Развод в 50. И целого мира мало...

Вступление

Вступление.

…Однажды утром ты проснёшься и осознаешь ужасную истину. Вся твоя жизнь всего лишь спектакль одного актёра, который был бесталанно сыгран тобой на полусгнившей сцене чужих амбиций, чужого мнения, чужих интересов и надежд. В этом спектакле было всё. Всё, кроме главного действующего лица. Кроме тебя самой.

Ты посмотришь в зал и поймёшь, что зрители уже разошлись. Все те, чьё мнение было так для тебя ценно, ради кого ты менялась, прогибаясь под жизнь, давно ушли. Прозвучали последние тосты и брошены последние комья земли на крышку гроба.

Вокруг тебя звенящая пустота и одиночество. Даже дети, которых ты выносила, родила, ночи не спала, сидя у их кроватки, когда их мучили газики, резались зубки, когда была первая сбитая коленка, первый день в детском саду, первый класс, первая любовь, первый крик: «Я сама буду решать, как мне жить! Закрой дверь с той стороны и не входи без стука!», первое их разочарование и первый удар от этой самой жизни, в которой их, оказывается, никто не ждёт с распростёртыми объятиями и не такие уж они удивительные и единственные, как ты им когда-то внушала. Первое злое обвинение: «Это ты во всём виновата!»

Конечно, я. Я виновата своей любовью. Виновата тем, что ваши интересы стали моими. А теперь, когда вы ушли, став совсем взрослыми, вы забрали у меня то, что я считала своей жизнью. И звоните теперь только тогда, когда вам не с кем поговорить или когда нужны деньги. Я постепенно стала богом, о котором вспоминают только тогда, когда плохо.

Но вот наступает этот день, когда ты понимаешь, что если не сейчас, то уже никогда. Наплевав на больное колено… Ах, чёрт... Да, у тебя уже по утрам болят колени и кружится голова, а иногда может даже встать в стойку страшный зверь, которого называют артериальное давление.

Так вот, наплевав на это самое больное колено, ты отменяешь визит к врачу и записываешься на курсы рисования. Помнишь, ты ведь так любила в детстве рисовать, но папа сказал: «Кому нужна твоя мазня? Её на хлеб не намажешь! Иметь в семье бухгалтера (тут вариантов великое множество: врача, гаишника, юриста и т. д.) — вот это другое дело». Поэтому вместо Мухинки ты поступила во ВШЭ, став заштатным экономистом в какой-нибудь конторе «Рога и копыта», зато папа гордился. А ты полжизни потратила на нелюбимую работу, которую ненавидела всеми фибрами души.

Зато сейчас ты с радостью выбираешь на ВБ кисточки из белки и палитру, а ещё акварель, пастель и кучу всего. И ещё ты в понедельник записалась на тату. Краснея, закусывая губы, даже оборачиваясь, в пустой-то квартире… Вот что значит всю жизнь жить с оглядкой! Ты позвонила мастеру и, заикаясь, записалась на консультацию.

- Нет, — закатывая глаза, срывающимся шёпотом выдыхала ты в трубку, — я ничего такого не хочу, просто… А как бы это смотрелось? И, знаете, я ещё не определилась, а нужно ли оно мне и вообще… Где их можно делать? А что сейчас накалывают?

- Набивают. — Спокойный голос мастера.

- Да, да, конечно, простите… Набивают…

А потом ты сидела, обхватив малиновые щёки ладонями и глядя в зеркало спрашивала саму себя:

- И там тоже можно сделать тату? Ох ты ж, мама дорогая.

А потом звонок подруги и бутылка вина под смех и слёзы. Про то, что муж оказался сволочью, и развод был таким тяжёлым, что сейчас ты начнёшь, наконец, осуществлять свои мечты и пусть весь мир катится к чёрту, а старый кобель к своей молодой любовнице.

Песни до утра, пока соседи не начнут стучать по батарее, и вы с ней, пьяно хихикая, не выползете на улицу, где небо разверзнется и ливанёт тёплый июльский дождь. И вы, скинув туфли от какого-нибудь Гуччи, босиком побежите по лужам, мокрые до нитки, но счастливые, как тогда, в выпускной вечер, двадцать, тридцать лет назад, когда вся жизнь была ещё впереди. Когда твой выпущенный из рук белый воздушный шарик взмыл в голубое небо под твой звонкий смех и слёзы счастья, блестевшие в твоих глазах.

Ах да, пока вы пили вино, твоя подружка, так, по доброте душевной, записала тебя ещё на прыжок с парашютом и, как настоящий боевой товарищ, конечно же, прыгнет вместе с тобой, возможно…

А потом начнётся новый день. И никто не увидит (да и слава богу, будут крепче спать), что вчера ты сделала первый шаг. Первый шаг к себе. Он самый сложный, тяжёлый, ломающий, но важный. Потому что там, в конце этого пути, ты найдёшь себя. Ту самую, которую потеряла давным-давно, в тот самый миг, когда вдруг почему-то решила быть удобной, а не счастливой.

Первый шаг из ста. Главное, верь в то, что ты достойна быть счастливой. Не ради них… Им всё равно. Стань счастливой ради себя…

Отрывок из книги В. Никольской «Сто шагов к себе».

Мои хорошие. Я рада приветствовать вас в моей новинке «И целого мира мало...». Эта книга о нас с вами. О нашей жизни и непростых решениях. О силе, которая есть в каждой из нас. О смелости, когда нужно всё перечеркнуть и начать заново. О вере в себя. И это, пожалуй, самое сложное. Почему-то в какой-то момент мы забываем о том, что в себя нужно верить, верить в то, что каждая из нас заслуживает счастья, что не всегда быть удобной для всех хорошо. Даже нет, чаще всего это вредно именно для того, кто удобен. Эта книга о том, что нужно сбросить условности и позволить себе стать женщиной. Осудят? Да и бог с ними. Кто они, те, кто осуждают? Всего лишь те, для кого лучше, чтобы мы оставались удобными.

В этой книге не будет идеальных героев. Ведь их нет и в жизни.

Предисловие.

- Я боюсь. - прошептала я, закрывая глаза, сжимая в кулаки руки.

Двадцать пять лет работы. С долгими перерывами, сменяющимися напряжённой работой, а потом за один год всё снести к чёртовой матери. Новая тема, новый взгляд, новая жизнь. Да твою-то душу мать! Новая я! Я сейчас смотрела на женщину, улыбающуюся мне из огромного зеркала, и не узнавала в ней себя. Кто эта незнакомка с горящими глазами, дерзкой стрижкой пикси, зацелованными губами и смазанной помадой?

- У тебя всё получится, Лер.

Тихий шёпот и сильные, тёплые пальцы, заправляющие прядь волос за ухо. Мягкие губы, касающиеся нежной кожи под волосами у самой ямочки. Мурашки по всему телу.

- Это слишком личное, как ты не поймёшь, Саш? – срывающимся голосом отбивалась я.

- Ммм, возможно. Но это то, что поможет и другим женщинам стать сильнее, покажет им, что не стоит тратить свою жизнь на самовлюблённых козлов, которые этого не стоят. А главное, поможет им снова обрести веру в себя.

- Это ты мне помог обрести веру в себя. - улыбнулась я.

- Ну прости, я ко всему этому. - он кивнул на маленький свёрток в моих руках, - не прилагаюсь. Так что пусть твои почитательницы сами ищут классных мужиков.

- Даже так? - подняла я бровь.

- А ты не согласна? - тихий смешок у самого уха.

- Как сказать.

Маленькая комнатка, специально отведённая для меня, девушка-гримёр с кисточками и чемоданчиком для малярных работ на морде лица, я в обтягивающем фигуру платье-карандаш с тяжёлой цепью, о которой раньше бы просто сказала, что она для велосипеда, а не для шеи. Тонкая разноцветная нить тату от запястья до плеча с китайскими золотыми рыбками. Боже, неужели я это сделала? Да ёлки-палки, и не её одну. Но о том, где вторая, я просто тактично промолчу, хотя щёки тут же предательски покраснели, стоило мне только вспомнить о маленькой бабочке, мотыльке с голубыми крыльями.

Но все эти перемены такая ерунда по сравнению с тем, что сейчас рядом со мной стоит мужчина, который держал меня за руку, когда я открывала дверь в новый мир, о котором даже не имела представления. Мир моих желаний, мир жизни, которая, оказывается, может, как родник, бить через край, мир любви к себе.

- Оо! Машка прислала СМС, что уже выехала из аэропорта.

- Машка?

Я резко обернулась, открыв от удивления рот.

- Чёрт! - улыбнулся мужчина, - Испортил весь сюрприз, твоя дочь меня убьёт!

- Ты серьёзно? Маша в России?

- Угу. - кивнул он, кладя руку на мою талию, прижимая меня к каменной груди. - Обещай мне, что искренне удивишься, когда она появится в студии.

- Хорошо, я сделаю брови домиком и открою рот. - хихикнула я, кладя ладонь на его руку, лежащую на моём животе. - А Фил?

- А вот этого я тебе не скажу. У нас с ним мужские дела, и тебе об этом знать просто не обязательно. - он щёлкнул меня пальцем по носу, от чего я сразу же чихнула.

Стук в дверь, от которого я вздрогнула и, встав на цыпочки, выглянула из-за Сашкиного плеча. Взъерошенная голова девушки-помощницы режиссера появилась в щелке приоткрытой двери.

- Валерия Натановна, вы готовы? Эфир через десять минут. Уже пора в студию. Если вы сейчас не появитесь на съёмочной площадке, Святослав Годимыч меня убьёт. - трагически закатывая глаза, заголосила она.

- Годимыч? - ухмыльнулся Саша.

- Не начинай! - хихикнула я, поправляя волосы и выходя из гримёрки.

Длинный коридор Останкино. Люди, снующие туда-сюда, как муравьи. Крики режиссёра, свет софитов, бьющий в лицо.

- Давайте мы вооот сюда прикрепим микрофончик. Удобно? - тонкие пальцы молоденькой ассистентки, закрепляющие маленький микрофон на моей груди.

- Да, спасибо. - улыбнулась я.

- Тишина в студии! Три. Два. Один. Снимаем прямой эфир!

- Добрый день! - голос популярной ведущей Кати Шторм. - Я рада приветствовать вас в нашей студии. И снова я, Катя Шторм, готова говорить с вами о нашем, женском, о том, о чём не принято говорить. О том, как выжить и идти дальше, о том, как поверить в себя и никогда не сдаваться. Наши героини-женщины, наши современницы, которые смогли изменить себя, которые изменили мир вокруг себя. Итак, мы начинаем передачу «Неслабый пол». Сегодня у нас в гостях Валерия Никольская, автор нашумевшей книги-исповеди «Сто шагов к себе». Книги, в которой откровенно и без купюр описана жизнь нашей героини, её взлёты и падения. Эта книга о том, что никогда не поздно начать всё заново и стать счастливой.

Вопросы, боль в глазах женщин, слёзы и истории, от которых хотелось плакать уже мне. Пока не зазвучал вопрос, которого я боялась.

- А кто сейчас рядом с вами? Вы любите этого мужчину?

Я замолкаю и смотрю в зал, где сидит он. В первом ряду, рядом с моей дочерью и сыном. Сидит и улыбается. Но я вижу, как напряжены его пальцы. Я ещё ни разу не сказала ему, что я его люблю. Да я даже себе боялась в этом признаться. Во рту всё пересохло, дрожащей рукой я взяла со стола стакан воды и поднесла к губам.

- Ну так как, Валерия, - улыбнулась ведущая. - Вы откроете нам тайну? Узнаем ли мы, кто стал вашим избранником? А то столько слухов, что мы уже и не знаем, чему верить…

Я смотрю на него и вижу, как он достал что-то из кармана. Маленькую бархатную коробочку. И меня окатывает горячей волной. Я не готова! Я… Да мне страшно до чёртиков!

