Развод. Я ей нужен

Глава 1

— Мам, мы приедем за день юбилея, — голос дочери в телефоне звучит так четко и ясно, будто она тут рядом, а не за тысячи километров от меня.

— Вот те раз, Света, — оседаю на диван в гостиной с тряпкой в руках. Я устроила генеральную уборку в нашем доме и теперь ношусь по комнатам с пылесосом, ведром и тряпками.

— Ну а что я могу сделать? Ваня только двадцать девятого декабря дома будет, день на сборы, и в ночь вылетаем. Да и Мила что-то капризничает, сопли где-то подцепила и горло красное. Я уже думала совсем поездку отменить, но не могу же я твой пятидесятилетний юбилей пропустить.

— А как же билеты?

— Я уже поменяла, не переживай, приедем и сразу в ресторан к вам с папой.

— Папа тоже расстроится.

— Я понимаю, но… — слышу по тону дочери, что ей действительно жаль, и это немного успокаивает.

Дочь и внучку я не видела уже почти полгода, с самого лета. Можно было, конечно, слетать к ним, но как вспомню почти восьмичасовой перелет, так передергивает. Все же возраст берет свое, и это раньше я летала, не задумываясь, с тех пор как Света замуж вышла за подводника. А сейчас уже и давление дает о себе знать, и суставы иногда побаливают. Да и Владимир не особо горит желанием ехать.

— Они молодые, пусть сами и летят, — заявлял муж, когда я приставала к нему со своим нытьем. — Если хочешь, лети одна, у меня бизнес.

Вот и весь разговор. По пальцам можно пересчитать, когда он летал со мной к дочери во Владивосток. Зато на Мальдивы его перелет не пугает.

— Я весь год вкалываю, как папа Карло, свой отпуск тратить на город на краю земли, да еще где такой дубак, не намерен. Я хочу отдыхать, Изя, понятно тебе?

Так и летала я в основном одна, а летом ждала с начала весны внучку на каникулы. Готовилась чуть ли не с марта. Ну как готовилась, ждала. Отпуск на лето брала, дачу драила до блеска. Внучке нужно было побыть в тепле, на солнышке. Она у меня еще маленькая, всего девять лет, но такая самостоятельная. Дочка говорит, что Мила уже и в магазин сама ходит, какой кошмар. Ребенка одного в магазин отпустить!

— Мама, если верить тебе, то я у тебя из подъезда вышла, только когда в первый класс пошла, а одна в магазин начала ходить лет в пятнадцать, не меньше, — смеется Света, когда я ее упрекаю в невнимательности к внучке.

— Нашла с чем сравнить! — возмущаюсь я. — Тогда время другое было, машин меньше, люди другие…

— Мама, все было и тогда, просто ты за меня так не переживала. Работала, карьеру строила…

— Хочешь сказать, я тобой не занималась совсем?!

— Ну что ты, просто и мне твое излишнее внимание не нужно было, а папе тем более. Когда его строительный бизнес в гору пошел, я иногда забывала, что у меня папа есть, — смеялась Света, но в ее голосе я чувствовала горечь и свою вину.

— Теперь все по-другому, — все же сопротивляюсь я, а дочь только вздыхает. — Ну да, ну да…

А в восемнадцать лет Света вдруг выскочила замуж по залету за студента и умотала с ним во Владивосток. Я только ахнула, как узнала о беременности дочери и о свадьбе, на которой мы с отцом не были. Нет, я знала и была знакома с этим рыжим и веснушчатым Ваней, но не думала, что там все серьезно настолько. Встречаются, гуляют, в кино ходят, дома у нас сидят, пока нас нет… Вот и досиделись, что на четвертом месяце только мне сказали. И это я, гинеколог со стажем, проворонила беременность своей дочери?! Уму непостижимо. А они просто взяли, сходили в загс и поставили нас с отцом перед фактом.

— А Кир когда приедет? — вырывает меня из воспоминаний Света.

— Твой младший брат, как обычно, недоступен, — сержусь я. – Он прекрасно знает, что у матери тридцать первого декабря юбилей, но последние пять дней не звонил. Ты же знаешь, как у них там в тайге со связью.

— Он писал мне пару дней назад в соцсетях, фотографии присылал. Заросший такой, мужик прям мужик, — смеется Света.

— Ну а как иначе, двадцать пять лет уже летом будет, пора взрослеть. Только внуков я от него не дождусь, да и смысл? Будет со своей женой мотаться по военным гарнизонам, снова не увижу, — вздыхаю я. — Мы с папой совсем одни остались, все нас бросили.

— Мама, не начинай. Ты думаешь, я не скучаю по тебе и папе? – сердится дочь.

— Скучаешь, наверное, — улыбаюсь я. — Но согласись, у нас больше времени сейчас скучать.

— У тебя или у папы? — смеется Света. — Ой, кажется, Мила пришла, пойду встречать.

— Позвоните вечером, с внучкой пообщаюсь, и папа дома будет, — прошу дочку.

— Обязательно, целую, мама.

Дочь отключается, а я сижу какое-то время, комкая тряпку в руках и смотря в окно, где тихо падает снег, укутывая яблони и высокую ель в снежное покрывало. Как так случилось, что мы с мужем остались одни в большом доме? На старости лет, далеко от детей. Все, что у нас сейчас есть, это работа и мы двое. Дети разлетелись из гнезда кто куда, и мы видим их разве что пару раз в год или, бывает, чаще, но редко. То работа держит, то бизнес мужа. И деньги есть, а слетать к детям некогда. А ведь уже пятьдесят. Через неделю мне исполнится пятьдесят, а мужу в апреле пятьдесят пять. Мы старые пердуны, как еще нас назвать? Одинокие и старые.

Строили этот дом в два этажа, для кого? Теперь вот хожу второй день и убираюсь, навожу порядок. Можно было вызвать клининг, Вова бы так и предложил сделать, а я все сама. Привычка, что ли? Или мне нравится все делать самой перед праздником или просто чтобы себя чем-то занять? Надо бы у Светы в комнате поменять покрывало на кровати, старое стало каким-то блеклым, не таким ярко-розовым. Купить в тон обоев, серебристого цвета. А в комнате внучки поменять ковер, я видела в магазине такой овальный, белый и пушистый, Мила придет в восторг.

Да, жизнь идет, продолжается. Только вот почему я чувствую себя в последнее время никому не нужной и уставшей? Почему?

Знакомимся с нашими героями:

Изольда Михайловна – уважаемый врач, опытный, любимая своими пациентками, великолепная мать и бабушка.

Глава 2

— Изольда Михайловна, вы здесь? — стук в дверь кабинета, и заглядывает Маша, жена нашего заведующего отделением.

— Да, заходи, Маша, — встаю из-за стола, потягиваюсь.

Почти два часа просидела за компьютером, заполняла истории и готовила отчет по отделению гинекологии. Хотела перед праздниками привести дела в порядок. У нас хоть и платная клиника, приемы начнутся только с третьего января, но лучше пусть все будет готово. Я люблю порядок в своей работе и в своем отделении. Когда Любимов предложил мне возглавить отделение гинекологии, я ни секунды не сомневалась. Во-первых, я работаю тут уже десять лет, во-вторых, самая опытная из всех молодых врачей. И пусть сейчас новые технологии, оборудование, но опыт все равно нужен.

