Развод. Я (не) прощу

Глава 1

– Я тебе изменил, – муж сжимает мою ладонь. – И она беременна.

Слова Паши как ушат холодный воды. Вся сонливость уходит.

Я сажусь на кровати, моргаю, словно так пойму лучше.

Что он только что сказал?

Бред.

Мой муж не мог признаться, что у него есть любовница на стороне. Только не Паша.

У нас не идеальная семья, но счастливая. И большая.

Два мальчишки подростка, которые треплют нервы постоянно.

Малышка, которая скоро должна родиться.

Всё же было хорошо!

Какие ещё любовницы?

Чушь.

Просто шутка, да.

– Это не смешно, – я прижимаю ладонь к животу. Подкатывает тошнота. – Паш, скажи что это шутка.

Муж молчит. Только смотрит на меня своими пронзительными карими глазами.

Его красивое лицо ожесточается, напоминает беспристрастную маску.

Как же так?

Я сглатываю.

Нет.

Не верю.

– Это не шутка, Вик, – произносит медленно, как ребёнку что-то объясняет. – Я не хотел тебя впутывать. Это была ошибка. Одна ошибка, милая. Она ничего не меняет.

Слова мужа как сквозь толщу воды долетают.

Ничего не соображаю.

Только сердце сдавливает так сильно, что плакать хочется.

А слёз нет.

Сплошная пустота внутри.

Мы с мужем много лет вместе, и я никогда не подозревала его в изменах. Не думала даже об этом!

Слепо доверяла, не было никаких предпосылок. Даже если Паша задерживался, я знала, что муж на работе.

А теперь он сам признаётся мне в измене.

– Зачем ты мне это говоришь? – я не понимаю. Ничего не понимаю! Разве мужчины сами признаются? – Что происходит, Паш? Ты… Если ты хочешь развестись…

– Нет, – муж крепче сжимает мою ладонь, двигается ближе. – Нет, никакого развода. Она ничего для меня не значит. Но ты должна была узнать от меня. А не от этой сумасшедшей. Она хочет всё испортить.

– Ты мне изменил, но виновата любовница?

Я выдёргиваю руку, резко поднимаюсь на ноги. Обнимаю круглый живот в попытке защититься.

Низ живота тянет. Становится холодно, словно кожу пронзает ледяными иглами.

И тёплый спортивный костюм, выбранный любящим мужем, совершенно не спасает.

Любящим ли?

– Мне жаль, – повторяет муж, поднимаясь следом. – Я не думал, что это так обернётся.

– Жаль? Жаль, что изменил? – я обхватываю руками свой живот, в котором живёт наша долгожданна дочка. – Или что я об этом узнала?

Боже.

Мы ведь так хотели ребёнка.

Эта беременность была долгожданной и выстраданной. Мы столько лет старались, переживали не лучшие моменты.

Наша малышка – чудо.

А Паша говорит…

– Я сожалею, что так поступил, – муж поджимает губы, направляясь ко мне. – Вик, выслушай меня.

– Не подходи! – я выставляю руку вперёд, отступаю к стене. – Не смей ко мне прикасаться. После других, Паш. Чего ты от меня ждёшь?

– Что ты простишь.

– Прощу? Ты в своём уме? Я никогда не прощу измену.

– Ты беременна.

– О, как ты вовремя об этом вспомнил. Изменять тебе это не мешало, да? Или ты думаешь, что я беременна и поэтому прощу?

Качаю головой. Нет. Этого никогда не случится.

Я могу простить мужу многое. Забыл про годовщину, не забрал сыновей из школы. Задержался на работе. Повысил голос на эмоциях.

Я умею прощать. На многое закрываю глаза. Потому что у нас семья. Была.

Но измена…

Нет.

Пусть Паша собирает вещи и катится к своей любовнице!

Вот она пусть его прощает.

Я подхожу к шкафу, распахиваю дверцы. Достаю спортивную сумку, бросаю её на кровать. Сгребаю рубашки мужа.

– Что ты делаешь? – муж пытается меня остановить. – Вик, прекрати.

– Я, по доброте душевной, соберу твои вещи, – цежу сквозь зубы. – В последний раз. Ты ведь не уйдёшь без вещей?

– Я вообще никуда не уйду.

– Почему же? Любовница беременна, наверняка ей тоже нужна забота. Удачи вам, всего хорошего.

– Вик, ты перебарщиваешь.

– Да? Думаешь, одних рубашек хватит? Ну ладно.

– Прекрати!

Паша вырывает из моих рук сумку, бросает её в стену. И я испуганно вскрикиваю.

Глава 2

Веки свинцовые. Я с трудом их поднимаю. Реснички трепещут, не пропуская свет.

Через несколько мгновений я понимаю, что это в комнате темно. Ничего не видно.

Я резко поднимаю ладонь, прикасаясь к животу. Секунда – и всё волнение исчезает. Всё хорошо.

Я почти ничего не помню. Мальчики ругались, Паша их, как обычно, пытался образумить.

А потом кровь, крики, врач и капельница.

А до этого…

Воспоминания обрушиваются на меня. Словно кто-то кран открыл. Холодным потоком обдаёт.

Паша. Мой Паша – изменщик!

Хуже того, подлец.

Потому что вместо того, чтобы спокойно дать мне уйти – он устроил непонятно что.

Разве так себя ведут нормальные мужчины при разводе?

Семь лет! Семь лет мы были вместе, а в итоге всё закончилось какой-то грязной интрижкой.

Я могла представить различные поводы, чтобы наше «долго и счастливо» не сработало.

Например, не сойдёмся характерами. Но нет, мы совпали. Как два пазла. С первой встречи будто стали единым целым.

Или его дети меня не примут. Вот только изначально всё было хорошо. Тимоша едва ли не сразу начал называть меня мамой. Тимур настороженно отнёсся, но не был против.

Или я не смогу родить. У меня был выкидыш и замершая беременность. Четыре и три года назад. После этого у нас долго не получалось зачать.

Наша дочь – это чудо. Выстраданное и вымоленное.

Я так её боюсь потерять.

Поэтому ещё противнее от предательства мужа. Как он мог? Вот просто как?

Что у мужчин в голове, что они так поступают?

Каким мудаком надо быть, чтобы изменить беременной жене? А вдобавок, будто мало, ещё и её сделать беременной.

Жаль, что нельзя вернуться в прошлое. Вместо того чтобы собирать вещи, я бы той рубашкой мужа удавила.

Так-с.

Вдохнула, Соколовская.

Выдохнула.

Успокоилась.

Помечтать о том, как муж лишается того самого, чем он детей делает, можно и потом.

Когда любая угроза для жизни ребёнка уйдёт.

Постепенно мои глаза привыкают к темноте. Могу рассмотреть обстановку одиночной палаты.

И тёмную фигуру, устроившуюся в кресле. Паша спит, скрючившись в три погибели.

Тёмные каштановые пряди падают на его лицо, кажутся совсем чёрными сейчас.

Сколько раз это происходило? Если я ложилась в больницу, Паша старался быть рядом.

Устраивался в кресле или на кровати рядом со мной. Сторожил, словно его присутствие могло всё решить.

– Вместе мы справимся, – шептал, целуя мои ладони. – Я тебя люблю, Вик. Мы справимся. У нас всё будет хорошо.

Лжец.

Пока я ищу, чем можно бросить в мужа, тот сам просыпается. Резко подскакивает, несколько раз моргает, пытаясь понять, что происходит.

Паша всегда с трудом поднимался. Первые минуты его будто не существовало.

Но в этот раз мужчина ориентируется молниеносно.

– Ты очнулась, – Паша поделает ко мне, едва не врезаясь в прикроватную тумбочку. Включает светильник. – Всё хорошо, не беспокойся. Угрозы нет.

– Хорошо, – я облегчённо выдыхаю. Будто трёхтонный груз сбросила с плеч. – Уйди.