- Простите! Это срочно!

Девушка, та самая, которая то ли младший помощник режиссёра, то ли просто помощница не пойми кого. Поднялась по ступенькам, протягивая мне телефон.

- Что там, Лариса? - Шторм подняла голову, оглядывая её цепким взглядом. - Мы можем этот разговор поставить на громкую связь, Сергей? - вопрос к звукорежиссёру.

- Я не думаю… - начинает она, но по студии уже разносится незнакомый напряжённый женский голос:

- Полянская Валерия Натановна?

- Да, это я. - на автомате отвечаю я.

- Вас беспокоят из реанимационного отделения НИИ скорой помощи имени Склифосовского, куда чуть менее получаса назад был доставлен ваш муж Полянский Станислав Романович…

Пролог

- Знаешь, ты никогда этого не поймёшь?

Я смотрела на своего бывшего мужа и до сих пор никак не могла понять, почему я так долго была слепой? Почему каждый раз я находила тысячи объяснений его плохому настроению, постоянным задержкам на работе, холодности и чисто механическим утренним поцелуям. Он всегда был занят, всегда был где-то там, а я была той, кто всегда в тылу, за спиной, подавая патроны, обеспечивая устроенный быт с горячими завтраками-обедами-ужинами, наглаженными рубашками и стабильным сексом раз в неделю, быстро, в миссионерской позе, при выключенном свете.

- Лера, что мне нужно понять? Что ты променяла двадцать пять лет брака на большой член?

Меня передёрнуло от его беспардонной грубости. Интересно, он всегда был таким или стал таким только сейчас? Хотя нет, это просто рядом со мной, его золотым билетом в светлое будущее, он был идеальным. Идеальным для всех окружающих. Хотя почему окружающих, я тоже считала его идеальным. Он был моим героем, моей сбывшейся мечтой, господи, даже страшно сказать сколько лет. Сорок три года! Да столько даже не живут, сколько мы вместе. С первого класса! Когда Светлана Николаевна посадила нас вместе, и он в конце первого урока прошептал мне на ухо:

- Не боись, прЫнцесса, разведчики не сдаются.

А потом достал из ранца большое красное яблоко и протянул его мне, вытерев при этом нос рукавом белой рубашки.

Я до сих пор помнила, как тогда забилось сердечко, и билось в этом чумном галопе до прошлого года. Он и сейчас оставался воплощением женской мечты. Высокий, красивый, широкоплечий. В общем, как говорил Карлсон: мужчина в самом расцвете сил. Ежедневные посещения спортзала и бассейна, массажи, личные тренеры, бег трусцой, ПП и прочее, прочее, прочее. А я? А я была его тенью, серой мышкой с маникюром раз в месяц и парикмахером. Косметолог раз в два месяца и то для того, чтобы просто поспать в кресле.

Потому что мне нужно было столько успеть сделать, ничего не делая и сидя дома, как говорил раздражённо Стасик. А именно: встать раньше всех, приготовить завтрак, поднять мужа и сына, накормить, собрать одного на работу, другого в школу. Приготовить обед, убрать огромную квартиру, встретить сына, отвезти его на кружки: шахматы, дзюдо, музыкалка. Прискакать домой, посадить сына за уроки, разобрать почту мужа, проверить все его документы и, вишенка на торте, нужно было дописать для него диссертацию и подготовить Стасика к защите.

Боже! Я делала даже это! А сейчас просто смотрела в его синие прищуренные глаза и улыбалась, понимая, что ничего нигде не дергается, не ноет и не свербит. Пустота.

- Знаешь, Полянский, я вот одного не могу понять, - наклонив набок голову, сдула рваную чёлку, чуть поправив волосы, которые в четкой графике обрамляли моё лицо. Кстати, новая причёска, от которой я была просто в восторге, у мужа вызвала лишь кривую улыбку и вздёрнутую бровь, хотя дежурное:

- Шикарно выглядишь. - он из себя всё-таки выдавил.

Я лишь пожала плечами, усаживаясь напротив него, автоматически поглядывая на часы.

- И чего же? - достав сигарету, спросил он.

- Ты начал снова курить? - удивилась я, вспоминая, как он гордился тем, что бросил эту привычку.

- Пришлось. - он откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу. – Слишком много напряга в последнее время. Слишком. Да ещё и ты выкабениваешься. Лера, завязывай. Тебе нужны мои извинения? Отлично. Прости меня, я козёл.

- Ну зачем же так резко, Стасик, ты не козёл. Стоит ли обижать животное сравнением с тобой. Ты, Стасик, мудак. Ты отравил всю мою жизнь, смешав с грязью всё, что между нами было. Это слава богу, что Манюня обо всём не знает, что для неё всё это прошло мимо, в отличие от Фила.

- Ты будешь подавать в суд? - он опять поднял на меня глаза.

- Да. И я его выиграю, так и передай ей.

Он даже не дёрнулся, пропуская последнюю мою реплику мимо ушей.

- Ты проиграешь.

- Посмотрим! Прости, - я встала, - но мне уже пора.

- Сядь на место, - махнул он головой, - Я ещё не закончил, подождет твой член. Или так хочется, что всё чешется. Когда ты стала такой? Ты же никогда этого не любила.

Я снова бросила на него насмешливый взгляд, садясь на место.

- Вот мне всё-таки интересно, что тебя так бесит, само наличие у меня мужчины или то, что я с ним сплю? Ах да, и при этом ещё мне не приходится имитировать оргазм, как ты любил, закатывая глаза и дергая бёдрами. - ухмыльнулась я, кладя перед собой салфетку, начиная её сгибать и скручивать.

- Не будь пошлой. - скривился он, смахивая с рукава невидимые пылинки.

- Интересно получается, ты двадцать пять лет трахался с бабами за моей спиной, ты обобрал меня до нитки, а пошлая всё равно я.

- Лера! - протянув через стол руку, он попытался накрыть ладонью мои пальцы, но я брезгливо одёрнула их в сторону. - Давай не будем, а? Я всё-таки пришёл мириться. Погуляла и возвращайся.

- Стас, я тебе уже всё сказала ещё по телефону. - вздохнула я. - Мы можем говорить о погоде, о Спартаке, о политике партии, даже о том, что америкосы-суки, но... - подняв голову, глянула в окно и улыбнулась. - О нас я говорить не собираюсь. Ты же знаешь, я никогда не любила фантастику, и сейчас её терпеть ненавижу, так что прости, - пожала плечами, - или ты меняешь тему, или я ухожу.

- Ты изменилась. - потянул он, наклоняясь, пододвигаясь ближе ко мне, шумно вдыхая мой запах.

Когда-то от этого движения я просто млела и была готова бежать за ним на край света. Когда-то, но не сейчас. Сейчас я просто отодвинулась в сторону и, подняв бокал воды, отпила, прихватит зубами кусочек льда.

- Ты прав. Я изменилась. И мне чертовски это нравится. Нравится так, что я до сих пор не могу поверить, что так долго позволяла тебе загонять меня в рамки, определённые тобой границы. Раньше у меня был ты, и я считала, что это и есть мой мир, но сейчас я знаю, что ты не мир, и даже не его часть, а так, песчинка. Мой мир, он огромен и знаешь...

Визуал

Лера ушла из ресторана, оставив своему бывшему мужу всё, что она думает о нём и его предложениях.

Глава 1

За год до описываемых в прологе событий.

Взглянув на часы, я вздрогнула. Время неслось, как бешеная белка по верхушкам сосен. Мне казалось, что стрелка только-только переползла отметку двенадцать часов, а сейчас часы уже застыли на шестнадцати ноль-ноль.

- Черт! - прошипела я, влетая на кухню и снимая крышку с кастрюли, в которой с самого утра мариновался молочный поросёнок.

Муж обожал это блюдо. И оно считалось моим коронным. Поросёнок неизменно украшал наш стол по любым мало-мальски важным поводам, будь то первый класс старшей дочери или получение прав на вождение катером. Я так и не смогла понять, на кой чёрт Стасу пришла эта идея, получить права на управление этим самым катером и яхтой. Моря в Москве не наблюдалось, а мы последний раз выезжали в Турцию года три тому назад. Да, именно три года назад, на день рождение Фила. И тогда у него этой идеи не было. Муж вообще в то время был ещё тот пловец. Это за последние три года он не вылезал из бассейна, посещая его пять раз в неделю, даже занялся дайвингом. Но я уже привыкла принимать любое его решение на ура, не задавая вопросов и не споря, что и в тот раз, я просто накрыла стол, водрузив в его центр этого самого поросёнка.

До прихода мужа оставалось всего-то пара часов. Он уже позвонил и сказал, что задерживаться на работе не будет. Были приглашены гости, наши старые друзья: Зуля с мужем, моя лучшая подруга, которую Стас просто не переваривал, ненавидя её всеми фибрами души, хотя, если быть честной, она отвечала ему тем же, и Аристарх с женой, друг Стасика, которого уже я не переносила на дух. Напыщенный идиот, каких ещё поискать, с постоянными шуточками ниже пояса, от которых я постоянно краснела, чувствуя себя не в своей тарелке.

Положив поросёнка на противень, я ловко сунула его в духовку, выставив её в режим «барбекю». Картофель-бейби уже лежал намытый в другом глубоком противне, политый оливковым маслом с чесноком, розмарином и укропом. Соус я готовила уже перед самой подачей из густых сливок, орегано и розового перца с добавлением выпаренного белого вина. Времени оставалось только на то, чтобы сервировать стол, уложить феном волосы и натянуть праздничное платье а-ля Людмила Прокофьевна, и ведь, твою мать, даже расцветка была та же, древесный принт то ли с листьями, то ли с цветами.

- Мам! - сын влетел на кухню, уткнувшись в мой живот. - Я сделал все уроки, можно я поиграю?

- Конечно, милый. - улыбнулась я, наклоняясь, целуя сына в пшеничную макушку. - Только поглядывай на часы, скоро папа придёт, а ты же знаешь, как он к этому относится?

- Да. - вздохнул Фил, насупливая брови, становясь невероятно похожим на своего отца. - Игры для дебилов, которые ни черта не добьются в жизни и до сорока лет будут сидеть на шее у родителей. - Низким голосом, морща нос, спародировал он Стаса.

- Вот именно. - щелкнув его по носу, улыбнулась я. - Ладно, беги. И не забудь повторить стихотворение. - крикнула я вслед выбегающему в коридор Филиппу, на что тот резко развернулся, чуть не вписавшись в косяк лбом, и замер.

- Только не это! - простонал он. - Опять залезать на чёртов табурет и читать эту галиматью?

- Милый, ты же знаешь, как папа любит Мандельштама. - примирительно начала я.

- Ну так и пусть учит сам эти тупые стишки и читает, хоть на стол залезая! Я-то тут при чём?

Я прекрасно понимала его возмущение и сколько раз уже намекала мужу, что это уже ни в какие рамки. Да, это было умилительно, когда Фил в три года залезал на высокий табурет и завывающим голосом декламировал:

...Дано мне тело — что мне делать с ним,

Таким единым и таким моим?

За радость тихую дышать и жить

Кого, скажите, мне благодарить?

Я и садовник, я же и цветок,

В темнице мира я не одинок...

Но сейчас это уже выглядело по меньшей мере смешно. Но муж был неумолим. И каждый раз, когда сын залезал на чёртов табурет, который уже качался, Стас, прикрывая глаза, откидывался на стуле и в такт покачивал рукой.

- Мама, ну сделай что-нибудь! - заныл сын.

