Развод в 50. Спасибо, что ушел

Глава 1

В тот день ничего не предвещало грозы. Всё шло своим чередом. Влада проснулась раньше будильника. За окнами особняка в престижном пригороде только-только занимался рассвет, окрашивая небо в нежные персиковые тона. Влада потянулась к тумбочке, отключила будильник и замерла, прислушиваясь к ровному дыханию мужа. Олег Юрьевич терпеть не мог, когда его будили раньше семи.

Тридцать лет брака научили ее множеству таких маленьких правил.

Она осторожно поднялась, накинула шелковый халат и босиком прошла по мягкому ковру в ванную. Зеркало отразило ее лицо: морщинки у глаз, седина в корнях волос, которые она так тщательно закрашивала раз в три недели.

Пятьдесят. Полвека. Даже не верится. Они с Олегом уже больше тридцати лет вместе, рука об руку.

Уложила волосы и, закончив с утренними процедурами, спустилась на первый этаж. Этот дом купил Олег тридцать лет назад, когда родился сын, Захар. С тех пор в доме было много перестроений, ремонтов.

Внизу пахло кофе и свежей выпечкой: домработница Марина уже начала готовить завтрак.

— Доброе утро, Влада Брониславовна, — женщина тут же поставила перед ней чашку капучино с корицей, точно так, как она любила.

После завтрака Влада вышла в сад. Раньше она сама разбивала эти клумбы, подбирала сорта роз, высаживала лаванду вдоль дорожек. Теперь за всем этим следил садовник, но она все равно находила время подрезать кусты у беседки.

— Влада Брониславовна, осторожнее! — крикнул со стороны Иван, садовник, увидев, как она тянется к верхним веткам.

— Да ладно вам, я не хрустальная, — она улыбнулась.

Как же давно Олег не дарил ей цветов… мелькнула мысль, но она прогнала ее. У неё чудесный сад, и розы она может срезать и выбрать сама.

Олег спустился ровно в семь пятнадцать, свежевыбритый, в идеально отглаженной рубашке. Гладила их Влада сама, она любила ухаживать за мужем, и не считала это чем-то зазорным. Она улыбнулась ему в ответ и поставила чашку свежесваренного кофе перед ним:

— Кофе готов.

Он кивнул, даже не глядя, уткнулся в телефон.

— Опять задержишься? — спросила Влада.

— Контракт подписываем. Не жди.

Он отхлебнул, сморщился:

— Опять пережгла.

И поставил чашку в раковину, не допив.

Влада лишь посмотрела ему вслед, ее кофе всегда был идеальным. Видимо, у Олега очень важный контракт, раз он так нервничает.

После завтрака Влада зашла в кабинет мужа – надо было взять ключ от гаража. На столе лежал его второй телефон, который он обычно брал с собой в "командировки".

Он никогда не оставлял его дома. Телефон завибрировал. Сердце екнуло.

Она никогда не позволяла себе смотреть в его телефон, но сейчас на экране высветилось сообщение поверх блокировки: "Я надела то самое белье, которое ты мне вчера подарил. Думай о моей киске на совещании"

Это точно ошиблись, какие еще киски? Фу, как вульгарно. Влада с отвращением посмотрела на телефон, представляя лицо Олега, когда он это прочитает. Взяв ключи, она вышла. Надо бы ему позвонить, сказать, что второй телефон оставил.

Но не успела. Олег влетел в дом сам.

— Олег?

— Влада, мне некогда, я оставил документы, — он промчался мимо нее в кабинет. Она вошла следом.

Олег разблокировал телефон, прочитал сообщение и… тепло улыбнулся.

Просто улыбнулся этой пошлятине? Влада смотрела на мужа с изумлением, а когда их глаза встретились.

— И телефон оставил, что за день. Партнер уже написал.

Партнер?

— Олег, может мне с тобой на встречу вечером? — вырвалось у нее. — Другие ведь будут с женами.

— С женами да не все. Влада, мне некогда будет за тобой заезжать, полно дел, и да, ночевать не жди. Я останусь на городской квартире.

«Я могла бы сама подъехать» — осталось не сказанным в ее устах, Влада лишь посмотрела ему в след.

«Ночевать не жди»…

Она осталась в доме в полном смятении.

Нет. Не будет она думать об этом. Это не про них с Олегом. Его интересовал только бизнес, сухие цифры статистики, рейтинг компании, но никак не развратные киски в каком-то белье. Олег не такой. Нет.

К обеду приехала Лера, быстро поздоровавшись, она умчалась к себе наверх. Влада поднялась следом.

— Мне нужен мой купальник тот черный с белой полосой, — рылась она в вещах. — Мам, ты не видела? Да где же он? Я его точно здесь оставляла.

— Спрошу у Марины. Ты на обед останешься? Отца не будет.

— Останусь, голодная как волк. У меня-то нет Марины, — едко заметила она.

Дочь уже год живет самостоятельно в своей квартире, отец одобрил, а Влада смирилась. Рано или поздно птенчики вылетают из гнезда, даже если им всего двадцать. Мать за нее волновалась, но Лере нравилось жить отдельно, да и в университет близко. И Влада это приняла.

Лера стала резкой в последнее время, изменилась. Она боготворила отца и считала мать слабачкой, раз та выбрала семью, а не карьеру в свое время. Влада и это принимала. Считала, что Лера просто еще не доросла до осознания, что же есть семья.

— Кстати, – дочь зачем-то опустила голос, – я в субботу улетаю. На четыре дня.

— Куда? С кем?

— Ну… с друзьями.

— Какими друзьями?

— Мам, хватит меня допрашивать! – Лера закатила глаза. – Я же не маленькая. Папа в курсе, он разрешил. Иди, спроси уже Марину, а то уйдет.

Влада хотела позвонить Олегу, обсудить, как он мог разрешить их дочери лететь куда-то с непонятными друзьями. Чуяло сердце подвох. Вдруг у дочери появился мужчина, а если обманет, затащит в постель, а потом бросит. Влада еще наивна и неопытна в отношениях, впустить в сердце кого-то недолго, но можно ведь и сильно ошибиться. Олег сбрасывал каждый звонок и Влада сдалась. В конце-концов, Лера не прямо сейчас улетает. А в субботу. Будет еще время поговорить с ним.

Спросив у Марины, снова поднялась на второй этаж.

Дверь в комнату дочки была приоткрыта.

— …да, пап, я уже собрала вещи, купальник только ищу свой любимый, – доносился голос Леры. – Марго сказала, что там очень жарко. А ты взял то, что я просила?

Глава 2

В пятницу вечером Влада сидела в гостиной, листая журнал, но мысли ее были далеко. С тех пор как она услышала разговор Леры, в голове крутились обрывки фраз: «Марго», «передай привет», «обожаю ее». Она пыталась поговорить об этом с мужем, но он лишь отмахнулся тем, что дочь уже взрослая и может отдыхать, с кем ей захочется. В нем совершенно не было переживаний, о том, куда едет дочь, с кем.

Её раздумья пресек телефонный звонок. Звонил Олег.

— Влада, завтра утром улетаю в Питер. Встреча с партнерами. Вернусь в среду.

Внутри всё рухнуло. И у Леры поездка до среды. Всё складывается не в пользу оправданий, которые выстраивала Влада в своей голове.

— В субботу? Но Лера же тоже улетает…

— Да, у нее свои планы. — Резко ответил Олег.

— С кем она летит? Ты их знаешь?

— С друзьями, — его голос стал жестче. — Влада, хватит контролировать каждый шаг. Она взрослая.

— А Марго — это кто? — Влада решила спросить прямо.

Случилась минутная пауза и лишь потом Олег небрежно спросил:

— Что?

— Лера говорила с тобой по телефону о какой-то Марго. Кто это, Олег?

— Моя коллега. — бросил он.

— Которая летит с вами? Олег, Лера летит с тобой в Питер? С купальником в это время года?

— Хватит! — он резко оборвал. — У меня дела. Ты меня отвлекаешь своими глупостями! Я лечу к партнерам, а у Леры свои дела.

Он сбросил звонок. А Влада сидела, глядя в темный экран телефона. Коллега. Но почему Лера так тепло о ней отзывалась? Почему Олег так резко оборвал разговор?

Она поднялась и медленно пошла к кабинету мужа. Если он врет, должны быть доказательства.

Но Олег не был глуп. Его стол был чист, в ящиках она не нашла ничего, что подсказало бы о поездке. Компьютер включался по паролю, которого она не знала, а телефон он, конечно, взял с собой.

Влада опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

Выходные она томилась подозрениями, а в понедельник утром она не выдержала.

— Марина, я уезжаю в город, — сказала она домработнице. — Если Олег позвонит, скажите, что я по делам.

Но Влада сомневалась, что он позвонит. За выходные не было ни единого звонка ни от него, ни от дочери.

Она надела темные очки, словно пытаясь спрятаться за ними, и села в машину.

Офис Олега находился в центре, в стеклянной высотке. Влада редко там бывала, он всегда говорил, что бизнес и семья не должны пересекаться.

Люди в холле спешили по своим делам. Лифт поднял ее на двадцатый этаж.

— Владислава Брониславовна! — секретарь Олега, Арина, подняла на нее удивленные глаза. — Вы к Олегу Юрьевичу? Его нет, он ведь в…

— Я знаю, что его не будет еще два дня, — Влада села напротив. — Арина, я хочу спросить тебя кое о чем.

Девушка насторожилась.

— Конечно…

— Кто такая Маргарита?

Арина замерла.

— Я… не знаю.

— Она работает здесь?

— Владислава Брониславовна, я не в курсе личных дел Олега Юрьевича.

— Но ты знаешь, что у него есть личные дела, помимо меня.

Арина побледнела.

— Я не могу обсуждать это.

— То есть знаешь.

Секретарь опустила глаза.

Влада встала. Ей больше не нужны были слова. Ответ был ясен. Теперь она намеревалась дождаться возвращения мужа и дочки и спросить их об этом прямо.

Если Олег берет в поездки свою любовницу, и Лера ее знает, то просто необходимо поговорить с дочкой. Неужели, она не видит в этом ничего предосудительного?

Вернулся муж вечером, прямо с аэропорта поехал не в офис, а домой. Он уже был в курсе расспросов секретарши. Влада сидела, сжимая в руках чашку остывшего чая, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

Олег вошел, даже не взглянув в ее сторону, прошел мимо, бросив на диван портфель.

— Ты вернулся, — сказала Влада, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Очевидно же, — он потянулся к холодильнику, достал бутылку воды.

— Где Лера? Она не захотела приехать домой?

— В своей квартире. Где еще ей быть? Зачем ей приезжать? — он наконец посмотрел на нее, и в его глазах читалось раздражение.

Влада встала.

— Олег, нам нужно поговорить.

— О чем?

— О Маргарите.

— Влада, хватит.

— Нет, не хватит! — ее голос дрогнул. — Я хочу знать правду.

— Какую еще правду?

— Ты мне изменяешь? Наша дочь ее знает?

Олег резко поставил бутылку воды на стол.

— Да, изменяю. Да, они знают. И что?

— Они? И Захар тоже? Как… как ты мог?