– Пойти позвать врача?

– Да. Или не зови. Как хочешь. Просто уйди сейчас.

– Вик…

– Я в больнице. Я могла… Боже. Я могла потерять мою малышку. А ты хочешь дальше спорить со мной? Имей хоть каплю совести, Паш.

– Я собирался спросить ничего ли тебе не нужно.

Я качаю головой. Смотрю, как муж направляется к двери. Даже быть в одной комнате с ним трудно после всего.

– Паш, – окликаю неожиданно, мужчина тут же разворачивается. – А мальчики где?

– Они у моей мамы ночуют. Перепугались за тебя. Оба. Я отправил их отсюда, чтобы не мешались. Они как проснутся – приедут обратно. Я буду в коридоре, если что-то понадобится.

– Проявляй заботу о другой своей беременной пассии.

– Ты можешь злиться на меня, Вик. Можешь ненавидеть. Но это наша малышка.

С этими словами муж выходит за дверь. Резко дёргает её на себя, намереваясь захлопнуть.

Но в последнюю секунду тормозит, тихо прикрывая.

Злится.

Черт возьми, он злится!

Это снова заставляет ярость закипать в моей крови. Потому что Паша ведёт себя как последний мерзавец.

И я не представляю, как мне вести себя теперь. Я не хочу снова рисковать ребёнком, забирая вещи из дома.

Подыскивая новый дом!

Глава 3

– Тим, куда ты лезешь?!

Слышу знакомый голос за дверью, тут же подбираюсь. Пытаюсь привести себя в порядок.

Не хочется мальчиков пугать своим видом. Они невиноваты, что их отец мудак.

Дверь распахивается, в палату вваливаются Тимы. Вечно они так.

Потасовку устроят, чтобы первыми войти.

Но сейчас застывают на пороге. Настороженно смотрят на меня.

Всё такие же испуганные соколята, хоть и вымахали.

– Привет, – произношу первой, молчание и так затянулось. – Как вы?

– Хорошо! – с готовностью отзывается Тимоша, несмело подходит ближе. – А ты как? Папа сказал, что тебя нельзя расстраивать.

– Нельзя, да. Но я скоро буду в порядке. А разве вы не должны быть в школе?

– Папа сюда нас сплавил. Я не хотел, – Тимур фыркает, направляясь к креслу. – Но не собирался оставаться со Сталиным.

– Тим! Нельзя так её называть.

– Моя бабушка, как хочу, так и называю.

Анна Станиславовна, моя свекровь, давно получила это прозвище. В принципе, недалеко от правды.

Прекрасная женщина. Заботливая и внимательная. И, естественно, знает всё лучше остальных.

Вместо расстрела – слёзы и истерики, вечные нравоучения.

Тимур разваливается в кресле, забрасывает ноги на подлокотник. Демонстративно вставляет наушники.

– Раз тебя трогать нельзя, то я вообще говорить не буду.

Заявляет, включая музыку. Полностью отрезает себя от нас.

Вздыхаю.

Всё нормально. Я к этому привыкла. И сбежать от трудных подростков не хочется.

Подзатыльник дать – очень.

А уходить…

Ну, кто таких лапочек бросит?

– Он не признается, – заговорщически шепчет Тимоша. – Но Тимка тоже испугался. С папой поругался, не хотел уходить отсюда.

– Ага, заметно, – не удерживаюсь от колкости.

– Правда! Когда я тебе врал?

– Когда подбросил жабу папе в портфель? Когда выбросил всё мясо из холодильника? Или когда очутился на каком-то митинге экоактивистов, а должен был быть в школе?

– Про жабу не доказано, она сама сбежала. Мясо я отдал Сталину, её не так жалко. А митинг… Ладно, тут я ещё не придумал ничего. Но я говорю правду. Тимка болван.

– Нельзя обзывать брата.

– Но он ведь болван! Он беспокоился. И я тоже. Можно?

Я двигаюсь на кровати, освобождая место для парня. Тот скидывает толстовку, оставаясь в майке, и забирается ко мне.

Тимоша прижимается ко мне, обнимает аккуратно. Вымахал уже, а всё равно вижу в нём маленького мальчика.

Может, дело в том, что Тимофей почти не помнил своей мамы? Поэтому принял меня легко, никогда не ругался по этому поводу.

Если старший цапается, то со мной, то с Пашей, то младший за пределами дома устраивает проблемы.

Целую в тёмную макушку, пока Тимоша что-то рассказывает про школу и предстоящие выходные.

Рассуждает, что мы можем поехать на озеро, погулять.

А я не знаю, как объяснить ему, что ничего уже не будет.

Потому что с Пашей я не собираюсь оставаться.

Выкручусь, но развода добьюсь.

Вот только вряд ли тогда Паша даст мне видеться с мальчиками.

– А это что такое? – парень заинтересованно тянется к листку бумаги.

– Ничего, – убираю, пока он ничего не увидел. – Так, мои мысли. Мне нельзя на природу пока, Тим.

Медсестра приносит капельницу, Тимоше приходится перебраться на другую сторону.

Мне предлагают выпроводить посетителей, но я прошу оставить мальчиков. Они мне не мешают. Тимофей просто крутится рядом. А Тимур так вообще…

Вон, музыку свою слушает, уткнувшись в телефон.

Если закрыть глаза, то даже не заметишь его.

Но спустя полчаса нам, всё же, приходится попрощаться. Меня забирают на обследование.

– Спасибо, что побыли со мной, – улыбаюсь, треплю младшего по волосам. – И за то, что не устраивали здесь перепалок. Для меня это важно.

– Папа взятку дал, – жестоко отрезает Тимур. – Я вообще только поэтому приехал. Ты вечно по этим больницам, надоело таскаться сюда.

– Постараюсь больше не попадать к врачам.

– Да мне плевать. Просто скажи отцу, чтобы меня не трогал.

Тим вылетает первым. Тимоша обнимает меня напоследок, тоже уноситься. Я вздыхаю.

Вдох.

Выдох.

Снова.

Так, малыш, мама не нервничает. Вот совсем.

Пока не видит твоего папу.

– Вы уже всё? – Паша ждёт меня в палате. – Тогда я соберу твои вещи и поедем домой.

Глава 4

– Вика!

Муж выкрикивает зло, сжимая руль. Газует, возобновляя движение.

– Один раз ведь ничего не значит? – интересуюсь невинно, хлопаю ресницами. – Почему тогда идея тебе не нравится?

– Прекрати нести эту ересь. Здесь огромная разница.

– А в чём? – продолжаю допытываться. – Ты мужчина, поэтому тебе всё можно?

– Потому что у меня это была случайность. А ты намеренно собираешься отомстить. И да, ты моя беременная жена. Не понимаю, как тебе это в голову пришло. Закрыли тему.

Вот и поговорили.

Отлично.

Не то чтобы я вообще действительно собиралась так поступать. Но реакция мужа показательная.

Ты, милая, прощай.

Но я такого не приму.

Только угомонится я не могу. Потому что в ином случае, Паша начнёт новую волну разговоров про прощение.

– Но ты хочешь сказать, что простил бы меня? – продолжаю допытываться. – Пойди я с подругами в клуб. Напилась, потеряла голову. А потом оп – проснулась с другим мужчиной в одной постели. Беременная.

– Не мешай мух с котлетами, Вик! – заводится. Сжимает руль с такой силой, что кожа скрипит. – Это совершенно другое.

– Правда? Чем же?

– Да всем! Я не тяну ребёнка в нашу семью. Я к нему вообще никакого отношения иметь не собираюсь. Если она залетела, то это не моя проблема.

– Ответственность несут двое, Паш.

– Я свою деньгами решу. Раз аборт она делать не хочет, то я никак больше не повлияю.

– Ты предлагал?!

Удивлённо вскрикиваю. Такого я от мужа не ожидала. Он открывается мне с новых сторон. Не очень приятных.