- Я постараюсь, милый, но ничего не обещаю, - вздохнула я, понимая, что это абсолютно бесперспективное занятие.

Семейные традиции для мужа были неприкосновенны и обязательны к исполнению. И мы, чтобы его не раздражать, их чтили: обязательные пятничные семейные ужины, где каждый рассказывал, что он сделал за неделю, летний поход в близлежащий подмосковный лес с ловлей пескарей, поход за грибами в первую неделю сентября и посещение филармонии раз в месяц.

А потом, на ежегодное празднование очередной годовщины нашей свадьбы он с гордостью рассказывал о том, какой сплочённый у нас коллектив, как мы любим друг друга, и вообще — крепкая семья — надежный тыл любого бизнесмена, который хочет достичь высот и вызывать уважение и доверие у партнёров. Всё это сопровождалось показом кучи семейных фотографий: я с боровиком в руках, он с дохлым пескариком, болтающимся на крючке, Машка — собирающая чернику, Фил — в обнимку с первой скрипкой.

В тексте использован отрывок стихотворения О. Мандельштама «Дано мне тело — что мне делать с ним...». Спасибо за творчество.

Мои хорошие, не забываем про звездный дождь, жмякая на кнопень «НРАВИТСЯ», добавляем книгу в библиотеку и, конечно, подписываемся на автора. Я вас очень люблю. Спасибо, что вы со мной и терпите моё творчество!))) Всегда ваша VV.

Скоро мы с вами начнём знакомиться с другими книгами, участниками ЛИТМОБА!

Визуалы

Полянская Валерия Натановна, 50 лет. Замужем.

Домохозяйка, имеет дочь 24 лет Марию, проживающую во Франции и сына Филиппа 10-ти лет.

Работала учителем русского языка и литературы до 30-ти лет. Имеет два высших образования. Педагогическое и экономическое.

Глава 2

Брр. Даже сейчас, вспоминая об этом, я передёрнулась, до того это было театрально. Но, наверно, мне это всё же нравилось, а может, я просто не знала, что можно жить по-другому.

- Я на тебя рассчитываю. - буркнул Фил, уходя в свою комнату, откуда уже через пять минут раздались его крики и команды:

- Заходи с флангов! Ну что ты за раззява! Из-за тебя меня убили! Ну ты дебил или где?

Закатив глаза, глянула на часы и охнула. Времени не было катастрофически. Схватив противень с картошкой, накрыла его фольгой и сунула в духовку к поросёнку.

За пять минут накрыла в столовой стол, поставив обязательный букет неизменных белых пионов. Серебряная свадьба и мой юбилей. Пятьдесят лет — это не шутка. Нужно ещё завтра будет заехать к отцу. Он за последнее время изрядно сдал. Восемьдесят один год. Ещё три года назад я отговаривала его от кругосветки, куда он вписался. Вечный энерджайзер. Ну разве можно было его от чего-то отговорить?

Он всю жизнь мотался по всему свету, учёный-натуралист, профессор палеоботаники, энтомолог. Я до сих пор, как завороженная, рассматривала его коллекцию бабочек. После смерти мамы моей прямой обязанностью стало ежегодное перетряхивание коробочек, проверка каталога, внесение в него новых экземпляров, которые раньше он сам привозил из своих экспедиций, а сейчас присылали и привозили его многочисленные ученики со всего мира.

Но и это было не всё. Ещё в девяностые годы, когда научный мир России загибался от отсутствия средств, которые государство просто одним днём перестало выделять на развитие новых исследований, спустив в унитаз многолетние разработки и открытия, отец открыл строительную фирму, которая уже через пять лет стала одной из самых успешных, а к концу девяностых отец сколотил немалый капитал, став одним из богатейших людей России, оставаясь при этом учёным с мировым именем.

Сейчас у руля уже строительной империи стоял мой муж, который получил её сразу после того, как мы с ним двадцать пять лет назад под ручку вышли из дверей загса.

Я накладывала последние штрихи макияжа, когда услышала, как открывается дверь. Взглянув на себя в зеркало, улыбнулась. На меня смотрела ещё достаточно молодая женщина с тёмно-медовыми, без единой седой пряди, густыми волосами, с лёгкой, чуть заметной, россыпью веерных морщинок в уголках глаз. С высокими скулами, яркими, почти васильковыми глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами, которые до сих пор не нуждались в туши, высокой грудью, чуть подправленной, по настоянию мужа, пластическим хирургом и тонкой талией, переходящей до сих пор в неоплывшие крутые бёдра.

Мужу очень льстило, когда его компаньоны отвешивали мне комплименты и хлопали его по плечу, подмигивая, намекая на то, что у него такая молодая жена.

- Лерок! - голос Стаса прокатился по квартире. - Почему никто не встречает главу семьи, ни сын, ни благоверная?

- Бегу, милый! - крикнула я, выскакивая из комнаты. - Фил! Папа пришёл! Проходя мимо комнаты сына, стукнула в его дверь, услышав тут же недовольный бубнёж:

- Отбой, пацаны! Старик пришёл. До вечера. Иду, мам!

Выскочив в прихожку, выдохнула. Муж так и остался очень привлекательным мужчиной. Высокий, импозантный, он мне всегда немного напоминал Пирса Броснана. Женщины до сих пор бросали призывно-завистливые взгляды ему вслед, щекоча его самолюбие. Чёрные волосы с лёгкой благородной сединой на висках, рубленные скулы, глаза цвета штормового неба и шикарная подтянутая фигура. Мужчина-мечта. Я вдруг так некстати вспомнила, как я рыдала, узнав, что на втором курсе он вдруг скоропостижно женился на своей одногруппнице. Для меня это было смерти подобно.

- Почему? - рыдала я в трубку, изливая свою душу Зулейке, которая училась в МГУ на юридическом факультете. - Как он мог? Мы же только на прошлой неделе с ним обсуждали наше совместное будущее?

- Не фантазируй! - отрубила Зуля. - Он говорил о своём будущем, ни разу не упоминая тебя!

- Но он же говорил «МЫ»! - упиралась я, ревя белугой.

- И что? Это «МЫ» не имело к тебе ни малейшего отношения! - чеканила она, расхреначивая до конца мои розовые очки. - Два дня назад он заявлял, что «Мы имеем планы летом уехать в горы». Ответь мне, когда это ты собиралась свалить в горы, с твоей-то фобией высоты?

- Но... - начал я.

- Никаких «НО»! - шикнула она. - Твой Стасик напыщенный павлин, который себя, как и Николай Второй, величает исключительно на «МЫ».

- Зуууля! - всхлипнула я. - Но почему?

- Тебе доступно или культурно объяснить? - хмыкнула она.

- Доступно. - растирая слёзы и сопли, выдохнула я.

- Ок, только не обижайся, принцесса. - хохотнула она. - Значит так. Ты у нас девочка-ромашка, нецелованная, небалованная.

- Целованная. - буркнула я.

- Ой, бля! - потянула она. - Не смеши мои помидорки! Куда ты целованная? В щечку?

- В губы... - прошептала я.

- Ох ты ж! Держите меня семеро! И как давно? С языком или без?

- С чем? - очумело выдохнула я.

- Понятно! - засмеялась она. - Так вот, Дюймовочка. Твой Стасик хочет трахаться! Трахаться с утра до вечера, как и любой здоровый мужик. А ты ему не даёшь. Так что, он нашел ту, которая даёт.

- Что даёт? - выдохнула я.

Не забываем ставить автору звёзды. МУЗ грустит((( Для этого нужно просто жмякнуть кнопень «НРАВИТСЯ» и тут же добавить книгу в библиотеку. А чтобы не пропустить мои новинки, заодно и подписаться на автора. Завтра я уже начну вас знакомить с другими историями нашего литмоба!) Люблю вас. Всегда ваша VV.

МУЗ

Визуал

Полянский Станислав Романович, 50 лет.

Женат. Имеет постоянную любовницу, которую, так, к слову сказать, тоже не особо любит. И вообще, если вы ещё не поняли, любит наш Стасик только себя.

На сегодняшний день генеральный директор строительного холдинга «РусСтройИнвест».

Имеет высшее экономическое образование. Планирует баллотироваться в Думу.

Глава 3

- Заюш, - Зуля крякнула. - Тебе сколько годков-то шарахнуло? Двадцать один?

- Угу. - буркнула я.

- Тогда почему, когда я с тобой разговариваю, меня не покидает устойчивое чувство, как будто я провожу ликбез по половой жизни девочке-подростку?

- Не знаю.

Слёзы текли по щекам, обжигая кожу. Мне было так плохо. В груди болело, словно сердце вытянули по-живому, разорвав грудную клетку на две части.

- Не реви. - жестко шикнула Зуля. - Объясню ещё раз. Твой Стасик - козёл, каких ещё поискать. Ты для него выгодная партия. Кто он такой? Мужик-лапотник, у которого кроме смазливой мордахи и охеренной задницы ничего нет.

- Но я люблю его... - всхлипнула снова я.

- Так и люби, кто тебе мешает? Я тоже люблю Ричарда Гира, но замуж за него я же не собираюсь! К браку нужно подходить с холодным мозгом, а не с влажным низом.

- Это как? - шмыгнула я носом.

- Натрахавшись до мозолей. - засмеялась Зуля.

- Ну так же нельзя! - уперлась я рогом.

- Кто сказал? Вот где ты услышала эту несусветную глупость?

- Я хочу, чтобы он у меня был единственным. - шёпотом, прикрывая трубку рукой, выдохнула я.

- Ну и дура! Решать, конечно, тебе, но ты уже получила свой урок. Он женился на той, которая раздвинула ноги и, скорее всего, залетела, приперев нашего Ромео к стенке.

- Куда залетела? - я уже вообще ни черта не понимала.

- Куда-куда, в роддом через семь месяцев. - по живому резанула Зуля.

- Как же так? - проглатывая буквы, через силу и слёзы выдавила я.

- Да вот так! - продолжала снимать с меня стружку невинности Зулейка. - Пока ты строила розовые замки, он жил полной жизнью, пристраивая свой стручок в любое доступное гнёздышко. Вот помяни моё слово: твой Прынц сейчас натрахается до зубовного скрежета и года через два-три бумерангом к тебе прилетит, как ни в чём не бывало. Он же знает, что при виде его у тебя в труселях потоп! Только это ты при виде него отключаешь свой высший разум и растекаешься миндальной лужей по табурету, а у него с мозгами и внутренним калькулятором полный порядок. Так что давай, Пенелопа, сиди на берегу Адриатики и жди своего Одиссея. Хотя я на твоём месте послала бы его уже куда подальше и перо ещё для скорости в жопу воткнула, чтобы на крутых поворотах не особо заносило!

Зуля ещё долго опускала меня с моих ванильных облачков на грешную землю под мой белужий рёв, заставляя повзрослеть, и поэтому, когда через три года этого непонятного лично для меня брака Полянский развёлся, я, нанеся на лицо боевую раскраску индейца-апачи, сидела в своей комнате, ожидая его звонка, готовая по первому зову сорваться к нему, раздвигая в полёте ноги.

Но он не позвонил. Ни в этот день, ни на следующей неделе, ни через месяц. Это потом я узнала, какой тяжелый, грязный был развод, как он остался ни с чем, хотя и тут Зуля просто резко подвела итог:

- С трусами пришёл, с трусами ушёл.

Через почти полгода Зуля пригласила меня в ресторан на смотрины своего будущего мужа Карима Мирзоева, блестящего пластического хирурга.

Мы сидели за столиком в VIP-номере Турандот, мило беседуя о прошлом и настоящем. Карим оказался прекрасно эрудированным мужчиной, свободно владеющим несколькими языками. Меня пригласили на свадьбу в аварское село, в котором жили сплошь Мирзоевы.

