Развод. Второй шанс для непрощенного

Глава 1

— Шампанское! — громко произнесла я, стараясь изменить голос до неузнаваемости.

После того как на мой повторный стук в запертую дверь с красной карточкой «Не беспокоить» на ручке никто не ответил, я, наконец, решила действовать.

Как же это глупо, боже мой, что я делаю? Но какие у меня варианты? Я в ловушке, в которой вязну все глубже с каждым ударом сердца, и меня уже трясет от волнения. Только не открывай, хочется прошептать. Сделай вид, что это не ты! Мне показалось!

— Сейчас, минуту! — наконец, послышалось с той стороны. Я сжала влажную от конденсата и ледяную до боли в пальцах бутылку с шампанским. Это все-таки Артур… мой муж.

Мне не показалось, когда я увидела обнимающуюся пару в холле отеля. Не хотелось в это верить, но какой-то внутренний черт заставил проверить.

Я сильно закусила губу, быстро и судорожно соображая, что же ему сказать, когда он откроет и увидит меня. Как вообще реагировать в ситуации, когда застаешь мужа за подобным? Последняя крошечная надежда, что все же я была не права и он здесь не с женщиной, тихонько пискнула с черной глубины в моей душе и затихла, скорчившись в испепеляющем огне реальности.

Она исчезла окончательно, как только дверь распахнулась, являя мне Артура с наспех намотанной на бедра белой простыней. Он был абсолютно голым и улыбающимся, только на меня не смотрел, открывая дверь. Глядел назад через плечо на женщину, сидящую в середине широкой кровати, и слепо тянул руку за бутылкой шампанского.

— Будешь шампанское? Я заказал самое… — схватился за горлышко на ощупь и дернул за него, чтобы забрать.

Только я не отпустила, потому что мои пальцы свело параличом. И ноги начали отниматься, я ничего вокруг себя не чувствую, только вижу эту совершенно голую блондинку на постели, и она до безумия сильно похожа на… меня!

Почему на меня?!

Артур понял, что что-то не так и резко обернулся.

— Ника?! — воскликнул он, распахивая глаза, и отпустил бутылку.

Я вздрогнула как от пощечины и ровно в ту же секунду тоже отпустила. Бутылка хлопнулась на пол, взрываясь осколками и густой пахучей пеной между нашими ногами. Я чувствовала, что мне залило туфли, попало на ступни и выше, брызги и стекла повсюду. Но я могла смотреть только на него и то, как меняется выражение его красивого лица.

Сначала на знакомых и любимых чертах вспыхнуло удивление, потом неверие, а в итоге и гнев полыхнул в карих глазах.

— Ты что здесь делаешь?! — прорычал он.

У меня задрожали губы, а язык во рту прилип к небу, все, что смогла сделать, перевела взгляд ему за плечо. А там женщина встала с постели и шла к нам, совершенно не стесняясь своей идеальной кукольной наготы.

— Артур, что происходит, что за криворукая… — увидела меня за фигурой моего мужа, — оу. Как мило, это же твоя?.. — она не договорила, но в ее словах явственно слышалось знание, что у этого мужчины есть жена. Да, я его! А он мой!

Артур резко обернулся и кинул на нее испепеляющий взгляд.

— Я разберусь, вернись в кровать, — попытался он отослать ее.

Девица пожала плечами, а я стояла и дышала как рыба, выброшенная на берег, глядя на них. У меня в голове закончились слова, остались только нечленораздельные крики, как звон в ушах, оглушающие меня и не дающие сосредоточиться.

— Пойду в душ, но учти, что у меня через час встреча, — сказала любовница моего мужа и смерила меня оценивающим взглядом, — поторопись, если планируешь закончить.

Артур тихо утробно прорычал, сжимая губы в тонкую линию, как делал это, когда ужасно злился, но сдерживался. Обернулся ко мне застывшей как восковая фигура и теперь обратил этот уничтожающий взор на меня.

— Еще раз спрашиваю. Что. Ты. Здесь делаешь?

— Уже ничего, — прорезался у меня хриплый голос, — больше ничего не нужно. Я увидела достаточно.

— Давай без истерик, — сказал ровным стальным голосом и внезапно схватил меня за запястье. Я вздрогнула и дернулась назад, — ты что следила за мной?

— Какая разница, — я покачала головой, пытаясь вытянуть руку из его железной хватки, — ты спишь с другой женщиной! — наконец вырвалось из меня, — ты мне изменяешь! Тут разве нужны подробности, как я это узнала? Пусти меня!

— Ника, — процедил он сквозь зубы, пытаясь притянуть меня к себе одной рукой, потому что второй все еще держал простынь. Оттого, что стала ближе к его телу, я тут же ощутила сладковатый аромат духов, будто Артур уже весь пропитался этой женщиной. Он резко рыкнул, — езжай домой!

— То есть… — я задохнулась от возмущения и натурального шока, — ты что, продолжить собираешься? — я бросила взгляд в комнату и живо представила, как он спокойно закрывает за мной дверь и возвращается в постель с этой куклой со словами: «на чем мы там остановились?».

— И продолжить, и закончить. Если бы я этого не хотел, разве был бы сейчас здесь? — совершенно наглым образом объяснился он.

— Ты серьезно?!

— А что ты ждала? — он притянул меня еще сильней, опаляя своим дыханием почти нос к носу, — что я в колени тебе бухнусь или буду причитать, что это не то, что ты думаешь?

— Я… — такого поворота я не ожидала.

Глава 2

— Иди к черту, Артур, — я пятилась, пока не уперлась в противоположную стену коридора между двумя другими дверьми в номера. — Я уже очень много о чем жалею, ты себе не представляешь, — от боли в груди было сложно говорить. — Иди к черту! Ты и твоя шлюха!

— Она не шлюха! — закричал Артур, повисая на дверном косяке и поднимая ногу, в которую впился осколок, с нее тут же закапала кровь. — Не смей ее так называть!

Я перестала его слушать и побежала в сторону лестницы, стук каблуков звонко отражался от стен, будто больно ударяя меня. Или это мое разбитое вдребезги сердце так громко бьется, пытаясь не замереть навсегда.

Он еще ее и защищает! Не меня, не свою законную жену, которой клялся в вечной любви, пока смерть не разлучит нас.

— Она не шлюха! — послышалось за спиной, — она…

Дверь пожарной лестницы, отрезавшая звук голоса Артура, так громко хлопнула за моей спиной, что я вздрогнула как от удара и тут же осела на пол, сжалась в комочек, обнимая свои колени. Мне больше не за что хвататься, не за кого. Мой муж, моя опора и смысл жизни, оказался грязным предателем, для которого я, похоже, совсем ничего не значу.

Вот так и разрушаются сказки для маленьких наивных девочек, которые верят в любовь. В один день розовые облачные замки, которые построил прекрасный принц, оказываются сотканными из паутины лжи.

А сам принц… циничным равнодушным обманщиком.

В моей маленькой сумочке, висящей через плечо, пиликнул телефон, я тут же вспомнила о подругах, с которыми проводила вечер в баре отеля. Они, должно быть, уже хватились меня. Но как только я вынула аппарат и разблокировала экран, меня ждала еще большая пощечина от жизни.

«Сегодня идеальный день для зачатия ребенка!» — сказало приложение для планирования беременности.

Я задохнулась от этой безумной иронии, захотелось зарыдать и одновременно рассмеяться как безумной. Столько месяцев высчитывать дни, проходить обследования, пить препараты… чтобы получить вот это в самый подходящий момент?

Вселенная, умеешь ты размазать тонким слоем.

Только я собралась смахнуть уведомление, как раздался звонок и я вместо того, чтобы сбросить его, случайно приняла.

— Ника! — муж прокричал в трубку, даже к уху прикладывать не пришлось. — Мне твое гребаное приложение прислало сообщение! Живо домой! Чтобы к моему приезду лежала в кровати, раздвинув ноги!

— Ты поняла меня? Даю тебе последний шанс!

— Ты мне? — я едва не потеряла дар речи от шока, — последний шанс на что?

— Стать матерью моего ребенка! А не разрушать все из-за какой-то ерунды!

Я с силой швырнула телефон, и он со звоном покатился по ступеням лестницы. Я видела, как смялся корпус, как пошел трещинами экран и тут же погас. Хотелось еще и сверху на него запрыгнуть и топтать ногами, пока не вколочу его в серый холодный бетон.

