Развод. Я не сломаюсь

Глава 1

- Ничего, оклемаешься немного и снова попробуем, - сказал муж, держа нашу новорожденную дочь на руках.

- Не слишком ли ты торопишься, - улыбнулась устало, измученная после родов. – Посмотри, какая у нас красотка!

- И ей обязательно нужен братик, мой наследник, - муж с нежностью посмотрел на нашу кроху. – Мои девочки… - перевел взгляд на меня, и я утонула в тепле его темно-зеленых глаз. – Люблю вас.

С тех пор прошел год, и вот я сжимаю в руке тест на беременность.

Две полоски.

Хотя и без теста все было понятно, слишком стала быстро уставать и плохо себя чувствовать.

Муж так мечтал о сыне. О малыше я слышала едва ли не с первого дня знакомства. Новость о моей беременности его обрадует, и маму с папой тоже.

Я безусловно хочу еще одного ребенка, но знаю, что выносить его будет очень тяжело. Первую беременность я отходила с большим трудом, меня мутило едва ли не до родов. Отекали ноги, все болело, три раза лежала в больнице.

Врачи мне настоятельно рекомендовали подождать со второй беременностью, пока организм немного не окрепнет.

Но муж так хотел и убеждал меня:

- Даш, погодки – это идеальный вариант. Разница в возрасте минимальная, они будут дружны. И нам легче, сразу отстрелялись и все. Пройдем этот период, а потом кайф! Ты ж моя умница, - притягивал к себе, страстно целовал, - Ну что, примемся за дело?

Мама тоже неизменно ставала на сторону мужа:

- Я вас с братом в восемнадцать родила. И ничего. Думаешь, легко было? Нет. И ночи не спала. И твоему отцу на работе помогала. И ничего, справились. А у нас ситуация была куда хуже вашей. Зато сразу отстрелялась двойняшками и красота! Вон вы у меня какие выросли! Загляденье! – нежно мне улыбалась.

Я в душе соглашалась с их доводами. Но вот мое состояние здоровья, мой внутренний голос протестовали.

Что не сделаешь для любимого? Мы ведь так счастливы!

И доченька у нас растет умницей и красавицей. Выносить было ее тяжело, зато после рождения – любо дорого глянуть. Здоровая, хорошо развивается, редко капризничает, и неустанно радует нас с мужем и всех наших родственников.

- У тебя там все нормально, Дашуль? – стук в двери выводит из ступора.

Мы же этого хотели! Так чего я так разнервничалась?

- Да, Ярик, сейчас выйду, - включаю воду и умываюсь.

Щеки пылают, руки дрожат. Мы ведь планировали, а я все равно морально оказалась не готова.

Муж у меня старше на десять лет, серьезный и влиятельный человек, конечно, он в том возрасте, когда хочет семью. И это ведь чудесно!

Вечно я паникую на пустом месте. Думаю, на этот раз у нас сынок родится. И будет все как мы мечтали лапуля дочурка и сынулька.

- Чего мы румяная такая? – брат сидит на стуле, закинув ногу на ногу и попивает кофе.

- Домой мне надо! Потом расскажу все, - отмахиваюсь.

Хочу вначале мужу сообщить, а уж потом родным.

- Как домой? Стоп! – брат аж вскакивает со стула. – Мы так не договаривались! А как же помочь мне с отчетом?

- Яр, не могу сейчас. Планы изменились! – беспорядочно взмахиваю руками. Суечусь, места себе не нахожу.

Мне надо как можно скорее все мужу рассказать. Мне необходима его поддержка. Именно сейчас! Задыхаюсь без нее!

- Даш, нет. У меня завал с бумагами. Ты обещала! Твой Марк прекрасно справится с ребенком. Мы же обо всем договорились! – ходит из угла в угол, будто мое волнение ему передалось.

- Обещаю, что скоро помогу. Но не сейчас… прости, - устремляюсь в прихожую. – Изменились планы! Мне надо срочно домой!

- Тебе не надо домой! – сумку у меня выхватывает.

- Ты чего? – округляю глаза.

Такое поведение не свойственно моему брату. Нервный такой.

- Даш, мне позарез надо! – палец к горлу подставляет.

- У тебя еще есть время, и ты все успеешь. Обещаю.

- Я не виноват, что бухгалтер уволилась в самый ответственный момент! Так бы я тебя не напрягал! Пожалуйста! – смотрит на меня жалостливо.

- Прости! – сжимаю губы, скорбно хмурюсь. – Не могу!

Вроде бы действительно ничего такого, если задержусь. Новость можно и позже сказать, а брату я обещала помочь и муж сегодня свободен.

Но какая-то неведомая сила меня волоком тащит домой.

Одеваюсь, одновременно отбиваясь от нападок брата. Вылетаю пулей из его квартиры. Он обиделся, но, когда поймет, почему так себя вела сразу же оттает.

Сажусь в свою новенькую машину. Муж не так давно подарил. Просто так без праздника и повода. Сказал, что у его жены должно быть все самое лучшее.

У меня была машина, родители мне ее на восемнадцатилетие подарили. Бюджетная, но вполне хорошая, ломалась редко. Но такая забота Марка растрогала до слез. Он в принципе считает, что жену надо баловать. И дочу нашу вниманием никогда не обделяет. Подгузники поменять, покормить, убаюкать – все запросто.

А я боюсь беременности?

Да будет сложно. Но ведь и Марку непросто. С ребенком помогает, на работе вечные завалы, меня балует.

Ничего перенесу эти месяцы, за то порадую мужа и исполню его заветную мечту.

Когда подъезжаю к дому, руки дрожат. Так разволновалась. Марк каждый месяц интересовался получилось ли у нас. Мы начали пробовать едва Юленьке четыре месяца исполнилось. И все никак. Я не расстраивалась. Знала, что всему свое время, а вот муж сразу мрачнел, тяжело вздыхал.

Он так ждал!

Въезжаю на территорию жилого комплекса. Выхожу из машины и на негнущихся ногах захожу в подъезд. Жду лифт.

Как же хочу увидеть его счастливое лицо!

Открываю дверь. Разуваюсь и сразу же заглядываю в детскую. Дочурка сладко сопит.

А вот в нашей с мужем спальне раздаются странные звуки. Двери рядом. Берусь за ручку, открываю дверь. Столбенею.

Не верю своим глазам. Просто этого не может быть. Потому что не может.

- Мама! – кричу в ужасе. – Ты?!

Вопль отчаяния. Неверие. Адское жжение в груди.

Мать оборачивается, сидя верхом на моем муже. Они оба потные и запыхавшиеся, глаза затуманены страстью.

Глава 2

- Как? – хватаюсь за горло, его будто ножами разрезают.

Как это возможно?

Мать – самый родной человек. Мы с ней всегда были очень близки. Я ей доверяла все секреты. Про первый поцелуй рассказывала, про своих парней… про первый раз свой… с Марком… Она была мне лучшей подругой, мамой, всем.

Я была уверена, что мне необычайно повезло с мамой. У подруг с родителями вечно были проблемы. А у нас идиллия. И папа у меня золотой человек.

Я росла в счастье, гармонии и взаимном уважении. Брат – мой лучший друг. С ним можно обо всем поговорить. Хоть он с ранних лет любил приключения на свою пятую точку найти. Но и тут родители находили золотую середину, чтобы не создавать конфликтов в семье. Умели все уладить.

А сейчас я просто не верю увиденному.

- Ты чего так рано? – муж бережно укутывает мою мать покрывалом.

Она нежно смахивает пот с его лба.

Как это развидеть?!

Дочь заливается плачем, и я сбегаю к ней в комнату. Беру на руки, укачиваю. Ее надо покормить. Надо приготовить смесь. А руки ходуном, в теле только агонизирующая боль, двигаться не могу.

Что делать?

Бреду пошатываясь с ребенком на кухню. Ничего не вижу, перед глазами та ужасающая картина.

Марк… мой Марк и мама…

Папа сойдет с ума. Он же ее так любит.

Я всем знакомым говорила, что с годами любовь моих родителей только крепнет. И я хочу такой же любви.

А мама захотела моего мужа.

Как давно это у них?

Готовлю смесь, не знаю, как справляюсь. Наверное, действует чисто материнский инстинкт. Ребенок голодный – это превыше всего.

А Марк и мама… дочь за стенкой…

Как не сойти с ума! Хочется рвать на себе волосы и орать, громко, с надрывом, чтобы выпустить весь яд, раздирающий меня изнутри.

Кормлю дочь, сидя на диванчике.

Слез нет. Оцепенение снаружи, и кровавый, огненный пожар внутри. Стискиваю челюсти, чтобы не стонать, буквально чувствуя, как сердце горит в пламени самого жестокого предательства.

Чем я заслужила это? Была плохой женой? Дочерью?

- Успокоилась? – на кухне появляется мать, заправляет волосы за ухо, поправляет слегка помятую голубую блузу.

Матери сорок три года, но выглядит она значительно моложе. Нас постоянно незнакомые люди за сестер принимают. Фигурка у нее точеная, грудь большая, лет семь назад мать операцию по увеличению сделала. Она следит за собой с особой тщательностью, я ей всегда гордилась. Хотела быть похожей…

- Сгинь с моих глаз, - цежу тихо, опускаю взгляд на дочь.

Не могу на нее смотреть. Глаза будто ножом режут.

- Доця, мы же с тобой всегда и обо всем говорили. Прости, что на тебя накричала. Но ты тоже хороша, не предупредила, забежала. Ну кто так делает? – ее голос вновь становится привычным, ласковым, пропитанным любовью.

То, что я так ценила, сейчас превращается в кошмар.

- Заткнись! – слушать ее не хочу.

Мне бы дочурку сейчас покормить. Собраться и сбежать как можно дальше из этой квартиры.

Не могу. Ни слушать, ни видеть…

И боюсь услышать то, что окончательно взорвет мой мир. Я сейчас уже на грани сумасшествия.

- Я не узнаю тебя! – укоризненно цокает языком мать. – Зачем делать поспешные выводы?

- Ага, я все не так поняла! – злобно шиплю.

- Даш, ты чего так с матерью говоришь? – на кухню входит муж.

Его еще не хватало.

Поднимаю голову, чтобы посмотреть на человека, которого боготворила. Мне кажется, больше, чем я любила, любить невозможно. Я дышала им.

- Исчезните оба. Дайте дочь покормить! – скольких усилий мне стоит не закричать.

Силы на исходе. А они отбирают последние.

- Даш, нельзя делать выводы не обговорив все. Мы все взрослые люди. А ты ведешь себя неразумно.

- Развод! – тычу в него пальцем, и поднимаюсь с дочерью на руках. Она наконец-то докушала. И тихо сопит у меня на руках. – А ты! – поворачиваюсь к матери, - Ты для меня никто! Нет у тебя дочери, а у меня матери!

Прохожу мимо них. Иду в спальню к малышке. Надо собрать ее вещи. Свои не смогу. Это надо зайти в ту адскую комнату…

Если бы могла я бы ее спалила. На нашей с Марком постели… они это делали! На кровати, которую мы вместе заказывали. Хотели такую, чтобы ни у кого больше подобной не было.

- Ты развода не получишь! – муж устремляется за мной. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! Ты меня знаешь, тем кто переходит мне дорогу, пощады ждать бесполезно!

- Брысь, нечисть, - не хочу с ним говорить. Вступать в перепалку. Это не изменит увиденного.

Укладываю дочь и начинаю быстро и хаотично собирать ее вещи. Только самое необходимое остальное куплю. Надо просто исчезнуть из их обители разврата. Иначе просто задохнусь. Не выдержу.

Муж стоит, скрестив руки на груди.

- Не смеши, никто тебя не отпустит, - рычит.

- Маркуш! - из коридора доносится голос матери.

- Что, Никусь? – от его обращения кишки норовят наружу выпрыгнуть.

Раньше они просто по имени к друг другу обращались, без «Никусь» и «Маркуш». А теперь раз я знаю, так чего себя сдерживать…

Мое омерзение достигает апогея.

- Посмотри, что это? – муж выходит к ней.

- Ты где это нашла? – голос Марка взволнован.

- На пороге спальни.

- Офигеть! – радостный возглас мужа, раздражает барабанные перепонки.

А я холодею от догадки… когда я заглянула в спальню, в руке я сжимала тест, а когда увидела… о нем и не вспомнила. Скорее всего, уронила.

Они забегают в комнату вдвоем. С сияющими рожами.

- Дашуль, это правда?! – муж машет у меня перед глазами моим тестом с двумя полосками.

Глава 3

- Нет! – вру.

Жалкая попытка, понимаю. Меньше всего я хотела, чтобы они узнали про беременность сейчас.

- Да! Маркуш, она беременна, я свою дочь знаю, по глазам вижу! – восторженно восклицает моя мать.

- Думаешь, сын будет? – оборачивается и интересуется у матери.

- Вполне вероятно! – довольно улыбается.

- Никого не будет! Ясно! И дочери у тебя нет, а у тебя внучки! – хриплю.

Злость, за нее надо держаться, иначе сломаюсь, совсем пропаду, не выдержу. Не должны они видеть моих слез. Моей боли.

- Дашуль, давай без громких и пустых заявлений, - весело изрекает муж. – Ты кто без нас?

- Никто, - мать разводит руками. – Мы семья, мы твоя поддержка. Маркуша – самый лучший муж.

- А Никуся – идеальная мать.

- Которая спит с зятем? – выплевываю с горечью.

- Давай сделаем вид, что ты ничего не видела, а? По крайней мере пока не успокоишься. А потом спокойно поговорим, - нежным голосочком пропевает мама и взмахивает огромными нарощенными ресницами. – Все немного иначе, чем твоя беременная, истеричная головушка себе надумала.

- Вы для меня не существуете. Нет вас больше. Все, - застегиваю сумку с детскими вещами.

- Никусь, у нас получилось, - муж смотрит на мою мать… мне глаз не видно, но голос, там столько нежности, трепета, чего-то непонятного, омерзительно слащавого.

- Дааа! – она кидается ему на шею. Они обнимаются. – Ребеночек! Маркуш, у тебя будет сыночек!

Они радуются моей беременности. Без оглядки на меня. Все произошедшее.

Как же хочется причинить им боль, чтобы она хоть немного сравнилась с моей. Но им плевать на мою агонию, им хорошо…

- Мы так долго ждали! – Марк берет лицо моей матери в капкан своих рук. Не целует. Вижу, как едва сдерживается. Очень хочет. Но я им мешаю.

Он часто так мое лицо гладил, водил пальцами, шептал, как хочет сына, а потом целовал, подхватывал на руки и нес в спальню.

Воспоминание бьет под дых. Выбивает весь кислород, заполняя легкие отравляющим газом, пропитанным дичайшим обманом.

Чему они радуются? Почему так хотят этого ребенка?

Я не понимаю. И не хочу понимать.

Укладываю доченьку в люльку. Сумку перекидываю через плечо.

- Пропустите, - шиплю.

Отвратительно ощущать свою беспомощность. А ничего не могу сделать, чтобы стереть гадкие улыбки с их лиц.

Хотя… кое-что могу!

Но для этого мне надо как можно быстрее сбежать из этой клоаки предательства и разврата.

- Куда ты собралась в таком состоянии, беременная и еще с Юлей на руках? – когда муж на меня смотрит, взгляд его меняется, так смотрят на занозу, которую никак вынуть не могут.

- Ей надо успокоится. Пусть идет, - снисходительно машет рукой мать. – Если ее в квартире запереть, начнет истерить, еще выкидыш случится. У нее же здоровье хиленькое, - от такой заботы хочется заехать ей по холеной роже.

- К врачу надо. Под наблюдение. Дашуль, ну перестань ты. Я ж по-хорошему хочу. Не заставляй действовать иначе, - в голосе мужа ощущается угроза.

Я знаю, как он отзывается о конкурентах, как с ними расправляется. Это дома он всегда был заботливым и внимательным. Я считала, что мне повезло.

- Пошел… - от всей души посылаю его.

- Чего? – нависает надо мной как коршун. – Ты выражения выбирай! Ты с мужем говоришь. Кем себя возомнила? Разбалованная соплячка! – сжимает руки в кулаки.

Понимаю, что только дочь у меня в руках сдерживает его.

- Чего тебе не хватало? Кто ты без меня? - продолжает обдавать меня огненным дыханием предательства. – Цени, мое отношение. Цени заботу. И не зарывайся. Не тебе со мной тягаться, девочка…

- Пошел… - по слогам повторяю куда ему следует отправиться, толкаю плечом и выхожу из комнаты.

- Ты еще пожалеешь о своей резкости, доча, - летит укоризненный голос матери мне в спину.

Отвечаю им хлопком двери.

Бегу к лифту. Выхожу на улицу. Вдыхаю свежий воздух. Не помогает. Не отпускает. В глазах все еще их довольные рожи, их сплетенные тела. И никак не избавиться от ужасающих картинок.

Иду к машине. Как я поведу в таком состоянии?

Но мне нужен автомобиль. Не могу остаться без средства к передвижению. Пристегиваю дочь. Проверяю, все ли с ней нормально, вглядываюсь в любимое личико. У Юленьки сон очень крепкий, она сладко посапывает.

- Как хорошо, что ты еще не понимаешь и не осознаешь всего кошмара, - шепчу, смахивая ядовитые слезы.

Сажусь за руль. Завожу машину. Пытаюсь сосредоточиться на дороге. Нельзя раскисать. Я не имею права. Ради детей. Но и одной мне не выплыть.

Папа! Он мне так нужен! Он должен все узнать!

Не хочу быть гонцом с такой новостью, но и молчать не выход.

- Папочка, я еду к тебе! Прости, за эту правду! – тихо стону в голос.

