Развод. Я не прощу измену

1

– Алена Игоревна, доктор вас примет через пять минут.

Киваю и прохожу на уже привычное место.

Усаживаюсь напротив двери с табличкой и жду, когда она загорится моим именем.

Нервничаю. Перебираю содержимое сумочки, в который раз все перекладывая в идеальный порядок.

Кажется, в последнее время все вокруг беременеют. Даже те, кто не планировал. Подруги, все окружение только и заняты выбором кроваток, красивой детской одежды и книгами о том, как растить детей.

Мы же с Киром уже пять лет стараемся.

У нас никогда не стоял вопрос, что сначала на ноги нужно встать, карьеру мужу сделать, а потом планировать детей. Мы с самого начала их хотели. С самого дня свадьбы.

Оба надеялись, что я уже после брачной ночи забеременею!

Слезы на глаза наворачиваются, как вспомню, сколько тестов в первый же месяц после свадьбы делали. Кто мог подумать, что это… Затянется на пять лет!

Ничего, – успокаиваю себя.

В конце концов, мы еще не в том возрасте, когда все пропало. Время есть.

Но… Что я только не перепробовала! С самого начала после нашей свадьбы еще.

Редкие витамины, которые помощница Кира доставала Бог знает откуда и контрабандой. Множество курсов лечения. Сейчас надежда на Литовскую. Это доктор, которая просто творит чудеса. Марта тоже и здесь постаралась. Каким-то чудом ей удалось меня вписать к ней на лечение. Хоть у нее и запись на несколько лет вперед.

Но… Уже год прошел, а результаты неутешительные. Вернее, их просто нет!

– Дорогая , мне приехать?

Улыбаюсь, когда слышу в трубке голос мужа.

Поначалу он со мной ходил на каждый прием. Это даже не обсуждалось. Но теперь… Как-то нет смысла. Привыкла ходить одна. Изменений особенных нет, а у него встречи, переговоры, заседания…

– Нет, любимый. Я справлюсь. Но спасибо, что предложил.

– Ален. Ты уверена?

Его голос звучит тревогой и заботой. Я закутываюсь в нее, как в уютную теплую шаль.

– Ты грустная. Я ведь чувствую. Хочешь, я перенесу заседание и приеду?

– Спасибо, Кир. Не стоит.

– Все будет хорошо, слышишь? Люблю тебя.

Киваю, как будто он может видеть. Хотя мне кажется, у нас с Киром такая связь, что может. И даже чувствовать меня. На расстоянии.

– Если я буду нужен, набирай, хорошо?

– Конечно, Кир. Обязательно.

Слышу на заднем плане уже голос распорядителя судебного заседания.

Знаю, Кир все отложит и примчится, если я попрошу.

Но…

Не хочу его обнадеживать понапрасну.

Даже себя не хочу. Но… Мне кажется, что лечение Литовской все-таки дало результат. У меня небольшая задержка, и…

Какие-то странные ощущения. Там. Внутри.

Только вот я сама боюсь им поверить. Не хочу давать себе ложную надежду. Разочаровываться потом больнее.

– Ой, Алена Игоревна. Рада вас видеть!

Из кабинета выпархивает та самая Марта. Незаменимая помощница моего мужа.

Надо же. Не думала, что у нее тоже с этим проблемы. Хотя Марта даже не замужем, и, насколько я знаю, партнера у нее тоже нет.

Марта карьеристка. До мозга костей. Вечно вся в работе, хотя…

Может, это как раз потому, что у нее тоже проблемы с зачатием, кто знает?

– Как вы? Лечение дает результаты? Кирилл Рустамович тоже здесь?

– Нет, Марта, – качаю головой. Она озирается, будто ищет глазами моего мужа. – У него заседание. Прости. Мне пора.

Мое имя зажигается зеленым светом. Значит, меня ждут.

– Конечно! Удачи вам!

– И тебе.

Марта почти убегает, прижимая что-то к груди. Неужели… То, что я думаю? Она беременна?

С силой набираю в легкие воздух. Скрещиваю пальцы на удачу и решительно шагаю в кабинет.

– Выглядите неплохо, Алена Игоревна.

Я быстро ложусь на кушетку. Только киваю Литовской.

У нее вечно мало времени на прием. Но ведет она его четко. Без лишних разговоров. Строго по делу. Мне нравится.

Литовская водит датчиком по моему животу. Хмурится, вглядываясь в экран.

На этот раз как-то слишком долго.

Не выдерживаю. Слегка приподымаюсь, чтобы посмотреть, и…

– Это то, что я думаю?

Сердце замирает. Даже слезы выступают на глазах, когда вижу какой-то крошечный комочек на экране. Его точно раньше там не было!

– Минутку. Мне нужно посмотреть лучше…

Падаю обратно. Но украдкой посматриваю все же на экран.

Неужели…

Боже, надо было Киру сказать, чтобы приехал!

– Одевайтесь, Алена Игоревна.

Литовская что-то не спешит меня поздравлять. Выглядит все так же хмуро. Может, врачи все такие? До результатов не обнадеживают.

– Я ведь беременна, да? Сколько уже?

– Это не плод, – вздыхает, быстро записывая что-то в карточке.

– Не плод? А что тогда? Я же видела!

– Это… Новообразование. И… Довольно серьезное. Боюсь, если оно будет развиваться, придется удалять все. И матку тоже.

– Как?

Оседаю на кушетку. Хватаю раскрытыми губами воздух. Руки не слушаются и становятся ледяными.

– Пока не ясно, какой будет динамика роста. И злокачественное ли это образование. Нужно наблюдать, обследовать. Если не злокачественное, то можно обойтись и без операции. Но придется вызвать искусственную менопаузу. Чтобы опухоль перестала расти. Она довольно большая, Ален. В любом случае, если будет развиваться, придется резать.

– Я…

Задыхаюсь. Впиваюсь ногтями в ладонь.

Боже, я ведь не этого ждала! А теперь выходит… Я в принципе не смогу иметь детей?

– Это не больно. Простой укол.

– Но это же… Я ведь тогда закончусь. Как женщина.

Меня колотит отчаянием.

– В таких случаях нужно иначе ставить вопрос, Алена Игоревна. А вопрос стоит, будете ли вы жить вообще.

Время, отведенное мне на прием заканчивается. Об этом оповещает сигнал. Но несколько минут еще есть.

– Вот направление. Идите на второй этаж. Я позвоню сейчас, скажу, что я направила. Вам сделают укол. Немного полежите и через час уже можете полноценно заниматься своими делами.

2

Киваю, как робот.

Зажимаю в руке бумажки, которые она мне протягивает.

Что-то еще говорит, но я уже не слышу. Только фоном.

На негнущихся ногах выхожу на воздух.

Добираюсь до машины и там уже даю волю слезам.

– Аленка, как все прошло?

Кир уже набирает.

Знаю, что ради этого он, скорее всего, выскочил из заседания. Такое не допускается, но… Иногда для него бывают исключения.

– Все хорошо, Кир, – сама поражаюсь тому, как ровно звучит мой голос.

– Точно? Ты уверена, что сама в порядке?

– Абсолютно, – пытаюсь звучать беззаботно.

Сегодня наша годовщина все-таки. Не хочу Киру портить праздник. Потом… Все потом.

– Проедусь по магазинам, потом салон. У меня много дел сегодня, ты же в курсе.

– Алена, если…

– Нет, Кир, – качаю головой.

Изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно. А сама утираю слезы.

– Ты работай. Правда. Все в порядке.

– Я люблю тебя, ты же знаешь?

– И я тебя, дорогой. Все. Пора ехать, чтобы быть сегодня красивой.

Сама отбиваю звонок.

Впиваюсь в руль так, что болят руки. Смотрю в лобовое стекло и ничего не вижу.

Что я ему должна сказать? Как?

Что у нас никогда не будет детей? О которых мы оба так мечтали?

Со злостью жму на газ и срываюсь с места. Несусь по дороге на бешеной скорости.

Если поймаю штрафы, то наплевать.

Конечно, ни в какие магазины я не еду. Домой. В мои родные стены. В мою крепость. Там – просто броситься на постель. Переварить. Как-то свыкнуться с этим. Если такое возможно, конечно.

– Кир?

У меня уже глюки? Он ведь на заседании сейчас. Тем более, Кир никогда не бывает дома в такое время.

Но чувствую, что в квартире кто-то явно есть.

– Да, любимая.

Выходит из нашей спальни. Поправляет сбившийся галстук.

– Ты почему дома? Что-то случилось?

– Иди ко мне.

Притягивает к себе. Мягко целует в висок.

– Знал, что ты будешь расстроена, когда вернешься. Не хотел, чтобы ты оставалась это время одна. Вырвался, как смог. Хоть на полчасика.

Вот как. Знал, значит.

То есть, Кир уже даже и не верит, что я могла забеременеть!

Обида режет по глазам.

Ну почему это именно с нами? Сколько вон залетают нежеланными детьми! А мы… Мы же так старались все это время, Боже!

– Тсссссс. Ну, чего ты, малыш.

Кир чувствует мое состояние. Прижимает к груди еще крепче. Гладит по волосам, успокаивая. Как маленькую.

– У нас все получится, – шепчет, а я уже хлюпаю носом.

Утыкаюсь лицом в его крепкую грудь.

Хочется спрятаться за ней от всего мира. И особенно, от того диагноза, который я услышала сегодня.

– Главное, что мы вместе, верно? Это самое главное, Алена. А дети… Получатся еще. Мы же молодые. Вот, у Заклинских как вышло. Они десять лет старались. Все методики возможные прошли. Плюнули уже, начали просто жить в свое удовольствие. И Инга забеременела вдруг. Без всяких препаратов.

Уже не могу сдержаться. Реву. Рубашка Кира намокает, а я не могу остановиться.

– У нас все получится, малыш. Главное, не впадать в уныние. Все будет хорошо.

Кир поглаживает кожу головы подушечками пальцев.

Слегка отстраняется, берет мое лицо в свои ладони.

И… Неожиданно накрывает мои губы поцелуем.

Таким, что я прямо задыхаюсь. Слезы лить перестают. Цепляюсь за его рубашку пальцами. Мну. Комкаю. Отвечаю с диким какие-то отчаянием.

– Я люблю тебя, маленькая, – шепчет, выдыхая не прямо в губы. – Люблю. А остальное мы переживем. Справимся.

Киваю и снова утыкаюсь в его грудь.

Кажется, немного успокаиваюсь. Насколько возможно.

Может, Кир и прав. Рядом с ним мне всегда так… Надежно и спокойно.

Я и правда за ним, как за каменной стеной. Всегда знаю, что он найдет выход из любой ситуации. Что все будет хорошо. Всегда.

Может, стоит пойти к другому доктору? К нескольким? И окажется, что все не так уж и плохо?

– Кир? Чем от тебя пахнет?

Отстраняюсь. Вытираю обеими руками глаза. А по факту размазываю тушь на ресницах окончательно.

– И волос на рубашке?

Цепляю двумя пальцами длинный черный волос. Только сейчас заметила. К пуговице прицепился.

Противно. Стараюсь держать в ногтях.

– Понятия не имею, – Кир просто пожимает плечами.

Взволнованным по этому поводу не выглядит.

– Ты же знаешь. Папки. Документы. Мало ли, что насыпаться с секретарей и помощников могло.

– Но это женские духи! Я же слышу запах!

– Ален. Ты просто себя накручиваешь. Ты на взводе. Давай лучше чаю выпьем. Я тебе тортик привез, – шепчет уже на ухо заговорческим тоном.

– Тортик?

Хмыкаю.

– Подумал, можно начать праздновать и днем.

Берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Тащит за собой на кухню.

– Прости, я и сам не удержался. Отрезал себе кусочек, пока тебя ждал. Пахнет очень вкусно.

На столе маленький, но настоящий шоколадный шедевр.

Кир подталкивает меня к столу. Отрезает кусочек, ставит передо мной на тарелку.

– Чай или кофе?

– Кофе, – откидываюсь на стул, растирая виски.

– С каких пор ты стал любить сладкое?

Нет, не то, чтобы Кир обо мне не заботился.

Еще когда мы встречаться начали, мог вот так… Подкараулить неожиданно. Или между парами пончики с кофе принести.

Но чтобы вот так посреди рабочего дня срывался… Еще и с тортиком… Не припомню. Странный сегодня день.

– Годовщина же у нас, или ты забыла? А говорят еще, что это мужчины не помнят дат.

Усаживает рядом. Отрезает и себе кусок.

– Так что сегодня можно себя побаловать. А особенно тебя.

Улыбаюсь. Что ж. Растолстеть от беременности мне не светит. Так что… Можно и тортик.

Телефон Кира оживает. Сбивает, не глядя, но хмурится, бросая взгляд на часы.

