я не поддаюсь, продолжая все так же спокойно:

– Ты изменил мне. Мы разводимся. Все, точка. Не понимаю, зачем ты все усложняешь. Но если тебе так нравится эта спальня и эта кровать, ладно, ничего страшного: я сама уйду на диван в гостиной. Благо, комплектов постельного белья у нас достаточно, чтобы достать и постелить еще один.

– Тома, подожди! – просит он. – Все это действительно смешно. Взрослые люди, а ведем себя, как подростки. Давай поговорим нормально.

– Не о чем говорить, – я закатываю глаза.

Утомил, достал, честное слово.

– Пока я был на объекте, успел о многом подумать... О нас, в первую очередь...

– О наших деньгах, то есть?! – усмехаюсь я.

Он говорит еще что-то, но я не слушаю.

Забираю свою подушку, свое одеяло и просто ухожу в гостевую комнату, запирая за собой дверь... это все-таки лучще, чем в гостиной: по крайней мере, Илья не припрется посреди ночи с очередной порцией лапши для моих ушей...

20 глава

– Как же так?! – сокрушается Надя, когда получаса спустя мы с ней садимся друг напротив друга в приморской кафешке и делаем заказ. – У вас ведь через два года должна была быть жемчужная свадьба, тридцать лет брака!

Я про себя думаю: должна была быть... но теперь уже не будет.

Надя и сама двадцать пять лет замужем, прекрасно понимает, что семейная жизнь и отношения – это непросто, это большая совместная работа.

Но для моего мужа спустя столько лет вместе, плечом к плечу, эта работа вдруг стала непосильной... больно, обидно, а что поделать?!

Измену я прощать не намерена.

Об этом и говорю сестре.

Она качает головой:

– Конечно, что ты... какое тут – прощать?! Я бы тоже не смогла! Благо, мой Олежа – домосед невероятный, его вечно никуда не вытащишь: ни в ресторан, ни в театр, ни даже погулять, когда погода хорошая...

Олег, муж Нади, – методолог образовательных программ.

Раньше работал в университете, потом стал одним из первопроходцев своей профессии в сфере онлайн-школ, проходил какие-то дополнительные курсы, ушел в инфобизнес, теперь вот уже лет десять работает удаленно.

Сама Надя – юрисконсультант в суде.

Она, как и я, постоянно где-нибудь не дома, носится по городу между правовыми инстанциями, таскает за собой папку документов... деловая, цепкая! В этом мы с ней похожи друг на друга и на нашего отца.

Мама наша – другая: нежная, хрупкая, ранимая...

Илья бы, наверное, оценил, если бы я пошла характером не в отца, а в мать... Ведь ему же так нравятся тихие, ведомые женщины!

Ладно, тьфу на него!

– Значит, тебе адвокат нужен?! – спрашивает Надя.

– Да, – киваю. – Толковый. Потому что придется помучиться, побороться.

– Муженек твой не хочет разводиться, получается?! Вцепился в совместно нажитое имущество, как клещ?!

– Ага, – фыркаю.

– Где он любовницу-то себе нашел, господи боже?! Кто на него позарился?! Ему ведь уже пятьдесят пять, да?! Летом юбилей был...

– Да, пятьдесят пять. Любовница – девица из документооборота. Ровесница нашей дочки...

– Позорище! А дочка-то хоть поддержала тебя?!

– Да... а вот Пашка – на стороне отца. Ну или на своей собственной стороне.

– Как это?! – не понимает сестра.

Объясняю:

– Думаю, он боится, что отцовская любовница родит ребенка, и тогда отцовское наследство будет делиться не на две части, а на три... Переживает заранее, так сказать.

– Ну, разумно.

– Разумно-то разумно, только он до такой степени против развода, что открыто поддерживает отца. Мол, я должна простить его, потому что он всю жизнь о послушной жене мечтал, а я бой-баба какая-то.

– С нашим-то отцом неудивительно! – смеется Надя, и я смеюсь тоже.

Как же хорошо, что сестра тоже на моей стороне.

Как-то теплей и уютней от этого на душе.

Осталось только родителям рассказать, но я пока боюсь: они у нас старенькие, отцу семьдесят семь, маме семьдесят четыре, и они наш брак с Ильей всегда считали благословением божьим... нелегко им будет узнать, что старшая дочка разводится, да еще и после почти что тридцати лет брака...