Потому что Паша… Он ведь любит сыновей. И нашу дочку любит, я знаю.

Может, он не идеален в роли отца, но это не значит, что он не старается.

Он всегда был для меня из тех, кто никогда не бросит детей. Не откажется. Будь трое или семеро – будет заботиться обо всех одинаково.

– Черт, Викуль, – муж стонет, напрягается весь. – Я бы в жизни не стал тебе рассказывать. У тебя беременность сложная. И я тебя люблю, не хочу терять.

– Но секса хотелось больше?

– Нет. Да. В тот момент. Неважно. Но я бы не стал рассказывать, если бы понимал, что это останется между нами. Но она не успокоится. Я решил, что лучше ты узнаешь от меня, чем от кого-то другого.

– Не можешь усмирить любовницу?

– Она не любовница. Нас ничего не связывает.

– Способная у тебя сотрудница, Паш. Я столько лет пыталась забеременеть, а она с одного раза. Прям всё против тебя сработало.

Хмыкаю, потому что это тоже очень задевает.

И измена, и беременность его любовницы.

И то, что это всё на меня вываливает.

Но я очень хотела детей. Пройти материнство с первой секунды. Почувствовать, как малыш толкается в животике.

Как заплачет впервые, впервые назовёт мамой.

Я люблю своих мальчиков, но с ними у меня этих «впервые» не было и не будет.

Я так расстраивалась, когда тест показывал одну полоску.

Раздавлено себя чувствовала, не выносив двух беременность.

А тут муж налево сходил и сразу всё получилось.

– Мне нужен покой, – меняю тему, прикрываю глаза от усталости. – Поэтому ты больше не будешь мне рассказывать про то, как сожалеет.

– Милая, я просто хочу…

– Ты настолько эгоист, Паш? Свои хотелки ставишь выше потребностей нашей дочери?

– Нет, конечно нет.

– Тогда молчи. И не трогай меня. В ближайшее время я хочу прийти в себя. Иначе ты сделаешь только хуже.

Муж кивает, явно несогласен, но лезть не рискует. Он ведь тоже слышал рекомендации врача.

Мне нужно неделю максимально беречь себя. Времени должно хватить.

Придумать, как жить дальше. Подготовить себе пути отступления. Хотя бы узнать, как развод для беременных проходит.

Паша упрямый, но вспыльчивый.

Если правильно всё обыграть, то он сам от меня сбежит.

Прикрывать беременностью некрасиво, но если нужно – я всеми способами воспользуюсь.

Например, буду постоянно его гонять за разными ягодами. Или капризы сплошные включу.

Уверена, с нагрузкой на работе и выходками парней муж долго не выдержит.

Сам меня сплавит подальше.

Мы заезжаем во двор дома. Это небольшое четырёхэтажное старинное здание. Изначально мы хотели взять какую-то высотку, но потом попался этот вариант.

Возле самого центра, уютный закрытый дворик. Попадаешь внутрь, и словно суета города исчезают.

А ещё здесь живут люди, с которым мужу очень выгодно дружить. Чуть ли не те, кто могут всё в городе решить.

Глава 5

Я усмехаюсь.

Это ни капли не смешно, но улыбка сама лезет. Нервная, неровная.

Боже.

Он мне только десять минут назад врал про один раз, а теперь признаётся в другом.

Какая правда через час всплывёт?

– Я был с ней, – повторяет, будто хочет причинить больше боли. – Она инженер и…

– У тебя такой критерий отбора в постель?

– Черт, Вик, да не в том смысле. Она не соврала. Новый год мы отмечали вместе. Я, она и ещё семь людей из моей фирмы. Помнишь же, я ездил не один.

Помню.

Паша старается держать руку на пульсе, но всё в мире знать невозможно. Поэтому муж окружил себя узкими специалистами.

Тем, кто в какой-то сфере понимает намного больше него. Чтобы можно было доверить и делегировать.

И в поездку для покупки завода он действительно ездил не один.

С ним был юрист, переводчик, инженеры…

Все, кто должен был воочию увидеть здание, чтобы выдать своё заключение.

– Катя была одни из таких инженеров, – продолжает муж, медленно шагая рядом со мной. – Так же, как и я, застряла там. И остальные тоже. Но между нами ничего не было.

– Что ж тогда она так уверенно говорила? – хмыкаю, крепче сжимаю перилла. – Про Новый год не просто так упомянула.

– Потому что дрянь. Я чётко дал понять, что нечего ей ко мне лезть. Она ничего не добьётся. Катя решила через тебя действовать. Ты же видела, у неё едва не истерика. Поняла, что денег больших не будет.

– Да? А мне показалось, что вы любите друг друга.

– Викуль, ну она от балды наговорила, а ты слушаешь. Я понимаю, что предал твоё доверие. Но слушать постороннего человека – тоже не лучшая идея.

– С посторонними людьми детей не делают, Соколовский.

Паша открывает дверь в квартиру, я прохожу внутрь. Прислушиваюсь к своим ощущением.

Раньше я чувствовала, когда муж честен со мной, откровенен.

А теперь так больше не могу.

Да и разве есть разница? Год или одна ночь?

Вопрос разве что в том, как долго Паша из меня делал идиотку. Как много в нём гнили.

Но сам факт измены ничего не изменит.

– Я и не планировал, – в который раз повторяет муж, присаживаясь на корточки возле меня. – Вик, она для меня ничего не значит. Совершенно. Я чем угодно поклясться готов.

– Не нужно, – качаю головой, стараюсь проглотить тугой ком в горле. Паша расстёгивает мои сапожки, помогая разуться. – Это неважно. Хотя, пожалуй, мне стоит вернуться в больницу.

– Почему? Что-то снова болит? Где? Сильно тянет?

– Нет. Но надо сдать анализы. Даже подумать страшно, что ты мог от своей инженерки подхватить.

– Ви-ка.

Муж вздыхает, пока я снимаю пальто. Слышу, с каким трудом он сдерживается.

Пытается не выплеснуть на меня раздражение. Ему явно не нравится этот разговор.

А как он хотел?

Все ошибаются, любимый, не будем ворошить прошлое?

– Ну а что? – вспыхиваю. – Я не собираюсь рисковать здоровьем потому, что ты не умеешь держать дружка в штанах.

– Я проверился, ясно? Как только понял, что презерватив порвался – я пошёл и сдал анализы. Я бы никогда…

Я взмахиваю рукой, не хочу это слушать. Мерзко становится. Хоть я сама завела разговор.

Паша, не стесняясь, вываливает на меня гору подробностей. Я не хотела знать. Ничего.

Достаточно просто измены.

И согласия на развод.

А это…

Делает только хуже.

Я застываю посреди прихожей, не знаю, куда деться.

Теперь даже родная квартира кажется чужой и враждебной. А Паша, стоящий за моей спиной, не помогает расслабиться.

– Вик, если ты хочешь…

– Хочу, – перебиваю. – Паш, а я очень личи хочу, – показательно шмыгаю носом.

– Конечно. У нас где-то должен быть консервированный, я покупал.

– Нет. Свежий хочу. Ты можешь купить?

И ресницами: хлоп-хлоп.

Муж напрягается, внимательно меня осматривает. Я строю из себя саму невинность.

Мне просто нужно остаться одной. Позвонить родителям, может они что-то посоветуют.

Так что пусть Паша где-то погуляет.

– Но если тебе нужно на работу, – добавляю, уцепившись за новую возможность. – То я потерплю.

– Какая работа, Вик? Ты только из больницы. До понедельника я буду дома. Присмотрю за тобой.

Значит, три дня с постоянным присутствием Паши.

Ладно, что-то придумаю.

– Тогда найди мне личи, – прошу, проходя на кухню. – Я очень их хочу.

Глава 6

Я прощаюсь с Сарой под пристальным взглядом Тимура. Не хочу при подруге выяснять отношения.

Ей нужно спешить, поэтому я не задерживаю. Тимоша помогает донести чемодан до такси.