Мне стыдно, что я хочу разделить свою боль. Одна не могу нести, непомерно тяжело.

- Папочка, мы вдвоем справимся с предателями! – мысленно заручаюсь его поддержкой, и капельку легче становится.

Глава 4

Цепляюсь за руль, словно он может удержать меня от падения в пропасть. Еду медленно. Боюсь не справиться с управлением. Борюсь с надвигающейся лавиной слез.

Надо доехать.

Отец у меня добрый и хороший. Мы с братом всегда получали от него поддержку. Даже если были не правы.

Папа помог Ярику открыть свое дело. Я же еще во время последних курсов института стала стажироваться на фирме отца в бухгалтерии. Свою фирму папа начинал с нуля. Они вместе мамой работали днями и ночами напролет, чтобы у нас с братом все было. Мне нравится работа с цифрами, и я сознательно выбрала эту профессию. И даже будучи в декрете иногда работаю дистанционно. Мозг должен всегда быть в тонусе. Расслабляться нельзя.

Кто мог предположить, что мама предаст нашу семью? Все ценности, которые мы чтили с детства, все чем гордились.

Почему она так поступила?

Подъезжаю к воротам дома. Родители живут на окраине города. Не так давно купили этот дом. Большой и просторный. Вспоминаю, как мы всей семьей праздновали новоселье. Как было весело, душевно.

Марк не отходил от меня ни на шаг. Я тогда была беременна Юленькой. Угадывал любое мое желание. Мама суетилась рядом, постоянно о моем самочувствии спрашивала.

Въезжаю на территорию. Меня встречает тишина. Только охрана на своем посту. Ключи от дома у меня есть. Родители настояли, чтобы у нас с братом были свои копии.

Забираю дочку и на негнущихся ногах поднимаюсь по ступеням.

В голове прокручиваю, как я скажу папе. Это ужасно, когда ты вынуждена причинить боль близкому человеку. Для меня но не для мужа и мамы… они по этому поводу ни капли угрызений совести не испытали.

А потом еще и брату рассказывать…

Закусываю губу до крови. Не плакать… Нельзя…

- Пап… - зову, очень тихо, сил позвать громче не хватает. Внутренний пожар не утихает, порождая жар и тремор во всем теле.

Поднимаюсь на второй этаж. Там для моей доченьки есть комната. Родители часто забирали Юленьку к себе по своей инициативе. Очень уж они любили возиться с крохой. Обустроили для внучки комнатку со всем необходимым. Укладываю малышку. Снова вглядываюсь в ее личико. Словно поддержки ищу. Беру паузу, чтобы впитать ее теплоту.

Кладу руку на живот. Малыш… как же так…

Твое появление должно было стать долгожданным и радостным событием. А получилась трагедия…

Странно, что Мама и Марк не пытались меня остановить. Они ведь знали, куда я поеду? Предполагали, что расскажу отцу?

Или уже окончательно стыд потеряли?

Беру радионяню и выхожу из комнаты. Где папа? Охрана сказала, что он дома. Это я и сама знаю, он взял отпуск, и они с мамой планировали через три дня лететь на отдых.

Иду в конец коридора. В спальню к родителям.

Берусь за ручку двери. Вздрагиваю. Слишком еще остры воспоминания о прошлом. Стучу. Ответа нет. Улавливаю шум воды.

Наверное, папа душ принимает.

Это неправильно, вторгаться в его личное пространство. Но я не могу больше ждать. Правда начинает давить на плечи так сильно, что я на грани истерики.

Вхожу в комнату. Звук воды становится сильнее. Еще возню слышу.

Взгяд падает на вибрирующий на полке телефон. Высвечивается сообщени от матери:

«Ответь мне! Это срочно!».

Предупредить хочет, что я приеду. Ну-ну…

Надо предупредить папу, что он не один. А то выйдет и может быть неловкая ситуация.

Иду к ванной комнате, но не успеваю дойти, как дверь распахивается и мои глаза ползут на лоб.

В дверном проеме показывается папа, а на руках у него обнаженная женщина. Они самозабвенно целуются.

Это кошмарный сон? Который повторяется и повторяется, чтобы меня окончательно с ума свести!

- Нееет! – стон боли вырывается прямиком из обугленного сердца.

- Даша! – папа и его любовница выкрикивают мое имя одновременно.

Она поворачивает ко мне голову. И моя челюсть ползет вниз, грозясь разбиться об пол.

- Вера Павловна? – неверяще смотрю на главного бухгалтера папиной фирмы. Свою наставницу и человека, которого я искренне уважала.

- Доча, все не так, как ты думаешь! – смущенно бормочет папа.

Глава 5

- Даже не хочу слышать! – разворачиваюсь и бегу прочь.

Но надолго меня не хватает. Добираюсь до конца коридора и просто падаю на пол. Ноги подкашиваются.

Как в один миг могла разрушиться моя идеальная семья?

КАК?

Это все не хочет укладываться у меня в голове.

Отец спокойно развлекается со своей бухгалтершей, пока мать нежиться в объятиях моего мужа.

Скажи кому-то, меня ненормальной сочтут.

- Даш, поднимайся, - ощущаю ладони отца на талии.

Он легко подхватывает меня на руки и несет вниз по лестнице.

Отец уже успел одеться. Волосы мокрые. На лице тревога.

- Отпусти меня! Не прикасайся! – пытаюсь вырваться, но сил совсем нет.

А отец у меня крепкий мужчина. Он спортом постоянно занимается, следит за собой. Выглядит не хуже матери. Они ровесники.

Как мама часто его называла: «Мужчина в самом соку».

Очередная ложь, ее соки моего мужа куда больше привлекают.

- Я понимаю, как это выглядит. Ты думаешь, я предал маму, - отец заносит меня в гостиную на первом этаже, бережно на диван садит.

- Пока она предавала тебя с моим мужем! Тут вы квиты! – выпаливаю злобно.

- Ого… даже так, - отец присвистывает, взъерошивает мокрые, немного седоватые на висках волосы.

- Я их застала, в нашей с Марком постели. За стеной спала Юля!

- Я понимаю, какое у тебя сейчас состояние. Но нельзя поддаваться эмоциям, - отец хочет до меня дотронуться, бью его по руке. – У нас с твоей мамой свободные отношения. Так бывает. Мы договорились. Так честнее.

- А по отношению ко мне честность не распространяется, да?

- Даш, послушай…

- Не хочу слушать! – поднимаюсь с дивана. – Я немедленно уезжаю. Все… наслушалась, насмотрелась, - провожу ребром ладони по горлу. – Возвращайся к своей бухгалтерше!

- Куда ты в таком состоянии? Совсем сдурела! – отец прижимает меня к себе. Держит крепко, не выходит вырваться.

- Не прикасайся! Мне противно!

- Что за детские истерики, - голос Веры Павловны звенит от гнева. – Разбаловали вы ее, Дим. И я потакала. Нянчилась, сюсюкала, как же, девочка расстроится. Ее надо всегда хвалить, если даже творит на работе лютую дичь! А теперь что? Она без предупреждения вваливается к тебе в спальню. Нарушает личное пространство. И смеет в чем-то обвинять?

- Отрабатывайте дальше свое теплое место в постели моего отца. А меня грязью не смейте марать, - поворачиваюсь в ее сторону.

Она тоже успела одеться. Правда наспех, одежда помята, волосы растрепаны.

- Вер, не лезь. Уйди, - рявкает отец.

- Я? А как же… - рот бухгалтерши вытягивается буквой «О».

- Дела моей семьи тебя не касаются. Не смей трогать мою дочь. Собирайся и вали к себе, - отец скалится.

- Дим… но…

- Я все сказал!

Бухгалтерша уходит, гордо вздернув подбородок и кинув на меня раздраженный взгляд.

А я ведь считала ее профессионалом, замечательным человеком, мне так нравилось работать под ее руководством.

Как мало я знаю о людях.

- И я пойду, - все же удается вырваться из его удушающих объятий.

- А ты выслушаешь меня, Даш. Пора взрослеть и открывать глаза. Мир не черно-белый, а многогранный.

- Я не хочу. Не буду принимать вашу грязь. Я не хочу иметь с тобой и матерью ничего общего!

- Серьезно? А кто тебе образование дал? Работой обеспечил? Безбедной жизнью? А с Марком вы как познакомились? Вспомни? Или ты думаешь, не тебя такую, - отец окидывает меня жалостливым взглядом, - Кто-то бы по доброй воле посмотрел? – его голос ласково-поучительный, по живому режет, безжалостно кромсает. - На разок может бы и сгодилась. А замуж? Без нашей с матерью помощи всю жизнь бы старой, бездетной девой и просидела.

Глава 6

- Какую такую? – прищуриваюсь и склоняю голову.

Всю жизнь родители утверждали, какие мы у них замечательные и талантливые, как им с нами повезло.

А сейчас оказывается: «не такая»?

Сколько можно боли? Дайте хоть небольшую передышку.

Я ведь была уверена, что папа поддержит. Поймет. Будет на моей стороне. Мы будем действовать одной командой.

- Даш, без обид, - отец тушуется. – Мы с мамой тебя любим, ты наша дочь и для нас самая лучшая, и личико у тебя симпотное. Но этого же мало, ты вся в своей учебе, книгах, правильная заучка. Ты с людьми ведь как сходишься? – разводит руки в стороны, - Никак. Тебя все или облапошить хотят, или за спиной насмехаются. У тебя то и подруг не было, не то, что парня нормального.

- Были у меня парни! Для чего ты врешь!

- Ты эти недоразумения парнями называешь? – издевательский смешок вылетает из плотно сомкнутых губ. – Даш, мы с матерю эту всю шелупень разогнали, чтобы тебе голову не задурили. Кто к тебе цеплялся? Гопники разные из корысти? А вместо подруг одно отребье. Все учеба, работа у тебя, в облаках летаешь, думаешь мир белый и пушистый. Мы с матерью замучались, прихлебательниц, набивающихся к тебе в подруги, поганой метлой из дома выгонять. И воспользовались бы ушлые людишки твоим доверием. А мы с мамой позаботились, чтобы у тебя все в жизни сложилось, хороший муж, дети. Не контактная ты, не самостоятельная, совсем неприспособленная к жизни.

После его слов, вся моя жизнь видится немного иначе.

Когда я сближалась с какой-то девочкой в школе, мама радостно просила ее прийти к нам домой, была любезна и мила с ней, а после говорила, что дело конечно мое, но она людей чувствует, подруга меня подставит. А когда несколько раз ее пророчества сбылись, я стала верить маме безоговорочно.

С парнями же было вообще что-то странное. Пара свиданий. Я с мамой делилась, рассказывала все, а потом наши встречи по инициативе парня резко прекращались. И обычно меня еще обидными словами обзывали, обвиняя во всех смертных грехах. Я еще не понимала, что за дурь они несут. Ведь все было нормально, хорошо общались, не ругались, а тут меня помоями с ног до головы обливали. Я бегала плакаться к маме, она утешала, и говорила, что я обязательно найду своего человека.

- Подожди, - встаю с дивана, - Ты хочешь сказать, что подруг и моих поклонников вы с мамой от меня отваживали? Что-то делали за моей спиной?

- Не говори глупостей! – отец дергается всем корпусом. Голову отворачивает. – Мы просто о тебе всегда заботились. А сейчас ты психуешь и даже выслушать нас не хочешь! Так не делается, Даш! Никогда не думал, что скажу это, но мы вырастили неблагодарную дочь. Слишком тебя разбаловали.

- Неблагодарная дочь уходит. Выдохните. Живите дальше в своей дутой идиллии. А с меня хватит, - хочу выйти из гостиной.

Но отец за руку хватает.

- Ты жизни не видела. Только и можешь громкими фразами бросаться. А на такую наивную, беспомощную девочку, сразу шакалы накинутся. И что нам делать, в какой подворотне тебя искать? Иди и попроси прощения у мужа. Не глупи, Даш!

- А мужа вы мне тоже постарались выбрать? По вашей указке, Марк обратил на меня внимание? – выдергиваю свою руку.

Мы с мужем познакомились на благотворительном вечере. Он сам ко мне подошел. Представился. Был очень вежлив и галантен. Не позволял себе ничего лишнего. Мы провели вечер. Он попросил мой телефон и позвал на свидание.

Я согласилась. Он мне сразу понравился. Высокий брюнет с темно-зелеными глазами, атлетическая фигура, высокие скулы, ровный нос, правильные черты лица. Он выгодно выделялся. Но не внешность расположила, а его умение поддержать любой разговор, быть внимательным к деталям, слушать собеседника, угадывать его желания.

Точно!

Меня током прошибает.

Марк угадывал все, что мне нравилось, мои вкусы, увлечения, и многое у нас с ним совпадало, безошибочно определял, куда меня повести, чтобы я была в восторге.

Не угадывал… только сейчас доходит…

Знал!

- Мы посоветовали ему обратить на тебя внимание.

- И дали досье на меня! – попадаю в точку, потому как дергается глаз отца.

- Ты уже фантазируешь, Даш. Твой муж занятой человек, некогда ему такими глупостями заниматься.

Марк с первого свидания говорил о детях. Рассказывал, как мечтает о сыне, о крепкой семье. И что одноразовые связи его никогда не привлекали.

Он по крупицам создавал образ идеального мужчины.

- Вы ему меня, а он влился огромной суммой в ваш с мамой бизнес. Помог расширится, - озвучиваю факт, который знала ранее. Но считала, что муж так поступил по собственному желанию. А теперь все видится под другим соусом. – Что еще пап? О чем вы еще договаривались за моей спиной? Мама, когда с Марком спать начала? Давай выкладывай! – выкрикиваю ему в лицо.

- Что у вас тут происходит? – в гостиную вбегает мой брат. Взъерошенный, взволнованный. – Дашуль, с тобой все в порядке?

- Да, пап! Расскажи, нам с Яриком, что происходит! Ему вы какую роль подготовили? За сколько продали?

Глава 7

- Что за чушь? – отец сдавливает двумя пальцами носовую перегородку. – Яр, ее надо специалисту показать. Я в растерянности… такая истерика…

- А чего ты хотел? – брат подходит ко мне, обнимает за талию, – Она такое узнала! Дашуль, - к себе прижимает, - Держись, я с тобой.

- Тебе мать звонила? - спрашиваю упавшим голосом, на смену злости снова возвращается нечеловеческая боль.

- Угу. Она отцу не могла дозвониться.

- Он с бухгалтершей время весело проводил, - вздыхаю.

- Вы тут подурели все или как? – Ярик хрипит, чувствую, как нервничает.

- Жизнь не сказка, сынок. Но адекватность никто не отменял. А твоя сестра… у нее реально нервный срыв. Можно хороший санаторий найти, нервы подлечить.

- Она беременна, пап! – вздрагиваю и отшатываюсь от слов брата.

Вроде бы понимаю, что отец все равно узнает, раз мать с Марком в курсе. Но от этого не легче.

- Да? – отец широко глаза распахивает. Задумывается. – А ну… понятно… гормоны. Тем более о ребенке надо думать, а не строить из себя обиженку.

Хотя, судя по выражению лица отца, такой радости как мать с Марком, он не испытывает.

- Бать, фильтруй что мелешь, - брат фыркает. – Я забираю Дашу. И лучше не нарывайся. Всем сейчас успокоиться надо.

- Ярик, ты знал? – шепчу тихо и смотрю в глаза брату с надеждой… очень слабой, практически не живой.

А если и он с ними? Если покрывал и все знал… А учитывая его осведомленность, так скорее всего и есть.

- Даш, давай просто уйдем. Обещаю, я тебя в обиду не дам!

Киваю. Не могу ничего ответить. Даже если есть сомнения, я поеду с братом. Мне надо в себя прийти, а оставаться в родительском доме не вариант.

Мне просто не на кого опереться. Мне нужно выдохнуть.

А дальше разбираться и что-то решать.

Меня будто прогнали через мясорубку, а фарш боли подожгли и сейчас топчутся на этих углях.

Ярик быстро забирает племянницу и ее сумку. Дочурка так и не проснулась. Но скоро она кушать захочет и лучше ее покормить уже у брата дома.

- Машина? – указываю пальцем на свой автомобиль.

- Давай, на твоей поедем, - брат тут же все понимает. – Свою я позже заберу.

- Спасибо, - всхлипываю.

Брат обустраивает Юленьку в автомобиле. Делает все тщательно и заботливо. Слежу за ним, сама участия не принимаю, даже простое движение боль причиняет.

- У меня поживешь, - говорит, когда мы оставляем ненавистный родительский дом. – Я на первое время няньку найму, с ребенком ты не справишься одна.

- Ты знал… - повторяю глухо, упавшим голосом.

- Даш, давай сейчас без лишних вопросов. Хватит с тебя на сегодня, - отрезает.

- А дальше что? Подержишь у себя, а потом этим сдашь? – глаза так высохли, что даже моргнуть больно. Огонь выжег все слезы.

- Сеструх, а ты почему витамины не принимала, которые я тебе дал? – останавливается на светофоре и на меня смотрит в упор.

Сбивает с толку своим вопросом. Не сразу даже понимаю, о чем он.

- Что?

- Даш, соображай, розовая баночка, я тебе привез.

- Забыла… не знаю… какое, это имеет значение… - пожимаю плечами.

Около полугода назад, брат, будучи у меня в гостях, вместе с гостинцами привез витамины. Так расхваливал их. Я даже пошутила, не приплачивает ли ему фирма за рекламную компанию. Распинался, что они содержат весь комплекс необходимых витаминов, мол чувствовать себя отлично буду. Даже предлагал врачу сказать название, если ему не верю.

Я когда была на приеме, спросила. Моя доктор подтвердила, что это реально хорошие и качественные витамины. Рекомендовала принимать. И вначале я их принимала, брат постоянно мне новые баночки привозил. А потом забыла как-то… Эффекта от них все равно не ощущала.