- Лерочка, вы и глазом моргнуть не успеете, как вас умыкнут мои многочисленные братья. - Смеялся он, подкуривая сигарету.

- Все сразу? - хихикнула я.

- Ну это как вы пожелаете. - Хмыкнул он.

Я шла по коридору Турандот в туалет, тихо хихикая, представляя, как дюжина высоких, широкоплечих аварцев утаскивают меня со свадьбы.

- Лера?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я икнула и споткнулась о ковровую дорожку. Крепкие руки обхватили меня. Знакомый запах шарахнул в нос, вырубая все мои внутренние засовы, открывая без ключа все замки.

- Стас! - выдохнула я, обхватывая его за шею.

Весь мир тогда замер, остановился. Мои руки на его плечах, его глаза, которые смотрели, казалось, мне в душу. И уже было всё неважно: ни его брак, ни то, что он ни разу мне не позвонил. Ничего! Только он. Самый важный, любимый. Единственный.

Вот и сейчас, подлетев к нему, я прижалась к его груди всем телом.

- Как ты? - тихо спросила я, вдыхая запах «Фаренгейта», которым он пользовался последние лет тридцать.

- Всё хорошо, Лер. Ммм... - он шумно вдохнул. - Неужели? - подняв бровь, чмокнул меня в шею, отчего по телу волной пронеслись мурашки.

- Угу, твой любимый поросёнок.

В сотый, тысячный раз одна и та же мизансцена, его удивления и моего радостного, щенячьего восторга. Хозяин подарил Доби носок.

- Я в душ и переоденусь.

Он прошёл мимо меня, огладив ладонью мои ягодицы. Уже в дверях в него влетел Фил.

- Пап, привет!

Муж присел на корточки, оглядывая сына.

- Как успехи?

- Окружающий - отлично, русский - отлично, математика - четыре. - отрапортовал сын.

- Почему?

- Ну па-ап! - Фил закалил глаза. - Я же не виноват, что все мои варианты решения этой долбанной задачи не такие, как нам объяснили в классе!

- Почему не отстоял своё мнение? - строго спросил Стас.

- А ты пробовал когда-нибудь отстаивать своё мнение перед учителем?

«Никогда» - мысленно про себя ответила я сыну.

Мы с вами летим дальше по такой непростой истории, а я начинаю вас знакомить с прекрасными историями нашего литмоба "Юбилейный развод"

Предлагаю вашему вниманию книгу прекрасного автора Панна Мэра

Глава 4

- Всегда!- жёстко припечатал муж.- Если ты хочешь добиться в жизни вершины, хочешь стать чем-то большим, чем сын Станислава Полянского, ты должен стать хищником уже сейчас.

- Хорошо, пап.- уныло протянул Фил.

- Давай, беги, одевайся.- хлопнув сына по плечу ладонью, Стас встал.-

…Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны…

- продекламировал он.

-…А где хватит на полразговорца,

Там припомнят кремлёвского горца…- закатив глаза, продолжил сын, покрываясь красными пятнами.

- Молодец!- улыбнулся муж, заходя в спальню.

- Мааам…- заныл Фил.

- Всё, что смогу.- вздохнула я, вознося молитву, чтобы Стас отстал от сына.- Иди переодевайся, скоро уже придут гости.

Первый звонок в дверь раздался через полчаса. Я стояла, приоткрыв духовку, проверяя, готов ли картофель. Трель звонка прозвучала неожиданно. Вздрогнув, я дёрнула рукой, схватив пальцами горячий противень. Пальцы прошила боль от ожога.

- Чёрт! - прошипела я, хватаясь за мочку уха, закусывая губы от боли.

Звонок продолжал надрываться.

- Стас! - крикнула я. - Романовы пришли.

Я знала, что это Аристарх с Аксиньей. Они всегда приходили на полчаса раньше назначенного времени, чтобы Арис уже к началу застолья был, как говорится, на волне.

- Лер, открой, не успеваю!- голос мужа и мой вздох.

Встречать Романовых в одиночестве — это ещё то удовольствие, из разряда — застрелиться и не встать. Но я, набрав полную грудь воздуха и втянув живот, подошла к двери и распахнула её, успев натянуть на лицо улыбку в последнюю секунду.

- Лерок! Привет, конфетка. Смотрю, тебе уже пятьдесят, а ты как на картине Серова «Девочка с персиками».- растянув рот от уха до уха бравурно воскликнул Аристарх, протягивая букет… гвоздик? И пакет из сетевой «Пятёрочки».

- Как персик или как девочка?- скрывая раздражение, спросила я, ни на что позитивное не рассчитывая.

- Как сухофрукт!- заржал Романов, толкая локтем худую и высокую, как жердь Аксинью.- До сих пор не пойму, чего Стас за тебя вцепился! Я бы на его месте уже давно нашёл кого помоложе.

- Сухофрукты любит.- сквозь зубы прошипела я, забирая пожухлые цветы, полностью сливаясь с Людмилой Прокофьевной, отгоняя от себя мысль, что Романов надёргал их тоже из венка для Бубликова.

- Шучу!- гаркнул Арис, скидывая с ног ботинки,- А пакет?- поднял он бровь, когда я отшатнулась от него с женой.

- Прости.- буркнула я, протягивая руку.

- А-а!- кинул он взгляд на инфернально уткнувшуюся взглядом в стену Аксинью.- А поцеловать?

- Сегодня у нас за поцелуи отвечает Стас.- отбрила я его, содрогаясь только от одной перспективы прикоснуться губами к его сально блестевшей щеке.

- Тогда подарок не получишь!- усмехнулся он.

«Не очень-то и хотелось»- подумала я, но улыбнулась, собрав всё своё радушие и, махнув головой, как и положено примерной хозяйке, провела гостей в столовую.

- Проходите. Апперитивы на столе. Не стесняйтесь. Закуски, канапе, корзиночки с перепелиными яйцами, чёрной икрой и прованским маслом. Стас сейчас подойдёт.

Подхватив жену под ручку, Аристарх оттолкнув меня, направился в комнату, а я, сцепив зубы, рванула на балкон, где под обшивкой лежала спрятанная пачка сигарет.

Я только затянулась, пытаясь успокоить нервы, как звонок снова истошно забздзынькал.

- Да что б вас!- шикнула я, гася сигарету и снова выходя в прихожку, искренне надеясь, что подошла тяжёлая артиллерия в лице Зули и Карима.

- Лерчик!- радостно взвизгнула Зулейка, обхватывая меня тонкими руками, унизанными золотыми браслетами до самых локтей, прижимая к себе.

- Дорогая!- низкий голос Карима и его горячие большие ладони на моей талии.- Дай-ка я на тебя посмотрю.- он отошёл на шаг, удерживая меня за руки, оглядывая внимательным взглядом.- Как себя ведут наши девчонки?

- Ведут, как девчонки.- хихикнула я, покрываясь румянцем.

- Поверю на слово, щупать не буду.- улыбнулся Мирзоев.- Но через месяц ко мне, посмотрю, может что нужно будет подправить.

- Замётано.- кивнула я.

- Иди ко мне, моя рыбка.

Зуля вытянула меня из медвежьих объятий своего мужа. Жестом фокусника она достала небольшую коробку с розовым бантом.

- Ребят, ну зачем?- застонала я, уже по дизайну коробочки понимая, что там находится что-то невероятно дорогое и эксклюзивное.

- Потому что гладиолус!- рявкнула Зуля, разворачивая меня спиной к себе.- Давай, Карим.

- Слушаюсь, моя госпожа!- спокойно сказал её муж.- Лера, закрой глаза.

Понимая, что спорить с ними двумя — это заранее проигрышное занятие, я покорно закрыла глаза, тут же почувствовав на лице тепло рук Карима.

- Лерочка, подними волосы.

Осторожно, чтобы не испортить причёску, убрала волосы с шеи и тут же услышала щелчок. Что-то прохладное коснулось ключиц и ложбинки между грудями.

- Охереть!- прошептала Зуля.- Я же тебе говорила, что оно создано для неё.

Давай, иди сюда и открывай глаза.

Меня куда-то повели, обхватив за плечи, развернули и приказали:

- Сейчас!

Я открыла глаза и замерла, задохнулась, забыла, как нужно дышать.

Мои хорошие, не забываете жамкать на кнопочку «НРАВИТСЯ», ваша звезда — бальзам на душу любого автора! Для вас это дело одной секунды, а для меня — пять минут прыжков по квартире и диалог с собаками: «Представляешь, Буся, им нравится! Дэлька, мне поставили звёздочку!» Я очень вас люблю, и ваше мнение для меня невероятно ценное!!! Всегда ваша VV.

Да, и не забывайте добавлять книгу в библиотеку!

Так же продолжаю вас знакомить с другими историями нашего моба "Юбилейный развод"

Глава 5

- Зуля, Карим! - ахнула я, поднимая руки к груди. - Ну зачем?

Пальцы касались золотых звеньев, обрисовывали сложный узор восточной вязи, задерживаясь на зелёных прозрачных камнях. Ожерелье невероятной красоты украшало мою шею и грудь. Мне даже было сложно представить, сколько оно стоит, а с учётом того, что это был явно эксклюзив, то цена… Матерь божья!

- Зуля, я не могу его принять. - прошептала я, пытаясь расстегнуть золотой замочек.

- Не выдумывай! - Зуля звонко шлёпнула меня по пальцам, пытающимся расстегнуть застёжку. - Если ты думаешь, что мы на него хоть что-то потратили…

- Это зебели тебе просила передать. - низким голосом сказал Карим. - И просила поцеловать тебя, а ещё ждёт в гости.

Я улыбнулась, вспомнив приятную женщину с добрыми глазами, которая постоянно цокала, глядя на меня, и кормила чумовыми аварскими лепёшками с козьим сыром, мангольдом и чесноком. Которая сетовала, что я уже замужем, постоянно расхваливая своего старшего сына Рахима.

- Как она, Карим? - спросила я, чувствуя, что сейчас расплачусь.

- Хорошо. Ты же знаешь, что ей в этом году уже девяносто, но она поставила себе цель не умереть, пока не увидит своего первого праправнука. А учитывая, что правнуку всего полтора года, то, как ты понимаешь, первую сотню мы точно отметим.

- Так что, подарок от мамы-Ануш ты получила, а вот это уже от нас с мужем.

Очередная коробочка, в которой в шёлковой сумочке лежал изумительный клатч от Луи Вуиттон и два билета на Мальдивы с открытой датой на предъявителя.

- Зуля! - выдохнула я.

- Даже не вздумай воротить носом, Никольская, иначе я тебя отшлёпаю.

Она так и называла меня моей девичьей фамилией, не признавая фамилию Стаса. Она всё ещё ждала, когда моя блажь под названием «Мой счастливый брак с Полянским» закончится.

- И не подумаю, при условии, если ты поедешь со мной. - непонятно почему брякнула я, прекрасно понимая, что муж меня никуда не отпустит, тем более с Зулейкой.

Года два назад мы надумали устроить с ней девичник и вдвоём скататься во Францию на пару недель в Алье, небольшой городок Виши, известный на весь мир своим бальнеологическим курортом и уходовой косметикой. Зуля сняла номер в отеле Vichy Celestins Spa Hotel 5*, для того чтобы мы прошли курс «мимими для фифифи», как она это называла, а по-русски для того, чтобы стряхнуть песок с задницы и морщины с морды лица.

И что? Стас вроде сначала отнёсся к этому терпимо. Фил уехал в языковой лагерь на месяц, у мужа намечалась командировка на две недели, и моё отсутствие никто бы и не заметил. Я даже отзвонилась в клининг, чтобы за день до приезда квартиру привели в порядок.