— Легко, — он усмехнулся. — Ты перестала меня интересовать лет десять назад. У меня были женщины. Да! Что ты так смотришь?!

Влада почувствовала, как по щекам текут слезы, но смахнула их резким движением.

— А Лера? Захар? Они что, одобряют это?

— Они взрослые. Они понимают, что в жизни бывает разное.

— Нет, я не верю. — Влада заторможенно посмотрела на него.

— Они приняли реальность, — Олег пожал плечами. — А ты все живешь в своих розовых мечтах. Для тебя ничего не изменится. Ты живешь здесь, на всем готовом, так всё и останется.

Он развернулся и пошел наверх. Разговор был окончен.

Влада попыталась дозвониться до Леры.

— Мам, мне некогда, — дочь буркнула в трубку уже после третьего звонка.

— Лера, нам нужно поговорить.

— О чем?

— О твоей поездке.

— Мам, я в университете. Потом.

— Когда «потом»?

— Не знаю. Не сейчас.

И она сбросила. Тогда Влада позвонила Захару. Уж сын-то должен был ее поддержать.

— Мама, — его голос звучал устало. — Что случилось?

— Ты знаешь о Маргарите?

— О ком?

— Не притворяйся! — ее голос дрогнул. — О женщине, с которой твой отец…

— Мама, — Захар вздохнул. — Давай не будем. Ты об этом хотела поговорить?

— Ты всё знал…

— Да.

— И ни словом, ни намеком даже не дал мне знать? Зачем ты скрывал от меня?

— Это не мое дело.

— А я? Я для тебя не дело? Я ведь твоя мать.

Визуал

Поближе рассмотреть Владу можно тут, а вот мужчина пока еще не появился в книге.

***

Новинка литмоба у Панны Мэры "После развода. Хочу тебя вернуть"
https://litnet.com/shrt/PlWE

Двадцать лет брак. Идеальный муж, дом, полная чаша. Все разрушается, когда на презентации моего мужа, я ловлю его на измене с молодой любовницей. Вот только это не все сюрпризы, которые приготовил мне неверный муж…

Глава 3

Ночь Влада провела в гостевой комнате, подложив под голову декоративные подушки с дивана. Спать не хотелось, мысли крутились в голове. Вчера вечером Олег отказался уходить в гостевую, заявив, что не собирается менять своих привычек. Тогда она, подхватив подушку и одеяло ушла сама.

Утром она, выглянув в окно, увидела, как машина Олега исчезает за воротами.

— Владислава Брониславовна, — Марина осторожно постучала. — Олег Юрьевич уехал. Просил передать, что его не будет к ужину.

— Спасибо, — Влада машинально поправила растрепавшиеся волосы. — Вы можете быть свободны до завтра.

Раз уж в доме никого не будет, некому готовить обеды-ужины.

Когда домработница ушла, она поднялась в спальню. Их с Олегом спальню.

Комната казалась чужой. Шкафы, наполненные дорогими вещами, огромная кровать с бельем из египетского хлопка, семейные фото в серебряных рамках – всё это теперь выглядело как декорации к чужой жизни.

Влада опустилась на край кровати и провела рукой по прохладной шелковой простыне.

Пять лет назад они отмечали серебряную свадьбу. Олег заказал роскошный ужин в ресторане, пригласили всех друзей. Он поднял бокал и сказал тост:

— Двадцать пять лет вместе. Целая четверть века бок о бок. Когда оглядываешься назад, понимаешь, не каждый способен пройти такой путь. Но я всегда знал: если есть цель, значит, есть и возможности. И если рядом надежный тыл, можно горы свернуть. Влада, ты, конечно, не строила со мной бизнес, не сидела ночами над контрактами, не рисковала всем ради новых проектов. Конечно, времена меняются. Сейчас модно говорить о равенстве, партнерстве. Но я всегда считал: если у человека есть амбиции, он должен идти до конца. А если нет... Ну что ж, значит, его место, на вторых ролях. Главное, честно признать это.

Формально он выразил благодарность, но на деле лишь обесценил. Знакомые всё обратили в шутку, а после перевели разговор, а он искренне считал, что ничего такого не сказал.

А теперь Влада вспоминала моменты, когда Олег просто ставил ее на планку ниже себя.

Захар поступал в университет. Олег настоял на престижном и перспективном ВУЗе, а Влада хотела, чтобы сын учился на архитектора, у него были способности и желание.

— Ты что, хочешь, чтобы мой сын чертил какие-то коробки? – Олег тогда рассмеялся. – Он будет управлять теми, кто чертит.

Захар выбрал то, что указал отец.

Первая крупная ссора произошла лет пять назад. Олег задержался на корпоративном празднике. Влада дозвонилась только в три ночи.

— Ты где?!

— Отстань, — прошипел он в трубку. — Не позорь меня перед коллегами.

Наутро привезли букет, и коробочку с золотыми часами. Она простила его за грубость. И вскоре забыла про нее. Чем серьезней становился бизнес, тем больше грубел и становился жестче Олег. Влада понимал, что в бизнесе быть мягким нельзя. И мирилась с этим.

А ведь когда-то он смотрел на нее с восхищением.

Молодой Олег, еще без дорогих часов и привычки смотреть на людей свысока, держал ее за руки:

— Ты будешь моей женой.

Она смеялась:

— Это вопрос или приказ?

— Это факт, — он поцеловал ее.

И она поверила.

Слезы капали на шелковое покрывало. Влада встала, подошла к зеркалу.

— Когда ты перестала быть ему интересна?

Отражение молчало.

Она медленно сняла обручальное кольцо и положила его на туалетный столик.

***

Новинка литмоба Элис Кармы "Развод в 50. Я его слепила из того, что было"
https://litnet.com/shrt/PlPm
В пятьдесят один год меня бросил мужчина, которому я отдала лучшие годы своей жизни. И теперь он угрожает отобрать всё, что мы вместе построили и заработали. Но я не позволю ему сделать это. Он решил играть грязно?! Переиграю мерзавца в его же игре.

Глава 4

Влада положила кольцо на бархатную подушечку туалетного столика. Оно лежало там, холодное и чужое, будто никогда не было частью ее.

Она вздохнула, провела пальцами по вискам. Нужно поговорить с Олегом. Серьезно. Расставить все точки, прийти к какому-то решению. Влада чувствовала себя в состоянии какого-то стазиса. Будто вся жизнь остановилась и больше не продолжается.

Олег вернулся поздно, как всегда. Влада слышала, как хлопнула дверь, как его шаги гулко отдаются в пустом холле. Она сидела в гостиной, в темноте, лишь свет настольной лампы очерчивал ее силуэт.

— Ты не спишь? — его голос прозвучал устало.

— Нам нужно поговорить.

Олег замер, потом тяжело вздохнул:

— Влада, не сейчас. Я устал.

— Ты всегда устал.

— Потому что работаю! — он резко повернулся к ней. — Или ты думаешь, все эти... — он махнул рукой вокруг, — ...это само по себе появилось?

Олег раздраженно выдохнул. Опять её истерики. Неужели она не понимает, что у меня нет времени на её разборки?

— Я не про это. Я про нас. Про то, что ты... — она замолчала, подбирая слова.

— Что я? — Олег скрестил руки на груди.

— Я знаю, что всё у нас появилось не само собой! Ты меня больше не уважаешь. Ни во что не ставишь, даже объяснениях не утруждаешься.

— Ты серьезно? — Он рассмеялся.

— Да. Ты говоришь со мной, как с... посторонним человеком. Даже Марина получает от тебя больше подробностей в инструкциях.

Олег нахмурился и презрительно скривил уголки губ. Он терпеть не мог бабские истерики, и похоже, началось. Она хочет внимания, объяснений. Как будто у него нет других забот. Подумаешь любовница, ткните пальцем в того, кто не пользует женщин на стороне. Нашла проблему!

— Влада, — он сделал шаг вперед, и его лицо осветилось желтым светом лампы. — Я не знаю, что тебе нужно. У тебя есть все. Дом, деньги, статус. Чего тебе не хватает? Даже если у меня кто-то и появился на стороне и ты об этом случайно узнала, тебя не должно это заботить. Вот твой мир. — он обвел рукой дом. — Ты моя жена и ею останешься. А вся грязь и жесткий мир вон там за дверью, Влада.

— Не должно заботить? — прошептала она.

Олег нахмурился.

— Что опять не так? Хватит, возьми себя в руки. Не веди себя как малолетняя истеричка.

Он развернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился.

— На следующей неделе прием, пойдешь со мной. А завтра можешь потратить неприличную сумму на побрякушку и новое платье.

— Я не пойду. — ответила она, глядя на него. — Я не могу делать вид, что ничего не происходит, Олег.

— Не начинай. Пойдешь. Затолкаешь свою обиду поглубже и пойдешь.

— Нет, ты послушай! — ее голос едва не сорвался. — Я тридцать лет жила твоей жизнью. Растила детей, поддерживала тебя. А теперь я должна затолкать свои… обиды поглубже? Считаешь это просто обида? Не предательство, не измена, не разрушение нашего брака, просто обида? Я ухожу, Олег.

Он замер.

— Что это значит?

— Это значит, — она глубоко вдохнула, — что я ухожу от тебя. Завтра утром подам на развод. Так не может продолжаться.

Он подошел ближе, навис над женой, припечатывая её взглядом.

— Ты? Уйти? Куда? — он покачал головой.

Раздражение перерастало в злость. Она блефует. Она никуда не денется. Где она будет жить? На что? Влада ничего из себя не представляет и как домашнее растение не сможет жить без него. Пообижалась бы неделю и успокоилась, но нет, всегда разумная жена вдруг заявила об уходе. Взбрыкнула. Олегу это сильно не понравилось. Всего лишь хочет, чтоб он плясал под ее дудку. Все бабы такие, выводят на эмоции, а потом набивают себе цену, строят из себя обиженных дев Марий.

Он резко отстранился.

— Делай, что хочешь.

И ушел наверх, оставив ее одну в полутьме.

Влада осталась в растерянных чувствах. Она думала о том, что муж даже не попытался остановить её. Не спросил почему. Не сказал, что любит, что ошибка. Не пытался оправдаться, извиниться. Просто... ушел. Как будто ее уже не существует.

Олег после душа улегся на свою половину кровати. Посмотрел на ее половину, так и не тронутую с той ночи, когда она ушла в гостевую спальню. Ни одна женщина не стоит того, чтобы унижаться перед ней. Он мужик. Он решает, что ему хочется. А она одумается. Через пару дней приползет обратно, будет просить прощения. А если нет... Ну и черт с ней. Пусть обижается хоть вечность. Маргарита с лихвой восполнит всё, что ему недостает. Она безотказна, и не позволяет себе ставить Олегу условия.

Он снял часы, бросил их на тумбочку.

Все равно ничего не изменится.

Но почему-то спать он не мог до самого утра.

Влада проснулась рано. Она уже собрала небольшой чемодан, самое необходимое. С горечью понимая, что идти некуда. Порыв уйти был эмоциональным, переночевав с этой мыслью, понимала, что Олег прав, считая, что она должна смириться, проглотить обиду. Он не видит в ней отдельную женщину, только бесплатный придаток к нему. И… возможно, так и есть. И если она не попробует что-то изменить, то так и останется придатком к нему.