- Тогда бы не было проблемы беременности, - сжимает руль крепче. – А теперь что? Аборт придется делать? Или если срок маленький, может врач альтернативу какую предложит.

Глава 8

- Ярик, нет! – хватаюсь двумя руками за живот в безотчетной попытке защитить ребенка.

Да, я не хотела беременеть так быстро. Мне тяжело. И Марк… я вообще не знала своего мужа. Но это не повод отнимать жизнь. Если там наверху подарили мне ребенка. Кто я такая, чтобы отбирать у него право на жизнь?

Я люблю своего малыша. Он уже живет во мне. И я его защищу, чего бы мне это не стоило.

- Да, Даша, - огрызается. – Это лучший вариант.

- Это недопустимый вариант.

- Ты решила развестись?

- Естественно!

- Думаешь, тебе дадут развод и отпустят на все четыре стороны? – искоса на меня поглядывает.

- Не силой же они меня удерживать будут.

- Серьезно? – скалится. – А ты думаешь про клинику батя ради красного словца сказанул?

- Выход все равно есть. Даже если, нам кажется, что это тупик, - поджимаю губы.

То, с какой уверенностью брат говорит пугающие вещи, мне не нравится. Пугает.

Страшно вдруг осознать, что ты совсем не знаешь людей, с которыми прожила всю жизнь.

- С их возможностями для тебя выход – это аборт. Ты все равно лишишься этого ребенка.

- Хочешь сказать, они заберут? – даже в слух этот вопрос страшно произносить.

- Уверен.

- Зачем? Яр, что ты знаешь?

- Даш, с тебя хватит. Просто поверь мне и сделай так, как говорю, - паркуется во дворе своего дома.

- Аборта не будет. Это не обговаривается, - ударяю кулаком по двери.

- Ты в таком состоянии, не о чем говорить, - машет рукой, выходит из машины и занимается Юленькой.

Заходим в квартиру. Дочь почти сразу просыпается. Как почувствовала, что мы приехали.

Занимаюсь привычным и любимым делом – ухаживаю за доченькой. Но делаю все на автомате, в голове как заезженная пластинка звучат слова брата.

Ярик то заходит, то выходит. Занимается обустройством комнаты для нас с Юленькой. У него двушка, скромная квартира, в обычном панельном доме.

Отец предлагал Ярику купить элитное жилье в любом выбранном им районе, но брат отказался, заявив, что сам справится.

Он нам уступает свою спальню, там удобней. За это я ему благодарна. Но недоверие к брату растет с каждой секундой.

Постоянно анализирую, вспоминаю, сопоставляю факты.

Уложив дочь, выхожу на кухню выпить воды. Есть не хочу, а сушит меня капитально. Знаю, надо хорошо питаться, но сейчас не могу, кусок в горло не лезет. Только думаю про еду, одна за одной всплывают картины: мать с Марком, отец с Верой Павловной.

- Иди и ты приляг, - брат выходит из ванной.

- Яр, как я могу тебе верить? Ты же все знал, - озвучиваю то, что меня поедом ест.

- Не все. И сейчас не все знаю.

- Сути это не меняет.

- Даш, не лезь в это дальше, чем уже влезла.

- Почему ты мне не рассказал? - голос звучит глухо.

В душе такая агония, что я едва сдерживаюсь, будто живьем куски отрывают и сжигают.

- Потому что было бы только хуже. И знать тебе не стоило, - отрезает жестко.

Не узнаю брата. Он обычно улыбчивый, веселый, жизнерадостный, активный, а сейчас будто повзрослел, постарел даже, жесткость несвойственная появилась.

- А живи и дальше так, рожай детей, а мать твоего мужа в это время развлечет! – выкрикиваю, сжимая в руках стакан с водой. – Такая судьба идеальна для меня, да?

- Вот из-за твоих психов тебе ничего не стоило знать. Ты ничего не изменишь. По крайней мере, на данном этапе точно нет, - говорит будто приговор озвучивает.

- Я не сдамся.

- Наивная ты, Даш, - брат смотрит на меня с сожалением и выходит из кухни, вытаскивая телефон из кармана.

- Да, привет, - слышу, прежде чем хлопает дверь в гостиную.

Иду в коридор в надежде подслушать. Но ничего не слышу, видимо, Ярик на балкон вышел.

С кем он говорил? С матерью? Он явно не хотел, чтобы я разговор услышала.

Нет ему веры. Вообще никому доверять нельзя.

Ночь тут побуду, а дальше буду думать, что делать. Оставаться у Ярика долго не вариант.

Завтра попробую с ним еще раз поговорить. Когда немного отойду от всего и мысли перестанут вонзаться в меня острыми, ржавыми шипами.

Через час Ярик уходит из дома. Я же лежу в постели не в силах даже пошевелиться. Слышу и когда он возвращается. По ощущениям, отсутствовал недолго.

Вечером он приносит мне поесть.

- Купил все, что ты любишь, - пытается улыбнуться, но выходит паршиво.

- Не хочу.

- Тебе силы нужны, - хочет еще что-то добавить, но замолкает. – Просто нужны.

Не унимается пока я все же впихиваю в себя несколько ложек куриного бульона с лапшой.

- Вот умняша, - гладит меня по голове. – Попробуй поспать.

- Ты матери звонил? Марку? Отцу? – задаю вопрос, когда он уже у двери стоит.

На секунду замирает. Не оборачивается.

- Спокойной ночи.

Поспать несколько часов за ночь все же удается. Я настолько измучена морально, что попросту отключаюсь, но даже во сне меня поджаривают на вертеле, на медленном огне. Вскакиваю только от плача дочери. Делаю все необходимое и снова падаю на постель. Ни на секунду нет покоя. Не могу себя заставить перестать думать. И от этого боль становится сильнее.

Марк… мужчина, который обманом пробрался мне в сердце. Все… все с самого начала было ложью… Больше двух лет сплошного вранья. Он же и в первую брачную ночь, когда стал моим первым мужчиной сказал:

- Надеюсь, с первого раза получится.

- Ты о чем? – тая в его руках от страсти, я даже не поняла его фразу сразу.

- О сыне, - прошептал мне в губы.

Тогда мне казалось это таким трогательным… А сейчас…

Из болезненных воспоминаний вырывает настойчивый звонок в двери.

Вздрагиваю. Сейчас же только шесть утра.

Нехорошее предчувствие змеей обвивает горло. Не могу дышать.

За звонком следуют удары по двери. Выхожу в коридор. Прикладываю руки к груди. Я в растерянности.

- Открывайте, иначе я нафиг выломаю эту треклятую дверь! - раздается злобный голос Марка.

Глава 9

- И этого еще нелегкая принесла! - брат матерится.

Достает мобильный, вызывает скорую.

- Быстрее, девушке плохо! Заплачу любые деньги! – орет.

- Что у вас там происходит! Даша! – не унимается Марк.

Сплошной дикий хаос, в котором правит страх. Отчаянный страх сохранить крошечную жизнь.

Только сейчас, в этот момент, я поняла, насколько за ничтожно малый промежуток времени мне стал дорог этот малыш.

Не важно кто его отец, то, что я узнала. Все меркнет, перед боязнью его потерять.

- Откройте мне дверь! Почему скорая? Что с моим ребенком?! – Марк барабанит так, что у меня уши закладывает.

- Угомонись! Ты ее пугаешь! – рычит брат.

- Даша! Держись! Я с тобой! – тон криков мужа резко меняется, он по-прежнему громкий, но в голосе скользит намек на заботу. – Забудь все. Ни о чем плохом не думай. Все будет хорошо! Слышишь! Верь мне!

- Пусть он уйдет, - хнычу, держась обеими руками за живот.

- Как я его прогоню? – брат подходит ко мне, бережно обнимает. – Даш, приляг. Пока эти приедут… Надо продержаться.

- Скорая! Срочно! Мое жене плохо! Она беременна! Пулей! - Марк диктует адрес.

- Он тоже скорую вызвал… - закусываю губу.

Ярик бережно подхватывает меня на руки и несет в гостиную.

- Не волнуйся. Все решим, Даш.

- Юля… как же она…

- Ты чего, сеструх, с ней лучший дядька! Какие проблемы! – пытается меня подбодрить.

- Не отдавай ее им. Прошу…

- Тшшш, спокойнее… без нервов.

Скорая приезжает быстро. Мы не знаем, какая из вызванных. Брат открывает дверь и первым в квартиру вваливается Марк.

Вбегает в гостиную, едва его вижу, боль скручивает с новой силой.

- Даша, Даша, - с прискорбием качает головой. Будто реально за меня переживает.

- Убирайся! – шиплю. – Видеть тебя не хочу.

- Это у нее реакция на боль, - говорит врачам. – Помогите моей жене. Она беременна. Сделаете, что угодно, мне плевать, но сохраните ребенка, - с врачами моментально переходит на командный тон.

Врачи меня осматривают. Когда меня уже выносят из квартиры, подъезжает вторая скорая.

Как я подозреваю, первыми приехали вызванные Марком.

Но это уже мало заботит, страх парализует. Мой малыш. Я физически ощущаю, как его теряю.

Поездка в скорой, клиника, нескончаемая дорога по лабиринтам самых страшных кошмаров. Я все чувствую. Ясно соображаю, каждую секунду борюсь вместе с врачами за жизнь своего малыша.

Я мысленно держу его рукой у себя в животе. Не позволяю ему уйти. Прошу его остаться. Иначе мама не выдержит, сломается окончательно и починить ее будет невозможно.

Марк в машине скорой, в коридоре клиники, неустанно находится рядом. Не отходит от меня, сыплет угрозами врачам. Постоянно спрашивает, как я. Отравляет воздух, мешает дышать и бороться. Он меня ослабляет.

Но если не знать всей правды, то со стороны он выглядит как безумно любящий муж.

Не знаю сколько я пребываю в оковах страха. В какой-то момент я просто проваливаюсь во тьму.

Последняя мысль, за которую пытаюсь ухватиться: «Что с моим ребенком?», не могу, уплываю в черную, зыбучую трясину.

И там страх не оставляет, агония продолжает меня водить по самым страшным закоулкам сознания, пытая меня недавно увиденными картинами, изматывая тем, что вся моя жизнь – это просто на просто отлично режиссированная пьеса.

Пробуждает меня тоже страх. Малыш, ты все еще со мной, или нет?

- А если бы я не пришел? Ты говорила, переждать, хорошо тебя не послушал. Как чувствовал, что ее одну нельзя оставлять, - голос мужа совсем рядом.

Глаза не открываю.

- Маркуш, ты у меня всегда на сто шагов вперед все просчитываешь, - томный голос матери и чмокающий звук.

Еще один. Потом страстный вздох.

Они целуются. Над моей постелью.

Тошнота к горлу подкатывает. Не знаю, скольких мне усилий стоит не пошевелиться и не выдать себя.

Единственное, страх перестает меня душить. Делаю вывод из их диалога – моего ребеночка спасли. Иначе бы они подобным образом себя не вели. И боли в теле я не ощущаю.

- Никусь, я как представил, что она ребенка потеряет, и я ничего сделать не могу, чуть крышак не поехал. Вот какого Ярослав ее не задержал? Не предупредил хотя бы нас, что она на хату прется? Теперь нам все это расхлебывать, - по телу проходят вибрации злости мужа.

- Он предупреждал. Звонил. Не смог удержать. Она резко домой засобиралась. А мы не слышали звонков, сам знаешь почему, - издает игривый смешок. – Ты Ярика зря обвиняешь.

- Все равно он накосячил, - бурчит муж. – Думаешь, она еще долго в отключке будет?

- Наверно да. Ты же врача слышал. Но лучше нам теперь с нее глаз не спускать, - раздается непонятный мне шорох. Потом сдавленный стон Марка.

- Никусь, не перегибай. Я не железный. Не сдержусь, - Марк тяжело дышит, сопит. - А нам надо у врача пробить, можно ли Дашку в какую больничку на сохранение до родов? Так чтобы она чудить больше не могла.

- Отличная идея! – восклицает мать и в этот самый момент, слышу, как дверь открывается.

- Я разрешил пять минут побыть, - ворчит незнакомый мужской, грубый голос. – Дарье Дмитриевне покой нужен. Ситуацию мы стабилизировали, на данный момент угрозы нет. Но в целом картина не сильно оптимистичная.

- Вот об этом мы и хотели с вами поговорить, - томный голос матери, звучит для меня кощунственно. – Нам Дашенька безумно дорога, мы за нее так переживаем. Она едва не потеряла ребеночка. Больше так рисковать мы с Марком Сергеевичем не хотим. А Даша девушка молодая, импульсивная, может ненароком не уберечь себя. Ей необходим круглосуточный уход. Пройдемте к вам в кабинет, обсудим возможные варианты.

Глава 10

Они уходят. Я распахиваю глаза. Часто-часто дышу, перевариваю услышанное.

Выход? Где он? Как его найти?

Они ведь запрут меня. Отберут дочь. Будут держать пока не рожу. И ведь еще неизвестно кто родится.

Зачем им именно мальчик? Еще и от меня?

Марк красивый и богатый мужчина, он мог завести любые отношения, хоть несколько девушек сразу. Они могли родить ему. Но он вцепился в меня, готовился, учил мои предпочтения. Он действовал продуманно, соблазнял шаг за шагом.

Для чего?

С матерью явно они давно в связке. Что-то мне подсказывает, еще до нашей с ним свадьбы. Мы поженились менее двух лет назад. В первую брачную ночь я утратила невинность и сразу забеременела.

Стараюсь думать отстраненно, чтобы не нервничать. Судя по словам врача, угроза не миновала. И зная свою прошлую беременность, понимаю, насколько все серьезно.

Врачи не раз меня предупреждали.

Но сохранить спокойствие не выходит. Правда продолжает кромсать душу, мысли, как выпутаться терзают разум.

Встать и уйти я не могу. Такая слабость, что и сесть на постели проблематично. Ну это состояние пройдет, а дальше что?

К кому за помощью обратиться? У них же в руках моя дочь. Они надавят на брата, и он отдаст Юленьку. Надеяться на чудо точно не стоит.

Через какое-то время ко мне приходит врач.

- Как самочувствие, Дарья Дмитриевна? – интересуется вежливо.

Мужчина средних лет, полностью седой, взгляд проницательный и скользкий.

- Что с моим ребенком?

- Сейчас ваше состояние удалось стабилизировать. Но вам нужно себя беречь. У меня большие сомнения, - замолкает, словно едва не сболтнул лишнего, - В общем, мы будем делать все возможное.

- Сколько вы планируете меня тут держать?

- Пока не знаю. Возможно, потребуется быть под тщательным наблюдением вплоть до родов.

- Мне тут плохо! Я хочу домой!

- Тогда может случиться непоправимое.

- Сколько мой муж вам заплатил? – спрашиваю в лоб. По тому как дергается, мой вопрос застает его врасплох. – Он оплатил наши услуги. Небольшая спонсорская помощь. Ваш муж очень щедрый и порядочный человек, - глаза бегают. Боится.

Ясно. Врач мне точно не союзник. Он против Марка сто процентов не пойдет.

Врач переходит на рекомендации, рассказывает про лечение, расписывает все «прелести» пребывания в их лучшей клинике города.

Слушаю в пол уха. Меня больше заботят пути отхода. Как вырваться от них с дочерью? Как сделать так, чтобы меня не преследовали?

Болтовня врача наталкивает на одну мысль. Может по отношению к неродившемуся малышу и неправильно. Но это во благо. И что уж говорить о морали, после всего, что творили за моей спиной самые близкие люди.

Врач уходит. А я обдумываю первоначальный план. Конечно, это не спасение. Но это такая нужная мне отсрочка. И я не уверена в успехе. Но попробовать стоит.

Смотрю на дверь. Вот чувствую, что она скоро откроется. Врач ушел час назад. Была медсестра. Забрала капельницу. И вот… на пороге возникает… победитель в конкурсе мудак года.

- Дашуль, ты так нас напугала. Мы с мамой так за тебя переживали, - он улыбается фирменной улыбкой, в руках пакет. – Я тебе гостинцев принес. Доктор все одобрил.

- Интересно, а почему это случилось? – спрашиваю с сарказмом.

- Ты перенервничала. Я понимаю, - подходит и наклоняется хочет меня поцеловать.

- Не смей.

- Давай, прекратим эту глупую ссору, все же отходит от постели. - Тебе нельзя волноваться. Я тебя люблю и все у нас хорошо будет.

- И мать мою ты тоже любишь? – обещала себе сдерживаться, но он играет на моих нервах.

- Это был порыв, слабость. Мы с ней дружим, и тут что-то нашло. Не сдержались. И потом как-то не очень получилось. Но сейчас главное – это сохранить нашего сынульку. А на те мелочи, не стоит обращать внимания.

- Врешь же. Я с отцом говорила, - он же не знает, что мне папа сказал.

- Диме следует держать язык за зубами, - сразу напрягается, челюсти сжимает, желваки ходуном. – Тебе не стоит слушать отца. У тебя есть я и мама, мы твоя семья, мы тебя в обиду не дадим, - старается говорить мягко, но скрыть волнения полностью у него не выходит.

- Сколько вы уже спите вместе?

- Даш, не задавай глупых вопросов. Я твой муж. Так все и останется. Думай про нашего сына, - при упоминании малыша, его глаза загораются.

- Когда меня выпишут? Что врач говорит? – задаю вопрос, замираю. Жду его ответ, сразу пойму договорились меня запереть или нет.

- О выписке пока речь не идет, ты очень слаба, - взгляд в сторону отводит. – Но я договорился у тебя будет все необходимое. А чтобы ты не волновалась, за Юленькой мы с мамой присмотрим, - добавляет колко.