За это время я стараюсь угомонить свои эмоции. Мальчики заслужили спокойного разговора.

По крайней мере Тимофей.

Я прижимаюсь лбом к двери, делая глубокие вдохи.

Хотелось бы сказать, что слова парня не ранят.

Но они делают больно. Едва ли не больнее, чем сделал Паша своей изменой.

Когда я приняла мальчишек как своих, решила, что они мои сыновья – я была готова к подобному.

Просто не ожидала, что это ударит спустя столько лет.

– Я, наконец, сваливаю, – произношу, не сдержавшись.

Отвечаю колкостью, хотя не хотела этого.

Тут же жалею.

Но сдерживаться иногда очень сложно.

Я направляюсь на кухню, стараясь взять себя в руки. Наливаю стакан воды, медленно пью.

Я коктейль эмоций и бушующих гормонов.

И злюсь, по большей мере, на Пашу.

Не стоит это выплёскивать на его сына.

– В каком это смысле? – Тимур идёт следом за мной. – Как это – сваливаешь?!

– Никак, – тру лицо, не зная как справиться. – Но ты ведь хотел это услышать? Я не в настроении спорить с тобой.

– Я хотел правду узнать!

– Правда в том, что я отдала Саре некоторые свои старые вещи. Всё равно они мне малы, беременным нужна другая одежда. И после тоже.

– И внезапно ты всё это делаешь, пока отца нет дома? Чушь.

– Тим, если бы я хотела сбежать, то уже бы сидела в такси вместе с Сарой.

Я упираюсь поясницей о кухонную тумбу, спину начинает привычно тянуть от усталости.

Хочется лечь и не двигаться.

Но нельзя.

Для начала мне хотя бы нужно придумать, что именно мне нужно для побега.

Потому что, возможно, я не уехала сейчас.

Но это не значит, что я останусь тот дольше необходимого.

– Снова плохо? – парень впивается в меня пронзительным взглядом. – Впечатление такое, что симулируешь постоянно.

– Нет, Тимур, – качаю головой, окончательно вымотавшись. – Не притворяюсь. Мне очень плохо. И каждая твоя грубость делает только хуже.

– Если тебе так хреново, то почему первым делом ты полезла собирать вещи? История не сходится.

– Хотела себя чем-то занять. Теперь я устала. Тим, я не…

Не могу подобрать слов. Возможно, во мне нет смелости, чтобы прямо сказать обо всём.

И мне хочется верить, что я хоть что-то значу для Тимура. А поэтому услышать о разводе с его отцом будет нелегко.

Лучше, если этим займётся Паша. Это последствия его выбора. Не я должна подбирать слова.

Но чувствую, что муж собирается похоронить произошедшее и играть, будто ничего не случилось.

А я пока не готова открывать этот ящик Пандоры самостоятельно.

– Дело сделано, – Тимофей заходит на кухню, деловито отряхивает руки. – Почему вы такие напряжённые?

– А ты не слышал? – огрызается Тим. – Она все вещи вывезла.

– Слышал. А тебе уши надо прочистить. Вещи. Для. Сары. Чего ты пристал?

– Ты идиот, если в это веришь. Вчера родители тоже просто так ругались? И Вика загремела в больницу. Сплошные совпадения хреновы.

– Не выражайся!

– А ты не ври!

Тимур хлопает ладонью по стене. Скалится недовольно, не сводя с меня пристального взгляда.

Часто дышит, как будто старается удержать приступ злости.

Тимофей тоже обращает на меня внимание, застыв с упаковкой сока в руках. Тоже начинает обдумывать услышанное.

– Мы с вашим отцом поругались, – признаюсь, упираюсь взглядом в настенные часы. – Очень сильно.

– Почему? – Тимоша хлопает своими длинными ресницами.

– Взрослые иногда ругаются. Но это между нами, вас никак не коснётся, – вру, и вина тут же начинает грызть. – Мы это решим между собой.

– Ага. Не касается. Вы скандалите, а мне потом таскаться в больницу!

Тимур уходит, хлопнув дверь. Содрогаюсь от громкого звука.

Я понимаю, чтобы я не сказала – это привело бы к ссоре. Тимур от любого разговора может взорваться.

И слова не выбирает.

Не знаю, насколько сильно его заденет новость о разводе, но пусть он на Пашу срывается.

Тот заслужил.

– Эй. Папа сильно накосячил? – Тимофей заглядывает мне в глаза.

– Сильно, Тимош.

– Сильно-сильно? Или ты остро реагируешь, потому что беременна?

Глава 7

Утратив доверие к кому-то хоть раз, потом начинаешь подозревать во всём.

Поэтому сейчас у меня роятся мысли, что не всё так просто было между Пашей и его бывшей женой.

Вдруг там было что-то ещё?

Какие-то детали, которые муж скрыл. Захотел выставить себя героем.

Мог он так поступить?

Нет. Мне хочется верить, что Паша бы не стал так поступать. Отобрать детей просто так…

Но ещё недавно я думала, что муж никогда не изменит. И тем более не будет угрожать оставить без денег.

– Я привёз твои фрукты, – муж заходит в гостиную вместе с пакетом. – Полгорода объездил.

– Я больше не хочу, – пожимаю плечами, даже не старюсь выглядеть виноватой. – Теперь малышка хочет шоколадки.

– Вик…

– Что? Паш, ну что я сделаю, если мне каждую секунду хочется разного? Я не виновата.

– Принести тебе шоколадку?

– Ага.

Пока муж уходит, я быстро чищу историю поиска. Отправляю себе ссылки на выбранные квартиры. А потом убираю лишнее.

Не хочется, чтобы Паша раньше времени что-то заметил. Или мальчики.

Тимы… Они не очень много рассказывали про то, что происходило с их мамой. Когда мы познакомились, они уже полтора года жили с Пашей.

Но да, были разные фразы, которые подтверждали историю мужа.

– Мама так не готовила, – говорил Тимофей, уплетая сырники.

– Ты пойдёшь с нами в кино? – Тимур хлопал ресницами. – Правда? Мама не ходила.

И десяток таких мелочей. Но сейчас я пытаюсь вспомнить…

Хоть раз они говорили что-то про плохое обращение? Или я просто наложила эти факты на услышанную историю?

Я прижимаю ладонь к животу, будто пытаюсь защитить малышку. Мне очень важно понять, что на самом деле произошло тогда.

Ведь если Паша раз забрал детей…

То что ему помешает сделать так ещё раз?

Мне обязательно нужно узнать, что именно происходило при разводе Паши с женой. Подготовиться к худшему.

Я вздрагиваю, когда муж возвращается. Двигаюсь к краю дивана, стараясь увеличить между нами расстояние.

– Всё нормально? – Паша замечает мою скованность. – Тебе снова плохо? Что-то болит?

– Не болит, – отвечаю почти честно. Болит. Просто в груди. Очень сильно. – Ммм… Нет, не хочу с орешками шоколад.

– Другого нет. Объяснишь, что там за история с субботником? Почему Тим уверен, что я пойду?

– Потому что это мероприятие для семьи. Я не могу пойти. Придётся тебе.

– Я не фанат подобного. Ты знаешь. Тем более, тебе нужен присмотр. А если станет плохо?

– За пару часов ничего не случится. Ты ведь не планируешь ещё про одну любовницу рассказывать?

Я добавляю как можно больше мёда в голос. Знаю, что мужа это разозлит ещё сильнее.

Паша резко вдыхает, стараясь сдержать недовольство. Прожигает взглядом.

– Я не собираюсь объясняться из раза в раз, – цедит муж. – Я уже всё рассказал. Один раз оступился. Я никогда тебе не изменю больше. Никого на стороне нет. Разговор закрыт.

– Удобно как, – бурчу себе под нос, а после произношу громче: – В любом случае тебе стоит пойти с Тимом. Посадишь пару деревьев, ничего с тобой не случится.