3

Отодвигаю тарелку с тортом. Вперемешку со слезами он совсем несладкий.

Совсем забыла о нашей с Киром традиции. Еще на свадьбе, когда нам кричали « горько» он прошептал мне в губы после поцелуя, что не будет у нас горько. Все будет сладко.

С тех пор мы каждую годовщину чем-то сладким и отмечаем. Часто даже с самого утра.

А не вышло.

« Люблю тебя. Ты лучшая»

Прилетает сообщение от мужа.

Отбрасываю телефон.

Заставляю себя подняться.

Взгляд на тыкается на плетеную коробочку с лекарствами. Со злостью переворачиваю. Вытаскиваю все те блистеры, в которых была моя надежда. Чудо-таблеточки, которые должны мне были помочь забеременеть, и которые я так исправно пила, летят в урну.

Они мне больше не пригодятся.

Я не знаю. Не представляю, как сказать об этом Киру. Он едва ли не больше , чем я переживал и хотел детей. Много. Не одного. И даже не двоих.

Ладно.

Вздыхаю, встряхивая волосы. Смотрю на себя в зеркало и заставляю появиться в отражении уверенное выражение лица.

Потом.

Не сегодня. Не в наш с ним праздник.

Позволю себе сегодня быть счастливой. И ему. Все остальное – потом.

И пусть на самом деле хочется на все плюнуть и просто остаться с Киром дома, вызываю такси. Отправляюсь в салон наводить красоту.

Сегодня у нас большой прием в известном элитном ресторане.

Соберутся родственники. Друзья. Партнеры Кира. Важные партнеры. Для него важен этот вечер, потому что именно так и выстраиваются важные связи. Укрепляются. А, значит, я не могу ничего сорвать.

Главное, не думать о том, что наши друзья будут там с детьми…

***

Остаюсь довольна, глянув на себя в зеркало после всех процедур.

Все идеально, я, кажется, никогда прежде не выглядела настолько шикарно.

Волосы спадают на открытую спину тяжелыми крупными локонами. Макияж чуть ярче, чем обычно, но мне невероятно идет.

Красное платье в пол с высоким разрезом. До бедра. Бархатные красные туфли чуть светлее тоном.

Шикарно. От моего вида веет роскошью.

Я впервые выбрала такой образ. Более… Зрелый, что ли. Однозначно, самый яркий за всю мою жизнь.

Хотела блистать на празднике. И чтоб Кир взглянул на меня по-новому. Увидел меня непривычной и шикарной после пяти лет жизни вместе. Чтоб…

Чтоб у него глаза вспыхнули и он захлебнулся слюной. Почувствовал новый прилив желания и страсти. А еще… Еще я думала тогда, что внутри меня ребенок, а не эта гадость. Что это станет вишенкой на торте нашего сегодняшнего вечера. И страстной ночи…

Все это рухнет, конечно. И вместо шикарной леди я буду рыдать на плече Кирилла.

Но… Не сегодня. Не в наш с ним вечер.

Продеваю в уши бриллиантовые серьги, которые муж подарил мне с самого утра. Нанизываю на палец такое же кольцо из комплекта.

Образ завершен. Я сияю.

И все бы отдала , если бы можно было бы на это выкупить свое счастье!

Телефон пиликает сообщением, и я улыбаюсь.

Снова Кир решил напомнить мне о том, как любит.

Но…

Разблокировав экран, вижу совсем другое.

« Вы уверены в своем муже, Алена Игоревна? Пять лет слишком долгий срок, чтобы оставаться верным»

Читаю сообщение с незнакомого номера. И тут же отшвыриваю телефон, как ядовитую змею.

За пять лет я привыкла к сообщениям подобного рода. Мне даже время и место скидывали, где муж мне якобы изменяет.

Психовала. Закатывала истерики Киру. Приезжала поначалу даже по тем адресам.

Только вот муж оказывался или в офисе или в заседании в это время. Поэтому перестала на такое реагировать. Даже вместе с Киром смеялись над этими идиотскими сообщениями. Чаще всего они были от его клиенток, которые положили глаз на блестящего адвоката. И тут же отправлялись в черный список, естественно. По его делам.

Но теперь…

Теперь слезы обжигают глаза , а тело прошибает ознобом.

Вспоминаю наш первый крупный скандал.

Я уже тогда пыталась забеременеть. И выходя от своего доктора застала Кира. Да-да, в женской клинике. Под руку с другой!

Я ведь тогда чуть было не ушла. Даже вещи собрала. У подруги несколько дней ночевала.

Уверена была, что Кир привел на осмотр свою беременную любовницу.

Ему долго пришлось меня возвращать тогда. Пока я не поверила наконец, что он и правда притащил на осмотр любовницу Марка Князева. Своего друга, который трахал все, что шевелится. Несмотря на то, что у него при этом была прекрасная жена.

Но после этого случая я успокоилась. Несколько раз были еще вспышки после подобных сообщений, но теперь к ним я уже привыкла. Как привыкла верить мужу. Все эти пять лет. До… До сегодняшней новости.

Снова, как будто вчера, вижу его с той девушкой под руку в женской клинике.

Тогда я до одури боялась, что она от него беременна.

А теперь?

Захочет ли Кир и дальше жить со мной?

Ему нужна полноценная семья, – усмехаюсь сквозь слезы. Тру переносицу, чтобы их остановить.

Каждому нужна.

И пусть Кир меня любит. Но…

Сколько времени пройдет прежде, чем это случится?

Ребенок на стороне, или….

Или Кир приведет в наш дом другую женщину. Полноценную. С которой у него будут дети, о которых он так мечтает!

– Алена Игоревна. Ну что вы. Вы же макияж сейчас испортите. А он у вас получился просто идеальным!

– Да, конечно.

Быстро поднимаюсь, заставляя себя больше не думать. Натягиваю на лицо яркую улыбку. Оставляю щедрые чаевые девочкам и салона и сажусь в лимузин, который уже прислал за мной Кир.

Это наша годовщина, – повторяю себе, заставляя улыбаться даже в салоне, когда никто не видит.

Даже если она последняя, я хочу сегодня быть счастливой. Вдохнуть это счастье на максимум.

______________

Друзья! Спасибо огромное за награды!!! Даже не представляете, как это вдохновляет!!! За ваши звездочки ( лайки) для книги тоже огромное спасибо!!! Не представляете, как мне важно знать, что книга нравится, особенно с самого начала!!!

4

На подъезде к ресторану понимаю, что Кир устроил не просто прием в честь нашего праздника, а что-то похожее на Голливудскую красную дорожку.

Репортеры ослепляют вспышками подходящие к ресторану пары.

Здесь много людей. Многие из них важные партнеры Кира. Но я как-то даже и не ожидала, что будет так…

Когда мы успели подняться на такой уровень?

Замечаю мужа сразу.

Он стоит немного поотдаль. Обычно он включается в общение, но сейчас только кивает приветственно проходящим парам. Смотрит на подъезд. Явно ждет меня.

Невольно замираю. Любуюсь.

Кир в смокинге. Красивый. Нереально красивый. Как из сказки. Или из кино.

Уверенные, четкие черты лица. Цепкие умные глаза, которые могут смотреть с такой безумной нежностью. С нереальной страстью.

Выверенные движения. Элегантные, даже аристократические. Но в них чувствуется сила. Повадка опасного и грациозного хищника. Уверенность. Мощь.

Он всегда был таким. Но сейчас понимаю, что за эти годы вместе Кир все же изменился.

Стал намного шире в плечах. Нарастил мышцы и пресловутые кубики на стальном торсе.

Когда-то я влюбилась в него с первого взгляда.

Только увидела, и тут же перехватило дыхание.

Он пришел преподавать в наш университет. Молодой, уверенный, успешный адвокат.

Один взгляд – и пропала. Намертво.

А когда он проявил ко мне интерес…

Убегала от него, чего уж.

Понимала, что он слишком роскошный мужчина. Видела, как все девчонки на курсе на него влюбленными глазами смотрели. Думала, поиграет и бросит. Пойдет дальше. Сколько у него таких влюбленных дурочек, смотрящих на него с обожанием? Готовых на все…

К тому же, что я ему могла дать? Он взрослый. Успешный. Добившийся очень многого. Со знаниями. С умом, который режет сильнее самого острого ножа. С опытом отношений, и сексуальных тоже. А я…

Просто девчонка. Которая ни разу в жизни и не целовалась даже. Которой до такого… Просто не дорасти.

Но Кир никогда не показывал мне своего превосходства.

Красиво ухаживал. Завоевывал. Не сдавался.

До тех пор, пока я не сдалась я. Просто рухнула в его руки. Как крепость, которая долго держалась и рассыпалась на кусочки. Себе самой сдалась.

Думала тогда, – будь что будет. Если бросит, разобьет мне сердце. Но…

Но я хоть немного побуду с ним счастлива.

Ну, что ж.

Значит, побуду пока еще. Буду ловить мгновение.

– Алена.

Кир сразу замечает меня. Как будто чувствует.

Только открываю дверь, как он тут же разворачивается. Резко.

Еще не видит меня, но смотрит именно в эту сторону.

Эффект удался.

Вижу, как вспыхивают глаза мужа.

Окидывает меня с ног до головы таким красноречивым и полыхающим взглядом, что у меня сердце замирает. Мурашки по всей коже. Как будто он уже сорвал с меня это платье, и…

Слишком яркие картинки перед глазами. Чувствую, как лицо заливает краской.

– Я опоздала?

Улыбаюсь, вкладывая руку в руку уже подошедшего мужа.

– Ты… Охренительная, Ален.

– Но ты долго ждал.

– Ждал… Черт, ты же знаешь. Тебе можно все!

Целует мою руку, жадно опускаясь глазами на губы. И ниже… В область очень даже открытого декольте.

– Охренеть, как я сейчас хочу… Знаешь, чего?

– Чего?

Провокационно выдыхаю ему почти в губы.

Кир не сдерживается.

Его рука скользит по талии ниже… Сильно ниже. Обхватывает и жадно сжимает округлое полушарие. Благо, мы слегка в стороне. В тени. Репортеры не видят.

– Сбежать отсюда к чертовой матери. Наплевать на всех этих важных людей. А свои поймут. Или к черту их. Сорвать с тебя это, и…

Дальше Кир шепчет мне уже на ухо.

Да такое, что я натурально краснею. Как будто не пять лет замужем. А как девчонка!

Мурашки по коже. Внизу живота горячая волна.

– Какие грязные вещи вы говорите, господин самый блестящий адвокат столицы, – шепчу с придыханием, чувствуя, как в меня упирается кое-что очень даже твердое.

– Это даже не половина того, что я хочу с тобой сделать, Алена. Но… Нам нужно на праздник, – выдыхает сквозь сжатые зубы. – Все-таки мы его устроили. Зато ночью… Готовься. Аппетит за вечер только разгорится. А еще… Еще у меня будет время придумать много интересного…

– Пойдем.

Встряхиваю локоны. Улыбаюсь, когда мы делаем несколько шагов и тут же попадаем в вспышки фотокамер.

Да. Я просто буду счастлива. Сейчас, этим вечером, и… Этой ночью. Буду отдаваться мужу со всей страстью, на которую способна.

А потом… Потом будет потом.

А, может, не до завтра растянуть свое счастье? А на месяц? Год?

Сколько я смогу не признаваться ни в чем Киру? – закрадывается отчаянная мысль.

У него скоро командировка. На целый месяц. Вполне можно сделать операцию так, чтобы он даже не узнал….

– Поздравляееееем!

Друзья Кира с семьями набрасываются на нас прямо у входа.

Жена Марка, Мария, сразу же целует в обе щеки, пока ее муж жмет руку Киру.

– Солнышко, осторожно с хлопушками, – смеется, придерживая их малышку-дочь, которая тут же выстреливает в нас разноцветными блестками.

Мягко разворачивает ее ручки так, чтобы нас не осыпало с ног до головы.

Та самая Маша, которая застала мужа прямо на столе с его любовницей. В день годовщины. Это его любовницу Кир тогда и водит в клинику. Она утверждала, что беременна.

До сих пор поверить не могу, что после этого всего они вместе. И выглядят даже очень счастливо.

Похоже, Марк и правда остепенился. На жену и дочь наш плейбой смотрит с любовью и такой нежностью, что у меня замирает что-то в сердце. Особенно, когда я вижу его взгляд, обращенный на дочь.***

Малышка похожа сразу на них обоих. Такая милаха. В красивом воздушном платье, с завитыми волосами и блестящим обручем на голове.

– Ой.

Прикрывает ротик ладошкой, когда замечает, что блестки попали таки на мое платье.

5

– Не пойму я, что мой сын вообще в тебе нашел.