Я часто бываю на конференциях, постоянно летаю на обмен опытом за границу. Хорошо, что наш главный врач и владелец клиники Любимов Сергей Геннадьевич никогда не против повышать профессионализм своих сотрудников. Он сам отправляет меня, если есть такая возможность. И пусть Сергей моложе меня почти на семь лет, неважно, главное, он тоже профессионал в своей области — хирургии, и как никто другой понимает важность обучения.

Отделение гинекологии звучит гордо, но у нас не такая большая клиника, как городская больница, например. Но все же нам отдали целый этаж, тут и пять палат, и операционная, родильный зал, отделение для новорожденных. Небольшое, но есть. Причем жена Любимова, Маргарита, открыла отделение педиатрии чуть ниже нас на этаж. Так что мамочки у нас получают полный уход вместе с детьми.

Затем идет терапия, хирургия и стоматология. Все есть, что нужно. Так что врачи тут заняты, но и получают хорошо, я не жалуюсь.

— Изольда Михайловна, я к вам по делу, есть пара минут? — Маша садится напротив меня за широкий стол, а я возвращаюсь на свое место.

— Конечно, прием закончен, а я занималась бумажными делами. Тебя что-то беспокоит? — рассматриваю Машу, отмечаю ее вполне цветущий вид, замужество пошло ей на пользу. Тем более после такой крупной аварии, куда она попала почти полтора года назад. Уже думали, что не вытянем ее. Черепно-мозговая травма, переломы, затронут позвоночник. Маше пришлось заново учиться говорить, ходить, хорошо, что в этом ей помогали все: ее муж, подруги, друзья. Сейчас Маша почти в норме, говорю «почти», так как такие аварии не проходят бесследно в любом случае. Не сейчас, так позже могут быть сбои в организме, а могут и не быть. Тут уже как повезет.

— Не то чтобы беспокоит, — смущается Маша. — Ладно, не буду ходить вокруг да около. У нас с Матвеем один ребенок, ну вы знаете.

Я киваю и уже начинаю понимать, к чему она ведет.

— Так вот, мы бы хотели… Я бы хотела родить второго, желательно мальчика.

— Насчёт мальчика ничего обещать не могу, — хмыкаю я, а Маша улыбается, скидывая с себя напряженность.

— Это понятно, но я хотела бы обследоваться и понять, можно мне родить второго ребенка после моих травм или нет? — Маша смотрит на меня внимательно, даже пытливо. Будто я могу ей вот так сразу сказать, что да, конечно, можешь!

Но я не могу. Не имею права давать ей надежду.

— Ничего тебе сейчас говорить не буду. Только после того, как увижу твои анализы и нужные обследования.

— Я согласна, — тут же говорит Маша. — Сделаю все, что нужно.

— Хорошо, сейчас осмотром тебя мучить не буду, но напишу, что нужно будет сдать. Менструация регулярная?

Снова включаю компьютер и, пока он грузится, решаю, что мне нужно, чтобы увидеть картину здоровья коллеги.

— Не совсем, график плавает, — честно признается Маша.

— Ничего, подправим. Надо будет гормоны посмотреть, а пока, скорее всего, сядешь на противозачаточные.

— Чтобы забеременеть? — хмурится Маша.

— Именно.

Нахожу нужный файл с перечислением анализов для сдачи и отмечаю, какие мне нужны, добавляю МРТ матки и яичников, УЗИ сделаю сама, анализ на гормоны, биохимию, коагулограмму, КТ нижнего отдела позвоночника, ЭКГ.

— Как давно ты проверяла состояние по своим травмам? — спрашиваю Машу. — КТ головного мозга делала давно?

— Уже да, год точно прошел.

— Наверное, сделаем и его, но позже. Вначале посмотрим, что у тебя по моей части, — распечатываю список и отдаю Маше. — Вот здесь все, что нужно, только УЗИ сделаю я сама и мазки возьму.

— Ого, — смотрит на список Маша. — Так много.

— Но так и ты не простая пациентка, — смеюсь я. — Раз уж захотела рожать после такой аварии, давай все предусмотрим, хорошо?

— Спасибо, Изольда Михайловна, — радуется Маша. — Только я бы не хотела, чтобы кто-то знал…

— Конечно, не переживай. Мы, гинекологи, такие, за кабинет ничего не выносим.

Встаем, и я провожаю ее на выход, где сталкиваемся с женой нашего владельца клиники Маргаритой Юрьевной.

— О, Маш, а я тебя ищу везде. Здравствуйте, Изольда Михайловна, — улыбается нам Рита.

Вот кто лучезарный человечек, всегда с улыбкой, всегда приятная в общении. Молодец. И неудивительно, что Сергей за свою жену глотку любому перегрызет. Такую, как Рита, нужно беречь и ценить. Чудо, а не женщина, не то что бывшая жена Любимова. Когда-то я и у нее роды принимала. Теперь у Любимовых четверо детей, из них общие только двое, но семья такая, что радоваться за них хочется и учиться, как свою такой сделать. Но мне уже поздно, я свою семью построила, нам с Вовой теперь только старость вместе встретить с детьми и внуками.

Глава 3

— Так, я собрал вас всех сегодня в конференц-зале, чтобы что? — Любимов хитро прищуривается, а его жена Маргарита Юрьевна шутливо закрывает лицо ладошкой и качает головой.

Все смеются, обстановка праздничная, предновогодняя. В центре конференц-зала стоит елка, столы и стулья сдвинули к стене, позже здесь будет елка для детей, а вечером корпоративная вечеринка.

— Раздать премию? — кричит муж нашего логопеда Степан Викторович Грачев.

— Смотрите, Матвей Николаевич, какой меркантильный, — улыбается Любимов, обращаясь к своему заместителю. — Вот кому мало, премии жены не хватает. И вообще, почему чужие нищеброды в зале?

— Я муж жены, — тут же под общий хохот сообщает Грачев. — Наличие денег еще не повод прикалываться над человеком.

— Наличие денег предполагает с ними делиться безвозмездно, Степан Викторович. Там я коробочку поставил, в ней дырку сделал, кидайте вашу золотую карточку, мы новый КТ-аппарат купим, — откровенно издевается Любимов, аГрачев встает и идет к коробке.

— Степа! — смеется его жена, пока муж запихивает в коробку золотую карту и на крышке маркером пишет ПИН-код.

Все понимают, что это лишь игра, Грачев может перевести насчет Любимова довольно большую сумму, поэтому карта лишь для смеха в предпраздничный день.

— Премию моей жене не забудьте выдать, — советует Грачев, пока возвращается на свое место за столом. — А то я вам все свое состояние оставил в коробке из-под «Лабутенов», кстати.

Новый взрыв смеха, а Маргарита Юрьевна покрывается румянцем.

— Вот ваша премия, Александра Петровна, — протягивает Любимов конверт из плетеной корзинки, что держит Рита. — Так и быть, за вашу благотворительность, вам на колбаску к праздничному столу.

— Бери, Саша, пока дают, а то последнее отобрали, — заявляет Степан.

— Изольда Михайловна, ваш конвертик, — отдает мне Любимов мою премию.