И Артура туда же!

Ребенка он захотел!

Я побежала вниз по лестнице с риском споткнуться на высоких каблуках и свернуть себе шею. Может, так было даже лучше, проще пережить предательство мужа, его наглость, его чудовищное предложение. Сделать ребенка прямо сейчас! Вынуть свой детородный орган из одной женщины и всунуть в другую, чтобы… сделать наследника!

Потому что приложение так сказало!

Потому что он… Я притормозила на первом же пролете и повисла, схватившись за перила. Слезы горячей волной брызнули из глаз, будто только сейчас прорвало клапана. Застонав в голос, я согнулась от боли в груди.

Артур сам меня заставил ходить по врачам и поставить это чертово приложение. Это он хотел ребенка! Он воздерживался от близости, чтобы сделать это в день, назначенный моим женским календарем!

Воздерживался…

Это слово вдруг приобрело совершенно новые краски, он воздерживался от секса со мной, но совсем не обязательно с этой… Куклой! Своей любовницей! Хрупкой голубоглазой блондинкой, так похожей внешне на меня!

Боже мой, какой же это бред!

Надо прийти в себя, надо что-то сделать. Я не хочу больше никаких детей с ним. Вообще не хочу! Хватит с меня.

Я оглянулась на телефон, все еще лежащий на ступенях чуть выше. Надо хотя бы симку вытащить, а то я даже позвонить никому не смогу, и мне мама не сможет дозвониться и начнет психовать, подруги с ума сходить тоже будут, если я исчезну без предупреждения. От этой прагматичности меня едва не затошнило.

Но пришлось вернуться и подобрать разбитый смартфон, вздохнуть с горьким сожалением, убирая его в сумку. Но не о том, что топовый Айфон последней модели, подаренный Артуром совсем недавно, я так быстро лишила жизни. А о том, что сам муж лишил «жизни» меня.

Моей привычной, устоявшейся за два неполных года нашего брака жизни.

Оставшиеся два этажа я прошла как зомби, даже не запомнила, как оказалась внизу. Перед глазами стояла нестираемая теперь картина, мой Артур, обернутый простыней и другая женщина в одном номере отеля. Его слова звучали у меня в ушах как на повторе: «Я мужчина, мне нужен секс, я занимаюсь сексом!».

Как все просто.

Глава 3

— Сюрприз? — переспросила я, переводя на него взгляд от полированной столешницы. Точно, я же покупала бутылку со словами «Хочу сделать сюрприз». Сразу после того, как увидела Артура с женщиной, проходящими от стойки регистрации к лифтам. И зачем я только за ним проследила? — Да, — ответила я сдавленно, — удался… не то слово.

— Простите, — бармен виновато опустил взгляд, понимая, что я таком виде не просто так. — Я могу вам что-нибудь предложить?

Я вздохнула. Как же это тяжело, оказывается, во второй раз… шкура носорога не выросла. Ничему меня жизнь не учит.

— Кофе или что-то покрепче? — предложил он, предлагая ассортимент высокоградусных обезболивающих средств на полке за спиной.

Я глянула на это разнообразие. Выпить бутылку залпом и умереть от отравления? Неплохо, но слишком долго и мучительно.

— Вызовите мне такси, пожалуйста. — В качестве объяснений своей просьбы я показала разбитый телефон.

— Конечно, минутку, — услужливый тон, та же улыбка.

Как много, оказывается, я видела вот таких ненастоящих улыбок от мужа, любил и улыбался, и все не по-настоящему.

Через несколько минут меня выдернул из ступора голос бармена:

— Машина ждет вас у главного входа, желтый Ниссан с номером 389. Поездка оплачена за счет отеля. Приятно дороги.

Я удивленно посмотрела на него. Решил утешить брошенную женщину? А ведь он примерно мой ровесник, тоже ни черта не понимает в жизни, но, похоже, не успел еще стать таким же скотом как Артур. Кто сказал, что выходить замуж за мужчину на десять лет старше замечательная идея?

Он ведь такой зрелый и состоявшийся человек! Скала! С бизнесом, с деньгами и связями, жить безбедно и наслаждаться семейным счастьем.

Спасибо! Насладилась!

Я вежливо попрощалась и ушла к выходу, терзая в голове предательскую мысль о том, что ведь мог Артур осознать, что он натворил и броситься за мной, догнать, извиниться, утешить. А дальше что? Я бы его все равно не простила, но… то, что он хотя бы попытался, слегка уменьшило бы мою боль.

Пластырь на рану в душе размером с Марианскую впадину, и глубины такой же. Бесконечная чернота, вот что внутри меня.

Такси ждало у входа, и я уселась на заднее сидение, безучастно уставившись перед собой. Водитель уточнил адрес назначения и после моего короткого «Да» тронулся в путь. Мы живем с Артуром за городом... Жили.

Ехать в такое время одна сплошная пытка, везде пробки, люди возвращаются домой из центра города, где работают, заколачивают деньги и строят карьеру, домой, где их ждет тепло, уют и любящая семья. У кого-то она еще есть.

К моменту приезда я передумала столько разнообразных сценариев нашего будущего, что успела отмести все варианты, где я его прощаю. Даже самые безумные, в которых Артур был под тяжелыми наркотиками и не понимал, что делает. Не виноватый он, она сама голая пришла и на него напрыгнула.

Но нет, муж вполне однозначно мне озвучил свою позицию. Поэтому все варианты прочь, я больше не могу быть с ним одной семьей. Наш брак уничтожен, разрушен до основания и раскатан в пыль.

Элитный коттеджный поселок промелькнул быстрей, чем трасса от Москвы, и вот мы уже стоим у наших ворот, охранник увидел такси в камеру и открыл автоматические ворота. У меня промелькнула мысль, не отпускать таксиста, я сейчас быстро соберу сумку вещей и вернусь к нему. Да. Решено. Я уезжаю.

— Можете меня здесь подождать? — обратилась я к нему, когда он подвез меня к широкому крыльцу нашего большого особняка в современном стиле, — я сейчас вернусь с вещами, оплачу вам наличкой и ожидание, и путь по новому маршруту.

Конечно, он согласился, все равно попутных заказов обратно в Москву тут не дождешься. А я побежала в дом, чтобы, даже не переодеваясь, накидать в сумку все самое необходимое. Возьму документы и пару смен одежды. Не дождется Артур выполнения своих приказов.

Не буду я лежать на кровати, раздвинув ноги, и ждать, когда он меня осчастливит своим божественным семенем, которым так щедро делится с другими женщинами.

Меня передернуло от этой мысли, но я взяла себя в руки и поспешила на второй этаж в нашу спальню и смежную гардеробную комнату. Взяла из сейфа паспорт, загранник, одну карточку на первое время и немножко денег наличными, чтобы расплатиться с таксистом, как обещала.

Когда спустилась в прихожую и дернула ручку входной двери, та не поддалась. Я попыталась еще раз, ее словно кто-то запер. Я пригляделась, и правда, на электронном замке красный диод горит.

Подойдя к панельке «Умного дома» на стене, я нажала кнопочку связи с охранником.

— Степан, у меня дверь заблокировалась, откройте, пожалуйста, — попросила взволнованным голосом. Я должна успеть убраться отсюда до возвращения Артура. Потом в спокойной обстановке я буду решать, что делать и как дальше жить, главное, исчезнуть из дома этого мужчины, которого считала мужем и любовью своей жизни.

— Вероника Сергеевна, вы не можете уйти. Извините, — и отключился.

Что? Что значит, не могу уйти? Как это понимать? Я нажала еще раз на связь, но соединения не произошло. Затравленно оглядываясь, я поняла, что я в ловушке, если Артур позвонил ему и велел меня не отпускать, то система заблокировала все входы и выходы в дом, включая окна и раздвижную дверь на террасу.

Глава 4

Сумка выпала из руки, и на чистых рефлексах я вцепилась в его предплечье ногтями, пытаясь ослабить хватку. В голове зашумело от перекрытого кровотока и кислорода, в глазах начало темнеть.

Внезапно Артур отпустил меня отталкивая.

— Я что сказал делать, когда домой приедешь?