Качает головой, становясь ко мне почти вплотную.

Мать Кира холеная ухоженная женщина. Привыкшая на всех и всегда смотреть свысока.

– В тебе же ничего нет, Алена. Ну никакой цели. Никакого стержня. Ладно, еще раньше думала, может, и хорошо, что Кирилл в университете жену нашел. Работать тебя к себе взял. Вместе бы хоть карьеру бы строили. Кому лучше всего доверять. Как не жене? Кто-то чужой может все секреты выболтать. Или продать. Подставить. Так нет. Ты хвостом вильнула и дома засела.

Стараюсь не шипеть сквозь сжатые зубы.

Просто молчу. Это единственная тактика с этой женщиной.

– Хоть бы семья нормальная была. Детей бы нарожала. Ими бы занималась. Так нет. Ты просто бездельница, Алена. Сидишь у мужа на шее. Ни черта не делаешь. Какая ты вообще ему жена? Не удивлюсь, если ты даже и готовить не умеешь. Из ресторанов, небось, заказываешь? Только и знаешь, что гулянки какие-то и салоны.

– Простите, Алла Витальевна. Но я не собираюсь обсуждать с кем-то нашу семейную жизнь. Это касается только меня и Кирилла.

– Это я кто-то?

Вскидывается. Аж щеки багровеют.

– Ты, девочка, место свое бы знала. Я его мать!

– А вы бы, Алла Витальевна, занимались своими бы делами. А в нашу семью с Кириллом бы не лезли. Я прекрасно знаю, почему вы меня так не любите. Вы же пытались женить Кира на дочери своей подруги. Но не вышло. Вот и беситесь.

– И очень жаль, что не вышло! Девочка, между прочим, очень удачно замуж вышла. И не то, что ты. Мужу во всем помогает. Помощницей у него в фирме работает. Детей родила. Троих. Все успевает. Старается. Настоящая жена. Надежный тыл для мужчины.

– Думаете, я не знаю, что вы до сих пор ему невест подсовываете? Несмотря на то, что мы пять лет уже женаты? Просите , чтобы он к себе работать ваших протеже пристроил. На собеседование к нему их отправляете.

Впервые не сдерживаюсь. Выпаливаю все, что накопилось за это время.

– Знает она, – фыркает. – А если знаешь, какого черта ничего не делаешь? Выползла бы уже из своих салонов или чем ты там занимаешься. Мужу бы внимание уделила!

– Алла Витальевна.

Набираю в легкие побольше воздуха. Стараюсь быть спокойной.

– Еще раз прошу вас не лезть в нашу семью.

– В семью! Ха!

Окидывает меня презрительным взглядом.

Опирается на крыльцо, становясь рядом со мной еще ближе.

– Думаешь, я такая стерва, да? Как будто мерзкая свекровь из анекдотов , – вздыхает. – А ведь я просто хочу, чтобы мой сын был счастлив. Была бы ты матерью, то поняла бы. Да, я против тебя была. Киру другая женщина была нужна. Классом повыше. Из более достойного круга. А не голытьба, которая чудом на бюджет поступила. Да и молодая ты была слишком. Ветер еще в голове. Ему женщина постарше подошла бы, а не девчонка. Но он сделал свой выбор. Я с тобой почти смирилась. Подумала, ну ладно. Девчонка из деревни, но умная. Дело общее у вас будет, ты же работала с ним. Опорой ему станешь. Может, и неплохо, что молодая. С родами проблем не будет.

Вздыхает. Картинно. Наигранно.

Показывая всю вселенскую тоску и такое же разочарование.

– Только вот не опора ты и не поддержка. Даже вот сегодня. Этот прием. Ты что. Правда не понимаешь? Это же уровень. Связи. Репутация. А не ваш личный праздник. Мэр с администрацией пожаловал. Судьи. Прокурор столицы. Думаешь. Ко многим такие люди на прием придут, а? А ты что? Вместо того, чтоб мужа поддерживать и рядом с ним быть, улыбаться важным людям и помогать ему связи налаживать, здесь прохлаждаешься. Бросила его одного. Забыла, в честь чего вообще праздник затевался-то? Ты особенно сейчас рядом должна быть.

– Я на пару минут вышла. Может, мне дурно стало?

– Стало ей! Девочка. От чего тебе вдруг дурно? Я, когда отец Кирилла связи нужные налаживал, на девятом месяце гостей принимала! И улыбалась. И сама, между прочим, все готовила. Чтоб не как в ресторане. А вкуснее. И рубашки мужу выглаживала. И блеск в доме наводила. Может, мне тоже дурно было. Перед глазами темнело. Но понимала. Ему это нужно. А ты о себе только и думаешь! Какая же ты ему тогда жена? Хотя…

Свекровь щурится.

Всматривается через стеклянную дверь в ресторан.

– Похоже, кое-кто справляется с твоими обязанностями получше, чем ты. Старается. Вести себя умеет. И рядом всегда. Может, недолго мне тебя своей невесткой и называть. Ничего, что Марта молодая. Даже тебя моложе. Цепкая она. Понимает, что мужчине нужно. И ценить будет. Вон, как на него смотрит. Не то, что ты.

Втаптывает с силой что-то каблуком и уходит, громко хлопнув дверью.

Даже воздух другим становится, как только она исчезает. Похоже, она его успела отравить первыми же словами.

Конечно, все, что она говорила, это полный бред.

Но все же подхожу к двери. Всматриваюсь в зал.

И обжигает.

Кир стоит в окружении того самого мэра и нескольких его людей.

Рядом с ним Марта.

Улыбается, ведет беседу. Как будто бы ее с годовщиной поздравляют.

Слегка кокетничает. Пригубливает бокал.

Раз за разом касается моего мужа. Как бы невзначай. То на локоть руку положит. То просит наклониться и Кир что-то говорит ей на ухо. Смотрит на него и правда с обожанием! И…

Ну вот это уже совсем слишком! Задыхаюсь от возмущения, когда Марта по-хозяйски поправляет ему воротник рубашки!

Перед глазами темнеет. Накрывает пелена.

Накатывают воспоминания, как мы с Киром засиживались у него в офисе.

Допоздна. Вот так же перебрасывались только нам понятными фразами. Закапывались в дела с головой. Оставались, когда офис уже становился совсем пустым. И как Кир вдруг усаживал меня к себе на колени… Целовал. Оторваться не мог.

А после просто сметал со стола все бумаги, над которыми мы весь вечер работали и укладывал меня на него…

Интересно. У него до сих пор стоит в кабинете тот кожаный диванчик?

6

Наблюдаю, как Марта просто сияет, глядя на моего мужа.

Чуть ли не в рот ему заглядывает. Ловит каждое слово. Снова прикасается. Сбивает с пиджака какие-то невидимые пылинки.

Но как же беременность, о которой она сказала?

Хотя…

Она могла соврать. Для отвода глаз.

Ведь на ее пальце я не заметила помолвочного кольца. Вообще никаких колец.

Если у нее мужчина есть, то разве он бы не сделал предложение, узнав такую новость? Такое точно раньше, чем своему мужчине, чужим людям не говорят.

Или…

Это от Кирилла? Потому она так и сияла, когда об этом нам рассказывала?

Задыхаюсь от новой догадки.

Хочется пойти туда и схватить эту Марту за патлы. Хорошенько их повыдергивать. Выплеснуть в наигранно невинное личико ледяной воды. А еще лучше кислоты.

Но вместо этого просто обхватываю себя за плечи.

Разворачиваюсь и спускаюсь по ступенькам вниз.

Лучше пройдусь. Подышу свежим воздухом. Успокоюсь.

А то и правда , сейчас еще наворочу чего-то. И сама глупо себя выставлю и праздник Киру испорчу.

Кстати, а муж-то не спешит вернуть в зал жену. Так увлечен общением со своей Мартой, что и не замечает моего отсутствия?

Телефон в сумочке начинает пиликать, когда я давно уже стою у нашей машины. Сколько времени прошло? Не представляю.

– Алена, ну ты где? Я уже с ума схожу. Все обыскал. Мама сказала, ты вообще собралась уехать. Что случилось?

– Все в порядке, дорогой. Голова просто разболелась. Прошлась, но не помогло. Я у машины. Таблетки у тебя в бардачке. У ключей у меня нет.

– Сейчас буду. Мне тоже нужно к машине. Никуда не уходи только, ладно, малыш?

Киваю, как будто он может меня сейчас увидеть.

Послушно дожидаюсь, когда Кир появится.

– Кир?

И….

Кажется, я и правда сегодня расцарапаю кому-то лицо! Потому что стоит ему подойти, как тут же замечаю алый отпечаток помады, который горит на его рубашке. Прямо на воротнике.

Он там что? С этой… Где-то зажимался? Поэтому не сразу вспомнил позвонить жене?

– Это что такое?

Тычу пальцем прямо ему в шею.

– Что, Ален?

Кир удивленно смотрит на меня. Расстегивает воротник, оттягивая его. Рассматривает ярко-красное пятно на белоснежной ткани.

И я абсолютно точно знаю, у кого сегодня такая помада!

– А, ерунда. Это Марты.

– Вот так просто, да, Кир?

– Врезалась в меня. Случайно.

– Случайно.

Обхватываю себя руками. Сжимаю пальцами руки до боли.

– Там похуже еще, – машет рукой. – Рукав оборван. Шампанским залито.

– Перья разве что только не полетели, – ехидничаю сквозь зубы. – Вот это страсть.

– И не говори, – Кир открывает багажник.

Сбрасывает рубашку, комкает ее и швыряет прямо внутрь. Вытаскивает плечики, застегнутые в чехол. Расстегивает и снимает с них такую же белоснежную рубашку.

И она там не одна. Еще несколько висят.

Интересно, давно мой муж возит с собой в багажнике запасные рубашки? Чего я еще о нем не знаю?

__________________

Wy8kqDuV " Его тайная дочь"

XxuEYElh " Наследник для миллиардера"

CCb3DkIv " Измена. Ты-предатель!"

7

– Страсти, как в Мексике.

Кир, как ни в чем ни бывало, накидывает новую рубашку. Начинает застегивать пуговицы.

– Они как с катушек слетели.

– Они?

Вздергиваю бровь.

– Ты там что? Не с одной Мартой был?

Интересно мой муж отмечает годовщину.

– Причем здесь Марта? Там Марк с Витом подрались. Еле разнял вообще. Кубарем по земле катались. Из-за Маши, конечно. Я думал, давно у них это уже прошло. Пять лет все-таки! А нет. Поначалу Марк еще держался, а потом таки врезал Виту. Челюсть, походу, свернул.

– Что? Марк? С Витом?

– Ну ты же помнишь. Вит его жену с собой в Австрию увез. Почти увел тогда у Марка.

– Стоп. Так это они подрались? Сейчас?

– Ага. Хорошо, что не прямо в общем зале. Ума хватило в коридор отойти. Но там, конечно, звездец. Кстати. Я ведь запонки твои так и не успел надеть сегодня. Сейчас это исправим. Поможешь?

– Кир. А Марта-то здесь при чем?

– К чему?

Смотрит, будто не понимает.

– К драке, конечно! Ну не к запонкам же!

Кир будто и не слышит. Или просто игнорирует?

Я закипаю, а он спокойно открывает дверь машины и копается в бардачке.

– Ты таблетки хотела? Вот, держи.

Возвращается ко мне с блистером таблеток и бутылкой воды. В другой руке держит футляр с запонками.

– Сильно болит?

– Кир, ты что? Издеваешься?

– Да ничего интересного. Драка, как драка. Мы с Мартой по коридору шли. Она воздухом подышать, а я за тобой отправился. Эти двое просто на нее кубарем и налетели. Она на меня чуть не упала. Хорошо, что не в стену влетела. Или… Погоди. А ну-ка. Сядь, пожалуйста, в машину.

– Нам идти пора, – буркаю, но Кир не слушает.

Берет меня за руки. Тянет на себя. Усаживается на заднее сидение, увлекая меня за собой. Захлопывает дверь.

– Ты что, Ален? Ты ревнуешь, что ли?

Отворачиваюсь, но Кир не отстает.

Обхватывает пальцами мой подбородок. Заставляет посмотреть ему в глаза.

– Дурочка, – притягивает меня к себе.

Зарывается пальцами в волосы.

И мне плевать сейчас на прическу.

Вздрагиваю в его теплых руках и начинаю хлюпать носом.

– Ты одна мне нужна. Всегда. Только ты.

Кир прижимает меня к себе. Крепко.

А после и вовсе поднимает и усаживает себе на колени. Задирает платье, чтобы оно не разорвалось по шву. Так, что я оказываюсь сверху на нем почти с голыми бедрами.