– Вообще, есть у меня на примете один отличный адвокат по бракоразводным процессам, зовут Карманников Савелий Анатольевич, – говорит Надя, немного подумав. – Он лучший в Краснодарском крае. Одна проблема: он с начала года собирается на пенсию уходить...

– Сколько же ему лет?! – удивляюсь я.

– Шестьдесят шесть.

– Ого!

– Да, он и так задержался, вел одно очень сложное дело, которое затянулось на два с лишним года... Но довел ведь! И клиентка его выиграла! Получила даже больше, чем рассчитывала! Потому я и говорю, что он лучший!

– Может, есть шанс его уговорить?! – спрашиваю я. – Думаю, я смогу заплатить больше, чем он обычно берет... скажем, процентов на пятнадцать.

– Мне кажется, этого мало, – сестра качает головой.

– Двадцать пять процентов?! – поджимаю губы.

– Надеюсь, этого хватит... Я поговорю с ним, ладно? И через пару-тройку дней сообщу тебе результат.

– Хорошо, – киваю. – Спасибо, сестра.

– Не за что, дорогая... Я всегда с тобой. Ты обязательно справишься. А этот придурок престарелый еще пожалеет сто раз, что нашел себе кого-то другого. Она, может, и моложе, но у нее нет твоего ума, твоего таланта, твоего характера... Ты – личность, а она кто?! Профурсетка, наверняка, вот и все...

Я улыбаюсь.

Забавно: я ведь тоже Аню про себя профурсеткой называла.

Получается, мы и в этом с сестрой похожи.

Мы с Надей сидим в кафе еще немного, я делюсь с ней своими новостями, она со мной – своими, потом прощаемся, крепко обнимаясь на прощание.

21 глава

– Вы как?! Целы?! Ничего не сломали?! – спрашиваю, осторожно ловя бабулю под локоть и помогая подняться.

– Ой, доченька, не знаю даже, но очень больно... – кряхтит старушка, хватаясь за поясницу, но на ноги встает... это хороший знак. Значит, если и есть какие-то травмы, они не критичны и жизни не угрожают.

– Скорую вызвать?!

– Не... что ты, что ты... беспокоить их по таким пустякам...

– Бабушка, вы – не пустяк! – говорю я, прекрасно зная, что ее поколение часто стыдится обращаться за помощью, боится принести кому-то хлопоты. – Давайте я вас хоть в травмпункт отвезу, он здесь совсем недалеко... и это бесплатно! Думаю даже, вас без очереди пропустят!

– Ну... можно, доченька, можно... только ты ведь торопишься, наверное...

– Я не тороплюсь, – говорю честно.

Домой действительно не хочется. Так почему бы и не помочь человеку?! Тем более что всем остальным вокруг совершенно наплевать: люди торопятся по своим важным новогодним делам и не видят, что кому-то нужна помощь.

– Какое диво... А я-то уж привыкла, что все вокруг только и делают, что бегут куда-то, бегут, бегут...

– В этом вы правы, – киваю, усаживаю ее на лавочку, а сама вызываю такси.

Потом, пока ждем автомобиль, возвращаю ей упавший пакет с мишурой.

– Шары разбились, к сожалению, – сообщаю, показывая осколки.

– Ничего, ничего... – она как будто бы не очень расстроена.

Надеюсь, что она покупала шары не на свои последние сбережения... а то уж больно обидно будет, и кто-то не получит свои подарки...

Впрочем, бабушка выглядит очень аккуратной, чистенькой, ухоженной. Не похоже, что она недоедает и бедствует. Скорей всего, у нее есть деньги. И пальто вон какое, теплое, современное, и шапка, и шарф, и перчатки, и очки в дорогой оправе... у меня на это глаз наметан, я и сама очки с тридцати лет ношу... не всегда, правда, только когда читаю или за ноутбуком сижу...

Да и не стала бы нищая старушка покупать стеклянные шары в сувенирной лавке в центре Сочи. Они ей явно недешево вышли. Взяла бы что-нибудь попроще. А то и вовсе только на еду потратилась, чтобы прокормиться.

Значит, есть у нее дети или внуки, которые помогают... молодцы.

Вот только прямо сейчас их нет рядом – а значит, моя помощь будет не лишней.

Когда приезжает такси, я помогаю своей новой знакомой забраться на заднее сидение, сама сажусь рядом.

– Как тебя зовут-то хоть, спасительница моя?

– Тома, – говорю я.

– Ой, Томочка, какое имя прекрасное... мое любимое! У меня так дочку зовут!