— Не будет… — я с трудом делала вдохи, потирая шею, — никаких детей у нас с тобой, Артур. Не после этого…

— Чего этого? — ответил он, раздраженно приподнимая верхнюю губу. Как же быстро исчезает его красота, когда он в гневе. — Ты опять за свое? Я что, плохо тебе объяснил?

— Ты про то, что ты мужчина? — я, шатаясь, сделала пару шагов от него, с сожалением бросила взгляд на сумку, плохо, что не успела сбежать. Муж проследил за моим взглядом и пнул сумку со всей силы, она отъехала по гладкому мрамору пола чуть ли не до самой столовой.

— Да я мужчина! Сильный, взрослый, здоровый! Мне требуется регулярная разрядка! Ты знаешь, сколько у меня сейчас стресса в компании, я не из тех ленивых домашних увальней, которые и на работе, и дома отдыхают, ни хрена не делая! А выматываюсь, я работаю на износ, чтобы у нас все было! Вот это все! — он обвел руками, указывая на дорого обставленный дом.

— Трахаешься с другими ты тоже на износ? Ты себя слышишь вообще? — я все отходила от него спиной, пока не наткнулась на ступени лестницы каблуками. — Тебе было мало меня?

Он надвигался следом, хромая на одну ногу. Кусок стекла, впившийся в его ступню, исчез, но осталась боль от раны. Но это было ничто по сравнению с моей раной, моим разорванным в клочья сердцем.

— Ты моя жена! — Артур указал на меня пальцем, — хранительница очага, мать моих будущих детей! Ты должна была себя беречь и считать свои чертовы дни до овуляции! А потом ждать меня дома и заниматься любовью! Слышишь?

— Да где же тут любовь? — не выдержала я, — где в твоих словах хоть капля любви? Одни функции!

— Я что, мало тебе ее доказывал? — Артур был уже рядом и навис темной горой, будучи почти на голову выше. — Я тебя из дерьма вытащил! С самого поганого днища!

— Какого дна? Ты о чем? Я была…

— Ты была просто глупой смазливой девчонкой, голодной до денег секретуткой, готовой лечь под своего начальника, чтобы выбиться хоть куда-то из своего болота! Что? Забыла?

Это воспоминание кольнуло меня в сердце с такой силой, будто туда вонзили раскаленную шпагу и провернули пару раз. Он переворачивает все с ног на голову, не за деньгами я гналась… я была просто глупой... Влюбленной.

— Все было не так… — у меня пропал голос от волнения, — и это не имеет отношения к тому, что ты изменил мне!

— Еще как имеет! Ты, продираясь с нижнего слоя пищевой цепочки, не поняла, что наверху живут одни только хищники! Тупые коровы и верные козлы остались внизу! Хочешь туда вернуться? — он махнул рукой вниз, словно мне дорога осталась только назад. В ад. — Даже твой начальник был таким же, потому ты и пришла ко мне! Напомнить тебе, как все закончилось?

— Не надо, — я покачала головой, не желая переживать за один вечер две внутренней смерти, ту я уже забыла и похоронила вместе… неважно…

— Ах, не надо? — издевательски передразнил он, — ах, это больно, вспоминать, что без меня ты никто и звать никак? Я тебя сделал! Я тебя вывел в люди! Я тебя вживил в это общество, что так не любит чужаков снизу, а ты не можешь этого оценить?

— Ты мне изменил, или давно изменяешь, мне все равно, кто с какого тут слоя, как ты не можешь понять? Мне все равно! Так не должно происходить, когда любят по-настоящему!

— Это ты так думаешь! — оскалился он, — ты за эти годы так и не поняла, что в мире больших денег другие правила! Ника, мужчины в этом мире уже добились всего сами и получают то, что хотят и когда хотят. Женщин в том числе, потому что это базовое удовлетворение потребностей. А их жены получают безбедную жизнь, яхты, самолеты, шмотки и бриллианты, могут получить лучший уход, всех этих стилистов, визажистов и косметологов, хирургов, если надо! Все, чего только в голову им взбредет! Любой каприз! И за это они своих мужей любят и боготворят! За возможность жить как в раю! — он снова обвел руками дом, — а не кривят свой нос в брезгливости! Особенно если сами не могут выполнить свою главную функцию и рожать детей! И тем более не копаются в личной жизни своего любимого мужчины!

— Любимого мужчины? — хрипло прошептала я, — но ты не он. Я выходила замуж за другого мужчину! Не за высокомерного лжеца! Я всегда считала, что в браке личная жизнь — это та, что с любимым человеком! Не такие правила я видела в нашей семье! Я не из этого мира, Артур, и никогда такой не стану, если здесь такие порядки!

— Вот как ты заговорила, да?

— Да! — я внезапно набралась храбрости, — я не настолько от тебя зависима, чтобы ползать в ногах и ластиться как кошка перед хозяином, после того, что я узнала о тебе сегодня. Для меня любовь и верность не пустой звук!

— И это ты мне говоришь?

Я попыталась пропустить этот выпад мимо ушей, зная, что он сейчас решит мне припомнить. Хватит на сегодня боли, и так еле на ногах стою.

— Мне от тебя ничего не нужно, — с горечью покачала я головой, — ни твоих денег, ни дома, ни одежды и салонов красоты. Ничего. Мне нужна была твоя любовь, ты мне был нужен!

​​​​​​​Глава 5

Я прошла за обеденный стол, игнорируя Артура, и без сил опустилась на мягкий стул, открыла свой ноут, тут же набирая нужный адрес в строке браузера. Меня словно обескровили, сил нет, даже на клавиши жать.

И муж еще встал рядом, сложив руки на груди и нависнув, как скала над убогой речушкой, которую вот-вот засыплет камнепадом. Хочет убедиться, что я не блефую?

— Я не хочу развода, Артур, — я жала на нужные кнопки и пыталась не плакать, недостоин он моих слез. — Я хочу своего мужа назад, того, что я любила, была с ним счастлива и планировала родить ребенка. Того, который был только мой, а я его. И не было никаких удобных женщин для удовлетворения потребностей вместо меня. Я хочу того, кем ты был для меня еще вчера!

— Ты слишком многого хотела, Ника. Я тебе не бесправный мальчик раб, чтобы мной единолично обладать. И не вещь!

— Так ты ничего и не понял, — вздохнула я и вытащила из сумочки телефон, вспомнив, что нужна цифровая подпись из приложения. С робкой надеждой попыталась его включить, и мне это, к счастью, удалось. Чудо какое-то, хоть и плохо все видно из-за трещин через весь экран.

— Если ты сейчас одумаешься, ты сможешь вернуть свою жизнь такой, какой желаешь видеть, — внезапно решил сменить гнев на милость Артур, видя, что я уже на финишной прямой и пока не собираюсь сворачивать. — Просто прими тот факт, что в нашем мире другие правила в семье и будешь богата и счастлива, не будешь знать ни горя, ни нужды. Ты только вдумайся, что ты теряешь, разводясь со мной! У нас все еще есть возможность родить ребенка! Сегодня день, когда все может получиться!

Слышалась в его словах сладкая фальшь. Человек, который только что меня чуть не придушил одной рукой и вдруг решил меня уговаривать по-хорошему и взывать к разуму. Я словно мышка, стоящая перед мышеловкой и мне показывают самый вкусный сыр. Лишь бы я поверила.

— Ребенка? — я подняла на него глаза, — думаешь после того, как ты закончил с той блондинкой, в тебе еще что-то живое осталось? Мне даже думать об этом противно! — я открыла приложение, чтобы завершить всю эту пытку парой простых действий. Поставить цифровую подпись, что может быть проще. Одна проблема, у меня сейчас сердце остановится.

— Ника! — без конца раздражался он, — я ведь не стал этого делать! Мне пришло твое уведомление в телефон и я все отменил. Ради тебя, понимаешь? Ты не можешь даже этого оценить? На какие жертвы я иду ради тебя?

Я замерла с занесенным над кнопкой пальцем. Он что, серьезно только что это сказал?

— Ради меня? — уточнила, — ты пожертвовал своими особыми потребностями ради меня? Отодвинул в сторону свою… «не шлюху» и отправился домой выполнять супружеский долг по продолжению рода?

— Можешь язвить, сколько тебе угодно, если тебе так легче. — Снова приобрел грозный вид, Артур, сбрасывая, неудобную для него мягкую маску. — Я своего мнения не менял, лишь слегка скорректировал планы, потому что потребность зачать наследника выше, чем утоление физических потребностей.