– Я лучше им садовника найму.

– И нового папу для детей. Тебе стоит провести время с сыном.

Это не моя забота. Но я бы хотела, чтобы у Пашей с сыновьями наладились отношения.

Потому что я уйду. И меня больше не будет, чтобы сохранять хоть какой-то баланс.

Это всё ещё больно. Наверное, меня поймут только те, кто тоже детей усыновлял.

Они, может, и не твои, но всё равно в сердце пускаешь. Для меня расстаться с мальчиками равносильно тому, что дочь отдать Паше.

Но с Тимами у меня нет выхода. Тут никакой закон не встанет на мою сторону.

А вот с малышкой…

Если муж хоть задумается про то, чтобы забрать у меня дочь…

Я целую войну устрою. Не сдамся просто так. Паша ещё пожалеет, что решил со мной связаться.

– Тебе сложно? – продолжаю давить. Хочу, чтобы мужа хоть полдня не было дома. – Я тебя редко о чём-то прошу, а ты…

– Черт. Ладно, – недовольно произносит Паша. – Я пойду на этот субботник. Довольна?

– А не нужно со мной таким тоном говорить. Я же как лучше хочу… А ты… Ты совершенно меня не любишь.

Муж ошарашенно смотрит на меня. Явно ожидал чего угодно, но не таких слов.

Я тоже сама себе удивляюсь. Но разыгрывать обиду очень легко. Всхлипываю, резко поднимаюсь на ноги.

Быстро, насколько это возможно в моём положении, направляюсь к двери.

Паша явно готовился к истерикам по поводу любовницы. Собирался всё с этой стороны обыгрывать.

Глава 8

– Тимур, можешь помочь?

Прошу я, сцепив зубы. Не хочу лишний раз драконить парня. У меня не то сейчас настроение.

Я жутко не выспалась. Всю ночь снились глупые сны. В основном там был Паша. Он рассказывал про измену, а за его спиной появлялись девушки.

Десятки. Сотни. Их лица размывались. Плотной армией стояли. Смеялись. Смотрели на меня.

Я проснулась в холодном поту. Со слезами на глазах. И адской кровившей червоточиной в сердце.

Поэтому сейчас я не готова выслушивать грубости Тимура. Мои силы закончились.

Но дома только он и я. Тимоша утащил отца на субботник. Обещал задействовать его по полной.

А мне нужны мои витамины. Только все лекарства стоят на верхней полке. Чтобы парни случайно не достали, перепутав со своими добавками.

– Чё надо? – Тимур закатывает глаза, прислоняясь к косяку. – Сама не справишься?

– Можешь достать витамины? – прошу его. – Я не дотягиваюсь. А если полезу на табуретку, то могу упасть.

– И?

– Ты настолько меня ненавидишь, что хочешь, чтобы я умерла?

Тимур безразлично пожимает плечами. От его бездушности плакать хочется. Что я такого сделала?

Я ведь все семь лет старалась заменить ему мать. У меня получалось. Может, не идеальные отношения, но близко к этому.

А теперь…

Видимо, я где-то конкретно облажалась. Да так сильно, что перед самой собой стыдно.

– Знаешь что? – я огрызаюсь. – Если тебе на всех плевать, то иди куда шёл. Не надо мне.

– Сама полезешь? – холодно ухмыляется. – Хотел бы я на это посмотреть.

– Да, Тимур, сама. Видимо, это моя вина. Что не вложила в тебя достаточно воспитания. Банального уважения к старшим, больным и беременным. Понимания, что им нужно помогать.

– Смотри-ка. А ты сразу под три пункта подходишь.

Я закатываю глаза. Думаю, как мне достать до верхней полочки. У меня уже время поджимает.

Я с опаской поднимаюсь на носочки, пошатываюсь. Тут же опускаюсь обратно.

Поясницу начинает тянуть, я не хочу рисковать. Может, зацепить чем-то?

У нас где-то лежит длинная деревянная палка. Я для растений покупала. Можно попробовать.

Роюсь в кладовке, пока не нахожу нужный вариант. Прислоняюсь к стене на секунду. Выдыхаю.

Так хочется плюнуть на всё и свалить. Стать безрассудной девчонкой. Которой плевать на всех.

Но…

Плевать нужно было в двадцать. А сейчас я не могу просто сбежать. Первым делом из-за того, что мне негде жить. А лечиться-то я хочу дальше у своего врача.

И денег нет.

Значит…

Надо придумать, как раскрутить мужа на деньги. Разводиться не хочет? Тогда мои запросы резко вырастут.

Пусть обеспечивает.

А я скоплю на первое время.

Жаль только работать не смогу. Я очень устаю. И постоянно в больницах. Дедлайны просто не потяну.

Разве что возьму один-два маленьких проекта. Просто ради спокойствия.

Выдыхаю. Собравшись с мыслями, я возвращаюсь на кухню. И застываю. Не знаю: радоваться или плакать.

На кухонном столике стоит белая баночка. С моими витаминами.

Тим всё-таки достал.

Не могу не улыбнуться. Ужасно тяжёлый ребёнок. Но ведь не совсем потерянный!

Просто Паша…

Привык общаться по-другому.

Я выпиваю лекарство, отмечая это в напоминаниях. Разворачиваюсь на шум – Тимур крутится возле выхода. Натягивает кроссовки.

– Спасибо, Тим, – благодарю его. Не уточняю за что, парень прекрасно понимает.

– Не хотел, чтобы отец мне потом мозги долбал.

– Как скажешь.

– Я сваливаю. Тут душно.

– Ты разве не под домашним арестом?

– И? Пока ты побежишь отцу докладывать, я уже смоюсь. Так что сэкономь время.

– Вернись до комендантского часа.

Просьба срывается по привычке. Для мальчиков есть правило – возвращаться домой до десяти.

Тимоша всегда строго придерживается, А Тимур вечно нарушает. Проверяет выдержку отца.

Я знаю, что моим к просьбам парень не прислушается. Но это всё равно что-то вроде привычки. Потребности.

– Отца здесь нет, – закатывает он глаза. – Можешь не прикидываться, что тебе есть дело до меня. Антракт в твоём спектакле.

– Тим…

– Слуш, да завязывай. Давай добазаримся? Ты меня не трогаешь, не носишься наседкой. Я делаю вид, что ты не существуешь. Зашибись расклад?

Я качаю головой. Нет. Меня подобное совершенно не устраивает. Но я ничего не могу изменить.

Глава 9

– Вик, сядь!

Паша прикрикивает, когда я снова начинаю ходить по комнате. Не могу спокойно сидеть, когда Тима нет.

Ночь на улице, а парень где-то пропал. Телефон у него выключен. Я не могу спокойно ждать.

Пусть Тимур меня за что-то ненавидит. Пусть не принимает и не любит. Я всё понимаю, насильно мил не будешь.

Но он может быть в опасности. Может натворить дел сгоряча. А потом пожалеет.

– Не кричи на меня! – взрываюсь эмоциями. – Это из-за тебя он сбежал. Он… Паш, он ведь ребёнок.

– Дылда, а не ребёнок. Успокойся. Я его найду.

Паша подходит ко мне, сжимает мои ладони. Даже вырвать их не получается. Сил никаких нет.

Я так переживаю. Почему муж всё ещё тут? А не объезжает город в поисках сына.

– Всё будет хорошо, – успокаивает он меня. Ведёт к дивану. – Я позвонил Смольникову, он поднял своих ребят. Если Тим попадёт на радар полиции, то мне сразу сообщат.

– А если не в полицию? – судорожно вдыхаю кислород. – Если он пострадал? Если в больницу попал?

– Это тоже под контролем. Викусь.

Муж присаживается на корточки, продолжает сжимать мои руки. Я пытаюсь выдернуть, но Паша не позволят.

Смотрит прямо, пытается поймать мой взгляд. Уставший, всё ещё с землёй в волосах.