– Ого, – я удивляюсь такому совпадению.

– А меня зовут Калерия Дмитриевна... в честь цветка назвали!

– Тоже очень красивое имя, – киваю я.

До больницы добираемся очень быстро, а вот до травмпункта, расположенного в приемном покое, уже намного дольше, минут пятнадцать пешком, а то и больше: бабушка идет медленно, постанывает, причитает, прижимает правую ладонь к пояснице, а под левый локоть ее веду я...

Наконец добираемся до регистратуры.

У Калерии Дмитриевны забирают паспорт, забивают ее данные в электронную базу, потом называют нам нужный кабинет:

– Триста восьмой, это на третьем этаже.

– У вас травмпункт на третьем этаже, серьезно?! – удивляюсь я.

– Ну да, а в чем проблема, дамочка?! – фыркает регистраторша. – Лифт есть, инвалидные коляски есть...

И на том спасибо!

Мы с моей новой знакомой на лифте добираемся до третьего этажа, находим нужный кабинет, обнаруживаем, что очереди почти нет: только два человека сидит.

– Ну, и мы посидим, – говорит бабушка и садится.

Делать нечего, и я сажусь рядом.

Ждать приходится недолго: Калерию Дмитриевну принимают уже через десять минут. Как и ожидалось, сразу отправляют на рентген. Там очередь побольше, человек семь, не только с травмами, но и из других отделений больницы, приходится потратить примерно полчаса.

Потом – обратно к доктору, смотреть снимки, узнавать диагноз, получать рекомендации и рецепты.

– Ну, что?! – спрашиваю я, когда бабушка выходит из кабинет врача со стопкой бумажек.

– Ничего, доченька, ничего, слава богу, только ушиб сильный... Мазь прописали какую-то и таблетки, чтобы не болело... – она протягивает мне свои назначения.

Я киваю:

– Давайте тогда в аптеку сразу зайдем... а потом я вас до дома довезу.

– Я пешком дойду, доченька...

– Ну уж нет, – возражаю я. – Вам покой нужен, отдых!

– Какое же сердце у тебя золотое, милая... Повезло твоим родителям, и мужу повезло, и детям...

Я улыбаюсь, не говорю ничего, а про себя думаю: да уж, им повезло... А мне не очень повезло с мужем и сыном.

22 глава

Савелий Анатольевич хмурится. Я вижу, как на его лице буквально за пару мгновений проносится целый спектр эмоций.

Он вроде бы и благодарен, что я помогла его матери, и одновременно раздражен, что я прошу его стать моим адвокатом, и при этом смущен, что мы вообще обсуждаем это...

Я прекрасно понимаю, что он может сказать мне «нет», – и я ничего не смогу поделать. Он имеет на это полное право.

Но все-таки... вдруг?!

– Тамара, – говорит Савелий. – Вы ставите меня в неловкое положение.

– Понимаю, – я поджимаю губы. – Но позвольте, я объясню, почему встреча с вами кажется мне по-настоящему судьбоносной.

– И почему же?! – спрашивает он недоверчиво.

– Я буквально пару часов назад встречалась и говорила про вас со своей сестрой... вы ее знаете, наверное, вы работаете в одном суде... Канарейкина Надежда Львовна, юрисконсультант.

– Ого, – хмыкает Савелий. – Да, конечно, я знаю Надежду... она отличный специалист...

– Приятно, что вы так считаете, – улыбаюсь я, добавляя про себя, что надо будет обязательно передать эти слова самой Наде, она будет рада, что ее оценил такой мастер! – Мы обсуждали с ней мой развод – и она пообещала, что поговорит с вами, попросит защищать меня в суде... Сказала, что перезвонит мне через два-три дня. И стоило нам разбежаться по своим делам, как я наткнулась на вашу маму, и она привела меня прямо к вам домой...

– Ничего себе совпадение! – соглашается мужчина, явно смягчаясь... то ли тоже поверив в судьбоносность нашей встречи, то ли просто потому, что знает мою сестру... – Ладно, Тамара, я подумаю о вашей просьбе. Я дам вам свою электронную почту, а вы, пожалуйста, напишите мне, чтобы я знал вашу ситуацию, понимал, насколько сложным будет бракоразводный процесс, сколько потребуется времени... Тогда мне будет проще принять решение.

– Да, конечно, я все сделаю, спасибо, Савелий Анатольевич! – обрадованно восклицаю я и, понимая, что дальнейшее обсуждение этого вопроса более неуместно, сама меняю тему беседы.