Я шокировано покачала головой, поверить не могу, что я так долго умудрялась видеть в этом незнакомце кого-то другого, любимого. Что это? Чудеса в мастерстве двуличности или я настолько слепая и наивная?

— Знаешь… — я задумчиво постучала пальцем, — если хорошо подумать после твоих слов, — в глазах Артура сверкнул огонь, похожий на молнию вдали. — Я, пожалуй, завершу начатое.

— Какая же ты упрямая, Вероника! Безумно упрямая и глупая! Ты же пожалеешь об этом, ты понимаешь?!

— Я за сегодняшний вечер уже о стольком пожалела, что… места в сердце больше не осталось, — сказала я и подписала заявление, преодолевая страх последствий своего решения. Но Артур, который позволял мне это сделать, пугал еще больше.

В кармане брюк мужа пиликнул смартфон, получив уведомление.

— Прекрасно! — вновь оскалился он, разозленный, — экзамен по работе с компьютером ты сдала! Эти навыки тебе пригодятся! — взял меня за плечо и резко поднял со стула. — Я даже подпишу тебе заявление, чтобы ты смогла прочувствовать весь кайф от долгожданной свободы, — он приблизился к моему лицу, обжигая дыханием, — могла вдохнуть его полной грудью! Чтобы потом сожаления жалили тебя еще больней!

Его пальцы больно сжимали мою руку, и я поморщилась. Сложно было смотреть на красивое лицо Артура так близко, раньше я только целовала его с такого расстояния.

— Что дальше? Ударишь меня напоследок, чтобы довершить картину? — я не знала, из каких глубин сознания вырвалась эта фраза, но она явно задела его.

— Ударю? Тебя? Нет, сладкая моя, бить я тебя не буду, это слишком гуманно. Идем со мной, я выполню твое желание. Я ведь пообещал тебе на свадьбе, что любое твое желание буду исполнять? Даже ни разу его не нарушил! Пусть и это желание станет для тебя подарком, который ты не заслуживаешь.

— Я не пойду никуда, я уезжаю, Артур! — попыталась упереться я, — дай я заберу только одну сумку с вещами и документы, мне больше ничего не нужно.

— Нет здесь твоих вещей, — сквозь зубы напомнил он мне, все еще утягивая за собой в прихожую, — ты разве забыла, как сильно ты хотела распрощаться со своей старой жизнью? Ни кусочка, ни клочка или одежки из нее не взяла. Здесь все мое! И ты в том числе!

— Плевать на вещи, но я не твоя больше! Заявление подписано!

— Это формальность, цветные картинки на экране. Реальность ты еще не осознала в полной мере. Не поняла, насколько может быть осязаемым твой каприз.

Глава 6

Его хватило не надолго.

Сначала Артур сжимал руки на руле и проворачивал кулаки, перебирал пальцами. Потом начал скрипеть зубами, как это делал крайне редко, когда очень сильно психовал.

За окнами его любимого премиального Лексуса мелькали густые тени леса и очень редкие фонари. Я сидела, кидая на него редкие взгляды, не понимая, как произошла эта метаморфоза из любимого мужа в лживое чудовище. И была ли она, может, это я была слепа и наивна все это время?

— Вот что тебе дома не сиделось? — решил он посокрушаться о неудачном для него стечении обстоятельств, — что ты делала в этой гостинице?

— Ты сам мне сказал: «иди, проветрись с подругами». Вот я и проветрилась, Мила хотела посидеть там в ресторане. — Мне не хотелось с ним разговаривать, казалось, что он пытается заговорить мне зубы, будто ничего не произошло. — Куда мы едем? — вопрос был немного глупым, потому что от коттеджного поселка в Москву только одна дорога через лес, а потом трасса.

Артур сжал губы, будто переваривал в голове свои собственные мысли. Не трудно было догадаться, что он скорей всего уже построил планы, как меня проучить за этот демарш.

— Куда надо. Узнаешь, когда приедем.

Возможно, мне стоило начать волноваться, но у меня будто все выгорело изнутри, оставив пепельное поле и гуляющий по нему ветер.

— Ну и отлично, мне без разницы, куда. Главное, от тебя подальше, — из меня начала сочиться самая настоящая злость. Первая реакция шока и обиды затапливалась негативными чувствами к бывшему когда-то любимым мужчине. Не хотелось больше его видеть и слышать. Правда, пара вопросов больно скребли изнутри. Я не выдержала, — что такого смогла дать тебе та женщина, раз ты меня на нее променял?

— Я тебя не променял! — Артур ударил по рулю, — сколько раз объяснять? Я не выбрал ее вместо тебя! Она мне нужна для другого, того, что ты не могла бы дать!

— Это что?

— Не твое дело!

— Я же была образцово показательной женой! Делала все, как ты хотел, как ты любил! Выглядела, одевалась, вела себя на твоих бесконечных приемах и вечеринках, друзьям твоим улыбалась, дружила с их «правильными» женами! Что не так было?

— Все было так и должно было продолжаться, пока ты все сама не испортила! — он быстро глянул на меня, отвлекаясь от дороги. — Какого черта ты все испоганила?

— Я испортила? — не перестану я удивляться этой сломанной логике, — сколько это продолжалось? Давно у тебя с этой… — Артур глянул на меня предостерегающе, чтобы, видимо, опять не назвала ее шлюхой, — с этой китайской копией меня? Сколько ты с ней встречался? Все дело в сексе?

Муж… точней почти уже бывший муж, снова зарычал сквозь сжатые зубы, вжимая педаль газа сильней, от чего машина ускорилась. Я взялась на всякий случай за дверную ручку.

— Тебя это не касается! Ни кто она, ни зачем! Поняла? Ты прекрасно жила и ни на что не жаловалась все это время…

— Значит давно, — подтвердила я свои мысли, кивнула и отвернулась от него.

Артур дернул меня за плечо, чтобы я на него посмотрела.

— Ты как сыр в масле каталась и жила бы так дальше! Если бы не твоя тошнотворная правильность! Тупая принципиальность! Решила в развод поиграть из-за своей дурости, капризов этих собственнических!

— Да иди ты! — я выдернула руку, машина вильнула на дороге, — это не игра! Я заберу готовое свидетельство через тридцать дней и больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Найди себе другую Стэндфордскую жену! Куклу напоказ с пустой головой и на все согласную!

— Ах, так?! — он резко свернул с дороги и дал по тормозам.

Нас качнуло на сидениях, и я чудом удержалась на месте, уперевшись руками в приборную панель. Артур выскочил из машины и, не закрывая свою дверь, обошел капот к моей стороне. Я едва поправила волосы, сбившиеся на лицо, как он распахнул пассажирскую и отстегнул ремень безопасности, тут же выдернул меня из машины как неживой манекен.

При его росте и спортивном телосложении я для него была пушинкой, несчастные пятьдесят килограммов.

— Пошла вон! Дура принципиальная! — отшвырнул меня от себя. Я сделал несколько качающихся шагов, прежде чем поймала равновесие на каменистой пыльной обочине. Чертовы шпильки.

— Отлично! Вот и пойду! — злости во мне было все больше.

— Я хотел вернуть тебя в твою облезлую хрущобу! Но ты даже этого не заслуживаешь, катись туда, где тебе самое место! Не хочешь жить с богатым и успешным мужчиной, иди на трассу, найди себе вонючего дальнобоя, и пусть он тебя любит во все щели!

Кричал он, размахивая руками.

— Это ты катись к своей пластиковой замене! Пусть она заслуживает твою любовь покорностью! Мне она больше не нужна! И богатства свои засунь себе куда поглубже!

— Ты еще запоешь иначе! — он ткнул пальцем в моем направлении, — это ты сейчас такая смелая и самоуверенная на адреналине! Как возьмет реальная жизнь за задницу, сразу же и обратно приползешь! А ты приползешь, я тебе это гарантирую!

— В твоих мечтах! Жила я до тебя и после выживу! — закричала я, из леса за моей спиной с шумом крыльев вспорхнула птица, отчего я вздрогнула и оглянулась.

Глава 7

— Три штуки хватит? — спросил он, сальным взглядом облизывая мои ноги и грудь в вырезе платья. — Хорошие сиськи, дашь помацать, еще сверху накину.