– Я знаю, что всё очень плохо, – вздыхает, поглаживая мою ладонь. – Я виноват. Вик, очень виноват. Но, пожалуйста, только не волнуйся сейчас. Тебе совершенно нельзя.

– Нужно было подумать об этом раньше, – дёргаюсь от прикосновений. Жутко противно.

– Я знаю. Знаю. Но если бы я не рассказал… Катя наглая, она заявилась сюда, чтобы тебе рассказать. Я не хотел, чтобы ты узнала так. От неё.

– Нет, Паш. Нужно было думать в момент, когда ты решил мне изменить.

Мужчина прикрывает глаза. Упирается лбом в мои ладони, часто дышит. Ничего больше не говорит.

Мне сейчас его покаяние не нужно. Я просто хочу, чтобы мой сын вернулся домой.

– А что вы тут? – Тимоша влетает, косится на нас. – Я позвонил Макару. Они там не в курсе, где Тим. К ним не приходил.

– Уверен, что друг Тимура не соврал? – муж резко поднимается. – Вряд ли расскажет.

– Это предкам не говорят. А братьям всегда. Это кодекс, пап. Они должны были встретиться вечером, но потом Тим всё отменил в последний момент.

Отменил? Когда?

Вспоминаю, как парень уходил, а после резко вернулся. Что же случилось? Решил не гулять в грозу?

Как в напоминание – за окном раздаётся грохот. Я вздрагиваю, ёжусь, словно холод в дом пробирается.

– Давай я сгоняю, – предлагает Тимофей. – Прокачусь по местам, где брат обычно тусит. Может, там засел?

– Лучше мне скажи, – отрезает Паша. – Я сам проверю.

– Не могу, пап. Кодекс. Иначе мне потом ничего не расскажут.

– Я не отпущу тебя ночью непонятно куда. Или хочешь, чтобы Вика ещё больше волновалась?

Тимоша посылает мне извиняющийся взгляд. Морщится, не подумал об этом. Я тепло улыбаюсь.

Паша прав. Я не хочу, чтобы Тима куда-то сейчас уезжал. Хватит мне волнений.

– Иди лучше чай сделай, – распоряжается муж. – Или этот завари. Цикорий. Попьём, успокоимся.

– Фе, – мальчишка кривится. – Я, конечно, весь за эко, но даже для меня это слишком. Гадость.

– Вике полезно будет. И ты перестанешь рваться на поиски брата.

Я тоже морщусь. Цикорий это гадость, но его рекомендовал врач. Лучше чая, а ещё немного напоминает кофе.

Что позволило мне пережить отказ от ароматного напитка. Я ведь раньше из одного кофеина состояла, чтобы всё успеть.

Но всё равно. Цикорий – гадость. А мне одной приходится его пить.

– Что у вас произошло? – спрашиваю, когда мы остаёмся вдвоём. – Паш, почему вы поругались? Что ты ему сказал?

– Ничего, – отмахивается муж, продолжает что-то печатать в телефоне. – Так, обычная ссора. Хотел больше карманных, погулять. Я запретил. Ну, ты знаешь.

– Паш, из-за денег так кабинет не расшибают. Да и ты бы не позволил. Не нужно мне врать. Что-то серьёзное, да?

– Пустяки. Мы разберёмся. Тебе не нужно лезть.

– Правда?!

Я закипаю. Тревога переплетается с неприязнью к мужу, бьёт по мозгам опасным коктейлем. А гормоны приправляют всё, превращая меня в пороховую бочку.

Паша своим ответом поджигает фитилёк. Он трещит внутри, искры летят. И я пытаюсь сдержаться…

Но гремит взрыв.

– Мне не лезть?! – истерично вскрикиваю. – Почему-то в остальном я часть этой семьи. Забрать мальчиков из школы, накормить, разобраться с учителями и проблемами. Как это – так сразу всё моё дело. А как касается серьёзного – мне не лезть.

– Вик, всё не так.

Глава 10

– А ты куда?

Тимоша стражником подрабатывает. Перехватывает меня у самого выхода. Недовольно хмурится.

– Я погулять, – отчитываюсь как перед родителями. – Можно?

– А папа разрешил? – сощурившись, уточняет парень.

– А мы ему не скажем. Правда? Главное, что мне врач разрешил.

– Сразу после выписки?

Я киваю. Ольга Артёмовна повторяла, что нужно прислушиваться к себе. Если всё хорошо – то можно всё.

Если плохо – нельзя ничего.

Я чувствую себя, на удивление, хорошо. Отлично. Словно вчера окончательно поставила точку во всём.

Решила уходить – значит надо.

И резко появились силы на всё.

Ночью муж забрал Тимура из участка. Они долго спорили, но я не вмешивалась. А с самого утра Паша потянул сына к прокурору, разбираться и пугать мальчишку сроком.

Поэтому я могу спокойно и тихо уйти, не вызвав лишних вопросов.

– Мне с тобой? – уточняет Тим.

– Нет, меня Сара уже внизу ждёт.

Я не вру, подруга действительно ждёт. У неё мои украшения. И Сара вызвалась поехать со мной, чтобы обсудить произошедшее.

Мы усаживаемся в такси. Объезжаем три ломбарда, пока я не нахожу лучшую цену. С небольшой горечью отдаю свои украшения.

Они мне нравились. И дарились мужем с любовью, я знаю. А теперь всё это исчезает.

Ладно. С новой жизнью – с новыми вещами.

Зато вырученные деньги позволят снять квартиру.

Нужно было сразу так сделать!

Но, с другой стороны, я хоть смога нормально собраться. А не бежать с пустым кошельком в неизвестность.

– Козёл, – шипит Сара. – Если бы мой такое устроил! Я бы ему…

Делает пальцами жест ножниц, я начинаю смеяться.

Да, я тоже была бы не против так поступить.

Мы с Сарой устраиваемся в кафе. Я прислушиваюсь к своим ощущением. Бодрость так и плещет. Не хочу домой возвращаться.

Паша звонит, когда я пью своё смузи. Увидел, что меня нет дома? Пусть понервничает.

Сбрасываю, возвращаюсь к разговору. Я сто лет уже не встречалась с подругами. То беременность, то домашние заботы.

– Прости, – Сара морщится. – Мне надо домой. Там уже хаос. – Мне вызвать тебе такси? Или поехать с тобой? Сдать из рук в руки?

– Всё в порядке, Сара. Правда. Ты поезжай, а я ещё тут останусь.

Подруга с сомнением косится, но соглашается. Оставляет официантке свой номер, если вдруг мне станет хуже.

Паникёрша. Но такая забота приятная.

Телефон снова оживает. Думаю вообще отключить его на время. Но звонит не муж. Точнее, сквозь его бесконечные звонки прорывается Уля.

– Привет, – я улыбаюсь, откидываясь на спинку стула. – Как ты? Как твой праздник?

– Кошмар, – всхлипывает в трубку.

– Что-то с малышами?

– Нет, с ними… Всё хорошо. Я просто… Я могу тебя попросить об услуге? В качестве долга за вчера.

– Конечно. Уль, тебе и без долга можно обращаться.

Мы с девушкой не лучшие подруги. Но раз она позвонила мне, значит всё плохо.

Да и я никогда не считала, кто сколько добра мне сделал. Всегда старалась помогать всем.

– У Паши ведь была какая-то квартира под аренду? – спрашивает скороговоркой.

– Да.

Когда мы съехались – Паша решил не продавать старую квартиру. Просто отдал её управляющей компании.

– А что случилось? Вас затопило? – единственный вариант, который приходит в голову.

– Нет. Я ухожу от мужа.

– Как уходишь? Ты только родила!

– А он только изменил мне. Так что… Я ищу жильё. Ни один день с ним под крышей не проведу!

Боже. Это какое-то обострение?! Осенний сезон измен?

А ведь Уля с Андреем казались такой идеальной парой. Я видела, как сильно муж любил мою подругу.