Мы болтаем еще минут десять, наверное, а потом я прошу показать мне, где здесь уборная.

После туалета, выйдя в коридор, я случайно слышу, как Калерия Дмитриевна в половину голоса говорит своему сыну:

– На твоем месте я бы не стала отказываться. Не упрямься, помоги ей, сынок. Ради меня помоги. Она единственная, кто остановился и подал руку, когда я упала. Мы теперь в долгу перед ней. Да и вообще, Тома – добрая, порядочная женщина... Она не заслуживает того, чтобы ее муж отсудил у нее все имущество... Она заслуживает справедливости. А пенсия твоя и потерпеть может несколько месяцев... Ну а если все-таки решишь отказаться – то хотя бы подумай, кого еще можно ей предложить... Кому ты доверяешь?! Кто не занят?!

– Кому я доверяю – все заняты на год вперед... – вздыхает Савелий. – Толковых адвокатов днем с огнем не сыщешь, тем более в Сочи...

В этот момент я возвращаюсь в гостиную, и он замолкает.

– Большое спасибо за гостеприимство, – улыбаюсь я. – Чай был прекрасный, компания еще лучше. Но мне пора, думаю.

– Тебе спасибо, дочка! – восклицает Калерия Дмитриевна, поднимается со своего места и направляется ко мне, чтобы обнять. Мне немного неловко, но очень приятно: вот так, остановившись помочь человеку, я обрела нового друга... а может, еще и адвоката в лице ее сына... дай бы бог!

Мы с Савелием обмениваемся номерами телефонов и электронными почтами, я обещаю написать ему свою историю, он обещает мне подумать и принять решение в ближайшие два-три дня, и на этом мы прощаемся.

Калерия Дмитриевна, правда, еще пытается вручить мне банку кизилового варенья, но я, смеясь, отказываюсь: у меня и самой его дома навалом! И покупного, и подаренного родственниками и друзьями!

Домой по-прежнему не очень хочется, но выбора уже нет: времени немало, да и устала я очень. День выдался насыщенный: в суд заявление подала, с сестрой встретилась, по магазинам прошлась, подарков накупила, Калерию Дмитриевну в травмпункт свозила, потом к ней домой...

Надеюсь, что еще и со своим будущим адвокатом познакомилась!

Пока еду домой, кстати, вбиваю имя Савелия Анатольевича Карманникова в поиск: и правда, очень известный в нашем крае адвокат! Репутация – безупречная! Выигранных дел – девяносто пять процентов! Отзывы – исключительно положительные! Образование – три высших!

Услуги его, конечно, недешево стоят... но оно того стоит!

Да и вообще, я считаю, что труд должен оплачиваться по достоинству, а Савелий Анатольевич – большой профессионал своего дела!

Дома я, игнорируя попытки Ильи поговорить, наливаю себе кофе, запираюсь в комнате и пишу Карманникову: рассказываю историю брака, суть претензий и свои идеи о том, как было бы логично разделить имущество...

Потом отправляю и складываю пальцы крестиком: на удачу!

Ну все... теперь только ждать.

И, честно говоря, ожидание это превращается в настоящую пытку, тем более что Илья постоянно пытается вывести меня на разговор, о чем-то договориться, что-то обсудить... приходится буквально прятаться от него.

23 глава

Прошло три дня с того самого вечера, когда я познакомилась с Савелием Анатольевичем и написала ему подробное письмо, в котором раскрыла все свои претензии к мужу и то, как я бы предпочла поделить имущество.

Мой новый знакомый пообещал ответить через два-три дня.

На сегодняшний вечер прошло как раз три дня, но я решила, что подожду еще немного: сегодня все-таки католический Сочельник, завтра – Рождество, вдруг Савелий Анатольевич с мамой его празднуют?!

Да и вообще, новогодние на носу, многие уже расслабились и не так ответственно выполняют свои рабочие обязанности и договоренности.

Людей можно понять.

Но если он и двадцать шестого не напишет и не позвонит – позвоню сама: мне было бы комфортно закрыть этот вопрос до окончания года.

К тому же, не люблю неопределенность.

Согласится – отлично.

Ну а не согласится – буду искать другого, что поделать.

Не сошелся же свет клином на одном адвокате, верно?!

И вот теперь... теперь Илья стоит передо мной, уперев руки в боки, и с гордым, уверенным видом утверждает, что Савелий Анатольевич будет защищать его интересы!