Ко мне вернулся дар речи. Да так внезапно, что я сама удивилась.

— Сам себе отсоси! Хамло! — захлопнула дверь с такой силой, что мужик сразу выскочил, встал по ту сторону машины и заорал.

— Ты охренела? Мало что ли?

— Тебе точно не по карману! — зачем-то крикнула я и сердито сжала кулаки. Принял меня за дорожную проститутку! Сволочь!

От возмущения меня бросило в жар, я развернулась и упрямо пошла дальше быстрым шагом. Нет, под фонарем я стоять точно не буду, что-то у людей возникают неправильные ассоциации с ночными мотыльками.

Машина толстяка промчалась мимо меня в опасной близости, обдав пылью, поднятой колесами с края дороги. Я прокашлялась и отряхнулась.

— Жирный импотент! — крикнула ему вдогонку, точно уверенная, что он меня не услышит.

Пройдя фонарь, я снова погрузилась в темноту. По привычке подняла левую руку, чтобы посмотреть на часы, которые обычно там ношу, но там висел только золотой браслет. Точно, я сняла часы, чтобы крупный экранчик не портил образ. Телефон показал, что уже почти полночь.

Почти сразу же это подтвердила какая-то птица, прооравшая из леса, потом что-то серое и мелкое прошмыгнуло у меня под ногами, а в довершение что-то громко зашуршало в чаще совсем близко. Хрустнула ветка. Город засыпает, просыпается… всякая живность!

— Ой, мамочки! — я ускорилась, желая лишь побыстрей добраться до следующего фонаря. Даже не знаю, что страшней, озабоченные мужики или какой-нибудь дикий зверь из леса. Интересно тут волки водятся?

На каблуках по неровной обочине было очень неудобно идти, недавно прошедший дождь размягчил короткую полоску земли у асфальта, и на ней остались колеи от колес машин, сворачивавших для остановки. Каблуки иногда тонули в тех местах, где были лужи, и земля еще не достаточно просохла.

На меня по очередности накатывала то грусть, то обида, то жуткая злость. Хотелось то заплакать, пряча лицо в ладони, то закричать, распугивая всех хищников в радиусе километра. Но хищники и сами не выходили, решив, что во мне маловато вкусного, кожа да кости. А вот люди за рулем проезжающих автомобилей были другого мнения. Что им всем не спится в такое время, куда все едут?

Один внедорожник только замедлился рядом, опуская стекло на ходу, как я уже крикнула туда.

— Я не шлюха!

Водитель, которого я даже не видела, офигел и сразу же поднял стекло обратно, вжимая педаль. И секунды не прошло, как я глядела на красные стоп-сигналы, жалея, что не узнала, что он хотел сказать. Может быть, этот был нормальный и хотел меня подвезти.

Следующий ночной «попутчик» случился только спустя минут десять и еще один фонарь. Этот даже не стал притормаживать, просто посигналил мне, напугав до полусмерти. Я подпрыгнула от неожиданности и чуть не свалилась в кювет, заросший крапивой.

— Идиот! — крикнула ему вслед, — сегодня день идиота за рулем?

Туфли ужасно натерли ноги, было больно идти, а в левой подозрительно хлюпало. Возможно, лопнула одна из мозолей или вообще растерла ногу в кровь. Сначала меня дернула мысль о том, что это дорогие, красивые туфли известного бренда и мне жаль их вот так портить, а потом я вспомнила, что это очередной подарок Артура. А ведь он так мог молчаливо оплачивать свои измены, переспал со своей блондинкой и купил мне сразу подарочек, и удовольствие получил, и совесть чиста.

От этой мысли захотелось снять туфли от отвращения и швырнуть их в кусты. От эмоционального порыва меня спасла только мысль, что я тогда пойду дальше босиком.

Давай, Ника, еще немного, километра два, и ты будешь на шоссе, ведущем в Москву! Там и попуток больше, и заправки есть, и даже, быть может, автобусные остановки. Хотя какие автобусы после полуночи? Но такси точно будет дешевле ведь…

Мои мысли прервал гул мотора и шорох шин позади, я рефлекторно отошла в сторону, боясь, что в темноте меня собьет очередной озабоченный водитель, желающий узнать, за сколько я сегодня продаюсь.

Оглянулась и сразу же расстроилась, очередной богач едет из поселка. Не машина у него, а звездолет, обтекаемо белый, сияющий в тусклом свете следующего фонаря, с огромной хромированной решеткой радиатора. Что-то китайское и безумно пафосное.

И этот стопроцентно спросит ценник, может, не три тысячи предложит, а пять. Хотя чем богаче, тем скупее бывают. Я отвернулась и просто пошла дальше, вычеркнув и этого извращенца из списка спасителей.

Машина поравнялась со мной и очень плавно поползла рядом, рыча мощным мотором, краем глаза я заметила, как опускается стекло у пассажирской двери. Ну вот, начинается аукцион, кто больше?

— Девушка, вас подвезти? — неожиданно прозвучало из темного салона, и я встала как вкопанная.

И не потому, что он спросил не про ценник…

У меня по спине поползли мурашки, и вся кровь отлила от лица, ударив в ноги, которые тут же перестали слушаться. В ушах зазвенело, и я несколько раз моргнула, чтобы прогнать наползающую тьму. Внедорожник-звездолет проехал чуть дальше, не ожидав от меня остановки, затормозил и мягко сдал назад.

Глава 8

Бежать глупо, а не бежать еще глупей. Я прокляла его когда-то и пожелала никогда больше не встретить на своем жизненном пути. И целых два года мое желание исполнялось… ну почти. Я видела его издалека и каждый раз почти сразу позорно бежала из того места, только бы не попасть в плен этих глаз. Этот след никогда не сотрется в моем сердце, он выжжен жидким азотом цвета ледяной лазури.

Ненавижу его за это!

— Садись, куда тебя отвезти? — как ни в чем не бывало спросил он, будто мы не избегали друг друга все это время, не отводили взгляд.

Тоже хорошо притворяется? Зачем я вообще об этом думаю? Все умерло давно и безвозвратно. Пусть там и остается, на кладбище разбитых сердец, в крематории несбывшихся надежд, в маленьких урнах, склеенных из сгоревших мечтаний.

— Никуда, — это не разум ему отвечает, потому что любой человек с хотя бы одной работающей извилиной запрыгнул в эту машину, лишь бы убраться с пустой ночной дороги, где каждый проезжающий мимо хочет… Слишком многого хочет! — Я гуляю.

Ноги меня понесли подальше от «звездолета», фары которого освещали добрую половину дороги впереди. Не так уж и далеко осталось до поворота на шоссе. Я лучше туда дойду, чем сяду к нему в машину.

Я глянула вверх на темно-синее небо. Господи, ты зачем его ко мне послал? Это наказание что ли такое? Мало мне сегодня было боли?

— Что-то случилось? Что ты делаешь на дороге одна в такой час?

Голос вновь преследовал меня, как и внедорожник, крадущийся по краю дороги. Почему он такой навязчивый? Что ему надо? Он тоже проклял меня напоследок, я помню каждое его слово, сказанное…

Нет. Нет. Нет!

— Езжайте домой, Александр Андреевич, — выдавила я, пытаясь заставить свой голос не дрожать, — вас заждались жена и ребенок.

Зачем-то повернула голову в его сторону и вновь встретилась с этим, сверкающим острыми ледышками взглядом. Выражение лица не изменилось, но в то же время все же стало другим. Он будто маску надел в мгновение ока. Хороший актер, как, впрочем, и раньше. Почти смог скрыть ненависть и боль, что прячется в глубинах сузившихся зрачков.

Мне стало еще хуже, чем когда меня бросил на дороге Артур. Он отобрал у меня жизнь, вышвырнув на улицу, но открыл перспективу начать все с нуля.

Я хотела поставить точку и оттолкнуть от себя прошлое. А эта точка превратилась в гигантский валун и несется на меня с крутого склона, пытаясь окончательно размазать. Я не хочу начинать жизнь такой ценой… не с него!

— Ника! — в голосе появилась сталь, будто он тоже все вспомнил и принял решение, — сядь в машину, я отвезу тебя домой!

— Вы не можете мне больше приказывать, — я встала, опустив голову. Лучше я буду смотреть на свои пыльные, когда-то белые туфли. — Вы не мой начальник. Я вам не подчиняюсь и никогда больше не буду!