– Охренеть, как я тебя хочу, Ален. Ты же моя…

Сбрасывает вниз тонкие лямки платья.

Набрасывается жадными поцелуями.

По шее. По ключицам. Вниз, по декольте, где там рвано сейчас и надрывно стучит сердце.

– Как только тебя увидел хочу послать все к черту и увезти тебя. Аленааааа.

Кир с силой сжимает мои бедра. Дергает на себя еще сильнее.

Чувствую его нереальное желание. Очень отчетливо. И жестко.

Его руки скользят с нажимом все выше по моим бедрам. Добираются до резинки белья.

– Кир, перестань.

Ерзаю, пытаясь вырваться.

Поднимает на меня горящий взгляд.

Хватает рукой мои волосы. Тянет, заставляя откинуть голову.

– Хочу тебя прямо здесь, малыш. Прямо. Сейчас.

Накрывает мою грудь руками. Сжимает, прижимая, так, что искры по всему телу.

– Нет, – Кир, – решительно дергаю головой. – Прекрати. У нас же вечер. Там важные гости, и…

И я не хочу ему признаваться, что больше всего меня сейчас интересует вопрос, отчего он так завелся. Или, точнее, кто его завел?

Пришел же уже к машине. Такой весь. Возбужденный.

Вряд ли от того, что думал о своей жене. Может, не так невинно все там с Мартой и было, как он мне рассказал?

Эта мысль как ледяной водой обливает.

Выходит, он возбудился с другой, а со мной хочет эту страсть слить? Выпустить пар?

Когда в последний раз Кир так на меня жадно набрасывался? Еще, наверное, во времена, когда мы в офисе вместе работали. Года три назад…

– К черту гостей. Подождут еще немного.

Он крепко обхватывает мою талию. Зажимает зубами бретельку платья, заставляя ее сползти еще ниже.

– Никто и не заметит.

– Кир, нет.

Вытягиваю вперед руку. Упираюсь в его стальной пресс. В напряженные кубики.

– Давай дома. Потом. Я не в настроении. И голова у меня так и не прошла.

Дома я пойму, ко мне у него эта страсть или… К другой, а со мной только разрядка.

– Голова, значит.

В глазах Кира что-то нечитаемое. Как будто злость. Цедит сквозь сжатые челюсти.

– Болит еще, – киваю, растирая виски.

– Хорошо.

Не хорошо. Кир напряжен. С шумом выдыхает воздух сквозь сжатые зубы. Вся игривость куда-то испарилась.

– пей таблетки и пойдем к гостям.

Ссаживает меня со своих бедер. Возвращает обратно бретельки платья. Поправляет свои брюки, где отчетливо выпирает напряженный бугор.

– Я готова.

Поправляю прическу. Запиваю таблетку водой и с улыбкой поворачиваюсь к Киру.

– Я сейчас. Дай мне пару минут, – его челюсти все так же сжаты.

Кир явно недоволен моим отказом. И причем, очень сильно. Может, это я и зря?

В ответ муж только кивает и выходит из машины, оставляя меня одну. Правда, хлопает при этом дверью громче обычного.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю несколько раз.

Мне нужна эта передышка. Хотя бы минута, чтобы прийти в себя.

Слишком длинный сегодня день. Слишком многое на меня обрушилось.

Поправляю снова укладку, которую Кир успел растрепать. Хоть мне на нее плевать на самом деле. Подкрашиваю губы, украдкой наблюдая, как он расхаживает рядом с машиной. Взъерошивает волосы и вдыхает воздух раскрытыми губами.

Всегда так, когда ему нужно успокоиться.

Но мне сейчас это нужнее.

– Готова?

Чуть не рявкает, распахивая дверь машины.

– Да, дорогой.

Улыбаюсь.

Грациозно выхожу из машины опуская руку в поданную его. Даже игриво передергиваю плечами, от чего подвеска у меня между грудей начинает поблескивать, привлекая внимание.

8

Кажется, меня парализовало. Просто парализовало.

Потому что я не могу ничего.

Ни вдохнуть, ни шагу сделать, чтобы сойти с этой чертовой сцены!

Все на меня смотрят. А с меня будто кожу содрали.

Даже не могу раскрыть рот, чтобы судорожно хватать воздух, которого мне сейчас так не хватает.

Пошатываюсь, но нет сил даже выбросить вперед руку, чтобы смягчить удар. И не за что уцепиться.

Да я бы и не смогла…

– Охренеть годовщина, конечно, – наши гости начинают отмирать.

Переговариваться.

– А с виду такая образцовая пара.

– Тьфу. Мерзость какая. И совести хватило еще нас всех на этот фарс собрать.

Я уже не вижу лиц. Мне кажется, они все слились в какое-то искривленное, уродливое пятно.

Но каждое слово различаю. Пулей. Ударом прямо в самое сердце. Навылет.

– Она же не могла не знать. Вон, как он секретутку свою жарит. Явно давно у них все. А жена прикрывает. Может, и у самой там любовники на стороне?

– Или так любит бабки, что на все глаза закрыть готова.

Темно. Перед глазами темно.

Кажется, я просто лечу с этой проклятой сцены. Прямо вниз. Как в замедленной съемке. К этим людям, в которых нет ни капли сочувствия. А ведь они нам улыбались! Подарки дарили! Желали там чего-то!

Но…

Меня подхватывают крепкие руки.

Не дают упасть. Возвращают на место, крепко сдавливая ледяные сейчас от шока плечи.

В нос ударяет такой привычный знакомый запах. Который я сейчас ненавижу. Как и все, что связано с моим мужем. С человеком, с которым я прожила пять лет. Ненавижу его!

Но у меня даже нет сил вырваться. Дернуть плечами, чтобы сбросить с себя эти ненавистные руки предателя. Даже на то, чтобы сказать, чтобы больше меня не трогал. Никогда!

Реально, будто самый настоящий паралич.

Но хоть удается хватать ртом воздух.

И это мой максимум на сейчас.

– Все в порядке. Просто улыбайся.

Шепчет мне на ухо муж, и…

Да черт возьми! С каким чудовищем я вообще жила все эти годы?

Он и правда улыбается. Так искренне выглядит его улыбка, что я бы и сама ни на секунду бы не засомневалась, что у нас продолжается счастливый праздник.

Даже несколько раз хлопаю ресницами.

На секунду начинает казаться, будто то видео мне привиделось. В каком-то бреду. Так Кир спокоен.

Мало того. Он берет с подноса бокал.

Вкладывает мне в деревянную руку. Себе подхватывает еще один.

– Друзья, вы ведь понимаете, что это все фальшивка. Те, кто давно знают нашу пару, прекрасно понимают, что у нас с Аленой все хорошо. Разве мы стали бы затевать этот праздник и оскорблять людей, которых мы уважаем, фарсом? Всем известно, что я веду иногда очень непростые дела. Мне часто угрожают. Противные стороны всегда недовольны своим проигрышем. Видимо, один из таких мерзавцев решил попытаться испортить наш праздник сегодня. Смонтировал эту гадость. Но я обязательно разберусь. И он не останется безнаказанным. Главное, что мы вместе.

Кир демонстративно сжимает мою руку.

А после обхватывает меня за талию и прижимает к себе.

– Я хотел сказать перед тем, как эта мерзость поплыла по экрану о том, как я счастлив. Как мне повезло с женой. Ведь она моя самая главная опора. А это главное в жизни. Когда любимый человек всегда остается рядом. Не ведется ни на какие козни врагов и провокации. Что бы ни случилось. Любимая и друзья. Они настоящие, если в любой момент остаются рядом. И верят. Верят, как мне сегодня верит моя Алена. За тебя, любимая! Спасибо тебе, что ты есть! Спасибо за то, что я уверен в том, что никто и никогда не разрушит нашу любовь, как бы ни старался.

Кир высоко поднимает бокал.

Сама не понимаю, как на моем лице застывает резиновая улыбка.

Может, это такая защитная реакция.

Не хочу, чтобы об меня вытирали ноги все те, кто здесь собрались.

Или не хочу сейчас выглядеть размазанной перед Киром?

Раздавленной, а ведь мне кажется, что ровно сейчас мое сердце вылетело из груди и разбилось на осколки.

И вот мы оба стоим на пепелище всего, чем я жила. Во что верила.

И оба. Прямо сейчас. Каблуками. Топчемся по осколкам моего глупого доверчивого, так любившего его сердца.

– За нас, дорогой!

Поражаюсь, как ровно сейчас звучит мой голос.

Ударяю свой бокал о его и залпом осушаю, не разбирая даже, что там на вкус.

Мы спускаемся со сцены, взявшись за руки.

Надо же. Моя рука даже не дрожит, вопреки тому, какой ураган проносится сейчас у меня внутри.

Только сжимаю его руку. Так крепко, будто весь ураган, который сейчас сорвал меня с петель, вложился в силу моей руки.

Хочу. Хочу его раздавить. Раскрошить все кости предателю. К чертовой матери! В мессиво. В порошок. Сухожилия и связки все чтоб всмятку раздавить!

Кир держит меня так же крепко. Даже рука болит. Как будто боится, что я сейчас вырвусь. И сбегу к чертовой матери отсюда!

Праздник, конечно же, безбожно испорчен.

Все делают вид, что поверили в пламенную речь Кира. Кроме свекрови, конечно. Она так и сияет. На ее лице застыло такое торжествующее выражение, как будто она кубок какой-то выиграла.

Гости явно натянуто улыбаются и подходят попрощаться.

Фейерверк все еще гремит. Каждый раз будто ударяя меня в самое сердце. Будто снова и снова разбивает его на осколки мощными ударами.

– Кир, разберемся, кто такую хрень устроил, – уверенно кивает Вишневский с каменным, просто непробиваемым лицом. – За всем, чем нужно, обращайся. А хочешь, криминал открою? Прямо с утра. По факту. Посадим этого мерзавца, который вечер тебе испортил. Ни один адвокат не возьмется его защищать. И наши рыть будут по максимуму. Я уж постараюсь. Ты мне утром список сбрось всех, кто к организации праздника имел отношение.

– Я и сам искать буду. Не сомневайся. Просто так это не оставлю.

Жена Вишневского стоит в стороне. Скомканно поздравляет на прощанье и словно сбегает.

9

- Прекрати. Марта еще час назад поехала дела утрясти. Один из клиентов позвонил, там путаница с документами вышла. Она незаменимая, просто идеальная помощница. Срывается каждый раз, даже в выходной и в праздник. Все исполняет идеально.

– Ну да.

Все. Это предел. Его последние слова имеют эффект последней капли. Струна во мне, которая была натянута до предела, просто лопает.

Задираю голову и просто… Хохочу.

– Ты мне еще свою любовницу в постели расхвали. Там она тоже идеальна, да? Впрочем… Можешь не стараться. Эту ее сторону я прекрасно рассмотрела! На нашем, черт возьми, празднике!

– Алена, ты что?

Кир и правда выглядит обескураженным. Шокированным просто.

Даже то чертово видео не смогла заставить показать хоть какую-то эмоцию! Сменить каменное адвокатское выражение лица!

– Ты что? В этот бред поверила? Так вот, к чему твои слова о том, что я хороший адвокат?

– Нет, Кир. Я как в той поговорке. « Если на клетке с тигром написано слон, не верь глазам своим»! Что я , по-твоему? Глазам своим верить не должна? Думаешь, ты сказал, что это неправда, и я вдруг поверила, что у меня галлюцинации? Да? Так ты себе представляешь? Еще скажи, что мне таблетки нужно пить! Только вот не я одна это видела! А все! Или скажешь, это массовый психоз! Кто-то дряни какой-то всем сегодня в еду подсыпал? У всех глюки?

– Алена.

Кир хмурится. Тяжело вздыхает. Взъерошивает волосы.

А после…

Просто усмехается мне. Такой родной и знакомой улыбкой. И…

Просто обнимает меня! Притягивает к себе!

– Я не сказал ни слова неправды, Аленка. И к адвокатскому мастерству все это не имеет никакого отношения. Эта пленка- чистый монтаж. Ты что? Неужели этому поверила? Я же не врал.

Мне кажется? Или в его голосе я слышу настоящую горечь?

– Ты, как никто, знаешь, что иногда я берусь за те дела, в которых… Хм… Как бы выразиться помягче… Скажем, со всех сторон очень не рекомендуют за них браться. С очень высоких сторон. Серьезных. Сколько раз на меня давили. А сколько угрожали? Сколько недовольных проигравших с противной стороны? Как правило, их угрозы просто болтовня. Но бывает и иначе. Они мстят. Делают гадости. Создают проблемы. Только вот это никогда не касалось нас с тобой. В личное ни один подонок полезть не посмел. Выходит, на этот раз я перешел дорогу тому, у кого ни черта вообще нет принципов. И, кажется, я догадываюсь, кто это мог быть!