И вот, ровно за сутки до моего отъезда, когда уже был собран чемодан, подтверждена бронь, когда я уже распланировала, куда прогуляю все свои платья, как мама дяди Фёдора, муж закатил мне грандиозный скандал.

- Мне непонятен смысл твоей поездки. - начал он, стоя в дверях моей спальни, скрестив на груди руки.

- Мы просто проведём хорошо время и немного займёмся своим здоровьем. - пожав плечами, ответила я.

- Проведёте хорошо время? - в его голосе появился металл. - То есть ты хочешь сказать, что со мной тебе плохо?

- С чего ты это взял? Год был тяжёлый, я устала, и этот отдых был бы так кстати… - начала я, проверяя вещи, которые были уже сложены в чемодан, сверяя их со списком.

- Отдых? - жёстко спросил он. - Лера, прекрати заниматься всякой ерундой и сядь! Я хочу видеть твоё лицо, когда с тобой разговариваю!

Я просто опешила в тот момент от его тона. Никогда, ни до, ни после, он не позволял такого по отношению ко мне.

- Позволь тебя спросить, моя дорогая, - цедил он. - И от чего же ты так устала? Ты весь день сидишь дома и ни черта не делаешь? Это я уезжаю на работу ни свет ни заря, это я работаю как проклятый, чтобы у тебя и сына всё было. Это я прихожу домой и валюсь без задних ног. А вместо благодарности что? Что я вижу? Постоянно твоё недовольное лицо и неуважение собственного ребёнка? Ты вообще его не воспитываешь? Чем ты занимаешься? Это я устаю как вол! И я не думаю об отдыхе! Когда я последний раз вырывался хоть куда-нибудь?

- Год назад, Стас. - тихо выдохнула я, до сих пор пребывающая в шоке. - Мы год назад ездили семьёй в Турцию на день рождение Фила.

- И ты считаешь это отдыхом? - рывком дёргая галстук, прошипел он.

- Но как же?..

Мне было обидно. Обидно так, что слёзы потекли по моим щекам, руки затряслись. Я вцепилась в чемодан, как утопающий в спасательный круг.

Напоминаю, мои хорошие, про звёздочку, которую можно поставить автору, то есть мне, всего лишь тыкнув на кнопочку «НРАВИТСЯ». Не забывайте также добавлять книгу в «Библиотеку» и подписываться на автора!!! Впереди ещё две, а может, и три новинки! Также сегодня первый счастливчик получить промик на горячий роман «Ты (НЕ) мой РАЙ».

Промик: Vkokb4wB

Приятного чтения!!!

И, конечно же, продолжаю вас знакомить с книгами нашего ЛИТМОБА «Юбилейный развод».

Предлагаю вашему вниманию книгу прекрасного автора Сати Стоун

https://litnet.com/shrt/P6t7

Глава 6

- Поэтому выкини всю эту дурь из головы! Ещё и с кем? С Мирзоевой? Да на ней же пробы негде ставить! Она за границу таскается только для того, чтобы наставить мужу рога! Или ты тоже за этим туда едешь?

- Не смей! - закричала я, удивляясь сама себе. - Не смей говорить про мою подругу такое! Как ты смеешь? Зуля - прекрасная жена и мать! Как это подло - собирать сплетни завистников и самому распускать такие гадости!

Конечно, до замужества Зуля крутила романы. Их было много. Она невероятно красива. Высокая, тонкая, как тростинка. Но там, где надо, всё было в порядке. Шикарная грудь третьего размера, полные губы, густые смоляно-чёрные волосы до плеч, высокие восточные скулы, тонкие черты лица и огромные миндалевидные глаза глубокого шоколадного цвета, обрамлённые длинными ресницами. Все мужчины при виде неё становились пускающими слюни кобелями. Она крутила романы с первыми красавцами сначала школы, потом универа, потом адвокатских контор. Среди её поклонников был даже замечен обольститель-красавчик, известный актёр Роберт Садовников.

Конечно, как только в её жизни появился Карим, всё это осталось в прошлом. И сейчас, уже по прошествии двадцати четырёх лет, они живут душа в душу, воспитав трёх прекрасных сыновей, двое из которых пошли по стопам отца, поступив после школы в мединститут, а третий планировал стать, как мама, блестящим адвокатом.

И вот сейчас все нелепые обвинения Стаса задели меня так, что я первый раз пошла с ним на открытую конфронтацию. Даже когда он заставил меня уйти с работы, даже когда не дал мне закончить аспирантуру, заявив, что умная женщина - это утопия. Даже тогда я, сцепив зубы, сделала всё, что он хотел. Даже когда заставил меня сделать аборт пятнадцать лет назад, навсегда лишив возможности стать мамой во второй раз. Даже тогда я нашла ему оправдание.

Но сейчас…

- Никогда не смей оскорблять Зулю! - зашипела я, сжимая ладони в кулаки. - Можешь думать про неё что угодно, но я не позволю тебе унижать её при мне. Никогда не смей этого делать! Это понятно?

- Ещё бы! - ухмыльнулся он. - Одно не могу понять, чего ты её защищаешь? Может, вы в молодости ещё и спали вместе?

- Не смей!

Я даже не поняла, в какой момент подскочила с кровати и влепила ему пощёчину. Но я до сих пор помню ту ненависть, которая вспыхнула в его глазах на какую-то долю секунды.

- Разбирай чемодан! - гаркнул он. - Ты никуда не поедешь! Хочешь отдохнуть, так сиди две недели дома одна!

Уже вечером, рыдая, я звонила Зулейке и говорила, что не смогу с ней поехать, что папе стало плохо, и мне нужно находиться с ним неотлучно, что сиделкам я не доверяю и вообще, это изначально была плохая идея. А я, дотянув до последнего, вынуждена теперь отказаться, поступая как неблагодарная дрянь.

Выслушав меня, Зуля хмыкнула и ничего не сказала. Она уехала без меня. Через два дня от неё пришло странное сообщение:

«Красные кружевные стринги»

Тогда я пожала плечами и забыла о нём ровно на три недели. А вот через три недели, когда мой муж вернулся из командировки, я, разбирая его чемодан, нашла эти самые стринги на самом дне. Известный итальянский бренд, очень дорогой. Они лежали в красивой коробочке, завёрнутые в тончайшую рисовую бумагу. Улыбнувшись, я положила их на самый верх чемодана, в надежде, что сегодня муж мне их подарит. Но подарка я так и не дождалась. А вот из чемодана коробочка исчезла на следующее же утро.

Так и сейчас, говоря о том, что я поеду только с ней, я подспудно бросала вызов мужу, прекрасно понимая, что, скорее всего, это так и останется несбыточной мечтой. Если только не уехать, не говоря Стасу ни слова. Скандала не удастся избежать по-любому. Пусть тогда он будет хотя бы по делу.

- Обещаешь? - подняла бровь Зуля.

- Зуб даю! - хмыкнула я, отщелкивая ногтем большого пальца по зубам.

- Я запомню. - улыбнулась подруга. - Сейчас закончу бракоразводный процесс, где у одного членистоногого гадёныша нужно отжать бизнес, и рванём с тобой к океану. Погреем наши косточки у бассейна или с каким-нибудь бруталом на яхте.

- Воображаемым? - хихикнула я, бросая взгляд на абсолютно невозмутимое лицо Карима.

- А хоть бы и так, кто нам запретит, да милый? - она развернулась и, встав на носочки, чмокнула мужа в губы.

- Конечно, моя дорогая. - шлёпнув благоверную по попе, улыбнулся тот.

- Может, мы уже уйдём от дверей? - Зуля подняла бровь. - Или твой Стааасик, - закатив глаза, проныла она утробным голосом, - сегодня опять мучается от запора и не желает видеть никого, хоть мало-мальски счастливого? Тогда, прости дорогая, но видеть его постную рожу весь вечер - это выше моих сил.

- Ты пришла ко мне, а не к нему. - шикнула я, хватая её под ручку, - Так что это твоя святая обязанность сидеть за столом и помогать мне отбивать его подачи.

- Только ради тебя, моя дорогая.

Вздохнув, Зулейка щёлкнула меня по носу, подталкивая к дверям столовой.

Стоило нам только появиться в дверях, как я еле сдержалась, чтобы не засмеяться в голос, увидев, как вытянулись лица Романовых. Они стали до безобразия похожи на семейство сурикатов, разве что усы на носу не шевелились. Я стиснула зубы, пытаясь удержать рвущийся наружу смех, мысленно повторяя:

- Я приличная интеллигентная женщина. Я не смеюсь над людьми, даже над Романовыми.

- Обрати внимание, Аристарх, - вдруг раздался голос Полянского. - Какой невероятной красоты ожерелье я подарил своей жене на юбилей. Я считаю, что она заслуживает у меня всего самого лучшего.

Возможно он и хотел сказать это тихо, но в полной тишине это прозвучало так, что слышно было всем, а не только Арису.

- Хорошая сбруя для такой норовистой лошади. - хмыкнул Романов, оглядывая меня липким взглядом.

В комнате повисла тяжёлая, звенящая тишина. Вдоль позвоночника потёк пот, Зуля нервно вздохнула. За моей спиной раздался вполне себе громкий звук скрипящих зубов.

Глава 7

- Красоту и стать породистой кобылицы богатство сбруи лишь оттеняет, - ледяным тоном процедил Карим, - а вот на осла какую попону не надевай, хоть с золотым шитьем, он ослом быть не перестанет, и его ценой так и останется откушенный динар в базарный день.

- Карим! - шикнула Зуля.

- Ненавижу идиотов! - процедил Мирзоев, подхватывая меня под локоток и заводя в столовую.

- Ребят, садитесь здесь. - махнула я рукой на стулья рядом с собой. - Карим, вы пока располагайтесь, я принесу горячее.

- Да сядь ты, посиди! - Зуля дернула меня за руку, усаживая за стол. - Не подохнут с голоду, а если и представятся, то, поверь, их поминки пройдут в более весёлой атмосфере, чем это застолье, ещё и частушки споём! Прости, дорогая, - закатила она глаза, увидев мой унылый вид, - сей спич к тебе не относился.

- Там ещё на кухне седло барашка. - тихо выдохнула я, зная, как Зулин муж его любит.

- Милый, давай-ка дуй на кухню, разберись с седлом. - хохотнула она. - Только на напыщенного индюка его не надень. Это просто кощунство переводить несколько часов Леркиного труда на эту невежественную свинью.

- Я сама! - слабо запротестовала я.

- Сиди! - шикнула подруга. - Сегодня твой день, кончай носиться по квартире, как курица с отрубленной головой!

Я сглотнула, проводя ладонью по шее, живо представляя себе эту картину. Бррр... Вот ведь! А потом вдруг стало смешно, потому что это жуткое зрелище напоминало мне себя до боли.

- Лерочка, мне кажется, пора подавать горячее. - поднял Стас бровь.

- Ну так подними свой зад, Полянский, и сделай это сам. - прищурилась Зуля. - Или мозгов хватает только на то, чтобы шпынять свою жену?

- Не мужское это дело по кухне шастать. - буркнул муж, бросая на меня убийственные взгляды.

- Ну да, ну да, - подруга опустила глаза и вдруг, улыбнувшись, резко вскинула голову. - Зато с бабами по магазинам таскаться в самый раз, да? А скажи мне, пожалуйста, с кем это я тебя встретила в ГУМе?

Я икнула и посмотрела на Стаса. Он резко побелел, а потом пошёл пятнами. Я же пыталась вспомнить его вчерашний деловой план, который расписывала по воскресеньям на всю неделю, будучи для него бесплатной секретаршей.