Как это возможно?!

Когда они успели договориться?!

И почему вообще господин Карманников принял не мою сторону, а сторону моего мужа?!

Как-то это непрофессионально... да и просто не по-человечески...

Неужели банально деньги разум затмили?! Илья предложил больше?! Так ведь мне и не сообщили ничего об этом... вдруг бы я тоже подняла ставку?!

Ну, так или иначе, но выгляжу я теперь довольно растерянно.

Илья видит это и насмешливо фыркает:

– Ну вот... запала сразу поубавилось, правда?! Забирай свое дурацкое заявление, пока не поздно! Довольно авантюр на старости лет!

– Сказал главный авантюрист, – фыркаю я в ответ, наконец немного приходя в себя.

Действительно: налево в свои пятьдесят пять пошел муж, а авантюристка почему-то я... очень интересно!

Да и вообще, если поразмыслить, я как-то не верю, что Савелий Анатольевич и вправду согласился его защищать.

Может, это шутка какая-то?!

Розыгрыш?!

Блеф?!

Надо позвонить ему и выяснить.

Так я и поступаю: забираю, что хотела, и ухожу в комнату, где временно поселилась... называть ее своей язык не поворачивается – она гостевая, непривычная, неуютная для меня! – но что поделать?!

Там беру телефон и набираю номер, который дал мне Савелий Анатольевич.

В трубке раздаются длинные гудки, а потом щелчок: на том конце нажали на кнопку вызова.

– Алло... – говорю я неуверенно.

– Алло! – слышу голос своей новой знакомой.

– Калерия Дмитриевна? – удивляюсь. – Вас беспокоит Тамара, мы с вами три дня назад познакомились...

– Да-да, Томочка, помню! Здравствуй! – ее голос сразу теплеет.

– Здравствуйте, Калерия Дмитриевна! Прошу прощения за беспокойство, но Савелий Анатольевич обещал дать мне ответ до конца сегодняшнего дня по поводу того, будет ли меня защищать, и я...

– Будет, будет! – перебивает она. – Приболел он, дочка, простуда... Собирался завтра написать тебе. Ты уж прости...

– Ну что вы, – возражаю я. – Напротив, это вы простите! Передавайте ему от меня слова поддержки... Надеюсь, он скоро поправится!

– Да уж и я надеюсь! А то у нас, знаешь, дело какое... На восьмое января забронирован круиз... Не поправится – билеты пропадут! Одна-то я не поеду, уж больно страшно...

– «Астория Гранде»? – спрашиваю я на автомате.

– Да, она самая! – подтверждает старушка.

Я мысленно хмыкаю: надо же, какое совпадение! Судя по всему, тот же самый круиз, который забронировал для меня и моей семьи Илья. Даты как раз совпадают с моим днем рождения.

– Надеюсь, Савелий Анатольевич поправится, и вы обязательно поедете в путешествие! – говорю я и прощаюсь с Калерией Дмитриевной.

Илье про свой телефонный разговор ничего не говорю.

Пусть и дальше думает, что его будет защищать Савелий Анатольевич.

Думаю, на самом деле юристы наплели ему, что уже договорились с адвокатом, чтобы их до конца новогодних праздников никто не трогал.

А на самом деле они ни сном, ни духом, что Савелий Анатольевич уже занят, да и то согласился вести еще одно дело только ввиду особых обстоятельств, а вообще-то он на пенсию собирался уходить.

После новогодних моего муженька ждет большой и очень неприятный сюрприз.

Ну а пока – пускай радуется, пускай злорадствует, пускай считает, что у него все под контролем, что он на шаг впереди меня...

Как бы ни так, Илья!

24 глава

Я ничего не говорю родителям про развод.

Да, малодушно. Да, трусливо.

Честное слово, я сама себя за это ненавижу!

Но откуда мне было знать, что муженек провернет такой вот финт ушами, заранее расскажет моим родителям про круиз?!

Теперь они так счастливы, что рассказать им все – значит разбить им сердца буквально накануне нового года...

Я так не могу.

Нет, я все расскажу, конечно, выбора-то все равно нет, но не прямо сейчас... немного позднее, четвертого или пятого января.

Родители к тому времени успеют встретить новый год без забот и тревог, а я немного морально подготовлюсь... найду правильные слова.

А пока, добравшись до ближайшей кофейни – из квартиры это делать не хочу, – я звоню в туристическую компанию, которая продает круизы на «Асторию Гранде», чтобы аннулировать брони.