Марина, вернувшаяся с утра, стояла в дверях кухни, где Влада пила кофе.

— Владислава Брониславовна... вы... уезжаете? Я видела чемодан.

— Да, — Влада натянуто улыбнулась.

***

Дорогие мои, поддержите, пожалуйста, новинку. Жмите на три точки в правом верхнем углу. Откроется меню и смело жмякайте кнопочки "Добавить в библиотеку" и "Мне понравилось". За подписку на автора отдельное спасибо!

Глава 5

Влада допивала кофе, когда услышала тяжелые шаги на лестнице. Олег спускался вниз, его лицо было каменным. Марина куда-то исчезла и видимо уже доложила хозяину.

— Ты серьезно собралась уходить? — его голос прозвучал резко.

Она не ответила, лишь поставила чашку на блюдце с легким звоном.

— Я сказал, скоро прием. Ты пойдешь со мной.

— Нет.

Олег резко схватил ее за руку, сжал так, что кости хрустнули.

— Хватит уже психовать. Ты моя жена. Ты пойдешь туда, куда я сказал и будешь делать вид, что ничего не произошло!

Олег жутко разозлился, когда услышал от домработницы, что жена собрала чемодан и собирается покинуть особняк. Она думает, может просто взять и уйти? Как будто он позволит ей выставить себя дураком перед всеми! Он спустился вниз, нашел Владу спокойно сидящую на кухне с чашкой кофе.

Влада попыталась вырваться, но его пальцы впились в ее кожу.

— Олег, отпусти.

— Нет. Ты останешься.

— Я уже сказала...

— А я сказал - нет! — он рванул ее к себе, так что она едва не потеряла равновесие. — Ты никуда не уйдешь. Поняла? Куда ты собралась? В гостиницу? Жена Олега Гольнева не будет жить в гостиницах!

Марина замерла в дверях, глаза ее были округлены от ужаса.

— Олег Юрьевич...

— Вон! — рявкнул он, даже не глядя на домработницу.

Та тут же исчезла.

Влада дернулась в его руках.

— Ты не имеешь права...

— Имею! — он перебил ее. — Ты думаешь, можешь просто взять и уйти? После всего, что я для тебя сделал?

— Для меня? — она засмеялась, и смех этот звучал горько. — Ты ничего не сделал для меня. Ты делал все только для себя.

Олег отпустил ее руку, будто обжегся.

— Ты совсем из ума выжила.

— Нет. Я просто наконец прозрела.

Он замер, его лицо исказила гримаса злости.

— Ладно. Хочешь уйти? Иди. Но знай, назад дороги не будет.

— Я это уже поняла.

— Ты останешься без гроша.

Влада растерянно посмотрела на него. Разве жене не полагается хоть что-то при разводе? У них не было брачного договора, никогда не стоял вопрос об имуществе.

— Я справлюсь. — выдохнула она.

Олег фыркнул.

— Ты? — он окинул ее презрительным взглядом. — Хватит уже играть в обиженную невинность. Верни свои вещи в шкаф и чтобы я больше не слышал, что ты ночуешь в гостевой. Не заставляй меня жалеть о…

— Я уже жалею, что оставалась тебе верной и любящей женой тридцать лет. — Перебила она его.

Его лицо дернулось. На секунду в глазах мелькнуло что-то, может, даже удивление. Но тут же сменилось холодной злостью.

— Убирайся наверх. Я запрещу охране выпускать тебя. Так что не позорься хоть в этом и не суйся к воротам. И не вздумай звонить детям с жалобами, — бросил он ей вслед. — Они на моей стороне.

Она не ответила. Просто вышла из кухни, чувствуя, как деревенеют ноги.

В гостинной столкнулась с главным охранником, он спешил на кухню, бросив на нее быстрый взгляд. Олег уже вызвал его дать распоряжения насчет нее?

В душе поселилось горькое разочарование.

Три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Влада считала время по мерному тиканью старинных часов в гостиной.

Ее мир сузился до нескольких комнат. Спальня с наглухо зашторенными окнами, прилегающая гардеробная, ванная с позолоченными кранами, и все гостевые с запертыми на электронные замки французскими дверями.

Олег оказался точен в своих угрозах. Сразу после их разговора Марина аккуратно перенесла все вещи Влады обратно в супружескую спальню.

— Владислава Брониславовна, простите… — шептала домработница, избегая встретиться с ней взглядом, пока укладывала белье в шкаф.

Влада молча наблюдала, как охранник Петрович проверяет замки на балконных дверях. Его грубые пальцы с шрамом на костяшках уверенно щелкали кодовым замком.

— Олег Юрьевич велел передать — он протянул ей новенький айфон в золотом корпусе. — Ваш старый он... утилизировал.

Она взяла телефон дрожащими пальцами. Чистый, без контактов, без истории. Как будто ее жизнь началась заново. Точнее сказать, закончилась.

Влада пробовала выйти в сад, а оттуда на улицу в небольшой сквер рядом с домом. Охранник вежливо, но твердо преградил путь:

— Приказано не выпускать вас, Владислава Брониславовна. Простите.

Она пыталась позвонить Лере. Та не отвечала на звонки. Захар снял трубку на втором звонке:

— Мам, папа все объяснил. Не надо меня втягивать в ваши разборки.

Вечером Олег не пришел в спальню. В полночь она услышала, как его машина подъехала к гаражу. Шаги в коридоре. Пауза у двери спальни... И отдаляющиеся шаги по лестнице вниз.

Утром Марина принесла завтрак в постель на серебряном подносе. Всё как обычно, омлет с трюфелями, свежевыжатый сок, и добавилось кое-что новенькое. А именно таблетка валерьянки рядом с бокалом воды.

— Олег Юрьевич велел передать, что вам привезут платье к приему, если не подойдет, я должна сообщить. — сказала домработница, всё так же избегая смотреть ей в глаза.

Влада разглядывала свои руки на шелковой простыне. Она нашла в себе силы дойти до туалетного столика. Кольцо лежало там, где она его оставила. Рядом обнаружилась новая коробочка Tiffany. Внутри обнаружились бриллиантовые серьги в виде капель. Подарок-извинение? Или плата за молчание?

День прошел в полной тишине и изоляции. На третий день Влада проснулась от звука открывающейся двери. Олег стоял на пороге в тренировочных штанах, с полотенцем на шее.

— Ты выглядишь ужасно — констатировал он, разглядывая ее растрепанные волосы, темные круги под глазами. — Надеюсь, за эти дни ты одумалась. Приведи себя в порядок и спускайся к завтраку.

Он подошел к окну, резко дернул шнур. Яркий солнечный свет ударил Владе в глаза.

— В субботу будет ужин с японскими партнерами. Ты наденешь новое платье и эти серьги. — Он кивнул на коробочку Tiffany. — Будешь улыбаться и поддерживать беседу. Поняла?

Глава 6

Вечером Олег ворвался в спальню, хлопнув дверью так, что дрогнули хрустальные подвески люстры. Его лицо было перекошено яростью, в глазах стоял холодный, животный блеск.

— Ты довольна? — он швырнул на кровать папку с документами. — Из-за твоих истерик сорвалась сделка! Полмиллиарда в трубу!

Влада не отступила, подняв голову:

— Из-за меня?

Она не понимала, при чем тут она, ведь не имела отношения к его бизнесу.

— Ты! Со своим желанием развестись. Я не позволю от меня уйти!

Олег резко схватил ее за подбородок, сжал так, что ей стало больно.

— Ты не подашь на развод.

Он разжал пальцы, оставив на ее коже красные следы.

— Зачем ты это делаешь? — Прошептала Влада. — Зачем я тебе? У тебя другая женщина, оставь меня в покое. Я хочу уйти от тебя. Отпусти меня.

— Хочешь уйти?! — Взревел он.

Схватил Владу за руку и буквально протащил к выходу из спальни.

— Олег!

В кабинете достал из ящика стола бумаги и швырнул на стол.

— Подумай Влада, куда ты пойдешь? У тебя ведь ни копейки, нет имущества, нет другого жилья, ничего нет. Всё ещё собираешься уйти?

— Я… — начала было Влада, но он не дал ей сказать.

— Я! Я! Я! Я здесь главный! Я решаю, кто от меня уйдет! — тряханул ее с такой силой, что Влада испуганно сжалась. Таким она его не видела никогда. И он до чертиков пугал ее. И не умела противостоять грубому отношению.

— Олег, перестань. Ты меня пугаешь.

— Неужели?! Теперь ты передумала? Решила смириться и…

— Олег, это безумие какое-то, всё. Прекрати! — Влада выдернула руку и хотела уйти. — Рано или поздно тебе надоест меня держать здесь взаперти и я всё равно уйду…

Она резко дернулась от неожиданного удара по щеке. Схватилась за нее и подняла ошеломленный взгляд на мужа.

— Не уйдешь! Ты здесь никто! — Он схватил ее за шею и грубо кинул на стол. Влада ухватилась за край, едва не воя от боли. Щека от пощечины жгла, на горле останутся жуткие синяки. Он чуть руку не вывихнул, пихая ей в ладонь ручку.

— Подписывай.

Влада посмотрела на бумаги. Брачный контракт.

— Что это?

— Хочешь уйти. Не получишь ни копейки, ни дома, ни денег, ни даже фамильных украшений. Ты уйдешь в чем мать родила!

— Я не подпишу. — замотала головой Влада, но он лишь больнее сжал руку.

— Ах, нет? — Он рванул ее к себе, прижал к стене, выкручивая руку.

— Ты думаешь, у тебя есть выбор?

— Отпусти!

— Подписывай! Или тебя никто никогда не найдет!

Она подписала. Всё подписала, что подсунул, и только тогда он оставил ее в покое.

— Завтра я улетаю. Пришлю охрану, чтобы проследили, что ты ушла. И не вздумай прихватить что-то. Здесь всё моё, дорогая! Даже это тряпьё на тебе, моё!

Моросил дождь. Влада стояла шла вдоль дороги, дрожа. Машины проезжали мимо, не останавливаясь. Она в легком платье, в домашних туфлях, получила наконец свободу, о которой мечтала.

Позади послышался крик, она оглянулась. Встала нерешительно, глядя на приближающегося охранника.

Петрович, старший охранник, подбежал, прикрывая голову курткой, сунул ей в руку сверток.

— Возьмите. Не отказывайтесь, Влада, там немного денег и адрес я написал, это хостел. Скоро подъедет такси, это большее, что я могу для вас сделать.

Он развернулся, и быстро скрылся под дождем за воротами особняка, не дожидаясь благодарностей.

Дождь хлестал по окнам, когда Влада поднялась по темной лестнице в старом доме на окраине города. Ключ, полученный внизу у администратора, с трудом повернулся в скрипучем замке.

Комната оказалась крошечной, несколько узких кроватей со шторками, стул, на подоконнике коробки с цифрами по номерам кроватей. На её кровати лежали аккуратно сложенные простыни и полотенце.

Влада провела рукой по покрывалу. Кто-то все же проявил к ней жалость.