Все ясно, они таки решили меня запереть, а дочерью хотят удержать от побега и любых действий.

Что ж ожидаемо. Я подготовилась.

- Не выйдет так, Марк, - приподнимаюсь на подушке. – Ты же хочешь сына?

- Конечно, ты знаешь! – тут же восклицает и для пущей убедительности головой кивает.

- Так вот, мне нервничать нельзя, а в этих стенах я очень нервничаю, я начну истерить, если меня лишат возможности видеть дочь. Врач тебе сказал, что у меня здоровье слабое?

- Сказал, - отвечает насторожено.

- Так вот, Марк, если запрешь меня, если сделаешь любую мелочь, которая меня расстроит, у меня начнется сильнейшая истерика. И тогда ни один врач не сможет спасти малыша. Потому отзывай свои договоренности с доктором. Оставь Юлю у Ярика. И будь послушным муженьком, исполняй мои желания молча, без споров и пререканий, а то вот сейчас уже чувствую, что начинаю расстраиваться, тебе напомнить, чем это грозит?

Глава 11

- Не надо расстраиваться! Даш, успокойся, прошу! – испуг на лице Марка, подсказывает, что двигаюсь я в правильном направлении.

Раз им так нужен ребенок, то я буду пользоваться своим положением. Пока не окрепну, я выиграю время. Буду диктовать свои условия.

- Я расстроена своим врачом. Он мне не нравится, - делаю первую попытку манипуляции. – Я выберу себе сама врача. Этого больше видеть не хочу.

- Даш, он лучший! Я его проверил. Поверь мне! Он спас нашего малыша! – Марк делает невинные глазки, руки к груди прикладывает.

- А малышу и мне с ним не комфортно. Ты будешь спорить? – морщусь и хватаюсь за живот.

- Хорошо, - вздыхает. – Покажи мне свои кандидатуры. Я их рассмотрю.

- Я хочу, как можно скорее выписаться. Мне тут плохо. Потому в твоих же интересах не затягивать процесс, - намекаю, что ему лучше не договариваться с новым врачом.

Не знаю, насколько подействует. Но пока следую плану.

- Понял. Тут гостинцы. Не голодай, пожалуйста, - во взгляде мелькает подавляемая злость.

Не нравится ему быть в таком положении. Себе на горло наступает.

- Что ты принес?

- Вот тут, - поднимает пакет и начинает выкладывать все на тумбу около меня. – Все как ты любишь.

- Нет. Я такого не люблю, - безразлично рассматриваю изобилие на тумбе. – Унеси.

- Тут в клинике отлично кормят. Я лично проверил. Можем попросить, чтобы специально для тебя приготовили, я договорюсь, - пытается улыбнуться, но это больше на оскал подходит.

- Чай хочу. Горячий.

- Сейчас принесу, Даш. Видишь, я все для тебя. А ты сомневалась, - ласково говорит, а взгляд взбесившегося зверя, которого на цепь посадили.

Возвращается в палату быстро. С чашкой в руках. Передает ее мне.

- Осторожно, Дашенька, горячий, не обожгись.

Принимаю чашку. Делаю глоток.

- Марк? – маню пальцем. – Подойди ближе, пожалуйста, - хлопаю ресницами.

- Да, любимая, - подходит и немного наклоняется.

- Это разве горячий чай? – плещу ему напитком в лицо. – Это помои! Я такое пить не стану!

Он охает. Багровеет. Шипит. Беззвучно матерится. Взглядом меня разорвать на части готов. Вытирает лицо. Его белая рубашка в коричневых разводах, в штаны мокрые.

- Понимаю. Заслужил, - снова наступает себе на горло. – Теперь все хорошо? Выплеснула свою обиду?

Хм… он реально думает, что я могу простить все его гнусности выплеснув на него чай?

Мда… кем они меня вообще считали?

Святой наивностью?

Возможно, я такой и была. Потому что была уверена в своем окружении. Рядом были родные и я не ожидала предательства. Я была открыта и отдавала им всю себя.

- Нет, - пожимаю плечами. – Отдай мне мой телефон. Я без связи сидеть не намерена.

- Конечно, Дашуль, - кивает и поспешно сбегает из палаты.

Не хочет со мной находится. Ох, как я его достала. А я ведь даже еще не начинала.

Телефон мне приносит. Спрашивает, не надо ли мне чего. Можно было бы еще нервишки ему потрепать, но слишком мне мерзко его рожу видеть. Для первого раза достаточно.

Марк, сославшись на дела пулей вылетает из палаты.

И снова в голове резонный вопрос, зачем ему так нужен сын, если он готов терпеть?

Но зная мужа, я уверена, что это ненадолго. Марк найдет способ выкрутиться, как бывает всегда в его бизнесе. Он сначала кажется милым, обговаривает условия, почти соглашается, а потом делает ход конем и ставит человека в совсем невыгодные условия. Он знает, на что надавить, как выбить желаемый контракт.

Мне это известно по телефонным разговорам, по рассказам самого Марка, уж очень он любит похвастаться. Да, и работая в фирме отца, наслушалась разных историй, как муж обходил конкурентов.

И тогда мне казалось, что это просто работа. Если не он, так его съедят. А на сам деле, я просто верила в замечательного Марка, а на все закрывала глаза.

Интересно эта боль когда-то пройдет? Или она так на всю жизнь и останется моей верной спутницей?

Набираю брата.

- Яр, где Юля? – первым делом спрашиваю.

- Со мной. Мать приходила, забрать хотела. Но потом ей Марк позвонил, отбой дал, - голос брата уставший.

- Она уже ушла?

- Да. Головомойку мне устроила и ушла.

- Что ты меня не задержал и я помешала их прелестному времяпровождению? – спрашиваю безразлично.

Уже не осталось сил реагировать. Да и вредно мне это.

- Угу. Прости…

- Ты все знал. Еще и отвлекал меня, чтобы они… Яр, просто присмотри за Юлей. Больше у тебя ничего не прошу.

В данной ситуации – он меньшее зло. И я знаю, что за племяшкой брат присмотрит. Не хочу, чтобы грязные руки матери и мужа прикасались к моей дочери.

- Прости, - еще раз повторяет бессмысленное. – Я обещаю, прослежу. Ты как себя чувствуешь?

- Не важно. Ребенка спали. Но угроза остается.

- Надеюсь угроза оправдается, и ты его потеряешь, - бросает резко, и как-то очень неожиданно.

Только был спокойный и тут такое.

- Почему ты на это надеешься? – спрашиваю хрипло.

- Так лучше будет. Всем. Прости, Даш. Выздоравливай. Я позже еще к тебе забегу.

Разговор с братом оставляет осадок. Паршиво от того, что мне придется с ними и дальше некоторое время существовать в одном пространстве. Уже колотит от омерзения.

После выписки я могла бы попроситься к брату. Но мне надо в мою бывшую квартиру. Просто необходимо там оказаться. Я уже знаю, что буду делать дальше.

И нет, просто убежать, это слишком слабо. Они выжгли мою душу, уничтожили меня как личность, и теперь я хочу их расплаты. Я тоже отберу все, что им дорого.

Глава 12

- Причин держать тут я вас не вижу, - врач, еще раз просматривает мои анализы. – Рекомендации я вам дал. Но и гарантировать не могу, что вы ребенка доносите. Через недельку придете ко мне. Посмотрим на динамику.

Я сама выбрала врача. В другой клинике. О нем я давно слышала. Одну девочку с работы он буквально спас на родах и малыша ее с того света вытащил. Я еще про него собрала больше информации. Поговорила по телефону. Врач сказал, что принимает только в своей клинике.

Я дала его контакты Марку. И уже через три часа, выбранный мною доктор меня осматривал.

Перевозить в другую клинику муж меня не рискнул. Боялся, как бы со мной в дороге чего не случилось.

Вспоминая свою первую беременность, тоже далеко не легкую, могу сказать, что сейчас он трусится гораздо больше. Хотя и тогда окружил меня заботой и нежностью. А вот когда УЗИ показало девочку, то его пыл поубавился. Хоть внимательным он быть не перестал.

Будто от этого ребенка по меньшей мере его жизнь зависит. Я, конечно, этим воспользуюсь. Вариантов у меня нет. Пока я ограничиваюсь только тем, что гоняю его по идиотским поручениям.

Заказала фрукты в деревне, послала его забрать. Потому что хочу именно их. Много что заказываю, а он мотается по городу забирает. Пусть мотается, главное – поменьше его рожу рядом с собой видеть.

Я набираюсь сил. Они мне понадобятся. Ведь возвращаюсь я туда, где разрушилась моя жизнь. Хоть и ненадолго, но все же это испытание для меня.

В клинике я уже пять дней. Каждый день с братом созваниваюсь. Смотрю его видеоотчеты с дочерью. Скучаю по ней жутко. Но Юленьке сейчас лучше быть вдали от ее отца.

И вот долгожданная выписка на носу. В стенах клиники задыхаюсь. Мысли постоянно атакуют, боль не стихает ни на минуту.

Я к ней привыкла, болит, саднит, жжет, но я же живу, дышу, во мне ребеночек, значит справлюсь.

Мать пыталась ко мне зайти. С гостинцами, пропитанными ядом ее предательства, мило-фальшивой улыбочкой.

Но я тут же позвала персонал – ее выперли. Она только успела вякнуть что-то типа: «так нельзя».

Если видеть Марка я морально подготовилась. То ее не могу.

Позже, когда придет время, я буду готова. Не сейчас.

Марку я тоже сказала, чтобы ноги ее не было. Он сокрушенно качнул головой. Согласился.

Он вообще со всем соглашается.

Послушный такой стал. И не скажешь, что на работе в его сторону дыхнуть боятся.

- Спасибо! Значит, домой?

- Но дома постельный режим соблюдайте. Не волноваться. Тяжести под запретом. Не забывайте принимать препараты, - доктор и дальше перечисляет рекомендации.

А я понимаю, что следовать им полностью не смогу.

Какой еще покой?

Душа – открытая рана. Дома рядом с мужем… выдержать бы, сделать задуманное. А дальше… окрепну и сразу из той проклятой квартиры съеду.

Надеюсь, мы с малышом выстоим.

Муж прибегает меня забрать. Кислая, недовольная рожа. Но врача обо всем тщательно выспрашивает.

Список препаратов, время приема, рекомендации, все эти бумажки забирает.

И на меня постоянно поглядывает. Он-то надеялся запереть меня с превеликой радостью с моей матерью развлекаться. А тут планы рушатся.

Знал бы Марк, что его дальше ждет.

В машине молчим. Он не пытается заговорить. Мне тем более его голос лишний раз слышать не надо.

- Вот ты и дома, - открывает дверь. – В спальне все готово.

- Ты, охренел? – даже не подбираю выражений.

- Не понял? – таращится на меня.

- Реально думаешь, что я лягу в кровать, где ты с моей матерью кувыркался?

- Я белье сменил… - мямлит и голову опускает.

- Сожги кровать.

- Даш… думай, что говоришь…

- Я сказала – сжечь! И прямо сейчас.

- Даш… ну как ты себе представляешь? Я в квартире пожар организую? – смотрит в растерянности, говорит мягко. Сдерживается из последних сил.

- Мозгами шевели. Вынести ее. В поле вывести. Там сжечь. Мне фото-видео скинуть. Приступай, - разворачиваюсь и иду на кухню. - Где мой сок?

- В холодильнике стоит, и еще упаковки на столешнице. Смотря какой захочешь, холодный или нет.

- А где гранатовый? – открываю холодильник.

- Ты же апельсиновый и вишневый любишь, - заходит следом за мной.

- Уже не люблю. Гранатовый хочу. И почему ты еще до сих пор про кровать не договорился? – скрещиваю руки на груди.

- Даш, тебе не кажется, это уже перебор?

- Что? – распахиваю глаза широко. – Ты расстраиваешь нас с малышом? Ты врача слышал? Ну все… мне плохо… - падаю на диванчик на кухне, тяжело дышу.

- Понял. Все сейчас будет! – вздыхает.

- Кровать! Я не могу находится в этой квартире, пока она тут!

- Да-да, уже звоню! – отворачивается и достает телефон, но успеваю заметить, как рожу кривит.

Реально насчет грузчиков и машины договаривается. Потом в доставку звонит.

- Марк! – зову, когда по телефону заканчивает говорить.

- А почему доставка?

- Я из магазина экологически чистых продуктов, хороший заказал.

- Тебе настолько пофиг, что ты сам сходить не можешь? – выгибаю бровь. – Порадовать меня и принести сок? О каком сыне речь, если ты элементарного сделать не можешь!

- Но… грузчики… - кивает на свой телефон в руке, - Они же приедут…

- Вот и постарайся все успеть, - пожимаю плечами.

Он кряхтит. Пыхтит. Идет в коридор.

Слышу звонок его мобильника.

- Да, Мирон. Здаров, - голос такой, будто он лично только что вагоны разгружал. – Завтра с утра как штык. Я жену забрал. Да, спасли. Спасибо. Завтра Лапина надо дожать. Контракт с ним надо урвать кровь из носу. Да, материалы я получил. Все проверю. Тебе потом окончательный вариант скину. Уболтать его надо так, чтобы точно подписал. Не мне тебе говорить, как это важно.

Марк со своим партнером говорит. Мирона я знаю лично. Он мне никогда не нравился, скользкий, изворотливый, на червяка похож.

- Мне долго ждать? – спрашиваю, когда Марк разговор заканчивает.

Глава 13

Конечно, Лапин не поверит сообщению с левого номера. Но если не дурак, все еще раз тщательно перепроверит насчет Марка.

Дальше захожу на один известный сайт в интернете и делаю курьерский заказ на завтрашнее утро. Марка точно дома не будет, и я смогу спокойно встретить доставку. Мне позарез нужны некоторые интересные штучки.

Чем скорее я закончу тут дела, тем скорее уеду. Квартира давит, воспоминаниями, мнимым счастьем, ложью. Находится тут очень больно. А я ведь только приехала и пытаюсь абстрагироваться. Будь моя воля, я бы сожгла всю квартиру.

Это не исправит уведенного, но мне бы стало чуточку легче.

Ничего оно станет. Когда они начнут платить по счетам. И я не успокоюсь, пока они не окажутся на обочине жизни. Это немного согревает, притупляет боль.

Возвращается Марк.

- Дашуль, я купил тебе гранатовый сок. Несколько видов, разные фирмы. Выберешь какой нравится.

- Давай, - беру из его рук пакет с соком. Открываю. Иду по коридору. Делаю глубокий вдох и захожу в ненавистную спальню. Стараюсь не смотреть по сторонам. Иду прямиком к шкафу, где висит брендовая дорогущая одежда моего мужа.

Он вообще фанат дорогих шмоток. Тщательно всегда их выбирает. Иногда заказывает за границей новую коллекцию, и ждет с нетерпением, когда привезут.

- Даш, ты куда? – муж следует за мной.

- Я разве просила гранатовый? – распахиваю шкаф и выливаю содержимое на его дорогущие рубашки и пиджаки. Особенно внимание уделяю светлым вещам.

- Ты… ты чего? – он оторопело смотрит, даже делает слабую попытку забрать у меня пакет, но в последний момент опускает руку.

- Я просила грейпфрутовый, - надуваю губы. – А это тебе наука, чтобы ты внимательнее меня слушал. Я расстроена, Марк, - всхлипываю и быстро покидаю спальню.

Потому как в ней дышать невыносимо. Надо мной словно до сих пор стоят призраки увиденного и насмехаются, какой слепой идиоткой я была.

- У меня завтра важная встреча… и в чем мне идти… - слышу его недовольный бубнеж.

- А ты кормить меня собираешься? Или нам с ребеночком питаться не надо? – интересуюсь на пороге.

- Там все есть. Я заказал в твоем любимом ресторане. Только подогреть надо.

- Подогреть? Мне? – резко разворачиваюсь и смотрю на него с презрением. – То есть, твои слова, что ты все сделаешь пустые? Меня в моем состоянии к плите?

Я слышу с какой силой клацают его зубы друг о друга. Он закрывает глаза. Делает несколько вдохов и выдохов. Сжимает и разжимает кулаки.

- Даш, я все сейчас сделаю, - заявляет с приклеенной к лицу лыбой.

- Тогда шевелись. Чего застыл!

Возвращаюсь на кухню, муж плетется следом. Гремит тарелками, еду разогревает. В мою сторону пытается не смотреть. По резким движениям понимаю, что он готов взорваться. Но пока держится. Даже несколько раз подходит к умывальнику и холодной водой умывается.

- Вот, прошу. Приятного аппетита, - ставит передо мной тарелки и отскакивает в сторону.

- Ты чего? – выгибаю бровь.

- Вдруг ты в меня едой кинешь, - пожимает плечами.

- Я похожа на истеричку? Такой ты меня считаешь?

- Нет, Дашуль. Ты что… Просто нервы… я все понимаю.

Дальнейший наш разговор прерывает охрана, которая сообщает о приезде грузчиков.

Марк уходит с ними разбираться. А я приступаю к еде. Питаться мне надо. Голодной я сидеть не собираюсь.

Кровать выносят из квартиры. Она большая. И приходится ее разобрать. Марк руководит процессом.

Когда грузчики уезжают, вновь появляется на кухне.

- Все они увезли. Видео, как ты просила скинут, - отчитывается.

- Угу. В идеале надо бы все из квартиры вынести и сжечь. Я ж не знаю, на каких поверхностях вы еще кувыркались.

- Ни на каких, Даш! Это был единственный раз и то… не до конца, - руки к груди прикладывает.

- Хм, не до конца, - барабаню вилкой по столу. – То есть, ты хочешь обвинить меня, что я вам помешала? Рано пришла и вы не закончили?