– К сожалению, это невозможно, – милым, но совершенно равнодушным голоском говорит мне девушка на другом конце провода, когда я называю ей свои фамилию, имя, отчество, и прошу снять меня с рейса.

– Что значит – невозможно?! – возмущаюсь я. – На сайте написано, что билеты можно вернуть!

– Все верно, но это может сделать только тот, кто их приобрел. Билет на ваше имя приобрел Славнов Илья Борисович.

– Что за бред! Имя-то мое!

– Да, но договор заключен с ним... и финансовые обязательства тоже существуют только между нашей компанией и Ильей Борисовичем...

– Так я не против, чтобы деньги ему на карту вернули! – говорю я.

– Без его письменного запроса это невозможно, мне очень жаль, Тамара Львовна, – снова отказывает мне девушка.

– Вот черт! – ругаюсь я. – Ладно, спасибо за ответ.

– Всего доброго! – прощается она, и я отключаюсь.

Я планировала аннулировать почти все билеты: свой, родителей, Тани, сестры с мужем и сыном...

Пусть бы Илья с Пашей вдвоем плыли в этот дурацкий круиз... ну или втроем – вместе с Анечкой.

Без втягивания в эту авантюру остальной моей семьи.

Но в итоге – я не могу этого сделать.

Деньги просто сгорят.

Тысяч восемьсот или девятьсот.

Да уж... немало.

Илья всегда был щедрым мужем и отцом, этого у него не отнимешь.

Вот только с деньгами у него сложились хорошие отношения, а с тем, чтобы быть верным и преданным мужем, плохие... жаль.

Интересно, получится ли потом как-то вернуть эти деньги?!

Через суд с тур-компанией или с самим Ильей... ведь он же, по сути, семейный бюджет на эти траты пустил, без моего ведома, без моего согласия...

Надеюсь, Савелий Анатольевич сможет эти средства отстоять.

Я уже жду не дождусь, когда наступят и закончатся новогодние праздники, и можно будет погрузиться в бракоразводный процесс.

Настроения-то праздничного все равно нет.

И с кем отмечать – тоже неясно.

– Что значит – неясно?! – удивляется Надя, когда я прихожу к ней в гости через два дня. – С нами встречай! Лейсан с Гришей из Мурманска приедут, ты ведь сто лет племянницу не видела, а уж мужа ее – со свадьбы, наверное! И Танюшу зови с нами встречать, у нее ведь нет никого, вроде?!

– Никого, – киваю я. – Она с друзьями собиралась, раз мы в этом году без традиционного семейного застолья вчетвером...

– Да ну! – отмахивается сестра. – Зачем с друзьями?! Можно с матерью, теткой, сестрой двоюродной! Все равно все мы – одна семья! А Илья твой...

– Не мой, – поправляю с улыбкой.

– Тьфу! И то правда! А Илья пускай с любовницей своей встречает... и с Пашкой, если тот захочет!

– Звучит как отличный план, – говорю я.

– Ну а то! Что, согласна?!

– Да, конечно, я с радостью... Только это, Надь... давай без готовки, ладно?! – прошу я. – Честное слово, нет у меня ни сил, ни настроения салаты строгать половину дня... Лучше закажем что-нибудь готовое на манер фуршета. Канапе, тарталетки, бейглы, роллы, нарезки какие-нибудь...

– Да без проблем! – соглашается сестра.

– Тогда я согласна, – киваю.

– Ну вот и славно!

Решив вопрос, с кем встречать новый год, я ненадолго выдыхаю.

Позволяю себе отвлечься от работы и дел.

Тридцатого декабря, чтобы не контактировать больше с мужем, переезжаю на несколько дней к сестре...

Квартира у нее такая же, как у меня, тоже родители подарили.

Я чувствую себя там, как дома.

Когда из Мурманска приезжает любимая племянница с мужем, и мы все вместе наряжаем елку и украшаем дом, у меня даже праздничное настроение немного появляется...

ПАША. 25 глава

Год назад, день рождения Тамары.

___

– Не знаю, что с ним сегодня такое... – я с недоумением смотрю на отца, который глушит вот уже черт знает какой бокал самого отвратительного пойла, что нашлось в баре ресторана. – Но тебе пора домой, мам. Я разберусь.

– Спасибо, сынок, – грустно улыбается мама.

Мне больно видеть ее глаза, полные тревоги и непонимания.