Зачем мне еще одна ложь? Зачем мне новая боль? Он ведь ничуть не лучше, Артура. Если даже не хуже! Вильнер истеричный и вспыльчивый, эмоциональный порой, как подросток, говорит, а чаще орет до того, как думает. А этот… расчетливый и холодный, ловко крутящий людьми, как ему выгодно. Обманывающий, предающий, притворяющийся, не изменив выражение отстраненного лица.

Чудовище.

С него все началось, из-за него я теперь здесь. Даже Артур… мой, как мне казалось любимый, но не любящий муж, тоже из-за него. Предатель, лучший друг предателя.

Не могу я вернуться в этот замкнутый круг. Не хочу я больше вариться в этом мире, даже если придется остаться одной на дороге. Уж лучше одна, чем снова попасть в его лапы.

— Езжай домой, — прошептала я, все еще глядя в пыль.

— Ника, сядь в машину! Не знаю, что за дурь с тобой происходит, но на дороге тебе оставаться нельзя!

— Иди к черту! — не выдержала я и развернулась к нему всем корпусом, — езжай дальше и забудь, что меня тут встретил! Тебя не касается, что происходит в моей жизни! А мне плевать на твою! Мне плевать на тебя! Слышишь? Исчезни уже навсегда!

С последним криком мой голос охрип, и сердце заколотилось, как птица в силках. Сверну башку этой пичужке, чтобы не вздумала предать меня!

— Как скажешь, — прозвучало ровное в ответ.

Стекло бесшумно поднялось, и я увидела в нем свое черное отражение, вырезанный контур, куклу из театра теней. Мгновение и белый сверкающий «звездолет» продолжил свой путь, оставив меня, наконец, в покое.

Я обняла себя за плечи и задрожала еще сильней, меня накрыл жуткий адреналиновый откат, граничащий с истерикой. Я нервно рассмеялась абсолютно невероятному совпадению, но смех очень быстро перешел в несвязные всхлипывания. На меня словно обрушилась гора из воспоминаний, погребая под собой и затмевая весь прошедший день.

Как же я хотела тогда больше не оказываться преданной, и вот она я… снова обманута мужчиной. Теперь — это Артур. Все они из одного теста слеплены, одним миром мазаны и одной дорогой ходят.

Деньги, женщины, клятвы — все пустое для этих людей.

Не желаю больше иметь ничего общего с этим миром сверкающей бриллиантовой лжи!

Как робот я побрела в сторону светящегося вдали шоссе, его желтые фонари уже были видны у кромки черных деревьев. Где-то на границе видимости мелькнули красные огоньки, уходящего «звездолета». Надеюсь, он вышел в гиперпрыжок и очутился в другой реальности, подальше от меня.

Глава 9

Не хотелось открывать глаза, я будто сидела у теплых корней, нагретого не солнце дерева, а укрывало меня одеяло изо мха. Я поежилась, желая укутаться в него глубже. Так хорошо…

Под пальцами оказалось что-то совсем непохожее на пушистый кудрявый мох. Гладкое, как плотная ткань. И тепло подо мной равномерное и не угасающее, так не бывает. Сердце забилось в страхе, и я распахнула глаза, тут же пытаясь вскочить. Что-то цепко удержало меня на месте, надавив поперек груди.

— Тише, тише, — на мое плечо легла рука и я, наконец, осознала, где нахожусь. Это не лес и теплый кедр, я внутри машины, пристегнута ремнем к сидению. А укрывает меня светло-серый пиджак, от которого и идет этот обволакивающий аромат. Или от его хозяина.

Я резко повернулась.

— Куда ты меня везешь? — мой взгляд заметался от обеспокоенного лица Гордеева к темным окнам, за лобовым стеклом плавно ползла дорога, мелькала пунктирными стежками разделительная полоса.

— Домой, не беспокойся, — он снова попытался уложить меня на полуоткинутую спинку сидения. Вокруг меня дорогая кожа, дерево и даже матовое золото. Не машина, а полированный рояль в доме богача.

До меня плавно дошел смысл слов.

— Куда домой? — я облизнула пересохшие от мысли о возвращении губы и ощупала себя, сумка пропала, ноги босые. Что тут происходит?

— Все нормально, они не успели ничего сделать, — Гордеев убрал руку, поняв, что так только сильней нервирует меня, — я успел вовремя. Ты испугалась и упала в обморок. Твоя сумка на заднем сидении, туфли под ногами, я снял, чтобы не давили. Ты ноги… натерла, — почему-то смутился он, что было настолько же необычно для этого человека, как ромашки, цветущие посреди зимы.

Я вновь посмотрела на него, и он тут же отвернулся, возвращая сосредоточенный взгляд к дороге. На лице прежняя маска, будто только что там не было беззащитной растерянности. Мне показалось…

До меня дошел смысл его слов.

— Ты везешь меня к Вильнеру?

— Да, к мужу.

— Нет! Мне туда не надо! — я схватила его за плечо, увидев вдалеке указатель и большие столбы на въезде в коттеджный поселок. — Разворачивай!

Меня опять горячей волной накрыла паника, я дернула его за руку.

— Ника! Ты испугалась, все нормально! — попытался он меня успокоить, — я отвезу тебя домой, там придешь в себя, муж тебе поможет.

— Я сказала, нет! — что мне еще оставалось, как не вцепиться в руль и не крутануть его в сторону.

Гордеев тут же нажал на тормоз и вывернул руль обратно, машина прошла по самому краю канавы у дороги, но все же остановилась. Он резко обернулся ко мне.

— Что с тобой, Ника? Что происходит?

— Ничего, — я тяжело дышала, понимая, что, на его взгляд, творю какую-то дичь. Да любой вменяемый человек подумал бы именно так. — Отвези меня… куда-нибудь в другое место.

— Почему? Что-то случилось? — сразу вцепился он в мои слова и испуганный вид, — Вероника, что он сделал?

— Ничего, просто… — у меня сейчас будет паническая атака. Это еще страшней, чем убегать от двух насильников, признаться, что я ушла от мужчины, о счастье с которым кричала Гордееву в лицо при нашей последней встрече. — Увези меня в Москву. Пожалуйста! — мои пальцы сомкнулись на его запястье.

Он замер, глядя мне в глаза, не моргая, будто пытался прочесть мысли. Я посмотрела на наши руки, не выдерживая этого пристального взгляда. Этих ледяных глаз, просвечивающих меня насквозь.

— Пожалуйста… — одними губами произнесла я и отпустила его, сразу чувствуя необъяснимый холод.

Гордеев повернулся к рулю, переключил передачу и плавно повел машину, развернул ее на дороге теперь уже в сторону Москвы, куда и направлялся до этого. Я сдавленно выдохнула и села обратно, точней почти легла, учитывая, что сидение было разложено.

Мой спаситель тронул что-то на панели, и спинка медленно поднялась в вертикальное положение, пиджак сполз с моих плеч. Не успела я отреагировать, а он уже поправил его одной рукой, даже не глядя на меня.

— Ты дрожишь, холодно? — ответ ему не был нужен, он прибавил температуру на климат-контроле и заодно подогрев сидения, — это нервное, скоро пройдет. Тебе удобно?

Я кивнула, вспомнила, что он не смотрит, да и в салоне погас свет.

— Да, все хорошо, спасибо, — теперь глупо было кричать на него и прогонять. Он спас меня из лап тех уродов, кто знает, чем бы закончилось их со мной «веселье». Надо запихнуть мое нежелание с ним разговаривать и находиться в такой близости как можно глубже. — За все спасибо.

— За такое не благодарят, я не мог иначе, — его ответ меня почему-то удивил. Когда он меня бросил в прошлый раз, он мог, а сейчас, оказывается, нет. Даже не знаю, что ему ответить на это.

Машина набрала скорость, и такое недостижимое для меня шоссе уже показалось перед нами. Все мои мучения в пешем пути мы преодолели за несколько минут. Я притянула к себе воротник пиджака, пряча в него лицо и неосознанно вдыхая.

Сколько же всего будил во мне этот аромат, его любимый. В этом он не изменил себе. В отличие от меня… нет, хватит. Даже думать об этом не стоит. Надо прекратить эту пытку прошлым и подумать о настоящем.

Глава 10

Гордеев замолчал на долгое время, словно дал безмолвное согласие на просьбу. Когда я открыла глаза, мы уже ехали по оживленной части шоссе, все больше высотных домов вокруг говорило о том, что мы въехали в черту города. Я помассировала виски пальцами, боль потихоньку отползала, превращаясь в фоновый гул.

Первым нарушил молчание все равно он.

— Поедешь ко мне, спокойно переночуешь в квартире, отдохнешь и успокоишься. Утром все расскажешь.

Ведь не слезет теперь с живой, да? Кто его просил меня спасать? Лезть теперь в мою душу, будто не натоптал там грязными ногами и поступками до этого.

— А жена не будет против? — не могла не спросить я, лишь бы перестал давить.

— Это другая квартира, — скупо ответил он, чуть сжимая свои красивые губы. Нет, не красивые. Плевать на его губы!

Он хочет отвезти меня на «другую» квартиру. Конспиративную, не иначе, для тайных встреч с любовницами. За отели, наверное, дорого платить или не хочет попасться, как Артур. Скорей второе, потому что Гордеев не такой, как Вильнер, у него все продумано заранее, все спланировано лучшим образом.

Теперь меня от жены будет прятать по квартирам? Поменяет нас ролями? Не поверю я ему больше, какими бы добрыми делами он ни прикрывался.

Черта с два я попаду в эту ловушку еще раз, как бы сладко ни пахла пасть распахнутой мухоловки. Как бы ни билось мое сердце рядом с ним, напоминая весь тот огонь, что полыхал между нами.

Я не хочу думать о нем, больше ни минуты в жизни. Не в тот момент, когда моя личная жизнь снова разваливается на части. Мне нужно сосредоточиться на том, как начать все заново, не имея никакой точки опоры. Без Артура. Без него. Без всех!

И ни единого слова я не скажу ему о том, что я подала на развод! Не дам ему возможности получить подтверждение его слов о том, что это была большая ошибка. Я так долго кричала ему, что люблю Артура, что сама в это поверила.

А теперь расплачиваюсь.

— Давай все же к метро, дальше я сама доберусь. В Москве безопасно, камеры на каждом углу, ни одного темного угла, — поспешила я с объяснениями, пока он не привез меня, куда запланировал, — я сама справлюсь. Поеду… к себе домой.

Он странно на меня посмотрел.

— Куда домой? Ты квартиру снимала, пока к Артуру не съехала. Все вещи там бросила, отдала хозяйке, не помнишь что ли? — уточнил Гордеев с ноткой подозрительности в голосе.

Я-то все прекрасно помню, а вот он откуда знает такие детали моего скорого переезда? Я ни с кем этими подробностями не делилась, у меня даже родители не знали, что я все бросила и уехала в один день сразу после свадьбы. Сначала в свадебное путешествие на целый месяц, а потом и домой к Артуру.

— Все я помню. Я поеду в другую свою квартиру. — Как несложно соврать, когда между нами ничего, кроме лжи. Не буду же я говорить, что я сама не знаю, куда я еду, и никто меня не ждет посреди ночи в этой дурацкой Москве. Он ведь тогда меня не отпустит и точно потащит в эту свою квартиру для приходящих любовниц.

Я не хочу!

— Метро давно не работает, оно в час ночи закрывается, а уже почти два, — ставил все новые и новые препятствия на пути к моей свободе.

Ну, вот зачем он подлавливает меня на каждом слове? Вздохнуть не дает своим притворным беспокойством. Как себя заставить хотя бы просто использовать его в качестве водителя?

Проблема в том, что я даже не знаю толком, куда его попросить меня отвезти. У меня не осталось ни одной подруги, которая могла бы принять меня среди ночи, все обзавелись семьями, мужьями, детьми, а то и вообще перестали со мной общаться, как только я выскочила замуж за Вильнера.

Одно время мне казалось, что это банальная зависть тому, что я сумела заполучить богатого и успешного мужа. Потом, что все из-за того, что я не могу больше уделять им время, ведь Артур занял собой всю мою жизнь от и до, не давая и в сторону взглянуть. Все пытался меня влить в «высшее общество».

Сейчас, сидя в полумраке этого китайского «Роллс-Ройса» с Гордеевым за рулем, я лишь отчетливей осознала, что все эти два года была не на своем месте. Что не принял меня этот мир до конца, его стошнило мной при первой же подходящей возможности.

И муж не любил по-настоящему, как бы я ни старалась заслужить его любовь. Дура.

Я и сейчас в этой роскоши на колесах — чужеродный грязный элемент. И этот мужчина, спокойно и отстраненно управляющий своим «звездолетом» одной рукой с видом хозяина жизни, таким и является на самом деле. И не только своей. Моя жизнь тоже завертится вокруг его мизинца, стоит мне только хоть немного расслабиться.

Уже вертелась один раз. До сих пор головокружение не прошло.

— Останови на заправке, пожалуйста, — в голову потоком полезли идеи одна безумней другой, но все об одном. Мне нельзя ехать к нему в квартиру. Ни в коем случае!

— Что случилось? Тебе плохо? — Гордеев действительно заволновался, — тебе надо к врачу, может быть сотрясение. Тебя не слишком удачно отпустили, головой, наверное, ударилась. Заедем в клинику, она сейчас работает.

— Вон заправка, — я увидела ее издалека и поспешила указать на светящийся комплекс, — купи мне воды, там круглосуточный магазин. Меня немного мутит, просто воды.

Глава 11

Я слышала его голос, когда стояла, прижавшись спиной к стеллажу с какими-то крупами. Гордеев вошел в супермаркет через несколько минут после меня и взволнованно расспрашивал охранника, не входила ли девушка, блондинка в коротком платье и на шпильках.

Потом ругался на этого блеющего увальня, который, конечно же, меня не видел, а мне стало так не по себе от интонации в голосе Александра. Он сам вошел в зал и звал меня по имени, чтобы убедиться наверняка.

— Вероника! — эхом отражался голос от высоких потолков, а мне почему-то захотелось заплакать. — Ника!

Держи себя в руках, истеричка.

Я вжалась сильней в полки и отодвинулась подальше, чтобы он меня не увидел. Боже мой, зачем я это делаю? Ну что за детский сад? Он же, наверное, волнуется. А я тут прячусь! Но я же не просто так сбежала! У меня есть причина!

Я стояла бесконечно долгие секунды… или минуты, пока в мыслях моих неслись спятившими птицами мысли. Все за и против, все возражения и поводы не выходить, сталкивались с несущимися навстречу доводами здравого смысла, и я окончательно потерялась.

Идиотка!

У меня же его телефон!

— Саша! — я выскочила из-за стеллажа, огляделась, но уже нигде его не увидела. Какой-то мужик с пачкой чипсов в руке стоял и пялился на меня как на умалишенную, а кассирша неодобрительно качала головой. — Где он? Куда пошел? — бросилась я к ней, она точно видела Гордеева.

— Да вон! — кивнула в сторону стеклянных дверей.

Я обернулась и увидела, как большой белый автомобиль, сверкнув фарами, уезжает с парковки перед входом. Пока я бежала к дверям и наружу, он уже выехал со стоянки и влился в поток машин на широкой улице.

Дура! Дура! Дура!

Я сжала телефон в руке и посмотрела на него с отчаяньем. Я теперь еще и чужую вещь украла, зачем я спряталась? Совсем мозги отказали?

— Он вас доставал? Полицию вызвать? — рядом со мной нарисовался охранник с отчетливым пузом под формой и блестящими в свете фонарей залысинами.

— Да нет, не надо. Он, наоборот… вроде как, — мне вдруг стало невыносимо стыдно за свое поведение.

— А чего тогда пряталась? Я думал озабоченный домогается, прикрыл тебя, — разочарованно махнул он на меня рукой и пошел обратно в супермаркет.

— Спасибо, — смущенно ответила я, понимая, что он сознательно не выдал меня непонятному мужчине, посчитав, что он меня преследует.

— Домой уже езжай, ночь совсем! — крикнул напоследок охранник и скрылся за раздвижными дверьми.

На меня словно упала груда камней и придавила своим весом. А как я домой поеду? Телефон-то мой уехал вместе с Гордеевым. Точно! Мой телефон у него, его у меня, я же могу ему позвонить! То есть себе!

Хотя…

Я посмотрела на непонятный телефон без привычных названий брендов на нем. Опять что-то нестандартное, что у него все не как у людей? Нажимая на боковую кнопочку, я ждала, что мне покажется экран блокировки и без отпечатка пальца или биометрии лица я его не разблокирую. Но…

Телефон просто включился, будто на нем никакой защиты и не стояло.

— Ладно, Гордеев, ты мне не оставляешь выбора, — я робко ткнула на иконку телефона, потом набрала свой номер на цифровой клавиатуре и вслушалась, надеясь услышать гудки, а услышала автоматическое сообщение, что аппарат недоступен. — Ты шутишь да? — прошептала я в изумлении телефону, — ты сдох именно сейчас?!

Звонок автоматически разъединился, отрывая у моей надежды последнее крылышко.

— Ладно, тогда хотя бы маме наберу, — телефон завибрировал в моей руке и я, прежде чем даже сообразила, что Гордеев не мог мне звонить, если телефон «умер», нажала на зеленую кнопочку принятия вызова, — Саша!

— Саша? — переспросил женский голос.

Меня как током ударило, и я отодвинула от себя экран телефона резким жестом. Там светилось имя «Ксюша». У меня остановилось сердце и в глазах потемнело.

— Алло! Кто это? — слышался из трубки недовольный голос жены Гордеева. Жены!

— Простите, я ошиблась номером! — я сбросила звонок. Внезапно до меня дошло, что это его телефон и я не могла ошибиться номером, потому что звоню не на него, а с него, да и имя назвала тоже его. — Бли-и-ин, да что же это?

Телефон снова завибрировал, показывая мне «Ксюшу».

— Да за что же мне это?! — закричала я на телефон и выключила его. Сжала двумя руками, постучала себе по лбу, крепко зажмурившись. — За-что-мне-все-это?!

Я отчетливо поняла, что я не могу включить этот телефон обратно. Ведь тогда на него может позвонить не только сам Гордеев, но и его жена, а как я объясню ей, кто я и почему у меня его телефон? Еще хуже, она могла меня уже узнать по голосу!

Как я во всем этом разберусь? Ксению я видела последний раз на их свадьбе, и она тогда уже была заметно беременной. Даже вспоминать не хочу, каким взглядом она меня сверлила. Расчленяла одними глазами, раскладывая оторванные части тела вокруг как кровавый пасьянс.

Он сам виноват.

Не надо было подбирать не понятно кого на дороге и везти в Москву. Только вот телефон я схватила, перепутав со своим. Надеюсь, Гордееву хватил ума поехать домой к жене и объясниться. Или он хотя бы как-то прикрывал свои загулы налево. Он ведь сегодня вполне мог ехать к своей любовнице.

Глава 12

— Говорила я тебе, что добром не закончится вся эта твоя «любовь», — мама специально произнесла последнее слово с такой интонацией, будто это что-то омерзительное, и отпила чаю из своей любимой кружки.

Мы сидели на кухне уже почти час, потому что мне нужно было выговориться и успокоиться, прежде чем я смогла бы лечь. Отчим от чая отказался, не хотел разгуливаться слишком сильно и опоздать утром на работу, а потому быстро разложил мне диван в гостиной и ушел спать.

А я совсем не уверена, что смогу сегодня уснуть.

С одной стороны, я могу понять маму после того, как рассказала ей про то, что застала Артура с любовницей, и это вполне ожидаемая реакция от нее. Но с другой стороны, она раньше так не говорила и, может, даже не думала. На свадьбе с Артуром повторяла: «слава богу, ты выбрала нормального мужчину, а не этого своего…».

В ее понимании мой роман с Гордеевым был еще большей ошибкой и чем-то крайне отвратительным. Для нее это был стандартный сценарий, где крутой начальник соблазняет свою наивную молодую секретаршу, а потом благополучно бросает.

«А чего ты ждала?» — повторяла мне она тогда, слушая мои рыдания.

Сейчас так говорить не стала, но еще долго ворчала, перечисляя все минусы нашего с Артуром брака, о которых раньше почему-то и не заикалась. Легко кидать фразу: «а я говорила», когда у кого-то уже все плохо, а для тебя оно просто повторяется по заезженному в собственной жизни сценарию.

Мои родители тоже развелись после интрижки отца с другой женщиной. Разругались насмерть и больше никогда не разговаривали. Разделили все имущество и меня заодно, и разъехались.

А вот нового мужа мама нашла не так уж и давно, всего-то года четыре назад. И теперь просто молилась на него, сдувая пылинки, ведь он такой молодец, так ухаживал, такой заботливый. А еще он старший управляющий в большом магазине с хорошей зарплатой. Они даже нашу старую квартиру полностью отремонтировали за свой счет, не соглашаясь на мою помощь.

— Все эти люди грязные, и деньги их грязные, портят их настолько сильно, что не отмыть, — продолжала она, тоже распереживавшись. — Лучше бы ты с Вадиком продолжала встречаться и за него замуж вышла, — вспомнила она мою студенческую любовь.

— Вадик был совсем дурачком, мам, — поморщилась я, — нашла, кого вспомнить.

— Уж лучше дурачок, но порядочный и из приличной семьи, чем испорченный богатый умник, — она неодобрительно покачала головой. Семью Вильнера она раньше тоже считала порядочной. — Зачем за деньгами гоняться? – продолжила мама, — видишь, к чему это тебя привело? Опять у разбитого корыта осталась, хорошо хоть не с пузом или лялькой на руках.

Я попыталась проглотить ком в горле от упоминания потенциального ребенка, Артур по этой теме проехался слишком болезненно.

— Я никогда не гналась за деньгами, и ты знаешь это! — сердито повысила я голос, потом вспомнила, что Владимир спит, — я любила. Я на самом деле любила!

— Значит, плохо любила! Внимание мужу не уделяла, не окружала его нежностью и заботой, раз ушел к другой за этим. — Продолжала она выбивать меня из последних моральных сил, — от настоящей любви не уходят! Как отец твой падлюка, никогда меня не любил! Иначе не пошел бы налево! — все сильней расходилась она.

— Все намного сложней, мам, — попыталась я остановить этот поток.

— Наоборот, все намного проще, чем кажется. Любила бы по-настоящему, ничего бы такого не случилось. Мужчины чувствуют женскую фальшь. И ты должна сама понимать, любишь или нет, взрослая уже. А если и не очень любится, хоть попытаться сохранить брак, если все равно ничего другого путного не выходит. Хоть кому-то нужной быть.

Я подняла на нее изумленный взгляд. Вот это уже совершенно новая песня. И я ей не говорила, что подала на развод с Артуром, я только сказала, что сильно с ним поругалась и уехала в ночь.

— Что-то ты сама себе противоречишь, — я отодвинула ромашковый чай, которым она пыталась меня успокоить. — Так не нужны эти испорченные богачи или брак сохранить?

Мама махнула на меня рукой, поняв, что сама путается в показаниях.

— Ничего я не противоречу, сколько можно тебе мудрости житейской рассказывать, если ты все равно все по-своему делаешь? — она будто сама что-то придумала и тут же разочаровалась во мне еще раз. — Так и будешь вешаться, не пойми на кого, а потом ко мне прибегать рыдать брошенкой? Ума пора отрастить в твоем-то возрасте! Ничему тебя жизнь не учит!

— Как ты можешь так говорить, мам? Сейчас?

— Да ты вспомни, как убивалась в прошлый раз по начальнику своему бывшему! Ну, кто в такого может влюбиться? Ну натуральный же подлец! Только совсем несмышленая девчонка могла так слепо втрескаться в занятого мужчину! Совсем мозги тебе запудрил, закружил, пыли напускал своей фальшивой «любовью»! А потом? Нашла ведь Артура своего! Я только за тебя порадовалась, что пристроила, наконец, за нормального мужика, а не Гордецова этого…

— Гордеева, — поправила я ее, чувствуя укол боли в сердце от звучания фамилии на языке.

— Какая разница? Ну вот какая? Все равно итог одинаковый, — покачала она головой с какой-то горечью в голосе. — Ты и с Артуром своим не ужилась.

Грудь сдавило невыносимой обидой. Не этого я ждала от мамы, не упреков, а хоть какого-то утешения, понимания. Не слов, что это я с ним не ужилась.