Но то, что рассказывает Уля… Мне хочется сейчас сорваться и надавать мерзавцу по наглой морде. Это уже ни в какие ворота не лезет.

Паша хотя бы честно признался!

– Я помогу, – обещаю. – А когда сможешь – позвони мне. Нам есть что обсудить.

Ведь… Наверное, я смогла бы воспользоваться этой ситуацией. Попросить Пашу помочь моей подруге.

И под шумок попросить у него чуть больше. Пусть мне тоже помогает!

Эмоции бушуют, но я улыбаюсь. Хороший день получился. Ведь теперь у меня есть деньги.

Я могу уйти от мужа.

Всё идеально.

До того момента, как звонит колокольчик на двери. Автоматом бросаю взгляд. И застываю.

Глава 11

Я в защитном жесте обнимаю живот, словно это защитит мою малышку. Спасёт от любого, кто захочет нас разлучить.

Мне нужно встать и уйти. Но я продолжаю сидеть на месте. Не двигаюсь, лишь рассматриваю Тамару.

Врёт? Нет?

У меня сейчас не лучшие мысли о Паше. В основном сплошные маты в голове крутятся.

Но готова ли я действительно поверить, что поступил настолько жестоко? Сомнения расползаются под кожей подобно муравьям.

Паша угрожал мне. Оставить без всего. Не даст уйти. Но он не опускался до шантажа ребёнком.

Пока что?

Или осталось в нём хоть капля приличия?

– Больше семи лет прошло, – напоминая я снова. – И да, я их растила всё это время. За это время давно можно было обратиться за помощью.

– Пойми, – Тамара тянется к моей руке, но я дёргаюсь в сторону. – Я просто хочу быть с детьми. Понимаешь?

– Не понимаю. Ты же не отвечаешь на вопросы.

– Я не могла. Я же сказала. Паша всех подкупил, везде занёс деньги. Я кое-как на адвоката смогла найти деньги. Но… Соколовский и его смог подкупить, это я уже потом поняла. Он все проблемы решает деньгами.

А вот это мне знакомо. У мужа всё упирается в деньги. Что с воспитанием детей, что с решением проблем. Он упёрся в то, что разноцветными бумажками можно всё решить.

Я внимательно слушаю Тамару. Не верю ей просто потому, что она задевает за живое. Я хочу понять правду.

А женщина пока не спешит чем-то делиться, рассказывать. Лишь давит на эмоции. А я такого не люблю.

– Он отправил меня на принудительное лечение, – выдаёт вдруг. – Якобы от алкоголизма.

– Ты могла отказаться, – это я тоже знаю. Что Тамара лежала в клинике.

– Не могла! У нас был уговор. Я ложусь, чтобы его легенда не рассыпалась. А после этого Паша разрешает мне видеться с детьми. Я провела там три месяца. А когда вышла… Он сказал, чтобы я на метр не подходила к детям.

– И ты послушалась?

Я бы под дверью ночевала, случись что-то подобное. Точно бы не пропала на столько лет. За год, два – можно найти хоть какой-то вариант.

У Тамары было девять лет. Два года судов, а потом – семь в ожидании. Почему же она объявилась только сейчас?

Вспоминаю, что Тимоша тоже её видел. Тамара просто хотела его увидеть? Или решалась заговорить?

В любом случае она могла сделать это раньше.

– Он угрожал, что закроет меня! – взвизгивает женщина. – Либо в милицию заявит, что я преследую детей. Либо в психушку сдаст. У него же есть все возможности для этого.

– А сейчас? – уточняю я. – Почему тогда сейчас решила вмешаться, раз так его боишься?

– Потому что поняла – другого выхода нет. Я искала варианты. Ходила к дорогим адвокатам, ездила в другие города. В столицу. Везде обращалась. Но никто не рисковал браться. Проигрышное дело. Если бы я сразу обратилась, ещё до суда, то был бы шанс.

– Почему именно сейчас ты обратилась ко мне?

– Я недавно узнала, что ты беременна.

– Какое это имеет отношение к вашим разборкам?

– Я надеялась, что Паша станет мягче. Знаешь, пойдёт навстречу. Или хотя бы… Это прозвучит ужасно, но вдруг он тогда не стал бы так цепляться за сыновей? Хоть немного поступился бы. Но Паша отказался.

Значит, муж говорил с Тамарой? Потому что мне он ничего об этом не рассказывал. Я была уверена, что женщина просто исчезла и забыла.

История получается такой складной, простой. И всё сходится. Обычная секретарша против крупного бизнесмена.

Мало шансов.

Я сама сейчас в такой же ситуации. Не знаю, как уйти так, чтобы не остаться на улице с тремя копейками в кармане.

Хоть украшения сдала. Получила приличную сумму, которую закинула на карточку. Боялась, что Паша заметит много налички.

Этого мне хватит. Так ведь?

– Ты мой последний шанс, – Тамара смотрит на меня с надеждой. – Я не могу ещё ждать несколько лет, пока Тимуру стукнет восемнадцать. А до совершеннолетия я не могу подходить.

– Придерживаешься всех правил?

– Если Соколовский упечёт меня за решётку, ближе мои дети ко мне не станут. А мне хотя бы раз в неделю с детьми видеться. Поговорить. Прийти к ним в школу на выступление.

– Они не выступают на школьных мероприятиях.

– Вот! Я даже этого не знаю. Ничего. Пожалуйста, пойми меня.

Я понимаю. Не представляю, что со мной было бы, если бы я вдруг потеряла своих детей.

Ведь для меня Тимы родные, пусть по крови. Развод станет ещё сложнее, потому что я должна потерять их.

А как быть родной матери…

– И ты с ними никогда не виделась? – уточняю, сощурившись. – Если я решусь поговорить с Пашей, то должна знать правду.

– Нет! Я с ними не говорила, не подходила. Ты представляешь, насколько это сложно? Держаться вдали, когда просто хочешь прижать своего ребёнка к себе.

Глава 12

– Черт!

Я со злостью бросаю телефон в сумку. Таксист косится на меня, но ничего не спрашивает. Я вот-вот воспламенюсь.

Поддержка банка ничего не смогла мне ответить. Подозрительная активность, счёта заблочены. Мне нужно лично обратиться в отделение банка.

Только сегодня воскресенье – ни одно не работает. Придётся ждать до завтра.

Один день. Но я закипаю. Злость жжёт под кожей. После рассказа Тамары в голову лезет только худшее.

Но как Паша мог бы заблочить чужие карточки? Это невозможно. У нас всегда были раздельные счета.

Я не очень понимала те семьи, где жены пользовались карточкой мужа. Это ведь… Не совсем удобно, не очень надёжно.

У меня была своя. И зарплатная, когда я ещё работала до декрета. На полставки, потому что мне это нравилось.

И другие карточки. Если мне нужны были деньги, то Паша просто перечислял. Или давал корпоративную для крупных покупок.

Но заблочены же не корпоративные. А мои! Личные. Это какое влияние нужно для этого?

Да и зачем Паше так поступать? Я ведь согласилась его простить. Якобы.

Хорошо. Я в любом случае не собиралась сегодня бегать, искать квартиру. Пока найду, подумаю – там и с карточками разберусь.

А ещё нужно как-то набраться смелости и поговорить с мальчиками. Объяснить им как-то. Муж явно не будет с этим спешить.

Сбегать я тоже не планиру. Хочется просто… Забрать своих соколят под крыло и вместе уйти. Но я не могу.

И это пугает. Тимур откажется сам, Тимофей… Неважно, что решат мальчики. Всё зависит от Паши.

А вряд ли муж разрешит им жить со мной. Никаких ведь прав у меня нет.

Ты им не мать.

Я судорожно вздыхаю, сжимаю ручки сумки. Я не имею никаких прав на детей.

Но оставить их…

Ситуация разрывает меня на кусочки.