Нет, секретарша у него была, но, судя по всему, в её прямые обязанности входила только подача кофе. И насколько я поняла, у неё страшно лезли волосы. Потому что я находила их по всей одежде мужа, даже в, пардон, его трусах. На что он, когда я первый раз их обнаружила и спросила, откуда? В благородном негодовании прошипел, что эта дура ходит в его личный туалет, где эта волосня повсюду, даже на писсуаре и раковине.

Больше я этот вопрос не поднимала, и на какое-то время волос стало меньше, однако потом они снова были повсюду.

- Это моя секретарша. - сухо отбил он.

- Шикарная длинноногая брюнетка с ногами от ушей в костюмчике от Гуччи? - хохотнула Зуля. - Это ж как нужно вылизывать жопу своему боссу, чтобы иметь возможность натянуть на себя не реплику? Или вылизывать нужно не задницу?

Пространство накалилось до предела. Тем более... А почему брюнетка? Олеся Петрова была блондинкой. Метнув на малинового Стасика взгляд, я вздрогнула. Стас сидел, выпрямив спину и стиснув зубы, на виске билась канатом венка, над верхней губой выступили капельки пота, под кожей заходили желваки. Он сжал ладони в кулаки. Ещё чуть-чуть и грянет взрыв, если я чего-нибудь не сделаю, чего-нибудь не придумаю.

- Лер? - раздался с кухни голос Карима. - Ты не могла бы подойти?

Выдохнув, я дёрнула подругу за рукав.

- Пойдём. - умоляюще взглянула на неё я.

Она чертыхнулась и поднялась, бросая на моего мужа полный презрения взгляд.

- Казнь зеркальщика Гурда не отменяется, - ухмыльнулась Мирзоева, - она всего лишь откладывается. Сиди, придумывай более-менее внятное объяснение. И помни о том, что верный ответ мне может быть уже известен!

Муж поперхнулся, и Аксинья-сурикат осатанело заколотила его по спине ладонью. Когда я уже была в дверях, мне показалось, что муж прошипел:

- Сука!

Хотя он никогда не позволял себе мат, если только не ударялся мизинцем о ножку своей кровати или локтем о её же спинку.

- Не обращай внимания. - подруга была явно собой довольна, как и тем, что вывела моего мужа до пыли в глазах.

А я поморщилась: не показалось.

Ну у нас тут всё весело и печально, мои хорошие. Напоминаю, не забываете, пожалуйста, нажимать на кнопочку «НРАВИТСЯ», для меня ваша звезда важна и ооочень приятна! Также не забывайте добавлять книгу в свою библиотеку и, конечно, подписывайтесь на автора!

Как я и обещала, сегодня у нас 2 промика, на очень откровенный и жёсткий роман из серии «СИНДИКАТ». А именно «Босиком по битому стеклу».

4A0MQbSK

cwaGhAiZ

Не забывайте проверять оба промокода.

Хорошего вечера с, надеюсь, интересной историей!

И, конечно, продолжаю вас знакомить с новыми историями нашего ЛИТМОБА «Юбилейный развод».

Представляю вашему вниманию историю прекрасного автора Аеллы Мэл.

Глава 8

Карим стоял на кухне с абсолютно растерянным видом.

- Лер, а это что?

В руках он держал тот самый пакет из «Пятёрочки», который мне пытался всучить Романов.

- Это… Это… - мои глаза почему-то забегали по кухне, пытаясь за что-то зацепиться, найти какой-нибудь мало-мальски убедительный ответ. - Это мне соседка передала. - наконец брякнула я, сцепив руки и уставившись в пол.

- Странные у вас отношения с соседями, как я посмотрю. - хмыкнул Мирзоев, доставая из пакета…

Господи боже мой, это как? Я прижала трясущиеся ладони к щекам, на которые словно кто-то плеснул кислоты, до того они горели, и не могла поверить в то, что видели мои глаза. Нет, поверить я, конечно, могла, но не при этих обстоятельствах.

Карим держал в руках… мужские боксеры. Новенькие, от достаточно известной фирмы, но… это были боксеры! Мне стало вдруг так обидно. Просто до зелёных соплей. В моих глазах стояли слёзы.

- Я выйду на балкон. - прошептала я, срываясь с места.

Зажигалка прощёлкивала вхолостую, не желая работать. Психанув, я швырнула её с балкона. Рядом появилась рука, тонкая рука в браслетах, в которой весело танцевал огонёк.

- Забей! - спокойный голос Зули внезапно снёс все плотины.

Развернувшись к ней, я уткнулась в её грудь и разрыдалась. Грудь разрывалась от боли, всхлипывая, я размазывала по лицу солёные слёзы вместе с макияжем. Первый раз! Первый раз за столько лет нашего брака я позволила себе так расклеиться.

- Почему? - проглатывая слова, спрашивала я. - За что?

- Неверно ставишь вопрос, Никольская. - похлопывала меня по плечу подруга. - Нужно ставить ребром: какого хера?

- Ну и какого? - закусив губу, я подняла на неё глаза.

- Курить будешь?

Она вытянула из кармана белых палаццо пачку «Собрания» и протянула мне. Вытянув тонкую сигарету, затянулась и облокотилась грудью о балкон.

- Так какого хера? - шмыгнула я носом.

- Вот и я тебя спрашиваю: какого? - задумчиво глядя на вечернюю Москву спросила Зуля. - Какого хера, Никольская, должен ещё вытворить твой Полянский, чтобы ты, наконец, поняла, какое он у тебя дерьмо? Кстати, ты уже дописала его диссертацию?

Я мотнула головой.

- Сожги её к чёртовой матери! - рыкнула она. - Не вздумай!

- Но… - начала я, понимая, что мне до безумия жаль мой труд.

- Или иди и защищай сама! - стукнула она кулаком по стене. - Насколько я помню, он и тему твою скомуниздил?

- Ну не то чтобы всю… - я вздохнула. Я могу себя обманывать сколько угодно, но Зулю? Её на кривой козе фиг объедишь. Она знала меня наизусть, я для неё была прозрачнее стекла, поэтому я лишь криво улыбнулась и кивнула. - Да, и тему мою он забрал.

- Приплыли, братья-головастики, мы в жопе! - отчеканила Зуля. - Мне иногда тебя просто придушить хочется. Ведь ты же умная баба. Школа с золотой медалью, два универа с красным дипломом. А в жизни круглая двоечница! Не зря говорят, что ум и мудрость даже не на одном берегу живут. Слушай, Фил когда уезжает в лагерь?

- Через месяц. Сейчас годовые выставят, и всё.

- Отлично! Собирайся, и рванём на Мальдивы. Я как раз процесс закончу.

- Отлично! - улыбнулась я, чувствуя, что на душе стало легче. - Спасибо тебе, Зуль.

- За что? - подняв бровь, она стрельнула окурком.

- За то, что ты у меня просто есть.

В стекло стукнули.

- Эй, бабсовет, выгребайтесь с балкона. - Карим стоял у окна и махал нам рукой. - Там сейчас ваши пауки сожрут друг друга.

- Скорей бы. - закатив глаза, Зулейка хмыкнула и посмотрела на меня. - Ну что, отыграем этот фарс до конца?

Я внесла в столовую огромное блюдо, в центре которого на квашенной капусте возлежал поросёнок с мочёным яблоком в пасти, вокруг него россыпью золотился молоденький картофель бейби. Зуля следом за мной несла седло барашка с брусничным соусом и аджикой, которую Карим готовил лично, каждую осень снабжая меня баночками красного пожарища.

- Лерочка, целую твои ручки. - Улыбнулся муж, перехватывая блюдо и водружая его на стол. - Никто так не умеет готовить, как моя королева! Иди ко мне.

Я обошла стол и встала перед ним. Обхватив меня рукой за талию, он провёл ладонью по моей щеке и, приподняв моё лицо за подбородок, коснулся моих губ своими.

- Спасибо тебе за то, что терпишь меня. - тихо прошептал он мне на ухо, окончательно растворяя в бархате своего баритона все мои обиды.

Что уж тут говорить. Я люблю его. Люблю его дольше, чем помню себя. Значит, в нем гораздо больше хорошего, чем плохого. Значит, он самый лучший. Потому что, что уж греха таить, я тоже не подарок. Хотя бы потому, что в постели всю жизнь была бревном, что не могла ни получить удовольствие, не тем более подарить его мужу, а просто лежала, уставившись в потолок, и составляла планы на завтра. Что так ничего и не добилась в жизни, став простой домохозяйкой, при муже, за мужем. Такое бесплатное приложение к навороченному айфону.

- Нарежешь? - протянул он мне нож с лопаточкой. - Ты умеешь это делать, как никто, а я пока налью дамам вино, а мужчинам виски.

Внезапно он резко втянул носом воздух, наклонившись к моей груди. Я отшатнулась, больно ударившись ногой о ножку тяжёлого стула.

- От тебя пахнет табаком, Лер? - процедил он.

- Она просто рядом со мной стояла, Мистер Совершенство, пока я курила на балконе, боясь отравиться воздухом, которым тут всё пропиталось. - съязвила Зуля, раскладывая по тарелкам баранину.

- Кто бы сомневался, - процедил Стас, вскидывая голову.

- Стас, пожалуйста! - взмолилась я, понимая, что второй части марлезонского балета я просто не вынесу.

- Только ради тебя, Лер.

Разлив по бокалам и тамблерам алкоголь, Стас поднял руку.

- Я рад, что сегодня, в этот важный и знаменательный день, мы собрались в таком чудесном кругу. Только самые близкие, дорогие для нашей семьи люди. Моей прекрасной жене сегодня исполнилось… А-а! - отогнув указательный палец, он обвел рукой всех присутствующих. - Моей жене снова восемнадцать, просто прибавился ещё год стажа этого восемнадцатилетия. - Я почувствовала, как покраснели мои щеки. - И я вызову на дуэль каждого, кто скажет, что это не так. Но сегодня это ещё не всё. Кто ещё помнит? - он обвел всех победным взглядом. - Так я и знал! У нас с Лерочкой сегодня серебряная свадьба! Страшно подумать, что эта святая женщина терпит меня рядом с собой четверть века…

Глава 9

- Мы кого-то ждём?- удивлённо спросила я, бросая на мужа взгляд, поглядывая на часы.

Стрелка плавно сдвинулась, замирая на семёрке. Я нервно затеребила краешек салфетки, желая только одного: оказаться сейчас около двери.

Он пожал плечами, явно давая понять, что уж он точно никого не ждёт.

- Откроешь? Это, наверно, к тебе.- скривившись, бросил муж.

Я, поправив платье, вздохнула и вышла в коридор, мельком взглянув в зеркало, поправив чуть поехавшую губную помаду.

- Конечно, ко мне...- прошептала я, улыбаясь своему отражению.- Сейчас самое время.

- Лер, позови Филлипа!- донёсся голос мужа.

- Сейчас!- крикнула я, разворачиваясь и возвращаясь к комнате сына.- Фил!- стукнула в дверь, прислушиваясь к возне по ту сторону.

- Да слышу, мам!- раздался недовольный голос Филиппа.- Сейчас! Всё, пацаны, отбой! Всем спасибо за игру!- раздражённо крикнул он.

Дверь открылась. Недовольное лицо сына с взъерошенными волосами выглянуло из комнаты.

- Иди, тебя папа зовёт.- Я поправила пальцами растрёпанные волосы и, наклонившись, чмокнула его в макушку.- Не злись. Пять минут позора, и он тебя отпустит.

- Тебе легко говорить, - буркнул сын.- Это ведь мне нужно опять лезть на этот чёртов табурет!

- Ну ради меня, Фил. - улыбнулась я.- А завтра мы с тобой сходим в ту кафешку, которая тебе так нравится, и купим до жути вредный бургер с беконом.- Пошла я на откровенный подкуп.

- Правда? - улыбнулся он.