– Так просто? Ты серьезно? Предлагаешь мне в такое поверить? Кир! Я все собственными глазами видела! С удовольствием вырвала бы их! И поверила бы, что они меня обманули! Так ведь нет же!

Освобождаюсь от его рук.

Отшатываюсь.

Как он после всего вообще может ко мне прикасаться?

– Алена. Я этого не делал. Клянусь. Я никогда тебе не изменял.

Я замираю. Долго смотрю в его глаза.

Когда мог наступить тот момент, что я начала не замечать граней и оттенков в своем муже?

Мне кажется, я всегда понимала. Когда он искренний, а когда держит лицо. Адвокатская практика накладывает свой отпечаток. Ему часто приходится сохранять выражение ледяного спокойствия. Помню это еще по тем временам, когда я была его помощницей.

Очень часто бывает, что клиент просто врет. А иногда утаивает обстоятельства, которые всплывают уже в суде. И могут легко разбить всю линию защиты, построенную так скурпулезно и с огромным трудом.

Кир всегда реагировал на такое мастерски. Сохранял идеальное спокойствие. Излучал уверенность.

Сколько раз в заседании мне казалось, что все пропало!

Но он не терялся. Поднимался вот так же уверенно, как и сегодня, и гнул свою линии. Уверенно. Четко. И ему верили. Он умел убеждать. Всегда умел.

И только мы с ним знали, что в эти моменты все дело было на таком тонком волоске, что его вытянуло только спокойствие Кира!

Мне казалось, со мной он другой. Что я читаю его, как открытую книгу.

Знаю каждую его улыбку. По морщинкам вокруг глаз могу распознать любое настроение. Что только со мной он так открыт…

Но сейчас я не понимаю! Ничего не понимаю!

Где он, настоящий? А где его профессиональное мастерство!

– Ты как будто даже не был удивлен, Кирилл, – выдыхаю надтреснутым голосом.

– Ты ведь живой человек, хоть и адвокат. Это видео должно было тебя шокировать! Если бы для тебя это было бы новостью, конечно!

Потому что меня оно просто размазало! Размело на осколки, черт возьми! Любой нормальный человек именно так бы и отреагировал!

– Ты правда думаешь, что я мог завести любовницу? Что я настолько циник, Алена, что она вертелась бы рядом с тобой? С моей семьей? Помогала бы организовывать наш праздник? Была бы вхожа в наш дом?

– Откуда мне знать, – нервно дергаю плечами. – Самый лучший способ что-то спрятать, это положить его на видное место, разве нет? Разве это не наилучший способ замести следы? Отвести от вас все подозрения? И Марта, согласись, слишком удачно вдруг уехала решать ваши дела. Чтобы не попасть сейчас под раздачу! Слишком уж гладко все совпало, Кир. Так не бывает, если такого не планировать!

– Алена.

– Я ухожу, Кир.

Бросаю судорожный взгляд в окно.

Там, похоже, начинается гроза. Небо накрыло темными тучами.

Но…

Там глоток воздуха. От всего, что на меня свалилось. От Кира, чье присутствие выдержать сейчас нет никаких сил! От лжи, и…

Боже мой! От пяти лет моей жизни! Как будто я могу себе представить хоть что-нибудь другое!

Там свобода?

Но…

Моей жизнью все эти пять лет был Кир! Как мне теперь?

– Не глупи, Ален.

Кир резко дергает меня на себя. Сжимает руку так, как будто бы с тисках.

– Мы пять лет вместе прожили. Ты прекрасно знала, за кого выходишь замуж. И сейчас ты хочешь из-за какой-то чертовой херни все разрушить? Даже не думай, черт возьми!

– Что я знала, Кир?! Что! Может, ты спал со всеми своими студентками и со всеми помощницами, а? Это я должна была о тебе знать?

10

Впиваюсь в его губы изо всех сил зубами. Чувствую, как брызгает горячая кровь. Весь рот заливает ее металлическим вкусом. И одновременно залепляю пощечину. Со всей силы. Так, что у самой в ушах звон.

Кир отшатывается. Но продолжает надо мной нависать.

Как в дурном сне смотрю на его перекошенное лицо. На крепко, до хруста сжатые челюсти и струйку крови, которая стекает по губам.

Это просто какое-то дурное кино. Не про меня. Не про нас! С нами не могло такого случится!

– Простите, но нам пора закрывать ресторан. Нужно еще прибраться, и… Вы посуду разбили. Много.

– Вышлите мне счет, – хрипло отзывается Кир, не оборачиваясь.

Продолжает все так же смотреть на меня.

Тяжелым взглядом.

– И дайте нам еще десять минут.

– Конечно. Прошу прощения. Приятного отдыха.

– Что ты творишь, Кир? Ты что? Собирался наброситься на меня? Прямо на этом столе?

– Нет, Алена. Я собирался, когда все разойдуться, просто остаться здесь еще с тобой. Потанцевать. Полюбоваться фейерверками, которые заказал только для нас. Их должны были включить по моему сигналу. А еще я собирался погулять сегодня с тобой по набережной. Помнишь, как когда-то? До рассвета и взявшись за руки. Даже под грозой. Ничего нам не мешало.

– Только вот ты забыл о маленьком ньюансе, Кирилл. О своей секретарше. И о том, что тайное всегда становится явным.

– Поехали домой, Алена.

Кир взъерошивает волосы.

– Зачем ты на меня набросился?

Усаживаюсь прямо на столе. Обхватываю плечи руками. Становится вдруг до безумия холодно.

– Шоковая терапия?

Кир пожимает плечами.

– Или хотел тебе показать, что хочу только тебя? А, может, отчаянно хотел, чтобы мы поддались страсти. Как раньше. И чтобы это, черт возьми, стерло мерзость последних минут.

– Ты серьезно?

– Прости. Наверное, я вел себя, как идиот.

Кир потирает подбородок.

– Но я тоже живой человек, Алена. Хоть и привык держать свои эмоции под контролем. Они все же у меня есть. Ты думаешь, меня никогда не срывает? Я же не машина. И не супер-герой.

– Настолько, что ты вот так опрокидываешь на стол свою секретаршу, да, Кир? Привычно тебе вот так? Или ты так расслабляешься после напряженного дня? О, я поняла. Это такой способ выбросить эмоции, который весь день ты сдерживаешь. Вот как со мной сейчас. С ней так же, да?

– Твою мать, Алена!

Кир ударяет по стене кулаком. Посуда на столах подрагивает.

– Я ведь уже сказал тебе. Это все чертов подлог! У меня с Мартой ничего не было. Ни разу, черт тебя раздери. Почему тебе в это так сложно поверить? Поверить мне! Своему мужу, а не какой-то идиотской пленке?

– Я хочу развод, Кир.

Сама поражаюсь, как спокойно с губ слетают эти слова. Говорю и… Замираю.

Вот так. Пять лет, казалось, счастья, – и конец. Одни осколки. Развод. Какое страшное слово.

– Нет, Алена.

Кир помогает мне спуститься со стола. Даже рвется поправить платье, опустив все, что задрал.

– Мы сейчас выйдем из этого зала вместе. Держась за руки. Поедем домой. Никакого развода не будет. Даже не думай.

– Боишься сплетен? Хочешь до конца держать лицо?

– Конец, Алена, настанет в нашей с тобой глубокой старости. Когда один из нас от нее умрет, ты слышишь меня? И никак по-другому. Мы клятвы перед богом давали. На всю жизнь вместе, или ты забыла?

– Думаешь, ни один адвокат не возьмется за это дело, а? Не забывай. Я сама прекрасно могу оформить все документы. И как бы ты ни договаривался с судьями, они все равно не смогут вечно тянуть с решением.

– Я. Этого. Не делал, Алена.

Позади нас слышится покашливание. Нам явно деликатно напоминают, что нам пора.

Подаю Киру руку.

Мы и правда выходим из ресторана вместе.

А вот куда дальше? Это вопрос.

Жилья у меня своего нет. Просто так в ночь непонятно куда отправляться… Такое себе решение. Но времени все прикинуть и взвесить тоже нет!

– Как вы прокомментируете видео, которое взорвало сегодняшний вечер?

– Как оно туда попало? Его подкинула ваша любовница, чтобы вас развести?

– Вы готовы мириться с изменами мужа?

– У вас свободный брак?

Журналисты уже накидываются на нас. Пройти не дают.

Тычут микрофоны прямо в лицо и щелкают своими чертовыми камерами.

Откуда только взялись?

– Стервятники, – бросает Кир, крепче сжимая мое плечо.

– Без комментариев.

– Не хотите признать правду?

– Не намерен пускать чужих в нашу личную жизнь.

Кир заставляет журналистов расступиться.

Быстро усаживает меня в машину и трогает с места.

– Отвези меня в отель.

– Ты поедешь домой, Алена, – цедит свозь сжатые зубы. Это не обсуждается, Я никому не позволю разрушить наш брак. Даже тебе.

___________________

Ну что? Поверим ему, мммммм?

И подарочки!

wD-zS33F " Тайное чудо для магната"

37O8ZTNb " Измена. Ты-предатель!"

dpWEmTGJ " Его сладкая девочка"

11

– Конечно. Репутация же самое главное, так, Кир? Мы должны в сем показать, что у нас все в порядке! Несмотря на эту мерзость!

Обхватываю плечи руками.

Отворачиваюсь к окну, чтоб не смотреть на его лицо. Видеть его не могу!

– Нет, Алена. Не репутация. Хотя тебе на нее разве наплевать? Но ты хочешь, чтобы тебя растерзали журналисты? Уже всполошились, как стервятники.

– Об этом надо было думать, когда ты секретаршу свою имел во всех позах! Сам говорил, что у тебя много врагов. Трудно было догадаться, что кто-то может интересное видео в твоем кабинете снимать?

Хотя мне все больше кажется, что все-таки это дело рук Марты!

Слишком уж она откровенно любезничала с моим мужем сегодня. При всех. Вела себя. Будто она с ним и хозяйка праздника. Выпячивалась. И сбежала в очень подходящий и удобный для нее момент.

А, может, и свекровь вместе с ней постаралась? Похоже, эти две змеи вполне найдут общий язык. Или уже нашли?

– Я уже сказал, Алена. Я. Тебе. Не изменял!

Чеканит, до хруста сжимая челюсти.

Но машину ведет плавно. Не гонит. Только руки на руле сжимаются так, что костяшки белеют.

– Она еще и помадой своей тебе прямо в шею врезалась, Кир. На нашем празднике! Ты что? Не выдержал даже здесь? Куда решил ее затащить? В какую-нибудь подсобку? У тебя страсть к разной мебели, я смотрю. Особенно, к столам. Марк с Витом своей дракой вам помешали, да? Мог бы хотя бы сегодня сдержаться.

– Алена.

Кир с шумом выдыхает сквозь сжатые зубы.

А меня уже несет.

Пусть не словами, так в мыслях.

Перебираю в уме, сколько раз Кир задерживался допоздна. Сколько командировок у него было в последнее время. Кажется, как раз они слишком зачастили.

Так и вижу, как даже сегодня в ресторане он заталкивает Марту в какую-то дверь для персонала. Как забрасывает ее ноги себе на плечи. Точно как на том видео.

Наша интимная жизнь перестала быть такой бурной. Только вначале самом это был ураган. Безумная страсть.

Но теперь она улеглась. Выходит, у него как раз нет. Страсть он добирал в другом месте. А со мной…

Что? Просто привычный скучный секс? Супружеский долг, ага. А настоящие страсти в офисе у него кипели.

– Постой!

Вдруг пронзает дикая мысль.

Даже хохотать начинаю. До слез.

Утираю их пальцами и не могу остановиться.

– Она сказала , что беременна сегодня. Ты что? Даже это тебя не остановило? Или… Это твой ребенок, Кир?

То, что мы уже пережили когда-то с любовницей Марка как больное недоразумение, теперь накатывает с новой силой. Только вот теперь все, кажется, по-настоящему!

Машина резко останавливается. Прямо искры из-под колес летят.

Кир разворачивается ко мне. Плюет на то, что нам сзади бешено сигналят.

Смотрит на меня так, как будто это я в чем-то виновата. Глазами пропаливает.

– Ты посреди дороги, Кир.

– Я ведь уже сказал тебе. Что мне нужно еще сделать?

– Разве не ты меня учил верить фактам? Ты был хорошим учителем, Кир. Всегда умные вещи говорил. А слова… Сказать, что угодно можно. Только не понимаю. Зачем? Сказал бы мне все. Мирно бы разошлись. Если у тебя чувств больше нет.

Потому что если они есть…

Я представить не могу, как можно тогда к другой женщине прикоснуться!