В сверток она заглянула в такси, которое подобрало ее на углу. А теперь Влада сидела на краю узкой кровати. Пять тысяч рублей и адрес - больше Петрович не смог ей дать, не вызвав подозрений. Она пересчитала деньги еще раз, сжимая купюры дрожащими пальцами.

"На два дня... Может, на неделю, если совсем уж экономить", — прошептала она, оглядывая свое новое жилище.

Она машинально потрогала шею - там уже проступали синяки от пальцев Олега. Больно было глотать.

Тихо всхлипнула, вспоминая это ощущение беспомощности, когда он вытаскивал ее на глазах у Марины и охраны.

Глава 7

Влада сидела на краю узкой койки, под номером три, сжимая в руках сверток от Петровича. Пять тысяч рублей. Весь ее капитал. Сумма, которую Олег мог потратить на чаевые в ресторане, не задумываясь. Здесь же это было вопросом выживания на несколько дней, может, неделю, если есть только хлеб и воду.

Она развернула сверток. Деньги. И клочок бумаги с адресом этого же хостела и номером телефона такси, которое уже привезло ее сюда. Больше ничего. Ни паспорта, который остался в особняке, в ее сумочке, которую Олег ей просто не разрешил забрать, ни кредиток, ни даже расчески. Только то самое «тряпье» – легкое летнее домашнее платье, уже промокшее по краю, и домашние балетки, безнадежно испачканные грязью с дороги. Ей повезло, что администратор, хмурый парень лет двадцати пяти по имени Никита, не стал придираться к отсутствию документов, увидев ее состояние, бледное лицо, трясущиеся руки, синяки, уже проступающие на шее в форме четких отпечатков пальцев. Он молча выдал ключ, сказал, где простыни, полотенце и даже выдал тюбик дешевой зубной пасты с одноразовой новой щеткой в упаковке, оставленной кем-то из постояльцев.

— Оплата за койко-место вперед, – буркнул он. – Документы потом принесете. Или не принесете. Как знаете. Правила на стене. Нарушаете, выгоняю. Вонь, пьянство, драки – за это сразу на улицу. Туалет и душ в конце коридора. Кухней можно пользоваться, там микроволновка и плитка.

Комната была похожа на камеру. Шесть металлических коек в два яруса, завешанных потертыми синими шторками. Пахло пылью, дешевым стиральным порошком, сыростью и чужими телами. На ее койке лежало старое, но чистое постельное белье. Влада машинально заправила его, движения были медленными, будто скованными невидимыми цепями. Каждое прикосновение к ткани простыни напоминало о египетском хлопке в их спальне. Огромной, светлой, пахнущей дорогими духами и… предательством.

Она легла, вжавшись в стену. За тонкой перегородкой слышался храп, с верхней койки доносилось сопение. Где-то в коридоре громко засмеялись. Мир сузился до этих четырех стен, до боли в щеке и горле, до леденящего душу осознания: она – никто. Владислава Брониславовна Гольнева исчезла. Осталась просто Влада. Без фамилии, без прошлого, без будущего. Олег добился своего. Вычеркнул ее из своей жизни, как ненужную описку.

Слезы текли беззвучно, пропитывая подушку. Она думала о детях. О Захаре, который так холодно отмахнулся: «Не мое дело». О Лере, которая даже не взяла трубку. Как они могли? Как они смели? Маргарита… Эта алчная тварь заняла ее место в их сердцах так же легко, как в постели Олега. Мысль о невестке Оле пронзила острой жалостью. Бедная девочка. Захар явно пошел по стопам отца. Что ждет ее? Та же участь?

Спать не хотелось. Страх и унижение висели тяжелым камнем на груди. Что будет завтра? Послезавтра? Куда идти? К кому обратиться? Старые друзья… Все они – круг Олега. Узнают – сразу же доложат ему. Он контролировал все ее контакты. Она была изолирована еще до того, как ее физически вышвырнули.

Рассвет застал ее все в той же позе, с открытыми, воспаленными от слез глазами. Комната оживала. Зашуршали шторки, заскрипели койки. Кто-то громко кряхтя сполз вниз, кто-то закашлял. Запах дешевого кофе и сигарет пополз из коридора. Влада замерла, стараясь стать невидимкой. Ей было стыдно. Стыдно своего положения, стыдно синяков, стыдно этих слез. Она, хозяйка особняка, теперь делила комнату с чужими, незнакомыми людьми, чьи жизни, вероятно, были не менее сломанными.

Она дождалась, когда большинство выйдет, и осторожно прокралась в конец коридора, в крошечную ванную. Зеркало над раковиной было покрыто трещинами и мутными разводами. Отражение заставило ее содрогнуться. Лицо осунулось, глаза запали и покраснели, волосы спутаны. А синяки… На щеке – багровое пятно, на шее – темные, зловещие полосы. Свидетельства насилия. Доказательства ее полного поражения. Она умылась ледяной водой, пытаясь смыть хотя бы следы слез.

На общей кухне первого этажа несколько человек толпились у единственной плиты, кто-то разогревал кашу в микроволновке, кто-то наливал кипяток из электрочайника в тарелку с дешевой лапшой. Воздух был густым от пара, табачного дыма и запаха не первой свежести. Влада прижалась к стене, чувствуя себя чужеродным телом. Ее легкое платье, когда-то дорогое, теперь выглядело нелепо и вызывающе на фоне потертых джинсов и спортивных костюмов.

— Новенькая? – хриплый голос заставил ее вздрогнуть. Рядом стояла женщина лет пятидесяти, в стоптанных тапках и поношенном халате. Лицо изможденное, с глубокими морщинами, но глаза – острые, наблюдательные. – Видок у тебя, мать моя… Дрались?

Влада инстинктивно прикрыла шею рукой, сжав губы. Кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Ага… — женщина протяжно выдохнула дым дешевой сигареты. – Знакомо. Меня Зоя звать. Тут, считай, свой человек. Шестой месяц кочуем с сыном. – Она кивнула на тощего подростка, уткнувшегося в телефон за одним из столов. – Муж помер, а нас хозяева квартиры попросили на выход, Вот жить и негде. Тут и ютимся. Ты надолго?

— Не знаю… — прошептала Влада. Эти два слова вместили в себя всю ее безысходность.

Глава 8

— Никто не знает, — философски заметила Зоя. — Главное – не раскисай. День прошел – и ладно. Смотри, Никита, наш царь и бог, – она кивнула на администратора, который вальяжно пил кофе за стойкой в маленьком холле, – он тут иногда подрабатывать дает. Уборка, приемка белья. За место скидка или копеечка капает. Спроси, если что. Он ворчун, но по сути не гад.

Влада молча кивнула. Мысль о работе здесь, в этом месте, казалась новым витком унижения. Но мысль о том, что через неделю ее выгонят на улицу без гроша, была куда страшнее.

Она вернулась в свою комнату-камеру. Обитатели разошлись, кто на работу, кто по своим делам. Тишина была гулкой и давящей. Влада села на койку, обхватив колени. За окном шумел город. Чужой, равнодушный. Там, в престижном пригороде, Олег, наверное, уже летел в очередную «командировку» к Маргарите, а может уже перевез ее с вещами в наш дом. Лера собиралась на занятия, Захар командовал в офисе. Жизнь шла своим чередом. Без нее.

Отчаяние накатывало новой волной. Что она умеет? Вести дом? Создавать уют? Подбирать сервизы к ужину? Ублажать капризного мужа? Эти навыки здесь были бесполезны. Она была как выброшенная на берег рыба, беспомощная и задыхающаяся. Страх парализовал. Как искать работу? Где? Кто возьмет женщину в пятьдесят, без опыта, без рекомендаций, с синяками на лице и без паспорта, если его вообще удастся его забрать или восстановить? Мысли путались. Ее дыхание участилось, в ушах зазвенело. Она чувствовала, как стены смыкаются. Влада понимала, что еще немного и ее накроет панической атакой.

Внезапно дверь распахнулась. Вошла молодая девушка, лет восемнадцати, с огромным рюкзаком. Лицо усталое, но глаза горели азартом.

— Привет! Я на третью койку, сверху! – весело бросила она, швыряя рюкзак на соседнюю кровать. – Ого, тесновато! Я Аня. Из Томска. В Питер поступать приехала. Пока ищу и снимаю что подешевле. Ты тоже иногородняя?

Влада покачала головой, пытаясь выдавить подобие улыбки.

— Нет… Я… Просто живу пока здесь.

— Понятно, – Аня не стала лезть в душу. – Круто, хоть не одна в комнате девочка. А то страшновато в новом городе. Ладно, побежала, вуз штурмовать! Удачи!

Она выскочила так же стремительно, как и появилась, оставив после себя шлейф молодой энергии и наивной уверенности в завтрашнем дне. Этот контраст, ее юношеский задор и собственная мертвенная апатия, больно кольнул Владу. У нее все впереди. А у меня?..

Она встала и подошла к окну. Дождь кончился. Солнце пробивалось сквозь грязь облаков, освещая неказистые дворы, ржавые гаражи, спешащих куда-то людей. Обычная жизнь. Та самая «грязь и жесткий мир» за дверью, о которой говорил Олег. Мир, в котором ей теперь предстояло выживать.

Она увидела, как возвращается Зоя с сыном. Мальчик что-то просил, капризничал, Зоя устало отмахивалась, но в глазах была неподдельная забота. Увидела пожилого мужчину в потертом костюме, который аккуратно чистил ботинки у входа, стараясь сохранить остатки достоинства. Увидела ту же Аню, уже бегущую обратно к метро, полную решимости.

Они живут. Каждый со своей болью, со своей борьбой. Но живут. А я? Я что, сломалась? Сдалась? Позволила Олегу и Маргарите, Лере и Захару не только вышвырнуть меня из дома, но и вычеркнуть из жизни? Позволила им убить во мне все? Даже волю?

Вопрос повис в душном воздухе комнаты. Громче храпа соседа, громче шума города. И вдруг, сквозь толщу отчаяния и страха, пробилась тоненькая, но упрямая струйка гнева. Не ярости, как у Олега, а холодного, осознанного гнева. Гнева на несправедливость. Гнева на предательство. Гнева на собственную слабость.

Нет. Она не позволит. Не позволит им добить ее. Она не сдастся. Не ради них. Ради себя. Ради той женщины, которой она была когда-то, до того как растворилась в Олеге и его мире. Та женщина умела любить, верить, бороться. Она была сильной. Она должна найти ее в себе. Хотя бы остатки.

Синяки на шее болели. Боль была реальной, осязаемой. Она напоминала о том, что Олег сделал. О том, что назад дороги нет. И это было… освобождением. Больше не нужно притворяться. Не нужно терпеть унижения. Не нужно бояться разоблачения. Все худшее уже случилось.

Влада глубоко вдохнула. Запах пыли, дешевого порошка и чужих жизней. Ее новый воздух. Она повернулась от окна и твердыми шагами направилась в холл, к стойке администратора. Никита сидел, уткнувшись в экран ноутбука, что-то вдумчиво печатая.

— Никита? – ее голос прозвучал тихо, но четко. Она заставила его не дрожать.
Он поднял глаза, брови недовольно поползли вверх.
— Чё?
— Вы говорили… что иногда даете подработать. Уборка, приемка белья. Это актуально? Мне нужна работа. Любая.