- Нет! Даш! Ты что! Все правильно! Ты не дала мне совершить самую ужасную ошибку! – подходит ко мне, на корточки передо мной садится. – Дорогая, я все понимаю. Наказала. И правильно. Поделом мне. Но послушай, для меня нет ничего важнее нашей семьи! Ты и дети – для меня все!

- Ага, - зеваю.

Поднимаюсь со стула резко, так что Марк, не удержавшись на корточках пошатывается. Прохожу мимо него.

- Даш, ты меня слышишь? Давай поговорим. Все обсудим! – летит мне в спину.

- Мне надо прилечь. Постели в гостиной.

- Да. Да. Сейчас, - снова тяжелый вздох, словно он самый несчастный человек на земле.

Марк привык, что я для него все делаю. Домработницу мы не нанимали, потому что я готовлю с любовью и вкусно. Ни с кем моя стряпня не сравнится. И убираю я лучше всех. И за ребенком смотрю. Он по дому ничего не делал. Приходил на все готовое. А я и рада была угождать любимому мужу.

Еще и время для работы выкраивала. Забирая у себя время на отдых и сон.

Я жила им. Нашей семьей.

Вот мне наука. Нельзя расплываться лужицей. Свои интересы всегда превыше всего. Не будешь себя ценить, окружающие ноги вытрут.

Муж семенит в гостиную. Раскладывает диван. Достает белье и стелет.

- Плохо. Видишь сколько складочек, - указываю пальцем. – Перестели.

- Даш, хорошо же, - хмурит брови.

- Ты хочешь, чтобы мы с малышом не выспались?

- Нет. Сейчас, - снова его коронный вздох. – Все переделаю.

Переделывать приходится несколько раз. Аж вспотел весь, рубашка к телу прилипла, лоб постоянно вытирает.

- Мне еще долго ждать?

- Все, Даш! Теперь точно хорошо, каждую складочку разгладил!

- Руки у тебя кривые, - фыркаю и присаживаюсь на постель.

Он тоже присесть пытается.

- Эй, куда лезешь!

- Но как… кровати же нет. Будем рядышком спать… - растерянность, смешанная с гневом в глазах.

- На полу, Марк. Постель ты не заслужил. И лучше, постели себе на пороге за дверью, а то, ты мне ночью можешь понадобиться.

Глава 14

Сжимаю телефон до онемения пальцев.

- Даш? – Марк пытается заглянуть в свой телефон. – Что такое? – встревожен.

Звук сообщения услышал, теперь гадает, кто это написал.

Интересно как они еще между собой меня называли?

Я с мамой вплоть до того, как застала их, делилась всем. Она была самым дорогим человеком для меня. Я сколько себя помню, верила ей безоговорочно. А как любила!

А я для нее психопатка. Меня сложно угомонить, и потому ее Маркуша не может ей уделить время.

Это адски больно…

Открываю переписку. Там ничего нет. Ни одного сообщения, кроме только что отправленного. Телефон почистил. Предусмотрел. Но всего ты предусмотреть не можешь, муженек.

- Марк, это значит я психопатка? – показываю ему сообщение. – А как вы раньше меня называли? Дурочка? Идиотка? Вы сношались до нашей свадьбы, или начали во время брака?

- Нет! – пробует забрать у меня телефон. Не отдаю. За спину прячу. А он силу применять не решается. – Даш! Твоя мать просто эмоционально все воспринимает. Нет у меня с ней отношений! Это я тебе пытался объяснить! – краснеет как помидор, потом обливается.

- Напиши ей: отстань коза, не пиши мне больше. Я требую вернуть все деньги, которые я вложил в ваш бизнес. Скажи, что теперь общаться будешь через своего адвоката, - чеканю холодно.

- Даш… но я вкладывался на условиях партнерства. Это сложная процедура… так просто не забрать. Деньги запущены в расширение… - сжимает двумя пальцами носовую перегородку.

- Я не поняла, тебе наша семья важна? Наш сын? Или ты будешь защищать интересы, той, что нас хотела разлучить? Если так… мне жаль… Но я этого не перенесу, точнее наш ребенок… Ни один врач не поможет после нервного срыва… Я же психопатка…

- Не психопатка ты! – выкрикивает, теряя контроль.

- Тогда скажи, что деньги тебе нужны в ближайшее время. И пусть переведут все на мой счет. Будет мне компенсация за твое предательство. Пиши! – протягиваю ему гаджет. – При мне! Под диктовку!

- Даш! – стонет. Но телефон из моих рук берет.

- Ника, ты старая калоша, - диктую. Он набирает. По клавишам не попадает, пальцы дрожат, губы кусает так, что капли крови выступают. – Ты мне противна. Я никогда и ничего к тебе не испытывал. Никогда больше мне не звони и не пиши. А если попробуешь, я вас с мужем без трусов оставлю, весь ваш бизнес развалю. Оставь меня в покое. Я тебя презираю. Ты мерзкая, молодящаяся баба. Я требую, чтобы вы отдали мне все деньги, которые я вложил в ваш бизнес. Номер счета скину позже. Готовьте документы у вас три дня. Связь через моего адвоката, - мой голос ни разу не дрогнул.

Зато Марк то краснеет, то белеет, то за сердце хватается.

Мне даже на миг показалось, что его инфаркт хватит.

- Они же твои родители… жестко как-то, - смотрит на меня затравлено.

- Отправить, - командую дальше. – Сейчас она тебе позвонит. Ты принимаешь вызов и повторяешь все, что написал. Далее заносишь ее и моего отца в черный список. Звонишь своему адвокату и даешь указания к действиям. Я знаю, что по контракту, ты можешь это сделать. Ты всегда лазейки оставляешь, когда инвестируешь.

Только заканчиваю говорить, и действительно раздается звонок.

- Да, Ник, - говорит, а сам на меня смотрит. – Я все тебе написал. Готовьте деньги. Мне больше не звони. Ты обидела Дашу, я тебе этого никогда не прощу, - выпаливает, и, прежде чем она успевает ответить, сбрасывает вызов.

При мне заносит ее и отца в черный список.

- Даш, я все сделал. Теперь ты понимаешь, что я всегда и при любых условиях выберу тебя? – заискивающе на меня смотрит.

- Я понимаю, что мне пора спать. А тебе стелить у меня за дверью. Ты, возможно, мне понадобишься, - ложусь на диван и отворачиваюсь от него, с головой одеялом накрываюсь.

Я знаю, что он может разблокировать мать. Или воспользоваться другим номером. Он обязательно ей все объяснит.

Но хоть так. Маленькая месть, которая не сравнится с их предательством.

А деньги лишними не будут. Мне детей поднимать.

Муж послушно прется в коридор. По шорохам понимаю, что он реально укладывается там.

И нет, мне легче не становится. Слишком паршиво. Ее сообщение слишком больно ударило, так как и сама не ожидала.

А это я еще далеко не все знаю. Даже страшно подумать, что их на самом деле связывает. И почему так нужен сын.

Мне надо из кожи вон вылезти, но защитить себя и детей.

Через минут пятнадцать, после того как тишина наступает, зову Марка.

Его голова тут же в дверном проеме показывается:

- Что, Даш?

- Поправь мне подушку.

- Конечно, - поправляет. – Так.

- Иди.

Через несколько минут я снова его зову. Прошу сделать мне чаю.

Марк ни слова не говорит. Исполняет, но по его удрученному виду, понимаю, что мыслями он сейчас далеко.

Ему было физически больно писать и говорить все эти вещи моей матери. И сейчас он явно от этого не оправился.

Сна у меня ни в одном глазу. Потому всю ночь каждые пятнадцать минут, мне что-то от мужа требуется.

И если сначала он на мои просьбы реагирует отстраненно. Но к утру он уже шатается, стискивает челюсти и беззвучно что-то бормочет.

Скорее всего, проклятия в мою сторону. И строит планы, как он от меня отделается, когда я рожу сына.

А то, что он мне приготовил вместе с мамашей незавидную участь – уже не сомневаюсь.

- У меня ноги раскрылись, Марк. Куда ты смотришь. Это твоя забота? – шиплю на него.

- Даш! Я от тебя всю ночь не отхожу… - рычит, но видя, как я шмыгаю носом, вздыхает и уже мягче добавляет. – Конечно, укрою. Все для тебя, Дашенька.

Выбегает из дома он в семь утра. Даже не переодевается. Когда прощается, я вижу на его лице неподдельную радость. Но выглядит он отвратительно, помятый, с красными глазами и мешками под ними.

Хлопает входная дверь. А я с нетерпением жду курьера. Пора воплощать в жизнь мой основной план.

Глава 15

- Спасибо вам большое, - улыбаюсь парнишке-курьеру и оставляю на чай.

Закрываю дверь и с коробкой иду к гостиную. Распаковываю и тут же углубляюсь в чтение инструкции. Такими штучками я еще не пользовалась, но с техникой вроде бы мы на ты, значит разберусь. Это гораздо легче, чем мой брак и мать с отцом.

Изучив инструкцию, беру свои покупки и иду к мужу в кабинет.

Застываю на пороге. Кабинет Марк свой обожает, проводит тут много времени. Когда мы делали ремонт, он переживал за каждую деталь.

- Зарабатывать деньги надо в комфорте. Когда чувствуешь себя королем, то и выгодная контракты сами в руки плывут, - говорил тогда.

Кресла, стол, ноутбук, сейф, бар, тут все продумано до мелочей.

И даже диванчик в углу… Марк порой меня звал, и мы тут… жарко было, хорошо…

А с моей матерью он тоже тут…

Мотаю головой, отгоняю болезненные мысли.

Нельзя. Никаких волнений. Мне нужная ясная голова.

Взгляд падает на его кресло. Их всего два. Одно у нас, другое у Марка в офисе. Их ему в Италии под заказ делали, учитывая все анатомические особенности строения его тела.

Руки так и чешутся навести тут «порядок».

Нельзя.

Все должно оставаться именно так, как он оставил. Иначе ничего не получится.

Несколько раз прохожусь внимательно по кабинету. Прикидываю, как лучше установить мини-камеры, чтобы он их точно не заметил, но они засняли все, что мне надо.

Вожусь с ними довольно долго. Проверяю работоспособность, приглядываюсь, видно или нет.

Надеюсь, не заметит.

Еще раз осматриваю кабинет. Вроде бы не заметно, что я тут была.

Марк не любил, если я заходила в кабинет без его ведома. Хоть на ключ он его никогда не запирал. Но он знал, что его жена слишком послушна и уважает его желания и потакает причудам.

Мой телефон звонит.

Муж. Как же без него.

- Слушаю, - принимаю вызов.

- Даша, ты где? – осторожно спрашивает.

Кажется, даже не дышит, в ожидании ответа.

- Дома, где мне еще быть, - отвечаю спокойно.

- Что делаешь? – снова осторожный вопрос.

- Отдыхаю. У меня постельный режим.

- И все? – с подозрением интересуется.

- А ты думал я в бега ударюсь? – ухмыляюсь.

- Ты расстроена… я переживаю.

- Угу…

Думает, что я как безмозглая дурочка побегу куда глаза глядят. Я же понимаю, что ему меня найти не составит труда.

Да и с чем мне убегать? Со своими сбережениями? С ними я далеко не спрячусь и долго не проятну.

И как жить? Вечно оглядываясь?

На что?

Пахать за копейки?

А с чего это? Если мои дети заслуживают лучшего, а не жить впроголодь. И это лучшее я им обеспечу.

Нормальную жизнь, сытую и счастливую без оглядки на всякий уродов.

Но для этого сейчас надо постараться.

Иду на кухню и принимаюсь за готовку.

Муж же с работы придет.

Надеюсь, он будет зол из-за сорвавшейся сделки.

Марк возвращается домой в три часа дня. Сначала просовывается его голова. Потом осторожно одна нога, вторая. Оглядывается по сторонам.

Он тут что ожидал пепелище увидеть?

- Даш…

- Да? – стою в углу коридора, сложив руки на животе.

- Все хорошо?

- Нормально.

- Как ты себя чувствуешь?

Скотина! Как я себя могу чувствовать? Если они с матерью уничтожили все, во что я верила.

- Ты сегодня рано, - оставляю его вопрос не замеченным.

- Да, расстроен капец, - в голосе проклевываются привычные нотки. Он мне всегда именно таким тоном жаловался, когда день на работе был паршивым. – Такой контракт важный сорвался. Злости не хватает! – скидывает туфли.

Он в новом костюме. Попроще, чем он обычно привык носить. И еще больше помятый, глаза как у вампира красные, воспаленные.

- Мой руки, проходи на кухню, обед готов, - он застывает.

Смотрит на меня с нескрываемым удивлением. Голову медленно поворачивает, сначала в одну сторону, потом в другую.

- Обед? – произносит это так, словно он инопланетян увидел.

- Да, картошка жареная, отбивные. На первое твой любимый грибной суп, - невинно хлопаю ресницами.

- Даш, - выдыхает с таким облегчением, будто у него гора с плеч упала. – Я так рад…

- Мой руки, - иду на кухню, оставляя его радоваться в коридоре.

Через минуты три он уже восседает за столом с довольной лыбой.

Я разогреваю еду, ставлю перед ним тарелки.

- И салатик сделала! – произносит с восторгом. - Моя ж ты умница! Все у нас с тобой отлично будет! Вот увидишь!

- Непременно, - сажусь напротив него, подпираю ладонью подбородок и смотрю на мужа. – Приятного аппетита!

- Спасибо, дорогуль, - отправляет ложку супа себе в рот.

Мгновенно блаженство на лице сменяется шоком. Он с трудом глотает. Вижу, как в его глазах гаснут искры недавнего триумфа, а рожу искривляет страдальческая мина.

- Что-то не так? – интересуюсь невинно. – Я так старалась. Готовила. А мне ведь тяжело.

- Ты специально, Даш? – в голосе преобладают трагические интонации.

- Старалась для тебя? Да. И я очень расстроюсь, если ты не захочешь обедать. Я же знаю, у тебя всегда хороший аппетит был, и ты съедал все.

- Все? – переспрашивает со стоном. У меня ощущение, что он сейчас расплачется.

- Все-все, до последней крошечки, - растягиваю улыбку до ушей. – А я буду смотреть и любоваться.

- А водички… воды можно? – просит жалобно.

- Конечно, - встаю и наливаю ему стакан воды.

Пусть пьет сколько хочет. В воде соли, больше, чем самой воды. А в еде кроме соли, еще и щедрая порция перца.

Уверена этот обед Маркуша навсегда запомнит.

Глава 16

Марк

Хватаю стакан воды и залпом выпиваю. Только потом доходит, стало еще хуже. Рот огнем печет.

Сколько Дашка соли бахнула?

- Еще водички? – издевается.

Сидит и упивается своей властью надо мной.

Дышать. Глубоко. Размеренно.

Нельзя сорваться.

Сын. Надо помнить о сыне. Он держит меня.

Я как никогда близок к цели.

Сколько там восемь месяцев осталось?

Можно потерпеть. Тем более, уверен, Дашку попустит. Сейчас выплеснет свою обиду и угомонится. Снова увлечется домашними хлопотами, дочерью, беременностью, а я буду ей опорой.

Она отойдет.

Вариантов у нее нет. Я для нее – единственный мужчина. Любимый. Она же без ума от меня.

И чего ей беситься?

Как сыр в масле каталась. И так всю жизнь. Сначала родители ей за ногами ходили, любые прихоти выполняли. Теперь я.

И я ж не обижал. Всегда и все для нее.

Оберегал, заботился, баловал подарками, в постели не обделял.

Чего ей не хватало?

И сейчас ведь, не пытается уйти, нет. Потому как не хочет свитое гнездышко оставлять. Меня боится потерять.

Без меня она никто. Без родителей тем более.

Не приспособлена к жизни. Домашнее растение.

Хорошее, красивое, послушное, но растение.

И то, что она сейчас утроила – это не ее характер. Сдуется быстро. Подумаешь, мелкие пакости.

Справлюсь.

- Ты чего не ешь? – спрашивает и смотрит на меня голубыми глазищами.

Они у нее точь-в-точь как у матери.

Дашка на мать очень похожа. Но только внешне. До матери ей как до луны пешком в плане характера и темперамента. Но внешность меня устраивает – это лучшее, что есть в моей жене.

И Юля у нас красивая. Вся в бабушку. И чем взрослее дочь, тем больше схожих черт нахожу. И сын у нас возьмет только сильные стороны. Дашкину мягкотелость точно не унаследует.

Мысли о сыне будоражат кровь.

Нутром чую – пацан будет. На этот раз точно повезет.

- Я как-то не голоден… - с ужасом смотрю на заставленный соленой отравой стол.

- Я так старалась. Не расстраивай меня, Марк, - ресницами хлопает.

Они у нее длинные, русые, у Ники такие же… Нет, выразительней, краше… Дашка ее удачная, но слишком бледная копия.

Ника яркая блондинка. Шикарная женщина. Со стержнем. Боец.

У Дашки волосы светло-русые, блеклые, не такие блестящие и шелковистые как у ее матери.

Но все равно, если выбирать жену, за неимением оригинала, Дашка однозначно лучший вариант.

И меня все устраивало. На время. Ясно, что всю жизнь я бы с ней не протянул. Но и потом бы не обидел.

И Ника бы о ней позаботилась. Димка ее, недоносок, тоже бы дочь не оставил.

Вся жизнь у Дашки была бы в шоколаде. Она растение, выращенное в теплоте, заботе и комфорте. Естественно, никто бы ее просто так не выкинул.

Но разве она благодарна?

Вот заставляет жрать эту муть…

Ем суп, слезы из глаз ручьем, в животе ад, губы пекут, язык не чувствую от соли и перца. А там еще второе.