- Угу!

- Замётано!- вымученно улыбнулся он, протягивая мне свою ладошку, которую я тут же пожала, заключая наш договор.

- Всё, беги, а я пойду открою дверь.

Звонок так и трещал, не переставая.

- Да что б тебя!- раздражённо шикнула я, открывая дверь.

- Добрый день! Доставка!

Курьер, мальчик лет на пять старше моего сына, с огненно-рыжими волосами, в форменной одежде, стоял в подъезде, выдувая пузыри и пританцовывая под музыку, нёсшуюся из его наушников.

- Ипатьевский, шестнадцать, двести сорок два? Полянская Валерия Натановна? - спустив на нос солнцезащитные очки с круглыми ярко-жёлтыми стёклами, спросил он, лопая большой розовый пузырь, наполняя подъезд запахом клубничной жвачки.

- Да, всё верно. - удивлённо оглядывая его, ответила я.

- Примите доставочку. - улыбнувшись сказал он, доставая из рюкзака небольшую коробку.- И распишитесь, воооот здесь.

Всучив нечто дребезжащее, он сунул мне под нос планшет со стилусом, тыкая в экран пальцем.

- Огромадное мерси! - ухмыльнулся он, забирая планшет обратно. Хорошего вечера.

- И вам. - на автомате ответила я, заходя в квартиру, закрывая дверь и потряхивая коробок, прислушиваясь к шуму, доносившемуся изнутри.

Вздохнув, улыбнулась. Всё как всегда. Двадцать пять лет в этот день в это время приходил курьер и вручал мне подарок. Каждый раз это было что-то новое, уникальное по красоте и необычности: от розы пустыни удивительного красного цвета до жемчужной нити с идеальными жемчужинами нежного карамельного цвета.

От кого эти подарки я так и не смогла узнать. Каждый раз имя отправителя было неизвестно. Муж сначала злился, обвиняя меня во всех смертных грехах, пытаясь выяснить, кто отправитель, потом смирился. Смысл раздувать слюни, когда от этого ни черта не изменится. Отправитель неизвестен, отследить путь посылки невозможно, курьеры молчат, как рыба об лёд. И вот сейчас я снова получила подарок от таинственного незнакомца.

Заскочив в ванную, я, закусив губу, как школьница, медленно открывала коробку, стараясь протянуть как можно дольше удивительное чувство предвкушения чуда. Тончайшая рисовая бумага, тонкий, чуть уловимый аромат сандала и вот в моих руках само совершенство: вырезанная из сандалового дерева статуэтка богини Лакшми. Она была сделана настолько искусно, что я уставилась на неё, как завороженная, забыв обо всём, даже не замечая, что внизу, на самом дне коробочки находится что-то ещё.

Я смотрела на неё, вытянув руку, пока не услышала приглушённые крики Стаса.

Чертыхнувшись, сунула статуэтку обратно, только тут увидев маленький конвертик. Достав его, открыла, изумлённо читая всего три слова, написанные от руки перьевой ручкой на маленьком крафтовом картонном прямоугольнике, размером с визитку:

«Со всей любовью».

Упс... Неожиданный поворот. Мдааа. Загадка. Ответ на которую мы узнаем уже послезавтра. Как и обещала, мы переходим в режим через день. Не забываем нажимать кнопку «НРАВИТСЯ». Не стесняемся добавлять книгу в библиотеку и, конечно, подписываться на автора. Люблю вас, мои хорошие! Всегда ваша VV.

Вопрос на засыпку...

Вы хотите визуалы Зули и Карима? Если да, пишите в комментариях)

Продолжаю так же продолжать вас знакомить с другими историями нашего литмоба "Юбилейный развод"

Предлагаю вашему вниманию прекрасную историю замечательного автора Ольги Гольдфайн.

https://litnet.com/shrt/Pzxs

Визуалы

Семья Мирзоевых

Мирзоева Зулейка Рашидовна 50 лет. Подруга Леры со школы.

Блестящий адвокат, специализирующийся на бракоразводных процессах.

Не любит Стаса, которого тоже, как и Лера, знает со школы, и на то есть очень весомая причина.

Любит своего мужа.

Мирзоев Карим Гарифович 54 года.

Пластический хирург с обширной практикой.

Любит свою жену.

Глава 10

Сунув его обратно в коробку, спрятала её в свой шкафчик с кремами и вернулась в столовую.

- Ты где запропастилась? - раздражённо бросил муж, вытирая скатерть, на которой расплывалось уродливое красное пятно.

- Прости, там адресом ошиблись. - виновато улыбнувшись, схватила солонку и засыпала пятно белыми кристаллами. - Давай я постелю сверху салфетку?

- Да уж, сделай хоть что-нибудь! - буркнул муж, швыряя кухонное полотенце на пол. - Почему я должен за всем следить вместо тебя? Давай, сынок!

Фил послушно залез на табурет, который кто-то из Романовых уже поставил по центру комнаты.

- Осип Мандельштам. «Мы живём, под собою не чуя страны…» - замогильным голосом начал Фил.

Я вздохнула и, взяв со стола льняную салфетку, расстелила её на столе, закрывая винное пятно.

- Лер, - шикнула Зуля, - кончай уже прыгать, как раненная блоха. Сядь, посиди, а хочешь, смоемся на балкон от этого пережитка прошлого.

- Не могу, - одними губами прошептала я, - Фил мне этого не простит. - вздохнула я, глядя на сына, читающего эту муть.

Ну не люблю я Мандельштама! От обречённости и неудовлетворённости жизнью, которая была в его стихах, на меня всегда нападала депрессия. Однако я сидела и улыбалась, кивая головой, поддерживая Филиппа, которому в данную минуту было гораздо тяжелее.

Стоически отчитав свою повинность, сын слез с табуретки.

- Прелестно! - чирикнула Аксинья, захлопав в ладоши. - Скажи, Арис, это же было прелестно?

- Ты права, дорогая, - сжав губы куриной жопкой и прикрыв глаза, выдал Романов, - более чем.

- Можно я пойду в комнату? - вымученно улыбнулся сын.

- Подойди ко мне. - снисходительный тон и движение руки, которому могли бы позавидовать все августейшие особы. - Ты должен жить так, чтобы я всегда мог гордиться тобой, Филипп. Никогда не давай мне повода сомневаться в тебе и разочаровываться, ты понял?

- Да, пап. - заученно кивнул головой Фил, проникаясь торжественностью момента.

- Можешь идти. - отправив сына в комнату, муж повернулся к Аристарху. - Ну что там по фондовым рынкам, Арс? - задал он вопрос, от которого я мысленно улыбнулась, так как это означало только одно: этот вечер медленно, но верно стал закругляться.

- Лер! - шикнула Зуля, кивая головой в сторону кухни.

Глянув на мужа и убедившись в том, что он полностью погрузился в обсуждение рынка ценных бумаг, я выскользнула из столовой вслед за своей подругой.

- Господи, это какой-то кошмар! - процедила Мирзоева, закрывая балконную дверь. - Никогда не видела более бездарного фарса. Как ты терпишь всё это?

- Зуль, ты же знаешь, как я не люблю склоки? Лучше я ему всё выскажу, когда все уйдут. - вздохнула, прикуривая, я.

- Ну-ну... - хмыкнула она, бросая на меня косой взгляд. - Твой-то опять тебе что-то прислал, как я посмотрю.

- Выдумала тоже! - покраснела я, отворачиваясь.

Зуля ещё тогда, когда подарок принесли в первый раз, сказала, что это тайный поклонник, и мне жизненно необходимо его вычислить и выйти за него замуж, а Полянского выкинуть из головы. Она даже провела собственное расследование, которое, конечно, ни к чему не привело, но это было даже весело, когда на следующий год мы, как две дуры, сидели в коридоре, причём я на тот момент была уже глубоко беременной, и ждали курьера. А когда он появился на пороге моей квартиры, сначала припёрли его к стенке, шантажируя плохим отзывом, потом, когда он на это не купился, пытаясь подкупить, мы даже следили за ним, когда, вырвавшись из лап ненормальных баб, он улепётывал по вечернему городу, а мы неслись за ним, нацепив плащи и очки с тёмными стеклами в пол-лица. Сейчас это смешно, но мне иногда даже казалось, что меня преследует маньяк, хотя я потом смеялась над этим нелепым предположением.

- Ну скажи? - наседала Зуля. - Ведь точно что-то принесли? Лер, не томи!

- Чёрт с тобой! - улыбнулась я. - Принесли статуэтку богини Лакшми.

- Знаешь, о чём я думаю? - вдруг тихо сказала она, глядя на ночную Москву. - Он или журналист, или блогер, или путешественник.

- С чего ты это взяла? - икнула я.

- Обрати внимание, все, что он присылает, уникально. - Она стояла, загибая пальцы на руке. - Оно относится к разным местам и регионам земного шара. Взять хотя бы кольца племени падаунг, которые он прислал тебе пару лет назад, причём, заметь, из чистого золота. Или чётки из натурального бирманского розового турмалина. Ты знаешь, что последняя шахта, в которой его добывали, закрылась ещё в начале двадцатого века. Я уже молчу про маску шамана из Конго, сделанную из человечьей кожи. Бррр. - Её передёрнуло. - Жуткая, конечно, вещица, но глаз от неё не отвести.

- И что? - хмыкнула я. - Вспомни его первые подарки. Статуэтка Венеры Милосской, купленная в сувенирной лавке Лувра. Или заколка с речным жемчугом, сделанная вручную?

- Слууушай! - Зуля хлопнула себя ладонью по лбу и, щелкнув окурком вниз, повернулась ко мне, опираясь о балкон поясницей. - Я тут вот о чём вдруг подумала... - задумчиво потянула она. - Бред, конечно, но чем чёрт не шутит. А если, ну так, чисто гипотетически, предположить, что двадцать пять лет назад твой поклонник был ещё слишком юн, чтобы дарить тебе дорогие подарки?

- Угу. - хмыкнула я. - Ты ещё скажи, что он только родился. Нашла Пугачёву.

- Вот не скажи. Чем старше женщина, тем более молодой партнер в сексе ей нужен. - припечатала Зуля, закусывая губу, через стекло оглядывая своего мужа, который только что вошёл на кухню.

- Зуля! - обалдело выдохнула я. - Ты совсем с ума спрыгнула? Даже не вздумай!

- Ты о чём? - подняла она бровь.

- Карим! Если ты только надумаешь... - я чуть не задохнулась от возмущения.

- А, ты об этом? - хмыкнула она. - Нет, мой муж меня устраивает во всех отношениях, он у меня до сих пор неутомим, как жеребец. Ему там мама-Ануш каждый месяц что-то присылает из деревни, как говорит он сам, для потенции. Вонючая, жуткая гадость, скажу я тебе. Даже боюсь предположить, что это за хрень, но, чтоб я сдохла, работает эта штукенция на ура. Хочешь, для твоего пингвина принесу?

Глава 11

- Добрый вечер, - брови изумлённо поползли вверх, когда незнакомка, оттеснив меня рукой, смело вошла в квартиру. - Вы к кому?

Женщина, улыбнувшись, оглядела меня с ног до головы и, вкатив чемодан в прихожку, села на него сверху.

- А я, собственно говоря, к вам, Валерия Натановна.

- Ко мне?

Я нервно рылась в памяти, пытаясь вспомнить эту женщину. Что-то неуловимо знакомое, но, чёрт… Или это было слишком давно, или она была просто на кого-то похожа.

- К вам.

Она расстегнула тонкий плащик и, скинув туфли на высокой шпильке, вытянула ноги.

- Простите, но я не могу вспомнить, где мы с вами встречались, и, прошу прощения, не могу вспомнить вашего имени. - Голос почему-то дрожал, и в коридоре внезапно стало очень душно.