Почему отец решил напиться прямо в ее день рождения?!

Да еще и в юбилей, пятьдесят лет!

Времени и места другого не нашлось, что ли?!

Одно хорошо: все гости уже давно ушли, и кроме меня, матери и сестры, никто этого позора не видит.

Таня ушла минут пятнадцать назад, а теперь я и для матери вызвал такси.

– Не бросай его здесь, – напутствует она меня.

– Конечно, мам, не беспокойся.

Она обнимает меня и выходит из ресторана.

Мы с отцом остаемся вдвоем.

Он – вдрызг пьяный.

Я – злой и непонимающий, какого черта происходит.

Тащить его таким домой, конечно, нельзя.

Не хочу, чтобы мама в свой день рождения – пусть до полуночи и осталось всего-то два часа, – возилась с ним.

Он ведь сейчас не человек – просто кожаный мешок, воняющий перегаром и смотрящий косо в одну точку.

Придется отвезти его к себе, положить там спать, а утром дать аспирин и отправить в душ.

И потом еще напомнить, что перед мамой надо бы извиниться и цветы подарить... как минимум.

Контактировать с отцом, когда он в таком состоянии, совсем не хочется, но выбора нет, так что я беру себя в руки, подхожу к нему и говорю:

– Пап, пора домой... переночуешь у меня, окей?!

– Что?! – фыркает он. – Зачем это?! – а потом кивает бармену: – Еще давай!

Я поворачиваюсь к парню за стойкой:

– Нет, ему хватит.

– Я сам решу, когда мне хватит! – возмущается отец.

– Неужели, – фыркаю я и пытаюсь стащить его с барной табуретки. – Пошли уже! Я вызову машину!

– Погоди... – просит он, и язык у него заплетается, глаза в кучу. Вообще не помню, когда он в последний раз так напивался. Точно не при мне. – Погоди, сынок...

– Что еще?! – спрашиваю раздраженно, предчувствуя, что сейчас он начнет рассказывать мне какие-нибудь пьяные байки.

Ну вот, так и есть:

– Твоей маме сегодня пятьдесят лет исполнилось...

– Я в курсе.

– А знаешь, сколько ей было, когда мы только познакомились?!

– Двадцать.

– Пра-а-авильно, сынок... Знаешь, какая она красивая была?!

– Знаю.

– Я тебе щас покажу... – он принимается искать свой телефон.

Я закатываю глаза: что я, старых фоток матери, что ли, не видел?! Видел! И не раз! Красивая она была! И сейчас красивая!

Но отца не остановить: он вытаскивает из заднего кармана джинс телефон, открывает там какой-то фотоальбом, листает кадры.

– Во, смотри! – тычет пальцем в экран.

– Красивая, – киваю я, мельком взглянув на фотографию мамы тридцатилетней давности.

– А тут?! Погляди-ка!

– И тут красивая... Пошли уже, а!

– Щас, погоди, погоди... Вот еще кадр! А, не, это не она...

Мельком я успеваю увидеть на экране отцовского телефона кадр с какой-то незнакомой молодой женщиной.

И женщина эта сфотографирована топлес!

Что за черт?!

– Во! – отец невозмутимо показывает мне еще одну фотографию матери, и я уже не выдерживаю:

– Все, довольно! Идем!

– Ладно, ладно... только в туалет зайдем, окей?!

– Окей.

В туалете, повернувшись к писсуару, отец начинает стягивать джинсы, и телефон, спрятанный в задний карман, летит на пол.

– Ой...

– Я подниму, – опережаю я его и быстро подхватываю с пола его смартфон.

Пароля на нем нет, и я, сам не зная, зачем, быстро обнаруживаю фотоальбом, который отец и закрыть-то не успел.

Лихорадочно листаю кадры.

Все вперемешку: скрины рабочих файлов, семейные кадры и... какие-то незнакомые мне молодые женщины.

Красивые, соблазнительные.

С минимумом одежды.

Порой даже совершенно голые.

Домашние кадры.

Явно специально позировали.

Это что, отец фотографировал?!

ТАМАРА. 26 глава

– Ну, с богом! – говорит Калерия Дмитриевна и взволнованно крестится... до этого я не замечала за ней особой набожности, но могу понять, почему именно сейчас она вверяет свою жизнь в руки высшей силы.

Мы стоим на пирсе в морском порту Сочи и смотрим на возвышающийся над нами огромный роскошный круизный лайнер «Астория Гранде».