И я верила его чувствам. Все эти годы. Даже несмотря на то, что мне присылали кучу разных сообщений про его измены!

– Или… Или это всегда было так? С разными другими? Там страсть, а дома привычка, да, Кир? Так? Как у Марка?

С губ снова слетает горький смешок. Ну а что? Маша тоже столько лет ни о чем вообще не догадывалась. А у него было море любовниц!

– Поехали.

Снова отворачиваюсь к окну.

Кир трогается с места. Говорить, похоже, больше не о чем. Да и смысла нет.

Останавливается у нашего дома и я прикусываю губу.

Черт. Я не готова. Не готова сейчас сюда возвращаться. Ночевать в одном доме с ним. И понимать. Что все между нами было ложью. Дом, который был родным все эти годы, кажется теперь лживой декорацией.

Но Кир, как всегда, прекрасно скрывает свои чувства.

Ослепительно улыбается, и я замечаю, что у нашего дома уже собралась приличная горстка людей.

– Пошли, Алена. Надо через это пройти.

Он открывает дверь, обходит машину, открывая с моей стороны.

Подает мне руку и тут же обвивает мою талию, когда я выхожу.

Снова щелкают вспышками проклятые камеры. Ну почему людей так притягивает, когда у кого-то рушится жизнь? У них что? Совсем нет сердца?

– У нас все в порядке, если вы приехали поинтересоваться, – невозмутимо ведет меня сквозь толпу. – Можете расходиться по домам. Зрелищ не будет. И скандалов тоже.

Снова натягиваю на себя резиновую улыбку.

Поражаюсь, каким усилием воли я вообще прохожу сквозь эту толпу. И даже не стряхиваю его руку с талии.

В этом Кир прав. Одна где-нибудь в отеле я бы не выдержала.

Выдыхаю с облегчением только когда Кир захлопывает дверь нашей квартиры. И тут же устало опускаюсь на стул в кухне. Даже снять обувь, и то нет сил.

– Пойдем спать, Алена.

Кир опускается на корточки. Снимает с меня босоножки на высоком каблуке.

– Зачем весь этот фарс, а?

Откидываюсь головой на стенку.

– Хоть дома-то уже не притворялся бы. Давай лучше решим, как мы будем жить дальше.

– Ничего не изменилось, Алена. Ты моя жена. Никакого развода не будет.

– Эй. Куда ты меня тащишь? Не смей ко мне прикасаться!

Но он не слушает. Тянет меня за руку. А после просто подхватывает и несет в гостиную. Опускает на диван.

Щелкает пультом и на огромное плазме появляется та самая мерзкая запись.

– Ты совсем озверел, Амелин? Думаешь такое кино прекрасное завершение семейного праздника? Я не собираюсь смотреть эту мерзость!

– Нет, Алена.

Чеканит металлическим голосом. Дергает обратно на диван, не давая мне подняться.

– Ты. Будешь. Это. Смотреть!

12

После такого заснуть, конечно же, просто нереально!

Я пулей вылетаю из спальни, осматривая всю гостиную.

Кир, похоже, и правда собирался спать. На диване постелено.

Что-то и правда случилось? Настолько важное и срочное, что он уехал ночью, еще и в такой день?

За все годы нашей жизни Кир всего несколько раз вот так срывался. Всегда говорил, что нет ничего такого, что не могло бы подождать до утра. Потому что клиентам на самом деле всегда срочно. И они ожидают, что адвокат сорвется к ним ровно в ту же секунду, когда они его наберут.

Когда мы поженились, Кир стал брать намного меньше дел. Говорил, что понял, насколько просто жил работой. А семья уже совсем другое. Она требует времени. Да и он уже заработал и репутацию и неплохой капитал. Браться за все подряд не было уже необходимости. Скорее, ему пришлось учиться отказывать, потому что Кир искренне хочет не просто зарабатывать деньги, а и помогать людям.

И все же хоть редко, но такие ситуации бывали.

Расхаживаю по комнате, теребя волосы так, что они рискуют превратиться в настоящую паклю.

Несколько раз даже хватаю телефон, но тут же отшвыриваю его.

А вдруг что-то важное? Черт, да я даже Марте уже почти готова позвонить!

Несмотря на всю мерзость сегодняшнего вечера, я за него волнуюсь. Потому что…

Увы, любовь не проходит по нашему желанию. Вот так сразу. По щелчку пальцев.

А вдруг там и правда что-то, что может быть для него опасным?

Но после я вспоминаю мерзкую запись. Не специально, просто мозг сам выдает эти мерзкие картинки.

Думаю о том, что Кир наверняка же сейчас с Мартой. Где бы он ни был.

И именно с ней он делится важным.

И…

Черт! А что, если он поехал к ей искать то, чего сегодня так и не получил? Или подумал, что уже можно не скрывать ничего и не притворяться?

Не замечаю, как ночь заканчивается. Начинает светать.

По-хорошему, надо бы выпить успокоительного и заставить себя хоть как-то выспаться. Но… Вместо этого я щелкаю пультом и начинаю смотреть ту самую проклятую запись.

Кровь из глаз, когда на это смотрю. Звук вообще отключаю полностью.

Но… Раз Кир так уверенно хотел, чтобы я ее посмотрела, может быть, он и прав?

Замечаю теперь те моменты, на которые он мне указывал.

И правда, в какой-то момент лицо Кира начинает плыть. А где-то я вообще не уверена в том, что это именно он, а не просто очень похожий на него человек.

Но…

Все воспроизведено с предельной точностью. Вот шрам от аппендицита. И несколько переплетенных белых шрамов у самого сердца. Когда-то в Кира стреляли. Его работа и правда не такая уж и безопасная, как может казаться.

Ничего уже не понимаю. А вдруг Кир говорил правду и это на самом деле монтаж?

Устало тру воспаленные глаза. Щелкаю пультом, понимая, что на сегодня для меня достаточно видео для взрослых. Хочется переключиться, поэтому тыкаю наугад какой-то канал, и…

Еле сдерживаюсь, чтобы не запустить пультом в огромную плазму. Не разбить ее к чертям собачим!

Потому что с экрана на меня смотрят они. Мой муж и его неизменная Марта.

Серьезно?

Решили дать пресс-конференцию по поводу вчерашних событий?

Вообще-то, это я должна была стоять сейчас там вместе с Киром, если уж на то пошло! Или они решили признаться в своей связи? Жена, конечно, тогда была бы лишней!

– Как вы прокомментируете видео на вчерашнем вечере?

– Вы вместе? Нас ожидает громкая свадьба и не менее громкий развод?

– Марта, вы ждете ребенка от вашего босса? Вас в последнее время часто видят выходящей из гинекологической клиники.

– Это связано с тем, что ваша жена не может иметь детей?

– Вы решили ее разгромить? Неужели ваша жена настолько не хочет вас отпускать, что пришлось действовать такими радикальными методами?

Я сжимаю пульт так, что он рассыпается на части.

Зато Кир, как всегда, просто образец спокойствия.

Еще немного, и они с Мартой, кажется, за ручки при всех возьмутся!

– И финальный вопрос. Вы ночевали здесь? Вместе? В офисе?

Который крайне интересует и меня.

Послать бы к черту эту пресс-конференцию. Выключить.

Но я просто падаю на диван, и, кажется, дышать перестаю. Как и моргать.

– Давайте проясним.

Кир уверенно смотрит в камеру.

– Мы решили дать это интервью только потому, что вы осадили мой офис. Это мешает работе.

– Так вы все же ответите на вопросы?

– Личная жизнь совсем не то, что я собирался бы афишировать.

– Значит, вы все-таки любовники? Или вы не планировали признаваться во всем жене? Это кто-то подстроил? Тот, кто узнал о вашей связи?

– Довольно.

Кир все еще собран и холоден. Уверенно чеканит, глядя на журналиста взглядом, способным заморозить в лед.

Неожиданно осадили офис. Как же.

Марта явно готовилась. Сто процентов в салоне красоты побывала. И костюм на ней явно новенький. Из последней коллекции известного дизайнера, между прочим.

И выглядит она сейчас вовсе не стервой с жесткой деловой хваткой, за что, собственно, мой муж ее у себя и держит. Ну, по его версии для меня, по крайней мере. А чуть ли не несчастной жертвой. Хрупкой и нежной. Прям хрустальная ваза. Обнять и утешить хочется.

– Своими вопросами и странным ажиотажем вы ставите под удар не только мою репутацию, но и репутацию моей помощницы. Я мужчина, но Марта… Ей это крайне неприятно, вы ведь должны понимать.

Марта картинно всхлипывает, кивая.

Мне кажется, или Кир и правда рефлекторно как-то потянулся, чтобы ее приобнять? Но вовремя опомнился, что это принесет еще больше скандала.

– Ответьте на наши вопросы, и мы больше не будем вас беспокоить. Вы ведь этого хотите?

– У нас с моей помощницей исключительно деловые отношения. Это абсолютно официальное заявление. Вчерашняя пленка смонтирована. Видимо, я по какому-то из своих дел перешел дорогу такому умельцу. Но уверяю вас. Искать сенсацию здесь совершенно не стоит. Ее здесь попросту нет. Мой брак крепкий и настоящий. С Мартой же исключительно рабочие вопросы.

13

Дергаюсь к дверям, но они и правда оказываются заблокированными.

– Черт. Он не мог так поступить!

Рычу, как смерч пролетая над всеми комнатами нашей квартиры.

Она же наша! И я здесь жена вообще-то. А не рабыня!

Которую можно вот так запросто взять и запереть. Потому что ему так захотелось! Он так решил!

Вытряхиваю все содержимое своей сумочки.

Чертыхаюсь, потому что ключей и правда в ней нет. Но ведь были же. Еще вчера! Амелин рылся в моей сумке! Это уже за гранью!

– Да не может быть!

Рычу, когда все ящики стола тоже оказываются опустошенными. Все, что в них было, все мелочи, которые я так любовно аккуратно складывала, теперь валяются вперемешку на полу.

Такой злости я не испытывала никогда еще в своей жизни!

Сжимаю кулаки так, что костяшки болеть начинают!

Ну ладно, Амелин! Ты сам начал эту игру! Не по правилам! Теперь не обижайся!

Кабинет Кира, как обычно, заперт.

Мы всегда уважали личное пространство друг друга. Не потому, что так положено. А совершенно искренне. От всего сердца.

Оба понимали, что каждому нужно иногда побыть одному. И что есть свое поле, на которое никого впускать не хочется.

Но теперь… Кир и это просто сорвал с петель!

Или это я слишком бережно относилась к его личному пространству? А надо было, может, тоже в него врываться?

Тогда и видео никаких у нас на годовщине бы не было! И я не чувствовала бы себя дурочкой, совершенно не понимая, о чем Кир общается со своей этой Мартой! Полунамеками и полуулыбками! Надо было контролировать каждый его шаг!

Врываться во все личные пространства, как это делают очень многие жены!

Но теперь я уж точно не буду той привычной и понимающей все Аленой! Ему было так удобно, да?

Придется Амелину смириться с тем, что больше никогда не будет, как раньше!

Решительно направляюсь к его кабинету.

В доме должны быть запасные ключи. Иначе и быть не может!

Вожусь с замком, прокручивая в нем булавки.

И… Бинго!

Щелчок, – и дверь раскрывается.

Какое-то время просто осматриваюсь в его кабинете. Впрочем, он мало отличается от того, что у Кира в офисе.

Мой муж довольно консервативен. Не любит новизны или пробовать что-то разное. Или, вернее, любит, но ровно до тех пор, пока не найдет то, что ему нравится больше всего.

И после этого его уже не уговорить на что-нибудь другое. Будь то улица, на которой расположен его офис. Или отель на курорте. Да Боже! Он даже требует конкретный номер, потому что именно в нем ему было уютно!

И… С женой, по всей логике, должно было быть так же!

Разве Кир не перепробовал много женщин?

Мы никогда об этом не говорили, но я знаю, что их дружная пятерка всю юность только тем и занималась, что меняли женщин, как перчатки.

Он же выбрал! Меня! Мы идеально подходили друг другу!

Боже, да я в страшном сне не могла и мысли допустить, что он может…

С яростью переворачиваю ящики его огромного стала. Просто вытряхиваю без разбора все содержимое на пол.

Но…

Черт!

И здесь ничего!

Конечно, можно еще все шкафы в доме перевернуть. Особенно здесь. В его кабинете. Где все в идеальном порядке. Потому что для дел, которые ведет Кир, это крайне важно.

Хронологические порядок папок, очередность всех документов.

Я могла бы отомстить ему так. Все смешать к чертовой матери!

Но…

Я слишком измотала всем этим. А еще прекрасно понимаю, что ключей я в доме не найду! Кир явно об этом позаботился!