Никита откинулся на спинку стула, оценивающе оглядел ее с ног до головы. Взгляд задержался на синяках. Промолчал пару секунд.
— Опыт есть? В хостелах? В уборке?
— Опыта нет. Но убираться я умею. И белье принять, тоже. Стирка, глажка, уборка последние тридцать лет только этим и занималась. Я быстро научусь остальному.
— График жесткий. С шести утра до двух дня – приемка, уборка общих зон, помощь по кухне. Или смена с двух до десяти вечера – то же самое, плюс заселение. Без выходных месяц. Оплата – твое место бесплатно плюс… – он поколебался, – плюс тысяча в день. Наличкой. Без оформления. Договор – устный. Не справляешься – свободен. Нарушаешь правила – свободен. Синяки замажешь, а то клиентов пугать будешь. Согласна?

Тысяча в день. Тридцать тысяч в месяц. Сумма, которую Олег мог раздать на чай официантам за вечер. Для нее сейчас – это воздух. Это возможность не умереть с голоду. Это шаг. Первый шаг.

Влада посмотрела в глаза Никите. В них не было ни жалости, ни презрения. Был холодный расчет и деловая хватка. И это… было честно.
— Согласна, – сказала она твердо. – Когда начинать?
— Сейчас. Веник и тряпки в кладовке за углом. Начнешь с коридоров и кухни. И смени платье на что-нибудь… попроще. Если есть.

Он снова уткнулся в экран, словно разговор исчерпан. Влада повернулась и пошла к кладовке. Ноги были ватными, руки дрожали, но внутри что-то перевернулось. Страх не исчез. Отчаяние не ушло. Но глаза боятся, руки делают.

Глава 9

Месяц. Тридцать дней, прожитых как в тяжелом сне. Время в хостеле текло по-особенному: не днями, а сменами, заездами и отъездами постояльцев, бесконечными ведрами с грязной водой и горой постельного белья, пахнущего чужим потом и дешевым стиральным порошком.

Влада научилась терпеть всё это. Вставать в пять утра, пока хостел еще спал, и тихо, как тень, скользить по коридорам с веником и тряпкой. Научилась не замечать косые, оценивающие взгляды некоторых мужчин, научилась коротко и твердо отвечать на попытки заигрывания. Научилась разбирать стихийные баррикады из пивных бутылок и коробок от пиццы на общей кухне после ночных посиделок. Научилась принимать и сортировать горы белья, стирать, сушить, гладить с каменным лицом, отключая мысли. Научилась экономить каждую копейку из своих тридцати тысяч: дешевые макароны, овсянка, сезонные овощи с ближайшего рынка. Платье сменила на подержанные джинсы и простую футболку, купленные на сэкономленные за неделю деньги в секонд-хенде. Синяки на шее побледнели, превратившись в желто-зеленые тени, которые она прикрывала шарфиком или высоким воротником.

Но самое тяжелое было не физическое унижение, не усталость, ломившая кости к концу смены. Самой тяжелой была тишина. Ни весточки от детей… Полная информационная блокада. Она пыталась связаться с ними, но безуспешно.

Через неделю после заселения, собравшись с духом, она поехала в их прежний район. Подойти к воротам особняка не решилась, Петровича или другого охранника могло не быть на посту, а попасться на глаза Олегу или, что хуже, Маргарите… Сердце бешено колотилось при одной мысли. Она позвонила в дом с таксофона. Ответила Марина. Голос испуганный, шепотом:
— Владислава Брониславовна? Ой, не звоните сюда! Олег Юрьевич… он строго-настрого запретил. Ваши вещи… все велели сжечь. Сумочку с документами тоже. Он сказал… что вы сами виноваты, ушли, значит, вам ничего не нужно. Простите! — И резкий гудок.

Домработница бросила трубку.

Позвонила сыну с нового номера. Он снял трубку, услышав ее голос, вздохнул с раздражением:
— Мама, ну сколько можно? У меня совещание. Папа сказал, ты сама все испортила. Не лезь в нашу жизнь. Документы? Восстанавливай сама. И не звони больше. И Оле не звони! Я ей приказал не общаться с тобой.

Влада тихо плакала, услышав жестокие слова сына.

Это был ее личный ад.

Необходимо было восстановить документы. Очереди, хамоватые чиновницы, невозможные требования. Без паспорта никак не получится развестись. Там же узнала, что выписана из дома. Без прописки необходима временная регистрация. А для временной регистрации… нужен договор аренды или хостела. Никита, узнав о проблеме, только хмыкнул:
— Договор? За бухгалтерию платить? Смеешься? Устно – пожалуйста. Письменно – никак. Сам под удар не пойду. Решай свои проблемы сама.

Влада вышла из паспортного стола, прижав к груди единственную бумажку – список документов, которые ей нужно было каким-то чудом раздобыть или восстановить через суд. Суд. Адвокат. Деньги. Время. Круг замкнулся. Подать на развод, чтобы хоть как-то оспорить этот кабальный контракт, подписанный под угрозой, она не могла. Без документов она была призраком. "Никто", как и сказал Олег.

Она шла обратно в хостел, уткнувшись взглядом в серый асфальт. Город шумел вокруг, яркий, безразличный. В витринах дорогих магазинов мерцали соблазны прежней жизни. Она ощущала себя песчинкой, затерянной в бетонных джунглях, которую вот-вот сметет потоком. Отчаяние, знакомое и липкое, снова подступало к горлу. Жить как все? Какие "все"? Я даже не человек в глазах закона. Я – пыль под ногами Олега.

Вернувшись, она машинально надела фартук, взяла ведро и тряпку. Вечерняя смена. Нужно было отдраить туалеты и душевые после наплыва постояльцев. Физическая работа хоть как-то отвлекала от грызущих мыслей. Она сосредоточилась на кафеле, на известковом налете, на разводах. Мыла с остервенением, будто счищая с себя грязь унижения. Грохот воды, запах хлорки – ее новая реальность.

Именно в этот момент, сквозь шум воды и грохот дверей душевой, она услышала обрывок разговора в коридоре. Голос Никиты, обычно монотонный и ворчливый, звучал с ноткой делового участия:
— ...ну, ванная совсем убитая. Кафель отваливается, сантехника течет, розетка искрит. Ремонт делать надо, а я в этом ни бум-бум. Знакомые мастера только плитку класть умеют, а вот чтобы красиво… Хозяйка требует недорого, но "со вкусом". Говорит, нашли дешевую квартиру рядом с работой, но вид – тоска. Хотят освежить, особенно санузел. Говорят, готовы заплатить за консультацию, если толковый человек подскажет, что купить и как лучше сделать…

Влада замерла, тряпка застыла в руке над блестящим теперь кафелем. Консультация. Интерьер. Санузел.

Слова отозвались эхом где-то глубоко внутри, в той части души, что была погребена под слоем боли и грязи. Тридцать лет. Тридцать лет она создавала уют. Не просто убирала, а именно создавала. Подбирала оттенки обоев к паркету, шторы к мебели, вазы к цветам в саду. Она пережила несколько ремонтов в особняке, спорила с дизайнерами, которых нанимал Олег, отстаивая свое видение тепла и гармонии. Она часами могла листать журналы по интерьерам, вырезая понравившиеся идеи. Она знала, где купить качественный, но не запредельно дорогой текстиль, какую краску выбрать для ванной, чтобы она не облезла через год, как обыграть неудачный угол или низкий потолок. Это было ее невидимое, обесцененное Олегом и ею самой ремесло. Ее знание. Ее талант.

Консультант по интерьеру...

Глава 10

Мысль ударила, как током. Неуклюжая, робкая, почти нелепая в ее нынешнем положении. Кто она? Уборщица в дешевом хостеле. Без документов, без портфолио, без связей. Она выпрямилась, глядя на свою работу – чистый, сверкающий кафель.

Никита закончил разговор по телефону и направился к административной каморке. Влада сделала шаг из душевой, перегородив ему путь. Руки в резиновых перчатках были влажными, фартук мокрым, но голос, к ее собственному удивлению, звучал твердо:
— Никита. Про ту квартиру… про консультацию по ремонту.

Он остановился, удивленно поднял бровь.
— Ну?
— Я… я могу. Проконсультировать. Насчет санузла. И не только.

Никита фыркнул, оглядев ее с ног до головы – в мокром фартуке, с тряпкой в руке.
— Ты? Дизайнер? Да брось. Они ж не нищие. Им серьезно надо.
— Я не дизайнер с дипломом, — честно призналась Влада, чувствуя, как горит лицо. — Но я знаю, как сделать красиво, функционально и недорого. Я… у меня был большой дом. Я сама всем этим занималась. Я знаю материалы, знаю, где искать недорогие решения, которые выглядят дорого. Дай мне шанс. Один раз. Если не понравится – скажешь. Я бесплатно помогу с санузлом. Просто… попробовать.

Она смотрела ему прямо в глаза, забыв о стыде, о своей унизительной роли. Он помолчал, почесал затылок.
— Бесплатно – это аргумент, — пробормотал он. — Ладно. Бабенка эта, Елена, завтра после обеда придет сюда, фотки показывать. Хочет совета. Будешь здесь?
— Буду, — мгновенно ответила Влада. — После моей утренней смены.
— Ну, смотри. — Никита кивнул и прошел мимо. — Только видок приведи в порядок. Не пугай клиентов.

Когда он скрылся, Влада прислонилась к прохладной стене. Колени подкашивались. Что она наделала? Она, Влада Гольнева, предложила себя как консультанта по интерьеру? Это безумие! Ее осмеют. У нее же нет ничего! Ни фотографий прежних работ, ни визиток, ни даже нормальной одежды для встречи.

Но под грудой сомнений теплился крошечный огонек. Я могу. Я знаю. Знания никуда не делись. Опыт никуда не делся. Тридцать лет жизни, потраченные на создание Дома – разве это не опыт? Пусть Олег считал это ничем, но это было ее всем.

Она вернулась к уборке, но движения стали другими – более осознанными. Она смотрела на стены хостела, на убогую плитку в душевой, на криво повешенные светильники, и в голове уже роились идеи. Здесь можно повесить зеркало во всю стену – визуально расширит. Тут – светлую матовую краску, скроет неровности. А эти трубы – закрыть коробом из недорогого пластика под дерево… Это был ее язык. Ее территория.

Вечером, вместо того чтобы рухнуть на койку, она попросила у Никиты карандаш и листок бумаги. При тусклом свете лампы над койкой она стала рисовать. Неуклюже, по-дилетантски, но она рисовала план маленькой ванной комнаты. Размечала, где должна быть раковина, где душевая кабина вместо старой ванны, где полочки. Подбирала в воображении цвета – не белый, а теплый беж или мягкий серо-голубой. Кафель – не огромные холодные плиты, а мелкую матовую мозаику. Сантехнику – не вычурную золотую, а лаконичную хромированную.

Зоя, вернувшаяся с ночной подработки уборщицей в офисе, заглянула к ней:
— Чего это ты, царица, чертишь? План побега?
— План ванной, — неожиданно для себя самой ответила Влада, показывая листок.
Зоя фыркнула, но присмотрелась:
— А ничего. Уютненько. У меня бы в хрущобе такая была – вообще красота. Ты что, и правда в дизайнеры подалась?
— Попробую, — просто сказала Влада, и в этом "попробую" было больше решимости, чем за все последние недели.