Каждая ложка – новая вспышка удовлетворения в глазах Дашки.

Не… потом я ее накажу. За все ответит.

Сначала снова приручу, а потом заставлю извиняться за все ее пакости.

Это где видано, чтобы растение своим хозяином помыкало?

Еще и сделка сегодня сорвалась. А она мне позарез нужна была. И чего этот Лапин таким подозрительным стал?

Нарыл того, чего нарыть точно не должен был. Весь план коту под хвост.

Но с работой я разберусь. Нового лошка найду.

С Дашкой сколько мне еще терпеть?

Восемь месяцев прикидываться раскаивающимся паинькой?

Сдуреть можно!

И за что? Что я ее пригрел?

А иначе бы нашла какого-то троглодита и он бы доил ее родителей. Нормального она бы себе точно не нашла.

Это я вижу в ней черты Ники, выдрессировал под себя, и мне нормально.

А кто еще так как я возиться с ней будет?

Обдерут как липку. Попользуются и выкинут за ненадобностью.

А она не ценит. Не понимает.

Давлюсь супом. Доел. А она, зараза, мне картошку с отбивными пододвигает.

Уже не вижу нифига, тело все той солью пропиталось. Рыдаю и на щеках ожоги соли и перца.

Она не боится, что я в больничку попаду?!

Совсем на своих обидах помешалась.

Глотаю не разжевывая. Быстрее… быстрее все съесть и воды… много… много воды…

- Так что там у тебя на работе произошло? – интересуется.

Серьезно?

Когда я давлюсь отравой, она решила светские беседы вести?

- Потом… - отвечаю, а каждое слово, как серная кислота… печет сильнее и сильнее…

Доедаю… срываюсь с места. В ванную.

Залажу под холодный душ прямо в одежде. Включаю воду. Рот струям подставляю. Пью, пью, и пью…

Вот это пытка…

Не помню, чтобы так хреново было…

- Марк, у тебя там все хорошо? Еда не понравилась? – она продолжает издеваться.

Топчется по моим нервам, испытывает их на прочность.

А мне срываться нельзя. Вообще без вариантов.

С врачами говорил. Там реально у нее капец ситуация. Организм слабый.

Кто бы сомневался?

Она же растение. Слабое и немощное. Что характер, что организм.

Так ей нервничать вообще нельзя. Любая истерика – путь к выкидышу. Особенно первый триместр.

Ради сына надо терпеть. Попытаться ее умаслить, задобрить и снова к ноге приструнить.

Она ведь бежать не стала. Дорожит мной. Пусть не мозгами своими, который у растения в принципе отродясь не было, но чувствует, что я ее хозяин. И другого не будет.

Другая баба, если бы реально обиделась, манатки в руки и на выход. Эта же обиженку строит, пакостит, а все равно под моим крылом продолжает сидеть.

В ванной провожу около часа. Все никак избавиться от этой соли не могу. Пью и в туалет. И все по кругу.

Вылажу и в кабинет проскальзываю.

Дашка за мной не идет. Выдыхаю.

Все? Сдулась? Устала?

Еще бы после выписки мне такую дичь устроить.

Глава 17

- Дим, какого ты мне вызваниваешь? – морщусь от звука ненавистного голоса. – Я сказал, чтобы вы перекинули бабло. Со своей стороны я траты компенсирую. Дашка бухгалтер, который в твоей фирме числится. Она может пробить, что с ваших счетов бабло не уходило. Не прикидывайся дибилом, не заставляй меня элементарные вещи тебе объяснять.

- Естественно компенсируешь, - самодовольно хмыкает недоносок. – Я тебе толкую о том, что не следует ей такие бабки даже нюхать. Кукуха и так слабая, а тут считай состояние целое.

- Полегче на поворотах. Ты о моей жене говоришь, - рявкаю в трубку.

Ненавижу. Как же я ненавижу этого удачливого червя.

И уж ему точно не позволю свое оскорблять. Дашка моя, я несу за нее ответственность, оберегаю. Обгаживает ее, значит в меня камень летит. Эээ… нет.

- Марк, завязывай ты с этой благотворительностью. Ну скинет беременность, и что? Потом нового заделаете. Но идти на поводу ее прихотей? – слышно, как сплевывает. – Это мягкотелость. Или тебя постель с моей женой совсем в ручного щенка превратила, что уже и моя бесхребетная дочь тобой манипулировать может?

- О как ты запел, Дим. Тогда и я буду говорить иначе. Выплатить Даше все до копейки. И от меня транш ты не получишь. Выкручивайся как хочешь.

Дальше не слушаю. Сбрасываю вызов. Блокирую номер.

Совсем Димка берега попутал.

Все, чем владеет – это исключительная заслуга Ники.

Ничего, еще немного и я за него возьмусь. И в этом случае даже Ника не спасет.

И не прав Димка. Жадность совсем мозги загадила. Дашке надо бабло дать. Как откуп. Ей так спокойнее будет. А значит, шанс выкидыша уменьшится. И возможно, меня донимать так сильно перестанет.

Не понимает Димка, что далеко не бабки на первом месте. Без базара, они облегчают жизнь, но есть нечто, что ни за какие бабки не купишь. Я это слишком хорошо на своей шкуре усвоил.

И жалеть их никогда не надо.

Легко ушли, легко пришли. Это правило у меня действует безотказно.

Дам Дашке, то, что она просит. Заработаю куда больше.

Хм… прочем и не я дам… Димка.

И пусть Ника не просит. На этот раз недоноска надо проучить.

Никуся… только думаю о ней, тело желанием наполняется…

Что там этот недомуж прервал?

Воспоминания о нашей первой встрече… Сколько лет прошло… А помню все так, словно это вчера было.

Я молодой пацан, только вернулся с армейки. Мне двадцать годков стукнуло. Поехал отмечать с друзьями на острова.

В армейку я пошел по собственному желанию. Разругался с отцом в пух и прах. Он хотел меня за бугор отправить учиться, а я не хотел. Мне тут по кайфу было, дружбаны, девахи, развлечения.

Ветер в голове гулял. Отцовское бабло прожигал. Батя уже немного подуспокоился и на мозги после армейки мне не капал.

Я увидел ее у воды. Морские волны ласкали длиннющие, стройные ноги. Прошелся взглядом по точеной фигурке и слюной подавился.

Она напоминала Афродиту, вышедшею из пены морской.

Такой красавицы отродясь не видел. Все мои девки блекли на ее фоне.

Ну я тут же подкатывать стал.

Она не отшила. Общалась снисходительно. Словно делала милость, что уделяет мне свое драгоценное время. А я глазами шарил по соблазнительным изгибам фигуры и сгорал в пламени дикого желания. Я отродясь такого никогда не испытывал.

Мы провели три дня на островах. Я ждал ее утром. Провожал вечером до номера. Забыл про развлечение, друзей, девок. Никого не надо было. Только Никуся.

Оказалось, что живем мы в одном городе. И считал это удачей. Сама судьба нас свела.

И хоть Никуся к телу не допускала, но я считал – это дело времени. Такую женщину покорять надо. И разница в возрасте меня не смущала, наоборот еще больше заводила.

Куда сопливым девкам до настоящей богини!

- Мальчик, ты реально думаешь, что достоин такой как я? – рассмеялась мне в лицо, в вечер перед ее отлетом с островов. – Я замужем за достойным мужчиной. А ты? Что у тебя есть? Кто ты? Пацаненок умеющий сорить отцовскими деньгами? Не трать свое время, и обрати внимание на девочек под стать себе.

Задела. Дала такую словесную оплеуху, которую я на всю жизнь запомнил.

Именно ее слова дали толчок в жизни. Я стремился доказать ей, что не сопливый пацан. Я могу достичь много.

И я жилы рвал, не спал ночами. Пахал. Я закалял свое тело, дух. Я обязан был стать достойным Никуси мужиком.

Есть цель – нет препятствий. Любый преграды на пути ломал.

В тайне надеялся, когда она окажется в моей постели – попустит. Как покоренная вершина, которая больше не кажется такой привлекательной и заманчивой.

Как же я ошибался. Стало только хуже…

Из гостиной раздается крик жены.

Срываюсь с кресла и мчу в гостиную.

- Даш! Что случилось! – страх сковывает рваными тисками.

Сына, живи! Я не могу тебя потерять! Нет! Только не снова! Я больше не переживу этих потерь!

Глава 18

Даша

Марк выбегает из кабинета с бешенным взглядом. Смотрит на меня с испугом.

- Даш, что случилось?

- Ножки у меня болят, - показываю на свои ступни. – Сделаешь массаж.

- Сделаю, - выдыхает. – Пожалуйста, не кричи так больше. Я думал, что-то случилось.

Случилось! Ты предатель и сволочь, отвечаю про себя.

И этого никак не исправить.

- Так они болят, - надуваю губы.

Марк послушно садится около меня. Кладет ступни себе на колени и массирует.

- Убери свои руки! Мне противны твои прикосновения! – пинаю его ногой.

- Не понял… ты же сама просила… - смотрит недоуменно.

- Ты лапал мою мать, думаешь, я спокойно могу терпеть твои прикосновения. Еще потом издевался! Ты же хотела, чтобы я подружился с твоей мамой, - перекривляю его.

- Я шутил. Хотел разрядить обстановку.

- Паршиво шутил! А теперь найди мне массажиста! Немедленно!

- На завтра договориться? – смотрит на меня устало.

- На сегодня!

- Понял. И Даш… прости… Тебе деньги переведут с отца фирмы. Я дал распоряжение. Только сейчас с твоим отцом говорил, - сообщает мне, пытается подмазаться. – Там огромная сумма будет. Ты рада?

- Нет. Не рада. Думаешь, откупиться за свою измену? Этого деньгами не исправить.

- А чем исправить? Скажи, я все сделаю.

- Убирайся. Не хочу тебя видеть, - демонстративно отворачиваюсь.

Чем исправить. Он серьезно?

Есть нечто, что может сгладить его поступок?

Нет. Долго в этом доме я не протяну. Мне все напоминает, триггерит. Мне в такой обстановке не выносить ребенка.

Марк договаривается с массажистом. Зачем мне это? Сама не знаю.

Болят не ноги. Внутри все выжжено, осталось пепелище, и оно залито кровью. Больно.

После ухода массажиста. Больше его не трогаю.

Не хочу никаких контактов. Шкала моего омерзения стремительно поднимается вверх.

Марк постоянно пьет воду. Заказал себе доставкой десять литров.

Дома больше ничего пить и есть не рискнул.

Утром осторожно сказал:

- Даш, ты не утруждайся, не надо тебе готовить. Все домашние хлопоты беру на себя.

Еще гаже стало.

Почему он раньше никогда подобного не предлагал?

Он уходит на работу, а мне звонит брат и спрашивает, можно ли ему заглянуть.

Соглашаюсь. Хоть видеть Ярика тоже особого желания нет. Хочу поскорее забрать у него Юленьку и оказаться как можно дальше от них всех. Но для этого мне надо еще многое сделать.

Пока нет брата, проверяю камеры. Кое-что есть. Но этого мало. Нужно еще время.

- Даш, хорошо выглядишь, - Ярик появляется на пороге с пакетами в руках. – Я тут тебе купил всякого.

- Спасибо, отнеси на кухню. И не ври. Паршиво я выгляжу.

- Я говорю правду. Отходишь уже.

- С кем Юля? С той нянькой? Ты ей точно доверяешь? Мог бы ее с собой взять!

Брат нанял няню для Юленьки. Я с этой женщиной не раз общалась. Она мне понравилась. У нее отличные рекомендации. Но я не привыкла быть вдали от дочери. Мне это сложно дается. И сейчас мне хотелось ее вживую увидеть. Убедиться, что все с ней хорошо.

- Я с работы сразу к тебе. И Даш, нам надо поговорить, - выкладывает на столе привезенные продукты. – Серьезно.

- Поговорим, - настроение еще больше падает.

Отчего-то чувствую, что разговор мне явно не понравится.

- Может чаю, с чем-то вкусненьким? – кивает на принесенные деликатесы.

- Нет, аппетита.

- А ты подумай, Даш!

- Яр, отстань, - отмахиваюсь и иду в гостиную.

Ненавижу навязчивость. Тем более в такой момент.

Брат приходит ко мне только спустя минут десять. Несет на подносе две чашки чая, нарезанный торт, фрукты, йогурт.

- Не знал, что ты захочешь, взял всего.

- Спасибо. Я ж сказала, не до еды мне. Так, о чем разговор? – сцепляю руки в замок на колене, спина выпрямлена. Внутри я как сжатая пружина.

- Даш, ты правильно сделала, что бабло с них стрясла. А я пришел обговорить следующие шаги, - он пытается выглядеть расслабленным, но нервно дергающийся глаз его выдает.

- Какие шаги?

Я-то знаю, что буду делать. Но мне интересно, что Ярик предложит. Это и определит степень его помощи мне и чего он в принципе добивается. Потому как родителей он боится и пойти на открытый конфликт с ними он точно не решится.

- Как только тебе переведут деньги, сразу же на мой счет их кидаешь, - говорит деловым, уверенным тоном. – И дальше будешь следовать моим указаниям. Со мной не пропадешь, прорвемся, - хлопает меня по плечу.

Глава 19

- Что? – переспрашиваю.

Первая мысль – послышалось. Потом медленно его фраза начинает впиваться в мозг.

- Даш, нельзя тебе такие деньжищи на счету держать. Это небезопасно. Я про тебя думаю. А я уж найду им применение. Не переживай, я расширю фирму, и все будем в шоколаде. Мы же одна команда.

- С чего ты решил, что я не могу распорядиться деньгами?

- Даш, ну где ты, где деньги? Облапошат, потратишь непойми на что. Деньги должны работать, - смотрит на меня со снисходительностью.

- Если ты не забыл, Ярик, я бухгалтер. И уж как-то с деньгами обращаться умею.

- Ой, перестань, - отмахивается. – Будем честны, ты там сидела, потому как папа дал распоряжение Вере. А на самом деле, она за тебя все отчеты переделывала.

- Серьезно? – выгибаю бровь.

Вообще-то Вера за мной даже не проверяла. Часто скидывала на меня годовые отчеты, зарплаты работникам, а сама исчезала в неизвестном направлении.

Точнее, теперь известном, на моем отце прыгала.

- Типа ты сама не знаешь. Хотя… мож и не догадывалась, тебя же Вера в глаза хвалила. Чтобы ты не расстраивалась. И такие указания от нашего папаши получала.

- А ты тогда чего меня просил помочь?

- Даш, не тупи так сильно, - морщит лоб. – Я впервые попросил, и то по просьбе матери, чтобы тебя из дома выманить. – И за это прости… Но они мне выбора не оставили.

Он действительно тогда первый раз попросил. До этого обращался с пустяковыми просьбами.

Надо ли мне ему доказывать обратное? Бить себя кулаком в грудь и кричать, какой я обалденный специалист?

Нет.

- Ясно, - мне нечего больше добавить.

- Так вот, я сейчас о нашем будущем думаю, чем скорее я раскручусь, тем быстрее мы станем независимы от родаков и сможем их послать подальше. Но тут смотри еще какая штука, - придвигается ближе ко мне, - Тот же перевод будет от папаши нашего, а ты ведь можешь и с Марка еще деньжат срубить? Ну типа ты обижена, и все такое, - глаза его алчно блестят.

- И конечно, их тоже тебе сразу перевести? – спрашиваю с ухмылкой, но брат ее не замечает.

- Естественно.

- А то, что мне нужны будут деньги после развода? Мне двоих детей поднимать, ты об этом подумал?

- Подумал, конечно, - быстро-быстро головой кивает. – Я тебе каждый месяц сумму буду выделять. Ну и пока ты от Марка все равно не свалишь, его еще подоить можно. А вот от ребенка надо избавиться. Так что считай, одного ребенка поднимать, - смеется, своей «удачной» шутке.

У меня волосы на голове дыбом. А эмоций внешне нет. Я слушаю, и все еще не могу поверить, что эти помои льются изо рта моего родного брата. Мы ведь родились с ним в один день. Двойняшки. Самые близкие и родные…

Нет… в моем случае «родной» – это клеймо предательства.

- Почему ты так хочешь, чтобы малыш не родился? – спрашиваю тихо, потому как даже произносить такой вопрос в слух кажется кощунственным.

- Надо сломать им всем планы. Даш, ты все равно пацана не увидишь. И после того, как они тебя используют… лучше тебе не знать где окажешься. Так что мы должны одной командой действовать. Не держись ты за этот зародыш, - морщит нос. – Я вообще не знаю, как врачи его сохранили…

Нехорошая догадка, паршивая, убийственная мне в голову приходит.

- Яр, а мне тогда почему плохо стало? Ты что-то подсыпал?

Он дергается всем телом. Взгляд отводит. По виску бисеринка пота ползет.

- Не говори ерунды! Даш, я бы без тебя ничего, - отвечает поспешно.

Слишком поспешно. Щеки краснеют. Нервно водит пальцами по обивке дивана.

- Ты очень не хочешь, чтобы мой ребенок появился. И раз я не хотела сама прерывать беременность, ты это решил сделать за меня, - я не спрашиваю. Уже понимаю, что просто озвучиваю правду.

Горькую. Гадкую. Омерзительную.

Муж использует меня, чтобы я ему родила сына. Брат решает, что может распоряжаться жизнью моего ребенка.

Родители решили, что вырастили меня послушной и готовой следовать любым их прихотям.

Они хоть немного, хоть чуть-чуть человека во мне видели?

Кем надо быть, чтобы вот так решить судьбу своего племянника или племянницы?

- Рука не дрогнула, Ярик?

Он вскакивает. Начинает ходить взад и вперед.