Очень кстати, хотела мужу на Новый год подарок купить. Нет, Вова не ограничивал меня в тратах, но все проходило через его счета, а я всегда подарки ему делала из своих денег.

— Спасибо, Сергей Геннадьевич, Рита, — сажусь на свое место и наслаждаюсь атмосферой общего веселья.

Сейчас все разъедутся по домам, останутся только мамы с детьми на елку, а потом мы вернемся, чтобы повеселиться на корпоративе. В этот раз Любимов развернулся, ожидали какую-то кавер-группу, аниматоров. После того как Сергей женился на Рите, в клинике стало больше праздников, и я этому только рада. Люди должны не только работать, но и веселиться. Причем совместные праздники отлично действуют на коллектив, он становится более сплоченным.

Домой приезжаю и иду сразу в душ, затем сушу волосы, делаю прическу, наношу макияж. Платье для меня и костюм для Вовы уже готовы, осталось только дождаться мужа и идти. Кто-то ходит на такие мероприятия по отдельности, но у нас было принято в семье, что мы всегда ходим вместе. Как-то я не представляла себе веселье без мужа. Пусть Вова и не особый затейник, любит больше общаться с интересными людьми, но, когда я с мужем, мне спокойнее.

Слышу, как щелкает входная дверь, и спускаюсь в гостиную. Муж снимает туфли и черное пальто, остается в сером костюме и черной рубашке. Подхожу к нему, приподнимаюсь на цыпочки, целую в щеку, вдыхая знакомый запах парфюма.

— Привет, — тихо говорю ему.

— Привет, — отвечает Вова и проходит мимо, сдергивая с шеи серебристый галстук.

— Куда-то собираешься? — бросает на меня быстрый взгляд и садится на диван в гостиной.

— Ты забыл? Мы идем на корпоратив в клинику, — удивляюсь я.

— Сегодня? — приподнимает брови Вова, а я понимаю, что да, забыл.

Какое-то время смотрю на мужа, отмечая его подтянутую фигуру, новую стрижку, что он сделал неделю назад. Раньше он стригся чуть длиннее, в этот раз его постригли короче, и это ужасно ему идет. Муж у меня красивый, высокий, статный. Мы очень симпатичная пара. Я не выгляжу на свои пятьдесят, а Вова даст фору многим мужчинам в его возрасте. Всегда держит себя в форме, хорошо одет, выбрит. Взгляд властный, я бы даже сказала строгий, но муж и сам такой. Его редко можно заставить смеяться, скорее легкая снисходительная улыбка на губах.

— Может сегодня без меня? — произносит Вова. — Я ужасно устал, еще твой юбилей…

Он говорит это с такими обвиняющими интонациями в голосе, словно я виновата, что мне пятьдесят лет. Я не очень хотела отмечать, но все настаивали, да и сам Вова, а теперь?

— Причем тут мой юбилей? Мы всегда ходим вместе на новогодний корпоратив, — начинаю заводиться я.

— Если я один раз не пойду, что изменится? — морщится муж, когда слышит мой недовольный голос. — Я могу хотя бы один вечер побыть дома и никуда не ходить?

— Ну извини, это не я прихожу с работы каждый день почти в полночь. Я не понимаю, почему мы не можем пойти вместе, как делали это всегда уже десять лет?

— Потому что мне надоело все это! — взрывается муж. — Это твоя работа, твои знакомые, коллеги. Я не понимаю, почему ты все время тащишь меня с собой?

— Может быть, потому что ты мой муж? — чувствую, как начинает печь глаза, и едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться.

Отворачиваюсь и отхожу к окну. Первый раз у нас такое. Никогда не думала, что мужу не интересно на таких мероприятиях. Точнее, на моих мероприятиях.

— Изя, я ходил с тобой десять лет, давай сегодня одна, хорошо? — Вова подходит ко мне сзади, и я жду, что вот сейчас обнимет, поцелует в шею как обычно. Но лишь чувствую, как он проходит мимо и начинает подниматься по лестнице в нашу спальню.

Поворачиваюсь, провожаю его фигуру взглядом, смотрю, как он снимает на ходу пиджак и исчезает за дверью комнаты. Возможно, Вова прав, и в том, что он взбрыкнул первый раз за десять лет, виновата лишь я. Никогда не спрашивала, хочет он идти или нет, просто говорила, что надо идти, и мы шли. Скорее всего, я виновата, что тащила мужа туда, куда ему не хотелось, но как я появлюсь на празднике одна? Все привыкли уже, что мы ходим вдвоем. И как я могу отказаться?!

Глава 4

— Изольда Михайловна, а что вы одна сегодня?

— А где ваш муж? Мы давно его не видели…

Такие вопросы сыпятся на меня со всех сторон, пока я вхожу в зал и иду к фуршетному столу. Всем просто необходимо знать, почему я пришла одна. Беру бокал шампанского и медленно хожу по залу, отстраненно здороваясь с коллегами. Все нарядные, веселые, только у меня на душе кошки скребут.

Если честно, я думала, что Вова немного отдохнет, придет ко мне на кухню и извинится, но нет. Муж закрылся в спальне и смотрел телевизор, а я одна бродила по пустому дому, словно привидение. Затем засела на кухне, заварив себе чай. Не было желания наряжаться, да и идти куда-либо, но я не могла себе такого позволить. До моего юбилея осталось несколько дней, и часть приглашенных будет сегодня на корпоративе. Как-то некрасиво получится.

Со вздохом встала и пошла одеваться. Муж даже голову не повернул, когда я зашла за платьем. Вынула из шкафа выбранный наряд и сунула обратно. Я хотела пойти в строгом и черном, дорогом, с красивой мерцающей тканью, а теперь я принципиально надену то, что Вова терпеть не может. Муж не любит яркое и длиной чуть выше колена, а вот именно такое у меня и есть. Купили с дочерью как-то, когда ходили по магазинам. Это Света меня уговорила. Сама я бы такой цвет в жизни не выбрала.

Прошла в бывшую комнату Светы и долго вертелась у зеркала, закусив губу. Ярко для меня. Такое вообще можно носить в почти пятьдесят? Это же какой-то кислотный розовый цвет, ужасно. Но одно я знаю точно: никто не ожидает меня увидеть именно в таком. Все привыкли, что Изольда Михайловна в черном, сером и белом. Что же, пора как-то привлекать внимание мужа. Мне кажется, он просто перестал меня замечать.

Достала дорогую бижутерию: ожерелье из серого жемчуга, такие же серьги и кольцо. Еще взгляд в зеркало, помада розового цвета на губы и шаг в сторону нашей с мужем спальни. Даю тебе, Вова, последний шанс пойти со мной.

Муж все так же лежал на кровати с телефоном в руках. Зашла и повертелась перед ним, чтобы оценил мой наряд.

— Может все же передумаешь? Мне без тебя будет одиноко. Села рядом с Вовой, коснулась его плеча. - Как тебе новое платье? Это мы со Светой покупали, она выбирала.

Вова оторвал взгляд от телефона, посмотрел оценивающе и снова уткнулся в экран. — Другой расцветки не было? — сухо произнес он.

— Вова, что происходит? Никогда не начинала выяснение отношений первой. Если мужу что-то не нравилось, он говорил сразу. Не в его характере было держать недовольство в себе. — Все отлично, — не глядя на меня, произнес муж.

— Ты отказываешься идти со мной, критикуешь мой наряд, что случилось? Если ты думаешь, что я просто сейчас уйду и не выясню, что с тобой, ты ошибаешься.

— Изя, я тебе уже все объяснил, я просто устал. Мне хочется побыть в тишине, чтобы меня никто не дергал, не тащил на ненужные мне вечеринки и не спрашивал мое мнение о своей внешности. Если у тебя с возрастом начались какие-то комплексы, то причем тут я?

— Что? Комплексы? — взвиваюсь я с кровати.

— А зачем тебе наряжаться в такой вызывающий наряд, вешать на себя дешевые бусики и требовать моего восхищения? М? Муж смотрит на меня поверх очков, а я буквально не знаю, что ему ответить. Да как он может так говорить? Мне очень обидно, больно. Вова никогда не позволял себе такого, чтобы открыто критиковать меня и мой образ. Или он просто умело скрывал? Неужели я так плохо выгляжу?

— На мне не вызывающий наряд, я выгляжу хорошо, а ты мог бы ответить мне комплиментом! И я хочу, чтобы ты пошел со мной. Мы семья, муж и жена, мы никогда не спорили над этим.

— Вот и не стоит начинать, — невозмутимо произносит Вова. — Я предупредил водителя, он отвезет тебя и подождет. Если ты не хочешь идти на свою вечеринку, так и скажи. — Дело не в том, что я хочу или нет. Мне важно, что ты пойдешь со мной. Я же с тобой хожу!

— Да, кстати, в этом году мы снимаем ресторан, и руководство решило, что только сотрудники приглашены. Я тоже иду один. — Руководство — это ты? Меня начинает немного потряхивать, и я сжимаю кулачки, чтобы взять себя в руки. — Кроме меня еще пять акционеров, или ты забыла.

Вылетаю из спальни, чувствуя, что на грани. Еще немного, и я просто устрою некрасивую истерику, а муж этого не любит. Но меня всю колотит от возмущения. Это что же получается, мы прожили тридцать лет вместе, годовщина будет в августе, и теперь все делаем отдельно? А я не буду ничего выяснять, назло поеду и постараюсь повеселиться. Каждый год я подстраивалась под мужа, под его встречи, его знакомых, с которыми нельзя было расслабиться: натянутая улыбка, выверенные слова, драгоценности, что неизменно дарил Вова и требовал носить для статуса. Да плевать мне на его корпоратив, пусть идет один и развлекается. Надеюсь, на мой юбилей мы пойдем вместе?

Пока шла к машине, в которой ждал водитель, едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Так стало обидно, что настроение было ни к черту. Какая тут вечеринка? Может, не ходить? Зачем портить настроение людям своим кислым видом? Но потом представила вечер вместе с мужем и отбросила эту мысль. Именно сегодня, первый раз за всю нашу совместную жизнь, я не хотела оставаться дома одна с Вовой. Я бы и с ним была одна. Он бы засел у себя в кабинете, я в гостиной или на кухне. Как давно мы отдалились друг от друга, и почему все взорвалось только сейчас, накануне праздников? Или к этому давно шло, а я вдруг резко проснулась, вылезла из своего сказочного замка в холодный и жестокий мир?

Глава 5

— Изольда Михайловна, у вас всё в порядке? — Любимов ведет меня в танце плавно, я бы сказала, виртуозно.

Только он, хирург и хозяин клиники, так танцует медленный танец. Спокойно, красиво, полностью ведет партнершу. Удовольствие танцевать с Любимовым и моим мужем. Опять я вспомнила про Вову, сама себе порчу вечер.

— Всё отлично, Сергей, — улыбаюсь, стараясь не показать, как мне тоскливо сегодня без мужа.

— Просто я вас давно знаю и вашего мужа тоже. Мы вот когда с Ритой поругаемся, она тоже с таким видом ходит, — улыбается Любимов.

— Мы не поругались, просто Вова очень устал, сами знаете, последняя неделя перед Новым годом, — оправдываю я в очередной раз своего мужа, понимая, что мне это уже надоело.

— Понимаю, — обычно разговорчивый Любимов сегодня на удивление немногословен и кажется, что действительно переживает. — Имейте в виду, если что, мы с Ритой всегда рядом.

— Спасибо, — искренне отвечаю я, и далее вечер уже не кажется мне таким уж и плохим.

Однако домой возвращаюсь намного раньше, чем обычно. Как правило, мы с Вовой долго танцуем, участвуем в конкурсах. Сегодня я пас, обхожу все развлечения стороной.

Домой возвращаюсь раньше и, поднявшись в спальню, вижу, что муж уже спит. Может, и правда устал, все-таки возраст у нас уже не детский.

Хотела позвонить дочери, но у нее уже глубокая ночь. Поэтому до полуночи слоняюсь по дому как привидение с чашкой чая. Затем ложусь рядом с мужем и какое-то время смотрю, как он спит. Замечаю усталые морщины в уголках глаз. Лицо мужа во сне спокойное, даже легкая улыбка на губах. Вспоминаю, каким Вова был молодым. Как ухаживал за мной.

Я, молодая москвичка, он, студент строительного университета. Мои родители были против такого знакомства, да и я сама не особо торопилась замуж. Тем более учеба в медицинском не давала мне много времени для свиданий.

У меня уже тогда была маленькая машинка. Папа подарил мне на восемнадцать лет отечественные «Жигули» шестой модели. Тогда еще это был шик, а я только училась водить. И надо же было моей ласточке сломаться около автобусной остановки, где как раз и стоял Вова. Тогда, да и сейчас он уже был высоким, симпатичным, с густым волнистым чубом и красавцем, на которого оглядывались девчонки. Серьезный, в выглаженной голубой рубашке и серых брюках со стрелками. Именно Вова подошел ко мне и предложил свою помощь. А я пропала, взглянув в его стального цвета глаза и мысленно сдувая челку со лба.

Ухаживал он долго, старательно: цветы, кино, прогулки. Моя мама фыркнула, когда его увидела, а папа нахмурился. Видимо, сразу понял, что мое увлечение — это серьезно и на всю жизнь. Мы вообще в нашей семье однолюбы. Папа с мамой всю жизнь прожили душа в душу, мне даже казалось, что они ни разу не поругались.

— Он не москвич, сядет тебе на шею, а ты сама учишься, — ворчала мама. — Поженитесь, и будешь его тянуть всю жизнь.

— Мама, о какой свадьбе идет речь? — сердилась я. — Мы даже не целовались ни разу.

— Вот и хорошо, погуляли и хватит, учебу забросишь, кто потом слезы тебе вытирать будет? — возмущалась мама.

Вот здесь она была неправа. Вова был не из тех людей, что падают в любовь с головой. Если я отдалась новому чувству влюбленности полностью, то Вова в отличие от меня не терял рассудок. Он знал все мое расписание, все мои дополнительные занятия. Сам руководил моим посещением лекций и практики. Если даже я и хотела бы иногда прогулять, чтобы встретиться с ним, то мне просто не позволяли это сделать.

— Пойдем в кино? — предлагала я будущему мужу.

— У тебя завтра зачет, — строго смотрел он на меня.

— Я уже подготовилась, — отмахивалась я.

— Нет, мы пойдем гулять завтра после того, как ты сдашь, — и ничем нельзя было его уговорить.

Приходилось весь вечер сидеть дома и листать медицинские справочники вместо того, чтобы гулять, наслаждаясь первыми летними вечерами. Но цветы приносил каждое свидание, я даже удивлялась, откуда у бедного студента деньги. Это потом выяснилось, что Вова уже подрабатывал, чертил вечерами. Тогда еще не было компьютера, телефона, но студенты, что учились хорошо, были востребованы, и ночами мой будущий муж чертил, получая за это неплохие деньги.

Свадьба у нас состоялась через два года после знакомства, и только тогда я стала женщиной. До этого сколько было слез и обид со словами «Ты меня не любишь!» В ответ было неизменное «Я тебя берегу», что Вова отвечал спокойно, твердо.

— Мы поженимся, когда я буду готов, — вот был его ответ на мои истерики.

— А если я разлюблю? — злилась я, так как хотела быстрее стать его женой и покрасоваться в белом платье.

— Значит, не судьба, да и кто тебе позволит разлюбить? — улыбался Вова, целуя меня в щечку.

— Какой… Продуманный, — удивлялся папа.

— Не ожидала, — фыркала мама.

И за два года мой муж полностью перекроил впечатление родителей. Для папы Вова был серьезным, ответственным, для мамы слишком властным, но перспективным.

— Пусть и иногородний, но голова на плечах есть. Ладно, поживете у нас, место есть.

Но к нашей свадьбе Вова уже получил место в семейном общежитии на первом предприятии, куда его пригласили после университета, а дальше стремительно полез вверх. Через год после свадьбы у нас уже была первая однокомнатная квартира, и, отработав пять лет на одном месте, Вова получил двухкомнатную квартиру, так как у нас уже ожидалось пополнение в семье. Карьера мужа удивляла своими темпами, а еще больше я была в шоке, когда он неожиданно уволился и ушел в свой бизнес.

— Вокруг такое творится! — плакала мама. — Куда ты лезешь, какой бизнес в девяностые? — выговаривала она зятю. — Останетесь на улице!

А мы не остались, рискнули всем. Порой было очень трудно, даже опасно, но Вова шел вперед, и за это я его уважала, любила еще больше. Рожала и воспитывала детей, училась сама, занималась домом. И вот настал момент, когда мы стали словно чужими. Тридцать лет подошли к концу.

Глава 6

Дочку с внучкой еле дождалась! Вова полностью ушел в работу, приходил домой только ночевать. Поэтому я тридцатого декабря утром встала совсем рано и засобиралась в аэропорт.

— До их прилета еще пять часов, — ворчал муж, пока я бродила по спальне в кромешной темноте, отыскивая свои вещи на ощупь.

— Там подожду, — отмахнулась я, хватая с пуфика джинсы, а со столика косметичку.

— Не спится тебе, — перевернулся на другой бок Вова. — Водитель бы встретил.

— Мог бы поехать со мной, — вернула я шпильку. — Ты когда дочь последний раз видел?

— Иззи, ты куда-то торопилась, мне кажется?

Вот и поговорили, было острое желание хлопнуть дверью об косяк, когда выходила, но едва сдержалась, дверь тут ни при чем.

Поехала сама, я редко сажусь за руль, но вожу хорошо. Мне хотелось самой встретить Свету с мужем и внучкой, не хотела с водителем. Или просто решила сбежать из дома, в котором стало невозможно находиться. Ладно, дочка приедет, и будет все нормально. Вова за праздники отдохнет, все станет как прежде. Просто устал.

— Мама!

— Бабулечка!

Бегу к ним, чуть не падая на каблуках. И надо было вырядиться в ботиночки на шпильке, вот дурочка. Обнимаю, кажется, сразу всех, но мужа Светы не обнять, он такой большой, широкоплечий.

— Соскучилась как! — целую в щеки дочь, беру на руки внучку.

— Мама, ну куда ты ее, не маленькая уже, надорвешься! — смеется Света, а ее муж забирает у меня внучку.

— Я легкая, да, бабулечка? — тут же заявляет Мила. — А где деда?

— Спит твой дедушка, — фыркаю я. — Как долетели?

Ваня подхватывает два больших чемодана, а я цепляю за руку внучку и дочь. Слушаю, как прошел их перелет, а сама налюбоваться на них не могу. Скучаю невозможно, с лета не видела. У дочери новая прическа, пепельное каре, ей идет. Мы с ней очень похожи, нас даже иногда за сестер принимают. Конечно, Света моложе, но и я еще ничего так.

Мила скачет рядом, чуть не проговорилась про подарки, что они мне привезли.

— Мила, ну ты чего? — возмущается Света. — Это бабушкин сюрприз, или ты забыла?

— Бабуля, я же тебе еще ничего не успела рассказать? — тут же пытается вывернуться внучка.

— О новых кожаных перчатках голубого цвета? Конечно, нет, — смеюсь я, а Света заводит глаза.

Ваня садится за руль, а мы все устраиваемся на заднем сидении, обнимаю дочь и внучку, слушаю их болтовню, и на сердце становится так легко, что все последние дни тут же забываются. Главное, почти все мои дети дома, осталось только Кирилла дождаться.

Однако у дома стоит его машина, и мы буквально вылетаем из салона автомобиля, как только подъезжаем к воротам. Не могу сдержать слез, пока прижимаю к себе бородатого и лохматого сына.

— Но как же так, не предупредил, не сказал, — всхлипываю я.

— Сюрприз хотел устроить, — смеется Света. — Я знала, а тебе он просил не говорить.

— Вот заговорщики, до инфаркта доведете, — вытираю слезы с лица, и все идем в дом.

Вова ходит с внучкой на руках, которая обняла деда за шею и что-то тараторит ему в ухо.

— Кто-нибудь избавит меня от этой обезьянки? — смеется муж, а я счастливо выдыхаю.

Слава богу, приезд детей растопил эту глыбу льда, в которую превратился мой муж за последний месяц.

Разбираем чемоданы, ношусь по дому из комнаты в комнату. Хочу побыть сразу со всеми: и с дочкой, что разбирает вещи у себя в комнате, и с внучкой, которая сразу занялась своими старыми игрушками. Вова с Ваней уехали за елкой, а я и рада, что муж пришел в себя.

— Мам, а ты себе на юбилей платье купила? — кричит из своей спальни Света. — Покажи, — появляется на пороге в комнате внучки.

— В шкафу висит, потом посмотришь, — отмахиваюсь я.

— А мне мама тоже платье купила, вот такое пышное! — хвастается Мила. — А еще мы прическу будем делать, самую настоящую.

— Здорово, значит, не только я буду красивой? — смеюсь, обнимая внучку.

— А кто еще? — хмурится Мила.

— Ты!

— И я! — улыбается Света, прикладывая к себе вешалку с длинным платьем алого цвета на тонких бретельках. — Как тебе?

— Цвет — бомба! — повторяю я подзабытое выражение Милы, которая тут же начинает смеяться.

— Бабулечка, так молодые девочки только говорят!

— А я что? Старая?! — притворно возмущаюсь я. — Ваша бабушка еще ого-го, красотка!

— А мы и не спорим, пойду в шкаф повешу, — Света уходит, а внучка наклоняется ко мне и шепчет.

— Мы дедушке тоже подарок привезли, тебе же можно сказать?

— Конечно, а что привезли?

— Теплые носки из козла, — выдает тайну внучка, а я буквально взрываюсь от хохота.

— Вот дедушка обрадуется, — всхлипываю от смеха. — Только давай скажем, что не из козла.

— А как? — морщит свой лобик Мила.

— Хотя бы от козочки, — сквозь смех произношу я.

— Ладно, а тебе привезли носки из собачки, так мама сказала.

— Это уже лучше.

— Мама сказала, у вас с дедушкой ножки болят, а от этого пройдут. Бабулечка, а как они пройдут от носков?

— Вот и я думаю, как, — опять смеюсь я.

В доме снова стало тепло, уютно, я даже думать не хочу о том дне, когда дети уедут. Главное, все здесь и сейчас, что мне еще нужно?

— Мам, а мы обедать когда будем? — басит снизу Кирилл, и я подрываюсь, спускаюсь на кухню.

Сын стягивает свою тяжелую теплую куртку, снимает берцы. В углу стоит большая елка, стянутая веревкой.

— А папа где? — осматриваю прихожую.

— Он сказал, приедет позже, ему на работу нужно заехать, — сын чмокает меня в щеку и уходит на кухню, а я стою посреди коридора с носками в руках.

Вся радость словно испарилась, улыбка растаяла на губах. Какая работа, твою мать, Вова?!

Глава 7

Муж приезжает уже поздно вечером, когда все поужинали и собрались наряжать ёлку. Ваня поставил её в угол гостиной, повесил гирлянды, посчитав, что его миссия на этом выполнена, завалился с пультом на диван, щелкая спортивные каналы. Мы с внучкой и дочкой сидели на полу, перебирая игрушки, откладывая в сторону расколотые.

— Деда, — вскочила с ковра Мила, выбегая навстречу мужу. — А мы ёлку наряжаем, будешь с нами?

— Дедушка устал, зайчик, пойдём я тебе лучше книжку почитаю, — отмахивается от общего дела Вова, и они уходят в нашу спальню.

Провожаю его сердитым взглядом и поворачиваюсь к Свете.

— Мам, а ты мне ничего сказать не хочешь? — прищуривается подозрительно дочь.

В этой мимике она так похожа на отца, что удивляюсь. Вижу в ней своего мужа.

— А что ты хочешь услышать? — отвожу взгляд, ныряя рукой в коробку.

Достаю красивый белый шар, усыпанный искусственным блестящим снегом.

— С папой что происходит? — не отстаёт Света. — Мне кажется, что он какой-то другой.

— Просто устал, бывает, — оправдываю мужа. — Ты же знаешь, что конец года у него всегда нервный, много отчётов, проверок, налоговая…

Даже не знаю, кого я пытаюсь в этом убедить, себя или дочь? Но зачем детям наши проблемы. Они погостят и уедут, а тут дочь будет переживать за нас, ей и своих проблем хватает.

— Так, чувствую, что без бокала вина нам не обойтись.

Света решительно поднимается с пола и идёт на кухню, где звенит бокалами и открывает вино. Иду за ней, бросая осторожный взгляд на Ваню, который задремал на диване в гостиной. Сейчас дочь начнёт меня пытать, я знаю. Ни за что не отвяжется, пока не докопается до главного.

— Завтра юбилей, я бы не хотела вставать с мутной головой, — всё ещё пытаюсь отмахнуться от душевных посиделок, но Света и в этом вся вотца. Как упрётся, ни за что не сдвинуть с места.

— Нет, мама, я же вижу, у вас что-то происходит, — Света достаёт сыр из холодильника, быстро нарезает, сооружая сырную тарелку к вину. Сверху кладёт гроздь винограда и рядом маленькую креманку с мёдом.

Мы с ней часто сидели так, наслаждаясь вкусным белым вином и закусывая сырными деликатесами. Это приносило удовольствие нам обеим, где ещё так можно пообщаться с дочерью? Днём всегда находились дела, которые нужно было решать, а вот вечер был наш. Жаль, что приезжали они всё реже, а мне так этого не хватало. Наши посиделки с дочерью были особенными, эту связь не объяснить. Это как прочная нить, что связывала нас даже через километры. Несколько вечеров вдвоём, а затем месяцы разлуки.

— Слушай, Свет, давай не портить друг другу вечер, — прошу дочь. — Завтра юбилей, я бы хотела встретить свой день рождения в хорошем настроении. Лучше расскажи мне о себе, Миле, да и вообще, что у вас происходит. Я так редко вас вижу, а по телефону всё не расскажешь.

— Ладно, мам, — хитро улыбается дочка. — Пока папы нет, да и Ваня дрыхнет, давай поговорим. Хотела тебе завтра на юбилее сказать свой подарок, но, видимо, не утерплю.

— Сказать подарок? — удивлённо приподнимаю брови. — Что это за подарок, что его нужно говорить? — смеюсь я.

— Этот можно, — кивает Света, наливая нам в бокалы красное вино. Мне полный, а себе на пару глотков и разбавляет минеральной водой. Обычно мы с ней предпочитаем белое, а тут такой выбор непонятный.

Провожаю эти действия озадаченным взглядом и вдруг догадываюсь, закрываю рот ладошкой.

— Ну мам, — тут же смеётся дочка.

— Да быть того не может! — от шока прикладываюсь к бокалу с вином и выпиваю почти весь залпом.

Света смеётся, а я слёзы вытираю.

— И какой срок?

— Два месяца уже, — улыбается дочь.

— Вот так подарок, — хриплю я, не зная, куда деваться от радости. — Угодила, слов нет.

Встаю, подхожу к дочери и крепко обнимаю. После рождения Милы дочь никак не могла забеременеть. Я сама её обследовала каждый год и ничего не могла найти. Сдали кучу анализов, прошли всё, что можно, и никак. Ваня и Света очень хотели второго ребёнка, но не получалось. Разговоры об ЭКО дочь пресекала на корню.

— Нет, мы сами. Значит, ещё не время, — отнекивалась она, а тут такое. Неужели знала, что всё получится?

— Как я за вас рада, — всхлипываю я. — Ваня, скорее всего, прыгал от радости.

— Ещё бы, — улыбается Света. — Мне иногда кажется, что он больше меня ждал, когда у нас получится. Так было тяжело наблюдать его расстроенный взгляд, когда в очередной раз сообщала ему, что не беременна. А год назад мы просто поговорили и решили, что у нас будет один ребёнок. Не станем больше мучиться, думать об этом. Просто отпустим ситуацию из-под своего контроля. И знаешь, стало легче дышать. Я перестала ждать, что-то вычислять, мучить Ваню. Нам не нужно было подстраиваться под мой цикл, вести календарь. Оба вздохнули свободно. Я даже не сразу поняла, что у меня задержка. Очнулась, когда уже прошло три недели. Пошла провериться, мало ли, а тут такое. Ушам своим не поверила. Смотрела в экран УЗИ и даже не слышала, что мне врач говорит.

— Представляю, — вытираю слёзы. — Новость так новость. Не ожидала от тебя такого подарка. Что врач говорит, а разве тебе не опасно такой перелёт?

— Мама, срок ещё маленький, чувствую я себя хорошо, тошнит пока только от рыбы, — сглатывает Света, морщится. — Завтра у тебя будут блюда из рыбы?

— Конечно, я же знаю, что ты её любишь. Но хочешь позвоню, скажу, чтобы заменили на мясо? — спохватываюсь я.

— Не нужно, надеюсь, обойдётся.

— Да нет, я всё-таки позвоню в ресторан, — иду за телефоном в гостиную.

— Мам, ну правда, я в порядке, — ворчит Света, называя меня безумной бабушкой. — Ты папе не говори ничего, я сама потом, ладно?

— Твоя новость, поступай как пожелаешь, — улыбаюсь я и всё же звоню в ресторан, договариваюсь о замене блюд. — Ну вот, заливное из щуки уже сделали, а остальное поменяют, — расстраиваюсь я.

— Брось, у меня пока не всё так страшно. Вот позже, скорее всего, будет весело, — смеется Света, и мы снова возвращаемся на кухню.

Глава 8

Утро тридцать первого выдается суматошным. Все бегают по дому, завтракают по очереди. Света с Ваней отсыпались почти до одиннадцати часов, сказалась разница во времени да перелет. А вот Мила вскочила с утра и бегом проверять елку.

— А где подарки? — залезла ко мне в кровать внучка, укладываясь рядом. — Дед Мороз забыл, какое сегодня число?

— Как это забыл? — делаю вид, что удивлена. — Ты хорошо смотрела?

— Да, я даже залезла под елку, а там ничего нет, - расстраивается внучка.

— Ты рано залезла, он же в полночь приходит, — объясняю я, прижимая к себе Милу.

Вова отвернулся от нас и похрапывает, тоже лег поздно. То ли выжидал, пока я усну, то ли не спится что-то мужу.

— Полночь уже была, бабушка, — пыхтит недовольно Мила. — А он не пришел.

— Так новогодняя полночь сегодня, ты разве не знала? — целую ее в макушку, приглаживаю растрёпанные светлые волосики. — Новый год сегодня в полночь, вот тогда Дед Мороз и придет.

— Какую ерунду ты ей говоришь, — поворачивается к нам Вова. — Мила, ты уже большая. Деда Мороза нет…

— Стой! — перебиваю его, закрывая ладошкой рот. — Не смей отбирать у ребенка детство.

— Так она уже выросла из этих сказок, — спокойно зевает муж, убирая мою руку. — Чем больше вы с ней нянчитесь, тем позже она познает жизнь.

— Много ты понимаешь, пойдем, Мила, приготовим дедушке завтрак. Мне кажется, что ему не помешает немного поесть, возможно, станет добрее.

Вылезаю из-под одеяла, и внучка за мной следом.

— Дедушка, ты ничего не понимаешь, — авторитетно заявляет внучка, а я тяну ее в ванную.

Вова что-то там сердито ворчит, а мы, смеясь, умываемся и чистим зубы. Накидываю бархатный темно-синий халат и влезаю в тапочки. Мила в пижаме со смешными розовыми зайчиками шлепает за мной в ее комнату, чтобы найти одежду на ноги, как она назвала свои носочки.

— Бабулечка, а мы как узнаем, что Дед Мороз подарки принес, если нас дома не будет?

Мила смотрит, как я взбиваю яйца для омлета и замешиваю тесто на сырники. Стоит на низкой табуретке рядом с кухонным столом.

— Мы к этому времени уже вернемся и сядем за новогодний стол. Ты же не хочешь встречать Новый год в ресторане?

— Я вообще не хочу в ресторан, — морщится внучка. — Там будет громкая музыка, все кричат…

— А как же твое красивое платье? Никто его не увидит, — внучка на мгновение задумывается с испачканным в твороге пальцем у рта. Она таскала тесто из миски.

— Ладно, сходим ненадолго. Ты же туда идешь за подарками?

— Можно сказать и так, — хмыкаю я, наливая в сковороду омлет и закрывая крышкой. — Я очень надеюсь, что ты мне поможешь их потом разбирать.

— А как же, бабулечка, — важно заявляет внучка, вызывая у меня смех.

Ресторан у нас заказан на пять вечера и до десяти часов. Потом все поедут встречать Новый год. Я не хотела отрывать людей от их праздничных планов. Одно дело мой юбилей, а другое — семейный праздник. Да и не нужно смешивать их в одном флаконе, как сказала бы Света. Пусть вдоволь повеселятся у меня на юбилее и едут к своим гостям, кто не захочет, поедет с нами в наш дом. Я уже заказала все, что нужно, из того же ресторана. В холодильнике стоят несколько бутылок шампанского, крепкие напитки. Так что сегодня я стоять у плиты не собираюсь.

Через час после завтрака приезжают нанятые стилисты, и я отдаюсь в руки визажиста, который наносит мне макияж, а затем стилист занимается моей прической. Ничего особенного я не собираюсь делать, тем более раскрашивать себя слишком ярко и вызывающе. Все просто, красиво, естественно. Глаза подчеркнуть стрелкой, тушь на ресницы, румяна, тон, губы.

Света к этому времени уже встала и позавтракала, поэтому занимает место рядом со мной. Ей делают довольно агрессивный макияж в стиле смоки айс, под ее алое платье как раз.

— Мам, я возьму тот бриллиантовый комплект, что с рубинами? — спрашивает дочь, пока ей завивают локоны и укладывают живописно на макушке, приподнимая прическу вверх.

— Конечно, к моему платью он все равно не подойдет, — соглашаюсь я, и в комнату, постучавшись, входит Вова с двумя фирменными пакетами в руках.

— Папа, — радостно стонет дочь, узнав марку ювелирного магазина.

— Не мог же я оставить тебя и маму без подарка, — улыбается муж, а я пытаюсь улыбнуться в ответ, но что-то плохо получается. — Не знал, какое платье у тебя будет, но вот…

Вова протягивает Свете фирменный пакет, и дочь с восторгом ныряет туда, игнорируя мастера по макияжу. Света всегда любила подарки, что делал отец. Надо сказать, что Вова часто баловал дочку, даже после того, как она выскочила замуж. Обычно отцы перекладывают свои обязанности на мужа, но в этом Вова был принципиален. Дочь его, и баловать ее тоже будет он.

— Какая прелесть, — Света открывает черный кожаный футляр, где на синем бархате лежит тонкий браслет с бриллиантами. — Спасибо, папа.

Поцелуй в щеку, и Света сразу просит отца помочь застегнуть украшение.

— Красота, — любуется дочь подарком.

— Теперь мама, — муж подходит ко мне и протягивает пакет. — Открывай.

— Может в полночь? — сомневаюсь я, однако руки сами уже лезут за футляром внутри пакета.

— Хочу, чтобы сверкала на юбилее, — не соглашается Вова, пока я достаю подарок и открываю его.

На красном бархате лежит великолепный жемчужный комплект: серьги, браслет и колье. Между жемчужинами вставлены бриллианты, колье переливается, играет в руке.

— Щедро, — тоже получаю дежурный поцелуй в щеку. — Впрочем, ты никогда не скупился на подарки.

— Тебе не нравится? — поднимает удивленно бровь Вова.

— Ну что ты, нравится, конечно, — успокаиваю его, прикладывая к себе колье.

— Решил, что неплохо порадовать тебя напоследок, — смеется муж.

— В смысле? — напрягаюсь я.

— Год заканчивается, а дальше начнется новая жизнь, - произносит Вова. — Ладно, не буду мешать, вы уже очень красивые, обе.

Муж выходит из комнаты, а Света провожает его внимательным взглядом.

Глава 9

Спускаюсь в гостиную уже при полном параде. Вова и остальные мужчины еще одеваются, а Мила нарядная стоит посреди гостиной в застывшей позе. На внучке очень красивое платье с фатиновой юбкой, в цвете серебристо-голубого амбре. Стилисты ей завили локоны и забрали их вверх, как у взрослой.

— Бабулечка! — восхищенно смотрит на меня внучка. — Ты как инопланетянка!

— Это еще почему? — смеюсь, подхожу к ней, поворачиваю, чтобы осмотреть со всех сторон.

— Вся блестящая и железная, — заявляет внучка. — Мама сказала мне не садиться, платье могу помять. Но, бабулечка, как я тогда поеду? В машине детям можно стоять?

— Можно, я вот тоже думаю, как мне ехать, чтобы не помять, и знаешь что, пусть я сегодня буду инопланетянкой, договорились? Все-таки у меня день рождения.

— Хорошо, а тебе сколько годиков исполняется? — прижимается ко мне Мила, трогая блестящую серебристую ткань пальчиком.

— Ох, много, — жалуюсь я. — Пятьдесят лет, но ты знаешь, я чувствую себя примерно на тридцать пять лет с небольшим хвостиком.

— Хвостиком, — смеется внучка, и мы поворачиваемся в сторону лестницы, где спускается Света.

— Вот кто у нас сегодня красивый, — охаю я, рассматривая дочь.

На ней алое длинное платье на тонких бретелях, волосы уложены на манер короны, на шее колье с рубинами. Глаза выделяются на лице, подчеркивая своими черными тенями алые губы.

— Супер, мамочка! — взвизгивает Мила и бежит к матери.

— Мила, юбка! — пугается Света, и внучка притормаживает, берет двумя пальчиками фатин и идет степенно, задрав кверху нос.

— И где только научилась этому, — ворчу я с улыбкой на лице.

Далее спускаются наши мужчины в смокингах, белоснежных рубашках и бабочках. Красивые, статные, широкие в плечах. Любоваться можно.

Ваня подходит к Свете, что-то шепчет ей на ухо, боясь коснуться накрашенных губ. Дочь покрывается румянцем, явно муж сказал комплимент. Вова проходит мимо меня, мазнув равнодушным взглядом по платью и драгоценностям.

— Хорошо выглядишь, — делает мне комплимент уже его спина, а я сжимаю кулачки, пытаясь успокоиться.

Нет, так больше не должно продолжаться. После юбилея и Нового года нам нужно будет серьезно поговорить. Все последние дни я сама не своя, не в том возрасте, чтобы играть в такие качели: то подарки, улыбки, то полный игнор. Немного сглаживает момент Кирилл, который искренне восхищается моим нарядом.

Зал в ресторане утопает в цветах, как я и хотела. Белые, кремовые розы, много зелени. Белоснежные скатерти, начищенные до блеска фужеры и приборы. Я очень рада, что мой выбор остановился на этом ресторане, кто-то посоветовал его Вове. Еда изысканная, вкусная, красиво сервирован стол.

Пока Света разбирается с прибывшим тортом, я с Вовой стою у входа, встречаю гостей. Первыми приезжает чета Любимовых и Агафоновых. Сергей и Матвей — руководство в нашей клинике, я не могла их не пригласить. Впрочем, дело не в этом, мы знакомы уже очень давно и хорошо дружим. Я принимала роды у жены Любимова и сейчас невольно любуюсь стройной и красивой Ритой в изумрудном платье. Рядом с ней Маша в платье персикового цвета. Эти две неразлучные подруги — показатель женской дружбы. Всегда друг за друга горой, помогают, всеми семьями дружат, дети между собой общаются, молодцы.

— Изольда Михайловна, просто прекрасны, — смеется Рита, целуя меня в миллиметре от щеки. — Не испачкать бы.

— Ничего, у тебя помада светлая, — улыбаюсь я.

— Изольда Михайловна, мы тут вам собрали большой конвертиес деньгами, — хлопает себя по нагрудному карману внутри смокинга Любимов. — Но я сегодня буду как сейф ходячий, подарю, когда Рита отмашку даст. К полу тянет невозможно.

— Да брось! — шутливо хлопает по плечу Сергея жена. — Ничего, поноси немного, а то совсем забросил свои тренировки. Валяется целыми днями на диване перед телевизором, вот уже и пресс не такой твердый.

— Я? — удивляется притворно Любимов. — Из меня наши дети столько калорий выпивают, что я только до дивана и доползаю.

Эти двое всегда поднимают мне настроение, и я уже готова веселиться, встречать остальных гостей, забыв про разногласия с мужем. Вечер проходит замечательно, я много танцую, смеюсь, слушаю комплименты в свою сторону. Несколько танцев с мужем, с коллегами, знакомыми. Ближе к окончанию народ начинает расходиться, нахваливая вечер. Мы приглашаем всех к себе, но люди спешат к своим близким, чтобы встретить праздник в семейной обстановке.

Мы тоже едем домой, нагруженные цветами, пакетами с едой. Дома быстро накрываем стол и успеваем открыть шампанское, когда бьют куранты. Света уходит укладывать внучку, Ваня с Кириллом и бокалами с виски устраиваются в гостиной и смотрят концерт. Вова зовет меня на кухню, сменив смокинг на джинсы и рубашку с джемпером. В руках у него небольшая спортивная сумка.

— Что это значит? — хмуро оглядываю его серьезный и решительный вид. — Ты куда-то собрался?

— Изя, давай не будем устраивать сцен, присядь, — предлагает мне муж, и я буквально падаю на диванчик в кухне. Ноги противно дрожат, превращаясь в кисель. Я чувствую, что ничего хорошего сейчас не будет.

— Вова, прежде чем продолжать, еще раз хорошенько подумай, — предупреждаю его, цепляя ледяные руки в замок перед собой. Мне внезапно становится жутко холодно.

— Изя, мы прожили с тобой длинную и отличную совместную жизнь, — начинает Вова, опустив сумку на пол и заложив руки за спину. — Ты великолепная жена, любящая, внимательная, прекрасная бабушка. Мы с тобой воспитали двух детей, у нас есть внучка, дом, всё на своих местах, всего добились. Ты состоялась как женщина, мать, бабушка. Я сделал всё, чтобы ты была счастливой, но теперь в моей жизни наступает такой период, когда я хочу двигаться дальше. Хочу начать новую жизнь с другой женщиной. С ней я пройду этот путь еще раз, снова буду строить семью, дом, воспитывать детей. Я хочу этого, и я ей нужен. У тебя всё есть, что ты хочешь, а у нее только я. Прошу тебя понять меня и по возможности простить. С детьми я поговорю завтра, а сегодня я должен встретить праздничное утро уже в новой семье, извини.