– Девушка, дальше не проедем, – оповещает таксист. – Там ремонт начался. Перегородили всё.

– А если в объезд?

– Там почти всю улицу загородили. Я могу с другой стороны подъехать, но это займёт минут десять. И будет ближе всего метров на сто. Как хотите.

– А вы можете где-то припарковаться? Я заплачу за ожидание.

– Ладно.

Таксист не выглядит довольным, но кивает. Хорошо, что у меня есть наличка. Я набираю Тимоше.

Идти тут недалеко, но я устала. И Тамара, и банк – это сбивает мой хороший настрой. Вся энергия враз заканчивается.

Тут метров пятьсот осталось, но я не хочу рисковать и гулять в одиночестве. Одно дело под надзором Сары, таксиста или официантки.

Тим отвечает, что будет через десять минут. Прилетает через пять. Я как раз расплачиваюсь с таксистом.

На мальчишке серые домашние штаны, куртка накинута поверх мятой футболки. Сердце щемит, насколько мой мальчик уже взрослый.

Ещё и высокий. Почти меня перегнал. А когда-то едва доставал макушкой до живота.

Взрослый, да. Галантно подставляет мне локоть, я хватаюсь. Медленно идём в сторону дома.

– Ты спал? – треплю его по спутанным волосом.

– Ага, – парень зевает. – Вырубился. Ну, сначала сбежал от отца, а потом вырубился.

– Сбежал?!

– Спокуха. В свою комнату. Он начал свои нудные лекции читать. Сказал, что я должен был за тобой приглядывать.

– Я с ним поговорю.

– Забей. Зато я поспал.

Я качаю головой. Паша… В своём репертуаре. Он либо откупается, либо лекции читает.

Я не скажу, что он ужасный отец. Просто… Наверное, не самый лучший. Старается, как умеет.

А переучиваться не хочет.

– Папа меня парламентёром подослал, – сдаёт вдруг Тим. – Хочет узнать, как перед тобой извиниться. Подарком думает загладить вину.

Я не знаю, чем удивляюсь больше. Паша решил извиниться? Привлёк к этому младшего сына?

Обычно мы свои разногласия решали вдвоём. Но теперь свидетелем стал Тимоша.

– Да, – Тим фыркает. – Он выбрал браслет. Я сказал, что это банально. Что-то другое надо придумать. Хоть каплю фантазии включить.

– Нет, Тимош. Пусть украшения дарит, раз настолько совесть грызёт.

– Серьёзно? Ты их не любишь.

– У беременных свои причуды.

– Ла-а-адно. Поверю.

С сомнением косится на меня. Знает, что я почти не ношу украшения. Их и не так много у меня было. Даже серёжки только по праздникам надеваю.

Паша долго ворчал, что я не носила обручальное. Забывала постоянно, стоило снять. Он своё не снимал никогда.

У меня даже два обручальных оказалось в итоге, пока привыкла. Одно Паша носил с собой. Вручал, когда я забывала.

Глава 13

Что происходит?

Получается, Тимур знает инженерку? В каком-то сговоре с ней?

Я прижимаю ладонь к губам, не могу поверить в услышанное. Должно быть какое-то адекватное объяснение тому, что я увидела.

Тимур… Он сложный мальчик. С подростковым взрывным характером. Глупостями в голове. Он не идеальный.

Но я никогда подумать не могла, что он устроит что-то подобное.

Зачем ему среди ночи встречаться с этой Катей? Ещё и деньги давать.

Я подаюсь вперёд сильнее, стараясь расслышать больше. Найти Тимуру оправдание. Или окончательно убедиться, что он замешан в чём-то ужасном.

Я стараюсь не задеть живот, но случайно локтем сшибаю вазон. Он с грохотом падает на пол. Кажется, это даже на улице слышно. Тимур оглядывается.

Я отскакиваю от окна. Конечно, если я уловила их разговор, то и им меня слышно.

Надеюсь, что меня не заметили.

Не знаю, что делать с полученной информацией. Идти прямиком к Паше? Пусть он разбирается, почему среди ночи под окнами караулит инженерка.

Я прикусываю кончик ногтя, облокачиваюсь на подоконник. Я не хочу зря оговаривать Тимура. А муж… Он не разбираться будет, а обвинять.

Нет ни единого адекватного объяснения тому, что я увидела!

– Вик, у тебя всё в порядке? – доносится сонный голос мужа. Он легонько стучит в дверь. – Я слышал шум.

– Да, – отвечаю быстрее, чем успеваю задуматься. – Всё отлично.

– Хорошо. Мне с утра должны скинуть данные. Кто именно снимает нашу квартиру.

– Среди ночи ты это хочешь обсуждать? Я сплю.

– Я просто пытаюсь всё исправить. Объяснить. Не знаю как, но пытаюсь.

Я молчу. Муж уходит вскоре, я выглядываю в окно. Но на улице больше никого нет. Упустила возможность.

Паше я могу рассказать об увиденном и утром. Пару часов ничего не изменят. А пока решу: стоит мне самой говорить с Тимуром или нет.

Откуда у него вообще деньги? Конверт выглядел внушительным, толстым. Вряд ли там просто мелкие купюры лежали.

И самое главное: за что платил парень?

Жизнь меня к подобному не готовила. Сложные подростки? Тяжёлая беременность? Да, ладно, не удивишь.

А пот происходящее…

Я никогда не была фанаткой детективов. И сейчас копаться во всём одна не собираюсь.

Лишь запуталась. Словно сильнее вязну во всём этом болоте. Хотя очень хочу выбраться.

Я перебираюсь на кровать. Кутаюсь в плед, словно он защитит от всего плохого.

Я решаю дождаться Тимура. Он ведь должен вернуться домой. Я просто перехвачу его в коридоре. Посмотрю в глаза.

Тимур, может, и нахал, но не актёр. Вряд ли он сможет бесстыдно смотреть на меня, если сделал что-то плохое.

А если не хочет видеть в своей жизни, подговорил инженерку – пусть тогда уж прямо скажет.

Время тянется медленно, весь дом погружается в тишину. Тимур не возвращается. Решил на улице ждать утра?

Вдруг опять куда-то вляпается?

Даю себе и ему пять минут. Если парень не вернётся, то я пойду к Паше. Кто знает, куда опять вляпается Тим?

Четыре.

Три.

Черт! Я резко распахиваю глаза, замечая светлеющее небо.

Не могу поверить, что я уснула! Как я могла?

Неужели сложный день настолько меня вымотал, что я просто отрубилась? Хотя нервы звенели от напряжения, тревога за парня душила. А я – уснула!

Бросаю взгляд на часы, ещё раннее утро. Но в нашей квартире самый разгар активности. Мужу на работу пора, мальчикам в школу.

Я направляюсь на первый этаж. Обязана проверить, что Тимур вернулся домой. А если нет? Если из-за моей беспечности…

Я выдыхаю, замечая на кухне всех Соколовских. Паша уже собран, пьёт кофе. Мальчики ещё в домашнем, переругиваются из-за куска хлеба.

– Вика? – муж замечает меня первым, тут же поднимается. – Я думал, что ты поспишь дольше.

Сама разберусь.

Мысленно язвлю, но не хочу ругаться при мальчиках. Правду им нужно сказать открыто, но спокойно.

А не устраивать сцен.

Я не знаю, куда себя деть. Как теперь поступить?

Я бросаю короткие взгляды на Тимура. Пытаюсь понять, что это было ночью. Как заговорить.

Парень выглядит обычно. Не нервничает, не пытается выглядеть незаметным.

– Что? – фыркает Тимур, замечая моё внимание. – Ну? Какие претензии будут?

– Никаких. Мне просто показалось, что я слышала хлопок двери утром. Ты куда-то ходил?

– За мной теперь слежка? Или что?

– Вик, это ведь я вернулся. Не взял с собой рюкзак, вот и заскочил перед школой. Разбудил?