- Даш! Ты бы пока сопли жевала, было бы уже поздно… А так, ну поплакала бы и делов…

- Ты… твоя забота… угощения… И в них подсыпал? – высказываю догадку.

Нет… видя по еще больше покрасневшему лицу брата… совсем не догадка. Очередной удар.

Так, чтобы я окончательно перестала верить во что-то хорошее.

Чтобы сломить? Сделать безвольной?

- Даш, это просто забота. Хватит. Ты слишком нервная. Беременность плохо на тебя влияет. И ты главного не понимаешь, у тебя нет никого кроме меня. И у меня есть план, как тебя спасти. Но ты упрямишься. Почему? Даш! Я ведь только добра тебе желаю! Думаешь я не рискую, идя против родителей! Ты даже не представляешь, какие они люди! Привыкла, что все тебе на блюдечке, да с розовой каемочкой! И ладно, пусть будет так дальше, я готов взять на себя ответственность, заботиться. Но взамен требую полного послушания! – на последних фразах монолога, его голос меняется, он становится жестким и командным.

- Ты чего там от нее требуешь? – в комнату влетает Марк.

Я настолько была ошарашена новостями, что даже не услышала, как он вернулся. Брат видимо тоже.

- Марк… здаров… - Ярик растерянно моргает.

- Мелкий гаденыш, ты смеешь за моей спиной козни строить, - в лицо брата летит увесистый кулак моего мужа.

Глава 20

- Марк, какого! – Ярик взвывает от боли. – Я же ничего… я просто…

- Ты смеешь приходить в мой дом и гадить! Ты решил лишить меня сына! Ты знаешь, что после этого я с тобой сделаю? – удары сыпятся на моего брата.

Паники нет. Есть острая боль от признаний брата.

Я едва не лишилась ребенка. Он просто решил за меня. Принес угощения с отравой… Родной брат. Это так мерзко.

Не жаль мне его. Удары заслужены.

Муж перестает лупить Ярика. Тяжело дышит.

- Считай, что финансирование от родителей закончилось, от меня тем более. Теперь ты сам по себе, никакой поддержки. Веры тебе больше нет.

А тебе есть вера Марк? Ты не строишь козни?

В слух не задаю эти вопросы. Не время. Марк будет платить иначе. И познавать свое предательство долго и мучительно.

А разговорами ничего не добиться. Это я уже поняла.

- Отравить еду! Додуматься можно! Ты хоть представляешь, как сильно мы ждем сына? Не переиграть тебе меня, Ярослав. Кишка тонка.

- Я не то хотел… ты не понимаешь… дай объясню, - видок у брата перепуганный, глаза бегают. – Даш, скажи ему! Я же за вас!

- Я сейчас поеду и заберу дочь. На этом все, - встаю с дивана и иду одеваться.

Недооценила я степень паскудства брата. Думала, ему хотя бы дочь можно доверить. Он любит племянницу. Ошиблась.

Мое семейство никого не любит. И брат может в любой момент воспользоваться Юленькой.

- Я с тобой! – Марк кричит мне в спину.

Пусть едет. Так сейчас даже лучше, при нем Ярик не сможет ничего выкинуть.

- Марк, я не много ли ты на себя берешь? А если я говорить начну? Расскажу про ваши мутки с моей мамашей? – застываю в коридоре. Прислушиваюсь.

- Ты мало себя закопал? Попробуй только рот открой. Я же тебя живьем урою, - рычит Марк.

- Сколько у нее выкидышей было от тебя? Два? Три? Больше? – не унимается брат. – Пока у нее все не вырезали.

Вздрагиваю. Мать действительно перенесла серьезную операцию. Она в реанимации лежала. Мы тогда так переживали за нее. Но это было около пяти лет назад.

Они что столько времени вместе? Больше?

Про выкидыши ничего не знаю. Но кто бы мне о них говорил…

Слышу звук удара.

- Заткнулся. Не твое собачье дело. Держи язык за зубами, пока эти зубы у тебя есть.

- Эээ… думаешь, так мне рот закрыть. Но я ведь гораздо больше знаю! И могу сестренке все рассказать!

- А ты подумал, что тогда с тобой будет? Ведь от меня не спрячешься, Ярослав. Я тебя из-под земли достану. И ты будешь не рад, что жив остался, - в голосе Марка такая явственная угроза, что я ни секунды не сомневаюсь, он способен выполнить свое обещания.

А что говорить про меня?

Сейчас ему нужен ребенок. А потом? Какую участь он мне приготовил? Как планирует расправиться?

Надо действовать. Как можно быстрее. Обезопасить себя и детей.

Получить развод. Исчезнуть. Отсечь от себя их всех. Вычеркнуть из жизни.

Их разговор придает сил и решительности. А страх, паника и вовсе отпускают.

Я не имею права на них.

- Даш, у тебя же постельный режим. Я сам за Юлей сгоняю, - говорит Марк, когда я уже обуваюсь в коридоре.

- Я поеду, - хлопаю дверью.

Они выходят за мной. Марк идет, гордо вздернув подбородок. А Ярик опустив голову. И со злобой на меня поглядывает. Будто я виновата во всех его неприятностях.

И все же Ярик мне еще пригодится. Он многое знает, и придет время, он мне все расскажет.

Марк подзатыльниками заталкивает брата в свою машину. В автомобиле едем молча. Воздух густой, едкий, аж глаза щиплет, от концентрации предателей.

Становится мне легче, только когда беру доченьку на руки. Она узнает меня сразу же. Тянет ручки, прижимается.

- Прости меня, моя хорошая! Я не должна была тебя так надолго оставлять! Скучала за мамочкой? – осыпаю дочь поцелуями.

- Даша, осторожней! Тебе нельзя тяжелое поднимать. Давай помогу, - Марк хочет у меня дочь забрать.

- Разберись с ее вещами. А мы пошли, - разворачиваюсь и иду к двери.

- Даш, - Ярик меня окликает. – Я не хотел! Ничего плохо не хотел! Честно! Скажи это нашим родителям!

Оставляю его реплику без ответа.

Еще мне не хватало брата перед матерью с отцом защищать. Пусть делают, что хотят. Хоть глотки друг другу перегрызут.

Марк справляется с вещами довольно быстро. Не замечаю, как пролетает время, я вся с Юленькой. Как же я по ней соскучилась. Налюбоваться не могу.

Все больше никаких расставаний. Няню придется все же найти. Но об этом я позже подумаю.

- Такого змея пригрели, - не унимается Марк, когда садится в автомобиль. – Я до сих пор офигеваю от услышанного.

- А ты представь, как я офигеваю от увиденной идиллии – тебя с моей матерью, - фыркаю.

- Это другое. Не сравнивай. Там просто ошибка. Бес попутал.

- Такой бес, что вы до нашего знакомства несколько раз пытались ребенка завести? - дрожь проходит по его телу, руль крепче сжимает.

- Даш, глупости. Ты же понимаешь, что Ярославу нельзя верить. Он и не такое своим грязным языком намелет.

Решаю не продолжать разговор. Муж до последнего будет врать. Правда ему не выгодна. Он считает, что я смирилась и буду продолжать с ним жить.

Пусть так и считает. Мне сейчас это и нужно.

Когда возвращаемся домой, я забываю про существование Марка. Играю с дочуркой, вожусь с ней и оттаиваю душой. Она мое лекарство.

Марк же выкидывает всю еду у нас в доме.

- Непонятно теперь, где отрава, где нет. Ничего, я ему такое устрою. Скоро узнает, как мне дорогу переходить, - бубнит себе под нос.

Встречает курьера с едой. Хозяйничает на кухне. Потом сообщает мне, что вся еда безопасна и скрывается у себя в кабинете. Больше в этот день его не вижу.

Утром Марк очень рано уходит. А я, покормив дочь бегу проверять камеры. И не сдерживаясь кричу от радости.

Есть!

Время пребывания в ненавистном доме подходит к концу!

А у Марка и моих родственников начнется веселая жизнь. Ни капли не сомневаюсь, я сумею им ее обеспечить.

Глава 21

Марк

Еду на работу, а меня колотит от злости. После услышанного никак не могу успокоится.

Вот уж от Ярика не ожидал ножа в спину. Он же мне сколько его знаю зад вылизывал. Покладистый, отзывчивый, всегда на моей стороне.

Теперь понимаю, что просто бабки из меня тянул. И я давал. Не из-за него. Мне на его подхалимаж фиолетово. Никуся просила.

Но и подставу от него я не ожидал. И ведь много знает козлина. Опасно это. Дашке сейчас правда вообще не нужна.

Если хоть еще немного узнает, выкидыш обеспечен.

Она и так еле успокоилась. Дома хоть могу находиться, без ее вечных капризов.

Хорошо, что дочь вернул. Она Юлькой занята. Мне передышка.

Условная, конечно.

Мне с ее братом разбираться. Рот ему затыкать.

На работе срываюсь на всех, кто под руку попадается.

Дела в гору идут. Бизнес процветает. Расширение на носу. Контракты выгодные один за другим заключаю. Я строю свою империю. Горжусь собой. Еще бы порядок в семья навести. Дашку угомонить. Но не все сразу.

В обед меня немного попускает. Звоню жене. Она вполне мило со мной общается. По голосу слышу – отходит.

Еще бы любит меня без памяти. Без меня она не сможет.

Это еще больше поднимает настроение.

- Маркуш, приветики, - в кабинет входит Ника. – У тебя секретарши на месте нет.

- Она на обед вышла, - отвечаю, а сам пожираю глазами ее роскошную фигуру.

Никуся в белом облегающем платье. Без лифчика. Ткань подчеркивает соблазнительные изгибы фигуры.

Мгновенно ощущаю голод. Дикий. Алчный.

Как я ее хочу…

Сколь лет прошло, а никак не могу насытится этой женщиной.

- Тем для нас лучше, - виляя роскошными бедрами, она огибает стол и целует меня в губы.

Как целует… звезды перед глазами, улетаю. Руками ее за талию держу, скольжу вниз. Кровь бурлит. Желание обладать этой женщиной вытесняет все другие мысли.

Никуся отстраняется. Откидывает назад роскошные волосы. Завороженно смотрю, как они струятся, каскадом падают, обрамляя ее плечи.

- Нам надо поговорить, Маркуш, - надувает губы и присаживается на край моего стола, грациозно закидывает ногу на ногу.

- Ага… - не могу сосредоточиться, продолжаю алчно смотреть на ее тело. – Может сначала более приятными вещами займемся? – спрашиваю. В штанах тесно, все сводит, болит.

- Нет, - Никуся сокрушенно головой качает. – Ты побил моего сыночка. Моего Ярика. Как ты мог! – в голосе явственно обида читается.

- А ты знаешь, что твой сыночек вытворил? Он Даше чуть выкидыш не спровоцировал! Я все слышал, и не надо говорить, что я чет не то понял, - злость притупляет желание.

Меня всегда раздражало, что Никуся уж слишком опекает сына, всячески балует и многое ему прощает.

- Он не делал этого. Просто сказал, чтобы выполнить мое поручение. Ярик никогда не сделает то, что навредит мне. Ты знаешь, какая у нас с ним сильная связь матери и сына! – Никуся хмурит брови. – Он пришел к Даше, чтобы забрать у нее мои деньги. Которые с твоей легкой руки сегодня упали на ее счет. Маркуш, ты обокрал мою семью, - осуждающе качает головой. – Ты обещал все компенсировать. А потом отказал Диме. Как так можно? Маркуша, ты меня расстраиваешь, - поправляет свое внушительное декольте, выгибается.

Сглатываю слюну, представляя, как доберусь до всех ее прелестей.

- Нет. Он уже сделал. Врачи чудом спасли ребенка! И я не понимаю, почему ты веришь ему, а не мне. А насчет Димы, - пальцы сжимают подлокотник кресла. – Он сам нарвался, Никусь.

- Ничего подобного. Я с ним была полностью согласна. Не нужны Дашке такие деньги. Она и так умом слабовата. А тут такое богатство. На что она их потратит? Зачем ей деньги? Мы с Димой всегда ей выделяли определенную сумму, потом она перешла к тебе, и ты поступал аналогично. Маркуш, я не понимаю, Даша что задурила тебе голову? Мне ревновать? К ней? – морщит свой хорошенький носик.

- После увиденного она на нервах. Ей надо успокоиться. Я говорил с врачами, не с одним, Никусь, там все серьезно. Нервный срыв – дорога к выкидышу. Ты хочешь рисковать? Сейчас? Когда мы уже у цели?

- Маркуш, не заговаривай мне зубы. Ты нахамил Диме. Я попыталась решить проблему. Чтобы деньги из семьи не ушли. Но и тут ты накосячил. Надо исправляться, - наклоняется и щелкает меня по носу.

- Нет, - поджимаю губы.

- Не поняла? – Никуся открывает рот. Ее соблазнительные губы так и манят.

- Меня задолбали твои Дима и Ярик, - резко притягиваю ее к себе. Впиваюсь в губы поцелуем. – Хватит разговоров.

- Но я… нет… так нельзя… Ты виноват! Дашка… тобой помыкает! Это надо прекратить! – упирается руками мне в грудь.

- Сейчас я прекращу твою болтовню, - сдираю с нее платье.

Закрываю дверь на ключ. И отрываюсь. Беру то, что по праву мое. Доказываю Никусе, кто имеет над ней власть. Кому она принадлежит. Я уже не тот сопливый пацан. Больше она мной помыкать не будет. Теперь я диктую свои условия. Несколько раз доказываю. Наслаждаюсь ее прекрасным телом. Она отдается, подчиняется моему напору. Со всей своей неуемной страстью принадлежит мне.

После выпроваживаю ее из кабинета. У меня еще деловые встречи назначены.

Вот чего мне не хватало. Выпустить пар.

Чувствую себя отлично. Кажется, что уж теперь я со всем справлюсь.

Возвращаюсь домой с твердым намерением поговорить с женой и угомонить ее.

Квартира встречает меня пустотой.

Даши нет. Дочери тоже.

Телефон выключен.

Нет, она не могла сбежать! Она же без меня никто!

Я же ее из-под земли достану. И уж тогда ей не поздоровится! Не ценит доброту. Тогда расплатится за все!

Глава 22

Даша

Сажусь за стол мужа, включаю его ноутбук. Я само спокойствие. Нервничать нельзя. Ввожу пароль. Благо камеры я расставила правильно.

У меня есть все пароли. И очень много документации в его файлах.

Ничего криминального. Но очень ценные сведения. Клиенты. Будущие сделки. Планы. Контракты. Вся белая подноготная его бизнеса.

Копирую все.

Особенно интересуют будущие контракты. Марк так одержим идеей расширения своей империи. Он дотошный и скрупулезно расписывает ходы.

Я никогда не прикасалась к вещам мужа. И он это знает. Привык.

Но это была любящая Даша, которая за ним и в огонь, и в воду. А новая Даша ищет любые зацепки, как бы утопить.

В ноуте нужная информация, но не главная.

Закончив с ним. Подхожу к сейфу. Ввожу комбинацию. Щелчок.

Я у цели.

В глаза сразу бросаются пачки банкнот. Их прилично. Но не в них дело. Только что мне на счет упала куда большая сумма. Меня интересует черный неприметный блокнотик.

Нахожу его в самом углу сейфа, спрятанным в деревянную коробку.

В этом блокнотике то, что Марк тщательно оберегает ото всех.

Черные схемы.

Он все записывает от руки. И хранит дома. Тут безопасней. Он так всегда считал.

И был прав.

Пока сам все не разрушил.

Вот этот блокнотик мне и нужен. Забираю его.

Тут компромата… урчу от удовольствия.

Так же нахожу еще кое какие документы. На всякий случай и их фотографирую.

Деньги тоже забираю. Мне они нужнее. У меня дети, мне с нуля все начинать. Лишними не будут.

Закрываю сейф.

Выхожу из его кабинета. Оглядываюсь по сторонам.

Любимая некогда квартира, теперь превратилась в гнездо разврата.

Не могу тут больше находиться. И не безопасно это.

Свой черный блокнотик Марк мне точно не простит. И ждет меня какой-то подвал с доктором на подхвате.

Собираю вещи. По большей части только самое необходимое для Юленьки. Ничего не хочу из этого дома. Тут все запачкано их предательством. И много багажа мне тоже сейчас не надо. Не в моем состоянии.

Машину тоже оставляю. По ней меня Марк сразу вычислит.

Уже у порога меня застает звонок мужа.

- Даш, ты как?

- Отлично. Отдыхаю, - отвечаю беззаботно.

- Как там Юля? Ты не перенапрягаешься?

- Нет. У нас все хорошо.

- Надо бы няню нанять. В твоем состоянии тебе помощь нужна. И с… - делает паузу, - Готовкой тоже.

- Можно, - легко соглашаюсь.

- Я рад, что у нас все налаживается, - его голос теплеет. Напоминает того Марка, которого я любила.

Это придает сил сделать решающий шаг.

- И я рада, - отвечаю приторно.

Усыпляю его бдительность.

- До вечера, Дашулька.

- До вечера, Марк, - сбрасываю вызов. – Держись, предатель, - говорю в пустоту квартиры.

Захлопываю дверь.

Беру такси. Меняю автомобили несколько раз. Заказываю с нового номера. Старый выбрасываю.

Встречаюсь с хозяйкой квартиры. Оплачиваю на трое суток. Вряд ли я тут даже на такое время задержусь. Оставляю багаж. Кормлю Юленьку.

Доченька не капризничает. Словно чувствует, как маме сейчас необходима ее поддержка.

Далее с доченькой едем прятать черный блокнотик Марка. Его никто не должен найти. Пока он мне не понадобится. А я надеюсь он понадобится и очень скоро.

Делаю все спокойно. Этот план я прокручивала в голове не один раз.

И впереди предстоит самое сложно, то, в чем я не уверена. Но от чего зависит абсолютно все.

С доченькой в коляске подхожу к огромному зданию в центре города. Главное – не нервничать. Нужна уверенность.

Убеждаю сама себя.

- Вы к кому? У вас назначена встреча? – охранники меня даже в здание не пропускают.

- Нет. Не назначена. Я к Роману Владленовичу, - ловлю их оценивающе-недоуменный взгляд.

- Дамочка, вы не по адресу, - ухмыляется усатый охранник.

- Скажите, что с ним хочет увидится жена Марка Гущина, - невинно улыбаюсь. – Он же на месте?

- И что? – пожимает плечами. Но все же набирает номер. Отходит так, что я не слышу с кем и о чем он говорит.

Второй охранник продолжает меня с интересом рассматривать, и на коляску косится.

- Вы это… сильно не обольщайтесь… К Роману Владленовичу так просто не попасть, - изрекает с ухмылкой.

О это я прекрасно знаю. Но я назвала кодовую фамилию, и очень надеюсь, это сработает как пропуск.

- Надо подождать, - возвращается первый охранник. – Я вас проведу, - теперь в их взглядах сквозит больше заинтересованности.

Мы проходим к лифту. Мужчина помогает мне с коляской. Поднимаемся на двадцать пятый этаж. Сразу же оказываемся в просторном холле.

- Добрый день. Вы к Роману Владленовичу? – ко мне подходит миловидная женщина лет тридцати.

- Да.

- Присаживайтесь. Я вас позову. Чай? Кофе? Воды?

- Воды если можно, - потому как во рту начинает пересыхать.

Волнение все же просачивается через броню.

Жду я около часа. Прежде чем женщина приглашает меня в кабинет с массивной черной дверью.

Вперед толкаю коляску. Переступаю порог. Хлопок двери.

Кабинет наполнен древесным запахом. Делаю глубокий вдох.

Хозяин кабинета стоит ко мне спиной у окна. Руки сцеплены сзади в замок. Огромная фигура находится в тени. Крепче цепляюсь руками за коляску.

- Здравствуй, Дарья… Гущина, - его низкий хриплый голос вызывает ураган мурашек на коже. Будоражит рецепторы, вызывая безотчетный страх. Только сейчас понимаю, насколько безумный поступок прийти самой к нему в логово. – Если ты тут, значит, сильно припекло.

Глава 23

- Припекло, Роман Владленович, - признаю очевидное.

Он оборачивается. Делает шаг ко мне.

У него вместо глаз черная бездна, там резвятся языки пламени. В обрамлении черных, удивительно длинных ресниц, его глаза кажутся отдельной вселенной. И в этой вселенной царствует мрак.

Мне страшно. Сглатываю горький ком. Во рту пересохло. Он одним взглядом пригвоздил меня к месту.

От него исходит настолько мощный запах опасности, что мне хочется сбежать.

Но я не могу.

Не имею права.

Если кто и может помочь, то только этот ужасный человек.

На каждое зло, есть другое зло.

Марка и моих родителей может победить такой же монстр.

Роман Владленович внимательно меня рассматривает. Неспеша, лениво проходится по мне взглядом.

И я отвечаю ему тем же. Смотрю на его плотно сомкнутые губы. Волевые, жесткие и при этом довольно большие. Прямой нос. Высокие скулы. Четко очерченные черные брови. Он такой огромный, что кажется, занимает все пространство кабинета.

Всю правую щеку пересекает шрам.

Он не портит мужчину. Но шрам напоминает, кто передо мной.

Не дает забыть ни на секунду.

- Слушаю тебя, - он говорит тихо, но кажется, что один его шепот способен вызвать шторм. Голос низкий, хриплый.

- Я хочу уничтожить своего мужа. Мать и отца. Их бизнес.

- Уничтожай, - кривая едва заметная ухмылка.

Делает еще один шаг в мою сторону.

- Поэтому я пришла к вам.

- Серьезно? – выгибает бровь.

- Вы же хотите отомстить Марку. У меня есть информация, - выдерживаю его взгляд. Не дрожу. Подавляю страх, не даю ему возможности прорваться наружу.

- На данный момент у нас перемирие. Нейтралитет, - черные глаза мужчины прожигают насквозь.

Больно в них смотреть. Ощущаю себя мотыльком, который все ближе и ближе подлетает к пламени.

- И вы смирились? Простите ему все? Никогда не поверю, Роман Владленович, - задираю голову вверх. Смотрю на него с вызовом.

- А зачем мне ты, Дарья… Гущина? – мою фамилию он выплевывает как хищник обглоданную кость.

- У меня есть информация, которая может потопить Марка. Но одна я не справлюсь.

- Ты узнала, что муж спит с твоей матерью. И почему-то решила, что я ввяжусь в эту лабуду? – хлестко бьет словами.

- У нас с вами одни цели. И я не прошу, - поджимаю губы.

Оставляю коляску и делаю шаг к нему.

- Не просишь? – правый уголок губ ползет вверх. Шрам едва заметно шевелится. Рваный, большой, вечное напоминание прошлого.

- Предлагаю, - становлюсь напротив него. – А если вы не заинтересованы, Роман Владленович, так вы не единственный в городе.

Вру, конечно. Он единственный, кто реально способен противостоять Марку. И других вариантов у меня нет.

Унижаться и просить я точно не намерена.

С меня хватит унижений. Уже так родные изваляли в унижениях и грязи. Больше не допущу. Никому не позволю.

- Да? Любопытно? Я у тебя первый в списке? – он забавляется. Огонь в глазах больше не жжет так беспощадно. А дышать все равно тяжело, опасность не исчезла. Хищник притаился, но напасть может в любой момент.

- Первый. Я знаю о вашей власти и возможностях. Тут все предсказуемо. Но с моей информацией и кто-то по скромнее справится с Марком. А вы упустите возможность.

- Как же я переживу-то упущенную возможность? – медленно проводит кончиком языка по нижней губе. В пылающей бездне глаз появляются лукавые искры.

- Мне без разницы. Нет. Так нет. Всего хорошего, Роман Владленович, - хочу развернуться к коляске.

- Стой, - одно короткое слово. А я замираю скорее, чем это осознаю.

- Слушаю, - снова задираю голову вверх. Он слишком высокий.

- Ты хоть знаешь во что ввязываешься? На что подписываешься? – сейчас черные глаза сканируют меня.

У них вырастают щупальца, и они пробираются мне в мозг. Орудуют там по-хозяйски.

Хочу сбросить эти ощущение. Но взгляда не отвожу. Если отведу – признаю свою слабость.

Я выдержу. Пусть прощупывает, пусть горит кожа, я не сломаюсь. Выстою.

- Я хочу их раздавить. Мне надо обезопасить себя и дочь.

- И второго ребенка, - кивком головы указывает на мой живот.

Откуда он знает?

- И его, - отрицать бессмысленно.

- Так ты еще и защиты просишь? – его бровь летит вверх. Губы приоткрыты.

- Не прошу. Если мы с вами сотрудничаем. То вы максимально обезопасите меня от наших общих недругов. Или что тогда стоит ваша репутация? – развожу руки в стороны.

- А на что ты готова Дарья… Гущина, - наклоняется ко мне, глаза в глаза. От такой близости демонического взгляда жар достигает критической отметки. – Ради своей мести?

- На все.

Уверено. Ни капли сомнений. Пусть почувствует мой настрой.

- Не бросайся такими словами. Ведь плата может быть слишком высокой, - его слова обжигают губы, проникают внутрь оставляя огненную дорожку внутри.

- А вы не бросайтесь громкими угрозами, Роман Владленович, - смотрю в черные омуты, не моргаю. - Лучше перейдем к конструктивном диалогу. Обсудим все. А дальше я подумаю, подходите ли вы мне.

Глава 24

- А у тебя вариантов нет, Дарья, - отходит от меня. Идет к своему столу. Садится в кресло. Рукой мне предлагает занять место напротив. – Никто против Марка не попрет. Потому, ты как деру от мужа дала. Сразу ко мне и прибежала.

Занимаю предложенное место, закидываю ногу на ногу.

- С моим компроматом желающие найдутся, - отвечаю уверенно.

Хоть его аура продолжает давить. Безотчетный страх блуждает в крови, он смешивается с адреналином, создавая ядреную смесь.

- И что же у тебя есть? – спрашивает насмешливо. Но я улавливаю нотки заинтересованности.

- Все. Черные схемы. Пароли. Клиенты. Будущие контракты.

- Давай инфу. Погляжу, что из этого сгодится, - протягивает лениво.

Он кажется расслабленным, почти не заинтересованным, его выдает хищный блеск глаз. Там продолжается извержение вулкана. Чернота, пылающая в огне.

Мне надо не сгореть.

Не допустить ошибку.

Ни на секунду не забывать, кто передо мной.

- Нет.

- Нет? – выгибает бровь.

- Нет. Пока вы меня не убедите в своей лояльности. Документы слишком ценные, чтобы я так просто их вам передала.

- Борзая для беглянки, - скалится. – Забавно.

- Я вас не забавлять пришла. У меня времени не так много. Так что мы решаем?

Молчит. Откинулся в кресле. Склонил голову набок. Руки сцеплены в замок на груди.

Какие же они у него огромные. Сетка вздувшихся вен, широкие ладони, длинные пальцы. Черная рубашка трещит по швам и не скрывает развитой мускулатуры. Мой муж довольно крупный мужчина. Но в сравнении с Романом Владленовичем, Марк теперь кажется миниатюрным.

- Поедешь со мной, - за долю секунды поднимается с кресла.

Вот только что расслабленный, вальяжный, и уже собран, возвышается надо мной, окутывает хищным запахом.

- Куда?

- В безопасное жилье. В квартире, что ты сняла, твой мужик тебя в два счета найдет.

- Я ее на время сняла. И там оставаться не собиралась.

- Телефон выкинь.

- Выкинула и избавилась от симки. Это ж первые меры безопасности, - пожимаю плечами.

- Пошли, Дарья… Гущина, - кивает в сторону двери.

Беру коляску и следую за ним.

Страшно?

Безумно.

Как бы я ни храбрилась. А я фактически в его власти. Сама пришла в логово. И он может сделать, что угодно. Со мной ребенок, и заставить меня отдать компромат и потом избавиться от меня, для него так же легко, как прихлопнуть комара.

Я это все понимаю.

Рискую. Всем.

Но уже поздно сворачивать с выбранного пути.

Около лифта к нам присоединяются двое мужчин в черных деловых костюмах. Они большие. Но по сравнению с Роман Владленовичем, все равно кажутся мелкими. Рядом с ним все уменьшается в размерах.

- С коляской помогите, - приказывает не глядя.

- Я сама!

- Но мужчины на меня не обращают внимания. Выполняют приказ хозяина.

Спускаемся на подземный паркинг. Охранники укладываю коляску в багажник. Я беру Юленьку на руки.

- А детское кресло?

- Ты думаешь, я его постоянно с собой вожу? – уголок чувственных губ приподнимается. – По дороге купим.

- Хорошо, - сажусь в машину.

Роман Владленович садится немного поодаль, но все равно рядом.

В машине еще сильнее чувствуется запах хищника. Нечем дышать. Паника накрывает.

Что я делаю?

Во что влезла?

Ааа…

Надо успокоится.

Дышать…

Как, если я им пропитываюсь?

Ничего справлюсь. Я должна.

- И еще, Роман Владленович, - поворачиваю к нему голову. Панику удалось унять. Голос звучит ровно, без эмоций и страха. – Если вы надумаете что-то сделать… не то. Так у меня и на вас компромат имеется. И если со мной что-то случится…

- Компромат попадет куда надо, - заканчивает за меня.

Хрипло смеется. У него пугающий смех, похож на рычание, и нет там ни капли веселья.

Жуткий человек.

Хотя… лучше он, чем мои родственники.

- Именно так.

- Потрясающе. Будем считать, напугала.

- Я не шучу.

- Ага, - в черных глазах вспыхивают новые очаги пламени. Уголки губ смотрят вверх.

Он не зол. Он забавляется.

Но нельзя забывать, что забавы хищников опасны для здоровья.

Мы действительно по дороге заезжаем в магазин за детским креслом. Юленька все это время совсем не капризничает. Иногда открывает глазки. Убеждается, что мама рядом и снова засыпает. Поистине, дочь у меня удивительная, все чувствует.

Хоть обычно она ведет себя гораздо активнее и так долго уже не спит.

- Твои шмотки с той хаты парни сегодня заберут.

- Спасибо.

- Не благодари. Ты сама не поняла, на что подписалась.

- Что вы задумали, Роман Владленович? – смотрю на него с опаской.

- Утопить мужа и семью в грязи, а самой остаться чистой не выйдет, - воздуха в автомобиле становится еще меньше.

- Конкретнее, пожалуйста.

- Ты любишь говно-шоу по телеку? – его хриплый смех играет на моих нервах ужасающую мелодию.

Глава 25

- Чего? – хмурюсь. – Не понимаю вас.

Безумная догадка есть в голове. Но он же не…

- Начинать закапывать твоего мужа надо с репутации. Мы сделаем общественный резонанс. Организовываем тебе интервью на самом популярном шоу, лучшее время, реклама. Там ты вываливаешь все подробности про своего муженька и мать, - он говорит медленно и внимательно считывает мою реакцию. – Или ты думала отсидеться в кустах, пока я буду делать за тебя всю работу?

Смотрю на него ошарашенно. Анализирую услышанное.

- В ваших кругах важна репутация. И вы хотите Марка ее лишить. А потом уже наносить удары, потому как клиенты и инвесторы охотнее будут отказываться. Он будет в грязи, и они не захотят марать руки? – озвучиваю свои размышления.

- Верно.

Но это мне придется вываливать все грязное белье. Его будут перебирать незнакомые люди. И они будут копаться в этом всем с радостью.

Мне тоже достанется. Я получу славу, о которой уж точно никогда не мечтала.

Мне вообще всегда нравилось в тени находится. Я не любила отсвечивать на разных интервью. К нам домой приходили журналисты, и я при возможности пряталась где-то. Оставалось только когда Марк просил. Если нужно было показать, какая у нас дружная семья.

Да, Марк очень заботился о своей репутации. Он создавал видимость кристально честного бизнесмена. И не только перед общественностью. Передо мной он тоже играл роль заботливого мужа.

Автомобиль подъезжает к элитному жилому комплексу, недалеко от центра.

Охранники помогают нам с доченькой покинуть машину. Оглядываюсь по сторонам.

Роман Владленович уверенно шагает к подъезду. Походка тяжелая и при этом грациозная.

Невольно вспоминается все те ужасы, которые я про него знаю. Зверь.

Но мне же он и нужен. Он прав, никто больше не рискнет переходить дорогу Марку. Муж слишком высоко взлетел.

Лифт привозит нас на одиннадцатый этаж. Все пафосно, кричит о роскоши. И мне тут не нравится. По многим причинам.

Роман Владленович открывает дверь в квартиру.

- Тут будешь обитать.

- Не очень хорошее место, - протягиваю с сомнением. – Тут недалеко офис моего мужа.

- Отличное место, - ухмыляется.

- Хотите меня спрятать под носом у врага?

- Типа того…

Осматриваю квартиру. Она явно не жилая. Новая.

- Кроватки детской нет.

- Будет.

Роман Владленович садится на диване в комнате. Достает телефон и что-то там набирает.

- А безопасность? Как я могу быть уверена в ней?

- Уверена ты не можешь быть ни в чем, - отрывается от телефона и полосует своими невозможными глазами. – Никому нельзя доверять. Или мало уроков жизнь преподала?

- Достаточно.

- Оставлю тебе трех парней. Надо будет что, говори им, все доставят. Они и охраной займутся. И не высовывайся без надобности.

- Спасибо. Я понимаю, что соблюдать меры безопасности в моих интересах. И… Роман Владленович, я согласна на телевидение…

Решение дается не просто. Шлейф грязи будет долго за мной тянуться. С другой стороны, когда угрозы не будет я смогу ухать. В другую страну, к примеру. Там уже будет плевать, что говорят за спиной. Я буду свободна, мои дети в безопасности. Эта цель, за которую я готова дорого платить.

- Не сомневался, - медленно встает с дивана и в притык ко мне подходит. – Нет, Дарья… Гущина, не усвоила ты уроков, - что-то в его ауре меняется. Он давит сильнее.

Воздух в миг становится тяжелым. Дышать невозможно. В легких только его запах.

- Запугиваете? – поднимаю голову вверх, смотрю с вызовом в его черно-огненную бездну.

- Ты ведь понимаешь, что, когда я расправляюсь с твоей семейкой, меня ведь ничего не остановит взяться за тебя? – он говорит очень тихо. Едва слышно. Но слова будто живые, они касаются кожи и пляшут на ней свой огненный танец.

- Я остановлю. Или думаете у меня нет козырей против вас? Есть.

В файлах у Марка я действительно нашла компромат на Романа Владленовича. Марк его годами собирал.

Но я также понимаю, что такого человека, это точно не остановит. Если он действительно решит разобраться и со мной.

- Хорошо блефуешь, - придвигается еще ближе. Так что почти касается моего тела. От него исходит такой жар, что я плавлюсь. Опасность, он весь соткан из нее. – Уверенно.

- Вы не можете знать, что у меня есть на вас, - продолжаю смотреть ему в глаза.

Я не имею права сейчас ментально сдаться.

- Хм, - берет мою руку. Прикосновение легкое, но жар пробирает до кости, - Ты полагаешь, сможешь избежать последствий, - проводит кончиками моих пальцев по своему шраму, - За свой авторский автограф на моем лице?