Сама не понимаю, как просто падаю на колени и начинаю рыдать. Словно пружина какая-то лопнула. В один миг. Прорвало.

– Алена?

Вздрагиваю от резкого голоса мужа. Даже не слышала, как он вошел.

– Что ты здесь делаешь? И это…

Кир изумленно обводит взглядом весь кабинет. И весь тот бардак, который я здесь устроила.

– Ты…

– Ты не имеешь права запирать меня в доме!

Начинаю молотить кулаками по его груди, как только он наклоняется надо мной.

– Не имеешь! Никакого! Права! Слышишь! И командовать мной тоже! Решать, куда я пойду и что я буду делать!

Пусть злится. Пусть рассвирепеет. Мне уже наплевать!

– Алена.

Но его голос звучит на удивление мягко.

Кир просто подхватывает меня на руки. Прижимает к своей груди. Той самой, за которой я чувствовала себя, как за каменной стеной. Которая будто ограждала меня от злого мира!

– Черт, тут же нож для бумаги. И стекло. И ножницы. Ты не поранилась? Моя девочка, ну скажи хоть что –то.

– Разве я мало сказала?

Черт. Очень хочется держать лицо. Но слезы льются сами по себе.

– Или ты слышишь только то, что тебе удобно?

– И из-за этого ты разнесла весь мой кабинет.

– Не весь, – размазываю слезы. – Считай, только начала. Но если ты и дальше будешь меня запирать…

– Ну и черт с ним, – хмыкает Кир, а я только хлопаю глазами.

Серьезно?

Даже слезы литься перестают.

Это точно не мой муж, у которого каждая крошка должна быть в определенном порядке.

– Хотела меня уколоть?

Кир выносит меня на руках из кабинета. Усаживается на диван, сажая меня себе на колени.

– Пусти! И не смей ко мне больше прикасаться!

– Алена, я должен проверить, порезалась ты или нет. Ты важнее для меня моего порядка и кабинета. Даже если ты этого почему-то и не понимаешь. Можешь разгромить все, что хочешь. Хоть весь дом. Если тебе от этого станет легче.

– Ты это сейчас всерьез?

Кир абсолютно серьезно осматривает мои ноги.

Вытягивает их, ощупывает. Пробегает пальцами по стопам. Вверх…

– Кир, у нас жизнь рушится! А тебя всерьез волнует, поранилась я или нет? Ты что не понимаешь? То, что ты делаешь, намного хуже и больнее какого-то там стекла!

– Дай мне руки.

– Где ты ночевал, Кир? У себя в кабинете? Со своей Мартой?

– Алена.

Резко, с шумом , выдыхает. Продолжает ощупывать мою кожу.

14

– Тихо, Алена. Улыбайся.

Кир с силой сжимает мою талию.

– Она должна быть. Мы всем должны показать, что нет никакого конфликта. Если бы я не позвал сюда Марту, выглядело бы так, как будто ты с ней не общаешься. А у нас ведь все в порядке, верно? Крепкая надежная семья, в которой каждый верит другому.

Моя улыбка становится резиновой. От нее болят губы.

Думаю, и взгляд больше похож на попытку испепелить эту вечно трущуюся везде нас Марту.

– Вы осмелились прийти на прием?

– Как вы можете здесь быть после того видео?

– Алена? Вы , выходит, не против того, что у вашего мужа роман?

– У моего мужа нет никакого романа. И то, что Марта здесь, отличное тому подтверждение.

Улыбаться. Стараюсь улыбаться.

Но выходит с огромным трудом.

– Вы терпите этот роман, потому что не можете родить мужу детей? А она может?

– Как вы собираетесь воспитывать ребенка? Вы хотите взять его в свою семью?

– Марта, это правда, что вы беременны?

– У меня есть жених!

Выпаливает Марта, вытягивая перед журналистами палец с огромным кольцом.

– Как видите, здесь нет ничего для вас интересного. Пойдем, – Кир берет меня за руку и я позволяю ему переплести наши пальцы.

Дорога до входа в огромный комплекс оказывается для меня просто пыткой.

Но я держу ее. Держу свою улыбку, чего бы мне это не стоило.

Даже улыбаюсь Марте, хоть особенно не разбираю, что она там трескочет.

Не вижу лиц людей, просто улыбаюсь и киваю всем, кто встречается по дороге.

– Алена.

Но я только машу головой и быстро скрываюсь, лавируя между гостями.

Здесь практически все те же люди, которые были и у нас на вечере.

С радостью осталась бы дома. Не появлялась бы здесь. Не смотрела бы им всем в глаза.

Прячусь за колонной, закрывая лицо бокалом с соком.

Точно помню. Вчера у Марты не было никакого помолвочного кольца. И сегодня оно вдруг появилось?

– Ты очень сильная, Алена. Я бы так не смогла.

Вздрагиваю, слыша голос хозяйки вечера.

– Привет, Мария.

Отставляю стакан. От наклеенной улыбки сводит уже скулы. Хоть здесь мне не нужно притворяться.

– А как смогла ты? Или Марк на самом деле тебе не изменял? Вы выглядите счастливой парой. Как ты все это выдержала? Как нашла в себе силы все это пройти?

Она и правда выглядит красивой. Счастливой. Или это все тоже игра на публику?

– Изменял, конечно. Все было даже намного хуже. В нашу годовщину я собиралась сделать ему самый главный подарок. Только узнала о том, что жду ребенка. А у нас ведь столько времени не получалось!

– И?

– Полетела к нему, как дурочка. И застала Марка с его помощницей. Прямо на столе.

Боже!

С изумлением смотрю на улыбающуюся хозяйку вечера.

Не представляю, как такое можно пережить. Я бы… Понятия не имею, что бы сделала. Расцарапала обоим физиономии? Вырвала бы все патлы той девке?

– И вы после этого вместе?

– Ну что ты. Не так все было просто, конечно. Но мы… Мы словно начали все заново. С чистого листа. Марк снова меня завоевывал. И… У него получилось.

– Кир говорит, что он этого не делал.

Подхватываю новый стакан. Опрокидываю в себя залпом.

Горло пересохло до ужаса. Трудно это выговаривать. Но мне просто необходимо с кем-то поделиться!

– И что все это видео просто монтаж.

– Может, так и есть?

Маша пожимает плечами. Но смотрит на меня с явным сочувствием.

– Ты своими глазами ничего не видела, Алена. Но тебе нужно очень хорошо подумать. Доверяешь ли ты ему? Не знаю, признался бы мне Марк или тоже отпирался бы до последнего, если бы я их не застала. Но он рассказал мне все. Не сразу. Потом. Это была не одна измена. Их было много.

– И ты после этого… Ему можешь верить?

– Он признался. И изменился. Это были очень непростые времена для нас обоих, Ален. Но да. Я ему верю. Именно потому, что он сказал мне правду. Может, это и есть самое ценное в браке?

– Думаю, мне многое нужно переосмыслить.

Взгляд безошибочно выхватывает Кира в толпе гостей. И Марту, которая снова рядом. Опять при каждой возможности пытается прикоснуться к моему мужу. Кладет руку то на локоть, то на запястье. Как бы случайно.

На этот раз она сверкает камнем в кольце. Но я точно уверена. Его вчера не было!

– Звони мне, если захочешь поговорить. Прости. Мне пора к гостям. Сегодня важный вечер для Марка, и… Ален. Я не советчик в таких делах. Может, Кир ошибся и теперь пытается сохранить семью? Может, он все осознал? Хотя после того, как Олег разбился на своем самолете, я поверила бы и в то, что кто-то и правда смонтировал это видео. Ведь та катастрофа не была случайной. Ее подстроили, Ален. Лучше всего тебе понять, насколько ты знаешь Кира. Насколько можешь ему верить. И… Насколько тебе дорого то, что у вас есть.

– Алена, вот ты где. Прячешься от гостей?

Только что Кир, казалось, был далеко. И полностью вовлечен в беседу со своей Мартой и подошедшими знакомыми. Даже не заметила, как он оказался рядом.

– Что-то вроде того.

Сжимаю пальцы.

– А ты, я вижу, чувствуешь себя прекрасно.

– Ален.

Кир обхватывает мою талию.

Играет наша мелодия. Та самая, под которую мы когда-то впервые поцеловались.

Увлекает меня. Начинает кружить в танце, крепко прижимая к себе.

– Мы ведь все уже прояснили.

Шепчет, наклонившись прямо к моим губам.

Рефлекс – и у меня мурашки по коже. Наша музыка. Танец. Его губы, и….

И словно нет больше никого в этом зале. Только мы. Как мне казалось, так было всегда. Все остальные – только фон. Нет никого. Только Кир и я. Глаза в глаза Вместе. Искренне. По-настоящему.

– Не вижу причины из-за какого-то урода портить себе вечер. Вчерашний и так полетел к чертовой матери. Может, наверстаем?

Кир проводит по моим губам своими. А после накрывает их долгим, тягучим поцелуем.

15

Слышу, как Кир расхаживает по гостиной.

Даже будто ощущаю его частое дыхание, когда его шаги останавливаются перед дверью спальни.

Он берется с другой стороны за ручку.

Почему-то замираю, когда она опускается.

Но…

Кир отпускает. Не вламывается.

А после… После с грохотом хлопает входная дверь. Так сильно, что я подскакиваю на кровати. Обхватываю себя руками.

Ну что. Получила, чего хотела, Ален? Теперь квартира в моем распоряжении. Можно свободно пойти в ванную. Или посидеть на кухне.

Но вот это почему-то совсем не радует.

До конца не понимаю, чего я от него ждала? Что он все-таки войдет? Не прислушается ко мне?

Станет раскаиваться? Просить прощения?

Понятия не имею. Тру воспаленные опухшие веки.

Но уж точно не того, что муж снова отправится ночевать неизвестно куда!

Подскакиваю. Выглядываю в окно, где уже нет его машины.

Сбрасываю платье. Зачем-то вспоминаю о комплекте белья, которое купила специально для нашей ночи на годовщину.

Распечатываю его и тут же отшвыриваю.

Не понимаю, что мне делать. Кир ведь старается. Может, я неправа в том, что не поверила ему?

Отправляюсь на кухню. Завариваю крепкий мятный чай.

Эмоции. Их слишком много. Мы с Киром не привыкли к таким качелям и взрывам. Наш брак и наша любовь всегда были спокойными. Как светлое теплое солнце. Без всяких диких перепадов и гроз.

Это было тем, чего мы оба хотели. А сейчас все не так. Все рушится. Срывает, как на американских горках!

Почти всю ночь выглядываю в окно. Дергаюсь от каждого звука подъезжающей машины. Но Кир так и не возвращается и уже светает, когда я проваливаюсь в тяжелый сон.

***

– Кир?

Просыпаюсь от аромата кофе. Хлопаю глазами, пытаясь окончательно проснуться.

– Выпьем по чашечке?

Он стоит рядом с нашей кроватью. С подносом.

На нем две чашечки кофе и те самые булочки. С набережной. Которые мы так любили поедать, когда по ней гуляли.

– Ты так и не вернулся ночевать.

Поднимаюсь на постели повыше. Укладываю подушку так, чтобы можно было полусидеть.

Придирчиво осматриваю мужа. Взъерошенный. Смятая рубашка, которая вчера выглядела идеально. Расстегнутые пуговицы и закатанные до локтей рукава. Красные глаза.

Где бы он ни провел эту ночь, не стал он точно.

– Кофе примирения.

Кир усаживается рядом в глубокое кресло. Передает мне чашку, которую я, подумав, все же принимаю.

Вижу в его глазах облегчение. Это первый шаг.

– Вкусно. Спасибо, Кир.

Давно мы вот так не пили кофе вместе. В постели. А ведь раньше это было нашей традицией!

Готовили его по очереди. Какие же славные были времена? Когда это закончилось и Кир стал для этого слишком занят? Как и для прогулок по набережной. И… Для того, чтобы посвящать меня в свою жизнь. Когда мы успели так отдалиться?

– Прости, Ален.

Кир растирает лицо рукой.

– Да. Наверное, я должен был тебе сказать.

– Должен был, – киваю, потянувшись за булочкой.

У нее все тот же вкус. Только между нами трещина.

– Это просто работа, Аленка. Текучка. Я подумал, зачем тебя во все это посвящать? Проблемные дела были и будут всегда. Это и есть моя работа. Тут не бывает спокойно, ты же знаешь. Зачем тебе нервничать? Переживать? Тем более, когда ты не можешь ни на что повлиять. Я уже привык к такому ритму. Воспринимаю его как норму. Ну, а ты…

– А я просто нежный и трепетный домашний цветок.

Неприятно.

Хотя, чего я хотела? Сама ведь ушла с этой работы.

– Нет, Аленка. Ты моя жена. Любимая женщина. И да. Ты очень нежная.

Кир протягивает руку. Касается моих пальцев.

На миг замираю, но после решаю ее не одергивать.

– И я рад, что это так, Ален. Тем более, ты мой островок. Любви. Спокойствия. Радости. С тобой я отдыхаю от всех этих вечных проблем. От этого дурдома. С тобой я счастлив. И совсем не хочу превращать наш дом во второй офис. Для меня это важно. И ты… Ты всегда на первом месте. Ты должна об этом помнить. Всегда, Ален.

– Хорошо, – киваю.

В принципе, я понимаю его позицию. Киру нужно переключаться. Отдыхать. И он бережет мои нервы. Он прав.

И все же…

– Мне не нравится, что мы отдалились, Кир. И как-то этого даже и не заметили. Не нравится, что твоя помощница знает о тебе больше, чем я. Вы словно говорите на другом языке. Понятном вам обоим. Это меня задевает. Я чувствую, будто я лишняя.

– Я понял тебя, Алена. Ты права. Это важно. Нам нужно больше проводить времени вместе. Я постараюсь разгрузить свой график. Будем выбираться куда-нибудь по вечерам. Почаще. А лучше бы уехать в отпуск. Может, туда, куда советовал Артур. Только не сейчас. Мне нужно разгрестись с делами. Мир?

Кир протягивает мне руку и я вкладываю свою с его крепкую ладонь.

– Булочки творят чудеса, – усмехаюсь, хоть все еще через силу.

– Экспертизу все еще не провели. Но как только буду результаты, ты узнаешь о них первой.

Между нами все еще неловкость. Тяжелая каменная стена. Но хотя бы поговорили. Внутри становится легче. Это уже не конфликт.

– Кстати, сегодня предлагаю выбраться на ужин. С Мартой и ее женихом.

Кривлюсь, снова слыша от мужа это имя.

Рука сама выскальзывает из его ладони.

– Это снова нужно для прессы?

– Это нужно для нас, Аленка. Ты убедишься, что у нее своя личная жизнь. И между нами только работа.

– Хорошо, Кир, – вздыхаю.

Даже не представляет ведь, чего мне это стоит.

Переступить через себя и снова увидеться в этой его Мартой. Еще и сесть с ней за один стол!

– Спасибо, родная.

Кир крепко сжимает мои пальцы.

– Это и правда важно. А для меня безумно важно, чтобы ты мне доверяла.

Он вздыхает, отворачиваясь.

А я думаю лишь о том, что как-то слишком быстро все у Марты получилось.

Еще позавчера никакого жениха не было. А вчера уже кольцо появилось. С утра и жених нарисовался.

16

– Ты… Не Кир!

Дергаюсь в крепких руках.

Вырываюсь.

В маленьком пространстве становится вдруг очень жутко. Тем более, что я точно помню. Дверь я запирала.

– Кто ты вообще?!

– Тссссс.

Мужчина разжимает руки. Поднимает их вверх, как бы показывая, что мне нечего бояться.

– Я не причиню тебе вреда, Алена Игоревна. Я здесь не для этого.

– Правда? А для чего?

Взгляд мечется по крошечному пространству. До двери не доберусь. Мне путь преграждает эта груда мышц.

Очень похож на моего мужа. Быть может, я бы даже могла бы их спутать. Но это… Не он.

– Всего лишь для того, чтобы помочь тебе. На что ты готова пойти, чтобы отомстить своему мужу? Или готова все проглотить? Он же над тобой смеется. Вместе с этой крашеной сучкой. Насмехается, Алена. Какой спектакль разыграли. Неужели уверены, что ты такая дурочка и во все поверишь?

– Дай. Мне. Пройти.

Рычу. Хоть у самой коленки подгибаются от страха.

Разве нормальный человек так бы поступил? Ворвался бы в уборную? Так пугал бы?

– Ты готова его уничтожить, Алена? За все, что он с тобой сделал? Он же сердце тебе разбил. Уничтожил самое важное. Доверие. Что ты готова сделать, чтобы он почувствовал, каково это, когда тебя предают?

– Да дай мне пройти, черт тебя дери!

– Еще секунда.

Он и бровью не ведет.

Ледяное спокойствие на лице. Только глаза полыхают.

Ну точно, как мой Кир!

– Вот моя визитка, – вкладывает клочок картона мне в руки.

– Если передумаешь быть глупой овцой, которая готова закрывать на все глаза, набери меня. Но имей в виду. Мое предложение имеет свой срок давности. Я в городе три дня. Потом – не мои проблемы.

Механически сжимаю в руке эту чертову визитку. Как будто она орудие и я могу ею ударить этого человека. Он явно опасен. Полный псих.

Хотел бы поговорить или предложить помощь, можно же было и иначе связаться. Телефоны, например, давно изобрели!

– На этом все.

Он разворачивается, открывая мне проход к двери.

Буквально вылетаю из кабинки. Поражаюсь даже, что не ломаю каблук и не растягиваюсь прямо на полу.

– Аленка, все в поряд… Ты?!

Тут же натыкаюсь на мужа. Его взгляд из заботливо-волнующегося сразу превращается в чистый огонь. В лютую ненависть, когда он поднимает глаза выше. Видит незнакомца.

– Какого черта! Что ты сделал моей жене?

– Угомонись, Амелин, – слышу насмешливое. – Здесь никто, кроме тебя, ей не причиняет ничего плохого.

– Мерзавец!

Кир быстро отодвигает меня в сторону.

Второй рукой замахивается и с силой бьет наотмашь.

Я…

Просто бегу в зал.

Хоть слышу хруст, с которым явно кулак впечатывается в челюсть. Кира? Того, другого?

– Что случилось?

И Марта, конечно же, тут. Ну да. Разве мой муж мог бы пойти за мной в уборную без своей вечной помощницы?

Марта бледная. И… Какая-то растрепанная, что ли?

– Вызывай полицию. Или скорую. Понятия не имею, кого.

Сама хватаюсь за телефон, едва добравшись до своей сумочки.

– Боже! Это же Асхадов.

Марта бледнеет еще больше, заглянув за дверь. Прижимает руки к щекам.

– Может, твой жених поможет их разнять? Или… Охрана!

– Не нужно никого звать, –– Марта хватает меня за руку. Крепко. Цепко. Как-то даже скорее по-мужски.

– Они сами разберутся. Мы можем только ждать. Может, так и лучше.

17

Жених Марты нервно бросает взгляд на часы.

Я расхаживаю у двери удобной, обхватив себя руками.

Марта явно психует. Несколько раз дергается за телефоном, но после откладывает его в сумочку.

Наконец двери с грохотом распахиваются. Они выходят оба.

Костюмы разорваны. У Кира болтается рукав, который он с силой отдирает и отшвыривает в сторону.

Оба взъерошенные. Явно каждому прилетело. И не один раз.

Поражаюсь тому, как же они похожи.

И роста примерно одинакового. У обоих широкие плечи и вздутые от напряжения мускулы.

Две пары черных глаз мечут молнии.

Что бы между этими двумя не произошло, они явно не решили своих проблем, махая кулаками.

– Это не конец, Амелин. Еще увидимся, – зло бросает тот, кого Марта назвала Асхадовым.

– Даже не сомневайся. Я точно все так не оставлю.

Кир бросает на стол несколько купюр.

Только сейчас понимаю, что охрана и не собиралась ничего делать. Они просто испарились. Официанты спрятались за стойкой или в кухне. Их нет нигде.

Даже посетители рассосались. А ведь зал ресторана был полон!

– Пойдем, Алена.

Кир крепко сжимает мой локоть.

Тащит на выход. Уверенно направляется вперед

– Кирилл Рустамович, – Марта пытается догнать.

Семенит за нами так, что чуть не ломает каблуки по дороге.

– Потом, Марта. Все потом.

Кир даже не разворачивается. Только сжимает мой локоть еще сильнее. Утаскивает до его машины.

Рядом почти такая же. Ну, очень похожий огромный черный внедорожник.

В него с гордо поднятой головой усаживается почти точная копия моего мужа. Правда. С другой фамилией. На прощанье пробегается по нам обоим взглядом. Насмешливо кивает и машина срывается с места.

– Кирилл?

Мужа я таким, кажется, еще не видела.

Он долго возится с ключами. Матерится сквозь сжатые зубы. Сжимает руль так, что костяшки белеют.

Челюсть сжата так, что зубы сейчас захрустят. Крылья носа бешено раздуваются.

– Кир, кто это был?

– Потом, Алена.

Отвечает сквозь сжатые зубы. Хмурится, внимательно вглядываясь в дорогу.

Мне остается только отвернуться. Главное, чтоб с таком состоянии не гнал. А то разобьемся еще к чертовой матери!

Кир всегда предельно собран. Что бы ни случилось. Даже на нашей годовщине вон, как быстро сумел взять себя в руки и держать лицо в такой ситуации. Объяснение найти за несколько секунд.

Поэтому я понятия не имею, как его может сорвать. Каким он тогда будет. Ему такое несвойственно. Неестественно для моего мужа.

Мы молча поднимаемся в квартиру.

Выдыхаю, когда машина, пусть и с визгом, останавливается во дворе. Даже руки дрожат. Мы реально несколько раз чуть не разбились. Кир едва ли не в последнюю секунду успел вывернуть руль. Иначе нас бы уже снесло.

Муж молча подходит к бару. Телефон в его кармане разрывается, но он просто отшвыривает его в сторону. Наливает себе полный стакан янтарной жидкости. Опрокидывает в себя залпом.

– Сволочь.

Резко ударяет кулаком по столу. Так, что все на нем подпрыгивает. Звенит.

– Кирилл, я…

– Что он тебе сказал? Какого черта ты вообще с ним разговаривала, Алена?

Резко разворачивается ко мне, сжимая и разжимая кулаки.

– Какого черта? Кир, это у тебя сплошные секреты!

Я не намерена такое терпеть. Он еще меня в чем-то и обвиняет? Серьезно?

– Кто он вообще такой? И почему, черт возьми, я понятия ни о чем не имею?

Зато Марта в курсе. Но это сейчас не озвучиваю. Пока.

– Это мой брат, – Кир выдыхает, взъерошивая волосы. – Тимур Асхадов.

– Брат?

Округляю глаза. Почти падаю на диван. В полном шоке.

– Кажется, я знаю твою семью. Откуда у тебя брат, Кир? И почему я впервые о нем слышу?

– Прости, Аленка. Я неправ, что на тебя набросился.

Кир сбрасывает порванный пиджак. А после отшвыривает и рубашку. Воротник тоже оторван. На соплях держится. Серьезно они там « поговорили»

– Так почему я узнаю такое… Вот так?

– Потому что я сам бы с удовольствием о нем никогда бы ничего не слышал. Асхадов мне брат по отцу. Это только юридический факт, что мы братья. На самом деле мы ими никогда не были. Но в том факте, что мы братья, и причина всей его ненависти.

– Почему он тебя так ненавидит? Откуда такая вражда, Кир? Это ведь ненормально!

– Моя мать забеременела, когда его отец был женат на его матери.

Кир взъерошивает волосы.

– По сути, Тимур считает, что она увела отца из семьи. Лишила его всего. Ты ведь знаешь. Отец восточный человек. Для него нормально было иметь даже нескольких жен. А для матери Тимура… В общем, я не знаю, как они разошлись. Но в нашем доме никогда о них не вспоминали. Как я понял, она сама отказалась от любой помощи. О том, что у отца была другая семья, я узнал уже взрослым. Почти перед его смертью на самом деле.

– Вы не обязаны ненавидеть друг друга.

Пожимаю губы.

Понятно теперь, откуда у свекрови такое прекрасное понимание, что мужа можно увести. Что может появиться любовница. Еще и забеременеть, чтоб наверняка.

Всегда знала, что она еще та стерва.

Теперь любое желание с ней хоть как-нибудь пытаться общаться, ради мужа, сходит на нет. Окончательно.

– Это ведь было между вашими родителями, Кир. По сути, вы-то ни в чем не виноваты.

– Не стоит его защищать, Алена.

Кир хмыкает. Потирает явно ушибленную челюсть.

– Уверен. Сейчас ты себе представила бедного несчастного пацаненка, который жил в нищете и в насмешках потому что его мать – одиночка. Но это совсем не так.

– Так не было? Ты ведь сам сказал. Твой отец не помогал своей первой семье.

– Ален.

Кир кривится.

Вот только не нужно сейчас думать, будто моя мать монстр. И отец тоже. Ты ведь знаешь. Он был не бедным человеком. И уж точно не жлобом. Мать Тимура сама слишком гордой оказалась. Отказалась от всего. Это был ее выбор. А после и самого Асхадова.