- И не говорите. Так сложно вспомнить человека, а уж тем более его имя, если не видеть его больше двадцати лет. - Усмехнулась незнакомка, бросая на меня снисходительный взгляд снизу вверх.

- Лера, ну где ты там? - Голос мужа заставил меня вскинуть голову и обернуться.

- Стас, ещё пару минут. - Крикнула я, снова оборачиваясь к незнакомке. - Вы, наверно, в Москве проездом, давайте… - Я быстро соображала, что мне нужно сделать. Было понятно, что незнакомка явно с дороги, что я её не знаю абсолютно, что время позднее, и гостиницу найти будет очень непросто, и что… Все эти проблемы решать почему-то мне. - Вы пройдите пока в кабинет, а я к вам подойду через, - прикусив губу, задумалась я, - минут через десять-пятнадцать. Вы куда-то торопитесь? Может, решить вопрос с гостиницей?

- С гостиницей? - Хохотнула женщина. - Да, это было бы интересно.

Вся ситуация всё больше и больше напоминала какую-то комедию абсурда. Я стояла в дверях и ждала, когда эта странная женщина встанет и, подхватив чемодан, пройдёт в кабинет, создавая у меня устойчивое желание, что она прекрасно знала расположение всех комнат. Почему она мне кажется знакомой? - Снова и снова я задавала себе этот вопрос, идя за ней по коридору.

- Простите, я не расслышала, как вас зовут? - Ещё раз спросила я.

- Вы и не могли расслышать, Валерия, - улыбнувшись, чуть повернула она голову. - Я не называла своего имени.

- Лера! Романовы уходят! - Раздражённый голос мужа ударил в спину.

- Бегу, милый!

Женщина открыла дверь кабинета и, развернувшись в дверях, снова бросила на меня этот странный снисходительный взгляд.

- Идите, Лера, я вас подожду. Стас не любит, когда всё не по его.

Я даже сразу не обратила внимания на эту странную фразу. Фразу? Да в этом визите было странным всё! От самой незнакомки и до спазмов в моём животе. Не хватало только нервной диареи, чёрт её побери! А с учётом того, что я весь день не удосужилась бросить в рот и маковой росинки, это будет больно! Эта напасть мучала меня ещё с юности. Кто-то на стрессе метёт всё подряд, как не в себя жрёт, а кто-то на стрессе… И в рифму-то не хочется, но по-другому и не скажешь. В общем, в любой непонятной ситуации я просто не слезаю с толчка, худея просто на глазах, за что меня все ненавидели, так как к своим пятидесяти я так и оставалась в своём сорок четвёртом размере, разве что с сиськами.

Вот и сейчас кишечник недвусмысленно дал мне понять, чем для меня закончится этот вечер.

- Очаровательно! - Буркнула я, прикрывая дверь в кабинет и возвращаясь в прихожку, где уже толпились Романовы, сжимая в руках коробочки с едой и тортиком для тёти Цили, которая очень хотела, но так и не смогла прийти.

- Лерочка, мы немножко взяли с собой, Ты же знаешь, что у Аксиньи абсолютно нет времени на готовку, работа прежде всего. А ты всё равно ничего не делаешь.

Головная боль внезапно набросилась на меня, как голодный бродячий пёс, вгрызаясь в висок.

- Да, конечно. - Почти шёпотом ответила я, желая лишь одного, чтобы они просто ушли.

Мне было всё равно, что, скорее всего, они просто забрали всё, что оставалось на общих блюдах, оставляя их словно вылизанными, что даже прихватили с собой бутылки с алкоголем. Но… Фиолетово! Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

Аксинья работает? Где? Лежит на диване и сутками ловит вдохновение за хвост, чтобы добавить на свою очередную безвкусную мазню пару депрессивных штрихов, выставить её в галерее своего брата, кстати, справедливости ради стоит сказать, очень талантливого и модного среди современного бомонда художника Савелия Ветлицкого, а потом ныть, что её искусство никто не понимает и не желает приобрести за непомерно огромную цену.

Живот снова заурчал.

- Чёрт! - Скривилась я, отступая к туалету, считая секунды до того момента, когда Романовы наконец уйдут.

- Ну что, давай, именинница. Это наверно не просто разменять шестой десяток? Как тебя теперь называть? Баба Лера? - Хохотнул Аристарх, хлопая жену по заднице, отчего она стала красной, как помидор.

- Баба Яга! - Шикнула я, ловя удивлённый взгляд мужа. - Я же не говорю, что тебе через пять лет уже светит седьмой десяток. Сил на то, чтобы держать лицо и дальше уже не было.

Мои хорошие, не забывайте жмякать на кнопень «НРАВИТСЯ» и, конечно, добавлять книгу в библиотеку! А также подписывайтесь на автора.

Желаю вам увлекательного чтения!

Также предлагаю вашему вниманию последнюю книгу нашего литмоба «Юбилейный развод»

Прекрасного автора Арины Тепловой.

Глава 12

- Ну так мужик на то и мужик, чтобы и в семьдесят оставаться мужиком. Вон Стасу и не скажешь, что уже шестой десяток, бабы до сих пор кипятком…

- Арс! - жёстко оборвал его Стас. - Вам уже пора!

- Да, да. - засуетился Романов, натягивая ботинки и выталкивая в подъезд жену. - Всем ночи, было классно! Стас, увидимся на работе.

Как только за ними закрылась дверь, я, наконец, выдохнула.

- Лера, почему так долго, где ты была? Я устал до зубовного скрежета! - раздражённо срывая галстук, процедил Стас.

- Прости, милый, - подхватывая его сброшенный пиджак, прошептала я, - ты не мог бы пройти в кабинет?

- Зачем? - подняв бровь, спросил он, проходя мимо меня. - Я устал, хочу принять душ и уже лечь. Завтра тяжёлый день. Приедут китайцы. Впереди подписание договора на строительство международного медицинского центра, а ты до сих пор не удосужилась проверить договор и подписать.

- Извини, через часик сяду и всё проверю. - вздохнула я, понимая, что прилечь сегодня уже не удастся. - Просто там пришли…

- А я тут при чём? И с каких это пор ты так поздно стала принимать гостей?

Его раздражённый голос вызывал вспышки пульсирующей головной боли. Мне самой до жути хотелось плюнуть на всё и лечь спать. Можно даже без душа! Но я уже понимала, что желудок мне этого не позволит сделать, как минимум полночи гоняя в туалет.

- Просто я не знаю, кто это, Стас. - выдохнула я. - Она мне кого-то напоминает. И знает меня, а вот я её вспомнить не могу. А у меня живот.

- Понятно! - шикнул он, разворачиваясь в сторону кабинета. - Давай быстрее, развлеку пока твою не пойми кого. Это ж надо! Не дай бог, очередная твоя родственница пожить припёрлась, пока не утроит свою жизнь, сделает операцию на глаза, присмотрит что-нибудь из недорогой недвижки. Давно уже этих ходоков до Ленина у нас не было, желающих пожить и пожрать на халяву. - бурчал Стас.

Но мне уже было всё равно, я неслась к туалету. Пусть хотя бы раз разберётся хоть с чем-то сам! Тем более, что это его родственники с методическим постоянством радовали нас своими визитами, находя и здесь, и в доме, располагающемся в закрытом коттеджном поселке на Рублёвке, и даже на даче в Переделкино.

Проклиная всё на свете, я выпила горсть таблеток, начиная с Иммодиума и заканчивая Ремиумом, отполировав всё это разведённым пакетиком Смекты и, умывшись, пошла в кабинет.

Громкие голоса я услышала ещё в коридоре.

- Как ты посмела это сделать! - кричал мой муж.

- Что? Что сделать? - смех женщины. - Я устала, Стас! Устала до чёртиков! Ты кормишь меня завтраками. Интересно, а она знает, что всё это время была смертельно больна? Сколько ты её уже хоронишь? Последние лет восемь так точно, хотя, глядя на неё, она живее всех живых и выглядит даже лучше меня! Я сделала всё, о чём ты меня просил, а теперь я хочу забрать своё!

- Очнись, Инесса! - грубый голос моего мужа. - Что забрать? Я ничего тебе не обещал! Ты мне помогла, спасибо. И я тебе хорошо заплатил. Что ты ещё от меня хочешь? Как вообще у тебя хватило наглости нарисоваться ко мне домой!

Я стояла не дыша, упираясь лбом в дверь кабинета, прислушиваясь к скандалу, который только набирал обороты, чувствуя себя зрителем на спектакле по мотивам моей же жизни.

- Наглости? - злой смех и приглушённый удар. - Я почему-то молчала о твоей наглости, когда ты отжимал бизнес у своей жены, когда подставил меня под статью о мошенничестве, когда трахал меня прямо на своём столе. А когда я тебе отсасывала, стоя на коленях? Ты помнишь, что ты делал в тот самый момент? Ты разговаривал с Рогозиным по конференцсвязи! Как ты тогда сказал? Это было охеренно, детка? Так вот. Сейчас я сделаю так же охеренно твоей жене, отымев ей по полной. Я заберу у неё всё, что считаю своим.

- Ты сошла с ума! А ну стой!

Звуки возни, удары. Что-то упало и разбилось. Я почему-то ни к месту подумала, что это, скорее всего, та самая уродская ваза, которая мне никогда не нравилась. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Было тяжело дышать, я развязала на платье бант, который сдавливал шею, отметив, как сильно трясутся мои пальцы.

- Стас! - вдруг вскрикнула женщина. И от её тона меня бросило в пот.

В нём не было злости, в нем не было боли и ярости, в нём было желание.

- Нес… - простонал мой муж. - Детка, давай. Давай же. Ох, блядь, как же я хочу тебя.

Пошлые влажные шлепки, от которых мне просто стало дурно, стало больно и гадко. Мой муж занимался любовью… К чёрту! К черту политес! Мой муж просто трахался в своём кабинете, в нашей квартире, зная, что я в любую секунду могу войти туда, абсолютно не заморачиваясь никакими моральными принципами. Если мир может рухнуть, то рухнет он именно так. Тихо, незаметно, страшно и больно, под звуки совокупляющихся тел, под стон удовлетворённого мужчины и тихий вскрик женщины.

Я стояла просто оглушённая этой истиной. Мне даже пока не было больно. Это, наверно, шок. А может, всё вообще не так. И у всего этого есть другое объяснение. Логическое? Нужно просто войти, и всё станет ясно. Я потом буду долго смеяться над собой и своей дурной головой.

Как во сне, я нажимаю на ручку и вхожу в полутёмный кабинет, выхватывая всю картину целиком. Женщина, лежащая животом на столе с задранной юбкой и спущенными трусиками, мой муж между её ног, нервно застёгивающий ширинку, и я, зажимающая ладонью рот, открытый в немом крике.

- Лерочка, Лера. - сбивчивый голос Стаса, его виноватый взгляд. - Лера, это совсем не то, что ты думаешь…

- Да-да, - киваю я головой, как китайский болванчик. - Это именно так. Это не то, о чём я думаю. Это нет… Не то… Ведь этого просто не может быть.

- Вот и умница. - ухмыляется муж, заправляя рубашку в брюки, делая ко мне шаг, протягивая ко мне руку.

Отшатнувшись от него, медленно подняла голову, обхватывая себя руками, непонимающе глядя на него, на женщину за его спиной, поправляющую юбку, её ухмылку, сочувствующий взгляд и не понимаю, почему моя ладонь вдруг начинает гореть, почему по лицу мужа расползается краснота с чётко очерченным абрисом ладони, почему я вдруг начинаю смеяться. Но самое страшно, почему я не понимаю последние слова женщины. Слова, в которых нет никакой логики, если только…