Она легла спать поздно с непривычным ощущением в груди. Это не была радость. Это было что-то другое. Напряжение. Предвкушение. Страх провала. Но главное – интерес. Интерес к завтрашнему дню.

Влада закрыла глаза, мысленно перебирая возможные варианты отделки плитки.

***

Новинка литмоба у Анны Нест «Развод в 50. Мой муж - чудовище»

https://litnet.com/shrt/PMh9

Он изменяет мне с лучшей подругой нашей дочери.

С той самой девчонкой, которая называла меня «тетей Машей» и помогала готовить пирог на праздник.

Глава 11

Утром Влада, торопилась закончить утреннюю уборку до прихода Елены, слишком усердно мыла пол в холле, и ведро опрокинулось. Холодная вода залила ее дешевые кроссовки и брюки по щиколотку. Она стиснула зубы, быстро вытерла лужу, чувствуя, как отсыревшая ткань неприятно холодит кожу. Отличное начало для "консультанта", – язвительно подумала она, глядя на свое отражение в мутном стекле входной двери. Простые темные брюки, нейтральный свитер, самое приличное, что у нее было теперь. Волосы собраны в тугой узел – практично, но без изыска. Никакого намека на профессионализм, только смытая усталость на лице и тень тревоги в глазах.

Никита, наблюдавший за ее борьбой с ведром, лишь хмыкнул:
— Готовься. Барышня наша пунктуальная. И с характером, говорят.

Ровно в два, как и обещал Никита, в дверь хостела вошла женщина. Елена. Лет сорока, энергичная. Она окинула холл быстрым, оценивающим взглядом и Влада почувствовала свою никчемность. Елена увидела не консультанта, а уборщицу в мокрых кроссовках.

— Здравствуйте, — Елена направилась к стойке Никиты, игнорируя Владу. — Я к вам насчет консультации? По ремонту? Договорились.

Никита, не поднимая глаз от монитора, мотнул головой в сторону Влады:
— Вот ваша консультант. Влада. Она всё объяснит.

Елена обернулась. Ее взгляд, удивленный, чуть разочарованный, даже снисходительный, скользнул по Владе с ног до головы, задержался на скромной, немолодой внешности, на мокром подоле брюк. Бровь поползла вверх.
— Вы?

Жар ударил Владе в лицо. Голос, который она так настраивала быть твердым, дрогнул:
— Да, я. Влада. Добрый день. Никита… упомянул, что вам нужен совет по санузлу? У вас есть фотографии?

Елена явно колебалась. Ее взгляд метнулся к Никите, который делал вид, что погружен в работу, потом снова к Владе. Видимо, мысль «бесплатно» перевесила скепсис. Она с неохотой достала телефон.
— Фотки есть. Но там… там вообще кошмар. И бюджет очень скромный. Я даже не знаю, возможно ли что-то сделать… — Она пролистала галерею и протянула телефон Владе.

Влада взяла аппарат в руки. На экране предстала типичная убитая ванная в хрущевке: облупленная краска, криво висящее зеркало, ржавая чугунная ванна на шатких ножках, трубы, обмотанные тряпками, кафель с отбитыми углами и жутким рисунком времен застоя. Теснота, грязь, уныние. Картина была удручающей.

Она увеличила изображение, внимательно рассматривая детали. Размеры, расположение коммуникаций, состояние стен. В голове, минуя страх и сомнения, мгновенно начали складываться решения. Опыт тридцати лет борьбы за уют и функциональность в огромном доме вдруг оказался применим к этим четырем квадратным метрам.

— Понятно, — наконец сказала Влада, ее голос обрел неожиданную для нее самой твердость. Она подняла глаза на Елену. — Площадь маленькая, это да. Но потенциал есть. Расположение двери удобное, есть где развернуться. И конечно, главное, свет, функциональность и визуальное расширение пространства.

Елена скептически скривила губы:
— Потенциал? Вы шутите? Там даже нормально развернуться нельзя! И денег – кот наплакал.

— Это не шутка, — парировала Влада, ее глаза загорелись. Она указала на экран. — Вот видите эту ванну? Она съедает полкомнаты и морально устарела. Первое, демонтировать. Вместо нее поставить компактную душевую кабину с раздвижными дверями и высоким поддоном, в таких можно сесть. Угловую. Сэкономит массу места. — Она коснулась экрана пальцем, рисуя в воздухе невидимые контуры. — Здесь, вместо этого умывальника-раковины, поставить современную тумбу с раковиной и большим зеркалом во всю стену над ней. Зеркало сразу удвоит объем визуально. Тумбу я знаю где взять узкую и компактную, и у меня там есть персональная скидка. Раковину с боковым сливом.

Елена нахмурилась, но уже не с таким откровенным недоверием. Она пригляделась:
— Зеркало во всю стену… А где хранить все эти баночки-скляночки? Сейчас хоть полочки какие-то есть.

— Открытые полки – враг порядка и визуального простора в маленьком санузле, — уверенно сказала Влада. — В тумбе под раковиной будут встроенные системы хранения. Выдвижные ящички, полки за глухими фасадами. А здесь… — Она ткнула в стену справа от предполагаемой раковины. — Можно сделать узкую, но высокую встроенную шкаф-колонну до потолка. Тонкую, глубиной сантиметров 20. Для хранения полотенец, бытовой химии, запасов. Фасад в цвет стен или под дерево. Он не будет "съедать" пространство, а станет частью стены.

— И трубы эти жуткие? — спросила Елена, уже с явным интересом. — Их же не спрячешь…

— Спрессуем в короб, — быстро ответила Влада. — Из влагостойкого гипсокартона или недорогого пластика. Покрасим в тот же цвет, что и стены. Исчезнут. А вот с кафелем… — Она снова увеличила фото старой плитки. — Его нужно сбивать весь. Весь. Стены и пол. Класть новую. Но не крупную! Мелкий формат. Матовая плитка, светлых оттенков, не белый, он холодный и маркий, а теплый беж, очень светлый серый, мягкий голубовато-серый. На полу чуть темнее, но в той же гамме. Можно сделать акцентную стену в душевой нише – ту же плитку, но с легким ненавязчивым узором, или даже мозаику. Но мелкую! Крупная плитка в маленьком помещении дробит пространство, а мелкая – объединяет.

Влада говорила быстро, уверенно, забыв о своем виде, о мокрых ногах, о Никите, который теперь с любопытством наблюдал. Она рисовала в воздухе, показывала на фотографии, объясняла про влагостойкие затирки, про выбор сантехники без лишнего пафоса, но с хорошим лаконичным дизайном, про светильники с теплым светом, которые нужно встроить в потолок или повесить по бокам от зеркала, чтобы не было теней на лице.

— И главное, — подвела она итог, глядя Елене прямо в глаза, — никаких темных цветов! Только светлые, теплые, отражающие свет тона. И минимум визуального шума. Чистые линии, скрытое хранение, качественные, но не вычурные материалы. Это не будет стоить космических денег, если искать в строительных гипермаркетах по акциям, использовать стандартные решения, но продуманные. Главное, это концепция и правильный подбор.

Глава 12

Консультация для подруги Зои, Натальи, прошла в обстановке, далекой от гламурных дизайн-студий. Сама комната в коммуналке напоминала каморку: низкий потолок, единственное крошечное окно во двор, темные обои в цветочек, которые, казалось, впитывали последние проблески света. Наталья смотрела на Владу с робкой надеждой и скепсисом одновременно.

— Ну что, спец? — Зоя подтолкнула Владу вперед. — Говори, что тут можно сделать, кроме как сжечь к чертям?

Влада обошла комнату, прикасаясь к холодным, неровным стенам, глядя на единственную лампочку под потолком. Она снова почувствовала этот щелчок внутри – вызов. Еще более сложный, чем ванная Елены. Здесь нужно было не просто освежить, а победить тесноту и мрак. Она вспомнила свою первую спальню с Олегом в маленькой квартире, до особняка. Как она выкручивалась тогда.

— Сжигать ничего не будем, — сказала Влада уверенно, оборачиваясь к Наталье. — Будем использовать то, что есть, и добавлять свет. Много света. И хитрости.

Она начала говорить. Говорила о том, как выкрасить всё в светлый цвет. Стены, потолок, даже старую мебель, если она крепкая. Не белый, он только подчеркнет недостатки и будет казаться больничным. Теплый, очень светлый беж, сливочный, пастельный персик. Цвета, отражающие свет.

Вместо одной люстры, предложила несколько точек освещения. Мебель здесь вся только функциональная, ничего лишнего не уместишь в комнате. И на замену денег у хозяйки не было. Поэтому Влада посоветовала заменить текстиль на легкий и светлый. Никаких тяжелых портьер. Римские шторы или легкий тюль. Покрывало, подушки, пастельные тона, возможно, с одним ярким акцентом.

Влада говорила не абстрактно. Она показывала пальцем: "Здесь – полка вот такая, здесь встанет тот торшер, нужно только заменить абажур на светлый, сюда вместится зеркало вот этого размера". Она объясняла, где купить недорогую краску хорошего качества, как выбрать светильники с теплым светом, как перекрасить и декорировать старый комод, чтобы он заиграл по-новому. Она рисовала в блокноте Натальи схемы расстановки мебели, чтобы освободить проход и создать ощущение простора в небольшом помещении.

Наталья слушала, сначала с недоверием, потом с нарастающим интересом, а в конце с удивленной радостью.
— Зоя права, ты волшебница! — воскликнула она, разглядывая наброски. — Я и не думала, что тут хоть что-то можно сделать! А ты прямо как по маслу... И главное, понятно всё объяснила как хозяйка хозяйке! И не космические деньги. Я думала, только покрасить да и все...

— Покрасить, это основа, — улыбнулась Влада. — И это уже колоссальный шаг. Потом можно добавлять по мере возможностей светильники, зеркало, текстиль.

Наталья, смущаясь, протянула Владе пятьсот рублей.
— Это тебе... за науку. Большое спасибо! Я теперь хоть знаю, с чего начать и куда смотреть. Если что, к Зое обращусь, передаст.

Влада взяла деньги. Еще пятьсот. Скромно, но это было признание. Ее второй гонорар. Зоя сияла, как будто это ее успех.

— И знаешь что? — Наталья вдруг вспомнила, копаясь в сумке. — У меня подруга, Ольга. Она тоже недавно... на свободу вырвалась. От мужа. Съемную квартиру купила, однушку. Говорит, хочет сделать ее уютной, своей, чтобы забыть прошлое. Но тоже денег кот наплакал, и не знает, как. Дай я ей твой номер запишу? Она позвонит. Ты ей тоже поможешь?

Влада замерла. Третий клиент? И такая же, как она? Сбежавшая? Сердце сжалось от странной смеси жалости и солидарности.
— Да, конечно, — она продиктовала свой новый номер. — Пусть звонит. Обсудим.

Телефон зазвонил на следующий день, когда Влада драила раковины на общей кухне. Незнакомый номер.
— Алло? Это Влада? Мне Наталья дала ваш номер. Я Ольга. Вы консультируете по интерьеру? — Голос был молодой, натянутый, с легкой дрожью неуверенности.

— Да, это я, — ответила Влада, стараясь звучать спокойно, отставляя в сторону губку. — Чем могу помочь?

— Мне… мне нужно сделать квартиру. Однушку. Она… как пустая коробка. И очень безликая. Хочется… уюта. Своего угла. Но бюджет… очень ограничен. И я в этом ничего не понимаю. Наталья сказала, вы творите чудеса за копейки.

Влада услышала в этом голосе отголоски собственных страхов и надежд.
— Чудеса – громко сказано, — скромно ответила она. — Но сделать уютно и функционально за разумные деньги возможно. Расскажите, что у вас есть? Мебель? Что-то осталось? Какое состояние квартиры? Фотографии есть?

Ольга с готовностью описала голые стены, старый линолеум, окна в комнате и на кухне. Мебели почти нет, кровать, стол, стул. Фотографии прислала тут же по мобильному. Но Влада уже видела не пустую квартиру. Она видела потенциал.

— Поняла, — сказала Влада, когда Ольга замолчала, ожидая вердикта. — Задача интересная. Давайте встретимся? Я смогу лучше понять пространство, ваши привычки, что для вас важно. Тогда дам конкретные рекомендации, что красить, что покупать, где ставить.

— Встретиться? — Ольга заколебалась. — А… а сколько это будет стоить? Выезд?

Влада сделала глубокий вдох. Первый раз она назначала цену за выезд. Риск.
— Тысяча рублей, — выпалила она. — За выезд, обмеры, обсуждение ваших пожеланий и базовые рекомендации на месте. Если потом понадобятся подробные схемы, подбор конкретных вещей, это отдельно, обсудим. Но за тысячу вы получите план действий и понимание, куда двигаться.

На другом конце провода повисла пауза. Влада сжала телефон, ожидая отказа. Но Ольга ответила:
— Хорошо. Тысяча. Когда вы можете? Я работаю, но вечером свободна. Или в выходные?

Договорились о встрече в субботу утром. Влада положила телефон, чувствуя, как сердце колотится. Третья консультация. И первая с выездом. Настоящий маленький заказ.

— Опять клиента завела? — раздался голос Никиты. Он стоял в дверях кухни, наблюдая. — Ты у нас скоро звездой дизайна станешь. Только смотри, работу не забрасывай. Туалет на втором этаже опять залили.

— Не заброшу, — пообещала Влада, беря ведро и швабру. Она задумывалась о своей подработке, но еще рано думать о том, чтобы бросить хостел. В конце-концов, здесь стабильность и койко-место. А снимать комнату отдельно пока нет денег.

Глава 13

Сарафанное радио работало неожиданно эффективно. От Ольги и Натальи ниточки потянулись дальше. Одна консультация плавно перетекала в другую. Влада уже не мыла полы в хостеле по 12 часов, Никита, видя ее занятость и, что важнее, постоянный небольшой, но стабильный доход, часть которого неизменно шла на оплату ее койки и скромную еду, перевел ее на вечерние смены и частичную уборку. У нее появилось драгоценное дневное время.

Она консультировала хозяйку крошечной булочной, как сделать витрину привлекательнее; помогла студенту обустроить уголок в общежитии; дала советы по освещению и хранению для владелицы маленького салона ногтевого сервиса. Она научилась говорить увереннее, ее блокнот с записями идей и контактов магазинов стал толстым и замусоленным. Деньги копились медленно, но верно. Синяки на шее окончательно сошли, оставив лишь бледные воспоминания. В глазах, вместо вечной усталости, появился огонек – интерес к задаче, азарт поиска решения.

Именно в этот период, когда она начала чувствовать почву под ногами и пришел новый заказ.

Незнакомый номер, мужской голос, бархатный, спокойный, с едва уловимыми нотками скуки.

— Добрый день. Говорит Артем Семенович Волынский. Мне рекомендовали вас как специалиста по интерьеру, способного работать… с нестандартными запросами и ограниченными сроками. Елена Сергеевна Гордеева говорила о вас с теплотой.

Елена? Влада перебрала в памяти клиентов. Ах, да! Та самая первая Елена с ванной! Она сделала ремонт, прислала Владе фото, получилось действительно тепло и стильно, и, видимо, кого-то впечатлила.

— Да, это я, Влада. Чем могу быть полезна, Артем Семенович? — ответила она, стараясь скрыть волнение. Имя звучало весомо.

— У меня дом. Большой, пустой и… бездушный после потери жены. — В голосе Волынского мелькнула тень боли, быстро сглаженная деловитостью. — Ремонт был год назад, но сделан бездумно, под копирку. Мне нужно, чтобы он стал Домом. Уютным, теплым, живым. Но без пошлости и гламура. Я ценю качество и сдержанную элегантность. Сроки, чем скорее, тем лучше. Бюджет… адекватный. Готовы взяться?

Сердце Влады екнуло. Большой дом. Бюджет адекватный. Это был шанс на серьезный проект, на настоящий заработок.

— Я консультирую и составляю планы, Артем Семенович, — осторожно ответила Влада. — Полное ведение ремонта, это уже работа дизайнера-проектировщика с командой, у меня таких ресурсов пока нет. Но я могу приехать, оценить пространство, понять ваши пожелания и предложить концепцию. Если она вам понравится, мы обсудим детали реализации.

— Концепция – это то, что нужно, — отрезал Волынский. — Приезжайте завтра. В десять. Адрес вышлю. Готовьтесь работать. Я не люблю пустых разговоров.

Связь прервалась. Словно отдал приказ. Влада опустила телефон, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Богатый. Вдовец. Нетерпеливый. Требовательный. Как Олег. Старая рана, казалось, затянувшаяся, вдруг саданула.

Отвлек адрес, пришедший в сообщении. Престижный закрытый поселок. И Влада вспомнила, имя Волынского мелькало в деловых сводках, крупный игрок в строительстве, состояние, заработанное не на пустом месте. Это был совсем другой уровень. И вряд ли от нее ждут адресов магазинов со скидками на материалы.

На следующий день Влада ехала на такси, одетая в новые темные брюки, хороший свитер, новые удобные самые туфли. Волосы уложены, минимум макияжа. Она должна была выглядеть профессионально. Но внутри все равно было очень волнительно. Первый крупный заказ.

КПП пропустил такси по списку. Дом Волынского поразил даже ее, видавшую особняк Гольневых. Современная архитектура, много стекла, бетона и дорогого дерева. Холодная, почти стерильная красота. Бездушный, – вспомнила она его слова. Он был прав.

Ее встретила немолодая, строгая женщина в темном костюме, экономка, Лидия Петровна.

— Артем Семенович ждет в кабинете. Пройдете? — Ее взгляд был оценивающим и… слегка презрительным? Влада почувствовала себя снова уборщицей, забредшей не туда.

Кабинет был огромным, с панорамным окном, дорогим кожаным диваном, массивным столом из черного дерева. И Артем Семенович Волынский. Высокий, подтянутый, с сединой у висков и острым, проницательным взглядом зеленых глаз. Он сидел за столом, изучая бумаги, и лишь мельком кивнул ей, не вставая.

— Садитесь, Влада. — Голос был таким же бархатным, как по телефону, но теперь в нем чувствовалась жесткость. — Время дорого. Показывайте, что можете предложить моему… саркофагу. — Он обвел рукой роскошное, но действительно безликое пространство кабинета. Дорогие картины висели как в музее, а не в доме. Ни одной личной вещи. Ни одной фотографии.

Влада села на краешек кресла, чувствуя, как под взглядом Волынского тает ее недавно обретенная уверенность. Он излучал ту же властную энергию, что и Олег. Ту же привычку командовать. Ту же отстраненность. Он такой же. Просто форма другая. Сердце упало. Но сдаваться было нельзя. Она открыла блокнот и… начала говорить.

Она говорила о том, что дом красив, но в нем нет души. Нет тепла. Что холодные материалы нужно согреть текстурами, коврами, шерстяными пледами, деревянными акцентами теплых пород. Что панорамные окна – это прекрасно, но они требуют правильного текстиля, не для полного затемнения, а для мягкого регулирования света. Что в кабинете не хватает зоны отдыха у окна с удобным креслом и торшером для чтения, а не только рабочего стола. Что коридоры-галереи можно оживить нишами с подсветкой и предметами искусства, которые что-то значат для хозяина, а не просто стоят денег. Что кухня, хоть и суперсовременная, выглядит как лаборатория и требует островка для неформальных завтраков, доски для записок, живых растений.

Она говорила о свете – теплом, многоуровневом, создающем атмосферу. О глубоких, теплых акцентах – терракоте, бутылочно-зеленом, темном бирюзовом. О том, что дом должен рассказывать историю хозяина, а не кричать о его кошельке.

Она говорила, увлекшись, забывая о страхе, рисуя в блокноте схемы, показывая на стены, на окна. Говорила о конкретных материалах, фактурах, принципах. О том, что элегантность в простоте и функциональности, а не в вычурности.

Глава 14

Работа над проектом для Волынского поглотила Владу целиком. Дни напролет она проводила в его особняке, делая замеры, фотографируя, заполняя блокнот эскизами и пометками. Вечерами прибирала в хостеле, потом подолгу сидела с блокнотом и телефоном, подбирая материалы, составляя предварительную смету, изучая каталоги. Мир сузился до задачи: оживить этот дом. Это был ее побег, ее доказательство самой себе, что она – не «никто». Усталость была приятной, творческой. Даже Лидия Петровна перестала смотреть на нее с откровенной враждебностью, перейдя к холодной вежливости.

Именно в один из таких вечеров, когда Влада сидела на своей койке, уткнувшись в экран смартфона, в дверь их комнаты без стука вошел он.

Олег.

Он стоял на пороге, как призрак из кошмара. Безупречно отглаженный костюм, туфли, на которых не было ни пылинки. Его взгляд, презрительный и острый медленно скользнул по убогой обстановке, застеленным койкам, тюкам с вещами в углу, по Владе, сидящей на узкой койке в простых джинсах и свитере, с гаджетом на коленях. Запах его дорогого парфюма тут же заполнил душное помещение, вступив в диссонанс с запахом дешевой еды и пыли.

— Нашла, значит, где приткнуться? — Его голос, знакомый до боли, прозвучал громко в наступившей тишине. Зоя, сидевшая на соседней койке, замерла, с откровенной неприязнью глядя на него. — Среди бомжей и неудачников? Поздравляю, Влада. Ты достигла дна. Не нагулялась еще в своей «свободе»?

Влада почувствовала, как вся кровь отливает от лица, а потом приливает обратно, горячей волной стыда и ярости. Она подняла голову, стараясь не дрогнуть.

— Что тебе здесь нужно, Олег? — спросила она. — Пришел поглумиться? Успехов. Теперь можешь идти.

Олег усмехнулся, сделал несколько шагов вперед, оглядывая комнату с преувеличенным отвращением.
— Идти? Нет, милая. Я пришел вернуть то, что потерял. Вернее ту, что самоуверенно выбросила себя на помойку. — Он остановился прямо перед ней, нависая. Его глаза сверлили ее. — Хватит дурака валять, Влада. Свобода? Какая свобода тут, в этой вони? Работать уборщицей? Это твой потолок? Смирись. Ты создана для другого. Засунь свою глупую гордость поглубже и возвращайся домой. Сейчас же.

Влада встала. Они были почти одного роста. Она смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда. Страх, который всегда жил где-то глубоко внутри при виде его гнева, куда-то испарился. Осталось только холодное недоумение. Зачем? Почему сейчас?

— Вернуться? К тебе? Или Маргарита не справляется? Или к детям, которым оказалось всё равно, что со мной? — Она горько засмеялась. — Ты с ума сошел, Олег. Я скорее сдохну здесь, чем вернусь в твой дом. Убирайся в свой ад сам.

Желваки заиграли на его лице.

— Ад? — он фыркнул. — Ты сама его устроила своими истериками! Но сейчас не время капризничать. Ты нужна. Дому. Мне. — Он произнес это как приговор. — Через три дня приезжает Ринат Ахметов. Его контракт – ключевой для сделки на полмиллиарда. Ты помнишь Рината? Он тебя всегда выделял. Уважал. Говорил, что ты – образец жены. Он будет с супругой. И они ожидают увидеть тебя, Влада. В нашем доме. За нашим столом. Как раньше.

Пазл сложился. Вот так просто. Не ее ему жалко. Не ее он хочет вернуть. Ему нужна декорация. Образцовая жена для важного партнера, который тепло к ней относился. Для контракта. Для денег. Все та же ложь, все тот же расчет.

Влада смотрела на него, и в ее глазах горело что-то новое, страшное для Олега – презрение. Чистое, ледяное презрение.

— Так вот в чем дело, — прошептала она. — Ринат приезжает. И ты боишься, что он увидит правду? Узнает, что твоя образцовая жена живет в хостеле, потому что ты вышвырнул ее, как мусор? Что у тебя давно есть другая? Что твои дети покрывали твою ложь? Боишься, что сделка сорвется из-за твоего вонючего грязного белья? — Ее голос крепчал с каждым словом. — Так иди и солги им, как лгал мне столько лет! Приведи свою Маргариту, представь ее как новую жену! Или скажи, что я умерла! Мне все равно! Но я НИКОГДА не вернусь туда, чтобы прикрывать твою ложь и грязь! Ни за какие твои миллиарды! Понял? НИКОГДА!

Олег побледнел. Он не ожидал такого. Такой силы, такой ярости, такого открытого презрения. Он ожидал видеть ее сломленной, плачущей, просящей. А перед ним словно стояла чужая женщина.

— Ты… ты сама не понимаешь, что говоришь! — зашипел он. — Ты разрушишь всё! Контракт, репутацию…

— Твою репутацию! — перебила его Влада. Она подошла к двери и распахнула ее. — Вон! Сейчас же! Или я вызову охрану хостела. Или полицию. И устрою сцену, которую твой Ринат запомнит на всю жизнь. Выбирай.

Они стояли друг напротив друга в дверном проеме. Он, багровея от бессильной злости, она – бледная, но невероятно прямая, с трясущимися от напряжения руками, но несломленная. Тишину в комнате нарушало только тяжелое дыхание Олега.

— Ты пожалеешь об этом, — проскрежетал он. — Ни копейки! Ничего не получишь! Сгниешь здесь!

— Я уже ничего от тебя не жду, — ответила Влада тихо, но так, что каждое слово било, как пощечина. — Кроме того, чтобы ты исчез из моей жизни. Навсегда. Вон.

Олег бросил на нее последний, полный ненависти взгляд, резко развернулся и зашагал по коридору.

Влада закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. Колени подкосились. Она съехала на пол, дрожа всем телом. Адреналин отступил, оставив пустоту и дрожь. Зоя подскочила к ней, опустилась рядом.

— Царица ты моя… Держись! Подлец! Тварь! — Зоя обняла ее за плечи. — Как он посмел?! Пришел, гад, унижать! А сам-то, сам-то чего стоит? Бабу свою молодую показать стыдно, вот и приполз! Гнида!

Влада молча кивала, стискивая зубы, чтобы не зарыдать. Гнев и унижение душили ее. Зоя продолжала, не стесняясь в выражениях:
— ...И ты его правильно! Выгнала, как пса паршивого! Молодец! Только… — она вдруг притихла, глядя на Владу. Цокнула. — Только дурочка ты, Влада. Бесхитростная. Прямолинейная. На эмоциях. Так ведь только себе дороже. Наорала – и что? Он ушел. А контракт свой он как-нибудь провернет, соврет Ринату, что ты больна, или еще что. И останется при своих. А ты… ты тут сидишь. Гордая, но… на полу.

Глава 15

Возвращение в особняк произошло утром. Олег прислал за Владой водителя. Она вошла в дом и поняла, что он уже не как прежде. Стал чужим.

Вместо теплой, пахнущей пирогами Марины на пороге встретила неестественно строгая женщина в черно-белом униформе, новая домработница. Сухо представилась Инной.

— Владислава Брониславовна, — сухо произнесла она, не глядя в глаза. — Ваши вещи перенесены в спальню. Олег Юрьевич ждет вас в кабинете.

Марина... Иван, ее муж, садовник... Мысль о преданных людях, выброшенных за ненадобностью, как и она сама, кольнула Владу острой болью. Еще один счет к Олегу.

В кабинете Олег сидел за столом, даже не поднял головы, когда она вошла.

— Наконец-то. Времени в обрез. Подготовь ужин для Рината и Гульнары на летней террасе. Твое дело выглядеть безупречно и излучать семейное счастье. Никаких глупостей. Помни, ради чего ты здесь.

— Помню, — прошептала Влада, опуская глаза. Внутри все сжалось в комок ненависти, но она держала лицо – лицо раскаявшейся, напуганной женщины. Ее роль началась.

Он кивнул, удовлетворенный ее покорностью, и вернулся к бумагам. Она вышла, чувствуя его презрительный взгляд на своей спине.

Ее "раскаяние" стало ее щитом и оружием. Пока Олег был погружен в дела, а Инна выполняла ее поручения, Влада начала свою настоящую работу. Дождалась пока муж покинет стены дома. Прошлась по дому, будто вспоминая родные стены. Ее личные вещи, как она поняла, вернувшиеся из какой-то кладовки, были развешаны в гардеробной без порядка. Она аккуратно, не привлекая внимания, отобрала самое ценное и незаметное: фамильные украшения матери, простенькие, но дорогие сердцу, фотографии детей, несколько любимых шелковых блузок и другие свои вещи. Все это аккуратно упаковывалось в чемданы, которые она выкатила на террасу второго этажа. Отсюда есть отдельный спуск в сад, и Влада намеревалась позже уже погрузить их в машину.

Самым сложным было открыть сейф. Код она не знала. Старые комбинации не сработали. Пришлось отступить. Доступ к финансовым документам и брачному контракту был ключевым. Но это требовало времени или невероятного везения.

Не забывала о подготовке к ужину. Он должен быть безупречным, да и Влада не умела по другому. Она с головой окунулась в организацию вечера для Рината и Гульнары. С Инной она говорила мягко, но настойчиво, взяв инициативу в свои руки. Она лично проверила качество продуктов, продумала сервировку, вспомнив предпочтения Гульнары: теплые тона, живые цветы, не розы, выбрала музыку –негромкий джаз, расписала подачу блюд. Она попросила Инну достать из кладовой старинный фарфоровый сервиз, который когда-то любила Гульнара, и хрустальные бокалы. Она создавала атмосферу, теплую, изысканную, безупречную. Ту самую, за которую ее когда-то ценил Ринат. Это был ее шедевр и... прощальный подарок дому, который она создавала. И смертельный удар по Олегу.

Весь день она металась между кухней, столовой и спальней. Инна, сначала настороженная, подчинялась – Влада говорила с непререкаемым авторитетом хозяйки, знающей свое дело. К пяти часам вечера дом преобразился. Стол сиял белизной скатерти и блеском хрусталя, в центре стояла низкая ваза с белыми лилиями и веточками эвкалипта. Просто, элегантно, без пошлости. В воздухе витал тонкий аромат готовящихся блюд и свежесрезанных цветов. Музыка лилась тихим ручьем. Все было готово к приему дорогих гостей.

Безупречно.

Влада отослала Инну в служебный домик. Сама же поднялась в свою спальню. Она сняла платье, в которое переоделась ранее, надела темные удобные брюки, свитер. Платье бросила на кровать, пусть будет Олегу напоминанием о ней. У нее было ровно три часа до момента когда приедет Олег.

Успела. Последний раз она прошла по безупречно подготовленным комнатам. Стол был прекрасен. Дом сиял. Влада забрала всё, к чему приложила свою руку. Забрала те кусочки уюта, которые создала. Оставляя Олегу пустую, холодную скорлупу. Она выключила музыку и тишина в особняке стала оглушительной.

Ровно в 19:50, за десять минут до назначенного времени приезда гостей, Влада выехала за ворота особняка. Остановилась за рощей, откуда был виден дом.

Она вышла из машины. Ветер трепал ее волосы. Набрала номер на телефоне, когда увидела, что к воротам подъехал автомобиль.

— Влада? Дорогая, мы у ворот. Охрана не пускает, говорит, хозяйка не предупреждала? Что происходит? У тебя номер сменился? Не высветился. — Голос Рината был озадаченным.

— Ринат, Гульнара, простите меня. Я не могу вас принять. Я… я больше не хозяйка в этом доме. Олег выгнал меня, завел отношения с молодой помощницей. У меня же всё отобрал и выгнал силой в чем была на улицу. Без документов, вещей и денег. Заставил подписать бумаги под угрозой. Я вернулась сегодня… только чтобы попрощаться с домом и… чтобы вы узнали правду. Он вас обманывает. Как обманывал меня тридцать лет. У него давно другая женщина. Дети… знали. Молчали. Но это не имеет отношения, конечно… Сегодняшний ужин… это спектакль для вашего контракта. Я не могу в нем участвовать. Простите. Я ухожу. Навсегда. — Она выключила телефон и села в машину.

В особняке творился ад.

Олег, приехав домой, едва не разминулся с Ринатом. Застал Инну, мечущуюся у ворот в панике: "Она пропала! Вещи некоторые пропали!".

Он повернулся к партнеру, пытаясь улыбнуться через силу:

— Ринат! Гульнара! Простите, маленькая заминка! Влада немного приболела...

Ринат Ахметов вышел из машины. Его лицо, обычно доброжелательное, было каменным. Гульнара смотрела на Олега с ледяным презрением.

— "Приболела"? — Ринат произнес тихо, но так, что Олег отшатнулся. — Она только что мне позвонила, Олег. Сообщила, что ты выгнал ее, как собаку. Что ограбил. Что держишь любовницу. Что дети предали мать. Что сегодняшний ужин – ложь для моего контракта. Правда ли это?

Олег открыл рот, пытаясь выдать очередную ложь, но вид Рината, полного праведного гнева, парализовал его. Он увидел в глазах партнера не просто обиду, а полную потерю уважения и доверия.