– Обалдеть! – задрав голову и прищурив глаза от слепящего южного солнца, говорит Лейсан, моя племянница.

– Вот это махина! – соглашается с ней Надя, моя сестра.

Мы с ней, кстати, договорились, что будем спать в одной каюте, а мужа Нади, Олега, положим с Ильей.

Да, сначала была мысль ночевать в каюте Калерии Дмитриевны, но она, как выяснилось, одноместная, там маленькая кровать, не получится... да и по правилам нельзя, увидят – будут ругаться, могут влепить штраф.

Илья, конечно, пока не в курсе такой перестановки.

Зато он был в восторге, когда я сообщила, что поеду в круиз.

Внешне виду не подал, конечно, состроил равнодушную гримасу и сквозь зубы прошипел:

– Отлично. Разумное решение. Незачем разрушать семью, – но я давно его знаю и сразу поняла: он очень рад.

Только вот он не в курсе, что я приняла это самое разумное решение, согласившись сопровождать пожилую маму своего будущего адвоката.

Конечно, его уловка с рассказом про круиз моим родителям тоже сработала, но с ней одной я вряд ли согласилась бы на эту авантюру... предпочла бы остаться дома и готовиться к разводу.

Можно сказать, сыграло сразу несколько факторов.

Простое человеческое желание помочь Калерии Дмитриевне.

Разумный расчет и понимание того, что с ней нужно поддерживать дружеские отношения, тогда и Савелий Анатольевич точно не соскользнет с крючка... договор-то о сотрудничестве пока не подписан!

Нежелание терять деньги, потраченные на билеты.

Нежелание расстраивать пожилых родителей.

И наконец – возможность провести время с семьей и отметить с ними свой день рождения.

Пять пунктов... немало, да?!

Но Илье необязательно знать, почему и как я приняла решение.

Я даже общаться и видеться с ним во время круиза не собираюсь.

И на мой день рождения, который мы будем отмечать послезавтра в главном ресторане на верхней палубе, я его не жду.

Я даже заранее предупрежу секьюрити, чтобы на пушечный выстрел его не подпускали...

На счет Паши, кстати, пока не решила.

Он, конечно, тоже предал меня.

Я очень зла на него, не хочу видеться и общаться.

Но он все-таки мой сын, моя родная кровь.

Думаю, если он решит прийти на мой день рождения и поздравить, я препятствовать не стану.

Да, будет неловко, но я переживу.

Я уже готова к тому, что ближайшие дни будут эмоционально непростыми, это мой осознанный выбор.

В круизе мы пробудем неделю.

Отправляемся вечером, завтра весь день будем в море, а послезавтра, в мой день рождения, утром прибудем в Стамбул.

В Стамбуле проведем полтора дня.

Следующие остановки – Амасра, Самсун и Трабзон. Короткие, часов по десять. Выбежал на экскурсию – и обратно на корабль.

Потом – снова в Сочи.

Программа разнообразная, насыщенная.

Много экскурсий.

Четырехразовое питание по системе «олл инклюзив».

Все оплачено.

Наше дело – ешь, пей, гуляй, наслаждайся видами.

И я очень надеюсь, что Илья таки не испортит мне отпуск, который сам же и организовал.

– Здравствуйте, госпожа Славнова, – с широкой улыбкой приветствует меня сотрудница лайнера, которая встречает гостей, проверяет паспорта и билеты и сообщает номера кают. – Ваша каюта номер семь тысяч сто тридцать четыре расположена на палубе номер семь. Вот карта лайнера, а также меню ресторанов и афиша развлечений на время вашего круиза. Добро пожаловать на борт! Счастливого плавания!

– Большое спасибо, – киваю я.

У Нади и ее мужа оказывается каюта номер семь тысяч сто тридцать пять. Соседняя.

Следующие каюты – для Тани и Лейсан и для моих родителей.

А первая на палубе, видимо, Пашина.

Получается, Илья забронировал нашей семье пять кают, которые идут одна за другой. Удобно. Все рядом.

Впрочем, в нынешних реалиях я бы предпочла, чтобы Илья и Паша жили где-нибудь подальше, возможно, на другой палубе, грубо говоря – на другом этаже лайнера.

Но тут уж, как говорится, что имеем.

Ничего не поделаешь.

Калерии Дмитриевне достается каюта на палубе ниже нашей, так что на время мы разделяемся, чтобы заселиться.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги