Развод. Я (не) переживу

Глава 1

– Я хочу развод.

Три слова, брошенные в тишину комнаты тихим, отстраненным голосом, заставляют меня вздрогнуть. Игла швейной машинки безжалостно прокалывает палец, и я тихо вскрикиваю от неожиданной боли. Горячая капля крови пятнает белоснежную ткань будущих штор. Тех самых, которые Ян хотел видеть в гостиной к приезду своих партнёров.

Я не сразу понимаю, что произошло. Сначала чувствую боль от укола, потом пятно на ткани, и только через несколько бесконечно долгих секунд до меня доходит смысл сказанного.

– Что? – мой голос звучит хрипло, словно я не разговаривала несколько дней.

Поднимаю глаза и вижу Яна, стоящего в дверном проеме. Его широкие плечи, обтянутые дорогой белой рубашкой, кажутся сейчас каменными. Лицо – непроницаемая маска, глаза – тёмные, почти чёрные в полумраке комнаты. Он не шевелится, не моргает, только сжимает и разжимает пальцы правой руки – единственный признак того, что передо мной живой человек, а не статуя.

– Я сказал, что хочу развод, Ирина, – его голос теперь звучит чуть громче, но так же холодно и отчужденно.

Машинка продолжает работать. Я забыла убрать ногу с педали. Ткань сминается, нить путается, образуя неровный комок. Дрожащими руками выключаю машину, но не могу оторвать взгляд от испорченной ткани. Капля крови расплывается на белом полотне, превращаясь в уродливое пятно – точно такое же, как то, что расползается сейчас в моей груди.

– Ян, ты... – слова застревают в горле. Что я хочу спросить? Шутит ли он? Всерьез ли это? В глубине души я уже знаю ответ. Ян Котлов никогда не шутит о серьёзных вещах.

– Я долго думал над этим решением, – произносит он, делая шаг в комнату. Его движения выверенные, как всегда. Ничто не выдаёт эмоций – если они вообще есть.

Комната вдруг кажется слишком маленькой, воздух – слишком густым. Каждый вдох даётся с трудом, как будто кто-то положил мне на грудь тяжелый камень.

– Но почему? – наконец выдавливаю я, чувствуя, как дрожит нижняя губа. Прикусываю её, пытаясь успокоиться. Вкус собственной крови – металлический, горький – возвращает меня к реальности.

Ян медленно расстегивает запонки, закатывает рукава рубашки. В этом привычном, обыденном действии есть что-то пугающее. Словно он готовится к какому-то тяжёлому, грязному делу.

– Наш брак себя исчерпал, – говорит он, и каждое слово падает, как камень. – Мы давно живём параллельными жизнями. У тебя твой книжный, у меня рестораны. Мы почти не разговариваем, не проводим время вместе. Это существование двух чужих людей под одной крышей, не более.

Воспоминания вспыхивают перед глазами. Наша первая встреча в университетском кафе. Он тогда еще не был успешным ресторатором, просто амбициозный студент с планами на будущее. Его первый маленький ресторанчик, где я помогала с бухгалтерией. Наша скромная свадьба, после которой мы не могли позволить себе даже недельного медового месяца все деньги уходили на развитие бизнеса. А потом успех, деньги, новые рестораны... И постепенное отдаление друг от друга.

– Пятнадцать лет, – произношу я, сама удивляясь, насколько спокойно звучит мой голос. – Пятнадцать лет совместной жизни. Нельзя просто... перечеркнуть их.

– Можно, – резко отвечает он, и в этом коротком слове слышится привычная твёрдость человека, привыкшего принимать решения. – Я уже всё решил, Ирина. Это не обсуждается.

Что-то ломается внутри. Тихий треск, который, кажется, слышен только мне. Или это скрип моего сердца, разбивающегося на осколки?

Комната наполняется тенями. Закатный свет, пробивающийся через окно, окрашивает всё в оттенки красного и оранжевого. Как в аду. Как в кошмарном сне, от которого не можешь проснуться.

– Почему сейчас? – спрашиваю, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Сглатываю их, не позволяя себе расплакаться. Только не перед ним. Не сейчас. – Что изменилось? Это потому что у нас нет детей?

Ян отворачивается, подходит к окну. Его силуэт четко вырисовывается на фоне заката. Широкие плечи, прямая спина, гордо поднятая голова. Всегда такой сильный, уверенный, непоколебимый. Человек, рядом с которым я чувствовала себя защищенной. А теперь человек, который одним предложением разрушил всю мою жизнь.

– Не думаю, что стоит вдаваться в подробности, – сухо отвечает, не поворачиваясь. – Это ничего не изменит.

Сердце стучит так громко, что, кажется, заглушает все звуки в комнате. Бум-бум-бум. Каждый удар отдаётся в висках, в кончиках пальцев, в груди.

– У тебя кто-то есть? – вопрос вырывается сам собой, хотя я не уверена, что хочу знать ответ.

❤️Дорогие читатели!❤️


Если Вам понравилась книга, добавляйте в библиотеку, чтобы не потерять.
Поставьте пожалуйста лайк (“Мне нравится”) ⭐️ на странице книги, это ускорит выход новых прод!

Чем выше рейтинг у книги, тем больше читателей сможет её увидеть!

Подпишитесь, пожалуйста, на мою страничку (если еще не сделали этого), чтобы в числе первых узнавать о новостях и обновлениях, а также о новых книгах

Приглашаю вас в эмоциональную новинку

Глава 2

Ян не отвечает, и это молчание красноречивее любых слов. Нет нужды оборачиваться. Я знаю, что на его лице застыло то выражение холодного безразличия, которое появляется, когда он не хочет о чём-то говорить.

Поднимаюсь на дрожащих ногах, цепляясь за стол, чтобы не упасть. Голова кружится, к горлу подступает тошнота. Как много признаков я упустила? Как давно он живет двойной жизнью?

– Кто она? – голос срывается, и я ненавижу себя за это. За слабость. За то, что даже сейчас думаю прежде всего о нём, а не о себе.

– Это не имеет значения, – отрезает Ян, наконец поворачиваясь ко мне. Его лицо в тени, я не могу разглядеть выражение глаз, но чувствую его холодный, оценивающий взгляд.

По телу пробегает дрожь. В комнате прохладно, несмотря на летний вечер. Или это холод исходит от него? От его слов, от его решения?

– Для меня имеет, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Я заслуживаю знать.

Воспоминание вспыхивает в памяти. Мы с Яном на открытии его нового ресторана. Высокая блондинка с идеальной фигурой встречает гостей, её улыбка сияет ярче всех огней в зале.

– Это Анна, наш новый администратор, – представил её тогда Ян.

Она смотрела на него с обожанием, а я... я не придала этому значения. Глупая, слепая.

– Это Анна? - муж не шевелиться, я продолжаю допытываться, чтобы хоть как-то заглушить все нарастающую боль в сердце. – Как давно? – спрашиваю, сжимая край стола так сильно, что белеют костяшки пальцев.

– Ирина, – в его голосе слышится раздражение. – Это правда не имеет значения.

– Для меня имеет! – почти кричу я, и сама пугаюсь своего голоса. Никогда раньше не повышала на него голос. Никогда не позволяла себе такого.

Ян вздыхает. Тяжело, устало, как будто разговор с истеричной женой последнее, что ему нужно после тяжёлого рабочего дня.

– Наш брак был мёртв задолго до этого.

– Ты... ты любишь её? – этот вопрос даётся труднее всего. Слова застревают в горле, как осколки стекла.

Ян не отвечает. Он делает несколько шагов по комнате, останавливается у книжного шкафа. Того, который мы купили вместе на первую серьёзную прибыль от его ресторана.

– Я не знаю, – отвечает он наконец, и впервые в его голосе слышится что-то похожее на неуверенность. – Но с ней я чувствую то, чего не чувствовал уже давно. Свободу. Легкость. Желание двигаться вперед.

Каждое слово как удар ножа. Острый, болезненный, глубокий. Я сжимаю руки в кулаки, ногти впиваются в ладони, но эта боль ничто по сравнению с той, что разрывает сердце.

– А что чувствуешь со мной? – спрашиваю, не узнавая собственный голос. Он звучит надломлено, как струна перед тем, как порваться.

– Усталость, – отвечает он без колебаний. – Обязательства. Рутину.

Обязательства. Как будто я работа, которую он должен выполнять. Проект, который надоел. Тяжесть, от которой хочется избавиться.

Внезапно замечаю, что всё ещё держу в руках иголку. Маленькую, острую, с нитью, которая тянется к машинке. Сжимаю её сильнее, чувствуя, как металл впивается в кожу.

– Когда? – спрашиваю я, и мой голос звучит странно спокойно, как будто мы обсуждаем время ужина или встречу с друзьями. – Когда ты хочешь... закончить всё?

– Я уже поговорил с адвокатом, – Ян возвращается к своей деловой манере речи. Четкой, лаконичной, без эмоций. – Документы будут готовы через неделю. Я предлагаю всё решить цивилизованно. Без скандалов и лишних проблем.

Цивилизованно. Как типично для Яна. Даже разрушая мою жизнь, он хочет сделать это элегантно, без лишнего шума.

– А мой книжный? – внезапно спрашиваю я, вспоминая о своём маленьком магазине, который держится на плаву только благодаря его финансовой поддержке.

На лице Яна мелькает что-то похожее на удивление, он не ожидал этого вопроса.

– Я не собираюсь оставлять тебя без средств к существованию, – отвечает он, и его тон становится почти снисходительным. – Мы обсудим финансовые вопросы с адвокатами. Ты получишь достаточно, чтобы жить комфортно и продолжать заниматься своим магазином.

Щедрость победителя. Милостыня для бывшей жены. От этой мысли к горлу подкатывает тошнота.

– Я могу остаться в этой квартире? – следующий вопрос, который приходит в голову. Практичный, земной. Странно, как в момент эмоционального краха мозг цепляется за материальные вещи, чтобы не дать мне скатиться в истерику.

– Да, если хочешь, – кивает Ян. – Я уже присмотрел новое место. Ближе к центру, рядом с моим главным рестораном.

Ближе к ней, понимаю я. К новой жизни без меня.

Ноги подкашиваются, и я опускаюсь обратно на стул. Тело словно налито свинцом – тяжелое, неподвижное. Комната плывет перед глазами, очертания предметов размываются. Кажется, что это происходит не со мной, а с кем-то другим, и я просто наблюдатель, застрявший в чужом кошмаре.

– Так просто? – голос звучит отстраненно, будто принадлежит не мне. – Пятнадцать лет жизни, и всё... просто закончилось?

Ян стоит посреди комнаты. Высокий, статный, чужой. Его взгляд скользит по мне, но не задерживается, словно я уже стала частью интерьера, который он оставляет позади.

Глава 3

Боль, которая до этого была острой, пронзающей, вдруг становится тупой, давящей. Она распространяется от сердца по всему телу, заполняя каждую клетку. Дышать становится трудно, словно воздух сгустился до консистенции сиропа.

Мысли путаются. Я смотрю на свои руки, которые кажутся чужими. Длинные пальцы, аккуратный маникюр, тонкое золотое кольцо на безымянном пальце. Обручальное кольцо, которое Ян надел на меня пятнадцать лет назад.

– До конца жизни, – сказал он тогда. Оказывается, у вечности есть срок годности.

– Что нам сказать людям? – спрашиваю я, цепляясь за практические вопросы, чтобы не скатиться в пропасть отчаяния. – Твоим коллегам, моим друзьям...

– Правду, – пожимает плечами Ян. – Мы приняли обоюдное решение расстаться. Без драм и истерик.

Обоюдное. Вот как это будет выглядеть. Словно я тоже этого хотела. Словно у меня был выбор.

За окном сгущаются сумерки. Тени в комнате становятся глубже, контуры расплываются. Где-то вдалеке слышен шум проезжающих машин, гудки, обрывки музыки. Обычная городская жизнь, которая продолжается, несмотря на то, что мой мир только что рухнул.

– Когда ты уезжаешь? – задаю следующий вопрос, чувствуя, как ногтями царапаю ладонь до крови. Боль помогает сосредоточиться, не дает мыслям разбегаться.

– Я соберу вещи завтра, пока тебя не будет, – отвечает Ян деловито. – Не хочу создавать неловких ситуаций.

Как заботливо. Не хочет травмировать меня видом того, как он покидает наш общий дом. Или просто не хочет тратить время на мои слезы и просьбы?

– А сегодня? – голос дрожит. – Где ты будешь ночевать сегодня?

Ян смотрит на часы. Жест такой обыденный, что меня охватывает гневное удивление. Как он может сейчас думать о времени? Как вообще может стоять здесь, спокойный и собранный, когда произносит слова, которые разрушают нашу жизнь?

– У меня есть дела, – отвечает уклончиво. – Не жди меня.

Не жди меня. Фраза, которую я слышала сотни раз за годы нашего брака.

“Не жди меня к ужину”, “Не жди меня, у меня важная встреча”, “Не жди меня, я задержусь”. А сейчас эти слова приобретают совершенно новый смысл.

Не жди меня.

Никогда.

Никогда больше.

– Ты будешь у нее? – вопрос вырывается против моей воли, ядовитый, острый.

Лицо Яна каменеет. Губы сжимаются в тонкую линию. Он ненавидит, когда я задаю прямые вопросы, когда требую ответов вместо того, чтобы просто подчиниться его решениям.

– Это не твое дело, Ирина, – говорит он холодно. – С сегодняшнего дня моя личная жизнь тебя не касается.

Слова бьют наотмашь. В груди разливается жар. Смесь боли, унижения и внезапного гнева.

– Пятнадцать лет, – повторяю я, и теперь в моем голосе слышится что-то, чего не было раньше. Сталь. – Пятнадцать лет я была твоей женой. Поддерживала тебя, когда ты только начинал свой бизнес. Терпела твои задержки на работе, твои командировки, твои деловые ужины. Всегда была на втором плане, потому что понимала, как важно для тебя твое дело. И вот так ты меня бросаешь? Из-за какой-то...

– Осторожнее, – его голос становится похожим на рокот хищника: тихий и опасный. Так он разговаривает с непослушными подчиненными, с конкурентами, с теми, кто переходит ему дорогу. Но никогда прежде со мной. – Не говори того, о чем потом пожалеешь.

Выпрямляюсь, стараясь придать телу устойчивость, хотя внутри всё дрожит.

– Чего ты боишься, Ян? Что я назову ее шлюхой? Или тебя предателем?

Его глаза сужаются. На секунду мне кажется, что он ударит меня. Но вместо этого Ян делает глубокий вдох, словно успокаивая себя.

– Вот поэтому я не хотел вдаваться в подробности, – говорит он ровно. – Чтобы избежать сцен и оскорблений. Но если ты настаиваешь на том, чтобы всё испортить...

– Испортить? – в моем смехе нет веселья, только горечь. – Что еще можно испортить? Ты уже всё уничтожил!

Ян качает головой, жест, полный снисходительного разочарования. Словно я ребенок, закатывающий истерику.

– Вот видишь, – произносит тихо. – Ты не можешь контролировать свои эмоции даже сейчас. Это всегда было твоей проблемой, Ирина. Слишком чувствительная, слишком эмоциональная. Всегда ждешь от меня того, чего я не могу дать.

Его слова как соль на открытую рану. Как он смеет обвинять меня в том, что я слишком эмоциональная, когда он только что разбил мое сердце?

– А чего ты не можешь дать, Ян? – спрашиваю я, чувствуя, как горячие слезы текут по щекам. – Верности? Уважения? Обычной человеческой порядочности?

Он смотрит на меня долгим, оценивающим взглядом. Затем вздыхает и направляется к двери.

– Этот разговор бессмысленен, – говорит он, не оборачиваясь. – Я вернусь завтра, когда ты немного успокоишься, и мы сможем обсудить детали цивилизованно.

– Не смей уходить! – кричу я, вскакивая со стула и путаясь в шторах. – Не смей просто так уйти после всего, что сказал!

Но Ян уже в коридоре. Я слышу его шаги, звук открывающейся входной двери. Кидаюсь следом, но спотыкаюсь, едва не падая.

Глава 4

Ноги подкашиваются, и я сползаю по стене на пол. Рыдания сотрясают тело, тяжелые, болезненные. Пятнадцать лет жизни только что вышли за дверь и не вернутся никогда.

В кармане домашних брюк вибрирует телефон. Я не хочу отвечать, но рука сама тянется. Может, он одумался? Может, это всё было страшной шуткой?

На экране высвечивается имя моей лучшей подруги Алисы.

Не Ян.

Конечно, не Ян.

Сбрасываю звонок и обхватываю колени руками, раскачиваясь вперед и назад, как делала в детстве, когда было очень больно или страшно. Только сейчас боль не от разбитой коленки, а от разбитого сердца, и никакой йод или пластырь не помогут.

В голове пульсирует одна мысль: как мне быть?

Что теперь? Куда идти? Что делать? Как жить дальше? Пятнадцать лет я была женой Яна Котлова. Кто я без него?

Телефон вибрирует снова. Снова Алиса. С трудом отключаю телефон. Я не в силах выдавить ни слова.

Наверняка она спросит как у меня дела. В порядке ли я. Горький смех вырывается из груди. В порядке? Ничего уже никогда не будет в порядке.Мой муж хочет развестись. Разве можно разрешить подобный вопрос одним телефонным звонком?

Кладу телефон рядом, не находя сил даже на ответ.

Куда мне уходить? У меня больше нет места в этом мире.

Сижу на полу в коридоре, не замечая течения времени. Минуты сливаются в часы, мысли кружатся в голове, как хлопья снега в метель – – беспорядочно, хаотично, безнадежно.

Звонок в дверь заставляет вздрогнуть. Не сразу понимаю, кто это. В глубине души все еще жду возвращения Яна.

С трудом поднимаюсь на ноги, которые едва держат меня. В оконной вставке в двери показывается счастливое лицо подруги. Она замечает меня и трясет бутылкой с шипучим напитком. Улыбка с её лица моментально сходит, как только видит мои слезы. Вытираюсь рукавом и открываю дверь.

Алиса окидывает меня оценивающим взглядом с ног до головы, в накинутом наспех светлом плаще, с растрепанными волосами и теперь уже встревоженным взглядом.

– Ирочка, – она без слов обнимает меня, и это объятие – первый островок тепла в море холода, накрывшего мою жизнь.

– Проходи, – мой голос звучит механически. Я двигаюсь как робот, на автопилоте, словно кто-то другой управляет моим телом.

Алиса неуверенно проходит в гостиную, а я иду на кухню, чтобы поставить чайник. Привычное действие, которое я выполняла тысячи раз. Гостей нужно угощать чаем. Так меня учила мама. Так я всегда делала. Шипучие напитки сегодня явно не для меня.

Чайник наполняется водой, я включаю его, достаю чашку и бокал. Красивые фарфоровые чашки, которые мы покупали с Яном в Карловых Варах три года назад. Сувенир из той поездки, когда мы еще были счастливы. Были ли?

Руки дрожат, пальцы не слушаются. Чашка выскальзывает из влажных ладоней и разбивается о кафельный пол с оглушительным звоном. Белые осколки разлетаются по всей кухне.

Я смотрю на них, не двигаясь. Разбитая чашка. Разбитая жизнь. Разбитое сердце.

И только тогда, глядя на эти осколки, я позволяю себе разрыдаться в полную силу. Слезы струятся по щекам, неконтролируемые, горячие. Рыдания сотрясают все тело.

Алиса появляется на кухне, молча обнимает меня, отводит от осколков. Усаживает на стул, откладывает бутылку в сторону, сама наливает воду в стаканы.

– Я приберу, – говорит она, доставая из шкафчика веник и совок.

– Прости, – только и могу выдавить я, вытирая слезы.

Алиса качает головой.

– Расскажешь что стряслось? Ян дома? Позвонить ему?

Новая волна рыданий сотрясает все мое тело.

– Что-то стряслось? Заболел?

Отрицательно качаю головой.

– Избил?

Вновь качаю головой, не прекращая плакать.

– Из…изменил?

– Он, он… ушел, Алиса.

– Совсем?

– К…к…кажется, да.

– Ууу, ясно… - протягивает Алиса. - Тебе не за что извиняться, Ира. Плачь, если нужно. Я знаю, как это больно.

Да, она знает. Алиса Верина, моя лучшая подруга еще со школы, восемь лет замужем за Георгием, человеком с непредсказуемым характером и тяжелыми кулаками.

Сколько раз я утешала ее в этой самой квартире? Сколько раз она прибегала сюда посреди ночи, с синяками на руках или лице, с опухшими от слез глазами? Сколько раз я говорила ей:

– Уходи от него, Алиса, ты заслуживаешь лучшего!

А она всегда отвечала:

– Легко тебе говорить, у тебя же Ян.

Да, у меня Ян. Был. Успешный, сильный, обеспеченный. Никогда не поднимал на меня руку, не унижал грубыми словами. Просто однажды перестал любить. Или, может быть, никогда и не любил так, как я его.

– Он ушел к другой, – говорю я, глядя в пространство перед собой.

Алиса молча собирает осколки, потом садится рядом, берет мои руки в свои.

Глава 5

Алиса крепко сжимает мою руку.

– Ты помнишь, что говорила мне, когда я приходила к тебе в таком же состоянии? – спрашивает она с легкой улыбкой.

– Что конец – это всегда начало чего-то нового?

– И что нужно идти дальше, шаг за шагом.

Качаю головой.

– Я не знаю, смогу ли. Пятнадцать лет, Алиса. Я даже не помню, кто я без него.

– Я не знаю, смогу ли. Пятнадцать лет, Алиса. Я даже не помню, кто я без него.

Она смотрит на меня долгим взглядом.

– Ты – Ирина Котлова, владелица книжного магазина. Умная, красивая женщина, которая всегда знает, что сказать, когда кому-то больно. Женщина, которая не побоялась открыть свое дело, когда другие сомневались. Ты сильнее, чем думаешь.

Ее слова не находят отклика. Сейчас я не чувствую себя ни умной, ни красивой, ни сильной. Только брошенной, ненужной, преданной.

– Помнишь, как ты пустила меня переночевать, когда Гоша вышвырнул меня из дома? – спрашивает Алиса, прерывая мои мысли.

Киваю. Это было два года назад. Алиса прибежала посреди ночи, в одном халате, с синяком под глазом. Ян тогда был в командировке, я не раздумывая уложила ее в гостиной.

– Ты тогда сказала: Сначала мы плачем. Потом моем лицо. Потом решаем, что делать дальше. Помнишь?

Снова киваю, вспоминая свои слова.

– А теперь твоя очередь плакать, – говорит Алиса тихо. – И я буду рядом. А потом мы решим, что делать дальше.

Я опускаю голову, снова чувствуя, как подступают слезы.

– Я так устала, Алиса.

– Знаю. Поэтому сегодня ты просто поплачешь. А завтра... завтра будет новый день.

Она встает, тянет меня за руку.

– Пойдем в гостиную. Я останусь на ночь, если ты не против.

– Спасибо, – шепчу я, следуя за ней.

В гостиной я замечаю брошенную на полу искореженную ткань. Те самые шторы, которые я шила сегодня вечером. Белоснежный материал, испорченный капелькой крови и зажеванный швейной машинкой в момент, когда Ян объявил о своем решении.

Поднимаю ткань, пытаюсь расправить, но она безнадежно испорчена. Складки, заломы, следы машинной строчки, которые пошли не туда.

– Я не смогу это исправить, – говорю растерянно, глядя на то, что должно было стать прекрасными шторами в нашей... в моей гостиной.

– Иногда проще начать с чистого листа, – тихо отвечает Алиса, забирая у меня из рук испорченную ткань. – Ты сошьешь новые шторы. И гораздо лучше, чем эти.

Я смотрю на нее с благодарностью, понимая, что она не только о шторах.

– Я не знаю, смогу ли я начать сначала, – признаюсь я. – В моем возрасте...

– А какой у тебя выбор? – перебивает Алиса. – Сидеть и плакать о том, что было? Или все-таки попытаться построить что-то новое?

Ее слова звучат как эхо тех, что я сама столько раз говорила ей. Горькая ирония судьбы.

– Знаешь, что самое страшное? – спрашиваю я, опускаясь на диван. – Я всегда считала, что у нас с Яном такой крепкий брак. Даже когда с тобой случались... те ситуации, я всегда думала: Как хорошо, что у меня такой надежный муж. И я никогда, слышишь, никогда не представляла, что окажусь в такой же ситуации.

Алиса садится рядом, обнимает меня за плечи.

– Я тоже не думала, что выйду замуж за человека, который будет поднимать на меня руку. Никто не знает, как повернется жизнь. Мы можем только принимать решения о том, что делать дальше.

– А что мне делать дальше? – спрашиваю я, чувствуя себя потерянной.

– Для начала пережить эту ночь, – говорит Алиса практично, вытирая мне глаза тыльной стороной ладони. – А завтра... завтра ты пойдешь в свой книжный магазин, потому что жизнь продолжается. А я буду рядом, если понадобится.

Слова Алисы не сразу проникают в сознание. Мой книжный магазин. Мое убежище последних пяти лет. То единственное, что действительно принадлежит мне, не смотря на кажущуюся убыточность в последнее время.

– Да, – говорю тихо. – Книжный. Мне можно будет открыть магазин завтра утром. Там новая поставка.

– Вот видишь, – улыбается Алиса. – У тебя есть обязательства перед людьми. Это причина, чтобы встать с постели завтра утром.

Я киваю, понимая, что она права. Жизнь продолжается, несмотря на личные драмы. Книги нужно распаковать, клиентов обслужить, счета оплатить. Да и продавца, кажется, пора увольнять.

– А теперь, – говорит Алиса, – мы выпьем чаю, поплачем, если нужно, и попытаемся уснуть. Завтра будет новый день.

– Новый день, – повторяю я, пробуя эти слова на вкус. Они кажутся странными, непривычными. Новый день. Новая жизнь. Без Яна.

Алиса сжимает мою руку, и это прикосновение успокаивает меня. Я знаю, что впереди еще много слез, боли, гнева. Но я также знаю, что не одна.

Как странно, думаю я, глядя на подругу. Столько лет я была ее опорой, столько раз протягивала руку помощи. И вот теперь наступил момент, когда она протягивает руку мне.

Глава 6

Утро наступает нежданно. Кажется, только что я закрыла глаза, прислушиваясь к ровному дыханию Алисы, спящей на диване рядом, а сейчас уже первые лучи солнца проникают через неплотно задернутые шторы.

Шторы. Те самые, старые, которые Ян хотел заменить к приезду партнеров. Новые так и не были дошиты. И уже, наверное, никогда не будут.

Осторожно, чтобы не разбудить Алису, встаю с кресла. Всю ночь я провела здесь, не в силах заставить себя лечь в спальню, в нашу с Яном кровать.

Тело ноет от неудобной позы, но эта физическая боль ничто по сравнению с той, что растекается по сердцу, стоит мне вспомнить вчерашний разговор.

На цыпочках прохожу на кухню, включаю чайник. Достаю уцелевшие чашки. На этот раз руки не дрожат. Сама мысль о том, что нужно что-то делать, куда-то идти, с кем-то разговаривать, кажется невыносимой. Но Алиса права: жизнь продолжается.

Ровно в десять часов я должна открыть двери своего магазина. Небольшое, уютное пространство, где каждая книга выбрана с любовью и заботой. Мое детище, которое я создавала пять лет назад, когда Ян наконец согласился, что мне нужно чем-то заниматься, кроме домашнего хозяйства и благотворительности.

– Раз уж ты так любишь книги, открой свой магазин, – сказал он тогда. – Хватит тратить деньги на чужие книжные, пусть другие тратят в твоем.

Это было сказано с улыбкой, но с оттенком снисходительности, которого я тогда не заметила. Ян всегда относился к моей любви к книгам как к милому, но бесполезному хобби. Считал, что я играю в бизнес, пока он занимается настоящим делом.

А теперь магазин, возможно, станет моим единственным источником дохода. Если, конечно, он выживет без финансовых вливаний Яна.

– Доброе утро, – сонный голос Алисы прерывает поток моих мыслей.

Она появляется на кухне, растрепанная, в помятой одежде, но с ясными глазами.

– Доброе, – отвечаю машинально, хотя ничего доброго в этом утре для меня нет.

– Как спалось? – спрашивает подруга, присаживаясь за стол.

– Никак, – честно признаюсь я, наливая ей чай. – Ты?

– Так себе. Твой диван явно не рассчитан на ночевки.

Мы смотрим друг на друга и внезапно обе улыбаемся. Это странно, улыбаться в такое утро, но что-то в ситуации, в нашем помятом виде, в неловкости момента вызывает эту улыбку.

– Ты на работу сегодня? – спрашивает Алиса, отпивая чай.

Киваю.

– Магазин сам себя не откроет. К тому же, там новая поставка детективов. Нужно разобрать.

– Хочешь, поеду с тобой? Поможем с разборкой, а потом выпьем кофе где-нибудь.

Качаю головой.

– Спасибо, но я справлюсь. Тебе тоже на работу, я знаю.

Алиса профессиональный переводчик, работает на дому. Ее график гибкий, но сроки жесткие.

– Я могу отложить сегодняшние переводы, – пожимает она плечами.

– Не стоит, правда. Мне... мне нужно побыть одной. Осмыслить всё.

Алиса понимающе кивает.

– Только не закрывайся в себе, хорошо? Звони, если что. В любое время дня и ночи.

– Обещаю, – отвечаю я, хотя уже знаю, что не позвоню. Не хочется быть обузой, особенно для Алисы, у которой и так забот полон рот с ее непростым браком.

Завтрак проходит в тишине. Мы обе погружены в свои мысли. Алиса наверняка думает о том, что ее ждет дома. Вернулся ли Георгий? Трезвый или пьяный? Готов ли извиняться или снова будет обвинять?

Я же размышляю о своем будущем, которое еще вчера казалось понятным и предсказуемым, а сегодня превратилось в туманную неизвестность. Как я буду оплачивать счета? Что скажу знакомым? Как буду жить в этой квартире, где каждая вещь напоминает о Яне?

– Тебе обязательно возвращаться сюда сегодня вечером? – спрашивает Алиса, словно читая мои мысли.

– А куда мне еще идти? Это мой дом.

– Ты могла бы пожить у меня какое-то время. Гоша сейчас в командировке, вернется только через неделю.

Я отрицательно качаю головой.

– Спасибо, но нет. Я должна научиться жить здесь без мужа. Чем раньше начну, тем лучше.

– Ты уверена? – в глазах Алисы беспокойство. – Ян сказал, что заберет вещи сегодня, пока тебя не будет. Ты готова вернуться в квартиру, где будут пустые шкафы и полки?

Сжимаю губы, чтобы не расплакаться при одной мысли об этом.

– Нет, конечно, не готова. Но придется как-то справляться.

Алиса вздыхает.

– Ладно, я понимаю. Тогда хотя бы позволь мне заехать к тебе вечером. С “компотиком” и пиццей. Не стоит проводить этот вечер в одиночестве.

На этот раз я не спорю. Мысль о том, чтобы вернуться в пустую квартиру, где еще утром были вещи Яна, а вечером их уже не будет, пугает меня больше, чем я хочу признавать.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Приезжай. Только без всяких напитков, пожалуйста. Мне нужна ясная голова.

Алиса понимающе улыбается.

Глава 7

Мы молча выезжаем из двора. Алиса одной рукой держит руль, другой периодически касается моего плеча, словно проверяя, что я всё ещё здесь, что не растворилась в своем горе. Яркий, шумный, беззаботный город проносится за окном. Люди спешат на работу, кто-то пьет кофе на ходу, молодая мама катит коляску. Обычная жизнь. Она продолжается, даже когда твой мир рушится.

–Ты справишься, – говорит Алиса, останавливаясь на светофоре. – Ты сильнее, чем думаешь.

Киваю, не поворачивая головы. Сильная? Я чувствую себя опустошенной, раздавленной, беспомощной. Как младенец, которого внезапно лишили всего знакомого и родного.

– Может, стоит позвонить ему? – внезапно спрашиваю, удивляясь самой себе. – Может, он еще передумает?

Алиса резко тормозит, чуть не врезаясь в машину впереди. Поворачивается ко мне, и в её глазах читается что-то между жалостью и раздражением.

– Ира, не надо. Ты знаешь Яна. Если он принял решение, он не отступит.

Знаю ли я Яна? Мне казалось, что знаю человека, с которым прожила пятнадцать лет. Но тот, кто вчера стоял передо мной, сообщая о разводе, был незнакомцем. Чужим, холодным, решительным.

– А вдруг он сделал это сгоряча? Может, это какой-то кризис среднего возраста? – я цепляюсь за любую соломинку, за любую возможность вернуть прежнюю жизнь.

– Ирочка, – Алиса вздыхает, снова трогаясь с места. – Не мучай себя. Дай себе время. Если вдруг он одумается, то сам придёт.

Но не придёт, я это знаю. Ян никогда не меняет решений. Это качество: его твердость, его уверенность, восхищало меня раньше. Теперь эта же черта характера уничтожает всё, что было дорого мне.

Мы подъезжаем к моему книжному магазину. Скромная вывеска над дверью с изображением открытой книги, из которой вылетают бабочки. Я сама нарисовала эскиз. Ян тогда сказал, что это слишком сентиментально для бизнеса, но я настояла. Это мое место, моя мечта.

Магазин расположен на первом этаже многоквартирного дома, в тихом, но проходном месте. Рядом школа, два бизнес-центра и кафе. Локация отличная, что раньше обеспечивало стабильный поток клиентов. Но за последний год всё изменилось.

– Ты уверена, что справишься сегодня? – спрашивает Алиса, когда мы подъезжаем к магазину.

– Нет, – честно отвечаю я. – Но выбора нет. Поставка сама себя не разберёт.

Алиса выключает двигатель, смотрит на вывеску моего магазина.

– Странно, что при таком хорошем месте у тебя проблемы с бизнесом.

– Люди перестали читать бумажные книги, – пожимаю плечами. – Электронные удобнее, дешевле. Зачем тратить деньги на книгу, которую можно скачать бесплатно?

Это правда, но не вся. Проблема не только в электронных книгах. Проблема в том, что я не умею продавать. Не умею быть жёсткой, навязчивой, агрессивной в маркетинге. В мире бизнеса выживает сильнейший, а я... я всегда была слишком мягкой. Ян говорил, что я играю в бизнес, а не занимаюсь им всерьёз. Может, он прав.

– Пойдем, помогу с коробками, – предлагает Алиса, расстегивая ремень безопасности.

– Нет, не надо, – останавливаю её. – Я справлюсь. Тебе на работу, у тебя и так забот полон рот. К тому же... мне нужно побыть одной, Алис. Правда.

Подруга колеблется, изучает мое лицо.

– Точно?

– Точно, – киваю я, открывая дверь машины. – Спасибо, что подвезла. Увидимся вечером.

– Позвони, если что-то понадобится, – напоминает она, провожая меня взглядом.

Машу ей и захожу внутрь, отпирая дверь дрожащей рукой. Колокольчик над входом звенит весело, неуместно в такое утро. Запах книг: бумаги, типографской краски, чуть пыльных страниц, обволакивает меня, и впервые за последние сутки я делаю полный вдох.

Это моё место. Моё убежище. Даже Ян редко заходил сюда.

Включаю свет, и магазин оживает. Ряды книжных полок, уютный диванчик в углу для читателей, небольшой детский уголок с мягким ковром и игрушками. Я создавала этот магазин с любовью, вкладывала в него душу. И сейчас, возможно, это единственное, что останется у меня.

Если бы у нас были дети, Ян бы не ушёл, – мысль приходит непрошенной, болезненной. Мы пытались. Первые пять лет брака мы активно планировали ребёнка, потом были врачи, обследования, процедуры. Безрезультатно. Ян говорил, что это не имеет значения, что ему достаточно меня. Лгал? Или просто со временем понял, что хочет большего? Семью, детей... с другой женщиной.

От мысли об Анне сердце снова сжимается. Высокая блондинка с идеальной фигурой, с сияющей улыбкой. Моложе меня лет на десять, не обремененная годами совместных проблем и разочарований. Чистый лист. Новая глава для Яна.

Звонок в дверь заставляет вздрогнуть. Курьер с поставкой. Молодой парень в форменной одежде, с тележкой, полной коробок.

– Доброе утро! Прием товара? – бодро спрашивает он, заглядывая внутрь.

– Да, заносите, – отзываюсь я, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

Парень начинает заносить коробки, а я механически подписываю документы. Руки двигаются сами по себе, голова занята другим. Вспоминаю вчерашний вечер, словно прокручиваю фильм ужасов, от которого не могу отвести глаз.

Глава 8

Вытираю слёзы тыльной стороной ладони и пытаюсь сфокусировать взгляд на посетителе. Солнечный свет из открытой двери создает контрастный силуэт. Высокий, широкоплечий мужчина стоит на пороге, его лицо пока не различить.

– Простите, но мы действительно закрыты, – мой голос звучит хрипло, выдавая недавние рыдания. – Технические причины.

Мужчина делает шаг вперед, и дверь за ним закрывается. Теперь, когда он не стоит против света, я могу разглядеть его. И от увиденного что-то сжимается внутри.

Он не похож на моих обычных покупателей. Костюм явно дорогой, сидит безупречно, подчёркивая атлетическое телосложение. Тёмные волосы с легкой сединой на висках аккуратно уложены. Глаза тёмно-серые, внимательные, изучающие. Чётко очерченные скулы, волевой подбородок, тонкие губы, сейчас изогнутые в легкой полуулыбке. Ему около сорока, может, чуть больше.

От него исходит какая-то особая энергия. Уверенность человека, привыкшего получать желаемое. Это напоминает мне Яна, и сердце болезненно сжимается от непрошенного сравнения.

– Я вижу, что дверь не заперта, – говорит он тем самым баритоном, который заставил меня поднять голову. В его голосе слышится властность, но одновременно и теплота. – И мне очень нужна ваша помощь.

Инстинктивно выпрямляю спину, стараясь выглядеть собраннее. Чувствую себя уязвимой, заплаканной, растрепанной. Непрошеный румянец заливает щеки то ли от смущения, то ли от осознания того, какое жалкое зрелище я собой представляю.

– Чем я могу помочь? – спрашиваю, пытаясь придать своему голосу профессиональное звучание, хотя внутри всё дрожит. Привычка обслуживать клиентов берёт верх над личной драмой.

Он улыбается шире, и эта улыбка преображает его лицо – оно становится моложе, теплее, доступнее.

– Меня зовут Александр, – представляется он, подходя ближе к прилавку и протягивая руку для пожатия. – И мне срочно нужны книги по семейному праву.

Машинально протягиваю руку в ответ. Его ладонь тёплая, рукопожатие крепкое, но не давящее.

– Семейное право? – переспрашиваю, выпуская его руку и чувствуя легкое головокружение. Когда я последний раз ела? Кажется, вчера вечером.

– Да, – мужчина кивает, и его взгляд становится более внимательным. – Вы в порядке? Вы выглядите...

– Я в полном порядке, – перебиваю слишком поспешно. – Просто... аллергия.

Ложь звучит неубедительно даже для меня самой. Какая аллергия в октябре? Но он тактично кивает, не настаивая.

– Так что насчёт книг? У вас есть раздел юридической литературы?

– Да, конечно, – отвечаю я, выходя из-за прилавка. – Следуйте за мной.

Мои ноги кажутся ватными, а голова легкой от недостатка еды и избытка эмоций. Механически иду к дальнему углу магазина, где расположены полки с юридической и деловой литературой.

– Здесь весь наш выбор по праву, – говорю я, указывая на полку. – Раздел семейного права небольшой, но есть несколько хороших изданий.

Александр подходит ближе. Настолько близко, что я ощущаю тонкий аромат его парфюма. Что-то древесное, с нотками цитруса и, кажется, кардамона. Дорогой запах.

Он наклоняется к полке, рассматривая книги, и его плечо почти касается моего. От этой близости по коже бегут непозволительные и неприятные мурашки, и я делаю маленький шаг в сторону, создавая дистанцию.

– Вы разбираетесь в юридической литературе? – спрашивает, выбирая одну из книг и бегло просматривая оглавление.

– Не особенно, – честно признаюсь я. – Но моя хорошая знакомая – юрист, она иногда консультирует меня по выбору книг для магазина.

– И что бы она порекомендовала человеку, который собирается... – он делает паузу, – Разводиться?

Слово “разводиться” бьёт меня под дых. Воздух застревает в лёгких, ладони мгновенно становятся влажными. Мир на секунду теряет четкость, перед глазами плывут радужные пятна.

– Вам... нужны книги о разводе? – спрашиваю я, когда наконец удается сделать вдох.

Он смотрит на меня с лёгким любопытством, словно изучая мою реакцию.

– Да, – кивает он. – Готовлюсь к непростому процессу.

Непростому процессу. Интересно, его жена тоже была застигнута врасплох холодным объявлением о решении мужа?

– Вот эта книга хорошая, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и указываю на толстый том в темно-синей обложке. – Там есть несколько глав о бракоразводных процессах.

– Отлично, – мужчина берёт книгу, перелистывает страницы. – А что-нибудь более... специфическое? Например, о разделе имущества или об оспаривании брачного контракта?

Брачный контракт. У нас с Яном не было брачного контракта. Он считал это проявлением недоверия.

Зачем нам контракт, если мы планируем быть вместе всю жизнь? – говорил он тогда, пятнадцать лет назад. А сегодня он ушёл к другой женщине, даже не попрощавшись.

– Вот, – я указываю на другую книгу, стараясь отогнать воспоминания. – Тут должно быть то, что вы ищете.

Он кивает, добавляя вторую книгу к первой.

Глава 9

– Мне жаль, – произносит мой внезапный покупатель, Александр, и я почти верю в его искренность. – Могу я как-то... скрасить ваш день?

– Вы можете купить эти книги, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. – Это определённо скрасит мой день в финансовом плане.

Он смеется. Низкий, бархатный смех, которого я давно не слышала от Яна.

– Это самое малое, что я могу сделать, – говорит он. – Давайте вернёмся к кассе.

Мы идём обратно к прилавку, и я чувствую его взгляд на себе. Он смотрит не так, как смотрят обычные покупатели. В его взгляде есть что-то... оценивающее, заинтересованное. В другой ситуации, в другой день, я бы, возможно, была польщена таким вниманием. Но сегодня оно лишь усиливает общую сюрреалистичность происходящего.

Пробиваю книги через кассу, называю сумму. Он достаёт из внутреннего кармана пиджака кожаный бумажник, извлекает кредитную карту.

– Надеюсь, эти книги окажутся полезными, – говорю я, протягивая пакет с покупками.

– Уверен, что так и будет, – отвечает он, забирая пакет. – Спасибо за помощь и...

Александр делает паузу, как будто подбирает слова.

– И за понимание. Редко встретишь профессионала, который так внимателен к нуждам клиента даже в сложной личной ситуации. И при закрытом магазине.

Его комплимент звучит искренне, но всё же в нём есть что-то... слишком выверенное, слишком гладкое. Так говорят люди, привыкшие к социальным взаимодействиям высокого уровня. Люди вроде Яна.

– Это моя работа, – отвечаю просто.

– И вы делаете её превосходно, – он улыбается, и от этой улыбки его лицо снова преображается. – Буду рекомендовать ваш магазин всем знакомым, интересующимся книгами.

– Спасибо.

Он не спешит уходить, словно ждёт чего-то. Возможно, дальнейшего развития разговора? Ещё недавно, когда я исполняла роль идеальной жены успешного ресторатора, я знала, как поддержать светскую беседу, как флиртовать в рамках приличий, как очаровывать нужных людей. Но сейчас, с опухшими от слёз глазами и разбитым сердцем, я не нахожу в себе ни сил, ни желания для этого ритуала.

– У вас прекрасный магазин, – говорит он, оглядываясь вокруг с искренним интересом. – Такой... атмосферный. Сейчас редко встретишь настоящие книжные, где чувствуется душа.

– Это моё детище, – отвечаю я с невольной гордостью. Даже в разгар личной драмы, комплимент моему магазину находит отклик в сердце. – Я открыла его пять лет назад.

– И вы справляетесь в одиночку? – в его глазах появляется что-то похожее на восхищение. – Впечатляет.

– Была помощница, но сегодня я с ней попрощалась, – говорю, удивляясь своей откровенности с незнакомцем. – Теперь действительно одна.

– Смелое решение, – Александр наклоняет голову, изучая меня с новым интересом. – Особенно в нынешний экономически нестабильный период.

Его фраза звучит как цитата из делового журнала. Такая официальная, выверенная. И снова это напоминает о Яне, о его манере говорить, когда он обсуждал бизнес-вопросы.

– Иногда приходится принимать сложные решения, – отвечаю, пожимая плечами.

– Да, – его взгляд становится задумчивым. – Знаете, я тоже сегодня принял одно из таких решений.

Что-то в его интонации заставляет меня поднять глаза. Наши взгляды встречаются, и на мгновение мне кажется, что между нами возникает нить понимания, протянутая через пространство двух разбитых судеб.

– Разводиться всегда нелегко, – говорю я тихо.

– Как и увольнять людей, – отвечает он с лёгкой улыбкой. – Но иногда это необходимо для движения вперёд.

Александр говорит о разводе так спокойно, так рационально. Как и Ян вчера. Неужели все мужчины способны так легко перечеркивать годы совместной жизни? Или это особый дар, отключать эмоции, когда они мешают принятию необходимых решений?

– Что ж, – он смотрит на дорогие часы, как и всё в его облике, – Мне пора. Рад был познакомиться, несмотря на... обстоятельства.

– Взаимно, – отвечаю автоматически, хотя не уверена, что это правда. Наша встреча оставляет странное послевкусие. Смесь непозволительной неловкости, мимолетной симпатии и горечи от непрошенных сравнений с Яном.

– Может быть, я ещё загляну, – Александр подмигивает и направляется к выходу. – Когда закончу с... процессом.

– Буду рада помочь с выбором литературы менее юридического характера, – отвечаю я, и на моих губах появляется слабая улыбка. Первая искренняя за сегодняшний день.

Он улыбается в ответ, и его улыбка преображает строгое лицо, делая его моложе и доступнее.

– Непременно воспользуюсь вашим предложением, – легко произносит, и в его голосе слышится что-то, похожее на обещание.

Колокольчик над дверью звенит, когда он выходит, оставляя меня в тишине магазина. Аромат его парфюма ещё витает в воздухе. Напоминание о мимолетной встрече, которая странным образом заставила меня забыть о своей боли хотя бы на несколько минут.

Возвращаюсь за прилавок, сажусь и чувствую, как сила, поддерживающая меня во время разговора с незнакомцем, медленно покидает тело. Плечи опускаются, спина сутулится, в глазах снова набухают слезы. Реальность возвращается со всей жестокостью. Я по-прежнему женщина, которую вчера бросил муж. Женщина с неопределенным будущим и разбитым сердцем.

Глава 10

Телефон снова вибрирует. С неохотой смотрю на экран, ожидая увидеть еще одно холодное сообщение от Яна. Но это Алиса.

“Как ты? Не забыла, что я заеду вечером? Купить что-нибудь по дороге?”

Её забота трогает меня до глубины души, заставляя снова разрыдаться. Но уже не только от горя, а от благодарности. У меня всё ещё есть люди, которым я небезразлична. Всё ещё есть кто-то, кто волнуется обо мне.

“Спасибо, но ничего не нужно. Просто приезжай. Ян забрал вещи.”

Отправляю сообщение и кладу телефон на прилавок. Сил отвечать на звонки или писать что-то ещё просто нет. Боль, горечь и усталость окутывают меня, как тяжёлое одеяло, отнимая желание двигаться или говорить.

Медленно поднимаюсь и иду к входной двери. На часах только три пополудни, но оставаться в магазине нет сил. Переворачиваю табличку на “Закрыто”, запираю дверь. Сегодня я могу позволить себе ранний выходной. Сегодня мир может обойтись без моего маленького книжного.

Собираю вещи, выключаю свет, проверяю всё ли в порядке. Действия механические, отработанные годами. Тело функционирует на автопилоте, пока разум блуждает в лабиринте боли и воспоминаний.

Вспоминаю Александра, странного незнакомца, клиента, который на короткое время отвлек меня от моей драмы. Интересно, его жена тоже сидит сейчас где-нибудь и плачет, получив сообщение о пустых шкафах и оставленных ключах? Или их расставание происходит иначе: более цивилизованно, без разбитых сердец и слёз? А может быть изменила жена?

Когда-то я думала, что наш с Яном брак крепок и нерушим. Что мы одно из тех редких исключений, которым удалось сохранить любовь и уважение друг к другу сквозь годы и трудности. Как же я ошибалась.

Выхожу на улицу. Осенний воздух свеж и прохладен, он заставляет меня сделать глубокий вдох. Мир вокруг продолжает жить своей жизнью. Люди спешат по делам, машины проезжают мимо, птицы поют на деревьях, теряющих последние листья. Никому нет дела до моей маленькой трагедии. И мысль о том, что жизнь продолжается, несмотря ни на что, странным образом успокаивает.

Иду к метро, по пути проходя мимо маленького сквера, где мы с Яном иногда гуляли в первые годы брака. Вспоминаю, как он рассказывал мне о своих планах, о том, каким видит наше будущее. Как я слушала его, полная восхищения и любви, веря каждому слову.

– Мы всегда будем вместе, – говорил он тогда, обнимая меня за плечи. – Что бы ни случилось.

Он нарушил это обещание, как и многие другие. И что теперь? Куда идти, когда все ориентиры потеряны?

Воспоминание о словах Александра снова всплывает в сознании: “Иногда то, что кажется концом, оказывается новым началом.” Банальность, которая сейчас кажется издевательством. Какое новое начало может ждать женщину в моем возрасте, с разбитым сердцем и неопределенным будущим?

Вхожу в метро, погружаюсь в его шумный, суетливый мир. Здесь легче затеряться, легче быть одной из многих. Никто не замечает моих покрасневших глаз, никто не спрашивает, почему я так рано ухожу с работы, почему выгляжу так, словно мир только что рухнул.

Поезд трогается, увозя меня в сторону дома. Дома, который теперь будет наполовину пуст. Закрываю глаза, позволяя шуму и движению поезда убаюкать болящий разум.

Что ждёт меня там, в нашем доме, где ещё вчера мы жили вдвоём? Пустые шкафы, отсутствие личных вещей Яна, тишина вместо его шагов? Как я буду спать в нашей... в моей постели, зная, что он больше никогда не ляжет рядом?

Слезы снова подступают к глазам, и я быстро моргаю, не позволяя им пролиться. Не здесь, не в окружении незнакомцев, уткнувшихся в свои телефоны. Мою боль они не поймут, мои слёзы их только смутят.

Поезд останавливается на моей станции. Встаю, выхожу вместе с толпой других пассажиров, поднимаюсь по эскалатору. Каждый шаг даётся с трудом, будто я несу на плечах невидимый груз.

Дорога от метро занимает обычно десять минут. Сегодня я иду медленнее, оттягивая момент возвращения в пустой дом. Прохожу мимо кафе, где мы с Яном иногда завтракали по выходным, мимо магазина, где покупали продукты, мимо салона красоты, где я делала прическу к последнему Дню рождения Яна.

Всё вокруг напоминает о нём, о нашей совместной жизни. Как будто город хранит отпечатки нашего присутствия, и теперь эти следы будут преследовать меня, куда бы я ни пошла.

Киваю охраннику коттеджного поселка. Мужчина узнает меня. Интересно, видел ли он сегодня Яна? Знает ли, что произошло?

– Добрый день, Ирина Андреевна, – здоровается. – Ян Сергеевич уехал несколько часов назад. Сказал, что вы в курсе.

– Да, спасибо, Виктор, – отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал нормально. – Я знаю.

Иду по дорожке к нашему дому. Двухэтажному коттеджу с террасой и садом. Когда-то я была так счастлива здесь. Планировала обустройство каждой комнаты, сажала цветы в саду, мечтала о будущем. Теперь же дом кажется огромным и пустым, несмотря на то, что еще полон вещей.

Открываю дверь своими ключами. В прихожей тихо и темно. Включаю свет и сразу замечаю первые признаки отсутствия Яна: нет его любимого пальто на вешалке, нет его обуви на полке.

Медленно прохожу по дому, заглядывая в комнаты. Гостиная выглядит почти как обычно. Диван, кресла, телевизор, книжные полки. Но уже нет нескольких картин, которые Ян особенно любил. Нет его коллекции виниловых пластинок, занимавшей целый стеллаж. Нет некоторых книг, что были важны для него.

Глава 11

Следующие дни сливаются в один бесконечный серый поток. Просыпаюсь, умываюсь, завтракаю (если вспоминаю), еду в магазин, возвращаюсь домой, ложусь спать. Повторяю. Снова и снова. Словно попала в замкнутый круг, из которого нет выхода.

В книжном теперь приходится работать одной. Уволив Лену, я взяла на себя все её обязанности: консультирование покупателей, расстановку книг, уборку помещения. Это отнимает больше времени, чем я ожидала, но одновременно не даёт погрузиться в пучину отчаяния. Когда руки заняты, голове сложнее предаваться мрачным мыслям.

Посетителей мало. Некоторые постоянные клиенты заходят чаще из сочувствия, чем из реальной потребности в книгах. Наверное, по моему виду заметно, что что-то случилось. Я похудела, под глазами залегли тени, улыбка стала натянутой и редкой.

На третий день после ухода Яна решаю разобраться с бухгалтерией. Раньше я оставляла это напоследок, зная, что результат меня не обрадует. Теперь же важно понять, как долго магазин сможет продержаться без финансовых вливаний Яна.

Расстилаю бумаги на прилавке, открываю ноутбук с таблицами доходов и расходов. Цифры безжалостны: последние полгода бизнес приносит только убытки. Аренда помещения, коммунальные платежи, закупка книг, налоги. Всё это съедает более чем скромную выручку.

Сердце сжимается от осознания масштаба проблемы. Без поддержки Яна магазин протянет максимум три-четыре месяца. А потом что? Закрыть дело всей моей жизни? Искать работу? Кому нужна женщина под сорок, чей единственный опыт это управление убыточным книжным и роль жены успешного ресторатора?

От Яна по-прежнему никаких вестей. После того сухого сообщения об освобожденной квартире тишина. Я не звоню и не пишу ему. Гордость не позволяет. Хотя каждый вечер ловлю себя на том, что проверяю телефон. Вдруг написал? Вдруг одумался?

Вечером пятого дня приезжает Алиса. Привозит пиццу и бутылочку напитка из винограда. Традиция, которая сложилась за эти дни. Мы сидим на террасе, несмотря на прохладу, закутавшись в пледы. Дом внутри кажется слишком пустым, слишком наполненным призраками прошлого.

– Ты выглядишь немного лучше, – говорит Алиса, разливая напиток по бокалам. – Уже не похожа на живого мертвеца.

– Спасибо за комплимент, – отвечаю с горькой усмешкой. – Наверное, просто привыкаю к новой реальности.

– Это нормально, – кивает подруга. – Сначала шок, потом отрицание, потом принятие. Ты на правильном пути.

Я делаю глоток, чувствуя, как тепло разливается по телу. Это первый глоток с того дня, как Ян ушёл. Раньше боялась, что не смогу остановиться, начну заливать горе. Теперь же кажется, что могу себе это позволить.

– Ты говорила с адвокатом? – спрашивает Алиса, прерывая мои мысли.

– Нет ещё. Зачем? Ян сказал, что его адвокат всё подготовит.

Алиса хмурится, отставляя бокал в сторону.

– Ира, ты же не собираешься просто подписать то, что подсунет тебе адвокат Яна?

– А что не так? – удивляюсь я. – Ян обещал, что я получу достаточно средств, чтобы жить комфортно. И дом останется мне.

– И ты ему веришь? – в голосе Алисы слышится неприкрытый скептицизм. – Мужчине, который бросил тебя ради молодой красотки? Который даже не нашёл в себе смелости нормально попрощаться?

Её слова больно задевают, но где-то в глубине души я понимаю, что она права. Слишком наивно полагаться на обещания человека, который уже нарушил главную клятву.

– Ты должна быть готова к тому, что Ян может передумать насчёт дома, – продолжает Алиса. – Что бы он ни говорил, юридически всё это никак не оформлено. Дом всё ещё на нём, а ты зависишь от его доброй воли.

– Но зачем ему наш дом? – возражаю я. – У него новая жизнь, новая квартира в центре.

– Затем, что это дорогая недвижимость, – Алиса смотрит на меня как на ребёнка. – И потом, ты же не думаешь, что его новая подружка будет в восторге от того, что бывшая жена живет в роскошном доме?

Мысль об Анне, обсуждающей меня с Яном, заставляет сердце болезненно сжаться. Представляю, как она убеждает его не быть таким щедрым, как аргументирует, что я не заслуживаю такого подарка.

– Я поговорю с адвокатом, – сдаюсь наконец. – На следующей неделе.

– Чем раньше, тем лучше, – кивает Алиса. – И ещё одно... Тебе нужно подумать о финансовой независимости. Ян не будет обеспечивать тебя вечно, особенно если у них с Анной появятся дети.

Дети. Слово бьёт под дых. То, чего у нас с Яном никогда не было. То, что, возможно, у него будет с другой женщиной.

– Я знаю, – отвечаю тихо. – Я уже смотрела бухгалтерию книжного. Дела плохи.

– Может, стоит подумать о смене формата? – предлагает Алиса. – Добавить кафе, организовать литературные вечера, книжный клуб... Что-то, что привлечет больше посетителей.

– На всё это нужны деньги, – вздыхаю я. – А у меня их нет.

– Может, стоит взять кредит? Или поискать инвестора?

– Я подумаю, – киваю, хотя перспектива влезать в долги или искать партнёра для моего маленького, уютного бизнеса не вызывает энтузиазма.

Алиса уезжает ближе к полуночи, оставляя меня наедине с тяжёлыми мыслями и недопитой бутылкой вина. Дом кажется слишком большим для одного человека. Каждый шаг отдаётся эхом, каждый скрип половиц напоминает, что я здесь одна.

Глава 12

Перед сном решаю принять ванну. Маленькая роскошь, которую я всегда ценила. Наполняю её горячей водой, добавляю ароматическую соль, которую Ян привёз мне из последней поездки в Италию. Пена поднимается пышными облаками, запах лаванды наполняет ванную комнату.

Снимаю одежду, замечая в зеркале, как сильно похудела за эти дни. Рёбра выпирают, ключицы слишком заметны, лицо осунулось. Отворачиваюсь от своего отражения и погружаюсь в воду, закрывая глаза.

Тепло окутывает тело, расслабляя напряженные мышцы. Впервые за эти дни чувствую что-то похожее на покой. Не счастье, нет. До этого ещё далеко. Но хотя бы кратковременное затишье в буре эмоций.

Момент умиротворения длится недолго. Когда решаю выйти из ванны, протягиваю руку к крану, чтобы добавить немного горячей воды и происходит катастрофа. Кран поддаётся с неожиданной лёгкостью, отламываясь прямо в моей руке.

Горячая вода под давлением бьет фонтаном, заливая ванную. Вскакиваю, поскальзываясь на мокром полу, едва не падая. Пытаюсь заткнуть отверстие рукой, но напор слишком сильный – вода обжигает ладонь, заставляя отдернуть ее.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – кричу я, пытаясь найти что-нибудь, чем можно остановить поток.

Вода уже залила весь пол ванной, начинает просачиваться под дверь в коридор. Паника нарастает. Ян всегда занимался бытовыми проблемами. Я даже не знаю, где находится вентиль, перекрывающий воду!

Натягиваю халат прямо на мокрое тело, выбегаю из ванной. Вода следует за мной, растекаясь по коридору. В голове вихрем проносятся мысли: затопит весь дом, испортит паркет, проникнет в проводку, вызовет короткое замыкание...

Трясущимися руками набираю номер единственного человека, которому могу позвонить в такой ситуации.

– Алиса! – кричу в трубку, когда она отвечает. – У меня труба прорвало!

– Что? Где? – её сонный голос моментально становится встревоженным.

– В ванной! Кран сломался! Я не знаю, где вентиль!

– Так, спокойно, – командует Алиса. – Он должен быть где-то в подвале или техническом помещении. Там, где все трубы сходятся.

Бегу по дому, оставляя мокрые следы, спускаюсь в подвал, включаю свет. Никогда раньше не спускалась сюда. Это была территория Яна. Лабиринт труб и счетчиков вызывает еще большую панику.

– Я ничего не понимаю! – кричу в трубку. – Здесь сотни труб!

– Ищи рычаг. Потрогай трубу, должна быть горячая, – голос Алисы звучит спокойно, но я слышу, как она торопливо одевается. – Я выезжаю к тебе. Продержись двадцать минут.

Наконец добираюсь до заветного крана. Подбегаю, пытаюсь повернуть. Туго, слишком туго для моих ослабевших от стресса рук. Прикладываю все силы, чувствуя, как ногти ломаются о металл, как кожа на ладонях сдирается. Рычаг поддаётся с натужным скрипом, поворачиваясь на четверть оборота.

Бегу наверх. Вода всё ещё хлещет. Значит, не тот вентиль. Или недостаточно повернула. Возвращаюсь в подвал, снова кручу. Ещё четверть оборота, ещё...

Наконец слышу, как напор воды наверху стихает. Выдыхаю с облегчением, но оно кратковременно. Поднимаюсь и оцениваю масштаб бедствия: ванная комната полностью затоплена, вода просочилась в коридор, добралась до спальни. Паркет уже кажется вздувается, ковры насквозь промокли.

Сажусь прямо на лестницу, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. Это уже слишком. Я могу справиться с уходом мужа, могу научиться жить одна, могу даже попытаться спасти свой бизнес. Но бытовые катастрофы… Это за гранью моих возможностей.

В этот момент особенно остро ощущаю свою беспомощность. Всю жизнь я полагалась на Яна во многих вопросах. Он решал проблемы, он всё чинил, он знал, что делать в экстренных ситуациях. А теперь его нет.

Алиса приезжает через полчаса, запыхавшаяся, с тревогой в глазах. Я всё ещё сижу на лестнице, в промокшем халате, с красными от слёз глазами.

– Господи, Ира, – она обнимает меня, не обращая внимания на то, что я мокрая. – Ты в порядке? Не обожглась?

Качаю головой. Физически я цела, если не считать ободранных о вентиль ладоней. Душевное состояние другой вопрос.

– Я не справляюсь, Алиса, – говорю тихо, глядя на расползающуюся по полу воду. – Совсем не справляюсь.

– Это нормально, – она присаживается рядом, обнимая меня за плечи. – Никто не ожидает, что ты сразу станешь супергероиней, способной решать все проблемы самостоятельно.

– Но мне придётся, – вздыхаю я. – Или научиться справляться, или...

– Или что? – Алиса заглядывает мне в глаза.

– Не знаю. Продать дом? Вернуться к родителям в их однушку? Сдаться?

Алиса решительно качает головой:

– Ни за что. Ты справишься. Мы вместе справимся. А сейчас давай займемся уборкой, пока твой дом окончательно не превратился в аквапарк.

Следующие два часа мы вычерпываем воду тазами, вытираем полы, сушим ковры феном. Работа тяжелая, монотонная, но она странным образом успокаивает. Руки заняты делом, голова освобождается от тяжелых мыслей.

– Завтра нужно вызвать сантехника, – говорит Алиса, выжимая очередную тряпку. – И оценщика ущерба для страховой.

Глава 13

Алиса смотрит на меня с сочувствием:

– Ира, тебе нужно разобраться со всеми документами. Выяснить, что на твоё имя, что на имя Яна, какие у тебя есть права. Особенно в отношении этого дома.

Киваю, понимая, что она права. Все эти годы я плыла по течению, доверяя Яну решать финансовые и юридические вопросы. Теперь придется наверстывать упущенное.

Когда основная часть работы сделана, мы сидим на кухне, пьем крепкий чай с горячительным. Алиса остаётся ночевать. Слишком поздно возвращаться домой, да и оставлять меня одну после случившегося она не хочет.

– Знаешь, – говорит она, глядя на меня поверх чашки, – возможно, этот потоп – своего рода знак.

– Знак чего? Моей полной беспомощности? – горько усмехаюсь я.

– Нет. Знак того, что пора учиться справляться самостоятельно. Решать проблемы, не полагаясь на кого-то другого.

Задумываюсь над её словами. Может быть, она права. Может быть, все эти трудности не просто испытания, а уроки. Уроки самостоятельности, которые мне так необходимы.

– С чего начать? – спрашиваю я.

– С малого, – улыбается Алиса. – Завтра научу тебя менять прокладки в кранах. А потом двинемся к более сложным вещам.

– Например, к разговору с адвокатом? – вздыхаю я.

– Именно. И к пересмотру бизнес-модели твоего книжного. И к тому, чтобы научиться жить для себя, а не для кого-то другого.

Последние слова заставляют меня задуматься. Жить для себя? Я так давно этого не делала. Всегда был кто-то, чьи интересы я ставила выше своих. Сначала родители, потом Ян. Даже книжный магазин, моя страсть, всегда был на втором плане после карьеры и амбиций мужа.

– Это сложно, – говорю тихо. – Я почти забыла, каково это, думать только о себе.

– Тогда самое время вспомнить, – Алиса сжимает мою руку. – Ты заслуживаешь счастья, Ира. Даже если Ян не смог тебе его дать.

Эта ночь становится переломной. Лёжа в гостевой спальне (в нашу с Яном комнату я так и не могу заставить себя вернуться), я думаю о своём будущем. О том, что нужно быть готовой к тому, что Ян может передумать насчёт дома и финансовой поддержки. О том, что книжный магазин требует перемен, чтобы выжить. О том, что мне нужно научиться множеству вещей, о которых я даже не задумывалась, будучи замужем.

Эти мысли тяжелы, но впервые за долгое время в них есть что-то кроме боли и отчаяния. Есть решимость. Есть план действий. Есть надежда, что когда-нибудь я смогу смотреть в будущее без страха.

Утром мы с Алисой вызываем сантехника. Пожилой мужчина с добрыми глазами и натруженными руками осматривает повреждения, качает головой.

– Старые краны, – говорит он. – Давно надо было менять. Сделаю, но это временное решение. Всю сантехнику в доме пора обновлять.

Еще одна проблема, ещё одни расходы. Но я уже не паникую, как вчера. Записываю, что нужно сделать, сколько это будет стоить, когда лучше приступить к ремонту.

Днём, пока сантехник работает, мы с Алисой разбираем документы в кабинете Яна. Находим страховку на дом. К счастью, она действительна ещё год и покрывает ущерб от затопления. Находим также свидетельство о праве собственности на дом. Естественно, он оформлен на Яна. Полностью. У меня нет юридических прав на этот дом, в котором я прожила столько лет, который считала своим.

– Вот видишь, – говорит Алиса, показывая мне документ. – Именно поэтому тебе нужен свой адвокат. Чтобы защитить свои интересы при разводе.

Киваю, сжимая губы. Ещё одно напоминание о том, как наивно я доверяла Яну во всём. Как легко он может оставить меня ни с чем, если захочет.

– Я не останусь без крыши над головой, – говорю решительно. – Даже если придётся бороться за этот дом в суде.

Алиса улыбается:

– Вот это настрой. Уже лучше, чем вчерашние слезы над сломанным краном.

Через несколько дней жизнь начинает входить в новое русло. Я всё ещё просыпаюсь с болью в сердце, всё ещё проверяю телефон в надежде увидеть сообщение от Яна. Но теперь у меня есть план действий. Я записалась на консультацию к адвокату, начала разрабатывать новую концепцию для книжного магазина, даже научилась менять простейшие детали сантехники под руководством своего нового знакомого-сантехника.

Жизнь продолжается. Не так, как я планировала. Не так, как я мечтала. Но она продолжается. И, может быть, в этой новой жизни я смогу найти себя. Женщину, которой всегда хотела быть, но не решалась.

Глава 14

Спустя три недели после ухода Яна я просыпаюсь от солнечного луча, падающего на лицо через неплотно задернутые шторы. Странно, но впервые за долгое время первой мыслью оказывается не боль, не воспоминания о муже, а простая прозаичная мысль о том, что сегодня нужно успеть заехать в типографию до открытия магазина.

Потягиваюсь в постели, чувствуя приятную истому в мышцах. Вчера мы с Алисой перетаскивали книжные полки в магазине, освобождая место для уютного читального уголка. Спина и руки ноют, но эта боль доставляет мне удовольствие, в каком-то смысле. Дает понять, что я все еще способна чувствовать.

Встаю, подхожу к окну, распахиваю шторы. Сад за окном уже готовится к зиме – листья деревьев пожелтели, цветы увяли, но в этом осеннем увядании есть своя красота. Мне больше не страшно смотреть на сад, который мы когда-то планировали с Яном. Теперь я вижу здесь своё пространство, свою территорию, которую можно изменить по собственному вкусу.

Адвокат, с которым я консультировалась на прошлой неделе, был настроен оптимистично. По его словам, даже если дом юридически принадлежит Яну, у меня есть все шансы отсудить его при разводе, учитывая срок брака и отсутствие детей. Особенно если Ян не станет настаивать на своём праве собственности.

Часто мужчины в такой ситуации предпочитают откупиться недвижимостью, чтобы побыстрее закрыть вопрос и начать новую жизнь, – объяснил адвокат. – Особенно если у них есть другая женщина, которая торопит с оформлением отношений.

Эти слова всё ещё вызывают укол боли, но уже не такой острой, как раньше. Мысль о том, что Ян может жениться на Анне, больше не кажется невыносимой. Пусть. У меня своя жизнь, у него своя.

Быстро завтракаю овсянкой с фруктами, что-то, что я никогда не готовила при Яне, предпочитающим более сытные завтраки, и выезжаю в город. За руль собственной машины села только неделю назад, раньше всегда возил Ян или я пользовалась общественным транспортом. Вождение всё ещё вызывает нервозность, но и чувство свободы тоже.

В типографии забираю рекламные буклеты для книжного клуба. Новая инициатива, которую мы с Алисой придумали, чтобы привлечь больше посетителей. Раз в неделю любители литературы смогут собираться в моём магазине, обсуждать прочитанное, знакомиться, обмениваться книгами. Первая встреча запланирована на следующую среду, и я волнуюсь, как перед экзаменом.

Листаю буклет, оценивая дизайн. Получилось стильно и современно. Минималистичный шрифт, приглушенные цвета, элегантный логотип. Ян бы одобрил, у него всегда был безупречный вкус в таких вещах. Впрочем, что теперь об этом думать.

Приезжаю в магазин за полчаса до открытия. Маленький читальный уголок, который мы обустроили с Алисой, выглядит уютно и привлекательно . Мягкий диван, два кресла, низкий столик, торшер с тёплым светом. Тут можно будет проводить встречи книжного клуба, а в обычные дни предлагать посетителям чашку кофе и возможность просмотреть книгу перед покупкой.

Алиса была права, магазину нужны перемены. Нельзя конкурировать с электронными книгами и интернет-магазинами, просто продавая бумажные издания. Нужно создавать атмосферу, комьюнити, место, куда люди будут приходить не только за книгами, но и за общением, уютом, новыми идеями.

Включаю подержанную, но в отличном состоянии, купленную на прошлой неделе у знакомого Алисы, кофемашину. Запах свежемолотого кофе наполняет помещение, создавая атмосферу уюта. В планах добавить к кофе домашнюю выпечку. Не полноценное кафе, конечно, но приятное дополнение.

Перед открытием проверяю почту и замираю, увидев письмо от банка. Неделю назад я подала заявку на кредит для развития бизнеса, деньги нужны на ремонт магазина, закупку нового оборудования, расширение ассортимента. И вот, наконец, ответ.

“Уважаемая Ирина Андреевна, рады сообщить, что Ваша заявка на бизнес-кредит одобрена…”

Сердце делает кульбит. Одобрили! Теперь у меня есть средства, чтобы превратить умирающий книжный магазинчик в современное, привлекательное пространство. Место, куда будут приходить не только за книгами, но и за атмосферой, опытом, эмоциями.

День проходит в приятной суете. Несколько постоянных клиентов заходят за новинками, интересуются буклетами о книжном клубе, с одобрением отмечают изменения в интерьере. К обеду заглядывает Алиса. Сегодня у неё свободный день, и она предлагает помочь с расстановкой новых поступлений.

– Ты выглядишь лучше, – говорит она, наблюдая, как я обслуживаю покупателя. – Прямо светишься.

– Кредит одобрили, – шепчу я, когда клиент отходит к полкам. – Теперь можно приступать к полноценному ремонту.

– Отлично! – Алиса обнимает меня. – Я же говорила, что всё получится. Когда планируешь начать?

– В следующем месяце. Сначала хочу запустить книжный клуб, посмотреть, как пойдёт. Потом можно будет закрыться на неделю для ремонта.

Алиса кивает, но в ее глазах мелькает что-то похожее на беспокойство:

– Ты ведь внимательно изучила условия кредита? Процентную ставку, сроки, штрафы за просрочку?

Отмахиваюсь от её беспокойства:

– Конечно. Всё в порядке, стандартный бизнес-кредит. Выплаты вполне посильные, особенно когда дела пойдут лучше.

На самом деле я лишь пробежалась глазами по основным пунктам договора, не вникая в мелкий шрифт. Слишком обрадовалась положительному решению, слишком торопилась подписать документы. Ян всегда занимался подобными вещами как внимательное изучение каждой строчки, консультации с юристами. Но теперь я сама отвечаю за свои решения. И почему-то мне кажется, что всё будет хорошо.

Глава 15

Следующие две недели проходят в подготовке к запуску книжного клуба. Распространяю буклеты, создаю группу в социальных сетях, составляю список книг для обсуждения. Появляются первые заинтересованные люди, записываются на встречу. Моя идея находит отклик, и это придаёт сил.

В магазине тоже постепенно происходят изменения. С каждым днём он всё меньше похож на традиционный книжный и всё больше – на уютное пространство для любителей чтения. Кофе, пледы, удобные кресла, тихая музыка. Посетители задерживаются дольше, чаще покупают книги, возвращаются с друзьями.

Банк переводит деньги на мой счёт, и я начинаю заказывать материалы для ремонта, договариваться с мастерами. Всё это новое для меня, раньше Ян занимался подобными вопросами. Но я учусь на ходу, задаю вопросы, консультируюсь со знающими людьми.

День первой встречи книжного клуба наступает неожиданно быстро. Волнуюсь так, что с утра не могу проглотить ни кусочка. Перепроверяю всё по десять раз: достаточно ли стульев, работает ли кофемашина, хватит ли чашек, печенья, салфеток.

К назначенному времени в магазин начинают подтягиваться люди, в основном женщины разных возрастов, но есть и несколько мужчин. Все с книгами под мышкой, с интересом оглядывающие необычное для книжного магазина пространство.

– Добро пожаловать в наш книжный клуб, – голос дрожит от волнения, когда я обращаюсь к собравшимся. – Спасибо, что решили присоединиться к нашему эксперименту.

Постепенно напряжение спадает. Люди представляются, рассказывают о своих литературных предпочтениях, делятся впечатлениями от прочитанного. Завязывается оживленная дискуссия о книге, выбранной для первого обсуждения. Я модерирую беседу, задаю вопросы, направляю разговор, когда он уходит в сторону.

К концу вечера чувствую себя истощенной, но счастливой. Встреча удалась! Люди обмениваются контактами, обсуждают, какую книгу выбрать для следующего раза, благодарят за организацию. Многие обещают прийти снова и привести друзей.

– Ты была великолепна, – говорит Алиса, помогая мне убирать чашки и тарелки после ухода гостей. – Настоящая бизнес-леди. Ян бы гордился.

Упоминание о Яне уже не вызывает острой боли. Скорее легкую грусть и ностальгию. Да, возможно, он был бы удивлен, увидев, как я управляюсь с магазином, как запускаю новые инициативы, как общаюсь с людьми без его поддержки и руководства.

Успех книжного клуба придаёт мне уверенности. Может быть, я действительно справлюсь. Может быть, этот развод – не конец, а начало чего-то нового и прекрасного.

С каждым днем боль отступает всё дальше. Я всё реже вспоминаю о Яне, всё меньше прислушиваюсь к звукам в пустом доме, ожидая его возвращения. Пустота, которую он оставил, постепенно заполняется новыми интересами, планами, людьми.

Ремонт в магазине начинается в первый понедельник ноября. Закрываю его на неделю, вывешиваю объявление о временных неудобствах и обещание скорого открытия в обновленном виде. Бригада рабочих, три молчаливых мужчины средних лет, приступает к работе.

Каждый день приезжаю проверять, как идут дела. Наблюдаю, как старый, уставший интерьер преображается. Стены в теплых персиковых тонах, новое освещение, удобная мебель. Всё именно так, как я представляла. Мое пространство, мой мир, моё творение.

Когда ремонт заканчивается, не могу сдержать восторга. Магазин выглядит совершенно иначе – светлый, просторный, уютный. Книжные полки, выкрашенные в белый цвет, контрастируют с теплыми стенами. Мягкие диваны и кресла приглашают задержаться, полистать книгу, выпить чашечку кофе. В углу небольшая барная стойка, где можно будет предлагать посетителям напитки и легкие закуски.

– Потрясающе, – выдыхает Алиса, когда я провожу для неё экскурсию перед официальным открытием. – Это же совсем другое место! Не узнать.

– Надеюсь, клиентам понравится, – говорю, оглядывая результат недельных трудов. – Хочу, чтобы здесь каждый чувствовал себя как дома.

Как дома… эти слова отзываются странным эхом. Мой собственный дом всё ещё не кажется мне полностью своим, всё ещё хранит призрак присутствия Яна. А этот маленький магазинчик уже стал настоящим убежищем, местом, где я чувствую себя собой.

Открытие обновлённого магазина превосходит все ожидания. Люди, заинтригованные переменами, заходят из любопытства, остаются из интереса, возвращаются из симпатии. Многие участники книжного клуба приводят друзей, рассказывают о необычном формате, о теплой атмосфере.

Выручка растёт день ото дня. Если в первую неделю я продала книг на двадцать процентов больше, чем обычно, то к концу месяца эта цифра увеличивается до пятидесяти. Кофе и выпечка тоже оказываются востребованными. Многие заходят выпить чашечку, полистать журнал, поработать на ноутбуке в уютной обстановке.

К середине декабря книжный клуб разрастается настолько, что приходится делить его на две группы. Теперь встречи проходят дважды в неделю: по средам для любителей современной прозы, по пятницам для ценителей классики. Некоторые участники приходят на оба заседания, некоторые выбирают что-то одно, но в целом интерес не угасает, а только растёт.

Домой возвращаюсь поздно, уставшая, но счастливая. Впервые за долгое время чувствую, что живу полной жизнью, что двигаюсь вперёд, а не стою на месте. Впервые не ощущаю себя тенью успешного мужа, а самостоятельной личностью с собственными целями и достижениями.

Глава 16

Странно, но это сообщение не вызывает той боли, которой я боялась. Скорее легкую грусть и... облегчение? Да, пожалуй, именно облегчение. Пора поставить точку в наших отношениях, официально закрыть эту главу жизни и двигаться дальше.

Отвечаю коротко:

“Хорошо. Свяжусь с твоим адвокатом после праздников.”

Никаких упреков, никаких эмоциональных излияний. Деловой тон, как у самого Яна. Мне кажется, он даже удивится такой реакции. Раньше я была более эмоциональной, более женственной в своих проявлениях.

Новый год встречаю с Алисой и ещё несколькими друзьями в своём доме. Впервые за долгое время устраиваю настоящий приём с праздничным столом, шампанским, подарками. Впервые чувствую, что этот дом действительно мой, а не просто место, где я живу.

В полночь, когда бьют куранты, загадываю желание, чтобы новый год принёс столько же перемен к лучшему, сколько принесли последние месяцы. Чтобы движение вперёд не останавливалось, чтобы обретенная сила и уверенность в себе только росли.

Январь начинается с неприятного сюрприза. Открывая почту после праздников, нахожу письмо из банка. Пробегаю глазами официальные формулировки и чувствую, как земля уходит из-под ног.

Оказывается, я пропустила платеж по кредиту. Не из-за отсутствия средств, их на счету достаточно, а из-за собственной невнимательности. В договоре было указано, что первый платеж должен быть произведен меньше чем через месяц после получения средств, а не через два, как я почему-то решила.

Но это ещё не всё. За просрочку начисляются штрафные проценты. Огромные, несоразмерные с суммой задолженности. И что еще хуже, согласно мелкому шрифту, который я так легкомысленно проигнорировала, при первом же нарушении графика платежей банк имеет право потребовать досрочного погашения всего кредита.

Руки дрожат, когда перечитываю письмо. Как я могла быть такой беспечной? Как могла не вчитаться внимательно в условия, не проконсультироваться с юристом, не уточнить детали в банке?

Звоню своему менеджеру, объясняю ситуацию, прошу войти в положение. Но голос на другом конце линии остаётся холодным и безразличным:

– К сожалению, мы ничего не можем сделать. Условия прописаны в договоре, который вы подписали. У вас есть две недели на погашение всей суммы, иначе мы будем вынуждены обратиться в суд.

– Но это невозможно! – голос срывается на крик. – Я только начала ремонт, вложила все средства в развитие бизнеса. У меня нет таких денег сейчас!

– Мне очень жаль, но это не наша проблема, – менеджер остаётся непреклонным. – Вы должны были внимательно читать договор перед подписанием.

После звонка сижу, оглушенная новостью. Ремонт в магазине обошелся в половину кредита, остальные средства уже вложены в новое оборудование, закупку книг, рекламу. Вернуть всю сумму сразу просто нереально.

В голове проносится страшная мысль, а что если банк заберет магазин в счет долга? Или дом? Что я буду делать тогда? Куда пойду?

Паника нарастает, дыхание становится прерывистым, сердце колотится как сумасшедшее. Комната начинает кружиться перед глазами. Хватаюсь за край стола, пытаясь восстановить равновесие, но тщетно. Накатывает приступ головокружения, подкашиваются ноги.

Медленно опускаюсь на пол, прислоняюсь спиной к стене, закрываю глаза. Дышу глубоко, пытаясь успокоиться. Паника не поможет найти решение. Нужно собраться, подумать, что делать дальше.

Когда удаётся немного успокоиться, начинаю перебирать варианты. Занять у друзей? У Алисы нет таких денег, а больше просить не у кого. Продать что-то ценное? Все действительно ценные вещи Ян забрал с собой, а то, что осталось, не стоит и десятой части требуемой суммы.

Ян. Может быть, попросить его о помощи? Нет, это невозможно. После всего, что было, после почти трёх месяцев молчания и холодного сообщения о разводе... Он скорее посмеется над моей беспомощностью, чем придет на помощь.

Решаю обратиться к юристу, может быть, есть какой-то способ оспорить эти кабальные условия, найти лазейку в договоре, выйти из ситуации с минимальными потерями.

Следующим утром еду в офис адвоката, специализирующегося на финансовых спорах. Пожилой мужчина с усталыми глазами за массивными очками внимательно изучает мой договор с банком, хмурится, делает пометки.

– Боюсь, что новости неутешительные, – говорит он наконец. – Условия жесткие, но вполне законные. Вы действительно обязаны выплатить всю сумму в указанный срок.

– Но это разорит меня! – восклицаю я. – Я только начала развивать бизнес, сделала ремонт, вложила деньги в рекламу...

– Я понимаю, но в данном случае закон на стороне банка, – адвокат снимает очки, устало потирает переносицу. – Единственный совет, который я могу дать, попытайтесь договориться с ними напрямую. Иногда банки готовы к компромиссам, если видят, что клиент действительно намерен выплачивать долг, просто оказался в сложной ситуации.

Возвращаюсь в магазин совершенно подавленная. Несколько часов провожу на телефоне, пытаясь достучаться до руководства банка, объяснить ситуацию, предложить альтернативный график платежей. Всё тщетно. Меня перенаправляют от одного менеджера к другому, обещают перезвонить и не перезванивают, дают уклончивые ответы.

К концу дня понимаю, что выхода нет. Нужно искать деньги, и быстро. Иначе всё, что я построила за эти месяцы, рухнет в одночасье.

Глава 17

Вечером, когда закрываю магазин, телефон вибрирует от входящего сообщения. Это адвокат Яна:

"Ирина Андреевна, документы для развода готовы. Можем встретиться завтра в 10:00 в моём офисе?"

Вздыхаю. Только этого сейчас не хватало. Но, может быть, это к лучшему – скорее закончить с формальностями, чтобы сосредоточиться на решении финансовых проблем.

"Да, завтра в 10:00 подойдёт," – отвечаю коротко.

Ночь проходит без сна. Ворочаюсь с боку на бок, перебирая в голове возможные выходы из ситуации, и ни один не кажется реалистичным. Простыни сбиваются в комок, подушка кажется то слишком высокой, то слишком низкой. В груди постоянно ощущается тяжесть, словно кто-то положил туда камень, который мешает нормально дышать. Утром, с красными от недосыпа глазами, стоя перед зеркалом, пытаюсь привести себя в порядок. Руки дрожат, когда накладываю макияж, пытаясь скрыть темные круги под глазами. Кожа кажется серой, безжизненной, словно отражает мое внутреннее состояние.

В офисе адвоката Сергея Павловича холодно, несмотря на работающее отопление. Или это просто меня бьёт внутренняя дрожь? Пальцы немеют, когда я берусь за ручку двери, словно тело сопротивляется тому, что я собираюсь сделать. Металлическая ручка кажется ледяной, обжигает кожу этим неестественным холодом.

Кабинет встречает меня приглушенным светом настольной лампы и запахом дорогого одеколона, смешанного с ароматом полированной кожи кресел. Массивный дубовый стол, заставленный аккуратными стопками документов, занимает центральное место. На стенах дипломы в тяжелых рамах, картины с изображением морских пейзажей. Всё выглядит солидно, дорого и безлично, как декорация для спектакля о чужой успешной жизни.

Адвокат встречает меня с той же отточенной улыбкой, что и в прошлый раз. Только сегодня в его глазах читается плохо скрываемое торжество. Он знает, что загнал меня в угол. Знает, что у меня нет выбора.

– Присаживайтесь, Ирина Андреевна, – его голос звучит медово, почти заботливо. – Вы выглядите утомленной. Тяжёлая ночь?

Сглатываю ком в горле, ощущая металлический привкус страха на языке. Моя голова пульсирует от недосыпа, глаза жжет, будто в них насыпали песка. Каждое моргание отдаётся болью где-то за веками.

– Я решила принять условия Яна, – говорю, опускаясь в кресло и чувствуя, как оно холодит спину даже через ткань пальто. – Но у меня есть одна просьба.

Сергей Павлович поднимает бровь, на его безупречно выбритом лице появляется выражение вежливого интереса. Его загорелая кожа контрастирует с белоснежным воротничком рубашки, создавая впечатление человека, только что вернувшегося с дорогого курорта.

– Какая именно?

– Мне нужна большая часть отступных сейчас, – слова даются с трудом, каждое ощущается как признание поражения. Во рту пересыхает, язык кажется слишком большим. – Не два миллиона, а хотя бы семь. Остальное можно частями, как предлагается в соглашении. Я отдам эти деньги, когда встану на ноги.

Адвокат медленно откидывается на спинку кресла. Его дорогой костюм безупречно сидит на атлетической фигуре, запонки поблескивают в тусклом свете настольной лампы. Вся эта роскошь, весь этот лоск лишь напоминание о том мире, частью которого я была и который теперь теряю. Мир, где всё имеет свою цену и где я, похоже, стою гораздо меньше, чем думала.

– Боюсь, это невозможно, – произносит мужчина после паузы, растягивая слова, как будто наслаждаясь моментом. – Условия соглашения тщательно продуманы и согласованы с Яном Сергеевичем. Любые изменения потребуют новых переговоров, а времени на это...

– Времени нет, я знаю, – перебиваю его, чувствуя, как к горлу подступает отчаяние, сдавливая горло невидимой рукой. Сердце колотится так, что отдаётся пульсацией в висках. Перед глазами мелькают темные пятна.

– Могу я поинтересоваться, почему вам так срочно нужна именно эта сумма? – в глазах адвоката вспыхивает искра любопытства, смешанного с чем-то ещё... знанием? Он уже в курсе моих бед? Его взгляд скользит по моему лицу, задерживаясь на уголках глаз, где, я уверена, заметны следы бессонной ночи и непролитых слёз.

Пальцы нервно теребят ремешок сумки, ногти впиваются в ладонь через тонкую кожу. В голове проносится вихрь мыслей. Сказать правду? Солгать? Что будет лучше? Что сохранит хотя бы остатки моего достоинства? Внутренний голос кричит, что нельзя показывать свою уязвимость, свою слабость. Особенно человеку из лагеря противника.

– Это личное, – отвечаю коротко, выпрямляя спину, хотя каждый позвонок протестует против этого движения, отдаваясь тупой болью. Замечаю, как дрожит моя нижняя губа, и прикусываю ее, чтобы скрыть эту слабость. Металлический привкус крови смешивается со вкусом помады.

Сергей Павлович смотрит на меня долгим, изучающим взглядом. Его глаза, серые и холодные, как ноябрьское небо, кажется, видят насквозь все мои страхи, все мои сомнения. Тишина в кабинете становится осязаемой, тяжёлой, как перед грозой. Часы на стене тикают неестественно громко, отсчитывая секунды моего унижения. За окном проезжает машина, ее фары на мгновение освещают стену с дипломами и сертификатами в дорогих рамках.

– Возможно, я смогу помочь, – наконец медленно произносит, и в его голосе появляются новые интонации. Что-то личное, почти интимное, отчего по спине пробегает неприятный холодок. – Не как адвокат Яна Сергеевича, а как... скажем так, заинтересованное лицо.